Леха очень торопился, он вел Колю по кратчайшему пути и, не подрассчитав, вывел прямо к летнему собачьему «дому отдыха».

Бешеный собачий лай встретил ребят на подходе к летнему стойбищу оленеводов.

— Однако, собачки, — спокойно сказал Леха, чувствуя, что юнга явно замедлил ход.

Летом ездовые собаки на Камчатке опаснее волков. Летом они не работают — не будешь же на нартах ездить по сухой земле, — поэтому хозяева перестают их кормить. Да и чем кормить летом? К зиме заготовляется сушеная рыба — юкола — на каждую ездовую собаку приходится в день по целой рыбьей тушке. А как беречь рыбу летом?

Леха считает совершенно справедливым, что ездовые псы летом должны питаться чем придется. Для Лехи собачья жизнь — это веками отработанное правило. Мало остается у пастухов отходов от их пищи — все оленьи косточки выжариваются на кочевых кострах досуха. И охотятся собаки сами на всякую бегающую, а зачастую даже и летающую дичь. За короткое камчатское лето домашние собачки набираются звериных навыков. Становятся похожими на своих далеких предков. Чтобы они совсем не одичали и не ушли от человека, пастухи обычно устраивают собак на какой-нибудь остров или окруженный непроходимой топью холм и изредка навещают их там. Только чем ближе к осени, тем трудней и сложней взаимоотношения собак и хозяев.

— Однако, сиди тут, жди! — сказал Леха. — Не надо ходить к собачкам, могут кусать маленько.

Особенно долго уговаривать юнгу не пришлось, но как же отпустить товарища одного?

— А ты? — неуверенно спросил Коля.

— Я собачий разговор хорошо понимаю, — засмеялся Леха. — Жди, я скоро!

Хорошо говорить — «жди». «Направо пойдешь — коня потеряешь, налево пойдешь — сам погибнешь» — припомнились Коле слова из сказки. К Лехе идти прямо в собачью пасть тоже не мед, но и оставаться одному здесь в тайге, под аккомпанемент собачьего лая, не находка. А тут еще, как назло, рассвет задерживается. Отошел Леха на несколько шагов и как нырнул в темноту.

Коле не хочется признаваться, что ему страшно. Просто положение требует принятия некоторых мер предосторожности. Нащупав на дереве сучья для скоростного подъема в случае необходимости, Коля прижался спиной к стволу. Стало спокойней. Хоть какая-то опора — и, главное, обеспечено прикрытие.

Лай собак постепенно перешел в тоскливый вой, потом они совсем затихли. Очевидно, Леха уже миновал собачник. А ведь где-то близко сейчас люди. Может быть, сидят у костра. Коле даже показалось, что он слышит далекие голоса, чует запах костра и чего-то вкусного. Коля вспоминает, что последний завтрак — кусок хлеба с салом, подаренным почтарем, был съеден вчера утром. «А молодец «корень квадратный»: не зажал остатки, отдал Арсению Николаевичу. Все же из него в конце концов получится настоящий водоплавающий. Эх, а хорошо-то на судне как! Пойдешь к коку…»

Мечты о хорошем флотском борще сократили время ожидания.

Леха не обманул. Не прошло и двадцати минут, как из темноты послышался его смущенный голос:

— Однако, доктор дальше пошел. Больной был — доктор был. Больной стал здоровый — доктор дальше пошел.

— Давно ушел? — спросил юнга.

— Как больной стал здоровый, так и пошел, — повторил Леха.

Говорить Коле, что это было уже неделю назад, что напрасно Леха повел юнгу в стойбище, — только расстраивать.

— Зачем гнал ночью, зачем сказал «будет доктор», зачем один не пошел? — неожиданно после принятого решения умолчать запричитал Леха.

— «Зацем, зацем…» — передразнил Коля. — Раньше, надо было соображать! — Но, заметив, что библиотекарь сам чуть не плачет от огорчения, рукой махнул: — Ладно! Нет так нет! А где еще может быть врач?

— В районе, конечно, есть. Пошли в район! — Тут же перестав грустить, воспрянул духом Леха. — К вечеру, однако, в районе будем!

— Ну пошли! — неуверенно сказал Коля. Он понимал, что вся его затея с походом за врачом теперь теряет всякий смысл. Если они доберутся до района к вечеру, значит, врача можно доставить в лагерь только завтра. А как там будет без него Витя? Что он подумает об исчезновении друга? И дернула же его нелегкая уйти из лагеря, никого не предупредив.

На выручку пришел далекий шум вертолета.

— Однако, летит, — сказал Леха.

В светлеющем небе прямо над ребятами загорелась зеленая звездочка. Пройдя мимо них, она погасла, и сразу на ее месте загорелся белый огонек.

— А ведь это, как на судне, — отличительные огни. Сначала правый зеленый, а потом белый кормовой гакобортный, — быстро определился Коля. — Все точно. Как, по-твоему, где у нас лагерь?

— Там, однако, — указал Леха по направлению удалявшегося вертолета.

— Значит, пока мы тут гоняем собак, врач уже подлетает к лагерю! Ну-ка, пошли скорей обратно!

— Конечно, скорей, — сразу согласился Леха.

* * *

Первыми в лагере Колю с Лехой встретили девочки. После отлета радиста и Вити в отряде стала налаживаться обычная деловая жизнь. Наташа, сидя у палатки, уже дробила куски кварца, камчадал-охотник свежевал на берегу реки подстреленного им горного барана, Левша заново устанавливал демонтированную им же палатку. Не видно было только геолога. Девочки явно поджидали Колю, но он торопился к Вите, а Ариша и Саня прицепились как банные листы: «Почему задержался?» Нашли время для разговоров!

— А Витя улетел, — сказала Ариша. — Он не хотел без тебя, но ты ушел. Положили их с радистом в вертолет и отправили, — выпалила она одним духом.

— Как улетел? А я? — растерянно остановился юнга.

— Тебя ждет другой вертолет, — довольная, что может сообщить сразу столько новостей, опять затараторила Ариша. — Витю повезли в ближайший поселок, где есть больница, а ты полетишь прямо в Петропавловск.

— Без Вити в Петропавловск? — Только девчонки могут придумать такую глупость. — Спрашивается, как это я вдруг покажусь на «Богатыре» без Вити? Что отрапортую Сергею Ивановичу? «Вашего племянника, раненного при обороне лагеря, я бросил где-то в больнице, а сам заявился». Так, что ли?

— Леха, ты меня проводишь до поселка с больницей? — обратился Коля к ительмену.

— Конечно, провожу, — не раздумывая, согласился Леха. — А девки книжки отвезут на батишке в «Приморье». Библиотеку-передвижку. Пастухи подождут, однако.

— Заявился, беглец? — Коля и не заметил, как к ним подошел Арсений Николаевич. — Вот и хорошо. Давай быстренько в вертолет! Он уже больше часа тебя поджидает.

— В Петропавловск? Без Вити? Не полечу! — категорически заявил юнга.

— Подожди! Тут какое-то недоразумение, — сказал Арсений Николаевич. — Это единственная возможность доставить тебя сегодня в Петропавловск. Если ты ее упустишь, я не смогу тебе больше ничем помочь. А Витю после перевязки тоже отправят в Петропавловск. Между твоим и его прилетом разрыв по времени будет в несколько часов.

— Не полечу! — упрямо повторил юнга.

— А Витя не забоялся бы, — заговорила вдруг Саня-хозяйка. — Он и один их не забоялся. Ка-ак шарахнет из пистолета…

О чем это она? Кого это Коля забоялся не забоялся?

— В море он, правда, за мной прыгал. Но искупаться в море — это одно, а вот лететь… — продолжала Саня, обращаясь к Арише.

Коля отлично понимает, что эти слова говорятся не для Ариши, а для него. Но что они означают? Подумаешь, страх прокатиться на этой стрекозе!

Юнга поглядел на стоящий у лагеря вертолет и презрительно сплюнул через плечо. И как раз в этот момент в дверце вертолета показался милиционер. Вот оно что! Теперь юнге все ясно. С этим вертолетом отправляют «волков», и Саня решила, что юнга боится с ними лететь в одном вертолете. Но если она так подумала, это же может подумать и Арсений Николаевич.

И внезапно Коля понял, зачем геолог настаивал на его полете. Двух бандитов сопровождает один милиционер. Летчика считать нечего — летчик не может покинуть свой пост. Мало ли что с милиционером может случиться в полете! Да просто может заснуть, и тогда…

— Товарищ Волков, — услыхал Коля голос геолога. — Прошу прощения за задержку. Вы можете отправляться. Коля лететь не хочет.

Эти слова так не соответствовали Колиным мыслям, что он вначале даже не принял их на свой счет, а когда понял, виновато подошел к геологу:

— Арсений Николаевич, я вас понял. Ваше задание будет выполнено. Прикажете грузиться в вертолет?

— Ну, вот и отлично, — искренне обрадовался геолог. — Наташенька, дай-ка нашему гостю чем-нибудь подкрепиться на дорогу.

Коля решил было отказаться от принесенного ему завтрака, но от дымящегося куска мяса шел такой аромат, что его рука как-то сама собой потянулась за пластмассовой тарелочкой. Он даже и не заметил, как от завтрака ничего не осталось.

«В конце концов, все, что ни делается, делается к лучшему», — решил Коля, забираясь в кабину вертолета. После прилета в Петропавловск он останется в аэропорту и дождется там Витиного вертолета. Он будет встречать все вертолеты и самолеты и день, и два, и три, но поднимется на борт «Богатыря» только вместе с Витей. Ведь Витя может прилететь уже сегодня. И, может быть, они еще сегодня очутятся на «Богатыре».

Тут Коля вспомнил, что он побежал к вертолету, даже не попрощавшись с геологом, не сказав несколько слов благодарности Лехе и девочкам. А ведь Саня и Ариша предприняли этот нелегкий поход только для того, чтобы передать им деньги. О Лехе и говорить не приходится — этот ради дружбы готов хоть на Луну полететь.

Вертолет набирал высоту. Коля выглянул из кабины. Девочки стояли рядом с геологом и махали косынками. Леха что-то кричал, но что — уже не было слышно.

Коля бросился к иллюминатору. В круглом стекле сначала было видно только небо с легкими облаками, потом появились вершины далеких сопок. Они качались перед вертолетом, как огромные морские валы, такие же серые и однообразные.

Вертолет то держался на прямой линий, то вдруг проваливался в воздушные ямы, совсем как «Богатырь» во время многобалльного шторма. И то ли в результате знакомого ощущения морской качки, то ли сказалась бессонная ночь, но на мальчика уже в первые минуты полета всей своей тяжестью навалился сон.

Сквозь закрывающиеся веки юнга видел прямо против себя широкую спину милиционера, за ней в полумраке кормовой части кабины покачивались головы «волков». Нечеловеческим усилием воли он заставил себя привстать со скамейки. Никто никогда не скажет, что Николай Самохвалов не выполнил боевого задания. На юнгу с «Богатыря» спокойно можно положиться. Он не заснет на посту, не оставит один на один с бандитами милиционера.

— Ну, спасибо за службу, — говорит милиционер. — Все в порядке. С твоей помощью задержанные преступники благополучно доставлены в Петропавловск.

Коля вскочил с места и ничего не может понять. На противоположной скамье расправляют затекшие ноги крючконосый и тестолицый. Летчик открыл дверцу кабины. В душную атмосферу вертолета ворвался свежий ветерок. Все тихо — заглушен мотор. Сквозь открытую дверцу видно красивое трехэтажное здание аэропорта.

Так, значит, он проспал весь перелет!

По спущенному летчиком деревянному трапу Коля ловко спустился на твердую землю. Он не понял, издевался милиционер над ним, когда благодарил, или просто не заметил, что Коля проспал всю дорогу, проспал «ответственную вахту». Но радость, что он уже в Петропавловске, что с минуты на минуту может прилететь Витя, была значительно больше смущения.

— Товарищ старшина, мне можно быть свободным? — пряча глаза, спросил Коля у милиционера. Какой бы ни получилась «ответственная вахта», порядок все же должен быть порядком.

— А ты не терзайся, — серьезно ответил милиционер. — Ведь при необходимости я бы тебя сам высвистал на подмогу. Вот и выходит, что ты в полете вроде в караульном помещении на подвахте находился. Ясно?

— Ясно, товарищ старшина, — совсем повеселел юнга. — Так мне можно идти?

— Конечно, — козырнул на прощанье милиционер. — Только я на твоем месте подождал бы летчика. Одному тебе тут не разобраться.

* * *

Шагая за летчиком по огромному залу аэровокзала, Коля понял, насколько прав был милиционер. Разве тут без сопровождающего найдешь что нужно? Зал ожидания был заполнен до отказа ребятами. Коле даже показалось, что это переселяется какой-то детдом. Но потом он увидел, что ребята не одни. Родители, как правило, сидели и дремали на широченных кожаных диванах и тяжелых низких креслах, а ребятня носилась по всему помещению, затевая всевозможные веселые игры. Среди ребят было немало Колиных сверстников, но он смотрел на них немного презрительно, свысока своего огромного жизненного опыта. С папами да с мамами путешествовать дело нехитрое — вот и бесятся от безделья.

Чистенькие, в отутюженных костюмчиках камчатские ребята даже не заметили пробирающегося среди них неумытого, расхристанного представителя Большой Земли. На Камчатке началась отпускная кампания, и им, жителям камчатских «глубинок», предстояло сейчас лететь в разные концы Советского Союза.

— Внимание! Внимание! Производится посадка на самолет ИЛ-18, вылетающий рейсом номер триста восемьдесят шесть, — прозвучал над Колиной головой из репродуктора красивый женский голос. — Пассажиров прошу выйти на площадку.

Люди в зале заторопились, хлынули в большую стеклянную дверь. Коля влился в этот поток и вышел из здания вокзала. На широкой бетонной площадке он увидел множество различных самолетов. Были тут и длиннотелые, похожие на больших стрекоз ТУ-104, и пузатые, похожие на саранчу АН-10. Одни из них выруливали на взлетную дорожку, другие стояли спокойно, словно отдыхали после долгих тяжелых рейсов. Дальше железной загородки Колю не пустили. Там требовался билет.

Но у кого же узнать, когда прилетит Витя? Как в этом бурлящем мире не прозевать маленький Витин вертолет?

После долгих розысков он, наконец, попал к дежурному диспетчеру — большому строгому человеку в форменном кителе, с золотой звездочкой Героя Советского Союза.

— Вертолет? Внутренних линий? — задумался на вопрос мальчика диспетчер. — Э, малыш, да он, может, никогда сюда и не прилетит.

— Как не прилетит? — Коля почувствовал, как заходил под ним натертый до зеркального блеска паркетный пол.

— Да так. Вертолеты обычно здесь и не садятся. А зачем это им? Садиться так далеко от города. Они могут и прямо на судно приземлиться! Ну, что нос повесил? В порт на автобусе меньше чем за час доберешься! — добавил он, заметив, как предательски задергалась у мальчика верхняя губа.

— А когда автобус?

Значит, пока он тут бродит по залам и кабинетам, Витя, может, уже пьет кофе в буфете Морского вокзала.

Диспетчер вынул луковицу штурманских часов:

— Через пять минут. Поторопись!

— Есть поторопиться! — не слушая дальнейших разъяснений диспетчера, Коля выбежал из кабинета.