Волковский Н.Л., профессор кафедры теории журналистики и массовых коммуникаций Санкт-Петербургского государственного университета, доктор филологических наук, кандидат исторических наук.

Германская наука издавна занимала одно из ведущих мест в мире как в области теории, так и ее прикладных разделах. В начале XX века особенно значительны были достижения немецких ученых в области математики, физики, химии, физиологии и медицины, техники, а также философии, социологии, психологии и др. В стране работало свыше двадцати университетов, пять академий наук, множество исследовательских институтов и лабораторий. Начавшееся в 1901 году присуждение Нобелевских премий подтвердило положение Германии как ведущей в мире научной страны. В начале XX века молодые люди со всех концов света приезжали для повышения своей квалификации в Берлин, Геттинген, Гейдельберг… В Германии было у кого поучиться – уже в начале 1930-х годов в ней проживало 32 нобелевских лауреата – больше, чем в любой другой стране мира [14].

Наука в Германии продолжала развиваться и когда к власти пришли нацисты. Третий рейх имел большое количество новаторских военных и научных разработок. Так, в 1933 году были созданы электронный микроскоп, кварцевые часы, разработан дизель-электрический двигатель. 1934 год ознаменовался началом промышленного производства искусственного волокна, пробной реализацией в Берлине общественного телевидения, постройкой гигантского судоподъемника. В 1935 году были введены в м един и некую терапевтическую практику сульфамиды. В 1936-м германские ученые изобрели нервно-паралитическое отравляющее вещество табун, началось производство синтетического каучука из продуктов переработки нефти, создана технология обогащения железных руд, разработаны технологии изготовления цветных фотоматериалов, проведены эксперименты с развитием цветного звукового кино, телепередачами Лейпциг – Берлин, строительством научно-исследовательского и испытательного ракетного центра в Пенемюнде. 1937-й год знаменателен изобретением искусственного волокна перлон, началом раскопок в Олимпии. Известный химик Р. Кун проводил обширные исследования ферментов, витаминов группы В, открыл гамма-каротин, за что в 1938 году ему присудили Нобелевскую премию. Биолог К. Фриш, один из основоположников этологии, изучил поведение животных (пчел) в естественных условиях и открыл их «язык», за что позднее получил 11 о бел свекую премию. В 1938 году в Берлине состоялась крупная экспозиция телевизионной техники, профессор Отто Ган и его ассистент Фриц Штрассман открыли и доказали в Берлине деление урановою ядра, что стало научной и технической базой для использования ядерной энергии. За это О. Ган получил в 1945 году Нобелевскую премию. В 1939 году разработано боевое нервно-паралитическое отравляющее вещество зарин, изобретен инсектицид дихлордифенилтрихлорметилметан (ДДТ), найдены технологии изготовления искусственных жиров, положено начало работам по использованию ядерной энергии, разработкам по радарной технике, осуществлены первые полеты самолетов с реактивными двигателями Не-176 и Не-178. В 1940 году были завершены работы по созданию кремний-органических материалов. Манфред фон Арденне создал электронный микроскоп с увеличением 500000 раз [35]. В этот ряд достижений германских ученых можно поставить еще немало и других открытий. Что же представляла собой наука нацистской Германии?

Примечание: ДДТ – химическое действующее вещество пестицидов, инсектицид из класса хлорорганических соединений, ранее использовался в сельском хозяйстве для борьбы с вредными насекомыми и вредителями запасов, а также для борьбы с насекомыми – переносчиками заболеваний человека. Ныне отсутствует в списках пестицидов, разрешенных для применения.

2.1.1. Структура науки Третьего рейха

Структурно наука Третьего рейха состояла из нескольких секторов: учреждений, которые организационно подчинялись министерству науки, воспитания и народного образования; научно-исследовательских организаций промышленности; научно-исследовательского аппарата вооруженных сил; НИИ Имперского министерства почты и частных исследовательских учреждений (рис. 2.1).

Рис. 2.1. Структура науки Третьего рейха

Учреждения министерства науки, воспитания и народного образования

Самым большим в Третьем рейхе был научный сектор, который состоял из высших учебных заведений Германии и 32 научно-исследовательских институтов Общества кайзера Вильгельма по развитию науки. Эти учреждения организационно подчинялись министерству науки, воспитания и народного образования, которое с 1934 по 1945 год возглавлял нацист Бернгард Руст. Ему было вменено в обязанность руководство наукой в духе партийной идеологии и подготовки к войне.

В руках Руста было сосредоточено руководство немецкой наукой и системой образования, он назначал ректоров и деканов университетов, руководителей Национал-социалистического союза немецких студентов и Национал-социалистического союза доцентов Германии. На основании «Закона о восстановлении профессионального чиновничества» Рустом было уволено около 1 тыс. учителей, главным образом евреев, социалистов и либералов. Сам Руст так прокомментировал этот процесс: «Мы нуждаемся в новой арийской расе в университетах, или мы потеряем будущее…, основной целью образования является формирование национал-социалистов». Новое Положение для немецких университетов и колледжей, принятое в апреле 1935 года, было направлено на централизацию образования и особенно на ограничение академического самоуправления. Ректора университетов стали «фюрерами высшей школы» и подчинялись непосредственно Русту. В результате деятельности Руста высшее образование Германии быстро пришло в упадок. За 6 лет число студентов сократилось со 128 тысяч до 58 [30]. Поощрялась, главным образом, прикладная наука, дающая очевидный сиюминутный результат. Значение фундаментальной науки руководителями Третьего рейха было не понято. После захвата северных областей Франции Гитлер, посчитавший ближайшие свои политические задачи выполненными, дал указание на сворачивание тех разработок в промышленности для военных нужд, которые не могли быть закончены в 1939 году.

Научно-исследовательские организации промышленности

Наряду с учебной научно-исследовательской организацией, подчинявшейся министерству образования, воспитания и народного образования, существовала совершенно независимая промышленная научно-исследовательская организация или, как ее иначе называли, сектор, огромное значение которого стало ясно только после того, как победители в 1945 году присвоили себе результаты его научных исследований. Сюда относились лаборатории крупных промышленных предприятий, например концернов «Фарбениндустри», Цейсса, «Сименса», Всеобщей компании электричества, «Осрама», «Телефункена» и др., которые, располагая крупными собственными средствами, высококвалифицированными специалистами и аппаратурой, отвечающей современным техническим требованиям, могли работать с большей производительностью, чем институтские лаборатории, не имевшие зачастую самых необходимых средств, чтобы осуществлять свои изыскания. Так, немецкий химический концерн «И.Г. Фарбениндустри» занимался разработкой и производством широкой номенклатуры лакокрасочной продукции и прославился в мире особым качеством выпускаемых красок и лаков. Уровень работы этого концерна ярко характеризует такая «деталь»: в нем работало несколько нобелевских лауреатов. После 1933 года «И.Г. Фарбениндустри» по заказу правительства начал заниматься для нужд германской армии производством искусственного жидкого топлива и искусственного каучука, идущего на автомобильные шины, а также разработкой и производством боевых и других отравляющих веществ.

Научно-исследовательская организация промышленности была независимой, не нуждалась в помощи какого-либо министерства, государственного научно-исследовательского совета или других ведомств. Эта организация работала для себя, и при этом за закрытыми дверями. Следствием этого было то, что ученый-исследователь какого-либо высшего учебного заведения не только ничего не знал, но даже и не подозревал о тех исследованиях, открытиях и усовершенствованиях, которые производились в промышленных лабораториях. Так получалось потому, что любому концерну было выгодно из соображений конкуренции хранить изобретения и открытия своих ученых в тайне. В результате знания текли не в общий большой котел и могли принести для общего дела лишь частичный успех.

Научно-исследовательский аппарат вооруженных сил

До и во время Первой мировой войны в вооруженных силах Германии вопросами военной техники и военной промышленности занимались технические отделы различных родов войск независимо друг от друга. Они сами связывались по своему усмотрению с любыми фирмами и предприятиями. «Такой с технической точки зрения бесплановый, неорганизованный метод работы зависел от разных случайностей и приводил к путанице, которая в 1915–1918 годах отрицательно сказалась на ведении войны», – отмечал немецкий генерал-лейтенант в отставке Э. Шнейдер [27]. Воссозданный в конце 1920-х годов научно-исследовательский аппарат германской армии в период Третьего рейха реформировался, и к началу Второй мировой войны в его структуру входили: Управление вооружений сухопутных войск, Управление вооружений ВМФ, Техническое управление ВВС и наука войск СС (рис. 2.1).

Управление вооружений сухопутных войск

Исходя из опыта Первой мировой войны, военные руководители Германии создали в министерстве рейхсвера в 1928 году центральное управление вооружений сухопутных войск, на которое возлагалась задача конструирования, испытания, внедрения в производство, приемки и распределения всех видов оружия, боеприпасов, военной аппаратуры, приборов и амуниции. Управление вооружений стало соединительным звеном между промышленностью, с одной стороны, и генеральным штабом и войсками – с другой. Структура Управления вооружений сухопутных войск показана на рис. 2.2.

#i_069.jpg

Рис. 2.2. Структура управления вооружений сухопутных войск (1938 г.) [27]

Высокие требования предъявлялись к офицерам, руководившим отделами. На эти должности назначались офицеры, имевшие высшее техническое образование или закончившие академию генерального штаба. Обязательным условием для них было то, что перед назначением на каждую высшую должность в аппарате управления они должны были пройти стажировку в войсках в соответствии со своим званием и получить непосредственный опыт командования. Таким подходом командование стремилось, чтобы офицер обладал личным опытом службы в войсках, который позволял бы успешно разрешать постоянно растущие проблемы использования техники и оружия в современной войне.

Обращалось внимание и на необходимость производственного опыта сотрудников управления вооружения. Поэтому для работы в управлении привлекались опытные инженеры-производственники и нормировщики из промышленности. Эти специалисты помогали разрабатывать стандарты для выполнения всех чертежных работ и переносить эти стандарты на важнейшие элементы военного конструирования. Общие нормы германского промышленного стандарта

были распространены на строительные материалы, а также на рабочие и приемочные калибры и лекала, которыми проверяются размеры деталей. «Благодаря этому, – подчеркивает немецкий генерал-лейтенант, инженер Э. Шнейдер, – вся приемка продукции была поставлена на твердую единую основу, которая исключала всякого рода неясности и споры» [27].

В ходе реализации программы Гитлера по реорганизации вооруженных сил Германии к 1940 году в Управлении вооружений сухопутных сил работало более 25 тысяч специалистов, в основной своей массе военных инспекторов. Они находились на каждом военном предприятии Третьего рейха, контролировали сертификацию качества производимого вооружения, тесно сотрудничали с конструкторами новых видов оружия, задавая требуемые для него параметры, лично отвечали за надежность продукции, отправляемой в войска, а позднее на фронт.

Техники-инспекторы заканчивали либо гражданские технические вузы, либо курсы открытой при Управлении высшей школы специалистов по вооружению. При выпуске молодой человек получал звание лейтенанта, а отличники – старшего лейтенанта и должность технического эксперта.

С 1935 года школа по вооружению углубила программу обучения, позволявшую выпускникам получать ранг технического инспектора.

Начало Второй мировой войны выявило нехватку квалифицированных военных специалистов по вооружениям. Поэтому с 1939 года выпускники данной школы сразу получали чин технического инспектора первого класса и звание капитана. Со второй половины 1944 года из-за резко ухудшившейся ситуации на фронтах Германия был вынуждена отправить около восьми тысяч столь ценных специалистов в действующую армию, однако сохранив костяк управления вооружений, сотрудники которого работали на заводах практически до последних недель войны.

Управление вооружений ВМФ

Военно-морской флот Германии при реорганизации ее вооруженных сил также получил свое собственное Управление вооружений, которое стало составной частью Верховного командования ВМФ. Оно было создано 1 октября 1934 года в составе морского руководства на базе отдела вооружений общего управления и 1 июня 1935 года вошло в состав созданного Верховного командования Кригсмарине, а с 7 ноября 1939 года стало именоваться Главным управлением вооружений ВМФ. Подразделялось на 6 оружейно-технических отделов, каждый из которых занимался определенным направлением развития морских вооружений. Главное управление вооружений стало главным штабом по перевооружению германского ВМФ по вопросам, касающимся морских вооружений (кораблестроением занималось отдельное структурное подразделение Верховного командования ВМФ – Главное управление кораблестроения). Основными задачами управления были разработка, производство и поставка артиллерийского и торпедного вооружения для кораблей флота, в связи с чем после начала Второй мировой войны в его составе были созданы Управление артиллерийских вооружений и Управление торпедного вооружения, ранее являвшиеся отделами, остальные отделы были также развернуты в управления или в управленческие группы. После проведения 1 мая 1944 года коренной реорганизации Верховного командования ВМФ как таковое Главное управление вооружений было упразднено, а его начальник стал именоваться шефом вооружений ВМФ, причем в его ведении были сконцентрированы все вопросы морских вооружений и, таким образом, он стал руководителем одного из 3 направлений деятельности ВМФ (кроме него, были оперативное и административное). В связи с этим в подчинение шефа вооружений ВМФ были переданы следующие учреждения: Управление артиллерийских вооружений, Управление торпедного вооружения, Управление военной промышленности, Управление военного кораблестроения, Управленческая группа минно-заградительного вооружения, Управленческая группа технических средств связи, Управленческая группа саперных и крепостных вооружений, Управленческая группа исследований, изобретений и патентов [3].

Долгое время во главе Управления вооружений стоял Карл Витцель – морской офицер, специалист по артиллерийскому вооружению. Когда создавалось Управление вооружений сухопутных войск, он был переведен в его штат с должности 1-го офицера линейного корабля и назначен генеральным референтом отдела по развитию артиллерийских вооружений, а вскоре, 1 октября 1928 года, возглавил в нем отдел военно-морских вооружений. Когда 1 октября 1934 года было сформировано Управление вооружений в составе морского руководства, Карл Витцель был поставлен во главе этого подразделения. Одновременно он являлся президентом Совета по новым разработкам Верховного командования ВМФ: руководил разработкой и производством всего нового вооружения для ВМФ, однако вскоре здесь было вскрыто множество недоработок, в том числе в области производства торпед. Боевые действия на море показали, что усовершенствованные торпеды оказались непригодными для войны. Магнитный взрыватель, который должен был детонировать и взрывать торпеду на заданном расстоянии под целью, часто давал осечку. Ударный взрыватель, к которому пришлось снова возвратиться, имел много конструктивных недостатков. Причину этого нашли в том, что разработка и испытание торпедного оружия были сосредоточены в одних руках и поэтому отсутствовал необходимый в этих случаях беспристрастный контроль [4]. 31 августа 1942 года генерал-адмирал Карл Витцель был смещен с занимаемых постов и вскоре уволен в отставку. Характерен пример: когда наступил технический кризис в подводной войне, главнокомандующий военно-морским флотом Германии гросс-адмирал К. Дениц самовластно отбросил существующую систему научного руководства, лично созвал конференцию ведущих специалистов, рассказал им со всей откровенностью о проблемах подводной войны, назначил одного из ученых начальником научно-исследовательского штаба ВМФ и исключил все промежуточные инстанции тем, что подчинил этого нового начальника штаба лично себе. То, что главнокомандующий непосредственно подчинил себе ученого-исследователя, было в области военной науки своего рода революцией [22].

Техническое управление ВВС

После прихода к власти национал-социалистов в январе 1933 года одной из важнейших задач новой власти являлось создание военного фундамента для осуществления своих агрессивных планов. Решающим элементом в этих целях являлось формирование военно-воздушных сил (люфтваффе) в качестве нового вида вооруженных сил рейхсвера. 27 апреля 1933 года на базе Имперского комиссариата по делам авиации было создано Имперское министерство авиации, которое отвечало за разработку и производство самолетов для развивающихся военно-воздушных сил (ВВС) Германии. Кадровый состав министерства почти целиком состоял из офицеров [39]. Да и организационная структура министерства была похожа на орган военного управления. Ее составляли: центральный отдел, управление исследованиями – директорат в составе четырех ученых-практиков, командное управление (1 августа 1936 г. преобразовано в Генеральный штаб люфтваффе) – управление шестью воздушными флотами Германии, войска связи, техническое управление, административное управление (боевая подготовка, обучение и управление кадров), инспекция войск ПВО, инспекция школ люфтваффе, управление снабжения (создано 1 августа 1936 г.).

Посредством технического управления министерство авиации направляло научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы (НИОКР) на создание перспективных моделей самолетов развивающихся ВВС Германии, руководило серийным производством, исполнением контрактов с компаниями-изготовителями и испытаниями авиационной техники, заказанной министерством, то есть контролировало полный цикл от замысла разработки до поставки авиационной техники в войска [31]. Для выполнения поставленных задач в техническое управление входили: отдел планера, приборного оснащения и вооружения; отдел разработки и закупки авиационных моторов; отдел авиационных приборов; отдел радиоаппаратуры и РЛС; отдел авиавооружения; отдел бомбардировочного вооружения и бомбовых прицелов; отдел обеспечения наземным оборудованием и приборами; отдел авиационных торпед; отдел телеуправляемого вооружения (крылатые ракеты и планирующие бомбы). После реорганизации 1 ноября 1934 года в состав технического управления также вошли хорошо оснащенные научно-исследовательские и испытательные станции в Геттингене, Адлерсгофе (предместье Берлина), Брауншвейге, Оберпфафенгофене (близ Мюнхена), Айнринге и других местах.

2 июня 1937 года на базе структурных подразделений министерства авиации Германии было создано Верховное командование люфтваффе (Oberkommando der Luftwaffe — ОКГ), которое являлось верховным органом управления ВВС Германии во время Второй мировой войны. В техническом управлении были созданы отдел проектирования, отдел испытаний, отдел заказов и финансовый отдел. После создания Верховного командования люфтваффе четкого разделения функций между ним и министерством не существовало. Эта ситуация осложнялась и тем, что одни и те же люди занимали руководящие посты и в ОКГ, и в министерстве авиации. Во главе его стоял главнокомандующий люфтваффе – им был рейхсмаршал Герман Геринг, который одновременно являлся имперским министром авиации. Все службы Верховного командования люфтваффе были разделены между двумя высшими должностными лицами: начальником Генерального штаба ВВС, который контролировал все оперативные подразделения, и статс-секретарем Имперского министерства авиации, которому подчинялись центральный отдел, общее управление, техническое управление, административное управление, управление снабжения, управление личного состава. Во время реорганизации Верховного командования люфтваффе в феврале 1939 года техническое управление и управление снабжения были замкнуты на начальника боевого снабжения, который получил широкие полномочия и фактически был подчинен напрямую Герману Герингу.

Каждый отдел технического управления отвечал за опытно-конструкторские работы и серийное производство. Лишь сравнительно небольшая часть (около 10 %) опытно-конструкторских работ выполнялась самими отделами технического управления. Большая часть этих работ (около 90 %) осуществлялась научными организациями различных секторов германской науки по контрактам. Управление исследованиями – директорат в составе четырех ученых-практиков, сотрудничал со сторонними исследовательскими организациями. В каждом отделе технического управления имелся ответственный сотрудник, выделенный для связи с управлением исследованиями для быстрого восприятия идей (концепций исследования) и инициирования опытных работ. Это помогло, например, отделу разработки и закупки авиационных моторов инициировать разработку принципиально новых конструкций двигателей: ракетных, пульсирующих воздушно-реактивных (ПуВРД), прямоточных (ПВРД) и нескольких различных типов газотурбинных двигателей (ГТД). В 1939 году начальник отдела разработки и закупки авиационных моторов В. Айзенлор совместно с энтузиастом реактивного двигателестроения доктором Г. Шельпом сформулировали и направили представителям промышленности (компаниям BMW, Daimler-Benz, Heinkel и Junkers) требования к газотурбинным двигателям с лобовой тягой 20 кН/м2 [21].

Обычной практикой являлось объявление техническим управлением открытых конкурсов на разработку конкретных машин или их конструктивных элементов. На конкурс принимались только детально проработанные проекты, которые в случае успеха почти немедленно могли быть реализованы в опытные образцы или прототипы. В результате получалось, что конкурс выигрывал всего один проект, но на соискание подавалось несколько десятков вариантов. Например, на конкурс по созданию так называемого «Народного истребителя» («Volksjager») были одновременно выставлены проекты шести ведущих немецких конструкторских бюро: «Хейнкель», «Юнкере», «Арадо», «Фокке-Вульф», «Блохм и Восс» и «Хортен». Нередко фирмы демонстрировали не просто проект, а одновременно несколько независимых его вариантов. Постоянное участие авиастроительных фирм и КБ Третьего рейха в многочисленных конкурсах привело к появлению большого количества достаточно проработанных конструкций реактивных и ракетных самолетов. И по сей день в немецких архивах времен Третьего рейха можно отыскать описания совершенно фантастических летательных аппаратов, которые, по мнению специалистов, при ином развитии истории вполне могли бы стать основой для космической программы Германии.

Первый начальник технического управления ВВС вице-командор Ганс Зибург был назначен на этот пост 1 сентября 1933 года, но уже в мае 1934 года покинул эту должность. Его сменил генерал-майор Вильгельм Виммер, опытный специалист, ранее возглавлявший отдел управления вооружений сухопутных войск и курировавший преимущественно вопросы производства самолетов. Но и он в 1935 году оставил этот пост из-за назначения на новую должность в министерство авиации. Во второй половине 1930-х годов техническое управление люфтваффе возглавлял Эрнст Удет, немецкий летчик, сбивший во время Первой мировой войны 62 самолета противника.

В октябре 1940 года, несмотря на неудовлетворительные результаты летных испытаний, Э. Удет, положившись на высокую репутацию конструктора, приказал запустить в серийное производство бомбардировщик «Хейнкель-177» с турбореактивным двигателем. В первых же машинах, сошедших с конвейера, были обнаружены многочисленные дефекты. Самолеты этой серии взрывались или разваливались в воздухе. Из 1446 самолетов «Хе-177» на фронт попало только 33. Провалившийся проект Э. Удета стоил рейху многих миллионов марок и нескольких сотен жизней опытнейших летчиков. Окончательно погубила карьеру Э. Удета неудача с проектом «Мессершмитт-210». В связи с чем 15 ноября 1941 года Э. Удет в состоянии депрессии покончил с собой. Из пропагандистских соображений СМИ сообщили, что он погиб, испытывая новый самолет [16].

Его преемником стал Эрхард Мильх, заместитель Германа Геринга – статс-секретарь Имперского министерства авиации. В Имперском министерстве авиации он сосредоточил в своих руках большую власть – теоретически все ведомства, кроме министерского управления и Генштаба, курировались и подчинялись статс-секретарю. После смерти Эрнеста Удета он аннулировал предыдущие в целом неудачные проекты разработок новых революционных типов самолетов и сделал ставку на старые, но надежные и проверенные Me-110, Ме-109, Ju-88 и Не-111. Он сумел значительно поднять производственные показатели авиационной промышленности, и к 1944 году выпуск одних только одномоторных истребителей в Германии, стремящейся противостоять стратегическим бомбардировкам союзников, достиг невероятной цифры – 23 805 самолетов (в СССР в том же году – 16 703). Во многом благодаря ему люфтваффе оставалось грозным противником в воздухе до самого конца войны. Несмотря на его огромные достижения в развитии люфтваффе, он допустил один глобальный стратегический просчет: вовремя не оценил большие перспективы реактивной авиации. Когда в апреле 1941 года совершил свой первый полет первый в мире реактивный истребитель Messer – schmit Me.262, Э. Удет заявил, что эта машина – революция в авиации и ее немедленно надо запускать в серийное производство. Мильх помнил все прежние «революционные» проекты Э. Удета, закончившиеся полным крахом, и делать машину не спешил. С новым перепроектированным двигателем полет истребителя состоялся только 18 июля 1942 года. По многим характеристикам новая машина превосходила традиционные истребители. Однако Мильх посчитал запуск в серию принципиально нового, еще с «детскими болезнями», самолета делом неоправданным и слишком рискованным. К тому же в то время со своими задачами неплохо справлялись выпускавшиеся огромными сериями истребители «Мессершмитт» Bf. 109 и «Фоке-Вульф» Fw-190. Да и цена Ме.262 была более чем в 5 раз выше, чем Bf. 109. Но, тем не менее, отказываться от нового самолета люфтваффе не собиралось. Летом 1942 года было заказано 15 машин и еще столько же – в декабре. Но так как проект Ме.262 в то время не имел приоритетного статуса, работы по нему шли неспешно.

Ситуация изменилась в 1943 году, когда отставание авиации люфтваффе от самолетов противника становилось все ощутимее. Превосходство в воздухе уже было потеряно, нарастала интенсивность стратегических бомбардировок территории рейха. Вермахт потерпел крупные поражения под Сталинградом и на Курской дуге, в Африке. Ожидалась высадка англо-американских войск во Франции. Высшее командование вновь заинтересовалось Ме.262. Однако теперь Гитлер увидел в этом самолете не истребитель, а скоростной бомбардировщик, способный, несмотря на мощное противодействие истребительной авиации, сорвать предстоящее вторжение в первой, самой слабой фазе. Фюрер обосновывал свой выбор тем, что в условиях господства авиации союзников обычные низкоскоростные бомбардировщики помешать вторжению не смогут. При этом Гитлер не рассматривал новый самолет исключительно в модификации бомбардировщика, он многого от него ожидал и как от истребителя, но бомбардировщик требовался ему в первую очередь. По мнению Мильха и других руководителей люфтваффе, эта идея Гитлера была крайне неудачной. Однако фюрер никакие доводы во внимание не принимал. В этой ситуации решение Гитлера, воспринятое как абсурдное, командованием люфтваффе было проигнорировано. Программа производства и испытаний самолета осталась без изменений. Когда Гитлер случайно узнал об этом за две недели до высадки союзников в Нормандии, разразился крупный скандал. За просчеты в организации производства реактивных бомбардировщиков Мильх по требованию Гитлера 21 июня 1944 года вынужден был подать в отставку [16, 29]. Производство Ме.262 было взято Гитлером под личный контроль. Только через несколько недель, в августе, первые бомбардировщики Ме.262А-2 вылетели на задания.

Неудачей закончилось и производство самолетов-снарядов (крылатых ракет в современной терминологии) Fi-103, более известных как «Фау-1». Из запущенных 11300 ракет большая часть была сбита британской авиацией и не долетела до Лондона, основной цели бомбардировок, а долетевшие не нанесли сколь-нибудь значительного ущерба.

После удаления Мильха с руководящих постов в августе 1944 года в Верховном командовании люфтваффе появилась должность шефа технических вооружений, которому подчинялись: главный отдел, отдел отечественных и зарубежных вооружений, управленческая группа авиационных разработок, управленческая группа разработок зенитного вооружения, испытательное командование ведомства разработок люфтваффе и другие отделы.

Наука войск СС

В войсках СС было создано свое собственное управление вооружений – служба вооружений и приборов СС. Известно, что его сотрудники во главе со своим шефом заботились о поступлении в войска самых совершенных образцов оружия и техники. Сотрудничало СС с университетами и научно-исследовательскими учреждениями различных секторов германской науки. Также под руководством СС работали и научные учреждения, которые исследователи науки Третьего рейха называют «нацистскими». Первым в их ряду стоит исследовательское общество «Аненербе» (Ahnenerbe – «Наследие предков», полное название – «Немецкое общество по изучению древней германской истории и наследия предков»), созданное в 1933 году при поддержке Рихарда Дарре – одного из главных нацистских идеологов, обергруппенфюрера СС, имперского министра продовольствия и сельского хозяйства с 1933 по 1942 год, главы Управления рас и поселений СС. Общество «Аненербе» считается наиболее идеологизированным из всех научных учреждений Германии этого периода. Этому исследовательскому обществу было поручено изучать все, что касалось духа, деяний, традиций, отличительных черт и наследия «индогерманской нордической расы». С падением влияния Р. Дарре в нацистской партии Г. Гиммлер в 1937 году интегрировал «Аненербе» в СС, подчинив его как отдел управлению концентрационных лагерей. В 1939 году «Аненербе» следующим образом изложило свои цели: «…исследовать пространство, дух, дела и наследие расово чистокровных индогерманцев, изложить результаты исследований в яркой форме и представить их народу» [36].

Изучение древней германской истории в странном смешении естественных наук и романтизма велось с постоянной и единственной целью подтвердить превосходство арийской расы в рамках расовой доктрины национал-социализма. Начиная с 1938 года все археологические раскопки проводились по согласованию с обществом. Солидное финансирование позволило привлечь к научным исследованиям многих первоклассных университетских ученых, с помощью которых были достигнуты определенные успехи: произведены раскопки укреплений викингов IX века, состоялись экспедиции в Тибет и на Ближний Восток, позднее осуществлялись исследования и охрана древних поселений и курганов в оккупированных южных частях Украины. Фонды СС основное внимание уделяли дисциплинам, имевшим пропагандистское значение. Например, археология и антропология могли дать реальную и очевидную научную поддержку немецким территориальным притязаниям на востоке [32]. Нацистская пропаганда преподносила деятельность «Аненербе» как изучение корней германской нации, из которых произрастали и развивались нацистские эсэсовские организации. «Аненербе» охватывала самые разные области деятельности [37, 38]. Наибольшему влиянию аппарата СС подвергались гуманитарные науки. Была провозглашена кампания по пересмотру и переписыванию немецкой истории и освобождение ее от узости и ограниченности, свойственных прежнему подходу со стороны профессионалов. Целью истории стало воспитание патриотических чувств путем разъяснения, что героическое прошлое немецкой нации есть результат не иностранного влияния, в первую очередь Рима, а активности германских племен.

До 1942 года «Лпснсрбс» финансировалось в основном Немецким научно-исследовательским обществом, а затем – напрямую государством. В начале 1942 года оно было включено в состав личного штаба Гиммлера и полностью стало органом СС. Вся его деятельность окончательно была переориентирована на военные нужды. Многие проекты были свернуты, но возник Институт военных исследований, который среди прочего проводил в концентрационных лагерях смертельные эксперименты на заключенных. Впоследствии Международный военный трибунал в Нюрнберге признал «Наследие предков» преступной организацией, а руководитель Института военных исследований Зиверс был приговорен к смертной казни и повешен.

Институты имперской почты и частные исследовательские учреждения

В Третьем рейхе имелся целый ряд частных, самостоятельных исследовательских учреждений, которые вели научную работу в интересах своих заказчиков. Среди них особую известность получила лаборатория талантливого физика-ядерщика барона Манфреда фон Арденне, исследования которого в области создания атомного оружия субсидировались министерством почты. Рейхсминистр почты Третьего рейха Карл Вильгельм Онезорге значительные силы и средства отдавал науке, особенно в области передачи видеосигналов по проводам и радио. В 1936 году по его инициативе почтовое ведомство приобрело 44 акра земли в берлинском предместье Хакенбурга (Кляйнмахнов, оз. Махноверзее), где, вложив 2,4 миллиона рейхсмарок, организовало крупный исследовательский комплекс – НИИ Немецкой имперской почты. Вплоть до окончания войны в этом научном центре проводились исследования как в области радио-теле-визионных коммуникаций, так и в сфере высокочастотных технологий, радаров, ракетной техники, других новейших видов вооружения.

Онезорге был одним из инициаторов создания немецкого атомного оружия. Под его руководством был внесен весомый вклад в ядерные исследования. Специалисты НИИ Немецкой имперской почты тесно сотрудничали с лабораторией Манфреда фон Арденне в Берлине-Лихтерфельде, принимали непосредственное участие в разработках и сооружении электромагнитного масс-сепаратора в Шторкове, большого циклотрона и экспериментальной установки для разделения изотопов в Цойтене. Неоднократно министр лично докладывал фюреру о ходе развитии ядерных исследований. В 1942 году по распоряжению Гитлера НИИ была предоставлена дотация в размере 250 тыс. рейхсмарок на исследовательскую деятельность [2, 12].

2.1.2. Взаимодействие науки и промышленности в разработке и производстве вооружения

Управления вооружений всех трех видов вооруженных сил работали в тесном контакте с научными организациями и промышленностью. Связь референтов управления с изобретателями и предприятиями часто порождала новые открытия и усовершенствования. Тактические требования генерального штаба формулировались на совещаниях инспекторов войск с руководителями генштаба. В дальнейшем они транслировались всем управлениям вооружений, где на их основе разрабатывались соответствующие принципы конструирования новой техники. Сама же конструкторская работа в задачи управления вооружений не входила; ими только проводились испытания образцов материальной части. Этим занималась группа проектирования и испытания, которая чаще называлась испытательной группой управления вооружений, а ее отделы получили название испытательных. Управления вооружений армии и флота, техническое управление ВВС должны были только выдвигать проблемы, ставить технические задачи, подыскивать подходящие научные учреждения и конструкторов, находить формы сотрудничества с ними, а при разработке проектов и выпуске образцов оружия оказывать помощь и давать советы лишь в том случае, когда конструктивно-технические соображения ученых и инженеров требовалось привести в соответствие с военными нормами.

Представленные управлению образцы новых типов оружия испытывались на экспериментальных и артиллерийско-стрелковых полигонах с применением современных контрольно-измерительных приборов. Затем образцы отсылались обратно с соответствующими указаниями на доработку и после их выполнения вновь представлялись на испытания, пока, наконец, не отдавалось распоряжение о принятии их на вооружение и не делался первый заказ промышленности (рис. 2.3).

Рис. 2.3. Управления вооружений в процессе создания и производства военной продукции

Военный деятель Третьего рейха генерал-лейтенант в отставке инженер Э. Шнейдер подчеркивает: «В деле военно-технического планирования и в вопросах распределения заказов в промышленности первыми помощниками и советчиками всегда были многочисленные промышленные тресты и компании. Все комиссии и комитеты, создаваемые управлениями вооружений, а позднее министерством боеприпасов для руководства исследовательской работой и производством вооружения, отлично работали до тех пор, пока в них сотрудничали и осуществляли контроль представители вооруженных сил» [27]. С годами, по словам Шнейдера, между генеральным штабом, инспекциями родов войск, управлениями вооружений и военной промышленностью выработался тот четкий рабочий ритм, благодаря которому выполнение многочисленных заказов по производству вооружения проходило без всяких осложнений, начиная с момента постановки задачи на проектирование и до отправки готового оружия в войска.

Таким образом, научно-исследовательский аппарат вооруженных сил Третьего рейха был крупной научной организацией. Однако этот аппарат был не единым, а опять-таки расколотым на части, разбросанным по отдельным видам вооруженных сил. Доктор инженерных наук, профессор Берлинской высшей технической школы, генерал артиллерии Карл Беккер, понимавший революционную роль науки и техники в современной войне, выступал с концепцией единого руководства научно-исследовательской деятельностью и работой по усовершенствованию военной техники и оружия, настаивал на том, чтобы общее руководство ими осуществлял генеральный штаб. Однако этому противились как командования армии, ВВС и ВМС, так и руководство промышленностью.

Попытка координировать научные исследования в целом в вооруженных силах Третьего рейха была сделана в феврале 1938 года, когда было создано Верховное командование вермахта на базе преобразования военного министерства. Тогда в состав его общего управления вошел отдел науки. Его начальник подчинялся начальнику управления общих дел и отвечал за централизованное ведение всех научных и исследовательских вопросов, касающихся вооруженных сил, и за поддержание связи видами вооруженных сил с научно-исследовательскими учреждениями вне вооруженных сил. Отдел науки обязан был обеспечить в случае мобилизации привлечение преподавателей высших учебных заведений и ученых к исследовательским работам в интересах вооруженных сил в контакте с соответствующими гражданскими властями. Он заботился о централизованном решении научно-исследовательских задач и полезном обмене научным опытом в пределах видов вооруженных сил, поддерживать связь с исследовательскими центрами государства и отдельных земель, чтобы всегда быть в курсе ведущихся научных разработок и в случае необходимости оказывать влияние на направленность этих разработок в интересах вооруженных сил. Отдел науки должен также сообщать видам вооруженных сил результаты научных исследований, ведущихся за границей. Однако существенного влияния на координацию исследований отдел науки верховного командования вермахта не оказывал. Ведущая роль оставалась за управлениями вооружений видов вооруженных сил. Они были весьма влиятельными учреждениями и могли решать самостоятельно многие вопросы, связанные с научными проектами, задействовать в их решении все секторы науки Третьего рейха. Это видно на примере сотрудничества немецких ученых в «урановом проекте».

В декабре 1938 года немецкие физики О. Ган и Ф. Штрассман впервые в мире осуществили искусственное расщепление ядра атома урана. В связи с этим 24 апреля 1939 года в высшие военные инстанции Германии поступило письмо за подписью профессора Гамбургского университета П. Хартека и его сотрудника доктора В. Грота, в котором указывалось на принципиальную возможность создания нового вида высокоэффективного взрывчатого вещества. В конце письма говорилось, что «та страна, которая первой сумеет практически овладеть достижениями ядер ной физики, приобретет абсолютное превосходство над другими». 29 апреля состоялось первое организованное научное обсуждение проблем ядерной физики. Его провело Имперское министерство науки, воспитания и народного образования по поручению руководителя специального отдела физики Имперского исследовательского совета – государственного советника профессора, доктора Абрахама Эзау. На обсуждение вопроса «о самостоятельно распространяющейся ядерной реакции» в числе ведущих физиков был приглашен генерал армии профессор Э. Шуман, руководитель исследовательского отдела Управления вооружений сухопутных войск. Это учреждение проявляло большой интерес к ядерным исследованиям. Эрих Шуман – немецкий физик, специализировавшийся в акустике и взрывчатых веществах, смог сразу оценить значение обсуждаемой проблемы. Кроме того, в научном отделе этого управления работал доктор Курт Дибнер, окончивший университет в Галле, где он занимался вопросами экспериментальной ядерной физики и ядерными преобразованиями. Дибнер следил за всеми новинками технической литературы, отыскивая в ней все то, что можно было бы использовать для совершенствования армейского вооружения или создания его новых видов.

Управление вооружений сухопутных войск, не дожидаясь принятия официального решения высших военных властей, освободило Дибнера от выполнения всех побочных работ и поручило ему заниматься только вопросами ядерной физики, создав для этого специальное отделение. И уже в июне 1939 года Дибнер организовал сооружение первой в Германии реакторной сборки на полигоне Куммерсдорф под Берлином. 26 сентября 1939 года Управление вооружений сухопутных войск для рассмотрения вопроса о способах создания ядерного оружия собрало специалистов в области ядерной физики Германии. На нем было принято решение засекретить все работы, имеющие прямое или косвенное отношение к урановой проблеме. Участники совещания считали возможным создание ядерного оружия за 9—12 месяцев [18]. По предложению Управления вооружения сухопутных войск было принято решение включить в исследовательские работы по урановому проекту 22 научные организации из различных секторов науки Германии, в числе которых ключевые функции выполняли: Физический институт Общества кайзера Вильгельма; Институт физической химии Гамбургского университета; Физический институт Высшей технической школы в Берлине; Физический институт Института медицинских исследований; Физикохимический институт Лейпцигского университета; лаборатория неорганической химии Высшей технической школы в Мюнхене; Химический институт Боннского университета; Институт органической химии Высшей технической школы в Данцинге.

Управление вооружения сухопутных войск предложило утвердить научным центром уранового проекта Физический институт Общества кайзера Вильгельма. Чтобы уничтожить все промежуточные инстанции в руководстве работами, гарантировать секретность темы и закрепить свой престиж, управление решило подчинить себе Физический институт. К концу 1939 года был подготовлен договор между Управлением вооружения сухопутных войск (действовавшим по поручению главного командования армии и его финансового управления) и Обществом кайзера Вильгельма о передаче Физического института. Его основной смысл был изложен в 1 пункте: «Общество передает Управлению армейского вооружения здания, оборудование и т. п. Физического института Общества кайзера Вильгельма в Берлин-Далеме, Больцмашптрассе, 20, для использования в интересах вооруженных сил». Договор устанавливал порядок и объемы финансирования работ института, отношения между сотрудниками института и армией и даже порядок раздела имущества между договаривающимися сторонами после окончания срока действия договора. Этот срок определялся словами «в продолжение войны». Предусматривалось обязательство возвратить институт Обществу кайзера Вильгельма по истечении трех месяцев после окончания войны. Договор между Управлением армейского вооружения и Обществом кайзера Вильгельма о передаче Физического института, а по существу договор между армией и наукой о разработке атомного оружия, был подписан 5 января 1940 г. доктором Телыповым от имени Общества и 17 января 1940 г. генералом Беккером от имени армии. Директором Физического института назначен представитель Управления вооружения сухопутных войск Курт Дибнер. Научным руководителем атомного проекта стал Вернер Карл Гейзенберг. Административным руководителем – начальник исследовательского отдела Управления вооружений сухопутных войск генерал Эрих Шуман, он же заведующий кафедрой Берлинского университета, профессор баллистики и военной техники Высшей технической школы в Берлине.

В марте 1943 года в связи с настроениями руководства страны Управление вооружения сухопутных войск отказалось от работ по урановому проекту, и они были переданы в ведение Имперского научно-исследовательского совета. При этом полностью сохранилась преемственность целей, ранее поставленных перед учеными главным командованием армии.

2.1.3. Имперский научно-исследовательский совет

Во времена Третьего рейха было предпринято несколько попыток централизованно управлять научными исследованиями, координируя и контролируя их. Современными исследователями эти попытки рассматриваются как общая тенденция к централизации в национал-социалистическом государстве в отличие от тенденции к децентрализации в Веймарской республике и Германской империи. Их наивысшим достижением было создание Имперского научно-исследовательского совета – нового и вследствие этого подлинно национал-социалистического института. Он был основан в 1937 году в контексте четырехлетнего плана переустройства экономической жизни Германии в целях перевода ее на военные рельсы, который был объявлен 9 сентября 1936 года во время празднования очередного съезда нацистской партии в Нюрнберге. В течение четырех лет Германия должна стать полностью независимой от поставок сырья и оборудования из зарубежных стран, которые могут быть произведены благодаря германским возможностям на базе предприятий химической, машиностроительной и горнорудной промышленности. Гитлер возложил ответственность за выполнение четырехлетнего плана на Германа Геринга, назначив его комиссаром по планированию. Еще раньше Геринг стал руководителем «Штаба сырья и девизов» (нем. Rohstoff und Devisenstab), который был создан в апреле 1936 года. Отдел научных исследований и развития «Штаба сырья и девизов», возглавляемый Карлом Краухом – одним из руководителей концерна «И.Г. Фарбен-индустри», отвечающим за связи с вермахтом, профессором, доктором философии, разработал ряд докладов, которые послужили материалом для подготовки Гитлером «Меморандума о четырехлетием плане» от 26 августа 1936 года. Доклады давали представление об общей стратегии развития и содержали 15 отдельных планов по нефти, каучуку, текстилю, металлам и т. д., в решении которых должна была активно участвовать и наука.

Цель создания Имперского научно-исследовательского совета заключалась в том, чтобы более эффективно координировать все научные и технологические исследования, как государственные, так и частные, и тем самым способствовать их включению в мероприятия по перевооружению. Совет состоял из представителей различных областей науки (физики, химии, горного и литейного дела, медицины и т. д.). Каждый член совета являлся руководителем определенной группы ученых одного профиля и должен был направлять планирование и научно-исследовательскую деятельность этой группы. Некоторые исследователи высказывают мнение, что фактически же члены совета редко могли осуществлять подобный контроль и вместо этого должны были удовлетворяться распределением финансов, материалов и задач между различными проектами и исследователями [24]. Однако анализ состава членов совета показывает, что в него входили наиболее известные в своей отрасли науки ученые, среди которых, например, был профессор Петер Адольф Тиссен. Он занимал в научно-исследовательском мире Германии накануне и во время войны одно из лидирующих положений. Тиссен был руководителем сектора химии в государственном научно-исследовательском совете Третьего рейха. Это означало, что ему были известны все планы исследовательских работ в области химии и он имел доступ к ходу их выполнения и результатам. Естественно, такие члены совета, как профессор П.А. Тиссен, могли компетентно помогать принимать решения по координированию исследований в секторе, за который они отвечали [12].

В своей повседневной работе Имперский научно-исследовательский совет пользовался структурами и ресурсами Немецкого научно-исследовательского общества – организации, которая была основана в 1920 году как общество взаимопомощи немецкой науке. Уже в начале своего существования оно рассматривало себя как инструмент для поддержки научных исследований, находящийся в руках самих ученых. Со временем его основной задачей стали финансирование научных проектов ученых из университетов и научных институтов и выбор лучших проектов на конкурсной основе. Немецкое научно-исследовательское общество было организовано на основе частного права. Его членами становились немецкие университеты, внеуниверситетские исследовательские объединения, научные общества, академии наук. Свои средства общество получало от государства в целом и от земель, которые представлены во всех его комитетах, принимающих решения, причем ученым принадлежало в них большинство голосов. Политические ориентации комитетов общества на всех этапах германской истории отражали доминирующие тенденции в немецкой науке: во время Веймарской республики Немецкое научно-исследовательское общество возглавляли те национал-консервативно настроенные профессора, которые задавали тон и в университетах. В Третьем рейхе Немецкое научно-исследовательское общество с такой же готовностью мобилизовало свои ресурсы для национал-социалистского режима. Его президент Рудольф Краух имел почетный чин СС.

В 1942 году приобрела чрезвычайный вес еще одна инстанция – министерство вооружений и боеприпасов, возглавляемое А. Шпеером. Поскольку в этот период значительно сократились возможности получения институтами сырья, кадров и лабораторного оборудования, так как промышленность страны едва справлялась с заказами различных управлений вооружений, то это министерство стремилось в свою очередь получить полномочия на решение вопросов о том, какие исследовательские работы следует прекратить как ненужные, какие – продолжать дальше как имеющие «важное военное значение» и каким должно быть отдано предпочтение как имеющим «решающее значение для войны». В апреле 1942 г. А. Шпеером был создан так называемый Совет вооружения, решавший все вопросы разработки оружия в Германии. В апреле 1942 года Геринг издал постановление, категорически запрещавшее проведение всех научно-исследовательских работ, результаты которых не сулят немедленного эффекта и смогут быть использованы только после войны. Право принимать решения относительно судьбы той или иной научно-исследовательской работы предоставлялось только одному человеку – А. Шпееру 110].

Одно из первых заседаний Совета вооружений состоялось 4 июня 1942 года. На нем по рекомендации руководителя вооружения вермахта генерал-полковника Фромма и президента Общества кайзера Вильгельма, руководителя «Стального треста» Феглера рассматривались вопросы осуществления атомного проекта. Ученые на нем были представлены В. Гейзенбергом, О. Ганом, К. Дибнером, П. Хартеком, К. Виртцем и другими, а также присутствовали руководители Общества кайзера Вильгельма Феглер и Телынов, так как готовилось решение о передаче Физического института снова в ведение Общества. Как писал в своих «Воспоминаниях» А. Шпеер, стояла задача «послушать легендарных людей, которые хотели сообщить о решающем военном оружии» [28]. На заседании докладывал Гейзенберг как научный руководитель уранового проекта. Он подчеркнул, что проводимые исследования могут привести к получению взрывчатого вещества, которое превзойдет по своему действию все известные до сих пор в миллион раз. Доклад произвел сильное впечатление. А. Шпеер уточнил у В. Гейзенберга сроки изготовления атомной бомбы. В. Гейзенберг ответил, что научное решение не будет трудным, но решение производственно-технических проблем должно занять не менее двух лет, и то при условии, если каждое требование ученых будет выполняться. С такой перспективой можно было согласиться, ибо срок был невелик. А. Шпеер оказал проекту поддержку: были выделены денежные средства, фонды на дефицитные материалы, утверждены минимальные сроки строительства бункера для атомного реактора в Берлине, изготовления металлического урана и поставки оборудования для разделения изотопов.

В июне 1942 года по инициативе А. Шпеера был реформирован Имперский научно-исследовательский совет. По ходатайству самого Шпеера Геринг получил приказ от Гитлера создать и возглавить новый Имперский научно-исследовательский совет, который должен был поглотить предшествующий. Контролирующим органом нового совета должен был стать «руководящий комитет» Геринга из 21 члена, в состав которого входили министры, высшее военное руководство и руководители партии, в том числе и сам Геринг. В то же время в нем не было ни одного ученого. Фактическое руководство научными изысканиями должен был осуществлять управляющий подкомитет. Несмотря на то, что Геринг являлся президентом совета, он последовательно изымал значимые исследовательские проекты по военно-воздушным силам из юрисдикции совета, тем самым мешая скоординировать и централизовать всю исследовательскую работу.

Но по-прежнему всем научно-исследовательским работам в Германии недоставало связующего центрального органа, который суммировал бы опыт ученых и на его основе руководил бы их деятельностью. «Немецкая наука и техника были лишены головы, вместо нее имелись лишь отдельные связующие нервные волокна и примитивные координационные органы», – отмечается в одном из первых послевоенных очерков истории расцвета и упадка науки Третьего рейха [22].

И все же несмотря на то, что Имперский научно-исследовательский совет не имел значительных полномочий и полных сведений о том, что происходило вне сферы его влияния, он в значительной степени влиял на ход исследований германских ученых. По собственной инициативе своих работников и по поручению различных управлений вооружений он подготовил и провел более 10 тысяч исследовательских работ, получивших у военных заслуженное признание [22].

После краха Третьего рейха Имперский научно-исследовательский совет был распущен, но в ряде современных исследований он не считается продуктом только национал-социалистического государства. «Фактически он походил на учреждения, которые столь успешно проводили научную политику в США и Советском Союзе, в странах – победительницах во Второй мировой войне, – делает вывод американский исследователь науки Марк Уолкер. – Ученым, назначенным государством, была дана обширная власть над академическим сообществом и промышленностью с целью централизовать и координировать научные достижения государства. Это подтверждает, что появление данного типа учреждения было обусловлено не столько национал-социалистической идеологией, сколько международными тенденциями в развитии науки, техники и вооружения, в частности общепринятой идеей о всеобъемлющем центральном планировании и координации. Этот пример также показывает, что не идеология, а технократия больше определяла научную политику внутри национал-социалистической системы» [24].

2.1.4. Объединение военных исследований

Нарастающее отставание развития военной техники и оружия заставило руководителей Третьего рейха в середине 1944 года вновь вернуться к проблеме организации военных исследований. В связи с этим Геринг 24 августа 1944 года подписал приказ о реорганизации системы военных научных исследований: отныне все они должны были проводиться под руководством единого центрального органа —

Объединения военных исследований [9]. Создаваемому объединению предполагалось передать не только научное руководство исследовательскими организациями вооруженных сил, но и министерства науки, воспитания и народного образования, Общества кайзера Вильгельма, университетов, промышленных фирм, частных научно-исследовательских учреждений, которые вели или могли вести военные исследования. Объединение должно было рассматривать планы военных исследовательских работ, выделять важнейшие темы, прекращать бесперспективные исследования. Высшим органом Объединения военных исследований был руководящий научный штаб под председательством Геринга, в который должны были входить крупнейшие ученые в качестве руководителей специальных отделов, ответственных за отдельные направления науки и техники.

Объединение военных исследований действовало в рамках Имперского научно-исследовательского совета. Его структура предусматривала создание территориальных филиалов, которые должны были координировать вопросы использования рабочей силы, материалов, оборудования, финансов. При этом административное подчинение всех входящих в объединение научных организаций оставалось прежним.

Централизованное научное руководство военными исследованиями, вероятно, подняло бы эффективность военных разработок, если бы проводилось раньше, особенно в начале Второй мировой войны, когда это предлагал сделать генерал К. Беккер. Но в конце 1944 г. – начале 1945 г., когда война велась уже на территории Германии, никакие проекты реорганизации науки уже не могли осуществиться и проект реорганизации системы руководства военными исследованиями, как считают исследователи, только усилил общую неразбериху.

2.1.5. Наука и военное производство

В 1940 году одним из противников идеи генерала Карла Беккера об усилении военного руководства промышленностью являлся Фриц Тодт – высококвалифицированный инженер-строитель, автор идеи создания по всей территории Германии разветвленной сети автобанов и ее строитель. Он также возводил так называемый западный вал, цепь фортификационных сооружений, известных под названием «линия Зигфрида». 17 марта 1940 года Фриц Тодт был назначен руководителем созданного в этот день Имперского министерства вооружений и боеприпасов, а точнее он стал управлять всей немецкой военной экономикой. Он пытался решить задачу по увеличению военной продукции, руководя действиями управлений вооружений армии, авиации и флота, а также действиями заготовительных организаций и своего сравнительно небольшого штаба. Преодолевая сопротивление управления вооружения сухопутных сил и управления военной экономики и вооружений, Ф. Тодд принял решение о создании системы самоуправления промышленности, тем самым передав решение вопросов организации процесса вооружения, а позднее также и вопросы разработки оружия и снаряжения в руки представителей промышленности. Доктор Ф. Тодт не успел принять участие в этом процессе – он погиб в авиационной катастрофе 8 февраля 1942 года возле штаб-квартиры фюрера «Волчье логово» в Растенбурге.

Преемником Ф. Тодда на постах имперского министра вооружения, генерального инспектора по германскому дорожному строительству и генерального инспектора по вопросам водных ресурсов и электроэнергии стал тридцатипятилетний архитектор Альберт Шпеер, до этого находившийся на посту генерального инспектора по строительству столицы рейха. А. Шпеер прославился среди нацистского руководства не только своими проектами, которыми восторгался Гитлер, но и тем, что умел так поставить дело, что завершал строительство в рекордно короткие и практически невозможные сроки. С началом войны Альберт Шпеер руководил и строительством для военных нужд – он возглавлял штаб строительных работ «Шпеер».

Вскоре А. Шпеер показал всем, что он отлично подходит для предложенной ему работы. В первые же месяцы пребывания на новом посту он убедил Гитлера дать ему полномочия по руководству всей военной промышленностью и 19 февраля 1942 года фюрер предоставил их А. Шпееру. А 21 марта 1942 года он фактически получил от А. Гитлера неограниченные полномочия в экономической сфере. Помимо этого А. Шпеер практически сразу добился от Гитлера указания М. Борману избавить его министерство от проверок со стороны возглавляемой им партийной канцелярии. В ситуации неспособности Имперского министерства экономики противостоять гауляйтерам, воспротивившимся программе реконструкции всего производства и тотальной мобилизации трудовых ресурсов, рейхсминистр экономики Вальтер Функ согласился передать в ведение министерства А. Шпеера производство вообще всех видов вооружений [28]. После одобрения Г. Герингом и подписания 2 сентября А. Гитлером «Указа фюрера о концентрации военного хозяйства» [28] произошло значительное расширение полномочий министерства, которое стало с этого момента называться Имперским министерством вооружений и военного производства, а сам А. Шпеер – «рейхсминистром вооружений и военной промышленности» [6]. Таким образом, Альберт Шпеер сконцентрировал в своих руках руководство практически всей промышленностью Германии. Фактически А. Шпеер стал диктатором военной экономики, сведя на нет влияние Имперского министерства экономики, Управления по 4-летнему плану и др. Новый министр вооружений мог, имея тесные доверительные отношения с Гитлером, значительно глубже и шире провести реорганизацию военной промышленности, чем это было возможно при Ф. Тодте. Реализуя стратегию тотальной войны, А. Шпеер отдает распоряжение о переходе на крупное производство. Многие из ранее независимых компаний были административно объединены в крупные концерны, что резко сократило время реализации производственных планов.

Сам Альберт Шпеер в своих воспоминаниях отмечает, что германская система управления военной промышленностью была основана на примере аналогичной системы Вальтера Ратенау, возглавлявшего экономический отдел военного министерства Германии в Первую мировую войну. «Получив от Гитлера почти неограниченные полномочия, – пишет в своих воспоминаниях А. Шпеер, – … я приступил к претворению в жизнь своей концепции «личной ответственности в промышленности», как я это вкратце сформулировал. В наши дни никто уже не оспаривает тот факт, что удивительно быстрым подъемом военная промышленность была обязана именно этому плану. Однако его принципы вовсе не были новыми. И фельдмаршал Мильх, и мой предшественник Тодд практиковали назначение лучших технических специалистов из ведущих промышленных фирм на руководящие посты в сфере производства вооружений. Правда, и Тодт не был здесь первооткрывателем. Истинным творцом концепции «личной ответственности в промышленности» был Вальтер Ратенау, талантливый еврей, сумевший в Первую мировую войну перевести немецкую промышленность на военные рельсы. Он понял, что значительного увеличения объемов производства можно достичь с помощью обмена техническим опытом, разделения труда между заводами и стандартизации. Еще в 1917 году он объявил, что эти меры гарантируют «удвоение объемов продукции без дополнительного оборудования и без увеличения затрат на оплату труда» [28].

По указанию А. Шпеера были образованы «директивные комитеты» для различных типов вооружения и «директивные объединения» для распределения сырья. Всего получилось тринадцать комитетов, связанных с тринадцатью объединениями, – по одному на каждое звено разработанной А. Шпеером программы производства вооружений. Наряду с комитетами и объединениями Альберт Шпеер учредил комиссии по разработке новых видов вооружений, в которые, кроме лучших разработчиков оружия, были привлечены представители вооруженных сил. Эти комиссии должны были руководить производством новых изделий, совершенствовать технологии на ранних стадиях и останавливать ненужные проекты. Руководители комитетов и объединений – и ото было самым важным в концепции А. Шпеера – должны были обеспечить выпуск каждым заводом определенного вида продукции, но непременно в максимально возможном количестве. Важную роль сыграло и внедрение метода твердых цен, заключавшегося в том, что министерство вооружений в договорах с предприятиями брало на себя обязанность оплачивать каждую единицу поставленного вооружения по определенной цене, не изменяющейся до завершения выпуска всей серии [15].

В «аппарат индустрии» Альберта Шпеера входило более 10 тысяч сотрудников, но персонал министерства составлял лишь 218 человек. Это соотношение отвечало взглядам А. Шпеера на роль министерства как руководящей структуры и его концепции «личной ответственности». Вступив в должность, Альберт Шпеер немедленно распорядился всех руководителей важнейших отделов «старше пятидесяти пяти лет сменить их заместителями не старше сорока лет». К августу 1944 года структура Имперского министерства вооружений и военного производства выглядела следующим образом (рис. 2.4).

В состав Имперского министерства вооружений и военного производства входили бюро министерства, центральное управление и семь управлений. Основными подразделениями центрального управления являлись центральные отделы: 1) административно-организационный; 2) генерального референта по экономике и финансам; 3) права и промышленной ответственности; 4) кадров; 5) культуры и пропаганды. Каждый центральный отдел состоял из отделов или управленческих групп. Кроме того, пять отделов, которые занимались вопросами управления, организации и администрирования, охраны и защиты, транспортом и связью, санитарной службой, находились в непосредственном подчинении начальника центрального управления.

Рис. 2.4. Структура Имперского министерства вооружений и военного производства (август 1944 г.)

Каждое из управлений решало свои профильные задачи: планирования, распределения сырьевых ресурсов, организации военных поставок, технического обеспечения, развития вооружений, производства товаров народного потребления, управления энергетикой. Также у рейхсминистра вооружений и военной промышленности А. Шпеера как генерального уполномоченного по производству вооружений находились в подчинении службы и организации, которые организационно не входили в состав министерства, но тесно взаимодействовали с ним. Это: 1) центральная служба отчетности; 2) служба генерал-инспектора германских Дорог; 3) служба генерал-инспектора по вопросам водных и энергоресурсов; 4) организация Тодта; 5) организация «Транспортные средства Шпеера».

Основными институтами министерства вооружений с весны 1942 года стали Совет вооружений и Совет центрального планирования, в деятельности которых принимали участие начальники вооружений видов вооруженных сил Германии и промышленники. Совет центрального планирования был образован из Германского экономического совета, созданного еще в 1933 г., и отвечал за согласование требований со стороны вермахта и возможностей экономики страны, составление планов производства, добычи основного сырья и его распределения. Особенность этого совещательного органа состояла в том, что на его заседаниях присутствовали представители других министерств, обладающие равным правом голоса, что позволяло избежать излишней межведомственной конкуренции [15].

До того как Альберт Шпеер возглавил министерство по делам вооружений и боеприпасов, каждый вид вооруженных сил самостоятельно осуществлял заказы на вооружение. А. Шпеер приказал докладывать ему все планы оснащения войск оружием и боеприпасами, проверял заявки и только после этого передавал их на промышленные предприятия. Тем самым получалась ясная картина о текущих потребностях в вооружениях, а также одновременно осуществлялся контроль за равномерностью загрузки отдельных предприятий и обеспечивалось оптимальное использование промышленных мощностей. Управление вооружения сухопутных сил отвечало теперь не за размещение заказов и их реализацию, а за разработку технических требований и оценку предложенных промышленностью образцов.

Таким образом, А. Шпеер мобилизовал немецкую промышленность с помощью введения принципов серийного производства, демократического экономического руководства, импровизации и повсеместной борьбы с бюрократией, поощрения инициативы сотрудников. В качестве подтверждения эффективности методов, используемых министерством А. Шпеера, можно привести пример со строительством подводных лодок. До лета 1943 года они строились на верфях поштучно, а затем Отто Меркер – руководитель строительства подводного флота из министерства вооружений, а ранее конструктор пожарных автомобилей, предложил применить метод автоконвейера. Предложение было рассмотрено экспертами и принято производителями, что позволило увеличить выпуск субмарин вдвое. Развитие логистики и полное доверие предприятиям-поставщикам, внедряющим инновационные технологии в производство, также сыграли свою положительную роль.

За первые полгода пребывания А. Шпеера на посту министра выпуск продукции во всех подведомственных отраслях промышленности значительно возрос. В августе 1942 года по сравнению с февралем выпуск артиллерийских орудий увеличился на 27 %, танков – на 25 %, а боеприпасов – на 97 %, то есть практически удвоился. В целом производство вооружения увеличилось на 59,6 %. «Мы, без сомнения, мобилизовали до тех пор не использованные ресурсы», – писал в своих воспоминаниях А. Шпеер [28].

Через два с половиной года, несмотря на начавшиеся массированные авианалеты, германская промышленность увеличила средний цифровой показатель общего объема военной продукции с 98 % в 1941 году до 322 % в июле 1944 года. За тот же период количество работавших в военной промышленности увеличилось всего на 30 %. Альберт Шпеер отмечал: «Нам удалось удвоить производительность труда и достичь результатов, спрогнозированных Ратенау в 1917 году: удвоения выпуска продукции без расширения производства или трудовых затрат» [28].

Альберт Шпеер смог привнести в типично бюрократическую структуру такие элементы англосаксонской модели управления, как свободная конкуренция между подрядчиками, привлечение независимых экспертов и даже некая корпоративная культура, выражавшаяся в независимости сотрудников министерства вооружения от вмешательства в их работу высших партийных чинов. Сам он писал об этом так: «Кроме организационных инноваций успеху способствовало и то, что я применял методы управления, свойственные экономикам демократических государств. Эти методы основаны на абсолютном доверии ответственным промышленникам, пока это доверие оправдывается, а потому стимулируют инициативность, заинтересованность, ответственность за принимаемые решения. У нас же обо всех этих факторах давным-давно позабыли. Давление и принуждение, конечно, поддерживали определенный уровень производства, но уничтожали всякую инициативу. Я счел необходимым заявить во всеуслышание, что промышленники вовсе не «умышленно лгут нам, обворовывают нас или каким-либо иным образом пытаются причинить ущерб нашей военной экономике» [28].

В 1944 году за один месяц в Германии производилось около 3500 самолетов, 1500 танков, 4000 орудий. Кроме того, было выпущено около 20400 ракет Фау-1 и 6000 ракет Фау-2. Очевидно, что на тот момент концентрация ресурсов достигла своего апогея. С марта 1944 г. производство медленно пошло на спад, а система управления вновь была децентрализована. Концерны распались на отдельные фабрики, менее уязвимые для бомбардировок, однако жесткий административный контроль продолжал сохраняться. Для реализации производственных планов из Берлина в каждый округ был назначен уполномоченный, создававший уменьшенную копию главного министерства, способную работать автономно [20]. Данными мерами А. Шпееру удалось избежать резкого обвала уровня производства и продолжать поддерживать фронт вплоть до завершения войны. 9 апреля 1944 года английская газета «Обсервер» так писала о деятельности А. Шпеера на посту рейхсминистра вооружений: «Шпеер в каком-то смысле более важен для Германии, чем Гитлер, Гиммлер, Геббельс или генералы. Образно выражаясь, все они превратились всего лишь в подручных этого человека, без которого в действительности страна не смогла бы вести войну и который выжимает из ее военной промышленности максимум возможного. Шпеер олицетворяет осуществленную «революцию управляющих»» [19].

Сам А. Шпеер писал в «Воспоминаниях», что как ни парадоксально, но с 1942 года развитие промышленности в воюющих странах пошло в совершенно противоположном направлении. «Американцы, например, были вынуждены ввести авторитарные методы управления, в то время как мы старались ослабить путы, сковывавшие нашу экономическую систему. Устранение всякой критики начальства с годами привело к тому, что никто даже не замечал ошибок и неудач, неправильного планирования или дублирования разработок. Я же позаботился обеспечить в своих новых структурах возможность свободно обсуждать проблемы, вскрывать и устранять недостатки и ошибки. Мы часто шутили, что вот-вот восстановим «парламентаризм». Наша новая система создала одну из предпосылок нейтрализации слабостей авторитарного режима. Теперь важные вопросы можно было решать не только по законам военной иерархии, то есть по приказам вышестоящих инстанций. Однако для применения в работе «парламентаризма» упомянутые выше комиссии и комитеты должны были возглавляться людьми, способными сначала выслушать все аргументы и контраргументы и лишь потом принять решение» [28].

Победители фашистской Германии понимали значение исследовательской работы не только для ведения войны, но и для мирной экономики и культурного развития во всех областях жизни. В конце Второй мировой войны они смотрели на захват ценных немецких изобретений как на боевую задачу. Поэтому во время боев на германской территории спецподразделения союзников начали вести охоту за научно-исследовательскими материалами и за самими исследователями. У американцев эта операция вначале именовалась «Оверкаст» (overcast — ненастье или беспросветность). Но затем, когда о ней стало известно журналистам и о «Оверкасте» появились публикации в прессе, ее переименовали в операцию «Пейперклип» (paperclip – скрепка) [33]. Основной целью операции «Оверкаст» и ее преемницы «Пейперклип» был поиск всего, что так или иначе касалось ракетного и авиационного производства, фармацевтической и химической промышленности, разработок в области электроники и приборостроения. Но главной задачей стал вывоз в США ученых, которые работали в этих областях. В результате проведения операций «Оверкаст» и «Пейперклип» сотни ученых и специалистов разгромленного Третьего рейха оказались на американской земле, отправленная за океан научная документация исчислялась в тоннах. Так, центральная научно-исследовательская лаборатория «Райтфилд» (штат Огайо) вывезла из Германии секретных научных документов 1,5 тыс. тонн. По некоторым источникам, победителями было конфисковано 346 тыс. германских патентов. Как свидетельствуют публикации в прессе США, применение заложенных в них идей продвинуло американскую науку на ряде направлений на десятки лет вперед. Значительные научные трофеи были и у Англии, Франции, Советского Союза. Достались они и другим странам – участницам антифашистской коалиции. Австралийский премьер-министр Чифли, выступая по радио в сентябре 1949 года, сказал, что польза, которую Австралии принесли 6 тыс. переданных ей при дележке патентов и перемещение в Австралию 46 немецких специалистов и ученых, совершенно не поддается выражению в денежных величинах. «Австралийские промышленники, – заявил он, – в состоянии с помощью немецких секретных материалов поставить свою страну в области техники в число самых передовых стран мира» [22].