Это будет сравнительно короткая история о первой в России (что наверняка) банде профессиональных наемников — киллеров. Некоторые люди, которых мы упомянем здесь, истории вполне известны, а некоторые — персонажи полумифические. Но такие уж веселые времена стояли на дворе, что остается радоваться, если удается доподлинно выяснить хоть что-то.
Наступил во всех смыслах непростой 1919 год. Одно за другим произошли несколько странных убийств — они отличались непонятной театральностью, но совершены были с холодным расчетом. К примеру, пристав-десятник был убит в собственном кабинете, а на столе убийца оставил торт с запиской: «Умер от сладкой жизни».
Полиция сбилась с ног, но сведения были очень скудными. Собственно, известно стало только то, что с бандитским миром Одессы убийцы никак не связаны. Некоторые косвенные данные указывали, что преступники принадлежат к высшему обществу.
Правоохранительные органы, скажем сразу, даже в те непростые времена все-таки не зря ели свой хлеб. Достаточно быстро стало ясно, что в городе появилась новая банда с поэтическим названием «Триолет». По неподтвержденным данным, в нее входили пятеро студентов, юристы, даже сын болгарского посла. Руководил же бандой — пока неизвестно почему — знаменитый не только в Одессе, но и во всей империи журналист, который начинал свою карьеру (конечно, не бандитскую) в столичном Санкт-Петербурге.
Вскоре выяснилось, что «Триолет» работает исключительно по-крупному, то есть принимает только дорогие заказы на высокопоставленных чиновников. Причем это были не просто невинные жертвы, а люди, как правило, имевшие давно запятнанную деловую репутацию. Они охотно брали взятки, были уличены в иных неблаговидных деяниях на своих постах и к тому же зачастую имели огромные карточные долги.
Убийство могло быть дерзким, не раскрываемым, но могло стать и почетно-изысканным. Тут уж все зависело от «клиента» — и случалось, дело обставляли так, чтобы не вызывать подозрений у правоохранителей: дескать, внезапно скончался уважаемый господин имярек. Вердикт врачей подтверждал такую смерть — чаще всего от сердечного приступа.
При исполнении заказов «Триолет» действовал изящно и разнообразно, активно использовал различные яды, которые практически невозможно обнаружить в крови при последующем вскрытии. Кроме того, убийцы облюбовали несовременное, но зато бесшумное оружие — арбалет. И лишь очень редко и в весьма крайних случаях члены банды брались за револьвер. А вот если убийца не справлялся с заданием, он должен был сам пустить себе пулю в висок.
Расследование шло неторопливо, но успешно. И вскоре оказалось, что бандой наемных убийц руководил двойной агент Борис Ржевский-Раевский. Здесь мы остановим рассказ о банде наемных убийц, чтобы полюбоваться фигурой их вероятного руководителя.
Борис Михайлович Ржевский-Раевский появился в Одессе еще в августе 1918 года. За его плечами было множество афер. Друг царского министра внутренних дел Хвостова и аристократ, он прославился в журналистке — был своего рода военным корреспондентом и вел серьезные репортажи с театра военных действий на Балканах. Он организовал первый в России Союз журналистов — «Клуб журналистов» в Петрограде. С 1915 года служил в министерстве внутренних дел, занимался делами Илиодора и Распутина и готовил убийство последнего. Одновременно Ржевский был известен как уполномоченный Красного Креста. В октябре — декабре 1917 года сидел в советских тюрьмах, но, освободившись, предложил свои услуги новой власти и был направлен работать к Дзержинскому в московскую ВЧК.
Теперь Борис Михайлович сменил фамилию на Стрижевский. Как судебный следователь в уголовном отделе ВЧК, он работал над самыми запутанными делами: Мануйлова и «князя» Эболи, грабителя Касселя. Но все-таки в Ржевском-Раевском по-прежнему жил авантюрист, который не собирался посвящать себя службе новой власти: Ржевский-Раевский был арестован новыми коллегами за должностные злоупотребления, взяточничество и помощь Мануйлову в побеге (это был секретарь Распутина). Кроме того, его обвиняли также в исключительной жестокости по отношению к арестованным. Согласитесь, чтобы на этом поприще прославиться в ЧК, нужно было здорово постараться. В чем Ржевский-Раевский, судя по всему, тоже преуспел.
Летом 1918 года Ржевский-Раевский покинул застенки ЧК, выбрав для жительства сначала Киев, а затем и Одессу. Теперь он называл себя чиновником для особых поручений при канцелярии градоначальника. Бывший чекист постоянно предлагал свои услуги градоначальнику, генералу Гришину-Алмазову, и одесской полиции как знаток сыска, мечтая занять пост помощника начальника уголовного розыска. Полицейские брали его на опасные задания, но он оказался скверным помощником и еще худшим сыскарем, поскольку убивал арестованных одесских бандитских атаманов, каждый раз по-разному, но не особенно искусно инсценируя попытку к бегству. Так он расчистил Япончику путь к трону короля блатной Одессы.
Он вполне сознательно, хотя, возможно, и под чьим-то давлением, покровительствовал бандитам Япончика и был грозой других банд. Однажды Япончика выследила полиция, и казалось, что его арест неминуем. Однако Ржевский-Раевский помог ему и направил полицейских по ложному следу.
Однако каждое дело вознаграждается по заслугам. Неизвестно, кто стоял за убийством, но оно состоялось: 20 февраля 1919 года тело Ржевского-Раевского, прошитое пятнадцатью пулями, было найдено возле Клуба артистов, в котором он любил бывать. Тут в скобках разумно заметить, что Клуб артистов Одессы можно было смело назвать ставкой резидента — в нем собирались все те, кто шпионил в стане белогвардейцев и интервентов. Есть предположение, что Ржевский-Раевский не томился в советских тюрьмах и не сбегал из ЧК. Возможно, это была операция прикрытия перед командировкой в Одессу с особым заданием — превратить Япончика в короля воров и направить бандитскую стихию против врагов революции.
Обыск в квартире Ржевского-Раевского после обнаружения тела дал поразительные результаты: была найдена его переписка с блатными авторитетами, дневники и револьвер с золотой монограммой: «От благодарных Мишки Япончика и Суконика». Непонятно почему, но после того, как открылось истинное лицо Ржевского-Раевского, в отставку ушел генерал Гришин-Алмазов — возможно, он был его покровителем или направлял силы Ржевского-Раевского в его командировке.
Замечательная фигура, верно? Да и сообщники у него были не из рядовых. Вероятно, «Триолет» нужен был Ржевскому-Раевскому, человеку, как мы уже увидели, во всех смыслах нерядовому, только лишь как инструмент. Впечатлительные молодые люди, пылающие энтузиазмом, — отличное сырье для создания любого предприятия. Неизвестно, кому пришла в голову светлая мысль о создании «Триолета», но, в любом случае, это была, вероятнее всего, одна из первых банд рэкетиров и киллеров, которая выполняла заказы, не обращая внимания ни на политические, ни на финансовые обстоятельства. «Ничего личного, просто бизнес». Судя по всему, Ржевский-Раевский весьма усиленно заботился о том, чтобы члены банды не сидели без дела, а о моральной стороне свих трудов не задумывались. «Триолет» был все время занят, выполняя не только, скажем так, частные заказы, но и те, что давали ему разведывательные и контрразведывательные организации.
Иногда белогвардейская контрразведка не желала марать руки или не хотела передавать дело в суд, — ведь рассмотрение дела и ожидание приговора могут вылиться в долгую историю с не всегда предсказуемым (или нужным) финалом. Гораздо легче было убить конкурента, или подозрительное лицо, или просто ненужного или случайного свидетеля. Причем убить чужими руками.
Деньги, полученные от заказчиков, участники банды хранили в особом «общаке». (Как часто для рассказа о событиях столетней давности приходится использовать слова современные! Вероятно, это потому, что само-то явление, как его ни назови, никуда не исчезает.) Через не очень продолжительное время следствию стало известно, что криминальную казну банда прячет на одной из дач Аркадии. Собственно, на тайник вышли совершенно случайно — филер Ягода следил за сыном адвоката Соловьева. Время от времени, но чаще по вечерам или даже ночью, молодой человек наведывался на дачу с увесистым саквояжем.
За младшим Соловьевым полиция следила давно — было известно, что этот респектабельный молодой человек любит сорить деньгами и вообще не прочь погулять на очень и очень широкую ногу. Каким бы обеспеченным ни был отец, но все-таки его сын прогуливал слишком большие суммы даже для весьма небедного адвоката. Предположение, что Соловьев-младший состоит в банде, было, в общем, не совсем лишено смысла. Одно время он учился в медицинском университете, мог закончить его и получить специальность военного химика. Подозреваемый хорошо разбирался в сильнодействующих ядах, также увлекался стрельбой из арбалета.
После получения ордера полиция нагрянула с обыском на дачу в Аркадии. Следователи арестовали двух сторожей, а в подвале сыщики разрыли земляной пол. Оттуда они вынули тринадцать холщовых мешков с деньгами и золотыми слитками. Это была уже как минимум половина успеха. Полиция оставила на даче засаду. И вскоре им попался еще один участник «Триолета», который и сдал место, где укрывался патрон. Как мы уже говорили, Ржевский-Раевский был убит в Колодезном переулке, а его банда погорела во время обыкновенного налета.
Вот как это случилось. Семь вооруженных молодых людей, прилично одетых и с хорошими манерами, ворвались в центральную гостиницу «Пассаж» и этаж за этажом стали собирать деньги у проживающих в отеле буржуа, офицеров, инженеров. Конечно, этих молодых людей взяли прямо в гостинице.
Бандитов судили, и несколько человек, в том числе и сын адвоката Соловьева, были расстреляны.
Такой бесславный конец не может не подвести к мысли о том, что банда являлась именно инструментом, который был хорош в руках специалиста-контрразведчика. Лишившись руководителя, господа бандиты превратились в невнятную неуправляемую массу, цель которой была неясна им самим. Что, собственно, и привело к закономерному итогу.
Вопрос в другом. А не стояли ли над убитым руководителем вожаки покрупнее, которые, возможно, с шумом сдали отработавший свое материал, чтобы для новых операций набрать новых, не известных полиции исполнителей?..