6.1. Проблемы невидимости и изоляции

Прокрастинация делает вас невидимыми и изолированными. Если вы так и не закончите роман, то о вас не узнают редакторы и читательская аудитория. Если вы так и не напишете диссертацию, то не предстанете перед комиссией, коллегами и будущими работодателями.

Невидимость и изоляция — две основные стратегии и цели прокрастинации. Стратегии — потому что общество играет роль в достижении продуктивности и успеха (разделы 3.8–3.12), поскольку, если о вас не знают, вы вряд ли закончите работу или выполните другие задачи, связанные с писательством.

И цели — потому что если о вас не знают, то не могут и оценить — в частности, не могут признать неудачником. Низкая продуктивность ужасна, но помните, что для перфекционистов поражение смерти подобно и переживается куда труднее (раздел 2.6).

Зачастую стремление к невидимости и изоляции предшествует привычке прокрастинировать. Многие прокрастинаторы выросли в семьях, где их критиковали и унижали, и потому они научились выживать, «избегая зоны видимости», как выразился один писатель. Став взрослым, такой человек по-прежнему чувствует непреодолимое желание спрятаться, когда напуган, — только уже не в шкафу или на заднем дворе, а при помощи прокрастинации и низких достижений.

Дело осложняется тем, что писательство — занятие, которое вынуждает раскрываться. Ваши мысли, чувства, ценности и взгляды обнажаются на страницах рукописи. И это, конечно, представляет огромную трудность для тех, кто жаждет остаться невидимым. Вот в чем причина того, что многие прокрастинируют именно в писательстве.

Наряду с этим распространено (но малопродуктивно) подкрепленное манией величия жертвенное отношение к писательству (чрезмерное погружение — раздел 1.10) как к способу стать невидимым в других пугающих сферах.

Финансы. Возможно, писатель не хочет сталкиваться с достойным работодателем, боясь, что его не примут. Поэтому он обрекает себя на бедность и дурное обращение на плохой работе. Либо он хочет избежать общения с личными финансовыми консультантами и наставниками, которые могут оценить его как неудачника в денежных делах. Не исключено, что он укрывается от налоговой службы, которая имеет право наложить на него штраф.

Общество. Возможно, писатель опасается быть отвергнутым, если рискнет появиться в обществе и попытается наладить знакомства или назначить свидание.

Здоровье. Возможно, писатель хочет избежать пугающих новостей не только о состоянии своего здоровья, но и об обязательствах, связанных со здоровьем и поддержанием себя в хорошей форме (правильном питании, физических нагрузках). Для этого он избегает общения с докторами, диетологами, личными тренерами и т. д.

Конечно, самоустранение в этих ключевых сферах только ухудшает писательскую продуктивность. Прокрастинация снова наносит множественные удары (раздел 1.4) и укореняется, создавая замкнутый круг: ведет к стыду, который ведет к изоляции, которая ведет к еще большей прокрастинации и т. д.

Помните, что ваши страхи всегда обоснованны, даже если прокрастинация — не лучшая реакция на них (раздел 1.1). Это особенно справедливо в вопросах финансов. Деньги — проблема для многих людей. Необходимость зарабатывать на жизнь часто конфликтует со стремлением к гармоничному творчеству. Однако цена неспособности обеспечить себе достойное существование высока: в книге Money Drunk, Money Sober (1993) Джулия Кэмерон и Марк Брайан говорят о людях с «пристрастием к бедности». Эти люди лишают себя финансовых благ, оправдываясь идеей о том, что бедность — не порок.

Желание спрятаться — серьезный фактор в другой распространенной области прокрастинации — желании похудеть. Вес — еще одна больная тема. На этот счет есть много суждений, и она заставляет испытывать чувство стыда. Решения, предложенные в моей книге, можно применять к проблемам, связанным с деньгами, весом или любой другой сферой, в которой вы прокрастинируете.

Вернемся к писательству. Авторы, испытывающие страх, стремятся к невидимости не только внутри профессионального сообщества, но и в кругу семьи, друзей, соседей, коллег по работе. Любая область невидимости — препятствие для успеха не только потому, что вам нужна помощь этих людей, но и потому, что невидимость в любой сфере усиливает стыд и страх.

Поэтому важнейшая задача для любого писателя — раскрыть себя. Я расскажу, как это сделать, но для начала хочу обсудить социальные и другие силы, которые способствуют невидимости и изоляции.

 

6.2. Какими другие люди (включая вашу семью) видят писателей и писательскую деятельность

На своих занятиях я предлагаю упражнение, в ходе которого ученики называют стереотипы, связанные с писателями и писательством. Вот стандартный список:

Отрицательные стереотипы, связанные с понятиями «писатели» и «писательство»

Мило, не правда ли? Один студент заметил: «Похоже на ужин в День благодарения у моих родителей». А ведь он — успешный писатель-фрилансер, опубликовавший множество книг!

На три характеристики самого списка стоит обратить особое внимание: жесткий, длинный и типичный.

Жесткость здесь ярко выражена. Едва ли я могу представить себе более неприятный список черт.

Его длина говорит о распространенности отрицательных стереотипов в нашей культуре в отношении писателей.

Типичность означает, что студенты, когда я прошу назвать отрицательные стереотипы, начинают выкрикивать их так быстро, что я еле успеваю записывать. И наоборот, когда я предлагаю вторую часть упражнения (раздел 6.4) — назвать положительные свойства, начинаются заминки.

Когда другие характеризуют вас отрицательно, используя стереотипы, можно смело говорить о предрассудках. Когда вы поступаете так по отношению к самому себе, это называется внутренней деспотией. Несомненно, отрицательные ярлыки снижают продуктивность. Никто не может двигаться в двух направлениях сразу. Если часть вашей души сопротивляется писательству, считая его эгоистичным, бесполезным и т. д., — вы губите свою продуктивность (раздел 6.5).

Составьте список своих негативных представлений о писателях и писательстве и при помощи ведения дневника, а также обсуждений с друзьями, коллегами и другими людьми развейте их. (Иногда достаточно назвать стереотип, чтобы он потерял силу, поскольку многие из них звучат абсурдно). Во время этого процесса я посоветовала бы помнить, что ярлыки воздействуют на нас сильнее, чем мы думаем. Нам свойственно отмахиваться от них, но отрицание обладает большой мощью, особенно когда способствует прокрастинации. Часто ярлыки похожи на айсберги: над поверхностью видна лишь малая часть, зато под водой прячется большая разрушительная сила.

Ограничьте общение с теми, кто придерживается отрицательных представлений о писателях, писательстве и о вас лично. Такие люди действительно способны подавлять. (Часто это члены семьи).

 

6.3. Какими некоторые успешные писатели видят менее успешных

У многих успешных писателей есть стереотипы по поводу менее успешных собратьев. Я прошу своих учеников перечислить такие предубеждения, и мы снова получаем жесткий, длинный и типичный список.

Отрицательные стереотипы, которых успешные писатели придерживаются по отношению к менее успешным

Возможно, здесь присутствует элемент психологического отзеркаливания — когда некоторые более успешные писатели проецируют собственные ощущения стыда и несостоятельности на менее успешных. Но действительно есть успешные писатели (а также редакторы и преподаватели), которые считают начинающих или тех, у кого нет публикаций, недостойными. К тому же многие литературные и научные сообщества имеют кастовость. Подобное поведение плохо само по себе, но его влияние на окружающих еще хуже. Это посягательство не только на других людей, но и на общую миссию. Менее успешные авторы зависят от более успешных как от потенциальных учителей. К тому же все успешные писатели сами учились когда-то и хотя бы ради взаимообмена должны взять на себя эту роль. Если более успешный писатель предпочитает отказаться от роли наставника, это его право, но у него есть нравственное обязательство «не навредить». (Безусловно, авторы, берущиеся учить, принимают еще большую ответственность, так как обязаны вести себя профессионально. О последствиях плохого наставничества говорилось в разделах 2.8 и 3.10).

Некоторые писатели руководствуются идеей (которую они в силу своего невежества не в состоянии сформулировать), будто звание творческого человека оправдывает недостойное поведение. Это не только устаревший подход, прочно связанный с сексизмом и эксплуатацией, но и лицемерная, корыстная форма мании величия. Писатели так же, как и остальные (а возможно, еще больше), обязаны вести себя достойно, в том числе и в отношении менее успешных коллег, как бы они ни докучали и сколько бы ни доставляли неудобств. (В разделе 4.11 описаны способы мягко и вежливо избегать нежелательных разговоров и обязательств).

И все же многие успешные писатели хорошо относятся к менее успешным, а некоторые из «звезд» — несравненные учителя и наставники. По свидетельству многих, Джон Гарднер был предан своим ученикам. А одна из моих студенток рассказала, что общалась с поэтом Шеймасом Хини и тот вел себя с ней на равных, делился опасениями, примут ли его следующую книгу, — и это после того, как он получил Нобелевскую премию! Пересказывая этот разговор, моя студентка сияла, а доброта и скромность Хини вдохновили всю группу.

Как и в предыдущем разделе, предлагаю составить список ложных представлений, которые в вас укоренились, и сделать все, чтобы от них избавиться. Избегайте общения с людьми соперничающими, злобными или иным способами подрывающими уверенность, невзирая на их талант, известность или связи (раздел 7.3).

 

6.4. Настоящая правда о писателях и писательстве

А теперь предлагаю список истинных характеристик писателей и писательской деятельности:

Правда о писателях и писательстве

Обычно этот список растет гораздо медленнее предыдущего — признак того, что ученики не осознают своих достоинств. Это еще одно выражение бессилия, которое вызывает прокрастинацию, особенно когда в головах студентов достоинства замещены недостатками и ложными убеждениями.

Я думаю, многие испытывают к писателям нечто среднее между любовью и ненавистью. Нами восхищаются за неординарность, творческое мышление, смелость и недолюбливают за те же самые качества, особенно если сами отказались идти за своей мечтой или сожалеют о любых других жизненных решениях.

Заметьте также, сколько из перечисленных выше качеств обозначают свободу и угрозу авторитетам. Стоит ли удивляться, что авторитарные режимы (и авторитеты в кругу семьи) преследуют писателей?

Отсутствие «специальных принадлежностей» тоже сбивает с толку и вынуждает несведущих людей думать, будто наше занятие не представляет трудностей. Вот что написал Джон Гарднер в предисловии к книге Доротеи Бранд Becoming a Writer:

Писатели больше, чем другие творческие люди, лишены зримого доказательства своей исключительности, когда им удается ее достигнуть. Представители визуального искусства, которые носят при себе обтянутые кожей папки с образцами своих работ, и музыканты, извлекающие сложные и убедительные звуки из трубок или деревянных инструментов со струнами, имеют объемное физическое свидетельство того, что они не похожи на других смертных. Писатели же используют только слова — а это умеют даже попугаи.

Описывая непростую роль писателя в обществе, я люблю использовать слово «шаман». Мы — носители мудрости, но вместе с тем и опасности. Мы стоим особняком, но в то же время участвуем в общей жизни, по крайней мере созерцая и анализируя. Мы наделены силой и влиянием, хотя часто они принимают странную форму и едва уловимы. Но одновременно мы уязвимы. И как истинные шаманы мы способны соединять миры. Как сказал Джон Гарднер, «Когда писатели действительно убедительны в том, что делают, кажется, что им известно больше, чем стоит знать порядочному человеку».

Шаманизм — не самая легкая роль, и все же у нее есть свои преимущества. Вспоминаю, как много лет назад я находилась у себя в мансарде, в доме из красного песчаника, построенном двести лет назад в Бикон-Хилл. Это было тесное помещение, все в окнах и световых люках, через которые врывался ветер. По ночам мне всегда казалось, будто я на корабле посреди океана.

Тем вечером я читала, мои собаки мирно лежали рядом. Вместе с воем ветра до меня доносились слабые звуки вечеринки, которую устроил хозяин дома, Дэйв, живущий тремя этажами ниже. Вдруг я услышала топот людей, поднимавшихся по лестнице. Вскоре за моей дверью послышался шепот Дэйва, в котором звучали нотки почтения: «Здесь живет писательница».

Думаю, он показывал свой дом, и я стала одной из достопримечательностей. Я слушала, как они спускаются, и, хотя он был богачом, владельцем огромного здания, а я скромной писательницей, снимающей чердак, — чувствовала себя особенной.

 

6.5. Важность преодоления двойственности

Вы не должны, в отличие от других, двойственно относиться к занятию писательством. Чтобы достичь подлинной продуктивности, нужно понимать, что и почему вы делаете. Писательство — достаточно трудное дело, а прокрастинация — крепкий противник, и даже легкая двойственность способна стать угрозой успеху. Среди тех, кого я знаю, в самом глубоком кризисе оказывались люди, перед которыми встал сложный выбор между противоречащими друг другу ценностями или целями. Если, с одной стороны, вы хотите писать, но с другой — думаете, будто писательство — пустое, нелепое, инфантильное, бессмысленное занятие, то едва ли много достигнете.

Для многих главной причиной двойственности становятся деньги. Ведь для подавляющего большинства людей, решивших всерьез заняться писательством, такой выбор означает менее обеспеченную жизнь. Возможно, вы перейдете на частичную занятость. Или будете трудиться полный рабочий день, выполняя работу, оставляющую больше свободного времени, но при более низкой оплате. Или вы пожертвуете размером зарплаты ради короткой дороги до работы и обратно (раздел 4.4). Или семью будет обеспечивать только ваш партнер. В любом случае, ваш доход почти наверняка будет ниже, чем у других членов семьи, друзей и людей, сделавших иной выбор.

В книге On Becoming a Novelist Джон Гарднер писал: «Если писателю нужно все, что он видит по телевизору, ему лучше бросить писать и всерьез задуматься о заработке либо подарить свой телевизор человеку, нищему духом». (И это в 1983 году, когда культура потребления была куда скромнее!) О других причинах, по которым стоит избавиться от телевизора, чтобы преуспеть в писательстве, говорилось в разделе 4.4.

Выяснив, какие ложные убеждения (разделы 6.2–6.3) характерны для вас, просмотрите другие части книги и подумайте о том, как перфекционизм, самоустранение и травматическое неприятие могут влиять на ваше отношение к себе и своей работе. Нужно четко представлять себе миссию, а также инвестиции и жертвы, необходимые для ее выполнения (раздел 2.2). Также стоит адекватно оценивать желание и способность делать инвестиции и идти на жертвы, поскольку даже малейшая двойственность может сдерживать ваше движение вперед.

Если, проделав все это, вы по-прежнему не можете решить, хотите ли писать и сколько времени, энергии, денег готовы посвятить писательству, то, возможно, стоит устроить перерыв. Займитесь чем-нибудь другим и посмотрите, куда это вас заведет. Возможно, вы откроете в себе новые способности или (что очень желательно) вернетесь к писательству, но только с новыми идеями и усиленной мотивацией.

Когда я предлагаю сделать перерыв, многие писатели выходят из себя — и это верный признак излишнего отождествления себя с работой (раздел 2.6), а также чрезмерного погружения (раздел 1.10). Писательство способно обогащать нашу жизнь. Однако не стоит бояться на время отвлечься от него. Многие продуктивные авторы заранее планируют паузы между книгами или в другие периоды. Перерыв — время, чтобы отдохнуть, подзарядиться и обрести свежий взгляд на свой труд.

Одна из причин несогласия малопродуктивных писателей на перерыв заключается в том, что они зачастую отказываются не от писательства (потому что на деле ничего не пишут), а от идеи быть писателем или от видимой продуктивности. Это нужно честно признать — не только потому, что отрицание ведет в тупик, но и потому, что признание увеличивает шансы разобраться с проблемами и стать продуктивным.

Очень хорошо, если вам удается найти какое-то значимое занятие на замену писательству, необязательно творческое. Я знаю художницу, которая, устав от жизни в бедности, от отчаянья устроилась в офис и неожиданно стала получать наслаждение от постоянного дохода, возможности пользоваться медицинской страховкой, жесткого графика, общения с коллегами и несложной работы. Она не бросила искусство, а лишь рассталась с иллюзиями, что а) сможет достойно обеспечить себя при помощи творчества и б) не имеет ничего против постоянной бедности, часто сопровождающей художников.

Я тоже в сорок с небольшим взяла тайм-аут после неудачи в бизнесе, отказалась от мечты стать магнатом и превратилась в скромного бизнес-тренера и коуча в некоммерческой организации. Тогда я считала это грандиозным провалом и до сих пор помню снисходительные поздравления с новой работой. Однако этот период оказался лучшим перерывом в моей жизни, и не только потому, что я стала отличным коучем. Мне удалось увидеть, как по-разному талантливые и трудолюбивые люди терпели неудачи в достижении своих целей. Это был прекрасный урок, подготовивший меня к самой важной в моей жизни работе — писательству.

Когда вы пытаетесь найти свой счастливый писательский путь, очень помогают ролевые модели, существующие в сообществе писателей с дружелюбной объективностью (разделы 3.9–3.11). Наверняка вы встретите и тех, кто страдает двойственностью и низкой продуктивностью, но они скорее всего парализованы перфекционизмом, внутренним деспотизмом и другими проблемами. Проявите доброжелательную объективность и чувство собственного достоинства — и вы поможете не только им, но и себе.

 

6.6. Заявите о себе как о писателе

Процесс признания себя писателем похож на признание в нетрадиционной сексуальной ориентации. И это настолько верно, что советы о том, как открыть всем свои склонности, почти полностью подходят для писателей.

Главное правило — оставаться в безопасности. Конечно, большинству писателей не стоит опасаться насилия или жесткой дискриминации, но все же приходится волноваться, как бы не подвергнуться навешиванию ярлыков, осуждению или изгнанию. Поэтому раскрывайтесь понемногу — для начала перед теми, кому доверяете (перед писателями, проявляющими доброжелательную объективность, и участливыми родственниками).

Первый человек, которому вы открываетесь, — это вы сами. Вы принимаете свою писательскую сущность и миссию с полным осознанием всей сложности, включая связанные с ней радости и горести. (Для большинства писателей с доброжелательной объективностью, лишенных перфекционизма, радость, разумеется, перевешивает горести).

Свободный и счастливый писатель

Процесс признания себя писателем может включать следующие этапы.

1. Вы раскрываетесь до такой степени, когда можете писать продуктивно и с удовольствием.

2. Вы раскрываетесь до такой степени, когда можете активно и с удовольствием участвовать в жизни писательских сообществ.

3. Вы раскрываетесь до такой степени, когда можете проявлять себя как писатель, удовлетворенный своей работой, среди дружелюбных и понимающих неписателей.

4. Вы раскрываетесь до такой степени, когда можете проявлять себя как писатель, удовлетворенный своей работой, среди невежественных и не проявляющих понимания неписателей.

Однажды мне посчастливилось слушать выступление Дженнифер Крузи, автора любовных бестселлеров, перед группой коллег-писателей, редакторов и поклонников. И она показала, как это нужно делать. «Я Дженнифер Крузи и не стесняюсь этого, — начала она уверенным голосом, сопровождая слова активной жестикуляцией. — Я говорю людям, что пишу любовные романы, и им приходится смириться с этим». Позже она сказала: «Я всегда считала тех, кто пытался пристыдить меня, странными» и призвала нас «не тратить энергию на то, чтобы быть как все».

Вы проявляете себя через утверждения (обращенные к себе и другим) и действия. Предлагаю несколько утверждений для заявления о себе. Проговорите их в любом порядке и любой аудитории. Это поможет ощутить себя в безопасности.

Я писатель.

Я пишу (разновидность писательской деятельности или жанр).

Мне нравится писать в своем жанре, потому что: ____.

Моя писательская цель — (укажите что-то конкретное).

Моя работа выглядит так: ____ (укажите что-то конкретное). (Наибольшую силу придает способность признать сильные и слабые стороны своего писательского процесса).

Не могли бы вы помочь мне достичь своей цели следующим образом: ____? (Умение просить о помощи наделяет большой силой!)

Хотя то, что я написал сегодня, неидеально, я очень доволен. (Удвоение оценки за проявление дружелюбной объективности!)

Мне нравится писать, потому что ____.

Я считаю писательскую деятельность важным занятием, потому что ____. (Дополнительный выигрыш за фразу: «Я считаю свою писательскую деятельность важным занятием, потому что ____»).

Перечислю также некоторые действия для заявления о себе. Предпринимая их в любом порядке и любых обстоятельствах, вы будете чувствовать себя в безопасности.

1. Найдите информацию об учебном курсе, мастер-классе или сообществе.

2. Примите участие в учебном курсе или присоединитесь к группе.

3. Снабжайте себя ресурсами для писательства (глава 3).

4. Скорректируйте свой график с учетом писательства (глава 4).

5. Перепишите сообщение на автоответчике на более профессиональное.

6. Сделайте себе визитные карточки.

7. Начните создавать свое профессиональное пространство в интернете.

8. Изучайте вопросы писательской карьеры, потребительский рынок и т. д.

9. Напишите что-нибудь (хотя бы немного, пусть даже в произвольной форме).

10. Покажите написанное.

11. Найдите наставника.

12. Ищите информацию.

13. Посещайте конференции.

14. Публикуйтесь в любом месте (подходят даже неофициальные площадки!).

Есть два основных риска, связанных с заявлением о себе. Один — быть отвергнутым (об этом — в главе 7). Другой — столкнуться с неудобными вопросами окружающих (раздел 6.8). Я желаю вам быть осмотрительными, но не слишком осторожничать. Заявление о себе — один из самых мощных инструментов самоосвобождения. Это освобождает не только вас, но и тех, кто рядом.

Как уже говорилось в разделах 3.8 и 4.11, многие писатели, раскрывшись, получают больше поддержки и одобрения, чем ожидали. В этом нет ничего удивительного. Когда вы искренне делитесь с кем-то своими мечтами, это создает что-то прекрасное не только в вашей, но и его душе.

 

6.7. Сплошное осуждение

 

Этот раздел посвящен осуждению писателей и писательства — к сожалению, весьма распространенному явлению в нашей культуре. Если вы не проявите осторожность, это осуждение вызовет у вас двойственное отношение к себе и подавит вас. Оно также составляет основу многих ложных представлений, перечисленных в разделах 6.2–6.3, и неудобных вопросов (раздел 6.8).

 

1. Враждебность по отношению к творческой индивидуальности

Джон Гарднер в книге On Becoming a Novelist пишет: «Главная ценность писательских мастер-классов в том, что они помогают начинающим писателям не просто перестать чувствовать себя ненормальными, но ощутить свою одаренность». А ведь «реальный мир» действительно зачастую не поддерживает творческих личностей и даже проявляет враждебность к ним. По этому поводу Дэвид Бэйлс и Тед Орланд красноречиво высказались в книге «Искусство и страх»:

Возможно, легче было нарисовать бизона на стене пещеры, чем написать это (или любое другое) предложение теперь. У других людей в другом месте и в другое время имелись надежные ориентиры: церковь, род, ритуалы, традиции. Легко представить, что художники, которые служили Богу, меньше сомневались в своем призвании, чем те, кто служат сами себе.

В наши дни все иначе. Почти никто не ощущает поддержки. Современное искусство не имеет гарантии, что все его поймут… Сегодня творчество представляет собой работу вопреки неопределенности, жизнь, полную сомнений и противоречий, создание того, до чего никому нет дела, что, возможно, не найдет публики и не сумеет снискать награды. Если желаете заниматься тем, чем вам хочется, придется оставить эти сомнения. Нужно понять, чего вам удалось достичь, и затем уже — куда двигаться дальше.

Все это имеет свои последствия, а если прибавить тот факт, что наша культура заявляет, будто поддерживает и приветствует творческую индивидуальность, художник оказывается в еще более тяжелом положении, когда его и не поддерживают, и винят за вытекающее из этого отсутствие успеха.

 

2. Отрицание писательства как профессии

Поскольку множество людей приравнивают деньги к ценности и даже добродетели, отрицание писательства как способа заработка (а следовательно, самой возможности обеспечивать себя при помощи писательской деятельности) — это настоящая проблема. Всего несколько десятилетий назад многие писатели могли содержать не только себя, но и семью, создавая тексты нон-фикшн и даже фикшн для «обывательских» и «крафтовых» изданий. (К обывательским относились глянцевые журналы для широкой аудитории, а «крафтовые», получившие название от дешевой грубой бумаги, на которой печатались, содержали в основном произведения в жанрах научной фантастики, мистики, посвященные «истинной вере», «мужской тематике» и т. д).

В последнее время многие журналы, газеты и другие печатные издания сдали позиции, уступив блогам и другим интернет-источникам. В целом я считаю интернет фантастическим изобретением для писателей, о чем мы поговорим в главе 8. Правда, чтобы познать некоторые его преимущества, потребуется время, зато затраты (относительно печатных изданий) гораздо меньше.

Когда печатные площадки исчезают, они уносят с собой не только возможность писателей зарабатывать, но и саму узаконенность нашей профессии. Один из первых вопросов, которые люди задают при знакомстве, — «Чем вы занимаетесь?» (то есть «Чем вы зарабатываете на жизнь?»). И многие, несомненно, думают, что занятия, не приносящие денег, — пустая трата времени. Поэтому они искоса смотрят на всякого, кто посвящает много времени подобному делу.

Сокращение оплачиваемых печатных площадок и рост любительских также поддерживают широко распространенное заблуждение, будто «писать может каждый».

 

3. Трудности, связанные со временем

В книге «Гении и аутсайдеры» Малкольм Гладуэлл утверждает: требуется 10 000 часов упорных занятий, чтобы в сложном деле достичь мастерства мирового уровня. Это равно примерно трем часам ежедневного труда в течение десяти лет. Но для тех, кто не может или не хочет отнять столько времени от других своих дел, процесс затянется на долгие десятилетия.

Мысль о том, что для достижения высот нужно много времени, способна насторожить любого. Однако в большинстве сфер вы получаете деньги, пока учитесь. Мы, писатели, обычно вынуждены сами платить за обучение, тем самым еще больше снижая правомочность своего занятия в глазах окружающих.

Другая трудность, связанная со временем, заключается в том, что книги, диссертации и другие длинные проекты пишутся месяцами и годами. В интервью Paris Review американский писатель Филип Рот рассказал, что происходит каждый раз, когда он начинает новый роман: «После шести месяцев работы я подчеркиваю красным абзац, предложение, иногда всего одну фразу, которые наполнены жизнью, а затем перепечатываю все выделенные места на одну страницу. Обычно больше одной страницы и не выходит, но я счастлив, что у меня есть начало».

Рот достаточно успешен, чтобы никто не ставил под сомнение его методы, но как отреагируют люди, если вы писали полгода только для того, чтобы получить одну годную к использованию страницу? И как они отреагируют, если вы потратили годы на написание книги без каких-либо гарантий отдачи? (Возможно, вы уже знаете ответы на эти вопросы).

В перфекционистском обществе, которое осуждает истинный творческий процесс, писателю всегда приходится быть настороже.

 

4. «Роковые заблуждения»

Писатели склонны принимать то, что я называю «роковыми заблуждениями» — ложные толкования о продуктивности и успехе, которые, если их не скорректировать, несут разрушения и способны даже обречь на неудачу. Некоторые из наиболее распространенных я привожу ниже. Обратите внимание, что многие из них сопряжены с максималистским мышлением, психологической травмой и другими симптомами перфекционизма (раздел 2.7). А многие поддерживают существующую в обществе враждебность к творческому процессу.

Не отдавать себя полностью писательству значит распыляться. Во-первых, что такое «отдавать себя полностью»? Вы отказываетесь от всех аспектов жизни в обществе? От материальных удобств? Перестаете мыться?

Во-вторых, в реальном мире, лишенном перфекционизма и мании величия, самоограничения не повышают, а снижают эффективность. Существует большая разница между вычеркиванием из своего графика задач с низким приоритетом и отказом от высокоприоритетных занятий (раздел 1.10).

Где-то рядом находится утверждение, что бедность благородна. В эссе под названием «Соседка» (сборник «Одень свою семью в вельвет и коттон») Дэвид Седарис пишет: «Спальни были хороши для людей типа моих родителей, но я как человек искусства предпочитал жесткие условия. Бедность придавала моим потугам необходимую видимость подлинности». Многие писатели (и я в том числе!) поначалу поверили в это заблуждение. Однако от него начинаешь освобождаться, когда понимаешь, что бедность не только не имеет ничего общего с благородством, но тормозит работу и снижает продуктивность.

Два пояснения.

Я выступаю против самоограничений, а не бережливости. Бережливость полезна, потому что дарит вам время и свободу (раздел 4.6). Но самоограничения заводят вас слишком далеко.

Я не говорю о людях, которые бедны в силу неподвластных им обстоятельств: хронических заболеваний, ограниченных физических возможностей или трудностей с поиском работы в сложных экономических условиях. Я говорю о тех, кто принимает решения, которые лишают их базовых материальных благ, и о тех, кто думает, будто такое положение вещей приравнивается к добродетели.

Если работа дается вам легко или вы делаете ее с удовольствием, значит, вы делаете что-то не так. Чистый перфекционизм — более того, со временем работа должна даваться легче и приносить больше удовольствия по мере роста вашего мастерства (раздел 5.8).

В 1978 году, когда Джойс Кэрол Оутс давала интервью Paris Review, первый комментарий журналиста был таким: «Давайте для начала разберемся вот с чем: вас часто обвиняют, что вы слишком много пишете». Но в чем обвинять? Разве плодовитость — преступление? Представляю, какую зависть и подобные эмоции нужно испытывать, чтобы прийти к подобной предубежденности. (Оутс ответила, что вопросы продуктивности «не имеют значения»).

И, наконец, одно из самых разрушительных заблуждений: публикация — это признание. Оно ставит писателей в безвыходное положение, потому что (парадокс!) мешает сделать нужные шаги к публикации, в том числе раскрыть себя, вступить в писательское сообщество, принимать участие в конференциях.

Дженнифер Крузи затрагивает эту тему в своей статье A Writer Without a Publisher Is Like a Fish Without a Bicycle: Writer’s Liberation and You, в которой сравнивает отчаянное желание некоторых авторов опубликовать свои работы со страстным стремлением некоторых женщин (в прежние эпохи) выйти замуж. Она говорит, что и в писательстве, и в браке «ожидание того, кто придет и выберет нас, означает полную потерю контроля над своей жизнью».

Гуру маркетинга Сет Годин прибегает к той же аналогии в своем блоге, в статье Reject the Tyranny of Being Picked: Pick Yourself. Он пишет:

Ожидание, что тебя выберут, — культурный инстинкт. Это как пытаться получить разрешение и полномочия от издателя, ведущего ток-шоу или даже блогера, который говорит: «Я выбираю вас». Стоит лишь однажды не поддаться порыву и осознать, что никто не изберет вас, — прекрасный принц остановился в другом доме, — как вы сможете по-настоящему приступить к работе.

Амбициозные писатели, как и амбициозные люди в любой сфере, должны продвигать себя в сообщества, частью которых желают быть, а не ждать в сторонке, надеясь на приглашение. Поначалу для этого потребуется смелость, но если вы будете стучаться в правильные сообщества, то обнаружите, что они удивительно гостеприимны.

 

6.8. Как справляться с неудобными вопросами

 

Возможно, вы думаете, что вопросы окружающих о роде ваших занятий не станут проблемой. Однако в мире, где большинство людей: относятся с подозрением и открыто опасаются того, что выходит за рамки привычного; верят в большие выигрыши, известность за один день и другие перфекционистские клише; не имеют представления, какое писательство трудное занятие, сколько требуется времени, чтобы закончить работу, и сил, чтобы начать и развивать писательскую карьеру; судят о вашей ценности по тому, сколько вы зарабатываете; верят ложным убеждениям, перечисленным в разделе 6.2, и высказывают неодобрения, перечисленные в разделе 6.7; с удовольствием осуждают людей и призвания, о которых почти ничего не знают…

…писатель всегда будет настороже.

Перечислю вопросы, которые выводят писателей из себя.

Чем вы занимаетесь?

Что вы пишете? (Иногда с уточнением: «Неужели это?»)

Это приносит какие-то деньги?

Где вы публиковались? (Часто с уточнением: «Где-где?»)

Как продвигается книга? (Или «Когда вы закончите эту книгу?»)

Почему бы вам просто не сесть и не закончить ее за выходные? Или: Почему бы вам просто не поучаствовать (подразумевается популярное телешоу)? (И другие «полезные» советы).

Когда вы собираетесь устроиться на нормальную работу?

Вы слышали про XYZ? Она только что продала свой роман за миллион долларов!

В эссе под названием The Little Author Who Could Джоанн Леви (написавшая пятнадцать книг, прежде чем продать первую из них) красноречиво описывает реакцию на такого рода вопросы:

Тревога, замешательство, ощущение провала стали пилюлями, которые я каждый день глотала вместе с витаминами и апельсиновым соком. Семья и друзья привыкли, что на вопрос о том, как продвигается моя писательская работа, я давала короткий раздраженный ответ: «Отвратительно» или «Никак». Но периодически такой вопрос мне задавал родственник с добрыми намерениями, и я объясняла, что в издательском бизнесе все непросто и потребуется время (мне самой в этот момент казалось, что я говорю ерунду). И в глазах родственника с добрыми намерениями я угадывала невысказанную мысль: «Но ведь на полках сетевых книжных магазинов столько книг, так в чем твоя проблема?»

Я часто слышу, как авторы жалуются, что приходится отвечать на неудобные, оскорбительные или невежественные вопросы. Но почти нет информации о том, как с ними справляться. Создается ощущение, что большинство писателей рассматривают это как погоду, которую надо просто терпеть. Однако немного стратегии и предусмотрительности — и ситуация поменяется. Ниже я предлагаю стратегии для а) развития терпимости к неудобным вопросам; б) определения границ в общении и в) реакции на враждебность.

 

Развитие терпимости к неудобным вопросам

Лучшее, что вы можете сделать, чтобы увеличить терпимость по отношению к неудобным вопросам, — побороть собственный перфекционизм и внутреннюю деспотию. Они могут сделать вас сверхчувствительным, подобно человеку с ожогом, который вскрикивает от боли при малейшем прикосновении. Если вы отчасти верите, что «слишком долго» заканчиваете книгу или диссертацию и что писательство — пустая трата времени, если не приносит денег, то любой намек на это со стороны другого человека станет болезненным. Но чем больше дружелюбной объективности вы проявляете по отношению к своей работе, тем меньше вас испугают трудные вопросы.

Подумайте также, что движет вами, когда вы отвечаете на вопросы. Если вы хотите убедить собеседника в весомости своей точки зрения (например, что деньги — далеко не самое главное в писательстве или жизни) — тогда у вас будут проблемы. Вы не можете отвечать за мысли других людей и определенно не сумеете никого убедить при помощи лекции. (Подробнее об этом написано в знаменитой работе Дейла Карнеги «Как завоевывать друзей и оказывать влияние на людей»). Лучший способ убедить других в ценности выбранного вами пути — идти по нему продуктивно и с удовольствием.

В любом разговоре ваша цель — говорить правду. Поначалу, возможно, это не удастся без смущения и стыда, но позже, как в случае Дженнифер Крузи, вы будете выглядеть энергично и гордо.

Не исключено, что со временем вы будете получать удовольствие от вопросов и начнете ценить возможность общаться и делиться опытом. Лично я расцениваю вопросы как уважение к моему шаманству и рада делать то, что вызывает интерес окружающих.

Особая разновидность неудобных вопросов — придирки (раздел 3.8). Когда друг или любимый человек постоянно спрашивает: «Как продвигается работа?», «Сколько написал сегодня?» — это способно вывести из себя кого угодно, даже если у спрашивающего самые добрые намерения. Используйте методы совместного поиска решений (раздел 4.11), чтобы помочь выработать более удачные способы поддержать вас.

 

Определение границ в общении

Конечно, могут быть и другие причины, по которым вы не хотите отвечать на вопросы. Возможно, вы расцениваете их как вторжение в личное пространство или просто не любите болтать. Многие писатели — мыслители, которым неприятны поверхностные разговоры, особенно об их работе.

Если вы добровольно выбираете сдержанность, то все в порядке. Если же дело не в предпочтениях (а, например, в застенчивости), проконсультируйтесь у психотерапевта. Однако, если у вас вызывает затруднения содержание вопросов, можно заранее продумать некоторые ответы.

Я считаю, что даже самый сдержанный автор должен уметь говорить людям, что он писатель. Сокрытие важной правды о себе ведет к чувству стыда. Что еще вы добавите к этой информации, дело ваше. (Я сторонник прямоты, но понимаю, что это не всем подходит). Установление рамок в общении может оказаться непростым делом, поэтому предлагаю несколько советов.

Говорите о писательстве в целом. На вопрос: «Откуда вы черпаете идеи?» не обязательно раскрывать всю подноготную — достаточно ответить: «Писатели черпают их повсюду. Иногда они приходят от знакомых, иногда из прочитанного, а иногда идея просто возникает в голове». Если собеседник настойчиво выспрашивает подробности, добавьте: «Я не люблю обсуждать особенности своей работы». Большинство отнесется с пониманием.

Говорите о прошлых, а не о текущих проектах. «Я не люблю говорить о проектах, которые еще в работе» — замечательный ответ, который обычно принимают с уважением. (Либо выберите любое произведение, о котором вам приятно рассказывать, и ведите разговор о нем).

Отвечайте, не оправдываясь. Итак, вы говорите кому-то, что пишете роман уже четыре года, и слышите в ответ: «А это не слишком долго?» Воздержитесь от длинных оборонительных объяснений, рассказывая, как сложен ваш роман, сколько материалов для него требуется найти и т. д. Просто развейте заблуждение собеседника словами: «Нет, не долго. Часто на романы уходят годы».

Не поддавайтесь желанию сравнить собственный творческий путь с историей другого человека. Сравнения, как вам известно, связаны с перфекционизмом (раздел 2.7). Если соотнесениями грешит оппонент, скажите, что все проекты и все писатели разные.

Переводите разговор на другую тему. Например: «Знаете, я не любитель говорить о своих проектах, зато вы, кажется, очень интересуетесь книгами. Что вам нравится читать?» Этот прием обычно срабатывает, потому что большинство людей предпочитают говорить о себе.

Призывайте на помощь чувство юмора. Если вас спрашивают, откуда вы берете идеи, можно глубоко задуматься либо просто ответить: «С Марса». (Правда, это не подходит, если ваш жанр — научная фантастика…)

Когда вас спрашивают, сколько вы зарабатываете писательством, можно смущенно пробормотать: «Нисколько». Другой вариант — расхохотаться и ответить: «Миллионы!»

Юмор хорош тем, что нередко обнажает наивность заданного вопроса. Если же оппонент проявляет невежество и настаивает, не стесняйтесь:

— Да нет, серьезно, сколько вы зарабатываете?

— Достаточно! Сразу после этой вечеринки я собираюсь заскочить за новым «Бентли».

Если собеседник не понимает вашей иронии, лучше переключиться на другую тактику. Юмор, хоть и эффективен, несет в себе элемент снисходительности, поэтому может быть воспринят как презрение с вашей стороны.

Помните: то, как вы говорите, не менее значимо, чем то, то вы говорите. Если вы уверены в себе и своем выборе, то все, кроме безнадежных тупиц, уловят суть.

 

Реагирование на враждебность

Всегда считайте собеседника невиновным, пока вина не будет доказана. Если кто-то задает мне невежественный или грубый вопрос, я стараюсь применить к нему презумпцию невиновности, потому что сама в течение долгих лет задавала подобные вопросы. Кроме того, многие из них уходят корнями в перфекционизм. Учитывая, насколько он характерен для нашего общества и что я сама лишь недавно преодолела его, как я могу винить оппонента-перфекциониста?

Когда человек позволяет себе действительно унизительные, оскорбительные или враждебные высказывания, вы не должны с этим мириться. Есть два варианта: никогда больше не общаться с ним или (если вы цените эти отношения) объяснить, почему его комментарий неуместен и какого отношения вы ждете от него. Если вы сделали это, но человек продолжает дурно обращаться с вами, я советую прекратить с ним любые контакты. Возможно, это покажется крайностью (и будет трудно, особенно в отношении члена семьи), но это важно. Нужно уметь защищать себя.

 

Не позволяйте останавливать себя

Самое главное в борьбе с неудобными вопросами — не позволять им остановить вас. Вот что Джоанн Леви говорит о годах, в течение которых она отвечала на вопросы, прежде чем опубликовать первую книгу:

Не хочу лукавить, это было действительно тяжело. Но если бы я оставила попытки, то официально признала бы свой провал, и дверь оказалась бы закрытой — меня бы никогда не издали. Но если продолжать пробовать, остается надежда — пусть и очень слабая. А это уже кое-что.

Так же говорят успешные люди в любых областях: «В трудные времена я хотел бросить, но знал, что это не приведет ни к чему хорошему».

Поэтому и вы не должны сдаваться.