Мы с Йоркой стояли на одной из самых высоких башен Лаоэрта. Прямо перед нами громоздились хребты Андирских гор, гордо устремляющих свои пики к высокому небу Межгорья. Легкий и холодный северный ветер доносил запахи моря. А слева от нас и за нашей спиной расстилалась степь. Теперь уже свободная степь.

Эска сдержал свое обещание. Инксы покинули Лаоэрт и вообще Межгорье. Покинули, оставив после себя кровавые воспоминания, выжженные деревни и пустующие крепости. Оставив у людей ощущение победы, а у меня — чувство выполненного долга и понимание своей теперешней ненужности в Межгорье.

Я вздохнул и посмотрел на Йорку. Она стояла рядом, заложив свои ладони за широкий пояс. Ветер шевелил ее длинные светлые волосы. Лицо у Йорки было задумчивым и немного грустноватым.

— О чем думаешь, Бессмертная? — спросил я обнимая ее за плечи.

— О нас, — ответила Йорка. — О том, что теперь начнется совсем другая жизнь, более сложная. Инксов нет, но остались люди. Люди, которые нуждаются в нашей помощи. И опять нам придется следить за порядком во всем Межгорье. Раньше у людей был один общий враг. Это сплачивало их. Теперь же ситуация изменилась. Теперь врагом для человека может оказаться его же вчерашний соратник и друг…

Я слушал Йорку, не поворачивая к ней головы. Я не знал, как бы ей получше объяснить, что она заблуждается. Я не сомневался, что мне это удастся сделать, но самое главное — произнести первую фразу. Произнести ее так, чтобы Йорка не вспыхнула возмущением. Она же у меня — как порох…

— Межгорье переполнено оружием, — продолжала Йорка. — И даже эти твои катапульты могут завтра начать стрелять по своим. Если люди и забыли, что такое война, то теперь они это вспомнили, научились и вряд ли забудут в ближайшие несколько поколений. А Бессмертных так мало. Нам с тобой будет очень тяжело. Особенно в первые дни. Но я уверена, что мы сможем справиться с этим. С инксами справились, справимся и с этим. Да, Оке? — Она посмотрела на меня снизу вверх.

— Нет, — ответил я. — Все будет не так, как ты думаешь, Йорка. Совсем не так.

— А как? — с надеждой спросила она.

— Люди будут жить так, как если бы в Межгорье никогда не было Бессмертных. Они будут жить свободно, как люди, а не как стадо домашнего скота. А мы с тобой уйдем в Сиузские горы, в город Вечных. И не будем мешать людям жить.

— Что?! — Йорка удивленно задрала брови. — Ты опять? Так я и знала! Этот златоглавый ублюдок тебя все-таки уговорил!.. Значит, ты опять решил все это бросить!

— Да, — ответил я. — И я, и ты, и другие Бессмертные — никто больше не будет вмешиваться в дела людей.

— Я буду! — упрямо проговорила Йорка, сердито сбрасывая с плеча мою руку. — Я буду вмешиваться! За ними нужен присмотр! Без нас они такого наворотят, что страшно подумать!

— Ничего, — успокоил я. — Сами наворотят, сами и разберутся.

— Неужели тебе их не жалко? — воскликнула Йорка. — Ни капельки?

— Жалко, — возразил я. — Очень жалко. Я только начинаю думать о том, что люди снова позабудут, как нужно драться, как нужно защищать свой дом, и мне становится жалко их. До слез. Честное слово, Йорка. Ведь завтра может опять нагрянуть беда. Не инксы, так какая-нибудь другая гадость. И что? Люди опять побегут за помощью к Бессмертным? А если вдруг Бессмертные внезапно исчезнут с лица земли, то что? Ведь вместе с нами исчезнут и люди.

— Ты не сможешь мне помешать! — вскричала Йорка, отступая от меня. — Я все равно не сложу оружия!

— Смогу, — спокойно возразил я.

— Нет!!!

— Если понадобится, — холодно проговорил я, — я убью тебя. И тебя, и любого другого, кто попытается мне помешать.

— Попробуй! — с вызовом крикнула Йорка, выхватывая свой меч.

— Я обещаю тебе, что убью любого, — повторил я, делая шаг по направлению к ней. Йорка отступила к самому краю площадки и выставила перед собой меч.

— Перестань валять дурака, Йорка! Сорвешься! — предупредил ее я.

— Ты!.. — Она задыхалась от гнева. — Ты — предатель! Люди верят в тебя, а ты!.. Ты для них — все равно что бог! И ты их бросаешь!

— Да, — согласился я. — Я для них — бог. Но богам лучше жить в красивых сказках…

Сможешь ты загнать Йорку в легенду? — спрашивал меня Эска. Смогу ли я загнать Йорку в сказку? — подумал я. Да, если эта сказка будет красивой. А она должна быть красивой… Я очень для этого постараюсь…

— Ты говоришь, — продолжал я, — что люди верят в меня. А ты сама? Ты мне веришь? Если да, то послушай меня, Йорка. Им действительно будет намного лучше, если мы не станем их больше трогать. Поверь мне, я говорю правду. Вот ты, например… Смогла бы ты вырасти и стать взрослой женщиной, если бы родители не давали тебе шагу ступить без своего надзора? Смогла бы? Нет! Ты бы так и осталась маленькой девочкой… Правда, Йорка? Ведь ты же должна это понять. Потому что ты сама — Бессмертная. Бессмертная женщина. Моя женщина…

Йорка опустила свой меч. Лицо ее было растерянным и обиженным. Она понимала, что я прав, но веками вбиваемые в нее принципы мешали ей с этим согласиться. Однако у меня было одно крупное преимущество перед этими замшелыми принципами — Йорка мне верила…

— Мы уйдем отсюда, — продолжал говорить я, приближаясь к Йорке. — Мы оставим их всех в покое. Я уничтожу город Вечных, и тогда до людей дойдет, что отныне они смогут полагаться только на себя, на свои собственные силы…

Я опустил руки на плечи Йорки и притянул ее к себе. Йорка прижалась к моей груди, правая ладонь ее разжалась и выпустила меч, который, зазвенев, упал на каменные плитки площадки.

— Мне страшно, Оке, — прошептала она. — Ты предлагаешь страшное. Оставить людей, бросить их на произвол судьбы…

— Это их судьба, — настаивал я. — И если они достойны выжить самостоятельно, то они непременно выживут. Сами, без нас…

— А мы? — Йорка подняла голову и посмотрела мне в глаза. — Что будем делать мы, Бессмертные?

Я знал, что этот-то вопрос ее больше всего и волнует. Она привыкла к тому, что Бессмертные следят за порядком в Межгорье. А если этого не будет, то зачем тогда Бессмертные нужны? Зачем тогда нужна она сама? Страшно… Ей было просто страшно, словно маленькой девочке, которая поняла, что ее игрушечные куклы больше не нуждаются в своей хозяйке…

— Мы?.. Мы будем жить, — ответил я. — Просто жить…

— Скучно, — возразила Йорка.

— Я собираюсь отправиться путешествовать, — сказал я первое, что пришло мне в голову.

— Куда?

— Туда, за Андирские горы, — я на ходу придумывал, чем бы мне ее заинтересовать. — Там лежат совсем никому не известные места. Помнишь, я говорил тебе, что попрошу тебя об одной очень важной для меня вещи? вовремя вспомнил я наш разговор. — И ты тогда сказала, что сделаешь все, о чем я тебя попрошу. Да, Йорка?

— Да, — прошептала она с тоской.

— Так вот, я хочу, чтобы мы никогда не расставались… — заявил я. — Я хочу попросить тебя отправиться со мной…

— Андирские горы не перейти, — возразила Йорка. — Еще никому это не удавалось.

— Значит, мы будем первыми.

— Это очень сложно… И далеко…

— Но ведь мы — Бессмертные! Или ты просто боишься дальних походов? А, Йорка?

— Я?! — возмущенно фыркнула Йорка, отстраняясь от меня и сердито откидывая со лба прядь волос. — Я боюсь?! Глупый старик! Да я втрое моложе тебя! И втрое выносливее!..

— Глупая девчонка, — улыбнулся я, снова прижимая ее к себе. — Глупая девчонка…

* * *

Мы ехали по улицам Лаоэрта, и я пытался представить себе этот город наполненным людским шумом. Но мне это не удавалось. Эхо копыт наших коней гулко разносилось по пустым улицам. Иногда нам навстречу попадались кочевники, сумевшие побороть в себе робость и войти в инксийский город (хотя почему же — инксийский?! Теперь уже НАШ город!). Люди ожидали, что здесь их будут встречать враги, битвы, кровь и смерть. Я даже опасался, что мои кочевники разнесут этот город на куски. И если бы здесь оказались инксы, Степь не оставила бы от Лаоэрта камня на камне. Но ничего этого не произошло. Город оказался пуст и брошен. Инксы ничего не забрали с собой, даже многие из их домашних вещей остались в опустевших домах. И редкие кочевники, находившиеся в городе, а не в лагере под его стенами, с опаской заходили в дома, осматривали башни и бассейны и вообще вели себя словно туристы.

Лаоэрт превратился из цитадели зла в безвредный подарок судьбы, подарок иной цивилизации. И кто-то из людей уже заводил своего коня в конюшню; кто-то уже выглядывал из окна дома (своего дома!..), приветливо маша нам с Йоркой рукой; кто-то озабоченно передвигал мебель, обустраивая свое новое жилище. Именно — свое. Ибо Лаоэрт теперь принадлежал людям.

Мы выехали через городские ворота, и перед нашими глазами предстала вся Степь. Тысячи кочевников из тех, что не рискнули войти в Лаоэрт, уже разбивали свои лагеря, готовясь к приближающейся ночи. А мы с Йоркой ехали мимо их палаток и костров. Ехали на юго-запад, к Криарскому лесу. Мы не хотели оставаться в этом городе, и мы не хотели оставаться ни в одном из степных лагерей. Мы сделали свое дело и теперь покидали людей. Но напоследок, перед тем как совсем уйти отсюда, я стал свидетелем того, что Йорка полностью поняла меня и поверила мне.

Прямо перед нами оказалась толпа, плотным кольцом обступившая споривших о чем-то Сакра и Кавара. Я притормозил своего коня, желая узнать, в чем дело. Йорка последовала моему примеру, и я заметил краем глаза, как ладонь ее привычно легла на рукоять меча.

— Ха! Твои воины — всего лишь пастухи! — говорил Кавар, небрежно поигрывая боевым топором. — Они только и могут, что пасти скот!

— Именно поэтому, — отвечал ему Сакр, — я и считаю, что для твоей армии нет лучших командиров, чем мои люди. И в Лаоэрте будут жить именно они.

— Что?! — презрительно процедил Кавар. — Ты собираешься приказывать мне? Пастух!..

— Но должен же кто-то тебя пасти! — язвил Сакр. — За такой скотиной нужен глаз да глаз!

— Ты оскорбляешь воинов Закриарья?! — Лицо Кавара исказилось от злобы.

— А что делают воины Закриарья по эту строну Криара? В моем Лаоэрте!

— Лаоэрт не будет твоим! — взревел Кавар, стискивая свой топор.

— Лаоэрт уже мой! — выкрикнул Сакр, выхватывая свой меч. — И никакого Закриарья тоже скоро не будет! Вся эта земля — от Андирских до Сиузских гор — земля Межгорья! Ты понял меня? Лесная крыса!..

В толпе, окружившей спорящих, произошло движение, и вот уже две группы людей — охотники Криарских лесов и пастухи Риифорских болот — стоят друг против яруга, ощетинившись остриями мечей и копий. И тут они увидели меня. И опустили оружие…

— Оке! — воскликнул Кавар. — Рассуди ты нас! Кто больше прав имеет на владение Лаоэртом? Я или этот свинопас?

— Как ты скажешь, так и будет, — подхватил Сакр. — Ответь нам, Оке!

— Нет, — сказал я. — Будет так, как вы сами решите.

Сакр и Кавар недоуменно переглянулись.

— Ты предлагаешь нам драться? — осторожно поинтересовался Сакр.

— Я предлагаю вам думать, — возразил я. — Думать самим. И жить самим. И самим все решать.

— Мы уходим, — сказала Йорка. — Бессмертные сделали свое дело. Они вернули Межгорье людям. Теперь уже от самих людей зависит, какая здесь будет жизнь.

— Надеюсь, — добавил я, трогая коня с места, — что у вас хватит мозгов не поубивать друг друга. А впрочем — дело ваше… Прощайте!!!

И мы с Йоркой поскакали в степь, оставив армию в недоумении и растерянности.

* * *

Путь до Криарского леса занял у нас три дня. Торопиться нам было некуда. Мы ехали спокойным шагом, и я рассказывал Йорке о своей жизни на Земле. Йорка удивлялась каждому второму слову, не верила каждому третьему и смеялась над каждым четвертым.

— Так ты, значит, разрисовывал стены в харчевнях?! — хохотала она, запрокидывая назад голову. — Ой, не могу!.. Бессмертный Оке разукрашивает постоялые дворы!!! Отважный воин малюет вывески над дверями мастерских!!!

— Что ты понимаешь в рекламе? — сердился я. — Ты даже «спрайт» не пробовала! Дикарка!..

— Ох, умора, — стонала от смеха Йорка. — За еду и кров — расхваливать чью-то стряпню!..

— Я хорошо зарабатывал, дура! И вообще — перестань смеяться над старшими!..

— Наверное, люди были просто в восторге от твоей мазни! — хихикала Йорка. — Они, наверное, просто падали от умиления!

— Ага, падали! Особенно женщины! И прямо ко мне в постель! — решал позлить ее я.

— Слушай! — заинтересовалась Йорка. — А как они выглядели, женщины из того мира? Красивые? Да?

— Очень красивые! И очень ласковые, кстати говоря! Ни одна из них никогда не оставалась мной недовольна!

— А-а-а… Это про них ты мне говорил… Как-то ты их еще смешно называл… Бляди, да?..

— Сама ты… дура старая! — возмутился я. — У меня были только приличные женщины!

— А как они одеваются? — любопытствовала Йорка. — Расскажи, а?

— Есть такая штука, — объяснял я, — называется — лифчик…

* * *

Мы устраивали привал сразу же, едва начинало темнеть. А темнело в лесу рано — вековые деревья и в ясный солнечный день создавали под своими кронами таинственный полумрак, а стоило солнцу коснуться пиков гор, как сумрак становился гуще и можно было подумать, что уже наступила ночь. Спешить же нам было некуда, и большую часть времени мы с Йоркой проводили на привалах. Пока один из нас устраивал на скорую руку какой-нибудь шалаш или навес и разводил костер, другой в это время отправлялся на охоту.

Звери и птицы Криарского леса за последние несколько десятков лет отвыкли от охотников и по эту сторону Криара чувствовали себя в безопасности. Поэтому подстрелить что-нибудь на ужин не представляло большого труда. А потом мы сидели в обнимку возле костра, наблюдая за тем, как подергиваются серым пеплом алые угли, и слушали шум невидимой в ночи листвы деревьев, шепчущей высоко над нашими головами, где-то там, в ночном небе Межгорья. И разговаривали обо всем на свете.

Йорка, словно сухая губка влагу, впитывала каждое мое слово, каждую фразу о том, как я жил на Земле. Моя работа там, моя квартира, друзья и подруги — все это вызывало у нее самый горячий интерес. Мне казалось, что Йорка немного завидует тому, что я видел иной, незнакомый ей мир. И постепенно она начинала перенимать даже мою манеру разговора. Ее язык и интонации приобретали все более знакомые и привычные мне земные оттенки, заменяя собой несколько скудноватый язык Межгорья. Не знаю, хорошо это или плохо, но мне так больше нравилось. Гораздо приятнее разговаривать с цивилизованным человеком, чем с дикой кочевницей, не всегда даже умеющей внятно выразить свою мысль. Так что, на мой взгляд, польза от нашего «неспешного» путешествия была для Йорки весьма ощутимой.

Если очень постараться и не давать отдыха лошадям, то вполне можно за один день пройти лес от западной его окраины до реки Криар. А за три дня полностью пересечь его и выйти в долины, ограниченные с севера морем, а с юга, запада и востока — Сиузскими горами и Криарским лесом. В долины, где почти нет людских поселений и которые сейчас стали называть Закриарьем. Но мы с Йоркой не спешили и добрались до Криара только на десятые сутки.

По чистой случайности мы вышли прямо к брошенной инксийской крепости Сорот. Здесь и было решено сделать очередной привал. Я хотел расположиться прямо в крепости, в одной из комнат замка, но Йорка заупрямилась.

— Не хочу я туда идти, — сердито ворчала она. — На фига нам сдалась эта дурацкая крепость?! Что, в лесу хуже, что ли?..

Йорка очень легко усвоила новые для нее выражения и весьма охотно употребляла их. И к месту, и не к месту. При этом она почему-то отдавала особое предпочтение жаргонным словечкам и не вполне цензурным высказываниям. Словом, она вела себя как самая настоящая девчонка, желающая показать, что она уже достаточно взрослая. И, может быть, именно поэтому переспорить ее было очень нелегко. Да я особенно и не старался этого делать. Хочет ночевать в шалаше? Пожалуйста!..

В эту ночь мы с Йоркой заболтались и засиделись у костра дольше обычного. И она вдруг обратила мое внимание на свет в одном из окон замка.

— Смотри-ка! В крепости уже кто-то живет! Давай посмотрим? предложила она.

Ничего удивительного в том, что инксийские крепости начинают обживаться людьми, я не видел. Но мне, как и Йорке, было интересно посмотреть на человека, поселившегося здесь. Может быть, это уже новый хозяин, будущий барон или принц… И мы двинулись к воротам Сорота.

Тусклый желтоватый свет лился из окна башни замка. Мы без труда нашли туда дорогу и по винтовой лестнице поднялись в комнату. Когда я толкнул дверь и переступил порог, в комнате что-то произошло. За миг до этого тут находился какой-то человек, стоящий возле камина спиной к нам. Но, повернувшись на звук наших шагов, он неожиданно исчез, пропал, растворился в воздухе — иного слова подобрать не могу. Йорка, следовавшая за мной, его не успела заметить. Она с интересом принялась разглядывать комнату, а я же стоял, пораженный увиденным, и пытался понять, что это было. Мираж? Галлюцинация? Или…

— Здесь, наверное, колдун живет, — произнесла вдруг Йорка.

Я стремительно обернулся к ней. Колдун!!! Точно!!!

— Почему ты так решила? — спросил я.

— А ты сам посмотри, — предложила Йорка, указывая на стол посреди комнаты.

На столе лежала толстенная книга, раскрытая на странице с непонятной картинкой и чудными, незнакомыми значками. Рядом с ней на небольшой подставке лежал стеклянный шар, очень похожий на тот, что мы с ней видели в руках у старика, приснившегося (или не приснившегося?..) нам. Шар этот сиял неярким желтоватым светом, освещая и находящуюся на столе книгу, и саму комнату. Интересно, что будет, если сейчас позвать этого самого колдуна? Слышит ли он нас?

— Мир тебе, добрый хозяин! — произнес я привычную для Межгорья формулу приветствия. — Покажись гостям! Мы не принесли с собой зла!..

— Ты чего? — удивилась Йорка. — Офонарел, что ли? Никого же нет!..

Но я не успел ей ответить. Воздух в центре комнаты задрожал, и в его волнах возник высокий смуглолицый человек с короткой черной бородкой. Одет он был точно так же, как и колдун, виденный нами в Лиете. Я даже подумал было, что это и есть тот самый колдун. Но человек, возникший в комнате, был гораздо выше, чем тот, и выглядел лет на сорок моложе.

— Люди… — радостно прошептал колдун. — Бессмертные, — тут же поправился он и почтительно склонил голову.

— Ой, блин!.. — воскликнула Йорка. — И правда, колдун!..

— Меня зовут Оке, — представился я. — А ее — Йорка. Назови нам свое имя, добрый хозяин.

— Мое имя — Синак, — произнес колдун. — Я…

— А как так получается, что ты — колдун?! — перебила его Йорка.

— Я долго учился этому искусству, — ответил Синак. — Очень долго двадцать пять лет…

— Подожди, — оторопел я. — Двадцать пять лет?!

— Да, — подтвердил Синак. — Несколько человек из нашей деревни бежали в горы, спасаясь от инксов. И там, в Андирских горах, мы увидели небольшой дом, стоящий меж скал…

— Знаю, знаю! — нетерпеливо перебил его я. — Но, когда же это было?

— Десять лет назад, — ответил Синак.

— А ты говоришь — двадцать пять лет учился колдовству! — возразил я. Как же так?..

— Да, снова согласился Синак. — И все же это так. Я не знаю почему, но в том мире, где мы оказались, время течет иначе, чем в Межгорье. Даже все мои знания не дают ответа на вопрос, почему так происходит? И только недавно мы смогли найти дорогу назад. Моя магия помогла мне вернуться. И еще несколько колдунов, отличающихся трудолюбием и талантом, тоже сумели возвратиться в Межгорье.

— А в том мире, где ты был… Там как? — с интересом спросила Йорка. Клево, да?

— Не знаю, что ты хочешь сказать, — недоуменно пожал плечами Синак, но тот мир очень отличается от мира Межгорья. Особенно отличаются люди, его населяющие. Мне там было очень неуютно. И я рад, что сумел вернуться обратно.

— И что теперь? — спросила Йорка. — Ты будешь жить в этом замке?

— В замке?! — поразился Синак. — В крепости инксов?! Нет!!! Я здесь для того, чтобы помочь уничтожить их! У меня все уже готово для этой цели! Я обрушу стены крепости на их головы, когда инксы вернутся сюда! Мои заклинания принесут пользу Межгорью! Может быть, и небольшую пользу, но одной инксийской крепостью под этим небом станет меньше!..

— Успокойся, Синак, — усмехнулась Йорка. — Мне кажется, что с этим ты пролетел!..

— Куда пролетел?! — не понял Синак.

— Ты просто опоздал, — объяснил я более понятным ему языком. — Инксов в Межгорье больше нет. Ни одного.

— Подобные мысли уже посещали меня, Оке, едва ты назвал свое имя, улыбнулся Синак. — Я сразу подумал, что мои знания окажутся ненужными, если в Межгорье снова появился Бессмертный Оке. Ты опять собрал Степь? И повел ее на Лаоэрт? Да?

— Да, — ответил я. — И Лаоэрт перестал быть инксийским городом. Теперь там живут люди. Война окончена. Всего несколько дней назад. А по поводу того, что ты оказался здесь ненужным, — не переживай. Не один ты оказался здесь не нужен…

— Значит, моя магия не принесет пользы, — задумчиво произнес Синак.

— А ты что, только крепости умеешь рушить? — поинтересовалась Йорка. Больше ничему не научился?

— Я могу многое! — гордо ответил Синак. — Если Бессмертные пожелают, я могу выполнить все, что будет угодно городу Вечных! Я могу заранее сообщить, где готовится кровопролитие. Могу определить, что именно кузнец собирается изготавливать в своей кузнице — плуг или меч — еще до того, как он разожжет огонь в печи. Могу…

— Бессмертных не интересует вся эта фигня! — усмехнулась Йорка. Бессмертные больше не хотят управлять людьми. Так что и здесь ты пролетел. Как фанера над Парижем… Я правильно говорю, Оке? Только я забыла, что такое фанера… Париж — город, а фанера?..

— Подожди, — отмахнулся я. — Не сейчас… Слушай, Синак. Ты собирался обрушить стены этой крепости. Каким образом?

— При помощи состава, приготовленного из листьев пига, крыльев ночной птицы Пак и кожи трех утренних змей. И заклинания, известного только мне…

— А ты сможешь объяснить, как мне побыстрее разрушить город Вечных?

— Разрушить город Вечных?! — вскричал Синак, изумленно вытаращившись на меня. — Ты ли это говоришь, Бессмертный Оке?!

— Да, — кивнул я. — Город Вечных — мой город. И я сделаю так, как решил. Захочешь ты мне помочь или нет, но городу Вечных больше не бывать в Межгорье!..

— Слова Бессмертного — закон, — склонил голову Синак. — Я дам тебе волшебный состав, объясню, что надо делать, и напишу нужное заклинание. И пусть твоя воля будет исполнена, Бессмертный Оке…

* * *

На рассвете мы с Йоркой принялись собираться в дорогу. Волшебный состав Синака будет сохранять свою магическую силу всего десять дней. Так что теперь нам нужно было торопиться.

Йорка приладила к седлу своего коня сумку с этим зельем и свитком, на котором было записано заклинание. По обоюдному нашему согласию эта честь разрушение города Вечных — должна была принадлежать Йорке. Во-первых, сам я так и не смог научиться правильно произносить заклинание (то ли из-за страха перед тем, что крепость Сорот может, вопреки заверениям Синака, рухнуть нам на голову; то ли я просто не поверил в эту абракадабру), а во-вторых, Йорке ужасно хотелось самой немножко поколдовать. У нее аж глаза загорелись, когда выяснилось, что такая возможность ей представится. И теперь она тщательно оберегала от любых случайностей и кувшин с магическим раствором, и сам свиток с заклинанием.

— Вот, интересно, — задумчиво бормотала Йорка, поглаживая своего коня, — а сама я смогу научиться таким штучкам?

— Тебе-то это зачем? — спросил я.

— Это же так клево! Ну, как ты не понимаешь? Ведь колдун может все! Если ему вдруг захочется… — Йорка замолчала.

— Чего ему вдруг захочется? — спросил я и посмотрел на Йорку.

Она медленным и плавным движением вытягивала из ножен меч, и взгляд ее был устремлен куда-то в лес. Я сразу понял, что она кого-то там увидела. Тело мое отреагировало быстрее, чем разум, и через миг я тоже стоял с обнаженным мечом в руке, озираясь в поисках грозящей опасности.

— Златоглазый… — злобно прошипела Йорка, и тогда только я увидел причину резкой перемены ее настроения.

Эска приближался к нам спокойной уверенной походкой. При виде его у меня сжалось сердце. «Неужели опять? — подумал я, сам не знаю почему. Опять — все сначала? Опять?.. Он же говорил, что уничтожит все камеры перемещения! Как же тогда он сам оказался здесь?! И что теперь будет?..»

— Привет, Оке! — улыбнулся Эска, останавливаясь шагах в десяти от нас. — Здравствуй, Йорка! Куда направляетесь?

— Отдыхать, — коротко ответил я. — У нас отпуск. За свой счет…

— Отпуск, значит, — кивнул головой Эска. — А ты знаешь, что под Лаоэртом идет бой?

— Что?! — Мне показалось, что я ослышался.

— Инксы?! — выдохнула Йорка.

— Нет, — ответил Эска. — Не инксы. Люди. Кавар и Сакр. Две армии выясняют отношения. Решают, присоединить ли Закриарье к Межгорью или наоборот.

— Ставлю своего коня против ржавой подковы, что Сакр победит, неожиданно спокойно произнесла Йорка, возвращая в ножны свой меч.

— Ты хочешь сказать, — прищурился Эска, — что вас это не касается?

— Это их личное дело, — ответила Йорка, пожимая плечами. — Их бизнес.

Я молчал. Молодец, девчонка! Так его!

— Слышу цивилизованную речь, — усмехнулся Эска. — Ты узнала много новых слов, Йорка.

— Мудак!

— Даже слишком много! — расхохотался Эска, нисколько не обидевшись.

— Ладно, Эска. Нам пора, — сказал я. — Ты видишь — Бессмертные держат свое слово. Держи и ты свое.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Эска.

— Я имею в виду, что ты обещал уничтожить все камеры перемещения. ВСЕ! — подчеркнул я. — Или я чего-то не так понял?

— Да, ты прав, — согласился Эска, продолжая улыбаться. — В Андирских горах осталась еще одна камера. Если идти от Сарианиса строго на запад, то ты наткнешься на тропинку. Она-то и приведет тебя прямо к камере.

— Зачем ты мне это говоришь? — удивился я.

— Ну, не знаю… — пожал плечами Эска. — Вдруг тебе захочется куда-нибудь отправиться… Кстати, тебя ведь уволили с работы!

— Что?!

— Ну да! Сколько времени ты даже не показывался в офисе? Больше месяца? Естественно, что они взяли себе другого дизайнера… А ключи от твоей квартиры я нашел… В мусорном баке… Держи! — Эска бросил мне ключи, ярко блеснувшие брелком.

Я поймал звякнувшую связку и повертел ее в пальцах. Я начинал понимать, зачем сюда явился Эска.

— Коды отправки помнишь? — спросил он.

Я кивнул.

— Отлично! — сказал Эска. — И ничего не бойся, ты сможешь вернуться сюда, как только пожелаешь. Запомни это. Никто и никогда больше не будет следить ни за тобой, ни за Йоркой, ни за Межгорьем. Даю тебе слово, Оке.

— Хорошо, Эска, — ответил я. — Мы подумаем над твоим предложением.

Он повернулся к нам спиной и не спеша скрылся за деревьями.

— Не верю я ему, — пробормотала Йорка.

— И не надо, — ответил я. — У нас сейчас есть другие заботы.

— Мне так захотелось повернуть к Лаоэрту, — призналась Йорка, — когда я услышала, что Сакр с Каваром начали битву.

— Мне тоже, — кивнул я.

— Но мы не сделали этого! И пусть там, под Лаоэртом, победит сильнейший из них.

— Да.

— Мы с тобой молодцы, — заключила Йорка, садясь в седло.

— Еще какие, — подтвердил я, следуя ее примеру.

— А когда мы покончим с городом Вечных, ты покажешь мне тот мир, где ты пропадал двадцать лет, — заявила Йорка, трогаясь с места. — Мы отправимся туда, но ненадолго. Я просто хочу посмотреть на их город.

— Хорошо, — согласился я.

— Только учти! — предупредила Йорка. — Никаких лифчиков я надевать не собираюсь!

— У тебя в них и нет необходимости, — успокоил я.

— И гамбургеры эти твои я есть не буду! — категорично заявила Йорка.

— И не надо…

Дикарка, подумал я. И мы двинулись в путь.