Одной из главных задач составления психологического портрета является ответ на вопрос о перспективах профессиональной деятельности индивидуума.

Корреспондентка агентства RFI Елена Серветтаз осенью 2014 года взяла интервью у известного психотерапевта из Швейцарской федерации психологов (FSP) доктора Филиппа Жаффе. Вот что он, в частности, сказал:

«Владимир Путин никогда не был моим пациентом, я никогда не встречался с ним за время своей практики как психотерапевт и профессор психологии. Однако, несмотря на этот дисклеймер, есть такая сфера, которая как раз и занимается “психобиографией”. Она изучает и анализирует известных людей, основываясь на их личной истории, на том, что нам об этих людях известно в плане социальном, профессиональном. Мы соотносим все это с главными аспектами функционирования человеческого организма, учитывая в том числе патологии и психологические заболевания.

Существует мнение, что психологический портрет Путина можно сравнить с портретами таких лидеров, как Реджеп Тайип Эрдоган в Турции, Сильвио Берлускони в Италии, Уго Чавес в Венесуэле. Однако все эти люди друг от друга сильно отличаются. Что общего у этих общественных деятелей, так это то, что власть находится или находилась только у них в руках, огромная власть среди народа, внутри страны, внутри регионов. Я бы сказал, что каждый представляет собой вариацию чрезмерной личной самовлюбленности и необходимости все держать под контролем. Власть может развивать в людях форму мании величия.

Они живут в таком пузыре. Все остальные смотрят на них, прислуживают им, всегда повинуются им, то есть, как правило, они потом начинают верить в то, что они лучше других, что они особенные. Все эти факторы в значительной степени связывают людей, которые находятся у власти, особенно если их власть не контролируется, не балансируется другими структурами.

Путин, возможно, думает о себе, что он – человек особенный. Но, если мы посмотрим на него и сравним с тем, как выглядят другие лидеры государств, то мы поймем, что ничего особенного в нем нет. По крайней мере, ничего особенного в его внешности нет точно. Наоборот, он выглядит крайне серым по сравнению с остальными.

Черты лица и выражения Путина довольно пресные. Создается впечатление, что он постоянно контролирует свои эмоции. В английском языке есть такое выражение: as cool as a cucumber (спокойный, как огурец), так вот как раз тот случай. На мой взгляд, он выглядит бездушным и нехаризматичным. Но об этом должны судить другие люди, каждый может делать свои выводы. Когда вы анализируете его действия, когда вы видите, как он управляет государством, когда видите, как он относится к другим людям, вы действительно можете почувствовать, что вся невероятная эмоциональная активность происходит в глубине, а не на поверхности. Вы понимаете, что это крайне умный человек, обладающий превосходными когнитивными навыками, способный принимать решения быстро, основываясь на различных данных. Таким образом, вероятно, его аналитическое мышление высокоразвито. Но на деле, на поверхности видны какие-то невнятные и неописуемые вещи.

Иногда все же Путин “открывается” или делает вид. Вспомним момент, когда в очередной раз он стал президентом: когда он выступал на площади, по его лицу текли слезы. Однако до сих пор неясно, плакал ли Путин, сильный ветер был ли, или это была актерская заготовка.

Вообще-то люди, которым свойственны сильные нарциссические черты, в значительной степени не способны демонстрировать свою нежность. Они, как правило, контролируют все, что происходит. Но, опять же, все люди разные. Например, Путин пережил серьезную травму в детстве, и некоторые связанные с этим эмоции могут сейчас неожиданно проявляться. На другом уровне. Путин – тот человек, который крайне привязан к ощущению своего места в государстве. Конечно, я не русский человек, но мне кажется, что в русской культуре мужчины, вне зависимости от того, злоупотребляют они алкоголем или нет, могут выражать себя в достаточно экспрессивной манере, но довольно быстро все возвращается на круги своя.

Мне кажется, что Путин очень чувствителен к психологическим травмам, к унижениям, опять же, налицо признаки того, что это у него было в детстве. Все эти эмоциональные ощущения проходят через него, через его личную историю и через историю России. Любые нападки, любая критика по отношению к России воспринимается как что-то личное, и я думаю, что Владимир Путин чувствует, что он должен отреагировать силой, как мачо, чтобы защититься. Все это из детства, ему надо доказать, что с ним лучше не вступать в ссоры. Если бы дети толкнули его, он бы показал свою физическую силу в очень убедительной манере, чтобы никто никогда не мог доминировать над ним. Эти личные особенности Путина разрослись в его политической деятельности за все это время, именно поэтому он дошел почти до абсолютной власти в России…

На мой взгляд, он символизирует (почти на грани карикатурной картинки) альфа-самца. Он должен быть замечен в качестве доминирующего самца. Это всегда проявляется, я бы сказал, в почти заведомо беспроигрышных ситуациях – пересилить женщину, например. Хотя здесь бы не помешало проявить галантность все же. Но в целом президент Путин – пленник своего имиджа, который он же отчаянно пытается проецировать, это его лицо, с которым он чувствует себя комфортно…

Другой гипотезой может стать борьба Путина с чувством неполноценности. Он должен постоянно демонстрировать, что силен и что нет никаких признаков ослабления обороны, так он чувствует себя комфортно. Потому что он чувствует себя в некотором смысле некомфортно, и это снова возвращает нас к его детству, в котором имели место обида и травмы…

Я считаю, что в научной литературе существует достаточно доказательств, даже в современной новейшей истории есть примеры, когда выяснялось, что у амбициозных людей, стремящихся получить политическую власть, было проблемное детство. Так они компенсировали все это в будущем, чтобы, наконец, почувствовать себя лучше, почувствовать свою значимость. Время от времени человечеству везло, потому что некоторые лидеры не только занимались компенсацией своего психологического ущерба, но и служили на благо своего народа.

Существуют также свидетельства того, что многие люди во власти имели и имеют переходные или даже хронические психические заболевания – маниакально-депрессивные эпизоды, какие были у Теодора Рузвельта, или другие виды психопатологии. Это действительно интересно анализировать, особенно у мощных квазидиктаторов или диктаторов вроде (Муаммара) Каддафи или (Бенито) Муссолини: иногда их власть разрастается так, что они теряют чувство реальности. Потеря чувства реальности может привести к тому, что они становятся все более иррациональными и совершают все более странные поступки, становятся непредсказуемыми и крайне опасными. Существует даже синдром, который описывает как раз весь этот процесс – hubris syndrome – гипертрофированное самолюбие, связанное с тем, что в течение длительного времени у человека в руках была слишком большая власть.

Я не говорю, что у Путина синдром гибриса (“синдром превышения дозволенного”). Хотя многие, несомненно, отметят, что Путин-политик является прекрасным примером этого синдрома…

С чисто западной точки зрения впечатляет, насколько долго русские готовы молча терпеть, тогда, как они вполне способны изменить систему, сделать так, чтобы она больше прислушивалась к их потребностям и улучшала их общественное положение и так далее. Я не специалист по русскому менталитету, но исходя из того, что я читал, и из моих собственных рассуждений, народ России на протяжении своей истории всегда подчинялся очень сильной и централизованной власти. Коммунистическая партия держала российский народ в ежовых рукавицах много лет, больше, чем может себе представить разумный человек, до нее то же самое можно сказать о царской власти.

Я не знаю, требуется ли больше образования и демократических институтов, но, несомненно, история повторяется, и, вероятно, можно ожидать худшего».

* * *

Сведения о профессиональной деятельности Владимира Путина приводит также украинский ученый, доктор философских наук, профессор Олег Базалук в своей статье «Психологический портрет Путина и непоправимые ошибки западных политиков»:

«Отслеживая на протяжении многих лет решения В. Путина, как профессиональный психолог и политолог я могу сделать следующие выводы.

1. Перед нами типичный пациент с “комплексом Наполеона”. Напомним, в чем суть этого комплекса: низкорослые мужчины начинают активно рваться к власти, испытывая так называемый комплекс Наполеона: “Если я не могу стать высоким, я стану великим”. В большинстве случаев происходит своеобразная сублимация: свою нереализованную сексуальную энергию человек направляет в социальное русло. Болезненное самолюбие и жажда хотя бы на социальном уровне догнать более высоких соперников, хотя бы в материальном и социальном плане стать привлекательным для женщин – эта сила помогла многим известным людям добиться не последнего места в истории. Если вспомнить некоторых достаточно известных (как в положительном, так и в отрицательном плане) личностей, то практически все они были невысокими: тот же Наполеон, Гитлер, Ленин, Сталин, Суворов, Пушкин…

2. В качестве доказательства путинского “комплекса Наполеона”, напомним цели, которые Путин ставил перед собой, придя к власти в России. В конце декабря 1999 года, приняв власть у Ельцина, он поставил цель возродить Великую Россию и победить в чеченской войне. За первые два срока своего президентства (7 мая 2000 – 7 мая 2008 гг.) он добился поставленных целей, превратив Россию в мощное государство с независимой внешней политикой. Чечня была выжжена, а потом заново отстроена по путинско-кадыровскому образцу.

Вернувшись к власти в 2012 году, Путин поставил перед собой более амбициозные цели – возрождение СССР в формате таможенного союза (собирание земель русского мира), проведение зимней Олимпиады в Сочи, чемпионат мира по футболу в 2018 году и активная самостоятельная политика в мире. Ориентирами для Путина являлись крупнейшие геополитические игроки: США и Китай. На меньшую роль он не соглашался.

У Путина оставалось мало времени на реализацию задуманного (всего два срока по 5 лет, да и возраст немолодой – 1952 года рождения), поэтому он взялся за дело не покладая рук. Причем, заметим, многое уже было сделано в первые сроки правления, и при ставленнике – президенте Д. Медведеве. Путин купил Европу газом и своими вливаниями в ведущие отрасли промышленности Германии, Франции, Австрии, Италии, Испании, частично Великобритании. Они лично подружился с ведущими европейскими политиками. Где взятками, где должностями он поставил их в зависимость. Политики рангом поменьше, так же вынуждены были плясать в унисон, потому что экономики их государств (а соответственно и благосостояние их избирателей) с каждым годом все больше зависели от России.

Зависимость европейских политиков вылилась в поддержку внешней политики России, что сказалось на ее победе в Сирии, Грузии, частично в Азии.

Параллельно Путин создал мощную вертикаль власти внутри России: модернизировал и на войне в Чечне и Грузии вышколил российскую армию, создал конкурентные службы безопасности, послушную и влиятельную массмедийную когорту, материальными благами обратил на свою сторону общественных деятелей России.

Путин правдами и неправдами сломил самостоятельную политику президентов Назарбаева, Лукашенко и Януковича и заставил их думать и действовать в рамках задуманного таможенного союза.

Все шло по намеченному Путиным плану: Россия возвращалась в мировую политику как самостоятельная мощная геополитическая сила.

3. Здесь отметим первую ошибку западных политиков – они допустили, что Путин состоялся как лидер нации. Многие из них повелись на деньги, которые Путин закачал в их страны и обеспечил рост благосостояния их избирателей. Некоторые тупо купились на взятки (причем, как это ни смешно звучит, но взятки и благосостояние западных народов Путин осуществлял за западные же деньги. Это были деньги за газ, которые Путин не столько вкладывал в экономику России, сколько в осуществление своих амбициозных планов. Запад покупался на свои же евро). Третьи ошиблись в силу незнания особенностей русского менталитета.

А особенность русского менталитета (подчеркиваю, не российского, а именно русского) заключается в том, что русские – Россия и множество народов, собранных под этой вывеской, а также Восточная Украина, Беларусь, частично Казахстан, Армения, Азербайджан и некоторые другие страны бывшего СССР, исторически привыкли жить при “сильной власти”. Демократы типа Горбачева, Ельцина, Ющенко тут же пробуждали в народе анархию и произвол. Но пресытившись хаосом, народ с тоской вспоминал Петра 1, Екатерину II, Ленина, Сталина и счастливую жизнь при Советском Союзе. Народ России поверил в Путина как в царя-батюшку. Да и не только в России, В Украине, Беларуси, Венгрии и некоторых других государствах президент Путин воспринимался как образец, благодетель своей нации.

И это действительно было так, причем настолько, что сам Путин в это поверил и вырос в своих глазах.

Таким образом, из-за ошибки западных политиков Путин превратился в лидера почти 200 миллионной (речь идет не только о гражданах России, но и о многих гражданах ближнего и дальнего зарубежья) послушной, легко управляемой нации. Одновременно, он укрепился в своих амбициях и роли человека-истории.

4. Но тут в разгар триумфа – Зимней Олимпиады в Сочи, на которой Путин очередной раз утверждал себя в роли человека-истории, в Украине Майдан перешел в активную фазу. Путин долго не воспринимал значимость Майдана, потому что все факты убеждали его в том, что Украина осталась независимой только на бумаге и в умах небольшой части народа. Фактически по всем сферам деятельности она тотально зависела от России и ее финансовых вливаний.

Майдан выступил раздражителем (возможно, вызовом) для Путина как человека-истории. Он помнил свой проигрыш в 2004 году, когда украинский народ выставил его в роли клоуна на весь мир (только он поверил в президента Януковича и поздравил его с президентством, а народ добился перевыборов и к власти пришел демагог и националист Ющенко). И от прямого вмешательства в события на Украине его останавливал только образ положительного героя, либерал-демократа, который Путин пока не готов был менять. Но наказать Украину, воспользоваться ее слабостью – Путин уже начал об этом думать.

5. Вторая ошибка западных политиков – многие из них начали потакать позиции, которую занял Путин по отношению к Украине. Я до сих пор помню, как не только ведущие телевизионные каналы в России, но многие каналы в европейских странах преподносили Майдан как борьбу националистов против законного правительства. Правый сектор, одиозные фигуры Яроша, Тягнибока, Сашка Белого (Музычко) мелькали на экранах западных телеканалов, затмевая истинную суть Майдана.

Продажные западные политики, не желавшие портить отношения с Путиным, уверили последнего в возможности сделать следующий шаг – попытаться вернуть в состав России Крым. По большому счету Крым – это мелочь в амбициях Путина. Это порыв, вызванный необходимостью сыграть на опережение и не потерять важнейшую базу Черноморского флота. Для Путина, как человека-истории, потеря Севастополя значила очень многое. Поэтому не поддающийся логике побег Януковича и нейтральная поддержка западных политиков сподвигли Путина к активным действиям.

6. Взятие Крыма превратило образ Путина как человека-истории в новый формат – героя нации. Безумная поддержка собственного народа и неоднозначная реакция западных политиков пробудили у Путина двоякие эмоции.

С одной стороны, эйфория в России от легкой победы в Крыму, всячески подогреваемая послушными массмедиа и купленными общественными деятелями. Рейтинг Путина в России просто зашкаливал. Образ героя-нации льстил, ложился бальзамом на душу.

Но, с другой стороны, Путин как трезвый политик видел, как рушится более желанный для него образ человека-истории. Путин не хотел терять Украину. Но теперь Украина не только не вписывалась в его планы, но и мешала им. Под угрозой оказался Таможенный союз, некоторые европейские друзья отвернулись от него, на мировой арене образ Путина-демократа стал замещаться образом Путина-агрессора.

И это двоякое чувство победы-поражения, смены имиджа человека-истории, на более мелкий формат героя-нации, превратили Путина из трезвого, расчетливого политика в мстительного демона, который мечтал только о том, чтобы наказать тех, кто стал на пути его амбициозных планов, и одновременно выкрутиться, перевернуть ситуацию в свою пользу. Путин еще надеялся восстановить с таким трудом созданный образ либерал-демократа, несокрушимого лидера мирового масштаба. Путин видел в этом свое предназначение, смысл своей жизни. Он считал себя мессией, способным прервать гегемонию США на мировой арене. Сколько времени и денег было вложено в имидж-человека истории. И по большому счету, что такое Крым, в сравнении с образом лидера мирового масштаба!?

Путин судорожно искал выход из создавшейся нелегкой ситуации. И европейские политики подсказали ему этот выход, совершив третью непоправимую ошибку».

* * *

В заключение приведем мнение одного из главных российских «путиноведовов», политолога и журналиста Станислава Белковского (С. Белковский, интервью для «Эхо Москвы», 17 мая 2014 г.):

С. БЕЛКОВСКИЙ: …Путин так устроен, что он не любит принимать решения, исключающие в дальнейшем пространство для маневра. Ясно, что если он вводит войска по полной программе, то он получает по полной программе и санкции Запада, и уже выйти из этого клинча он не сможет, пока он остается президентом, он обрекает себе на некий неизбывный сценарий. Он этого не любит. Поэтому он сделает все возможное, чтобы войска не вводить. А если вводить, то для нанесения каких-то точечных ударов, каких-то спецопераций. Потому что вся концепция военной реформы по-путински состояла в преобразовании российских вооруженных сил из бывшей советской армии, главным бизнесом которой было ожидание большой войны, в некие войска специального назначения, по большому счету.

И вот ныне ожидаемая реформа внутренних войск МВД, которые возглавил бывший начальник охраны Путина Виктор Золотов, говорят о том, что эти внутренние войска будут выведены из подчинения МВД и трансформированы в некую национальную гвардию, подчиненную непосредственно президенту с помощью того же Золотова и так далее и так далее. Все это тиражирование модели армии для спецопераций, штурмовых отрядов. Поэтому вот как что-то скоротечное Путин там может учинить, но не какую-то длительную интервенцию с оккупацией, нет, этого не будет.

Но есть масса способов дестабилизировать ситуацию на Украине и без вторжения, в первую очередь за счет огромного финансового ресурса семьи Януковича, который сегодня вкладывается в дестабилизацию, и за счет значительного количества силовиков, в первую очередь сотрудников органов внутренних дел, которые на финансовом уровне подконтрольны этой семье Януковича по сей день во многих регионах востока и юга страны. Поэтому там масса возможностей, и этими возможностями Путин будет пользоваться, чтобы решить свои главные задачи – обезопасить себя от вступления Украины в НАТО, а также подтвердить участие ряда украинских предприятий в необходимой для России кооперации с предприятиями российскими.

С. КОРЗУН: Дмитрий Мезенцев спрашивает, вопрос пришел уже по ходу этой программы: «Это санкции Запада остановили Кремль от вторжения на Украину, либо что-то другое?»

С. БЕЛКОВСКИЙ: Нет, Путин, я еще раз говорю, не хочет необратимого сценария. Вторжение – это уже необратимый сценарий, его, так сказать, не смыть ни водкой, ни мылом, как в песне поется. Поэтому Путин пока, до того, как перейти к хирургическому вмешательству, хочет использовать все терапевтические, гомеопатические методы для дестабилизации Украины, что он и делает, и нельзя сказать, что он неуспешен в этом деле.

С. КОРЗУН: Вопрос такой. Вы хоть раз с ним вживую, с Владимиром Владимировичем, общались? На чем основываетесь, когда рассуждаете о нем?

С. БЕЛКОВСКИЙ: Я основываюсь в основном на психологическом, психиатрическом анализе, для чего у меня есть целый консилиум специалистов, с которыми я сотрудничаю под эгидой ФСБ. Это, так сказать…

С. КОРЗУН: То есть у вас официальная должность?

С. БЕЛКОВСКИЙ: Конечно, я руководитель ФСБ, ФСБ – это Фонд Станислава Белковского. То есть большими начальниками сейчас становятся не только мои приятели, но и я сам. Я, безусловно, собираю многочисленные свидетельские показания и все прочее. Я думаю, что на сегодняшний день я достаточно хорошо представляю себе моего героя.

По классификации психотипов американского психолога Дэвида Кейрси, психиатра, он типичный титан Эпиметей. Эпиметей – это младший брат Прометея. То есть, это консерватор-охранитель, это страж. Но, правда, Эпиметей умудрился жениться на Пандоре, а Пандора, в свою очередь, получила от Зевса этот самый ларец с большими неприятностями для человечества, вернее, его получил Эпиметей в качестве приданого. И, в силу любопытства, которое одно из самых отрицательных черт человечества, мы помним, что и грехопадение произошло из любопытства, и ларец Пандоры был вскрыт из любопытства. И в этом смысле Владимир Путин, будучи Эпиметеем и Пандорой в одной лице, мне кажется, с Украиной и Крымом этот ларец уже вскрыл.

Если сравнивать его с каким-либо государственным деятелем и лидером России на всем протяжении истории последней, то скорее это Николай Первый, у них очень много общего. Это и страх перед революциями и переворотами. Как всякий классический Эпиметей, Владимир Путин ненавидит слово «революция» и понятие «революция». Для него все реформы возможны, но они ни в коем случае не должны ставить под удар существующий государственный организм и механизм, и возможны только мелкие эволюционные шаги, на которые он шел на всем протяжении своего правления.

Революции он ненавидит как класс. Ведь, собственно, Николай Первый посылал войска на подавление венгерского восстания не потому, что он рассчитывал получить от Австрии глубокую благодарность за это или часть территории. Нет, он делал это потому, что для него было принципиально важно подавить революцию в зародыше, ибо всякая революция, случающаяся в любой части света, провоцирует революционное сознание в самой России.

Так думал Николай Первый, так думает и Владимир Путин. И мне кажется, что я сроднился со своим героем, я достаточно хорошо его понимаю…

Я издал об этом книгу в Германии, она не переведена на русский язык… Уже не потому, что это страшновато, хотя…

С. КОРЗУН: А поначалу было?

С. БЕЛКОВСКИЙ: Да, хотя меня предупреждали, что этого делать не стоит. А меня вообще редко о чем-то предупреждают, потому что я мелкая сошка в понимании путинской властной машины, и, в общем, что я делаю, неважно…

С. КОРЗУН: Предупредили из того же ФСБ или из другого уже?

С. БЕЛКОВСКИЙ: Предупредили там некие люди, что бывает редко, я всегда прислушиваюсь к этим предупреждениям, именно потому, что они бывают редко. А в остальном как бы система меня просто не замечает. И правильно делает, кстати, с точки зрения своих интересов. Но просто за это время, с ноября, как эта книга вышла, уже произошло столько всяких событий, и Крым, и Украина, и углубляющаяся пародия на советскую империю внутри России, поэтому книгу надо просто дописать (сейчас этот процесс и происходит), прежде чем издавать ее по-русски.

С. КОРЗУН: Вспоминают про Перестройку-2. Еще год назад вы об этом довольно активно говорили, сам термин ваш появился раньше. Перестройка продолжается либо все уже, закончилась?

С. БЕЛКОВСКИЙ: Нет, случился ГКЧП-2. Перестройка-2, я ее прогнозировал с 2010-го года, фактически она началась в конце 2011-го, Болотная площадь и проспект Сахарова были первыми ее публичными знаками.

Я еще раз напомню, что такое Перестройка-2. Это не программа либеральных реформ сверху, как многие думают о Перестройке-1. Ее не было и тогда. Михаил Горбачев, при всем к нему уважении, не определял тогда повестку дня, а шел за событиями, пытаясь не разрушить коммунистический режим, а спасти его. Только не получилось, в силу самых разных причин. Перестройка характеризуется двумя вещами. Первое – это отчуждением активной части общества от власти, которое принимает непреодолимый характер. И второе – это разочарование правящей элиты в экономической системе. Тогда в коммунистической экономике, экономике развитого социализма, которая показала всю свою неэффективность, сегодня в экономике тотальной коррупции, для которой я придумал в свое время термин экономика РОЗ, распила, отката и заноса.

Это все и случилось в 2011–2012 годах. Кремль пошел на вынужденные уступки в виде определенных политических реформ. Однако потом Владимир Путин решил, что продолжение уступок более невозможно, поскольку может привести к критической дестабилизации.

Вспомним, что он титан Эпиметей по психотипу и Николай Первый с точки зрения исторического образца. И решил сам себя старого образца свергнуть и поместить где-то в Форосе (здесь тоже Крым прет изо всех щелей) и сделать такое небольшое хорошее ГКЧП, которое под лозунгами возрождения империи позволит пережить трудные времена.

Ну, как и всякое ГКЧП, эта конструкция должна быть недолговечна, потому что она не опирается ни на какой позитивный образ будущего, она сугубо пассеистская, обращенная в прошлое, и долго жить она не может. Но она, конечно, проживет подольше, чем ГКЧП-1, как минимум потому, что Владимир Путин очень удачливый правитель, а создатели ГКЧП образца 91-го года прошлого века были фатальными неудачниками в политике.

С. КОРЗУН: Вопрос от Тони: «Почему так называемая элита ведет себя сегодня так, как будто уверена в том, что Путин будет не только править, но и жить вечно? Это что, страх заглянуть в будущее?»

С. БЕЛКОВСКИЙ: Элита ведет себя очень по-разному, и крымские события посеяли здесь зерна больших сомнений.

С. КОРЗУН: В чем вы их видите, эти зерна сомнений? Такое ощущение, что как раз элита сплотилась.

С. БЕЛКОВСКИЙ: Нет, элита совершенно не сплотилась, сплотилась значительная часть народа, которая еще вчера была разочарована в Путине. Именно с этим связан его рекордный рейтинг 85 %. А элиты, в общем, находятся на грани паники из-за того, что происходит, потому что все же большинство представителей элит выстраивали свои жизненные стратегии, не бизнес-стратегии, не политические, а жизненные, с ориентацией на Запад. И образование детей, и здравоохранение для всей семьи, извините за эту пошлую формулировку, ведь лечиться-то в России никто не хочет. И анекдотическое предложение коммунистов запретить госчиновникам лечиться за рубежом, оно, в общем-то, логика его понятна, конечно, все уже отвыкли от того, что России нужна медицина. И, собственно, легализация капиталов и самих себя, это все никто не отменял.

Просто до недавнего времени всем казалось, что игра желваков Владимира Путина – это все для народа. И он действительно был и оставался на всем протяжении своего правления гарантом интересов элит. Он перестал им быть. Поэтому уже стоит выбор: оставаться ли в одной лодке с Путиным или не оставаться. И в этом смысле, хотя санкции пока очень скромные, но здесь действует принцип, согласно которому нереализованная угроза страшнее реализованной.

Потенциально в поле санкций оказываются сотни людей. И кто бы что ни говорил, но я вряд ли думаю, что гражданин Финляндии и резидент Швейцарии Геннадий Тимченко мечтал о том, чтобы провести остаток своих дней и поселить семью окончательно в России. То же касается Романа Абрамовича, который столько средств вложил в свою легализацию в Великобритании и в футбольный клуб «Челси». Поэтому здесь между Путиным и элитами усугубляется раскол, который не может пока найти никакого политического выхода, поскольку в России отсутствует конкурентная политическая среда, но который может к чему-то привести. История знает немало примеров.

С. КОРЗУН: Сакраментальный вопрос: а если не Путин, то кто? Это Медведев? Это Сечин? Либо кто-то, кого мы не знаем?

С. БЕЛКОВСКИЙ: Ситуация, когда у Путина нет легальной стратегии выхода из положения, демократической, это может быть кто угодно. Это бессмысленно сейчас обсуждать. Кроме того, я считаю, что вообще от этой логики надо уйти. Если в России будет меняться политический режим, а Путин, безусловно, это сам по себе последний ржавый гвоздь в гробу самой имперской модели существования России, то это парламентская демократия. Все…

С. КОРЗУН: Включая коммунистов, которые хотят запретить самим себе лечиться за границей.

С. БЕЛКОВСКИЙ: Коммунистическая партия тоже агонизирует. В этом смысле она заинтересована в путинском ГКЧП, как и сам Путин, потому что это консервация и оппозиционных структур, которым не дают развалиться вопреки инерции их существования.

С. КОРЗУН: Кудрин, Рогозин? Все-таки интересно по фамилиям пройти.

С. БЕЛКОВСКИЙ: Ну, Рогозин слишком связал свою судьбу не только с Путиным, но и со сценарием ГКЧП-2. Он превращается в такого легального шута при дворе его величества. Он вообще очень остроумный человек, я думаю, что какое-нибудь шоу «Вечерний Рогозин» на Втором канале могло бы быть хорошим элементом контр-программирования по отношению к шоу «Вечерний Ургант», потому что попытки, широко объявленные планы освоения Луны к 2030 году, это вообще, конечно, очень остроумно, фактически это намек на то, что все обещания Владимира Путина русскому народу будут выполнены как раз к 2030 году и на Луне. Да? Это разговор о том, что он отправится в окоп под Славянском.

Ну, это все очень смешно, очень забавно. Но мне кажется, при смене политической системы чувство юмора Дмитрия Олеговича уже не будет в той мере востребовано, в какой оно востребовано сегодня.

Кудрин, собственно, ищет независимую позицию и, возможно, он тоже примет участие в построении следующей политической системы, хотя сегодня он, безусловно, остается путинцем, несмотря на перемены в своей административной судьбе. Но сейчас об этом говорить бессмысленно. Сначала что-то должно рухнуть, прежде чем что-то должно созидаться заново. И люди, которые будут стоять достаточно близко к месту крушения, но не настолько близко, чтобы погибнуть под обломками системы, и станут инициаторами создания системы новой.

С. КОРЗУН: Под обломками-то не хотелось бы погибнуть. Как вы думаете, только элиты или нет? Только те, кто стоит близко, только им угрожают?

С. БЕЛКОВСКИЙ: Нет, дестабилизация в любом случае будет, потому что в России резко ухудшается экономическое положение.

Ясно, что триумфы Путина, очередные победы на внешнеполитическом фронте обойдутся стране не только в отток капитала, но и в необходимость дополнительных инвестиций для присоединяемых территорий, формально или неформально. И Крым, и Донецк, и Луганск – это все новые дополнительные прорехи в государственных деньгах.

Кроме того, легальных иностранных инвестиций будет все меньше и меньше, а на территории серой зоны – и подавно. Их можно заместить криминальным капиталом. И в результате Россия может превратиться в Мекку криминального капитала, которой она уже отчасти является.

Я должен сказать, что представители самых разных страт российского общества в разные годы говорили о Путине и думали о Путине разное. Но есть одна социальная страта, которая всегда считала Владимира Путина величайшим политическим деятелем всех времен и народов, это бандиты. Это представители крупного криминального капитала, которые при Путине почувствовали себя в России полностью людьми, которые получили возможности легализации, которых у них не было никогда прежде, и возможности играть по тем правилам, к которым они привыкли.

Поэтому под обломками может погибнуть кто угодно, и это все затронет не только элиты, к сожалению, но и широкие народные массы, и целые сектора российской экономики, и целые регионы».