0.

...На белом облицовочном пластике кровь казалась совершенно чёрной. Брызги её крошечными раздавленными медузами окружали вспухшую в стене воронку ― след, оставленный лучом бластера.

Бластер был установлен на минимальную мощность и луч его, проделав во лбу генерала очень неаккуратное отверстие, вскипятил кровь и выплеснул её через дыру в затылке. Некрасиво. Но смерть редко бывает красивой. Особенно настоящая смерть, а не та, которой потчует своих зрителей новостной канал. Смерть без цветов, без героических и патриотических выкриков, без помпезной музыки за кадром.

Генерал сидел за столом. Очень хотелось сказать: «сидел, как живой», но это было бы неправдой ― не бывает у живых таких страшных дыр во лбу. Хотя, конечно, выражение лица генерала было спокойным. Словно он не успел отреагировать.

Вряд ли. Скорее всего, он предполагал подобный исход и просто не был удивлён им.

Полковник громко кашлянул, напоминая о своём присутствии.

— Да, полковник, я знаю... ― не оборачиваясь кивнул Кирк. ― Я должен бы вам доложить по всей форме, но... я сделаю это позже. Хочу сказать лишь одно ― у меня не было другого выхода. А сейчас я просто очень устал... извините... Разрешите мне не докладывать... можно, да?..

— Ничего, капитан, ничего, ― отечески успокоил его полковник. ― Я всё понимаю. Не волнуйтесь, капитан. В любом случае, ваши действия сохранили жизнь многим гражданским.

— Моё убийство, ― поправил полковника Кирк.

— Ваши действия, ― с нажимом на втором слове повторил полковник. ― Не стоит излишне драматизировать ситуацию. Поймите главное ― вы спасли жизнь и гражданским, и военным.

Кирк, наконец, обернулся и утомлённо посмотрел на полковника.

— Всё в порядке, капитан, ― ещё раз успокоил его полковник. ― Я понимаю, что вы устали. Но ничего, скоро отдохнёте.

— В самом деле?! ― не очень вежливо удивился Кирк.

Полковник постарался не обращать внимания на несколько вызывающий тон младшего по званию. Он был штабным офицером и подобное нарушение субординации его коробило.

— Вы хорошо поработали, ― сказал полковник. ― Я сегодня же доложу об этом. И не забывайте, капитан, о своём отпуске. Вы его заслужили.

Кирк ван Детчер невесело усмехнулся.

— Что-то отпуска у меня проходят как-то не так, как у остальных, ― заметил он. ― Шумно как-то проходят. Утомительно.

— Это поправимо, ― ответил полковник. ― Что вы скажете по поводу целого месяца хорошего отдыха? На одном из лучших курортов! Неплохо, верно?

— Неплохо, ― согласился Кирк...

 

1.

Вот, кто бы объяснил ван Детчеру смысл этой игры? Выглядеть дураком перед женщиной ему совершенно не хотелось...

Конечно, боевой офицер, Имперский десантник и капитан ― он может позволить себе не знать правил азартных игр, которых никогда в жизни не видел. Но не стоит забывать и о том, что этому самому боевому офицеру, Имперскому десантнику и капитану всего двадцать девять лет.

В эти годы ещё не пропало желание производить впечатление на окружающих. Хочется надеть парадную форму, прицепить к кителю награды (их всего две, зато какие! ― Серебряный и Золотой Орлы!) и производить впечатление со страшной силой. На окружающих, разумеется. Особенно, если окружают молодые и привлекательные женщины, общества каковых длительное время был лишён. И происходит это часто помимо воли самого человека. Разумеется, десантник в этом возрасте уже повидал немало, но в числе увиденного женщины так уж много места не занимали. И тем более не следует производить на них впечатление неотёсанного болвана.

А тут ещё дурацкая необходимость в гражданском костюме, который Кирк не очень-то и любил. Да прямо скажем: не носил он никогда костюм! Парадная форма ― ещё куда ни шло, хотя и в ней Кирк чувствовал себя неуютно. Боевой камуфляж ― да. Но подобный наряд будет выглядеть в этом обществе совершенно уже нелепо. Несмотря даже на награды (Золотой Орёл, Серебряный Орёл...)

Ещё вчера Кирк был просто ошарашен разноцветием одежды, её причудливыми моделями, на фоне которых он в своей старенькой куртке, оставшейся у него ещё со времён операции на Ксионе-II, выглядел, словно нищий оборванец, случайно оказавшийся на праздничном приёме у Императора. Одного только взгляда, каким облил ван Детчера портье, было достаточно, чтобы это понять. Хорошо ещё, что командование, наградив Кирка этим туром и оплатив за него все расходы, связанные с проживанием на Картисе-IV, не позабыло обеспечить его и гражданским костюмом.

Костюм был хороший, дорогой, но ван Детчеру больше по душе была военная форма. И удобнее, и... и вообще! Военный должен быть в форме! А без формы капитан чувствовал себя всё равно что голым. Особенно под обстрелом этих ярко-зелёных распутных глаз. Или не зелёных?.. Нет, зелёные глаза, точно! Ярко-рыжие, цвета надраенной меди, пышные волосы, зелёные глаза, жаркий взгляд снизу вверх, тонкие, слегка приоткрытые губки и скользящий по ним розовый язычок... «Кирк, вы ведь играете в стар-покер?..» ― «Разумеется!..» ― «Тогда мы встречаемся сегодня вечером, в зале «Виктория», возле игрового стола...» А ещё через полчаса ― уже не «Кирк», уже «милый»... что наводит на вполне определённые мысли о дальнейшем развитии событий, в преддверии которых болваном выглядеть совершенно нежелательно.

Стар-покер... М-да... Играю ли?! Конечно! А как же иначе! Стар-покер?! О, да! Никаких проблем! Каждый военный умеет и обожает играть в стар-покер! Эта игра является профилирующим предметом на десантных курсах! Получить звание капитана без этого непременного атрибута просто невозможно! Ни один десантник не пойдёт в бой, не изучив в совершенстве всех хитростей этой гениальной и, без сомнения, высокоинтеллектуальной игры!.. Тьфу! Дура... Дать бы тебе в нежные ручки «Дракона», посмотрел бы я, как ты с ним управишься. В джунглях. Или в горах. Или даже в пустыне... Стар-покер, мать твою...

И отказаться ведь нельзя, Тайнис была очень расстроена своим проигрышем. То есть, отказаться-то Кирк мог, и даже очень легко. Но диспозиция на данный момент к тому не располагала. На данный момент необходима была решительная атака; капитуляция же могла оказаться окончательной и бесповоротной. И чем тогда, скажите на милость, Кирку тут заниматься? Ещё целый месяц! А? Всё-таки, женщины разнообразят жизнь, что бы там кто ни говорил. И жизнь, и отдых. Заслуженный. На курорте... чёрт бы его побрал совсем...

Этот слащавый хлыщ ― наверняка шулер. Надо его проучить... то есть, неплохо бы его проучить. Жаль, командование не оплачивает развлечения Кирка... Интересно, сколько у меня на счету? Тысячи четыре? Или больше? Надо проверить, а то окажусь совершенно уже в идиотском положении...

Конечно, не будь необходимости в гражданской одежде, всё было бы иначе и таких вот тягостных раздумий не возникало. Известно же, что при виде человека в погонах все эти красотки обычно млеют и начинают стекать по груди, тая в крепких и мужественных объятиях. Тут до азартных игр и не дойдёт, тут начинаются совсем уже другие игры. Но военная форма и курорты Четвёртой Картиса как-то не сочетались друг с другом. Здесь, на курорте, некое подобие форменной одежды носит лишь прислуга.

Кирк подошёл к зеркалу ― высокому, от пола до самого потолка, дававшему возможность видеть себя всего целиком. Оттуда на него смотрел кто угодно, но не военный. Мальчишка какой-то просто...

— Капитан Первой Имперской десантной бригады Кирк ван Детчер! ― отчеканил Кирк, и резко кивнул.

Не прозвучало. Да и вид штатского, говорящего и ведущего себя, как военный, сразу почему-то вызывал мысли о разжалованном офицере. Вот если бы на Кирке сейчас были ордена...

«Кирк, вы ведь играете в стар-покер?..» ― «Нет, Тайнис, я играю совсем в другие игры! И мы с вами проведём одну партию сегодня же вечером, в моём люксе отеля «Континент», восемнадцатый этаж, там превосходная постель...» М-да... Услышав подобное от военного человека, женщина, как минимум, не обиделась бы.

Кирк порылся в кармане, выудил бумажник и достал оттуда кредитку. Некоторое время у него ушло на то, чтобы отыскать компьютер ― на кой чёрт нужны такие громадные номера?!

Панель управления компьютера оказалась вмонтирована в пластиковую стену прямо рядом с зеркалом. Кирк коснулся её, и на стене над ней с мелодичным звоном высветилась таблица. Стараясь не ошибаться, Кирк принялся тыкать в неё пальцем, вызывая своё отделение военного Имперского банка. Затем, тщательно сверяясь с кредиткой, набрал нужный код и опустил карточку в прорезь. На экране мгновенно выскочил ряд цифр ― семь тысяч восемьсот сорок два галактических кредита. Хм... Неплохо, неплохо...

Кирк упрятал кредитку обратно в бумажник и посмотрел на часы ― времени ещё было навалом. Тогда он глубоко вздохнул, решительно щёлкнул каблуками, вышел из номера и направился к лифту ― Тайнис жвёт этажом ниже и сейчас, по идее, должна быть у себя.

* * *

Командующий Четвёртой Имперской десантной бригадой генерал Омар Роанкам не был политиком ― он был солдатом. И отдавая этот приказ он отлично понимал, что переходит из разряда солдат в разряд государственных преступников. Генерал хорошо знал, что так почти всегда случается с солдатами, решившими возложить на себя миссию политика, но иного выхода у него не оставалось.

Омар Роанкам начинал службу простым лейтенантом, звание своё зарабатывал в боях, а не в тиши кабинетов, и по сей день для него самым главным оставалась жизнь вверенного ему личного состава.

Свою же жизнь ― всю, без остатка ― генерал Роанкам посвятил Империи и армии. Он допускал существование политических игр, но никогда ими не интересовался. Поэтому свершившийся ход в партии, которую разыгрывало правительство на третьей планете Ранзамара, был воспринят им, как предательство. Предательство не его самого (с этим бы генерал ещё смирился), а армии ― людей, как и он сам, посвятивших свою жизнь спокойствию и безопасности подданных Межзвёздной Империи Людей.

Поначалу к докладу своего адъютанта генерал отнёсся с недоверием. Как и к устному докладу командиров первой и второй штурмовых групп капитанов Саймона Уиндема и Алексея Турбанова. И генералу Роанкаму оставалось либо посчитать своих офицеров невменяемыми, либо усомниться в правильном своём понимании полученного от командования приказа. Эта дилемма ввела генерала на некоторое время в ступор ― он привык доверять командованию и знал, что не будь он способен верно понимать приказы, не только генеральских, но и лейтенантских нашивок ему бы в жизни не увидать, как не увидать их и в случае, если он будет командовать недостаточно сообразительными и верными офицерами. Ситуация ещё более усложнилась, когда начали поступать сообщения о потерях ― пятая штурмовая группа попала в засаду и была напрочь уничтожена мятежниками; девятая и десятая группы докладывали о потери более семидесяти процентов личного состава; двенадцатая группа потеряла командира (капитан Пьер Дюпен, отличный офицер, жаль) и сейчас уже состояла всего из трёх человек, ведущих отчаянную оборону на южной окраине города.

Приказ же, полученный Омаром Роанкамом, был совершенно ясен: защита подданных Империи. Если кассилиане угрожают людям ― к чёрту кассилиан! Клан чужих (да к тому же ещё и изгоев!) не имеет никакого права ставить себя выше людей. Но перехваченные погибшим лейтенантом переговоры между Императором Арнольдом и главами кланов Кассилии-III ясно давали понять, что никакой опасности людям не угрожало. Кроме того, Император приносил свои извинения, обещал выслать на Ранзамар-III Вторую десантную бригаду (для наведения и поддержания порядка), предлагал главам кланов прислать на планету свои войска и обещал передать на суд Кассилии-III всех виновных в кровавой резне, учинённой над мирными жителями планеты. Всё это живо напоминало провокацию (скорее всего ― провокацию самих кассилиан). Тем более что переговоры эти велись ещё до высадки на планету десанта, и ни о какой «кровавой резне» в то время речи идти просто не могло. И только когда на стол Роанкаму легли рапорта командиров первой и второй штурмовых групп, генерал поверил. Но исправить что-либо было уже поздно.

Самым удобным выходом из этой ситуации являлось бы самоубийство, но генерал был не один, с ним сейчас находилась вся его бригада. Лучшие солдаты, лучшие офицеры. Те, кто пришёл в бригаду ещё зелёными мальчишками, те, кто закалялся в боях, кто варился в кипящей крови, вечно бурлящей вокруг Имперского десанта. Те, кто всегда с надеждой и верой смотрел на своего командира, кто готов был выполнить любой его приказ ― даже ценой собственной жизни. И всего лишь нескольких секунд хватило генералу, чтобы отогнать от себя такое соблазнительное решение. Генерал считал, что на нём лежит ответственность за подчинённых ему солдат и офицеров ― и тех полутора тысяч, что в данную минуту находятся на борту Имперского линкора «Таран», и тех семи сотен, что уже никогда не вернутся по домам, навеки оставшись в руинах города на Ранзамаре-III.

Поэтому решение своё он оформил в виде приказа: во-первых, так генералу было привычнее, а во-вторых, этим он снимал с остальных офицеров ответственность, которую те, по правде сказать, всецело готовы были бы с ним разделить.

С этой секунды Имперский линкор «Таран» сделался глух к любым вызовам из штаба, к любым приказам вышестоящих ― ещё одно преступление, но это уже не имело большого значения. Линкор «Таран» медленно набирал скорость; под ним проносилась поверхность Ранзамара-III, но сейчас её было плохо видно ― густое покрывало чёрного дыма надолго заменило этой планете покров белоснежных облаков. И покинув орбиту Третьей Ранзамара, линкор «Таран» взял курс согласно приказу генерала Роанкама.

Генерал всю жизнь был солдатом, и никогда даже и не мечтал о карьере политика или, тем более, государственного преступника. И он никогда не отдал бы такого приказа, если бы не случайное попадание торпеды, стоившее жизни одному из молодых лейтенантов его бригады.

* * *

О ресторанном зале вообще и об обеде в частности у Кирка ван Детчера сохранились самые расплывчатые воспоминания. Десантник, приученный питаться (именно ― питаться!.. иное слово здесь просто не подходит) в основном безвкусным и невзрачным на вид полевым рационом, он был просто шокирован фейерверком местных деликатесов. Например, вина: тёмно-синяя густая жидкость, в которой время от времени вспыхивали яркие золотистые искорки; или бокал, наполненный глубокой мазутной чернотой, превращающейся от тепла ладони в ярко-алую пенящуюся субстанцию; или светло-зелёный напиток, в котором от лёгкого покачивания стакана возникали разноцветные пузырьки необычной кубической формы. Что же касается определения вкуса всего этого, то словарный запас Имперского десантника явно не был для того предназначен. Кирк мог сказать лишь одно: вкусно, очень. И о напитках, и о еде, одного только внешнего вида которой хватало, чтобы впасть в полнейшую растерянность. Чего стоило, хотя бы, блюдо, состоящее из едва заметно шевелящихся красных и синих шариков? А глубокая тарелка с густой жидкостью, по которой медленно дрейфовали крошечные водовороты? Ну, что касается блюда, угрюмо взиравшего на Кирка тремя серо-голубыми помаргивающими глазами, то пробовать его ван Детчер даже и не пытался.

Все эти изыски были заказаны отнюдь не Кирком ― сам он вряд ли даже сумел бы произнести названия экзотических деликатесов. Тут уж постаралась Тайнис. Ван Детчер так и не понял, то ли она в силу привычки и правда относилась ко всему этому гастрономическому зоопарку, то ли здесь было желание продемонстрировать свой изысканный вкус. Проще говоря, то ли она всегда так питалась, то ли просто выделывалась перед Кирком. В любом случае, Кирк порадовался, что за обед платить не ему, а военному ведомству. Чёрт его знает, сколько могут стоить все эти перемигивающиеся и пузырящиеся закуски. Интересно, если подобный рацион для Тайнис обычен, каковы же должны быть её доходы?

Тайнис как-то упомянула, что у неё на Картисе-IV свой небольшой бизнес ― то ли организация туров в леса и горы планеты, то ли ещё что-то. Но за два дня, что видел её Кирк, Тайнис ни разу не отлучалась из отеля, ни с кем не встречалась и даже, кажется, ни с кем не связывалась. Хотя, может быть, у неё был очень хороший управляющий ― кто знает? Во всяком случае, Кирк был твёрдо уверен, что первое впечатление (будто Тайнис зарабатывает себе на жизнь азартными играми) оказалось обманчивым. Достаточно вспомнить вчерашний день. Или позавчерашний. А судя по её словам, такие проигрыши у Тайнис скорее правило, нежели исключение. Впрочем, во время обеда все эти мысли Кирка беспокоили не очень сильно, ему вполне хватало забот, как именно и чем нужно есть то или иное блюдо, чтобы не выглядеть стопроцентным дикарём.

Что же касается предобеденного времени, проведённого с Тайнис, то оно оставило у Кирка воспоминания, определить которые одним словом было сложно. В памяти осели лишь полуприкрытые веками зелёные глаза, разметавшаяся по подушке копна рыжих волос, жар сухих губ и совершенно необъяснимое ощущение собственной ненужности. Кирку даже на миг показалось, что Тайнис его просто не заметила. Это было странно и неприятно, и даже, можно сказать, в какой-то мере унижало достоинство Имперского офицера, чёрт подери совсем...

Тайнис с Кирком была нежна, мила и обходительна. Но всё это носило какой-то неприятный оттенок заученности.

Она встретила Кирка в длинном платье синего цвета, оставлявшим открытыми руки и плечи. Платье было из обычной ткани, никаких тебе сверкающих и переливающихся узоров или украшений. И, как и вчера вечером, на лице Тайнис не было ни грамма так обожаемой почти всеми женщинами косметики. Это Кирку понравилось. Как и то, что тело Тайнис не было, в соответствии с веяниями нынешней моды, разрисовано фантастическими узорами.

В первые же часы своего с ней знакомства, Кирк сразу понял, чем его привлекает Тайнис ― естественностью. Не красотой, не изысканностью, а именно естественностью. Которая совершенно не обязана быть изысканной или красивой. И которая, тем не менее, зачастую оказывается привлекательнее самой изысканной красоты.

Очевидно, что и Тайнис это превосходно понимала и очень умело этим пользовалась. Механизм, так сказать, естественного поведения был отработан у неё до мельчайших деталей. Каждое движение, каждый жест или взгляд ― буквально всё работало на создание имиджа откровенной женщины. Женщины, в чьих словах не возникает сомнения, чьему взгляду безоговорочно веришь и чьи жесты кажутся такими простыми и очаровательными... пока не начнёшь приглядываться к их хозяйке пристальнее.

Может быть, Кирк ван Детчер слишком уж пристально приглядывался? Вероятно, да. И вероятно именно поэтому так скоро спала с загадочной красавицы вуаль привлекательности.

Кирк как-то слишком уж быстро начал подмечать все повторяющиеся жесты и взгляды. И всё это мгновенно разрушило очарование от общения.

Не стало уже естественной и простой женщины, которая захотела пообщаться с таким же простым офицером. Вместо неё оказалась... механическая кукла?.. О, нет! До подобного определения Кирк ещё не дошёл, хотя после двух часов в постели с Тайнис и был к тому чрезвычайно близок. Но то самое неприятное ощущение собственной ненужности возникло и крепло с каждой минутой. Словно бы Кирк был чем-то не очень главным во всём этом процессе. Всё равно как мытьё рук перед едой ― обязательное и приятное действие, но совершенно не идущее ни в какое сравнение с удовольствием от предстоящего обеда.

Эта аналогия привела Кирка к мысли, что Тайнис просто голодна. Однако сейчас, в ресторане, он понял, что и обед является для неё прелюдией к чему-то большему, к чему-то для неё более важному.

Тайнис спокойно и слегка рассеянно обедала, но на каждое движение или слово Кирка реагировала мгновенно ― взлетали длинные ресницы, в зелёных глазах появлялся вопрос, мягкие губки приоткрывались в готовности дать ответ... «Да, милый?..» «Что-нибудь ещё, милый?..» «Это тебе не понравилось, милый?..» Милый... От этих «милых» Кирка уже начало слегка подташнивать.

Такой же рассеянный и какой-то даже вежливый (хотя и совершенно необязательный) интерес Тайнис к нему присутствовал и в постели. Даже шрамы ван Детчера, на которые он, надо признать, очень рассчитывал, не вызвали испуганно-восторженных охов и ахов. Их не последовало даже тогда, когда Кирк упомянул о том, что шрамы эти оставлены ему на соревнованиях по ксиболдингу, и не где-нибудь, а на самом Ксионе-II. Тайнис не стала восторгаться и сокрушаться, она лишь вежливо и недоумённо поинтересовалась, за каким чёртом ван Детчера занесло на турнир по ксиболдингу и почему он потом не обратился к косметологу. Если бы этот вопрос был задан другим тоном, то Кирк, без сомнения, наплёл бы ей что-нибудь героического. Но на подобное вежливое равнодушие (или равнодушную вежливость?) нельзя было ответить иначе, чем расплывчатым: «служба...» Отсутствие жгучего интереса к своей персоне Кирка несколько задело. Ему куда как приятнее были бы горящие восторгом глаза, прерывающееся дыхание и изумлённо приоткрытый ротик. Впрочем, восторги по поводу шрамов изъявляли, как правило, обыкновенные проститутки, а Кирк давно уже понял, что к таковым Тайнис не имеет никакого отношения.

Примерно через полчаса сидения за столом в ресторане Кирку пришло в голову, что все мысли Тайнис заняты азартными играми, что она просто рвётся в казино. И Кирк едва удержался от язвительной ухмылки. Что ж, подумал он. Отдыхать, так отдыхать. Но на многое, девочка, ты даже и не рассчитывай.

Кирк сам предложил немного развлечься игрой. В голове его мгновенно вспыхнули цифры: семь тысяч восемьсот сорок два кредита. Надо постараться, чтобы на счету осталось тысяч пять не меньше, озабоченно подумал Кирк, поднимаясь из-за стола.

Он постоянно ловил взгляд Тайнис, ожидая увидеть в нём заинтересованность и вспыхивающие огни, он опять хотел встретить расширяющиеся зрачки, закушенную нижнюю губку, огонь и страсть, какие видел в первый свой вечер пребывания на Картисе-IV. Но ответом Кирку было всё то же осточертевшее уже «Конечно, милый, как скажешь!..»

Игровой зал казино «Виктория», находящийся прямо в здании отеля, напоминал уголок живой природы. В первый момент Кирк даже подумал, что они с Тайнис оказались под открытым небом ― деревья, трава, выложенные искрящимся камнем дорожки, прозрачные журчащие ручейки, через которые были переброшены изящные мостики. Всё это купалось в приглушённом свете, журчало, издавало мягкий шелест и хрустальный звон и вообще дико расслабляло и совершенно не вязалось с азартными играми. Даже столики были оформлены либо в виде древесных пней, либо как громадные дикие камни, либо ещё как-то в этом же роде ― Кирк уже достаточно обалдел, чтобы воспринимать окружающее как сквозь туман.

Ван Детчер уселся за столик (плоская и гладкая костяная поверхность черепа какого-то громадного зверя; не поймёшь, натуральная кость или умелая имитация), опустил кредитку в прорезь и потыкал кнопки. Тысячи будет достаточно, подумал Кирк, наблюдая за выскакивающими на поверхность круглыми фишками. Для начала, добавил он тут же.

Основы игры он уже знал ― Тайнис очень охотно всё объяснила. Против Кирка сейчас играл лишь один кассилианин. В форме, что было очень странно и вызывало вполне объяснимую зависть. К тому же, форма была не простая. Такую носят гвардейцы, охраняющие главу какого-либо клана ― какого именно, Кирк не знал, на Кассилиа-III их полтора или даже два десятка. Чешуйчатая кожа кассилианина, оставленная им в наследство предками-рептилиями, казалась частью формы, состоящей из кожи какого-то явно морского существа, украшенной большими овальными матово-зелёными металлическими пластинами.

Кассилиане к людям (как, впрочем, и к представителям остальных рас) относились с пренебрежением. Ну, конечно! На их планете разум зародился уже в рептилиях, тогда как остальным расам пришлось пройти всю эволюционную лестницу, вплоть до вспыльчивых и неопрятных теплокровных. Впрочем, за игровым столом это всё было на время позабыто. Во всяком случае, до подходящего (или неподходящего?) момента.

— Офицер? ― поинтересовался Кирк, вытягивая из колоды пластиковую карту.

Кассилианин неприязненно сверкнул на ван Детчера тёмно-красными глазами и сухо произнёс:

— Ещё одну.

Как и у всех кассилиан, губы у гвардейца двигались совершенно не в такт издаваемым звукам. Это было не потому, что межимперский язык оказывался для них чересчур сложен, на своём родном языке они говорили точно так же. Впечатление было такое, словно кто-то неумелый пытается управлять роботом, невовремя нажимая на рычаги.

— Пас, ― кассилианин отбросил карты и демонстративно вытер все шесть пальцев на правой руке платком. Ещё бы! После карт, которых касался теплокровный...

— Увеличим ставку? ― поинтересовался Кирк и, не дождавшись ответа, добавил: ― Неплохо бы и выпить, офицер, а? В память о битве на Пятой Оберона.

Кассилианин злобно полыхнул взглядом и кивнул.

Пятая планета Оберона, там в прошлом году Первая десантная билась плечом к плечу с тремя кассилианскими кланами ― против альгатирейцев, захвативших поселение людей и кассилиан.

Кирк подозвал официанта и заказал выпивку. Кассилианин, едва ли не морщась от отвращения (официант по иронии судьбы оказался альгатирейцем) тоже заказал себе что-то невразумительное в длинном и узком бокале. Кирк вопросительно посмотрел на Тайнис, но та лишь вежливо улыбнулась в ответ и помотала головой. Что ж, подумал Кирк, прихлёбывая приятную обжигающую жидкость. Не хочешь пить ― не надо, кто бы возражал, а я не буду...

Кирк поставил триста кредитов. Кассилианин ответил. Кирк набавил, кассилианин тоже. Кирк поставил все оставшиеся фишки и потянулся уже было за кредиткой, но кассилианин опять бросил карты и произнёс:

— Пас.

Сгребая выигрыш в кучу, Кирк отметил про себя, что на этот раз демонстрации платка не последовало.

— Будешь играть? ― Кирк бросил косой взгляд на Тайнис.

Та совершенно равнодушно шевельнула обнажённым плечиком, взяла из кучи фишек одну, сделала ставку и лениво посмотрела в свои карты. Взгляд её оставался прежним. Ну и чёрт с тобой, подумал Кирк.

Через три партии перед ван Детчером высилось уже фишек примерно тысяч на пять. Он и не подозревал, что ему будет так везти. Игра увлекла его, он старался не зарываться, но уже и сам понимал, что адреналин в крови кипит вовсю.

К их столику начали подтягиваться любопытные. За спиной гвардейца встали трое кассилиан, одетых в обычную для них тёмно-зелёную мешковатую одежду, по ткани которой вспыхивая змеились ярко-синие сполохи. Выражение лиц кассилиан красноречиво говорило о том, что они думают о Кирке ван Детчере вообще и об этой игре ― в частности. Рядом возникли четверо молодых женщин в сопровождении громко комментировавшего ход игры юноши. Юноша был одет во что-то пузырящееся ― Кирку померещилось, что по телу его пробегают пенистые волны чёрного цвета. Женщин же Кирк не особо рассматривал (за исключением одной), но ему показалось, что одежда на них если и была, то какая-то совершенно незаметная и абсолютно не имеющая значения. Единственная же спутница юноши (стройная смуглолицая брюнетка), привлекшая внимание Кирка, напоминала собой застывший лоскут пламени. В первый момент Кирку показалось, что одета она в сильно обтягивающее трико яркого красно-оранжево-жёлтого цвета, но тут же он убедился, что все эти художества изображены прямо на обнажённой коже. Было ли ещё на девушке что-то надето ― разобрать сложно. Да и не обязательно, в общем-то. Потому что как раз сейчас справа от Кирка появилась ксионийка в очень коротких обтягивающих шортах телесного цвета и мешковатой синей майке, напоминающей балахон. А рядом с ней маячил... чёрт побери! Тот самый вчерашний тип, обыгравший Тайнис!

Ксионийка небрежно обнимала его за плечи, а тип ― слащавый прилизанный юноша лет двадцати, с плавными и томными движениями ― жарко шептал что-то ей на ухо. Ксионийка снисходительно улыбалась и едва заметно кивала.

— Можно, а? ― расслышал Кирк жаркий шёпот прилизанного типчика. ― Ну, пожалуйста, дорогая! Мне очень хочется!..

— Сыграем? ― громко спросил его Кирк, поворачиваясь к этой странной паре всем телом.

Он знал, что такое иногда встречается, слышал об этом. Да что там ― слышал! Нис-Тнис-Тсир, дочь Шис-Си-Тсир, в своё время ему самому очень настойчиво строила глазки. Кирк, правда, не прельстился, но тогда же и узнал, что подобные ситуации нередки. Ксионийка и человек, женщина и альгатиреец. Даже, кажется, бывали случаи и с кассилианами... но видел Кирк такое впервые. Впрочем, дорогой курорт, тут ещё и не такое увидишь, наверное.

Мимолётный взгляд, брошенный на Тайнис, заставил Кирка внутренне напрячься. Он уловил промелькнувшее в её глазах выражение азарта, тот же самый огонь, который поразил его в первый вечер. Так, сказал себе Кирк. Понятно... Впрочем, что это меняет?! Она сейчас со мной. А ты ― спи себе со своей кошкой, зоофил несчастный...

Предками жителей второй планеты Ксиона были кошки. И повадки у ксионийцев были соответствующие.

На вопрос Кирка ксионийка согнала с лица улыбку и произнесла:

— Меня зовут Ксирс-Тис-Сат.

Было ей лет шестнадцать ― в этом возрасте ксионийки обычно уже имеют семью и детей. Но данный случай, надо полагать, не подходил под разряд обычных. Выглядела Ксирс-Тис-Сат, по человеческим меркам, неплохо, что тоже могло иметь значение ― понятие о красоте у людей и жителей Ксиона-II несколько различались. Очевидно, это всё и послужило причиной того, что спутником ксионийки оказался человек, а не представитель её расы. Впрочем, то, как она держалась со своим приятелем, говорило о живучести традиций ― на Второй Ксиона царил матриархат.

— Кирк ван Детчер, ― представился Кирк. ― Сыграете вдвоём?

— Нет, ― секунду подумав ответила ксионийка, затем она посмотрела на своего спутника и строго произнесла: ― Не увлекайся!

— Хорошо, хорошо, родная! ― радостно воскликнул прилизанный типчик, мигом устраиваясь рядом с Тайнис.

Ксирс-Тис-Сат помедлила ещё секунду, достала кредитку и на столе перед типчиком появились фишки. Примерно тысяч на двадцать.

Ничего себе ― не увлекайся, обалдело подумал Кирк. Весь его выигрыш на сегодня составлял едва ли тысяч пять.

Что-то сейчас будет, подумал Кирк. Однако никакого беспокойства он не почувствовал. Наоборот ― ему было чрезвычайно интересно, что произойдёт дальше. И Кирк уже догадывался, что дальше случится нечто занятное.

 

2.

Попадание торпеды можно было оценить с различных точек зрения. С одной стороны, всё обошлось более или менее благополучно ― взрыв почти не повредил корпус Имперского линкора «Таран». Но с другой стороны всё было очень плохо, потому что это стоило жизни одному единственному офицеру, от которого зависело будущее многих. Правда, до самой своей смерти офицер об этом даже и не подозревал. Равно, как не подозревали об этом и упомянутые уже «многие» ― население третьей планеты Ранзарма. Кроме того, данный случай наглядно показывал, насколько порой бывает опасно слепое соблюдение буквы устава. Тем более что во время выполнения боевых заданий бóльшая часть состава Имперских десантных бригад считала своим почётным долгом послать куда подальше статьи воинского устава, которые казались им лишними.

На линкоре по уставу полагается ходить с оружием. Но положенная офицерскому составу «Кобра» обладала небольшой энергоёмкостью, и в бою оказывалась малоэффективна. Поэтому в бой офицеры предпочитали ходить с «Драконом» ― ручным плазменным бластером средней мощности. «Кобры» же болтались на поясе «для красоты».

Но в рубке связи находиться с «Драконом» устав также запрещал. А с лейтенанта ещё не осыпались шелуха десантных курсов и излишнее уважение к глупым словам, писанным в штабе людьми, никогда не выходившими в космос.

Неожиданная атака на линкор произошла тогда, когда капитан-радист был на совещании в штабе. Подменявший же его лейтенант, не ко времени вспомнив соответствующие статьи устава, схватил «Кобру» вместо привычного ему «Дракона». Кое-как прицепив к поясу кобуру, лейтенант за полторы минуты достиг рубки связи и занял место дежурного офицера-радиста.

Кресла в радиорубке проектировались из соображений прочности и простоты, а не из расчёта доставить максимальное удобство находящемуся в нём. Пристёгнутая же второпях кобура с бластером сводила удовольствие от нахождения в кресле радиста к минимуму. И лейтенанту пришлось расслабить ремень и сдвинуть кобуру на живот.

Через тридцать пять секунд после этого на одной из частот трэк-передатчика было зафиксировано какое-то шифрованное сообщение. Не в меру ретивый лейтенант счёл своим долгом перехватить его и расшифровать, полагая, что оно может оказаться сообщением мятежников. Ошибку своего предположения лейтенант понял ровно через восемнадцать секунд после окончания расшифровки ― сообщение было из штаба командующего Имперским военным флотом. И ещё через двадцать секунд в линкор угодила торпеда. Маломощная. Против десантных ботов она, может быть, и была бы эффективна, но линкору это было, словно комариный укус.

Выпустивший торпеду корабль попытался уйти, но орудия «Тарана» не позволили ему этого. Корабль так и остался неопознанным, но большого значения это уже не имело. Выстрел лишь подтверждал, что дольше тянуть с высадкой десанта на планету просто немыслимо.

Лейтенант в этот момент уже собирался покидать рубку ― полученное сообщение было чрезвычайно важным, могло в корне изменить ситуацию, и его следовало немедленно доставить командованию. Лейтенант затянул и поправил ремень, взялся за рукоять бластера и развернул оружие таким образом, чтобы увидеть индикатор батареи и убедиться ― «Кобра» готова к выстрелу.

Взрыв торпеды, попавшей в линкор, оказался достаточно сильным для того, чтобы лейтенант покачнулся и случайно нажал на спусковой крючок.

«Кобра» стояла на максимальной мощности, и выстрел разворотил лейтенанту низ живота, выбив из него, помимо завтрака, какое бы то ни было желание, кроме желания избавиться от невыносимой боли.

На крик офицера в рубке связи мгновенно оказались люди. Несчастный случай, произошедший с лейтенантом, отвлёк внимание присутствующих от всего остального. Никто даже и не подумал проверить, было ли занесено в компьютер какое-либо новое сообщение.

Полученное ранение оказалось несовместимо с жизнью, и лейтенант, промучившись ещё две с половиной минуты, отбыл в иной и, смеем надеяться, более лучший мир. Но за двадцать секунд до того корпус линкора «Таран», приписанного к Четвёртой Имперской десантной бригаде, несколько раз подряд ощутимо дрогнул, выпуская из своего чрева двенадцать средних ударных десантных ботов «Акула». И результатом несчастного случая в рубке связи оказалась гибель полумиллиона кассилиан.

* * *

То «занятное», чего с таким нетерпением дожидался Кирк, случилось буквально к следующей партии. К тому моменту в игре принимали участие уже шестеро ― гвардеец-кассилианин, прилизанный любовничек ксионийки, шумный и говорливый паренёк, которого сопровождала компания невнятно одетых девушек, ещё какая-то ксионийка, Тайнис и сам Кирк ван Детчер. Гвардеец-кассилианин продолжал проигрывать с упорством, достойным лучшего применения; ксионийке удача улыбалась через раз; шумный молодой человек чаще проигрывал (и тогда сопровождавшие его девушки начинали горестно ему сочувствовать), но когда ему удавалось выиграть, его соблазнительная «группа поддержки» разражалась радостным визгом, перекрывавшим даже музыку в зале; Кирк был единственным из всех, кто если и проигрывал, то лишь какую-то сущую ерунду, зато выигрыши его были потрясающими ― перед ним уже громоздилось фишек не меньше чем на тридцать тысяч, и ван Детчера всё чаще и чаще посещала мысль об отставке и азартных играх в качестве дальнейшего средства к безбедному существованию. Что касается Тайнис, то она лишь делала вид, будто играет. Фишками Кирка совершенно не злоупотребляла, проиграла около сотни кредиток, не больше. Азарт прилизанного типчика тоже был напускным, Кирк заметил это, когда тот невпопад огорчился после выигрыша. Такое впечатление, что игра ему совершенно неинтересна.

Кирк поискал взглядом его спутницу ― ксионийка по имени Ксирс-Тис-Сат стояла в отдалении, не выпуская однако своего любовника из виду. Кирк покосился на Тайнис и увидел её горящие глаза, раскрасневшиеся щёчки и руку прилизанного типчика, елозящую по её колену. Ксионийка этого, вероятно, со своего места видеть не могла. Но Кирк мог. И, разумеется, могла это видеть (и чувствовать) сама Тайнис, которой подобные оглаживания явно были по вкусу ― она глубоко дышала, в глазах её появилось блаженное выражение, на щеках играл румянец...

— Ты не перепутал игры, приятель? ― громко осведомился Кирк, пристально разглядывая прилизанного типчика.

— Что?! ― типчик недоумённо задрал брови, однако даже руки своей с колена Тайнис не убрал. Голос его оказался тоненьким и каким-то женственным ― Кирку даже почудилось, что типчик сейчас, обращаясь к нему, добавит «дорогой» или «милый». Ничего подобного он, разумеется, не сказал, но Кирка всё равно передёрнуло. Однако эти слова произнесла Тайнис.

— Милый, перестань, ― нежно улыбнулась она Кирку.

— Сударыня, извольте замолчать, ― так же нежно ответил ей Кирк, постепенно наполняясь яростью. ― Хотя бы на ближайшие полчаса.

— Если тебе не нравится меня слушать, ― возмущённо дёрнула обнажённым плечиком Тайнис, ― то я могу и помолчать, ― она взбила и без того пышную причёску и опять очень нежно улыбнулась Кирку. ― Кто бы спорил, а я не буду, ― с прежней нежностью добавила она.

— Какие неотёсанные, эти военные, ― пространно заметил прилизанный типчик, горестно вздыхая. ― В них нет самого главного ― глубины чувств. Грубость, хамство, заносчивость... а всех достоинств-то у них ― умение убивать... которым они почему-то так гордятся...

— Почему бы тебе не заткнуться? ― поинтересовался Кирк, откладывая в сторону карты.

Он сейчас был в выигрыше, и этот кон мог принести ему ещё немало денег. Но денег у Кирка на сегодня и так было достаточно, а вот уважительного отношения ему явно не хватало.

Типчик неопределённо хмыкнул и ещё раз провёл ладонью по бедру Тайнис. Тайнис смущённо улыбнулась Кирку и пожала плечиком. И тогда Кирк протянул руку и дал прилизанному пощёчину.

Тайнис испуганно вскрикнула и вскочила с кресла. Типчик дёрнулся назад, попытался встать, неловко повернулся, запутался в собственных ногах и грохнулся на пол. Наблюдавшие за игрой зрители загомонили ― кто испуганно, кто возмущённо. А к Кирку уже протискивалась та самая ксионийка ― Ксирс-Тис-Сат, кажется?

— Ты! ― гневно выкрикнула она Кирку. ― Что ты себе позволяешь?

Её вмешательство не было для Кирка неожиданностью. Он был превосходно осведомлён о царившем на Ксионе-II матриархате, а значит Ксирс-Тис-Сат обязательно должна была кинуться на защиту своего приятеля, даже если тот был человеком.

— Я себе позволяю не относиться ко мне, как к пустому месту, ― непонятно ответил Кирк.

— Ты ударил его! ― выкрикнула Ксирс-Тис-Сат.

— Ну и что в этом такого? ― Кирк злобно прищурился.

— Это ― мой... человек! ― в запальчивости с языка Ксирс-Тис-Сат едва не сорвалось привычное слово, которое ксионийцы, как правило, адресовали людям.

Но Кирк немало времени провёл на Ксионе-II и все тонкости общения знал наизусть.

Он отлично помнил, как ксионийцы могут оскорблять людей, и превосходно знал, как люди могут обидеть ксионийцев. И сейчас возбуждение, кипящее в крови, заставило Кирка выплеснуть это всё в лицо Ксирс-Тис-Сат. Причём, одной фразой он ухитрился оскорбить и саму ксионийку, и её приятеля. Что, надо заметить, редко кому удавалось.

— Тогда держи на привязи свою мартышку, ― посоветовал Кирк. ― А ещё лучше ― нацепи на неё собачий ошейник! Тебе это должно доставить немалое удовольствие, так ведь?..

Кирк ожидал удара, но не думал, что он будет нанесён по глазам. Однако уклониться Кирк успел. Он успел даже перехватить сильную руку ксионийки, вывернуть её и опрокинуть Ксирс-Тис-Сат на стол, рассыпав по полу весело зазвеневшие фишки. Кирк ощутил сильный, но неопасный удар в живот, и криво усмехнулся:

— Это тебе не ксиболдинг, киска, ― сказал он.

Действительно, если бы на Ксирс-Тис-Сат была боевая перчатка, какие используют для участия в ксиболдинге ― пять острых изогнутых лезвий, напоминающих когти хищного животного, ― то удар ксионийки и судорожные рывки пальцев по плоти не оставили бы Кирку ни малейшего шанса на жизнь.

— Прекратить! Немедленно прекратить!..

Охрана казино уже была тут как тут. Двое людей, четверо кассилиан и двое ксиониек, смотревшие на Кирка с явной ненавистью.

— Прекратить, я сказал! ― крикнул человек в форме с какими-то невнятными нашивками. Таких нашивок больше ни на ком из охранников не было, и сразу делалось понятно, что этот парень здесь за старшего.

Кирк нехотя разжал руку. Ксирс-Тис-Сат встала и с достоинством поправила на себе сбившуюся майку.

— Ни одна обезьяна не станет биться по честному, ― злобно процедила она, обливая Кирка презрением с головы до ног.

— Я сказал ― прекратить! ― ещё более повысил голос старший и при этих его словах охранники угрожающе качнулись вперёд. ― Сударыня! Прошу вас держать себя в руках! И вы, сударь, будьте благоразумны!

— Ничего, ― успокоил их Кирк, ― я с интересом послушаю об обезьянах. И не я один. Правда, малыш? ― Кирк протянул руку и потрепал по щеке испуганно шарахнувшегося от него прилизанного типчика.

— Убери свои грязные лапы! ― снова взвилась ксионийка.

Только присутствие охранников удержало её от следующего удара. Она шумно дышала и глядела на Кирка с непередаваемой ненавистью.

— Трус, ― выпалила она.

— Неужели?! ― изумился Кирк. ― И из чего это следует?

— На Ксионе я бы с тобой по иному разговаривала, грязная мартышка!..

— Сударыня! Прошу вас!.. ― это старший охраны.

— На Ксионе я бы с тобой тоже иначе беседовал, кошка облезлая!.. ― это уже Кирк ван Детчер.

— Сударь! Я буду вынужден!.. ― снова старший охраны.

— Милый, милый! ― Тайнис ― проснулась, наконец-таки?!

— Я выберу время, чтобы расквитаться! ― это Ксирс-Тис-Сат.

— Хоть сейчас! ― это опять Кирк.

— Сударыня! Сударь! Прек-ра-тить! Чёрт побери! Взять их! Обоих! ― старший охраны окончательно потерял терпение.

— Не стоит, ― неожиданно совершенно спокойным голосом остановила их ксионийка. ― Я приношу свои извинения этому господину, ― она слегка поклонилась Кирку. ― И покорнейше прошу его принять участие в завтрашнем турнире, ― глаза её хитро блеснули, ― дабы у меня не осталось сомнений в его порядочности и честности.

Кирк молчал.

— Сударь? ― тронул его за рукав старший охраны.

— Что? Ах, да, ― нахмурился Кирк. ― Приношу свои извинения, сударыня, ― он склонил голову.

— Так что насчёт турнира? ― спросила Ксирс-Тис-Сат.

Кирк посмотрел на неё. Он понял, что ксионийка собирается рассчитаться с ним. Убить не убьёт, но изуродовать ― запросто.

Кирк уже был в курсе о проводящихся на Картисе-IV боевых соревнованиях. Помимо профессиональный бойцов каждый из отдыхающих на курорте также мог принять в них участие. Было бы желание... а вот желания у Кирка как раз-таки и не наблюдалось.

Кирк посмотрел на замолкшую толпу, с интересом ожидающую исхода ссоры, на с любопытством глядящего на него старшего охраны, на Тайнис...

— Милый, ― глаза её нехорошо блеснули и она едва заметно кивнула ему. ― Покажи ей, что такое Имперский офицер...

— Разумеется, ― согласился Кирк. И непонятно было, к кому он сейчас обращается ― к Ксирс-Тис-Сат или к Тайнис.

— Вы уверены, сударь? ― уточнил старший охраны.

— Мне повторить? ― спросил Кирк.

— Тогда я занесу вас в список участников, ― в поведении старшего охраны сквозил явный интерес к происходящему. ― Всё, необходимое для соревнований, будет вам предоставлено ― одежда и оружие на любой вкус, медицинская помощь...

— Похоронная команда, ― добавила с кривой усмешкой Ксирс-Тис-Сат и тут же, поймав полный негодования взгляд старшего охраны, ещё раз извинилась перед Кирком.

Ван Детчер кивнул и посмотрел в ликующие глаза Ксирс-Тис-Сат.

— Ксиболдинг, ― зловеще прошептала она и сделала пальцами движение, будто бы кого-то душила.

— Ксиболдинг, ― согласился Кирк.

Ксирс-Тис-Сат кивнула, развернулась и пошла к выходу. Её прилизанный любовничек торопливо засеменил следом. Остальные зрители тоже начали расходиться, обсуждая случившееся и строя предположения по поводу завтрашнего турнира.

— Я знала, милый! ― Тайнис обняла Кирка и жарко поцеловала в губы. ― Я знала, что ты настоящий мужчина!..

Кирк хотел было спросил, не догадалась ли Тайнис об этом несколькими часами раньше ― в постели, ― но не стал. На душе у него было как-то неуютно. Словно бы он сейчас сделал что-то такое, чего ему делать не следовало. И уж не хотелось делать ― наверняка.

* * *

Десять штурмовых групп из двенадцати должны были высадиться на третьей планете Ранзамара в местах наиболее вероятного скопления противника. Мест этих было не так уж много, основная масса врага скопилась в городе ― где же им ещё быть?! Тем более что это был именно их город ― город, основанный почти три сотни лет назад выходцами с Кассилиа-III. Город, где уже несколько дней не утихают уличные бои между кассилианами и немногочисленными живущими (или теперь точнее было бы сказать ― жившими?..) в городе ксионийцами. Город, где кроме ксионийцев и кассилиан жили ещё и альгатирейцы, и люди. Альгатирейцы десантников интересовали слабо, а вот люди...

Именно из-за этих людей Имперский линкор «Таран» и оказался на орбите Ранзамара-III. Сколько подданных Межзвёздной Империи Людей было в городе и сколько их осталось в живых ― неизвестно, с этим предстоит разбираться десяти штурмовым группам, заходящим на город с разных сторон. Это им придётся спасать и вывозить... Впрочем, любой десантник понимал, что спасать и вывозить никого уже не придётся. Маловероятно, что кто-либо из людей уцелел в кровавой мясорубке. И поэтому основной задачей штурмовых групп становилось следующее: оставить о подданных Империи такое воспоминание, чтобы больше никогда ни один чужой даже и помыслить себе не мог подобного.

Месть?! Нет ― профилактика. Люди живут на многих планетах и зачастую они соседствуют с чужими. И карательная операция призвана была обезопасить именно их ― тех, кому сегодня пока ещё ничего не угрожает. Выполнением этой операции и были заняты десять десантно-штурмовых групп, чьи «Акулы» вынырнули из облаков подобно ангелам смерти.

На долю же двух оставшихся групп выпадало самое важное ― охрана и обеспечение безопасности тех подданных Империи, что проживали за пределами кассилианского города. Два поселения людей, где чужие составляли меньшинство (отнюдь не безопасное меньшинство) нуждались в защите, нужно было спасти тех, кого ещё можно спасти, защитить ни в чём не повинных людей от жестокости и злобы чужих. И это задание было самым важным, самым главным во всей операции. Поэтому оно и было поручено первой и второй штурмовым группам ― самые лучшие офицеры, самые лучшие солдаты и сержанты, самые опытные и самые отважные.

Средний ударный десантный бот «Акула», где находилась первая штурмовая группа, ринулся сквозь густой облачный покров ― на помощь к своим. Каждый такой бот способен нести пятьдесят пять единиц личного состава, что (даже в совокупности с пятью членами экипажа) не так уж много. Но каждый из этих шестидесяти человек готов был пожертвовать своей жизнью ради безопасности подданных Империи.

«Акула» совершила посадку в километре от небольшого городка, население которого вчера ещё едва ли составляло десять тысяч человек. Сегодня же ― сколько из них осталось в живых? Где они сейчас? Прячутся по подвалам? Ушли в горы или джунгли? Или, может быть, всё ещё сидят по домам, обмирая от страха в ожидании неминуемой смерти?..

Два вездехода «Крот» покинули десантный бот и на полной скорости умчались к городу. Два десятка человек, два плазморазрядника «Удав» ― капля в море против обезумевших кассилиан. Два десантно-штурмовых флаера «Беркут», которые так же находились на десантном боте, вылетели следом за вездеходами ― на их долю выпадало самое сложное ― охрана космодрома, замеченного командиром группы капитаном Алексеем Турбановым ещё с воздуха. Людей придётся вывозить, а на чём? Не на «Акуле» же, чёрт возьми!

Капитан Турбанов нервничал и не скрывал этого. Он нервничал долгих три с половиной минуты ― пока экипажи «Беркутов» не отчитались о выполненной задаче. Космодром оказался в порядке, чужих там не было. Немного неясным оставалось то, что охрана космодрома была обычная, а не усиленная. Но над этим можно будет подумать позже, а сейчас достаточно вздохнуть с облегчением.

Капитан Турбанов приказал пилоту «Акулы» прибавить скорость.

— Ползём, как черепахи, ― недовольно проворчал он, ― даже медленнее...

— Господин капитан! ― окликнул Турбанова радист, ― с флаеров сообщают... что-то странное сообщают...

Турбанов недовольно покосился на радиста ― это был молодой парень, только месяц назад надевший форму. Сегодняшняя операция была его первой операцией в жизни. Он сильно волновался, шелуха десантных курсов ещё не до конца слетела с него, и поэтому радист обильно пересыпал свою речь разными там «господами капитанами», чем в боевых условиях опытные десантники обычно пренебрегают. Господа ― это для штабов, светских приёмов, парадов и портовых девок. В бою обычно обращаются проще: «командир» или даже по имени. Но этому всему молодому радисту ещё предстояло научиться. Как и манере докладывать, кстати говоря ― она оставляла желать много лучшего. «Что-то странное сообщают...»

— Что именно? ― сурово уточнил капитан Турбанов, и тут же встрепенулся ― ему представилось самое страшное: ― Чужие?..

— Нет, господин капитан, просто... ― радист смотрел на Турбанова бессмысленным взором. ― Вас вызывают, господин капитан, ― наконец-таки нашёлся он.

Капитан Турбанов оттолкнул радиста, плюхнулся в его кресло и утопил клавишу приёма.

— Докладывайте! ― приказал он.

И в течение сорока секунд после этого капитан Турбанов молча выслушивал своих солдат. И он молчал ещё почти полминуты уже после того, как они закончили говорить.

— Что значит: «Не имеют понятия»? ― спросил наконец капитан Турбанов. Голос его звучал спокойно, но спокойствие это было кажущимся.

— Никаких боевых действий, ― повторил радист с «Беркута». ― Просто, прошли мимо...

— То есть, ― уточнил капитан, ― кассилиане, преследовавшие группу ксионийцев, проходили через космодром? Чёрт! Немедленно проверить всё! Корабли могут быть заминированы!..

— Командир, это было позавчера, ― напомнил радист.

Капитан промолчал. Он не вполне понимал ситуацию.

— Господин капитан, ― напомнил о себе радист.

— Оба флаера остаются на космодроме, ― распорядился капитан Турбанов безжизненным голосом, выбираясь из кресла. ― Чужих не подпускать. Ждать дальнейших приказаний. Радист! «Кротов» мне! Немедленно!..

«Кроты» должны были уже войти в город и капитан хотел знать, что там происходит.

Своё любопытство капитан Турбанов удовлетворил ровно через двадцать секунд. Но ситуация от этого яснее не стала. С вездеходов докладывали, что в городе всё спокойно. И голоса десантников при этом звучали растерянно. Первый «Крот» уже был на центральной площади и экипаж его занимал круговую оборону у мэрии. Но по-прежнему оставалось необъяснимым отсутствие видимого противника. Второй «Крот», с отделением лейтенанта Стефансона, пока ещё шёл по улицам, и так же докладывал, что в городе всё спокойно.

Капитан Турбанов захлопал глазами.

— Лейтенант! ― рявкнул он, когда приступ изумления прошёл. ― Повторите!

— Здесь всё тихо, командир, ― в голосе лейтенанта Стефансона явственно чувствовалось недоумение. ― Никаких боёв, ничего! Такое впечатление, что они даже не знают, что твориться в столице!

— Чёрт знает, что такое, ― выдохнул капитан Турбанов. ― Вторую группу мне! ― рявкнул он на радиста. ― Живо, твою мать!!!

— Есть, господин капитан! ― радист тоже был растерян и напуган, волнение командира передалось и ему. Он торопливо вызвал «Акулу» второй группы и протянул капитану Турбанову микрофон.

— Саймон! ― заорал капитан Турбанов. ― Как у тебя там?

— Алекс! Наконец-то! ― голос капитана Уиндема нёс все те же интонации, что и голос самого Турбанова. ― Слушай, это какая-то ошибка! Мы уже в посёлке, тут всё тихо! Никаких кассилиан, ничего! Что будем делать, Алекс?

— Эвакуировать, ― коротко ответил Турбанов.

— Всех?! ― обалдело спросил Уиндем.

— Нет, половину! ― съязвил Турбанов. ― Саймон, перестань задавать идиотские вопросы. У местных есть транспорт? Гони всех сюда! Здесь наши две группы смогут держать оборону гораздо эффективнее. Я уверен, эта тишина вокруг, она неспроста...

— Здесь почти две тысячи гражданских, ― сказал капитан Уиндем.

— Транспорт есть? ― повторил вопрос капитан Турбанов. ― Давай, гони всех сюда, здесь мы их посадим на корабли и вывезем с планеты. И прикрой их отход.

— Мог бы и не напоминать, ― обиделся капитан Уиндем и отключился.

«Акула» первой штурмовой группы уже вошла в городок. Обстановка вокруг была такая, что пилот невольно, без приказа, снизил скорость почти до минимума. Капитан Турбанов ничего на это не сказал, он и сам был поражён.

Тишина и покой. Ни пальбы, ни паники. Только лишь недоумённые взгляды и удивлённые лица.

«Акула» выплыла на площадь и опустилась на бетонное покрытие. К боту уже спешил какой-то гражданский, протиснувшийся со стороны мэрии сквозь строй ощетинившихся «Драконами» солдат. Ещё небольшая группа гражданских ― человек десять-пятнадцать ― стояли в дверях мэрии и о чём-то спорили, размахивая руками. Начальство, наверное, подумал капитан Турбанов, выпрыгивая из бота.

— Господин... э-э-э... капитан? ― запыхавшийся тип в гражданском, подбежавший к Турбанову, явно не очень уверенно разбирался в воинских званиях. ― Я мэр города, Клайв Браун, мэр я, этого города... Простите, могу я узнать, чем вызвано... ну... вот это вот всё, ― он обвёл руками площадь и находящихся на ней десантников.

— А вы разве ничего не знаете, господин Браун, мэр?! ― язвительно изумился капитан Турбанов.

— Столица? ― догадался мэр. ― Беспорядки? Но это же не здесь, это же там, ― он махнул рукой куда-то за стоящую на бетоне «Акулу». ― У нас здесь всё в мирно и тихо, господин капитан... капитан?

— Капитан Турбанов, ― представился офицер. ― Миро и тихо? ― переспросил он. ― А кассилиане?

— Кассилиане? ― озадачено пробормотал мэр. ― А их же тут уже нет...

— Что значит «нет»?! ― Турбанов впился взглядом в лицо мэра. ― Что значит «уже»?!

— Уехали, ― пожал плечами Клайв Браун. ― В городе было несколько семей... я точно не помню сейчас, но семей сорок или даже пятьдесят... Но они собрались и уехали... в горы уехали, ещё три дня назад... И семьи ксионийцев, которые тут жили, тоже уехали вместе с ними.

— Что? ― капитану Турбанову показалось, что он ослышался.

— Да, ― подтвердил мэр, чрезвычайно оживляясь. ― Они считают, что столица ― это столица. А к нашему городу она отношения не имеет. И когда отряды кассилиан приходили, я им всё так и передал, И они тех уехавших даже и не стали преследовать... ― мэр выглядел ошарашенным и говорил испуганно, всё время сбиваясь и часто-часто кивая.

— Кассилиане были здесь? ― не поверил капитан Турбанов.

Мэр опять несколько раз подряд кивнул.

Капитан Турбанов, ничего больше не сказав, развернулся и чуть ли не бегом направился к «Акуле». Связавшись с линкором, он доложил генералу Роанкаму обстановку, выслушал тягостную минутную паузу, получил подтверждение приказа (защищать мирных граждан) и спросил разрешения на эвакуацию их с планеты. Генерал Роанкам помолчал ещё с минуту и разрешил действовать по обстоятельствам. После чего капитан Турбанов вернулся к маячившему возле бота мэру.

— Срочно эвакуируйте население города, ― распорядился Турбанов.

— Как?! ― побледнел Клайв Браун.

— Срочно, ― повторил Турбанов.

— Но... но... здесь же всё тихо! ― едва не взвизгнул мэр.

— Это пока тихо, ― мрачно пообещал капитан Турбанов, и спросил: ― Вы знаете, что в столице сейчас ведут бой наши десантники?

— Но... но... ― на мэра Клайва Брауна было жалко смотреть. ― Зачем?! ― наконец-таки выдавил он из себя.

— Приказ, ― коротко ответил капитан Турбанов. ― Приказ, который я не уполномочен с вами обсуждать. Срочно всех эвакуировать, ― повторил он, глядя в небо.

— Как эвакуировать?! ― вскричал мэр. ― Куда? На чём?!

— С планеты, ― ответил Турбанов. ― У вас же есть корабли?

— Есть, даже два корабля, ― испуганно кивнул мэр. ― Но один из них грузовой, он совершенно не предназначен для перевозки людей!..

— А для перевозки трупов? ― осведомился капитан Турбанов, холодея от злости.

— Каких трупов?! ― окончательно перепугался мэр.

— Тех, в какие превратится всё население этого сранного города через несколько часов! ― рявкнул Турбанов, теряя терпение. ― Немедленно эвакуировать всех людей! Немедленно! Вещи ― бросить! Всё бросить! Вывозить только людей! Ясно? Бегом! Шевели своей толстой задницей, штатская зараза!..

Клайв Браун отпрыгнул, словно его окатили кипятком, ошалело посмотрел на Турбанова и кинулся к зданию мэрии.

Второй «Крот» уже показался на площади. Он вполз, развернулся и опустился на бетон. Из него выскочил лейтенант Стефансон и бегом кинулся к капитану Турбанову.

— Командир, что здесь творится? ― запыхавшись спросил он.

— Чёрт его знает, ― откровенно ответил Турбанов. ― Но в одном я уверен ― если здесь сейчас всё и спокойно, то после работы наших в столице... Чёрт! О чём они там, в штабе, думали?!

— Может быть, мы неправильно поняли приказ? ― высказал предположение лейтенант Стефансон. ― Может быть, в штабе имели в виду, что опасность угрожает только тем людям, которые живут в кассилианском городе?

— Генерал Роанкам неверно понял приказ?! ― язвительно переспросил капитан Турбанов, и мрачно добавил: ― А что касается людей в городе, то их наверняка уже никого не осталось в живых. После того, как наши принялись там всё утюжить, глупо надеяться, что кассилиане не станут убивать любого встреченного на пути человека.

— Значит, надо всех эвакуировать, ― заявил лейтенант.

— Уже распорядился, ― кивнул капитан. ― Мы все останемся здесь. Скоро подойдёт Уиндем, будем держаться. Пока корабли с беженцами... чёрт!.. беженцы!.. короче, пока они не выйдут на орбиту. Этот городок нашими стараниями превратился сейчас в очень лакомый кусочек для кассилиан. Так что, будем прикрывать отход.

— Отобьёмся, ― уверенно сказал лейтенант Стефансон.

— Надеюсь, этого не потребуется, ― проворчал капитан Турбанов. ― Пока они сюда доползут... кассилиане, всё-таки, с техникой не дружат совершенно...

— Я связывался с десятой и четвёртой, ― мрачно сообщил Стефансон.

— Как они там?

— Бой, ― коротко ответил лейтенант.

Турбанов молча посмотрел на него.

— Хороший бой, ― пояснил лейтенант Стефансон, мрачнея ещё больше. ― Четвёртой уже практически нет. Десятой, можно сказать, тоже. У них там откуда-то взялись альгатирейские наёмники. И в ксионийских кварталах нашим тоже оказывают сопротивление. Куда мы ввязались, Алекс? ― Стефансон тоскливо посмотрел на Турбанова.

— В армию мы ввязались, ― безжизненным голосом ответил капитан Турбанов. ― В армию...

 

3.

Командир второй штурмовой группы капитан Пьер Дюпен приказал посадить десантный бот к югу от города. Здесь уже было неспокойно ― ещё в воздухе капитан Дюпен заметил быстро движущиеся то ли машины, то ли вездеходы, направляющиеся к месту предполагаемой посадки. Было понятно, что мятежники намерены организовать надёжную оборону (насколько она окажется эффективной, зависело уже от самого капитана Пьера Дюпена), непонятным оставалось только одно ― каким образом кассилианам удалось настолько освоить технику? Общеизвестно было, что представители этой расы с техникой не в ладах, любое устройство, посложнее ножа, вызывало у них неприязнь. Недостаток этот кассилиане компенсировали своими личными качествами ― безудержной отвагой и отличной реакцией.

— Командир, что-то тут не так, ― тревожно доложил сержант Крис Тельман. ― Вездеходы...

— Я вижу, сержант, ― нахмурился капитан Дюпен.

— Одна из машин слишком вырвалась вперёд, ― заметил сержант. ― Срезать их?

— Нет, ― ответил капитан Дюпен. ― Продолжайте посадку. Экипажам «Беркутов» ― приготовиться к выступлению!..

До чёрной жирной поверхности грунта оставалось ещё около двадцати метров, когда «Акула» выпустила в белёсо-голубое небо два лёгких десантно-штурмовых флаера. Экипаж каждого из них состоял всего лишь из трёх бойцов, но это были хорошие бойцы, каждый из которых обладал соответствующей подготовкой, позволяющей быть и пилотом, и стрелком. «Беркуты» взмыли вверх, один из них стремительным камнем рухнул вниз, прошёлся над вездеходом мятежников и в этот же самый момент сержант Крис Тельман возбуждённо закричал:

— Командир! Это не мятежники! Это наши! В машинах люди!

— Не стрелять! ― рявкнул капитан Дюпен. ― На грунт! Занять круговую оборону! «Кроты» ― выдвинуться на триста метров к северу, организовать вторую линию!..

Люди, подумал капитан Дюпен с облегчением. Беженцы. Это хорошо, что они живы. Хорошо, что хоть кого-то мы сумеем спасти из этой мясорубки.

Он уже и сам видел на экране, как в открытой кабине приближающегося вездехода маячат две высокие и нескладные фигуры, укутанные с головы до ног в какое-то развевающееся на ветру тряпьё. Лица их были уже хорошо различимы ― расширенные от ужаса глаза, смуглая, но человеческая кожа, а не чешуйчатый покров кассилиан. Точно, это наши, подумал капитан Дюпен, бросаясь к люку.

«Акула» уже лежала на грунте, мягкая влажная почва поддалась под бронированным брюхом десантного бота, утопила его в себя почти на полметра. Десантники выскакивали под бледное небо, рассыпались цепью, ощетиниваясь стволами «Драконов» в сторону приближающегося вездехода... Они ведь не просто так удирают, за ними наверняка погоня, подумал капитан Дюпен. Странно только, что в первой машине всего двое, наверное, эта парочка слишком напугалась, плюнула на всех остальных и рванула сюда, к своим. Или, может быть, они здраво рассудили, что перегруженная машина не сможет двигаться быстро. Но кто может обвинить их? Кто, кроме собственной совести?

Когда перед гражданским встаёт выбор: спасать себя и своих близких или всех, кого можешь спасти, тут ответ очевиден. Да и близких даже не все кидаются спасать, своя жизнь всегда дороже...

Ничего, стиснул зубы капитан Дюпен. Ничего, сейчас мы пойдём к городу, сейчас мы посмотрим, что у вас там происходит.

— Командир! ― крикнул сержант Тельман. ― В остальных вездеходах ― кассилиане! Пять машин, примерно пятьдесят единиц!

Капитан Дюпен отчётливо уловил в голосе сержанта ликование, и сам невольно улыбнулся. Действительно, пятьдесят кассилиан против шестидесяти десантников ― это совершенно несерьёзно. Вот если бы их было сотен семь-восемь... да и тогда ― тоже не серьёзно! Потому что мы ― десант!..

— Первую машину, которая с нашими, пропустить! ― приказал капитан Дюпен. ― Остальных ― встретить, как полагается! Вперёд, десант!..

Два лёгких вездехода на гравитационных двигателях покинули «Акулу» и направились к городу. Между ними и преследователями сейчас было не больше трёх километров. Так что, до этой линии обороны кассилиане даже и не дойдут ― два «Крота», на каждом установлен «Удав», на каждом по десять десантников...

Капитан Дюпен видел, как вездеход с беженцами приближается, подъезжает к расступившейся и открывшей проход цепи солдат, замедляет ход, наезжает на какую-то выбоину, тяжело подпрыгивает, но тут же выравнивается...

Как-то он слишком уж тяжело идёт, машинально отметил капитан. Чем они его нагрузили-то?! Неужели, бросившись в бега, эти ребята ухитрились забрать с собой своё барахло?!

Чёрта с два я повезу с планеты их шмотки, сердито подумал капитан Дюпен. Беженцы... Мешочники...

Вездеход с беженцами затормозил возле самого открытого люка «Акулы», но люди не спешили его покидать ― согнувшись, они принялись копаться в каких-то тюках и ящиках, действительно в обилии находившихся в машине. Порыв ветра отбросил с головы одного из них тряпьё, и в этот момент капитан Дюпен сразу всё понял.

Это действительно были не кассилиане, но это были и не люди ― альгатирейцы, внешне отличавшиеся от человека только лишь слишком вытянутым безволосым черепом.

Капитан Дюпен выхватил из кобуры «Кобру» и первым же выстрелом ему удалось сбросить с машины одного из альгатирейцев. Но второй упал на дно, скрылся с глаз и довёл до конца то, что планировал.

В самую последнюю секунду перед ослепительной вспышкой капитан Пьер Дюпен успел увидеть, как с шедших сюда вездеходов мятежников вверх метнулось что-то сверкающее, стремительное, ударило в один из парящих над ними «Беркутов», превратив его в брызжущий по сторонам искрами сгусток пламени. Больше ничего командир двенадцатой штурмовой группы Четвёртой Имперской десантной бригады капитан Пьер Дюпен не увидел.

Не увидел он, как мятежники очень быстро подбили оба «Крота» ― личный состав не успел даже покинуть машин. Не увидел он, как объятый дымом второй «Беркут» каким-то дёрганным (умирающим) зигзагом метнулся к городу, снизился, скрылся за крышами невысоких домов и через минуту выбросил в небо густейший столб чёрного и жирного дыма. Не увидел он и, естественно, полукилометровой воронки, оставшейся на месте посадки среднего десантного ударного бота «Акула», на котором находилась его штурмовая группа.

И перед тем как рухнуть в безбрежное море вечной тьмы, капитан Пьер Дюпен успел пожалеть лишь об одном ― что не предупредил своих об участии в мятеже альгатирейских наёмников. Пожалел, надо заметить, напрасно. Потому что на данный момент не это было главной проблемой для армии. На данный момент для армии было проблемой перехваченные дежурным лейтенантом переговоры между Императором Арнольдом и главами кланов Кассилии-III. Но лейтенант тот успел умереть раньше, чем сообщил о новости генералу. И поэтому сейчас генерал с большим недоверием выслушивал доклады командиров первой и второй штурмовых групп.

* * *

Кожаные шорты поначалу казались очень неудобными ― узкими, жёсткими и сильно стесняющими движение. Но это было лучшее, что нашлось в примерочной.

По правде говоря, самого разного барахла тут было, конечно же, навалом ― длинная и глубокая ниша вдоль всей стены, занавешенная тёмно-зелёной портьерой. Но Кирк очень хорошо помнил уроки Шис-Си-Тсир и одежду из новомодного синтетика отверг напрочь. Разумеется, она была и красивее, и мягче, и удобнее, и, вероятно, снабжена какими-нибудь специальными защитными слоями, а то даже и ― чем чёрт не шутит? ― умела создавать нужную температуру или поддерживать вентиляцию чтобы не перегреть или не отморозить бойцу задницы. Но на Ксионе-II Кирку (как, впрочем, и всем ксионийцам) приходилось заниматься ксиболдингом именно в шортах из кожи райсасигаса ― крупного домашнего животного, напоминающего обыкновенную корову, но с очень прочной кожей. Шис-Си-Тсир всегда говорила, что чем привычнее одежда, тем она безопаснее. И увидев в шкафу характерные красновато-жёлтые переливы райсасигасской кожи, Кирк раздумывал не дольше секунды. Он хорошо знал, что через несколько минут дискомфорт исчезнет ― одежда «приноровится» к своему хозяину, «подстроится» под него. А что касается крепости, то, в принципе, Кирк неоднократно видел, как и райсасигасская кожа разлетается в клочья от хорошего удара перчаткой.

Кстати, что касается перчаток, то их Кирк выбрал себе ― лучше не бывает. На руках они сидели удобно, острые лезвия ножей мгновенно словно бы сделались продолжением пальцев рук, хищно изогнутыми когтями. Кирк не удержался и прямо в примерочной, пока никто не видит, развернулся и с маху полоснул по тяжёлой тёмно-зелёной портьере, прикрывающей шкаф с одеждой. Портьера жалобно треснула, расползаясь вертикальными лохмотьями.

Нормально, подумал Кирк удовлетворённо. Только вот указательное лезвие на левой руке надо слегка подточить...

Приспособление для заточки обнаружилось здесь же, в примерочной. Даже не одно, а целых два ― суперсовременное лазерное устройство и старинный каменный брусок. Первому Кирк лишь снисходительно улыбнулся, помня уроки всё той же Шис-Си-Тсир, а второе бережно взял в руки и тщательно осмотрел.

Камень был хороший, не пересохший, без трещин и выбоин, плотная серая поверхность его притягивала взгляд. Такие камни привозили только с острова Тсист на Ксионе-II, да и там они были достаточной редкостью, профессиональные бойцы ксиболдинга отваливали за такую штуку по три-четыре сотни кредов.

Кирк сел, поставил плоскую круглую лепёшку на колено, прижал его правой ладонью и осторожно провёл лезвием левой перчатки по выгнутому краю бруска. Примерочную наполнил глубокий и приятный звук. Он вибрировал, проникал в каждый уголок помещения, затухал, будил в памяти почти уже забытые картины ― высокое бледное небо, холодные порывы ветра, тонкое пение степных трав... Некоторые бойцы умели неплохо играть на таких вот камнях. Потрясающие получались у них мелодии, подумал Кирк. И песни были очень красивыми. Ну, мы ― попроще, нам бы лезвия заточить...

Минут через десять, когда Кирк уже окончательно привёл перчатки в порядок вкрадчивый женский голос по внутренней связи вежливо пригласил его на арену. Что ж, подумал Кирк, пойдём, пора уже...

Чувствовал он себя сейчас нормально, одежда уже не беспокоила, она сидела на Кирке, как влитая. Кирк несколько раз сжал пальцы рук ― короткий звенящий звук лезвий был чистым и ровным. Хорошо, подумал Кирк. Очень хорошо.

Уже идя по мягкой ковровой дорожке Кирк начал настраиваться на бой. Походка его сделалась крадущейся, шаг ― пружинистым, слух ловил каждый, даже самый незначительный звук, глаза смотрели в одну точку, всё происходящее вокруг он отмечал уже боковым зрением.

Вот в коридоре слева двое людей ― мужчина и женщина, оба в трико, замерли при виде Кирка и провожают его тревожным взглядом; вот прямо впереди кассилианин ― жёсткий неуклюжий панцирь, в руках ― длинная палка с утолщением на одном конце, очень напоминает дубину, утыканную крошечными остриями; вот в открытой двери справа мелькнули две ксионийки ― уже готовые к бою, смотрят на Кирка с насмешливым презрением, одна склоняется к уху подруги и что-то ей шепчет, та прыскает в ладошку и смотрит на человека в боевых перчатках с едва заметной жалостью... Ничего, кошечка, подумал Кирк. Неизвестно ещё, кого скоро придётся жалеть...

Арена была усыпана мягким песком, босым ногам сразу же стало тепло и Кирк понял, что пол здесь с подогревом. Песок был необычный ― крупный, но удивительно мягкий, каждая песчинка выглядела, словно крошечный кварцевый шарик. Ступать по нему было приятно, но это здорово расслабляло. И Кирк подумал, насколько лучше было бы, окажись арена покрыта жёстким гравием или галькой, как на Второй Ксиона. Хотя, тоже неизвестно ― лучше ли? Такое покрытие наверняка непривычно и для его противника... кстати, где же она?

Ксирс-Тис-Сат стояла возле пластикового борта, огораживающего арену. Гибкая и стройная фигура, ни капли лишнего жира, ни одной лишней складки кожи. Тело её было покрыто лёгким золотистым пушком. Одета Ксирс-Тис-Сат была в точно такие же, как и у Кирка, шорты из райсасигасской кожи. Поза ксионийки была расслабленной, руки слегка согнуты в локтях и немного отведены назад, кисти повисли безвольными плетьми, пальцы едва заметно шевелились. Но Кирк не обманывался этим, он превосходно знал, какие сила и ловкость скрываются за показной сонливостью.

Кирк вышел в центр арены. За пеленой силового поля лиц зрителей было не различить, но Кирк хорошо знал, что все взгляды прикованы к нему. Он прекрасно представлял себе собственное увеличенное изображение, скользящее по плёнке силового купола. Ещё бы! Такая редкость ― человек против ксионийки! Да ещё ― в ксиболдинге! Подобное не часто увидишь!..

Ещё утром, посмотрев турнирную таблицу, Кирк с неприятным изумлением понял, что он здесь был единственным человеком, что с самого первого тура сражается с чужим. И не только человеком ― остальные пары были составлены таким образом, что существа разных рас сталкивались лишь в четвёртом-пятом туре. Видимо, самым большим дураком на турнире оказался, всё-таки, ван Детчер. И тогда же Кирк впервые пожалел о том, что столь опрометчиво пошёл на поводу у Тайнис, дав втянуть себя в эту авантюру. Офицер, понимаешь ли... Десантник! Капитан!..

Десантник должен уметь стрелять, а не размахивать ксиболдинговыми перчатками. Можно было, конечно, вооружиться ножами ― Кирк хорошо владел ножом, лучше всех в бригаде, ― но два лезвия против десяти?! Кроме того, нож легко можно выронить, а ксиболдинг, что ни говори, Кирк более или менее знает, пришлось изучить в своё время, достаточно сильный стимул для этого был...

Из той же турнирной таблицы Кирк уяснил, что борьба будет идти только до «трёх касаний». То есть, до трёх касаний своим оружием тела противника. Это немного успокаивало, хотя ван Детчер своими глазами видел, как после даже одного умелого «касания» тело противника превращается в окровавленные лохмотья, отправляющиеся в лучший мир не более чем через пару секунд. А Ксирс-Тис-Сат, скорее всего, противник умелый, это видно уже по её движениям...

Ксионийка крадущейся походкой двинулась к Кирку и остановилась метрах в пяти от него. Большие миндалевидные глаза её внимательно изучали фигуру противника. Ван Детчер знал, что сейчас Ксирс-Тис-Сат рассматривает его шрамы ― по ним почти всегда можно понять, кто перед тобой.

Четыре глубоких шрама на груди ― от правого плеча наискосок и вниз (память о первом в жизни участии в соревнованиях по ксиболдингу, которое едва не стало для ван Детчера и последним); три горизонтальных пореза на животе (это уже не соревнование, а бой с киритийской воровкой скота на Санаранийском плато); и самый памятный шрам ― серповидный укус на правой ноге, чуть ниже колена (бои без правил, на звание лучшего бойца Санаранийского плато, призом тогда служила жизнь и возможность вырваться из плена). Заметив этот последний шрам, Ксирс-Тис-Сат злорадно улыбнулась, раздвинула губы и провела языком по своим ровным, чуть заострённым зубам.

— Хорошие зубки, ― кивнул ван Детчер, принимая боевую стойку ― ноги чуть согнуты, левая рука на уровне груди, правая висит плетью вдоль тела.

— Обожаю мартышек, ― промурлыкала Ксирс-Тис-Сат, едва заметно покачиваясь всем телом. ― Они любят разговаривать даже больше, чем...

Не договорив этой фразы, она прыгнула вперёд и махнула левой рукой. Острые лезвия свистнули в сантиметре от лица Кирка. Ван Детчера обдало волной крепкого и горячего пряного запаха. Он ударил ей вслед, но промахнулся ― ксионийка успела изогнуться и лезвия Кирка не достали её спины. Она тут же развернулась и ударила сверху. Кирк отскочил, но Ксирс-Тис-Сат наклонилась вперёд, необычайно далеко вытянула правую руку и сделала хватательное движение, словно бы собираясь скомкать лицо противника.

— Где твой хвостик?.. ― Кирк дёрнулся назад, упал на колени, пропустил лезвия над головой, подался вперёд и полоснул ксионийку по ягодицам. Острия его перчаток глубоко процарапали толстую кожу шорт, но плоть, кажется, не задели.

Кирк машинально отметил, как цифры на табло изменились ― 1:0. Нормально, подумал он. Первый удар за мной.

— А твой, мартышка?..

Этого Кирк совершенно не ожидал.

После его удара ксионийка пластом бросилась на песок, изогнулась каким-то необъяснимым образом и почти в точности повторила выпад Кирка. Вся беда оказалась в том, что это было именно «почти»...

Ксирс-Тис-Сат не стала рубить неподатливую кожу шорт, удар её был не скользящим, а колющим. Кирк ощутил острую боль в ягодице, и, когда ксионийка рванула руку назад, он едва не взвыл.

Не вставая с колен Кирк развернулся и нанёс вертикальный удар левой рукой. Рассчитал он всё точно, и двигался быстро, но, очевидно, недостаточно быстро. Вместо незащищённой спины ксионийки лезвия ткнулись в песок.

Кирк торопливо перекатился через голову назад и вскочил на ноги. Проделывая всё это он соображал, что сейчас абсолютно беспомощен и даже самый простой удар отразить будет не в состоянии. Но Ксирс-Тис-Сат почему-то не атаковала, она сейчас находилась уже достаточно далеко, метрах в десяти от Кирка.

Не понял, подумал Кирк. Что происходит-то?! Она же сейчас в течение секунды могла нанести два удара, и победа была бы за ней. В чём же дело-то?! Поиграть хочет, что ли? Как кошка с мышкой?.. Два удара ей всего осталось, чего же она тянет-то?!

Но посмотрев в миндалевидные глаза ксионийки, Кирк похолодел от озарившей его мысли.

Она не хочет победы на ринге, она хочет его убить. И оставшиеся ей два удара Ксирс-Тис-Сат намерена использовать именно для этого.

Кирк ощутил холодок, пробежавший по его спине. Он вдруг отчётливо понял, что левая нога его слушается плохо и стесняет движение ― сказывался первый удар ксионийки. Бедная моя задница, обречёно подумал Кирк. Как там в пословице-то? Дурная голова заднице покоя не даёт, что ли?.. Нет, не пойдёт так, так она меня уделает. А то, что она хочет уделать меня по полной программе ― это уж всякому понятно.

Надо её разозлить, подумал вдруг Кирк. Как тогда, на Санаранийском плато ― когда я только своим злым языком вывел из равновесия ту сволочь. Она-то ведь тоже хотела меня убить ― нельзя было меня не убить, свобода была только одна и на двоих рабов она не делилась. А ей очень хотелось свободы. Как и мне. Вот только сейчас ситуация иная ― я не хочу убивать Ксирс-Тис-Сат, совершенно не хочу. В отличие от неё...

Ксионийка была уже на расстоянии трёх метров ― идеальная дистанция для атаки. Она, слегка согнув ноги в коленях, медленно двигалась по кругу, заходя к Кирку со стороны левой ноги. Кирк двинулся в противоположную сторону, отведя левую руку назад и согнув перед грудью правую. Он напряг пальцы, развёл их и приготовился к удару.

Надо только выждать, лихорадочно думал ван Детчер. Надо только выждать удобный момент, надо только выждать, надо только...

— Кис-кис-кис, ― пропел ван Детчер.

— Мартышечка, хочешь бананчик? ― промурлыкала Ксирс-Тис-Сат. ― Перед смертью, напоследок...

...выждать удобный момент...

— Лучше ананасик, киска, ― проворковал Кирк. ― От твоих бананчиков воняет псиной...

— Нету, мартышечка, ― горестно вздохнула Ксирс-Тис-Сат. ― Придётся тебе умирать натощак...

...удобный момент...

— Тогда сойдут и твои грудки, киска, ― согласился ван Детчер. ― Я всегда думал, что у тебя их должно быть восемь... а оказалось ― две... но они стоят восьми...

В глазах ксионийки что-то мигнуло.

И в этот момент Кирк ван Детчер ударил.

Он вложил в этот удар всю свою силу. Правая рука его понеслась вперёд и лезвия должны были ударить Ксирс-Тис-Сат прямо в горло. Но этого не произошло.

Ксионийка сделала шаг вперёд, взмахнула руками перед перчаткой Кирка, и он услышал громкий скрежещущий металлический звук ― лезвия столкнулись в воздухе. Ксирс-Тис-Сат дёрнула руками в стороны и Кирк взвыл от боли ― ему показалось, что она оторвала ему пальцы. Но одного короткого взгляда было достаточно, чтобы убедиться, что это всего лишь сломались указательное и среднее лезвия на перчатки. И этого же короткого взгляда было достаточно, чтобы пропустить следующий (предпоследний!) удар Ксирс-Тис-Сат.

Ксионийка упала на колени и выбросила вперёд руку. Лезвие её перчатки ударило Кирку в живот и пропороло кожу шорт сантиметра на три ниже пупка.

— Два! ― взвизгнула Ксирс-Тис-Сат.

Кирк вскрикнул от боли, согнулся и отступил назад. И в этот же миг гибкая пружина распрямилась, Ксирс-Тис-Сат прыгнула вперёд, сбила Кирка с ног и повалила на песок. Кирк увидел замершее в нескольких сантиметрах от его лица острое лезвие, затаил дыхание и отвёл глаза. Взгляд его привлекла крупная капля пота на лбу ксионийки. Капля эта сорвалась с золотистой кожи и упала вниз. И пока она летела до щеки Кирка, Ксирс-Тис-Сат осторожным движением, лишь едва-едва оцарапав кожу, провела лезвием по его горлу и хрипло выдохнула:

— Три!..

* * *

Третья планета системы Ранзамара не выделялась ничем особенным в общей массе независимых планет. Как и большинство остальных, она была населена представителями разных галактических рас, точно также обладала весьма посредственными природными ресурсами, не вызывающими жгучего интереса ни у одной из метрополий, и точно так же независимость её была, по большей части, мнимой.

Разумеется, главы кланов Кассилии-III были далеки от того, чтобы диктовать свои условия планете, несмотря на то, что подавляющее большинство её населения составляли именно кассилиане. Точно также не навязывали свои законы Ранзамару-III ни Альгатир-I, ни Ксион-II, ни Межзвёздная Империя Людей. Хотя подданные каждой из упомянутых метрополий имели здесь свои города и занимались кто добычей полезных ископаемых, кто их обработкой, кто сельским хозяйством. Единственным, кто не имел на Ранзамаре-III своих поселений, была Каилишская Ассоциация ― извечный и неутомимый противник Империи.

Система Каилиша насчитывает восемь планет, но лишь три из них пригодны для жизни. Остальные располагают богатейшими природными ресурсами, что дало возможность создать в этой звёздной системе очень сильный и хорошо вооружённый космический флот. Пятью планетами этой системы владела Каилиш-IV, и именно она была самой сильной в военном и промышленном отношении. Однако природные ресурсы Ранзамара-III не шли ни в какое сравнение с ресурсами системы Каилиша и интереса к этой планете Ассоциация не проявляла. Как, впрочем, и остальные метрополии. И так продолжалось не одно столетие. До тех самых пор, пока Межзвёздная Империя Людей не решила использовать Ранзамар-III в качестве разменной карты в большой политической игре.

Эта игра была отчасти спровоцирована Каилишской Ассоциацией, и вполне возможно, что обвинить в случившемся можно было и её. Но ответственность за каждый ход игрока, что ни говори, лежит на самом игроке, а не на том, кто затеял партию.

Суть этой игры не важна, важны последствия. Которые в данной ситуации не могли быть иными.

Наличие на планете жителей Альгатира-I, пользовавшихся во всей галактике дурной репутацией, в значительной степени облегчало задачу. Ничего не стоило устроить несколько провокаций. Но альгатирейцы, в своей обычной манере, принялись играть против всех. Поэтому конфликт возник не между людьми и кассилианами, а между кассилианами и ксионийцами. Однако это была уже сущая мелочь, нисколько не волновавшая Императора Арнольда. Ну, подумаешь ― помимо валета придётся сбросить со счетов ещё и одну шестёрку. Не страшно. Но в данной партии роль шестёрки была уготована Четвёртой Имперской десантной бригаде, которая с подобным распределением ролей оказалась не согласна категорически.

Межзвёздная Империя Людей всегда заботилась о своих подданных. Потому что от безопасности каждого из них зависела и безопасность самой Империи. И где бы ни находился человек, он всегда мог быть уверен, что на страже его интересов стоит славный Имперский военно-космический флот, готовый придти на помощь. Ну или, по крайней мере, отомстить за него...

Беспорядки в городе кассилиан не имели никакого отношения к жившим там людям ― конфликт возник между расами с Кассилиа-III и Ксион-II. Люди в этот момент испуганно прятались по своим домам, со страхом наблюдая уличные стычки между ксионийцами и кассилианами. Да и было-то тех людей немного ― от силы тысяча. И опасения их в первые дни мятежа оказывались совершенно напрасными.

У главарей мятежников имелись списки с адресами людей, и они строго-настрого приказывали не трогать их. Даже когда какая-нибудь группа кассилиан случайно врывалась в дом, где жили люди, они мгновенно остывали, разворачивались и уходили прочь. Некоторые из людей даже ухитрялись прятать в своих домах ксионийцев,

Даже отряды наёмных альгатирейцев, больше похожих на банды мародёров, избегали заходить в дома к людям. Но генерал Роанкам получил совершенно иную информацию. И, как верный солдат, отправился выполнять приказ.

Если бы тот лейтенант, что погиб от случайного выстрела своей же «Кобры», успел предупредить генерала, Роанкам не отдал бы приказа об атаке планеты. Даже если бы это и грозило ему трибуналом. Возможно, он был не достаточно хорошим солдатом ― если принимать за показатель неукоснительное и слепое выполнение приказов командования. Но перехваченное погибшим лейтенантом сообщение ясно давало понять, кто окажется козлом отпущения в этой операции ― независимо от её исхода. И генерал Роанкам скорее готов был пойти под трибунал за невыполнение приказа, чем за массовое убийство.

Когда к столице Ранзамара-III с разных сторон зашли десять штурмовых групп, боевики мгновенно переориентировались ― теперь у них был иной враг. Оставшиеся в живых ксионийцы сумели бежать из города. Оставшиеся в городе люди не знали, что следует бежать.

Мощи Имперских десантников мало кто мог противостоять. Поэтому бóльшая часть кассилиан была уничтожена в первый же час боя. Остатки сумели закрепиться, но, как показывал опыт подобных операций, ненадолго ― кассилиане плохо умели обращаться с техникой, а отряды альгатирейских наёмников к тому времени сочли за лучшее бежать из становившегося уже опасным города.

Новость об атаке десантников разнеслась очень и очень быстро. И тогда уже имевшиеся у главарей мятежников списки с адресами людей пошли в ход...

Империя всегда заботится о своих подданных. И иногда приходилось жертвовать меньшинством ради блага большинства. Вот только меньшинству от понимания этого легче не становилось.

 

4.

Идти самостоятельно Кирк мог, но ощущения при этом возникали неприятные. Поэтому он даже обрадовался, когда на арену выскочили санитары с носилками. Поеду с комфортом, криво усмехнулся про себя Кирк. Не победил, так хоть покатаюсь...

Кататься ему пришлось недолго ― только до всё той же примерочной, откуда совсем недавно Кирк выходил полный надежд и веры в себя и где теперь его уложили на обтянутый пластиком диван. Сейчас веры в себя у Кирка немного поубавилось и он даже вынужден был сам себя успокаивать ― дескать, он человек, а не ксиониец, выросший бок о бок с этим видом спорта... ну, и так далее. Нельзя сказать, чтобы эти увещевания ему особенно помогли, но к приходу врачей ван Детчер уже воспринимал окружающее почти без отвращения.

Врачей оказалось двое и оба они были людьми. По правде сказать, их в примерочную заявилось трое ― был ещё один хирург с Ксиона-II, но он здраво рассудил, что на сегодня задница Кирка от ксионийцев и так уже претерпела достаточно, сочувственно покивал и удалился прочь.

Работали врачи быстро и наркоз был замечательный ― Кирк ничего не чувствовал, кроме жуткой досады по поводу своей идиотской затеи с турниром, но против этого медицинские препараты были бессильны. Заштопали его быстро, минут за пять. Раны оказались неглубокими и то ли наркоз хорошо подействовал, то ли они и правда были не очень болезненными, но ван Детчер после этой экспресс-операции всех из примерочной выгнал и оделся совершенно самостоятельно. Уходя к себе в номер Кирк несколько секунд размышлял, можно ли (и стоит ли вообще?..) забирать с собой перчатки для ксиболдинга? Типа на память.

Сувенир, конечно же, получался не очень радостный, но лучше, чем ничего. В части можно будет ребятам показать эти перчатки, наплести что-нибудь, продемонстрировать шрамы... хотя, этого-то как раз лучше и не делать. Но, так или иначе, а перчатки ван Детчер забрал, громко заявив в пустоту примерочной: «реквизировано в пользу десантной бригады!..» У себя же в номере он к перчаткам сразу охладел, пожалел о содеянном и бросил их на пол возле кровати.

Оказавшись в номере, Кирк ван Детчер разделся и встал перед зеркалом. Швы были почти незаметными, но слегка чувствовались. Шрама на горле вообще видно не было. Да какой там шрам?! Так, царапинка крошечная, врачи могли даже и не обращать на неё внимания. А остальные...

— А остальные мы никому не покажем, ― хмуро пояснил своему отражению ван Детчер, и пошёл в ванную.

После душа Кирк нарядился в халат и развалился на кровати. И какого чёрта я подписался на этот турнир, в который уже раз подумал он. Что я этим доказал? Кому доказал? И зачем вообще доказывал?

Доказал я этим, что являюсь полным идиотом, сам себе ответил ван Детчер. Кому доказал? Всем окружающим и, в первую очередь, себе. Зачем доказывал? Вот это уже более сложный вопрос. Просто я, наверное, дорвался до вольной жизни. Первый отпуск за всё время службы ― всё понятно. Хотелось восхищённых взглядов, восторгов окружающих, хотелось показать всем вокруг, какой я весь из себя крепкий орешек, железный десантник, гордость и опора Империи. Ну, будем считать, что показал. Хотя и непонятно, зачем.

Не думал я, что эти глупости меня ещё могут интересовать ― я имею в виду мнение обо мне окружающих. После Ксиона-II, после всех тех долгих месяцев плена (я всегда считал это пленом, да и в документах именно так и записано, хотя на самом деле это было самое настоящее рабство), после всего, что было ― доказывать кому бы то ни было свою крутость, это просто мальчишество.

Крутость свою я уже доказал, усмехнулся Кирк, закидывая руки за голову. Всем доказал ― и ксионийцам, и десантникам, и командованию, и себе самому. Жив я, вот она ― крутость. Самая настоящая. А ещё бóльшая крутость, что из того проклятого рейда на Ксион-II вся моя группа вернулась целая и невредимая... ну, почти невредимая... лейтенант Хоггинс ― лёгкое ранение в руку; сержант Ши Вонг ― потеря двух зубов... или трёх?.. не суть, все живы. Да и я жив остался. А пятерых флаер всё равно поднять не смог бы...

Прозвучал мелодичный сигнал, возвещающий о том, что за дверью гостиничного номера находится гость. Тайнис, подумал Кирк. И эта мысль почему-то вызвала у него неудовольствие. Хотя, если подумать, он сейчас как раз после душа, в халате, в постели даже уже, адреналина в крови ― навалом...

Кирк перекатился на правый бок, дотянулся до пульта и вдавил клавишу. Экран осветился и на нём появилось изображение Ксирс-Тис-Сат.

Вот тебе и раз, подумал Кирк. Ей-то чего здесь понадобилось?!

Он нажал на другую клавишу и отпер дверь. С постели Кирк решил даже и не вставать ― какого чёрта, в самом деле?! Он у себя в номере. У себя дома, можно сказать.

— Ты один? ― спросила Ксирс-Тис-Сат, входя в номер и оглядываясь по сторонам.

— Чего надо? ― грубо спросил Кирк.

А с чего это ему быть вежливым?!

— Ты хорошо сражался, ― Ксирс-Тис-Сат подошла к постели и присела на её край.

Одета она опять была в свои прежние короткие обтягивающие шорты телесного цвета и ярко-синюю балахонистую майку. Глаза ксионийки изучали Кирка с неподдельным интересом.

— Где ты учился ксиболдингу? ― спросила Ксирс-Тис-Сат.

— На Санаранийском плато, ― ответил Кирк.

— Дорого пришлось заплатить за обучение? ― поинтересовалась Ксирс-Тис-Сат.

— Меня учили бесплатно, ― сказал Кирк.

— Плен? ― догадалась Ксирс-Тис-Сат.

— Рабство, ― поправил её Кирк. ― Почти сразу после десантных курсов. Моя третья боевая операция. Я тогда ещё лейтенантом был.

— А сейчас?

— Капитан. Слушай, чего тебе надо, а?

— Я содержу школу, ― сказала Ксирс-Тис-Сат. ― Школу по ксиболдингу. Для людей. Понимаешь, я просто хотела узнать, в какую сумму тебе обошлось обучение. Ну, сам понимаешь ― бизнес, ― она смущённо улыбнулась.

— Узнала? ― спросил Кирк.

— Узнала, ― согласилась Ксирс-Тис-Сат. ― Но это моим ученикам не подходит, ― она продолжала улыбаться и вдруг протянула руку и коснулась пальцами живота Кирка. ― Как ты? Не сильно я тебя?..

— Самое главное уцелело, ― криво улыбнулся Кирк.

— Это хорошо, ― серьёзно ответила Ксирс-Тис-Сат.

— Да?! ― изумился Кирк.

— Да...

Рука Ксирс-Тис-Сат скользнула по животу вниз, задержалась на том месте, куда был нанесён удар перчаткой. Чёрт побери, подумал Кирк. Ему вдруг живо вспомнилась Нис-Тнис-Тсир, точно такой же взгляд (Кирк определил его для себя, как всепожирающий), такие же движения. Нет уж, подумал он. Я и тогда, в плену, отказался, а сейчас-то уж тебе, кошечка, и рассчитывать даже не на что...

— Киска, ― усмехнулся Кирк. ― Давай, иди-ка ты к своему... этому самому... как его?.. не помню. Ладно?

— Ты уверен? ― спросила Ксирс-Тис-Сат.

— Абсолютно, ― ответил Кирк. ― Прости, но я не зоофил.

— А я ― зоофилка, ― грустно вздохнула Ксирс-Тис-Сат, убирая руку и принимаясь поправлять на себе майку. ― Мне очень нравятся люди. Поэтому у меня всё в жизни... так вот... не так, как надо... ― она махнула рукой.

— Ну, вот и иди себе к своей мартышке, ― Кирк и сам не понял, как сорвались у него с губ эти слова. Но сейчас, вспоминая слащавого приятеля Ксирс-Тис-Сат, Кирку иные ассоциации, кроме озвученных, на ум не приходили. И слащавый приятель этот почему-то вспоминался не с Ксирс-Тис-Сат, а с рыжей и зеленоглазой Тайнис.

Что же касается Ксирс-Тис-Сат, то она киркову аттестацию восприняла совершенно спокойно.

— Ему сейчас не до меня, ― невесело усмехнулась она. ― Наши мартышки сейчас в баре, очень мило проводят время.

— Кто? ― не понял Кирк.

— Моя мартышка и твоя, ― пояснила Ксирс-Тис-Сат. ― Ну, эта... рыжая такая.

— В баре? ― тупо переспросил Кирк.

— Ну да, ― кивнула Ксирс-Тис-Сат. ― А ты что, совсем глупый?! Ты что, ничего не понял? Она же просто подставила тебя. Наверное, ты ей слишком много о себе наплёл, нахвастался сильно, ― ксионийка усмехнулась. ― Вот она и решила, что сможет с твоей помощью избавить мою мартышку от меня. Денег у меня много, мартышка бы всё унаследовала, так что... дальше объяснять? ― Ксирс-Тис-Сат рассмеялась.

Кирк промолчал.

— Ты извини, что я это говорю, ― сказала Ксирс-Тис-Сат. ― Не надо было, наверное, ― она поднялась и шагнула к двери. ― И оставлять тебя в живых, наверное, не надо было, ― добавила она. ― Всё равно ничего не получилось... но должна же была я попробовать... ― она пожала плечами и вышла из номера, не закрыв за собой дверь.

— Кошка драная, ― проворчал ей вслед Кирк. ― Зоофилка несчастная... дура...

Настроение, как ни странно, испорчено не было. Кто ему Тайнис, в конце концов?! Случайная женщина, встретились ― разбежались. Ничего особенного. Зато будет, что вспомнить...

Кирк перевернулся на живот и поморщился. Раны слегка давали о себе знать, видимо, кончалось действие наркоза. Врачи уверяли, что больно не будет, и что шрамов не останется... А! Ерунда! Мало у меня шрамов, что ли?! А к боли мне вообще не привыкать...

Дверь осторожно шевельнулась, распахнулась шире. Кирк поднял голову и попытался заглянуть себе за спину ― кого это ещё принесло? Но краем глаза он увидел лишь много рыжего и пышного. И тут же знакомый голос с внезапно опостылевшей интонацией произнёс:

— Милый? Как ты?..

— Пошла вон, ― ответил Кирк.

— С тобой всё в порядке?.. А почему дверь открыта?..

— Я сказал ― вон отсюда! ― рявкнул Кирк.

Дверь захлопнулась и в номере стало тихо.

— Мартышка!.. ― презрительно произнёс Кирк ван Детчер во весь голос. Но его уже никто не слышал. А может быть, это даже и хорошо, что никто не слышал.

* * *

Планеты так называемого «идеального типа» (очень походившие своими условиями на легендарную Гелиос-III) в галактике встречаются крайне редко. И каждая из них рано или поздно превращается в курорт. Метрополия, получившая такой дорогой подарок судьбы, как правило охотно делится с остальными лакомым куском. Разумеется, не бесплатно ― стоимость небольшого клочка поверхности зачастую превышает стоимость иной планеты с условиями попроще. В результате возникает даже не один, а несколько курортов, которыми заправляют представители различных галактических рас. Местное население (если оно на таковой планете обнаруживается) стремительно приобщается к благам цивилизации. Разумеется, это касается только представителей основных галактических рас, чьи предки когда-то высадились на обнаруженной планете. С иными и разговор иной ― не будешь же всерьёз принимать за разумных обитателей планеты колонии кристаллов или, например, насекомых. Даже если и у тех, и у других имеются все признаки разума. В галактике и без них не повернуться, а трагическая экспедиция крейсера второго класса «Непобедимый», возглавляемая Хорпахом, на Регис-III до сих пор ещё была свежа в памяти.

Обитатели же планеты, признанные достойными жить на своей родине, мгновенно знакомятся с такими, в высшей степени полезными вещами, как отели, курорты и казино...

...спиртное, наркотики, азартные игры...

...мошенничество, воровство, проституция...

Впрочем, будем справедливы ― все присущие цивилизации грехи были не чужды местному населению ещё до появления исследовательских экспедиций. Может быть, не в таких формах и не в таком количестве, но это уже сущие мелочи. Да и потом, никто и никогда не навязывал местным жителям своих условий. У них имелась полная свобода выбора: оставаться в зоне зарождающихся курортов и обучаться премудростям обслуживания богатых туристов или же тихо и спокойно собрать вещички и убраться куда-нибудь подальше ― в места не столь привлекательные и уютные.

До настоящих боевых действий дело доходило крайне редко. Известен лишь один случай, когда на Вальгалла-III, где обитали потомки людей, произошла подобная неприятность, впрочем, достаточно быстро разрешившаяся. На Третьей Вальгалла буквально через месяц наступили тишина и покой, а ещё через полгода планета уже радостно принимала первых туристов.

И люди и чужие любили отдыхать на подобных планетах ― там можно было найти идеальные условия обитания для представителей любой расы.

У каждой планеты всегда оказывалось несколько хозяев ― и людей, и чужих. И каждый устраивал там уголок по своему вкусу.

Влажные, насыщенные растительностью джунгли для обитателей Кассилиа-III; сухие и прохладные пески для жителей Ксиона-II; каменные россыпи и горные пики для привычной к ним расе с Альгатира-I; даже холодные снега и льды для гостей с Таира-III. И любые, даже самые экзотические, условия для подданных Межзвёздной Империи Людей.

Здесь можно было отведать блюда любой кухни галактики, здесь можно было повстречать любого представителя разумных существ. Курортные планеты являлись своеобразным котлом, в котором на время сплавлялись самые различные расы ― чтобы потом покинуть планету и вернуться к своим делам, к своим мирам и привычкам. И снова снисходительно, презрительно или высокомерно рассуждать об иных расах, снова считать себя венцом творения этой вселенной.

Одной из таких планет и была четвёртая планета в системе Картиса. Орбиту охраняли сразу четыре боевых корабля ― два из них принадлежали Империи, один ― Каилишской Ассоциации, и ещё один ― клану Лицв с Кассилиа-III. С местным же населением на Картисе-IV проблем никогда не возникало ― его тут просто-напросто не было обнаружено. Колонии же кристаллов, которые научная экспедиция упорно причисляла к разумным, были всего лишь колониями кристаллов и Имперская Академия Наук со временем опровергла эти ошибочные и крайне вредные для развития экономики выводы. Сейчас каждый турист мог полюбоваться сказочными переливами света в глубоких пещерах и даже взять с собой на память какой-нибудь из многочисленных сверкающих камушков ― за некоторую плату, разумеется.

Иными словами, Картис-IV был тем местом, где можно спокойно и недорого (относительно, конечно) отдохнуть. И где каждый день совершал посадку челнок с какого-нибудь туристического корабля (посадка более крупных объектов на планете была запрещена). Единственными недостатками Четвёртой Картиса можно было считать то, что она оказалась самой близкой планетой к Ранзамару-III.

* * *

За истекшие два часа пребывания в номере отеля Кирк окончательно пришёл в гнусное настроение.

Во-первых, ему не давала покоя выходка Тайнис ― он до сих пор не мог простить, что она его подставила. Да, фактически подставила, самым элементарным образом, как мальчишку. Его ― боевого офицера! Использовала, словно пешку в игре, чтобы получить какую-то (чёрт его знает, какую именно, но это уже и не важно) выгоду. Чёрт побери, ещё раз! Ещё тысячу раз!!!

Во-вторых, Кирк никак не мог отойти от своего поражения на турнире. Да, конечно, он человек, а не ксиониец. Это они с детства привыкли перчатками махать, а он... Чёрт возьми опять же! Ван Детчер же провёл немало времени на Ксионе-II, и если бы он был таким уж никчёмным бойцом, то и до сих пор бы торчал на Санаранийском плато! А этой девчонке едва ли минуло шестнадцать...

А ещё она ему глазки строила. Издевалась, надо полагать. В какое сравнение грубый и неотёсанный офицер может идти с тем самым прилизанным типчиком? Тот тебе ― и так, и эдак, и «родная», и «дорогая»! А Кирк?! Послал подальше ― и все дела!

Странно, всё-таки, что существа различных рас настолько находят общий язык... А впрочем, не странно как раз-таки, а наверное даже и хорошо. Только, вот ведь какая штука получается... Когда представители двух рас готовы перерезать друг другу глотку ― это плохо, это война, кровь, боль... А когда взаимопонимание между ними достигает того уровня, что они оказываются в одной постели ― опять-таки плохо. Потому что идёт в разрез морали, принципам, привычкам и прочим необъяснимым вещам. Но с какой стороны ни посмотри, а производить на свет живых существ гораздо лучше, чем их убивать. Впрочем, от представителей разных рас дети не рождаются...

Да какие там иные расы?! Тут свои же подставляют так, что мало не покажется, подумал Кирк. Интересно, чего, всё-таки, добивалась Тайнис? Она правда была уверена, что я сумею убить Ксирс-Тис-Сат?! Дура она тогда, больше никто. Хотя... Может быть, и не такая уж дура...

Кирк подошёл к вмонтированному в стену компьютеру и, напрягая все свои способности, припомнил коды информационных каналов. После десяти минут упорного перебирания клавиш, Кирку удалось выяснить, что информация о том, что капитан ван Детчер был на Ксионе-II, имеется в архивах трёх каналов. На одном вообще ― подробнейшее описание и даже несколько фотографий. Архив был старым, как раз того самого года, когда Кирк вырвался из плена. И там, кстати, было написано о нескольких победах Кирка в турнирах по ксиболдингу. Преувеличенно, конечно, но тут уж, кроме самого себя, винить некого ― расхвастался перед журналистами, сам виноват.

Так, теперь вспомнить бы коды доступа к каналу слежения военного ведомства...

Вспомнил их Кирк на удивление быстро. И обнаруженная там новость его совершенно не удивила.

За последние три дня к архиву новостного канала, где живописались подвиги ван Детчера, обращались дважды. Один раз ― только что, и ещё один раз ― позавчера. Оба обращения были с четвёртой планеты Картиса. Ну, только что ― это сам Кирк. А позавчера ― тут тоже комментариев не требуется.

Молодец, Тайнис, усмехнулся Кирк. На вид ― простушка такая, дурочка дурочкой, глупышка пустоголовая. А ведь она всё просчитала... ну, по-своему просчитала, по-глупому. Но идея вполне понятна. Одного она не учла ― что я турнир проиграю.

Чёрт возьми, огорчённо подумал Кирк. Неужели я настолько предсказуем?! Настолько, что каждая встречная-поперечная... ну, в общем... каждая, повалявшаяся со мной в постели женщина способна предугадать мои поступки? М-да... хвастаться тут особенно нечем...

Вот ведь, пакость какая, подумал Кирк. И чего я переживаю?! Ну, проиграл я бой, ну и что?! Зато в стар-покер выиграл, и немало. Сколько там у меня сейчас на счету? Тысяч тридцать, наверное? И чего же я тогда мучаюсь? Чего мне неймётся?..

Кирк замер и прислушался. Он вдруг понял, что в распахнутое окно, вместе с волнами свежего приятного воздуха и шелестом листвы доносится ещё какой-то звук. Необычный звук. Знакомый, очень знакомый, но такой, какому здесь быть совершенно не полагалось. Звук этот делался слышнее, он нарастал, наливался мощью, и вдруг резко изменился, сделался тоньше...

Да ведь это же флаер, обалдело подумал Кирк. Точно, тяжёлый десантно-штурмовой флаер «Кондор», шесть человек экипажа ― два пилота и четыре стрелка; вооружение ― четыре тяжёлых корабельных станковых плазморазрядника «Удав»; рассчитан на боевую группу от двадцати до тридцати единиц личного состава... Такими флаерами комплектуются Имперские линкоры и корветы. Только вот...

Что делать здесь тяжёлому десантно-штурмовому флаеру?!

Кирк метнулся к окну, и успел увидеть опускающуюся на площадь перед отелем чёрную громадину боевой машины. Точно, «Кондор», обалдело подумал он. Какого чёрта?! Военное ведомство прислало сюда ещё кого-нибудь на отдых? И на боевом флаере?

Погоди, сказал себе Кирк. Что за идиотская мысль?! Да и потом, на орбите же торчат сторожевые корабли, мимо них никто просто так не пройдёт.

Кирк задрал голову вверх, словно бы собираясь разглядеть в ярко-синем небе космические корабли. Но увидел только ещё одного «Кондора», заходящего на посадку куда-то севернее, и двух «Акул», как раз в этот самый момент выпустивших из своего чрева лёгкие «Беркуты».

Кирк посмотрел на площадь ― из флаера стремительно выскакивали десантники, в боевом камуфляже, с «Драконами» в руках.

Кирк метнулся к своей одежде и натянул брюки. Что-то случилось, отчаянно думал он. Что-то нехорошее. Но ― что?

Война?

Чушь! Его бы уже выдернули с курорта по тревоге. Тогда что?

Кирк торопливо застегнул рубашку, нацепил пиджак и кинулся к дверям. И уже открывая дверь Кирк услышал в коридоре грохот тяжёлых шагов. И на пороге его встретил суровый десантник с «Драконом» наперевес.

— Солдат! ― в привычной манере рявкнул Кирк. ― Какого чёрта тут творится?! Докладывайте!..

Привычная манера Кирка ожидаемого эффекта не возымела ― трудно было правильно оценить произнесённое, если оно исходит от какого-то молодого и небрежно одетого штатского. Поэтому десантник отреагировал совершенно неожиданным для Кирка образом ― ударом приклада в живот.

Упав на колени и хватая широко раскрытым ртом воздух, Кирк услышал вопли и крики, доносящиеся из других номеров. Кого-то волокли, кто-то отбивался и истерично верещал, кто-то доказывал, что он прямо сейчас уже должен уезжать, кто-то наоборот ― что только что приехал, кто-то предлагал деньги, кто-то невнятно угрожал. И над всем этим ― грохот солдатских ботинок, незабываемые запахи армии, грубые и короткие, режущие, словно удар приклада, команды.

— Встать! ― десантник пнул Кирка носком ботинка по голени. Но несильно ― очевидно, ему действительно надо было просто заставить Кирка подняться.

Кирк встал и посмотрел на десантника. Выражение лица у того было ― что надо. Кирк даже на миг пожалел, что этот солдат не в его подчинении.

— Фамилия! ― грозно спросил Кирк, переводя дух. ― Номер части! Солдат! Вы разговариваете с офицером!

Десантник снова вознамерился было угостить Кирка прикладом, но потом передумал и грубо толкнул его стволом в бок.

— Вперёд! ― приказал он.

Кирк вышел из номера и едва не был сбит с ног испуганно верещащей и громко визжащей толпой ― вчерашний молодой человек, что сидел с Кирком за игровым столом, в сопровождении своих четырёх, в данную секунду очень близких к истерике, подружек. Двое десантников с каменными лицами несильно подталкивали их в спину стволами «Драконов», однако даже эти лёгкие касания вызывали у сверкающей группы взрывы испуганного крика. Всякие там «О, нет!», «Ай!» и «За что?» словно бы облаком окутывали семенящую компанию. И Кирк даже немного удивился, услышав прорезавшееся сквозь истеричную завесу грубое и злое «Твою мать!..», произнесённое явно женским голосом.

В коридоре вообще творилось что-то невообразимое. Такое впечатление, словно на курорте неожиданно объявили эвакуацию.

— Солдат! ― капитан ван Детчер снова попытался заговорить с десантником, подталкивающим его своим «Драконом». ― Солдат! Я ― Имперский офицер. Капитан Первой Имперской десантной бригады Кирк ван Детчер. Нахожусь здесь на отдыхе. Хочу знать, что творится. Вы слышите меня, солдат?

Десантник притормозил, задумчиво поглядел на Кирка и неожиданно ответил достаточно мирным тоном:

— Спецоперация.

— Какое подразделение? ― спросил Кирк ― он уже почувствовал уверенность в себе, он снова ощутил себя военным, а не гражданским, которого можно без разговоров куда-то тащить, подталкивая стволом «Дракона».

— Четвёртая Имперская, ― машинально ответил солдат и едва не прикусил себе язык ― сообщать гражданскому номер части и какие-либо сведения о ней?! Мало ли, что он себя называет капитаном!..

Лицо десантника опять ожесточилось и он вновь занёс приклад «Дракона». Но удара не последовало. Потому что Кирк, едва не поперхнувшись от услышанного, выпалил:

— Омар Роанкам?!

Солдат замер. Знать по имени командующего ― этого обычный гражданский точно не мог.

— Следуйте по коридору, ― приказал десантник, неожиданно обращаясь на «вы». ― До конца и вниз, в холл.

Кирк мог бы поклясться, что солдат с трудом удержался от слов «командир» или хотя бы «господин капитан». Поверил, облегчённо подумал Кирк, поворачивая направо и на ходу приводя в порядок свой гардероб. Поверил ― это хорошо. Плохо другое ― непонятно, что тут происходит?

Оказавшись в холле Кирк начал понимать ещё меньше. Здесь, похоже, собрались все постояльцы отеля. Не сами собрались, разумеется ― люди и чужие толпились беспорядочной кучей в дальнем углу, оцепленном шеренгой десантников. Стволы их «Драконов» выглядели угрожающе, постояльцы были в панике, кричали, плакали, о чём-то кого-то умоляли, категорически требовали чего-то непонятного срывающимися от страха слабыми голосами.

В центре холла боком к Кирку стоял десантник с нашивками майора на рукаве. Лица его Кирк не видел, человек разговаривал с каким-то молодым лейтенантом.

Кирк посмотрел на сопровождавшего его солдата. Тот сделал едва заметное движение головой в сторону майора и слабо кивнул. Кирк кивнул в ответ и в три широких шага приблизился к майору. Тот как раз закончил отдавать распоряжения, лейтенант уже развернулся было уходить, но остановился, удивлённо глядя на Кирка.

— Господин майор! ― «дуэльным» голосом (таким обычно офицеры отдают приказания младшим или высказывают возмущение старшим по званию) воскликнул Кирк ван Детчер. ― Объясните, что здесь происходит!

Майор стремительно обернулся. Уже по тому, как он это сделал, становилось понятно, что и у него голосовые связки настроены именно на «дуэльный» диапазон, может быть даже именно после беседы с лейтенантом. Но майор всего лишь открыл рот, ни издав, однако же, ни единого звука. Лицо его сделалось изумлённым, глаза расширились.

Надо сказать, что точно такая же метаморфоза произошла и с Кирком ван Детчером. Он так же мигом забыл всё, что собирался сейчас вот высказывать, требовать, возмущаться. И с губ Кирка сорвался единственный, полный недоумения и удивления вопрос, на краткую секунду опередивший точно такой же вопрос, выпаленный ему майором:

— Ты?!

 

5.

Владельцем курорта на Картисе-IV, которому так не повезло оказаться в сфере интересов генерала Роанкама, был клан Лицв ― довольно влиятельный и богатый клан с Кассилиа-III, владевший на планете ещё пятью большими курортами. Южнее кассилианских участков располагались территории, бывшие собственностью подданных Империи ― три курорта, значительно превосходившие кассилианские пышностью, изыском и ценами. Кроме этих курортов на Четвёртой Картиса был так же большой остров, всей территорией которого владела Каилишская ассоциация ― редкий случай, когда Империя и Ассоциация заключили сделку о купле-продаже чего-либо, обычно подобные вопросы решались огнём или (чаще всего) не решались вовсе. Остров был самым крупным на планете (остальные кусочки суши даже и островами-то назвать было сложно) и находился в нескольких тысячах километрах от единственного материка. Обширными же районами, расположенными на материке севернее кассилианского курорта, не владел никто. То есть, номинальным владельцем их была Империя, и она даже продавала по дешёвке небольшие (и явно бесперспективные) участки планеты частным лицам под дома и посёлки. Но никакого более или менее развёрнутого туристического бизнеса, могущего привлечь достаточное количество клиентов, там не велось.

Каждый из курортов Картиса-IV охранялся. Каилишская Ассоциация использовала для этих целей морские корабли ― две крупные и хорошо вооружённые посудины, непрерывно курсировавшие вокруг острова. Экипажи их, равно как и находящиеся на борту десантные подразделения, были укомплектованы исключительно каилишцами. Имперские курорты охранялись частными компаниями, в состав некоторых из них, помимо людей, входили так же и чужие. Аналогичным же образом поступали и кассилиане; в составе патруля, следившего за порядком в том или ином отеле, люди и ксионийцы не были редкостью.

Кроме всего этого каждый из владельцев Картиса-IV считал своим долгом оберегать и подступы к планете. На орбите её неотлучно находились два боевых корабля Империи с пятью сотнями десантников на борту (задачей одного из кораблей, по сути, являлся контроль за болтающимся тут же кораблём каилишцев). Четвёртый корабль принадлежал кассилианам. Экипаж и три его боевые группы из пяти целиком были набраны из альгатирейцев. Представители же расы с Кассилиа-III находились на борту в качестве командования и в составе двух небольших боевых подразделений.

Таким образом, четвёртая планета Картиса являла собой довольно редкий случай относительно мирного сосуществования почти всех галактических рас. Это хрупкое равновесие сохранялось в течение многих лет. И оно бы сохранялось и дальше, не появись в околопланетном пространстве Имперский линкор «Таран».

Что такое линкор ― знал каждый. Ни один сторожевой корабль не шёл ни в какое сравнение с ним. Поэтому майор Джошуа Чан совершенно не волновался. Он спокойно объяснил кассилианскому кораблю, что в случае... и так далее. Каилишской посудины поблизости не было, скорее всего, они сейчас находились на другой стороне планеты. Один из Имперских кораблей, судя по всему, пребывал там же ― ну, конечно, следить за каилишцами намного важнее, чем охранять орбиту! А впрочем, одёрнул себя майор Чан, тут я несправедлив. Действительно, каилишцы ― более реальная угроза, чем всё остальное. Не считая, конечно, нашего «Тарана», поправил он себя.

Второй Имперский корабль оказался менее покладистым, чем кассилиане. Может быть, и они бы не стали возражать, но на борту почему-то оказался офицер Имперской безопасности, полковник Фридрих Пойндекстер. И его возмущение превосходило размерами даже линкор «Таран».

Он орал, приказывал изменить курс, грозил расстрелом всем и каждому, обещал, что этот рейд станет последним для всей бригады, и закончил свою гневную тираду клятвенным заверением, что вот прямо сейчас же заберётся в бот и отправится на планету, наводить там порядок.

Майор Чан вежливо пожелал ему мягкой посадки и отключился. С улыбкой глядя на крошечный кораблик, где находилось около сотни десантников, майор подумал, что полковник, из какой бы он там безопасности ни был, всё-таки не окончательный подонок и швырнуть на верную гибель экипаж сторожевого судна не отважится. Повредить корпус линкора всё равно не удастся, а вот в том, какова может быть реакция «Тарана» на даже случайный выстрел ― тут уж сомневаться не приходилось.

Майор Чан и не предполагал, что после захвата курорта ему ещё предстоит встретиться с полковником Пойндекстером лично. Генерал Роанкам дал ему задание контролировать пленных... то есть, не пленных, чёрт возьми... заложников.

Каждый раз, вспоминая об этом, майор хмурился. Ему никогда не приходилось брать в заложники гражданское население. Но ему не приходилось и наплевательски относиться к службе или не выполнять приказы командира. Тем более такого, как Омар Роанкам ― за генерала майор готов был и в огонь и в воду. И не один Чан был настроен подобным образом ― каждый офицер Четвёртой Имперской, каждый её сержант и солдат готов был умереть за генерала. И та речь, которую произнёс генерал перед отданием приказа о захвате курорта, была совершенно лишней.

Генерал заявлял, что берёт всю ответственность на себя и требовал, чтобы это было зафиксировано в протоколе. Майор отлично помнил, как в этот момент по рядам офицеров пронёсся лёгкий ропот, мгновенно, впрочем, угасший под тяжёлым генеральским взглядом.

Каждый офицер знал и понимал, что в бригаде генерал ― сам бог. И каждый был готов умереть за него. И тем смешнее были требования какого-то офицера какой-то безопасности, настойчиво требующего встречи с генералом.

Эту новость майору принёс лейтенант Дорсон, как раз к самому концу операции по захвату. Все постояльцы отеля уже были собраны в холле, многоголосый гул причитаний и стенаний висел в воздухе над разношёрстной толпой, давил на уши, мешал думать. Но майор терпел ― что ни говори, а этим гражданским сейчас намного хуже, чему ему.

— Значит, требует? ― переспросил Чан лейтенанта Дорсона.

— Требует, командир, ― кивнул лейтенант. ― И с ним ещё два человека сопровождения... или охраны, ― добавил он с лёгкой ухмылкой.

— Безопасность офицера Имперской безопасности надо беречь, ― строго сказал майор Чар, но лейтенант отлично уловил сарказм, и улыбка его сделалась шире.

— Значит, так! ― продолжал майор Чан. ― Господина полковника, ― он подчеркнул голосом эти слова, что вызвало ещё одну улыбку, ― проводить к генералу. А его охрана пусть подождёт снаружи. Пусть они там кого-нибудь посопровождают или пообезопасивают... обезопашивают... чёрт!..

— Ясно, ― кивнул лейтенант и взгляд его убежал куда-то за спину майора, словно там происходило что-то интересное.

— А вы возьмите четверых солдат, ― говорил майор, ― и будьте наготове. Господину полковнику следует выделить сопровождение из числа наших людей.

— Понял, командир, ― лейтенант продолжал смотреть за спину Чану.

— Выполняйте! ― приказал майор.

Лейтенант кивнул, бросил последний взгляд на то интересное, что творилось за спиной майора, и поспешно покинул холл. Что он там увидел, подумал майор, оборачиваясь. Что там такое забавное происходит?..

Внимание майора Чана привлёк какой-то гражданский тип, направляющийся сюда. Самое удивительное то, что конвоировавший его солдат отстал на несколько метров, замедлил шаг, а потом и вовсе остановился. Майор уже приготовился на него гаркнуть, но не сумел. Потому что мгновенно забыл обо всём, когда понял, что к нему направляется не кто-нибудь, а Кирк ван Детчер, капитан Первой Имперской десантной бригады.

* * *

— Джош?..

— Кирк?..

— Чёрт побери!

— Откуда ты?!

— Что творится?

— Ты как сюда попал?

— Почему ― армия? Что происходит?

Майор на миг крепко зажмурился. Проклятье, подумал он. Это же Кирк. Его-то как сюда занесло?!

Майор открыл глаза и выдохнул:

— Говори!

— Это ты говори, Джош! ― возмутился Кирк. ― Какого чёрта тут случилось?

Майор Чан только сейчас понял, что Кирк и не подумал протянуть ему руки. И это кольнуло Чана намного сильнее, чем мысль о том, что в данный момент боевому офицеру приходится выполнять роль сторожевого пса при заложниках.

— Спецоперация, ― ответил майор Чан.

— Не пудри мне мозги! ― повысил голос Кирк. ― Какая, к чёрту, спецоперация?! Правду говори!

— Третья Ранзамара, ― ответил майор.

— И что? ― не понял Кирк.

— Ты не в курсе?! ― удивился Джошуа.

— Я в отпуске! ― взорвался Кирк. ― В законном! И ни о каких третьих ранзамарах я и понятия не имею!

Майор поглядел в бешенные глаза Кирка, немного подумал и в двух словах поведал ван Детчеру всю историю.

Рассказ этот занял от силы минуту, но Джошуа превосходно видел, как меняется лицо Кирка.

— Не может быть, ― произнёс Кирк. ― Не может быть, чтобы бригаду предали!

— Скажи это погибшим, ― возразил Джошуа.

— И что теперь будете делать? ― спросил Кирк.

— Выполнять приказы, ― ответил Джошуа.

— Я хочу поговорить с Омаром, ― заявил Кирк.

— С ума сошёл? ― поинтересовался Джошуа.

— Я хочу поговорить с генералом, ― повторил Кирк с ещё большей настойчивостью.

Майор Чан пристально поглядел в глаза Кирка и вдруг со страшной отчётливостью понял, что перед ним уже не старый боевой друг, а...

...заложник!..

Чёрт побери!..

Это неправильно, так нельзя, отчаянно подумал Джошуа. Это же Кирк, мы же с ним вместе воевали! Так не должно быть! Нет, не должно!..

Надо его провести к Омару, решил Джошуа. Надо сказать генералу, что в числе заложников оказался наш офицер. Надо дать ему возможность покинуть планету... хотя, чёрт возьми! Так Кирк и покинет её! Знаю я этот его взгляд, такими глазами он обычно смотрит через прицел «Дракона»...

— Господин майор!..

Чан обернулся на полный возмущения голос и встретился взглядом с Фридрихом Пойндекстером.

Полковник департамента Имперской безопасности выглядел, словно разъярённое животное. Казалось, ему совершенно наплевать на то, что позади него с угрюмым видом торчат двое десантников с «Драконами» наперевес. Полковник Пойндекстер прибыл сюда восстанавливать порядок, и намерение своё собирался выполнить обязательно. И Кирк, и Джошуа были знакомы с полковником ― когда-то он им плешь проел своими расследованиями трагедии на базе Рильга-II. Да и после того ван Детчеру с Пойндекстером приходилось встречаться, какой-то не вполне здоровый интерес проявлял департамент Имперской безопасности к личности скромного капитана. Кирк подозревал, что виной тому было его пребывание в плену на Ксионе-II, но абсолютной уверенности в этом у него не было.

Пойндекстер тоже узнал и Чана, и даже Кирка, несмотря на его гражданскую одежду. Реакция полковника была неожиданной.

— Хорошо, что вы здесь, господин капитан, ― полковник ткнул пальцем в Кирка. ― Сейчас я поговорю с генералом, а потом вы полетите со мной. Вас отзывают из отпуска ― новое задание... Господин майор! ― видно было, что Пойндекстер забыл фамилию Чана. ― Почему ваши люди не пропускают мою охрану? Почему ваши люди следуют за мной по пятам? Немедленно проводите меня к генералу! Слышите? Не-мед-лен-но!

— Сдайте оружие, ― ледяным тоном приказал майор Чан.

— На каком основании?! ― взвился полковник. ― Не забывайтесь, господин майор!

— На основании моего приказа, ― пояснил Чан. ― Приказа офицера, который может застрелить вас в любую секунду.

— А?! ― казалось, глаза полковника готовы были вылезти из орбит.

— Сдайте оружие, ― повторил Чан.

— Ну, господин майор!.. ― задохнулся от возмущения полковник. ― Уверяю вас, майорские нашивки на своих плечах вы видите в последний раз!

Пойндекстер резко выхватил из кобуры на поясе свою «Кобру» и брезгливо протянул её Чану. Чан, очевидно, тоже был в смятённых чувствах, иначе бы он не сунул пойндекстерову «Кобру» в руки оторопевшего от этого Кирка, стоявшего позади.

Кирк огляделся ― десантники с любопытством рассматривали его. Действительно, гражданская личность с лёгким дальнобойным ручным бластером в руках ― это нечто.

Кирк повертел «Кобру» в руках. Индикатор заряда стоял на максимуме, а индикатор мощности ― на минимуме. Ну, понятно, усмехнулся про себя Кирк. Им там, в штабе, не так-то часто приходится стрелять...

Возмущённый Пойндекстер, в сопровождении двоих десантников, скрылся за стеклянной дверью в глубине холла. Кирк попытался разглядеть, что там, за стеклом, происходит, но не преуспел в этом. Стекло было матовым, по поверхности его расползлись призрачные узоры, долженствующие изображать растения, и что там за ним твориться ― не разобрать.

— Кр-р-ретин! ― проворчал майор Чан в закрытую стеклянную дверь. ― Ты видел?! ― он повернулся к Кирку. ― Как обычно ― весь мир просто обязан крутиться вокруг штабников! Вся армия, вся Империя существует исключительно ради их удовольствия!

— Можно подумать, ― фыркнул Кирк, ― ты впервые видишь штабную крысу.

У него возникло странное ощущение ― словно бы сейчас он вновь был с Чаном на равных, словно бы они опять вместе, плечом к плечу. А всякие там штабники и не относящиеся к делу гражданские, столпившиеся в дальнем углу холла ― отдельно. И даже на охранявших их десантников Кирк начал смотреть иначе.

Очевидно, точно такие же чувства возникли и у майора Чана.

— И какого чёрта он хотел забрать тебя с собой? ― продолжал Чан. ― Какое такое новое задание?! Он что, не знает, что ты в отпуске?

— Как будто его это волнует, ― криво усмехнулся ван Детчер. ― Помнишь, как этот дурак устроил нам с тобой допрос перед самой атакой противника?

— Точно, ― подтвердил Чан. ― Навсегда запомню его слова: «Господин майор, противник подождёт!» ― передразнил Чан полковника. ― «Безопасность Империи ― важнее!» Кретин...

— Стопроцентный, ― кивнул Кирк.

Джошуа Чан вдруг вздрогнул и посмотрел на Кирка совершенно иными глазами. Лицо его похолодело, с него сползло всяческое выражение дружелюбия, оно сделалось словно бы каменным. Майор Чан оглядел Кирка с головы до ног и только сейчас заметил, как тот одет. Кирк тоже вздрогнул ― он понял, что та необъяснимая, едва лишь возникшая между ними ниточка, лопнула, и что он с Чаном опять по разные стороны линии огня.

— Чёрт, Кирк... ― пробормотал Чан. ― Надо с тобой что-то делать...

— Слушай, Джош, сейчас меня не это интересует. ― Кирк продолжал говорить так, словно бы невидимая ниточка всё ещё связывала их. ― Ты мне можешь устроить встречу с генералом?

Майор Чан некоторое время внимательно смотрел ван Детчеру в глаза, потом медленно произнёс:

— Я тебя сейчас проведу к Омару. Поговоришь с ним. Объяснишь, как ты сюда попал.

— И?.. ― осторожно спросил Кирк.

— Может быть, тебе действительно стоит убраться отсюда вместе с этим Пойндекстером, ― задумчиво произнёс Чан. ― Омар настроен решительно, он требует от Императора Арнольда признания того, что всё, случившееся на Ранзамаре-III, было провокацией. Реакцию Императора предсказать несложно. А Омар от своего не отступится. Тебе лучше убираться отсюда. На катере ― тут есть парочка, я видел, ― до сторожевого корабля, а там уже разберёшься...

— Что будет с вами? ― спросил Кирк.

— Мы выполняем приказ, ― коротко ответил Чан. ― Тебе сейчас следует думать о том, что будет с тобой... Короче ― пойдёшь к Омару...

Рация на поясе Чана пискнула, он отстегнул её, поднёс к уху, несколько секунд послушал, а затем лицо его сделалось совершенно чужим. Мрачно подозвав двоих солдат, из числа охранявших постояльцев отеля, он скрылся за стеклянной дверью, куда до него ушёл полковник Пойндекстер. Через секунду он появился, появился и конвоируемый двумя солдатами Пойндекстер, на котором тоже не было лица. Полковник пытался что-то говорить, возмущаться, доказывать, но, похоже, даже он сам не особенно верил в то, что слова его возымеют какой-то эффект. Полковник был бледен и постоянно оглядывался на подталкивавших его в спину солдат. Вся группа быстро прошла через холл и вышла из отеля. До Кирка донеслись последние слова Пойндекстера ― «Господин майор, одумайтесь...», ― и по спине его пробежал холодок. Он понял, что сейчас видел полковника Имперской безопасности в последний раз.

Видимо, понял это не один Кирк ― многоголосый гул, висевший над толпой, сделался тише и нервнее, стали слышнее причитания, стоны и плачь, почти полностью заглушившие возмущённые голоса.

Он сошёл с ума, отчаянно подумал Кирк. Генерал Омар Роанкам сошёл с ума. Он ещё больше ухудшает своё положение, отрезает себе все пути к отступлению...

Чёрт возьми!

Да его пути к отступлению были отрезаны ещё на Ранзамаре-III, понял вдруг Кирк. Генералу сейчас терять нечего. Он просто хочет спасти своих солдат и офицеров, взяв вину на себя, сделать её такой, чтобы уже не вспоминалось о бойне на Третьей Ранзамара. Бред! Это же бред, это не поможет...

Гул над толпой внезапно почти полностью смолк, словно бы кто-то нажал выключатель. Он превратился в испуганный шёпот, по-прежнему перемежающийся всхлипами и плачем. Кирк повернулся к дверям и увидел входящего в холл майора Чана. Выглядел тот далеко не лучшим образом, правая рука его застёгивала кобуру, висевшую на поясе.

Он сошёл с ума, опять подумал Кирк. И сейчас уже у него не было полной уверенности, относятся ли его мысли к генералу Роанкаму или к майору Чану.

Чан подошёл к ван Детчеру и ледяным голосом произнёс:

— Пошли к генералу.

И глаза его при этом были словно из металла ― неживые, гладко-холодные, не отражающие никаких чувств.

— Расскажешь генералу, как ты здесь оказался. Скажешь, что хочешь покинуть планету. Объяснишь... это что у тебя такое?! Ну-ка, дай сюда! ― майор Чан отобрал у ван Детчера «Кобру» полковника Пойндекстера, которую тот всё ещё держал в руках и нахмурился. ― Чёрт знает, что такое... Ладно, не важно. Погоди, я доложу генералу о тебе...

* * *

Генерал Роанкам расположился в помещении, которое когда-то (совсем недавно) занимала внутренняя охрана отеля. Кирк вдруг понял, что не видел в холле никого в форме охраны ― не заметить её было просто невозможно, и сейчас становилось ясно, что охранников больше никто и никогда не увидит. Наверное, они пытались помешать, обречёно подумал Кирк, оглядываясь по сторонам.

Кроме генерала здесь же находился ещё один офицер ― лейтенант, имени которого Кирк не помнил, хотя лицо его и показалось знакомым. Впрочем, был тут этот лейтенант недолго, он как раз собирался выходить, когда Кирк переступил порог. Дверь за ним закрылась, отрезав тревожный гул в холле, и Кирк некоторое время смотрел на стекло, отделившее его от происходящего в этом мире ужаса и сумасшествия.

— Капитан, ― произнёс генерал. ― Слушаю вас.

Генерал Роанкам сидел за столом и белый облицовочный пластик за спиной делал его фигуру контрастнее, а черты лица ― жёстче. Словно на картине, подумал Кирк. Мёртвое лицо, мёртвые мысли...

— Генерал! ― Кирк встал по стойке смирно. ― Генерал, вы совершаете ошибку! Вы...

— Достаточно, ― оборвал его генерал Роанкам.

Кирк замолчал, глядя на генерала. Тот выглядел так, словно был сейчас не здесь. Его не интересовало происходящее, он не воспринимал слова Кирка, даже присутствие его было чем-то из разряда грёз. Ни одна чёрточка не дрогнула на лице генерала. И Кирк вдруг понял, что причина того, что Роанкам выглядит неживым, отнюдь не в белом пластике за его спиной. Игра света и тени тут совершенно не причём, тут всё дело в другом.

Что-то произошло с генералом, понял Кирк. Что-то...

Предательство, сам себе ответил ван Детчер.

Предательство.

Оно убивает веру, оно убивает чувства. Когда всего себя отдаёшь Империи, а в ответ получаешь плевок в лицо, тогда уже перестаёшь верить и в долг, и в совесть, и в честь, и в родину. Да и в жизнь свою тоже перестаёшь верить. Потому что жизнь, отданная тому, в чём сам разуверился, становится не очень-то большой ценностью.

Роанкам неподвижно сидел за столом и тупо смотрел на Кирка. Тягостная тишина царила в помещении. Тягостная и нехорошая ― как на похоронах.

— Капитан, ― медленно проговорил генерал Роанкам, ― вы хотите спасти свою шкуру?

— Генерал! ― возмущённо воскликнул ван Детчер.

— Впрочем, этого всё равно не получится, ― не меняя тона произнёс генерал. ― Полковник Пойндекстер, упоминавший о вас, сейчас уже не сможет покинуть планету.

— Генерал, зачем? ― тихим голосом спросил Кирк.

— Зачем? ― генерал как-то ожил, в глазах его появился блеск. Он словно бы только сейчас впервые задумался над этим вопросом.

— Зачем... ― рассеянно повторил генерал. ― Наверное затем, чтобы никогда больше никто не пытался играть с людьми в военной форме, как с картами или шахматными фигурками. Мы с вами не фигурки, капитан, мы ― люди. Люди в форме. Мы не умеем ничего, кроме одной вещи ― выполнять приказы. Да мы и не должны ничего больше уметь. Потому что только от этого зависит безопасность Империи. Мы не должны уметь думать, мы не обязаны уметь чувствовать, нам не обязательно разбираться в политике ― нам обязательно лишь уметь выполнять приказы. И мы это умеем делать, хорошо умеем. Но я хочу, чтобы наша Империя уважительно относилась к нам. Нас не надо любить, не надо нами восхищаться, ставить нам памятников и слагать о нас стихи и песни. Нас нужно просто уважать. Когда мы делаемся калеками, когда нас ранят, когда мы гибнем ― уважать. За нашу работу, хорошо сделанную работу. И не надо играть с нами, как с картами ― мы не карты, капитан. Мы ― люди. Мы заслуживаем хотя бы уважительного отношения от Империи, которой отдаём свою жизнь...

Кирк ван Детчер поймал себя на том, что в течение всей этой речи генерала невольно кивает ему. Он был полностью согласен с мнением Роанкама, он и сам считал точно так же. Но потом постепенно возникло понимание, каким образом генерал пытается добиться этого уважения, какие это будет иметь последствия для всей бригады.

— Генерал, ваша бригада... ― начал было Кирк, но Роанкам опять оборвал его.

— Бригада здесь не причём, ― возразил он. ― Я официально заявил, что всю ответственность беру на себя. Ни офицеры, ни солдаты непричастны к тому, что здесь происходит.

Кирк невольно усмехнулся. И ухмылка эта подействовала на генерала, как поток холодной воды. Он снова окаменел, всякие проблески жизни в его лице исчезли напрочь. И перед Кирком опять сидел робот, механическая кукла, слепо уверенная в своей правоте.

— Я буду ждать, пока Император Арнольд не признает, что атака на Третью Ранзамара была провокацией, ― безжизненно говорил генерал Роанкам. ― Я буду ждать столько, сколько потребуется. Каждый час я буду расстреливать по пять заложников. Уверен, что здравый смысл у Императора Арнольда вскоре возобладает над личными амбициями. Никто не сможет меня остановить. Никто и ничто. Только смерть. Но она ещё далека, гораздо дальше, чем кажется...

Комнату на краткий миг вновь наполнил гул заложников ― это вернулся лейтенант. Он щёлкнул каблуками и доложил:

— Первая партия готова, генерал!

— Хорошо, лейтенант, ― кивнул Омар Роанкам, и, пристально посмотрев на Кирка, добавил: ― включите в неё и этого человека.

Лейтенант сделал шаг вперёд и крепко сжал локоть Кирка.

— Империя пошлёт корабли и выжжет планету мезонными бомбами, ― сказал Кирк.

— В любом случае, капитан, вам уже терять нечего, ― безжизненно заметил генерал Роанкам.

 

6.

Первый, кого увидел Кирк, покидая импровизированный кабинет генерала Роанкама, был его старый друг, майор Джошуа Чан.

Друг?!

Хм...

Ван Детчер даже нахмурился, пытаясь думать о нём, как о прежнем своём боевом товарище. Коряво сейчас сидело на Чане это слово ― «друг».

Пока лейтенант, державший ван Детчера за локоть, передавал майору распоряжение генерала, Кирк пристально вглядывался в лицо Джошуа, надеясь уловить в нём хоть проблеск сочувствия. Но тщетно. Лицо Чана напоминало безжизненную каменную маску, мёртвый слепок с того, что когда-то было другом.

Он просто выполняет приказ, подумал Кирк. Ничего личного, просто работа. Работа, которую все мы привыкли выполнять как можно тщательнее.

Чёрт побери! У него работа, у меня работа, у всех нас работа; у каждого, кто носит форму. У генерала Омара Роанкама тоже работа. И в результате его работы моя собственная прекратится через несколько минут, вместе с жизнью.

Нет, не страшно. Совершенно не страшно. Смерти я не боюсь. Не хочу её ― да, но это, скорее, уже привычка... Кирк невольно усмехнулся про себя. Привык я жить, подумал он. Давно уже живу на свете, вот и привык. А вот к чему я привыкнуть не смогу, так это к тому, что человек, с которым ты вчера ещё сражался плечом к плечу, сегодня тебя расстреляет. Выполняя свою чёртову работу...

Но философский настрой Кирку не удавался. Конечно, здорово рассуждать о смерти и жизни в бою, ведь там ещё большой вопрос, убьют ли. А сейчас вопрос лишь в том, как быстро это проделают ― тут уж не до философствования. Это у каждого по молодости лет так бывает, каждому чудится, что в вопросах жизни и смерти решающее слово всегда за ним. И редко кому верится, что может наступить момент, когда от тебя самого совершенно ничего не будет зависеть. С годами, может быть, люди и привыкают к этой мысли, но когда подобное случается рано, когда жизненные планы не только не осуществились, но даже ещё и не оформились как следует... М-да... не заплакать бы ещё на виду у всех...

Чтобы не расстраиваться окончательно, Кирк отвёл взгляд в сторону и увидел вдруг в окружённой десантниками толпе Тайнис. Она была возбуждена, что-то торопливо и очень тихо говорила стоявшему перед ней лейтенанту, испуганно озираясь по сторонам. Прилизанный типчик маячил тут же, за плечом Тайнис, испуганно облизывая губы и крупно дрожа ― это было хорошо заметно даже на таком расстоянии. Вероятно, типчик даже не слышал, что говорила Тайнис офицеру. Офицер же ― напротив, слышал и слушал очень внимательно. Лица его видно не было, но Кирку подумалось, что сейчас оно должно было выражать высшую степень заинтересованности. Тайнис это могла, она это умела ― заставлять собеседника выражать заинтересованность.

Слов Тайнис Кирк не слышал, но движения её губ вызвали у него какие-то очень знакомые и не очень приятные ассоциации. И тут же, прямо без перехода, Кирку представилось, как Тайнис называет этого лейтенанта «милым» и как губы офицера при этом растягиваются в саркастической усмешке. Представилось это легко, совершенно без напряжения. Просто вид у Тайнис был соответствующий ― наигранный интерес в глазах, вежливая улыбочка на мордашке, долженствующая, видимо, означать проявление нежности, и так далее.

Словно кошечка, заприметившая мышку, подумал Кирк, и тут же поправил себя: не кошечка, а кошка ― старая облезлая кошка, отлично понимающая уже, что молодость ушла и вот-вот за ней последует и привлекательность. А ума у неё отродясь не было... старая кошка...

Подумав о кошках, Кирк невольно поискал в толпе глазами Ксирс-Тис-Сат и обнаружил её неподалёку ― ксионийка с решительным видом осторожно пробиралась через толпу к этой парочке. Вот она-то как раз была похожа на кошку ― дикую и бешенную. Взгляд её был настолько хищным и безжалостным, что Кирк на время даже забыл о собственных проблемах, ему стало интересно, что же случится дальше.

Ксионийка находилась уже на расстоянии полутора метров от Тайнис, сейчас она как раз протискивалась мимо того самого кассилианина в гвардейской форме, с которым Кирк играл в казино. Кассилианин резко дёрнулся, глаза его полыхнули алым ― очевидно, Ксирс-Тис-Сат ощутимо его толкнула.

— Вперёд!.. ― Кирк почувствовал, как его крепко берут за левый локоть, и повернулся. За руку его держал Чан.

Кирк зачем-то посмотрел ещё раз на Ксирс-Тис-Сат и увидел, как стоявший позади неё гвардеец-кассилианин вдруг резко оттолкнул ксионийку и метнулся к стоящему перед ней десантнику. Никто и ничего понять не успел. Никто даже не успел сообразить, каким образом красивые, блестящие жёлтыми отсветами пластины на куртке гвардейца превратились в острые лезвия, безжалостно прокладывающие себе дорогу.

Находившийся на пути гвардейца-кассилианина солдат даже не успел повернуться, лезвия ножей свистнули в воздухе, кассилианин сделал быстрое движение локтем левой руки и подбросил отрубленную голову высоко в воздух. Обезглавленное тело десантника мягко осело на колени. Двое стоявших справа солдат начали поворачиваться, но закончить этого движения не успели ― соперничать в реакции с кассилианами могли, разве что, опытные бойцы с Ксиона-II. Стоявший слева солдат обернуться успел, он даже успел понять, что происходит. Но это не спасло и его. А вот дальше...

Дальше по цепи уже шла реакция, солдаты развернулись и направили оружие на взбунтовавшегося кассилианина. Один из них ― стоявший ближе всего к гвардейцу, уже поднял своего «Дракона» и прицелился. Но в эту же самую секунду лицо его словно бы рассыпалось на части и холл огласился диким, нечеловеческим воем, полным боли и страха. А через упавшего на пол и зажавшего брызжущее кровью лицо десантника уже перепрыгивала Ксирс-Тис-Сат. Правая рука её была согнута в локте и с невесть откуда взявшейся на ней боевой перчатки падали крупные и густые капли крови.

Всё это произошло очень быстро, за считанные секунды. И в холле оказалось не так-то много тех, кто способен был мгновенно оценить ситуацию. Но такие, всё же, были.

Ближе к стене в толпе заложников тоже происходило какое-то движение. Давешний молодой человек, окружённый толпой развесёлых девиц, преобразился в миг, резким ударом в затылок оглушил стоявшего перед ним десантника и выдернул у него из рук «Дракона». Кирк на секунду опешил, он никак не ожидал от этого парня подобной прыти. Но в следующую секунду тело Кирка действовало уже самостоятельно, оставив мозгу лишь способность изумляться происходящему.

Ван Детчер присел и развернулся всем корпусом. Одновременный удар обоих его кулаков достиг цели и над головой прозвучал злобный крик. Ван Детчер вскочил, оттолкнул согнувшегося Джошуа Чана на стоявшего рядом лейтенанта и те повалились на пол. Перепрыгнул через упавших Кирк громадными прыжками понёсся к дверям. После второго прыжка Кирк расслышал тоненькое и короткое, как жизнь, пение «Дракона» и рухнул на пол, перекувыркнулся через голову, снова вскочил на ноги и одним прыжком вылетел за дверь. Краем глаза он успел заметить остывающее пятно расплавленного металла на боковой стене ― застывшие капельки чернели в дрожащем над ними воздухе, ― и порадоваться тому, что этот выстрел достался не ему. И через миг, уже оказавшись под открытым небом, Кирк порадовался вторично ― на площадке перед зданием находился лёгкий десантно-штурмовой флаер «Беркут».

Из дверей отеля неслись полные ужаса и боли крики, изредка сквозь них прорывались тоненькие и незаметние для непривычного уха звуки выстрелов десантных плазменных бластеров ― и тогда крики становились громче и испуганнее. Кирк не мог обернуться, он не знал, бежит ли за ним кто-нибудь ― гвардеец-кассилианин, парень, оглушивший десантника или ещё кто. Не стреляют вслед ― и ладно. Останемся живы, обернёмся ― если успеем, конечно...

До флаера от дверей отеля было от силы метров десять. И возле распахнутого настежь люка маячил одинокий сержант с «Драконом». Кирк одновременно посетовал на то, что боец держит оружие за плечом, а не в руках (во время боевых операций такое поведение, как правило, стоит десантнику жизни), и порадовался, что тот не успеет выстрелить. Больше, вроде бы, возле флаера никого не было. Внутри тоже вряд ли кто остался ― «Беркут» рассчитан на трёх человек и скучающий перед ним сержант наверняка был пилотом-стрелком. Может быть даже, что этот флаер является личной машиной генерала Роанкама (тогда угнать его просто обязательно нужно!) или полковника Пойндекстера (тогда своему прежнему хозяину он уже никогда не понадобится). Но в любом случае, иного транспорта поблизости не было. И Кирк бросился вперёд, уповая на то, что сержант не успеет вскинуть оружие и выстрелить.

Шаг, второй, третий... чёрт!

Сержант начал оборачиваться, краем глаза он уловил движение и Кирк понимал, что для того, чтобы выстрелить, сержанту нужно не более двух секунд. Кирку для того, чтобы добежать до флаера, требовалось больше, ему оставалось сделать ещё шагов семь...

...шесть, пять, четыре...

...сержант заметил несущегося к нему Кирка и начал поднимать «Дракона». Ван Детчер увидел мерцающий экранчик индикатора...

...три...

...сержант приготовился стрелять, лицо его сделалось злобным...

...и вдруг!

Гибкая тень метнулась к нему откуда-то сбоку, короткий взмах руками, сдавленный крик, переходящий в булькающий хрип, тело сержанта сгибается, словно подрубленное дерево, выстрел его плазменного бластера буравит покрытие под ногами...

— Давай! ― пронзительно завизжала Ксирс-Тис-Сат, резким движением стряхивая кровь с лезвий своих боевых перчаток.

Кирк одним прыжком преодолел расстояние до «Беркута», ворвался внутрь и рухнул в кресло пилота. Тут же во флаер заскочила и Ксирс-Тис-Сат. А следом за ней ― тот самый гвардеец-кассилианин в сопровождении, почему-то, какой-то невразумительной особы женского пола и человеческого вида... впрочем, человеческого в ней, на самом-то деле, было немного... Кирк рванул рычаги и ударил по клавише, закрывающей люк флаера. Но прежде, чем «Беркут» отреагировал, в кабину его впрыгнул ещё кто-то. Кирк сердито обернулся, словно бы собираясь попросить незнакомца выйти и не перегружать машину.

Альгатиреец. Запыхавшийся, бешено поводящий по сторонам расширенными глазами и нервно оглаживающий свой лысый череп.

— Давай, давай! ― нетерпеливо выкрикнул он. ― За мной следом ещё бегут!..

Кирк машинально бросил взгляд на экран внешнего обзора и увидел, как в дверях отеля с «Драконом» в руках появляется тот самый парень, оглушивший десантника. Он на ходу повернулся и выстрелил куда-то в холл. Затем кинулся к флаеру. Но буквально через два шага повернул налево, рухнул на колено, направил ствол бластера на появившихся в дверях десантников и выпустил две коротких очереди.

— Вверх! ― заорала Ксирс-Тис-Сат. ― Гони, мартышка! Пока они не очухались!..

И уже будучи в воздухе Кирк бросил последний взгляд на стрелявшего с колена парня. Точнее сказать, на огненный цветок, медленно распускающийся там, где ещё недавно стоял человек.

* * *

— Потери? ― спросил генерал Роанкам.

— Двенадцать человек, командир! ― лейтенант всё ещё тяжело дышал после побоища в холле. ― И двадцать четыре заложника.

— Сколько ушло?

— Пятеро.

— И этот... капитан... он тоже?

— Да, командир, ― ответил лейтенант.

— Неудивительно, ― рассеянно обронил генерал Роанкам. ― Подобного следовало ожидать.

— Майор Чан преследует их, ― добавил лейтенант.

— Они, кажется, когда-то служили вместе? ― слегка нахмурился генерал Роанкам. ― Майор Чан с этим капитаном...

— Капитан ван Детчер, ― напомнил лейтенант.

— Да, именно, ― генерал на секунду замолчал. ― Что ж... Майору Чану должны быть известны и характер капитана ван Детчера, и его привычки... Передайте приказ майору, ― голос генерала окреп и зазвенел сталью. ― Любой ценой уничтожить бежавших. Может использовать любую технику, любое количество личного состава...

Лейтенант слушал генерала молча, только изредка кивал.

— ...план расстрела заложников не нарушать, ― продолжал генерал. ― Передачи на всех каналах с нашими требованиями вести непрерывно. О любых вызовах из генерального штаба или от Императора немедленно докладывать лично мне... Идите, лейтенант.

— Есть, командир! ― лейтенант резко кивнул и кинулся из комнаты.

Проводив его взглядом генерал снова впал в апатию. Ему казалось, что мир вокруг него застыл в каком-то нехорошем ожидании. Генерал надеялся, что его поступок привлечёт внимание Императора, штаба или хоть кого бы то ни было. Он до сих пор не верил, что с ним и его бригадой могли поступить столь подло. Поэтому генерал Роанкам с нетерпением ожидал вызова от Императора, беседы с ним ― хотя бы беседы, хотя бы возможности высказать свои претензии лично Императору Арнольду в лицо. Он ждал, что оживёт его передатчик, ожидал услышать полный силы голос Императора.

Этот капитан (как он тут вообще оказался-то?!) генералу был совершенно безразличен. Не было особого смысла преследовать его и остальных, бежавших с ним на «Беркуте». Но полковник Пойндекстер особенно настаивал на том, чтобы капитан ван Детчер был отпущен с ним. Он говорил, что в этом заинтересован лично Император.

Генерал только потому и согласился увидеться с капитаном ван Детчером ― ему было интересно, что такого есть в этом человеке. Вроде бы, ничего особенного. На первый взгляд, во всяком случае. И совершенно непонятно, чем мог заинтересовать Императора этот никому неизвестный капитан. Но, судя по побегу и по тому, как он мастерски угнал флаер, капитан этот был не так-то прост. А если он понадобился самому Императору, то Император может быть совершенно уверен, что ван Детчера он не получит.

Если, конечно, не выйдет на связь с генералом...

Но передатчик молчал, тишина в комнате была полной.

Мёртвой.

* * *

«Беркут» Кирку был знаком ― быстрый и достаточно манёвренный флаер, хотя и очень неудобный. В последнее время поговаривали, что их даже собираются снять с вооружения за ненадобностью ― «Кондоры» намного эффективнее. Уже сейчас «Беркуты» использовались в основном для нужд командного состава и в боевых операциях участие принимали редко. В армии их даже с усмешкой называли «карета» или «паланкин», хотя и в манёвренности, и в скорости те же самые «Кондоры» намного уступали «Беркутам». Но что бы там кто ни говорил, а рассчитан флаер на три единицы личного состава ― пилот-стрелок и двое членов боевой группы. А здесь сейчас находилось пятеро. Правда, Ксирс-Тис-Сат и невразумительное создание женского пола были достаточно миниатюрными, чтобы сойти за одного полновесного десантника, но всё же...

Кирк мгновенно вспомнил ту эвакуацию на Ксионе-II ― как сержант Ши Вонг потерял от страха голову и начал поднимать машину, ещё когда ван Детчеру, тащившему на себе Гринёва, до «Беркута» оставалось метров десять. И как Хоггинс врезал Вонгу по морде, вытащил из пилотского кресла и собирался вообще выкинуть вон. То есть, это я потом понял, что он его собирался выкинуть, подумал Кирк. А в тот момент мне не до того было, я был просто рад, что флаер заберёт и нас с Гринёвым тоже, а не одного только Биггеля. И тут как раз в люке появляется лейтенант Хоггинс ― тянет упирающегося Ши Вонга, пытается выкинуть его из машины и методично, с серьёзнейшим выражением лица раз за разом бьёт его по зубам. А потом лейтенант бледнеет, выпускает сержанта, по рукаву его куртки начинает расползаться тёмное пятно и он исчезает в люке «Беркута»...

Нас тогда, кстати, тоже пятеро было, вспомнил Кирк. И, кстати же, флаер даже отказался подниматься в воздух. От одного пришлось избавляться...

Я оказался то ли самым смелым, то ли самым сообразительным, когда выпрыгнул из «Беркута». Флаер сразу же рванул в небо, а я...

Нет, поправило себя Кирк. Не самым сообразительным или смелым я был. Я был командиром. Моя задача была ― сохранить жизнь своим бойцам, своей группе. И именно за это, а не за благодарности или ордена, я заплатил несколькими месяцами рабства...

А сейчас? Сейчас я не командир?..

И тут же в памяти всплыл огненный цветок, распустившийся на месте парня, стрелявшего по десантникам из «Дракона». А ведь он нас прикрыл, подумал Кирк. Если бы он не отвлёк внимание, если бы не вызвал огонь на себя, неизвестно, успели бы мы взлететь. Люк ещё даже не закрыт был, а один залп в открытый люк ― всё! Братская могила...

Кирк скрипнул зубами и вцепился в рычаги управления. Флаер поднялся над отелем и сделал поворот. Машина слушалась с трудом. Чёрт, с неудовольствием подумал Кирк. Перегрузка! Долбанут сейчас по нам из «Удава» и всё ― здравствуйте, покойная мамаша...

— Туда! Туда давай!..

— Отойди отсюда! ― злобно рявкнул Кирк на сующееся между ним и экраном внешнего обзора невразумительное существо. ― Какого чёрта?!

— Слушай её! ― крикнул кассилианин. ― Она местная! Она знает!

Кирк с ненавистью мазнул взглядом по невразумительному существу ― это действительно оказалась женщина лет восемнадцати-двадцати, одетая во что-то очень яркое, красно-жёлто-оранжевое, плотно облегающее... чёрт, оторопело подумал Кирк. Да это же та самая девица, что была в казино, когда я играл... И не одета она почти, это рисунок такой на теле... Она-то здесь откуда?!

Кирк отогнал ненужные ему сейчас мысли и полностью сосредоточился на управлении флаером. Ярко-жёлтый пальчик девицы упорно тыкал в возвышавшиеся над лесом горы, и Кирк развернул машину в том направлении и выжал из неё всё, на что были способны двигатели. Особого успеха это, правда, не имело ― машина явно была перегружена.

— Прибавь скорость! ― рявкнул в ухо кассилианин. ― За нами погоня!

— Заткнись, ящерица! ― огрызнулся Кирк. ― Мы и так идём на пределе!..

Кирк уже видел на экране преследователей ― две машины, одна из них значительно отставала (это был «Кондор», он и не смог бы их догнать), а вторая висела на хвосте (это уже «Беркут», наверняка не такой перегруженный, наверняка с хорошим стрелком на борту).

— Быстрее, быстрее! ― завизжала размалёванная девица. ― Через вон ту вершину! А там уже море!

— Дура! ― рявкнул Кирк. ― На кой чёрт нам море?!

— Там остров есть! ― взвизгнула девица. ― Я на нём живу! Километров через сто или двести!..

— Идиотка! ― рявкнул Кирк и повернулся к кассилианину. ― Знает, говоришь? Зар-р-раза!..

— Тупые мартышки! ― возмутился кассилианин. ― Пусти меня! Я выкину её из флаера!..

Девица испуганно завизжала, когда гвардеец попытался схватить её за плечи, начала отбиваться и сильно толкнула Кирка. В кабине и без того было не повернуться, на плечах ван Детчер всё время лежало чьё-то горячее и давящее тело, а тут ещё под самым локтем отчаянно завертелось, заотбивалось, визжа, колотя и царапая всё, что можно вокруг...

Флаер, послушный дёрганным движениям Кирка, нырнул вниз, резанул по верхушкам деревьев, завалился вправо и резко взмыл в небо.

— Всех поубиваю! ― надрывая голос заорал Кирк. ― Всех!.. ― он запнулся.

Внизу, где только что был «Беркут», вспыхнул яркий огненный шар. И Кирк понял, что по ним стреляют и что только случайность и возня в кабине помогли флаеру уцелеть. Впрочем, уцелеть ― это слишком сильно сказано. И слишком преждевременно.

Ударной волной «Беркут» подбросило, опрокинуло и потащило прямо к скалам. Кирк постарался выровнять машину, но без особого успеха ― во-первых, она по-прежнему оставалась перегруженной, а во-вторых, тревожно заверещал зуммер и индикаторы обоих левых двигателей истерично заморгали красным цветом.

Последним отчаянным движением Кирк врубил антигравитационные двигатели. «Беркут» швырнуло вниз и вперёд, скорость сильно упала, но всё ещё оставалась достаточно высокой.

— Держитесь! ― проорал Кирк.

В ответ на этот крик в шею ему мгновенно впились тонкие, но цепкие пальчики ― Кирк едва не задохнулся и в глазах у него помутнело.

Флаер врубился в группу высоких и густых кустов, пропахал в нём стометровую широкую просеку и врезался в толстенное дерево.

От удара у ван Детчера ещё больше потемнело в глазах, но ненадолго. Давящая хватка на шею исчезла. Уши заполнили визг, ругань, испуганные крики... но самым страшным звуком продолжал оставаться зуммер, чьё истеричное прерывистое верещание говорило о том, что левые двигатели выведены из строя и очень вероятно, что сейчас взорвутся.

Кирк нажал клавишу, открывающую люк, и крикнул:

— Сейчас взорвёмся! Все ― вон отсюда!..

Покидать флаер Кирку пришлось последним ― к этому моменту зуммер уже заткнулся и кабину наполнил пронзительный, выворачивающий душу наизнанку, свист, от которого хотелось согнуться, присесть и зажать ладонями уши.

Кирк успел сделать не больше десяти шагов, когда флаер взорвался. И следующие три метра пути ван Детчеру пришлось проделать по воздуху.

Упал он удачно ― на кассилианина.

Гвардейцу сейчас было не до гордости, он, наверное, оказался даже рад тому, что огненная волна взрыва прошла по спине Кирка, а не по его собственной.

Кирк почувствовал, как раскаляется и трещит ткань его пиджака, как нестерпимый жар проникает к коже, усиливается, наваливается удушающей, выворачивающей внутренности болью. Громко закричав, Кирк скатился с кассилианина, несколько раз прокатился по земле, приминая густую и странно ломкую траву и сбивая со спины пламя, перевернулся на спину и замер.

В воздухе, прямо над головой, сквозь клубы дыма отчётливо был виден атаковавший их «Беркут». Флаер заложил крутой вираж, пронёсся над лесом, взмыл ввысь и сделал «мёртвую петлю». Кирк сжал челюсти.

Конечно, такие вот штуки мог проделать почти любой десантник, умеющий управлять флаером. Даже сам Кирк постоянно закладывал подобные виражи после удачного выстрела. Но в данную секунду Кирку отчётливо представилась кабина «Беркута» ― мерцающие шкалы приборов и окаменевшее, с плотно сжатыми губами лицо майора Джошуа Чана.

— Спасибо, дружище, ― еле слышно прошептал Кирк ван Детчер. ― Я тебе это обязательно припомню...

 

7.

Здание отеля представляло собой невысокое семиэтажное строение с зимним садом на крыше. В период снегов (примерно одна пятая годового цикла планеты) постояльцы могли наслаждаться по-летнему цветущим садом, отделённым от холодного внешнего мира защитным полем. Здесь же находились два ресторана, четыре бара и очень уютные гроты и пещеры, в которых желающие могли провести время так, как им заблагорассудится.

Кроме этого сада был ещё и парк. Точнее сказать, часть девственного леса ― умело сохранённая, красиво подстриженная и тщательно ухоженная. Парк располагался севернее отеля и начинался примерно метрах в двухстах от спортивной площадки.

Густая растительность, переплетение лиан, пышные кусты и высокая, по пояс, трава придавали прогулке по парку незабываемые ощущения. В парке так же можно было обнаружить и рестораны, и бары, и уютные уединённые местечки. И даже ― в некотором отдалении, около километра от отеля ― огороженную живой изгородью спортивную площадку и бассейн с прозрачной, слегка подсвеченной водой, что сейчас ― в час заката, окрасившего всё вокруг таинственными и загадочными цветами, было особенно красиво. Возле этого самого бассейна бойцами Четвёртой Имперской десантной бригады и была расстреляна первая группа заложников.

Впрочем, пятеро десантников конвоя непосредственного участия в расстреле не принимали, всю работу выполнил майор Чан. На долю же солдат оставалось лишь следить за тем, чтобы никто из заложников не пытался бежать. И если уж совсем строго говорить, то не расстрел это был, но более подходящего термина для уничтожения группы заложников в голову военным не приходило.

Майор Чан чувствовал себя преданным. И в душе его всё ещё клокотали ненависть и возмущение, направленные на своего бывшего товарища капитана Кирка ван Детчера.

Чан, войдя в положение ван Детчера, устроил ему встречу с генералом Роанкамом, помог состояться беседе, которая могла изменить ситуацию. Ну, не изменила, что ж теперь? Разве в этом вина майора Чана? А Кирк поступил совершенно непорядочно ― бежал. Если бы не он, никто из затеявших драку в холле, не ушёл бы. Кирк единственный, кто умел управлять флаером. И эти свои способности он использовал во вред Чану.

Генерал Роанкам, выслушав доклад майора Чана, задумчиво посмотрел на него и спросил:

— Вы уверены, что никого из беглецов не осталось в живых?

— Нет, командир, ― честно ответил майор. ― Мне показалось, что я видел убегающих.

— Показалось? ― переспросил генерал.

— Да, ― кивнул майор. ― Я не могу за это поручиться, но я не могу поручиться и за то, что никого не осталось в живых.

— Вы хорошо знаете этого капитана... ван Детчера? ― спросил генерал.

— Достаточно хорошо, ― ответил майор Чан, ― чтобы сомневаться в успешном выполнении своего задания.

— Хм... ― нахмурился генерал. ― Как вы полагаете, майор, что он теперь предпримет?

— Капитан ван Детчер будет уходить в горы, ― заявил майор Чан. ― Он долгое время провёл на Ксионе-II и в горах ориентируется хорошо. Он сумеет спрятаться так, что никто его не найдёт. Но я уверен, генерал, что капитан ван Детчер прятаться не будет.

— Вот как? ― неприятно изумился генерал. ― А что же он будет?

— Пробираться сюда, генерал, ― майор Чан заиграл желваками. ― Он вернётся, генерал, я уверен. Скоро стемнеет, и... ― майор Чан не закончил и без того понятной фразы.

— Этому надо помешать, ― сделал вывод генерал. ― Сейчас вы займётесь первой партией заложников, а после ― капитаном ван Детчером. Возьмите свою группу и отправляйтесь к месту падения флаера. Думаю, следы там должны остаться. Хотя... ― генерал с сомнением поджал губы.

— С ним, кроме военных, есть и гражданские, ― успокоил генерала майор Чан. ― Так что, следы наверняка останутся.

— Хорошо, майор, можете идти, ― кивнул генерал.

Этот разговор всё никак не шёл из головы майора Чана. И сам разговор, и взгляд, каким одарил его на прощание генерал Роанкам. Всё время ― пока заложников конвоировали в лес, пока сковывали их наручниками, пока майор заводил часовой механизм напалмовой мины, ― всё это время перед лицом майора стоял этот взгляд. И лишь изредка он сменялся другим ― полным силы и ненависти взглядом Кирка ван Детчера.

Может быть, этот второй взгляд и не был полон ненависти, но майор Чан считал иначе. Он отчётливо видел, как усмехается Кирк. Кирк, его старый боевой товарищ. Человек, которому он пытался помочь. И который предал его, бежав из-под стражи и уведя с собой ещё несколько заложников.

Иногда майору казалось, что что-то в его рассуждениях не так, что где-то в них имеется слабина ― будто неисправная деталь в механизме, до поры до времени ведущая себя, как полагается. Но стоит лишь механизму оказаться в критическом режиме, как эта самая деталь ― хлоп! И выйдет из строя.

Но майор Чан упорно гнал от себя подобные мысли. Не до них ему сейчас было, не до них. И когда меж стволов деревьев полыхнула ослепительная вспышка, оборвавшая вопли и мольбы пятерых заложников, в душе майора Чана окончательно окрепла уверенность в своей правоте. Словно огненный цветок начисто стёр все сомнения и колебания. Может быть потому, что майор вспомнил другой огненный цветок ― распустившийся на месте падения сбитого им флаера.

— Возвращаемся! ― приказал майор Чан солдатам. ― Вы останетесь в отеле, а вы двое ― полетите со мной.

Ответом ему было дружное: «Есть, командир!..», в котором майор Чан нисколько и не сомневался.

* * *

— Нужно пробиваться к космодрому! ― гвардеец-кассилианин был настроен очень решительно. ― Ночь. Снимем охрану. Взлетим.

— И куда ты полетишь, парень?! ― изумился Кирк ван Детчер. На орбиту? Ну, допустим. А потом?

— «Свободный Лицв»! ― гордо пояснил кассилианин.

— Кто?! ― не понял Кирк. ― А-а! Ваш корабль! Может быть, для тебя это будет новостью, ― Кирк подпустил в голос язвительности, ― но хочу сообщить, что «Кондоры» просто так на голову не сваливаются. А значит, на орбите торчит Имперский линкор десантной бригады. Успеют ли нас подобрать твои крокодилы ещё до того, как десантники нас уничтожат?..

Глаза кассилианина яростно пылали огнём. Он стиснул зубы и молча слушал Кирка.

— Кроме того, ― продолжал Кирк, ― если мне не изменяет память, больше половины экипажа этого вашего террариума составляют альгатирейцы, ― Кирк метнул неприязненный взгляд на маячивший справа лысый череп. ― И неизвестно ещё, не спустили ли с ваших ящериц кожу эти «преданные» своему слову наёмники...

Кирк и сам не понимал, для чего пытается разозлить кассилианина, и совершенно уже непонятно было ему, для чего надо было задевать альгатирейца. Впрочем, последнему все слова Кирка явно были безразличны ― чужой равнодушно и даже с некоторым интересом прислушивался к перепалке, словно бы она его и вовсе не касалась. Ксионийка тоже казалась равнодушной, но Кирк заметил, как напряглось её тело, готовясь к прыжку. На кого? Непонятно. Да и плевать, в сущности. Что же касается женщины, то испуганнее её Кирк в жизни ещё не видел живого существа.

— Ты! ― глаза кассилианина злобно полыхнули красным цветом. ― Ты, поганая мартышка!..

Кирк ван Детчер набрал полную грудь воздуха, но увидел испуганные глаза разрисованной девицы и запнулся. Что мы делаем, подумал вдруг Кирк с неожиданной ясностью. Что я делаю? ― тут же поправил он себя. Нам сейчас надо быть вместе. Нам сейчас не ссориться надо, а наоборот...

— Мои извинения, почтеннейший, ― Кирк изо всех сил старался, чтобы голос его звучал ровно. Он не знал, существует ли в кассилианском языке такое обращение ― «почтеннейший», ― но ничего лучшего ему в голову просто не пришло.

Кассилианин молча смотрел на Кирка и по взгляду его невозможно было понять, продолжает ли он сердиться. Впрочем, кассилиане сердились всегда и на всех...

— Кирк ван Детчер, ― представился Кирк. ― Капитан Первой Имперской десантной бригады.

Кассилианин молчал, продолжая проедать Кирка алым взглядом.

— Ксирс-Тис-Сат, ― подала голос ксионийка, понявшая намерение Кирка. ― Мастер второй ступени по ксиболдингу, конторол штурмового отряда в запасе.

Кирк, на некоторое время забыв о кассилианине, удивлённо посмотрел на Ксирс-Тис-Сат. Конторол ― это примерно как капитан в Империи. Кто бы мог подумать, что этот ребёнок... впрочем, шестнадцать лет для Ксиона-II ― это уже далеко не ребёнок.

— Арги, ― произнёс альгатиреец.

Лицо его при этом выражало такое неудовольствие, что Кирку показалось, будто альгатиреец выругался по адресу Ксирс-Тис-Сат.

— Моё имя, ― пояснил альгатиреец, заметив настороженный взгляд Кирка. ― Арги. Вы уж извините, ― ехидно добавил он, ― но мы попроще, у нас семей и кланов нет. Так что, просто ― Арги. Телохранитель... бывший. Тело, которое мне предназначалось хранить, ― усмехнулся альгатиреец, ― скорее всего сегодня уже расстреляли. Так что я теперь, можно считать, безработный.

Кирк оглядел альгатирейца с ног до головы, и с изумлением увидел, что на плече его висит «Дракон».

— Во флаере был, ― пояснил Арги, поправляя оружие. ― Успел забрать. Мало ли, что может случиться? В такой заварушке самое лучшее ― иметь под рукой оружие.

— Молодец, Агри, ― похвалил его Кирк.

— Только не агри, а Арги, ― поправил его альгатиреец. ― «Агри» на нашем языке означает «обед», а мне в эту категорию записываться ещё рано.

— А я ― Патриция Вернер, ― с готовностью влезла в разговор размалёванная девица. ― Я тут живу. И работаю... в отеле... работала, то есть... ― она замолчала.

Кирк в упор посмотрел на кассилианина, стараясь не мигать под взглядом его алых глаз. Впрочем, бешеный цвет в них уже начинал тускнеть, кассилианин высокомерно прищурился и снисходительно произнёс:

— Рантон-Нул, верхний сит первого ряда клана Нул...

Ого, подумал Кирк. Сплошь одно офицерство. Первый ряд ― личная гвардия главы клана. Сит ― это командир крупного подразделения, мелкими там командуют, кажется, то ли тругл, то ли трагл, то ли... ещё как-то так. А Рантон-Нул у нас не просто сит, а верхний... Верхний сит ― это... стоп! Главнокомандующий?! Ничего себе...

Клан Нул, подумал Кирк. Что-то такое я слышал об этом клане. То есть, не о самом клане, а о событии, как-то связанном с ним. И совсем недавно...

Кирк вздрогнул. Он вдруг вспомнил, что он слышал о клане Нул и от кого именно. Это было действительно совсем недавно ― в холле отеля, во время разговора с Джошуа... то есть, с майором Чаном.

— Это ваши устроили резню на Третьей Ранзамара? ― спросил Кирк, и тут же понял свою оплошность.

Глаза кассилианина вновь разгорелись, он подался вперёд и злобно произнёс:

— Не смей приравнивать отщепенцев к великому клану! Они бросили свою землю! Забыли имена предков! Они ― позор клана!..

— Ладно, прости, ― Кирку стало неловко. ― Я не хотел обидеть тебя, Нул...

Только благодаря чуду Кирку удалось увернуться от удара в лицо. Второго удара ему удалось избежать, перехватив руку кассилианина.

— Моё имя ― Рантон-Нул, ― прошипел кассилианин. ― Запомни это, грязная обезьяна! Не Нул или как ты там ещё придумаешь, а Рантон-Нул! Запомни это крепко!!!

— Я запомню, ― спокойно ответил Кирк. ― Не сердись, Рантон-Нул. Я плохо знаю обычаи Кассилиа-III.

— Отпусти, ― повелительным тоном произнёс Рантон-Нул, и Кирк с облегчением разжал пальцы ― удерживать руку крепкого кассилианина было очень нелегко.

— Хорошо бы тебе побывать в плену и на Третьей Кассилиа, ― пространно заметила Ксирс-Тис-Сат, и пояснила: ― Это дало бы тебе возможность ознакомиться и с тамошними обычаями.

— Госпожа конторол в запасе, ― холодно бросил ей Кирк. ― Извольте замолчать.

— Темнеет, ― подал голос альгатиреец Арги. ― Надо что-то решать, скоро в лесу ничего не видно будет.

— Я предлагаю идти в горы, ― сказал Кирк. ― Там мы сможем укрыться. Ты знаешь эти места? ― он вопросительно посмотрел на Патрицию Вернер.

— Ну-у-у... ― неуверенно протянула она. ― Там, в горах, должны быть пещеры... говорят, что должны...

— А за горами ― море и остров... ― еле слышно буркнул Рантон-Нул. ― Где она живёт...

— У нас нет другого выхода, ― сказал Кирк. ― В лесу нас в два счёта выследят.

— А в горах ― нет? ― удивился Арги.

— Может быть, что и нет, ― кивнул Кирк. ― И я, и Ксирс-Тис-Сат ― мы умеем прятаться в скалах. Так что, там у всех нас будет больше шансов...

Речь ван Детчера была прервана слабым писком. Все посмотрели на Арги ― звук исходил он него. Альгатиреец недоумённо огляделся по сторонам и поджал губы.

— «Дракон», ― пояснил Кирк. ― Дай-ка сюда...

Он отобрал плазменник у Арги, поиграл кнопочками и нахмурился.

— Сюда идёт флаер, ― заявил Кирк, тыча пальцем в яркую метку, медленно ползущую по экранчику «Дракона». ― Самое большее, через полчаса они будут здесь. Судя по всему, это не «Кондор», а «Беркут». Значит, там может быть не больше трёх человек. Хотя... ― Кирк неприязненно оглядел своих спутников. ― Нас в «Беркут» набилось гораздо больше...

— Может быть, устроим засаду? ― предложила Ксирс-Тис-Сат.

— Бесполезно, ― буркнул Кирк. ― Даже если их там трое, то это будут трое десантников. Вооружённых десантников, хорошо вооружённых. А у нас ― один-единственный «Дракон», да и тот, ― Кирк глянул на индикатор, ― на три четверти разряжен. Полторы минуты хорошего боя ― и всё! Бесполезно, ― повторил он. ― Мартышкин труд...

— Ну, тогда это как раз для тебя, капитан, ― рассмеялась Ксирс-Тис-Сат.

— Ладно, зоопарк, хватит упражняться в остроумии, ― резко оборвал её Кирк, закидывая плазменник за спину. ― Пошли к горам. Они должны быть недалеко ― километр или полтора отсюда...

* * *

Капитан Эрнандо Фостер чувствовал себя обманутым. Нет, Тайнис выполнила всё, что обещала. Но ощущение оставалось такое, словно бы ему подсунули вместо обещанного праздничного обеда стандартный походный пищевой паёк. Паёк этот был завёрнут в яркую и красочную фольгу, манившую игриво переливающимися звёздочками, снабжён очень красивой голографической рекламой в сопровождении приятной мелодии, но на вкус сухого, царапающего горло брикета положительного влияния это не оказывало.

Капитан Фостер смотрел, как Тайнис одевается ― спокойно, деловито, внимательно следя за собой в большом зеркале, ― и в груди его медленно закипала глухая злоба. Он живо представил себе, как через несколько часов эта женщина и её гнусный, похожий на недоразвитого слизняка, приятель покинут орбиту планеты.

— Всё в порядке, милый? ― вежливо улыбнулась ему Тайнис.

— Угу, ― буркнул капитан Фостер, стараясь не смотреть в её приторно-внимательные равнодушные глаза.

— Ну и хорошо, ― ровным голосом ответила Тайнис, снова поворачиваясь к зеркалу.

Противно, когда понимаешь, что тебя просто используют, подумал капитан Фостер. Хотя... тут ещё вопрос, конечно, кто кого использовал... да нет, не вопрос, возразил он себе. Не вопрос. Она ― меня. Она...

— Ты идёшь? ― поинтересовалась Тайнис, и в голосе её звучало почти нескрываемое удивление.

— Иду, иду, ― буркнул капитан Фостер и потянулся за курткой.

В коридоре взгляд его споткнулся о нервно мнущуюся возле стены фигуру тайнисового дружка. Тот заискивающе улыбнулся капитану и несколько раз мелко кивнул, не сводя с него своих водянистых глаз. Капитану Фостеру вдруг очень захотелось врезать этому слизняку по морде. Но он тут же подумал, что слизняк подобного обращения не переживёт ― не под такое обращение был он заточен, совсем не под такое. Его надлежало холить и лелеять, сдувать с него пылинки, кормить, укладывать вовремя спать, защищать от опасностей, рассказывать ему сказочки, отдаваться ради него офицерам...

Капитан Фостер попытался вспомнить, какой была Тайнис несколько минут назад ― её руки, тело, дыхание, взгляд, ― но у него ничего не вышло. Он вдруг вспомнил, как она в пылу страсти по ошибке назвала его не Эрнандо, а Турис. И вместо красивой и элегантной женщины капитан вдруг представил себе трибунал. И насмешливо-презрительную улыбку Тайнис, медленно растворяющуюся в пустоте межзвёздного пространства.

— Мы идём? ― нетерпеливое недоумение в голосе Тайнис приобрело стальные нотки.

— Пошли, ― мрачно ответил капитан Фостер и зашагал по коридору.

В отеле было пусто, если не считать двоих часовых, стоявших возле лифта. Один из них ― Фостер его хорошо знал, рядовой Томас Баклер, подразделение капитана Алексея Турбанова, ― встретившись взглядом с капитаном Фостером, усмехнулся и Эрнандо без особого труда разглядел в его глазах презрение.

— Вас что-то развеселило, солдат?! ― рявкнул капитан Фостер.

То есть, он хотел рявкнуть, но как-то так получилось, что Фостер всего лишь повысил голос. Рявкнуть ― это когда стоящий перед тобой солдат бледнеет и понимает, что натворил что-то неподобающее. А повысить голос ― это можно просто так, это ничего не значит. Однако, рядовой Томас Баклер, очевидно, идя навстречу поганому настроению капитана Фостера, повёл себя так, словно тот на него действительно рявкнул. Он, как советует солдатский устав, побледнел, вытянулся, щёлкнул каблуками и отрапортовал:

— Нет, господин капитан!..

Лицо Томаса Баклера сделалось похожим на бледную маску, но глаза продолжали кричать о том, что именно думает рядовой о стоявшем перед ним офицере. Глаза и то, что вместо обращения «командир» он произнёс «господин капитан».

Капитан Фостер медленно выдохнул воздух и вызвал лифт.

Пока кабина добиралась до первого этажа, он стоял, повернувшись лицом к стенке. Но это помогало слабо ― продолжало отчётливо слышаться какое-то невнятное суетливое шевеление за спиной, да и стенка оказалась из цельного куска зеркала, так что Эрнандо пришлось даже на полминуты закрыть глаза.

В холле отеля тоже было немноголюдно. Двое солдат у дверей, один ― в дальнем углу, укладывал в штабель коробки с обоймами. Капитан подозвал его к себе и приказал, кивая на Тайнис и маячившего за её спиной слизнячка:

— Этих ― проводить до катера. Они покидают планету.

— До какого катера?! ― опешил солдат.

— У нас тут есть катер, ― сообщил слизнячок, высовывая свою мордочку из-за плеча Тайнис.

Тайнис живо загнала его обратно за спину и обольстительно улыбнулась солдату. Не поможет, злорадно подумал капитан Фостер. Это тебе не офицеров обольщать, с солдатами такой номер не пройдёт.

— На посадочной площадке, за отелем, стоит катер ― они покажут, какой именно, ― капитан старался, чтобы голос его звучал строго и равнодушно.

— Командир?! ― удивлённо произнёс солдат.

— Выполняйте приказ! ― отрезал капитан Фостер.

— А вещи?! ― вновь подал голос слизнячок. ― Мои вещи? У меня в номере остались вещи, как же так... Я не могу без них, надо за ними вернуться, надо...

— Перестань, милый, ― ласково улыбнулась ему Тайнис. ― Какие вещи?! Не выдумывай, пожалуйста.

— Но, милая, как же так? ― слизнячок был в панике.

— Мы поговорим об этом после, ― нежно ответила ему Тайнис, но даже несмотря на тон, каким это было сказано, становилось понятно, что о вещах своих слизнячок может навсегда забыть. Он это тоже понял, грустно вздохнул, покорно кивнул и опустил голову.

— Идите, рядовой, ― приказал капитан Фостер.

— Господин капитан, я буду вынужден доложить об этом генералу Роанкаму...

Капитан Фостер внимательно посмотрел на солдата. Он вдруг понял, что никак не может вспомнить его имени ― солдат был из молодых, новенький, эта операция была для него первым серьёзным делом. Но даже этот молокосос смотрел сейчас на капитана Фостера с невыразимым презрением.

— Докладывайте, ― разрешил Эрнандо. ― Но только после выполнения моего приказа! Ясно?

Солдат кивнул, перевёл взгляд на Тайнис со слизнячком и мотнул головой:

— Пошли! ― приказал он.

Капитан смотрел вслед этой удаляющейся тройке и думал, что сегодня он, похоже, совершил самую большую глупость в своей жизни. Даже этот молокосос, с тоской подумал капитан Фостер. Даже он... и ведь «Дракона» с плеча снять и не подумал... конечно, чего тут опасаться?! Всё понятно... всё понятно даже и слепому...

Капитан Фостер повернулся и посмотрел на матовую дверь, за которой находился временный штаб генерала Роанкама. Дверь была закрыта, поста возле неё не было ― генерал Роанкам никогда не ставил часовых возле своих дверей. Он считал, что у солдат и без того хватает забот, а о своей персоне генерал уж как-нибудь сам позаботится.

Эрнандо Фостер почувствовал, как лицу его сделалось горячо, как краска жгучего стыда заливает кожу. Он несколько раз глубоко вздохнул, крепко зажмурился, постоял так несколько секунд, а потом тряхнул головой, и, бросив взгляд на маячивших возле входа часовых (те сразу же деликатно отвернулись в сторону), решительным шагом направился к матовой двери.

* * *

Пещеру они нашли быстро. То есть, не нашли (их здесь было столько, что в поисках особой нужды не было), а выбрали. Облюбованное ими место выгодно отличалось от остальных наличием второго входа ― боковой туннель, отверстие которого чернело метрах в десяти от ощерившейся каменными зубами пасти, невзрачный чёрный провал, по которому можно было выбраться на склон горы в двух десятках метров от основного входа. Сама пещера находилась метрах в ста вверх по склону, густо поросшему высоким кустарником. Земля была укрыта толстым слоем засохшей и очень ломкой листвы, чему Кирк порадовался ― бесшумно подкрасться будет нелегко. Пока они добирались до пещеры, такой хруст стоял, что на орбите слышно было.

Подозрительный флаер, который Кирк засёк, сел не ближе, чем в километре к югу от места их недавнего крушения. На таком расстоянии индикатор «Дракона» уже не работал, но Кирк из осторожности постоянно поглядывал на экранчик, хотя и понимал, что ничего на нём не увидит. Действительно, самое разумное ― десантироваться там, где противник тебя не засечёт. А о том, что в команде Кирка есть хотя бы один «Дракон», можно было легко догадаться.

По пути им попались ещё две пещеры ― широкие зевы их приглашающе манили бледно-синеватым светом и ко входу каждой откуда-то сбоку вели очень удобные дорожки. Внутри пещеры были освещены, как днём, и даже ярче. Патриция немедленно сообщила, что это всё для туристов. Что дорожки эти идут от самых посадочных площадок, и у Кирка мелькнула сумасшедшая мысль: а ну как там оставлен без присмотра какой-нибудь катер? Но мысль эта была глупа и вообще ненужна.

Даже если катер там и оставался, очень малы были шансы покинуть планету и добраться до корабля кассилиан. Да и не будет там никакого катера. В лучшем случае ― тихоходный многоместный туристический флаер какой-нибудь. Летающая мишень, коллективный гроб. Нет, надо переждать в пещере. Генерал Роанкам наверняка не сможет долго удерживать планету. Сейчас уже, наверное, сюда идут не меньше двух линкоров с полным комплектом солдат на борту.

Гадость какая, подумал Кирк. Им ведь придётся стрелять по своим. По товарищам, рядом с которыми служили и воевали. По своим друзьям. Неужели генерал этого не понимает?! Или понимает? Или это он всё специально затеял, в надежде на то, что десантники не станут стрелять по своим?

Станут, обречёно подумал Кирк. Приказ есть приказ. И после этого многие, наверное, подадут в отставку, разорвут свои контракты, покинут десантные курсы... Империя ослабеет... чёрт! Может быть, генерал добивается именно этого? Не верю, не может такого быть! Я много слышал о генерале Омаре Роанкаме, подумал Кирк, но даже и мысли допустить не могу, что он способен предать Империю. Генерал ― солдат. И этим всё сказано.

Но ведь он уже предал её...

Эта мысль так подействовала на Кирка, что он даже остановился.

— Что? ― прошептала мгновенно отреагировавшая на это его движение Ксирс-Тис-Сат.

Кирк помотал головой и пошёл дальше.

Не время сейчас об этом думать, сердито подумал ван Детчер. Сейчас у нас одна единственная задача ― выжить. Это потом уже можно будет прикидывать, как и что, кто был прав, а кто просто выполнял приказ, и так далее...

Из пещеры тянуло холодной сыростью. Кирк невольно поморщился, ему даже показалось, что в лицо ему пахнуло плесенью и тленом.

— Холодно там, наверное, ― робко предположила Патриция, неуверенно оглядываясь на остальных. ― Может быть, лучше спрятаться в тех пещерах, которые ниже по склону? Для туристов которые. А? Там и отопление проведено, и светло...

— И хоронить нечего будет, ― в тон ей ответил Арги и хихикнул. ― Девочка, там нас в два счёта перебьют! С одним-то «Драконом» ― долго ли продержимся?

— Ещё неизвестно, сколько мы продержимся здесь, ― с сомнением проговорила Ксирс-Тис-Сат.

— Пошли, ― подал голос Рантон-Нул. ― Долго будем стоять? Темнеет.

Действительно, вокруг заметно потемнело. Отдельные деревья внизу слились уже в неразличимую тёмную массу, воздух сделался свежее и даже запах плесени из пещеры казался слабее. Кирк шагнул внутрь, щёлкнул клавишей и луч фонаря, вмонтированного в «Дракона», заплясал по серым камням, скользнул по песчаному полу, упёрся в тёмную глубину пещеры, безуспешно пытаясь пробить её.

— Нормально, ― сделала вывод Ксирс-Тис-Сат, вслед за Кирком входя в пещеру и критически оглядываясь по сторонам.

Кирк подумал, что скоро совсем стемнеет. И что сам бы он выбрал для атаки как раз такое вот время.

— Дежурить будем по очереди, ― заявил он. ― И вообще, неплохо бы посмотреть, что там, дальше. Может быть, стоит туда двинуться, ― Кирк опять посветил в тёмный туннель, и снова это не дало никакого результата.

— Наверняка тупик, ― сказал Рантон-Нул. ― Там нас и прихлопнут. А здесь ― хотя бы второй выход есть. Нет! Здесь надо оставаться, возле этого пролома.

И то верно, подумал Кирк. Молодец, ящерка, голова работает.

 

8.

Со стороны генерал Роанкам выглядел сейчас так, словно бы ему ни за что ни про что влепили пощёчину. Разумеется, не родился ещё такой смертник, который отважился бы на подобное, но если бы родился, последним, что он увидел в своей жизни, было бы это, ни с чем не сравнимое выражение лица генерала. Впрочем, не лучшим образом выглядел сейчас и капитан Фостер, стоявший перед ним. Не лучшим, а, пожалуй даже что и худшим ― примерно как тот самый гипотетический смертник, отважившийся на пощёчину генералу. Очевидно, сказанное капитаном Фостером можно было сравнить только с оплеухой, и генерал Роанкам просто отказывался в это поверить.

— Сынок, ― голос генерала был тихим и недоумевающим. ― То ли я неправильно тебя понял, то ли... ― генерал замолчал, вопросительно уставившись на капитана.

— Вы поняли меня правильно, командир.

Генерал вздохнул. Конечно, он понял правильно. Будь ситуация не такой возмутительной, капитан ни за что не попросил бы конфиденциальной беседы. Генерал уже тогда ― по напряжённому голосу капитана, по его бледному виду, по дрожащим от волнения губам ― понял, что случилось что-то, далеко выходящее за обычные рамки. Но когда он кивком приказывал дежурившему за передатчиком лейтенанту выйти, он и не подозревал, насколько всё окажется плохо.

Нет, дело не в том, что двое гражданских покинули планету. Дело в том, что офицер, которому он верил как самому себе (генерал всем своим офицерам верил как самому себе) предал его. Пусть в мелочи, но предал. Впрочем, в предательстве мелочей не бывает...

— И чего ты теперь хочешь? ― спросил генерал.

— Трибунал, ― коротко ответил капитан.

— Трибунал приговорит тебя к расстрелу, ― заметил генерал. ― За нарушение приказа командования во время боевых действий.

— Я знаю, командир, ― кивнул капитан.

— Сынок, ты можешь объяснить мне ― почему? ― генерал с недоумением смотрел на капитана Фостера.

— Я... ― Эрнандо на миг запнулся, но быстро совладал с собой. ― Я поддался минутному искушению... чёрт, командир! Я просто клюнул на красивую бабу!

— И забыл обо всём, ― подвёл итог генерал.

— И забыл обо всём, ― согласился капитан.

— Ну, хорошо, ― сказал генерал Роанкам. ― Но зачем же было потом отпускать их с планеты?!

— Я дал слово, ― ответил капитан Фостер. ― Слово офицера.

— Слово офицера, нарушившего приказ командира, ― задумчиво процедил генерал.

Капитан Эрнандо Фостер подавленно молчал. Генерал хотел было сказать, что сейчас всё равно невозможно отдать его под трибунал (вполне вероятно, что вскоре перед трибуналом предстанет сам генерал), что сейчас нет возможности даже взять капитана под стражу. И что расстреливать его ― капитана Эрнандо Фостера ― генерал не считает возможным... даже допустимым не считает.

Чёрт побери, подумал генерал. Мальчишка оступился ― какое тут, к чёрту, преступление?! Подумаешь, двое гражданских улетели с планеты. Велика важность... Это даже, может быть, и хорошо ― может быть, Император, выслушав их рассказы (наверняка преувеличенные и полные ужаса), поймёт, что мы не шутим. Может быть, проступок мальчика даже сыграет нам на руку, может быть...

Но ничего этого генерал сказать не успел. Он посмотрел на капитана Фостера и понял, что тот переживает не из-за возможного наказания, а из-за того, что нарушил приказ командира. И что даже если генерал простит его, то сам себя этот капитан не простит никогда. Если бы у него была возможность всё исправить, всё вернуть, генерал нисколько не сомневался, что капитан никогда не поступил бы так вторично. Поэтому слова застряли у генерала в горле. А через несколько секунд заверещал передатчик на соседнем столе.

— Ответь, ― с немалым облегчением приказал генерал. ― А то лейтенант ушёл...

Капитан с готовностью плюхнулся в кресло перед столом и защёлкал клавишами передатчика.

— «Таран» вызывает Первого! ― ожил тот. ― «Таран» вызывает Первого!

— Первый слушает! ― откликнулся капитан Фостер.

— С планеты стартовал катер, направляется к гражданскому кораблю на орбите, ― слова эти тяжёлыми камнями падали в тишину помещения. ― Корабль сейчас находится в автоматическом режиме, на катере от одного до четырёх пассажиров. Жду приказа...

Генерал увидел, как побледнел капитан Фостер, как заиграли его желваки, как лоб его покрылся крупными каплями пота. И прежде, чем генерал успел что-либо сказать, капитан Фостер жёстким голосом произнёс:

— Уничтожить цель!

— Есть! ― откликнулся передатчик и наступила гнетущая тишина.

— Это подло, ― тихо произнёс генерал.

— Да, господин генерал, ― безжизненным голосом ответил капитан Фостер, выбираясь из кресла. ― Разрешите идти, господин генерал? ― лицо у него сейчас было, словно каменная маска ― безжизненное, мёртвое, смирившееся со всем на свете.

Генерал молча кивнул. Ему было неприятно смотреть на капитана после всего этого. И он даже на миг пожалел, что сейчас действительно неподходящее время для полевого суда.

Он сломался, подумал генерал, глядя на закрывающуюся за Фостером дверь. Мальчик сломался. Как же он теперь будет с этим жить?!

И ещё не успев додумать эту мысль, генерал вдруг понял ответ на неё ― никак.

Кресло оказалось придвинутым слишком близко к столу, генерал громко выругался, отшвырнул его к стене и кинулся к двери. Но он успел сделать всего один шаг. Делая второй, генерал уже знал, что опоздал ― еле слышное, но хорошо знакомое шипение «Кобры», захлёбывающийся хрип и глухой звук падающего тела...

Генерал распахнул дверь.

От главного входа уже спешил часовой, второй часовой прижался спиной к стене и поводил по сторонам стволом «Дракона». Но это было ненужно. Никакого нападения не было.

Тело капитана Эрнандо Фостера лежало в пяти шагах. Луч бластера, пройдя через нёбо, прожёг ему затылок и вскипевшая кровь чёрными пузырями застывала по краям раны.

— Командир?! ― тяжело дыша проговорил часовой. ― С вами всё в порядке, командир?

— Не уверен, ― прошептал генерал, не отводя взгляда от тела.

— Зачем это он... так... ― часовой кивнул на капитана Фостера и сглотнул.

— Его убила совесть, ― медленно проговорил генерал Роанкам. ― Совесть и воинский долг... иногда они не уживаются вместе...

* * *

Жизнь приучила Кирка относиться ко сну, как к неизбежному, но необходимому злу, особенно во время боевых заданий. Сейчас, правда, никакого боевого задания у него не было, если не считать цели, которые Кирк поставил перед собой сам. Но ощущение того, что он находится на боевой операции, преследовало его постоянно. Поэтому уснуть ему удалось с трудом.

Выбрав местечко в нескольких шагах от входа в пещеру, Кирк присел на небольшой уступ и прислонился спиной к сухому и прохладному камню. Рядом с ним тут же оказалась Патриция ― присела прямо на песчаный пол, склонила голову Кирку на колено и сладко зевнула.

— Устала, ― сообщила она.

— Спи, ― коротко посоветовал Кирк, выключая фонарь.

— Как тут уснёшь? ― посетовала Патриция. ― Жёстко, холодно... одиноко... страшно, ― добавила она, помедлив секунду.

Патриция повозилась в темноте, устраиваясь поудобнее, затем с лёгкой ноткой неудовольствия поинтересовалась:

— Ты чего молчишь?

— Сплю, ― Кирк по возможности старался быть лаконичным, не переходя, однако, рамки вежливости.

— Спит он... ― сердито проворчала Патриция. ― Тут, понимаешь, женщине страшно... а он ― спит.

— Давай сейчас обойдёмся без эротики, ― устало предложил Кирк. ― У меня голова совершенно другим забита.

— Дурак, ― ответила Патриция. ― Размечтался, солдафон... Мне просто неуютно здесь.

— Если вы собираетесь заняться сексуальными играми, ― ледяным голосом произнёс Рантон-Нул, ― настоятельно рекомендую убраться куда-нибудь вглубь пещеры. Чтобы я был избавлен от подобного отвратительного зрелища, ― пояснил он.

— А я бы с удовольствием посмотрела, ― с изрядной долей игривости произнесла Ксирс-Тис-Сат.

Кирк вдруг вспомнил, что и кассилиане, и ксионийцы превосходно видят даже в полной темноте. А у ксионийцев ещё вдобавок и слух отменный.

— Млекопитающие! ― с невыразимым отвращением не сказал даже, а выплюнул Рантон-Нул.

— Нет, почему же? ― вежливо возразила Ксирс-Тис-Сат. ― Это иногда бывает интересно наблюдать.

— Ящерицы этого просто не понимают, ― подал голос Арги. ― У них вся эротика сводится к ласке собственных яиц ― я имею в виду, кладку. И вообще, говорят, что кассилиане только с виду разделяются на мужские и женские особи, а на самом деле они бесполые.

— Неправда! ― возмутилась Патриция. ― Очень даже... не бесполые!..

Ксирс-Тис-Сат захихикала, Арги заржал и даже Кирк невольно улыбнулся. Рантон-Нул горестно вздохнул и пространно заметил:

— Если бы я знал, кто из воинов опозорил свой славный род интимными отношениями с продажными млекопитающими, ему бы и дня не прожить...

— Ладно, зоопарк, заткнитесь пожалуйста! ― попросил Кирк.

Они ещё немного повозились в темноте и затихли.

Кирку не понравилось, что его фраза о зоопарке была оставлена без ответа. То ли все очень устали и переволновались, то ли напуганы были сверх меры. Второе, впрочем, маловероятно. Что ни говори, а здесь, кроме Патриции, все военные. Даже Арги ― и тот наёмник. Хотя... почему ― даже?! Наёмник ― он, как раз-таки, самый военный и есть. Страшно даже вспомнить, как группа из пяти альгатирейцев в течение недели удерживала здание космопрота на Ариагисе-II. Сколько мы там людей положили? Тридцать пять? Нет, поправил себя Кирк. Тридцать шесть ― одного десантника я лично застрелил, когда он, тварь трусливая, кинулся бежать и оставил без присмотра «Орёл». Куда немедленно и влепили заряд из «Удава»... четверо ребят там сгорели... скотина...

Кирк нахмурился, но отгонять неприятные мысли не стал. Они ему сейчас были просто необходимы ― чтобы не заснуть.

Спать хотелось невыносимо, шелест листвы снаружи только ещё больше убаюкивал. Приходилось напрягать слух, чтобы уловить, не вплетается ли в этот мирный шелест смертельно опасное похрустывание десантников.

Хорошо ещё, что это люди, подумал Кирк. Ксионийцев я бы чёрта с два услышал ― эти кошки вообще словно по воздуху идут, земли как будто вообще не касаются...

Кой чёрт ― хорошо?! Не хорошо это. То, что против наших ― нехорошо. Но не я сдавал карты, я всего лишь играю ими. Это генерал Роанкам подсунул мне краплёную колоду. А я всего лишь пытаюсь... нет, не выиграть даже ― не проиграть.

Не проиграть, подумал Кирк.

Не проиграть...

Эти слова подобно мячику непонятно почему запрыгали в его голове. Кирк повторял их без конца и всё никак не мог остановиться. Слова делались всё громче, тревожнее, в них появился какой-то новый звук...

Кирк вздрогнул и понял, что едва не задремал. Не открывая глаз, он прислушался, но ничего особенного не услышал. Тогда Кирк осторожно выпустил «Дракона», оставив его лежать на коленях, и с силой потёр глаза кулаками.

Не спать, подумал он. Не спать ― жизнь проспишь!

Кирк отнял ладони от лица. Перед глазами мельтешили оранжевые и жёлтые круги. Дотёрся, недовольно подумал Кирк, озираясь по сторонам и надеясь в темноте хоть что-нибудь разглядеть.

Круги перед глазами постепенно бледнели и таяли, но всё равно ничего вокруг видно не было. Кроме...

Кирк почувствовал, как дыхание его перехватывает, как к горлу подкатывает комок, а руки сами собой нашаривают лежащего на коленях «Дракона».

Не может быть, испуганно подумал Кирк. Так не бывает.

Но глаза его не обманывали. И Кирк явственно ощутил, как от ужаса волосы у него на голове начинают шевелиться, а по спине медленной и очень противной струйкой сбегает холодный пот.

Сплю, с надеждой подумал Кирк, но тут же понял, что не спит. И от этого ему захотелось закричать ― если бы не комок в горле, Кирк наверняка бы закричал. Потому что рядом с ним, прямо на земле, прислонившись к стене пещеры, сидел бледно светящиёся в темноте всеми костями человеческий скелет.

* * *

Группа майора Джошуа Чана состояла всего из двух человек. Но каждый из них стоил десятка ― проверенные в боях, верные и не боящиеся ничего на свете десантники. Сергей Климов и Андрэ Дюваль. Солдаты, на которых можно положиться.

Они высадились достаточно далеко от предполагаемого местонахождения противника, чтобы их нельзя было засечь «Драконом» или личным датчиком. Хотя личных датчиков у противника, по идее, быть и не должно. В угнанном «Орле» был «Дракон», была «Кобра» в боковом кармане кресла пилота ― и всё. Да и то, «Кобру» они вряд ли могли заметить. Так что, один «Дракон» против трёх.

Удачный расклад, холодно подумал майор Чан. И тут же перед глазами его всплыло улыбающееся лицо Кирка ван Детчера.

Напрасно ты так, мысленно сказал ему Чан. Не надо было. А что надо было, спросил ван Детчер. Сидеть и ждать, пока меня расстреляют? Тоже верно, согласился Чан. Но жизнь твоя всё равно закончена, ты не мог этого не знать. Тебе всё равно не уйти. А оставшись в отеле ты мог избавить меня от неприятной необходимости убивать друга. И сам бы ты был избавлен от такой необходимости ― стрелять в меня, пытаться убить... может быть, и убьёшь, даже...

Лицо ван Детчера задрожало и растаяло в темноте. Чан огляделся по сторонам, махнул рукой двум теням, замершим рядом, и медленно, стараясь не шуметь, двинулся вперёд.

Через час они достигли склона горы и начали подъём. Идти приходилось очень осторожно, наступая на камни и стараясь не потревожить густой ковёр листвы. Но это удавалось с трудом. И Чан подумал, что противник, наверное, перевалил через гору ― иначе на такой шум он бы непременно отреагировал.

Майор Чан рискнул и включил индикатор своего «Дракона». Делать этого, вообще-то, не следовало ― если у противника индикатор его оружия тоже включён, то он непременно отреагирует на действия майора Чана.

На экранчике высветились пять меток. Чан выждал с минуту, но ничего не происходило, метки неподвижно тлели слабыми огоньками в темноте. Значит, либо они все спят, либо просто «Дракон» их не в режиме слежения.

Стареешь, друг, подумал Чан про ван Детчера. И мысли эти отдавали горькой грустью.

Судя по индикатору, противник находился метрах в ста выше по склону. Кусты там были особенно густыми и ковёр листвы намного толще. Удастся ли подкрасться незаметно?

Майор Чан жестом приказал группе разделиться. Климов тут же исчез, словно бы растворился в темноте ― он должен был зайти сверху. Дюваль отошёл влево, но не так бесшумно, как Климов. Чан недовольно поджал губы. Перебудит он всех, сердито подумал Чан. Это плохо. Умирать лучше во сне, так спокойнее...

* * *

— Я всегда был убеждён, что головной мозг у мартышек отсутствует, ― голос Рантон-Нула был ленив и полон презрения, но в нём отчётливо слышался еле сдерживаемый смех.

— Какой же идиоткой надо быть... ― Кирк не закончил, помотал головой и махнул рукой.

— Ну, я же не знала, что это до сих пор действует! ― обиженно ответила Патриция. ― Многим клиентам нравится...

— Что нравится? ― голос Кирка был холоден и жёсток. ― Что твои кости светятся в темноте? Нравится просыпаться рядом со скелетом?!

— Ну, да! ― с вызовом ответила Патриция.

— У мартышек зачастую встречаются очень извращённые вкусы, ― высказался Рантон-Нул.

Кирк промолчал. Хорошо ещё, что Ксирс-Тис-Сат и Арги обходятся без подначек, молчат... Впрочем, не молчат ― давятся от смеха в дальнем углу пещеры, затыкая себе рты ладонями. Но даже отсюда слышны их хриплые всхлипы.

— Обычно этот состав действует двое-трое суток, ― сказала Патриция. ― Значит... ― она задумчиво посмотрела вверх и радостно объявила: ― Завтра уже ничего не будет заметно!

— Поздравляю, ― буркнул Кирк и выключил фонарь.

— Ой, не могу-у-у!.. ― простонала в темноте Ксирс-Тис-Сат. ― Ну и рожа у тебя была-а-а!..

Кирк молча смотрел, как в наступившей темноте появляется пока ещё слабое свечение, как бледные голубоватые и едва заметные линии наливаются светом, начиная прорисовывать скелет Патриции. Зрелище на самом деле было жутковатое.

— Ой, дура-а-ак!.. ― слабо скулила Ксирс-Тис-Сат. ― Ты что, вообще ничего в темноте не видишь?! Неужели только её косточки?! Вот же, гляди! Видно же тело! О-о-ох!..

— Ни черта я не вижу, ― сердито буркнул Кирк. ― У меня не кошачьи глаза.

— Зато мозги у тебя ― точно обезьяньи!.. ― продолжала всхлипывать от смеха Ксирс-Тис-Сат.

Арги вообще молчал, сейчас его даже слышно не было ― то ли умер от смеха, то ли в обмороке...

— И где ты находила таких придурочных клиентов?! ― задумчиво поинтересовался Кирк.

— В основном среди ксионийцев, ― пожал плечами скелет Патриции.

— У-уп!.. ― поперхнулось в дальнем углу.

— Когда женщины отпускают их от себя, ― продолжала Патриция, ― они на всю катушку стараются оторваться. Бывает, что...

— Тихо! ― громко произнесла Ксирс-Тис-Сат.

— Нет, почему же, ― вежливо-ядовитым голосом возразил Рантон-Нул и голос его был преисполнен яда. ― Я с удовольствием послушаю о забавах млекопитающих!

— Тихо! ― повторила Ксирс-Тис-Сат.

Голос её был таким напряжённым и взволнованным, что все поневоле замолкли.

— Что-то слышишь? ― догадался Кирк.

— Помолчите все, ― прошептала Ксирс-Тис-Сат.

В пещере наступила гнетущая тишина. Кирк изо всех сил напрягал слух, но кроме шума деревьев снаружи ничего не слышал. Все в пещере замерли, даже дышать старались пореже. Кирк, непонятно для чего, принялся про себя считать. Когда он досчитал почти до тысячи, Ксирс-Тис-Сат снова подала голос.

— Показалось, наверное, ― задумчиво прошептала она. ― Но вы всё равно поменьше тут орите.

Кирк кивнул. Потом вспомнил, что в темноте его кивка будет не разглядеть. Потом вспомнил, что ксионийка как раз-таки разглядит. Потом плюнул на всё, наощупь нашёл знакомый уступ и снова уселся. Камень успел остыть и сидеть на нём сейчас было холодно. Кирк передёрнул плечами и вдруг увидел, как светящийся скелет, осторожно ступая на цыпочках, направляется к боковому пролому в стене.

— Куда? ― сердито прошептал Кирк.

— Мне надо, ― так же прошептала в ответ Патриция.

— Что надо? ― не сразу понял Кирк.

Патриция только махнула рукой и скрылась в боковом проломе.

* * *

Чан выжидал, когда пятый противник либо присоединится к остальным, либо столкнётся с Дювалем. На экранчике было отчётливо видно, как светящаяся метка приближается к десантнику. Чёрт! В этой пещере явно есть боковое ответвление! Хорошо было бы проверить всё перед началом операции, но некогда, да и ненужно, в принципе, подумал Чан. Теперь уже это не нужно.

Теперь уже многое не нужно...

Майор Джошуа Чан даже не предполагал, насколько верной была его последняя мысль. Потому что в этот самый момент два Имперских линкора атаковали находившийся на орбите «Таран».

Император Арнольд не привык, чтобы ему ставили условия. Он привык ставить условия сам. И ещё он привык, чтобы эти условия выполнялись всеми беспрекословно. Всеми и всегда.

После того, как «Таран» вышел на орбиту Четвёртой Картиса, Император решил, что теперь уже ситуация находится вне компетенции глав кассилианских кланов. И исправлять её нужно силами Империи.

Через несколько секунд две десантные бригады были подняты по тревоге. Имперские линкоры «Отважный» и «Принц Герберт» действовали быстро и точно. Никаких переговоров, никаких условий ― противник должен быть уничтожен любой ценой. Измену присяге надлежит наказывать должным образом ― так считали все, от адмирала Кертиса, руководившего операцией, до последнего солдата.

Атака на «Таран» была молниеносной. «Принц Герберт» обладал гораздо более мощным оружием, чем «Таран», и исход схватки был предрешён заранее. Поддержка второго линкора потребовалась только в первые минуты боя, затем «Отважный» развернулся и плавно пошёл вниз, к планете.

Там находились те, кто изменил присяге, Императору и Империи. И с ними тоже надлежало разобраться должным образом. Мезонные бомбы способны были выжечь это ядовитое гнездо, обратив его в пепел. Это не просто самый лучший выход, это ещё и наиболее гуманный выход.

Гражданские? Заложники?! Полно! О каких заложниках можно говорить, когда речь заходит о благе Империи?! Соответствующие извинения и соболезнования близким в надлежащее время будут принесены. Даже компенсация, если таковая потребуется, будет выплачена незамедлительно. Но каждый в галактике должен знать, что Император Арнольд не прощает предательства.

Точно так же, как не прощает его и генерал Омар Роанкам.

И майор Джошуа Чан.

И капитан Кирк ван Детчер...

 

9.

Андрэ Дюваль отключил прибор ночного видения и мягким движением перевёл «Дракона» на максимальную мощность. На экранчике было отчётливо видно, что противник приближается. А значит, выстрел Дюваля послужит сигналом к началу атаки. Вот только не любил Андрэ Дюваль смотреть, как умирают люди. Одно дело ― в бою, и совсем другое ― вот так, на операции. После таких заданий перед его мысленным взором долго ещё всплывали лица убитых противников. Он никому об этом не рассказывал ― да никого это, в принципе, и не касалось, ― но по возможности старался избегать подобных сцен. Конечно, при свете дня этого бы не удалось, но сейчас ночь. И достаточно всего лишь точно запомнить, где расположена широкая трещина в скале ― вон там, как раз рядом с громадой совершенно уже чёрного валуна, ― и откуда должен будет появиться противник. А потом, когда тьма шевельнётся, задышит живым теплом, просто нажать на спусковой крючок. Чтобы превратить это самое шевелящееся и живое в неподвижное и мёртвое. И хотя и тёплое ещё, но очень быстро остывающее...

Дюваль прицелился. Глаза его уже привыкли к темноте, промахнуться он не сможет ― он никогда не промахивался.

В темноте слабо блеснул лучик света.

Дюваль неслышно усмехнулся ― задача облегчалась. Теперь уж он точно не промажет.

Андрэ Дюваль начал плавно давить на спусковой крючок, но закончить этого движения не успел. Глаза его округлились, пальцы онемели, из горла вырвался сдавленный крик.

Дюваль, отчаянно борясь с нахлынувшей паникой, дёрнул стволом «Дракона», выстрелил, и сгусток плазмы вышиб из скалы яркий фонтан огненных брызг. При свете которого Андрэ успел заметить метнувшегося обратно в пролом врага.

Понимая, что операция, скорее всего, провалена ― и провалена по его вине, ― Дюваль устремился следом. Он слышал, как возле входа в пещеру начал стрелять майор Чан, он услышал сдавленный, захлёбывающиёся крик Сергея Климова и ещё кого-то ― непонятный, нечеловеческий звук, состоящий из одних только высоких нот.

С тыла, отчаянно подумал Дюваль. Сейчас я их с тыла...

И в этот момент стремительная тень метнулась откуда-то сбоку, прошмыгнула мимо, и последним, что успел почувствовать Андрэ Дюваль, была острая боль в горле от полоснувших по нему лезвий боевой перчатки Ксирс-Тис-Сат. А затем вдруг перестало хватать воздуха, хотя лёгкие и стремились изо всех сил наполниться им. И в последнем, отчаянном усилии уцепиться за жизнь Андрэ Дюваль широко взмахнул руками. Но жизни в пределах его объятий уже не было.

* * *

Арги убило первым же выстрелом. «Дракон», которым тот был вооружён, моментально превратился в бесполезный комок сплавленного металла и керамики, выплеснувший в последней агонии остатки энергии и подпаливший ближайшие кусты. Змеёй метнувшегося вверх по скале кассилианина Чан снял вторым. Климову, правда, это не помогло ― проклятый кассилианин оказался проворнее. Затем Чан увидел, как в темноте пещеры мелькнула гибкая тень ксионийки, и выстрелил ещё раз. Ему пришлось выстрелить ещё трижды, прежде чем силуэт её замер и начал медленно бледнеть. Тогда Чан сорвал с головы прибор ночного видения и рванул с пояса фонарь. Яркий свет, в котором сразу же потускнело пламя полыхавших кустов, мгновенно озарил склон горы и темнеющий впереди зев пещеры, в котором что-то шевелилось.

— Кирк! ― заорал Чан.

Это должен быть Кирк, отчаянно подумал Чан. Если Дюваль проник в пещеру и остался жив, он бы уже был здесь, а все остальные были бы мертвы. А так... Да, конечно, жаль Андрэ, но я был почти уверен, что с Кирком ему справиться будет нелегко. А может быть, справился?

От этой мысли Чану стало не по себе.

— Ки-и-ирк!.. ― отчаянно заорал он.

И тут же из пещеры вышел ван Детчер.

Он шёл медленно, в руках у него ничего не было, никакого оружия.

— Стреляй, ― холодно предложил он.

Из пещеры появилась какая-то женщина, которая сразу же спряталась за спиной Кирка. Ничего, подумал Чан. С тобой ― после.

— Стреляй же, ― голос Кирка был полон невыразимого презрения.

— Да, ― согласился Чан, и добавил: ― Прости, Кирк. У меня приказ. Ты же сам солдат, ты должен понимать... ― Чан запнулся.

Кирк сейчас смотрел не на него, а куда-то поверх головы, куда-то в тёмное ночное небо...

Нет, уже не тёмное, уже вспарываемое яркими взрывами мезонных бомб. Целая череда ослепительных вспышек, каждая из которых расцветала всё ближе и ближе.

Майор Чан не обернулся, чтобы проследить за взглядом Кирка, лишь понимающая и снисходительная улыбка исказила его губы. Он нашарил рукоять «Дракона» и, от пояса, не поднимая ствола, даже особенно и не целясь, нажал на спусковой крючок ― небрежный жест уставшего уже от борьбы человека, решившего одним движением прекратить бесполезный спор.

Ярко-огненная вспышка ближайшего взрыва сделала тени резкими и глубокими, тень майора Чана выросла, накрыла ван Детчера и превратила его в почти неразличимый силуэт. «Дракон» выплюнул сгусток плазмы и захлебнулся ― электромагнитный импульс ближайшего взрыва заставил его укротить свой пыл. Но и этого оказалось достаточно.

Кирк почувствовал, как правый бок его словно бы взорвался. Невыносимая волна боли вырвала из горла крик, скрутила, согнула, ударила под колени и ван Детчер рухнул на землю.

Ударная волна взрыва заставила майора Чана покачнуться. Он видел смертельную игру теней, но ещё не понимал, что происходит. Он ещё не верил, что всё кончено, что теперь уже ничто на свете не имеет абсолютно никакого значения. Палец его несколько раз надавил на спусковой крючок, но выстрела не последовало. Чан сделал движение, словно бы хотел обернуться, потом, как будто передумав, сделал два широких шага по направлению к ван Детчеру и потянулся за ножом, висевшим на поясе.

И тут огненная волна достигла склона горы.

Пылающий прилив вмиг слизнул лес, взметнул к небу клубы дыма, ударился о гору и захлестнул её, поднимаясь всё выше и выше.

Невыносимый жар ударил майора Чана в спину, заставил вспыхнуть ткань формы. Майор споткнулся и рухнул прямо на ван Детчера. Рука его ещё продолжала нашаривать на поясе нож, но сейчас уже майору было не до этого ― офицер десантной бригады превращался в пылающую куклу.

Кирк вцепился в тело Чана, сжался, стараясь прикрыться им от никак не утихавшей огненной волны, в отчаянии понимая, что это не поможет. Он чувствовал судорожные рывки пытавшего высвободиться Джошуа, и как рывки эти делались всё отчаяннее, и как они вдруг внезапно прекратились. Но жар всё продолжал нарастать, выжигая едва ли не самый воздух. И замершее тело превратилось уже в раскалённый, обжигающий комок.

И тогда Кирк закричал, выбрасывая из лёгких ненужный более воздух ― изо всех сил, с надрывом, словно это могло его спасти.

* * *

Благо подданных Империи ― превыше всего.

Да, разумеется, уничтожение громадного участка континента планеты, превращение цветущего рая в радиоактивное пепелище ― это не могло просто так сойти Императору Арнольду с рук. Тем более что бывший рай принадлежал не Империи. Но Имперские войска были уже в системе Кассилиа, и два корпуса наёмников с Альгатира тоже.

Ксион-II пока молчал, но было понятно, что и ему не избежать участия в конфликте. Одним словом, просыпалось пока ещё маленькое, но быстро растущее и набирающее силу дитя ― война.

Прожорливое дитя, беспощадное, могущее со временем постареть, но по сути своей бессмертное. Дитя, которое долгое время будет напоминать всем окружающим о себе.

Но иначе было нельзя. Империя была недовольна свободными планетами. Потому что всегда оставалась вероятность того, что они могут примкнуть к Каилишской Ассоциации. И тогда уже спокойствие Империи могло оказаться под угрозой. А этого допустить нельзя. Потому что благо подданных Империи ― превыше всего.

Даже если этим подданным суждено вскоре стать жертвой новой войны, ведущейся исключительно ради их же блага и спокойствия.

* * *

Лицо казалось чужим ― стягивающая кожу маска, жар которой, правда, уже чувствовался не так сильно. Боль не то, чтобы совсем прошла или стала меньше, но сейчас её можно было терпеть и делать вид, что никакой особой боли нет. Сложнее было с боком ― выстрел «Дракона» пришёлся вскользь, но и этого было достаточно. Кирку казалось, что внутренности его спеклись и прикипели к рёбрам. Каждое движение сопровождалось невольным стоном, а прикоснуться к боку ― об этом вообще даже страшно было подумать.

Ничего, успокоил себя Кирк. Теперь уже недолго терпеть.

Он посмотрел на Патрицию. Та выглядела сейчас не лучше ― сожжённая кожа неопрятными струпьями покрывала её плечи и спину, крупные бледно-сиреневые волдыри при каждом движении шевелились, словно живые. Лицо... лица её Кирк не видел, Патриция старательно отворачивалась. Как будто теперь имеет значение, кто как выглядит, рассеянно подумал Кирк, закрывая глаза. Все мы скоро будем выглядеть одинаково.

Суки. Мезонными бомбами. По гражданским. Суки.

Кирк ленивым взглядом проследил, как Патриция встала с места и направилась куда-то вглубь пещеры. Он вспомнил, как она несколькими часами раньше скрылась в боковом проломе, и невесело усмехнулся. «Мне надо», ― вспомнил Кирк.

Да, сейчас лучше пещеры не покидать. Снаружи бушует сильный и горячий ветер, несущий тучи пепла и сажи. А через день-два с неба хлынет ливень, вмещающий в себя миллионы тонн испарившейся от взрывов влаги. А ещё через неделю...

Кирк вздрогнул ― до его слуха донёсся испуганный вскрик Патриции.

Опять что-то случилось, устало подумал Кирк. Эй, кто там есть, наверху! Создатель вселенной или ещё кто, званием повыше ― может, хватит уже, а? Достал ты меня своими шуточками, крепко достал. Сколько можно?! Дай хоть подохнуть спокойно. Жить не дал, так хоть умереть позволь...

Патриция продолжала испуганно причитать и всхлипывать. Ушла она, по-видимому, недалеко, а может быть, просто эхо тут такое. И тогда Кирк, превозмогая боль, поднялся на ноги и, нелепо скособочившись, сильно припадая на левую ногу и постанывая сквозь зубы, направился вглубь пещеры.

Зарежу, равнодушно подумал он. Кто бы ни был ― зарежу. И девчонку ― тоже. Зачем ей мучиться?! Всё равно ей не выжить. Даже если не умрёт от ожогов, на планете сейчас ни еды, ничего. И спасатели в ближайшие месяцы будут активно игнорировать это пепелище. А передатчиков тут нет...

Кирк прищурился. То ли ему показалось, то ли... чёрт! Точно!

Кирк погасил фонарь и подождал немного, пока глаза привыкнут к темноте. Да, так и есть ― откуда-то впереди пробивался бледно-голубоватый свет. Кирк сделал ещё несколько шагов и обогнул выступ, который образовывала здесь стена. Свет сделался ярче, теперь уже всё вокруг было отчётливо видно. И первое, что увидел Кирк, была пятящаяся прямо на него Патриция Вернер. Фигура её в этом мертвенном свете выглядела вообще жутко.

— Не смотри! ― пронзительно выкрикнула она.

— Да не смотрю я на тебя, ― проворчал Кирк. ― Нужна ты мне больно...

— Туда не смотри, ― уже еле слышно всхлипнула Патриция.

В первый момент Кирк не понял, куда это ― «туда». Но потом до него дошло, что прямо перед ним какими-то призрачными тенями двигаются... люди?.. чужие?..

Чёрт!

Откуда здесь могли взяться люди или чужие?!

Скрипя от боли, Кирк прислонился плечом к стене. Где-то у меня должен быть нож, подумал он. Хороший нож, всё, что осталось от Джошуа Чана ― на память... где-то он тут вот... чёрт!.. больно-то как... не повернуться.

Нет, сейчас мы его достанем. Сейчас мы его... зар-р-раза!.. да и что толку с ножа, если руки поднять как следует не можешь... и башка раскалывается, перед глазами всё плывёт...

Патриция уже была рядом, лицо её по-прежнему было обращено вглубь пещеры ― туда, где двигались непонятные тени и откуда лился этот странный голубоватый свет. Кирк посмотрел на Патрицию и увидел на её щеках дорожки от слёз ― шелушащаяся кожа блестела от влаги. Непонятно, что или кого она там, впереди, увидела, но Кирку вдруг стало жалко девчонку, и одновременно на него мягким одеялом навалилось равнодушие.

Ну, убьют, подумал Кирк. Какая разница?! Сейчас ли, через пять минут, через час... Всё равно, нам уже не жить. Денёк ещё промучаемся, не больше ― знаю я, что такое мезонные бомбы... А может, напоследок хоть полюбопытствую, что там впереди? Что это так девчоночку напугало-то? И что там за люди такие, откуда взялись...

Кирк шагнул вперёд, задел плечом всхлипывающую Патрицию и заскрежетал зубами от боли. Идти удавалось с трудом, перед глазами всё плыло и дрожало. Но постепенно свет делался ярче, и вскоре Кирк своим затуманенным сознанием понял, что это светятся какие-то странные кристаллы, усыпавшие стены пещеры. А люди... да, точно, это были именно люди... только они были какие-то необычные ― прозрачные, словно бы состоящие из более светлых или более тёмных сполохов этого призрачного света. Но они двигались, беззвучно шевелили губами и...

Кирку показалось, что он сходит с ума. Потому что один из этих призраков обернулся и ван Детчер отчётливо разглядел лицо Патриции. Выглядела она нормально, словно никакой атаки на планету и не было. Она улыбнулась и беззвучно пошевелила губами.

— Что? ― невольно переспросил Кирк. И тут же обернулся ― Патриция была позади, присела возле стены, поджав колени к подбородку, и плечи её вздрагивали... а может, это в глазах у Кирка всё дрожало.

Кирк снова принялся рассматривать призраков. И вдруг до него дошло, что всё, что происходит, он уже видел. Точно!

Перед ним чётко обозначился крутой склон, по которому они когда-то (похоже, тысячу лет назад) поднимались к пещере. Вот и сама пещера, вот Ксирс-Тис-Сат возникла откуда-то справа, что-то спрашивает...

Кирк сделал ещё пару шагов, и призрачные образы вокруг него стремительно замельтешили, задёргались, сделались почти неразличимыми. А когда ван Детчер снова остановился, он увидел перед собой Рантона-Нула. Кассилианин что-то втолковывал ему, и вокруг уже был лес. Какой лес? Откуда?! Нет никакого леса, всё давно сгорело...

Ещё два-три шага, снова вихрь сияющих сполохов, от которого ещё больше кружится голова, и...

...кабина боевого флаера, приборная панель, стремительно несущиеся навстречу верхушки деревьев...

«Беркут», понял Кирк. Как раз на таком мы и удирали.

Как раз на таком...

...как раз на ЭТОМ САМОМ!

В затуманенном мозгу Кирка промелькнула какая-то неоформившаяся мысль. И Кирк сделал ещё несколько шагов. И оказался в холле отеля.

Прошлое, подумал Кирк. Это ― прошлое.

Всё, что было...

Интересно, что увидела Патриция? То же самое или что-то своё, что-то такое, что расстроило девочку до слёз. И как далеко, вообще, она заходила? Если я забреду слишком уж далеко, то и у меня, наверное, будет повод заплакать, подумал Кирк, и обернулся ― Патрицию уже было не разглядеть за сполохами бледного сияния. Да и не было вокруг ничего уже кроме этих всполохов. Пустота, дымные переливы, никаких фигур...

Будущее? Хм... Впереди ― прошлое, позади ― будущее... Наверное, именно таким оно у меня и будет, подумал Кирк. Очень скоро ― после смерти. Пустота, свет и... что там ещё болтают?..

Тоненькие лучики света исходили от стен, превращаясь в нереальную паутину, и в лучах её посверкивали грани усыпавших стены кристаллов.

Кристаллы? Может быть... во вселенной столько всего...

Может быть, это они мне всё показывают. Может быть, порылись у меня в мозгах, выудили воспоминания и теперь демонстрируют ― то ли пытаются установить контакт, то ли просто порадовать меня решили перед смертью. Ну, с контактом у них, конечно, ничего не выйдет, не в том я сейчас состоянии. Да и радости мне большой это всё не доставляет. Вот если бы у меня была возможность изменить это всё...

Кирк замер. Мысль в голове его приобрела чёткие очертания.

Изменить.

Прошлое.

Кирк повернулся и увидел перед собой майора Чана. Точно, это было в отеле, и это было именно так. Как раз перед самым их побегом. Или нет, перед разговором с генералом Роанкамом.

Джошуа Чан пристально посмотрел на Кирка. И тогда Кирк широко шагнул ― прямо к бледному призраку майора Чана.

* * *

— На каком основании?! Не забывайтесь, господин майор!..

До боли знакомый голос полковника (покойника? ― почему-то мелькнуло в голове) Пойндекстера резанул слух. Кирк ошалело покрутил головой и понял, что находится теперь в холле отеля, что перед ним стоит Джош, что-то настойчиво растолковывающий полковнику Пойндекстеру... которого сейчас расстреляют, вспомнил Кирк.

Чёрт возьми! Сработало!..

Что сработало?..

Кирк недоумённо огляделся. Он действительно находится в холле отеля, в углу ― большая толпа под охраной десантников. Перед ним ― майор Чан и полковник Пойндекстер...

Почему же такое отчётливое ощущение, что сейчас Кирк должен быть не здесь, а где-то в другом месте?

Какая-то пещера... холодная рябь перед глазами... невыносимая боль в левом боку...

Кирк невольно потрогал бок ― всё в порядке, но уверенность в том, что бок должен болеть (и очень сильно болеть!) не оставляла.

— ...майорские нашивки на своих плечах вы видите в последний раз! ― едва ли не взвизгнул Пойндекстер, протягивая свою «Кобру» Джошу. Джош ― нервно, не глядя, даже, видимо, не понимая, что делает, сунул оружие в руки Кирка.

«Кобра», подумал Кирк. И тут же холодная и отчётливая мысль пронзила его. Он понял, что оружие надо немедленно спрятать подальше от чужих глаз. Потому что скоро оно ему может понадобиться. Быстрее, быстрее! Под пиджак? Чёрт! Заметно!.. Тогда ― в карман пиджака! Неприспособленна гражданская одежда для настоящего военного, ох, не приспособлена!..

Мимоходом Кирк успел заметить показания на индикаторах «Кобры» ― полный заряд, минимальная мощность... конечно, штабному полковнику иначе и нельзя, вряд ли он вообще когда-либо стрелял из этого бластера... Надо бы увеличить мощность, на максимум её, на максимум!.. Но времени нет... Пока Джош не понял, что он сделал ― спрятать «Кобру», подальше...

— Кр-р-ретин! ― майор Джошуа Чан с ненавистью смотрел в стеклянную дверь, за которой скрылся Пойндекстер. ― Ты видел?! ― он повернулся к Кирку. ― Как обычно ― весь мир просто обязан крутиться вокруг штабников! Вся армия, вся Империя существует исключительно ради их удовольствия!

— Можно подумать, ты впервые видишь штабную крысу, ― Кирк старался, чтобы голос его звучал как можно ровнее.

— И какого чёрта он тебя хотел забрать с собой? Какое такое новое задание?! Он что, не знает, что ты в отпуске? ― продолжал говорить Джош.

Кирк рассеянно кивнул. Он едва понимал, о чём говорит Джошуа Чан.

Майор Чан вдруг запнулся и непонимающими глазами огляделся по сторонам.

— Чёрт, Кирк, ― проворчал он. ― Мне на миг показалось... Ладно, плевать! ― он махнул рукой, внимательно посмотрел ван Детчеру в глаза, потом медленно произнёс:

— Я тебя сейчас проведу к Омару. Поговоришь с ним. Объяснишь, как ты сюда попал.

Кирк снова кивнул.

— Может быть, тебе действительно стоит убраться отсюда вместе с этим Пойндекстером, ― задумчиво произнёс Чан. ― Омар настроен решительно, он требует от Императора Арнольда признания того, что всё, случившееся на Ранзамаре-III, было провокацией. Реакцию Императора предсказать несложно. А Омар от своего не отступится. Тебе лучше убираться отсюда. На катере ― тут есть парочка, я видел, ― до сторожевого корабля, а там уже разберёшься...

Кирк не ответил. Его очень беспокоило то, что Джош Чан как-то странно смотрит. Так, словно...

— Кирк, что-то не так, ― вдруг решительно заявил Чан. ― Я почти уверен, что здесь что-то неладно. Не знаю, что именно, но...

Рация на поясе Чана пискнула, оборвав его монолог. И Кирк с непонятным облегчением вздохнул ― пока Чан занимается своей рацией, он не станет донимать Кирка. Тем более что вокруг что-то и в самом деле неладно.

Кирк не мог объяснить этого, но ощущение, что всё должно было идти немножко не так, не оставляло его ни на миг. Словно во сне, подумал Кирк. Когда наперёд знаешь все последующие события. И когда силой воли можешь их корректировать. Вот, сейчас Чан скроется за матовой дверью, затем выведет оттуда Пойндекстера, проведёт его через холл...

— Мне надо поговорить с генералом! ― резко дёрнул Чана за рукав ван Детчер. ― Срочно! И непременно в присутствии полковника Пойндекстера! Ты слышишь меня?

Чан смерил Кирка взглядом и снова приник к рации.

— Скажи, что у меня есть информация о бежавших заложниках! ― выпалил вдруг Кирк.

Джошуа сильно вздрогнул и посмотрел на Кирка совершенно по-другому.

— Каких заложниках? ― растерянно пробормотал он. ― Откуда ты... какого чёрта?..

— Срочно! ― едва не выкрикнул Кирк.

Он не мог объяснить, откуда он взял этих бежавших заложников, и почему вдруг решил, что именно сейчас ему надо увидеть генерала. Но Кирк был абсолютно уверен, что протяни он ещё минуту, и произойдёт что-то непоправимое. Что-то такое, после чего...

...после чего я потеряю друга, вздрогнул от отчётливой мысли Кирк.

Чан испуганно поглядел на ван Детчера, как-то неестественно, боком метнулся к матовой двери и скрылся за ней. Меньше, чем через минуту он выглянул в холл и махнул Кирку рукой.

Кирк едва заставил себя сдвинуться с места. Дорога до двери показалась ему чрезвычайно длинной, ноги не слушались, а «Кобра», оттягивавшая карман пиджака, сделалась вдруг очень неудобной и раздражающей.

Два шага до двери, один...

Генерал Роанкам сидел за столом и белый облицовочный пластик за спиной делал его фигуру контрастнее, а черты лица ― жёстче. Словно на неудачной картине, подумал Кирк. Мёртвое лицо, мёртвые мысли...

Надо ему объяснить, отчаянно подумал Кирк. Надо убедить его...

И тут же понял, что убеждать и объяснять бесполезно. Что для генерала Омара Роанкама сейчас есть только один-единственный аргумент.

И тогда Кирк стремительно выхватил этот самый единственный аргумент из кармана пиджака, вскинул руку и нажал на спусковой крючок.

 

0.

Кирк даже не обернулся, когда в комнату ворвались десантники. Он просто стоял и слушал звуки ― как на него кричат, как кто-то отдаёт команды, приказывает открыть огонь, как полковник Пойндекстер и майор Чан начинают орать, срываясь на хрип, как им удаётся обуздать эту почти обезумевшую толпу офицеров, вновь превратив их в военных. Кирк просто стоял, слушал и чувствовал, как на него наваливается непередаваемое чувство усталости. В конце концов, полковник Пойндекстер сейчас здесь самый старший и по званию, и по должности. Так что, пусть уж он сам разбирается с офицерами Четвёртой Имперской, отрешённо подумал Кирк. С меня хватит и диалога с командиром бригады... И с Джошуа Чаном...

Джош, почти ласково подумал Кирк. Ты мировой парень и отличный солдат. Но будь я проклят, если когда-нибудь пойду с тобой хоть на одну операцию. И будь я проклят, если понимаю ― почему...

Кирк не знал, сколько прошло времени. Ему казалось, что оно остановилось, что он сейчас выступает сторонним наблюдателем, зрителем какого-то не особо даже интересного фильма. Он машинально отмечал, что офицеры сбавили тон, что команды Пойндекстера делаются всё увереннее, что кто-то уже отвечает полковнику: «Есть!..» и отправляется выполнять какие-то приказы. И так же машинально в сознание Кирка вползало понимание того, что его сейчас уже не убьют. Но и это не очень беспокоило ван Детчера ― он просто стоял и тупо смотрел на тело генерала Омара Роанкама.

На белом облицовочном пластике кровь казалась совершенно чёрной. Брызги её крошечными раздавленными медузами окружали вспухшую в стене воронку ― след, оставленный лучом бластера.

Бластер был установлен на минимальную мощность и луч его, проделав во лбу генерала очень неаккуратное отверстие, вскипятил кровь и выплеснул её через дыру в затылке. Некрасиво. Но смерть редко бывает красивой. Особенно настоящая смерть, а не та, которой потчует своих зрителей новостной канал. Смерть без цветов, без героических и патриотических выкриков, без помпезной музыки за кадром.

Генерал сидел за столом. Очень хотелось сказать: «сидел, как живой», но это было бы неправдой ― не бывает у живых таких страшных дыр во лбу. Хотя, конечно, выражение лица генерала было спокойным. Словно он не успел отреагировать.

Вряд ли. Скорее всего, он предполагал подобный исход и просто не был удивлён им.

Полковник громко кашлянул, напоминая о своём присутствии.

— Да, полковник, я знаю... ― не оборачиваясь кивнул Кирк. ― Я должен бы вам доложить по всей форме, но... я сделаю это позже. Хочу сказать лишь одно ― у меня не было другого выхода. А сейчас я просто очень устал... извините... Разрешите мне не докладывать... можно, да?..

— Ничего, капитан, ничего, ― отечески успокоил его полковник. ― Я всё понимаю. Не волнуйтесь, капитан. В любом случае, ваши действия сохранили жизнь многим гражданским.

— Моё убийство, ― поправил полковника Кирк.

— Ваши действия, ― с нажимом на втором слове повторил полковник. ― Не стоит излишне драматизировать ситуацию. Поймите главное ― вы спасли жизнь и гражданским, и военным.

Кирк, наконец, обернулся и утомлённо посмотрел на полковника.

— Всё в порядке, капитан, ― ещё раз успокоил его полковник. ― Я понимаю, что вы устали. Но ничего, скоро отдохнёте.

— В самом деле?! ― не очень вежливо удивился Кирк.

Полковник постарался не обращать внимания на несколько вызывающий тон младшего по званию. Он был штабным офицером и подобное нарушение субординации его коробило.

— Вы хорошо поработали, ― сказал полковник. ― Я сегодня же доложу об этом. И не забывайте, капитан, о своём отпуске. Вы его заслужили.

Кирк ван Детчер невесело усмехнулся.

— Что-то отпуска у меня проходят как-то не так, как у остальных, ― заметил он. ― Шумно как-то проходят. Утомительно.

— Это поправимо, ― ответил полковник. ― Что вы скажете по поводу целого месяца хорошего отдыха? На одном из лучших курортов! Неплохо, верно?

— Неплохо, ― согласился Кирк, и добавил, подумав: ― Если только там не окажется мятежников.

— Не окажется, ― успокоил его полковник Пойндекстер. ― Через два месяца вы в этом сами убедитесь.

— Почему через два месяца? ― поинтересовался Кирк.

Полковник Пойндекстер нахмурился. Было хорошо заметно, что этот разговор не доставляет ему особого удовольствия.

— Через два месяца, ― наконец-то заговорил он, ― потому, что вам, капитан, предстоит ещё одна небольшая командировка. Дело в том, что только сегодня я получил приказ отозвать вас из отпуска.

— Задание?

— Да.

— Секретное?

— А у десантных бригад бывают другие?! ― удивился полковник.

— Да, верно, ― вздохнул Кирк. ― Просто я очень устал, полковник. Действительно очень хочется отдохнуть.

— Отдохнёте, капитан, ― Пойндекстер сочувственно посмотрел на Кирка, и вдруг резко проговорил: ― Я рекомендовал адмиралу Кертису взять на операцию кого-нибудь другого, но... Знаете, капитан, мне показалось, что адмирал и сам был бы не прочь заменить вас. Вы с ним не ладите?

— Бывает, ― грустно подтвердил Кирк.

— Хм... М-да... ― Пойндекстер недовольно покрутил головой. ― Так вот, Кертис был бы не против, но... Император Арнольд лично настаивал на вашей кандидатуре. Не знаю даже, почему, ― полковник виновато развёл руками. ― И адмирал Кертис не знает, ― добавил он.

— Ясно, ― ответил Кирк. ― Что ж, будем выполнять приказ. Делай, что должен, и будь, что будет. А куда командировка? Вы не в курсе?

— Вторая Леидиса, ― ответил полковник.

Кирк попытался вспомнить, что это за планета, и не смог. Наверняка какая-нибудь дыра.

— Невесёлым у меня получается нынешний, три тысячи семьсот третий год, ― скорбно заключил Кирк.

КОНЕЦ.

2009, 2010, 2014, 2015.

 

Глава первая.

КОНТРАКТ

— Меня зовут Аллан Дитрих. А ваше имя ― Кирк ван Детчер.

— Кто вы такой, мне уже известно. А я действительно ван Детчер... И что? Это теперь запрещено законом?!

— Боюсь, что да... ― плавное движение руки, палец легко касается клавиши и ― над матово-чёрной поверхностью стола возникает объёмное и цветное изображение Кирка ван Детчера. Снимок очень хороший и сделан совсем недавно ― отчётливо виден даже шрам над левой бровью, появившийся у Кирка только в прошлом году, после работы с контрабандистами. Изображение над столом начинает медленно поворачиваться, показывая лицо во всех ракурсах. А мелодичный, не лишённый приятности женский голос принимается неторопливо излагать:

— Кирк ван Детчер, третья планета Тагара, возраст ― тридцать пять лет, бывший офицер особой группы Первой Имперской десантной бригады, имеет награды: «Серебряный Орёл», «Золотой Орёл», «Щит» и личные благодарности Императора за участие в подавлении восстаний на третьей планете Ландии в три тысячи семьсот первом году и на второй планете Леидиса в три тысячи семьсот третьем. Шесть ранений. Не женат. Детей нет. Постоянное место проживания неизвестно. Последний раз был замечен в городе Кинитис, третья планета Миилеса. Обвиняется в сотрудничестве с Каилишской Ассоциацией и передаче им секретной военной информации. Указом Императора объявлен государственным преступником. Любой, сообщивший о местонахождении Кирка ван Детчера, получит награду в размере пятисот галактических кредитов. Доставившему Кирка ван Детчера живым в любое отделение полиции, будет выплачена сумма в пять тысяч галактических кредитов. Предоставившего труп Кирка ван Детчера ожидает награда в четыре тысячи пятьсот галактических кредитов...

— Вот ведь, сволочи!!! ― возмутился Кирк. ― Нет, ну вы подумайте, а?! Всего пятьсот кредов разницы! Могли бы хоть тысячу набавить тому придурку, который решит «доставить меня живым».

Аллан Дитрих снисходительно улыбнулся, делая вид, что понял и по достоинству оценил шутку, и отключил новостной канал.

— Да, ― вежливо согласился он. ― Пятьсот кредов ― это не такие деньги, ради которых стоит рисковать. Я бы счёл более разумным «предоставить» полиции ваш труп.

— Попробуйте, ― оскалился Кирк. ― Уверяю, что с моей стороны вы встретите живейшие возражения. Простите за каламбур...

Кирк ван Детчер сидел, удобно и небрежно развалясь, в мягком и глубоком кресле, и с видимым интересом разглядывал своего собеседника ― генерального директора Межпланетного Металлургического Концерна господина Аллана Дитриха. Дитрих был человеком влиятельным (если не сказать ― всесильным), а от таких людей Кирк старался держаться как можно дальше. Тем более что интерес Дитриха ― человека, чьё состояние позволяло купить средних размеров планету, ― к нему, Кирку ван Детчеру, был не только необъясним, но и таил в себе непонятную опасность. Опасность эту Кирк хорошо чувствовал, хотя ещё и не понимал, в чём она заключается. И вся его бравада объяснялась именно этим ― на самом же деле уверенности в себе Кирк не ощущал совершенно и за показными развязностью и безразличием он пытался скрыть своё беспокойство.

Непонятно было, чем скромная персона Кирка ван Детчера могла привлечь внимание Аллана Дитриха. Возможностью получить деньги? Сомнительно. Если верить газетам, Аллан Дитрих в час тратил больше, чем предлагалось за голову Кирка. К тому же ходили упорные слухи, что Аллан Дитрих был родственником самого Императора. И сейчас, увидев главу ММК воочию, Кирк подумал, что слухи эти не лишены основания. Что-то общее было у Дитриха с Императором в чертах лица, в манере разговора, в движениях. Правда, Император старше Дитриха лет на двадцать, но внешнее сходство между ними всё равно было очень хорошо заметно. Да и покровительство, которое оказывал Император концерну Дитриха, тоже о многом говорило.

Вторая странность заключалась в том, что объявление ван Детчера государственным преступником последовало только сейчас. Разумеется, Императору любить Кирка было не за что, особенно после той памятной аудиенции в семьсот четвёртом. Но с тех пор прошло уже пять лет, почему же Император только сейчас очнулся-то?! Да и вообще, само обвинение было полнейшим бредом. Кирк действительно имел дела с жителями Каилиша ― опытные телохранители или наёмники нужны были всем и во все времена, ― но с той поры, когда он мог бы выболтать хоть сколь-нибудь значимые военные секреты, прошло уже довольно много времени.

Аллан Дитрих, подумал Кирк. В нём всё дело. Наверняка эта сука всё подстроила. При его финансовых и родственных связях не сложно провернуть подобное.

— Не находись мы сейчас на Второй Леидиса, ― спокойно заметил Аллан Дитрих, ― я был бы уверен, что желающих кинуться на ваши розыски окажется не слишком много. Но здесь ещё очень хорошо помнят семьсот третий, а желание отомстить бывает порой превыше жадности или благоразумия. Ведь в составе карательного десантного отряда на Леидисе-II было всего три офицера ― лейтенант Парк, погибший в самом начале операции, лейтенант Милович, умерший в прошлом году при невыясненных обстоятельствах, и капитан ван Детчер, который сейчас сидит передо мной, ― Аллан Дитрих широко улыбнулся, продемонстрировав Кирку превосходную работу своего дантиста.

— Ну, семьсот третий год тут, может быть, и помнят, а вот меня ― явно нет, ― с деланным сожалением вздохнул Кирк. ― Ни тебе цветов, ни тебе почётного караула, ни тебе музыки при встрече. Обидно...

— Да, ― сочувственно покачал головой Дитрих. ― И не говорите. Форменное безобразие. Человека, отдававшего приказы о массовых казнях, нужно знать в лицо.

— Вы заблуждаетесь, ― вежливо улыбнулся Кирк. ― Казней не было. Было всего лишь чёткое и неукоснительное исполнение приказа: не брать пленных. И это была самая обыкновенная атака...

— На детский городок, ― прервал его Дитрих и лицо его застыло. ― На детский городок, где кроме женщин и детей никого не было.

— Не совсем верно, ― поправил его Кирк. ― На детский городок не было атаки. Мы всего лишь проходили через него ― транзитом, так сказать. Кто же виноват в том, что доблестные сепаратисты... э-э-э... ополченцы, да? Ведь так их здесь называли? Кто виноват, что они не сочли возможным достойно встретить Имперских десантников на подступах к детскому городку?! ― развёл руками Кирк. ― Нечего было торчать возле нефтяных скважин, могли бы и догадаться, что наша группа ударит с тыла.

— Они не успели догадаться, ― сказал Дитрих. ― Через три часа после начала операции десантники атаковали группу национального ополчения. И те не могли подозревать, что Имперские десантники пойдут со стороны беззащитного детского городка. Ополченцы рассчитывали, что удар будет нанесён по району нефтяных скважин, как по самому важному району Леидиса-II. По тому району, что и был, собственно говоря, причиной конфликта. Правда, атака Имперского десанта не до конца удалась и тут. Ополченцы сразу поняли, что им не выстоять, и сложили оружие.

— Да, ― согласился Кирк. ― И нам пришлось их расстрелять.

— Всех, ― уточнил Дитрих.

— Всех, ― подтвердил Кирк.

— Двадцать пять тысяч человек.

— Двадцать пять тысяч семьсот шестьдесят пять, ― поправил Кирк.

— Завидная память, ― покачал головой Дитрих.

— Это было несложно запомнить, ― пожал плечами Кирк. ― Семь, шесть, пять... Меня самого немного удивило подобное количество расстрелянных. Потому и запомнилось. Одним сепаратистом больше или одним меньше ― и уже не было бы такой изумительной гармонии в цифрах.

— А мне запомнилось некоторое соотношение численности ― ведь в вашей группе было всего пятьдесят десантников.

— Да, ― вздохнул Кирк, ― тяжёлая была работа ― больше чем по полутысячи на каждого из нас...

— Но вы справились.

— Мы всегда справляемся.

— Интересно вот что, ― Дитрих откинулся в кресле и, прищурившись, посмотрел на Кирка. ― Двенадцать десантников из вашей группы после подавления этого восстания подали рапорта об отставке.

— Нервы не выдержали, ― предположил Кирк.

— Не думаю, ― возразил Дитрих. ― Ведь с этой же группой вы участвовали в подавлении Ландиийского мятежа. А там было гораздо... труднее. Там против вас была целая армия всей планеты.

Ага, подумал Кирк. Вот оно, значит, как... На Ландии, получается, был мятеж, а у вас, на Леидисе ― восстание. Там бунтовали против существующей власти, а здесь ― отстаивали свои права. Молодец, Дитрих, молодец... Патриотизм, это похвально, только вот патриотизм такого рода мне чужд. И не люблю я, когда на основании чужого и чуждого мне патриотизма меня пытаются смешать с дерьмом.

— На Ландии была не только моя группа, ― заметил Кирк.

— Это верно, ― склонил голову Дитрих. ― И тем не менее вам, должно быть, было тяжело расставаться со своими людьми.

Кирк промолчал. Непонятно, к чему он клонит, этот Дитрих, подумал Кирк. Вопросы какие-то дурацкие, ни к чему не относящиеся. Он что, хочет взвинтить себя, разозлить? Для чего?! Одного его слова достаточно, чтобы от ван Детчера осталась горстка пыли...

А может, это он меня пытается разозлить? Опять же ― зачем?! Чтобы я сделал какую-нибудь глупость? Но я и так не знаю, что мне можно, а что нельзя делать. А уж глупостей я за последнее время и без того наделал предостаточно...

Чёрт меня принёс на этот Леидис, мрачно подумал Кирк. Надо было отказаться от контракта, пусть бы господин Партиони искал себе другого телохранителя... Хотя, когда он нанимал меня для охраны своей драгоценной персоны, разговоров о Леидисе и в помине не было ― Партиони должен был лететь с Миилеса-III на Шерон-I, и только в космопорту я вдруг узнаю, что нам придётся ненадолго остановиться на Леидисе-II ― буквально на минутку, как сказал Партиони. У меня сразу же появилось громадное желание выпрыгнуть из космического корабля, в чём был... Чёрт его знает, может быть, это и было бы наилучшим выходом. Потому что уже в гостинице ко мне почти сразу же подошёл человек, заявивший, что «со мной желает переговорить одна влиятельная особа».

Кирк хорошо запомнил того человека ― невыразительная крысиная мордочка, в невзрачном сером костюмчике, следовавшая за ними на почтительном расстоянии от самого космопорта. Кирк решил было, что это следят за его клиентом ― господином Партиони. И он был уже готов к тому, что его работа начнётся раньше, нежели они попадут на Шерон-I. Но всё оказалось иначе. Крысиную мордочку интересовал не Партиони, а сам ван Детчер.

Наверное, Кирк мог бы и отказаться от этого приглашения, но уже одно то, что его тут узнали (и, вероятнее всего, даже ожидали его прибытия), настораживало. Более веским доводом в тот момент послужил ствол бластера, ласково упиравшийся в правый бок Кирка. Будь это хотя бы «Кобра» или пусть даже «Гадюка», Кирк нашёл бы, что возразить крысиной мордочке. Но приглашению сопутствовал раструб «Питона» ― широкоугольника, чья дальность выстрела не превышала двадцати метров, но из которого было просто невозможно промазать. В таких ситуациях лучше делать вид, что покорно идёшь на поводке за тем, кто думает, будто ведёт тебя. До поры, до времени... В конечном итоге поводок привёл Кирка на сто одиннадцатый этаж небоскрёба ММК, стрелой возносившегося над городом. И тут он узнал, что встречи с ним жаждет не кто иной, как сам Аллан Дитрих.

Кабинет Дитриха выглядел просто, но простота эта была изысканной и утончённой, рассчитанной на посетителя, обладающего столь же утончённым и изысканным вкусом. Вряд ли кто-нибудь иной, кроме Аллана Дитриха, способен был отделать стены своего кабинета серовато-голубыми панелями из дерева с планеты Горгона-IV ― стоимость подобной отделки переваливала за полторы сотни тысяч кредитов. Да и кресло, в котором сейчас развалился Кирк, стоило не меньше сорока тысяч ― обивка из кожи раганилиса, самого опасного хищника с пятой планеты Ланавадиса. Предметов обстановки в кабинете было немного, но все они были выдержаны в том же духе ― самое дорогое, самое изысканное.

Кирк почему-то сразу же вспомнил Шерон, где ему предстояло охранять Партиони ― та ещё планетка! Обнищавший мир, занимавший в Империи третье место по уровню преступности, почти полностью истощённый, безжалостно разграбленный бизнесменами, наподобие Партиони или того же Дитриха...

— ...Вы слушаете меня?

— Очень внимательно, ― кивнул Кирк, кляня себя в душе за то, что пропустил последние слова Дитриха мимо ушей ― нельзя расслабляться, особенно сейчас.

— Я спросил, нужна ли вам работа, ― Дитрих внимательно смотрел на Кирка.

— У меня уже есть работа, ― ответил Кирк.

— Телохранитель?

— Да.

— Полторы тысячи кредитов за сопровождение господина Партиони на Первой Шерона, ― сокрушённо покачал головой Дитрих.

Кирк промолчал. Происходящее начинало нравиться ему всё меньше и меньше.

— Я думаю, ― продолжал Дитрих, ― что вопросы сотрудничества с Партиони мне легко удастся уладить.

— Я бы предпочёл продолжить свою работу у Партиони, ― возразил Кирк.

— Я думаю, ― спокойно ответил Дитрих, ― что это не имеет значения.

— Что именно? ― поинтересовался Кирк.

— Не имеет значения? ― переспросил Дитрих. ― То, что вы предпочитаете.

— А почему? ― улыбка Кирка не могла скрыть его злости, и это было хорошо заметно.

— Вы больше не работаете на Партиони, ― пояснил Дитрих. ― Вы работаете на меня или вообще больше не работаете никогда и нигде, кроме Имперских урановых рудников... да и то, не очень продолжительное время.

— Хм... ― покрутил головой Кирк. ― Вы странный человек, Аллан. Хотите меня нанять, и начинаете переговоры с угроз... А вам не приходит в голову, что я могу согласиться ― для вида, чтобы избежать проблем. А потом...

— Приходится рисковать, ― вздохнул Дитрих. ― У меня очень мало времени. Вы единственный человек, которому я могу доверить эту работу. Впрочем, вы правы ― не стоило вам угрожать. Это была моя ошибка, простите. Как насчёт денег? Я подпишу чек, сумму проставите сами, ― добавил Дитрих.

— Вы не боитесь разориться?! ― усмехнулся Кирк.

— Нет. Вы ведь знаете, что в чеках нельзя проставлять сумму, обозначающуюся более чем десятизначным числом.

Кирк этого не знал ― он вообще с трудом мог представить себе подобную сумму, ― но кивнул и сказал:

— Мои условия: первое ― вы решаете все мои проблемы; второе ― вы отвечаете на все мои вопросы; и третье ― я имею право после всего этого вам отказать. Договорились?

Аллан Дитрих немного помолчал, нахмурился и кивнул.

— Я вас слушаю, ― произнёс он.

Это хорошо, подумал Кирк. То, что подобные странные (или даже наглые) условия ван Детчера были приняты безоговорочно, говорило либо о том, что у Аллана Дитриха действительно нет выбора, либо... чёрт его знает, о чём! Ладно, подумал Кирк. Делать нечего, будем продолжать наглеть и дальше.

— Партиони, ― Кирк вопросительно приподнял бровь.

Аллан Дитрих протянул руку и нажал на кнопку селектора связи.

— Мигеля. В кабинет. Срочно, ― отрывисто бросил он.

Так, подумал Кирк. Эта вселенная на девяносто процентов состоит из дерьма. И одно из них сейчас окажется тут...

Дверь открылась и в кабинет, почтительно склонив голову, вошёл Мигель Партиони, собственной персоной.

— Это была ваша первая проблема? ― осведомился Дитрих.

Кирк внимательно разглядывал Партиони. Тот, казалось, совершенно не был смущён происходящим.

— Первая Шерона, да? ― прищурившись процедил Кирк.

Партиони обаятельно улыбнулся.

— У каждого своя работа, ван Детчер, ― ответил за него Дитрих. ― Мигель, можешь идти, ты пока не нужен.

Партиони поклонился и вышел.

Вот ведь, за-р-раза... Кирк никак не мог успокоиться. Надо же было так попасться! Да и Партиони этот ― артист высшего класса. Вёл себя так, что и в мыслях ничего похожего не было...

— Дальше? ― Дитрих нетерпеливо посмотрел на Кирка.

— Обвинения в государственной измене, ― проговорил Кирк. Ему вдруг показалось, что сейчас Дитрих точно также повернётся к селектору, нажмёт кнопку и скажет: «Императора! Ко мне в кабинет! Срочно!..» Но Дитрих просто кивнул и произнёс:

— Пусть это вас не волнует. Считайте, что вы реабилитированы. Произошла досадная ошибка и виновные будут наказаны.

— Вы действительно состоите в родстве с Императором? ― поинтересовался Кирк.

— В дальнем, ― ответил Дитрих. ― Ещё что-нибудь?

— Почему вы вынуждаете меня работать на вас?

— Потому что вы ― единственный человек, кому я могу доверить это дело, ― сказал Дитрих. ― Я вам уже говорил об этом.

— Есть дела, которые вам не может помочь решить даже Император?! ― удивился Кирк.

— Вы не поверите, но это так, ― согласился Дитрих.

— Почему вы мне доверяете? ― спросил Кирк. ― Почему вы считаете, что я буду вести с вами честную игру? И почему вы вообще были уверены в том, что я соглашусь на вас работать?

— Потому что вы были на Второй Леидиса в семьсот третьем, капитан ван Детчер.

— С каждой секундой мне становится всё интереснее, ― Кирк с нескрываемым уже любопытством смотрел на Дитриха. ― Семьсот третий, говорите? Так ведь я же в ваших глазах должен быть самым настоящим чудовищем. Или нет? Ведь это именно по моему приказу погибли тысячи ни в чём неповинных женщин, стариков и детей.

— Да, ― кивнул Дитрих, опуская глаза. ― Вы действительно отдавали приказы. Вы были командиром диверсионной группы. Но я очень хорошо знаю, кто именно отдал тот самый приказ ― о сбросе фриз-бомбы на детский городок, ― Дитрих поднял глаза на Кирка, и тот на миг растерялся. В этом взгляде не было ничего, кроме ледяного холода. Такого же ледяного, как заиндевевшие тела погибших от фриз-бомбы.

— У вашей группы были фриз-гранаты ограниченного радиуса действия, ― продолжал Дитрих, ― но всех ваших гранат не хватило бы на городок... в котором был мой сын.

— Мне очень жаль...

— Не нужно соболезнований, ― неожиданно улыбнулся Дитрих. ― Мой сын остался жив.

— После фриз-бомбы?! ― Кирк в изумлении задрал брови.

— Да, ― кивнул Дитрих. ― Он и его товарищ ― они спрятались в котельной. Обморожение. Но они не погибли. Сын потом рассказывал мне, как их обоих растирали и отпаивали горячим кофе. И как потом их вывезли на боевом флаере в горы и спрятали в пещере, оставив им офицерский паёк на три дня. Он не запомнил ни имени того человека, ни его лица ― все солдаты были в пластик-масках. Единственное, что он запомнил ― капитанские нашивки на рукаве десантника.

Кирк молчал.

— Вы однажды уже спасли моего сына, ― сказал Дитрих. ― Попытайтесь сделать это ещё раз. Уверяю, что в случае успеха вы не пожалеете.

Так, подумал Кирк. Вот и стала ясна прелюдия о детском городке, о семьсот третьем годе, о моём десантном прошлом... Не пожалею, говоришь? Конечно, мысленно усмехнулся Кирк. Не пожалею... Урановые рудники? Ну-ну...

— Что случилось с вашим сыном? ― спросил он.

— Арнольд, ― сказал Дитрих. ― Его зовут Арнольд. И ему нужна помощь. Ваша помощь.

— Что с ним? ― повторил Кирк.

— Он сейчас находится в Лабиринте Анкора, ― Дитрих пристально глядел в глаза Кирку.

Так, подумал Кирк. Вот оно ― то, ради чего и был затеян весь этот спектакль. Лабиринт Анкора... А может, и впрямь, лучше уж мне на урановые рудники?..

— Вы уверены, что помощь ему всё ещё нужна? ― осторожно поинтересовался Кирк.

— Уверен, ― с некоторой задержкой ответил Дитрих. ― Уверен. Она ему очень нужна. Он не сможет самостоятельно выбраться оттуда.

— Как он оказался в Лабиринте Анкора?

— Исследовательская экспедиция. Арнольду уже восемнадцать лет, и я не мог помешать ему отправиться туда.

— Что ему там было нужно? Только не говорите мне, что он потащился за новыми технологиями! С вашими деньгами вы способны купить всё, что угодно, не подвергая риску жизнь своего сына.

— Я не знаю, зачем он туда отправился, ― покачал головой Дитрих.

— Он был один?

— Нет, я послал с ним группу из пяти телохранителей. Они...

— Почему вы так уверены, что ваш сын ещё жив? ― прервал его Кирк. ― Вы что, получили от него весточку?

— Можете считать и так, ― кивнул Дитрих.

— Из Лабиринта?!

— Да. Вы согласны? ― неожиданно спросил Дитрих.

Кирк подумал, что Аллан Дитрих похож сейчас на старую и побитую собаку. Разумеется, был он совсем не стар ― лет сорок пять, не больше. И Кирк не поставил бы и одного кредита на того, кто решится Дитриха побить. Но сейчас во взгляде главы Концерна была какая-то глухая тоска, какая-то обречённость. И Кирк вдруг понял, что Аллан Дитрих не верит в то, что его сын ― Арнольд ― жив. Не верит.

— Вы согласны? ― повторил свой вопрос Дитрих.

— До какой зоны дошёл ваш сын? ― Кирк словно бы и не слышал вопроса Дитриха.

— Я не знаю, ― ответил Дитрих.

И Кирк сразу же понял, что генеральный директор Межпланетного Металлургического Концерна Аллан Дитрих лжёт. Он знает, до какой зоны дошёл Арнольд. Он знает, зачем Арнольд отправился в Лабиринт Анкора ― место, из которого нет возврата. Он знает ещё что-то.

— Вы понимаете, что посылаете меня на верную гибель? ― уточнил Кирк.

— Да, понимаю. Вы согласны?

— Вы знаете, что я никогда не бывал не только в Лабиринте, но даже и на Анкоре?

— Знаю. Вы согласны?

— Ни один человек... И даже ни один чужой не выживет в Лабиринте Анкора дольше нескольких суток. Вы знаете это?

— Да, знаю. Вы согласны?

— Чёрт возьми, Аллан!!! Вы сумасшедший?!

— Нет. Вы согласны?

Кирк набрал полную грудь воздуха и медленно выпустил его сквозь сжатые зубы.

— Я хочу получить чек авансом, ― заявил он.

— Хорошо, ― Дитрих кивнул и вздохнул с облегчением. ― Я советовал бы вам взять с собой несколько опытных бойцов из моей охраны. Любое вооружение, любые технические приспособления, существующие в галактике ― всё к вашим услугам.

Кирку на миг показалось, что он присутствует на каком-то спектакле. Как-то не так вёл себя этот Дитрих. Его реакция на согласие Кирка была такая, словно бы он получил ожидаемый ответ. Как будто Дитрих ни секунды не сомневался в том, что ван Детчер безропотно согласится подставить свою многострадальную задницу ради его сыночка. И сейчас Дитриху оставалось лишь услышать то, в чём он и так был уверен ― Кирк ван Детчер отправляется на Анкор. Кстати ― а на чём? На этой самой своей многострадальной заднице?!

— Корабль? ― спросил Кирк.

— «Звезда Победы», класса яхта.

— Всё-таки, вы сумасшедший, ― убеждённо заявил Кирк. ― Кто же отправляется на такое задание на яхте?

— Насколько мне известно, ― возразил Дитрих, ― нет закона, запрещающего устанавливать на кораблях класса яхта военное снаряжение и оборудование.

— Когда старт?

— Сегодня.

— Аллан, если вы не хотите, чтобы я ещё раз назвал вас сумасшедшим, перестаньте шутить, ― попросил Кирк. Ему уже становилось не по себе от напористости Дитриха. Он чувствовал себя, как мотылёк, увлекаемый сильным потоком воздуха прямо в жерло пылающей печи.

— Я не шучу, ван Детчер, ― возразил Дитрих. ― Мне просто очень нужно, чтобы вы оказались на Анкоре как можно скорее.

— Понимаю. Но есть объективные обстоятельства...

— Нет! Обстоятельства создаём мы сами. Послушайте, ван Детчер, у меня к вам тоже есть один вопрос, ― неожиданно сказал Дитрих. ― Почему вы молчали?

— То есть?! ― Кирк удивлённо поднял брови.

— Я говорю о Леидисе-II, ― пояснил Дитрих, ― о семьсот третьем годе. И о тех двенадцати десантниках, подавших рапорт. Они после предстали перед судом. Перед закрытым судом.

— Это был трибунал.

— Пусть так. Но у меня есть записи их допросов.

Кирк думал, что удивить его сегодня больше не удастся ничем, но он ошибался.

— К чему вы клоните? ― спросил он.

— К тому, что мне известны истинные причины, по которым эти люди отказались продолжать свою службу в Имперском десанте, ― сказал Дитрих и в глазах его появилось непонятное выражение. А потом он тихо добавил: ― Кирк, почему вы молчали?

— О чём?! ― удивился Кирк.

— Что приказ о сбросе фриз-бомбы исходил не от вас. Вы молчали все эти годы, не делая попыток оправдаться. Даже сейчас, здесь, в кабинете, вы продолжали разыгрывать из себя... чёрт знает кого!.. простите за резкость. Вы ненавидите Императора, мне хорошо известно, как в семьсот четвёртом вы бросили ему прямо в лицо свою награду ― «Щит». Почему же, ван Детчер?! Почему вы по-прежнему... ― Дитрих замолчал, вопросительно глядя на Кирка.

— Не в моих привычках предавать своих работодателей, ― холодно ответил Кирк. ― Даже бывших.

— Даже предавших вас? ― поинтересовался Дитрих.

— Даже. Я предпочитаю самостоятельно решать свои проблемы.

— Ну, что ж... ― протянул Дитрих. ― Теперь я знаю, что не ошибся в вас. И ещё я понимаю, почему так трагически погиб адмирал Кертис.

— Искренне желаю вам избежать его участи, ― Кирк ван Детчер постарался, чтобы в голосе его не прозвучало угрозы. Но у него это плохо получилось.

— Обещаю вам, ― без улыбки ответил Аллан Дитрих.

* * *

— Знакомьтесь, ― Дитрих сделал приглашающий жест рукой. ― Это ваша команда, если вы, разумеется, согласны взять их с собой.

По правде говоря, Кирк не был согласен, но он понимал, что одиночке выжить в Лабиринте Анкора будет сложнее. Да и группе-то выжить там будет непросто ― там вообще не просто выжить; слабо соотносится это место в жизнью, очень слабо.

В помещении (громадный зал на сто втором этаже этого же небоскрёба) собралось около сорока человек и чужих ― представителей иных рас. Кирк обвёл взглядом замерших у стен претендентов и помрачнел. Возможно, что для охраны бесценной персоны Дитриха они вполне годились, но для настоящего дела... М-да...

А сам-то я гожусь для этого дела, с сомнением подумал Кирк.

Примерно четверть из присутствующих были чужими. Наверное, Дитрих и впрямь отбирал в свою охрану только самых лучших, невзирая даже на то, что у него могли возникнуть вполне определённые осложнения с Имперской Службой Безопасности ― в числе охранников Кирк заприметил двоих жителей Каилиша. Впрочем, подумал Кирк, при тех связях, которые имел Дитрих, такая мелочь, как сотрудничество с Каилишской Ассоциацией, не имела большого значения. Это вам не какой-нибудь там занюханный ван Детчер ― Дитриха так просто в шпионаже не обвинишь...

— Имя? ― Кирк остановился перед первым из шеренги, выстроившихся в комнате.

— Что? ― здоровенный детина ― гора мускулов ― наморщил лоб.

— Не подходит, ― решительно заявил Кирк. ― У меня не будет времени нянчится с тугодумами. Имя? ― он посмотрел на следующего ― невысокого темнокожего человека крепкого сложения.

— Джозеф Лангстер, сэр! ― крепыш по-военному щёлкнул каблуками.

— Возраст?

— Тридцать, сэр!

— Цвет кожи?

Крепыш ошарашено вытаращился на Кирка.

— Плохая реакция, не подходит, ― решил Кирк, делая шаг к следующему. Это был уже не человек ― тёмно-зелёная чешуйчатая кожа, тёмно-красные глаза, по шесть пальцев на руках... Кассилианин.

Жители Кассилиа-III слыли неплохими бойцами, но, насколько было известно Кирку, они совершенно не умели обращаться с автоматическим оружием. Любое приспособление, по конструкции своей сложнее ножа, вызывало у них жгучую неприязнь. Однако встретиться с кассилианином, вооружённым ножом или копьём, Кирк не посоветовал бы никому. Впрочем, и без ножа представители этой расы были небезопасны ― физическая сила, быстрая реакция и выносливость делали их весьма способными телохранителями.

— Имя?

— Когда придёт время, ты его узнаешь, ― ответил кассилианин. Голос его звучал приглушённо, с присвистом.

— Разве ты не на службе у подданного Империи?

— Мы никому не служим, мы оказываем снисхождение, ― лицо кассилианина было непроницаемым.

— Воевал? ― спросил Кирк.

— Да, на Иссидорре. В девяносто седьмом.

— Мы вас там здорово потрепали, верно? ― Кирк высокомерно усмехнулся.

— Верно, ― согласился кассилианин. ― Вы были гораздо лучше оснащены технически. Это дало вам преимущество в войне.

— Как ты относишься к людям?

— От вас воняет.

— Ты знаешь, куда мы собираемся?

— Да.

— Ты готов отдать свою жизнь?

— Я готов выполнить задание и вернуться, ― глаза кассилианина на миг блеснули алым цветом, а потом он произнёс: ― Моё имя Тенчен-Син.

— Я буду звать тебя просто Син, ― решил Кирк.

— Ты будешь звать меня Тенчен-Син, ― возразил кассилианин. ― Только так. И никак иначе.

Кирк кивнул и перешёл к следующему. Дитрих молча следовал за ним, наблюдая, как Кирк отбирает себе команду. Аллан подумал, что никогда не видел более странного экзамена. Например, Александру Рогову Кирк задал вопрос: бывал ли тот на Гелиосе-III ― легендарной прародительнице всего человечества. Патрика Мелони он спросил, какие наркотики тот предпочитает, а у Мигеля Партиони ― того самого Партиони, что так ловко заманил Кирка на Леидис-II ― поинтересовался, умеет ли тот стрелять из «Ужа» ― маломощного парализатора, который никто и не считал за серьёзное оружие.

В конечном итоге Кирк отобрал пятерых: троих людей ― Партиони, Рогова и Мелони ― и двух чужих ― кассилианина Тенчен-Сина и ксионийку Тас-Кса-Сит. Последнюю Кирк считал особенно удачным приобретением ― предками жителей Ксиона были кошки, и реакция у этой расы была соответствующая. Во времена войны с Ксионом Империя несла большие потери именно от диверсионных отрядов этих нежных созданий. Дитрих вдруг понял, что каким-то неведомым и непостижимым образом Кирк действительно отобрал самых лучших бойцов.

Тас-Кса-Сит ― семнадцатилетняя (довольно зрелый возраст на Ксионе-II) женщина, на счету которой было четыре успешно выполненных задания. Самым запоминающимся для Дитриха было похищение топографических карт Эстолиноса-I из сейфа Управления Геологоразведки. Тас-Кса-Сит умудрилась не просто их похитить, но скопировать и вернуть обратно в сейф до того, как кто-либо заметил неладное. Учитывая то, что в Управлении Геологоразведки несли охрану офицеры спецподразделений; что точные маршруты гиперкоридоров Управления не знал никто, кроме высшего офицерского состава; что в сейфе была использована какая-то новейшая и мощная защита, ― учитывая всё это, поступок Тас-Кса-Сит можно было считать подвигом.

После этого Аллан Дитрих совершенно спокойно приобрёл на аукционе сорокалетнюю лицензию на разработку недр первой планеты Эстолиноса и вызвал немалое удивление Управления Геологоразведки тем, что отказался покупать у них (за три миллиарда кредитов) карты месторождений.

Тенчен-Син ― свободолюбивый и независимый житель Кассилиа-III, дважды спасавший жизнь Дитриху во время покушений, трижды был ранен. Тенчен-Син всегда вёл себя пренебрежительно по отношению к окружающим. Эта раса считала, что оказывает всем остальным милостивое снисхождение уже тем, что общается с ними. Не каждый был способен вынести их презрительное высокомерие и непомерный снобизм, которые, впрочем, никогда не переходили каких-то определённых, но мало кому понятных кроме кассилиан, границ. Кроме того, более талантливого штурмана и пилота, чем Тенчен-Син, сложно было отыскать. Это было вообще невообразимо ― кассилиане на дух не переносили автоматику, и она отвечала им взаимностью. Даже обыкновенная зажигалка зачастую отказывалась работать в шестипалых руках этих существ. Из бластеров же они более или менее сносно могли обращаться лишь с моделью «Питон», от которой, честно говоря, пользы им было немного. А уж о том, чтобы управлять космическим кораблём, и речи быть не могло. Тенчен-Син являлся редким (если не вообще единственным) исключением. И Дитрих подозревал, что в туманном прошлом кассилианина маячила одна из секретных Имперских генетических лабораторий ― ходили слухи, что когда-то пытались скрестить на генетическом уровне человека и кассилианина. Неизвестно, основывались ли эти слухи на каких-то конкретных фактах, но, глядя на Тенчен-Сина, Дитрих подозревал, что они были небезосновательны.

Кроме того, именно Тенчен-Син предоставил Дитриху информацию, ценнее которой на свете не было. И только благодаря Тенчен-Сину сейчас готовиться эта экспедиция. Да, кассилианин Кирку просто необходим, подумал Дитрих. Если бы Кирк не выбрал Тенчен-Сина, сам Аллан настоял бы на включении его в состав группы.

Мигель Партиони ― чрезвычайно преданный человек, обладающий множеством талантов, главным из которых Дитрих считал его актёрские способности. Партиони обладал редкостной способностью к перевоплощению, он мог вести себя именно так, как того требовали обстоятельства. Убедительно изобразить богатого бездельника, завзятого наркомана, нищего оборванца, делового человека, государственного служащего ― всё это было для Партиони привычным занятием. И любые переговоры, на которые Дитрих отправлял Партиони, неизбежно оканчивались успешно. Дитрих думал, что Партиони смог бы, в случае необходимости, заменить даже его самого ― превосходное владение техникой пластик-маскировки делало таланты Партиони просто незаменимыми, особенно при акциях промышленного шпионажа. До сих пор все с изумлением вспоминали случай, когда владелец конкурирующей компании «Металлы Вселенной» при большом скоплении прессы безвозмездно передал ММК права на разработку одного из спутников Арагариса-IV. Правда, впоследствии, он попытался отказаться от своих слов, ссылаясь на то, что эту передачу совершил совершенно другой, просто очень похожий на него человек. Но ни один эксперт не смог подтвердить его слова ― на всех кристаллозаписях был именно владелец «Металлов Вселенной» ― в этом вопросе все были единодушны.

Межпланетный Металлургический Концерн получил на разработках спутника Арагариса-IV больше семидесяти миллиардов, и этим он был обязан именно Партиони. Впрочем, Аллан Дитрих совсем не был уверен в том, что Кирк ван Детчер не собирается просто-напросто свести счёты с Партиони ― в отместку за то, что тот заманил его на Леидис-II.

Александр Рогов ― клон номер четыре, самый ценный из охранников-людей. Вот уж с кем Дитрих расставался неохотнее всего. Первые три клона известного пирата, убийцы и насильника ― Алекса Рогоса ― оказались неудачными. Получить четвёртый (и последний из имевшихся в Имперском архиве) образец ДНК было очень трудно, и Дитрих не был уверен, что эксперимент увенчается успехом. Но сейчас уже Дитрих знал, что пока Рогов находится рядом, никакой опасности и в помине быть не может. Однако задание, за которое брался Кирк, было ценнее и безопасности Дитриха, и жизни самого клона. Так что ― делать нечего, придётся обойтись без Рогова.

А вот почему ван Детчер выбрал Патрика Мелони ― этого Дитрих никак понять не мог. Не написано же у него на лбу, что это самый опытный компьютерщик ММК! И вопросы, которые ван Детчер задавал Патрику, не имели никакого отношения к электронике.

Да, не так уж прост этот ван Детчер, подумал Дитрих. Однако выбирать не приходится. На карту поставлено слишком много.

Дитрих с сожалением посмотрел на пятерых, которым предстояло отправиться с ван Детчером в Лабиринт Анкора. С сожалением, потому что никому из них не суждено будет дойти. Никому, кроме самого Кирка ван Детчера. Аллан Дитрих знал это наверняка. И мысли эти отчётливо были видны на лице Дитриха. Но Кирк этого не заметил, он сейчас был обеспокоен совершенно другим ― своей новой группой.

Кирк ван Детчер превосходно понимал, что времени для более близкого знакомства с командой у него нет. Самое скверное, когда плохо знаешь тех, с кем приходится идти на опасное задание. Будь его воля, Кирк отложил бы старт по меньшей мере на неделю. Но воля была не его.

Приходилось полагаться на своё чутьё и на знание иных рас. Но и сейчас Кирк не был до конца уверен в том, что не совершает ошибки.

В отношении ксионийки у него не было никаких сомнений ― Кирк неплохо был знаком с этой расой. Да и сложно было не ознакомиться с ней, проведя нескольких месяцев в плену на Ксионе-II. И Кирк превосходно понимал, что Тас-Кса-Сит наверняка просто зарабатывает здесь деньги. Всякие там высокие материи типа патриотизма или чувства долга у потомков кошек напрочь отсутствовали, если дело не касалось близких им существ, неважно, являлись ли они соплеменниками или представителями иных рас. Альтруизм этой расе был чужд. Ни один ксиониец никогда и пальцем не пошевелит для кого-нибудь, если это не связано с деньгами или личными мотивами. Но мотивы должны быть очень и очень значимыми.

Кроме того, мужская часть населения Ксиона-II была крайне ленива и пассивна. Кирк хорошо знал, что во время Большой Войны армия Ксиона ― планеты, не входившей ни в Межзвёздную Империю Людей, ни в Каилишскую Ассоциацию и воевавшей сама по себе, на свой страх и риск ― на девяносто пять процентов состояла из женщин. И он очень хорошо помнил рассказы ветеранов войны, их восхищение и ужас, когда они упоминали быстрых, безжалостных и неуловимых кошек, способных в одиночку под покровом темноты вырезать отделение десантников.

На вид Тас-Кса-Сит было не меньше шестнадцати лет. Значит, дело тут, скорее всего, в её детях ― заработок наёмницы должен был обеспечить им довольно приличное существование на Ксионе. А если так, то польза от Тас-Кса-Сит будет немалая ― она не приказ Дитриха исполняет, она заботится о своих детях. Достаточный стимул для того, чтобы успешно выполнять работу.

Единственное, что не понравилось Кирку, это какая-то слабая, едва заметная неприязнь, проявляемая Тас-Кса-Сит по отношению к Александру Рогову. Возможно, что когда-то Рогов чем-то не угодил ксионийке. Хорошо помня характер Нис-Тнис-Тсир ― дочери хозяев фермы на Второй Ксиона, где он был в плену, ― Кирк мог догадаться о причине этой неприязни. Но он надеялся, что во время экспедиции разборок удастся избежать.

Что касается кассилианина, то Кирка сразу же насторожили движения его губ ― они были совершенно не такие, какими Кирк привык их видеть. Обычно при разговоре с кассилианином складывалось впечатление, что перед тобой неумело управляемая кукла ― движения губ часто слабо соответствовали издаваемым звукам. У Тенчен-Сина же губы двигались... более по-человечески, что ли?.. Нельзя сказать, чтобы они совсем уж точно попадали в такт издаваемым звукам, но артикуляция Тенчен-Сина в значительной мере отличалась от того, что наблюдал Кирк у его соплеменников.

Слухи о генетических экспериментах ни для кого не были секретом. И Кирк надеялся, что слухи эти не беспочвенны, а сам эксперимент оказался удачным. Надежды основывались на четырёх глубоких шрамах, которые Кирк успел заметить на чешуйчатой руке Тенчен-Сина. Конечно, кожа кассилианина сильно отличается от кожи человека, но, тем не менее, шрамы эти показались Кирку очень знакомыми ― у него самого имелись точно такие же, только на груди.

Четыре глубоких пореза, оставленных стальной перчаткой ксионийца (а вернее всего ― ксионийки) во время спортивного состязания по ксиболдингу ― иного объяснения этому не было. А кассилианин, решивший принять участие в состязании на Ксионе, должен оказаться достаточно сумасшедшим для того, чтобы понравиться Кирку ван Детчеру. Ну, или, по крайней мере, не менее сумасшедшим, чем представитель расы людей, решившийся на такое же. Кроме того, Кирк надеялся, что от обеих рас Тенчен-Син взял самое лучшее.

Александра Рогова ван Детчер узнал сразу ― он видел записи и хорошо помнил и внешний вид Алекса Рогоса, и его манеру разговора, и его движения... Только тот бы немного постарше и одного глаза у него недоставало. А у Рогова, в дополнении к обоим глазам, имелась ещё небольшая и малозаметная татуировка на левом запястье, означающая, что это существо является клоном.

Клон знаменитого пирата? Это неплохо. Ничуть не хуже, чем специалист по разработке новых образцов личного оружия, каким, без сомнения, был Патрик Мелони. Компьютерные знания Мелони слабо интересовали ван Детчера, хотя и они тоже могли оказаться полезными. А вот то, что в кобуре у охранника находилось что-то, совершенно незнакомое Кирку, но имевшее на себе клеймо ― витиеватый вензель из двух переплетающихся букв «П» и «М» ― Кирка заинтересовало. Новое оружие (да ещё такое, которому можно было доверить свою жизнь) наверняка было изготовлено на основе технологий Лабиринта. А это значит, что Патрик Мелони уже побывал там. Пусть и недалеко, но хотя бы в первой зоне он был. И вернулся оттуда живым и невредимым.

Мигель Партиони... Преданный Дитриху человек. Слишком преданный. Когда-то Кирк ван Детчер и сам был таким же. Сейчас ― нет. Но симпатия к подобным субъектам у него осталась. Конечно, можно подумать, что не будь Мигеля, Кирк не оказался бы в подобной ситуации, но это не так. Дитрих сумел бы достать его и без помощи Партиони, Мигель лишь сделал этот процесс менее болезненным ― доброта человека, ведущего на убой скотину. Чем меньше она испытывает страха, тем легче ей расставаться с жизнью. Но самым главным для Кирка, всё же, оставалась преданность Партиони Аллану Дитриху. Дитриху же было нужно, чтобы Кирк выполнил задание. А значит, это же сейчас нужно и Партиони...

Нет, всё-таки, хорошо бы отложить старт хоть на недельку. Чтобы получше ознакомиться с командой. Жаль, что это невозможно. Единственное, что ещё мог сделать Кирк, это проследить, какое оружие будут выбирать себе члены его группы.

Комната с оружием, расположенная на сороковом этаже, напоминала Имперский арсенал.

Тут были и новейшие модели защитной силовой брони, способной выдержать попадание плазменного луча из корабельного «Удава»; и нашпигованные электроникой «Вараны», с комплектами столь же напичканной электроникой боеприпасов; и «Снежинки» ― фриз-оружие, признанное опасным даже для владельца и давно уже запрещённое к использованию во всей Империи; и много такого, чего Кирку доводилось видеть лишь у императорской гвардии. Тут были даже «Аллигаторы», о которых Кирк только слышал, но никогда не видел, не говоря уже о том, чтобы стрелять из них. Впрочем, для стрельбы из «Аллигатора» особого умения, фактически, было и не нужно ― оружие настолько автоматизировано, что подчиняется мысленным приказам. Правда Кирк до конца так и не разобрался, каким образом оно отличает мысли владельца от мыслей жертвы.

А ещё здесь была большая куча совершенно незнакомых Кирку вещей ― необычные формы ручного и корабельного оружия из металлокерамики, стали и вообще непонятно из чего. При взгляде на всё это Кирк уверился, что многим, из представленного здесь, гуманоид пользоваться был бы просто не в состоянии ― у него не хватало рук и пальцев для управления подобными хитроумными штуковинами. Однако такого уж огромного удивления Кирк не испытал ― он ни на секунду не забывал о Лабиринте Анкора. Если уж Дитрих рискнул отпустить туда своего сыночка, значит кое-кто из его окружения уже успел побывать там, и не один раз.

Да, хорошие игрушки, подумал Кирк. Внушительно выглядят и стреляют, наверное, не менее внушительно... особенно если стрелку удастся разобраться, где же у этих монстров приклад, а где, собственно говоря, ствол ― Кирк так и не сумел.

В выборе вооружения Кирк никого из своей команды ни в чём не ограничивал. Он считал, что каждый должен выбрать себе то оружие, к которому он более привычен. Сам Кирк, помимо двух ножей с широкими лезвиями, обошёлся «Коброй» ― дальнобойным и хорошо знакомым уже ему бластером, требующим определённого умения в обращении ― и «Драконом». «Дракона» он взял, скорее, по старой памяти ― в армии у него была точно такая же игрушка. Безотказное скорострельное оружие, способное плазменным зарядом прошибить почти любую броню. Весит не очень много ― килограммов пять ― можно носить и на плече, и просто в руках. Два плоских металлокерамических магазина ― один слева, один снизу ― вмещают в себе всё управление «Драконом». Конечно, какая-нибудь «Эфа», например, могла справиться с противником ничуть не хуже, но Кирк с неприязнью относился к мета-фазникам, избирательно уничтожающим только объекты, обладающие определённым метаболизмом. Откуда известно, кто скрывается под силовой бронёй? Человек, кассилианин или альгатиреец? Или вообще какой-нибудь таирец, о которых практически ничего не известно. Нет, чем оружие проще, тем боец более умелый. В этом Кирк нисколько не сомневался.

Ван Детчер внимательно следил за тем, какое оружие выбирают члены группы. Не доверяющий своему телу, своему умению, и увешивающий себя различными новомодными убойными игрушками, был ему не нужен. И Кирк готов был любому из них бросить: «остаёшься!», начни он примерять на себя, например, интеллектуальную силовую броню. Но таких, к счастью, не оказалось, и у Кирка немного отлегло от сердца. Потому что он понимал, что в Лабиринте Анкора им придётся полагаться на свои силы и умение, а не на навороченные скорострельные новинки, которые превратятся там в бесполезное железо. И Кирк убедился, что остальные это тоже хорошо понимают.

* * *

Система Анкора была обнаружена очень давно ― больше четырёхсот лет назад. В системе было всего две планеты. Первая из них вращалась слишком близко к звезде, чтобы на ней могло оказаться что-либо интересное. А вторая...

Вторая планета впервые в истории подтвердила существование легендарных Предтеч, в которых до этого никто всерьёз не верил.

Вторая планета в корне переменила взгляды людей и чужих на многие вещи и события, считавшиеся до того момента неоспоримой истиной.

Вторая планета дала толчок к развитию новых и необычных технологий, бóльшая часть которых не пошла на пользу ни людям, ни чужим.

Вторая планета свела лицом к лицу различные расы, ранее и не подозревавшие о существовании друг друга.

Вторая планета послужила тем фундаментом, на котором впоследствии и были воздвигнуты две самые могущественные галактические державы ― Межзвёздная Империя Людей и Каилишская Ассоциация.

Вторая планета положила начало Большой Войне между различными расами и даже между людьми.

Потому что на второй планете Анкора находился Лабиринт.

Лабиринт представлял собой город, занимавший по площади несколько сотен квадратных километров. Единственный город на единственном материке выжженной дотла планеты, окружённый спёкшейся коркой шлака, в которую превратилась почва после бесчисленных ядерных взрывов. Опасного уровня радиации к тому времени уже не осталось, но осталась смерть. Смерть, наполнявшая Лабиринт и выплёскивающаяся порой через край.

Бесконечный город, мёртвый город. Мертвый не только потому, что в нём не было жителей, но и потому, что выжить в Лабиринте было невозможно.

Сверху Лабиринт был прикрыт радужным полем силовой защиты, не позволявшей ни высадиться в нём, ни даже рассмотреть хитрое переплетение улиц. Внутри этого защитного купола находился ещё один, поменьше. Затем ещё один... Двенадцать куполов, постепенно уменьшающихся в размерах, накрывали различные участки города, словно бы создавая преграду, деля Лабиринт на двенадцать зон, одна внутри другой. И чем ближе к центру, тем опаснее была зона Лабиринта.

Войти в Лабиринт можно было с разных сторон ― свыше ста ворот беспрепятственно пропускали внутрь искателей приключений, славы и денег. Пропускали, чтобы поглотить большую их часть ― как жадная пасть, пожирающая безрассудных храбрецов.

Экипаж корабля, открывшего Анкор, состоял из четырнадцати человек. С планеты удалось взлететь лишь двоим ― остальные достались Лабиринту. Но об этих двоих до сих пор слагают легенды. Потому что Лабиринт не только пощадил их, но и сделал богатейшими на тот момент людьми во всей галактике.

Уже в первой зоне ― самой безопасной и спокойной относительно остальной части Лабиринта ― были обнаружены незнакомые устройства, одно из которых впоследствии оказалось гиперпространственным двигателем, использующим совершенно новый и неожиданный принцип. Неизвестный принцип, неизвестный двигатель, очень дешёвый, очень надёжный и с великолепными характеристиками. Это было единственное, что удалось вывезти с Анкора первооткрывателям. Но и этого было достаточно, чтобы двоим, оставшимся в живых, обеспечить роскошное существование до самой смерти ― двигатель удалось очень выгодно продать.

Нескольких дней хватило для того, чтобы известие о наполненном золотыми (в буквальном смысле этого слова) тайнами Лабиринте разлетелась по всей обетованной галактике. И на Анкор хлынули потоки людей... и нелюдей.

Никто не хотел ни с кем делиться добытыми сокровищами. Мелкие стычки между экипажами постепенно вылились в войну, заставившую объединиться многие, доселе свободные, планеты, населённые людьми. Объединение росло, ширилось, принимало всё более жёсткие формы правления, и наконец превратилось в Империю. Каилиш пошёл дальше ― он сплотил вокруг себя несколько рас. И в течение ста лет Империя и Ассоциация выясняли, кому должен был принадлежать Анкор.

Большая Война ни к чему не привела. Ни одна сторона не сумела одержать победы и овладеть Лабиринтом на достаточно длительное время. Новейшие технические решения применялись в первую очередь в военных целях. И поскольку эти новинки зачастую обладали неожиданными побочными эффектами, то иногда вреда от них оказывалось больше, чем пользы. И в галактике прибавилось выжженных дотла, вымороженных до абсолютного нуля и лишённых атмосферы и жизни планет.

Постепенно по галактике распространились слухи, что Лабиринт ― это не детище Предтеч. Лабиринт создала некая неизвестная, гораздо более высокоразвитая раса. А Предтечи попались на ту же удочку ― уничтожили сами себя в бесконечной войне за право обладания сокровищами Лабиринта.

Слухи эти ничем не подтверждались, но количество уничтоженных и сделавшихся непригодными для жизни миров всё росло. И тогда Империя предложила мир. Благо в тот момент именно она могла диктовать условия, поскольку вокруг Анкора кружил весь военный флот людей.

Мир... Миром это можно было назвать с большой натяжкой. Слишком уж заманчивые вещи содержал в себе Лабиринт. Находки производили сенсацию, одна другой громче.

Неоднократно Империя пыталась наладить организованные исследования Лабиринта, но каждый раз это ни к чему не приводило. Слишком опасен был этот мёртвый город, слишком своенравен и непредсказуем. И счастье почему-то улыбалось лишь отъявленным авантюристам, но никак не послушным и организованным экспедициям. И правительства Империи и Ассоциации были вынуждены лишь молча наблюдать за тем, как сокровища из Лабиринта уплывают неведомо куда.

Люди и чужие валом валили в Лабиринт. И гибли там. Гибли не только в ловушках Лабиринта, но и от рук таких же, как они, искателей лёгкой поживы. Если бы не странные особенности защитного поля, окружавшего Лабиринт, погибших там было бы неизмеримо больше.

В Лабиринте не функционировало никакое оборудование. Не только оружие или транспортные средства, но даже часы, даже компас или любое другое приспособление с электронной начинкой ― всё это превращалось в бесполезные безделушки. Кто-то пробовал использовать древнее пороховое оружие ― безрезультатно. Даже оружие, изготовленное по найденным в Лабиринте образцам, отказывалось здесь работать. Что делало гостей Лабиринта ещё более уязвимыми. Ведь он был населён представителями местной фауны и флоры. Или не местной ― трудно сказать, на Анкоре не осталось ничего живого. А всё, что осталось, обитало в Лабиринте.

Десятки открытых ворот Лабиринта принимали в себя новых и новых гостей. Исторически сложилось так, что воротами на юго-западе и юге владела Империя. Все ворота, расположенные в восточном направлении, контролировала Каилишская Ассоциация. Впрочем, слова «владела» и «контролировала» не совсем точно отображают ситуацию. Попробуй тут установи контроль за рвущимися в Лабиринт желающими! Просто люди и те, кто на данный момент не был с Империей в состоянии войны, старались держаться вместе. Как и подданные Ассоциации. Что, впрочем, не избавляло их всех от междоусобных разборок.

Воротами же в северной части Лабиринта «владели» жители третьей планеты Таира. Странные это были существа, замкнутые, державшиеся обособленно от остальных. Даже участия в Большой Войне им удалось избежать. Внешне они ничем не отличались от людей, разве что цветом кожи и волос ― золотисто-жёлтая, словно у ксионийцев, кожа и огненно-рыжие причёски. Но ни кто они такие, ни даже то, от какой расы они ведут своё происхождение, известно не было.

Таирцы никого не подпускали к северным воротам. Сунуться через них было равносильно смерти, которая наступит ещё до того, как безумец окажется в Лабиринте. Самое странное заключалось в том, что таирцы, кажется, не пользовались свалившимися с неба дарами и даже не углублялись в Лабиринт дальше первой зоны. Непонятно было, для чего уже в течение многих десятилетий они установили возле северных ворот этот кордон. Поговаривали, что таирцы и есть Предтечи. Но предположение это было абсурдным и нелепым.

Совершенно недавно были расшифрованы письмена Предтеч и освоение новинок Анкора пошло быстрее. Тогда же и появилась информация о том, что в Лабиринте именно двенадцать зон. Неизвестно, насколько достоверны были эти сведения, но слухи и легенды со временем стали восприниматься, как неоспоримая истина. Тем более что слухи и легенды эти были основаны на записях, оставленных самими создателями Лабиринта Анкора. Из тех же записей стало понятно, что далеко не всё, вынесенное из Лабиринта, можно было использовать. Но и открылись новые, доселе неизвестные возможности уже знакомых устройств. Возможности подчас опасные и зловещие. Например, по этой причине были сняты с производства новые телепортаторы ― пересылаемые металлы и минералы начинали обладать непонятными и необъяснимыми свойствами, вызывавшими мутагенные реакции у представителей различных рас. Но несмотря на это количество желающих попасть в Лабиринт не уменьшалось.

Находились даже отчаянные головы, рискнувшие составлять карты отдельных участков зон. Карты эти стоили дорого и не всегда соответствовали истине. Тут всё зависело от кошелька ― Аллан Дитрих, например, сумел купить несколько карт, складывавшихся в довольно обширный участок Лабиринта Анкора. Впрочем, глядя на эту карту, Кирк ван Детчер совсем не был уверен в том, что Дитриху продали не фантазии желавших подзаработать на этом деле художников.

— Лабиринт, ― говорил Аллан Дитрих, глядя на большой лист пластика, расстеленный на столе. ― На кристаллозаписи вы могли бы увидеть всё это в трёхмерном виде...

— Неважно, ― отмахнулся Кирк. ― Я умею читать карты. А тащить с собой кристаллограф, чтобы увидеть все эти прелести в объёмном изображении?.. Не стоит.

— Дело ваше, ― ответил Аллан Дитрих и, указав на карту пальцем, сказал: ― Арнольд должен был войти вот здесь.

Кирк ван Детчер нахмурился и поднял на Дитриха сердитый взгляд.

— Вы хотите сказать, что ваш мальчишка вошёл через северные ворота?!

— Да, я уверен в этом, ― кивнул Дитрих.

— Ну, тогда нам бесполезно его искать, ― заключил Кирк. ― Он теперь наверняка занимает почётное место в музее Таира-III.

— Нет, он вошёл через эти ворота, и ему удалось избежать встречи с таирцами, ― спокойно возразил Дитрих.

— Откуда вам это известно?! ― воскликнул Кирк.

— Я же посылал с ним группу, ― пояснил Дитрих. ― Один из них вернулся и рассказал об этом. Он был ранен во второй зоне, но ему удалось выбраться оттуда. Вот здесь, ― он указал на красную пунктирную линию, ― здесь они шли.

Кирк присмотрелся. Красный пунктир огибал по периметру чуть ли не четверть Лабиринта, начинаясь от северной его части и только на западе пересекал силовое поле и углублялся во вторую зону. В двух местах на этом пунктире стояли чёрные крестики. В точно такой же крестик упирался и сам пунктир, обрываясь на самой границе между второй и третьей зонами.

— Это?.. ― Кирк ткнул пальцем в один из чёрных крестиков и вопросительно посмотрел на Дитриха.

— Места, где теряли сопровождающих, ― подтвердил его догадку Дитрих.

— Далеко, надо сказать, вашему мальчишке удалось пройти, ― покрутил головой Кирк. ― Почти до третьей зоны...

— Я уверен, что он прошёл и третью, ― ответил Дитрих, сосредоточенно разглядывая карту.

Кирк ничего не ответил. Надоело, подумал он. Мне уже надоело спорить с Дитрихом о том, жив его сын или нет. Интересно, почему Дитрих так старается меня уверить в том, что Арнольд не погиб? Ведь защитный экран не пропускает никаких лучей и отследить человека в Лабиринте практически невозможно. А в самом Лабиринте не будет работать ни один передатчик, маяк или жучок.

— Вам совершенно не обязательно проходить через северные ворота, ― продолжал говорить Дитрих. ― Вы вполне можете проникнуть туда через сектор, более дружественно настроенный к Империи...

«Более дружественно настроенный!..», ― усмехнулся Кирк. Где это, интересно знать, Дитрих видел на Анкоре сектор, настроенный «дружественно» к кому бы то ни было?!

— Аллан, ответь мне на один вопрос, ― вдруг сказал Кирк.

— Что?! ― Дитрих растерянно посмотрел на ван Детчера.

— Вопрос, ― повторил Кирк. ― Ответь. И давай поговорим с тобой на «ты», хотя бы сейчас. Мне нужна твоя откровенность, а не обещание денег или показное уважение.

— Я слушаю, ― кивнул Дитрих и у Кирка возникло впечатление, что он собирался добавить то ли «тебя», то ли «вас». Но так и не решив, оборвал фразу.

— Аллан, ― Кирк жёстко посмотрел на Дитриха. ― Зачем ты вынуждаешь меня идти на смерть? Почему именно я? Почему не другой, почему не целая десантная группа? Почему, чёрт возьми, не вся армия Империи, наконец! Император бы тебе не отказал, я уверен в этом. Вы ведь состоите в родстве, и, что бы ты там не говорил ― в близком родстве! Ты даже сына своего назвал в честь Императора! Правильно? Так почему, всё-таки, именно я ― Кирк ван Детчер, отставной и опальный капитан особой группы Первой Имперской десантной бригады?

Задавая вопрос Кирк ожидал услышать какую-нибудь ложь. Но то, что он услышал, было настолько нелепо, что делалось похожим на правду.

— Потому, ― ответил Дитрих, ― что дойти сумеешь только ты, и никто больше.

— С чего ты взял?! ― опешил Кирк.

— Не спрашивай меня, ― нахмурился Дитрих. ― Не спрашивай меня, откуда я это знаю. Знаю ― и всё! Знаю, что ты дойдёшь, знаю, что остальные не дойдут... Никто из твоей группы не дойдёт, ― Дитрих пристально посмотрел на Кирка. ― Это не значит, что ты должен лезть в самое пекло, но если ты будешь осторожен в разумных пределах, то ты дойдёшь.

— Ещё один вопрос, ― медленно проговорил Кирк. ― Дойдёшь КУДА?!

Дитрих помолчал, аккуратно разглаживая карту, а затем осторожно произнёс:

— До двенадцатой зоны. До самого центра Лабиринта Анкора.

— Ты псих, ― выдохнул Кирк, машинально переводя взгляд на обширное белое пятно, расположенное в центре схемы Дитриха. ― Двенадцатая... Дальше пятой зоны никто и никогда не проходил...

— Проходил, ― возразил Дитрих.

— Нет! ― Кирк не мог поверить в это. Он уже знал, что сейчас скажет ему Аллан, но всё равно не мог поверить. Потому что это было невозможно.

— Арнольд Дитрих. Он дошёл по двенадцатой зоны. Я знаю это. Он... ― Дитрих запнулся. ― Он сейчас там... Он сейчас ждёт...

— Меня? ― уточнил Кирк не без доли ехидства.

— Тебя, ― подтвердил Дитрих. ― Тебя одного. И больше никого.

— А если я дойду до двенадцатой зоны не один? ― поинтересовался Кирк.

— Постарайся, чтобы ты оказался там совершенно один, ― холодно ответил Дитрих. ― И постарайся оказаться там именно семнадцатого числа.

Кирк не стал спрашивать, почему именно семнадцатого, не стал возражать и говорить о порядочности по отношению к членам своей команды. Вряд ли отсюда ― с Леидиса-II ― Аллан Дитрих сумеет контролировать происходящее в Лабиринте Анкора... Главное ― дойти. А там уж видно будет.

Кирк вдруг понял, что его самого разбирает азарт. Рискованное предприятие, безумное, чертовски опасное и практически невозможное. Но каким-то непостижимым образом уверенность Аллана передалась и ему. Сейчас Кирк ван Детчер почему-то поверил в то, что он действительно дойдёт до двенадцатой зоны.

* * *

Изображение было немного расплывчатым ― на качестве передачи сказывались бесчисленные защиты, силовые поля и кодирование. Дитриху порой казалось, что Император Арнольд сидит прикрыв глаза и не смотрит на него.

— Надеюсь, он успеет к сроку, ― сказал Император.

— Я почти уверен в этом, ― ответил Дитрих.

— Почти, ― Император покачал головой. А может быть, это были всего лишь помехи.

— Не волнуйся, ― успокоил Императора Дитрих. ― Кирк ван Детчер сейчас сам поверил в успех. А это много значит.

— Странно это как-то, ― рассеянно пробормотал Император. ― Странно... Словно смотришь фильм. Который не имеет к тебе никакого отношения...

Дитрих ничего не ответил.

— Как ты считаешь, ― спросил, немного помолчав, Император, ― стоит ли посвящать его в дальнейшие планы?

— Я думаю, что это лишнее, ― ответил Дитрих. ― Ван Детчер получит свой лакомый кусок и будет жить припеваючи. А давать ему больше, чем он способен проглотить... Это лишнее, ― повторил Дитрих.

— Я тоже так считаю, ― согласился Император Арнольд.

— Я даже думаю, что ван Детчера следует ликвидировать, ― заявил Дитрих.

— Что?! ― Император задрал брови.

— Да, ― кивнул Дитрих. ― Я в этом уверен. Жизнь ― это тоже больше, чем он сможет проглотить. Я уверен.

— Нет! ― резко ответил Император. ― Я против! И ты знаешь, почему!

— В тебе говорит сентиментальность, ― возразил Дитрих. ― Подумай хорошенько.

— Я уже подумал! ― ответил Император Арнольд. ― И будет так, как я сказал! Ты забыл, что стало с адмиралом Кертисом? Я не хочу, чтобы с тобой тоже случилось что-нибудь подобное. И давай больше не станем поднимать эту тему! Хорошо? Когда ван Детчер будет на месте?

— Сегодня вечером «Звезда Победы» стартует, ― сказал Дитрих. ― Десятого они будут на Анкоре. К семнадцатому ван Детчер должен успеть.

— Двенадцатая зона, ― задумчиво проговорил Император.

— Да. Двенадцатая.

— И тогда...

— И тогда ты станешь всесильным, ― сказал Дитрих.

— Не я один, ― ответил Император.

И они улыбнулись друг другу.

 

Глава вторая.

«ЗВЕЗДА ПОБЕДЫ»

В приглушённом мягком свете всё вокруг казалось ненастоящим, словно подсмотренный сон, что снится кому-то другому. Огромные расплывчатые тени лениво шевелились на больших восьмиугольных панелях бирюзового цвета, которыми были облицованы стены зала. Сейчас тут стояла тишина, не нарушаемая никем из двоих присутствующих. Потому что один уже сказал всё, что хотел, а второй пока ещё не готов был дать ответ.

— Не содержится ли в твоих словах неверных или необдуманных мыслей? ― голос таирца прозвучал ровно, но по блеску глаз можно было понять, что говоривший взволнован.

— В моих словах нет неверных или необдуманных мыслей, ― таирец в длинной белой накидке, стоявший на коленях перед креслом, в знак покорности ещё ниже опустил голову.

— Ты знаешь, что смотреть прошлое ― значит нарушать твердыню Великого Единства и угрожать жизни всех Свободных? ― вопрос прозвучал, как утверждение.

— Я знаю, что смотреть прошлое ― значит нарушать твердыню Великого Единства и угрожать жизни всех Свободных, ― согласился таирец в белой накидке. ― Когда я совершал это, я знал, что совершаю преступление, за которое меня ожидает вечность. Но я не ставлю свою жизнь выше жизни Свободных, потому что моя жизнь ― ничто, по сравнению с угрозой Великому Единству. Потому я и пришёл сюда, Ближайший. Потому и говорю тебе, что я увидел, совершая преступление и заглядывая в прошлое. И я настаиваю, чтобы слова мои сделались достоянием Высшего.

В громадном зале с низким потолком повисла тишина. Таирец, сидевший в кресле, задумался. Ему нужно было принять решение, от которого, возможно, будет зависеть само существование Великого Единства. Это была тяжёлая ноша ― принимать подобные решения. Но Высшему будет ещё сложнее ― ему придётся принимать решение за всех Свободных.

Всё сначала, подумал таирец, носивший титул Ближайшего. Всё сначала и опять по той же самой причине. Война, о которой уже начали забывать, вновь готова пробудиться ото сна. Опять будут гибнуть Свободные и другие разумные. Опять вечность получит многих.

А если отказать? Тогда гибнуть начнут только другие разумные, представители иных рас. А Свободных это не коснётся. Какое-то время...

Но время имеет свойство утекать, обнажая то, что когда-то было скрыто в глубине. И вечность рано или поздно, а всё равно придёт за Свободными, и воцарится на Таире. И Война всё равно проснётся, но против Свободных будет уже стоять враг, неизмеримо более сильный, нежели сейчас. Против Свободных тогда уже будут стоять властители самой вечности ― Вечные, те, кого люди называют Предтечами. Так уже было однажды ― очень и очень давно. Так давно, что память о тех событиях сохранилась только во тьме подземных хранилищ дворца Высшего. Но и Высший, и Ближайший знали об о всём этом. Они знали, что с появлением Вечных на Таире вновь наступят десятки веков Тьмы. Плохо.

Руки таирца нервно дрогнули, и он торопливо ― чтобы скрыть волнение ― провёл пальцами по огненно-рыжей причёске, в которой ото лба к затылку были выстрижены две широкие полосы ― знак принадлежности в правящей верхушке Таира-III.

— Я буду сравнивать твои слова с тенью мыслей вселенной, ― глухо проговорил Ближайший, стараясь не смотреть на человека в белой накидке. ― Твой проступок темнее тени мыслей, поэтому тебя ожидает вечность. Но пока я не принял окончательного решения о словах, принесённых тобой Высшему, вечность останется тебе недоступной.

— Ближайший! ― голос таирца в белой накидке дрогнул от волнения. ― Я настаиваю, чтобы мои слова стали достоянием Высшего немедленно! Река времени нам не подвластна, и уже сейчас, может быть, поздно что-либо исправить!

— Я знаю, ― согласился Ближайший. ― Но я буду сравнивать твои слова с тенью мыслей. Ты говорил, что непоправимое случится лишь в День Тусклого Света, ― добавил он и спросил: ― Каким днём это будет у людей?

— Семнадцатым, ― ответил стоящий на коленях.

— Семнадцатым, ― неуверенно повторил малознакомое слово Ближайший. ― Хорошо, можешь идти. Я буду сравнивать, и мне необходимо остаться в одиночестве. Но во мне уже есть слово мысли вселенной, и я думаю, что твоё требование будет выполнено.

— Благодарю тебя, Ближайший! ― таирец в белой накидке тяжело встал с колен и поднял голову. Казалось, что он хочет посмотреть в лицо Ближайшему, но это было невозможно ― у таирца в белой накидке на месте глаз зияли две пустые дыры.

* * *

Кирк ван Детчер пребывал если и не в шоке, то в состоянии, очень на него похожем. Когда Аллан Дитрих заявил ему, что добираться до Анкора придётся на яхте, Кирк и не предполагал, что всё окажется настолько плохо.

Кирку очень часто приходилось летать, но делал он это в основном на десантных ботах или штурмовых катерах. Хотя в последние несколько лет ему, сопровождая богатого клиента, приходилось бывать и пассажиром круизного лайнера класса люкс. Так что к роскошной обстановке во время путешествий он, более или менее, привык, хотя и не любил этого. Однако «Звезда Победы» в этом отношении превзошла все его самые худшие ожидания. Одно только то, что каждая каюта была снабжена трэк-транслятором, позволявшим осуществлять связь даже во время нахождения корабля в гиперпространстве, уже вызывало у Кирка оторопь ― он просто не мог представить себе, какой важности должен был вестись разговор, чтобы оправдать столь сумасшедший расход энергии, необходимой на поддержку трэк-луча. Впрочем, всё остальное было этому подстать ― роскошь умноженная на роскошь в степени бесконечность.

Это была не яхта, а нечто невообразимое. Кирк подумал, что постройка её обошлась Аллану Дитриху в сумму не меньшую, чем обошлась бы постройка Имперского линкора. Да и почему, собственно говоря, яхта?! Размерами своими, массой покоя и даже формой корпуса «Звезда Победы» до боли напоминал Кирку Имперский линкор. А если припомнить, что говорил о вооружении корабля Аллан Дитрих, впечатление Кирка от этой яхты однозначно определить было очень трудно. Ничего удивительного в этом не было ― Император мог позволить своему родственничку обзавестись самым настоящим линкором, и зарегистрировать его как яхту, спасательную капсулу или даже неуправляемый спутник. Но одного Кирк не понимал ― на кой чёрт Аллану Дитриху сдался линкор?! Да ещё полностью перестроенный ― о подобной роскоши кают и палуб на Имперских боевых кораблях никогда и не слыхивали.

Три палубы, предназначенные для отдыха, поражали своей излишней и ненужной (на взгляд отставного капитана десантной бригады) роскошью. На каждой из них были искусно сымитированы дремучий (почти сказочный) лес, дикий горный ландшафт и морское побережье. Имитация была настолько совершенной, что просто не верилось, что ты находишься в космосе, а не на курортной планете. На морском берегу можно было получить самый настоящий загар, насладиться купанием и отдыхом на мягком белом песке, почувствовать кожей монотонное дыхание слабого ветра. В горах то и дело раздавалось эхо обвалов (очень похожее на настоящее), слышалось журчание горных рек и холодный (но не очень) ветер дул из расщелин. Лес же был наполнен пением птиц, шелестом листвы и мягким зеленоватым полумраком. Трудно было поверить, что всё это ненастоящее.

Кроме этого, на каждой их палуб имелись бары, ресторан, танцевальный и спортивный зал, которым мог бы позавидовать любой смертный. Всё было создано для того, чтобы высшая элита чувствовала себя удобно. А уж экипаж яхты... Одна форма чего стоила!

Чёрно-синие мундиры, очень походившие на парадную военную форму ― золотые пояса, аксельбанты, погоны. Даже фуражки с кокардой, на которой вокруг причудливо переплетённого вензеля «ММК» мелкими буковками змеилась надпись: «Аллан Дитрих». И все эти люди (в составе экипажа яхты не оказалось ни одного чужого) были в белых перчатках ― это особенно поразило Кирка. Причём одеты так были не только пилоты или штурманы. Даже официанты носили точно такие же мундиры.

В семьсот четвёртом году Кирку довелось побывать на обеде у Императора. Так вот, прислуживали им тогда официанты, среди которых не было никого чином ниже полковника. Правда, одеты они были в настоящую военную форму, но тоже с аксельбантами и в белых перчатках. И сейчас всё это живо и неприятно напомнило Кирку и тот достопамятный обед у Императора, и последовавшую вслед за этим аудиенцию... после которой ван Детчер и подал в отставку.

Перед вылетом вся группа Кирка ван Детчера переоделась в серо-зелёные комбинезоны, покроем своим отдалённо напоминающие десантные, и среди всего этого великолепия и сам ван Детчер, и остальные, смотрелись какими-то плебеями, членами технической команды, по ошибке забредшими туда, где быть им совершенно не полагалось.

Экипаж же смотрел на них так, словно на яхте присутствует сам Император со своей свитой ― едва ли не подобострастное почтение, ежесекундное желание услужить и вечные, намертво привинченные к лицам радостные улыбки.

Кирк заметил, что всё это подействовало не только на него одного. Единственным, кто чувствовал себя тут, словно рыба в воде, был Партиони ― вероятно, ему уже приходилось летать на «Звезде Победы» или на другой такой же яхте Дитриха. Остальные же осторожно ступали подкованными ботинками по мягким коврам и робко оглядывались по сторонам. Кирк подумал, что за пятьдесят часов, что продолжится полёт в гиперпространстве, вся эта обстановка беспрестанно будет давить на психику ― никогда ещё в жизни ему не приходилось бывать на подобных яхтах. И вряд ли придётся.

Обед был подан в ресторане второй палубы ― отделанный деревом широкий зал, потолок которого заменяли переплетающиеся где-то очень и очень высоко кроны деревьев. Иллюзия, конечно же, но создавалось впечатление, что сидишь на огороженной частоколом площадке без крыши, а вокруг тебя лес.

Сам же обед состоял из совершенно незнакомых Кирку блюд и слащавых официантов, без которых вполне можно было бы обойтись. Один из них, учтиво склонившись перед Кирком, протараторил какие-то непонятные названия блюд и вопросительно посмотрел на ван Детчера.

Кирк растерялся и смог только кивнуть в ответ. Но тут подал голос Партиони.

Мигель Партиони сидел рядом с Кирком, небрежно откинувшись на спинку очень удобного стула и внимательно оглядывал стол. Постепенно лицо его приобретало недоумённое и даже недовольное выражение.

— Э-э-э... Любезный! ― Партиони брюзгливо посмотрел на официанта. ― А почему нет миилесских вин?! Вас не предупредили?

— Вин с Миилеса? ― теперь уже растерялся официант, и ничуть не меньше, чем за миг до этого ван Детчер.

— Да, ― подтвердил Партиони. ― Что-нибудь из лёгких красных вин... «Мантигориса» например...

— Лёгкое красное?! ― официант, казалось, был в ужасе. ― К запечённым в мартишанках патунисикам?!

Левая бровь Партиони угрожающе поползла вверх.

— Мне повторить?! ― удивился он, прожигая официанта взглядом.

Официант мигом исчез и через секунду на столе перед Партиони стояла низкая пузатая бутылка с вином.

— Что-нибудь ещё? ― радужно улыбаясь пропел официант, склоняясь перед Партиони.

— Э-э-э... Нет... Да! ― Партиони, словно бы вспомнив что-то значительное, поднял вверх указательный палец.

Официант качнулся и замер, ловя каждое его слово. Если раньше все слуги считали, что главный здесь Кирк ван Детчер, то теперь уже для них не оставалось никаких сомнений ― главным тут был, конечно же, Мигель Партиони. А остальные ― так, за компанию с ним.

— У нас важный разговор, поэтому... ― Партиони выразительным взглядом обвёл суетящихся вокруг стола людей и серьёзно поглядел на официанта.

— Сию секунду, ― выдохнул официант и вскоре ресторанный зал опустел.

— Ну, вот! ― довольно вздохнул Партиони. ― Теперь можно и пообедать!

— Я гляжу, ты уже летал на этой яхте? ― усмехнулся Кирк.

— Вы не поверите, командир, но я тут в первый раз! ― доверительно признался Партиони. ― Знаете, как это всё действует мне на нервы? Ужас! Да и еда эта, будь она неладна...

Партиони хмуро посмотрел на возвышающуюся перед ним на тарелке голубоватую ажурную башенку с оранжевыми прожилками.

— Чёрт его знает, что это такое, и как его нужно есть! ― проворчал он, осторожно тыкая ложкой в башенку.

— А что такое «запечённые в мартишанках патунисики»? ― поинтересовалась Тас-Кса-Сит.

— Понятия не имею, ― пожал плечами Партиони. ― И вино «Мантигориса» я никогда в жизни не пробовал, только слышал о нём... Дрянь, наверное. Мне говорили, что оно стоит около тысячи кредов за бутылку...

— Так чего же ты гонял официанта за этим вином?! ― удивился Рогов.

— Пускай побегают, им это полезно, ― отмахнулся Партиони, подцепляя ложкой кусок диковинной башни. ― М-м-м!.. Вкусно!

— Ты хорошо вошёл в роль богатого хлыща, ― усмехнулся Кирк. ― Была у меня одна знакомая, с которой мы некоторое время... э-э-э... общались на Картисе-IV. Она тоже умела произносить такие длинные и непонятные названия блюд... Или ты просто не вышел ещё из роли богатого делового человека, которому требуется сопровождение на Первой Шерона?

— Надеюсь, командир, вы на меня не в обиде? ― без тени смущения спросил Партиони, продолжая уплетать это экзотическое блюдо. ― Понимаете, если бы не я, за вами отправился бы кто-нибудь другой. А там уж, кто знает, как оно всё обернулось бы? А так мы чудесно провели время. Я ― разыгрывая из себя богатого хлыща; вы ― чувствуя свою необходимость и предвкушая хороший заработок. Разве я не прав?! И я очень надеюсь, что вы, командир, не поставите знак равенства между мной и своей знакомой с Четвёртой Картиса или, по крайней мере, не будете меня так же... э-э-э... также со мной общаться.

Кирк невольно улыбнулся. Нет, положительно, этот Партиони ему чем-то симпатичен. Несмотря на свинью, которую он подложил Кирку.

А впрочем, почему ― подложил свинью?!

Кирк вдруг понял, чем ему симпатичен Партиони ― и повадками своими, и манерой разговора он напоминал Кирку старого и верного товарища, лейтенанта Франсуа Парка. Да и внешне Партиони чем-то был на него похож. Только Франсуа всегда брил голову налысо. Как он сам шутил, чтобы отражать лучи боевых лазеров.

Да, подумал Кирк. Франсуа в этом походе мне здорово бы пригодился. Жаль, что он погиб в семьсот третьем. Ему хорошо была знакома роль солдата. И играл он эту свою роль всю жизнь, и с немалым удовольствием...

Словно бы подслушав его мысли Партиони опять заговорил.

— Ничего, командир, ― успокаивающе произнёс он, уминая голубоватую башенку. ― Роль солдата мне тоже знакома. Придёт время, и вы в этом убедитесь.

Кирк невольно замер, не донеся ложку до рта. Чёрт побери, подумал он. Надо же, какие бывают совпадения...

— Всем людям свойственно переоценивать свои возможности, ― холодно произнёс Тенчен-Син. ― Низшие существа, как правило, лишены чувства реальности и верного восприятия действительности.

Партиони сделал резкое движение рукой. Кирк успел заметить, как ложка, которой Мигель только что уплетал причудливую закуску, метнулась к кассилианину. Но Тенчен-Син оказался не менее проворен ― он успел поймать её буквально в сантиметре от своего горла.

— Умеешь кое-что, ― одобрительно кивнул Партиони. ― Молодец, ящерица!

— Как мерзко воняет! ― Тенчен-Син брезгливо отшвырнул ложку в сторону и тщательно вытер пальцы о комбинезон.

— Чем воняет? ― полюбопытствовала Тас-Кса-Сит. ― Запечёнными патунисиками?

— Нет. Мигелем Партиони!

— Как же ты не любишь людей! ― расхохотался Партиони.

— Терпеть не могу, ― подтвердил Тенчен-Син.

— Расист! ― с осуждением произнёс Партиони.

— Если называть расизмом отсутствие горячего желания общаться с грязными животными, ― процедил Тенчен-Син, ― то я, безусловно, расист!

Кирк внимательно наблюдал за происходящим. Было понятно, что к высокомерному призрению кассилианина все давно привыкли. Так что поступок Партиони должен был, скорее всего, произвести впечатление именно на ван Детчера. И, надо сказать, произвёл. Будь в руке у Партиони не ложка, а хороший нож... И окажись на месте кассилианина кто-нибудь другой... Ведь удар был нацелен очень точно, после такого броска жертва не успела бы издать ни единого звука.

Партиони выбрал в качестве своей «жертвы» кассилианина, потому что знал ― лучшей реакцией, чем у него, могла похвастаться только Тас-Кса-Сит. Но бросать в ксионийку что бы то ни было ― смертельно. Даже в шутку. Так что расчёт Партиони был верен.

Кирк посмотрел на довольное розовощёкое лицо Партиони, на его длинные волосы, косичкой спускавшиеся по спине до самых лопаток, и подумал, что во многих мирах длинные волосы считаются принадлежностью к элите.

Впечатление хотел произвести, подумал Кирк. Ладно, будем считать, что тебе это хорошо удалось. Теперь постарайся закрепить полученный результат...

— Мигель, тебе очень дорога твоя причёска? ― поинтересовался Кирк.

— Я оцениваю её в двадцать кредитов, ― небрежно бросил Партиони.

— Хорошо, ― кивнул Кирк. ― Значит, ты не очень пострадаешь, если я попрошу тебя подстричься покороче.

Кирк успел заметить волнение, мелькнувшее в глазах Патрика Мелони. И вообще, за столом повисла напряжённая тишина, которую нарушил сам Партиони.

— После обеда, командир. Хорошо?

Ни малейшей тени недовольства на лице Мигеля Кирк не заметил. Партиони даже не поинтересовался причиной просьбы (или приказа) Кирка. Что ж, посмотрим, подумал ван Детчер. Посмотрим, насколько тебе удастся соответствовать образу без твоей шикарной причёски. Меня, например, больше волнует, чтобы ты соответствовал образу солдата, а не салонного хлыща или богатого и капризного бездельника...

После обеда Кирк попросил Патрика Мелони зайти к нему в каюту. Каюта эта, надо сказать, выгодно отличалась от всего остального на яхте своей простотой. Здесь не было того кричащего золота и блеска, которые так утомляли Кирка. Возможно, что где-нибудь на «Звезде Победы» и имелись апартаменты для пассажиров, привыкших к более роскошной обстановке ― какие-нибудь кровати с балдахинами и тому подобное, ― но для ван Детчера и его команды были выделены обычные каюты. И это порадовало Кирка ― здесь он чувствовал себя свободнее и мог спокойно поговорить.

— Патрик, что у вас за оружие? ― сразу же спросил Кирк, едва Мелони вошёл в каюту и сел в кресло.

— Это? ― Мелони вытянул из кобуры свой бластер. ― Это моя собственная разработка, ― с заметной ноткой гордости в голосе произнёс он.

— Технологии Лабиринта? ― уточнил Кирк.

— Нет, ― Мелони уже прямо-таки светился от радости. ― Всё ― моё собственное! От начала и до конца!

— В самом деле?! ― удивился Кирк.

— Да, ― подтвердил Мелони. ― Я бывал в Лабиринте, и мне стало интересно, можно ли создать оружие, которое будет там работать.

— И? ― Кирку тоже стало интересно.

— Вот! ― Мелони протянул Кирку бластер. ― Можете посмотреть.

Формой корпуса бластер отдалённо напоминал «Кобру» ― двадцатисантиметровый сужающийся ствол, рёбра охладителя... регулятор мощности, правда, отсутствует... Но под этим стволом имелся ещё один, более широкий. И вообще, корпус выглядел немного массивнее, чем у «Кобры» ― за счёт небольшого плоского блока непонятного назначения.

— Вы думаете, что эта штука будет работать в Лабиринте?! ― Кирку не удалось скрыть сарказм вопроса.

— Уверен, ― совершенно спокойно ответил Мелони. ― Я не использовал электронику, только механические детали.

— Механические?! У бластера?

— Нет, в бластере, естественно, всё, как обычно. А вот мои усовершенствования...

Кирк вдруг понял, что сейчас Мелони, как всякий изобретатель, которого просто распирает от гордости за своё детище, начнёт сыпать терминами и длинно и пространно объяснять принципы работы устройства, изо всех сил стараясь показать собственную гениальность и, в то же время, не выдать собеседнику важных секретов. И Кирк мгновенно отреагировал на это.

— Значит, вы уже бывали в Лабиринте? ― спросил он, переводя разговор в нужное ему русло. ― Вместе с Арнольдом Дитрихом?

— Нет, ― покачал головой Мелони, ― единственный из тех, кто ушёл с Арнольдом и вернулся обратно ― Грон Келли. Ну, может быть он и не отправлялся одновременно с Арнольдом ― может быть, он присоединился к ним позднее, ― но разговоры о нём были, и Дитрих даже посылал за Келли на Анкор корабль. Совсем недавно ― пару дней назад ― корабль вернулся и я увидел этого смельчака. Возможно, что он и правда смельчак, но больше он уже вряд ли туда отправится.

— Почему?

— Он лишился обеих рук, ― Мелони передёрнул плечами ― то ли от неприятных мыслей, то ли показывая, что рук Грон Келли лишился по самые плечи.

— А зачем ходили в Лабиринт вы? Задание Аллана Дитриха?

— Нет, я тогда на него ещё не работал, ― усмехнулся Мелони. ― Я тогда был сам по себе, вольная птица. Полез в Лабиринт и заблудился. Представляете? Заблудился! В первой зоне! В самой безопасной! На меня даже никто и не нападал, я просто проблуждал в этом чёртовом городе трое суток, а потом понял, что без карты там ― кранты.

— И вы занялись топографией, ― кивнул Кирк.

— Не-а, ― самодовольно ответил Мелони. ― Мозги человека уже запомнили все места, где он бывал. Нужно только суметь прочитать, что там записано.

Кирк удивлённо посмотрел на Мелони. Чёрт побери! Мне такое и в голову не приходило, подумал он. Действительно, до чего же всё просто. Не нужно посылать экспедиций, не нужно составлять карты, считать, измерять, зарисовывать...

Достаточно всего лишь послать в Лабиринт человека, который сумеет пройти как можно дальше, и вернуться обратно.

Всего лишь одного человека.

Или группу.

Из которой сумеет вернуться хотя бы один...

— Да, да! ― подтвердил Мелони, расценив взгляд Кирка, как сомнение в его словах. ― Дитрих покупает не карты, а людей, побывавших в Лабиринте! А я обрабатываю информацию, имеющуюся у них в мозгах, и составляю карту. Большую карту, ту, которую передал вам Аллан Дитрих.

— Значит, на этой карте есть частичка и вашей памяти? ― улыбнулся Кирк.

— К счастью нет, ― расхохотался Мелони. ― После столь глубокого сканирования люди обычно не выживают. Или выживают, но превращаются в полнейших придурков.

— Только люди? ― уточнил Кирк.

— Ага, ― согласился Мелони. ― Наша кошечка или кассилианин имеют совершенно иную черепушку. Всё поломать там можно, а прочитать ― фиг.

— А Тенчен-Син бывал в Лабиринте?

— Понятия не имею, ― пожал плечами Мелони. ― Да и не моё это дело, командир.

— Вы хорошо знаете Тенчен-Сина?

— Так себе, ― Мелони снова пожал плечами. ― Син у нас совсем недавно. И он ни с кем не водит близкой дружбы. Разве что с нашей киской. Они оба просто помешаны на этой дурацкой ксионийской борьбе.

— Син? ― переспросил Кирк. ― Вы его так называете?

— Попробовал бы я только! ― покачал головой Мелони. ― Он любому башку оторвёт за подобное обращение! Это мы его так за глаза называем, так проще.

Кирк кивнул и спросил:

— А что, Син всерьёз увлекается ксиболдингом?

— Не знаю, командир, ― Мелони криво усмехнулся. ― Вам лучше узнать об этом у него самого или у нашей кошечки. Наверняка они сейчас в спортивном зале рвут друг на дружке кожу...

Кирк ещё раз кивнул и отпустил Мелони. Он уже понял, что расспросы об остальных членах группы вызывают у Мелони неприятные чувства. Может быть, подумал Кирк, он решил, что я вербую себе стукача? Вот уж кого-кого, а стукачей-то я никогда не вербовал... Да и не нужны они мне, что я ― политик, что ли?..

Да уж, подумал Кирк, покидая свою каюту. Насчёт карты я-то и не подумал... А ведь это любопытная идейка. Интересно, знают ли об этом остальные члены группы? И ещё мне очень интересно, сколько уже таких групп посылал в Лабиринт Аллан Дитрих. И под какими благовидными предлогами?..

Кирк прошёл по длинному и широкому коридору (непозволительная роскошь для космических кораблей... не принадлежащих Аллану Дитриху, с усмешкой добавил Кирк), устланному ковровой дорожкой. Светящиеся стрелки с надписями указывали направления: «бар», «танцевальный зал», «казино», «спортивный зал»...

Интересные указатели, подумал Кирк. Такое впечатление, что сгусток мягкого голубоватого света висит в воздухе. Ни излучателей, ни какого-либо иного приспособления поблизости от них заметно не было. И надписи на них возникали лишь в тот момент, когда взгляд Кирка задерживался на той или иной стрелке.

Нигде и никогда раньше я подобного не видел, подумал Кирк. И тут же сам себе возразил: это же корабль Дитриха. Технологии Лабиринта, не иначе...

С Тенчен-Сином Кирк столкнулся как раз в тот момент, когда тот выходил из спортивного зала. При виде ван Детчера кассилианин поморщился и попытался отвернуться. Его тёмно-зелёная кожа тускло блестела и отливала голубизной в искусственном свете. Сейчас больше, чем когда-либо, кассилианин напоминал ящерицу ― гибкое невысокое тело, точные движения готовой к броску змеи, холодное равнодушие и в глазах, и в словах, и во всей позе...

— Тенчен-Син, ― сказал ван Детчер. ― У меня к тебе разговор.

— Я слушаю, командир ван Детчер, ― кассилианин очень демонстративно вздохнул и опять поморщился.

— Ты бывал в Лабиринте?

— Да.

— Когда?

— Три года назад. В семьсот пятом.

— Зачем?

— Это только моё дело, командир. Оно было моим до тебя и останется моим после того, как ты уйдёшь.

По эмоциональности прозвучавшей фразы Кирк понял, что кассилианин начинает нервничать. Обычно они отвечали коротко и без эмоций, а подобные тирады были для представителей этой расы большой редкостью.

— Далеко ты заходил? ― спросил Кирк.

— До пятой зоны, ― ответил Тенчен-Син.

— В то время ты уже работал на Аллана Дитриха?

— Я никогда ни на кого не работаю! ― глаза Тенчен-Сина вспыхнули алым цветом. ― Я оказываю снисхождение!

— Прости, я не хотел тебя обидеть, ― спокойно ответил Кирк. ― Но ты понимаешь, что в человеческом языке нет более точного определения. И ты понял, что именно я хотел сказать. Если можешь, ответь мне.

— Нет, ― проговорил Тенчен-Син после секундной паузы, приняв извинения своего командира, как должное. ― Я тогда ещё не знал Аллана Дитриха. Я просто помогал выйти из Лабиринта одному человеку, ― при слове «человеку» Тенчен-Син вновь брезгливо сморщился.

— Помогал выйти?! ― переспросил Кирк. Ему показалось, что он ослышался. Кассилианин, помогающий человеку?! Это что-то новое, такого в галактике ещё не бывало...

— Да, ― подтвердил Тенчен-Син. ― Он был ранен. Он лишился левой кисти. Он бы не вышел оттуда.

— Зачем же ты ему помогал? Он же человек!

— Это тоже только моё дело, командир.

— А где сейчас находится тот человек? ― спросил Кирк и вдруг неожиданно догадался: ― Он работает у Дитриха?

— Может быть, он и собирался работать у Дитриха, но ему не было это суждено. Через несколько дней он умер от заражения крови, ― ответил Тенчен-Син и опять вздохнул. ― Командир, я устал. Если у тебя нет больше никчёмных и ненужных вопросов ко мне, я хотел бы пойти отдохнуть.

Тенчен-Син развернулся и пошёл по направлению к лифту.

— Как звали того человека? ― крикнул вслед ему Кирк.

— Грон Келли, ― бросил на ходу через плечо Тенчен-Син.

«Или я чего-то не понял», ― подумал Кирк, глядя на закрывающуюся дверь лифта, ― «или... или я не понял ничего...»

Кирк хотел было вернуться в каюту, но тут подумал, что в спортивном зале могла сейчас быть Тас-Кса-Сит. Стоит ли с ней говорить? Кирк несколько секунд раздумывал, потом пожал плечами и вошёл в спортивный зал. Почему бы и нет?..

В первую секунду Кирку показалось, что зал пуст. Но через миг он краем глаза заметил мелькнувшую сбоку золотистую тень. Реакция у Тас-Кса-Сит была потрясающая ― Кирк едва успевал следить за ней. Закончив упражнение, она остановилась и, тяжело дыша, неспеша направилась к Кирку.

Фигурой Тас-Кса-Сит, как и все ксионийки, почти ничем не отличалась от человеческих женщин. Только лёгкий золотисто-жёлтый пушок покрывал всю её кожу. Сейчас она была одета лишь в короткие шорты, что делало её весьма привлекательной, если, конечно, не вспоминать о том, что с человеческими существами эта женщина не имеет ничего общего. И если не вспоминать о том, что именно такие вот существа держали тебя в рабстве на Второй Ксиона, подумал Кирк.

— Захотелось размяться, командир? ― Тас-Кса-Сит хитро посмотрела на Кирка своими большими миндалевидными глазами.

— Вы неплохо владеете ксиболдингом, ― похвалил ксионийку Кирк, безо всякого стеснения изучая её взглядом.

— Да-а-а? ― Тас-Кса-Сит закинула руки за голову и томно изогнулась всем телом. ― Вы знакомы с нашим спортом?!

— Мне приходилось участвовать в состязаниях, ― уклончиво ответил Кирк.

— Даже та-а-ак? ― в глазах Тас-Кса-Сит промелькнуло удивление. ― Хотите, попробуем? ― неожиданно предложила она.

— У меня нет с собой перчаток, ― возразил Кирк.

— Холодный контакт, ― пояснила Тас-Кса-Сит. На лице её уже явственно проступал интерес. ― Без перчаток, просто пальцами. Ну?

— А что? Давайте! ― рассмеялся Кирк и принялся стаскивать с себя башмаки.

Когда он расстегнул на груди куртку, Тас-Кса-Сит удивлённо хмыкнула ― человек не врал. Шрамы, оставшиеся от ксиболдинга, ни с чем невозможно было спутать. Наверняка и на её теле они имелись, просто женщина внимательнее следит за собой ― косметические операции на Ксионе очень дороги, но и врачи там превосходные ― шрамы могут стать почти незаметными.

— Начали! ― Кирк встал в боевую стойку, слегка согнув ноги в коленях, подняв левую руку на уровень груди и опустив правую вдоль тела безжизненной плетью.

— Вы учились в горных селениях, ― понимающе кивнула Тас-Кса-Сит. ― Наверное, у Киритийский бойцов, да?

— У Санаранийцев, ― поправил её Кирк.

— Ну, тогда вам конец, ― рассмеялась Тас-Кса-Сит.

— Одна точно такая вот тоже как-то сказала подобное, ― заметил Кирк. ― Её звали Ксирс-Тис-Сат.

— Ваша жена? ― уточнила Тас-Кса-Сит.

— Что?! ― опешил Кирк.

Он собирался ещё что-то ответить на подобную нелепость, но неожиданно ему стало не до этого. Ксионийка бросилась вперёд и влево, правая рука её взметнулась вверх и Кирк едва успел отбить удар. Он развернулся и полоснул согнутыми пальцами левой руки по спине женщине... То есть, хотел полоснуть ― пальцы встретили пустоту. А ксионийка, извернувшись, нанесла ему удар в левый бок.

— Один-ноль, ― усмехнулась женщина.

Будь у неё на руке боевая перчатка ― пять острых стальных лезвий, ― Кирк уже истекал бы кровью. Чертыхнувшись про себя, Кирк отскочил назад, но Тас-Кса-Сит каким-то образом вновь возникла рядом. Кирк едва успел отклониться ― её пальцы промелькнули перед самым лицом. И тогда Кирк бросился вперёд, одновременно падая на колени, и нанёс удар сразу двумя руками. Левая рука его скользнула по бедру ксионийки, а правая ― по животу. Женщина испугано охнула ― она тоже живо представила себе, что могло бы случиться, будь на Кирке боевые перчатки.

— Два-один, ― констатировал Кирк, переводя дыхание и поднимаясь на ноги.

— Два-два! ― высоким голосом крикнула ксионийка, нанося ему удар по горлу, на который Кирк даже не успел отреагировать.

— Три-два! ― она опять ударила по лицу, на этот раз уже успешнее.

— Четыре-два! ― быстрый скользящий удар по низу живота.

— Пять-два!! ― подсечка, после которой Кирк оказался на полу.

— Шесть-два!!! ― летящая к лицу ладонь, хищно изогнутые пальцы.

Кирк зажмурился и почувствовал, как на него падает разгорячённое схваткой тело, как пальцы Тас-Кса-Сит прикасаются к его векам и замирают.

— Шесть-два! ― довольным тоном повторила ксионийка.

— Шесть-три, ― возразил Кирк, упирая пальцы ей в левый бок.

— Ты хорошо дерёшься, ― похвалила его Тас-Кса-Сит, поднимаясь на ноги. ― Вот только твой последний удар уже не был бы засчитан.

— Почему? ― Кирк тоже встал, с трудом переводя дыхание.

— Какой же боец из слепого?! ― расхохоталась ксионийка.

— Между прочим, ― заметил Кирк, ― удары по глазам запрещены.

— Это был бой без правил, ― улыбнулась женщина.

— Могла бы и предупредить, ― покачал головой Кирк.

— Вот ещё! ― фыркнула ксионийка. ― Тогда бы ты первый по глазам ударил! Что я, Санаранийской школы не знаю, что ли?!

— А у тебя что за школа? ― поинтересовался Кирк.

— Долины Сас.

— Никогда не слышал, ― покачал головой Кирк.

— И хорошо! ― усмехнулась женщина, присаживаясь на пол. ― Это школа рабов. Там из ученика делают раба, и только потом его начинают учить. Если он сумеет выжить, конечно... Ты хотел бы быть рабом?

— Хм... ― с сомнением покрутил головой Кирк. ― Я, в принципе, и был им ― на Санаранийском плато.

— Да, прости, я забыла, ― заметно смутилась Тас-Кса-Сит. ― Почему-то вылетело из головы, что ты человек. Конечно, в каком качестве могут ещё быть люди на Санаранийском плато?!

— Ничего, ― успокоил её Кирк. ― Мне там было даже интересно.

— В рабстве?! ― изумилась Тас-Кса-Сит.

— Я родился на Третьей Тагара, ― усмехнулся Кирк. ― Если ты там никогда не бывала, то не поймёшь, что это значит ― родиться на Тагара-III.

— А что, там как-то по особенному рождаются?! ― хихикнула Тас-Кса-Сит. ― Я думала, что наши расы в этом отличаются не очень сильно.

— Родиться на Тагара-III, ― спокойно пояснил Кирк, не обращая внимания на насмешки ксионийки, ― это значит, родиться рабом. Твои родители могут быть очень влиятельными и состоятельными людьми ― неважно. Ты всё равно раб. Раб своих родителей. Ты будешь делать только то, что они тебе разрешат или прикажут. Твои собственные желания не имеют абсолютно никакого значения. Даже создав свою семью и заведя своих детей ты всё равно раб. До тех пор, пока твои родители живы.

— А потом? ― спросила Тас-Кса-Сит. В больших глазах её появился неподдельный интерес.

— Когда родители умирают, ты перестаёшь быть рабом, ― пожал плечами Кирк. ― К счастью, детьми на Тагара-III обзаводятся поздно ― годам к сорока. Так что обычно приходится терпеть лет пятьдесят-шестьдесят, не больше. К тому времени у тебя самого уже есть дети ― твои рабы, которые ждут ― не дождутся твоей смерти. Чтобы стать свободными. Впрочем, многие люди всю жизнь проживают в рабстве, и даже не подозревают о том, не говоря уже о возмущении или чём-то подобном.

— Ты говоришь, как ксиониец, ― усмехнулась Тас-Кса-Сит. ― Санаранийские уроки не прошли для тебя даром. Я имею в виду не только ксиболдинг. Интересно было бы посмотреть на тебя в Долине Сас.

 — Думаю, ― ответил Кирк, ― что ничего интересного для тебя не было бы. Что один раб может найти интересного в другом?!

Тас-Кса-Сит рассмеялась.

— Но теперь мы свободны, ― сказала она. ― Моё обучение в Долине Сас можно поставить рядом с твоей службой в армии, если учесть ещё и Санаранийское плато.

— Не забывай и о Третьей Тагара, ― возразил Кирк. ― Это было самое тяжёлое моё рабство. Потому что я тогда ещё не знал, что можно быть свободным. И не знал, что один из показателей свободного человека, это отсутствие желания иметь своих рабов. Например, своей семьи.

— А если не создавать семью? ― Тас-Кса-Сит действительно очень заинтересовали эти вопросы. Она согнула ноги в коленях, обхватила их руками, и с любопытством смотрела на Кирка снизу вверх.

— Я и не создавал, ― усмехнулся Кирк. ― Мои родители были очень молоды, когда я родился. Они вполне могли бы прожить ещё лет тридцать ― до того самого момента, когда мне уже не нужна будет никакая свобода.

— Ты их... ― Тас-Кса-Сит запнулась и пауза тяжёлым камнем повисла в воздухе.

— Нет, ― покачал головой Кирк. ― Они сами умерли. От болезни.

— Ты врёшь! ― убеждённо заявила Тас-Кса-Сит. ― Наверняка ты помог своим обожаемым предкам отправиться в свободный полёт!

— Нет, это правда, ― ответил Кирк. ― Ну, во всяком случае, что касается отца. Он меня действительно любил. И я его тоже. А мать... Для матери я всегда был рабом. Даже умирая, она не забывала отдавать мне распоряжения. Ей повезло, ― Кирк неожиданно рассмеялся. ― Если бы она не умерла сама, я бы её точно убил!

— Хорош сыночек! ― фыркнула Тас-Кса-Сит. ― Вот, рожай таких! А они потом...

— А не надо было рожать, ― криво улыбнулся Кирк. ― Я об этом не просил. Когда рожаешь для себя игрушку, неплохо бы подумать и о том, каково этой игрушке будет жить на свете. К чему рожать ребёнка и воспитывать его так, чтобы он с самого детства с нетерпением ожидал смерти родителей?!

— Поэтому ты и не создал своей семьи, ― понимающе произнесла Тас-Кса-Сит. ― Не хотел плодить рабов?

— Да.

— А не могли твои родители заставить тебя жениться?

— Нет, ― ответил Кирк. ― То есть, иногда такое бывает. Раньше это случалось почти всегда, но теперь у тагарцев гораздо больше свободы, ― Кирк горько усмехнулся. ― Теперь ты не обязан жениться на том, на кого тебе указывают. Ты даже вообще можешь не жениться. Если готов жить в аду. Я был к этому готов.

— Да-а-а... ― задумчиво протянула Тас-Кса-Сит, и взгляд её сделался отрешённым. ― У нас всё иначе. У нас никто не заставляет тебя создавать семью и заводить детей. Но мы всегда стараемся побыстрее сбросить с себя этот груз. Чем быстрее ребёнок сделается самостоятельным, тем скорее он оставит в покое родителей... То есть ― мать. От отцов толку, как ветру от дохлой рыбы! ― Тас-Кса-Сит презрительно фыркнула.

— У тебя есть муж? ― спросил Кирк.

— Был, ― расхохоталась Тас-Кса-Сит. ― Был, и не один! Целых четверо! Я их давно уже выгнала вон! Зато от них у меня семеро детей. Старшей дочери уже десять лет, она скоро станет совсем взрослой. А самые младшие ― двойняшки, им ещё только по три годика... Ну, есть ещё четверо сыновей, но это так ― тьфу! Никакого толку с них...

— Да, от ваших мужчин толку немного, ― согласился Кирк, натягивая на себя одежду.

— Ну, вы тоже не очень-то полезные существа, ― возразила Тас-Кса-Сит.

— Как сказать, ― усмехнулся Кирк. ― Многие наши мужчины отправляются в Лабиринт, например. И умудряются остаться в живых.

— Но ещё больше гибнет там, ― возразила ксионийка. ― Вот, например, наша экспедиция! Как ты думаешь, командир, сколько из нас вернётся обратно?

— Как получится, ― пожал плечами Кирк.

Он сразу вспомнил слова Аллана Дитриха:

«Постарайся, чтобы ты оказался там совершенно один...»

— Вот видишь! ― сказала Тас-Кса-Сит и усмехнулась. ― А благодарить за это тоже надо мужчин ― Аллана Дитриха и нашего Тенчен-Сина.

— То есть?! ― Кирк замер на месте.

— Да это же Тенчен-Син в прошлом году явился к Дитриху и что-то ему рассказал про Лабиринт такое, что с тех пор уже пять экспедиций туда отправляли, ― пояснила ксионийка. ― А недавно и его сынок туда ушёл...

— Ты была в Лабиринте? ― поинтересовался Кирк.

— Вот ещё! ― фыркнула Тас-Кса-Сит. ― Чего я там потеряла?!

— А что ты потеряла там сейчас? ― улыбнулся Кирк.

— Ты не сравнивай, ― возразила ксионийка. ― Сейчас я иду туда, чтобы заработать кругленькую сумму ― как и все наши. Да и тебе Дитрих заплатил, и даже авансом, правда? Так что, если со мной в Лабиринте что-то случится, мои девочки не останутся нищими... Ну, и мальчишки тоже... А лезть в эту клоаку наугад, искать какие-то дурацкие железяки... ― Тас-Кса-Сит пренебрежительно пожала плечами. ― Я не привыкла полагаться на удачу. Кто его знает, найдёшь ли что-нибудь в этом Лабиринте? И кто знает, что ты там найдёшь и удастся ли на этом заработать. Будешь переть на себе какую-нибудь тяжеленную железку, а она окажется ерундой какой-то, ― Тас-Кса-Сит хихикнула.

— Слушай, а человек по имени Грон Келли тебе не знаком? ― вдруг спросил Кирк.

— Нет, ― пожала плечами Тас-Кса-Сит.

— И имени его ты тоже никогда не слышала?

— Нет. А кто это?

— Да так, ― уклончиво ответил Кирк. ― Один мой знакомый...

* * *

Мигель Партиони оказался исполнительным человеком. На взгляд Кирка даже чересчур исполнительным ― он обрился наголо. Когда у Кирка прошёл первый приступ изумления, он заметил на гладкой, как бильярдный шар, голове аккуратную надпись маркером: «М.Партиони».

— Это чтобы меня узнавали, ― пояснил Партиони, хитро улыбаясь Кирку.

Стоящий рядом с ним Александр Рогов тоже улыбнулся.

— Дурачимся? ― спросил Кирк. ― Ну-ну... Посмотрим, как у тебя это будет получаться в Лабиринте.

— А что ― Лабиринт?! ― удивился Партиони. ― Один парень недавно оттуда вышел. Без рук, правда, что тоже не очень хорошо. Потому что без рук ― как без рук, ― Партиони опять широко улыбнулся.

— Кстати, ты знаешь того человека, который выбрался из Лабиринта? ― Кирку этот неизвестный и непонятный Грон Келли почему-то не давал покоя.

— Только слышал о нём, ― ответил Партиони. ― Мелони его видел, я ― нет. Наверное, он из новеньких был.

— Я тоже его видел, ― подал голос Рогов. ― Он точно из новичков. Наверное, он хорошо знал Лабиринт, потому что с Арнольдом Дитрих отправил только самых опытных и проверенных охранников. Но этого парня я не знаю. Может быть, он присоединился к Арнольду уже на Анкоре?

— Может быть, ― кивнул Кирк. ― А есть где-нибудь списки группы Арнольда Дитриха?

— Понятия не имею, ― ответил Партиони. ― Что, если посмотреть в Информационной Сети?

Точно, подумал Кирк. Надо будет посмотреть.

Партиони, видимо, угадал его мысли, потому что тут же попросил:

— Командир, если вы будете в рубке, может быть, вы заодно уточните, где именно собирается совершать посадку наш отважный экипаж? А то ужасно неохота месяц тащиться к Лабиринту по пустыне.

— Узнаю, ― согласился Кирк. ― Можете идти.

Он посмотрел вслед удаляющимся и что-то горячо обсуждающим Рогову и Партиони и подумал, что сейчас Партиони вообще стал неотличим от Франсуа. А ещё Кирк подумал о том, что будет плохо, если и Партиони постигнет та же участь, что и лейтенанта Парка. И о том, что ему, Кирку, действительно, неплохо было бы побывать в рубке управления. Во-первых, поговорить о времени и месте посадки, а во-вторых, Кирку и правда стоило покопаться в архивах.

Всё-таки, компьютеры ― это не моя стихия, подумал Кирк. Патрику Мелони эта мысль сразу бы пришла в голову, а мне нужно было ждать совета от Франсуа... тьфу, чёрт!!! От Партиони!

Не люблю я компьютеры. Может быть, во мне есть кассилианская кровь?!

Что за глупости начинают лезть в голову, подумал Кирк, направляясь к лифту, ведущему в рубку.

Рубка управления на яхте выглядела, к счастью, как обычная рубка управления, а не как горный пейзаж или морское побережье. Кирку это придало смелости и он сразу же перешёл к делу. Тем более что пилот ― он сейчас находился в рубке один ― всем своим видом выражал готовность услужить Кирку.

— Мне нужно воспользоваться бортовым компьютером, ― сказал Кирк.

— Бортовым компьютером?! ― требование Кирка встревожило пилота. Ещё бы! В бортовом компьютере хранилось множество важных и, зачастую, секретных данных, например, вся информация о гиперпрыжках, совершаемых (и совершавшихся когда-либо) кораблём или параметры настройки трэк-передатчиков. Но Кирка не интересовали секреты Аллана Дитриха, ему нужно было совсем другое.

— Или любым другим, у которого есть выход на Большую Информационную Сеть, ― добавил Кирк, видя волнение пилота.

— О! Никаких проблем! ― пилот облегчённо вздохнул и улыбнулся. ― Я сейчас подключу ваш личный компьютер к БИС, вы сможете пользоваться им...

— У меня нет личного компьютера, ― раздражённо прервал его Кирк.

— Компьютер, который находится в вашей каюте, ― пояснил пилот.

Чёрт возьми, подумал Кирк. Он привык к более скромным условиям. Потому и попросил о доступе к бортовому компьютеру ― на десантных кораблях других просто не имелось.

Кирк кивнул и направился к выходу из рубки.

— Кстати, ― он остановился, вспомнив о месте посадки, ― а где именно вы собираетесь садиться?

— Сядем там же, где и в прошлый раз, ― пробормотал пилот.

— Вы уже бывали на Анкоре? ― спросил Кирк.

— В прошлом году, ― кивнул пилот. ― Когда пытались вывезти отсюда одного придурка. Не помню, как его звали... Кельвин, что ли?

— Келли? ― Кирк прищурился.

— Точно! ― лицо пилота расплылось в улыбке. ― Грон Келли! Он умер по дороге, бедняга. Из Лабиринта-то он выбрался, но был сильно обожжён ― как головёшка, живого места не осталось. Жаль. Мы спешили, но он умер ещё до выхода из гиперпрыжка. Обидно это ― побывать в Лабиринте, выйти оттуда живым и умереть в дороге. Уж на Леидисе ему бы помогли, это точно ― господин Дитрих перед самым нашим отлётом за Келли распорядился приготовить лучшую клинику...

— В прошлом году? ― переспросил Кирк. ― Вы уверены, что это было именно в прошлом году?

— Ну, разумеется! ― несколько обиженно подтвердил пилот и уточнил: ― В семьсот восьмом.

— Это уже после того, как Аллан Дитрих нанял к себе в охрану Тенчен-Сина? ― уточнил Кирк.

— Да, ― кивнул пилот, ― как раз через неделю. Дитрих хотел, чтобы и сам кассилианин летел тогда с нами, но тот отказался. А кассилиане, знаете ли, такие... ― пилот неопределённо покрутил головой. ― Им вообще многое прощается. Отказался он, видите ли... Попробовал бы я отказаться...

Кирк ещё раз поблагодарил пилота кивком и вышел из рубки. Чёрт знает, что такое, подумал он. Не нравится мне это всё. Не нравится.

Я не знаю, что удастся откопать в БИС, но то, что я уже знаю, мне очень не нравится. Не удивлюсь, если окажется, что в БИС вообще нет ничего об этой экспедиции, подумал Кирк. И он оказался прав.

Никаких данных о том, входил ли Грон Келли в состав группы, отправившейся на Анкор с Арнольдом Дитрихом, Кирку обнаружить не удалось. Ему вообще не удалось найти почти ничего об экспедиции Арнольда Дитриха. Не говоря уже о какой-то связи старшего или младшего Дитриха с Гроном Келли. Впрочем, это ещё ни о чём не говорило ― Аллан Дитрих совершенно не обязан был афишировать свои исследования Лабиринта. Эта информация вполне могла быть секретной. Но что-то словно бы подтолкнуло Кирка, и он принялся искать имя Грона Келли в других списках. И совершенно неожиданно нашёл его.

В семьсот пятом году от компании «Луч Света» в Лабиринт была направлена исследовательская группа, состоящая из людей и кассилиан. Вот в состав этой-то группы и входил человек по имени Грон Келли ― сорок два года, физик, холост. Была даже его фотография ― лопоухий блондинчик, бледноватый и сутулый тип, с тонюсенькими усиками над верхней губой, долженствующими, видимо, придавать ему солидности. Видок у него был, одним словом, тщедушный. Такому не то, что в Лабиринт ― из дома выходить не следовало бы. Однако этому задохлику, видимо, позарез нужны были деньги. Вот он и попёрся на Анкор.

Группа добралась до самой пятой зоны, где с ними и приключилась неприятность, которую в отчёте называли кратко: «наплыв». Что это был за «наплыв», и наплыв чего именно ― из отчёта понятно не было. Но последствия этого для всей группы были самыми пагубными. Из сорока семи исследователей погибло тридцать девять. Весь список погибших приводился полностью, но Грона Келли среди них не оказалось.

Среди шестерых, вышедших из Лабиринта его тоже не было, потому что Грон Келли считался пропавшим без вести. Он и ещё один исследователь (кассилианин по имени Казарад-Син) просто исчезли в Лабиринте. Никто не видел их мёртвыми, никто не видел их живыми. В первые же секунды, после начала непонятного «наплыва», эти двое оказались отрезанными от остальной группы. Последние, кто видел Грона Келли и Казарад-Сина, видели их живыми. Но когда через несколько часов остатки группы вернулись на прежнее место, то ни человека, ни кассилианина там не было.

Приводился также список всех тех, кому удалось уцелеть. Всех шестерых. И читая его, Кирк испытал лёгкий шок. Потому что одним из шестерых, вышедших тогда из Лабиринта, был Тенчен-Син.

Кирк вдруг вспомнил, что именно означают кассилианские имена.

Тенчен-Син, Казарад-Син...

Братья.

Вот почему Тенчен-Син ещё раз отправился в Лабиринт три года назад ― он разыскивал своего брата. И Тенчен-Син не просто так помогал раненому Грону Келли, исчезнувшему вместе с Казарад-Сином, и так неожиданно вернувшемуся обратно год спустя.

Братья?! Но как же тогда догадки о генной инженерии?..

Кирк принялся изучать данные о Кассилии и через полчаса уже с уверенностью мог сказать, что ни в одной семье Син не было ребёнка по имени Тенчен, возраст которого позволил бы предположить, что он и является знакомым Кирку Тенчен-Сином. Так что, имя это, скорее всего, было дано ему в каком-нибудь исследовательском институте и ничего общего не имело ни с одним кассилианским кланом.

А вот Казарад-Сина Кирк нашёл. Это имя было на Кассилии легендарным ― такое имя могли дать своему сыну только очень заслуженные кассилиане. Потому что имя это много веков назад носил основатель клана Син, объединивший многие племена и создавший первое на Кассилии государство. И родители получили право назвать так своего ребёнка за какие-то значительные заслуги. Какие именно, Кирк не понял, но отец Казарад-Сина был одним из четверых на Кассилии полным кавалером «Зелёной Ветви» ― особо почётной награды. Скорее всего, именно его ДНК и использовалось при создании Тенчен-Сина. Так что с Казарад-Сином они, можно сказать, и впрямь были братьями.

Ну, с этим всё более или менее понятно, подумал Кирк. А вот со всем остальным...

Выходила очень интересная картина. «Луч Света» посылает группу в Лабиринт; в составе группы оказываются Тенчен-Син, Казарад-Син и Грон Келли; двое последних пропадают без вести; Тенчен-Син, вероятно, продолжает разыскивать в Лабиринте своего брата и находит Келли... Возможно, что Келли что-то знал. Что-то такое, что заставило кассилианина вытащить его из смертоносного города. Но Келли умер. И было это в семьсот шестом году. И через два года Тенчен-Син пришёл к Аллану Дитриху и о чём-то ему рассказал. И после этого Дитрих принялся гнать своих подчинённых на Анкор, группу за группой. И в прошлом году они опять нашли тут Грона Келли. Который по дороге умер. Снова умер. Чтобы несколько дней назад вновь вернуться из Лабиринта...

Кирк задумался.

А был ли вообще Арнольд Дитрих? Отправлялся ли он в Лабиринт? И если нет, то зачем Дитрих направил туда его, Кирка ван Детчера?

Глубокое сканирование мозга, подумал Кирк. Сколько миллиардов может стоить подробнейшая карта Лабиринта Анкора? У Дитриха очень хорошая карта, но на ней ещё масса белых пятен. Что нужно для того, чтобы составить полную карту?

Мозги одного человека, сам себе ответил Кирк.

Человека, побывавшего в Лабиринте и сумевшего вернуться обратно.

Или умеющего каким-то чудом ВОЗВРАЩАТЬСЯ обратно, раз за разом, даже после смерти...

Проникающего каждый раз всё дальше и дальше в Лабиринт, постоянно выносящего оттуда всё новые и новые сведения...

Грон Келли, подумал Кирк.

Грон Келли...

 

Глава третья.

АНКОР

Первым исследователям Лабиринта было намного легче. Хотя бы просто потому, что они могли посадить свой корабль сравнительно недалеко от одних из ворот мёртвого города. Но с той поры прошло уже более четырёх веков. И в течение всего этого времени на Анкор ежедневно садились космические корабли. Вначале частные, затем ― Имперского Военного Флота, затем снова частные... И далеко не всем из них удавалось впоследствии покинуть планету.

Чем меньше людей или чужих было в составе группы, тем бóльшая сумма доставалась каждому из них в случае успеха. Поэтому экипажи в первое время были очень немногочисленными ― от силы пять или шесть членов. Они уходили в Лабиринт, оставляя за пределами защитного поля пустой корабль. И часто бывало так, что все они гибли в мёртвом городе. А корабль оставался на выжженной площадке, словно памятник ушедшим.

Потом кое-кто сообразил, что гораздо разумнее было бы поступать иначе. К чему лезть в смертельно опасные переулки, когда можно просто подкараулить удачливых старателей, возвращающихся на свой корабль с добычей? Сюрпризы Лабиринта намного опаснее опьянённых удачей и потому беспечных охотников за сокровищами, которым повезло в мёртвом городе, но вполне могло и не повезти за его стенами.

Иногда случалось, что перестрелки устраивали сразу же после посадки ― два или даже три корабля, экипажи которых хотели заранее обезопасить себя от конкурентов. И огонь в этом случае зачастую вёлся из корабельного оружия, превращавшего корабли соперников в дымящиеся развалины.

Во время Большой Войны вокруг Лабиринта устраивались минные поля ― любой ценой не допустить противника к сокровищам, могущим дать ему военное превосходство. Это тоже не делало посадку корабля приятной. Часто Имперские или Каилишские корабли подрывались на своих же собственных минах.

Тут же устраивались и временные космодромы, которые во время внезапных и успешных атак противника превращались в завалы покорёженного металла.

После Большой Войны на Анкор бежали многие военные преступники и дезертиры из обоих галактических государств. Они скрывались от наказания, бросая свои корабли на произвол судьбы там, где им удавалось совершить посадку. Благо, к тому времени вокруг Лабиринта было уже навалено порядочно всякого железа, где можно было надёжно спрятаться от чужих глаз. А что касается продуктов питания... Что ж, корабли-то продолжали прилетать, привозя эти самые продукты. Правда, кроме них на кораблях имелся ещё и совершенно излишний в данной ситуации экипаж, но это дело было легко поправимо.

К три тысячи семьсот девятому году Лабиринт уже был окружён широкой полосой, представлявшей собой самое настоящее корабельное кладбище. В некоторых местах невозможно было посадить корабль ближе, чем в шестидесяти километрах от стен Лабиринта. И весь этот путь до вожделенных ворот приходилось проделывать, постоянно ожидая выстрела из-за какой-нибудь насквозь проржавевшей развалюхи.

В самом Лабиринте бластеры и плазменные разрядники были бесполезны, как и всё прочее стреляющее и взрывающееся железо. Но за пределами защитного поля оно очень даже неплохо функционировало. И многие искатели приключений и больших денег часто не доходили даже до ворот Лабиринта.

Смерть шагнула через силовое поле и вышла за пределы мёртвого города. Она вышла в обличии представителей различных рас, не признающих иного закона, кроме закона первого выстрела. И поэтому Кирк ван Детчер был доволен, что «Звезда Победы» совершила посадку в столь удобном месте ― сравнительно недалеко от цели, всего каких-нибудь двадцать километров отделяло сейчас группу от ворот Лабиринта. Но это были двадцать километров смертельно опасной дороги, которую им ещё только предстояло пройти.

Пилот «Звезды Победы» сумел посадить корабль на крошечный пятачок между порыжевшими от времени останками какого-то космического хлама.

— Мы и в прошлый раз тут садились, ― радостно объявил пилот, поворачиваясь к Кирку. ― Совсем недалеко от ворот, идти вам получится не так уж долго.

Пилот замолчал, видимо ожидая от ван Детчера слов благодарности. Но Кирку было не до этого. Он оглядел свою группу, собравшуюся тут же, в рубке «Звезды Победы», и скомандовал:

— Первыми выходят Тенчен-Син и Рогов. Потом я и Партиони. Последними ― Мелони и Тас-Кса-Сит.

Затем он ещё раз поглядел на экран, отображавший окрестности ― потревоженные посадочным гравитационным лучом пыль и мусор уже улеглись и никакого движения вокруг корабля заметно не было. Но это ещё ни о чём не говорило. Кирк знал, что чем скорее они уйдут от «Звезды Победы», тем лучше будет для них. Потому что уже сейчас к кораблю направляются банды вооружённых охотников за беспечными исследователями.

Кораблю ничего не угрожает ― вряд ли в распоряжении банд есть серьёзное оружие. А Дитрих говорил, что вооружение «Звезды Победы» не хуже, чем у крейсера. Продержатся, уверенно подумал Кирк, покидая корабль.

Было холодно. Несмотря на полуденный час, солнце совершенно не грело. Тенчен-Син внимательно вслушивался в тишину, нарушаемую лишь слабым потрескиванием остывающего корпуса космического корабля. В шестипалых руках у кассилианина был «Питон» ― единственное оружие, из которого тот не боялся промазать. Что ж, подумал Кирк, твои способности в рукопашной схватке пригодятся в Лабиринте, не раньше. Главное, дойти туда. А уж по дороге ― в группе найдётся, кому пострелять...

Рогов уже отдалился от трапа шагов на двадцать и теперь замер, присев на корточки и напряжённо вглядываясь в безжизненные обломки. В руке у него была «Гадюка» ― бластер, стреляющий короткими импульсами, как и «Дракон» Кирка, только не такими мощными, естественно.

Кирк расстегнул кобуру своей «Кобры» и снял бластер с предохранителя. Затем он снял с предохранителя и «Дракона», взял его поудобнее и повернулся кругом. Экран индикатора «Дракона» пять раз подряд пискнул, не отмечая никого постороннего, кроме членов группы Кирка.

Что ж, подумал, Кирк, вешая «Дракона» на плечо, пока всё тихо. Надолго ли?

Рогов привстал, обернулся и махнул рукой, показывая, что опасности нет. Кирк оглядел группу и пошёл по направлению к Рогову. Остальные последовали за ним.

Они шли, растянувшись в цепочку. Первым двигался Тенчен-Син ― он заявил, что через два-три километра начнутся знакомые ему места, где он уже успел побывать. Кирк возражать не стал, тем более что кассилианин в авангарде ― лучшее, чего можно было бы желать.

Цепочку замыкала Тас-Кса-Сит. Она вообще не взяла с собой никакого оружия, кроме перчаток для ксиболдинга и двух ножей ― длинного, чуть ли не в метр, висевшего сейчас у неё на боку и больше походившего на старинную саблю, чем на нож; и короткого, с широким и аккуратно зазубренным лезвием, рукоять которого торчала из ножен, закреплённых на её правой ноге.

Тас-Кса-Сит двигалась бесшумно, как и Тенчен-Син. От остальных же шуму было более чем достаточно. Больше всего каких-то непонятных и неуместных звуков издавал Патрик Мелони. Он всё время чем-то громыхал, чего-то ронял, спотыкался, ворчал себе под нос, а то вдруг принялся что-то насвистывать.

— Заткнись! ― прошипел Рогов. ― Ты что, все банды сюда собрать хочешь?

— Так нет же никого?! ― удивился Мелони.

И в этот момент по ним начали стрелять.

Песок прямо перед самыми ногами Тенчен-Сина вскипел стекленеющим озерцом. Кирк не успел заметить, откуда стреляли, но кассилианин, видимо, успел. Потому что он молнией метнулся вправо и скрылся за покорёженным корпусом космического катера.

Это послужило сигналом для остальных. Кирк сдёрнул с плеча «Дракона» и послал заряд наугад ― куда-то в гущу обломков с левой стороны, где, как ему показалось, что-то подозрительно блеснуло. И едва ослепительно-яркий луч опалил борт какой-то старой посудины, Кирк сразу же понял, что промахнулся. Потому что стрелял совсем не туда. Чуть левее того места, куда попал заряд, что-то шевельнулось, и Кирк, не дожидаясь ответного выстрела, отпрыгнул, перекатился и подполз к спрятавшемуся Тенчен-Сину. Вся остальная команда уже была тут. Впрочем, не вся ― не доставало Партиони. Наверное, он нашел себе другое укрытие. Если ещё жив, подумал Кирк.

И словно в ответ на его мысли шумно выдохнул бластер Мигеля. Послышался сдавленный крик, ещё один выстрел Мигеля, а потом раздался его голос:

— Всё в порядке, можно выходить!

Кирк поднялся и, держа «Дракона» наготове, огляделся по сторонам.

Партиони стоял на той самой посудине, куда стрелял Кирк. В опущенной руке он держал бластер, а возле его ног безжизненно раскинуло руки чьё-то тело.

— Готов? ― спросил Кирк, и тут же понял, что вопрос этот был лишним ― у лежавшего напрочь отсутствовала голова.

— Не знаю, ― пожал плечами Партиони, пряча бластер в кобуру. ― Сейчас спрошу. Эй! Ты уже готов? ― он пнул носком ботинка тело и противным голосом пропищал: ― Готов, готов, только посолить не забудьте...

— Не встречал более убогого юмора, чем у обезьяноподобных, ― проворчал Тенчен-Син, покачивая головой.

— Между прочим, ящерица, я тебе жизнь спас! ― укоризненно произнёс Партиони.

— Наслаждайся этим фактом, ― буркнул Тенчен-Син, снова занимая первое место в цепочке.

Кирк неодобрительно глянул на обоих. Не хватало мне тут ещё ссоры, подумал он. В конце концов, Партиони действительно им всем спас жизнь ― атака была неожиданной, удобную позицию группа занять не успела... Да какая там, к чёрту, позиция?! Просто кинулись, куда глаза глядят. Вполне могли попасть под перекрёстный огонь. Хотя, Тенчен-Син, наверное, успел заметить, что место укрытия безопасно... Или ему просто повезло. И ему, и всем нам.

Чёрт! Что-то не то получается, с неудовольствием подумал Кирк. Что-то я себя тут лишним чувствую. Нет привычного ощущения, что ты командуешь группой. Как-то всё само собой произошло, само разрешилось, без моего участия.

Кирк догнал Тенчен-Сина и пошёл рядом с ним.

— Эти места тебе ещё не знакомы? ― спросил у него Кирк.

— Вон за тем холмом начинается очень удобная дорога, ― кассилианин махнул рукой, показывая направление.

Кирк присмотрелся. То, что Тенчен-Син называл холмом, было громадной ― выше пяти метров ― кучей трухлявого металла. Интересно, что кассилианин подразумевает под словом дорога, подумал Кирк. На Кассилии, если я не ошибаюсь, дорог, как таковых, вовсе нет...

Когда же они взобрались на холм, то Кирк понял, что имел в виду Тенчен-Син. Прямо за холмом пролегал широкий и глубокий канал, уходивший как раз в нужном направлении.

— Я слышу, ― неожиданно заявил Тенчен-Син, оглядываясь назад.

— Что слышишь? ― машинально спросил Кирк, хотя и так уже догадался, что имеет в виду кассилианин.

— За нами погоня, ― подала голос Тас-Кса-Сит. ― Четверо людей и двое альгатирейцев. ― Она втянула в себя воздух, словно бы принюхиваясь, и уверенно заявила: ― Идут как раз по нашим следам, скоро будут здесь.

— Сейчас, ― проворчал Рогов. ― Я отобью у них охоту тащиться за нами.

Он повернулся и начал спускаться с холма.

— Мелони, Партиони ― за ним, ― торопливо приказал Кирк. ― Прикроете, если что...

Проводив взглядом эту троицу, Кирк повернулся к Тенчен-Сину.

— Этой дорогой ты шёл в прошлый раз? ― спросил он.

— И этой, и другими дорогами, ― неопределённо ответил кассилианин.

— Искал брата? ― Кирк посмотрел в сторону глубокого канала, следя краем глаза за реакцией Тенчен-Сина.

— Да, ― после недолгого молчания ответил кассилианин.

— Я разделяю твою печаль, ― проговорил Кирк. ― Казарад-Син наверняка был хорошим воином.

— Он был очень хорошим воином, ― возразил Тенчен-Син. ― Но не это главное. Он был Син... Казарад-Син. И потому я искал его.

— А нашёл Грона Келли, ― заметил Кирк.

— Да, ― подтвердил Тенчен-Син. ― И теперь уже я не ищу больше Казарад-Сина, ― глаза кассилианина сделались тёмно-красными, почти чёрными ― верный знак мрачных мыслей.

— Я разделяю твою печаль, ― снова повторил Кирк.

— Сочувствие человека оскорбительнее смерти от его рук, ― мрачно проговорил Тенчен-Син, злобно поглядывая на Кирка. Но Кирк видел, что глаза кассилианина не меняют своего цвета на алый ― значит, он не сердится.

— Наши уже приготовились к встрече, ― заявила вдруг Тас-Кса-Сит.

— Хороший у тебя слух, ― покачал головой Кирк. ― Я вот ни черта не слышу.

— Сейчас услышишь, ― пообещала ксионийка.

И оказалась права.

С той стороны, откуда они только что пришли, один за другим громыхнули два мощных взрыва. Над грудами мусора взметнулись клубы дыма и пламени, гул заполнил все окрестности и даже сюда донесло слабый запах гари. Кирк оторопело посмотрел на своих спутников.

— У кого-то из наших были гранаты? ― спросил он.

— Не думаю, ― возразила ксионийка. ― Гранаты, наверное, были у преследователей. А у наших были бластеры.

Через несколько минут на холм вскарабкались довольные и радостно улыбающиеся Рогов, Мелони и Партиони.

— Хорошо бабахнуло? ― спросил Партиони. ― Эти придурки тащили с собой кучу взрывчатки. Они наверняка успели заминировать подходы к «Звезде Победы» ― на случай, если мы будем возвращаться...

— Вонючие обезьяны вечно болтают языком, совершенно не задумываясь о значении слов, ― проворчал Тенчен-Син и передразнил Партиони: ― «ЕСЛИ мы будем возвращаться!!!» Неужели нельзя было сказать: «КОГДА мы будем возвращаться»?!

— Ну, я надеюсь, что возвращаться мы будем без тебя, очаровательная ящерка, ― усмехнулся Партиони. ― Кстати, я понял, почему никто из вас не умеет хорошо стрелять! Вы относитесь к оружию, как к своим родственникам, верно? «Драконы», «Кобры», «Гадюки» ― вы думаете, что это всё ваша родня, так?

— Я дал своим ножам другие имена, ― прошипел Тенчен-Син, вытаскивая из ножен два изогнутых в полукружья лезвия. ― «Макака» и «Бабуин». Тебе нравится?

— Спасибо, ― с чувством поблагодарил Партиони, ― Я тебя тоже очень люблю...

В этот момент Тас-Кса-Сит коснулась руки Кирка и насторожилась. Взгляд её, направленный мимо ван Детчера, сделался отрешённым и сосредоточенным.

— Заткнуться! Обоим! ― прошипел Кирк и посмотрел на ксионийку. ― Что?

— Опять, ― вздохнула она. ― Только это не люди... И не... Я не знаю, кто это, ― растерянно пробормотала Тас-Кса-Сит. ― Но их много, не меньше четырёх десятков.

— Идут сюда? ― спросил Кирк.

— Через час они будут тут, ― кивнула Тас-Кса-Сит. ― Они идут медленно. Либо они очень устали, либо несут с собой что-то тяжёлое, какое-нибудь мощное оружие. Но они идут оттуда, ― она махнула рукой на север.

Кирк быстро прикинул. Канал ведёт прямо на восток, а Тас-Кса-Сит говорит, что банда движется медленно. Думаю, за час группа успеет достаточно далеко уйти...

Тяжёлое оружие, покрутил головой Кирк. Этого ещё не хватало. Да и многовато их что-то ― четыре десятка. Насколько мне известно, обычно на Анкоре банды состоят максимум из пяти-восьми человек или чужих ― большей группе труднее находить укрытие, сложнее добывать себе пропитание, да и внутренние разборки за право вождя не давали им слишком уж разрастись. А это уже не банда ― маленькая армия...

Насколько мне известно, повторил про себя Кирк. А что мне вообще известно об Анкоре? Только то, что рассказали Дитрих и остальные члены группы. Да ещё небольшая горстка слухов, доходивших до меня на протяжении всей жизни. А слухи эти я практически не запомнил, потому что мало интересуюсь слухами. Но всё равно, хороших, если не ошибаюсь, не было.

Интересно, эта банда идёт по нашим следам или просто следует в том же направлении?

— Как ты думаешь, ― осторожно поинтересовался Кирк у Тас-Кса-Сит, ― это может быть случайностью? Я говорю о том, что та большая банда идёт сюда. Или они преследуют нас?

— Кто ж их знает? ― пожала плечами ксионийка. ― Но мне кажется, что они идут за нами. Редко какая банда будет идти так упорно, если не преследует какой-то цели.

— Впереди всё чисто? ― поинтересовался Кирк.

— Пока да, ― опять пожала плечами ксионийка.

— Тогда ― вперёд! ― принял решение Кирк и первым начал спускаться с холма.

Любопытная получается ситуация, подумал Кирк. Тас-Кса-Сит говорила, что никогда не бывала здесь. А сейчас так уверенно рассказывает о привычках местных банд... И вообще, ведёт она себя тут слишком уж уверенно. Не самоуверенно, а так, словно не раз уже оказалась в этой местности. Любопытная ситуация...

Чёрт возьми! Неужели я настолько плохо разбираюсь в людях? То есть, в чужих... Хм... Интересно, кого я вообще набрал в группу, мрачно подумал Кирк.

Вся эта затея начинала нравиться ему всё меньше и меньше. Кирку уже казалось, что в одиночку он справился бы лучше.

Не выходит пока что-то у меня, хмурился Кирк. Нет чувства командира. А всё потому, что нет уверенности. Да и откуда ж ей взяться, уверенности-то?! Когда я на Анкоре первый раз, а остальные тут, как мне кажется, уже побывали. И знают намного больше меня. И зачем только Дитрих мне предложил возглавить группу?! Неужели не нашлось никого опытнее? Не верится что-то...

Кирк невольно вздохнул и принялся внимательнее следить за дорогой. Почва под ногами была твёрдой и неровной. Видимо, этот канал явился следствием залпа мощного корабельного оружия ― почва совершенно спеклась и сделалась похожей на вулканический камень. Кирк видел, что остаётся от планет после атаки Имперских линкоров, ― тут была очень похожая картина.

Идти было трудно, нога всё время подворачивалась на колдобинах и рытвинах. Мелони громыхал, ронял, спотыкался и чертыхался с удвоенным энтузиазмом. Вскоре его примеру начал следовать и Партиони.

— Этих вояк слышно аж на «Звезде Победы»! ― злобно ворчал Рогов. ― Командир! Может быть, пристрелить их обоих, а? Спокойнее же будет, честное слово!

— Лысую обезьяну ― первой, ― посоветовал Тенчен-Син.

Он по-прежнему шёл впереди, внимательно высматривая дорогу. Самого его слышно не было, кассилианин скользил, словно тень.

Точно так же бесшумно кралась и Тас-Кса-Сит, замыкавшая шествие. Кирку порой казалось, что ксионийка отстала, но когда он оборачивался, то видел её гибкую и крепкую фигуру, иногда замиравшую и прислушивающуюся к тому, что происходит вокруг.

Сам Кирк пока ещё не очень устал. Он шёл привычным ему шагом и взгляд тоже скользил, повинуясь многолетней привычке десантника. Два шага ― взгляд влево, два шага ― взгляд вправо. Привычки, вбитые в него ещё с десантной школы, оказывались живучими. Когда Кирк работал телохранителем, он никогда не пользовался этим приёмом.

Кирк вдруг обратил внимание, что и Рогов так же оглядывается по сторонам ― через два шага.

— Служил в десанте? ― негромко спросил его Кирк.

— Никогда в жизни, ― ответил Рогов.

— Да?! ― хмыкнул Кирк и покрутил головой.

— А почему ты так решил, командир? ― поинтересовался Рогов.

— Шаг, ― пояснил Кирк. ― Так обычно двигаются десантники на марше. Я и сам так же кручу по сторонам головой.

— Вот бы никогда не подумал, ― пробормотал Рогов. ― Я правда не служил в десанте. Может быть, мой донор?

— Алекс Рогос?! ― удивился Кирк. ― В десанте?!

— Почему бы нет? ― пожал плечами Рогов. ― Мало ли десантников со временем оказались вне закона?

Кирк ничего не ответил. Он вдруг вспомнил, что и сам он тоже оказался вне закона. Со временем...

И тут же перед его глазами всплыло лицо Императора. И какое у него сделалось выражение, когда Кирк сорвал со своего мундира «Щит» и бросил награду на стол. Император готов был растерзать Кирка, загрызть его. Но почему-то сдержался. По правде говоря, Кирк так и не понял, почему именно. После Леидиса его не посылали ни на какие опасные задания. А потом неожиданно наградили. У него сложилось впечатление, что командование старается не тревожить капитана ван Детчера понапрасну и не подвергать лишний раз опасности его жизнь. Да ещё награда эта...

Когда Кирк спросил, за что именно, ему ответили, что за успешное проведение диверсии в детском городке Леидиса-II. И в тот же день эта новость была объявлена по Информационной Сети. Вот тогда-то Кирк и взорвался. Одно дело, если бы он и в самом деле был повинен в смерти беззащитных детей, и совсем иное дело ― фриз-бомба, сброшенная с Имперского корвета.

Корветом командовал лично адмирал Джозеф Кертис... Несчастный случай ― у Кертиса отказала система воздухопровода в его каюте. Но перед этим ван Детчеру удалось выяснить, что адмирал Кертис выполнял личный приказ Императора.

Вот просто так, ни с того, ни с сего, Император приказал адмиралу Кертису сбросить бомбу на детский городок. А потом навесил этот «подвиг» на Кирка ван Детчера, вместе с медалькой.

Кирк скрипнул зубами. Сука, подумал он. Все вы суки. Вся ваша родня. Начиная от Императора и заканчивая сыночком Дитриха...

— Командир!..

Кирк вздрогнул и отвлёкся от тягостных мыслей.

— Командир! ― Тас-Кса-Сит шла уже рядом с ним, тревожно озираясь по сторонам. ― Впереди засада!

— Стой! ― приказал Кирк группе и повернулся к ксионийке: ― Та самая большая группа?

— Нет, они отстали от нас, ― покачала головой Тас-Кса-Сит. ― Это другие. Трое людей. Двое на левом склоне, один на правом.

— Они нас уже видят? ― осторожно спросил Кирк.

— Если бы они нас видели, ― резонно возразила ксионийка, ― мы бы сейчас уже остывали горстками пепла. Пока ещё они далеко отсюда. Но навстречу нам двигается ещё одна группа из четырёх человек. Как раз по этому же пути. И я думаю, что засада устроена на них.

Кирк огляделся. Левый склон был более пологим, и наверху виднелись какие-то обломки, за которыми можно укрыться и подобраться поближе к сидевшим в засаде. Наверняка они никого не ожидают с этой стороны, подумал Кирк. Ввязываться в драку не стоит, а вот понаблюдать не мешало бы...

* * *

Они шли, осторожно ступая по дну канала. Четвёрка широкоплечих и крепких людей. Невооружённых.

Кирк внимательно присмотрелся к ним. Точно, никакого оружия у них с собой не было, ни у кого. Отсюда, с насыпи на склоне канала, где залегла вся группа Кирка, было не разглядеть, висят ли у них на поясах бластеры. Но то, что ни в руках, на за спинами нет оружия ― это точно.

Двое из них тащили какой-то большой ― диаметром не меньше метра ― шар тускло-серого цвета, имевший, судя по всему ручки для переноски. Тащили с трудом ― шар был тяжёл и неудобен. Наверняка они прут его от самого Лабиринта, подумал Кирк.

Придурки какие-то. С добычей из Лабиринта, и ― без оружия! Или, может быть, этот шар и есть оружие? Может быть, он вырабатывает какое-нибудь защитное поле?

Додумать Кирк не успел ― со склонов канала начали стрелять. Кирк увидел, как на груди одного из тащивших шар вспухает ослепительно-яркий цветок выстрела, угодившего точно в цель. А затем всё пространство вокруг четверых людей в канале сделалось ослепительно-белым, почва закипела, превращаясь в пузырящееся стекло, и Кирк услышал характерный чмокающий звук. Ему стало не по себе ― люди, сидевшие в засаде (по крайней мере ― один из них), стреляли в эту четвёрку не из каких-нибудь общедоступных пукалок, а из «Удава» ― оружия, которое, во-первых, было не предназначено для стрельбы с рук; а во-вторых, имелось только на Имперских боевых кораблях. Кирк понял, что сейчас от четвёрки путешественников не останется даже и пыли. Но то, что последовало вслед за этим, заставило Кирка удивиться ещё больше.

Люди, попавшие под перекрёстный огонь, не выказали никакой суеты или беспокойства. Они спокойно и не торопясь вышли из бушующего безумства плазмы и повернулись лицами к противнику (двое ― к правому склону, двое ― к левому). Тела их в этот момент были окутаны почти прозрачной голубоватой пеленой силового поля. Такого свечения Кирку раньше встречать не доводилось ― силовое поле обычно выглядело, словно радужная плёнка, как большой мыльный пузырь. У этих же ребят оно было голубоватого цвета, и в точности повторяло очертания их тел ― словно невесомые комбинезоны были надеты на них. Однако это поле не препятствовало четвёрке атакованных людей открыть огонь.

Видимо, какое-то новое оружие, подумал Кирк, наблюдая за тем, как с плеча сначала одного, а потом и остальных, очередями полились плазменные заряды, безжалостно вспахивающие склон. Впрочем, плазменные они были, или нет, сказать трудно. Скорее всего, нет. Потому что в тех местах, куда угодили выстрелы, в склонах канала образовывались глубокие воронки ― ни шипения выжженной почвы, ни взрывов. Просто, был более-менее ровный склон, а в следующую секунду на нём вдруг появлялась глубокая дыра. На самих же людей ни выстрелы нападавших, ни, тем более, их собственные, никак не сказывались ― словно и не из бластеров в них палят, а простыми фонариками светят, подумал Кирк.

— У них какая-то силовая броня, ― прошептал Мелони, прижавшийся к насыпи рядом с Кирком. ― А на плечах ― бластеры... наверное. Вот только, как они ими управляют? Интеллектуальники? Тогда, не досталось бы и нам под горячую руку... То есть, под горячее плечо, ― поправился он с кривой ухмылкой.

Кирк кивнул. Действительно, интеллектуальное оружие могло не особенно разбираться, нападающие перед ним, или просто прохожие. Тем более что управляется оно, кажется, и впрямь без помощи рук...

Стрельба со склонов прекратилась. Перестали палить и четверо людей на дне канала. Растаял голубоватый покров вокруг их тел, погас огненный всплеск на том месте, куда пришёлся выстрел из «Удава». Лишь медленно темнеющее стеклянное озерцо на дне канала, в центре которого как ни в чём не бывало лежал таинственный серый шар, напоминало о недавней атаке на четверых путешественников. В наступившей тишине отчётливо было слышно, как шуршит оползающая земля на склонах, как рушатся стенки только что возникших дыр на тех местах, где недавно ещё была засада.

— Они разговаривают, ― прошептала Тас-Кса-Сит. ― Они спорят. Трое обвиняют одного в том, что это он специально заманил их в этот канал, чтобы забрать себе... они говорят: «дубликатор»... наверное, вот этот самый шар... Они говорят, что это уже четвёртая засада на их пути. Они говорят...

Закончить ксионийка не успела ― трое на дне канала вдруг принялись стрелять в четвёртого. Атакованный человек успел в ответ выстрелить дважды, и голова одного из его недавних спутников разлетелась ярко-алым фонтаном брызг, а тело рухнуло на землю. Остальные двое успели, видимо, включить свою защиту, фигуры их мгновенно оделись знакомым уже голубоватым свечением, и кто-то из них сумел сделать удачный выстрел. Броня на человеке, из-за которой он и казался таким широкоплечим, вспухла, словно надуваемая воздухом и моментально изменила свой цвет на ярко-красный. Человек в броне визгливо вскрикнул, взмахнул руками и рухнул навзничь. Оставшиеся двое ещё о чём-то посовещались, отключили защитные поля, подхватили свой шар и торопливо двинулись по дну канала в ту сторону, откуда пришла группа Кирка.

— Всё, ― прошептала Тас-Кса-Сит, когда парочка скрылась за поворотом. ― Они уходят, можем спускаться.

— Что там слышно о той большой группе? ― поинтересовался Кирк.

— Они здорово отстали, ― ответила Тас-Кса-Сит. ― Но они идут за нами, по каналу. Думаю, что эта компания, ― Тас-Кса-Сит кивнула вслед ушедшим, ― их немного задержит.

— Хорошо бы, ― пробормотал Кирк. ― Пошли!

Они спустились в канал и подошли к лежавшим на земле телам.

Тот, кому заряд попал в голову, лежал на спине, широко раскинув в стороны руки. На нём был надет какой-то панцирь, состоящий из множества широких и тускло-блестящих полос. На каждом плече его находились небольшие трубочки ― стволы неизвестного оружия. Из воротника брони сиротливо торчало несколько оплавившихся проводов. По-видимому, вооружение этой диковинной брони и впрямь было как-то связано с мозгом владельца, потому что сейчас, лишённые своего управления, стволы бесцельно вращались во все стороны. У Кирка ёкнуло сердце, когда один из стволов на несколько секунд задержался на нём, словно бы раздумывая ― крошечное чёрное отверстие показалось Кирку глубоким колодцем, на дне которого лениво колыхалась смерть, готовая в любой момент выплеснуться наружу, приняв его в свои жаркие объятия.

Второй убитый выглядел ещё более жутко ― между щелями его брони выступала спёкшаяся чёрная кровь, лицо почернело и обуглилось, превратившись в обтянутый хрупким пергаментом череп, сама броня была покрыта окалиной и от трупа несло отвратительным запахом горелого мяса.

— Ф-ф-фу! ― поморщилась Тас-Кса-Сит. ― Пошли отсюда, командир!

Кирк кивнул и они двинулись дальше.

Ксионийка говорила, что эти люди спорили между собой, и что это оказалась уже четвёртая засада... Хорошо, если с первыми тремя эта компания расправилась так же лихо, и если сейчас в канале не осталось никаких опасностей. Будем надеяться, что это именно так, подумал Кирк.

— Мне непонятно, ― задумчиво проговорил на ходу Патрик Мелони, ― почему одно и то же оружие действовало по-разному?

— Какое оружие? ― переспросил Рогов, неодобрительно оглядываясь на Мелони.

— А вот у этих ребят! ― Мелони махнул рукой назад.

— А с чего это ты взял, что оно действовало по-разному?! ― удивился Рогов.

— Когда они стреляли по склону, эффект был не таким, как когда они начали палить друг в дружку, ― покрутил головой Мелони. ― И ещё мне не понравился этот их шарик... Вы видели, во что превратилась после выстрела земля вокруг шара? Интересно, из чего в них пальнули...

— «Удав», ― коротко ответил Кирк. ― Корабельная модель, станковый плазморазрядник, устанавливаемый на штурмовых катерах Имперских корветов.

— Ого! ― покрутил головой Мелони. ― Ни фига себе! Откуда у бандитов на Анкоре «Удав»? Они что, корвет приступом взяли?! «Удав»... Да, так вот! ― Мелони вспомнил, что хотел сказать. ― После выстрела из этого самого «Удава», их шарик ухитрился не только уцелеть, но и не вплавиться в то, во что превратилась земля! Я специально посмотрел, ― убеждённо заявил Мелони. ― На земле осталась такая аккуратненькая вмятинка! И они очень легко подняли свой шарик ― не выдирали его из спёкшейся корки, а просто подняли и понесли дальше! Как вам это нравится?

— А мне плевать! ― подал голос Партиони. ― У меня сейчас голова совсем другим забита! И всем нам сейчас нужно думать только об одном ― как добраться до цели! Верно, командир? ― Партиони подмигнул Кирку.

— Да, ― согласился Кирк. ― Сейчас для нас главное ― добраться до двенадцатой зоны...

— Не просто добраться, а ВСЕМ добраться! ― добавил Партиони, продолжая с улыбкой смотреть на Кирка.

«Постарайся, чтобы ты оказался там совершенно один...» ― неожиданно вспомнил Кирк холодный голос Аллана Дитриха.

— Разумеется, ― кивнул Кирк. ― Всем. Всей нашей группе. И не только дойти туда, но и вернуться обратно.

— Это хорошо, ― непонятно к чему заявил Партиони и отвернулся.

Не нравится мне это, подумал Кирк. Эти слова Партиони, этот его взгляд... Это уточнение: «не просто добраться, а ВСЕМ добраться...»

Всем...

«Постарайся, чтобы ты оказался там совершенно один».

Интересно, зачем это нужно Дитриху, подумал Кирк. Ведь с группой у Арнольда будет больше шансов выйти, чем со мной одним.

«Постарайся...» Любопытно, за кого он меня принимает, Аллан Дитрих?! Как это, хотелось бы знать, я должен «постараться»?! Впрочем, понятно, как... Но ― фиг тебе, любезный! И тебе, и твоему сыночку! Выйдет он, как миленький, вместе со всей группой! В Лабиринте не Дитрихи разные там распоряжаются! В Лабиринте хозяйка ― смерть! А я уж постараюсь, чтобы ей досталось как можно меньше деликатесов...

И всё-таки, не нравятся мне эти слова Партиони. И много чего ещё мне не нравится.

Грон Келли мне не нравится. И то, что он так часто умирал. И то, что он так часто выходил из Лабиринта... Интересно, видел ли кто-нибудь, как он ВХОДИТ в Лабиринт? Впрочем, Тенчен-Син видел. Один раз, правда, но видел. Или не один раз?..

Кстати, Тенчен-Син мне тоже не очень нравится. Оказывается, что он уже не однажды бывал тут. Хотя, по правде сказать, я так и думал. Но мне не нравится, как он уверенно ведёт нас вперёд. И то, что мы при этом чуть не напоролись на засаду. Если бы не Тас-Кса-Сит... А засада, между прочим, была не единственной. Те ребята ― с серым шаром ― говорили, что засада уже четвёртая...

А ещё мне сильно не понравились эти ребята с шаром, в силовой броне, с непонятным даже Патрику Мелони оружием. Хорошая у них броня, гораздо лучше десантной. Наверное, лучше даже, чем у Имперской охраны. Хотя у Императора всегда всё самое лучшее... Но такой брони мне никогда видеть не приходилось ― с подобным голубоватым свечением защитного поля. Любопытно, откуда у них эта броня?

Впрочем, нет, не любопытно. Любопытно другое ― что это за большая команда тащится за нами следом? Вот что любопытно! Сорок человек ведь... Или сорок чужих? Ксионийка так и не сумела определить, кто это ― люди, чужие... Тоже непонятно, а потому ― не нравится мне это всё!

Чёрт побери! А что мне тут нравится-то?! И что тут вообще может нравиться?!

И словно бы в ответ на мысли Кирка Тенчен-Син громко произнёс:

— Лабиринт!..

Они замедлили шаг, а потом и вовсе остановились. Радужный купол Лабиринта красочно переливался на фоне вечернего неба. Все уставились на него, наслаждаясь этим зрелищем. Оно и правда было очень красивым. Особенно если не вспоминать, что за этой радужной оболочкой поджидает смерть.

— Недалеко уже, ― пробормотал Партиони и вздохнул: ― Поскорее бы...

— Я могу убить тебя прямо сейчас, ― предложил Тенчен-Син.

— Спасибо, ящерка, я не тороплюсь, ― покачал головой Партиони, не отводя взгляда от Лабиринта.

Кирк подошёл к Тас-Кса-Сит и тихо спросил:

— Та большая группа далеко?

Ксионийка прислушалась, потом пожала плечами.

— Не знаю, ― ответила она. ― Я ничего не слышу. Может быть, они повернули назад? Или встреча с теми двумя людьми отбила у них охоту продолжать преследование?

— Ты так и не можешь сказать, кто это был? ― поинтересовался Кирк.

— Нет, ― покачала головой Тас-Кса-Сит. ― Но мне кажется, что необычная броня, которая была на тех людях, имеет к этой большой группе какое-то отношение.

— Почему ты так думаешь? ― нахмурился Кирк.

— Запах... Нет, не запах! ― Тас-Кса-Сит помотала головой. ― Не могу объяснить. Ты думаешь, что мы обладаем очень острым обонянием? Это не так. Наша раса владеет чем-то... чем-то таким, что позволяет не слышать или обонять, а просто знать.

— Телепатия?! ― Кирк удивлённо поднял брови.

— Нет, не телепатия, ― ответила ксионийка. ― То есть, не знаю. Может быть, и телепатия. Но мы не умеем читать ничьих мыслей или эмоций, мы умеем просто ЗНАТЬ! И то, далеко не все мы. Наша раса обладает чем-то таким, чем не владеет ни одна другая. Но у нас не проводятся исследования ― это запрещено. Сама не знаю, почему, ― ксионийка пожала плечами.

— Ладно, если той группы ты не чувствуешь ― уже хорошо, ― решил Кирк. ― Пошли дальше...

Но дальше им пойти не удалось ― из-за поворота появились двое вооружённых бластерами кассилиан, одетых в маскировочные комбинезоны. Бластеры у них были в точности такие же, какой выбрал себе и Тенчен-Син ― «Питоны». На таком близком расстоянии против них почти любое оружие становилось бесполезным.

— Подойдите! ― громко приказал один из кассилиан.

— Кас! Сиил-трагис-но! ― так же громко ответил им Тенчен-Син, пряча свой бластер в кобуру.

— Сагати кин? ― спросил кассилианин. ― Кин тии-ка тек вис?

— Вис Тенчен-Син, тии-ка лиссав Син! ― Тенчен-Син смело двинулся навстречу незнакомым кассилианам. Кирку даже почудилось, что он приветливо улыбается им, словно старым знакомым.

— Тенчен-Син?! ― казалось, имя это вызвало у кассилиан недоумение. ― Павир Син? Вис Рамолиг-Син! Вис тирика Тенчен, ― кассилианин помотал головой и удивлённо посмотрел на своего спутника.

— Вис тирика пир лахар! ― неожиданно визгливым голосом крикнул Тенчен-Син, выхватывая свои изогнутые ножи.

Одним ударом правой руки он распорол живот этому кассилианину, в то время как левой рукой отхватил ему же кисть, сжимавшую бластер. Второй кассилианин поднял было своё оружие, но Тенчен-Син уже прижимал к его шее окровавленный кривой нож.

— Хатакар! ― сказал (а вернее ― приказал) он и кассилианин разжал пальцы, выпуская из рук бластер.

Тенчен-Син спрятал один из ножей в ножны, освободившейся рукой ощупал одежду на кассилианине, извлёк у него из-за пазухи нож ― короткое узкое лезвие ярко блеснуло в лучах заходящего Анкора ― и подтолкнул своего соплеменника к ван Детчеру.

— Мы не желали вам зла, ― произнёс кассилианин. ― Моё имя Шагар-Лус, из клана Лус. Его, ― кассилианин указал на бездыханное тело своего спутника, ― его звали Рамолиг-Син... Мы не желали вам зла, ― повторил он.

— Он лжёт! ― уверенно заявил Тенчен-Син. ― Не желающие зла не выходят с оружием в руках и не отдают приказаний! Он лжёт!

— Я не знаю, кто ты, называющий себя членом клана Син! ― глаза Шагар-Луса вовсю полыхали алым пламенем. ― Но я запомню твоё имя! На Кассилии тебе не будет места!

— Шагар-Лус угрожает?! ― улыбнулся Тенчен-Син. ― Угрожает тому, кто отобрал у него оружие?! Клан Лус становится похожим на людей!

— Тии-ка пир Син! ― злобно прошипел Шагар-Лус. ― Датал кис!

— Ты прав, ― кивнул Тенчен-Син. ― Я не принадлежу клану Син. Но я ношу то имя, которое было дано мне, ещё когда я не умел отличать закат от рассвета.

— Тирак лахар! ― произнёс Шагар-Лус, с ненавистью глядя на Тенчен-Сина. ― Лахар вутка вин тсу!

— Как хочешь, ― совсем по-человечески пожал плечами Тенчен-Син, и в следующее мгновение его кривой нож уже перерезал горло соплеменника.

— Напрасно, ― покачал головой Кирк, гладя на упавшее тело кассилианина. ― Он мог рассказать что-нибудь о том, что нас ожидает впереди...

— Он лгал, ― возразил Тенчен-Син. ― Он говорил, что они не желали нам зла. Он обвинил меня во лжи, заявив, что я ношу не своё имя. Он солгал бы и о том, что ожидает нас впереди.

А может быть, и не солгал бы, подумал Кирк, продолжая глядеть на труп кассилианина. Может быть, он мог сказать нечто интересное. Что-нибудь такое, чего нам всем, по твоему мнению, знать не полагается. И поэтому ты его убил...

Они двинулись дальше. Кирк смотрел в спину идущего впереди Тенчен-Сина и в голове его роем носились мысли. Почему, всё-таки, Тенчен-Син убил этих двоих кассилиан? Они обвинили его во лжи? Но от Партиони Тенчен-Сину приходится выслушивать и более резкие высказывания. Не высказывания даже ― прямые оскорбления! А Партиони, тем не менее, жив...

Пока ещё жив, вдруг подумал Кирк.

Едва показались те двое кассилиан, как Тенчен-Син мгновенно перешёл с межимперского языка на язык своей расы. Зачем? Ответ очевиден ― чтобы никто не понял, о чём они говорили. И теперь Тенчен-Син может заявить всё, что угодно, потому что кроме него никто тут кассилианского не знает.

Чёрт возьми, подумал Кирк. Эта работа для детектива, а не для отставного капитана. Попробуй, разберись тут, кому можно доверять, а кому нет!

Рогову точно доверять не следует ― верный пёс Дитриха, кто его знает, какой приказ он получил от своего обожаемого шефа? И потом, Рогов ― клон. А клоны, насколько знал Кирк из личного опыта, не очень-то любят людей.

Партиони... Кирк сразу же вспомнил его уточнение по поводу того, что хорошо бы добраться всем, без потерь. Что бы это значило, подумал Кирк. Может быть, он что-то знает, и хотел меня таким образом предупредить? Непонятно.

Насчёт Тенчен-Сина ― тут пока двух мнений быть не может. Слишком много всякого произошло с момента их высадки, чтобы кассилианину можно было доверять.

Тас-Кса-Сит? Да, пожалуй, она и Патрик Мелони ― на них можно рассчитывать, в случае чего...

А лучше всего, рассчитывать только на себя самого. Что бы там ни говорили, а главное, всё-таки, остаться живым и невредимым. В противном случае, на фига нужны будут все деньги Дитриха?

Арнольд, группа ― конечно, это главное. Но есть ещё и САМОЕ главное, подумал Кирк.

А самое главное, это остаться в живых. И добиться этого можно будет только если не позволять делать из себя дурака...

Что-то в последнее время у меня это плохо получается, мрачно подумал Кирк...

* * *

Участки перед самыми воротами Лабиринта с молчаливого согласия всех рас были признаны зонами перемирия, зонами безопасности. Это единственное безопасное, что было на Анкоре.

Безопасные зоны... Все остальные зоны Лабиринта не имели с безопасностью ничего общего. Только у самых ворот располагались крошечные клочки земли, где искатели приключений могли не опасаться выстрела в спину. Даже бандиты Анкора свято соблюдали это перемирие, хотя, надо признать, по совершенно иным причинам, нежели остальные.

Исследователи, путешественники и авантюристы различных рас хотели иметь возможность хоть немного отдохнуть перед входом в Лабиринт, перед нырком в омут смерти. Бандиты же, часто посещавшие эти «пяточки перемирия», собирали здесь сведения о том, сколько людей и чужих в той или иной группе, когда они собираются возвращаться, что они видели, побывав в Лабиринте, кто идёт назад с богатой добычей, кто оставил свой корабль без надёжной охраны и где именно. Информация ― вот что горстями черпали отсюда разведчики банд. А остальные знали об этом, но не всегда могли удержаться, чтобы не похвастаться своим успехом, не посетовать на неудачу или просто не поболтать с приветливым собеседником.

Крошечные островки кажущегося спокойствия, где небольшими группами сидели люди и чужие, глядя на темнеющий невдалеке провал ворот Лабиринта. Ворота выглядели, как большое овальное отверстие в силовом поле, прикрывающем мёртвый город. И радужная плёнка притягивала взгляды, отвлекала и завораживала мысли неизбежностью идти туда.

Почему-то считалось, что входить в Лабиринт под вечер ― дурная примета. Кто его знает, откуда это пошло?! За века, что был известен Анкор, всё, связанное с Лабиринтом, уже успело обрасти легендами и мифами. Все смеялись над ними и каждый говорил, что всё это ерунда. Но никто почему-то не пытался нарушить неписаных законов Лабиринта, никто не хотел на своей шкуре убедиться в том, правдивы ли эти легенды.

Небольшие группы ― по пять-семь человек или чужих ― сидели возле ворот Лабиринта и ожидали рассвета, нетерпеливо поглядывая на линию горизонта ― где там Анкор? Скоро ли взойдёт?

Группа Кирка ван Детчера ничем не выделялась среди остальных групп. Они подкрепились походным рационом, опустошили две фляги с водой и теперь сидели прямо на земле, спиной друг к другу, внимательно наблюдая за остальными группами. Те, впрочем, поступали так же. Настороженность сквозила во всём ― в каждом движении, в каждом взгляде. Каждый видел вокруг лишь конкурентов, своих потенциальных убийц.

Кроме своей группы Кирк насчитал ещё пять. Одна из них ― самая большая, состоящая из четверых людей, двух альгатирейцев и двух кассилиан ― сидела ближе всех к воротам. Кирка неприятно удивило то, что оба альгатирейца были вооружены точно такими же, как и у него самого, «Драконами».

Здесь ещё можно было воспользоваться бластером или плазморазрядником. В Лабиринте они станут бесполезными, но их всё равно придётся тащить на себе ― при возвращении обратно они могут пригодиться. Некоторые группы на этих участках разделялись. Двое-трое оставались тут, поджидая возвращения остальных и карауля оставленное оружие и запасы продовольствия; остальные уходили Лабиринт. Чтобы, возможно, потом стать жертвами этих же самых оставшихся охранников...

Кирк встал и отправился пройтись, поразмять ноги, слегка гудевшие после сегодняшнего длительного перехода. Он неспеша шёл между сидевшими на земле, и люди и чужие мгновенно замолкали, едва он оказывался поблизости.

— Командир!..

Кирк обернулся. Его догонял Александр Рогов.

— Ты напрасно ходишь тут, ― прошептал он. ― Патрик просил предупредить тебя ― здесь ходить нежелательно, лучше сидеть на месте, как все остальные. Бродят здесь лишь бандиты, высматривающие добычу... Перемирие, конечно, но могут и пальнуть...

Кирк вздохнул и повернул обратно.

— Как ты думаешь, командир, ― шёпотом спросил у Кирка Рогов, ― пригодится ли опыт наших чужих в Лабиринте?

— Наших чужих?! ― удивился Кирк, но тут же понял, о ком говорит Рогов. ― А! Я думаю, что да. Тенчен-Син уже не раз бывал там. Он должен многое знать. А что касается Тас-Кса-Сит ― она в Лабиринте впервые, как и я...

— Я тоже в первый раз иду в Лабиринт, ― с кривой улыбкой ответил Рогов, ― но насчёт кошки ты ошибаешься, командир. Она уже бывала тут.

— Почему ты так думаешь? ― насторожился Кирк.

— Я не думаю, я знаю, ― пояснил Рогов. ― Тас-Кса-Сит работает у Дитриха очень давно, но я появился у него раньше. Я очень часто сопровождал его на переговорах и вообще в поездках. И я помню, как Дитрих однажды кому-то говорил, что скоро у него будет отличный специалист с Ксиона, который даже в Лабиринте сумел в одиночку выжить длительное время, ― Рогов замолчал, уставив взгляд в темнеющие ворота Лабиринта, а потом неожиданно добавил: ― Других ксионийцев у Дитриха никогда не было, а наша кошечка и впрямь отличный специалист...

— Раз она мне об этом ничего не сказала, ― решил Кирк, ― то я и не стану ей говорить, что знаю об этом. А если она была в Лабиринте... Что ж, тем лучше ― четверым из нас это будет не в новинку, у группы больше шансов выжить.

— Скрытные они, ― проворчал Рогов, ― чужие эти...

— Люди тоже не отличаются откровенностью, ― заметил Кирк.

— Это верно, ― согласился Рогов. ― Я, например, никогда и никому не рассказывал, что терпеть не могу Аллана Дитриха.

— Ты?! ― удивлению Кирка не было предела.

— Я, ― кивнул Рогов и лицо его сделалось похожим на каменную маску. ― Но и тебе, командир, я не собираюсь рассказывать об этом. Это только моё дело, и оно никого не касается. И если Дитрих как-то узнает о нашем с тобой разговоре, я сразу пойму, от кого он мог услышать, ― Рогов хищно посмотрел на Кирка.

— Разумеется, ― кивнул Кирк. ― Если ты не разоткровенничался ещё с кем-нибудь. Или ты считаешь, что я должен доверять тебе на все сто процентов?! ― усмехнулся Кирк, заметив удивлённый взгляд Рогова. ― Почему ты так решил?! Я тебя совершенно не знаю и твоим словам не больше веры, чем словам остальных.

— Ты прав, командир, ― вздохнул Рогов. ― Какое доверие может быть к клонам, верно? Не нужно было мне этого тебе говорить. Просто... Если бы не Арнольд... Это ведь из-за него...

— Что ― из-за него? ― переспросил Кирк.

— Я ненавижу его, ― признался Рогов. ― И он меня тоже. Он никогда не любил клонов, а со мной был дружен. Потому что не знал, что я клон. А когда узнал, то взял, и заявил мне при всех, что с мясными игрушками он дружить не намерен... Ладно, не будем об этом, ― махнул рукой Рогов.

Они уже приблизились к своим, и Кирк опустился на землю.

Значит, Тас-Кса-Сит бывала в лабиринте, подумал он. Мне она наврала, значит... Зачем? Да и Мелони... Попросил Рогова предупредить, что тут в одиночку ходить не принято. Откуда он знает-то? Говорил, что всего раз бывал в Лабиринте, да и то не дальше первой зоны. Однако порядки здешние ему хорошо известны.

Эх, ребята! Тяжело мне придётся с вами, вздохнул про себя Кирк.

А вам ― со мной...

* * *

— Когда может произойти непоправимое? ― Высший казался воплощением спокойствия. В отличие от остальных таирцев, несущих охрану возле его трона и явившихся невольными свидетелями его разговора с Ближайшим.

— Непоправимое, возможно, уже происходит, ― ответил Ближайший. ― Но река времени пока не принесла нас к пропасти. Хотя гул водопада уже слышен.

— Но принесёт, ― то ли ответил, то ли спросил Высший.

— Я уверен в этом, ― кивнул Ближайший.

— Мы не можем начинать войну с Межзвёздной Империей Людей, ― медленно проговорил Высший. ― Если мы поступим так, то против Великого Единства выступят свободные планеты ― Кассилия, Ксион и Альгатир. Я уверен, что и Каилишская Ассоциация не упустит такой возможности ― предложить свою помощь людям в войне против нас. И мы окажемся противниками всей разумной галактики. Будет ли это разумным?

— Рано или поздно вся разумная галактика сама окажется противником Великого Единства, ― возразил Ближайший. ― И это тоже не будет разумным.

Высший закрыл глаза и поднял лицо к потолку.

— Мы не можем начинать войну, ― снова произнёс он. ― В вечности есть знание о прошлой войне, которую вёл Таир.

— Это было много тысячелетий назад, ― осмелился напомнить Ближайший.

— Река времени не властна над памятью вечности, ― возразил Высший. ― Когда ты сам станешь Высшим, ты это поймёшь. Потому что тогда у тебя будут знания вечности.

— Я очень не хочу, ― заявил Ближайший, ― чтобы Великое Единство само стало достоянием вечности.

— Иного выхода нет, ― Высший не открывал глаз. ― Либо Таир станет достоянием вечности, либо он станет достоянием Вечных. В прошлый раз Свободным повезло. На этот раз... Я не уверен, ― закончил он.

— Ты предлагаешь?.. ― Ближайший замолчал, не договорив фразы до конца.

— Анкор необходимо уничтожить, ― слова эти прозвучали спокойно. Но когда Высший открыл глаза и посмотрел на Ближайшего, тот понял насколько тяжело далось ему это решение.

— Анкор должен быть уничтожен, ― повторил Высший. ― Лабиринт, несущий горе и страдание, должен перестать существовать в галактике.

— Там много разумных, ― сказал Ближайший.

— Да, ― подтвердил Высший. ― Если бы не это, я приказал бы уничтожить Анкор очень давно.

— Что изменилось сейчас? ― в голосе Ближайшего прозвучала тревога. Разумных в Лабиринте меньше не стало. И преступление перед вечностью остаётся преступлением. Но Ближайший догадался, что ситуация изменилась настолько, что сейчас уже преступление перед вечностью меркнет на фоне того, что становится возможным впоследствии.

— В Лабиринте много разумных, ― медленно произнёс Высший. ― Но теперь уже в Лабиринте кроме них будут и Вечные.

По рядам охраны прокатился вздох. Все таирцы хорошо понимали, что это значит.

Вечные. Существа, едва не погубившие Свободных, как расу. Только униженное существование (точнее будет сказать ― прозябание) на крошечном спутнике позволило таирцам выжить. В течение тысяч лет они с тоской и болью смотрели в небо, ожидая пока Таир ― их родная планета ― снова станет живой.

Обледеневшие материки, промороженные до самых невообразимых глубин моря и океаны, ледяной ветер и снег, снег, снег... Это было следствием войны с Вечными, которые посчитали, что Свободные, не подчиняющиеся им, могут быть опасными. И Таир был лишён жизни.

Тысячи лет скудного полуживотного существования, строжайший контроль рождаемости, отчаянные попытки сохранить хоть крупицу знания, оставшуюся им от предков ― так жили Свободные до тех пор, пока Таир не начал оживать. А потом ещё тысячи лет, понадобившиеся для того, чтобы горстка Свободных смогла вновь заселить Таир и превратиться в цивилизацию, начавшую опять мечтать о Великом Единстве всей галактики. Но и сейчас ещё Свободные не достигли той ступени, с которой их спихнули вниз безжалостное оружие вечных и их непомерная жестокость. И Великое Единство по-прежнему остаётся всего лишь мечтой. И как теперь понимал Ближайший ― мечтой несбыточной.

— Вечные... ― прошептал Ближайший.

— Вечные уже есть в Лабиринте, ― сказал Высший и снова прикрыл глаза. ― И может быть, уже сейчас поздно что-либо изменить. Я знаю, что ты дал приказ Свободным, находящимся на Анкоре. Чтобы они помешали свершиться неизбежному. Но эти Свободные не успеют. Как не успеют и другие Свободные, которым ты приказал войти в Лабиринт... Бесполезно...

Ближайший молчал.

— Готовьте флот, ― тихо проговорил Высший. ― Весь флот Свободных. Все корабли, сколько их есть, должны будут выступить к Анкору. Звезда будет уничтожена, и в пламени погибнут и Лабиринт, и те несчастья, которые он несёт.

— Высший... ― едва слышно произнёс Ближайший. Ему показалось, что пол под его ногами качнулся.

— Таир начинает войну против Лабиринта, ― громко объявил Высший.

— А люди?..

— Таир начинает войну против людей, ― так же громко объявил Высший и взгляд его сделался жёстким. ― Таир начинает войну против Межзвёздной Империи Людей!

— У них будет много союзников, ― Ближайший напомнил Высшему его же недавние слова.

— Таир начинает войну против галактики, ― еле слышно ответил Высший, снова прикрывая глаза. ― Таир начинает войну против Вечных...

 

Глава четвёртая.

ЛАБИРИНТ

С рассветом группы, находившиеся у ворот Лабиринта, начали подавать признаки активности. Та большая группа ― с двумя вооружёнными «Драконами» альгатирейцами ― перебралась поближе к воротам и все с нетерпением ожидали восхода. И едва над горизонтом возникла ослепительная полоска поднимающегося Анкора, группа в полном составе направилась к воротам.

Проводив их взглядом, Кирк подумал, насколько сильно им самим будут мешать в Лабиринте бесполезные бластеры. Но не бросать же их тут ― оставишь, а как потом возвращаться на «Звезду Победы»?

Ещё одна группа вошла в Лабиринт. Потом ещё одна. Теперь из оставшихся ближе всех к воротам находилась группа Кирка.

— Пошли, ― приказал Кирк, поднимаясь на ноги и направляясь к воротам.

Лабиринт, подумал Кирк, делая шаг в овальное отверстие в радужной пелене защитного экрана. Лабиринт...

Первое, что они увидели, ступив в пространство Лабиринта, была птица. Громадная тёмно-серая птица, покрытая широкими, плотно прилегающими к телу перьями. Она сидела на куче неопрятного тряпья метрах в двадцати от них и с любопытством глядела на неожиданных гостей своими маленькими зелёными глазами, слегка склонив набок голову.

— О! Птичка! ― радостно воскликнул Партиони. ― А говорили, тут жизни нет!

Птица расправила большие ― метра три в размахе ― крылья, затем сложила их за спиной, выгнула шею, несколько раз клюнула кучу тряпья, на которой восседала, и широко раскрыв клюв задрала его вверх, проглатывая какой-то окровавленный комок. В клюве птицы отчётливо были видны острые зубы, а на крыльях Кирк успел заметить обрамление, в виде коротких и хищно изогнутых когтей, перемазанных чем-то тёмно-красным.

— Тьфу, гадость какая! ― поморщился Партиони.

Только сейчас стало понятно, что это за куча тряпья, на которой устроилась птица. И только сейчас они заметили рядом с этой кучей длинное копьё, которое не помогло его владельцу избежать своей участи.

Неизвестно, послужила ли эта птица причиной смерти человека (или чужого ― теперь уже не разобрать), или же она просто воспользовалась обстоятельством, но зрелище было отталкивающее.

— Пошли, ― тихо сказал Кирк. ― Нужно найти какое-нибудь укрытие, где мы сможем поговорить...

— Вон там, ― Тенчен-Син махнул рукой вдоль улицы, ― через триста метров будет дом, в котором я уже останавливался. Там безопасно.

— Если там сейчас свободно, ― проворчал Рогов.

— Там будет свободно, ― нехорошо усмехнулся Тенчен-Син и вопросительно посмотрел на Кирка.

— Пошли, ― решил Кирк, и Тенчен-Син, кивнув, зашагал в указанном направлении.

Кирк впервые оказался в Лабиринте. То, что тут называли улицами, действительно было похоже на самые обыкновенные улицы в каком-нибудь городе на планете индустриального типа. Мостовая была вымощена прямоугольными плитами, плотно подогнанными друг к другу. Стены домов облицованы такими же плитами, но гораздо меньшего размера. Сами же дома были в основном двух― и трёхэтажные, хотя где-то впереди и можно было разглядеть возвышающиеся над городом колонны более высоких зданий. Окна в домах были застеклены... когда-то. Сейчас оконные провалы щерились осколками запылённых стёкол, и Кирк вдруг подумал, что этот город очень похож на человеческий. Невозможно было отвязаться от мысли, что его строили не люди, а Предтечи... Впрочем, что мы знаем о Предтечах, подумал Кирк. Может быть, они не очень-то и отличались от людей?..

Силового поля защитного экрана видно не было ― изнутри оно казалось прозрачным ― и восходящий Анкор заливал своими алыми лучами всё вокруг. Дальше, километрах в двух отсюда, над домами бугром торчал радужный пузырь силового поля второй зоны, куда теперь и предстояло идти.

Дом, куда привёл их Тенчен-Син, располагался прямо за поворотом, на пересечении внешней улицы и узенького переулка, уводящего вглубь первой зоны. Входная дверь ― массивная, тёмного и неопределённого цвета ― была закрыта и к ней вели несколько обыкновенных ступенек. А на ступенях лежали останки двух скелетов, человеческого и альгатирейского ― Кирк узнал чужого по вытянутому черепу. Среди выбеленных временем костей ржаво темнели две коротких толстых стрелы.

— Стойте! ― громко произнёс Тенчен-Син.

Он осторожно приблизился к двери, присел на корточки и приподнял каменную плиту на нижней ступени. Затем кассилианин запустил руку в образовавшееся отверстие и что-то с усилием там повернул. Послышался скрежет, затем раздался глухой звук удара и Тенчен-Син облегчённо улыбнулся.

— Теперь всё в порядке, ― заявил он, опуская плиту на место. ― Можно идти.

Он первым поднялся по ступенькам и широко распахнул дверь. Из тёмной пасти дома пахнуло жаркой сыростью и затхлым воздухом.

— Надо же, а?! ― покрутил головой Партиони. ― Наша ящерка научилась управлять ловушками Предтеч?!

— Эта ловушка была создана не Предтечами, ― проворчал Тенчен-Син. ― Это моя собственная ловушка, чтобы оградить дом от любопытных обезьян... и прочих низших тварей, ― Тенчен-Син бросил недовольный взгляд на скелет альгатирейца, ― которые вообще непонятно, от кого произошли...

В доме оказалось жарко и темно, воздух был застоявшимся, с сильным запахом плесени и тлена.

— Тут безопасно, ― сказал Тенчен-Син, чем-то громыхая в дальнем тёмном углу.

— Да уж, безопасно... ― поморщилась Тас-Кса-Сит. ― Пахнет отвратительно... И не слышно ничего...

Тенчен-Син несколько раз чем-то стукнул, и в углу вспыхнула искорка пламени. И через минуту кассилианин вышел на середину комнаты, держа в руках ярко горящий факел.

— Здесь безопасно, ― повторил он, втыкая факел в трещину между каменными плитами пола. ― И здесь есть оружие...

— Толку-то с него, ― буркнул Рогов. ― С оружия этого... В Лабиринте...

— Здесь есть нужное оружие, ― возразил Тенчен-Син, направляясь вглубь комнаты.

Комната была небольшой, окна оказались наглухо закрыты (а может быть, даже заколочены), на полу лежал толстый слой пыли и песка. Звуки и голоса в доме звучали глухо, неестественно.

— Здесь мы можем оставить бластеры и взять с собой то, что пригодится в Лабиринте. Держи, командир, ― Тенчен-Син протянул Кирку что-то непонятное ― какое-то смутно знакомое приспособление, о значении которого Кирк догадался не сразу.

— Что это? ― нахмурился Кирк и вдруг понял: ― Арбалет?! Вот, чёрт!

— Арбалет, ― подтвердил Тенчен-Син. ― Единственное полезное устройство, до которого додумалась раса голых обезьян за всю свою историю...

— А рыцарских доспехов у тебя нету? ― полюбопытствовал Партиони.

— У меня тут много чего есть, ― уклончиво ответил Тенчен-Син.

Он вытащил из шкафа небольшую сумку со стрелами, и ещё один арбалет.

Кирк внимательно разглядывал незнакомое устройство. Чёрт его знает, как из него стрелять, подумал он. Никогда не держал в руках.

— Командир, давай, я его возьму, а? ― предложил Партиони.

— У тебя получится? ― саркастически спросил Тенчен-Син.

— Если получается у ящерицы, почему не должно получаться у обезьяны?! ― пожал плечами Партиони. ― Обезьяны, они тоже, знаешь ли, не дураки... Давай, командир!

Партиони протянул руку и Кирк молча отдал ему арбалет. Толку с этой штуки Кирку будет немного, нож ему гораздо привычнее. Неизвестно, как Партиони и Рогов (ему достался второй арбалет) умеют обращаться с этими штуками, но не хуже, чем Кирк.

Сам Тенчен-Син вооружился длинным ― в свой рост ― копьём с широким наконечником. Собственно говоря, это был даже не наконечник, а тридцатисантиметровый нож. Наверное, этим оружием кассилианин владел лучше всего.

Всё остальное вооружение, сделавшееся в Лабиринте бесполезным, Тенчен-Син сложил в шкаф и прикрыл дверцу.

— Не сопрут? ― деловито поинтересовался Мелони.

— Не волнуйся, ― коротко ответил Тенчен-Син.

Они вышли из дома, кассилианин прикрыл дверь и снова приподнял нижнюю ступеньку лестницы. Несколько непонятных движений рукой, глухой щелчок, протяжный скрип...

— Можем идти, ― заявил Тенчен-Син, возвращая каменную плиту на место.

— А как нам попасть в дом, если ты подохнешь в дороге? ― поинтересовался Партиони.

— Ждать, пока кончатся заряды в сторожевом арбалете, ― спокойно ответил Тенчен-Син.

— А много там зарядов? ― с любопытством спросила Тас-Кса-Сит.

— Примерно десяток, ― ответил Тенчен-Син, немного подумав.

— Да, ― покачала головой Тас-Кса-Сит. ― Тебе обязательно нужно будет дойти обратно. Хотя бы до этого дома...

Кассилианин ничего не ответил.

Они завернули за угол и вдруг Мелони удивлённо присвистнул.

— А ведь я был тут! ― радостно заявил он. ― Вон там ― во-о-он за тем углом ― есть площадь, на которой растут...

Громкий крик прервал его речь. Крик был полон боли и ужаса и доносился как раз с той стороны, куда показывал Мелони. Он заполнял собой всё вокруг, и вдруг неожиданно оборвался. И наступившая тишина показалась ещё страшнее, чем этот отчаянный крик.

— Чёрт! ― Мелони побледнел. ― Что там такое?

— Кого-то убили, ― медленно ответил Тенчен-Син, внимательно глядя в ту сторону, откуда доносился крик.

— Тут есть опасные звери? ― спросил Кирк.

— Навалом, ― мрачно ответил Мелони. ― Не знаю, откуда они берутся, я никогда таких тварей не встречал.

— Из провалов, ― ответил Тенчен-Син.

— Из провалов? ― переспросил Мелони.

— Да. В Лабиринте повсюду встречаются провалы ― отверстия в земле или в стенах домов. Неизвестно, куда они ведут ― все те, кто пытался уйти в провалы, пропадали без следа. Но из провалов всё время появляются незнакомые звери. Они приходят оттуда и уходят обратно. Особенно много их в пятой зоне. Хищники. Охотятся тут, ― закончил Тенчен-Син и посмотрел на Кирка. ― Пошли дальше?

— До какого места ты сможешь нас довести? ― спросил Кирк.

— До пятой зоны, ― ответил Тенчен-Син.

— А дальше?

— Дальше я не ходил, ― пожал плечами кассилианин.

— Партиони, ты тоже бывал в Лабиринте, ― Кирк повернулся к Партиони и внимательно посмотрел ему в глаза. ― Эти места тебе знакомы?

— Нет, командир, ― покачал головой Партиони. ― Я входил сюда через другие ворота. Доходил до второй зоны, почти до самой границы третьей. Но не дальше.

— Я, почему-то, так и думал, ― кивнул Кирк и повернулся к Мелони. ― Ты бывал лишь в первой зоне, верно?

— Да...

— А ты? ― Кирк посмотрел на Тас-Кса-Сит. ― До какой зоны доходила ты?

— Я впервые в Лабиринте, ― пожала плечами ксионийка. ― Я уже говорила тебе об этом.

— Это неправда, ― спокойно возразил Кирк.

— Это правда! ― вспыхнула возмущением Тас-Кса-Сит.

— Хорошо, не будем пока об этом, ― кивнул Кирк. ― Но учти, что мой вопрос продолжает оставаться в силе.

— Мне нечего больше ответить тебе, командир! ― Тас-Кса-Сит сердито смотрела на Кирка. ― Я уже говорила тебе, и сейчас повторяю ещё раз ― в Лабиринте я впервые!

— Ладно, пошли, ― Кирк отвернулся и посмотрел вперёд, на переливающийся купол второй зоны. ― Чем быстрее мы пойдём, тем лучше. Вперёд!

До второй зоны они добрались примерно через час. По дороге им встретилась знакомая уже команда ― та самая, где были два вооружённых «Драконами» альгатирейца. Они до сих пор тащили на себе бесполезное оружие и с завистью поглядели вслед группе Кирка, шедшей налегке.

Возле самых ворот, ведущих во вторую зону, группа Кирка наткнулась на истекающего кровью человека. Кровь, сочащаяся из глубокой раны на груди, обильно пропитала его одежду и собралась на каменных плитах чернеющей лужей. В руке он сжимал нож. Рядом с человеком лежал какой-то необычный зверь, размером с небольшую собаку и даже чем-то на собаку похожий. Только вот из пасти этого зверя торчали острые, хищно изгибающиеся клыки. Зверь был мёртв ― горло перерезано.

— Не подходи! ― человек, наверное, попытался угрожающе помахать ножом, но всех сил его хватило лишь на то, чтобы провезти по земле рукой, оставив на камне косой кровавый росчерк.

Рядом с человеком лежал какой-то небольшой ящичек серо-зелёного цвета. Человек тревожно посмотрел на подошедшего к нему Кирка, на остальных, перевёл взгляд на ящик. Если бы у него доставало сил, он, наверное, подтащил бы его поближе к себе. Вероятно, этот ящичек он отыскал в Лабиринте.

— Я выберусь, ― прохрипел человек. ― Уже первая зона... Выберусь...

— Конечно, ― кивнул Кирк и зашагал дальше.

— Хрен он выберется, ― пробурчал Рогов.

— Меня сейчас это мало волнует, ― ответил Кирк.

— Да меня, вообще-то, тоже, ― пожал плечами Рогов.

Они вошли в ворота и оказались во второй зоне. И на них сразу же напали.

Нападавших было четверо, все они оказались людьми, все были вооружены длинными копьями, на наконечниках которых зловеще топорщились загнутые крючья. Один из них ударил Мелони, но Патрик успел отскочить и копьё лишь распороло рукав. А в следующую секунду из спины нападавшего торчала короткая арбалетная стрела, метко пущенная Роговым.

Партиони тоже отреагировал быстро, и успел разрядить свой арбалет прямо в лоб одному из нападавших. У того сделалось очень удивлённое лицо, и человек рухнул на спину, точно подрубленное дерево.

Оставшиеся двое стали добычей Тас-Кса-Сит и Тенчен-Сина. Ксионийка, оказывается, уже успела надеть свои боевые перчатки для ксиболдинга, и теперь все могли воочию убедиться в том, что спорт этот не для слабонервных ― атакованный ксионийкой человек буквально был исполосован стальными лезвиями.

Как расправился со своим противником Тенчен-Син, Кирк заметить даже не успел. Быстрый взмах копьём, поворот, резкий выпад вперёд ― и человек оказался чуть ли не перерубленным на три части. Глубокая рана на животе и удар по горлу, едва ли не снёсший ему напрочь голову ― итог действий Тенчен-Сина.

Кирк подумал, что его группа настолько хорошо справляется со своей задачей, что ему самому тут делать нечего. Он может идти себе спокойненько прогулочным шагом ― остальные сами справятся с любыми опасностями.

Хорошая охрана у Аллана Дитриха, подумал Кирк. Только вот, непонятно, для чего я-то тут нужен?! Они бы и сами превосходно вытащили Арнольда, без моей помощи.

Кирк огляделся по сторонам. Что-то мы быстро и легко дошли до второй зоны, подумал он. Никогда не бывал в Лабиринте, но если бы всё, что рассказывают о его опасностях, оказалось ерундой, тут не гибло бы столько народу. А мы прошли по первой зоне, как по бульвару. Странно.

Может быть, конечно, что у нас просто очень хороший проводник. А проводником у нас сейчас Тенчен-Син. До пятой зоны.

Место, где теперь оказалась группа Кирка, совершенно не походило на первую зону. Ничего, похожего на человеческий город. Вокруг беспорядочно были разбросаны высокие округлые купола каких-то строений ― словно земля вздулась пузырями, подумал Кирк. Кое-где на этих белоснежных куполах темнели круглые отверстия. Если бы это были дома, то отверстия вполне могли бы оказаться окнами, подумал Кирк. Он хотел подойти поближе к одному из куполов и рассмотреть его получше, но внимание его привлекли тёмные потёки, кое-где видневшиеся на белых поверхностях. Словно кто-то плеснул на гладкие стены тёмной краской. Или даже не плеснул ― в одном месте Кирк отчётливо разглядел отпечаток ладони. Как будто человек до тех пор опирался на купол испачканной в краске рукой, пока ладонь его не соскользнула, оставив за собой размазанный след. Очень похоже. Только вот в то, что рука его оказалась в краске, верилось с трудом.

Кровь.

Кирк обвёл взглядом белые стены.

Кровь.

Повсюду. Везде, насколько хватает глаз. На белых стенах, на таких же белых шестиугольных плитах, которыми было вымощено пространство между домами. Кровь и ничего больше ― ни тел, ни костей, ни оружия. Белоснежно-кровавая пустота. И тишина, от которой закладывает уши.

— Наверное, эти ребята хотели разжиться провиантом за наш счёт, ― сказал Рогов.

Кирку показалось, что Рогов очень далеко ― голос его звучал приглушённо, словно сквозь толстый слой ваты. Но когда Кирк повернулся, он увидел, что Рогов стоит рядом с ним. Кирк хотел что-то ответить, но тут же заметил, что Мелони начал говорить. Слов Кирк понять не смог ― голос Мелони звучал ещё глуше, и разобрать что-либо было совершенно невозможно.

Краем глаза Кирк заметил какое-то движение. Он повернулся и увидел, как Тас-Кса-Сит нагибается, сжимает свою голову руками, лицо её заливает мертвенная бледность, она открывает рот, пытается то ли что-то сказать, то ли вздохнуть...

Почему это Тенчен-Син так долго стоит на коленях, разглядывая труп напавшего на них человека? Что интересного он там увидел? Он склоняется ниже, пытаясь разглядеть что-то, невидное отсюда, Рогов ему что-то говорит, но Тенчен-Син не отвечает, он склоняется ещё ниже и обессилено падает на свою недавнюю жертву.

И тут же Партиони начинает оседать, словно резиновая кукла, из которой выпустили воздух. Чёрт, как кружится голова, подумал Кирк. Нельзя, никак нельзя, нужно держаться, Рогов покачивается и еле стоит на ногах, ему тоже плохо, а Мелони уже на земле, глаза широко раскрыты, рот судорожно хватает воздух, и Тас-Кса-Сит стоит на коленях, обхватив голову руками, и медленно раскачивается из стороны в сторону...

Кирк делает шаг и земля пытается выскользнуть у него из-под ног. Он чудом сохраняет равновесие, рывком поднимает на ноги ксионийку, хватает за воротник Мелони, отрывает его от земли и взваливает на плечо.

— Стоять!!! ― орёт он на Рогова, видя что тот уже готов рухнуть на землю.

Кирк сам не слышит своего голоса и вряд ли его слышит Рогов. Но по выражению лица Кирка тот понимает, что от него требуется. Он подхватывает Тенчен-Сина, поднимает Партиони и бросает полный отчаяния взгляд на Кирка.

Кирк не знает, что нужно делать. И он принимает единственно возможное решение ― возвращаться обратно, в первую зону. Благо, от ворот они ещё недалеко ушли.

Кирк глазами показывает Рогову, куда идти, и делает несколько шагов. Земля качается под ногами, в ушах царит давящая ватная тишина, от которой всё плывёт перед глазами и хочется широко раскрыть рот и глубоко вдохнуть полной грудью так недостающего сейчас воздуха. Кирк заставляет себя шагнуть в ворота, через которые они совсем недавно вышли во вторую зону, он делает ещё два шага и силы оставляют его. Земля совершает резкое движение, подпрыгивает вверх и больно бьёт. И только тогда Кирк понимает, что он всё-таки упал.

Вторым планом проскальзывает мысль о том, что упал он вместе со своей ношей ― Тас-Кса-Сит и Мелони. Но ему сейчас не до них. Он с невыразимым облегчением слушает, как давящая тишина начинает рассеиваться и разрывающие череп ощущения постепенно сходят на нет.

Голова перестаёт кружиться, мысли вновь делаются яснее. Немного повозившись, Кирк с трудом усаживается и обводит взглядом остальных.

Мелони лежит на земле, бестолково хлопая глазами. Точно так же ведёт себя и Партиони. Тенчен-Син перевернулся, встал на четвереньки и теперь пытается выпрямиться, но руки его всё ещё очень сильно дрожат. Тас-Кса-Сит лежит на боку, подтянув колени к животу и обхватив голову руками. Кирк слышит её слабый стон, потом ругань, произносимую хриплым шёпотом. Рогов, как и сам Кирк, сидит на земле и тяжело дышит. Он ловит взгляд Кирка и, судорожно сглотнув, глухо произносит:

— Выбрались, командир!..

Лицо у Рогова бледное, под глазами чёрные круги, губы дрожат, лоб покрыт испариной. Неужели я тоже так выгляжу, думает Кирк. Он протирает свой лоб ладонью и подносит руку к глазам. Ладонь влажно блестит и пальцы заметно дрожат.

— Что это было? ― спрашивает Кирк и чувствует, что во рту у него пересохло.

Вопрос не был адресован ни к кому конкретно, но голос подал Тенчен-Син ― видимо, проводник чувствует свою ответственность за случившееся. Хотя... Кто может отвечать за что-либо в этом мёртвом городе? Только смерть...

— Не знаю, ― говорит Тенчен-Син, которому наконец-то удаётся подняться на ноги. ― Я никогда здесь такого не встречал. Я ходил этой дорогой, но никогда...

Он закашлялся и замолчал.

— И как же теперь идти дальше? ― спросил Рогов.

— Все остаются здесь, ― решил Кирк. ― Мы с Тенчен-Сином пойдём вперёд. Если там всё спокойно... То есть, если эта дрянь исчезла, мы все пойдём этой дорогой.

— А если не исчезла? ― хрипло спрашивает очухавшийся Партиони. Он по-прежнему лежит на земле, но опирается на локти и слегка приподнял голову, чтобы видеть Кирка.

— Если не исчезла, будем искать другой путь, ― ответил Кирк.

— Сумеете вернуться? ― спросил Рогов. ― Может быть, мне тоже пойти? Я ведь не хуже тебя выдержал, а?

— Останешься тут, ― приказал Кирк. ― Если эта гадость ещё там, я сумею вытащить Тенчен-Сина обратно. Справлюсь...

* * *

— Командир, ты ничего не заметил?

Они уже подходили к воротам, ведущим во вторую зону, когда Тенчен-Син задал этот вопрос. Кирк удивлённо посмотрел на кассилианина и помотал головой.

— Тот человек, ― негромко пояснил Тенчен-Син. ― Которого мы видели перед тем, как войти сюда. Помнишь? Он умирал...

Кирк вспомнил. И умиравшего рядом со своим таинственным ящичком человека, и лежащего возле него зверя с перерезанным горлом. А вспомнив, оглянулся.

На месте, где валялся тот бедолага, теперь никого и ничего не было ― лишь почерневшее пятно пролитой крови и... цепочка бледнеющих по мере удаления следов, уводящая куда-то в боковой переулок. Словно человек тот передумал помирать, встал, подобрал свой ящичек, прихватил заодно и дохлую зверюгу, и ушёл себе спокойненько по своим делам...

Кирк недоумевающе посмотрел на Тенчен-Сина.

— Я только что заметил, ― прошептал Тенчен-Син. ― И мне это не нравится.

— Что именно? ― спросил Кирк.

— То, что умирающий встаёт и уходит, ― непонятно ответил Тенчен-Син. ― Здесь недалеко должен быть провал... И я не знаю, что за зверь лежал рядом с ним. Я никогда таких не видел. И рана на груди того человека могла быть сделана лишь оружием, а не зубами или когтями...

— Ты думаешь, что нашей группе может угрожать опасность? ― спросил Кирк.

— Возможно, ― ответил Тенчен-Син. ― Я думаю, командир, что нам следовало бы идти во вторую зону всем вместе.

— Нет, ― ответил Кирк. ― Пусть подождут. Не стоит рисковать всей группе.

Кассилианин молча кивнул в ответ и шагнул в ворота. Кирк последовал за ним.

Нервы у ван Детчера и Тенчен-Сина были напряжены в ожидании опасности. Кирк уже готов был, в случае чего, хватать в охапку кассилианина и бегом возвращаться обратно. Но вокруг них ― во второй зоне ― всё было тихо, всё было по-прежнему... Хотя нет, не всё ― недоставало четырёх трупов, которые должны были бы лежать прямо возле входа. Лишь кровавые потёки на шестиугольных белых плитах ― и всё. Даже оружия нападавших не осталось. Кирк с Тенчен-Сином переглянулись.

— И тут то же самое... ― пробормотал кассилианин.

Кирк вдруг понял, что Тенчен-Син боится. Кассилианин никогда не попадал в подобные передряги, и теперь он чувствовал себя растерянным ― хорошо знакомая и казавшаяся безопасной дорога подложила ему свинью. И сейчас Тенчен-Син уже не знал, чего можно ожидать от следующего шага ― приведёт он их туда, куда надо или к гибели?

Кирк внимательно прислушивался к своим ощущениям, но ни головокружения, ни ватной тишины в ушах не чувствовалось. Тенчен-Син тоже выглядел нормально, если не считать того, что взгляд его никак не находил себе места, будто кассилианин оказался в ловушке, из которой необходимо срочно выбраться любой ценой.

— Куда идти? ― нарочито небрежным тоном спросил Кирк.

Тенчен-Син молча указал направление и первым пошёл к маячившему невдалеке куполу, который выделялся среди других таких же целым рядом круглых окон, опоясывающих его. Кирк пошёл следом, продолжая прислушиваться. Он накрепко запомнил, какие ощущения возникали первыми ― ватная давящая тишина в ушах, заглушающая все звуки. Но сейчас этого не было ― шаги Тенчен-Сина были хорошо слышны, даже эхо как будто доносилось издалека.

Дойдя до нужного места они остановились и Тенчен-Син указал рукой на арку ворот, до которой оставалось не больше ста метров.

— Нам нужно будет туда, ― заявил он, ― но пока ещё там опасно.

— Почему? ― спросил Кирк.

— Ловушка, ― коротко ответил кассилианин.

— А когда она станет безопасной? ― поинтересовался Кирк.

— Когда кто-нибудь войдёт в неё, ― спокойно ответил Тенчен-Син и отвернулся.

Чёрт побери, подумал Кирк. Что он этим хочет сказать? Что одному из нас придётся собой пожертвовать? Или что я просто должен выбрать, кому из группы следует умереть?

Кирк с неприязнью посмотрел на арку. Странная она была, непонятная. На пустом месте, никакого ограждения или стены. Просто арка, две распахнутые настежь створки ― и всё. И створки, и сама арка ― того же белого цвета, безо всяких там подозрительных тёмных пятен. Хорошо было видно, что прямо за этими воротами начинается что-то, похожее на дорогу, пролегавшую через идеально ровное и пустое пространство. Ровная полоса, вымощенная уже не шестиугольными плитами, а маленькими десятисантиметровыми круглыми пластинками серебристого цвета. Ни куполов вокруг, никаких иных строений ― только вдалеке, километрах в двух, виднеется радужный купол силового поля третьей зоны. И непонятно было, зачем идти именно по этой дороге? Почему нельзя пройти рядом, не подходя к опасным, по словам Тенчен-Сина, воротам?

— А нам обязательно идти через эту арку? ― недовольно спросил Кирк.

— Другого пути нет, ― пожал плечам Тенчен-Син. ― Или он есть, но я его не знаю.

— Ты тоже ходил этой дорогой?

— Да.

— И ты брал с собой какого-нибудь бедолагу, которым жертвовал для того, чтобы пройти эту ловушку? ― в голосе Кирка звенела сталь.

Тенчен-Син удивлённо посмотрел на Кирка, потом глаза его сузились и кассилианин прямо-таки облил ван Детчера презрением с головы до ног.

— Только в мозгах у обезьяны могла появиться подобная мысль, ― медленно прошипел Тенчен-Син. ― Я всегда сидел тут и ожидал какого-нибудь дурака, который сунется туда первым и разрядит ловушку. Иногда по несколько часов сидел и ждал... Кстати, они всегда оказывались обезьянами, ― Тенчен-Син отвернулся и принялся разглядывать арку.

Кирк пожал плечами. Честный парень, ехидно подумал он. Просто сидел и ждал «какого-нибудь дурака». Сам его туда не толкал, но и не останавливал. Честнейший человек... То есть, тьфу! Не человек, а кассилианин... Неважно. Вот только понятия о честности у него несколько странные.

А чего ты на него взъелся, одёрнул сам себя Кирк. Ну, сиди тут, предупреждай разных остолопов, что туда идти опасно... Соберётся вас здесь целая армия придурков ― что дальше-то? Так и будете тут сидеть, да?

Каждому нужно одно ― пройти ловушку. И если при этом погибнет член другой группы, тем лучше ― меньше конкурентов. Так чего же злиться на кассилианина?!

А потому, что он мне не нравится, сам себе ответил Кирк. Я ещё не знаю, враг ли он, но на друга не очень-то смахивает.

Кирк вспомнил озабоченное выражение на лице Тенчен-Сина, когда тот говорил об исчезнувшем в первой зоне трупе. Не нравится это ему, видите ли, подумал Кирк. Мне тоже много чего здесь не нравится...

А почему, кстати говоря, мы решили, что тот человек умер? Может быть, он не так уж тяжело и был ранен? И почему Тенчен-Син хотел, чтобы во вторую зону мы вернулись все вместе? Неизвестно же, сумеем ли мы с Роговым вытащить остальных, если опять случится такая же пакость.

И словно бы услышав его мысли Тенчен-Син подал голос.

— Командир, ― сказал он, ― давай подождём. Если всё будет в порядке ― вернёмся за остальными. Если же нет... ― кассилианин повернулся к Кирку и тот увидел, что глаза его ― темнее ночи.

— Ты правда сумел бы меня вытащить, если б ЭТО опять случилось? ― неожиданно спросил Тенчен-Син.

— Не знаю, ― честно ответил Кирк. ― Мне самому было очень плохо...

— А ты вообще стал бы меня тащить на этот раз? ― Тенчен-Син говорил медленно, с расстановкой, словно бы взвешивая каждое слово или раздумывая над тем, стоит ли его произносить.

— Стал бы, ― жёстко ответил Кирк. ― Можешь не сомневаться. Не знаю, что ты там думаешь, но я от тебя не в восторге. И от тебя, и от остальных. Но если мы тут между собой перегрызёмся, то погибнем все. А этого мне не нужно. Поэтому, пока мы на Анкоре, я стану вытаскивать и тебя, и других... насколько хватит моих сил.

Сказав это, Кирк подумал, что вытаскивать-то ему никого и не приходилось, разве что однажды. И неизвестно вообще, от кого в этом походе больше пользы. Пока ещё от Кирка польза была невелика...

— Можешь звать меня Тенч, ― неожиданно произнёс кассилианин.

Кирк удивлённо посмотрел на него.

— Так звал меня Казарад-Син, ― пояснил Тенчен-Син.

— Он правда был твоим братом? ― спросил Кирк.

— Нет, ― ответил Тенчен-Син. ― Не кровным. Меня создали в лаборатории ― меня и ещё шестерых, ― а у Казарад-Сина были настоящие родители. Но он взял меня на воспитание и дал мне имя. И потому я тоже Син ― как и он.

— Расскажи мне о нём, ― попросил Кирк.

— Ты сам всё знаешь, ― ответил Тенчен-Син. ― Казарад-Син пропал вместе с Гроном Келли. И я разыскивал его в Лабиринте долгих три года. Пока... Пока не встретил Келли. Он был ранен и я помог ему выбраться из Лабиринта. Он рассказывал какие-то небылицы о тех местах, где побывал, и он рассказал мне о Казарад-Сине. И я с тех пор больше не разыскиваю своего брата...

— Ты знаешь, как он погиб? ― тихо спросил Кирк.

— Нет, ― покачал головой Тенчен-Син. ― Но я знаю, что Казарад-Сина больше нет в живых.

Они замолчали.

До Кирка вдруг дошло, какую необычайно высокую честь оказал ему кассилианин, позволив называть себя сокращённым именем. И Кирк с удивлением посмотрел на Тенчен-Сина. С чего бы это, подумал он. Что я такого сделал, что он позволил называть его просто «Тенч»? У кассилиан это является высшим признаком уважения ― только родители, пользующиеся почтением и уважением своих детей, могут называть их сокращёнными именами, да и то далеко не всегда. Правда, у Тенчен-Сина не было родителей, но был Казарад-Син. И только он один мог называть Тенчен-Сина так. Что я такого сделал, лихорадочно думал Кирк и вдруг до него дошло.

Ничего особенного он не делал. Он просто сказал кассилианину правду. И тот это мгновенно почувствовал. И отреагировал соответствующим образом.

О, чёрт! Неужели это такая редкая вещь ― правда? Неужели так редко её говорят, подумал Кирк, глядя на Тенчен-Сина.

Кассилианин стоял, устремив взгляд на арку. Брови его были нахмурены, но думал он совсем не о том, как пройти опасный участок. Он вспоминал брата и всё, что было связано с его исчезновением и смертью.

Тенчен-Син знал, что Казарад-Син мёртв. Но самое дикое заключалось в том, что Казарад-Син был мёртв уже больше тысячи лет. В это невозможно было поверить ― сам Тенчен-Син поверил лишь спустя долгое время после того, как узнал об этом. И кассилианин не стал ничего говорить ван Детчеру, чтобы тот не счёл его лжецом, как счёл лжецом сам Тенчен-Син того, от кого услышал эту новость ― Грона Келли.

Грон Келли рассказал, что они с Казарад-Сином дошли до двенадцатой зоны. Они нашли там какое-то устройство, которое влияет на течение времени и случайно запустили его, и...

Да, в Лабиринте ничего не работает ― но только не в двенадцатой зоне. Если верить тому, что рассказывал Грон Келли, то там работает всё ― оружие, приборы... Поэтому, в общем-то, Тенчен-Син и постарался, чтобы все оставили бластеры в первой зоне, в облюбованном им доме. К чему рисковать? Ведь слова Грона Келли могут оказаться правдой. Он уверял, что устройства Предтеч, найденные ими в двенадцатой, тоже работали. Их там было много, этих устройств. От одного из них и пострадал Казарад-Син.

Неизвестно, как это произошло и каким образом то устройство влияло на ход времени, но одно было несомненно ― Казарад-Сина больше нет среди живых, и никто его никогда не увидит. Разве что в главном доме Синов, в виде памятного барельефа, украшающего главный зал старинного клана Син. Тенчен-Сину было грустно, но он был и горд тем, что его названным братом оказался кассилианин, положивший тысячу лет назад начало всему клану Син.

Тенчен-Сину стоило немалых трудов убедиться в том, что основатель династии и есть тот самый Казарад-Син, который воспитал его. Кассилианин, появившийся неизвестно откуда в самый разгар большой войны между кланами, владевший неизвестными до того момента приёмами боя, сумевший объединить несколько семей и при их поддержке прекратить войну. Легендарный Казарад-Син, учитель, воспитатель и названный брат Тенчен-Сина...

Рассказывать обо всём этом ван Детчеру нельзя. Он не поверит и подобное оскорбление можно будет смыть только кровью. А Тенчен-Син не хотел этого. Потому что ван Детчер вызывал уважение. Не то, что, например, тот же Грон Келли.

Казалось бы, к Келли Тенчен-Син должен был испытывать по меньшей мере чувство благодарности, но это было не так. Келли был неприятным существом ― трусливым, мерзким и подлым. Когда он умер, Тенчен-Син не испытал совершенно никаких чувств. Келли успел рассказать, что он тоже подвергся воздействию какого-то непонятного устройства Предтеч. Тенчен-Сину это было безразлично, тем более что вскоре Келли умер. Но после Тенчен-Син видел его ещё раз. Это было невозможно, но это было так. И когда кассилианин рассказал об этом Аллану Дитриху, тот послал группу на розыски Келли. Его нашли, он опять умер, но перед смертью поведал о чём-то таком, что заставило Дитриха послать в Лабиринт своего сына.

Тенчен-Син не знает, о чём поведал Келли Аллану Дитриху. Что он сообщил такого важного или необычного. И кассилианин не думает, что об этом знает хоть одна живая душа в галактике. За исключением самого Грона Келли, Аллана Дитриха, его сына Арнольда и, может быть, Кирка ван Детчера...

* * *

— Ты как? ― голос у Партиони был озабоченным, брови нахмурены.

— Порядок, ― ответила Тас-Кса-Сит. ― Но было очень плохо. Спасибо командиру и вот ему, ― она кивнула на Рогова. ― Вытащили они нас...

— Не за что, ― усмехнулся Рогов. ― Тут главное спасибо ван Детчеру. Если бы не он, я бы растерялся и не знал, что делать.

— Единственный раз командир проявил инициативу, ― покрутил головой Партиони, ― и всё сделал правильно! А ведь он никогда тут не был. И даже не знал, что нужно делать...

— Почему ты решил, что он тут не был? ― спросил Рогов.

— Ну, не знаю, ― пожал плечами Партиони. ― Он же сам так сказал...

— Да?! ― улыбка Рогова сделалась язвительной. ― Хэ! Верь ему больше! Вы, люди, склонны к обману. Да и не только люди, ― Рогов бросил быстрый взгляд на Тас-Кса-Сит, но никто не обратил на это внимания, ― не только люди, а и чужие тоже. Сам он сказал... Вот то-то и оно, что сам сказал. Но как-то слишком уж он спокоен, наш командир. Я, например, гораздо больше нервничаю, чем он. А я ведь тоже впервые в Лабиринте.

— Опять завёл старую песню, ― покрутил головой Партиони. ― Люди ― сволочи, чужие ― сволочи вдвойне, одни клоны у тебя замечательные! Первородного греха не знают, поэтому, надо полагать... Да?

Рогов насупился, но промолчал. Партиони был единственным человеком, которого Рогов уважал. Произнеси эти слова кто-нибудь другой, и Рогов бы не смолчал. Но с Мигелем спорить ему не хотелось.

— Будь у тебя нервы покрепче, ― возразил Мелони, ― командовал бы группой ты, а не ван Детчер. С чего бы командиру врать?

— Откуда я знаю, ― хмуро пожал плечами Рогов. ― Может быть, и есть с чего... Она вот тоже сказала ван Детчеру, что никогда не была на Анкоре! ― Рогов ткнул пальцем в Тас-Кса-Сит.

— Заткнись! ― вспыхнула ксионийка. ― И перестань трепаться! Я ему этого не говорила!

— Да?! ― Рогов расхохотался. ― Значит, у меня слуховые галлюцинации!

— А ведь и я тоже слышал, чего ты ему сказала, ― задумчиво посмотрел на ксионийку Партиони. ― Для чего было лгать-то?

— Идиоты! ― ксионийка вскочила на ноги. ― Я не говорила ван Детчеру, что не была на Анкоре! Я сказала ему, что не бывала в Лабиринте!

— А какая разница?! ― простодушно удивился Мелони.

— То есть, на Анкоре ты была, а в Лабиринт не заходила? ― прищурился Партиони. ― Любопытно... Вот так вот и узнаёшь новости о людях... то есть, о чужих.

— А чего же ты делала на Анкоре? ― продолжал допытываться Мелони. ― Быть на Анкоре, и не заходить в Лабиринт? На фига?! Здесь кроме Лабиринта ничего и нету такого...

— Понимаешь, Патрик, ― проникновенно ответил за ксионийку Рогов. ― На Анкоре живёт целая куча народу, который никогда не заходит в Лабиринт. Они все предпочитают слоняться снаружи и поджидать удачливых дураков, возвращающихся с добычей...

Мелони вытаращился на Тас-Кса-Сит.

— Кретины, ― проворчала ксионийка. ― Должна же была я кормить детей! И я не такая дура, чтобы лезть в Лабиринт неизвестно зачем!

— Интересно, это не твоих дружков поджаривали в том канале, когда мы были ещё на пути сюда? ― ехидно полюбопытствовал Рогов.

— Скорее ― твоих! ― холодно ответила ксионийка. ― Разве твоя наследственная память молчит? А ведь должна бы помнить! ― зло усмехнулась она. ― Разве она тебе ни о чём не нашёптывает? Например, об Анкоре, о ксионийке, которая выпустила тебе кишки... ― Тас-Кса-Сит подмигнула Рогову и неожиданно добавила непонятную и кажущуюся неуместной фразу: ― Время ― деньги, но деньги ― лучше!

— С-с-сучка! ― Рогов вскочил на ноги.

— Вовсе нет, ― возразила ксионийка. ― Мои предки не умели тявкать...

Партиони вдруг обратил внимание, что Тас-Кса-Сит уже стоит, слегка согнув ноги в коленях и опустив руки вдоль тела. И что на её руках ― стальные перчатки для ксиболдинга.

— Эй, ребята! Хватит!!! ― Партиони подошёл к Рогову и положил ему руку на плечо. ― Перестаньте!!!

— Эта сучка!!! ― Рогов с ненавистью смотрел на ксионийку. ― Она!.. Она!..

— Вспомнил, милый? ― улыбнулась Тас-Кса-Сит и поманила его рукой. ― Конечно, такую присказку чёрта с два забудешь! Иди сюда, я тебя опять приласкаю... ― Она сжала пальцы рук в кулаки и снова разжала их. И все услышали холодный и мертвенный скрежет отточенной стали.

— Киска, хватит! ― Партиони строго посмотрел на Тас-Кса-Сит. ― Я догадываюсь, что у тебя была не очень приятная встреча с Алексом Рогосом, но Александр тут совершенно не при чём!

— А чего же он тогда злится?! ― ксионийка сделала невинное лицо. ― Не ему же от меня досталось!

— Ты права, ― неожиданно заявил Рогов, опускаясь на землю. ― Не мне. Просто, когда я понял, что это была ты...

И эта фраза... Она постоянно просится мне на язык, мне говорили, что слова не могут быть переданы на генетическом уровне, но я не верю. И правильно не верю, потому что... И все ощущения тоже... И когда я их вспомнил, эти ощущения...

— Приятные? ― ласково спросила Тас-Кса-Сит.

— Нет, ― Рогов отвернулся. ― Очень неприятные. И хватит об этом, ладно?

— А как же извинения?! ― Тас-Кса-Сит продолжала задевать Рогова, но Партиони уже понял, что драки не будет ― ксионийка расслабилась, а Рогов, похоже, правильно оценил ситуацию.

— Извини за моего донора, ― холодно ответил Рогов. ― За то, что он тебя трахнул...

— Чего?! ― Мелони раскрыл рот от изумления.

Он часто слышал разговоры о межрасовых половых связях, но впервые оказывался в такой ситуации, когда рассказчик говорил о себе. Обычно все эти байки выглядели, как: «мне рассказывал один знакомый» и так далее. Мелони удивлённо таращился на Рогова, не в силах побороть возникшие уже у него ассоциации донора с клоном. Но ксионийка удивила Мелони не меньше.

— И ты извини, ― спокойно ответила Рогову Тас-Кса-Сит, ― что мне пришлось его кастрировать... И что он умер после этого...

— Ну, ребята! ― покрутил головой Мелони. ― Ну, вы даёте!

На лице Патрика явственно было написано: «Угораздило же меня оказаться в вашей компании!..»

— Значит, это ты продала правительству мозг Рогоса? ― понял Партиони.

— Ага, ― кивнула ксионийка. ― Мне удалось его сохранить. Хотя слово «мозг» ― это для него комплимент. Мозгов-то там было ― чуть-чуть... ― Тас-Кса-Сит фыркнула, но тут же вновь стала очень серьёзной. ― Я хотела сделать так, чтобы он умирал тысячу раз. Но деньги были очень нужны ― пришлось продать...

— Александр! ― Партиони посмотрел на мрачного Рогова. ― А ведь ты должен быть ей благодарен! Если б не она, фиг бы ты появился на свет! Мамаша ведь твоя, практически!..

— Спасибо, ― мрачно кивнул Рогов. ― Я уже привык, что к клонам относятся, как к мусору...

— Сам виноват, ― спокойно ответила Тас-Кса-Сит. ― Не нужно было меня сейчас злить. Я бы тебе этого в жизни не сказала. А так-то я против тебя ничего не имею, честное слово!..

— Разумеется, ― опять кивнул Рогов. ― Я тебя понимаю. Валяется труп ненавистного пирата, почему бы на нём не подзаработать? Может быть, вот из этого парня тоже могут получиться хорошие клоны... ― Рогов мотнул головой в сторону, потом посмотрел туда же и испуганно вскочил на ноги. ― Вот, чёрт!!!

— Что? ― громко спросил Партиони, мгновенно сдёргивая с плеча арбалет.

— Его нет!!! ― Рогов испуганно озирался по сторонам.

— Кого нет-то?! ― спросил Мелони. Он тоже стоял, выставив перед собой длинный нож.

— Ну, того парня, который умирал здесь, ― пояснил Рогов, указывая на тёмное пятно крови неподалёку от них.

— Точно! ― Тас-Кса-Сит вытаращила глаза. ― Нету! И зверюги той нету!!!

— Смотрите! ― Партиони присел на корточки над цепочкой тёмных следов. ― Кажется, он ушёл... Сам ушёл!

— Он загибался тут! ― возразила ксионийка. ― Как он мог уйти?!

— Следы, ― возразил Партиони. ― Они ведут туда... Посмотрим?

— Пошли! ― решил Рогов.

— Не, не стоит, ― запротестовал Мелони. ― Кто его знает, что тут происходит?

— Не трусь, ― успокоил его Партиони. ― Мы будем осторожны. Пошли!

— А как же ван Детчер и Тенчен-Син? ― спросил Мелони.

— Мы вернёмся до их прихода, ― заверил его Партиони.

— Да на фига нам туда тащиться-то? ― продолжал Мелони. Было видно, что он здорово напуган.

— На фига? ― переспросил Рогов и глаза его холодно блеснули. ― Чтобы не получить удар в спину. Я уже слышал об оживающих в Лабиринте покойниках... И в том, что о них рассказывали, хорошего мало...

* * *

Больше двадцати минут Кирк ван Детчер и Тенчен-Син стояли возле белоснежного купола, глазея на арку ворот и по сторонам. Всё было спокойно.

— Пошли за остальными, ― решил Кирк. ― Вроде бы, всё тихо...

Тенчен-Син кивнул и сказал:

— Только учти, командир, что от этого места нам придётся долго бежать. А перед этим ещё дольше ждать...

— Чего ждать?

— Случайных дураков, ― ответил Тенчен-Син и зашагал к воротам, ведущим в первую зону, где поджидала их вся группа.

Вот, чёрт, подумал Кирк, следуя за ним. Интересно, сколько нам тут придётся ждать этих «случайных дураков»? И почему потом нам придётся «долго бежать»? Ладно, решил Кирк. Поживём ― увидим...

Они без проблем прошли ворота и в первый миг Кирку показалось, что попали они не туда. Потому что никого из группы тут не было.

— Не может быть... ― прошептал Тенчен-Син.

Кирк бросил на кассилианина быстрый взгляд ― тот выглядел по-настоящему напуганным. Этого мне ещё только не хватало, мрачно подумал Кирк.

— Пошли! ― он решительно махнул рукой, вытаскивая оба своих ножа.

— Куда? ― упавшим голосом спросил кассилианин.

— Туда! ― Кирк указал пальцем в сторону, куда уводила цепочка следов, и сорвался с места. Он не оглядывался, но слышал, что Тенчен-Син последовал за ним. Хорошо, подумал Кирк. Если что, прикроет...

Они выскочили в небольшой переулочек, и как раз вовремя.

Рогов и Партиони медленно пятились назад, выставив перед собой разряженные арбалеты. Патрик Мелони стоял, прижавшись к стене и вытаращив глаза от ужаса. А прямо на них медленно шёл давешний помиравший бедолага с распоротой грудью. Лицо его было бледным, ничего не выражающие глаза тупо смотрели перед собой. Он шел, слегка покачиваясь, продолжая сжимать в безвольно повисшей руке свой нож. Из живота его торчали две стрелы, выпущенные Роговым и Партиони.

Тас-Кса-Сит тенью проскользнула слева от этого человека и ударила его перчаткой по лицу. Послышался неприятный треск, острая сталь распорола кожу, повисшую лохмотьями, но человек продолжал идти, не обращая на это никакого внимания.

— Стойте!!! ― закричал Тенчен-Син. ― Не трогайте его!!!

От звука его голоса все, даже Кирк, вздрогнули.

— Не надо его трогать! ― повторил Тенчен-Син, подбегая к Рогову и Партиони, и оттаскивая их в сторону, освобождая путь медленно бредущему зомби.

— Почему? ― нервно спросил Рогов, торопливо перезаряжая арбалет.

— Он не опасен, ― пояснил Тенчен-Син, во все глаза глядя на бредущего человека. ― Давайте, проследим за ним. Бывает, что иногда везёт... ― закончил он непонятной фразой.

Тенчен-Син преобразился. Давешнего страха и растерянности ― как небывало. Теперь его глаза горели ровным светом, да и все его движения, и слова ― всё говорило о том, что сейчас уже кассилианин ничего не боится и знает, что делает.

Зомби медленно прошёл мимо вжавшегося в стену Мелони, добрёл до угла и повернул.

— Пойдём за ним? ― с сомнением в голосе спросил Кирк. Ему не улыбалась перспектива тащиться следом за этим ужасом. Остальным, впрочем, тоже...

— Командир, ― Тенчен-Син посмотрел на Кирка. ― Такие мертвецы иногда приводят к секретам Предтеч.

— Не нужно, ― покачал головой Кирк. ― Что бы мы сейчас ни отыскали, нам это ни к чему.

— Давай, хотя бы, проследим, куда он направляется, ― предложил Партиони.

Они заглянули за угол и увидели спину медленно бредущего человека.

— Чёрт его знает, куда он направляется! ― проворчал Кирк. ― Он может нас очень далеко увести. Или нет? ― Кирк посмотрел на Тенчен-Сина.

Кассилианин кивнул.

— Иногда они идут по несколько дней, ― заявил он.

— Всё! ― решил Кирк. ― Посмотрели на него? Хватит! Пошли! Нескольких лишних дней у нас нет!

— Во второй зоне всё в порядке? ― поинтересовался Партиони.

— Как видишь! ― Тенчен-Син с усмешкой развёл руки в стороны.

— Нам там придётся пробыть какое-то время, ― добавил Кирк. ― Будем ждать какую-нибудь группу, что идёт в том же направлении.

— А зачем? ― поинтересовался Партиони.

— Чтобы сохранить твою обезьянью задницу, ― ответил Тенчен-Син.

* * *

Группа шла медленно. Люди и чужие затравленно озирались по сторонам. Двое альгатирейцев по-прежнему тащили с собой «Драконы». А вот из четверых людей в группе осталось лишь двое. И кассилианин остался один. Всего ― пятеро. Сейчас их станет ещё меньше, подумал Кирк и затаил дыхание.

Группа остановилась и после недолгого обсуждения один из альгатирейцев осторожно двинулся вперёд. Он обошёл арку и опасливо ступил на ровное поле. Кирк замер, но ничего не произошло ― альгатиреец медленно двигался вперёд, как ни в чём не бывало. Кирк удивлённо посмотрел на Тенчен-Сина, но тот мотнул головой в сторону крадущегося альгатирейца ― смотри, мол, сейчас начнётся. И действительно ― началось...

Что-то схватило осторожно шагавшего чужого. Что-то... непонятно, что! Пустота, воздух, ничто ― схватило, дёрнуло в сторону, свалило на землю и потащило волоком. Альгатиреец закричал, выронил оружие и принялся отбиваться от этого невидимого противника. Но сила, державшая его, приподняла альгатирейца над землёй и сдавила. Вопли оборвались. Кирку показалось, что даже сюда доносится хруст ломаемых костей. Он с ужасом смотрел, как из повисшего над землёй раздавленного тела крупными каплями падает кровь, не долетая до белой поверхности, исчезая прямо в воздухе. Как будто что-то невидимое подхватывало тяжёлые тёмные капли, торопливо и жадно слизывает их.

Тело чужого смялось в комок, сжалось до размеров крохотного лоскутка и исчезло бесследно. И наступила полнейшая тишина. Кирк поёжился. Он поверил Тенчен-Сину ― обойти арку нельзя. Но вот можно ли пройти через неё?

Второй альгатиреец и один из людей посовещались и оба направились прямо к воротам. Видимо, они поняли, что идти можно только через них, другого пути тут нет.

— Приготовиться, ― прошептал Тенчен-Син. ― По моей команде ― бежим, что есть сил! И не останавливаться! Что бы ни случилось ― не останавливаться!..

Человек носком правого ботинка коснулся дороги, вымощенной белыми круглыми дисками. Коснулся и отдёрнул, словно боясь обжечься. Но ничего не случилось. Он ступил на дорогу всей подошвой, нажал, перенёс вес тела на правую ногу ― ничего.

Один шаг, второй, третий... Человек остановился и повернулся к альгатирейцу. Тот отрицательно помотал головой и махнул рукой. Тогда человек пошёл дальше.

Когда он отдалился метров на тридцать, альгатиреец подозвал остальных и сам ступил на эту дорогу. Через несколько секунд его примеру последовал кассилианин.

Они шли цепочкой, позволяя предыдущему отойти шагов на сорок ― пятьдесят. На дорогу ступил ещё один человек, а последний из оставшихся внимательно следил за ними. Он уже готовился шагнуть в ворота, когда это случилось.

Свистящий шелест прорезал воздух и дорога ощетинилась множеством шипов. Круглые плитки исчезли, открывая путь сверкающим длинным стержням. Словно множество причудливо изогнутых рогов неизвестного животного проткнуло полотно дороги, насадив на свои острия шедших по ней.

Многоголосый крик разнёсся по полю. Шипы, достигавшие полутора ― двух метров высоко подняли в воздух извивающиеся в предсмертной агонии тела. Целый лес вырос на дороге. Оставшийся в живых человек испуганно попятился назад. И как раз в этот момент Тенчен-Син громко крикнул:

— Вперёд!!!

И первым кинулся к арке.

Кирк метнулся за ним, проклиная в душе тот час, когда согласился на предложение Дитриха. Всё-таки, на урановых рудниках было бы спокойнее, подумал он.

Они пронеслись мимо перепуганного человека и выскочили на дорогу. Бежать было неимоверно трудно ― шипы были расположены очень близко и приходилось буквально продираться между ними. Но видя, как торопится Тенчен-Син, все понимали, что мешкать здесь не следует.

Кирк услышал громкий стон, поднял глаза и увидел наколотого на шип кассилианина. Тот скользнул по Кирку бессмысленным взглядом и голова его безвольно поникла.

Это зрелище подстегнуло Кирка и через несколько секунд он уже догонял Тенчен-Сина.

— Быстрее! Они уходят! ― крикнул Тенчен-Син.

Кирк хотел спросить, кто именно уходит, но заметил, что шипы пришли в движение и начинают уползать обратно в дорожное покрытие.

Бежать стало труднее, пару раз Кирк наступил на почти скрывшееся уже в земле остриё и едва не проткнул ботинок. Он не оглядывался и не знал, все ли поспевают за ними. До конца дороги оставалось несколько шагов, впереди уже виднелись ворота в третью зону и Тенчен-Син уже вбежал в них. Кирк сделал над собой отчаянное усилие, прыгнул и буквально влетел в темнеющий овальный провал.

Он споткнулся, упал, тут же вскочил на ноги, но мгновенно был сбит с ног налетевшей на него Тас-Кса-Сит.

— С дороги!!! ― заорал им Тенчен-Син и Кирк с ксионийкой не сговариваясь откатились в разные стороны, а на то место, где они только что были, тяжело плюхнулся Партиони. Он не успел встать, как на него обрушился Рогов.

— Какого чёрта!!! ― заорал Рогов, но остальные слова застряли у него в горле, потому что его изо всех сил боднул в спину Патрик Мелони.

— Всё! ― с облегчением выдохнул Тенчен-Син.

И тут же в ворота влетел ещё кто-то.

Он споткнулся о Мелони, перелетел через Рогова и ударил головой в живот Тенчен-Сина.

— Кан-шат!!! ― крикнул Тенчен-Син, выхватывая нож.

— Стоять!!! ― заорал Кирк. Он уже понял, кто этот человек ― единственный оставшийся в живых член большой группы, благодаря которой им удалось пройти.

— Не убивайте меня!!! ― закричал человек. ― Не убивайте меня!!! Пожалуйста!!!

— Заткнись! ― злобно рявкнул Рогов, потирая ушибленный затылок. ― Кретин несчастный!

— Не убивайте меня, ― повторил человек. Взгляд его испуганно метался от одного к другому и, в конце концов, остановился на ван Детчере. Человек прихрамывая подошёл к Кирку и просительно посмотрел ему в глаза. Кирк нахмурился.

Человек этот был ранен. Вообще непонятно было, как он сумел добежать? Острый шип распорол ему бедро и бок. Человек зажимал рану рукой, но вся правая сторона его комбинезона потемнела, напитавшись кровью. Видимо, силы ему придавал страх.

— Оружие! ― потребовал Кирк и человек осторожно, двумя пальцами, потянул из кобуры бластер.

Кирк усмехнулся. Незнакомец был вооружён «Коброй», от которой тут было мало толку.

— Ещё? ― строго спросил Кирк.

Человек на миг замешкался и вытащил из-за пояса нож. Кирк едва не поморщился ― нож был плохой, тонкой стали, яркая блестящая игрушка, которыми торгуют в любом космопорту по полтора креда за штуку. Таким ножом хорошо было совершать самоубийство ― когда жертва не оказывает сопротивления, ― а для более важных целей он совершенно не был приспособлен. Этот человек был скверно вооружён, тяжело ранен и совершенно не нужен. Что может быть хуже серьёзно раненого, плохо вооружённого и совершенно ненужного спутника?

— Не убивайте меня, ― ещё раз повторил человек.

— Тебя не убьют, ― успокоил его Кирк. ― Уходи.

— Куда? ― человек вытаращил глаза.

— Куда хочешь, ― пожал плечами Кирк.

— Возьмите меня с собой, ― попросил человек. ― Меня зовут Латис Кард, я пропаду здесь один!..

— Ты не сможешь идти, ― покачал головой Кирк.

— Я пропаду здесь один! ― выкрикнул человек.

— Ты пропадёшь, если сейчас же не уйдёшь отсюда, ― спокойно заявил Тенчен-Син, демонстративно поигрывая своим ножом. ― Дальше тебе идти бесполезно. Возвращайся, обратная дорога безопасна.

— Нет! ― испуганно выкрикнул человек.

— Возвращайся! ― Тенчен-Син сделал шаг вперёд.

— Тенч! ― одёрнул его Кирк. ― Обратная дорога правда безопасна?

— Да, ― Тенчен-Син выдержал взгляд Кирка и кивнул. ― Безопасна. Обратно дорога пропускает всех. Пусть возвращается.

— Возьмите меня с собой, ― в голосе раненного сквозило отчаяние.

— Ты нам не нужен, ― покачал головой Кирк. ― Тебе лучше вернуться.

— А может, взять его? ― задумчиво пробормотал Рогов. ― Мало ли, какие ловушки нас ещё ждут?

Раненый человек испугано попятился.

— Мы уже в третьей зоне, ― напомнил Тенчен-Син. ― Здесь нам придётся идти быстро.

И словно бы в подтверждении его слов раздался низкий и протяжный рык, от звука которого все мгновенно замолчали.

Да уж, подумал Кирк. Если то, что издавало этот звук, соответствует ему хотя бы на четверть, то идти нам придётся очень и очень быстро...

* * *

— Ты уверен в том, что это не провокация? ― спросил Император Арнольд у Командующего Штабом Имперского Космического Флота.

— Информация была проверена, Император! ― отчеканил Командующий.

— Значит, началось... ― пробормотал Император и сокрушенно покачал головой.

Командующий не понял, что хотел сказать Император, но переспрашивать не стал ― недаром он был Командующим уже без малого двадцать лет.

— Где все наши флотилии? ― Император нахмурил брови.

— Первая, Вторая и Третья ― в доках, ― отрапортовал Командующий. ― Четвёртая ― в системе Ксиона. Две десантных бригады ― Вторая и Третья ― в системе Альгатира. Первая Десантная ― в системе Гелиоса.

— Сколько времени потребуется на то, чтобы собрать весь флот?

— Четверо суток, ― после секундного размышления ответил Командующий.

— Долго, ― покачал головой Император. ― Где к тому времени будет флот Таира?

— Всё зависит от того, куда они направляются, ― заявил Командующий.

— В систему Анкора, ― Император по-прежнему хмурился.

— Простите, господин Император, ― Командующий позволил себе допустить в голос лёгкое недоумение, ― но наши агенты считают, что...

— Меня не интересует, что считают ваши агенты! ― оборвал его Император. ― У меня есть верные сведения, что флот Таира направляется именно в систему Анкора!

— В таком случае, господин Император, флот Таира окажется на Анкоре через трое суток, ― ответил Командующий.

Император Арнольд поджал губы, руки его скользнули по столу, словно бы разглаживая и зеркальную поверхность.

— Их необходимо задержать, ― глухо произнёс Император. ― Хотя бы на четыре дня.

— Мы можем выслать к Анкору Первую, Вторую и Третью Флотилии, ― предложил Командующий. ― Но без поддержки десанта они долго не продержатся.

— Когда к ним смогут присоединиться десантные бригады? ― спросил Император.

— Первая ― через тридцать часов, ― ответил Командующий. ― Вторая и Третья ― через пятьдесят-пятьдесят пять. Система Альгатира далеко, ― пояснил он.

— Ты говорил, что Четвёртая Флотилия сейчас в системе Ксиона? ― вспомнил Император. ― Значит, они первыми смогут встретить Таирский Флот?

— Простите?! ― не понял Командующий. ― Как это ― встретить?!

— До того, как таирцы уйдут в гиперпрыжок, ― пояснил Император.

— Но, господин Император! ― Командующий опешил. ― Это же самоубийство! Четвёртая Флотилия ― против всего Флота Таира!

— Я рассчитываю на помощь Ксиона, ― сказал Император. ― У них неплохой флот.

— Господин Император, ― Командующий был в сильном волнении, ― даже если флот Ксиона вместе с нашим Четвёртым Флотом...

— Я знаю! ― резко бросил Император и тут же спросил: ― Первая Десантная будет проходить мимо нас?

— Да, господин Император, ― кивнул Командующий.

— Когда?

— Часов через десять после того, как вы отдадите мне приказ о выступлении.

— Приказываю! ― Император откинулся на спинку кресла. ― Весь флот должен немедленно выступить к Таиру! Первой Десантной ― идти сюда, в нашу систему, потом уже ― на Таир. Пока же Четвёртой Флотилии и Флоту Ксиона придётся справляться самим... До подхода Первой Десантной...

— Господин Император, даже при поддержке Первой Десантной у них нет никаких шансов. И у самой Первой ― тоже. Силы слишком неравны.

— Вам приходилось когда-нибудь воевать с таирцами? ― спросил Император.

— Нет, господин Император. Не приходилось.

— И никому не приходилось, ― пробормотал Император.

— Позвольте задать вопрос, господин Император?

Император Арнольд посмотрел на Командующего и кивнул.

— Для чего Первой Десантной идти сюда? Это задержит их часов на пять, не меньше. Не лучше ли будет...

— Не лучше, ― отрезал Император. ― Потому что я полечу с ними. И вы тоже!

— С Первой Десантной?! ― у Командующего отвисла челюсть.

— Да! ― Император Арнольд резко встал и сверху вниз посмотрел на Командующего. ― С Первой Десантной полечу я, и весь мой штаб. Ручаюсь, при известии о том, что к ним на помощь идёт сам Император, Четвёртый Флот будет драться до последнего!

 

Глава пятая.

ДРЕВНИЙ ГОРОД

Третья зона также напомнила Кирку человеческий город. Только город этот словно бы сошёл со страниц книг по древней истории Гелиоса-III. Самого Кирка этот период истории не интересовал совершенно, но ему запомнилась голограмма, торчавшая в каюте его товарища ― лейтенанта Франсуа Парка. Старинные узкие и полутёмные улочки, заполненные понурыми людьми в странной и непривычной одежде, тёмно-серые и чёрные безрадостные цвета, невысокие и неудобные на вид дома. И над всем этим, словно суровые стражи, возвышались узкие башни замка. В третьей зоне всё было очень похоже.

Идти было неудобно ― улицы были вымощены большими и выкрошившимися от времени по краям каменными плитами, подогнанными кое-как. Улочки узкие шириной метра в три, не больше, ― изобиловавшие неожиданными углами и поворотами. Из-за этих узких улиц двухэтажные дома казались высокими небоскрёбами. Вокруг царил полумрак, лучам заходящего Анкора с трудом удавалось проникнуть в эти закоулки.

На один короткий миг Кирк чувствовал себя тут неуютно. Ему опять подумалось, что выстроить подобный город могли только существа, очень мало отличающиеся от людей. Если архитектура второй зоны не имела ничего общего с человеческими существами (так, во всяком случае, казалось Кирку), то первая и третья выглядели, словно созданные людьми или кем-то, очень на них похожими. И тут же Кирк представил себе, как могли бы выглядеть, жившие здесь. И от этого ему почему-то сделалось легче на душе, словно бы он вернулся в те места, где бывал когда-то очень давно и о которых у него сохранились не самые худшие воспоминания. Не родной дом, конечно ― нет. Но, может быть, ферма Тсиров... и этот... как его, чёрт... забыл... старый покинутый город на перевале… не помню...

Кирк ускорил шаг, догнал Тенчен-Сина и пошёл рядом с ним. Следующим за ними шёл Партиони, за ним ― Тас-Кса-Сит.

— Как красиво, ― неожиданно сказала она.

— Красиво?! ― поразился Партиони, оборачиваясь. ― Что же здесь красивого?

— Всё, ― пожала плечами Тас-Кса-Сит. ― На Ксионе есть заповедник ― в Лискийских горах. Мне там всегда нравилось. Очень похоже.

— Красиво, ― проворчал Партиони, сбавляя шаг и пристраиваясь рядом с ксионийкой. ― Сейчас из этой твоей красоты как покажется какая-нибудь дрянь... Посмотрим, что ты тогда скажешь...

— Мигель, ― ксионийка понизила голос, ― а ты слышал, как наш командир назвал Тенчен-Сина?

Партиони помотал головой.

— Он назвал его «Тенч», ― прошептала Тас-Кса-Сит.

— Ну и что?! ― удивился Партиони.

— Попробуй ты его так назвать, ― усмехнулась ксионийка. ― Посмотрим, через сколько секунд твои кишки будут болтаться на острие его ножа.

Партиони помолчал, потом внимательно посмотрел на Тас-Кса-Сит.

— Я думаю, что командир и наша ящерка сдружились, ― сказал он. ― Поглядим, хорошо ли это. Может быть, не так уж и плохо...

— Может быть, ― кивнула ксионийка и посмотрела на ван Детчера.

Кирк ван Детчер шёл впереди, рядом с Тенчен-Сином, и разглядывал окружающие дома. Несмотря на по-прежнему угрюмую обстановку, он теперь почему-то почувствовал себя спокойнее, хотя это и была уже третья зона.

— Многие идут именно сюда, ― монотонно и даже с некоторой ленцой говорил ему Тенчен-Син. ― В первых двух зонах почти ничего от Предтеч уже и не осталось, всё растащили. А в третьей ещё можно отыскать разные игрушки. Многие боятся идти дальше, так что нам нужно быть осторожнее. Потому что...

Договорить ему не удалось, до них опять донёсся низкий хриплый рёв.

— Что это? ― нахмурился Кирк. ― Всю дорогу воет...

— Это зверь, ― пояснил Тенчен-Син. ― Он не опасен, медленно двигается. Главное, не заходить в тупики. А вот тут можно укрыться, ― неожиданно заявил он, указывая на какую-то дверь. ― В этом доме безопасно, я всегда ночевал тут, если... Стой! ― неожиданно выпалил Тенчен-Син.

Группа остановилась. Кассилианин махнул рукой и прижался к стене дома. Остальные последовали его примеру. Наступила тишина. И в этой тишине отчётливо послышался звук шагов.

Из-за поворота показались трое людей. Один из них нёс какой-то продолговатый предмет, очень похожий на кокон громадного насекомого. Наверное, этим ребятам посчастливилось кое-что отыскать, подумал Кирк. Вот только поосторожнее им следует быть, не разгуливать так беспечно по этим тёмным закоулкам. Даже если тут и нет никаких, обещанных Тенчен-Сином, ловушек, то наверняка найдутся желающие поживиться чужой добычей. А эти ребята слишком уж беспечны...

Тот, который тащил этот самый «кокон», был озабочен исключительно тем, чтобы не уронить его, и по сторонам вообще не смотрел. Двое же остальных ― вооружённые длинными ножами ― изредка озирались, делая вид, что, высматривают опасность. Но и их больше заботила сохранность находки, нежели что-то другое. Потому что группу Кирка они даже не заметили и проследовали дальше. Кирк подумал, что если они будут так «охранять» свою добычу, то вряд ли им удастся благополучно вернуться на свой корабль.

И словно в ответ на его мысли, с той стороны, где только что скрылась удачливая троица, донеслись сдавленные крики и лязг стали. Тенчен-Син мгновенно поудобнее перехватил своё копьё и вышел на середину улочки. Кирк подумал, что в таком узком пространстве копьём как следует не размахнёшься. Видимо, о том же подумал и кассилианин, потому что он огляделся по сторонам, несколько раз крутанул копьём в воздухе и неодобрительно покачал головой.

— Командир!..

Кирк оглянулся. Рядом стояла Тас-Кса-Сит.

— Это они! ― шёпотом сказала ксионийка.

— Кто ― они? ― не понял Кирк.

— Та большая группа, что шла за нами от самого корабля! ― шёпотом выпалила Тас-Кса-Сит.

— Сорок человек?! ― удивился Кирк.

— Не человек, ― поправила его Тас-Кса-Сит. ― Я не знаю, кто они. И их уже не сорок, а гораздо меньше. Не больше двух десятков.

— Это ненамного лучше, ― проворчал Кирк.

— Я тоже их чувствую, ― подал голос Тенчен-Син. ― А тех троих, что только что прошли, уже нет в живых...

— Надо где-то укрыться, ― решил Кирк. ― С такой большой группой нам не справиться...

— Вот в этом доме я уже останавливался, ― напомнил кассилианин, указывая на дверь на противоположной стороне улицы.

— И где ты только не останавливался! ― саркастически заметил Партиони.

Тенчен-Син промолчал.

Кирк задрал голову, рассматривая высоченное здание ― не здание даже, крепость какая-то или старинный дворец. Может быть, и правда укрыться тут, подумал он. А если эти преследователи всё же заметят нас? В здании не очень-то развернёшься...

И в этот момент из-за угла показались они.

В первую секунду Кирк подумал, что это как раз те ребята, что встретились им за пределами Лабиринта ― которые тащили по каналу диковинный шар и попали в засаду, а потом устроили перестрелку между собой. Потому что на этих людях (или не людях?) была надета точно такая же броня со стволами бластеров на плечах.

Но тут же Кирк понял, что он ошибся ― это никак не могла быть та группа. Огненно-рыжие волосы, желтоватая кожа, высокий рост...

Не может быть, подумал Кирк. Это не могут быть таирцы. Просто не могут. Таирцы никогда не заходят в Лабиринт. Они крутятся возле северных ворот города. А сюда они никогда не заходят...

— Стойте на месте!!! ― громко произнёс один из этих рыжеволосых, и вся их компания начала быстро приближаться. Голос у него был ровный, не выражавший никаких эмоций.

Кирк увидел в руках нападавших короткие ножи с широкими лезвиями. Обязательно, подумал он. Будем тут стоять, и дожидаться вас...

Первого из нападавших встретил Тенчен-Син. Кирк успел увидеть, как Тас-Кса-Сит тенью скользнула вдоль стены, как Партиони и Рогов поднимают арбалеты, а Патрик Мелони выхватывает свой хвалённый бластер, который ему ещё не приходилось пускать в дело. А потом Кирку стало не до этого.

Электронная начинка силовой брони, разумеется, не работала ― ни одно устройство не могло генерировать в Лабиринте защитное поле, ― но и без этого она неплохо защищала своих рыжеволосых обладателей от ударов холодного оружия. Широкие сегменты брони пружинили, пробить их было невозможно и единственным слабым местом у нападающих оказывались область шеи и головы, а так же ноги. Правда, копьё Тенчен-Сина пробивало броню, вроде бы, без особого труда ― силы и резкости удара кассилианину было не занимать, ― но Тас-Кса-Сит била только лишь в область шеи ― стальные лезвия перчаток скользили по броне, не причиняя той никакого вреда.

Кирк заметил, что нападавшие стремились в основном добраться до него и до остальных людей. Они мало внимания уделяли чужим, и это дало возможность Тенчен-Сину и Тас-Кса-Сит нанести сокрушительный удар с тыла. Но даже и при этом Кирку пришлось отбиваться сразу от троих рыжеволосых.

Он видел, как Рогов и Партиони отбросили ставшие бесполезными арбалеты и кинулись в рукопашную. Он видел, как Мелони раз за разом стреляет из своего бластера. Звонкий щелчок ― и нападающего буквально отбрасывает назад, валит на землю.

Без поддержки кассилианина и ксионийки им было бы ни за что не справиться с такой огромной группой. Но копьё Тенчен-Сина и перчатки Тас-Кса-Сит делали своё дело, и вскоре всё было кончено. Последнего рыжеволосого достал ножом Рогов. Он склонился над упавшим телом, грубо дёрнул его и рыжеволосый прохрипел что-то непонятное. На губах поверженного противника выступила кровь и глаза его закрылись.

Кирк перевёл дух и огляделся. Победа досталась им дорогой ценой ― Партиони был ранен в ногу, на плече Мелони расползалось кровавое пятно.

Плохо, подумал Кирк. Очень плохо...

— Пошли туда, ― тяжело дыша сказал Тенчен-Син, показывая на старинное высокое здание. ― Там мы сможем отдохнуть. Другого укрытия мы сейчас всё равно не отыщем...

* * *

Рана Партиони оказалась неглубокой, но очень болезненной. Широкое лезвие ножа распороло ему бедро и зацепило колено. Он обработал рану антисептиком и перевязал ногу, но ступать на неё мог с трудом. Кирк с сомнением глядел на ковыляющего по комнате Партиони, держащегося рукой за стену. Вряд ли он сможет идти, подумал Кирк. Во всяком случае, быстро.

Партиони поймал взгляд Кирка и криво улыбнулся.

— Что, командир? Списываем меня со счетов, да? ― спросил он.

Кирк ничего ему не ответил и посмотрел на Мелони. Левая рука его была на перевязи, Мелони едва мог пошевелить ей. Тоже не боец, подумал Кирк.

— И Патрика ― в расход! ― громко заявил Партиони.

Кирк вновь промолчал, достал карту Лабиринта, полученную от Дитриха, развернул её и принялся разглядывать. Было темно, и карту можно было различить с трудом. Только большое белое пятно в центре Лабиринта было отчётливо видно ― всё остальное сливалось в полумраке и приходилось подносить карту чуть ли не к самым глазам.

Хорошая карта, подумал Кирк. Хоть и темно сейчас, а всё же видно, что карта хороша. Все места, где мы были, легко узнаваемы. Пока ещё она нам не требовалась, но скоро закончатся зоны, в которых бывал Тенчен-Син. И тогда она пригодится.

— Так что, командир? ― снова подал голос Партиони. ― Как с нами быть-то? А?

В голосе его сквозила нервозность.

— Пойдёте дальше, ― коротко ответил Кирк.

— Серьёзно?! ― расхохотался Партиони. ― Да ты на меня посмотри! Еле хожу!

— Пойдёшь, как миленький! ― рявкнул Кирк, резко обернувшись к Партиони. ― Ногу поцарапал? Сопляк! Доковыляешь!

Все с удивлением посмотрели на Кирка.

— Ты что, командир? ― негромко спросила Тас-Кса-Сит. ― Не дойдёт ведь он...

— Дойдёт, ― отрезал Кирк.

«Постарайся, чтобы ты оказался там совершенно один...» ― вспомнил он слова Дитриха.

Хрен тебе, злобно подумал Кирк. Всех доведу. Из принципа. Всех до одного. Пинками погоню, каждого. Никто тут у меня сдохнуть не посмеет. На себе поволоку, а сделаю так, как хочется мне, а не тебе, господин Аллан Дитрих...

— Командир, ― Партиони уже говорил спокойнее. ― Мне правда не дойти. Может, я останусь тут? Тут, вроде бы, безопаснее...

Безопаснее, подумал Кирк, как же. Откуда ты знаешь, где безопаснее?! Может быть, в этом дворце как раз таки и опаснее всего...

Место, куда привёл их Тенчен-Син, выглядело мрачно. Это и впрямь был какой-то заброшенный дворец ― узкие высокие окна с давным-давно выбитыми стёклами, каменные плиты пола, темнота зала, едва рассеиваемая скудными лучами света, проникавшими с улицы, затхлый и спёртый воздух... Гнусное место, одним словом.

Неприятнее всего то, что придётся здесь заночевать. Скоро совсем стемнеет, а идти по Лабиринту ночью нет никакого желания. Ночевать же здесь ― неизвестно, чем эта ночёвка закончится...

Походный рацион показался им сейчас совершенно безвкусным. Разумеется, он никогда не обладал вкусом деликатеса, но сейчас было такое ощущение, словно картон жуёшь. И вода была какая-то... липкая и противная.

— Будем дежурить по очереди, ― заявил Кирк. ― Все, кроме Партиони и Мелони.

— Почему это?! ― возмутился Партиони. ― Если я не могу идти, то не надо делать из меня... не знаю, кого! Отдежурю, командир, не волнуйся!

— Я тоже! ― сказал Мелони. ― Правая рука действует, всё будет в порядке!

— Хорошо, ― Кирк пожал плечами. ― Будь по-вашему... Кстати, Мелони! А ведь твоя штука тут и правда работает, ― Кирк с улыбкой указал глазами на бластер, лежавший на полу рядом с Мелони.

— А как же! ― гордо ответил Мелони. ― Иначе и быть не могло!

— Чем это он у тебя стреляет? ― заинтересовался Рогов.

— Во, гляди! ― Мелони поднял бластер по направлению к Рогову. Раздался звонкий щелчок, и Рогов испуганно отшатнулся ― возле самого его лица торчал из стены короткий и толстый металлический стержень.

— Всё гениальное ― просто! ― заявил Мелони.

— Придурок! ― покрутил головой Рогов. ― А если бы в меня попал?

— Не попал бы, ― успокоил его Мелони. ― Стрелять умею, не волнуйся!

— Иди лучше, на таирцев поохоться, ― мрачно посоветовал Рогов. ― Скольких ты уложил-то этой игрушкой?

— Четверых, ― ответил Мелони и удивился: ― А что, это были таирцы?!

Рогов презрительно фыркнул.

— Я в семьсот пятом с ними сталкивался, ― заявил он. ― Аллану Дитриху что-то нужно было от них, ну он и отправился. Лично. А я ― с ним вместе, как телохранитель.

— На Таир отправились?! ― поразилась Тас-Кса-Сит.

— Ага, пустят они нас туда, как же! ― расхохотался Рогов. ― Не, не на Таир. Они договорились встретиться на нейтральной территории ― какая-то мёртвая планета, что после Большой Войны ни на что более и не годна... Дней десять с ними Дитрих беседовал... Межимперский язык хорошо понимают, не хуже нас. Разговаривают правильно, только вот фразы строят непривычно... Честно говоря, я ни разу таирской речи-то и не слышал, ни одним словом на своём языке они не обмолвились. Только на межимперском.

— А что Дитриху нужно было от таирцев? ― спросил Партиони.

— А чёрт его знает, ― пожал плечами Рогов. ― Что-то по делам Концерна... Не договорились они. Таирцы вообще неохотно идут на контакт.

— Да уж, неохотно, ― Мелони прикоснулся к пострадавшему плечу и слабо охнул. ― Сегодня они шли на контакт ― охотнее некуда.

— Это точно, ― подхватил Партиони. ― И что самое любопытное, зачем они полезли в Лабиринт? Они же никогда сюда и носа не совали.

— А мне не понравилось, что на таирцах была броня, ― подал голос Тенчен-Син. ― Такая же, как на тех людях, которые были атакованы в канале за пределами Лабиринта. Я никогда не видел такой брони. Может быть, эта броня и вовсе изготовлена была не людьми, а таирцами.

— Да, человек в таирской броне ― это что-то невиданное, ― согласилась Тас-Кса-Сит.

— Невиданное и опасное, ― сказал Тенчен-Син. ― Человек и технологии Лабиринта ― это плохо. Люди в союзе с таирцами ― это конец для всех остальных рас.

Тас-Кса-Сит не сумела сдержать кивка, но тут же воровато оглянулась на Кирка и торопливо перевела разговор в иное русло

— Хорошо, что они не догнали нас, когда мы шли к Лабиринту, ― сказала она. ― От нас бы и пыли не осталось.

— Ты говорила, что эта группа шла за нами очень давно, ― сказал Кирк. ― Я думаю, что они не просто шли в Лабиринт; они преследовали нас, именно нас.

— Нам повезло, что ловушки Лабиринта немного сократили численность этих настырных таирцев, ― проговорил Партиони. ― Будь их вдвое больше, мы бы сейчас лежали на улице хладными трупами.

— Когда я прикончил последнего из них, ― задумчиво проговорил Рогов, ― он успел мне кое-что сказать. Я злой был ужасно, ну и спросил, чего они к нам привязались... Ну, в смысле, просто рявкнул на него... Что-то вроде, какого чёрта или как-то там ещё... Удивило меня, что таирцы, и вдруг ― в Лабиринте.

— И что он тебе сказал? ― быстро спросил его Кирк.

— Он сказал мне: «Вечным место в вечности», ― ответил Рогов.

— То есть?! ― не понял Партиони.

— Вечностью таирцы называют смерть, ― пояснил Рогов. ― «Уйти в вечность», значит умереть.

— А Вечные? ― продолжал допытываться Партиони.

— Вечными таирцы называют Предтеч, ― было темно, но Кирку удалось разглядеть, как Рогов обвёл всех присутствующих взглядом.

— При чём тут Предтечи? ― недоумённо спросил Партиони. ― Какое отношение они имеют к нам?

— Вот и я думаю ― какое? ― проворчал Рогов.

— Таирцы пытались убить людей, ― заявил Тенчен-Син. ― Не меня или Тас-Кса-Сит. Только людей. Вас.

На минуту наступила полная тишина, все пытались переварить услышанное.

— Я тоже это заметил, ― подал голос Кирк. ― Но не понимаю, почему именно нас?

— Предтечи должны умереть, ― задумчиво произнёс Рогов. ― Он ведь фактически именно это и сказал: Предтечи должны умереть…

В темноте трудно было что-либо разглядеть, но Кирку опять показалось, что все, даже чужие, посмотрели на Рогова с недоумением.

* * *

Кирк проснулся от чьего-то осторожного прикосновения к своему плечу. Он моментально сел, сжимая рукоятку ножа, и вгляделся в темноту. Худощавая фигура, левая рука на перевязи... Мелони, с облегчением подумал Кирк, расслабляя мышцы руки, уже готовой было нанести удар.

— Что? ― шёпотом спросил он у Мелони.

Мелони поманил его рукой и осторожно приблизился к окну. Кирк тихонько поднялся, на цыпочках подошёл к нему и встал рядом. В темноте было видно, как Мелони прижал палец к губам и мотнул головой в сторону окна.

— Осторожнее снимай... ― донёсся снаружи еле слышный шёпот.

— Да я и так уже осторожно, ― возразил второй голос.

— Вот ведь, удача подвалила, а? ― снова сказал первый. ― Эти таирские штуковины в большой цене. Знаешь, сколько одна такая рубашечка стоит? Тысяч десять, не меньше!

— Да ну?! ― удивился второй.

— Вот тебе и «ну»! ― усмехнулся первый. ― Во-первых, они не руками управляются ― проводочки видишь? Цепляются сюда, к мочкам ушей ― и всё! Мозгами только надо шевелить, ― хихикнул голос.

— Не очень-то они, видать, ими шевелили, ― заметил второй, ― коли все тут валяются...

— Ты ерунды не говори, ― строго заметил первый. ― Тут же Лабиринт. Тут от этой брони никакого толку. А вот за силовым полем... Там фиг кто к нам подберётся незамеченным!..

— Смотри-ка! ― прошептал второй. ― Кажется, ксионийка поработала. Видишь следы? От ихних перчаток такие бывают, точно тебе говорю.

— Ясное дело, ― согласился первый. ― А вот это что за стрелы такие? Никогда раньше не видел. Гляди ― короткие и острые, как глубоко в броню воткнулись…

Кирк посмотрел на Мелони. Тот кивнул и показал Кирку свой бластер. Да, подумал Кирк. Хорошую штуку придумал Мелони. И главное ― привычную в обращении. Рукоять бластера в любом случае удобнее, чем все эти копья и арбалеты. Не говоря уже о ножах...

— Эх, жалко что эти одёжки порублены, ― шёпотом сокрушался первый голос за окном.

— Да ладно тебе! ― успокаивал его второй. ― Нам всё равно всю эту кучу не уволочь.

— Может быть, спрятать их где-нибудь? ― предложил первый.

— Ага! ― саркастически усмехнулся второй. ― Ты сам потом за ними вернёшься, да?

— Тоже верно, ― проворчал первый. ― Ладно, пошли отсюда, а то ещё заявятся те, кто этих ребят уложил ― будет нам весело...

— Что-то много нынче развелось в Лабиринте этих рыжих с Таира-III, ― пробормотал второй. ― Видать, опомнились, что Лабиринт без них растаскивают, вот и полезли сюда...

— Это точно, ― подтвердил первый. ― Третья группа уже попадается. Хорошо ещё, что без своей брони они тут не бойцы. А то, не унести бы нам ног, весь Лабиринт таирским давно был бы...

Шептавшиеся за окном ещё немного повозились, укладывая поудобнее снятую с убитых таирцев броню, потом тихонько убрались отсюда. Кирк посмотрел на Мелони. Тот задумчиво поглаживал правую щёку стволом бластера.

— Как тебе это нравится, командир? ― шёпотом спросил он.

— Совершенно не нравится, ― так же тихо ответил Кирк.

— Воевать в Лабиринте с таирцами ― приятного мало, ― медленно произнёс Мелони.

— Завтра тяжёлый день, ― раздался свистящий шёпот.

Мелони и Кирк обернулись и увидели расплывающуюся в темноте фигуру кассилианина.

— Ты чего проснулся? ― спросил Кирк.

— Они так орали под окном, ― усмехнулся Тенчен-Син, ― что не проснуться было нельзя.

— Ложись, ― посоветовал Кирк. ― Завтра тебе ещё нас вести...

— Уже нет, командир, ― ответил Тенчен-Син. ― Завтра мы минуем площадь с тремя колодцами, и всё. Это самая дальняя точка, куда я доходил. Мы должны пройти площадь очень быстро, там самая главная опасность. Но как идти дальше, я не знаю. Я был в четвёртой зоне, но это было один раз и очень давно. Я уже не помню ни дороги, ни ловушек.

— А что на этой площади опасного? ― спросил Кирк. ― Ловушки? Или звери?

— Я знаю только то, что очень немногие прошли эту площадь, ― ответил Тенчен-Син. ― Там надо будет идти быстро. Но идти, а не бежать.

— Почему?! ― удивился Мелони.

— Если бы я знал ответ на этот вопрос, ― проговорил Тенчен-Син, ― то, скорее всего, меня уже не было бы среди живых. Это Лабиринт, Патрик. Здесь ты либо веришь рассказчику и слушаешь его, либо делаешь всё сам на свой страх и риск. Я предпочитаю первое.

— А что там за колодцы на площади? ― снова спросил Мелони. ― С водой? Или с чем-то... с чем-то другим? И вообще, вот ты говоришь ― быстро идти... А большая она, площадь-то эта?

— У командира есть карта, ― пожал плечами кассилианин. ― На мой взгляд, площадь не очень большая. Не знаю, какой она покажется тебе.

— Ладно, ― вздохнул Кирк. ― Сейчас всё равно ни черта не видать, утром посмотрим по карте. Чья сейчас очередь дежурить?

— Кошечки, ― ответил Мелони.

— Буди её, ― распорядился Кирк. ― Остальным ― спать!

— Уже разбудили, ― проворчала Тас-Кса-Сит, садясь на полу.

— Вот и хорошо, ― ответил Кирк, отходя в угол зала. ― Принимай дежурство. Остальным ― спать! ― повторил он, присаживаясь на пол и прислоняясь спиной к стене.

Кирк закрыл глаза, но сон не шёл к нему. Непонятное и необъяснимое чувство тревоги не давало ему покоя.

Таирцы, подумал Кирк. Вот что меня беспокоит. Ловушки Лабиринта, жадные искатели сокровищ, охотники за головами или провиантом ― всё это плохо, опасно, но объяснимо. А поведение таирцев необъяснимо совершенно. Можно лишь строить догадки и предположения, ни одно из которых, наверняка, не окажется верным.

Тот человек под окном сказал, что это уже третья группа таирцев, которая попадается им на пути. Надо полагать, что первые две группы тоже были мертвы. Что же происходит-то? Какого чёрта таирцам понадобилось в Лабиринте? Может быт, они действительно опомнились, что сокровища Предтеч уплывают в чужие руки? Сомнительно. Таирцам никогда не было никакого дела ни до Предтеч, ни доныне существующих рас.

Предтечи, подумал Кирк. «Предтечи должны умереть...» Нет, не так. Это Рогов так сказал, а таирец говорил иначе: «Вечным место в вечности».

И лезли они в основном к нам, к людям. Чужих, можно сказать, и не замечали...

И зона эта выглядит так, словно построили её люди. Да и первая зона тоже с вполне человеческой архитектурой...

Вечные.

Предтечи...

Кирку стало не по себе.

Если кто-то и может что-нибудь рассказать о Предтечах, то только таирцы, подумал Кирк. И эта мысль почему-то испугала его. А может быть не мысль, может быть лицо таирца, которое внезапно всплыло в памяти ― рыжие волосы, золотистая кожа и пронзительный ледяной взгляд. И не просто ледяной, подумал вдруг Кирк. Было во взгляде этом ещё что-то, никак не дающее покоя.

Страх, внезапно понял Кирк. В глазах таирца был страх. Страх и обречённость, словно он понимал, что вот прямо сейчас умрёт, и смерть его не принесёт никакой пользы, и только слабая надежда ― а вдруг?..

Таирцы, подумал Кирк. Таирцы и Предтечи. И люди. Точнее ― и мы...

Цивилизация Таира-III была единственной, кто видел Предтеч, пострадал от них и остался в живых. И никогда раньше таирцы не заходили в Лабиринт. Сотни лет они держались в стороне, лишь неодобрительно поглядывая на охотников за сокровищами. А сейчас они пробудились к активности...

Именно сейчас ― не месяц назад, не год. Сейчас, когда в Лабиринте оказался Кирк ван Детчер со своей группой.

Нет, поправил сам себя Кирк. Когда в Лабиринте оказалась группа, соблюдающая интересы Аллана Дитриха... Близкого родственника Императора.

Аллан Дитрих, подумал Кирк.

Во что ты втравил нас? Во что такое, что заставило таирцев очень громко напомнить о своём существовании? Или это не ты нас втравил? Может быть, это твой родственничек ― светлейший и справедливейший Император, что б его... Или сразу оба ― вероятнее всего, что в этом деле ваши с Императором интересы полностью совпадают.

А я опять, как дурак, клюнул на твою, Дитрих, сказочку про пропавшего сыночка. А сыночек твой, небось, сидит себе сейчас на каком-нибудь Эльрийском курорте, с бабами, с выпивкой, живой и невредимый...

Ну почему я, старый дурак, вечно попадаюсь на удочку разных подонков?! Словно карась голодный, не вижу, что под червячком острый крючок притаился. Свободный человек, называется, тьфу! Как был рабом, так, похоже, и остался. И останусь уже навсегда, как видно. Потому что какая же это свобода получается, если я только и делаю, что попадаюсь на чужую приманку?! Ведь каждая зараза норовит меня вокруг пальца обвести. И не только норовит, но и обводит ведь. То Император меня вокруг пальца обводит; то контрабандисты эти, с Каилиша; то Аллан Дитрих...

Ну, погоди у меня, злобно сжал челюсти Кирк. Я тебе не раб. Я тебе, чёрт побери, не личная охрана, не гвардия и не прислуга. Я давно уже свободный человек. И если здесь твоего сыночка не окажется, я из тебя душу вытрясу, тварь! И Кирк тут же вспомнил, что о том, как Арнольд уходил в Лабиринт, знали очень многие. И Мелони, и Рогов, и Тенч, и Партиони...

Нет, тут что-то другое. Не может быть, чтобы Дитрих выдумал это всё. Сынок его наверняка сейчас тут. Но вот, почему послали именно МЕНЯ?! Я же здесь никогда не бывал. И почему Дитрих был так сильно заинтересован в том, чтобы до Арнольда добрался лишь я один?

Суки, с отчаянием подумал Кирк. Что же вы задумали?..

* * *

Летс готовился умереть. Он знал, что наказание за подобное преступление может быть лишь одно ― уход в вечность. Но он был спокоен, потому что его смерть могла спасти миллионы жизней других Свободных. Если Летс, конечно, не ошибся.

Если бы не приказ, пришедший с Таира-III, Летсу никогда бы и в голову не пришло подобное. Но приказ этот был странен и страшен. Никогда ещё с Таира-III не поступало таких известий. В лагере царила если и не паника, то что-то, очень на неё похожее. Летс, который был тут поставлен старшим над остальными Свободными, не знал, что ему делать.

Много лет уже у Свободных была одна задача ― не впускать в Лабиринт иных разумных. Конечно, они могли проникнуть туда и через другие ворота, не обязательно было им идти через северные. Но Таир-III не мог захватить все ворота Лабиринта, не мог изолировать его, запретить доступ к наследию Вечных. Он мог только слегка помешать этому, надеясь на лучшее притормозить неизбежное, что и делал уже очень давно.

Когда Ближайший дал приказ не допустить к центру Лабиринта тех, кто может вновь поставить под угрозу существование цивилизации Свободных, Летсу показалось, что Ближайший болен. Что разум отказал своему хозяину, покинул его, уйдя в вечность. Но Летс не мог ослушаться ― Свободные остаются свободными лишь тогда, когда от них не зависит жизнь остальных Свободных. Летс не был свободен в своих решениях. Это тяжкая ноша, но Ближайшему было ещё труднее, потому что вся ответственность за действия Летса ляжет на него. Или на Высшего ― если это он отдал такое распоряжение Ближайшему.

На Анкоре находилось свыше трёх тысяч Свободных. Две с половиной тысячи уже покинули свои лагеря у северных ворот. И неизвестно, скольким из них удастся избежать ухода в вечность.

Летс вдруг подумал, что в этом есть какой-то скрытый и зловещий смысл. Что вечность будет забирать Свободных, потому что она помогает Вечным.

Вечным место в вечности, подумал Летс. Но у вечности могут быть свои планы относительно Свободных. И тогда вечность может выпустить из себя тех, кто притворит эти планы в жизнь ― Вечных...

Летсу вспомнилось, как в далёком детстве он мечтал о том, как станет Свободным, потом ― Старшим... Может быть, даже достигнет титула, когда собственное имя уже перестаёт иметь значение, когда тебя называют Ближайшим или Высшим...

Летс был готов к такой ответственности. Но сейчас, будучи ещё только Старшим над Свободными, он подумал, что ошибался ― подобный груз оказался ему не по плечу.

Летс посмотрел на светило ― багровый диск Анкора уже поднялся над линией горизонта кровавым пузырём. Наступал новый день ― День Свободного Полёта. До Дня Тусклого Света оставалось всего пять дней. Летс знал, что весь космический флот Таира-III уже готовится выступить к Анкору. Он знал, что Высший не сможет позволить себе изменение планов ради горстки Свободных, оставшихся на Анкоре. А значит, безжалостное пламя взорванной звезды поглотит и их вместе с Лабиринтом, вместе с Вечными, пока ещё не набравшими полную силу.

Но вчера из Лабиринта вернулись четверо Свободных ― жалкие остатки большой группы, ушедшей туда совсем недавно. Лабиринт не щадит никого ― ни людей, ни кассилиан, ни ксионийцев, ни альгатирейцев, ни, тем более, таирцев ― древних врагов Вечных, создателей мёртвого города. Вернувшиеся принесли весть о том, что те, кто может послужить пробуждению Неизбежного, всё ещё пребывают в третьей зоне Лабиринта.

Добраться из третьей зоны до двенадцатой за пять дней просто невозможно. И получается, что ко Дню Тусклого Света их не будет в двенадцатой зоне. А значит, есть вероятность того, что Неизбежное не произойдёт.

Но кто может знать, верны ли эти догадки? И тогда Летс решился на преступление.

Прошлое закрыто для всех и каждый Свободный знает, что от него необходимо отречься, если не хочешь, чтобы от тебя самого отреклось Будущее. Не следует смотреть в Прошлое, потому что Свободный тогда теряет свою свободу, превращается в калеку, опирающегося на костыли воспоминаний. Настоящее ― единственное, что имеет значение. А от прошлого нужно отказаться. Как и от Будущего...

Летс же заглянул и в Прошлое, и в Будущее. Это по силам было сделать любому Свободному, но никто не хотел становиться преступником. Летсу нелегко далось это решение, но когда завеса Будущего приоткрылась перед ним, он увидел, что Неизбежное может не случиться.

Ближайший выслушал Летса, и Летс увидел промелькнувшее в глазах его облегчение. Ближайший пообещал сообщить об этом Высшему немедленно. Летсу же осталось лишь готовиться к уходу в вечность. В вечность, которая, может статься, не наступит преждевременно для остальных Свободных.

Летс посмотрел на лагерь ― непривычно пустынный теперь ― и вдруг подумал о том, что вечность может по-разному встречать пришедших к ней.

Лабиринт, подумал Летс. Я столько времени провёл рядом с ним, но так и не заходил в него по-настоящему.

Какая разница, как идти в вечность?! Все дороги, так или иначе, ведут к ней. И дорога через Лабиринт ничуть не хуже остальных дорог...

* * *

— Вот она, эта площадь, ― Тенчен-Син ткнул пальцем в карту. ― А мы сейчас ― вот тут.

Уже рассвело, но в зале по-прежнему царил полумрак. Свет восходящего Анкора едва проникал сюда сквозь узкие окна. Всё вокруг было погружено в красновато-серый полумрак.

Кирк внимательнее присмотрелся к карте. Если верить тому, что тут нарисовано, то до площади мы дойдём минут за десять, подумал Кирк. А вот что делать дальше?

Улочка, где они сейчас находились, выводила прямо на площадь. И туда же выходят ещё три такие же узенькие улочки, и одна из них ведёт прямо к четвёртой зоне. Но неизвестно, что нам на этой улице встретится.

Да и та улица, по которой им сейчас предстояло идти, Кирку тоже не очень-то нравится. Неприятная улочка, не прямо идёт, а вьётся, словно змея. И в одном месте ― как раз на прямом участке! ― нарисован восклицательный знак, и что-то мелко написано. Кирк склонился над картой и прочитал: «Огонь, мираж, держаться правой стороны!»

Так, подумал он. Ничего не понятно... Тут к этой карте нужна ещё трёхчасовая консультация с подробными описаниями ловушек... Чёрт его знает, что они имели в виду, когда делали на карте эти пояснения!

Кирк заметил, что возле одного из изображений колодца на площади есть надпись: «Свет, опасно!», а по периметру площади вьётся текст: «Не останавливаться, ветер!»

Идиоты, подумал Кирк. Такие пояснения я могу написать и сам...

— Пошли, ― Кирк поднялся на ноги, складывая и убирая в нагрудный карман карту. ― Как твоя нога? ― спросил он у Партиони.

— Может, мне остаться? ― без особой надежды произнёс Партиони.

«Постарайся, чтобы ты оказался там совершенно один...»

— Нет! ― отрезал Кирк. ― Я сказал, что пойдут все! Рогов! Помоги ему...

Они вышли на улицу, щурясь от света, показавшегося им чересчур ярким после полумрака старинного замка. Партиони опирался на плечо Рогова, стараясь как можно аккуратнее ступать на раненую ногу. Мелони шёл рядом, держа свой бластер в руке.

Может быть, их и правда лучше оставить тут, мелькнула у Кирка мысль.

Нет, возразил он сам себе. Если Дитрих прав, если он действительно ЗНАЕТ, что я доберусь до двенадцатой зоны, то я доберусь туда вместе со всей командой.

А ведь сегодня уже двенадцатое число, вдруг вспомнил Кирк. Чёрта с два мы успеем до семнадцатого... А что будет, если мы опоздаем? И почему именно семнадцатого?! Не шестнадцатого, не восемнадцатого...

Аллан Дитрих выглядел тогда слишком уж уверенным, подумал Кирк. Я не знаю, откуда ему известно, что я благополучно доберусь до двенадцатой зоны, и откуда он знает, что я окажусь там именно семнадцатого... Чёрт возьми! Я почему-то верю ему! Этому Дитриху... А ведь это нереально ― за пять дней пройти все зоны. Но я верю, что пройду. И я потащу за собой всех, никого не оставлю, никого не брошу...

— Тенч! ― окликнул Кирк кассилианина. ― Давай, веди!

— Туда, ― махнул рукой Тенчен-Син, и они медленно двинулись вдоль улицы.

Сегодня начнётся самое трудное, подумал Кирк. Сегодня уже мне, а не Тенчен-Сину, предстоит принимать решения. И уже от меня будет зависеть, какой дорогой нам идти дальше. От меня ― человека, впервые оказавшегося в этом чёртовом Лабиринте...

— Стоп!!! ― сдавленно произнёс Тенчен-Син.

Все послушно замерли.

— Что такое? ― Кирк направился к кассилианину.

— Не подходите ко мне!!! ― закричал Тенчен-Син, не поворачиваясь.

Кирк почувствовал, как по спине его медленно поползла ледяная волна страха. Что-то случилось, подумал он. Что-то случилось...

Кирк отошёл в сторону, прижался к стене и осторожно, короткими шажками стал двигаться вперёд, не спуская глаз с Тенчен-Сина.

Кассилианин замер, словно парализованный. Тело его было в напряжении, казалось, он даже дышать перестал, боясь пошевелиться.

Кирк продвинулся ещё немного вперёд и увидел, что перед кассилианином, прямо на каменных плитах мостовой, лежат почти неразличимые тончайшие ― словно паутинка ― нити. Тенчен-Син наступил на одну из них, и теперь всё это кружево едва заметно подрагивало, словно бы в предвкушении добычи. Паутина, лежащая на земле, тянулась и уходила куда-то дальше по улице, куда-то за поворот.

— Не подходи, командир, ― уже спокойнее произнёс Тенчен-Син. ― Ничем не поможешь... Жаль, что так глупо получилось...

— Что это за нитки такие? ― тихо спросил Кирк.

— Долго объяснять, ― усмехнулся Тенчен-Син. ― Не успею. Но к ним нельзя было прикасаться. Я не заметил. Потом вы сможете спокойно идти дальше, после того, как меня... как со мной всё будет покончено.

Кирк увидел, как паутинка начала колыхаться сильнее, как тонкие нитки приподнялись над землей, словно крошечные змеи раскачивающие своими головками. Одна из нитей коснулась краешка копья Тенчен-Сина, обвилась вокруг него и кусок древка с глухим стуком шлёпнулся на землю, словно бы не паутинка его коснулась, а луч лазера. Упавший обломок мгновенно был обвит другими нитями, таким же непостижимым образом разрезан на мельчайшие кусочки, опутан ими и исчез из виду, превратившись во множество слабо шевелящихся нитяных клубков.

Кирк плохо понимал, что он делает. Он знал лишь одно ― медлить нельзя.

Оттолкнувшись от стены Кирк бросился к Тенчен-Сину, резким толчком отшвырнул его в назад, упал сам, перекатился и тут же вскочил на ноги.

Лежавшая неподвижно паутинка оказалась словно бы подброшена в воздух невидимым взрывом. Тонкие нити взметнулись вверх, расцвели призрачным бутоном, раскинувшимся во всю ширину улицы, ударились в стены домов. Кирк успел увидеть, как невесомая паутинка крошит в пыль камень, а потом причудливо переплетающиеся нити оказались перед самым его лицом. Кирк отпрянул назад, едва не сбив с ног Тенчен-Сина.

— Бежим!!! ― прокричал кассилианин. ― Назад и за угол!!! Быстрее!!!

Партиони, подумал Кирк, кидаясь к раненому. Они с Роговым подхватили Партиони и побежали вслед за остальными. За спиной их с грохотом просела стена здания, пылевое облако догнало, и заволокло всё вокруг и они едва не пропустили нужный поворот.

— Сюда!!! ― звонко крикнула Тас-Кса-Сит, и Кирк с Роговым метнулись в пыльную мглу, из которой донёсся голос ксионийки.

Через несколько метров пыли стало меньше, они сбавили шаг и смогли обернуться. Зловещей паутины не было, хотя Кирку казалось, что она неотступно преследует их.

— Уф! ― выдохнул Партиони. ― Надо было мне остаться в том доме!..

— Всем нам надо было там остаться, ― тяжело дыша ответил ему Рогов.

Кирк отпустил Партиони и полез в карман за картой. Где же мы оказались-то, подумал он, разглядывая хитрое переплетение улиц. Кажется, вот тут...

— Командир, ― Кирк оторвался от карты. Перед ним стоял Тенчен-Син.

— Командир, ― повторил он. ― Зачем?..

— Что ― зачем? ― нахмурился Кирк.

— Ты рисковал, ― сказал Тенчен-Син. ― Это было опасно.

— Я первый раз в Лабиринте, ― ответил Кирк, ― но неопасного тут видел очень мало... Куда идти дальше?

— Куда? ― Тенчен-Син заглянул в карту. ― Можно вот здесь. Так мы обойдём опасный участок... где только что были.

— Хорошо, ― кивнул Кирк. ― Пошли...

Переулочек, который указал Тенчен-Син, вывел их недалеко от того места, где недавно бушевала коварная паутина. Сейчас тут всё было тихо и спокойно, лишь рухнувшая стена дома, зияющая чёрным провалом, да оседающая пыль напоминали о недавнем происшествии. Кирк внимательно осмотрелся ― никаких следов паутины видно не было.

Они пошли по прежнему маршруту и вскоре перед ними показался ровный участок ― тот самый, где на карте было написано: «Огонь, мираж, держаться правой стороны!»

Правая сторона представляла собой ровную стену, в которой имелось множество небольших шестиугольных отверстий. Отверстия казались чёрными, словно бы закопчёнными. А возле левой стены ― обыкновенная стена, сложенная из серого камня ― лежали несколько побелевших скелетов.

— Идти нужно прямо, ― сказал Тенчен-Син. ― Я пойду первым. Ничего не бойтесь, сейчас тут будет огонь, но он ненастоящий. Самое главное, не подходите к левой стене...

— Ненастоящий?! ― переспросил Рогов. ― Мираж, что ли?

— Да, ― кивнул кассилианин. ― Мираж. Но очень похожий на правду. Главное ― не пугаться и не подходить к левой стене.

— А что будет? ― поинтересовалась Тас-Кса-Сит.

— Смерть, ― коротко ответил Тенчен-Син.

— А поточнее? ― настаивала Тас-Кса-Сит.

— Те, кто подходили к левой стене слишком близко, умирали, ― пояснил Тенчен-Син. ― Левая стена замораживает. Стоит к ней только прикоснуться, и ты превратишься в хрупкую ледышку. Ненадолго, суток на двое. Но этого хватает.

Не люблю лабиринтов, мрачно подумал Кирк. Почему, если лабиринт, то обязательно там должна быть какая-то гадость?

Тенчен-Син шагнул вперёд и сразу же из отверстий в правой стене полыхнули языки пламени. Кирк, стоявший метрах в трёх, и то почувствовал палящий жар огня. Мираж?! Какой, к чёрту, мираж! Самый настоящий огонь!!!

Тенчен-Син сделал ещё один шаг и языки огня удлинились, стали шире и захватили уже всё пространство.

— Тенч!!! ― крикнул Кирк.

— Не пугаться!!! ― не оборачиваясь крикнул в ответ кассилианин. ― Это мираж!!! Держитесь правой стены!!!

Он стоял уже прямо перед бушующей стеной огня. Кирку стало не по себе, когда кассилианин спокойно шагнул в этот ад и пропал из виду.

— Не люблю поджаренных ящериц, ― проворчал Партиони.

— Пошли, ― Кирк подошёл к стене огня и остановился.

Жар был невыносимым, пот на лице моментально высох, воздух сделался жёстким и шершавым, и Кирку пришлось задержать дыхание. И сразу вспомнились старые и долгое время мучавшие то ли сны, то ли непонятно как забывшиеся воспоминания, в которых по склону горы снизу вверх к Кирку стремительно неслась огненная стена, бежать от которой не имело никакого смысла, а можно было только упасть, прикрыться чем-то (или кем-то) и жить, задерживая дыхание; жить, оберегая лёгкие от раскалённого испепеляющего воздуха; жить, пока прикрывающее тебя не раскалится, вспыхнет, сгорит... Кирка всегда от этих воспоминаний пробирал озноб. Всегда, но не сейчас. Сейчас ему даже показалось, что он услышал, как на голове его потрескивают от огня волосы.

Кирк невольно зажмурился, сделал шаг и...

...жар исчез. Кирку даже почудилось, что лёгкий и прохладный ветерок обдувает его. Кирк приоткрыл глаза. Вокруг него по-прежнему бушевал огонь. Языки пламени плясали перед самым его лицом, но жара он больше не ощущал.

«Держаться правой стороны», вспомнил он и вытянул вбок правую руку, стараясь нащупать стену. Ему пришлось сделать вправо широкий шаг, прежде чем пальцы его коснулись шероховатой поверхности камня. Стена была прохладной на ощупь. Кирк облегчённо вздохнул и понял, что воздух тоже стал обычным воздухом, а не обдирающим горло горячим песком.

Кирк опять закрыл глаза ― так было спокойнее. Шаг, ещё шаг... Идти стало легче. Он машинально считал шаги ― десять, одиннадцать... Когда он досчитал до двадцати трёх, на плечо ему легла рука, и голос Тенчен-Сина произнёс:

— Всё, командир. Ты прошёл.

Кирк оглянулся. Позади по-прежнему бушевал огонь, но палящего жара тут совершенно не ощущалось. Кирк посмотрел на правую ладонь ― пальцы были в копоти. Тогда он протянул руку и осторожно погрузил ладонь в пламя. Прохладный ветерок и ничего больше...

Лабиринт, подумал Кирк. Лабиринт...

Из огня вышла Тас-Кса-Сит. Она шла, как и Кирк, зажмурившись и держась правой рукой за стену. Стальные лезвия её перчатки оставляли слабые царапины на старом камне.

Рогов с Партиони появились неожиданно близко к левой стене. Кирк аж замер, видя, как они выходят из пламени. Ещё бы чуть-чуть влево, и всё, подумал он.

Последним из пламени вышел Мелони. И едва вся группа отдалилась от стены огня на несколько шагов, как пламя сжалось, съёжилось и убралось обратно, в небольшие отверстия на стене.

Вскоре они уже выходили на площадь с тремя колодцами. Проходя мимо них Кирк вспомнил, что на карте было что-то написано и про колодцы, и про саму площадь. Что-то нехорошее. Но эта мысль прошла вторым планом ― сейчас Кирка больше заботило то, что теперь группу предстоит вести ему самому, а не Тенчен-Сину.

— Туда! ― Кирк махнул рукой в сторону улочки, уходящей к четвёртой зоне, и первый направился к ней.

Выходя с площади Кирк почувствовал, как подул ветерок. Странно, подумал он. До сих пор в Лабиринте ветра не было, только там, возле стены огня...

Кирк обернулся. Ветер усиливался и все остальные уже старались отвернуть лица от его холодных порывов. А тут, в улочке, ветра совершенно не чувствовалось. Странный какой-то ветер, подумал Кирк и вдруг вспомнил надпись на карте. Внутри у него что-то сжалось.

— Живее!!! ― рявкнул он во весь голос.

Кассилианин подхватил Партиони, и они выскочили с площади. Тас-Кса-Сит впилась в правую руку Мелони и потащила его вперёд. Она успела втолкнуть его в пространство между домами, но сильнейший порыв ветра швырнул её в сторону. Ксионийка вцепилась в край стены, попыталась подтянуться.

Зрелище было жутковатое и одновременно завораживающее. Тело Тас-Кса-Сит висело горизонтально, увлекаемое потоком несущегося воздуха. Кирк увидел, что стальные лезвия её перчаток начинают сползать со стены, оставляя на камне глубокие борозды. Он подскочил к ней, едва не попав в струю воздушного потока, схватился за какой-то металлический стержень, торчащий из стены, и протянул руку.

— Держись! ― крикнул он.

Вряд ли ксионийка его услышала, но руку она разглядела. С трудом оторвав пальцы от стены она схватила Кирка за руку. Кирк едва не взвыл, когда стальные лезвия её перчатки вспороли рукав и впились в кожу. Но он сжал пальцы, обхватывая кисть Тас-Кса-Сит. И тут же почувствовал, как кто-то хватает его сзади за пояс. И вовремя, сильнейший рывок едва не выдернул его на площадь.

Помочь ксионийке он никак не мог, ей самой приходилось подтягиваться по его руке. Правой рукой Кирк держался за стержень, а по левой карабкалась (иного слова и не подберёшь) Тас-Кса-Сит. Кирк почувствовал, как его начинают тянуть назад чьи-то руки. Он упёрся ногами в землю и мощным рывком буквально выдернул ксионийку с площади, повалившись на землю. Падая, он увидел какого-то большого зверя ― громадная туша пронеслась через площадь, нелепо переворачиваясь в воздухе. Кирк даже не удивился тому, что подобная махина несётся, влекомая ветром, словно невесомый осенний лист. Ещё бы немного, подумал Кирк, и точно так же летела бы и Тас-Кса-Сит. Может быть, даже вместе со мной...

— Ну, командир! ― покрутил головой Партиони. ― Теперь я и правда верю, что ты служил в десанте!

Кирк встал на ноги, помог подняться Тас-Кса-Сит и посмотрел на Партиони. Партиони стоял, опираясь рукой о стену и стараясь не наступать на раненую ногу.

— А до этого, что, не верил? ― хмуро усмехнулся Кирк.

— Нет, ― признался Партиони. ― Но лучше бы я не верил и дальше, ― неожиданно добавил он, и лицо его окаменело.

— Мы поговорим об этом позднее, ― сказал Кирк, сверля Партиони взглядом.

— Надеюсь, что к тому времени будет ещё не слишком поздно, командир, ― безжизненным голосом ответил Партиони и глаза его на краткий миг полыхнули невыразимой ненавистью.

Кирк не стал раздумывать над этим ― успеется. Рогов помог ему перевязать исполосованную стальной перчаткой руку ― порезы, к счастью, были неглубокими и не очень болезненными, ― и они направились дальше.

Улочка вела прямо к воротам в четвёртую зону. Ворота эти, как и всё остальное тут, были странные ― самые настоящие ворота в старинной крепостной стене, овальное отверстие в силовом поле располагалось прямо в них. То ли случайное совпадение, то ли так и было задумано создателями Лабиринта.

Улочка недлинная, всего-то метров двести. А на карте вдоль неё имелась надпись: «Не бежать! Разряды!» Чёрт знает, что такое, подумал Кирк. Пойди, пойми эти дурацкие надписи. Почему не бежать?! Какие разряды?!

Бежать они всё равно не могли ― с Партиони не очень-то побегаешь. Так что непонятное предупреждение можно было полностью игнорировать.

Партиони, подумал Кирк. С каждым днём он всё больше и больше нервничает. И волнение его выливается в весьма причудливую форму ― словно бы Партиони опасается Кирка, ожидает от него какого-нибудь подвоха. А может, действительно опасается? Откуда Кирку известно, может быть Дитрих дал Партиони какое-нибудь задание, которое тот почему-то не может выполнить. Из-за ранения, например, или ещё по какой причине.

Задание... Да уж, Дитрих задания давать мастер. Кирку он тоже, вот, задание дал... Точнее, высказал пожелание. Чтобы тот оказался в двенадцатой зоне один, без команды. Значит, нужно было постараться, чтобы команда не дошла. А зачем? Чтобы труднее было возвращаться, что ли?! Большую часть дороги они прошли благодаря Тенчен-Сину. И Кирк совершенно не был уверен, что его опыт не пригодится на обратном пути.

Партиони сейчас уже не скрывает угрозы, исходящей от него. А Партиони, насколько успел разобраться Кирк, в дружеских отношениях с Роговым. Так что, в случае чего, они станут действовать заодно...

Рогов говорил, что он ненавидит Арнольда Дитриха. Может быть, Аллан имел в виду именно это ― опасался, что Рогов может причинить вред мальчишке... Тогда зачем его было вообще посылать?! Приказал бы ему остаться, и все дела! Нет, неясно это всё.

Да ещё таирцы эти... Они ведь пытались убить людей. Именно ― людей, а не чужих. Может быть, здесь дело в одном из нас? Тогда, в ком?

Кого хотели убить таирцы? Рогова? Партиони? Мелони? Или самого Кирка?

Кирк покачал головой. Похоже, таирцы стремились убить их всех. Странные ребята, эти таирцы, подумал Кирк. Кстати, не наткнуться бы нам на них ещё раз. Партиони и Мелони ранены, Тас-Кса-Сит всё ещё никак не придёт в себя после того урагана на площади...

И только Кирк подумал об этом, как в спину им ударил громкий крик с очень знакомыми интонациями в голосе:

— Стойте на месте!!!

Кирк повернулся, и увидел четверых таирцев. Четверо, подумал он. Немного, отобьёмся...

И тут же в мозгу всплыла надпись, сделанная на карте. Кирк вздрогнул и громко приказал:

— Всем стоять на месте! Не бежать!

Люди и чужие посмотрели на него с недоумением (Тас-Кса-Сит кажется даже плечами пожала), но замедлили шаг, повернулись к противнику и остановились.

Таирцы, увидев Кирка и остальных, пошли быстрее, потом побежали. И тут произошло что-то непонятное.

В воздухе запрыгали молнии ― самые настоящие молнии, голубовато-белого цвета. Змеящиеся ломкие лучи опутали бегущих таирцев, те судорожно задёргались и один за другим упали на землю. Молнии исчезли и Кирк ощутил сильный запах озона, как это бывает после грозы.

Надо же, подумал Кирк. Действительно, бегать тут не рекомендуется. И прыгать тоже ― несовместимо это с жизнью...

Кирк успел заметить, что молнии поражали таирцев как раз в тот момент, когда они находились в воздухе, во время бега теряли на краткий миг контакт с землёй. Наверное, если подпрыгнуть на месте, произойдёт то же самое, подумал Кирк.

— Командир, ― Тас-Кса-Сит ошеломлённо смотрела на Кирка. ― Откуда ты узнал?!

— На карте было написано, ― пожал плечами Кирк и неспеша направился к воротам.

Четвёртая зона так же поразительно напоминала человеческий город ― такой же, какой и сейчас можно встретить на любой планете, входящей в Межзвёздную Империю Людей. Высокие дома, более или менее широкие улицы... Вот только очень уж он был запущенным, этот город. Заброшенным, покинутым своими обитателями.

Но тут же Кирк вспомнил, как выглядели города на Шероне-I ― примерно так же. Мёртвые улицы, кварталы, города. Мёртвые заводы, поля, реки... Словно Предтечи скопировали эту зону с какого-нибудь города на Шероне. Удачно скопировали, Кирку даже показалось что он узнаёт улицы Стренгополиса, хотя, конечно, это было совершенно невозможно ― Стренгополис стал выглядеть так примерно лет двадцать назад, после того, как экономика Северного Архипелага на Шероне-I пришла в окончательный упадок, а Предтечи создавали этот Лабиринт за много тысячелетий до этого. Ну, во всяком случае ― очень давно, подумал Кирк.

— Как тут гнусно, ― проворчал Партиони. ― Вот уж действительно ― мёртвый город...

Кирк посмотрел на карту. Они смогут пользоваться ей для прохода через ещё одну зону ― после пятой шли какие-то малосвязанные между собой огрызки, а после восьмой начиналось девственно чистое пространство. Информация о тех зонах у Дитриха отсутствовала.

Идти лучше всего вот здесь ― по широкому, дугой изгибающемуся проспекту. Он выводит как раз к воротам пятой зоны. Правда, вдоль этой улицы идёт мелкая и малопонятная надпись: «Решётки! Не смотреть!». Ну, не смотреть, так не смотреть, подумал Кирк. Не будем смотреть, уговорили...

— Пошли, ― скомандовал он и направился в ту сторону, где должен был быть этот широкий проспект.

— Командир, ― окликнул его Тенчен-Син. ― Подожди!..

Кирк обернулся. Обернулись и остальные.

Тенчен-Син стоял, и не думая трогаться с места. Лицо его было таким, словно бы он что-то услышал ― что-то очень знакомое, и очень неприятное, пугающее. Кассилианин повернулся, внимательно вслушиваясь в тишину, поднял правую руку и замер.

— Я тоже слышу, ― упавшим голосом произнесла Тас-Кса-Сит. ― Ползёт!..

— Что ползёт? ― посмотрел на неё Кирк.

— Н-н-нет... Не знаю... ― помотала головой Тас-Кса-Сит. ― Что-то опасное... Сюда ползёт... Быстро ползёт...

— Это наплыв!!! ― громко выкрикнул Тенчен-Син.

Выглядел он в эту минуту не лучшим образом ― глаза его были совершенно чёрными, лицо ― маска страха и боли.

— Нужно срочно уходить! ― нервно произнёс он.

Наплыв какой-то, вспомнил Кирк. Во время такого наплыва Тенчен-Син как раз и потерял своего брата ― Казарад-Сина.

— Откуда он идёт, наплыв этот? ― спросил Кирк.

— Отовсюду! ― выкрикнул Тенчен-Син. Он затравленно озирался по сторонам. ― Нужно бежать туда! ― неожиданно заявил он, указывая в сторону каких-то развалин. И в тут все увидели этот самый наплыв.

Он действительно шёл отовсюду, это Тенчен-Син не с перепугу ляпнул. Со всех сторон начал выползать плотный розовый туман. Он переливался, словно сироп, он был очень густым и шёл стеной, не превышавшей десяти метров. Будто розовый забор окружил их со всех сторон... Нет, не со всех ― оставался ещё небольшой просвет там, куда указывал Тенчен-Син.

Кирк с Роговым опять подхватили Партиони и вся группа побежала туда, где полукольцо тумана ещё не успело сомкнуться. Розовый кисель двигался быстро, но от него можно было убежать. Но впереди тоже виднелась розоватая полоска, непроходимой стеной окружившая их со всех сторон.

— Сюда! ― Кирк указал на дверь в одном из зданий.

Ему подумалось, что высота слоя этого тумана не превышает десяти метров, и если удастся забраться повыше, можно будет переждать это чёртов наплыв.

Лестницы были узкими, бежать по ним, особенно с Партиони на руках, было неимоверно тяжело. Кирк оглянулся и увидел, как розовое болото заливает ступени и поднимается всё выше. Словно наводнение, подумал Кирк. Ласковая такая водичка, розовая... Но судя по реакции Тенчен-Сина и по тому, что я уже успел узнать о «наплыве», эта дрянь далеко не безопасная. А ведь смотреть на неё приятно, поймал себя на мысли Кирк. Приятно, чёрт возьми... Завораживают эти мягкие и плавные шевеления волн. Стоял бы так, и смотрел. Всю жизнь... Всю оставшуюся жизнь.

Кирк бросил торопливый взгляд на Рогова ― тот тоже зачарованно смотрел на розовые волны, всё выше и выше заливавшие ступеньки лестницы.

— Быстрее, чёрт! ― заорал Кирк (скорее на себя самого, чем на Александра), и они с Роговым торопливо затопали по ступенькам.

Кирк не знал, насколько архитектура здания соответствует привычной ему. Но он надеялся, что дом этот не сильно отличается от тех, в которых ему приходилось жить ― не очень дорогие постройки, доступные по карману многим. Где в каждой квартире были установлены сегменты гиперпереходов (небольшие, рассчитанные только на одного человека и выходящие только лишь на нижнюю площадку дома) и по одному большому сегменту на каждом этаже (для доставки жильцам крупногабаритных предметов, за отдельную плату, разумеется...). Само собой, заглядывать в квартиры у Кирка времени не оставалось, но золотистые плиты сегментов на этажах он заметить успел. И это вселило в него уверенность в том, что и аварийные лестницы не обрываются на последнем этаже, а выводят на крышу дома. Так оно и оказалось.

Очутившись на крыше, устеленной плитами солнечных батарей, Кирк позволил себе расслабиться и перевести дух. Дальше бежать всё равно некуда, спокойно подумал Кирк. Будем надеяться, что сюда эта гадость не доползёт.

Они с Роговым усадили Партиони, Кирк подошёл к краю крыши и глянул вниз.

Дом выглядел сейчас, как островок среди розового моря. Впрочем, с такой высоты туман этот море напоминал слабо, сейчас он представлял собой большой ― диаметром метров в триста ― холм, вершина холма находилась метрах в двухстах от дома, на крыше которого укрылась группа Кирка. Движения розовых волн делались всё ленивее, казалось, что туман уплотняется, каким-то непонятным и непостижимым образом густеет. Вскоре вообще всякое движение розового киселя прекратилось, и туман стал ещё больше напоминать самый обыкновенный холм. Даже не холм, а купол ― идеально ровный купол, зачем-то небрежно установленный среди городских кварталов. И тогда на поверхности этого холма появились тела...

Их было три ― те, кто не успел избежать контакта с этим розовым месивом. Отсюда, с крыши, было не разглядеть, люди это или чужие. Но то, что они были мертвы, сомнений не вызывало. Тела всплыли в нижней части холма и, влекомые какой-то непонятной силой, начали подниматься к его вершине. Безвольно переворачиваясь, словно тряпичные куклы, медленно, погружаясь порой, почти полностью исчезая в розовом слое. Словно течение сносило их, только вверх, а не вниз.

Когда тела достигли округлой вершины, от них пошёл то ли пар, то ли дым. Они начали таять, как тает кусок сахара в стакане с водой. И через несколько минут всё было кончено ― на вершине холма ничего не осталось.

— Сколько он будет торчать тут? ― озабоченно спросил Кирк у Тенчен-Сина.

— Не знаю, ― покачал головой кассилианин.

Он смотрел на происходившее с телами во все глаза, завороженный этим зрелищем, и даже не повернулся к Кирку.

— Но, ты же уже... тебе приходилось видеть такое... ― Кирк никак не мог подобрать подходящие слова.

— Приходилось, ― безо всякого выражения ответил Тенчен-Син. ― Давно. Тогда наплыв держался несколько часов. Говорят, что бывает дольше...

Кирк хотел ещё что-то спросить, но тут подала голос Тас-Кса-Сит.

— Здесь ещё кто-то есть! ― заявила она. ― Человек. Один.

И едва ксионийка успела это произнести, как тишину нарушил звук торопливых спотыкающихся шагов и хрипловатый тонкий голос радостно прокричал:

— Тенчен-Син!!!

Кассилианин обернулся на крик и Кирк увидел, как глаза его делаются алыми, а губы сжимаются в узенькую полоску. Кирк посмотрел туда же, куда и Тенчен-Син, и ему тоже стало не по себе.

По крыше этого же дома, нелепо размахивая на ходу руками, вприпрыжку бежал невысокий светловолосый человек. Бежал сюда, к ним. И Кирк сразу узнал его. Это лицо он уже видел ― не в жизни, в файле Большой Информационной Сети на «Звезде Победы».

Грон Келли.

 

Глава шестая.

ГРОН КЕЛЛИ

Кирк ван Детчер почему-то не особенно поразился тому, что они повстречали Грона Келли. Наверное, всё то, что он узнал о нём, достаточно подготовило Кирка к этому событию. Но вот, что удивило (и даже, можно сказать, испугало) Кирка, так это поведение Тенчен-Сина. То есть, не столько даже само поведение, сколько то, что кассилианин сказал.

Тенчен-Син выглядел так, словно увидел нечто, страшнее чего в мире не бывает. Лицо кассилианина осунулось, руки безвольно обвисли, пальцы разжались, выпуская копьё, громко стукнувшее о плитки солнечных батарей. И Тенчен-Син бесцветным голосом произнёс:

— Всё кончено...

Кирк не успел поинтересоваться, почему кассилианин так считает ― Грон Келли был уже возле них, он радостно улыбался, искательно заглядывал в алые глаза Тенчен-Сина, кивал остальным и вообще, вёл себя как радушный хозяин, встречающий гостей.

— Слушай, приятель, ― заявил Мелони, с любопытством разглядывая Келли. ― А ведь я тебя, похоже, где-то видел!

— Это Грон Келли, ― спокойно ответил Кирк, наблюдая за тем, как у Мелони при его словах вытягивается лицо.

— Да, да! ― закивал Келли. ― Это я! Я тебя тоже помню, ты у Дитриха компьютерами занимаешься, да?

— Ч-ч-чёрт! ― ошарашено прошептал Мелони. ― Твои руки... Руки?!

— И не вспоминай! ― горестно отмахнулся Келли. ― Очень больно было. Я случайно в ловушку попал. Во второй зоне. Там дверь была, я хотел её открыть, и вдруг два стальных лезвия ― как ножницы! ― меня ― р-р-раз!!! ― Келли показал руками, как действовали стальные лезвия-ножницы. ― И всё!!!

— Но ты... Ты же... ― Мелони, не найдя слов, просто ткнул в Келли пальцем. ― Руки-то на месте!!!

— А так всегда бывает! ― заверил его Келли. ― Каждый раз. Единственное, что в этом есть хорошего... и плохого... больно всегда... ― он замолчал и лицо его сделалось, как у ребёнка, готового расплакаться.

— Тенч! ― Кирк подошёл к кассилианину и положил ему руку на плечо.

— Брось, командир, ― поморщился Тенчен-Син, опускаясь на крышу.

Он сел, обхватив руками колени, в позе полного равнодушия, а потом и вовсе лёг, закинув руки за голову и устремив пустой взгляд в небо.

— Тенч!!! ― повысил голос Кирк. ― Что с тобой?!

— Всё кончено, командир, ― спокойно ответил Тенчен-Син, даже не глядя на Кирка. ― Теперь нам конец. Теперь удачи нам не будет.

— Тенчен-Син, ну, не надо, ― жалобно произнёс Келли, присаживаясь возле кассилианина на корточки. ― Ну, что ты опять начинаешь, а?

— Это не человек, ― продолжал Тенчен-Син, закрывая глаза. ― Это ― легенда Лабиринта, бродячий кошмар, встретившие его ― всегда погибают, если не поворачивают обратно...

— Тенчен-Син, ну перестань! ― умоляюще проскулил Келли. ― Я такой же человек, как и... как и остальные! Честное слово!

— А ты его уже встречал? ― спросил Партиони, с любопытством разглядывая Келли.

— Встречал, ― ответил Тенчен-Син.

— И остался жив?! ― усмехнулся Партиони.

— Потому что всегда поворачивал обратно, ― пояснил Тенчен-Син.

— Не надо, пожалуйста, ― попросил Келли. ― Не надо верить этим сказкам! Это не так! Честное слово!

— Какой-то этот «кошмар Лабиринта» не страшный вовсе, ― задумчиво протянула Тас-Кса-Сит. ― Дохлый какой-то...

— Я ничего не знаю о легендах Лабиринта, ― спокойно произнёс Кирк ван Детчер. ― Наверное потому, что те, кто знает о них, ― он бросил взгляд на Тас-Кса-Сит, ― не удосужились поделиться со мной сведениями...

При этих словах ксионийка вспыхнула и попыталась что-то возразить, но Кирк продолжал:

— ...Но я немного знаю о тебе, Грон Келли. И я хотел бы получить от тебя объяснение тому, что мне известно. Потому что выглядит это всё, как подтасовка фактов. Сделанная с непонятной мне целью...

— Никакой подтасовки! ― воскликнул Келли. ― Вы... Простите, как вас зовут?

— Кирк ван Детчер.

— Понимаете, ван Детчер, ― продолжил Келли, ― здесь всё намного сложнее, чем вы думаете. Очень сложно это всё объяснить...

— Ты и Казарад-Син в семьсот пятом году отправились в Лабиринт, ― сказал Кирк, пристально глядя на Келли. ― Так? И вы тут исчезли бесследно. Так?

— В семьсот пятом, ― подтвердил Келли. ― Эти негодяи из «Луча света», они...

— Как вы погибли? ― прервал его Кирк.

— Мы не погибли, ван Детчер! ― замотал головой Келли. ― Мы спаслись! Был наплыв ― такой же, как сейчас ― и мы с Казарад-Сином...

— Каждый раз, когда ты появляешься в Лабиринте, ты приводишь с собой наплыв, ― Тенчен-Син открыл глаза и сел. ― Каждый раз! В какой бы зоне ты не возник! Я не знаю, откуда ты приходишь, но ты всегда приносишь с собой наплыв!!!

— Ах ты, зар-р-раза... ― выдохнул Партиони. ― Так это из-за тебя?! Ну, гад!!!

— Ну, почему вы его слушаете?! ― Келли чуть не плакал. ― При чём здесь я?! Наплыв ― это природное явление, коллоидный газ, обладающий странными свойствами, нарушающими физические...

— Замолчи!!! ― крикнул Тенчен-Син. ― Не лги мне!!! Я знаю, откуда ты приходишь!

— Откуда же? ― поинтересовался Партиони.

— Из двенадцатой зоны, ― тихо ответил Келли, опуская глаза. ― Я всегда прихожу из двенадцатой зоны, потому что не могу умереть. Каждый раз, когда я умираю, я вновь оживаю в двенадцатой зоне. И я никак не могу выйти из этого проклятого Лабиринта, ― голос Келли явственно задрожал ― то ли от отчаяния, то ли от подступивших слёз.

— Проклятье Лабиринта! ― прошипел Тенчен-Син, и глаза его сделались совсем чёрными.

— Погоди, Тенч! ― остановил его Кирк. ― Келли! Значит, вы с Казарад-Сином не погибли?

— Нет, мы убежали от наплыва, ― заявил Келли, садясь на крышу и вытягивая ноги. ― Казарад-Син заметил просвет, и нам удалось в него проскочить до того, как наплыв замкнулся. Мы думали, что это все остальные погибли. А потом мы решили идти дальше, до самого конца, до двенадцатой...

— Зачем? ― спросил Кирк.

— За Одним Желанием, ― ответила за него Тас-Кса-Сит. ― Есть такая легенда, по которой оказавшийся в двенадцатой зоне может загадать одно желание, и оно обязательно исполнится. Всего одно, всего один раз, но желание это может быть любым. Послушай, Кирк! ― Тас-Кса-Сит посмотрел на ван Детчера. ― Я тебя не обманываю! Я бывала на Анкоре, но не заходила...

— Потом, ― нахмурился Кирк. ― Сейчас важнее другое. Значит, вы с Казарад-Сином дошли до двенадцатой? ― Кирк опять повернулся к Келли. ― И загадали свои желания?

— Сказки всё это, ― махнул рукой Келли. ― Неправда. Никаких желаний двенадцатая зона не исполняет. Мы с Казарад-Сином тоже верили в эту ерунду, потому и пошли в двенадцатую зону. Если бы она действительно исполняла желания, я бы загадал, чтобы Лабиринт исчез навсегда... Но она не исполняет, это всё мифы.

Мы с Казарад-Сином дошли до двенадцатой совершенно случайно. Я сейчас вспоминаю, как мы шли, и мне делается страшно. Казарад-Син заметил большую группу, и мы незаметно направились за ними следом. Они гибли, указывая нам на ловушки. Это нас и спасло. Мы добрались до десятой зоны, по трупам той группы. А в десятой погиб последний из них, и дальше мы пошли наугад. Нами овладел непонятный азарт, мы мечтали, что будем загадывать, оказавшись в двенадцатой зоне. Мы почти не ели по дороге, и совсем не спали; шли и днём, и ночью, когда никто по Лабиринту не ходит. И дошли...

Сейчас я думаю, что лучше было бы, погибни мы по дороге. Потому что лучше смерть, чем такой ад, в котором я с тех пор живу.

Никаких желаний, разумеется, двенадцатая зона не исполняет. Она вообще очень небольшая, эта зона ― около квадратного километра. И в центре её стоит всего одно здание. А в нём ― всё, что осталось от Предтеч.

Большое здание, битком набитое аппаратурой и приборами. Очень много непонятного, но встречаются и знакомые устройства. И все готовы к работе ― там почему-то всё работает. Часы, бластеры... Мы оставались в двенадцатой два дня ― пока не поняли, что никакого исполнения желаний не будет. И тогда мы решили забрать с собой что-нибудь из того, что нашли. Ведь до нас никто ещё сюда не доходил ― кто знает, сколько миллионов могут стоить эти устройства?

Казарад-Син случайно запустил одно из них. И исчез...

— Исчез?! ― переспросил Кирк.

— Да, ― кивнул Келли. ― Он перенёсся в прошлое.

— Откуда ты знаешь? ― быстро спросил Кирк.

— У меня было достаточно времени, чтобы изучить язык Предтеч, ― пояснил Келли. ― Казарад-Син действительно перенёсся в прошлое. То устройство влияет на векторы пространства-времени. Оно способно закинуть любого в иную точку пространства на много лет назад...

— Казарад-Син основал клан Син, ― произнёс кассилианин. ― Я видел старые картины, на которых он изображён ― в семейном дворце Син, на Кассилии...

Все посмотрели на Тенчен-Сина. Вид у него был отрешённый, он не говорил, а словно бы читал молитву.

— А ты? ― спросил Кирк у Келли.

— Я? Я тоже случайно запустил один прибор, ― вздохнул Келли. ― Вначале я не понял, что это такое. Только потом, когда возвращался обратно...

Я попал в ловушку. Было очень больно, затем ― темнота... И я очнулся опять в двенадцатой зоне.

После четвёртого раза я понял, что случилось. Это страшно, ван Детчер, очень страшно. Когда раз за разом умираешь и каждый раз оживаешь вновь... чтобы опять умереть. Лабиринт не отпускает меня, он меня держит.

— Значит ты ― бессмертный?! ― выпалил Рогов.

— Да, ― просто ответил Келли. ― Бессмертный. Но я никому не желаю такого бессмертия...

Кирк оторопело слушал Келли.

Бессмертие. Извечная мечта человечества, и не только человечества. Ради бессмертия Аллан Дитрих вполне мог отправить в Лабиринт своего сыночка. Да разве только один Дитрих?! Любой! Ткни пальцем наугад, и попадёшь в человека, жаждущего бессмертия. Так что, теперь вполне понятно, за каким чёртом сыночек Аллана потащился сюда. Тем более что помимо бессмертия тут есть ещё одна очень важная вещь ― возможность управлять временем.

Имея в руках два таких устройства ― машина времени и машина бессмертия, ― Аллан Дитрих мог стать всесильным. Для него уже ничто не являлось бы преградой. И, кто знает ― может быть, сказки об исполнении желания, не такие уж и сказки? Кому известно, что ещё скрывается в двенадцатой зоне?

Зоны Лабиринта. Я видел пока ещё только четыре, но три из них вполне могли бы построить люди. Или существа, очень похожие на людей ― не обязательно внешне, но по своей психологии. И логика всего, происходящего тут, даже если она и пытается казаться странной, всё равно укладывается в рамки человеческой.

Городские кварталы, высокие дома, и среди них ― развалины. Как будто один из домов рухнул от землетрясения. Странного землетрясения, пощадившего остальные строения ― даже стёкла в них остались целы. Если бы я хотел показать заброшенный город, я именно так и сделал бы, подумал Кирк.

Или старинная крепость, очень похожая на древние города с Гелиоса-III. Смогли бы Предтечи создать такое, не напоминай они очень сильно людей?! Вряд ли.

Муляж, имитация, как прогулочные палубы на «Звезде Победы» ― горы, леса... Так же и здесь. Словно бы кто-то вдруг решил создать город, в котором на каждом углу тебя будут поджидать смертоносные сюрпризы. Как в виртуальной игре, неожиданно подумал Кирк.

А что? Очень похоже... Только вот, боль тут настоящая. И умирают по-настоящему, новый раунд не начать. Хотя, Грону Келли посчастливилось получить призовую игру...

Игра. Игра, в которую играет Аллан Дитрих. Нашей кровью, нашими жизнями. Но планы Дитриха немного не совпадают с моими, с усмешкой подумал Кирк. Потому что, ему главное ― чтобы мы дошли до двенадцатой зоны, а для меня важно ― сохранить и довести обратно всю группу.

Первейшая задача десантника ― сохранить своих. Вторая задача ― выполнить полученное задание. Высший офицерский состав может думать, что всё наоборот ― это их проблемы. Впрочем, они вряд ли так думают, разве что штабные крысы, никогда не бывавшие в бою. А те, кто прошёл всю дорогу от курсанта до офицера, считают именно так. Потому что задания бывают разные, их много было и много ещё будет. А вот жизни другой не достанешь, дефицит это страшнейший. Хотя...

Грон Келли....

Кирк вдруг совершенно отчётливо представил себе десантную группу, лезущую в самое пекло, в пасть самой смерти. Потому что они знают, что в случае гибели сумеют вновь ожить. Как Грон Келли.

Кирк словно воочию увидел перед собой вооружённых людей в пластик-масках. Отважных, смелых, ничего не боящихся... Безжалостных... Потому что разучившись ценить свою жизнь, они уже не сумеют ценить и чужую.

Аллан Дитрих ― родственник Императора...

Имперские десантники, против которых станет бессильно даже самое ужасающее оружие...

Да причём тут десантники, поморщился Кирк. Десантники, пусть даже и бессмертные, ничто, по сравнению с возможностью забросить их в прошлое. Отправить, например, на Ксион, в то время, когда ещё не было Войны. Они бы там такого шороху навели, что никакой ксионийской армии и в помине бы не осталось. Вот оно, главное оружие ― умение управлять временем. Император ради этого на что угодно пойдёт.

Ну, ладно, подумал Кирк. Дитрих получает в случае выигрыша своего сына Арнольда, ну и ещё, наверное, технологии Лабиринта. Император имеет с этого технологии, дающие ему неограниченную власть. Моя группа получает деньги. А я? Что мне-то с этого?!

Деньги? Да, конечно, это неплохо. Но ради них я бы чёрта с два полез сюда. Может, я испугался перспективы урановых рудников? Тоже нет. Я и не такое видел, меня рудниками не запугаешь. Стало жалко этого мальчишку Арнольда? Тоже нет. Я его и видел-то всего однажды. И уж, во всяком случае, ради него я бы тоже не полез в Лабиринт. Почему же?

Азарт, подумал Кирк. Что бы я там себе не врал, но меня просто разобрал азарт. Вот оно, одно из свойств, присущих только свободном у человеку ― азарт. Пройти весь Лабиринт, до двенадцатой зоны. И уверенность Дитриха в том, что я успею сделать это именно до семнадцатого числа ― вот что меня раззадорило...

А ведь сегодня уже двенадцатое, подумал Кирк. И нам ни за что не успеть. Да, тут Дитрих просчитался, злорадно подумал Кирк. Ничего, если его мальчишка жив, то ему наплевать, семнадцатого за ним придёт добрый дяденька-десантник или там двадцать пятого. Если он жив...

Кирк прислушался к разговору, происходившему между Мелони и Келли. Они сидели рядышком, и Мелони что-то выпытывал у нового знакомого.

— Это же невозможно! ― убеждал Мелони. ― Вот ты умираешь, а потом оживаешь, так? А одежда? А... А оружие?

— Там есть аппарат, который, видимо, делает что-то вроде снимка с человека, ― отвечал Келли. ― Наверное, когда я запустил его, он скопировал меня таким, каким я был в тот момент. Я сам не понимаю, как его запустил ― неосторожно прикоснулся к чему-то или просто наступил на какую-то панель ― там до чёрта таких вещей. Не знаю ― как, не знаю ― почему... Но я всегда воскресаю в этой одежде, с запасом провианта на четверо суток и с этим вот ножом...

— Так ты что же, дошёл сюда за четыре дня?! ― не поверил Мелони. ― Если у тебя жратвы только на четверо суток... Или ты на местных зверюшек охотился? Я, когда застрял в первой зоне, все больше подножным кормом промышлял. Росли там такие, знаешь, по вкусу как яблоки, только не на дереве...

Кирк насторожился и подошёл к ним поближе. Слабый и неумелый человек, добравшийся за четыре дня от двенадцатой зоны до четвёртой?! Хм... И на охотника этот Келли совсем не похож ― скорее бы уж на него тут охотились, чем он. А ничего такого, о чём рассказывал Мелони ― никаких растений вообще, ― они по дороге сюда не видели. Может быть, те только в первой зоне и растут...

— Я не шёл сюда четыре дня, ― возразил Келли. ― Я воспользовался проходом ― это что-то вроде нестабильных гиперпространственных туннелей. Из определённого места в Лабиринте можно сразу попасть в двенадцатую зону. А обратно он выкидывает тебя там, где ему вздумается. В этот раз меня вынесло в одной из квартир этого дома...

— Гиперпространственный туннель? ― переспросил Кирк, присаживаясь рядом с Келли. ― В Лабиринте?!

— Ну, я не совсем точно выразился, ― поправился Келли. ― Не гиперпространственный ― ощущения при переходе совершенно иные. Но действует точно так же. Я нашёл эти проходы во второй и в четвёртой зонах. Наверное, они есть и в остальных, но я не видел их. А во второй зоне они точно есть. И тут тоже...

— Где? ― Кирк достал карту, развернул её и расстелил на коленях. ― Покажи!

Келли сосредоточенно склонился над картой, несколько секунд разглядывал её, а потом уверенно ткнул пальцем:

— Вот тут, и тут!

Кирк с сомнением покрутил головой. Первый проход, если верить Келли, располагался как раз в том самом месте, где обрывался красный пунктир, показывавший на карте путь Арнольда Дитриха. От того места, где группа Кирка проходила в третью зону ― от смертоносной арки и дороги, усаженной шипами ― это было сравнительно далеко, около километра.

Второй проход, находившийся в четвёртой зоне, был совсем рядом. Кирк поднял голову, осмотрелся и указал рукой на груду развалин, торчавшую из розового киселя в двухстах метрах от них:

— Там?

Келли посмотрел на развалины, глянул в карту и кивнул.

— Как раз там. Я никогда не видел эти места с такой высоты, ― пояснил он, смущённо пожимая плечами.

— Значит, ― Кирк испытал какие-то непонятные ощущения ― словно радость от выигрыша в лотерею. ― Значит, отсюда мы сможем попасть прямо в двенадцатую зону?

— Не бросайте меня, ― тут же попросил Грон Келли. ― Возьмите меня с собой! Мне нужно выйти отсюда, я устал, я не могу так больше... столько раз умирать...

Кирку опять показалось, что Келли готов был заплакать.

— Мы идём в двенадцатую, ― заявил Кирк. ― Если хочешь, пойдём с нами. Потом мы попытаемся вернуться обратно, выйти из Лабиринта. Может быть, если нам повезёт, тебе это тоже удастся. Согласен?

— Да, да! ― с жаром закивал Келли. ― Спасибо! Спасибо, только не бросайте меня, ван Детчер, пусть я даже сделаюсь калекой, не бросайте, не оставляйте меня, я не хочу больше так, я не могу больше видеть этот Лабиринт, я устал, я...

— Понятно! ― оборвал его Кирк. ― Значит, будем ждать, пока закончится этот самый наплыв...

* * *

Розовый холм внизу сплющился, словно под давлением, сделался гораздо ниже, но расползся в стороны и напоминал теперь большую лужу, казавшуюся в лучах заката густо-красной. Партиони с неприязнью смотрел на неё несколько секунд, потом от души плюнул вниз.

— Дрянь какая, ― проворчал он. ― Кажется, до самого утра проторчит, сволочь...

— Ну, время у нас пока ещё есть, ― заметил Кирк.

— Ты уверен, командир? ― быстро спросил его Партиони и глаза его снова блеснули холодным, так не нравящимся Кирку, огнём.

Кирк оглянулся ― вся команда разбрелась по крыше, возле них с Партиони никого не было.

— Слушай, ― сказал тогда Кирк, ― мне не нравится твоё поведение. Очень не нравится. Понимаешь? У тебя, что, какие-то проблемы?

— Проблемы!.. ― усмехнулся Партиони, отводя взгляд. ― У меня одна проблема ― остаться в живых. На фиг мне не нужны будут обещанные Дитрихом деньги, если я подохну тут, в этом чёртовом Лабиринте.

— Не подохнешь, ― успокоил его Кирк. ― Я постараюсь, чтобы не подох... Ты что, боишься, что ли?! ― с удивлением понял вдруг Кирк.

— Да! ― Партиони с вызовом посмотрел на Кирка. ― Боюсь! Только не Лабиринта! А того, что во главе нашей группы стоит человек, привыкший тщательно выполнять все приказы командования! Понял, командир?

— Нет, не понял, ― спокойно ответил Кирк. ― Ты меня боишься, что ли?

— Семьсот третий, ― проговорил Партиони. ― Леидис-II, детский городок...

— Ну? ― сказал Кирк, видя, что Партиони замолчал.

— Что ― ну?! ― не понял Партиони.

— Я говорю, ну, семьсот третий год, детский городок ― дальше-то что? ― пояснил Кирк. ― У тебя там кто-нибудь был?

— Не было у меня там никого, ― пробурчал Партиони, снова отворачиваясь. ― Просто не по себе мне, когда такой служака ― опора, надежда и друг Императора ― начинает мной командовать...

— Тебя никто сюда силком не тащил, ― напомнил Кирк. ― Дитрих предложил вам, вы согласились, я отобрал тех, кого посчитал лучшими ― в чём дело-то?

— Ни в чём, ― мрачно проворчал Партиони.

— Тогда изволь заткнуться и вести себя нормально, ― посоветовал Кирк. ― Нечего тут атмосферу нагнетать, понял? Потерпи немного, скоро двенадцатая зона...

Партиони неожиданно расхохотался.

— Двенадцатая! ― взгляд его, устремлённый на Кирка, сделался как у сумасшедшего. ― Двенадцатая! Командир, перестань! Я же всё знаю! Я слышал, что тебе приказывал Дитрих!

— Может быть, поделишься со мной информацией? ― предложил Кирк.

— Ты же должен будешь дойти туда один! ― выпалил Партиони. ― Я слышал, я знаю! Если мы не подохнем по пути, значит тебе придётся нас...

— Заткнись пожалуйста, ― спокойно попросил его Кирк. ― Заткнись и послушай. Мне нет дела до того, что хочет Дитрих. Я никогда не стану так поступать. И неважно, впервые вы со мной или нет. Неважно, как я отношусь к каждому из вас. Я должен сохранить всем вам жизнь. Понял?

— Ты врёшь, командир, ― так же спокойно ответил Партиони. ― Я слышал ещё, как Дитрих разговаривал с Императором.

— С Императором?! ― насторожился Кирк.

— Да, ― кивнул Партиони. ― Про Лабиринт.

— И что же он сказал?

— Перестань, командир! Не надо со мной...

— Я тебе задал вопрос!!! ― рявкнул Кирк.

Краем глаза Кирк заметил, что все обернулись на его крик. Хорошо, подумал Кирк. Это мне только на руку.

Партиони тоже испуганно огляделся.

— Ты что, командир?! ― прошептал он. ― Не нужно об этом...

— Нужно!!! ― Кирк и не собирался понижать голос. ― Нужно! Я не хочу получить нож в спину от того, кого мне же и приходится волочь на собственном горбу! Или ты сейчас расскажешь, что тебе известно, или желание Дитриха частично будет исполнено!

— Что случилось? ― раздался за спиной голос Рогова.

— Мигель Партиони хочет рассказать кое-что важное, ― уже спокойнее произнёс Кирк. Он даже не обернулся, хотя слышал, как подходят и Рогов, и остальные. Даже, кажется, Келли подошёл. Но Кирку сейчас было не до того, что подумают о нём. Он хотел знать правду, и ему казалось, что Партиони может ему в этом помочь.

— А о чём он хочет рассказать? ― осторожно спросил Рогов.

— О многом, ― ответил Кирк, не сводя с Партиони глаз. ― О том, как Дитрих ― ваш шеф ― приказал мне во что бы то ни стало избавиться от вас до того, как я дойду до двенадцатой зоны; о том, о чём Дитрих разговаривал с Императором; о том, зачем Партиони, зная обо всём этом, всё же пошёл с нами в Лабиринт... И ещё о том, откуда он вообще узнал всё это. Ну? Мигель!

— Дитрих?! ― поразился Мелони. ― Избавиться от нас?! Не может быть!

— Мигель? ― Кирк приподнял правую бровь.

— Да, ― хмуро ответил Партиони. ― Было такое дело. Дитрих велел ван Детчеру, чтобы тот остался один...

— Так какого же чёрта он предложил нам идти сюда?! ― воскликнул Мелони.

— Чтобы вы довели меня до двенадцатой, ― пояснил Кирк. ― Ну или, хотя бы, как можно ближе к ней. Верно, Мигель?

— Скорее всего, так, ― согласился Партиони.

— Откуда ты об этом узнал? ― подозрительно спросила Тас-Кса-Сит.

— У меня есть пароль от камер слежения, ― заявил Партиони. ― Все файлы, записанные в кабинете Дитриха, вместо того, чтобы удаляться, отправляются ко мне на компьютер...

— Погоди, погоди! ― Мелони поднял руку. ― Как ты смог подобрать пароль? Эту защиту никто вскрыть не мог, я уверен, что она на сто процентов обеспечивает...

— Меньше болтать надо, ― усмехнулся Партиони. ― Помнишь, как я познакомил тебя с одной красоточкой? Вы с ней больше недели развлекались, помнишь?

— Не может быть! ― убеждённо возразил Мелони. Лицо его пошло красными пятнами от обиды.

— Может, ― кивнул Партиони. ― Все пароли ты хранишь не на диске, а в обычном блокноте, верно?

— Не может быть, ― помотал головой Мелони.

— В зелёном блокноте, ― добавил Партиони. ― Ты хранишь его в домашнем сейфе, код сейфа... сказать? ― улыбнулся Партиони.

— Дрянная сучка! ― злобно сплюнул Мелони. ― Я и не помню, когда я успел ей об этом рассказать...

— Ты вообще любишь похвастаться, ― заметил Партиони.

— Погоди, ― снова заговорила Тас-Кса-Сит. ― Значит, ты заранее узнал о том, что ван Детчер должен от нас избавиться? Допустим, что это правда...

— Это правда, ― подтвердил Кирк. ― Дитрих настаивал на этом. Но мне наплевать. Мы дойдём туда все вместе. И все вместе вернёмся обратно...

— Погоди, командир, ― лицо Тас-Кса-Сит было озабоченным, она как будто даже и не слышала его. ― Хорошо, это правда. И Мигель узнал об этом. Но меня интересует не то, почему он сам согласился отправиться сюда. Меня интересует, почему ты, зараза, не сказал об этом нам! ― ксионийка сейчас готова была броситься на Партиони. ― Ты знал, что нас посылают на смерть, и никому ничего об этом не сказал! Почему?

— Потому что он и сам не верил, что я сделаю это, ― ответил за Партиони Кирк. ― Верно, Мигель?

Партиони пристально посмотрел на Кирка и вдруг заявил:

— Я ни в чём не могу быть уверен, когда разговор идёт о близком друге нашего Императора.

Вначале Кирк подумал, что Партиони имеет в виду Дитриха. Но потом до него дошло, что все вокруг замолчали. И тогда только Кирк понял, что Партиони говорит именно о нём ― Кирке ван Детчере.

— Что ты имеешь в виду? ― растерялся Кирк.

— Что ты уже бывал в Лабиринте, ― заявил Партиони. ― И не просто бывал, а встречался тут с Императором, ― губы Партиони исказились в кривой усмешке. ― Я не знаю, за каким чёртом сюда понесло Императора, но это так! Может быть, командир, это ТЫ должен объяснить всем нам, какого чёрта ты ведёшь себя так, словно впервые оказался на Анкоре? Я же вижу, что ты уже бывал тут! И то, как ты вёл себя во второй зоне, когда вы с Роговым вытаскивали нас; как ты спас от той паутины Тенчен-Сина; как ты помог Тас-Кса-Сит во время урагана на площади... и как ты приказал нам всем не двигаться ― когда тех таирцев молниями посшибало, помнишь? Но даже это всё не так важно, как то, что говорил о тебе Император!

— Что же он говорил? ― Кирк старался, чтобы голос его звучал спокойно, хотя внутри у него всё прямо-таки кипело от возмущения.

— Дитрих спросил Императора, уверен ли тот в тебе, ― заявил Партиони. ― А Император ответил, что верит тебе, как себе самому. Потому что шесть лет назад ты спас ему жизнь. И Император помнит то, как ты вёл себя в Лабиринте. Он помнит, что ты исполнил всё в точности ― я не знаю, что он имел в виду. Может быть, ты объяснишь, командир?

— Либо ты врёшь, ― холодно ответил Кирк, ― либо у тебя просто неверная информация. Я не знаю ― может вирус какой в твоём компьютере сидит, и переворачивает всё с ног на голову. Но шесть лет назад я командовал группой, подавлявшей мятеж на Леидисе-II, и с Императором в том году я не встречался. Я вообще виделся с ним всего четыре раза ― на выпускном курсе, когда мне присваивали звание; на его именинах, в семьсот первом; во время моего торжественного награждения «Щитом» и во время аудиенции, в семьсот четвёртом, когда я этот «Щит» швырнул ему в морду!

Я не знаю, что всё это может означать! Может быть, ты просто повторяешь то, что велел тебе сказать Аллан Дитрих! Может быть, ты просто сошёл с ума ― не знаю! И я не собираюсь оправдываться ни перед тобой, ни перед остальными! Если вам всем достаточно моего слова ― я даю его! Я даю слово офицера, что постараюсь довести вас всех до «Звезды Победы»! Больше мне сказать нечего!

Кирк повернулся и отошёл в сторону. Его трясло от возмущения. Либо Партиони действует по указке Дитриха, либо...

Кирк не знал, что ― либо? Да и Дитриху ― к чему было настраивать всех против него, Кирка ван Детчера?

К тому, чтобы у тебя появился повод ликвидировать группу, холодно подумал Кирк. Ведь сейчас самый подходящий момент ― полоснуть Партиони ножом по горлу и швырнуть его вниз, в этот розовый кисель. Никто из группы не станет заступаться за него ― человека, знавшего об угрозе и не предупредившего остальных. Никто не будет заступаться... кроме, разве что, Рогова. А за его спиной сейчас как раз стоит Тас-Кса-Сит. И она очень и очень внимательно следит за Кирком ― вся напряглась, словно пружина, готовая вот прямо сейчас ударить насмерть... Но не Кирка ударить, это по глазам её понятно. К тому же, у неё с Роговым личные счёты… ну, почти личные… Значит, сказанное сейчас Партиони вполне может сократить их группу на треть.

Но, неужели Партиони настолько глуп, что попался на эту удочку?! И что значат его слова об Императоре?

Кирк отвёл взгляд и уставился на краснеющий внизу наплыв. Ничего интересно там не происходило, но ему просто не хотелось ни на кого сейчас смотреть. Однако он хорошо слышал, как заговорила Тас-Кса-Сит.

— Ты, лысая скотина! Ты не ответил на мой вопрос! ― нервно произнесла она.

— Какой вопрос? ― голос Партиони звучал устало.

— Почему ты ничего не сказал нам обо всём этом?

— Не знаю... Сам не знаю. Не мог в это поверить. Император, когда говорил всё это, был каким-то... как-то его слова звучали не так, как должны были бы... Не могу объяснить. Словно он знал, что я за ним наблюдаю... Не знаю.

И тут заговорил Тенчен-Син.

— Это всё ― Грон Келли, ― глухо произнёс кассилианин. ― На нём лежит печать Лабиринта. Он приносит несчастья всем, кто попадается ему на пути...

Кирк обернулся. Кассилианин стоял прямо перед Келли, вперив в него взгляд своих алых глаз.

— Тебе не место среди живых, ― выдохнул Тенчен-Син.

— Перестань, ― ответил Келли. Голос его показался Кирку странно усталым и каким-то безразличным.

— Тебе не место среди живых, ― повторил кассилианин.

— Мне нет места и среди мёртвых, ― покачал головой Келли. ― Я устал. Веришь, нет? Честное слово, Тенчен-Син. Я устал умирать. Ты можешь убить меня прямо сейчас. Но я опять воскресну...

— Не здесь, ― оскалился Тенчен-Син.

— Да, не здесь, ― согласился Келли. ― Не здесь, а в двенадцатой зоне. Но я тебе уже сказал, что я устал. И оказавшись там, я запущу одну установку. Я знаю, как она работает. Я слишком много время провёл возле этих хитроумных игрушек Предтеч. Сказать тебе, что будет после того, как я это сделаю?

— Ничего хуже уже быть не может, ― ответил Тенчен-Син.

— Ты ошибаешься, ― возразил Келли. ― Когда я её включу, Анкора уже не будет. Он исчезнет из галактики. Звезда взорвётся и перестанет существовать. Вместе со мной. И вместе с тобой. И со всеми остальными. Ну, давай! Чего же ты медлишь?

Тенчен-Син молчал.

— Ты считаешь, что Казарад-Син погиб по моей вине, ― покачал головой Келли. ― Я знаю, ты всегда так считал. Но это неправда. Я не могу тебя переубедить. Но мы с Казарад-Сином прошли по страшному пути, и выжили. Знаешь, я ему завидую ― он оказался в прошлом, но он прожил нормальную жизнь. Он сумел умереть...

Келли замолчал.

— Ладно, хватит, ― хмуро проворчал Кирк. ― Достаточно на сегодня. Всем отдыхать! Как только наплыв исчезнет, мы отправимся дальше.

Кирк бросил взгляд на Партиони ― тот сидел на самом краю, отрешённо глядя в пустоту.

Интересно, что он имел в виду, когда говорил об Императоре? Ведь всё, сказанное им, настолько нелепо, что просто диву даёшься.

— Командир, ― Тас-Кса-Сит подошла к Кирку и посмотрела на него снизу вверх. ― Командир...

— Всем отдыхать, ― устало произнёс Кирк, опускаясь на плитки солнечных батарей.

— Я хочу поговорить с тобой, ― заявила Тас-Кса-Сит, присаживаясь рядом с ним.

— Отдыхай, потом поговорим, ― Кирк прислонился спиной к какой-то железной стойке и закрыл глаза.

— Нет, давай поговорим сейчас, ― настаивала Тас-Кса-Сит. ― Об Анкоре. О Лабиринте. И обо мне.

— Ну? ― спросил Кирк.

— Я правда не бывала в Лабиринте, ― сказала Тас-Кса-Сит. ― Никогда. Но я долго жила на Анкоре.

Нас было четверо... То есть, нас было намного больше, но четверо ― это был основной костяк. Остальные приходили и... или уходили, или погибали. Чаще погибали, потому что не были приспособлены к жизни здесь. А мы составляли основу... банды, ― последнее слово далось Тас-Кса-Сит с трудом.

Кирк открыл глаза.

— И мы неплохо зарабатывали тут, ― с вызовом произнесла ксионийка.

Кирк молча смотрел на неё. Тас-Кса-Сит вздохнула и продолжила:

— Нас было трое ― с Ксиона. И один человек. Он часто уходил в Лабиринт, занимался сбором данных ― кто из путешественников возвращается, когда, с чем. А ещё он каждый раз приносил в лагерь разные истории. Наслушается их где-нибудь на стоянке или на привале у путешественников, возвращается в лагерь, и по вечерам рассказывает их. Разные истории. Легенды Лабиринта. Смешные, страшные, глупые и часто неправдоподобные. А однажды он ушёл с одной из наших ― Лас-Са-Тис. И не вернулся. Лас-Са-Тис возвратилась одна, и рассказала, что человек этот угодил в провал. Он преследовал ожившего мертвеца ― совсем такого же, какого мы встретили в первой зоне, ― и полез за ним в провал. Мертвец, вроде бы, нёс с собой что-то ценное, вот он и... и исчез.

— Как его звали? ― спросил Кирк.

— Его имя тебе ничего не скажет, ― помотала головой Тас-Кса-Сит. ― Ты не можешь его знать. А я не хочу произносить его имени. Есть такая легенда, по которой, если ты произносишь в Лабиринте имя того, кого боишься, ты обязательно встретишься с ним.

— А ты его боишься? ― спросил Кирк.

— Да! ― ксионийка сердито смотрела на ван Детчера. ― И нечего так на меня пялиться! Боюсь! Ну и что? Ты, можно подумать, ничего никого не боишься!

— Я тоже многого боюсь, ― согласился Кирк. ― А чем был так страшен тот человек?

— Тем, что он вернулся из провала, ― выпалила Тас-Кса-Сит. ― Из провалов никто никогда не возвращается, если не веришь мне, можешь спросить у Тенчен-Сина, он подтвердит. А этот человек вернулся. Но он вернулся уже не таким, каким ушёл. Он стал иным. От него по иному пахло, его шаги иначе звучали и мысли его были... другими. Не такими, как раньше. Да и выглядел он, как повредившийся рассудком.

Он рассказывал, что он видел в провале. Он уверял, что этот город ― Лабиринт Анкора ― живой. Что тут ходят представители разных рас, что дома все целые, новые, и полны жителей. Он говорил, что никакого защитного экрана над городом нет... Он так и называл его ― город, а не Лабиринт. Говорил, что здесь всё не так, как мы привыкли видеть. Что, например, пятая зона, это вовсе и не пятая зона, а самый обыкновенный парк. Она действительно похожа на джунгли, которые могли быть когда-то парком... или могут стать им когда-то.

А ещё он видел тут Императора.

— Кого?!

— Императора. Вашего Императора. По его словам, Император выглядел старше, чем сейчас. И тот человек утверждал, что провал, в котором он оказался, просто-напросто ведёт в будущее этого Лабиринта. Что Император привёл тут всё в порядок, сделал город безопасным и населил его людьми и представителями иных рас.

Я бы и не стала тебе сейчас обо всём этом рассказывать, если бы Мигель не сказал, будто тут, в Лабиринте, бывал Император. Ведь тот человек ― из нашей банды ― он тоже видел Императора, понимаешь? Видел его в Лабиринте!

Мы вначале не верили ему, но слова его звучали слишком уж убедительно. Ну, ты, наверное, знаешь, как это бывает у сумасшедших ― говорит, и сам же верит всему, что болтает. А потом он начал пропадать из лагеря всё чаще и чаще. Мы несколько раз меняли место стоянки, но он всегда нас находил. Не знаю, почему мы не убили его. Наверное, боялись. Однажды Лас-Са-Тис проследила за ним, и вернулась сама не своя. Она рассказала, что он заходит в провалы, как к себе домой, ничего не боясь, никого не опасаясь. А тот человек продолжал уходить и возвращаться. И продолжал рассказывать разные небылицы. И однажды он рассказал такое, что я собралась и ушла из банды. Прибилась к одной из групп, возвращавшейся на свой корабль, и смоталась отсюда. Я поняла, что ещё немного, и сама сойду с ума.

Тот человек рассказал мне, что видел в городе... меня! Что я ― и ещё двое каких-то людей вместе со мной ― мы тут были! Он хохотал, как ненормальный, Тыкал в меня пальцем, кричал, что видел меня в городе. Говорил, что один из тех двоих людей, с которыми он меня видел, пытался убить самого Императора.

— Ну? ― спросил Кирк, видя, что Тас-Кса-Сит замолчала.

— Он сказал, что тот человек был в форме офицера Десантной Бригады, ― тихо произнесла ксионийка. ― В чине капитана.

— Очень интересно, ― кивнул Кирк. ― Может быть, попадись мне тут Император, я действительно и попытался бы свернуть ему шею, но я уже сказал ― и тебе, и остальным. Я впервые в Лабиринте и вообще ― на Анкоре.

— Я верю тебе, командир, ― ответила ксионийка. ― Но и себе я не верить не могу. Я хорошо знаю эти легенды. Может быть, они просто легенды, бред сумасшедшего. А может быть и нет ― не знаю. Но сегодня, после всего того, что рассказал Партиони, будь он неладен... Я хочу сказать, что с этого момента я постараюсь не поворачиваться к тебе спиной. Я ещё раз повторяю, что верю тебе. Но на моём месте ты поступил бы точно так же. Разве нет?

— Возможно, ― кивнул Кирк и снова закрыл глаза.

Как же мне это всё надоело, подумал он. Все эти легенды, слухи, подозрения, зоны, ловушки, Предтечи, Лабиринты... Надоело. Настолько опротивело это всё, что даже и думать сейчас не хочу о том, что рассказала Тас-Кса-Сит. Тошнит уже от таких мыслей, право слово ― тошнит. Скорее бы всё это закончилось, с тоской подумал Кирк.

Он слышал, как Тас-Кса-Сит отошла от него, но не открыл глаз. Что-то я расслабился, подумал Кирк. Нужно собраться. Ведь ничего ещё не кончилось, нам ещё предстоит идти в двенадцатую зону. Там сейчас этот мальчишка, Арнольд Дитрих, сидит и ждёт нас. Ждёт...

Кирк рывком сел. Внезапная мысль озарила его.

Арнольд Дитрих. В двенадцатой зоне. Ждёт...

— Келли! ― Кирк вскочил на ноги и торопливо подошёл к Келли, сидевшему в стороне ото всех. ― Келли! Ты когда был в двенадцатой?

— Сегодня утром, ― Келли даже не посмотрел на Кирка.

Кирк присел рядом с ним на корточки и оглянулся. Никто не обратил внимания на то, что он подошёл к Келли. Хорошо, подумал Кирк. Не пока знаю, почему, но это хорошо...

— Значит, ты был в двенадцатой только сегодня утром? ― переспросил он.

Келли кивнул.

— Ты виделся с Арнольдом Дитрихом? ― осторожно спросил Кирк.

— Нет, ― покачал головой Келли. ― Как я мог его видеть?!

— То есть, ты хочешь сказать, ― у Кирка едва не перехватило дыхание, ― что сейчас в двенадцатой зоне Арнольда Дитриха нет?

— Сегодня утром не было, ― пожал плечами Келли. ― Да и вряд ли он дошёл до двенадцатой. Я показал ему проход, что находится во второй зоне, но он побоялся туда идти. Сказал, что они пойдут сами. А потом я сдуру полез открывать ту проклятую дверь, и стальные лезвия... ― Келли замолчал.

— Арнольда в двенадцатой нет... ― задумчиво пробормотал Кирк. ― Ч-чёрт!

— А почему вы решили, что он должен быть там? ― Келли поднял глаза на Кирка и во взгляде его пробудился интерес.

— Слушай, Келли, ― быстро заговорил Кирк. ― Ты хочешь выбраться из Лабиринта и улететь с Анкора. Я тоже хочу. И выбраться, и улететь. Но перед этим мы должны побывать в двенадцатой. Ты понял меня?

Келли несколько раз торопливо кивнул.

— Так вот, ― глубоко вздохнул Кирк. ― Никому не говори, что ты не видел Арнольда в двенадцатой. Понял? Если спросят, соври что-нибудь. А если хоть кто-нибудь из группы узнает правду, тебе несдобровать. Ты никогда не покинешь Лабиринт, ручаюсь тебе. Ты понял меня?

— Никто, ― прошептал Келли, испуганно вытаращившись на Кирка. ― Никто не узнает... Никому... Так вы пошли сюда за Арнольдом?! ― еле слышно ахнул Келли. ― О-о-о!..

— Ни одной живой душе, ― медленно и с расстановкой проговорил Кирк, не сводя тяжёлого взгляда с Грона Келли.

* * *

Император Арнольд пребывал в недоумении.

— Не может быть никакой ошибки? ― ещё раз спросил он у Командующего.

— Это невозможно, господин Император, ― отчеканил Командующий.

Император опустил глаза. Нужно было принимать решение. И от этого решения могло зависеть будущее ― и даже само существование ― Межзвёздной Империи Людей. Он обязан был сейчас отдать приказ. Приказ о начале боевой операции против третьей планеты Таира. Всё уже готово. Первая Десантная Бригада уже находится здесь, в системе Гелиоса-III, и ожидает своего Императора, чтобы вместе с ним отправиться к цели. Четвёртая Флотилия и Флот Ксиона уже в системе Таира и готовы к бою. Они тоже только и ждут приказа Императора, чтобы ввергнуть галактику в пучину новой войны. Но приказа от Императора нет. Потому что то, что сейчас сообщил Командующий...

Император глубоко вздохнул. Услышанная новость была настолько невероятной, что поверить в неё было невозможно. И всё же...

— Господин Император, ― осторожно напомнил Командующий. ― Представитель Таира-III ждёт...

— Ты уверен, что их флот не собирается выступать к Анкору? ― спросил Император. ― Ты можешь поручиться за это?

— За что в галактике вообще можно поручиться? ― Командующий вздохнул.

— Вот именно, ― проворчал Император Арнольд. ― Вероятно, что это всего лишь обманный ход... Хорошо, ты свободен. Приказ о начале боевых действий остаётся в силе. Если через двадцать минут я не отменю его... Можешь идти.

Командующий отдал честь и покинул кабинет. Император посмотрел ему вслед, перевёл взгляд на длинный ряд клавиш, расположенных на поверхности стола, осторожно провёл по ним рукой, едва касаясь шероховатого пластика. Палец его задержался над одной из них, затем медленно, словно бы опасаясь чего-то, нажал.

В центре кабинета возникло бледно-голубое сияние включившегося канала спецсвязи. И через миг перед Императором появилось объёмное изображение жителя с Таира-III.

— Приветствую тебя, Арнольд, Император Людей, ― прозвучал ровный голос.

Император уже собирался ответить, но неожиданно понял, что перед ним совсем не тот, кого он ожидал увидеть. Перед ним не тот, от чьего слова зависело сейчас, быть новой войне или нет.

Разнообразные догадки вихрем пронеслись в голове Императора. Либо эти переговоры ― всего лишь отвлекающий манёвр, либо это знак проявления неуважения к главе Межзвёздной Империи Людей, либо... либо что-то случилось.

Нескольких секунд достаточно было Императору для того, чтобы взять себя в руки и ответить подобающим образом.

— Почему Высший не стал разговаривать со мной? ― сурово сдвинул брови Император Арнольд. ― Почему он поручил это тебе, Ближайший?

— Высший ушёл в вечность, ― ответил Ближайший, проводя левой ладонью по лицу в знак скорби. ― Он совершил то, что совершать было нельзя. Но он не мог иначе. Река времени принесла его туда, где он должен был оказаться. И теперь он в вечности.

— Я сочувствую Свободным, ― Император Арнольд повторил этот жест. ― Как теперь я должен обращаться к тебе? Ближайший или уже Высший?

— Ближайший, ― последовал ответ. ― Пока у Свободных нет Высшего, предназначенную ему ношу несу я. Но я не буду Высшим, этот груз не по мне.

— Я приветствую тебя, Ближайший из Свободных, ― наконец-то ответил на приветствие Император Арнольд.

Ближайший, казалось, и не заметил столь значительной задержки ответа. Он на миг прикрыл глаза, а потом неожиданно заявил:

— Межзвёздная Империя Людей собирается начинать войну против Свободных.

Император Арнольд промолчал. Ответа тут и не требовалось ― Имперские космические корабли давно уже были обнаружены таирцами, это Императору было хорошо известно. Но Империя пока ещё ничего не предпринимала, и, соответственно, не было никаких ответных действий и со стороны Таира. Так что, сообщённое Ближайшим не было ни для кого тайной. Впрочем, и слова его прозвучали, не как вопрос, а как утверждение.

— Межзвёздной Империи Людей не нужно беспокоиться, ― после непродолжительной паузы продолжил Ближайший. ― Свободные не станут воевать с ними.

— Твои слова не содержат истины, ― возразил Император.

— Истина, которая известна тебе, отличается от той истины, каковой она стала совсем недавно, ― Императору показалось, что Ближайший грустно вздохнул. ― Свободные не станут воевать с Людьми. Те, кто сообщил тебе о готовящейся войне, были правы. Но прав и я. Река времени течёт, и берега её постоянно меняются.

— И какова же она сейчас? ― Император внимательно наблюдал за Ближайшим. Хотя, особого смысла в этом не было ― многочисленные кодировки и уровни защиты делали изображение весьма посредственным. И уловить что-либо во взгляде или лице таирца было весьма затруднительно.

— Людям и Свободным нет места в одной галактике, ― медленно проговорил Ближайший.

— Почему? ― Император Арнольд слегка приподнял левую бровь. Эти слова его насторожили.

— Среди всех разумных, ― ответил Ближайший, ― всего две расы способны противостоять Вечным. Или стать ими, ― неожиданно добавил он. ― Но Свободные умеют сдерживать себя, а Люди ― нет. Поэтому будет лучше, если наши народы никогда не встретятся друг с другом.

— И что вы собираетесь делать? ― спросил Император.

— Всё, что в наших силах, для того, чтобы навсегда избежать возможности контакта с Людьми, ― Ближайший склонил голову. ― Мы уйдём из галактики. Весь наш народ. Мы оставим эту галактику Людям. Но ― только эту, ― Ближайший позволил себе подобие улыбки. ― Не ждите радушного приёма в иной галактике.

— В иной галактике... ― задумчиво повторил Император. ― Ты уверен, что у вас хватит сил добраться туда?

— Этот выход ― единственный из возможных, который нас устраивает, ― возразил Ближайший.

— А что будет с третьей планетой Таира? ― поинтересовался Император Арнольд. ― И с системой Таира вообще?

— Мы оставляем её Людям, ― неожиданно ответил Ближайший. ― Мы не станем разрушать того, что создала цивилизация Свободных за время своего существования. Вы можете сделать это сами. Или можете воспользоваться нашими знаниями, ― равнодушно добавил Ближайший.

— Я могу тебе верить? ― спросил Император.

— Можешь, ― Ближайший закрыл глаза. ― Можешь верить и мне, и Воле свободных. Даю тебе слово.

— Наш флот пока что останется в системе Таира, ― заявил Император. ― Я хочу быть уверен, что вы действительно собираетесь уходить, а не начинать войну.

— Хорошо, ― согласился Ближайший. ― Но ваш флот не должен предпринимать никаких действий. Пока хоть один Свободный находится на Таире-III, нога человека не должна ступать по поверхности нашей планеты.

— Хорошо, ― кивнул Император Арнольд. ― Будет так, как ты сказал.

— Будет так, как угодно вечности, ― возразил Ближайший.

* * *

Груда развалин представляла собой беспорядочное нагромождение изломанных плит из пластик-бетона и исковерканной арматуры. Идти было неимоверно сложно, под ногами всё время что-то осыпалось, проседало, трещало и норовило обрушиться. Раны на левой руке Кирка неожиданно начали давать о себе знать тупой, пульсирующей болью. Порезы стальных лезвий от перчатки Тас-Кса-Сит не прошли бесследно. Боль была не сильной, но неприятной, и это вызывало у Кирка раздражение. Кирк изо всех сил пытался целиком сосредоточиться на том, чтобы не подвернуть ногу на этих нагромождениях плит или вообще не сорваться вниз, и по сторонам почти не смотрел. Впереди маячила худосочная фигура Келли, сзади доносились голоса остальных.

— Чёрт! Куда он нас ведёт?! ― бормотал Мелони, осторожно пробираясь меж живописных развалин.

— Да он и сам не знает, наверное... ― отозвался Партиони. ― Осторожнее, Рогов! Сейчас вместе загремим!

— Осторожнее! ― передразни его Рогов. ― Тащи тут, инвалидов разных... Пристрелить тебя, что ли? Что б не мучился...

— Что бы кто не мучился? Ты или я?

— Я, конечно! На фига ты мне сдался-то?!

— Друг, называется... Тьфу!

— Поплюйся мне тут... Хромоножка лысая...

— Нет, ребята, у меня такое ощущение, что этот Келли очень давно тут не ходил! ― тяжело дыша произнесла Тас-Кса-Сит. ― Если бы ходил, он бы дорогу знал! И не тащился бы по этой... не знаю, как и назвать!

— Я знаю, но не скажу, ― мрачно ответил Партиони. ― Пощажу кошачьи ушки...

— И свою задницу, ― добавила ксионийка.

— Мы все погибнем, ― холодно заявил Тенчен-Син. ― Грон Келли приносит несчастье. Мы все погибнем, на нём печать Предтеч...

— Я б ему ещё от себя печать поставил, на лбу! ― отозвался Рогов.

— На нём печать Предтеч, ― повторил Тенчен-Син и замолчал.

Печать Предтеч, подумал Кирк.

Интересно, какую «печать» Тенч видит на мне? Печать предателя? Или ещё чего похуже?

Проход. Келли говорит, что проход здесь, в этих развалинах. Неудивительно, что его никто не находил ― мало дураков отыщется, чтобы лезть сюда. Тут и безо всяких ловушек запросто шею себе свернёшь.

— Далеко ещё? ― окликнул Кирк Келли.

— Да нет же! ― отозвался тот. ― Мы уже пришли!

— Я это в сотый раз от тебя слышу! ― громко возразил Рогов, тяжело дыша.

— Нет, сейчас мы на самом деле пришли...

Кирк остановился и внезапно понял, что видит то, что Келли называл «проходом». И остальные тоже увидели. И замерли на месте. Наступила полнейшая тишина, в которой стал слышен даже шорох осыпающегося под ногами мелкого мусора. Кто-то ― кажется, Рогов ― изумлённо присвистнул. И было, от чего.

Проход выглядел, как парящая в воздухе чёрная плёнка. Квадратная плёнка, или даже полотно ткани или тончайшего пластика, которую слегка колышет несуществующий ветер. Мелкие волны и рябь то и дело пробегали по её поверхности, словно по воде от дуновения воздуха. Она покачивалась в полуметре от земли, расположившись вертикально, словно бы была подвешена к невидимой верёвке или проволоке. Глубокий матово-чёрный цвет, никаких бликов, никакого отражения. Словно невесомый сгусток тьмы повис перед ними. Сбоку она вообще не была видна ― узкая чёрная полоска, пересекающая изломанные плиты пластик-бетона. Если не знаешь, что она здесь есть, то заметить её просто невозможно.

— Это что, нам туда идти, что ли?! ― обалдело выпалил Партиони. ― Ни фига себе!

— Нужно всего лишь шагнуть в этот проход, ― пояснил Келли. ― И всё!

— Вот именно ― и всё!!! ― передразнил его Партиони.

Келли хотел что-то сказать, открыл рот, но промолчал и посмотрел на Кирка.

— Я пойду первым, ― заявил Кирк. ― Вторым ― Келли. Потом Тенч, Рогов с Партиони, Мелони и Тас-Кса-Сит.

— Да уж, из-за этого Арнольда Дитриха в такое дерьмо приходится лезть! ― проворчал Мелони.

Келли бросил вороватый взгляд на Мелони, на Кирка ― и отвернулся.

— Вперёд, ― скомандовал Кирк и подошёл к проходу.

Ему показалось, что от плёнки веет прохладой. Он осторожно прикоснулся к ней... То есть, попытался прикоснуться ― рука погрузилась в глухую тьму, не встретив никакого сопротивления. Кирк осторожно поднял ногу и шагнул туда.

И...

Пустота. Не темнота, не тьма, а... непонятно что. Серая беспросветная мгла, отсутствие всего, даже темноты. Кирк подумал, что именно так выглядит для умершего окружающий мир ― ничего нет, ни тьмы, ни света... ни звуков.

Не тишина, а отсутствие звуков. Этого нельзя было объяснить, нельзя описать. Ватная глухая пустота в ушах, даже звенящего шума крови не слышно.

Своего тела не ощущаешь, не понимаешь даже, есть оно у тебя или нет. Не понимаешь, есть ли ты сам, и если есть, то где. Ничто. Ничто снаружи, внутри, кругом...

Мысли замерли и растаяли. Пустота заполнила всё сознание Кирка, он растворился в сером НИЧТО полностью ― со своими желаниями, мыслями, надеждами. Это было приятно... то есть, не то, чтобы приятно ― спокойно, безопасно и стабильно, на века.

А потом НИЧТО начало бледнеть и сквозь него проступили какие-то незнакомые предметы ― небо, улица, стены домов. Незнакомое (или позабытое?) тело, руки и ноги... Воздух ― странный и удивительно свежий ― наполнил лёгкие, и только тогда Кирк понял вдруг, что всё это время (секунду? годы? века?..) он даже не дышал. Кирк сделал шаг и ступил на ровные прямоугольники плиток, которыми была вымощена двенадцатая зона.

 

Глава седьмая.

В СЕРДЦЕ ЛАБИРИНТА

Широкая и прямая улица стрелой уходила в обе стороны от того места, где стоял Кирк ван Детчер. А перед Кирком и за его спиной возвышались две, такие же бесконечно-длинные стены. Стена позади Кирка была обычной, отлитой из пластик-бетона... То есть, настолько обычной, насколько это вообще возможно в Лабиринте ― гладкая серебристо-серая поверхность, тянущаяся, насколько хватало глаз. Ни отверстия, ни ворот, какие бывают в ограждающих стенах иных зон, тут не виделось. Вторая же стена была сложена из больших светло-жёлтых шестиугольных плит. Она очень напоминала пчелиные соты ― и внешним видом, и немного цветом. А больше в зоне не было ничего. Только эта ровная дорога, зажатая между двумя высокими ровными стенами. И было очень тихо. В Лабиринте вообще было тихо, но тут тишина была какой-то иной, тревожащей, живой, словно бы готовой взорваться сотней разнообразных звуков. Кирк посмотрел себе под ноги, на ровные матово-белые плиты мостовой, и вдруг заметил какую-то странность. Он присел на корточки и прикоснулся пальцами к плитам. Те на ощупь были чуть тёплыми и упругими. И Кирк неожиданно понял, в чём заключается эта, удивившая его, странность ― отсутствие теней.

Кирк выпрямился и огляделся. Так и есть. Он не отбрасывал тени.

Кирк задрал голову и посмотрел вверх. Анкор уже почти скрылся за горизонтом, но вокруг всё было довольно отчётливо видно. Видимо свет исходил из каких-то невидимых Кирку источников. Рассеянный мягкий свет, полностью уничтожавший все тени.

Кирк подошёл к стене. Шаги его прозвучали громко и эхо радостно подхватило этот звук, понесло его вдоль по улице, возбуждённо шепча что-то восторженно-неразборчивое. Кирк посмотрел на ровную поверхность плит, из которых была сложена стена, и прижал к ней ладонь. Плита тоже оказалась тёплой и упругой. Ему даже почудилось, что она слегка вибрирует под пальцами. Словно кожа живого существа, подумал Кирк.

Кирку вдруг показалось, что воздух перед ним начинает дрожать. Точно так же, как это бывает в жаркий полдень. А ещё через секунду Кирк понял, что это ему не кажется.

Воздух помутнел, словно бы наполнился туманным облаком, которое постепенно сгустилось и приобрело очертания человеческой фигуры. И вдруг разом потеряло свою призрачность, превратившись в Грона Келли.

— Двенадцатая, ― произнёс Келли и Кирку почудилось отчаяние в его голосе.

Кирк кивнул в ответ. Чёрт его знает, подумал он, двенадцатая это зона или нет? Откуда мне известно, куда нас мог занести этот «переход» Келли? Ну, ладно. Будем считать, что это двенадцатая. Так спокойнее...

Колебания воздуха продолжались. Сразу в нескольких местах над плитками мостовой дрожало постепенно густеющее марево, приобретавшее очертания знакомых фигур. Вот появился Тенчен-Син ― взгляд ярко-алых глаз его испуганно метался по сторонам; вот Партиони, опирающийся на плечо Рогова ― Партиони выглядел встревоженным, более чем всегда, а Рогов смотрел по сторонам с нескрываемым интересом, словно ожидал увидеть здесь какие-нибудь сказочные чудеса; появился Патрик Мелони ― ошарашенный, растерянно хлопающий глазами, удивлённо оглядывающийся по сторонам; и Тас-Кса-Сит ― напряжённая, собранная, словно сжатая стальная пружина, в любой момент готовая нанести смертельный удар.

— Мы дошли, ― объявил Кирк ван Детчер и посмотрел на Партиони. Тот никак не отреагировал на эти слова. Казалось, он к чему-то напряжённо прислушивается.

— Ты уверен, командир? ― спросила Тас-Кса-Сит. ― Не похоже что-то, чтобы это было именно то самое место, куда нам нужно...

— То самое, ― глухо произнёс Келли. ― Можете не сомневаться. То самое проклятое место... Сердце Лабиринта...

— Здесь всё живое, ― неожиданно произнёс Тенчен-Син.

Все обернулись к нему.

— Что ты хочешь сказать? ― нахмурился Рогов.

— Он прав, ― подал голос Партиони. ― Я тоже чувствую...

— Ты?! ― удивилась Тас-Кса-Сит, и заявила: ― А вот я ― ничего не чувствую!

— Мне тоже показалось, что тут все иначе, чем в остальных местах Лабиринта, ― признался Кирк. ― Но я не мог понять, что именно. Тенч! Ты говоришь, что здесь всё живое. Что это значит? Опасность?

— Н-н-нет, ― с некоторым напряжением ответил Тенчен-Син. ― Опасности нет. Есть что-то другое. Я не могу объяснить, что именно. Я... Я никуда не пойду! ― вдруг заявил кассилианин, и уселся прямо на мостовую, прислонившись спиной к стене.

— Обалдел? ― спросил его Партиони. ― Что значит ― не пойду?! Жить тут останешься, что ли?!

— Не останусь, ― возразил Тенчен-Син. ― Но ходить по этой зоне я не буду. Разыскивайте Арнольда Дитриха без меня. Я подожду тут.

— Я бы тоже осталась здесь, ― подала голос Тас-Кса-Сит. ― Опасности тут всё равно нет... для людей. Так что вы можете быть совершенно спокойны...

Кирк посмотрел на ксионийку. Она казалась подавленной. Такой Кирк уже видел её однажды ― на площади, когда ураган едва не унёс Тас-Кса-Сит неведомо куда. Сейчас взгляд ксионийки был точно таким же.

— Для людей опасности нет, ― кивнул Кирк. ― А для вас?

— Для нас тоже... наверное... ― пожала плечами Тас-Кса-Сит и удивлённо заявила: ― А знаешь, Кирк, я ведь совершенно не чувствую здесь никого, кроме нас! Нет тут никакого Арнольда Дитриха! ― решительно заявила она. ― Или он не дошёл, или мы попали не туда... Эй! Келли! Мы туда попали? Ты уверен?

— Хотел бы я ошибиться, ― пробурчал Келли.

— Значит, Арнольд не дошёл. Или дошёл, но потом решил не ждать помощи, и отправился обратно самостоятельно, ― сделала вывод ксионийка. ― Кстати, Келли! Ты когда видел его в последний раз?

— Давно, ― отмахнулся Келли. ― Ещё во второй зоне...

Кирк напрягся. А Келли, поняв, что он проговорился, испуганно посмотрел на ван Детчера, потом на остальных, и опустил глаза.

— То есть, Арнольда ты тут не видел?! ― спросил Партиони. Голос его был полон яда.

Келли пожал плечами и отвернулся.

— Командир! Что происходит?! ― в словах Партиони явно чувствовались истерические нотки. ― Он говорит, что Арнольда тут не было! Какого чёрта мы тогда сюда тащились?! Командир!!!

— Слушайте все, ― спокойно ответил Кирк. ― Нам нужно было дойти до двенадцатой. Верно? Мы дошли. Теперь мы обыщем всю зону, и если найдём тут Арнольда Дитриха, то вытащим его из Лабиринта.

— А если не найдём?! ― нервно хихикнул Мелони.

— Это уже не наши проблемы, ― пожал плечами Кирк. ― У нас было конкретное задание ― добраться до двенадцатой. Я с самого начала сомневался, что Арнольд тут. Но я должен в этом убедиться.

Кирк обвёл взглядом всю группу. «Постарайся, чтобы ты оказался там совершенно один», вспомнил он и в голову ему пришла неожиданная идея. Он не понимал, почему она возникла у него ― какое-то непонятное чувство, какая-то уверенность в том, что он поступает правильно. Нет, он не должен никого брать с собой. Чужие сами не хотят идти, Партиони ранен, Мелони ― тоже... Идти-то он, конечно, сможет ― шёл же до этого сам ― но и его, и Рогова лучше оставить здесь. И даже Грона Келли, хотя от него-то тут могло бы быть больше всего пользы.

— Всем оставаться тут! ― распорядился Кирк. ― Сидите и ждите меня... или нас. Я пойду один.

— Один?! ― выпалил Мелони. ― Зачем?

— Не знаю, ― честно ответил Кирк. ― Но мне кажется, что так будет лучше.

И, не слушая никого, он быстро ― чтобы не передумать ― повернулся и направился вдоль жёлтой стены. Надо было хоть про дорогу спросить, запоздало подумал он. Келли ведь дорогу знает... Впрочем, он говорил, что тут всего одно здание. Наверное, это оно и есть ― слева, за жёлтой стеной. И если идти вдоль стены, то рано или поздно я найду вход туда.

Кирк слышал за спиной возбуждённые голоса. Он напрягся в ожидании, что его сейчас начнут отговаривать или, того хуже, кто-нибудь просто попрётся следом. Морду разобью, мрачно подумал Кирк, сжимая кулаки. Но окликов не последовало. Голоса делались глуше и вдруг в один миг пропали вовсе. Словно бы кто-то выключил надоевшую музыку.

Кирк оглянулся. Он увидел свою группу. Тенчен-Син и Партиони сидели, привалившись спинами к жёлтой стене, Рогов о чём-то спорил с Мелони, ожесточённо размахивая руками, Тас-Кса-Сит смотрела на них с безучастным видом, а Грон Келли вообще не замечал никого вокруг ― он запрокинул голову и разглядывал потемневшее вечернее небо над Лабиринтом.

Кирк подумал, что голоса спорящих Мелони и Рогова должны быть хорошо слышны, не настолько уж далеко он от них отошёл. Однако ни звука не долетало до его слуха. Кирк внимательно прислушался к себе. Нет, это была не та давящая и всеуничтожающая глухая тишина, которая обрушилась на него во второй зоне. Сейчас всё было иначе. Звуки просто исчезли, перестали быть.

— Рогов! ― громко крикнул Кирк.

Свой голос он превосходно услышал, вроде бы, с ним всё было в порядке. Но Рогов никак не отреагировал на зов ван Детчера. Он продолжал что-то доказывать Партиони, беззвучно разевая рот и ожесточённо жестикулируя.

Кирк повернулся и торопливо пошёл дальше. Непонятно это всё, подумал он. Непонятно, но я чувствую, что совсем не опасно. Не так, как во второй зоне. Этого всего можно не бояться...

Жёлтая стена, вдоль которой шёл Кирк, постепенно заворачивала влево. Этот бесконечный поворот был настолько плавным, что стена отчётливо была видна на много метров вперёд. Впрочем, как и всё вокруг. И это несмотря на то, что Анкор уже скрылся за горизонтом и небо над головой Кирка сделалось совершенно чёрным. Спутника у этой планеты не было, и яркие звёзды, усыпавшие небо, были очень хорошо различимы. Кирк никогда не бывал на Анкоре, и здешние созвездия ему ни о чём не говорили. Да и созвездия других планет ― тоже. Кирк ван Детчер не был ни астрономом, ни пилотом, а десантнику пристало беспокоиться о более близких целях, нежели далёкие и безопасные звёзды.

Кирк шёл, машинально считая шаги и оглядываясь назад после каждых двухсот. Когда он оглянулся в шестой раз, то группы уже не стало видно ― плавный поворот жёлтой стены скрыл её от глаз. А ещё через пару десятков шагов Кирк вдруг увидел ворота.

Это были ворота, ведущие сюда, в двенадцатую зону, из одиннадцатой. Хорошо знакомое уже овальное отверстие, расположившееся в большом квадратном проёме стены. Оно выглядело, словно чёрная дыра в переливающейся радужной плёнке защитного поля, затягивающей этот проём. Ну, конечно, подумал Кирк. Сюда ведь можно попасть не только через «проходы» Грона Келли. И тут же Кирк подумал, что, наверное, не так-то уж и многие попадали сюда именно этим путём, через обычные ворота. Мало кому удавалось пройти этой дорогой. Хотя... Грон Келли и Казарад-Син... И Аллан Дитрих, наверное, тоже...

Интересно, что там, за этими воротами? Сумасшедше-озорное желание вспыхнуло в душе Кирка ― глянуть туда хоть одним глазком. Просто выглянуть, посмотреть и ― обратно. Что может с ним случиться, если не отходить далеко от ворот?! Интересно же, на что похожа самая опасная зона Лабиринта. Да и не может быть она такой уж опасной, если этот задохлик ― Грон Келли ― ухитрился пройти через неё!..

Кирк осторожно приблизился к воротам и прислушался. С той стороны не доносилось ни звука. Впрочем, Кирк тут же вспомнил, что через ворота, кажется, звуки не проходят, не пропускают они звуки, ворота эти. Тогда Кирк, покрепче сжав ладонью рукоять ножа, медленно высунулся сквозь ворота... Левая рука его легла на стену возле кромки проёма, напряглась, готовая мгновенно рвануть тело назад, оттолкнуть его обратно из...

Кирк захлопал глазами.

Темнота. И в этой темноте впереди что-то смутно виднелось, какая-то тёмная масса. Неподвижная, застывшая, может быть, даже неживая, подумал Кирк и тут же понял, что ошибся. Потому что в этой чёрнеющей и неподвижной громадине распахнулись вдруг два ярко-жёлтых хищных глаза, мигнули и уставились на Кирка.

Кирк отпрянул назад. Мгновенно заболела левая рука, пораненная перчаткой Тас-Кса-Сит. Кирк попятился, упёрся спиной в жёлтую стену и выставил перед собой нож, показавшийся ему сейчас таким несерьёзным возражением против алчущих хищных глаз. Фу, чёрт, подумал Кирк. Делать мне нечего... Чего доброго, эта зверюга ещё сунется сюда, за мной следом... Хотя, нет. Говорили, что звери через ворота не ходят...

Говорили? Или нет? По правде сказать, я этого не помню. Помню только, что ни от кого не слышал, чтобы звери ходили через ворота, они, вроде бы, всегда держаться в пределах одной зоны, своей зоны...

Мне тоже следует держаться в пределах своей зоны, подумал Кирк. Нечего мне лезть туда, куда не следует. Моя задача сейчас ― отыскать этого мальчишку... если он, конечно, тут.

Кирк решительным шагом направился дальше. Шаг его сделался торопливым. Кирк отчётливо ощущал незащищённость своей спины и со страхом ожидал, что вот сейчас раздастся какой-нибудь звук ― стук тяжёлых лап, хриплое дыхание голодного зверя... Но ничего этого не случилось. А через несколько шагов Кирк увидел то, что искал.

В левой стене показалось отверстие странной формы. Словно бы несколько шестиугольных плит были вынуты, чтобы освободить проход. Кирк подошёл и присмотрелся. Ни двери, ни люка тут не было. Просто в стене было аккуратное и симметричное отверстие странной формы, в которое вполне свободно мог пройти человек.

Кирк заглянул внутрь и увидел огромнейшее помещение с высокими потолками. Мягкий свет царствовал и здесь, все предметы были очень отчётливо видны. Непонятные предметы, необычных форм. Странные сочетания линий, углов, плоскостей и сфер. Странные, но не коробящие глаз, машинально отметил про себя Кирк. Такие формы мог бы придумать человеческий дизайнер.

Кирк вошёл в помещение и неспеша двинулся вперёд. Интересно, а какое сегодня число, подумал вдруг Кирк. Дитрих почему-то хотел, чтобы я был тут именно семнадцатого. А сегодня... Семнадцатое!

Кирк замер на месте, глядя на большой светящийся экран, на котором были указаны и дата, и время. Календарь был Имперский, привычный глазу. И цифры, отмечающие секунды, монотонно сменяли одна другую. Сам же экран, казалось, висел в воздухе, параллельно одной из стен, но не касаясь её ― отчётливо было видно, что между экраном и стеной оставалось расстояние сантиметров в двадцать.

Что-то тут не так, подумал Кирк. Когда нас застиг тот «наплыв»? Пятнадцатого или даже четырнадцатого. Точно не помню, но не позже. А на крыше дома мы просидели меньше суток. Так что, оказаться тут семнадцатого мы никак не могли. Или могли?

Кто его знает, как идёт время в том «проходе», через который нас потащил Келли? И неизвестно, сколько мы там находились. Мне показалось, что недолго, но... но я совсем не уверен. Может быть, минуту, может быть, год или век...

Кирк посмотрел по сторонам и к своему изумлению увидел на столе, стоявшем неподалёку, холодильную камеру. Кирк подошёл, открыл дверцу и заглянул внутрь. Камера была пустая, но это была обычная камера. Кирк мог бы и усомниться, если бы в номере гостиницы на Миилесе-III, где он совсем недавно жил, не находилась точно такая же. Обычная холодильная камера. И стол тоже был обычным.

А взгляд Кирка уже непроизвольно выискивал среди всего окружавшего его разнообразия предметов знакомые формы. Вон там виднеется самый обыкновенный шкаф и в распахнутых дверцах синеют какие-то однообразные комбинезоны. А на том столе стоит компьютер ― обычный компьютер, не очень новой модели, Кирку с таким приходилось работать. А совсем рядом, прямо на полу, лежит ― даже не лежит, а просто валяется, как ненужная вещь ― плазморазрядник, «Удав», собственной персоной. И крошечный глазок злобно помаргивает зеленоватым светом, показывая, что он заряжен на полную катушку. А вон в том дальнем углу явно стоит одноместный флаер ― Кирк узнал его по характерным очертаниям кабины.

Что-то я ничего не понимаю, горестно подумал Кирк. Откуда здесь всё это взялось?! Это же современные... ну, пусть не современные, но очень известные предметы. И их широко используют по всей галактике. Во всяком случае, на тех планетах, что входят в состав Империи. Как это всё могло оказаться здесь, среди оставленного Предтечами?

Предтечи, подумал Кирк. А что мы о них знаем? Или, точнее сказать, что Я о них знаю?

И память сразу же услужливо преподнесла ему предсмертные слова таирца, переданные Роговым. Неужели Предтечи ― это действительно цивилизация людей? Неужели когда-то, очень давно, всё это было построено людьми? И эти приборы, и сам Лабиринт... С его ловушками, защитным полями, зонами...

Тас-Кса-Сит и Тенчен-Син чувствуют себя здесь очень неуютно, но люди не испытывают ничего подобного. Может быть, так это и задумывалось? Но всё равно непонятно, откуда тут взялись и флаер, и «Удав»? Ведь Лабиринту очень много веков...

Внезапно Кирк понял, что чувствует облегчение. Если многие предметы тут явно безопасные, то опасаться остальных ему, вероятно, не нужно. Конечно, не стоит разгуливать здесь, словно у себя дома ― моргающий глазок «Удава» очень красноречиво говорил о том, что все эти предметы находятся в рабочем состоянии. Но многие из них были очень хорошо знакомы Кирку, и сейчас уже он не сомневался в том, что и всё остальное вокруг могла быть сделано руками людей. Кирк глубоко вздохнул и тут же за его спиной раздался радостный возглас:

— Здравствуйте, капитан!..

Кирк стремительно обернулся. Метрах в пяти от него, на небольшом клочке свободного пространства, стоял парень. Арнольд Дитрих, собственной персоной.

Первое, что бросилось в глаза Кирку ван Детчеру, это то, что Арнольд выглядит немного старше своих восемнадцати лет. Или даже намного старше ― на вид ему меньше двадцати пяти и не дашь. Впрочем, неизвестно, что этому парнишке пришлось пережить. А неприятности отнюдь не убавляют лет ― наоборот.

Арнольд стоял и радостно улыбался Кирку, словно своему старому знакомому. Кирк только сейчас обратил внимание, что одет Арнольд в светло-песочного цвета курсантскую форму десантного корпуса. Две золотистые нашивки на рукаве ― третий курс, выпускник, значит. На левой стороне груди поблёскивают два маленьких значка ― серебристая рука, сжимающая ракету, и голубовато-золотистый цветок. «Ручная работа» и «Синяя роза» ― как их называли десантники. Однако, подумал Кирк. Парень-то отличник, и уже успел побывать в боевой обстановке ― «Ручную работу» за просто так не дают, будь ты хоть трижды родственником Императора. Сам Император имеет «Ручную работу» ― был награждён когда-то за особые заслуги, ― и зорко следит, чтобы она украшала грудь лишь достойных солдат.

— Здравствуйте, курсант! ― строго произнёс Кирк.

Арнольд мгновенно встал по стойке смирно, щёлкнул каблуками и резко кивнул. Молодец, подумал Кирк.

— Здравствуйте, капитан ван Детчер! ― громко ответил Арнольд.

— Так ты, значит, решил посвятить свою жизнь Империи? ― одобрительно произнёс Кирк.

— Да, господин капитан! ― отчеканил Арнольд.

Лицо его продолжало выражать искреннюю радость. Понятно, подумал Кирк. Заждался тут мальчишка, пока за ним придут...

— Какого чёрта вам понадобилось в Лабиринте, курсант? ― нахмурился Кирк.

— Это было необходимо для блага Империи, господин капитан!

— Конкретнее, курсант!

— Я не уполномочен вести об этом разговоры, господин капитан! ― так же бодро ответил Арнольд и добавил извиняющимся тоном: ― Прошу прощения...

— Ясно, ― вздохнул Кирк. ― Ну, пошли!

— Господин капитан!

Кирк обернулся и вопросительно посмотрел на не двигавшегося с места Арнольда.

— Господин капитан, я не могу пойти с вами, ― заявил Арнольд.

— Что-о-о? ― нахмурился Кирк. ― Выполняйте приказ, курсант Дитрих!!!

— Господин капитан, ― Арнольд виновато улыбнулся. ― Меня сейчас здесь уже нет...

— Потрудитесь объяснить, курсант!!! ― Кирк начинал терять терпение.

Не может он идти, видишь ли... К полу прилип, что ли?! Тащись за ним, чёрт знает куда, а он ― идти не может! И вообще, что значит ― меня здесь нет?!

— Господин капитан, ― тихо сказал Арнольд и вся весёлость его мигом пропала, ― меня здесь нет... Я случайно оказался в зоне действия одной из машин Предтеч...

Кирк в три широких шага подошёл к Арнольду и схватил его за плечо. То есть, попытался схватить ― рука Кирка прошла сквозь тело курсанта, не встретив никакого сопротивления.

— Ч-чёрт! ― выдохнул Кирк.

— Меня нет, капитан, ― просто сказал Арнольд, разводя руками. ― То, что вы видите перед собой, всего лишь изображение... А меня нет.

— Где же ты?! ― растерялся Кирк. ― В раю? В аду?

— Я не могу вам сейчас этого сказать, капитан, ― покачал головой Арнольд. ― И я не могу уйти с вами. Скоро вы перестанете меня видеть. Мне очень жаль, капитан...

— Значит, всё это было зря, ― покачал головой Кирк. ― Весь этот поход...

— Так получилось, ― пробормотал Арнольд. ― Капитан, может быть, вы сумеете передать отцу весточку от меня?

— Говори, ― устало кивнул Кирк.

— Нет, ― возразил Арнольд. ― Вон там, ― он указал в дальний угол комнаты, ― лежит послание отцу. Информационный кристалл. Я словно чувствовал, что не сумею вернуться домой, вот и... ― он замолчал.

Кирк отошёл в угол комнаты. Тут стояло некое подобие стола с вогнутой столешницей. На нём лежала целая гора инфокристаллов.

— Зелёного цвета, ― подсказал Арнольд, вытягивая шею и стараясь разглядеть, что же делает Кирк.

— Этот? ― Кирк поднял кристалл и показал его Арнольду.

— Да, господин капитан! ― радостно улыбнулся Арнольд.

— Хорошо, ― Кирк упрятал кристалл в карман куртки. ― Я передам.

— Господин капитан, ― в глазах Арнольда появилось озабоченное выражение, ― я вас очень прошу, не потеряйте его...

— Не волнуйся, курсант! ― строго ответил Кирк. ― Даю слово, что доставлю его твоему отцу.

— Благодарю вас, господин капитан! ― Арнольд вновь щёлкнул каблуками и склонил голову.

— Ну, что ж... ― начал было Кирк, но Арнольд (чёрт! никак не возможно было поверить в то, что это всего лишь изображение!) сделался бледнее, словно бы растворялся в воздухе. И в следующий миг его не стало, Кирк остался в комнате один.

— Арнольд! ― громко произнёс Кирк, но ответа не последовало.

Кирк покрутил головой, подошёл к тому месту, где только что стоял Арнольд Дитрих, и внимательно его осмотрел. Никаких излучающих экранов на полу не было. Кирк задрал голову, но и под потолком не оказалось ничего необычного ― ничего, что могло бы служить экраном.

Изображение, подумал Кирк. И очень хорошее изображение, это тебе не голограмма новостного канала. Парень был настолько хорошо виден, что Кирк принял его за настоящего.

Его здесь нет... Интересно, где же он сейчас ЕСТЬ?

Да, подумал Кирк. Аллан Дитрих не обрадуется, услышав такую новость.

Жалко парня, да и Аллана Дитриха тоже. Ждал сына, а получит лишь письмо от него. Хорошо ещё, парень сообразил ― записал...

Кирк почувствовал какое-то неудобство. Какая-то мысль неприятно кольнула его. Что-то тут было не то.

Он вытащил из кармана инфокристалл и внимательно осмотрел его со всех сторон. Обычный кристалл, повышенной ёмкости, правда, но, может быть, другого под рукой у Арнольда просто не оказалось. А так ― ничего особенного. Стандартная вещь, которую каждый может записать на любом кристаллографе...

Вот именно ― записать на кристаллографе!

Кирк вздрогнул. Арнольд что, тащил сюда, в Лабиринт, кристаллограф?! А если нет, то на чём же он тогда его записал? Или, лучше спросить, КОГДА он его записал? Может быть, ещё до того, как отправиться в Лабиринт?

Стой! А записывал ли вообще Арнольд тут хоть что-нибудь? На столе, вон, целая куча кристаллов валяется!

Кирк задумчиво разглядывал инфокристалл. Что же тут записано? Жалко, что здесь нет ничего, на чём можно было бы прочесть... Или есть?

Через полчаса Кирк нашёл, на чём можно было прочесть инфокристалл. Ничего необычного ― самый стандартный кристаллограф. Необычное заключалось лишь в том, что кристаллограф был очень похожим на те, что до сих пор ещё выпускаются в громадных количествах ― недорогая и надёжная модель. И ещё в том, что их здесь было целых восемь штук, выстроившихся в ряд на узкой полке одного из шкафов. И ещё необычное заключалось в том, что это, всё-таки, был Лабиринт. И находиться тут кристаллографам совершенно не полагалось...

Кирк снял с полки один из аппаратов и осмотрел его. Самый обычный кристаллограф, с заряженным аккумулятором. Вставляй кристалл, и смотри... Кирк так и сделал.

Он и сам не знал, что, собственно говоря, ожидает увидеть. Прощальное письмо к папе? Какие-то тайны семьи Дитрихов? Но ничего этого не было ― над горизонтальным чёрным экраном кристаллографа возникла сложная и непонятная схема, по воздуху поплыли ряды незнакомых символов... Хотя, не таких уж и незнакомых...

Кирк нахмурился. Это были надписи на языке Предтеч.

Что Арнольд мог написать на языке Предтеч? И почему именно на нём?!

А почему, собственно, Арнольд?! Это ведь явно кристалл, записанный Предтечами. Что-то тут не так, подумал Кирк. Он прогнал запись из конца в конец, выборочно просматривая отдельные фрагменты. Одно и то же ― непонятные схемы и надписи.

Ну и семейка у вас, мрачно подумал Кирк. Лгун на лгуне... Не мог ты, Арнольдик, записать этот кристалл тут. Не мог. Чтобы такую прорву информации закачать туда, тебе не один год потребовался бы. Значит, ты его переписал с какого-то другого кристалла. Или вообще не переписывал, а нашёл где-нибудь здесь...

Кирк выключил кристаллограф, извлёк из гнезда кристалл и спрятал его в карман. Что-то тут не так, вертелось у него в голове. Что-то неладно. И с кристаллом этим, и вообще... Арнольд каким-то слишком уж беспечным выглядел. Говорил, что его здесь нет (его и правда здесь нет), но где же он, интересно знать, сейчас находится? Наверняка там, где ему не так уж и плохо, раз не унывает, парень... Хотя, и завидное наследство ему, можно сказать, обеспечено было, и карьера военного... «Ручной сбор» ― это вам не ерунда какая-нибудь...

Погоди, остановил сам себя Кирк. А за что же он получил «Ручной сбор»?! Он же ещё курсант! А курсантов никогда не отправляют на боевые задания на неосвоенные планеты...

Нет, поправил себя Кирк. Однажды отправляли. Я тогда ещё мальчишкой был, но помню, как те шестеро ребят вернулись с задания. И у всех были на груди награды. «Ручной сбор». Но это было ещё при старом Императоре, новый такого никогда себе не позволял ― бросать молодых и неопытных мальчишек в мясорубку. Ведь из всего того курса только шестеро и выжили. Кстати, среди тех шестерых был и нынешний Император. Поэтому он, наверное, и увеличил набор на курсы. И ещё две десантные бригады сформировал ― помнил, как ему, курсанту, тяжело было. Неужели сейчас у десанта так плохи дела, что опять, как тридцать лет назад, на опасные задания отправляют неопытных курсантов?!

Нет, не может этого быть! Четыре бригады! Десятки тысяч обученных специалистов, смертоносных машин, в любую секунду готовых к бою!

Откуда же тогда у мальчишки «Ручной сбор»?! И как, кстати говоря, Арнольд попал в Лабиринт? Ведь никаких отпусков в это время быть не может! Он на третьем курсе, а отпуска даются только на первых двух. Он что, сбежал из школы?!

Чёрт возьми, подумал Кирк. Чем больше я думаю, тем меньше понимаю, что к чему.

А ведь любопытное совпадение получается, подумал вдруг Кирк.

Арнольд Дитрих, курсант, «Ручной сбор»...

Император, тоже Арнольд (интересно, как его фамилия?), тоже был курсантом и тоже получил «Ручной сбор».

И совпадение это делается тем более странным, что Арнольд Дитрих не мог быть курсантом (или не мог отправиться в Лабиринт раньше, чем год назад) и не мог получить «Ручной сбор». Или ему тёзка-Император по-родственному наградку кинул? Мне же кинул «Щит»... Который я ему потом тоже кинул...

Кирк помотал головой, отгоняя неприятные воспоминания. И ему практически удалось это сделать. Лишь одна фраза осталась у него в мозгу, крутилась, словно припев навязчивой песенки.

Курсант Арнольд, «Ручной сбор»...

Кирк и сам уже не понимал, кого он имеет в виду ― Арнольда Дитриха или Императора Арнольда?

Кристалл с записью... Может быть, именно это и нужно было Аллану Дитриху? Может быть, он хорошо знал, что сына его тут уже нет? И послал нас именно за кристаллом, а не за мальчишкой.

Какая-то смутная, не оформившаяся ещё до конца идея возникла в голове у Кирка. Сам ещё не понимая, зачем он это делает, Кирк вернулся к столу, на котором были навалены кристаллы, и через несколько секунд отыскал среди них прозрачный ― чистый кристалл, без записи. Затем Кирк подошёл в кристаллографу и вставил оба кристалла в приёмные гнёзда. Нажатие клавиши, и ― по небольшому экранчику медленно поползла зеленоватая полоска индикатора, показывающая, что копирование информации началось.

Что я делаю, подумал Кирк. Зачем? На кой чёрт мне это нужно?! Я же ничего не понимаю в этих схемах, чертежах и записях.

Нужно, возразил сам себе Кирк. Я не знаю зачем, но ― нужно. Я это чувствую. Не могу объяснить, но в поведении этого мальчишки ― Арнольда Дитриха ― было что-то настораживающее. И в поведении, и вообще ― в его облике. И папаша его посылал меня сюда вовсе не за ним. Теперь я уже не сомневаюсь ― он превосходно знал, что Арнольда тут нет. Аллан Дитрих посылал меня за этим кристаллом. А раз так, то хорошо бы мне иметь при себе его копию...

Мелодичный сигнал сообщил, что копирование успешно завершено. Оба кристалла ― второй теперь уже тоже был зеленоватого цвета, не отличишь от первого ― плавно выдвинулись из гнёзд, Кирк вытащил их и уложил в карманы комбинезона.

Предтечи, говоришь, подумал он. Ну-ну... Поглядим, что они знали такого, перед чем меркнет даже пропажа твоего собственного сына.

Нет, всё-таки, это не Предтечи! Это наши. И не просто наши ― люди. Не кассилиане, не ксионийцы и не таирцы или альгатирейцы там... или ещё кто. Люди это, не иначе.

Слишком много здесь того, что было придумано людьми и используется ими. А то, что незнакомо, тоже наталкивает на мысль, что сделано оно именно людьми. Вот эта вот штуковина, например! Не знаю, что это такое и для чего она служит, но в жизни не поверю, что состряпал её кто-нибудь из чужих...

Кирк подошёл поближе к предмету, привлекшему его внимание. Высокий ― метра два ― то ли шкаф, то ли стеллаж, торчащая из него наклонная панель серо-стального цвета, гладкая, равнодушно отражающая всё вокруг. Одного взгляда на неё было достаточно, чтобы понять ― это тоже сделано людьми. Людьми, а не чужими. Потому что на этой панели ничего не было, кроме двух небольших углублений, выполненных в форме ладоней. Человеческих ладоней, правой и левой.

Конечно, пятью пальцами обладала не одна только человеческая раса, но...

Кирк нахмурился. Действительно, а почему он решил, что это именно для человеческих рук?! И словно для того, чтобы убедиться в своих догадках, Кирк неожиданно для себя положил свои ладони в эти углубления.

Пальцы легко и естественно легли на холодноватую панель и Кирку показалось, что материал под руками слегка пружинит. Кирк невольно надавил посильнее и...

Волна ледяного холода прокатилась по его телу. Мир вокруг преобразился, вывернулся наизнанку, сделался чужим и незнакомым. Звуки стали неприятными и пугающими, воздух превратился в леденящую пыль, колющую ноздри. Свет стал нестерпимо ярким и от его холода веки моментально закоченели...

Кирк отдёрнул ладони и испуганно попятился. Чёрт возьми, подумал он. Это же всё ― аппаратура Предтеч! Пусть даже они были людьми, но всё равно ― они настолько далеко отстоят от нас, что сделались уже более чуждыми, нежели даже чужие. Ты что, хочешь так же, как и Грон Келли?! Так же скитаться между жизнью и смертью, наведываясь в промежутках в двенадцатую зону Лабиринта Анкора?!

А может быть, ты уже...

Кирк похолодел. Ч-чёрт! И нужно же было совать руки, куда не следует! Кретин безмозглый! Прид-дурок!!!

А вдруг мне просто показалось? Может быть, ничего и не было... Или было, но я не дал этому завершиться?..

Нет! Больше я уже ни к чему здесь не прикоснусь!!! Хватит!

Кирк вдруг понял, что он медленно отступает назад, пятится к выходу, подальше от всего этого непонятного и пугающего оборудования. Наверное, Келли точно также пятился, подумал Кирк. Холодея от страха, обливаясь холодным и липким потом...

Эта мысль немного его отрезвила и привела в норму. Будем считать, подумал Кирк, что всё это мне только показалось. Будем считать именно так. Потому что так ― спокойнее...

Ничего страшного не произошло, у меня просто закружилась голова, вот и всё. В этом чёртовом Лабиринте ещё и не так голова может закружиться. Вон, во второй зоне, вообще едва не подох. Однако же ― не подох, выжил, и тут выживу. И я, и остальные.

Сейчас я вернусь к группе, и мы тихо и спокойно отправимся обратно. Келли говорил, что «проходы» работают в обоих направлениях. И нам не придётся тащиться через весь Лабиринт...

Келли говорил...

Келли...

Кирк помотал головой, отгоняя нехорошие мысли. Нет, со мной всё в порядке, решительно подумал он.

— Ничего не случилось! ― громко произнёс Кирк.

Он уже стоял возле самого выхода, весь этот громадный зал был перед ним, как на ладони. И слабое эхо его голоса, отразившись, вернулось обратно. Только вот Кирку почему-то показалось, что интонация была какая-то насмешливая. Но это ему просто показалось.

Просто показалось, подумал Кирк.

* * *

Император Арнольд смотрел на экран со смешанным чувством недоверия и облегчения.

— Они действительно уходят, господин Император, ― тихо проговорил Командующий.

— Я вижу, ― кивнул Император и повторил: ― Они действительно уходят...

Первая группа кораблей космического флота Таира-III уже исчезла в радужных сполохах перехода в гиперпространство. Восемьсот двадцать три корабля ― лёгкие разведчики, неповоротливые транспорты, причудливой формы крейсера. Они уходили, и в этом непонятном исходе была какая-то отчаянная обречённость. Они оставляли свою звёздную систему и обе обитаемые планеты. Оставляли навсегда, и оставляли людям. Император этого не мог понять.

Что же случилось, думал он. Что такого, что заставило их поступить подобным образом?

Высший ушёл в вечность. То есть ― умер. И нет никаких сомнений в том, что смерть эта была вызвана его же желанием.

Таирцы называют это «преступлением». Глупцы. Предвидеть ― это не преступление, это разумная необходимость. Но у таирцев подобный проступок карается смертью. То есть, не карается ― они сами сводят счёты с жизнью в этом случае.

Так что же увидел такого в будущем Высший? Что такого, что заставило если и не самую сильную, то самую древнюю цивилизацию галактики покинуть места своего обитания?

Император ещё раз вспомнил, как совсем недавно он гадал ― успеет ли Имперский флот предотвратить катастрофу? Успеют ли корабли подойти к Таиру или их флот раньше сотрёт в пыль систему Анкора? По всему выходило, что таирцы успеют раньше. И попытка Императора выступить против них была вызвана, по большей части, отчаяньем. Хорошо, что никто этого не понял, подумал Император Арнольд. Тут самое главное ― выглядеть уверенным. Вот, например, как сейчас выглядят таирцы. Может быть, они тоже не уверены в том, что всё делают правильно, но со стороны этого не скажешь. По крайней мере, я думаю, что не могут они просто так взять, и оставить свои планеты...

Цивилизация Таира была единственной, пережившей войну Предтеч. Я и сейчас помню, как снисходительно смотрел на меня Высший, когда я назвал последнюю войну Большой. Я хотел видеть Таир-III в числе своих союзников, но они отказались. И в качестве демонстрации силы взорвали одну из мёртвых планет. И не взорвали даже ― планета всего лишь исчезла с экранов радаров. И из галактики тоже, разумеется...

Сильная раса, могущественная. Хорошо, что пережитое ими не позволило Таиру-III принимать участие в Большой Войне. Это я только сейчас хорошо понимаю ― у таирцев могли взыграть амбиции, и тогда неизвестно, кто бы сейчас властвовал в галактике, Империя или Таир. А теперь они уходят, и единственным противником Империи остаётся Ассоциация. Одно меня настораживает ― не понимаю я, почему они уходят?

Таирцы пережили самих Предтеч, чего же они боятся?! Неужели есть что-то, опаснее войн Предтеч?! А может, они испугались войны с Империей? Почему? Непонятно...

Император Арнольд хмуро смотрел, как в черноте космоса медленно и неспешно перемещаются крошечные светящиеся точки ― корабли таирцев. Словно рой сонных или ленивых светлячков кружит над цветком, потревоженный какой-то необъяснимой и непонятной Императору причиной.

Если бы Императору удалось поговорить хоть с одним таирцем, то он, без сомнения, сумел бы эту причину выведать. Таирцы на редкость откровенны, и сейчас, когда окончательное решение было уже принято, они наверняка не станут скрывать этих причин. Но теперь уже поздно. Теперь уже никто и никогда этого не узнает. Ни один передатчик таирцев не работает ― приказ Ближайшего. Таирцы уходят молча. Никто не отвечает на вызовы Императора. И никто не расскажет, что именно подтолкнуло таирцев к такому шагу. Потому что все они уходят из галактики.

Сотни кораблей по всем планетам, где находились представители этой расы, уже стартовали или готовятся к старту. И все они летят сюда, на Таир-III, для участия в этом великом исходе.

Император Арнольд коснулся одной из клавиш на пульте, и в воздухе перед ним возникло объёмное изображение обоих полушарий третьей планеты Таира. Император скользнул взглядом по причудливым очертаниям материков, по неправдоподобно правильным контурам городов...

Они всё это оставляют, подумал Император. Оставляют нам, людям, Империи... Оставляют мне. Что-то тут нечисто. Не может быть, чтобы всё это было просто так. Тут есть какой-то подвох, но я никак не могу понять, какой.

Император нахмурился. Очертания материковых линий на миг показались ему смутно знакомыми. Словно он уже видел их когда-то, но не здесь, не на этом экране. Или не их ― другие, но очень похожие...

Не может быть, подумал Император Арнольд. Этого просто не может быть...

Он резким движением подался вперёд, торопливо нажал несколько клавиш и перед ним, правее карты Таира-III возникла карта Анкора-II. Обезображенные войной материки, выжженная земля, мёртвая планета с мертвым городом. Император коснулся клавиш и обе карты начали приближаться друг к другу, накладываться одна поверх другой. И когда они слились, из груди Императора Арнольда невольно вырвался вздох изумления ― очертания материков удивительно точно совпадали. Вторая Анкора и Третья Таира. Словно родные сёстры, словно одна и та же планета...

Это не может быть случайностью, лихорадочно думал Император. Это не случайность. Но, если это не случайность, тогда что же это?

Император прикрыл глаза. Теперь этого уже никогда не узнать. Может быть, в том и кроется причина исхода таирцев ― неизвестно. И навсегда останется тайной. Сейчас со всех концов галактики сюда устремились корабли с теми жителями Таира, что находились далеко от дома. И скоро не останется никого ― зная характер таирцев, Император мог быть уверен, что никто не посмеет ослушаться приказа Высшего... или того, кто в данный момент его заменяет.

А ведь на Анкоре тоже есть таирцы, подумал Император. Пока ещё есть...

Если бы заполучить себе хоть одного из них...

Таирцы... «Звезда Победы»... Группа Кирка ван Детчера...

— Срочно свяжитесь с управлением Межпланетного Металлургического Концерна, ― приказал Император Арнольд. ― Я хочу поговорить с генеральным директором, Алланом Дитрихом...

* * *

Кирка несколько удивило, как его группа восприняла известие о том, что Арнольда здесь нет ― вялое равнодушие, безразличное пожимание плечами и глупая шутка, отпущенная, естественно, Партиони по адресу Аллана Дитриха.

— Келли! ― спросил Кирк. ― Как нам отсюда выбраться? Ты говорил, что «проходы» работают в обоих направлениях, да?

Келли сидел возле стены, прислонившись к ней спиной и обхватив руками колени. Своей позой он напоминал очень уставшего и безразличного уже ко всему человека. При звуке голоса Кирка, Келли медленно, словно бы с трудом просыпаясь, поднял глаза и тихо произнёс:

— Лучше переночевать здесь. Неизвестно, куда нас вынесет. Может быть, прямо в одиннадцатую зону. А ночью там... там и днём-то опасно... ночевать нужно здесь, ― повторил он.

Кирк задумался.

Одиннадцатая зона. Да, действительно... Кирк живо вспомнил злобные глаза, глянувшие на него из темноты, и внутренне содрогнулся. Память услужливо преподнесла ему этот хищный взгляд, а воображение дополнило остальное. Жуткая зверюга, подумал Кирк. Лучше переночевать здесь.

Здесь? А здесь не опасно? Да и где ночевать-то?! Прямо тут, на улице? Или в том здании, битком набитом непонятной и, возможно, тоже небезопасной аппаратурой Предтеч?

Кирк посмотрел на небо. Оно сделалось совершенно чёрным, и теперь уже ясно было видно, как всё пространство двенадцатой зоны освещается искусственными источниками света. Невидимыми источниками ― словно сам воздух излучал мягкое свечение, выпуклой тёплой шапкой (так казалось Кирку) возвышающееся над стенами зоны.

Кирк вздохнул и посмотрел на остальных.

— Ночуем здесь, ― решил он. ― В здании, где я только что был. Там переждём до рассвета... Подъём!

Люди и чужие неспеша поднялись на ноги и побрели вслед за Кирком. А ведь они выглядят как-то не так, подумал вдруг Кирк о своей группе. Какими-то... утомлёнными, что ли? Как будто они уже дошли до самого конца, до того места, откуда некуда (и незачем уже) идти. Они перебирают ногами, но делают это машинально, словно им всё равно, куда идти. Не скомандуй я «подъём», они наверняка так бы и сидели, день за днём, месяц за месяцем...

Кирк помотал головой, отгоняя возникшее перед его мысленным взором видение сидящих возле стены скелетов в истлевших обрывках комбинезонов. Чушь какая-то лезет в голову, недовольно подумал он. Это всё мне кажется. Просто кажется. Сейчас, например, Партиони скажет что-нибудь язвительное. По адресу Тенчен-Сина, например...

Но все молчали. Всю дорогу никто не произнёс ни слова ― Кирк слышал лишь звуки шагов, да недовольное сопение Тас-Кса-Сит за своей спиной. Так же молча они подошли к проёму в стене здания, вошли внутрь, огляделись по сторонам...

Зрелище, открывшееся глазам людей и чужих, было необычным. Кирк с облегчением наблюдал за тем, как оживают их лица, как на них появляются выражения удивления, интереса, недоверия. Они осторожно входили в зал, углублялись в лабиринты между необычными или хорошо знакомыми устройствами и приборами. Первым подал голос Патрик Мелони.

— И это всё сделали Предтечи?! ― в тоне Мелони сквозило сомнение. ― Чего-то непохоже...

— Что именно непохоже? ― рассеянно спросил Рогов. Он с интересом склонился над каким-то пультом, внимательно разглядывая длинный ряд разноцветных клавиш.

— Да всё это! ― Мелони обвёл рукой зал. ― Тут как будто склад какой-то... Обычный склад всякого барахла, которое...

Мелони не договорил, фраза его оборвалась на полуслове, словно ему заткнули рот. Кирк посмотрел на него и увидел, как у Мелони медленно отвисает челюсть.

— Не может быть!!! ― выдохнул Мелони.

— Что? ― быстро спросил Кирк.

— Вот это! ― Мелони ткнул пальцем в направлении чего-то, отдалённо напоминающего кресло со спинкой очень странной формы.

— Что ― это? ― переспросил Кирк. Его начало одолевать беспокойство.

— Это... это... ― Мелони подскочил к креслу и принялся крутить какие-то рычаги, нажимать клавиши и что-то вполголоса растерянно бормотать.

— Осторожнее! ― крикнул Кирк. ― Ничего не трогай!!!

Но Мелони лишь досадливо отмахнулся. Привычным движением он откинул продолговатую панель на спинке кресла и теперь уже смело копался во внутренностях этого непонятного устройства.

— Мелони!!! ― рявкнул Кирк. ― Назад!!!

— Он что, с ума сошёл? ― нервно поинтересовался Партиони. ― А вдруг эта штуковина сейчас рванёт?..

— Не рванёт! ― выкрикнул Мелони, поворачиваясь к Кирку. ― Не рванёт!!! Не может она рвануть!!!

Лицо у Мелони было такое, словно его только что жестоко обманули. Кирку даже показалось, что Мелони готов заплакать. И может быть, именно это выражение лица у Мелони и принесло Кирку непонятное облегчение.

— Что случилось-то? ― спросил Кирки вдруг сам догадался: ― Ты знаешь, что это такое, да?

— Знаю! ― с отчаянием произнёс Мелони. ― Это мозговой сканер!

Кирк сразу же вспомнил о том, что рассказывал ему Патрик Мелони ― как Аллан Дитрих сканирует мозг побывавших в Лабиринте. И что с этими бедолагами потом случается.

— Его же я придумал!!! ― выкрикнул Мелони.

И через секунду до Кирка дошло, что он только что услышал.

— Ты?!

— Ну да!!! ― Мелони был близок к истерике. ― Я и придумал! У меня даже патент есть! Я его даже Дитриху не продал, хоть он мне и большие деньги предлагал! Я...

— Ворюга, ― ласково улыбнулся Партиони. ― Спёр у Предтеч, и выдал за своё! Такое иногда случается...

— Пошёл ты! ― рявкнул Мелони. ― Пошёл ты, придурок!!!

— Уверен, если хорошенько поискать, то и бластер твой хвалёный тоже тут обнаружится, ― хихикнул Партиони, не замечая гневного взгляда Мелони.

— Ты!!! ― Мелони выдернул из кобуры бластер и направил его на Партиони. ― Ты!!! Заткнись!!!

— Ты чего?! ― опешил Партиони. ― Обалдел?

Мелони был в ярости. Кирк никогда не видел его таким. Глаза у Мелони сделались бешеные, рука заметно дрожала и ствол бластера дёргался из стороны в сторону. Сейчас как он пальнёт в Партиони, подумал Кирк. Своей железной стрелой прямо ему в лоб... Хотя нет, не стрелой. Тут же ― двенадцатая зона, всё работает. Он выстрелит по-настоящему, а не заточенной железякой. Чёрт! И зачем Партиони вспомнил о бластере?! Кретин...

— Патрик, успокойся, ― Кирк положил ему руку на плечо. ― Мигель же пошутил. Ты что, не понимаешь?

— Пошутил! ― выдохнул Мелони, оборачиваясь к Кирку. ― За такие шутки я... я...

Рука его опустилась вниз, Мелони расслабился, прерывисто вздохнул и спрятал бластер в кобуру. Бросив на Партиони короткий злобный взгляд, Мелони повернулся и побрёл куда-то вглубь помещения.

— Придурок, ― покрутил головой Партиони.

— Кто из вас? ― осведомился Кирк. Ему очень хотелось врезать Мигелю по морде.

— Я же пошутил, ― пояснил Партиони. ― Все это поняли, а он...

— А он не понял, ― отрезал Кирк и, махнув рукой, направился к Келли, стоявшему возле большого экрана, показывающего дату и время.

— Мы сможем тут переночевать? ― спросил Кирк у Келли.

— Сможем, ― кивнул Келли в ответ. ― И даже сможем остаться в живых, если не будем ничего трогать... Впрочем, я-то в любом случае останусь в живых... может быть...

Кирк вдруг вспомнил, как он сам прикасался к прибору Предтеч, и свои ощущения, и свои мысли. Вспомнил, и вздрогнул.

Не хочу, подумал Кирк. Так, как Келли? Каждый раз оживать здесь, в этом месте? Не хочу...

— Где находится та штука, сделавшая тебя бессмертным? ― Кирк постарался, чтобы его вопрос прозвучал как можно более небрежно, но это у него плохо получилось. Ему вдруг живо представилось, как Грон Келли поворачивается и указывает пальцем на тот самый прибор, к которому прикасался Кирк.

— Вон она, ― Келли махнул рукой куда-то вбок, и у Кирка разом полегчало на душе. ― Вон она. Видите? Большой белый диск на ножках, вроде низенького стола... Я каждый раз прихожу в себя и обнаруживаю, что лежу на этом диске. Каждый раз...

— А вот это что за штука? ― Кирк указал на злосчастное приспособление с наклонной панелью, возле которого он испытал странные и пугающие ощущения.

— Не знаю, ― пожал плечами Келли и отвернулся. ― И не хочу знать. Но лучше тут ничего не трогать. Тут есть одно кресло с пультом... У меня было достаточно времени, чтобы изучить язык Предтеч. Кстати, он не такой уж и сложный, немногим отличается от межимперского. Я читал их записи. Тут очень много инфокристаллов, и там очень много интересного... Так вот, я говорю, что тут есть одно кресло с пультом, с помощью которого можно уничтожить всю звёздную систему. Это очень просто, достаточно нажатия нескольких клавиш ― и всё! ― Келли стоял вполоборота, почти что спиной, и лица его не было видно, но Кирку показалось, что Келли мечтательно улыбается. ― Лучше ничего не трогать... ― повторил Келли, продолжая разглядывать панель календаря, словно бы там было что-то необычайно интересное.

Кирк молча стоял рядом с Келли, отрешённо наблюдая за мерцанием цифр.

— Как я устал, ― тихо произнёс Келли.

Кирк только хмыкнул в ответ.

— Вы не верите, ― не оборачиваясь к Кирку продолжал Келли, ― а я действительно устал. Первое время я пытался понять, как это происходит? Как так случается, что я не могу умереть? Почему я столько раз должен испытывать боль, получать такую тяжёлую смерть? Ведь в Лабиринте смерть редко бывает лёгкой и безболезненной... Как получается, что тут, в двенадцатой зоне, находятся такие знакомые и привычные вещи? Почему в здании, построенном Предтечами много тысячелетий назад, обнаруживаются вдруг современные устройства? Ведь это очень странно, правда? Вот, например, ― Келли обернулся и Кирка поразил его пустой и какой-то бездонный взгляд. ― Например, Мелони! Он же узнал в этом кресле своё изобретение, да? Но уверяю вас, этому креслу уже много сотен лет, и Мелони никогда раньше тут не бывал. Откуда же это взялось? Как в его голову пришла мысль, имеющая уже воплощение здесь, в этом здании, в двенадцатой зоне Лабиринта второй планеты системы Анкора? Есть над чем подумать, ― Келли закрыл глаза, ― только думать неохота...

Чёрт побери, нахмурился Кирк. Что Келли хотел этим сказать? Что это здание... точнее ― эта зона... что она испускает какое-то излучение? Заставляющее людей «изобретать» то, что находится тут? То есть, всё уже давным-давно придумано, осталось только, чтобы это излучение достигло нужного сознания?

Кирк мрачно подумал, что уж кто-то, а Мелони меньше всего похож на человека, способного через такое громадное расстояние воспринимать чьи бы то ни было мысли и излучения. Слишком уж у него мозги устроены... «по-инженерному», что ли?

Эта мысль, возникшая в голове у Кирка, сразу повлекла за собой другую ― о копии инфокристалла, что лежит сейчас в кармане. Кирк не хотел, чтобы эта копия находилась при нём, но и отдавать её кому попало Кирк тоже не собирался. А из всей группы на роль «банковского сейфа» больше всего подходил Патрик Мелони. Во-первых, он лучше всех остальных разбирался в технике; во-вторых, его самолюбие сейчас было уязвлено находкой этого самого, как он говорит, его изобретения ― сканера. И неизвестно, будет ли он дальше работать у Дитриха. Скорее всего, нет ― насмешки Партиони, понимающе-сочувственные взгляды остальных... Да и неизвестно, сколько он с Дитриха содрал за свой сканер. Который теперь, получается, не совсем и его... Ну, и в-третьих ― не Грону Келли же, в конце-то концов, отдавать-то... Кирк немного подумал, взвесил в уме все «за» и «против», и отправился разыскивать Патрика Мелони.

Мелони торчал возле флаера, со скучающим видом разглядывая его панель управления.

— Старьё, ― фыркнул он, тыча пальцем в прозрачный колпак флаера. ― Такие уже лет десять нигде не используются.

— Ты хорошо знаешь язык Предтеч? ― спросил у него Кирк.

— Нормально, ― пожал плечами Мелони.

— То есть, при наличии схемы и подробного описания, ты смог бы изготовить нужное устройство? ― уточнил Кирк.

— Я говорю тебе, ― мгновенно вспыхнул Мелони, ― что я САМ придумал этот сканер!!! Ни у кого я ничего не крал!! Никаких идей, никаких...

— Заткнись, ― спокойным голосом оборвал его Кирк. ― Я не о сканере твоём, а вот об этом...

Кирк извлёк из кармана комбинезона инфокристалл. Мелони мрачно покосился на полупрозрачный зеленоватый брусок, и хмуро спросил:

— Что это?

— Пока не знаю, ― честно ответил Кирк. ― Но очень хочу это узнать. И ещё я хочу, чтобы ты оставил этот кристалл у себя, и сохранил его, во что бы то ни стало. То есть, чтобы он не попал в руки ни к кому постороннему, включая Аллана Дитриха. И ещё я очень хочу, чтобы ты никому о нём не говорил. Очень хочу, ты понял? ― повторил Кирк.

Патрик Мелони ничего не ответил. Он лишь внимательно посмотрел Кирку в глаза, медленно кивнул и осторожно спрятал инфокристалл в карман, не сказав при этом ни единого слова.

Правильно я рассчитал, подумал Кирк, направляясь туда, где можно было присесть на пол и хоть немного вздремнуть. Вон как Мелони посмотрел на меня, когда я Дитриха припомнил. Волком ведь глянул! Нет, скорее всего, не станет он больше работать у Дитриха. А в этом случае, ему хорошо бы иметь в руках какой-нибудь козырь. Правда, Мелони сейчас и сам не знает, что у него в руках ― козырь или мелочь какая-нибудь. Но он надеется на лучшее. Я, кстати, тоже...

А если кристалл и пропадёт ― смоется, например, Мелони с этим кристаллом, ― то я тоже не многое потеряю. Я ведь и сам не знаю, что это такое ― козырь или мелочь. Так что, переживать особенно не буду...

Хорошо так считать, подумал Кирк, опускаясь на пол возле стены и прислоняясь к ней спиной. Хорошо, когда не о чем жалеть, нечего желать... Философский подход к жизни. Есть кристалл, нет его ― какая разница?!

Ладно уж, ври дальше, усмехнулся про себя Кирк. Успокаивай себя, что тебе ещё остаётся?! Успокаивай себя и ложись спать...

Группа расположилась на ночёвку в этом же здании. Единственные, кто наотрез отказался ночевать тут ― Тас-Кса-Сит и Тенчен-Син. Просто отказались, без объяснения причин. Да Кирку и неинтересны были эти причины. Он уже понимал, что двенадцатая зона угнетающе действует на чужих, и не хотел приставать к ним с ненужными расспросами ― захотят, сами всё расскажут... если смогут.

Кирк не заметил, как погрузился в сон. И во сне он вдруг увидел двенадцатую зону. Причём, Кирк хорошо понимал, что это всё ему просто снится. Он даже немного рассердился на этот сон ― мало ему наяву Лабиринта, так и во сне ещё!.. Обычно он снов не видел, а вот, поди ж ты!

Во сне Кирк бродил по этому же залу, разыскивая Арнольда Дитриха среди нагромождения непонятных приборов, и никак не находя его. И это Кирка очень злило ― пора было отправляться обратно, а этот мальчишка куда-то запропастился. Погоди, это не он ли вон там? Ну, точно! Он и есть! И форма курсантская, и ростом схож...

Фигура в светло-песочной форме копалась в сложной схеме того самого сканера, который придумал Мелони. Кирк удивился. Что ему там понадобилось?! И что он может в этом понимать?! Или может?

Кирк подошёл к Арнольду и положил ему руку на плечо. Арнольд обернулся и Кирк понял, что ошибся ― никакой это не курсант, а самый настоящий мертвец. Посиневшее лицо, приоткрытые в мёртвой усмешке губы, скрюченные пальцы, тянущиеся к нему, к Кирку.

Кирк попятился от него. Мертвец же вытянул руку ещё больше, шагнул вперёд...

И тут Кирк проснулся.

Тьфу, чёрт! Дурацкий сон... Приснится же такое...

Кирк осторожно привстал и огляделся по сторонам. Вся группа спала, ночь ещё и не думала уступать свои права рассвету.

Кирк опять опустился на пол, устроился поудобнее, немного помассировал всё ещё нывшую левую руку и закрыл глаза. Хорошо, что не нужно выставлять караул, подумал Кирк. Если верить Келли, тут не может быть никаких опасностей. Разве что, дурные сны.

Кирку вдруг подумалось, что тот мертвец из ночного кошмара не просто так тянул к нему свои руки, не из желания навредить Кирку. Он хотел что-то у Кирка забрать. Может быть, инфокристалл?..

* * *

Уйти в вечность можно было разными способами. И тот способ, который избрал для себя Летс, был ничем не хуже других. Конечно, главную роль тут сыграло его любопытство, но что это меняет? Ведь то же самое любопытство подтолкнуло его и на совершение преступления. Когда Летс, захотев узнать, что за опасность грозит Свободным от пробирающихся к центру Лабиринта, заглянул в будущее.

Это умел делать почти каждый Свободный. Но почти никто и никогда этого не делал. Потому что подобный поступок лишал свободы выбора. Нельзя быть совершенно свободным, зная будущее или влача на ногах тяжкие кандалы прошлого. Лишь Свободные понимают это. Лишь они знают, что необходимо отречься от прошлого и будущего ― ради того, чтобы настоящее не отреклось от тебя самого. А остальные расы считают иначе.

Разумные придумывают множество способов, чтобы одурачить самих себя, и в числе этих способов есть и их неуёмная жажда знать будущее. Они не научились пользоваться теми знаниями, которыми уже владеют, но стремятся к новым. И из всех рас наиболее присущи эти пороки людям. Люди больше других хотят знать будущее и прошлое, и думают, что эти знания облегчат их жизнь в настоящем.

Будущее, прошлое...

Будущего у этого Лабиринта не было. Летс в этом убедился, когда осмелился ступить в реку времени и пойти по её течению. Он не встретил там даже самого Лабиринта. Темнота, пустота ― больше ничего. А когда Летс заглянул в прошлое, то увидел нечто странное. Настолько странное, что счёл нужным настоять на передаче увиденного Высшему. Возможно, это был роковой шаг ― Высший не поверил Летсу и сам заглянул в прошлое. Что увидел там Высший ― неизвестно. Но после этого он принял решение о том, что вся цивилизация Таира-III должна немедленно покинуть эту галактику. Летс не знал, почему, но это и не имело для него значения. Он уже был обречён на уход в вечность ― преступнику нет иного пути, кроме как покарать себя самому. В этом его свобода.

Но то же самое любопытство погнало Летса в Лабиринт, по всей первой зоне, на запад, туда, куда ― он точно знал это ― должны были выйти те, кого называют Вечными.

Летсу просто хотелось посмотреть на них, убедиться в том, что они на самом деле несут гибель этому миру. Пустота в сознании Летса подтолкнула его к совершению ещё одного преступления, и теперь Летс был совершенно спокоен ― он видел своё будущее и знал, когда и как ему предстоит уйти в вечность. Теперь у него не было свободы выбора, река жизни показала ему последний миг. Летс перестал быть Свободным, но с лёгким удивлением он заметил, что менее счастливым от этого не сделался.

 

Глава восьмая.

ВОЗВРАЩЕНИЕ

— Вот сюда... ― Грон Келли лениво махнул рукой в направлении двери.

Дверь эта располагалась в самом дальнем углу помещения. Самая обыкновенная дверь, какие можно встретить в любом жилом доме. Она была загромождена какими-то непонятными устройствами ― кубы со множеством индикаторов; пирамиды и тетраэдры, усыпанные мерцающими огоньками и много чего ещё незнакомого, ― и протиснуться к двери можно было с трудом. Кирк с сомнением и опаской глядел на мешанину результатов технической и инженерной мысли (людей? Предтеч?), но Келли, совершенно не обращая никакого внимания на всё это барахло, пробрался к двери и толкнул её ладонью.

За дверью была темнота. Чёрная, безжизненная, ни единого проблеска света. Как будто Келли открыл дверь в никуда.

— Пошли, ― пробормотал он.

— А где мы окажемся? ― поинтересовался Рогов.

— Понятия не имею, ― пожал плечами Келли.

— Мда-а-а... ― протянул Партиони. ― Хорошенькая перспектива... Впечатляющая! ― Партиони выразительно плюнул на пол.

— У тебя есть другие предложения? ― спросил Кирк.

— Да нет, ― нахмурился Партиони. ― Это я так просто спросил... Не тащиться же нам через все зоны обратно, ― он тоже пожал плечами.

— Ещё ничего не известно, ― заметил Келли. ― Может быть, нас вынесет в одиннадцатую зону, и нам придётся возвращаться сюда. Или в пятую... ― Келли передёрнуло от неприятных воспоминаний.

— А что ― пятая? ― спросил Кирк.

— Звери, ― мрачно пояснил Келли. ― Я едва успел сделать пару шагов... А потом оказался тут... Снова тут...

— Ну, нам-то это не грозит! ― расхохотался Рогов. Он пытался казаться беспечным и отважным, но Кирк понял, что и ему не по себе.

Нам это не грозит, мысленно повторил Кирк слова Александра, и тут же вспомнил свои ощущения возле установки Предтеч. Нам это не грозит...

Это уж как сказать, хмуро подумал Кирк. Кому не грозит, а кому и... неизвестно.

Грон Келли несколько секунд стоял, опустив глаза в пол и словно бы о чём-то раздумывая, а затем сделал шаг и... исчез. Он не вошёл в дверь, он просто исчез. Словно чернеющий бездонный проём проглотил его.

— Чёрт возьми... ― пробормотала Тас-Кса-Сит. ― Неприятно-то как... Не хочется мне туда идти. Я бы может, с большей охотой отправилась обратно по всем зонам...

— Я тоже, ― неожиданно подал голос Тенчен-Син.

— Вы что, серьёзно?! ― изумился Мелони.

— Чёрт его знает, ― неопределённо ответила Тас-Кса-Сит, пожимая плечами. ― Но эта вот дрянь, ― она указала на чернеющий провал двери, ― мне совершенно не нравится.

— Там всё не так, ― произнёс Тенчен-Син. ― Там всё не так, как должно быть...

— А откуда ты знаешь, как должно быть?! ― недоумённо спросил Мелони.

— Я не знаю... ― растерянно ответил кассилианин. ― Я чувствую... Не могу объяснить.

— Ну, раз не можешь, тогда ― пошли! ― и Патрик Мелони решительно шагнул вслед за Келли. И точно так же исчез.

— Второй... ― прошептал Тенчен-Син.

— Прекрати, ― приказал Кирк. ― Сейчас пойду я. Сразу за мной ― ты и Тас-Кса-Сит. Потом Рогов с Партиони. И не вздумайте тут... ― Кирк замолчал, не став доканчивать фразу, и выразительно посмотрел на Рогова. Рогов успокаивающе кивнул в ответ.

— Пинками под зад их туда вгоню, ― пообещал он. ― И кошку, и ящерицу...

Чужие никак не отреагировали на его слова, они были словно бы поглощены какими-то своими мыслями. Кирк вздохнул и шагнул к двери.

Было так, как будто просто вышел из одной комнаты в другую. Никаких странных или неприятных ощущений, ничего непонятного. Просто сделал шаг, и оказался в другой комнате ― большой, круглой комнате, по плавно изгибающейся стене которой шёл ряд круглых окон. Кирк задрал голову и посмотрел наверх. Комната представляла собой нечто вроде купола или полусферы. И Кирку показалось, что это всё он уже где-то видел.

Мелони и Келли уже были тут. Они стояли, слегка согнувшись и с интересом разглядывая местность за окном.

— Повезло, ― с облегчением вздохнул Келли. ― Вторая зона. Могло быть и хуже. Намного хуже.

Вторая зона, подумал Кирк. Совсем недавно ещё мы стояли тут вместе с Тенчен-Сином...

Кирк внимательно всмотрелся в окно. Точно, обмирая подумал он. Так и есть! Именно тут мы и стояли с ним. Вон как раз та самая арка, с распахнутыми створками; дорога, ощетинивающаяся острыми шипами... А это здание ― наверняка именно возле него они и поджидали дураков, которые первыми сунутся и обезвредят своими жизнями коварную ловушку. Помнится, у того здания тоже были круглые окна, по всему периметру. Кстати, дверей-то у купола я тогда и не заметил, подумал Кирк.

Он огляделся по сторонам, но ничего, через что можно было бы покинуть помещение, не увидел.

— Как отсюда будем выбираться? ― спросил Кирк у Келли.

Тот вместо ответа слабо улыбнулся, подошёл к стене и шагнул сквозь неё, как будто стена эта была соткана из плотного тумана или дыма.

— Чёрт возьми! ― раздалось за спиной.

Кирк обернулся. Вся группа уже была в сборе, и все удивлённо и растерянно смотрели на трюк, который только что проделал Келли.

Ну, если уж этот задохлик прошёл, то и у меня получится, решил про себя Кирк, и подошёл к стене. Он протянул руку и положил ладонь на гладкую поверхность. Гладкую и твёрдую...

Как же он прошёл-то, растерянно подумал Кирк, и надавил рукой на стену чуть посильнее. И ладонь его погрузилась в белоснежную поверхность по локоть. И тогда Кирк, чтобы не передумать и не растеряться окончательно, стремительно шагнул вперёд. И яркий свет Анкора на миг ослепил его ― Кирк даже вынужден был прикрыть глаза рукой, настолько ярким показался ему в первый миг дневной свет. А когда он опустил руку и огляделся по сторонам, вся группа уже стояла рядом. Правда, теперь вид у них был ещё более растерянный. Хотя, надо признать, и ван Детчер сейчас выглядел, должно быть, не самым лучшим образом. Что ни говори, а через стены ему случалось проходить не так уж и часто.

Они оказались как раз на том самом месте ― возле купола, откуда хорошо просматривались и арка, и смертельная ловушка. А за спиной, совсем недалеко, ― овал ворот, ведущих в первую зону.

Кирк внутренне напрягся, ожидая прихода давящей тишины, которая настигла их на этом же самом месте, но ничего не происходило.

Он оглядел группу. С ними всё тоже было нормально.

Вот именно ― нормально...

Кирк ощущал какое-то неудобство... нет, не так. Не неудобство, а неестественность... или...

Кирк нахмурился. Что-то тут не то. И вдруг он понял, что его насторожило ― рука. Левая рука, израненная стальными лезвиями ксионийской перчатки. Когда Тас-Кса-Сит цеплялась за него там, на площади, в третьей зоне. Сейчас рука эта совершенно перестала напоминать о себе. Словно никаких ран и в помине не было.

Кирк, сильно надавливая пальцами, ощупал левую руку. Не похоже даже, что она вообще пострадала, покрутил головой Кирк. Интересно, это только со мной такое случилось или...

— Мигель, подойди-ка сюда, ― приказал Кирк.

Партиони глянул на Кирка, пожал плечами и сделал к нему шаг, другой... И замер на месте, изумлённо глядя на свою раненую ногу.

— Вот, чёрт! ― выдохнул он. ― Надо же, а?!

Кирку сразу же бросилось в глаза, что Партиони стоял, не опираясь уже на Рогова, а просто положив ему на плечо руку, сделав это, скорее, по привычке, нежели по необходимости. Наверное, и сам Партиони не заметил, когда это произошло, когда рана совершенно перестала беспокоить его.

— Твоя нога... ― пробормотал Рогов, удивлённо пялясь на Партиони.

— Ага, ― кивнул Партиони.

Он осторожно, словно бы боясь упасть, сделал несколько шагов, присел, выпрямился и обвёл всех радостно-ошалевшим взглядом.

— Не болит! ― заявил он. ― Совсем не болит! Вот, чёрт!!!

— И у меня, ― удивлённо произнёс Мелони.

Он сгибал раненую руку в локте, прислушиваясь к своим ощущениям. Видимо, ощущения были далеки от неприятных, потому что на физиономию Мелони медленно выплывала радостная улыбка.

Кирк вдруг понял, что совершенно не чувствует усталости, голода... Словно он совсем недавно хорошо отдохнул. Бодрость наполняла каждую клетку, каждый нерв его тела. И то же самое, наверное, чувствовали и другие члены группы. Во всяком случае, Тас-Кса-Сит уж точно испытывала похожие ощущения.

— Ух, ты! ― выдохнула она. ― Вся усталость куда-то подевалась.

— Грон, ― Кирк повернулся к Келли. ― Что случилось? Это не опасно?

Келли стоял лицом к воротам в первую зону. На голос Кирка он даже не обернулся, лишь безразлично дёрнул плечом, словно его спрашивали о какой-нибудь глупости, о чём-то недостойном его внимания.

— Здесь ещё и не такое бывает, ― вяло ответил он. ― Лабиринт...

— Слушайте! ― громко прошептала Тас-Кса-Сит. ― А ведь было же утро! А сейчас...

Все посмотрели на небо, окрасившееся уже вечерним закатом. Кирк хорошо помнил, что когда они покидали то здание в двенадцатой зоне, солнце уже стояло достаточно высоко. А сейчас... Или это, всё-таки, утро, а не вечер?

Кирк вопросительно посмотрел на Келли, но тот опять лишь пожал плечами и произнёс то, что все от него уже слышали:

— Лабиринт...

Лабиринт, мысленно вслед за ним повторил Кирк ван Детчер.

Лабиринт...

— Командир! ― окликнула его Тас-Кса-Сит.

Кирк оглянулся на голос. Ксионийка выглядела встревоженной.

— Опять, ― мрачно сказала она. ― Опять тут та самая гадость, что была в четвёртой зоне. Помнишь? Ну, этот... Розовый кисель...

— Наплыв? ― нахмурился Кирк и посмотрел на Тенчен-Сина.

— Да, ― равнодушно кивнул кассилианин. ― Наплыв. Каждый раз, когда в Лабиринте появляется этот вот... ― Тенчен-Син мотнул головой в сторону Грона Келли.

Келли никак не отреагировал на слова Тенчен-Сина. Он стоял спиной к ним, но Кирку показалось, что Келли пренебрежительно усмехается.

Наплыв, подумал Кирк. Чёрт! Здесь же нет ни одного высокого здания! Хотя... Ворота в первую зону недалеко...

— Мы успеем уйти? ― спросил Кирк. ― Уйти в первую зону.

— Если поторопимся, ― кивнул Тенчен-Син. ― Если очень поторопимся, то успеем.

— Тогда нам НАДО поторопиться, ― с нажимом произнёс Кирк.

* * *

Во вторую зону Летс решил не заходить. Он знал, через какие ворота Вечные собираются покинуть Лабиринт. И проще всего было добраться до этих ворот по периметру, по самой безопасной зоне Лабиринта. Это несколько дольше, но и гораздо спокойнее. А Летс пока ещё не горел желанием отправиться в вечность. Это будет потом ― после того, как он увидит Вечных, встретится с ними, поговорит, и, может быть... может быть, сумеет что-то изменить. Если и не в своей судьбе, то в судьбе своего народа.

Эта мысль пришла в голову Летса совершенно неожиданно. В самом деле, если уж ему суждено уйти в вечность, то он может больше не заботиться о своей безопасности. Тем более что будущее своё Летс уже хорошо знает. Но, вот тут-то и была главная загвоздка...

Летс хотел его изменить, это своё будущее. Он вдруг подумал, что знание будущего не лишает его свободы, что это знание всего лишь помогает ему избежать опасности, подготовиться к встрече с ней. А если так, если Свободный, заглянувший в будущее, не лишается свободы выбора, значит...

Значит, может оказаться, что всё то, чему учили и его, и остальных Свободных, неверно. Всё, что с младенчества вдалбливалось ему в голову может оказаться всего лишь мифом, суевериями, неписаными законами, соблюдать которые вовсе и не обязательно. Потому что они ничего не значат.

Так, может быть, народ Таира-III способен справиться с надвигающейся опасностью? Может быть, все Высшие, сколько их было на свете, были не правы?..

Может быть, каждому Свободному по одному только праву его рождения положено всё? То есть, совершенно всё! Ведь если нет над Свободным никаких законов, если ничто не связывает его волю... если каждому позволено всё, что угодно… не это ли делает любого Свободного по настоящему свободным?..

Страшные мысли. Страшные в своей безжалостной логике, в своём холодном, ледяном блеске, сверкающие обнажёнными гранями, сводящими с ума и лишающими покоя...

Летс шёл по Лабиринту, стараясь избегать встреч с иными Разумными. Это было необходимо ― за последние несколько дней по Лабиринту уже успела разнестись весть о том, что таирцы появились на улицах мёртвого города. И не просто появились, а начали довольно активные (хоть и непонятные большинству Разумных) действия. И сейчас любая группа, встретившая одинокого таирца, не преминет воспользоваться случаем, чтобы свести с ним счёты. Ну, или попытаться заполучить в свои руки броню, в которую по-прежнему был одет Летс ― по информации, имевшейся у бывшего Старшего, около пятисот единиц этого вооружения уже перешло в руки представителей иных рас.

В Лабиринте броня Летса выполняла лишь функцию прочной одежды. Ни импульсные пушки на плечах, ни защитное силовое поле тут не работали. За пределами мёртвого города она вновь станет прежней, и сделает своего хозяина практически неуязвимым для остальных, не умеющих обращаться с ней должным образом. Летс это знал, как знал и то, что броня эта не спасёт его от ухода в вечность. Но это не волновало Летса. Ведь если невозможно изменить течение реки времени, то гибель его предрешена, и волноваться об этом не стоит ― бесполезно. А если что-то будет можно изменить, то волноваться не стоит тем более. Во всяком случае ― по этому поводу.

Волноваться и переживать придётся по совершенно другим причинам. И самая главная из них ― осознание заблуждения, в котором пребывает раса Таира-III на протяжении уже многих веков. Эта мысль не давала покоя Летсу. Он никак не мог с ней смириться. Он обдумывал, как бы ему донести эту весть до остальных Свободных ― словно вопрос изменения предначертанного был уже решён.

Возможно, что его встреча с Вечными будет успешной. Возможно, что это повлияет на предначертанное...

Вечные.

Вечным место в вечности... Старый, как мир, закон. Впитанный с детства каждым Свободным. Словно учителя и наставники знали, что когда-нибудь Свободным вновь придётся столкнуться с Вечными лицом к лицу. Словно бы кто-то заглянул в будущее, и увидел всё, что происходит сейчас на Анкоре...

Заглянул в будущее и изменил настоящее. Привив всем Свободным страх и неприязнь к Вечным. Чтобы в груди их не было сострадания и жалости, когда придётся драться с Вечными, убивать их, спасая свой мир...

Будущее неизменно?!

Хм... Летс давно уже не был в этом уверен.

Потому он и шёл по Лабиринту, направляясь к тому месту, где ― он знал это ― должны были оказаться Вечные.

* * *

Кирк вздохнул с облегчением, когда оказался за пределами второй зоны ― слишком уж неприятные и пугающие воспоминания оставались у него о том месте. К тому же, неожиданно появившийся «наплыв» тоже не прибавил Кирку спокойствия. Тенчен-Син говорил, что это Грон Келли вызывает «наплыв». Не знаю, так это или нет, но то, что из второй зоны мы убрались вовремя ― это точно. Слишком уж там гнусно было. А тут, в первой зоне, всё было спокойнее... на первый взгляд.

Память Кирка услужливо подсказала ему об умершем прямо тут человеке (вон, даже следы крови по-прежнему видны на том же самом месте) и о том, как он потом ожил. И в памяти мгновенно всплыл недавний сон, когда Арнольд... Нет, не Арнольд, кто-то другой (может быть, даже тот самый человек, что умирал тут) тянул к нему руки. Кирк невольно передёрнул плечами, словно от холода. Нет, подумал он. Расслабляться пока ещё рано. Потом будем расслабляться, когда окажемся... где-нибудь подальше отсюда. Где-нибудь на Второй Леидиса... И даже там ― рано ещё будет расслабляться. Потому что никто не знает, что на уме у Аллана Дитриха...

Кирк огляделся по сторонам. А ведь здесь кое-что изменилось, с удивлением подумал он. Вот тут, на стене этого самого дома, в прошлый раз ничего особенного не было. Ровная стена-то была, точно помню. А сейчас...

Сейчас на этой стене чернело громадное отверстие. Словно пролом, ведущий... В том-то и дело, что никуда не ведущий ― сквозь разрушенную кирпичную кладку по идее должна была виднеться комната, но отверстие зияло пустой чернотой.

Провал, вспомнил Кирк. Тенчен-Син говорил, что это называется провал. И ещё что-то он говорил, я не помню, что именно, но что-то не очень хорошее. Про провалы эти...

Кирк обернулся и посмотрел назад. Вся группа уже была тут, даже Грон Келли ― с отчаянной надеждой в глазах.

А ведь Келли-то, наверное, не часто оказывался так близко к выходу из Лабиринта, вдруг подумал Кирк. Ему почти всегда не везло ― погибал гораздо раньше. То-то, наверное, он сейчас волнуется...

Кирк разглядывал лица остальных, и взгляд его невольно задержался на Тас-Кса-Сит. Что-то в глазах ксионийки насторожило Кирка. Тас-Кса-Сит выглядела недоумевающей, удивлённой, как будто увидела что-то необычное и странное.

Что это с ней, удивился Кирк. Что её удивило-то?! Или напугало? И не одну её ― Тенч, вон, тоже вытаращился, и глаза его постепенно меняют цвет, словно от возмущения или злобы. Да и остальные...

Кирк вдруг понял, что вся группа медленно начинает пятиться назад. Все, включая и Грона Келли. Что выражение удивления в их глазах постепенно сменяется выражением испуга. И взгляды их устремлены не на Кирка ван Детчера, а куда-то вдаль, непонятно куда. И они осторожно отступают, боясь в открытую показать свой страх перед чем-то... перед чем-то, что находится... за спиной у Кирка!!!

Чёрт!!!

Кирк стремительно обернулся и едва не закричал. Прямо перед ним, всего в каких-нибудь двух метрах, стоял человек... Нет, не человек ― зомби, оживший мертвец, тот, кто погиб как раз на этом самом месте несколько дней назад. Рваная рана на груди выглядела ужасно, спёкшаяся кровь чёрными пятнами покрывала всю его одежду, лицо было мертвенно-синим. Но страшнее всего было другое ― на этом мёртвом лице, на этом обтянутом посиневшей кожей черепе была видна сумасшедшая (даже можно сказать, бешеная) улыбка. Зомби пошатываясь шёл прямо на Кирка, вытянув вперёд руки со скрюченными ободранными пальцами, с которых неаккуратными лохмотьями свисали клочки кожи, и радостно улыбался, словно при встрече со своим старым знакомым.

Сон, подумал Кирк. Это сон... Нет, не сон, возразил он сам себе. Подобное я уже видел во сне, но сейчас это не сон...

Ему нужен инфокристалл, почему-то вдруг подумал Кирк. И сразу же возразил себе, что мертвецу на фиг не может быть нужно что бы то ни было, найденное в Лабиринте. Тогда, какого чёрта?..

Кирк сделал два шага назад и отступил в сторону, чтобы уйти с дороги этого медленно бредущего зомби. Но тот, словно влекомый неведомым магнитом, свернул и вновь направился к нему, к Кирку ван Детчеру. Словно бы его главной целью было обнять нежно Кирка. И тогда громко и страшно закричал Грон Келли:

— Это конец! Нам конец!! Он пойдёт за нами!!! Он нас всех заберёт!!!

Кирк, отступая, полоснул по руке зомби ножом. Краем глаза он увидел, что вопль Келли отрезвил остальных членов группы, как будто он пробудил их от спячки или вывел из странного гипнотического транса. Кирк увидел, как Тенчен-Син метким броском отправляет свой нож прямо в шею бредущего зомби; как Мелони раз за разом выпускает в мертвеца стальные стрелы из своего бластера; как арбалетная стрела, пущенная Роговым, вонзается в бок наступающего; как Тас-Кса-Сит плавным и быстрым змеиным броском оказывается за его спиной, изо всех сил бьёт покойника правой рукой в стальной перчатке...

Зомби этого не замечает. Он по прежнему продолжает отрешённо наступать на Кирка, стремясь приблизиться к нему. Его нельзя убить, отчаянно подумал Кирк. Его нельзя убить, потому что он уже мёртв!..

Кирк уткнулся в стену дома, ощутив спиной гладкую каменную поверхность. Он уже изготовился было нанести мертвецу ещё один (явно, такой же бесполезный, как и предыдущий) удар, когда за спиной зомби неожиданно возникла фигура в смутно знакомой одежде, сияющая рыжими волосами.

Таирец, машинально отметил про себя Кирк. Этому-то что здесь надо?!

Таирец протянул свою правую руку, осторожно опустил ладонь на затылок зомби, и тот вдруг замер на месте. Лицо таирца сделалось напряжённым и сосредоточенным, и по телу зомби пробежала крупная дрожь. Затем тот сложился, покачнулся и словно подрубленное дерево, повалился прямо на Кирка.

Кирк быстрым движением подался влево и назад ― ему очень не хотелось, чтобы зомби рухнул прямо на него. Кирк знал, что за его спиной находится стена дома, и был совершенно уверен, что та не позволит ему упасть. Но локоть и плечо Кирка неожиданно встретили пустоту. Кирк покачнулся, потерял равновесие и, уже падая, попытался повернуться, чтобы приземлиться на руки.

Провал, подумал Кирк. Чёрт!!! Вот ведь, не везёт!..

А потом на Кирка обрушилась темнота.

* * *

Это были странные и необычные ощущения. Полная темнота, полная тишина, руки не могут нащупать ничего вокруг, тело словно бы повисло в невесомости, вдыхаемый воздух совершенно не чувствуется ― непонятно даже, дышишь ты или нет. Но стоило закрыть глаза (Кирк был почти уверен, что глаза ему удалось закрыть), как перед взором мгновенно возникла красочная картина.

Город. Этот самый город, Лабиринт, то же самое место, где он только что стоял. Но сейчас город этот не был мёртвым ― дома выглядели, как новенькие, удивительная чистота царила на улице. И самое главное ― мимо шли люди, о чём-то оживлённо беседуя.

Люди, подумал Кирк. Значит, всё-таки, люди...

Голосов слышно не было и по лицам невозможно было определить, о чём они говорят. Но почти все они были одеты одинаково. На каждом из них было что-то очень напоминающее военную форму ― Кирк никогда не видел ничего подобного, но это однообразие сразу же натолкнуло его на мысль о военной форме. А уж когда Кирк заметил троих крепких мужчин, вооружённых каким-то совершенно уж незнакомым оружием, все сомнения в том, форма это или нет, полностью отпали.

Кирк видел это всё как бы из окна. Никто из проходивших мимо не обращал на него внимания, как будто и не подозревал о существовании Кирка.

Кирк протянул вперёд руку, но понял, что не видит этого своего жеста. Он поднёс ладонь к лицу, попытался прикрыть рукой и без того зажмуренные глаза ― никакого эффекта.

Кирк открыл глаза ― вокруг по-прежнему царила непроглядная тьма. Закрываешь глаза ― снова город. Живой, полный людей...

Кирк вдруг понял, что картинка начинает как-то неуловимо меняться. Она словно бы делалась объёмнее, живее и натуральнее. Кирку показалось, что увиденное им начинает приближаться ― или это он приближался?! Но куда? К чему?..

Один из прохожих вдруг остановился и начал пристально всматриваться в лицо Кирка, как будто увидел его. Кирк попытался помахать ему рукой. Сам своего жеста он не увидел, но человек, вероятно, разглядел этот его жест отчётливо. Лица прохожего вытянулось от удивления, он испуганно попятился и широко раскрыл рот, тыча пальцем прямо по направлению к Кирку.

— Открой глаза, ― раздался рядом тихий, но очень отчётливый и очень властный голос. ― Открой глаза!

Зомби!..

Эта мысль молнией сверкнула в голове Кирка. Он мгновенно вспомнил заваливающегося на него мертвеца. Мышцы Кирка тут же напряглись в ожидании непонятной ещё опасности. Кирк открыл глаза, но увидел перед собой не обтянутый иссохшей кожей череп покойника, а рыжую шевелюру таирца.

— Не закрывай глаз, ― повелительно произнёс таирец. ― Этого сейчас нельзя делать.

— Где я? ― выдавил из себя Кирк.

— В реке времени, ― ответил таирец. ― Я не могу сказать тебе больше, чем сказал. И ты должен вернуться.

— Ага, ― торопливо кивнул Кирк. В этом его желания полностью совпадали с желанием рыжеволосого.

— Ничего не предпринимай, ― ровным голосом произнёс таирец. ― Я помогу тебе выбраться отсюда. Дай мне руку.

Кирк покорно протянул рыжему правую руку, но ладонь его прошла сквозь тело таирца, не встретив по пути никакого сопротивления. Словно бесплотный дух стоял перед Кирком.

Кирк не успел испугаться или удивиться. Внезапно он почувствовал жар, охвативший его ладонь, затем последовала яркая вспышка, от которой Кирк непроизвольно зажмурился. А когда он открыл глаза, то обнаружил себя стоящим на том же самом месте, возле того же отверстия в стене, прямо рядом с провалом.

Кирк испуганно огляделся. Всё вокруг было по-прежнему, даже поверженный зомби лежал здесь же неподвижной кучей неопрятного тряпья. И таирец был здесь. Он разжал пальцы и Кирк только сейчас заметил, что всё это время таирец, оказывается, держал его за руку.

Вся группа уже была тут. Они окружили рыжеволосого, ощетинившись в его направлении остриями стальных лезвий. Таирец невозмутимо огляделся по сторонам, на миг задержал свой взгляд на Рогове, торопливо перезаряжавшем арбалет, и, снова посмотрев на Кирка, произнёс:

— Я не причиню вам вреда. Пусть и твои спутники не делают ничего такого, что могло бы повредить мне.

Голос его по-прежнему был ровным и спокойным, никакого волнения, никаких негативных эмоций не чувствовалось.

— Какого чёрта тебе здесь надо? ― выкрикнул Партиони.

— Я не причиню вам вреда, ― повторил таирец. ― Моё имя ― Летс. Я Свободный с Таира-III. Я хочу быть рядом с вами... какое-то время.

— Зачем? ― спросил немного опомнившийся уже Кирк.

— Скоро я уйду в вечность, ― пояснил таирец. ― И напоследок мне хотелось оказаться рядом с теми, кто погубил мою цивилизацию. Рядом с вами, рядом с Вечными...

Кирк заметил, как Рогов поднимает заряженный арбалет и прицеливается прямо в голову таирцу.

— Не стрелять! ― приказал Кирк.

— Не стоит меня убивать, ― так же спокойно кивнул таирец. ― Это сделают другие, и очень скоро... может быть...

— Ты здесь один? ― спросил Кирк.

— Один, ― подтвердил Летс и добавил: ― В Лабиринте больше нет Свободных. И скоро их не будет вообще на Анкоре. А потом ― и в этой галактике. Наша раса уходит.

— Куда уходит? ― недоумённо поинтересовался Мелони.

— Я не знаю, ― покачал головой Летс. ― Просто уходит. Отсюда, где может быть плохо, туда, где может быть немного лучше.

— А ты чего ж?! ― Мелони уже опустил руку с бластером. ― Ты чего остался-то? Шпионить, что ли?

— Отныне Свободных не интересует то, что будет происходить в этой галактике, ― возразил Летс. ― Пути Свободных и пути людей никогда больше не пересекутся...

Все с удивлением слушали таирца. Во-первых, мало кому удавалось не то, чтобы поговорить с представителями этой расы, но даже и увидеть их; во-вторых, таирец был один против большой группы, и убить его не представляло никакого труда, но делать этого никто не спешил, потому что слишком уж странные и необычные вещи говорил он, этот рыжий.

— Что ты сделал с ним? ― строго прищурившись спросил Тенчен-Син, кивком головы указывая на поверженного зомби.

— Остановил, ― последовал лаконичный ответ.

— И ты любого можешь так... остановить? ― ехидно поинтересовался Партиони.

— Только принадлежащего уже вечности, ― возразил Летс.

— Я не уверена, что где-нибудь тут рядом не прячутся его дружки, ― заявила Тас-Кса-Сит. ― Я ничего и никого не чувствую, но я не верю ему.

— Я уже сказал вам, что наша раса покидает эту галактику, ― невозмутимо произнёс Летс. ― И от того, что я повторю эти слова ещё несколько раз, они не станут более правдивыми.

— Ты хочешь сказать, что вы оставляете свою планету?! ― недоверчиво спросил Тенчен-Син.

— Она уже не принадлежит нам, ― в голосе Летса явственно прозвучала скорбь.

— Что ты хочешь этим сказать? ― насторожился Кирк.

— Это сложно объяснить, ― ответил Летс. ― И сейчас нет на это времени. Посмотрите, он опять начинает двигаться. Скоро он встанет на ноги, и я уже не смогу его остановить...

Все посмотрели туда, куда указывал таирец ― на лежавшего на земле зомби. Тот действительно начинал шевелиться ― пальцы его судорожно скребли землю, по спине проходили слабые судороги.

— Нам лучше уйти отсюда, пока он не открыл глаза, ― пояснил Летс.

— Чёрт побери! ― выдохнул Рогов. ― И правда, пошли отсюда скорее! Жуть же берёт ― смотреть на это чудовище...

Все как-то спокойно и сразу приняли то, что Летс теперь пойдёт с группой. То ли слова таирца о том, что скоро он умрёт (уйдёт в вечность, как он сам это назвал) повлияли, то ли подействовало то, как он расправился с зомби. Но все словно бы почувствовали, что вреда от таирца и вправду ждать нечего.

— Спасибо тебе, ― Кирк вдруг понял, что забыл поблагодарить таирца за своё спасение.

Летс безо всякого выражения посмотрел на Кирка. Он даже не кивнул в ответ, словно Кирк произнёс слова, не имеющие к нему, Летсу, никакого отношения.

Странный парень, подумал Кирк. А может быть, и не странный. Может быть, они все такие?

Захотелось быть рядом с Вечными, говоришь? Ну-ну... Что-то слишком уж много я видел подтверждений тому, что этот Лабиринт имеет отношение к нам, к людям. Может быть, ты не так уж и неправ, парень. Может быть, мы и есть потомки Предтеч? Чёрт его знает... Сейчас мне не об этом думать надо...

Торопливым шагом, поминутно оглядываясь назад, все устремились за Тенчен-Сином, направившимся к дому, где хранилось их оружие. Возле дверей дома их ждал небольшой сюрприз в виде свеженького трупа ― альгатиреец, изо лба которого торчала короткая металлическая стрела.

— Ещё один любопытный, ― констатировал факт Партиони, и, посмотрев на останки двух, давно уже лежавших тут скелетов, добавил задумчиво: ― Альгатиреец... Уже второй. Что-то много появилось нынче в Лабиринте альгатирейцев. И таирцев ― тоже...

Тенчен-Син уже разрядил ловушку и опустил на место каменную плиту ступени. Движения его были торопливы, словно кассилианин очень спешил. Войдя в дом он устремился в дальний угол, к шкафу, распахнул дверцы и ― прекрасной музыкой показался всем лязг оружия, извлекаемого оттуда кассилианином.

— Разбирайте, ― проговорил Тенчен-Син, доставая из шкафа смертоносное, но пока ещё безопасное, железо.

Все сразу же заметно оживились, словно встретились со старыми и близкими знакомыми. Кирк наблюдал, как теплеют взгляды при виде привычного оружия. Да и сам Кирк испытал огромное облегчение, цепляя к поясу свою «Кобру» и вешая на плечо привычного ему «Дракона». Он знал, что в Лабиринте вся эта электроника работать не будет, но не удержался и бросил взгляд на индикатор ― конечно же, ничего. Словно потухший глаз мёртвого животного.

Кирк покосился на Летса. Таирец стоял возле дверей, повернувшись лицом к улице, и, казалось, совершенно не интересовался происходящим. Коротенькие трубочки наплечных бластеров делали его похожим на молодого птенца какой-то сказочной птицы. Только вот, птицы-то бывают и хищные, подумал Кирк.

Таирец, словно услышав его мысли, обернулся и внимательно посмотрел на Кирка. И тому показалось, что Летс отрицательно помотал головой. Впрочем, вполне возможно, что Кирку это именно показалось ― в наступавших уже сумерках было не очень хорошо видно.

Я не знаю, подумал Кирк. Я не знаю, друг ли нам этот таирец, но в числе врагов я бы видеть его не хотел. Даже здесь, где ни одно оружие не работает.

А ведь нам сейчас выходить из Лабиринта. А там, за пределами защитного поля, все эти таирские хитрые приспособления станут более чем активными...

* * *

Ночевать в Лабиринте никому не хотелось. Никто из группы ― включая Грона Келли и Летса ― не испытывал желания ждать рассвета в пределах стен мёртвого города. Даже Тенчен-Син, чувствовавший себя в этом доме более чем свободно, и тот торопился поскорее уйти. И, покинув Лабиринт, все вздохнули с облегчением.

Сладкой музыкой показался Кирку писк индикатора «Дракона». Кирк посмотрел на его показания и нахмурился. Не поверил, пересчитал взглядом стоявших рядом ― Рогов, Партиони, Мелони, Тенч, Тас-Кса-Сит, Келли, Летс... И он сам, Кирк ван Детчер. Всего, стало быть, восемь. А на индикаторе видно лишь семь меток. Хм... Странно... Кого же нет? Похоже, что Летса... Интересно, как он это делает?

Кирк посмотрел на Летса и оторопел ― его глаза встретились с крошечными чёрными отверстиями стволов бластеров. Наплечные орудия таирца смотрели Кирку прямо в лицо. Секунду или две они были неподвижны, затем резким движением развернулись по направлению к Партиони.

— Оно запоминает «своих», ― пояснил Летс. ― В случае атаки никто из твоей группы не пострадает.

Кирк кивнул, но на душе у него легче не стало. Если эта штуковина способна каким-то образом запоминать «своих», то она вполне может и вести по ним огонь, разве не так? Тут ведь всё зависит от того, какой приказ будет отдан владельцем оружия...

Они расположились лагерем неподалёку от стен Лабиринта, на холме, возвышавшемся на левом склоне канала, по которому и шли сюда. Немного повозились, устраиваясь на ночь. Необъяснимое облегчение, испытанное ими от того, что они покинули Лабиринт, сказалось необычным образом ― вскоре все уже спали. Все, кроме Кирка, взявшего на себя первое дежурство, и Летса, сидевшего чуть поодаль, слегка откинувшись назад и упёршись руками в землю.

Кирк подумал, что все они ― и люди, и чужие ― как-то неуловимо изменились после посещения двенадцатой зоны. Тенчен-Син сделался осторожнее и недоверчивее ко всему, что их окружало. А к членам группы ― наоборот. Даже к Партиони, с которым они всю дорогу переругивались, Тенчен-Син обращался теперь с каким-то уважением, что ли?.. И Тас-Кса-Сит тоже стала вести себя как-то иначе. Может быть, чужие, побывав в двенадцатой зоне и поняв, что зона эта более предрасположена была именно к людям, почувствовали то же, что и сам ван Детчер ― Лабиринт создан людьми. И если люди способны были додуматься до такого, то раса эта достойна большего уважения.

Но это ― чужие. Это-то понятно. Как понятно и то, почему Патрик Мелони ходит хмурым ― из-за своего сканера, который непонятным образом очутился в самом сердце древнего и давно мёртвого города. Да ещё и рука его неожиданно быстро зажила. И у Партиони ран ― как небывало. Так что, и задумчивость и, можно даже сказать, некоторая рассеянность Мигеля, тоже имела свои объяснения. Рогов же, видно, просто поддался общему настроению.

Ну, Келли ― этот с самого начала был, словно мешком стукнутый. Не от мира сего, короче говоря. Да и как ему быть от мира сего, при такой-то жизни?! То-то и оно...

Да и я сам ― не уверен я, что моё любопытство прошло для меня даром, подумал Кирк. Кто его знает, как скажется на мне то, что я полез к этой установке Предтеч?

Кирк услышал слабый стон, и обернулся. В темноте он различил силуэт кого-то из группы, сидевшего на земле и ошалело трясшего головой.

— Чёрт! Приснится же такое... ― послышался дрожащий голос Мелони. ― Никогда не видел снов, а тут...

— Разбудишь всех, ― тихо ответил ему Кирк. ― Ложись спать. Это был просто сон.

— Ага, ― вяло откликнулся Мелони, снова укладываясь на землю.

Кирк посмотрел на Летса. Того, казалось, нисколько не заботило происходящее. Он сидел в прежней позе, задумчиво уставив взгляд куда-то вдаль. Кирк поднялся с места и приблизился к таирцу.

— Можно задать тебе вопрос? ― спросил Кирк, присаживаясь рядом с Летсом.

— Один вопрос?! ― вежливо удивился таирец.

— Да, ты прав, ― усмехнулся Кирк. ― Я чувствую, что одним вопросом тут не обойдётся...

— Спрашивай, ― кивнул Летс. ― Ночь длинна, до рассвета далеко...

— Ты хорошо говоришь на межимперском языке, ― сказал Кирк. ― Не хуже нас, людей. А ведь вы, таирцы, почти не общаетесь ни с кем из подданных Империи. Как вы смогли так хорошо изучить наш язык? И, главное, зачем? Ведь он вам, наверное, совершенно не нужен, да?

— Межимперский язык, ― осторожно произнёс Летс и вздохнул. ― Это вы его так называете. А для нас ― это язык Вечных.

— Что?! ― вытаращился Кирк. ― Как это так?!

— Что такое? ― с интересом спросил Патрик Мелони, подходя и присаживаясь рядом с Кирком и Летсом. ― Понимаете, не спится что-то... Приснилась какая-то гадость, а теперь сна ― ни в одном глазу... А чем это ты так удивлён, командир?

Кирк покрутил головой и указал глазами на Летса.

— Вот он говорит, что межимперский язык ― это язык Предтеч...

— Чего?! ― в свою очередь опешил Мелони.

— Когда-то на этом языке говорили Вечные, ― с улыбкой пояснил Летс. ― И наша раса ― тоже. Язык этот сильно изменился с тех пор, но основа осталась прежней. И нам не составило труда изучить нынешний вариант языка ― по перехваченным нами передачам, которые вы вели во время Большой Войны. У Свободных же язык этот тоже со временем изменился. Но как это ни странно, изменялся он практически параллельно вашему. Это ещё больше облегчило нам задачу.

— А разве Предтечи говорили не на другом языке? ― недоверчиво спросил Кирк. ― Ведь их записи...

— Нет, командир, ― прервал его Мелони. ― Я знаю язык Предтеч, он действительно очень похож на межимперский. Те же принципы используются, и вообще... Многие слова звучат вполне понятно на слух. Символы вот только необычные, но и их можно без труда запомнить. Вообще, язык Предтеч можно хорошо изучить всего за пару месяцев. Ничего сложного в этом нет.

— Это так, ― согласился Летс.

— Хорошо, ― не унимался Кирк, ― но зачем вам нужно было торчать на Анкоре?! Для чего? Или вы тоже исследовали Лабиринт?

— Подожди, командир! ― взволновано перебил Кирка Мелони. ― Лабиринт ― ладно! А вот пусть он объяснит, откуда в двенадцатой зоне взялось всё это барахло! Откуда там наши, Имперские флаеры, кристаллографы, оружие... Откуда там, чёрт побери, взялась точная копия мозгового сканера! Ведь его же я придумал, неоткуда было ему там взяться!

— Мы этого не знаем, ― покачал головой Летс. ― Никто не знает, откуда взялись предметы, находящиеся в центральной зоне. Никто не знает, когда они там возникли, кто их туда доставил, каким образом. Мало кто знает и то, как они работают. Но мы знаем одно ― всё, что находится в этой зоне, может быть использовано Межзвёздной Империей Людей. Потому что потомкам Вечных легче разобраться в этих устройствах, нежели представителям иных рас.

— А вы сами? ― спросил Кирк. ― Вы сами не пробовали в них разобраться? Ведь это могло бы дать вам немалые преимущества перед нами, разве не так?

— Нас не интересуют технологии Лабиринта, ― заявил Летс. ― Это технологии Вечных, и от них ничего хорошего нам ждать не приходится. Всё, что придумано Вечными, придумано во вред Свободным и остальным разумным расам. И мы не хотели уподобляться вам. Нам не нужны были изобретения Вечных. Отряд Свободных всего лишь охранял ворота северного участка Лабиринта.

— А много вас тут было? ― поинтересовался Кирк.

— Больше трёх тысяч, ― ответил Летс.

— Если вас не интересовали технологии Лабиринта, ― пожал плечами Кирк, ― то зачем нужно было держать здесь такой большой гарнизон?! Вы же, прям, оккупировали все северные ворота! Никого туда и близко не подпускали!

— Через северные ворота легче всего проникнуть во внутренние зоны, ― пояснил Летс. ― Наиболее безопасные пути ведут в Лабиринт от северных ворот. Поэтому Свободные и старались никого не пропускать через них. Мы не могли полностью перекрыть доступ в Лабиринт, но мы хотя бы постарались сделать так, чтобы туда проникало как можно меньше иных разумных. Хотя это и не принесло желаемого результата...

— А почему ваша раса так не любит Лабиринт? ― спросил у Летса Мелони, с интересом прислушивавшийся к этому разговору.

— Это непонятная планета, ― неожиданно заявил Летс. ― И даже звёздная система непонятная. Её не должно было быть, ― Летс пожал плечами с таким видом, словно вина за «непонятность» Анкора целиком и полностью лежала на Кирке ван Детчере и его группе.

— Что значит ― непонятная?! ― задрал брови Кирк.

— Этот сектор галактики неоднократно посещался, ― сказал Летс. ― И жителями Таира, и подданными Империи, и иными разумными. Но никто и никогда не упоминал о такой звезде, как Анкор. Её тут просто не было. Она появилась неожиданно ― примерно пятьсот лет назад, если пользоваться вашими единицами измерения времени. Появилась уже в таком виде, в каком и пребывает по сей день.

— Что значит ― появилась?! ― удивился Кирк. ― Откуда она могла появиться?!

— Этого никто не знает, ― ответил Летс. ― Но известно, что перед тем, как появиться здесь, эта звёздная система побывала ещё где-то. Не просто в иных галактиках, но в иных ПРОСТРАНСТВАХ. Потому что в Лабиринте сохранились пути, ведущие, как все считают, в никуда. Никто не знает, в каких пространствах побывал Анкор. И никто никогда не узнает этого. Вы не можете почувствовать дыхание чужих пространств и миров, которым наполнен Лабиринт. Все эти ловушки, здания, животные и птицы ― это не принадлежит данной галактике и вообще, данной вселенной. И провалы тоже не принадлежат, ― добавил Летс и внимательно посмотрел на мгновенно помрачневшего Кирка. ― Вы не можете этого чувствовать, но это так. И Высшего это обеспокоило. И когда Свободные поняли, что Лабиринт ― дело рук Вечных...

— А как вы это поняли? ― заинтересовался Мелони.

— Мне тяжело об этом говорить, ― Летс помрачнел. ― Это одна из мрачных страниц нашей цивилизации после её возрождения. Мы просто поверили Высшему, который заглянул в прошлое... Это был первый случай, когда сам Высший нарушил закон свободы. А второй такой случай произошёл совсем недавно...

— Понятно, ― кивнул Кирк. ― Поэтому вы и уходите из галактики, да?

— Либо война, либо исход, ― пожал плечами Летс. ― Третьего не дано. Но воевать с Вечными мы уже пытались. И мы не хотим новых тысячелетий мрака для своей расы. Мы предпочитаем уйти.

— Интересно, почему ты так уверен, что Вечные... то есть, Предтечи... что это ― мы, люди? ― задумчиво протянул Мелони. ― Откуда такая уверенность? И вообще, что это были за существа такие ― Предтечи?

— Могущественная и сильная раса, ― ответил Летс, ― с неуёмной жаждой власти, желавшая подчинить себе всё вокруг... Жажда власти у них была столь сильна, что они воевали даже между собой. Колонизировав какую-нибудь планету Вечные, поселившиеся там, отказывались подчиняться метрополии, начинали с ней войну. В конечном итоге война победила их самих. Наша планета тоже пострадала, но Свободные выжили. И, как оказалось, выжили и вы ― потомки Вечных.

— Ты думаешь, что люди, это потомки Предтеч? ― с сомнением спросил Мелони.

— Не я думаю, ― поправил его Летс. ― Так думают все Свободные. Мы поняли это во время Большой Войны. Межзвёздная Империя Людей вела её точно такими же способами, как это делали Вечные. Но мы не думали, что вы действительно станете Вечными. Никто и не подозревал, что в их потомках сохранятся все качества, присущие исчезнувшей расе. Никто не думал, что вы не извлечёте никаких уроков из прошлого.

— Вечные выглядели точно так же, как и мы? ― спросил Кирк.

— Не только выглядели, ― уточнил Летс. ― Они и были точно такими же.

— Почему же вы называете их Вечными?! ― удивился Мелони. ― Чем-то же они от нас отличались, верно?

— Они действительно были Вечными, ― ответил Летс. ― Они были бессмертны...

Кирк вздрогнул и невольно покосился на спящую невдалеке группу. Грон Келли, подумал Кирк и снова посмотрел на Летса. Тот выдержал его взгляд и неторопливо кивнул.

— Да, ― сказал он. ― Они были бессмертными. И они обладали ещё многими качествами, которые вы только-только начинаете в себе открывать...

Говоря это, Летс пристально смотрел Кирку прямо в глаза. И от этого взгляда становилось не по себе, словно бы таирец знал нечто такое, о чём Кирк пока ещё не догадывался.

Кирку стало неуютно под этим пристальным, проникающим в самые глубины души, взглядом. Настолько неуютно, что Кирк даже поёжился, словно от холода.

— Значит, не знаете, ― вздохнув, прервал затянувшееся молчание Мелони. ― Эх! Жаль! Мне вот единственное, что интересно, это то, как моё изобретение оказалось в Лабиринте? Ведь оно было изготовлено всего в четырёх экземплярах, и все четыре находятся на Второй Леидиса, в ММК, у Аллана Дитриха. Он же с них глаз не спускает, так откуда же они могли появится тут?!

Летс промолчал. Мелони несколько секунд смотрел на него, затем ещё раз горестно вздохнул, махнул рукой, поднялся и отправился спать.

Кирк задумчиво посмотрел ему вслед.

— Я не смог бы ему ответить, даже если бы хотел, ― тихо произнёс Летс. ― Не все разумные способны воспринять истину. А истина в том, что Лабиринт не просто построен Вечными. Он ПЕРЕСТРОЕН Вечными. Перестроен из города, возведённого Свободными.

— Что?! ― Кирку показалось, что он ослышался.

— Ты не бывал на Таире, поэтому не можешь сравнивать, ― ответил Летс. ― На Таире точно такие же города. Но там нет того зла и ненависти, того присутствия чуждых пространств, которое наблюдается здесь. Это всё ― ваша работа, дело рук Вечных. И сделано это в то время, когда они ещё не обладали множеством своих знаний. Он построен вами, людьми.

Кирк медленно повернулся к Летсу. Таирец сидел, закрыв глаза и подняв лицо к чёрному звёздному небу. И на лице его была мертвенная бледность ― то ли от волнения, то ли от сребристой россыпи звёзд, украсившей ночное небо.

— Лабиринт ― это ваш город, ― повторил Летс. ― Вы построите его.

— Построите? ― так же тихо переспросил его Кирк. ― Ты хотел сказать: «построили»?

— Я не могу объяснить это, ― возразил Летс. ― Слова теряют смысл, когда пытаешься говорить о том, что будет много веков назад. И когда река времени неожиданно начинает вести себя, словно шаловливый ручеёк в горном ущелье. Когда не знаешь уже, что ждёт тебя за поворотом, и нет уверенности в том, что упав со скалы вниз, не окажешься наверху, выше места своего падения...

Кирк, нахмурившись, молча слушал таирца. «Будет много веков назад» ― дурацкая манера выражаться, подумал он. Но на душе его было неспокойно.

Слова Летса пробудили в Кирке какие-то непонятные чувства. Словно бы он оказался рядом со спящим зверем, и непонятно было, хищный это зверь или нет.

Чувство неясной опасности поднялось в душе Кирка. Ему стало страшно, словно он заглянул в глаза самой смерти. И Кирку показалось, что и окружающие его предметы как-то неуловимо изменились.

Мгновенно стих слабый ветерок, воздух сделался недвижимым и каким-то мёртвым, бездушным. Серебристый блеск звёзд приобрёл красноватый оттенок, как будто по небу рассыпали мириады тлеющих угольков. Сверкающий купол защитного поля над стенами Лабиринта прекратил свою нескончаемую игру красок, радужные разводы замерли, обратившись в небрежные мазки цветных полос, необъяснимым образом раскинувшиеся по чёрному небу. Звуки исчезли, сменившись низким басовитым урчанием. Ледяная волна неестественно-холодного воздуха обожгла лёгкие, и по спине Кирка холодной волной прокатился невидимый поток.

Кирк едва не вскрикнул от этих, таких знакомых уже ему, ощущений. То же самое он испытал в двенадцатой зоне, возле устройства Предтеч, до которого он имел неосторожность дотронуться.

Миг ― и всё кончилось...

Звёзды стали прежними, и вновь шевельнулся слабый ветерок, а воздух потеплел и сделался мягким. И Летс шевельнулся и слегка опустил голову, перестав быть мёртвой и пугающей куклой.

Кирк перевёл дух.

— Об этом я и говорил тебе, ― тихо произнёс Летс.

— Откуда ты знаешь? ― выпалил Кирк. ― Откуда ты знаешь, что сейчас со мной было?

— Я знаю, ― просто ответил Летс. ― Больше я тебе ничего не могу сказать.

— Что я видел в провале? ― Кирк неожиданно вспомнил вопрос, который так давно уже хотел задать Летсу. ― Что за «река времени», как ты сказал? Что это было?

— Каждый в провале видит что-то своё, ― совсем по-человечески пожал плечами Летс. ― Я не знаю, что видел там ты. Либо будущее, либо прошлое...

— Прошлое Лабиринта? ― уточнил Кирк, сразу же вспомнив рассказы Тас-Кса-Сит о том, как один из членов их банды побывал в провале. И что он потом об этом рассказывал.

— Может быть, ― вновь пожал плечами Летс.

— Это может каждый? ― спросил Кирк. ― Ну, если окажется в провале...

Летс лишь кивнул в ответ.

Кирк нахмурился. Из головы всё никак не шёл рассказ Тас-Кса-Сит.

«...один из них пытался убить Императора...»

Тут, в Лабиринте. В провале Лабиринта...

«...он был в форме офицера Десантной Бригады... В чине капитана...»

Глупости, подумал Кирк. Я давно уже не капитан, и вряд ли когда-нибудь снова им буду...

Таирец повернулся к Кирку и посмотрел ему в глаза. И Кирку показалось, что в глазах Летса притаился страх.

— Меня спрашивают, откуда в центральной зоне взялись все эти предметы, ― заговорил Летс, ― и что они способны сделать. Я не знаю. И мы не знаем, И никто не знает. Никто, кроме вас ― Вечных...

Да уж, подумал Кирк. Мне-то сейчас точно ― не до всех этих изобретений Предтеч. Я вот, например, на своей шкуре уже чувствую, что общение с Лабиринтом даром для меня не прошло. Не знаю только, выиграл я что-нибудь или проиграл. Но то, что Лабиринт ещё не раз напомнит мне о себе, я знаю твёрдо. Это для Мелони важно ― каким образом его сканер попал в Лабиринт Анкора. А мне на это, честно говоря, наплевать. Меня сейчас волнует, что со мной будет дальше? А насчёт сканера ― пусть Мелони думает. Ведь он, пожалуй, немалую сумму содрал с Дитриха за своё изобретение. А ведь если Аллан Дитрих прознает о том, что в двенадцатой зоне находится этот самый мозговой сканер, Мелони несдобровать. Поди, докажи теперь, что он всё это время не пудрил Дитриху мозги. Докажи попробуй, что он никогда раньше не бывал в двенадцатой зоне. Тут уж Мелони грозит самое близкое знакомство с его же мозговым сканером. И знакомство уже не в качестве изобретателя или инженера, а в качестве подопытного. Так что, радоваться Мелони особенно нечему.

А мне? Мне есть чему радоваться? Доберёмся мы до корабля, вернёмся на Леидис ― кто его знает, что там удумает этот Дитрих? Ведь сыночка его мы не привезём...

Чёрт! А ожидает ли Дитрих этого? Мне с самого начала показалось, что он не особенно верит в то, что Арнольд его тут, на Анкоре.

Любопытно было бы узнать, где сейчас на самом деле находится Арнольд Дитрих? То, что он жив, сомнений не вызывает. Ну, почти не вызывает. Если Арнольд погиб, то вряд ли кому-нибудь нужно было выдавать его за живого. Смысла в этом нет...

Или есть? А я его просто не вижу, этого смысла...

Да, чувствую я, что с прибытием на Леидис приключения мои не закончатся.

Ладно, оборвал себя Кирк. На Леидис ещё попасть надо. А то ещё, доберёмся до места, а корабля-то и нет. Мало ли, что тут может случиться? Если местные банды разгуливают по Анкору с «Удавами» или в таирской броне...

Кирк нахмурился. Да, действительно, случиться может всякое.

* * *

Против ожидания, обратная дорога оказалась намного спокойнее. Не то, чтобы она прошла совсем уж без происшествий, но вся группа чувствовала себя гораздо увереннее, чем по пути в Лабиринт. И всё благодаря Летсу.

С рассветом группа спустилась в канал и направилась на запад, к кораблю. И не успели они пройти километра, как наткнулись на засаду. Ни Тас-Кса-Сит, ни Тенчен-Син почему-то не почувствовали приближения противника.

Из-за поворота появился альгатиреец, вооружённый двумя «Гадюками». Кирк, шедший впереди, остановился и вскинул вверх правую руку с растопыренной пятернёй. Группа, повинуясь приказу, послушно замерла на месте. Кирк бросил взгляд на индикатор «Дракона» ― тот постепенно начинал напоминать булочку, обильно усыпанную маковыми зёрнышками. Со всех сторон к ним приближались противники. Кирк торопливо пересчитал цели ― на экране было пятнадцать меток, значит, семеро противников... То есть, тьфу! Восемь, а не семь ― Летса же почему-то индикатор не засекает.

Альгатиреец неспеша приблизился к Кирку, остановился метрах в пяти от него и равнодушным тоном произнёс:

— Оружие, продукты, вода... и всё, что вы нашли в Лабиринте ― положить на землю, осторожно, медленно...

Руки его, сжимавшие бластеры, были опущены вдоль тела, но Кирк не обманывался на этот счёт ― реакцией своей альгатирейцы может быть, и уступали кассилианам и ксионийцам, но уж людям они могли дать сто очков форы.

Кирк ещё раз посмотрел на индикатор «Дракона». Семеро противников расположились по склонам канала и наверняка уже держат их на прицеле. Четверо на левом склоне, трое ― на правом. И один ― прямо перед ними. А семь точек, обозначавших группу Кирка, выглядели словно семь крошечных мушек, попавших в западню. И вдруг одна из этих мушек пришла в движение, шевельнулась...

Краем глаза Кирк видел, как Летс сделал два широких шага в сторону, как стремительно крутанулись оба ствола на его плечах, быстрой очередью выпуская яркие вспышки... И чрез миг всё было кончено. Лишь по склонам вниз шуршали струйки песка.

Кирк перевёл взгляд на альгатирейца ― тот лежал, широко разбросав в стороны руки с бесполезными теперь уже бластерами, и во лбу его чернело небольшое пятно обуглившегося по краям отверстия.

Лихо, подумал Кирк. Лихо он их...

— Ну, ты даёшь! ― восхищённо выдохнул Партиони, с восторгом глядя на Летса. ― Хорошая у тебя одёжка, ничего не скажешь!..

— А я вот не понимаю, ― подал голов Мелони, ― почему каждый раз залпы из этой брони... то есть, из этих вот штучек... почему они каждый раз по-разному выглядят?! Я уже трижды видел, как из таких штуковин палили, и всё время разный эффект! Почему, а?

Летс начал что-то объяснять Мелони, но Кирк не прислушивался к разговору. Его удивило не то, что оружие таирцев ведёт себя непонятным образом. Его удивило другое.

На индикаторе «Дракона» по-прежнему было семь меток. Но Кирк ведь отчётливо видел, как одна из них двигалась в то же самое время, когда двигался и Летс. Хм... Странно. Если Летса «Дракон» засекает, то кого он не может «увидеть»? Келли? Или...

Кирк сделал три широких шага, не спуская глаз с индикатора «Дракона».

— Что-то не так, командир? ― мгновенно отреагировала на его движение Тас-Кса-Сит.

— Нет, всё в порядке, ― помотал головой Кирк, возвращаясь обратно.

Но он соврал. Всё было далеко не в порядке. Потому что, когда Кирк отошёл от своей группы, на показаниях «Дракона» это никак не отразилось ― семь меток по-прежнему стояли на месте, и ни одна из них не изменила своего положения...

— Командир! Пошли, что ли? ― произнёс Рогов.

— Что? Ах, да... Пошли, конечно... ― Кирк всё ещё не пришёл в себя от увиденного.

Сказать им, или нет, подумал Кирк. Или незаметно для остальных спросить у Келли... хотя, он наверняка ничего об этом не знает. Тогда, у Летса. Может быть, он сумеет объяснить?

Да уж, объяснит он, сам себе возразил Кирк. Много он тебе про провал объяснил...

Остаток пути группа прошла, никого не встретив. Они легко добрались до того самого холма, с которого спускались в канал, перевалили через него и подошли к месту стоянки. Всю дорогу Кирку не давали покоя две мысли. Первая ― о метке на индикаторе «Дракона», и вторая ― окажется ли корабль на месте. Кирку почему-то представлялось, что вот они дойдут, а корабля-то и нет. Неясно было, почему у Кирка возникла эта мысль. Но она всё больше и больше захватывала его, лишала покоя, и уже даже затмила собой размышления на тему индикатора «Дракона». И Кирк невольно вздохнул с облегчением. Когда увидел возвышающуюся впереди громаду космического корабля.

«Звезда Победы» находилась на прежнем месте, ничего с ней не случилось. Корабль по-прежнему стоял на том же самом пятачке, где и совершил посадку. Всё было спокойно, ни следов боя, ни оплавленных или посиневших от окалины пятен на старых и полусгнивших грудах железа.

Кирк внимательно вглядывался в эти серо-рыжие холмы, в выжженную Анкором и утрамбованную гравитационными посадочными лучами почву, силясь разглядеть что-нибудь подозрительное. Но ничего не заметил. Молчал и индикатор на его «Драконе» ― ничего живого в радиусе действия этого оружия не наблюдалось, за исключением группы ван Детчера... Даже меня самого не наблюдается, мрачно усмехнулся Кирк.

Всё было тихо, но что-то не давало покоя Кирку. Какая-то мысль неотступно стучала в его мозгу. Всё вокруг спокойно, но что-то не в порядке. И Кирк никак не мог понять, что именно его тревожит.

— Ну что, командир? ― громко поинтересовался Рогов. ― Долго будем тут торчать? Идём или нет?

Кирк промолчал, лишь отрицательно помотал головой. Неймётся тебе, с раздражением подумал Кирк. Торопишься ты всё куда-то. Интересно, куда...

— Да чего тут сидеть-то?! ― Рогов выпрямился во весь рост и сделал шаг по направлению к Кирку.

— Назад! ― прошипел Кирк. ― Сядь, идиот!

— А в чём дело?! ― удивился Рогов, приседая на корточки и недоумённо глядя на Кирка.

Кирк опять ничего не ответил, и посмотрел на группу.

Все они находились за старым корпусом транспортного контейнера, и с «Звезды Победы» их видно не должно было быть. Даже Рогова, когда тот встал во весь рост.

Это хорошо, подумал Кирк. Хорошо, что никого из них не видно. Я ещё не знаю, почему это хорошо, но это так.

Кирк развернулся и на карачках подобрался к группе.

— Значит так, ― тихо произнёс он. ― Я пойду один. Остальным ― сидеть тихо! Не высовываться! Всей группе ― укрыться во-о-н за тем холмом! ― Кирк указал на высоченную груду слежавшегося мусора. ― Чтобы вас с корабли видно не было, ясно?

— Ты чего, командир?! ― Партиони вытаращился на Кирка. ― Что случилось-то? От кого нам прятаться? Для чего?!

— Это приказ, ― коротко ответил Кирк. ― Я пока ещё ваш командир, как ты это верно заметил. Короче ― всем сидеть тихо. Пробираться туда будете так, чтобы вас с корабля не засекли. Ясно? Если всё в порядке, я за вами вернусь. Если не в порядке ― уходите отсюда, и постарайтесь тут, на Анкоре, выжить.

— Командир, ― подала голос Тас-Кса-Сит. ― Я тоже что-то чувствую.

— Что? ― спросил Кирк.

— С корабля наблюдают, ― заявила ксионийка. ― Ждут нас. Именно с этой стороны. Внимательно наблюдают. Люди. Пятеро.

— Люди. Пятеро... ― словно эхо повторил Кирк и кивнул. ― Ты не ошибаешься? Ведь засаду в канале ты не почувствовала...

Ксионийка отрицательно помотала головой.

— Не понимаю, почему я их не засекла, ― горестно пробормотала она. ― Я всегда чувствую альгатирейцев... И даже таирцев...

— Ладно, об это поговорим по дороге домой, ― заявил Кирк. ― А сейчас ― всем выполнять приказ!

— Я пойду с тобой, ― заявил Летс.

— Ты меня хорошо слышал? ― спросил его Кирк.

— Хорошо слышал, ― согласился Летс. ― Но я тебе не подчиняюсь. Я не состою в твоей группе. И поэтому я пойду вместе с тобой. Я знаю, что должно случиться дальше, и мне интересно узнать сбудется ли это.

Кирк долгим взглядом посмотрел на Летса, потом кивнул и сказал:

— Хорошо. Ты пойдёшь со мной. Остальным ― укрыться за холмом!..

Кирк встал, поправил на ремне «Дракона», и направился к «Звезде Победы». Летс пошёл за ним следом. Поравнявшись с Кирком, Летс тихо произнёс:

— Когда они начнут стрелять, не оглядывайся туда, где укрылась твоя группа.

— Стрелять?! ― нахмурился Кирк.

— Ну да, ― согласился Летс и поджал губы. ― Я думал, что ты уже всё понял...

Что, чёрт побери, я должен был понять, подумал Кирк. И вдруг до него дошло, что имел в виду Летс.

Это было настолько неожиданно, что Кирк не придал этому значения. Увидел, но не придал. Глаза зафиксировали странность, произошедшую со «Звездой Победы», а подсознание мгновенно сообщило об опасности. Кирк не отдавал себе отчёта в том, что именно его насторожило в облике корабля. И только теперь, после слов Летса, он обратил более пристальное внимание на «Звезду Победы».

«Когда они начнут стрелять» ― Летс сказал именно так. И всё дело в том, что теперь со «Звезды Победы» можно было стрелять, и весьма эффективно.

Кирк знал, что на корабле есть мощное оружие. Но когда они покидали «Звезду Победы», единственное, что могло угрожать окружающим, это были два импульсных излучателя средней мощности. Теперь же на корпусе корабля отчётливо выделялись шесть боевых точек, которыми ощетинилась «Звезда Победы». И каждая точка ― это «Удав». Кирк без труда узнал характерные очертания открывшихся амбразур.

«Удавы»... Может быть, на корабль пытались напасть? Хотя, нет. Следов боя не видно. А после выстрелов «Удавов» они были бы весьма хорошо заметны. Значит...

Чёрт его знает, что это значит, подумал Кирк. Это может значить всё, что угодно!..

— Остановиться!!! ― прогремел голос.

Кирк и Летс послушно замерли.

— Кирк ван Детчер! Положите оружие и сделайте двадцать шагов вперёд!

— Иди, ― кивнул Летс.

— А ты? ― почему-то растерялся Кирк.

— Меня не приглашали, ― улыбнулся Летс.

Кирк опустил на твёрдую, как камень, глину своего «Дракона», вытащил из кобуры «Кобру» и положил её рядом. Затем сделал первый шаг.

Двадцать шагов, подумал Кирк. Голос, вроде бы, принадлежит капитану корабля. Впрочем, это могла быть и запись. Двадцать шагов... То есть, теперь уже двенадцать...

Десять...

Что, чёрт побери, происходит?!

Семь...

Зачем им это нужно?!

Три...

Два...

Один...

Стоп...

— Кирк ван Детчер! Остановиться!!! ― снова громыхнул голос. ― Лечь лицом вниз! Руки за голову!

Кирк увидел, как в амбразурах, едва заметно для глаз, шевелятся стволы «Удавов». Чёрт! А ведь они нацелены прямо на меня, подумал Кирк. Все шесть стволов... И одного хватило бы...

Кирк послушно опустился на колени, потом упёрся ладонями в землю и лёг, закинув руки за голову и положив на затылок сплетённые пальцы. И в этот момент с корабля выстрелили.

Все шесть боевых точек открыли огонь одновременно. Кирк почувствовал, как его обдаёт жаром. Он невольно приподнялся, чтобы посмотреть, куда стреляют...

Летс!..

Таирец был похож на огненный комок. Он медленно пятился, и голубоватое сияние силового поля его брони с трудом угадывалось в бешеном водовороте бушующего огня.

Почему он не стреляет, подумал Кирк. Почему он не стреляет?! Или что-то отказало у него в броне?

Но у Летса с бронёй всё было в порядке. Не стрелял же он по одной простой причине ― чтобы исполнилось предначертанное. Не ему ― Анкору.

Оружие Летса позволяло нанести космическому кораблю повреждения. Не сильные, но достаточные для того, чтобы взлёт с планеты стал невозможен. Этим Летс спас бы себя самого, и именно так он и рассчитывал сделать. Но в тот самый момент, когда по нему открыли огонь, Летс понял, что стрелять было ни в коем случае нельзя. Ведь если он повредит этот корабль людей, то капитан ван Детчер вынужден будет остаться на Анкоре. Следовательно, предначертанное не сбудется.

На что же я надеялся, подумал Летс. На то, что они не станут стрелять? Глупо...

Источники питания силовой брони слабо пискнули, показывая, что энергия их на исходе. Это была очень неприятная неожиданность ― ведь энергии должно было хватить не меньше, чем на полчаса. Но удивиться этому Летс уже не успел. Через миг он превратился в сдунутое огнём ничто...

Кирк видел это всё. Он видел, как Летс пытался уйти из-под огня, и как это ему не удалось. Летс не был другом Кирка, ван Детчер даже не успел его толком узнать. А то, что он узнал о Летсе, не могло расположить его к таирцу. Но сейчас Кирка одолевали такие чувства, словно на его глазах убили лучшего друга. Убили подло, исподтишка.

Только теперь Кирк заметил, что сам он, оказывается, уже не лежит на земле, а стоит на ногах. И не просто стоит ― ноги его сами делают шаг к тому месту, где ещё дымится оплавленная и спёкшаяся в стекло почва. И что воздух сотрясается от громогласного рёва, исходившего с «Звезды Победы»:

— Немедленно лечь лицом вниз!!! Повторяю!!! Капитан ван Детчер!!! Немедленно лечь лицом вниз!!! Руки за голову!!! Повторяю!..

Кирк потряс головой, словно бы стараясь вытрясти из ушей этот назойливый голос, остановился, но выполнять распоряжения не стал. Он просто сел на жёсткую глину, показавшуюся ему отчего-то очень горячей. И тут же вновь заработали корабельные орудия.

Кирк догадался, что ему приказывали лечь исключительно в целях его же безопасности. Потому что «Удавы» сейчас методично обрабатывали местность вокруг корабля. Вспышки плазмы метались по склонам мусорных куч, били в каждый закуток, в каждую трещинку, где можно было бы укрыться, безжалостно выжигая всё вокруг.

Группа, обречёно подумал Кирк. Это конец...

Всё пространство вокруг заволокло густым и едким дымом, от которого начало щипать глаза и запершило в горле. Кирк закашлялся, и прикрыл веки. Но и с закрытыми глазами он безошибочно знал, что обстрел продолжается.

Аллан Дитрих, подумал Кирк с ненавистью. Ну и тварь же ты! Зачем это? Для чего?..

Через несколько секунд выстрелы прекратились. Кирк услышал, как открывается люк корабля, услышал спокойные и уверенные шаги, приближающиеся к нему, почувствовал, как на плечо его легла чья-то рука, осторожно встряхнула...

Кирк открыл глаза и посмотрел снизу вверх на человека, стоявшего рядом с ним. Лицо его, вроде бы, было Кирку знакомо ― наверное, он видел этого человека на «Звезде Победы». Во всяком случае, форма на нём была точь-в-точь такой же, в какой щеголял экипаж яхты Аллана Дитриха.

— Капитан ван Детчер? ― вопросительно произнёс этот человек.

Кирк кивнул и обратил внимание, что к нему приближаются ещё четверо ― в такой же форме, вооружённые «Драконами».

Четверо, по привычке отметил Кирк. «Драконы» сняты с предохранителей. Все четыре ствола нацелены прямо на меня. Не справиться...

А зачем справляться-то, устало подумал Кирк. Смысл какой? Надоело...

— Капитан ван Детчер, ― холодно проговорил человек в форме. ― Следуйте за мной. Сопротивления оказывать не рекомендую, ― он выразительно посмотрел на четверых вооружённых людей.

— Что всё это значит? ― устало спросил Кирк, поднимаясь с земли.

— Это значит, что мы выполняем приказ, господин капитан, ― охотно пояснил человек в форме. ― Нам было приказано доставить вашу группу на Анкор, дождаться вашего возвращения, забрать вас отсюда и перевезти на Леидис-II. Вас одного, ― добавил он.

— Меня одного?! ― Кирку показалось, что он ослышался.

— Остальные члены группы погибли? ― безо всякого интереса спросил человек в форме.

— Остальные?.. Да, ― после секундной заминки ответил Кирк.

— Вот и славно, ― вздохнул человек в форме. ― Значит, на моей совести всего одна загубленная жизнь, да и та принадлежит таирцу... Прошу вас пройти на корабль, господин капитан. На Леидисе вашего прибытия ожидает Аллан Дитрих.

Кирк, словно в полусне, не чувствуя под собой ног, поднялся по трапу. На самой верхней ступеньке он остановился и оглянулся.

Окрестности были окутаны дымом. Густые клубы медленно плыли над кучами ржавого мусора, сносимые слабым ветерком. Кирк пытался разглядеть, на месте ли тот холм, за которым он приказал укрыться группе, но так ничего и не разобрал. Вроде бы что-то темнело сквозь дым, но тот ли это холм, и, если действительно тот самый, то что от него вообще осталось ― понять было невозможно.

 

Глава девятая.

«АНКОР» КИРКА ВАН ДЕТЧЕРА

На борту «Звезды Победы» Кирка обыскали, но весьма небрежно. Человек, очевидно бывший старшим среди пятерых, конвоировавших Кирка на корабль, прошёлся ручным сканером по одежде, на миг задержался возле кармана, где лежал инфокристалл, и всё. Кирка это не особенно удивило ― своей вычурной и крикливой формой эти люди ничем не отличались от, например, официантов, прислуживавших ему во время полёта на Анкор. А относиться серьёзно к официантам (пусть даже и вооружённым «Гадюками») Кирк не мог. Кирк подумал, заберут у него кристалл или нет. Не забрали. Видно, команде корабля были даны какие-то конкретные и особые указания относительно этого заключённого. А то, что Кирк пребывает на корабле именно в качестве хоть и почётного, но заключённого, сомнений не вызывало.

Во время полёта Кирк занимал не ту каюту, что раньше, а гораздо более роскошную. Трудно было даже поверить, что на космической яхте могут иметься подобные апартаменты ― даже для Аллана Дитриха это было непозволительной роскошью. Во всяком случае, по мнению Кирка. Здесь было всё, что только можно себе вообразить, включая небольшой бассейн. О подобном жилье Кирк даже и мечтать не смел. Единственное, что вызывало неудовольствие, это то, что возле дверей неотлучно находились два охранника с «Гадюками» в руках. Эти двое уже совершенно не были похожи на официантов ― ни одеждой, ни своими мордами. Они напоминали Кирку двух змей, мгновенно реагировавших на каждое движение. Стоило Кирку только подойти к двери, как та мгновенно распахивалась, и в проёме возникали две услужливо-настороженные физиономии, готовые едва ли не на любую просьбу ответить вежливым, но решительным отказом. Впрочем, вежливость им как раз таки не очень-то и удавалась ― взгляд обоих охранников чем-то напоминали Кирку немигающий взгляд змеи. Две змеи с двумя «Гадюками»... Спорить с этим террариумом у Кирка особого желания не было.

Компьютер в каюте Кирка был отключён, визор тоже (даже новостной канал). И несмотря на всю окружающую его роскошь, Кирк явственно ощущал себя заключённым. Наверное, этого и добивался Аллан Дитрих: дать Кирку почувствовать, что он именно под арестом. А иначе какой смысл в отключённых компьютере и визоре?! Да и морды сторожей наводили на вполне определённые мысли.

Ни один из охранников в длительные разговоры вступать не желал, и Кирк вскоре прекратил свои бесплодные попытки выяснить, что же произошло на Анкоре, и что, собственно говоря, происходит сейчас с ним.

Кормили его хорошо, можно даже сказать, отлично кормили. Обслуживали Кирка привычные уже ему «официанты», с которыми можно было о чём-то и поговорить. Правда, их беседы не выходили за рамки того, какое именно блюдо Кирку хотелось бы получить на обед, но лучше уж это, чем ничего. Так что Кирку даже удалось несколько раз поспорить о преимуществах копчёных туранисов перед маринованными кирагуликами. А на пробу и те, и другие, оказались практически неотличимы на вкус.

Вообще же, многие из подаваемых блюд Кирк никогда даже и не пробовал. Но принимать пищу ему приходилось тоже здесь, в своей каюте. На его предложение обедать в одном из ресторанов, последовал вежливый, но непреклонный отказ. Все официанты (и даже оба охранника) словно бы год репетировали одну единственную фразу: «очень сожалею, но это невозможно». Даже интонация у них была одинаковая.

Кирк подумал, что все эти обеды-завтраки-ужины нельзя было назвать иначе, чем безликим, плоским и невкусным словосочетанием: «приём пищи». Это когда ты сидишь за столом, на открытой солнцу и ветру веранде, и можешь выбрать любое блюдо из предлагаемого (пусть и не богатого) меню ― тогда это «обед». А когда из-за плеча официанта торчит хмурая морда вооружённого охранника, и когда кушанья тебе не подают, а словно бы суют в каюту, то даже самое экзотическое блюдо ― это уже не обед, а «приём пищи». И неважно даже, что блюдо это по стоимости равно годовой зарплате капитана десантный войск; вкус его в подобной ситуации ничуть не лучше, чем у походного рациона.

В который уже раз Кирк подивился тому, что, вот, и еда неплохая, отличная даже, можно сказать, еда. И выпивки ― сколько угодно и какой угодно. И каюта ― предел мечтаний; далеко не каждый подданный Империи имеет жильё, сравнимое по роскоши с этой каютой. А вот, поди ж ты ― настроение такое, что гнуснее и не бывает!.. Всё-таки, для полного счастья человеку всегда не будет хватать ощущения свободы, пусть даже и весьма относительной.

Свобода, хмыкнул Кирк. А она у тебя вообще была хоть когда-нибудь, эта самая свобода?! Пусть даже, как ты сам говоришь, «относительная»... Уж себе самому-то врать не надо, не было её у тебя никогда, свободы. Сам себя обманывал всю жизнь, сам себя успокаивал: вот, мол, никто мне не указ, делаю, что хочу, сам себе голова, сам всё решаю...

А ведь не решал ты никогда и ничего. В десанте за тебя принимало решения вышестоящее командование и обстоятельства. Командование, конечно, решения принимало более конкретные, но обстоятельства подбрасывали тебе распоряжения намного более жизненные. Да и потом, после того, как в отставку вышел ― то же самое. В охрану нанялся, хорька одного охранять ― сам тогда решения принимал, да?! Вот уж нет! Там вообще всё было по звонку, да по свистку ― встань, иди, беги, стой, сядь... А когда с контрабандистами связался? Тогда, что ли, сам за себя решал? Тоже нет, там вообще решать ничего не приходилось ― приходилось действовать. И вообще, те же самые «звонок и свисток» ― встань, сядь, беги, стреляй, убей, умри... И ты всегда к этому был готов, ты не умеешь по-другому, не можешь иначе. Как был ты с детства рабом на своей Тагара-III, так им и остался. И даже когда в телохранители податься решил ― то же самое. Просто думать и решать за себя не хотел, привык, что чужой дядя тебе пальчиком указывает, да мячики бросает, а ты ― приноси, и будь доволен, что мячики это, а не, скажем, ядерные гранаты...

Да, Аллан Дитрих, конечно, сволочь громаднейшая, но что ты собой представляешь, он сразу разглядел. Понял, что привык ты на поводке бегать, в ошейнике жить. Вот и поманил тебя ошейником ― красивым, дорогим ошейником, не у каждой собаки такой есть. А ты и рад. Покрутили у тебя перед мордой красивой игрушкой, чеком на сколько-то-там-значную сумму, а ты в тот момент думал: завёл меня, мол, Аллан Дитрих! Интерес разжёг!

Ни черта он в тебе не разжёг, кроме неуёмного желания снова быть на поводке. Привык ты к ошейнику, и жизни себе без него уже и не мыслишь. А они ― Дитрихи, Императоры и прочие умные люди ― они привыкли повелевать такими, как ты, любителями ошейников. Они привыкли над вами властвовать. Потому что они себе без власти и жизни не мыслят. Для них ― власть, для нас ― поводок...

Дерьмо ты, отставной десантный капитан Кирк ван Детчер. Дерьмо. Такому дерьму ― лежать и не смердеть даже, потому как смердеть ты ― и то не умеешь...

А вот уж нет, злобно возразил сам себе Кирк. Может быть, дерьмо я довольно-таки и старое, но вони от меня ещё будет! Не задохнуться бы тебе, уважаемый Аллан Дитрих.

Так, подумал Кирк. Разозлился я. На себя разозлился. Потому что всё это правда. И хватит с меня уже на поводке бегать. Хватит ждать, пока на бойню поведут, как скотину.

А ведь и верно, подумал он вдруг. На бойню и поведут...

Что от меня может быть нужно Аллану Дитриху? Сыночка я его не спас. Да он и сам это хорошо знал, что не спасти мне его ― он же приказ отдал, чтобы с Анкора меня ОДНОГО забрали!

Чёрт!!!

От этой неожиданной мысли Кирк едва не задохнулся. Он резко встал, сделал несколько шагов по каюте, остановился перед мёртвым экраном компьютера и посмотрел на своё отражение в тёмно-серой поверхности.

Дитрих знал, что Арнольда мне не спасти. А ведь к кораблю мы шли вдвоём ― я и Летс. И в него начали стрелять. А если бы это был не Летс, а Арнольд?

Нет, не мог это быть Арнольд. И Аллан Дитрих это очень хорошо знал. Потому и приказ такой отдал. Свидетелей он ликвидировал. Ненужных свидетелей. Тех, кто знает, что Арнольд из Лабиринта не вышел, вот оно в чём дело.

Так зачем же, всё-таки, он тебя отправлял на Анкор? Не за сыночком своим ― это и так понятно. Тогда зачем? За этим кристаллом?..

Кирк ощупал карман комбинезона, ощутив под пальцами твердые грани инфокристалла, полученного им (если это так можно было назвать) от Арнольда Дитриха в двенадцатой зоне. Понять бы, подумал Кирк, что там, на этом кристалле записано.

А может быть, Дитриху вовсе и не кристалл нужен? Если бы кристалл, он бы просто приказал забрать его у меня, и всё. Для чего нужно тащить меня на Вторую Леидиса? Один выстрел ― и бери кристалл! Да и без выстрела даже ― охрана же этот кристалл сканером засекла, могли бы просто забрать его, и все дела. А они только потрогали, что у меня в кармане лежит, и всё. Не-е-ет, ему не кристалл нужен, а я сам! Вот только для чего?

Мозговой сканер, подумал Кирк, покрываясь холодным потом. Я прошёл весь Лабиринт, до самой двенадцатой зоны. Я помню место, где располагается этот чёртов «переход» Грона Келли. Я ещё много чего помню...

Я видел зал с оборудованием Предтеч. И теперь туда можно посылать группы уже не наугад, непонятно зачем, а за чем-нибудь конкретным. Специалисты разберутся, что я там видел. Они поймут, что нужно Аллану Дитриху, а без чего тот может пока обойтись...

Нет, опять не получается, покачал головой Кирк. Ведь и Келли тоже бывал в двенадцатой, и не раз. Он вообще весь этот Лабиринт облазил вдоль и поперёк, не по своей воле, правда. Дитриху прямой расчёт был посылать меня не за сыночком, а за Гроном Келли. А Дитрих о нём даже и не обмолвился.

Да и не сказал бы я, что парнишка этот ― Арнольд Дитрих ― выглядел убитым горем. Может быть, там, где он сейчас, ему не так уж и плохо. И может быть, папашка его об этом очень хорошо осведомлён.

Ладно, вздохнул Кирк. Доберёмся до Леидиса ― видно будет. Не думаю, чтобы меня прямо в космопроту шлёпнули ― смысл какой тогда был тащить меня с самого Анкора?! Поживём ― увидим. А только ошейники ваши я больше примерять на себя не стану. Хватит уже, шею натёрли...

...В космопорту на Леидисе-II Кирка уже ожидали ― шикарный флаер и два жуткого вида охранника. Наверное, Дитрих специально подобрал такие морды, подумал Кирк. На психику давит, гад. От любого кассилианина или ксионийки в качестве охраны было бы гораздо больше пользы, нежели от этих мордоворотов. Это он специально таких уродов послал, сволочь...

Контраст между охраной, приставленной к Кирку на «Звезде Победы» и теми, кто встречал его в космопорту, был разительный. Каждый из этих новых охранников выглядел как неудачная помесь гориллы и бульдога. Они были на целую голову выше Кирка, а в плечах вполне могли бы потягаться с размахом его рук. Кирк даже поразился, как это им удалось втиснуться во флаер?!

Через несколько минут флаер уже совершил посадку на специальной площадке на крыше небоскрёба Межпланетного Металлургического Концерна. А ещё через минуту Кирк уже опускался в лифте, стиснутый с двух сторон тушами тех же мордоворотов. Стиснутый по одной простой причине ― даже просторный лифт здания ММК оказался маловат для подобных экземпляров.

В кабинете Аллана Дитриха всё было по-прежнему. Охранники ввели Кирка в кабинет и встали возле дверей, застыв уродливыми неподвижными изваяниями.

— Здравствуйте, ван Детчер, ― приветствовал Кирка Аллан Дитрих, поднимаясь из-за стола.

Кирк молча кивнул в ответ. От его внимания не ускользнуло, что Дитрих обращается к нему на «вы», хотя, насколько помнил Кирк, перед самым отлётом они уже перешли на «ты».

— Группа погибла? ― спросил Дитрих.

— Да, ― ответил Кирк.

— Жаль, ― сказал Дитрих.

Врёшь, сволочь, подумал Кирк. Не жаль их тебе. Ты знал, что так и будет. Ты же сам отдал своим головорезам на «Звезде Победы» приказ открыть огонь.

И вообще, что за странное начало разговора?! Тебя твой сынок, что, вообще не интересует, что ли? Группа-то тебя точно не интересует, а вот об Арнольде мог бы спросить в первую очередь... Или я ошибаюсь? Или группа тебя наоборот ― очень интересует? В основном то, что никто из них не выжил...

Дитрих стоял перед ван Детчером, поджав губы и опустив взгляд в пол.

— Итак, вы добрались до двенадцатой зоны, ― заявил Дитрих. ― И что?

— Там никого не оказалось, ― коротко ответил Кирк.

Дитриха это сообщение совершенно не удивило. Во всяком случае, в данный момент у него было такое выражение лица, словно бы ему сообщили, что на улице моросит слабый дождичек.

— Значит, Арнольда там не было, ― кивнул Аллан Дитрих. ― И вы его не видели?

Кирку эта фраза показалась странной. Странной, если не сказать ― глупой. Ведь если Арнольда в Лабиринте не оказалось, то как Кирк мог его видеть?!

Он знает, подумал Кирк. Он всё знает. Он знает, что Арнольда там не было. Он знает, что я видел лишь его изображение ― то ли запись, то ли чёрт знает что... Аллан Дитрих это всё знает, и знал всегда ― ещё до того, как отправил меня на этот чёртов Анкор.

Ах, ты, зар-р-раза! Для чего же тогда было давить на жалость?! Вспоминать, как я спасал этого пацана на Леидисе в семьсот третьем...

Аллан Дитрих внимательно смотрел на Кирка. На лице его не было заметно ни тени эмоций. Каменная маска, а не лицо.

А ведь всё это ― просто так, подумал Кирк. Все эти разговоры совершенно не имеют никакого значения. С таким же успехом Дитрих мог бы интересоваться погодой или ещё чем-нибудь, столь же малозначимым. Это всё ― прелюдия. Прелюдия к самому главному разговору, к самой важной для Дитриха фразе. И сейчас он мне её выдаст...

И Аллан Дитрих не заставил себя долго ждать.

— Инфокристалл! ― Дитрих протянул руку ладонью вверх и взгляд его сделался жёстким, почти ненавидящим.

— Кристалл у меня, ― Кирк похлопал себя ладонью по нагрудному карману. ― Но прежде, чем вы его получите, я хотел бы знать, что всё это означало.

— Что именно вас интересует? ― утомлённо спросил Дитрих, опуская руку.

— Что интересует? ― переспросил Кирк. ― Многое интересует. Почему нельзя было сразу сказать мне, что мы идём за этим кристаллом? Почему я должен был, как вы говорили, оказаться в двенадцатой зоне один, без своей группы? И зачем нужно было отдавать своим людям со «Звезды Победы» приказ открывать огонь.

— Я не собираюсь перед вами отчитываться, Кирк ван Детчер! ― резко бросил Аллан Дитрих. ― И вообще, мне кажется, что вы задаёте слишком много ненужных вопросов. Тем не менее, я хотел бы предложить вам работу. Постоянную работу, ― уточнил Аллан Дитрих, заметив ошалевший взгляд Кирка. ― В моей организации, в качестве охранника.

Чуть ли не целая минута потребовалась Кирку, чтобы сказанное Дитрихом дошло до его сознания. Работа?! Опять?! Нет уж, знаю я, что за работу ты можешь мне предложить! Хватит с меня, наработался я и на тебя, и на остальных. Опять мне красивый ошейник покажешь, да? Интересно, насколько этот ошейник будет богаче предыдущего... Но ― нет! Нет, любезный господин Дитрих, хватит с меня ошейников. И твоих, и чьих бы то ни было вообще. Что-то вы слишком уж привыкли их на меня напяливать. И уже не сомневаетесь, что я только рад буду сунуть свою шею в очередную кожаную удавку. А я не хочу, надоело мне, и работа ваша надоела, и вы все мне тоже надоели. Тошнит.

Отказаться, правда, нелегко, но я попробую. Деньги мне теперь, судя по всему, не будут нужны очень долго. Твой чек у меня в кармане, а сумму я, как ты говорил, могу проставить и сам. И не хочу я больше ничего, куплю себе корабль ― небольшой такой кораблик, чтобы одному с управлением совладать ― и смотаюсь отсюда куда-нибудь туда, где нет вас... Где никого нет... Ни вас, никого...

А работа твоя... Я знаю одно превосходное место, куда ты можешь эту работу себе засунуть, и как можно глубже. Других дураков ищи, а я уже немножко поумнел. Или мне просто опротивело это всё. Хотя, конечно, отказаться будет тяжеловато. Но я попытаюсь, изо всех сил попытаюсь...

— Знаете, ― криво усмехнулся Кирк, ― любое предложение о работе, исходящее от вас, меня не устраивает. Именно потому, что оно исходит от вас.

— Жаль, ― проговорил Дитрих, впрочем, без малейшей тени сожаления в голосе. ― Боюсь, что в таком случае мне придётся вас убить.

— Что?! ― Кирк не поверил своим ушам. ― Убить?! А вам не кажется, что это уже даже и не наглость, а? После всего, что я сделал...

В глубине души Кирк ожидал чего-то подобного ― пусть и не именно этих слов, пусть какой-нибудь иной гадости, ― но всё равно сказанное Дитрихом застало его врасплох. Потому что ни тон Дитриха, ни начало разговора не предполагали столь резкого перехода...

Стоп! Какой, к чёрту, «резкий переход», подумал Кирк. Дитрих же давно уже решил для себя, что оставлять меня в живых ему не выгодно. Сейчас он просто заявил мне об этом, как о малозначащем факте завершения всей операции.

Ну, для него-то этот факт, может быть, и малозначащий, но для меня...

Тварь ты, Аллан Дитрих, подумал Кирк. Подлая и гнусная тварь.

— Интересно, что думает по этому поводу ваш сын, ― ядовито поинтересовался Кирк. ― Ведь вы же знаете, где он сейчас находится, верно?

— Знаю, ― согласился Дитрих. ― И уверяю вас, что он не стал бы очень уж сильно возражать против подобного завершения этого похода. Во всяком случае, я сумею убедить его в том, что это было необходимо.

— Неужели же он такое же дерьмо, как и вы?! ― усмехнулся Кирк.

Охранники за его спиной шевельнулись, но Дитрих одним движением брови заставил их вновь замереть.

— Мне очень жаль, ван Детчер, ― холодно ответил Дитрих. ― Вы хорошо справились с заданием и доставили мне инфокристалл. Вы сами даже и не понимаете, насколько это важно. От этого зависит судьба всей Империи. И мне очень хотелось бы видеть вас в живых. Однако я не могу позволить вам уйти отсюда. Потому что вы немедленно примитесь рассказывать каждому встречному об этой миссии. А этого не хотелось бы ― ни мне, ни Императору Арнольду... ― Дитрих замолчал.

— Судьба Империи? ― недоверчиво переспросил Кирк. ― Судьба Империи зависит от этого вот кристалла?!

— Не столько от самого инфокристалла, ― возразил Дитрих, ― сколько от вашей встречи с... с моим сыном.

— Я не понимаю, ― пожал плечам Кирк. ― Вы хотели, чтобы я отыскал вашего сына. Я его отыскал. Он передал вам, что не сможет вернуться обратно...

— Я не собираюсь объяснять это всё человеку, ― прервал его Аллан Дитрих, ― которого вскоре не будет в живых. Если вам действительно интересно узнать, зачем вы отправлялись в Лабиринт Анкора, подумайте ещё раз над моим предложением. У вас есть пять минут, ― Аллан Дитрих выразительно посмотрел на часы, висевшие на стене кабинета, затем перевёл взгляд на охранников. Охранники шевельнулись и снова замерли. В позах их почувствовалось напряжение. Они не достали оружие, даже не предприняли попытки этого сделать, но Кирк нутром почуял, что им на это потребуется очень немного времени.

Идти в охрану к Аллану Дитриху, подумал Кирк. Это всё равно не спасёт. Это всего лишь отсрочка. Небольшая отсрочка. Если Дитрих опасается, что я начну трепать языком, он не позволит мне долго жить. Какой-нибудь несчастный случай или ещё чего ― и Кирка ван Детчера уже не будет в живых. Торжественные похороны, траурные речи, почётное захоронение ― не кремация какая-нибудь... Мне-то большой разницы уже не будет ― кремация, почётное захоронение...

Нет, соглашаться нельзя. И отказываться тоже нельзя ― сразу убьют. У каждого из этих бульдогов-телохранителей, небось, под пиджаком «Гадюка» покоится...

Опять меня на поводок взяли, со злостью подумал Кирк. А вот чёрта с два! Не буду я у тебя служить, господин Дитрих! Подавись ты своими обещаниями! Если уж сдохнуть, так лучше сразу!

— Ну, вы подумали? ― поинтересовался Дитрих. И по виду его было понятно, что он уже знает, каков будет ответ. Спрашивает же просто так, лишь для проформы.

— Я вынужден отказаться, ― дрожа от злости сказал Кирк. ― Я понимаю, что мне всё равно долго не прожить, но мне не хотелось бы провести остаток жизни возле такого дерьма, как вы, господи Аллан Дитрих.

— Я так и думал, ― спокойно и с достоинством кивнул Дитрих, и посмотрел на охранников. ― Убейте его.

Кирк уже приготовился к заранее проигранной схватке ― что он мог противопоставить двум вооружённым мордоворотам?! Но стоять просто так, и ждать, пока тебя продырявят из импульсника, Кирк просто не мог ― даже сейчас, не надеясь уже ни на что, он продолжал инстинктивно цепляться за свою жизнь.

Охранники плавными движениями извлекли оружие (Кирк машинально отметил, что оба они вооружены «Кобрами»), и тут...

Что-то произошло. Что-то непонятное и странное.

Мир изменился. Охранники замерли на месте... Нет! Они продолжали двигаться, но очень и очень медленно. Кирк увидел, как палец одного из них давит на курок «Кобры», как второй охранник ужасно медленно поднимает свой бластер...

Кирк знал, что луч бластера увидеть невозможно. Разве что в задымлённом помещении или там, где достаточно много пыли висит в воздухе ― когда плазма выжигает всё на своём пути, и частички дыма или пыли молниеносно вспыхивают ослепительно-яркими точками. Но тут, в кабинете Аллана Дитриха, ни пыли, ни дыма не было и в помине (попробовали бы они тут быть!). Однако Кирк вдруг понял, что он ВИДИТ луч бластера.

Бледно-жёлтая игла протянулась из ствола «Кобры» по направлению к Кирку. Нет, не протянулась ― начала медленно вытягиваться. Кирк лишь слегка отклонился в сторону, и огненная спица упёрлась в облицовку стены. Ничего не произошло, то есть ― ничего ещё НЕ УСПЕЛО произойти. Деревянная панель только ещё начала неторопливо изменять свой цвет...

А охранники вообще застыли, словно каменные изваяния. И второй всё никак не мог надавить на курок...

И в голове у Кирка шумело, в ушах стоял низкий гул, который постепенно набирал мощь. И тогда Кирк понял, что это его шанс. Единственный шанс, которым нельзя не воспользоваться. Потому что ЭТО (чем бы ЭТО ни было) скоро кончится ― он чувствовал, даже знал! ― и всё придёт в норму, и время вновь понесётся вскачь, и бластеры снова станут смертельно опасным оружием, а охранники перестанут быть вялыми и ленивыми. Потому что ЭТО уже было ― на Анкоре, когда они ночью сидели вдвоём с Летсом на земле и ждали рассвета. Тогда время тоже затормозило свой ход, и нынешние неживые позы охранников Дитриха живо напомнили Кирку такую же пугающе-странную неподвижность Летса.

Лабиринт, подумал Кирк. Что-то со мной произошло в Лабиринте. После того моего общения с установкой Предтеч.

И память тут же напомнила ему о странном поведении индикатора на «Драконе». Нет, подумал Кирк. Сейчас мне нужно беспокоиться не об этом. Сейчас главное выжить. Сколько тогда, на Анкоре, продолжалось ЭТО? Несколько мгновений, не больше. А значит, времени у меня почти нет...

И тогда Кирк кинулся вперёд, ударил ближайшего охранника ребром ладони по горлу; выбил бластер из руки второго, нанёс ему ногой сокрушительный удар в пах...

Мордовороты словно бы и не почувствовали ничего. Зато почувствовал Кирк. От удара сильно заныли правая рука и нога, словно Кирк долбанул со всего размаху по каменным статуям.

Выбитый у охранника бластер неподвижно застыл в воздухе, словно подвешенный на невидимой нити. Кирк разглядывал его, потирая ушибленную руку, и вдруг заметил, что бластер начинает медленно опускаться на пол. Медленно, но всё же постепенно ускоряя своё движение. Кирк подхватил его («Кобра» показалась ему неожиданно тяжёлой и неудобной), сжал в руке, развернулся к Аллану Дитриху, замершему точно так же, как и его охрана... И тут Кирк ощутил сильнейший толчок, от которого едва не потерял равновесие и не свалился с ног.

Мир снова стал прежним. Оба охранника свалились на пол, оглашая воздух нечеловеческим воем. То есть, выл-то, собственно говоря, один из охранников ― второй мордоворот лишь слабо хрипел, схватившись руками за горло и судорожно дёргаясь на полу всем телом. Кирк увидел, что у первого охранника сломана рука. А второй... Второй уже затих и лежал без движения.

Кирк посмотрел на Аллана Дитриха ― у того просто челюсть отвисла.

— Это была не самая лучшая ваша идея, господин Дитрих, ― тяжело дыша сказал Кирк, прицеливаясь в Аллана. ― Но хороших идей, вообще-то, от вас никогда и не исходило. От вас всегда исходит какая-то дрянь. Дрянь, мерзость и подлость...

— Как вы это сделали?! ― выдавил из себя Дитрих.

— Научился, вот и сделал, ― неопределённо ответил Кирк. ― Но вам сейчас нужно думать не об этом. В последние минуты жизни всегда вспоминается что-то светлое и радостное. Было у вас в жизни светлое и радостное, господин Дитрих? Если было, то сейчас самое время об этом вспомнить.

— Вы научились этому в Лабиринте? ― Дитрих как будто и не слышал слов Кирка.

— Послушай, ты, ― повысил голос Кирк. ― Не думай, что я из породы тех дешёвых позёров, которые перед убийством заводят долгие театрализованные беседы со своей жертвой. Если бы мне не нужно было от тебя кое-что, ты бы уже остывал, рядом вот с этим придурком, ― Кирк кивнул головой в сторону лежавшего неподвижно охранника, потом посмотрел на второго ― тот тоже лежал без движения, глаза его закатились и на лице медленно проступала мертвенная синева. ― Рядом с этими придурками, ― поправился Кирк.

Вообще-то, Кирк несколько кривил душой. Ему и правда нужно было кое-что от Аллана Дитриха, но говорил он, по большей части, чтобы успокоить самого себя, и чтобы подождать, пока утихнет боль в руке и ноге. Сейчас ступить на правую ногу он мог с большим трудом, а бластер, отобранный у охранника, приходилось держать двумя руками.

Неудивительно, подумал Кирк, что оба этих мордоворота так быстро отдали концы. Мне в первый момент показалось, что я себе руку сломал. Чёрт, болит как, а...

А ведь Дитрих угадал насчёт того, что этому меня научил Лабиринт. Точнее сказать, та самая установка, к которой я сунулся, не зная броду. Ощущения возле неё были очень похожими. И тогда, на Анкоре, когда мы ночью сидели рядом с Летсом...

Летс... Тенч... Мелони... Ну, Дитрих, тварь поганая! Ты у меня теперь за всё заплатишь! И в прямом, и в переносном смысле. Денежки решил сэкономить на своих, да? Чёрта с два! Они могут быть живы, и раскошелиться тебе всё же придётся... перед своей смертью.

А если группа погибла?..

Ничего, со злобой подумал Кирк. Тогда я на деньги группы установлю им на Анкоре памятник! Или цветник устрою! Или ещё чего! Но этому подонку их деньги не достанутся.

Жалко, я не знаю, есть ли у них родственники ― кому бы деньги передать. У Тас-Кса-Сит, помню, дочери были. То ли две, то ли три... У Рогова и Тенча ― точно никого. Мелони? Партиони? Не знаю, поищем...

Келли? Чёрт! А ведь Келли должен быть в живых! Его же Лабиринт оживляет!

Точно! Вытащу этого слизняка из его персонального ада, хоть одно доброе дело сделаю...

Кирк только сейчас заметил, что Аллан Дитрих давно уже что-то говорит.

— ...самые главные, самые необходимые для Империи технологии! Поймите, я просто не мог оставить вас в живых! Этого требовали интересы Империи!

— Знаешь, ― усмехнулся Кирк. ― Я уже вышел из того возраста, когда ради интересов Империи был готов пожертвовать своей жизнью. И потом, Империя Империей, но тебе-то от этого какая выгода? Распоряжение Императора выполнял, что ли?

— Можете считать и так, ― согласился Дитрих. ― Моё благополучие ― как и благополучие каждого подданного ― напрямую зависит от благополучия Империи и самого Императора. А эти данные, ― Дитрих указал глазами на карман Кирка, где лежал инфокристалл, ― могут вознести Империю на невиданную высоту, сделать нашу расу главенствующей во всей галактике.

— Ага, ― серьёзно кивнул Кирк. ― Это я уже слышал. Неоднократно. Только, вот в чём беда-то ― хотят ли подданные Империи, чтобы их раса стала главенствующей? Или им, по большому счёту, наплевать на это? Потому что главенствовать всё равно будут не они, а те, у кого и без того всегда в руках была власть. Вы же не об Империи заботитесь ― вам ведь тоже на неё плевать, ― а о собственной заднице. Вам бы власти нахапать побольше ― чтобы через край, чтобы остальные, какими бы свободными они ни были, чувствовали себя рабами. Скажешь, нет? Не прав я? Ну, выскажись! А я тебя опровергну! Видишь, какой у меня аргумент есть? ― Кирк опять качнул бластером.

Аллан Дитрих замолчал и с ненавистью уставился на Кирка.

— Ну, чего смотришь-то? ― улыбнулся Кирк. ― Видишь, как жизнь может повернуться? Была власть у тебя, а теперь она у меня. И будет у меня ― до самой твоей смерти. Ты, наверное, позабыл, что я никогда не предаю своих работодателей, да? Забыл? Жалко. Потому что ты, наверное, тогда забыл и том, что я предпочитаю разбираться с ними самостоятельно. Я тебе рассказывал, как умер адмирал Кертис? Незабываемое зрелище! Ну, что же ты молчишь-то?!

Дитрих молчал. Замолчал и Кирк. Он вдруг понял, что убить Дитриха будет не так-то легко. Не потому, что потом невозможно будет покинуть здание ― как добраться до посадочной площадки на крыше Кирк хорошо помнил, а там уж парочка флаеров наверняка постоянно торчит.

Кирк вдруг понял, что случайно угадал ― действительно, не из-за Империи Дитрих всё это затеял. Но и не ради того, чтобы себе ещё один жирный кусок урвать. По лицу же видно, что не ради этого. А ради чего тогда?!

Неожиданно раздался мелодичный сигнал связи и Кирк вздрогнул от неожиданности, но быстро взял себя в руки. Аллан Дитрих тоже вздрогнул, дёрнулся было к пульту, но замер, словно споткнувшись на ровном месте, и посмотрел на Кирка.

— Ответь, чего же ты? ― разрешил Кирк, и добавил, покачивая стволом бластера: ― Только без глупостей, понял?

— Это Император, ― сдавленно пояснил Дитрих.

— Тем более, ― сказал Кирк. ― Нехорошо заставлять ждать самого Императора. Некрасиво это.

Мелодичный сигнал повторился.

— Убери оружие, ― попросил Кирка Дитрих.

— Ну, уж нет! ― расхохотался Кирк.

— Это же Император...

— Да хоть два Императора! ― беспечно возразил Кирк. ― Что он, бластеров не видел, что ли?!

— Я прошу тебя, ― голос Дитриха дрогнул. ― Даю слово, что я не сделаю ничего такого, чтобы... чтобы ты...

— Да, ― согласился Кирк. ― Ты больше ничего такого не сделаешь. Ты уже сделал всё, что мог, скотина...

— Кирк, пожалуйста! ― Дитрих судорожно сглотнул.

А ведь он боится, догадался Кирк. Боится Императора?! Странно. Я-то думал, что они с ним не только родственники, но и друзья.

— Ладно, ― решил Кирк, пряча бластер под куртку. ― Давай, отвечай! А то он, бедный, уже извёлся весь...

Дитрих вздохнул с облегчением и торопливо стукнул по клавишам пульта на столе. Мгновенно в воздухе возникло лицо Императора Арнольда ― суровое и недовольное, брови нахмурены.

— Какого чёрта ты так долго... ― Император запнулся, увидев приветливо улыбающегося Кирка ван Детчера. Секунда или даже больше потребовались ему на то, чтобы совладать с собой и, удивлённо приподняв бровь, спросить: ― Капитан?!

— Да, господин Император! ― отрапортовал Кирк. ― Как поживаете?

— Рад вас видеть, капитан, ― улыбнулся Император. ― Живым и здоровым... пока.

— Я тоже этому рад, господин Император, ― спокойно ответил Кирк.

— Я не ожидал вас здесь застать, капитан, ― сказал Император. ― Я думал, что вы... вы уже далеко отсюда. Видимо, есть какие-то причины, ― Император перевёл взгляд на Дитриха, ― по которым вы... вы ещё тут.

— Он отказался работать у меня, ― мрачно заявил Дитрих.

— Понимаю, ― кивнул Император.

— Его нельзя отпускать! ― неожиданно выкрикнул Дитрих. ― Как ты этого не понимаешь?!

— Прекрати! ― повысил голос Император Арнольд. ― Пожалуйста, перестань! Мы же договорились! Хотя бы из чувства благодарности к капитану ван Детчеру за то, что он для меня сделал!..

Кирк ошалело слушал эту перебранку, постепенно переставая понимать, что же здесь происходит. Аллан Дитрих так разговаривал с Императором, словно тот состоял у него в подчинении. Ну и дела! Да-а-а! Родственнички, значит?! Хм... И что это я такого сделал для Императора?! «Щит» ему вернул, что ли? Или этот кристалл нужен был не Дитриху, а Императору? А Дитрих всего лишь выполнял его приказ. Не похоже что-то, чтобы Дитриху Император мог приказывать. И вообще, мне теперь уже совсем непонятно, кто из них двоих Империей правит...

Кирк вдруг заметил, что Император вопросительно смотрит на него. Видимо, Кирк пропустил мимо ушей адресованный ему вопрос. Да и как тут было не пропустить-то?!

— Хм... Простите?.. ― нахмурился Кирк.

— Я спросил вас, капитан, ― спокойно повторил Император, ― привезли ли вы на Леидис таирца?

— Кого?! ― окончательно опешил Кирк.

— Таирца, ― всё так же спокойно пояснил Император Арнольд. ― Жителя Третьей Таира.

— Н-н-нет... ― растерянно помотал головой Кирк. ― А должен был привезти?

Император недоумённо посмотрел на Аллана Дитриха.

— Я не успел отдать приказ, ― пожал плечами Дитрих. ― Я сразу же связался с кораблём, но они уже приняли на борт капитана ван Детчера...

— Предварительно расстреляв представителя расы с Третьей Таира, ― неожиданно для себя заявил Кирк, и зачем-то добавил: ― Его звали Летс.

— Хм... ― нахмурился Император. ― Жалко... Впрочем, я так и думал, что из этой моей затеи ничего не выйдет. Это было всего лишь попыткой изменить... ― Император Арнольд запнулся и посмотрел на Кирка. ― Значит, вы вернулись, ― заключил он. ― И вы привезли то... что должны были привезти. Да?

— То, что должен был привезти, или ТОГО, КОГО должен был привезти? ― уточнил Кирк.

— ТО, ЧТО должны были, ― спокойно ответил Император.

— Привёз, ― кивнул Кирк. ― И теперь хотел бы получить причитающееся мне... я имею в виду деньги, ― пояснил Кирк.

— Разве с вами не расплатились, капитан?! ― удивился Император.

— Со мной ― да, ― согласился Кирк. ― Но со мной на Анкоре была группа. Им тоже причитается некоторая сумма.

— Они же все погибли, разве не так? ― спросил Император.

— Нет, не так, ― покачал головой Кирк. ― Они живы. И они остались на Анкоре.

— Ложь! ― прищурился Император. ― Я был о вас лучшего мнения, капитан ван Детчер. Присвоить себе деньги погибших товарищей, с которыми вы прошли через такие тяжёлые испытания...

— Лучше, чем присвоить себе деньги верных служащих, которых на это испытание отправили, ― перебил Императора Кирк.

Кирку казалось, что всё это происходит во сне. Потому что наяву у него вряд ли достало бы отваги ТАК разговаривать с самим Императором. Кирк до сих пор удивлялся, как это ему хватило смелости бросить на стол перед Императором свою награду ― «Щит». Иногда Кирку казалось, что и это он проделал во сне, а не наяву. И ещё Кирк почему-то вдруг поверил в то, что он говорит. В то, что его группа жива, что все они действительно находятся на Анкоре.

— Я вижу, капитан, ― сокрушённо покачал головой Император, ― что вы совершенно забыли о присяге. И о том, как следует разговаривать со мной ― Императором.

Кирк уже открыл было рот, чтобы высказать очередную мысль, но ни с того, ни с сего, запнулся. Что-то промелькнуло в глазах Императора Арнольда. И Кирк готов был поклясться, что промелькнуло там выражение благодарности.

Что за чёрт?! Может, показалось, подумал Кирк. С чего бы это Императору испытывать ко мне благодарность. Я же для него ― один из многих. Патрон в обойме ― выстрелил, и забыл...

— Насколько я понимаю, ― продолжал Император, ― у вас возникли некоторые сложности в решении определённых вопросов с... с господином Дитрихом. Верно?

Кирк молча кивнул. К чему он клонит, подумал Кирк.

— В решении финансовых вопросов? ― полуутвердительно произнёс Император.

Кирк снова кивнул.

— Хорошо, ― Император перевёл взгляд на Аллана Дитриха. ― Я думаю, что все вопросы буду решены. В вашу пользу, капитан.

Дитрих демонстративно вздохнул и поднял глаза к потолку.

— Вы получите свои деньги... и деньги, причитавшиеся членам вашей группы... Да? ― Император опять вопросительно посмотрел на Дитриха и тот, помедлив секунду, кивнул в ответ. ― Вот. Значит, получите деньги, и улетите со Второй Леидиса. И ни я, ни Аллан ― никогда больше не будем даже слышать о вас, капитан ван Детчер. Договорились?

— Нет, ― возразил Кирк. ― Не совсем так. Я собираюсь вернуться на Анкор, за своей группой. Уверяю, ― Кирк повернулся к Дитриху, ― что они больше не станут на вас работать, господин Дитрих.

Дитрих безразлично пожал плечами. Конечно, подумал Кирк. Ты себе ещё собак наберёшь, ошейники у тебя уж больно богатые, красивые ошейники...

— Так вот, ― продолжал Кирк. ― На Анкор мне нужно на чём-то добраться, верно? Я хочу купить корабль, благо деньги у меня теперь есть. Хороший корабль, класса «разведчик». Это нужно сделать как можно быстрее. И когда я на нём улечу, уверяю вас, ни обо мне, ни об остальных членах группы вы больше никогда и ничего не услышите.

— Что ж... ― поджал губы Император Арнольд. ― Я думаю, это можно устроить. Ты как считаешь? ― он посмотрел на Дитриха.

— Где я ему возьму корабль? ― хмуро поинтересовался Дитрих.

— Где? ― переспросил Император. ― Ну-у-у... Капитан ван Детчер! Вы получите корабль. Из Имперских верфей. Класса «разведчик-молния». Устроит?

— Вполне, ― кивнул Кирк. Этого он, признаться, даже и не ожидал.

— Я отдам приказ, и корабль будет на Леидисе через... ― Император что-то сосредоточенно нажимал на невидимом Кирку пульте. ― Через восемнадцать часов. Никаких следящих устройств там не будет. Корабль укомплектован двухместным флаером и двумя трёхместными катерами ближнего радиуса. На флаере и каждом из катеров установлено по одному «Удаву». Корабельное вооружение ― два «Удава», арсенальное ― «Варан», три «Дракона», три «Кобры»...

Кирк лишь тупо кивал в ответ. Его не оставляло ощущение нереальности происходящего. И ещё Кирк всё никак не мог отделаться от мысли, что Император смотрит на него как-то по особенному. Как-то... по-доброму, что ли?

С чего это вдруг, думал Кирк. Что это он ко мне так подобрел-то?! Что такого случилось? Или это опять очередная хитрость? А зачем?! Ему, Императору, хитрить со мной ― отставным капитаном?! Да он и безо всяких хитростей может получить от меня всё, что ему нужно...

Стоп! Кристалл!!!

— Прошу учесть, господин Император, что пока я не получу корабль, инфокристалл останется у меня, ― заявил Кирк.

— У вас?! ― совершенно искренне изумился Император. ― Разве вы его ещё не передали Аллану?!

— Нет, ― упавшим голосом ответил Кирк.

Чёрт побери! Неужели он делал мне все эти предложения, думая, что я уже отдал кристалл?! Чёрт побери!!!

— Я могу быть уверен в том, что мы получим инфокристалл? ― осторожно спросил Император.

— Разумеется, ― кивнул Кирк.

— Хорошо, ― сказал Император. ― Ваш корабль приведёт на Леидис мой личный адъютант. Кристалл вы передадите ему. Из рук в руки, перед самым вашим стартом. Ясно?

— Ясно, господин Император! ― отчеканил Кирк, едва не щёлкнув по привычке каблуками.

— Хорошо. Теперь, о корабле. Корабли этого класса не имеют своего имени, ― продолжал Император. ― Только порядковый номер, поэтому...

— Для меня неважно, имеет ли сейчас этот корабль какое-нибудь имя или он обходится номером, ― прервал Императора Кирк. ― Но я хочу, чтобы по документам он проходил под именем. Под новым именем. Я хочу, чтобы теперь он назывался «Анкор».

— Вам так понравилась эта планета? ― криво улыбнулся Аллан Дитрих.

— Нет, ― возразил Кирк, поворачиваясь к нему, ― совершенно не понравилась. Но это будет уже мой «Анкор». «Анкор» Кирка ван Детчера...

* * *

Все восемнадцать часов ожидания своего корабля Кирк провёл в напряжении. Ему была выделена комната на тридцать четвёртом этаже небоскрёба ММК ― хорошая комната, хотя, конечно, значительно уступавшая по роскоши каюте на «Звезде Победы». Однако и тут возле его дверей неотступно торчала охрана. Бластер у него, правда, не отобрали (попробовали бы только!), и Кирк подумал, что Дитрих сейчас охраняет не столько его самого, сколько свой бесценный инфокристалл. И ещё Кирк никак не мог понять, почему его не убьют?! Это решило бы многие проблемы Аллана Дитриха, да и самого Императора ― тоже. Нет человека ― нет проблемы. А Кирк как раз и был тем самым человеком, от которого проблем возникало выше головы.

Свободу его передвижения по зданию ММК не ограничивали, но стоило Кирку покинуть свою комнату, как охрана следовала за ним, словно привязанная. На них можно было совершенно спокойно не обращать внимания, но и сам Кирк не горел таким уж большим желанием совершать тут экскурсии. Так что всё это время он провёл в своей комнате, валяясь на роскошной кровати.

Дважды Кирк пытался повторить то, что он проделал в кабинете у Дитриха, и во второй раз ему удалось вызвать у себя точно такие же ощущения. И последствия оказались ожидаемыми ― время замедлило свой бег, стакан, выпущенный Кирком из рук, неподвижно повис в воздухе.

Продолжалось это очень недолго, но Кирк теперь совершенно точно знал, что подобное он сможет повторить в любой момент, когда ему это потребуется. Правда, пока в этом не было нужды ― никто не пытался покуситься на его жизнь.

Услужливые (но, тем не менее, хорошо вооружённые) официанты приносили Кирку какую-то экзотическую еду, дорогие вина. Но аппетита у него не было и всё осталось нетронутым. Кирк нервничал, он никак не мог дождаться того момента, когда взойдёт на борт своего корабля.

Чёрт! Никогда у меня не было своего корабля, подумал Кирк. А теперь будет. И я полечу на Анкор, и заберу оттуда всех своих...

Кирк был уверен, что группа его жива. Он и сам не мог объяснить себе, на чём основывалась эта уверенность. Может быть, Лабиринт наградил его ещё какими-нибудь способностями, кроме тех, что он уже успел продемонстрировать охранникам Аллана Дитриха. А может быть, Кирку просто не хотелось верить в то, что вся группа так по-глупому погибла.

А впрочем... Могли же они остаться в живых? Вполне могли! Кирк ведь приказал им укрыться за холмом, так что залпы корабельных «Удавов» могли и не достать до них. Только вот, хватит ли им полевых рационов? Не помню даже, сколько у них оставалось-то там. Дня на три, не больше. Ну, пусть на четыре... То есть, к моменту моего прибытия они уже будут на диете...

Эти мысли занимали Кирка целиком. Даже оформление собственного счёта, на который Дитрих перевёл какую-то совершенно уж фантастическую сумму, не могло отвлечь Кирка от мыслей о группе. И только прибытие корабля (его корабля!) на Леидис заставило его подумать о другом.

Корабль был превосходным. Экипаж его должен был состоять из пяти человек, но управление было настолько простым, что хватало и одного. Скромные каюты, без роскоши, но удобные. Достаточно свободная рубка управления. Большой запас продуктов. Топлива хватит даже для пятнадцати прыжков к Анкору. Боекомплекты на месте, оружие без изъянов и фокусов... Короче говоря ― мечта десантника. Или пирата...

Кирк в течение пяти часов лазил по кораблю, осматривая и проверяя каждый его закоулок. И за ним неотступно следовал молчаливый полковник ― адъютант Императора. Когда осмотр корабля был завершён, Кирк вручил полковнику инфокристалл и тот сразу же, прямо из рубки корабля, связался с Императором и доложил, что сделка состоялась.

Не без трепета Кирк взлетал с космодрома. Его неотвязно сверлила мысль, что вот сейчас по нему будет открыт огонь планетарной охраной. И только когда он отключил ненужный уже гравитационный луч, когда корабль вышел на орбиту и начал набирать скорость для ухода в гиперпрыжок ― тогда только Кирк вздохнул с облегчением.

Развалившись в удобном кресле, Кирк включил визор. Новостной канал был битком забит сообщениями о событиях, происходящих на Таире-III. И Кирк убедился, что Летс был прав ― их раса покидает галактику. Точнее сказать, уже покинула.

По визору показывали третью планету Таира. Жуткое зрелище, угнетающее. Зелёные леса, кристально-прозрачные реки и озёра. И брошенные города, пустые мёртвые улицы. И никого, кроме людей и знакомых чужих, опасливо бродящих по улицам меж причудливыми зданиями.

Таирцы оставили всё в неприкосновенности. Они не стали разрушать созданное ими, они просто ушли. Это было дико и страшно. Могущественная раса, пережившая войну с Предтечами, сумевшая после многих тысячелетий прозябания встать на ноги, выйти к звёздам и вновь заявить о себе во весь голос... И ― ушли?! Страшно. Страшно, потому что непонятно.

Сейчас показывали один из крупных городов Таира ― то ли столицу, то ли просто какой-нибудь мегаполис. Город, как ни странно, был очень похож на обычный людской город. И Кирку подумалось, что так могли бы выглядеть города любой планеты Империи, покинутые своими жителями. Вообще же, это были первые кадры с Третьей Таира ― до сего момента никому не удавалось произвести там съёмку. Ну, может быть, кроме секретных разведывательных спутников, которым удалось избежать участи быть сбитыми планетарной охраной.

Съёмка была хорошая, грамотная. Можно даже сказать, величественная. Но эта величественность лишь усиливала гнетущее впечатление от увиденного.

Камера постепенно отдалялась и поднималась вверх, и город уменьшался в размерах. Вот он уже стал виден целиком ― неправдоподобно ровные концентрические окружности главных проспектов, соединяющиеся более узкими улицами. Словно причудливая паутина, сотканная каким-то гигантским пауком...

Кирк нахмурился. Чёрт побери! А ведь я это уже видел, подумал он. И прежде, чем разум его успел сообразить, пальцы торопливо набрали команду, зафиксировавшую полученное изображение. И только тогда Кирк осознал, что же он видит перед собой.

Лабиринт!

Лабиринт Анкора...

Кирк торопливо принялся рыться в карманах, холодея от мысли ― потерял? Неужели потерял? Или выбросил?..

Нет, вот она. Вот она ― карта Лабиринта!

Кирк развернул её прямо на пульте перед собой и откинулся на спинку кресла.

На карте Лабиринта было много белых пятен, но то, что он увидел, не оставляло сомнений. Город на третьей планете Таира поразительно напоминал расположением своих улиц и площадей Лабиринт на Второй Анкора.

Чёрт возьми... Чёрт возьми... Иных мыслей у Кирка в голове не было.

Кирк вспомнил слова Летса о своей планете: «Она уже не принадлежит нам...»

Значит... Значит....

А что это значит-то?! Что Лабиринт и этот неизвестный мне город на Таире-III ― очень и очень похожи? Ну и что?! Мало ли на свете совпадений?!

Но Кирк уже чувствовал, что это не просто совпадения. Потому что слова Летса всплывали в памяти сами собой:

«...В Лабиринте больше нет Свободных. И скоро их не будет вообще на Анкоре. А потом ― и в этой галактике...»

«...Пути Свободных и пути людей никогда больше не пересекутся...»

«...Наша раса уходит... ...Отсюда, где может быть плохо, туда, где может быть немного лучше...»

«...мне хотелось оказаться рядом с теми, кто погубил мою цивилизацию...»

Чёрт! Как же так может быть-то?! Погоди, ведь Летс говорил... как это? Ах, да!

«Лабиринт ― это ваш город... Вы построите его...»

Построите. Не ПОСТРОИЛИ, а именно так ― ПОСТРОИТЕ!

И ещё он что-то говорил, что-то странное... Кирк напрягся и вспомнил:

«...Слова теряют смысл, когда пытаешься говорить о том, что будет много веков назад...»

Что он имел в виду? Кирк нахмурился. Дурацкая манера выражать свои мысли! Таирцев ещё сложнее понять, чем кассилиан.

Кассилиане... Тенчен-Син... Казарад-Син... Машина времени...

Чёрт!!! Вот что имел в виду Летс! «Будет много веков назад»!!!

Кирк похолодел. Ему показалось, что он, наконец-таки, понял. И понял очень многое. СЛИШКОМ многое. Больше, чем способен был усвоить и выдержать.

Лабиринт ― дело рук людей. Дело рук потомков Предтеч, потомков Вечных... Развязавших войну, едва не погубившую само воспоминание о жизни в этой галактике. И вот он, Лабиринт ― на Таире. На планете, которая теперь принадлежит Межзвёздной Империи Людей...

«...мне хотелось оказаться рядом с теми, кто погубил мою цивилизацию...»

Кирк нажал клавишу, «размораживающую» изображение. И теперь перед ним вновь был этот город ― самый его центр, приземистое девятиугольное здание, сложенное из светло-жёлтых шестиугольных плит... До боли знакомое здание.

— ...Это, так называемый, Дворец Власти, ― равномерно вещал диктор. ― Мы не знаем пока, что означают эти слова, но именно они написаны над входом. Видите? «Дворец Власти». Надпись, как и все остальные надписи в городе, сделана на межимперском языке. Этот город не является столицей или крупным центром. Возможно, что в этом здании располагались структуры управления цивилизации Таира. Может быть, это исследовательский центр, может быть, что-то иное. В этом нашим специалистам ещё предстоит разобраться. Это очередная тайна, оставленная людям расой Таира-III. И учёным Империи предстоит немало поломать голову над этими тайнами. Почему таирцы оставили свою планету? Почему отсутствуют надписи на родном языке этой расы? Или может быть, они не имели своего языка, и межимперский язык был единственным для этой цивилизации? Куда вообще ушли таирцы? В какие дали, в какие галактики? Кто знает? Может быть, именно в этом «Дворце Власти» наши учёные найдут ответы на эти, и многие другие, важные вопросы...

Кирк выключил новостной канал. Важные вопросы... Да уж, вопросы ― важнее не бывает! И самый важный вопрос ― куда они ушли, верно? А для чего нам это знать? Чтобы догнать их? Чтобы опять портить жизнь таирцам? Бред...

«Дворец Власти». Двенадцатая зона Лабиринта...

Зона Власти...

Чёрт возьми! А ведь и верно, подумал Кирк. Очень удачное название для этой зоны. И я не верю, что название это было случайным.

Лабиринт Анкора, город на Таире, машина времени из двенадцатой зоны... Как-то это всё связано между собой. И как-то тут примешаны властьдержащие ― Император и Дитрих.

Властьдержащие...

Зона Власти...

Как бы мне узнать побольше о Дитрихе? Точнее, о его сыночке, Арнольде.

Компьютер! Компьютер с выходом в Большую Информационную Сеть!

Кирк едва не хлопнул себя рукой по лбу.

Ну, конечно! Патрику Мелони это сразу бы в голову пришло, с неудовольствием подумал Кирк. А я... Пока дошло до меня, что можно воспользоваться компьютером...

Первым делом Кирк занялся поисками данных об Арнольде Дитрихе. И очень быстро отыскал его, даже фотография имелась. Правда фотография эта была сделана, наверное, лет пять назад...

Погоди, оборвал себя Кирк. Пять лет назад... нет, шесть лет назад я видел этого мальчишку на Леидисе-II. Это как раз и было в семьсот третьем году. Но он тогда выглядел ещё моложе. Дитрих, кажется, говорил, что сыну его сейчас лет восемнадцать. Да, точно, по этой фотографии ему больше и не дашь. А вот тот Арнольд, которого я видел в Лабиринте ― ему лет двадцать пять, никак не меньше.

Что-то я ничего не пойму, горестно подумал Кирк. Наверное, со всей этой электроникой нужно как-то по особенному обращаться. А я не умею, что-то не так делаю... Ладно, пойдём дальше...

Но дальше было ещё непонятнее. Дело в том, что Арнольд Дитрих учился в университете, на юридическом факультете, а никак не на курсах десантного корпуса.

Чёрт знает, что такое, подумал Кирк и вызвал список всех курсантов, проходивших обучение в данный момент. На каком курсе-то был Арнольд? Ну да, точно, две нашивки у него было, выпускник, третий курс...

Не было на третьем курсе никакого Арнольда Дитриха. И на первом не было, и на втором. И за прошлый год, и за позапрошлый, и три года назад ― не было среди выпускников десантного корпуса такого курсанта.

«Ручной сбор», вспомнил Кирк. Не может быть, чтобы эту награду ему выдали за родство с Императором. Быть такого не может!

Но и среди курсантов, когда либо получавших «Ручной сбор» никакого Арнольда Дитриха тоже не оказалось. Вообще, этих курсантов было всего пятеро за всю историю десантного корпуса. Все они получили награду в один день, очень давно ― Кирк ещё мальчишкой был. И среди награждённых был всего один человек по имени Арнольд ― Император Межзвёздной Империи Людей. То есть, тогда-то ещё он Императором не был, тогда он был простым курсантом.

Кирк хмуро ткнул пальцем в клавишу, посмотрел на снимок улыбающегося Императора ― тогда ещё курсанта десантного корпуса, ― и почувствовал, как волосы на его голове начинают вставать дыбом. На Кирка ван Детчера улыбаясь смотрел Арнольд Дитрих, собственной персоной. Точно такой же, каким его Кирк и видел в последний раз, в двенадцатой зоне Лабиринта Анкора.

 

Глава десятая.

ЗОНА ВЛАСТИ

— ...Нет, я же сказал ― пусть он сам со мной свяжется!

Полковник прожёг Кирка непонимающим и полным возмущения взглядом.

— Я ещё раз спрашиваю вас, желаете ли вы получить аудиенцию у Императора Арнольда? ― слова чуть ли не со скрежетом срывались с уст полковника, несущего сейчас дежурство на узле связи.

— А я вам ещё раз отвечаю, господин полковник, что аудиенция мне не требуется! ― говорил Кирк ван Детчер. ― Мне нужно, чтобы Арнольд связался со мной! Прямо сейчас! Вы понимаете меня? Мой номер канала связи у вас зафиксирован. Поторопитесь, я жду!

— С кем это ― с вами?! ― взревел окончательно возмущённый полковник, теряя остатки самообладания.

— Передайте ему, что с ним хочет поговорить капитан ван Детчер... Капитан в отставке.

— Вы с ума сошли, капитан?! ― полковник уже начал багроветь и Кирк немножко занервничал ― не хватил бы того удар от подобной наглости.

— Нет, я в своём уме, ― ответил Кирк, стараясь не показывать виду, что он волнуется. ― И я прошу вас, господин полковник, чтобы вы немедленно...

— Мальчишка!!! ― заорал полковник, подаваясь вперёд ― Кирк даже слегка отпрянул от неожиданности, испугавшись, что объёмное изображение каким-то чудом может оказаться в рубке управления «Анкора». ― Мальчишка!!! Сопляк!!! Да как ты смеешь?! Да как ты...

— Смею!!! ― рявкнул в ответ Кирк, так же подаваясь вперёд ― и на этот раз отпрянул уже полковник. ― И я тебе не мальчишка! Ты, штабная крыса!!! Пока ты там во дворце просиживал свою задницу, я воевал!!! И отрезал уши таким вот наглым хамам! Которые не умеют разговаривать с боевым офицером!!! Ясно? И учтите, что я сейчас в гиперпространстве и связь поддерживаю по трэк-лучу! И каждую секунду трачу чёртову уйму энергии! Поэтому ― немедленно доложить Императору!!! Я сказал ― немедленно!!!

Кирк отключил канал связи, смачно выругался, откинулся на спинку кресла и вытер вспотевший лоб. С удивлением посмотрел на свою влажную ладонь ― пальцы слегка дрожали. Спокойно, сказал себе Кирк. Не заводись. Этот дурак ведь не виноват в том, что его назначили в штаб. И в том, что он дурак, он тоже не виноват. Никто ни в чём не виноват...

Кроме тебя, дурака и боевого офицера, капитана десантных бригад в отставке...

Кирк ещё раз громко выругался. Это же надо, а? Не замечать таких очевидных вещей! Не увидеть, что Арнольд так похож на Императора!

Хотя, не так уж он и похож-то. Ещё бы ― столько лет прошло.

А Дитрих, значит, всё это знал. Вызвать его по передатчику, что ли? Нет, не стоит. Мне сейчас и с Императором говорить не стоит, это я сгоряча номер его приёмной набрал ― злость разобрала. Я же, получается, самого Императора в семьсот третьем из детского городка вытаскивал! Жратвы ему оставил, куртку... А он мне потом за это «Щит»-то и кинул, зар-р-раза!..

Вот что имел в виду Партиони, когда говорил, что я для Императора много сделал. Так оно и есть, сделал я для него ― больше и представить себе трудно.

Выходит, Аллан Дитрих-то как раз о сыночке своём и беспокоился, когда меня в Лабиринт погнал. Непонятно только, что там, на кристалле, записано было? Ну, ничего. Если повезёт, и моя группа жива, у Мелони копия кристалла сохранилась. А язык Предтеч он знает ― переведёт.

Мелодичный сигнал вызова наполнил рубку корабля. Кирк глубоко вздохнул, внутренне собрался и нажал клавишу. И перед ним возникло изображение Императора Арнольда.

— Здравствуйте, капитан, ― совершенно спокойно произнёс Император.

— Здравствуй... Арнольд, ― ответил ван Детчер.

Слабая, еле заметная улыбка тронула губы Императора.

— Вы уже обо всём догадались, капитан?

— Почти, ― кивнул Кирк. ― Вот только...

— Не сердитесь на отца, ― быстро сказал Император. ― Вы должны его понять. Считайте, что он потерял своего сына... меня. Тем более что это не так уж и далеко от истины. Он действительно потерял меня ― в тот день, когда я случайно повернул рычаг в двенадцатой зоне...

— Я не понимаю, ― помотал головой Кирк. ― Я же видел тебя там! Какого же чёрта?!

— Я и сам не понимаю, ― вздохнул Император. ― Я как раз был на последнем курсе, когда ночью неожиданно увидел сон. Как будто я снова в двенадцатой и разговариваю с вами, капитан. Очень живой сон, очень похожий на правду. К тому времени я уже понял, что обратно мне не вернуться. И у меня не оставалось иного выбора, кроме как пробиваться самому. Это было очень нелегко сделать, капитан, поверьте. Особенно мне ― мальчишке без связей, без родных, без знакомых... Но у меня было одно преимущество ― я знал будущее...

— Ясно, ― кивнул Кирк. ― Значит, для тебя это был всего лишь сон...

— Я хорошо запомнил всё, что видел в том сне. Особенно мне врезался в память календарь ― я никогда не забуду это число. Ещё в двенадцатой зоне я отыскал тот кристалл. На нём масса инженерной документации. Это может принести огромную пользу Империи, поверьте, капитан...

— Пользу, говоришь? ― Кирк начинал потихоньку звереть. ― А какого чёрта я должен был оказаться в двенадцатой один? Какого чёрта вы открыли огонь по моей группе? Для блага Империи, да? Пропади оно тогда пропадом, это благо! Вместе с Империей!

— Это всё была инициатива отца, ― мрачно пояснил Император Арнольд. ― Он знал, что я видел вас одного. Поэтому и отдал такое распоряжение. Он вообще предпочитал, чтобы об этом случае знало как можно меньше народу. Вот и...

— Вот и решил меня убить! ― осклабился Кирк. ― Я не понимаю, кто из вас двоих правит Империей? Ты ― или твой отец, Аллан Дитрих?

— Наверное, оба... Простите его, капитан, ― Император посмотрел прямо в глаза Кирку. ― Поймите его и простите.

— Да-а-а... ― протянул Кирк. ― Хорошо у тебя всё получается, Арнольд. Гладко получается, красиво. Кроме одного ― меня-то зачем дураком было выставлять? Нельзя было сразу рассказать мне всю правду?

— Вы должны были вести себя так, как вы вели себя в моём сне, ― пояснил Император. ― Вы не должны были знать и понимать, что происходит...

— Что?! ― окончательно взбеленился Кирк. ― То есть, ты хочешь сказать, что я и должен был выглядеть полным дураком?! Дураком, которому хорошо заплатили?

— Мне нужен был не просто капитан ван Детчер, ― ответил Император. ― Мне нужен был ПРЕДАННЫЙ капитан ван Детчер. А самые преданные люди это те, чья преданность покупается за деньги.

— Пошёл ты, знаешь куда!!! ― взревел Кирк. ― Знал бы я, в чём дело, я бы!..

— Вот именно, ― кивнул Император, и Кирк запнулся на полуслове.

— Я всю жизнь помнил вас, капитан, ― продолжал Император. ― Я помнил десантника, спасшего мне жизнь. И именно поэтому я и пошёл служить в десантный корпус. Вы всегда были для меня примером. Я мечтал стать таким, как вы.

— Очень надеюсь, что у тебя это не получилось, ― холодно заявил Кирк и криво улыбнулся. ― Знаешь, а ведь это забавно! Для меня ведь всегда служил примером Император! Человек, бравший пример с меня самого...

— Может быть, это говорит о том, что мы не такие уж разные люди? ― улыбнулся Император.

— Да? ― ехидно ответил Кирк. ― Тогда у меня к тебе вопрос. Как бы ты поступил сейчас на моём месте? После всего, что со мной случилось. После того, как меня чуть не убили. Как бы ты поступил с теми, кто причастен к попытке тебя убить? С теми, кто ни во что не ставит твою жизнь?

— Я бы мстил, ― коротко ответил Император.

— Вот именно, ― Кирк и сам не заметил, что повторил слова Императора, сказанные им всего минуту назад.

В рубке повисла напряжённая тишина. Император Арнольд и Кирк ван Детчер в упор смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Каждый думал о своём, но, может быть, мысли их не очень-то сильно и различались. Первым нарушил молчание Император.

— Вы неверно меня поняли, капитан, ― сказал он. ― Да, я бы мстил. Но не людям, а, скорее, Лабиринту Анкора. А люди... Люди ― это лишь ступени к власти.

— Вот этим-то мы и отличаемся, Арнольд, ― заметил Кирк. ― Ты привык не ценить людей, а я знаю, что без этого жить нельзя. То есть, жить-то, конечно, можно ― выжить трудно. А насчёт Лабиринта... Я видел город на Таире-III...

— Я уже знаю, ― кивнул Император. ― Я тоже видел. Потому я и хотел, чтобы ты привёз таирца...

— Привёз таирца, ― повторил Кирк. ― Ты о них говоришь, словно о неодушевлённых предметах. Таирца... Хорошо, что его расстреляли. Мне было бы неприятно, если б он оказался в Имперской тюрьме... А Лабиринт... Знаешь, Арнольд, я бы тоже не прочь ему отомстить. Я бы тоже с удовольствием уничтожил его. Но боюсь, что это не даст результата ― я видел таирский город...

— О чём вы говорили с таирцем? ― поинтересовался Император. Именно ― не спросил, а поинтересовался.

— О разном, ― пожал плечами Кирк. ― Но его слова, и то, что я видел ― кадры с Таира-III ― убеждают меня, что гибель Лабиринта не принесла бы успеха. Потому что возникнет новый Лабиринт, созданный нашими руками, руками людей, твоими руками, Арнольд... Император Арнольд...

— Уничтожить Лабиринт, ― задумчиво повторил Император. ― Да, это было бы неплохо. К чему нам два Лабиринта, верно?

— Я бы уничтожил его из-за тех тайн, которые он содержит, ― возразил Кирк. ― Технологии Предтеч принесут людям больше зла, чем добра.

— Если бы этими технологиями владели вы, капитан, ― усмехнулся Император, ― вы бы считали иначе. Зло причудливо меняет окраску, когда его начинаете творить вы сами.

— Может быть, ― согласился Кирк. ― И поэтому бы я тоже уничтожил Лабиринт. Чтобы творить СВОЁ добро, самому, для себя, а не так, как вы все его себе представляете.

— Вы правы, капитан. Но это сейчас уже практически невозможно, ― покачал головой Император. ― А если и возможно, то не имеет никакого смысла. Инфокристалл у меня. Скоро начнут строиться заводы, на которых будут внедряться все эти технологии Предтеч. И всем этим владею лишь я, капитан. Только у меня есть этот кристалл.

— Не только у тебя, ― резко ответил Кирк.

Император уставился на Кирка, и глаза его медленно стали расширяться.

— Чёрт! ― выдохнул он. ― Копия! Вы сняли копию!

— Молодец, Арнольд, ― кивнул Кирк. ― Я всё больше начинаю склоняться к твоей мысли ― мы не такие уж разные.

— Капитан!!!

— Что? ― мило улыбнулся Кирк. ― Отдать тебе копию? Уничтожить её? Или бросить свой корабль в какую-нибудь звезду?

— Нет, ― отрицательно помотал головой Император. ― Копия наверняка не у вас. Вы её спрятали в надёжном месте.

— Опять ты молодец, ― согласился Кирк.

— Вы не сумеете ничего изготовить, ― с сомнением произнёс Император. ― Вам не найти специалистов...

— Ты уверен? ― спросил Кирк.

— Нет, ― после небольшой паузы ответил Император. ― Не уверен. Но поймите же, капитан! В Империи может быть лишь один Император!

— А почему им должен быть именно ты?! ― удивился Кирк.

Император не ответил. Он продолжал молча смотреть на Кирка, и взгляд его постепенно переполнялся ненавистью.

— Признаюсь, капитан, что я недооценил вас. Окончательно мне стало понятно это после того, что вчера случилось на Второй Анкора.

— О чём вы, Император?! ― удивился Кирк.

— О том, что за последний день ни один корабль не совершил посадки на Анкоре, ― ответил Император.

— Почему?!

— Их расстреливают.

— Что их делают?! ― изумлению Кирка не было предела.

— Расстреливают, ― пояснил Император. ― Это что-то вроде системы планетарной защиты. И огонь ведётся из Лабиринта.

— Зачем? ― опешил Кирк.

— Откуда я знаю ― зачем?! ― воскликнул Император. ― Скорее всего, ваша группа решила не подпускать никого к Лабиринту до вашего возвращения! Или у вас есть другое объяснение?

Живы, подумал Кирк. Это хорошо. Впрочем, почему я решил, что они живы? Стреляют-то из Лабиринта. Хотя... там ведь не должно же ничего работать… или поломалось что-то? Могло же там что-нибудь поломаться, могла же самостоятельно включиться какая-нибудь установка...

Или не могла?..

Кирк вдруг вспомнил, что в двенадцатой зоне всё как раз таки превосходно работало.

— Извините, господин Император, ― хмуро заявил Кирк. ― Мне нужно во всём этом разобраться... Благодарю за связь...

— Капитан! ― торопливо произнёс Император. ― Помните, что вы обещали мне!

— Что? ― переспросил Кирк.

— Помните ваше обещание, ― в голосе Императора явственно прозвучала сталь. ― Что я никогда больше вас не увижу. Вы обещали мне. Делайте, что хотите, но не вздумайте вредить Империи и мне! Это моя просьба, капитан. Всего лишь просьба. Не стоило вам верить, но я поверю. В последний раз...

— Хорошо, хорошо, ― рассеянно кивнул Кирк. ― Договорились...

Император ещё несколько секунд внимательно смотрел на Кирка, потом покачал головой и отключил канал связи. В иное время Кирк начал бы гадать, какой смысл имел этот многозначительный взгляд Императора? Что он хотел этим сказать? Но сейчас Кирка это совершенно не волновало. Ему сейчас было не до Императора. Его беспокоило лишь одно ― правда ли, что на Анкор невозможно совершить посадку?

Если всё, что Кирк только что услышал, правда; и если правда то, что огонь по кораблям ведётся из Лабиринта, значит это делается из двенадцатой зоны ― во всех остальных зонах оружие не работает. А кто может без особого труда попасть в двенадцатую? Кого настолько достало всё на свете, что он вполне способен начать палить по всем без разбора?

Грон Келли.

Но если он опять оказался в двенадцатой, значит он, скорее всего, снова погиб ― по своей воле его туда не затащишь. А как же остальные? Они-то живы или нет?

Кирк еле дождался того момента, когда корабль вышел из гиперпрыжка и на экране возникло изображение Анкора. Около трёх десятков кораблей кружились на его орбите. То есть, три десятка насчитал Кирк. Сколько ещё было скрыто от взгляда диском планеты ― неизвестно. Кирк, подобно всем остальным, вывел свой корабль на орбиту и нахмурился. Как же теперь быть? Садиться? Подобьют.

Погоди, остановил себя Кирк. Если Келли отслеживает корабли, значит у него наверняка есть возможность и прослушивать связь. Не наугад же он палит в небо, верно?

Кирк поколдовал с клавишами передатчика и на миг задумался. Он попытался вспомнить, как именно обращался к нему Келли? Кажется, называл Кирка «капитаном». Ну да, точно!

Кирк ввёл это слово в декодер, затем переключил передатчик во широковолновой диапазон и эфир заполнила грохочущая фраза:

— Кирк ван Детчер вызывает Грона Келли! Кирк ван Детчер вызывает Грона Келли!..

Через несколько минут декодер зафиксировал канал, на котором прозвучало заданное Кирком слово, выхватил его из лавины оскорблений, угроз и мыслей относительно порядочности подобной выходки, и Кирк услышал хорошо знакомый голос:

— Капитан ван Детчер! Это Келли! Ответьте! Капитан ван Детчер!..

— Грон? Это я, Кирк! Что происходит? Лабиринт сошёл с ума?

— Капитан! ― в голосе Келли прозвучало облегчение. Кирк включил изображение и увидел знакомое лицо.

Грон Келли задал своему передатчику двумерное изображение, поэтому картинка была чёткой и Кирк сразу же понял, где именно находится Келли ― в двенадцатой зоне.

— Капитан, зачем вы вернулись?

— За своими, Грон, ― ответил Кирк. ― Они живы?

— Не знаю, капитан, ― помотал головой Келли. ― Когда с корабля начали стрелять, в меня попали почти сразу же. Но я тогда находился на открытом месте, а остальные были в укрытии. Не знаю, живы ли они, но это теперь не имеет значения.

— То есть?! ― Кирк почувствовал неладное.

— Я запустил установку, которая уничтожит эту планету, ― выпалил Келли.

— Ты с ума сошёл! ― воскликнул Кирк. ― Останови её! Слышишь? Мы вернёмся за тобой, мы вытащим тебя из Лабиринта! А потом улетим отсюда! Слышишь? У меня теперь есть свой корабль! Я дал ему имя «Анкор». Слышишь, Грон? Выключи эту чертовину!!!

— Корабль «Анкор»? ― усмехнулся Келли. ― Нет, капитан, хватит с меня уже Анкоров...

— Чёрт! Келли!!! Я переименую корабль!!! ― заорал Кирк. ― Останови эту штуковину!!!

— Я не могу, ― спокойно возразил Келли и добавил: ― А даже если бы и мог, не стал этого делать. Улетайте, капитан. Улетайте отсюда подальше. У вас очень мало времени.

— Я вернулся за своей группой, ― начал было Кирк, но Келли перебил его.

— Они наверняка мертвы, капитан, ― сказал он. ― Улетайте отсюда. Здесь есть пульт планетарной охраны, и я не позволю ни одному кораблю совершить посадку. Незачем навлекать на себя проклятия Лабиринта, капитан. Возвращайтесь домой. И если когда-нибудь увидите Аллана Дитриха, скажите ему, что Грон Келли проклял его перед своей смертью. Перед своей окончательной смертью.

— Грон, дай мне сесть на планету!!! ― Кирку казалось, что он говорит слишком тихо, хотя рубка просто сотрясалась от его рёва. ― Ты слышишь меня? Грон!!!

— Это не умно...

— Заткнись!!! И учти, что я всё равно сяду!!! Даже если ты будешь стрелять в меня!!!

Кирк запустил основные двигатели и перегрузка вдавила его в кресло. Корабль начал покидать орбиту Анкора, пошёл вниз. На экране радара Кирк заметил ещё два корабля, попытавшихся повторить его манёвр. Интересно, подумал Кирк, слышали они мой разговор или нет? Или они просто пошли на удачу?

Он собрался взорвать планету, подумал Кирк. И сразу же вспомнились слова Императора: «Зачем нам два Лабиринта?!» Чёрт побери! Не могу сказать, чтобы я особенно переживал по поводу Лабиринта, но вот моя группа...

Резкий манёвр корабля нарушил связь ― изображение подёрнулось рябью и стало практически неразличимым. Но Кирк хорошо слышал сердитое сопение Келли. Недоволен, подумал Кирк. Ну, что ж делать, приятель? Я летел в такую даль не для того, чтобы доставить тебе удовольствие...

Одна из меток на экране радара замигала и погасла. Кирку эта картина была хорошо знакома ― точно так же гасли метки десантных катеров и ботов, сбитых планетарной охраной. Ну, подумал Кирк, кто будет следующим? Я или...

Замигала и погасла вторая метка. И тут же снова зазвучал голос Келли:

— Чёрт с вами, капитан! Садитесь! Но учтите, что времени у вас в обрез.

— Сколько? ― только и смог выдохнуть Кирк.

— Часов пять, ― Кирку показалось, что Келли пожал плечами. ― Или семь... Но никак не больше.

— Хорошо, ― ответил Кирк и неожиданно добавил: ― Спасибо, Грон.

— Кушайте на здоровье, ― более язвительного тона Кирку слышать не приходилось. ― Кушайте на здоровье, капитан! А я уже наелся этим Лабиринтом. С меня хватит. Я не хочу больше так жить. Но вся проблема в том, что пока на Анкоре торчит это устройство, постоянно возвращающее меня к жизни, я не могу умереть. Понимаете, капитан? Поэтому я и должен уничтожить его! Понимаете? Это просто такая неприятная случайность, что устройство это оказалось на этой планете. Понимаете, капитан? А планете и звезде достанется, можно сказать, ни за что. Понимаете?..

— Келли, успокойся, ― Кирк постарался говорить как можно мягче. Он чувствовал, что Келли был близок к истерике, и не хотел, чтобы тот совершил какой-нибудь необдуманный поступок. ― Келли, ты точно не можешь отключить эту штуку? Я даю тебе слово, что мы заберём тебя. И довезём до любой планеты, где тебя никто не сможет отыскать. Ты веришь мне?

— А толку-то? ― устало возразил Келли. ― Рано или поздно я всё равно умру. От старости, например... И опять окажусь в Лабиринте... Нет! Не хочу! Прощайте, капитан! Желаю удачи!

— Келли! Ты слышишь меня? Келли!!!

Но на пульте настойчиво мерцал индикатор, показывающий, что связь прервана.

Кирк выругался и переключил экран радара в режим детектора живой массы. Он искал группу из пяти единиц, и таких на экране оказалось аж целых семь ― и это только вблизи от того места, где совершала посадку «Звезда Победы». А сколько их здесь наберётся ещё? Да и неизвестно, пятеро ли сейчас в моей группе, может быть, кто-то уже погиб...

Ладно, подумал Кирк. Сядем на Анкор, там уж разберёмся. Думаю, что ребята не ушли далеко. Мне почему-то кажется, что они должны держаться поблизости от места посадки. Не знаю почему, но мне так кажется. А если нет, то я обшарю весь Анкор. Чёрт с ним, пусть взрывает...

Посадка прошла успешно, и не успели ещё смолкнуть двигатели, а Кирк уже ворвался во флаер, плюхнулся в кресло пилота и дал старт. Но как бы он ни спешил, ему хватило сообразительности дать программе корабля приказ, чтобы она открывала огонь по всем движущимся объектам, кроме этого вот флаера. Кирк не хотел вернуться и обнаружить на корабле непрошеных гостей. В том, что его группа не рискнёт приблизиться к незнакомому кораблю, Кирк не сомневался ни секунды ― после случая со «Звездой Победы» они вообще будут стараться держаться подальше от любых космических кораблей на этой планете. А остальных любителей лёгкой наживы не жалко. Нечего лезть к «разведчику-молнии», это вам не штатская посудина, это десантный корабль. Да никто и не полезет, наверное...

Люк корабля распахнулся и флаер вылетел из шлюза. Набрав высоту триста метров, Кирк снова принялся просматривать окрестности. Детектор показывал, что две группы из семи объединились и уходят куда-то на восток. Ещё одна группа быстро продвигалась к Лабиринту. Всего, стало быть, осталось четыре... Но ещё неизвестно, есть ли среди них его группа, подумал Кирк, включая увеличение изображения и увеличивая скорость.

Флаер рванулся вперёд. Его тень запрыгала по кучам ржавого мусора, воронкам от старых взрывов, оплавленным стеклянным озерцам ― следам залпов тяжёлого оружия. Кирк летел к ближайшей группе, надеясь лишь на удачу. Ведь никакой гарантии у него нет, что они вообще живы. Но об этом лучше не думать, помотал головой Кирк. Лучше делать своё дело. А там ― будь, что будет. «Делай, что должен, и будь, что будет» ― вспомнил Кирк. Так любил говорить его погибший товарищ ― Франсуа Парк. Эх, его бы сюда! Вдвоём бы они живо отыскали группу, на двух флаерах прочесали бы все окрестности...

Кирк уже подлетел достаточно близко, чтобы рассмотреть тех, кто находился внизу. Флаер описал вираж над группой, и Кирк поморщился от разочарования ― нет, это не они. Какая-то банда, скорее всего...

Со второй группой ему тоже не повезло, а третья его просто обстреляла. Дважды флаер опасно дёрнулся, но заряды, к счастью, не повредили ничего ― десантные флаеры по качеству защиты иному крейсеру могли дать сто очков вперёд.

Когда на экране появилась следующая из выбранных Кирком групп, он поначалу вздохнул с облегчением ― на экране хорошо была видна Тас-Кса-Сит, ― но потом ему стало не по себе. Когда он увидел безжизненно лежавшего на земле Рогова, неподвижно скорчившегося рядом Тенчен-Сина, испуганно присевшего на земле и что-то торопливо нажимавшего на своём бластере Мелони. И когда Тас-Кса-Сит начала вести огонь из бластера, стреляя куда-то в груду развалин, откуда ей в ответ полетели огненные вспышки.

Кирк до хруста сжал челюсти, сделал вираж и снизился. Он включил внешнюю связь и дал максимальный звук:

— Мелони!!! Партиони!!! Все!!! Всем лечь на землю!!! Не двигаться!!! Говорит ван Детчер!!! Повторяю!!!

Но повторять не пришлось. Тас-Кса-Сит рухнула, словно подкошенная. Кирк даже испугался, что в неё попали ― из груды развалин стреляли не переставая. Но когда она саданула ногами под колени попытавшемуся было привстать и помахать рукой Мелони, Кирк с облегчением понял, что ошибся. Что-то я Партиони не вижу, озабоченно подумал он. Не попал бы он под огонь...

Кирк снова набрал высоту и свечой швырнул флаер вниз, поймав в перекрестье прицела озаряемую вспышками груду развалин. Конечно, он мог бы дать автоматике приказ, и она сама бы превосходно справилась. Но Кирк вдруг снова почувствовал себя десантником. Позабытые почти ощущения вернулись, наполнили руки уверенностью, и Кирк дал короткую очередь. Пальцы его привычно утопили обе гашетки и Кирк с удовольствием ощутил вибрацию орудий. Ему даже показалось, что он слышит гул выстрелов и разрывы внизу.

Кирк как-то позабыл, что на флаере установлен «Удав», поэтому немного не рассчитал ― дым от взрывов заволок всё пространство и непонятно было теперь, куда именно садиться. Кирк сбросил скорость, потом вообще неподвижно завис в пятидесяти метрах над поверхностью, и переключил экран в инфракрасный режим.

Да уж, подумал Кирк, разглядывая почти сплошь чёрное поле экрана. После такого залпа от инфракрасного режима толку ― чуть...

Кирк заметил примерно в ста метрах от флаера какое-то шевеление. Будем надеяться, что это те, кто мне нужен, подумал Кирк, сбрасывая высоту.

Когда флаер приземлился, Кирк распахнул люк, выскочил наружу и громко заорал:

— Ребята!!! Сюда!!!

И в ответ ему донеслись радостные вопли Мелони.

Кирк не хотел отходить от флаера. Только сейчас он сообразил, что не взял с собой никакого оружия. Даже ручного бластера в руках не оказалось. Единственное, что у него было ― «Удав», установленный на флаере. Мало того ― Кирк вдруг понял, что на нём не надето даже самой простой и лёгкой брони.

Вот так-то, мрачно подумал Кирк. Сейчас в меня кто-нибудь пальнёт ― и всё... И ответить нечем... А ведь флаер ― отличная приманка для любой банды. Каждый на Анкоре, небось, мечтает о флаере. Любая группа с таким аппаратом делается здесь неуязвимой. Чёрт! Надо было хоть броню надеть...

Дым постепенно рассеивался и Кирк увидел спешащих к нему... Партиони! Кирк ещё раз вздохнул с облегчением.

Партиони пригнувшись бежал к флаеру, взвалив на плечи тело Тенчен-Сина. Следом уже показались Тас-Кса-Сит и Мелони, тащившие Рогова ― Александр не подавал никаких признаков жизни, голова его повисла и безвольно болталась из стороны в сторону. Но Кирк подумал, что Рогов жив ― Тас-Кса-Сит и Мелони с трупом обращались бы не так бережно.

— Командир... ― выдохнул подоспевший уже Партиони.

— Жив? ― встревожено спросил Кирк, глядя на Тенчен-Сина.

— А что этой ящерице сделается?! ― задыхаясь, усмехнулся Партиони.

— Проклятые обезьяны... ― слабо прохрипел Тенчен-Син. ― Опусти меня... Больно...

— Нет, ― помотал головой Кирк и приказал: ― Во флаер его, быстро!

— Есть! ― по-военному кивнул Партиони и полез в люк, осторожно придерживая Тенчен-Сина, постанывающего при каждом его движении.

А остальные уже были тут. Рогов был похож на самого настоящего покойника, да и Мелони выглядел так, словно сейчас замертво рухнет на землю. А Тас-Кса-Сит ничего, нормально держалась. Запыхалась, еле дышит, но оружие не бросила. И перчатки любимые на поясе. Молодец.

— Давайте быстрее! ― поторопил их Кирк, оглядываясь вокруг.

Дым уже почти рассеялся и на месте той груды развалин виднелась громадная воронка с оплавленными краями. Спёкшаяся в стекло почва ярко сверкала в лучах Анкора. Кирк ещё раз огляделся и нырнул во флаер.

— Я так и знал, командир, что ты вернёшься! ― радостно выкрикнул Мелони. ― Я так и знал!!! Ты заставил их повернуть обратно?

— Нет, ― Кирк поднял флаер и лёг на обратный курс. ― Нет, они не повернули бы, даже если б я попытался их взорвать.

— А на чём же ты прилетел?! ― удивился Мелони.

— На своём корабле, ― ответил Кирк.

— У тебя есть корабль?! ― изумлению Мелони не было предела. ― А откуда?..

— Заткнись, придурок! ― рявкнула на него Тас-Кса-Сит. ― Помоги лучше...

Кирк бросил через плечо короткий взгляд ― ксионийка возилась с Роговым. Рана у того была неприятная ― Рогову попали в ногу, как раз в колено. Александр не подавал никаких признаков жизни, и Кирк с сомнением посмотрел на Тас-Кса-Сит.

— Жив он, жив... ― буркнула она, перехватив взгляд Кирка. ― Я ему успокаивающего вкатила. Большую дозу.

Кирк перевёл взгляд на Тенчен-Сина ― кассилианин сидел на полу, прижав обе руки к животу и медленно покачивался из стороны в сторону. Кирк посмотрел на перемазанные в крови руки Тенчен-Сина и нахмурился. На корабле был медицинский отсек, но кто сумеет оказать раненым квалифицированную помощь?

— А я не думал, что ты вернёшься, ― с непонятным выражением произнёс Партиони. ― Я и не ожидал...

— Я тоже, ― согласилась Тас-Кса-Сит. ― Это надо быть сумасшедшим, чтобы вернуться за нами...

— А ты бы вернулась? ― усмехнулся Кирк.

— За тобой? ― уточнила ксионийка, пытаясь уложить Рогова поудобнее.

— За группой, ― пояснил Кирк.

— За группой ― не знаю, не уверена, ― покачала она головой. ― А за тобой ― точно нет!..

— Я бы тоже не вернулся, ― согласился Партиони.

— Ну, значит, вам крупно повезло, ― ответил Кирк и указал глазами на Рогова. ― Оставь его, не тормоши. Мы уже почти на месте. А тут его всё равно не пристроишь, как следует...

Места во флаере, действительно, было не так уж и много. Флаер рассчитан на двух человек, а сейчас в нём было втрое больше. Единственное свободное кресло занял Партиони. Мелони примостился рядом с креслом Кирка. Рогов лежал на полу и Тас-Кса-Сит сидела возле него на корточках, а Тенчен-Син по-прежнему скрючился возле стены, и движения его делались всё медлительнее и ленивее.

Флаер без проблем влетел в гостеприимно распахнутый люк шлюза, и Кирк помог перетащить Рогова и Тенчен-Сина в медицинский отсек.

— Чёрт! ― нахмурился он. ― Кто-нибудь умеет управляться со всем этим? ― Кирк показал на приборы.

— Я могу ампутировать что-нибудь, ― предложил Партиони. ― Голову, например...

— Язык себе ампутируй! ― рявкнула на него Тас-Кса-Сит и повернулась к Кирку. ― Я справлюсь.

— Ты?! ― поразился Кирк.

— Ну, вылечить-то я их не вылечу, ― призналась Тас-Кса-Сит, ― но поддерживать в них жизнь ― это у меня получится. Какое-то время... А если ты хочешь, чтобы они выкарабкались, им нужен хороший врач.

Кирк задумчиво кивнул. Хороший врач. На любой планете есть хорошие врачи, вот только дотянут ли раненные? Впрочем, какой у них выбор?!

— Давай, устраивай их здесь, ― приказал Кирк Тас-Кса-Сит. ― Постарайся, чтобы они продержались... ну, не знаю... часов десять, хотя бы... А лучше ― двадцать.

— Не могу ничего обещать, ― помотала головой ксионийка.

— А и не надо обещать, ― согласился Кирк. ― Просто постарайся. Хорошо?

— Есть, командир! ― кивнула Тас-Кса-Сит. ― Только вам всем лучше бы убраться отсюда вон. Особенно этой лысой обезьяне...

— Кисонька! ― Партиони расплылся в радостном оскале. ― Ты начинаешь меня любить, да?! Кстати! ― Партиони посмотрел на Кирка и погладил себя рукой по голове. ― Командир! Я уже достаточно оброс! Командир, мне опять побриться? А то надписи совсем не видно...

Кирк не успел ответить ― за него это сделала ксионийка.

— Не надо, ― мрачно попросила она. ― А то меня стошнит...

— Всем в рубку! ― распорядился Кирк, видя, что Тас-Кса-Сит начинает включать приборы, разматывать какие-то непонятного назначения шнуры и шланги, открывать ящики и извлекать оттуда причудливой формы блестящие инструменты.

— Я могу стартовать? ― с сомнением спросил Кирк. ― Им хуже не будет?

— У тебя тут раздельная регулировка гравитации? ― в свою очередь спросила Тас-Кса-Сит.

— Чёрт его знает, что у меня тут... ― проворчал Кирк.

— Пошли в рубку, командир, ― предложил Мелони. ― я в миг разберусь! Точно тебе говорю!

Кирку не давала покоя мысль, успеют ли они набрать необходимую скорость и уйти в гиперпрыжок до того, как Келли здесь всё взорвёт? Поэтому болтовню Мелони он слушал вполуха. Однако в рубке Мелони начал настолько бурно выражать свой восторг, что не обращать на него внимания было уже просто нельзя.

— Отлично! Командир, тут даже пятиволновой трэк-передатчик! ― тараторил Мелони, восхищённо осматривая пульт. ― И независимые сквозные каналы! Ух, ты! Сколько энергии! А почему ты не пользуешься голосовым управлением?

— Чем?! ― не понял Кирк.

— Ты когда в отставку вышел? ― спросил Мелони. ― В семьсот четвёртом, семьсот пятом? Тогда понятно. Эти штуки начали ставить на десантных кораблях только в прошлом году. До этого они только на частных посудинах были ― надёжность была невысока. А теперь они везде есть. Вот, смотри!

Мелони что-то нажал и рубку заполнил безжизненный голос:

— Корабль «Анкор» к старту готов. Повторяю, корабль «Анкор» к старту готов...

— Голосок у него, как у покойной проститутки, ― усмехнулся Партиони. ― Ночью скажет что-нибудь ― заикой останешься...

— Что ты понимаешь? ― возмутился Мелони. ― Это очень удобно! На «Звезде Победы» тоже такая система стоит...

— Кстати, о «Звезде Победы» и о вашем Аллане Дитрихе, ― вспомнил Кирк, усаживаясь в кресло пилота, и начиная готовить корабль к старту.

— О нашем?! ― Партиони приподнял бровь.

— Да, ― кивнул Кирк. ― О вашем. Он с вами расплатился за эту экспедицию. Деньги переведены на ваши личные счета, можете проверить прямо отсюда, с бортового компьютера.

— Удивительно, как это он расщедрился! ― фыркнул Партиони. ― Он же нас на Анкоре бросил! Чтобы не платить, да?

— Ну, он заплатил, и это самое главное, ― не вдаваясь в подробности ответил Кирк и посмотрел на Мелони, ― Так могу я стартовать или нет? Что там с гравитационными системами? Не угробим мы Рогова и Тенча?

— Нет, не угробим, ― торопливо начал объяснять Мелони. ― Вот здесь независимое управление медицинским отсеком. Сейчас, погоди...

Через несколько минут Мелони объяснил Кирку, в чём тут дело, и тот связался с Тас-Кса-Сит и объявил, что через две минуты они взлетают.

— А к чему такая спешка, командир? ― поинтересовался Партиони. ― Что случилось? Или нам и тут грозит опасность?

— Грозит, ― согласился Кирк. ― И опасность эта называется Грон Келли.

— Что?! ― хором спросили опешившие Мелони и Партиони.

— Грон собирается взорвать эту планету, ― заявил Кирк.

— Вместе с нами?! ― у Мелони просто челюсть отвисла.

— Постараемся, чтобы без нас, ― проворчал Кирк, запуская планетарные двигатели...

Невидимый гравитационный луч приподнял корабль над выжженной глиной. Все ― и Кирк, и Мелони, и Партиони ― замолчали, наблюдая за тем, как удаляется, делается меньше серо-коричневая площадка, на которой до этого стоял корабль. Они как зачарованные следили за этим, хотя каждый из них видел старт космического корабля, наверное, тысячи раз. Но сейчас что-то притягивало их к экрану, что-то заставляло завороженно следить за стартом. И даже вошедшая в рубку Тас-Кса-Сит тоже молча встала за спинкой кресла Кирка, глядя на экран.

— Как там Рогов и Тенч? ― не оборачиваясь спросил Кирк.

— В норме, ― коротко ответила Тас-Кса-Сит.

— Это хорошо, ― вздохнул Кирк, запуская основные двигатели.

Перегрузки возрастали незаметно, постепенно. Но через минуту уже никто в рубке не мог стоять на ногах. Все расположились в креслах, продолжая глядеть на экран, на котором Анкор выглядел уже, как громадный шар.

— Куда ты так гонишь? ― недовольно спросила Тас-Кса-Сит.

— Келли хочет взорвать планету, ― ответил за Кирка Партиони.

— М-да... ― протянула ксионийка. ― Я ожидала чего-то подобного...

Кирк постепенно наращивал мощность двигателей. Он не был уверен, что отпущенное ему Гроном Келли время не подходит к концу. Все его мысли были заняты только этим. Об этом же, наверное, думали и остальные. Потому что в рубке царила мёртвая тишина, нарушаемая лишь попискиваньем приборов. И Кирк невольно вздрогнул, когда тишину эту нарушил разорвал голос бортового компьютера:

— Анкор вызывает Анкор. Ответить? Повторяю. Анкор вызывает Анкор. Ответить?..

— Что за чертовщина?! ― удивился Кирк, но тут же понял, что под вторым словом компьютер подразумевает название его корабли. И тогда под первым...

Кирк торопливо включил передатчик и в рубке возникло лицо Грона Келли.

— Капитан ван Детчер? ― Келли выглядел взволнованным.

— Грон! ― Кирк на миг растерялся.

— Да, я, ― ответил Келли. ― Капитан, у меня к вам есть просьба. Последняя моя просьба.

— Говори, Келли, ― кивнул Кирк.

— Я хочу, чтобы вы уничтожили инфокристалл, который вынесли из двенадцатой зоны.

— Откуда ты...

— У меня очень мало времени, капитан ван Детчер, ― прервал его Келли. ― Но я успел разобраться ещё в одной штуковине, которую оставили тут Предтечи. А она умеет показывать прошлое...

В двенадцатой зоне осталась ещё чёртова куча разного барахла, подумал Кирк. И оно умеет не только это...

— ...Я знаю, что вы вынесли отсюда инфокристалл, ― продолжал Келли. ― И я знаю, что за информация в нём содержится. Поверьте мне, капитан, этот кристалл лучше всего будет уничтожить. И никому не говорить о нём.

Кирк посмотрел на Мелони, и тот торопливо вытащил из кармана инфокристалл ― копию, которую сделал Кирк в Лабиринте.

— Да, этот самый, ― кивнул Келли. ― Уничтожьте его, капитан! Это ― проклятие Лабиринта! Проклятие всей галактики, всей вселенной!

— Келли, это всего лишь копия, ― пожал плечами Кирк. ― Оригинал уже у Императора...

— Жаль, ― Келли закрыл глаза. ― Ну хотя бы эту копию уничтожьте. Тогда проклятие минует вас, капитан. На Императора плевать ― он и так проклят. А вы... Капитан, вы сделаете то, о чём я прошу вас?

— Знаешь, Грон, ― вздохнул Кирк. ― Может быть это и проклятие Лабиринта, но мы ради него шкурой своей рисковали. И наверное, это очень неплохая вещь, коль Император так хотел её заполучить, да?

— Это технологии Лабиринта, ― выпалил Келли. ― Машина времени, машина бессмертия... даже машина, которую я сейчас запустил, чтобы уничтожить Анкор. Схемы, чертежи, подробнейшие описания... Таирцы были правы, мы действительно превратимся в Предтеч, чтобы потом, как и они, исчезнуть из галактики... Это проклятие Предтеч, капитан. Уничтожьте его.

— Если это всё уже есть у Императора, то какой смысл?! ― спросил Кирк. ― Не лучше ли иметь у себя козырную карту?

— Я так и думал, что вы откажетесь, капитан, ― вздохнул Келли. ― Жаль.

— Мне тоже, Келли, ― совершенно искренне ответил Кирк. ― Но мною всю жизнь понукали. И мне это надоело. И может быть, этот кристалл даст мне возможность не зависеть ни от кого, понимаете?

— Прощайте, ван Детчер, ― слабо улыбнулся Келли. ― И помните о том, что я вам сказал. Помните о проклятье Лабиринта. Прощайте...

— Грон!.. ― начал было Кирк, но изображение мигнуло и погасло, а безразличный механический голос равнодушно произнёс:

— Связь прервана, абонент не отвечает, повторить вызов?

— Нет, ― помотал головой Кирк. ― Бесполезно.

— Связь прервана, абонент не отвечает, повторить вызов?..

— Вызов не повторять! ― раздражённо ответил за Кирка Мелони.

Кирк рассеяно кивнул, стукнул по клавишам и в рубке возникло изображение звёздной системы Анкора. Небольшая звезда, вокруг которой вращались две планеты. На одной из которых находился Лабиринт.

— Интересно, мы что-нибудь увидим? ― пробормотал Партиони.

— Увидим, ― хмуро ответил Кирк. ― Если мы не успели отойти достаточно далеко, то мы очень многое увидим. Гораздо больше, чем мне хотелось бы...

Кирк посмотрел на показания приборов. Скорость корабля составляла уже восемьдесят процентов от необходимой для совершения гиперпрыжка.

— Может быть, побыстрее, а? ― с заметной нервозностью осведомился Мелони.

— Двигатели уже на пределе, ― пожал плечами Кирк.

— А мне хотелось бы посмотреть, как это будет выглядеть, ― задумчиво пробормотал Партиони.

— На корабле есть два катера, ― хмуро ответил Кирк и предложил: ― Могу сбросить тебя здесь.

— Нет, ну правда же, ― подала голос Тас-Кса-Сит. ― Мне тоже интересно...

— Катер трёхместный, ― пожал плечами Кирк.

— Тьфу на тебя, командир, ― проворчала Тас-Кса-Сит. ― Неужели на твоём корабле нету следящих спутников?!

Чёрт побери, подумал Кирк. А ведь и верно!..

Он торопливо задал программу одному из десяти имевшихся на «Анкоре» спутников. И через миг приборы сообщили, что спутник ушёл в заданном направлении.

Собственно говоря, это были не спутники, а крошечные капсулы, в которых, при большом желании, мог поместиться и человек. Только желание это должно было быть очень большим, огромным желанием ― потому что места в капсулах едва хватало на то, чтобы свободно дышать. Капсулы были снабжены видеокамерами и трэк-передатчиками, настроенными на канал материнского корабля. Трэк-луч давал кораблю возможность поддерживать с капсулой связь даже находясь в гиперпространстве. Правда, это требовало огромных затрат энергии, потому ими пользовались лишь в исключительных случаях. Своего управления капсулы не имели, и вернуть их обратно было невозможно. Запаса же топлива у них едва хватало на то, чтобы хоть как-то успеть затормозить и не слишком быстро сгореть в атмосфере планеты. Кирк подумал, что капсуле сейчас не потребуется даже этот скудный резерв ― вряд ли она успеет долететь до Анкора.

Кирк посмотрел на показания приборов ― девяносто восемь процентов мощности.

— Всем приготовиться! ― отрывисто приказал он.

Девяносто девять процентов.

Сто!..

Кирк утопил клавишу и корабль ушёл в гиперпрыжок. Изображение Анкора потускнело и погасло. Кирк быстро переключился на канал спутника, и знакомая картинка опять повисла в рубке управления.

— Напрасно спешили, ― фыркнул Партиони. ― Могли бы и не...

И тут это произошло.

Это не было зрелищным или величественным. Это выглядело, как не очень хороший кадр из не очень дорого фильма.

Сияющий диск Анкора медленно потемнел, изменил свой цвет на изумрудно-зелёный, начал медленно уменьшаться в размерах. Обе планеты, почти невидимые уже на экране, сорвались со своих обрит и устремились к звезде. И когда они слились с изумрудным диском, тот очень быстро сжался до размеров ослепительно яркой точки, мигнул и погас.

— Всё, ― выдохнул Мелони. ― Конец...

— Успели, ― удовлетворённо произнёс Партиони.

«Зачем нам два Лабиринта?!» ― опять вспомнил Кирк слова Императора. Что ж, Арнольд, вышло всё по-твоему. Впрочем, не всё, конечно, но с Лабиринтом Анкора у тебя больше проблем не будет. И все тайны, хранившиеся там, остались лишь у тебя на инфокристалле. У нас, поправил сам себя Кирк. У нас на инфокристаллах... Кирк взял с пульта зеленоватый кристалл и подумал о том, сколько ещё разных тайн сгинуло бесследно вместе с Лабиринтом Анкора. И сколько их могло остаться здесь, на записи.

— Куда теперь, командир? ― спросила Тас-Кса-Сит.

— На Эльри, ― ответил Кирк.

— На курорт, что ли? ― недоверчиво переспросил Мелони.

— Я думаю, что для богатых отдыхающих, которыми забиты Эльрийские курорты, там создано лучшее в Империи медицинское обслуживание.

— Хм... ― кивнул Партиони. ― Да и я бы на курорте побывать не отказался...

— Вот и побываешь, ― согласился Кирк.

— А потом куда? ― спросил Мелони.

— А тебе что, на курорте отдохнуть неохота?! ― удивилась Тас-Кса-Сит.

— Какие там курорты! ― махнул рукой Мелони. ― Мне бы куда-нибудь на Третью Ландии... или на Пятую Ланавадиса.

— Я был на Ландии-III, ― заметил Кирк. ― Ничего особенного, индустриальный мирок. А Ланавадис ― вообще сплошные леса да заповедники. Что ты там потерял?

— Оттуда до планет Каилишской Ассоциации рукой подать, ― ответил Мелони.

— Шпионить, что ли, собрался?! ― усмехнулся Партиони.

— Работу искать буду, ― выпалил Мелони.

— Я же тебе сказал, что Дитрих заплатил, ― напомнил Кирк.

— Всё равно этих денег мне надолго не хватит, ― вздохнул Мелони. ― А работу я теперь вряд ли найду. Во всяком случае, в Империи.

— Почему?! ― удивился Кирк.

— Потому что Дитрих этого не позволит, ― пояснил Мелони. ― Я же не могу быть телохранителем или ещё кем-нибудь таким... А ни одна корпорация теперь меня к себе не возьмёт ― запросят рекомендации у Дитриха, он и... отрекомендует.

— Да брось ты! ― махнула рукой Тас-Кса-Сит. ― Чем он тебе может помешать-то?!

— Ты не понимаешь, киска, ― опять вздохнул Мелони. ― Такие, как он, могут всё. У них ― власть. А у меня? То-то и оно...

Кирк слушал его, подбрасывая на ладони зеленоватый инфокристалл. А когда Мелони закончил говорить, Кирк внимательно посмотрел на него, прищурился и спросил:

— Как ты думаешь, Патрик, может быть нам создать зону СВОЕЙ власти?

— Как это?! ― не понял Партиони.

Но Кирк не отвечал ― он молча смотрел на Мелони, и губы его постепенно раздвигались в ехидной усмешке.

Патрик Мелони некоторое время переводил взгляд с Кирка на кристалл и обратно, потом расхохотался и воскликнул:

— А что, командир? Давай, попробуем!

— Зона власти, ― сказал Кирк.

— Чьей? ― поинтересовался Партиони.

— Зона власти «Анкора», ― ответил Кирк. ― «Анкора» Кирка ван Детчера!..

Все наперебой заговорили и в рубке сделалось шумно. Но Кирк не стал их одёргивать. Он сидел в кресле пилота, отрешённо смотрел на показания приборов и думал о том, что, похоже, в его жизни наступает такой момент, когда всё уже действительно будет зависеть от него одного.

Держитесь, подумал Кирк. И перед его мысленным взором проносились тысячи знакомых лиц. Держитесь. Потому что теперь уже я никогда больше не буду в вашей власти. Наоборот. Вы все попадаете в зону моей власти.

Не знаю, буду ли я этой властью пользоваться, но мне достаточно знать, что вы все находитесь в этой зоне, в моей зоне. И хорошо было бы, если б вы отныне вели себя потише. Потому что иначе я уничтожу вас.

Конечно, если бы вы знали об этом, может быть, вы немного призадумались над своими поступками. Но весь-то фокус в том, что я вам этого не скажу. Пусть это станет для вас сюрпризом.

Ведь если у меня сейчас есть то же самое, что и у Императора, подумал Дитрих, то чем же я от него отличаюсь? Тем, что просто не являюсь Императором? Пока что не являюсь. Пока что...

От этой мысли Кирку почему-то вдруг сделалось смешно. Он хотел было сдержаться, но потом подумал: какого чёрта? И расхохотался во всё горло.

КОНЕЦ.

2003, 2009, 2015.

 

Глава первая.

ДЕЖА ВЮ

Сержант оглядел шеренгу заключённых. Он несколько лет вырабатывал такой вот взгляд ― холодный и тяжёлый, оценивающий, не предвещавший ничего хорошего. И это у него неплохо получалось ― сержант с удовольствием отметил, что каждый, кто попадал под пресс его взгляда, вздрагивал, опускал глаза, начинал сутулиться и вообще, старался сделаться как можно незаметнее. Знают, твари, что их тут ждёт, удовлетворённо подумал сержант. Или не знают, а просто догадываются.

В этой партии было семеро заключённых ― пятеро людей и двое кассилиан. Все рослые, сильные. Самый лучший материал для работы на рудниках. Ну, и для скромных лагерных развлечений Имперской охраны ― тоже.

Сержант ещё раз внимательно оглядел шеренгу, на этот раз уже со вполне определённой целью. Глаза его сузились до злобных щелей, губы на миг плотно сжались и указательный палец, словно помогая вытолкнуть из горла хриплый крик, ткнул в сторону одного из заключённых:

― Ты!..

Остальные невольно вздохнули. Они были наслышаны об урановых рудниках первой планеты Тарса, и сейчас каждый из них невольно радовался, что выбор сержанта пал не на него. Каждый знал, что нет никакой гарантии того, что удастся избежать ожидаемого ужаса. Но хотя бы сегодня остальным ничего не угрожало.

― Номер!.. ― хрипло выдохнул сержант.

Выбранный им заключённый произнёс длинный ряд накрепко заученных цифр и посмотрел на сержанта. И в том внезапно проснулась злоба ― звериная, жестокая злоба, пробуждаемая безнаказанностью палача и беззащитностью жертвы. И ещё тем, что этот заключённый ― человек, обычный человек, ничем не выделяющийся из общей серо-зелёной массы ― смотрел на своего будущего мучителя спокойно, без паники и привычного страха. Сержанту даже на миг показалось, что в глазах этого преступника виден интерес к происходящим событиям. Ну, ничего, сейчас ему действительно будет очень интересно, подумал сержант, неторопливо набирая на клавиатуре названный заключённым номер.

Миг ― и в воздухе повисла таблица, заполненная слабо светящимися символами. Взгляд сержанта медленно полз по строкам личного дела ― имя, род занятий, биологический возраст, дата рождения, место рождения, состав преступления (ого! Сержант и не ожидал, что здесь, на Тарсе-I, может оказаться такая важная птица ― самый, что ни на есть настоящий государственный преступник категории «А»!), фотографии, особые приметы ― и остановился на интересовавшей его графе.

― Ага, ― удовлетворённо кивнул сержант. ― Дата снятия матрицы ― прочерк. Адрес айттера ― прочерк... Отлично. Рядовой Кальдис! Вот этого ― на айттер!.. ― резко бросил сержант, указывая на заключённого.

― А мне бы хотелось развлечься с кассилианином, ― задумчиво протянул здоровенный детина в новенькой форме рядового. ― Говорят, они очень выносливые...

― Врут, ― убеждённо возразил третий, стоявший за спиной сержанта человек, одетый в точно такую же, но несколько более поношенную, форму рядового Имперской охраны. Он был худощав, аккуратно выбрит, и вообще весь его вид наводил на мысль о чём-то, гораздо более изящном, нежели охрана рудников Тарса-I. Будь на нём гражданская одежда, а не старая форма, его можно было бы принять за музыканта: тонкие холёные пальчики его нервно теребили рукоять «Гадюки» ― импульсного бластера, висевшего на поясном ремне. Рука холёного ещё не привыкла к форме рукояти, «Уж» был ей знаком гораздо лучше. Но с появлением на рудниках Тарса-I айттера, надобность в парализаторах отпала и вся охрана постепенно обзавелась бластерами.

― Почему это ― врут? ― обиженно возразил детина, почесав свою рябую физиономию. ― Мне Виллис рассказывал, из пятой смены. Говорит, часа полтора эти ящерки держатся, не меньше.

― Трепло твой Виллис, ― усмехнулся худощавый.

― Ну-у-у... ― с сомнением протянул детина. ― Рик тоже говорил...

― Нашёл авторитет, ― сержант неодобрительно покосился на детину. ― Рик ― известный дурак! Слышал, как он рапорт лейтенанту подавал? Мол, над заключёнными тут издеваются... Придурок...

― Это из него ещё не всё благородство вышло, ― усмехнулся холёный.

― Благородство, ― покрутил головой сержант. ― Кишки из него не выходили, вот что. Не оказывался он в переделках ни разу, потому и несёт подобную чушь. Его бы сюда три года назад, когда эти твари бунт подняли... Чего смотришь, дрянь!!! ― заорал сержант на одного из заключённых, резко подаваясь вперёд.

Заключённый вздрогнул, опустил глаза и часто-часто задышал. Лоб его покрылся потом, он даже сделал беспомощную попытку поднять руку, чтобы стереть его. Но рука лишь безвольно дёрнулась и вновь безжизненной плетью повисла вдоль тела. Рябой детина удовлетворённо хохотнул.

― Да, это точно, ― согласился он. ― Не попадало ещё Рику как следует...

Сержант нахмурился. Ему вспомнились события трёхлетней давности. И ржавый железный штырь, пропоровший ему, сержанту, живот. И боль. Много боли...

― Дураки они, ― равнодушно произнёс холёный. ― Помнишь, как они тогда захватили корабль? А едва взлетели, как корвет сразу же их расстрелял...

― А вот интересно, ― оживился вдруг детина, ― почему айттер на снятие матрицы срабатывает только один раз, а? И ведь никак нельзя это изменить-то, вот в чём дело!

― А зачем тебе нужно менять?! ― удивился холёный.

― Ну, как это ― зачем?! ― в свою очередь удивился детина. ― Вот с меня, например, матрицу снимали в полицейской школе. А может быть, я не хочу, чтобы меня там оживляли? Может быть, я хочу где-нибудь на Эльрийском курорте воскреснуть?

― На курорте! ― фыркнул холёный. ― С твоей-то рожей ― только на курорт!

Рябой детина смолк, задумавшись о чём-то своём. Было видно, что занятие это ― думать ― для него непривычно. Казалось, даже слышно стало, как тихонько стучат в его голове какие-то примитивные мысли ― словно перестук крошечных металлических шариков. Холёный насмешливо глянул на рябого, потом слегка толкнул сержанта локтем и указал глазами на их товарища. Сержант покосился, удручённо качнул головой и хмыкнул.

― Ты радуйся, ― проворчал он, ― что матрицу с тебя снимали не на нашем айттере. А то добывать бы тебе уран во веки вечные. Всю жизнь. И все остальные жизни, после каждого воскрешения...

― А помните, ― опять оживился детина, ― того, из прошлой партии? Здорово кричал, правда?

Сержант хотел что-то ответить ему, но тут вернулся рядовой Кальдис, ведя заключённого. Того едва заметно пошатывало ― после процедуры снятия матрицы у каждого хоть немного кружилась голова.

Сержант глянул в личное дело и плотоядно усмехнулся. В графе «адрес айттера» теперь значилось: «первая планета Тарса, урановые рудники, седьмой квартал».

― Рядовой Кальдис! ― бодро приказал сержант. ― Снять матрицы с остальных! И в шахты их! Живо!..

Затем сержант медленно поднялся, подошёл к заключённому и встал перед ним, заложив руки за спину и медленно покачиваясь с носков на пятки.

― Теперь ты ― раб! ― усмехнулся сержант. ― Твоя матрица зафиксирована на нашем айттере. И если ты умрёшь, то оживёшь именно у нас. Так что, урановые рудники ― это всё, что тебе предстоит наблюдать целую вечность. А умирать тебе придётся часто. И очень интересными способами. У нас вообще никто не умирает редко и своей смертью или от облучения. Потому что каждый из подонков, оказавшихся тут, с самого начала должен понять, кто есть кто. Кто мы, а кто вы. Мы ― охрана. Те, кому Император доверил наблюдение за порядком на рудниках. А вы... Вы ― никто. Ты понял меня?

Заключённый кивнул.

― Так вот, ― сержант вдруг почувствовал себя неуверенно ― ему никак не удавалось разглядеть в глазах стоявшего перед ним человека привычного страха. ― Так вот, первое, что тебе надлежит запомнить, это то, что тут не курорт, тут ― каторга. Ты понял меня? Ка-тор-га-а-а!!! ― протянул сержант, приближая своё лицо к лицу заключённого. ― И планета эта называется Тарс, а не Эльри или там ещё как-нибудь... Каторга, а не курорт, ― снова повторил он и на миг задумался. Словно бы и сам усомнился, а правда ли тут не Эльрийский курорт?

― Я запомнил, ― согласился заключённый.

Молниеносным движением сержант нанёс ему короткий удар в живот, от которого заключённый согнулся пополам, пошатнулся и хрипло закашлялся.

― Второе, что тебе надлежит запомнить, ― спокойно продолжал сержант, это то, что ты не должен раскрывать свою пасть. Даже когда тебя станут бить. А бить тебя будут часто. День, когда этого не произойдёт, ты должен будешь считать праздником. А праздники на Тарсе-I большая редкость. Ты понял?

Заключённый выпрямился и кивнул. Его сильно шатало, глаза покраснели, на губе выступила капелька крови.

― А когда мы тебя забьём насмерть, ― говорил сержант, ― ты должен быть благодарен, если это произойдёт быстро. Относительно быстро, разумеется, ― добавил он. ― Потому что неблагодарные рабы всегда получают хороший урок сразу же после оживления. Ты понял?

Заключённый кивнул.

― Хватит уже ему мораль читать! ― проворчал детина, подходя к заключённому.

Сержант хмуро посмотрел на детину и снова перевёл взгляд на заключённого. Он всё ещё испытывал чувство неуверенности. Словно держишь в руках парализатор «Уж-игла», заряженный смертельным ядом. И знаешь вроде, что противнику никуда не деться, а всё равно не по себе, всё равно свербит мысль, что вместо яда в иглах обычная, относительно безвредная жидкость, способная лишь обездвижить на время. Так же и с этим заключённым...

― Наши имена тебе знать незачем, ― сказал сержант. ― Потому что ты никогда не будешь обращаться к нам по имени. Единственное, что тебе надлежит запомнить, это то, что мы ― охрана. Крепко запомнить, навсегда. Ты понял?

― Я запомню, ― хрипло произнёс заключённый.

Сержант взмахнул рукой, но кулак его не достиг цели. Заключённый перехватил руку сержанта, сжал её, дёрнул на себя и вывернул. Сержант испытал ослепительную вспышку боли и услышал, как хрустнул локтевой сустав.

― Я запомню, ― повторил заключённый. ― И я обязательно вернусь сюда. И тогда уже умирать будешь ты. Часто и медленно...

Холёный неожиданно возник за спиной заключённого, но тот резко пнул назад ногой и холёный с визгом рухнул на колени.

― Это касается всех троих, ― добавил заключённый, отталкивая от себя сержанта и нанося удар оторопевшему, и потому совершенно не сопротивляющемуся детине.

Детина, казалось, этого удара даже и не почувствовал. Он ошалело посмотрел на заключённого и растерянно произнёс:

― Ну, теперь тебе конец!..

И тут слух резанул громкий свистящий шорох выстрелившего бластера. Голова заключённого дёрнулась, на виске возникло чёрное обуглившееся пятно, человек как-то неестественно повернулся, взмахнул руками, словно собираясь пуститься в пляс, и рухнул на металлические плитки пола.

― Идиот... ― прошипел сержант, подходя к заключённому и массируя на ходу руку. ― Чуть руку мне не сломал, сволочь... Ты как? ― он посмотрел на холёного, всё ещё державшего в руке бластер. ― Потомство иметь сможешь?

Детина захохотал.

― Я его на лоскутки порежу, ― проскулил холёный, с трудом поднимаясь на ноги. ― Я его... он у меня... сволочь...

― Пошли к айттеру, ― прервал его сержант, глядя на начавший уже дымиться труп заключённого. ― Он должен ожить минут через пять.

Тело заключённого истаивало на глазах. И через миг на полу осталась лишь кучка серо-зелёной одежды.

― Пошли, ― поторопил сержант, первым направляясь к двери.

― Ну, сейчас он воскреснет, ― многообещающе простонал холёный, кое-как перебирая ногами, ― уж я ему устрою... Давно я не был так зол.

― Давно ты как следует не получал! ― хихикнул детина. ― А ведь и мне от него досталось! ― с неожиданным удивлением детина посмотрел на сержанта, словно только что вспомнил удар, нанесённый ему заключённым. ― Ну, сволочь! Раз двадцать убью его, это точно!..

И детина принялся живописно излагать, что именно и как он будет делать с заключённым, когда тот воскреснет. Сержант тяжело вздохнул ― воображение у детины было убогое, и дальше «я его так» и «я его этак» фантазии не заходили. Злобный же прищур холёного был страшен. Сержант невольно посочувствовал несчастному заключённому, которому предстояло провести немало часов в обществе этого холодного, жестокого и беспощадного садиста. Впрочем, жалость эта мелькнула и пропала. Потому что сержант тут же вспомнил, что приходилось испытывать ему самому ― сержанту Имперской охраны, ― когда случалось оказываться в подобном положении.

Часовые у дверей, за которыми располагался айттер, при появлении этой решительно настроенной троицы встали по стойке смирно. Сержант приказал открыть дверь и они вошли в просторную светлую комнату. Стены, пол и потолок тут были выложены белой пластиковой плиткой, легко отмывающейся и совершенно не пропускающей за пределы комнаты никаких звуков. Ослепительно-белый овальный диск айттера на этом фоне почти не был заметен. Тонкие изогнутые ножки, на которых покоился диск, тоже не бросались в глаза, и создавалось впечатление белого облака, парящего в вылинявшем от жары небе. Лишь небольшой пульт управления напоминал о том, что здесь, в этой комнате, находится айттер ― устройство, способное вернуть к жизни любое живое существо, которое предварительно было подвергнуто процедуре снятия матрицы.

― Успели, ― облегчённо вздохнул холёный, увидев пустующий пока диск и плотоядно ухмыльнулся. ― Даже сигнал ещё не сработал...

Сигнал срабатывал каждый раз за две минуты до появления объекта ― неприятный звук высокого тона, ярко-синяя мерцающая полусфера, окутывавшая белый диск. Ничего этого пока не было.

Сержант вдруг подумал, что никто толком не знает, как именно снимается матрица. Что айттер измеряет, запоминает, фиксирует? И как он воссоздаёт человека? Да и не только человека ― ксионийцы, кассилиане и альгатирейцы тоже бывали гостями урановых рудников Тарса-I. Вечными гостями, умирающими бессмертными. И каждый раз айттер срабатывал, как часы...

Сержант нахмурился. Эта мысль почему-то вызвала у него тревогу. Некоторое время он пытался понять, что же его беспокоит, но так и не смог. И только когда его холёный приятель посмотрел на часы и недовольно проворчал: «долго что-то...», до сержанта дошло, что ― да, действительно, на этот раз что-то слишком уж долго.

― Не пора ещё? ― нетерпеливо спросил детина.

― Вроде, пора бы уж, ― пожал плечами сержант. ― Ладно, подождём ещё, куда он денется?!

Прошло десять минут. Овальный диск по-прежнему оставался пуст.

― Что-то он долго не воскресает, ― проворчал холёный.

― Испугался! ― захохотал рябой детина.

Сержант промолчал. Действительно, на этот раз процесс воссоздания занял намного больше времени, чем это бывало обычно. Пять-семь минут... ну, пускай, десять. Но они стоят здесь уже минут пятнадцать, не меньше!..

У сержанта мелькнула совершенно дикая мысль, что заключённый вообще не появился. Но это же просто невозможно! То есть, возможно, конечно... Если айттер, на котором была снята матрица, разрушен и перестал функционировать. Именно ― не вышел из строя, а полностью разрушен. Потому что вывести из строя айттер до сих пор не удавалось никому ― основным элементом его служит этот самый белый овальный диск. Сложная конструкция из кристаллов, в которой до конца толком так и не разобрался, ни один учённый. Пользуются, а как она работает ― представляют себе довольно смутно. И повредить этот диск невозможно, разве что сунуть его в какую-нибудь сверхновую звезду. Так что сбой в его работе просто невозможен, разве что...

Разве что матрица, только что снятая с человека, была не первой. Воскрешение всегда происходит лишь на том айттере, на котором была снята первая матрица. Однако в личном деле этого заключённого не было указано, что матрица уже снималась.

Сержанту стало неуютно. Он вдруг понял, что товарищ ― здоровенный детина ― прямо сейчас озвучивает все его мысли. И глянув на второго своего спутника, сержант догадался, что эти же мысли присутствуют и в его голове.

― Не может быть! ― убеждённо говорил детина. ― Мы же видели, что матрица с него не снималась. А у каждого, с кого снималась, есть пометка в личном деле. Да и не прислали бы сюда того, с кого матрица уже снята. Сюда только «чистых» присылают, как же иначе?..

― Заткнись, ― пробормотал холёный. ― Заткнись, пожалуйста. Я очень тебя прошу...

Голос его постепенно понижался, пока не начал звучать подобно злобному шипению. Но на детину это никакого эффекта не произвело. Он недоумённо пожал плечами и повернулся к сержанту.

― Ведь не бывает же так, правда? ― наивно спросил он.

― А как бывает? ― медленно произнёс сержант, продолжая в упор глядеть на белый овальный диск айттера ― словно надеялся взглядом вытащить из небытия строптивого заключённого.

― Как бывает? ― переспросил детина и пожал плечами. ― Как всегда... Ну, когда они воскресают...

― Как всегда... ― тупо повторил сержант, не сводя с айттера глаз.

― Ну, да! ― подтвердил детина. В голосе его что-то изменилось. Он шумно сглотнул слюну и посмотрел на холёного. ― Правда?

― Заткнись, ― едва слышно повторил тот, также не отводя взгляда от белого диска.

― Просто, тут наверное что-то поломалось! ― громко заявил детина. ― Не может же быть, чтобы тут ничего не поломалось, правда?

Не может быть, чтобы тут ничего не поломалось, мысленно повторил сержант. И ему показалось, что в комнате повеяло ледяным холодом. Потому что и с него самого, и с его товарищей тоже были сняты матрицы ― только, разумеется, не на этом айттере. Значит, возможна ситуация, когда он ― сержант ― после очередной гибели в бою, не воскреснет. Значит, теперь надо быть осторожнее. Одно дело ― лезть с ножом в орущую толпу взбесившихся заключённых, когда знаешь, что всё равно воскреснешь и расквитаешься с каждым из этих скотов по полной программе, и совсем другое, когда знаешь, что смерть ― навсегда.

Нет, возразил себе сержант. Это невозможно. Айттер не может сломаться. А может быть, с этого заключённого уже снималась матрица? Может быть, он уже воскрес? Не здесь, где-то в ином месте. Где-нибудь там, где можно осуществить подтасовку фактов в личном деле, внести туда исправления.

Сержант вдруг вспомнил, как вызывающе нагло вёл себя заключённый. Словно бы знал, что расплаты за это не последует.

А ведь он и правда знал, подумал сержант. Тварь! Он ЗНАЛ, что так и случится! Неужели это и впрямь какая-то проверка?!

Чушь. Невозможно. Да и не нужно это. Зачем?! Следить, как охрана выполняет свою работу? Так ведь это и без того очень хорошо видно ― по количеству грузовых контейнеров, под завязку забитых ураном. А каким образом охрана заставляет заключённых пахать ― никого не волнует. Никто и не скрывает, что эта планета ― один громадный лагерь нескончаемой мучительной смерти.

А если это был простой заключённый, а никакой не проверяющий откуда-то-там, то как теперь быть? Такой графы, как «утечка живой силы», на каторге просто не существует...

― Ну, скажи же что-нибудь, ― холёный с нескрываемым страхом посмотрел на сержанта.

Сержант молчал. Он думал, что теперь будет. И как ему выкручиваться из создавшегося положения.

― А может, он сейчас всё же появится? ― со слабой надеждой спросил детина.

― Не уверен, ― протянул сержант, очень медленно качая головой.

Но он ошибся. Заключённый всё-таки появился. Правда, не здесь.

* * *

Он открыл глаза и глубоко вздохнул. Пальцы невольно дёрнулись к правому виску, прикоснулись, испуганно отпрянули... Разумеется, никаких следов ожога там не было. Но предсмертные ощущения некоторое время должны были преследовать его. Он знал это и не удивился. Всё-таки не в первый раз умирает. И воскресает тоже не в первый.

Лежать было жёстко и неудобно. Он сел на белом овальном диске айттера ― единственного во вселенной айттера, принадлежащего частному лицу, ― потом осторожно слез с него и подошёл к зеркалу. И оттуда на него глянул суровый человек, одетый в не новую уже форму офицера Имперских десантных бригад.

Опять я десантник, подумал он. Надоело уже, честное слово. Что бы такого придумать, чтобы айттер оживлял меня в какой-нибудь другой одежде? Нет, ничего не тут придумаешь, вздохнул он. В каком виде матрицу сняли, в таком и восстанавливают. Хорошо хоть, не голышом, усмехнулся он и подмигнул своему отражению в зеркале.

Да, прежнее лицо было куда как безвольнее и гнуснее. И мне ещё приходилось с ним жить, на людях показываться... Хотя, для этого задания выглядело оно весьма убедительно, а большего и не нужно. Пластическая хирургия ― это вам не какая-то там десантная пластик-маска. А ведь я успел уже привыкнуть к той роже, с неудовольствием подумал он. Хотя и смотрела она на меня из зеркала всего-то каких-нибудь три недели.

Нет, нынешняя моя морда лучше! Во-первых, привычнее ― всю жизнь на неё гляжу. А во-вторых... просто ― лучше!..

Ну, ладно! Прежняя физиономия ― это здорово. А вот как быть с контрактом? Продолжать всё это дело одному или?.. И продолжать ли вообще?

Партнёры, хмуро подумал он. Партнёров этих мне ещё найти надо. И уговорить.

Чёрта с два я их уговорю. После стольких-то лет... Сколько же мы не виделись? Долго. Очень долго. То есть, поодиночке-то я их всех видел. То один, то другой в какую-нибудь историю вляпаются, прибьют их где-то там, а они здесь оживают. Особенно часто я кошечку нашу вижу ― неймётся ей, понимаешь ли. Но так, чтобы всех сразу ― давно уже не приходилось. Лет пять, не меньше. Точно, пять лет. Надо же, как время летит. Я сейчас почему-то могу вспомнить только драку нашей киски в космопорту... Жуткая была драка, надо сказать. Потому что кошечка ― специалист. Да ещё такой специалист, против которого не каждый выстоит дольше минуты. А с этим моим новым контрактом ― я чувствую ― специалисты мне, ох, как понадобятся!..

Потому что я уже понял ― что-то не то происходит. Что-то неправильное. Не должны же были меня взять, по-любому не должны были. Парис-II ― обычная планетка, ничего особенного там нет. Ни военных объектов, ни секретных промышленных предприятий, даже комплексов планетарной охраны ― и то нет. Ну, институт этот дурацкий... Что, неужели именно его так охраняют? Имперскими корветами?! Ха!..

Если бы этот институт занимался чем-нибудь важным и секретным, его бы не на Второй Париса построили, а где-нибудь на третьей планете Таира...

Таир, мрачно подумал он. Таир-III... И брошенный аборигенами Город. Его до сих пор все так и называют: Город. С большой буквы. Словно думают, что когда-нибудь местные жители вернутся, и смогут выразить недовольство тем, что люди переименовали созданное ими...

Не вернуться они. Никогда не вернуться...

Чёрт, не о том я думаю, сердито прервал он себя. Мне сейчас надо с Паулем связаться. Пусть эта гнида объяснит мне, почему задание оказалось, мягко говоря, не таким простым, как он мне пытался его представить. Опять, что ли, меня провести решили?! Чёрта с два!..

Подстёгивая себя, нагнетая в себе злость, он торопливым шагом прошёл в рубку управления и плюхнулся в кресло пилота. Прежние, почти забытые уже ощущения, возникавшие у него каждый раз, стоило ему надеть военную форму, снова сделали его командиром. Человеком, привыкшим принимать решения и не бояться ответственности за последствия. Он оглядел пульт управления. Корабль лежал в дрейфе, показания приборов свидетельствовали о том, что за три месяца отсутствия хозяина ничего неприятного или странного не произошло. И то хорошо, подумал он. Случись что с моим кораблём или с моим айттером, мне конец. И не только мне ― ещё пятеро превосходных людей могут пострадать... То есть, людей-то всего трое, остальные чужие. Но всё равно ― отличная команда, что ни говори!..

Он на миг задумался, припоминая нужный код, пальцы его простучали по клавишам, передатчик тихонько пискнул и в рубке управления возникло изображение: моложавое лицо, светлые прилизанные волосы, тоненькие усики.

― Кирк ван Детчер! ― широко улыбнулся прилизанный. ― Очень рад вас видеть!

― Чего нельзя сказать обо мне, ― мрачно усмехнулся Кирк.

― Что-то случилось? ― тут же обеспокоился прилизанный.

― Случилось, ― кивнул Кирк и тяжело посмотрел на своего собеседника. Послушайте, Пауль! Вы уверены, что владеете достоверной информацией?

― Да, ― светловолосый даже растерялся от такого вопроса. ― Разумеется... А в чём дело?

― А дело в том, ― пояснил Кирк, ― что вторая планета Париса недоступна.

― Как это?! ― удивление светловолосого продолжало возрастать.

― Пауль, ― мягко сказал Кирк, ― откуда взялись Имперские корветы?

― Корветы? ― тупо повторил Пауль. ― Какие корветы?!

― Имперские, ― жёстко произнёс Кирк. ― Вооружённые. Не пропускающие на Парис-II ни один корабль. Хорошо ещё, что я не полетел туда на своём «Анкоре», а то сидеть бы мне сейчас на рудниках.

― На каких рудниках? ― Пауль едва не взвизгнул. ― Какие рудники?! Какие корветы?! Капитан, вы о чём?

Штатская крыса, презрительно подумал Кирк. Чуть что не так ― уже полные штаны наложил. Слизняк. Чёрт возьми! И с кем только мне приходится работать!..

― Я нанял корабль, ― начал рассказывать Кирк, расслабляясь и откидываясь на спинку кресла. ― И меня перехватили ещё задолго до того, как я сумел что-либо сделать. А потом меня без лишних проволочек упекли на Тарс-I. Вы понимаете меня, Пауль? ― Кирк резко подался вперёд. ― Я мог остаться на урановых рудниках НАВСЕГДА!!!

― Но... ― Пауль выглядел подавленным. ― Но, вы же бежали... Кстати, как вам это удалось?!

― Не ваше дело, ― хмуро буркнул Кирк. ― Вы мне лучше скажите, откуда у вас такая уверенность в том, что необходимая информация находится именно на второй планете Париса? Насколько я понял, кордон установлен несколько месяцев назад. Откуда вы знаете, что то, что вам нужно, находится там, а не на другой планете?

― Архивы... ― промямлил Пауль.

― Бросьте! ― оборвал его Кирк. ― Если в игру вступили Имперские войска, то вся информация по этой несчастной планетке мгновенно должна была быть засекречена. Как вы могли получить доступ к Имперским архивам?! Кто вы, Пауль? Откуда вы? Мне это нужно знать. Я не просто наёмник, которого можно водить за нос, дразня его пухленькой пачкой денег.

― Ну... ― Пауль задумчиво посмотрел на Кирка, потом улыбнулся ему и махнул рукой. ― Ладно! Скажу! Дело в том, что я не простой чиновник. Вы понимаете меня, ван Детчер? Дело в том, что я... только не удивляйтесь! Я не существую. Пока не существую. ― Пауль стал необычайно серьёзен. ― Дело в том...

― Будущее? ― спросил Кирк. Он почему-то действительно совершенно не был удивлён.

― Да, ― последовал ответ. ― Я рад, что вы держите себя в руках, ван Детчер. Любой другой, услышав эти слова...

― Я не «любой», ― возразил ему Кирк. ― Значит, у вас там Имперские архивы стали доступны каждому?!

― Нет, ― улыбнулся Пауль. ― Только Императору. В четыре тысячи пятом году в Межзвёздной Империи порядки не менее строги, чем в ваше время.

― То есть, вы хотите сказать, что вы ― Император? ― вопрос Кирка прозвучал, как утверждение. ― Хорошо. Я понял. Больше вопросов не имею.

― Подождите, капитан! ― торопливо вскричал Пауль. ― Что вы намерены предпринять?

― Выполнять ваш заказ, Пауль, ― пожал плечами Кирк, ― что же ещё?! Я собираюсь привлечь к этому делу верных людей... и нелюдей.

― Кого именно?

― Это вас не касается, Пауль, ― покачал головой Кирк. ― И на сумме это никак не отразится. До встречи.

Светловолосый Пауль хотел ещё что-то сказать, но Кирк прервал связь. Ему было неприятно смотреть на этого человека. Впрочем, он никому и не обещал, что будет любить каждого своего клиента.

Император, усмехнулся Кирк. Какой же он Император?! С такой-то рожей? С этими ужимками? Совершенно не умеющий владеть собой? Имеющий свободный доступ к Имперским архивам, и не знающий о том, что в нашем, три тысячи семьсот четырнадцатом году, вокруг Париса-II был установлен карантинный кордон? Ха! Не смешите мой бластер, а то выстрелит...

Кирк брезгливо вытер пальцы о штанину. Он всё никак не мог успокоиться.

Любому ясно, что этот Пауль собирается держать меня за дурака, подумал Кирк. Только вот его желания с моими не совпадают совершенно.

Ладно, добуду я тебе ту информацию. Но не будь так уверен в том, что она достанется тебе одному... Интересно, а если бы я спросил его, как ему удаётся осуществлять со мной связь? Из этого его будущего... Что бы он мне тогда ответил, а? Ведь можно же, наверное, по номеру установить, где находится абонент? Эх, Патрика бы сюда! Он бы живо этого белобрысого прохвоста на чистую воду вывел!..

Тоненько запел сигнал передатчика. Кирк с неудовольствием поглядел на него. Опять Пауль, что ли?! Император, понимаешь ли... Тьфу!

Но на передатчике переливался изумрудным цветом индикатор, сигнализировавший о том, что связь с абонентом установлена по трэк-лучу, а не по обычным каналам. Пауль?! Чёрта с два! Трэк-связь жрёт уйму энергии и она по карману очень и очень немногим. Пауль никогда не связывался с Кирком при помощи трэк-луча, это кто-то другой.

Кирк нажал клавишу, и в рубке возникло изображение Императора Межзвёздной Империи Людей. Императора Арнольда. Настоящего Императора.

― Здравствуйте, капитан, ― лицо Императора было непроницаемым.

― Здравствуй, Арнольд, ― Кирк ответил и невольно подивился, насколько Арнольд отличается от Пауля ― того мифического Императора будущего, который говорил с ним только что: ни тебе суеты, ни бегающего растерянного взгляда, ни отсутствия уверенности в себе...

Ох, что-то зачастили ко мне Императоры, подумал Кирк. Не к добру это...

― Я рад, что вы ещё живы, капитан, ― сказал Император Арнольд.

― Я тоже, ― кивнул Кирк. ― Мы будем обсуждать именно эту тему?

Кирк был изрядно удивлён вызовом Императора. В последний раз он разговаривал с ним лет шесть назад. И тогда же Император неоднозначно дал понять ван Детчеру, что тому не следует попадаться ему на глаза. Был у них один конфликт, едва не стоивший Кирку жизни, а Императору ― власти. И вот ― поди ж ты! Сам объявился...

― Нет, эту тему мы обсуждать не будем, ― спокойно ответил Император Арнольд. ― Я действительно рад, что застал вас в живых. Потому, что я хочу предложить вам работу, капитан.

― Опять?! ― Кирк выпучил глаза. ― Послушай, Арнольд, мы же с тобой, кажется, договорились...

― Да, договорились, ― прервал его Император. ― Но кроме вас никто не сможет...

― Да вы что, с ума там сошли, что ли?! ― воскликнул Кирк, не дослушав Императора. ― Опять твой папашка чего-то придумал, да? Нет, хватит с меня! Разбирайтесь сами. Я свои обещания выполняю честно, а о тебе этого сказать нельзя. Ты обещал оставить меня в покое, а вместо этого...

― Чёрт побери, капитан!!! ― взревел Император, наливаясь кровью. ― Вы бы послушали себя со стороны! Мало того, что вы мне «тыкаете», так ещё и отказываетесь хотя бы выслушать мою просьбу! Понимаете вы или нет?! Всего лишь просьбу!!! Только выслушать!!! А потом уже решать, работать на меня или же катиться к чёртовой матери в ту дыру, в которой вы просидели последние шесть лет!!!

― Просьбу? ― переспросил Кирк.

― Разумеется! ― Император медленно остывал. ― Просьбу. Я хотел бы нанять вас, капитан. Вообще-то говоря, с этим делом может справиться почти любой специалист, но вам я доверяю больше, чем кому бы то ни было. Несмотря ни на что.

Ну да, подумал Кирк. Доверяешь ты мне, как же! Просто чувство благодарности тебе не совсем чуждо, мальчишка. Умеешь помнить хорошее, не то, что твой отец. Что ж, я этой особенностью твоего характера умело пользовался и собираюсь продолжать в том же духе...

― Речь идёт о благе Империи, ― заявил Император.

― Разумеется, ― кивнул Кирк. А о чём же ещё может идти речь?! Только о благе Империи. Или о благе Императора... Нет, всё-таки, этот мир совершенно не меняется! Каждая тварь пытается на тебя давить ― либо деньгами, либо жалостью, либо чувством долга. И почти никто не понимает, что мне давно уже на всё это наплевать. И на деньги, и на жалость, и уж, тем более, на чувство долга по отношению к нашей обожаемой Империи и к нашему любимому Императору.

Видимо, все мысли Кирка отчётливо проступили на его физиономии. Потому что Император Арнольд нахмурился и опустил взгляд. Потом, словно решившись на что-то, очень для него важное, вскинул глаза на ван Детчера и произнёс:

― Империи угрожает опасность. И я хочу знать, откуда она исходит.

― Какая именно опасность? ― вежливо поинтересовался (не спросил, а именно поинтересовался) ван Детчер.

― Гибель, ― выпалил Император. ― Гибель не только человечества, но и всех остальных разумных существ. Кроме, может быть... Вот это-то я и хочу знать ― кто именно выживет в грядущем катаклизме? Кому выгодно, чтобы из галактики исчезли люди, ксионийцы, кассилиане, альгатирейцы...

― Каилиш? ― предположил Кирк.

― Нет, ― возразил Император. ― Каилишская Ассоциация тут не причём. Мы гораздо сильнее их, они нам давно уже не соперники. И потом, в Ассоциацию входят только планеты, населённые людьми. Так что опасность может угрожать и им тоже.

― Тогда следующее, что приходит мне в голову, ― проворчал Кирк, ― это...

― Снова ― нет, ― прервал его Император. ― И об этом мы тоже думали. Таирцы также не имеют к этому никакого отношения. Их раса не даёт о себе знать уже шесть лет. Немногие, оставшиеся после исхода, жители Таира-III, разбросанные по всей галактике, в данный момент взяты под наблюдение, обезврежены или... но, повторяю, они не имеют к этому никакого отношения, уверен на сто процентов...

Кирк рассеянно кивнул. «Взяты под наблюдение, обезврежены или...» Вот именно ― «или»! Обычный для Империи способ решать проблемы.

Кирк вдруг почувствовал себя неуютно. Что-то было не так. Что-то изменилось за эти шесть лет в манере Императора Арнольда. Или я просто забыл, с сомнением подумал Кирк.

Тон Императора оставался прежним, да и внешне выглядел он точно так же, как и шесть лет назад. Но вот... уверенности в его голосе заметно поубавилось.

А ведь он боится, подумал Кирк. Он чего-то боится, это точно. Иначе он никогда не отважился бы обратиться ко мне ― опальному капитану десантных бригад, государственному преступнику, человеку, нагло вырвавшему у него из горла необходимые обещания, а потом предавшему и его, и его отца, и его Империю...

― Хорошо, Арнольд, ― вздохнул Кирк. ― Давайте подробнее. У меня пока ещё мало информации для принятия окончательного решения.

Кирк вдруг понял, что перешёл с Императором на «вы», и мысленно скривился. Обойдётся, мальчишка. Тем более что он обязан мне и своей жизнью, и Имперским троном.

― Дело касается одного секретного проекта, ― заявил Император. ― Наследие Предтеч.

Кирк ван Детчер невольно вздрогнул. Ему понадобилось всё его самообладание, чтобы взять себя в руки и не показать, насколько поразили его слова Императора Арнольда.

Секретный Имперский проект, связанный с Наследием Предтеч. И дело было не в том, что Кирк когда-то имел непосредственное отношение к этому Наследию ― поиски технологий Предтеч в Лабиринте Анкора он помнил очень даже хорошо, и одно лишь упоминание об этом не взволновало бы его так сильно. Дело было в том, что Кирк уже взялся за задание, так же связанное с каким-то секретным проектом. И проект тот, как теперь уже был уверен Кирк, тоже имел отношение к Наследию Предтеч. Только вот заказчиком был не Император Арнольд, а...

Пауль, подумал Кирк, холодея от ненависти. Пауль, зар-р-раза!!! Во что же меня опять втравили-то? Или ещё не втравили?..

Сейчас Арнольд заговорит о Парисе-II, обречёно подумал Кирк. Как же это называется-то?! Дежа вю? Кажется, да...

― Этот проект реализовывался на второй планете Париса, ― говорил Император, подтверждая худшие ожидания Кирка. ― На планете был создан исследовательский центр. Работы велись успешно. Но потом люди начали умирать. Множество необъяснимых смертей ― независимо ни от возраста, ни от того, какими именно исследованиями они занимались. Парис-II ― полностью безопасная планета, это установлено точно. То есть, ― поправился Император, ― она была полностью безопасной. Присутствие на планете людей и чужих привлекло внимание местной фауны и флоры. И некоторые из зазевавшихся или недостаточно серьёзно оценивавших ситуацию, за это поплатились...

― На планете есть хищники? ― прервал Императора Кирк.

― Как и на любой другой, ― пожал плечами Император. ― Не больше, и не меньше. Вы же не удивляетесь, что в Эльрийских лесах водятся синиранки? И от их когтей погибает от силы два-три туриста в год. Да и то из числа возжаждавших экзотики и решивших устроить самостоятельную, без привлечения инструктора, охоту на этих зверей.

― Я понял, ― кивнул Кирк. ― То есть, звери на Парисе-II особой опасности не представляют, верно?

― Верно, ― согласился Император. ― Местная фауна и флора не досаждала исследователям. Достаточно просто быть внимательным, чтобы не наступить на хвост какой-нибудь зверюге, и ничего страшного не произойдёт. Опасность исходит от чего-то другого... Или кого-то другого, ― добавил Император, немного подумав. ― Потому что несмотря на все предосторожности, люди и чужие гибли. Причём, вначале только те, кто имел отношение к исследовательскому центру...

― Гибли? ― машинально переспросил Кирк. ― Или умирали?

― Как правило, гибли, ― пояснил Император. ― Самые разные причины ― несчастный случай, глупость, самоубийства и так далее. Словно какая-то неведомая эпидемия. Которая потом вырвалась из стен лабораторий и пошла гулять по планете. Люди и чужие умирали десятками. Но самое неприятное заключается в том, что умирали они НАВСЕГДА. Они не воскресали, айттеры, на которых были записаны их матрицы, не срабатывали, а сами матрицы оказывались стёртыми.

Далеко не все гибли именно на Парисе-II, очень много сотрудников этого института умерло на других планетах. Люди и чужие, работавшие над проектом, начинали вести себя странно. Они выпрашивали себе отпуска, придумывали мифические предлоги для того, чтобы покинуть Парис-II, улететь на другую планету и там совершить какую-нибудь глупость, которая и приводила их к смерти.

Возможно, что у них происходило нарушение психики. Но этим можно объяснить лишь странное поведение сотрудников, а не то, почему айттеры отказывались их оживлять.

Исследовательский центр работал над данными, считанными с вашего инфокристалла... то есть, я хочу сказать, ― поправился Император, ― считанными с того инфокристалла, который вы раздобыли в Лабиринте Анкора шесть лет назад.

― Который, между прочим, я получил от одного курсанта, ― проворчал Кирк, ― по имени Арнольд Дитрих...

― Я не знал, что именно записано на том кристалле, ― совершенно спокойно ответил Император. ― Я знал лишь то, что там содержатся секреты Предтеч, их тайны. Согласитесь, если бы не эти технологии, наша Империя никогда не смогла бы так успешно противостоять Каилишской Ассоциации. Айттер, дающий солдатам бессмертие, делающий резервы живой силы поистине неисчерпаемыми. Да что я вам буду говорить?! Вы же сами всё превосходно знаете ― я сужу хотя бы по тому, что снова вижу вас в форме... ― Император усмехнулся, а Кирк про себя злобно выругался. Чёрт! Надо было переодеться. Хотя, кто ж знал-то?..

― Я мог бы заподозрить во всём этом шпионов Каилишской Ассоциации, ― продолжал Император, ― но наши агенты отрицают их причастность к этой проблеме. Полгода назад я был вынужден изолировать Вторую Париса. За эти полгода на планету высадились два десантных отряда.

― И?.. ― спросил Кирк, видя, что Император замолк.

― Они погибли, ― ответил Император. И слова его упали в тишину рубки, словно камень. Кирк вздрогнул. Десантный отряд. Нет, поправился он, не просто десантный отряд, а отряд, состоящий из бессмертных бойцов. Даже не один, а два отряда...

― Сейчас уже готов к высадке третий отряд ― вторая рота Первой десантной бригады, ― медленно проговорил Император. ― И я хотел бы, чтоб командование этим отрядом приняли на себя вы, капитан ван Детчер. Или полковник?.. ― во взгляде Императора мелькнула улыбка.

― Капитан, ― поправил его Кирк. ― Капитан в отставке. И я не собираюсь возвращаться на службу, господин Император. Ты меня хорошо понял?

― Я понял вас, капитан, ― очень спокойно кивнул Император. ― Я не настаиваю. Но моё предложение остаётся в силе. Когда вы примите окончательное решение, свяжитесь со мной. И чем скорее вы это сделаете, тем лучше. Потому что я подозреваю, что если эта непонятная «эпидемия» сумела вырваться за пределы лаборатории, то покинуть планету и распространиться по галактике ей особого труда не составит. Да она, собственно говоря, уже это сделала. И возможно, что вскоре ни один человек и ни один чужой не сможет чувствовать себя в безопасности. Потому что, ― Император в упор посмотрел на Кирка и глаза его превратились в две узкие щелки, ― потому что айттеры перестанут срабатывать. Все айттеры, сколько их есть в галактике.

Кирк молчал.

― До свидания, капитан ван Детчер, ― кивнул Император Арнольд. ― Помните, времени у вас... у нас... его не так уж и много.

Кирк сидел, тупо глядя на Императора. Он не пошевелился даже тогда, когда изображение мигнуло, сжалось в серого цвета точку и пропало.

Чёрт побери, думал Кирк. Чёрт побери...

Никто «не сможет чувствовать себя в безопасности...» Верно. И самое поганое, что никто даже и не узнает об этом. Вот я, например. Ведь моя смерть на Тарсе-I могла быть окончательной смертью. Хорошо геройствовать, когда знаешь, что за твоей спиной бесконечная вереница жизней. А вот если, как раньше ― одна жизнь. И смерть одна. А воскрешения нет...

А ведь этот разговор Императора Арнольда был проверкой, подумал Кирк. Тот институт, на Парисе-II, ― там ведь занимались чем-то, связанным с моим инфокристаллом. То есть, с инфокристаллом Лабиринта Анкора. А Императору хорошо известно, что я сделал для себя копию с того кристалла. Конечно известно, я ведь сам ему когда-то об этом сказал, похвастаться захотелось, независимость свою показать...

Проверка, подумал Кирк, разворачиваясь вместе с креслом в сторону сейфа с оружием, где сейчас и хранился тот самый инфокристалл. Проверка. Арнольд считает, что все проблемы проистекают из такого же вот точно кристалла. Иными словами, опасность для его Империи представляет собой не только вторая планета Париса, но и мой «Анкор».

Кирк поднялся с кресла и медленно подошёл к сейфу с оружием. Пальцы его коснулись шероховатой поверхности бронированной дверцы, отделанной чешуйчатой кожей хомозавра с Рилена-IV, способной без вреда для себя отразить выстрел из любого оружия, кроме, разве что, корабельного «Удава». Кирк прикрыл глаза и память его услужливо преподнесла содержимое сейфа: «Варан» с комплектом интеллектуальных боеприпасов (Кирк не очень-то любил подобные штучки ― патроны, а по сути дела маленькие ракеты, снабжённые искусственным интеллектом... Мыслящая пуля? Разумное оружие? Увольте!..); три «Кобры» ― дальнобойные бластеры, очень хорошо зарекомендовавшие себя в условиях атмосферных планет, и совершенно бездарно работающие в космическом вакууме; три «Дракона» ― десантные плазменники, излюбленное оружие Кирка, ставшее для него чуть ли не родным.

Кирк подумал о том, что сейчас есть и новое, более совершенное оружие. Взять хотя бы те же самые «Драконы» ― новейшие модификации обладают гораздо лучшими характеристиками. Но Кирк уже привык к своему оружию. И менять привычную «Кобру» или «Дракона» на более новое оружие он не собирался. Даже на самом «Анкоре», как и на флаере, находящемся в ангаре корабля, по-прежнему были установлены старые «Удавы». Проверенное оружие ― оно вернее. Тем более, что, насколько было известно Кирку, такими новинками, как «Дракон-2М» или «Удав-РМ» пользоваться было небезопасно для здоровья ― они буквально сжигали нервную систему человека, работавшего с ними. Для бессмертных десантников, чьей страховкой от несчастного случая являлась матрица айттера, это не имело значения. Но Кирк не считал себя мазохистом и, несмотря на свой айттер, старался умирать как можно реже и наименее болезненными способами.

Была в сейфе ещё и «Эфа» ― мета-фазник, избирательно уничтожающий любого противника, чьи особенности метаболизма были заранее известны и занесены в память этого оружия. Незаменимое оружие для передовых ударных отрядов во время конфликтов с чужими. Собственно говоря, «Эфе» на кораблях класса «разведчик-молния» находиться совершенно не полагалось. Но мало ли, чему тут не полагалось быть ― «Снежинка» вообще была вне закона в Империи. Да и айттер, находящийся на «Анкоре» ― тоже. Не говоря уже об инфокристалле, из-за которого, похоже, и заварилась вся эта каша...

Кирк открыл дверцу сейфа. Тусклый огонёк на стволе «Варана» мгновенно вспыхнул красным цветом, опознал хозяина и медленно начал гаснуть, возвращаясь в ждущий режим. Как глаза у Тенчен-Сина, подумал Кирк и перевёл взгляд на небольшую дверцу, расположенную в левом верхнем углу сейфа. Стволы трёх «Драконов», выстроившихся рядом, словно бы охраняли её от незваных гостей. Да, подумал Кирк с невесёлой усмешкой, охранять эту штуковину сейчас ― ох, как надо!..

Кирк открыл дверцу, запустил туда руку и вытащил инфокристалл. Зеленоватый цвет его говорил о том, что кристалл накачан информацией под завязку. Неизвестной информацией, почти что не исследованной. Имперские учёные едва ли в одной десятой части её сумели разобраться.

Секреты новых, неизвестных никому технологий.

Секреты, которые, вероятно, и погубили некогда могущественную расу Предтеч.

Секреты, оставленные ими в Лабиринте на второй планете Анкора ― звёздной системы, которой уже не существует. Потому что человек, первым понявший истинное значение Лабиринта Анкора и этого вот кристалла, решился уничтожить и сам Лабиринт, и планету, и звезду. Вместе с собой.

Возможно, что он был просто сумасшедшим, этот самый Грон Келли. Но оснований для сумасшествия у него было более, чем достаточно, подумал Кирк.

«Проклятие Предтеч!..»

Кирк вздрогнул и едва не выронил из рук кристалл. Эти последние слова Грона Келли, перед смертью умолявшего Кирка уничтожить кристалл, запомнились накрепко. Кирку даже показалось, что он эти слова услышал, что они сейчас прозвучали ― прямо здесь, в рубке управления «Анкора».

Проклятие Предтеч...

Слишком уж мы доверились этим соблазнительным новинкам, подумал Кирк. Новые технологии, облегчающие жизнь... делающие жизнь бесконечной. И вдруг, в одночасье ― всё! Мирное домашнее животное превратилось вдруг в хищного монстра, готового пожрать всех вокруг...

Айттер. Механизм, каждый раз оживляющий погибшего человека или чужого. И мы думали, что так будет всегда, что этот, вновь установленный порядок, нерушим, вечен...

Айттер ― странное слово, звук чужой и чуждой человеку речи, слово из языка покинувшей галактику цивилизации Таира-III. Одно из многих слов, значение которого осталось людьми непонятым. Слово, которое прижилось в качестве названия для устройства Предтеч, бесконечно воскрешающего людей и чужих. Сторонники отказа от технологий Предтеч вовсю цитировали таирскую фразу, выложенную мозаикой на стене одного из домов в Городе Таира-III ― предупреждение о том, что: «айттер способен дарить множество жизней, и погубить их все...»

Никто точно не знает, что именно подразумевали таирские мудрецы под этим словом. И единственное, чего добились ярые противники наследия Предтеч, это то, что слово «айттер» стало именем нарицательным...

Кирк вдруг понял, что ему очень хочется выпить. Он осторожно, словно бомбу, положил кристалл обратно в сейф, запер обе дверцы и, резко повернувшись, вышел из рубки. Ему было не по себе от того, что он находится рядом с этим кристаллом. Словно от него могло исходить какое-то опасное излучение, угрожающее жизни Кирка.

Нервы ни к чёрту, огорчённо подумал Кирк, шагая по коридору. Надо успокоиться. Так, что у нас есть в баре?..

Как такового бара на «Анкоре» не существовало (ещё бы ему существовать на Имперских кораблях класса «разведчик-молния»!), но Кирк обустроил под это дело уголок в кают-компании ― стойка из самого настоящего тиорского дерева (три тысячи галактических кредитов), три высоких табурета, обитых кожей лавандийского раганилиса (по двадцать пять тысяч за каждое), зеркальные полки из пигарского стекла (восемь полок по семьсот кредитов)... Кирк самодовольно усмехнулся. Бар у него получился что надо. А уж ассортименту напитков могло позавидовать любое галактическое заведение.

Кирк прошёл за стойку, снял с полок несколько бутылок и сбил себе виндоранский коктейль («чёрное виски», немного сока типары, капельку «бредовых снов», знаменитой «растанской грязи» и щепотка высушенного гриба с Лавандиса). Наполняя свой бокал Кирк невольно вспомнил Мигеля Партиони ― именно он научил Кирка готовить виндоранский коктейль. И ещё много чему он Кирка научил ― тому, что касалось изысканной и светской жизни. В обмен на полученное от ван Детчера умение выживать в разного рода кровавых переделках.

Кирк вышел из-за стойки, взгромоздился на табурет, пригубил пряно-жгучую смесь и вздохнул. Да, подумал он. Сам себе и бармен, и посетитель... и даже чаевых оставить некому...

Так, ладно!.. Давай теперь подумаем о деле! Угроза Империи ― это я понял. Как понял и то, почему Император Арнольд вспомнил обо мне. А вот каким боком сюда относится этот прилизанный слизняк Пауль?

Когда Пауль встретился с Кирком и предложил работу, всё выглядело просто. Недавно открытая планета в системе Париса; институт, где занимаются какими-то исследованиями; лаборатория, в которой пытаются систематизировать какую-то информацию... теперь уже понятно, что полученную из инфокристалла Предтеч... Всего-то и нужно было Паулю ― заполучить отчёт этой лаборатории. И деньги он платил немалые, этот псевдоимператор...

Пауль ― Император?! Ха! Не-е-ет, на Императора он явно не тянет. Из меня и то Император получше будет, подумал Кирк. Пауль ― частное лицо. И он выполняет чьё-то задание. В этом можно не сомневаться ни секунды.

Несколько раз уже бывало так, что во время разговора Пауль терялся, не знал, что ответить. А к следующему сеансу связи неожиданно «умнел». Словно получал от кого-то подсказку, информацию, необходимую для беседы.

Кирк презрительно фыркнул, представив себе Пауля, внимательно выслушивающего своего шефа, суетливо кивающего каждому его слову... получающего от своего руководителя инструкции...

Чёрт! Вот только лица этого шефа я представить себе не могу! Почему-то сразу же всплывает морда Аллана Дитриха ― папашки нашего всеми обожаемого Императора Арнольда...

А что если Пауля действительно нанял Аллан Дитрих?

Кирк выругался и залпом проглотил содержимое стакана. Бред! Уж Император бы об этом знал и не стал бы ко мне обращаться. На фига дважды нанимать одного и того же человека?!

Конечно, это не Дитрих нанял Пауля. Но вот кто?

Явно кто-то, кто не хочет контактировать со мной напрямую. Либо знающий, что именно с ним я работать не стану, либо... либо предполагающий, что ко мне с аналогичным предложением может обратиться Император... кто-то, не желающий, чтобы я даже случайно упоминал его имя при Арнольде... кто-то из свиты Императора... или из руководства Имперского штаба...

Крысы, с ненавистью подумал Кирк, вторично наполняя стакан. Имперские крысы. Жрут друг друга...

Я встречался с Паулем всего один раз ― когда он подошёл ко мне в космопорту и предложил этот контракт. Я было решил, что он обычный контрабандист. Потом выяснилось, что он вовсе не контрабандист, а сейчас уже совершенно ясно, что он и не совсем обычный...

Ладно, подумал Кирк. Чего я переживаю?! Есть контракт, есть задание, за которое могут заплатить сразу два работодателя. Причём, независимо друг от друга. Паулю позарез нужны отчёты «Лаборатории Свободного Поиска» (так называется тот отдел института на Парисе-II), а Арнольду нужно, чтобы я разобрался в возникшей на Парисе же проблеме. И оба заплатят. Император даже готов выделить отряд десантников. Давно, кстати, я не командовал...

Однако, отряд десантников ― это хорошо. Но не мешало бы иметь под рукой тех, на кого можно положиться. Тех, кто ― я уверен в этом ― никогда не подведёт. Проверенных, верных...

Кирк ван Детчер тяжело поднялся и отправился обратно в рубку. Не знаю, подумал Кирк, чем всё это закончится, но уверен, что если проблему не решать, она закончится наихудшим для меня образом. Чёрт его знает, какие цели преследуют Арнольд и наниматель Пауля ― да меня это и не волнует. У меня теперь свои цели...

В рубке управления «Анкора» Кирк плюхнулся в возмущённо пискнувшее кресло, включил передатчик и по очереди вызвал пятерых абонентов в разных концах галактики. И каждому из них сказал одно и то же ― пять фраз, служащих паролем, толчком к действию, ключом. Он плохо помнил этих пятерых, он видел их всего однажды или дважды. Он просто платил, чтобы в нужный момент они сделали то, что от них требовалось.

Требовалось же от них нечто такое, о чём Кирк предпочитал вспоминать как можно реже. Для себя он нашёл подходящее определение этого мероприятия ― «общий сбор». Но Кирк совсем не был уверен, что те, кого это непосредственно касается, так же спокойно отнесутся к предстоящей процедуре. Однако выбора у Кирка не было. Время поджимало. И Кирк раздумывал не дольше секунды перед тем, как послать эти пять сообщений.

А потом Кирк выключил передатчик, откинулся на услужливо изогнувшуюся спинку кресла и принялся ждать.

 

Глава вторая.

ОБЩИЙ СБОР

Это произошло почти одновременно. По корабельным часам на «Анкоре» Кирка ван Детчера между первым и последним убийствами прошло едва ли больше часа. Поразительная исполнительность, особенно учитывая то, что все пять убийств были совершены в разных концах галактики, на разных планетах.

Мигеля Партиони застрелили прямо в ресторане, во время обеда. Наёмный убийца, переодетый официантом, подкатил к столику тележку с изысканнейшими блюдами, какие только можно было заказать себе на самом лучшем курорте Эльри, обаятельно улыбнулся скучающему Партиони и спокойно выстрелил ему в лоб из «Кобры-М», лежавшей до того момента на столике под салфеткой. Двое звероподобных телохранителей Партиони хорошо знали своё дело и не пытались пристрелить убийцу ― без сомнения матрица с него была снята, а исчезнувший труп ничего не даст следствию. Телохранители попытались убийцу задержать ― один даже сжёг ему правую кисть, сжимавшую бластер, чтобы лишить убийцу возможности покончить с собой. Но убийца, как видно, был не менее опытен ― микрограната, имплантированная в челюсть, разнесла на молекулы и его самого, и обоих телохранителей, и половину роскошного ресторанного зала вместе с посетителями, прислугой и небольшим оркестром.

Примерно в это же время произошло и второе убийство, которое многие расценили как несчастный случай. На огороде скромного фермера, очень уединённо жившего где-то на задворках только что открытого мира, взорвалось то, что он доселе считал обычным украшением. Странной формы ваза, трёхметровой высоты, обнаруженная им в земле около трёх лет назад, была очень похожа на изделия полностью деградировавшей и почти уже исчезнувшей ныне цивилизации, населявшей когда-то эту планету. Фермер не был уверен в том, что за эту штуку можно будет получить денег, но ― чем чёрт не шутит? Мало ли учённых кидается во вновь открытые миры на поиски древних сокровищ (или того, что они таковыми считают)? Вдруг и за эту вазу можно будет со временем получить что-нибудь? В дом, конечно же, заносить её не стоит ― больно громоздкая, ― пускай себе на огороде торчит. К тому же вечерами, после тяжёлого трудового дня, приятно бывает любоваться её странными формами на фоне сиреневого заката, вспоминать о своей прошлой жизни, о своих друзьях, о своём командире, с которым пришлось пережить немало трудных минут... Сегодняшним сиреневым закатом Александру Рогову полюбоваться не удалось.

Патрик Мелони направлялся в гости к своей девушке. Настроение его было приподнятым, хмель кружил голову, мысли о повышающемся курсе акций собственной компании приятно грели. Водитель глайдера ― альгатиреец ― был услужлив и обходителен. Что оказалось весьма приятной неожиданностью, зная достаточно вероломный характер представителей этой расы. Мелони нанял этого альгатирейца на работу около четырёх лет назад, сразу же после аварии, совершённой прежним водителем и стоившей Мелони нескольких не очень-то приятных минут, связанных с гибелью и последующим воскрешением. Нынешний водитель давно уже успел зарекомендовать себя с самой лучшей стороны. Единственное, что немного раздражало Патрика Мелони, это то, что он никак не мог запомнить имени водителя. Вот и сейчас, когда Мелони захотелось выпить, он попытался припомнить его имя, не смог, нахмурился и постучал согнутым пальцем по спине водителя. Водитель обернулся и лучезарно улыбнулся Патрику Мелони. Но попросить его остановить глайдер Патрик не успел ― альгатиреец резко дёрнул рычаги и навстречу им стремительно понеслась стена здания. Мелони едва успел набрать в грудь воздуха, но крикнуть у него уже не получилось. Это убийство ― третье по счёту ― полиция отнесла в разряд транспортных происшествий.

Покушение на главу крупнейшей транспортной корпорации Сиона-III было подготовлено очень тщательно. Восемь людей, три альгатирейца и ксионийка ― вот состав группы, ворвавшейся в здание корпорации и сумевшей пробиться к кабинету генерального директора через все посты охраны. К тому времени в живых оставалось лишь семеро из нападавших, и ещё один погиб возле самых дверей кабинета ― один из двух телохранителей директора, неотлучно находившихся при нём, успел выстрелить первым. Второй телохранитель ― кассилианин по имени Тенчен-Син ― не успел сделать ничего. Он был убит на месте выстрелами из шести плазменных бластеров. «Дракон-2» стреляет более длинными и гораздо более мощными импульсами, чем даже его предыдущая модель, и от кассилианина мало что после этого осталось. Самое непонятное то, что на генерального директора транспортной корпорации, отсиживавшегося в этот момент под столом, никто не обратил внимания. Выяснить же истинную причину нападения не удалось ― все шестеро нападавших после этого мгновенно покончили с собой. И судя по тому, что тела их тут же саморазрушились, с каждого была снята матрица. Воскресить удалось лишь одного из телохранителей;; адрес айттера, на котором была снята матрица с Тенчен-Сина, оказался неверным, кассилианин там не ожил.

Пятое убийство произошло на второй планете Ксиона, во время спортивного турнира по ксиболдингу. В финальном раунде одна из спортсменок воспользовалась боевой перчаткой, стальные лезвия которой были смазаны густым ядовитым соком местного растения. Четыре неопасных пореза, нанесённые ею своей сопернице, не помогли завоевать победы. И победившая спортсменка прожила лишь несколько минут ― возмущённая происшествием публика не оставила виновницу безнаказанной. Результаты ежегодного турнира было решено не пересматривать. Тем более что, как вскоре стало понятно, с пострадавшей от яда спортсменки была снята матрица. Ксионийка, позволившая себе подобный неспортивный приём, была дисквалифицирована, и победа по справедливости была посмертно присуждена четырежды чемпиону по ксиболдингу, одной из самых состоятельных женщин Ксиона-II по имени Тас-Кса-Сит.

С каждого из этих пятерых убитых была когда-то снята матрица. Но никто не мог бы с уверенностью сказать, где именно находится айттер, на котором это проделано, и где именно они все оживут. Никто, кроме них самих и ещё одного человека ― отставного капитана десантных бригад Кирка ван Детчера.

* * *

Они воскресали один за другим. В течение этого часа (и ещё двух последующих) «Анкор» оглашался столькими проклятиями, сколько не услышать и в аду. Особенно бесилась Тас-Кса-Сит.

― Ты не мог придумать ничего лучше?! ― орала она, наступая на Кирка. Не мог, да? Ты думаешь, это очень приятно ― умирать от яда?

Лицо Кирка было каменным.

― У меня не было иной возможности быстро собрать вас всех, ― холодно отвечал он. ― Если вы попытаетесь успокоиться, мы сможем пройти в кают-компанию и всё обсудить...

― Нечего тут обсуждать!!! ― взорвался Партиони. ― Я требую, чтобы ты немедленно высадил меня на какой-нибудь планете!!!

― Лысая обезьяна опять шумит, ― процедил Тенчен-Син.

― Сам ты... ― начал было Партиони, но тут же запнулся. Он поднял руки, но пальцы его вместо роскошной и длинной гривы волос нащупали на макушке лишь едва заметную щетину.

― Вот чёрт!.. ― огорчённо выдохнул он.

― Айттер воскрешает в том виде, в каком была снята матрица, ― ехидно напомнил Мигелю Тенчен-Син.

― Заткнись, ящерица!.. ― огрызнулся Партиони.

Но возразить ему было нечего, Тенчен-Син оказался прав. Айттер действительно воскрешал представителя любой расы таким, каким тот был в момент снятия матрицы. Поэтому все пятеро оказались одетыми в сильно поношенную десантную камуфляжную форму. Особенно это угнетало Александра Рогова ― с самого начала своего появления здесь он не проронил ни слова, только молча разглядывал своих давних товарищей. Но в кают-компании, куда Кирку удалось-таки наконец затащить всех, Рогов начал говорить первым.

― Кирк, ― сказал он, внимательно глядя на Кирка, ― я догадываюсь, что произошло что-то необычное. Иначе бы ты не решился собрать нас таким странным способом...

― Мерзким способом! ― с брезгливой миной поправил его Партиони.

― ...и я понимаю, что тебе понадобилась наша помощь, ― продолжал Рогов. ― Но я сразу хочу предупредить, чтобы на меня ты не рассчитывал.

― Потомки обезьян лишены чувства благодарности, ― презрительно усмехнулся Тенчен-Син, ― но клоны потомков обезьян лишены даже элементарной вежливости!

― Тенчен-Син, ― Рогов повернулся к кассилианину, ― у меня есть всего два желания. Первое ― вернуться на свою ферму, и второе ― чтобы ты подох безвозвратно, никогда больше не воскресая.

Кассилианин злобно сверкнул на Рогова алыми глазами и повернулся к Кирку.

― Что от меня потребуется, командир? ― решительно произнёс он. ― На меня ты можешь рассчитывать.

― Может быть, мне дадут возможность сказать хоть слово? ― Кирк обвёл взглядом всех пятерых, сидевших за столом. ― Мне почему-то кажется, что вы сами захотите принять участие в этом деле. Давайте, я вам всё расскажу, а потом посмотрим, угадал я или нет. Хорошо?

Но сказать что-либо Кирку не удалось ― в кают-компании стоял гвалт, кассилианин переругивался с Роговым, Партиони с Тас-Кса-Сит, а Мелони возмущённо орал по адресу каждого из спорящих в отдельности. Кирк вздохнул и решил переждать эту бурю эмоций.

Что ж, подумал он. Хорошо уже то, что мне удалось так быстро собрать их всех. А там ― видно будет. Не пойду я на Парис в одиночку, и даже с десантной бригадой ― не пойду. Не доверяю и никому. Кроме этих вот пятерых сумасшедших...

Тенчен-Син, представитель расы с Кассилиа-III, которая вызывала не очень хорошие чувства у всех остальных рас. Шестипалые, покрытые тёмно-зелёной чешуйчатой кожей, с тёмно-красными глазами... Ящерицы ― так их называли люди. Но нелюбовь к кассилианам проистекала не из их внешности. Или не только из внешности ― кассилиане вели себя с пренебрежительно-высокомерной наглостью по отношению к остальным окружающим, это было у них в крови. Любой, не принадлежавший к их расе, был ими презираем. Они считали, что оказывают снисхождение людям уже тем, что не убивают каждого встречного. Дипломатические контакты с Кассилиа-III удалось наладить с большим трудом. А уж вопрос вхождения этой планеты в Межзвёздную Империю Людей вообще никогда всерьёз не рассматривался. Кассилиане, разумеется, были не против того, чтобы присоединиться к Империи, но условия, выдвигаемые ими (они согласны были терпеть людей только в качестве рабов), не устраивали уже противоположную сторону. Даже Большая Война, во время которой кассилиане дважды оказывались перед угрозой полного уничтожения Каилишской Ассоциацией, не смогла заставить их пересмотреть свою позицию.

Тенчен-Син был превосходными бойцом, как и любой другой кассилианин. Но в отличие от своих соотечественников, он умел хорошо обращаться с автоматическим оружием, а не только с копьём или ножом. В совокупности с ненормально-быстрой даже для кассилиан реакцией, это делало его опасным противником. Кроме того, Тенчен-Син был и превосходным пилотом, что вообще невообразимо для кассилианина. У любой другой расы подобные таланты могли вызвать только зависть или почтение, но у себя на планете Тенчен-Син был изгоем, хотя и принадлежал к клану Синов ― самому могущественному клану планеты. Дело в том, что Тенчен-Син был результатом генетического эксперимента, гены его зародыша подвергались направленным изменениям, что и отразилось и на его психологии, и на манере его поведения. В нём было больше человеческого, чем кассилианского. И соотечественники его это хорошо чувствовали. Да и люди ― тоже. Недаром же Тенчен-Син был завален предложениями работы именно от людей, хотя хорошие телохранители нужны были всем и всегда.

Александр Рогов. Отличный боец, сильный, выносливый. Из всей группы лишь он один (не считая самого Кирка) сумел выдержать ужасы второй зоны Лабиринта Анкора: когда все уже задрали лапки кверху, задавленные непонятным и неизвестным излучением зоны, Рогов с ван Детчером ухитрились вдвоём вытащить всю группу в безопасное место. Кирк это хорошо помнил. Как помнил и то, что раньше Рогов не ладил с Тас-Кса-Сит. Впрочем, ничего удивительного в этом не было. По Имперским законам у Рогова не было никаких прав, потому что он не являлся человеком ― клон. Таких никогда не любили в Империи. Их могли терпеть ― в качестве охранника или в качестве пушечного мяса, используемого в боевых операциях. Но отношение к клонам всегда было презрительным. А донор Рогова когда-то имел весьма неприятный инцидент с Тас-Кса-Сит. Волей случая Рогов оказался с ксионийкой в группе Кирка, на Анкоре-II. Ему удалось смириться с этим по одной простой причине ― у него никогда не было друзей и неприязнь ксионийки не явилась для него чем-то необычным. Хотя, подумал Кирк, тут я не совсем прав. Есть у Рогова один друг ― Партиони.

Мигель Партиони ― прирождённый актёр, неплохой боец и любитель роскошной жизни. Шесть лет назад именно он поставил Кирка ван Детчера перед ситуаций, когда у того не оказалось выбора. И Кирку пришлось выполнять работу Аллана Дитриха, у которого в то время служили и Партиони, и все остальные члены группы. Но несмотря на это сам Мигель Кирку нравился ― не трус, но и без безрассудства, самостоятельно в петлю голову не сунет, но и любой приказ выполнит. В последнее время, насколько было известно Кирку, Партиони вёл достаточно роскошный образ жизни. Денег, полученных в своё время от Дитриха, на подобную жизнь хватить не могло. Но Партиони занялся игорным бизнесом, и доходы от него позволяли роскошествовать и дальше. Единственное, что могло угрожать Мигелю Партиони ― любовь к дорогой и зачастую весьма экзотической еде. Кирк с сомнением посмотрел на Партиони и подумал, что это сейчас, после воскрешения, он выглядит таким крепким и подтянутым. А ведь у себя там, до смерти, он наверняка уже порядочно раздобрел. Но айттер воспроизводит воскрешаемого именно в таком виде, в каком с него была снята матрица. И Кирк с усмешкой заметил, что Партиони нервно поглаживает свою обритую голову ― наверняка он не рассчитывал, что ему опять придётся так неожиданно расстаться со своей шикарной шевелюрой.

Патрик Мелони. Боец? Нет, вообще не боец. Ни разу ни никакой. В настоящей схватке ему не выстоять и минуты. Но у Патрика были другие преимущества перед остальными членами группы: он очень хорошо разбирался в технике, в электронике, легко мог взломать пароль любого электронного замка... Интересно, подумал Кирк, а чем вообще занимался Патрик? В смысле ― до того, как я всех их тут «собрал»... То, что он неравнодушен к женщинам, и то, что он в них совершенно не разбирается ― это я знаю. Что-то он говорил о своей компании, что-то связанное с электроникой... Не просто же так он интересовался этим моим инфокристаллом, который я вытащил из Лабиринта. Что-то ему там было нужно, раз он так умолял меня позволить ему сделать копию. Хорошо, что я ему отказал. Мелони такого бы наворотил ― неизвестно, чем бы дело кончилось. На Парисе, вон, тоже пытались что-то изучать, и вот к чему привело... Однако именно от Мелони на Парисе и будет больше пользы, чем от остальных. Остальные ― так, боевая группа. А вот разобраться в том, что же происходило в лабораториях ― это сумеет только Патрик.

Кто ещё остался? Тас-Кса-Сит? Да, она. Жительница второй планеты Ксиона, представительница расы, чьими предками были кошки. Расы, которая во времена Большой Войны едва не погубила Межзвёздную Империю Людей. Расы, во всём полагавшейся именно на женщин ― быстрых, ловких, беспощадных к врагам, могущих в одиночку под покровом темноты вырезать роту десантников. И если бы Император не догадался заключить с ними союз, неизвестно ещё, чьей бы победой завершилась Большая Война.

Тас-Кса-Сит очень хорошо показала себя в Лабиринте Анкора. Но тогда она была гораздо моложе, с сомнением подумал Кирк. Сколько ей сейчас? Двадцать три? Двадцать четыре? По понятиям Ксиона-II ― старушка уже, такой бы дома сидеть, а не шляться по другим планетам с боевыми группами. Хотя... У себя на Ксионе она ведь ни одного турнира по ксиболдингу не пропускает. Знаю я, что такое ксиболдинг, сам участвовал. Потом, правда, лечиться пришлось долго ― пять десятков швов, пересадка кожи... Страшная это вещь ― стальная перчатка, каждый из пальцев которой представляет собой отточенное стальное лезвие. Этот спорт не для слабаков. И не для таких старушек, как наша кошечка... Но Тас-Кса-Сит несколько раз умирала (кстати, именно на турнирах-то её и убивали), а айттер, что ни говори, омолаживает, сбрасывает со счетов прожитые года. Так что ей сейчас никак не больше восемнадцати биологических лет ― самый боевой возраст для ксионийки. А вот с психикой... ну, ладно, надеюсь, что и чувствует она себя не на два с половиной десятка. К тому же, Тас-Кса-Сит всегда была очень хорошим бойцом, ничуть не хуже (а может быть, кое в чём даже и лучше), чем Тенчен-Син. И спокойная она... обычно. Просто сейчас чего-то разбушевалась. Впрочем, понятно ― почему. Очевидно, нанятые мной убийцы воспользовались далеко не самым приятным способом, чтобы отправить ксионийку на тот свет... то есть, ко мне, на «Анкор».

А ведь нашей кошечке будет сложнее всех привыкнуть к мысли, что оживлений больше ждать не придётся, подумал Кирк. Так что, она-то наверняка согласится участвовать в этом деле.

Кирк только сейчас обратил внимание на то, что шум в кают-компании стих, и все присутствующие внимательно смотрят на него.

― Что? ― растерянно спросил он.

― Я задал вопрос, ― пожал плечами Партиони. ― Давно уже задал... Жду, пока ответишь...

― Какой вопрос? ― нахмурился Кирк.

― Что случилось-то? Я же знаю, Кирк, ты же не просто так это всё подстроил, да?

― Да, ― кивнул Кирк. ― Случилось. Дело в том, что я получил заказ. От Императора. Но это может коснуться не только его, а и нас. И всех тех, кто привык полагаться на матрицу айттера.

― То есть?! ― удивился Патрик.

― На второй планете Париса произошло что-то такое, что находившиеся там люди начали умирать, ― ответил Кирк.

― Ну и что?! ― пожал плечами Партиони. ― Всегда где-нибудь кто-нибудь умирает...

― Они умирали, но не воскресали, ― пояснил Кирк, ― хотя матрица с них и была снята.

В следующие полчаса Кирк говорил в полной тишине. Он пересказал всё, что ему было известно об этом деле. Включая и предложение Императора получить в своё распоряжение десантный отряд. Единственное, о чём умолчал Кирк, это то, что лабораториями на Парисе-II интересовался ещё и какой-то Пауль, неудачно пытавшийся выдать себя за Императора, прибывшего (или как-то ещё оказавшегося тут) из будущего. В контексте данного разговора упоминание о Пауле могло сделать весь рассказ похожим на водевиль и подорвать доверие группы.

Однако когда Кирк начал рассказывать об Императоре Арнольде и его предложениях, его тут же перебила ксионийка.

― Ты можешь говорить всё, что хочешь, ― воскликнула Тас-Кса-Сит, ― но я никогда больше не стану работать на семейку Дитрихов!

― Дура!!! ― взорвался Кирк. ― Да не на Дитрихов!!! На себя!!! Понимаешь ты это своими кошачьими мозгами или нет?! Если перестанут работать все айттеры в галактике ― кому от этого будет плохо?! Ты подумай, каким образом я вас всех тут собрал? Вы что, стопроцентно застрахованы от смерти?!

― Но... ― ксионийка запнулась. ― Но... ты же это сделал специально... а... а не...

― Я всегда был не особенно высокого мнения об обезьянах, ― усмехнулся Тенчен-Син, ― но никогда не думал, что кошки столь же глупы.

Тас-Кса-Сит ничего не ответила. Она сидела, уставив взгляд в стену кают-компании. Кирк догадывался, о чём она сейчас думает.

Айттер Кирка был единственным, за оживление на котором не приходилось платить деньги. Все остальные айттеры принадлежали Императору и Кирк, фактически, являлся государственным преступником, злостно нарушавшим монополию. Ему бы не поздоровилось, узнай кто-нибудь об этом его айттере. Он был бы моментально разрушен, а с Кирка сняли бы матрицу на какой-нибудь каторжной планете ― на том же Тарсе-I, к примеру.

Только Император имел право владеть айттерами. Разумеется, пользоваться ими мог любой, но не бесплатно. Любой человек или чужой мог записать на каком-нибудь из них свою матрицу и прекратить переживать по поводу собственной смерти. Но это было по карману далеко не всем. И при каждом оживлении опять приходилось платить. Если же денег у клиента не оказывалось, последствия для него могли быть самыми непредсказуемыми, вплоть до отправки на принудительные работы на сколь угодно долгий срок.

К тому же, до айттера надо было ещё добраться, далеко не на каждой планете они имелись. Да и обратный билет стоил не так уж мало. Айттеры располагались лишь на планетах, подобных Тарсу-I, где уже побывал Кирк, или на курортных планетах. Многих удивляло подобное, но в этом была своя логика.

Каждого, с кого снималась матрица, рассматривали с точки зрения того, сгодится ли в будущем клиент для работы на рудниках, или подойдёт ли эта клиентка для одного из многочисленных публичных домов, которыми изобиловали курортные планеты. Потому что частое воскрешение рано или поздно приводило к тому, что клиент оказывался неплатежеспособен. Ещё Кирк подумал, что за последние шесть лет цена на радиоактивные элементы непрерывно падает. Как и расценки увеселительных заведений.

Ксионийка чаще всех появлялась на «Анкоре», её любовь к ксиболдингу приводила к тому, что она оживала тут раза два или даже три за год. Дважды за прошедшие годы айттер Кирка оживлял и Партиони, отравившегося в каком-нибудь ресторане экзотическими продуктами. Три раза за это же время здесь побывал и Патрик Мелони ― он не очень хорошо разбирался в женщинах и его тоже иногда грабили и убивали. Один раз здесь воскрес и Тенчен-Син, погибший в перестрелке. Единственный, кого Кирк никогда не видел на «Анкоре», был Александр Рогов. Наверное, именно поэтому тот и был настроен столь категорически. Да, чувствую я, что нам придётся обходиться без Рогова, вздохнул про себя Кирк. Но он ошибся ― Рогов первым дал своё согласие.

― Я готов, командир, ― спокойно сказал он. ― Я никогда не думал, что мне придётся умереть. Но это случилось. Значит, может случиться и во второй раз. А у меня своя ферма, я хочу жить спокойно. И ради этого спокойствия... ― Рогов замолчал и покосился на Тенчен-Сина.

― На меня можешь не смотреть, ― высокомерно процедил тот. ― Кирк ван Детчер ― единственный из вас, обезьян, кто сумел понять истинную сущность высшей расы. Я готов, командир! ― Тенчен-Син посмотрел на Кирка и глаза его сделались совсем чёрными.

― Я, пожалуй, тоже согласен, ― пробормотал Мигель Партиони. ― Я слишком люблю жизнь, чтобы отказываться от неё.

― Нет, послушайте! ― воскликнул Патрик Мелони. ― А какая польза может быть в этом походе от меня?! Я же просто специалист по электронным и программным технологиям! Я даже стрелять толком не умею! До сих пор с содроганием вспоминаю наше путешествие по второй планете Анкора!

― Ты можешь пригодиться больше, чем кто бы то ни было, ― возразил Кирк. ― Ни я, и никто другой не сумеем разобраться в аппаратуре лабораторий. Итак?..

― Ладно, хрен с вами, ― кивнул Мелони. ― Тем более что айттер у тебя есть...

― А ты? ― Кирк посмотрел на Тас-Кса-Сит.

― Да! ― рявкнула она прямо в лицо Кирку. ― Неужели ты такой тупой, что не можешь понять: я согласна!

― Утихни! ― повысил голос Кирк. ― Если ты согласна, то име в виду, что я опять твой командир. И все вы ― опять моя группа. Всем ясно? Так что, считайте себя снова в армии... то есть... в моей группе.

Все молча смотрели на него. А ведь теперь я, и правда, снова командир, подумал Кирк. Точно. Всё, как раньше... Соскучился по военной жизни?..

― Император выделяет нам десантный отряд, ― заговорил Кирк. ― Я собираюсь поделить отряд так, чтобы у каждого из вас оказалась своя небольшая группа. Я не верю в то, что Император не устроит нам какой-нибудь сюрприз. Поэтому я хочу, чтобы каждый из вас внимательно следил за своими подчинёнными. И отбирать для своей группы бойцов вы будете самостоятельно.

― Я тоже? ― спросил Мелони.

― Нет, ты будешь в моей группе, ― пояснил Кирк. ― Из тебя командир, как... как не знаю, что...

― Как из бутылки ― бластер, ― хихикнул Партиони. ― Представляю себе нашего Патрика во главе ударной группы!

― Командир, ― подал голос Тенчен-Син, ― в десантных бригадах только люди?

― Да.

― Жаль, ― ровным голосом произнёс Тенчен-Син. ― Придётся командовать обезьянами.

― Кирк, послушай, ― ксионийка внимательно смотрела на ван Детчера. ― А ведь ты не всё рассказал, верно? Случилось ещё что-то. Что-то, связанное с этим заданием. Так? Я же чувствую!

― Чёрт бы побрал твои способности, ― проворчал Кирк. ― Да, случилось. Но ты ошибаешься, к делу это отношения не имеет, я...

― Есть ещё один заказчик? ― выпалила Тас-Кса-Сит. ― Которому ты совершенно не веришь?

― Ты что, действительно телепат?! ― нахмурился Кирк. ― Помниться, на Анкоре ты уверяла, что мыслей читать не умеешь...

― Я родилась двадцать четыре года назад, ― усмехнулась ксионийка. ― У нас редко кто доживает даже до двадцати двух. Может быть, будь у нашей расы возможность, мы бы со временем научились и не такие штучки проделывать.

Кирк внимательно посмотрел на Тас-Кса-Сит. Шесть лет назад, когда они прорывались в Лабиринт Анкора, Кирк обратил внимание на то, что ксионийка обладает неким повышенным чутьём. Не обонянием, не телепатией ― непонятно, чем именно. На Ксионе-II исследования этих способностей были под запретом. И это табу накрепко въелось в сознание всех представителей расы. Сама Тас-Кса-Сит не могла объяснить, как именно и что именно она чувствует. «Я просто ЗНАЮ», отвечала она. И теперь это «знаю» стало более чётким. Теперь уже Тас-Кса-Сит ощущала не только присутствие живых существ, теперь она уже воспринимала их чувства и, вполне вероятно, мысли. Хорошо это или плохо ― разберёмся, подумал Кирк. Скоре всего ― хорошо...

― Да-а-а... ― помотал головой Кирк. ― Второй заказчик и правда есть. И я действительно ему не верю. Но это не имеет значения. Мы просто сделаем одну работу сразу для двоих заказчиков, и постараемся получить деньги с обоих. Плюс ко всему, нам самим это нужно. Мало кто в галактике пользуется айттерами. А уж в частном владении всего один ― мой. Так что, нас это касается самым непосредственным образом. Так! ― Кирк решительно поднялся с места. ― Сейчас ― всем отдыхать! Кроме Мелони.

― Почему это?! ― опешил Патрик.

― Ты пойдёшь со мной, в рубку, ― пояснил Кирк. ― Мне понадобится твоя помощь. Считай, что ты уже начал работать.

― Командир, а где отдыхать? ― поинтересовался Партиони. ― У тебя на «Анкоре», если не ошибаюсь, всего четыре каюты...

― Да, ― кивнул Кирк. ― И одна из них занята мной. Три остальные ― в вашем распоряжении. Постарайтесь не перегрызться между собой.

― Мог бы выделить женщине и отдельную каюту, ― проворчала Тас-Кса-Сит.

― Командир, а бар этот... ― Партиони тыкал пальцем в барную стойку, и на лицо его медленно выползала плотоядная улыбка. ― Можно я там... того... этого...

― Только не упейся до потери сознания, ― предупредил Кирк. ― Общий объём спиртного на «Анкоре» ― около трёх тонн. Так что...

Партиони широко улыбнулся и потёр ладони.

― Обезьяны... ― тяжело вздохнул Тенчен-Син.

* * *

― Вот, смотри! ― Кирк указал на приборы. ― По этому коду я вызываю одного человека. Мне нужно знать, где именно он находится, на какой планете.

Мелони привстал с кресла, внимательно изучая показания приборов. Руки его сами потянулись к пульту управления, пальцы пробежались по клавишам и в воздухе повисли слабо светящиеся разноцветные разлинованные таблицы, заполненные меняющимися символами. Мелони принялся тыкать пальцем прямо в полупрозрачные прямоугольнички, которые тут же меняли цвет, превращались в сложные геометрические фигуры или рассыпались в воздухе длинными вереницами малопонятных Кирку символов. Мелони провозился с таблицами минут десять, потом глубоко вздохнул и вновь опустился в кресло.

― Ничего не получится, ― покачал он головой. ― Тут не зафиксирована тэтта-составляющая второй сквозной частоты. Ты, наверное, не использовал ответную несущую, работал просто на гамма-модуляции...

― Чего?! ― Кирк ошалел от подобного обилия специфических терминов. ― А на обычном, межимперском языке ты объяснить не можешь?

― Ну... как тебе сказать?.. ― Мелони снисходительно улыбнулся. ― Ты же не оставлял ему сообщений? Не оставлял. Значит, ты не ожидал подтверждения на них, поэтому ответная несущая частота...

― Патрик! ― строго произнёс Кирк. ― Ты умнее меня ― в это я уже поверил. Я поверил в это ещё тогда, когда тебе удалось собрать для меня на борту «Анкора» айттер. Но мне нужно знать, где находится этот абонент.

― Ты можешь его вызвать? ― спросил Мелони.

― Могу, ― кивнул Кирк. ― Прямо сейчас?

― Нет, погоди пока... ― Мелони сосредоточенно застучал пальцами по клавишам, погрузил кисти в ворох светящихся таблиц, что-то изменяя, перенастраивая, сосредоточенно бормоча что-то себе под нос: ― Вот так... А вот тут ― вот это... Здесь сделаем полную сквозную... Теперь сюда... Этого вообще не надо... Всё! Давай, вызывай его.

― Выйди из рубки, ― приказал Кирк. ― Я не хочу, чтобы он тебя видел.

― Слушаюсь! ― по-военному щёлкнул каблуками Мелони.

Кирк дождался, пока за ним закроется дверь, потом сел в кресло пилота и набрал номер Императора Арнольда. Перед ним возникло суровое выражение секретаря.

― Слушаю вас.

Кирк молчал. Секретарь несколько секунд глядел на Кирка, потом повторил:

― Я вас слушаю. Вы соединились с приёмной Императора Межзвёздной...

― Кирк ван Детчер, ― спокойно произнёс Кирк.

― Что?! ― брови секретаря поползли вверх.

― Моё имя, ― пояснил Кирк. ― Доложите Арнольду.

Секретарь недоумённо поглядел на Кирка, повернулся к нему в профиль... Кирк видел, как он что-то набирает на втором пульте, очевидно, докладывает Императору о том, что какой-то наглец...

Нет, парень, не наглец! Простой наглец не может знать этот номер. Да и не простой ― тоже не может. Соединиться с этим абонентом способен только тот, чей передатчик зафиксирован в вашей хитроумной аппаратуре, и кому вы сами дали на то разрешение. Прямая связь с самим Императором ― это тебе не к проститутке позвонить.

Изображение приёмной Императора мигнуло, пропало и сменилось изображением его кабинета. Сам Император выглядел несколько взволнованным.

― Да? ― немного более торопливо, чем требовалось, спросил он Кирка.

― Да! ― подтвердил Кирк.

― Что ― «да»?! ― растерялся Император.

― Я берусь за это задание, Арнольд, ― пояснил Кирк. ― Но я буду не один. Со мной небольшая группа...

― Капитан, ― прервал его Император. ― Это полностью в вашей власти. Вам следует всего лишь прибыть к планете. Можете даже не брать с собой десантников ― дело ваше. Мне важно лишь одно... Да, кстати, сумму за оплату выполненной работы назовёте сами.

― Это у вас семейная черта? ― поинтересовался Кирк. ― Предлагать наёмникам самим называть сумму...

― Да, ― Император нахмурился. Он тоже вспомнил подобный же разговор, происходивший между Кирком ван Детчером и Алланом Дитрихом. Но даже это воспоминание не испортило настроения Императору ― тот сейчас был явно доволен, на лице его отразилось немалое облегчение. Ну, ещё бы! Ведь теперь вся ответственность ляжет на Кирка и его группу. Теперь ИМ предстоит спасать Империю.

― Ладно, Арнольд, договорились, ― усмехнулся Кирк. ― Я просто хотел поставить тебя в известность. И ещё одно ― мне нужны все данные о людях, погибших не на второй планете Париса. То есть, я имею в виду тех, кто улетел оттуда, погиб и не воскрес.

― Все данные? ― с сомнением пробормотал Император. Он задумался на миг, потом кивнул: ― Хорошо, я прикажу подготовить всю необходимую вам информацию. Всё, чем мы располагаем, капитан.

Кирк улыбнулся на прощание, прервал связь и набрал номер Пауля. У этого «императора» своего секретаря не было, поэтому на вызов он ответил самостоятельно. Но вот второй передатчик у него был ― Кирк успел заметить, как медленно меркнет изображение какого-то человека, с которым только что беседовал Пауль.

― О! Ван Детчер! ― обрадовался Пауль. ― Как у вас дела? Впрочем, можете и не говорить ― я знаю, что вы собираетесь к Парису-II. Это правда?

― Правда, ― согласился Кирк. Он испытывал какое-то непонятное ощущение тревоги. И пытался разобраться, чем оно было вызвано.

― Я очень рад! ― широко улыбнулся Пауль. ― И я ещё больше рад тому, что вы снова встретились со своими старыми друзьями!..

Кирк невольно обернулся. Ему показалось, что вся группа сейчас стоит за спинкой его кресла ― настолько убедительно говорил этот прилизанный «император» из будущего.

― Я уверен, что вшестером у вас всё хорошо получится! ― продолжал говорить Пауль. ― Тем более что ваш нынешний Император даёт вам в подмогу десантников...

― Вшестером? ― переспросил Кирк.

― Ну, да! ― воскликнул Пауль. ― Двое людей, клон, кассилианин и ксионийка. Вместе с вами ― шестеро! ― заключил Пауль. ― Разве не так?

― Слушайте, Пауль! ― Кирк прищурился. ― Я не знаю, кто вы на самом деле, и не знаю, откуда вам всё это известно, но мне это очень не нравится.

― Слушайте, Кирк! ― Пауль точно так же прищурился, стараясь пародировать манеру Кирка. ― Я уже сказал вам, кто я. И из какого я времени. Потому я всё это и знаю! Надеюсь, что ТЕПЕРЬ у вас не будет повода сомневаться в том, что информация о лабораториях на Парисе-II у меня тоже верная. И я не сомневаюсь, что вы не зря потребовали у вашего нынешнего Императора информацию о погибших за пределами планеты учёных... Вы хотели знать что-нибудь ещё?

― Ладно, Пауль, ― кивнул Кирк. ― Мы поговорим тогда, когда мне будет что вам сказать.

Кирк отключил передатчик и потёр лицо ладонями. Что-то не то, подумал он. Происходит что-то непонятное. Но об этом мы подумаем позже. А сейчас важно другое.

Кирк выглянул из рубки и поманил рукой скучающего возле дверей Мелони.

Мелони, оказавшись перед пультом, быстро застучал по клавишам и ткнул пальцем в одну из светящихся таблиц.

― Первый сеанс связи был проведён с Гелиосом-III, резиденция Императора. Второй сеанс ― третья планета Таира, передатчик находится где-то в Городе.

― Таир? ― изумлённо переспросил Кирк. ― Таир... ― тихо повторил он.

Третья планета Таира. Город... Город, безумно похожий на Лабиринта Анкора, принёсший в этот мир много чего ― и плохого, и хорошего. Но плохого было больше ― Большая Война, например... Все эти годы Кирк старательно гнал от себя мысли о Городе на Таире-III. Он даже старался не читать сообщения о том, что кто-то где-то когда-то сказал о похожести расположения улиц, площадей и домов в этих двух городах ― мертвом городе на несуществующей ныне Второй Анкора, и Городе на Таире-III. Лабиринт Анкора и столица добровольно покинувшей эту галактику цивилизации ― между ними действительно очень много общего. Но знать это могли лишь те немногие, кто имел возможность сравнивать карту Лабиринта и карту Города. А таких сейчас, наверное, уже и не осталось. Не зря же все упоминания об этом быстренько объявлялись ошибкой, и со временем вообще перестали появляться в новостях.

― Что-нибудь не так? ― Мелони внимательно смотрел на Кирка.

― Нет, всё в порядке, ― помотал головой Кирк. ― Иди, отдыхай. Мы уходим в гиперпрыжок через два часа. До Париса нам лететь семь часов. Отдыхай...

* * *

― Я считаю, господин Председатель, что это наш единственный шанс. Другого такого может просто не подвернуться.

Председатель молчал. Конечно, главнокомандующий может говорить всё, что ему взбредёт в голову. А отвечать за последствия будет тот, кто примет окончательное решение. В данном случае, отвечать не главнокомандующему, а ему, Председателю Каилишской Ассоциации...

― Мы можем уравнять наши силы с Империей, ― настаивал главнокомандующий. ― Если мы получим в своё распоряжение айттеры, секреты их производства...

― Я знаю, что ты скажешь! ― оборвал его Председатель. ― Но я не думаю, что это будет легко сделать. Я не хотел бы начинать новую войну ― Империя сейчас гораздо сильнее нас.

― Благодаря своим айттерам, ― ввернул главнокомандующий. ― И только благодаря им. Если же нам удастся...

― Своим предложением ты обрекаешь на гибель наш крейсер, ― возразил Председатель. ― И всех, кто будет на нём. Но даже если наш отряд и высадится на планете, нет никакой гарантии, что им удастся выстоять против Имперцев. Как нет гарантий и того, что если они раздобудут нужную информацию, им удастся взлететь с планеты и оказаться не сбитыми, а подобранными нашими кораблями. Кстати, сколькими кораблями ты намереваешься пожертвовать?

― Крейсер, три корвета, линкор и пять лёгких катеров-разведчиков, ― отчеканил главнокомандующий.

― Молодец, ― кивнул Председатель. ― Очень смело. А что останется у нас? С чем мы будем воевать с Империей?

― Я же говорил, ― пожал плечами главнокомандующий, ― что войны мы постараемся не допустить. Все эти корабли будут приписаны к верфям одной планеты. Мы заявим, что не в курсе происходящих событий, что правительство планеты действовало на свой страх и риск...

― Ты хочешь пожертвовать планетой, ― кивнул Председатель. ― Ты хочешь отдать её Имперцам. А если они захотят разобраться во всём этом?

― Всё уже продумано, ― улыбнулся главнокомандующий. ― Правительство Раста-II сделает то, что мы ему прикажем.

― Да-а... ― протянул Председатель, изучающе разглядывая главнокомандующего. ― Хорошо придумал, ничего не скажешь. Отказаться от планеты ― причём, далеко не самой бесполезной, ― ради чего?!

― Этот план мы приведём в действие только в случае неудачи, ― возразил главнокомандующий. ― В случае же успеха Империи придётся считаться с нами.

― Ты хочешь новой войны, ― понимающе кивнул Председатель. ― Ты забываешь, в каком сейчас положении находится Ассоциация. Отношения с Ксионом-II у нас сейчас очень далеки от идеальных ― эта планета всё больше и больше склоняется к сотрудничеству с Империей. И в случае войны нам придётся иметь дело с ксионийками... Ты понимаешь, что это значит?

Главнокомандующий кивнул.

― Сомневаюсь, ― усмехнулся Председатель. ― Сомневаюсь, несмотря на твою уверенность. И ещё я сомневаюсь, что нам удастся склонить к сотрудничеству кассилиан ― Кассилиа-III никогда не питала тёплых чувств к людям. Что остаётся? Альгатир?! Это даже и не смешно. Более вероломного союзника трудно даже представить себе. Значит, против нас выступит и Империя, и все независимые планеты...

― Господин Председатель, ― главнокомандующий нахмурился. ― Если Ассоциация будет продолжать вести себя так же, как и доныне, мы потеряем всё. Сейчас Каилиш владеет шестью мирами ― а пять лет назад их было девять. Три планеты выразили желание присоединиться к Империи. Именно потому, что там есть айттеры, позволяющие не бояться смерти. И это ― три самые процветающие и богатые планеты Ассоциации. Снятие матрицы стоит недёшево, а жители этих планет могут позволить себе такую роскошь...

Председатель рассеянно кивал. Он хорошо помнил события двухлетней давности. Когда эти миры запросили помощи у Императора, и возле каждой из этих трёх планет обнаружилась Десантная Бригада Империи ― по одному крейсеру, на борту каждого из которых был айттер, делающий Имперских десантников неуязвимыми. Каилиш потерял тогда около восьмидесяти кораблей ― самоубийственные атаки десантных одноместных капсул сделали своё дело. Небольшое космическое тело, управляемое пилотом-самоубийцей ― это гораздо эффективнее, нежели любые торпеды и ракеты. Невозможно было ни перехватить, ни сбить этих десантников, не боявшихся смерти, уверенных в последующем воскрешении.

Айттер... Бессмертие... Мечта каждого человека. Если бы удалось их заполучить...

Небывало низкая цена на радиоактивные элементы... Да, Империи на урановых рудниках не приходится даже кормить своих каторжников ― дешевле каждый день убивать и воскрешать узников, нежели тратиться на продукты питания. Практически бесплатная рабочая сила, пять планет, совершенно непригодных для жизни человека, но достаточно приемлемых для того, чтобы дать возможность каторжнику проработать там хотя бы один ― два дня. И всё это ― только благодаря айттерам. А ведь есть и ещё одно больное место ― освоение новых миров.

Империя расширяет свои границы небывалыми темпами. Экспансия ведётся с сумасшедшей скоростью. В неосвоенных мирах появляется Имперский айттер, гражданам, решившимся на роль пионеров этого мира, обещается бесплатное пользование им в течение ближайшей тысячи лет... Четыре планеты таким образом уже заселены и Империя уже начала получать от них отдачу ― сырьём, полезными ископаемыми, продуктами питания. И сейчас заселяется ещё восемь миров... три из которых по праву должны были бы принадлежать Каилишу ― неосвоенные планеты, соседствующие с мирами-членами Ассоциации. И почти на каждой, из оставшихся преданными Каилишу, планете усиленно муссируются разговоры об айттере, и о том, как благодаря им хорошо быть подданными Межзвёздной Империи Людей. Грустно это всё, грустно...

Председатель посмотрел на главнокомандующего. А чего я боюсь, с удивлением подумал вдруг Председатель. Империи? Того, что меня не переизберут? Да если от Ассоциации скоро всё равно ничего не останется... Какая разница?!

― Когда ты готов начать операцию? ― спросил Председатель.

Главнокомандующий облегчённо вздохнул, широко улыбнулся и принялся объяснять Председателю ― что, когда и как именно он намерен сделать. Председатель рассеянно слушал его и невпопад кивал в ответ. Он думал сейчас не об этой авантюре, а о том, как ему быть, если она потерпит крах.

* * *

Кирк сидел в кресле перед пультом управления, и взгляд его был прикован к экрану. Ничего особенного на экране не происходило ― тот сейчас был в режиме внешнего обзора и показывал всего лишь россыпь звёзд. Но это изображение помогало Кирку сосредоточиться. Курс уже был проложен и задан бортовому компьютеру, до начала разгона перед уходом в гиперпрыжок оставалось около сорока минут, сейчас наступило самое время хорошенько подумать.

Пауль, вспомнил Кирк. Откуда он мог узнать о составе моей группы? Ведь всё точно выдал, ни в чём не ошибся. Как-то он опять внезапно «поумнел», этот Пауль. Настолько поумнел, что даже мой разговор с Императором Арнольдом не был для него секретом.

Ну, хорошо, подумал Кирк. Допустим, что Пауль, всё-таки, подставное лицо. Да нет, не «допустим», а так оно и есть. Не из будущего же он со мной разговаривает, а с Таира-III. Да и император из него, как Партиони говорит, как бластер из бутылки. И потом ― по морде же видно. Явно, подставная морда... лицо, в смысле... Но кто же им руководит? Кто дёргает за ниточки, управляя его действиями? Ведь это должен быть кто-то, хорошо осведомлённый о происходящем сейчас на моём «Анкоре». А кто может быть осведомлён?

Я связывался только с Императором Арнольдом. Но и он не может ничего знать о составе моей группы. Он даже не поинтересовался, с кем именно я собираюсь на Парис-II.

Ещё я связывался с исполнителями, которые подстроили все пять убийств. Но уж эти-то вообще никак не могут знать даже друг о друге.

Что же получается? А получается вот что...

Кирк похолодел от мысли, внезапно пришедшей ему в голову.

Выходит, что Пауль получает информацию от кого-то, кто сейчас находится здесь, на «Анкоре».

Кто-то из моей группы сообщает ему...

Чушь. Не может быть!..

Кирк помотал головой. Бред какой-то. Как, кто бы то ни было, может что-нибудь сообщать Паулю, на третью планету Таира?! Они же все ожили тут, в том самом облике, в каком и снималась с них матрица. Никто не мог притащить с собой передатчик. Да и передатчик ― тоже бред. Для такой оперативной связи необходим трэк-лучевик, а это довольно громоздкое оборудование, в карман не спрячешь... Да даже если и спрячешь, что толку-то?! Они же здесь воскресли! А единственный передатчик на корабле ― в рубке управления...

Кирк медленно выпрямился в кресле. Ему показалось, что по спине его поползла волна холода. Перед его мысленным взором возник Патрик Мелони, его лихо прыгающие по клавишам передатчика пальцы...

Что он делал? Настраивал передатчик, чтобы обнаружить, где находится Пауль? Или он итак это знал, а настраивал аппаратуру совсем для другого? Я же почти ни черта не понимаю в этих компьютерах... во всяком случае, Патрик разбирается в них гораздо лучше меня. Может быть, он в этот момент что-то передавал Паулю?.. Хотя, я был рядом и ничего подозрительного не заметил. И потом, вряд ли Мелони настолько обнаглел, что прямо у меня под носом передал Паулю какую-то информацию.

Хорошо, подойдём к этому немного иначе. Мелони сказал, что Пауль находится на Таире-III. А так ли это? Может быть, он совсем и не там? Может быть, он на космическом корабле, где-нибудь недалеко, в пределах досягаемости обычного передатчика.

Но у меня на корабле больше нет устройств связи. Не платочком же ему Мелони из шлюзовой камеры машет!

Или есть?..

Патрик Мелони три раза побывал на «Анкоре». Трижды его воскрешала мой айттер. И все три раза он просил отвезти его на Тионисий-II ― там у него своё дело, приносящее ему неплохой доход. А все остальные всегда просто просили высадить их на ближайшей планете...

Каждый раз я задерживался на Второй Тионисия на несколько дней ― гостил у Патрика. Но он никогда не говорил со мной о делах своей компании. Зато мы с ним часто вместе посещали «Анкор», находившийся в это время в космопорту.

Не мог ли Мелони, пока я хлопал ушами, протащить тайком на корабль передатчик?

Чёрт! Что я делаю?! О чём я думаю?! Это же моя группа! Я с ними был в Лабиринте. Мы же выручали друг друга. Я каждому из них верю, как себе самому. Я же САМ их здесь собрал!

Верил, поправил себя Кирк. Верил... И собрал я их здесь не сам, а под давлением обстоятельств, которыми неизвестно, кто управляет.

Что же, получается, что Мелони работает на Пауля?! Ну уж нет! Пауль ― этот слизняк. Мелони бы его сам давно под себя подмял. А если иначе, если не Мелони работает на Пауля, а наоборот? Ну, ладно, допустим, что Пауль работает на Мелони. А смысл?! Какой смысл-то во всём этом?

Есть смысл, мрачно подумал Кирк. Есть.

Самому Мелони никогда не добраться до лабораторий Париса-II. А айттер, на котором с него снята матрица, находится на «Анкоре». И если он на Второй Париса случайно погибнет, то...

Чёрт! А ведь мой айттер Мелони сам собирал! Он же ещё очень просил у меня снять копию с инфокристалла... а я отказал...

А что, если Мелони всё же сделал копию? И собрал свой собственный айттер. На котором он не может снять с себя матрицу до тех пор, пока существует мой.

Собственный айттер ― это противозаконно. А мы сейчас летим туда, где до черта будет десантников... которым ничего не стоит уничтожить и айттер, и «Анкор».

Нет, чушь всё это. Паранойя. Не так уж часто Мелони умирает, чтобы тяготиться недолгим путешествием домой. На фиг ему не нужен свой айттер, ему что-то другое нужно. Тас-Кса-Сит, вон, гораздо чаще гибнет...

Тас-Кса-Сит...

Кирк до боли в веках зажмурился, припоминая её слова.

«Есть ещё один заказчик?.. Которому ты совершенно не веришь?..»

Телепатия? Или она просто знает об этом?..

Нет, так не пойдёт. Не годится так, решительно подумал Кирк. Идти на задание и с самого начала не доверять членам своей группы ― лучше уж сразу прекратить всё это дело. И чего это я так завёлся?! Что меня насторожило? И когда именно?

Разговор с Паулем, сам себе ответил Кирк. Вот что меня насторожило. После него я стал какой-то нервный, что-то я от него услышал...

Кирк ван Детчер вдруг понял, что именно обеспокоило его в последнем разговоре с Паулем ― не сам разговор, а то, что Кирк увидел. Когда Пауль ответил на вызов, он в этот момент уже с кем-то беседовал по другой линии. И узнав Кирка, сразу же прервал связь с другим абонентом. Но Кирк краем глаза успел заметить изображение того, с кем говорил Пауль. Человек лет сорока или пятидесяти. Больше Кирк ничего не разглядел ― изображение того человека было нечётким, очевидно, из-за защитных кодировок, не позволявших постороннему перехватить луч связи. Но Кирк мог бы поклясться, что это лицо было ему знакомо, что ему уже приходилось видеть его, и не один раз. Это был не Мелони, точно. И никто другой из группы Кирка. Но человек тот был ему знаком. И торопливый обеспокоенный взгляд, который он успел бросить на Кирка, лишь подтверждал эту мысль. Он тоже знал Кирка ван Детчера, хорошо знал и опасался, как бы тот не успел его как следует разглядеть.

Я его знаю, уверенно подумал Кирк. Хорошо знаю. Но не могу вспомнить, откуда. Мы когда-то виделись с ним. Или он просто очень на кого-то похож. На кого-то, с кем я часто встречался...

Перед мысленным взором Кирка плясали лица людей, с которыми ему случалось видеться. Офицеры, наниматели, враги... Он перебрал в памяти всех, вплоть до приятелей, бывших с ним на курсах десантных бригад. Но Кирк не мог бы с уверенностью сказать, что кто-нибудь из них был достаточно похож на того, мимолётом виденного им человека.

Не нравится мне это, покачал головой Кирк. Очень не нравится...

 

Глава третья.

ОТРЯД КИРКА ВАН ДЕТЧЕРА

Каилишская Ассоциация образовалась около четырёхсот лет назад, в самом начале Большой Войны. Её появление, собственно говоря, и было первым результатом этой войны, которую Межзвёздная Империя Людей начала вести с остальными планетами. Два десятка миров, не желавших подчиняться Императору, и не в силах вести войну с Империей поодиночке, объединились между собой. Самой сильной в военном и промышленном отношении в то время была четвёртая планета системы Каилиш. Её ближайшие соседи ― Каилиш-III и Каилиш-V ― не многим уступали ей. И этот тройственный союз с самого начала своего существования мог достаточно успешно вести боевые действия против Империи.

Система Каилиша насчитывает восемь планет. Лишь три из них пригодны для жизни. Но остальные располагают богатейшими природными ресурсами, что дало возможность создать в этой звёздной системе очень сильный и хорошо вооружённый космический флот. Пятью планетами системы владела Каилиш-IV, и именно она первой объявила о своей независимости. Императора это заявление, разумеется, в восторг не привело и в систему Каилиша была отправлена десантная бригада ― для усмирения непокорных. Соседствующие с Каилишем-IV планеты решили не оставаться в стороне от этого конфликта, очень быстро переросшего в небольшую войну. Имперские войска не сумели подавить сопротивление трёх планет ― приходилось затрачивать слишком много времени и средств для переброски в систему Каилиша космических кораблей. А у противника ― три соседствующие планеты, мощный флот и неисчерпаемые ресурсы остальных пяти планет системы.

Многие из колонизированных Империей миров с надеждой следили за исходом этой войны. И когда Империя отступила, а Каилиш-IV объявил о своих претензиях на вторую планету Анкора, и на находившееся там наследие Предтеч, эти миры поняли, что в галактике появилась ещё одна сила, способная противостоять Императору.

Сотни лет люди колонизировали планеты, обживали их, создавали свои миры. И ни один из этих новых миров не хотел зависеть от метрополии. Гелиос-III был врагом для многих планет. Природные ресурсы Третьей Гелиоса были истощены, метрополия существовала лишь за счёт своих колоний. И решение некоторых из них о присоединении к Каилишу было воспринято Гелиосом-III в штыки. К тому же, Каилиш не возражал против этого, и с распростёртыми объятиями встречал своих новых подданных. И территориальные претензии Каилиша-IV к Империи с каждым днём становились всё больше.

Когда Каилишские корабли оккупировали вторую планету Анкора, Император понял, что Межзвёздной Империи Людей грозит уже явная опасность. Эта оккупация и послужила началом Большой Войны, длившейся многие годы и уничтожившей не один колонизированный людьми мир. В первую очередь Империя нанесла удар по планетам, только что примкнувшим к Каилишу. Но на этих планетах в тот момент находились поселения и иных рас ― ксионийцы, кассилиане и альгатирейцы. И эти три независимые планеты решили для себя, что с людьми им не по пути.

И Третья Кассилиа, и Вторая Ксиона, и Первая Альгатира ― все они имели свои колонии. Отношения этих колоний со своей метрополией были совершенно иными, нежели у колоний Межзвёздной Империи Людей. Чужие не насаждали там своих порядков, и почти все эти планеты, которые даже и колониями назвать было нельзя, решили оказать Каилишу-IV помощь в борьбе с Империей. Правительства независимых планет не возражали даже против этого, и вскоре союз стали именовать Каилишской Ассоциацией.

Большая Война велась не только между Империей и Ассоциацией. Ксион-II, Кассилиа-III и Альгатир-I не остались в стороне. Они не стали объединяться между собой, каждая планета вела войну с людьми самостоятельно. Но ― только с людьми. Человек надолго стал врагом для этих рас.

Никто не мог бы с уверенностью сказать, кто именно одержал победу в Большой Войне. Каилишская Ассоциация насчитывала двадцать девять обитаемых планет. Империя ― тридцать пять. Но из этих тридцати пяти мало кто был доволен правлением метрополии. В Ассоциации же подобного не наблюдалось. Империи стоило большого труда сохранять свою целостность, Ассоциация не прилагала к этому почти никаких усилий. Каилиш-IV сам неплохо обеспечивал себя всем необходимым и особого давления на свои колонии не оказывал. Империя же постоянно вела войны с каким-нибудь из своих миров, возжелавшим освободиться от её правления. Так длилось очень долго ― до тех пор, пока Империя не получила в своё распоряжение технологии Предтеч, легендарной и давно уже исчезнувшей из галактики расы. И с помощью этих технологий Империя смогла дать своим подданным то, чего не могла дать Ассоциация ― бессмертие.

Жизнь ― самое ценное для живых существ. А бесконечная жизнь обладает бесконечной ценностью и возможность этого есть только в Империи. И недовольство колоний стихло в первый же год после появления айттеров. В любом мире всегда правили самые богатые люди, способные легко оплатить своё бессмертие. Именно они и диктовали условия жизни на планете и её взаимоотношения с Империей. И они хотели жить долго, вечно, пусть даже и под властью Императора.

Постепенно колонии Ассоциации начали проявлять недовольство. Они не могли рассчитывать на подобное, Каилиш не владел секретом создания айттеров. И недовольство колоний вылилось уже в открытую конфронтацию с метрополией, в результате которой Каилиш начал терять одну планету за другой. В течение пяти лет количество миров, входивших в Каилишскую Ассоциацию, сократилось более чем втрое.

К тому же, после окончания Большой Войны, за неимением общего врага, все планеты Ассоциации, населённые чужими, постепенно вышли из её состава. Далеко не все они примкнули к Империи и в галактике вновь увеличилось количество независимых миров. В подчинении же у Каилиша остались только планеты, населённые людьми. Но даже и эти планеты с завистью взирали на айттеры Межзвёздной Империи Людей.

Бессмертие. То, чего не доставало людям в мирах, принадлежащих Каилишской Ассоциации. И то, что могло спасти Ассоциацию от окончательного её развала. Когда на Каилише стало известно, что на недавно открытой планете Парис-II создан исследовательский центр, изучающий наследие Предтеч, стало очевидным, что это ― единственная возможность уравнять свои шансы с Империей. И поскольку возможность эта была единственной, методы для достижения желанной цели переставали иметь значение.

* * *

Рядом с Имперским линкором, находившимся на орбите Париса-II, корабль Кирка ван Детчера выглядел детской игрушкой. Линкор носил имя «Исполин» и, глядя со стороны на крошечный «Анкор», можно было легко поверить этому названию. Хотя «Исполин» был не самым большим кораблём Имперского военного флота. Этот линкор был приписан к десантным бригадам и сейчас на борту его находилась рота десантников для высадки на Вторую Париса.

Кирк уже связался с командованием «Исполина» и теперь смотрел, как медленно раздвигается люк ангара ― широкие створки, похожие на лениво раскрывающуюся пасть дикого животного.

― А не лучше ли было бы оставить корабль в космосе? ― недовольно поинтересовался Партиони. ― Не хочется мне, вернувшись с Париса-II, узнать, что наш... то есть, твой айттер конфискован правительством.

Кирк метнул быстрый взгляд через плечо. Вся группа собралась в рубке управления и с интересом разглядывала на экранах громаду «Исполина», повисшую среди россыпи звёзд. Группе, разумеется, полагалось бы сейчас быть где-нибудь в другом месте, а совсем не здесь. Но Кирк не стал возражать против их присутствия ― своя команда, что ни говори.

Своя команда...

Кирк нахмурился. Тревожные мысли не оставляли его ни на секунду.

― Я тоже думаю, что «Анкор» надо оставить в дрейфе, ― решительно заявил Тенчен-Син. ― Я не доверяю этим десантным обезьянам!

― Да, конечно, ― кивнул Кирк, не оборачиваясь. ― «Анкор» ― в дрейф, а самим ― идти до «Исполина» пешком.

― У тебя есть катера, ― заметил Партиони.

― У меня много чего есть, ― проворчал Кирк. ― Одного у меня нет ― покоя и возможности управлять манёврами «Анкора», когда за моей спиной ведутся разговоры...

Все сразу замолчали.

Кирк осторожно ввёл корабль в раскрытую пасть ангара, развернулся, сбавил тягу гравитационных двигателей и «Анкор» мягко опустился на выложенный большими квадратными плитами пол. В ангаре ровными рядами выстроились не меньше трёх десятков десантных ботов ― обычные пехотные «Черепахи»; ударные «Акулы-К», способные нести на борту помимо личного состава до двух боевых флаеров; грозно возвышающиеся над всеми «Касатки», многочисленными люками своими напоминавшие панцирь причудливого морского животного. Лампы под потолком ангара тускло светились красноватым светом, делавшим тени глубже, и придававшим всему вокруг какой-то недобрый кровавый оттенок. На экране отчётливо было видно, как двери ангара, едва «Анкор» совершил посадку, тут же начали сходиться, отрезая путь в открытый космос. И через несколько минут освещение мигнуло, пропало на миг и тут же ангар залило ярким белым светом.

― Всё, ― выдохнула Тас-Кса-Сит.

«Всё...» ― мысленно повторил Кирк ван Детчер.

Кирк увидел на экране, как открываются внутренние люки «Исполина» и в ангар заходят четверо людей в военной форме. Брови Кирка невольно поползли вверх ― к «Анкору» неторопливым шагом следовал лейтенант в сопровождении сержанта и двух солдат.

― Что за чёрт! ― воскликнул Рогов. ― Никого старше званием не нашлось, что ли?! А где, чёрт побери, командир корабля? Или линкором командует лейтенант?! Тогда уж тебе, командир, надо бы быть императором, никак не иначе.

― Сейчас разберёмся, ― пообещал Кирк.

Он и впрямь был настроен решительно разобраться во всём этом. Он вдруг снова почувствовал себя на военной службе. Встав и оправив форму, Кирк твёрдым голосом отдал распоряжения:

― Рогов, Партиони ― в боевую рубку, к «Удавам». Мелони ― остаётся здесь, готовит корабль к старту. Тенчен-Син и Тас...

― К какому старту?! ― обалдел Мелони. ― На гравитаторах, что ли? Мы же внутри линкора!

― Ты это тоже заметил, да? ― обрадовался Кирк. ― Молодец! А теперь ― выполнять приказ! И не на гравитаторах, а на полной тяге. Ясно? Тенчен-Син и Тас-Кса-Сит пойдут со мной. А сейчас...

Кирк направился к сейфу с оружием и открыл дверцу. Он вытащил оттуда «Кобру», привычным движением застегнул ремень с кобурой, повесил на плечо «Дракона» и щёлкнул переключателями на торчащем металлокерамическом магазине. Индикатор плазменника послушно пискнул, экранчик на магазине мигнул и изменил цвет с серого на бледно-зелёный. Кирк посмотрел на его показания ― всё в порядке, пять живых объектов в пределах действия «Дракона»...

Вообще-то, строго говоря, объектов должно было быть шесть, но датчики плазменника самого Кирка ван Детчера не засекали. Чёрт его знает, почему. Это началось после посещения Лабиринта Анкора. Кирк думал, что он подвергся там какому-то облучению, не иначе. А как ещё объяснить подобную странность? Да и эти странные ощущения, которые порой накатывали на ван Детчера ― когда казалось, что время вокруг тебя замирает, люди становятся похожими на манекены, и ты в этот момент можешь делать с ними всё, что взбредёт в голову.

Кирк подумал, что если бы эти способности (или правильнее будет сказать, чудеса?) не были столь кратковременными и непредсказуемыми, то ему и оружие никогда не понадобилось бы. Хотя, нет, таскать бы он его с собой всё равно не перестал. Он как-то больше доверял «Дракону», чем этим странным фокусам.

― А больше у тебя ничего нет? ― брезгливо поинтересовался Тенчен-Син, заглядывая в сейф с оружием. ― «Питона», например...

― Хочешь мои перчатки? ― усмехнулась Тас-Кса-Сит.

Тенчен-Син смерил её взглядом с головы до ног, хмыкнул и взял из сейфа «Дракона». Тас-Кса-Сит тоже вооружилась и удивлённо посмотрела на Кирка, запирающего сейф.

― А остальным? ― спросила она. ― У тебя же там ещё куча всякого барахла!

― Остальные останутся на «Анкоре», ― бросил Кирк. ― На корабле два «Удава» ― это в любом случае лучше, чем что бы то ни было.

― А Патрику? ― продолжала настаивать ксионийка.

― А Патрику нужно будет не стрелять, а вести корабль! ― отрезал Кирк, резко развернулся и направился к выходу.

Он не хотел говорить, что предпочёл бы вообще не видеть оружия в руках у Патрика Мелони. И ещё Кирку не понравилось, с каким упорством ксионийка настаивала на том, чтобы у Мелони тоже было оружие. Как не понравилось и то, с каким удивлением Мелони воспринял его приказ готовить «Анкор» к старту.

Да, конечно, старт на полной тяге внутри линкора ― это было бы нечто. Вполне возможно, что «Анкор» и уцелел бы. Но от «Исполина» мало что останется после подобной выходки ― корабельные дюзы, это вам даже не «Удавы»...

Интересно, подумал Кирк, неужели Мелони не чувствует опасности?! Ладно уж Тенч, который ещё в космосе выразил недоверие этому линкору. Но и Рогов, и Партиони тоже выглядят озабоченными. А Мелони... Может и впрямь, ничего не ощущает?

Впрочем, Мелони ― дело десятое. А вот почему ничего не ощущает наша кошечка ― Тас-Кса-Сит? Судя по всему, должна бы... Особенно после того, что она продемонстрировала мне на «Анкоре» ― когда вдруг выдала откровения о «втором заказчике». А здесь ― ноль эмоций. Правда, о Мелони чего-то забеспокоилась...

Что-то не так, кошечка, подумал Кирк. Что-то ты не о том заботишься. Тебе сейчас нужно думать, как бы с нами ничего не случилось. Остальные-то трое остаются на корабле, под защитой его корпуса. А мы...

Кирк спустился по лесенке и подошёл к ожидавшему лейтенанту.

― Капитан ван Детчер? ― спросил лейтенант, отдал честь и представился: ― Лейтенант Фогель! Командир авангардной роты Первой десантной бригады!

Кирк отдал честь и протянул лейтенанту руку.

― Кто командует кораблём? ― спросил Кирк.

― Адмирал Стрэк, господин капитан. Но он... ― лейтенант запнулся.

― Что? ― насторожился Кирк.

― Он не желает с вами встречаться, господин капитан, ― выпалил лейтенант Фогель. ― Адмирал Стрэк считает, что с этим заданием вполне мог справиться и экипаж «Исполина». Он считает, что незачем было привлекать к выполнению миссии нашу роту и вас, господин капитан.

― Пусть предъявляет претензии Императору, ― дёрнул плечом Кирк. ― Сколько у вас людей, лейтенант?

Когда Кирк узнал причину этого показного пренебрежения, ему стало значительно легче. Он уже приготовился к тому, что здесь обнаружится какой-то подвох. Но всё оказалось гораздо проще. Просто Кирк успел уже позабыть все эти мелочи ― карьеризм, желание выслужиться, нахватать побольше медалек... Сейчас всё это вызывало у Кирка пренебрежительную улыбку. Когда-то он и сам был не прочь получить медаль за что-нибудь там, но времена те давно прошли. А сейчас Кирку вообще было не до этого.

Поговорив с лейтенантом, Кирк выяснил, что в арсенале «Исполина» есть старые модели оружия ― более безопасные и привычные, чем все эти «два-эм» и так далее. Немного, но есть. А много Кирку и не нужно было. Конечно, «Дракон-2» сильно отличается от своей предыдущей модели, но он гораздо лучше, чем оружие, наравне с противником убивающее и своего хозяина, только гораздо медленнее.

Кирк вернулся на «Анкор» и приказал всем отправиться в арсенал «Исполина». Он велел вооружиться Рогову, Партиони и даже Мелони, хотя насчёт последнего сомнения у Кирка развеялись ещё не окончательно. Затем Кирк выгнал из корабля всех троих и заперся в рубке управления. Несколько нажатий клавиш ― и «Анкор» превратился в бомбу, готовую взорваться при малейшей попытке постороннего проникнуть внутрь.

Так оно будет спокойнее, подумал Кирк. Нечего им лазить по моему кораблю. Такая защита, пожалуй, получше любой охраны будет. А лейтенанта того (как его там? Фогель, кажется?..) я предупрежу. И командира этого чёртового линкора ― тоже. Пусть знает, что у него на борту теперь находится небольшой сюрприз.

Через полчаса вся группа Кирка уже сидела в небольшом помещении, которое с натяжкой можно было назвать штабом ― маленькая каюта, кресло с громоздким на вид колпаком мнемографа в углу, чёрный прямоугольник кристаллографа на столе, две койки, два кресла. Лейтенант, узнав о том, что Кирк заминировал свой корабль, только пожал плечами ― это не его проблемы. Он охотно согласился передать предупреждение Кирка командиру линкора. Вероятно, судьба «Исполина» волновала его слабо. Несмотря на то, что именно здесь сейчас находился айттер с матрицами и его самого, и всей его роты.

Лейтенант включил кристаллограф, и в воздухе возникла объёмная карта местности.

― Вторая Париса, господин капитан, ― пояснил лейтенант.

― Давайте обойдёмся без «господина», ― поморщился Кирк. ― Боевые офицеры, всё-таки, не штабники...

Лейтенант Фогель охотно принял предложение Кирка, и начал, показывая по карте, объяснять, где там и что находится. Кирк внимательно слушал его, запоминал, разглядывал изображение.

Карта была хорошая, съёмки, судя по дате, производились совсем недавно, не больше десяти месяцев назад. Исследовательский центр выглядел на ней совершенно обыденно ― комплекс жилых зданий, зона отдыха, лаборатории, полигон...

Стоп! Что за чёрт? Какой полигон?!

― Испытательный полигон, ― пояснил лейтенант.

― Новое оружие? ― спросил Кирк.

― Не знаю, ― признался лейтенант. ― Но выглядит он, сами видите, вполне цивильно.

Полигон действительно выглядел, словно крошечный жилой городок. Кирк потому и удивился, услышав, что это именно полигон. Пять ― шесть десятков маленьких домиков образовывали четыре ровненькие улочки, даже что-то наподобие площади наблюдалось. И на северной окраине этого крошки-городка высилась башня, казавшаяся здесь совершенно неуместной. Она возвышалась над всем этим игрушечным городком, и Кирк подумал, что лучшего места для обстрела просто не найти.

Кирк увеличил изображение и принялся рассматривать башню. Белые пластиковые плиты облицовки, в самой верхней части ― ряд небольших окон. Ничего особенного. Только вот дверей нет, через которые можно было бы в эту башню попасть. Наверное, подземный туннель, подумал Кирк. От одного из ближайших домиков. Не на флаере же они в башню летали.

Между полигоном и комплексом лабораторий ― километров сорок пять ― пятьдесят, прикинул Кирк. Жилой комплекс и зона отдыха ― ещё южнее, километра на два ― три. И в десяти километрах западнее них ― космодром. Хм... Даже корабли на нём имеются ― два катера, грузовик и... яхта! Яхта?! Да, действительно яхта. Не из дорогих, «Бабочка», предназначенная для недлительных прогулок в околопланетном пространстве. Если я ничего не путаю, двухместная яхта. Такие, кажется, называют ещё «интимный вечер».

А ведь космодром-то небольшой, и корабли там стоят как-то нелепо, почти всё поле заняли. Жаль. Высадиться на нём не получится. А хорошо было бы ― на космодроме наверняка и транспорт есть. Вон та чертовина, если не ошибаюсь, это как раз гараж.

Погоди, осадил себя Кирк. Съёмка производилась десять месяцев назад. Тогда на планете ещё были люди. Сейчас-то там наверняка ни грузовика, ни катеров. Не говоря уже о яхте. Так что лётное поле свободно, садиться можно куда угодно, со всеми удобствами.

То ли Кирк слишком уж пристально разглядывал космодром, то ли ещё что-то, но лейтенант сразу же завёл разговор о предполагаемом месте высадки десанта.

― Я думаю, что нам лучше высаживаться вот тут, ― он принялся тыкать пальцем в карту, ― или вот тут. Здесь намного...

― Простите, лейтенант, ― сухо оборвал его Кирк, ― но вы останетесь на «Исполине».

― Что?! ― лицо лейтенанта напоминало сейчас лицо ребёнка, у которого отобрали вкусную конфетку. Только он её, понимаешь, развернул, только рот раскрыл, а тут ― пришёл злой дядя ван Детчер, и отобрал.

― Вы останетесь на «Исполине», ― спокойно повторил Кирк.

― Господин капитан! ― лейтенант покраснел от возмущения. ― Я!.. Я...

― Это приказ, лейтенант, ― строго посмотрел на него Кирк. ― Мне может срочно понадобиться ещё одна группа. Если на Парисе возникнут сложности... Вы понимаете меня?

Лейтенант Фогель растерянно кивнул.

― И мне нужно, чтобы эту резервную группу возглавил офицер, ― продолжал Кирк, ― а не случайный человек. Так что готовьте свою группу, у вас с этим не должно быть проблем, личный состав своей роты вы, надеюсь, знаете хорошо.

― Разумеется, госп... капитан! ― кивнул лейтенант, постепенно успокаиваясь.

― Вот и хорошо, ― улыбнулся Кирк. ― Тогда нам лучше всего заняться подбором основного отряда прямо сейчас. А потом вы уже сами укомплектуете резервный отряд.

Комплектуй, комплектуй, подумал Кирк. Надо же тебе хоть чем-то заняться. Не на Вторую же Париса тебя с собой брать, нужен ты мне там больно. Два офицера в одном отряде ― это меня не устраивает. Командир должен быть один. А если ты начнёшь маячить рядом со мной, да ещё советами своими разбрасываться... Уж твои-то люди больше станут слушать тебя, а не меня. А это никуда не годится, верно, лейтенантик?

Да и молод ты ещё. Прости, но ― молод. Не в укор тебе будь сказано. Но на планетке этой может так получиться, что твоя матрица не сработает на айттере. И рисковать тебе не следует, живи пока. Рисковать буду я, мне за это деньги платят. Мне и моей группе. Мы и полезем туда, на планету эту.

Поганенькая планетка, надо сказать. Непонятная. А я непонятного не люблю...

Ладно, об этом потом думать будем. Пока для меня самое важное ― десантников отобрать. То есть, я-то отберу, а вот остальные... Особенно Тенч. Не случилось бы чего ― с его-то характером.

Но против ожидания всё обошлось без эксцессов. Тенчен-Син первым выбрал пятерых десантников для своей группы. Дольше же всех провозилась Тас-Кса-Сит ― то ей не нравилась реакция бойца, то её не устраивало его слабое знание холодного оружия или приёмов рукопашного боя. На кой чёрт тут нужны эти приёмы?! С кем она собралась драться?

Кирк же отобрал в свою группу одного сержанта и трёх рядовых, ориентируясь лишь на свою собственную интуицию. И как вскоре выяснилось, не ошибся. Потому что буквально сразу же вся четвёрка приняла Кирка, как своего командира. Словно бы я ими всю жизнь командовал, подумал Кирк. Молодцы, ребята.

Кирк постарался с самой первой минуты дать понять лейтенанту Фогелю (да и остальным офицерам, находившимся на «Исполине»), кто здесь, собственно говоря, командует. Кого сюда Император ПРИСЛАЛ, а кого ― ПРИГЛАСИЛ. Кто выполняет приказ, а кто приказы отдаёт.

Несколько раз Кирк сталкивался с офицерами линкора, и всегда реакция его была одинаковой ― холодный и отстранённый взгляд, небрежный кивок. Даже в офицерской столовой, когда все собрались там на обед, Кирк и его группа держались точно так же. И хотя на «Исполине» Кирк пока ещё пробыл всего шесть часов, к концу этого срока он с удовольствием заметил, что офицеры начинают немного робеть при встрече с ним. А сталкивался с ними Кирк постоянно. Все эти шесть часов ему пришлось провести на ногах ― бегая, выясняя, договариваясь, отдавая приказы и выслушивая доклады.

Арсеналы «Исполина» были полностью предоставлены к услугам Кирка, но пользоваться ими он не стал. Каждый десантник уже был вооружён «Драконом-2М», «Коброй-2» и комплектом гранат ― четыре фриз-гранаты, четыре плазменных и две газовых. Короче говоря, «малый джентльменский набор» Имперского десанта. А его группа вполне обошлась оружием из сейфа «Анкора» и старыми образцами «Драконов», несколько штук которых каким-то чудом завалялись в арсенале «Исполина». Что оказалось более, чем кстати.

Кирк решил не брать на планету ни флаеров, ни вездеходов. Никто не знает точно, как там обернётся дело. Пригодятся эти транспортные средства или нет? А совершать посадку тремя или даже четырьмя ботами Кирк не хотел. Весь отряд сможет поместиться и в одной десантной «Черепахе», но даже для самой лёгкой техники места там уже не останется.

Разобравшись со всем этим Кирк вздохнул с облегчением и отправил бойцов в медицинский отсек. Все необходимые процедуры должны были занять часа три, не меньше. За это время Кирк хотел ознакомиться с только что присланной Императором информацией о Парисе-II и успеть поговорить со своей группой. Хотя, подумал он, моя группа ― это теперь четверо десантников и Патрик Мелони. А Рогов, Партиони, Тас-Кса-Сит и Тенч ― сами теперь командиры групп. Ну, всё равно, как бы я их там ни называл, но поговорить необходимо...

― Задача у нас одна, ― говорил Кирк. ― Самая главная, самая важная ― остаться в живых самим, и сохранить жизнь своим группам.

― Айттер... ― начал было Рогов, но Кирк прервал его.

― Мы не знаем, что случилось на Парисе-II, ― возразил он. ― Мы не знаем, сработают ли айттеры, сохранятся ли матрицы ― и наши, и десантников. Поэтому всё делаем так, словно никаких айттеров не существует, бессмертия нет, запомнили? Вторая наша задача, ― продолжал Кирк, ― отыскать лабораторию, где изучали записи с инфокристалла Предтеч. Я ещё не знаю, что именно нам нужно будет для того, чтобы выполнить задание Императора, но второму заказчику требуется именно это. И мне кажется, что это же и поможет нам выполнить заказ Императора.

― А что надо Императору? ― с интересом спросила Тас-Кса-Сит. ― Выяснить, почему не сработали айттеры, да?

― Именно, ― ответил Кирк. ― Это и будет нашей третьей задачей.

Ответил и подумал, что для выполнения заказа Императора Арнольда, скорее всего, нужно будет всего лишь выполнить заказ Пауля. Было у Кирка такое ощущение, что кто-то просто пытается опередить Императора в его поступках, предугадать все его ходы. И этот таинственный «кто-то» и дёргает за ниточки Пауля.

Кирк едва удержался от желания помотать головой, дабы отогнать навязчивые мысли, и обвёл взглядом группу.

― Значит, так! ― строго заявил он. ― В нашем отряде пять групп. Группа «альфа» ― моя. Мелони идёт со мной. Группа «бета» ― Тенчен-Сина... Тенч! Ты отобрал себе достойных людей?

― Себе! ― презрительно фыркнул Тенчен-Син. ― Достойных! Среди этих обезьян не может быть достойных, командир! Я выбрал тех, от кого меньше воняет!

Кирк не стал ничего говорить, только кивнул в ответ. Он-то знал, что кассилианин наверняка руководствовался при отборе людей не обонянием, просто это манера разговора у Тенчен-Сина была такая.

― Группа «гамма», ― Кирк указал на Рогова. ― Как люди? Ничего?

― Сгодятся, ― кивнул Рогов. ― Опытные бойцы. Я тут с ними побеседовал, нормальные ребята.

― Группа «дельта»? ― Кирк посмотрел на Партиони.

― И у меня нормальные, ― пожал плечами Мигель. ― Мне с ними не в кабак идти. В деле проверим...

― Тас-Кса-Сит ― группа «эпсилон», ― Кирк указал на ксионийку. ― Кстати, чего это ты так налегала на их знание рукопашного боя?!

― Привычка, ― пожала плечами Тас-Кса-Сит. ― Неизвестно же, что там случится. Стрелять каждый дурак умеет, а вот ручками да ножками...

― Хорошо, ― кивнул ван Детчер. ― Тогда, пока всё! Отдыхайте, готовьтесь.

― Слушай, командир, ― подал голос Мелони, ― я тут поговорил с сержантом, который в нашей группе... в твоей группе, группе «альфа»... его зовут Станислас... чего-то он мне не понравился.

― Чем именно? ― Кирк повернулся к Мелони.

― Ну, не знаю, ― пожал плечами Мелони. ― Какой-то он... не такой. Странный какой-то.

― Чем именно странный? ― продолжал допытываться Кирк.

― Нет, командир, ты не подумай, что я что-то против него имею, ― начал оправдываться Мелони. ― Ты лучше меня разбираешься в людях. Раз ты его выбрал, значит так и надо. Просто я как-то неуютно себя при нём чувствую.

― Можешь ты объяснить толком или нет?! ― начал терять терпение Кирк. ― Что значит, «неуютно себя чувствуешь»?! Он что, целоваться к тебе лез, что ли?!

― Да ну тебя, командир! ― Мелони нахмурился и отвернулся, а потом неожиданно выпалил: ― смотрит он на меня, как на врага, вот что! Словно я ему денег должен и не отдаю!

― А ты точно ему не должен? ― невинно поинтересовался Партиони. ― Может быть, брал в долг и забыл, а?

― Пошёл ты... ― буркнул Мелони. ― Тоже мне, командир группы...

― Когда это произошло? ― спросил Кирк у Мелони. ― Когда ты заметил, что сержант так на тебя смотрит?

― Мы разговаривали о службе в десанте... ― начал было Мелони, но тут неожиданно расхохотался Рогов.

― О службе?! ― еле выдавил из себя он. ― Ты?! С сержантом десантной бригады? Ой, не могу!..

― Да заткнитесь вы, придурки!!! ― заорал Мелони, покрываясь красными пятнами от возмущения. ― Да!!! О десанте! С сержантом! Который даже не знает, что такое кварцевая мина!

― А ты откуда это знаешь?! ― удивилась Тас-Кса-Сит.

― Читал, ― коротко ответил Мелони. ― А он даже не знает, что это такое. И когда я начал ему объяснять, он сразу же так на меня посмотрел, словно я эту мину ему съесть предложил.

― Ну и что? ― пожал плечами Рогов. ― Я тоже не знаю, что такое кварцевая мина.

― И я, ― подтвердил Партиони. ― Командир, ты слышал о такой штуковине?

Кирк хотел ответить, что слышал, но никогда не видел. Потому что кварцевые мины были изобретены совсем недавно и было очень мало надежды на то, что они войдут в Имперский арсенал ― губительное излучение их ничем нельзя было засечь и радиус действия оказывался совершенно непредсказуемым. Кирк хотел всё это объяснить, но не успел. Потому что его опередила Тас-Кса-Сит.

― Я знакома с ними, ― заявила она. ― Дрянь. Потом невозможно бывает их обезвредить.

― И что? ― опять пожал плечами Рогов. ― Это вина того самого сержанта, что ли?! Или он должен был прийти от этих мин в восторг?

― Да ну вас, ― махнул рукой Мелони. ― Короче, командир! Моё дело ― предупредить. Я и сам буду следить за этим сержантом, не нравится он мне.

― Следи, ― согласился Кирк. ― Но сам ничего не предпринимай, договорились? Это приказ!

Следить он будет, подумал Кирк. Что ж, действительно, пускай приглядывает за сержантом. А я за вами обоими буду приглядывать. И за Тас-Кса-Сит ― тоже. Потому что странно, что она об этих кварцевых минах не просто слышала, а даже знакома с ними. Я, например, не знаком. Сержант десантной бригады ― тоже. Только ты с ними знакома. И Мелони...

* * *

Очень удобная вещь ― мнемограф. Любую информацию позволяет запомнить в считанные минуты. Хотя, конечно, и опасная. Особенно в том случае, когда пытаешься стереть из своей памяти то, что помнить не хочется или необязательно. Часто происходит так, что попытки эти приводят к практически полной очистке содержимого под черепушкой ― за исключением самых основных рефлексов человек забывает абсолютно всё.

Когда-то давно Патрик Мелони изобрёл мозговой сканер, позволяющий выудить из головы человека любую информацию. Точнее будет сказать, не выудить, а вырвать ― с корнем. Человек после обработки этим сканером либо погибал, либо превращался в нечто, напоминающее своими мыслительными процессами растение. Причём, это устройство срабатывало лишь на людях, представители иных рас не поддавались мозговому сканированию.

Когда Мелони узнал, что его изобретение, фактически, идентично устройству, придуманному Предтечами много веков назад, он испытал самый настоящий шок. И с тех пор никогда не занимался исследованиями, связанными с человеческой психикой. Но на инфокристалле Предтеч были схемы и других устройств. В их число входил и мнемограф, который начал широко применяться всего три ― четыре года назад. Так что, и без Мелони сюрпризов хватает, подумал Кирк, напяливая на голову мнемошлем.

Самое поганое во всём этом то, что, если память сотрётся, то даже айттер не поможет её восстановить ― оживший человек сохраняет в мозгах то, что имел на момент смерти, а не на момент снятия матрицы. Ничего, подумал Кирк. Буду осторожнее. Стирать из памяти мне ничего не надо, только запомнить. Запомнить то, что прислано Императором ― информация о произошедшем на Парисе-II. Судя по всему, её будет не так уж и много...

Но ознакомиться с этими материалами у Кирка не получилось ― словно нарочно Император Арнольд возжелал связаться с ним именно в этот момент. Кирк наладился было рявкнуть на лейтенанта Фогеля, прискакавшего с приказом явиться в рубку связи, но не стал этого делать. Не по своей же охоте тот явился ― приказ Императора.

Ворча себе под нос, Кирк содрал с головы мнемошлем и отправился вслед за лейтенантом.

Уже по дороге Кирка насторожило то, что кроме них двоих в коридорах «Исполина» никого не было. Пока они шли в рубку связи, ни одного солдата или офицера им по пути не встретилось. Вымерли они все, что ли, недоумённо подумал Кирк и посмотрел на лейтенанта.

― А где... все? ― спросил Кирк.

― Не могу знать, капитан, ― в голосе лейтенанта послышалась растерянность. ― Приказ командира «Исполина» ― всему личному составу запрещено покидать свои каюты. Моим десантникам тоже, ― добавил он мрачно.

― Погоди, а как же... ― удивился Кирк. ― Ведь они сейчас должны быть в медотсеке!

― Отобранные вами люди не подчиняются приказам адмирала Стрэка, ― заявил лейтенант. ― Они уже находятся в вашем подчинении. Я думаю, ― добавил он, помолчав немного, ― что именно в связи с этим вас и вызывает Император.

В рубке связи, кроме дежурного офицера, тоже никого не было. Да и тот при виде Кирка торопливо откозырял и вышел с лейтенантом Фогелем в коридор. Ну, это-то понятно, подумал Кирк. Император, как-никак, беседовать будет...

Кирк уселся в кресло перед пультом связи, на котором настойчиво пульсировал красный огонёк, и нажал клавишу.

― Операцию необходимо отложить, ― это было первое, что сказал Император, увидев Кирка.

Кирк от этого заявления опешил. Впрочем, опешил ― это ещё мягко сказано. У него просто пропал дар речи. Он обалдело вытаращился на Императора Арнольда, не в силах что-либо сказать. Император же воспринял молчание Кирка как готовность слушать дальше и продолжал говорить:

― Разведка засекла сигнал с передатчика, направленный к первой планете Ритага ― это ближайшая к вам звёздная система, ― пояснил Император и добавил: ― Необитаемая и непригодная для жизни. Но через двадцать минут после отправки туда сигнала, с Первой Ритага стартовал космический корабль. Разведке удалось проследить его путь и выяснить, куда он направляется.

― И куда? ― спросил Кирк, видя, что Император замолчал.

Сейчас он назовёт Третью Таира, холодея подумал Кирк. Точно, Таир ― не иначе. Вся эта затея, хочешь не хочешь, а крутится вокруг того кукловода, что управляет Паулем. Таир-III, уверенно подумал Кирк. И ошибся.

― Каилиш, ― ответил Император. ― Четвёртая Каилиша, ― лицо его окаменело, глаза превратились в две узенькие щелки, две бойницы, изливающие безудержную ненависть.

― Арнольд, ты хочешь сказать, ― осторожно начал Кирк, ― что кто-то из моей группы...

― Нет, капитан, ― оборвал его Император. ― Сигнал был отправлен с «Исполина». Сейчас к вам направляется группа агентов Имперской безопасности, которая...

― Я считаю, что мы всё равно должны высаживаться, ― теперь уже Кирк перебил Императора. ― На «Исполине» находится шпион ― и что?!

― Я не хочу рисковать, капитан, ― заявил Император. ― Не обольщайтесь, речь идёт не о вашей безопасности, а об угрозе всей операции. Группа Имперской безопасности прибудет на «Исполин» через семьдесят часов, они начнут расследование...

― Арнольд, ― на лице у Кирка застыла ледяная улыбка. ― Послушай, Арнольд. Ты что, думаешь, будто Каилиш станет ждать семьдесят часов?! Я бы на их месте держал наготове парочку кораблей. Тот корабль, с Ритага-I, он же не сообщение куда-то там повёз, он же просто сматывался! Подальше от того места, где скоро станет очень жарко. И тебе не группу безопасности сюда высылать надо, а флот. Боевой флот.

― Первая и Вторая флотилии отправятся к Парису-II через два часа, ― мрачно кивнул Император. ― Первая десантная бригада ― тоже. Весь этот сектор будет под контролем. Вот тогда-то вы и сможете начать операцию.

― Мне кажется, что Каилишские корабли будут тут раньше, ― покачал головой Кирк. Не думаю, чтобы они летели к Парису-II от системы Каилиша. Но даже если это и так, то оттуда намного быстрее добраться сюда, чем от Гелиоса-III. Как ты думаешь, что им тут надо?

― Лаборатории, ― ответил Император. ― Инфокристалл. Ваш инфокристалл.

― Наш инфокристалл, ― поправил его Кирк. ― И вопрос теперь в том, кто раньше до него доберётся, верно? Мы или Каилиш? Так что откладывать операцию не имеет смысла, Арнольд.

― Капитан, ― Император пристально посмотрел на Кирка. ― Можете вы мне обещать, что в случае потери инфокристалла я получу его копию? Я не прошу отдать ваш кристалл, ― добавил Император, заметив насмешливый взгляд Кирка, ― но вы же можете сделать с него ещё одну копию. Только одну. Мне.

― Не совсем понимаю, почему инфокристалл должен быть утерян? ― удивился Кирк.

― Мезонные бомбы, ― ответил Император.

― Что?! ― Кирку показалось, что он ослышался.

― Если Ассоциация завладеет лабораториями, ― подтвердил Император, ― вся планета будет сожжена мезонными бомбами. Я уже отдал приказ.

― Чёрт возьми! ― возмутился Кирк. ― А если мы ещё будем там, на планете?!

― У вас на «Анкоре» есть айттер, ― в глазах Императора промелькнула насмешка. ― Вы сейчас должны больше беспокоиться о безопасности «Исполина», нежели о Парисе-II.

― Да-а-а... ― задумчиво протянул Кирк. ― Интересные новости ты мне сообщаешь. И к тому же неприятные.

― Какие есть, ― дёрнул плечом Император.

― Чтоб тебя черти взяли, Арнольд! ― в сердцах выдохнул ван Детчер. ― Мальчишкой ты был гораздо порядочнее. Короче ― так! Мы отправляемся на Вторую Париса. А если тут появятся корабли Ассоциации, пусть «Исполин» убирается отсюда куда-нибудь подальше. И чтобы с моим «Анкором» ничего не случилось, ясно?

― Так что насчёт копии? ― спросил Император.

― Договоримся, ― буркнул Кирк и отключил передатчик.

Он откинулся на спинку кресла и потёр лицо ладонями. Значит, на «Исполине» находится каилишский шпион, подумал Кирк. Это хорошо. То есть, это, конечно, плохо, но хорошо, что он находится на «Исполине», а не на «Анкоре». А то я уже всех вокруг начал подозревать. А Арнольд сказал, что передача велась с «Исполина».

Кирк вдруг резко выпрямился. Передача наверняка велась на широком диапазоне, иначе Имперская разведка её просто бы не засекла. А широкодиапазонная передача плоха тем, что может вестись лишь на очень небольшие расстояния. И хороша тем, что для её осуществления вовсе не нужны внешние излучатели. То есть, сам передатчик может находиться внутри «Исполина». Точно, именно поэтому сюда и прибывают агенты Имперской безопасности ― разыскивать передатчик. Ведь если бы трансляция велась прямо отсюда, из рубки связи, чёрта с два они бы так торопились. Взгрели бы адмирала, офицеров связи. А тут всё сложнее. Потому что передатчик может находиться абсолютно где угодно, в любом из отсеков «Исполина». Например, в ангаре, где сейчас стоит мой «Анкор»... на самом «Анкоре»... передатчик «Анкора».

Кирк отчётливо вспомнил, как он покидал свой корабль с Тенчен-Сином и Тас-Кса-Сит; как Рогов и Партиони занимали места в боевой рубке, возле корабельных «Удавов»; как Мелони остался в рубке управления... рядом с передатчиком.

Чёрт возьми!!!

Кирк попытался успокоиться. Так, решительно подумал он. Надо определиться, в конце-то концов, верю я Мелони или нет? Ну-ка, честно ― верю?

Кирк прислушался к своим ощущениям и понял, что не очень-то он Мелони и верит.

И что теперь? Оставлять его здесь? Нельзя. Тут мой «Анкор», тут же и айттер с матрицей Мелони. Чёрт его знает, что может произойти. Но пока Мелони будет на Второй Париса, он ничего не натворит такого, что могло бы повредить «Анкору».

И вообще, неизвестно, шпион ли Мелони. Может быть, вовсе нет, может, это просто чудовищное совпадение.

Шпион, передатчик...

Что мог передавать шпион? Состав отряда? При наличии айттеров это становится бессмысленным, вечно оживающие бойцы делают резервы живой силы неисчерпаемыми. Время высадки на планету? Это никому, кроме меня, неизвестно. Координаты «Исполина»?

Да, подумал Кирк. Координаты «Исполина», его орбитальная скорость, его местоположение относительно планеты и так далее. Это обязательно нужно знать, если собираешься атаковать противника. Но известно так же, что любой из этих параметров может быть изменён простым приказом адмирала Стрэка. Значит...

Значит, противник должен успеть воспользоваться информацией, пока она ещё является актуальной. А ещё это значит, что у нас остаётся очень мало времени. Может быть, даже вообще не остаётся.

Кирк выглянул из рубки связи ― давешний дежурный офицер томился в коридоре рядом с пытавшимся развлечь его разговором лейтенантом Фогелем. Увидев Кирка, офицер чуть ли не подпрыгнул на месте и вопросительно поглядел ван Детчеру в глаза.

Кирк кивнул и вышел в коридор. Дежурный офицер стрелой кинулся в рубку связи, захлопнул за собой дверь и до Кирка донеслось громкое, но мягкое шуршание магнитных и вакуумных замков. Да, перепугался, парень, подумал Кирк, направляясь во временный штаб, к своему мнемографу. Если бы тут были атомарные замки или гелиевая защита, он бы и их использовал.

Кирку хотелось побыть одному. Он даже отпустил лейтенанта Фогеля, хотя и имел к нему несколько вопросов о находившихся на «Исполине» десантниках. Но потом Кирк подумал, что это всё успеется. Чем скорее они окажутся на планете, тем лучше.

Однако побыть в одиночестве Кирку не удалось. Возле дверей крошечного штаба, куда направлялся Кирк, торчал сержант из группы «альфа».

― Господин капитан! ― сержант встал по стойке смирно.

― Бросьте, ― махнул рукой Кирк. ― Мы не в казарме, сержант. Как вас там?

― Сержант Савойски, ― ответил тот. ― Станислас Савойски.

Ван Детчер кивнул и вдруг вспомнил то, что говорил ему об этом сержанте Патрик Мелони. Кирк внимательно посмотрел на сержанта, но ничего «странного» в его облике не заметил. Более того ― у Кирка даже не возникло чувство опасности, появлявшееся почти всегда вовремя. Нормальный парень, этот сержант, недоумённо подумал Кирк. И чего это Мелони к нему прицепился?!

― Я вас слушаю, сержант, ― проговорил Кирк. ― Как люди? Все готовы к вылету? Проблем нет?

― Нет, капитан, ― отчеканил Сержант. ― Через сорок минут отряд будет готов. Больных и пострадавших в ходе имплантации нет.

― Хорошо, ― кивнул Кирк, и вдруг обратил внимание, что сержант как-то неуверенно мнётся, словно бы не решается сказать что-то очень для него важное. ― У вас ко мне что-нибудь ещё, сержант? ― решил помочь ему Кирк.

― Да, капитан, ― выпалил Савойски. ― По поводу господина Мелони.

Это уже становится интересным, подумал Кирк.

― И что там с господином Мелони? ― спросил Кирк, заходя в штаб и жестом приглашая сержанта следовать за ним. Такие разговоры вести в коридорах не годится, подумал Кирк. А лучше, чтобы таких разговоров и вовсе никогда не было.

― Я разговаривал с Мелони, ― пояснил сержант, переступая порог и прикрывая за собой дверь, ― и у меня создалось впечатление, что доверять ему не следует. То есть, капитан, я хочу сказать, что я бы ему доверять не смог.

― Поясните, сержант! ― строго потребовал Кирк.

― Мелони разбирается в таких вещах, в которых он разбираться не должен, ― заявил сержант. ― Он просто не может знать многое из того, о чём говорит. Например...

― Например? ― нахмурился Кирк.

― Например, кварцевые мины, ― ответил сержант. ― Принцип их действия, возможные последствия, варианты программ для дистанционного управления ими... и много чего ещё.

Опять эти мины дурацкие, с неудовольствием подумал Кирк. И сдались они вам, мины эти. Кварцевые...

― А откуда вам, сержант, известно, что Мелони действительно разбирается во всём этом, а не просто треплет языком?! ― ядовито осведомился Кирк. ― Вы сами-то хорошо знаете обсуждаемый предмет? Если да, тогда ― откуда?

― Эти мины использовались всего один раз, ― проговорил сержант Савойски. ― В три тысячи семьсот тринадцатом году, на второй планете Тионисия, во время диверсионной операции Имперского отряда специального назначения.

― Что это за отряд такой? ― нахмурился Кирк. ― Впервые слышу.

― Он был сформирован лишь для одной единственной операции, ― пояснил сержант. ― По типу вашего отряда, капитан. Двадцать три человека. Я был в том отряде. Нас осталось в живых только четверо.

― Где сейчас остальные? ― спросил Кирк.

― Не могу знать, капитан, ― покачал головой Савойски. ― Из того отряда здесь только один солдат ― рядовой Сергей Котов, которого Тас-Кса-Сит зачислила в группу «эпсилон». Где сейчас остальные двое, я не знаю. Но я знаю другое. В том нашем отряде не было человека по имени Патрик Мелони. Если бы он там был, я бы его запомнил.

― Послушайте, сержант, ― строго проговорил Кирк. ― Патрика Мелони я знаю очень давно. Это задание ― не первое, которое мы с ним выполняем совместно. Если я решил, что он пойдёт с нашим отрядом, значит, я доверяю ему. Всё! Можете быть свободны, сержант.

― Есть! ― сержант щёлкнул каблуками, развернулся и направился к двери. Но перед тем как покинуть отсек, он остановился, посмотрел на Кирка и тихо произнёс: ― Я доверяю вам, капитан ван Детчер. Я знаю о вас очень много. Вы ― легенда десантных бригад. Но я знаю также и то, что Патрика Мелони не было на Второй Тионисия в семьсот тринадцатом.

Кирк на стал ничего отвечать. Он проводил сержанта взглядом и подумал, что эта операция (чёрт! он уже думал обо всём этом, как об операции, а не как о заказе!) будет одной из самых сложных в его жизни. Почти как в Лабиринте Анкора. А может быть, даже и сложнее.

Патрика Мелони не было на Второй Тионисия в семьсот тринадцатом, припомнил Кирк слова сержанта. Чёрт его знает, где он вообще в семьсот тринадцатом был. И зачем сержант мне обо всём этом рассказал? Интересно, что ты имел в виду, сержант Савойски, подумал Кирк, напяливая на голову шлем мнемографа.

* * *

К моменту начала странных и необъяснимых событий, на второй планете Париса находилось четыреста два человека, восемнадцать альгатирейцев и четверо кассилиан. Группа из семерых человек и кассилианина работала в одной из лабораторий второго вспомогательного корпуса исследовательского центра. Чем они там занимались, Кирк так и не понял ― пытались разобраться в каком-то устройстве, собранном по чертежам и инструкциям Предтеч. Кассилианин выполнял функцию охранника ― эта раса с техникой была не в ладах, а уж с научными исследованиями и подавно.

В один из дней, ближе к вечеру, вся группа покинула лабораторию. По словам очевидцев, все семеро вели себя как-то странно ― молчаливые, казавшиеся растерянными и задумчивыми сверх обычного. В зоне отдыха кассилианин столкнулся с альгатирейцами. До этого момента он никак не проявлял своей неприязни к ним, но в тот вечер случилось нечто, из ряда вон выходящее.

Безо всякой видимой причины кассилианин напал на альгатирейцев и принялся убивать их одного за другим. Находившиеся тут же остальные трое кассилиан попытались ему помешать. Возможно, им это и удалось бы, но кто-то из людей открыл пальбу из бластера, убил кассилианина из второго корпуса... и ещё одного его сородича.

Пока удалось ухлопать остальных двух кассилиан, ими было убито тридцать семь человек. В возникшей свалке и перестрелке погибли и все альгатирейцы. Из семерых людей, работавших в лаборатории второго корпуса не пострадал никто.

Руководитель исследовательского центра мгновенно отправил гневные письма по адресам, где находились айттеры погибших ― он требовал наказать ожившего кассилианина и вообще всех тех, по чьей вине были подвергнуты опасности научные исследования. Ответ пришёл через пять часов, и ответ обескураживающий. Из пятидесяти девяти погибших ожили только четырнадцать. И только тут руководство центра обратило внимание, что многие из тел не подверглись полному саморазрушению, как это обычно бывает с теми, с кого снята матрица.

Все семеро человек из лаборатории второго корпуса, как один, выразили желание покинуть планету и разобраться с этим непонятным явлением. Руководство центра не возражало ― видимо, не придало значения тому, что все семеро работали вместе. Люди покинули Парис-II, но на место не прибыли. Они обнаружились в совершенно разных точках галактики. И каждый из них выкидывал какой-то фокус, неизбежно приводивший его к смерти. Кто-то садился за управление флаером и разбивался; кто-то отправлялся на охоту и погибал там; кто-то принимал непомерно большую дозу наркотиков... И все они гибли. Гибли, но не воскресали.

Между тем, работы во втором корпусе центра продолжались. Так или иначе, но бóльшая часть учёных постоянно бывала там. И со временем все они начинали вести себя одинаково ― растерянность, глубокая задумчивость, настойчивое желание покинуть Парис-II, глупая выходка на какой-нибудь другой планете, смерть и... всё! Никого из них айттеры не оживили.

Через три недели население Второй Париса составляло всего двести сорок человек. И из них странно вели себя уже двадцать три. Мгновенно была объявлена эвакуация. Всех, в чьём поведении были замечены странности, немедленно переправили на Угара-III (где находилась Имперская Академия, битком набитая учёными самых разных мастей), и подвергли самому пристальному изучению. С них даже на всякий случай были повторно сняты матрицы. Но никаких отклонений обнаружить не удалось, а снятые матрицы оказались «пустышками» ― при первой же возможности все двадцать три человека покинули Угара-III, нашли подходящий случай, чтобы погибнуть и, естественно, не воскресли. После этого на Парисе-II был объявлен карантин. А дальше Кирку уже и так всё было известно.

Любопытную информацию удалось обнаружить Кирку в одном из документов, связанных с этой самой лабораторией второго корпуса. В планах исследования лаборатории на следующий год значилось изучение феномена кварцевых мин. Тут уж Кирк вцепился в информацию, как хищник в пойманную добычу. Но всё оказалось тщетным, почти ничего нового он не узнал.

Почти ничего. Почти.

Единственное, что явилось для него откровением, это то, что кварцевые мины хоть и использовались всего один раз, но было это не в семьсот тринадцатом на Тионисия-II, а в семьсот четырнадцатом на Исилерра-III. Маленькая деталь, небольшая неточность, которая, тем не менее, способна была вызвать удивление. Потому что сержант Станислас Савойски, по его же собственным словам, принимавший участие в обкатке этих мин, не мог этого не знать. Если он действительно не тот, за кого себя выдаёт.

* * *

Самым важным, самым большим и наиболее охраняемым помещением на «Исполине» был медицинский отсек. Именно здесь находился айттер, дарующий десантникам бессмертие. Именно здесь проводились операции по вживлению необходимых десантникам устройств связи, инфракрасного наблюдения, ультра― и инфразвуковой локации. Нынешние десантники сильно отличались от тех, какими они были всего шесть лет назад. Сейчас каждый из них представлял собой боевую машину, в которой от человека мало что осталось.

Матрица с десантников снималась ещё до проведения подобной операции. И воскрешал их айттер без вживлённых устройств ― «чистыми», как говорили в десанте. И далеко не всегда была необходимость такие операции проводить, только в самых исключительных случаях. Например, таких, как сейчас.

Нынешний десантник был способен на такое, о чём шесть лет назад невозможно было и мечтать. Но всё это не проходило для него даром. Резервы нервной системы человеческого организма не беспредельны. А вся аппаратура, становившаяся частью десантника, питалась именно от нервной системы. И организм постепенно (очень быстро) начинал истощаться.

После имплантации человек мог прожить пять ― шесть дней. Потом организм начинал давать сбои ― разрушались нервные клетки, отказывало зрение, пропадал слух и оканчивалось всё это остановкой сердца или чем-нибудь гораздо менее приятным. И ни один десантник не доводил себя до последней черты, они предпочитали покончить с собой раньше, если...

Если не было приказа держаться до последней минуты.

Предстоящая высадка на Парис-II имела большое значение для Империи. И отправляющихся на планету десантников нашпиговали всем, чем только было можно. И каждый понимал, что вполне вероятно, им придётся пробыть на планете дольше, чем сможет выдержать организм. А значит, им придётся умирать ― не в бою, а от недугов. Надо ли говорить, что особой радости они от этого не испытывали. Ни от предстоящей смерти, ни от ожидаемой высадки на планету, ни от тех, кто поведёт их туда ― Кирка ван Детчера и его группы.

Каждый из группы Кирка брал на себя командование отрядом из пяти человек ― больше бы просто не поместилось в десантный бот, а брать второй Кирк не захотел. Командирами этих ― двух из пяти ― небольших отрядов оказывались чужие ― кассилианин Тенчен-Син и ксионийка Тас-Кса-Сит, ― что вызвало не вполне радостную реакцию у десантников.

Кирк подумал, что всё это отразится и на настроении людей, несущих службу. Ему уже приходилось сталкиваться с «современными» десантниками и Кирк хорошо помнил как это выглядело. Помнил то, что у нынешних десантников пропал и страх перед смертью, и ненависть к противнику. Пропали страх и ненависть, но появился азарт. Словно в виртуальной игре, где всегда можно начать новый раунд, где смерть ― всего лишь проигрыш, пусть даже и болезненный. И секретные статистические выкладки, ставшие известными Кирку не без помощи Патрика Мелони, говорили не в пользу нынешнего состава Имперских десантных бригад. Если верить этой статистике, то количество смертей превышало количество личного состава более, чем в семь раз.

Люди знали, что они бессмертны. Люди уже не воевали ― они играли в игру. Завлекательную, интересную, и... безопасную для жизни. Безопасную, благодаря айттеру. Который на Парисе-II мог и не сработать.

Если бы они знали всё, подумал Кирк. Если бы они хоть на миг заподозрили, что их матрицы могут оказаться «пустышками» ― неизвестно, как бы они отнеслись к предстоящей высадке.

А если бы я этого не знал? Если бы я не знал, что рискую жизнью? Если бы этот заказ был всего лишь одним из многих заказов? Я бы согласился на это?

Не знаю, подумал Кирк. Вряд ли...

 

Глава четвёртая.

ДЕСАНТ

Для высадки на Парис-II Кирк решил воспользоваться обычной «Черепахой». Конечно, «Акула-К» могла принять на борт свыше полусотни десантников, и к тому же на «Акуле-К» были два флаера и два вездехода. Но сами флаеры с вездеходами не очень-то вместительны; на все группы не хватит. К тому же, при их использовании неизбежно возникали проблемы с дозаправкой: будет ли эта возможность на планете или нет ― неизвестно.

Но самым главным аргументом было то, что на «Исполине» имелось всего пять ботов типа «Акула-К», и ещё три старинных «Акулы» предыдущей модификации, укомплектованной совсем уже старой техникой. Неизвестно, для чего они торчали здесь, но если бы и правда возникла необходимость высадки на планету очень большой группы, сгодиться могло и это старьё. И Кирк вдруг подумал, что его приказ лейтенанту Фогелю формировать второй отряд может оказать не таким уж и ненужным. А если на самом деле потребуется помощь, то вот она-то и прибудет на планету с флаерами, вездеходами, «Акулами-К» и прочими прелестями десантной техники. А для отряда Кирка хватит и «Черепахи». К тому же ван Детчер уже отдал приказ, чтобы после высадки отряда бот немедленно возвращался на «Исполин».

Отряд Кирка ван Детчера насчитывал тридцать одну боевую единицу (Партиони пошутил на этот счёт так: «тридцать боевых единиц и Патрик Мелони»), а десантный бот «Черепаха» был рассчитан на двадцать мест. Он мог бы принять на борт и вдвое больше, но это значительно усложняло манёвры в атмосфере планеты. Даже отряд Кирка ― это уже было для «Черепахи» многовато. Но Кирк решил рискнуть. Он приказал обоим стрелкам из экипажа «Черепахи» остаться на «Исполине». Ничего, что могло бы представлять опасность для неуклюжего и перегруженного бота, в космосе замечено не было, а если и возникнет внештатная ситуация, то имперские линкоры по-прежнему на орбите и позаботиться о безопасности околопланетного пространства они в состоянии.

Сам Кирк, Тенчен-Син, Рогов и ещё почти половина десантников проделали весь путь до планеты сидя на полу бота. Кресла стрелков пустовали, но ни у кого не возникло желания занять их. Причудливые переплетения трубок, опутывающих эти кресла и массивные стрелковые шлемы выглядели весьма угрожающе, и ни у кого не вызывали особого доверия. К тому же, все десантники были вооружены «Драконами-2М» и сейчас являлись как бы биологическими придатками своего смертоносного оружия. Их плазморазрядники стали частью тела ― послушной, но и необыкновенно опасной, медленно и непрерывно убивающей своего владельца. И никто из отряда не хотел даже близко подходить к креслам управления «Драконами-3МК», установленными на «Черепахе». С них хватало и своего оружия.

Кирк рассеянно смотрел на экраны, наблюдая за посадкой. Наблюдать-то, собственно говоря, было нечего, пилоты превосходно знали своё дело. И Кирк охотно отвлёкся от созерцания приближающейся поверхности планеты, когда рядом прозвучал шёпот Рогова.

― Командир, ― Рогов наклонился чуть ли не к самому уху Кирка, ― а тот второй заказчик... ну, о котором говорила Тас-Кса-Сит... он что, действительно есть?

― Я когда-нибудь кого-нибудь из вас обманывал? ― недовольно дёрнул плечом Кирк. ― Он есть. И он связался со мной раньше Императора Арнольда.

― Хм... ― поджал губы Рогов. ― Да, я понимаю тебя, командир. Два одинаковых заказа подряд... Тут просто невозможно не согласиться.

Кирк нахмурился. А ведь верно, подумал он. Если бы не заказ Пауля, чёрта с два я принял бы предложение Императора Арнольда. Чёрт! Это-то мне в голову и не приходило. Неужели именно это и подтолкнуло меня дать согласие Арнольду? Или было ещё что-то?

Бессмертие? Опасность остаться без айттера? Ерунда! Жил же я раньше без этого самого бессмертия. Да ещё как жил ― в Имперском десанте жил, со смертью играл. И ― ничего. Не думал даже об опасности. Так что бессмертие для меня мало что значит.

Деньги? Да, конечно. Это здорово, когда удаётся за одну работу получить плату с двух заказчиков. И немалую плату. Значит, деньги тут свою роль сыграли.

Любопытство?

Чёрт!..

Мне же просто стало интересно, что тут на Парисе случилось! Простое любопытство. И жажда риска.

Точно! Ведь здесь происходит нечто такое, от чего айттер ― весьма ненадёжная защита. Люди-то гибнут. И не воскресают, вот в чём дело. Наверное, мне захотелось опять почувствовать себя прежним ― когда дерёшься не за деньги, а за свою жизнь. Это же прекрасно ― драться за свою жизнь. Самому драться, безжалостно, не жалея никого, ради себя, ради своей жизни.

А может, ну их, эти айттеры?..

Но-но, строго одёрнул себя Кирк. При моей работе айттер ― штука незаменимая, что бы я там не говорил.

Не знаю, как тут у нас будут дела обстоять с айттерами, подумал Кирк, но вот то, что без заказа этого прилизанного «императора» я чёрта с два сюда бы полез ― это точно. Интересно получается. Очень интересно...

― Господин капитан!..

Кирк нехотя повернулся.

― Господин капитан, я предлагаю высаживаться возле гаража, заявил пилот и добавил: ― На космодроме это будет сделать несколько сложнее, хотя тоже можно.

― Почему это?! ― удивился Кирк, поднимаясь с пола и подходя к креслу пилота.

Но когда ван Детчер посмотрел на экраны, он и сам понял ― почему.

Космодром был занят. И грузовики, и катера, и даже яхта торчали тут, словно бы и не собирались никуда улетать. Чёрт возьми, подумал Кирк. Они что, всю технику тут бросили, что ли?!

Кирк присмотрелся к изображению на экране. Что-то его насторожило. Что-то было не так.

― Увеличьте картинку, ― приказал он пилоту. ― Теперь правее, ещё правее, выше, ещё увеличьте... Теперь уменьшите, сделайте так, как было... ещё... ещё... Стоп!

У Кирка вдруг пересохло во рту. Он понял, что ему не нравится в этом изображении: тут отсутствовали жилой комплекс и зона отдыха, которые должны были располагаться в десяти километрах к востоку от космодрома. На их месте расстилалась ровная степь безо всяких следов строений.

Кирк перевёл взгляд на космодром и попросил пилота дать максимальное увеличение.

И тут тоже что-то было не так. Кирк не мог поручиться, сколько он видел катеров на карте, но то, что грузовик был один ― это точно. А на экране их три. Разумеется, никто не заверял Кирка, что после съёмки ни один корабль не покинул космодром. Дело здесь не в количестве грузовиков, а в том, как они на поле расположены. Широкие приземистые махины, уставившиеся тупыми носами в небо, торчат на космодроме безо всякого порядка. И как это ухитрились посадить во-о-он тот грузовик?! Впритык же к катерам, чёрт возьми! То ли катера потом уже приземлились, то ли пилот на том грузовике был очень уж искусный...

― Вправо! ― резко скомандовал Кирк.

― Зачем?! ― опешил пилот. ― Мы сейчас перемахнём через...

― Вправо!!! ― заорал Кирк, влепив пилоту увесистый подзатыльник.

Ван Детчер услышал, как сдавленно охнул Рогов за его спиной; как злобно зашипел Тенчен-Син... Все они смотрели туда же, куда и Кирк ― на экраны внешнего обзора. И только сейчас до них начало постепенно доходить, чем вызван этот приказ Кирка.

― Вот, чёрт!!! ― взвизгнул пилот, круто выворачивая «Черепаху». ― Чёрт! Чёрт!! Чёрт!!!

Он наконец-то заметил то, что должен был увидеть самым первым. Но вся эта ситуация была настолько нереальной, что поверить в неё оказалось просто невозможно. Поэтому пилот и не придал значения увиденному.

По корпусу грузовика медленно перебегали огни. Красные огни, а до этого были синие. Медленно перемигиваясь, они опоясывали корпус грузовика ровным кольцом, и частота вспышек этих сигнальных огней была именно такой, какой и должна была быть. Всё по уставу, успел подумать Кирк прежде, чем его мотнуло в сторону. Стартовые огни, смена цвета с синего на красный за минуту до старта... Чёрт! Откуда тут люди?!

Мучительно медленно бот разворачивался, отваливал в сторону, стремясь уйти с дороги стартующего грузовика.

― Они что, ослепли там?! ― задохнулся сержант Савойски. ― Они нас не видят, что ли?!

Стартовые огни погасли, корпус грузовика шевельнулся, с чёрно-серого поля вихрем взметнулся мелкий мусор, поднятый гравитационными двигателями. И вдруг из дюз грузовика ударил ярчайший свет.

― Полная тяга?! ― успел поразиться сержант. ― Идиоты!..

Пилот бота рванул рычаги, «Черепаха» круто завалилась на бок, стремительно дёрнулась вправо, одновременно быстро теряя высоту. Не уйти, подумал Кирк. Как неудачно получилось-то. Сгорим сейчас ― и всё. А пока будем готовиться ко второй попытке, на «Исполине» уже вовсю начнут шуровать следователи Имперской безопасности. Вот и получается, что откладывается наш рейс надолго...

Огненный шквал метнулся к «Черепахе». Набирающий высоту грузовик вильнул в сторону. Тугая струя огня рванулась, залила все экраны ослепительным светом, пять экранов из шести нестерпимо ярко мигнули и погасли ― внешние датчики наблюдения были сожжены бушующей плазмой. По нервам резанул отвратительно-резкий звук сигнала тревоги, вырвавший у всех невольный стон ужаса ожидаемой гибели. Чудом уцелевший экран показывал горящие и плавящиеся под огнём дюз корпуса лёгких катеров, стоявших на космодроме. Громада грузовика медленно повернулась, поползла вверх, и... пропала. И так же внезапно смолкли резкие сигналы тревоги.

― Выровнять бот!!! ― заорал Кирк, чувствуя, как по спине его начинает струиться холодный пот. ― Развернуться!.. Да нет, дубина!!! Носом к космодрому!!! Живо!!! Максимальное увеличение!!! Максимальное, я сказал!..

Но и без максимального увеличения было уже понятно, что космодром пуст. Ни катеров, ни грузовиков, ни яхты на нём не было. Пилот по очереди торопливо переключал единственный уцелевший экран на работавшие ещё датчики, обшаривал пространство вокруг радаром, но ничего не находил. Космодром был мёртв, в небе над ним не было никаких следов только что стартовавшего грузовика, даже клубы пыли и мусора над плитами из пластик-бетона отсутствовали. Не было никакого старта, и всё тут.

Кирк приказал зависнуть на месте. Затем он велел медленно набирать высоту, дав на экран увеличенное изображение восточного участка местности. Ван Детчера сейчас интересовали жилой комплекс и зона отдыха. Ему почему-то подумалось, что теперь они должны будут появиться. И верно ― вдалеке замаячили крошечные, даже при таком увеличении, домики.

― Вниз, ― Кирк вытер пот и посмотрел на бледного пилота. ― Садимся рядом с космодромом. Не торопись, парень. Садись спокойно.

― Что это было, господин капитан? ― голос пилота предательски дрогнул.

― Мираж, ― брякнул Кирк первое, что взбрело ему в голову. ― Нагретый воздух над пластик-бетонными плитами и так далее... В общем, неважно, почему, но ― мираж!..

― Таких миражей не бывает, ― жалобно возразил пилот.

― Это приказ, ― деревянным голосом обронил Кирк. ― Приказ ― считать увиденное миражом. Ясно?

― А по правде? ― пилот преданно смотрел на Кирка и во взгляде его читалась готовность поверить даже этому бредовейшему объяснению.

― Не знаю, парень, ― покачал головой Кирк. ― Давай считать, что это мираж. А когда сядем, там уж разберёмся, хорошо? И... Не сердись, что я тебе врезал.

― Когда?! ― удивился пилот.

Кирк не стал ничего уточнять.

― Приготовиться к высадке, ― громко скомандовал он. ― Группа «гамма» ― прикрытие!

― Есть! ― Рогов уже стоял возле дверей бота. Быстрый взгляд на сидевших на скамье десантников ― и вся его пятёрка уже на ногах, лица сосредоточены. Всё как надо, удовлетворённо подумал Кирк. Хотя, если подумать, то не всё ― нет привычного писка индикаторов активизируемых «Драконов» ― новые модели передают информацию непосредственно на сетчатку и на слуховые нервные окончания. Единственный сигнал прозвучал из «Дракона» Рогова.

А может быть, так на самом деле и надо, подумал Кирк. Это я, мастодонт древний, никак не привыкну к тому, что времена меняются...

Бот мягко ткнулся в пластик-бетонное покрытие, двери медленно разошлись и группа Рогова выскочила наружу.

― Связь! ― приказал Кирк.

Сержант Савойски уже стоял рядом с ним, прижимая ладонь к правой щеке. Чёрт побери, растерянно подумал Кирк. У них же у всех передатчики вживлены прямо в тело. А если я останусь один, как тогда быть?..

― Чисто, ― отрывисто обронил сержант.

― Выходим, ― решил Кирк. ― Боту пока оставаться на месте. Двери держать открытыми. Двигатели не глушить.

Кирк вышел из бота и огляделся по сторонам. Пилот посадил бот на самом краю космодрома. От места, где они находились, до длинного чёрного ангара было метров пятьсот. А буквально в паре шагов от них, где обрывалось пластик-бетонное покрытие космодрома, зеленела трава. Кирк вдохнул полной грудью свежий воздух и подумал, что в иное время всё это могло бы показаться ему красивым. Высокая ― по пояс ― трава под ветром пригибалась, шла волнами, делалась похожей на неспокойное море. Далеко на востоке, на фоне вечернего неба, темнели горы. У подножия их густой полосой чернел лес. Парис уже скрылся за горизонтом, оставив после себя пламенеющий закат. Но на востоке синь неба уже была густой, фиолетовой, чернеющей с каждой следующей минутой.

― Группа «бета» ― к ангару, ― распорядился Кирк. ― Посмотрите, есть ли там какой-нибудь транспорт. «Эпсилон», «дельта» ― осмотреть здание управления. «Альфа» ― космодром, ― Кирк привычным движением сбросил «Дракона» с плеча и первым направился в самый центр этого чёрно-серого пластик-бетонного поля. Туда, откуда совсем недавно стартовал необъяснимо пропавший грузовой корабль.

Кирк шёл первым, за ним тащился Мелони (именно ― не шёл, а тащился). Сержант шёл последним, поминутно оглядываясь назад. Минут через десять Кирк остановился и посмотрел по сторонам.

― Кажется, здесь, ― пробормотал он.

― Корабль? ― спросил сержант.

― Да, ― Кирк кивнул. ― Мы можем сейчас проверить фон? Меня интересует, когда отсюда в последний раз стартовал корабль.

Сержант сделал знак одному из десантников, тот торопливо присел на корточки, отложил в сторону «Дракона» и вытянул над грубой поверхностью пластик-бетонной плиты левую ладонь. Остальные двое десантников стояли рядом, внимательно высматривая окрестности. Впрочем, чего там было смотреть-то? Всё чисто...

― Всё чисто, ― доложил десантник, повторяя мысли Кирка. ― Последний старт был не меньше полугода назад.

Кирк покачал головой. Что же они видели-то? Неужели это действительно был мираж?

― Свяжись с «дельтой», ― приказал он. ― Пусть осмотрят бот.

Десантник поступил точно так же, как незадолго до этого сержант ― прижал ладонь к щеке, передал приказ. Кирк смотрел на этого парня и думал, насколько даже внешний вид его отличается от привычного вида десантника. Ни тебе шлема с камерами, ни силовой брони, ни компьютерной панели на левом предплечье. Интересно, а есть ли у них компьютеры? Наверное, есть. Тоже вживили куда-нибудь...

― Господин капитан, ― начал докладывать десантник, ― по боту был нанесён тепловой удар, восемьдесят пять процентов внешних датчиков вышло из строя, нижний люк сплавлен и не работает, уничтожены внешние излучатели, радиоактивный фон корпуса в пять раз выше допустимой нормы...

Кирк рассеяно слушал и слова десантника почему-то не вызывали у него изумления. Как не вызывал изумления и тот факт, что с этого поля давным-давно уже никто не стартовал. Кирк не пытался сейчас упорядочить полученную информацию и делать какие-либо выводы, он просто запоминал. Голос солдата доносился до него словно бы сквозь какой-то лёгкий звуковой фон ― то ли гул, то ли слабое жужжание...

Кирк огляделся. Он вдруг понял, что действительно слышит этот гул. И тут же он разглядел в тёмном небе серебристую точку, быстро увеличивающуюся в размерах.

― Флаер!.. ― Кирк уже стоял на одном колене, тщательно прицеливаясь. Двое десантников ― рядом с ним, в такой же позе. За спиной ― ещё двое, в полный рост.

― Не стрелять, ― спокойно приказал Кирк. ― Сообщить остальным.

Что же здесь происходит? Чёрт возьми, откуда тут флаер?!

Уже хорошо можно было различить очертания машины, благо летела та небыстро. Обычный флаер, не боевой, трёхместный. Такие гражданские посудины легко сбиваются из обычного «Дракона». Вооружения не имеют, хотя... Кто мешает засунуть в гражданский флаер хоть двух корабельных «Удавов» сразу?! Тем более, что летит он не очень быстро ― то ли действительно перегружен, то ли пилот никуда особенно не торопится. Вот серебристый корпус начал совершать разворот, уходить в сторону жилого комплекса, шум двигателей начал затихать и вдруг резко оборвался. Кирк невольно задержал дыхание, ожидая, что вот сейчас флаер кувыркнётся, рухнет вниз... Остановка двигателя же! Или сбой в работе, или движок просто вырубили... зачем-то... Но флаер и не подумал падать. Он совершил ещё один вираж, словно бы двигатели его продолжали работать, а потом исчез, пропал, растворился в воздухе.

― Кирк, это чего, а?! ― Мелони, всё это время торчавший рядом, ошалело смотрел на Кирка.

― Ты бы хоть пригнулся, что ли, ― неодобрительно произнёс Кирк вместо ответа. ― Пришлёпнут же тебя в ближайший же кол времени. Торчишь, как мишень на полигоне.

― А чего он пропал-то? ― Мелони, казалось, даже не слышал замечания Кирка.

Кирк молча повернулся и зашагал к боту. Вся его группа последовала за ним.

Чего пропал, недовольно подумал Кирк. А чёрт его знает, чего он пропал! Кто здесь лучше в технике разбирается, ты или я? Вот ты мне это и объяснишь ― и про флаер, и про грузовик, и про бот, который непонятно почему оказался повреждённым. Дай только добраться до лабораторий ― там-то уж я засажу тебя за работу, милок. А пока для меня важнее транспорт. Хоть какой-нибудь, только бы двигался.

С транспортом всё обошлось более или менее хорошо. Тенчен-Сину удалось разыскать в ангаре три грузовые платформы с рабочими реакторами. То есть, платформ-то там было гораздо больше, но малых ― не этих звероподобных машин, предназначенных для транспортировки чуть ли не звездолётов, а простых, рассчитанных на небольшой груз ― малых платформ оказалось не так уж много. И лишь три из них были на ходу. На каждой платформе вполне могло поместиться десять человек. То есть, в один рейс они доберутся до жилого комплекса. Если комплекс тот никуда не пропадёт, подумал Кирк. Как это уже было, если верить виденному на экране «Черепахи».

Бот, доставивший их на планету, находился в плачевном состоянии. Действительно, было такое впечатление, что он либо подвергся массированному обстрелу из «Драконов», либо и впрямь угодил под дюзы стартовавшего корабля. Но всё дело-то в том, что корабля не было ― на космодроме не нашли никаких следов старта.

А тут ещё этот непонятный флаер, исчезнувший прямо в небе. Всё это очень странно и непонятно. Кирк отозвал в сторонку всех командиров групп и спросил, что они думают по этому поводу. Мнения были самыми различными.

Тенчен-Син заявил, что от планеты, колонизированной обезьянами, он и не ожидал ничего хорошего. Обезьяны, они такие ― сами не знают, что творят. Достаточно вспомнить хотя бы Лабиринт Анкора, где бесследно исчез брат Тенчен-Сина ― Казарад-Син. То есть, не исчез даже, а перенёсся в прошлое, на много веков назад. И не имеет значения то, что этот самый Казарад-Син положил начало главнейшему и могущественнейшему клану Кассилиа-III. Без сомнения, сам Казарад-Син не горел желанием получить эту, хоть и почётную, но не вполне приятную роль. Но обезьянам нет никакого дела до настоящих живых существ, каковыми, без сомнения, являются одни лишь кассилиане. Обезьяны напридумывали разных устройств, до отказа набили ими двенадцатую зону Лабиринта Анкора, а затем бесследно сгинули. И только для того, чтобы их потомки ― такие же обезьяны, если не хуже ― раскопали этот могильник и зашвырнули в прошлое Казарад-Сина...

Рогов считал, что на Парисе-II остались люди. Мало ли, что там Император Арнольд говорит? Рогову Император не указ, Рогов вообще клон, а люди относятся к клонам ― известно как. Потому, наверное, Император и обставил всё дело таким образом, чтобы на планете оказались представители наименее уважаемых слоёв Империи ― отставной офицер, клон, задохлик-инженер, никому не нужный клоун (Партиони, заткнись!), дикая кошка и старая облезлая ящерица (и ты тоже заткнись, Тенчен-Син!) И вообще, может быть Император просто решил провести эксперимент? Закинуть на планету дураков, чтобы посмотреть как здесь работает его новое секретное оружие. Эксперименты ведь всегда предпочитают проводить на клонах, а не на настоящих людях. Что, не может такого быть? А кто сказал, что не может? Император сказал? Да грош цена его словам! Вспомните хотя бы, как папаша его ― Аллан Дитрих ― отправил нас всех подыхать в Лабиринт Анкора. Знал ведь, что вернуться должен будет один ван Детчер, а отправил. С улыбочкой ― в расход. Вот и сынок его такой же, ничем не лучше.

Партиони полагал, что это был всего лишь мираж. Ну, в крайнем случае, галлюцинация. Кто его знает, отчего гибли люди на Парисе-II? Может быть, лаборатории испытывали новое химическое оружие и атмосфера сейчас отравлена. Может быть, этот яд вызывает устойчивые коллективные галлюцинации. Мало ли, что могли здесь испытывать? Ведь все работы проводились по записям Предтеч, полученных с инфокристалла, добытого в Лабиринте Анкора. И прав был тот несчастный придурок (как его? Грон Келли, кажется?), прав он был, что взорвал ко всем чертям и сам Лабиринт, и Вторую Анкора. И верно он говорил про проклятье Лабиринта (при этих словах Кирк ван Детчер невольно вздрогнул) ― ничего хорошего от Предтеч ждать не приходится.

Патрик Мелони тоже был уверен, что всё это ― последствия лабораторных исследований. Он во многом был согласен с Партиони, но полагал, что дело здесь не в каких-то ядах, отравивших атмосферу планеты. Ведь, что получается-то, а? А получается то, что бот подвергся нападению и вообще чуть не был уничтожен. А противника ― увы! ― не наблюдается. Вот это ― самое главное. Такое оружие будет очень эффективно во время войны. Не нужно даже пользоваться айттерами, тем более что Кирк говорит, они вообще скоро перестанут работать. Можно подлететь к кораблю, шарахнуть по нему изо всех орудий и спокойненько уйти. А враг даже и обнаружить тебя не сумеет. То, что мы видели стартующий корабль, это ещё ничего не значит. Может быть, в космосе даже этого видно не будет. Что? Ходили по космодрому? Ну и что, что никого не нашли? Нет, они не невидимки, тут всё гораздо сложнее должно быть. Тут должна быть нестабильная наноструктура, стабилизируемая определённым полем. И поле, скорее всего, соответствует категории...

Когда Мелони попросили заткнуться, заговорила Тас-Кса-Сит. Она была настроена несколько иначе. Ксионийка высказалась в том смысле, что почему это все считают, будто увиденные корабли принадлежат Империи? Да нет, не свободным планетам! И не Ассоциации, чёрт бы вас всех побрал! Иная раса, неизвестная пока ещё. Мало ли, что грузовой корабль был обычным? Может быть, они умеют копировать внешний вид наших кораблей. И откуда мы знаем вообще, кто здесь хозяйничает? И нечего на меня так смотреть! Сами же спрашивали моего мнения, вот я и рассказываю. Короче, новая раса это, не иначе. Возможно, что Мелони прав, и эта раса действительно представляет собой нано-чего-то-там. Нестабильное. Может быть, прав и Партиони, что это всё галлюцинации ― откуда мы знаем, не обладает ли новая раса недюжинными гипнотическими способностями. Кстати, вполне возможно, что Император знает об этом гораздо больше, чем говорит. Так что, и версия Рогова об эксперименте над нами не лишена оснований. Во всяком случае, Тенчен-Син прав ― подобные фокусы вполне в духе людей. Ни кассилианам, ни даже альгатирейцам такое и в голову прийти не могло бы. Не говоря уже о жителях Ксиона-II...

Больше всего Кирку ван Детчеру не понравилось то, что все, так или иначе, упоминали Лабиринт Анкора. А то, что Партиони вспомнил о Гроне Келли, болтавшем о «проклятье Лабиринта», и вовсе едва не вогнало Кирка в глухую депрессию.

Вот только «проклятий» мне сейчас и не хватало, ― мрачно подумал он. Проклятия, привидения, некроманты, заклинания и другие прелести из детских сказочных голографических фильмов. Нет, нужно срочно пробираться в лаборатории. Выяснять, что они тут намудрили. Но сначала необходимо обследовать жилую зону и зону отдыха. От них до лабораторий не больше трёх километров, прогулочным шагом дойти можно. И не хочется мне, кстати, чтобы кто-нибудь этим самым прогулочным шагом из жилой зоны к нам пожаловал. Не люблю я, когда в тылу остаётся что-то неизвестное. Лучше уж убедиться, что хотя бы спине твоей опасность не грозит...

Грузовые платформы были тихоходными, до жилого комплекса они могли добраться минут за пятнадцать, не быстрее. Но, пятнадцать, двадцать, тридцать ― какая разница? Главное, без приключений.

От космодрома к жилой зоне уходило широкое шоссе, вымощенное теми же пластик-бетонными плитами. Непонятно почему ― вся обнаруженная в ангаре техника была на антигравитационных двигателях. Что они, на шоссе корабли сажают, что ли?!

Шоссе выглядело как коридор ― высокая трава по краям его стояла плотной стеной. Идеальное место для засады, машинально подумал Кирк, забираясь на платформу и усаживаясь рядом с сержантом Савойски, занявшим место водителя.

Через минуту двигатели платформ загудели и отряд тронулся в путь. Кирк разглядывал достаточно хорошо уже различимые домики жилой зоны. Красиво, подумал он. А там, справа, кажется, зона отдыха должна быть. Наверное, вон то трёхэтажное здание ― это что-то спортивное, какой-нибудь спортзал, например. С бассейном, трамплином, озоновыми кабинками, массажными отделениями и ― непременно! ― баром и рестораном. Надо бы там тоже проверить. Не в смысле, бар и ресторан проверить, а посмотреть, нет ли там чего неприятного. Вроде нежданных гостей. Да и ломиться всем одновременно в жилую зону по шоссе ― так себе идея. Нужно рассредоточиться. Не нравиться мне здесь, хотя, конечно же, пока ещё ничего страшного не случилось. Но когда случится, поздно будет...

― Сержант, свяжись с остальными, ― приказал Кирк. ― Группы «гамма» и «дельта» ― на восток, в зону отдыха. Оттуда двигаться по направлению к нам. Группы «бета» и «эпсилон» огибают жилую зону и входят в городок ― «бета» с востока, «эпсилон» ― с севера. Мы можем дать пеленг? Вот и отлично, пусть идут по нему.

Кирк посмотрел, как сержант связывается с остальными и поджал губы. Никак не привыкну я к этому, подумал он. К тому, что эти парни прямо-таки напичканы разной электроникой и техникой. Словно роботы, честное слово. Даже жуть берёт.

― Готово, командир, ― доложил сержант.

Кирк кивнул и поочерёдно посмотрел на уходящие влево и вправо платформы с десантниками. Затем уставился на приближающиеся домики. Красивые такие домики, ничего живут учёные, прилично.

Шоссе плавно переходило в самую широкую улицу городка. Наверное, это у них была главная улица, подумал Кирк. И когда до ближайшего домика оставалось метров сорок, он приказал остановить платформу.

Некоторое время Кирк сидел неподвижно, внимательно разглядывая лежащую перед ним улицу. Ничего необычного там не было. Ничего такого, что могло бы вызвать беспокойство. Кирк спрыгнул с платформы и махнул рукой. Сержант опустил платформу на шоссе и присоединился к Кирку. Остальные последовали за ними.

Кирк обратил внимание, что покрытия шоссе и улицы заметно отличаются друг от друга. Шоссе выглядело более грубым. Это и понятно ― пластик-бетон, а не мягкая и упругая плитка. Кирк присел на корточки и коснулся покрытия рукой. А ведь это мне знакомо, с удивлением подумал он. Точно такими же плитками была выложена комната на Тарсе-I ― на каторге, где Кирку довелось испытать несколько забавных минут. Хорошее покрытие, вечное, можно сказать. И отмывается хорошо, и высокую температуру держит неплохо. Непонятно только, с какой целью это сделано. Ведь, скорее всего, на планете только гравитационный транспорт. То ли проектировщики и строители с жиру бесились ― не таких уж малых денег стоит подобная мостовая, ― то ли пытались чётко разграничить ― вот, мол, шоссе, а вот уже городок, жилой комплекс. При входе вытирайте ноги.

Кирк усмехнулся, выпрямился, сделал шаг и оказался уже в городе.

* * *

― ...Я не сомневаюсь, что ван Детчер сделает всё, как надо, ― самоуверенно произнёс Пауль.

― Я тоже не сомневаюсь, ― усмехнулся его собеседник. ― Тем более, что твоей заслуги в этом нет.

Даже на объёмном изображении можно было достаточно хорошо разглядеть выражение его глаз ― снисходительная насмешка и пренебрежение. У Пауля сразу же поубавилось уверенности. Тонкие холеные пальчики его тут же дёрнулись к голове и начали нервно приглаживать виски.

― Я хотел сказать, ― попытался объяснить он, ― что этот отставной капитан обязательно...

― Не отставной капитан! ― грубо осадил Пауля собеседник. ― Господин ван Детчер, а не отставной капитан! Или, если слово «господин» применительно к Кирку пока ещё выговаривается тобой с трудом, просто: ван Детчер. Ни к чему подобная фамильярность. Вы с ним никогда не сидели за одним столом в баре. И я сильно сомневаюсь, что когда-нибудь будете сидеть, ― криво усмехнулся он.

Пауль облился холодным потом. Чёрт! Не нужно его злить, не нужно. Потому что, если всё, что он говорит ― правда, то это единственный шанс Пауля. А в том, что всё это действительно правда, сомневаться не приходится.

Двое знакомых Пауля ― хороших знакомых, ещё со времён учёбы в университете ― тому подтверждение. Точнее, даже не они сами, а их смерть. И не столько сама смерть, сколько то, что они не воскресли.

Пауль знал, что его приятели отправились работать на Вторую Париса. Если бы Пауль в своё время был более старательным студентом, он бы тоже там оказался. А так, не правительственным служащим путь на эту планету (а точнее ― к этим исследованиям) был закрыт. Что Пауля и спасло. Один из этих его знакомых, вернувшись с Париса-II на свою родную планету, стал, по словам родственников, вести себя очень странно. И, в конце концов, всё закончилось тем, что он выпрыгнул из окна небоскрёба. Но самое главное не это, а то, что больше его никто и никогда не видел. Можно было предположить, что тот, после оживления на айттере, приступил к работе над каким-нибудь новым и сверхсекретным Имперским проектом. Но ведь он даже своим родным не обмолвился об этом. И потом, прыжок из окна и последующая научная работа ― как-то не очень вяжется это всё.

Уступив просьбам его родных, Пауль начал вести своё собственное расследование. Впрочем, расследованием это можно было назвать с большой натяжкой. А результаты всего этого ― даже и результатами назвать было нельзя. Потому что никаких следов пропавшего приятеля Пауль не нашёл.

Вскоре Пауль узнал, что со вторым его знакомым, также работавшим на Парисе-II, произошёл аналогичный случай ― глупая и необъяснимая гибель и бесследное исчезновение. У Пауля даже мелькнула сумасшедшая мысль, что оба они умерли и не воскресли на айттере. А через месяц он узнал, что мысль эта была не такой уж и сумасшедшей.

Этот человек связался с Паулем и предложил хорошо заработать. Как вскоре стало ясно, незнакомец предлагал Паулю всего лишь бесплатное снятие матрицы с бесплатным же последующим оживлением. Конечно, Пауль не работал в Имперских структурах, на скидки рассчитывать не мог. Но он был не настолько беден, чтобы не иметь своего номера в каталоге айттеров. Так что предложение незнакомца вызвало у Пауля лишь пренебрежительную усмешку.

Но потом этот незнакомец вдруг заявил, что все, ныне существующие айттеры, вскоре перестанут работать. И в качестве доказательства привёл случай с двумя приятелями Пауля.

Откуда он узнал об этом ― для Пауля навсегда осталось тайной. Но человек этот вёл себя настолько уверенно, что у Пауля отпали всяческие сомнения в его правоте. Незнакомец постоянно давал Паулю поручения, которые тот вначале с ленцой, а потом всё более и более старательно, принялся исполнять. И в результате Пауль получил несколько достаточно веских подтверждений грядущей катастрофы, он смог убедиться в том, что айттеры перестают работать ― почти никого из работавших на Парисе-II вскоре не осталось в живых. И никто из них впоследствии не ожил...

Видимо, все эти воспоминания как-то отразились на лице Пауля, потому что его собеседник опять широко и издевательски улыбнулся и подмигнул.

― Так что там слышно от господина ван Детчера? ― как ни в чём не бывало спросил он. Спросил так, что сразу стало понятно ― его не особенно интересует то, что сейчас скажет Пауль. Либо он всё это уже хорошо знает, либо ему просто нет до этого никакого дела.

«А до чего ему есть дело?» ― обречённо подумал Пауль. И вообще, что ему было нужно? Чтобы ван Детчер оказался на Парисе-II? Так он уже там. Зачем теперь-то я ему? Ох, чувствую, обманет он меня, не выполнит свои обещания, останусь я без матрицы на единственном работающем айттере...

― Да, конечно, ― промямлил Пауль. ― От господина ван Детчера... Хм... Ну, он связывался со мной в последний раз ещё до того, как они высадились на Парис-II и с тех пор...

― Говори внятнее, ― в голосе собеседника послышалось раздражение. ― Императору будущего не пристало так скулить! ― и он издевательски хохотнул.

Пауль криво улыбнулся. Когда этот человек заявил ему, что Пауль должен будет нести подобный бред ― об Императоре из будущего, ― Пауль принял было его за психа. Ну, сами посудите, кто способен поверить в подобную чушь?! Ну, кто?

Кирк ван Детчер.

Ван Детчер поверил. И нисколько не удивился услышанному. Вот этого уже Пауль никак не мог понять. Он что, сумасшедший, этот таинственный отставной капитан?!

А может, они оба сумасшедшие?..

А то, что он вообще заявил про Императора из будущего ― вообще идиотизм. Когда Пауль с усмешкой (он тогда ещё мог позволить себе усмехаться) спросил, как к подобному отнесётся НАСТОЯЩИЙ Император ― ну, в смысле тот, который там, в будущем этом, живёт, ― собеседник холодно посмотрел на него и процедил: «я в курсе и не возражаю»... Он что, в самом деле настоящий Император из будущего времени?! Или настоящий псих?

Пауль сглотнул слюну.

― Я хотел спросить, ― слабо произнёс он, ― каким образом господин ван Детчер должен будет передать мне... э-э-э... то, за чем он отправился?..

― Никаким, ― отрезал собеседник.

― А?! ― Пауль подумал, что он ослышался. Либо его вопрос неправильно поняли.

― Он ничего не должен будет передать тебе, ― повторил собеседник. ― Мне нужно было одно ― чтобы Кирк ван Детчер оказался на Парисе-II. А теперь мне нужно вот ещё что... Запоминай номер. И не вздумай его записывать, как ты записываешь все наши с тобой разговоры. Ясно?

Пауль позеленел. Знает, подумал он. Знает. Откуда?! Кто мог сказать?!

Никто... Он просто ЗНАЕТ. Он вообще ВСЁ знает.

― Я записываю для того, ― попытался оправдаться Пауль, ― чтобы потом проанализировать, крепче запомнить всё...

― Это твоё дело, ― небрежно отмахнулся собеседник. ― Но сейчас изволь выключить свой чёртов сканер, и запоминай, а не записывай. Понял? Запоминай код...

Пауль торопливо кивнул и дважды вслух повторил длинную вереницу цифр. Ни за что не запомнить, обречёно подумал он.

― По этому коду ты послезавтра вызовешь господина ван Детчера. И скажешь ему следующее...

Пауль внимательно выслушал и спросил:

― А вы уверены, что он там в это время будет? Ну, там, по этому коду. Это вообще, что за код такой?

― Это не твоё дело, Пауль. Твоё дело ― всё передать и ничего не перепутать.

Пауль вздохнул.

― Если бы ты знал, ― с неожиданной усталостью произнёс собеседник, ― как ты мне опротивел, Пауль. Уже очень давно опротивел. Очень, очень, очень и очень давно... Да! И разговаривая с Кирком, держись увереннее, чтобы он не начал сомневаться в твоих словах.

― Я не знаю, смогу ли я... ― залепетал Пауль.

― Зато я знаю, ― собеседник злорадно хмыкнул. ― Сможешь. Если захочешь жить ― сможешь. И не забывай одной, самой главной, вещи: скоро во всей галактике не останется ни одного существа, способного ожить на айттере. Потому что все они перестанут работать. А единственный работающий айттер ― у меня. Так что, я уверен, что ты сможешь. Если и правда хочешь жить вечно.

* * *

Городок выглядел пустым, но не заброшенным. Очевидно, дома просто ещё не успели обветшать, а растительность на планете была какая-то пассивная. Казалось, что жители только что покинули городок. А то даже и не покинули, а всё ещё находятся здесь. Может быть, они просто сидят по своим домам, может быть, здесь рано ложатся спать...

Сумерки становились плотнее, Кирк уже с трудом различал дорогу. Дома по сторонам сделались похожими на притихших больших зверей, их громады настороженно застыли, наблюдая за пожаловавшими в город гостями.

Кирк несколько раз споткнулся на ровном месте. Ни черта не видно, раздражённо подумал он. Странно только, что остальные идут, как ни в чём не бывало. Хотя, нет ― Патрик Мелони, как обычно, спотыкается и чем-то там громыхает. Интересно, чем он может громыхать?! Вроде ничего с собой не тащит. Чёрт! Темно-то как. Удивительно, что десантники идут спокойно, а я... Старею, что ли?!

Яркий всполох света прорезал кромешную тьму, залил бледно-голубоватым сиянием всё вокруг, высветил дорогу, людей... Кирк оглянулся. Возле него стоял сержант Савойски и в руке его был зажат десантный «светлячок» ― крошечная продолговатая трубочка, света от которой хватало даже на то, чтобы хоть и с трудом, но разглядеть стены домов по сторонам улицы.

― Возьмите, командир, ― Савойски протянул «светлячка» Кирку. ― А то темень такая, хоть глаз выколи...

― Спасибо, ― Кирк посмотрел на Савойски и спросил: ― А вы что же, обычно без него обходитесь?

― Три дополнительные сетчатки, ― пояснил сержант. ― У каждого десантника. А это сейчас ― музейная редкость, ― усмехнулся он. ― У нас в бригаде сейчас ими никто не пользуется. Но я на всякий случай захватил с собой несколько штук. Мало ли, что...

― Никто не пользуется, ― тупо повторил Кирк, забирая «светлячка» у сержанта. ― Вы из Первой бригады?

― Да, командир, ― кивнул сержант. ― Первая Имперская десантная бригада. Я сам попросился. Хотел поработать вместе с вами, командир. Знаете, я ведь и в десант пошёл только после того, как увидел передачу про вас. Про то, как вы брали штурмом захваченный космический лайнер. Давно это было... ― Савойски отрешённо уставился в землю.

Кирк покачал головой и пошёл дальше по улице. Да, подумал он. Вот ещё один, который полез в десант только потому, что увидел передачу про Отважного, Доброго и Справедливого Капитана... А я что, не так же попал на десантные курсы, что ли? Точно так же, усмехнулся Кирк. Хотелось быть похожим на Императора Арнольда, бывшего Отважного, Доброго и Справедливого Десантника. И ведь, что смешно, не знал я тогда, что Арнольд тоже полез в десант только потому, что ему очень хотелось быть похожим на меня. Чёрт побери! Как всё запутано получается, помотал головой Кирк. И всё по вине той машины времени, что была в двенадцатой зоне Лабиринта Анкора. Это она зашвырнула Арнольда Дитриха, мальчишку с Леидиса-II в прошлое, так что он, получается, теперь старше меня. Император Арнольд...

Любопытная всё-таки вещь ― время. И никто ведь не знает, что оно собой представляет. Предтечи, наверное, знали, но ― где они сейчас, Предтечи? Таирцы знали... может быть. Но и они унесли эту тайну с собой, за пределы нашей галактики. А может, и правильно? Мы и без этих фокусов неплохо воюем. В том смысле, что поспокойнее нам надо быть. Потому что, едва находим мы какую-нибудь планету, которая не совсем дрянь, так мы из неё сразу же совсем дрянь и делаем. Вот как Парис-II, например. Понатыкали тут лабораторий... А ведь планетка-то как раз под фермерские хозяйства. Ну, или под чего-нибудь другое ― слабо я в этом разбираюсь, по правде сказать. Прямо скажем ― не фермер. Но уж оружие тут испытывать ― последнее дело. Да и бои вести ― тоже ни к чему. Приличный же городок, на кой чёрт здесь было устраивать...

Кирк споткнулся и замер. Он вдруг понял, что его мысли о боях в этом городке были вызваны чем-то, что успел зафиксировать глаз. Чем-то, на что привычно откликнулось подсознание.

― Стой! ― хрипло выдохнул он. Группа замерла. Только Мелони прошлёпал ещё пару шагов, но потом и он остановился.

― Командир? ― Савойски смотрел на Кирка, ожидая приказа.

А Кирк смотрел в сторону ― туда, где в темноте возвышалась громада двухэтажного дома с верандой, укутанной зелёными вьющимися растениями.

Кирк повёл стволом «Дракона» ― тихо. Индикатор не показывал в том направлении ничего живого. И всё-таки...

Кирк погасил «светлячка», развернулся к этому дому и осторожно сделал шаг. Затем он совершил круговое движение левой рукой, и десантники, подчиняясь приказу, рассыпались цепью.

― Патрик, зараза, присядь! ― прошипел Кирк. ― Или лучше ― ляг на землю!

― Зачем?! ― совершенно искренне удивился Мелони.

― Затем, чтобы я тебя сейчас не пристрелил! ― ядовитым шёпотом пояснил Кирк. ― Идиот! Говорю тебе ― сядь!!!

Мелони пожал плечами и присел на корточки. А Кирк поднял вверх левую руку и сжал пальцы в кулак. Он знал, что вся группа тут же замерла, ожидая его приказа. И Кирк показал двумя пальцами налево, направо...

Чёрт! А ведь действительно, встроенные передатчики, должно быть, намного удобнее, чем вся эта пантомима, подумал он, осторожно подкрадываясь к веранде. Слева мелькнули две тени ― десантники уже на месте. Савойски и четвёртого солдата отсюда не видно, но и они должны были успеть. Так, а это что у нас такое?..

Кирк присел и потрогал пальцами пластиковый пол. Хорошее покрытие, от дерева не отличишь. Вот только дерево от выстрелов из бластеров горит, а не плавится. А тут ― аккуратно выплавленная дорожка, от ступеней, наискосок, почти через всю веранду. Стреляли из «Гадюки», и стреляли вон из того окна. Вот, кстати, и рама поплавленная. И по окну тоже стреляли ― с улицы. Или с той стороны, где между домами небольшой садик или что-то наподобие него.

Кирк подкрался к двери. Та вроде бы ничем не отличалась от дверей остальных домов, но в нескольких местах чернели отверстия. Кирк поднёс пальцы к одному из них ― тянуло холодом. Сквозняк. Значит, целых окон в домике не так уж и много, усмехнулся он.

Кирк задержал дыхание и прислушался ― ни звука. Слабо светившийся в темноте бледно-зелёным светом экран индикатора «Дракона» тоже не показывал никого, кроме десантников и торчавшего посреди улицы Патрика Мелони. Но мало ли, чего он не показывает, подумал Кирк. Меня он тоже не показывает. Это ещё ни о чём не говорит...

Кирк закусил губу. Что-то на индикаторе «Дракона» было не так. Что-то там неправильно. Ага! Вот что!..

На экранчике были видны пять меток. Одна позади Кирка ― это Патрик Мелони. Две справа от дома, две слева ― десантники, окружившие дом. И вот одна из тех меток, что была слева, как-то странно себя вела. Она не была чёткой, она едва заметно мерцала, словно время от времени индикатор переставал «чувствовать» человека, притаившегося за углом дома. Все остальные метки вели себя нормально, кроме этой. И она ― эта метка ― вдруг сделалась на миг очень четкой, а затем вовсе пропала на две-три секунды.

Этого ещё не хватало, подумал Кирк. Может, мой «Дракон» барахлит? Это было бы очень некстати, черт побери! Как раз сейчас, перед самой атакой...

Кирк и сам не понял, зачем он это сделал. Может быть, ему просто надоело ждать, а может быть, его начала тяготить неизвестность и неопределённость ситуации. Но он ломанулся плечом в дверь, одновременно активизируя и отбрасывая в сторону от себя «светлячка». Кирк упал, перекатился, натыкаясь на что-то острое и хрупкое, ломающееся и рвущееся под его весом, вскочил на ноги. Он слышал, как одновременно с ним через окна в дом вломились остальные десантники...

Пусто.

В доме никого не было.

То есть, это сейчас тут никого не было. В смысле ― никого из живых...

На полу в доме лежали четыре скелета. Один из них ― возле самой двери. По нему-то и прошёлся катком Кирк ван Детчер. И теперь уже от этого скелета мало что осталось ― обломки костей в обрывках десантной формы, да оброненный «Удав-РМ», едва тлеющей индикатором изрядно опустошённого магазина.

Кирк присел возле него на корточки, протянул руку. Пальцы его сжались на отливающей зеленью в свете «светлячка» кости. Раздался сухой треск и кость раскололась на несколько осколков, словно была сделана их необычайно хрупкого материала.

― Командир!..

Кирк поднял голову. Перед ним стоял тяжело дышавший сержант Савойски.

― Командир, мы осмотрели дом, ― доложил он. ― Никого нет. На втором этаже ещё шесть скелетов. Это наши, десант...

Кирк не сказал на это. Он опять уставился на скелет.

По костям серебрились едва заметные тонюсенькие линии; в оскалившемся черепе чернели какие-то шестигранные и квадратные пластинки... Датчики, подумал Кирк. Вживлённые датчики. Они и должны были остаться после смерти десантника. И одежда ― тоже. И оружие... А вот костей остаться не должно было. Да и не успели бы трупы так быстро истлеть. Это ведь, наверняка, один из тех самых отрядов, что были на Второй Париса до нас. Первый и второй отряды, погибшие и не воскресшие. Когда это было-то? Что-то мне Арнольд говорил, но я сейчас не могу вспомнить. Полгода назад, кажется? Или около того... Не знаю, успеют ли трупы обратиться в скелеты за полгода, но этим останкам на вид лет двести, не меньше ― кости хрупкие, словно изъеденные временем.

Кирк потёр ладони, и в воздух взвилось лёгонькое и невесомое облачко пыли.

― Командир! ― в голосе сержанта уже явственно звучало беспокойство.

― Сержант, ― Кирк говорил, не поднимая головы и не глядя на стоявших вокруг него людей. ― Сержант, мы находимся на этой планете происходит именно для того, чтобы разобраться. Понять, почему погибших тут людей отказывается оживлять айттер...

Люди молчали. Кирку показалось, что они даже перестали дышать. Он выпрямился и посмотрел в лица десантников. Но ни страха, ни растерянности в их глазах Кирк не заметил.

― Вы должны знать, что каждый, погибший на этой планете, рискует умереть навсегда, ― отчеканил Кирк. ― И вы должны знать, что всё, происходящее здесь, является государственной тайной. Остальные группы в скором времени узнают об этом, но за пределами нашего отряда... Надеюсь, на вас можно полагаться, господа.

― Командир, ― с достоинством ответил сержант Савойски. ― Мы знали, что идём служить в Имперский десант, а не в курортный отель. А насчёт секретности ― можете не беспокоиться, ― сержант наклонился и выудил из лежавшего возле его ног черепа крошечный шестигранник. ― Нам вживляли точно такие же штуки. Они настолько сильно жрут нашу энергию, что через три ― четыре дня никого из нас уже не останется в живых, ― сержант невесело усмехнулся.

Действительно, подумал Кирк. Чёрт! Ведь эти парни на самом деле ― смертники. Никто из них не выживет, это уж точно. Все эти датчики-передатчики угробят их очень скоро. И они теперь, наверное, хорошо понимают, что от успеха нашей миссии напрямую зависит и их жизнь. Сумеем мы разобраться, почему айттеры не срабатывают ― будут ребята жить. Не сумеем ― ...

Кирк вздохнул и осмотрелся по сторонам. Надо отвлечься, подумал он. Потому что теперь на мне ещё и жизни этих парней. И не время сейчас для эмоций. Делай, что должен, и ― будь, что будет.

Сейчас надо попытаться понять, что здесь ― в этом конкретном доме ― случилось. Что произошло, с кем шёл бой? Дом как дом, ничего особенного. Если не считать лежащих на полу скелетов...

― Осмотрите улицу, ― приказал Кирк. ― Особенно тот садик, что через дорогу. Судя по всему, противник находился там...

...Они прошли мимо продолжавшего сидеть на корточках прямо посреди дороги Мелони. Увидев Кирка, тот вопросительно посмотрел на него снизу вверх.

― Вставай уж, ― буркнул Кирк. ― Толку-то с того, что ты тут сидишь? Тебя уже раз двадцать могли убить.

― Кто?! ― удивился Мелони. ― Здесь же кроме нас никого нету.

Кирк не ответил, только рукой махнул. И как это Мелони удалось выжить в Лабиринте Анкора?! То ли он сейчас только стал таким, то ли Кирк раньше этого просто не замечал. А может быть, замечал, но не придавал значения. Потому что только теперь он начал смотреть на Мелони, как на человека, которому, возможно, не всегда следует доверять. Вот и сейчас в голове уже копошатся мысли. Нехорошие мысли, гнусные.

Почему Мелони был так спокоен? Знал, что здесь им ничего не грозит? Знал, что живых в этом доме не осталось? Тогда он, может быть, знает, что нет никакой опасности и в маленьком садике, зажатом стенами двух домов? В том садике, куда направляется сейчас вся группа...

В садике, и правда, никого не было. То есть, вообще никого.

Уродливо чернели торчащие из травы обугленные обломки стволов деревьев. В траве отчётливо выделялись неширокие и беспорядочно мечущиеся тропинки голой земли, на которой ничего не росло ― так бывает после выстрелов из плазморазрядников, земля в течение года остаётся мёртвой и безжизненной. В двух местах виднелись неглубокие воронки, склоны которых спеклись в стекловидную массу ― результат взрыва плазмо-гранат. Но больше здесь ничего не было ― ни скелетов, ни брошенного оружия. Вообще ничего.

Группа Кирка облазила весь садик, но никаких следов противника не нашла. Создавалось впечатление, что ни один из десантников, засевших в доме, просто ни в кого не попал. А этого быть не может ― при таком массированном (если судить по следам на земле) обстреле хоть кто-нибудь, а непременно был бы убит. Значит...

Значит, либо они унесли своих, либо у ЭТИХ айттеры сработали...

Чёрт! Не получается! Если айттеры сработали, то здесь должны были остаться и одежда, и оружие, и датчики эти вживлённые... А ничего этого нет. Что, забрали с собой? Зачем?!

И вообще ― кто это были такие? С кем дрались десантники? От кого они оборонялись? Ведь, именно ― оборонялись! Засели в доме, отстреливались с двух этажей. И все погибли. Все десять человек.

Десять десантников ― это хорошая группа. Достаточно большая для того, чтобы разорвать на куски впятеро превосходящего по числу противника. Если, конечно, сам противник не служит в Имперском десанте...

Сержант отвлёк Кирка от невесёлых мыслей и сообщил, что группы «гамма», «дельта» и «эпсилон» уже на подходе. И что через полчаса здесь же будет и группа «бета». Ещё он сообщил, что «эпсилон» тоже наткнулась на следы боя. Тас-Кса-Сит передавала, что всё было точно так же, как и у Кирка, только скелетов было около трёх десятков, и навалены они были на этажах спортивного комплекса. Сам же комплекс выглядел так, словно его штурмовали в течение недели, не меньше. Ни одного целого окна, ни одного метра стен, не исполосованного лучами бластеров. И ни одного трупа противника, производившего этот штурм.

Кирк не знал, что и подумать. Единственное, что он понимал, что на планете они отнюдь не в безопасности. И значит, им нужно как можно быстрее оказаться в лабораториях.

Для ночёвки Кирк выбрал достаточно большой дом, где смог разместиться весь отряд. Некоторое время он сомневался, выставлять усиленные посты или обойтись наружным наблюдением и одним-двумя часовыми. Но потом решил, что предосторожность излишней не будет. Тем более, что спать-то им осталось часов пять, не больше...

 

Глава пятая.

ПРИЗРАКИ

Едва наступил рассвет, отряд Кирка ван Детчера покинул домик в жилом комплексе. Ночь прошла беспокойно, никаких происшествий, правда, не было, но Кирка всё время не покидало чувство, что за домом кто-то наблюдает. Он попытался поговорить об этом с Тас-Кса-Сит и Тенчен-Сином ― чувствуют ли они нечто подобное или это просто нервы у Кирка начинают пошаливать? Но ксионийка пожала плечами и заявила, что если верить её ощущениям, то в радиусе нескольких десятков километров нет ни одного живого существа. Тенчен-Син тоже не ощущал никакой опасности. Правда, он мог почуять постороннего всего лишь за километр, но и он категорически утверждал, что они здесь одни.

В своё время, эта способность чужих ― чувствовать приближение постороннего ― принесла группе Кирка ван Детчера немало пользы. Когда в Лабиринте Анкора то ксионийка, то кассилианин предупреждали группу об опасности. А сейчас, когда эти необъяснимые способности у ксионийки стали намного выше, за безопасность отряда можно было вообще не опасаться. Если, конечно, полностью доверяешь Тас-Кса-Сит.

Веских оснований для недоверия ксионийке у Кирка не было, но что-то его всё равно тревожило. Кирк заметил, что со времени их последней встречи Тас-Кса-Сит изменилась, стала другой. Даже вести себя она стала несколько иначе. Когда же Кирк попытался заговорить с ней на эту темы, она просто отмахнулась.

― Ты забываешь, что я старею, ― усмехнулась она. ― Я по меркам Ксиона уже старуха, до моего возраста доживают лишь единицы. Хорошо, что придумали айттер, только поэтому я всё ещё выгляжу молодой. А вот здесь, ― она постучала себя пальцем по лбу, ― здесь я уже старуха...

Да, если айттеры перестанут работать, ей тоже придётся несладко, подумал Кирк. Всем нам придётся несладко. Только Тенчен-Сину, кажется, наплевать на это всё. Он пошёл со мной лишь потому, что верит мне. И я думаю, что он единственный в отряде, кому я сам могу доверять целиком и полностью. Я бы мог, конечно, не вызывать на «Анкор» всю группу, а отправиться сюда один, во главе отряда десантников. Но тогда бы я точно был тут ОДИН. Потому что этих парней я совершенно не знаю. И не знаю, какой приказ они получили. Так что, в случае осложнений с нашим обожаемым Императором Арнольдом, я бы оказался один против всех. А так, всё-таки, рядом со мной свои ребята, с которыми уже бывал в переделках. Но всё равно, к Тенчу у меня гораздо больше доверия, чем к остальным. И если Тенч говорит, что опасности нет, то ему я могу верить на сто процентов. Только вот всё равно, неуютно мне что-то...

― Все вы одинаковы, ― усмехнулся Тенчен-Син, когда Кирк поделился с ним своими мыслями. ― Все вы ― люди ― придумываете себе проблемы, осложняющие вашу жизнь. А потом терзаетесь ими. Я не знаю, что ты чувствуешь, но вокруг никого нет. Любого живого и я, и Тас-Кса-Сит ― почувствовали бы. А если рядом есть мёртвые, то они нам вреда уже не причинят. Ты веришь в призраков? ― неожиданно спросил Тенчен-Син.

― Нет, ― ответил Кирк. Почти честно ответил.

― И я тоже, ― кивнул кассилианин. ― А многие обезьяны... люди верят. Вы верите в то, что умершие могут наблюдать за вами и вмешиваться в вашу жизнь. А мы, кассилиане, верим, что наблюдать за нами могут лишь неродившиеся. Они смотрят на нас из Лагассии ― своей тайной страны нерождённых душ ― и решают, рождаться ли им в этом мире или подождать, пока мы сделаем его лучше. Но неродившиеся не могут вмешаться в дела живых. Как и умершие. Мы верим в это. Вы с этим тоже согласны, но опасаетесь, что можете ошибаться.

― Почему ты заговорил о призраках? ― поинтересовался Кирк.

― Не знаю, ― покачал головой Тенчен-Син. ― Наверное, потому, что ты рассказал мне о своих ощущениях ― что за нами кто-то наблюдает.

― Так ты, всё же, что-то чувствуешь? ― спросил Кирк.

― ЭТО я всегда чувствую, ― согласился кассилианин. ― Всего один раз было так, что я перестал чувствовать взгляды нерождённых. Это было в двенадцатой зоне Лабиринта Анкора. А здесь... Ну, наблюдают они за нами ― и что? Тебе что, жалко? Жить нужно так, чтобы не стыдиться взглядов неродившихся. Или взглядов умерших, ― добавил кассилианин.

Кирк так и не понял, что же хотел сказать ему Тенчен-Син. Но на предупреждение это явно похоже не было. Да и не стал бы кассилианин себя так вести. Так что, скорее, во всём были виноваты нервы и всё это Кирку просто показалось.

Утром эти неприятные ощущения исчезли, и Кирк о них больше не вспоминал. Тем более что отряду предстояло идти к комплексу лабораторий. От жилой зоны до них было недалеко ― от силы километра три, ― и Кирк решил не переться туда всем скопом. Три группы из пяти ― его, Рогова и Тас-Кса-Сит ― должны были направиться сразу к лабораториям. А группы Партиони и Тенчен-Сина ― продолжить осмотр городка. Мало ли, что ещё удастся тут обнаружить?..

Между жилой зоной и исследовательскими лабораториями раскинулось колышущееся на утреннем ветру море высокой травы. По ней широкими полосами протянулось не меньше десятка дорог, связывавших эти два комплекса ― жилой и исследовательский. Хорошие дороги, вымощенные, как и космодром, плитами пластик-бетона. Двигаться по ним было легко, даже пешком. Кирк оставил две транспортные платформы группам «дельта» и «бета», а на третьей погнал вперёд группу «эпсилон» под командованием Тас-Кса-Сит. Сам же Кирк со своей группой и группой Рогова отправились пешком.

Два десятка человек продвигались парами и тройками, иногда по разным дорогам, переходя с одной на другую, чтобы не сбиваться в кучу. Настроение у всех было достаточно мирное, расслабленное. Ну, что плохого можно ожидать от такой прогулки?!

Шелест травы, яркое синее небо с редкими облачками, прохладный освежающий ветерок. А тут ещё Тас-Кса-Сит вышла на связь и сообщила, что её группа уже добралась до лабораторий, осмотрела всё вокруг и ничего подозрительного не обнаружила. Кирк втайне был уверен, что и там отыщутся следы боя, но ничего подобного Тас-Кса-Сит не заметила. Мирный исследовательский институт, ничего более.

Самое большое здание ― главный корпус, над центральным входом так прямо и было указано ― располагалось в центре комплекса. Четыре этажа его возвышались над всеми остальными строениями, за исключением высокой двадцатипятиметровой наблюдательной башни, торчавшей на северо-восточной окраине комплекса. Кирк так и не понял, что именно можно было наблюдать с этой башни ― до полигона слишком далеко, разве что жилую зону разглядывать. Или следить за посадочной площадкой ― крошечное овальное поле, лежавшее южнее башни, служило, насколько понял Кирк, чем-то вроде небольшого космодрома. Между наблюдательной башней и главным корпусом расположилось низкое приземистое здание, где находились системы управления жизнеобеспечением. По правде сказать, ничем, кроме резервуаров с водой, оттуда управлять было нельзя и здание это моментально окрестили водохранилищем. Севернее него высился ярко сверкавший в лучах солнца купол странной формы, словно бы сложенный из громадных восьмигранников. Кирку сразу же пришло в голову, что нечто подобное он уже видел ― в Лабиринте Анкора. Видимо, технологии Предтеч всё больше входили в обыденную жизнь. Купол этот представлял собой центр управления электростанцией, главные реакторы которой находились глубоко под поверхностью планеты. Западнее электростанции располагались три двухэтажных здания ― первый, второй и третий вспомогательные корпуса лабораторий, очевидно предназначенные для ведения работ второстепенной важности. Южнее первого вспомогательного корпуса, почти впритык к главному, ― одноэтажное здание обеденного зала.

Отряд Кирка начал осмотр с второстепенных зданий и через пару часов уже стало понятно, что здесь не найти ничего такого, что уже видели в жилой зоне. Гараж, примыкающий к восточной стене главного корпуса, был пуст, как и помещения складов, находившихся южнее. Посадочная площадка тоже была пуста и последний корабль стартовал отсюда не меньше полугода назад. Очевидно, это был либо лёгкий катер, либо небольшой транспортник ― на более солидный корабль площадочка рассчитана не была. Создавалось такое впечатление, что обслуживающий персонал перед уходом навёл тщательнейший порядок, надеясь ещё вернуться обратно. Аккуратно убранный обеденный зал, сияющая чистотой и пустотой кухня, холодильные камеры отдавались гулким эхом, воздух внутри был свеж и чист, подземные резервуары с водой оказались полны на треть и перекрыты. Электростанция законсервирована по всем правилам. Короче говоря, всё выглядело так, словно это место только и ждёт возвращения хозяев. Ничего не испорчено, не поломано, не обветшало. Даже когда Кирк распорядился запустить электростанцию, это удалось сделать в течение получаса двум обычным солдатам, не имевшим никакого представления о подобной аппаратуре. Кристаллы с инструкциями уже торчали в гнёздах кристаллографов, расположившихся на столе в крошечном помещении электростанции. Нажми клавишу ― и приятный женский голосок доходчиво объяснит, какую именно кнопку нажимать первой, и на какой вопрос компьютера как нужно отвечать. Сама же женщина ― миловидная и, как всегда, обходительно-вежливая ― продемонстрирует своим пальчиком, что можно трогать, а что нельзя. Кирк покрутил головой ― даже запись тут была подготовлена на случай возвращения.

Больше всего понравилось Кирку то, что в одном из помещений электростанции они нашли передатчики. Обычные передатчики, которые когда-то использовались в десантных войсках. Это Кирка очень обрадовало ― до смерти надоело ощущать себя глухонемым, обращаясь к командирам других групп через солдат. Им-то хорошо, у них передатчики в черепушку встроены. А Кирку каково? А остальным командирам?

Но потом Кирк вспомнил, какими бывают последствия от имплантантов и решил, что не так-то уж ребятам и хорошо. Неизвестно ещё, получится ли ожить на айттере, а датчики эти чёртовы уже внутри тебя сидят. И не просто так сидят, а потихоньку убивают. Впрочем, никто ведь не говорил, что айттеры непременно откажут. Кто его знает ― вдруг это всё ерунда? Вдруг все эти ребята спокойненько оживут на «Исполине» и посмеются над дураком-капитаном, поровшим без причины горячку?

Но во время осмотра были и моменты, вызвавшие у Кирка настороженность. Например, осмотр вспомогательных лабораторных корпусов. Насколько помнил Кирк, именно во втором корпусе и находилось то неизвестное устройство, над которым работали учёные, и где как раз и начались все эти неприятности. Кирк был уверен, что вся аппаратура по-прежнему находится на месте. Однако помещения вспомогательных корпусов также поражали своей чистотой и пустотой. Единственное, что удалось выяснить, это то, что вся аппаратура, все данные, все собранные по схемам Предтеч устройства перенесены в здание главного корпуса ― в одном из компьютеров обнаружили отчёт о перебазировании. Но насторожило Кирка не это. Дело в том, что именно во втором корпусе работали над кварцевыми минами, а никаких мин тут обнаружено не было. Значит, можно было предположить, что и их переправили в главный корпус. А это уже вызывало некоторые опасения. Чёрт его знает, сработала какая-нибудь из этих мин или нет ― излучение засечь было невозможно. А о радиусе действия этих мин Кирк имел достаточно смутное представление.

К моменту, когда ожила электростанция, Тенчен-Син сообщил, что его группа заканчивает осмотр спортивного комплекса, но ничего нового не обнаружила. И через десять мнут они присоединятся к Кирку. И сразу же вслед за этим с Кирком связался Партиони и доложил, что группа «дельта» уже направляется к лабораториям. Кирк удовлетворённо кивнул и начал было отдавать распоряжения ― кому и чем заниматься в здании главного корпуса, когда на связь снова вышел Партиони и заявил, что его группу обстреляли.

― Что?! ― у Кирка отвисла челюсть. ― Дай-ка мне его... тьфу, чёрт! ― Кирк вспомнил, что передатчика у Партиони пока ещё нет. ― Как мне поговорить с Мигелем?

― Э-э-э... ― солдат растерянно протянул Кирку свою руку, потом смущённо улыбнулся: ― Командир, вам же не имплантированы датчики...

― Чёрт!!! ― взревел Кирк. ― Спроси его... ― он запнулся.

Послышался низкий гул и из проулка между главным корпусом и длинной кишкой гаража вынырнула платформа с десантниками. Она ещё не успела опуститься, а Партиони уже нёсся к Кирку во весь дух. Четверо его десантников тоже соскочили с платформы и залегли, словно бы занимая оборону. Четверо, обмирая подумал Кирк. Где же пятый?..

Партиони был уже возле Кирка. Он тяжело дышал, руки его продолжали сжимать «Дракона», на котором всё ещё пульсировал индикатор повышенной мощности стрельбы.

― Что случилось? ― спросил Кирк. И тут он понял, что его обескураживает во взгляде Партиони ― бешенство, лютая ненависть, буквально брызжущая из глаз.

― Кто? ― холодея от предчувствия уже ожидаемого ответа спросил Кирк.

* * *

Ничего интересного в домах жилой зоны они не обнаружили. Партиони и пятеро десантников его группы осмотрели каждый дом, но кроме того двухэтажного строения, где группа Кирка нашла скелеты, все остальные оказались пусты.

Единственное, что немного удивило и Партиони, и остальных десантников ― почти идеальный порядок во всех домах. Мебель там была зачехлена, все окна и двери тщательно заперты. Домики выглядели так, словно их совсем недавно построили и прямо вот сейчас собирались выставлять в продажу. Партиони пару раз покупал себе дома на разных планетах такого же типа, как и Вторая Париса. И ощущения у него были точно такие же ― словно на выставке присутствуешь, не хватает лишь говорливого и сладкоголосого продавца, нахваливающего товар.

Осмотрев всё, что было можно, Партиони приказал отправляться к лабораториям и десантники погрузились на платформу. Ехать было недолго, минут пять. Платформа плавно взмыла над землёй и медленно двинулась по улице, направляясь в сторону высившихся на севере зданий.

Грузовая платформа не предназначена для перевозки пассажиров, единственное место, где можно было нормально сидеть ― кресло водителя. Оно достаточно просторно, чтобы там мог поместиться ещё один человек, не мешающий управлению платформой. Собственно говоря, грузовая платформа полностью оправдывала своё название ― широкая металлическая площадка с невысокими, сантиметров тридцать, бортами, снабжённая неким подобием кабинки для водителя. Вот и всё. Грузы перевозить годится, но путешествовать на ней ― удовольствие ниже среднего. Однако Партиони решил не теснить водителя и расположился на самой платформе вместе с остальными четырьмя десантниками. Места тут хватало даже на то, чтобы лечь. Что все солдаты сразу же и сделали ― всё равно прислониться было не к чему.

Партиони, в отличие от них, устроился возле борта платформы. И поэтому он был единственным, заподозрившим неладное.

Когда они миновали последний дом и выбрались на дорогу, Партиони заметил в стороне какое-то движение. Впереди и справа от дороги что-то находилось в этой густой и высокой траве. Что-то непонятное, движущееся им навстречу, параллельно дороге.

― Что это? ― Партиони указал рукой на едва различимый в густой зелени предмет.

― Это? ― один из десантников приподнялся на локте и присмотрелся. ― А! Это наши!..

Он встал на платформе во весь рост и помахал кому-то своим «Драконом».

Наши, подумал Партиони. Хм... А ведь и правда, в траве чётче стали проступать очертания грузовой платформы. Точно такой же, какие были в их отряде.

Удивительно, подумал Партиони. Платформа находится справа. А Тенчен-Син со второй платформой должен был появиться слева ― только что Партиони связывался с ним и кассилианин сказал, что обогнёт жилой комплекс с запада, чтобы не тащиться по улицам среди домов. Третья платформа отправилась с Кирком... Может, это кто-то из них вернулся? А зачем?!

Партиони вдруг понял, что платформа сворачивает. Она удалялась на восток от дороги, в сторону степи. Вот она поднялась повыше, уже над травой. Да, точно такая же платформа и на ней отчётливо виднеются силуэты в десантной форме...

Солдат, стоявший во весь рост рядом с Партиони, продолжал махать своим «Драконом». Партиони хотел сказать ему, чтобы тот сел и перестал дурачиться, но в этот момент солдат громко крикнул:

― Эй! Ребята!..

Десантники на уходившей в степь платформе оглянулись на крик, отчего-то засуетились. Партиони вдруг увидел, что один из них поднимает ствол «Дракона», прицеливается...

Партиони обмер. Он очень хорошо видел людей на платформе. Именно ― людей, а не чужих. Лиц он не разглядел, но это точно были люди. Все, кроме целившегося в них десантника.

Кассилианин.

Партиони увидел тёмно-зелёную кожу, блеснувшую чешуёй, пылающие алым цветом глаза... И тогда он узнал его.

Это был Тенчен-Син.

― Противник справа!!! ― заорал Партиони. ― Огонь!!!

Десантники успели отреагировать очень быстро. Все, кроме того парня, что всё ещё стоял во весь рост. Ему не повезло ― ослепительная вспышка, метнувшаяся с уходившей в степь платформы, начисто снесла ему голову. Но больше кассилианин выстрелить не успел. Партиони видел, как противники хватаются за оружие, как их платформа начинает снижаться. Но было уже поздно. Огонь из четырёх «Драконов» в один миг уничтожил всех, кто находился на той платформе. Сама грузовая платформа, лишённая управления, метнулась в сторону, накренилась и рухнула на землю, скрывшись в траве. В небо потянулась пока ещё тоненькая струйка чёрного дыма.

Партиони хотел было подъехать туда ― посмотреть, что это за люди и действительно ли это был Тенчен-Син. Он, кипя от бешенства, велел передать Кирку, что на них напали, но пока не сообщать, кто именно. Партиони уже отдал приказ поворачивать направо, но кто-то из десантников указал ему на ещё одну точно такую же, как и у них, платформу. Она была очень далеко и шла достаточно быстро. И разглядеть, кто на ней, с такого расстояния было невозможно. Но она двигалась от жилой зоны ― с западной её части ― прямо к комплексу лабораторий. И тогда Партиони приказал разворачиваться и гнать к лабораториям, что есть сил. Он не стал выходить на связь ― неизвестно, вдруг противник сможет его подслушать. И по прибытию на место он не успел даже толком рассказать Кирку, что же произошло. Партиони только сообщил, откуда приближается опасность. Но этого оказалось достаточно.

Для того, чтобы рассредоточиться, укрыться и подготовиться к встрече гостей, десантникам понадобилось несколько секунд. И когда грузовая платформа вынырнула из-за угла здания обеденного зала, все уже, затаив дыхание, ждали приказа Кирка. Но Кирк молчал. Он таращился на эту прибывшую платформу не понимая, в чём же дело?!

Люди в десантной форме спрыгивали на землю, недоумённо озирались по сторонам. Никто не пытался атаковать или как-то ещё проявить враждебность. И оружие они держали опущенным вниз. И никто не целился, никто не скрывался, никто не ожидал здесь, возле лабораторий, никакого подвоха. Да и не могли они тут ничего такого ожидать...

Кирк встал, махнул рукой и направился к вновь прибывшим.

― Тенч! ― издалека произнёс он. ― Что случилось?

― Откуда я знаю, что случилось?! ― удивлённо ответил Тенчен-Син, подходя к Кирку. ― Мы шли сюда, а потом я увидел наших ― наверное, Партиони, ― которые как сумасшедшие неслись на полной скорости. Я думал, что ЗДЕСЬ что-то случилось...

― Привет, ящерка! ― из-за угла дома вышел Партиони.

Кирк посмотрел на него. Партиони держал «Дракона» наизготовку, ствол был нацелен прямо на кассилианина. Тенчен-Син удивлённо поглядел на Партиони и презрительно хмыкнул.

― Обезьяны уже начали открыто проявлять свою ненависть в высшей расе?! ― презрительно процедил он. ― Тогда тебе надо...

― Заткнись! ― неожиданно рявкнул Партиони. ― И попробуй только поднять оружие!

― Ты сошёл с ума, ― констатировал Тенчен-Син, качая головой. ― Что случилось? ― он посмотрел на Кирка.

― Это я и хотел бы узнать, ― ответил Кирк. ― Партиони, расскажи-ка...

Пока Партиони говорил, стараясь оставаться как можно сдержаннее, к Кирку подтянулись остальные десантники. Видя, что опасности нет, все немного расслабились. Все, за исключением группы Партиони ― четверо десантников и не думали опускать своё оружие, их «Драконы» были нацелены прямо на Тенчен-Сина.

― Погоди, Мигель, ― нервно хихикнул Мелони. ― Ты же говоришь, что убил их.

Партиони сердито засопел.

― Значит, вы убили тех, на той платформе? ― уточнила Тас-Кса-Сит. ― Так какого же чёрта ты здесь сейчас размахиваешь оружием?! Мигель, с тобой всё в порядке? Не могло тебе просто померещиться?

― Покажи мне кассилианина, который умел бы стрелять из «Дракона», ― проворчал Партиони. ― Ну, по крайней мере, умел ТАК стрелять.

― Нет, ты мне скажи, убили вы их или нет? ― продолжала наседать Тас-Кса-Сит.

― Убили, ― признался Партиони. ― Но я уверяю, что это был... ну, что они были очень похожи...

― Это другое дело, ― согласилась ксионийка. ― Они были похожи ― это правильно. Кассилианин, внешне похожий на Тенчен-Сина ― дикторы головидения обычно говорят именно так... Тенчен-Син! А ты что скажешь?

― Я не знаю, что там померещилось Мигелю, ― холодно ответил Тенчен-Син, ― но в одном он прав ― я тоже никогда не встречал кассилианина, который умел бы хорошо владеть плазморазрядником. Но я ещё хочу сказать, что будь здесь рядом кассилианин, я бы непременно его почувствовал. А ты сама ― разве нет? Ты бы тоже почувствовала.

― В том-то всё и дело... Кирк! ― Тас-Кса-Сит повернулась к ван Детчеру. ― Поверь мне, я знаю, что Тенчен-Син говорит правду. И я знаю, что Мигель не врёт ― он действительно всё это видел. Но я так же знаю, что там, ― она махнула рукой на юго-восток, по направлению к месту схватки, ― там никого нет и не было. Ни одного живого существа.

― Ты хочешь сказать, что мне это всё померещилось? ― усмехнулся Партиони. ― Пойдём, киска!..

Он схватил за локоть Тас-Кса-Сит и потащил слегка упирающуюся ксионийку к грузовой платформе.

― Посмотри, ― Партиони указал на тело, лежащее там. ― Посмотри и скажи мне, галлюцинации у меня или нет? Или я всё это придумал? Или...

Он запнулся, и выпустил локоть Тас-Кса-Сит. Ксионийка негромко охнула.

На грузовой платформе лежал скелет.

Постепенно сюда же подтянулся весь отряд. Кирк протянул руку и осторожно прикоснулся к воротнику десантной куртки, напяленной на скелет. Воротник был слегка обуглен и ещё влажен от крови. Кости выглядели точно такими же, как и те, найденные в домике жилой зоны ― древними, высохшими и хрупкими, как осенняя листва.

Все превосходно знали, что после смерти человека или чужого, с кого на айттере была снята матрица, тело его буквально за считанные секунды истаивает прямо на глазах. Не оставляя после себя никаких следов ― не то что скелета. Возможно, что и этот погибший сейчас оживает на айттере, но Кирк в этом сильно сомневался. Потому что никто из погибших десантников предыдущих групп ― тех, что были на Второй Париса до Кирка ― не ожил. Они исчезли, оставив после себя скелеты. И, скорее всего, этому парню из группы Партиони тоже не повезло.

― Чертовщина какая-то, ― буркнул кто-то из десантников.

― Ну конечно, ― охотно согласился Тенчен-Син. ― Чертовщина, правильно. Наверное, на Мигеля напали призраки. И наверное, это они убили солдата.

― Причём здесь призраки?! ― взорвался Партиони. ― Я видел их! Мы все видели их! И один из них был кассилианином! Чертовски похожим на тебя! Как родной брат!

Глаза Тенчен-Сина медленно почернели.

― Мигель Партиони, ― Тенчен-Син едва сдерживался от ярости. ― Никогда!.. Слышишь? Никогда не упоминай моего брата!!! Ты понял меня?

― Ладно, не сердись, ― уже гораздо спокойнее сказал Партиони. ― Я не хотел оскорбить его память.

― Ты бы и не смог этого сделать, ― злобно прошипел кассилианин, ― даже если бы очень захотел. Я просто требую, чтобы ты не упоминал о нём. И всё!

― Я понял, Тенчен-Син, ― кивнул Партиони. ― Но я ещё раз повторю ― тот кассилианин был очень похож на тебя. И он держал «Дракона» так, словно давно уже привык им пользоваться.

― Но вы же их убили? ― непонимающе произнёс Рогов. ― При чём же здесь Тенчен-Син?! Он же ― вот! Живей живого.

― Да нет! Я хотел сказать... ― начал было Партиони, но замолчал и махнул рукой. ― Да ну вас... Я и сам не понимаю, что случилось. Не с призраками же мы, в самом-то деле, воевали...

Кирк слушал этот разговор и вспоминал свою вчерашнюю беседу с Тенчен-Сином ― как раз о призраках и суевериях разных рас. И знакомое уже чувство вновь появилось в его душе ― что за ним сейчас кто-то пристально наблюдает. Неприятное чувство, очень сильное ― Кирк даже огляделся по сторонам, обежал взглядом фасад высившегося рядом главного корпуса, чтобы убедиться, что в окне не маячит чья-нибудь любопытная физиономия.

И похоже, что чувство это возникло не у него одного. Сержант Савойски и ещё трое десантников из отряда тоже принялись оглядываться по сторонам. Возможно, что им просто надоело слушать эту перепалку, но Кирк решил убедиться.

― Сержант! ― окликнул он Савойски. ― Что-то случилось?

― Нет, командир, ― ответил сержант. Но перед тем как произнести эти слова, он сделал небольшую паузу ― не больше секунды. Но и этого было достаточно, чтобы Кирк понял ― что-то, всё-таки, случилось.

― Сержант, ты, ты и ты, ― Кирк ткнул пальцем в солдат, до этого озиравшихся по сторонам. ― За мной! Остальным ― оставаться на месте.

Отойдя на несколько шагов от отряда, Кирк внимательно посмотрел сержанту в глаза.

― Станислас, что случилось? ― спросил Кирк.

― Ничего, командир, ― сержант удивлённо посмотрел на Кирка.

― Что ты чувствуешь? ― продолжал допытываться Кирк.

― Чувствую?! ― сержант задрал брови. ― А что я должен чувствовать?

― Тебе не кажется, что за нами кто-то следит? ― напрямую спросил Кирк.

Произнося эти слова, Кирк заметил, что трое солдат затаили дыхание. Да и сержант выглядел странно ― словно раздумывал, сказать Кирку правду или нет. Впрочем, так оно, наверное, и было.

― Кажется, командир, ― согласился сержант после едва ли не минутной паузы, в течение которой пристально смотрел на ван Детчера. ― Кажется. Мне кажется, что за нами кто-то следит, это так. Я никого и ничего подозрительного не видел, но мне так кажется. И я думаю, командир, что это мне действительно просто КАЖЕТСЯ.

― Вы? ― Кирк посмотрел на солдат.

― Рядовой Дарт Кауснер! ― солдат вытянулся по стойке смирно. ― Мне тоже так показалось, командир. Я подумал, что это всё от волнений. Я из группы «дельта», это нас обстреляли.

― Ты что-то чувствовал перед этим, солдат? ― спросил Кирк.

― Нет, ― ответил Кауснер. ― Ничего. Я почувствовал это только сейчас, командир. Я подумал, что это от волнения, ― повторил он.

― Продолжай придерживаться этого же мнения, ― кивнул Кирк и посмотрел на второго солдата: ― Ты?

― Рядовой Сергей Котов. Да, я тоже почувствовал. И мне показалось, что следят за нами из главного корпуса лабораторий.

Мне тоже так показалось, подумал Кирк, пристально глядя на солдата и пытаясь вспомнить, откуда ему знакома его фамилия. А, да, это Савойски про него что-то рассказывал. То есть, не рассказывал, а так, упомянул. О чём же мы говорили-то?..

Кирк напрягся. Он вспомнил, о чём ― кварцевые мины. Это тот самый солдат, который вместе с сержантом Савойски принимал участие в операции, где использовались кварцевые мины.

Ладно, сейчас мне не до мин, подумал Кирк и вопросительно посмотрел на третьего солдата.

― Рядовой Андреас Торн, ― выпалил тот. ― Я ничего не чувствовал, мне показалось, что меня кто-то позвал... вот и всё, ― он смущённо улыбнулся.

Кирк покачал головой и посмотрел на продолжавших спорить возле платформы десантников. До Кирка вдруг дошло, что неприятное ощущение полностью исчезло. Он глянул на стоявших перед ним солдат ― похоже, они тоже перестали что-либо чувствовать.

Тенчен-Син что-то втолковывал Тас-Кса-Сит; Партиони махал руками, что-то объясняя Рогову; Мелони, тыча пальцем в лежавший на платформе скелет, что-то вещал внимательно слушавшим его солдатам.

― Так! ― громко и решительно произнёс Кирк. ― Хватит! Приказ всем ― выступаем. Прямо сейчас. Партиони! Показывай, где вас обстреляли.

* * *

Густое море травы слегка колыхалось под слабыми дуновениями ветерка. Трава была настолько высокой, что скрывала десантников по самые плечи. Кирк с досадой плюнул. В таких зарослях чёрта с два, что найдёшь. И самое странное, что никаких следов взрыва вообще не видно. Нет ни выгоревшей травы, ни почерневших выжженных пятен. Кирк специально поднялся на грузовой платформе метра на три над полем ― больше из этого транспорта было не выжать, ― но ничего подозрительного вокруг не было.

Хорошо, допустим, трупы успели забрать. Кто? Ну, предположим, тут была ещё одна группа, которую Партиони не заметил. Но грузовая платформа ― её тоже забрали, что ли?! Если верить словам Мигеля, подбили они её капитально.

Чёрт возьми! Да причём здесь грузовая платформа?! Они что, вроде нас, прилетели сюда безо всякого транспорта? Без флаеров, без вездеходов, без десантных ботов... Мы-то ― понятно. Мы тут, можно сказать, на своей территории. А они? Или Император Арнольд опять затеял какую-нибудь из своих хитрых игр и послал сюда ещё один отряд? Маловероятно.

Вообще, кто такие ― эти неизвестные? И что им тут нужно? Если они прилетели за тем же, зачем и мы, то какого чёрта они всё ещё здесь? Мы совершили посадку только вчера и они не могли не заметить этого. И на их месте я бы быстренько рвал отсюда когти, пока не засекли. Забрал бы, что надо, и рванул. Или они не успели выполнить своё задание?

А может, их послали следить за нами? Да ну, бред полнейший! Ничего себе ― слежка! Правда, следов атаки найти никак не удаётся...

Кирк окинул взглядом происходящее вокруг. Партиони выглядел растерянным. Тенчен-Син вслух и достаточно громко отпускал прозрачные замечания относительно умственных способностей обезьян. Остальные десантники молча бродили среди травы. Особенно подавленными выглядели четверо десантников из группы «дельта» ― им самим пришлось пережить эту атаку и сейчас они просто не понимали, почему здесь нет никаких следов недавнего короткого боя.

Перед тем, как отправиться сюда, Кирк раздал командирам групп передатчики. И теперь он был спокоен, что в любой момент может сразу и самостоятельно ― не прибегая к помощи солдат ― связаться с кем потребуется. Передатчики были настроены на общую волну, на которой работали и имплантированные датчики остальных десантников. Правда, при связи с ними на изображение рассчитывать не приходилось, но это и не обязательно.

Отряд Кирка за час прочесал чуть ли не квадратный километр. Но даже неизвестной грузовой платформы, так похожей на те, что были у них, найти не удалось. И Кирк постепенно начинал склоняться к мысли, что Партиони и остальным это всё и впрямь могло померещиться. Если бы не погибший десантник, Кирк окончательно бы уверился в этом.

Мыслями своими Кирк делиться ни с кем не стал. И без того уже он пару раз слышал что-то о призраках. Сказано это было солдатами, и сказано в шутку. Но Кирку эти шутки смешными не казались. Погиб один из отряда, и погиб странно, необъяснимо. А неприятные ощущения, возникающие со вчерашнего вечера у Кирка и ещё четверых десантников, мало способствовали тому, чтобы веселиться. Сейчас, правда, этого чувства уже не было, но память о нём осталась.

― ...и одно из привидений спрашивает у другого: «Ты что, веришь в эти сказки про живых?..»

Кирк недовольно покосился на проходивших мимо десантников. Заткнуть бы им глотки, но ― нельзя. Только рявкни на них, сразу же хуже станет. Разговоры, конечно, прекратятся, но появятся мысли. Пусть уж лучше развлекаются анекдотами, чем по вечерам тихонечко делятся друг с другом своими домыслами.

Рация на поясе Кирка зашипела и мелодично пикнула. Кирк привычным движением снял её с пояса, включил и увидел над экраном какое-то непонятное изображение ― вроде бы, пульт управления какого-то устройства. Пока Кирк обалдело таращился на длинные вереницы кнопок, голос кого-то невидимого с плохо скрываемым волнением произнёс:

― Командир, их около десятка...

― Что?! ― Кирк растерялся, вытянул шею и принялся высматривать, кто бы мог сейчас говорить с ним по рации.

Что за чертовщина, подумал Кирк. Все наши здесь. Во-о-он там Партиони о чём-то спорит с Тенчем; Тас-Кса-Сит здесь, недалеко совсем; Рогов и Мелони стоят рядом ― с интересом разглядывают возникшую картинку... А больше передатчиков ни у кого нет. Или есть?..

― Они приближаются... ...заметили... ...не понимаю...

Кирк нахмурился. Голос из передатчика звучал приглушённо, ежесекундно прерываясь шипением и треском ― словно сигнал с трудом пробивался через какие-то помехи. Кирк пощёлкал переключателями и на индикаторе передатчика высветились показания пеленга. Передача велась из основного здания комплекса лабораторий. Вот оно, здание это ― километра два до него, не больше. Но скорее всего, передача идёт, всё-таки, не оттуда ― такие помехи, как будто с полюса пытаются связаться... Наверное, кто-то в том же направлении...

Додумать, кто именно это мог быть, Кирк не успел. Потому что раздался глухой щелчок и ставший вдруг ясным и разборчивым голос совершенно внятно произнёс:

― Вы бы поспешили, командир. Они сейчас прямо на площадке перед главным входом. Я постараюсь, но...

И второй голос ― резкий, не менее взволнованный ― тут же отозвался:

― Продержись пару минут, мы уже на подходе.

Кирк почувствовал, как лоб его покрывается холодным потом. Он узнал эти голоса.

Первый голос принадлежал Александру Рогову ― вот он, рядом стоит, ошалело таращась на Кирка обезумевшим взглядом. А второй голос...

Второй голос принадлежал самому Кирку ван Детчеру.

― Кто это говорит! ― рявкнул Кирк в передатчик. Голос у него сорвался, Кирк поперхнулся и с трудом сдержал кашель.

Передатчик пару раз щёлкнул, опять пошли помехи. Затем в течение нескольких секунд раздавалось громкое шипение, а потом передатчик отключился и изображение пропало.

― Это... как это?.. это что?.. ― Рогов никак не мог опомниться. ― Слушай, командир, это же наши голоса, да? Это же мы говорили?

― Или кто-то, чьи голоса очень похожи на наши, ― кивнул Кирк.

Мелони недоумённо поглядел на обоих.

― Вы же оба здесь, ― резонно заметила он. ― Значит, это был кто-то другой.

― Умница, ― похвалил его Кирк. ― А теперь скажи ― кто это был? Твоя версия?

Мелони дёрнул плечом и ничего не ответил.

― Тас-Кса-Сит! ― окликнул ксионийку Кирк и, когда она подошла ближе, спросил: ― Ты ничего не чувствуешь? Никого? Вон там, ― Кирк махнул рукой по направлению главного корпуса.

Ксионийка на миг замерла, словно бы прислушиваясь, потом отрицательно покачала головой.

― Никого нет, ― заявила она. ― Ни одной живой души.

― А НЕ живой? ― спросил Мелони и хмыкнул.

Чёрт бы тебя побрал, подумал Кирк. Ты ещё здесь, со своими дурацкими шуточками... Может быть, передатчики неисправны, с надеждой подумал Кирк. Но даже если бы они и были испорчены... чёрт побери! Что это за поломка такая, при которой из передатчика раздаётся твой собственный голос?!

Кирк по очереди вызвал всех командиров ― каждый ответил, подтвердил исправность своего передатчика. И слышно их было очень хорошо, не в пример лучше тех, кто болтал до этого.

― Рогов... то есть, этот... из передатчика, ― рассеянно обронил Мелони. ― Он сказал, что-то про главный вход. Они уже на площадке, сказал. Перед главным входом... Кирк, а в той стороне есть ещё какие-нибудь строения? Ну, кроме лаборатории...

― Насколько я знаю, нет, ― покачал головой Кирк. ― Полигон километрах в пятидесяти севернее. Пеленг был бы другой.

― Значит, передача велась из лаборатории, ― сделал вывод Мелони.

Это уж точно, подумал Кирк. Больше неоткуда. Перед главным входом как раз есть площадка...

― Возвращаемся, ― приказал Кирк. ― «Дельта» и «гамма» заходят с севера, со стороны главного входа. «Бета» ― с запада, там я видел запасной вход. Второй запасной вход в южной стене лаборатории, возле складов ― им занимается «эпсилон». «Альфа» проникает внутрь через гараж. Пошли!..

* * *

Рогов лежал, укрывшись за углом водохранилища. Слева была посадочная площадка, впереди возвышалось здание главного корпуса. Рядом с Роговым замер один из десантников его группы ― ствол его «Дракона» медленно двигался, выцеливая кого-то в окне. Или не выцеливая ― выискивая. Потому что пока ещё было непонятно, сколько в здании противников. Но Рогов уже знал, что там кто-то есть. Буквально только что он увидел в окне второго этажа силуэт, и ещё один промелькнул в окнах третьего. И Рогов мгновенно сообщил об этом Кирку.

Рогов представил себе, где сейчас находятся остальные. Двое десантников из группы Рогова укрылись за западным углом водохранилища. Ещё двое медленно двигались к главному входу со стороны гаража, прижимаясь к стене. Мигеля Партиони Рогов не видел, но два десантника из его группы точно так же пробирались ко входу, ползли вдоль стены здания с другой стороны. Сам же Мигель должен быть где-то дальше, где-то возле первого вспомогательного корпуса.

Тас-Кса-Сит и Тенчен-Сина тоже не видно, они за зданием главного корпуса. А вот Кирка Рогов увидел ― ван Детчер с двумя десантниками уже стоял на крыше гаража, вплотную примыкавшего к восточной стене корпуса, под самым окном второго этажа. Остальные его люди, надо полагать, тоже где-то рядом. И ещё надо полагать, что сейчас последует сигнал к атаке.

И действительно ― передатчик тихонько щёлкнул и голос Кирка произнёс:

― Пошли.

И тут же окно на втором этаже главного корпуса распахнулось. Окно это было прямо над входом, и чья-то рука дважды метнула что-то вниз ― вправо и влево. И тут же оглушительно громыхнули разрывы плазмо-гранат, и на месте десантников, собиравшихся уже ворваться в здание через главный вход, вспыхнули два огненных шара.

Рогов вылетел из своего укрытия и кинулся к входу. Надо успеть, подумал он. Или, хотя бы, отвлечь огонь на себя. Рогов сжимал в руке «Кобру», лихорадочно выслеживая в окне хоть малейшее движение, чтобы пустить туда серию зарядов. Но ничего заметно не было.

Краем глаза Рогов увидел, как из-за дальнего угла водохранилища выскакивают двое его десантников, опускаются на колени и открывают огонь. Как Партиони с оставшимися своими двумя солдатами выбегают из узкого проулка между первым вспомогательным корпусом и обеденным залом, бегут ко входу. И тут же из окна ― совсем другого, не того, где только что маячил тёмный силуэт ― хлещет луч, проходится по прикрывающим этот бросок десантникам, оставляя за собой искромсанные и обгоревшие тела, прыгает к троим, бегущим, уже почти достигшим главного входа.

Рогов увидел, как один из десантников споткнулся и упал, кувыркнувшись через голову. И как раз в этот момент второго десантника убило ещё одним импульсом из «Дракона». Партиони выстрелил. Рогов хорошо увидел, как разряд плазмы вспыхивает внутри помещения, расцветая огненными лепестками, вырывающимися из окна. Слишком яркими лепестками, словно Партиони не из «Дракона» туда саданул, а из корабельного «Удава». И в ответ из того же окна, где уже просто не могло остаться никого и ничего живого, следует выстрел, от которого Партиони, нелепо взмахнув руками, летит на землю.

Рогов метнулся вперёд и влево. Пока стрелок в здании отвлёкся, у Рогова с напарником появился шанс добраться до входа. И словно бы в издёвку над этими его мыслями распахнулось окно ― опять другое окно, гораздо левее, прямо перед Роговым. Бегущий следом за Роговым солдат рванулся вперёд, обогнал, присел на одно колено и выстрелил в окно по маячившему там силуэту. Десантник слишком поторопился и выстрел его не достиг цели. Рогов увидел, как ярко засветилось оплавленное разрядом пятно на стене здания ― совсем рядом с окном, всего в полуметре, и тут же человек в окне дёрнулся и к Рогову метнулся огненно-яркий плазменный всполох.

Спасло Рогова лишь то, что стрелявший выбрал своей первой целью не его, а напарника. Выстрел пришёлся ему как раз в бок, где висела сумка с плазменными гранатами. Пять гранат. Взрыв их был такой силы, что Рогова отшвырнуло в сторону метра на три. Перед глазами его несколько раз по очереди промелькнули небо, здание, яркая вспышка, опять небо... Затем последовал сильнейший удар, от которого Рогов потерял сознание...

Группы Тас-Кса-Сит и Тенчен-Сина в этот момент поднимались с первого этажа, так что в коридоре главного корпуса первым оказалась группа ван Детчера. Узкий и длинный коридор, справа ― вереница окон, смотрящих на едва различимую отсюда жилую зону, слева ― гладкая стена с одной единственной дверью, до которой метров сорок. Кирк услышал взрывы, кинулся по коридору к двери. И тут Кирку опять показалось, что кто-то за ним следит. Но сейчас, во время атаки, это ощущение было сродни предчувствию смертельной опасности. Ван Детчер крутанулся на месте, бросил взгляд на окна ― ничего и никого. Десантники группы «альфа» следовали за ним, прикрывая тылы. Но неприятные ощущения не пропадали. И внезапно прозвучавший на улице ещё один взрыв подстегнул Кирка. Он кинулся к двери и в несколько прыжков достиг её. Рядом с ним, словно тени, скользили два десантника. Остальные шли следом.

Оказавшись перед дверью, Кирк ткнул в неё рукой, сжал ладонь в кулак и посмотрел в глаза стоявшему рядом солдату. Тот кивнул в ответ, и они вдвоём одновременно ударили плечами в дверь.

Вероятно, здание главного корпуса исследовательских лабораторий не было рассчитано на то, что его будут брать штурмом Имперские десантники. Дверь вылетела из проёма, Кирк и солдат грохнулись на пол, откатились в разные стороны и в лабораторию ворвались сержант Савойски с тремя остальными десантниками. Но выстрелов не последовало. И уже поднимаясь на ноги, Кирк понял, почему ― лаборатория была пуста.

― Ух, ты!.. ― пробормотал заглянувший в дверной проём Патрик Мелони.

И действительно, было чему удивляться.

Это было длинное и широкое помещение, напоминающее скорее зал, нежели научную лабораторию. Метров десять шириной и длинной метров восемьдесят ― во весь этаж главного корпуса. И выглядело это помещение так, словно тут случайно взорвалась кассета плазменных торпед с имперского линкора. Стены, пол, потолок ― всё было сплавлено в однородную массу. Металл, бетон, керамика, пластик, стекло ― всё перемешалось, выгорело, спеклось. Каждый сантиметр поверхности тускло поблёскивал грязновато-синим цветом. И стены, и пол, и потолок были покрыты толстым слоем стеклоподобной массы. Оконные стёкла выдержали, но сейчас они походили на покрытые трещинами и застывшие волны прибоя ― потёки, бугры, вздувшаяся пеной, вскипевшая и мигом застывшая масса.

Если здесь что-то раньше и было ― какие-нибудь приборы, ― то теперь от этого и следов не осталось. Искать живых здесь было бессмысленно. Такого жара не выдержит никто.

Радиоактивный фон был сумасшедший, но в коридоре этого не наблюдалось. Видимо, стены были изготовлены из экранирующих материалов. Возможно, что именно поэтому они и выстояли после этого ужасного взрыва в помещении.

Пока Кирк и его группа приходили в себя, Тенчен-Син успел осмотреть третий этаж здания, оказавшийся пустым. На первом ― где была Тас-Кса-Сит ― тоже никого не обнаружили. За исключением единственного оставшегося в живых солдата из группы Партиони. Он-то и сообщил, что из всех, штурмовавших вход, выжить удалось только двоим ― ему и Александру Рогову. Тас-Кса-Сит перетащила бесчувственное тело Рогова в здание, оставила его в какой-то комнате и приказала одному из солдат охранять это помещение, второму ― вход. Сама же, с остальными десантниками своей группы, отправилась на помощь к Тенчен-Сину ― прочёсывать четвёртый этаж и крышу.

По пути наверх она привела к Кирку того самого уцелевшего солдата из группы Партиони. Кирк сразу вспомнил, как его зовут.

― Дарт Кауснер? ― сказал он. ― Расскажите, что случилось.

Солдат, сбиваясь, принялся рассказывать, как он, ещё один десантник и Мигель Партиони побежали к главному входу под прикрытием огня двоих солдат Рогова. Как из окна второго этажа начали стрелять. И как буквально за несколько секунд перед этим у него возникло отчётливое ощущение того, что в спину ему сквозь оружейный прицел смотрит чей-то недобрый взгляд. Дарт Кауснер рассказал, как он обернулся, чтобы выстрелить в неведомого противника; как никого не обнаружил; как ноги его запнулись, и он упал. Это-то и спасло его от смерти, почти полностью унёсшей с собой две группы из отряда ван Детчера.

Кирк внимательно выслушал солдата, прикинул, когда именно у него самого возникло такое же чувство ― совсем недавно, в коридоре здания ― и вопросительно посмотрел на сержанта Савойски. Сержант кивнул.

― У меня ― то же самое, ― сказал он. ― И примерно в это же время.

― Вызови сюда тех двоих, ― приказал Кирк. ― Котова и Торна. В какой они группе?

― «Эпсилон», ― ответил сержант. ― Оба.

У Тас-Кса-Сит, значит, подумал Кирк. Интересно, она что-нибудь странное в их поведении заметила или нет?

― Кирк, ― подал голос Мелони, ― а если я пойду наверх? Ну, в смысле, мне интересно, осталось ли здесь хоть что-нибудь из того, зачем мы сюда притащились. Или вы тут всё окончательно разнесли...

Кирк кивнул, отправил с Мелони на третий этаж четверых солдат, а сам остался в коридоре, рядом с сержантом Савойски и рядовым Кауснером. И глядя на сержанта, Кирк вспомнил вопросы, давно уже не дававшие ему покоя.

― Сержант, ― сказал он, ― как ты думаешь, мог ли этот взрыв, ― Кирк махнул рукой в сторону двери, ― быть результатом срабатывания кварцевых мин?

― Не знаю, командир, ― немного помедлив ответил сержант.

― Ты же работал с этими минами, верно? ― Кирк внимательно наблюдал за сержантом.

― Да, работал, ― согласился сержант, и тут же добавил: ― но это было в прошлом году и всего один раз. И я не знаю, могут ли эти мины ТАК рвануть.

― В прошлом году? ― переспросил Кирк.

― Да.

― На второй планете Тионисия?

― Да.

― А ты ничего не путаешь, сержант? ― взгляд Кирка был тяжёл, словно каменная плита. ― Точно в прошлом году, а не в этом? И точно ли на Второй Тионисия, а не на Третьей Исилерра?

― Да нет, я точно... ― начал было говорить сержант, но замолк на полуслове и поглядел на Кирка расширившимися глазами. ― Чёрт возьми... Командир, это так.

― Что ― «так»? ― Кирк продолжал разглядывать сержанта.

― Это действительно было на Третьей Исилерра, ― упавшим голосом произнёс сержант. ― И, скорее всего, именно в этом году.

― А почему ты сказал мне о Тионисии-II? ― допытывался Кирк.

― Я... не знаю, ― на сержанта было жалко смотреть.

М-да, подумал Кирк. Либо ты хороший актёр, либо...

Либо ― что?

― Командир, ― сказал вдруг Савойски, ― на Исилерра-III вместе со мной был ещё Сергей Котов.

― И что? ― спросил Кирк.

― Вы у него спросите, ― посоветовал сержант. ― А я... я не знаю, почему я решил, что это было на другой планете...

Тут как раз подоспели Котов с Торном. Кирк первым делом принялся расспрашивать их не о кварцевых минах ― это подождёт, подумал он, глядя на поникшего сержанта. Вначале Кирк попытался выяснить, возникало ли у этих солдат чувство, что за ними следят. И через минуту Кирк уже знал, что у всех пятерых были совершенно одинаковые ощущения. Ощущения эти возникли у них одновременно, и так же одновременно пропали. Котов и Торн тоже растерялись в тот момент, за что и получили увесистые подзатыльники от Тас-Кса-Сит. Сильнее всего это непонятное ощущение чужого взгляда почувствовал Торн ― ему даже показалось, что неизвестный стоит прямо у него за спиной.

Кирк внимательно их выслушал, но делать какие-либо выводы не стал. Да и какие выводы можно было сделать?! Не до выводов сейчас.

― Рядовой Котов, ― произнёс Кирк, ― вы работали с кварцевыми минами?

― Да, командир, ― подтвердил солдат. ― В прошлом году мы с сержантом Савойски...

― На какой планете? ― перебил его Кирк, хотя и так уже знал ответ.

― На Тионисии-II, ― уверенности солдата мог бы позавидовать любой.

Кирк вопросительно посмотрел на сержанта.

― Котов, вспомни, ― посоветовал сержант.

― Так точно, ― солдат выглядел удивлённым. ― Мы же с вами, сержант, вместе там были.

― В прошлом году? ― спросил сержант.

Кирк с интересом наблюдал за разговором. Это было действительно интересно ― следить за сменой ролей, как теперь уже сержант задавал солдату те же вопросы, какие только что услышал от Кирка. Но Сергей Котов был совершенно уверен, что дело происходило на Тионисии-II. И лишь когда сержант произнёс название планеты, Котов растерялся, и вдруг сообщил, что ― да, не на Второй Тионисия, а на Третьей Исилерра. И не в прошлом году, а в этом.

Повинуясь какому-то безотчётному импульсу Кирк спросил, бывал ли кто-нибудь ещё на Исилерра-III? Нет, не бывал. А на Тионисии-II? Да, бывали ― и Кауснер, и Торн недавно входили в состав группы охраны, сопровождавшей на Тионисий-II какой-то секретный груз. Кто получатель ― они не знают. Когда это было ― в начале этого года. Кирк запомнил сказанное, дал десантникам указание присоединиться к своим группам, а сам направился вниз.

Спустившись на первый этаж, Кирк зашёл в небольшую комнатку, где сейчас находился Рогов. Тот уже пришёл в себя и рассказал Кирку, что он видел. С самим Роговым всё оказалось в порядке ― в смысле, физически. Пара ушибов, но ничего не сломано. Но вот настроение Рогова Кирку не понравилось категорически.

― Ты бы видел, командир, ― говорил Александр, ― как полыхнуло в окне! Как будто Мигель туда не из плазменника выстрелил, а... не знаю, из чего!

― Помещение, где это случилось, именно так и выглядит, ― хмуро заметил Кирк. ― Наверное, там было что-то такое, что и взорвалось ― какая-нибудь установка или ещё чего. В общем, «что-то лабораторное». А может быть, кварцевые мины ― их, кажется, перенесли куда-то в это здание.

― Наверное, там был и кто-то, кто это всё сторожил, ― задумчиво пробормотал Рогов. ― Кто-то, кому до лампочки подобные взрывы. Кто смог после всего этого ещё и стрелять... довольно метко стрелять...

― Ладно, ― оборвал его Кирк. ― Если ты в порядке, бери на себя охрану первого этажа. Я дам тебе двух солдат, втроём вы справитесь.

Не нравится мне его взгляд, думал Кирк, выходя из здания главного корпуса. Не нравится, и всё! Что-то в его глазах такое... страх, что ли? Ерунда! Уж кто-кто, а Рогов никогда ничего не боялся.

А я сам ― боялся ли? Тоже нет. Никогда и ничего. Ничего такого, с чем мог бы справиться. А если с ЭТИМ нельзя справиться? Если ЭТО после выстрела, после такого взрыва ещё продолжает вести огонь?

Тела погибших десантников были уже сложены возле стены здания. То есть, собственно говоря, не тела, а скелеты. Потому что и их постигла та же самая участь, что и первого погибшего на этой планете десантника из группы Партиони.

Останки самого Мигеля Партиони Кирк распознал сразу ― на костях его отсутствовали те серебрящиеся штрихи ― следы имплантации, то ли микропроводники, то ли ещё что-то, ― которые были у остальных. Кирк присел на корточки возле костей и прикоснулся к чуть шероховатой поверхности черепа. Мигель, подумал Кирк. Чёрт возьми! Не нужно было мне тебя сюда тащить. Знал бы...

Знал бы, ничего не изменилось, холодно подумал Кирк. Я и сам рискую не меньше остальных. Так что, Мигель, не знаю, считаешь ли ты виновным в своей смерти меня, но если так, то прости. Я надеялся, что никто из отряда не погибнет. Это не так уж часто бывало, чтобы мои десантники гибли. И это всегда обидно и больно. Особенно тогда, когда гибнут те, с кем долго уже служил... то есть... чёрт!... ну, с кем давно знаком, можно и так сказать.

Ты уж прости, Мигель. Ничего я тут изменить не могу. Единственное, что обещаю тебе ― я найду того, по чей вине ты окончил свою жизнь на этой планете. Я тебе это обещаю. И тебе, и остальным ребятам. Это всё, что я могу для вас сделать, парни. Это не так уж и много, но я это сделаю.

Кирк поднялся на ноги и глубоко вздохнул. Жаль, что так получилось, ещё раз подумал он. Но изменить ничего нельзя. Нельзя отказаться и улететь, и совсем не из-за денег, а потому, что тогда сюда прилетят другие. И я уже не смогу контролировать ситуацию. А раз так, то... делай, что должен, и ― будь, что будет.

Кирк вернулся в здание и направился к лестнице. Едва он поднялся на третий этаж, как на него налетел радостно сияющий Патрик Мелони. Кирк недовольно поглядел на Мелони ― всё ему, как с гуся вода, подумал Кирк. Наверняка Патрик уже что-то отыскал в этой лаборатории и ему теперь уже не до боя, не до Партиони...

― Слушай, командир! ― восхищённо заговорил Мелони, подтверждая догадку Кирка. ― Тут столько всякой аппаратуры! И есть что-то вроде отдела, который занимался систематизацией. И ещё я нашёл вот это штуку, ― Мелони, сияя от гордости, протянул Кирку до боли знакомый зеленоватый инфокристалл.

Кирк молча взял кристалл в руки и спокойно опустил его в нагрудный карман.

― Ты чего?! ― опешил Мелони. ― Он же мне нужен! Я даже копию снять с него не успел!

― Это хорошо, что не успел, ― удовлетворённо кивнул Кирк, и, увидев вытягивающееся лицо Мелони, не выдержал и улыбнулся. ― Чем меньше копий с этого кристалла, тем лучше. Технологии Предтеч ― это государственная тайна, ― и Кирк ехидно подмигнул Мелони. ― Пока мы не разберёмся, что происходит на планете, я не буду принимать решения касательно этого кристалла. Я же помню, Патрик, что ты очень и очень давно точишь на него зубы. Но ― извини, ― сухо закончил Кирк.

― Ну и плевать, ― надулся Мелони. ― Тут и без твоего дурацкого кристалла есть много интересного. Они, наверное, кучу вещей собрали по этим схемам. Вот, смотри, ― Мелони схватил Кирка за рукав и потащил его по коридору, мимо каких-то дверей, в комнату, заставленную непонятными предметами.

― Вот! ― гордо сказал Мелони, тыча пальцем в нечто, напоминающее кособокую пирамиду, покоившуюся на полу. Пирамида эта достигала Кирку до колен, и слабо светилась красноватым цветом.

― Что ― «вот»? ― нахмурился Кирк. ― Что это?!

― Не знаю, ― признался Мелони. ― Пока не знаю. Но ты видишь ― светится! Значит, эта штука работает. Тут, в главном корпусе, вообще много чего работает. И всё это время, пока здесь никого не было, оно продолжало работать.

― Электростанция была отключена, ― напомнил Кирк.

― Я знаю, ― согласился Мелони. ― Но у некоторых есть свои источники питания, а некоторые вообще работают ― чёрт знает, почему. А вот эту штуку ты не узнаёшь?

Кирк с сомнением уставился на большой ― метра в полтора диаметром ― шар тусклого серого цвета, очень похожий на металлический. Шар опоясывали какие-то выступы, вероятно, служащие для переноски. В верхней части этого шара виднелось что-то вроде люка ― тоненькая щель отделяла небольшой участок поверхности шара.

― Ну? Не узнал?! ― Мелони чуть не прыгал на месте от нетерпения. ― Помнишь, на Анкоре, когда мы только ещё шли к Лабиринту. Ну, мы там встретились с парнями, которые тащили точно такой же шар. Помнишь?

― Вроде помню, ― осторожно кивнул Кирк. ― И что?

― Пока ничего, ― пожал плечами Мелони. ― Просто, увидел и вспомнил...

― Так! ― решительно заявил Кирк. ― Ты давай, начинай тут разбираться со всем этим барахлом. Чем скорее ты мне предоставишь отчёт ― тем лучше. Кстати, передатчика тут нет?

― Есть, ― кивнул Мелони. ― Очень хороший передатчик. И совсем рядом ― на улице ― есть узел связи. Там даже несколько трэк-передатчиков, с независимыми каналами связи и раздельными составляющими мю-частоты.

― Я рад за них, ― буркнул Кирк, понявший из объяснений Мелони едва ли половину. ― В общем, ты начинай разбираться. Понял? Давай, Патрик, за работу. Если что будет нужно ― сразу же говори.

Кирк развернулся и пошёл к лестнице, ведущей на четвёртый этаж.

Ну, Мелони, усмехнулся про себя Кирк. Как ребёнок, честное слово. Как ребёнок, которому показали забавную игрушку. Радуется, прыгает, только что не светится от восторга. Нет, не похоже, чтобы такой человек задумывал что-то против нас. Не похоже.

Тут не внутренняя опасность для группы, а внешняя ― в этом я уже почти уверен.

Почти, повторил Кирк про себя. Он почувствовал, как его спокойствие начинает куда-то пропадать.

 

Глава шестая.

ЛЕДЯНОЙ АД

Появление десантного транспорта Каилишской Ассоциации было стремительным и неожиданным. Он возник в системе Париса-II возле самой планеты. Подобный выход из гиперпрыжка был очень рискованным ― корабль вполне мог оказаться слишком близко к планете и погибнуть, ― но Каилишская Ассоциация считала этот риск оправданным. Имперские корабли моментально открыли огонь по противнику, но транспорт и не думал ввязываться в бой. Он ринулся к планете и совершенно спокойно позволил расстрелять себя. Но перед этим успел сбросить на Парис-II сорок десантных ботов.

Двадцать ботов удалось уничтожить сразу. Управляемые Имперскими десантниками-самоубийцами торпеды невозможно было сбить с курса. Крошечные одноместные снаряды с ручным управлением и запасом воздуха всего на двадцать минут, несущие мощные заряды ― они не реагировали на помехи, на отвлекающие манёвры вражеских ботов. Они легко брали курс на другую цель, они отстреливались из «Удавов» от особо назойливых противников, пытавшихся помешать преследованию. Потому что управлялись самой безотказной и невосприимчивой к помехам техникой ― людьми-смертниками. И двадцать ботов Каилишской Ассоциации не успели даже войти в атмосферу Париса-II.

Остальные успели, но ещё семь ботов получили своё уже в атмосферных слоях. Имперские самоубийцы не прекращали преследования даже тогда, когда корпуса их торпед начинали гореть. У них была одна задача ― уничтожить противника. И цена за это ― несколько неприятных минут, связанных со смертью и последующим воскрешением ― казалась им непомерно малой. Полтора десятка этих самоубийц рухнули на планету ― пилоты торпед умерли до того, как сработали системы самоликвидации.

Восемь Каилишских ботов успели совершить посадку. Но за ними по пятам шли Имперские штурмовые катера. Три бота были засечены уже на планете. Атака на них была молниеносной и безжалостной. После короткого и ожесточённого боя их удалось уничтожить. Но пять вражеских ботов как в воду канули. Командование было в бешенстве, но обнаружить их так и не удалось.

Пилоты этих ботов совершили посадку в горах и малоизученных лесах планеты. В атмосфере они двигались на антигравитационных двигателях, на связь не выходили ― даже друг с другом.

Командование бригады запросило у Императора разрешение на преследование противника на планете, но получило отказ. Император запретил высаживаться на Парис-II и потребовал списки командиров отделений, осмелившихся самовольно начать боевые действия на планете. Император знал то, чего не знало командование десантной бригады. Что на Парисе-II происходит нечто странное, что айттер мог не сработать, что отчаянные десантники могли бы и не воскреснуть.

Императору не нужно было, чтобы информация об этом стала доступна большому количеству людей.

Император решил, что группа Кирка ван Детчера сумеет сама справиться с противником, если судьба столкнёт их нос к носу.

Император решил пожертвовать небольшим отрядом, нежели всей десантной бригадой или даже всей Империей.

И командованию десантной бригады очень крупно повезло, что ни один погибший в боях десантник не избежал воскрешения. Иначе... Император был строг в этих вопросах, и его методы решения проблем всем хорошо известны.

Каждый из пяти Каилишских ботов был немногим больше Имперской «Черепахи» и способен был нести до двадцати вооружённых бойцов. И вряд ли они шли пустыми или с половинной загрузкой. Таким образом, можно было с полным основанием считать, что количество людей на Парисе-II увеличилось на сотню. И сотня эта была настроена отнюдь не дружелюбно.

* * *

Мелони возился с аппаратурой до самого вечера. Даже сообщение о нагрянувшем на планету десанте с Каилиша не произвело на него никакого эффекта ― Патрик просто отмахнулся от него. Он сейчас напоминал гончую собаку, взявшую след. И сбить его с этого следа было непросто.

С того самого момента, когда Мелони добрался до аппаратуры, его уже больше ничто не волновало. Он рылся в данных, что-то записывал, подсчитывал. Пару раз он включал какие-то абсолютно непонятные остальным устройства, а однажды весь этаж огласился заунывным и оглушительным воем ― словно сирена планетарной охраны. Весь отряд мгновенно оказался в лаборатории, чтобы иметь удовольствие наблюдать счастливую физиономию Мелони, заявившего, что всё «сработало так, как надо!» Что именно сработало, и кому это было надо ― он не уточнял. Но Кирк пригрозил, что в случае повторения подобной выходки ему не поздоровится. Если Мелони хочет на свой страх и риск испытывать эти игрушки Предтеч, то Кирк не возражает, пожалуйста: полигон в сорока семи километрах к северу. Его не зря тут построили, так что, если надо, можно переправить туда любое устройство, готовое выть, орать или взрываться на радость Патрику Мелони. Но Мелони уверил Кирка, что «ничего страшного не произойдёт», что он всё делает «очень аккуратно», и что Кирк может быть совершенно спокоен.

Спокойствия эти его слова Кирку не прибавили. К тому же, ван Детчеру давно уже хотелось отвлечь Мелони от работы. Дело в том, что Кирк собирался дать Мелони задание, которое касалось личных дел некоторых десантников, а именно ― Андреаса Торна и Дарта Кауснера. Но Мелони и слушать ничего не хотел. Он был настолько увлечён своими находками, что даже на ор Кирка реагировал глупой улыбкой и захлёбывающимися пояснениями.

― Знаешь, а ведь эта штука может создавать разные предметы! ― Мелони тыкал пальцем по направлению большого серого шара, покоившегося на полу в лаборатории. ― Его так и называли здесь: «дубликатор». В смысле, он может дублировать всё, что захочешь. Ну, почти всё. Живых существ не может...

― Я бы тебя самого сейчас с удовольствием продублировал, ― ворчал Кирк. ― Чтобы второго Мелони порезать на кусочки прямо у тебя на глазах...

Но Кирк понимал, что работа, которой занимается сейчас Мелони, намного важнее того, что он хотел ему поручить. Его работа ― часть заказа. А этим пренебрегать нельзя. Особенно сейчас, когда на планете обнаружился явный противник ― десант Каилишской Ассоциации. Пока, к счастью, он себя никак не проявил, но Кирк был уверен, что каилишцы тащились сюда не для того, чтобы наслаждаться красотами природы Париса-II.

Весь отряд Кирка посменно нёс караул, трое десантников неотлучно находились на наблюдательной башне, четверо ― на крыше главного корпуса. Сам Кирк время от времени наведывался на третий этаж, где Патрик Мелони чувствовал себя безраздельным хозяином. Судя по двум, записанным уже инфокристаллам, Мелони не сидел сложа руки.

Работай, работай, подумал Кирк. Ты, наверное, надеешься, что тебе удастся это всё забрать? А вот чёрта с два. Чёрта с два ты вывезешь эти кристаллы с планеты. Да и не стоит этого делать. Если бы ты сам хоть немного подумал, то согласился бы со мной. Ни к чему разносить по галактике эту заразу ― Наследие Предтеч.

― Слушай, Кирк, ― Мелони повернулся и посмотрел на ван Детчера затуманенным взглядом. ― Как ты думаешь, что может означать фраза: «Тесеа кин араени тиеа рит»?

― Совсем с ума сошёл, ― вздохнул Кирк, присаживаясь в кресло рядом с Патриком и опуская на пол возле себя «Дракона».

― Знаешь, ― задумчиво бормотал Мелони, ― есть что-то общее с межимперским, но не с нынешним, а с таким, каким он был лет пятьсот назад... Я имею в виду, самые общие значения... Вот эта фраза, что я тебе сказал, её можно перевести как: «Взгляд на себя в главные моменты». А можно и иначе...

― А можно, ты немножко покопаешься в Сети? ― без особой надежды спросил Кирк.

― Нельзя, ― рассеянно ответил Мелони, нажимая клавиши компьютера и вызывая какие-то совершенно непонятные таблицы, схемы и диаграммы. ― А что тебе там нужно?

― Личные дела двух десантников, ― вздохнул Кирк. ― Хочу взглянуть на их прошлое.

― Взглянуть на прошлое... ― пробормотал Мелони. ― Взглянуть на прошлое! Кирк! Это здорово!

― Что, можно?! ― оживился ван Детчер.

― Да погоди ты со своими десантниками! ― досадливо отмахнулся Мелони. ― Ты понимаешь, можно эту фразу и так перевести, как ты сказал. Это значит, что дальнейшие инструкции... ага! Всё верно! То есть, если я сейчас дам вот эту команду, то ничего изменить не смогу, смогу только посмотреть. И я, и все, кто от этой штуковины в радиусе десяти метров.

― От какой штуковины? ― устало спросил Кирк.

― Вот от этой, ― Мелони указал на что-то, отдалённо напоминающее своим видом перевёрнутый стул.

― Ладно, пойду я, ― Кирк встал и наклонился за «Драконом». ― Когда хоть немного освободишься...

Договорить Кирк не успел. У него вдруг очень сильно закружилась голова. Ему пришлось резко выпрямиться и схватиться за спинку кресла. Он даже нашёл в себе силы удивиться тому, что спинка эта кажется ему сейчас значительно выше, чем раньше. Да и на ощупь она была иной. Потому что...

Кирк помотал головой и сделал несколько неуверенных шагов назад. Вокруг происходило что-то непонятное. Стена лаборатории исчезла, и Кирк увидел такое, чему здесь быть не полагалось совершенно. Что-то необычное, но, тем не менее, удивительно знакомое.

Овальные экраны ― один большой в центре, два меньших по сторонам, ― высокие спинки двух кресел, мерцающие огоньки на серо-зелёной панели управления... Не может быть, подумал Кирк. Этого просто не может быть.

Перед Кирком находилась рубка управления боевого десантного флаера «Кондор». Кирк обернулся. Стены лаборатории, столы, заставленные приборами, стеллажи, забитые инфокристаллами ― всё это исчезло... То есть, нет, не исчезло, а исчезало ― постепенно бледнея и тая, словно туман или мираж. А перед Кирком всё более и более отчётливо возникали серые плиты внутреннего покрытия флаера. Как будто лаборатория растворялась в этом флаере, уходила в никуда, оставляя поле боя рубке управления, креслам пилота и командира, экранам внешнего обзора. А на основном ― центральном ― экране медленно поворачивалась, заваливаясь куда-то вбок, смутно узнаваемая местность. Флаер накренился, опустил нос и прибавил скорость ― Кирк не почувствовал этого, он по-прежнему твёрдо стоял на ногах, совершенно не ощущая манёвров боевой машины. Но пейзаж на экране рванулся к нему, приблизился. Отчётливо стали видны дома и улицы какого-то населённого пункта, яркие многоугольники сочной зелёной травы, усаженные цветами клумбы, вереницы ярко раскрашенных качелей, каруселей и каких-то совершенно уж странных и незнакомых конструкций.

И вдруг Кирк понял, что сейчас произойдёт. Точнее сказать, не понял, а ВСПОМНИЛ. Потому что только теперь он узнал эту местность, этот городок с качелями и каруселями. Кирк против своего желания рванулся вперёд, к креслу пилота, находившемуся слева. И краем глаза он успел увидеть лицо человека, сидящего в правом кресле. Увидеть успел, а вот удивиться ― уже нет. Потому что в этот самый момент в центре городка, прямо над обширной зелёной лужайкой возникла ослепительно сияющая белая точка, от которой ввысь, куда-то за облака, протянулся почти невидимый в свете дня тоненький лучик. Лучик тот просуществовал один недолгий миг, потом пропал, а сияние над лужайкой сделалось ярче, превратилось в крошечное солнышко, быстро увеличивающееся в размере.

Всё это заняло не больше секунды. Кирк был уже возле самого кресла пилота, когда флаер тряхнуло. И Кирк неожиданно для себя почувствовал этот толчок. Словно флаер этот из миража стал реальностью. Пол под ногами дрогнул, провалился куда-то, увлекая Кирка за собой следом ― в головокружительный полёт, очень быстро сменившийся туманной тьмой...

* * *

...Флаер дёрнулся, ощутимый удар заставил корпус боевой машины содрогнуться.

― Чёрт!!! Назад!!! Поворачивай!!! ― заорал Кирк, вцепившись в подлокотники кресла. Он очень хорошо знал, что означает это быстро разрастающееся сияние над такой, пока ещё весёленькой, зелёной лужайкой. Кирк знал, что сияние это, кажущееся сейчас нестерпимо жарким, на самом деле обманчиво и никакого жара в нём нет, совсем наоборот, и вскоре оно заполнит ледяной смертью всё окружающее пространство. Уже над лужайкой мелькнула, прокатилась и сгинула сероватая тень. И трава словно бы вздрогнула от нежданно обрушившейся на неё напасти, потемнела, поникла разом. По лужайке, змеясь, побежали всё более разрастающиеся серебристые молнии, застывающие на траве причудливой изморозью. И лужайка теперь начала походить на поседевшего от переживаний человека.

Пилот тоже отлично понимал, что это за сияние на лужайке. Он злобно выругался. Флаер опять тряхнуло. Кирк смотрел, как пилот, до крови закусив губу, с усилием выворачивает рычаги, стремясь увести машину от неминуемой гибели, и услышал, как за спиной его кто-то сдавленно охнул ― очевидно, один из десантников покинул своё место и сейчас находился в коридоре. Кирк не стал ему ничего говорить. Если пилоту не удастся разминуться с ледяной смертью, то пусть уж стоявший за спиной парень в последний раз посмотрит на этот мир. А то гнусно помирать так вот: в железной коробке, пристёгнутым ремнями безопасности к одному из кресел в длинном ряду возле переборки.

По экрану поползли причудливые серебристые узоры. Такие же, какие бывают на оконном стекле зимой в самый лютый и жгучий мороз. Это волна холода ударила уже по корпусу флаера, по щиткам, за которыми находились датчики внешнего наблюдения.

Флаер наконец-то выровнялся, пилот лихорадочно дёргал рычагами управления и переключал что-то на пульте.

― Успеем, командир! ― хрипло выдохнул он. ― Держитесь!..

Кирк посмотрел на пилота. Глаза у того были бешеными, на подбородке алела кровь из прокушенной губы. Кирк хотел обернуться и посмотреть ― кто это стоит в дверях рубки, но тут ужасная тяжесть вдавила его в кресло. Нервно зазвенели аварийные сигналы, позади что-то упало, покатилось, испуганно вскрикнуло. Панель управления покрылась лихорадочно перемаргивающимися тревожными красными огоньками.

Кирк с трудом пропихивал в лёгкие воздух, ставший вдруг таким тяжёлым. И ждал следующего удара ― самого главного, который нужно было пережить. Если удастся.

На секунду Кирку показалось, что они успеют. Но тут же, словно в насмешку над этими мыслями, сильный удар потряс корпус флаера. Машину перевернуло, закрутило волчком. Кирк успел заметить, как пилот торопливо сбрасывает тягу, чтобы не врезаться в землю. Впрочем, снижение скорости не принесло никакого облегчения ― флаер крутило, словно щепку в водовороте. А потом бешеная карусель прекратилась и Кирк понял, что они летят как-то неестественно и вообще не туда, куда надо ― флаер тащило боком в сторону лужайки, над которой недавно ещё сияло маленькое смертельное солнышко.

― Задний обзор повреждён, ― торопливо принялся докладывать пилот, ― датчики левого борта...

― Заткнись! ― рявкнул Кирк. ― Уводи машину!

Но пилот уже и сам развернул флаер в нужную сторону и прибавил скорость. Флаер продолжало сносить. Пилот увеличил тягу. Флаер замер на месте. Кирк недоумённо посмотрел на индикатор перегрузок. Тьфу, чёрт! Какие сейчас могут быт перегрузки?! Мы же на месте стоим, гравитационный поток сносит нас обратно. Потому и не чувствуется ничего...

Кирк поймал вопросительный взгляд пилота и кивнул. Пилот глубоко вздохнул и до предела увеличил скорость. Тревожно заныли аварийные сигналы, но флаер начал лениво двигаться вперёд. На единственном уцелевшем экране ― как нарочно это оказался левый вспомогательный экран, прямо рядом с креслом пилота ― мучительно медленно проползали домики, улочки, деревья. Пока ещё привычные, но уже посеребрённые сединой изморози. И тут же, прямо на глазах у Кирка, с неба повалил снег. Густая непроглядная круговерть на экране скрыла всё вокруг. В рубке управления флаера заметно похолодало и пилот попытался было включить обогрев.

― Отставить! ― резко бросил ему Кирк. ― Ты нас сначала из этого дерьма вывези, а потом уж отогреемся.

Мощности двигателя едва хватало на то, чтобы тащится черепашьим ходом и кое-как поддерживать высоту. Аварийная система уже отключила освещение, оставив лишь тускло тлеющие гнилостным желтоватым светом огни по углам рубки. Если сейчас включить обогрев, может произойти что-нибудь не очень приятное. Например, отключение питания. Или его бросок, который может вывести из строя навигационную и управляющую системы. Кирк видел однажды сумасшедший, дерганый полёт флаера с отказавшими навигационной и управляющей системами. Долго видел ― минуты полторы, пока флаер строго вертикально не врезался в землю. За эти полторы минуты вряд ли кому-нибудь из сидящих в машине удалось остаться в живых ― перегрузки во время дикой пляски, даже по самым оптимистическим соображениям, были смертельными.

Кирк вытянул шею, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в снежном буране на экране. Бесполезно. Пилот переключал датчики на инфракрасный обзор, на детектор живой массы ― пусто. Ничего живого.

― Температура за бортом? ― спросил Кирк.

― Девяносто семь, ― ответил пилот, и, помолчав, добавил: ― Ниже нуля. Температура повышается.

Да уж, подумал Кирк. Конечно, ниже нуля. Хотя, всё не так уж и плохо. Обычно фриз-бомба даёт мгновенное понижение температуры до минус двухсот. Так что, девяносто семь ― это ещё сравнительно прилично. Особенно, в такой близости от эпицентра взрыва ― километров пять мы пролетели, не больше. А радиус действия бомбы, если не ошибаюсь, ― десять-двадцать-сорок. Так что, мы ещё в первом круге... или уже во втором?

― Далеко мы ушли? ― спросил Кирк.

― Двенадцать километров от эпицентра, ― ответил пилот, бросив короткий взгляд на показания приборов.

Значит, всё-таки, во втором, подумал Кирк. Всё равно хорошо. То есть, хорошо нам, а не тем бедолагам, что жили здесь.

Кирк попытался представить себе, что должен испытывать человек, внезапно подвергшийся такому температурному удару, и поморщился. Ничего он не может испытывать, подумал Кирк. В течение секунд кровь замерзает, разрывая сосуды. Вот выглядят они после этого действительно страшно. Такое ощущение, что побывали они в ледяном аду...

Флаер резко дёрнулся, потом ещё раз и Кирк почувствовал наваливающуюся на него тяжесть. Это гравитационное поле ― последствие взрыва фриз-бомбы ― начинало слабеть. Пилот сбросил скорость. Аварийная система тут же включила полное освещение и пилот, уже не спрашивая разрешения Кирка, запустил внутренний обогрев.

Снегопад за окном как-то резко прекратился. На экране возник вполне мирный пейзаж ― обычный провинциальный городишко, утопающий в сугробах; домики, занесённые снегом по самые окна... в разгар лета.

Флаер вновь дёрнулся и клюнул носом. Кирк посмотрел на пилота.

― Какое-то гравитационное возмущение, ― поймав его взгляд пояснил тот.

― Насколько мы далеко?

― Двадцать семь километров, ― в голосе пилота проскользнуло недоумение.

Действительно, подумал Кирк. Мы уже в третьем круге, да и после взрыва прошло порядочно времени. Откуда могут быть тут и сейчас эти самые возмущения?! Или они сбросили ещё одну бомбу?..

Флаер снизился. Сейчас они шли над самой улицей, ниже крыш домов. И неожиданный резкий рывок ― словно флаер налетел на упругую резиновую стену ― отбросил его назад, развернул и прижал к земле, вмяв в брызнувший снегом громадный сугроб.

― Чёрт! ― рявкнул пилот, глуша двигатели. ― Что за чертовщина?!

Кирк увидел, как все индикаторы на панели управления начали синхронно мигать и тут же погасли. Погасло и освещение. Кирк нащупал в кармане маску, нацепил её и увидел в искажённом зелёно-розоватом свете пилота. Тот тоже пристраивал маску на лице.

― Ну? ― нетерпеливо спросил Кирк.

― Ничего не понимаю, ― пожал плечами пилот. ― Гравитационный удар... откуда?! Взрыв же давно уже был... Не понимаю...

― Мы сможем взлететь?

Пилот что-то посмотрел на пульте.

― Сможем, напряжённость поля быстро падает, ― не совсем уверенно ответил он.

Кирк вылез из кресла и подошёл к двери в коридор. На полу, возле стены, поджав ноги сидел кто-то из десантников.

― Кто разрешил покинуть каюту? ― устало спросил Кирк.

Десантник торопливо вскочил, заозирался по сторонам, вытянул перед собой руки ― в кромешной тьме он ничего не мог разглядеть.

― Маску надень, ― посоветовал Кирк, уклоняясь от его шарящих в воздухе пальцев.

― Рядовой Каупфер! ― неожиданно выпалил солдат. Наверное, он наконец-таки узнал голос командира.

― Рад за тебя, ― усмехнулся Кирк. ― Тогда пошли, рядовой...

Возле двери в каюту его встретили двое десантников с «Драконами» наизготовку. И рядом с ними стоял сержант Крафт. Тоже с «Драконом». И все трое ― в масках.

― Командир! ― облегчённо выдохнул он. ― А я собрался к вам...

― Давайте прогуляемся, ― сказал Кирк. ― Не нравится мне, что тут происходит на этой планете...

― Фриз-бомба? ― полуутвердительно произнёс сержант.

― Да, фриз-бомба. Только какая-то странная фриз-бомба, с незнакомым гравитационным выбросом, намного позже основного. Пошли, сержант. Бери с собой свою пятёрку и пошли...

...На улице было холодно. То есть, очень холодно. Ледяной ветер мгновенно перехватил дыхание, кожу лица стянуло, словно после ожога. Кирк стащил с себя маску и прищурился ― нестерпимая снежная белизна неприятно резала глаз. Они стояли, провалившись в снег чуть ли не по пояс ― шестеро людей, плохо понимающих, что сейчас происходит.

― Наверное, тут были мятежники, ― высказал предположение сержант.

Мятежники, подумал Кирк и посмотрел на флаер. Тот торчал в снегу, слегка накренившись на бок, словно бы действительно подбитая умелым выстрелом машина. Мятежники... Не видел я тут никаких мятежников. Хотя... Тот последний гравитационный удар ― может быть, это действительно их работа?

Ерунда, одёрнул себя Кирк. Кто выживет после взрыва фриз-бомбы? Какие, к чёрту, мятежники?!

― Посмотрите туда, командир, ― один из солдат ткнул рукой по направлению к ближайшему домику. ― Не похож этот старик на вояку...

Кирк посмотрел. На веранде дома в кресле-качалке сидел человек. Дощатый пол веранды был припорошен снегом, да и сам человек выглядел каким-то серебрящимся от покрывшего его инея. Особенно неправдоподобной казалась его густая борода ― словно громадный снежный ком под подбородком.

А ведь он и правда старик, подумал Кирк, пристальнее вглядываясь в замершую фигуру на веранде. И на мятежника не похож ― это уж точно.

― А вон там ещё, ― подал голос второй солдат. ― И вон там! А там даже...

― Оуп... Командир... Командир!!!

Кирк резко обернулся, выхватывая «Кобру». Рука с бластером дёрнулась вправо, влево, и, не найдя цели, расслабилась. Кирк посмотрел на сержанта. Тот выглядел так, словно увидел привидение. Кирк заметил, что остальные четверо солдат стоят неподвижно, словно замороженные. И только тогда Кирк проследил за их взглядами. И увидел это сам.

Наверное, игра была в самом разгаре, когда это произошло. И никто из них так и не понял, что же случилось. И было их много. Очень много. Примерно полтора десятка. И каждый из них был не старше пяти лет.

― Командир... ― сдавленно прошептал кто-то из солдат.

Кирк рванулся вперёд. Он всё ещё не верил, он не мог поверить в это. Он пошёл напролом, сквозь глубокие сугробы, туда, к расположенной между домами детской площадке, где в неестественных позах на серебрящихся качелях и каруселях сидели такие же серебрящиеся фигурки. Но не дойдя до площадки нескольких шагов, Кирк замер. Он понял, что это правда, и поверил тому, что видит.

Кирк поднял глаза. Они, наверное, вышли вот отсюда, из этой двери, над которой висит такая яркая и красочная надпись на межимперском языке: «Солнышко».

Солнышко, подумал Кирк и махнул сержанту рукой.

― Проверь, ― он указал на дверь.

Сержант кивнул, пробрался сквозь сугробы, с трудом открыл дверь и скрылся внутри. Кирк вдруг понял, что своего «Дракона» сержант закинул на плечо. Остальные же четверо десантников стояли, опустив стволы вниз. Случись сейчас чего, подумал Кирк, всех нас перещёлкают.

А чего теперь-то может случиться, сам себе возразил он. Всё, что могло, уже случилось.

Фриз-бомба. Применяется в основном для уничтожения крупных объектов, захваченных террористами, вооружёнными атомным оружием. В основном...

Кирк посмотрел на надпись.

«Солнышко».

Террористы, атомное оружие...

Солнышко...

Дверь распахнулась и на улицу медленно вышел сержант Крафт.

― Ну? ― спросил Кирк, хотя и так уже всё было понятно.

― Дети, ― коротко ответил сержант. ― И женщины. Много.

― Здесь должны быть мятежники! ― громко выкрикнул один из десантников, делая ударение на слове «должны». ― Их здесь не может не быть! Ведь фриз-бомба же!!!

Кирк посмотрел на него и тихо спросил:

― Ты когда-нибудь видел, чтобы мятежники, закрепившиеся в городе, оставили рядом с собой детей? И чтобы они позволили им выходить, гулять по улице, играть...

― Нет здесь никаких мятежников, ― уверенно заявил сержант Крафт. ― Мы не видели ничего, что было бы похоже на оружие. Ты видел? ― сержант ткнул пальцем в кричавшего солдата. Тот отрицательно помотал головой.

Кирк молча наблюдал за этой сценой. Он никак не мог прийти в себя.

Из люка флаера выбрался солдат и заспешил по направлению к Кирку. Кирк смотрел, как он пробирается сквозь снег и в голове его не было никаких мыслей. Словно взрыв фриз-бомбы выморозил все содержимое под черепушкой ― пустота, холод и безразличие. И больше ничего.

― Командир, вас вызывают, ― подошедший солдат протянул Кирку рацию и добавил: ― Господин адмирал.

Кирк принял у него из рук плоскую коробочку рации, нажал кнопку и над небольшим экранчиком возникло объёмное изображение командующего всей этой операцией адмирала Кертиса.

― Капитан ван Детчер, ― сказал адмирал, ― хочу вас поздравить. Ваша миссия, можно сказать, окончилась не начавшись. Мятежники сдались. Они ожидали подхода транспорта с оружием, но мы сбили его ещё на орбите. Все остальные группы бригады уже возвращаются на корабль. Поскольку вы всё равно находитесь на Леидисе-II, я решил не высылать на планету специальные подразделения охраны. Ваша задача сейчас ― сопроводить мятежников на городской стадион и обеспечить надлежащее...

Кирк молча слушал адмирала. Ему совсем не улыбалась перспектива подменять своей группой подразделение полиции. Но делиться своим мнением с Кертисом он благоразумно не стал ― выслушал, кивнул, подтвердил получение приказа, и всё. Такого служаку, как адмирал Кертис, ещё поискать надо. Не везёт ему в жизни, сколько лет уж, а всё в командирах линкора ходит. А какой из него боевой офицер, когда у него на морде написано: штабник. Кажется, это вообще всего вторая операция, в которой адмирал Кертис выступает в качестве командующего. И слухи ходили, что в случае успеха Кертису светит вожделенное кресло какого-то там контролёра, что ли? Короче, подальше от стрельбы.

Кирк вдруг понял, что Кертис говорит уже что-то действительно интересное ― о взрыве фриз-бомбы, ― и начал слушать внимательнее.

― ...вам удалось сохранить группу и продолжить выполнение задания. Это будет указанно в моём отчёте. Вопросы есть? ― вообще-то, тон адмирала не допускал даже возможности существования каких бы то ни было вопросов, но Кирк всё же обманул его ожидания.

― Господин адмирал, могу я узнать, кто отдавал приказ о бомбардировке? ― спросил Кирк.

― Можете, ― благосклонно кивнул адмирал Кертис. ― Я. Бомбардировка должны была состояться на пятнадцать минут раньше. Вся вина за то, что вы едва не попали под удар, лежит на майоре Петерсоне. Я уже отдал приказ о его аресте. Думаю, трибунал примет решение о расстреле этого... э-э-э... майора, ― последнее слово адмирал произнёс с некоторым презрением. ― Нам пришлось чуть ли не штурмом брать командный пункт! Он соизволил запереться там и отказался выполнять приказы!

― Господин адмирал, ― снова спросил Кирк, ― а чем была вызвана необходимость этой бомбардировки? Мы не видели здесь ничего опасного ― ни мятежников, ни...

― Господин капитан! ― адмирал брезгливо скривил губы. ― Перестаньте! Это же мятежники, с ними нельзя миндальничать. Империя обязана показывать свою силу и строгость по отношению к отступникам. Каждый должен знать, что в случае предательства ни он сам, ни его близкие не смогут быть в безопасности. А вам, капитан, не к лицу подобные розовые сопли. Всё! Прекращайте болтовню и выполняйте приказ, капитан!

Изображение адмирала пропало, и Кирк вернул рацию солдату.

― Чёрт знает что! ― возмутился один из десантников. ― Раздолбать мирный городок, и ― для чего?! Для острастки?

― Подонок он, а не адмирал, ― проворчал другой десантник. ― Дерьмо.

― Солдат! ― рявкнул Кирк. ― Разговорчики!!! Пойдёте под трибунал!!!

― Слушаюсь, господин капитан, ― кивнул десантник.

― Что с флаером? ― Кирк посмотрел на солдата, всё ещё сжимавшего в руках рацию.

― Всё в порядке, командир, ― словно бы очнулся солдат. ― Все системы работают, программы перезагружены, можно взлетать.

― Подготовиться к вылету, ― отдавал распоряжения Кирк. ― Вариант один-пять-один отменяется. Работаем по варианту четыре-один.

Кирк видел, как лица солдат расслабились. Конечно, подумал он. Один-пять-один ― полное физическое уничтожение противника при максимально возможном сохранении оккупированных им объектов ― это вам не четыре-один ― разоружение и конвой пленных.

― Жалко Петерсона, ― заметил сержант Крафт. ― Хороший был офицер.

― Ты слышал, что сказал адмирал? ― спросил Кирк. ― Ни один предатель не должен чувствовать себя в безопасности. Ни один предатель... ― пробормотал Кирк, задумчиво глядя в землю. ― Слушай, сержант, как ты считаешь, можно ли расценивать приказ о сбросе бомбы, как предательство поданных своей Империи?

― А?! ― Крафт вытаращился на Кирка и испуганно зыркнул по сторонам. ― Что, командир?

― Нет, ничего, ― нахмурился Кирк. ― Это я так. Не обращай внимания.

― Позвольте сказать, ― заявил вдруг сержант. ― Я считаю, что бомбовый удар был лишним. Мы же не захватчики, мы ― десант. Наша задача была ― защитить мирное население от мятежников. А мы...

― А мы выполняем приказ, ― Кирк сделал казённую морду, но тут же глаза его сузились и он криво усмехнулся: ― До тех пор, пока не закончили свою миссию.

― А мятежники... они что, правда сдались, командир? ― спросил сержант Крафт. В голосе его сквозило удивление.

― Адмирал говорит, что да, ― ответил Кирк. ― Но вы не расслабляйтесь, рано пока ещё.

― Не верится что-то, ― буркнул один из десантников.

― А и не надо верить, ― резко обернулся к нему Кирк. ― Надо выполнять приказ. Делай, что должен, и ― будь, что будет...

...Десантники нашли их совершенно случайно. Пока флаер шёл над вымершим городком, все молчали. Пилот на всякий случай включил индикатор, но экран его светился ровным серым цветом. Никого и ничего живого в городке не осталось. Фриз-бомба выморозила всё вокруг. Земля на два-три метра вглубь превратилась в сплошной монолит льда, айсберг, мёртвую пустыню.

Безжизненные улицы, заваленные снегом, серебрящиеся изморозью стены домов, посеребрённые ветви деревьев с потемневшей, убитой листвой. Так здесь будет ещё около двадцати часов. Только потом солнце начнёт отогревать хладный труп, пытаясь оживить его.

― Командир, есть сигнал! ― в голосе пилота звучало волнение.

Кирк нахмурился. Какой ещё сигнал?! И вдруг понял ― люди. Или человек. Живой.

― Сколько? ― Кирк посмотрел на панель индикатора ― там, на сером фоне, в самой гуще едва заметных тёмно-серых линий улиц, ярко светилась красная точка.

― Двое. Вон там, в доме с трубой, ― пилот ткнул пальцем в экран, показывая.

Конечно, подумал Кирк. Где же ещё могли остаться живые. Только в котельной.

― Оружие? ― спросил Кирк.

― Нету, ― ответил пилот.

― Садимся на вон той площадке, ― приказал Кирк и включил громкую связь: ― Господа десантники, приготовиться. Вариант три-семь.

Флаер завис над площадкой перед котельной, десантники торопливо выскакивали из распахнувшихся дверей, оскальзывались на толстом льду, разбегались, занимали удобные позиции. Кирк выпрыгнул из флаера и махнул рукой. Флаер стремительно рванулся вверх и в сторону, а Кирк присел возле четвёрки солдат во главе с сержантом Крафтом, укрывшихся за невысоким забором.

Щелчок переключателя, писк индикатора «Дракона». Кирк глянул на экранчик. Действительно, только двое. Не отводя глаз от двери котельной, Кирк достал рацию. Голос его был тихим, но внятным:

― Волк-два ― крыша. Волк-три, волк-четыре ― наружное наблюдение. Волк-пять, волк-шесть ― обойдите с тыла. Волк-семь ― внутрь, после меня. Остальные ― резерв.

Кирк хлопнул по плечу сержанта. Показал два пальца, ткнул по направлению двери. Сержант кивнул, и через миг он с двумя десантниками уже были возле дверей ― двое справа, один слева. Стояли, прижавшись к стене, высматривая опасность, водя по сторонам стволами «Драконов». Кирк и оставшийся солдат зигзагами пересекли площадку, замерли прислушиваясь. Кирк посмотрел на сержанта, кивнул.

Удар ― дверь слетает с петель. Все шестеро вжимаются в стены, в лёд. Тёмный провал безжизнен. Кирк смотрит на индикатор ― цели на месте, неподвижны. Кирк метнулся в дверной проём, вжался в стену и медленно начал продвигаться вперёд.

Темнота, холод. Воздух ― словно наждак, обдирает горло, сушит глаза. По стенам ― толстый слой льда. С потолка свисают громадные, толщиной в руку, сосульки, некоторые из них упираются в пол, на манер причудливых колонн.

Лестница, превратившаяся в обледеневший пандус. Ледяное прикосновение перил чувствуется даже сквозь перчатки. Осторожно, главное сейчас ― не упасть.

Ствол «Дракона» нервно ходит по сторонам, бледновато-розовые лучики надствольных прицелов мечутся по этому ледяному царству, играя на покрытых изморозью стенах и потолке, высвечивая ледяные колонны, превращая их на миг в сказочно-прекрасные фонари, переливающиеся всеми цветами радуги.

Ещё одна дверь. Приоткрыта. За ней раздаются какие-то звуки. Голос. Что-то торопливо говорит.

Кирк плечом распахивает дверь, падает, откатывается в сторону. Ещё до того момента, как тело его коснулось пола, Кирк почувствовал метнувшегося за ним следом десантника и услышал отвратительно-громкий, режущий слух крик сержанта Крафта:

― Не двигаться!!! Имперский десант!!! Оружие на землю!!!

― Ой, мама!.. ― охнул тоненький голосок.

― Ох, мать!.. ― упавшим голосом произнёс сержант Крафт.

Кирк вскочил на ноги, руки его всё ещё сжимали «Дракона», но ван Детчер уже знал, что стрелять ему не придётся. Кто-то из десантников запустил «светлячок», прогнавший тьму и высветивший каждый уголок этого помещения. И Кирк увидел, что перед ними, на обледеневшем полу, прижавшись к лопнувшему корпусу котла, сидели двое мальчишек.

Широкая трещина в металлической плите выдавила из себя причудливый ледяной нарост, свисающий до самого пола. Возле этого нароста на полу валялись несколько шерстяных одеял, на которых и сидели дети. И в точно такие же одеяла они и были закутаны ― шерстяной ворох, из которого глядят две пары испуганных глаз.

Десантники молчали. В мертвенно-белых сполохах «светлячка» вся группа выглядела ледяными изваяниями. А закопавшиеся в одеяла дети вообще были похожи на какое-то сказочное животное.

Сказочное животное зашевелилось и выпустило из своего чрева худенького мальчишку.

― Вы десантники? ― испуганно спросил он.

― Десантники, ― подтвердил Кирк, присаживаясь перед ним на корточки.

Мальчишка заметно дрожал. Это было и неудивительно ― при таком-то холоде. Хотя здесь почему-то было гораздо теплее, чем на улице. Или это просто кажется? Нет, действительно, теплее. Ну да, понятно ― котельная же...

Чёрт! Ну, котельная, ну и что? Сейчас же лето. Что же они, летом топят, что ли?!

― Десантники, ― повторил мальчик. ― А почему все одинаковые?

― Это пластик-маски, ― ответил Кирк. ― Слышал про такие?

― Ага, ― на лице пацана отчётливо проступило желание потрогать эту самую пластик маску.

Кирк вдруг подумал, что дрожат ребята не только от холода, но и от страха. Ещё бы! В кромешной темноте врываются в комнату шестеро людей с совершенно одинаковыми лицами, прыгают, орут...

― Сколько вам лет? ― спросил Кирк просто для того, чтобы хоть что-нибудь спросить.

― Тринадцать, ― ответил мальчишка с разбитой губой. И добавил, указывая на приятеля: ― А этот ещё маленький, ему только осенью двенадцать исполнится...

― Маленький, ― повторил Кирк. ― А ты, значит, уже большой. Значит, это была твоя идея ― забраться в котельную?

― Мы играли, ― хмуро сказал мальчишка, почему-то показывая на ворох одеял. ― В десантников...

― Молодцы, ― кивнул Кирк. ― Вам просто повезло, что вы играли именно в десантников. И что вы спрятались здесь, в котельной.

― Она летом не работает, ― сказал мальчишка. ― Жарко потому что. Это мы включили, чтобы играть было интереснее.

― Да?! И чем же это интереснее?

― Мы диверсантов выкуривали, ― хрипло пояснил второй мальчик. ― Они в доме засели, а мы им ― плюс сорок!..

― Плюс сорок, ― повторил Кирк. ― Молодцы. Правильно.

Кирк повернулся к сержанту и приказал:

― Свяжись с флаером. Выясни обстановку и температурный прогноз. Дай отбой, пусть возвращается. Да, и пусть посмотрит по карте, где здесь поблизости есть место, куда можно переправить этих пацанов.

― Мы никуда не поедем, ― решительно заявил старший.

― Поедете, ― строго сказал Кирк. ― Это ты сейчас думаешь, что не поедешь, а вот когда ты на улицу выглянешь...

― Я уже выходил, ― упавшим голосом ответил мальчишка. ― Там снег. И мёртвые. Все...

― Они замёрзли, ― сказал Кирк. ― И чтобы вы не замёрзли, вам нужно уходить отсюда. Понял?

― А это вы... вы сделали? ― в глазах мальчишки появилось странное и не шедшее ему выражение. Кирк с изумлением понял, что глаза этого пацана излучают самую настоящую ненависть.

― Да, ― кивнул Кирк. ― Не лично я, а мы ― Первая Имперская десантная бригада.

― А зачем? ― ненависть в глазах пацана сменилась недоумением.

― Не знаю, ― честно ответил Кирк.

― Так не бывает.

― Бывает, ― возразил Кирк. ― По-всякому бывает. И так ― тоже.

Сержант Крафт, уже успевший связаться с флаером, осторожно тронул Кирка за плечо.

― Ну? ― Кирк поднялся на ноги.

― В десяти километрах в западу отсюда горный массив. Несколько пещер, не успевших промёрзнуть. Пилот докладывает, что температура в городе повышается, дня через два здесь всё начнёт таять.

― Хорошо, ― кивнул Кирк и посмотрел на мальчишек. ― Пошли.

― Мы никуда не пойдём, ― повторил мальчишка.

― Хочешь покататься на настоящем десантном флаере? ― спросил Кирк.

― Взаправду? ― мальчишка аж задохнулся от восторга.

― Честное слово, ― заверил его Кирк. ― Хочешь? Тогда пошли...

...Флаер плавно взмыл вверх и взял курс на запад. Лететь предстояло недолго, минут пять. За это время врач группы успел сделать детям соответствующие инъекции, да и отогрелись пацаны во флаере.

― Играли в десантников, ― покрутил головой сержант Крафт. ― Надо же, а?!

― Не они одни играют в десантников, ― ровным голосом ответил Кирк. ― Только детям это простительно, а адмиралам ― нет. Хотя... методы у них похожие. Интересно, если бы у пацанов была фриз-бомба, воспользовались бы они ею? Вместо того, чтобы выкуривать диверсантов отоплением.

― Командир, ― тихо сказал сержант. ― Они же дети...

― Дети, ― согласился Кирк. ― Потому пока и играют. Мы тоже были детьми, и тоже играли. Ты играл в десантников, сержант? Я вот играл. И адмирал Кертис, наверное, играл в детстве. Только я вырос и поумнел, а вот Кертис... Хорошо, если эти пацаны со временем поумнеют и перестанут играть в такие игры. Или хотя бы просто поумнеют...

Флаер уже был возле гор. Пилот направил машину к ближайшей пещере, перед которой виднелась ровная площадка. Когда флаер завис в полуметре над поверхностью, Кирк приказал сержанту:

― Забирай этих пацанов и пошли.

И первым покинул флаер.

Снега тут было не меньше, чем везде. А может, даже и больше. Сугробы доставали Кирку до плеча, но пройти между ними можно было без труда. По пути к пещере Кирк ни разу не провалился в снег глубже, чем по колено. Внутри же пещеры снега и льда вообще не было. И холод не ощущался так сильно.

Кирк облазил все углы, но ничего опасного не нашёл. Переждут здесь, подумал он. Не тащить же их с собой.

Снаружи раздались голоса и в пещеру, ведя пацанов за руки, вошёл сержант Крафт. Следом за ним шёл врач с большой сумкой.

― Я здесь кофе им приготовил, ― пояснил он. ― В термосах. И паёк на пару дней...

― Командир, ― перебил врача сержант, ― вас вызывает адмирал Кертис.

Кирк нахмурился, покосился на мальчишек. Но им сейчас, похоже, было не до этого. Они с восторгом оглядывали свое новое жилище, вытаскивали из сумки одеяла, спорили, где кто из них будет сидеть. Пацаны, подумал Кирк. Он кивнул сержанту и взял у него из рук рацию. На Кирка строго смотрел адмирал Кертис.

― Капитан ван Детчер! ― произнёс адмирал. ― Получите приказ об уничтожении мятежников. Вариант четыре-два...

― Это лишнее, господин адмирал, ― прервал его Кирк. ― Мятежники сложили оружие. Мои люди как раз сейчас...

― Ваши люди, капитан, должны выполнять ваши приказания! ― повысил голос адмирал. ― А вам надлежит выполнять мои! Вам ясен приказ?

― Господин адмирал, ― попытался возразить Кирк. ― В этом нет никакого смысла. Мятежники...

― В чём нет смысла, капитан?! ― возмутился адмирал Кертис. ― В исполнении приказа?! Я выразился совершенно ясно ― мятежников расстрелять!!!

Кирк промолчал. Он вдруг понял, что возня и шёпот в углу пещеры ― там, где сидели двое пацанов ― прекратились, сменились напряжённой и гнетущей тишиной.

― Капитан, вы отправитесь под трибунал! ― холодно заявил адмирал Кертис. ― Спрашиваю в последний раз: вы поняли мой приказ?

― Да, господин адмирал, ― ровным голосом ответил Кирк.

― После исполнения ― немедленно доложить!

― Да, господин адмирал.

― По прибытии на корабль ― явитесь ко мне с рапортом! А по возвращении с задания ― пойдёте под трибунал за неподчинение! Вам ясно?

― Да, господин адмирал, ― казалось, Кирка нисколько не волнуют предстоящие неприятности.

Адмирал Кертис недовольно посмотрел на Кирка и отключился. Кирк посмотрел на сержанта Крафта и медленно, словно бы раздумывая, произнёс:

― Вариант четыре-два.

― Слушаюсь, ― кивнул сержант и уже гораздо тише добавил: ― командир, а почему?..

Кирк не стал ничего говорить. Он спокойно отключил рацию и вдруг с размаху саданул ею о каменную стену пещеры. Громкий звук удара, покорёженный корпус шлёпнулся на пол. В углу испуганно охнули вздрогнувшие мальчишки.

― Сержант, мы уходим, ― заявил Кирк. ― Получен новый приказ. Подготовьте флаер.

― Слушаюсь! ― кивнул сержант и торопливо выскочил из пещеры.

Кирк посмотрел на пацанов, сжавшихся в углу. И вдруг понял, что сержант торопился отнюдь не с выполнением его приказа. Он спешил скрыться от этих глаз ― настороженных, молящих и не надеющихся уже ни на что хорошее.

― Ребята, мы сейчас улетим, ― сказал Кирк. ― Продуктов вам должно хватить дня на три-четыре. Сидеть здесь, носа своего не высовывать! Дня через три эта гадость рассосётся, сможете тогда отправиться в город. Найдёте там кого-нибудь...

― Господин капитан, ― тоненько произнёс один из ребят. ― Вы их всех расстреляете, да?

― Как тебя зовут, парень? ― нахмурился Кирк.

― Арнольд, ― прошептал мальчишка, сжимаясь в комок.

― Знаешь, Арнольд, чем силён десант?

Арнольд испуганно помотал головой. Его товарищ вообще целиком зарылся в десантную куртку, только глаза оттуда блестели ― испуганно и настороженно.

― Имперский десант, ― отчеканил Кирк, ― силён тем, что выполняет любой приказ. Ты слышал, какой приказ я получил?

― Всех убить...

― Да, ― жёстко ответил Кирк. ― Именно. Убить. Всех.

― И вы... ― мальчишка не договорил. Кирку показалось, что на щеке пацана блеснула слеза.

― Да, ― кивнул Кирк. ― Всех.

― Это несправедливо, ― всхлипнул мальчишка.

― Несправедливо, ― согласился Кирк. ― Но это приказ. А я ― десантник. И я служу Империи.

― Если бы я был Императором, ― неожиданно звонко и злобно выкрикнул мальчик, подаваясь вперёд всем телом, ― я бы этого вашего адмирала... как там его?.. чтобы он сдох!!!

Крик его эхом запрыгал по пещере: сдох!.. дох!.. ох!.. Мальчишка и сам испугался своего крика. Он со страхом поглядел на Кирка, но тут же взял себя в руки и, гордо вскинув голову, сказал:

― Да!..

― Не сомневайся, именно так и будет, ― ровным голосом произнёс Кирк.

― А?! ― две пары ошарашенных глаз уставились на Кирка.

― Вы всё поняли, что я вам сказал? ― Кирк прищурился. ― Я имею в виду, чтобы три-четыре дня носов своих отсюда не высовывали! Ясно?

― Ага... поняли... ясно...

― Вот так вот, ― тихо произнёс Кирк, поднимаясь на ноги. ― Прощайте, ребята...

Кирк подобрал «Дракона», щелкнул переключателями на металлокерамическом магазине, оживляя это орудие убийства, и направился к выходу из пещеры.

― Господин капитан!..

Кирк обернулся. Мальчишка стоял, опершись рукой о стену пещеры. Десантная куртка, достававшая ему до колен, смотрелась на этом парне нелепо.

― Чего тебе? ― спросил Кирк.

― Господин капитан, ― повторил Арнольд. ― Я никогда не забуду того, что вы для меня сделали...

И тут все вокруг подёрнулось туманом. Чёткой оставалась лишь фигурка этого мальчишки с большими глазами. И она, эта фигурка, начала вдруг неуловимо меняться, превратившись в фигуру высокого крепкого юноши в песочного цвета форме курсанта десантных бригад. Кирк вытаращился на парня. Конечно же, он узнал это лицо. Узнал, хотя и не должен был узнать. Потому что видел его через целых шесть лет после событий на Леидисе-II ― в двенадцатой, центральной зоне Лабиринта Анкора.

Кирк зачарованно смотрел, как лицо курсанта продолжает меняться, превращаясь в такое знакомое и ненавистное сейчас лицо Императора Арнольда. Императора Межзвёздной Империи Людей.

― Я никогда не забуду... ― произнёс Император Арнольд.

Кирк шагнул к нему, но всё пространство вокруг вспыхнуло разноцветными искрами, пошло причудливыми радужными полосами и рассыпалось невесомой цветной пылью. И Кирк опять оказался в лаборатории.

* * *

Мелони сидел в кресле, уставившись в окно безжизненным взглядом. За окном было уже совершенно темно. Кирк вздохнул и обхватил себя за плечи. Ему до сих пор казалось, что его окружает ледяной ад Второй Леидиса семьсот третьего года.

― Кирк... ― тихо произнёс Мелони. ― Если бы... этого бы не было... а я...

― Что это было, ― хрипло спросил Кирк глядя на Мелони.

Мелони судорожно вздохнул и его передёрнуло, словно от холода.

― Если бы я не продал ту схему...

― Какая, к чёрту, схема, ― злобно спросил Кирк. ― Я спрашиваю, что это было! Ты включил какое-то устройство, да? Зар-р-раза! Да я тебя сейчас!..

Кирк замер, натолкнувшись на взгляд Мелони. В этом взгляде было отчаяние. Чёрт возьми, подумал Кирк. Он, наверное, тоже видел всё это ― и Леидис-II, и пещеру, и взрыв фриз-бомбы...

― Ты видел, как он уничтожил корабль? ― слабым голосом спросил Мелони.

― Кто? Какой корабль?! ― опешил Кирк.

― Этот усатый, ― мотнул головой Мелони. ― Который купил у меня схему виг-клапана.

― Какого ещё клапана?! ― Кирк вдруг подумал, что Мелони, вероятно, мог видеть что-то совершенно иное, нежели он сам. И от этой мысли Кирку почему-то стало легче.

― А ведь и правда, ― Мелони задумчиво опустил взгляд в пол. ― Это и было главным моментом в моей жизни...

Ясно, подумал Кирк. Наверное, то происшествие на Второй Леидиса было для меня тоже главным моментом. Потому что с тех самых пор я, куда не ткнусь, непременно упираюсь в нашего обожаемого Императора.

Интересно, если бы мы этих пацанов тогда оставили в заснеженном городке, что бы изменилось? Наверное, ничего. Для Империи ― ничего. А для меня ― многое.

― Грон Келли правильно сделал, что уничтожил Анкор, ― произнёс вдруг Мелони.

― Почему? ― спросил Кирк.

― Этого не нужно знать, ― ответил Мелони. ― Этого никому не нужно знать. Это Наследие Предтеч ― оно не для нас, оно для них. Для тех, кого сейчас нет. Для исчезнувшей расы. А если мы принесём это в наш мир, то и сами станем такими же, как они. И тоже будем ТАК воевать. Ты был прав, Кирк. Тысячу раз прав, что не позволил мне снять копию с того проклятого инфокристалла. Потому что это на самом деле проклятие. Проклятие Предтеч, проклятие Лабиринта Анкора, которое тянется сквозь века, к нам, и дальше...

Мелони замолчал. Кирк подумал, что сейчас в позе Мелони появилось что-то знакомое. Чем-то он напоминал того самого Грона Келли ― такие же безвольно повисшие плечи, тот же потухший взгляд, та же вялость.

Я не знаю, что он там видел, подумал Кирк. Но если то, что видел я, ― это самое главное в моей жизни, то либо я слишком толстокожий и ничего не понял, либо вся моя жизнь настолько примитивна, что легко укладывается в один неудачный десантный штурм.

Если бы я тогда забрал этих мальчишек с собой, подумал Кирк. Если бы они сами увидели всю процедуру расстрела. Или то, что стало с адмиралом Кертисом, когда я перекрыл воздух в его каюте. Если бы они видели это всё, то они... да нет! Не ОНИ, а только ОН! ОН ― Арнольд Дитрих! Он бы никогда не пошёл на десантные курсы. И не отправился бы в Лабиринт Анкора, чтобы случайно оказаться в прошлом, за много лет до своего рождения.

Чёрт! Чем больше я об этом думаю, тем больше я ненавижу Арнольда. Ведь ему ничего не стоило предотвратить эту бойню на Леидисе-II. Он мог это сделать. Но не стал. Потому что тогда бы он не встретил меня и не превратился бы со временем в Императора. А так ― у него были отличные возможности. Он хорошо знал, что ДОЛЖНО БЫЛО случиться. Ведь на десантных курсах преподавали и историю Империи.

Предтечи. Как же вы воевали-то?! Если в вашем распоряжении были и такие вот устройства, могущие и показывать прошлое, и переноситься в прошлое, и, вероятно, изменять его. Если вы могли стать бессмертными. И могли лишить бессмертия своего противника. Почему вы исчезли из галактики?

Лишь одна раса пережила вашу войну ― жители третьей планеты Таира. Они называли Предтеч Вечными. И когда они поняли, что тайны Лабиринта уже не удержать, они покинули нашу галактику. Они знали, что мы со временем станем такими же, как те, кто едва не погубил их расу. И предпочли не рисковать. Может быть, мы даже станем ещё хуже Предтеч. Потому что и без их секретов мы превосходно умеем уничтожать города, населённые детьми.

И это не остановить, подумал Кирк. Не удержать уже, не изменить. Потому что тайны ― вот они, в инфокристалле, который передал мне в двенадцатой зоне Аллан Дитрих, и который я, как последний дурак, вынес из Лабиринта Анкора. А значит, виноват во всём я...

Нет, виноват в этом Арнольд. Потому что он ― Император. Он решает судьбу Империи, судьбу людей, её населяющих. Так что больше всего виноват Арнольд. Но и я ― тоже. А если я виноват, то я сумею это исправить.

Не знаю, почему эти мысли появились у меня только сейчас. Не знаю, так ли думает Мелони. Я не знаю этого. Но в одном я с Мелони полностью согласен ― Грон Келли был прав, когда уничтожил звёздную систему Анкора.

 

Глава седьмая.

ЛАБОРАТОРИИ

Бой на второй планете Париса вспыхнул неожиданно. Это произошло незадолго до рассвета. И самым необъяснимым было то, что бой этот происходил на испытательном полигоне, расположенном в сорока семи километрах к северу от комплекса исследовательских лабораторий. Находившийся на орбите «Исполин» моментально выпустил спутники слежения, чтобы увидеть непонятную и удивительную картину ― бой шёл между Каилишскими диверсантами.

Два Каилишских бота расположились в западной части полигона, два ― в южной. И диверсанты, высадившиеся с этих ботов, вели между собой ожесточённую перестрелку. Запись получилась не очень качественной ― мешали какие-то необъяснимые помехи. Но было отчётливо видно, что и одна, и другая стороны одеты в форму десантников Каилишской Ассоциации.

Причины этой перестрелки установить так и не удалось. Бой длился три с половиной часа. С наступлением рассвета на планете сигнал со спутников стал чётче, помехи исчезли полностью. Но передаваемая ими картина вызвала недоумение.

На полигоне остались лишь два бота из четырёх ― те, которые закрепились в южной части. Судя по расположению тел убитых, именно команды этих ботов и потерпели поражение во время ночного боя. Но куда подевались два других бота ― осталось загадкой.

Следящие спутники кружили вокруг полигона и ни один из них не зафиксировал отхода этих ботов. Они просто исчезли. И сами боты, и люди, которые в этот момент находились на полигоне. Не осталось ничего, кроме трупов.

Об этой странной перестрелке между отрядами противника, как и о последующем необъяснимом исчезновении победителей ночного боя, было доложено лично Императору. По приказу Императора все записи были переправлены на Парис-II, Кирку ван Детчеру, лагерь которого сейчас находился в пяти километрах южнее комплекса исследовательских лабораторий. Император сопроводил это своим личным посланием, предписывающим находящимся на планете поступать по своему усмотрению.

Никто из отряда Кирка ван Детчера видеть ночного боя просто не мог ― это происходило слишком далеко от них. Но известие о столь близком соседстве противника не прибавило составу отряда оптимизма.

* * *

Кирк был уверен, что устроенный Мелони «вечер воспоминаний» отразится на его работе в лаборатории. Слишком уж подавленным и безразличным ко всему на свете выглядел Патрик после вчерашнего сеанса. И если Кирк, после того, как снова посетил начавший уже забываться им семьсот третий год, испытал сложную гамму чувств ― какую-то непонятную решимость, необъяснимое желание сделать что-то такое, что могло бы позволить ему хоть как-то напомнить Императору Арнольду о том, кто он есть на самом деле, ― то с Патриком Мелони всё обстояло иначе. Мелони выглядел, по определению Кирка, каким-то «потухшим», и Кирк подумал, что желание работать пропадёт у Патрика совершенно. Но всё оказалось иначе.

Глаза у Мелони горели даже ярче, чем раньше. Он не отрывался от компьютеров даже на то, чтобы проглотить свою порцию походного рациона. И каждый раз, появляясь в лаборатории на третьем этаже, Кирк обращал внимание, что куча записанных им инфокристаллов становится всё больше и больше.

Насколько знал Кирк, Мелони ещё дважды запускал устройство, позволявшее оказываться в прошлом. Ни на самом Кирке, ни на остальных членах группы это никак не отразилось, но было заметно, что с характером Мелони что-то происходит. Кирк попытался запретить Мелони подобные эксперименты над собой, но тот с вежливой (даже со снисходительно-жалостливой!) улыбкой успокоил ван Детчера, заявив, что он предельно осторожен и Кирку беспокоиться не о чем.

В один из таких визитов Кирка, Мелони вдруг сам вспомнил, что ван Детчеру нужно было что-то узнать о прошлом десантников. Кирк объяснил, что именно, и удивился про себя ― какая-то целеустремлённость появилась в действиях Мелони, какой-то напор. Напор этот, к слову сказать, немного настораживал ван Детчера.

Патрику Мелони хватило сорока минут, чтобы взломать самую засекреченную базу данных Имперского десанта. И через сорок пять минут Кирк знал, что Андреас Торн за всё время своей службы в десанте лишь дважды принимал участие в сопровождении и охране секретных грузов. И всего один раз он выполнял такое задание в группе, где был и Дарт Кауснер. Это действительно было в начале этого года ― месяца три назад. Но груз доставлялся не на Вторую Тионисия, а на Третью Угара, в Имперскую Академию. Кирка это почему-то не особенно удивило.

Как не особенно удивило его и то, что оба солдата, едва им напомнили об Угара-III, тут же согласились, что груз они конвоировали именно на эту планету. Почему назвали другую ― не знают. Забыли или перепутали. Затрудняются ответить.

Во время разговора Кирка с десантниками, Мелони со скучающим видом развалился в кресле. Ему было скучно, он ждал, пока его оставят в покое и позволят продолжить работу, ставшую для него не просто интересной, но и очень важной.

Кирк отпустил обоих десантников без чувства разочарования. Он уже начал потихоньку свыкаться с мыслью, что солдаты принимают за Вторую Тионисия другие планеты. Кирк перечитывал личные дела Торна и Кауснера, вспоминал разговор с ними и понимал, что всё выглядит так, словно кто-то заменил у солдат часть памяти. Совсем крошечную часть, только ту, которая отвечала за название планеты. Вот только кто бы это мог сделать и почему это произошло? И что это за планета такая? Кстати! Это-то мы сейчас и узнаем. И очень легко, из первых рук, можно сказать...

― Патрик, ― спросил Кирк, отрываясь от текста, ― а что там, на Тионисии-II, такого необычного?

― В каком смысле? ― спросил Мелони.

― Ну, чем примечательно эта планета? ― пояснил Кирк. ― Институт какой-нибудь секретный там? Или военная база?

― Понятия не имею, ― ответил Мелони.

― Брось! ― улыбнулся Кирк. ― Что бы ты, да не засунул свой нос в их секреты?! Никогда не поверю!

― А почему я должен был совать туда нос?! ― обалдело спросил Мелони.

― Хватит строить из себя добропорядочного подданного, ― строго сказал Кирк. ― Ты же постоянно живёшь на этой планете. И ты даже не поинтересовался секретными объектами? Никогда не поверю, ― повторил Кирк.

― В каком смысле? ― в голосе Мелони явственно зазвучала настороженность.

― В прямом, ― ответил Кирк. ― В самом непосредственном.

― Командир, ― осторожно произнёс Мелони, ― я не хочу сказать, что я добропорядочный подданный Империи. И я не хочу сказать, что я не облазил базы данных всех секретных объектов на своей планете. Но ― на своей. На Асигара-II. А не на Второй Тионисия, где я никогда в жизни не был, и о которой я даже и не слышал до сегодняшнего дня.

― Что?! ― Кирку показалось, что он ослышался.

― То, ― кивнул Мелони.

― Патрик, ― вкрадчиво, проговорил Кирк. ― Кому ты морочишь голову?! Я ведь сам тебя туда отвозил. Каждый раз, когда ты оживал на моём айттере, ты просил отвезти тебя домой...

― ...на Вторую Асигара, ― подтвердил Мелони. ― И ты ещё гостил у меня несколько дней. Верно, так оно и было.

― На Вторую Асигара? ― переспросил Кирк. ― Ты хочешь сказать, что я не помню, куда летал на своём «Анкоре»?!

― Ты хочешь сказать, ― в тон ему ответил Мелони, ― что я не помню, где я живу?!

Кирк посмотрел на Мелони, как на ненормального. Действительно, очень похоже было ― ну, разве станет человек в здравом уме уверять тебя, что ты отвозил его на совсем иную планету, нежели помнишь?! Кирк принялся описывать Мелони всё, что он мог вспомнить ― космодром, рестораны, дом Мелони. Мелони не отрицал ― да, всё именно так и было, но... на другой планете.

Тогда Кирк окончательно озверел и потребовал, чтобы Мелони разыскал в Большой Информационной Сети данные по Асигара-II, изображение космодрома на той планете, голографии всех тех мест, которые он помнил. Мелони с каменным лицом выполнил его поручение и Кирк в течение пяти минут тупо хлопал глазами на хорошо знакомые ему виды. Всё действительно было таким, каким он и запомнил. Кроме названия планеты.

― Откуда же я взял этот чёртов Тионисий?! ― растерянно пробормотал Кирк. ― Ведь я был полностью уверен в том, что мы с тобой летали именно туда...

― А откуда взяли этот же самый Тионисий наши десантники? ― задал резонный вопрос Мелони, присутствовавший при разговоре Кирка с Кауснером и Торном. ― Они ведь тоже были уверены в том, что побывали там.

Действительно, подумал Кирк. И Савойски, и Котов с Торном и Куаснером, и я ― все мы почему-то считаем, что побывали на этой планете. Хотя я даже сейчас, когда уже знаю, что был на Асигара-II, всё равно уверен в обратном. Надо посмотреть, что это за планета такая ― вторая планета системы Тионисия...

Через несколько секунд Мелони получил ответ на этот вопрос ― данные по звёздной системе не были секретными, они находились в свободном доступе в Большой Информационной Сети. И когда Мелони вывел их на экран, он нервно хихикнул. А Кирк присвистнул от удивления. Потому что этой планеты не существовало.

Тионисий ― это было название чёрной дыры, у которой, естественно, не могло быть никаких планет. Ни первой, ни второй ― вообще никакой! Единственная чёрная дыра, которой было присвоено собственное имя, а не стандартный порядковый номер в каталоге звёзд. Заслужила она подобную честь тем, что некоторыми своими характеристиками значительно отличалась от остальных чёрных дыр. А именно ― изменение временных векторов нарушало функцию пространственного чего-то-там. Кирк не особенно понял научную абракадабру, которую вывалил ему Патрик Мелони. Точнее сказать, совершенно не понял.

Кирк откинулся в кресле и попытался понять, что общего между ним, тремя солдатами и сержантом. Ведь должно же быть что-то общее.

Кирк потребовал от Патрика самых полных данных по этим четверым десантникам. На что Мелони категорически заявил, что он нанимался сюда для анализа лабораторных исследований, а не в качестве архивариуса десантных бригад. И если ван Детчеру так приспичило ― вон стоит свободный компьютер, пусть он сам и копается в досье этих людей. В его возрасте пора бы уж понимать хоть немного не только в «Драконах» и «Гадюках», но и в самых элементарных компьютерных программах.

Кирк хотел ответить ему и насчёт возраста, и насчёт всего остального, но решил не связываться. Всё-таки, Мелони был прав ― его работа гораздо важнее. И для Кирка ― особенно.

Свободный компьютер приютился в углу лаборатории, рядом с передатчиком. Кирк, скользнув по нему взглядом, подумал, а не стоит ли связаться с Императором Арнольдом и сообщить ему о ходе операции. Но потом решил, что не стоит. А с Паулем? Тем более!..

Досье всех четверых десантников не было примечательно совершенно ничем. За исключением, разве что, весьма лестных отзывов об этих людях. Каждый из них имел по несколько наград за успешно проведённые операции. Но Кирка насторожил один факт ― все эти награды были получены ими за последние три года службы. До того ― ни одна цветная лента не украшала парадный мундир десантников.

Кирк покопался в досье ещё немного и выяснил, что совсем незадолго до этого каждый из четырёх десантников ― и сержант Станислас Савойски, и рядовые Андреас Торн, Сергей Котов и Дарт Кауснер ― все они в разное время побывали на третей планете Таира, в Городе, обеспечивая охрану одного и того же объекта. Что это был за объект ― оставалось совершенно неясным. Как оставалось неясным и то, что же общего с этими парнями у Кирка ван Детчера, который на Таире-III никогда не был. А что-то общее быть должно, в этом Кирк был абсолютно уверен. Потому что он сам, точно так же, как и эта четвёрка, считал, что побывал на несуществующей планете.

Кирк с удовольствием продолжил бы своё детективное расследование и дальше, но в лабораторию заявилась Тас-Кса-Сит. И заявилась она не просто так, а с очень неприятным, хотя и давно уже ожидаемым, известием ― к ним пожаловали гости. То есть, пока ещё не пожаловали, но скоро будут. Отряд из сорока человек. Двигается сюда с севера, очень медленно. Сейчас они находятся в восьмидесяти километрах от лабораторий. Тас-Кса-Сит считает, что это Каилишский десант. И Кирк был с ней полностью согласен.

― Слушай, ― спросил он, ― ты что, чувствуешь их на таком большом расстоянии?!

― Если я жду опасности с какой-нибудь определённой стороны, ― пояснила ксионийка, ― то могу почувствовать это и на более дальнем расстоянии.

― А больше ниоткуда нам ничего не грозит? ― задал Кирк не вполне понятный вопрос.

― Кажется, нет, ― пожала плечам Тас-Кса-Сит. ― Ночной бой был на севере, то направление я прощупывала постоянно, остальные ― от случая к случаю. Вообще, давно уже пора бы разобраться и с этим полигоном, и с этими каилишцами... ― недовольно проворчала она.

Кирк был полностью согласен с тем, что давно уже нужно было осмотреть полигон. Особенно после сегодняшней ночной схватки. Но для него сейчас было важно другое ― сохранить жизни людей. Конечно, понять, что произошло на полигоне, ликвидировать Каилишских диверсантов ― это всё здорово. Но и без того хватает проблем. Достаточно вспомнить хотя бы недавний штурм главного корпуса, при котором отряд лишился двух групп. В то время как никто из противников не то, чтобы погиб, но и не был, по сути дела, вообще обнаружен..

Чёрт, подумал Кирк. Похоже, что и мы, и Каилишский десант ― воюем с одним и тем же врагом. Возможно, что с ним же воевали и два предыдущих десантных отряда, побывавших на Парисе-II до нас.

Кирк приказал готовиться к выступлению. Две группы ― «альфа» и «эпсилон» ― отправляются к полигону. Группа «бета» ― остаётся в лаборатории обеспечивать охрану Мелони. Здесь же останется и Александр Рогов ― Кирк не был до конца уверен в том, что тот уже полностью оправился от контузии, пусть даже и достаточно лёгкой. Солдата из группы погибшего Партиони ― Дарта Кауснера ― Кирк взял в свою группу. Ему хотелось понаблюдать за ним и за сержантом. Может быть, он заметит что-то необычное в их поведении. Хорошо бы понаблюдать так же и за двумя другими ― Котовым и Торном, ― благо группа Тас-Кса-Сит тоже отправится на полигон. Хотя... Если начнётся бой, чёрта с два там за кем-нибудь понаблюдаешь, мрачно подумал Кирк.

Перед уходом Кирк спросил у Мелони, разобрался ли тот хоть в чём-нибудь, чтобы дать достаточно внятный и понятный Кирку отчёт? Оказывается ― да, разобрался.

― Понимаешь, Кирк, ― торопливо говорил Мелони, ― они здесь создавали новое оружие. Ведь никто не знает, вдруг айттер попадёт в руки Ассоциации? Могут же они захватить какой-нибудь наш корабль, правильно?

― Захватить корабль с бессмертным экипажем?! ― Кирк удивлённо задрал брови. ― Каким образом?

― Ну, не знаю я, каким образом, ― пожал плечами Мелони. ― Но ― вдруг! Вдруг захватят? Тогда всё наше преимущество перед ними ― я имею в виду, в случае войны ― сразу же теряется. Если и каилишцы станут бессмертными, Империи уже будет гораздо сложнее. А тут они как раз работали над оружием, способным убивать людей и чужих, даже если с тех была снята матрица, понимаешь?

― И что? ― Кирку стало не по себе. Мелони же, судя по его виду, уже успел привыкнуть к этой мысли.

― Предтечи очень просто решили эту проблему, ― с нервным смешком продолжал Мелони. ― Они создали излучатель, блокирующий какие-то процессы в мозгу. Навсегда блокирующий. И айттер уже не улавливает, когда именно человек или чужой умер, и умер ли вообще. И сколько раз ты с него матрицу не снимай ― всё без толку.

― Значит, ― нахмурился Кирк, ― теперь в случае войны... достаточно будет просто направить излучение в сторону противника...

― Излучатель не направленного действия, ― перебил его Мелони. ― Это излучение будет расширяться, захватывая всё новые и новые планеты. Сейчас его что-то сдерживает, какие-то условия или какой-то прибор, который они тоже здесь испытывали ― не имею понятия. Но в радиусе двадцати километров... То есть, я хочу сказать, что лаборатории как бы накрыты двадцатикилометровым куполом этого излучения. И все, кто попадает в этот купол...

― Погоди! ― Кирк похолодел. Он вдруг понял, что сейчас сказал Мелони. ― Значит мы все... тоже?..

― Да, ― Мелони судорожно сглотнул. ― Да. Мы все ― тоже. И все остальные. Все...

― Все? ― переспросил Кирк.

― Да, все. Отключить этот прибор невозможно. Уничтожить его ― тоже. Даже если взорвать планету, излучение через некоторое время волной прокатится по всей галактике. Ничего нельзя сделать, Кирк. Ничего, ― Мелони медленно покачал головой.

― Можешь считать, ― тихо произнёс Кирк, ― что половину своей работы ты выполнил. Теперь мне нужно знать, как этого, всё-таки, избежать. Я не верю, что ты ничего не отыскал, Патрик. Я не верю, что здесь не велись работы в этом направлении.

― Велись, ― кивнул Мелони. ― Ещё как велись! Я сейчас как раз разбираюсь, чего же им удалось добиться. И вот я ещё что откопал ― блокировку в мозгу можно временно снять. Для этого используются какие-то специальные устройства, я пока не знаю ― какие именно. Но они ― устройства эти ― пагубно влияют на психику. Короче, крыша может съехать. Наверное, так и получилось с теми, кто здесь работал.

― Но устройства эти есть? ― оживился Кирк. ― Они сумели их сделать?

― Я пока их не нашёл, ― пожал плечами Мелони. ― Наверное, есть, раз они тут все с ума посходили...

― Хорошая перспектива, ― Кирк тяжело вздохнул. ― Ладно, Патрик, ты остаёшься в лаборатории. Выясни мне, что это за устройства такие. Выясни, что сдерживает излучения этого прибора, которые блокируют...

― Айт, ― выпалил Мелони непонятное слово. И, заметив недоумённый взгляд Кирка, пояснил: ― Предтечи называли его «айт». Тот прибор, что блокирует какие-то процессы в мозгу. А ту штуку, что временно снимает блокировку ― «тер». Понял теперь? Айт-тер. Мы ни черта не смогли понять в их записях, приклеили ярлычок к этой «машине бессмертия», а она оказалась лишь составной частью сложной системы. Знаешь, откуда она берёт энергию? Из времени. Из прошлого или из будущего. Она создаёт невидимый и не засекаемый приборами канал, между собой и какой-то сверхновой звездой, и черпает энергию оттуда. Во как!

― Мелони, ― Кирк пристально посмотрел на него. ― Мне нужно, чтобы ты собрал всё, что удастся найти ― записи по этим самым «айту», «теру» и «айттеру». И выясни, что сдерживает излучение айта. Ещё мне нужно, чтобы ты подготовил образцы этих приборов ― всех, каких сможешь. В двух экземплярах.

― Для двух заказчиков, ― понимающе улыбнулся Мелони.

― Ах, да... ― нахмурился Кирк. ― Их же действительно двое... Ну, тогда в трёх экземплярах. Понял? Я оставлю Рогова и группу Тенчен-Сина здесь, в лаборатории. На всякий случай, вдруг понадобится. Ясно?

― Не очень, ― осторожно произнёс Мелони. ― А третий экземпляр образцов и записей для кого нужен?

― Не третий, а первый, ― поправил его Кирк и нехорошо усмехнулся.

* * *

Они появились примерно через три часа после отбытия на полигон групп Кирка ван Детчера и Тас-Кса-Сит. Первым заметил чужаков один из двоих десантников Тенчен-Сина, находившихся в этот момент на крыше главного корпуса. Неизвестные приближались со стороны жилой зоны. Шли пешком, не торопясь и не особенно скрываясь. Тенчен-Син выслушал десантника и посмотрел в окно. Отсюда ― с четвёртого этажа ― их было почти не разглядеть. Но зрением своим кассилианин мало чем уступал десантникам, с их имплантированными многофункциональными сетчатками.

Действительно, неизвестные шли пешком, никакой техники поблизости от них заметно не было. И это было странно ― у Тенчен-Сина на миг даже появилась мысль, что это кто-то из отряда ван Детчера. Но чужаки шли с юга, а весь отряд сейчас был на севере. Так что, это никак не могли быть свои. И оставалась совершенно непонятной беспечность и наглость этих обезьяноподобных. Хотя, если они были уверены, что тут их не ожидают никакие неприятности, они вполне могли это себе позволить. Что ж, усмехнулся Тенчен-Син. Обезьянам эта беспечность обойдётся очень дорого...

Тенчен-Син отправил одного десантника на крышу гаража ― следить за противником и, если понадобится, отвлечь их огнём. А остальным велел готовиться к выступлению. Спускаясь по лестнице, кассилианин на миг задержался на третьем этаже ― стоит ли зайти к Рогову и предупредить его? Но потом решил, что вполне можно сообщить ему эту малоприятную новость и по рации. Тем более, что ван Детчер дал совершенно ясные указания и Тенчен-Сину (обеспечивать охрану здания), и Рогову (охранять Патрика Мелони). Кассилианин вызвал по рации Рогова и спокойно сообщил ему о «гостях». Рогов в ответ только чертыхнулся. Оно и понятно ― что в этом хорошего?

Буквально за секунду до выезда с Тенчен-Сином связался десантник, отправленный им на крышу гаража.

― Командир, ― с лёгким шипением произнесла рация. ― Противник исчез.

Тенчен-Син помолчал несколько секунд, потом обвёл взглядом стоявшую возле платформы группу ― солдаты обалдело таращились на него, они тоже слышали сообщение своего товарища.

Так, подумал Тенчен-Син. Это ещё что за новости? Он что, там, на гараже ― ослеп, что ли? Или смотрит не в ту сторону? Или отказали их хвалёные обезьяньи технологии с имплантированными сетчатками?..

― Что это значит? ― спросил Тенчен-Син. ― Как исчез? Куда?

― Не знаю, командир, ― в голосе десантника явственно слышалась растерянность. ― Но только я никого не вижу...

Тенчен-Син презрительно фыркнул. Этим обезьянам никогда и ни в чём нельзя доверять. А особенно не следует доверять выводам, которые они делают. Только недавно, из окон четвёртого этажа главного корпуса, все очень хорошо видели приближающегося противника. За столь короткое время он не успел бы добраться до зданий и скрыться. Значит...

Значит, они что-то почуяли. Значит, они сошли с дороги и укрылись в траве. И только тупоумные обезьяны смогли не заметить этой «военной хитрости» своих сородичей.

Тенчен-Син махнул рукой и вся группа мгновенно оказалась на платформе. Мягко, почти неслышно загудели двигатели и платформа поднялась над землёй. Они обогнули слева здание главного корпуса и оказались перед гаражом. Тенчен-Син приказал медленно набрать высоту. Вся группа была в напряжении, стволы «Драконов» нацелились в готовящуюся появиться из-за гаража степь. Стена поползла вниз, вот уже видна рифлёная крыша и лежавший на ней десантник из группы Тенчен-Сина, вот уже показались хорошо различимые ленты дорог... пустых.

Никого не было.

Тенчен-Син велел зависнуть над крышей гаража и подобрать этого дозорного, от которого толку оказалось меньше, чем от всех остальных обезьян вместе взятых.

― Докладывай, ― приказал кассилианин.

Но доклад дозорного был ещё менее внятен, чем всё увиденное. Едва он забрался на крышу, как тут же убедился, что в степи никого нет. Он внимательно осмотрел всё вокруг, переводил своё зрение в разные режимы ― ничего. Степь была пуста.

Тенчен-Син внимательно выслушал его, кивнул и вызвал по рации Рогова.

― Ты их видишь? ― спросил он.

― Да, ― последовал ответ. ― Двенадцать. Идут сюда.

Тенчен-Син посмотрел в пустующую степь. Колышется трава ― но не так, как бывает, когда в ней кто-то крадётся, а как от ветра, ― ярко светит солнце. И очень хорошо, вплоть до чётко различимых швов покрытия, видны дороги. На которых никого нет.

― Где они? ― после некоторого раздумья спросил у Рогова Тенчен-Син.

Ему очень не хотелось задавать этот вопрос. Неприятно выглядеть так же, как и эти обезьяны, которые не понимают, что происходит. Но Тенчен-Син действительно переставал понимать происходящее.

― Как это ― где?! ― совершенно искренне удивился Рогов. ― Я же говорю ― идут сюда. С юга. Направляются к восточной стороне комплекса.

― Ясно, ― Тенчен-Син не стал ему больше ничего говорить.

Кассилианин отдал приказ и платформа опустилась и направилась в степь. Туда, где только недавно Тенчен-Син сам видел противника. И где теперь никого не было.

Платформа выплыла в степь, зависла рядом с дорогой, а затем медленно двинулась вдоль неё. Солдаты внимательно высматривали окрестности, но никого видно не было.

Тенчен-Син уже был готов к тому, что сейчас что-нибудь случится, что сейчас вот прямо из этого зелёного моря травы выглянет ствол бластера... но ― ничего.

Тенчен-Син никогда не оказывался в подобной ситуации ― когда совершенно не понимаешь происходящее. И даже нет никаких версий того, что же вокруг творится. Ведь Рогов же видит противника. Видит и уверяет, что он здесь, рядом. А может быть, это не Рогов говорит, с сомнением подумал Тенчен-Син.

Он сосредоточился и внимательно вслушался в окрестности. То есть, слово «вслушался» не совсем точно передаёт то, что сделал кассилианин. Это было, как какое-то дополнительное чувство, отсутствовавшее у обезьяноподобных и потому не имеющее у них определённого названия ― слух, взгляд, вкус, запах, ощущение прикосновения и мысли ― всё вместе, протянувшееся невидимой для других нитью, обшаривающее все окрестности. И не находящее ничего.

Вот на третьем этаже главного корпуса стоит Рогов ― это действительно Рогов, Тенчен-Син не мог ошибиться, слишком уж он хорошо его знал. Вот на том же этаже, в лаборатории, сидит за столом Мелони. Ему сейчас ни до чего нет дела, он чем-то озабочен, но волнение его неопасное. А вот Рогов волнуется сильно и опасность из него прямо волной хлещет. Но опасается он не за себя, а за Тенчен-Сина и его группу. А вот сейчас волнение его достигло своего пика, начало спадать... нет, опять усиливается. Но кроме этих двоих людей вокруг больше никого нет. Совсем никого, ни единой живой души. Тенчен-Син сосредоточился ещё больше, протянул эту нить вверх, вглубь и во все стороны, расширяя её и делая прозрачнее. И тут же отпрянул обратно. Да, ни одной живой души вокруг. И даже НЕ живой ― тоже. Потому что Тенчен-Син сделал сейчас то, что он старался делать как можно реже ― выглянул в Лагассию, мир неродившихся. И встретился там с полными недоумения взглядами, недовольными тем, что кто-то из клана Синов посмел нарушить их покой. Чёрт знает, что такое!..

Кассилианин опять вызвал Рогова и, чувствуя себя полным ничтожеством, спросил, видит ли Александр противника? Реакция Рогова оказалась вполне ожидаемой:

― Чёрт возьми!!! ― вскричал он. ― Да вот же они! Прямо рядом с вами!!!

― Где? ― не выдержав выкрикнул Тенчен-Син. ― Где ― рядом?! Тут никого нет!

Рогов ничего не ответил. А Тенчен-Син велел развернуть платформу и пройтись над всеми, идущими от жилого комплекса дорогами. Но все они были пусты. Тогда Тенчен-Син приказал двигаться по кругу, постепенно расширяя радиус. Чёрт! Не может же Рогову мерещиться! Да и сам Тенчен-Син видел идущих сюда...

Через несколько минут на связь опять вышел Рогов и сообщил, что противник уже достиг здания складов. Платформа немедленно двинулась туда, обогнула здание, но никого и ничего по пути не встретили.

Они снова выбрались в степь, ещё раз прочесали дороги, добрались до жилого комплекса, вернулись обратно, снова двинулись к жилому комплексу ― всё чисто. Прошло уже минут сорок с тех пор, как впервые был замечен противник. Нескончаемое ожидание было утомительным. Солдаты переругивались вполголоса. Тенчен-Син уже отчаялся кого-либо здесь обнаружить. Он приказал ещё раз съездить до жилой зоны, и потом возвращаться обратно. И как раз в тот момент, когда платформа начала свой путь, его опять вызвал Рогов.

― Тенчен-Син! ― в голосе Рогова уже явственно слышался страх. ― К вам что-то движется. Вроде бы такая же, как и у вас, грузовая платформа. От жилой зоны.

Тенчен-Син огляделся. Никого и ничего. Никакой чёртовой платформы...

― Тенчен-Син, ты их не видишь? ― спросил Рогов.

― Нет, ― сухо ответил кассилианин.

― А они вас видят, ― упавшим голосом заявил Рогов. ― Один из них подаёт вам знаки.

Тенчен-Син посмотрел на своих десантников. Те выглядели, словно восковые куклы ― безжизненные лица, поникшие плечи. И растерянность в глазах. Растерянность, непонимание и зарождающийся страх.

― Где они? ― немного помолчав, спросил кассилианин.

― Двигаются прямо к вам, по той дороге, рядом с которой вы едете, ― ответил Рогов. ― Слушай, ты что, правда их не видишь?!

Тенчен-Син не ответил ему. Он приказал развернуть платформу на восток, набрать высоту и уходить в степь. А сам продолжал пристально вглядываться в пустоту дороги, оставшейся за грузовой платформой.

Серая лента, шелестящая трава, яркое солнце. И больше ничего ― никаких чёртовых платформ с чёртовыми обезьянами на этой чёртовой дороге видно не было. И вдруг Тенчен-Син что-то увидел. На миг ему показалось, что по дороге этой действительно движется какая-то смутная и едва различимая тень. Видение было мимолётным, призрачным и нереальным ― словно подобие миража над раскалёнными песками пустыни.

Тенчен-Син поднял «Дракона» и застыл. Остальные десантники с удивлением посмотрели на него, и тоже взялись за оружие. Приказа командир не отдавал, но в кого-то же он целился, чёрт побери! Понять бы ещё, в кого...

А Тенчен-Син и не думал отдавать никаких приказов. Что он мог сказать солдатам?! Цельтесь вон туда, мне там только что что-то померещилось? Нет, нельзя выставлять себя в смешном виде перед обезьяноподобными. Перед своими соотечественниками нельзя, а перед этими ― и подавно...

И тут Тенчен-Син увидел. Он действительно увидел врага.

Над дорогой прошло марево, возник лёгкий сероватый туман, который мгновенно уплотнился и превратился в... в точно такую же, как и у них, грузовую платформу. На которой находились вооружённые обезьяны. И один из них стоял во весь рост и держал в руках то ли «Дракона», то ли «Варана».

Секунды хватило Тенчен-Сину на то, чтобы нажать на курок и послать во врага импульс плазмы, снёсший ему голову. И кассилианин тут же перевёл ствол влево, на других, сидящих на платформе и целившихся в них ― в Тенчен-Сина и остальных его десантников.

Но выстрелить кассилианин не успел. Ему помешала оторопь, которая охватила его, едва удалось разглядеть лица сидящих на платформе. С Тенчен-Сином случилось то, что не случалось с ним уже лет пять или даже больше. Да и было-то это всего один-два раза за всю его жизнь. Палец не смог нажать на курок, кассилианин забыл обо всём на свете. Потому что он узнал лица тех, на кого был направлен ствол его «Дракона». А потом ослепительно-яркие импульсы плазмы навсегда погасили сознание всех пятерых десантников группы «бета» и их командира ― Тенчен-Сина с третьей планеты Кассилиа.

* * *

После отбытия на полигон групп Кирка ван Детчера и Тас-Кса-Сит, Рогов позволил себе немного расслабиться. Выразилось это в попытках вести с Патриком Мелони разговоры на отвлечённые темы. Мелони такой практике сопротивлялся страшно, и постоянно съезжал на обсуждение научных вопросов, связанных с Наследием Предтеч. Рогову подобные дискуссии казались малопонятными и совершенно неинтересными. Ибо после Лабиринта Анкора к Предтечам он испытывал менее тёплые чувства, чем даже к плюющейся нервно-паралитическим ядом грязевой гадюке с пятой планеты Лавандиса. Оставалось молча сидеть в кресле возле стола, за которым работал Мелони, и слушать его восхищённые междометия по адресу какой-нибудь заумной схемы.

Кирк ван Детчер поручил Тенчен-Сину внешнюю охрану. Рогову же досталась охрана лаборатории, где работал Мелони. Кассилианин расставил посты, и в течение трёх часов никаких новостей от него не поступало. За исключением обязательного выхода на связь каждые полчаса. Рогов даже начал было подумывать, а не подремать ли ему, как вдруг Тенчен-Син вызвал его на пятнадцать минут раньше установленного времени. Рогов торопливо схватил рацию, лежавшую до того на подоконнике, и услышал новость, которую предпочёл бы не слышать никогда.

― К нам гости, ― ровным и холодным голосом заявил Тенчен-Син. ― Идут с юга. Ты оставайся в здании, а мы их встретим.

― Чёрт! ― выругался Рогов, вылетая из кресла. ― Сиди тут! ― строго приказал он Мелони. ― К окнам не подходить, ясно?

― Что? ― рассеянно спросил Мелони. ― Ах, да... конечно...

Рогов с сомнением поглядел на него, потом махнул рукой и выскочил в коридор. Надеюсь, что Патрик не станет никуда лезть, подумал Рогов. Не до того ему сейчас.

Рогов осторожно выглянул в окно. Действительно, от жилого комплекса по направлению к ним двигался отряд. Рогов насчитал двенадцать человек. Или чужих ― с такого расстояния было не разобрать. Шли они прямо по дорогам, несколькими группами, совершенно не скрываясь. Рогову даже показалось на миг, что они вообще не вооружены, настолько беспечными выглядели эти незваные гости ― прогулочным шагом шли, можно сказать. Когда до одноэтажного здания складов, находившихся чуть южнее главного корпуса, им оставалось не больше километра, рация опять ожила и голос Тенчен-Сина произнёс:

― Ты их видишь?

― Да, ― ответил Рогов. ― Двенадцать. Идут сюда.

― Где они? ― задал неожиданный вопрос Тенчен-Син.

― Как это ― где?! ― опешил Рогов. ― Я же говорю ― идут сюда! С юга. Направляются к восточной стороне комплекса.

― Ясно, ― ответил Тенчен-Син и отключился.

Он что, не видит их, что ли, недоумённо подумал Рогов, напряжённо вглядываясь в идущих людей, одетых, как показалось Александру, в десантную форму. И тут произошло нечто такое, от чего у Рогова едва не отвисла челюсть.

Из-за угла здания медленно вынырнула грузовая платформа. Это был Тенчен-Син ― Рогов хорошо разглядел кассилианина. И его, и остальных десантников. И эта платформа неспеша, словно бы раздумывая, двинулась прямо к идущим по дороге.

Первой же мыслью Рогова было распахнуть окно и открыть огонь ― поддержать Тенчен-Сина, который... который творит, непонятно что. Но Рогов не стал этого делать ― с такого расстояния единственное, на что он был способен ― это обнаружить себя. Вторая же мысль Рогова уже не имела никакого отношения к атаке. Тенчен-Син сошёл с ума, с отчаянием подумал Рогов. Это точно! Его же сейчас...

Так, погоди. А остальные десантники? Они тоже сошли с ума? Все сразу, да?

Не знаю, кто тут псих, а кто нет, но то, что их всех сейчас перебьют ― это точно.

Но ничего не произошло. Платформа с группой «бета» двигалась по степи, вдоль дороги. И вскоре она уже поравнялась с идущими, замерла на месте, развернулась, двинулась обратно... Никто из шедших пешком людей даже не обратил на неё внимания, словно и не было рядом с ними никакой платформы. Или как будто это так и было надо ― что рядом с ними в метре над землёй идёт грузовая платформа с вооружёнными десантниками.

― Рогов! ― снова ожила рация. ― Ты их видишь?

― Чёрт возьми!!! ― взревел Рогов. ― Да вот же они! Прямо рядом с вами!!!

― Где?! ― рявкнул в ответ Тенчен-Син. ― Где ― рядом?! Тут никого нет!

Платформа развернулась и пошла перпендикулярно дорогам, пересекая пластик-бетонные ленты прямо перед самым носом шедших по ним чужаков. Что-то тут не так, подумал Рогов. Тенчен-Син просто не может не видеть их. И они тоже не могут не замечать грузовой платформы... И тут вдруг Рогов вспомнил всё, что произошло накануне. И особенно то, что говорил погибший Мигель Партиони ― как он видел Тенчен-Сина, атаковавшего его группу.

Рогов окаменел. Ящерица проклятая! Неужели это он во всём виноват?..

В чём именно был виноват Тенчен-Син, Рогов додумывать не стал. Поскольку это предположение было совершеннейшим бредом, ничуть не лучше того, что кассилианин, якобы, мог сойти с ума. Потому что, если начать считать, что Тенчен-Син имеет хоть какое-то отношение к возникающим у отряда ван Детчера проблемам, то тут же придётся признать, что к этому же имеют отношение и все десантники его группы. А это было невозможно. Потому что каждый из них, безусловно, знал, что с него снята матрица на айттере. И какие последствия ожидают предателей, тоже, без сомнения, каждому десантнику было очень хорошо известно.

А что касается того, в чём вообще можно было обвинить Тенчен-Сина, так это даже и не смешно. В сотрудничестве с Каилишской Ассоциацией? Но их десант появился здесь значительно позже, уже тогда, когда ван Детчер потерял чуть ли не половину своего отряда. Да и не стал бы Тенчен-Син идти на подобное ― понятие чести у кассилиан непомерно высоко развито.

И тут какая-то мысль промелькнула у Рогова. Он не успел её зафиксировать, не успел даже понять то, что показалось ему очень и очень странным. Какая-то догадка, что-то связанное с тем, о чём он только что подумал. И догадка это канула в глубины сознания, затемнённая неожиданно возникшим странным ощущением, словно всё это сейчас происходит не с ним, а с кем-то другим. Почему эта мысль появилась у Рогова ― он не знал. Но что-то было такое, что вызвало эту мысль...

Рогов потряс головой, стараясь отогнать эти неприятные мысли, торопливо набрал на рации нужный код и вызвал Кирка. Он не собирался сейчас ничего говорить ван Детчеру насчёт странного поведения Тенчен-Сина ― после разберёмся, когда с нежданными гостями всё урегулируем.

― У нас проблемы, ― доложил он. ― От жилого комплекса к нам пожаловали гости.

― Сумеете встретить? ― спросил Кирк, и что-то в его голосе Рогову не понравилось, Ван Детчер говорил так, словно запыхался от долгого бега. Наверное, у них там тоже не всё благополучно, подумал Рогов.

― Тенчен-Син готовится к встрече, ― расплывчато ответил Рогов. Я в здании, рядом с Патриком.

― Глаз с него не спускай, ― приказал Кирк. ― Мы уже возвращаемся. Через час будем на месте, раньше никак не успеть.

Рогов отключился и посмотрел в окно. Идущие к комплексу люди были уже достаточно хорошо видны. Кажется, это действительно люди, чужих не видно. И одеты они в обычную десантную форму... Чёрт! То есть, в форму Имперского десанта они одеты! Если это Каилишцы, то может быть, это они так замаскироваться решили? Глупости! Можно подумать, на Парисе-II до черта десантников, и среди них так легко затеряться... Чёрт! Они ведь даже без силовой брони, без шлемов, ну, совсем, как наши!..

Неизвестные были уже возле складов. Вот они скрылись из глаз, заслонённые одноэтажным зданием. Вот они... сейчас они покажутся... сейчас...

Рогов суетливо обшаривал окрестности взглядом. Никого. Неизвестные зашли за склады, и Рогов их больше не видел. То ли они сидят там, в засаде, то ли...

― Тенчен-Син, ― Рогов вызвал кассилианина. ― Ты видишь их?

― Ни черта я не вижу, ― мрачно ответствовал Тенчен-Син.

Платформа продолжала кружить над тянущимися к жилому комплексу дорогами, описывая всё более расширяющиеся окружности.

― Они возле складов, ― сказал Рогов.

Платформа мгновенно повернула к складам, подошла к ним, нырнула за здание, через минуту вновь появилась, обогнула его...

― Никого нет, ― холодно ответил Тенчен-Син.

Чёрт!

Рогов злобно сплюнул. Гости, наверное, уже обогнули здание...

Рогов вбежал в лабораторию и выглянул в окно. Никого.

И опять то же самое непонятное чувство слегка кольнуло его. Что-то было не так, какое-то неудобство, что-то неестественное во всём происходящем. И снова Рогов не сумел удержать эту мысль, не сумел дать ей оформиться.

Рогов опять вышел в коридор, посмотрел в окно на то, как Тенчен-Син гоняет туда-сюда платформу в поисках бесследно исчезнувшего противника. Но сейчас-то и Рогов уже никого не видел. Хотя...

От жилой зоны что-то двигалось прямо навстречу группе Тенчен-Сина. И двигалось довольно быстро. Рогов присмотрелся, выругался и схватился за рацию.

― Тенчен-Син! ― торопливо сказал он. ― К вам что-то едет. Вроде бы, такая же, как и у вас, грузовая платформа. От жилой зоны. Прямо вам навстречу.

Кассилианин промолчал. Его платформа продолжала скользить в прежнем направлении. Между ней и чужаками оставалось едва ли больше сорока метров. Неужели они не видят друг друга?! Но едва Рогов успел это подумать, как на той, чужой, платформе во весь рост встал один из людей. В руках его было оружие, и он принялся размахивать им, явно подавая сигналы группе кассилианина.

― Тенчен-Син, ты их не видишь? ― осторожно спросил Рогов.

― Нет, ― голос кассилианина был холоден, как лёд.

― А они вас видят, ― растерянно сказал Рогов. ― Один из них подаёт вам знаки...

― Где они? ― после паузы спросил Тенчен-Син.

Платформы теперь разделяло едва ли больше десяти метров.

― Двигаются прямо к вам, по той дороге, рядом с которой вы едете, ― принялся объяснять Рогов. ― Слушай, ты что, правда их не видишь?!

Тенчен-Син ничего не ответил. Рогов отрешённо смотрел, как грузовая платформа Тенчен-Сина поворачивает в степь, начинает уходить на восток. И вдруг с неё сорвался ярчайший, даже в свете бьющего прямо в глаза солнца, плазменный импульс, ударивший в противника, которого, якобы, не видел Тенчен-Син. И мгновенно в ответ полыхнули выстрелы, платформа с группой «бета» вильнула, дёрнулась и завалилась на бок. Она рухнула в море травы и над ней возникла струя чёрного дыма. Затем над поверженной платформой полыхнуло пламя ― странное и непривычное, больше похожее на громадный огненный шар, стремительно разрастающийся в размерах и меняющий свою форму самым причудливым образом. Очевидно, один из выстрелов здорово повредил антигравитационный двигатель. Пляска огненных фигур сделалась стремительнее, пламя вытянулось, стало напоминать плоский овальный блин, поставленный на ребро, а потом опало и заплясало на корпусе платформы привычными и знакомыми языками. И до слуха Рогова донёсся глухой гул взрыва.

Только сейчас Рогов заметил, что неизвестная платформа исчезла. Он внимательно оглядел окрестности, но ничего не увидел. Чёрт побери, подумал он. Неужели они уже успели добраться до здания?

Рогов кинулся вниз, на первый этаж, к проходной. Серия нажатий на кнопки ― входная дверь закрыта и заблокирована, включены датчики сигнализации, задана та же самая частота, что и у его рации. Рогов послушал равномерные пикающие звуки и удовлетворённо кивнул. Затем он подошёл к прозрачной двери, посмотрел наружу и тут же отпрянул назад ― ему показалось, что перед зданием снуют какие-то незнакомые люди. Но когда Рогов опять осторожно приблизился к дверям, то никого там не обнаружил.

И снова ― уже в третий раз! ― Рогов испытал какое-то неудобство. Но теперь он сосредоточился и попытался понять, что его настораживает. Может быть, он что-то увидел? Нет, ничего и никого. Может быть, что-то изменилось в зданиях напротив главного корпуса? Тоже нет, всё по-прежнему. Правда, высоченную наблюдательную башню с трудом можно было рассмотреть ― солнечный диск завис как раз за ней, и та выглядела на его фоне едва заметным чёрным штрихом. Может быть, тогда что-то...

Стоп!!!

Рогов судорожно сглотнул. Затем он протёр глаза и посмотрел на башню. Посмотрел, чтобы ещё раз убедиться в том, в чём уже и так не оставалось никакого сомнения.

Башня. И яркий диск Париса, словно бы прилепившийся к её верхушке.

Рогов попятился к лестнице, потом повернулся, торопливо взбежал на второй этаж и выглянул в окно. Всё верно. Нещадно дымила подбитая грузовая платформа. И яркий солнечный диск висел в пронзительно синем небе. Всё правильно. За исключением того, что сейчас Рогов смотрел из окна, направленного в совершенно противоположную от главного входа сторону.

Чёрт побери, обречёно подумал Рогов. Либо я схожу с ума, либо у планеты появилось два солнца.

Рогов осторожно прокрался в большой зал с оплавленными стенами, где во время штурма произошёл взрыв, и снова выглянул в окно. Солнечный диск висел на прежнем месте.

Поднявшись на третий этаж, Рогов проделал ту же самую процедуру. И с тем же самым результатом.

― Что там? ― рассеянно спросил его Мелони.

― А? Нет, ничего, ― помотал головой Рогов и добавил: ― Тенчен-Син погиб.

― М-да... ― протянул Мелони. ― Уже двое... Я имею в виду ― из наших.

Патрик Мелони выглядел погружённым в какие-то свои мысли. Судя по его виду, не очень-то радостные. Движения Мелони были рассеянными, взгляд отсутствующим. И Рогов совершенно не удивился подобной реакции на смерть Тенчен-Сина. Он заметил, что губы Патрика слабо шевелятся, словно бы тот, читая какой-то текст на экране компьютера, беззвучно повторял слова. Но потом Рогов заметил, что движения эти однообразны, как будто Патрик без конца повторяет шёпотом одну и ту же фразу. Рогов даже понял, какую именно: «уже двое...»

― Уже двое, ― машинально произнёс Рогов, опускаясь в кресло. ― Вся его группа ― тоже... Слушай, Патрик, тебе не кажется, что здесь, на этой чёртовой планете, происходит что-то странное?

― Кажется, ― согласился Мелони.

Они замолчали. Мелони отложил какую-то хитроумную схему и уставился на Рогова. Рогов же рассеянно смотрел в окно. Так они просидели около получаса. В полнейшей тишине, нарушаемой лишь равномерным пиканьем рации, сообщающим о том, что через главный вход никто не пытается проникнуть в здание. Мелони то ли устал от своей работы, то ли гибель Тенчен-Сина его так огорчила, но он сидел молча, не шевелясь, уставившись в пол отрешённым взглядом. Рогов вздохнул, пошевелился в кресле и потом лениво предложил Мелони:

― Хочешь, сходи в коридор, и посмотри в окно. Есть там солнце или нет. А потом скажешь мне, один я сошёл с ума или на пару с тобой.

Мелони подозрительно глянул на Рогова и указал в окно прямо перед собой.

― Как же солнце может быть там, если оно здесь? ― спросил он.

― Разумно говоришь, ― согласился Рогов тем же ленивым тоном. ― Вот я и прошу тебя узнать, сошёл ли я с ума в одиночку или нас тут целая куча таких...

Мелони хмыкнул, вышел в коридор и через секунду Рогов услышал, как тот сдавленно охнул.

― Значит, нас двое! ― громко провозгласил Рогов.

Мелони вбежал в лабораторию и кинулся к окну.

― Ты посмотри, а? ― ошарашено предложил он, тыча пальцем в небо.

― Я уже видел, ― кивнул Рогов.

― А на крыше? С крыши не смотрел? ― с интересом спросил Мелони.

― Как-то не очень хочется, ― так же лениво ответил Рогов. ― Когда крыша едет, то на крышу что-то не тянет... Если ты понимаешь, что я имею в виду...

На самом деле Рогову было далеко не наплевать на то, что с ними сейчас происходит. Но понять всего этого он не мог и ломать над этим голову совершенно не собирался. Он поднял на Мелони пустой взгляд и неожиданно для себя самого подмигнул ему. Мелони отмахнулся и выбежал из лаборатории. Вернулся он через полчаса совершенно убитый.

― На крыше всё в порядке, ― доложил он. ― Одно солнце, как и должно быть. Вот это вот, ― он указал на окно и снова посмотрел туда, словно бы для того, чтобы убедиться, не ошибся ли он.

― На крыше крыша приходит в норму, ― сделал вывод Рогов. ― Конечно, они же обе ― крыши...

― И наши, кажется, уже приехали... ― задумчиво обронил Мелони.

Рогов лениво поднялся и посмотрел в окно. И тут он увидел нечто такое, от чего вся его апатия разом схлынула ― между зданиями перебегали фигурки в десантной форме. Быстро так перебегали, занимая удобную позицию для атаки.

Рогов глянул на рацию ― равномерно пульсирующий глазок и синхронные с ним монотонные звуки настойчиво уверяли, что в радиусе пятисот метров перед главным входом в здание никого нет.

― Чёрт! ― выдохнул Рогов, хватая своего «Дракона». ― Проклятая техника!.. Патрик! Сиди тут и не подходи к окну!..

Рогов торопливо стукнул по кнопке на рации, лежащей на столе возле компьютера:

― Командир, у нас проблемы, ― проговорил он.

― Держитесь, мы скоро будем, ― тут же откликнулся голос Кирка.

― Держаться мне придётся одному, ― заявил Рогов. ― Тенчен-Син погиб. Вся его группа ― тоже. А теперь гости пожаловали прямо к нам. Их около десятка, если не больше. Они приближаются с севера. Меня пока не заметили. Я не понимаю, Кирк, что происходит!

― Сколько их, ты говоришь? ― голос Кирка стал каким-то странным, словно бы тот задумался над сказанным Роговым.

― Примерно с десяток, ― повторил Рогов и попросил: ― Вы бы поспешили, командир. Они сейчас прямо на площадке перед главным входом. Я постараюсь, но...

― Продержись пару минут, мы уже на подходе, ― ответил Кирк. ― Ударим по ним с тыла. Продержишься?

― А что мне остаётся?! ― пожал плечами Рогов и посмотрел на Мелони. ― Патрик, не лезь, ладно? Твоя задача ― вот! ― Рогов указал на компьютеры и кинулся вон из лаборатории.

Мелони что-то ответил, но Рогов не разобрал, что именно. Приехали, подумал он, кидаясь к лестнице, ведущей вниз. Вот он, второй этаж, длинный коридор с единственной дверью. Пустое помещение, оплавленные стены... Рогов выглянул в окно.

Площадка перед главным корпусом была видна как на ладони. И самое главное, что в оконных стёклах водохранилища превосходно отражался фасад здания. И четверо противников, подбиравшихся к дверям главного входа.

Рогов высунулся в окно, быстро метнул по одной гранате в эти две пары, вознамерившиеся было проникнуть внутрь, а затем двумя меткими выстрелами уничтожил ещё двух нападавших, выскочивших из-за угла водохранилища и даже успевших открыть огонь.

Выстрелив, Рогов перебежал к другому окну и прицелился в ещё одну пару стрелков, выскочивших из-за угла обеденного зала. Сняв их, Рогов перевёл ствол на бегущих к зданию трёх противников. И тут на него опять обрушилось точно такое же ощущение, какое уже было, когда началась эта неразбериха с солнцем. Рогов растерялся, рука его дрогнула и разряд, который должен был накрыть всех троих сразу, достался лишь одному из нападавших. Второго, кажется, тоже зацепило ― он как-то нелепо кувыркнулся через голову и остался лежать на земле, ― а вот третий успел выстрелить.

Рогов очень хорошо увидел, как направленный на него ствол (кажется, это был «Дракон») выплёскивает ослепительно-яркую плазменную точку. Он зажмурился, ожидая огненной смерти, но ничего не произошло. Очевидно, враг промахнулся. И Рогов торопливо срезал нападавшего и кинулся к окну в противоположном конце комнаты.

Торопясь и оскальзываясь на гладком полу, Рогов вдруг понял, что слышит какой-то звук. И только оказавшись у окна, он сообразил, что это за звук ― тревожный и еле слышный писк опустошённого магазина «Дракона». Словно Рогов уже не один час отстреливался от противника. Чёрт, подумал Рогов. Этого ещё не хватало...

Он торопливо полез в сумку, вытащил новый магазин, отстегнул уже использованный и раздражённо отшвырнул его куда-то в сторону. Магазин на ощупь был тёплый, а значит, заряда его едва хватило бы на один выстрел. Хорош бы был Рогов, пытаясь пальнуть из разряженного «Дракона»! Странно, правда, что он уже успел опустошить магазин. Неужели он так много стрелял на этой планете?! Но эта мысль прошла по дну его сознания слабой тенью. Потому что двое бегущих к зданию людей уже почти достигли входа. Рогов прицелился и нажал на курок...

― Чёрт!!! ― заорал он. Неимоверным усилием ему удалось дёрнуть рукой и разряд «Дракона» попал не в того, кому он предназначался. Потому что за миг до выстрела Рогов узнал лицо этого бегущего человека.

Рогов выронил «Дракона» и закрыл лицо ладонями. Его трясло. Он наконец-то понял всё, что сейчас происходило. Он не знал, каким образом это могло случиться, но ЧТО именно случилось, он уже понял.

Он вспомнил и всё то, что говорил Партиони о встреченной им в степи платформе с Тенчен-Сином. Он вспомнил всю картину их недавнего штурма главного корпуса, в котором он и сам принимал участие. И перед глазами его стояло лицо того человека, которого он сейчас чуть не убил. Его собственное лицо, лицо Александра Рогова.

Значит, вот оно как, подумал Рогов. Вот оно как...

И два солнца... Правильно, потому что Партиони убил Тенчен-Сина утром. А Рогов расстрелял две группы только что, уже под вечер. Потому и солнце сейчас здесь... И здесь, и там... Вот оно как...

В голове у Рогова была какая-то звенящая пустота. Он вдруг подумал, что неизвестно, живы ли ещё остальные. Ему показалось, что во всём мире не осталось никого, кроме него одного, который воюет сам с собой и пытается убить самого себя. Он подумал, что если сейчас на площадке перед входом кто-нибудь появиться, то он не будет точно знать, кто это. И не сможет даже открыть огонь, если это окажется противник. Потому что у него уже нет уверенности в том, что это не кто-то из своих. Кто-то из тех, кто окажется в такой же ситуации завтра или послезавтра. И попадёт под его ― Рогова ― огонь. Как нет и уверенности в том, что сам Рогов не погибнет от своего же собственного выстрела.

Так нельзя, сказал сам себе Рогов. Так нельзя. Надо взять себя в руки. Потому что сейчас любой может войти в здание и убить и меня, и Мелони. Нужно взять себя в руки, повторил Рогов, отнимая ладони от лица.

Нужно взять себя в руки, подумал он, поднимая с пола оброненного «Дракона».

Нужно...

И когда из узенького проулка между вторым и третьим вспомогательными корпусами вынырнула грузовая платформа, Рогов уже знал, что он сейчас будет делать.

 

Глава восьмая.

ПОЛИГОН

Группы Кирка ван Детчера и Тас-Кса-Сит отправились на полигон на двух грузовых платформах. От комплекса лабораторий на север вело широкое шоссе, закованное, как и все остальные дороги на Парисе-II, в пластик-бетонное покрытие. Кирк начинал подозревать, что проектировщики исследовательского комплекса имели какой-то определённый пай в компании, изготовлявшей пластик-бетон. Впрочем, возможно, что именно эта дорога как раз-таки в подобном и нуждалась ― мало ли, для испытания чего использовался полигон?

До полигона было сорок семь километров и до тридцатого километра путь отряда прошёл в напряжённом ожидании. Никто не знал, успеют ли они оказаться на полигоне до прибытия туда Каилишских диверсантов. А Кирк хотел бы, чтобы это получилось именно так. Кирк ван Детчер надеялся осмотреть место боя ещё до того, как к нему пожалуют либо соотечественники погибших, либо их противники. Либо те, кто, вполне возможно, совмещает в себе оба этих определения.

Тас-Кса-Сит утверждала, что противник тоже двигается к полигону ― из большого лесного массива, расположенного на севере, ― но делает это крайне медленно. Вероятно, они всё-таки чувствовали себя на Парисе-II не так уж уютно, если (как был уверен Кирк) пробирались украдкой. Но всё равно, мешкать не стоило. Кирк нутром чуял, что им следует быть на месте боя раньше Каилишских десантников.

Так оно и получилось, отряд Кирка оказался на месте побоища раньше кого бы то ни было. Но произошло это только потому, что на следы схватки они натолкнулись на тридцатом километре дороги. Правда, это были следы не недавнего ночного боя каилишцев.

Водитель из группы «альфа», увидев темнеющее на дороге тело в камуфляжной одежде, мгновенно затормозил и дал сигнал тревоги. Отряд мигом рассыпался в цепь и укрылся в высокой траве. А к телу осторожно приблизились Кирк ван Детчер, Тас-Кса-Сит и двое солдат, непрерывно оглядывающихся по сторонам.

Ещё до того, как Тас-Кса-Сит начала говорить, Кирк уже понял, что это не то, чего они ожидали.

― Он из Имперцев, ― сказала ксионийка.

Кирк кивнул, выражая согласие. Действительно, форма принадлежала Имперскому десанту, рядом валялся «Удав-РМ» ― ручной вариант мощного корабельного оружия, ― пальцы погибшего до сих пор сжимали рукоять «Кобры-2». Но о принадлежности к Имперским десантным бригадам говорило не только это ― в камуфляжную форму был одет скелет. Точно такая же картина, какую они уже видели в том домике, в жилой зоне. Там, кстати, тоже возле скелетов лежали «Удавы-РМ», точно такие же.

Кирк присел на корточки и поднял тяжёлого «Удава». Ему никогда не доводилось видеть совершенно опустошённый магазин. Заряда этого плазморазрядника хватало на три часа непрерывного боя. А в обычных условиях солдат либо погибает раньше, либо успевает выполнить свою задачу. Ну, в крайнем случае, перезаряжает плазморазрядник. А этот десантник начал отстреливаться из «Кобры», когда подох его «Удав». Либо у солдата не оставалось времени перезарядить оружие, либо...

Кирк потрогал сумку, висевшую на поясе десантника. Сумка была пуста, во всяком случае, на ощупь. Кирк приподнял клапан и, запустив в сумку руку, пошарил там. Ничего. Значит, «Удава», всё-таки, перезаряжали. И не один раз, а целых четыре. Потому что обычно в сумке находилось четыре запасных комплекта заряженных магазинов. Каждого из которых могло хватить на три часа боя. Всего, стало быть, на пятнадцать часов.

Кирку стало нехорошо. А ведь в сумке должны быть ещё и гранаты, отрешённо подумал он. Четыре плазменных, четыре фриз и две газовых. Неужели он всё использовал?! Такое возможно, конечно, но в случае войны. На Ландии-III, в семьсот первом году, у нас тоже бывали случаи, когда сумка оказывалась пустой. Сложно вести непрерывный огонь в течение суток и при этом сохранить хоть что-нибудь из боеприпасов. Но здесь-то не Третья Ландии, и сейчас не семьсот первый год.

Конечно, Кирк мог и заблуждаться относительно количества боеприпасов, но ему казалось, что он прав. Потому что это был не труп десантника, это был его скелет. Скелет Имперского десантника, с валявшимися внутри черепа имплантантами, с серебристыми линиями вдоль иссохших костей. То есть, это был солдат одной из предыдущих, бесследно пропавших на планете групп. И Кирк уже знал, куда могли пропасть все эти солдаты. Они просто-напросто погибли. Погибли и не ожили на айттере.

Кирк попытался определить, куда стрелял этот солдат. Судя по всему, вон туда, где в траве смутно темнеет что-то бесформенное. Кирк вызвал по рации свою группу, приказал им идти следом и шагнул с дороги в море высокой колышущейся травы.

Это «бесформенное» оказалось десантным флаером «Орёл». Маленькая пятиместная машина, вооружённая одним «Удавом-2М». Корпус флаера был изуродован до неузнаваемости. Похоже, солдат действительно в течение многих часов поджаривал его плазменными разрядами из своего ручного «Удава». И похоже, что этот солдат на дороге был не одинок в своих стремлениях. Судя по всему, во флаер палили ещё с двух точек.

Проникнуть внутрь не представлялось возможным. Корпус был настолько повреждён, что и боковые, и нижний люки потеряли всяческую форму. Флаер вообще выглядел, как восковая фигура, которую кто-то от безделья долгое время мял пальцами. Кирку удалось лишь просунуть голову внутрь через одно из неровных отверстий в обшивке. Но даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, что флаер пуст. Ни, становившимися уже привычными, скелетов, ни трупов, ни вообще каких бы то ни было следов людей или чужих.

Кирк огляделся по сторонам. Странно, что во флаер стреляли с трёх сторон. Странно, что «Орёл» оказался здесь один ― такие машины обычно ходили тройками, сопровождая более крупные «Кондоры», нёсшие основные десантные силы штурмовой группы. Хотя, возможно, что на этом задании десантники получили приказ сформировать ударный отряд иначе, нежели это было принято в бригадах.

Кирк вызвал по рации остальных и приказал тщательно прочесать местность. Хотя бы в радиусе трёхсот метров. Кирку не верилось, что останки солдата, обнаруженные на дороге, будут единственными. И он оказался прав. И в своих предположениях относительно солдата, и в том, что «Орёл» редко оказывается в одиночестве.

Ещё один флаер ― тоже «Орёл» ― был обнаружен всего в двадцати метрах от первого. Этот оказался совершенно неповреждённым. В пилотских креслах его кабины находились два скелета в форме Имперских десантников. Ещё три таких же скелета обнаружились в кормовом отсеке. Никаких следов повреждений ни снаружи корпуса, ни внутри не наблюдалось. Флаер выглядел, как совершивший обычную посадку. Как и от чего погибли эти десантники ― неясно.

Третий флаер типа «Орёл» ― вернее сказать, то, что от него осталось ― нашли метрах в ста от первого. О том, что это именно «Орёл», можно было догадаться по остаткам внешнего излучателя, использовавшегося также для связи по трэк-лучу. Остальные части корпуса выглядели как оплавленные до неузнаваемости комки металлокерамики. Кирк подумал, что этот флаер был расстрелян уже не из ручного «Удава», а из корабельного.

Рядом с этим флаером лежал на земле и «Кондор». Точнее сказать ― «Кондор-СТ». Корпус его был расколот, словно внутри взорвалась вакуумная бомба. Продавленные внутрь металлокерамические плиты выглядели как чешуя какого-нибудь земноводного. То, что обнаружилось внутри, вообще было трудно описать ― измельчённые взрывом кости, покрывшие всё вокруг белым слоем. Понять, сколько здесь погибло людей, было невозможно, но обычно флаеры модели «Кондор» несли на борту до тридцати человек.

Что здесь случилось, лихорадочно думал Кирк. В голове его возникали тысячи предположений, но ни одно из них не выдерживало критики. Получалось так, что десантники воевали друг с другом. Потому что следов иного противника нигде не было ― ни здесь, ни там, в жилой зоне. Впрочем, одёрнул себя Кирк, мы ведь тоже не нашли следов противника после штурма лаборатории. Но в том, что враг там был, сомневаться не приходилось ― гибель двух групп достаточно яркое тому подтверждение. И ещё до этого непонятным образом погиб десантник из группы Партиони.

Кирку вдруг стало очень неуютно на этом громадном и открытом пространстве. Ему подумалось, что где-нибудь в траве могли притаиться враги. Кирк оглянулся по сторонам и приказал двигаться дальше.

Солдаты быстро погрузились на платформы, сам Кирк тоже запрыгнул туда. Но его не оставляло ощущение, что за ним наблюдают. Сильное ощущение, неприятное, до ломоты в висках, до судорожно сбивающегося дыхания. Кирк украдкой бросил взгляд на сержанта Савойски и понял, что тот испытывает то же самое. Сержант вообще выглядел так, словно готов был открыт огонь ― всё равно, по кому; по своим, по чужим ― неважно. Только бы хоть как-то ослабить это выматывающее чувство необъяснимой и невидимой опасности.

Кирк зажмурился и сжал ладонями виски. Ощущение не пропадало, оно становилось всё сильнее. Настолько сильным, что его уже тяжело было выдержать. И Кирк подумал, что сержант Савойски прав, что это, в сущности, не такая уж и плохая идея ― начать в кого-нибудь стрелять.

В ушах нарастал неприятный звон, лоб покрылся испариной. Внезапно Кирк почувствовал, что у него дрожат руки. Чёрт побери, подумал Кирк. Должно быть, я сейчас на редкость паршиво выгляжу со стороны.

Кирк потряс головой и вдруг понял, что рядом с ним раздаётся какой-то неприятный и резкий звук. И секунду спустя до него дошло, что это кричит один из десантников. Кирк нашёл в себе силы открыть глаза, и то ли от этого, то ли от чего ещё ― но ощущения эти опять пропали, оставив после себя сухость во рту, холодный пот и слабо дрожащие пальцы. И Кирк вдруг понял, что даже рад этому крику десантника ― приятно было слышать хоть что-то, кроме давящего звона в ушах.

Кирк вздохнул и посмотрел на солдата. Тот сидел на платформе, обернувшись лицом против хода движения и трясущаяся рука его была вытянута куда-то вдаль. Кирк вознамерился было рявкнуть на него, а то и врезать этому истерику, но проследив взглядом за его рукой, окаменел. И сил его хватило лишь на то, чтобы отдать водителю приказ остановиться, а солдатам ― приготовиться к атаке, но не открывать огня без приказа. То ли Кирк что-то почувствовал, то ли просто решил, что в этой затее им предстоит быть обычными мишенями. Если, конечно, они рискнут ввязаться в игру. Потому что позади них, метрах в двухстах, там, где они только что были, шёл бой.

Ни единого звука не разносилось над степью. Словно бы тут показывали голографический фильм с отключённым звуком. И выглядело это очень реально, намного реальнее, чем любой (даже документальный) фильм о боевых действиях Имперского десанта.

Кирк увидел зависшего над травой «Кондора-СТ» и двух «Орлов». И все эти три флаера вели огонь по четвёртому ― тоже типа «Орёл». Но «Орёл» этот был каким-то необычным. Потому что выстрелы корабельных «Удавов» не причиняли ему никакого вреда. Он совершенно спокойно развернулся и дал залп по одному из малых флаеров. Один залп, второй, третий, четвёртый... Словно на учениях, когда пилоты отрабатывают положенное им по уставу количество выстрелов. Подбитый флаер рухнул в траву, а его невредимый противник, не обращая внимания на продолжающийся обстрел, подлетел к дымящейся и полыхающей груде на земле, и вниз ― прямо в огненную круговерть, лижущую днище языками пламени, протянулся ярко-синий луч наведения плазменной бомбы. Миг ― и всё вокруг стало нереальным от полыхнувшего взрыва. Громадный огненный шар вспух в траве, затем сжался до размеров точки, и в небо взметнулся столб дыма, пыли и копоти.

И тут же задрожал и лопнул корпус «Кондора». Флаер беззвучно рухнул вниз и столб дыма от его сбитого соседа метнулся к нему неестественно горизонтальной струёй ― последствия взрыва вакуумных бомб всегда выглядят впечатляюще.

Невредимый флаер перенёс свой огонь на единственного оставшегося противника. Он немного снизился, из раскрытого люка прямо на дорогу выпрыгнул десантник и пошёл вперёд, не прекращая стрелять из ручного «Удава» по оставшемуся «Орлу». Движения десантника были дёрганными, словно у марионетки, как будто кто-то им управлял против его воли, и делал это весьма успешно. Десантник вдруг отстегнул магазин, отшвырнул его в сторону, вставил другой. И через мгновение повторил всю эту операцию. А потом ещё раз ― можно было подумать, что зарядов там хватало всего лишь на пару выстрелов.

Объятый пламенем «Орёл» рухнул вниз, а оставшийся невредимым флаер, из которого выскочил тот самый десантник, развернулся, взвился в небо и... исчез. Исчез точно так же, как и тот неизвестный флаер, который Кирк видел на космодроме в первый же день их прибытия на Парис-II.

И всё это происходило в абсолютной тишине. То есть, не в абсолютной, конечно же, но звуков боя слышно не было. Шелест травы, взволнованное дыхание солдат ― да. Но ни выстрелов, ни взрывов слышно не было.

Из травы появились ещё трое десантников. Они присоединились к тому, кто только что один за другим расстреливал магазины «Удава-РМ», о чём-то посовещались и пошли по направлению к платформам. Кирк прямо кожей ощутил, как напряглись все его десантники. Он скорее почувствовал, чем услышал, как они прицеливаются в идущих к ним.

― Не стрелять, ― злобно прошептал Кирк.

Четвёрка десантников была уже рядом. Они шли так, словно бы не видели платформ, в которые вот-вот должны упереться. Кирк не знал, что произойдёт, когда это случится. И желания узнать у него не было, интерес Кирка на данный момент ограничивался лишь безопасностью своего отряда.

― Малый ход, ― скомандовал он негромко, поднеся ко рту рацию. ― Сойти с дороги. Остановиться.

Платформы медленно проползли чуть вперёд и в сторону, дав дорогу этим солдатам. Кирк смотрел, как они идут мимо, о чём-то разговаривая между собой. Ничего слышно не было, но скорее всего, они обсуждали бой, который...

― ...на этой чёртовой планете!..

Кирк вздрогнул. Он вдруг понял, что слышит голоса этих солдат.

― Ничего, завтра мы вернёмся сюда всем отрядом. Тогда уже основательно прочешем этот участок...

― Стой!.. ― произнёс вдруг один из этой четвёрки.

Он повернул голову и внимательно посмотрел в ту сторону, где стояли платформы с отрядом Кирка. Затем медленным движением снял с плеча «Удава» и повёл стволом из стороны в сторону. Взгляд его на миг сделался отрешённым и Кирк понял, что сейчас десантник разглядывает изображение, возникающее на сетчатке глаза ― усовершенствования оружия коснулись не только боевой мощи, но и привычных индикаторов. Трое его товарищей проделали то же самое.

― Нет ничего, ― заявил один из них.

― Показалось, наверное, ― сказал второй.

― Да, ― согласился первый. ― Показалось.

― О, чёрт!!! ― выдохнул вдруг второй. ― Вы видели?..

Вся четвёрка мгновенно опустилась на колени, стволы ручных «Удавов» заметались по сторонам, выискивая цель. Но через минуту все четверо десантников успокоились.

― Готов поклясться... ― пробормотал первый. ― Вы их тоже видели?

― Только на индикаторах, ― сообщил второй. ― Появились на миг и пропали. Четверо, да?

― Да, ― согласился первый. ― Четверо. Двое вон там, ― он указал рукой прямо на платформу с группой Тас-Кса-Сит, ― и двое в той стороне, ― взмах рукой в сторону Кирка. И второй сигнал был очень чётким.

― Вот, опять! ― воскликнул второй.

И все четыре ствола разом повернулись в одну сторону. Прямо на Кирка ван Детчера.

Кирк затаил дыхание. Самые разные мысли вихрем проносились в его голове. И он, повинуясь какому-то безотчётному импульсу, соскочил с платформы и сделал несколько шагов в сторону.

― Двигается, ― заявил первый десантник.

― Ни черта не видно, ― с досадой ответил третий, глядя прямо на Кирка.

― Вот, смотрите, ― сказал первый. ― Четыре цели ― там, там и там. Очень нечёткие, как будто они очень далеко. А вот эта вот...

«Эта вот» ― это и был Кирк, если верить пальцу солдата, ткнувшего в его направлении.

― Как же они могут быть далеко, ― спросил второй солдат, ― если до них всего три-четыре метра?! Смотри на показания. Видишь?

― Да, действительно, ― пробормотал первый. ― А до четвёртого метров шесть...

Кирк посмотрел на платформы. И правда, те располагались от солдат метрах в трёх. А Кирка отделяло от них метров шесть, не больше.

Первый солдат сделал шаг по направлению к Кирку. Затем ещё один. Кирк замер. Солдат уже стоял прямо перед ним; протяни руку ― и можно будет коснуться. Он посмотрел Кирку в лицо и ван Детчеру показалось, что десантник смотрит прямо ему в глаза. Пристально смотрит, выжидающе.

― Если верить «Удаву», ― заявил первый, ― я сейчас как раз стою рядом с целью...

― Я думал, у тебя ручной «Удав», ― усмехнулся второй. ― А у тебя, оказывается, дикий...

― Здесь у нас вообще техника себя по-дурацки ведёт, ― заметил третий десантник.

Первый не ответил. Он огляделся по сторонам, потом опять посмотрел на Кирка. И вдруг он сильно вздрогнул и попятился назад. Кирк почувствовал, как по спине его пробежала волна ледяного холода.

― Проклятая планета... ― тихо пробормотал десантник, обшаривая взглядом окрестности. ― Мне только что показалось, что я кого-то увидел. Прямо перед собой, всего в...

Голоса опять стали неслышны. Словно кто-то невидимый отключил звук. Кирк видел, как четверо солдат о чём-то совещаются. Как они медленно становятся в ряд, поднимают оружие, прицеливаются в него. Правильно, подумал Кирк. Я бы тоже так поступил. Есть подозрение на присутствие противника ― огонь! Даже если его и не видишь...

Кирк уже готов был выстрелить первым, пока эти солдаты не испепелили его своими «Удавами». Но на дороге возникло какое-то марево, воздух пошёл волнами, словно над раскалённой поверхностью и солдаты, секунду помедлив, растаяли без следа. Только что они были здесь, а теперь перед Кирком пустая дорога.

Ван Детчер перевёл дух и посмотрел на две парящие неподалёку платформы. Десантники смотрели на Кирка, вытаращив глаза. Кирк ещё раз глубоко вздохнул и пошёл к ним.

― Пока ты стоял там, ― сказала Тас-Кса-Сит, едва Кирк подошёл, ― я следила за индикатором на своём «Драконе».

― И?..

― Тебя там не было, ― пожала плечами ксионийка. ― И их не было, этих четверых. И вообще, индикатор показывал всего лишь восемь меток. Вместо двенадцати.

― Это бывает, ― вздохнул Кирк, забираясь на платформу.

― Как часто? ― поинтересовалась Тас-Кса-Сит.

― Время от времени, ― сухо обронил Кирк и уже гораздо громче скомандовал: ― Двигаемся дальше. Порядок следования ― прежний...

Тас-Кса-Сит внимательно посмотрела на него, но ничего не сказала.

Правильно, подумал Кирк. Не надо меня сейчас ни о чём спрашивать, я сам ещё ничего толком не понимаю. Например, почему индикатор «Дракона» Тас-Кса-Сит показывал только восемь меток. Пусть даже он не улавливал меня, всё равно, должно быть одиннадцать. Значит, он не засекал ещё троих из нашего отряда. Кого? И почему? Но это сейчас неважно. То есть, важно, но не очень.

Сейчас важнее понять: что за бой мы наблюдали? И кто были эти люди? Форма на них была наша, Имперская. Да и оружие тоже. Не думаю, что Ассоциация заключает договора на поставку вооружения с нашими военными заводами. Впрочем, не имеет большого значения то, кто были эти люди. Гораздо важнее, почему они себя так странно вели? Они же нас не видели, в упор не замечали... Ну, я не имею в виду себя и...

Кирк нахмурился, припоминая. Кажется, тот десантник сказал что-то вроде: «вижу четверых» или ещё как-то. Четверо. И на «Драконе» ксионийки было как раз на четыре метки меньше.

Что-то в этом есть. Четверо там, четверо здесь... Понять бы ещё, что всё это может означать.

Кирк вздохнул и посмотрел вперёд. Платформа, на которой ехал он, шла первой и уже достигла границы полигона. То есть, строго говоря, это совсем не выглядело, как полигон. Очень напоминало ещё один жилой комплекс. И своим видом, и отсутствием людей.

Кирк поймал себя на мысли, что находит много общего между городком, в котором они обнаружили скелеты в заброшенных домах, и этим местом. И это его почему-то настораживало.

Где-то здесь должны быть следы Каилишских диверсантов, подумал Кирк. Тех самых, что погибли в схватке со своими. Если я не ошибаюсь, и если верить карте, переданной с «Исполина», то это должно быть немного правее.

Кирк приказал водителю свернуть направо. Платформа обогнула угол здания и углубилась в городок. И как раз в этот момент они напоролись на Каилишский десант.

* * *

Это не было засадой, это было простой случайностью, от которой на войне тоже немало зависит, и от которой никто и никогда не застрахован.

Два Каилишских бота выплыли из-за угла дома, замерли над поверхностью улицы и развернулись в сторону отряда Кирка ван Детчера. Точнее сказать, в сторону платформы, на которой находился сам ван Детчер и его пятеро десантников. Вторая платформа ― с группой Тас-Кса-Сит ― в этот момент была скрыта от противника углом здания. Но скорость её была мала и при всём желании они не смогли бы успеть обойти каилишцев и ударить им в тыл.

Кирк увидел, как открываются амбразуры в броне Каилишских ботов ― чёрные колодцы, готовые плюнуть в них огненной смертью. И в этот момент Кирк понял, что все звуки вокруг пропали, слабо гудящая тишина накрыла его с головой, сделала тело ватным, плохо подчиняющимся.

Это единственный шанс, успел подумать Кирк, спрыгивая с платформы. Единственный шанс на спасение. Такое уже бывало. Когда время по непонятным причинам на несколько мгновений останавливало свой бег. Для всех, кроме него, ван Детчера. Это было следствием того, что несколько лет назад Кирк находился в Лабиринте Анкора рядом с какой-то машиной Предтеч. То ли воздействие излучения этой машины, то ли ещё что-то ― но сейчас это пришлось как нельзя более кстати. Время замерло и у Кирка появилась возможность скрыться, уйти с линии огня, спастись. Остальным десантникам уже всё равно ничем не помочь, открытая грузовая платформа ― слабая защита против корабельного вооружения десантных ботов. Сейчас нужно кинуться куда-нибудь вбок, скрыться за угол, вжаться в пластик-бетонное покрытие, в стену дома, затаить дыхание...

Кирк коснулся ногами дорожного покрытия и повернулся. Тело его слушалось с трудом, словно бы Кирк шёл сквозь толщу густой и вязкой жидкости. Фигуры десантников неподвижно замерли на платформе. Кирк бросил на них короткий взгляд и, собрав все свои силы, кинулся вперёд.

К Каилишскому боту.

На ходу сдёргивая «Дракона», снимая его с предохранителя и ставя регулятор огня на максимальную мощность.

Глупо, подумал Кирк. Ничего у меня не получится. Один, со старым «Драконом», против десантного бота...

Глупо, но честно, возразил он сам себе. Честнее, чем прятаться за угол. Пусть даже этот мой поступок и не поможет никому из ребят. Но я буду спокоен, что сделал всё, что было в моих силах. Если, конечно, останусь в живых...

И вдруг Кирк увидел, как с платформы соскакивают ещё двое десантников ― сержант Савойски и рядовой Кауснер. В первый миг Кирк просто испугался. Он подумал, что судьба вновь сыграла с ним дурную шутку, что этот фокус с остановкой времени уже закончился, и что он так и не успел ничего сделать. Но потом он увидел, что оставшиеся на платформе трое десантников по-прежнему стоят, словно каменные изваяния. И Каилишские боты неподвижно зависли в воздухе, не спеша открывать огонь. И звуков вокруг по-прежнему нет, лишь низкий рокочущий гул...

Чёрт возьми, подумал Кирк. Чёрт возьми!..

Савойски и Кауснер двигались медленно и с заметным усилием, словно бы тоже с трудом преодолевая сопротивление невидимой преграды. Савойски повернул голову к Кирку, затем посмотрел на бот и поднял ствол своего «Дракона». А Кауснер в этот момент размахнулся и что-то бросил в сторону Каилишцев. Затем полез в сумку, висевшую на поясе, и снова что-то бросил...

Гранаты, догадался Кирк, глядя на неподвижно зависшие в воздухе чёрные продолговатые предметы. Чёрт побери! Они так будут лететь до ботов целый год!..

Кирк бросился вперёд, на ходу выуживая из своей сумки все гранаты, сколько их могло поместиться в руках. Он торопливо нажимал кнопки, активизирующие заряд. Одну гранату он уронил, но даже не стал останавливаться ― время в любой момент могло возобновить свой бег.

Добежав до бота Кирк просто высыпал все гранаты прямо под толстенное днище ближайшего, и метнулся влево, на ходу оглядываясь на Кауснера с Савойски.

― Прячьтесь!!! ― заорал он. ― В укрытие!!!

Голос у Кирка оказался глухим и ватным, гулким эхом отдающимся в ушах. И он не был уверен, что десантники его расслышали. Кирк махнул рукой по направлению к переулку, куда бежал сам. Кауснер понял, метнулся туда же. За ним последовал Савойски, на один короткий миг задержавшись возле второго бота, чтобы оставить на земле возле него несколько гранат ― пример Кирка оказался положительным.

И в этот момент из открытых амбразур обоих ботов появились змеящиеся оранжевые молнии. Они быстро утолщались, набирали мощь, устремляясь к грузовой платформе, всё так же торчавшей посреди улицы. Кирк не видел, достигли ли выстрелы Каилишцев своей цели. Но, вероятно, достигли ― с такого расстояния было невозможно промахнуться.

И тут время возобновило свой бег.

Вой ревущей плазмы орудий Каилишских ботов ударил по ушам. Кирк невольно втянул голову в плечи и присел на корточки. Добежавшие уже сюда Савойски и Кауснер последовали его примеру и сейчас вопросительно поглядывали на своего командира.

Гранаты, нетерпеливо подумал Кирк. Чёрт! Почему они не...

И тут гранаты взорвались. Они сработали все одновременно и полученный результат превзошёл все мыслимые ожидания. Вырвавшаяся на волю плазма, не удерживаемая больше магнитным полем гранат, подбросила ближайший бот вверх метра на два, перевернула и ударила о стену дома. Второму боту досталось не меньше ― он сильно вздрогнул, как-то грузно осел прямо на кипящее пламя, крутанулся на месте и рухнул на дорогу.

Ударная волна взрыва опрокинула Кирка и двоих десантников, потащила вдоль улицы. Кирк почувствовал волну тяжёлого жара, прокатившуюся по спине, услышал испуганный вскрик Кауснера, которому, очевидно, досталось больше. И тут же волна жара сменилась слабой прохладой, а затем ― волной ужасающего морозного холода. И Кирк вспомнил, что среди гранат, брошенных им возле бота, были не только плазменные. Одна или две фриз-гранаты там точно оказались, подумал он, с облегчением ощущая отступление холода. И ещё Кирк подумал, что никогда так не радовался жаре от взрыва плазмо-гранат.

Кирк вскочил на ноги. Каилишский бот лежал на земле, не подавая никаких признаков жизни. Но второй бот ― тот, который врезался в стену дома ― уже разворачивался в их сторону.

Вот и всё, подумал Кирк, опускаясь на одно колено и беря на прицел врага. Вот и всё...

Кауснер и Савойски опустились рядом и плазменные разряды трёх «Драконов» опалили броню десантного бота. Эффекта это не принесло никакого ― чтобы ощутимо повредить бот, нужно было поджаривать его из «Дракона» не меньше получаса. Хоть из «2М», хоть из старой модели. Но этого времени у них не было. И огонь ван Детчера, Савойски и Кауснера был лишь жестом отчаяния.

Бот двинулся вперёд, выплыл на середину улицы. И вдруг в корму ему ударили плазменные разряды. Словно несколько человек принялись стрелять по боту из десантных «Драконов». Тут же громыхнули два взрыва, затем ещё три. Бот накренился, завалился на бок, из амбразуры выплеснулся разряд плазмы, разрушающий стоявший рядом дом.

― В укрытие! ― рявкнул Кирк.

Все трое метнулись за угол.

― Это наши, командир, ― тяжело дыша заявил Савойски.

Кирк только кивнул в ответ. Это могли быть только наши. Тас-Кса-Сит. Значит, её группа успела обойти Каилишцев с фланга.

Кирк выглянул из-за угла. Всё уже закончилось. Расколотый надвое корпус десантного бота густо чадил, выбрасывая в небо чёрные клубы дыма.

Молодец Тас-Кса-Сит, подумал Кирк. Успела. И как это ей удалось? Они же были далеко, они не могли успеть. Но успели. И это сейчас самое главное.

― Пошли, ― Кирк поднялся на ноги.

― Командир, я не могу.

― Что? ― Кирк посмотрел на сержанта Савойски, продолжавшего сидеть возле стены.

― Я не могу идти, командир, ― улыбнулся сержант. И улыбка у него получилась смущённой и растерянной. ― Я ничего не вижу. Темно.

Кирк наклонился и посмотрел в глаза Савойски. Неподвижные зрачки были пусты и безжизненны и там, в глубине, слабо переливались какие-то красноватые всполохи, словно крошечный пожар бушевал в глазах сержанта.

― Искусственные сетчатки отказали, ― ровным и чуть виноватым голосом пояснил сержант. ― Имплантанты. Они жрут массу энергии. И они не очень долговечны. Правда, в этот раз что-то слишком уж быстро... наверное, это от взрывов... командир, вы разрешите? ― сержант медленным движением извлёк из кобуры «Кобру-2» и развернул бластер стволом к себе.

― Отставить! ― резко выдохнул Кирк.

― Почему? ― удивился сержант. Глаза его неподвижно смотрели мимо Кирка, куда-то вдаль.

― Мы вернёмся в лабораторию... ― Кирк запнулся.

Да, они вернутся в лабораторию. А дальше?

Айттер не срабатывает. Матрицы всех десантников окажутся пустышками. Какой смысл мучить его?

― Это всё, командир, ― ровным голосом заявил сержант. ― Ничего. Я знал, что иду служить в десант. Прощайте, капитан. Вы были неплохим командиром, ― сержант раскрыл рот и обхватил зубами ствол бластера.

― Сержант! ― рявкнул Кирк. ― Отставить!!! Это приказ!!!

― Командир, ― тихо произнёс Кауснер, трогая Кирка за рукав. ― Не надо. Станислас прав ― это конец.

― Сержант, мы вернёмся в лабораторию, ― заявил Кирк. ― И если к тому времени окажется, что Патрик Мелони не сумел разобраться в записях, не сумел отыскать способ, как заставить работать этот чёртов айттер ― я сам тогда пристрелю тебя.

― Обещаете, командир? ― с неожиданным интересом спросил Савойски, опуская бластер.

― Слово офицера, ― ответил Кирк и почувствовал, как комок, давивший его горло, растаял.

Кауснер помог Савойски подняться. Кирк мрачно смотрел, как сержант осторожно бредёт по улице, положив ладонь на плечо Кауснеру и устремив взгляд неподвижных глаз куда-то поверх крыш домов. У Кирка даже мелькнула мысль оставить десантников здесь и одному отправиться за Тас-Кса-Сит. Но не успела эта его мысль ещё окончательно оформиться, как из-за угла здания вынырнула грузовая платформа. Кирк смотрел на спрыгивающих с платформы и бегущих к ним десантников, смотрел в обеспокоенные глаза Тас-Кса-Сит, и в душе его появилась какая-то необъяснимая растерянность.

Что-то здесь не то, подумал Кирк. Что-то не то.

Группа ксионийки не могла успеть обойти Каилишский бот и открыть огонь. Но они сделали это. Хотя у них и было очень мало времени.

И они никак не смогли бы так быстро успеть сюда. Но успели. Значит...

Значит, подумал Кирк... Чёрт побери!.. Этого ещё не хватало...

― Командир, ― запыхавшись выпалила подбежавшая Тас-Кса-Сит, ― ну и повезло же вам! Я не думала, что тебе удастся...

― Это вы стреляли? ― перебил её Кирк.

Ксионийка замолчала, недоумённо глядя на него.

― Вы стреляли по боту? ― пояснил Кирк.

Тас-Кса-Сит медленно помотала головой.

― Ясно, ― сказал Кирк. ― Сержанта Савойски ― на платформу, он ранен. Двигаемся вон туда, ― Кирк махнул рукой, указывая направление. ― Мы должны обойти место боя и выйти к той точке, откуда вёлся огонь по Каилишскому боту.

― Так это не... ― начала понимать Тас-Кса-Сит.

― Да, ― кивнул Кирк. ― Это не мы его подбили. Огонь вёлся вон оттуда. И я хочу знать, кто это был. Или, хотя бы, попытаться узнать...

― А что с этим сержантом? ― Тас-Кса-Сит внимательно смотрела на Савойски, которому десантники помогали забраться и устроиться на платформе.

― Ослеп, ― сказал Кирк. ― Эти чёртовы имплантанты... Они сжигают людей, убивают их. Если бы я был уверен, что Савойски оживёт на айттере, то... ― Кирк вздохнул.

― Один из моих людей тоже... поломался, ― мрачно пошутила Тас-Кса-Сит. ― Питер Найтс, хороший боец. У него что-то случилось вот тут, ― она постучала себя согнутым пальцем по лбу.

― В смысле? ― Кирк удивлённо задрал брови.

― Похоже, что-то с вестибулярным аппаратом, пожала плечами ксионийка. ― Спотыкается всё время, падает... с первого захода даже оружие взять в руки не может. Я ему запретила участвовать в перестрелке, ещё нас всех перебьёт.

― Значит, уже двое, ― подвёл итог Кирк.

Пока двое, добавил он про себя. Пока...

Отряд двинулся по улицам, огибая место недавнего боя. Кирк, Тас-Кса-Сит и ещё двое десантников шли пешком. Когда пересекали улицу, где недавно ещё находилась вторая платформа, и где ван Детчер, Савойски и Кауснер бросили вызов двум десантным ботам, они ненадолго остановились.

От второй грузовой платформы мало что осталось. Очевидно, Каилишские боты были оборудованы орудиями, не уступавшими по мощности «Удавам» или последним корабельным модификациям «Драконов» ― по типу тех, что были установлены на Имперских «Черепахах». Посреди улицы чернела бесформенная груда изуродованного плазменными зарядами металла. Удушливый жар растекался от неё, в небо лениво поднимались струйки дыма. Искать троих десантников, не успевших покинуть платформу, было бессмысленно. Кирк только зубами скрипнул от злости и обиды ― так глупо влипнуть! Потерять троих людей, которым гарантированно не светит воскрешение на айттере.

― Тас-Кса-Сит, ― Кирк повернулся к ксионийке, ― ты не почувствовала каилишцев?

― Нет, командир, ― ответил ксионийка. ― Знаешь, едва мы достигли полигона, я вообще перестала что-либо улавливать, ― она пожала плечами. ― Словно в детстве, как будто я опять маленькая... ― она подавленно замолчала.

― А сейчас? ― спросил Кирк.

― И сейчас, ― ответила Тас-Кса-Сит. ― Я даже наших не замечаю... Не понимаю, что случилось?.. А ты думаешь, здесь ещё могут быть враги?

Кирк только кивнул в ответ.

Могут. Ещё как могут. Только я не совсем понимаю их целей. Но то, что на планете было пять ботов ― это точно. Два из них, вроде бы, были кем-то подбиты здесь, на полигоне, в южной его части. Ещё два ― только что. Так что, пятый бот пока ещё цел и невредим. И полон сюрпризов.

Они миновали улицу, где чернели остатки сожжённой грузовой платформы и двинулись дальше. На следующем перекрёстке Кирк приказал свернуть налево и остановиться. Он спрыгнул с платформы и огляделся по сторонам. Ничего подозрительного. Похоже, что здесь вообще никого не было. А ведь должны были быть; именно отсюда стреляли в тот Каилишский бот неизвестные «помощники».

Хотя, а какие следы вообще могли остаться? Каилишцы даже не успели открыть ответный огонь, так что, никаких следов выстрелов остаться и не должно было. Или я что-то перепутал и стреляли не отсюда?..

Кирк осторожно выглянул из-за угла в ту сторону, где дымились обломки Каилишского бота. И то, что ван Детчер там увидел, заставило его отпрянуть обратно.

― Приготовиться, ― выдохнул Кирк. ― Огонь по моей команде...

В пространстве узенькой улочки медленно разворачивался ещё один десантный бот. Он разворачивался к ним кормой, очевидно Каилишцы решили, что отряд Кирка отступил на запад и собирались его преследовать.

Вот они, подумал Кирк. Вот он, тот самый пятый бот. Это, можно считать, нам крупно повезло. Они нас не видят, так что...

Кирк набрал полную грудь воздуха, в два широких шага вышел на середину улицы, поднял к плечу «Дракона» и нажал на курок.

Отряд правильно воспринял действия Кирка ― как приказ. Через миг возле него уже стояли все, кто мог держать оружие. И в Каилишский бот ударил мощнейший поток плазмы. Краем глаза ван Детчер заметил, как Тас-Кса-Сит размахивается и швыряет в бот одну за другой несколько гранат.

Бот нелепо дёргается, пытается развернуться, но ещё три взрыва плазменных гранат, следующих один за другим, не дают ему завершить манёвр. Каилишцы успевают выстрелить всего один раз, да и тот заряд достаётся ближайшему домику, а не отряду Кирка. А затем бот, словно бы устав сопротивляться неизбежному, грузно падает наземь, по корпусу его стремительно пробегает расширяющаяся трещина, из которой вырываются языки пламени...

Кирку показалось, что у него на миг закружилась голова. Ему почудилось, что все предметы на улице ― дома, горящий бот, клубы дыма ― дрогнули, сместились на миг. Словно бы голографическое изображение, сменившееся на... на точно такое же.

Кирк опустил ствол «Дракона» и прислушался. Тишина. Только треск горящего бота и гул пламени. Кирк, не отводя взгляда от пылающей машины, сделал к ней шаг, потом ещё один.

― Командир! ― испуганно окликнула его Тас-Кса-Сит.

― Где? ― ван Детчер круто развернулся и посмотрел на ксионийку. ― Где они? Что происходит?

― Что с тобой, командир? ― Тас-Кса-Сит уже была рядом и выглядела она напуганной. ― Что случилось?

― Что случилось? ― расхохотался Кирк. ― Вот я тоже хочу узнать, что случилось! Сколько там, ― он махнул рукой за спину, ― должно быть подбитых десантных ботов Каилишской Ассоциации? Сколько?

― Сколько? ― переспросила Тас-Кса-Сит. ― Три...

― А сколько там СЕЙЧАС?

Тас-Кса-Сит присмотрелась к горящим обломкам и на лице её проступило изумление.

― Два, ― прошептала она.

― Вот именно, ― неожиданно спокойно подтвердил Кирк и тут же отдал приказ: ― Расходимся. Где-то здесь должны быть следы ночного боя Каилишцев. Держать связь, не высовываться, огонь не открывать.

Десантники, прижимаясь к стенам и поминутно озираясь по сторонам, двинулись вдоль улиц. И буквально через минуту один из них сообщил Кирку, что нашёл эти боты.

Вскоре весь отряд был уже возле них.

Десантные боты Каилишцев отличались от Имперских резкими и непривычными линиями брони. По размерам они ненамного превосходили «Черепах», но вооружены были лучше. К удивлению Кирка, на каждом боте, кроме незнакомого вооружения, было установлено и по одной «Ящерице» ― импульсный излучатель, которым давно уже никто не пользуется, кроме, разве что, исследовательских экспедиций на не особенно опасных и достаточно уже изученных планетах. Но не это поразило Кирка больше всего.

Возле одного из домов лежал труп человека с крошечным аккуратным чёрным пятнышком прямо в центре лба. Вскипевшие от выстрела из бластера мозги, разумеется, наблюдать было невозможно. Но зато на лице этого человека застыла маска изумлённого страха. А вся стена дома перед ним была оплавлена и иссечена выстрелами. Получалось так, что этот солдат стрелял в кого-то, находившегося всего лишь метрах в двух от него. Долго стрелял, судя по состоянию стены. А тот, в кого он палил, через некоторое время спокойненько выстрелил этому солдату в лоб. И выстрел его оказался эффективнее, чем вся пальба несчастного солдата. Это лишний раз убедило Кирка в том, что все его догадки оказались верны.

― На этой проклятой планете что-то неладное творится со временем, ― убеждённо говорил Кирк ксионийке. ― И уже давно. Видишь? Здесь такая же ситуация, как и в жилом комплексе. Убитые только здесь, в западной части никого нет.

Тас-Кса-Сит кивнула и посмотрела на два стоявших недалеко друг от друга десантных бота. Оба они носили следы жестокой атаки. И рядом, на земле, лежали несколько трупов. Именно трупов, а не скелетов ― Каилишской Ассоциации айттеры были недоступны.

Эти два бота прошлой ночью вели бой. И потерпели поражение. Но следов их противника обнаружить не удалось. Точно, подумала ксионийка. Как в жилом комплексе...

― И ты вспомни, ― продолжал Кирк, ― тех солдат, которых мы видели по дороге сюда. Ты вспомни тот бой. Он не показался тебе странным?

― Показался, ― согласилась ксионийка. ― И ещё мне показалось странным, что те солдаты заметили тебя.

― Да, ― кивнул Кирк. ― Этого я тоже не понял. Почему только меня?! ― он пожал плечами.

― Не только тебя, ― возразила Тас-Кса-Сит. ― Кто-то из них сказал, что видит четыре цели. Четыре, а не одну. То есть, кроме тебя, они видели ещё троих.

― И хорошо, что они не начали стрелять, ― пробормотал Кирк. ― Неизвестно, чем бы тогда всё закончилось. Понимаешь, два отряда, побывавшие тут до нас, уничтожили сами себя. Они воевали сами с собой, только из будущего или из прошлого ― неважно. Как и мы ― мы же, фактически, помогли сами себе, когда обстреляли тот бот. И Партиони... Помнишь, как он уверял, что видел Тенчен-Сина, целящегося в него?

Тас-Кса-Сит вздрогнула и посмотрела в глаза Кирку.

Чёрт побери, подумал Кирк. Партиони расстрелял ту платформу, на которой, как он утверждал, находился Тенчен-Син. Значит...

― Кирк, ― тихо проговорила Тас-Кса-Сит, ― мне не по себе. Я не боюсь, но воевать с врагом ― это одно. А воевать с самой собой... Не думаю, что мне удастся победить себя...

― Перестань, ― оборвал её Кирк. ― У нас есть проблемы посерьёзнее твоих фантазий. Пятый бот! Ведь ты же говорила, что они движутся сюда. Значит, они могли миновать полигон и отправиться к лабораториям.

Он хотел сказать ещё что-то, но неожиданно ожила рация на поясе. Кирк нажал кнопку и увидел изображение Рогова.

― У нас проблемы, ― доложил тот. ― От жилого комплекса к нам пожаловали гости...

Вот оно, подумал Кирк. Вот он ― пятый бот. Чёрт бы его подрал!..

― Сумеете встретить? ― спросил Кирк.

― Тенчен-Син готовится к встрече, ― ответил Рогов. ― Я в здании, рядом с Патриком.

Тенчен-Син, подумал Кирк. Это хорошо. Этот уж гостей встретит, можно не сомневаться. И хорошо, что Патрик сейчас в здании. Это самое главное ― чтобы Мелони не вздумал лезть в бой.

― Глаз с него не спускай, ― велел Кирк. ― Мы уже возвращаемся. Через час будем на месте, раньше никак не успеть.

Рогов кивнул и отключился.

― Быстрее! ― скомандовал Кирк. ― Выступаем!

Кирк запнулся. Он заметил, что один из десантников стоит, опершись левой рукой о стену. Правая рука его была безвольно опущена вдоль тела, «Дракон» валялся возле ног.

― Ранен? ― обеспокоено спросил Кирк, подходя к солдату и прикасаясь к его плечу.

Солдат отрицательно помотал головой. Он вдруг согнулся пополам, его вырвало и кровавый поток хлынул на землю. Солдат выпрямился и посмотрел на Кирка покрасневшими глазами.

― Имплантанты, ― пробормотал он, вытирая ладонью окровавленный рот. ― Уже все, скоро конец, командир.

― Чёрта с два! ― рявкнул на него Кирк. ― На платформу! Живо!

― Командир, ― голос Тас-Кса-Сит был по-прежнему тих. ― Рогов сказал, что противник двигается не со стороны полигона, а с юга, от жилого комплекса...

― Чёрт, ― выдохнул Кирк, начиная понимать, что это может значить. ― Партиони. Это Партиони... Чёрт! Быстрее!!!

Трое раненых десантников заняли на платформе всё свободное место. То есть, строго говоря, они не были ранены, но как ещё можно было называть то, что с ними случилось? Болезнь? Смертельно заболевшие во время выполнения боевого задания? Хм... Нет, раненые, это и привычнее звучит, и правильнее.

Сержант Савойски ещё ухитрялся сидеть, вцепившись пальцами в низенькие борта платформы. Его невидящий взгляд был устремлён назад, против хода движения платформы, поверх голов шедшего следом отряда. Остальные двое десантников лежали. Один из них всё время что-то неразборчиво бормотал полушёпотом.

Всё это действовало на отряд угнетающе. Тем более, что Кирку показалось, будто один из солдат, шедших за платформой, тоже выглядит как-то бледновато. И двигается, вроде бы, с трудом... Чёрт! Ещё немного и отряд превратится в лазарет. С медленно умирающими больными.

Тас-Кса-Сит и ещё один десантник шли впереди, обогнав платформу метров на двести. Едва они покинули пределы полигона, как ксионийка сразу же сообщила Кирку, что в районе лабораторий находятся всего два человека. Скорее всего, это Рогов и Мелони.

Кирк подумал, что, возможно, всё ещё не так уж и плохо, что можно будет ещё спасти...

Чёрт!!! Кого спасти?! Кого?! Бой уже был!!! Все, кто погиб, уже погибли!!!

Когда Кирк понял, что творится на этой планете, он в течение нескольких минут пытался вызвать Рогова, предупредить его... то есть, чёрт, не предупредить ― о чём здесь вообще имело смысл предупреждать? ― а сообщить ему нерадостные новости. Рассказать Александру, кто убил Тенчен-Сина. Но рация отказывалась что-либо передавать. С ксионийкой Кирк мог связываться совершенно свободно, а до Рогова было не достучаться.

Кирк хотел вызвать по рации Тас-Кса-Сит, чтобы узнать, как там впереди. Но не успел ― рация сама пискнула на поясе. Кирк нажал кнопку и увидел изображение. Это была не Тас-Кса-Сит, и не Рогов ― длинный ряд каких-то кнопок... Наверное, рация лежала на столе в лаборатории, и объектив был направлен на какое-то устройство. Однако... Кирку оно показалось чем-то знакомым. Где-то он уже видел подобное.

― Командир, у нас проблемы, ― раздался взволнованный голос Рогова.

― Держитесь, мы скоро будем, ― ответил Кирк.

― Держаться мне придётся одному, ― сказал Рогов, не дав Кирку возможности продолжить. ― Тенчен-Син погиб. Вся его группа ― тоже. А теперь гости пожаловали прямо к нам. Их около десятка, если не больше. Они приближаются с севера. Меня пока не заметили. Я не понимаю, Кирк, что происходит!

Тенчен-Син погиб, подумал Кирк. Чёрт! Тенч!!!

Я знал, что так и будет, подумал Кирк. А вот те «гости», что идут с севера, наверняка и есть оставшиеся в живых Каилишцы.

Из головы у Кирка мигом, словно по волшебству, вылетело всё, что он хотел сказать Рогову. Мысли его странным образом опять свернули на этот проклятый пятый бот. И словно занозой в сознании остались слова Александра.

Противник. Идёт с севера. Десять человек. Изображение на рации... И ведь какое-то знакомое изображение, чёрт побери...

― Сколько их, ты говоришь? ― отрешённо спросил Кирка.

― Примерно с десяток, ― нервно повторил Рогов и тут же добавил: ― Вы бы поспешили, командир. Они сейчас прямо на площадке перед главным входом. Я постараюсь, но...

― Продержись пару минут, мы уже на подходе, ― перебил его Кирк. ― Ударим по ним с тыла. Продержишься?

― А что мне остаётся?! ― усмехнулся Рогов и отключился.

― Чёрт! ― крикнул Кирк. От злости на самого себя он едва не швырнул рацию на землю.

Надо было рассказать Рогову! Надо было рассказать!..

Ведь только сейчас Кирк понял, чем знакомо ему это изображение.

Дежа-вю? Опять дежа-вю?! Нет, это всё и правда происходит. И Кирк уже видел этот длинный ряд кнопок. И даже слышал эти же слова, произнесённые именно Роговым.

Там, неподалёку от комплекса лабораторий. Когда они безуспешно разыскивали следы противника, с которым воевал Партиони. Тогда ещё живой Партиони.

И эти слова. И то, что потом случилось.

Как две группы на подходе к лаборатории почти полностью были уничтожены неизвестно кем...

Нет, поправил себя Кирк. Известно. Теперь уже известно.

Рогов. Профессионал. Такой даст сто очков вперёд и Партиони, и... и самому себе. Потому что он был единственным, выжившим в той сумасшедшей атаке. Наверное потому, что в самый последний момент он узнал себя. И иного объяснения этому быть просто не может.

Мы сами уничтожаем себя, обречёно подумал Кирк. Мы сами себя погубим. Единственный раз, когда мы себе помогли ― на полигоне, прикрыв меня, Савойски и Кауснера огнём по Каилишскому боту. Во всех остальных случаях это была игра в одни ворота. И не в нашу пользу.

― Быстрее! ― приказал Кирк.

Платформа прибавила ход, шедший следом отряд перешёл на бег. Словно бы пытаясь успеть в прошлое...

* * *

К тому моменту, когда они достигли комплекса лабораторий, ещё одному солдату ― Сергею Котову ― пришлось занять место на платформе ― тому самому, чей вид так не понравился ван Детчеру. Кирк с сомнением поглядел на платформу и приказал всем оставаться на месте. А сам осторожно пробрался между первым и вторым вспомогательными корпусами. Окинув взглядом площадку перед входом в главный корпус, Кирк задумался. Следов боя тут видно не было. То ли противник (или НЕ противник?) уже в здании, то ли отступил и затаился.

Кирк махнул рукой и грузовая платформа медленно двинулась к нему. Рядом с ней шли десантники и Тас-Кса-Сит, державшие наготове оружие. И едва они оказались на площади, как ожила рация ван Детчера.

― Кирк, это вы? ― прозвучал голос Рогова.

― Да, Александр, ― ответил Кирк. ― У нас тут проблемы с ребятами, похоже, что у них...

― Кирк, остановитесь, ― неожиданно сказал Рогов.

― Что?! ― нахмурился Кирк. ― Зачем это?!

― Командир, останови платформу, ― голос у Рогова был холоден и спокоен. ― Или я буду стрелять. Вы у меня на прицеле.

― Какого чёрта?..

Закончить свою возмущённую тираду Кирк не успел. Угол здания первого вспомогательного корпуса ― метрах в двадцати от них ― неожиданно взорвался каскадом раскалённых осколков.

― Не двигаться, ― приказал Рогов. ― Если хоть кто-нибудь шевельнётся ― всем вам конец.

― Стоп! ― рявкнул Кирк, обернувшись. ― Стоять, я сказал!!! ― взревел он, увидев, что солдаты собираются рассыпаться в стороны и занять удобные позиции.

― Всем стоять на месте, ― повторил Рогов. ― Так, хорошо. Командир, иди вперёд. Один. Сделай двадцать шагов и остановись, никуда не сворачивай. Вперёд!..

Кирк, чувствуя свою совершенную незащищённость, сделал шаг. Потом другой. Что за чертовщина, подумал он. Рогов что, с ума тут сошёл, пока нас не было?!

Отсчитав двадцать шагов Кирк остановился и спросил Рогова:

― Что дальше?

Ответ его совершенно обескуражил:

― Подними левую руку.

― В ней рация, ― ответил Кирк.

― Подними левую руку, ― Рогов словно бы и не слышал его.

Кирк покорно поднял вверх руку. Он понимал, что сейчас достаточно одного движения пальца, и его, Кирка ван Детчера, не станет.

― Хорошо, ― сказал Рогов. ― Теперь опусти. Повернись налево, сделай десять шагов, каждый шаг считай вслух, произноси громко и внятно. На десятом шаге поверни к главному входу и иди к дверям. Как понял?

― Понял, ― буркнул Кирк и послушно принялся выполнять указания Рогова.

Словно дрессированное животное, недовольно подумал он. Интересно, что же происходит-то? Мелони, кажется, что-то говорил насчёт того, что здесь, на планете, есть какое-то устройство Предтеч, от которого люди сходят с ума. Может быть, оно как-то подействовало на Рогова и поэтому он себя так странно ведёт?

Достойным завершением всего этого представления было бы, если бы Рогов сейчас пальнул в меня. Я ведь сейчас ― как на ладони. А его даже и не видно.

Кирк торопливо обежал взглядом фасад здания. Ни в одном из окон ничего подозрительного заметно не было.

Кирк дошёл до главного входа и уставился на неторопливо раздвигающиеся двери. Он подумал, что вот как раз сейчас-то ему и наступит конец. Но двери плавно разошлись в стороны, явив Кирку мрачного Александра Рогова. Рогов стоял, держа в опущенной руке стволом вниз «Дракона», и Кирк даже растерялся на миг, настолько Рогов выглядел... постаревшим, что ли?..

― Ну, что скажешь? ― Кирк пристально смотрел Рогову в глаза. ― Может быть, попытаешься объяснить, что означают эти твои фокусы?

Рогов не ответил. Он странно как-то улыбнулся и задал Кирку вопрос. Очень неожиданный вопрос, всего одна фраза, произнесённая голосом донельзя уставшего человека, даже и не надеющегося на то, чтобы услышать на неё ответ:

― Хочешь, я расскажу тебе, кто убил всех наших ребят?..

 

Глава девятая.

ПРИШЕЛЬЦЫ

Корабли Каилишской Ассоциации появились в системе Париса неожиданно. Пять корветов вынырнули из гиперпространства и широкой подковой легли в дрейф, не вступая в бой с Имперским линкором. На «Исполине», в штабе Первой десантной бригады, царило нечто, похожее на растерянность ― Каилишцы не открывали огня, не предпринимали попыток высадиться на планету, никаким иным образом не проявляли своей враждебности. Конечно, пять корветов ― это не так много. Но история знает случаи, когда даже крейсеру удавалось вывести из строя линейный корабль. Однако никаких враждебных действий каилишцы не предпринимали. Единственное, чего они требовали ― связи с Императором Арнольдом. Ситуация начала выглядеть ещё более странной, когда стало известно, что на одном из Каилишских корветов присутствует сам Председатель Каилишской Ассоциации.

В первый миг у Императора Арнольда мелькнула мысль отдать приказ об уничтожении всех кораблей противника. Возле Второй Париса, кроме «Исполина», находились ещё четыре линкора и достаточное количество корветов для того, чтобы вступить в бой и победить. Одним ударом можно было ликвидировать и главу Ассоциации, и некоторую (возможно, достаточно значительную) часть боевого флота противника.

Одно «но» мешало Императору Арнольду ― любопытство. Что вынудило Председателя пойти на такой риск? Что заставило его просить (или требовать?!) переговоров? И Император решил, что переговоры, чем бы они ни завершились, не принесут ощутимого вреда Империи. А значит ― и ему самому тоже.

Связь между Дворцом Императора и корветом Председателя была установлена немедленно. Самые мощные трэк-передатчики, самые лучшие кодировщики и средства защиты ― всё сейчас работало на этот их диалог.

― Господин Император! ― начал Председатель, когда вожди двух галактических держав смогли видеть и слышать друг друга. ― Господин Император! Меня вынудили обратиться к вам чрезвычайные обстоятельства. Речь идёт не только об Каилишской Ассоциации или Межзвёздной Империи Людей, но и обо всей галактике. О том, быть здесь разумным существам, что сейчас населяют её, или нет.

Император Арнольд промолчал. Но движение его бровей было достаточно красноречиво.

― Пришельцы, ― пояснил Председатель. ― Из иной галактики. Или из иной вселенной ― не могу сказать точно. Но Ассоциация уже столкнулась с ними.

Император Арнольд молчал.

― Их корабли двигаются сюда...

― Именно сюда?! ― Император пристально поглядел на Председателя.

― Да, ― кивнул тот. ― Были произведены расчёты... Одним словом, пришельцы захватывают одну за другой звёздные системы, расположенные по дуге с определённой траекторией. И, если так пойдёт дальше, скоро они доберутся и до этой системы. Господин Император, ― Председатель прищурился. ― Я не уверен, что владею достаточно верной информацией о Парисе-II. Но эта система, можно сказать, окраина Империи. Пришельцы атакуют Китар, Анареас, Визор, Мелк... следующей будет Парис.

― А потом? ― полюбопытствовал Император. ― Что будет потом?

Глядя на него, нельзя было даже заподозрить, что Император Арнольд испытывает хоть малейшее волнение. Учтивый тон, вежливый взгляд ― любопытство, не более того. Но Председатель не обманывался на счёт Императора Арнольда. И произнёс фразу, которую тот от него ожидал:

― Технологии Предтеч, господин Император.

Император даже не дрогнул при этих словах. Только взгляд его стал не таким вежливым и любопытным.

― Я уверен, что пришельцы пробиваются сюда именно за этим, продолжал Председатель. ― И когда тайны Предтеч окажутся у них в руках ― кто знает, что произойдёт?

― Никто? ― с улыбкой спросил Император.

― Никто, ― подтвердил Председатель, улыбнувшись в ответ. ― Но я уверен, что пришельцы разбираются в этих секретах получше ваших учёных, господин Император. Если они уже сейчас ЗНАЮТ, куда нужно стремиться, то они наверняка сумеют использовать эти технологии с пользой. С пользой для себя. И во вред всем нам.

― А может быть, они просто уйдут дальше? ― предположил Император. ― Посетят... ну, скажем так ― посетят... посетят Парис и последуют своей дорогой.

― Вы так думаете? ― спросил Председатель.

― Нет, ― честно ответил Император. ― Не думаю. Но если они получат то, что им нужно...

― Вы готовы отдать пришельцам технологии Предтеч? ― быстро спросил Председатель.

Император запнулся. Всего лишь на секунду. Которой оказалось достаточно для того, чтобы Председатель невесело усмехнулся и проговорил:

― Я так и подумал, господин Император. Здесь, у меня, есть записи, произведённые на захваченных пришельцами планетах. Некоторое время наши спутники ещё вели трансляцию ― пока их не уничтожили. Я хотел бы передать их вам. Ознакомьтесь с записью, а потом мы продолжим наши переговоры.

― Почему вы избрали такое странное место для этих переговоров? ― задумчиво спросил Император. ― Почему ― орбита Париса-II, а не любая другая точка пространства?

― Я не был уверен, что здесь достаточно кораблей для того, чтобы отразить внезапную атаку пришельцев, ― ответил Председатель. ― Вскоре сюда подойдёт весь флот Каилишской Ассоциации.

― Что?! ― глаза Императора расширились от изумления. ― Вы понимаете, что за этим последует?! Господин Председатель, я немедленно отдаю приказ о переброске сюда...

Император замолк. Выражение лица Председателя было удовлетворённым. И это обескураживало.

― Именно об этом я и хотел вас попросить, господин Император, ― проговорил Председатель. ― Именно об этом. Потому что я уверен, если технологии Предтеч попадут в руки пришельцев, у нас будет очень мало шансов выжить в этой войне. У всех нас, ― подчеркнул он.

― Значит, вы считаете, что война будет? ― спросил Император.

― Война уже идёт, ― напомнил Председатель.

* * *

― Временные петли, ― лениво говорил Патрик Мелони, не глядя на Кирка. ― Предтечи умели завязывать время в причудливые узелки. На здешнем полигоне испытывали ту самую установку, которая помогла нашему Императору стать Императором. Наверное, Арнольду было мало айттеров, он захотел побеждать врага при помощи времени. Это очень удобно ― забросить десантников в прошлое, устроить противнику засаду, особенно если знаешь, где и когда он планирует появиться и откуда собирается нанести удар. Очень удобно. Только вот его инженеры так и не сумели разобраться в схеме. Чего-то они там напутали.

― А ты? ― спросил Кирк. ― Ты разобраться сумел?

― Нет, ― помотал головой Мелони. ― И вряд ли кто-нибудь вообще сможет. Потому что вся эта ерунда, что творится здесь... И ещё эти солнца, которых целых два...

Кирк пристально глядел на Мелони. Патрик ему очень не нравился.

С момента возвращения отряда в лабораторию, как только Кирк увидел Мелони, сразу стало ясно ― с ним что-то не то. Рассеянный и блуждающий взгляд, вялая речь. Мелони часто отвечал невпопад, отвлекался от разговора. Такое впечатление, словно он находился под действием наркотика. Или ещё чего-нибудь, поправил себя Кирк.

Например, под воздействием того, от чего сошли с ума учёные этой лаборатории, бывшие здесь до нас. Какое-нибудь излучение. Что-то из того, о чём рассказывал сам Мелони.

Чёрт, подумал Кирк. Этого ещё не хватало!..

― Патрик, ты узнал что-нибудь новое? ― осторожно спросил Кирк.

― О чём?! ― недоумённый взгляд Мелони едва не заставил Кирка влепить ему пощёчину.

― Айттер, ― напомнил Кирк. ― Матрица. И как это можно восстановить.

― А-а-а... ― разочарованно протянул Мелони и, устало прикрыв глаза, махнул рукой куда-то в сторону. ― Там, в углу, возле передатчика...

В углу, на полу лежала изрядная куча барахла. Ван Детчер критически оглядел её и нахмурился.

― Что именно? ― спросил он.

― Шлем такой... ― вяло ответил Мелони, не открывая глаз.

Кирк присел на корточки. Шлем тут действительно был. Очень похожий на старый десантный шлем, какой носил сам Кирк несколько лет назад.

Ван Детчер взял его в руки и осмотрел со всех сторон. Мягкая подкладка из какого-то пористого материала, прозрачный щиток ― ничего особенного, на первый взгляд. Устройство, очевидно, вмонтировано в шлем. Только вот, как им пользоваться? Просто надеть? Или нужно ещё что-то включать?

― Мелони! ― громко спросил Кирк. ― Как он работает?

― Надеваешь его, ― ответил Мелони. ― Он и работает... Или не надеваешь ― тогда не работает, ― Мелони глупо хихикнул.

― Сколько их? ― в голосе Кирка послышалось отчаянье.

― Один, ― Мелони продолжал чему-то усмехаться. ― А сколько тебе надо? У тебя же одна голова?..

Чёрт, подумал Кирк. Ещё немного и я ему точно морду набью.

Кирк уже открыл было рот, чтобы наорать на Мелони, но тут неожиданно ожил передатчик в углу лаборатории. Мелодичный сигнал его был столь неуместен, что Кирк невольно вздрогнул. На панели мерцал зеленоватый огонёк вызова. Кирк встал и протянул руку, чтобы ответить, но пальцы его замерли в воздухе.

Кто это может быть? Кому известен номер этого передатчика? Я же никого не вызывал; кто может знать, что на Парисе-II есть люди? Может быть, пока нас не было, Рогов или Мелони выходили на связь?..

Кирк нажал клавишу и едва не задохнулся от удивления. Потому что перед ним возникло изображение Пауля.

― Здравствуйте, ван Детчер, ― спокойно сказал тот. ― Я рад, что вам удалось собрать необходимую информацию...

― Откуда вы знаете? ― оборвал Пауля ван Детчер. ― Вы что, следите за каждым моим шагом?!

― Я просто ЗНАЮ, капитан, ― Пауль прищурился, губы его сжались в тоненькую ниточку и он на миг стал похож на Императора Арнольда. Кирк от неожиданности даже растерялся. А потом на него обрушилась волна злости.

― Очевидно, вы знаете и то, что на этой планете отказываются работать айттеры, ― злобно выпалил Кирк. ― И то, что от моего отряда осталась едва ли треть. И то, что скоро ни одного десантника вообще не останется в живых, потому что имплантанты убьют их всех ― уже сейчас эта лаборатория напоминает лазарет!

― Подождите, капитан! ― воскликнул Пауль. ― Вы что, не знали, на что идёте?! Или вы надеялись, что такие большие деньги вам легко достанутся?! Мне нужны все кристаллы, подготовленные вашим... как его там... Мелони, если не ошибаюсь? И мне нужно, чтобы вы доставили их на Третью Таира.

― В подарочной упаковке, ― мрачно кивнул Кирк. ― Больше вам ничего не надо?

― Делай, что должен, и ― будь, что будет, ― внятно и чётко произнёс Пауль.

― Что? ― Кирк насторожился. Слышать из чужих уст фразу, которую привык произносить сам ― это, знаете ли, способствует удивлению.

Пауль с видимым удовольствием повторил сказанное.

― Почему вы это сказали, Пауль? ― спокойно осведомился Кирк.

― А что? Что-то не так?! ― Пауль вежливо улыбнулся.

― Нет, мне просто интересно, почему вы сказали именно эти слова, ― Кирк продолжал сохранять спокойствие. Впрочем, это удавалось ему без особого труда. Он вдруг почувствовал, что Пауль ему надоел. Даже, не то, чтобы надоел, а скорее, стал противен.

― Я уже говорил вам, господин ван Детчер, кто я на самом деле...

― Перестаньте, ― вздохнул Кирк. ― Из вас получился бы никуда не годный император. Даже если бы вы действительно жили в будущем, а не на Третьей Таира.

Пауль слегка вздрогнул, затем нахмурился и грозно заявил:

― Послушай, капитан! Если ты не хочешь выполнять задание, если ты собираешься отказаться...

― Если бы ты знал, как ты мне опротивел, Пауль, ― утомлённо произнёс Кирк. ― Уже очень давно опротивел. Очень, очень, очень и очень давно...

Кирк хотел сказать Паулю ещё несколько малоприятных слов, но запнулся. Он вдруг понял, что Пауль смотрит на него расширившимися от ужаса глазами. Челюсть у этого «императора из будущего» отвисла, а весь вид его выражал крайнюю степень ужаса, смешанного с изумлением.

― Что?! ― спросил Кирк. ― Что такое?..

Кирку подумалось, что Пауль увидел что-то (или кого-то) за его, Кирка, спиной. Пришлось даже обернуться, чтобы удостоверится в том, что рядом никого нет.

― Не может быть... ― выдавил из себя Пауль. ― Этого не может быть...

― Чего быть не может? ― спросил Кирк. Его уже начинало раздражать это идиотское поведение Пауля.

― Я с вами свяжусь позже, господин ван Детчер, ― рассеянно обронил Пауль. ― Мне нужно посоветоваться... обдумать... принять решение о нашем дальнейшем... позже... я с вами свяжусь...

И отключился, мерзавец!

Кирк с досады плюнул. Ну, форменный придурок же! Похоже, у него окончательно крыша съехала. Заказчичек, чёрт! Император хренов...

Кирк нахмурился. Он вдруг понял, что Патрик Мелони давно уже бормочет что-то несвязное. Бред какой-то несёт. Но бред странный и настораживающий. Кирк прислушался.

― ...там цветут сады, ― вяло бормотал Мелони, уставившись в пространство неподвижным взглядом. ― Там цветёт время... а на второй планете Тионисия каждый день их нет... и не будет очень скоро... никогда... навсегда...

Нет, поправил себя Кирк. Не настораживающий это бред ― пугающий. Особенно тем, что в нём упоминается эта самая проклятая чёрная дыра ― Тионисий-II. Что-то тут много всего наверчено, вокруг этой чёрной дыры. Ох, не к добру это...

А что здесь к добру? Умирающие солдаты? Погибшие друзья? Сходящий (или уже сошедший?) с ума Патрик Мелони?

Кирк поднял с пола шлем, который, по словам Мелони, позволял воспользоваться айттером. Просто надеваешь его, подумал Кирк. Просто надеваешь...

Шлем плотно сидел на голове, прозрачный щиток полностью закрывал лицо, мягкая прокладка шлема прикрывала уши, но совершенно свободно пропускала все звуки. Кирк покрутил головой. Никакого неудобства он не испытывал. Но, чёрт побери, как же им, всё-таки, пользоваться? Каким образом этот шлем позволяет айттеру оживлять погибших...

Погибших.

Кирк вздрогнул.

― Мелони! ― гаркнул он. ― Этот шлем начинает работать только тогда, когда человек умирает?

― Человек всегда умирает, ― невнятно промямлил Мелони. ― Потому что так было придумано...

― Идиот, ― буркнул Кирк.

Так, ладно, подумал он. Если я сейчас вот покончу с собой, то, по идее, должен буду ожить у себя на «Анкоре». Это хорошо. То есть, хорошо, если это действительно окажется именно так. А шлем? Он останется здесь? Хм... Непонятно что-то.

И вообще, жалко, что шлем всего один. Было бы их несколько штук...

Погоди-ка, что-то Мелони говорил про какой-то дубликатор. Который находится здесь же, в лаборатории...

* * *

Кадры, полученные Императором Арнольдом от Председателя Каилишской Ассоциации, были сняты со спутника Карафиара-II ― одной из планет, захваченной пришельцами. Прочем, слово «захваченной» не совсем точно отображало истинную ситуацию.

Непривычной формы корабли, больше похожие на неправильные геометрические фигуры, выныривали из подпространства и устремлялись к планете. Император увидел даже фрагмент боя этих кораблей с каилишскими пограничниками.

Военная база на спутнике успела выпустить по пришельцам одну-единственную торпеду. Корабли пришельцев в этот момент находились как раз возле неё и один из кораблей ― больше похожий на слегка сплюснутый шар ― замер в пространстве, содрогнулся всем корпусом и начал медленно переворачиваться, отдаляясь от базы. Словно дохлая рыба в воде, подумал Император.

Остальные корабли начали совершать какие-то неестественные, невозможные манёвры. Словно бы для них не существовало ни законов взаимного притяжения, ни законов инерции ― ничего. Они довольно быстро перестроились, замерли на миг и... база просто перестала существовать, обратившись в короткую, медленно гаснущую вспышку.

Затем Император увидел, как Каилишский крейсер стремительно врывается в ряды кораблей пришельцев, разворачиваться... далее следовала точно такая же вспышка.

Казалось, что крейсер сделался нереальным, прозрачным, превратился в светящееся изображение самого себя. На миг сквозь его призрачные контуры удалось разглядеть яркие точки звёзд и корпус одного из кораблей пришельцев. А затем крейсер исчез.

Точно такая же судьба постигла и два подоспевших корвета. А затем корабли пришельцев устремились к планете. И следующая запись уже была сделана с планетарной базы.

Корабли шли над поверхностью планеты. Неспешно, как при бомбардировке. Вот только никаких взрывов не было. От каждого из кораблей вниз был направлен яркий, хорошо видимый в туманной атмосфере, конусообразный луч. И было отчётливо видно, как трава и деревья, попадавшие в это излучение, превращаются в сероватую пыль.

Удалось рассмотреть даже бегущего в панике офицера, застигнутого этим лучом ― серый сгусток, подхваченный ветром, это всё, что от него осталось. На последних кадрах был громадный шестигранный корабль, зависший в небе, заслонивший всё видимое пространство. И на этом запись обрывалась.

Император Арнольд просмотрел её трижды. А затем начал принимать меры.

Первым делом был устроен разнос Министру Имперской безопасности ― почему он, Император, должен узнавать об этих событиях от Председателя Ассоциации, а не от него, от Министра? Чем занимается разведка? Куда смотрели резиденты на захваченных планетах? Почему не сообщили обо всём этом?

Министр выглядел настолько жалким, что даже расстрелять его было противно. Он утверждал, что никакими сведениями о захвате планет его канцелярия не располагает. Что резиденты ничего об этом не сообщали. Что ежедневные их отчёты не содержат ничего более или менее ценного.

Император не поверил. Император потребовал доказательств.

Доказательства были предоставлены.

Император, мягко говоря, удивился. И первой же его мыслью была мысль о том, что Председатель Ассоциации подготовил удивительно наглую провокацию. Что все эти кадры ― мистификация, которая должна послужить лишь оправданием появлению возле Париса-II вражеского флота. Однако...

Отчёты резидентов за последние несколько дней действительно не отличались разнообразием. Даже отчёты по планете Карафиар-II, кадры о захвате которой Император Арнольд только что просмотрел. Более того, они не отличались даже в мелочах. И если неделю назад резиденты позволяли себе хоть как-то разнообразить свой лексикон, если они допускали выход на связь плюс-минус одна или две минуты, то все последние отчёты были написаны одними и теми же словами, и посланы были тютелька в тютельку, в одно и то же время, с точностью до десятых долей секунды.

Подобная пунктуальность в любое другое время могла бы и обрадовать, но не сейчас. Тем более что сегодняшний отчёт был отправлен в то же самое время и походил на предыдущие отчёты этого резидента, словно брат-близнец.

Император хорошо помнил своё пребывание в Лабиринте Анкора. Он знал, что Предтечи владели секретом, позволявшим путешествовать во времени. И вся ситуация с внедрёнными в Ассоциацию резидентами наводила Императора на очень нехорошие мысли ― пришельцам тоже было кое-что об этом известно.

Но что им известно ещё? И что им вообще нужно? Что такого содержится на том распроклятом кристалле из Лабиринта?

Впрочем, не это сейчас было главным. Главным было то, что именно сейчас надлежало сделать выбор и принять решение. Потому что из донесений с «Исполина» Император знал, что в систему Париса прибыли корабли Ассоциации ― сорок три корвета, восемнадцать линкоров, двадцать один крейсер, триста пятьдесят катеров-разведчиков... Чуть ли не треть Каилишского флота... Или, можно даже считать, ВЕСЬ ОСТАВШИЙСЯ флот Ассоциации собрался в системе Париса.

Нужно было принимать решение. А выбор у Императора Арнольда был невелик. Особенно после того, как возле Париса-II появились корабли тех, кого Председатель Каилишской Ассоциации называл пришельцами.

Изображение с «Исполина» транслировалось в кабинет Императора без перерыва. И корабли пришельцев он увидел одновременно с теми, кто был сейчас возле Париса-II.

Два корабля странной и непривычной формы уходили к планете. Имперский линкор «Исполин» преследовал их. Император не видел, как десантники-смертники роем устремляются вдогонку за кораблями пришельцев, но знал, что приказ ими уже получен и что они выполнят его во что бы то ни стало. Вот уже один из кораблей пришельцев как-то странно вильнул, дёрнулся и продолжил свой путь, но уже кувыркаясь, не подчиняясь управлению, готовый сгореть в атмосфере планеты или врезаться в её поверхность.

С двумя кораблями мы справимся, подумал Император. Но сколько их будет ещё? Имеет ли смысл рисковать? Из-за чего? Инфокристалл Предтеч? Но ведь на корабле Кирка ван Детчера имеется его копия. А сам корабль сейчас находится в ангаре на «Исполине». Так что...

Император раздумывал всего десять секунд. А затем отдал приказ о бомбардировке второй планеты Париса.

Император Арнольд не хотел рисковать.

Император Арнольд привык играть наверняка.

Но он позабыл о том, что Кирк ван Детчер привык играть точно так же.

* * *

На помощь Мелони рассчитывать не приходилось. И хотя Кирку удалось самому разобраться с этим дубликатором, но в том, что шлемы будут работать так, как он предполагал, Кирк не был уверен совершенно.

Ван Детчер критически оглядел выстроившиеся на столе в ряд шлемы ― одиннадцать штук, по числу оставшихся в живых. Если нам повезёт, подумал Кирк, то скоро все несчастья закончатся.

Нет, не все, поправил он себя. Айттер восстанавливает только тело. Сошедшего с ума Патрика Мелони он излечить не сможет. Вот медленно и мучительно умирающих солдат ― другое дело. Да и то нужно чтобы нам повезло, и чтобы эти дурацкие шлемы сработали именно так, как необходимо.

А ведь они могут и не сработать, подумал Кирк. Или, например, людей-то они оживят, а Тас-Кса-Сит ― нет. Неизвестно же, как технологии Предтеч поведут себя с чужими. Да и с людьми-то как они себя поведут ― тоже не ясно. Могут и всех с ума свети.

Кирк представил себе воскресающих на айттере десантников ― здоровых, сильных и крепких, но умалишённых, ― и передёрнул плечами. По непонятной ему самому ассоциации он вдруг вспомнил, что Мелони говорил, будто сама установка должна называться «айт», а эти шлемы ― «тер». Чёрт его знает, что имели в виду Предтечи. Чёрт знает, кто они вообще были такие...

Кирк покинул Патрика и поднялся на этаж выше ― туда, где находился весь остальной отряд. На данный момент отряд этот представлял собой жалкое зрелище. Единственные, кто ещё мог держать оружие ― Рогов и Тас-Кса-Сит ― находились на первом этаже, возле главного входа. На остальных же десантников просто нельзя было смотреть. Кирк подумал, что это очень жестоко с его стороны ― заставлять мучиться людей, ставших жертвами имплантантов.

Кирк прочистил горло и громко произнёс:

― Господа десантники, мы завершаем нашу миссию.

Бормотание и стоны мгновенно стихли. Все посмотрели на Кирка ― даже ослепшие Савойски и Кауснер повернули головы на его голос.

― Вы все уже знаете, что айттер отказывается работать, пока мы находимся на этой планете, ― продолжал Кирк. ― Скорее всего, положение не изменится, даже если мы покинем Парис-II. Но есть надежда, что обнаруженные нами устройства помогут нам остаться в живых. Я говорю вот об этом, ― Кирк высоко над головой поднял шлем, который держал до того в опущенной руке.

Все затаили дыхание.

― Я не знаю, получится ли из этого что-нибудь путное. Но считаю, что попробовать надо. Здесь есть передатчик, в случае успеха я немедленно связываюсь с вами и тогда...

Десантники продолжали молчать. Кирку стало неловко. Он почувствовал себя, словно на выступлении перед публикой. Как будто актёр из головизорной мелодрамы, недовольно подумал он.

Сняв с пояса рацию, Кирк вызвал наверх Рогова и Тас-Кса-Сит. И, когда те поднялись в комнату, повторил им всё, сказанное уже десантникам.

― А зачем тебе-то самому рисковать?! ― удивилась ксионийка.

― То есть?! ― не понял Кирк.

― Ну, у тебя же со здоровьем всё в порядке, ― пояснила Тас-Кса-Сит. ― Пусть кто-нибудь из солдат испробует эту штуковину на себе. А если всё получится, пусть приведёт сюда твой «Анкор».

― А если не получится? ― спросил Кирк.

― Значит, будем считать, что тому солдату не повезло, ― пожала плечами ксионийка.

― Тас-Кса-Сит верно говорит, командир, ― подал голос один из десантников. ― Вам рисковать незачем. Давайте, лучше мы. Кто-нибудь из нас. Я, например, вот с этими ребятами... или ещё кто...

Кирк посмотрел на говорившего. Это был молодой парень с твёрдым взглядом. Если бы не зеленоватая бледность и не испачканные кровавой слюной подбородок и грудь, он выглядел бы словно сошедшим с плаката, призывающего вступать в ряды Имперских бригад.

Кирк хотел возразить этому парню, что на нём ― на Кирке ван Детчере ― лежит ответственность за весь отряд; что кроме него самого никто не сумеет проникнуть в «Анкор»; что... много ещё чего хотел сказать Кирк. Но не стал.

Потому что подумал вдруг, что этот парень ― как и двое других, с которыми он хотел быть добровольцем в этом эксперименте ― все трое были в отряде Тас-Кса-Сит. И ещё Кирк подумал, что предложение от Тас-Кса-Сит и исходило. И почему-то вдруг вспомнилось, что эти трое с самого начала были в группе ксионийки и до сих пор живы.

Нет, Кирк не стал ничего говорить. Он молча надел шлем, вытащил из кобуры свою «Кобру», приставил бластер к груди и нажал на спусковой крючок.

* * *

― ...секунд! Внимание! Опасность! На корабле посторонний! Все внешние люки заблокированы! Корабль будет уничтожен через двести семнадцать секунд! Внимание! Опасность!..

Кирк соскочил с белоснежного диска айттера и сломя голову понёсся в рубку управления.

В углу пульта тревожно пульсировал красноватый огонёк. Кирк торопливо прижал к индикатору большой палец правой руки.

― Отбой тревоги, ― в голосе компьютера, казалось, звучало немалое облегчение.

Кирк перевёл дух. Всё в порядке. Ну, то есть, решительно всё!

Этот дурацкий шлем сработал так, как надо. Значит, и с остальными всё будет в порядке...

Кирк нахмурился.

Остальные... А Патрик Мелони? Айттер психику не восстанавливает. И Партиони с Тенчен-Сином уже не вернуть. И тех погибших ребят ― чёрт, даже имён их не помню!

Спасибо тебе, Император Арнольд Дитрих, злобно подумал Кирк. Ты мне за это заплатишь. Обязательно заплатишь. И за Тенча, и за Партиони, и за каждого из этих мальчишек. За всех заплатишь...

Ладно, сейчас не об этом надо думать. Сейчас главное ― послать сигнал на Парис-II. Там сидят мои ребята ― именно МОИ! ― и им каждую секунду больно. Очень больно.

Кирк заколотил по клавишам передатчика, посмотрел на показания приборов и злобно выругался. Очевидно, на линкоре было активизировано какое-то защитное поле, полностью экранирующее сигналы.

Кирк метнулся было к выходу, но, опомнившись, притормозил возле сейфа с оружием. Без привычной тяжести на поясе и на плече он чувствовал себя, словно голый. И только открывая сейф, Кирк вспомнил, что роздал почти всё оружие своей группе.

Кирк недовольно посмотрел в сейф. «Эфа», «Снежинка» и «Варан» ― с этим много не навоюешь.

«Эфа» тут вообще бесполезна ― метаболизм Кирка и десантников, которые должны будут скоро ожить, ничем не отличается от метаболизма тех, с кем, возможно, придётся сражаться на линкоре. Значит, «Эфа» будет косить всех без разбора, направо и налево.

«Снежинка» вообще может таких дел наворотить, что и не обрадуешься. Слишком уж дурное оружие, в замкнутом пространстве его использовать ― себе дороже. Достаточно попасть заряду в, например, запорный механизм люка... Нет, дурное оружие, ну его...

«Варан»? Этот, наоборот ― слишком умён. Чёрт его знает, что может случиться. Интеллектуальники я никогда не любил, вздохнул Кирк.

А на кой чёрт тогда ты всё это таскаешь, подумал ван Детчер. И вообще, с чего ты взял, что тебе потребуется стрелять ― здесь, на «Исполине»?

Потребуется, возразил сам себе Кирк. Ещё как потребуется. Я не знаю, что могло произойти за время моего отсутствия. Но наверняка что-то произошло. Ведь здесь, насколько я понимаю, сейчас должны ещё находиться агенты Имперской безопасности ― расследовать дело о той незаконной передаче, из-за которой нас и хотели задержать. Да и, улетая на Вторую Париса, я, что ни говори, а нарушил приказ самого Императора. Значит, будем вооружаться, подумал Кирк. И вооружаться тем, что есть.

Кирк вытащил из сейфа «Варана», захлопнул дверцу и устремился к выходному люку.

В ангаре никого не было. По пути к рубке связи Кирк тоже не встретил ни одного человека. Но возле дверей рубки стояли, как и положено по уставу, двое часовых, вытаращившихся в изумлении на Кирка.

― Мне срочно нужно связаться... ― начал было говорить Кирк, но один из часовых удивлённо приоткрыл рот, а второй выхватил из кобуры бластер.

― Господин капитан, ― решительно заявил он. ― Вас приказано задержать!

― Кем? ― поинтересовался Кирк, снимая «Варан» с предохранителя.

― Агентами Имперской безопасности, ― пробормотал солдатик, испуганно косясь на оживающего «Варана».

Тут и правда, было на что посмотреть и что послушать. «Варан» выпустил тоненький луч, обежавший всё помещение. На часовых он задержался на миг ― чтобы удовлетворённо пискнуть и издать серию мелодичных щёлкающих звуков. Судя по всему, десантникам не приходилось ещё видеть подобное антикварное оружие, но оно вызвало у них лёгкое чувство страха или, точнее, неудобства ― чёрт его знает, что там эта штуковина делает!..

― Так, ― удовлетворённо кивнул Кирк, и повторил: ― Агентами Имперской безопасности... Хорошо, я свяжусь со своими людьми, а потом мы вместе отправимся к этим агентам.

― Господин капитан, я не могу вас пропустить, ― помотал головой часовой. ― У меня приказ.

― Приказ ― это хорошо, ― вновь кивнул ван Детчер. ― Приказ надо выполнять. А айттерная матрица у вас есть, солдат?

― Что?! ― не понял часовой.

― Как стоите, солдат? ― заорал на него Кирк. ― Как отвечаете старшему по званию? Смир-р-р-на!!!

Оба часовых мгновенно вытянулись в струнку и щёлкнули каблуками.

― Отвечайте на вопрос, солдат! ― рявкнул Кирк. ― Матрицу с вас снимали?

― Так точно, господин капитан! ― отрапортовал часовой.

― Хорошо! А вы, солдат? ― Кирк строго глянул на второго часового.

― Так точно, господин капитан! Снимали! ― отчеканил тот.

― Отлично, солдаты! ― заявил Кирк. ― Молодцы! Благодарю за службу! И неукоснительное выполнение приказа!

― Да здравствует Император! ― хором ответили часовые.

― Всё! Свободны! ― сказал Кирк, отступая назад, и дважды нажал на курок.

«Варан» отреагировал мгновенно. Не пришлось даже прицеливаться. Две небольшие капсюли, вылетевшие из ствола, пробили комбинезоны солдат и сдетонировали. Капсюли эти содержали высокотемпературную плазму, удерживаемую магнитным полем. Потому от солдат этих мало что осталось.

Жалко ребят, но ― ничего страшного, подумал Кирк, распахивая дверь рубки. В конце концов, с них обоих снята матрица на айттере, а время не терпит, у меня там люди умирают. А что до неприятных ощущений, которые испытали эти двое охранников, так они вполне могут списать их на особенности службы в Имперском десанте.

В рубке, кроме дежурного офицера, никого не было. «Варан» работал безотказно, фиксируя возможные цели. В качестве каковой в рубке связи выступал один лишь дежурный офицер. Офицер этот оказался майором, но в данном случае он мог быть хоть императором ― Кирка сейчас мало заботили вопросы субординации.

― Срочно! ― приказал Кирк. ― Связь по коду... ― он оттарабанил длинный ряд цифр.

― Капитан ван Детчер?! ― изумился майор, привставая с кресла и нащупывая кобуру своей «Кобры-М». ― Вы здесь... Вас... Приказ...

― Господин майор! ― заорал Кирк. ― Немедленно выполняйте!!! Мне срочно нужна связь!!! И перестаньте лапать свой бластер!!!

― Господин капитан! ― возмущённо рявкнул в ответ майор. ― Вы отдаёте себе отчёт?..

― Господин майор! ― ответил Кирк. ― А вы отдаёте себе отчёт в том, что с вами разговаривает вооружённый человек?

― Матрица... ― начал было майор, но Кирк не дал ему закончить.

― Матрица, так матрица, ― согласился он, стреляя.

Тело майора судорожно дёрнулось и повалилось на пол. Кирк перешагнул через него и склонился над пультом. Через несколько секунд сигнал ушёл на Парис-II. А ещё через полминуты пришло подтверждение о том, что сигнал получен. Кирк облегчённо вздохнул и включил внутренний канал связи оповещения.

― Внимание! ― громко и чётко произнёс он. ― Говорит Кирк ван Детчер! Лейтенанту Фогелю ― срочно явиться в рубку связи! Повторяю!..

― Капитану ван Детчеру! ― прозвучал в ответ ледяной голос. ― Говорит адмирал Стрэк! Немедленно сдать оружие! Вы арестованы!

― Адмиралу Стрэку! ― рявкнул Кирк. ― Учтите, что мой «Анкор» заминирован! Если через пять минут я не обезврежу заряд, линкор «Исполин» разнесёт к чёртовой матери! Если кто-нибудь попытается приблизиться к моему кораблю, результат будет таким же!.. Вы слышали меня, господин адмирал?

Ответа не последовало. Но Кирку показалось, что он услышал недовольное ворчание, прозвучавшее перед тем, как всё смолкло.

Блеф ― это хорошо, подумал Кирк. Но главное, чтобы мне поверили... Чёрт! А я вообще-то входной люк «Анкора» закрыл хоть?! Не помню, хоть убей...

Кирк потыкал пальцем в клавиши и вывел на экраны изображение с датчиков, установленных в коридоре. Коридор был пуст до самого поворота к ангару, где стоял «Анкор». А с противоположной стороны к рубке двигались люди. Много, человек тридцать. Пятеро смело вышагивали по центру коридора, и в одном из них Кирк без труда узнал лейтенанта Фогеля. Движения остальных, вжимавшихся в стены вооружённых десантников, выглядели обманчиво-медленными, плавными, завораживающими, словно необычный сон.

Машины, подумал Кирк. Машины-убийцы. И ведь сейчас они для меня именно убийцы. И для меня, и для остальных моих людей. Потому что мы побывали на Парисе-II и без этих чёртовых шлемов нам теперь айттер не поможет. В отличие от этих десантников...

Кирк почувствовал, как в нём медленно закипает ярость. Он снова ощутил себя уязвимым ― чертовски уязвимым, уточнил он. Этим-то ребятам ничего не будет, они за айттером, как за каменной стеной. А я? А Рогов? Тас-Кса-Сит с Мелони? Савойски с остальными?

Их всех убьют, понял Кирк. Убьют. Раз и навсегда. Стоит им только появиться в коридоре...

― Внимание! ― громко произнёс Кирк, устанавливая двустороннюю связь с датчиками в коридоре. ― Говорит капитан ван Детчер! Штурмовому отряду прекратить движение к рубке связи! Немедленно! Всем, кроме лейтенанта Фогеля, покинуть коридор! Даю пять секунд на выполнение приказа!..

― Капитан! С вами говорят агенты Имперской безопасности!

Кирк посмотрел на экран. Десантники замерли на месте. А прямо на Кирка смотрел какой-то тощий тип с тускло поблёскивающим на лацкане значком.

Эт-то ещё что такое? Кирк нахмурился. Они меня тоже видят, что ли?! Наверное, я что-то не то нажал на пульте. Эх, Мелони бы сюда!.. Впрочем, в том состоянии, в каком сейчас находится Патрик, толку от него будет немного.

― Повторяю, ― уставшим голосом произнёс Кирк. ― Всем покинуть коридор! Время истекло...

Кирк увидел, как у тощего агента нервно дёрнулась щека. Он торопливо махнул рукой и десантники начали пятиться, отступать и, отойдя метров на десять, снова замерли.

― Я сказал, покинуть коридор!!! ― заорал Кирк во всё горло.

Тощий испуганно вздрогнул, повернулся к десантникам и замахал руками. Кирк удовлетворённо кивнул, видя, как последний из них скрывается за поворотом.

― Один выстрел, и я взрываю «Анкор»! ― предупредил Кирк, а потом разрешил: ― Заходите в рубку. И без глупостей.

Первым на появление в рубке связи лейтенанта Фогеля и агентов Имперской безопасности отреагировал «Варан». Сканирующий луч метнулся к вошедшим, спусковой крючок дрогнул под пальцем Кирка, приглашая его нажать ― одно движение, и все пятеро вошедших лягут окровавленными трупами.

― Господин капитан! ― начал один из агентов, опасливо косясь на «Варана». ― Во-первых, нам поручено...

― Во-первых, ― оборвал его Кирк, ― я собирался говорить не с вами, а с лейтенантом Фогелем. ― Кирк покосился на экраны, показывавшие коридор перед рубкой. Пусто.

― Капитан, ― растерянно произнёс Фогель. ― Империя находится сейчас в состоянии войны...

― Империя всегда находится в состоянии войны, ― усмехнулся Кирк. ― Для Империи это естественное состояние; для всех империй это всегда было естественным состоянием.

― Нет, капитан, ― покачал головой тощий агент ― очевидно, он был старшим в этой группе. ― Это не та война, к которой вы привыкли. Это война с пришельцами из иного мира, о котором мы ничего не знаем...

Кирк слушал агента не особенно внимательно. Его сейчас больше занимало то, что в коридоре ― с той стороны, где скрылись десантники штурмового отряда, что-то происходило. Что-то непонятное.

Кирк мог позволить себе не следить за стоявшими перед ним людьми ― с этой задачей превосходно справлялся и «Варан». Поэтому он во все глаза уставился на экраны. И когда из-за поворота показались люди, Кирк чуть было не принялся вновь выкрикивать свои предупреждения. Глупые и бессмысленные предупреждения ― что может остановить идущих на штурм десантников?!

Но слова замерли у Кирка в горле. Потому что он узнал этих людей. И сержанта Савойски, и остальных ребят ― Торн, Котов, Кауснер, Кайпот, Найтс, Ларнье. Чёрт! Все живы, все в порядке!

Группа, возглавляемая Савойски, очень быстро бежала сюда, к рубке связи. И Кирк хмуро констатировал тот факт, что только двое из них были вооружены «Кобрами-2». Ну, конечно, подумал Кирк. Все эти новомодные игрушки ребятам сейчас ни к чему ― вживлённых датчиков в их телах уже не осталось.

Кирк перевёл взгляд на другой экран ― с противоположной стороны быстрым шагом к рубке приближался Александр Рогов. Один. Что такое, подумал Кирк. А Мелони? А Тас-Кса-Сит? Но Рогов сразу же дал ответ на этот вопрос, едва появившись в рубке:

― Кошка с Мелони осталась, ― сказал он. ― Ему сейчас несладко. Да и не натворил бы он чего...

Кирк кивнул. Агенты изумлённо смотрели на Рогова и на солдат, быстро заполнивших рубку.

Так, подумал Кирк. Теперь ― самое главное.

― Мне нужно покинуть «Исполин», ― заявил Кирк. ― И ещё мне нужно оружие.

― Капитан! ― взволнованно произнёс один из агентов. ― Вы хорошо слышали, что вам только что сказали?! Империя в опасности!..

― Повторяю ещё раз, господа, ― ровным голосом проговорил Кирк. ― Мой «Анкор» заминирован. В случае невыполнения моих приказов, линкор «Исполин» перестанет существовать. А значит, перестанете существовать и вы все, господа. Потому что ни один айттер не выдержит такого взрыва. В самом лучшем случае, вы погибните сразу. В худшем ― будете умирать многократно, бесконечно оживая в безвоздушном пространстве развалившегося корабля...

Кирк обращался ко всем, но смотрел только лишь на Рогова. И Александр правильно понял этот его взгляд. Он едва заметно кивнул, попятился и выскользнул за дверь. На экране Кирк хорошо видел, как Рогов припустил по коридору ― обратно, в направлении к ангару, где находился «Анкор».

Это не ускользнуло и от внимания агентов. Тощий удивлённо посмотрел вслед Рогову. А потом на его лице проступило выражение, какое бывает у обманутого ребёнка.

― Задержать его!!! ― взвизгнул он, указывая на дверь.

Один из агентов ― тот, что только что говорил с Кирком ― кинулся исполнять приказ. Но «Варан» Кирка оказался куда проворнее.

― Стоять!!! Назад!!! ― заорал Кирк, подкрепляя свои слова выстрелами. ― Назад, я сказал!!!

― Капитан! ― тощий агент задыхался от злости. ― Капитан! Вы ― мятежник!!!

― Никто не совершенен, ― скорбно вздохнул Кирк.

― Вы все ― мятежники! ― голосом обвинителя заявил тощий агент. ― Вы все ― преступники! Вы нарушили данную Императору присягу!

― Заткнись, ― лениво произнёс сержант Савойски. ― Заткнись, тыловая крыса! Присягу давали мы, это верно. Но те «мы», которых отправили подыхать на Парис-II. И те самые «мы» выполнили свой долг и перед Империей, и перед Императором. А нынешние «мы» ничего больше не должны ему.

― Так, господа, ― вздохнул Кирк. ― Хочу вам сказать, что ТЕПЕРЬ мой «Анкор» уж точно взлетит на воздух вместе с «Исполином». Если вы не выполните мои условия.

― Капитан, это мятеж, ― ледяным тоном проговорил тощий.

― Так я же не возражаю, ― пожал плечами Кирк. ― Мятеж, так мятеж... Дело не в этом. Мне немедленно нужно оружие. И мне необходимо вернуться на Парис-II.

― Император Арнольд отдал приказ о бомбардировке планеты, ― выпалил тощий. ― Вам нельзя туда возвращаться. В любом случае!

― Император отдал приказ?! ― Кирк попытался выразить голосом удивление, но это у него не очень-то хорошо получилось. Уж кто-кто, а ван Детчер хорошо знал, что от Арнольда можно ждать и не такой гадости. Кирк опустил взгляд на «Варана» ― все цели были опознаны. Впрочем, насчёт лейтенанта ― тут торопиться не следует. Кстати, и своих бы не зацепить...

― Да, господин капитан, ― подтвердил тощий, ― примерно сорок минут назад.

― Хорошо, ― кивнул Кирк, небрежно касаясь кнопок на блоке управления «Варана». ― Приказы надо выполнять. Адмирал Стрэк будет выполнять полученные приказы, вы будете выполнять полученные приказы и я буду выполнять полученные приказы. Правильно? Делай, что должен, и ― будь, что будет.

Тощий агент молчал, силясь сообразить, что же имеет в виду Кирк. И только когда ван Детчер начал стрелять, до агентов дошло, что именно хотел сказать отставной капитан десантных войск.

Кирк даже не стал поднимать оружие ― интеллектуальные боеприпасы, конечно же, штука дурная, но свою цель они находят безошибочно. Через миг в помещении рубки не осталось ни одного агента Имперской безопасности.

― Лейтенант! Ау! Лейтена-а-ант! ― Кирк повысил голос.

Лейтенант Фогель стоял, прижавшись к стене и закрыв глаза. Конечно, он помнил, что такое айттер. Но испытывать лишний раз боль ему не хотелось. При звуке голоса Кирка он вздрогнул и открыл глаза.

― Лейтенант! ― Кирк посмотрел на Фогеля. ― Нас объявили мятежниками. Но учтите, что все мои поступки были направлены только на то, чтобы спасти этих вот людей.

― Айттер... ― растерянно пролепетал Фогель.

― Забудьте про айттер, ― усмехнулся Кирк. ― Насколько я понял, после начала бомбардировки планеты эти штуки перестанут работать. И насколько я знаю адмиралов, это произойдёт очень скоро. А сейчас мне нужно попасть в арсенал. Солдатам, ― кивок в сторону десантников, ― необходимо оружие. У вас есть доступ к арсеналу, следовательно... ― Кирк выразительно посмотрел на Фогеля.

― Но, капитан!.. ― Фогель растерялся окончательно. ― Арсеналы «Исполина» по личному распоряжению Императора...

― Лейтенант, ― спокойно перебил его Кирк. ― При чём здесь какой-то Император?!

― Но... война с чужими... ― лейтенант Фогель готов был умереть от растерянности.

― Лейтенант, ― продолжал так же спокойно говорить Кирк. ― При чём здесь какая-то война?! Вы что, не понимаете меня?

― Я не могу, ― твёрдо заявил Фогель. ― Это нарушение приказа, капитан!

― Я взорву «Исполин», ― не менее твёрдо произнёс Кирк. ― Будет ли, в таком случае, выполнен приказ Императора о бомбардировке?

― Но... но... ― на Фогеля было жалко смотреть. Если бы перед ним был кто-то другой, не Кирк ван Детчер ― легенда десантных бригад, человек, сумевший пройти Лабиринт Анкора и вернуться обратно живым. Если бы перед лейтенантом был кто-то другой...

― В конце-то концов, лейтенант! ― Кирк уже начинал нервничать. ― Вы получали приказ Императора о том, что переходите в моё подчинение! Был ли этот приказ отменён? Я имею в виду, отменён Императором?..

Лейтенант Фогель помотал головой.

― Так в чём же дело?! ― нахмурился Кирк.

― Господин капитан, ― вздохнул Фогель. ― В арсенале есть достаточно оружия для того, чтобы обеспечить всю вашу группу.

Фогель выглядел так, словно бросается с моста в холодную воду. Кирк облегчённо вздохнул. Начни лейтенант артачиться, проблемы могли возникнуть. И немалые. Кто его знает, удалось бы им вскрыть арсенал? Мелони с ними нет, а без него ― разве что взрывать люки. Да и взрывать-то нечем, если подумать...

― Только учтите, лейтенант, ― вспомнил вдруг Кирк. ― Мне нужно старое оружие. Очень старое.

― Старое?! ― переспросил лейтенант.

― Да, ― кивнул Кирк. ― «Драконы», «Удавы»... Но только старые, а не все эти ваши «эмки», «два-эмки» и так далее.

― Я не знаю, ― пробормотал лейтенант, ― остались ли в арсенале эти модели. Вы же перед высадкой на Вторую Париса почти всё забрали...

― Сейчас проверим, ― ответил Кирк.

Один из люков, через которые можно было поникнуть в арсеналы линкора, находился как раз на полпути между рубкой связи и ангаром, где расположился «Анкор». Так что, проблем со штурмовой группой, всё ещё томившейся в коридоре (Кирк специально проверил экраны перед выходом ― точно, они всё ещё там) не возникло.

Но самое старое, что обнаружилось в арсеналах «Исполина», были «Драконы-2» ― более мощные, но и гораздо более тяжёлые модели, воспринятые всеми десантниками без особого энтузиазма. Оно и понятно ― «Дракон-2М» был примерно на треть легче своего предшественника. Но среди бесполезного теперь для отряда оружия обнаружились и три «Аллигатора» ― интеллектуальные разрядники, специальное оружие личной гвардии Императора. Как они оказались на «Исполине», никто не знал, но сейчас это оказалось более чем кстати.

«Аллигаторы» были гораздо «роднее» нынешним десантникам, нежели громоздкие и не очень удобные «Драконы-2». И хотя боекомплекта «Аллигатора» хватало от силы минут на пятнадцать хорошего боя, десантники из-за них чуть не переругались. Дело в том, что управление стрельбой тут осуществлялось при помощи биотоков мозга бойца. Конечно, никаких вживлённых датчиков для этого не требовалось ― программный блок настраивался на определённого владельца. И дистанционных функций-то у «Аллигатора» было немного ― выстрел, прицел и всё. Остальное управление было ручным. Но даже и эта малость позволила троим десантникам почувствовать себя свободнее ― почти половина группы, удовлетворённо подумал Кирк.

Сержант Савойски, без сомнения, пользуясь своим званием, завладел единственной «Анакондой» ― силовой бронёй, бывшей на вооружении у охраны Императора. Как эта броня оказалась здесь ― никому не известно. Но теперь Савойски был и надёжно защищён, и хорошо вооружён ― «Анаконда» разрабатывалась на основе силовой брони Тира-III и на плечах Савойски теперь грозно топорщились два небольших плазморазрядника.

Когда все семеро десантников вооружились, группа направилась к «Анкору». Возле самого ангара Кирк обернулся к лейтенанту и отдал честь. Лейтенант, вытянувшись в струнку, ответил тем же. Так они и стояли друг перед другом, пока тяжёлые створки люка не сомкнулись между ними.

Вся группа уже была на корабле. Свет в ангаре померк, тревожно замигали красные фонари ― внешний люк готовился распахнуться.

Кирк торопливо забрался в «Анкор» и поспешил в рубку управления.

Чёрное небо он воспринял, как путь к свободе. Гравитационный луч приподнял «Анкор» и мягко вытолкнул его из чрева «Исполина». Кирк подождал, пока громада линкора отдалится и запустил двигатели.

Кирк хорошо помнил о грядущей бомбардировке. Он знал, что времени у него мало. Возможно даже, что его нет совсем. Кирк швырнул «Анкор» вниз, к планете, не обращая внимания на перегрузки.

Долгих сорок минут у него ушло на то, чтобы войти в атмосферу и взять пеленг работающего в лабораториях передатчика. И вовремя всплыло в памяти воспоминание о посадочной площадке прямо в комплексе лабораторий. Во время посадки Кирк лихорадочно высматривал фантомы ― вроде тех кораблей, что торчали на посадочной площадке в прошлый раз. Но всё обошлось ― «Анкор» мягко опустился возле высокой белой башни, неподалёку от главного корпуса.

Кирк склонился к передатчику и торопливо произнёс:

― Всё, что есть в лаборатории ― на корабль! Инфокристаллы, дубликатор, шлемы... Рогов! Проследи. Сержант! Быстрее, у нас очень мало времени...

И усмехнулся, услышав происходящее в кают-компании. Рёв сержанта Савойски («А ну!!! Живо!!! Пошевеливайтесь!..») мигом напомнил ему о службе в армии.

Кирк усмехнулся и переключил передатчик таким образом, чтобы можно было переговариваться с сержантом по рации. С исчезновением всех этих новомодных выкрутасов, типа вживлённых в тело датчиков, все десантники чувствовали себя не в своей тарелке. Единственный, кто хорошо держался, был сержант Савойски. То ли опыт сказывался, то ли звание его...

Передатчик зашипел и негромко пискнул.

― Кирк, ― раздался слегка приглушённый голос Тас-Кса-Сит, ― я с Патриком уже возле корабля. Куда его тащить?

― Тащить? ― напрягся Кирк. ― Что с ним?

― Да ничего! ― раздражённо ответила Тас-Кса-Сит. ― Болтает глупости какие-то и рвётся залезть в дюзы твоего «Анкора».

― Давай его в каюту какую-нибудь, ― решил Кирк. ― Запри его там и глаз не спускай. Чтобы он чего не натворил.

― Ага, ясно, ― ответила Тас-Кса-Сит и тут же рявкнула в сторону (очевидно, на Мелони): ― Ку-уда! Стой! Придурок!..

И перед тем, как она отключилась, Кирк услышал громкий истерический смех Патрика Мелони и его бессвязное бормотание:

― Они все там были... На Тионисии! С Кирком... А Кауснер всегда...

Передатчик смолк. Кирк сидел с окаменевшим лицом, тупо разглядывая экран, на котором было изображение планеты ― ровная степь, море колышущейся травы до самого горизонта. А в мозгу пульсировали слова, только что произнесённые Мелони ― «Тионисий» и «Кауснер».

Кауснер. Дарт Кауснер. И Тионисий. И он сам ― Кирк ван Детчер...

И тут же по непонятной ассоциации всплыли сержант Станислас Савойски и рядовые ― Сергей Котов и Андреас Торн. И ещё что-то...

Какая-то ускользающая мысль, которую никак не удавалось схватить за хвост. Что-то такое, что могло бы дать объяснение всем вопросам. Что-то неуловимое, но, тем не менее, очень важное...

Из задумчивости Кирка вывел сигнал передатчика.

― Мы уже в каюте, ― сердито доложила Тас-Кса-Сит.

― Как там Мелони? ― спросил Кирк. ― Совсем плох?

― Чёрт его знает, ― пробурчала ксионийка. ― Иногда ведёт себя, как полный придурок. А иногда на него находит просветление. Но сейчас ― в последние несколько часов ― это бывает уже редко.

Кирк хотел ещё что-то сказать, но тут тревожно заверещал сигнал радара. Кирк посмотрел на экраны, чертыхнулся и отключил передатчик. Ему сразу же стало не до проблем, связанных с Патриком Мелони. Потому что на экране радара отчётливо были видны пять кораблей.

Линкоры. Имперские линкоры. И наверняка одним из них был «Исполин». Впрочем, сейчас это не имело значения.

Пять линкоров ― стандартное, принятое в Империи, звено для уничтожения планет. Мезонная бомбардировка, подумал Кирк. Или, как говорят в десанте, обработка.

Кирк торопливо вызвал Савойски и узнал, что бóльшая часть оборудования уже переправлена на «Анкор». Потом связался с Роговым ― уточнить, что ещё может понадобиться забрать из лаборатории. Потом вызвал Тас-Кса-Сит ― послушать возмущённые комментарии ксионийки о том, почему её заставляют возиться с каким-то придурком. Затем опять посмотрел на экран радара. Корабли развернулись в строй и начали снижение.

Сколько у нас времени, лихорадочно думал Кирк. Может быть, бросить всё это барахло и уносить отсюда ноги?

Нет, возразил он сам себе. Нельзя. Мелони говорил, что тут есть какая-то штуковина, которая может вывести из строя все айттеры... то есть, не айттеры, конечно, а мозги ― блокировать навсегда какие-то излучения мозга, позволяющие айттерам срабатывать. И ещё он говорил, что даже если уничтожить этот прибор, пользы не будет. Что излучение всё равно распространится по всей галактике... или по вселенной? Не помню...

А ведь сейчас как раз это и будет, с непонятной и неуместной весёлостью подумал Кирк. Сейчас они шарахнут по планете и единственными пользователями айттеров останемся мы. Потому что у нас есть шлемы. И дубликатор. И ещё много чего есть. Нет, решил Кирк. Нужно забрать отсюда всё, что можно. Если это в моей власти.

Зона власти, усмехнулся Кирк, вспоминая давнюю историю. Похоже, зона моей власти расширяется до пределов вселенной. Хорошо это или плохо ― не знаю. Но не мешало бы в данной ситуации выжить...

Кирк опять вызвал Савойски.

― Сержант! ― Кирк начинал нервничать. ― Сколько вы ещё будете возиться?

― Нам нужно ещё пять минут, командир, ― доложил Савойски.

― Грузите быстрее! ― распорядился Кирк и снова впился взглядом в экран радара.

На экране радара было видно, что корабли уже подошли на достаточное расстояние для того, чтобы начать бомбардировку. Первым делом они ударят по этому материку, подумал Кирк. Прямо по нам, по лабораториям. Чёрт! Их должно уже быть видно на обзорных экранах!..

Кирк принялся переключать экраны внешнего обзора. А красивая планета, с неожиданной жалостью подумал он. Пока красивая. Скоро она превратится в выжженный каменный шар, лишённый и воды, и атмосферы, и жизни. Очень скоро.

Кирк замер, словно завороженный увиденным. Вот они, подумал Кирк, глядя на экран. Имперские линкоры. Пять чёрных точек выстроилась над линией горизонта ровным строем.

Приборы «Анкора» зарегистрировали мощный подземный толчок. Но и без приборов Кирк почувствовал, как дрогнул корпус корабля. Так, подумал Кирк. Началось.

Температура за бортом «Анкора» быстро начала повышаться. Уже сорок, мрачно подумал Кирк. Ещё немного, и мы можем не утруждать себя стартом.

― Савойски! ― рявкнул Кирк. ― Что вы там возитесь?! Хотите, чтобы нас всех поджарили?

― Уже заканчиваем, ― доложил Савойски.

― Быстрее!!! ― заорал Кирк. ― Мятежники, чёрт бы вас подрал...

Чёрные точки Имперских линкоров сделались крупнее. Корпус «Анкора» дрогнул ещё раз. Кирк посмотрел на показания приборов ― температура за бортом неуклонно повышалась. На экранах было отчётливо видно, как темнеет и жухнет трава, как облака в небе становятся прозрачнее, невесомее и исчезают совсем. Как лес вдалеке начинает окутывать призрачная дымка, мгновенно тающая в раскалённом воздухе.

― Есть! ― донеслось из передатчика. ― Все на месте, командир! И оборудование, и люди!..

― Старт!.. ― выдохнул Кирк.

 

Глава десятая.

ПРИЗРАК ГРОНА КЕЛЛИ

Топлива у «Анкора» на прыжок до звёздной системы, куда планировал попасть Кирк, не хватало. Собственно, нельзя было сказать, что Кирк собирался лететь к какой-то определённой планете. Но ему сейчас захотелось оказаться подальше от всех, где-нибудь на окраине галактики, в каком-нибудь пограничном, неосвоенном ещё мире.

Разумеется, если Император Арнольд захочет разыскать Кирка ван Детчера, расстояние будет весьма призрачной преградой. Забейся в какую угодно щель, а выкурить тебя оттуда ― пара пустяков. Но Кирк был уверен, что Император не станет действовать столь грубо. Ведь обычно он использовал куда более цивилизованные приёмы. А вот подослать кого-нибудь, чтобы следить за Кирком ― такой вариант развития событий сбрасывать со счетов нельзя. Так что, отдалённая и малоосвоенная планета имела в этом отношении свои преимущества ― там даже неожиданно появившийся разведывательный спутник неизбежно будет ярким событием среди доморощенных и полудиких астрономов.

И сама собой всплыла в памяти планета, на которой жил Александр Рогов: неприметный фермерский мирок ― это то, что сейчас было нужно. Там любые гости сразу же привлекут к себе внимание. Да, конечно, это в равной степени относится не только к агентам разведслужбы, но и к тёплой (и весьма пёстрой) компании самого ван Детчера. Но с другой стороны ― не собирался же Кирк сидеть там всю жизнь!

Однако долететь до этой планеты ещё нужно суметь. Чтобы добраться туда, «Анкору» понадобится не меньше трёх дозаправок по пути. А это значит ― выход из гиперпространства, связь со станцией, стыковка, проверка, досмотр... Чёрт!!! Если нас и правда объявили мятежниками, то шансов долететь до места будет немного.

Но делать нечего, своей заправочной станцией я обзавестись ещё не успел, невесело подумал Кирк. Поэтому будем путешествовать, как все. А не получится как у всех, ― будем прорываться.

Самый первый прыжок Кирк рассчитал до какой-то ближайшей мёртвой планеты, оставшейся после легендарных войн не менее легендарных Предтеч. Прыжок туда занял всего каких-нибудь пятнадцать минут. И там уже Кирк задал «Анкору» новый курс. К планете, где, как предполагал Кирк, их будут ждать в самую последнюю очередь. Где больше всего охраны и прочих Имперских служб, и где они (по этой же причине) больше всего обленились ― к Таиру-III. Если где-то в Империи и можно было незаметно проскользнуть, то это прежде всего здесь. Несмотря на то, что на Третьей Таира находился Город. Несмотря на то, что здесь была резервная резиденция Императора. И много чего ещё тут было, о чём Кирк (да и остальные тоже) даже и не подозревал.

Рискованно, конечно, но ― что делать? Две заправочные станции, до которых «Анкору» удастся ещё дотянуть на имеющемся топливе, не подходили категорически.

Одна из них располагалась возле Первой Альгатира, а с этой расой лучше не связываться, если у тебя нелады с законом. Вероломство альгатирейцев давно вошла в поговорку. И Кирк был уверен, что стоит ему причалиться к станции у Альгатира-I, службам Имперской безопасности станет известно об этом ровно через столько времени, сколько понадобится трэк-лучу для прохождения до ближайшего патрульного корабля.

Вторая станция располагалась совсем рядом, возле Лагариана-III. Туда можно было добраться всего минут за сорок. Хорошая станция, большая, с достаточным запасом топлива. Там без труда могли одновременно заправиться с десяток линкоров. Кстати, подобное часто бывало на самом деле, и именно поэтому станция и была такой ― на планете базировался один из Имперских комплексов реабилитации космических судов. Любому гражданскому судну отнюдь не воспрещалось заправляться на станции, но о проверке, которую они перед этим проходили, лучше и не вспоминать.

До Таира-III лететь предстояло сорок часов и топлива после этого хватило бы только на то, чтобы уйти в гиперпрыжок на пару минут. И вынырнуть потом неизвестно где. А точнее сказать, совсем нигде ― в пустоте, в космосе, в точке пространства, откуда на релятивистских скоростях тащиться до ближайшей планеты лет семьдесят.

Каждый знает легенды о блуждающих призраках ― кораблях, вынужденных идти в пространстве на плазменно-реактивных двигателях. Пустых уже кораблях, с давно умершими экипажами. Вечных странниках космоса. Сгорающих в атмосфере или разбивающихся о поверхность планеты.

Да, с айттером им тут смерть не грозит. Причём, не грозит никому, даже Имперским десантникам, бывшим на борту «Анкора». Хотя, их теперь уже с полным основанием можно было называть бывшими десантниками. Потому что когда все они, как один, свалились с получасовыми приступами головной боли, Кирк понял ― айттер с их матрицами перестал существовать. А значит, перестал существовать и Имперский линейный корабль «Исполин». И едва десантники пришли в себя, Кирк мгновенно записал их матрицы на своём айттере. Так что, от смерти на «Анкоре» все были застрахованы, грозило всего лишь долгое ожидание. Слишком долгое для того, чтобы могла случиться какая-нибудь гадость.

Нет, заправка ― это просто необходимо. Жизненно необходимо, подумал Кирк. Именно так!

Кирк только на миг представил себе, что в течение десятков лет видит одни и те же лица и его сразу же затошнило. Каждый день, каждый день ― Рогов, Савойски... Мелони... Самым тяжёлым было бы видеть Мелони.

Патрик Мелони. Он тоже на моей совести, подумал Кирк. Он жив, но разум его живым считать нельзя.

Кирк вспомнил слова, слышанные им по рации ― когда Тас-Кса-Сит тащила Мелони в каюту. Это был форменный бред. Что-то там Мелони плёл про этот Тионисий... про эту чёрную дыру. И ещё что-то про Кауснера, что-то непонятное.

Кауснер. Дарт Кауснер... и Станислас Савойски.

Стоп, сказал сам себе Кирк. Причём здесь Савойски?!

Кирк потёр лоб. А ведь я и в прошлый раз почему-то вспомнил сержанта Савойски.

Кирк откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Он попытался представить себе рядового Кауснера и сержанта Савойски. Вот они вдвоём, в десантной форме, стоят на плацу... или маршируют...

Но представилось вдруг совершенно не это. Не плац и не казармы, а улица. Улица полигона на Парисе-II. И выплывающий на перекрёсток Каилишский бот. И время, замедлившее свой бег. И как Кирк бросился к боту, доставая на ходу гранаты, а все вокруг превратились в каменные изваяния...

Нет, поправил себя он. Не все. Кауснер и Савойски.

Эти двое тоже двигались. Точно так же, как и Кирк.

Ван Детчер открыл глаза. Ему на миг показалось, что время опять замерло на месте.

Ну, хорошо, подумал, Кирк. Со мной-то всё более или менее ясно. Эта способность появилась у меня после того, как я полез к установке Предтеч. Дурацкая способность, надо сказать. Потому что совершенно непредсказуемая. И не одно только это ― индикаторы «Драконов» тоже отказываются меня «видеть». Хоть новые модели, хоть...

Кирк резко выпрямился в кресле. Он вдруг вспомнил, что произошло там, на Второй Париса, когда они шли к полигону. Как им встретились таинственные то ли призраки, то ли чёрт знает кто ― десантники, расстреливавшие боевой флаер. И как они прошли мимо отряда Кирка, никого не заметив. Кроме самого ван Детчера. И ещё четверых.

Точно, так оно и было, вспомнил Кирк. Старший из этих «призраков» сказал, что видит пять целей. Что у них было, кажется «Удавы»? Да, точно, «Удавы-РМ». И индикаторы этих «Удавов» засекли Кирка и ещё четверых десантников. Станисласа Савойски, Дарта Кауснера и...

...и Котова с Торном.

Кирк почувствовал, как лоб его покрывается потом. Ему показалось, что он близок к разгадке какой-то тайны. Тайны, не дававшей ему покоя уже на протяжении многих дней.

Так, спокойно, подумал он. Причём здесь Котов с Торном?!

А вот причём, ответил он сам себе. Всё время нашего пребывания на планете и ты, и эта четвёрка ― все мы чувствовали, будто за нами кто-то наблюдает. И...

И что?!

А ничего, сам себе злобно ответил Кирк. Крыша у всех пятерых ехала, вот что. Правда, странно, что только у нас. У тех, на кого так необычно реагируют индикаторы военной аппаратуры.

Нет, не может быть. Мало ли, что там с этими дурацкими «призраками десантников» произошло? Меня-то индикаторы не засекают! Наши, нормальные индикаторы, не какие-то там призрачные...

И тут же Кирк с тоской вспомнил, что одна из меток на индикаторе его собственного дракона вела себя очень странно. Было это как раз тогда, когда они наткнулись на заброшенный дом в жилой зоне, полный скелетов в десантной форме. Его группа наткнулась, группа Кирка. В которой как раз и был сержант Савойски. И то, как «Дракон» Тас-Кса-Сит тоже не засекал нескольких участников похода к северному полигону.

Ну, ладно, подумал Кирк. Тогда что же получается? Что эти ребята тоже побывали в Лабиринте Анкора? Смешно!..

Почему ― смешно?! Нет, возразил себе Кирк. Это очень даже возможно. Откуда я знаю, что учёным из лабораторий Париса-II удалось воссоздать по схемам с этого инфокристалла Предтеч? Может быть, они и ту самую установку построили. Может быть, они даже перевозили её куда-то, на другую планету. А эти ребята вполне могли её охранять. Тем более что кто-то из них, кажется, даже сопровождал какой-то груз в Имперскую Академию на Угара-III. Может быть, даже ту самую установку...

Погоди, с чего же я начал-то эти свои философствования?! А! Вот с чего! С Тионисия-II. Каждый из нас был уверен, что побывал на этой планете... то есть, не на планете, а чёрт знает где!..

Каждый из нас, подумал Кирк, поднимаясь из кресла. Каждый из нас...

Кирк подобрал своего старого «Дракона», мирно лежавшего на полу и вышел из рубки управления под негромкий писк его индикатора. В коридоре Кирк поднял ствол и посмотрел на индикатор. Так, подумал он. Нас на корабле сейчас одиннадцать. Ну, меня можно не считать, меня индикатор всё равно не заметит. Значит, всего десять. Там у нас что? Ага, каюта. В ней один человек... а должно быть трое. А вон там должны быть двое... хм... ну, двое там и есть. А вот эта каюта, если верить индикатору, вообще пуста. Чего быть, конечно, не может. И здесь ещё один...

Погоди-ка, остановил себя Кирк. Что-то не получается у меня...

Он повёл стволом из стороны в сторону. Ну, так и есть ― пять меток. А ведь должно быть шесть. Шесть! Чёрт побери!!! Может «Дракон» и правда барахлит?! Хотя я о таком, по правде говоря, даже и не слышал.

Пять меток. Плюс четверо десантников, плюс я... Кого же ещё он не засекает?! Кто должен быть вот в этой каюте?..

Мелони!

Патрик Мелони...

Кирк почувствовал, как у него дрожат руки. Мелони тоже возился с аппаратурой Предтеч. И возился так, что это самым пагубным образом сказалось на его черепушке. И теперь получается, что и он...

Ничего не получается, оборвал себя Кирк. Ничего! Я знаю, что со мной начали происходить эти странности после того, как я, словно дурак, полез в двенадцатой зоне Лабиринта к этой чёртовой установке Предтеч. Я думаю, что эта установка была воссоздана по старым схемам и переправлена на какую-то планету. И что эти четверо десантников по какой-то случайности подверглись точно такому же излучению, как и я. И ещё я знаю, что я не видел этой чёртовой установки на Парисе-II. Не видел! Видел бы ― сразу узнал, такое не забывается, чёрт побери!..

Но ведь на Второй Париса были другие устройства Предтеч. Откуда мне известно, что какое-нибудь из них...

Так! Стоп!!!

Ничего мне не известно, подумал Кирк, возвращаясь в рубку и устало опускаясь в кресло. Ничего мне об этом не известно. Но я знаю, кому может быть известно кое-что обо всём этом. И кто может дать мне ответ. И уж я постараюсь, чтобы он мне этот ответ дал.

Кирк задумчиво посмотрел на пульт управления и принялся неспеша нажимать клавиши на панели передатчика. Ему нужно было кое с кем переговорить.

* * *

Когда Императору Арнольду сообщили о том, что корабль Кирка ван Детчера покинул ангар «Исполина» и совершил посадку на второй планете Париса буквально за несколько минут до начала бомбардировки, он едва не отдал приказ о ссылке адмирала Стрэка, командовавшего линкором. Упустить ван Детчера, упустить из рук инфокристалл, на котором ещё бог весть какие тайны Предтеч!

По традиции, со всего высший командного состава матрица снималась на одном из айттеров, расположенных на рудниках. Так что адмиралу Стрэку едва не посчастливилось оказаться в числе заключённых, добывающих уран. Но Император быстро остыл. Сейчас были заботы поважнее. Два корабля пришельцев, так быстро добравшиеся до Париса-II, наводили на определённые размышления.

Что же касается адмирала Стрэка ― отправлять на рудники сейчас кого бы то ни было неразумно. Судя по всему, Председатель Каилишской Ассоциации был прав, и война уже идёт.

Нет, решил Император Арнольд. Рудники ― это лишнее. А вот адмиралом ему уже не быть, это точно...

Но через две с половиной минуты после окончания бомбардировки, Императору Арнольду доложили, что ещё пять кораблей пришельцев появились в околопланетном пространстве Париса-II. И что все пять кораблей были уничтожены десантниками. Но и среди Имперцев были потери ― линкор «Исполин». Корабль был уничтожен в течении трёх минут, и единственные, кому повезло, была небольшая группа десантников под командой какого-то лейтенанта. Да и то сказать ― повезло ли? Они успели выйти в космос на двух ботах ― «Акула-К» и, почему-то, старинная «Акула» ― всего за несколько секунд до взрыва линкора. И Император сильно сомневался в том, что этим ботам удалось избежать последствий взрыва или последующей атаки пришельцев. Тем более, что на связь они ни с кем так и не выходили.

Император невесело усмехнулся. Похоже, судьба всё решает за него. И даже если бы корабль ван Детчера оставался на линкоре, вряд ли от этого могла бы быть польза. А впрочем...

О чём жалеть? О потерянных технологиях Предтеч, в которых толком никто не сумел разобраться? Об уничтоженной лаборатории, от которой были одни проблемы? О бывшем капитане Кирке ван Детчере?..

Как раз в этот момент Императору Арнольду и сообщили, что с ним дожидается связи тот самый отставной капитан.

Император знал, что ван Детчер способен на многое. Но остаться в живых после мезонной бомбардировки ― это было чересчур даже для него. А уж о настроении ван Детчера можно было легко догадаться...

Связь была неважной ― многочисленные защитные кодировки не сказывались на изображении и звуке положительным образом. Кроме того, передача велась по трэк-лучу (а значит корабль, скорее всего, находился в гиперпрыжке), и возможно, абонент решил сэкономить на энергии ― мало ли, куда может лететь корабль ван Детчера?

Самого Кирка можно было узнать и голос его звучал привычно. Но Императору показалось, что и в голосе ван Детчера, и в его взгляде появилось нечто, чего раньше не было. Какое-то спокойствие, уверенность в себе, даже снисходительность в разговоре ― к нему, к Императору Арнольду. И исчезли эти, вечно раздражавшие Императора, вспыльчивость и резкость. Сильно он изменился, подумал Арнольд. Очень сильно...

― Привет, парень, ― усмехнулся ван Детчер. ― Не ожидал?

― Не ожидал, ― признался Император, и сразу же перешёл к делу ― единственно важному делу на данный момент: ― Инфокристалл у вас?

― У меня, ― согласился Кирк. ― И не один ― оба инфокристалла. И ещё кое-что, о чём ты пока даже и не подозреваешь, приятель. Кое-что из лабораторий Париса.

― Что именно? ― насторожился Император.

― То, что сейчас важнее всего на свете, ― опять усмехнулся Кирк. ― Ключ к бессмертию. Или, если тебе будет угодно, проклятье Лабиринта Анкора.

― Не будет угодно, ― мрачно ответствовал Арнольд. ― Совершенно не будет!..

― Знаешь, парень, ― глубокомысленно произнёс Кирк, ― за всё в этой жизни приходится рано или поздно платить. Особенно ― за саму жизнь, за возможность многократного её повторения. И каждый должен понимать...

Император слушал этот монолог, и в душе его зарождалось нехорошее чувство. Что-то было не так. Капитан ван Детчер говорил... нет! Это нельзя было назвать разговором ― всего лишь болтовня. Пустопорожняя болтовня. Которой Кирк ван Детчер не грешил никогда в жизни. И это его новое обращение ― «парень»... Что-то тут не так, подумал Император. Что-то не соответствует уже сложившемуся у меня за долгие годы образу.

― Давайте ближе к делу, капитан, ― прервал эти словоизлияния ван Детчера Император Арнольд.

― Ближе к делу? Хорошо. Вы знаете, что скоро не останется ни одного работающего айттера? Кроме моего, разумеется, ― Кирк усмехнулся.

― Каким образом? ― Император ответил ему такой же усмешкой.

Да, что-то мой капитан начал сдавать, подумал Император. Такие дешёвые розыгрыши никогда не были в его духе...

Но чем больше рассказывал Кирк о произошедшем на Парисе-II, тем бледнее становилась улыбка на губах Императора. Потому что рассказывал капитан ван Детчер о страшных вещах. А не верить ему было невозможно ― слишком много он приводил фактов, которые, помимо самого Арнольда, были известны ещё лишь очень и очень ограниченному кругу лиц.

― Господин Капитан! ― вновь прервал его Император. ― Вы не забыли о нашем соглашении?

― Нет, парень, не забыл, ― широко улыбнулся Кирк.

― Когда я смогу получить...

― Главный вопрос не в том, когда, а ― где именно, ― продолжал улыбаться Кирк.

― И где же?

― Третья планета Таира, ― сказал Кирк.

― Но почему?! ― брови Императора удивлённо поползли вверх. ― Почему именно там?!

― Это я объясню при встрече, ― Императору показалось, что ван Детчер с трудом удерживается от смеха.

― Хорошо, ― пожал плечами Император. ― А когда?

― Жди меня там, я с тобой свяжусь. Да! И вот ещё что, ― воскликнул Кирк, ― Пришли мне данные по этим самым пришельцам.

― Зачем?! ― изумился Император.

― Ну, значит надо, ― не стал вдаваться в подробности ван Детчер. ― Все данные, какие есть. Видеозаписи можешь оставить себе, а мне нужны, в основном, данные об их перемещении. ― И улыбнувшись ещё раз на прощание, Кирк отключился.

Император мгновенно вызвал своего адъютанта, и потребовал, чтобы запись только что состоявшейся беседы была немедленно отправлена к экспертам. Ответ пришёл через десять минут.

По сравнению с предыдущими записями, у Кирка ван Детчера наблюдается лёгкая возбуждённость и замаскированная агрессия. Лексический словарь совпадает со словарём Кирка ван Детчера на девяносто два процента. Поведение соответствует предполагаемому на семьдесят восемь процентов. Внешность совпадает на девяносто восемь процентов.

Выводы экспертов: человек, запечатлённый на записи, агрессивен, испытывает чувство уверенности в своих силах и чувство превосходства над собеседником. Психическое состояние в норме, отклонений не замечено. В данный момент пребывает на корабле класса «разведчик-молния», лежащем в дрейфе. Координаты корабля установить не удалось; вероятно, в результате наведённых помех вычислительные системы определяют координаты корабля, как полностью совпадающие с координатами чёрной дыры, обозначенной в каталогах кодовым названием «Тионисий-II». Данный человек с высокой вероятностью представляет опасность для собеседника, но, безусловно, является тем, за кого себя и выдаёт ― Кирком ван Детчером.

Так, подумал Император Арнольд. Значит, капитан уже в курсе большей части секретной информации, связанной с пришельцами. Только почему он мне сразу не сказал? К чему эти намёки? Что за цирк с координатами его «Анкора»? Он хочет показать мне, что знает, откуда эти пришельцы явились? Замечательно! Он даёт понять, что ему известен весь путь пришельцев ― и уже пройденный, и предполагаемый? Замечательно! Но насколько я знаю капитана, тот никогда не использовал намёки. Он всегда говорил прямо, то, что думает. Странно это всё. Очень странно...

Император Арнольд ещё около минуты сидел за своим столом, нервно постукивая пальцами по подлокотникам кресла. А потом приказал готовить к вылету на третью планету Таира свой личный корабль.

* * *

Кирка всё время мучило желание выхватить из кобуры бластер и пальнуть в кого-нибудь из этих лейтенантов, сидевших на контроле на заправочной станции. Нет, разумеется, в данный момент их безалаберность была Кирку только на руку. Хотя он подобной расхлябанности и не терпел.

Никаких проверок, никаких досмотров. На самых заброшенных и диких планетах, где даже за торговлю живым товаром не наказывают, и то было больше порядка. А тут... И Фогель на «Исполине» ещё что-то говорил о какой-то войне. Это война на офицеров так расхолаживающе действует, что ли?!

Кирк сердито покосился на идентификатор, покрытый слоем пыли. Ему никогда раньше не доводилось видеть на космической станции пыль. Впрочем, это даже и хорошо ― запылившийся идентификатор. Меньше эти ребята будут знать ― целее окажутся.

Цена за топливо была несколько высоковата. Но тут уж спорить бесполезно. Да и плевать на деньги, подумал Кирк. С тем барахлом, что есть на «Анкоре», мы сможем купить себе по парочке звёздных систем каждый. Эта мысль неожиданно понравилась Кирку. Он повернулся и посмотрел на Станисласа Савойски, стоявшего рядом.

― Тебе хочется звёздную систему? ― с неподдельным интересом спросил Кирк.

Станислас немного подумал, затем кивнул и осторожно уточнил:

― Только не очень большую. И хотя бы с двумя обитаемыми планетами.

― Зачем?! ― удивился Кирк.

― Для конкуренции, ― пояснил Савойски и, помолчав, добавил: ― И чтобы повоевать можно было...

Кирк ошалело смотрел на Станисласа и только когда губы того растянулись в усмешке, с облегчением вздохнул:

― Я ж тебя серьёзно спрашиваю!

― Зачем мне звёздная система, командир? ― пожал плечами Савойски.

― Ну... ― Кирк и сам не знал, зачем. Он дёрнул плечом, недовольно посмотрел на лейтенантов и резко спросил: ― Долго ещё?

― Четыре минуты, ― лениво ответил один из лейтенантов, даже не взглянув на показания приборов.

Кирк фыркнул, отвернулся и принялся думать, как им лететь дальше. До Ксиона-II они дотянут. А вот удастся ли там заправиться ― вопрос. Хотя, Тас-Кса-Сит уверяет, что с этим проблем не будет, но... Вторая Ксиона не станет идти наперекор воле Императора Арнольда. А если Кирк уже объявлен государственным преступником, то никакие связи Тас-Кса-Сит не помогут. Но, что делать?! Приходится рисковать.

Надоело, подумал Кирк. Надоело рисковать. Не собой ― людьми, доверившимися мне. Они-то в чём виноваты? Тас-Кса-Сит, Рогов, десантники... Мелони... Партиони, Тенчен-Син... Эти вот двое лейтенантиков...

Хотя, нет, этих двоих я бы, пожалуй, и сам пристрелил, ― возразил себе Кирк, прислушиваясь к беседе дежурных офицеров. Офицеры обсуждали приблизительный план победоносной войны с пришельцами и высказывали мнение о наградных и премиальных. Высказывания их были напыщенны и тупы, как и у всякого штабника, видевшего боевой флаер только во время торжественного парада в честь тезоименитства.

Кирк вздохнул. Сколько же вокруг идиотов, горестно подумал он. И как они стали меня раздражать, особенно в последнее время. Почему-то. Непонятно, почему. Старею я, что ли?!

Лейтенанты эти, командиры на «Исполине»... И ещё это непонятное поведение Пауля ― императора-чего-то-там...

Когда ван Детчер связался с ним в надежде получить ответы на некоторые свои вопросы, Пауль повёл себя так, что у Кирка мелькнула мысль ― а не сошёл ли и этот придурочный император с ума? Как Мелони, например... Потому что разговор получился более чем странный. А точнее сказать, не получился вовсе.

Пауль вытаращился на Кирка и начал требовать, чтобы тот сказал, где в данный момент находится. Кирк его с откровенным удовольствием послал подальше. Пауль начал просить. Кирк опять послал ― ещё дальше, куда-то за Млечный Путь. И тогда Пауль принялся умолять.

Он именно умолял. И теперь уже в открытую просил забрать его с собой. Куда?! Откуда?! Впрочем, Кирк уже знал, что Пауль торчит на Таира-III, как раз неподалёку, в двух шагах, можно сказать. Но совершать посадку или высылать за ним катер Кирк решительно не желал. Чёрт его знает, чего теперь Паулю понадобилось, подумал Кирк. Может быть, он хочет сдать нас всех?

Особенно неприятным показалось Кирку то, что Пауль никак не отреагировал на заявление о разрыве контракта. Когда Кирк сообщил Паулю, что ни черта он от него не получит, и никакие деньги Кирку не нужны, и что операцию можно считать проваленной и так далее ― Пауль досадливо отмахнулся и принялся умолять забрать его с собой.

Странное что-то происходит, подумал Кирк. Пауль всё время говорил какими-то намёками. Скажет что-нибудь и смотрит на меня внимательно, проверяя, как я отреагирую. А как я должен реагировать на его бред? Такую ерунду он порол, вспомнить невозможно ― о чём, зачем?..

Нет, усмехнулся Кирк. Не везёт мне на императоров, честное слово!..

Лейтенантики, сидевшие на контроле, наконец-то соизволили заметить сигнал, оповещающий о завершении заправки «Анкора». Вяло откозыряв Кирку, они вернулись к своей беседе ― глубокомысленному обсуждению начавшейся войны с пришельцами.

Кирку аж скулы свело от этого разговора. Особенно от пренебрежительно-снисходительных комментариев этих двух ослов.

Да, разумеется! Пришельцам не выстоять против десантных бригад! Потери? Они незначительны. Да и айттеры своё дело делают. А у пришельцев их наверняка нет. Что? Нет, разумеется, все эти россказни об отказе айттеров ― пустые бредни! Я уверен, что эти слухи специально распускаются шпионами Каилишской Ассоциации. Ведь Каилиш потрепали ещё в самом начале войны. Недаром же они примчались к Императору, поджав хвост. Я уверен, что мы победим. А вы? О, да! Я тоже!..

Уже в коммуникационном коридоре, перед тем, как шагнуть в «Анкор», Кирк с ненавистью оглянулся. И если бы те два лейтенантика не скрылись за поворотом коридора, взгляд Кирка наверняка прожёг бы их насквозь.

― Офицер-р-ры... ― с презрением процедил он и посмотрел на Савойски.

Губы сержанта тронула грустная усмешка.

― На фронт бы их, ― вздохнул Кирк. ― В бой.

― Лучше уж сразу убить, ― предложил Савойски.

― Айттеры, ― помотал головой Кирк. ― Оживут ведь, идиоты.

― Теперь уже вряд ли, ― заметил Станислас.

Ван Детчер кивнул и направился в рубку управления. Из головы у него всё не шли эти два надутых индюка в лейтенантских погонах. Ненавижу таких, подумал Кирк, плюхаясь в кресло пилота и запуская программу расстыковки корабля.

Уже завершив уход в гиперпрыжок, Кирк вдруг понял, что ему что-то не нравится. Он покосился на показания приборов и нахмурился ― масса корабля была значительно меньше, чем во время предыдущего прыжка. Это не имело большого значения для самого гиперперехода, но Кирк не любил непонятных вещей. Особенно, когда они происходят с кораблём. А уж, тем более, с его кораблём.

Даже с учётом топлива масса была меньше, а это Кирку не нравилось. Что за чёрт, подумал он. Такого не может быть. Может, кто-то остался на станции возле Третьей Таира?! Какого чёрта?! Только я и Савойски покидали корабль. Больше никто не выходил. А если верить приборам, то на станции должна была остаться куча народу, столько нас на «Анкоре» и не было...

Кирк принялся изучать показания приборов. И вскоре обнаружил, что буквально через десять минут после расстыковки со станцией, с «Анкора» стартовал один из двух его катеров. Кирк некоторое время похлопал глазами, пытаясь понять, что бы это могло значить. Куда, чёрт побери, кто-то мог улететь с «Анкора»? И зачем?!

Он по очереди принялся вызывать по переговорнику всех солдат ― десантники были на месте. Отозвался и Рогов. Не реагировала на вызовы Кирка лишь Тас-Кса-Сит.

Кирк злобно выругался. Он развернулся вместе с креслом, встал и... замер на месте. Взгляд его приковал к себе сейф с оружием, находившийся тут же в рубке. Дело в том, что дверца сейфа была приоткрыта.

Кирк в два шага оказался возле сейфа и распахнул дверцу. Послушный «Варан» полыхнул красным глазом и, опознав владельца, померк. Кирк осмотрел сейф. Всё было в порядке. Не считая того, что дверца в левом верхнем углу сейфа была открыта. И отсек этот был совершенно пуст. Исчезли и оба инфокристалла с информацией из Лабиринта Анкора, и все инфокристаллы, записанные на Парисе-II и с таким трудом вывезенные оттуда.

Дверца сейфа оказалась не взломана, а просто открыта. Кирк не помнил сейчас, запирал ли он сейф после того, как поместил туда оружие. Возможно, что и не запирал ― на корабле все свои, от кого запирать-то?! Тем более, что внутри сейфа находится «Варан» на боевом взводе. И любой, кроме самого ван Детчера, имел бы массу неприятностей, рискни он полезть в сейф. С такой сигнализацией его и запирать ни к чему. Единственный, кто не подвергаясь смертельной опасности мог позволить себе открыть эту дверцу, был Кирк ван Детчер. Ну, или кто-нибудь, обладающий сверхбыстрой реакцией ― такой, чтобы сканирующий луч «Варана» не успел его зафиксировать. Кто-нибудь очень и очень быстрый. Какой-нибудь супер-чемпион по ксиболдингу, например...

Кирк почувствовал, как пальцы его против воли сжимаются в кулак. Он вспомнил старые рассказы о стычках во время Большой Войны, случавшихся между Имперцами и ксионийцами (точнее сказать, ксионийками). Многие из этих рассказов, вероятно, были всего лишь солдатскими байками, но в некоторых из них, как непреложный факт, фигурировали высказывания о том, что против расы с Ксиона-II интеллектуальное оружие малоэффективно. Может быть, именно поэтому «Вараны» и не получили столь широкого распространения, как предполагалось. Они оказались довольно слабым аргументом против быстрых и бесшумных потомков кошек, ведущих на свой страх и риск войну и с Империей, и с Ассоциацией. Желавших лишь одного ― чтобы их планету оставили в покое. И любой ценой стремящихся добиться этого.

Кирк вдруг понял, что руки его действуют сами собой. Он даже слегка удивился, видя, как они извлекают из сейфа «Снежинку», проверяют заряд, переводят оружие в режим беспрерывной стрельбы... Что ты делаешь, спросил себя Кирк. Зачем? И почему ― фриз-разрядник, а не плазменник? Чтобы уж наверняка, да?..

Что ― наверняка?..

Кирк опустил руки. Ведь если Тас-Кса-Сит действительно бежала с «Анкора», её не достанешь ни плазменником, ни фриз-разрядником, ни даже мезонной бомбой.

Кирк сжал в руках причудливо изогнутую рукоять «Снежинки», и решительно шагнул к двери. Что бы там не случилось, но хорошо бы убедиться в этом самому.

Выйдя в коридор, Кирк нос к носу столкнулся с Роговым и Савойски. Сержант на вооружение Кирка не отреагировал никак, но Рогов сразу же напрягся, почувствовав неладное.

― Что? ― спросил он.

Кирк не ответил. Он оттолкнул плечом Рогова и пошёл по коридору. Он не хотел сейчас ничего говорить. Может быть, он ошибается. Может быть, сейчас он встретит Тас-Кса-Сит в своей каюте. Или...

Тас-Кса-Сит они нашли в коридоре. Ксионийка была без сознания. Каюта, возле которой она лежала и где, по идее, должен был находиться запертый Патрик Мелони, оказалась пуста.

Трёх минут хватило на то, чтобы привести ксионийку в чувство. Но обалдело хлопающая глазами Тас-Кса-Сит ничего толком объяснить не смогла. Они не помнила, как это случилось. Помнила только, что подошла к каюте проверить, в порядке ли Патрик. И то, что заметила повреждения на двери...

Повреждения, надо сказать, были весьма существенными. Кто-то сумел просто выломать дверь, чего никогда ещё и никому не удавалось. Стальные пазы оказались покорёженными, словно кто-то таранил дверь на боевом флаере. Керамическое покрытие потрескалось и местами отвалилось. Короче говоря, кто-то выломал дверь и прислонил её на прежнее место, дабы не вызвать подозрений. Возможно, он даже придерживал её, чтобы не упала. Придерживал до тех пор, пока к каюте не подошла Тас-Кса-Сит. А затем этот «кто-то» напал на ксионийку, оглушил её и...

... и что?!

Начнём с того, подумал Кирк, что этим таинственным «кем-то» без всякого сомнения был Патрик Мелони. Специалисту его уровня не составит труда вскрыть любой сейф, не говоря уже о моём. Одно «но» присутствует в этих рассуждениях ― Патрик Мелони не в своём уме. Он ненормален. Но даже и будучи нормальным, он не сумел бы вывести из строя ксионийку, не говоря уже о том, чтобы обмануть моего «Варана».

Кирк вдруг понял, что здесь, в коридоре, собрались все, кто был на «Анкоре» ― вся его группа. И впервые он по-настоящему подумал о них, как о своей группе. Он видел напряжённые лица, встревоженные взгляды, и Кирку стало понятно, что те, кто сейчас рядом с ним, будут рядом с ним всегда. Что бы ни случилось.

И тут же змеёй мелькнула мысль, что точно так же он думал и о прежней группе ― той, с которой был в Лабиринте Анкора.

Чёрт, подумал Кирк. Нельзя так. Я так с ума сойду. Буду, как Мелони... Как, кстати, ему удалось выломать дверь?!

Кирк обвёл взглядом стены и потолок коридора. И вспомнил, что здесь есть камеры слежения. Примитивные и совершенно Кирку ненужные. Но они обычно включались сами после запуска основных систем компьютера. И Кирку потом приходилось их вручную выключать ― что толку смотреть на пустые коридоры, если ты находишься на корабле один?! Правда, Кирк не всегда вспоминал об этом и иногда камеры продолжали работать. Интересно, подумал Кирк, выключил ли я их на этот раз?..

Через несколько минут Кирк с облегчением убедился, что волнения последних дней напрочь вышибли у него из памяти привычку отключать камеры слежения. В рубку набилась уйма народу ― все, кто был на «Анкоре», ― но Кирк не стал протестовать против столь грубого нарушения порядка. Его сейчас интересовало только одно ― что же произошло? И похоже, что этим же вопросом задавались и все остальные.

Возникший в воздухе экран транслировал изображение, качество которого можно было назвать удовлетворительным только из жалости ― плоское, без цвета, без звука. Впрочем, особо высокого качества от камер и не требовалось. Хорошо ещё, что они вообще работали.

Кирк запустил воспроизведение и принялся наблюдать за происходящим на экране.

Мелони сидел на койке, тупо хихикая и грозя пальцем в пространство. Иногда он вставал, совершал по каюте несколько кругов неторопливым шагом, а потом снова опускался на койку и принимался что-то неразборчиво бормотать, мерно раскачиваясь из стороны в сторону. А потом Патрик Мелони вдруг замер и напрягся, словно прислушиваясь к чему-то. Движения его стали точными и уверенными. Он встал с койки, огляделся по сторонам и... исчез.

Кирк услышал, как за спиной его шумно выдохнул Рогов, и остальные тоже принялись о чём-то перешёптываться.

Кирк протёр глаза. Нет, ему не показалось, Мелони действительно исчез. Видно было, как содрогается от невидимых ударов дверь, как она вылетает из пазов и замирает, прислонённая к проёму. И тут же появился Мелони ― он стоял возле двери в напряжённой позе, словно бы поджидая кого-то.

― Тихо! ― гаркнул Кирк не оборачиваясь. Бормотание за спиной стало значительно громче и эти удивлённые возгласы мешали ему сосредоточиться.

Кирк прокрутил этот фрагмент записи ещё раз. Ему показалось, что он видит какую-то смутно различимую тень, мечущуюся по каюте. Кирк замедлил скорость воспроизведения, замедлил ещё, ещё... Да, так и есть. Эта тень оказалась Патриком Мелони. Но, чёрт побери! С какой же скоростью он двигается?!

Кирк посмотрел в нижний левый угол экрана, прикинул в уме и поёжился. Получалось, что Мелони двигался раз в семьдесят быстрее любого нормального человека. И получалось, что он ни с того, ни с сего, начал обладать неимоверной силой ― Кирк замерев наблюдал за тем, с какой лёгкостью Мелони выворачивает стальную дверь с металлокерамическим и антирадиационным покрытием. Дверь эта весила около полутонны и способна была в случае аварии корабля обеспечить каюте герметичность. И вот эта махина летает в руках у Мелони, словно пушинка.

― Чёрт побери! ― громко выругался Савойски. ― Как это он, а? Командир!..

Кирк молча помотал головой и прогнал запись до момента появления Тас-Кса-Сит. Он увидел, как Мелони опять исчез. И тогда Кирк опять замедлил скорость воспроизведения. Да, тут было, на что посмотреть.

Ксионийка выглядела, словно каменное изваяние. Мелони стремительно метнулся к ней, обежал замершую Тас-Кса-Сит, оттолкнулся от стены левой рукой, а правой нанёс ей один единственный удар ― куда-то в основание шеи.

― Сволочь!.. ― прошептала Тас-Кса-Сит за спиной у Кирка. ― Надо же? Знает, куда бить...

Да, подумал Кирк. Это точно. Именно, знает куда бить. Чтобы вывести из строя человека, нужно очень хорошо разбираться в его анатомии. Но у чужих анатомия сильно отличается от людской. Удар, способный убить человека на месте, может никак не подействовать на кассилианина, ксионийку или альгатирейца. И наоборот. Но на записи было хорошо видно, что Мелони знал, куда и как нужно бить ксионийку, чтобы вырубить её ― не убить, а именно обездвижить. Мелони знал. Вопрос только в том, откуда он это знал? И когда он успел так вот сильно поумнеть?

Кирк затребовал записи с камер, находящихся в коридоре и в ангаре «Анкора». На них было видно, как Мелони стремительной тенью скользит вдоль стены, как он пробирается в ангар, проникает в катер и стартует ― как раз за две секунды до ухода «Анкора» в гиперпрыжок. И если верить записи, то стартовал Мелони с двенадцатикратными перегрузками. Чёрт побери! Двенадцатикратные перегрузки! Мелони?! Да этого задохлика размазало бы по стенам катера!..

Но приборы доказывали обратное ― сразу же после старта катер совершил манёвр, значит Мелони остался не только жив, но и вполне мог управлять этой посудиной.

И ещё одно очень не понравилось Кирку ― на голове у Патрика Мелони был шлем. Тот самый шлем, который может позволить ему в случае смерти ожить на айттере. То есть, Мелони собирался сделать что-то такое, что могло представлять опасность для его жизни. Даже теперь ― при таких, непонятно как обретённых им физических возможностях.

― А что у него за мешок такой? ― спросил Рогов.

― Какой мешок?! ― не понял Кирк.

― Ну, на плече, ― пояснил Рогов.

Кирк посмотрел на экран и понял, о чём говорит Александр ― на плече у Патрика Мелони висело то, что он принял за мешок. На самом же деле это были две связанных между собой и неимоверно раздувшихся сумки, в которых обычно десантники держат боекомплект. Но на этот раз в сумках явно было что-то другое.

Инфокристаллы, подумал Кирк. Точно, так оно и есть! Но когда же он успел их забрать?!

Холодея от нехороших предчувствий, Кирк запустил запись камеры, находящейся тут же, в рубке управления. И мгновенно почувствовал, как спина его покрывается липким и противным холодным потом.

Кирк увидел себя, сидящим за пультом. И смутную тень, метнувшуюся к сейфу. Камера в рубке управления была расположена как раз позади кресла пилота и Кирк видел себя со спины ― этакое окаменевшее изваяние перед непривычно замершими, словно бутафорскими, приборами. В отличие от которых Патрик Мелони выглядел едва ли не молнией. Кирк не мог не поразиться скорости, с какой тот ухитрился вскрыть сейф ― ни одного лишнего движения. Патрик словно бы знал, какую именно панель нужно снять со стены, чтобы добраться до блока управления сейфовым замком. Даже Кирк не знал этого.

Ван Детчер вытаращив глаза наблюдал за тем, как Мелони укладывает инфокристаллы в невесть откуда взявшиеся сумки, как медленно начинает алеть индикатор на стволе «Варана»... Но прежде, чем сканирующий луч коснулся Патрика Мелони, тот уже скрылся в коридоре, бросив прощальный взгляд прямо в объектив камеры.

Кирк вдруг понял, что в рубке царит мёртвая тишина. Все, затаив дыхание, наблюдали за разворачивающимися событиями. И последний кадр ― прощальный взгляд Патрика Мелони ― был достойным завершением этого бредовейшего и невозможного фильма.

В глазах Мелони не было ничего человеческого. Пустой и холодный взгляд неживого существа. Но вместе с тем во взгляде этом ощущались неимоверная сила и уверенность в себе. Так, пожалуй, смотрели десантники на врага за секунду до начала боя ― холод, расчёт и беспощадность. Кирк против своего желания передёрнул плечами. Ему подумалось, что с таким вот Патриком Мелони, каким тот стал сейчас, он не хотел бы встретиться один на один.

― У него совсем крыша поехала... ― прошептал кто-то ― кажется, Сергей Котов.

― Не сказал бы, ― осторожно возразил Рогов. ― Слишком уж он уверенно действует. Словно боевой робот...

― Как автомат, ― добавила тихо Тас-Кса-Сит.

― По заданной программе? ― задумчиво протянут Савойски. ― И кто же эту программу ему задал?

― Предтечи, ― неожиданно для себя самого выпалил ван Детчер. Сказал, и сам поразился своим словам. И только через несколько секунд, проведённых во внезапно обрушившейся тишине, он понял, что сказал не такую уж глупость.

― Ты правда так считаешь? ― спросила его Тас-Кса-Сит.

― Не знаю, ― помотал головой Кирк. ― Но Мелони возился с этими приборами на Парисе-II. Может быть, он и правда стал не тем Патриком, которого мы знали.

― У тебя есть его матрица на айттере? ― спросил Рогов.

― А что толку? ― усмехнулся Кирк. ― Айттер не властен над черепушкой. Тело он восстанавливает, разум ― нет.

― Я не о том, ― нетерпеливо пояснил Рогов. ― Как ты думаешь, Патрик отправился на Таир-III не просто так?

― Ну? ― Кирк посмотрел на Рогова.

― Ему что-то надо на Третьей Таира, ― медленно говорил Рогов. ― И он бежал с «Анкора» на катере. Бежал, никого не убив. Хотя мог убить и тебя, и Тас-Кса-Сит, и вообще всех. Мы же не разгуливаем по кораблю в этих спасительных шлемах. Так что ожить на айттере у нас бы уже возможности не было.

― К чему ты ведёшь? ― спросил Кирк, но прежде, чем Рогов ответил, он и сам уже понял.

― Мелони нужно будет куда-то вернуться после выполнения своего задания... ну, или программы ― неважно! ― Рогов говорил торопливо, словно боясь не успеть. ― А самый быстрый способ вернуться назад ― айттер. Он же взял с собой шлем. И пока мы на «Анкоре», Мелони может быть спокоен за то, что с кораблём (а значит, и с айттером) ничего не случится. И вот я теперь думаю, что произойдёт, когда Мелони вновь появится здесь. И когда мы уже не будем ему нужны.

― Чёрт... ― пробормотал кто-то из десантников.

― Можно уничтожить айттер, ― предложила Тас-Кса-Сит.

Кирк молчал. Да, это было возможно. Но как тогда быть всем нам? Тоже становиться обычными смертными? Нет, не пойдёт, подумал Кирк. Это всегда успеется. Должен быть иной выход. И потом, никто ведь не может с уверенностью сказать, что именно будет делать Мелони, появившись на «Анкоре».

Вот именно, невесело усмехнулся Кирк. Никто не может с уверенностью сказать...

― Командир, ― подал голос Кауснер. ― А можно ли проследить, куда он направляется?

Кирк немного подумал, и пожал плечами.

― Может быть, и можно, ― пробормотал он. ― Только, чёрт его знает, как это сделать...

― Я могу, командир, ― заявил Котов. ― Я немного разбираюсь в этих вещах.

Кирк ещё раз пожал плечами и выбрался из кресла, которое тут же занял Котов. Что ж, подумал Кирк. Пусть парень попытается. Может быть, и выйдет что-нибудь путное.

Глядя на запорхавшие по клавишам пальцы Котова, Кирк подумал, что, да, пожалуй и выйдет. И в душе у него появилась слабая надежда, что хоть что-нибудь сейчас может проясниться, хоть какая-то часть всей этой туманной картины обретёт чёткость, станет яснее.

― Готово! ― радостно заявил Котов. ― Катер сейчас находится на Третьей Таира, координаты... чёрт! Командир! Он сел прямо в Городе.

Кирк недоумённо похлопал глазами.

― Что ты несёшь? ― пробормотал он. ― Как ― в Городе?!

― Я могу перехватить сигнал со спутника, ― Котов вновь застучал по клавишам. ― Может быть... так, сейчас... ага, есть!

В воздухе повисло изображение Города. Кирк поёжился, вспоминая свой поход по Лабиринту Анкора. И опять ему стало не по себе от мысли о том, насколько Город, построенный сгинувшей цивилизацией Таира-III, похож на тот проклятый Лабиринт. Чуть ли не один к одному, подумал Кирк. Словно я опять в Лабиринте ― среди ловушек, среди смерти, один на один с неизвестностью.

Изображение увеличилось, Город приблизился и все увидели катер, на котором улетел Мелони. Возгласы удивления заполнили рубку ― катер совершил посадку прямо на одной из улиц Города. Разрушив несколько зданий, содрав покрытие улицы, оставив за собой полосу обломков и мёртвых тел.

― Мелони тут нет, ― покачал головой Савойски.

― Странно было бы, если б он оставался в катере, ― фыркнула Тас-Кса-Сит. ― Ненормальный...

Это точно, подумал Кирк. Ненормальный.

Знал я уже одного ненормального. Тот, правда, в Лабиринте Анкора сидел, в двенадцатой зоне. И крыша у него съехала не так сильно. Однако планету ему угробить удалось. Вместе со всей звёздной системой. И со всеми, кто в тот момент находился на Анкоре...

Кирк закрыл глаза. Он вдруг понял, что его беспокоит больше всего ― схожесть ситуаций. Город, очень похожий на Лабиринт Анкора. Сумасшедший Патрик Мелони, невольно вызывающий в памяти далёкого от вменяемости Грона Келли. И двенадцатая зона Лабиринта, где находилась аппаратура Предтеч, способная уничтожить звёздную систему.

― Кто знает, что сейчас находится в центре Города на Третьей Таира? ― не открывая глаз спросил Кирк.

― В центре?! ― переспросил Савойски.

― Да. В центре. В самом центре. Что там? Научный институт? Военная база? Испытательный полигон? ― Кирк открыл глаза и обвёл взглядом всех собравшихся.

― Я был там, ― заявил Дарт Кауснер. ― Месяц охраняли объект.

― Какой? ― обречёно спросил Кирк.

― Просто склад, ― пожал плечами Кауснер. ― Ничего особенного. Там в центре вообще нет ничего из этого. Институты, базы, полигоны ― ничего. Обычный склад. Там здание такое... странное какое-то, ― Дарт сделал руками неопределённое движение. ― Непонятно вообще, зачем его строили. И неуютно там как-то...

― Неуютно? ― спросил Кирк.

― Ага, ― кивнул Кауснер. ― Пока свою смену отстоишь ― измаешься. Ничего опасного, а ощущение такое, словно сейчас что-то случится. Поэтому там никто и не живёт. И институтов нет. Никаких. Просто склад.

― Склад чего? ― поинтересовался Савойски.

― Не могу знать, сержант, ― помотал головой Кауснер. ― Машины какие-то. Аппаратура. Непонятная, незнакомая, я раньше такой не видел.

― Аппаратура, ― повторил Кирк, еле шевеля непослушными губами. ― Непонятная...

― Так точно, капитан, ― согласился Кауснер. ― Странная аппаратура. И само здание странное. Такое всё... ну, плитками все стены выложены. Шестиугольными. И все они жёлтого цвета...

― Чёрт... ― прошептала Тас-Кса-Сит. ― Чёрт! Чёрт!! Чёрт!!!

Кирк посмотрел на неё, на Рогова и понял, что они тоже вспомнили. Несмотря на весьма скудные описания, данные Кауснером, все трое узнали и шестигранные желтоватые плиты, и громадный склад, и тягостную атмосферу двенадцатой зоны Лабиринта Анкора.

― Командир, ты знал? ― прищурилась Тас-Кса-Сит. ― Ты знал, что Город в точности повторяет Лабиринт?

― Нет, ― возразил Кирк. ― Не знал. Догадывался, но не знал. И даже сейчас я не уверен, что там есть нечто такое, что может серьёзно навредить.

― Есть, ― убеждённо произнёс Рогов. ― Уже есть.

― Что? ― ксионийка резко обернулась к нему.

― Не что, а кто, ― поправил её Рогов. ― Грон Келли.

Все трое замолчали. Десантники непонимающе переводили взгляды с Кирка, на Рогова, с Рогова на Тас-Кса-Сит. Никто из них не был в Лабиринте Анкора. Никто не знал того, что знали они.

― Значит... ― начал было говорить Рогов, но тут запел сигнал срочного вызова.

Кирк посмотрел на панель управления и повернулся ко всем собравшимся.

― Выметайтесь-ка отсюда быстренько, ― сказал он. ― Меня тут Император разыскивает.

Рубка опустела ещё до того, как ван Детчер занял освободившееся кресло пилота.

Император Арнольд выглядел недовольным. И Кирк уже приготовился к очередному выяснению отношений. Может быть, Императору надоели наглость и наплевательское отношение к нему отставного капитана? Может быть, он решил, что достаточно уже прощал капитану его шалости? Сейчас узнаем, подумал Кирк, устраиваясь в кресле поудобнее.

― Господин капитан, ― Император говорил с плохо сдерживаемой яростью. ― Не могли бы вы объяснить, что всё это значит?

― Что именно? ― осведомился Кирк.

― Ваше поведение! ― пояснил Император. ― Долго мне ещё торчать на этой планете, ожидая от вас обещанного?

― То есть?! ― слегка ошалел Кирк. ― На какой планете? Почему ― торчать?

― Капитан, вы пьяны? ― с ядовитой усмешкой поинтересовался Император Арнольд. ― Вы уже не помните, где назначаете встречу своим... э-э-э... заказчикам, скажем так!

У Кирка мелькнула сумасшедшая мысль, что под заказчиками Император подразумевал того придурочного Пауля. Нет, не может быть! Откуда Арнольду знать о нём?! Тогда, в чём же дело?

― Я отправил вам всё, что вы просили ― все данные о пришельцах, ― продолжал Император. ― Я уже больше часа торчу на этой Третьей Таира, ожидая вас. Вы не торопитесь, капитан. Не думайте, что моя благодарность вам за спасённую жизнь будет столь...

― Подожди! ― крикнул Кирк.

Император запнулся и внимательно посмотрел на ван Детчера.

― Слушай, Арнольд, ― растерянно пожал плечами Кирк. ― Я тебе что-нибудь обещал?

― А разве нет?! ― деланно удивился Император.

― Ладно, скажу тебе честно, Арнольд, ― вздохнул Кирк. ― Я не собираюсь выполнять свои обязательства перед тобой. После того, как ты отдал своим служакам приказ о бомбардировке планеты, на которой находилась моя группа. Ты понимаешь меня?

― Нет, капитан, ― ответил Император. ― Не понимаю. То есть, я понимаю, что вы собираетесь вести свою собственную игру... смею заметить ― бесполезную и опасную... Но я не понимаю, зачем вы вызвали меня на Таир-III?

― Я не вызывал, ― сказал Кирк.

― Перестаньте! ― оборвал его Император. ― Я же лично с вами разговаривал. И вы заявили, что отдадите мне инфокристалл и всё оборудование, вывезенное вами с Париса-II, только на Третьей Таира! И только в случае, если я сам буду здесь присутствовать!

― Я?!

― Нет! Я! ― впервые Кирк видел, как Император Арнольд гневается. ― Какого чёрта вы себе позволяете, капитан? Что это...

― Подожди!!! ― крикнул Кирк, зажмуриваясь. ― Ты хочешь сказать, что я САМ тебе назначил встречу на Таира-III?

― Именно! ― Император вновь говорил ледяным тоном.

― Арнольд, ― Кирк открыл глаза, посмотрел прямо в глаза Императору и покачал головой. ― Арнольд, я ничего такого не говорил.

― Не говорил?!

― Я вообще не выходил с тобой на связь, ― сказал Кирк. ― Мы прямо сейчас можем проверить это по данным моего бортового компьютера. Хочешь?

Император молчал. Ему вдруг подумалось, что ЭТОТ Кирк ван Детчер разительно отличается от ТОГО Кирка ван Детчера, с которым он говорил меньше двух часов назад. ЭТОТ был прежним, хорошо знакомым и достаточно предсказуемым. И эта мысль вызвала у Императора растерянность.

― Вы связались со мной по каналу, известному вам одному... ― Император принялся пересказывать свою беседу с... с тем, кого он принял за Кирка.

Кирк слушал его молча. Ему казалось, что он присутствует в каком-то нереальном пространстве. Как на Парисе-II, когда Мелони запустил установку, позволявшую увидеть прошлое. Кирк с удивлением обнаружил, что слова Императора не вызывают у него никаких эмоций. Даже упоминание о Тионисии-II, откуда, якобы, посылал вызов Кирк, его не особенно удивило.

― Нет, Арнольд, ― устало проговорил Кирк. ― Это был не я. Ты разговаривал не со мной.

― А с кем же я тогда разговаривал?!

― Не знаю, ― тихо ответил Кирк, не отводя взгляда от Императора. ― Вероятно с кем-то, кто сейчас и правда находится на Тионисии-II...

Император Арнольд сидел неподвижно. Он не сказал больше ни слова. Только лицо его внезапно побледнело.

 

Глава одиннадцатая.

ИМПЕРАТОР

Изменить курс корабля во время гиперпрыжка теоретически можно. Как теоретически же можно выйти из прыжка в любой момент. Но никто и никогда этого не делал. Или делал, но ничего о последствиях не рассказывал. Вероятно потому, что последствия эти зачастую оказывались губительными. По идее, корабль должно было выкинуть в обычное пространство в одной из точек, расположенных возле предполагаемой траектории. По идее. На деле же его могло запульнуть куда угодно. И проделывающий подобные фокусы должен знать, что поступает на свой страх и риск, и должен быть готов к тому, что корабль, выйдя из гиперпространства, может оказаться в центре какой-нибудь звезды. Кирк ван Детчер знал и был готов. Его группа ― тоже.

Риск неимоверный, но иного выхода не было. С каждой секундой «Анкор» отдалялся от Таира-III и никто не знал, хорошо это или плохо? Понадобится ли возвращаться обратно или наоборот ― необходимо будет уносить ноги от этой звёздной системы со всей наивозможнейшей скоростью. Да, выход из гиперпрыжка чреват значительными затратами топлива. А окажется ли поблизости заправочная станция ― неизвестно. И неизвестно, что сейчас творится возле Третьей Таира, и будет ли у «Анкора» возможность заправиться. Но ждать завершения прыжка ― несколько часов ― было ещё хуже. Потому что никто не был уверен, что эти часы у них ещё есть. Скорее, наоборот. И группа Кирка ван Детчера отважилась рискнуть.

Император Арнольд, скрипя зубами, согласился объявить эвакуацию планеты ― дело, по его мнению, бесполезное и безнадёжное. Он также бросил все имеющиеся на планете военные силы на то, чтобы обезвредить Патрика Мелони ― это дело считал безнадёжным уже Кирк. Правда, он сам предложил его Императору, но это был, скорее, жест отчаяния.

Ещё Император пообещал Кирку, что в ближайшее время ― до разрешения проблемы с Патриком Мелони ― никто не будет чинить препятствий его группе. Кирк хорошо знал цену обещаниям Арнольда, но и у него не было иного выхода, кроме как поверить Императору ещё раз. Может быть, в последний раз ― кто знает?

Выход из гиперпрыжка был просчитан Котовым и ван Детчером со всей тщательностью. И если верить расчётам, «Анкор» должен был оказаться как раз неподалёку от звёздной системы Кассилиа, всего в двух часах хода на релятивистских скоростях. К сожалению, точность расчётов оказалась весьма приблизительной ― плюс-минус четыре процента. Чёрт его знает, куда нас занесёт, подумал Кирк. При таких погрешностях мы можем оказаться даже в системе Таира... Точность, чёрт побери! Подсчитали, называется...

― Могли бы и не считать, ― словно угадав его мысли, произнёс Котов, пожимая плечами.

― Ладно, ― вздохнул Кирк. ― Всем занять свои места...

― Какие? ― обалдело спросил Рогов. ― Какие места?!

― Короче, всем убраться из рубки! ― рявкнул Кирк. ― К чёртовой матери! Вон отсюда!..

― А можно, мы посмотрим? ― поинтересовалась Тас-Кса-Сит. ― Интересно же. Я никогда не видела, как корабль оказывается внутри звезды...

Кирк мрачно посмотрел на ксионийку. Тас-Кса-Сит сделала невинные глазки и ласково улыбнулась Кирку. Только что не мурлычет, ― недовольно подумал Кирк.

Он покачал головой и запустил программу выхода из гиперпрыжка.

«Анкор» тряхнуло. На экранах внешнего обзора возникли стремительно мелькающие ослепительно-белые полосы света, корпус корабля содрогнулся, на панели тревожно замигали индикаторы, нервно заверещали сигналы опасности. Кирк обежал взглядом показания приборов. Пока ещё терпимо, подумал он. Хотя расход топлива превышает рассчитанный чуть ли не в полтора раза. И если рядом не окажется заправочной станции...

Мельтешение на экранах прекратилось, изображение сделалось чётким. Кирк глянул на радар ― совсем рядом с ними находилась какая-то планета.

― Есть! ― восторженно заорал Котов. ― Есть! Живы!..

― Подожди радоваться, ― буркнул Кирк, выводя на экран данные по системе. ― Живы-то живы, только вот где мы? Это явно не Кассилиа...

Кирк прочитал текст и удивлённо захлопал глазами. Не может быть, подумал он. Этого просто не может быть. Таких совпадений не бывает...

― А по-моему, удачно вышли, ― осторожно заметил Савойски. ― Здесь, правда, заправочных орбитальных станций нет, но на планете имеется Имперский космодром. И планетарные станции заправки...

Кирк молчал. Он прокручивал в памяти недавние события. А ведь это хорошо, подумал он. Хорошо, что нас выкинуло именно здесь. Я ведь совсем позабыл о том своём обещании. А обещания нарушать нельзя, нехорошо это. Если я обещал этим ребятам, что вернусь, значит я должен вернуться. Чтобы они не сочли меня обманщиком...

Лицо Кирка исказила злобная усмешка. Он связался с космодромом и затребовал разрешение на посадку. Затем развернул «Анкор» и пошёл к планете. И только входя уже в атмосферные слои, Кирк отключил изображение, где до сих пор маячили данные по этой планете. И где в самой первой строке крупно высвечивалось её название: «Звёздная система Тарса, первая планета...»

* * *

Урановые рудники были одним из тех кирпичей, на которых зиждилось могущество Межзвёздной Империи Людей. И эти рудники в первую очередь пострадали от отказавших айттеров. Никакой защиты от радиации для заключённых, естественно, не предусматривалось. К чему это, если гораздо дешевле их убивать? На рудниках не было никаких жилых строений для заключённых. Даже заботами о провианте для них Империя себя не обременяла. Единственное, что оставалось на долю этих существ ― работа. Целые подземные города, разбитые на кварталы, изрытые шахтами, битком набитые преступниками. Тяжёлая работа, постоянно и медленно убивающая их. И айттер, способный воскресить заключённого после смерти.

Обычно, заключённые выдерживали на рудниках не больше суток-двух. И умирали они необязательно от радиации. Тем, кто нарушал её законы, Империя могла предложить очень немногое: голод, холод, работа, охрана ― а всё это мало способствовало долгой жизни. Но она и не требовалась ― айттер избавлял Империю от ненужных хлопот, связанных с государственными преступниками. И всё было благополучно до тех пор, пока по галактике не прокатилась невидимая волна таинственного излучения Предтеч, вызванная к жизни лабораториями Париса-II и выпущенная на волю бомбардировкой этой планеты.

Катастрофа грянула неожиданно и в течение двадцати часов все пять планет, на которых имелись урановые рудники Империи, обезлюдели. Мгновенно исчез самый главный и, казавшийся уже неисчерпаемым, ресурс совершенно бесплатной рабочей силы. Сотни тысяч заключённых канули в небытие, оставив после себя усыпанные хрупкими скелетами шахты. Вряд ли каторжники переживали по этому поводу ― после двух или трёх тысяч смертей на окончательный и бесповоротный уход из этого мира смотришь уже совершенно иначе. Охрана же рудников придерживалась иного мнения.

Ни на одной каторге в Империи не было так же и защиты от радиации в жилых корпусах охраны, в казармах и административных зданиях, на временных складах, в корпусах космодромов. Радиационный фон планет, на которых построены лагеря, способен был вызвать нервный приступ у любого. Тот уровень радиации, что на иных планетах считался смертельным, был для каторги нормой. Надзиратели были уверены не только в своей безнаказанности, но и в своей же вечной жизни. Матрица каждого из них была записана на айттере и, в случае смерти, их ожидало бесплатное оживление. До недавнего времени.

Очень быстро стало известно, что проблемы с айттерами не на одной каторге, а на всех сразу. И не только на каторгах. И очень скоро стало ясно, что касается это всех айттеров вообще. Новости последних часов пестрели паническими сообщениями о безвозвратно гибнущих каторжниках, исследователях, военных, сражавшихся с пришельцами. Так что вопросов у охранников не возникало ― очередь за ними.

Покинуть каторжные планеты было невозможно. Империя находилась в состоянии войны с очень опасным противником. И на те несколько тысяч солдат, разбросанных по радиоактивным лагерям, просто махнули рукой. Для них не нашлось ни транспортных судов, ни спасательных экспедиций ― всё было брошено на борьбу с пришельцами. Да и стоит ли заботиться о столь малом количестве живой силы, каковой являлась охрана лагерей? Толку от них в бою будет немного, здоровье их уже подорвано радиацией, и вообще неизвестно, сколько они проживут.

На каторжных планетах не было постоянно базировавшихся там кораблей. А с началом войны с пришельцами были отозваны все корабли, находившиеся на орбитах ― Империи сейчас дорога была каждая боевая единица. Посылать за надзирателями хотя бы один корабль посчитали непозволительной роскошью. Охрана лагерей просто-напросто была оставлена умирать ― решение вполне в духе Империи. Поэтому пришедший с орбиты запрос на посадку был воспринят охраной лагеря на Тарсе-I, как чудо. Неизвестно, спасатели это или нет, но это и не важно. Главное, чтобы корабль сел. А там уже видно будет, кому на нём удастся покинуть планету ― прежнему экипажу или же самым крепким из охраны лагеря...

Едва «Анкор» совершил посадку на космодроме Тарса-I, Кирк немедленно затребовал к кораблю заправщиков. Ответом ему было неожиданное молчание.

― Что за чёрт?! ― нахмурился он. ― Передохли они тут все, что ли? А с кем же я тогда разговаривал на орбите?!

― Может быть, и не передохли, ― задумчиво произнёс Савойски, ― но очень к этому близки. Посмотри на уровень радиации.

Кирк немного помолчал, а затем обернулся к Станисласу и отдал приказ:

― На корабле, в рубке управления, остаётся Сергей Котов ― на связи. Эндрю Кайпот и Торн ― в боевую рубку, занять места возле «Удавов». Серж Ларнье и Тас-Кса-Сит ― снаружи, наблюдение и охрана, старшая ― Тас-Кса-Сит. Остальным ― готовиться к выходу. Оружие, шлемы, боеприпасы... Пойдём на флаере. Начали, господа!..

Флаер у Кирка был трёхместный и пятерым на борту было не развернуться. Но, в конце концов, они тут не плясать собрались. И через пять минут из «Анкора» вылетел флаер с Кирком, Савойски, Кауснером, Найтсом и Роговым на борту. Найтс (оказавшийся неплохим пилотом) сделал вираж над полем и направил машину к административному зданию космодрома. А ещё через минуту флаер завис возле входа и из него выпрыгнули на землю Кирк, Рогов, Савойски и Кауснер.

― Есть пять целей на втором этаже, ― начал докладывать Дарт Кауснер, внимательно разглядывая индикатор «Дракона», ― четыре цели на первом, ещё семь приближаются к нам с юга. Очень быстро приближаются...

Ван Детчер кивнул. Молодцы, ребята, подумал он о десантниках. Быстро освоились с этой допотопной техникой. Впрочем, теперь уже допотопными можно считать все последние разработки оружия, которыми пользоваться без айттера очень вредно для здоровья. А мои старенькие «Драконы» ― это на сегодняшний день как раз самое актуальное.

Сам Кирк вооружился «Снежинкой» ― жуткой штуковиной, вымораживающей всё вокруг в радиусе метра от попадания в цель. Оружие не ахти какое эффективное и достаточно опасное, но впечатляющее результатами своих выстрелов. Кирк улыбнулся, вспомнил споры на десантных курсах ― можно ли при атаке «Снежинками» командовать «огонь!»? Ведь действуют они как раз наоборот...

Как действуют «Снежинки», у Кирка появилась возможность вспомнить уже через пару секунд. Когда из дверей административного корпуса выскочили четверо вооружённых «Гадюками» охранников.

― Оружие на землю!!! ― истошно заорал один из них. ― Учтите, что айттеры не работают! Вы умрёте навсегда!..

― А вы? ― лучезарно улыбаясь спросил Савойски.

― А? Что?! ― опешил охранник.

― Ответ неверный, ― заявил Кирк, нажимая на спусковой крючок.

Он успел выстрелить только в одного, троих оставшихся сняли Савойски и Дарт. А Рогов просто не успел открыть огонь.

Надо же, покрутил головой Кирк. Ребята-то не просто освоились, а хорошо освоились. И с оружием, и с флаерами. Питер Найтс, оказывается, очень неплохой пилот. Наверное, ему приходилось водить эти старые модели флаеров. Сейчас уже мало кто помнит «Беркут». Раньше ими комплектовали «Акулы», а с появлением новых ботов «Беркуты» заменили на «Орлов». Тоже хорошая штука, но «Беркут» роднее как-то...

Стрельба стихла. И Кирк вдруг подумал, что огонь из «Драконов» не столь зрелищен, как из «Снежинки». Охранник, в которого выстрелил Кирк, замер на месте, побледнел и кожа его мгновенно покрылась изморозью. Он пошатнулся и упал на землю с глухим деревянным звуком. Кирку даже показалось, что раздался хруст и треск, как будто лопается тоненькое стекло. От тела охранника тут же повалил пар, полностью скрывший его, и волна ледяного воздуха ударила в лицо Кирка.

― Справа! ― раздался в наушниках, надетых под айттеровский шлем, голос Найтса.

Кирк быстро повернулся и увидел, как из зависшего над землёй «Беркута» куда-то за здание ударил выстрел «Удава». Кирк сделал два шага, чтобы заглянуть за угол, и это его спасло. В то место, где он только что стоял, попал выстрел ― судя по всему, из «Гадюки». Второй выстрел пришёлся в спину Савойски. Третьим был убит Рогов. Кауснер успел выстрелить в ответ, воздух огласился хриплым криком и из окна второго этажа вниз рухнуло чьё-то изуродованное тело.

― Найтс! ― рявкнул в микрофон Кирк. ― Вниз!!!

«Беркут» тут же послушно опустился и распахнул люк. Кирк нагнулся, подобрал с земли два ненужных теперь уже шлема ― Савойски и Рогова ― и забросил их во флаер. Ни к чему этим ребятам с рудников знать, что это такое.

И тут же охрана открыла такой массированный огонь, что Кирку с Дартом пришлось искать спасения за углом здания.

― Чёрт! ― выдохнул Кирк, прижимаясь к стене и глядя на уходящий из-под обстрела флаер. ― Кажется, мы тут так заправимся, что до конца жизни хватит...

― Командир, ― начал Дарт Кауснер, ― давайте я проберусь...

Закончить он не успел, потому что Кирк поднял руку и насторожился. В воздухе разлился какой-то очень знакомый гул. Кирк прислушался и побледнел. Всё, подумал он. Нам пора отсюда уматывать. Это «Акула» Даже не одна «Акула», а целых две. Откуда у них, на рудниках, ударные боты? Они что, войну здесь вели, что ли?!

Кирк с тоской вслушивался, как в гудение двигателей «Акул» вплелось жужжание флаеров. Очевидно, боты сбросили десант...

Десант?! Какой десант? Откуда здесь, к чёрту, может быть ещё и десант...

Ответом на мысли Кирка послужила стрельба и грохот разрывов гранат, донёсшиеся из-за угла. Потом раздался оглушительный взрыв.

Что происходит, чёрт побери, подумал Кирк, осторожно выглядывая из своего укрытия. Картина, открывшаяся его взору, заставила онеметь от изумления.

Бой уже, можно считать, закончился. На земле полыхали остатки флаера «Орёл». Ещё один флаер нелепо лежал на земле, и из него к небу поднимались клубы дыма. Чуть поодаль висел в воздухе десантный бот «Акула-К». Ещё один бот ― старой модели, обычная «Акула» ― стоял на земле, прямо под ним. И от бота сюда бежали люди.

Чёрт побери, опешил Кирк, глядя на бегущих к нему десантников. И как это понимать?!

― Господин капитан! Вторая рота Первой десантной бригады в вашем распоряжении! ― лейтенант Фогель, радостно улыбаясь, отдал честь.

Кирк тяжело поглядел на лейтенанта.

― Откуда вы тут взялись, лейтенант? ― поинтересовался Кирк.

Лейтенант Фогель охотно принялся объяснять, откуда именно.

Атака пришельцев на «Исполин» была неожиданной. В первую очередь вышли из строя маневровые двигатели. Личный состав линкора оказался совершенно не готов к атаке. Вторым же выстрелом пришельцы вывели из строя орудийные башни корабля. Лейтенант приказал своей роте готовить к вылету ударные боты. Но из ангара удалось выйти только двум из них, да и то с неполным составом. Через несколько секунд после этого взорвался гипердвигатель «Исполина». Десантные боты в этот момент как раз готовились к гиперпрыжку ― лейтенант решил, что Империи будет больше пользы от живых десантников, чем от мёртвых. А поскольку айттер разрушен вместе с линкором, то оказаться в числе вторых можно было единственно возможным способом ― уйти из-под огня.

Но взрыв двигателей линкора что-то нарушил в системах ботов. И их выкинуло не возле первой планеты Париса, куда собирался направиться лейтенант, а здесь. И оказавшись в атмосфере планеты, они заметили перестрелку. Кирка лейтенант узнал сразу и решил поддержать его огнём.

― И сколько же у вас людей? ― спросил Кирк. Во время всего этого разговора он не отводил ствола «Снежинки», направленного Фогелю прямо в грудь. Одно его неосторожное движение, и всё.

― В живых осталось двадцать четыре солдата, капитан, ― доложил Фогель. ― Восемнадцать десантников были в «Акуле-К» и в подбитых флаерах. Солдатам ещё повезло, что они не успели посетить медотсек. Никому из них не были имплантированы датчики. Но управлять «Акулой-К» и «Орлами» без имплантантов очень сложно. Поэтому они и... ― лейтенант замолчал.

― И что вы намерены теперь предпринять? ― спросил Кирк.

― Я жду вашего приказа, капитан, ― Фогель едва не щёлкнул каблуками.

― А как же мятеж? ― спросил Кирк. ― Мы же объявлены мятежниками, лейтенант.

― Указ Императора, ― пояснил Фогель. ― Господин Император отменил распоряжение агентства Имперской безопасности. Но не отменил своё прежнее распоряжение ― о том, что вторая рота переходит в полное ваше подчинение, капитан.

Кирк внимательно посмотрел на Фогеля. Чёрт его знает, к чему клонит этот лейтенант. И неизвестно, какие распоряжения он получил от Императора на самом деле. Вполне возможно, что это очередная ловушка. Во всяком случае, к моему айттеру никого из этих ребят подпускать не стоит. А дальше ― видно будет.

― Лейтенант, ― приказал Кирк. ― Найдите заправщиков, подгоните их к моему кораблю. «Анкор» должен быть готов к вылету через час, не позже.

Лейтенант радостно кивнул и бросился исполнять приказание. А Кирк вызвал по рации Питера Найтса.

― Немедленно на «Анкор», ― приказал он. ― Забирай Рогова и Савойски, если они уже появились там, и ― быстро сюда! Передай Тас-Кса-Сит, чтобы никого не пускала в корабль, кроме наших.

― Ну, что, ― Кирк посмотрел на Дарта. ― Пойдём-ка внутрь. Мне тут нужно проведать своих старых знакомых.

Оказавшись на втором этаже, Кирк удовлетворённо хмыкнул. Он узнал этот коридор, эту дверь, за которой находился бесполезный сейчас айттер. Через несколько шагов Кирк попал в комнату. Ту самую комнату, в которой его когда-то застрелили.

Пятеро охранников, бросив на пол оружие, испуганно жались в угол. Губы Кирка растянула нехорошая усмешка. Он узнал двоих ― худощавого, похожего на высушенную змею, и сержанта, который так обожал произносить перед заключёнными речи.

― Господин капитан! ― сержант вышел вперёд и принялся докладывать. ― Личный состав отделения охраны...

― Погодите, сержант, ― прервал его Кирк, забрасывая «Снежинку» на плечо и вынимая из кобуры верную «Кобру». ― Ответьте мне прежде на один вопрос. Почему вы открыли огонь по моим людям?

Сержант побледнел и судорожно сглотнул.

― Это была ошибка, ― выдавил он из себя.

― Ошибка? ― притворно удивился Кирк. ― Ах, ну да! Конечно! Вы же не видели, что мы в форме, верно?

Сержант побледнел и отступил на шаг.

― Я вот тоже не всегда хорошо вижу, сержант! ― продолжал говорить Кирк. ― Смотрю на вас, и не могу понять, враги вы или друзья. И из такого вот непонимания и рождаются опрометчивые поступки. Например... ― Кирк вскинул руку и луч бластера ударил в грудь худощавому. Тот дёрнулся, отпрянул назад, словно пытаясь спастись, ударился спиной о стену и медленно сполз вниз. Сержант охнул и попытался скрыться за спинами дрожавших от страха охранников.

― Подойдите сюда! ― приказал Кирк. ― Я ещё не закончил. Так вот, ― продолжал он, когда бледный и дрожавший сержант опасливо приблизился, ― так вот, я и говорю, что тут важна точность. Всегда необходимо знать, кто перед тобой. А если этого нельзя определить по одежде или знакам отличия, то для более точной картины существует идентификатор.

Кирк подошёл к столу, улыбнулся и положил растопыренную пятерню на матово-чёрную панель.

― Ну, что же ты? ― обратился он к сержанту. ― Забыл, как это делается?..

Сержант дрожащими пальцами включил идентификатор. Короткий писк, и в воздухе появилось изображение человека. И спокойный и приятный женский голос внятно произнёс:

― Преступление категории «А», приговор ― пожизненные каторжные работы, адрес айттера ― первая планета Тарса, урановые рудники...

Сержант тихонько заскулил. Он узнал это лицо ― качественное изображение медленно поворачивалось в воздухе. Долгие дни сержант никак не мог забыть этого взгляда. И всех неприятностей, которым тот заключённый послужил причиной.

― Видишь, я тебя не обманул, ― с улыбкой произнёс Кирк, глядя в испуганные глаза дрожащего от страха сержанта. ― Я никогда никого не обманываю...

Сержанта трясло, лицо его посерело, лоб покрылся крупными каплями пота. Кирк внимательно оглядел сержанта с головы до ног, и лицо его приобрело озабоченное выражение.

― Так, погоди, ― пробормотал Кирк, хмурясь. ― Всё-таки получается, что я тебя немножко обманул, приятель... Я ведь обещал тебе, что ты будешь умирать медленно и часто...

Сержант опять издал скулящий звук.

― Нехорошо это, ― покачал головой Кирк. Ты уж извини меня, приятель. Но часто не получится. И медленно ― тоже. Времени у нас маловато. Так что, отныне ты свободен, ― закончил свою речь Кирк и выстрелил сержанту прямо в лоб.

* * *

Заправщиков лейтенант Фогель отыскал минут через двадцать. И ещё через полчаса его люди пригнали к «Анкору» четыре мощных вездехода. Кирк лично встретил Фогеля, поблагодарил и приказал им всем отправляться в десантный бот. На «Анкоре» всё равно не хватило бы места на столь большую компанию, а радиационный фон на Тарсе-I был сумасшедшим. Так что прогулки здесь были для здоровья малополезны.

Вернувшись в рубку управления, Кирк застал там Рогова.

― Что будем делать с остальными охранниками? ― поинтересовался Рогов.

― Ничего, ― ответил Кирк.

― Совсем ничего? ― уточник Рогов.

― Совсем, ― кивнул Кирк. ― Они уже облучены сверх всякой допустимой меры. Долго им не прожить. Даже мой айттер теперь не облегчит их страданий ― совсем наоборот. А у меня не богадельня, чёрт... Я не собираюсь возиться с ними. Мне бы сейчас разобраться с этим Фогелем и с его отрядом. Свалились на мою голову...

Отряд лейтенанта Фогеля сейчас находился внутри флаера «Акула». Корпус его вполне мог защитить от радиации, а большего Кирку пока и не требовалось. Не пускать же их на «Анкор». Зная методы Императора Арнольда, делать этого категорически не стоит.

Кстати, неплохо бы посмотреть, что там Император мне прислал, подумал Кирк. Я у него ничего не просил, но всё-таки, любопытно... Кирк включил запись и в течение нескольких минут молча наблюдал за событиями, разворачивающимися на экране. Стоявший здесь же Рогов никак не комментировал всё это ― лишь время от времени недовольно сопел за спиной.

Самыми интересными показались Кирку расчёты учёных. Если судить по ним, то нашествие пришельцев началось как раз из той точки пространства, где в тот момент находилась чёрная дыра Тионисий-II. Это было непонятно, но ощущения спокойствия не вызывало. К тому же, после уничтожения Имперского флота в системе Париса, пришельцы изменили курс ― теперь они продвигались к системе Таира, уничтожая по пути одну планету за другой.

Имперские войска отчаянно сопротивлялись, множество кораблей пришельцев уже было уничтожено. Но и потери флота оказались немалыми. А корабли пришельцев появлялись словно бы из ниоткуда. Очевидно, их флот во много раз превосходил и Имперский и Каилишский вместе взятые. И потери пришельцев не останавливали их.

Непонятно было, что понадобилось пришельцам на Таире, как непонятна была и столь необъяснимая страсть к уничтожению ― атаке подверглись не только населённые планеты, но даже и те, где вообще не было жизни. Словно пришельцы поставили своей задачей истребить всякое упоминание о ныне живущих в галактике.

Одновременно Кирк изредка поглядывал на экран, где транслировался новостной блок. Эвакуация жителей с Таира-III шла полным ходом. Уже были вывезены... два процента. Здорово, со злобой подумал Кирк. Если так пойдёт дальше, суток через трое планета опустеет. Но учитывая, что собственные корабли есть далеко не у всех, а военный транспорт сейчас почти весь занят, срок этот необходимо будет увеличить раз в двести. Или в триста. Здорово, чёрт побери!..

После совета, данного Кирком, Император Арнольд распорядился задержать Патрика Мелони. В результате этого задержания восемнадцать десантников погибли и двадцать два получили ранения. Мелони удалось уйти. Судя по всему, он действительно прорывался к центру Города, и делал это успешно. Заслоны, выставленные возле склада (Кирк всё чаще ловил себя на мысли, что думает о нём, как о двенадцатой зоне Лабиринта) особого доверия не вызывали. И ван Детчер и Император были уверены, что Мелони пройдёт сквозь них, как импульс бластера сквозь бумагу.

Самым неприятным было то, что погибшие десантники не ожили на айттерах. И слухи о том, что вся эта хитрая техника Предтеч разом перестала работать, полетели по Империи со скоростью трэк-лучей.

Кирк мрачно выслушал непривычно нервный комментарий диктора и связался с Императором.

― Арнольд, тебе нужно убираться с Третьей Таира, ― заявил Кирк.

― Вы только сейчас это придумали? ― хмуро поинтересовался Император. ― Мой корабль будет готов лишь через пять часов.

― Тогда попытайся остановить Патрика Мелони, ― сказал Кирк. ― Я не уверен, что у тебя есть эти пять часов.

― Может быть, посоветуете, как? ― несмотря на ситуацию, в словах Императора отчётливо звучала ирония. ― Он уже находится в центре города. Даже, наверное, уже на том самом складе, о котором вы говорили... Кирк, ― Император вдруг назвал ван Детчера по имени. ― Кирк, это конец?

― Не знаю, ― соврал Кирк. ― Не уверен. Может быть, ещё можно будет что-то...

― Перестань, Кирк, ― Император махнул рукой. ― Не надо сейчас врать. Хотя бы сейчас. Ладно? Чёрт, как я устал от всего этого...

Арнольд и правда выглядел уставшим. Он прикрыл глаза и потёр лицо ладонями ― такой обычный, человеческий жест, но на Кирка это произвело сильное впечатление. Ван Детчер никогда не видел Арнольда в таком состоянии.

― Слушай, Кирк, ― спросил Император, ― ты правда думаешь, что Третья Таира, это...

Император замолчал. Кирк медленно кивнул в ответ.

― Очень похоже, Арнольд, ― сказал он. ― И сам Город похож на Лабиринт, и даже то, что в центре его вы устроили склад оборудования, созданного по схемам с того кристалла.

― Я всё думал, ― сказал Арнольд, ― откуда в Лабиринте Анкора всё это взялось? Оказывается... ― Император невесело усмехнулся. ― И что? Теперь Таир-III станет Анкором-II? Каким образом?

― Не спрашивай, ― сказал Кирк. ― Я понимаю в этом не больше твоего.

Император поглядел куда-то в сторону ― очевидно, на невидимый Кирку экран, ― и криво улыбнулся.

 ― Всё, ― сказал он. ― Твой Мелони уже на складе... в двенадцатой зоне. Он установил какое-то защитное поле и теперь к нему никто не может пробиться. Это всё...

Кирк молчал. Он вдруг вспомнил свой разговор с Гроном Келли, когда тот ― точно так же, как и Мелони сейчас, ― торчал в центре Лабиринта и собирался взорвать планету. Короткий был разговор, но запомнился он надолго. Проклятье лабиринта, подумал Кирк. Я-то всегда считал, что строю зону своей власти. А оказалось, что я сам нахожусь под властью этого древнего проклятия. Если бы мне удалось поговорить с Мелони, может быть...

Сумасшедшая мысль мелькнула в сознании Кирк. А что, подумал он. Шанс крошечный, но это шанс.

― Слушай, я позже с тобой свяжусь, ― торопливо бросил он Императору и отключился.

Кирк полез в навигационный компьютер, в базу данных, в электронный журнал связи. И через несколько минут он уже знал, что хотел. На экране перед ним был код связи. И по этому коду как раз и можно было вызвать передатчик, с которого Грон Келли несколько лет назад связывался с кораблём Кирка. Да: чушь, ерунда ― никто и не спорит. Тот передатчик давно уже канул в небытие, вместе с планетой и вообще всей звёздной системой. Но если возможно хоть маленькое чудо, если Город Таира ― это и есть Лабиринт Анкора...

Чудо произошло. И Кирк едва не заорал от радости, когда перед ним появилось изображение Патрика Мелони. Но радость его тут же померкла, едва он пригляделся к своему старому товарищу.

― Это не Патрик, ― уверенно заявил Рогов. ― Это не может быть Патрик...

Но это был именно он. Мелони. Только выглядел он совсем не так, как к тому привыкли Кирк с Александром.

Не было привычных суетливых движений, живой мимики. Перед ними было лицо... даже не лицо ― застывшая маска робота, автомата, методично выполняющего какую-то одному ему известную программу.

Мелони сидел за пультом какой-то машины, перед ним в воздухе возникали светящиеся таблицы, в которых тот что-то изменял одним движением. И сложно было что-либо понять в этом стремительно меняющемся калейдоскопе света, рук, символов.

― Патрик, ― осторожно позвал его Кирк.

― Я слушаю, ― голос у Мелони был безжизненным и холодным. Ни один мускул на лице не дрогнул, когда прозвучало его имя.

― Ты... ты меня узнаёшь? ― спросил Кирк.

― Да, ― последовал ответ. ― Ты ― Кирк ван Детчер.

― Патрик, что ты делаешь? ― Кирка начало охватывать отчаяние.

― Выполняю работу.

― Чёрт побери! ― воскликнул Рогов. ― Какую ещё работу?! Мелони!!! Что с тобой творится?

― Ничего. Всё в норме. Я выполняю свою работу... ― затем Мелони вдруг произнёс несколько слов, показавшихся Кирку смутно знакомыми. Но говорил Патрик явно не на межимперском языке. И не на языках Ксиона-II или Кассилиа-III ― их Кирк знал достаточно хорошо. Что он там лопочет, с отчаянием подумал Кирк. Это либо язык жителей Таира-III, либо... А может, это язык Предтеч?..

― Чего ты добиваешься, Патрик? ― спросил Кирк. ― Зачем это тебе?

― Имеется опасность для разумных обитателей галактики, ― холодно сказал Мелони, продолжая что-то нажимать и переключать на пульте. ― Опасность необходимо устранить.

Кирк вдруг понял, что всё это бесполезно. Невозможно остановить этот автомат, невозможно заставить его замереть хоть на миг. Не человек ― промышленный робот. Монотонно выполняющий свои функции.

― Какая опасность? ― устало произнёс Кирк. ― Как устранить?

― Опасность исходит от... ― Мелони опять произнёс несколько непонятных слов, ― устранить её возможно переносом по сдвоенному вектору... ― ещё одна порция тарабарщины.

Это уже не Мелони, обречёно подумал Кирк. Это автомат, робот Предтеч. Он будет выполнять свою программу. И ничего тут не поделаешь.

― Ты хочешь взорвать планету? ― спросил Кирк.

― Нет. Звёздная система будет сдвинута с учётом первой составляющей... ― дальше опять пошло что-то маловразумительное, но не вызвавшее у Кирка чувство уверенности и спокойствия.

― Когда? ― Кирк наконец-то нашёл вопрос, на который можно было получить более или менее внятный ответ. Чёрт с ним, со сдвигом этим непонятным, с переносом... Пусть хотя бы назовёт время, когда это случится. И Мелони назвал.

Кирк похолодел. Оставалось не больше часа. А потом...

Потом, возможно, третья планета Таира перестанет существовать. Как и все, кто сейчас находится там. Как и Мелони. Вероятно, он погибнет. И оживёт на «Анкоре». То есть, не Мелони уже, а робот Предтеч, их слуга, их оружие.

Взорву корабль, подумал Кирк. Взорву к чёртовой матери. Я не дам этому роботу завладеть моим «Анкором». Бессмертный автомат Предтеч, чья матрица обеспечит ему беспредельную власть. Не дам...

Кирк только сейчас заметил, что айттеровский шлем лежит на пульте рядом с Мелони. Слабая надежда мелькнула у Кирка. Может быть, обойдётся, подумал он. Может быть, Мелони сейчас не до того...

Да ему сейчас вообще ни до чего нет дела. Всё зависит от программы, которая крутится в его мозгах. Если там предусмотрено оказаться на «Анкоре», Мелони эту команду выполнит...

― Мне нужны все энергетические ресурсы, ― заявил Мелони. ― Я прекращаю разговор...

Изображение исчезло.

― М-да... поговорили... ― буркнул Рогов. ― И что ты думаешь делать?

― Если Мелони оживёт здесь, ― медленно произнёс Кирк, ― я взорву корабль.

― Ты с ума сошёл, ― сказал Рогов.

― Нет. Он всё равно убьёт нас всех. Мы ничего не сможем сделать. Кроме одного ― не дать ему самому возможности жить дальше.

― Он был без шлема, ― заметил Рогов.

― На это вся надежда, ― вздохнул Кирк.

На передатчике заморгал сигнал вызова. Кирк нажал клавишу и увидел того, кого сейчас хотел видеть меньше всего на свете.

― Чего тебе, Пауль, ― устало спросил Кирк.

― Капитан! Вы непременно должны меня забрать отсюда! ― мифический император будущего был близок к истерике. ― Я знаю, вы должны!

― Я никому и ничего не должен в этом мире, ― спокойно ответил Кирк. ― Да и если б даже я захотел, ничего бы не получилось. Я сейчас далеко от Третьей Таира.

Пауль судорожно сглотнул и вытер дрожащей рукой пот со лба.

― Вы обещали, капитан! ― заявил он вдруг. ― Вы обещали мне бессмертие.

― Пауль, у вас, на Третьей Таира, там что, эпидемия умопомешательства?! ― поинтересовался Кирк. ― Я разговариваю уже с третьим человеком оттуда, и все, как один, полные психи... и в их числе два императора... а может быть и три ― зависит от обстоятельств. ― Кирк покосился на пульт, где замерцал ещё один сигнал вызова. На этот раз по каналу Императора Арнольда.

― Император один! ― выкрикнул Пауль.

― Да, и он меня сейчас как раз вызывает, ― отрезал Кирк, отключаясь от этого ненормального и переходя на канал Императора.

― Ну? ― спросил Арнольд.

― Нет, ― ответил Кирк.

― Я так и думал. Всё возвращается на круги своя... ― Император невесело улыбнулся. ― Сколько у нас осталось времени?

― Несколько минут, ― ответил Кирк, поглядев на таймер.

― Значит, погибнут почти все, ― заключил Император. ― Я дал приказ флотам не подходить к системе Таира. Нельзя сейчас лишаться кораблей. Война идёт. Впрочем, продлится она не долго...

― Почему? ― спросил Кирк.

― Империя останется без Императора, ― пояснил Арнольд.

― Ты хочешь сказать, что не подготовил себе замены? ― не поверил Кирк.

― Какой замены?! ― усмехнулся Император. ― О чём ты? У меня же айттер. Я вечен... То есть, это я так думал, что вечен... Сколько там осталось?

― Ещё пять минут, ― соврал Кирк, глядя на стремительно истекающие последние секунды.

― Прощай, Кирк, ― сказал Император. ― И спасибо тебе. После того, как вы улетели из той пещеры... на Второй Леидиса, помнишь?.. Так вот, мы же тогда остались там вдвоём с приятелем. И теперь он...

Договорить Император не успел. Изображение исчезло, рубка на несколько мгновений наполнилась шипением, и на пульте загорелся индикатор сигнализирующий о том, что передатчик перестал существовать.

― Всё, ― сказал Кирк. ― Всё. Мы можем больше не торопиться. Некуда нам торопиться.

― Что ты делаешь? ― спросил Рогов, видя как Кирк стучит по клавишам.

― Программа уничтожения «Анкора», ― ответил Кирк. ― Компьютер будет сканировать биотоки моего мозга, и если они изменятся или просто перестанут поступать на пульт, корабль будет взорван. Так, готово. А теперь, будем ждать, ― Кирк откинулся на спинку кресла, посмотрел на Рогова и подмигнул ему.

― Хорошо придумал, ― серьёзно сказал Рогов. ― А если Мелони не появится? Слушай, я на всякий случай возьму людей и мы пойдём к айттеру. Кто знает, может быть нам удастся остановить Мелони?..

― Это мы скоро узнаем, ― лениво обронил ему вслед Кирк. ― О! Ещё кто-то!.. ― удивился он, завидев на пульте мерцающий индикатор связи. ― Ну, сегодня у меня прямо день свиданий! Надеюсь, это не Пауль...

Кирк нехотя стукнул по клавише, посмотрел на возникшее перед ним изображение человека и окаменел от изумления. На Кирка ван Детчера смотрел... он сам.

* * *

― Узнал?

― Ну, допустим...

― И что скажешь?

― Похож. Ты кто?

― Я? Хм... Как бы тебе сказать... Ну, допустим, Император, ― ехидный смешок и торопливый взмах рукой. ― Знаю, знаю! Я сам отношусь к таким заявлениям скептически. После того придурочного Пауля. Но поверь, сейчас я говорю правду. Врать самому себе ― последнее дело, парень.

― Значит, ты ― Император Кирк, ― покачал головой ван Детчер.

― Не «ты», а «я»... то есть... Чёрт! Сколько сложностей возникает, когда говоришь о самом себе с самим же собой!..

― С самим собой?!

― Ну да! Ты что, до сих пор не понял?!

― Временные петли? ― вспомнил Кирк выражение Мелони, слышанное им на Парисе-II.

― Ну, примерно так, ― кивнул тот, кто называл себя Императором.

― Сколько тебе лет? ― спросил Кирк.

― Столько же, сколько и тебе, ― ответил Император. ― Разумеется, я имею в виду биологический возраст. Но это сейчас неважно. Важно другое ― победа в войне с пришельцами. Понимаешь, я вот тут подумал как-то, что ничего из того, о чём я мечтал, не осуществилось. Я ведь всегда хотел быть независимым. А оказывается, что полную независимость даёт лишь власть. И вот я подумал, что неплохо бы мне стать императором...

Кирк поймал себя на мысли, что его так и подмывает кивнуть в ответ. Да, действительно, он и сам частенько задумывался на эту тему. Сколько лет уже его волокут по жизни на поводке ― не сосчитать. С самого детства. Он думал, что освободившись от опеки родителей получит свободу, но оказался на курсах десантных бригад. Он воображал себе, что сменив курсантские нашивки на офицерские сможет наконец-то распоряжаться собой, но ошибся, потому что командование бригады придерживалось иного мнения. Он мечтал о свободе, подавая в отставку, но работа наёмника оказалась ещё более зависимой ― от обстоятельств, от клиента, от денег. И так до сих пор, до этого своего последнего заказа, полученного от Императора Арнольда...

― ...до этого своего последнего заказа, полученного от Императора Арнольда. Вот оно в чём дело, парень...

Кирк вздрогнул. Этот человек повторял все его мысли. Как его там? Император Кирк?.. Тоже Кирк. Или он и правда ― я сам?! Бред какой-то...

― А тогда я решил стать Императором, ― заявил Император Кирк.

― Ага, и у тебя всё очень легко и сразу получилось! ― не выдержал Кирк.

― Перестань болтать глупости, ― строго сказал Император. ― Никогда не думал, что в то время я был настолько глупым. Всё это очень даже не легко, и совсем не просто. Империя сейчас осталась без Императора. И ты единственный, кто сможет противостоять пришельцам. Потому что у тебя есть айттер. А значит, ты один способен вновь возродить мощь десантных бригад.

― Какие слова! ― ухмыльнулся Кирк. ― И что, долго тебе пришлось над этим работать?

― Это было не сложно, ― улыбнулся Император. ― Достаточно было всего лишь разыскать Пауля, заставить его связаться с тобой и ещё пригласить на Таир-III Арнольда Дитриха.

― Ну и дерьмо же ты, Император ван Детчер! ― в сердцах выпалил Кирк. ― Самое настоящее дерьмо!

― У тебя, как я погляжу, мания величия, ― криво усмехнулся Император Кирк. ― А насчёт дерьма ― тут ты не прав. То есть, я не прав... в смысле... Чёрт! Как это сказать-то грамотнее?! Долгие годы я хранил в памяти этот разговор и всегда старался обыграть его получше, чтобы не выглядеть таким идиотом. Сложно говорить с самим собой, жившим много веков назад. Меня всегда удивляло, что мой собеседник ― тот Император Кирк, с которым разговаривал я ― вёл себя, как полный придурок, ― Император Кирк расхохотался. ― А теперь этим придурком оказался я сам! Да, о чём мы говорили?..

― О том, что ты полное дерьмо, ― услужливо напомнил Кирк.

― Ага, вспомнил, ― Император Кирк ничуть не был смущён подобным обращением. ― Так вот, насчёт дерьма ты глубоко заблуждаешься. Дерьмом я ― как и ты сам ― был до этого вот разговора. Когда я ― то есть, фактически, ты ― работал наёмником, зарабатывал деньги и прикидывал на досуге, каким бы розовым бантиком украсить оставленные за спиной трупы. А всё потому, что тогда я... то есть, ты... МЫ не могли ни черта! Мы не могли ни расквитаться с Императором Арнольдом, мы не могли остановить войну, мы не могли спасти своих друзей... или тех, кого считали друзьями. А потом ты принял решение. Самое важное решение в своей жизни. Решение стать во главе Межзвёздной Империи Людей. И тогда даже война с пришельцами перестала иметь большое значение.

― Значит, победа в войне, всё-таки, будет за нами? ― спросил Кирк.

― Совершенно верно, ― кивнул Император Кирк, ― можешь в этом не сомневаться. И Арнольд Дитрих всё равно не в состоянии был бы помешать пришельцам уничтожить Империю. Потому что он не понимал самого главного: их логика и моральные ценности коренным образом отличаются от логики и ценностей людей и известных нам чужих. Альгатирейцы, ксионийцы, кассилиане ― все эти расы очень похожи на людей. Даже исчезнувшие таирцы имели с людьми очень много общего. Их логика поведения, во всяком случае, понимается нами без особого труда. А пришельцы из иной галактики ― это совсем другое дело...

― Слушай, Император, ― прищурился Кирк. ― А мне кажется, что ты врёшь. Мне кажется, что всё дело здесь не в благе нашей галактики, а в тебе самом. В твоей жажде власти. Разве не так?

― Так, ― кивнул Император Кирк. ― Но если это желание рука об руку идёт с желанием спасти цивилизацию ― разве это плохо?!

― А разве плохо будет, если я откажусь становиться Императором? ― невинно спросил Кирк ван Детчер. ― Если я сейчас скажу «нет», что произойдёт?

― Ты не можешь отказаться, ― Император Кирк начал нервничать. ― Сам подумай. Ты же всегда этого хотел. Ты же мечтал о том, чтобы быть самому себе хозяином, чтобы никто ― ни командование, ни Император ― не мешали тебе жить. Ты хотел независимости. А абсолютную независимость даёт лишь абсолютная власть.

― А я её хочу?! ― удивился Кирк.

― Хочешь, ― жестко сказал Император. ― Хочешь. Всю свою жизнь хочешь.

Кирк ван Детчер собирался возразить, но запнулся на полуслове. Он вдруг понял, что этот самый Император Кирк прав. Пусть и не во всём, но прав. Чёрт побери, подумал Кирк. Конечно же, он будет прав! Ведь он ― это я сам!..

― ...этого лейтенанта Фогеля, ― говорил Император. ― Людей у него не много, но для начала хватит и их. Кстати, сам лейтенант ― отличный военный, верный, преданный, ты не пожалеешь, уверяю тебя. Сейчас, в моё время, он занимает весьма высокий пост.

― Погоди! ― прервал его Кирк. ― Ты так говоришь, словно всё уже решено! Я не собираюсь идти по этому пути. Помнишь, что говорил Грон Келли? Проклятье Лабиринта! И сейчас я вижу, что эти его слова ― не пустой звук...

― Глупости! ― возмутился Император Кирк. ― Келли был прав в одном ― что это проклятье существует. Древнее проклятье. И ты всё время находишься под его властью ― с того самого момента, как отправился на Вторую Анкора. А сейчас у тебя есть возможность избавиться от него. Конечно же, всё решено! Тут и речи быть не может!

― Кем решено? ― прищурился Кирк. ― Тобой?

― Тобой! ― возразил Император. ― Разве ты сейчас не думаешь о том, как можно собрать войска, как организовать сопротивление пришельцам?

Кирк ван Детчер молча смотрел на своего собеседника. Тот словно бы читал его мысли.

― А ещё ты думаешь, как мне удалось связаться с тобой, ― продолжал Император Кирк. ― И думаешь, что результаты проверки, которую ты сейчас намерен делать (но не сделаешь, я-то знаю) покажут тебе координаты передатчика, обозначенные чёрной дырой Тионисий-II. И если это будет именно так, ты думаешь, что я могу оказаться шпионом пришельцев. А через пару лет ты поймёшь, что новые модели вневременных передатчиков всегда указывают именно эти координаты, потому что черпают энергию непосредственно из чёрной дыры. И поэтому пришельцы и начали войну ― в их мире происходят весьма неприятные вещи, они решили себя обезопасить... И ещё ты, если не ошибаюсь, сейчас переживаешь по поводу Мелони. Напрасно переживаешь, он не появится... О! Привет всем!..

Кирк вздрогнул. Он только сейчас заметил, что в рубке появились Рогов, Тас-Кса-Сит и Савойски, во все глаза таращащиеся на двух, совершенно одинаковых Кирков ван Детчеров.

― Это... а? ― спросила Тас-Кса-Сит.

― Помолчи пока, ― попросил Император Кирк. ― Он тебе потом всё объяснит. А я не собираюсь болтать тут целый день. Ну что, Кирк ван Детчер? Прав я или нет?

― Не знаю, ― помотал головой Кирк. ― Не знаю. Не уверен. Совершенно не уверен! Я не хочу!..

― Ладно, парень, ― вздохнул Император Кирк. ― Делай, как знаешь. Думай. Но что-то мне подсказывает, что я уже знаю, какое решение ты примешь. Что-то подсказывает... Может быть, моё существование, а? ― Император хитро подмигнул Кирку. ― Ладно, парень, думай. Удачи тебе.

Кирк ударил по клавише и изображение Императора Кирка пропало.

Чёрта с два, подумал Кирк. Не буду я играть по таким правилам. Не буду, и всё! Потому что не хочу. И Императором я быть не хочу.

Кирк откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Ему почему-то представилось, как именно сейчас Император Кирк сидит в точно такой же позе, только на лице его блуждает довольная улыбка, как после хорошо выполненной работы.

― Кирк, ― осторожно сказал Савойски, ― знаешь, а Мелони на «Анкоре» не появился...

― Знаю, ― ответил Кирк, не открывая глаз.

― А... А чего этот хотел-то? ― спросила ксионийка. ― И почему он так на тебя похож?

― Это я, ― сказал Кирк. ― Я через много-много-много лет...

― Да?! ― недоверчиво спросила Тас-Кса-Сит. ― И как он... как ты там? Нормально? Ну, в будущем, я имею в виду...

― Я стал Императором, ― просто ответил Кирк.

― Поздравляю... ― пробормотала Тас-Кса-Сит. ― Это лучше, чем ничего... Кстати, мы как раз говорили об Императоре. Он же погиб? И Империя осталась без власти. А это значит, что пришельцы...

― Отстаньте от меня, ― попросил Кирк. ― Я уже знаю, что вы мне скажете.

― Кирк, у нас нет иного выхода, ― проговорил Савойски. ― Тас-Кса-Сит верно говорит, Империя осталась без Императора. А это значит...

― Это значит, ― перебила его Тас-Кса-Сит, ― что пришельцы уничтожат в нашей галактике всех! Кирк! ― ксионийка резко потрясла ван Детчера за плечо. ― Кирк, ты должен! ДОЛЖЕН!!!

Кирк ван Детчер молчал.

― Хорошо, ― вздохнула Тас-Кса-Сит. ― Тогда у меня к тебе предложение. Точнее сказать, заказ. Ты примешь от меня заказ, Кирк?

― Заказ?! ― Кирк открыл глаза, повернулся к ксионийке и удивлённо задрал брови.

― Я заплачу, ― добавила Тас-Кса-Сит. ― У меня не так уж много денег, но я отдам тебе всё.

― Что за заказ? ― Кирк смотрел на ксионийку, как на ненормальную.

― Заказ следующий, ― спокойно ответила она. ― Остановить войну и вышвырнуть пришельцев из галактики к чёртовой матери! Берёшься?

Кирк некоторое время смотрел на неё, потом перевёл взгляд на Рогова. Александр молча кивнул. Тогда Кирк посмотрел на Савойски ― сержант вытянулся по стойке смирно и резко мотнул головой. А чего я тут дурака валяю, озадаченно подумал Кирк. Я ведь для себя всё уже давно решил. Тут ведь, если ничего не делать, они нас точно уничтожат, пришельцы эти. Возможно, что наше сопротивление и не поможет, но ― кто знает?..

Я знаю, и я уже только что себе самому об этом говорил, подумал Кирк, а потом невольно улыбнулся.

― Я беру твой заказ, Тас-Кса-Сит, ― кивнул он. ― И его выполнение обойдётся тебе всего лишь в один галактический кредит.

― По рукам? ― спросила Тас-Кса-Сит.

― По рукам, ― ответил Кирк ван Детчер.

И они пожали друг другу руки.

КОНЕЦ.

2005, 2015.