Начало

Орден ассасинов появляется после трех религиозно-политических расколов в мусульманском мире. Пророк Мухаммед умирает, и встает вопрос о том, кто станет его преемником. Старейшины арабских племен считали нужным избрать тестя Пророка — Абу Бакра, но другие мусульмане хотели видеть на его месте Али, зятя Мухаммеда. Это был первый раскол империи: на суннитов («людей Сунны и общины») и шиитов («приверженцев Али»). Сунниты считали демократию движущей силой развития государства, а шииты — власть Аллаха единого, одаренного благодатью. Многие годы между суннитами и шиитами шла неугасимая борьба. Сила была на стороне суннитов.

Тогда с целью выживания один из вождей шиитов разработал учение Такийя, в соответствии с которым не считалось грехом, что шиит может скрывать истинные верования, чтобы не подвергать опасности свою жизнь. Притворство и скрытность облегчали шиитским агентам задачу — так шиизм разрастался у суннитов под носом. Учение Такийя позднее стало играть значительную роль и в общине ассасинов.

Положение шиитов усложнил второй раскол. Вопреки правилам седьмой имам назначил наследником не старшего сына Исмаила, а младшего. Часть мусульман не признала ни нового правителя, ни пятерых, которые последовали за ним.

В 909 году шииты объединились в государство — Фатимидский халифат, и для этого образования целое столетие становится временем непрерывных войн. В халифате устанавливается военная диктатура: реальной властью обладал не столько халиф, сколько главнокомандующий.

Перед смертью халиф назвал своим преемником старшего сына Низара, но главнокомандующему было выгоднее правление младшего сына, которого он и посадил на трон. Низара казнили, но остались низариты — верные ему люди. Они спасли сына Низара, и его в Аламуте воспитал будущий «великий старец» Хасан ас-Саббах, который возглавил движение низаритов. До самой смерти он оставался в крепости Аламут, где разработал доктрину низаритов, руководил революционной деятельностью, изучал как точные, так и мистические науки, при этом ведя исключительно набожный и аскетический образ жизни. Того же он требовал и от последователей.

Численный перевес все также оставался на стороне суннитов, в открытой борьбе Хасан проиграл бы. И тогда на него снизошло озарение. К чему проливать лишнюю кровь, если проблема чаще всего решается смертью всего лишь одного человека?

Еще со времен Пророка были известны политические убийства, но только Хасан смог довести их до совершенства и поставил на поток.

Шахиды древности назывались фидаинами, значительно позже им дали имя ассасинов (хашшашинов). Жертвами этих убийц становились известные лица, особенно те, кто вел антиисмаилистскую пропаганду: халифы, князья, военачальники. Фидаин мог годами жить бок о бок с «мишенью», а потом наносил удар. Подобные методы оказались необыкновенно эффективными: государство со столицей в Аламуте обрело мощь и теперь держало в страхе весь мусульманский мир.

Создав свое государство, Хасан I отменил все сельджукидские налоги. Вместо этого он приказал жителям рыть каналы, строить дороги и возводить неприступные крепости. Его агенты-проповедники скупали по всему миру редкие книги и манускрипты, содержавшие различные знания. Он приглашал в свою крепость или похищал лучших специалистов в различных областях науки, от инженеров-строителей до медиков и алхимиков. Им, Хасаном, была создана система фортификации, не имевшая себе равных, а общая концепция обороны вообще на несколько веков опередила свою эпоху. Теперь, оставаясь в своей неприступной горной крепости, Хасан I мог отправлять убийц-смертников по всему государству Сельджукидов. Но к тактике террористов-самоубийц он пришел не сразу. Легенда гласит, что она была принята едва ли не случайно.

В городе Сава в 1092 году проповедники хашшашинов из опаски, что будут выданы властям, убили муэдзина. Тогда по приказу Низама аль-Мулька, главного визиря сельджукского султана, в отместку предводителя местных исмаилитов схватили и предали мучительной смерти. Эта казнь вызвала взрыв негодования в среде хашшашинов. Возмущенная толпа жителей Аламута обступила дом своего духовного наставника и правителя. Тогда, как повествует легенда, Хасан I поднялся на крышу своего дома и громогласно произнес: «Грядущее убийство этого шайтана предвосхитит райское блаженство!» Едва успел он спуститься, как из толпы вышел молодой Бу Тахир Аррани и, опустившись перед Хасаном на колени, попросил предоставить ему право привести в исполнение вынесенный смертный приговор, даже если это будет стоить ему жизни.

Ранним утром 10 октября 1092 года Аррани хитростью проникает во дворец визиря. Найдя укрытие, он терпеливо ждет жертву, прижав к груди огромный нож, щедро смазанный ядом. Ближе к полудню в дальнем конце аллеи появился богато одетый человек. Аррани визиря никогда не видел, но решил, что раз уж человека на аллее окружает целое войско из телохранителей и рабов, то это может быть только визирь. Выбрав удобный момент, Аррани выскакивает из засады и наносит визирю по меньшей мере три удара отравленным ножом. Прежде чем убийцу схватили, визирь уже содрогался в предсмертных судорогах. Стража просто растерзала Аррани.

В честь самоотверженного народного мстителя на воротах крепости Аламут по приказу Хасана I была прибита бронзовая табличка с выгравированным именем Аррани, а напротив него — имя жертвы. С годами бронзовую табличку в несколько раз увеличили: список все удлинялся и пополнялся. На табличке появлялись все новые имена визирей, князей, мулл, султанов, шахов, маркизов, герцогов и королей. Сотни и сотни имен…

Смерть визиря стала настолько громкой, получила во всем исламском мире такую жуткую славу, что это не могло не подтолкнуть Хасана I к гениальному, хоть и очень простому выводу: можно выстроить достаточно эффективную стратегию обороны государства, не потратив на содержание регулярной армии значительных средств. Для этого было необходимо создать свою «спецслужбу». В ее задачи должно было входить устрашение и показательное устранение тех, от кого зависит принятие важных решений, политических и религиозных. Спецслужбу, которой не могли бы ничего противопоставить ни стены дворцов и замков, ни армии, ни телохранители.

Вскорости, благодаря фанатичной преданности своих агентов, Хасан I знал обо всех планах врагов исмаилитов — правителей Шираза, Бухары, Балха, Исфахана, Каира и Самарканда. Однако террор следовало организовывать одновременно с развертыванием продуманного и отлично работающего механизма подготовки профессиональных убийц, в которых, кроме боевых навыков, следовало воспитать пренебрежительное отношения к смерти и безразличие к собственной жизни. Именно это должно было сделать приверженцев Хасана практически неуязвимыми. Главной догмой стало беспрекословное послушание главе ордена и готовность в любой момент пожертвовать своей жизнью по приказу Старца Горы, как стали называть Хасана. По одному приказу Хасана ученик мог без всякой цели броситься со скалы или пронзить себя кинжалом — так велико было послушание.

Чуть позже Хасан I пришел к выводу, что недостаточно обещать людям рай на небесах — его нужно показать наяву! Объявив себя представителем и проводником воли «скрытого имама», он разработал целую теорию райского воздаяния за беспрекословное послушание. В орден набирались отроки и дети 12–20 лет, которым сразу же внушали, что они стали избранниками «скрытого имама» и не просто так взяты в крепость Аламут.

 

Воспитание хашшашинов

Марко Поло в «Книге о разнообразии мира» пишет, что решимость в сознании учеников воспитывалась целым комплексом воздействий. Одурманенного до бессознательного состояния вином или гашишем (анашой) юношу переносили в устроенный по восточным канонам прекрасный сад, где били фонтанчики из настоящего молока, меда и вина. Сад лежал посреди окруженной горами охраняемой долины, куда не мог проникнуть никто из посторонних. В чудесном саду за юношей ухаживали и кормили изысканными яствами. Девушки, выдававшие себя за райских девственниц-гурий, услаждали его ласками и нашептывали будущему хашшашину-смертнику, что он сможет сюда вернуться, как только выполнит порученное задание и погибнет. Это продолжалось недолго — чтобы юноша не успел пресытиться «чудом» и возвращение в это место стало бы его самой заветной мечтой.

Затем юношу вновь усыпляли и переносили в замок Горного Старца, где учитель объявлял проснувшемуся юноше, что по воле «скрытого имама» он побывал в том самом раю, который описан в Коране. Если он хочет попасть туда же после смерти, то во всем должен слушаться его — Хасана, и тогда он станет святым фидаем, то есть приносящим себя в жертву ради Аллаха. Юноши настолько искренне верили в то, что при жизни побывали в раю, что с первого же мгновения пробуждения реальный мир терял для них всякую ценность. Теперь мечты, надежды и помыслы были подчинены только одному желанию: как можно скорее оказаться в «райском саду», среди далеких и недоступных сейчас прекрасных дев и изысканных угощений.

Горный Старец набирал своих адептов среди детей бедняков и простолюдинов, так что такая обработка (подкрепленная наркотической подпиткой) по понятным причинам давала требуемый положительный результат: юноши превращались в преданных сорвиголов, подчинявшихся Хасану беспрекословно.

Кроме этой, так сказать, «идеологической» была еще и усиленная боевая подготовка: хашшашины много времени проводили в ежедневных изнурительных боях и упражнениях. Лучшие мастера учили их в совершенстве владеть различными видами оружия: метко стрелять из лука, фехтовать на саблях, метать ножи и сражаться голыми руками. Адепты должны были разбираться в различных ядах, их тренировали по многу часов — и в зной, и в лютую стужу — сидеть на корточках или неподвижно стоять, прижавшись спиной к стене, вырабатывая таким образом терпение и силу воли. Каждого хашшашина-смертника готовили для какого-то одного, определенного города или государства. Кроме всего перечисленного следовало также идеально знать язык той страны, куда агента предполагали отправить. Немалое внимание уделялось и актерскому мастерству — талант перевоплощения ценился не меньше, чем боевые навыки.

При желании адепты умели изменяться до неузнаваемости. Выдавая себя за бродячую цирковую труппу, монахов средневекового ордена, лекарей, дервишей, восточных торговцев или местных воинов, хашшашины подбирались к врагу как можно ближе, чтобы наверняка убить жертву.

После выполнения задания Горного Старца хашшашины, как правило, даже не пытались скрыться, с готовностью принимая смерть или совершая самоубийство.

Для усиления веры Горный Старец все время подвергал адептов усиленному психологическому воздействию. Следует признать, Старец Горы был выдающимся мастером фальсификации. По преданию, в одной из комнат замка в полу был оборудован колодец. Один из юношей спускался в колодец так, что над полом оставалась только его голова, а на шею надевали блюдо, состоящее из двух половинок, — так создавалось впечатление лежащей на блюде отрубленной головы. Для большей достоверности в блюдо подливали кровь. В зал приглашали молодых адептов и демонстрировали им «отсеченную голову». Внезапно из темноты появлялся сам Горный Старец и начинал совершать над «отсеченной головой» магические пассы, произнося таинственные заклинания на непонятном языке. После этого «мертвая голова» открывала глаза и говорила — неокрепшие адепты испытывали и шок, и ужас, и благоговение. Потом этого юношу на самом деле убивали, а голову выставляли на обозрение. Убеждение, что лишь смерть на службе у Хасана открывает дорогу в рай, все время поддерживалось в народе, так что Горный Старец не испытывал недостатка в новобранцах.

Известно, что у Хасана было несколько двойников. На глазах у толпы хашшашинов двойник, находясь под действием наркотического зелья, совершал показательное самосожжение. Так он якобы возносился на небеса. Каково же было удивление и неописуемое восхищение хашшашинов, когда на следующий день Горный Старец, целый и невредимый, спокойно выходил к свои адептам.

Еще одно предание гласит, что как-то Хасан I решил подчинить себе город, лежащий неподалеку от его крепости. Он устроил там настоящее побоище, но получил решительный отпор. Однако испытание человеческого «материала» показало успех стратегии Хасана: обкуренные юноши шли в бой без малейшего страха и расставались с жизнью без сожаления. После этого Горный Старец решительно изменил тактику: теперь он поручал своим фидаям убирать только ключевых лиц — богатых купцов, чиновников, царедворцев, — угрожал напрямую даже самому персидскому шаху. Горный Старец гарантировал вечное блаженство своим адептам только после смерти и только в райских садах. Он постоянно внушал им, что они могут попасть в райские сады, минуя чистилище, только если примут смерть по его приказу, не переставая повторять изречение в духе пророка Мухаммеда: «Рай покоится в тени сабель». Поэтому хашшашины не только не боялись смерти, но страстно ее жаждали, ассоциируя ее с достижением вечного блаженства.

Движение Хасана действовало и в других странах: на Ближнем Востоке, в Северной Африке, в Европе, где фидаи были лучшими охотниками за высшими представителями власти — герцогами и королями. Многие европейские правители решали, что проще платить Хасану дань, чем искать защиту от его кровожадных и безжалостных убийц. Сам же Горный Старец, впрочем, как и его последователи, никогда не покидал своего горного убежища. Европейцы в суеверном страхе называли предводителей хашшашинов «горными шейхами», даже не подозревая, кто именно сейчас занимает пост верховного владыки. Почти сразу после образования ордена Хасан I смог внушить многим правителям, что от его гнева невозможно укрыться, что осуществление «божьего возмездия» — это лишь вопрос времени.

Как-то хашшашины долго и безрезультатно охотились за одним из могущественных европейских князей. Однако охрана у того была организована настолько хорошо, что все попытки убийц приблизиться к жертве неизменно терпели неудачу. Пищу, которую принимал князь, предварительно пробовал особый человек. День и ночь возле него находились вооруженные телохранители. Даже за большие деньги не удавалось подкупить кого-либо из охраны. Тогда Горный Старец пошел на хитрость.

Вельможа слыл ярым католиком. Так что Хасан отправляет в Европу двух молодых людей, которые по его приказу принимают христианство: уже упомянутая Такийя позволяла совершить обряд крещения ради достижения священной цели. В глазах окружающих они превращались в «истинных католиков», ревностно соблюдавших все католические посты.

Два долгих года юноши каждый день посещали местный католический собор, проводя часы в молитвах, регулярно оставляя щедрые пожертвования. Теперь окружающие были убеждены в их «истинной христианской добродетели», а сами новообращенные стали чем-то само собой разумеющимся, неотъемлемой частью собора. Со временем охрана перестала обращать на них внимание, что они тут же использовали.

И вот во время воскресной службы один из юношей смог приблизиться к князю и неожиданно нанес ему несколько ударов кинжалом. Охрана среагировала молниеносно — удары пришлись в руку и плечо, не причинив вельможе серьезных ранений. Но второй хашшашин, оставаясь в противоположном конце зала, воспользовался суматохой и паникой, подбежал к жертве и нанес ей уже смертельный удар отравленным кинжалом прямо в сердце!

 

Взаимоотношения хашшашинов с крестоносцами и мусульманами

На церковном соборе в Клермоне 26 ноября 1095 года римский папа Урбан II призвал к крестовому походу для освобождения Иерусалима и Палестины из-под власти мусульман. Пятнадцатого июля 1099 года после долгой и кровопролитной осады войска крестоносцев заняли Иерусалим. Римско-католическая церковь обещала участникам похода отпущение всех грехов. Хотя их армия скорее напоминала бандитов, чем благородных рыцарей и освободителей Гроба Господня. Походы крестоносцев сопровождалось невиданным разбоем. В рядах рыцарей-крестоносцев не было единства, чем и воспользовался Хасан I. Авантюристы и разбойники разного сорта, которых привлекали несметные сокровища богатого Востока, нищие европейские бароны и не менее нищие графы создавали временные союзы и коалиции, не отличавшиеся особой прочностью. Рыцари-крестоносцы, довольно часто прибегали к услугам хашшашинов, чтобы разрешить междоусобные проблемы.

Мамлюки Салах ад-Дина, более известного в Европе как Саладин, в 1171 году свергли в Египте династию халифов-фатимидов и решили восстановить истинную веру, но для начала разгромили исмаилитов в Египте. Затем Саладин ринулся на крестоносцев — так начался долгий и тяжелый период войн христиан-крестоносцев с мусульманским миром. Иерусалимское королевство подвергалось непрерывным атакам. Естественно, что в такой ситуации не оставалось ничего иного, как поиск союза с хашшашинами. Хашшашинам, собственно говоря, было все равно, с кем воевать и на чьей стороне. Для них врагами были и христиане, и мусульмане.

Богатые феодалы крестоносцев щедро оплачивали услуги хашшашинов, и многие арабские аристократы и военачальники пали от кинжалов воинов Хасана. Даже самому Саладину пришлось пережить несколько покушений (по некоторым источникам — восемь), после которых он лишь по счастливой случайности остался жив. Хасан не мог ему простить разгрома исмаилитов в Египте.

Однако союз крестоносцев и хашшашинов долго просуществовать не мог: против крестоносцев была их собственная жадность. Король Иерусалима Конрад Монферратский ограбил исмаилитских купцов и этим подписал себе смертный приговор. Теперь хашшашины стали отправлять убийц в оба лагеря. Доподлинно известно, что от рук хашшашинов погибли: шесть визирей, три халифа, десятки городских правителей и духовных лиц, несколько европейских правителей, среди которых Раймонд I, Конрад Монферратский, герцог Баварский, а также видный общественный деятель, персидский ученый Абуль-Махасин, вызвавший гнев Горного Старца своей резкой критикой в его адрес.

Своим примером хашшашины вдохновили многие тайные общества Востока и Запада. Европейские ордена подражали хашшашинам, перенимая методику жесткой дисциплины, принципы повышения в ранге, технику знаков отличия, эмблемы и символы. Хасан I прожил в Аламуте более 30 лет, почти не покидая своей комнаты, откуда мог уверенно управлять одной из самых сильных и духовно сплоченных организаций в истории человечества.

 

Последователи Горного Старца

Но никто не вечен на Земле. Дожив до 73 лет, Горный Старец Хасан ас-Саббах умер в 1124 году в возрасте 73 лет. После себя он оставил радикальную религиозную идеологию и тесно сплетенную сеть хорошо укрепленных горных крепостей, управляемых его фанатичными сторонниками. Государство ас-Саббаха смогло просуществовать еще 132 года.

Старец умер, видимо, отправившись прямиком к Аллаху, блаженствовать, но дело его жило и процветало. К концу XI века хашшашины укрепились в северо-западной Сирии, сформировав своего рода независимое государство. Неприступной цитаделью для них стала горная крепость Масиаф. Глава ордена в Сирии Рашид ад-Дин ас-Синан (умер в 1192 году), ставший следующим Горным Старцем, подвергал жестокому террору и прибывающих крестоносцев, и местных правителей. В 1164 году очередной преемник Горного Старца, Хасан II, назвал себя имамом и объявил наступление новой духовной эры — Судного дня, или Дня Воскресения. Он объявил необязательными все предписания шариата. Но уже его внук Хасан III возвращает обязательность всех установлений шариата, начинает реформу вероучения и признает духовное лидерство халифа Абассидов.

Ученики верховного владыки, изо всех сил стараясь превзойти своего учителя, требовали от своих подчиненных абсолютного повиновения. Когда Анри, граф Шампанский, гостил в крепости Аламут, двое фидаев по сигналу владыки пронзили себе сердца кинжалами. Больше всего графа поразили их спокойные, поистине ангельские лица. Это была демонстрация силы. Вероятно, именно тогда агрессивная секта стала называться орденом ассасинов.

Вскорости порожденная Хасаном секта смертников стала выгодным предприятием. Сильные мира сего искали благосклонности Горного Старца и его наследников на посту главы ордена, которые также носили титульное имя Хасан. По свидетельствам некоторых хроник, иные владетельные особы «заказывали» ему сопредельных государей или своих соперников на пути к трону. Заказ выполнялся неукоснительно, и его было невозможно отменить, если заказчик вдруг передумывал. Правда, Горный Старец не всегда рассчитывал на одну лишь ловкость своих фидаев. Чтобы поближе подобраться к жертве, он использовал подкуп, компрометацию и шантаж должностных лиц, приближенных к главе государства или его охране. Только в одном случае ассасинам не удалось ни одно покушение: личная гвардия знаменитого халифа Саладина оказалась и бдительной, и неподкупной.

 

Тюрки-мамлюки. Конец истории ассасинов?

Когда государство низаритов достигло пика своего могущества, оно уже сильно отличалось от того, что заложил ас-Саббах. Из средневековой коммуны Аламут фактически превратился в наследственную монархию с узаконенной родовой передачей власти. Из высших чинов ордена выделилась своя феодальная знать, которая предпочитала общественный порядок, где роскошь и богатство не считались пороком. Расстояние между простым населением Аламута и феодальной знатью увеличивалось все больше. Потому и желающих жертвовать собой становилось меньше.

Падение Фатимидского халифата остро отразилось на стабильности Аламута. Салах ад-Дин, превратив Фатимидский халифат в государство мусульман-мамлюков, стал наносить сокрушительные удары не только по крестоносцам. В конце XII века турки-мамлюки во главе с Салах ад-Дином стали вторгаться в сирийские владения хашшашинов, а на востоке уже появились армии монголов. Но несмотря на оказываемое на них со стороны могущественного Салах ад-Дина давление, хашшашины все еще продолжали действовать.

Официально секта хашшашинов прекратила свое существование в 1256 году, после того как пали крепости Аламут и Меймундиз. Хашшашины были вынуждены рассеяться по горам и уйти в подполье, они больше не восстановили своего могущества.

Сейчас такое трудно представить, но монголы одно время воспринимались как защитники христианской веры, и крестоносцы стали их союзниками.

Монголы подошли с максимальной серьезностью к походу на Аламут и стоящие подле него города Средней Азии. Были выстроены горные мосты и переправы, подогнаны осадные машины и даже китайские войска, вооруженные пороховым оружием. Крепости ассасинов стали первыми сооружениями, для взятия которых был использован порох. В 1250-х годах войска Хулагу, внука Чингисхана, вторглись в районы Западной Персии.

Ослабленное государство исмаилитов пало практически без боя. Позднее, в 1273 году, египетский султан Бейбарс I уничтожил последнее убежище хашшашинов в горных районах Сирии. Глава ордена Рукн ад-Дин был убит. Все сокровища и архивы достались победителям, которые устроили настоящую охоту на ассасинов. Мощь организации была подорвана, оставшиеся в живых — неизвестно от кого — получили команду: затаиться и ждать. Спустя пять лет, в 1272 году, правитель Египта Бейбарс I смог остановить и изгнать монголов, а в Сирии и Ливане добил ассасинов. Мистическая идеология и психологическая технология ордена ассасинов сохранились в исламских преданиях, в персидских и европейских хрониках.

Но исмаилитское движение не остановилось. В XVIII веке иранский шах официально признал исмаилизм течением шиизма. Потомки последнего главы государства низаритов Аламута долго жили в Иране, скрывая свой статус, но позже снова смогли открыто возглавить низаритов. В 1841 году исмаилитский имам Хасан Али Шах, приняв титул Ага-хана, вступил в конфликт с властями Ирана и бежал в Индию, и там, в Бомбее, возглавил местную исмаилитскую общину. Вслед за ним в Индию переселилось большинство исмаилитов. Британские власти их активно поддерживали. Имамы стали династией британских офицеров, участвовали в нескольких афганских кампаниях. В конце XIX века общиной стал управлять Ага-хан III, подчинивший себе низаритов Ирана, Сирии и Памира. Ага-хан III считал необходимой адаптацию идей исмаилизма к современным условиям, и, как результат его усилий, к середине XX в. низариты превратились в могущественную организацию, имеющую свои общины в двадцати странах мира, а также большие связи в финансовых и политических кругах.

 

Ассасины и тхаги-душители

Ассасины спасались от монгольского нашествия, и тысячи их, как уже говорилось, сбежали в Индию. Это значит, что один орден убийц должен был столкнуться с другим — тхагами-душителями. Правда, как именно сложились их отношения и контактировали ли они вообще, неизвестно. Тхагов, так же, как и ассасинов, обвиняли в том, что в своих церемониях они использовали некий наркотик, называемый «сахар причастия». Считалось, что после этого «сахара» душители не могли противиться воле старейшин и бездумно шли убивать тех, кого удавалось выследить.

Нам же этот дивный «сахарок» может помочь явственно рассмотреть природу обеих сект неумолимых убийц. Существует мнение, что дурманящее вещество — это вовсе не какое-то реальное зелье, а убийство как таковое. На поверхности лежит идея о чисто садистском удовольствии, но есть и более глубокая концепция.

В таких обществах, как индийское и персидское того времени, где социальное положение определялось от рождения жесткими кастовыми устоями, тайные общества убийц (особенно после захвата Персии арабами, а затем тюрками) стали едва ли не единственным способом метафорически и метафизически «взять за глотку» и мир, и собственную судьбу. Понятно, что человек, сталкивался с еще более жесткой иерархией ордена убийц, но парадоксальным образом теперь он чувствовал себя освобожденным. Выходец из самых низов — крестьян или ремесленников — внезапно становился своим среди тех, кто занимался уничтожением элиты того общества, которое он, новобранец, считал порочным и несправедливым. Причем большее удовлетворение приносило даже не само поведение хищника, а избавление от унизительного статуса прирожденной жертвы. Вероятно, это и становилось тем самым «дурманящим зельем», которое Горный Старец даровал своим адептам.

 

Кто направляет современных ассасинов

Сегодня низариты (именно так себя называют, как мы уже знаем, потомки тех, кого направлял Старец Горы) живут в 25 странах. Больше всего их в Северном Афганистане, Горном Бадахшане и памирской области Таджикистана. В отличие от большинства мусульманских народов, низариты давно приняли достижения западной цивилизации и выбрались из нищеты и безграмотности. Отказались они и от нетерпимости в вере.

С 1957 года и по наши дни низаритов возглавляет Ага-хан IV. Династия Ага-ханов построила множество образовательных, здравоохранительных, спортивных учреждений, жилых зданий, банков и мечетей. Достигла немалых успехов во внешней политике. Ага-хан IV учредил фонд, способствующий развитию стран третьего мира, а в Лондоне основал Институт исследования исмаилизма. Хоть низариты и не сохранили своего государства, не добились мирового господства, но их учение прошло сквозь века, претерпев множество трудностей, а община не исчезла в тени более крупных группировок. Хасан ас-Саббах мог бы гордиться успехом потомков.