Глава первая

КОНТРАКТ

— Меня зовут Аллан Дитрих. А ваше имя — Кирк ван Детчер.

— Кто вы такой, мне уже известно. А я действительно ван Детчер… И что?! Это теперь запрещено законом?

— Боюсь, что да… — плавное движение руки, палец легко касается клавиши и — над матово-черной поверхностью стола возникает объемное и цветное изображение Кирка ван Детчера. Снимок очень хороший и сделан совсем недавно — отчетливо виден даже шрам над левой бровью, появившийся у Кирка только в прошлом году, после работы с контрабандистами. Изображение над столом начинает медленно поворачиваться, показывая лицо во всех ракурсах. А мелодичный, не лишенный приятности женский голос принимается неторопливо и внятно излагать:

— Кирк ван Детчер, третья планета Тагара, возраст — тридцать пять лет, бывший офицер особой группы Первой Имперской десантной бригады, имеет награды: «Серебряный Орел», «Золотой Орел», «Щит» и личные благодарности Императора за участие в подавлении восстаний на третьей планете Ландии в три тысячи семьсот первом году и на второй планете Леидиса в три тысячи семьсот третьем. Шесть ранений. Не женат. Детей нет. Постоянное место проживания неизвестно. Последний раз был замечен в городе Кинитис, третья планета Миилеса. Обвиняется в сотрудничестве с Каилишской Ассоциацией и передаче им секретной военной информации. Указом Императора объявлен государственным преступником. Любой, сообщивший о местонахождении Кирка ван Детчера, получит награду в размере пятисот галактических кредитов. Доставившему Кирка ван Детчера живым в любое отделение полиции, будет выплачена сумма в пять тысяч галактических кредитов. Предоставившего труп Кирка ван Детчера ожидает награда в четыре тысячи пятьсот галактических кредитов…

— Вот ведь, сволочи!!! — возмутился Кирк. — Нет, ну вы подумайте, а?! Всего пятьсот кредов разницы! Могли бы хоть тысячу набавить тому придурку, который решит «доставить меня живым»!

Аллан Дитрих снисходительно улыбнулся, делая вид, что понял и по достоинству оценил шутку, и отключил новостной канал.

— Да, — вежливо согласился он. — Пятьсот кредов — это не такие деньги, ради которых стоит рисковать. Я бы счел более разумным «предоставить» полиции ваш труп.

— Попробуйте, — оскалился Кирк. — Уверяю, что с моей стороны вы встретите живейшие возражения. Простите за каламбур…

Кирк ван Детчер сидел, удобно и небрежно развалясь, в мягком и глубоком кресле, и с видимым интересом разглядывал своего собеседника — генерального директора Межпланетного Металлургического Концерна господина Аллана Дитриха. Дитрих был человеком влиятельным (если не сказать — всесильным), а от таких людей Кирк старался держаться как можно дальше. Тем более, что интерес Дитриха — человека, чье состояние позволяло купить средних размеров планету — к нему, Кирку ван Детчеру, был не только необъясним, но и таил в себе непонятную опасность. Опасность эту Кирк хорошо чувствовал, хотя еще и не до конца осознавал. И вся его бравада объяснялась именно этим — на самом же деле уверенности в себе Кирк не ощущал совершенно, и он пытался за показными развязностью и безразличием скрыть свое все более растущее беспокойство.

Непонятно было, чем скромная персона Кирка ван Детчера могла привлечь внимание Аллана Дитриха. Возможностью получить деньги? Сомнительно. Если верить газетам, Аллан Дитрих в час тратил больше, чем предлагалось за голову Кирка… К тому же, ходили упорные слухи, что Аллан Дитрих был родственником самого Императора. И сейчас, увидев главу ММК воочию, Кирк подумал, что слухи эти не лишены основания — что-то общее было у Дитриха с Императором в чертах лица, в манере разговора, в движениях. Правда, Император был старше Дитриха лет на двадцать, но внешнее сходство между ними все равно было очень хорошо заметно. Да и покровительство, которое оказывал Император Концерну Дитриха, тоже о многом говорило.

Вторая странность заключалась в том, что объявление ван Детчера государственным преступником последовало только сейчас. Разумеется, Императору любить Кирка было не за что, особенно после той памятной аудиенции в семьсот четвертом. Но с тех пор прошло уже пять лет, почему же Император только сейчас очнулся-то?! Да и вообще, само обвинение было полнейшим бредом. Кирк действительно имел дела с жителями Каилиша — опытные телохранители или наемники нужны были всем и во все времена, — но с той поры, когда он мог бы выболтать хоть сколь-нибудь значимые военные секреты, прошло уже довольно много времени.

Аллан Дитрих, подумал Кирк. В нем все дело. Наверняка эта сука все подстроила. При его финансовых и родственных связях не сложно провернуть подобное.

— Не находись мы сейчас на Второй Леидиса, — спокойно заметил Аллан Дитрих, — я был бы уверен, что желающих кинуться на ваши розыски окажется не слишком много. Но здесь еще очень хорошо помнят семьсот третий, а желание отомстить бывает порой превыше жадности или благоразумия. Ведь в составе карательного десантного отряда на Леидисе-II было всего три офицера — лейтенант Парк, погибший в самом начале операции, лейтенант Милович, умерший в прошлом году при невыясненных обстоятельствах, и капитан ван Детчер, который сейчас сидит передо мной, — Аллан Дитрих широко улыбнулся, продемонстрировав Кирку превосходную работу своего дантиста.

— Ну, семьсот третий год тут, может быть, и помнят, а вот меня — явно нет, — с деланным сожалением вздохнул Кирк. — Ни тебе цветов, ни тебе почетного караула, ни тебе музыки при встрече. Обидно…

— Да, — сочувственно покачал головой Дитрих. — И не говорите. Форменное безобразие. Человека, отдававшего приказы о массовых казнях, нужно знать в лицо.

— Вы заблуждаетесь, — вежливо улыбнулся Кирк. — Казней не было. Было всего лишь четкое и неукоснительное исполнение приказа — не брать пленных. И это была самая обыкновенная атака…

— На детский городок, — прервал его Дитрих и лицо его застыло. — На детский городок, где кроме женщин, стариков и детей никого не было.

— Не совсем верно, — поправил его Кирк. — На детский городок не было атаки. Мы всего лишь проходили через него… Транзитом, так сказать… Кто же виноват в том, что доблестные бунтовщики не сочли возможным достойно встретить Имперских десантников на подступах к детскому городку?! — развел руками Кирк. — Нечего было торчать возле нефтяных скважин! Могли бы и догадаться, что наша группа ударит с тыла!

— Они не успели догадаться, — сказал Дитрих. — Через три часа после начала операции десантники атаковали группу национального ополчения. И те не могли подозревать, что Имперские десантники пойдут со стороны беззащитного детского городка. Ополченцы рассчитывали, что удар будет нанесен по району нефтяных скважин, как по самому важному району Леидиса-II. По району, и послужившему, собственно говоря, причиной конфликта. Правда, атака Имперского десанта не удалась и тут. Ополченцы сразу поняли, что им не выстоять, и сложили оружие.

— Да, — согласился Кирк. — И нам пришлось их расстрелять.

— Всех, — уточнил Дитрих.

— Всех, — подтвердил Кирк.

— Двадцать пять тысяч человек.

— Двадцать пять тысяч семьсот шестьдесят пять, — поправил Кирк.

— Завидная память, — покачал головой Дитрих.

— Это было несложно запомнить, — пожал плечами Кирк. — Семь, шесть, пять… Меня самого немного удивило подобное количество расстрелянных. Потому и запомнилось…

— А мне запомнилось некоторое соотношение численности — ведь в вашей группе было всего пятьдесят десантников.

— Да, — вздохнул Кирк, — тяжелая была работа — больше чем по полутысячи на каждого из нас…

— Но вы справились.

— Мы всегда справляемся.

— Интересно вот что, — Дитрих откинулся в кресле и, прищурившись, посмотрел на Кирка. — Двенадцать десантников из вашей группы после подавления этого восстания подали рапорта об отставке.

— Нервы не выдержали, — предположил Кирк.

— Не думаю, — возразил Дитрих. — Ведь с этой же группой вы участвовали в подавлении Ландиийского мятежа. А там было гораздо… труднее. Там против вас была целая армия всей планеты.

Ага, подумал Кирк. Вот оно, значит, как… На Ландии, получается, был мятеж, а у вас, на Леидисе — восстание. Молодец, Дитрих, молодец… Патриотизм, это похвально, только вот не люблю я, когда на основании чужого и чуждого мне патриотизма меня пытаются смешать с дерьмом…

— На Ландии была не только моя группа, — заметил Кирк.

— Это верно, — склонил голову Дитрих. — И, тем не менее, вам, должно быть, было тяжело расставаться со своими людьми.

Кирк промолчал. Непонятно, к чему он клонит, этот Дитрих, подумал Кирк. Вопросы какие-то дурацкие, ни к чему не относящиеся. Он что, хочет взвинтить себя, разозлить? Для чего?! Одного его слова достаточно, чтобы от ван Детчера осталась горстка пыли…

А может, это он меня пытается разозлить? Опять же — зачем?! Чтобы я сделал какую-нибудь глупость? Но я и так не знаю, что мне можно, а что нельзя делать. А уж глупостей я за последнее время и без того сделал предостаточно…

Черт меня принес на этот Леидис, мрачно подумал Кирк. Надо было отказаться от контракта, пусть бы господин Партиони искал себе другого телохранителя… Хотя, когда он нанимал меня для охраны своей драгоценной персоны, разговоров о Леидисе и в помине не было — Партиони должен был лететь с Миилеса-III на Шерон-I, и только в космопорту я вдруг узнаю, что нам придется ненадолго остановиться на Леидисе-II — буквально на минутку, как сказал Партиони. У меня сразу же появилось громадное желание выпрыгнуть из космического корабля, в чем был… Черт его знает, может быть, это было бы и наилучшим выходом. Потому что уже в гостинице ко мне почти сразу же подошел человек, заявивший, что «со мной желает переговорить одна влиятельная личность»…

Кирк хорошо запомнил того человека — невыразительная крысиная мордочка, в невзрачном сером костюмчике, следовавшая за ними на почтительном расстоянии от самого космопорта. Кирк решил было, что это следят за его клиентом — господином Партиони. И он был уже готов к тому, что его работа начнется раньше, нежели они попадут на Шерон-I. Но все оказалось иначе. Крысиную мордочку интересовал не Партиони, а сам ван Детчер.

Наверное, Кирк мог бы и отказаться от этого приглашения, но уже одно то, что его тут узнали и, вероятнее всего, даже ожидали его прибытия, настораживало. Более веским доводом в тот момент послужил ствол бластера, ласково упиравшийся в правый бок Кирка. Будь это хотя бы «Кобра» или пусть даже «Гадюка», Кирк нашел бы, что возразить крысиной мордочке. Но приглашению сопутствовал раструб «Питона» — широкоугольника, чья дальность выстрела не превышала двадцати метров, но из которого было просто невозможно промазать. В таких ситуациях лучше делать вид, что покорно идешь на поводке за тем, кто думает, будто ведет тебя. До поры, до времени… В конечном итоге поводок привел Кирка на сто одиннадцатый этаж небоскреба ММК, стрелой возносившегося над городом. И тут он узнал, что встречи с ним жаждет не кто иной, как сам Аллан Дитрих.

Кабинет Дитриха выглядел просто, но простота эта была изысканной и утонченной, рассчитанной на посетителя, обладающего столь же утонченным и изысканным вкусом. Вряд ли кто-нибудь иной, кроме Аллана Дитриха, способен был отделать стены своего кабинета серовато-голубыми панелями из дерева с планеты Горгона-IV — стоимость подобной отделки переваливала за полторы сотни тысяч кредитов. Да и кресло, в котором сейчас развалился Кирк, стоило не меньше сорока тысяч — обивка из кожи раганилиса, самого опасного хищника с пятой планеты Ланавадиса. Предметов обстановки в кабинете было немного, но все они были выдержаны в том же духе — самое дорогое, самое изысканное.

Кирк почему-то сразу же вспомнил Шерон, где ему предстояло охранять Партиони — та еще планетка! Обнищавший мир, занимавший в Империи третье место по уровню преступности, почти полностью истощенный, безжалостно разграбленный бизнесменами, наподобие Партиони или того же Дитриха…

— …Вы слушаете меня?

— Очень внимательно, — кивнул Кирк, кляня себя в душе за то, что пропустил последние слова Дитриха мимо ушей — нельзя расслабляться, особенно сейчас.

— Я спросил, нужна ли вам работа, — Дитрих внимательно смотрел на Кирка.

— У меня уже есть работа, — ответил Кирк.

— Телохранитель?

— Да.

— Полторы тысячи кредитов за сопровождение господина Партиони на Первой Шерона, — сокрушенно покачал головой Дитрих.

Кирк промолчал. Происходящее начинало нравиться ему все меньше и меньше.

— Я думаю, — продолжал Дитрих, — что вопросы сотрудничества с Партиони мне легко удастся уладить.

— Я бы предпочел продолжить свою работу у Партиони, — возразил Кирк.

— Я думаю, — спокойно ответил Дитрих, — что это не имеет значения.

— Что именно? — поинтересовался Кирк.

— Не имеет значения? — переспросил Дитрих. — То, что вы предпочитаете.

— А почему? — улыбка Кирка не могла скрыть его злости, и это было хорошо заметно.

— Вы больше не работаете на Партиони, — пояснил Дитрих. — Вы работаете на меня или вообще больше не работаете никогда и нигде, кроме Имперских урановых рудников… Да и то, не очень продолжительное время.

— Хм… — покрутил головой Кирк. — Вы странный человек, Аллан. Хотите меня нанять, и начинаете переговоры с угроз… А вам не приходит в голову, что я могу согласиться — для вида, чтобы избежать проблем. А потом…

— Приходится рисковать, — вздохнул Дитрих. — У меня очень мало времени. Вы единственный человек, которому я могу доверить эту работу. Впрочем, вы правы — не стоило вам угрожать. Это была моя ошибка, простите. Как насчет денег? Я подпишу чек, сумму проставите сами, — добавил Дитрих.

— Вы не боитесь разориться?! — усмехнулся Кирк.

— Нет. Вы ведь знаете, что в чеках нельзя проставлять сумму, обозначающуюся более чем десятизначным числом.

Кирк этого не знал — он вообще с трудом мог представить себе подобную сумму, — но кивнул головой и сказал:

— Мои условия: первое — вы решаете все мои проблемы; второе — вы отвечаете на все мои вопросы; и третье — я имею право после всего этого вам отказать. Договорились?

Аллан Дитрих немного помолчал, нахмурился и кивнул.

— Я вас слушаю, — произнес он.

Это хорошо, подумал Кирк. То, что подобные странные (или даже наглые) условия ван Детчера были приняты безоговорочно, говорило либо о том, что у Аллана Дитриха действительно нет выбора, либо… черт его знает, о чем! Ладно, подумал Кирк. Делать нечего, будем продолжать наглеть и дальше.

— Партиони, — Кирк вопросительно приподнял бровь.

Аллан Дитрих протянул руку и нажал на кнопку селектора связи.

— Мигеля. В кабинет. Срочно, — отрывисто бросил он.

Так, подумал Кирк. Этот мир на девяносто процентов состоит из дерьма. И одно из них сейчас окажется тут…

Дверь открылась и в кабинет, почтительно склонив голову, вошел Мигель Партиони, собственной персоной.

— Это была ваша первая проблема? — осведомился Дитрих.

Кирк внимательно разглядывал Партиони. Тот, казалось, совершенно не был смущен происходящим.

— Первая Шерона, да? — прищурившись процедил Кирк.

Партиони обаятельно улыбнулся.

— У каждого своя работа, ван Детчер, — ответил за него Дитрих. — Мигель, можешь идти, ты пока не нужен.

Партиони поклонился и вышел.

Вот ведь, за-р-раза… Кирк никак не мог успокоиться. Надо же было так попасться! Да и Партиони этот — артист высшего класса. Вел себя так, что и в мыслях ничего похожего не было…

— Дальше? — Дитрих нетерпеливо посмотрел на Кирка.

— Обвинения в государственной измене, — проговорил Кирк. Ему вдруг показалось, что сейчас Дитрих точно также повернется к селектору, нажмет кнопку и скажет: «Императора! Ко мне в кабинет! Срочно!..» Но Дитрих просто кивнул и произнес:

— Пусть это вас не волнует. Считайте, что вы реабилитированы. Произошла досадная ошибка и виновные будут наказаны.

— Вы действительно состоите в родстве с Императором? — поинтересовался Кирк.

— В дальнем, — ответил Дитрих. — Еще что-нибудь?

— Почему вы вынуждаете меня работать на вас?

— Потому что вы — единственный человек, кому я могу доверить это дело, — сказал Дитрих. — Я вам уже говорил об этом.

— Есть дела, которые не может вам помочь решить даже Император?! — удивился Кирк.

— Вы не поверите, но это так, — согласился Дитрих.

— Почему вы мне доверяете? — спросил Кирк. — Почему вы считаете, что я буду вести с вами честную игру? И почему вы вообще были уверены в том, что я соглашусь на вас работать?

— Потому что вы были на Второй Леидиса в семьсот третьем, капитан ван Детчер.

— С каждой секундой мне становится все интереснее, — Кирк с нескрываемым уже любопытством смотрел на Дитриха. — Семьсот третий, говорите? Так ведь я же в ваших глазах должен быть самым настоящим чудовищем! Нет? Ведь это именно по моему приказу погибли тысячи ни в чем неповинных женщин, стариков и детей.

— Да, — кивнул Дитрих, опуская глаза. — Вы действительно отдавали приказы. Вы были командиром диверсионной группы. Но я очень хорошо знаю, кто именно отдал тот самый приказ — о сбросе фриз-бомбы на детский городок, — Дитрих поднял глаза на Кирка, и тот на миг растерялся. В этом взгляде не было ничего, кроме ледяного холода. Такого же ледяного, как заиндевевшие тела погибших от фриз-бомбы.

— У вашей группы были фриз-гранаты ограниченного радиуса действия, — продолжал Дитрих, — но всех ваших гранат не хватило бы на городок… в котором был мой сын.

— Мне очень жаль…

— Не нужно соболезнований, — неожиданно улыбнулся Дитрих. — Мой сын остался жив.

— После фриз-бомбы?! — Кирк в изумлении задрал брови.

— Да, — кивнул Дитрих. — Он и его товарищ — они спрятались в котельной. Обморожение. Но они не погибли. Сын потом рассказывал мне, как их обоих растирали и отпаивали горячим кофе. И как потом их вывезли на боевом флаере в горы и спрятали в пещере, оставив им офицерский паек на три дня. Он не запомнил ни имени того человека, ни его лица — все солдаты были в пластик-масках. Единственное, что он запомнил — капитанские нашивки на рукаве десантника.

Кирк молчал.

— Вы однажды уже спасли моего сына, — сказал Дитрих. — Попытайтесь сделать это еще раз. Уверяю, что в случае успеха вы не пожалеете.

Так, подумал Кирк. Вот и стала ясна прелюдия о детском городке, о семьсот третьем годе, о моем десантном прошлом… Не пожалею, говоришь? Конечно, мысленно усмехнулся Кирк. Не пожалею… Урановые рудники? Ну-ну…

— Что случилось с вашим сыном? — спросил он.

— Арнольд, — сказал Дитрих. — Его зовут Арнольд. И ему нужна помощь. Ваша помощь.

— Что с ним? — повторил Кирк.

— Он сейчас находится в Лабиринте Анкора, — Дитрих пристально глядел в глаза Кирку.

Так, подумал Кирк. Вот оно — то, ради чего и был затеян весь этот спектакль. Лабиринт Анкора… А может, и впрямь, лучше уж мне на урановые рудники?…

— Вы уверены, что помощь ему все еще нужна? — осторожно поинтересовался Кирк.

— Уверен, — с некоторой задержкой ответил Дитрих. — Уверен. Она ему очень нужна. Он не сможет самостоятельно выбраться оттуда.

— Как он оказался в Лабиринте Анкора?

— Исследовательская экспедиция. Арнольду уже восемнадцать лет, и я не мог помешать ему отправиться туда.

— Что ему там было нужно? Только не говорите мне, что он потащился за новыми технологиями! С вашими деньгами вы способны купить все, что угодно, не подвергая риску жизнь своего сына.

— Я не знаю, зачем он туда отправился, — покачал головой Дитрих.

— Он был один?

— Нет, я послал с ним группу из пяти телохранителей. Они…

— Почему вы так уверены, что ваш сын еще жив? — прервал его Кирк. — Вы что, получили от него весточку?!

— Можете считать и так, — кивнул Дитрих.

— Из Лабиринта?!

— Да. Вы согласны? — неожиданно спросил Дитрих.

Кирк подумал, что Аллан Дитрих похож сейчас на старую и побитую собаку. Разумеется, был он совсем не стар — лет сорок пять, не больше. И Кирк не поставил бы и одного кредита на того, кто решится побить Дитриха. Но сейчас во взгляде его была какая-то глухая тоска, какая-то обреченность. И Кирк вдруг понял, что Аллан Дитрих не верит в то, что его сын — Арнольд — жив. Не верит.

— Вы согласны? — повторил свой вопрос Дитрих.

— До какой зоны дошел ваш сын? — Кирк словно бы и не слышал вопроса Дитриха.

— Я не знаю, — ответил Дитрих.

И Кирк сразу же понял, что генеральный директор Межпланетного Металлургического Концерна Аллан Дитрих лжет. Он знает, до какой зоны дошел Арнольд. Он знает, зачем Арнольд отправился в Лабиринт Анкора — место, из которого нет возврата. Он знает еще что-то.

— Вы понимаете, что посылаете меня на верную гибель? — уточнил Кирк.

— Да, понимаю. Вы согласны?

— Вы знаете, что я никогда не бывал не только в Лабиринте, но даже и на Анкоре?

— Знаю. Вы согласны?

— Ни один человек… И даже ни один чужой не выживет в Лабиринте Анкора дольше нескольких суток. Вы знаете это?

— Да, знаю. Вы согласны?

— Черт возьми, Аллан!!! Вы сумасшедший?!

— Нет. Вы согласны?

Кирк набрал полную грудь воздуха и медленно выпустил его сквозь сжатые зубы.

— Я хочу получить чек авансом, — заявил он.

— Хорошо, — Дитрих кивнул и вздохнул с облегчением. — Я советовал бы вам взять с собой несколько опытных бойцов из моей охраны. Любое вооружение, любые технические приспособления, существующие в галактике — все к вашим услугам.

Кирку на миг показалось, что он присутствует на каком-то спектакле. Как-то не так вел себя этот Дитрих. Его реакция на согласие Кирка была такая, словно бы он получил ожидаемый ответ. Как будто Дитрих ни секунды не сомневался в том, что ван Детчер безропотно согласится подставить свою многострадальную задницу ради его сыночка. И сейчас Дитриху оставалось лишь услышать то, в чем он и так был уверен — Кирк ван Детчер отправляется на Анкор. Кстати — а на чем? На этой самой своей многострадальной заднице?!

— Корабль? — спросил Кирк.

— «Звезда Победы», класса яхта.

— Все-таки, вы сумасшедший, — убежденно заявил Кирк. — Кто же отправляется на такое задание на яхте?

— Насколько мне известно, — возразил Дитрих, — нет закона, запрещающего устанавливать на кораблях класса яхта военное снаряжение и оборудование.

— Когда старт?

— Сегодня.

— Аллан, если вы не хотите, чтобы я еще раз назвал вас сумасшедшим, перестаньте шутить, — попросил Кирк. Ему уже становилось не по себе от напористости Дитриха. Он чувствовал себя, как мотылек, увлекаемый сильным потоком воздуха прямо в жерло пылающей печи.

— Я не шучу, ван Детчер, — возразил Дитрих. — Мне просто очень нужно, чтобы вы оказались на Анкоре как можно скорее.

— Понимаю. Но есть объективные обстоятельства…

— Нет! Обстоятельства создаем мы сами. Послушайте, ван Детчер, у меня к вам тоже есть один вопрос, — неожиданно сказал Дитрих. — Почему вы молчали?

— То есть?! — Кирк удивленно поднял брови.

— Я говорю о Леидисе-II, — пояснил Дитрих, — о семьсот третьем годе. И о тех двенадцати десантниках, подавших рапорт. Они после предстали перед судом. Перед закрытым судом.

— Это был трибунал.

— Пусть так. Но у меня есть записи их допросов.

Кирк думал, что удивить его сегодня больше не удастся ничем, но он ошибался.

— К чему вы клоните? — спросил он.

— К тому, что мне известны истинные причины, по которым эти люди отказались продолжать свою службу в Имперском десанте, — сказал Дитрих и в глазах его появилось непонятное выражение. А потом он тихо добавил: — Кирк, почему вы молчали?

— О чем?! — удивился Кирк.

— Что приказ о сбросе фриз-бомбы исходил не от вас. Вы молчали все эти годы, не делая попыток оправдаться. Даже сейчас, здесь, в кабинете, вы продолжали разыгрывать из себя… черт знает кого!.. простите за резкость. Вы ненавидите Императора, мне хорошо известно, как в семьсот четвертом вы бросили ему прямо в лицо свою награду — «Щит». Почему же, ван Детчер?! Почему вы по-прежнему… — Дитрих замолчал, вопросительно глядя на Кирка.

— Не в моих привычках предавать своих работодателей, — холодно ответил Кирк. — Даже бывших.

— Даже предавших вас? — поинтересовался Дитрих.

— Даже. Я предпочитаю самостоятельно решать свои проблемы.

— Ну, что ж… — протянул Дитрих. — Теперь я знаю, что не ошибся в вас. И еще я понимаю, почему так трагически погиб адмирал Кертис.

— Искренне желаю вам избежать его участи, — Кирк ван Детчер постарался, чтобы в голосе его не прозвучало угрозы. Но у него это плохо получилось.

— Обещаю вам, — без улыбки ответил Аллан Дитрих.

* * *

— Знакомьтесь, — Дитрих сделал приглашающий жест рукой. — Это ваша команда, если вы, разумеется, согласны взять их с собой.

По правде говоря, Кирк не был согласен, но он понимал, что одиночке выжить в Лабиринте Анкора будет сложнее. Да и группе-то выжить там будет сложно…

В помещении (громадный зал на сто втором этаже этого же небоскреба) собралось около сорока человек и чужих — представителей иных рас. Кирк обвел взглядом замерших у стен претендентов и помрачнел. Возможно, что для охраны бесценной персоны Дитриха они вполне годились, но для настоящего дела… М-да…

«А сам-то я гожусь для этого дела», — с сомнением подумал Кирк.

Примерно четверть из присутствующих были чужими. Наверное, Дитрих и впрямь отбирал в свою охрану только самых лучших, невзирая даже на то, что у него могли возникнуть вполне определенные осложнения с Имперской Службой Безопасности — в числе охранников Кирк заприметил двоих жителей Каилиша. Впрочем, подумал Кирк, при тех связях, которые имел Дитрих, такая мелочь, как сотрудничество с Каилишской Ассоциацией, не имела большого значения. Это вам не какой-нибудь там занюханный ван Детчер — Дитриха так просто в шпионаже не обвинишь…

— Имя? — Кирк остановился перед первым из шеренги, выстроившихся в комнате.

— Что? — здоровенный детина — гора мускулов — наморщил лоб.

— Не подходит, — решительно заявил Кирк. — У меня не будет времени нянчится с тугодумами. Имя? — он посмотрел на следующего — невысокого темнокожего человека крепкого сложения.

— Джозеф Лангстер, сэр! — крепыш по-военному щелкнул каблуками.

— Возраст?

— Тридцать, сэр!

— Цвет кожи?

Крепыш ошарашено вытаращился на Кирка.

— Плохая реакция, не подходит, — решил Кирк, делая шаг к следующему. Это был уже не человек — темно-зеленая чешуйчатая кожа, темно-красные глаза, по шесть пальцев на руках… Кассилианин.

Жители Кассилиа-III слыли неплохими бойцами, но, насколько было известно Кирку, они совершенно не умели обращаться с автоматическим оружием. Любое приспособление, по конструкции своей сложнее ножа, вызывало у них жгучую неприязнь. Однако встретиться с кассилианином, вооруженным ножом или копьем, Кирк не посоветовал бы никому. Впрочем, и без ножа представители этой расы были небезопасны — физическая сила, быстрая реакция и выносливость делали их весьма способными телохранителями.

— Имя?

— Когда придет время, ты его узнаешь, — ответил кассилианин. Голос его звучал приглушенно, с присвистом.

— Разве ты не на службе у подданного Империи?

— Мы никому не служим, мы оказываем снисхождение, — лицо кассилианина было непроницаемым.

— Воевал? — спросил Кирк.

— Да, на Иссидорре. В девяносто седьмом.

— Мы вас там здорово потрепали, верно? — Кирк высокомерно усмехнулся.

— Верно, — согласился кассилианин. — Вы были гораздо лучше оснащены технически. Это дало вам преимущество в войне.

— Как ты относишься к людям?

— От вас воняет.

— Ты знаешь, куда мы собираемся?

— Да.

— Ты готов отдать свою жизнь?

— Я готов выполнить задание и вернуться, — глаза кассилианина на миг блеснули алым цветом, а потом он произнес: — Мое имя Тенчен-Син.

— Я буду звать тебя просто Син, — решил Кирк.

— Ты будешь звать меня Тенчен-Син, — возразил кассилианин.

Кирк кивнул и перешел к следующему. Дитрих молча следовал за ним, наблюдая, как Кирк отбирает себе команду. Аллан подумал, что никогда не видел более странного экзамена. Например, Александру Рогову Кирк задал вопрос: бывал ли тот на Гелиосе-III — легендарной прародительнице всего человечества. Патрика Мелони он спросил, какие наркотики тот предпочитает, а у Мигеля Партиони — того самого Партиони, что так ловко заманил Кирка на Леидис-II — поинтересовался, умеет ли тот стрелять из «Ужа» — маломощного парализатора, который никто и не считал за серьезное оружие.

В конечном итоге Кирк отобрал пятерых: троих людей — Партиони, Рогова и Мелони — и двух чужих — кассилианина Тенчен-Сина и ксионийку Тас-Кса-Сит. Последнюю Кирк считал особенно удачным приобретением — предками жителей Ксиона были кошки, и реакция у этой расы была соответствующая. Во времена войны с Ксионом Империя несла большие потери именно от диверсионных отрядов этих нежных созданий. Дитрих вдруг понял, что каким-то неведомым и непостижимым образом Кирк действительно отобрал самых лучших бойцов.

Тас-Кса-Сит — семнадцатилетняя (довольно зрелый возраст на Ксионе-II) женщина, на счету которой было четыре успешно выполненных задания. Самым запоминающимся для Дитриха было похищение топографических карт Эстолиноса-I из сейфа Управления Геологоразведки. Тас-Кса-Сит умудрилась не просто их похитить, но скопировать и вернуть обратно в сейф до того, как кто-либо заметил неладное. Учитывая то, что в Управлении Геологоразведки несли охрану офицеры спецподразделений; что точные маршруты гиперкоридоров Управления не знал никто, кроме высшего офицерского состава; что в сейфе была использована какая-то новейшая и мощная защита, — учитывая все это, поступок Тас-Кса-Сит можно было считать подвигом.

После этого Аллан Дитрих совершенно спокойно приобрел на аукционе сорокалетнюю лицензию на разработку недр первой планеты Эстолиноса и вызвал немалое удивление Управления Геологоразведки тем, что отказался покупать у них (за три миллиарда кредитов) карты месторождений.

Тенчен-Син — свободолюбивый и независимый житель Кассилиа-III, дважды спасавший жизнь Дитриху во время покушений, трижды был ранен. Тенчен-Син всегда вел себя пренебрежительно по отношению к окружающим. Эта раса считала, что оказывает всем остальным милостивое снисхождение уже тем, что общается с ними. Не каждый был способен вынести их высокомерную наглость, которая, впрочем, никогда не переходила определенных границ. Кроме того, более талантливого штурмана и пилота, чем Тенчен-Син, сложно было отыскать. Это было вообще невообразимо — кассилиане на дух не переносили автоматику, и она отвечала им взаимностью. Даже обыкновенная зажигалка зачастую отказывалась работать в шестипалых руках этих существ. Из бластеров же они более или менее сносно могли обращаться лишь с моделью «Питон», от которой, честно говоря, пользы им было немного. А уж о том, чтобы управлять космическим кораблем, и речи быть не могло. Тенчен-Син являлся редким (если не вообще единственным) исключением. И Дитрих подозревал, что в туманном прошлом кассилианина маячила одна из секретных Имперских генетических лабораторий — ходили слухи, что когда-то пытались скрестить на генетическом уровне человека и кассилианина. Неизвестно, основывались ли эти слухи на каких-то конкретных фактах, но, глядя на Тенчен-Сина, Дитрих подозревал, что они были небезосновательны.

Кроме того, именно Тенчен-Син предоставил Дитриху информацию, ценнее которой на свете не было. И только благодаря Тенчен-Сину сейчас готовиться эта экспедиция. Да, кассилианин Кирку просто необходим, подумал Дитрих. Если бы Кирк не выбрал Тенчен-Сина, сам Аллан настоял бы на включении его в состав группы.

Мигель Партиони — чрезвычайно преданный человек, обладающий множеством талантов, главным из которых Дитрих считал его актерские способности. Партиони обладал редкостной способностью к перевоплощению, он способен был вести себя так, как того требовали обстоятельства. Убедительно изобразить богатого бездельника, завзятого наркомана, нищего оборванца, делового человека, государственного служащего — все это было для Партиони привычным занятием. И любые переговоры, на которые Дитрих отправлял Партиони, неизбежно оканчивались успешно. Дитрих думал, что Партиони смог бы, в случае необходимости, заменить даже его самого — превосходное владение техникой пластик-маскирования делало таланты Партиони просто незаменимыми, особенно при акциях промышленного шпионажа. До сих пор все с изумлением вспоминали случай, когда владелец конкурирующей компании «Металлы Вселенной» при большом скоплении прессы безвозмездно передал ММК права на разработку одного из спутников Арагариса-IV. Правда, впоследствии, он попытался отказаться от своих слов, ссылаясь на то, что эту передачу совершил совершенно другой, просто очень похожий на него человек. Но ни один эксперт не смог подтвердить его слова — на всех кристаллозаписях был именно владелец «Металлов Вселенной» — в этом вопросе все были единодушны.

Межпланетный Металлургический Концерн получил на разработках спутника Арагариса-IV больше семидесяти миллиардов, и этим он был обязан именно Партиони. Впрочем, Аллан Дитрих совсем не был уверен в том, что Кирк ван Детчер не собирается просто-напросто свести счеты с Партиони — в отместку за то, что тот заманил его на Леидис-II.

Александр Рогов — клон номер четыре, самый ценный из охранников-людей. Вот уж с кем Дитрих расставался неохотнее всего. Первые три клона известного пирата, убийцы и насильника — Алекса Рогоса — оказались неудачными. Получить четвертый (и последний из имевшихся в Имперском архиве) образец ДНК было очень трудно, и Дитрих не был уверен, что эксперимент увенчается успехом. Но сейчас уже Дитрих знал, что пока Рогов находится рядом, никакой опасности и в помине быть не может. Однако задание, за которое брался Кирк, было ценнее и безопасности Дитриха, и жизни самого клона. Так что — делать нечего, придется обойтись без Рогова.

А вот почему ван Детчер выбрал Патрика Мелони — этого Дитрих никак понять не мог. Не написано же у него на лбу, что это самый опытный компьютерщик ММК! И вопросы, которые ван Детчер задавал Патрику, не имели никакого отношения к электронике.

Да, не так уж прост этот ван Детчер, подумал Дитрих. Однако выбирать не приходится. На карту поставлено слишком много.

Дитрих с сожалением посмотрел на пятерых, которым предстояло отправиться с ван Детчером в Лабиринт Анкора. С сожалением, потому что никому из них не суждено будет дойти. Никому, кроме самого Кирка ван Детчера. Аллан Дитрих знал это наверняка. И мысли эти отчетливо были видны на лице Дитриха. Но Кирк этого не заметил, он сейчас был обеспокоен совершенно другим — своей новой группой.

Кирк ван Детчер превосходно понимал, что времени для более близкого знакомства с командой у него нет. Самое скверное, когда плохо знаешь тех, с кем приходится идти на опасное задание. Будь его воля, Кирк отложил бы старт по меньшей мере на неделю. Но воля была не его.

Приходилось полагаться на свое чутье и на знание иных рас. Но и сейчас Кирк не был до конца уверен в том, что не совершает ошибки.

В отношении ксионийки у него не было никаких сомнений — Кирк неплохо был знаком с этой расой. Тас-Кса-Сит наверняка просто зарабатывает деньги. Всякие там высокие материи типа патриотизма или чувства долга у потомков кошек напрочь отсутствовали, если дело не касалось близких им существ, неважно, являлись ли они соплеменниками или представителями иных рас. Альтруизм этой расе был чужд. Ни один ксиониец никогда и пальцем не пошевелит для кого-нибудь, если это не связано с деньгами или личными мотивами. Но мотивы должны быть очень и очень значимыми.

Кроме того, мужская часть населения Ксиона-II была крайне ленива и пассивна. Кирк хорошо знал, что во время Большой Войны армия Ксиона — планеты, не входившей ни в Межзвездную Империю Людей, ни в Каилишскую Ассоциацию и воевавшей сама по себе, на свой страх и риск — на девяносто пять процентов состояла из женщин. И он очень хорошо помнил рассказы ветеранов войны, их восхищение и ужас, когда они упоминали быстрых, безжалостных и неуловимых кошек, способных в одиночку под покровом темноты вырезать отделение десантников.

На вид Тас-Кса-Сит было не меньше шестнадцати лет. Значит, дело тут, скорее всего, в ее детях — заработок наемницы должен был обеспечить им довольно безбедное существование на Ксионе. А если так, то польза от Тас-Кса-Сит будет немалая — она не приказ Дитриха исполняет, она заботится о своих детях. Достаточный стимул для того, чтобы успешно выполнять работу.

Единственное, что не понравилось Кирку, это какая-то слабая, едва заметная неприязнь, проявляемая Тас-Кса-Сит по отношению к Александру Рогову. Возможно, что когда-то Рогов чем-то не угодил ксионийке. Но Кирк надеялся, что во время экспедиции разборок удастся избежать.

Что касается кассилианина, то Кирка сразу же насторожили движения его губ — они были совершенно не такие, какими Кирк привык их видеть. Обычно при разговоре с кассилианином складывалось впечатление, что перед тобой неумело управляемая кукла — движения губ часто слабо соответствовали издаваемым звукам. У Тенчен-Сина же губы двигались… более по-человечески, что ли?… Нельзя сказать, чтобы они совсем уж точно попадали в такт издаваемым звукам, но артикуляция Тенчен-Сина в значительной мере отличалась от того, что наблюдал Кирк у его соплеменников.

Слухи о генетических экспериментах ни для кого не были секретом. И Кирк надеялся, что слухи эти не беспочвенны, а сам эксперимент оказался удачным. Надежды основывались на четырех глубоких шрамах, которые Кирк успел заметить на чешуйчатой руке Тенчен-Сина. Конечно, кожа кассилианина сильно отличается от кожи человека, но, тем не менее, шрамы эти показались Кирку очень знакомыми — у него самого имелись точно такие же, только на груди.

Четыре глубоких пореза, оставленных стальной перчаткой ксионийца (а вернее всего — ксионийки) во время спортивного состязания по ксиболдингу — иного объяснения этому не было. А кассилианин, решивший принять участие в состязании на Ксионе, должен оказаться достаточно сумасшедшим для того, чтобы понравиться Кирку ван Детчеру. Ну, или, по крайней мере, не менее сумасшедшим, чем представитель расы людей, решившийся на такое же. Кроме того, Кирк надеялся, что от обеих рас Тенчен-Син взял самое лучшее.

Александра Рогова ван Детчер узнал сразу — он видел записи и хорошо помнил и внешний вид Алекса Рогоса, и его манеру разговора, и его движения… Только тот бы немного постарше и одного глаза у него недоставало. А у Рогова, в дополнении к обоим глазам, имелась еще небольшая и малозаметная татуировка на левом запястье, означающая, что это существо является клоном.

Клон знаменитого пирата? Это неплохо. Ничуть не хуже, чем специалист по разработке новых образцов личного оружия, каким, без сомнения, был Патрик Мелони. Компьютерные знания Мелони слабо интересовали ван Детчера, хотя и они тоже могли оказаться полезными. А вот то, что в кобуре у охранника находилось что-то, совершенно незнакомое Кирку, но имевшее на себе клеймо — витиеватый вензель из двух переплетающихся букв «П» и «М» — Кирка заинтересовало. Новое оружие (да еще такое, которому можно было доверить свою жизнь) наверняка было изготовлено на основе технологий Лабиринта. А это значит, что Патрик Мелони уже побывал там. Пусть и недалеко, но хотя бы в первой зоне он был. И вернулся оттуда живым и невредимым.

Мигель Партиони… Преданный Дитриху человек. Слишком преданный. Когда-то Кирк ван Детчер и сам был таким же. Сейчас — нет. Но симпатия к подобным субъектам у него осталась. Конечно, можно подумать, что не будь Мигеля, Кирк не оказался бы в подобной ситуации, но это не так. Дитрих сумел бы достать его и без помощи Партиони — Мигель лишь сделал этот процесс менее болезненным — доброта человека, ведущего на убой скотину. Чем меньше она испытывает страха, тем легче ей расставаться с жизнью. Но самым главным для Кирка, все же, оставалась преданность Партиони Аллану Дитриху. Дитриху же было нужно, чтобы Кирк выполнил задание. А значит, это же сейчас нужно и Партиони…

Нет, все-таки, хорошо бы отложить старт хоть на недельку. Чтобы получше ознакомиться с командой. Жаль, что это невозможно. Единственное, что еще мог сделать Кирк, это проследить, какое оружие будут выбирать себе члены его группы.

Комната с оружием, расположенная на сороковом этаже, напоминала Имперский арсенал.

Тут были и новейшие модели защитной силовой брони, способной выдержать попадание плазменного луча из корабельного «Удава»; и нашпигованные электроникой «Вараны», с комплектами столь же напичканной электроникой боеприпасов; и «Снежинки» — фриз-оружие, признанное опасным даже для владельца и давно уже запрещенное к использованию во всей Империи; и много такого, чего Кирку доводилось видеть лишь у сотрудников охраны Императора. Тут были даже «Аллигаторы», о которых Кирк только слышал, но никогда не видел, не говоря уже о том, чтобы стрелять из них. Впрочем, для стрельбы из «Аллигатора» особого умения, фактически, было и не нужно — оружие настолько автоматизировано, что подчиняется мысленным приказам. Правда Кирк до конца так и не разобрался, каким образом оно отличает мысли владельца от мыслей жертвы.

А еще здесь была большая куча совершенно незнакомых Кирку вещей — необычные формы ручного и корабельного оружия из металлокерамики, стали и вообще непонятно из чего. При взгляде на все это Кирк уверился, что многим, из представленного здесь, гуманоид пользоваться был бы просто не в состоянии — у него не хватало рук и пальцев для управления этими хитрыми штуковинами. Удивления Кирк не испытал — он ни на секунду не забывал о Лабиринте Анкора. Если уж Дитрих рискнул отпустить туда своего сыночка, значит кое-кто из его окружения уже успел побывать там, и не один раз.

Да, хорошие игрушки, подумал Кирк. Внушительно выглядят, и стреляют, наверное, не менее внушительно. Если стрелок сумеет разобраться, где же у этих монстров приклад, а где, собственно говоря, ствол… Кирк так и не сумел.

В выборе вооружения Кирк никого из своей команды ни в чем не ограничивал. Он считал, что каждый должен выбрать себе то оружие, к которому он более привычен. Сам Кирк, помимо двух ножей с широкими лезвиями, обошелся «Коброй» — дальнобойным и хорошо знакомым уже ему бластером, требующим определенного умения в обращении — и «Драконом». «Дракона» он взял, скорее, по старой памяти — в армии у него была точно такая же игрушка. Безотказное скорострельное оружие, способное плазменным зарядом прошибить почти любую броню. Весит не очень много — килограммов пять — можно носить и на плече, и просто в руках. Два плоских металлокерамических магазина — один слева, один снизу — вмещают в себе все управление «Драконом». Конечно, какая-нибудь «Эфа», например, могла справиться с противником ничуть не хуже, но Кирк с неприязнью относился к мета-фазникам, избирательно уничтожающим только объекты, обладающие определенным метаболизмом. Откуда известно, кто скрывается под силовой броней? Человек, кассилианин или альгатиреец? Или вообще какой-нибудь таирец, о которых практически ничего не известно. Нет, чем оружие проще, тем боец более умелый. В этом Кирк нисколько не сомневался.

Ван Детчер внимательно следил за тем, какое оружие выбирают члены группы. Не доверяющий своему телу, своему умению, и увешивающий себя различными новомодными убойными игрушками, был ему не нужен. И Кирк готов был любому из них бросить: «остаешься!», начни он примерять на себя, например, интеллектуальную силовую броню. Но таких, к счастью, не оказалось, и у Кирка немного отлегло от сердца. Потому что он понимал, что в Лабиринте Анкора им придется полагаться на свои силы и умение, а не на навороченные скорострельные новинки, которые превратятся там в бесполезное железо. И Кирк убедился, что остальные это тоже хорошо понимают.

* * *

Система Анкора была обнаружена очень давно — больше четырехсот лет назад. В системе было всего две планеты. Первая из них вращалась слишком близко к звезде, чтобы на ней могло оказаться что-либо интересное. А вторая…

Вторая планета впервые в истории подтвердила существование легендарных Предтеч, в которых до этого никто всерьез не верил.

Вторая планета в корне переменила взгляды людей и чужих на многие вещи и события, считавшиеся до того момента неоспоримой истиной.

Вторая планета дала толчок к развитию новых и необычных технологий, большая часть которых не пошла на пользу ни людям, ни чужим.

Вторая планета свела лицом к лицу различные расы, ранее и не подозревавшие о существовании друг друга.

Вторая планета послужила тем фундаментом, на котором впоследствии и были воздвигнуты две самые могущественные галактические державы — Межзвездная Империя Людей и Каилишская Ассоциация.

Вторая планета положила начало Большой Войне между различными расами и даже между людьми.

Потому что на второй планете Анкора находился Лабиринт.

Лабиринт представлял собой город, занимавший по площади несколько сотен квадратных километров. Единственный город на единственном материке выжженной дотла планеты, окруженный спекшейся коркой шлака, в которую превратилась почва после бесчисленных ядерных взрывов. Опасного уровня радиации к тому времени уже не осталось, но осталась смерть. Смерть, наполнявшая Лабиринт и выплескивающаяся порой через край.

Бесконечный город, мертвый город. Мертвый не только потому, что в нем не было жителей, но и потому, что выжить в Лабиринте было невозможно.

Сверху Лабиринт был прикрыт радужным полем силовой защиты, не позволявшей ни высадиться в нем, ни даже рассмотреть хитрое переплетение улиц. Внутри этого защитного купола находился еще один, поменьше. Затем еще один… Двенадцать куполов, постепенно уменьшающихся в размерах, накрывали различные участки города, словно бы создавая преграду, деля Лабиринт на двенадцать зон, одна внутри другой. И чем ближе к центру, тем опаснее была зона Лабиринта.

Войти в Лабиринт можно было с разных сторон — свыше ста ворот беспрепятственно пропускали внутрь искателей приключений, славы и денег. Пропускали, чтобы поглотить большую их часть — как жадная пасть, пожирающая безрассудных храбрецов.

Экипаж корабля, открывшего Анкор, состоял из четырнадцати человек. С планеты удалось взлететь лишь двоим — остальные достались Лабиринту. Но об этих двоих до сих пор слагают легенды. Потому что Лабиринт не только пощадил их, но и сделал богатейшими на тот момент людьми во всей галактике.

Уже в первой зоне — самой безопасной и спокойной относительно остальной части Лабиринта — были обнаружены незнакомые устройства, одно из которых впоследствии оказалось гиперпространственным двигателем, использующим совершенно новый и неожиданный принцип. Неизвестный принцип, неизвестный двигатель, очень дешевый, очень надежный и с великолепными характеристиками. Это было единственное, что удалось вывезти с Анкора первооткрывателям. Но и этого было достаточно, чтобы двоим, оставшимся в живых, обеспечить роскошное существование до самой смерти — двигатель удалось очень выгодно продать.

Нескольких дней хватило для того, чтобы известие о наполненном золотыми (в буквальном смысле этого слова) тайнами Лабиринте разлетелась по всей обетованной галактике. И на Анкор хлынули потоки людей… и нелюдей.

Никто не хотел ни с кем делиться добытыми сокровищами. Мелкие стычки между экипажами постепенно вылились в войну, заставившую объединиться многие, доселе свободные, планеты, населенные людьми. Объединение росло, ширилось, принимало все более жесткие формы правления, и наконец превратилось в Империю. Каилиш пошел дальше — он сплотил вокруг себя несколько рас. И в течение ста лет Империя и Ассоциация выясняли, кому должен был принадлежать Анкор.

Большая Война ни к чему не привела. Ни одна сторона не сумела одержать победы и овладеть Лабиринтом на достаточно длительное время. Новейшие технические решения применялись в первую очередь в военных целях. И поскольку эти новинки зачастую обладали неожиданными побочными эффектами, то иногда вреда от них бывало больше, чем пользы. И в галактике прибавилось выжженных дотла, вымороженных до абсолютного нуля и лишенных атмосферы и жизни планет.

Постепенно по галактике распространились слухи, что Лабиринт — это не детище Предтеч. Лабиринт создала некая неизвестная, гораздо более высокоразвитая раса. А Предтечи попались на ту же удочку — уничтожили сами себя в бесконечной войне за право обладания сокровищами Лабиринта.

Слухи эти ничем не подтверждались, но количество уничтоженных и сделавшихся непригодными для жизни миров все росло. И тогда Империя предложила мир. Благо в тот момент именно она могла диктовать условия, поскольку вокруг Анкора кружил весь военный флот людей.

Мир… Миром это можно было назвать с большой натяжкой. Слишком уж заманчивые вещи содержал в себе Лабиринт. Находки производили сенсацию, одна другой громче.

Неоднократно Империя пыталась наладить организованные исследования Лабиринта, но каждый раз это ни к чему не приводило. Слишком опасен был этот мертвый город, слишком своенравен и непредсказуем. И счастье почему-то улыбалось лишь отъявленным авантюристам, но никак не послушным и организованным экспедициям. И правительства Империи и Ассоциации были вынуждены лишь молча наблюдать за тем, как сокровища из Лабиринта уплывают неведомо куда.

Люди и чужие валом валили в Лабиринт. И гибли там. Гибли не только в ловушках Лабиринта, но и от рук таких же, как они, искателей легкой поживы. Если бы не странные особенности защитного поля, окружавшего Лабиринт, погибших там было бы неизмеримо больше.

В Лабиринте не функционировало никакое оборудование. Не только оружие или транспортные средства, но даже часы, даже компас или любое другое приспособление с электронной начинкой — все это превращалось в бесполезные безделушки. Кто-то пробовал использовать древнее пороховое оружие — безрезультатно. Даже оружие, изготовленное по найденным в Лабиринте образцам, отказывалось здесь работать. Что делало гостей Лабиринта еще более уязвимыми. Ведь он был населен представителями местной фауны и флоры. Или не местной — трудно сказать, на Анкоре не осталось почти ничего живого. А все, что осталось, обитало в Лабиринте.

Десятки открытых ворот Лабиринта принимали в себя новых и новых гостей. Исторически сложилось так, что воротами на юго-западе и юге владела Империя. Все ворота, расположенные в восточном направлении, контролировала Каилишская Ассоциация. Впрочем, слова «владела» и «контролировала» не совсем точно отображают ситуацию. Попробуй тут установи контроль за рвущимися в Лабиринт желающими! Просто люди и те, кто на данный момент не был с Империей в состоянии войны, старались держаться вместе. Как и подданные Ассоциации. Что, впрочем, не избавляло их всех от междоусобных разборок.

Воротами же в северной части Лабиринта «владели» жители третьей планеты Таира. Странные это были существа, замкнутые, державшиеся обособленно от остальных. Даже участия в Большой Войне им удалось избежать. Внешне они ничем не отличались от людей, разве что цветом кожи и волос — золотисто-желтая, словно у ксионийцев, кожа и огненно-рыжие прически. Но ни кто они такие, ни даже то, от какой расы они ведут свое происхождение, известно не было.

Таирцы никого не подпускали к северным воротам. Сунуться через них было равносильно смерти, которая наступит еще до того, как безумец окажется в Лабиринте. Самое странное заключалось в том, что таирцы, кажется, не пользовались свалившимися с неба дарами и даже не углублялись в Лабиринт дальше первой зоны. Непонятно было, для чего уже в течение многих десятилетий они установили возле северных ворот этот кордон. Поговаривали, что таирцы это и есть Предтечи. Но предположение это было абсурдным и нелепым.

Совершенно недавно были расшифрованы письмена Предтеч и освоение новинок Анкора пошло более быстрыми темпами. Тогда же и появилась информация о том, что в Лабиринте именно двенадцать зон. Неизвестно, насколько достоверны были эти сведения, но слухи и легенды со временем стали восприниматься, как неоспоримая истина. Тем более, что слухи и легенды эти были основаны на записях, оставленных самими создателями Лабиринта Анкора. Из тех же записей стало понятно, что далеко не все, вынесенное из Лабиринта, можно было использовать. Но и открылись новые, доселе неизвестные возможности уже знакомых устройств. Возможности подчас опасные и зловещие. Например, по этой причине были сняты с производства новые телепортаторы — пересылаемые металлы и минералы начинали обладать непонятными и необъяснимыми свойствами, вызывавшими мутагенные реакции у представителей различных рас. Но несмотря на это, количество желающих попасть в Лабиринт не уменьшалось.

Находились даже отчаянные головы, рискнувшие составлять карты отдельных участков зон. Карты эти стоили дорого и не всегда соответствовали истине. Тут все зависело от кошелька — Аллан Дитрих, например, сумел купить несколько карт, складывавшихся в довольно обширный участок Лабиринта Анкора. Впрочем, глядя на эту карту, Кирк ван Детчер совсем не был уверен в том, что Дитриху продали не фантазии желавших подзаработать на этом деле художников.

— Лабиринт, — говорил Аллан Дитрих, глядя на большой лист бумаги, расстеленный на столе. — На кристаллозаписи вы могли бы увидеть все это в трехмерном виде…

— Неважно, — отмахнулся Кирк. — Я умею читать карты. А тащить с собой кристаллограф, чтобы увидеть все эти прелести в объемном изображении?… Не стоит.

— Дело ваше, — ответил Аллан Дитрих и, указав на карту пальцем, сказал: — Арнольд должен был войти вот здесь.

Кирк ван Детчер нахмурился и поднял на Дитриха сердитый взгляд.

— Вы хотите сказать, что ваш мальчишка вошел через северные ворота?!

— Да, я уверен в этом, — кивнул Дитрих.

— Ну, тогда нам бесполезно его искать, — заключил Кирк. — Он теперь наверняка занимает почетное место в музее Таира-III.

— Нет, он вошел через эти ворота, и ему удалось избежать встречи с таирцами, — спокойно возразил Дитрих.

— Откуда вам это известно?! — воскликнул Кирк.

— Я же посылал с ним группу, — пояснил Дитрих. — Один из них вернулся и рассказал об этом. Он был ранен во второй зоне, но ему удалось выбраться оттуда. Вот здесь, — он указал на красную пунктирную линию, — здесь они шли.

Кирк присмотрелся. Красный пунктир огибал по периметру чуть ли не четверть Лабиринта, начинаясь от северной его части и только на западе пересекал силовое поле и углублялся во вторую зону. В двух местах на этом пунктире стояли черные крестики. В точно такой же крестик упирался и сам пунктир, обрываясь на самой границе между второй и третьей зонами.

— Это?… — Кирк ткнул пальцем в один из черных крестиков и вопросительно посмотрел на Дитриха.

— Места, где теряли сопровождающих, — подтвердил его догадку Дитрих.

— Далеко, надо сказать, вашему мальчишке удалось пройти, — покрутил головой Кирк. — Почти до третьей зоны…

— Я уверен, что он прошел и третью, — ответил Дитрих, сосредоточенно разглядывая карту.

Кирк ничего не ответил. Надоело, подумал он. Мне уже надоело спорить с Дитрихом о том, жив его сын или нет. Интересно, почему Дитрих так старается меня уверить в том, что Арнольд не погиб? Ведь защитный экран не пропускает никаких лучей и отследить человека в Лабиринте практически невозможно. А в самом Лабиринте не будет работать ни один передатчик, маяк или жучок.

— Вам совершенно не обязательно проходить через северные ворота, — продолжал говорить Дитрих. — Вы вполне можете проникнуть туда через сектор, более дружественно настроенный к Империи…

«Более дружественно настроенный!..», — усмехнулся Кирк. Где это, интересно знать, Дитрих видел на Анкоре сектор, настроенный «дружественно» к кому бы то ни было?!

— Аллан, ответь мне на один вопрос, — вдруг сказал Кирк.

— Что?! — Дитрих растерянно посмотрел на ван Детчера.

— Вопрос, — повторил Кирк. — Ответь. И давай поговорим с тобой на «ты», хотя бы сейчас. Мне нужна твоя откровенность, а не обещание денег или показное уважение.

— Я слушаю, — кивнул Дитрих и у Кирка возникло впечатление, что он собирался добавить то ли «тебя», то ли «вас». Но так и не решив, оборвал фразу.

— Аллан, — Кирк жестко посмотрел на Дитриха. — Зачем ты вынуждаешь меня идти на смерть? Почему именно я? Почему не другой, почему не целая десантная группа? Почему, черт возьми, не вся армия Империи, наконец! Император бы тебе не отказал, я уверен в этом. Вы ведь состоите в родстве, и, что бы ты там не говорил — в близком родстве! Ты даже сына своего назвал в честь Императора! Правильно? Так почему, все-таки, именно я — Кирк ван Детчер, отставной и опальный капитан особой группы Первой Имперской десантной бригады?

Задавая вопрос Кирк ожидал услышать какую-нибудь ложь. Но то, что он услышал, было настолько нелепо, что делалось похожим на правду.

— Потому, — ответил Дитрих, — что дойти сумеешь только ты, и никто больше.

— С чего ты взял?! — опешил Кирк.

— Не спрашивай меня, — нахмурился Дитрих. — Не спрашивай меня, откуда я это знаю. Знаю — и все! Знаю, что ты дойдешь, знаю, что остальные не дойдут… Никто из твоей группы не дойдет, — Дитрих пристально посмотрел на Кирка. — Это не значит, что ты должен лезть в самое пекло, но если ты будешь осторожен в разумных пределах, то ты дойдешь.

— Еще один вопрос, — медленно проговорил Кирк. — Дойдешь КУДА?!

Дитрих помолчал, аккуратно разглаживая карту, а затем осторожно произнес:

— До двенадцатой зоны. До самого центра Лабиринта Анкора.

— Ты псих, — выдохнул Кирк, машинально переводя взгляд на обширное белое пятно, расположенное в центре схемы Дитриха. — Двенадцатая… Дальше пятой зоны никто и никогда не проходил…

— Проходил, — возразил Дитрих.

— Нет! — Кирк не мог поверить в это. Он уже знал, что сейчас скажет ему Аллан, но все равно не мог поверить. Потому что это было невозможно.

— Арнольд Дитрих. Он дошел по двенадцатой зоны. Я знаю это. Он… — Дитрих запнулся. — Он сейчас там… Он сейчас ждет…

— Меня? — уточнил Кирк не без доли ехидства.

— Тебя, — подтвердил Дитрих. — Тебя одного. И больше никого.

— А если я дойду до двенадцатой зоны не один? — поинтересовался Кирк.

— Постарайся, чтобы ты оказался там совершенно один, — холодно ответил Дитрих. — И постарайся оказаться там именно семнадцатого числа.

Кирк не стал спрашивать, почему именно семнадцатого, не стал возражать и говорить о порядочности по отношению к членам своей команды. Вряд ли отсюда — с Леидиса-II — Аллан Дитрих сумеет контролировать происходящее в Лабиринте Анкора… Главное — дойти. А там уж видно будет.

Кирк вдруг понял, что его самого разбирает азарт. Рискованное предприятие, безумное, чертовски опасное и практически невозможное. Но каким-то непостижимым образом уверенность Аллана передалась и ему. Сейчас Кирк ван Детчер почему-то поверил в то, что он действительно дойдет до двенадцатой зоны.

* * *

Изображение было немного расплывчатым — на качестве передачи сказывались бесчисленные защиты, силовые поля и кодирование. Дитриху порой казалось, что Император Арнольд сидит прикрыв глаза и не смотрит на него.

— Надеюсь, он успеет к сроку, — сказал Император.

— Я почти уверен в этом, — ответил Дитрих.

— Почти, — Император покачал головой. А может быть, это были всего лишь помехи.

— Не волнуйся, — успокоил Императора Дитрих. — Кирк ван Детчер сейчас сам поверил в успех. А это много значит.

— Странно это как-то, — рассеянно пробормотал Император. — Странно… Словно смотришь фильм. Который не имеет к тебе никакого отношения…

Дитрих ничего не ответил.

— Как ты считаешь, — спросил, немного помолчав, Император, — стоит ли посвящать его в дальнейшие планы?

— Я думаю, что это лишнее, — ответил Дитрих. — Ван Детчер получит свой лакомый кусок и будет жить припеваючи. А давать ему больше, чем он способен проглотить… Это лишнее, — повторил Дитрих.

— Я тоже так считаю, — согласился Император Арнольд.

— Я даже думаю, что ван Детчера стоит ликвидировать, — заявил Дитрих.

— Что?! — Император задрал брови.

— Да, — кивнул Дитрих. — Я в этом уверен. Жизнь — это тоже больше, чем он сможет проглотить. Я уверен.

— Нет! — резко ответил Император. — Я против! И ты знаешь, почему!

— В тебе говорит сентиментальность, — возразил Дитрих. — Подумай хорошенько.

— Я уже подумал! — ответил Император Арнольд. — И будет так, как я сказал! Ты забыл, что стало с адмиралом Кертисом? Я не хочу, чтобы с тобой тоже случилось что-нибудь подобное. И давай больше не станем поднимать эту тему! Хорошо? Когда ван Детчер будет на месте?

— Сегодня вечером «Звезда Победы» стартует, — сказал Дитрих. — Десятого они будут на Анкоре. К семнадцатому ван Детчер должен успеть.

— Двенадцатая зона, — задумчиво проговорил Император.

— Да. Двенадцатая.

— И тогда…

— И тогда ты станешь всесильным, — сказал Дитрих.

— Не я один, — ответил Император.

И они улыбнулись друг другу.

 

Глава вторая

«ЗВЕЗДА ПОБЕДЫ»

В приглушенном мягком свете все вокруг казалось ненастоящим, словно подсмотренный сон, который снится кому-то другому. Огромные расплывчатые тени лениво шевелились на больших восьмиугольных панелях бирюзового цвета, которыми были облицованы стены зала. Сейчас тут стояла тишина, не нарушаемая никем из двоих присутствующих. Потому что один уже сказал все, что хотел, а второй пока еще не готов был дать ответ.

— Не содержится ли в твоих словах неверных или необдуманных мыслей? — голос таирца прозвучал ровно, но по блеску глаз можно было понять, что говоривший взволнован.

— В моих словах нет неверных или необдуманных мыслей, — таирец в длинной белой накидке, стоявший на коленях перед креслом, в знак покорности еще ниже опустил голову.

— Ты знаешь, что смотреть прошлое — значит нарушать твердыню Великого Единства и угрожать жизни всех Свободных? — вопрос прозвучал, как утверждение.

— Я знаю, что смотреть прошлое — значит нарушать твердыню Великого Единства и угрожать жизни всех Свободных, — согласился таирец в белой накидке. — Когда я совершал это, я знал, что совершаю преступление, за которое меня ожидает вечность. Но я не ставлю свою жизнь выше жизни Свободных, потому что моя жизнь — ничто, по сравнению с угрозой Великому Единству. Потому и я пришел сюда, Ближайший. Потому и говорю тебе, что я увидел, совершая преступление и заглядывая в прошлое. И я настаиваю, чтобы слова мои сделались достоянием Высшего.

В громадном зале с низким потолком повисла тишина. Таирец, сидевший в кресле, задумался. Ему нужно было принять решение, от которого, быть может, будет зависеть само существование Великого Единства. Это была тяжелая ноша — принимать подобные решения. Но Высшему будет еще сложнее — ему придется принимать решение за всех Свободных.

Все сначала, подумал таирец, носивший титул Ближайшего. Все сначала и опять по той же самой причине. Война, о которой уже начали забывать, вновь готова пробудиться ото сна. Опять будут гибнуть Свободные и другие разумные. Опять вечность получит многих.

А если отказать? Тогда гибнуть начнут только другие разумные, представители иных рас. А Свободных это не коснется. Какое-то время…

Но время имеет свойство проходить, обнажая то, что когда-то было скрыто вглубине. И вечность рано или поздно, а все равно придет за Свободными, и воцарится на Таире. И Война все равно проснется, но против Свободных будет уже стоять враг, неизмеримо более сильный, нежели сейчас. Против Свободных тогда уже будут стоять властители самой вечности — Вечные, те, кого люди называют Предтечами. Так уже было однажды — очень и очень давно. Так давно, что память о тех событиях сохранилась только во тьме подземных хранилищ дворца Высшего. Но и Высший, и Ближайший знали это. Они знали, что с появлением Вечных на Таире вновь наступят десятки веков Тьмы. Плохо.

Руки таирца нервно дрогнули, и он торопливо — чтобы скрыть волнение — провел пальцами по огненно-рыжей прическе, в которой ото лба к затылку были выстрижены две широкие полосы — знак принадлежности в правящей верхушке Таира-III.

— Я буду сравнивать твои слова с тенью мыслей вселенной, — глухо проговорил Ближайший, стараясь не смотреть на человека в белой накидке. — Твой проступок темнее тени мыслей, поэтому тебя ожидает вечность. Но пока я не принял окончательного решения о словах, принесенных тобой Высшему, вечность останется тебе недоступной.

— Ближайший! — голос таирца в белой накидке дрогнул от волнения. — Я настаиваю, чтобы мои слова стали достоянием Высшего немедленно! Река времени нам не подвластна, и уже сейчас, может быть, поздно что-либо исправить!

— Я знаю, — согласился Ближайший. — Но я буду сравнивать твои слова с тенью мыслей. Ты говорил, что непоправимое случится лишь в День Тусклого Света, — добавил он и спросил: — Каким днем это будет у людей?

— Семнадцатым, — ответил стоящий на коленях.

— Семнадцатым, — неуверенно повторил малознакомое слово Ближайший. — Хорошо, можешь идти. Я буду сравнивать, и мне необходимо остаться в одиночестве. Но во мне уже есть слово мысли вселенной, и я думаю, что твое требование будет выполнено.

— Благодарю тебя, Ближайший! — таирец в белой накидке тяжело встал с колен и поднял голову. Казалось, что он хочет посмотреть в лицо Ближайшему, но это было невозможно — у таирца в белой накидке на месте глаз зияли две пустые дыры.

* * *

Кирк ван Детчер пребывал если и не в шоке, то в состоянии, очень на него похожем. Когда Аллан Дитрих заявил ему, что добираться до Анкора придется на яхте, Кирк и не предполагал, что все окажется настолько плохо.

Кирку очень часто приходилось летать, но делал он это в основном на десантных ботах или штурмовых катерах. Хотя в последние несколько лет ему, сопровождая богатого клиента, приходилось бывать и пассажиром круизного лайнера класса люкс. Так что к роскошной обстановке во время путешествий он, более или менее, привык, хотя и не любил этого. Однако то, что встретило его на «Звезде Победы», превзошло все самые худшие ожидания. Одно то, что каждая каюта была снабжена трэк-транслятором, позволявшим осуществлять связь даже во время нахождения корабля в гиперпространстве, уже вызывало у Кирка оторопь — он просто не мог представить себе, какой важности должен был вестись разговор, чтобы оправдать столь сумасшедший расход энергии, необходимой на поддержку трэк-луча. Впрочем, все остальное было этому подстать — роскошь умноженная на роскошь в степени бесконечность.

Это была не яхта, а нечто невообразимое. Кирк подумал, что постройка ее обошлась Аллану Дитриху в сумму, не меньшую, чем обошлась бы постройка Имперского линкора. Да и почему, собственно говоря, яхта?! Размерами своими, массой покоя и даже формой корпуса «Звезда Победы» до боли напоминал Кирку Имперский линкор. А если припомнить, что говорил о вооружении корабля Аллан Дитрих, впечатление Кирка от этой яхты однозначно определить было очень трудно. Ничего удивительного в этом не было — Император мог позволить своему родственничку обзавестись самым настоящим линкором, и зарегистрировать его как яхту, спасательную капсулу или даже неуправляемый спутник. Но одного Кирк не понимал — на кой черт Аллану Дитриху сдался линкор?! Да еще полностью перестроенный — о подобной роскоши кают и палуб на Имперских боевых кораблях никогда и не слыхивали.

Три палубы, предназначенные для отдыха, поражали своей излишней и ненужной (на взгляд отставного капитана десантной бригады) роскошью. На каждой из них были искусно сымитированы дремучий (почти сказочный) лес, дикий горный ландшафт и морское побережье. Имитация была настолько совершенной, что просто не верилось, что ты находишься в космосе, а не на курортной планете. На морском берегу можно было получить самый настоящий загар, насладиться купанием и отдыхом на мягком белом песке, почувствовать кожей монотонное дыхание слабого ветра. В горах то и дело раздавалось эхо обвалов (очень похожее на настоящее), слышалось журчание горных рек и холодный (но не очень) ветер дул из расщелин. Лес же был наполнен пением птиц, шелестом листвы и мягким зеленоватым полумраком. Трудно было поверить, что все это не настоящее.

Кроме этого, на каждой их палуб имелись бары, ресторан, танцевальный и спортивный зал, которым мог бы позавидовать любой смертный. Все было создано для того, чтобы высшая элита чувствовала себя удобно. А уж экипаж яхты… Одна форма чего стоила!

Черно-синие мундиры, очень походившие на парадную военную форму — золотые пояса, аксельбанты, погоны. Даже фуражки с кокардой, на которой вокруг причудливо переплетенного вензеля «ММК» мелкими буковками змеилась надпись: «Аллан Дитрих». И все эти люди (в составе экипажа яхты не оказалось ни одного чужого) были в белых перчатках — это особенно поразило Кирка. Причем одеты так были не только пилоты или штурманы. Даже официанты носили точно такие же мундиры.

В семьсот четвертом году Кирку довелось побывать на обеде у Императора. Так вот, прислуживали им тогда официанты, среди которых не было никого чином ниже полковника. Правда, одеты они были в настоящую военную форму, но тоже с аксельбантами и в белых перчатках. И сейчас все это живо и неприятно напомнило Кирку и тот достопамятный обед у Императора, и последовавшую вслед за этим аудиенцию… после которой ван Детчер и подал в отставку.

Перед вылетом вся группа Кирка ван Детчера переоделась в серо-зеленые комбинезоны, покроем своим отдаленно напоминающие десантные, и среди всего этого великолепия и сам ван Детчер, и остальные, смотрелись какими-то плебеями, членами технической команды, по ошибке забредшими туда, где быть им совершенно не полагалось.

Экипаж же смотрел на них так, словно на яхте присутствует сам Император со своей свитой — едва ли не подобострастное почтение, ежесекундное желание услужить и вечные, намертво привинченные к лицам радостные улыбки.

Кирк заметил, что все это подействовало не только на него одного. Единственным, кто чувствовал себя тут, словно рыба в воде, был Партиони — вероятно, ему уже приходилось летать на «Звезде Победы» или на другой такой же яхте Дитриха. Остальные же осторожно ступали подкованными ботинками по мягким коврам и робко оглядывались по сторонам. Кирк подумал, что за пятьдесят часов, что продолжится полет в гиперпространстве, вся эта обстановка беспрестанно будет давить на психику — никогда еще в жизни ему не приходилось бывать на подобных яхтах. И вряд ли придется.

Обед был подан в ресторане второй палубы — отделанный деревом широкий зал, потолок которого заменяли переплетающиеся где-то очень и очень высоко кроны деревьев. Иллюзия, конечно же, но создавалось впечатление, что сидишь на огороженной частоколом площадке без крыши, а вокруг тебя лес.

Сам же обед состоял из совершенно незнакомых Кирку блюд и слащавых официантов, без которых вполне можно было бы обойтись. Один из них, учтиво склонившись перед Кирком, протараторил какие-то непонятные названия блюд и вопросительно посмотрел на ван Детчера.

Кирк растерялся и смог только кивнуть в ответ. Но тут подал голос Партиони.

Мигель Партиони сидел рядом с Кирком, небрежно откинувшись на спинку очень удобного стула и внимательно оглядывал стол. Постепенно лицо его приобретало недоуменное и недовольное выражение.

— Э-э-э… Любезный! — Партиони брюзгливо посмотрел на официанта. — А почему нет миилесских вин?! Вас не предупредили?

— Вин с Миилеса? — теперь уже растерялся официант, и ничуть не меньше, чем за миг до этого ван Детчер.

— Да, — подтвердил Партиони. — Что-нибудь из легких красных вин… «Мантигориса» например…

— Легкое красное?! — официант, казалось, был в ужасе. — К запеченным в мартишанках патунисикам?!

Левая бровь Партиони угрожающе поползла вверх.

— Мне повторить?! — удивился он, прожигая официанта взглядом.

Официант мигом исчез и через секунду на столе перед Партиони стояла низкая пузатая бутылка с вином.

— Что-нибудь еще? — радужно улыбаясь пропел официант, склоняясь перед Партиони.

— Э-э-э… Нет… Да! — Партиони, словно бы вспомнив что-то значительное, поднял вверх указательный палец.

Официант качнулся и замер, ловя каждое его слово. Если раньше все слуги считали, что главный здесь Кирк ван Детчер, то теперь уже для них не оставалось никаких сомнений — главным тут был, конечно же, Мигель Партиони. А остальные — так, за компанию с ним.

— У нас важный разговор, поэтому… — Партиони выразительным взглядом обвел суетящихся вокруг стола людей и серьезно поглядел на официанта.

— Сию секунду, — выдохнул официант и вскоре ресторанный зал опустел.

— Ну, вот! — довольно вздохнул Партиони. — Теперь можно и пообедать!

— Я гляжу, ты уже летал на этой яхте? — усмехнулся Кирк.

— Вы не поверите, командир, но я тут в первый раз! — доверительно признался Партиони. — Знаете, как это все действует мне на нервы? Ужас! Да и еда эта, будь она неладна…

Партиони хмуро посмотрел на возвышающуюся перед ним на тарелке голубоватую ажурную башенку с оранжевыми прожилками.

— Черт его знает, что это такое, и как его нужно есть! — проворчал он, осторожно тыкая ложкой в башенку.

— А что такое «запеченные в мартишанках патунисики»? — поинтересовалась Тас-Кса-Сит.

— Понятия не имею, — пожал плечами Партиони. — И вино «Мантигориса» я никогда в жизни не пробовал, только слышал о нем… Дрянь, наверное. Мне говорили, что оно стоит около тысячи кредов за бутылку…

— Так чего же ты гонял официанта за этим вином?! — удивился Рогов.

— Пускай побегают, им это полезно, — отмахнулся Партиони, подцепляя ложкой кусок диковинной башни. — М-м-м!.. Вкусно!

— Ты хорошо вошел в роль богатого хлыща, — усмехнулся Кирк. — Или просто не вышел еще из роли богатого делового человека, которому требуется сопровождение на Первой Шерона?

— Надеюсь, командир, вы на меня не в обиде? — без тени смущения спросил Партиони, продолжая уплетать это экзотическое блюдо. — Понимаете, если бы не я, за вами отправился бы кто-нибудь другой. А там уж, кто знает, как оно все обернулось бы? А так мы чудесно провели время. Я — разыгрывая из себя богатого хлыща; вы — чувствуя свою необходимость и предвкушая хороший заработок. Разве я не прав?!

Кирк невольно улыбнулся. Нет, положительно, этот Партиони ему чем-то симпатичен. Несмотря на свинью, которую он подложил Кирку.

А впрочем, почему — подложил свинью?!

Кирк вдруг понял, чем ему симпатичен Партиони — и повадками своими, и манерой разговора он напоминал Кирку старого и верного товарища, лейтенанта Франсуа Парка. Да и внешне Партиони чем-то был на него похож. Только Франсуа всегда брил голову налысо. Как он сам шутил, чтобы отражать лучи боевых лазеров.

Да, подумал Кирк. Франсуа в этом походе мне здорово бы пригодился. Жаль, что он погиб в семьсот третьем. Ему хорошо была знакома роль солдата. И играл он эту свою роль всю жизнь, и с немалым удовольствием…

Словно бы подслушав его мысли Партиони опять заговорил.

— Ничего, командир, — успокаивающе произнес он, уминая голубоватую башенку. — Роль солдата мне тоже знакома. Придет время, и вы в этом убедитесь.

Кирк невольно замер, не донеся ложку до рта. Черт побери, подумал он. Надо же, какие бывают совпадения…

— Всем людям свойственно переоценивать свои возможности, — холодно произнес Тенчен-Син. — Низшие существа, как правило, лишены чувства реальности и верного восприятия действительности.

Партиони сделал резкое движение рукой. Кирк успел заметить, как ложка, которой Мигель только что уплетал причудливую закуску, метнулась к кассилианину. Но Тенчен-Син оказался не менее проворен — он успел поймать ее буквально в сантиметре от своего горла.

— Умеешь кое-что, — одобрительно кивнул Партиони. — Молодец, ящерица!

— Как мерзко воняет! — Тенчен-Син брезгливо отшвырнул ложку в сторону и тщательно вытер пальцы о комбинезон.

— Чем воняет? — полюбопытствовала Тас-Кса-Сит. — Запеченными патунисиками?

— Нет. Мигелем Партиони!

— Как же ты не любишь людей! — расхохотался Партиони.

— Терпеть не могу, — подтвердил Тенчен-Син.

— Расист! — с осуждением произнес Партиони.

— Если называть расизмом отсутствие горячего желания общаться с грязными животными, — процедил Тенчен-Син, — то я, безусловно, расист!

Кирк внимательно наблюдал за происходящим. Было понятно, что к высокомерному презрению кассилианина все давно привыкли. Так что поступок Партиони должен был, скорее всего, произвести впечатление именно на ван Детчера. И, надо сказать, произвел. Будь в руке у Партиони не ложка, а хороший нож… И окажись на месте кассилианина кто-нибудь другой… Ведь удар был нацелен очень точно, после такого броска жертва не успела бы издать ни единого звука.

Партиони выбрал в качестве своей «жертвы» кассилианина, потому что знал — лучшей реакцией, чем у него, могла похвастаться только Тас-Кса-Сит. Но бросать в ксионийку что бы то ни было — смертельно. Даже в шутку. Так что расчет Партиони был верен.

Кирк посмотрел на довольное розовощекое лицо Партиони, на его длинные волосы, косичкой спускавшиеся по спине до самых лопаток, и подумал, что во многих мирах длинные волосы считаются принадлежностью к элите.

Впечатление хотел произвести, подумал Кирк. Ладно, будем считать, что тебе это хорошо удалось. Теперь постарайся закрепить полученный результат…

— Мигель, тебе очень дорога твоя прическа? — поинтересовался Кирк.

— Я оцениваю ее в двадцать кредитов, — небрежно бросил Партиони.

— Хорошо, — кивнул Кирк. — Значит, ты не очень пострадаешь, если я попрошу тебя подстричься покороче.

Кирк успел заметить волнение, мелькнувшее в глазах Патрика Мелони. И вообще, за столом повисла напряженная тишина, которую нарушил сам Партиони.

— После обеда, командир. Хорошо?

Ни малейшей тени недовольства на лице Мигеля Кирк не заметил. Партиони даже не поинтересовался причиной просьбы (или приказа) Кирка. Что ж, посмотрим, подумал ван Детчер. Посмотрим, насколько тебе удастся соответствовать образу без твоей шикарной прически. Меня, например, больше волнует, чтобы ты соответствовал образу солдата, а не салонного хлыща или богатого и капризного бездельника…

После обеда Кирк попросил Патрика Мелони зайти к нему в каюту. Каюта эта, надо сказать, выгодно отличалась от всего остального на яхте своей простотой. Здесь не было того кричащего золота и блеска, которые утомляли Кирка. Возможно, что где-нибудь на «Звезде Победы» и имелись апартаменты для пассажиров, привыкших к более роскошной обстановке — какие-нибудь кровати с балдахинами и тому подобное, — но для ван Детчера и его команды были выделены обычные каюты. И это порадовало Кирка — здесь он чувствовал себя свободнее и мог спокойно поговорить.

— Патрик, что у вас за оружие? — сразу же спросил Кирк, едва Мелони вошел в каюту и сел в кресло.

— Это? — Мелони вытянул из кобуры свой бластер. — Это моя собственная разработка, — с заметной ноткой гордости в голосе произнес он.

— Технологии Лабиринта? — уточнил Кирк.

— Нет, — Мелони уже прямо-таки светился от радости. — Все — мое собственное! От начала и до конца!

— В самом деле?! — удивился Кирк.

— Да, — подтвердил Мелони. — Я бывал в Лабиринте, и мне стало интересно, можно ли создать оружие, которое будет там работать.

— И? — Кирку тоже стало интересно.

— Вот! — Мелони протянул Кирку бластер. — Можете посмотреть.

Формой корпуса бластер отдаленно напоминал «Кобру» — двадцатисантиметровый сужающийся ствол, ребра охладителя… регулятор мощности, правда, отсутствует… Но под этим стволом имелся еще один, более широкий. И вообще, корпус выглядел немного массивнее, чем у «Кобры» — за счет небольшого плоского блока непонятного назначения.

— Вы думаете, что эта штука будет работать в Лабиринте?! — Кирку не удалось скрыть сарказм вопроса.

— Уверен, — совершенно спокойно ответил Мелони. — Я не использовал электронику, только механические детали.

— Механические?! У бластера?

— Нет, в бластере, естественно, все, как обычно. А вот мои усовершенствования…

Кирк вдруг понял, что сейчас Мелони, как всякий изобретатель, которого просто распирает от гордости за свое детище, начнет сыпать терминами и длинно и пространно объяснять принципы работы своего устройства, изо всех сил стараясь показать свою гениальность и, в то же время, не выдать собеседнику важных секретов. И Кирк мгновенно отреагировал на это.

— Значит, вы уже бывали в Лабиринте? — спросил он, переводя разговор в нужное ему русло. — Вместе с Арнольдом Дитрихом?

— Нет, — покачал головой Мелони, — единственный, из тех кто ушел с Арнольдом и вернулся обратно — Грон Келли. Ну, может быть он и не отправлялся одновременно с Арнольдом — может быть, он присоединился к ним позднее, — но разговоры о нем были, и Дитрих даже посылал за Келли на Анкор корабль. Совсем недавно — пару дней назад — корабль вернулся и я увидел этого смельчака. Возможно, что он и правда смельчак, но больше он уже вряд ли туда отправится.

— Почему?

— Он лишился обеих рук, — Мелони передернул плечами — то ли от неприятных мыслей, то ли показывая, что рук Грон Келли лишился по самые плечи.

— А зачем ходили в Лабиринт вы? Задание Аллана Дитриха?

— Нет, я тогда на него еще не работал, — усмехнулся Мелони. — Я тогда был сам по себе, вольная птица. Полез в Лабиринт и заблудился. Представляете? Заблудился! В первой зоне! В самой безопасной! На меня даже никто и не нападал, я просто проблуждал в этом чертовом городе трое суток, а потом понял, что без карты там — кранты.

— И вы занялись топографией, — кивнул Кирк.

— Не-а, — самодовольно ответил Мелони. — Мозги человека уже запомнили все места, где он бывал. Нужно только суметь прочитать, что там записано.

Кирк удивленно посмотрел на Мелони. Черт побери! Мне такое и в голову не приходило, подумал он. Действительно, до чего же все просто. Не нужно посылать экспедиций, не нужно составлять карты, считать, измерять, зарисовывать…

Достаточно всего лишь послать в Лабиринт человека, который сумеет пройти как можно дальше, и вернуться обратно.

Всего лишь одного человека.

Или группу.

Из которой сумеет вернуться хотя бы один…

— Да, да! — подтвердил Мелони, расценив взгляд Кирка, как сомнение в его словах. — Дитрих покупает не карты, а людей, побывавших в Лабиринте! А я обрабатываю информацию, имеющуюся у них в мозгах, и составляю карту. Большую карту, ту, которую передал вам Аллан Дитрих.

— Значит, на этой карте есть частичка и вашей памяти? — улыбнулся Кирк.

— К счастью нет, — расхохотался Мелони. — После столь глубокого сканирования люди обычно не выживают. Или выживают, но превращаются в полнейших придурков.

— Только люди? — уточнил Кирк.

— Ага, — согласился Мелони. — Наша кошечка или кассилианин имеют совершенно иную черепушку. Все поломать там можно, а прочитать — фиг.

— А Тенчен-Син бывал в Лабиринте?

— Понятия не имею, — пожал плечами Мелони. — Да и не мое это дело, командир.

— Вы хорошо знаете Тенчен-Сина?

— Так себе, — Мелони снова пожал плечами. — Син у нас совсем недавно. И он ни с кем не водит близкой дружбы. Разве что с нашей киской. Они оба просто помешаны на этой дурацкой ксионийской борьбе.

— Син? — переспросил Кирк. — Вы его так называете?

— Попробовал бы я только! — покачал головой Мелони. — Он любому башку оторвет за подобное обращение! Это мы его так за глаза называем, так проще.

Кирк кивнул и спросил:

— А что, Син всерьез увлекается ксиболдингом?

— Не знаю, командир, — Мелони криво усмехнулся. — Вам лучше узнать об этом у него самого или у нашей кошечки. Наверняка они сейчас в спортивном зале рвут друг на дружке кожу…

Кирк еще раз кивнул и отпустил Мелони. Он уже понял, что расспросы об остальных членах группы вызывают у Мелони неприятные чувства. Может быть, подумал Кирк, он решил, что я вербую себе стукача? Вот уж кого-кого, а стукачей-то я никогда не вербовал… Да и не нужны они мне, что я — политик, что ли?…

Да уж, подумал Кирк, покидая свою каюту. Насчет карты я-то и не подумал… А ведь это любопытная идейка. Интересно, знают ли об этом остальные члены группы? И еще мне очень интересно, сколько уже таких групп посылал в Лабиринт Аллан Дитрих. И под какими благовидными предлогами?…

Кирк прошел по длинному и широкому коридору (непозволительная роскошь для космических кораблей… не принадлежащих Аллану Дитриху, с усмешкой добавил Кирк), устланному ковровой дорожкой. Светящиеся стрелки с надписями указывали направления: «бар», «танцевальный зал», «казино», «спортивный зал»…

Интересные указатели, подумал Кирк. Такое впечатление, что сгусток мягкого голубоватого света висит в воздухе. Ни излучателей, ни какого-либо иного приспособления поблизости от них заметно не было. И надписи на них возникали лишь в тот момент, когда взгляд Кирка задерживался на той или иной стрелке.

Нигде и никогда раньше я подобного не видел, подумал Кирк. И тут же сам себе возразил: это же корабль Дитриха. Технологии Лабиринта, не иначе…

С Тенчен-Сином Кирк столкнулся как раз в тот момент, когда тот выходил из спортивного зала. При виде ван Детчера кассилианин поморщился и попытался отвернуться. Его темно-зеленая кожа тускло блестела и отливала голубизной в искусственном свете. Сейчас больше, чем когда-либо, кассилианин напоминал ящерицу — гибкое невысокое тело, точные движения готовой к броску змеи, холодное равнодушие и в глазах, и в словах, и во всей позе…

— Тенчен-Син, — сказал ван Детчер. — У меня к тебе разговор.

— Я слушаю, командир ван Детчер, — кассилианин очень демонстративно вздохнул и опять поморщился.

— Ты бывал в Лабиринте?

— Да.

— Когда?

— Три года назад. В семьсот пятом.

— Зачем?

— Это только мое дело, командир. Оно было моим до тебя и останется моим после того, как ты уйдешь.

По эмоциональности прозвучавшей фразы Кирк понял, что кассилианин начинает нервничать. Обычно они отвечали коротко и без эмоций, а подобные тирады были для представителей этой расы большой редкостью.

— Далеко ты заходил? — спросил Кирк.

— До пятой зоны, — ответил Тенчен-Син.

— В то время ты уже работал на Аллана Дитриха?

— Я никогда ни на кого не работаю! — глаза Тенчен-Сина вспыхнули алым цветом. — Я оказываю снисхождение!

— Прости, я не хотел тебя обидеть, — спокойно ответил Кирк. — Но ты понимаешь, что в человеческом языке нет более точного определения. И ты понял, что именно я хотел сказать. Если можешь, ответь мне.

— Нет, — проговорил Тенчен-Син после секундной паузы, приняв извинения своего командира, как должное. — Я тогда еще не знал Аллана Дитриха. Я просто помогал выйти из Лабиринта одному человеку, — при слове «человеку» Тенчен-Син вновь брезгливо сморщился.

— Помогал выйти?! — переспросил Кирк. Ему показалось, что он ослышался. Кассилианин, помогающий человеку?! Это что-то новое, такого в галактике еще не бывало…

— Да, — подтвердил Тенчен-Син. — Он был ранен. Он лишился левой кисти. Он бы не вышел оттуда.

— Зачем же ты ему помогал? Он же человек!

— Это тоже только мое дело, командир.

— А где сейчас находится тот человек? — спросил Кирк и вдруг неожиданно догадался: — Он работает у Дитриха?

— Может быть, он и собирался работать у Дитриха, но ему не было это суждено. Через несколько дней он умер от заражения крови, — ответил Тенчен-Син и опять вздохнул. — Командир, я устал. Если у тебя нет больше никчемных и ненужных вопросов ко мне, я хотел бы пойти отдохнуть.

Тенчен-Син развернулся и пошел по направлению к лифту.

— Как звали того человека? — крикнул вслед ему Кирк.

— Грон Келли, — бросил на ходу через плечо Тенчен-Син.

«Или я чего-то не понял», — подумал Кирк, глядя на закрывающуюся дверь лифта, — «или… или я не понял ничего…»

Кирк хотел было вернуться в каюту, но тут подумал, что в спортивном зале могла сейчас быть Тас-Кса-Сит. Стоит ли с ней говорить? Кирк несколько секунд раздумывал, потом пожал плечами и вошел в спортивный зал. Почему бы и нет?…

В первую секунду Кирку показалось, что в здесь никого нет. Но через миг он краем глаза заметил мелькнувшую сбоку золотистую тень. Реакция у Тас-Кса-Сит была потрясающая — Кирк едва успевал следить за ней. Закончив упражнение, она остановилась и, тяжело дыша, не спеша направилась к Кирку.

Фигурой Тас-Кса-Сит ничем не отличалась от человеческих женщин. Только легкий золотисто-желтый пушок покрывал всю ее кожу. Сейчас она была одета лишь в короткие шорты, что делало ее весьма привлекательной, если, конечно, не вспоминать о том, что с человеческими существами эта женщина не имеет ничего общего.

— Захотелось размяться, командир? — Тас-Кса-Сит хитро посмотрела на Кирка своими большими миндалевидными глазами.

— Вы неплохо владеете ксиболдингом, — похвалил ксионийку Кирк, безо всякого стеснения изучая ее взглядом.

— Да-а-а? — Тас-Кса-Сит закинула руки за голову и томно изогнулась всем телом. — Вы знакомы с нашим спортом?!

— Мне приходилось участвовать в состязаниях, — уклончиво ответил Кирк.

— Даже та-а-ак? — в глазах Тас-Кса-Сит промелькнуло удивление. — Хотите, попробуем? — неожиданно предложила она.

— У меня нет с собой перчаток, — возразил Кирк.

— Холодный контакт, — пояснила Тас-Кса-Сит. На лице ее уже явственно проступал интерес. — Без перчаток, просто пальцами. Ну?

— А что? Давайте! — рассмеялся Кирк и принялся стаскивать с себя башмаки.

Когда он расстегнул на груди куртку, Тас-Кса-Сит удивленно хмыкнула — человек не врал. Шрамы, оставшиеся от ксиболдинга, ни с чем невозможно было спутать. Наверняка и на ее теле они имелись, просто женщина внимательнее следит за собой — косметические операции на Ксионе очень дороги, но и врачи там превосходные — шрамы могут стать почти незаметными.

— Начали! — Кирк встал в боевую стойку, слегка согнув ноги в коленях, подняв левую руку на уровень груди и опустив правую вдоль тела безжизненной плетью.

— Вы учились в горных селениях, — понимающе кивнула Тас-Кса-Сит. — Наверное, у Киритийский бойцов, да?

— У Санаранийцев, — поправил ее Кирк.

— Ну, тогда вам конец, — рассмеялась Тас-Кса-Сит.

Кирк собирался что-то ответить, но неожиданно ему стало не до этого. Ксионийка бросилась вперед и влево, правая рука ее взметнулась вверх и Кирк едва успел отбить удар. Он развернулся и полоснул согнутыми пальцами левой руки по спине женщине… То есть, хотел полоснуть — пальцы встретили пустоту. А ксионийка, извернувшись, нанесла ему удар в левый бок.

— Один-ноль, — усмехнулась женщина.

Будь у нее на руке боевая перчатка — пять острых стальных лезвий, — Кирк уже истекал бы кровью. Чертыхнувшись про себя, Кирк отскочил назад, но Тас-Кса-Сит каким-то образом вновь возникла рядом. Кирк едва успел отклониться — ее пальцы промелькнули перед самым лицом. И тогда Кирк бросился вперед, одновременно падая на колени, и нанес удар сразу двумя руками. Левая рука его полоснула по бедру ксионийки, а правая — по животу. Женщина испугано охнула — она тоже живо представила себе, что могло бы случиться, будь на Кирке боевые перчатки.

— Два-один, — констатировал Кирк, переводя дыхание и поднимаясь на ноги.

— Два-два! — высоким голосом крикнула ксионийка, нанося ему удар по горлу, на который Кирк даже не успел отреагировать.

— Три-два! — она опять ударила по лицу, на этот раз уже успешнее.

— Четыре-два! — быстрый скользящий удар по низу живота.

— Пять-два!! — подсечка, после которой Кирк оказался на полу.

— Шесть-два!!! — летящая к лицу ладонь, хищно изогнутые пальцы.

Кирк зажмурился и почувствовал, как на него падает разгоряченное схваткой тело, как пальцы Тас-Кса-Сит прикасаются к его векам и замирают.

— Шесть-два! — довольным тоном повторила ксионийка.

— Шесть-три, — возразил Кирк, упирая пальцы ей в левый бок.

— Ты хорошо дерешься, — похвалила его Тас-Кса-Сит, поднимаясь на ноги. — Вот только твой последний удар уже не был бы засчитан.

— Почему? — Кирк тоже встал, с трудом переводя дыхание.

— Какой же боец из слепого?! — расхохоталась ксионийка.

— Между прочим, — заметил Кирк, — удары по глазам запрещены.

— Это был бой без правил, — улыбнулась женщина.

— Могла бы и предупредить, — покачал головой Кирк.

— Вот еще! — фыркнула ксионийка. — Тогда бы ты первый по глазам ударил! Что я, Санаранийской школы не знаю, что ли?!

— А у тебя что за школа? — поинтересовался Кирк.

— Долины Сас.

— Никогда не слышал, — покачал головой Кирк.

— И хорошо! — усмехнулась женщина, присаживаясь на пол. — Это школа рабов. Там из ученика делают раба, и только потом его начинают учить. Если он сумеет выжить, конечно… Ты хотел бы быть рабом?

— Я родился на Третьей Тагара, — усмехнулся Кирк. — Если ты там никогда не бывала, то не поймешь, что это значит — родиться на Тагара-III.

— А что, там как-то по особенному рождаются?! — хихикнула Тас-Кса-Сит. — Я думала, что наши расы в этом отличаются не очень сильно.

— Родиться на Тагара-III, — спокойно пояснил Кирк, не обращая внимания на насмешки ксионийки, — это значит, родиться рабом. Твои родители могут быть очень влиятельными и состоятельными людьми — неважно. Ты все равно раб. Раб своих родителей. Ты будешь делать только то, что они тебе разрешат или прикажут. Твои собственные желания не имеют абсолютно никакого значения. Даже создав свою семью и заведя своих детей ты все равно раб. До тех пор, пока твои родители живы.

— А потом? — спросила Тас-Кса-Сит. В больших глазах ее появился неподдельный интерес.

— Когда родители умирают, ты перестаешь быть рабом, — пожал плечами Кирк. — К счастью, детьми на Тагара-III обзаводятся поздно — годам к сорока. Так что обычно приходится терпеть лет пятьдесят-шестьдесят, не больше. К тому времени у тебя самого уже есть дети — твои рабы, которые ждут — не дождутся твоей смерти. Чтобы стать свободными.

— А если не создавать семью? — Тас-Кса-Сит действительно очень заинтересовали эти вопросы. Она согнула ноги в коленях, обхватила их руками, и с любопытством смотрела на Кирка снизу вверх.

— Я и не создавал, — усмехнулся Кирк. — Мои родители были очень молоды, когда я родился. Они вполне могли бы прожить еще лет тридцать — до того самого момента, когда мне уже не нужна будет никакая свобода.

— Ты их… — Тас-Кса-Сит запнулась и пауза тяжелым камнем повисла в воздухе.

— Нет, — покачал головой Кирк. — Они сами умерли. От болезни.

— Ты врешь! — убежденно заявила Тас-Кса-Сит. — Наверняка ты помог своим обожаемым предкам отправиться в свободный полет!

— Нет, это правда, — ответил Кирк. — Ну, во всяком случае, что касается отца. Он меня действительно любил. И я его тоже. А мать… Для матери я всегда был рабом. Даже умирая, она не забывала отдавать мне распоряжения. Ей повезло, — Кирк неожиданно рассмеялся. — Если бы она не умерла сама, я бы ее точно убил!

— Хорош сыночек! — фыркнула Тас-Кса-Сит. — Вот, рожай таких! А они потом…

— А не надо было рожать, — криво улыбнулся Кирк. — Я об этом не просил. Когда рожаешь для себя игрушку, неплохо бы подумать и о том, каково этой игрушке будет жить на свете. К чему рожать ребенка и воспитывать его так, чтобы он с самого детства с нетерпением ожидал смерти родителей?!

— Поэтому ты и не создал своей семьи, — понимающе произнесла Тас-Кса-Сит. — Не хотел плодить рабов?

— Да.

— А не могли твои родители заставить тебя жениться?

— Нет, — ответил Кирк. — То есть, иногда такое бывает. Раньше это случалось почти всегда, но теперь у тагарцев гораздо больше свободы, — Кирк горько усмехнулся. — Теперь ты не обязан жениться на том, на кого тебе указывают. Ты даже вообще можешь не жениться. Если готов жить в аду. Я был к этому готов.

— Да-а-а… — задумчиво протянула Тас-Кса-Сит, и взгляд ее сделался отрешенным. — У нас все иначе. У нас никто не заставляет тебя создавать семью и заводить детей. Но мы всегда стараемся побыстрее сбросить с себя этот груз. Чем быстрее ребенок сделается самостоятельным, тем скорее он оставит в покое родителей… То есть — мать. От отцов толку, как ветру от дохлой рыбы! — Тас-Кса-Сит презрительно фыркнула.

— У тебя есть муж? — спросил Кирк.

— Был, — расхохоталась Тас-Кса-Сит. — Был, и не один! Целых четверо! Я их давно уже выгнала вон! Зато от них у меня семеро детей. Старшей дочери уже десять лет, она скоро станет совсем взрослой. А самые младшие — двойняшки, им еще только по три годика… Ну, есть еще четверо сыновей, но это так — тьфу! Никакого толку с них…

— Да, от ваших мужчин толку немного, — согласился Кирк, натягивая на себя одежду.

— Ну, вы тоже не очень-то полезные существа, — возразила Тас-Кса-Сит.

— Как сказать, — усмехнулся Кирк. — Многие наши мужчины отправляются в Лабиринт, например. И умудряются остаться в живых.

— Но еще больше гибнет там, — возразила ксионийка. — Вот, например, наша экспедиция! Как ты думаешь, командир, сколько из нас вернется обратно?

— Как получится, — пожал плечами Кирк.

Он сразу вспомнил слова Аллана Дитриха:

«Постарайся, чтобы ты оказался там совершенно один…»

— Вот видишь! — сказала Тас-Кса-Сит и усмехнулась. — А благодарить за это тоже надо мужчин — Аллана Дитриха и нашего Тенчен-Сина.

— То есть?! — Кирк замер на месте.

— Да это же Тенчен-Син в прошлом году явился к Дитриху и что-то ему рассказал про Лабиринт такое, что с тех пор уже пять экспедиций туда отправляли, — пояснила ксионийка. — А недавно и его сынок туда ушел…

— Ты была в Лабиринте? — поинтересовался Кирк.

— Вот еще! — фыркнула Тас-Кса-Сит. — Чего я там потеряла?!

— А что ты потеряла там сейчас? — улыбнулся Кирк.

— Ты не сравнивай, — возразила ксионийка. — Сейчас я иду туда, чтобы заработать кругленькую сумму — как и все наши. Да и тебе Дитрих заплатил, и даже авансом, правда? Так что, если со мной в Лабиринте что-то случится, мои девочки не останутся нищими… Ну, и мальчишки тоже… А лезть в эту клоаку наугад, искать какие-то дурацкие железяки… — Тас-Кса-Сит пренебрежительно пожала плечами. — Я не привыкла полагаться на удачу. Кто его знает, найдешь ли что-нибудь в этом Лабиринте? И кто знает, что ты там найдешь и удастся ли на этом заработать. Будешь переть на себе какую-нибудь тяжеленную железку, а она окажется ерундой какой-то, — Тас-Кса-Сит хихикнула.

— Слушай, а человек по имени Грон Келли тебе не знаком? — вдруг спросил Кирк.

— Нет, — пожала плечами Тас-Кса-Сит.

— И имени его ты тоже никогда не слышала?

— Нет. А кто это?

— Да так, — уклончиво ответил Кирк. — Один мой знакомый…

* * *

Мигель Партиони оказался исполнительным человеком. На взгляд Кирка, даже чересчур исполнительным — он обрился наголо. Когда у Кирка прошел первый приступ изумления, он заметил на гладкой, как бильярдный шар, голове аккуратную надпись маркером: «М.Партиони».

— Это чтобы меня узнавали, — пояснил Партиони, хитро улыбаясь Кирку.

Стоящий рядом с ним Александр Рогов тоже улыбнулся.

— Дурачимся? — спросил Кирк. — Ну-ну… Посмотрим, как у тебя это будет получаться в Лабиринте.

— А что — Лабиринт?! — удивился Партиони. — Один парень недавно оттуда вышел. Без рук, правда, что тоже не очень хорошо. Потому что без рук — как без рук, — Партиони опять широко улыбнулся.

— Кстати, ты знаешь того человека, который выбрался из Лабиринта? — Кирку этот неизвестный и непонятный Грон Келли почему-то не давал покоя.

— Только слышал о нем, — ответил Партиони. — Мелони его видел, я — нет. Наверное, он из новеньких был.

— Я тоже его видел, — подал голос Рогов. — Он точно из новичков. Наверное, он хорошо знал Лабиринт, потому что с Арнольдом Дитрих отправил только самых опытных и проверенных охранников. Но этого парня я не знаю. Может быть, он присоединился к Арнольду уже на Анкоре?

— Может быть, — кивнул Кирк. — А есть где-нибудь списки группы Арнольда Дитриха?

— Понятия не имею, — ответил Партиони. — Что, если посмотреть в Информационной Сети?

Точно, подумал Кирк. Надо будет посмотреть.

Партиони, видимо, угадал его мысли, потому что тут же попросил:

— Командир, если вы будете в рубке, может быть, вы заодно уточните, где именно собирается совершать посадку наш отважный экипаж? А то ужасно неохота месяц тащиться к Лабиринту по пустыне.

— Узнаю, — согласился Кирк. — Можете идти.

Он посмотрел вслед удаляющимся и что-то горячо обсуждающим Рогову и Партиони и подумал, что сейчас Партиони вообще стал неотличим от Франсуа. А еще Кирк подумал о том, что будет плохо, если и Партиони постигнет та же участь, что и лейтенанта Парка. И о том, что ему, Кирку, действительно, неплохо было бы побывать в рубке управления. Во-первых, поговорить о времени и месте посадки, а во-вторых, Кирку и правда стоило покопаться в архивах.

Все-таки, компьютеры — это не моя стихия, подумал Кирк. Патрику Мелони эта мысль сразу бы пришла в голову, а мне нужно было ждать совета от Франсуа… тьфу, черт!!! От Партиони!

Не люблю я компьютеры. Может быть, во мне есть кассилианская кровь?!

Что за глупости начинают лезть в голову, подумал Кирк, направляясь к лифту, ведущему в рубку.

Рубка управления на яхте выглядела, к счастью, как обычная рубка управления, а не как горный пейзаж или морское побережье. Кирку это придало смелости и он сразу же перешел к делу. Тем более что пилот — он сейчас находился в рубке один — всем своим видом выражал готовность услужить Кирку.

— Мне нужно воспользоваться бортовым компьютером, — сказал Кирк.

— Бортовым компьютером?! — требование Кирка встревожило пилота. Еще бы! В бортовом компьютере хранилось множество важных и, зачастую, секретных данных, например, вся информация о гиперпрыжках, совершаемых (и совершавшихся когда-либо) кораблем или параметры настройки трэк-передатчиков. Но Кирка не интересовали секреты Аллана Дитриха, ему нужно было сосем другое.

— Или любым другим, у которого есть выход на Большую Информационную Сеть, — добавил Кирк, видя волнение пилота.

— О! Никаких проблем! — пилот облегченно вздохнул и улыбнулся. — Я сейчас подключу ваш личный компьютер к БИС, вы сможете пользоваться им…

— У меня нет личного компьютера, — раздраженно прервал его Кирк.

— Компьютер, который находится в вашей каюте, — пояснил пилот.

Черт возьми, подумал Кирк. Он привык к более скромным условиям. Потому и попросил о доступе к бортовому компьютеру — на десантных ботах других просто не имелось.

Кирк кивнул и направился к выходу из рубки.

— Кстати, — он остановился, вспомнив о месте посадки, — а где именно вы собираетесь садиться?

— Сядем там же, где и в прошлый раз, — пробормотал пилот.

— Вы уже бывали на Анкоре? — спросил Кирк.

— В прошлом году, — кивнул пилот. — Когда пытались вывезти отсюда одного придурка. Не помню, как его звали… Кельвин, что ли?

— Келли? — Кирк прищурился.

— Точно! — лицо пилота расплылось в улыбке. — Грон Келли! Он умер по дороге, бедняга. Из Лабиринта-то он выбрался, но был сильно обожжен — как головешка, живого места не осталось. Жаль. Мы спешили, но он умер еще до выхода из гиперпрыжка. Обидно это — побывать в Лабиринте, выйти оттуда живым и умереть в дороге. Уж на Леидисе ему бы помогли, это точно — господин Дитрих перед самым нашим отлетом за Келли распорядился приготовить лучшую клинику…

— В прошлом году? — переспросил Кирк. — Вы уверены, что это было именно в прошлом году?

— Ну, разумеется! — несколько обиженно подтвердил пилот и уточнил: — В семьсот восьмом.

— Это уже после того, как Аллан Дитрих нанял к себе в охрану Тенчен-Сина? — уточнил Кирк.

— Да, — кивнул пилот, — как раз через неделю. Дитрих хотел, чтобы и сам кассилианин летел тогда с нами, но тот отказался. А кассилиане, знаете ли, такие… — пилот неопределенно покрутил головой. — Им вообще многое прощается. Отказался он, видите ли… Попробовал бы я отказаться…

Кирк еще раз поблагодарил пилота кивком и вышел из рубки. Черт знает, что такое, подумал он. Не нравится мне это все. Не нравится.

Я не знаю, что удастся откопать в БИС, но то, что я уже знаю, мне очень не нравится. Не удивлюсь, если окажется, что в БИС вообще нет ничего об этой экспедиции, подумал Кирк. И он оказался прав.

Никаких данных о том, входил ли Грон Келли в состав группы, отправившейся на Анкор с Арнольдом Дитрихом, Кирку обнаружить не удалось. Ему вообще не удалось найти почти ничего об экспедиции Арнольда Дитриха. Не говоря уже о какой-то связи старшего или младшего Дитриха с Гроном Келли. Впрочем, это еще ни о чем не говорило — Аллан Дитрих совершенно не обязан был афишировать свои исследования Лабиринта. Эта информация вполне могла быть секретной. Но что-то словно бы подтолкнуло Кирка, и он принялся искать имя Грона Келли в других списках. И совершенно неожиданно нашел его.

В семьсот пятом году от компании «Луч Света» в Лабиринт была направлена исследовательская группа, состоящая из людей и кассилиан. Вот в состав этой-то группы и входил человек по имени Грон Келли — сорок два года, физик, холост. Была даже его фотография — лопоухий блондинчик, бледноватый и сутулый тип, с тонюсенькими усиками над верхней губой, долженствующими, видимо, придавать ему солидности. Видок у него был, одним словом, тщедушный. Такому не то, что в Лабиринт — из дома выходить не следовало бы. Однако этому задохлику, видимо, позарез нужны были деньги. Вот он и поперся на Анкор.

Группа добралась до самой пятой зоны, где с ними и приключилась неприятность, которую в отчете называли кратко: «наплыв». Что это был за «наплыв», и наплыв чего именно — из отчета понятно не было. Но последствия этого для всей группы были самыми пагубными. Из сорока семи исследователей погибло тридцать девять. Весь список погибших приводился полностью, но Грона Келли среди них не оказалось.

Среди шестерых, вышедших из Лабиринта его тоже не было, потому что Грон Келли считался пропавшим без вести. Он и еще один исследователь (кассилианин по имени Казарад-Син) просто исчезли в Лабиринте. Никто не видел их мертвыми, никто не видел их живыми. В первые же секунды, после начала непонятного «наплыва», эти двое оказались отрезанными от остальной группы. Последние, кто видел Грона Келли и Казарад-Сина, видели их живыми. Но когда через несколько часов остатки группы вернулись на прежнее место, то ни человека, ни кассилианина там не было.

Приводился также список всех тех, кому удалось уцелеть. Всех шестерых. И читая его, Кирк испытал легкий шок. Потому что одним из шестерых, вышедших тогда из Лабиринта, был Тенчен-Син.

Кирк вдруг вспомнил, что именно означают кассилианские имена.

Тенчен-Син, Казарад-Син…

Братья.

Вот почему Тенчен-Син еще раз отправился в Лабиринт три года назад — он разыскивал своего брата. И Тенчен-Син не просто так помогал раненому Грону Келли, исчезнувшему вместе с Казарад-Сином, и так неожиданно вернувшемуся обратно год спустя.

Братья?! Но как же тогда догадки о генной инженерии?…

Кирк принялся изучать данные о Кассилии и через полчаса уже с уверенностью мог сказать, что ни в одной семье Син не было ребенка по имени Тенчен, возраст которого позволил бы предположить, что он и является знакомым Кирку Тенчен-Сином. Так что, имя это, скорее всего, было дано ему в каком-нибудь исследовательском институте и ничего общего не имело ни с одним кассилианским кланом.

А вот Казарад-Сина Кирк нашел. Это имя было на Кассилии легендарным — такое имя могли дать своему сыну только очень заслуженные кассилиане. Потому что имя это много веков назад носил основатель клана Син, объединивший многие племена и создавший первое на Кассилии государство. И родители получили право назвать так своего ребенка за какие-то значительные заслуги. Какие именно, Кирк не понял, но отец Казарад-Сина был одним из четверых на Кассилии полным кавалером «Зеленой Ветви» — особо почетной награды. Скорее всего, именно его ДНК и использовалось при создании Тенчен-Сина. Так что с Казарад-Сином они, можно сказать, и впрямь были братьями.

Ну, с этим все более или менее понятно, подумал Кирк. А вот со всем остальным…

Выходила очень интересная картина. «Луч Света» посылает группу в Лабиринт; в составе группы оказываются Тенчен-Син, Казарад-Син и Грон Келли; двое последних пропадают без вести; Тенчен-Син, вероятно, продолжает разыскивать в Лабиринте своего брата и находит Келли… Возможно, что Келли что-то знал. Что-то такое, что заставило кассилианина вытащить его из смертоносного города. Но Келли умер. И было это в семьсот шестом году. И через два года Тенчен-Син пришел к Аллану Дитриху и о чем-то ему рассказал. И после этого Дитрих принялся гнать своих подчиненных на Анкор, группу за группой. И в прошлом году они опять нашли тут Грона Келли. Который по дороге умер. Снова умер. Чтобы несколько дней назад вновь вернуться из Лабиринта…

Кирк задумался.

А был ли вообще Арнольд Дитрих? Отправлялся ли он в Лабиринт? И если нет, то зачем Дитрих направил туда его, Кирка ван Детчера?

Глубокое сканирование мозга, подумал Кирк. Сколько миллиардов может стоить подробнейшая карта Лабиринта Анкора? У Дитриха очень хорошая карта, но на ней еще масса белых пятен. Что нужно для того, чтобы составить полную карту?

Мозги одного человека, сам себе ответил Кирк.

Человека, побывавшего в Лабиринте и сумевшего вернуться обратно.

Или умеющего каким-то чудом ВОЗВРАЩАТЬСЯ обратно, раз за разом, даже после смерти…

Проникающего каждый раз все дальше и дальше в Лабиринт, постоянно выносящего оттуда все новые и новые сведения…

Грон Келли, подумал Кирк.

Грон Келли…

 

Глава третья

АНКОР

Первым исследователям Лабиринта было намного легче. Хотя бы просто потому, что они могли посадить свой корабль сравнительно недалеко от одних из ворот мертвого города. Но с той поры прошло уже более четырех веков. И в течение всего этого времени на Анкор ежедневно садились космические корабли. Вначале частные, затем — Имперского Военного Флота, затем снова частные… И далеко не всем из них удавалось впоследствии покинуть планету.

Чем меньше людей или чужих было в составе группы, тем большая сумма доставалась каждому из них в случае успеха. Поэтому экипажи в первое время были очень немногочисленными — от силы пять или шесть членов. Они уходили в Лабиринт, оставляя за пределами защитного поля пустой корабль. И часто бывало так, что все они гибли в мертвом городе. А корабль оставался на выжженной площадке, словно памятник ушедшим.

Потом кое-кто сообразил, что гораздо разумнее было бы поступать иначе. К чему лезть в смертельно опасные переулки, когда можно просто подкараулить удачливых старателей, возвращающихся на свой корабль с добычей? Сюрпризы Лабиринта намного опаснее опьяненных удачей и потому беспечных охотников за сокровищами, которым повезло в мертвом городе, но вполне могло и не повезти за его стенами.

Иногда случалось, что перестрелки устраивали сразу же после посадки — два или даже три корабля, экипажи которых хотели заранее обезопасить себя от конкурентов. И огонь в этом случае зачастую велся из корабельного оружия, превращавшего корабли соперников в дымящиеся развалины.

Во время Большой Войны вокруг Лабиринта устраивались минные поля — любой ценой не допустить противника к сокровищам, могущим дать ему военное превосходство. Это тоже не делало посадку корабля приятной. Часто Имперские или Каилишские корабли подрывались на своих же собственных минах.

Тут же устраивались и временные космодромы, которые во время внезапных и успешных атак противника превращались в завалы покореженного металла.

После Большой Войны на Анкор бежали многие военные преступники и дезертиры из обоих галактических государств. Они скрывались от наказания, бросая свои корабли на произвол судьбы там, где им удавалось совершить посадку. Благо, к тому времени вокруг Лабиринта было уже навалено порядочно всякого железа, где можно было надежно спрятаться от чужих глаз. А что касается продуктов питания… Что ж, корабли-то продолжали прилетать, привозя эти самые продукты. Правда, кроме них на кораблях имелся еще и совершенно излишний в данной ситуации экипаж, но это дело было легко поправимо.

К три тысячи семьсот девятому году Лабиринт уже был окружен широкой полосой, представлявшей собой самое настоящее корабельное кладбище. В некоторых местах невозможно было посадить корабль ближе, чем в шестидесяти километрах от стен Лабиринта. И весь этот путь до вожделенных ворот приходилось проделывать, постоянно ожидая выстрела из-за какой-нибудь насквозь проржавевшей развалюхи.

В самом Лабиринте бластеры и плазменные разрядники были бесполезны, как и все прочее стреляющее и взрывающееся железо. Но за пределами защитного поля оно очень даже неплохо функционировало. И многие искатели приключений и больших денег часто не доходили даже до ворот Лабиринта.

Смерть шагнула через силовое поле и вышла за пределы мертвого города. Она вышла в обличии представителей различных рас, не признающих иного закона, кроме закона первого выстрела. И поэтому Кирк ван Детчер был доволен, что «Звезда Победы» совершила посадку в столь удобном месте — сравнительно недалеко от цели, всего каких-нибудь двадцать километров отделяло сейчас группу от ворот Лабиринта. Но это были двадцать километров смертельно опасной дороги, которую им еще только предстояло пройти.

Пилот «Звезды Победы» сумел посадить корабль на крошечный пятачок между порыжевшими от времени останками какого-то космического хлама.

— Мы и в прошлый раз тут садились, — радостно объявил пилот, поворачиваясь к Кирку. — Совсем недалеко от ворот, идти вам получится не так уж долго.

Пилот замолчал, видимо ожидая от ван Детчера слов благодарности. Но Кирку было не до этого. Он оглядел свою группу, собравшуюся тут же, в рубке «Звезды Победы», и скомандовал:

— Первыми выходят Тенчен-Син и Рогов. Потом я и Партиони. Последними — Мелони и Тас-Кса-Сит.

Затем он еще раз поглядел на экран, отображавший окрестности — потревоженные посадочным гравитационным лучом пыль и мусор уже улеглись и никакого движения вокруг корабля заметно не было. Но это еще ни о чем не говорило. Кирк знал, что чем скорее они уйдут от «Звезды Победы», тем лучше будет для них. Потому что уже сейчас к кораблю направляются банды вооруженных охотников за беспечными исследователями.

Кораблю ничего не угрожает — вряд ли в распоряжении банд есть серьезное оружие. А Дитрих говорил, что вооружение «Звезды Победы» не хуже, чем у крейсера. Продержатся, уверенно подумал Кирк, покидая корабль.

Было холодно. Несмотря на полуденный час, солнце совершенно не грело. Тенчен-Син внимательно вслушивался в тишину, нарушаемую лишь слабым потрескиванием остывающего корпуса космического корабля. В шестипалых руках у кассилианина был «Питон» — единственное оружие, из которого тот не боялся промазать. Что ж, подумал Кирк, твои способности в рукопашной схватке пригодятся в Лабиринте, не раньше. Главное, дойти туда. А уж по дороге — в группе найдется, кому пострелять…

Рогов уже отдалился от трапа шагов на двадцать и теперь замер, присев на корточки и напряженно вглядываясь в безжизненные обломки. В руке у него была «Гадюка» — бластер, стреляющий короткими импульсами, как и «Дракон» Кирка, только не такими мощными, естественно.

Кирк расстегнул кобуру своей «Кобры» и снял бластер с предохранителя. Затем он снял с предохранителя и «Дракона», взял его поудобнее и повернулся кругом. Экран индикатора «Дракона» пять раз подряд пискнул, не отмечая никого постороннего, кроме членов группы Кирка.

Что ж, подумал, Кирк, вешая «Дракона» на плечо, пока все тихо. Надолго ли?

Рогов привстал, обернулся и махнул рукой, показывая, что опасности нет. Кирк оглядел группу и пошел по направлению к Рогову. Остальные последовали за ним.

Они шли, растянувшись в цепочку. Первым двигался Тенчен-Син — он заявил, что через два-три километра начнутся знакомые ему места, где он уже успел побывать. Кирк возражать не стал, тем более что кассилианин в авангарде — лучшее, чего можно было бы желать.

Цепочку замыкала Тас-Кса-Сит. Она вообще не взяла с собой никакого оружия, кроме перчаток для ксиболдинга и двух ножей — длинного, чуть ли не в метр, висевшего сейчас у нее на боку и больше походившего на старинную саблю, чем на нож; и короткого, с широким и аккуратно зазубренным лезвием, рукоять которого торчала из ножен, закрепленных на ее правой ноге.

Тас-Кса-Сит двигалась бесшумно, как и Тенчен-Син. От остальных же шуму было более чем достаточно. Больше всего каких-то непонятных и неуместных звуков издавал Патрик Мелони. Он все время чем-то громыхал, чего-то ронял, спотыкался, ворчал себе под нос, а то вдруг принялся что-то насвистывать.

— Заткнись! — прошипел Рогов. — Ты что, все банды сюда собрать хочешь?

— Так нет же никого?! — удивился Мелони.

И в этот момент по ним начали стрелять.

Песок прямо перед самыми ногами Тенчен-Сина вскипел стекленеющим озерцом. Кирк не успел заметить, откуда стреляли, но кассилианин, видимо, успел. Потому что он молнией метнулся вправо и скрылся за покореженным корпусом космического катера.

Это послужило сигналом для остальных. Кирк сдернул с плеча «Дракона» и послал заряд наугад — куда-то в гущу обломков с левой стороны, где, как ему показалось, что-то подозрительно блеснуло. И едва ослепительно-яркий луч опалил борт какой-то старой посудины, Кирк сразу же понял, что промахнулся. Потому что стрелял совсем не туда. Чуть левее того места, куда попал заряд, что-то шевельнулось, и Кирк, не дожидаясь ответного выстрела, отпрыгнул, перекатился и подполз к спрятавшемуся Тенчен-Сину. Вся остальная команда уже была тут. Впрочем, не вся — не доставало Партиони. Наверное, он нашел себе другое укрытие. Если еще жив, подумал Кирк.

И словно в ответ на его мысли шумно выдохнул бластер Мигеля. Послышался сдавленный крик, еще один выстрел Мигеля, а потом раздался его голос:

— Все в порядке, можно выходить!

Кирк поднялся и, держа «Дракона» наготове, огляделся по сторонам.

Партиони стоял на той самой посудине, куда стрелял Кирк. В опущенной руке он держал бластер, а возле его ног безжизненно раскинуло руки чье-то тело.

— Готов? — спросил Кирк, и тут же понял, что вопрос этот был лишним — у лежавшего напрочь отсутствовала голова.

— Не знаю, — пожал плечами Партиони, пряча бластер в кобуру. — Сейчас спрошу. Эй! Ты уже готов? — он пнул носком ботинка тело и противным голосом пропищал: — Готов, готов, только посолить не забудьте…

— Не встречал более убогого юмора, чем у этих обезьяноподобных, — проворчал Тенчен-Син, покачивая головой.

— Между прочим, ящерица, я тебе жизнь спас! — укоризненно произнес Партиони.

— Наслаждайся этим фактом, — буркнул Тенчен-Син, снова занимая первое место в цепочке.

Кирк неодобрительно глянул на обоих. Не хватало мне тут еще ссоры, подумал он. В конце концов, Партиони действительно им всем спас жизнь — атака была неожиданной, удобную позицию группа занять не успела… Да какая там, к черту, позиция?! Просто кинулись, куда глаза глядят. Вполне могли попасть под перекрестный огонь. Хотя, Тенчен-Син, наверное, успел заметить, что место укрытия безопасно… Или ему просто повезло. И ему, и всем нам.

Черт! Что-то не то получается, с неудовольствием подумал Кирк. Что-то я себя тут лишним чувствую. Нет привычного ощущения, что ты командуешь группой. Как-то все само собой произошло, само разрешилось, без моего участия.

Кирк догнал Тенчен-Сина и пошел рядом с ним.

— Эти места тебе еще не знакомы? — спросил у него Кирк.

— Вон за тем холмом начинается очень удобная дорога, — кассилианин махнул рукой, показывая направление.

Кирк присмотрелся. То, что Тенчен-Син называл холмом, было громадной — выше пяти метров — кучей трухлявого металла. Интересно, что кассилианин подразумевает под словом дорога, подумал Кирк. На Кассилии, если я не ошибаюсь, дорог, как таковых, вовсе нет…

Когда же они взобрались на холм, то Кирк понял, что имел в виду Тенчен-Син. Прямо за холмом пролегал широкий и глубокий канал, уходивший как раз в нужном направлении.

— Я слышу, — неожиданно заявил Тенчен-Син, оглядываясь назад.

— Что слышишь? — машинально спросил Кирк, хотя и так уже догадался, что имеет в виду кассилианин.

— За нами погоня, — подала голос Тас-Кса-Сит. — Четверо людей и двое альгатирейцев. — Она втянула в себя воздух, словно бы принюхиваясь, и уверенно заявила: — Идут как раз по нашим следам, скоро будут здесь.

— Сейчас, — проворчал Рогов. — Я отобью у них охоту тащиться за нами.

Он повернулся и начал спускаться с холма.

— Мелони, Партиони — за ним, — торопливо приказал Кирк. — Прикроете, если что…

Проводив взглядом эту троицу, Кирк повернулся к Тенчен-Сину.

— Этой дорогой ты шел в прошлый раз? — спросил он.

— И этой, и другими дорогами, — неопределенно ответил кассилианин.

— Искал брата? — Кирк посмотрел в сторону глубокого канала, следя краем глаза за реакцией Тенчен-Сина.

— Да, — после недолгого молчания ответил кассилианин.

— Я разделяю твою печаль, — проговорил Кирк. — Казарад-Син наверняка был хорошим воином.

— Он был очень хорошим воином, — возразил Тенчен-Син. — Но не это главное. Он был Син… Казарад-Син. И потому я искал его.

— А нашел Грона Келли, — заметил Кирк.

— Да, — подтвердил Тенчен-Син. — И теперь уже я не ищу больше Казарад-Сина, — глаза кассилианина сделались темно-красными, почти черными — верный знак мрачных мыслей.

— Я разделяю твою печаль, — снова повторил Кирк.

— Сочувствие человека оскорбительнее смерти от его рук, — мрачно проговорил Тенчен-Син, злобно поглядывая на Кирка. Но Кирк видел, что глаза кассилианина не меняют своего цвета на алый — значит, он не сердится.

— Наши уже приготовились к встрече, — заявила вдруг Тас-Кса-Сит.

— Хороший у тебя слух, — покачал головой Кирк. — Я вот ни черта не слышу.

— Сейчас услышишь, — пообещала ксионийка.

И оказалась права.

С той стороны, откуда они только что пришли, один за другим громыхнули два мощных взрыва. Над грудами мусора взметнулись клубы дыма и пламени, гул заполнил все окрестности и даже сюда донесло слабый запах гари. Кирк оторопело посмотрел на своих спутников.

— У кого-то из наших были гранаты? — спросил он.

— Не думаю, — возразила ксионийка. — Гранаты, наверное, были у преследователей. А у наших были бластеры.

Через несколько минут на холм вскарабкались довольные и радостно улыбающиеся Рогов, Мелони и Партиони.

— Хорошо бабахнуло? — спросил Партиони. — Эти придурки тащили с собой кучу взрывчатки. Они наверняка успели заминировать подходы к «Звезде Победы» — на случай, если мы будем возвращаться…

— Вонючие обезьяны вечно болтают языком, совершенно не задумываясь о значении слов, — проворчал Тенчен-Син и передразнил Партиони: — «ЕСЛИ мы будем возвращаться!!!» Неужели нельзя было сказать: «КОГДА мы будем возвращаться»?!

— Ну, я надеюсь, что возвращаться мы будем без тебя, очаровательная ящерка, — усмехнулся Партиони. — Кстати, я понял, почему никто из вас не умеет хорошо стрелять! Вы относитесь к оружию, как к своим родственникам, верно? «Драконы», «Кобры», «Гадюки» — вы думаете, что это все ваша родня, так?

— Я дал своим ножам другие имена, — прошипел Тенчен-Син, вытаскивая из ножен два изогнутых в полукружья лезвия. — «Макака» и «Бабуин». Тебе нравится?

— Спасибо, — с чувством поблагодарил Партиони, — Я тебя тоже очень люблю…

В этот момент Тас-Кса-Сит коснулась руки Кирка и насторожилась. Взгляд ее, направленный мимо ван Детчера, сделался отрешенным и сосредоточенным.

— Заткнуться! Обоим! — прошипел Кирк и посмотрел на ксионийку. — Что?

— Опять, — вздохнула она. — Только это не люди… И не… Я не знаю, кто это, — растерянно пробормотала Тас-Кса-Сит. — Но их много, не меньше четырех десятков.

— Идут сюда? — спросил Кирк.

— Через час они будут тут, — кивнула Тас-Кса-Сит. — Они идут медленно. Либо они очень устали, либо несут с собой что-то тяжелое, какое-нибудь мощное оружие. Но они идут оттуда, — она махнула рукой на север.

Кирк быстро прикинул. Канал ведет прямо на восток, а Тас-Кса-Сит говорит, что банда движется медленно. Думаю, за час группа успеет достаточно далеко уйти…

Тяжелое оружие, покрутил головой Кирк. Этого еще не хватало. Да и многовато их что-то — четыре десятка. Насколько мне известно, обычно на Анкоре банды состоят максимум из пяти-восьми человек или чужих — большей группе труднее находить укрытие, сложнее добывать себе пропитание, да и внутренние разборки за право вождя не давали им слишком уж разрастись. А это уже не банда — маленькая армия…

Насколько мне известно, повторил про себя Кирк. А что мне вообще известно об Анкоре? Только то, что рассказали Дитрих и остальные члены группы. Да еще небольшая горстка слухов, доходивших до меня на протяжении всей жизни. А слухи эти я практически не запомнил, потому что мало интересуюсь слухами. Но все равно, хороших, если не ошибаюсь, не было.

Интересно, эта банда идет по нашим следам или просто следует в том же направлении?

— Как ты думаешь, — осторожно поинтересовался Кирк у Тас-Кса-Сит, — это может быть случайностью? Я говорю о том, что та большая банда идет сюда. Или они преследуют нас?

— Кто ж их знает? — пожала плечами ксионийка. — Но мне кажется, что они идут за нами. Редко какая банда будет идти так упорно, если не преследует какой-то цели.

— Впереди все чисто? — поинтересовался Кирк.

— Пока да, — опять пожала плечами ксионийка.

— Тогда — вперед! — принял решение Кирк и первым начал спускаться с холма.

Любопытная получается ситуация, подумал Кирк. Тас-Кса-Сит говорила, что никогда не бывала здесь. А сейчас так уверенно рассказывает о привычках местных банд… И вообще, ведет она себя тут слишком уж уверенно. Не самоуверенно, а так, словно не раз уже бывала в этой местности. Любопытная ситуация…

Черт возьми! Неужели я настолько плохо разбираюсь в людях? То есть, в чужих… Хм… Интересно, кого я вообще набрал в группу, мрачно подумал Кирк.

Вся эта затея начинала нравиться ему все меньше и меньше. Кирку уже казалось, что в одиночку он справился бы лучше.

Не выходит пока что-то у меня, хмурился Кирк. Нет чувства командира. А все потому, что нет уверенности. Да и откуда ж ей взяться, уверенности-то?! Когда я на Анкоре первый раз, а остальные тут, как мне кажется, уже побывали. И знают намного больше меня. И зачем только Дитрих мне предложил возглавить группу?! Неужели не нашлось никого опытнее? Не верится что-то…

Кирк невольно вздохнул и принялся внимательнее следить за дорогой. Почва под ногами была твердой и неровной. Видимо, этот канал явился следствием залпа мощного корабельного оружия — почва совершенно спеклась и сделалась похожей на вулканический камень. Кирк видел, что остается от планет после атаки Имперских линкоров, — тут была очень похожая картина.

Идти было трудно, нога все время подворачивалась на колдобинах и рытвинах. Мелони громыхал, ронял, спотыкался и чертыхался с удвоенным энтузиазмом. Вскоре его примеру начал следовать и Партиони.

— Этих вояк слышно аж на «Звезде Победы»! — злобно ворчал Рогов. — Командир! Может быть, пристрелить их обоих, а? Спокойнее же будет, честное слово!

— Лысую обезьяну — первой, — посоветовал Тенчен-Син.

Он по-прежнему шел впереди, внимательно высматривая дорогу. Самого его слышно не было, кассилианин скользил, словно тень.

Точно так же бесшумно кралась и Тас-Кса-Сит, замыкавшая шествие. Кирку порой казалось, что ксионийка отстала, но когда он оборачивался, то видел ее гибкую и крепкую фигуру, иногда замиравшую и прислушивающуюся к тому, что происходит вокруг.

Сам Кирк пока еще не очень устал. Он шел привычным ему шагом и взгляд тоже скользил, повинуясь многолетней привычке десантника. Два шага — взгляд влево, два шага — взгляд вправо. Привычки, вбитые в него еще с десантной школы, оказывались живучими. Когда Кирк работал телохранителем, он никогда не пользовался этим приемом.

Кирк вдруг обратил внимание, что и Рогов так же оглядывается по сторонам — через два шага.

— Служил в десанте? — негромко спросил его Кирк.

— Никогда в жизни, — ответил Рогов.

— Да?! — хмыкнул Кирк и покрутил головой.

— А почему ты так решил, командир? — поинтересовался Рогов.

— Шаг, — пояснил Кирк. — Так обычно двигаются десантники на марше. Я и сам так же кручу по сторонам головой.

— Вот бы никогда не подумал, — пробормотал Рогов. — Я правда не служил в десанте. Может быть, мой донор?

— Алекс Рогов?! — удивился Кирк. — В десанте?!

— Почему бы нет? — пожал плечами Рогов. — Мало ли десантников со временем оказались вне закона?

Кирк ничего не ответил. Он вдруг вспомнил, что и сам он тоже оказался вне закона. Со временем…

И тут же перед его глазами всплыло лицо Императора. И какое у него сделалось выражение, когда Кирк сорвал со своего мундира «Щит» и бросил награду на стол. Император готов был растерзать Кирка, загрызть его. Но почему-то сдержался. По правде говоря, Кирк так и не понял, почему именно. После Леидиса его не посылали ни на какие опасные задания. А потом неожиданно наградили. У него сложилось впечатление, что командование старается не тревожить капитана ван Детчера понапрасну и не подвергать лишний раз опасности его жизнь. Да еще награда эта…

Когда Кирк спросил, за что именно, ему ответили, что за успешное проведение диверсии в детском городке Леидиса-II. И в тот же день эта новость была объявлена по Информационной Сети. Вот тогда-то Кирк и взорвался. Одно дело, если бы он и в самом деле был повинен в смерти беззащитных детей, и совсем иное дело — фриз-бомба, сброшенная с Имперского корвета.

Корветом командовал лично адмирал Джозеф Кертис… Несчастный случай — у Кертиса отказала система воздухопровода в его каюте. Но перед этим ван Детчеру удалось выяснить, что адмирал Кертис выполнял личный приказ Императора.

Вот просто так, ни с того, ни с сего, Император приказал адмиралу Кертису сбросить бомбу на детский городок. А потом навесил этот подвиг на Кирка ван Детчера, вместе с медалькой.

Кирк скрипнул зубами. Сука, подумал он. Все вы суки. Вся ваша родня. Начиная от Императора и заканчивая сыночком Дитриха…

— Командир!..

Кирк вздрогнул и отвлекся от тягостных мыслей.

— Командир! — Тас-Кса-Сит шла уже рядом с ним, тревожно озираясь по сторонам. — Впереди засада!

— Стой! — приказал Кирк группе и повернулся к ксионийке: — Та самая большая группа?

— Нет, они отстали от нас, — покачала головой Тас-Кса-Сит. — Это другие. Трое людей. Двое на левом склоне, один на правом.

— Они нас уже видят? — осторожно спросил Кирк.

— Если бы они нас видели, — резонно возразила ксионийка, — мы бы сейчас уже остывали горстками пепла. Пока еще они далеко отсюда. Но навстречу нам двигается еще одна группа из четырех человек. Как раз по этому же пути. И я думаю, что засада устроена на них.

Кирк огляделся. Левый склон был более пологим, и наверху виднелись какие-то обломки, за которыми можно укрыться и подобраться поближе к сидевшим в засаде. Наверняка они никого не ожидают с этой стороны, подумал Кирк. Ввязываться в драку не стоит, а вот понаблюдать не мешало бы…

* * *

Они шли, осторожно ступая по дну канала. Четверка широкоплечих и крепких людей. Невооруженных.

Кирк внимательно присмотрелся к ним. Точно, никакого оружия у них с собой не было, ни у кого. Отсюда, с насыпи на склоне канала, где залегла вся группа Кирка, было не разглядеть, висят ли у них на поясах бластеры. Но то, что ни в руках, на за спинами нет оружия — это точно.

Двое из них тащили какой-то большой — диаметром не меньше метра — шар тускло-серого цвета, имевший, судя по всему ручки для переноски. Тащили с трудом — шар был тяжел и неудобен. Наверняка они прут его от самого Лабиринта, подумал Кирк.

Придурки какие-то. С добычей из Лабиринта, и — без оружия! Или, может быть, этот шар и есть оружие? Может быть, он вырабатывает какое-нибудь защитное поле?

Додумать Кирк не успел — со склонов канала начали стрелять. Кирк увидел, как на груди одного из тащивших шар вспухает ослепительно-яркий цветок выстрела, угодившего точно в цель. А затем все пространство вокруг четверых людей в канале сделалось ослепительно-белым, почва закипела, превращаясь в пузырящееся стекло, и Кирк услышал характерный чмокающий звук. Ему стало не по себе — люди, сидевшие в засаде (по крайней мере — один из них), стреляли в эту четверку не из каких-нибудь общедоступных пукалок, а из «Удава» — оружия, которое, во-первых, было не предназначено для стрельбы с рук; а во-вторых, имелось только на Имперских боевых кораблях. Кирк понял, что сейчас от четверки путешественников не останется даже и пыли. Но то, что последовало вслед за этим, заставило Кирка удивиться еще больше.

Люди, попавшие под перекрестный огонь, не выказали никакой суеты или беспокойства. Они спокойно и не торопясь вышли из бушующего безумства плазмы и повернулись лицами к противнику (двое — к правому склону, двое — к левому). Тела их в этот момент были окутаны почти прозрачной голубоватой пеленой силового поля. Такого свечения Кирку раньше встречать не доводилось — силовое поле обычно выглядело, словно радужная пленка, как большой мыльный пузырь. У этих же ребят оно было голубоватого цвета, и в точности повторяло очертания их тел — словно невесомые комбинезоны были надеты на них. Однако это поле не препятствовало четверке атакованных людей открыть огонь.

Видимо, какое-то новое оружие, подумал Кирк, наблюдая за тем, как с плеча сначала одного, а потом и остальных, очередями полились плазменные заряды, безжалостно вспахивающие склон. Впрочем, плазменные они были, или нет, сказать трудно. Скорее всего, нет. Потому что в тех местах, куда угодили выстрелы, в склонах канала образовывались глубокие воронки — ни шипения выжженной почвы, ни взрывов. Просто, был более-менее ровный склон, а в следующую секунду на нем вдруг появлялась глубокая дыра. На самих же людей ни выстрелы нападавших, ни, тем более, их собственные, никак не сказывались — словно и не из бластеров в них палят, а простыми фонариками светят, подумал Кирк.

— У них какая-то силовая броня, — прошептал Мелони, прижавшийся к насыпи рядом с Кирком. — А на плечах — бластеры… наверное. Вот только, как они ими управляют? Интеллектуальники? Тогда, не досталось бы и нам под горячую руку… То есть, под горячее плечо, — поправился он с кривой ухмылкой.

Кирк кивнул. Действительно, интеллектуальное оружие могло не особенно разбираться, нападающие перед ним, или просто прохожие. Тем более что управляется оно, кажется, и впрямь без помощи рук…

Стрельба со склонов прекратилась. Перестали палить и четверо людей на дне канала. Растаял голубоватый покров вокруг их тел, погас огненный всплеск на том месте, куда пришелся выстрел из «Удава». Лишь медленно темнеющее стеклянное озерцо на дне канала, в центре которого как ни в чем не бывало лежал таинственный серый шар, напоминало о недавней атаке на четверых путешественников. В наступившей тишине отчетливо было слышно, как шуршит оползающая земля на склонах, как рушатся стенки только что возникших дыр на тех местах, где недавно еще была засада.

— Они разговаривают, — прошептала Тас-Кса-Сит. — Они спорят. Трое обвиняют одного в том, что это он специально заманил их в этот канал, чтобы забрать себе… они говорят: «дубликатор»… наверное, вот этот самый шар… Они говорят, что это уже четвертая засада на их пути. Они говорят…

Закончить ксионийка не успела — трое на дне канала вдруг принялись стрелять в четвертого. Атакованный человек успел в ответ выстрелить дважды, и голова одного из его недавних спутников разлетелась ярко-алым фонтаном брызг, а тело рухнуло на землю. Остальные двое успели, видимо, включить свою защиту, фигуры их мгновенно оделись знакомым уже голубоватым свечением, и кто-то из них сумел сделать удачный выстрел. Броня на человеке, из-за которой он и казался таким широкоплечим, вспухла, словно надуваемая воздухом и моментально изменила свой цвет на ярко-красный. Человек в броне визгливо вскрикнул, взмахнул руками и рухнул навзничь. Оставшиеся двое еще о чем-то посовещались, отключили защитные поля, подхватили свой шар и торопливо двинулись по дну канала в ту сторону, откуда пришла группа Кирка.

— Все, — прошептала Тас-Кса-Сит, когда парочка скрылась за поворотом. — Они уходят, можем спускаться.

— Что там слышно о той большой группе? — поинтересовался Кирк.

— Они здорово отстали, — ответила Тас-Кса-Сит. — Но они идут за нами, по каналу. Думаю, что эта компания, — Тас-Кса-Сит кивнула вслед ушедшим, — их немного задержит.

— Хорошо бы, — пробормотал Кирк. — Пошли!

Они спустились в канал и подошли к лежавшим на земле телам.

Тот, кому заряд попал в голову, лежал на спине, широко раскинув в стороны руки. На нем был надет какой-то панцирь, состоящий из множества широких и тускло-блестящих полос. На каждом плече его находились небольшие трубочки — стволы неизвестного оружия. Из воротника брони сиротливо торчало несколько оплавившихся проводов. По-видимому, вооружение этой диковинной брони и впрямь было как-то связано с мозгом владельца, потому что сейчас, лишенные своего управления, стволы бесцельно вращались во все стороны. У Кирка екнуло сердце, когда один из стволов на несколько секунд задержался на нем, словно бы раздумывая — крошечное черное отверстие показалось Кирку глубоким колодцем, на дне которого лениво колыхалась смерть, готовая в любой момент выплеснуться наружу, приняв его в свои жаркие объятия.

Второй убитый выглядел еще более жутко — между щелями его брони выступала спекшаяся черная кровь, лицо почернело и обуглилось, превратившись в обтянутый хрупким пергаментом череп, сама броня была покрыта окалиной и от трупа несло отвратительным запахом горелого мяса.

— Ф-ф-фу! — поморщилась Тас-Кса-Сит. — Пошли отсюда, командир!

Кирк кивнул и они двинулись дальше.

Ксионийка говорила, что эти люди спорили между собой, и что это оказалась уже четвертая засада… Хорошо, если с первыми тремя эта компания расправилась так же лихо, и если сейчас в канале не осталось никаких опасностей. Будем надеяться, что это именно так, подумал Кирк.

— Мне непонятно, — задумчиво проговорил на ходу Патрик Мелони, — почему одно и то же оружие действовало по-разному?

— Какое оружие? — переспросил Рогов, неодобрительно оглядываясь на Мелони.

— А вот у этих ребят! — Мелони махнул рукой назад.

— А с чего это ты взял, что оно действовало по-разному?! — удивился Рогов.

— Когда они стреляли по склону, эффект был не таким, как когда они начали палить друг в дружку, — покрутил головой Мелони. — И еще мне не понравился этот их шарик… Вы видели, во что превратилась после выстрела земля вокруг шара? Интересно, из чего в них пальнули…

— «Удав», — коротко ответил Кирк. — Корабельная модель, станковый плазморазрядник, устанавливаемый на штурмовых катерах Имперских корветов.

— Ого! — покрутил головой Мелони. — Ни фига себе! Откуда у бандитов на Анкоре «Удав»? Они что, корвет приступом взяли?! «Удав»… Да, так вот! — Мелони вспомнил, что хотел сказать. — После выстрела из этого самого «Удава», их шарик ухитрился не только уцелеть, но и не вплавиться в то, во что превратилась земля! Я специально посмотрел, — убежденно заявил Мелони. — На земле осталась такая аккуратненькая вмятинка! И они очень легко подняли свой шарик — не выдирали его из спекшейся корки, а просто подняли и понесли дальше! Как вам это нравится?

— А мне плевать! — подал голос Партиони. — У меня сейчас голова совсем другим забита! И всем нам сейчас нужно думать только об одном — как добраться до цели! Верно, командир? — Партиони подмигнул Кирку.

— Да, — согласился Кирк. — Сейчас для нас главное — добраться до двенадцатой зоны…

— Не просто добраться, а ВСЕМ добраться! — добавил Партиони, продолжая с улыбкой смотреть на Кирка.

«Постарайся, чтобы ты оказался там совершенно один…» — неожиданно вспомнил Кирк холодный голос Аллана Дитриха.

— Разумеется, — кивнул Кирк. — Всем. Всей нашей группе. И не только дойти туда, но и вернуться обратно.

— Это хорошо, — непонятно к чему заявил Партиони и отвернулся.

Не нравится мне это, подумал Кирк. Эти слова Партиони, этот его взгляд… Это уточнение: «не просто добраться, а ВСЕМ добраться…»

Всем…

«Постарайся, чтобы ты оказался там совершенно один».

Интересно, зачем это нужно Дитриху, подумал Кирк. Ведь с группой у Арнольда будет больше шансов выйти, чем со мной одним.

«Постарайся…» Любопытно, за кого он меня принимает, Аллан Дитрих?! Как это, хотелось бы знать, я должен «постараться»?! Впрочем, понятно, как… Но — фиг тебе, любезный! И тебе, и твоему сыночку! Выйдет он, как миленький, вместе со всей группой! В Лабиринте не Дитрихи разные там распоряжаются! В Лабиринте хозяйка — смерть! А я уж постараюсь, чтобы ей не досталось как можно меньше деликатесов…

И все-таки, не нравятся мне эти слова Партиони. И много чего еще мне не нравится.

Грон Келли мне не нравится. И то, что он так часто умирал. И то, что он так часто выходил из Лабиринта… Интересно, видел ли кто-нибудь, как он ВХОДИТ в Лабиринт? Впрочем, Тенчен-Син видел. Один раз, правда, но видел. Или не один раз?…

Кстати, Тенчен-Син мне тоже не очень нравится. Оказывается, что он уже не однажды бывал тут. Хотя, по правде сказать, я так и думал. Но мне не нравится, как он уверенно ведет нас вперед. И то, что мы при этом чуть не напоролись на засаду. Если бы не Тас-Кса-Сит… А засада, между прочим, была не единственной. Те ребята — с серым шаром — говорили, что засада уже четвертая…

А еще мне сильно не понравились эти ребята с шаром, в силовой броне, с непонятным даже Патрику Мелони оружием. Хорошая у них броня, гораздо лучше десантной. Наверное, лучше даже, чем у Имперской охраны. Хотя у Императора всегда все самое лучшее… Но такой брони мне никогда видеть не приходилось — с подобным голубоватым свечением защитного поля. Любопытно, откуда у них эта броня?

Впрочем, нет, не любопытно. Любопытно другое — что это за большая команда тащится за нами следом? Вот что любопытно! Сорок человек ведь… Или сорок чужих? Ксионийка так и не сумела определить, кто это — люди, чужие… Тоже непонятно, а потому — не нравится мне это все!

Черт побери! А что мне тут нравится-то?! И что тут вообще может нравиться?!

И словно бы в ответ на мысли Кирка Тенчен-Син громко произнес:

— Лабиринт!..

Они замедлили шаг, а потом и вовсе остановились. Радужный купол Лабиринта красочно переливался на фоне вечернего неба. Все уставились на него, наслаждаясь этим зрелищем. Оно и правда было очень красивым. Особенно, если не вспоминать, что за этой радужной оболочкой поджидает смерть.

— Недалеко уже, — пробормотал Партиони и вздохнул: — Поскорее бы…

— Я могу убить тебя прямо сейчас, — предложил Тенчен-Син.

— Спасибо, ящерка, я не тороплюсь, — покачал головой Партиони, не отводя взгляда от Лабиринта.

Кирк подошел к Тас-Кса-Сит и тихо спросил:

— Та большая группа далеко?

Ксионийка прислушалась, потом пожала плечами.

— Не знаю, — ответила она. — Я ничего не слышу. Может быть, они повернули назад? Или встреча с теми двумя людьми отбила у них охоту продолжать преследование?

— Ты так и не можешь сказать, кто это был? — поинтересовался Кирк.

— Нет, — покачала головой Тас-Кса-Сит. — Но мне кажется, что необычная броня, которая была на тех людях, имеет к этой большой группе какое-то отношение.

— Почему ты так думаешь? — нахмурился Кирк.

— Запах… Нет, не запах! — Тас-Кса-Сит помотала головой. — Не могу объяснить. Ты думаешь, что мы обладаем очень острым обонянием? Это не так. Наша раса владеет чем-то… чем-то таким, что позволяет не слышать или обонять, а просто знать.

— Телепатия?! — Кирк удивленно поднял брови.

— Нет, не телепатия, — ответила ксионийка. — То есть, не знаю. Может быть, и телепатия. Но мы не умеем читать ничьих мыслей или эмоций, мы умеем просто ЗНАТЬ! И то, далеко не все мы. Наша раса обладает чем-то таким, чем не владеет ни одна другая. Но у нас не проводятся исследования — это запрещено. Сама не знаю, почему, — ксионийка пожала плечами.

— Ладно, если той группы ты не чувствуешь — уже хорошо, — решил Кирк. — Пошли дальше…

Но дальше им пойти не удалось — из-за поворота появились двое вооруженных бластерами кассилиан, одетых в маскировочные комбинезоны. Бластеры у них были в точности такие же, какой выбрал себе и Тенчен-Син — «Питоны». На таком близком расстоянии против них почти любое оружие становилось бесполезным.

— Подойдите! — громко приказал один из кассилиан.

— Кас! Сиил-трагис-но! — так же громко ответил им Тенчен-Син, пряча свой бластер в кобуру.

— Сагати кин? — спросил кассилианин. — Кин тии-ка тек вис?

— Вис Тенчен-Син, тии-ка лиссав Син! — Тенчен-Син смело двинулся навстречу незнакомым кассилианам. Кирку даже почудилось, что он приветливо улыбается им, словно старым знакомым.

— Тенчен-Син?! — казалось, имя это вызвало у кассилиан недоумение. — Павир Син? Вис Рамолиг-Син! Вис тирика Тенчен, — кассилианин помотал головой и удивленно посмотрел на своего спутника.

— Вис тирика пир лахар! — неожиданно визгливым голосом крикнул Тенчен-Син, выхватывая свои изогнутые ножи.

Одним ударом правой руки он распорол живот этому кассилианину, в то время как левой рукой отхватил ему же кисть, сжимавшую бластер. Второй кассилианин поднял было свое оружие, но Тенчен-Син уже прижимал к его шее окровавленный кривой нож.

— Хатакар! — сказал (а вернее — приказал) он и кассилианин разжал пальцы, выпуская из рук бластер.

Тенчен-Син спрятал один из ножей в ножны, освободившейся рукой ощупал одежду на кассилианине, извлек у него из-за пазухи нож — короткое узкое лезвие ярко блеснуло в лучах заходящего Анкора — и подтолкнул своего соплеменника к ван Детчеру.

— Мы не желали вам зла, — произнес кассилианин. — Мое имя Шагар-Лус, из клана Лус. Его, — кассилианин указал на бездыханное тело своего спутника, — его звали Рамолиг-Син… Мы не желали вам зла, — повторил он.

— Он лжет! — уверенно заявил Тенчен-Син. — Не желающие зла не выходят с оружием в руках и не отдают приказаний! Он лжет!

— Я не знаю, кто ты, называющий себя членом клана Син! — глаза Шагар-Луса вовсю полыхали алым пламенем. — Но я запомню твое имя! На Кассилии тебе не будет места!

— Шагар-Лус угрожает?! — улыбнулся Тенчен-Син. — Угрожает тому, кто отобрал у него оружие?! Клан Лус становится похожим на людей!

— Тии-ка пир Син! — злобно прошипел Шагар-Лус. — Датал кис!

— Ты прав, — кивнул Тенчен-Син. — Я не принадлежу клану Син. Но я ношу то имя, которое было дано мне, еще когда я не умел отличать закат от рассвета.

— Тирак лахар! — произнес Шагар-Лус, с ненавистью глядя на Тенчен-Сина. — Лахар вутка вин тсу!

— Как хочешь, — совсем по-человечески пожал плечами Тенчен-Син, и в следующее мгновение его кривой нож уже перерезал горло соплеменника.

— Напрасно, — покачал головой Кирк, гладя на упавшее тело кассилианина. — Он мог рассказать что-нибудь о том, что нас ожидает впереди…

— Он лгал, — возразил Тенчен-Син. — Он говорил, что они не желали нам зла. Он обвинил меня во лжи, заявив, что я ношу не свое имя. Он солгал бы и о том, что ожидает нас впереди.

А может быть, и не солгал бы, подумал Кирк, продолжая глядеть на труп кассилианина. Может быть, он мог сказать нечто интересное. Что-нибудь такое, чего нам всем, по твоему мнению, знать не полагается. И поэтому ты его убил…

Они двинулись дальше. Кирк смотрел в спину идущего впереди Тенчен-Сина и в голове его роем носились мысли. Почему, все-таки, Тенчен-Син убил этих двоих кассилиан? Они обвинили его во лжи? Но от Партиони Тенчен-Сину приходится выслушивать и более резкие высказывания. Не высказывания даже — прямые оскорбления! А Партиони, тем не менее, жив…

Пока еще жив, вдруг подумал Кирк.

Едва показались те двое кассилиан, как Тенчен-Син мгновенно перешел с межимперского языка на язык своей расы. Зачем? Ответ очевиден — чтобы никто не понял, о чем они говорили. И теперь Тенчен-Син может заявить все, что угодно, потому что кроме него никто тут кассилианского не знает.

Черт возьми, подумал Кирк. Эта работа для детектива, а не для отставного капитана. Попробуй, разберись тут, кому можно доверять, а кому нет!

Рогову точно доверять не следует — верный пес Дитриха, кто его знает, какой приказ он получил от своего обожаемого шефа? И потом, Рогов — клон. А клоны, насколько знал Кирк из личного опыта, не очень-то любят людей.

Партиони… Кирк сразу же вспомнил его уточнение по поводу того, что хорошо бы добраться всем, без потерь. Что бы это значило, подумал Кирк. Может быть, он что-то знает, и хотел меня таким образом предупредить? Непонятно.

Насчет Тенчен-Сина — тут пока двух мнений быть не может. Слишком много всякого произошло с момента их высадки, чтобы кассилианину можно было доверять.

Тас-Кса-Сит? Да, пожалуй, она и Патрик Мелони — на них можно рассчитывать, в случае чего…

А лучше всего, рассчитывать только на себя самого. Что бы там ни говорили, а главное, все-таки, остаться живым и невредимым. В противном случае, на фига нужны будут все деньги Дитриха?

Арнольд, группа — конечно, это главное. Но есть еще и САМОЕ главное, подумал Кирк.

А самое главное, это остаться в живых. И добиться этого можно будет только если не позволять делать из себя дурака…

Что-то в последнее время у меня это плохо получается, мрачно подумал Кирк…

* * *

Участки перед самыми воротами Лабиринта с молчаливого согласия всех рас были признаны зонами перемирия, зонами безопасности. Это единственное безопасное, что было на Анкоре.

Безопасные зоны… Все остальные зоны Лабиринта не имели с безопасностью ничего общего. Только у самых ворот располагались крошечные клочки земли, где искатели приключений могли не опасаться выстрела в спину. Даже бандиты Анкора свято соблюдали это перемирие, хотя, надо признать, по совершенно иным причинам, нежели остальные.

Исследователи, путешественники и авантюристы различных рас хотели иметь возможность хоть немного отдохнуть перед входом в Лабиринт, перед нырком в омут смерти. Бандиты же, часто посещавшие эти «пяточки перемирия», собирали здесь сведения о том, сколько людей и чужих в той или иной группе, когда они собираются возвращаться, что они видели, побывав в Лабиринте, кто идет назад с богатой добычей, кто оставил свой корабль без надежной охраны и где именно. Информация — вот что горстями черпали отсюда разведчики банд. А остальные знали об этом, но не всегда могли удержаться, чтобы не похвастаться своей удачей, не посетовать на неуспех или просто не поболтать с приветливым собеседником.

Крошечные островки кажущегося спокойствия, где небольшими группами сидели люди и чужие, глядя на темнеющий невдалеке провал ворот Лабиринта. Ворота выглядели, как большое овальное отверстие в силовом поле, прикрывающем мертвый город. И радужная пленка притягивала взгляды, отвлекала и завораживала мысли неизбежностью идти туда.

Почему-то считалось, что входить в Лабиринт под вечер — дурная примета. Кто его знает, откуда это пошло?! За века, что был известен Анкор, все, связанное с Лабиринтом, уже успело обрасти легендами и мифами. Все смеялись над ними и каждый говорил, что все это ерунда. Но никто почему-то не пытался нарушить неписаных законов Лабиринта, никто не хотел на своей шкуре убедиться в том, правдивы ли эти легенды.

Небольшие группы — по пять-семь человек или чужих — сидели возле ворот Лабиринта и ожидали рассвета, нетерпеливо поглядывая на линию горизонта — где там Анкор? Скоро ли взойдет?

Группа Кирка ван Детчера ничем не выделялась среди остальных групп. Они подкрепились походным рационом, опустошили две фляги с водой и теперь сидели прямо на земле, спиной друг к другу, внимательно наблюдая за остальными группами. Те, впрочем, поступали так же. Настороженность сквозила во всем — в каждом движении, в каждом взгляде. Каждый видел вокруг лишь конкурентов, своих потенциальных убийц.

Кроме своей группы Кирк насчитал еще пять. Одна из них — самая большая, состоящая из четверых людей, двух альгатирейцев и двух кассилиан — сидела ближе всех к воротам. Кирка неприятно удивило то, что оба альгатирейца были вооружены точно такими же, как и у него самого, «Драконами».

Здесь еще можно было воспользоваться бластером или плазморазрядником. В Лабиринте они станут бесполезными, но их все равно придется тащить на себе — при возвращении обратно они могут пригодиться. Некоторые группы на этих участках разделялись. Двое-трое оставались тут, поджидая возвращения остальных и карауля оставленное оружие и запасы продовольствия; остальные уходили Лабиринт. Чтобы, возможно, потом стать жертвами этих же самых оставшихся охранников…

Кирк встал и отправился пройтись, поразмять ноги, слегка гудевшие после сегодняшнего длительного перехода. Он неспеша шел между сидевшими на земле, и люди и чужие мгновенно замолкали, едва он оказывался поблизости.

— Командир!..

Кирк обернулся. Его догонял Александр Рогов.

— Ты напрасно ходишь тут, — прошептал он. — Патрик просил предупредить тебя — здесь ходить нежелательно, лучше сидеть на месте, как все остальные. Бродят здесь лишь бандиты, высматривающие добычу… Перемирие, конечно, но могут и пальнуть…

Кирк вздохнул и повернул обратно.

— Как ты думаешь, командир, — шепотом спросил у Кирка Рогов, — пригодится ли опыт наших чужих в Лабиринте?

— Наших чужих?! — удивился Кирк, но тут же понял, о ком говорит Рогов. — А! Я думаю, что да. Тенчен-Син уже не раз бывал там. Он должен многое знать. А что касается Тас-Кса-Сит — она в Лабиринте впервые, как и я…

— Я тоже в первый раз иду в Лабиринт, — с кривой улыбкой ответил Рогов, — но насчет кошки ты ошибаешься, командир. Она уже бывала тут.

— Почему ты так думаешь? — насторожился Кирк.

— Я не думаю, я знаю, — пояснил Рогов. — Тас-Кса-Сит работает у Дитриха очень давно, но я появился у него раньше. Я очень часто сопровождал его на переговорах и вообще в поездках. И я помню, как Дитрих однажды кому-то говорил, что скоро у него будет отличный специалист с Ксиона, который даже в Лабиринте сумел в одиночку выжить длительное время, — Рогов замолчал, уставив взгляд в темнеющие ворота Лабиринта, а потом неожиданно добавил: — Других ксионийцев у Дитриха никогда не было, а наша кошечка и впрямь отличный специалист…

— Раз она мне об этом ничего не сказала, — решил Кирк, — то я и не стану ей говорить, что знаю об этом. А если она была в Лабиринте… Что ж, тем лучше — четверым из нас это будет не в новинку, у группы больше шансов выжить.

— Скрытные они, — проворчал Рогов, — чужие эти…

— Люди тоже не отличаются откровенностью, — заметил Кирк.

— Это верно, — согласился Рогов. — Я, например, никогда и никому не рассказывал, что терпеть не могу Аллана Дитриха.

— Ты?! — удивлению Кирка не было предела.

— Я, — кивнул Рогов и лицо его сделалось похожим на каменную маску. — Но и тебе, командир, я не собираюсь рассказывать об этом. Это только мое дело, и оно никого не касается. И если Дитрих как-то узнает об этом нашем с тобой разговоре, я буду знать, от кого он мог услышать, — Рогов хищно посмотрел на Кирка.

— Разумеется, — кивнул Кирк. — Если ты не разоткровенничался еще с кем-нибудь. Или ты считаешь, что я должен доверять тебе на все сто процентов?! — усмехнулся Кирк, заметив удивленный взгляд Рогова. — Почему ты так решил?! Я тебя совершенно не знаю и твоим словам не больше веры, чем словам остальных.

— Ты прав, командир, — вздохнул Рогов. — Какое доверие может быть к клонам, верно? Не нужно было мне этого тебе говорить. Просто… Если бы не Арнольд… Это ведь из-за него…

— Что — из-за него? — переспросил Кирк.

— Я ненавижу его, — признался Рогов. — И он меня тоже. Он никогда не любил клонов, а со мной был дружен. Потому что не знал, что я клон. А когда узнал, то взял, и заявил мне при всех, что с мясными игрушками он дружить не намерен… Ладно, не будем об этом, — махнул рукой Рогов.

Они уже приблизились к своим, и Кирк опустился на землю.

Значит, Тас-Кса-Сит бывала в лабиринте, подумал он. Мне она наврала, значит… Зачем? Да и Мелони… Попросил Рогова предупредить, что тут в одиночку ходить не принято. Откуда он знает-то? Говорил, что всего раз бывал в Лабиринте, да и то не дальше первой зоны. Однако порядки здешние ему хорошо известны.

Эх, ребята! Тяжело мне придется с вами, вздохнул про себя Кирк.

А вам — со мной…

* * *

— Когда может произойти непоправимое? — Высший казался воплощением спокойствия. В отличие от остальных таирцев, несущих охрану возле его трона и явившихся невольными свидетелями его разговора с Ближайшим.

— Непоправимое, возможно, уже происходит, — ответил Ближайший. — Но река времени пока не принесла нас к пропасти. Хотя гул водопада уже слышен.

— Но принесет, — то ли ответил, то ли спросил Высший.

— Я уверен в этом, — кивнул Ближайший.

— Мы не можем начинать войну с Межзвездной Империей Людей, — медленно проговорил Высший. — Если мы поступим так, то против Великого Единства выступят свободные планеты — Кассилия, Ксион и Альгатир. Я уверен, что и Каилишская Ассоциация не упустит такой возможности — предложить свою помощь людям в войне против нас. И мы окажемся противниками всей разумной галактики. Будет ли это разумным?

— Рано или поздно вся разумная галактика сама окажется противником Великого Единства, — возразил Ближайший. — И это тоже не будет разумным.

Высший закрыл глаза и поднял лицо к потолку.

— Мы не можем начинать войну, — снова произнес он. — В вечности есть знание о прошлой войне, которую вел Таир.

— Это было много тысячелетий назад, — осмелился напомнить Ближайший.

— Река времени не властна над памятью вечности, — возразил Высший. — Когда ты сам станешь Высшим, ты это поймешь. Потому что тогда у тебя будут знания вечности.

— Я очень не хочу, — заявил Ближайший, — чтобы Великое Единство само стало достоянием вечности.

— Иного выхода нет, — Высший не открывал глаз. — Либо Таир станет достоянием вечности, либо он станет достоянием Вечных. В прошлый раз Свободным повезло. На этот раз… Я не уверен, — закончил он.

— Ты предлагаешь?… — Ближайший замолчал, не договорив фразы до конца.

— Анкор необходимо уничтожить, — слова эти прозвучали спокойно. Но когда Высший открыл глаза и посмотрел на Ближайшего, тот понял насколько тяжело далось ему это решение.

— Анкор должен быть уничтожен, — повторил Высший. — Лабиринт, несущий горе и страдание, должен перестать существовать в галактике.

— Там много разумных, — сказал Ближайший.

— Да, — подтвердил Высший. — Если бы не это, я приказал бы уничтожить Анкор очень давно.

— Что изменилось сейчас? — в голосе Ближайшего прозвучала тревога. Разумных в Лабиринте меньше не стало. И преступление перед вечностью остается преступлением. Но Ближайший догадался, что ситуация изменилась настолько, что сейчас уже преступление перед вечностью меркнет на фоне того, что становится возможным впоследствии.

— В Лабиринте много разумных, — медленно произнес Высший. — Но теперь уже в Лабиринте кроме них будут и Вечные.

По рядам охраны прокатился вздох. Все таирцы хорошо понимали, что это значит.

Вечные. Существа, едва не погубившие Свободных, как расу. Только униженное существование (точнее будет сказать — прозябание) на крошечном спутнике позволило таирцам выжить. В течение тысяч лет они с тоской и болью смотрели в небо, ожидая пока Таир — их родная планета — снова станет живой.

Обледеневшие материки, промороженные до самых невообразимых глубин моря и океаны, ледяной ветер и снег, снег, снег… Это было следствием войны с Вечными, которые посчитали, что Свободные, не подчиняющиеся им, могут быть опасными. И Таир был лишен жизни.

Тысячи лет скудного полуживотного существования, строжайший контроль рождаемости, отчаянные попытки сохранить хоть крупицу знания, оставшуюся им от предков — так жили Свободные до тех пор, пока Таир не начал оживать. А потом еще тысячи лет, понадобившиеся для того, чтобы горстка Свободных смогла вновь заселить Таир и превратиться в цивилизацию, начавшую опять мечтать о Великом Единстве всей галактики. Но и сейчас еще Свободные не достигли той ступени, с которой их спихнули вниз безжалостное оружие вечных и их непомерная жестокость. И Великое Единство по-прежнему остается всего лишь мечтой. И как теперь понимал Ближайший — мечтой несбыточной.

— Вечные… — прошептал Ближайший.

— Вечные уже есть в Лабиринте, — сказал Высший и снова прикрыл глаза. — И может быть, уже сейчас поздно что-либо изменить. Я знаю, что ты дал приказ Свободным, находящимся на Анкоре. Чтобы они помешали свершиться неизбежному. Но эти Свободные не успеют. Как не успеют и другие Свободные, которым ты приказал войти в Лабиринт… Бесполезно…

Ближайший молчал.

— Готовьте флот, — тихо проговорил Высший. — Весь флот Свободных. Все корабли, сколько их есть, должны будут выступить к Анкору. Звезда будет уничтожена, и в пламени погибнут и Лабиринт, и те несчастья, которые он несет.

— Высший… — едва слышно произнес Ближайший. Ему показалось, что пол под его ногами качнулся.

— Таир начинает войну против Лабиринта, — громко объявил Высший.

— А люди?…

— Таир начинает войну против людей, — так же громко объявил Высший и взгляд его сделался жестким. — Таир начинает войну против Межзвездной Империи Людей!

— У них будет много союзников, — Ближайший напомнил Высшему его же недавние слова.

— Таир начинает войну против галактики, — еле слышно ответил Высший, снова прикрывая глаза. — Таир начинает войну против Вечных…

 

Глава четвертая

ЛАБИРИНТ

С рассветом группы, находившиеся у ворот Лабиринта, начали подавать признаки активности. Та большая группа — с двумя вооруженными «Драконами» альгатирейцами — перебралась поближе к воротам, и все с нетерпением ожидали восхода. И едва над горизонтом возникла ослепительная полоска поднимающегося Анкора, группа в полном составе направилась к воротам.

Проводив их взглядом, Кирк подумал, насколько сильно им самим будут мешать в Лабиринте бесполезные бластеры. Но не бросать же их тут — оставишь, а как потом возвращаться на «Звезду Победы»?

Еще одна группа вошла в Лабиринт. Потом еще одна. Теперь из оставшихся ближе всех к воротам находилась группа Кирка.

— Пошли, — приказал Кирк, поднимаясь на ноги и направляясь к воротам.

Лабиринт, подумал Кирк, делая шаг в овальное отверстие, светящееся радужной пеленой защитного экрана. Лабиринт…

Первое, что они увидели, ступив в пространство Лабиринта, была птица. Громадная темно-серая птица, покрытая широкими, плотно прилегающими к телу перьями. Она сидела на куче неопрятного тряпья метрах в двадцати от них и с любопытством глядела на неожиданных гостей своими маленькими зелеными глазами, слегка склонив набок голову.

— О! Птичка! — радостно воскликнул Партиони. — А говорили, тут жизни нет!

Птица расправила большие — метра три в размахе — крылья, затем сложила их за спиной, выгнула шею, несколько раз клюнула кучу тряпья, на которой восседала, и, широко раскрыв клюв, задрала его вверх, проглатывая какой-то окровавленный комок. В клюве птицы отчетливо были видны острые зубы, а на крыльях Кирк успел заметить обрамление в виде коротких и хищно изогнутых когтей, перемазанных чем-то темно-красным.

— Тьфу, гадость какая! — поморщился Партиони. Только сейчас стало понятно, что это за куча тряпья, на которой устроилась птица. И только сейчас они заметили рядом с этой кучей длинное копье, которое не помогло его владельцу избежать своей участи.

Неизвестно, послужила ли эта птица причиной смерти человека (или чужого — теперь уже не разобрать), или же она просто воспользовалась обстоятельством, но зрелище было отталкивающее.

— Пошли, — тихо сказал Кирк. — Нужно найти какое-нибудь укрытие, где мы сможем поговорить…

— Вон там, — Тенчен-Син махнул рукой вдоль улицы, — через триста метров будет дом, в котором я уже останавливался. Там безопасно.

— Если там сейчас свободно, — проворчал Рогов.

— Там будет свободно, — нехорошо усмехнулся Тенчен-Син и вопросительно посмотрел на Кирка.

— Пошли, — решил Кирк, и Тенчен-Син, кивнув, зашагал в указанном направлении.

Кирк впервые оказался в Лабиринте. То, что тут называли улицами, действительно было похоже на самые обыкновенные улицы в каком-нибудь городе на планете индустриального типа. Мостовая была вымощена прямоугольными плитами, плотно подогнанными друг к другу. Стены домов облицованы такими же плитами, но гораздо меньшего размера. Сами дома были в основном двух- и трехэтажные, хотя где-то впереди и можно было разглядеть возвышающиеся над городом колонны более высоких зданий. Окна в домах были застеклены… когда-то. Сейчас оконные провалы щерились осколками запыленных стекол, и Кирк вдруг подумал, что этот город очень похож на человеческий. Невозможно было отвязаться от мысли, что его строили не люди, а Предтечи… Впрочем, что мы знаем о Предтечах, подумал Кирк. Может быть, они не очень-то и отличались от людей?..

Силового поля защитного экрана видно не было — изнутри оно казалось прозрачным — и восходящий Анкор заливал своими алыми лучами все вокруг. Дальше, километрах в двух отсюда, над домами бугром торчал радужный пузырь силового поля второй зоны, куда теперь и предстояло идти.

Дом, куда привел их Тенчен-Син, располагался прямо за поворотом, на пересечении внешней улицы и узенького переулка, уводящего в глубь первой зоны. Входная дверь — массивная, темного и неопределенного цвета — была закрыта, и к ней вели несколько обыкновенных ступенек. А на ступенях лежали останки двух скелетов, человеческого и альгатирейского — Кирк узнал чужого по вытянутому черепу. Среди выбеленных временем костей ржаво темнели две короткие толстые стрелы.

— Стойте! — громко произнес Тенчен-Син.

Он осторожно приблизился к двери, присел на корточки и приподнял каменную плиту на нижней ступени. Затем кассилианин запустил руку в образовавшееся отверстие и что-то с усилием там повернул. Послышался скрежет, затем раздался глухой звук удара, и Тенчен-Син облегченно улыбнулся.

— Теперь все в порядке, — заявил он, опуская плиту на место. — Можно идти.

Он первым поднялся по ступенькам и широко распахнул дверь. Из темной пасти дома пахнуло жаркой сыростью и затхлым воздухом.

— Надо же, а?! — покрутил головой Партиони. — Наша ящерка научилась управлять ловушками Предтеч?!

— Эта ловушка была создана не Предтечами, — проворчал Тенчен-Син. — Это моя собственная ловушка, чтобы оградить дом от любопытных обезьян… и прочих низших тварей, — Тенчен-Син бросил недовольный взгляд на скелет альгатирейца, — которые вообще непонятно, от кого произошли…

В доме оказалось жарко и темно, воздух был застоявшимся, с сильным запахом плесени и тлена.

— Тут безопасно, — сказал Тенчен-Син, чем-то громыхая в дальнем темном углу.

— Да уж, безопасно… — поморщилась Тас-Кса-Сит. — Пахнет отвратительно… И не слышно ничего…

Тенчен-Син несколько раз чем-то стукнул, и в углу вспыхнула искорка пламени. И через минуту кассили-анин вышел на середину комнаты, держа в руках ярко горящий факел.

— Здесь безопасно, — повторил он, втыкая факел в трещину между каменными плитами пола. — И здесь есть оружие…

— Толку-то с него, — буркнул Рогов. — С оружия этого… В Лабиринте…

— Здесь есть нужное оружие, — возразил Тенчен-Син. направляясь в глубь комнаты.

Комната была небольшой, окна оказались наглухо закрыты (а может быть, даже заколочены), на полу лежал толстый слой пыли и песка. Звуки и голоса в доме звучали глухо, неестественно.

— Здесь мы можем оставить бластеры и взять с собой то, что пригодится в Лабиринте. Держи, командир, — Тенчен-Син протянул Кирку что-то непонятное — какое-то смутно знакомое приспособление, о значении которого Кирк догадался не сразу.

— Что это? — нахмурился Кирк и вдруг понял: — Арбалет?! Вот, черт!

— Арбалет, — подтвердил Тенчен-Син. — Единственное полезное устройство, до которого додумалась раса голых обезьян за всю свою историю…

— А рыцарских доспехов у тебя нету? — полюбопытствовал Партиони.

— У меня тут много чего есть, — уклончиво ответил Тенчен-Син.

Он вытащил из шкафа небольшую сумку со стрелами и еще один арбалет.

Кирк внимательно разглядывал незнакомое устройство. Черт его знает, как из него стрелять, подумал он. Никогда не держал в руках.

— Командир, давай я его возьму, а? — предложил Партиони.

— У тебя получится? — саркастически спросил Тенчен-Син.

— Если получается у ящерицы, почему не должно получаться у обезьяны?! — пожал плечами Партиони. — Обезьяны, они тоже, знаешь ли, не дураки… Давай, командир!

Партиони протянул руку, и Кирк молча отдал ему арбалет. Толку с этой штуки Кирку будет немного, нож ему гораздо привычнее. Неизвестно, как Партиони и Рогов (ему достался второй арбалет) умеют обращаться с этими штуками, но не хуже, чем Кирк.

Сам Тенчен-Син вооружился длинным — в свой рост — копьем с широким наконечником. Собственно говоря, это был даже не наконечник, а тридцатисантиметровый нож. Наверное, этим оружием кассилианин владел лучше всего.

Все остальное вооружение, сделавшееся в Лабиринте бесполезным, Тенчен-Син сложил в шкаф и прикрыл дверцу.

— Не сопрут? — деловито поинтересовался Мелони.

— Не волнуйся, — коротко ответил Тенчен-Син. Они вышли из дома, кассилианин прикрыл дверь и снова приподнял нижнюю ступеньку лестницы. Несколько непонятных движений рукой, глухой щелчок, протяжный скрип…

— Можем идти, — заявил Тенчен-Син, возвращая каменную плиту на место.

— А как нам попасть в дом, если ты подохнешь в дороге? — поинтересовался Партиони.

— Ждать, пока кончатся заряды в сторожевом арбалете, — спокойно ответил Тенчен-Син.

— А много там зарядов? — с любопытством спросила Тас-Кса-Сит.

— Примерно десяток, — ответил Тенчен-Син, немного подумав.

— Да, — покачала головой Тас-Кса-Сит. — Тебе обязательно нужно будет дойти обратно. Хотя бы до этого дома…

Кассилианин ничего не ответил. Они завернули за угол, и вдруг Мелони удивленно присвистнул.

— А ведь я был тут! — радостно заявил он. — Вон там — во-о-он за тем углом — есть площадь, на которой растут…

Громкий крик прервал его речь. Крик был полон боли и ужаса и доносился как раз с той стороны, куда показывал Мелони. Он заполнял собой все вокруг и вдруг неожиданно оборвался. И наступившая тишина показалась еще страшнее, чем этот отчаянный крик.

— Черт! — Мелони побледнел. — Что там такое?

— Кого-то убили, — медленно ответил Тенчен-Син, внимательно глядя в ту сторону, откуда доносился крик.

— Тут есть опасные звери? — спросил Кирк.

— Навалом, — мрачно ответил Мелони. — Не знаю, откуда они берутся, я никогда таких тварей не встречал.

— Из провалов, — ответил Тенчен-Син.

— Из провалов? — переспросил Мелони.

— Да. В Лабиринте повсюду встречаются провалы — отверстия в земле или в стенах домов. Неизвестно, куда они ведут, — все те, кто пытался уйти в провалы, пропадали без следа. Но из провалов все время появляются незнакомые звери. Они приходят оттуда и уходят обратно. Особенно много их в пятой зоне. Хищники. Охотятся тут, — закончил Тенчен-Син и посмотрел на Кирка. — Пошли дальше?

— До какого места ты сможешь нас довести? — спросил Кирк.

— До пятой зоны, — ответил Тенчен-Син.

— А дальше?

— Дальше я не ходил, — пожал плечами кассилианин.

— Партиони, ты тоже бывал в Лабиринте, — Кирк повернулся к Партиони и внимательно посмотрел ему в глаза. — Эти места тебе знакомы?

— Нет, командир, — покачал головой Партиони. — Я входил сюда через другие ворота. Доходил до второй зоны, почти до самой границы третей. Но не дальше.

— Я почему-то так и думал, — кивнул Кирк и повернулся к Мелони. — Ты бывал лишь в первой зоне, верно?

— Да…

— А ты? — Кирк посмотрел на Тас-Кса-Сит. — До какой зоны доходила ты?

— Я впервые в Лабиринте, — пожала плечами ксио-нийка. — Я уже говорила тебе об этом.

— Это неправда, — спокойно возразил Кирк.

— Это правда! — вспыхнула возмущением Тас-Кса-Сит.

— Хорошо, не будем пока об этом, — кивнул Кирк. — Но учти, что мой вопрос продолжает оставаться в силе.

— Мне нечего больше ответить тебе, командир! — Тас-Кса-Сит сердито смотрела на Кирка. — Я уже говорила тебе и сейчас повторяю еще раз — в Лабиринте я впервые!

— Ладно, пошли, — Кирк отвернулся и посмотрел вперед, на переливающийся купол второй зоны. — Чем быстрее мы пойдем, тем лучше. Вперед!

До второй зоны они добрались примерно через час. По дороге им встретилась знакомая уже команда — та самая, где были два вооруженных «Драконами» альгатирейца. Они до сих пор тащили на себе бесполезное оружие и с завистью поглядели вслед группе Кирка, шедшей налегке.

Возле самых ворот, ведущих во вторую зону, группа Кирка наткнулась на истекающего кровью человека. Кровь, сочащаяся из глубокой раны на груди, обильно пропитала его одежду и собралась на каменных плитах чернеющей лужей. В руке он сжимал нож. Рядом с человеком лежал какой-то необычный зверь, размером с небольшую собаку и даже чем-то на собаку похожи и. Только вот из пасти этого зверя торчали острые, хищно изгибающиеся клыки. Зверь был мертв — горло перерезано.

— Не подходи! — Человек попытался угрожающе помахать ножом, но всех сил его хватило лишь на то, чтобы провезти по земле рукой, оставив на камне косой кровавый росчерк.

Рядом с человеком лежат какой-то небольшой ящичек серо-зеленого цвета. Человек тревожно посмотрел на подошедшего к нему Кирка, на остальных, перевел взгляд на ящик. Если бы у него доставало сил, он, наверное, подтащил бы его поближе к себе. Вероятно, этот ящичек он отыскал в Лабиринте.

— Я выберусь, — прохрипел человек. — Уже первая зона… Выберусь…

— Конечно, — кивнул Кирк и зашагал дальше.

— Хрен он выберется, — пробурчал Рогов.

— Меня сейчас это мало волнует, — ответил Кирк.

— Да меня, вообще-то, тоже, — пожат плечами Рогов. Они вошли в ворота и оказались во второй зоне. И на них сразу же напали.

Нападавших было четверо, все они оказались людьми, все были вооружены длинными копьями, на наконечниках которых зловеще топорщились загнутые крючья. Один из них ударил Мелони, но Патрик успел отскочить, и копье лишь распороло ему рукав. А в следующую секунду из спины нападавшего торчала короткая арбалетная стрела, метко пущенная Роговым.

Партиони тоже отреагировал быстро и успел разрядить свой арбалет прямо в лоб одному из нападавших. У того сделалось очень удивленное лицо, и человек рухнул на спину, точно подрубленное дерево.

Оставшиеся двое стали добычей Тас-Кса-Сит и Тен-чен-Сина. Ксионийка, оказывается, уже успела надеть свои боевые перчатки для ксиболдинга, и теперь все могли воочию убедиться в том, что спорт этот не для слабонервных — атакованный ксионийкой человек буквально был исполосован стальными лезвиями.

Как расправился со своим противником Тенчен-Син, Кирк заметить даже не успел. Быстрый взмах копьем, поворот, резкий выпад вперед — и человек оказался чуть ли не перерубленным на три части. Глубокая рана на животе и удар по горлу, едва ли не снесший ему напрочь голову, — итог действий Тенчен-Сина.

Кирк подумал, что его группа настолько хорошо справляется со своей задачей, что ему самому тут делать нечего. Он может идти себе спокойненько прогулочным шагом — остальные сами справятся с любыми опасностями.

Хорошая охрана у Аллана Дитриха, подумал Кирк. Только вот непонятно, для чего я-то тут нужен?! Они бы и сами превосходно вытащили Арнольда, без моей помощи.

Кирк огляделся по сторонам. Что-то мы быстро и легко дошли до второй зоны, подумал он. Никогда не бывал в Лабиринте, но если бы все, что рассказываю! о его опасностях, оказалось ерундой, тут не гибло бы столько народу. А мы прошли по первой зоне как по бульвару. Странно.

Может быть, конечно, что у нас просто очень хороши и проводник. А проводником у нас сейчас Тенчен-Син. До пятой зоны.

Место, где теперь оказалась группа Кирка, совершенно не походило на первую зону. Ничего похожего на человеческий город. Вокруг беспорядочно были paзбросаны высокие округлые купола каких-то строений — словно земля вздулась пузырями, подумал Кирк. Кое-где на этих белоснежных куполах темнели круглые отверстия. Если бы это были дома, то отверстия вполне могли бы оказаться окнами, подумал Кирк. Он хотел подойти поближе к одному из куполов и рассмотреть его получше. но внимание его привлекли темные потеки, кое-где видневшиеся на белых поверхностях. Словно кто-то плеснул на гладкие стены темной краской. Или даже не плеснул — в одном месте Кирк отчетливо разглядел отпечаток ладони. Как будто человек до тех пор опирался на купол перемазанной в краске рукой, пока ладонь его не соскользнула, оставив за собой размазанный след. Очень похоже. Только вот в то, что рука его оказалась в краске, верилось с трудом.

Кровь.

Кирк обвел взглядом белые стены.

Кровь.

Повсюду. Везде, насколько хватает взгляда. На белых стенах, на таких же белых шестиугольных плитах, которыми было вымощено пространство между домами. Кровь и ничего больше — ни тел, ни костей, ни оружия. Белоснежно-кровавая пустота. И тишина, от которой закладывает уши.

— Наверное, эти ребята хотели разжиться провиантом за наш счет, — сказал Рогов.

Кирку показалось, что Рогов очень далеко — голос его звучал приглушенно, словно сквозь толстый слой ваты. Но когда Кирк повернулся, он увидел, что Рогов стоит рядом с ним. Кирк хотел что-то ответить, но тут же заметил, что Мелони начал говорить. Слов Кирк понять не смог — голос Мелони звучал еще глуше, и разобрать что-либо было совершенно невозможно.

Краем глаза Кирк заметил какое-то движение. Он повернулся и увидел, какТас-Кса-Сит нагибается, сжимает свою голову руками, лицо ее заливает мертвенная бледность, она открывает рот, пытается то ли что-то сказать, то ли вздохнуть…

Почему это Тенчен-Син так долго стоит на коленях, разглядывая труп напавшего на них человека? Что интересного он там увидел? Он склоняется ниже, пытаясь разглядеть что-то, невидное отсюда. Рогов ему что-то говорит, но Тенчен-Син не отвечает, он склоняется еще ниже и обессиленно падает на свою недавнюю жертву.

И тут же Партиони начинает оседать, словно резиновая кукла, из которой выпустили воздух. Черт, как кружится голова, подумал Кирк. Нельзя, никак нельзя, нужно держаться, Рогов покачивается и еле стоит на ногах, ему тоже плохо, а Мелони уже на земле, глаза широко раскрыты, рот судорожно хватает воздух, и Тас-Кса-Сит стоит на коленях, обхватив голову руками, и медленно раскачивается из стороны в сторону…

Кирк делает шаг, и земля пытается выскользнуть у него из-под ног. Он чудом сохраняет равновесие, рывком поднимает на ноги ксионийку, хватает за воротник Мелони, отрывает его от земли и взваливает на плечо.

— Стоять!!! — орет он на Рогова, видя, что тот уже готов рухнуть на землю.

Кирк сам не слышит своего голоса, и вряд ли его слышит Рогов. Но по выражению лица Кирка тот понимает, что от него требуется. Он подхватывает Тенчен-Сина, поднимает Партиони и бросает полный отчаяния взгляд на Кирка.

Кирк не знает, что нужно делать. И он принимает единственно возможное решение — возвращаться обратно, в первую зону. Благо, от ворот они еще недалеко ушли.

Кирк глазами показывает Рогову, куда идти, и делает несколько шагов. Земля качается под ногами, в ушах царит давящая ватная тишина, от которой все плывет перед глазами и хочется широко раскрыть рот и глубоко вдохнуть полной грудью так недостающего сейчас воздуха. Кирк заставляет себя шагнуть в ворота, через которые они совсем недавно вышли во вторую зону, он делает еще два шага, и силы оставляют его. Земля совершает резкое движение, подпрыгивает вверх и больно бьет. И только тогда Кирк понимает, что он все-таки упал.

Вторым планом проскальзывает мысль о том, что упал он вместе со своей ношей — Тас-Кса-Сит и Мелони. Но ему сейчас не до них. Он с невыразимым облегчением слушает, как давящая тишина начинает рассеиваться и разрывающие череп ощущения постепенно сходят на нет.

Голова перестает кружиться, мысли вновь делаются яснее. Немного повозившись, Кирк с трудом усаживается и обводит взглядом остальных.

Мелони лежит на земле, бестолково хлопая глазами. Точно так же ведет себя и Партиони. Тенчен-Син перевернулся, встал на четвереньки и теперь пытается выпрямиться, но руки его все еще очень сильно дрожа г. Тас-Кса-Сит лежит на боку, подтянув колени к животу и обхватив голову руками. Кирк слышит ее слабый стон, потом ругань, произносимую хриплым шепотом. Рогов, как и сам Кирк, сидит на земле и тяжело дышит. Он ловит взгляд Кирка и, судорожно сглотнув, глухо произносит:

— Выбрались, командир!..

Лицо у Рогова бледное, под глазами черные круги, губы дрожат, лоб покрыт испариной. Неужели я тоже так выгляжу, думает Кирк. Он протирает свой лоб ладонью и подносит руку к глазам. Ладонь влажно блестит, и пальцы заметно дрожат.

— Что это было? — спрашивает Кирк и чувствует, что во рту у него пересохло.

Вопрос не был адресован ни к кому конкретно, но голос подал Тенчен-Син — видимо, проводник чувствует свою ответственность за случившееся. Хотя… Кто может отвечать за что-либо в этом мертвом городе? Только смерть…

— Не знаю, — говорит Тенчен-Син, которому наконец-то удается подняться на ноги. — Я никогда здесь такого не встречал. Я ходил этой дорогой, но никогда…

Он закашлялся и замолчал.

— И как же теперь идти дальше? — спросил Рогов.

— Все остаются здесь, — решил Кирк. — Мы с Тен-чен-Сином пойдем вперед. Если там все спокойно… То есть, если эта дрянь исчезла, мы все пойдем этой дорогой.

— А если не исчезла? — хрипло спрашивает очухавшийся Партиони. Он по-прежнему лежит на земле, но опирается на локти и слегка приподнял голову, чтобы видеть Кирка.

— Если не исчезла, будем искать другой путь, — ответил Кирк.

— Сумеете вернуться? — спросил Рогов. — Может быть, мне тоже пойти? Я ведь не хуже тебя выдержал, а?

— Останешься тут, — приказал Кирк. — Если эта гадость еще там, я сумею вытащить Тенчен-Сина обратно. Справлюсь…

* * *

— Командир, ты ничего не заметил?

Они уже подходили к воротам, ведущим во вторую зону, когда Тенчен-Син задал этот вопрос. Кирк удивленно посмотрел на кассилианина и помотал головой.

— Тот человек, — негромко пояснил Тенчен-Син. — Которого мы видели перед тем, как войти сюда. Помнишь? Он умирал…

Кирк вспомнил. И умиравшего рядом со своим таинственным ящичком человека, и лежащего возле него зверя с перерезанным горлом. А вспомнив, оглянулся.

На месте, где валялся тот бедолага, теперь никого и ничего не было — лишь почерневшее пятно пролитой крови и… цепочка бледнеющих по мере удаления следов, уводящая куда-то в боковой переулок. Словно человек тот передумал помирать, встал, подобрал свой ящичек, прихватил заодно и дохлую зверюгу и ушел себе спокойненько по своим делам…

Кирк недоумевающе посмотрел на Тенчен-Сина.

— Я только что заметил, — прошептал Тенчен-Син. — И мне это не нравится.

— Что именно? — спросил Кирк.

— То, что умирающий встает и уходит, — непонятно ответил Тенчен-Син. — Здесь недалеко должен быть провал… И я не знаю, что за зверь лежал рядом с ним. Я никогда таких не видел. И рана на груди того человека могла быть сделана лишь оружием, а не зубами или когтями…

— Ты думаешь, что нашей группе может угрожать опасность? — спросил Кирк.

— Возможно, — ответил Тенчен-Син. — Я думаю, командир, что нам следовало бы идти во вторую зону всем вместе.

— Нет, — ответил Кирк. — Пусть подождут. Не стоит рисковать всей группе.

Кассилианин молча кивнул в ответ и шагнул в ворота. Кирк последовал за ним.

Нервы у ван Детчера и Тенчен-Сина были напряжены в ожидании опасности. Кирк уже готов был, в случае чего, хватать в охапку кассилианина и бегом возвращаться обратно. Но вокруг них — во второй зоне — все было тихо, все было по-прежнему… Хотя нет, не все — недоставало четырех трупов, которые должны были бы лежать прямо возле входа. Лишь кровавые потеки на шестиугольных белых плитах — и все. Даже оружия нападавших не осталось. Кирк с Тенчен-Сином переглянулись.

— И тут то же самое… — пробормотал кассилианин.

Кирк вдруг понял, что Тенчен-Син боится. Кассилианин никогда не попадал в подобные передряги, и теперь он чувствовал себя растерянным — хорошо знакомая и казавшаяся безопасной дорога подложила ему свинью. И сейчас Тенчен-Син уже не знал, чего можно ожидать от следующего шага, — приведет он их туда, куда надо, или к гибели?

Кирк внимательно прислушивался к своим ощущениям, но ни головокружения, ни ватной тишины в ушах не чувствовалось. Тенчен-Син тоже выглядел нормально, если не считать того, что взгляд его никак не находил себе места, будто кассилианин оказался в ловушке, из которой необходимо срочно выбраться любой ценой.

— Куда идти? — нарочито небрежным тоном спросил Кирк.

Тенчен-Син молча указал направление и первым пошел к маячившему невдалеке куполу, который выделялся среди других таких же целым рядом круглых окон, опоясывающих его. Кирк пошел следом, продолжая прислушиваться. Он накрепко запомнил, какое ощущение возникало первым — ватная давящая тишина в ушах, заглушающая все звуки. Но сейчас этого не было — шаги Тенчен-Сина были хорошо слышны, даже эхо как будто доносилось издалека.

Дойдя до нужного места, они остановились, и Тен-чен-Син указал рукой на арку ворот, до которой оставалось не больше ста метров.

— Нам нужно будет туда, — заявил он, — но пока еще там опасно.

— Почему? — спросил Кирк.

— Ловушка, — коротко ответил кассилианин.

— А когда она станет безопасной? — поинтересовался Кирк.

— Когда кто-нибудь войдет в нее, — спокойно ответил Тенчен-Син и отвернулся.

Черт побери, подумал Кирк. Что он этим хочет сказать? Что одному из нас придется собой пожертвовать? Или что я просто должен выбрать, кому из группы следует умереть?

Кирк с неприязнью посмотрел на арку. Странная она была, непонятная. На пустом месте, никакого ограждения или стены. Просто арка, две распахнутые настежь створки — и все. И створки, и сама арка — того же белого цвета, безо всяких там подозрительных темных пятен. Хорошо было видно, что прямо за этими воротами начинается что-то, похожее на дорогу, пролегавшую через идеально ровное и пустое пространство. Ровная полоса, вымощенная уже не шестиугольными плитами, а маленькими десятисантиметровыми круглыми пластинками серебристого цвета. Ни куполов вокруг, ни каких-либо иных строений — только вдалеке, километрах в двух, виднеется радужный купол силового поля третьей зоны. И непонятно было, зачем идти именно по этой дороге? Почему нельзя пройти рядом, не подходя к опасным, по словам Тенчен-Сина, воротам?

— А нам обязательно идти через эту арку? — недовольно спросил Кирк.

— Другого пути нет, — пожал плечам Тенчен-Син. — Или он есть, но я его не знаю.

— Ты тоже ходил этой дорогой?

— Да.

— И ты брал с собой какого-нибудь бедолагу, которым жертвовал для того, чтобы пройти эту ловушку? — в голосе Кирка звенела сталь.

Тенчен-Син удивленно посмотрел на Кирка, потом глаза его сузились, и кассилианин прямо-таки облил ван Детчера презрением с головы до ног.

— Только в мозгах у обезьяны могла появиться подобная мысль, — медленно прошипел Тенчен-Син. — Я всегда сидел тут и ожидал какого-нибудь дурака, который сунется туда первым и разрядит ловушку. Иногда по несколько часов сидел и ждал… Кстати, они всегда оказывались обезьянами, — Тенчен-Син отвернулся и принялся разглядывать арку.

Кирк пожал плечами. Честный парень, ехидно подумал он. Просто сидел и ждал «какого-нибудь дурака». Сам его туда не толкал, но и не останавливал. Честнейший человек… То есть, тьфу! Не человек, а кассилианин… Не важно. Вот только понятия о честности у него несколько странные.

А чего ты на него взъелся, одернул сам себя Кирк. Ну, сиди тут, предупреждай разных остолопов, что туда идти опасно… Соберется вас здесь целая армия придурков — что дальше-то? Так и будете тут сидеть, да?

Каждому нужно одно — пройти ловушку. И если при этом погибнет член другой группы, тем лучше — меньше конкурентов. Так чего же злиться на кассилианина?!

А потому, что он мне не нравится, сам себе ответил Кирк. Я еще не знаю, враг ли он, но на друга не очень-то смахивает.

Кирк вспомнил озабоченное выражение на лице Тенчен-Сина, когда тот говорил об исчезнувшем в первой зоне трупе. Не нравится это ему, видите ли, подумал Кирк. Мне тоже много чего здесь не нравится…

А почему, кстати говоря, мы решили, что тот человек умер? Может быть, он не так уж тяжело и был ранен?

И почему Тенчен-Син хотел, чтобы во вторую зону мы вернулись все вместе? Неизвестно же, сумеем ли мы с Роговым вытащить остальных, если опять случится такая же пакость.

И, словно бы услышав его мысли, Тенчен-Син подал голос.

— Командир, — сказал он, — давай подождем. Если все будет в порядке — вернемся за остальными. Если же нет… — Кассилианин повернулся к Кирку, и тот увидел. что глаза его — темнее ночи.

— Ты правда сумел бы меня вытащить, если б ЭТО опять случилось? — неожиданно спросил Тенчен-Син.

— Не знаю, — честно ответил Кирк. — Мне самому было очень плохо…

— А ты вообще стал бы меня тащить на этот раз? — Тенчен-Син говорил медленно, с расстановкой, словно бы взвешивая каждое слово или раздумывая над тем, стоит ли его произносить.

— Стал бы, — жестко ответил Кирк. — Можешь не сомневаться. Не знаю, что ты там думаешь, но я от тебя не в восторге. И от тебя, и от остальных. Но если мы тут между собой перегрыземся, то погибнем все. А этого мне не нужно. Поэтому, пока мы на Анкоре, я стану вытаскивать и тебя, и других… насколько хватит моих сил.

Сказав это, Кирк подумал, что вытаскивать-то ему никого и не приходилось, разве что однажды. И неизвестно вообще, от кого в этом походе больше пользы. Пока еще от Кирка польза была невелика…

— Можешь звать меня Тенч, — неожиданно произнес кассилианин.

Кирк удивленно посмотрел на него.

— Так звал меня Казарад-Син, — пояснил Тенчен-Син.

— Он правда был твоим братом? — спросил Кирк.

— Нет, — ответил Тенчен-Син. — Не кровным. Меня создали в лаборатории — меня и еще шестерых, а у Казарад-Сина были настоящие родители. Но он взял меня на воспитание и дал мне имя. И потому я тоже Син — как и он.

— Расскажи мне о нем, — попросил Кирк.

— Ты сам все знаешь, — ответил Тенчен-Син. — Казарад-Син пропал вместе с Троном Келли. И я разыскивал его в Лабиринте долгих три года. Пока… Пока не встретил Келли. Он был ранен, и я помог ему выбраться из Лабиринта. Он рассказывал какие-то небылицы о тех местах, где побывал, и он рассказал мне о Казарад-Сине. И с тех пор больше не разыскиваю своего брата…

— Ты знаешь, как он погиб? — тихо спросил Кирк.

— Нет, — покачал головой Тенчен-Син. — Но я знаю, что Казарад-Сина больше нет в живых.

Они замолчали.

До Кирка вдруг дошло, какую необычайно высокую честь оказал ему кассилианин, позволив называть себя сокращенным именем. И Кирк с удивлением посмотрел на Тенчен-Сина. С чего бы это, подумал он. Что я такого сделал, что он позволил называть его просто «Тенч»? У кассилиан это является высшим признаком уважения — только родители, пользующиеся почтением и уважением своих детей, могут называть их сокращенными именами, да и то далеко не всегда. Правда, у Тенчен-Сина не было родителей, но был Казарад-Син. И только он один мог называть Тенчен-Сина так. Что я такого сделал, лихорадочно думал Кирк. И вдруг до него дошло.

Ничего особенного он не делал. Он просто сказал кассилианину правду. И тот это мгновенно почувствовал. И отреагировал соответствующим образом.

О, черт! Неужели это такая редкая вещь — правда? Неужели так редко ее говорят, подумал Кирк, глядя на Тенчен-Сина.

Кассилианин стоял, устремив взгляд на арку. Брови его были нахмурены, но думал он совсем не о том, как пройти опасный участок. Он вспоминал брата и все, что было связано с его исчезновением и смертью.

Тенчен-Син знал, что Казарад-Син мертв. Но самое дикое заключалось в том, что Казарад-Син был мертв уже больше тысячи лет. В это невозможно было поверить — сам Тенчен-Син поверил лишь спустя долгое время после того, как узнал об этом. И кассилианин не стал ничего говорить ван Детчеру, чтобы тот не счел его лжецом, как счел лжецом сам Тенчен-Син того, от кого услышал эту новость, — Грона Келли.

Грон Келли рассказал, что они с Казарад-Сином дошли до двенадцатой зоны. Они нашли там какое-то устройство, которое влияет на течение времени и случайно запустили его, и…

Да, в Лабиринте ничего не работает — но только не в двенадцатой зоне. Если верить тому, что рассказывал Грон Келли, то там работает все — оружие, приборы… Поэтому Тенчен-Син и постарался, чтобы все оставили бластеры в первой зоне, в облюбованном им доме. К чему рисковать? Ведь слова Грона Келли могли оказаться правдой. Он уверял, что устройства Предтеч, найденные ими в двенадцатой, тоже работали. Их там было много, этих устройств. От одного из них и пострадал Казарад-Син.

Неизвестно, как это произошло и каким образом то устройство влияло на ход времени, но одно было несомненно — Казарад-Сина больше нет среди живых и никто его никогда не увидит. Разве что в главном доме Синов, в виде памятного барельефа, украшающего главный зал старинного клана Син. Тенчен-Сину было грустно, но он был и горд тем, что его названым братом был кассилианин, положивший тысячу лет назад начало всему клану Син.

Тенчен-Сину стоило немалых трудов убедиться в том, что основатель династии и есть тот самый Казарад-Син, который воспитал его, — кассилианин, появившийся неизвестно откуда в самый разгар Большой Войны между кланами, владевший неизвестными до того момента приемами боя, сумевший объединить несколько семей и при их поддержке прекратить войну. Легендарный Казарад-Син, учитель, воспитатель и названый брат Тенчен-Сина…

Рассказывать обо всем этом ван Детчеру нельзя. Он не поверит, и подобное оскорбление можно будет смыть только кровью. А Тенчен-Син не хотел этого. Потому что ван Детчер вызывал уважение. Не то что, например, тот же Грон Келли.

Казалось бы, к Келли Тенчен-Син должен был испытывать по меньшей мере чувство благодарности, но это было не так. Келли был неприятным существом — трусливым, мерзким и подлым. Когда он умер, Тенчен-Син не испытал совершенно никаких чувств. Келли успел рассказать, что он тоже подвергся воздействию какого-то непонятного устройства Предтеч. Тенчен-Сину это было безразлично, тем более что вскоре Келли умер. Но после Тенчен-Син видел его еще раз. Это было невозможно, но это было так. И когда кассилианин рассказал об этом Аллану Дитриху, тот послал группу на розыски Келли. Его нашли, он опять умер, но перед смертью поведал о чем-то таком, что заставило Дитриха послать в Лабиринт своего сына.

Тенчен-Син не знает, о чем поведал Келли Аллану Дитриху. Что он сообщил такого важного или необычного. И кассилианин не думает, что об этом знает хоть одна живая душа в галактике. За исключением самого Грона Келли, Аллана Дитриха, его сына Арнольда и, Может быть, Кирка ван Детчера…

* * *

— Ты как? — голос у Партиони был озабоченным, брови нахмурены.

— Порядок, — ответила Тас-Кса-Сит. — Но было очень плохо. Спасибо командиру и вот ему, — она кивнула на Рогова. — Вытащили они нас…

— Не за что, — усмехнулся Рогов. — Тут главное спасибо ван Детчеру. Если бы не он, я бы растерялся и не знал, что делать.

— Единственный раз командир проявил инициативу, — покачал головой Партиони, — и все сделал правильно! А ведь он никогда тут не был. И даже не знал, что нужно делать…

— Почему ты решил, что он тут не был? — спросил Рогов.

— Ну, не знаю, — пожал плечами Партиони. — Он же сам так сказал…

— Да?! — улыбка Рогова сделалась язвительной. — Xа! Верь ему больше! Вы, люди, склонны к обману. Да и не только люди, — Рогов бросил быстрый взгляд на Тас-Кса-Сит, но никто не обратил на это внимания, — не только люди, а и чужие тоже. Сам он сказал… Вот то-то и оно, что сам сказал. Но как-то слишком уж он спокоен, наш командир. Я, например, гораздо больше нервничаю, чем он. А я ведь тоже впервые в Лабиринте.

— Опять завел старую песню, — покрутил головой Партиони. — Люди — сволочи, чужие — сволочи вдвойне, одни клоны у тебя замечательные! Первородного греха не знают, поэтому, надо полагать… Да?

Рогов насупился, но промолчал. Партиони был единственным человеком, которого Рогов уважал. Произнеси эти слова кто-нибудь другой, и Рогов бы не смолчал. Но с Мигелем спорить ему не хотелось.

— Будь у тебя нервы покрепче, — возразил Мелони, — командовал бы группой ты, а не ван Детчер. С чего бы командиру врать?

— Откуда я знаю, — хмуро пожал плечами Рогов. — Может быть, и есть с чего… Она вот тоже сказала ван Детчеру, что никогда не была на Анкоре! — Рогов ткнул пальцем в Тас-Кса-Сит.

— Заткнись! — вспыхнула ксионийка. — И перестань трепаться! Я ему этого не говорила!

— Да?! — Рогов расхохотался. — Значит, у меня слуховые галлюцинации!

— А ведь и я тоже слышал, чего ты ему сказала, — задумчиво посмотрел на ксионийку Партиони. — Для чего было лгать-то?

— Идиоты! — ксионийка вскочила на ноги. — Я не говорила ван Детчеру, что не была на Анкоре! Я сказала ему, что не бывала в Лабиринте!

— А какая разница?! — простодушно удивился Мелони.

— То есть на Анкоре ты была, а в Лабиринт не заходила? — прищурился Партиони. — Любопытно… Вот так вот и узнаешь новости о людях… то есть о чужих.

— А чего же ты делала на Анкоре? — продолжал допытываться Мелони. — Быть на Анкоре и не заходить в Лабиринт? На фига?! Здесь кроме Лабиринта, ничего и нету такого…

— Понимаешь, Патрик, — проникновенно ответил за ксионийку Рогов. — На Анкоре живет целая куча народу, который никогда не заходит в Лабиринт. Они все предпочитают слоняться снаружи и поджидать удачливых дураков, возвращающихся с добычей…

Мелони вытаращился на Тас-Кса-Сит.

— Кретины, — проворчала ксионийка. — Должна же была я кормить детей! И я не такая дура, чтобы лезть в Лабиринт неизвестно зачем!

— Интересно, это не твоих дружков поджаривали в том канале, когда мы были еще на пути сюда? — ехидно полюбопытствовал Рогов.

— Скорее — твоих! — холодно ответила ксионийка. — Разве твоя наследственная память молчит? А ведь должна бы помнить! — зло усмехнулась она. — Разве она тебе ни о чем не нашептывает? Например, об Анкоре, о ксионийке, которая выпустила тебе кишки… — Тас-Кса-Сит подмигнула Рогову и неожиданно добавила непонятную и кажущуюся неуместной фразу: — Время — деньги, но деньги — лучше!

— С-с-сучка! — Рогов вскочил на ноги.

— Вовсе нет, — возразила ксионийка. — Мои предки не умели тявкать…

Партиони вдруг обратил внимание, что Tac-Kca-Cит стоит, слегка согнув ноги в коленях и опустив руки вдоль тела. И что на ее руках — стальные перчатки для ксиболдинга.

— Эй, ребята! Хватит!!! — Партиони подошел к Рогову и положил ему руку на плечо. — Перестаньте!!!

— Эта сучка!!! — Рогов с ненавистью смотрел на ксионийку. — Она!.. Она!..

— Вспомнил, милый? — улыбнулась Тас-Кса-Сит и поманила его рукой. — Конечно, такую присказку черта с два забудешь! Иди сюда, я тебя опять приласкаю… — Она сжала пальцы рук в кулаки и снова разжала их. И все услышали холодный и мертвенный скрежет отточенной стали.

— Киска, хватит! — Партиони строго посмотрел на Тас-Кса-Сит. — Я догадываюсь, что у тебя была не очень приятная встреча с Алексом Рогосом, но Александр туч совершенно ни при чем!

— А чего же он тогда злится?! — Ксионийка сделала невинное лицо. — Не ему же от меня досталось!

— Ты права, — неожиданно заявил Рогов, опускаясь на землю. — Не мне. Просто, когда я понял, что это была ты… И эта фраза… Она постоянно просится мне на язык, мне говорили, что слова не могут быть переданы на генетическом уровне, но я не верю. И правильно не верю, потому что… И все ощущения тоже… И когда я их вспомнил, эти ощущения…

— Приятные? — ласково спросила Тас-Кса-Сит.

— Нет, — Рогов отвернулся. — Очень неприятные. И хватит об этом, ладно?

— А как же извинения?! — Тас-Кса-Сит продолжала задевать Рогова, но Партиони уже понял, что драки не будет: ксионийка расслабилась, а Рогов, похоже, правильно оценил ситуацию.

— Извини за моего донора, — холодно ответил Рогов. — За то, что он тебя трахнул…

— Чего?! — Мелони раскрыл рот от изумления.

Он часто слышал разговоры о межрасовых половых связях, но впервые оказывался в такой ситуации, когда рассказчик говорил о себе. Обычно все эти байки начинались так: «Мне рассказывал один знакомый» и так далее.

Мелони удивленно таращился на Рогова, не в силах побороть возникшие уже у него ассоциации донора с клоном. Но ксионийка удивила Мелони не меньше.

— И ты извини, — спокойно ответила Рогову Тас-Кса-Сит, — что мне пришлось его кастрировать… И что он умер после этого…

— Ну, ребята! — покрутил головой Мелони. — Ну, вы даете!

На лице Патрика явственно было написано: «Угораздило же меня оказаться в вашей компании!..»

— Значит, это ты продала правительству мозг Рогоса? — понял Партиони.

— Ага, — кивнула ксионийка. — Мне удалось его сохранить. Хотя слово «мозг» — это для него комплимент. Мозгов-то там было — чуть-чуть… — Тас-Кса-Сит фыркнула, но тут же вновь стала очень серьезной. — Я хотела сделать так, чтобы он умирал тысячу раз. Но деньги были очень нужны — пришлось продать…

— Александр! — Партиони посмотрел на мрачного Рогова. — А ведь ты должен быть ей благодарен! Если б не она, фиг бы ты появился на свет!

— Спасибо, — мрачно кивнул Рогов, — Я уже привык, что к клонам относятся как к мусору…

— Сам виноват, — спокойно ответила Тас-Кса-Сит. — Не нужно было меня сейчас злить. Я бы тебе этого в жизни не сказала. А так-то я против тебя ничего не имею, честное слово!..

— Разумеется, — опять кивнул Рогов. — Я тебя понимаю. Валяется труп ненавистного пирата, почему бы на нем не подзаработать? Может быть, вот из этого парня тоже могут получиться хорошие клоны… — Рогов мотнул головой в сторону, потом посмотрел туда же и испуганно вскочил на ноги. — Вот, черт!!!

— Что? — громко спросил Партиони, мгновенно сдергивая с плеча арбалет.

— Его нет!!! — Рогов испуганно озирался по сторонам.

— Кого нет-то?! — спросил Мелони. Он тоже стоял, выставив перед собой длинный нож.

— Ну, того парня, который умирал здесь, — пояснил Рогов, указывая на темное пятно крови неподалеку oт них.

— Точно! — Тас-Кса-Сит вытаращила глаза. — Нету! И зверюги той нету!!!

— Смотрите! — Партиони присел на корточки над попочкой темных следов. — Кажется, он ушел… Сам ушел!

— Он загибался тут! — возразила ксионийка. — Как он мог уйти?!

— Следы, — возразил Партиони. — Они ведут туда… Посмотрим?

— Пошли! — решил Рогов.

— Нет. не стоит, — запротестовал Мелони. — Кто его знает, что тут происходит?

— Не трусь, — успокоил его Партиони. — Мы будем осторожны. Пошли!

— А как же ван Детчер и Тенчен-Син? — спросил

Мелони.

— Мы вернемся до их прихода, — заверил его Партиони.

— Да на фига нам туда тащиться-то? — продолжал Мелони. Было видно, что он здорово напуган.

— На фига? — переспросил Рогов, и глаза его холодно блеснули. — Чтобы не получить удар в спину. Я уже слышал об оживающих в Лабиринте покойниках… И в том, что о них рассказывали, хорошего мало…

* * *

Больше двадцати минут Кирк ван Детчер и Тенчен-Син стояли возле белоснежного купола, глазея на арку ворот и по сторонам. Все было спокойно.

— Пошли за остальными, — решил Кирк. — Вроде бы все тихо…

Тенчен-Син кивнул и сказал:

— Только учти, командир, что от этого места нам придется долго бежать. А перед этим еще дольше ждать…

— Чего ждать?

— Случайных дураков, — ответил Тенчен-Син и зашагал к воротам, ведущим в первую зону, где поджидала их вся группа.

Вот, черт, подумал Кирк, следуя за ним. Интересно, сколько нам тут придется ждать этих «случайных дураков»? И почему потом нам придется «долго бежать»? Ладно, решил Кирк. Поживем — увидим…

Они без проблем прошли ворота, и в первый миг Кирку показалось, что попали они не туда. Потому что никого из группы тут не было.

— Не может быть… — прошептал Тенчен-Син.

Кирк бросил на кассилианина быстрый взгляд — тот выглядел по-настоящему напуганным. Этого мне еще только не хватало, мрачно подумал Кирк.

— Пошли! — он решительно махнул рукой, вытаскивая оба своих ножа.

— Куда? — упавшим голосом спросил кассилианин.

— Туда! — Кирк указал пальцем в сторону, куда уводила цепочка следов, и сорвался с места. Он не оглядывался, но слышал, что Тенчен-Син последовал за ним. Хорошо, подумал Кирк. Если что, прикроет…

Они выскочили в небольшой переулочек, и как раз вовремя.

Рогов и Партиони медленно пятились назад, выставин перед собой разряженные арбалеты. Патрик Мелони стоял, прижавшись к стене и вытаращив глаза от ужаса. А прямо на них медленно шел давешний помиравший бедолага с распоротой грудью. Лицо его было бледным. ничего не выражающие глаза тупо смотрели перед собой. Он шел, слегка покачиваясь, продолжая сжимать в безвольно повисшей руке свой нож. Из живота его торчали две стрелы, выпущенные Роговым и Партиони.

Тас-Кса-Сит тенью проскользнула слева от этого человека и ударила его перчаткой по лицу. Послышался неприятный треск, острая сталь распорола кожу, повис шую лохмотьями, но человек продолжал идти, не обращая на это никакого внимания.

— Стойте!!! — закричал Тенчен-Син. — Не трогайте его!!!

От звука его голоса все, даже Кирк, вздрогнули.

— Не надо его трогать! — повторил Тенчен-Син, подбегая к Рогову и Партиони и оттаскивая их в сторону, освобождая путь медленно бредущему зомби.

— Почему? — нервно спросил Рогов, торопливо перезаряжая арбалет.

— Он не опасен, — пояснил Тенчен-Син, во все глаза глядя на бредущего человека. — Давайте проследим за ним. Бывает, что иногда везет… — закончил он непонятной фразой.

Тенчен-Син преобразился. Давешнего страха и растерянности как не бывало. Теперь его глаза горели ровным светом, да и все его движения и слова — все говорило о том, что сейчас уже кассилианин ничего не боится и знает, что делает.

Зомби медленно прошел мимо вжавшегося в стену Мелони, добрел до угла и повернул.

— Пойдем за ним? — с сомнением в голосе спросил Кирк. Ему не улыбалась перспектива тащиться следом за этим ужасом. Остальным, впрочем, тоже…

— Командир, — Тенчен-Син посмотрел на Кирка. — Такие мертвецы иногда приводят к секретам Предтеч.

— Не нужно, — покачал головой Кирк. — Что бы мы сейчас ни отыскали, нам это ни к чему.

— Давай хотя бы проследим, куда он направляется, — предложил Партиони.

Они заглянули за угол и увидели спину медленно бредущего человека.

— Черт его знает, куда он направляется! — проворчал Кирк. — Он может нас очень далеко увести. Или нет? — Кирк посмотрел на Тенчен-Сина.

Кассилианин кивнул.

— Иногда они идут по несколько дней, — заявил он.

— Все! — решил Кирк. — Посмотрели на него? Хватит! Пошли! Нескольких лишних дней у нас нет!

— Во второй зоне все в порядке? — поинтересовался Партиони.

— Как видишь! — Тенчен-Син с усмешкой развел руки в стороны.

— Нам там придется пробыть какое-то время, — добавил Кирк. — Будем ждать какую-нибудь группу, что идет в том же направлении.

— А зачем? — поинтересовался Партиони.

— Чтобы сохранить твою обезьянью задницу, — ответил Тенчен-Син.

* * *

Группа шла медленно. Люди и чужие затравленно озирались по сторонам. Двое альгатирейцев по-прежнему тащили с собой «Драконы». А вот из четверых людей в группе остались лишь двое. И кассилианин остался один. Всего — пятеро. Сейчас их станет еще меньше, подумал Кирк и затаил дыхание.

Группа остановилась, и после недолгого обсуждения один из альгатирейцев осторожно двинулся вперед. Он обошел арку и опасливо ступил на ровное поле. Кирк замер, но ничего не произошло — альгатиреец медленно двигался вперед как ни в чем не бывало. Кирк удивленно посмотрел на Тенчен-Сина, но тот мотнул головой в сторону крадущегося альгатирейца — смотри, мол, сейчас начнется. И действительно — началось…

Что-то схватило осторожно шагавшего чужого. Что-то… непонятно, что! Пустота, воздух, ничто — схватило, дернуло в сторону, свалило на землю и потащило волоком. Альгатиреец закричат, выронил оружие и принялся отбиваться от этого невидимого противника. Но сила. державшая его, приподняла альгатирейца над землей и сдавила. Вопли оборвались. Кирку показалось, что даже сюда доносится хруст ломаемых костей. Он с ужасом смотрел, как из повисшего над землей раздавленною тела крупными каплями падает кровь, не долетая до белой поверхности, исчезая прямо в воздухе. Как будто что-то невидимое подхватывало тяжелые темные капли, торопливо и жадно слизывало их.

Тело чужого смялось в комок, сжалось до размерив крохотного лоскутка и исчезло бесследно. И наступила полнейшая тишина. Кирк поежился. Он поверил Тен-чен-Сину — обойти арку нельзя. Но вот можно ли пройти через нее?

Второй альгатиреец и один из людей посовещались, и оба направились прямо к воротам. Видимо, они поняли, что идти можно только через них, другого пути тут нет.

— Приготовиться, — прошептал Тенчен-Син. — По моей команде — бежим что есть сил! И не останавливаться! Что бы ни случилось — не останавливаться!..

Человек носком правого ботинка коснулся дороги, вымощенной белыми круглыми дисками. Коснулся и отдернул, словно боясь обжечься. Но ничего не случилось. Он ступил на дорогу всей подошвой, нажал, перенес вес тела на правую ногу — ничего.

Один шаг, второй, третий… Человек остановился и повернулся к альгатирейцу. Тот отрицательно помотал головой и махнул рукой. Тогда человек пошел дальше.

Когда он отдалился метров на тридцать, альгатиреец подозвал остальных и сам ступил на эту дорогу. Через несколько секунд его примеру последовал кассилианин.

Они шли цепочкой, позволяя предыдущему отойти шагов на сорок — пятьдесят. На дорогу ступил еще один человек, а последний из оставшихся внимательно следил за ними. Он уже готовился шагнуть в ворота, когда это случилось.

Свистящий шелест прорезал воздух, и дорога ощетинилась множеством шипов. Круглые плитки исчезли, открывая путь сверкающим длинным стержням. Словно множество причудливо изогнутых рогов неизвестного животного проткнуло полотно дороги, насадив на свои острия шедших по ней.

Многоголосый крик разнесся по полю. Шипы, достигавшие полутора-двух метров, высоко подняли в воздух извивающиеся в предсмертной агонии тела. Целый лес вырос на дороге. Оставшийся в живых человек испуганно попятился назад. И как раз в этот момент Тенчен-Син громко крикнул:

— Вперед!!!

И первым кинулся к арке.

Кирк метнулся за ним, проклиная в душе тот час. когда согласился на предложение Дитриха. Все-таки на урановых рудниках было бы спокойнее, подумал он.

Они пронеслись мимо перепуганного человека и выскочили на дорогу. Бежать было неимоверно трудно — шипы были расположены очень близко и приходилось буквально продираться между ними. Но, видя, как торопится Тенчен-Син, все понимали, что мешкать здесь не следует.

Кирк услышал громкий стон, поднял глаза и увидел наколотого на шип кассилианина. Тот скользнул по Кирку бессмысленным взглядом, и голова его безвольно поникла.

Это зрелище подстегнуло Кирка, и через несколько секунд он уже догонял Тенчен-Сина.

— Быстрее! Они уходят! — крикнул Тенчен-Син. Кирк хотел спросить, кто именно уходит, но заметил, что шипы пришли в движение и начинают уползать обратно в дорожное покрытие.

Бежать стало труднее, пару раз Кирк наступил на почти скрывшееся в земле острие и едва не проткнул ботинок. Он не оглядывался и не знал, все ли поспевают за ними. До конца дороги оставалось несколько шагов, впереди уже виднелись ворота в третью зону и Тенчен-Син уже вбежал в них. Кирк сделал над собой отчаянное усилие, прыгнул и буквально влетел в темнеющий овальный провал.

Он споткнулся, упал, тут же вскочил на ноги, но мгновенно был сбит с ног налетевшей на него Тас-Кса-Сит.

— С дороги!!! — заорал им Тенчен-Син, и Кирк с ксионийкой не сговариваясь откатились в разные стороны, а на то место, где они только что были, тяжело плюхнулся Партиони. Он не успел встать, как на него обрушился Рогов.

— Какого черта!!! — заорал Рогов, но остальные слова застряли у него в горле, потому что его изо всех сил боднул в спину Патрик Мелони.-

— Все! — с облегчением выдохнул Тенчен-Син. И тут же в ворота влетел еще кто-то.

Он споткнулся о Мелони, перелетел через Рогова и ударил головой в живот Тенчен-Сина.

— Каншат!!! — крикнул Тенчен-Син, выхватывая нож.

— Стоять!!! — заорал Кирк. Он уже понял, кто этот человек, — единственный оставшийся в живых член большой группы, благодаря которой им удалось пройти.

— Не убивайте меня!!! — закричал человек. — Не убивайте меня!!! Пожалуйста!!!

— Заткнись! — злобно рявкнул Рогов, потирая ушибленный затылок. — Кретин несчастный!

— Не убивайте меня, — повторил человек. Взгляд его испуганно метался от одного к другому и в конце концов остановился на ван Детчере. Человек прихрамывая подошел к Кирку и просительно посмотрел ему в глаза. Кирк нахмурился.

Человек этот был ранен. Вообще непонятно было, как он сумел добежать. Острый шип распорол ему бедро и бок. Человек зажимал рану рукой, но вся правая сторона его комбинезона потемнела, напитавшись кровью. Видимо, силы ему придавал страх.

— Оружие! — потребовал Кирк, и человек осторожно, двумя пальцами, потянул из кобуры бластер.

Кирк усмехнулся. Незнакомец был вооружен «Коброй», от которой тут было мало толку.

— Еще? — строго спросил Кирк.

Человек на миг замешкался и вытащил из-за пояса нож. Кирк едва не поморщился — нож был плохой, тонкой стали, яркая блестящая игрушка, которыми торгуют в любом космопорту по полтора креда за штуку. Таким ножом хорошо было совершать самоубийство — когда жертва не оказывает сопротивления — а для более жизненных целей он совершенно не подходил. Этот человек был скверно вооружен, тяжело ранен и совершенно не нужен. Что может быть хуже серьезно раненного, плохо вооруженного и совершенно ненужного спутника?

— Не убивайте меня, — еще раз повторил человек.

— Тебя не убьют, — успокоил его Кирк. — Уходи.

— Куда? — Человек вытаращил глаза.

— Куда хочешь, — пожал плечами Кирк.

— Возьмите меня с собой, — попросил человек. — Меня зовут Латис Кард, я пропаду здесь один!..

— Ты не сможешь идти, — покачал головой Кирк.

— Я пропаду здесь один! — выкрикнул человек.

— Ты пропадешь, если сейчас же не уйдешь отсюда, — спокойно заявил Тенчен-Син, демонстративно поигрывая своим ножом. — Дальше тебе идти бесполезно. Возвращайся, обратная дорога безопасна.

— Нет! — испуганно выкрикнул человек.

— Возвращайся! — Тенчен-Син сделал шаг вперед.

— Тенч! — одернул его Кирк. — Обратная дорога правда безопасна?

— Да, — Тенчен-Син выдержал взгляд Кирка и кивнул. — Безопасна. Обратно дорога пропускает всех. Пусть возвращается.

— Возьмите меня с собой, — в голосе раненого сквозило отчаяние.

— Ты нам не нужен, — покачал головой Кирк. — Тебе лучше вернуться.

— А может, взять его? — задумчиво пробормотал Рогов. — Мало ли какие ловушки нас еще ждут?

Раненый человек испуганно попятился.

— Мы уже в третьей зоне, — напомнил Тенчен-Син. — Здесь нам придется идти быстро.

И словно бы в подтверждение его слов раздался низкий и протяжный рык, от звука которого все мгновенно замолчали.

Да уж, подумал Кирк. Если то, что издавало этот звук, соответствует ему хотя бы на четверть, то идти нам придется очень и очень быстро…

* * *

— Ты уверен в том, что это не провокация? — спросил Император Арнольд у Командующего Штабом Имперского Космического флота.

— Информация была проверена, господин Император, — отчеканил Командующий.

— Значит, началось… — пробормотал Император и сокрушенно покачал головой.

Командующий не понял, что хотел сказать Император, но переспрашивать не стал — недаром он был Командующим уже без малого двадцать лет.

— Где все наши флотилии? — Император нахмурил брови.

— Первая, Вторая и Третья — в доках, — отрапортовал Командующий. — Четвертая — в системе Ксиона. Две десантных бригады — Вторая и Третья — в системе Альгатира. Первая десантная — в системе Гелиоса.

— Сколько времени потребуется на то, чтобы собрать весь флот?

— Четверо суток, — после секундного размышления ответил Командующий.

— Долго, — покачал головой Император. — Где к тому времени будет флот Таира?

— Все зависит от того, куда они направляются, — заявил Командующий.

— В систему Анкора, — Император по-прежнему хмурился.

— Простите, господин Император, — Командующий позволил себе легкое недоумение, — но наши агенты считают, что…

— Меня не интересует, что считают ваши агенты! — оборвал его Император. — У меня есть верные сведения, что флот Таира направляется именно в систему Анкора!

— В таком случае, господин Император, флот Таира окажется на Анкоре через трое суток, — ответил Командующий.

Император Арнольд поджал губы, руки его скользнули по столу, словно разглаживая его зеркальную поверхность.

— Их необходимо задержать, — глухо произнес Император. — Хотя бы на четыре дня.

— Мы можем выслать к Анкору Первую, Вторую и Третью флотилии, — предложил Командующий. — Но без поддержки десанта они долго не продержатся.

— Когда к ним смогут присоединиться десантные бригады? — спросил Император.

— Первая — через тридцать часов, — ответил Командующий. — Вторая и Третья — через пятьдесят — пятьдесят пять. Система Альгатира далеко, — пояснил он.

— Ты говорил, что Четвертая флотилия сейчас в системе Ксиона? — вспомнил Император. — Значит, они первыми смогут встретить таирский флот?

— Простите?! — не понял Командующий. — Как это — встретить?!

— До того, как таирцы уйдут в гиперпрыжок, — пояснил Император.

— Но, господин Император! — Командующий опешил. — Это же самоубийство! Четвертая флотилия — против всего флота Таира!

— Я рассчитываю на помощь Ксиона, — сказал Император. — У них неплохой флот.

— Господин Император, — Командующий был в сильном волнении, — даже если флот Ксиона вместе с кашей Четвертой флотилией…

— Я знаю! — резко бросил Император и тут же спросил: — Первая десантная будет проходить мимо нас?

— Да, господин Император, — утвердительно кивнул Командующий.

— Когда?

— Часов через десять после того, как вы отдадите мне приказ о выступлении.

— Приказываю! — Император откинулся на спинку кресла. — Весь флот должен немедленно выступить к Таиру! Первой десантной — идти сюда, в нашу систему, потом уже — на Таир. Пока же Четвертой флотилии и флоту Ксиона придется справляться самим… До подхода Первой десантной…

— Господин Император, даже при поддержке Первой десантной у них нет никаких шансов. И у самой Первой — тоже. Силы слишком неравны.

— Вам приходилось когда-нибудь воевать с таирцами? — спросил Император.

— Нет, господин Император. Не приходилось.

— И никому не приходилось, — пробормотал Император.

— Позвольте задать вопрос, господин Император? Император Арнольд посмотрел на Командующего и кивнул.

— Для чего Первой десантной идти сюда? Это задержит их часов на пять, не меньше. Не лучше ли будет…

— Не лучше, — отрезал Император. — Потому что я полечу с ними. И вы тоже!

— С Первой десантной?! — у Командующего отвисла челюсть.

— Да! — Император Арнольд резко встал и сверху вниз посмотрел на Командующего. — С Первой десантной полечу я и весь мой штаб. Ручаюсь, при известии о том, что к ним на помощь идет Император, Четвертая флотилия будет драться до последнего!

 

Глава пятая

ДРЕВНИЙ ГОРОД

Третья зона также напомнила Кирку человеческий город. Только город этот словно бы сошел со страниц книг по древней истории Гелиоса-3. Самого Кирка этот период истории не интересовал совершенно, но ему запомнилась голограмма, увиденная в каюте его товарища — лейтенанта Франсуа Парка. Старинные узкие и полутемные улочки, заполненные понурыми людьми в странной и непривычной одежде, темно-серые и черные безрадостные цвета, невысокие и неудобные на вид дома И над всем этим, словно суровые стражи, возвышались узкие башни замка. В третьей зоне все было очень похоже.

Идти было неудобно — улицы были вымощены большими, выкрошившимися от времени каменными плитами, подогнанными кое-как. Улочки узкие, шириной метра три, не больше, изобиловавшие неожиданными углами и поворотами. Из-за этих узких улиц двухэтажные дома казались высокими небоскребами. Вокруг царил полумрак, лучам заходящего Анкора с трудом удавалось проникнуть в эти закоулки.

Кирк чувствовал себя неуютно. Ему опять подумалось. что выстроить подобный город могли только существа, очень мало отличающиеся от людей. Если архитектура второй зоны не имела ничего общего с творениями человеческих существ (так, во всяком случае, казалось Кирку), то первая и третья выглядели словно созданные людьми или кем-то, очень на них похожими.

— Как красиво, — неожиданно сказала Тас-Кса-Сит.

— Красиво?! — поразился Партиони. — Что же здесь красивого?

— Все, — пожала плечами Тас-Кса-Сит. — На Ксионе есть заповедник — в Лискийских горах. Мне там всегда нравилось. Очень похоже.

— Красиво, — проворчал Партиони. — Сейчас из этой твоей красоты как покажется какая-нибудь дрянь… Посмотрим, что ты тогда скажешь…

— Мигель, — ксионийка понизила голос, — а ты слышал, как наш командир назвал Тенчен-Сина?

Партиони помотал головой.

— Он назвал его «Тенч», — прошептала Тас-Кса-Сит.

— Ну и что?! — удивился Партиони.

— Попробуй ты его так назвать, — усмехнулась ксионийка, — через сколько секунд твои кишки будут болтаться на острие его ножа.

Партиони помолчал, потом внимательно посмотрел на Тас-Кса-Сит.

— Я думаю, что командир и наша ящерка сдружились, — сказал он. — Поглядим, хорошо ли это. Может быть, не так уж и плохо…

— Может быть, — кивнула ксионийка и посмотрела на ван Детчера.

Кирк ван Детчер шел впереди, рядом с Тенчен-Сином, и разглядывал окружающие дома. Несмотря на угрюмую обстановку, он почему-то почувствовал себя тут спокойнее, хотя это была уже третья зона.

— Многие идут именно сюда, — говорил ему Тенчен-Син. — В первых двух зонах почти ничего от Предтеч не осталось, все растащили. А в третьей еще можно отыскать разные игрушки. Многие боятся идти дальше, так что нам нужно быть осторожнее. Потому что…

Договорить ему не удалось, до них опять донесся низкий хриплый рев.

— Что это? — нахмурился Кирк. — Всю дорогу воет…

— Это зверь, — пояснил Тенчен-Син. — Он не опасен, медленно двигается. Главное, не заходить в тупики. А вот тут можно укрыться, — неожиданно заявил он, указывая на какую-то дверь. — В этом доме безопасно, я всегда ночевал тут, если… Стой! — неожиданно выпалил Тенчен-Син.

Группа остановилась. Кассилианин махнул рукой и прижался к стене дома. Остальные последовали его примеру. Наступила тишина. И в этой тишине отчетливо послышался звук шагов.

Из-за поворота показались трое людей. Один из них нес какой-то продолговатый предмет, очень похожий на кокон громадного насекомого. Наверное, этим ребятам посчастливилось кое-что отыскать, подумал Кирк. Вот только поосторожнее им следует быть, не разгуливать так беспечно по этим темным закоулкам. Даже если тут и нет никаких обещанных Тенчен-Сином ловушек, наверняка найдутся желающие поживиться чужой добычей. А эти ребята слишком уж беспечны…

Тот, который тащил этот самый «кокон», был озабочен исключительно тем, чтобы не уронить его, и по сторонам вообще не смотрел. Двое же остальных — вооруженные длинными ножами — изредка озирались, делая вид, что высматривают опасность. Но и их больше заботила сохранность находки, нежели эта самая гипотетическая опасность. Потому что группу Кирка они даже не заметили и проследовали дальше. Кирк подумал, что если они будут так «охранять» свою добычу, то вряд ли им удастся благополучно вернуться обратно на свой корабль.

И словно в ответ на его мысли с той стороны, где только что скрылась удачливая троица, донеслись сдавленные крики и лязг стали. Тенчен-Син мгновенно поудобнее перехватил свое копье и вышел на середину улочки. Кирк подумал, что в таком узком пространстве копьем как следует не размахнешься. Видимо, о том же подумал и кассилианин, потому что он огляделся по сторонам, несколько раз крутанул копьем в воздухе и неодобрительно покачал головой.

— Командир!..

Кирк оглянулся. Рядом стояла Тас-Кса-Сит.

— Это они! — шепотом сказала ксионийка.

— Кто — они? — не понял Кирк.

— Та большая группа, что шла за нами от самого корабля! — шепотом выпалила Тас-Кса-Сит.

— Сорок человек?! — удивился Кирк.

— Не человек, — поправила его Тас-Кса-Сит. — Я не знаю, кто они. И их уже не сорок, а гораздо меньше. Не больше двух десятков.

— Это ненамного лучше, — проворчал Кирк.

— Я тоже их чувствую, — подал голос Тенчен-Син. — А тех троих, что только что прошли, уже нет в живых…

— Надо где-то укрыться, — решил Кирк. — С такой большой группой нам не справиться…

— Вот в этом доме я уже останавливался, — напомнил кассилианин, указывая на дверь на противоположной стороне улицы.

— И где ты только не останавливался! — саркастически заметил Партиони.

Тенчен-Син промолчал.

Кирк задрал голову, рассматривая высоченное здание — не здание даже, крепость какая-то или старинный дворец. Может быть, и правда укрыться тут, подумал он. А если эти преследователи все же заметят нас? В здании не очень-то развернешься…

И в этот момент из-за угла показались они.

В первую секунду Кирк подумал, что это как раз те ребята, которые встретились им за пределами Лабиринта и тащили по каналу диковинный шар, попали в засаду, а потом устроили перестрелку между собой. Потому что на этих людях (или не людях?) была надета точно такая же броня со стволами бластеров на плечах.

Но тут же Кирк понял, что он ошибся — это никак не могла быть та группа. Огненно-рыжие волосы, желтоватая кожа, высокий рост…

Не может быть, подумал Кирк. Это не могут быть таирцы. Таирцы никогда не заходят в Лабиринт. Они крутятся возле северных ворот города. А сюда они никогда не заходят…

— Стойте на месте!!! — громко произнес один из этих рыжеволосых, и вся их компания быстро начала приближаться. Голос у него был ровный, не выражавший никаких эмоций.

Кирк увидел в руках у нападавших короткие ножи с широкими лезвиями. Обязательно, подумал он. Будем тут стоять и дожидаться вас…

Первого из нападавших встретил Тенчен-Син. Кирк успел увидеть, как Тас-Кса-Сит тенью скользнула вдоль стены, Партиони и Рогов поднимают арбалеты, а Патрик Мелони выхватывает свой хваленый бластер, который ему еще не приходилось пускать в дело. А потом Кирку стало не до этого.

Силовая броня, разумеется, не работала, но и без этого она неплохо защищала своих рыжеволосых обладателей от ударов холодного оружия. Широкие сегменты брони пружинили, пробить их было невозможно, и единственным слабым местом у нападающих оказывались область шеи и головы, а также ноги. Правда, копье Тенчен-Сина пробивало броню с легкостью — силы и резкости удара кассилианину было не занимать, — но Тас-Кса-Сит била только лишь в область шеи — стальные лезвия перчаток скользили по броне, не причиняя ей никакого вреда.

Кирк заметил, что нападавшие стремились в основном добраться до него и до остальных людей. Они мало внимания уделяли чужим, и это дало возможность Тенчен-Сину и Тас-Кса-Сит нанести сокрушительный удар с тыла. Но даже и при этом Кирку пришлось отбиваться сразу от троих рыжеволосых.

Он видел, как Рогов и Партиони отбросили ставшие бесполезными арбалеты и кинулись врукопашную. Oн видел, как Мелони раз за разом стреляет из своего бластера. Звонкий щелчок — и нападающего буквально отбрасывает назад, валит на землю.

Без поддержки кассилианина и ксионийки они бы ни за что не справились с такой большой группой. Hо копье Тенчен-Сина и перчатки Тас-Кса-Сит делали свое дело, и вскоре все было кончено. Последнего рыжеволосого достал ножом Рогов. Он склонился над упавшим телом, грубо дернул его, и рыжеволосый прохрипел что-то непонятное. На губах поверженного противника выступила кровь, и глаза его закрылись.

Кирк перевел дух и огляделся. Победа досталась им дорогой ценой — Партиони был ранен в ногу, на плече Мелони расползалось кровавое пятно.

Плохо, подумал Кирк. Очень плохо…

— Пошли туда, — тяжело дыша, сказал Тенчен-Син, показывая на старинное высокое здание. — Там мы сможем отдохнуть. Я уже останавливался там, а другого укрытия мы сейчас не отыщем…

* * *

Рана Партиони оказалась неглубокой, но очень болезненной. Широкое лезвие ножа распороло ему бедро и зацепило колено. Он обработал рану антисептиком и перевязал ногу, но ступать на нее мог с трудом. Кирк с сомнением глядел на ковыляющего по комнате Партиони, держащегося рукой за стену. Вряд ли он сможет идти, подумал Кирк. Во всяком случае быстро.

Партиони поймал взгляд Кирка и криво улыбнулся.

— Что, командир? Списываем меня со счетов, да? — спросил он.

Кирк ничего ему не ответил и посмотрел на Мелони. Левая рука его была на перевязи, Мелони едва мог пошевелить ею. Тоже не боец, подумал Кирк.

— И Патрика в расход! — громко заявил Партиони.

Кирк вновь промолчал, достал карту Лабиринта, полученную от Дитриха, развернул ее и принялся разглядывать. Было темно, и карту можно было различить с трудом. Только большое белое пятно в центре Лабиринта было отчетливо видно — все остальное сливалось в полумраке, и приходилось подносить карту чуть ли не к самым глазам.

Хорошая карта, подумал Кирк. Хоть и темно сейчас, а все же видно, что карта хороша. Все места, где мы были, легко узнаваемы. Пока еще она нам не требовалась, но скоро закончатся зоны, в которых бывал Тенчен-Син. И тогда она пригодится.

— Так что, командир? — снова подал голос Партио-ни. — Как с нами быть-то? А?

В голосе его сквозила нервозность.

— Пойдете дальше, — коротко ответил Кирк.

— Серьезно?! — расхохотался Партиони. — Да ты на меня посмотри! Еле хожу!

— Пойдешь как миленький! — рявкнул Кирк, резко обернувшись к Партиони. — Ногу поцарапал? Сопляк! Доковыляешь!

Все с удивлением посмотрели на Кирка.

— Ты что, командир? — негромко спросила Тас-Кса-Сит. — Не дойдет ведь он…

— Дойдет, — отрезал Кирк.

«Постарайся, чтобы ты оказался там совершенно один…» — вспомнил он слова Дитриха.

Хрен тебе, злобно подумал Кирк. Всех доведу. Всех. Пинками погоню, каждого. На себе поволоку, а сделаю так, как хочется мне, а не тебе, господин Аллан Дитрих…

— Командир, — Партиони уже говорил спокойнее. — Мне правда не дойти. Может, я останусь тут? Тут вроде бы безопаснее…

Безопаснее, подумал Кирк. Откуда ты знаешь, где безопаснее?! Может быть, в этом дворце как раз опаснее всего…

Место, куда привел их Тенчен-Син, выглядело мрачно. Это и впрямь был какой-то заброшенный дворец — узкие высокие окна с давным-давно выбитыми стеклами, каменные плиты пола, темнота зала, едва рассеиваемая скудными лучами света, проникавшими с улицы, затхлый и спертый воздух… Гнусное место, одним словом.

Неприятнее всего то, что придется здесь заночевать. Скоро совсем стемнеет, а идти по Лабиринту ночью нет никакого желания. Ночевать же здесь — неизвестно, чем эта ночевка закончится…

Походный рацион показался им сейчас совершенно безвкусным. Разумеется, он никогда не обладал вкусом деликатеса, но сейчас было такое ощущение, словно картон жуешь. И вода была какая-то… липкая и противная.

— Будем дежурить по очереди, — заявил Кирк. — Все, кроме Партиони и Мелони.

— Почему это?! — возмутился Партиони. — Если я не могу идти, то не надо делать из меня… не знаю, кого! Отдежурю, командир, не волнуйся!

— Я тоже! — сказал Мелони. — Правая рука действует, все будет в порядке!

— Хорошо, — Кирк пожал плечами. — Будь по-вашему… Кстати, Мелони! А ведь твоя штука тут и правда работает, — Кирк с улыбкой указал глазами на бластер, лежавший на полу рядом с Мелони.

— А как же! — гордо ответил Мелони. — Иначе и быть не могло!

— Чем он у тебя стреляет? — заинтересовался Рогов.

— Во, гляди! — Мелони поднял бластер в направлении Рогова. Раздался звонкий щелчок, и Рогов испуганно отшатнулся — возле самого его лица торчал из стены короткий и толстый металлический стержень.

— Все гениальное — просто! — заявил Мелони.

— Придурок! — покрутил головой Рогов. — А если бы в меня попал?

— Не попал бы, — успокоил его Мелони. — Стрелять умею, не волнуйся!

— Иди лучше на таирцев поохоться, — мрачно посоветовал Рогов. — Скольких ты уложил-то этой игрушкой?

— Четверых, — ответил Мелони и удивился: — А что, это были таирцы?!

Рогов презрительно фыркнул.

— Я в семьсот пятом с ними сталкивался, — заявил он. — Аллану Дитриху что-то нужно было от них, ну он и отправился. Лично. А я — с ним вместе как телохранитель.

— На Таир отправились?! — поразилась Тас-Кса-Сит.

— Ага, пустят они нас туда, как же! — расхохотался Рогов. — Не, не на Таир. Они договорились встретиться на нейтральной территории — какая-то мертвая планета, что после Большой Войны ни на что более и не годна… Дней десять с ними Дитрих беседовал… Межимперский язык хорошо понимают, не хуже нас. Разговаривают правильно, только вот фразы строят непривычно… Честно говоря, я ни разу таирской речи-то и не слышал, ни одним словом на своем языке они не обмолвились. Только на межимперском.

— А что Дитриху нужно было от таирцев? — спросил Партиони.

— А черт его знает, — пожал плечами Рогов. — Что-то по делам концерна… Не договорились они. Таирцы вообще неохотно идут на контакт.

— Да уж, неохотно, — Мелони прикоснулся к пострадавшему плечу и слабо охнул. — Сегодня они шли на контакт — охотнее некуда!

— Это точно, — подхватил Партиони. — И что самое любопытное, зачем они полезли в Лабиринт? Они же никогда сюда носа не совали!

— А мне не понравилось, что на таирцах была броня. — подал голос Тенчен-Син. — Такая же, как на тех людях, которые были атакованы в канале за пределами Лабиринта.

— Да, человек в таирской броне — это что-то невиданное, — согласилась Тас-Кса-Сит. — Хорошо еще, что они не догнали нас, когда мы шли к Лабиринту. От нас бы и пыли не осталось.

— Эта группа шла за нами очень давно, — сказал Кирк. — Они не просто шли в Лабиринт, они преследовали нас.

— Нам повезло, что ловушки Лабиринта немного сократили численность этих настырных таирцев, — проговорил Партиони. — Будь их вдвое больше, мы бы сейчас лежат и на улице хладными трупами.

— Когда я прикончил последнего из них, — задумчиво проговорил Рогов, — он успел мне кое-что сказать. Я злой был ужасно, ну и спросил, чего они к нам привязались… Ну, в смысле, просто рявкнул на него… Что-то вроде, какого черта или как-то там еще… Удивило меня, что таирцы, и вдруг — в Лабиринте!

— И что он тебе сказал? — быстро спросил его Кирк.

— Он сказал мне: «Вечным место в вечности», — ответил Рогов.

— То есть?! — не понял Партиони.

— Вечностью таирцы называют смерть, — пояснил Рогов. — «Уйти в вечность» — значит умереть.

— А Вечные? — продолжал допытываться Партиони.

— Вечными таирцы называют Предтеч. — Было темно, но Кирку удалось разглядеть, как Рогов обвел всех присутствующих взглядом.

— При чем тут Предтечи? — недоуменно спросил Партиони. — Какое отношение они имеют к нам?

— Вот и я думаю — какое? — проворчал Рогов.

— Таирцы пытались убить людей, — заявил Тенчен-Син. — Не меня или Тас-Кса-Сит. Вас!

На минуту наступила полная тишина, все пытались переварить услышанное.

— Я тоже это заметил, — подал голос Кирк. — Но не понимаю, почему именно нас?

— Предтечи должны умереть, — задумчиво произнес Рогов.

В темноте трудно было что-либо разглядеть, но Кирку опять показалось, что все, даже чужие, посмотрели на Рогова с недоумением.

* * *

Кирк проснулся от чьего-то осторожного прикосновения к своему плечу. Он моментально сел, сжимая рукоятку ножа, и вгляделся в темноту. Худощавая фигура, левая рука на перевязи… Мелони, с облегчением подумал Кирк, расслабляя мышцы руки, уже готовой было нанести удар.

— Что? — шепотом спросил он у Мелони. Мелони поманил его рукой и осторожно приблизился к окну. Кирк тихонько поднялся, на цыпочках подошел к нему и встал рядом. В темноте было видно, как Мелони прижат палец к губам и мотнул головой в сторону окна.

— Осторожнее снимай!.. — донесся снаружи еле слышный шепот.

— Да я и так осторожно! — возразил второй голос.

— Вот ведь удача подвалила, а? — снова сказал первый. — Эти таирские штуковины в большой цене! Знаешь, сколько одна такая рубашечка стоит? Тысяч десять, не меньше!

— Да ну?! — удивился второй.

— Вот тебе и «ну»! — усмехнулся первый. — Во-первых, они не руками управляются — проволочки видишь? Цепляются сюда, к мочкам ушей — и все! Мозгами только надо шевелить, — хихикнул голос.

— Не очень-то они, видать, ими шевелили, — заметил второй, — коли все тут валяются…

— Ты ерунды не говори! — строго заметил первый. — Тут же Лабиринт! Тут от этой брони никакого толку! А вот за силовым полем… Там фиг кто к нам подберется незамеченным!

— Смотри-ка! — прошептал второй. — Кажется, ксионийка поработала! Видишь следы? От ихних перчаток такие бывают! Точно тебе говорю!

— Ясное дело, — согласился первый. — А вот это что за стрелы такие? Никогда раньше не видел! Гляди — короткие и острые, как глубоко в броню воткнулись!

Кирк посмотрел на Мелони. Тот кивнул и показал Кирку свой бластер. Да, подумал Кирк. Хорошую штуку придумал Мелони. И главное — привычную в обращении. Рукоять бластера в любом случае удобнее, чем все эти копья и арбалеты. Не говоря уже о ножах…

— Эх, жалко что эти одежки порублены! — шепотом сокрушался первый голос за окном.

— Да ладно тебе! — успокаивал его второй. — Нам все равно всю эту кучу не уволочь!

— Может быть, спрятать их где-нибудь? — предложил первый.

— Ага! — саркастически усмехнулся второй. — Ты сам потом за ними вернешься, да?

— Тоже верно, — проворчал первый. — Ладно, пошли отсюда! А то еще заявятся те, кто этих ребят уложил, — будет нам весело…

— Что-то много нынче развелось в Лабиринте этих рыжих с Таира-3, - пробормотал второй. — Видать, опомнились, что Лабиринт без них растаскивают, вот и полезли сюда…

— Это точно, — подтвердил первый. — Третья группа уже попадается! Хорошо еще, что без своей брони они тут не бойцы. А то не унести бы нам ног, весь Лабиринт таирским давно был бы…

Шептавшиеся за окном еще немного повозились, укладывая поудобнее снятую с убитых таирцев броню, потом тихонько убрались. Кирк посмотрел на Мелони. Тот задумчиво поглаживал правую щеку стволом бластера.

— Как тебе это нравится, командир? — шепотом спросил он.

— Совершенно не нравится, — так же тихо ответил Кирк.

— Воевать в Лабиринте с таирцами — приятного мало, — медленно произнес Мелони.

— Завтра тяжелый день, — раздался свистящий шепот. Мелони и Кирк обернулись и увидели расплывающуюся в темноте фигуру кассилианина.

— Ты чего проснулся? — спросил Кирк.

— Они так орали под окном, — усмехнулся Тенчен-Син, — что не проснуться было нельзя.

— Ложись, — посоветовал Кирк. — Завтра тебе еще нас вести…

— Уже нет, командир, — ответил Тенчен-Син. — Завтра мы минуем площадь с тремя колодцами, и все. Это самая дальняя точка, куда я доходил. Мы должны пройти площадь очень быстро, там самая главная опасность. Но как идти дальше, я не знаю. Я был в четвертой зоне, но это было один раз и очень давно. Я уже не помню ни дороги, ни ловушек.

— А что на этой площади самое опасное? — спросил Кирк. — Ловушки? Или звери?

— Я знаю только то, что очень немногие прошли эту площадь, — ответил Тенчен-Син. — Там надо будет идти быстро. Но идти, а не бежать.

— Почему?! — удивился Мелони.

— Если бы я знал ответ на этот вопрос, — проговорил Тенчен-Син, — то, скорее всего, меня уже не было бы среди живых. Это Лабиринт, Патрик. Здесь ты либо веришь рассказчику и слушаешь его, либо делаешь все сам на свой страх и риск. Я предпочитаю первое.

— А что там за колодцы на площади? — снова спросил Мелони. — С водой? Или с чем-то… с чем-то другим? И вообще, вот ты говоришь — быстро идти… А большая она, площадь-то эта?

— У командира есть карта, — пожал плечами касси-лианин. — На мой взгляд, площадь не очень большая. Не знаю, какой она покажется тебе.

— Ладно, — вздохнул Кирк. — Сейчас все равно ни черта не видать, утром посмотрим по карте. Чья сейчас очередь дежурить?

— Кошечки, — ответил Мелони.

— Буди ее, — распорядился Кирк. — Остальным — спать!

— Уже разбудили, — проворчала Тас-Кса-Сит, садясь на полу.

— Вот и хорошо, — ответил Кирк, отходя в угол зала. — Принимай дежурство. Остальным — спать! — повторил он, присаживаясь на пол и прислоняясь спиной к стене.

Кирк закрыл глаза, но сон не шел к нему. Непонятное и необъяснимое чувство тревоги не давало ему покоя.

Таирцы, подумал Кирк. Вот что меня беспокоит. Ловушки Лабиринта, жадные искатели сокровищ, охотники за головами или провиантом — все это плохо, опасно, но объяснимо. А поведение таирцев необъяснимо совершенно. Можно лишь строить догадки и предположения, ни одно из которых наверняка не окажется истинным.

Тот человек под окном сказал, что это уже третья группа таирцев, которая попадается им на пути. Надо полагать, что первые две группы тоже были мертвы. Что же происходит? Какого черта таирцам понадобилось в Лабиринте? Может быть, они действительно опомнились, что сокровища Предтеч уплывают в чужие руки? Сомнительно. Таирцам никогда не было никакого дела ни до Предтеч, ни до ныне существующих рас.

Предтечи, подумал Кирк. «Предтечи должны умереть…» Нет, не так. Это Рогов так сказал, а таирец говорил иначе: «Вечным место в вечности».

И лезли они в основном к нам, к людям. Чужих практически не замечали…

И зона эта выглядит так, словно построили ее люди. Да и первая зона тоже с вполне человеческой архитектурой…

Вечные.

Предтечи…

Кирку стало не по себе.

Цивилизация Таира-3 была единственной, кто видел Предтеч, пострадал от них и остался в живых. И никогда раньше таирцы не заходили в Лабиринт. Сотни лет они держались в стороне, лишь неодобрительно поглядывая на охотников за сокровищами. А сейчас они пробудились к активности…

Именно сейчас — не месяц назад, не год. Сейчас, когда в Лабиринте оказался Кирк ван Детчер со своей группой.

Нет, поправил сам себя Кирк. Когда в Лабиринте оказалась группа, соблюдающая интересы Аллана Дитриха… Близкого родственника Императора.

Аллан Дитрих, подумал Кирк.

Во что ты втравил нас? Во что такое, что заставило таирцев очень громко заявить о своем существовании? Или это не ты нас втравил? Может быть, это твой родственничек — светлейший и справедливейший Император, чтоб его… Или сразу оба — вероятнее всего, что в этом деле ваши с Императором интересы полностью совпадают.

А я опять, как дурак, клюнул на твою, Дитрих, сказочку про пропавшего сыночка. А сыночек твой небось сидит себе сейчас на каком-нибудь Эльрийском курорте, с бабами, выпивкой, живой и невредимый…

Ну почему я, старый дурак, вечно попадаюсь на удочку разных подонков?! Словно карась голодный, не вижу. что под червячком острый крючок притаился. То Император меня вокруг пальца обводит, то контрабандисты эти, с Каилиша; то Аллан Дитрих…

Ну, погоди у меня, злобно сжал челюсти Кирк. Если здесь твоего сыночка не окажется, я из тебя душу вытрясу, тварь! И Кирк тут же вспомнил, что о том, как Арнольд уходил в Лабиринт, знали очень многие. И Мелони, и Рогов, и Тенч, и Партиони…

Нет, тут что-то другое. Не может быть, чтобы Дитрих выдумал это все. Сынок его наверняка сейчас тут. Но вот почему послали именно МЕНЯ?! Я же здесь никогда не бывал! И почему Дитрих был так сильно заинтересован в том, чтобы до Арнольда добрался лишь я один?

Суки, с отчаянием подумал Кирк. Что же вы задумали?..

* * *

Летс готовился умереть. Он знал, что наказание за подобное преступление может быть лишь одно — уход в вечность. Но он был спокоен, потому что его смерть могла спасти миллионы жизней других Свободных. Если Летс, конечно, не ошибся.

Если бы не приказ, пришедший с Таира-3, Летсу никогда бы и в голову не пришло подобное. Но приказ этот был странен и страшен. Никогда еще с Таира-3 не поступало таких известий. В лагере царила если не паника, то что-то очень на нее похожее. Летс, который был тут поставлен старшим над остальными Свободными, не знал, что ему делать.

Много лет уже у, Свободных была одна задача — не впускать в Лабиринт иных разумных. Конечно, они могли проникнуть туда и через другие ворота, не обязательно было им идти через северные. Но Таир-3 не мог захватить все ворота Лабиринта, не мог изолировать его, запретить доступ к наследию Вечных. Он мог только помешать этому, притормозить неизбежное, что и делал уже очень давно.

Когда Ближайший дал приказ не допустить к центру Лабиринта тех, кто может вновь поставить под угрозу существование цивилизации Свободных, Летсу показалось, что Ближайший болен, что разум его отказал своему хозяину, покинул его, уйдя в вечность. Но Летс не мог ослушаться — Свободные остаются свободными лишь тогда, когда от них не зависит жизнь остальных Свободных. Летс не был свободен в своих решениях. Это тяжкая ноша, но Ближайшему было еще труднее, ПОТОМУ что вся ответственность за действия Летса ляжет на него. Или на Высшего — если это он отдал такое распоряжение Ближайшему.

На Анкоре находилось свыше трех тысяч Свободных. Две с половиной тысячи уже покинули свои лагеря у северных ворот. И неизвестно, скольким из них удастся избежать ухода в вечность.

Летс вдруг подумал, что в этом есть какой-то скрытый и зловещий смысл. Что вечность будет забирать Свободных, потому что она помогает Вечным.

Вечным место в вечности, подумал Летс. Но у вечности могут быть свои планы относительно Свободных. И тогда вечность может выпустить из себя тех, кто претворит эти планы в жизнь — Вечных…

Летсу вспомнилось, как в далеком детстве он мечтал о том, как станет Свободным, потом — Старшим… Может быть, даже достигнет титула, когда собственное имя уже перестает иметь значение, когда тебя называют Ближайшим или Высшим…

Летс был готов к такой ответственности. Но сейчас, будучи еще только Старшим над Свободными, он подумал, что ошибался — подобный груз оказался ему не по плечу.

Летс посмотрел на светило — багровый диск Анкора уже поднялся над линией горизонта кровавым пузырем. Наступал новый день — День Свободного Полета. До Дня Тусклого Света оставалось всего пять дней. Летс знал, что весь космический флот Таира-3 уже готовится выступить к Анкору. Он знал, что Высший не сможет позволить себе изменение планов ради горстки Свободных, оставшихся на Анкоре. А значит, безжалостное пламя взорванной звезды поглотит и их вместе с Лабиринтом, вместе с Вечными, пока еще не набравшими полную силу.

Но вчера из Лабиринта вернулись четверо Свободных — жалкие остатки большой группы, ушедшей туда совсем недавно. Лабиринт не щадит никого — ни людей, ни кассилиан, ни ксионийцев, ни альгатирейцев, ни, тем более, таирцев — древних врагов Вечных, создателей мертвого города. Вернувшиеся принесли весть о том, что те, кто может послужить пробуждению Неизбежного, все еще пребывают в третьей зоне Лабиринта.

Добраться из третьей зоны до двенадцатой за пять дней просто невозможно. И получается, что ко Дню Тусклого Света их не будет в двенадцатой зоне. А значит, есть вероятность того, что Неизбежное не произойдет.

Но кто может знать, верны ли эти догадки? И тогда Летс решился на преступление.

Прошлое закрыто для всех, и каждый Свободный знает, что от него необходимо отречься, если не хочешь, чтобы от тебя самого отреклось Будущее. Не следует смотреть в Прошлое, потому что Свободный тогда теряет свою свободу, превращается в калеку, опирающегося на костыли воспоминаний. Настоящее — единственное, что имеет значение. А от Прошлого нужно отказаться. Как и от Будущего…

Летс же заглянул и в Прошлое, и в Будущее. Это по силам было сделать любому Свободному, но никто не хотел становиться преступником. Летсу нелегко далось это решение, но когда завеса Будущего приоткрылась перед ним, он увидел, что Неизбежное может не случиться.

Ближайший выслушал Летса, и Летс увидел промелькнувшее в глазах его облегчение. Ближайший пообещал сообщить об этом Высшему немедленно. Летсу же осталось лишь готовиться к уходу в вечность. В вечность, которая, может статься, не наступит преждевременно для остальных Свободных.

Летс посмотрел на лагерь — непривычно пустынный теперь — и вдруг подумал о том, что вечность может по-разному встречать пришедших к ней.

Лабиринт, подумал Летс. Я столько времени провел рядом с ним, но так и не заходил в него по-настоящему.

Какая разница, как идти в вечность?! Все дороги, так или иначе, ведут к ней. И дорога через Лабиринт ничуть не хуже остальных дорог…

* * *

— Вот она, эта площадь, — Тенчен-Син ткнул пальцем в карту. — А мы сейчас вот тут.

Уже рассвело, но в зале по-прежнему царил полумрак. Свет восходящего Анкора едва проникал сюда сквозь узкие окна. Кирк внимательнее присмотрелся к карте.

Если верить тому, что тут нарисовано, то до площади мы дойдем минут за десять, подумал Кирк. А вот что делать дальше?

Улочка, где они сейчас находились, выводила прямо на площадь. И туда же выходят еще три такие же узенькие улочки, и одна из них ведет прямо к четвертой зоне. Но неизвестно, что нам на этой улице встретится.

Да и та улица, по которой им сейчас предстояло идти, Кирку тоже не очень-то нравится. Неприятная улочка. не прямо идет, а вьется, словно змея. И в одном месте — как раз на прямом участке! — нарисован восклицательный знак и что-то мелко написано. Кирк склонился нал картой и прочитал: «Огонь, мираж, держаться правой стороны!»

Так, подумал он. Ничего не понятно… Тут к этой карте нужен еще трехтомник подробных описаний ловушек… Черт его знает, что они имели в виду, когда писали эти пояснения!

Кирк заметил, что возле одного из изображений колодца на площади есть надпись: «Свет, опасно!», а по периметру площади вьется текст: «Не останавливаться, ветер!»

Идиоты, подумал Кирк. Такие пояснения я могу написать и сам…

— Пошли, — Кирк поднялся на ноги, складывая и убирая в нагрудный карман карту. — Как твоя нога? — спросил он у Партиони.

— Может, мне остаться? — без особой надежды произнес Партиони.

«Постарайся, чтобы ты оказался там совершенно один…»

— Нет! — отрезал Кирк. — Я сказал, что пойдут все! Рогов! Помоги ему…

Они вышли на улицу, щурясь от света, показавшегося им чересчур ярким после полумрака старинного замка. Партиони опирался на плечо Рогова, стараясь как можно аккуратнее ступать на раненую ногу. Мелони шел рядом, держа свой бластер в руке.

Может быть, их и правда лучше оставить тут, мелькнула у Кирка мысль.

Нет, возразил он сам себе. Если Дитрих прав, если он действительно ЗНАЕТ, что я доберусь до двенадцатой зоны, то я доберусь туда вместе со всей командой.

А ведь сегодня уже двенадцатое число, вдруг вспомнил Кирк. Черта с два мы успеем до семнадцатого… А что будет, если мы опоздаем? И почему именно семнадцатого?! Не шестнадцатого, не восемнадцатого…

Аллан Дитрих выглядел тогда слишком уж уверенным, Подумал Кирк. Я не знаю, откуда ему известно, что я благополучно доберусь до двенадцатой зоны, и откуда он знает, что я окажусь там именно семнадцатого… Черт возьми! Я почему-то верю ему! Этому Дитриху… А ведь это нереально — за пять дней пройти все зоны. Но я верю, что пройду. И я потащу за собой всех, никого но оставлю, никого не брошу…

— Тенч! — окликнул Кирк кассилианина. — Давай, веди!

— Туда, — махнул рукой Тенчен-Син, и они медленно двинулись вдоль улицы.

Сегодня начнется самое трудное, подумал Кирк. Сегодня уже мне, а не Тенчен-Сину предстоит принимать решения. И уже от меня будет зависеть, какой дорогой нам идти дальше. От меня — человека, впервые оказавшегося в этом чертовом Лабиринте…

— Стоп!!! — сдавленно произнес Тенчен-Син. Все послушно замерли.

— Что такое? — Кирк направился к кассилианину.

— Не подходите ко мне!!! — закричал Тенчен-Син не поворачиваясь.

Кирк почувствовал, как по спине его медленно поползла ледяная волна страха. Что-то случилось, подумал он. Что-то случилось…

Кирк отошел в сторону, прижался к стене и осторожно, короткими шажками стал двигаться вперед, не спуская глаз с Тенчен-Сина.

Кассилианин замер, словно парализованный. Тело его было в напряжении, казалось, он даже дышать перестал, боясь пошевелиться.

Кирк продвинулся еще немного вперед и увидел, что перед кассилианином, прямо на каменных плитах мостовой, лежат почти неразличимые, тончайшие, словно паутинка, нити. Тенчен-Син наступил на одну из них и теперь все это кружево едва заметно подрагивало, словно бы в предвкушении добычи. Паутина, лежащая на земле, тянулась и уходила куда-то дальше по улице за поворот.

— Не подходи, командир, — уже спокойнее произнес Тенчен-Син. — Ничем не поможешь… Жаль, что так глупо получилось…

— Что это за нитки такие? — тихо спросил Кирк.

— Долго объяснять, — усмехнулся Тенчен-Син. — Не успею. Но к ним нельзя было прикасаться. Я не заметил. Потом вы сможете спокойно идти дальше, после того, как меня… как со мной все будет покончено.

Кирк увидел, как паутинка начала колыхаться сильнее, как тонкие нитки приподнялись над землей, словно раскачивающие своими головками крошечные змеи. Одна из нитей коснулась краешка копья Тенчен-Сина, обвилась вокруг него, и кусок древка с глухим стуком шлепнулся на землю, словно бы не паутинка его коснулась, а луч лазера. Упавший обломок мгновенно был обвит другими нитями, таким же непостижимым образом разрезан на мельчайшие кусочки, опутан ими и исчез из виду, превратившись во множество слабо шевелящихся нитяных клубков.

Кирк плохо понимал, что он делает. Он знал лишь одно — медлить нельзя.

Оттолкнувшись от стены, Кирк бросился к Тенчен-Сину, резким толчком отшвырнул его назад, упал сам, перекатился и тут же вскочил на ноги.

Лежавшая неподвижно паутинка оказалась словно бы подброшена в воздух невидимым взрывом. Тонкие нити взметнулись вверх, расцвели призрачным бутоном, раскинувшимся во всю ширину улицы, ударились в стены Домов. Кирк успел увидеть, как невесомая паутинка крошит в пыль камень, а потом причудливо переплетающиеся нити оказались перед самым его лицом. Кирк отпрянул назад, едва не сбив с ног Тенчен-Сина.

— Бежим!!! — прокричал кассилианин. — Назад и за Угол!!! Быстрее!!!

Партиони, подумал Кирк, кидаясь к раненому. Они с Роговым подхватили Партиони и побежали вслед за остальными. За спиной их с треском крошился камень, с грохотом просела стена здания. Пылевое облако догнало и заволокло все вокруг, и они едва не пропустили нужный поворот.

— Сюда!!! — звонко крикнула Тас-Кса-Сит, и Кирк с Роговым метнулись в пыльную мглу, из которой донесся голос ксионийки.

Через несколько метров пыли стало меньше, они сбавили шаг и смогли обернуться. Зловещей паутины не было, хотя Кирку казалось, что она неотступно преследует их.

— Уф! — выдохнул Партиони. — Надо было мне остаться в том доме!..

— Всем нам надо было там остаться, — тяжело дыша, ответил ему Рогов.

Кирк отпустил Партиони и полез в карман за картой. Где же мы оказались, подумал он, разглядывая хитрое переплетение улиц. Кажется, вот тут…

— Командир, — Кирк оторвался от карты. Перед ним стоял Тенчен-Син. — Командир, — повторил он. — Зачем?..

— Что — зачем? — нахмурился Кирк.

— Ты рисковал, — сказал Тенчен-Син. — Это было опасно.

— Я первый раз в Лабиринте, — ответил Кирк, — но неопасного тут видел очень мало… Куда идти дальше?

— Куда? — Тенчен-Син заглянул в карту. — Можно вот здесь. Так мы обойдем опасный участок… где только что были.

— Хорошо, — кивнул Кирк. — Пошли… Переулочек, который указал Тенчен-Син, вывел их куда-то недалеко от того места, где недавно бушевала коварная паутина. Сейчас тут все было тихо и спокойно, лишь рухнувшая стена дома, зияющая черным провалом, да оседающая пыль напоминали о недавнем происшествии. Кирк внимательно осмотрелся — никаких следов паутины.

Они пошли по прежнему маршруту, и вскоре перед ними показался ровный участок — тот самый, где на карте было написано: «Огонь, мираж, держаться правой стороны!»

Правая сторона представляла собой ровную стену, в которой имелось множество небольших шестиугольных отверстий. Отверстия казались черными, словно бы закопченными. А возле левой стены — обыкновенная стена, сложенная из серого камня, — лежали несколько побелевших скелетов.

— Идти нужно прямо, — сказал Тенчен-Син. — Я пойду первым. Ничего не бойтесь, сейчас тут будет огонь, но он ненастоящий. Самое главное, не подходите к левой стене…

— Ненастоящий?! — переспросил Рогов. — Мираж, что ли?

— Да, — кивнул кассилианин. — Мираж. Но очень похожий на правду. Главное — не пугаться и не подходить к левой стене.

— А что будет? — поинтересовалась Тас-Кса-Сит.

— Смерть, — коротко ответил Тенчен-Син.

— А поточнее? — настаивала Тас-Кса-Сит.

— Те, кто подходили к левой стене слишком близко, умирали, — пояснил Тенчен-Син. — Левая стена замораживает. Стоит к ней только прикоснуться, и ты превратишься в хрупкую ледышку. Ненадолго, суток на двое. Но этого хватает.

Левая стена — лед, правая — огонь… Прямо как в старинном кино, подумал Кирк. Правая стена сжигает, левая — замораживает. Был такой древний фильм, тоже, кстати, про какой-то лабиринт… Только огонь в том фильме миражом не был, он и правда сжигал. Не люблю лабиринтов, мрачно подумал Кирк. Почему если лабиринт, то обязательно там должна быть какая-то гадость?

Тенчен-Син шагнул вперед, и сразу же из отверстий в правой стене полыхнули языки пламени. Кирк, стоявший метрах в трех, и то почувствовал палящий жар огня. Мираж?! Какой, к черту, мираж! Самый настоящий огонь!!!

Тенчен-Син сделал еще один шаг, и языки огня удлинились, стати шире и захватили уже все пространство.

— Тенч!!! — крикнул Кирк.

— Не пугаться!!! — не оборачиваясь крикнул в ответ кассилианин. — Это мираж!!! Держитесь правой стены!!!

Он стоял уже прямо перед бушующей стеной огня. Кирку стало не по себе, когда кассилианин спокойно шагнул в этот ад и пропал из виду.

— Не люблю поджаренных ящериц, — проворчал Партиони.

— Пошли, — Кирк подошел к стене огня и остановился.

Жар был невыносимым, пот на лице моментально высох, воздух сделался жестким и шершавым, и Кирку пришлось задержать дыхание. Ему даже показалось, что он услышал, как на голове его потрескивают от огня волосы.

Кирк невольно зажмурился, сделал шаг и…

…жар исчез. Кирку даже показалось, что легкий и прохладный ветерок обдувает его. Кирк приоткрыл глаза. Вокруг него по-прежнему бушевал огонь. Языки пламени плясали перед самым его лицом, но жара он больше не ощущал.

«Держаться правой стороны», вспомнил он и вытянул в сторону правую руку, стараясь нащупать стену. Ему пришлось сделать вправо широкий шаг, прежде чем пальцы его коснулись шероховатой поверхности камня. Стена была прохладной на ощупь. Кирк облегченно вздохнул и понял, что воздух тоже стал обычным воздухом, а не обдирающим горло горячим песком.

Кирк опять закрыл глаза — так было спокойнее. Шаг, еще шаг… Идти стало легче. Он машинально считал шаги — десять, одиннадцать… Когда он досчитал до двадцати трех, на плечо ему легла рука и голос Тенчен-Сина произнес:

— Все, командир. Ты прошел.

Кирк оглянулся. Позади по-прежнему бушевал огонь, но палящего жара тут совершенно не ощущалось. Кирк посмотрел на правую ладонь — пальцы были в копоти. Тогда он протянул руку и осторожно погрузил ладонь в пламя. Прохладный ветерок — и ничего больше… Лабиринт, подумал Кирк. Лабиринт… Из огня вышла Тас-Кса-Сит. Она шла, как и Кирк, зажмурившись и держась правой рукой за стену. Стальные лезвия ее перчатки оставляли слабые царапины на старом камне.

Рогов с Партиони появились неожиданно близко к левой стене. Кирк аж замер, видя, как они выходят из пламени. Еще бы чуть-чуть влево — и все, подумал он. Последним из пламени вышел Мелони. И едва вся группа отдалилась от стены огня на несколько шагов, как пламя сжалось, съежилось и убралось обратно, в небольшие отверстия на стене.

Вскоре они уже выходили на площадь с тремя колодцами. Проходя мимо них, Кирк вспомнил, что на карте было что-то написано и про колодцы, и про саму площадь. Что-то нехорошее. Но эта мысль прошла вторым планом — сейчас Кирка больше заботило то, что теперь группу предстоит вести ему самому, а не Тен-чен-Сину.

— Туда! — Кирк махнул рукой в сторону улочки, уходящей к четвертой зоне, и первый направился к ней.

Выходя с площади, Кирк почувствовал, как подул ветерок. Странно, подумал он. До сих пор в Лабиринте ветра не было, только там, возле стены огня…

Кирк обернулся. Ветер усиливался и все остальные уже старались отвернуть лица от его холодных порывов. А тут, в улочке, ветра совершенно не чувствовалось. Странный какой-то ветер, подумал Кирк и вдруг вспомнил надпись на карте. Внутри у него что-то сжалось.

— Живее!!! — рявкнул он во весь голос. Кассилианин подхватил Партиони, и они выскочили с площади. Тас-Кса-Сит впилась в правую руку Мелони и потащила его вперед. Она успела втолкнуть его в пространство между домами, но сильнейший порыв ветра швырнул ее в сторону. Ксионийка вцепилась в край стены, попыталась подтянуться.

Зрелище было жутковатое и одновременно завораживающее. Тело Тас-Кса-Сит висело горизонтально, увлекаемое потоком несущегося воздуха. Кирк увидел, что стальные лезвия ее перчаток начинают сползать со стены, оставляя на камне глубокие борозды. Он подскочил к ней, едва не попав в струю воздушного потока, схватился за какой-то металлический стержень, торчащий из стены, и протянул руку.

— Держись! — крикнул он.

Вряд ли ксионийка его услышала, но руку она разглядела. С трудом оторвав пальцы от стены, она схватила Кирка за руку. Кирк едва не взвыл, когда стальные лезвия ее перчатки вспороли рукав и впились в кожу. Но он сжал пальцы, обхватывая кисть Тас-Кса-Сит. И тут же почувствовал, как кто-то хватает его сзади за пояс. И вовремя: сильнейший рывок едва не выдернул его на площадь.

Помочь ксионийке он никак не мог, ей самой приходилось подтягиваться по его руке. Правой рукой Кирк держался за стержень, а по левой карабкалась (иного слова и не подберешь) Тас-Кса-Сит. Кирк почувствовал, как его начинают тянуть назад чьи-то руки. Он уперся ногами в землю и мощным рывком буквально выдернул ксионийку с площади, повалившись на землю. Падая, он увидел какого-то большого зверя — громадная туша пронеслась через площадь, нелепо переворачиваясь в воздухе. Кирк даже не удивился тому, что подобная махина несется, влекомая ветром, словно невесомый осенний лист. Еще бы немного, подумал Кирк, и точно так же летела бы и Тас-Кса-Сит. Может быть, даже вместе со мной…

— Ну, командир! — покрутил головой Партиони. — Теперь я и правда верю, что ты служил в десанте!

Кирк встал на ноги, помог подняться Тас-Кса-Сит и посмотрел на Партиони. Партиони стоял, опираясь рукой о стену и стараясь не наступать на раненую ногу.

— А до этого что, не верил? — хмуро усмехнулся Кирк.

— Нет, — признался Партиони. — Но лучше бы я не верил и дальше, — неожиданно добавил он, и лицо его окаменело.

— Мы поговорим об этом позднее, — сказал Кирк, сверля Партиони взглядом.

— Надеюсь, что к тому времени будет еще не слишком поздно, командир, — безжизненным голосом ответил Партиони, и глаза его на краткий миг полыхнули невыразимой ненавистью.

Кирк не стал раздумывать над этим — успеется. Рогов помог ему перевязать исполосованную стальной перчаткой руку — порезы, к счастью, были неглубокими и не очень болезненными, и они направились дальше.

Улочка вела прямо к воротам в четвертую зону. Ворота эти, как и все остальное тут, были странные — самые настоящие ворота в старинной крепостной стене, овальное отверстие в силовом поле располагалось прямо в них. То ли случайное совпадение, то ли так и было задумано создателями Лабиринта.

Улочка недлинная, всего-то метров двести. А на карте вдоль нее имелась надпись: «Не бежать! Разряды!». Черт знает что такое, подумал Кирк. Пойди пойми эти дурацкие надписи. Почему не бежать?! Какие разряды?!

Бежать они все равно не могли — с Партиони не очень-то побегаешь. Так что непонятное предупреждение можно было полностью игнорировать.

Партиони, подумал Кирк. С каждым днем он все больше и больше нервничает. И волнение его выливается в весьма причудливую форму — словно бы Партиони опасается Кирка, ожидает от него какого-нибудь подвоха. А может, действительно опасается? Откуда Кирку известно, может быть, Дитрих дал Партиони какое-нибудь задание, которое тот почему-то не может выполнить. Из-за ранения например, или еще по какой причине.

Задание… Да уж, Дитрих задания давать мастер. Кирку он тоже вот задание дал… Точнее, высказал пожелание. Чтобы тот оказался в двенадцатой зоне один, без команды. Значит, нужно было постараться, чтобы команда не дошла. А зачем? Чтобы труднее было возвращаться, что ли?! Большую часть дороги они прошли благодаря Тен-чен-Сину. И Кирк совершенно не был уверен, что его опыт не пригодится на обратном пути.

Партиони сейчас уже не скрывает угрозы, исходящей от него. А Партиони, насколько успел разобраться Кирк, в дружеских отношениях с Роговым. Так что, в случае чего, они станут действовать заодно…

Рогов говорил, что он ненавидит Арнольда Дитриха. Может быть, Аллан имел в виду именно это — опасался, что Рогов может причинить вред мальчишке… Тогда зачем его было вообще посылать?! Приказал бы ему остаться, и все дела! Нет, неясно это все.

Да еще таирцы эти… Они ведь пытались убить людей. Именно — людей, а не чужих. Может быть, здесь дело в одном из нас? Тогда в ком?

Кого хотели убить таирцы? Рогова? Партиони? Meлони? Или самого Кирка?

Кирк покачал головой. Похоже, таирцы стремились убить их всех. Странные ребята, эти таирцы, подумал Кирк. Кстати, не наткнуться бы нам на них еще раз.

Партиони и Мелони ранены, Тас-Кса-Сит все еще никак не придет в себя после того урагана на площади…

И только Кирк подумал об этом, как в спину им ударил громкий крик с очень знакомыми интонациями в голосе:

— Стойте на месте!!!

Кирк повернулся и увидел четверых таирцев. Четверо, подумал он. Немного, отобьемся…

И тут же в мозгу всплыла надпись, сделанная на карте. Кирк вздрогнул и громко приказал:

— Всем стоять на месте! Не бежать!

Люди и чужие посмотрели на него с недоумением (Тас-Кса-Сит, кажется даже плечами пожала), но замедлили шаг, повернулись к противнику и остановились.

Таирцы, увидев Кирка и остальных, пошли быстрее, потом побежали. И тут произошло что-то непонятное.

В воздухе запрыгали молнии — самые настоящие молнии, голубовато-белого цвета. Змеящиеся ломкие лучи опутали бегущих таирцев, те судорожно задергались и один за другим упали на землю. Молнии исчезли, и Кирк ощутил сильный запах озона, как это бывает после грозы.

Надо же, подумал Кирк. Действительно, бегать тут не рекомендуется. Прыгать тоже — несовместимо с жизнью…

Кирк успел заметить, что молнии поражали таирцев как раз в тот момент, когда они находились в воздухе, во время бега на краткий миг теряли контакт с землей. Наверное, если подпрыгнуть на месте, произойдет то же самое, подумал Кирк.

— Командир, — Тас-Кса-Сит ошеломленно смотрела на Кирка. — Откуда ты узнал?!

— На карте было написано, — пожал плечами Кирк и не спеша направился к воротам.

Четвертая зона так же поразительно напоминала человеческий город — такой же, какой и сейчас можно встретить на любой планете, входящей в Межзвездную Империю Людей. Высокие дома, более или менее широкие улицы… Вот только очень уж он был запущенным, этот город. Заброшенным, покинутым своими обитателями.

Но тут же Кирк вспомнил, как выглядели города на Шероне-1 — примерно так же: мертвые улицы, кварталы, заводы, поля, реки… Словно Предтечи скопировали эту зону с какого-нибудь города на Шероне. Удачно скопировали, Кирку даже показалось, что он узнает улицы Стренгополиса, хотя, конечно, это было совершенно невозможно: Стренгополис стал выглядеть так примерно лет двадцать назад, после того как экономика Северного архипелага на Шероне-1 пришла в окончательный упадок, а Предтечи создавали этот Лабиринт за много тысячелетий до этого. Ну, во всяком случае, очень давно, подумал Кирк.

— Как тут гнусно, — проворчал Партиони. — Вот уж действительно — мертвый город…

Кирк посмотрел на карту. Они смогут пользоваться ею для прохода через еще одну зону — после пятой шли какие-то мало связанные между собой огрызки, а после восьмой начиналось девственно чистое пространство. Информация о тех зонах у Дитриха отсутствовала.

Идти лучше всего вот здесь — по широкому, дугой изгибающемуся проспекту. Он выводит как раз к воротам пятой зоны. Правда, вдоль этой улицы идет мелкая и малопонятная надпись: «Решетки! Не смотреть!». Ну, не смотреть так не смотреть, подумал Кирк. Не будем смотреть, уговорили…

— Пошли, — скомандовал он и направился в ту сторону, где должен был быть этот широкий проспект.

— Командир, — окликнул его Тенчен-Син. — Подожди!..

Кирк обернулся. Обернулись и остальные.

Тенчен-Син стоял, и не думая трогаться с места. Лицо его было таким, словно бы он что-то услышал — что-то очень знакомое и очень неприятное, пугающее. Кассилианин повернулся, внимательно вслушиваясь в тишину, поднял правую руку и замер.

— Я тоже слышу, — упавшим голосом произнесла Тас-Кса-Сит. — Ползет!..

— Что ползет? — посмотрел на нее Кирк.

— Н-н-нет… Не знаю… — помотала головой Тас-Кса-Сит. — Что-то опасное… Сюда ползет… Быстро ползет…

— Это наплыв!!! — громко выкрикнул Тенчен-Син. Выглядел он в эту минуту не лучшим образом — глаза его были совершенно черными, лицо — маска страха и боли.

— Нужно срочно уходить! — нервно произнес он. Наплыв, подумал Кирк. Во время такого наплыва Тенчен-Син как раз и потерял своего брата — Казарад-Сина.

— Откуда он идет, наплыв этот? — спросил Кирк.

— Отовсюду! — выкрикнул Тенчен-Син. Он затравленно озирался по сторонам. — Нужно бежать туда! — неожиданно заявил он, указывая в сторону каких-то развалин. И тут все увидели этот самый наплыв.

Он действительно шел отовсюду, это Тенчен-Син не с перепугу ляпнул. Со всех сторон начал выползать густой розовый туман. Он переливался, словно сироп, он был очень густым и шел стеной, не превышавшей десяти метров. Будто розовый забор окружил их со всех сторон… Нет, не со всех — оставался еще небольшой просвет там, куда указывал Тенчен-Син.

Кирк с Роговым опять подхватили Партиони, и вся группа побежала к той части, где полукольцо тумана еще не успело сомкнуться. Розовый кисель двигался быстро, но от него можно было убежать. Однако впереди тоже виднелась розоватая полоска, непроходимой стеной окружившая их со всех сторон.

— Сюда! — Кирк указал на дверь в одном из зданий.

Ему подумалось, что высота слоя этого тумана не превышает десяти метров и, если удастся забраться повыше, можно будет переждать это чертов наплыв.

Лестницы были узкими, бежать по ним, особенно с Партиони на руках, было неимоверно тяжело. Кирк оглянулся и увидел, как розовое болото заливает ступени и поднимается все выше. Словно наводнение, подумал Кирк. Ласковая такая водичка, розовая… Но судя по реакции Тенчен-Сина и по тому, что я уже успел узнать о наплыве, эта дрянь далеко не безопасная. А ведь смотреть на нее приятно, поймал себя на мысли Кирк. Приятно, черт возьми… Завораживают эти мягкие и плавные шевеления волн. Стоял бы так и смотрел. Всю жизнь… Всю оставшуюся жизнь.

Кирк бросил торопливый взгляд на Рогова — тот тоже зачарованно смотрел на розовые волны, все выше и выше заливавшие ступеньки лестницы.

— Быстрее, черт! — заорал Кирк (скорее на себя самого, чем на Александра), и они с Роговым торопливо затопали по ступенькам.

Кирк не знал, насколько архитектура здания соответствует привычной. Но он надеялся, что дом этот не сильно отличается от тех, в которых ему приходилось жить, — не очень дорогие постройки, доступные по карману многим. Там в каждой квартире были установлены сегменты гиперпереходов (небольшие, рассчитанные только на одного человека и выходящие только лишь на нижнюю площадку дома) и по одному большому сегменту на каждом этаже (для доставки жильцам крупногабаритных предметов, за отдельную плату, разумеется…). Само собой, заглядывать в квартиры у Кирка времени не оставалось, но золотистые плиты сегментов на этажах он заметить успел. И это вселило в него уверенность в том. что и аварийные лестницы не обрываются на последнем этаже, а выводят на крышу дома. Так оно и оказалось.

Очутившись на крыше, устланной плитами солнечных батарей, Кирк позволил себе расслабиться и перевести дух. Дальше бежать все равно некуда, спокойно подумал Кирк. Будем надеяться, что сюда эта гадость не доползет.

Они с Роговым усадили Партиони, Кирк подошел к краю крыши и глянул вниз.

Дом выглядел сейчас как островок среди розового моря. Впрочем, с такой высоты туман этот море напоминал слабо, сейчас он представлял собой большой — диаметром метров триста — холм, вершина холма находилась метрах в двухстах от дома, на крыше которого укрылась группа Кирка. Движения розовых волн делались все ленивее, казалось, что туман уплотняется, каким-то непонятным и непостижимым образом густеет. Вскоре вообще всякое движение розового киселя прекратилось, и туман стал еще больше напоминать самый обыкновенный холм. Даже не холм, а купол — идеально ровный купол, зачем-то небрежно установленный среди городских кварталов. И тогда на поверхности этого холма появились тела…

Их было три — те, кто не успел избежать контакта с этим розовым месивом. Отсюда, с крыши, было не разглядеть, люди это или чужие. Но то, что они были мертвы, сомнений не вызывало. Тела всплыли в нижней части холма и, влекомые какой-то непонятной силой, начали подниматься к его вершине. Безвольно, медленно, переворачиваясь, словно тряпичные куклы, порой погружаясь, почти полностью исчезая в розовом слое. Словно течение сносило их, только вверх, а не вниз.

Когда тела достигли округлой вершины, от них пошел то ли пар, то ли дым. Они начали таять, как тает кусок сахара в стакане с водой. И через несколько минут все было кончено — на вершине холма ничего не осталось.

— Сколько он будет торчать тут? — озабоченно спросил Кирк у Тенчен-Сина.

— Не знаю, — покачал головой кассилианин.

Он смотрел на происходящее с телами во все глаза, завороженный этим зрелищем, и даже не повернулся к Кирку.

— Но, ты же уже… тебе приходилось видеть такое… — Кирк никак не мог подобрать подходящие слова.

— Приходилось, — безо всякого выражения ответил Тенчен-Син. — Давно. Тогда наплыв держался несколько часов. Говорят, что бывает дольше…

Кирк хотел еще что-то спросить, но тут подала голос Тас-Кса-Сит.

— Здесь еще кто-то есть! — заявила она. — Человек. Один.

И едва ксионийка успела это произнести, как тишину нарушил звук торопливых спотыкающихся шагов и хрипловатый тонкий голос радостно прокричал:

— Тенчен-Син!!!

Кассилианин обернулся на крик, и Кирк увидел, как глаза его делаются алыми, а губы сжимаются в узенькую полоску. Кирк посмотрел туда же, куда и Тенчен-Син, и ему тоже стало не по себе.

По крыше этого же дома, нелепо размахивая на ходу руками, вприпрыжку бежал невысокий светловолосый человек. Бежал сюда, к ним. И Кирк сразу узнал его. Это лицо он уже видел — не в жизни, в файле Большой Информационной Сети на «Звезде Победы».

Грон Келли.

 

Глава шестая

ГРОН КЕЛЛИ

Кирк ван Детчер почему-то не особенно удивился тому, что они повстречали Грона Келли. Наверное, все то, что он узнал о нем, достаточно подготовило Кирка к этому. Но вот что удивило (и даже, можно сказать, испугало) Кирка, так это поведение Тенчен-Сина. То есть не столько даже само поведение, сколько то, что кассилианин сказал.

Тенчен-Син выглядел так, словно увидел нечто, страшнее чего в мире не бывает. Лицо кассилианина осунулось, руки безвольно обвисли, пальцы разжались, выпуская копье, громко стукнувшее о плитки солнечных батарей. И Тенчен-Син бесцветным голосом произнес:

— Все кончено…

Кирк не успел поинтересоваться, почему кассилианин так считает, — Грон Келли был уже возле них, он радостно улыбался, искательно заглядывал в алые глаза Тенчен-Сина, кивал остальным и вообще вел себя как радушный хозяин, встречающий гостей.

— Слушай, приятель, — заявил Мелони, с любопытством разглядывая Келли. — А ведь я тебя, похоже, где-то видел!

— Это Грон Келли, — спокойно ответил Кирк, наблюдая за тем, как у Мелони при его словах вытягивается лицо.

— Да, да! — закивал Келли. — Это я! Я тебя тоже помню, ты у Дитриха компьютерами занимаешься, да?

— Ч-ч-черт! — ошарашенно прошептал Мелони. — Твои руки… Руки?!

— И не вспоминай! — горестно отмахнулся Келли. — Очень больно было. Я случайно в ловушку попал. Во второй зоне. Там дверь была, я хотел ее открыть, и вдруг два стальных лезвия — как ножницы! — меня — р-р-раз!!! — Келли показал руками, как действовали стальные лезвия-ножницы. — И все!!!

— Но ты… Ты же… — Мелони, не найдя слов, просто ткнул в Келли пальцем. — Руки-то на месте!!!

— А так всегда бывает! — заверил его Келли. — Каждый раз. Единственное, что в этом есть хорошего… и плохого… больно всегда… — он замолчал, и лицо его сделалось, как у ребенка, готового расплакаться.

— Тенч! — Кирк подошел к кассилианину и положил ему руку на плечо.

— Брось, командир, — поморщился Тенчен-Син, опускаясь на крышу.

Он сел, обхватив руками колени, в позе полного равнодушия, а потом и вовсе лег, закинув руки за голову и устремив пустой взгляд в небо.

— Тенч!!! — повысил голос Кирк. — Что с тобой?!

— Все кончено, командир, — спокойно ответил Тенчен-Син, даже не глядя на Кирка. — Теперь нам конец. Теперь удачи нам не будет.

— Тенчен-Син, ну, не надо, — жалобно произнес Кел-ли, присаживаясь возле кассилианина на корточки. — Ну, что ты опять начинаешь, а?

— Это не человек, — продолжал Тенчен-Син, закрывая глаза. — Это — легенда Лабиринта, бродячий кошмар. Встретившие его — всегда погибают, если не поворачивают обратно…

— Тенчен-Син, ну перестань! — умоляюще проскулил Келли. — Я такой же человек, как и… как и остальные! Честное слово!

— А ты его уже встречал? — спросил Партиони, с любопытством разглядывая Келли.

— Встречал, — ответил Тенчен-Син.

— И остался жив?! — усмехнулся Партиони.

— Потому что всегда поворачивал обратно, — пояснил Тенчен-Син.

— Не надо, пожалуйста, — попросил Келли. — Не надо верить этим сказкам! Это не так! Честное слово!

— Какой-то этот «кошмар Лабиринта» не страшный вовсе, — задумчиво протянула Тас-Кса-Сит. — Дохлый какой-то…

— Я ничего не знаю о легендах Лабиринта, — спокойно произнес Кирк ван Детчер. — Наверное потому, что те, кто знает о них, — он бросил взгляд на Тас-Кса-Сит, — не удосужились поделиться со мной сведениями…

При этих словах ксионийка вспыхнула и попыталась что-то возразить, но Кирк продолжал:

— …Но я немного знаю о тебе, Грон Келли. И я хотел бы получить от тебя объяснение тому, что мне известно. Потому что выглядит это все как подтасовка фактов. Сделанная с непонятной мне целью…

— Никакой подтасовки! — воскликнул Келли. — Вы… Простите, как вас зовут?

— Кирк ван Детчер.

— Понимаете, ван Детчер, — продолжил Келли, — здесь все намного сложнее, чем вы думаете! Очень сложно это все объяснить…

— Ты и Казарад-Син в семьсот пятом году отправились в Лабиринт, — сказал Кирк, пристально глядя на Келли. — Так? И вы тут исчезли бесследно. Так?

— В семьсот пятом, — подтвердил Келли. — Эти негодяи из «Луча Света», они…

— Как вы погибли? — прервал его Кирк.

— Мы не погибли, ван Детчер! — замотал головой Келли. — Мы спаслись! Был наплыв — такой же, как сейчас, и мы с Казарад-Сином…

— Каждый раз, когда ты появляешься в Лабиринте, ты приводишь с собой наплыв, — Тенчен-Син открыл глаза и сел. — Каждый раз! В какой бы зоне ты не возник! Я не знаю, откуда ты приходишь, но ты всегда приносишь с собой наплыв!!!

— Ах ты, зар-р-раза… — выдохнул Партиони. — Так это из-за тебя?! Ну, гад!!!

— Ну почему вы его слушаете?! — Келли чуть не плакал. — При чем здесь я?! Наплыв — это природное явление, коллоидный газ, обладающий странными свойствами, нарушающими физические…

— Замолчи!!! — крикнул Тенчен-Син. — Не лги мне!!! Я знаю, откуда ты приходишь!

— Откуда же? — поинтересовался Партиони.

— Из двенадцатой зоны, — тихо ответил Келли, опуская глаза. — Я всегда прихожу из двенадцатой зоны, потому что не могу умереть. Каждый раз, когда я умираю, я вновь оживаю в двенадцатой зоне. И я никак не могу выйти из этого проклятого Лабиринта, — голос Келли задрожал — то ли от отчаяния, то ли от подступивших слез.

— Проклятие Лабиринта! — прошипел Тенчен-Син. и глаза его сделались совсем черными.

— Погоди, Тенч! — остановил его Кирк. — Келли! Значит, вы с Казарад-Сином не погибли?

— Нет, мы убежали от наплыва, — заявил Келли, садясь на крышу и вытягивая ноги. — Казарад-Син заметил просвет, и нам удалось в него проскочить до того, как наплыв замкнулся. Мы думали, что это все остальные погибли. А потом мы решили идти дальше, до самого конца, до двенадцатой…

— Зачем? — спросил Кирк.

— За Одним Желанием, — ответила за него Тас-Кса-Сит. — Есть такая легенда, по которой оказавшийся в двенадцатой зоне может загадать одно желание, и оно обязательно исполнится. Всего одно, всего один раз, но желание это может быть любым. Послушай, Кирк! — Тас-Кса-Сит посмотрела на ван Детчера. — Я тебя не обманываю! Я бывала на Анкоре, но не заходила…

— Потом, — нахмурился Кирк. — Сейчас важнее другое. Значит, вы с Казарад-Сином дошли до двенадцатой? — Кирк опять повернулся к Келли. — И загадали свои желания?

— Сказки все это, — махнул рукой Келли. — Неправда. Никаких желаний двенадцатая зона не исполняет. Мы с Казарад-Сином тоже верили в эту ерунду, потому и по шли в двенадцатую зону. Если бы она действительно исполняла желания, я бы загадал, чтобы Лабиринт исчез навсегда… Но она не исполняет, это все мифы.

Мы с Казарад-Сином дошли до двенадцатой совершенно случайно. Я сейчас вспоминаю, как мы шли, и мне делается страшно. Казарад-Син заметил большую группу, и мы незаметно направились за ними следом. Они гибли, указывая нам на ловушки. Это нас и спасло. Мы добрались до десятой зоны, по трупам той группы. А в десятой погиб последний из них, и дальше мы пошли наугад. Нами овладел непонятный азарт, мы мечтали, что будем загадывать, оказавшись в двенадцатой зоне. Мы почти не ели по дороге и совсем не спали; шли и днем, и ночью, когда никто по Лабиринту не ходит. И дошли…

Сейчас я думаю, что лучше было бы погибнуть по дороге. Потому что лучше смерть, чем такой ад, в котором я с тех пор живу.

Никаких желаний, разумеется, двенадцатая зона не исполняет. Она вообще очень небольшая, эта зона, — около квадратного километра. И в центре ее стоит всего одно здание. А в нем — все, что осталось от Предтеч.

Большое здание, битком набитое аппаратурой и приборами. Очень много непонятного, но встречаются и знакомые устройства. И все готовы к работе — там почему-то все работает. Часы, бластеры… Мы оставались в двенадцатой два дня — пока не поняли, что никакого исполнения желаний не будет. И тогда мы решили забрать с собой что-нибудь из того, что нашли. Ведь до нас никто еще сюда не доходил, и кто знает, сколько миллионов могут стоить эти устройства?

Казарад-Син случайно запустил одно из них. И исчез…

— Исчез?! — переспросил Кирк.

— Да, — кивнул Келли. — Он перенесся в прошлое.

— Откуда ты знаешь? — быстро спросил Кирк.

— У меня было достаточно времени, чтобы изучить язык Предтеч, — пояснил Келли. — Казарад-Син действительно перенесся в прошлое. То устройство влияет на векторы пространства и времени. Оно способно закинуть любого в иную точку пространства на много лет назад…

— Казарад-Син основал клан Син, — произнес кас-силианин. — Я видел старые картины, на которых он изображен, — в семейном дворце Син, на Кассилии…

Все посмотрели на Тенчен-Сина. Вид у него был отрешенный, он не говорил, а словно бы читал молитву.

— А ты? — спросил Кирк у Келли.

— Я? Я тоже случайно запустил один прибор, — вздохнул Келли. — Вначале я не понял, что это такое. Только потом, когда возвращался обратно…

Я попал в ловушку. Было очень больно, затем — темнота… И я очнулся опять в двенадцатой зоне.

После четвертого раза я понял, что случилось. Это страшно, ван Детчер, очень страшно. Когда раз за разом умираешь и каждый раз оживаешь вновь… чтобы опять умереть. Лабиринт не отпускает меня, он меня держит

— Значит, ты — бессмертный?! — выпалил Рогов.

— Да, — просто ответил Келли. — Бессмертный. Но я никому не желаю такого бессмертия…

Кирк оторопело слушал Келли.

Бессмертие. Извечная мечта человечества, и не только человечества. Ради бессмертия Аллан Дитрих вполне мог отправить в Лабиринт своего сыночка. Да разве только один Дитрих?! Любой! Ткни пальцем наугад и попадешь в человека, жаждущего бессмертия! Так что теперь вполне понятно, за каким чертом сыночек Аллана потащился сюда! Тем более что помимо бессмертия тут есть еще одна очень важная вещь — возможность управлять временем.

Имея в руках два таких устройства — машину времени и машину бессмертия, — Аллан Дитрих мог стать всесильным. Для него уже ничто не являлось бы преградой И кто знает — может быть, сказки об исполнении желания не такие уж и сказки? Кому известно, что еше скрывается в двенадцатой зоне?

Исполнение желаний, поморщился Кирк. Опять мне вспоминается древний фильм. Как же он назывался-то? То ли «Отдых у дороги», то ли еще как-то… Там тоже парочка авантюристов разыскивала какое-то дивное устройство, исполняющее желания. Какой-то золотой шар. Кстати, и происходило это тоже в некоем подобии лабиринта…

Что мне в голову все время фильмы старые лезут?! То «Отдых…» этот, то (когда мы проходили огненный мираж) фильм про еще один лабиринт… Левая стена — лед, правая — огонь…

А потому что все вокруг слишком уж напоминает бутафорию, неожиданно понял Кирк. И все эти зоны с ловушками, и сказочные находки неизвестных технологий, и наследие Предтеч этих…

Зоны Лабиринта. Я видел пока еще только четыре, но три из них вполне могли бы построить люди. Или существа, очень похожие на людей не обязательно внешне, но по своей психологии. И логика всего, происходящего тут, даже если она и пытается казаться странной, все равно укладывается в рамки человеческой.

Городские кварталы, высокие дома, и среди них — развалины. Как будто один из домов рухнул от землетрясения. Странного землетрясения, пощадившего остальные дома, — даже стекла в них остались целы. Если бы я хотел показать заброшенный город, я именно так и сделал бы, подумал Кирк.

Или старинная крепость, очень похожая на древние города Гелиоса-3. Смогли бы Предтечи создать такое, не напоминай они очень сильно людей?! Вряд ли.

Муляж, имитация, как прогулочные палубы на «Звезде Победы», — горы, леса… Так же и здесь. Словно бы кто-то вдруг решил создать город, в котором на каждом углу тебя будут поджидать смертоносные сюрпризы. Как в виртуальной игре, неожиданно подумал Кирк.

А что? Очень похоже… Только вот боль тут настоящая. И умирают по-настоящему, новый раунд не начать. Хотя Грону Келли посчастливилось получить призовую игру…

Игра. Игра, в которую играет Аллан Дитрих. Нашей кровью, нашими жизнями. Но планы Дитриха немного не совпадают с моими, с усмешкой подумал Кирк. Потому что для него главное — чтобы мы дошли до двенадцатой зоны, а для меня важно — сохранить и довести обратно всю группу.

Первейшая задача десантника — сохранить своих. Вторая задача — выполнить полученное задание. Высший офицерский состав может думать, что все наоборот, — это их проблемы. Впрочем, они вряд ли так думают, разве что штабные крысы, никогда не бывавшие в бою. А те, кто прошли всю дорогу от курсанта до офицера, считают именно так. Потому что задания бывают разные, их много было и много еще будет. А вот жизни другой не достанешь, дефицит это страшнейший. Хотя…

Грон Келли…

Кирк вдруг совершенно отчетливо представил себе десантную группу, лезущую в самое пекло, в пасть самой смерти, потому что они знают, что в случае гибели сумеют вновь ожить. Как Грон Келли.

Кирк словно воочию увидел перед собой вооруженных людей в пластик-масках. Отважных, смелых, ничего не боящихся… Безжалостных… Потому что, разучившись ценить свою жизнь, они уже не смогут ценить чужую.

Аллан Дитрих — родственник Императора…

Имперские десантники, против которых станет бессильно даже самое ужасающее оружие…

Да при чем тут десантники, поморщился Кирк, десантники, пусть даже и бессмертные, ничто по сравнению с возможностью забросить их в прошлое. Отправить, например, на Ксион, в то время когда еще не было Войны. Они бы там такого шороху навели, что никакой ксионийской армии и в помине бы не осталось. Вот оно, главное оружие, — умение управлять временем. Император ради этого на что угодно пойдет.

Ну ладно, подумал Кирк. Дитрих получает в случае выигрыша своего сына Арнольда, ну и еше, наверное, технологии Лабиринта. Император имеет с этого технологии, дающие ему неограниченную власть. Моя группа получает деньги. А я? Что мне-то с этого?!

Деньги? Да, конечно, это неплохо. Но ради них я бы черта с два полез сюда. Может, я испугался перспективы урановых рудников? Тоже нет. Я и не такое видел, меня рудниками не запугаешь. Стало жалко этого мальчишку Арнольда? Тоже нет. Я его и видел-то всего однажды. И уж, во всяком случае, ради него я бы тоже не полез в Лабиринт. Почему же?

Азарт, подумал Кирк. Что бы я там себе ни врал, но меня просто разобрал азарт. Пройти весь Лабиринт, до двенадцатой зоны. И уверенность Дитриха в том, что я успею сделать это именно до семнадцатого числа, — вот что меня раззадорило…

А ведь сегодня уже двенадцатое, подумал Кирк. И нам ни за что не успеть. Да, тут Дитрих просчитался, злорадно подумал Кирк. Ничего, если его мальчишка жив, то ему наплевать, семнадцатого за ним придет добрый дяденька-десантник или двадцать пятого. Если он жив…

Кирк прислушался к разговору, происходившему между Мелони и Келли. Они сидели рядышком, и Мелони что-то выпытывал у нового знакомого.

— Это же невозможно! — убеждал Мелони. — Вот ты умираешь, а потом оживаешь, так? А одежда? А… А оружие?

— Там есть аппарат, который, видимо, делает что-то вроде снимка с человека, — отвечал Келли. — Наверное, когда я запустил его, он скопировал меня таким, каким я был в тот момент. Я сам не понимаю, как его запустил, — неосторожно прикоснулся к чему-то или просто наступил на какую-то панель — там до черта таких вещей. Не знаю — как, не знаю — почему… Но я всегда воскресаю в этом одежде, с запасом провианта на четверо суток и с этим вот ножом…

— Так ты что же, дошел сюда за четыре дня?! — не поверил Мелони. — Если у тебя жратвы только на четверо суток… Или ты на местных зверюшек охотился? Я, когда застрял в первой зоне, все больше подножным кормом промышлял. Росли там такие, знаешь, по вкусу как яблоки, только не на дереве…

Кирк насторожился и подошел к ним поближе. Слабый и неумелый человек, добравшийся за четыре дня от двенадцатой зоны до четвертой?! Хм… И на охотника этот Келли совсем не похож — скорее бы уж на него тут охотились, чем он. А ничего такого, о чем рассказывал Мелони, никаких растений они по дороге сюда не видели. Может быть, те только в первой зоне и растут…

— Я не шел сюда четыре дня, — возразил Келли. — Я воспользовался проходом — это что-то вроде нестабильных гиперпространственных туннелей. Из определенного места в Лабиринте можно сразу попасть в двенадцатую зону. А обратно он выкидывает тебя там, где ему вздумается. В этот раз меня вынесло в одну из квартир этого дома…

— Гиперпространственный туннель? — переспросил Кирк, присаживаясь рядом с Келли. — В Лабиринте?!

— Ну, я не совсем точно выразился, — поправился Келли. — Не гиперпространственный — ощущения при переходе совершенно иные. Но действует точно так же. Я нашел эти проходы во второй и в четвертой зонах Наверное, они есть и в остальных, но я не видел их. А во второй зоне они точно есть. И тут тоже…

— Где? — Кирк достал карту, развернул ее и расстелил на коленях. — Покажи!

Келли сосредоточенно склонился над картой, несколько секунд разглядывал ее, а потом уверенно ткнул пальцем:

— Вот тут и тут!

Кирк с сомнением покачал головой. Первый проход, если верить Келли, располагался как раз в том самом месте, где обрывался красный пунктир, показывавший на карте путь Арнольда Дитриха. От того места, где группа Кирка проходила в третью зону — от смертоносной арки и дороги, усаженной шипами, — это было сравнительно далеко, около километра.

Второй проход, находившийся в четвертой зоне, был совсем рядом. Кирк поднял голову, осмотрелся и указал рукой на груду развалин, торчавшую из розового киселя в двухстах метрах от них:

— Там?

Келли посмотрел на развалины, глянул в карту и кивнул.

— Как раз там. Я никогда не видел эти места с такой высоты, — пояснил он, смущенно пожимая плечами.

— Значит, — Кирк испытал какие-то непонятные ощущения — словно радость от выигрыша в лотерею. — Значит, отсюда мы сможем попасть прямо в двенадцатую зону?

— Не бросайте меня, — тут же попросил Грон Келли. — Возьмите меня с собой! Мне нужно выйти отсюда, я устал, я не могу так больше… столько раз умирать…

Кирку опять показалось, что Келли готов был заплакать.

— Мы идем в двенадцатую, — заявил Кирк. — Если хочешь, пойдем с нами. Потом мы попытаемся вернуться обратно, выйти из Лабиринта. Может быть, если нам повезет, тебе это тоже удастся. Согласен?

— Да, да! — с жаром закивал Келли. — Спасибо! Спасибо, только не бросайте меня, ван Детчер, пусть я даже сделаюсь калекой, не бросайте, не оставляйте меня, я не хочу больше так, я не могу больше видеть этот Лабиринт, я устал, я…

— Понятно! — оборвал его Кирк. — Значит, будем ждать, пока закончится этот самый наплыв…

* * *

Розовый холм внизу сплющился, словно под давлением, сделался гораздо ниже, но теперь расползся в стороны и напоминал большую лужу, казавшуюся в лучах заката густо-красной. Партиони с неприязнью смотрел на нее несколько секунд, потом от всей души плюнул вниз.

— Дрянь какая, — проворчал он. — Кажется, до самого утра проторчит, сволочь…

— Ну, время у нас пока еще есть, — заметил Кирк.

— Ты уверен, командир? — быстро спросил его Партиони, и глаза его снова блеснули холодным, так не нравящимся Кирку, огнем.

Кирк оглянулся — вся команда разбрелась по крыше, возле них с Партиони никого не было.

— Слушай, — сказал тогда Кирк, — мне не нравится твое поведение. Очень не нравится. Понимаешь? У тебя что, какие-то проблемы?

— Проблемы!.. — усмехнулся Партиони, отводя взгляд. — У меня одна проблема — остаться в живых. На фиг обещанные мне Дитрихом деньги, если я подохну тут, в этом чертовом Лабиринте.

— Не подохнешь, — успокоил его Кирк. — Я постараюсь, чтобы не подох… Ты что, боишься, что ли?! — с удивлением понял вдруг Кирк.

— Да! — Партиони с вызовом посмотрел на Кирка. — Боюсь! Только не Лабиринта! А того, что во главе нашей группы стоит человек, привыкший тщательно выполнять все приказы командования! Понял, командир?

— Нет, не понял, — спокойно ответил Кирк. — Ты меня боишься, что ли?

— Семьсот третий, — проговорил Партиони. — Леидис-2, детский городок…

— Ну? — сказал Кирк, видя, что Партиони замолчал.

— Что — ну?! — не понял Партиони.

— Я говорю, ну, семьсот третий год, детский городок — дальше-то что? — пояснил Кирк. — У тебя там кто-нибудь был?

— Не было у меня там никого, — пробурчал Партиони, снова отворачиваясь. — Просто не по себе мне, когда такой служака — опора, надежда и друг Императора — начинает мной командовать…

— Тебя никто сюда силком не тащил, — напомнил Кирк. — Дитрих предложил вам, вы согласились, я отобрал тех, кого посчитал лучшими, — в чем дело-то?

— Ни в чем, — мрачно проворчал Партиони.

— Тогда изволь заткнуться и вести себя нормально, — посоветовал Кирк. — Нечего тут атмосферу нагнетать, понял? Потерпи немного, скоро двенадцатая зона…

Партиони неожиданно расхохотался.

— Двенадцатая! — взгляд его, устремленный на Кирка, сделался как у сумасшедшего. — Двенадцатая! Командир, перестань! Я же все знаю! Я слышал, что тебе приказывал Дитрих!

— Может быть, поделишься со мной информацией? — предложил Кирк.

— Ты же должен будешь дойти туда один! — выпалил Партиони. — Я слышат, я знаю! Если мы не подохнем по пути, значит, тебе придется нас…

— Заткнись, пожалуйста, — спокойно попросил его Кирк. — Заткнись и послушай. Мне нет дела до того, что хочет Дитрих. Я никогда не стану так поступать. И не важно, впервые вы со мной или нет. Не важно, как я отношусь к каждому из вас. Я должен сохранить всем вам жизнь. Понял?

— Ты врешь, командир, — так же спокойно ответил Партиони. — Я слышал еще, как Дитрих разговаривал с Императором.

— С Императором?! — насторожился Кирк.

— Да, — кивнул Партиони. — Про Лабиринт.

— И что же он сказал?

— Перестань, командир! Не надо со мной…

— Я тебе задал вопрос!!! — рявкнул Кирк.

Краем глаза Кирк заметил, что все обернулись на его крик. Хорошо, подумал Кирк. Это мне только на руку. Партиони тоже испуганно огляделся.

— Ты что, командир?! — прошептал он. — Не нужно об этом…

— Нужно!!! — Кирк и не собирался понижать голос — Нужно! Я не хочу получить нож в спину от того, кого мне же и приходится волочь на собственном горбу! Или ты сейчас расскажешь, что тебе известно, или желание Дитриха частично будет исполнено!

— Что случилось? — раздался за спиной голос Рогова.

— Мигель Партиони хочет рассказать кое-что важное, — уже спокойнее произнес Кирк. Он даже не обернулся, хотя слышал, как подходят Рогов и остальные. Даже, кажется, Келли подошел. Но Кирку сейчас было не до того, что подумают о нем. Он хотел знать правду, и ему казалось, что Партиони может ему в этом помочь.

— А о чем он хочет рассказать? — осторожно спросил Рогов.

— О многом, — ответил Кирк, не сводя с Партиони глаз. — О том, как Дитрих — ваш шеф — приказал мне во что бы то ни стало избавиться от вас до того, как я дойду до двенадцатой зоны; о том, о чем Дитрих разговаривал с Императором; о том, зачем Партиони, зная обо всем этом, все же пошел с нами в Лабиринт… И еще о том, откуда он вообще узнал все это. Ну? Мигель!

— Дитрих?! — поразился Мелони. — Избавиться от нас?! Не может быть!

— Мигель? — Кирк приподнял правую бровь.

— Да, — хмуро ответил Партиони. — Было такое дело. Дитрих велел ван Детчеру, чтобы тот остался один…

— Так какого же черта он предложил нам идти сюда?! — воскликнул Мелони.

— Чтобы вы довели меня до двенадцатой, — пояснил Кирк. — Ну или хотя бы как можно ближе к ней. Верно, Мигель?

— Скорее всего так, — согласился Партиони.

— Откуда ты об этом узнал? — подозрительно спросила Тас-Кса-Сит.

— У меня есть пароль от камер слежения, — заявил Партиони. — Все файлы, записанные в кабинете Дитриха, вместо того, чтобы удаляться, отправляются ко мне на компьютер…

— Погоди, погоди! — Мелони поднял руку. — Как ты смог подобрать пароль? Эту защиту никто вскрыть не мог, я уверен, что она на сто процентов обеспечивает…

— Меньше болтать надо, — усмехнулся Партиони. — Помнишь, как я познакомил тебя с одной красоткой? Вы с ней больше недели развлекались, помнишь?

— Не может быть! — убежденно возразил Мелони. Лицо его от обиды пошло красными пятнами.

— Может, — кивнул Партиони. — Все пароли ты хранишь не на диске, а в обычном блокноте, верно?

— Не может быть, — помотал головой Мелони.

— В зеленом блокноте, — добавил Партиони. — Ты хранишь его в домашнем сейфе, код сейфа… сказать? — улыбнулся Партиони.

— Дрянная сучка! — злобно сплюнул Мелони. — Я и не помню, когда я успел ей об этом рассказать…

— Ты вообще любишь похвастаться, — заметил Партиони.

— Погоди, — снова заговорила Тас-Кса-Сит. — Значит, ты заранее узнал о том, что ван Детчер должен от нас избавиться? Допустим, что это правда…

— Это правда, — подтвердил Кирк. — Дитрих настаивал на этом. Но мне наплевать. Мы дойдем туда все вместе. И все вместе вернемся обратно…

— Погоди, командир, — лицо Тас-Кса-Сит было озабоченным, она как будто даже и не слышала его. — Хорошо, это правда. И Мигель узнал об этом. Но меня интересует не то, почему он сам согласился отправиться сюда. Меня интересует, почему ты, зараза, не сказал об этом нам! — ксионийка сейчас готова была броситься на Партиони. — Ты знал, что нас посылают на смерть, и никому ничего об этом не сказал! Почему?

— Потому что он и сам не верил, что я сделаю это, — ответил за Партиони Кирк. — Верно, Мигель?

Партиони пристально посмотрел на Кирка и вдруг заявил:

— Я ни в чем не могу быть уверен, когда разговор идет о близком друге нашего Императора.

Вначале Кирк подумал, что Партиони имеет в виду Дитриха. Но потом до него дошло, что все вокруг замолчали. И тогда только Кирк понял, что Партиони говорит именно о нем — Кирке ван Детчере.

— Что ты имеешь в виду? — растерялся Кирк.

— Что ты уже бывал в Лабиринте, — заявил Партиони. — И не просто бывал, а встречался тут с Императором, — губы Партиони исказились в кривой усмешке. — Я не знаю, за каким чертом сюда понесло Императора, но это так! Может быть, командир, это ТЫ должен объяснить всем нам, какого черта ты ведешь себя так, словно впервые оказался на Анкоре? Я же вижу, что ты уже бывал тут! И то, как ты вел себя во второй зоне, когда вы с Роговым вытаскивали нас, как ты спас от той паутины Тенчен-Сина, как ты помог Тас-Кса-Сит во время урагана на площади… и как ты приказал нам всем не двигаться — когда тех таирцев молниями посшибало, помнишь? Но даже это все не так важно, как то, что говорил о тебе Император!

— Что же он говорил? — Кирк старался, чтобы голос его звучал спокойно, хотя внутри у него все прямо-таки кипело от возмущения.

— Дитрих спросил Императора, уверен ли тот в тебе, — заявил Партиони. — А Император ответил, что верит тебе, как себе самому. Потому что шесть лет назад ты спас ему жизнь. И Император помнит то, как ты вел себя в Лабиринте. Он помнит, что ты исполнил все в точности — я не знаю, что он имел в виду. Может быть, ты объяснишь, командир?

— Либо ты врешь, — холодно ответил Кирк, — либо у тебя просто неверная информация. Я не знаю — может, вирус какой в твоем компьютере сидит и переворачивает все с ног на голову. Но шесть лет назад я командовал группой, подавлявшей мятеж на Леидисе-2 и с Императором в том году не встречался. Я вообще виделся с ним всего четыре раза: на выпускном курсе, когда мне присваивали звание, на его именинах в семьсот первом, во время торжественного награждения меня «Щитом» и во время аудиенции в семьсот четвертом, когда я этот «Щит» швырнул ему в морду!

Я не знаю, что все это может означать! Может быть, ты просто повторяешь то, что велел тебе сказать Аллан Дитрих! Может быть, ты просто сошел с ума — не знаю! И я не собираюсь оправдываться ни перед тобой, ни перед остальными! Если вам всем достаточно моего слова — я даю его! Я даю слово офицера, что постараюсь довести вас всех до «Звезды Победы»! Больше мне сказать нечего!

Кирк повернулся и отошел в сторону. Его трясло от возмущения. Либо Партиони действует по указке Дитриха, либо…

Кирк не знал, что — либо? Да и Дитриху — к чему было настраивать всех против него, Кирка ван Детчера?

К тому, чтобы у тебя появился повод ликвидировать группу, холодно подумал Кирк. Ведь сейчас самый подходящий момент — полоснуть Партиони ножом по горлу и швырнуть его вниз, в этот розовый кисель. Никто из группы не станет заступаться за него — человека, знавшего об угрозе и не предупредившего остальных. Никто не будет заступаться… кроме, разве что, Рогова. Значит, слова Партиони вполне способны сократить группу на треть.

Но неужели Партиони настолько глуп, что попался на эту удочку?! И что значат его слова об Императоре?

Кирк стоял спиной к остальным, но он хорошо слышал, как заговорила Тас-Кса-Сит.

— Ты, лысая скотина! Ты не ответил на мой вопрос! — нервно произнесла она.

— Какой вопрос? — голос Партиони звучал устало.

— Почему ты ничего не сказал нам обо всем этом?

— Не знаю… Сам не знаю. Не мог в это поверить. Император, когда говорил все это, был каким-то… как-то его слова звучали не так, как должны были бы… Не могу объяснить. Словно он знал, что я за ним наблюдаю… Не знаю.

И тут заговорил Тенчен-Син.

— Это все — Грон Келли, — глухо произнес кассилианин. — На нем лежит печать Лабиринта. Он приносит несчастья всем, кто попадается ему на пути…

Кирк обернулся. Кассилианин стоял прямо перед Келли, вперив в него взгляд своих алых глаз.

— Тебе не место среди живых, — выдохнул Тенчен-Син.

— Перестань, — ответил Келли. Голос его показался Кирку странно усталым и каким-то безразличным.

— Тебе не место среди живых, — повторил кассилианин.

— Мне нет места и среди мертвых, — покачал головой Келли. — Я устал. Веришь, нет? Честное слово, Тенчен-Син. Я устал умирать. Ты можешь убить меня прямо сейчас. Но я опять воскресну…

— Не здесь, — оскалился Тенчен-Син.

— Да, не здесь, — согласился Келли. — Не здесь, а в двенадцатой зоне. Но я тебе уже сказал, что я устал. И, оказавшись там, я запушу одну установку. Я знаю, как она работает. Я слишком много времени провел возле этих хитроумных игрушек Предтеч. Сказать тебе, что будет после того, как я это сделаю?

— Ничего хуже уже быть не может, — ответил Тенчен-Син.

— Ты ошибаешься, — возразил Келли. — Когда я ее включу, Анкора уже не будет. Он исчезнет из галактики. Звезда взорвется и перестанет существовать. Вместе со мной. И вместе с тобой. И со всеми остальными. Ну, давай! Чего же ты медлишь?

Тенчен-Син молчал.

— Ты считаешь, что Казарад-Син погиб по моей вине, — покачал головой Келли. — Я знаю, ты всегда так считал. Но это неправда. Я не могу тебя переубедить. Но мы с Казарад-Сином прошли по страшному пути и выжили. Знаешь, я ему завидую — он оказался в прошлом, но он прожил нормальную жизнь. Он сумел умереть…

Келли замолчал.

— Ладно, хватит, — хмуро проворчал Кирк. — Достаточно на сегодня. Всем отдыхать! Как только наплыв исчезнет, мы отправимся дальше.

Кирк бросил взгляд на Партиони — тот сидел на самом краю, отрешенно глядя в пустоту.

Интересно, что он имел в виду, когда говорил об Императоре? Ведь все, сказанное им, настолько нелепо, что просто диву даешься!

— Командир. — Тас-Кса-Сит подошла к Кирку и посмотрела на него снизу вверх. — Командир…

— Всем отдыхать, — устало произнес Кирк, опускаясь на плитки солнечных батарей.

— Я хочу поговорить с тобой, — заявила Тас-Кса-Сит, присаживаясь рядом с ним.

— Отдыхай, потом поговорим. — Кирк прислонился спиной к какой-то железной стойке и закрыл глаза.

— Нет, давай поговорим сейчас, — настаивала Тас-Кса-Сит. — Об Анкоре. О Лабиринте. И обо мне.

— Ну? — спросил Кирк.

— Я правда не бывала в Лабиринте, — сказала Тас-Кса-Сит. — Никогда. Но я долго жила на Анкоре.

Нас было четверо… То есть нас было намного больше, но четверо — это был основной костяк. Остальные приходили и… или уходили, или погибали. Чаще погибали, потому что не были приспособлены к жизни здесь. А мы составляли основу… банды, — последнее слово далось Тас-Кса-Сит с трудом.

Кирк открыл глаза.

— И мы неплохо зарабатывали тут, — с вызовом произнесла ксионийка.

Кирк молча смотрел на нее. Тас-Кса-Сит вздохнула и продолжила:

— Нас было трое — с Ксиона. И еще один человек. Он часто уходил в Лабиринт, занимался сбором данных — кто из путешественников возвращается, когда, с чем. А еще он каждый раз приносил в лагерь разные истории. Наслушается их где-нибудь на стоянке или на привале у путешественников, возвращается в лагерь и по вечерам рассказывает их. Разные истории. Легенды Лабиринта. Смешные, страшные, глупые и часто неправдоподобные. А однажды он ушел с одной из наших — Лас-Са-Тис. И не вернулся. Лас-Са-Тис возвратилась одна и рассказала, что человек этот угодил в провал. Он преследовал ожившего мертвеца — совсем такого же, какого мы встретили в первой зоне, — и полез за ним в провал. Мертвец вроде бы нес с собой что-то ценное, вот он и… и исчез.

— Как его звали? — спросил Кирк.

— Его имя тебе ничего не скажет, — помотала головой Тас-Кса-Сит. — Ты не можешь его знать. А я не хочу произносить его имени. Есть такая легенда, по которой, если ты произносишь в Лабиринте имя того, кого боишься, ты обязательно встретишься с ним.

— А ты его боишься? — спросил Кирк.

— Да! — ксионийка сердито смотрела на ван Детчера. — И нечего так на меня пялиться! Боюсь! Ну и что? Ты, можно подумать, ничего и никого не боишься!

— Я тоже многого боюсь, — согласился Кирк. — А чем был так страшен тот человек?

— Тем, что он вернулся из провала, — выпалила Тас-Кса-Сит. — Из провалов никто никогда не возвращается, если не веришь мне, можешь спросить у Тенчен-Сина, он подтвердит. А этот человек вернулся. Но он вернулся уже не таким, каким ушел. Он стал иным. От него по-иному пахло, его шаги иначе звучали, и мысли его были… другими. Не такими, как раньше. Да и выглядел он как повредившийся рассудком.

Он рассказывал, что видел в провале. Он уверял, что этот город — Лабиринт Анкора — живой. Что тут ходят представители разных рас, что дома все целые, новые и полны жителей. Он говорил, что никакого защитного экрана над городом нет… Он так и называл его — город, а не Лабиринт. Говорил, что здесь все не так, как мы привыкли видеть. Что, например, пятая зона это вовсе и не пятая зона, а самый обыкновенный парк. Она действительно похожа на джунгли, которые могли быть когда-то парком… или могут стать им когда-то.

А еще он видел тут Императора.

— Кого?!

— Императора. Вашего Императора. По его словам, Император выглядел старше, чем сейчас. И тот человек Утверждал, что провал, в котором он оказался, просто-напросто ведет в будущее этого Лабиринта. Что Император привел тут все в порядок, сделал город безопасным и населил его людьми и представителями иных рас.

Я бы и не стала тебе сейчас обо всем этом рассказывать, если бы Мигель не сказал, будто тут, в Лабиринте, бывал Император. Ведь тот человек — из нашей банды — он тоже видел Императора, понимаешь? Видел его в Лабиринте!

Мы вначале не верили ему, но слова его звучали слишком уж убедительно. Ну, ты, наверное, знаешь, как это бывает у сумасшедших — говорит и сам же верит всему. что болтает. А потом он начал пропадать из лагеря все чаще и чаще. Мы несколько раз меняли место стоянки, но он всегда нас находил. Не знаю, почему мы не убили его. Наверное, боялись. Однажды Лас-Са-Тис проследила за ним и вернулась сама не своя. Она рассказала, что он заходит в провалы, как к себе домой, ничего не боясь, никого не опасаясь. А тот человек продолжал уходить и возвращаться. И продолжал рассказывать разные небылицы. И однажды он рассказал такое, что я собралась и ушла из банды. Прибилась к одной из групп, возвращавшейся на свой корабль, и смоталась отсюда. Я поняла, что еще немного — и сама сойду с ума.

Тот человек рассказал мне, что видел в городе… меня! Что я — и еще двое каких-то людей вместе со мной — мы тут были! Он хохотал, как ненормальный. Тыкал в меня пальцем, кричал, что видел меня в городе. Говорил, что один из тех двоих людей, с которыми он меня видел, пытался убить самого Императора.

— Ну? — спросил Кирк, видя, что Тас-Кса-Сит замолчала.

— Он сказал, что тот человек был в форме офицера десантной бригады, — тихо произнесла ксионийка. — В чине капитана.

— Очень интересно, — кивнул Кирк. — Может быть, попадись мне тут Император, я действительно и попытался бы свернуть ему шею, но я уже сказал — и тебе, и остальным: я впервые в Лабиринте и вообще — на Анкоре.

— Я верю тебе, командир, — ответила ксионийка. — Но и себе я не верить не могу. Я хорошо знаю эти легенды. Может быть, они просто легенды, бред сумасшедшего. А может быть, и нет — не знаю. Но сегодня, после всего того, что рассказал Партиони, будь он неладен… Я хочу сказать, что с этого момента я постараюсь не поворачиваться к тебе спиной. Я еще раз повторяю, что верю тебе. Но на моем месте ты поступил бы точно так же. Разве нет?

— Возможно, — кивнул Кирк и снова закрыл глаза. Как же мне это все надоело, подумал он. Все эти легенды, слухи, подозрения, зоны, ловушки, Предтечи, Лабиринты… Надоело. Настолько опротивело это все, что даже и думать сейчас не хочу о том, что рассказала Тас-Кса-Сит. Тошнит уже от таких мыслей, право слово — тошнит. Скорее бы все это закончилось, с тоской подумал Кирк.

Он слышал, как Тас-Кса-Сит отошла от него, но не открыл глаз. Что-то я расслабился, подумал Кирк. Нужно собраться. Ведь ничего еще не кончилось, нам еще предстоит идти в двенадцатую зону. Там сейчас этот мальчишка, Арнольд Дитрих, сидит и ждет нас. Ждет…

Кирк рывком сел. Внезапная мысль озарила его.

Арнольд Дитрих. В двенадцатой зоне. Ждет…

— Келли! — Кирк вскочил на ноги и торопливо подошел к Келли, сидевшему в стороне ото всех. — Келли! Ты когда был в двенадцатой?

— Сегодня утром, — Келли даже не посмотрел на Кирка.

Кирк присел рядом с ним на корточки и оглянулся. Никто не обратил внимания на то, что он подошел к Келли. Хорошо, подумал Кирк. Пока не знаю почему, но это хорошо…

— Значит, ты был в двенадцатой только сегодня утром? — переспросил он.

Келли кивнул.

— Ты виделся с Арнольдом Дитрихом? — осторожно спросил Кирк.

— Нет, — покачал головой Келли. — Как я мог его видеть?!

— То есть ты хочешь сказать, — у Кирка едва не перехватило дыхание, — что сейчас в двенадцатой зоне Арнольда Дитриха нет?

— Сегодня утром не было, — пожал плечами Келли. — Да и вряд ли он дошел до двенадцатой. Я показал ему проход, что находится во второй зоне, но он побоялся туда идти. Сказал, что они пойдут сами. А потом я сдуру полез открывать ту проклятую дверь, и стальные лезвия… — Келли замолчал.

— Арнольда в двенадцатой нет… — задумчиво пробормотал Кирк. — Ч-черт!

— А почему вы решили, что он должен быть там? — Келли поднял глаза на Кирка, и во взгляде его пробудился интерес.

— Слушай, Келли, — быстро заговорил Кирк. — Ты хочешь выбраться из Лабиринта и улететь с Анкора? Я тоже хочу. И выбраться, и улететь. Но перед этим мы должны побывать в двенадцатой. Ты понял меня?

Келли несколько раз торопливо кивнул.

— Так вот, — глубоко вздохнул Кирк. — Никому не говори, что ты не видел Арнольда в двенадцатой. Понял? Если спросят, соври что-нибудь. А если хоть кто-нибудь из группы узнает правду, тебе несдобровать. Ты никогда не покинешь Лабиринт, ручаюсь тебе. Ты понял меня?

— Никто, — прошептал Келли, испуганно вытаращившись на Кирка. — Никто не узнает… Никому… Так вы пошли сюда за Арнольдом?! — еле слышно ахнул Келли. — О-о-о!..

— Ни одной живой душе, — медленно и с расстановкой проговорил Кирк, не сводя тяжелого взгляда с Грона Келли.

* * *

Император Арнольд пребывал в недоумении.

— Не может быть никакой ошибки? — еще раз спросил он у Командующего.

— Это невозможно, господин Император, — отчеканил Командующий.

Император опустил глаза. Нужно было принимать решение. И от этого решения могло зависеть будущее и даже само существование Межзвездной Империи Людей. Он обязан был сейчас отдать приказ. Приказ о начале боевой операции против третьей планеты Таира. Все уже готово. Первая десантная бригада уже находится здесь, в системе Гелиоса-3, и ожидает своего Императора, чтобы вместе с ним отправиться к цели. Четвертая флотилия и флот Ксиона уже в системе Таира и готовы к бою. Они тоже только и ждут приказа Императора, чтобы ввергнуть галактику в пучину новой войны. Но приказа от Императора нет. Потому что то, что сейчас сообщил Командующий…

Император глубоко вздохнул. Услышанная новость была настолько невероятной, что поверить в нее было невозможно. И все же…

— Господин Император, — осторожно напомнил Командующий. — Представитель Таира-3 ждет…

— Ты уверен, что их флот не собирается выступать к Анкору? — спросил Император. — Ты можешь поручиться за это?

— За что в галактике вообще можно поручиться? — Командующий вздохнул.

— Вот именно, — проворчал Император Арнольд. — Вероятно, что это всего лишь обманный ход… Хорошо, ты свободен. Приказ о начале боевых действий остается в силе. Если через двадцать минут я не отменю его… Можешь идти.

Командующий отдал честь и покинул кабинет. Император посмотрел ему вслед, перевел взгляд на длинный ряд клавиш, расположенных на поверхности стола, осторожно провел по ним рукой, едва касаясь шероховатого пластика. Палец его задержался над одной из них, затем медленно, словно бы опасаясь чего-то, нажал.

В центре кабинета возникло бледно-голубое сияние включившегося канала спецсвязи. И через миг перед Императором появилось объемное изображение жителя с Таира-3.

— Приветствую тебя, Арнольд, Император людей, — прозвучал ровный голос.

Император уже собирался ответить, но неожиданно понял, что перед ним совсем не тот, кого он ожидал увидеть. Перед ним не тот, от чьего слова зависело сейчас, быть новой войне или нет.

Разнообразные догадки вихрем пронеслись в голове Императора. Либо эти переговоры — всего лишь отвлекающий маневр, либо это знак проявления неуважения к главе Межзвездной Империи Людей, либо… либо что-то случилось.

Нескольких секунд достаточно было Императору для того, чтобы взять себя в руки и ответить подобающим образом.

— Почему Высший не стал разговаривать со мной? — сурово сдвинул брови Император Арнольд. — Почему он поручил это тебе, Ближайший?

— Высший ушел в вечность, — ответил Ближайший, проводя левой ладонью по лицу в знак скорби. — Он совершил то, что совершать было нельзя. Но он не мог иначе. Река Времени принесла его туда, где он должен был оказаться. И теперь он в вечности.

— Я сочувствую Свободным, — Император Арнольд повторил этот жест. — Как теперь я должен обращаться к тебе? Ближайший или уже Высший?

— Ближайший, — последовал ответ. — Пока у Свободных нет Высшего, предназначенную ему ношу несу я. Но я не буду Высшим, этот груз не по мне.

— Я приветствую тебя, Ближайший из Свободных, — наконец-то ответил на приветствие Император Арнольд.

Ближайший, казалось, и не заметил столь значительной задержки ответа. Он на миг прикрыл глаза, а потом неожиданно заявил:

— Межзвездная Империя Людей собирается начать войну против Свободных.

Император Арнольд промолчал. Ответа тут и не требовалось — Имперские космические корабли давно уже были обнаружены таирцами, это Императору было хорошо известно. Но Империя пока еще ничего не предпринимала, соответственно, не было никаких ответных действий и со стороны Таира. Так что сообщенное Ближайшим не было ни для кого тайной. Впрочем, и слова его прозвучали не как вопрос, а как утверждение.

— Межзвездной Империи Людей не нужно беспокоиться, — после непродолжительной паузы сказал Ближайший. — Свободные не станут воевать с ними.

— Твои слова не содержат истины, — возразил Император.

— Истина, которая известна тебе, отличается от той истины, каковой она стала совсем недавно. — Императору показалось, что Ближайший грустно вздохнул. — Свободные не станут воевать с людьми. Те, кто сообщил тебе о готовящейся войне, были правы. Но прав и я. Река Времени течет, и берега ее постоянно меняются.

— И какова же она сейчас? — Император внимательно наблюдал за Ближайшим. Хотя особого смысла в этом не было — многочисленные кодировки и уровни защиты делали изображение весьма посредственным. И уловить что-либо во взгляде или лице таирца было весьма затруднительно.

— Людям и Свободным нет места в одной галактике, — медленно проговорил Ближайший.

— Почему? — Император Арнольд слегка приподнял левую бровь. Эти слова его насторожили.

— Среди всех разумных, — ответил Ближайший, — всего две расы способны противостоять Вечным. Или стать ими, — неожиданно добавил он. — Но Свободные умеют сдерживать себя, а люди — нет. Поэтому будет лучше, если наши народы никогда не встретятся друг с другом.

— И что вы собираетесь делать? — спросил Император.

— Все, что в наших силах, для того, чтобы навсегда избежать возможности контакта с людьми. — Ближайший склонил голову. — Мы уйдем из галактики. Весь наш народ. Мы оставим эту галактику людям. Но — только эту, — Ближайший позволил себе подобие улыбки. — Не ждите радушного приема в иной галактике.

— В иной галактике… — задумчиво повторил Император. — Ты уверен, что у вас хватит сил добраться туда?

— Этот выход — единственный из возможных, который нас устраивает, — возразил Ближайший.

— А что будет с третьей планетой Таира? — поинтересовался Император Арнольд. — И с системой Таира вообще?

— Мы оставляем ее людям, — неожиданно ответил Ближайший. — Мы не станем разрушать того, что создала цивилизация Свободных за время своего существования. Вы можете сделать это сами. Или можете воспользоваться нашими знаниями, — равнодушно добавил Ближайший.

— Я могу тебе верить? — спросил Император.

— Можешь. — Ближайший закрыл глаза. — Можешь верить и мне, и воле Свободных. Даю тебе слово.

— Наш флот пока что останется в системе Таира, — заявил Император. — Я хочу быть уверен, что вы действительно собираетесь уходить, а не начинать войну.

— Хорошо, — согласился Ближайший. — Но ваш флот не должен предпринимать никаких действий. Пока хоть один Свободный находится на Таире-3, нога человека не должна ступить на поверхность нашей планеты.

— Хорошо, — кивнул Император Арнольд. — Будет так, как ты сказал.

— Будет так, как угодно вечности, — возразил Ближайший.

* * *

Груда развалин представляла собой беспорядочное нагромождение изломанных плит из пластик-бетона и исковерканной арматуры. Идти было неимоверно сложно, под ногами все время что-то осыпалось, проседало, трещало и норовило обрушиться. Раны на левой руке Кирка неожиданно начали давать о себе знать тупой, пульсирующей болью. Порезы стальных лезвий от перчатки Тас-Кса-Сит не прошли бесследно. Боль была не сильной, но неприятной, и это вызывало у Кирка раздражение. Кирк изо всех сил пытался целиком сосредоточиться на том, чтобы не подвернуть ногу на этих нагромождениях плит или вообще не сорваться вниз, и по сторонам почти не смотрел. Впереди маячила худосочная фигура Келли, сзади доносились голоса остальных.

— Черт! Куда он нас ведет?! — бормотал Мелони, осторожно пробираясь меж живописных развалин.

— Да он и сам не знает, наверное… — отозвался Партиони. — Осторожнее, Рогов! Сейчас вместе загремим!

— Осторожнее! — передразнил его Рогов. — Тащи тут инвалидов разных… Пристрелить тебя, что ли? Чтоб не мучился…

— Чтобы кто не МУЧИЛСЯ? Ты или я?

— Я, конечно! На фига ты мне сдался-то?!

— Друг, называется… Тьфу!

— Поплюйся мне тут… Хромоножка лысая…

— Нет, ребята, у меня такое ощущение, что этот Келли очень давно тут не ходил! — тяжело дыша, произнесла Тас-Кса-Сит. — Если бы ходил, он бы дорогу знал! И не тащился бы по этой… не знаю, как и назвать!

— Я знаю, но не скажу, — мрачно ответил Партиони. — Пощажу кошачьи ушки…

— И свою задницу, — добавила ксионийка.

— Мы все погибнем, — холодно заявил Тенчен-Син. — Грон Келли приносит несчастье. Мы все погибнем, на нем печать Предтеч…

— Я б ему еще от себя печать поставил, на лбу! — отозвался Рогов.

— На нем печать Предтеч, — повторил Тенчен-Син и замолчал.

Печать Предтеч, подумал Кирк.

Интересно, какую «печать» Тенч видит на мне? Печать, предателя? Или еще чего похуже?

Проход. Келли говорит, что проход здесь, в этих развалинах. Неудивительно, что его никто не находил, — мало дураков отыщется, чтобы лезть сюда. Тут и безо всяких ловушек запросто шею себе свернешь.

— Далеко еще? — окликнул Кирк Келли.

— Да нет же! — отозвался тот. — Мы уже пришли!

— Я это в сотый раз от тебя слышу! — громко возразил Рогов, тяжело дыша.

— Нет, сейчас мы на самом деле пришли…

Кирк остановился и внезапно понял, что видит то. что Келли называл «проходом». И остальные тоже увидели. И замерли на месте. Наступила полнейшая тишина в которой стал слышен даже шорох осыпающегося пол ногами мелкого мусора. Кто-то — кажется, Рогов изумленно присвистнул. И было отчего.

Проход выглядел как парящая в воздухе черная пленка. Квадратная пленка или даже полотно ткани или тончайшего пластика, которую слегка колышет несуществующий ветер. Мелкие волны и рябь то и дело пробегали по ее поверхности, словно по воде от дуновения воздуха. Она покачивалась в полуметре от земли, расположившись вертикально, словно была подвешена к невидимой веревке или проволоке. Глубокий матово-черный цвет, никаких бликов, никакого отражения. Словно невесомый сгусток тьмы повис перед ними. Сбоку она вообще не была видна — узкая черная полоска, пересекающая изломанные плиты пластик-бетона. Если не знаешь, что она здесь есть, то заметить ее просто невозможно.

— Это что, нам туда идти, что ли?! — обалдело выпалил Партиони. — Ни фига себе!

— Нужно всего лишь шагнуть в этот проход, — пояснил Келли. — И все!

— Вот именно — и все!!! — передразнил его Партиони.

Келли хотел что-то сказать, открыл рот, но промолчал и посмотрел на Кирка.

— Я пойду первым, — заявил Кирк. — Вторым — Келли. Потом Тенч, Рогов с Партиони, Мелони и Тас-Кса-Сит.

— Да уж, из-за этого Арнольда Дитриха в такое дерьмо приходится лезть! — проворчал Мелони.

Келли бросил вороватый взгляд на Мелони, на Кирка — и отвернулся.

— Вперед, — скомандовал Кирк и подошел к проходу. Ему показалось, что от пленки веет прохладой. Он осторожно прикоснулся к ней… То есть попытался прикоснуться — рука погрузилась в глухую тьму, не встретив Никакого сопротивления. Кирк осторожно поднял ногу и шагнул туда. И…

Пустота. Не темнота, не тьма, а… непонятно что. Серая беспросветная мгла, отсутствие всего, даже темноты. Кирк подумал, что именно так выглядит для умершего окружающий мир — ничего нет, ни тьмы, ни света… ни звуков.

Не тишина, а отсутствие звуков. Этого нельзя было объяснить, нельзя описать. Ватная глухая пустота в ушах, даже звенящего шума крови не слышно.

Своего тела не ощущаешь, не понимаешь даже, есть оно у тебя или нет. Не понимаешь, есть ли ты сам, и если есть, то где. Ничто. Ничто снаружи, внутри, кругом…

Мысли замерли и растаяли. Пустота заполнила все сознание Кирка, он растворился в сером НИЧТО полностью — со своими желаниями, мыслями, надеждами. Это было приятно… то есть не то чтобы приятно — спокойно, безопасно и стабильно, на века.

А потом НИЧТО начало бледнеть и сквозь него проступили какие-то незнакомые предметы — небо, улица, стены домов. Незнакомое (или позабытое?) тело, руки и ноги… Воздух — странный и удивительно свежий — наполнил легкие, и только тогда Кирк понял вдруг, что все это время (секунду? годы? века?..) он даже не дышал. Кирк сделал шаг и ступил на ровные прямоугольники плиток, которыми была вымощена двенадцатая зона.

 

Глава седьмая

В СЕРДЦЕ ЛАБИРИНТА

Широкая и прямая улица стрелой уходила в противоположные стороны от того места, где стоял Кирк ван Детчер. А перед Кирком и за его спиной возвышались две такие же бесконечно длинные стены. Стена позади Кирка была обычной, отлитой из пластик-бетона… То есть настолько обычной, насколько это вообще возможно в Лабиринте — гладкая серебристо-серая поверхность, тянущаяся насколько хватало глаз. Ни отверстия, ни ворот, какие бывают в ограждающих стенах иных зон, тут не виделось. Вторая же стена была сложена из больших светло-желтых шестиугольных плит. Она очень напоминала пчелиные соты — и внешним видом, и немного цветом. А больше в зоне не было ничего. Только эта ровная дорога, зажатая между двумя высокими ровными стенами. И было очень тихо. В Лабиринте вообще было тихо, но тут тишина была какой-то иной, тревожащей, живой, словно бы готовой взорваться сотней разнообразных звуков. Кирк посмотрел себе под ноги, на ровные матово-белые плиты мостовой, и вдруг заметил какую-то странность. Он присел на корточки и прикоснулся пальцами к плитам. Те на ощупь были чуть теплыми и упругими. И Кирк неожиданно понял, в чем заключается эта, удивившая его, странность, — отсутствие теней.

Кирк выпрямился и огляделся. Так и есть. Он не отбрасывал тени.

Кирк задрал голову и посмотрел вверх. Анкор уже почти скрылся за горизонтом, но вокруг все было довольно отчетливо видно. Наверное, свет исходил из каких-то невидимых Кирку источников. Рассеянный мягкий свет, полностью уничтожавший все тени.

Кирк подошел к стене. Шаги его прозвучали громко, и эхо радостно подхватило этот звук, понесло его вдоль по улице, возбужденно шепча что-то восторженно-неразборчивое. Кирк посмотрел на ровную поверхность плит, из которых была сложена стена, и прижал к ней ладонь. Плита тоже оказалась теплой и упругой. Ему даже почудилось, что она слегка вибрирует под пальцами. Словно кожа живого существа, почему-то подумал Кирк.

Кирку вдруг показалось, что воздух перед ним начинает дрожать. Точно так же, как это бывает в жаркий полдень. А еще через секунду Кирк понял, что это ему не кажется.

Воздух помутнел, словно бы наполнился туманным облаком, которое постепенно сгустилось и приобрело очертания человеческой фигуры. И вдруг разом потеряло свою призрачность, превратившись в Грона Келли.

— Двенадцатая, — произнес Келли, и Кирку почудилось отчаяние в его голосе.

Кирк кивнул в ответ. Черт его знает, подумал он. двенадцатая это зона или нет? Откуда мне известно, куда нас мог занести этот «переход» Келли? Ну, ладно. Будем считать, что это двенадцатая. Так спокойнее…

Колебания воздуха продолжались. Сразу в нескольких местах над плитками мостовой дрожало постепенно густеющее марево, приобретавшее очертания знакомых фигур. Вот появился Тенчен-Син — взгляд ярко-алых глаз его испуганно метался по сторонам; вот Партиони, опирающийся на плечо Рогова — Партиони выглядел встревоженным более чем всегда, а Рогов смотрел по сторонам с нескрываемым интересом, словно ожидал увидеть здесь какие-нибудь чудеса. Появился Патрик Мелони — ошарашенный, растерянно хлопающий глазами, удивленно оглядывающийся по сторонам и Тас-Кса-Сит — напряженная, собранная, словно сжатая стальная пружина, в любой момент готовая нанести смертельный удар.

— Мы дошли, — объявил Кирк ван Детчер и посмотрел на Партиони. Тот никак не отреагировал на эти слова. Казалось, он к чему-то напряженно прислушивается.

— Ты уверен, командир? — спросила Тас-Кса-Сит. — Не похоже что-то, чтобы это было именно то самое место. куда нам нужно…

— То самое, — глухо произнес Келли. — Можете не сомневаться. То самое проклятое место… Сердце Лабиринта…

— Здесь все живое, — неожиданно произнес Тенчен-Син.

Все обернулись к нему.

— Что ты хочешь сказать? — нахмурился Рогов.

— Он прав, — подал голос Партиони. — Я тоже чувствую…

— Ты?! — удивилась Тас-Кса-Сит и заявила: — А вот я — ничего не чувствую!

— Мне тоже показалось, что тут все иначе, чем в остальных местах Лабиринта, — признался Кирк. — Но я не мог понять, что именно. Тенч! Ты говоришь, что здесь все живое. Что это значит? Опасность?

— Н-н-нет, — с некоторым напряжением ответил Тенчен-Син. — Опасности нет. Есть что-то другое. Я не могу объяснить, что именно. Я… Я никуда не пойду! — вдруг заявил кассилианин и уселся прямо на мостовую, прислонившись спиной к стене и положив на колени свое копье.

— Обалдел? — спросил его Партиони. — Что значит — не пойду?! Жить тут останешься, что ли?!

— Не останусь, — возразил Тенчен-Син. — Но ходить по этой зоне я не буду. Разыскивайте Арнольда Дитриха без меня. Я подожду тут.

— Я бы тоже осталась здесь, — подала голос Тас-Кса-Сит. — Опасности тут все равно нет… для людей. Так что вы можете быть совершенно спокойны…

Кирк посмотрел на ксионийку. Она казалась подавленной. Такой Кирк уже видел ее однажды — на площади, когда ураган едва не унес Тас-Кса-Сит неведомо куда. Сейчас взгляд ксионийки был точно таким же.

— Для людей опасности нет, — подтвердил Кирк. — А для вас?

— Для нас тоже… наверное… — пожала плечами Тас-Кса-Сит и удивленно заявила: — А знаешь, Кирк, я ведь совершенно не чувствую здесь никого, кроме нас! Нет тут никакого Арнольда Дитриха! — решительно заявила она. — Или он не дошел, или мы попали не туда… Эй! Келли! Мы туда попали? Ты уверен?

— Хотел бы я ошибиться, — пробурчал Келли.

— Значит, Арнольд не дошел. Или дошел, но потом решил не ждать помощи и отправился обратно самостоятельно, — сделала вывод ксионийка. — Кстати, Келли! Ты когда видел его в последний раз?

— Давно, — отмахнулся Келли. — Еще во второй зоне…

Кирк напрягся. А Келли, поняв, что он проговорился, испуганно посмотрел на ван Детчера, потом на остальных и опустил глаза.

— То есть Арнольда ты тут не видел?! — спросил Пар-тиони. Голос его был полон яда.

Келли пожал плечами и отвернулся.

— Командир! Что происходит?! — В словах Партиони явно чувствовались истерические нотки. — Он говорит, что Арнольда тут не было! Какого черта мы тогда сюда тащились?! Командир!!!

— Слушайте все, — спокойно ответил Кирк. — Нам нужно было дойти до двенадцатой. Верно? Мы дошли. Теперь мы обыщем всю зону и если найдем тут Арнольда Дитриха, вытащим его из Лабиринта.

— А если не найдем?! — нервно хихикнул Мелони.

— Это уже не наши проблемы, — пожал плечами Кирк. — У нас было конкретное задание — добраться до двенадцатой. Я с самого начала сомневался, что Арнольд тут. Но я должен в этом убедиться.

Кирк обвел взглядом всю группу. «Постарайся, чтобы ты оказался там совершенно один», — вспомнил он, и в голову ему пришла неожиданная идея. Он не понимал, почему она возникла у него — какое-то непонятное чувство, какая-то уверенность в том, что он поступает правильно. Нет, он не должен никого брать с собой. Чужие сами не хотят идти, Партиони ранен, Мелони — тоже… Идти-то он, конечно, сможет — шел же до этого сам — но и его, и Рогова лучше оставить здесь. И даже Грона Келли, хотя от него-то тут могло бы быть больше всего пользы.

— Всем оставаться тут! — распорядился Кирк. — Сидите и ждите меня… или нас. Я пойду один.

— Один?! — выпалил Мелони. — Зачем?

— Не знаю, — честно ответил Кирк. — Но мне кажется, что так будет лучше.

И, не слушая никого, он быстро — чтобы не передумать — повернулся и направился вдоль желтой стены. Надо было хоть про дорогу спросить, запоздало подумал он. Келли ведь дорогу знает… Впрочем, он говорил, что тут всего одно здание. Наверное, это оно и есть — слева, за желтой стеной. И если идти вдоль стены, то рано или поздно я найду вход туда.

Кирк слышал за спиной возбужденные голоса. Он напрягся в ожидании, что его сейчас начнут отговаривать или, того хуже, кто-нибудь просто попрется следом. Морду разобью, мрачно подумал Кирк, сжимая кулаки. Но окликов не последовало. Голоса делались глуше и вдруг в один миг пропали вовсе. Словно бы кто-то выключил надоевшую музыку.

Кирк оглянулся. Он увидел свою группу. Тенчен-Син и Партиони сидели, привалившись спинами к желтой стене, Рогов о чем-то спорил с Мелони, ожесточенно размахивая руками, Тас-Кса-Сит смотрела на них с безучастным видом, а Грон Келли вообще не замечал никого вокруг — он запрокинул голову и разглядывал потемневшее вечернее небо над Лабиринтом.

Кирк подумал, что голоса спорящих Мелони и Рогова должны быть хорошо слышны, не настолько уж далеко он от них отошел. Однако ни звука не долетало до его слуха. Кирк внимательно прислушался к себе. Нет, это была не та давящая и всеуничтожающая глухая тишина, которая обрушилась на него во второй зоне. Сейчас все было иначе. Звуки просто исчезли, перестали быть.

— Рогов! — громко крикнул Кирк.

Свой голос он превосходно услышал, вроде бы с ним все было в порядке. Но Рогов никак не отреагировал на зов ван Детчера. Он продолжал что-то доказывать Партиони, беззвучно разевая рот и ожесточенно жестикулируя.

Кирк повернулся и торопливо пошел дальше. Непонятно это все, подумал он. Непонятно, но я чувствую, что совсем не опасно. Не так, как во второй зоне. Этого всего можно не бояться…

Желтая стена, вдоль которой шел Кирк, постепенно заворачивала влево. Этот бесконечный поворот был настолько плавным, что стена отчетливо была видна на много метров вперед. Впрочем, как и все вокруг. И это несмотря на то, что Анкор уже скрылся за горизонтом и небо над головой Кирка сделалось совершенно черным. Спутника у этой планеты не было, и яркие звезды, усыпавшие небо, были очень хорошо различимы. Кирк никогда не бывал на Анкоре, и здешние созвездия ему ни о чем не говорили. Да и созвездия других планет — тоже. Кирк ван Детчер не был ни астрономом, ни пилотом, а десантнику пристало беспокоиться о более близких целях, нежели далекие и безопасные звезды.

Кирк шел, машинально считая шаги и оглядываясь назад после каждых двухсот. Когда он оглянулся в шестой раз, то группы уже не стало видно — плавный поворот желтой стены скрыл ее от глаз. А еще через пару десятков шагов Кирк вдруг увидел ворота.

Это были ворота, ведущие сюда, в двенадцатую зону, из одиннадцатой. Хорошо знакомое уже овальное отверстие, расположенное в большом квадратном проеме стены. Оно выглядело словно черная дыра в переливающейся радужной пленке защитного поля, затягивающем этот проем. Ну конечно, подумал Кирк. Сюда ведь можно попасть не только через «проходы» Грона Келли. И тут же Кирк подумал, что, наверное, немногие попадали сюда именно этим путем, через обычные ворота. Мало кому удавалось пройти этой дорогой. Хотя… Грон Келли и Казарад-Син… И Аллан Дитрих, наверное, тоже…

Интересно, что там, за этими воротами? Сумасшедше-озорное желание вспыхнуло в душе Кирка — глянуть туда хоть одним глазком. Просто выглянуть, посмотреть и — обратно. Что может с ним случиться, если не отходить далеко от ворот?! Интересно же, на что похожа самая опасная зона Лабиринта. Да и не может быть она такой уж опасной, если этот задохлик — Грон Келли — ухитрился пройти через нее!..

Кирк осторожно приблизился к воротам и прислушался. С той стороны не доносилось ни звука. Впрочем, Кирк тут же вспомнил, что через ворота, кажется, звуки не проходят, не пропускают они звуки, ворота эти. Тогда Кирк, покрепче сжав ладонью рукоять ножа, медленно высунулся сквозь ворота… Левая рука его легла на стену возле кромки проема, напряглась, готовая мгновенно рвануть тело назад, оттолкнуть его обратно из…

Кирк захлопал глазами.

Темнота. И в этой темноте впереди что-то смутно виднелось, какая-то темная масса. Неподвижная, застывшая, может быть даже неживая, подумал Кирк и тут же понял, что ошибся. Потому что в этой чернеющей и неподвижной громадине распахнулись вдруг два ярко-желтых хищных глаза, мигнули и уставились на Кирка.

Кирк отпрянул назад. Мгновенно заболела левая рука, пораненная перчаткой Тас-Кса-Сит. Кирк попятился, уперся спиной в желтую стену и выставил перед собой нож, показавшийся ему сейчас таким несерьезным возражением против алчущих хищных глаз. Фу, черт, подумал Кирк. Делать мне нечего… Чего доброго, эта зверюга еще сунется сюда, за мной следом… Хотя, нет. Говорили, что звери через ворота не ходят…

Говорили? Или нет? По правде сказать, я этого не помню. Помню только, что ни от кого не слышал, чтобы звери ходили через ворота, они вроде бы всегда держатся в пределах одной зоны, своей зоны…

Мне тоже следует держаться в пределах своей зоны, подумал Кирк. Нечего мне лезть туда, куда не следует. Моя задача сейчас — отыскать этого мальчишку… если он, конечно, тут.

Кирк решительным шагом направился дальше. Шаг его сделался торопливым. Кирк отчетливо ощущал незащищенность своей спины и со страхом ожидал, что вот сейчас раздастся какой-нибудь звук — стук тяжелых лап, хриплое дыхание голодного зверя… Но ничего этого не случилось. А через несколько шагов Кирк увидел то, что искал.

В левой стене показалось отверстие странной формы. Словно бы несколько шестиугольных плит были вынуты, чтобы освободить проход. Кирк подошел и присмотрелся. Ни двери, ни люка тут не было. Просто в стене было аккуратное и симметричное отверстие странной формы, в которое свободно мог пройти человек.

Кирк заглянул внутрь и увидел огромнейшее помещение с высокими потолками. Мягкий свет царствовал и здесь, все предметы были очень отчетливо видны. Непонятные предметы, необычных форм. Странные сочетания линий, углов, плоскостей и сфер. Странные, но не режущие глаз, машинально отметил про себя Кирк. Такие формы мог бы придумать человеческий дизайнер.

Кирк вошел в помещение и не спеша двинулся вперед. Интересно, а какое сегодня число, подумал вдруг Кирк. Дитрих почему-то хотел, чтобы я был тут именно семнадцатого. А сегодня… Семнадцатое!

Кирк замер на месте, глядя на большой светящийся экран, на котором были указаны и дата, и время. Календарь был Имперский, привычный глазу. И цифры, отмечающие секунды, монотонно сменяли одна другую. Сам же экран, казалось, висел в воздухе, параллельно одной из стен, но не касаясь ее, отчетливо было видно, что между экраном и стеной оставалось расстояние сантиметров в двадцать.

Что-то тут не так, подумал Кирк. Когда нас застиг наплыв? Пятнадцатого или даже четырнадцатого. Точно не помню, но не позже. А на крыше дома мы просидели меньше суток. Так что оказаться тут семнадцатого мы никак не могли. Или могли?

Кто его знает, как идет время в том «проходе», через который нас потащил Келли? И неизвестно, сколько мы там находились. Мне показалось, что недолго, но… но я совсем не уверен. Может быть, минуту, может быть, год или век…

Кирк посмотрел по сторонам и, к своему изумлению, увидел на столе, стоявшем неподалеку, холодильную камеру. Кирк подошел, открыл дверцу и заглянул внутрь. Камера была пустая, но это была обычная камера. Кирк мог бы и усомниться, если бы в номере гостиницы на Миилесе-3, где он совсем недавно жил, не находилась точно такая же. Обычная холодильная камера. И стол тоже был обычным.

А взгляд Кирка уже непроизвольно выискивал среди всего окружавшего его разнообразия предметов знакомые формы. Вон там виднеется самый обыкновенный шкаф и в распахнутых дверцах синеют какие-то однообразные комбинезоны. А на том столе стоит компьютер — обычный компьютер, не очень новой модели, Кирку с таким приходилось работать. А совсем рядом, прямо на полу, лежит — даже не лежит, а просто валяется как ненужная вещь — плазморазрядник «Удав», собственной персоной. И крошечный глазок злобно помаргивает зеленоватым светом, показывая, что он заряжен на полную катушку. А вон в том дальнем углу явно стоит одноместный флаер — Кирк узнал его по характерным очертаниям кабины.

Что-то я ничего не понимаю, горестно подумал Кирк. Откуда здесь все это взялось?! Это же современные… ну, пусть не современные, но очень известные предметы. И их широко используют во всей галактике. Во всяком случае на тех планетах, что входят в состав Империи. Как это все могло оказаться здесь, среди оставленного Предтечами?

Предтечи, подумал Кирк. А что мы о них знаем? Или, точнее сказать, что я о них знаю?

И память сразу же услужливо преподнесла ему предсмертные слова таирца, переданные Роговым. Неужели Предтечи — это действительно цивилизация людей? Неужели когда-то, очень давно, все это было построено людьми? И эти приборы, и сам Лабиринт… С его ловушками, защитными полями, зонами…

Тас-Кса-Сит и Тенчен-Син чувствуют себя здесь очень неуютно, но люди не испытывают ничего подобного. Может быть, так это и задумывалось? Но все равно непонятно, откуда тут взялись и флаер, и «Удав»? Ведь Лабиринту очень много веков…

Внезапно Кирк понял, что чувствует облегчение. Если многие предметы тут явно безопасные, то опасаться остальных ему, вероятно, не нужно. Конечно, не стоит разгуливать здесь, словно у себя дома, — моргающий глазок «Удава» очень красноречиво говорил о том, что все эти предметы находятся в рабочем состоянии. Но многие из них были очень хорошо знакомы Кирку, и сейчас уже он не сомневался в том, что и все остальное вокруг могло быть сделано руками людей. Кирк глубоко вздохнул, и тут же за его спиной раздался радостный возглас:

— Здравствуйте, капитан!..

Кирк стремительно обернулся. Метрах в пяти от него, на небольшом клочке свободного пространства, стоял парень. Арнольд Дитрих, собственной персоной.

Первое, что бросилось в глаза Кирку ван Детчеру, это то, что Арнольд выглядит немного старше своих восемнадцати лет. Или даже намного старше — на вид ему меньше двадцати пяти и не дашь. Впрочем, неизвестно. что этому парнишке пришлось пережить. А неприятности отнюдь не убавляют лет — наоборот.

Арнольд стоял и радостно улыбался Кирку, словно своему старому знакомому. Кирк только сейчас обратил внимание, что одет Арнольд в светло-песочного цвета курсантскую форму десантного корпуса. Две золотистые нашивки на рукаве — третий курс, выпускник, значит. На левой стороне груди поблескивают два маленьких значка — серебристая рука, сжимающая ракету, и голубовато-золотистый цветок. «Ручная работа» и «Синяя роза» — как их называли десантники. Однако, подумал Кирк. Парень-то отличник и уже успел побывать в боевой обстановке — «Ручную работу» за просто так не дают, будь ты хоть трижды родственником Императора. Сам Император имеет «Ручную работу» — был награжден когда-то за особые заслуги — и зорко следит, чтобы она украшала грудь лишь достойных солдат.

— Здравствуйте, курсант! — строго произнес Кирк. Арнольд мгновенно встал по стойке смирно, щелкнул каблуками и резко кивнул. Молодец, подумал Кирк.

— Здравствуйте, капитан ван Детчер! — громко ответил Арнольд.

— Так ты, значит, решил посвятить свою жизнь Империи? — одобрительно произнес Кирк.

— Да, господин капитан! — отчеканил Арнольд. Лицо его продолжало выражать искреннюю радость.

Понятно, подумал Кирк. Заждался тут мальчишка, пока за ним придут…

— Какого черта вам понадобилось в Лабиринте, курсант? — нахмурился Кирк.

— Это было необходимо для блага Империи, господин капитан!

— Конкретнее, курсант!

— Я не уполномочен вести об этом разговоры, господин капитан! — так же бодро ответил Арнольд и добавил извиняющимся тоном: — Прошу прощения…

— Ясно, — вздохнул Кирк. — Ну, пошли!

— Господин капитан!

Кирк обернулся и вопросительно посмотрел на не двигавшегося с места Арнольда.

— Господин капитан, я не могу пойти с вами, — заявил Арнольд.

— Что-о-о? — нахмурился Кирк. — Выполняйте приказ, курсант Дитрих!!!

— Господин капитан. — Арнольд виновато улыбнулся. — Меня сейчас здесь уже нет…

— Потрудитесь объяснить, курсант!!! — Кирк начинал терять терпение.

Не может он идти, видишь ли… К полу прилип, что ли?! Тащись за ним черт знает куда, а он — идти не может! И вообще, что значит — меня здесь нет?!

— Господин капитан, — тихо сказал Арнольд, и вся веселость его мигом пропала, — меня здесь нет… Я случайно оказался в зоне действия одной из машин Предтеч…

Кирк в три широких шага подошел к Арнольду и схватил его за плечо. То есть попытался схватить — рука Кирка прошла сквозь тело курсанта, не встретив никакого сопротивления.

— Ч-черт! — выдохнул Кирк.

— Меня нет, капитан, — просто сказал Арнольд, разводя руками. — То, что вы видите перед собой, всего лишь изображение… А меня нет.

— Где же ты?! — растерялся Кирк. — В раю? В аду?

— Я не могу вам сейчас этого сказать, капитан, — покачал головой Арнольд. — И я не могу уйти с вами. Скоро вы перестанете меня видеть. Мне очень жаль, капитан…

— Значит, все это было зря, — покачал головой Кирк. — Весь этот поход…

— Так получилось, — пробормотал Арнольд. — Капитан, может быть, вы сумеете передать отцу весточку от меня?

— Говори, — устало кивнул Кирк.

— Нет, — возразил Арнольд. — Вон там, — он указал в дальний угол комнаты, — лежит послание отцу. Информационный кристалл. Я словно чувствовал, что не сумею вернуться домой, вот и… — он замолчал.

Кирк отошел в угол комнаты. Тут стояло некое подобие стола с вогнутой столешницей. На нем лежала целая гора инфокристаллов.

— Зеленого цвета, — подсказал Арнольд, вытягивая шею и стараясь разглядеть, что же делает Кирк.

— Этот? — Кирк поднял кристалл и показал его Арнольду.

— Да, господин капитан! — радостно улыбнулся Арнольд.

— Хорошо, — Кирк упрятал кристалл в карман куртки. — Я передам.

— Господин капитан! — В глазах Арнольда появилось озабоченное выражение. — Я вас очень прошу, не потеряйте его…

— Не волнуйся, курсант! — строго ответил Кирк. — Даю слово, что доставлю его твоему отцу.

— Благодарю вас, господин капитан! — Арнольд вновь щелкнул каблуками и склонил голову.

— Ну, что ж… — начал было Кирк, но Арнольд (черт! никак невозможно было поверить в то, что это всего лишь изображение!) сделался бледнее, словно бы растворялся в воздухе. И в следующий миг его не стало, Кирк остался в комнате один.

— Арнольд! — громко произнес Кирк, но ответа не последовало.

Кирк покрутил головой, подошел к тому месту, где только что стоял Арнольд Дитрих, и внимательно его осмотрел. Никаких излучающих экранов на полу не было. Кирк задрал голову, но и под потолком не оказалось Ничего необычного — ничего, что могло бы служить эк-Раном.

Изображение, подумал Кирк. И очень хорошее изображение, это тебе не голограмма новостного канала. Парень был настолько хорошо виден, что Кирк принял его за настоящего.

Его здесь нет… Интересно, где же он сейчас ЕСТЬ?

Да, подумал Кирк. Аллан Дитрих не обрадуется, услышав такую новость.

Жалко парня, да и Аллана Дитриха тоже. Ждан сына, а получит лишь письмо от него. Хорошо еще, парень сообразил — записал…

Кирк почувствовал какое-то неудобство. Какая-то мысль неприятно кольнула его. Что-то тут было не то.

Он вытащил из кармана инфокристалл и внимательно осмотрел его со всех сторон. Обычный кристалл, повышенной емкости правда, но, может быть, другого под рукой у Арнольда просто не оказалось. А так — ничего особенного. Стандартная вещь, которую каждый может записать на любом кристаллографе…

Вот именно — записать на кристаллографе!

Кирк вздрогнул. Арнольд что, тащил сюда, в Лабиринт, кристаллограф?! А если нет, то на чем же он тогда его записал? Или, лучше спросить, КОГДА он его записал? Может быть, еще до того, как отправиться в Лабиринт?

Стой! А записывал ли вообще Арнольд тут хоть что-нибудь? На столе, вон, целая куча кристаллов валяется!

Кирк задумчиво разглядывал инфокристалл. Что же тут записано? Жалко, что здесь нет ничего, на чем можно было бы прочесть… Или есть?

Через полчаса Кирк нашел, на чем можно было прочесть инфокристалл. Ничего необычного — самый стандартный кристаллограф. Необычное заключалось лишь в том, что кристаллограф был очень похожим на те, что до сих пор еще выпускаются в громадных количествах, — недорогая и надежная модель. И еще в том, что их здесь было целых восемь штук, выстроившихся в ряд на узкой полке одного из шкафов. И еще необычное заключалось в том, что это все-таки был Лабиринт. И находиться тут кристаллографам совершенно не полагалось…

Кирк снял с полки один из аппаратов и осмотрел его. Самый обычный кристаллограф с заряженным аккумулятором. Вставляй кристалл и смотри… Кирк так и сделал.

Он и сам не знал, что, собственно говоря, ожидает увидеть. Прощальное письмо к папе? Какие-то тайны семьи Дитрихов? Но ничего этого не было — над горизонтальным черным экраном кристаллографа возникла сложная и непонятная схема, по воздуху поплыли ряды незнакомых символов… Хотя не таких уж и незнакомых…

Кирк нахмурился. Это были надписи на языке Предтеч.

Что Арнольд мог написать на языке Предтеч? И почему именно на нем?!

А почему, собственно, Арнольд?! Это ведь явно кристалл, записанный Предтечами. Что-то тут не так, подумал Кирк. Он прогнал запись из конца в конец, выборочно просматривая отдельные фрагменты. Одно и то же — непонятные схемы и надписи.

Ну и семейка, мрачно подумал Кирк. Лгун на лгуне… Не мог ты, Арнольдик, записать этот кристалл тут. Не мог. Чтобы такую прорву информации закачать туда, тебе не один год потребовался бы. Значит, ты его переписал с какого-то другого кристалла. Или вообще не переписывал, а нашел где-нибудь здесь…

Кирк выключил кристаллограф, извлек из гнезда кристалл и спрятал его в карман. Что-то тут не так, вертелось У него в голове. Что-то неладно. И с кристаллом этим, и вообще… Арнольд каким-то слишком уж беспечным выглядел. Говорил, что его здесь нет (его и правда здесь нет), но где же он, интересно знать, сейчас находится? Наверняка там, где ему не так уж и плохо, раз не унывает парень… Хотя и завидное наследство ему, можно сказать, обеспечено было, и карьера военного… «Ручная работа» — это вам не ерунда какая-нибудь…

Погоди, остановил сам себя Кирк. А за что же он получил «Ручную работу»?! Он же еще курсант! А курсантов никогда не отправляют на боевые задания на неосвоенные планеты…

Нет, поправил себя Кирк. Однажды отправляли. Я тогда еще мальчишкой был, но помню, как те шестеро ребят вернулись с задания. И у всех были на груди награды. «Ручная работа». Но это было еще при старом Императоре, новый такого никогда себе не позволял — бросать молодых и неопытных мальчишек в мясорубку. Ведь из всего того курса только шестеро и выжили. Кстати, среди тех шестерых был и нынешний Император. Поэтому он, наверное, и увеличил набор на курсы. И еще две десантные бригады сформировал — помнил, как ему, курсанту, тяжело было. Неужели сейчас у десанта так плохи дела, что опять, как тридцать лет назад, на опасные задания отправляют неопытных курсантов?!

Нет, не может этого быть! Четыре бригады! Десятки тысяч обученных специалистов, смертоносных машин, в любую секунду готовых к бою!

Откуда же тогда у мальчишки «Ручная работа»?! И как, кстати говоря, Арнольд попал в Лабиринт? Ведь никаких отпусков в это время быть не может! Он на третьем курсе, а отпуска даются только на первых двух. Он что, сбежал из школы?!

Черт возьми, подумал Кирк. Чем больше я думаю, тем меньше понимаю, что к чему.

А ведь любопытное совпадение получается, подумал вдруг Кирк.

Арнольд Дитрих, курсант, «Ручная работа»…

Император, тоже Арнольд (интересно, как его фамилия?), тоже был курсантом и тоже получил «Ручную работа».

И совпадение это делается тем более странным, что Арнольд Дитрих не мог быть курсантом (или не мог отправиться в Лабиринт раньше, чем год назад) и не мог получить «Ручную работу». Или ему тезка Император по-родственному наградку кинул? Мне же кинул «Щит»… Который я ему потом тоже кинул…

Кирк помотал головой, отгоняя неприятные воспоминания. И ему практически удалось это сделать. Лишь одна фраза осталась у него в мозгу, крутилась, словно припев навязчивой песенки.

Курсант Арнольд, «Ручная работа»…

Кирк и сам уже не понимал, кого он имеет в виду — Арнольда Дитриха или Императора Арнольда?

Кристалл с записью… Может быть, именно это и нужно было Аллану Дитриху? Может быть, он хорошо знал, что сына его тут уже нет? И послал нас именно за кристаллом, а не за мальчишкой.

Какая-то смутная, не оформившаяся до конца идея возникла в голове у Кирка. Сам еще не понимая, зачем он это делает, Кирк вернулся к столу, на котором были навалены кристаллы, и через несколько секунд отыскал среди них прозрачный — чистый кристалл, без записи. Затем Кирк подошел к кристаллографу и вставил оба кристалла в приемные гнезда. Нажатие клавиши, и — по небольшому экранчику медленно поползла зеленоватая полоска индикатора, показывающая, что копирование информации началось.

Что я делаю, подумал Кирк. Зачем? На кой черт мне это нужно?! Я же ничего не понимаю в этих схемах, чертежах и записях.

Нужно, возразил сам себе Кирк. Я не знаю зачем, но — нужно. Я это чувствую. Не могу объяснить, но в поведении этого мальчишки — Арнольда Дитриха — было что-то настораживающее. И в поведении, и вообще — в его облике. И папаша его посылал меня сюда вовсе не за ним. Теперь я уже не сомневаюсь — он превосходно знал, что Арнольда тут нет. Аллан Дитрих посылал меня за этим кристаллом. А раз так, то хорошо бы мне иметь при себе его копию…

Мелодичный сигнал сообщил, что копирование успешно завершено. Оба кристалла — второй теперь уже тоже был зеленоватого цвета, не отличишь от первого — плавно выдвинулись из гнезд. Кирк вытащил их и уложил в карманы комбинезона.

Предтечи, говоришь, подумал он. Ну-ну… Поглядим, что они знали такого, перед чем меркнет даже пропажа твоего собственного сына.

Нет, все-таки это не Предтечи! Это наши. И не просто наши — люди. Не кассилиане, не ксионийцы и не таирцы или альгатирейцы там… или еще кто. Люди это, не иначе.

Слишком много здесь того, что было придумано людьми и используется ими. А то, что незнакомо, тоже наталкивает на мысль, что сделано оно именно людьми. Вот эта вот штуковина, например! Не знаю, что это такое и для чего она служит, но в жизни не поверю, что состряпал ее кто-нибудь из чужих…

Кирк подошел поближе к предмету, привлекшему его внимание. Высокий — метра два — то ли шкаф, то ли стеллаж, торчащая из него наклонная панель серо-стального цвета, гладкая, равнодушно отражающая все вокруг. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять — это тоже сделано людьми. Людьми, а не чужими. Потому что на этой панели ничего не было, кроме двух небольших углублений, выполненных в форме ладоней. Человеческих ладоней, правой и левой.

Конечно, пятью пальцами обладала не одна только человеческая раса, но…

Кирк нахмурился. Действительно, а почему он решил, что это именно для человеческих рук?! И словно для того, чтобы убедиться в своих догадках, Кирк неожиданно для себя положил свои ладони в эти углубления.

Пальцы легко и естественно легли на холодноватую панель, и Кирку показалось, что материал под руками слегка пружинит. Кирк невольно надавил посильнее и…

Волна ледяного холода прокатилась по его телу. Мир вокруг преобразился, вывернулся наизнанку, сделался чужим и незнакомым. Звуки стали неприятными и пугающими, воздух превратился в леденящую пыль, колющую ноздри. Свет стал нестерпимо ярким, и от его холода веки моментально закоченели…

Кирк отдернул ладони и испуганно попятился. Черт возьми, подумал он. Это же все — аппаратура Предтеч! Пусть даже они были людьми, но все равно они настолько далеко отстоят от нас, что сделались уже более чуждыми, нежели даже чужие. Ты что, хочешь так же, как и Грон Келли?! Так же скитаться между жизнью и смертью, наведываясь в промежутках в двенадцатую зону Лабиринта Анкора?!

А может быть, ты уже…

Кирк похолодел. Ч-черт! И нужно же было совать руки, куда не следует! Кретин безмозглый! Прид-дурок!!!

А вдруг мне просто показалось? Может быть, ничего и не было… Или было, но я не дал этому завершиться?..

Нет! Больше я ни к чему здесь не прикоснусь!!! Хватит!

Кирк вдруг понял, что он медленно отступает назад, пятится к выходу, подальше от всего этого непонятного и пугающего оборудования. Наверное, Келли точно так же пятился, подумал Кирк. Холодея от страха, обливаясь холодным и липким потом…

Эта мысль немного его отрезвила и привела в норму. Будем считать, подумал Кирк, что все это мне только показалось. Будем считать именно так. Потому что так — спокойнее…

Ничего страшного не произошло, у меня просто закружилась голова, вот и все. В этом чертовом Лабиринте еще и не так голова может закружиться. Вон, во второй зоне, вообще едва не подох. Однако же — не подох, выжил и тут выживу. И я, и остальные.

Сейчас я вернусь к группе, и мы тихо и спокойно отправимся обратно. Келли говорил, что «проходы» работают в обоих направлениях. И нам не придется тащиться через весь Лабиринт…

Келли говорил…

Келли…

Кирк помотал головой, отгоняя нехорошие мысли. Нет, со мной все в порядке, решительно подумал он. — Ничего не случилось! — громко произнес Кирк.

Он уже стоял возле самого выхода, весь этот громадный зал был перед ним как на ладони. И слабое эхо его голоса, отразившись, вернулось обратно. Только вот Кирку почему-то показалось, что интонация была какая-то насмешливая. Но это ему просто показалось.

Просто показалось, подумал Кирк.

* * *

Император Арнольд смотрел на экран со смешанным чувством недоверия и облегчения.

— Они действительно уходят, господин Император, — тихо проговорил Командующий.

— Я вижу, — кивнул Император и повторил: — Они действительно уходят…

Первая группа кораблей космического флота Таира-3 уже исчезла в радужных сполохах перехода в гиперпространство. Еосемьсот двадцать три корабля — легкие разведчики, неповоротливые транспорты, причудливой формы крейсера. Они уходили, и в этом непонятном исходе была какая-то отчаянная обреченность. Они оставляли свою звездную систему и обе обитаемые планеты. Оставляли навсегда и оставляли людям. Император этого не мог понять.

Что же случилось, думал он. Что такого, что заставило их поступить подобным образом?

Высший ушел в вечность. То есть умер. И нет никаких сомнений в том, что смерть эта была вызвана его же желанием.

Таирцы называют это «преступлением». Глупцы. Предвидеть — это не преступление, это разумная необходимость. Но у таирцев подобный проступок карается смертью. То есть не карается — они сами сводят счеты с жизнью в этом случае.

Так что же увидел такого в будущем Высший? Что такого, что заставило если и не самую сильную, то самую древнюю цивилизацию галактики покинуть места своего обитания?

Император еще раз вспомнил, как совсем недавно он гадал — успеет ли Имперский Космический флот предотвратить катастрофу? Успеют ли корабли подойти к Таиру, или его флот раньше сотрет в пыль систему Анкора? По всему выходило, что таирцы успеют раньше. И попытка Императора выступить против них была вызвана по большей части отчаянием. Хорошо, что никто этого не понял, подумал Император Арнольд. Тут самое главное — выглядеть уверенным. Вот, например, как сейчас выглядят таирцы. Может быть, они тоже не уверены в том, что все делают правильно, но со стороны этого не скажешь. По крайней мере, я думаю, что не могут они просто так взять и оставить свои планеты…

Цивилизация Таира была единственной, пережившей Войну Предтеч. Я и сейчас помню, как снисходительно смотрел на меня Высший, когда я назвал последнюю войну Большой. Я хотел видеть Таир-3 в числе своих союзников, но они отказались. И в качестве демонстрации силы взорвали одну из мертвых планет. И не взорвали даже — планета всего лишь исчезла с экранов радаров. И из галактики тоже, разумеется…

Сильная раса, могущественная. Хорошо, что пережитое ими не позволило Таиру-3 принимать участие в Большой Войне. Это я сейчас уже хорошо понимаю — у таирцев могли взыграть амбиции, и тогда неизвестно, кто бы сейчас властвовал в галактике — Империя или Таир. А теперь они уходят, и единственным противником Империи остается Ассоциация. Одно меня настораживает — не понимаю я, почему они уходят?

Таирцы пережили самих Предтеч, чего же они боятся?! Неужели есть что-то опаснее войн Предтеч?! А может, они испугались войны с Империей? Почему? Непонятно…

Император Арнольд хмуро смотрел, как в черноте космоса медленно и неспешно перемещаются крошечные светящиеся точки — корабли таирцев. Словно рой сонных или ленивых светлячков кружит над цветком, потревоженный какой-то необъяснимой и непонятной Императору причиной.

Если бы Императору удалось поговорить хоть с одним таирцем, то он, без сомнения, сумел бы эту причину выведать. Таирцы на редкость откровенны, и сейчас, когда окончательное решение было уже принято, они наверняка не станут скрывать этих причин. Но теперь уже поздно. Теперь уже никто и никогда этого не узнает. Ни один передатчик таирцев не работает — приказ Ближайшего. Таирцы уходят молча. Никто не отвечает на вызовы Императора. И никто не узнает, что подтолкнуло таирцев на такой шаг. Потому что все они уходят из галактики.

Сотни кораблей по всем планетам, где находились представители этой расы, уже стартовали или готовятся к старту. И все они летят сюда, на Таир-3, для участия в этом великом исходе.

Император Арнольд коснулся одной из клавиш на пульте, и в воздухе перед ним возникло объемное изображение обоих полушарий третьей планеты Таира. Император скользнул взглядом по причудливым очертаниям материков, по неправдоподобно правильным контурам городов…

Они все это оставляют, подумал Император. Оставляют нам, людям, Империи… Оставляют мне. Что-то тут нечисто. Не может быть, чтобы все это было просто так. Тут есть какой-то подвох, но я никак не могу понять какой.

Император нахмурился. Очертания материковых линий на миг показались ему смутно знакомыми. Словно он уже видел их когда-то, но не здесь, не на этом экране. Или не их — другие, но очень похожие…

Не может быть, подумал Император Арнольд. Этого просто не может быть…

Он резким движением подался вперед, торопливо нажал несколько клавиш, и перед ним, правее карты Таира-3 возникла карта Анкора-2. Обезображенные войной материки, выжженная земля, мертвая планета с мертвым городом. Император коснулся клавиш, и обе карты начали приближаться друг к другу, накладываться одна поверх другой. И когда они слились, из груди Императора Арнольда невольно вырвался вздох изумления — очертания материков удивительно точно совпадали. Вторая Анкора и Третья Таира. Словно родные сестры, словно одна и та же планета…

Это не может быть случайностью, лихорадочно думал Император. Это не случайность. Но если это не случайность, тогда что же это?

Император прикрыл глаза. Теперь уже этого никогда не узнать. Может быть, в этом и кроется причина исхода таирцев — неизвестно. И навсегда останется тайной. Сейчас со всех концов галактики сюда устремились корабли с теми жителями Таира, что находились далеко от дома. И скоро не останется никого — зная характер таирцев, Император мог быть уверен, что никто не посмеет ослушаться приказа Высшего… или того, кто в данный момент его заменяет.

А ведь на Анкоре тоже есть таирцы, подумал Император. Пока еще есть…

Если бы заполучить себе хоть одного из них…

Таирцы… «Звезда Победы»… Группа Кирка ван Детчера…

— Срочно свяжитесь с управлением Межпланетного Металлургического Концерна, — приказал Император Арнольд. — Я хочу поговорить с генеральным директором Алланом Дитрихом…

* * *

Кирка несколько удивило, как его группа восприняла известие о том, что Арнольда здесь нет, — вялое равнодушие, безразличное пожимание плечами и глупая шутка, отпущенная, естественно, Партиони по адресу Аллана Дитриха.

— Келли! — спросил Кирк. — Как нам отсюда выбраться? Ты говорил, что «проходы» работают в обоих направлениях, да?

Келли сидел возле стены, прислонившись к ней спиной и обхватив руками колени. Своей позой он напоминал очень уставшего и безразличного уже ко всему человека. При звуке голоса Кирка Келли медленно, словно бы с трудом просыпаясь, поднял глаза и тихо произнес:

— Лучше переночевать здесь. Неизвестно, куда нас вынесет. Может быть, прямо в одиннадцатую зону. А ночью там… там и днем-то опасно… ночевать нужно здесь, — повторил он.

Кирк задумался.

Одиннадцатая зона. Да, действительно… Кирк живо вспомнил злобные глаза, глянувшие на него из темноты, и внутренне содрогнулся. Память услужливо преподнесла ему этот хищный взгляд, а воображение дополнило остальное. Жуткая зверюга, подумал Кирк. Лучше переночевать здесь.

Здесь? А здесь не опасно? Да и где ночевать-то?! Прямо тут, на улице? Или в том здании, битком набитом непонятной и, возможно, тоже небезопасной аппаратурой Предтеч?

Кирк посмотрел на небо. Оно сделалось совершенно черным, и теперь уже ясно было видно, как все пространство двенадцатой зоны освещается искусственными источниками света. Невидимыми источниками — словно сам воздух излучал мягкое свечение, выпуклой теплой шапкой (так казалось Кирку) возвышающееся над стенами зоны.

Кирк вздохнул и посмотрел на остальных.

— Ночуем здесь, — решил он. — В здании, где я только что был. Там переждем до рассвета… Подъем!

Люди и чужие не спеша поднялись на ноги и побрели вслед за Кирком. А ведь они выглядят как-то не так, подумал вдруг Кирк о своей группе. Какими-то… утомленными, что ли? Как будто они уже дошли до самого конца, до того места, откуда некуда (и незачем уже) идти. Они перебирают ногами, но делают это машинально, словно им все равно, куда идти. Не скомандуй я «подъем», они наверняка так бы и сидели, день за днем, месяц за месяцем…

Кирк помотал головой, отгоняя возникшее перед его мысленным взором видение сидящих возле стены скелетов в истлевших обрывках комбинезонов. Чушь какая-то лезет в голову, недовольно подумал он. Это все мне кажется. Просто кажется. Сейчас, например, Партиони скажет что-нибудь язвительное. По адресу Тен-чен-Сина, например…

Но все молчали. Всю дорогу никто не произнес ни слова — Кирк слышал лишь звуки шагов да недовольное сопение Тас-Кса-Сит за своей спиной. Так же молча они подошли к проему в стене здания, вошли внутрь, огляделись по сторонам…

Зрелище, открывшееся глазам людей и чужих, было необычным. Кирк с облегчением наблюдал за тем, как оживают их лица, как на них появляются выражения удивления, интереса, недоверия. Они осторожно входили в зал, углублялись в лабиринты между необычными или хорошо знакомыми устройствами и приборами. Первым подал голос Патрик Мелони.

— И это все сделали Предтечи?! — В тоне Мелони сквозило сомнение. — Чего-то непохоже…

— Что именно непохоже? — рассеянно спросил Рогов. Он с интересом склонился над каким-то пультом, внимательно разглядывая длинный ряд разноцветных клавиш.

— Да все это! — Мелони обвел рукой зал. — Тут как будто склад какой-то… Обычный склад всякого барахла, которое…

Мелони не договорил, фраза его оборвалась на полуслове, словно ему заткнули рот. Кирк посмотрел на него и увидел, как у Мелони медленно отвисает челюсть.

— Не может быть!!! — выдохнул Мелони.

— Что? — быстро спросил Кирк.

— Вот это! — Мелони ткнул пальцем в направлении чего-то, отдаленно напоминающего кресло со спинкой очень странной формы.

— Что — это? — переспросил Кирк. Его начало одолевать беспокойство.

— Это… это… — Мелони подскочил к креслу и принялся крутить какие-то рычаги, нажимать клавиши и что-то вполголоса растерянно бормотать.

— Осторожнее! — крикнул Кирк. — Ничего не трогай!!!

Но Мелони лишь досадливо отмахнулся. Привычным движением он откинул продолговатую панель на спинке кресла и теперь уже смело копался во внутренностях этого непонятного устройства.

— Мелони!!! — рявкнул Кирк. — Назад!!!

— Он что, с ума сошел? — нервно поинтересовался Партиони. — А вдруг эта штуковина сейчас рванет?..

— Не рванет! — выкрикнул Мелони, поворачиваясь к Кирку. — Не рванет!!! Не может она рвануть!!!

Лицо у Мелони было такое, словно его только что жестоко обманули. Кирку даже показалось, что Мелони готов заплакать. И может быть, именно это выражение лица у Мелони и принесло Кирку непонятное облегчение.

— Что случилось-то? — спросил Кирк и вдруг сам догадался: — Ты знаешь, что это такое, да?

— Знаю! — с отчаянием произнес Мелони. — Это мозговой сканер!

Кирк сразу же вспомнил о том, что рассказывал ему Патрик Мелони — как Аллан Дитрих сканирует мозг побывавших в Лабиринте. И что с этими бедолагами потом случается.

— Его же я придумал!!! — выкрикнул Мелони.

И через секунду до Кирка дошло, что он только что услышал.

— Ты?!

— Ну да!!! — Мелони был близок к истерике. — Я и придумал! У меня даже патент есть! Я его даже Дитриху не продал, хоть он мне и большие деньги предлагал! Я…

— Ворюга, — ласково улыбнулся Партиони. — Спер у Предтеч и выдал за свое! Такое иногда случается…

— Пошел ты! — рявкнул Мелони. — Пошел ты, придурок!!!

— Уверен, если хорошенько поискать, то и бластер твой хваленый тоже тут обнаружится, — хихикнул Партиони, не замечая гневного взгляда Мелони.

— Ты!!! — Мелони выдернул из кобуры бластер и направил его на Партиони. — Ты!!! Заткнись!!!

— Ты чего?! — опешил Партиони. — Обалдел? Мелони был в ярости. Кирк никогда не видел его таким. Глаза у Мелони сделались бешеные, рука заметно дрожала, отчего ствол бластера дергался из стороны в сторону. Сейчас он как пальнет в Партиони, подумал Кирк. Своей железной стрелой прямо ему в лоб… Хотя нет, не стрелой. Тут же — двенадцатая зона, все работает. Он выстрелит по-настоящему, а не заточенной железякой. Черт! И зачем Партиони вспомнил о бластере?! Кретин…

— Патрик, успокойся. — Кирк положил ему руку на плечо. — Мигель же пошутил. Ты что, не понимаешь?

— Пошутил! — выдохнул Мелони, оборачиваясь к Кирку. — За такие шутки я… я…

Рука его опустилась вниз, Мелони расслабился, прерывисто вздохнул и спрятал бластер в кобуру. Бросив на Партиони короткий злобный взгляд, Мелони повернулся и побрел куда-то в глубь помещения.

— Придурок, — покрутил головой Партиони.

— Кто из вас? — осведомился Кирк. Ему очень хотелось врезать Мигелю по морде.

— Я же пошутил, — пояснил Партиони. — Все это поняли, а он…

— А он не понял, — отрезал Кирк и, махнув рукой, направился к Келли, стоявшему возле большого экрана, показывающего дату и время.

— Мы сможем тут переночевать? — спросил Кирк у Келли.

— Сможем, — кивнул Келли в ответ. — И даже сможем остаться в живых, если не будем ничего трогать… Впрочем, я-то в любом случае останусь в живых… может быть…

Кирк вдруг вспомнил, как он сам прикасался к прибору Предтеч, и свои ощущения, и свои мысли. Вспомнил и вздрогнул.

Не хочу, подумал Кирк. Так, как Келли? Каждый раз оживать здесь, в этом месте? Не хочу…

— Где находится та штука, сделавшая тебя бессмертным? — Кирк постарался, чтобы его вопрос прозвучал как можно более небрежно, но это у него плохо получилось. Ему вдруг живо представилось, как Грон Келли поворачивается и указывает пальцем на тот самый прибор, к которому прикасался Кирк.

— Вон она, — Келли махнул рукой куда-то вбок, и у Кирка разом полегчало на душе. — Вон она. Видите? Большой белый диск на ножках, вроде низенького стола… Я каждый раз прихожу в себя и обнаруживаю, что лежу на этом диске. Каждый раз…

— А вот это что за штука? — Кирк указал на злосчастное приспособление с наклонной панелью, возле которого он испытал странные и пугающие ощущения.

— Не знаю, — пожал плечами Келли и отвернулся. — И не хочу знать. Но лучше тут ничего не трогать. Тут есть одно кресло с пультом… У меня было достаточно времени, чтобы изучить язык Предтеч. Кстати, он не такой уж и сложный, немногим отличается от межимперского. Я читал их записи. Тут очень много инфокристаллов, и там много интересного… Так вот, я говорю, что тут есть одно кресло с пультом, с помощью которого можно уничтожить всю звездную систему. Это очень просто, достаточно нажатия нескольких клавиш — и все! — Келли стоял вполоборота, почти что спиной, и лица его не было видно, но Кирку показалось, что Келли мечтательно улыбается. — Лучше ничего не трогать… — повторил Келли, продолжая разглядывать панель календаря, словно бы там было что-то необычайно интересное.

Кирк молча стоял рядом с Келли, отрешенно наблюдая за мерцанием цифр.

— Как я устал, — тихо произнес Келли. Кирк только хмыкнул в ответ.

— Вы не верите, — не оборачиваясь к Кирку, продолжал Келли, — а я действительно устал. Первое время я пытался понять, как это происходит? Как так случается, что я не могу умереть? Почему я столько раз должен испытывать боль, получать такую тяжелую смерть? Ведь в Лабиринте смерть редко бывает легкой и безболезненной… Как получается, что тут, в двенадцатой зоне, находятся такие знакомые и привычные вещи? Почему в здании, построенном Предтечами много тысячелетий назад, обнаруживаются вдруг современные устройства? Ведь это очень странно, правда? Вот, например, — Келли обернулся, и Кирка поразил его пустой и какой-то бездонный взгляд. — Например, Мелони! Он же узнал в этом кресле свое изобретение, да? Но, уверяю вас, этому креслу уже много сотен лет, и Мелони никогда раньше тут не бывал. Откуда же это взялось? Как в его голову пришла мысль, имеющая уже воплощение здесь, в этом здании, в двенадцатой зоне Лабиринта второй планеты системы Анкора? Есть над чем подумать, — Келли закрыл глаза, — только думать неохота…

Черт побери, нахмурился Кирк. Что Келли хотел этим сказать? Что это здание… точнее — эта зона… что она испускает какое-то излучение? Заставляющее людей «изобретать» то, что находится тут? То есть все уже давным-давно придумано, осталось только, чтобы это излучение достигло нужного сознания?

Кирк мрачно подумал, что уж кто-кто, а Мелони меньше всего похож на человека, способного через такое громадное расстояние воспринимать чьи бы то ни было мысли и излучения. Слишком уж у него мозги устроены… «по-инженерному», что ли?

Эта мысль, возникшая в голове у Кирка, сразу повлекла за собой другую — о копии инфокристалла, что лежит сейчас в кармане. Кирк не хотел, чтобы эта копия находилась при нем, но и отдавать ее кому попало Кирк тоже не собирался. А из всей группы на роль «банковского сейфа» больше всего подходил Патрик Мелони. Во-первых, он лучше всех остальных разбирался в технике, во-вторых, его самолюбие сейчас было уязвлено находкой этого самого, как он говорил, его изобретения — сканера. И неизвестно, будет ли он дальше работать у Дитриха. Скорее всего, нет, — насмешки Пар-тиони, понимающе-сочувственные взгляды остальных… Да и неизвестно, сколько он с Дитриха содрал за свой сканер. Который теперь, получается, не совсем и его… Ну, и в-третьих — не Грону Келли же, в конце концов, отдавать-то… — Кирк немного подумал, взвесил в уме все «за» и «против» и отправился разыскивать Патрика Мелони.

Мелони торчал возле флаера, со скучающим видом разглядывая его панель управления.

— Старье, — фыркнул он, тыча пальцем в прозрачный колпак флаера. — Такие уже лет десять нигде не используются.

— Ты хорошо знаешь язык Предтеч? — спросил у него Кирк.

— Нормально, — пожал плечами Мелони.

— То есть при наличии схемы и подробного описания ты смог бы изготовить нужное устройство? — уточнил Кирк.

— Я говорю тебе, — мгновенно вспыхнул Мелони, — что я САМ придумал этот сканер!!! Ни у кого я ничего не крал!! Никаких идей, никаких…

— Заткнись, — спокойным голосом оборвал его Кирк. — Я не о сканере твоем, а вот об этом…

Кирк извлек из кармана комбинезона инфокристалл. Мелони мрачно покосился на полупрозрачный зеленоватый брусок и хмуро спросил:

— Что это?

— Пока не знаю, — честно ответил Кирк. — Но очень хочу это узнать. И еще я хочу, чтобы ты оставил этот кристалл у себя и сохранил его во что бы то ни стало.

То есть чтобы он не попал в руки к кому постороннему, включая Аллана Дитриха. И еще я очень хочу, чтобы ты никому о нем не говорил. Очень хочу, ты понял? — повторил Кирк.

Патрик Мелони ничего не ответил. Он лишь внимательно посмотрел Кирку в глаза, медленно кивнул и осторожно спрятал инфокристалл в карман, не сказав при этом ни единого слова.

Правильно я рассчитал, подумал Кирк, направляясь туда, где можно было присесть на пол и хоть немного вздремнуть. Вон как Мелони посмотрел на меня, когда я Дитриха припомнил. Волком ведь глянул! Нет, скорее всего, не станет он больше работать у Дитриха. А в этом случае ему хорошо бы иметь в руках какой-нибудь козырь. Правда, Мелони сейчас и сам не знает, что у него в руках — козырь или мелочь какая-нибудь. Но он надеется на лучшее. Я, кстати, тоже…

А если кристалл и пропадет — смоется, например, Мелони с этим кристаллом — то я тоже немного потеряю. Я ведь и сам не знаю, что это такое — козырь или мелочь. Так что переживать особенно не буду…

Хорошо так считать, подумал Кирк, опускаясь на пол возле стены и прислоняясь к ней спиной. Хорошо, когда не о чем жалеть, нечего желать… Философский подход к жизни. Есть кристалл, нет его — какая разница?!

Ладно уж, ври дальше, усмехнулся про себя Кирк. Успокаивай себя, что тебе еще остается?! Успокаивай себя и ложись спать…

Группа расположилась на ночевку в этом же здании. Единственные, кто наотрез отказался ночевать там — Тас-Кса-Сит и Тенчен-Син. Просто отказались, без объяснения причин. Да Кирку и неинтересны были эти причины. Он уже понимал, что двенадцатая зона угнетающе действует на чужих, и не хотел приставать к ним с ненужными расспросами — захотят, сами все расскажут… если смогут.

Кирк не заметил, как погрузился в сон. И во сне он вдруг увидел двенадцатую зону. Причем Кирк хорошо понимал, что это все ему просто снится. Он даже немного рассердился на этот сон — мало ему наяву Лабиринта, так и во сне еще!.. Обычно он снов не видел, а вот, поди ж ты!

Во сне Кирк бродил по этому же залу, разыскивая Арнольда Дитриха среди нагромождения непонятных приборов и никак не находя его. И это Кирка очень злило — пора было отправляться обратно, а этот мальчишка куда-то запропастился. Погоди, это не он ли вон там? Ну, точно! Он и есть! И форма курсантская, и ростом схож…

Фигура в светло-песочной форме копалась в сложной схеме того самого сканера, который придумал Мелони. Кирк удивился. Что ему там понадобилось?! И что он может в этом понимать?! Или может?

Кирк подошел к Арнольду и положил ему руку на плечо. Арнольд обернулся, и Кирк понял, что ошибся, — никакой это не курсант, а самый настоящий мертвец. Посиневшее лицо, приоткрытые в мертвой усмешке губы, скрюченные пальцы, тянущиеся к нему, Кирку.

Кирк попятился от него. Мертвец же вытянул руку еще больше, шагнул вперед…

И тут Кирк проснулся.

Тьфу, черт! Дурацкий сон… Приснится же такое…

Кирк осторожно привстал и огляделся по сторонам. Вся группа спала, ночь еще и не думала уступать свои права рассвету.

Кирк опять опустился на пол, устроился поудобнее, немного помассировал все еще нывшую левую руку и закрыл глаза. Хорошо, что не нужно выставлять караул, подумал Кирк. Если верить Келли, тут не может быть никаких опасностей. Разве что дурные сны.

Кирку вдруг подумалось, что тот мертвец из ночного кошмара не просто так тянул к нему свои руки, не из желания навредить Кирку. Он хотел что-то у Кирка забрать. Может быть, инфокристалл?..

* * *

Уйти в вечность можно было разными способами. И тот способ, который избрал для себя Летс, был ничем не хуже других. Конечно, главную роль тут сыграло его любопытство, но что это меняет? Ведь то же самое любопытство подтолкнуло его и на совершение преступления. Когда Летс, захотев узнать, что за опасность грозит Свободным от пробирающихся к центру Лабиринта, заглянул в будущее.

Это умел делать почти каждый Свободный. Но почти никто и никогда этого не делал. Потому что подобный поступок лишат свободы выбора. Нельзя быть совершенно свободным, зная будущее или влача на ногах тяжкие кандалы прошлого. Лишь Свободные понимают это. Лишь они знают, что необходимо отречься от прошлого и будущего — ради того, чтобы настоящее не отреклось от тебя самого. А остальные расы считают иначе.

Разумные придумывают множество способов, чтобы одурачить самих себя, и в числе этих способов есть и их неуемная жажда знать будущее. Они не научились пользоваться теми знаниями, которыми уже владеют, но стремятся к новым. И из всех рас наиболее присуши эти пороки людям. Люди больше других хотят знать будущее и прошлое и думают, что эти знания облегчат их жизнь в настоящем.

Будущее, прошлое…

Будущего у этого Лабиринта не было. Летс в этом убедился, когда осмелился ступить в реку Времени и пойти по ее течению. Он не встретил там даже самого Лабиринта. Темнота, пустота — больше ничего. А когда Летс заглянул в прошлое, то увидел нечто странное. Настолько странное, что счел нужным настоять на передаче увиденного Высшему. Возможно, это был роковой шаг — Высший не поверил Летсу и сам заглянул в прошлое. Что увидел там Высший — неизвестно. Но после этого он принял решение о том, что вся цивилизация Таира-3 должна немедленно покинуть эту галактику. Летс не знал, почему, но это и не имело для него значения. Он уже был обречен на уход в вечность — преступнику нет иного пути, кроме как покарать себя самому. В этом его свобода.

Но то же самое любопытство погнало Летса в Лабиринт, по всей первой зоне, на запад, куда — он точно знал это — должны были выйти те, кого называют Вечными.

Летсу просто хотелось посмотреть на них, убедиться в том, что они на самом деле несут гибель этому миру. Пустота в сознании Летса подтолкнула его к совершению еще одного преступления, и теперь Летс был абсолютно спокоен — он видел свое будущее и знал, когда и как ему предстоит уйти в вечность. Теперь у него не было свободы выбора, река Жизни показала ему последний миг. Летс перестал быть Свободным, но с легким удивлением он заметил, что менее счастливым от этого не сделался.

 

Глава восьмая

ВОЗВРАЩЕНИЕ

— Вот сюда… — Грон Келли лениво махнул рукой в направлении двери.

Дверь эта располагалась в самом дальнем углу помещения. Самая обыкновенная дверь, какие можно встретить в любом жилом доме. Она была загромождена какими-то непонятными устройствами — кубы со множеством индикаторов; пирамиды и тетраэдры, усыпанные мерцающими огоньками, и много чего еще незнакомого, — и протиснуться к двери можно было с трудом. Кирк с сомнением и опаской глядел на мешанину результатов технической и инженерной мысли (людей? Предтеч?), но Келли, не обращая никакого внимания на все это барахло, пробрался к двери и толкнул ее ладонью.

За дверью была темнота. Черная, безжизненная, ни единого проблеска света. Как будто Келли открыл дверь в никуда.

— Пошли, — пробормотал он.

— А где мы окажемся? — поинтересовался Рогов.

— Понятия не имею, — пожал плечами Келли.

— М-да-а-а… — протянул Партиони. — Хорошенькая перспектива… Впечатляющая! — Партиони выразительно плюнул на пол.

— У тебя есть другие предложения? — спросил Кирк.

— Да нет, — нахмурился Партиони. — Это я так просто спросил… Не тащиться же нам через все зоны обратно, — он тоже пожал плечами.

— Еще ничего не известно, — заметил Келли. — Может быть, нас вынесет в одиннадцатую зону и нам придется возвращаться сюда. Или в пятую… — Келли передернуло от неприятных воспоминаний.

— А что — пятая? — спросил Кирк.

— Звери, — мрачно пояснил Келли. — Я едва успел сделать пару шагов… А потом оказался тут… Снова тут…

— Ну, нам-то это не грозит! — расхохотался Рогов. Он пытался казаться беспечным и отважным, но Кирк понял, что и ему не по себе.

«Нам это не грозит», — мысленно повторил Кирк слова Александра и тут же вспомнил свои ощущения возле установки Предтеч. Нам это не грозит…

Это уж как сказать, хмуро подумал Кирк. Кому не грозит, а кому и… неизвестно.

Грон Келли несколько секунд стоял, опустив глаза в пол и словно бы о чем-то раздумывая, а затем сделал шаг и… исчез. Он не вошел в дверь, он просто исчез. Словно чернеющий бездонный проем проглотил его.

— Черт возьми… — пробормотала Тас-Кса-Сит. — Неприятно-то как… Не хочется мне туда идти. Я бы, может, с большей охотой отправилась обратно по всем зонам…

— Я тоже, — неожиданно подал голос Тенчен-Син.

— Вы что, серьезно?! — изумился Мелони.

— Черт его знает, — неопределенно ответила Тас-Кса-Сит, пожимая плечами. — Но эта вот дрянь, — она указала на чернеющий провал двери, — мне совершенно не нравится.

— Там все не так, — произнес Тенчен-Син. — Там все не так, как должно быть…

— А откуда ты знаешь, как должно быть?! — недоуменно спросил Мелони.

— Я не знаю… — растерянно ответил кассилианин. — Я чувствую… Не могу объяснить.

— Ну, раз не можешь, тогда — пошли! — и Патрик Мелони решительно шагнул вслед за Келли. И точно так же исчез.

— Второй… — прошептал Тенчен-Син.

— Прекрати, — приказал Кирк. — Сейчас пойду я. Сразу за мной — ты и Тас-Кса-Сит. Потом Рогов с Партиони. И не вздумайте тут… — Кирк замолчал, не став доканчивать фразу, и выразительно посмотрел на Рогова. Рогов успокаивающе кивнул в ответ.

— Пинками под зад их туда вгоню, — пообещал он. — И кошку, и ящерицу…

Чужие никак не отреагировали на его слова, они были словно бы поглощены какими-то своими мыслями. Кирк вздохнул и шагнул к двери.

Было так, как будто просто вышел из одной комнаты в другую. Никаких странных или неприятных ощущений, ничего непонятного. Просто сделал шаг и оказался в Другой комнате — большой, круглой комнате, по плавно изгибающейся стене которой шел ряд круглых окон. Кирк задрал голову и посмотрел вверх. Комната представляла собой нечто вроде купола или полусферы. И Кирку показалось, что это все он уже где-то видел.

Мелони и Келли уже были тут. Они стояли, слегка согнувшись и с интересом разглядывая местность за окном.

— Повезло, — с облегчением вздохнул Келли. — Вторая зона. Могло быть и хуже. Намного хуже.

Вторая зона, подумал Кирк. Совсем недавно мы стояли тут вместе с Тенчен-Сином…

Кирк внимательно всмотрелся в окно. Точно, обмирая подумал он. Так и есть! Именно тут мы и стояли с ним. Вон как раз та самая арка, с распахнутыми створками, дорога, ощетинивающаяся острыми шипами… А это здание — наверняка именно возле него они и поджидали дураков, которые первыми сунутся и обезвредят своими жизнями коварную ловушку. Помнится, у того здания тоже были круглые окна по всему периметру. Кстати, дверей-то у купола я тогда не заметил, подумал Кирк. Он огляделся по сторонам, но ничего такого, через что можно было бы покинуть помещение, не увидел.

— Как отсюда будем выбираться? — спросил Кирк у

Келли.

Тот вместо ответа слабо улыбнулся, подошел к стене и шагнул сквозь нее, как будто стена эта была соткана из плотного тумана или дыма.

— Черт возьми! — раздалось за спиной.

Кирк обернулся. Вся группа уже была в сборе, и все удивленно и растерянно смотрели на трюк, который только что проделал Келли.

Ну, если уж этот задохлик прошел, то и у меня получится, решил про себя Кирк и подошел к стене. Он протянул руку и положил ладонь на гладкую поверхность.

Гладкую и твердую…

Как же он прошел-то, растерянно подумал Кирк и надавил рукой на стену чуть посильнее. И ладонь его погрузилась ь белоснежную поверхность по локоть. И тогда Кирк, чтобы не передумать и не растеряться окончательно, стремительно шагнул вперед. И яркий свет Анкора на миг ослепил его — Кирк даже вынужден был прикрыть глаза рукой, настолько ярким показался ему в первый миг дневной свет. А когда он опустил руку и огляделся по сторонам, вся группа уже стояла рядом. Правда, теперь вид у всех был еще более растерянный. Хотя, надо признать, и ван Детчер сейчас выглядел, должно быть, не самым лучшим образом. Что ни говори, а через стены ему случалось проходить не так уж часто. Они оказались как раз на том самом месте — возле купола, откуда хорошо просматривалась и арка, и смертельная ловушка. А за спиной, совсем недалеко, — овал ворот, ведущих в первую зону.

Кирк внутренне напрягся, ожидая прихода давящей тишины, которая настигла их на этом же самом месте, но ничего не происходило.

Он оглядел группу. С ними все тоже было нормально. Вот именно — нормально…

Кирк ощущал какое-то неудобство… нет, не так. Не неудобство, а неестественность… или…

Кирк нахмурился. Что-то тут не то. И вдруг он понял, что его насторожило — рука. Левая рука, израненная стальными лезвиями перчатки ксионийки, когда Тас-Кса-Сит цеплялась за него там, на площади, в третьей зоне. Сейчас рука эта совершенно перестала напоминать о себе. Словно никаких ран и в помине не было.

Кирк, сильно надавливая пальцами, ощупал левую руку. Непохоже даже, что она вообще пострадала, изумился Кирк. Интересно, это только со мной такое случилось или…

— Мигель, подойди-ка сюда, — приказал ван Детчер.

Партиони недоуменно глянул на Кирка, пожал плечами и сделал к нему шаг, другой… И замер на месте, изумленно глядя на свою раненую ногу.

— Вот, черт! — выдохнул он. — Надо же, а?!

Кирку сразу же бросилось в глаза, что Партиони стоял, не опираясь уже на Рогова, а просто положив ему на плечо руку, сделав это скорее по привычке, нежели по необходимости. Наверное, и сам Партиони не заметил, как это произошло, что рана совершенно перестала беспокоить его.

— Твоя нога… — пробормотал Рогов, удивленно пялясь на Партиони.

— Ага, — кивнул Партиони.

Он осторожно, словно бы боясь упасть, сделал несколько шагов, присел, выпрямился и обвел всех ошалевшим от радости взглядом.

— Не болит! — заявил он. — Совсем не болит! Вот, черт!!!

— И у меня, — удивленно произнес Мелони.

Он сгибал раненую руку в локте, прислушиваясь к своим ощущениям. Видимо, ощущения были далеки от неприятных, потому что на физиономию Мелони медленно выплывала радостная улыбка.

Кирк вдруг понял, что совершенно не чувствует усталости, голода… Словно он совсем недавно хорошо отдохнул. Бодрость наполняла каждую клетку его тела. И то же самое, наверное, чувствовали и другие члены группы. Во всяком случае, Тас-Кса-Сит уж точно испытывала похожие ощущения.

— Ух ты! — выдохнула она. — Вся усталость куда-то подевалась.

— Грон, — Кирк повернулся к Келли. — Что случилось? Это не опасно?

Келли стоял лицом к воротам, ведущим в первую зону. На голос Кирка он даже не обернулся, лишь безразлично дернул плечом, словно его спрашивали о какой-нибудь глупости, о чем-то недостойном его внимания.

— Здесь еще и не такое бывает, — вяло ответил он. — Лабиринт…

— Слушайте! — громко прошептала Тас-Кса-Сит. — А ведь было же утро! А сейчас…

Все посмотрели на небо, окрасившееся вечерним закатом. Кирк хорошо помнил, что, когда они покидали то здание в двенадцатой зоне, солнце уже стояло достаточно высоко. А сейчас… Или это все-таки утро, а не вечер?

Кирк вопросительно посмотрел на Келли, но тот опять лишь пожал плечами и произнес то, что все от него уже слышали:

— Лабиринт…

Лабиринт, мысленно вслед за ним повторил Кирк ван Детчер. Лабиринт…

— Командир! — окликнула его Тас-Кса-Сит.

Кирк оглянулся на голос. Ксионийка выглядела встревоженной.

— Опять, — мрачно сказала она. — Опять тут та самая гадость, что была в четвертой зоне. Помнишь? Ну, этот… Розовый кисель…

— Наплыв? — нахмурился Кирк и посмотрел на Тенчен-Сина.

— Да, — равнодушно кивнул кассилианин. — Наплыв. Каждый раз, когда в Лабиринте появляется этот вот… — Тенчен-Син мотнул головой в сторону Грона Келли.

Келли никак не отреагировал на слова Тенчен-Сина. Он стоял спиной к ним, но Кирку показалось, что Келли пренебрежительно усмехается.

Наплыв, подумал Кирк. Черт! Здесь же нет ни одного высокого здания! Хотя… Ворота в первую зону недалеко…

— Мы успеем уйти? — спросил Кирк. — Уйти в первую зону.

— Если поторопимся, — кивнул Тенчен-Син. — Если очень поторопимся, то успеем.

— Тогда нам НАДО поторопиться, — с нажимом приказал Кирк.

* * *

Во вторую зону Летс решил не заходить. Он знал, через какие ворота Вечные собираются покинуть Лабиринт. И проще всего было добраться до этих ворот по периметру, по самой безопасной зоне Лабиринта. Это несколько дольше, но и гораздо спокойнее. А Летс пока еще не горел желанием отправиться в вечность. Это будет потом — после того как он увидит Вечных, встретится с ними, поговорит и, может быть… может быть, сумеет что-то изменить. Если и не в своей судьбе, то в судьбе своего народа.

Эта мысль пришла в голову Летса совершенно неожиданно. В самом деле, если уж ему суждено уйти в вечность, то он может больше не заботиться о своей безопасности. Тем более что будущее свое Летс уже хорошо знает. Но, вот тут-то и была главная загвоздка…

Летс хотел его изменить, это свое будущее. Он вдруг подумал, что знание будущего не лишает его свободы, что это знание всего лишь помогает ему избежать опасности, подготовиться к встрече с ней. А если так, если Свободный, заглянувший в будущее, не лишается свободы выбора, значит…

Значит, может оказаться, что все то, чему учили и его, и остальных Свободных, неверно. Все, что с младенчества вдалбливалось ему в голову, может оказаться всего лишь мифом, суевериями, неписаными законами, соблюдать которые вовсе и не обязательно. Потому что они ничего не значат.

Так, может быть, народ Таира-3 способен справиться с надвигающейся опасностью? Может быть, все Высшие, сколько их было на свете, были не правы?..

Страшные мысли. Страшные в своей безжалостной логике, сводящие с ума и лишающие покоя…

Летс шел по Лабиринту, стараясь избегать встреч с иными Разумными. Это было необходимо — за последние несколько дней по Лабиринту уже успела разнестись весть о том, что таирцы появились на улицах мертвого города. И не просто появились, а начали довольно активные (хоть и непонятные большинству Разумных) действия. И сейчас любая группа, встретившая одинокого таирца, не преминет воспользоваться случаем, чтобы свести с ним счеты. Ну, или попытаться заполучить в свои руки броню, в которую по-прежнему был одет Летс, — по информации, имевшейся у бывшего Старшего, около пятисот единиц этого вооружения уже перешло в руки представителей иных рас.

В Лабиринте броня Летса выполняла лишь функцию прочной одежды. Ни импульсные пушки на плечах, ни защитное силовое поле тут не работали. За пределами мертвого города она вновь станет прежней и сделает своего хозяина практически неуязвимым для остальных, не умеющих обращаться с ней должным образом. Летс это знал, как знал и то, что броня эта не спасет его от ухода в вечность. Но это не волновало Летса. Ведь если невозможно изменить течение реки времени, то гибель его предрешена и волноваться об этом не стоит — бесполезно. А если что-то можно будет изменить, то волноваться не стоит тем более. Во всяком случае — по этому поводу.

Волноваться и переживать придется по совершенно другим причинам. И самая главная из них — осознание заблуждения, в котором пребывает раса Таира-3 на протяжении уже многих веков. Эта мысль не давала покоя Летсу. Он никак не мог с ней смириться. Он обдумывал, как бы ему донести эту весть до остальных Свободных — словно вопрос изменения предначертанного был уже решен.

Возможно, что его встреча с Вечными будет успешной. Возможно, что это повлияет на предначертанное…

Вечные.

Вечным место в вечности… Старый, как мир, закон. Впитанный с детства каждым Свободным. Словно учителя и наставники знали, что когда-нибудь Свободным вновь придется столкнуться с Вечными лицом к лицу. Словно бы кто-то заглянул в будущее и увидел все, что происходит сейчас на Анкоре…

Заглянул в будущее и изменил настоящее. Привил всем Свободным страх и неприязнь к Вечным, чтобы в их груди не было сострадания и жалости, когда придется драться с Вечными, убивать их, спасая свой мир…

Будущее неизменно?!

Хм… Летс давно уже не был в этом уверен.

Потому он и шел по Лабиринту, направляясь к тому месту, где — он знал это — должны были оказаться Вечные.

* * *

Кирк вздохнул с облегчением, когда очутился за пределами второй зоны — слишком уж неприятные и пугающие воспоминания остались у него о том месте. К тому же неожиданно появившийся наплыв тоже не прибавил Кирку спокойствия. Тенчен-Син говорил, что это Грон Келли вызывает наплыв. Не знаю, так это или нет, но то, что из второй зоны мы убрались вовремя — это точно. Слишком уж там гнусно было. А тут, в первой зоне, все было спокойнее… на первый взгляд.

Память Кирка услужливо подсказала ему об умершем прямо тут человеке (вон, даже следы крови по-прежнему видны на том же самом месте) и о том, как он потом ожил. И в памяти мгновенно всплыл недавний сон, когда Арнольд… Нет, не Арнольд, кто-то другой (может быть, даже тот самый человек, что умирал тут) тянул к нему руки. Кирк невольно передернул плечами, словно от холода. Нет, подумал он. Расслабляться пока еще рано. Потом будем расслабляться, когда окажемся… где-нибудь подальше отсюда. Где-нибудь на Второй Леидиса… И даже там — рано еще будет расслабляться. Потому что никто не знает, что на уме у Аллана Дитриха…

Кирк огляделся по сторонам. А ведь здесь кое-что изменилось, с удивлением подумал он. Вот тут, на стене этого самого дома, в прошлый раз ничего особенного не было. Ровная стена-то была, точно помню. А сейчас…

Сейчас в ней чернело громадное отверстие. Словно пролом, ведущий… В том-то и дело, что никуда не ведущий, — сквозь разрушенную кирпичную кладку должна была виднеться комната, но отверстие зияло пустой чернотой.

Провал, вспомнил Кирк. Тенчен-Син говорил, что это называется провал. И еще что-то он говорил, я не помню, что именно, но что-то не очень хорошее. Про провалы эти…

Кирк обернулся и посмотрел назад. Вся группа уже была тут, даже Грон Келли — с отчаянной надеждой в глазах.

А ведь Келли-то, наверное, не часто оказывался так близко к выходу из Лабиринта, вдруг подумал Кирк. Ему почти всегда не везло — погибал гораздо раньше. То-то, наверное, он сейчас волнуется…

Кирк разглядывал лица остальных, и взгляд его невольно задержался на Тас-Кса-Сит. Что-то в глазах ксионийки насторожило Кирка. Тас-Кса-Сит выглядела недоумевающей, удивленной, как будто увидела что-то необычное и странное.

Что это с ней, удивился Кирк. Что ее удивило?! Или напугало? И не одну ее — Тенч вон тоже вытаращился, и глаза его постепенно меняют цвет, словно от возмущения или злобы. Да и остальные…

Кирк вдруг понял, что вся группа медленно начинает пятиться назад. Все, включая и Грона Келли. А выражение удивления в их глазах постепенно сменяется выражением испуга. И взгляды их устремлены не на Кирка ван Детчера, а куда-то вдаль, непонятно куда. И они осторожно отступают, боясь в открытую показать свой страх перед чем-то… перед чем-то, что находится… за спиной у Кирка!!!

Черт!!!

Кирк стремительно обернулся и едва не закричал. Прямо перед ним, всего в каких-нибудь двух метрах, стоял человек… Нет, не человек — зомби, оживший мертвец, тот, кто погиб как раз на этом самом месте несколько дней назад. Рваная рана на груди выглядела ужасно, спекшаяся кровь черными пятнами покрывала всю его одежду, лицо было мертвенно-синим. Но страшнее всего было другое — на этом мертвом лице, на этом обтянутом посиневшей кожей черепе была видна сумасшедшая (даже можно сказать, бешеная) улыбка. Зомби, пошатываясь, шел прямо на Кирка, вытянув вперед руки со скрюченными ободранными пальцами, с которых неаккуратными лохмотьями свисали клочки кожи, и радостно улыбался, словно при встрече со своим старым знакомым.

Сон, подумал Кирк. Это сон… Нет, не сон, возразил он сам себе. Подобное я уже видел во сне, но сейчас это не сон…

Ему нужен инфокристалл, почему-то вдруг подумал Кирк. И сразу же возразил себе, что мертвецу не может быть нужно что бы то ни было, найденное в Лабиринте. Тогда какого черта?..

Кирк сделал два шага назад и отступил в сторону, чтобы уйти с дороги этого медленно бредущего зомби. Но тот, словно влекомый неведомым магнитом, свернул и вновь направился к нему, к Кирку ван Детчеру. Словно бы его главной целью было обнять нежно Кирка. И тогда громко и страшно закричал Грон Келли:

— Это конец! Нам конец!! Он пойдет за нами!!! Он нас всех заберет!!!

Кирк, отступая, полоснул по руке зомби ножом. Краем глаза он увидел, что вопль Келли отрезвил остальных членов группы, как будто он пробудил их от спячки или вывел из странного гипнотического транса. Кирк увидел, как Тенчен-Син метким броском отправляет свой нож прямо в шею бредущего зомби, как Мелони раз за разом выпускает в мертвеца стальные стрелы из своего бластера, как арбалетная стрела, пущенная Роговым, вонзается в бок наступающего; как Тас-Кса-Сит плавным и быстрым змеиным броском оказывается за его спиной, изо всех сил бьет покойника правой рукой в стальной перчатке…

Зомби этого не замечает. Он по-прежнему продолжает отрешенно наступать на Кирка, стремясь приблизиться к нему. Его нельзя убить, отчаянно подумал Кирк. Его нельзя убить, потому что он уже мертв!..

Кирк уткнулся в стену дома, ощутив спиной гладкую каменную поверхность. Он уже изготовился было нанести мертвецу еще один (явно такой же бесполезный, как и предыдущий) удар, когда за спиной зомби неожиданно возникла фигура в смутно знакомой одежде, сияющая рыжими волосами.

Таирец, машинально отметил про себя Кирк. Этому-то что здесь надо?!

Таирец протянул свою правую руку, осторожно опустил ладонь на затылок зомби, и тот вдруг замер на месте. Лицо таирца сделалось напряженным и сосредоточенным, и по телу зомби пробежала крупная дрожь. Затем тот сложился, покачнулся и, словно подрубленное дерево, повалился прямо на Кирка.

Кирк быстрым движением подался влево и назад — ему очень не хотелось, чтобы зомби рухнул прямо на него. Кирк знал, что за его спиной находится стена дома, и был совершенно уверен, что та не позволит ему упасть. Но локоть и плечо Кирка неожиданно встретили пустоту.

Кирк покачнулся, потерял равновесие и, уже падая, попытался повернуться, чтобы приземлиться на руки.

Провал, подумал Кирк. Черт!!! Вот ведь не везет!..

А потом на Кирка обрушилась темнота.

* * *

Это были странные и необычные ощущения. Полная темнота, полная тишина, руки не могут нащупать ничего вокруг, тело словно бы повисло в невесомости, вдыхаемый воздух совершенно не чувствуется — непонятно даже, дышишь ты или нет. Но стоило закрыть глаза (Кирк был почти уверен, что глаза ему удалось закрыть), как перед взором мгновенно возникла красочная картина.

Город. Этот самый город, Лабиринт, то же самое место, где он только что стоял. Но сейчас город этот не был мертвым — дома выглядели как новенькие, удивительная чистота царила на улицах. И самое главное — мимо шли люди, о чем-то оживленно беседуя.

Люди, подумал Кирк. Значит, все-таки люди…

Голосов слышно не было, и по лицам невозможно было определить, о чем они говорят. Но почти все они были одеты одинаково. На каждом из них было что-то очень напоминающее военную форму — Кирк никогда не видел ничего подобного, но это однообразие сразу же натолкнуло его на мысль о военной форме. А уж когда Кирк заметил троих крепких мужчин, вооруженных каким-то совершенно уж незнакомым оружием, все сомнения в том, форма это или нет, полностью отпали.

Кирк видел это все как бы из окна. Никто из проходивших мимо не обращал на него внимания, как будто и не подозревал о существовании Кирка.

Кирк протянул вперед руку, но понял, что не видит этого своего жеста. Он поднес ладонь к лицу, попытался прикрыть рукой и без того зажмуренные глаза — никакого эффекта.

Кирк открыл глаза — вокруг по-прежнему царила непроглядная тьма. Закрываешь глаза — снова город. Живой, полный людей…

Кирк вдруг понял, что картинка начинает как-то неуловимо меняться. Она словно бы делалась объемнее, живее и натуральнее. Кирку показалось, что увиденное им начинает приближаться — или это он приближался?! Но куда? К чему?..

Один из прохожих вдруг остановился и начал пристально всматриваться в лицо Кирка, как будто увидел его. Кирк попытался помахать ему рукой. Сам своего жеста он не увидел, но человек, вероятно, разглядел этот его жест отчетливо. Лицо прохожего вытянулось от удивления, он испуганно попятился и широко раскрыл рот, тыча пальцем прямо по направлению к Кирку.

— Открой глаза, — раздался рядом тихий, но очень отчетливый и очень властный голос — Открой глаза!

Зомби!..

Эта мысль молнией сверкнула в голове Кирка. Он мгновенно вспомнил заваливающегося на него мертвеца. Мышцы Кирка тут же напряглись в ожидании непонятной еще опасности. Кирк открыл глаза, но увидел перед собой не обтянутый иссохшей кожей череп покойника, а рыжую шевелюру таирца.

— Не закрывай глаз, — повелительно произнес таирец. — Этого сейчас нельзя делать.

— Где я? — выдавил из себя Кирк.

— В реке Времени, — ответил таирец. — Я не могу сказать тебе больше, чем сказал. И ты должен вернуться.

— Ага, — торопливо кивнул Кирк. В этом его желания полностью совпадали с желанием рыжеволосого.

— Ничего не предпринимай, — ровным голосом произнес таирец. — Я помогу тебе выбраться отсюда. Дай мне руку.

Кирк покорно протянул рыжему правую руку, но ладонь его прошла сквозь тело таирца, не встретив по пути никакого сопротивления. Словно бесплотный дух стоял перед Кирком.

Кирк не успел испугаться или удивиться. Внезапно он почувствовал жар, охвативший его руку, затем последовала яркая вспышка, от которой Кирк непроизвольно зажмурился. А когда он открыл глаза, то обнаружил себя стоящим на том же самом месте, возле того же отверстия в стене, прямо рядом с провалом.

Кирк испуганно огляделся. Все вокруг было прежним, даже поверженный зомби лежал здесь же неподвижной кучей неопрятного тряпья. И таирец был здесь. Он разжал пальцы, и Кирк только сейчас заметил, что все это время таирец, оказывается, держал его за руку.

Вся группа тоже была тут. Они окружили рыжеволосого, ощетинившись в его направлении остриями стальных лезвий. Таирец невозмутимо огляделся по сторонам, на миг задержал свой взгляд на Рогове, торопливо перезаряжавшем арбалет, и, снова посмотрев на Кирка, произнес:

— Я не причиню вам вреда. Пусть и твои спутники не делают ничего такого, что могло бы повредить мне.

Голос его по-прежнему был ровным и спокойным, никакого волнения, никаких негативных эмоций не чувствовалось.

— Какого черта тебе здесь надо? — выкрикнул Пар-тиони.

— Я не причиню вам вреда, — повторил таирец. — Мое имя — Летс. Я Свободный с Таира-3. Я хочу быть рядом с вами… какое-то время.

— Зачем? — спросил уже немного опомнившийся Кирк.

— Скоро я уйду в вечность, — пояснил таирец. — И напоследок мне хотелось оказаться рядом с теми, кто погубил мою цивилизацию. Рядом с вами, рядом с Вечными…

Кирк заметил, как Рогов поднимает заряженный арбалет и прицеливается прямо в голову таирцу.

— Не стрелять! — приказал Кирк.

— Не стоит меня убивать, — так же спокойно кивнул таирец. — Это сделают другие, и очень скоро… может быть…

— Ты здесь один? — спросил Кирк.

— Один, — подтвердил Летс и добавил: — В Лабиринте больше нет Свободных. И скоро их не будет вообще на Анкоре. А потом — и в этой галактике. Наша раса уходит.

— Куда уходит? — недоуменно поинтересовался Мелони.

— Я не знаю, — покачал головой Летс — Просто уходит. Отсюда, где может быть плохо, туда, где может быть немного лучше.

— А ты чего ж?! — Мел они уже опустил руку с бластером. — Ты чего остался-то? Шпионить, что ли?

— Отныне Свободных не интересует то, что будет происходить в этой галактике, — возразил Летс. — Пути Свободных и пути людей никогда больше не пересекутся…

Все с удивлением слушали таирца. Во-первых, мало кому удавалось не то чтобы поговорить с представителями этой расы, но даже и увидеть их; во-вторых, таирец был один против большой группы и убить его не представляло никакого труда, но делать этого никто не спешил, потому что слишком уж странные и необычные вещи говорил он, этот рыжий.

— Что ты сделал с ним? — строго прищурившись, спросил Тенчен-Син, кивком головы указывая на поверженного зомби.

— Остановил, — последовал лаконичный ответ.

— И ты любого можешь так… остановить? — ехидно поинтересовался Партиони.

— Только принадлежащего уже вечности, — возразил Летс.

— Я не уверена, что где-нибудь тут рядом не прячутся его дружки, — заявила Тас-Кса-Сит. — Я ничего и никого не чувствую, но я не верю ему.

— Я уже сказал вам, что наша раса покидает эту галактику, — невозмутимо произнес Летс — И от того, что я повторю эти слова еще несколько раз, они не станут более правдивыми.

— Ты хочешь сказать, что вы оставляете свою планету?! — недоверчиво спросил Тенчен-Син.

— Она уже не принадлежит нам, — в голосе Летса явственно прозвучала скорбь.

— Что ты хочешь этим сказать? — насторожился Кирк.

— Это сложно объяснить, — ответил Летс — И сейчас нет на это времени. Посмотрите, он опять начинает двигаться. Скоро он встанет на ноги, и я уже не смогу его остановить…

Все посмотрели туда, куда указывал таирец, — на лежавшего на земле зомби. Тот действительно начинал шевелиться — пальцы его судорожно скребли землю, по спине проходили слабые судороги.

— Нам лучше уйти отсюда, пока он не открыл глаза, — пояснил Летс.

— Черт побери! — выдохнул Рогов. — И правда, пошли отсюда скорее! Жуть же берет — смотреть на это чудовище…

Все как-то спокойно и сразу приняли то, что Летс теперь пойдет с группой. То ли слова таирца о том, что скоро он умрет (уйдет в вечность, как он сам это назвал). повлияли, то ли подействовало то, как он расправился с зомби. Но все словно бы почувствовали, что вреда от таирца и вправду ждать нечего.

— Спасибо тебе, — Кирк вдруг понял, что забыл поблагодарить таирца за свое спасение.

Летс безо всякого выражения посмотрел на Кирка. Он даже не кивнул в ответ, словно Кирк произнес слова, не имеющие к нему, Летсу, никакого отношения.

Странный парень, подумал Кирк. А может быть, и не странный. Может быть, они все такие?

Захотелось быть рядом с Вечными, говоришь? Ну-ну… Что-то слишком уж много я видел подтверждений тому, что этот Лабиринт имеет отношение к нам, людям. Может быть, ты не так уж и неправ, парень. Может быть, мы и есть потомки Предтеч? Черт его знает… Сейчас мне не об этом думать надо…

Торопливым шагом, поминутно оглядываясь назад, все устремились за Тенчен-Сином, направившимся к дому, где хранилось их оружие. Возле дверей дома их ждал небольшой сюрприз в виде свеженького трупа — альгатиреец, во лбу которого торчала короткая металлическая стрела.

— Еще один любопытный, — констатировал факт Партиони и, посмотрев на останки двух, давно уже лежавших тут скелетов, добавил задумчиво: — Альгатиреец… Уже второй. Что-то много появилось нынче в Лабиринте альгатирейцев. И таирцев — тоже…

Тенчен-Син уже разрядил ловушку и опустил на место каменную плиту ступени. Движения его были торопливы, словно кассилианин очень спешил. Войдя в дом, он устремился в дальний угол, к шкафу, распахнул дверцы, и — прекрасной музыкой показался всем лязг оружия, извлекаемого оттуда кассилианином.

— Разбирайте, — проговорил Тенчен-Син, доставая из шкафа смертоносное, но пока еще безопасное железо.

Все сразу же заметно оживились, словно встретились со старыми и близкими знакомыми. Кирк наблюдал, как теплеют взгляды при виде привычного оружия. Да и сам Кирк испытан огромное облегчение, цепляя к поясу свою «Кобру» и вешая на плечо привычного ему «Дракона». Он знал, что в Лабиринте вся эта электроника работать не будет, но не удержался и посмотрел на индикатор — конечно же ничего. Словно потухший глаз мертвого животного.

Кирк покосился на Летса. Таирец стоял возле дверей, повернувшись лицом к улице, и казалось, совершенно не интересовался происходящим. Коротенькие трубочки наплечных бластеров делали его похожим на молодого птенца какой-то сказочной птицы. Только вот птицы-то бывают и хищные, подумал Кирк.

Таирец, словно услышав его мысли, обернулся и внимательно посмотрел на Кирка. И тому показалось, что Летс отрицательно помотал головой. Впрочем, вполне возможно, что Кирку это именно показалось, — в наступавших уже сумерках было не очень хорошо видно.

Я не знаю, подумал Кирк. Я не знаю, друг ли нам этот таирец, но в числе врагов я бы видеть его не хотел. Даже здесь, где ни одно оружие не работает.

А ведь нам сейчас выходить из Лабиринта. А там, за пределами защитного поля, все эти таирские хитрые приспособления станут более чем активными…

* * *

Ночевать в Лабиринте никому не хотелось. Никто из группы — включая Грона Келли и Летса — не испытывал желания ждать рассвета в пределах стен мертвого города. Даже Тенчен-Син, чувствовавший себя в этом доме более чем свободно, и тот торопился поскорее уйти. И, покинув Лабиринт, все вздохнули с облегчением.

Сладкой музыкой показался Кирку писк индикатора «Дракона». Кирк посмотрел на его показания и нахмурился. Не поверил, пересчитал взглядом стоявших рядом — Рогов, Партиони, Мелони, Тенч, Тас-Кса-Сит, Келли, Летс… И он сам, Кирк ван Детчер. Всего, стало быть, восемь. А на индикаторе видно лишь семь меток.

Хм… Странно… Кого же нет? Похоже, что Летса… Интересно, как он это делает?

Кирк посмотрел на Летса и оторопел — его глаза встретились с крошечными черными отверстиями стволов бластеров. Наплечные орудия таирца смотрели Кирку прямо в лицо. Секунду или две они были неподвижны, затем резким движением развернулись по направлению к Партиони.

— Оно запоминает «своих», — пояснил Летс — В случае атаки никто из твоей группы не пострадает.

Кирк кивнул, но на душе у него легче не стало. Если эта штуковина способна каким-то образом запоминать «своих», то она вполне может и вести по ним огонь, разве не так? Тут ведь все зависит от того, какой приказ будет отдан владельцем оружия…

Они расположились лагерем неподалеку от стен Лабиринта, на холме, возвышавшемся на левом склоне канала, по которому и шли сюда. Немного повозились, устраиваясь на ночь. Необъяснимое облегчение, испытанное ими от того, что они покинули Лабиринт, сказалось необычным образом — вскоре все уже спали. Все, кроме Кирка, взявшего на себя первое дежурство, и Летса, сидевшего чуть поодаль, слегка откинувшись назад и упершись руками в землю.

Кирк подумал, что все они — и люди, и чужие — как-то неуловимо изменились после посещения двенадцатой зоны. Тенчен-Син сделался осторожнее и недоверчивее ко всему, что их окружало. А к членам группы — наоборот. Даже к Партиони, с которым они всю дорогу переругивались, Тенчен-Син обращался теперь с каким-то уважением, что ли?.. И Тас-Кса-Сит тоже стала вести себя как-то иначе. Может быть, чужие, побывав в двенадцатой зоне и поняв, что зона эта более предрасположена была именно к людям, почувствовали то же, что и сам ван Детчер, — Лабиринт создан людьми. И если люди способны были додуматься до такого, то раса эта достойна большего уважения.

Но это — чужие. Это-то понятно. Как понятно и то, почему Патрик Мелони ходит хмурым — из-за своего сканера, который непонятным образом очутился в самом сердце древнего и давно мертвого города. Да еще и рука его неожиданно быстро зажила. И у Партиони ран — как не бывало. Так что и задумчивость, и, можно даже сказать, некоторая рассеянность Мигеля тоже имели свои объяснения. Рогов же, видно, просто поддался общему настроению.

Ну, Келли — этот с самого начала был словно мешком стукнутый. Не от мира сего, короче говоря. Да и как ему быть от мира сего при такой-то жизни?! То-то и оно…

Да и я сам не уверен, что мое любопытство прошло для меня даром, подумал Кирк. Кто его знает, как скажется на мне то, что я полез к этой установке Предтеч?

Кирк услышал слабый стон и обернулся. В темноте он различил силуэт кого-то из группы, сидевшего на земле и ошалело трясшего головой.

— Черт! Приснится же такое… — послышался дрожащий голос Мелони. — Никогда не видел снов, а тут…

— Разбудишь всех, — тихо ответил ему Кирк. — Ложись спать. Это был просто сон.

— Ага, — вяло откликнулся Мелони, снова укладываясь на землю.

Кирк посмотрел на Летса. Того, казалось, нисколько не заботило происходящее. Он сидел в прежней позе, задумчиво уставив взгляд куда-то вдаль. Кирк поднялся с места и приблизился к таирцу.

— Можно задать тебе вопрос? — спросил Кирк, присаживаясь рядом с Летсом.

— Один вопрос?! — вежливо удивился таирец.

— Да, ты прав, — усмехнулся Кирк. — Я чувствую, что одним вопросом тут не обойдется…

— Спрашивай, — кивнул Летс — Ночь длинна, до рассвета далеко…

— Ты хорошо говоришь на межимперском языке, — сказал Кирк. — Не хуже нас, людей. А ведь вы, таирцы, почти не общаетесь ни с кем из подданных Империи. Как вы смогли так хорошо изучить наш язык? И, главное, зачем? Ведь он вам, наверное, совершенно не нужен, да?

— Межимперский язык, — осторожно произнес Летс и вздохнул. — Это вы его так называете. А для нас — это язык Вечных.

— Что?! — вытаращился Кирк. — Как это так?!

— Что такое? — с интересом спросил Патрик Мелони, подходя и присаживаясь рядом с Кир ком и Летсом. — Понимаете, не спится что-то… Приснилась какая-то гадость, а теперь сна — ни в одном глазу… А чем это ты так удивлен, командир?

Кирк покрутил головой и указал глазами на Летса.

— Вот он говорит, что межимперский язык — это язык Предтеч…

— Чего?! — в свою очередь опешил Мелони.

— Когда-то на этом языке говорили Вечные, — с улыбкой пояснил Летс — И наша раса — тоже. Язык этот сильно изменился с тех пор, но основа осталась прежней. И нам не составило труда изучить нынешний вариант языка — по перехваченным нами передачам, которые вы вели во время Большой Войны. У Свободных же язык этот тоже со временем изменился. Но, как это ни странно, изменялся он практически параллельно вашему. Это еще больше облегчило нам задачу.

— А разве Предтечи говорили не на другом языке? — недоверчиво спросил Кирк. — Ведь их записи…

— Нет, командир, — прервал его Мелони. — Я знаю язык Предтеч, он действительно очень похож на межимперский. Те же принципы используются, и вообще… Многие слова звучат вполне понятно на слух. Символы вот только необычные, но и их можно без труда запомнить. Вообще язык Предтеч можно хорошо изучить всего за пару месяцев. Ничего сложного в этом нет.

— Это так, — согласился Летс.

— Хорошо, — не унимался Кирк, — но зачем вам нужно было торчать на Анкоре?! Для чего? Или вы тоже исследовали Лабиринт?

— Подожди, командир! — взволнованно перебил Кирка Мелони. — Лабиринт — ладно! А вот пусть он объяснит, откуда в двенадцатой зоне взялось все это барахло! Откуда там наши, Имперские, флаеры, кристаллографы, оружие… Откуда там, черт побери, взялась точная копия мозгового сканера! Ведь его же я придумал, неоткуда было ему там взяться!

— Мы этого не знаем, — покачал головой Летс. — Никто не знает, откуда взялись предметы, находящиеся в центральной зоне. Никто не знает, когда они там возникли, кто их туда доставил, каким образом. Мало кто знает и то, как они работают. Но мы знаем одно — все, что находится в этой зоне, может быть использовано Межзвездной Империей Людей. Потому что потомкам Вечных легче разобраться в этих устройствах, нежели представителям иных рас.

— А вы сами? — спросил Кирк. — Вы сами не пробовали в них разобраться? Ведь это могло бы дать вам немалые преимущества перед нами, разве не так?

— Нас не интересуют технологии Лабиринта, — заявил Летс — Это технологии Вечных, и от них ничего хорошего нам ждать не приходится. Все, что придумано Вечными, придумано во вред Свободным и остальным разумным расам. И мы не хотели уподобляться вам. Нам не нужны были изобретения Вечных. Отряд Свободных всего лишь охранял ворота северного участка Лабиринта.

— А много вас тут было? — поинтересовался Кирк.

— Больше трех тысяч, — ответил Летс.

— Если вас не интересовали технологии Лабиринта, — пожал плечами Кирк, — то зачем нужно было держать здесь такой большой гарнизон?! Вы же прямо оккупировали все северные ворота! Никого туда и близко не подпускали!

— Через северные ворота легче всего проникнуть во внутренние зоны, — пояснил Летс — Наиболее безопасные пути ведут в Лабиринт от северных ворот. Поэтому Свободные и старались никого не пропускать через них. Мы не могли полностью перекрыть доступ в Лабиринт, но мы хотя бы постарались сделать так, чтобы туда проникало как можно меньше иных разумных. Хотя это и не принесло желаемого результата…

— А почему ваша раса так не любит Лабиринт? — спросил у Летса Мелони, с интересом прислушивавшийся к этому разговору.

— Это непонятная планета, — неожиданно заявил Летс — И даже звездная система непонятная. Ее не должно было быть, — Летс пожал плечами с таким видом, словно вина за «непонятность» Анкора целиком и полностью лежала на Кирке ван Детчере и его группе.

— Что значит — непонятная?! — поднял брови Кирк.

— Этот сектор галактики неоднократно посещался, — сказал Летс. — И жителями Таира, и подданными Империи, и иными разумными. Но никто и никогда не упоминал о такой звезде, как Анкор. Ее тут просто не было. Она появилась неожиданно — примерно пятьсот лет назад, если пользоваться вашими единицами измерения времени. Появилась уже в таком виде, в каком и пребывает по сей день.

— Что значит — появилась?! — удивился Кирк. — Откуда она могла появиться?!

— Этого никто не знает, — ответил Летс — Но известно, что перед тем, как появиться здесь, эта звездная система побывала еще где-то. Не просто в иных галактиках, но в иных ПРОСТРАНСТВАХ. Потому что в Лабиринте сохранились пути, ведущие, как все считают, в никуда. Никто не знает, в каких пространствах побывал Анкор. И никто никогда не узнает этого. Вы не можете почувствовать дыхание чужих пространств и миров, которым наполнен Лабиринт. Все эти ловушки, здания, животные и птицы — не принадлежат данной галактике и данной вселенной. И провалы тоже не принадлежат, — добавил Летс и внимательно посмотрел на мгновенно помрачневшего Кирка. — Вы не можете этого чувствовать, но это так. И Высшего это обеспокоило. И когда Свободные поняли, что Лабиринт — дело рук Вечных…

— А как вы это поняли? — заинтересовался Мелони.

— Мне тяжело об этом говорить, — Летс помрачнел. — Это одна из мрачных страниц нашей цивилизации после ее возрождения. Мы просто поверили Высшему, который заглянул в прошлое… Это был первый случай, когда сам Высший нарушил закон свободы. А второй такой случай произошел совсем недавно…

— Понятно, — кивнул Кирк. — Поэтому вы и уходите из галактики, да?

— Либо война, либо исход, — пожал плечами Летс — Третьего не дано. Но воевать с Вечными мы уже пытались. И мы не хотим новых тысячелетий мрака для своей расы. Мы предпочитаем уйти.

— Интересно, почему ты так уверен, что Вечные… то есть Предтечи… что это — мы, люди? — задумчиво протянул Мелони. — Откуда такая уверенность? И вообще, что это были за существа такие — Предтечи?

— Могущественная и сильная раса, — ответил Летс, — с неуемной жаждой власти, желавшая подчинить себе все вокруг… Жажда власти у них была столь сильна, что они воевали даже между собой. Колонизировав какую-нибудь планету, Вечные, поселившиеся там, отказывались подчиняться метрополии, начинали с ней войну. В конечном итоге война победила их самих. Наша планета тоже пострадала, но Свободные выжили. И, как оказалось, выжили и вы — потомки Вечных.

— Ты думаешь, что люди, это потомки Предтеч? — с сомнением спросил Мелони.

— Не я думаю, — поправил его Летс. — Так думают все Свободные. Мы поняли это во время Большой Войны. Межзвездная Империя Людей вела ее точно такими же способами, как это делали Вечные. Но мы не думали, что вы действительно станете Вечными. Никто и не подозревал, что в потомках исчезнувшей расы сохранятся все качества, присущие ей. Никто не думал, что вы не извлечете никаких уроков из прошлого.

— Вечные выглядели точно также, как и мы? — спросил Кирк.

— Не только выглядели, — уточнил Летс — Они и были точно такими же.

— Почему же вы называете их Вечными?! — удивился Мелони. — Чем-то же они от нас отличались, верно?

— Они действительно были Вечными, — ответил Летс — Они были бессмертны…

Кирк вздрогнул и невольно покосился на спящую невдалеке группу. Грон Келли, подумал Кирк и снова посмотрел на Летса. Тот выдержал его взгляд и неторопливо кивнул.

— Да, — сказал он. — Они были бессмертными. И они обладали еще многими качествами, которые вы только-только начинаете в себе открывать…

Говоря это, Летс пристально смотрел Кирку прямо в глаза. И от этого взгляда становилось не по себе, словно бы таирец знал нечто такое, о чем Кирк пока еще не догадывался.

Кирк даже поежился, словно от холода.

— Значит, не знаете, — вздохнув, прервал затянувшееся молчание Мелони. — Эх! Жаль! Мне вот единственно что интересно, это то, как мое изобретение оказалось в Лабиринте? Ведь оно было изготовлено всего в четырех экземплярах, и все четыре находятся на Второй Леидиса, в ММК, у Аллана Дитриха. Он же с них глаз не спускает, так откуда же они могли появиться тут?!

Летс промолчал. Мелони несколько секунд смотрел на него, затем еще раз горестно вздохнул, махнул рукой. поднялся и отправился спать.

Кирк задумчиво посмотрел ему вслед.

— Я не смог бы ему ответить, даже если бы хотел, — тихо произнес Летс — Не все разумные способны воспринять истину. А истина в том, что Лабиринт не просто построен Вечными. Он ПЕРЕСТРОЕН Вечными. Перестроен из города, возведенного Свободными.

— Что?! — Кирку показалось, что он ослышался.

— Ты не бывал на Таире, поэтому не можешь сравнивать, — ответил Летс — На Таире точно такие же города. Но там нет того зла и ненависти, того присутствия чуждых пространств, которые есть здесь. Это все — ваша работа, дело рук Вечных. И сделано это в то время. когда они еше не обладали множеством своих знаний. Он построен вами, людьми.

Кирк медленно повернулся к Летсу. Таирец сидел, закрыв глаза и подняв лицо к черному звездному небу. И на лице его была мертвенная бледность — то ли от волнения, то ли от серебристой россыпи звезд, украсив шей ночное небо.

— Лабиринт — это ваш город, — повторил Летс — Вы построите его.

— Построите? — так же тихо переспросил его Кирк. — Ты хотел сказать: «построили»?

— Я не могу объяснить это, — возразил Летс — Слова теряют смысл, когда пытаешься говорить о том, что будет много веков назад. И когда река Времени неожиданно начинает вести себя, словно шаловливый ручеек в горном ущелье. Когда не знаешь уже, что ждет тебя за поворотом, и нет уверенности в том, что, упав со скалы вниз, не окажешься наверху, выше места своего падения…

Кирк, нахмурившись, молча слушал таирца. «Будет много веков назад» — дурацкая манера выражаться, подумал он. Но на душе его было неспокойно.

Слова Летса пробудили в Кирке какие-то непонятные чувства. Словно бы он оказался рядом со спящим зверем, и непонятно было, хищный это зверь или нет.

Чувство неясной опасности поднялось в душе Кирка. Ему стало страшно, словно он заглянул в глаза самой смерти, и показалось, что и окружающие предметы как-то неуловимо изменились.

Мгновенно стих слабый ветерок, воздух сделался недвижимым и каким-то мертвым, бездушным. Серебристый блеск звезд приобрел красноватый оттенок, как будто по небу рассыпали мириады тлеющих угольков. Сверкающий купол защитного поля над стенами Лабиринта прекратил свою нескончаемую игру красок, радужные разводы замерли, обратившись в небрежные мазки цветных полос, необъяснимым образом раскинувшиеся по черному небу. Звуки исчезли, сменившись низким басовитым урчанием. Ледяная волна неестественно холодного воздуха обожгла легкие, и по спине Кирка холодной волной прокатился невидимый поток.

Кирк едва не вскрикнул от этих, таких знакомых уже ему ощущений. То же самое он испытал в двенадцатой зоне, возле устройства Предтеч, до которого он имел неосторожность дотронуться.

Миг — и все кончилось…

Звезды стали прежними, и вновь шевельнулся слабый ветерок, а воздух потеплел и сделался мягким. И Летс шевельнулся и слегка опустил голову, перестав быть мертвой и пугающей куклой.

Кирк перевел дух.

— Об этом я и говорил тебе, — тихо произнес Летс

— Откуда ты знаешь? — выпалил Кирк. — Откуда ты знаешь, что сейчас со мной было?

— Я знаю, — просто ответил Летс. — Больше я тебе ничего не могу сказать.

— Что я видел в провале? — Кирк неожиданно вспомнил вопрос, который так давно уже хотел задать Летсу. — Что за река Времени? Что это было?

— Каждый в провале видит что-то свое, — совсем по-человечески пожал плечами Летс — Я не знаю, что видел там ты. Либо будущее, либо прошлое…

— Прошлое Лабиринта? — уточнил Кирк, сразу же вспомнив рассказы Тас-Кса-Сит о том, как один из членов их банды побывал в провале. И что он потом об этом рассказывал.

— Может быть, — вновь пожал плечами Летс.

— Это может каждый? — спросил Кирк. — Ну, если окажется в провале…

Летс лишь кивнул в ответ.

Кирк нахмурился. Из головы все никак не шел рассказ Тас-Кса-Сит.

«…один из них пытался убить Императора…»

Тут, в Лабиринте. В провале Лабиринта…

«…он был в форме офицера десантной бригады… В чине капитана…»

Глупости, подумал Кирк. Я давно уже не капитан и вряд ли когда-нибудь снова им буду…

Таирец повернулся к Кирку и посмотрел ему в глаза. И Кирку показалось, что в глазах Летса притаился страх.

— Меня спрашивают, откуда в центральной зоне взялись все эти предметы, — заговорил Летс, — и что они способны сделать. Я не знаю. И мы не знаем, и никто не знает. Никто, кроме вас — Вечных…

Да уж, подумал Кирк. Мне-то сейчас точно не до всех этих изобретений Предтеч. Я вот, например, на своей шкуре чувствую, что общение с Лабиринтом даром для меня не прошло. Не знаю только, выиграл я что-нибудь или проиграл. Но то, что Лабиринт еще не раз напомнит о себе, я знаю твердо. Это для Мелони важно — каким образом его сканер попал в Лабиринт Анкора. А мне на это, честно говоря, наплевать. Меня сейчас волнует, что со мной будет дальше? А насчет сканера — пусть Мелони думает. Ведь он, пожалуй, немалую сумму содрал с Дитриха за свое изобретение. А ведь если Аллан Дитрих прознает о том, что в двенадцатой зоне находится этот самый мозговой сканер, Мелони несдобровать. Поди докажи теперь, что он все это время не пудрил Дитриху мозги. Докажи попробуй, что он никогда раньше не бывал в двенадцатой зоне. Тут уж Мелони грозит самое близкое знакомство с его же мозговым сканером. И знакомство уже не в качестве изобретателя или инженера, а в качестве подопытного. Так что радоваться Мелони особенно нечему.

А мне? Мне есть чему радоваться? Доберемся мы до корабля, вернемся на Леидис — кто его знает, что там удумает этот Дитрих? Ведь сыночка его мы не привезем…

Черт! А ожидает ли Дитрих этого? Мне с самого начала показалось, что он не особенно верит в то, что его Арнольд тут, на Анкоре.

Любопытно было бы узнать, где сейчас на самом деле находится Арнольд Дитрих? То, что он жив, сомнений не вызывает. Ну, почти не вызывает. Если Арнольд погиб, то вряд ли кому-нибудь нужно было выдавать его за живого. Смысла в этом нет…

Или есть? А я его просто не вижу, этого смысла…

Да, чувствую я, что с прибытием на Леидис приключения мои не закончатся.

Ладно, оборвал себя Кирк. На Леидис. еще попасть надо. А то еще доберемся до места, а корабля-то и нет. Мало ли что тут может случиться? Если местные банды разгуливают по Анкору с «Удавами» или в таирской броне…

Кирк нахмурился. Да, действительно, случиться может всякое.

* * *

Против ожидания, обратная дорога оказалась намного спокойнее. Не то чтобы она прошла совсем уж без происшествий, но вся группа чувствовала себя гораздо увереннее, чем по пути в Лабиринт. И все благодаря Летсу.

С рассветом группа спустилась в канал и направилась на запад, к кораблю. Не успели они пройти километра, как наткнулись на засаду. Ни Тас-Кса-Сит, ни Тенчен-Син почему-то не почувствовали приближения противника.

Из-за поворота появился альгатиреец, вооруженный двумя «Гадюками». Кирк, шедший впереди, остановился и вскинул вверх правую руку с растопыренной пятерней. Группа, повинуясь приказу, послушно замерла на месте. Кирк бросил взгляд на индикатор «Дракона» — тот постепенно начинал напоминать булочку, обильно усыпанную маковыми зернышками. Со всех сторон к ним приближались противники. Кирк торопливо пересчитал цели — на экране было пятнадцать меток, значит, противников семеро… То есть, тьфу! Восемь, а не семь — Летса же почему-то индикатор не засекает.

Альгатиреец не спеша приблизился к Кирку, остановился метрах в пяти от него и равнодушным тоном произнес:

— Оружие, продукты, вода… и все, что вы нашли в Лабиринте — положить на землю, осторожно, медленно…

Руки его, сжимавшие бластеры, были опущены вдоль тела, но Кирк не обманывался на этот счет — реакцией своей альгатирейцы, может быть, и уступали кассилианам и ксионийцам, но уж людям они могли дать сто очков форы.

Кирк еще раз посмотрел на индикатор «Дракона». Семеро противников расположились по склонам канала и наверняка уже держат их на прицеле. Четверо на левом склоне, трое — на правом. И один — прямо перед ними. А семь точек, означавших группу Кирка, выглядели словно семь крошечных мушек, попавших в западню. И вдруг одна из этих мушек пришла в движение, шевельнулась…

Краем глаза Кирк видел, как Летс сделал два широких шага в сторону, как стремительно крутанулись оба ствола на его плечах, быстрой очередью выпуская яркие вспышки… И через миг все было кончено. Лишь по склонам вниз шуршали струйки песка.

Кирк перевел взгляд на альгатирейца — тот лежал, широко разбросав в стороны руки с бесполезными теперь уже бластерами, и во лбу его чернело небольшое пятно обуглившегося по краям отверстия.

Лихо, подумал Кирк. Лихо он их…

— Ну, ты даешь! — восхищенно выдохнул Партиони, с восторгом глядя на Летса. — Хорошая у тебя одежка, ничего не скажешь!..

— А я вот не понимаю, — подал голос Мелони, — почему каждый раз залпы из этой брони… то есть, из этих вот штучек… почему они каждый раз по-разному выглядят?! Я уже трижды видел, как из таких штуковин палили, и все время разный эффект! Почему, а?

Летс начал что-то объяснять Мелони, но Кирк не прислушивался к разговору. Его удивило не то, что оружие таирцев ведет себя непонятным образом. Его удивило другое.

На индикаторе «Дракона» по-прежнему было семь меток. Но Кирк ведь отчетливо видел, как одна из них двигалась в то же самое время, когда двигался и Летс. Хм… Странно. Если Летса «Дракон» засекает, то кого он не может «увидеть»? Келли? Или…

Кирк сделал три широких шага, не спуская, глаз с индикатора «Дракона».

— Что-то не так, командир? — мгновенно отреагировала на его движение Тас-Кса-Сит.

— Нет, все в порядке, — помотал головой Кирк, возвращаясь обратно.

Но он соврал. Все было далеко не в порядке. Потому что, когда Кирк отошел от своей группы, на показаниях «Дракона» это никак не отразилось — семь меток по-прежнему стояли на месте, и ни одна из них не изменила своего положения…

— Командир! Пошли, что ли? — произнес Рогов.

— Что? Ах, да… Пошли, конечно… — Кирк все еще не пришел в себя от увиденного.

Сказать им или нет, подумал Кирк. Или незаметно для остальных спросить у Келли… хотя он наверняка ничего об этом не знает. Тогда у Летса. Может быть, он сумеет объяснить?

Да уж, объяснит он, сам себе возразил Кирк. Много он тебе про провал объяснил…

Остаток пути группа прошла, никого не встретив. Они легко добрались до того самого холма, с которого спускались в канал, перевалили через него и подошли к месту стоянки. Всю дорогу Кирку не давали покоя две мысли. Первая — о метке на индикаторе «Дракона» и вторая — окажется ли корабль на месте. Кирку почему-то представлялось, что вот они дойдут, а корабля-то и нет. Неясно было, почему у Кирка возникла эта мысль. Но она все больше и больше захватывала его, лишала покоя и даже затмила собой размышления на тему индикатора «Дракона». И Кирк невольно вздохнул с облегчением, когда увидел возвышающуюся впереди громаду космического корабля.

«Звезда Победы» находилась на прежнем месте, ничего с ней не случилось. Корабль по-прежнему стоял на том же самом пятачке, где и совершил посадку. Все было спокойно, ни следов боя, ни оплавленных или посиневших от окалины пятен на старых и полусгнивших грудах железа.

Кирк внимательно вглядывался в эти серо-рыжие холмы, в выжженную Анкором и утрамбованную гравитационными посадочными лучами почву, силясь разглядеть что-нибудь подозрительное. Но ничего не заметил. Молчал и индикатор на его «Драконе» — ничего живого в радиусе действия этого оружия не наблюдалось, за исключением группы ван Детчера… Даже меня самого не наблюдается, мрачно усмехнулся Кирк.

Все было тихо, но что-то не давало покоя Кирку. Какая-то мысль неотступно стучала в его мозгу. Все вокруг спокойно, но что-то не в порядке. И Кирк никак не мог понять, что именно его тревожит.

— Ну что, командир? — громко поинтересовался Рогов. — Долго будем тут торчать? Идем или нет?

Кирк промолчал, лишь отрицательно помотал головой. Неймется тебе, с раздражением подумал Кирк. Торопишься ты все куда-то. Интересно куда…

— Да чего тут сидеть-то?! — Рогов выпрямился во весь рост и сделал шаг по направлению к Кирку.

— Назад! — прошипел Кирк. — Сядь, идиот!

— А в чем дело?! — удивился Рогов, приседая на корточки и недоуменно глядя на Кирка.

Кирк опять ничего не ответил и посмотрел на группу.

Все они находились за старым корпусом транспортного контейнера, и с «Звезды Победы» их видно не должно было быть. Даже Рогова, когда тот встал во весь рост.

Это хорошо, подумал Кирк. Хорошо, что никого из них не видно. Я еще не знаю, почему это хорошо, но это так.

Кирк развернулся и на карачках подобрался к группе.

— Значит, так, — тихо произнес он. — Я пойду один. Остальным — сидеть тихо! Не высовываться! Всей группе — укрыться во-о-н за тем холмом! — Кирк указал на высоченную груду слежавшегося мусора. — Чтобы вас с корабля видно не было, ясно?

— Ты чего, командир?! — Партиони вытаращился на Кирка. — Что случилось-то? От кого нам прятаться? Для чего?!

— Это приказ, — коротко ответил Кирк. — Я пока еще ваш командир, как ты это верно заметил. Короче — всем сидеть тихо. Пробираться туда будете так, чтобы вас с корабля не засекли. Ясно? Если все в порядке, я за вами вернусь. Если не в порядке — уходите отсюда и постарайтесь тут, на Анкоре, выжить.

— Командир, — подала голос Тас-Кса-Сит. — Я тоже что-то чувствую.

— Что? — спросил Кирк.

— С корабля наблюдают, — заявила ксионийка. — Ждут нас. Именно с этой стороны. Внимательно наблюдают. Люди. Пятеро.

— Люди. Пятеро… — словно эхо повторил Кирк и кивнул. — Ты не ошибаешься? Ведь засаду в канале ты не почувствовала…

Ксионийка отрицательно помотала головой.

— Не понимаю, почему я их не засекла, — горестно пробормотала она. — Я всегда чувствую альгатирейцев… И даже таирцев…

— Ладно, об этом поговорим по дороге домой, — заявил Кирк. — А сейчас — всем выполнять приказ!

— Я пойду с тобой, — заявил Летс.

— Ты меня хорошо слышал? — спросил его Кирк.

— Хорошо слышал, — согласился Летс — Но я тебе не подчиняюсь. Я не состою в твоей группе. И поэтому я пойду вместе с тобой. Я знаю, что должно случиться дальше, и мне интересно узнать, сбудется ли это.

Кирк долгим взглядом посмотрел на Летса, потом кивнул и сказал:

— Хорошо. Ты пойдешь со мной. Остальным — укрыться за холмом!..

Кирк встал, поправил на ремне «Дракон» и направился к «Звезде Победы». Летс пошел за ним следом. Поравнявшись с Кирком, Летс тихо произнес:

— Когда они начнут стрелять, не оглядывайся туда, где укрылась твоя группа.

— Стрелять?! — нахмурился Кирк.

— Ну да, — подтвердил Летс и поджал губы. — Я думал, что ты уже все понял…

Что, черт побери, я должен был понять, подумал Кирк. И вдруг до него дошло, что имел в виду Летс.

Это было настолько неожиданно, что Кирк не придал этому значения. Увидел, но не придал. Глаза зафиксировали странность, произошедшую со «Звездой Победы», а подсознание мгновенно сообщило об опасности. Кирк не отдавал себе отчета в том, что именно его насторожило в облике корабля. И только теперь, после слов Летса, он обратил более пристальное внимание на «Звезду Победы».

«Когда они начнут стрелять», — Летс сказал именно так. И все дело в том, что теперь со «Звезды Победы» можно было стрелять, и весьма эффективно.

Кирк знал, что на корабле есть мощное оружие. Но когда они покидали «Звезду Победы», единственное, что могло угрожать окружающим, были два импульсных излучателя средней мощности. Теперь же на корпусе корабля отчетливо выделялись шесть боевых точек, которыми ощетинилась «Звезда Победы». И каждая точка — это «Удав». Кирк без труда узнал характерные очертания открывшихся амбразур.

«Удавы»… Может быть, на корабль пытались напасть? Хотя нет. Следов боя не видно. А после выстрелов «Удавов» они были бы весьма хорошо заметны. Значит…

Черт его знает, что это значит, подумал Кирк. Это может значить все что угодно!..

— Остановиться!!! — прогремел голос. Кирк и Летс послушно замерли.

— Кирк ван Детчер! Положите оружие и сделайте двадцать шагов вперед!

— Иди, — кивнул Летс.

— А ты? — почему-то растерялся Кирк.

— Меня не приглашали, — улыбнулся Летс.

Кирк опустил на твердую, как камень, глину свой «Дракон», вытащил из кобуры «Кобру» и положил ее рядом. Затем сделал первый шаг.

Двадцать шагов, подумал Кирк. Голос вроде бы принадлежит капитану корабля. Впрочем, это могла быть и запись. Двадцать шагов… То есть теперь уже двенадцать…

Десять…

Что, черт побери, происходит?!

Семь…

Зачем им это нужно?!

Три…

Два…

Один…

Стоп…

— Кирк ван Детчер! Остановиться!!! — снова громыхнул голос — Лечь лицом вниз! Руки за голову!

Кирк увидел, как в амбразурах, едва заметно для глаз, шевелятся стволы «Удавов». Черт! А ведь они нацелены прямо на меня, подумал Кирк. Все шесть стволов… И одного хватило бы…

Кирк послушно опустился на колени, потом уперся ладонями в землю и лег, закинув руки за голову и положив на затылок сплетенные пальцы. И в этот момент с корабля выстрелили.

Все шесть боевых точек открыли огонь одновременно. Кирк почувствовал, как его обдает жаром. Он невольно приподнялся, чтобы посмотреть, куда стреляют…

Летс!..

Таирец был похож на огненный комок. Он медленно пятился, и голубоватое сияние силового поля его брони с трудом угадывалось в бешеном водовороте бушующего огня.

Почему он не стреляет, подумал Кирк. Почему он не стреляет?! Или что-то отказало у него в броне?

Но у Летса с броней все было в порядке. Не стрелял же он по одной простой причине — чтобы исполнилось предначертанное. Не ему — Анкору.

Оружие Летса позволяло нанести космическому кораблю повреждения. Не сильные, но достаточные для того, чтобы взлет с планеты стал невозможен. Этим Летс спас бы себя самого, и именно так он и рассчитывал сделать. Но в тот самый момент, когда по нему открыли огонь, Летс понял, что стрелять ни в коем случае нельзя. Ведь если он повредит этот корабль людей, то капитан ван Детчер вынужден будет остаться на Анкоре. Следовательно, предначертанное не сбудется.

На что же я надеялся, подумал Летс. На то, что они не станут стрелять? Глупо…

Источники питания силовой брони слабо пискнули, показывая, что энергия на исходе. Это была очень неприятная неожиданность — ведь энергии должно было хватить не меньше чем на полчаса. Но удивиться этому Летс уже не успел. Через миг он превратился в выжженное огнем ничто…

Кирк видел это все. Он видел, как Летс пытался уйти из-под огня и как это ему не удалось. Летс не был другом Кирка, ван Детчер даже не успел его толком узнать. А то, что он узнал о Летсе, не могло расположить его к таирцу. Но сейчас Кирка одолевали такие чувства, словно на его глазах убили лучшего друга. Убили подло, исподтишка.

Только теперь Кирк заметил, что сам он, оказывается, уже не лежит на земле, а стоит на ногах. И не просто стоит — ноги его сами делают шаг к тому месту, где еще дымится оплавленная и спекшаяся в стекло почва. И что воздух сотрясается от громогласного рева, исходящего с «Звезды Победы»:

— Немедленно лечь лицом вниз!!! Повторяю!!! Капитан ван Детчер!!! Немедленно лечь лицом вниз!!! Руки за голову!!! Повторяю!..

Кирк потряс головой, словно бы стараясь вытрясти из ушей этот назойливый крик, остановился, но выполнять распоряжения не стал. Он просто сел на жесткую глину, показавшуюся ему отчего-то очень горячей. И тут же вновь заработали корабельные орудия.

Кирк догадался, что ему приказывали лечь исключительно в целях его же безопасности. Потому что «Удавы» сейчас методично обрабатывали местность вокруг корабля. Вспышки плазмы метались по склонам мусорных куч, били в каждый закуток, в каждую трещинку, где можно было бы укрыться, безжалостно выжигая все вокруг.

Группа, обреченно подумал Кирк. Это конец…

Все пространство вокруг заволокло густым и едким дымом, от которого начало щипать глаза и запершило в горле. Кирк закашлялся и прикрыл веки. Обстрел продолжался.

Аллан Дитрих, подумал Кирк с ненавистью. Ну и тварь же ты! Зачем это? Для чего?..

Через несколько секунд выстрелы прекратились. Кирк услышал, как открывается люк корабля, услышал спокойные и уверенные шаги, приближающиеся к нему, почувствовал, как на плечо его легла чья-то рука, осторожно встряхнула…

Кирк открыл глаза и посмотрел снизу вверх на человека, стоявшего рядом с ним. Лицо его вроде бы было Кирку знакомо — наверное, он видел этого человека на «Звезде Победы». Во всяком случае, форма на нем была точь-в-точь такой же, в какой щеголял экипаж яхты Аллана Дитриха.

— Капитан ван Детчер? — вопросительно произнес человек.

Кирк кивнул и обратил внимание, что к нему приближаются еще четверо — в такой же форме, вооруженные «Драконами».

Четверо, по привычке отметил Кирк. «Драконы» сняты с предохранителей. Все четыре ствола нацелены прямо на меня. Не справиться…

А зачем справляться-то, устало подумал Кирк. Смысл какой? Надоело…

— Капитан ван Детчер, — холодно проговорил человек в форме. — Следуйте за мной. Сопротивления оказывать не рекомендую, — он выразительно посмотрел на четверых вооруженных людей.

— Что все это значит? — устало спросил Кирк, поднимаясь с земли.

— Это значит, что мы выполняем приказ, господин капитан, — охотно пояснил человек в форме. — Нам было приказано доставить вашу группу на Анкор, дождаться вашего возвращения, забрать вас отсюда и перевезти на Леидис-2. Вас одного, — добавил он.

— Меня одного?! — Кирку показалось, что он ослышался.

— Остальные члены группы погибли? — безо всякого интереса спросил человек в форме.

— Остальные?.. Да, — после секундной заминки ответил Кирк.

— Вот и славно, — вздохнул человек в форме. — Значит, на моей совести всего одна загубленная жизнь, да и та принадлежит таирцу… Прошу вас пройти на корабль, господин капитан. На Леидисе вашего прибытия ожидает Аллан Дитрих.

Кирк словно в полусне поднялся по трапу. На самой верхней ступеньке он остановился и оглянулся.

Окрестности были окутаны дымом. Густые клубы медленно плыли над кучами ржавого мусора, сносимые слабым ветерком. Кирк пытался разглядеть, на месте ли тот холм, за которым он приказал укрыться группе, но так ничего и не разобрал. Вроде бы что-то темнело сквозь дым, но тот ли это холм, и если действительно тот самый, то что от него вообще осталось — понять было невозможно.

 

Глава девятая

«АНКОР» КИРКА ВАН ДЕТЧЕРА

На борту «Звезды Победы» Кирка обыскали, но весьма небрежно. Человек, очевидно бывший старшим среди пятерых, конвоировавших Кирка на корабль, прошелся ручным сканером по одежде, на миг задержался возле кармана, где лежал инфокристалл, и все. Кирка это не особенно удивило — своей вычурной и крикливой формой эти люди ничем не отличались от, например, официантов, прислуживавших ему во время полета на Анкор. А относиться серьезно к официантам (пусть даже и вооруженным «Гадюками») Кирк не мог. Кирк подумал, заберут у него кристалл или нет. Не забрали. Видно, команде корабля были даны какие-то конкретные и особые указания относительно этого заключенного. А то, что Кирк пребывает на корабле именно в качестве хоть и почетного, но заключенного, сомнений не вызывало.

Во время полета Кирк занимал не ту каюту, что раньше, а гораздо более роскошную. Трудно было даже поверить, что на космической яхте могут иметься подобные апартаменты — даже для Аллана Дитриха это было непозволительной роскошью. Во всяком случае, по мнению Кирка. Здесь было все, что только можно себе вообразить, включая небольшой бассейн. О подобном жилье Кирк даже и мечтать не смел. Единственное, что вызывало неудовольствие, это то, что возле дверей неотлучно находились два охранника с «Гадюками» в руках. Эти двое уже совершенно не были похожи на официантов — ни одеждой, ни своими мордами. Они напоминали Кирку двух змей, мгновенно реагировавших на каждое движение. Стоило Кирку только подойти к двери, как та тут же распахивалась и в проеме возникали две услужливо-настороженные физиономии, готовые почти на любую просьбу ответить вежливым, но решительным отказом. Впрочем, вежливость им как раз не очень-то и удавалась — взгляд обоих охранников чем-то напоминал Кирку немигающий взгляд змеи. Две змеи с двумя «Гадюками»… Спорить с этим террариумом Кирк не собирался, да и желания особого не было.

Компьютер в каюте Кирка был отключен, визор — тоже, даже новостной канал. И несмотря на всю окружающую его роскошь, Кирк явственно ощущал себя заключенным. Наверное, этого и добивался Аллан Дитрих — дать Кирку почувствовать, что он именно под арестом. А иначе — какой смысл в отключенных компьютере и визоре?! Да и морды сторожей наводили на вполне определенные мысли.

Ни один из охранников в длительные разговоры вступать не желал, и Кирк вскоре прекратил свои бесплодные попытки выяснить, что же произошло на Анкоре и что, собственно говоря, происходит сейчас с ним.

Кормили его хорошо, можно даже сказать, отлично кормили. Обслуживали Кирка привычные ему «официанты», с которыми уже можно было о чем-то поговорить. Правда, их беседы не выходили за рамки того, какое именно блюдо Кирку хотелось бы получить на обед, но лучше уж это, чем ничего. Так что Кирку даже удалось несколько раз поспорить о преимуществах копченых ту-ранисов перед маринованными кирагуликами. А на пробу и те и другие оказались практически неотличимы на вкус.

Вообще же многие из подаваемых блюд Кирк никогда не пробовал. Но принимать пищу ему приходилось тоже здесь, в своей каюте. На его предложение обедать в одном из ресторанов последовал вежливый, но непреклонный отказ. Все официанты (и даже оба охранника) словно бы год репетировали одну-единственную фразу: «Очень сожалею, но это невозможно». Даже интонация у них была одинаковая.

Кирк подумал, что все эти обеды-завтраки-ужины нельзя назвать иначе, чем безликим, плоским и невкусным словосочетанием: «прием пищи». Это когда ты сидишь за столом, на открытой солнцу и ветру веранде, и можешь выбрать любое блюдо из предлагаемого (пусть и не богатого) меню — тогда это «обед». А когда из-за плеча официанта торчит хмурая морда вооруженного охранника и когда кушанья тебе не подают, а словно бы суют в каюту, то даже самое экзотическое блюдо — это уже не обед, а «прием пиши». И не важно даже, что блюдо это по стоимости равно годовой зарплате капитана десантных войск — вкус его в подобной ситуации ничуть не лучше, чем у походного рациона.

В который уже раз Кирк подивился тому, что вот и еда неплохая, отличная даже можно сказать еда, и выпивки — сколько угодно и какой угодно, и каюта — предел мечтаний (далеко не каждый подданный Империи имеет жилье, сравнимое по роскоши с этой каютой), а вот поди ж ты — настроение такое, что гнуснее не бывает!.. Все-таки для полного счастья человеку всегда не будет хватать ощущения свободы, пусть даже и весьма относительной.

Свобода, хмыкнул Кирк. А она у тебя вообще была хоть когда-нибудь, эта самая свобода?! Пусть даже, как ты сам говоришь, «относительная»… Уж себе самому-то врать не надо, не было ее у тебя никогда, свободы. Сам себя обманывал всю жизнь, сам себя успокаивал: вот. мол, никто мне не указ, делаю что хочу, сам себе голова, сам все решаю…

А ведь не решал ты никогда и ничего. В десанте решения за тебя принимало вышестоящее командование и к чему-то вынуждали обстоятельства. Да и потом, после того, как в отставку вышел, — то же самое. В охрану нанялся, хорька одного охранять, — сам тогда решения принимал, да?! Вот уж нет! Там вообще все было по звонку да по свистку — встань, иди, беги, стой, сядь… А когда с контрабандистами связался? Тогда, что ли, сам за себя решал? Тоже нет, там вообще решать ничего не приходилось — приходилось действовать. И те же самые «звонок и свисток» — встань, сядь, беги, стреляй, убей, умри… И ты всегда к этому был готов, ты не умеешь по-другому, не можешь иначе. Как был ты с детства рабом на своей Тагара-3, так им и остался. И даже когда в телохранители податься решил — то же самое. Просто думать и решать за себя не хотел, привык, что чужой дядя тебе пальчиком указывает да мячики бросает, а ты — приноси и будь доволен, что мячики это, а не, скажем, ядерные гранаты…

Да, Аллан Дитрих, конечно, сволочь громаднейшая, но что ты собой представляешь, он сразу разглядел. Понял, что привык ты на поводке бегать, в ошейнике жить. Вот и поманил тебя ошейником — красивым, дорогим ошейником, не у каждой собаки такой есть. А ты и рад. Покрутили у тебя перед мордой красивой игрушкой, чеком на сколько-то там значную сумму, а ты в тот момент думал: завел меня, мол, Аллан Дитрих! Интерес разжег!

Ни черта он в тебе не разжег, кроме неуемного желания снова быть на поводке. Привык ты к ошейнику и жизни себе без него уже не мыслишь. А они — Дитрихи, Императоры и прочие умные люди — они привыкли повелевать такими, как ты, любителями ошейников. Они привыкли над вами властвовать. Потому что они себе без власти и жизни не мыслят. Для них — власть, для нас — поводок…

Дерьмо ты, отставной десантник капитан Кирк вам Детчер. Дерьмо. Такому дерьму — лежать и не смердеть даже, потому как смердеть ты — и то не умеешь…

А вот уж нет, злобно возразил сам себе Кирк. Может быть, дерьмо я довольно-таки и старое, но вони от меня еще будет! Не задохнуться бы тебе, уважаемый Аллан Дитрих.

Так, подумал Кирк. Разозлился я. На себя разозлился. Потому что все это правда. И хватит с меня уже на поводке бегать. Хватит ждать, пока на бойню поведут, как скотину.

А ведь и верно, подумал он вдруг. На бойню и поведут…

Что от меня может быть нужно Аллану Дитриху? Сыночка я его не спас. Да он и сам это хорошо знал, что не спасти мне его — он же приказ отдал, чтобы с Анкора меня ОДНОГО забрали!

Черт!!!

От этой неожиданной мысли Кирк едва не задохнулся. Он резко встал, сделал несколько шагов по каюте, остановился перед мертвым экраном компьютера и посмотрел на свое отражение в темно-серой поверхности.

Дитрих знал, что Арнольда мне не спасти. А ведь к кораблю мы шли вдвоем — я и Летс. И в него начали стрелять. А если бы это был не Летс, а Арнольд?

Нет, не мог это быть Арнольд. И Аллан Дитрих это очень хорошо знал. Потому и приказ такой отдал. Свидетелей он ликвидировал. Ненужных свидетелей. Тех. кто знает, что Арнольд из Лабиринта не вышел, вот оно в чем дело.

Так зачем же все-таки он тебя отправлял на Анкор? Не за сыночком своим — это и так понятно. Тогда зачем? За этим кристаллом?..

Кирк ощупал карман комбинезона, ощутив под пальцами твердые грани инфокристалла, полученного им (если так можно было сказать) от Арнольда Дитриха в двенадцатой зоне. Понять бы, подумал Кирк, что там, на этом кристалле записано.

А может быть, Дитриху вовсе и не кристалл нужен? Если бы кристалл, он бы просто приказал забрать его у меня, и все. Для чего нужно тащить меня на Вторую Леидиса? Один выстрел — и бери кристалл! Да и без выстрела даже — охрана этот кристалл сканером засекла, могли бы просто забрать его, и все дела. А они только потрогали, что у меня в кармане лежит, и все. Не-е-ет, ему не кристалл нужен, а я сам! Вот только для чего?

Мозговой сканер, подумал Кирк, покрываясь холодным потом. Я прошел весь Лабиринт, до самой двенадцатой зоны. Я помню место, где располагается этот чертов «переход» Грона Келли. Я еще много чего помню…

Я видел зал с оборудованием, созданным Предтечами. И теперь туда можно посылать группы уже не наугад, непонятно зачем, а за чем-нибудь конкретным. Специалисты разберутся, что я там видел. Они поймут, что нужно Аллану Дитриху, а без чего тот может пока обойтись…

Нет, опять не получается, покачал головой Кирк. Ведь и Келли тоже бывал в двенадцатой, и не раз. Он вообще весь этот Лабиринт облазил вдоль и поперек, не по своей воле, правда. Дитриху прямой расчет был посылать меня не за сыночком, а за Троном Келли. А Дитрих о нем даже не обмолвился.

Да и не сказал бы я, что парнишка этот — Арнольд Дитрих — выглядел убитым горем. Может быть, там, где он сейчас, ему не так уж и плохо. И может быть, папашка его об этом очень хорошо осведомлен.

Ладно, вздохнул Кирк. Доберемся до Леидиса — видно будет. Не думаю, чтобы меня прямо в космопорту шлепнули — смысл какой тогда был тащить меня с самого Анкора?! Поживем — увидим. А только ошейники ваши я больше примерять на себя не стану. Хватит уже, шею натерли…

…В космопорту на Леидисе-2 Кирка уже ожидали — шикарный флаер и два жуткого вида охранника. Наверное, Дитрих специально подобрал такие морды, подумал Кирк. На психику давит, гад. От любого кассилианина или ксионийки в качестве охраны было бы гораздо больше пользы, нежели от этих мордоворотов. Это он специально таких уродов послал, сволочь…

Контраст между охраной, приставленной к Кирку на «Звезде Победы», и теми, кто встречал его в космопорту, был разительный. Каждый из этих новых охранников выглядел как неудачная помесь гориллы и бульдога. Они были на целую голову выше Кирка, а в плечах вполне могли бы потягаться с размахом его рук. Кирк даже поразился, как это им удалось втиснуться во флаер?!

Через несколько минут флаер уже совершил посадку на специальной площадке на крыше небоскреба Межпланетного Металлургического Концерна. А еще через минуту Кирк уже опускался в лифте, стиснутый с двух сторон тушами тех же мордоворотов. Стиснутый по одной простой причине — даже просторный лифт здания ММК оказался маловат для подобных экземпляров.

В кабинете Аллана Дитриха все было по-прежнему. Охранники ввели Кирка в кабинет и встали возле дверей, застыв уродливыми неподвижными изваяниями.

* * *

— Здравствуйте, ван Детчер, — приветствовал Кирка Аллан Дитрих, поднимаясь из-за стола.

Кирк молча кивнул в ответ. От его внимания не ускользнуло, что Дитрих обращается к нему на «вы», хотя, насколько помнил Кирк, перед самым отлетом они уже перешли на «ты».

— Группа погибла? — поинтересовался Дитрих.

— Да, — ответил Кирк.

— Жаль, — сказал Дитрих.

Врешь, сволочь, подумал Кирк. Не жаль их тебе. Ты знал, что так и будет. Ты же сам отдал своим головорезам на «Звезде Победы» приказ открыть огонь.

И вообще — что за странное начало разговора?! Тебя твой сынок, что, вообще не интересует, что ли? Группа-то тебя точно не интересует, а вот об Арнольде мог бы спросить в первую очередь… Или я ошибаюсь? Или группа тебя, наоборот, — очень интересует? В основном то, что никто из них не выжил…

Дитрих стоял перед ван Детчером, поджав губы и опустив взгляд в пол.

— Итак, вы добрались до двенадцатой зоны, — заявил Дитрих. — И что?

— Там никого не оказалось, — коротко ответил Кирк. Дитриха это сообщение совершенно не удивило.

Во всяком случае, в данный момент у него было такое выражение лица, словно бы ему сообщили, что на улице моросит слабый дождичек.

— Значит, Арнольда там не было, — кивнул Аллан Дитрих. — И вы его не видели?

Кирку эта фраза показалась странной. Странной, если не сказать — глупой. Ведь если Арнольда в Лабиринте не оказалось, то как Кирк мог его видеть?!

Он знает, подумал Кирк. Он все знает. Он знает, что Арнольда там не было. Он знает, что я видел лишь его изображение — то ли запись, то ли черт знает что… Аллан Дитрих это все знает. И знал всегда — еще до того, как отправил меня на этот чертов Анкор.

Ах ты зар-р-раза! Для чего же тогда было давить на жалость?! Вспоминать, как я спасал этого пацана на Ле-идисе в семьсот третьем…

Аллан Дитрих внимательно смотрел на Кирка. На лице его не было заметно ни тени эмоций. Каменная маска, а не лицо.

А ведь все это — просто так, подумал Кирк. Все эти разговоры совершенно не имеют никакого значения или даже смысла. С таким же успехом Дитрих мог бы интересоваться погодой или еще чем-нибудь, столь же ма-лозначимым. Это все — прелюдия. Прелюдия к самому главному разговору, к самой важной для Дитриха фразе. И сейчас он мне ее выдаст…

И Аллан Дитрих не заставил себя долго ждать.

— Инфокристалл! — Дитрих протянул руку ладонью вверх, и взгляд его сделался жестким, почти ненавидящим.

— Кристалл у меня. — Кирк похлопал себя ладонью по нагрудному карману. — Но прежде чем вы его получите, я хотел бы знать, что все это означало.

— Что именно вас интересует? — утомленно спросил Дитрих, опуская руку.

— Что интересует? — переспросил Кирк. — Многое интересует. Почему нельзя было сразу сказать мне, что мы идем за этим кристаллом? Почему я должен был, как вы говорили, оказаться в двенадцатой зоне один, без своей группы? И зачем нужно было отдавать своим людям со «Звезды Победы» приказ открывать огонь.

— Я не собираюсь перед вами отчитываться, Кирк ван Детчер! — резко бросил Аллан Дитрих. — И вообще, мне кажется, что вы задаете слишком много ненужных вопросов. Тем не менее я хотел бы предложить вам работу. Постоянную работу, — уточнил Аллан Дитрих, заметив ошалевший взгляд Кирка. — В моей организации, в качестве охранника.

Чуть ли не целая минута потребовалась Кирку, чтобы сказанное Дитрихом дошло до его сознания. Работа?! Опять?! Нет уж, знаю я, что за работу ты можешь мне предложить! Хватит с меня, наработался я и на тебя, и на остальных. Опять мне красивый ошейник покажешь, да? Интересно, насколько этот ошейник будет богаче предыдущего… Но — нет! Нет, любезный господин Дитрих, хватит с меня ошейников. И твоих, и чьих бы то ни было вообще. Что-то вы слишком уж привыкли их на меня напяливать. И уже не сомневаетесь, что я только рад буду сунуть свою шею в очередную кожаную удавку. А я не хочу, надоело мне, и работа ваша надоела, и вы все мне тоже надоели. Тошнит.

Отказаться, правда, нелегко, но я попробую. Деньги мне теперь, судя по всему, не будут нужны очень долго. Твой чек у меня в кармане, а сумму я, как ты говорил, могу проставить и сам. И не хочу я больше ничего, куплю себе корабль — небольшой такой кораблик, чтобы одному с управлением совладать, — и смотаюсь отсюда куда-нибудь туда, где нет вас… Где никого нет… Ни вас, никого…

А работа твоя… Я знаю одно превосходное место, куда ты можешь эту работу себе засунуть, и как можно глубже. Других дураков ищи, а я уже немножко поумнел. Или мне просто опротивело это все. Хотя, конечно, отказаться будет тяжеловато. Но я попытаюсь — изо всех сил попытаюсь…

— Знаете, — криво усмехнулся Кирк, — любое предложение о работе, исходящее от вас, меня не устраивает. Именно потому, что оно исходит от вас.

— Жаль, — проговорил Дитрих, впрочем, без малейшей тени сожаления в голосе. — Боюсь, что в таком случае мне придется вас убить.

— Что?! — Кирк не поверил своим ушам. — Убить?! А вам не кажется, что это уже даже и не наглость, а? После всего, что я сделал…

В глубине души Кирк ожидал чего-то подобного — пусть и не именно этих слов, пусть какой-нибудь иной гадости, — но все равно сказанное Дитрихом застало его врасплох. Потому что ни тон Дитриха, ни начало разговора не предполагали столь резкого перехода…

Стоп! Какой, к черту, резкий переход, подумал Кирк. Дитрих же давно решил для себя, что оставлять меня в живых ему невыгодно. Сейчас он просто заявил мне об этом как о малозначащем факте завершения всей операции.

Ну, для него-то этот факт, может быть, и малозначащий, но для меня…

Тварь ты, Аллан Дитрих, подумал Кирк. Подлая и гнусная тварь.

— Интересно, что думает по этому поводу ваш сын, — ядовито поинтересовался Кирк. — Ведь вы же знаете, где он сейчас находится, верно?

— Знаю, — согласился Дитрих. — И уверяю вас, что он не стал бы очень сильно возражать против подобного завершения этого похода. Во всяком случае, я сумею убедить его в том, что это было необходимо.

— Неужели он такое же дерьмо, как и вы?! — усмехнулся Кирк.

Охранники за его спиной шевельнулись, но Дитрих одним движением брови заставил их вновь замереть.

— Мне очень жаль, ван Детчер, — холодно ответил Дитрих. — Вы хорошо справились с заданием и доставили мне инфокристалл. Вы сами даже не понимаете, насколько это важно. От этого зависит судьба всей Империи. И мне очень хотелось бы видеть вас в живых. Однако я не могу позволить вам уйти отсюда. Потому что вы немедленно приметесь рассказывать каждому встречному об этой миссии. А этого не хотелось бы — ни мне, ни Императору Арнольду… — Дитрих замолчал.

— Судьба Империи? — недоверчиво переспросил Кирк. — Судьба Империи зависит от этого вот кристалла?!

— Не столько от самого инфокристалла, — возразил Дитрих, — сколько от вашей встречи с… с моим сыном.

— Я не понимаю, — пожал плечам Кирк. — Вы хотели, чтобы я отыскал вашего сына. Я его отыскал. Он передал вам, что не сможет вернуться обратно…

— Я не собираюсь объяснять, это все человеку, — прервал его Аллан Дитрих, — которого вскоре не будет в живых. Если вам действительно интересно узнать, зачем вы отправлялись в Лабиринт Анкора, подумайте еще раз над моим предложением. У вас есть пять минут, — Аллан Дитрих выразительно посмотрел на часы, висевшие на стене кабинета, затем перевел взгляд на охранников. Охранники шевельнулись и снова замерли. В позах их почувствовалось напряжение. Они не достали оружие, даже не предприняли попытки этого сделать, но Кирк нутром почуял, что им на это потребуется очень немного времени.

Идти в охрану к Аллану Дитриху, подумал Кирк. Это все равно не спасет. Это всего лишь отсрочка. Небольшая отсрочка. Если Дитрих опасается, что я начну трепать языком, он не позволит мне долго жить. Какой-нибудь несчастный случай или еще что — и Кирка ван Детчера уже не будет в живых. Торжественные похороны, траурные речи, почетное захоронение — не какая-нибудь кремация… Мне-то большой разницы уже не будет — кремация или почетное захоронение…

Нет, соглашаться нельзя. А отказываться — тоже нельзя. Сразу же убьют. У каждого из этих бульдогов-телохранителей наверняка под пиджаком «Гадюка» покоится…

Опять меня на поводок взяли, со злостью подумал Кирк. А вот черта с два! Не буду я у тебя служить, господин Дитрих! Подавись ты своими обещаниями! Если сдохнуть, так уж лучше сразу!

— Ну, вы подумали? — поинтересовался Дитрих. И по виду его было понятно, что он уже знает, каков будет ответ. Спрашивает же просто так, лишь для проформы.

— Я вынужден отказаться, — дрожа от злости сказал Кирк. — Я понимаю, что мне все равно долго не прожить, но не хотелось бы провести остаток жизни возле такого дерьма, как вы, господин Аллан Дитрих.

— Я так и думал, — спокойно и с достоинством кивнул Дитрих и посмотрел на охранников. — Убейте его.

Кирк уже приготовился к заранее проигранной схватке — что он мог противопоставить двум вооруженным мордоворотам?! Но стоять просто так и ждать, пока тебя продырявят из импульсника, Кирк просто не мог — даже сейчас, не надеясь уже ни на что, он продолжал инстинктивно бороться за свою жизнь.

Охранники плавными движениями извлекли оружие (Кирк машинально отметил, что оба вооружены «Кобрами»), и тут… что-то произошло. Что-то непонятное и странное.

Мир изменился. Охранники замерли на месте… Нет! Они продолжали двигаться, но очень и очень медленно. Кирк увидел, как палец одного из них давит на курок «Кобры», как второй охранник ужасно медленно поднимает свой бластер…

Кирк знал, что луч бластера увидеть невозможно. Разве что в задымленном помещении или там, где достаточно много пыли витает в воздухе, — когда плазма выжигает все на своем пути и частички дыма или пыли молниеносно вспыхивают ослепительно яркими точками. Но тут, в кабинете Аллана Дитриха, ни пыли, ни дыма не было и в помине (попробовали бы они тут быть!). Однако Кирк вдруг понял, что он ВИДИТ луч бластера.

Бледно-желтая игла протянулась из ствола «Кобры» по направлению к Кирку. Нет, не протянулась — начала медленно вытягиваться. Кирк лишь слегка отклонился в сторону, и огненная спица уперлась в облицовку стены. Ничего не произошло, то есть — ничего еще НЕ УСПЕЛО произойти. Деревянная панель еще только начала неторопливо изменять свой цвет…

А охранники вообще застыли, словно каменные изваяния. И второй все никак не мог надавить на курок…

И в голове у Кирка шумело, в ушах стоял низкий гул, который постепенно набирал мощь. И тогда Кирк понял, что это его шанс. Единственный шанс, которым нельзя не воспользоваться. Потому что ЭТО (чем бы ЭТО ни было) скоро кончится и все придет в норму, и время вновь понесется вскачь, и бластеры снова станут смертельно опасным оружием, а охранники перестанут быть вялыми. Потому что ЭТО уже было — на Анкоре, когда они ночью сидели вдвоем с Летсом на земле и ждали рассвета. Тогда время тоже затормозило свой ход, и нынешние неживые позы охранников Дитриха живо напомнили Кирку такую же пугающе-странную неподвижность Летса.

Лабиринт, подумал Кирк. Что-то со мной произошло в Лабиринте. После того моего общения с установкой Предтеч.

И память тут же напомнила ему о странном поведении индикатора на «Драконе». Нет, подумал Кирк. Сейчас мне нужно беспокоиться не об этом. Сейчас главное выжить. Сколько тогда, на Анкоре, продолжалось ЭТО? Несколько мгновений, не больше. А значит, времени у меня почти нет…

И тогда Кирк кинулся вперед, ударил ближайшего охранника ребром ладони по горлу, выбил бластер из руки второго, нанес ему ногой сокрушительный удар в пах…

Мордовороты словно бы и не почувствовали ничего. Зато почувствовал Кирк. От удара сильно заныли правая рука и нога. Словно Кирк долбанул со всего размаху по каменным статуям.

Выбитый у охранника бластер неподвижно застыл в воздухе, словно подвешенный на невидимой нити. Кирк разглядывал его, потирая ушибленную руку, и вдруг заметил, что бластер начинает медленно опускаться на пол. Медленно, но все же постепенно ускоряя свое движение. Кирк подхватил его («Кобра» показалась ему неожиданно тяжелой и неудобной), сжал в руке, развернулся к Аллану Дитриху, замершему точно так же, как и его охрана… И тут Кирк ощутил сильнейший толчок, от которого едва не потерял равновесие и не упал.

Мир снова стал прежним. Оба охранника свалились на пол, оглашая воздух нечеловеческим воем. То есть выл, собственно говоря, один из охранников — второй мордоворот лишь слабо хрипел, схватившись руками за горло и судорожно дергаясь на полу всем телом. Кирк увидел, что у первого охранника сломана рука. А второй… Второй уже затих и лежал без движения.

Кирк посмотрел на Аллана Дитриха — у того просто челюсть отвисла.

— Это была не самая лучшая ваша идея, господин Дитрих, — тяжело дыша, сказал Кирк, прицеливаясь в Аллана. — Но хороших идей от вас никогда и не исходило. От вас всегда исходит какая-то дрянь. Дрянь, мерзость и подлость…

— Как вы это сделали?! — выдавил из себя Дитрих.

— Научился, вот и сделал, — неопределенно ответил Кирк. — Но вам сейчас нужно думать не об этом. В последние минуты жизни всегда вспоминается что-то светлое и радостное. Было у вас в жизни светлое и радостное, господин Дитрих? Если было, то сейчас самое время об этом вспомнить.

— Вы научились этому в Лабиринте? — Дитрих как будто и не слышал слов Кирка.

— Послушай, ты, — повысил голос Кирк. — Не думай, что я из породы тех дешевых позеров, которые перед убийством заводят долгие театрализованные беседы со своей жертвой. Если бы мне не нужно было от тебя кое-что, ты бы уже остывал рядом вот с этим придурком, — Кирк кивнул головой в сторону лежавшего неподвижно охранника, потом посмотрел на второго — тот тоже лежал без движения, глаза его закатились, и на лице медленно проступала мертвенная синева. — Рядом с этими придурками, — поправился Кирк.

Вообще-то Кирк несколько кривил душой. Ему и правда нужно было кое-что от Аллана Дитриха, но говорил он, по большей части, чтобы успокоить самого себя и чтобы подождать, пока утихнет боль в руке и ноге. Сейчас ступить на правую ногу он мог с большим трудом, а бластер, отобранный у охранника, приходилось держать двумя руками.

Неудивительно, подумал Кирк, что оба этих мордоворота так быстро отдали концы. Мне в первый момент показалось, что я себе руку сломал. Черт, болит как…

А ведь Дитрих угадал, что этому меня научил Лабиринт. Точнее сказать, та самая установка, к которой я сунулся, не зная броду. Ощущения возле нее были очень похожими. И тогда, на Анкоре, когда мы ночью сидели рядом с Летсом…

Летс… Тенч… Мелони… Ну, Дитрих, тварь поганая! Ты у меня теперь за все заплатишь! И в прямом, и в переносном смысле. Денежки решил сэкономить на своих, да? Черта с два! Они могут быть живы, и раскошелиться тебе все же придется… перед своей смертью.

А если группа погибла?..

Ничего, со злобой подумал Кирк. Тогда я на деньги группы установлю им на Анкоре памятник! Или цветник устрою! Или еще чего! Но этому подонку их деньги не достанутся.

Жалко, я не знаю, есть ли у них родственники — кому бы деньги передать. У Тас-Кса-Сит, помню, дочери были. То ли две, то ли три… У Рогова и Тенча — точно никого. Мелони? Партиони? Не знаю, поищем…

Келли? Черт! А ведь Келли должен быть в живых! Его же Лабиринт оживляет!

Точно! Вытащу этого слизняка из его персонального ада, хоть одно доброе дело сделаю…

Кирк только сейчас заметил, что Аллан Дитрих давно уже что-то говорит.

— …самые главные, самые необходимые для Империи технологии! Поймите, я просто не мог оставить вас в живых! Этого требовали интересы Империи!

— Знаешь, — усмехнулся Кирк. — Я уже вышел из того возраста, когда ради интересов Империи был готов пожертвовать своей жизнью. И потом, Империя Империей, но тебе-то от этого какая выгода? Распоряжение Императора выполнял, что ли?

— Можете считать и так, — согласился Дитрих. — Мое благополучие — как и благополучие каждого подданного — напрямую зависит от благополучия Империи и самого Императора. А эти данные, — Дитрих указал глазами на карман Кирка, где лежал инфокристалл, — могут вознести Империю на невиданную высоту, сделать нашу расу главенствующей во всей галактике.

— Ага, — серьезно кивнул Кирк. — Это я уже слышал. Неоднократно. Только вот в чем беда-то — хотят ли подданные Империи, чтобы их раса стала главенствующей? Или им, по большому счету, наплевать на это? Потому что главенствовать все равно будут не они, а те, у кого и без того всегда в руках была власть. Вы же не об Империи заботитесь — вам ведь тоже на нее плевать, а о собственной заднице. Вам бы власти нахапать побольше — чтобы через край, чтобы остальные, какими бы свободными они ни были, чувствовали себя рабами. Скажешь, нет? Не прав я? Ну, выскажись! А я тебя опровергну! Видишь, какой у меня аргумент есть? — Кирк опять качнул бластером.

Аллан Дитрих замолчал и с ненавистью уставился на Кирка.

— Ну, чего смотришь? — улыбнулся Кирк. — Видишь, как жизнь может повернуться? Была у тебя власть, а теперь она у меня. И будет у меня — до самой твоей смерти. Ты, наверное, позабыл, что я никогда не предаю своих работодателей, да? Забыл? Жалко. Потому что ты, наверное, тогда забыл и о том, что я предпочитаю разбираться с ними самостоятельно. Я тебе рассказывал, как умер адмирал Кертис? Незабываемое зрелище! Ну, что же ты молчишь-то?!

Дитрих молчал. Замолчал и Кирк. Он вдруг понял, что убить Дитриха будет не так-то легко. Не потому, что потом невозможно будет покинуть здание — как добраться до посадочной площадки на крыше, Кирк хорошо помнил, а там уж парочка флаеров наверняка постоянно торчит.

Кирк вдруг понял, что случайно угадал — действительно, не из-за Империи Дитрих все это затеял. Но и не ради того, чтобы себе еще один жирный кусок урвать. По лицу же видно, что не ради этого. А ради чего тогда?!

Неожиданно раздался мелодичный сигнал связи, и Кирк вздрогнул от неожиданности, но быстро взял себя в руки. Аллан Дитрих тоже вздрогнул, дернулся было к пульту, но замер, словно споткнувшись на ровном месте, и посмотрел на Кирка.

— Ответь, чего же ты? — разрешил Кирк и добавил, покачивая стволом бластера: — Только без глупостей, понял?

— Это Император, — сдавленно пояснил Дитрих.

— Тем более, — сказал Кирк. — Нехорошо заставлять ждать самого Императора. Некрасиво это.

Мелодичный сигнал повторился.

— Убери оружие, — попросил Кирка Дитрих.

— Ну уж нет! — расхохотался Кирк.

— Это же Император…

— Да хоть два Императора! — беспечно возразил Кирк. — Что он, бластеров не видел, что ли?!

— Я прошу тебя, — голос Дитриха дрогнул. — Даю слово, что я не сделаю ничего такого, чтобы… чтобы ты…

— Да, — согласился Кирк. — Ты больше ничего такого не сделаешь. Ты уже сделал все, что мог, скотина…

— Кирк, пожалуйста! — Дитрих судорожно сглотнул.

А ведь он боится, догадался Кирк. Боится Императора?! Странно. Я-то думал, что они с ним не только родственники, но и друзья.

— Ладно, — решил Кирк, пряча бластер под куртку. — Давай, отвечай! А то он, бедный, уже извелся весь…

Дитрих вздохнул с облегчением и торопливо стукнул по клавишам пульта на столе. Мгновенно в воздухе возникло лицо Императора Арнольда — суровое и недовольное, брови нахмурены.

— Какого черта ты так долго… — Император запнулся, увидев приветливо улыбающегося Кирка ван Детчера. Несколько секунд потребовались ему на то, чтобы совладать с собой, и, удивленно приподняв бровь, он спросил: — Капитан?!

— Да, господин Император! — отрапортовал Кирк. — Как поживаете?

— Рад вас видеть, капитан, — улыбнулся Император. — Живым и здоровым… пока.

— Я тоже этому рад, господин Император, — спокойно ответил Кирк.

— Я не ожидал вас здесь застать, капитан, — сказал Император. — Я думал, что вы… вы уже далеко отсюда. Видимо, есть какие-то причины, — Император перевел взгляд на Дитриха, — по которым вы… вы еще тут.

— Он отказался работать у меня, — мрачно заявил Дитрих.

— Понимаю, — кивнул Император.

— Его нельзя отпускать! — неожиданно выкрикнул Дитрих. — Как ты этого не понимаешь?!

— Прекрати! — повысил голос Император Арнольд. — Пожалуйста, перестань! Мы же договорились! Хотя бы из чувства благодарности к капитану ван Детчеру за то, что он для меня сделал!..

Кирк ошалело слушал эту перебранку, постепенно переставая понимать, что же здесь происходит. Аллан Дитрих так разговаривал с Императором, словно тот состоял у него в подчинении. Ну и дела! Да-а-а! Родственнички, значит?! Хм… И что я такого сделал для Императора?! «Щит» ему вернул, что ли? Или этот кристалл нужен был не Дитриху, а Императору? А Дитрих всего лишь выполнял его приказ. Непохоже что-то, чтобы Дитриху Император мог приказывать. И вообще, мне теперь уже совсем непонятно, кто из них двоих Империей правит…

Кирк вдруг заметил, что Император вопросительно смотрит на него. Видимо, Кирк пропустил мимо ушей адресованный ему вопрос. Да и как тут было не пропустить-то?!

— Хм… Простите?.. — нахмурился Кирк.

— Я спросил вас, капитан, — спокойно повторил Император, — привезли ли вы на Леидис таирца?

— Кого?! — окончательно опешил Кирк.

— Таирца, — все так же спокойно пояснил Император Арнольд. — Жителя Третьей Таира.

— Н-н-нет… — растерянно помотал головой Кирк. — А должен был привезти?

Император недоуменно посмотрел на Аллана Дитриха.

— Я не успел отдать приказ, — пожал плечами Дитрих. — Я сразу же связался с кораблем, но они уже приняли на борт капитана ван Детчера…

— Предварительно расстреляв представителя расы с Третьей Таира, — неожиданно для себя заявил Кирк и зачем-то добавил: — Его звали Летс.

— Хм… — нахмурился Император. — Жалко… Впрочем, я так и думал, что из этой моей затеи ничего не выйдет. Это было всего лишь попыткой изменить… — Император Арнольд запнулся и посмотрел на Кирка. — Значит, вы вернулись, — заключил он. — И вы привезли то… что должны были привезти. Да?

— То, что должен был привезти или ТОГО, КОГО должен был привезти? — уточнил Кирк.

— ТО, ЧТО должны были, — ответил Император.

— Привез, — кивнул Кирк. — И теперь хотел бы получить причитающееся мне… я имею в виду деньги, — пояснил Кирк.

— Разве с вами не расплатились, капитан?! — удивился Император.

— Со мной — да, — согласился Кирк. — Но со мной на Анкоре была группа. Им тоже причитается некоторая сумма.

— Они же все погибли, разве не так? — спросил Император.

— Нет, не так, — покачал головой Кирк. — Они живы. И они остались на Анкоре.

— Ложь! — прищурился Император. — Я был о вас лучшего мнения, капитан ван Детчер. Присвоить себе деньги погибших товарищей, с которыми вы прошли через такие тяжелые испытания…

— Лучше, чем присвоить себе деньги верных служащих, которых на это испытание отправили, — перебил Императора Кирк.

Кирку казалось, что все это происходит во сне. Потому что наяву у него вряд ли достало бы отваги ТАК разговаривать с самим Императором. Кирк до сих пор удивлялся, как это ему хватило смелости бросить на стол перед Императором свою награду — «Щит». Иногда Кирку казалось, что и это он проделал во сне, а не наяву. И еще Кирк почему-то вдруг поверил в то, что он говорит. В то, что его группа жива, что все они действительно находятся на Анкоре.

— Я вижу, капитан, — сокрушенно покачал головой Император, — что вы совершенно забыли о присяге. И о том, как следует разговаривать со мной — Императором.

Кирк уже открыл было рот, чтобы высказать очередную мысль, но ни с того ни с сего запнулся. Что-то промелькнуло в глазах Императора Арнольда. И Кирк готов был поклясться, что промелькнуло там выражение благодарности.

Что за черт?! Может, показалось, подумал Кирк. С чего бы это Императору испытывать ко мне благодарность?

Я же для него — один из многих. Патрон в обойме — выстрелил и забыл…

— Насколько я понимаю, — продолжал Император, — у вас возникли некоторые сложности в решении определенных вопросов с… с господином Дитрихом. Верно?

Кирк молча кивнул. К чему он клонит, подумал Кирк.

— В решении финансовых вопросов? — полуутвердительно произнес Император.

Кирк снова кивнул.

— Хорошо, — Император перевел взгляд на Аллана Дитриха. — Я думаю, что все вопросы буду решены. В вашу пользу, капитан.

Дитрих демонстративно вздохнул и поднял глаза к потолку.

— Вы получите свои деньги… и деньги, причитающиеся членам вашей группы… Да? — Император опять вопросительно посмотрел на Дитриха, и тот, помедлив секунду, кивнул в ответ. — Вот. Значит, получите деньги, и улетите со Второй Леидиса. И ни я, ни Аллан никогда больше не услышим даже о вас, капитан ван Детчер. Договорились?

— Нет, — возразил Кирк. — Не совсем так. Я собираюсь вернуться на Анкор, за своей группой. Уверяю, — Кирк повернулся к Дитриху, — что они больше не станут на вас работать, господин Дитрих.

Дитрих с безразличием пожал плечами. Конечно, подумал Кирк. Ты себе еще собак наберешь, ошейники у тебя уж больно богатые, красивые ошейники…

— Так вот, — продолжал Кирк. — На Анкор мне нужно на чем-то добраться, верно? Я хочу на все свои деньги купить корабль. Класса «разведчик». Это нужно сделать как можно быстрее. И когда я на нем улечу, уверяю вас, ни обо мне, ни об остальных членах группы вы больше никогда и ничего не услышите.

— Что ж… — поджал губы Император Арнольд. — Я думаю, это можно устроить. Ты как считаешь? — он посмотрел на Дитриха.

— Где я ему возьму корабль? — хмуро поинтересовался Дитрих.

— Где? — переспросил Император. — Ну-у-у… Капитан ван Детчер! Вы получите корабль. С Имперских верфей. Класса «разведчик-молния». Устроит?

— Вполне, — кивнул Кирк. Этого он, признаться, даже и не ожидал.

— Я отдам приказ, и корабль будет на Леидисе через… — Император что-то сосредоточенно нажимал на невидимом Кирку пульте. — Через восемнадцать часов. Никаких следящих устройств там не будет. Корабль укомплектован двухместным флаером и двумя трехместными катерами ближнего радиуса. На флаере и каждом из катеров установлено по одному «Удаву». Корабельное вооружение — два «Удава», арсенальное — «Варан», три «Дракона», три «Кобры»…

Кирк лишь тупо кивал в ответ. Его не оставляло ощущение нереальности происходящего. И еще Кирк все никак не мог отделаться от мысли, что Император смотрит на него как-то по-особенному. Как-то… по-доброму, что ли?

С чего это вдруг, думал Кирк. Что это он ко мне так подобрел?! Что такого случилось? Или это очередная хитрость? А зачем?! Ему, Императору, хитрить со мной — отставным капитаном?! Да он и безо всяких хитростей может получить от меня все, что ему нужно…

Стоп! Кристалл!!!

— Прошу учесть, господин Император, что инфокристалл останется у меня, — заявил Кирк.

— У вас?! — совершенно искренне изумился Император. — Разве вы его еще не передали Аллану?!

— Нет, — упавшим голосом ответил Кирк.

Черт побери! Неужели он делал мне все эти предложения, думая, что я уже отдал кристалл?! Черт побери!!!

— Я могу быть уверен в том, что мы получим инфокристалл? — осторожно спросил Император.

— Разумеется, — кивнул Кирк.

— Хорошо, — сказал Император. — Ваш корабль приведет на Леидис мой личный адъютант. Кристалл вы передадите ему. Из рук в руки, перед самым вашим стартом. Ясно?

— Ясно, господин Император! — отчеканил Кирк, едва не щелкнув по привычке каблуками.

— Хорошо. Теперь о корабле. Корабли этого класса не имеют своего имени, — продолжал Император. — Только порядковый номер, поэтому…

— Для меня не важно, имеет ли сейчас этот корабль какое-нибудь имя или он обходится номером, — прервал Императора Кирк. — Но я хочу, чтобы по документам он проходил под именем. Под новым именем. Я хочу, чтобы теперь он назывался «Анкор».

— Вам так понравилась эта планета? — криво улыбнулся Аллан Дитрих.

— Нет, — возразил Кирк, поворачиваясь к нему, — совершенно не понравилась. Но это будет уже мой «Анкор». «Анкор» Кирка ван Детчера…

* * *

Все восемнадцать часов ожидания своего корабля Кирк провел в напряжении. Ему была выделена комната на тридцать четвертом этаже небоскреба ММК — хорошая комната, хотя, конечно, значительно уступавшая по роскоши каюте на «Звезде Победы». Однако и тут возле его дверей неотступно торчала охрана. Бластер у него, правда, не отобрали (попробовали бы только!), и Кирк подумал, что Дитрих сейчас охраняет не столько его самого, сколько бесценный инфокристалл. И еще Кирк никак не мог понять, почему его не убьют?! Это решило бы многие проблемы Аллана Дитриха, да и самого Императора — тоже. Нет человека — нет проблемы. А Кирк как раз и был тем самым человеком, от которого проблем возникало выше головы.

Свободу его передвижения по зданию ММК не ограничивали, но стоило Кирку покинуть свою комнату, как охрана следовала за ним, словно привязанная. На них можно было совершенно не обращать внимания, но и сам Кирк не горел таким уж большим желанием совершать тут экскурсии. Так что все это время он провел в своей комнате, валяясь на роскошной кровати.

Дважды Кирк пытался повторить то, что он проделал в кабинете у Дитриха, и во второй раз ему удалось искусственно вызвать у себя точно такие же ощущения. И последствия оказались ожидаемыми — время замедлило свой бег, стакан, выпущенный Кирком из рук, неподвижно повис в воздухе.

Продолжалось это очень недолго, но Кирк теперь совершенно точно знал, что подобное он сможет повторить в любой момент, когда ему это потребуется. Правда, пока в этом не было нужды — никто не пытался покуситься на его жизнь.

Услужливые официанты приносили Кирку какую-то экзотическую еду, дорогие вина. Но аппетита у него не было и все осталось нетронутым. Кирк нервничал, он никак не мог дождаться того момента, когда взойдет на борт своего корабля.

Черт! Никогда у меня не было своего корабля, подумал Кирк. А теперь будет. И я полечу на Анкор и заберу оттуда всех своих…

Кирк был уверен, что группа его жива. Он и сам не мог объяснить себе, на чем основывалась эта уверенность. Может быть, Лабиринт наградил его еще какими-нибудь способностями, кроме тех, что он уже успел продемонстрировать охранникам Аллана Дитриха. А может быть, Кирку просто не хотелось верить в то, что вся группа так по-глупому погибла.

А впрочем… Могли же они остаться в живых? Вполне могли! Кирк ведь приказал им укрыться за холмом, так что залпы корабельных «Удавов» могли и не достать до них. Только вот хватит ли им полевых рационов? Не помню даже, сколько у них оставалось. Дня на три, не больше. Ну, пусть на четыре… То есть к моменту моего прибытия они уже будут на диете…

Эти мысли занимали Кирка целиком. Даже оформление собственного счета, на который Дитрих перевел какую-то совершенно фантастическую сумму, не могло отвлечь Кирка от мыслей о группе. И только прибытие корабля (его корабля!) на Леидис заставило подумать о другом.

Корабль был превосходным. Экипаж его должен был состоять из пяти человек, но управление было настолько простым, что хватало и одного. Скромные каюты, без роскоши, но удобные. Достаточно свободная рубка управления. Большой запас продуктов. Топлива хватит даже для пятнадцати прыжков к Анкору. Боекомплекты на месте, оружие без изъянов и фокусов… Короче говоря — мечта десантника. Или пирата…

Кирк в течение пяти часов лазил по кораблю, осматривая и проверяя каждый его закоулок. И за ним неотступно следовал молчаливый полковник — адъютант Императора. Когда осмотр корабля был завершен, Кирк вручил полковнику инфокристалл и тот сразу же, прямо из рубки корабля, связался с Императором и доложил, что сделка состоялась.

Не без трепета Кирк взлетал с космодрома. Его неотвязно сверлила мысль, что вот сейчас планетарной охраной по нему будет открыт огонь. И только когда он отключил ненужный уже гравитационный луч, когда корабль вышел на орбиту и начал набирать скорость для ухода в гиперпрыжок, — тогда только Кирк вздохнул с облегчением.

Развалившись в удобном кресле, Кирк включил визор. Новостной канал был битком забит сообщениями о событиях, происходящих на Таире-3. И Кирк убедился, что Летс был прав — их раса покидает галактику. Точнее сказать, уже покинула.

По визору показывали третью планету Таира. Жуткое зрелище, угнетающее. Зеленые леса, кристально прозрачные реки и озера. Брошенные города, пустые мертвые улицы. И никого, кроме людей и знакомых чужих, опасливо бродящих по улицам меж причудливыми зданиями.

Таирцы оставили все в неприкосновенности. Они не стали разрушать созданное ими, они просто ушли. Это было дико и страшно. Могущественная раса, пережившая войну с Предтечами, сумевшая после многих тысячелетий прозябания встать на ноги, выйти к звездам и вновь заявить о себе во весь голос… И — ушли?! Страшно. Страшно, потому что непонятно.

Сейчас показывали один из крупных городов Таира-то ли столицу, то ли просто какой-то мегаполис. Город, как ни странно, был очень похож на обычный людской город. И Кирку подумалось, что так могли бы выглядеть города любой планеты Империи, покинутые своими жителями. Вообще же это были первые кадры с Третьей Таира — до сего момента никому не удавалось произвести там съемку. Ну, может быть, кроме секретных разведывательных спутников, которым удалось избежать участи быть сбитыми планетарной охраной.

Съемка была хорошая, грамотная. Можно даже сказать, величественная. Но эта величественность лишь усиливала гнетущее впечатление от увиденного.

Камера постепенно отдалялась и поднималась вверх, и город уменьшался в размерах. Вот он уже стал виден целиком — неправдоподобно ровные концентрические окружности главных проспектов, соединяющиеся более узкими улицами. Словно причудливая паутина, сотканная каким-то гигантским пауком…

Кирк нахмурился. Черт побери! А ведь я это уже видел, подумал он. И прежде чем разум его успел сообразить, пальцы торопливо набрали команду, зафиксировавшую полученное изображение. И только тогда Кирк осознал, что же он видит перед собой.

Лабиринт!

Лабиринт Анкора…

Кирк торопливо принялся рыться в карманах, холодея от мысли, — потерял? Неужели потерял? Или выбросил?..

Нет, вот она. Вот она — карта Лабиринта!

Кирк развернул ее прямо на пульте перед собой и откинулся на спинку кресла.

На карте Лабиринта было много белых пятен, но то что он увидел, не оставляло сомнений. Город на третьей планете Таира достаточно четко совпадал с Лабиринтом на Второй Анкора.

Черт возьми… Черт возьми… Иных мыслей у Кирка в голове не было.

Кирк вспомнил слова Летса о своей планете: «Она уже не принадлежит нам…»

Значит… Значит…

А что это значит-то?! Что Лабиринт и этот неизвестный мне город на Таире-3 — очень и очень похожи? Ну и что?! Мало ли на свете совпадений?!

Но Кирк уже чувствовал, что это не просто совпадение. Потому что слова Летса всплывали в памяти сами собой: «…В Лабиринте больше нет Свободных. И скоро их не будет вообще на Анкоре. А потом — и в этой галактике…

Пути Свободных и пути людей никогда больше не пересекутся…

Наша раса уходит… Отсюда, где может быть плохо, туда, где может быть немного лучше…

Мне хотелось оказаться рядом с теми, кто погубил мою цивилизацию…»

Черт! Как же так может быть-то?! Погоди, ведь Летс говорил… как это? Ах, да! «Лабиринт — это ваш город… Вы построите его…»

Построите. Не ПОСТРОИЛИ, а именно так — ПОСТРОИТЕ!

И еще он что-то говорил, что-то странное… Кирк напрягся и вспомнил: «…Слова теряют смысл, когда пытаешься говорить о том, что будет много веков назад…»

Что он имел в виду? Кирк нахмурился. Дурацкая манера выражать свои мысли! Таирцев еще сложнее понять, чем кассилиан.

Кассилиане… Тенчен-Син… Казарад-Син… Машина времени…

Черт!!! Вот что имел в виду Летс! «Будет много веков назад»!!!

Кирк похолодел. Ему показалось, что он наконец-таки понял. И понял очень многое. СЛИШКОМ многое. Больше, чем способен был усвоить и выдержать.

Лабиринт — дело рук людей. Дело рук потомков Предтеч, потомков Вечных… Развязавших Большую Войну, едва не погубившую само воспоминание о жизни в этой галактике. И вот он, Лабиринт — на Таире. На планете, которая теперь принадлежит Межзвездной Империи Людей…

«…мне хотелось оказаться рядом с теми, кто погубил мою цивилизацию…»

Кирк нажал клавишу, «размораживающую» изображение. И теперь перед ним вновь был этот город — самый его центр, приземистое девятиугольное здание, сложенное из светло-желтых шестиугольных плит… До боли знакомое здание.

— …Это так называемый Дворец Власти, — вещал диктор. — Мы не знаем пока, что означают эти слова, но именно они написаны над входом. Видите? «Дворец Власти». Надпись, как и все остальные надписи в городе, сделана на межимперском языке. Этот город не является столицей или крупным центром. Возможно, что в этом здании располагались структуры управления цивилизации Таира. Может быть, это исследовательский центр, может быть, что-то иное. В этом нашим специалистам еще предстоит разобраться. Это очередная тайна, оставленная людям расой Таира-3. И ученым Империи предстоит немало поломать голову над этими тайнами. Почему таирцы оставили свою планету? Почему отсутствуют надписи на родном языке этой расы? Или, может быть, они не имели своего языка и межимперский язык был единственным для этой цивилизации? Куда вообще ушли таирцы? В какие дали, в какие галактики? Кто знает? Может быть, именно в этом Дворце Власти наши ученые найдут ответы на эти и многие другие важные вопросы…

Кирк выключил новостной канал. Важные вопросы… Да уж, вопросы — важнее не бывает! И самый важный вопрос — куда они ушли? А для чего нам это знать? Чтобы догнать их? Чтобы опять портить жизнь таирцам? Бред…

«Дворец Власти». Двенадцатая зона Лабиринта…

Зона Власти…

Черт возьми! А ведь и верно, подумал Кирк. Очень удачное название для этой зоны. И я не верю, что название это случайно.

Лабиринт Анкора, город на Таире, машина времени из двенадцатой зоны… Как-то это все связано между собой. И как-то тут примешаны властьдержащие — Император и Дитрих.

Властьдержащие…

Зона Власти…

Как бы мне узнать побольше о Дитрихе? Точнее, о его сыночке, Арнольде.

Компьютер! Компьютер с выходом в Большую Информационную Сеть!

Кирк едва не хлопнул себя рукой по лбу.

Ну, конечно! Патрику Мелони это сразу бы пришло в голову, с неудовольствием подумал Кирк. А я… Пока дошло до меня, что можно воспользоваться компьютером…

Первым делом Кирк занялся поисками данных об Арнольде Дитрихе. И очень быстро отыскал их, даже фотография имелась. Правда, фотография эта была сделана, наверное, лет пять назад…

Погоди, оборвал себя Кирк. Пять лет назад… нет шесть лет назад я видел этого мальчишку на Леидисе-2. Это как раз и было в семьсот третьем году. Но он тогда выглядел еще моложе. Дитрих, кажется, говорил, что сыну его сейчас лет восемнадцать. Да, точно, по этой фотографии ему больше и не дашь. А вот тот Арнольд, которого я видел в Лабиринте, — ему лет двадцать пять, никак не меньше.

Что-то я ничего не пойму, подумал Кирк. Наверное, со всей этой электроникой нужно как-то по-особенному обращаться. А я не умею, что-то не так делаю… Ладно, пойдем дальше…

Но дальше было еще непонятнее. Дело в том, что Арнольд Дитрих учился в университете, на юридическом факультете, а никак не на курсах десантного корпуса.

Черт знает что такое, подумал Кирк и вызвал список всех курсантов, проходивших обучение в данный момент. На каком курсе-то был Арнольд? Ну да, точно, две нашивки у него было, выпускник, третий курс…

Не было на третьем курсе никакого Арнольда Дитриха. И на первом не было, и на втором. И за прошлый год, и за позапрошлый, и три года назад — не было среди выпускников десантного корпуса такого курсанта.

«Ручная работа», вспомнил Кирк. Не может быть, чтобы эту награду ему выдали за родство с Императором. Быть такого не может!

Но и среди курсантов, когда-либо получавших «Ручную работу», никакого Арнольда Дитриха тоже не оказалось. Вообще этих курсантов было всего пятеро за всю историю десантного корпуса. Все они получили награду в один день, очень давно — Кирк еще мальчишкой был. И среди награжденных был всего один человек по имени Арнольд — Император Межзвездной Империи Людей. То есть тогда еще он Императором не был, тогда он был простым курсантом.

Кирк хмуро ткнул пальцем в клавишу, посмотрел на снимок улыбающегося Императора — тогда еще курсанта десантного корпуса — и почувствовал, как волосы на его голове начинают вставать дыбом. На Кирка ван Детчера, улыбаясь, смотрел Арнольд Дитрих, собственной персоной. Точно такой же, каким его Кирк видел в последний раз, в двенадцатой зоне Лабиринта Анкора.

 

Глава десятая

ЗОНА ВЛАСТИ

— …Нет, я же сказал — пусть он сам со мной свяжется! Полковник прожег Кирка непонимающим и полным возмущения взглядом.

— Я еще раз спрашиваю вас, желаете ли вы получить аудиенцию у Императора Арнольда? — Слова чуть ли не со скрежетом срывались с уст полковника, несущего сейчас дежурство на узле связи.

— А я вам еще раз отвечаю, господин полковник, что аудиенция мне не требуется! — говорил Кирк ван Детчер. — Мне нужно, чтобы Арнольд связался со мной! Прямо сейчас! Вы понимаете меня? Мой номер канала связи у вас зафиксирован. Поторопитесь, я жду!

— С кем это — с вами?! — взревел окончательно возмущенный полковник, теряя остатки самообладания.

— Передайте ему, что с ним хочет поговорить капитан ван Детчер… Капитан в отставке.

— Вы с ума сошли, капитан?! — Полковник начал багроветь, и Кирк немножко занервничал — не хватил бы полковника удар от подобной наглости.

— Нет, я в своем уме, — ответил Кирк, стараясь не показывать вида, что он волнуется. — И я прошу вас, господин полковник, чтобы вы немедленно…

— Мальчишка!!! — заорал полковник, подаваясь вперед. Кирк даже слегка отпрянул от неожиданности, испугавшись, что объемное изображение полковника каким-то чудом может оказаться в рубке управления «Ан-кора». — Мальчишка!!! Сопляк!!! Да как ты смеешь?! Да как ты…

— Смею!!! — рявкнул в ответ Кирк, так же подаваясь вперед — и на этот раз отпрянул уже полковник. — И я тебе не мальчишка! Ты, штабная крыса!!! Пока ты там во дворце просиживал свою задницу, я воевал!!! И отрезал уши таким вот наглым хамам! Которые не умеют разговаривать с боевым офицером! Ясно? И учтите, что я сейчас в гиперпространстве и связь поддерживаю по трэк-лучу! И каждую секунду трачу чертову уйму энергии! Поэтому — немедленно доложить Императору!!! Я сказал — немедленно!!!

Кирк отключил канал связи, смачно выругался, откинулся на спинку кресла и вытер вспотевший лоб. С удивлением посмотрел на свою влажную ладонь — пальцы слегка дрожали. Спокойно, сказал себе Кирк. Не заводись. Этот дурак ведь не виноват в том, что его назначили в штаб. И в том, что он дурак, он тоже не виноват. Никто ни в чем не виноват…

Кроме тебя, дурака и боевого офицера, капитана десантных бригад в отставке…

Кирк еще раз громко выругался. Это же надо, а? Не замечать таких очевидных вещей! Не увидеть, что Арнольд так похож на Императора!

Хотя не так уж он и похож. Еще бы — столько лет прошло.

А Дитрих, значит, все это знал. Вызвать его по передатчику, что ли? Нет, не стоит. Мне сейчас и с Императором говорить не стоит, это я сгоряча номер его приемной набрал — злость разобрала. Я же, получается, самого Императора в семьсот третьем из детского городка вытаскивал! Жратвы ему оставил, куртку… А он мне потом за это «Щит»-то и кинул, зар-р-раза!..

Вот что имел в виду Партиони, когда говорил, что я для Императора много сделал. Так оно и есть, больше и представить себе трудно.

Выходит, Аллан Дитрих как раз о сыночке своем и беспокоился, когда меня в Лабиринт погнал. Непонятно только, что там, на кристалле, записано было? Ну, ничего. Если повезет и моя группа жива, у Мелони копия кристалла сохранилась. А язык Предтеч он знает — переведет.

Мелодичный сигнал вызова наполнил рубку корабля. Кирк глубоко вздохнул, внутренне собрался и нажал клавишу. И перед ним возникло изображение Императора Арнольда.

— Здравствуйте, капитан, — совершенно спокойно произнес Император.

— Здравствуй… Арнольд, — ответил ван Детчер. Слабая, еле заметная улыбка тронула губы Императора.

— Вы уже все поняли, капитан?

— Почти, — кивнул Кирк, — вот только…

— Не сердитесь на отца, — быстро сказал Император. — Вы должны его понять. Считайте, что он потерял своего сына… меня. Тем более что это не так уж и далеко от истины. Он действительно потерял меня — в тот день, когда я случайно повернул рычаг в двенадцатой зоне…

— Я не понимаю, — помотал головой Кирк. — Я же видел тебя там! Какого черта?!

— Я и сам не понимаю, — вздохнул Император. — Я как раз был на последнем курсе, когда ночью неожиданно увидел сон. Как будто я снова в двенадцатой и разговариваю с вами, капитан. Очень живой сон, очень похожий на правду. К тому времени я уже понял, что обратно мне не вернуться. И у меня не оставалось иного выбора, кроме как пробиваться самому. Это было очень нелегко сделать, капитан, поверьте. Особенно мне — мальчишке без связей, без родных, без знакомых… Но у меня было одно преимущество — я знал будущее…

— Ясно, — кивнул Кирк. — Значит, для тебя это был всего лишь сон…

— Я хорошо запомнил все, что видел в том сне. Особенно мне врезался в память календарь — я никогда не забуду это число. Еще в двенадцатой зоне я отыскал тот кристалл. На нем масса инженерной документации. Это может принести огромную пользу Империи, поверьте, капитан…

— Пользу, говоришь? — Кирк начинал потихоньку звереть. — А какого черта я должен был оказаться в двенадцатой один? Какого черта вы открыли огонь по моей группе? Для блага Империи, да? Пропади оно тогда пропадом, это благо! Вместе с Империей!

— Это все была инициатива отца, — мрачно пояснил Император Арнольд. — Он знал, что я видел вас одного. Поэтому и отдал такое распоряжение. Он вообще предпочитал, чтобы об этом случае знало как можно меньше народу. Вот и…

— Вот и решил меня убить! — осклабился Кирк. — Я не понимаю, кто из вас двоих правит Империей? Ты — или твой отец, Аллан Дитрих?

— Наверное, оба… Простите его, капитан, — Император посмотрел прямо в глаза Кирку. — Поймите его и простите.

— Да-а-а… — протянул Кирк. — Хорошо у тебя все получается, Арнольд. Гладко получается, красиво. Кроме одного — меня-то зачем дураком было выставлять? Нельзя было сразу рассказать всю правду?

— Вы должны были вести себя так, как вели себя в моем сне, — пояснил Император. — Вы не должны были знать и понимать, что происходит…

— Что?! — окончательно взбеленился Кирк. — То есть ты хочешь сказать, что я должен был выглядеть полным дураком?! Дураком, которому хорошо заплатили?

— Мне нужен был не просто капитан ван Детчер, — ответил Император. — Мне нужен был ПРЕДАННЫЙ капитан ван Детчер. А самые преданные люди — это те, чья преданность покупается за деньги.

— Пошел ты знаешь куда!!! — взревел Кирк. — Знал бы я, в чем дело, я бы!..

— Вот именно, — кивнул Император, и Кирк запнулся на полуслове.

— Я всю жизнь помнил вас, капитан, — продолжал Император. — Я помнил десантника, спасшего мне жизнь. И именно поэтому я и пошел служить в десантный корпус. Вы всегда были для меня примером. Я мечтал стать таким, как вы.

— Очень надеюсь, что у тебя это не получилось, — холодно заявил Кирк и криво улыбнулся. — Знаешь, а ведь это забавно! Для меня ведь всегда служил примером Император! Человек, бравший пример с меня самого…

— Может быть, это говорит о том, что мы не такие уж разные люди? — улыбнулся Император.

— Да? — ехидно ответил Кирк. — Тогда у меня к тебе вопрос. Как бы ты поступил сейчас на моем месте? После всего, что со мной случилось. После того, как меня чуть не убили. Как бы ты поступил с теми, кто причастен к попытке тебя убить? С теми, кто ни во что не ставит твою жизнь?

— Я бы мстил, — коротко ответил Император.

— Вот именно. — Кирк и сам не заметил, что повторил слова Императора, сказанные им всего минуту назад.

В рубке повисла напряженная тишина. Император Арнольд и Кирк ван Детчер в упор смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Каждый думал о своем, но, может быть, мысли их не очень-то сильно и различались. Первым нарушил молчание Император.

— Вы неверно меня поняли, капитан, — сказал он. — Да, я бы мстил. Но не людям, а скорее Лабиринту Анкора. А люди… Люди — это лишь ступени к власти.

— Вот в этом-то мы и отличаемся, Арнольд, — заметил Кирк. — Ты привык не ценить людей, а я знаю, что без этого жить нельзя. То есть жить-то, конечно, можно — выжить трудно. А насчет Лабиринта… Я видел город на Таире-3…

— Я уже знаю, — кивнул Император. — Я тоже видел. Потому я и хотел, чтобы ты привез таирца…

— Привез таирца, — повторил Кирк. — Ты о них говоришь, словно о неодушевленных предметах. Таирца… Хорошо, что его расстреляли. Мне было бы неприятно, если б он оказался в Имперской тюрьме… А Лабиринт… Знаешь, Арнольд, я бы тоже не прочь ему отомстить. Я бы тоже с удовольствием уничтожил его. Но боюсь, что это не даст результата — я видел таирский город…

— О чем вы говорили с таирцем? — поинтересовался Император. Именно — не спросил, а поинтересовался.

— О разном, — пожал плечами Кирк. — Но его слова и то, что я видел — кадры с Таира-3 — убеждают меня. что гибель Лабиринта не принесла бы успеха. Потому что возникнет новый Лабиринт, созданный нашими руками, руками людей, твоими руками, Арнольд… Император Арнольд…

— Уничтожить Лабиринт, — задумчиво повторил Император. — Да, это было бы неплохо. К чему нам два Лабиринта, верно?

— Я бы уничтожил его из-за тех тайн, которые он содержит, — возразил Кирк. — Технологии Предтеч принесут людям больше зла, чем пользы.

— Если бы этими технологиями владели вы, капитан, — усмехнулся Император, — вы бы считали иначе. Зло перестает быть таковым, когда его творите вы.

— Может быть, — согласился Кирк. — И поэтому я бы тоже уничтожил Лабиринт. Чтобы творить СВОЕ добро, самому, для себя, а не так, как вы все его себе представляете.

— Вы правы, капитан. Но это сейчас уже практически невозможно, — покачал головой Император. — А если и возможно, то не имеет никакого смысла. Инфокристалл у меня. Скоро начнут строиться заводы, на которых будут внедряться технологии Предтеч. И всем этим владею лишь я, капитан. Только у меня есть этот кристалл.

— Не только у тебя, — резко ответил Кирк. Император уставился на Кирка, и глаза его медленно стали расширяться.

— Черт! — выдохнул он. — Копия! Вы сняли копию!

— Молодец, Арнольд, — кивнул Кирк. — Я все больше начинаю склоняться к твоей мысли — мы не такие уж разные.

— Капитан!!!

— Что? — мило улыбнулся Кирк. — Отдать тебе копию? Уничтожить ее? Или бросить свой корабль в какую-нибудь звезду?

— Нет, — отрицательно помотал головой Император. — Копия наверняка не у вас. Вы ее спрятали в надежном месте.

— Опять ты молодец, — согласился Кирк.

— Вы не сумеете ничего изготовить, — с сомнением произнес Император. — Вам не найти специалистов…

— Ты уверен? — спросил Кирк.

— Нет, — после небольшой паузы ответил Император. — Не уверен. Но поймите же, капитан! В Империи может быть лишь один Император!

— А почему им должен быть именно ты?! — удивился Кирк.

Император не ответил. Он продолжал молча смотреть на Кирка, и взгляд его постепенно переполнялся ненавистью.

— Признаюсь, капитан, что я недооценил вас. Окончательно мне стало понятно это после того, что вчера случилось на Второй Анкора.

— О чем вы, Император?! — удивился Кирк.

— О том, что за последний день ни один корабль не совершил посадки на Анкоре, — ответил Император.

— Почему?!

— Их расстреливают.

— Что с ними делают?! — изумлению Кирка не было предела.

— Расстреливают, — пояснил Император. — Это что-то вроде системы планетарной защиты. И огонь ведется из Лабиринта.

— Зачем? — опешил Кирк.

— Откуда я знаю — зачем?! — воскликнул Император. — Скорее всего, ваша группа решила не подпускать никого к Лабиринту до вашего возвращения! Или у вас есть другое объяснение?

Живы, подумал Кирк. Это хорошо. Впрочем, почему я решил, что они живы? Могло же в Лабиринте что-нибудь поломаться, могла самостоятельно включиться какая-нибудь установка…

Или не могла?..

— Извините, господин Император, — хмуро заявил Кирк. — Мне нужно во всем этом разобраться… Благодарю за связь…

— Капитан! — торопливо произнес Император. — Помните, что вы обещали мне!

— Что? — переспросил Кирк.

— Помните ваше обещание. — В голосе Императора явственно прозвучала сталь. — Что я никогда больше вас не увижу. Вы обещали мне. Делайте, что хотите, но не вздумайте вредить Империи и мне! Это моя просьба, капитан. Всего лишь просьба. Не стоило вам верить, но я поверю. В последний раз…

— Хорошо, хорошо, — рассеянно кивнул Кирк. — Договорились…

Император еще несколько секунд внимательно смотрел на Кирка, потом покачал головой и отключил канал связи. В иное время Кирк начал бы гадать, какой смысл имел этот многозначительный взгляд Императора. Что он хотел этим сказать? Но сейчас Кирка это совершенно не волновало. Ему было не до Императора. Его беспокоило лишь одно — правда ли, что на Анкор невозможно совершить посадку?

Если все, что Кирк только что услышал, правда, и если правда то, что огонь по кораблям ведется из Лабиринта, значит, это делается из двенадцатой зоны — во всех остальных зонах оружие не работает. А кто может без особого труда попасть в двенадцатую? Кого настолько достало все на свете, что он способен начать палить по всем без разбора?

Грон Келли.

Но если он опять оказался в двенадцатой, значит он, скорее всего, снова погиб — по своей воле его туда не затащишь. А как же остальные? Они-то живы или нет?

Кирк еле дождался того момента, когда корабль вышел из гиперпрыжка и на экране возникло изображение Анкора. Около трех десятков кораблей кружились на его орбите. То есть три десятка насчитал Кирк. Сколько еще было скрыто от взгляда диском планеты — неизвестно. Кирк, подобно всем остальным, вывел свой корабль на орбиту и задумался. Как же теперь быть? Садиться? Подобьют.

Погоди, остановил себя Кирк. Если Келли отслеживает корабли, значит, у него наверняка есть возможность прослушивать связь. Не наугад же он палит в небо, верно?

Кирк поколдовал с клавишами передатчика и на миг задумался. Он попытался вспомнить, как именно обращался к нему Келли? Кажется, называл Кирка «капитаном». Ну да, точно!

Кирк ввел это слово в декодер, затем переключил передатчик в широковолновый диапазон, и эфир заполнила грохочущая фраза:

— Кирк ван Детчер вызывает Грона Келли! Кирк ван Детчер вызывает Грона Келли!..

Через несколько минут декодер зафиксировал канал, на котором прозвучало заданное Кирком слово, выхватил его из лавины оскорблений, угроз и мыслей относительно порядочности подобной выходки, и Кирк услышал хорошо знакомый голос:

— Капитан ван Детчер! Это Келли! Ответьте! Капитан ван Детчер!..

— Грон? Это я, Кирк! Что происходит? Лабиринт сошел с ума?

— Капитан! — В голосе Келли прозвучало облегчение. Кирк включил изображение и увидел знакомое лицо.

Грон Келли задал своему передатчику двухмерное изображение, поэтому картинка была четкой и Кирк сразу же понял, где именно находится Келли — в двенадцатой зоне.

— Капитан, зачем вы вернулись?

— За своими, Грон, — ответил Кирк. — Они живы?

— Не знаю, капитан, — помотал головой Келли. — Когда с корабля начали стрелять, в меня попали почти сразу же. Но я тогда находился на открытом месте, а остальные были в укрытии. Не знаю, живы ли они, но это теперь не имеет значения.

— То есть?! — Кирк почувствовал неладное.

— Я запустил установку, которая уничтожит эту планету, — выпалил Келли.

— Ты с ума сошел! — убежденно воскликнул Кирк. — Останови ее! Слышишь? Мы вернемся за тобой и вытащим тебя из Лабиринта! А потом улетим отсюда! Слышишь? У меня теперь есть свой корабль! Я дал ему имя «Анкор». Слышишь, Грон? Выключи эту чертовину!!!

— Корабль «Анкор»? — усмехнулся Келли. — Нет, капитан, хватит с меня уже Анкоров…

— Черт! Келли!!! Я переименую корабль!!! — заорал Кирк. — Останови эту штуковину!!!

— Я не могу, — спокойно возразил Келли и добавил: — А даже если бы и мог, не стал этого делать. Улетайте, капитан. Улетайте отсюда подальше. У вас очень мало времени.

— Я вернулся за своей группой, — начал было Кирк, но Келли перебил его:

— Они наверняка мертвы, капитан. Улетайте отсюда. Здесь есть пульт планетарной охраны, и я не позволю ни одному кораблю совершить посадку. Незачем навлекать на себя проклятия Лабиринта, капитан. Возвращайтесь домой. И если когда-нибудь увидите Аллана Дит-риха, скажите ему, что Грон Келли проклял его перед своей смертью. Перед своей окончательной смертью.

— Грон, дай мне сесть на планету!!! — Кирку казалось, что он говорит слишком тихо, хотя рубка просто сотрясалась от его рева. — Ты слышишь меня? Грон!!!

— Это не умно…

— Заткнись!!! И учти, что я все равно сяду!!! Даже если ты будешь стрелять в меня!!!

Кирк запустил основные двигатели, и перегрузка вдавила его в кресло. Корабль начал покидать орбиту Ан-кора, пошел вниз. На экране радара Кирк заметил еще два корабля, попытавшихся повторить его маневр. Интересно, подумал Кирк, слышали они мой разговор или нет? Или они просто пошли наудачу?

Он собрался взорвать планету, подумал Кирк. И сразу же вспомнились слова Императора: «Зачем нам два Лабиринта?!» Черт побери! Не могу сказать, чтобы я особенно переживал по поводу Лабиринта, но вот моя группа…

Резкий маневр корабля нарушил связь — изображение подернулось рябью и стало практически неразличимым. Но Кирк хорошо слышал сердитое сопение Келли. Недоволен, подумал Кирк. Ну, что ж делать, приятель? Я летел в такую даль не для того, чтобы доставить тебе удовольствие…

Одна из меток на экране радара замигала и погасла. Кирку эта картина была хорошо знакома — точно так же гасли метки десантных катеров и ботов, сбитых планетарной охраной. Ну, подумал Кирк, кто будет следующим? Я или…

Замигала и погасла вторая метка. И тут же снова зазвучал голос Келли:

— Черт с вами, капитан! Садитесь! Но учтите, что времени у вас в обрез.

— Сколько? — только и смог выдохнуть Кирк.

— Часов пять, — Кирку показалось, что Келли пожал плечами. — Или семь… Но никак не больше.

— Хорошо, — ответил Кирк и неожиданно добавил: — Спасибо, Грон.

— Кушайте на здоровье. — Более язвительного тона Кирку слышать не приходилось. — Кушайте на здоровье, капитан! А я уже наелся этим Лабиринтом. С меня хватит. Я не хочу больше так жить. Но вся проблема в том, что. пока на Анкоре торчит это устройство, постоянно воз вращающее меня к жизни, я не могу умереть. Понимаете, капитан? Поэтому я и должен уничтожить его! Понимаете? Это просто неприятная случайность, что устройство оказалось на этой планете. Понимаете, капитан? А планете и звезде достанется, можно сказать, ни за что. Понимаете?..

— Келли, успокойся, — Кирк постарался говорить как можно мягче. Он чувствовал, что Келли был близок к истерике, и не хотел, чтобы тот совершил какой-нибудь необдуманный поступок. — Келли, ты точно не можешь отключить эту штуку? Я даю тебе слово, что мы заберем тебя. И довезем до любой планеты, где тебя никто не сможет отыскать. Ты веришь мне?

— А толку-то? — устало возразил Келли. — Рано или поздно я все равно умру. От старости, например… И опять окажусь в Лабиринте… Нет! Не хочу! Прощайте, капитан! Желаю удачи!

— Келли! Ты слышишь меня? Келли!!!

Но на пульте настойчиво мерцал индикатор, показывающий, что связь прервана.

Кирк выругался и переключил экран радара в режим детектора живой массы. Он искал группу из пяти единиц, таких на экране оказалось аж целых семь — и это только вблизи от того места, где совершала посадку «Звезда Победы». А сколько их здесь наберется еще? Да и неизвестно, пятеро ли их? Может быть, кто-то уже погиб…

Ладно, подумал Кирк. Сядем на Анкор, там разберемся. Думаю, что ребята не ушли далеко. Мне почему-то кажется, что они должны держаться поблизости от места посадки. Не знаю почему, но мне так кажется. А если нет, то я обшарю весь Анкор. Черт с ним, пусть взрывает…

Посадка прошла успешно, и не успели смолкнуть двигатели, а Кирк уже ворвался во флаер, плюхнулся в кресло пилота и дал старт. Но как бы он ни спешил, ему хватило сообразительности дать программе корабля приказ, чтобы она открывала огонь по всем движущимся объектам, кроме этого вот флаера. Кирк не хотел вернуться и обнаружить на корабле непрошеных гостей. В том, что его группа не рискнет приблизиться к незнакомому кораблю, Кирк не сомневался ни секунды — после случая со «Звездой Победы» они вообще будут стараться держаться подальше от любых космических кораблей на этой планете. А остальных любителей легкой наживы не жалко. Нечего лезть к «разведчику-молнии», это вам не штатская посудина, это — десантный корабль. Да никто и не полезет, наверное…

Люк распахнулся, и флаер плавно вылетел из шлюза. Набрав высоту триста метров, Кирк снова принялся просматривать окрестности. Детектор показывал, что две группы из семи объединились и уходят куда-то на восток. Еще одна группа быстро продвигалась к Лабиринту. Всего, стало быть, осталось четыре… Но еще неизвестно, есть ли среди них его группа, подумал Кирк, включая увеличение изображения и увеличивая скорость.

Флаер рванулся вперед. Его тень запрыгала по кучам ржавого мусора, воронкам от старых взрывов, оплавленным стеклянным озерцам — следам залпов тяжелого оружия. Кирк летел к ближайшей группе, надеясь лишь на удачу. Ведь никакой гарантии, что они вообще живы. у него нет. Но об этом лучше не думать, помотал головой Кирк. Лучше делать свое дело. А там — будь что будет. «Делай что должен, и будь что будет» — вспомнил Кирк. Так любил говорить его погибший товарищ — Франсуа Парк. Эх, его бы сюда! Вдвоем они живо отыскали бы группу, на двух флаерах прочесали бы все окрестности…

Кирк уже подлетел достаточно близко, чтобы рассмотреть тех, кто находился внизу. Флаер описал вираж над группой, и Кирк поморщился от разочарования — нет, это не они. Какая-то банда, скорее всего…

Со второй группой ему тоже не повезло, а третья его просто обстреляла. Дважды флаер опасно дернулся, но заряды, к счастью, не повредили ничего — десантные флаеры по качеству защиты могли дать сто очков вперед любому крейсеру.

Когда на экране появилась следующая из выбранных Кирком групп, он поначалу вздохнул с облегчением — на экране хорошо была видна Тас-Кса-Сит, — но потом ему стало не по себе. Он увидел безжизненно лежащего на земле Рогова, неподвижно скорчившегося рядом Тен-чен-Сина, испуганно присевшего на земле и что-то торопливо нажимавшего на своем бластере Мелони. И Тас-Кса-Сит, которая начала вести огонь из бластера по груде развалин, откуда ей в ответ полетели огненные вспышки.

Кирк до хруста сжал челюсти, сделал вираж и снизился. Он включил внешнюю связь и дал максимальный звук:

— Мелони!!! Партиони!!! Все!!! Всем лечь на землю!!! Не двигаться!!! Говорит ван Детчер!!! Повторяю!!!

Но повторять не пришлось. Тас-Кса-Сит рухнула, словно подкошенная. Кирк даже испугался, что в нее попали, — из груды развалин стреляли не переставая. Но когда она саданула ногами под колени попытавшемуся было привстать и помахать рукой Мелони, Кирк с облегчением понял, что ошибся. Что-то я Партиони не вижу, озабоченно подумал он. Не попал бы он под огонь…

Кирк снова набрал высоту и свечой швырнул флаер вниз, поймав в перекрестье прицела озаряемую вспышками груду развалин. Конечно, он мог бы дать автоматике приказ, и она сама бы превосходно справилась. Но Кирк вдруг снова почувствовал себя десантником. Почти позабытые ощущения вернулись, наполнили руки уверенностью, и Кирк дал короткую очередь. Пальцы его привычно утопили обе гашетки, и Кирк с удовольствием ощутил вибрацию орудий. Ему даже показалось, что он слышит гул выстрелов и разрывы внизу.

Кирк как-то позабыл, что на флаере установлен «Удав», поэтому немного не рассчитал — дым от взрывов заволок все пространство и теперь непонятно было, куда именно садиться. Кирк сбросил скорость, потом вообще завис в пятидесяти метрах над поверхностью и переключил экран в инфракрасный режим.

Да уж, подумал Кирк, разглядывая почти сплошь черное поле экрана. После такого залпа от инфракрасного режима толку — чуть…

Кирк заметил примерно в ста метрах от флаера какое-то шевеление. Будем надеяться, что это те, кто мне нужен, подумал Кирк, сбрасывая высоту.

Когда флаер приземлился, Кирк распахнул люк, выскочил наружу и громко заорал:

— Ребята!!! Сюда!!!

И в ответ ему донеслись радостные вопли Мелони.

Кирк не хотел отходить от флаера. Только сейчас он сообразил, что не взял с собой никакого оружия. Даже ручного бластера у него не оказалось. Единственное, что у него было, — «Удав», установленный на флаере. Мало того — Кирк вдруг понял, что на нем нет даже самой простой и легкой брони.

Вот так-то, мрачно подумал Кирк. Сейчас в меня кто-нибудь пальнет — и все… И ответить нечем… А ведь флаер — отличная приманка для любой банды. Каждый на Анкоре небось мечтает о флаере. Любая группа с таким аппаратом делается здесь неуязвимой. Черт! Надо было хоть броню надеть…

Дым постепенно рассеивался, и Кирк увидел спешащих к нему… Партиони! Кирк еще раз вздохнул с облегчением.

Партиони, пригнувшись, бежал к флаеру, взвалив на плечи тело Тенчен-Сина. Следом уже показались Тас-Кса-Сит и Мелони, тащившие Рогова, — Александр не подавал никаких признаков жизни, голова его повисла и безвольно болталась из стороны в сторону. Но Кирк подумал, что Рогов жив, — Тас-Кса-Сит и Мелони с трупом обращались бы не так бережно.

— Командир… — выдохнул подоспевший уже Партиони.

— Жив? — встревоженно спросил Кирк, глядя на Тенчен-Сина.

— А что этой ящерице сделается?! — задыхаясь, усмехнулся Партиони.

— Проклятые обезьяны… — слабо прохрипел Тенчен-Син. — Опусти меня… Больно…

— Нет, — помотал головой Кирк и приказал: — Во флаер его, быстро!

— Есть! — по-военному кивнул Партиони и полез в люк, осторожно придерживая Тенчен-Сина, постанывающего при каждом движении.

А остальные уже были тут. Рогов был похож на самого настоящего покойника, да и Мелони выглядел так, словно сейчас замертво рухнет на землю. А Тас-Кса-Сит ничего, нормально держалась. Запыхалась, еле дышит, но оружие не бросила. И перчатки любимые на поясе. Молодец.

— Давайте быстрее! — поторопил их Кирк, оглядываясь вокруг.

Дым уже почти рассеялся, и на месте той груды развалин виднелась громадная воронка с оплавленными краями. Спекшаяся в стекло почва ярко сверкала в лучах Анкора. Кирк еще раз огляделся и нырнул во флаер.

— Я так и знал, командир, что ты вернешься! — радостно выкрикнул Мелони. — Я так и знал!!! Ты заставил их повернуть обратно?

— Нет, — Кирк поднял флаер и лег на обратный курс. — Нет, они не повернули бы, даже если б я попытался их взорвать.

— А на чем же ты прилетел?! — удивился Мелони.

— На своем корабле, — ответил Кирк.

— У тебя есть корабль?! — изумлению Мелони не было предела. — А откуда?..

— Заткнись, придурок! — рявкнула на него Тас-Кса-Сит. — Помоги лучше…

Кирк бросил через плечо короткий взгляд — ксионийка возилась с Роговым. Рана у того была неприятная — Рогову попали в ногу, как раз в колено. Александр не подавал признаков жизни, и Кирк с сомнением посмотрел на Тас-Кса-Сит.

— Жив он, жив… — буркнула она, перехватив взгляд Кирка. — Я ему успокаивающего вкатила. Большую дозу.

Кирк перевел взгляд на Тенчен-Сина — кассилианин сидел на полу, прижав обе руки к животу и медленно покачивался из стороны в сторону. Кирк посмотрел на перемазанные в крови руки Тенчен-Сина и нахмурился. На корабле был медицинский отсек, но кто сумеет оказать раненым квалифицированную помощь?

— А я не думал, что ты вернешься, — с непонятным выражением на лице произнес Партиони. — Я и не ожидал…

— Я тоже, — согласилась Тас-Кса-Сит. — Надо быть сумасшедшим, чтобы вернуться за нами…

— А ты бы вернулась? — усмехнулся Кирк.

— За тобой? — уточнила ксионийка, пытаясь уложить Рогова поудобнее.

— За группой, — пояснил Кирк.

— За группой — не знаю, не уверена, — покачала она головой. — А за тобой — точно нет!..

— Я бы тоже не вернулся, — признался Партиони.

— Ну, значит, вам крупно повезло, — ответил Кирк и указал глазами на Рогова. — Оставь его, не тормоши. Мы уже почти на месте. А тут его все равно не пристроишь как следует…

Места во флаере действительно было не так уж много. Флаер рассчитан на двух человек, а сейчас в нем было втрое больше. Единственное свободное кресло занял Партиони. Мелони примостился рядом с креслом Кирка. Рогов лежал на полу, Тас-Кса-Сит сидела возле него на корточках, а Тенчен-Син по-прежнему скрючился возле стены, и движения его делались все медлительнее и ленивее.

Флаер без проблем влетел в гостеприимно распахнутый люк шлюза «Анкора», и Кирк помог перетащить Рогова и Тенчен-Сина в медицинский отсек.

— Черт! — нахмурился он, — Кто-нибудь умеет управляться со всем этим? — Кирк показал на приборы.

— Я могу ампутировать что-нибудь, — предложил Партиони. — Голову, например…

— Язык себе ампутируй! Придурок… — рявкнула на него Тас-Кса-Сит и повернулась к Кирку. — Я справлюсь.

— Ты?! — поразился Кирк.

— Ну, вылечить-то я их не вылечу, — призналась Тас-Кса-Сит, — но поддерживать в них жизнь — это у меня получится. Какое-то время… А если ты хочешь, чтобы они выкарабкались, знай, что им нужен хороший врач.

Кирк задумчиво кивнул. Хороший врач. На любой планете есть хорошие врачи, вот только дотянут ли раненые? Впрочем, какой у них выбор?!

— Давай, устраивай их здесь, — приказал Кирк Тас-Кса-Сит. — Постарайся, чтобы они продержались… ну, не знаю… часов десять хотя бы… А лучше — двадцать.

— Не могу ничего обещать, — ответила ксионийка.

— А и не надо обещать, — возразил Кирк. — Просто постарайся. Хорошо?

— Есть, командир! — кивнула Тас-Кса-Сит. — Только вам всем лучше бы убраться вон отсюда. Особенно этой лысой обезьяне…

— Кисонька! — Партиони расплылся в радостном оскале. — Ты начинаешь меня любить, да?! Кстати! — Партиони посмотрел на Кирка и погладил себя рукой по голове. — Командир! Я уже достаточно оброс! Командир, мне опять побриться? А то надписи совсем не видно…

Кирк не успел ответить — за него это сделала ксионийка.

— Не надо, — мрачно попросила она. — А то меня стошнит…

— Всем в рубку! — распорядился Кирк, видя, что Тас-Кса-Сит начинает включать приборы, разматывать какие-то непонятного назначения шнуры и шланги, открывать ящики и извлекать оттуда причудливой формы блестящие инструменты.

— Я могу стартовать? — с сомнением спросил Кирк. — Им хуже не будет?

— У тебя тут раздельная регулировка гравитации? — в свою очередь спросила Тас-Кса-Сит.

— Черт его знает, что у меня тут… — проворчал Кирк.

— Пошли в рубку, командир, — предложил Мелони. — я вмиг разберусь! Точно тебе говорю!

Кирку не давала покоя мысль, успеют ли они набрать необходимую скорость и уйти в гиперпрыжок до того, как Келли здесь все взорвет? Поэтому болтовню Мелони он слушал вполуха. Однако в рубке Мелони начал настолько бурно выражать свой восторг, что не обращать на него внимания было уже просто нельзя.

— Отлично! Командир, тут даже пятиволновой трэк-передатчик! — тараторил Мелони, восхищенно осматривая пульт. — И независимые сквозные каналы! Ух ты! Сколько энергии! А почему ты не пользуешься голосовым управлением?

— Чем?! — не понял Кирк.

— Ты когда в отставку вышел? — спросил Мелони. — В семьсот четвертом, семьсот пятом? Тогда понятно. Эти штуки начали ставить на десантных кораблях в прошлом году. До этого они только на частных посудинах были — надежность была невысока. А теперь они везде есть. Вот, смотри!

Мелони что-то нажал, и рубку заполнил безжизненный голос:

— Корабль «Анкор» к старту готов. Повторяю, корабль «Анкор» к старту готов…

— Голосок у него, как у покойной проститутки, — усмехнулся Партиони. — Ночью скажет что-нибудь — заикой останешься…

— Что ты понимаешь? — возмутился Мелони. — Это очень удобно! На «Звезде Победы» тоже такая система стоит…

— Кстати, о «Звезде Победы» и о вашем Аллане Дитрихе, — вспомнил Кирк, усаживаясь в кресло пилота и начиная готовить корабль к старту.

— О нашем?! — Партиони приподнял бровь.

— Да, — кивнул Кирк. — О вашем. Он с вами расплатился за эту экспедицию. Деньги переведены на ваши личные счета, можете проверить прямо отсюда, с бортового компьютера.

— Удивительно, как это он расщедрился! — фыркнул Партиони. — Он же нас на Анкоре бросил! Чтобы не платить, да?

— Он заплатил, и это самое главное, — не вдаваясь в подробности, ответил Кирк и посмотрел на Мелони. — Так могу я стартовать или нет? Что там с гравитационными системами? Не угробим мы Рогова и Тенча?

— Нет, не угробим, — торопливо начал объяснять Мелони. — Вот здесь независимое управление медицинским отсеком. Сейчас, погоди…

Через несколько минут Мелони объяснил Кирку, в чем тут дело, и тот связался с Тас-Кса-Сит и объявил, что через две минуты они взлетают.

— А к чему такая спешка, командир? — поинтересовался Партиони. — Что случилось? Или нам и тут грозит опасность?

— Грозит, — согласился Кирк. — И опасность эта называется Грон Келли.

— Что?! — хором спросили опешившие Мелони и Партиони.

— Грон собирается взорвать эту планету, — заявил Кирк.

— Вместе с нами?! — у Мелони просто челюсть отвисла.

— Постараемся, чтобы без нас, — возразил Кирк, запуская планетарные двигатели…

Невидимый гравитационный луч приподнял корабль над выжженной глиной. Все — и Кирк, и Мелони, и Партиони — замолчали, наблюдая за тем, как удаляется, делается меньше серо-коричневая площадка, на которой до этого стоял корабль. Они как зачарованные следили за этим, хотя каждый из них видел старт космического корабля, наверное, тысячи раз. Но сейчас что-то притягивало их к экрану, что-то заставляло завороженно следить за стартом. И даже вошедшая в рубку Тас-Кса-Сит молча встала за спинкой кресла Кирка, глядя на экран.

— Как там Рогов и Тенч? — не оборачиваясь, спросил Кирк.

— В норме, — коротко ответила Тас-Кса-Сит.

— Это хорошо, — вздохнул Кирк, запуская основные двигатели.

Перегрузки возрастали незаметно, постепенно. Но через минуту уже никто в рубке не мог стоять на ногах. Все расположились в креслах, продолжая глядеть на экран, на котором Анкор выглядел уже как громадный шар.

— Куда ты так гонишь? — недовольно спросила Тас-Кса-Сит.

— Келли хочет взорвать планету, — ответил за Кирка Партиони.

— М-да… — протянула ксионийка. — Я ожидала чего-то подобного…

Кирк постепенно наращивал мощность двигателей. Он не был уверен, что отпущенное им Гроном Келли время не подходит к концу. Все его мысли были заняты только этим. Об этом же, наверное, думали и остальные. Потому в рубке царила мертвая тишина, нарушаемая лишь попискиванием приборов. И Кирк невольно вздрогнул, когда тишину нарушил безжизненный голос бортового компьютера:

— Анкор вызывает «Анкор». Ответить? Повторяю. Анкор вызывает «Анкор». Ответить?..

— Что за чертовщина?! — удивился Кирк, но тут же понял, что под вторым словом компьютер подразумевает название его корабля. И тогда под первым…

Кирк торопливо включил передатчик, и в рубке возникло лицо Грона Келли.

— Капитан ван Детчер? — Келли выглядел взволнованным.

— Грон! — Кирк на миг растерялся.

— Да, я, — ответил Келли. — Капитан, у меня к вам есть просьба. Последняя моя просьба.

— Говори, Келли, — кивнул Кирк.

— Я хочу, чтобы вы уничтожили инфокристалл, который вынесли из двенадцатой зоны.

— Откуда ты…

— У меня очень мало времени, капитан ван Детчер, — прервал его Келли. — Но я успел разобраться еще в одной штуковине, которую оставили тут Предтечи. А она умеет показывать прошлое…

В двенадцатой зоне осталась еще чертова куча разного барахла, подумал Кирк. И оно умеет не только это…

— …Я знаю, что вы вынесли отсюда инфокристалл, — продолжал Келли. — И я знаю, что за информация в нем содержится. Поверьте мне, капитан, этот кристалл лучше всего будет уничтожить. И никому не говорить о нем.

Кирк посмотрел на Мелони, и тот торопливо вытащил из кармана инфокристалл — копию, которую сделал Кирк в Лабиринте.

— Да, этот самый, — кивнул Келли. — Уничтожьте его, капитан! Это — проклятие Лабиринта! Проклятие всей галактики, всей вселенной!

— Келли, это всего лишь копия, — пожал плечами Кирк. — Оригинал уже у Императора…

— Жаль, — Келли закрыл глаза. — Ну хотя бы эту копию уничтожьте. Тогда проклятие минует вас, капитан. На Императора плевать — он и так проклят. А вы… Капитан, вы сделаете то, о чем я прошу вас?

— Знаешь, Грон, — вздохнул Кирк. — Может быть, это и проклятие Лабиринта, но мы ради него жизнью своей рисковали. И наверное, это очень неплохая вещь, коль Император так хотел ее заполучить?

— Это технологии Лабиринта, — выпалил Келли. — Машина времени, машина бессмертия… даже машина, которую я сейчас запустил, чтобы уничтожить Анкор. Схемы, чертежи, подробнейшие описания… Таирцы были правы, мы действительно превратимся в Предтеч, чтобы потом, как и они, исчезнуть из галактики… Это проклятие Предтеч, капитан. Уничтожьте его.

— Если это все уже есть у Императора, то какой смысл?! — спросил Кирк. — Не лучше ли иметь у себя козырную карту?

— Я так и думал, что вы откажетесь, капитан, — вздохнул Келли. — Жаль.

— Мне тоже, Келли, — совершенно искренне ответил Кирк. — Но мною всю жизнь понукали. И мне это надоело. Может быть, этот кристалл даст мне возможность не зависеть ни от кого, понимаете?

— Прощайте, ван Детчер, — слабо улыбнулся Келли. — И помните о том, что я вам сказал. Помните о проклятии Лабиринта. Прощайте…

— Грон!.. — начал было Кирк, но изображение мигнуло и погасло, а безразличный механический голос равнодушно произнес:

— Связь прервана, абонент не отвечает, повторить вызов?

— Нет, — помотал головой Кирк. — Бесполезно.

— Связь прервана, абонент не отвечает, повторить вызов?..

— Вызов не повторять! — раздраженно ответил за Кирка Мелони.

Кирк рассеянно кивнул, стукнул по клавишам, и в рубке возникло изображение звездной системы Анкора. Небольшая звезда, вокруг которой вращались две планеты. На одной из них находился Лабиринт.

— Интересно, мы что-нибудь увидим? — пробормотал Партиони.

— Увидим, — хмуро ответил Кирк. — Если мы не успели отойти достаточно далеко, то мы очень многое увидим. Гораздо больше, чем мне хотелось бы…

Кирк посмотрел на показания приборов. Скорость корабля составляла уже восемьдесят процентов от необходимой для совершения гиперпрыжка.

— Может быть, побыстрее, а? — с заметной нервозностью осведомился Мелони.

— Двигатели уже на пределе, — пожал плечами Кирк.

— А мне хотелось бы посмотреть, как это будет выглядеть, — задумчиво пробормотал Партиони.

— На корабле есть два катера, — хмуро ответил Кирк и предложил: — Могу сбросить тебя здесь.

— Нет, ну правда же, — подала голос Тас-Кса-Сит. — Мне тоже интересно…

— Катер трехместный, — пожал плечами Кирк.

— Тьфу на тебя, командир, — проворчала Тас-Кса-Сит. — Неужели на твоем корабле нет следящих спутников?!

Черт побери, подумал Кирк. А ведь и верно!..

Он торопливо задал программу одному из десяти имевшихся на «Анкоре» спутников. И через миг приборы сообщили, что спутник ушел в заданном направлении.

Собственно говоря, это были не спутники, а крошечные капсулы, в которых, при большом желании, мог поместиться и человек. Только желание это должно было быть очень большим, огромным желанием — потому что места в капсулах едва хватало на то, чтобы свободно дышать. Капсулы были снабжены видеокамерами и трэк-передатчиками, настроенными на канал материнского корабля. Трэк-луч давал кораблю возможность поддерживать с капсулой связь даже находясь в гиперпространстве. Правда, это требовало огромных затрат энергии, потому ими пользовались лишь в исключительных случаях. Своего управления капсулы не имели, и вернуть их обратно было невозможно. Запаса же топлива у них едва хватало на то, чтобы хоть как-то успеть затормозить и не слишком быстро сгореть в атмосфере планеты. Кирк подумал, что капсуле сейчас не потребуется даже этот скудный резерв — вряд ли она успеет долететь до Анкора. Кирк посмотрел на показания приборов — девяносто восемь процентов мощности.

— Всем приготовиться! — отрывисто приказал он. Девяносто девять процентов.

Сто!..

Кирк утопил клавишу, и корабль ушел в гиперпрыжок. Изображение Анкора потускнело и погасло. Кирк быстро переключился на канал спутника, и знакомая картинка опять повисла в рубке управления.

— Напрасно спешили, — фыркнул Партиони. — Могли бы и не…

И тут это произошло.

Это не было зрелищным или величественным. Это выглядело как не очень удачный спецэффект из дешевого фильма.

Сияющий диск Анкора потемнел, изменил свой цвет на изумрудно-зеленый и начал медленно уменьшаться в размерах. Обе планеты, почти невидимые уже на экране, сорвались со своих орбит и устремились к звезде. И когда они слились с изумрудным диском, тот очень быстро сжался до размеров ослепительно яркой точки, мигнул и погас.

— Все, — выдохнул Мелони. — Конец…

— Успели, — удовлетворенно произнес Партиони. «Зачем нам два Лабиринта?!» — опять вспомнил Кирк слова Императора. Что ж, Арнольд, вышло все по-твоему. Впрочем, не все, конечно, но с Лабиринтом Анкора у тебя больше проблем не будет. И все тайны, хранившиеся там, остались лишь у тебя на инфокристалле. У нас. поправил сам себя Кирк. У нас на инфокристаллах…

Кирк взял с пульта зеленоватый кристалл и подумал о том, сколько разных тайн сгинуло бесследно вместе с Лабиринтом Анкора. И сколько их осталось здесь, на записи.

— Куда теперь, командир? — спросила Тас-Кса-Сит.

— На Эльри, — ответил Кирк.

— На курорт, что ли? — недоверчиво переспросил Мелони.

— Я думаю, что для богатых отдыхающих, которыми забиты Эльрийские курорты, там создано лучшее в Империи медицинское обслуживание.

— Хм… — кивнул Партиони. — Да и я бы на курорте побывать не отказался…

— Вот и побываешь, — согласился Кирк.

— А потом куда? — спросил Мелони.

— А тебе что, на курорте отдохнуть неохота?! — удивилась Тас-Кса-Сит.

— Какие там курорты! — махнул рукой Мелони. — Мне бы куда-нибудь на Третью Ландии… или на Пятую Ланавадиса.

— Я был на Ландии-3, - заметил Кирк. — Ничего особенного, индустриальный мирок. А Ланавадис — вообще сплошные леса да заповедники. Что ты там потерял?

— Оттуда до планет Каилишской Ассоциации рукой подать, — ответил Мелони.

— Шпионить, что ли, собрался?! — усмехнулся Партиони.

— Работу искать буду, — выпалил Мелони.

— Я же тебе сказал, что Дитрих заплатил, — напомнил Кирк.

— Все равно этих денег мне надолго не хватит, — вздохнул Мелони. — А работу я теперь вряд ли найду. Во всяком случае в Империи.

— Почему?! — удивился Кирк.

— Потому что Дитрих этого не позволит, — пояснил Мелони. — Я же не могу быть телохранителем или еще кем-нибудь таким… А ни одна корпорация теперь меня к себе не возьмет — запросят рекомендации у Дитриха, он и… отрекомендует.

— Да брось ты! — махнула рукой Тас-Кса-Сит. — Чем он тебе может помешать-то?!

— Ты не понимаешь, киска, — опять вздохнул Мело-ни. — Такие, как он, могут все. У них — власть. А у меня? То-то и оно…

Кирк слушал его, подбрасывая на ладони зеленоватый инфокристалл. А когда Мелони закончил говорить, Кирк внимательно посмотрел на него, прищурился и спросил:

— Как ты думаешь, Патрик, может быть, нам создать зону СВОЕЙ власти?

— Как это?! — не понял Партиони.

Но Кирк не отвечал — он молча смотрел на Мелони, и губы его постепенно раздвигались в ехидной усмешке.

Патрик Мелони некоторое время переводил взгляд с Кирка на кристалл и обратно, потом расхохотался и воскликнул:

— А что, командир? Давай, попробуем!

— Зона Власти, — сказал Кирк.

— Чьей? — поинтересовался Партиони.

— Зона Власти «Анкора», — ответил Кирк. — «Анкора» Кирка ван Детчера!..

Все наперебой заговорили, и в рубке сделалось шумно. Но Кирк не стал их одергивать. Он сидел в кресле пилота, отрешенно смотрел на показания приборов и думал о том, что, похоже, в его жизни наступает такой момент. когда все уже действительно будет зависеть от него одного.

Держитесь, подумал Кирк. И перед его мысленным взором проносились тысячи знакомых лиц. Держитесь. Потому что теперь уже я никогда больше не буду в вашей власти. Наоборот. Вы все попадете в Зону Моей Власти.

Не знаю, буду ли я этой властью пользоваться, но мне достаточно знать, что вы все находитесь в этой зоне в моей зоне. И хорошо было бы, если б вы отныне вели себя потише. Потому что иначе я уничтожу вас.

Конечно, если бы вы знали об этом, может быть, вы немного призадумались над своими поступками. Но весь фокус в том, что я вам этого не скажу. Пусть это станет для вас сюрпризом.

Ведь если у меня сейчас есть то же самое, что и у Императора, подумал Дитрих, то чем же я от него отличаюсь? Тем, что просто не являюсь Императором? Пока что не являюсь. Пока что…

От этой мысли Кирку почему-то вдруг сделалось смешно. Он хотел было сдержаться, но потом подумал: какого черта? И расхохотался во все горло.