Наркомания — страшное зло нашей эпохи. Оно опасно прежде всего своей «интернациональностью». Наркотики представляют собой среди предметов контрабанды наибольшую опасность.

История контрабандной торговли наркотиками восходит к первой половине XIX века, когда английские торговые компании начали наводнять Китай опиумным маком. Но с 1839 года в английской опиумной политике в Китае начались трудности. По распоряжению Линь Цзесюя, ведущего политического деятеля того времени, была конфискована и сожжена крупная партия английского опиума. Затем он издал указ, запрещающий ввоз опиумного мака в страну, что послужило предлогом для развязывания «опиумной» войны.

Потребление наркотиков в странах Западной Европы и в США также началось с середины прошлого века. Однако распространение наркотических средств й торговля ими вплоть до конца XIX века рассматривалась как более или менее законный промысел в медицинских целях и не считалось серьезной опасностью, а тем более международной проблемой.

Лишь в начале XX века резкое увеличение потребления наркотиков не в медицинских целях поставило вопрос о принятии неотложных мер по предупреждению наркомании. Однако эпидемия наркомании продолжала шириться, захватывая все новые страны и контингенты людей. Все более росла и торговля наркотиками — слишком заманчивы баснословные прибыли от нее.

Производство и доставка наркотиков потребителю требует огромных финансовых затрат и организационных усилий для преодоления законодательных и полицейских барьеров. Такие возможности организованные преступники получают, когда они полностью контролируют транспортировку и сбыт наркотиков.

Производством, транспортировкой и распространением наркотиков в мире занято не меньше людей, чем вовлечено в их употребление. Во многих странах этим делом заправляет наркомафия — международные преступные синдикаты, располагающие огромными финансовыми ресурсами и полностью контролирующие всю «технологическую цепочку».

Так, например, кокаин культивируется на полях Боливии, Перу, Колумбии и Эквадора. Затем подвергается очистке в специальных лабораториях, функционирующих в джунглях этих южноамериканскйх ртран. Из центров очистки он перевозится на кораблях и самолетах в транзитные пункты, расположенные в Центральной Америке, Мексике и на островах Карибского моря. Там его готовят к отправке во Флориду, Техас, Калифорнию и другие американские пункты импорта на побережье Мексиканского залива, так как США были и до сих пор остаются основным рынком сбыта этого наркотика.

Примерно такая же ситуация сложилась в других странах мира. Преступные организации в Юго-Восточной Азии и в зоне Средиземного моря переправляют героин через государственные границы. Базирующиеся в Юго-Восточной Азии члены сицилийской мафии, сингапурских «Триад», боссы индокитайских синдикатов и калабрийские гангстеры не только транспортируют наркотики морским путем, но и сами сбывают их в странах-потребителях.

Через Индию пролегают оживленные «наркотиковые» пути, связывающие опиумные «золотой треугольник» (Таиланд, Лаос, Бирма) и «золотой полумесяц» (Пакистан, Иран, Афганистан) со странами Западной Европы и США. По данным Интерпола, через Индию только героина ежегодно переправляется не менее 10 тонн.

Усилия наркомафии окупаются полностью, так как наркобизнес приносит умопомрачительные доходы.

Сила наркомафии — в деньгах. За эти деньги она в состоянии купить буквально все. Орудие ее власти — коррупция. Чем глубже коррупция, тем прочнее позиции наркомафии, с течением времени способной проникнуть во все клеточки экономического, политического, социального организма страны.

 

НАЧАЛО ГЕРОИНОВОГО БИЗНЕСА

В конце XIX — начале XX столетия американские гангстеры не занимались контрабандой и торговлей наркотиками, так как их продажа была свободно разрешена в аптеках. Однако в 1909 году правительство США приняло акт о запрещении продажи опиума, после чего последовал еще ряд запретов. В 1914 году был запрещен героин. Именно это обстоятельство открыло преступникам широкое поле деятельности. Организации их уже существовали, необходимыми средствами они обладали, оставалось найти источники сырья, наладить контрабандный ввоз и создать сеть розничной торговли.

На помощь пришли европейские собратья. Дело пошло и стало процветать, а в 1920 году, после принятия «сухого закона», процветание превратилось в бум.

Западные штаты страны снабжались наркотиками из Мексики, а остальные — со Среднего Востока и из Юго-Восточной Азии.

В районе Средиземного моря переработка наркотиков в период с 1929 по 1937 год была монополизирована братьями-греками Элиополусами. Они скупали почти все сырье, перерабатывали в героин и перепродавали руководителям американского «Синдиката» — «Лепке» Бухалтеру, «Немцу» Шульцу, Мейеру Лански и Манди Вейссу.

В 1937 году американские гангстеры перехватили синдикат братьев Элиополусов.

В те времена в районе Средиземного моря появилась еще одна могущественная монополия по переработке и торговле наркотиками. Это была марсельская преступная группа, состоящая преимущественно из корсиканцев. Она снабжала в основном европейских потребителей.

Вторая мировая война перерезала все основные героиновые каналы, в особенности в Средиземноморье, а когда война кончилась, инициативу у марсельцев перехватила сицилийская мафия. В первую очередь это объяснялось тем, что в эту преступную организацию влились новые силы — скомпрометированные боссы «Коза Ностра», которых власти США депортировали в Италию. (Некоторые из них, не дожидаясь депортации, приехали сами.)

Однако дело здесь было не только в усилении активности американской полиции, но и в том, что Италия, в первую очередь Сицилия, стали привлекать к себе особо пристальное внимание итало-американских гангстеров. Послевоенный дефицит товаров и услуг в Европе вызвал расцвет «черного рынка», что сулило большие выгоды организованной преступности нового, американского типа. К тому же рост наркотизма в западных странах, в особенности в США, делал Сицилию — с ее устойчивыми гангстерскими традициями и особенностями географического положения — важным участком международного героинового бизнеса.

Агенты ФБН, посланные на Средний Восток начальником Бюро Анслингером, утверждали, что свой смертоносный путь большие партии наркотиков начинают в странах Среднего Востока, Сирии и Турции. С иностранных пароходов наркотики сгружали в специальные моторные лодки, которые доставляли их в определенные пункты побережья Западной Сицилии, а оттуда уже их переправляли по назначению в особых восковых муляжах апельсинов.

 

АПЕЛЬСИНЫ И ГЕРОИН

В 1959 году стало известно, что наркотики путешествуют внутри восковых муляжей. Апельсины, пустые внутри, весом 115 граммов каждый, 27 сантиметров в окружности, принадлежали к типу экспортных апельсинов, называемых обычно «90» по количеству штук, содержащихся в каждом ящике, или габионе, для экспорта. В каждый из этих муляжей через 4-миллиметровое отверстие, искусно замаскированное, вкладывалось 110—120 граммов наркотиков; таким образом, каждый такой апельсин «с начинкой» достигал 225—235 граммов, что вполне соответствовало нормальному весу настоящего апельсина типа «90».

Каждый габион содержал 19—20 килограммов апельсинов, из которых 11 килограммов составлял чистый вес наркотиков. В вагонах, предназначенных для перевозки этого своеобразного груза, размещалось лишь 5 ящиков апельсинов «с начинкой», причем общий вес наркотиков составлял более чем полквинтала, стоимостью примерно 4 миллиарда лир.

Риск, которому подвергались подобные «экспортеры», был, несомненно, очень велик. Вполне закономерно предположить, что благодаря проникновению мафии в самые высокие сферы бюрократии они смогли раздобыть специальные пропуска от министерств путей сообщения или внешней торговли.

По прибытии на место назначения ящики попадали в руки доверенных «фруктовщиков», задача которых состояла в том, чтобы отправить «продукт» в центры сортировки и сбыта, расположенные в главных городах Западной Европы. Все эти операции требовали тесного сотрудничества между сицилийскими мафиози и американскими гангстерами.

Сицилийская мафия и американские гангстеры, отправляя начиненные апельсины, старались вызвать подозрение, будто наркотики вывозятся из Италии в коробках с сардинами. Для вящего подкрепления такого «слуха» они подсовывали полиции для конфискации коробки сардин, содержавшие наркотики. После конфискации следовало «признание», что эти коробки изготовлены в другом районе Италии и затем уже переправлены в Палермо, откуда и отправились в США.

Обычно наркотики выгружались в Сицилии, среди скал обширного залива Кастелламмаре поблизости от Палермо. Барки, доставлявшие наркотики из Турции и Сирии, встречались с сицилийскими рыбацкими лодками в Сицилийском проливе. Здесь наркотики перегружались, и моторные лодки увозили их в залив Кастелламмаре.

Выгружали наркотики обычно глубокой ночью на скалистом побережье к востоку от города Кастелламмаре. С побережья наркотики на тележках доставлялись в цитрусовые рощи «друзей», где ими начиняли восковые апельсины. Затем, уложив в соответствующую тару, их перевозили в машинах (тех машинах, которые время от времени исчезали, да и сейчас исчезают) в «центры» отправки, где их размещали в габионы для апельсинов «90» и смешивали с другими грузами, идущими на экспорт.

Перевозили наркотики обычно те рыбацкие моторные лодки, которые занимаются браконьерством. Этим и объясняется неудача властей в борьбе с браконьерами, даже тогда, когда в этой борьбе принимали участие жители прибрежной полосы между Палермо и Трапани. К сожалению, все попытки подобного рода разбивались о мощную организацию мафии и гангстеров.

 

«ПОДАРКИ» ЗА ОКЕАН

Для переправки наркотиков существовали и другие, хотя и менее поэтичные способы.

В своих мемуарах мафиозо Ник Джентиле рассказывает, что для перевозки наркотиков в Америку он не раз использовал круги сыра качкавала или корзиночки с овечьим сыром. Сыр выступал в качестве «товара» или «подарка», посылаемого через эмигранта родственникам по ту сторону океана.

Техника этого дела очень проста: непромокаемый мешочек с наркотиками путем различных манипуляций помещают внутрь головки сыра, который выдерживают и подвергают той же обработке, что и остальные. Такой «беременный» круг ничем не отличается от всей партии: он цельный, в меру посолен, у него плотная твердая корочка без единого изъяна, а звук щелчка по корочке такой же, как у нормального сыра; средний вес его соответствует весу других головок сыра. Чтобы обнаружить головку сыра, начиненную наркотиками, надо испортить всю партию.

Аналогичным образом использовались коробки с сардинами, анчоусами и сластями. Все эти продукты переправлялись в Северную Америку. А для пересылки наркотиков в Центральную и Западную Европу использовались, в основном, апельсины, о которых уже шла речь.

 

«ПОЕЗД НАДЕЖДЫ»

Если апельсины были эффективным средством для доставки наркотиков в Центральную Европу, то не менее успешно можно было использовать и эмигрантов, уезжавших из Сицилии в поисках работы в Германию, Францию, Бельгию и Англию. Разве можно было проверить десятки, сотни тысяч чемоданов, коробок, мешков, узелков, пакетов никому не известных эмигрантов, которые в «поезде солнца» (Палермо—Милан—Париж) или в итальянском экспрессе (Рим—Берлин) получили «пакетик», чтобы передать его «там» родичам или землякам своего случайного попутчика?

В «поезде надежды», как стали называть поезда с эмигрантами, дружба завязывается быстро. Эмигрант, встретившийся в поезде с родственником или другом какого-нибудь эмигранта, «уже пристроившегося там», будет считать себя счастливчиком и поспешит передать посылочку по адресу в тайной надежде обрести помощь хотя бы на первое, столь трудное время. И сколько тысяч эмигрантов, ничего не подозревая, являлись «курьерами» доставлявшими наркотики?

 

ЭМИГРАЦИЯ ДЛЯ ЛОВЛИ РЫБЫ

В 1958 году появился новый тип эмиграции. То были рыбаки, направлявшиеся к берегам Северной Африки.

Группа тунисских судовладельцев нанимала для лова рыбы в «ничейном море» (так называют Сицилийский пролив) многих рыбаков из провинций Палермо и Трапани. Их снабжали паспортами, выданными полицейскими управлениями этих провинций с одобрения бюро труда и при наличии специального разрешения областных властей на морской промысел и торговлю.

Эта «эмиграция для ловли рыбы» длилась примерно 8 месяцев, в течение которых рыбаки жили в Тунисе или в море. По их возвращении пошел слух, что некоторые палермские рыбаки воспользовались удобным случаем и отправились за границу (во Францию или в США). Одно, во всяком случае, несомненно — после подобной операции некоторые рыбаки разбогатели и изменили свой образ жизни.

Спустя несколько месяцев тунисцы, французы и сицилийцы попытались еще раз провести «операцию эмиграции» в Тунис. Однако финансово-таможенная инспекция воспротивилась подобной операции. Это вызвало протесты, политические выступления в стенах парламента и даже вмешательство авторитетных лиц, обратившихся для разрешения конфликта к правительству.

Финансово-таможенная инспекция тем не менее не отступила. В том же году 25 марта она провела блестящую операцию, разоблачив 37 человек, участвовавших в преступных организациях. Ей удалось получить доказательства виновности лиц (почти все имели судимость), которым уголовная полиция и карабинеры выдали паспорта, лиц, хорошо известных по контрабандной торговле сигаретами и наркотиками.

 

ЖЕНИТЬБА ПО ДОВЕРЕННОСТИ

Однако все эти препятствия нимало не остановили торговцев наркотиками, которые, лишившись одной из возможностей переправлять их, тут же изобрели новое разрешение проблемы транспортировки.

Иногда курьеры вербовались среди надежных молодых людей, которых сватали и даже женили по доверенности.

Так, к примеру, в 1957 году во время совещания в Палермо Санто Сордже познакомился с Л. Дж., юношей 21 года, высоким статным блондином, немногословным, но острого ума, к которому с большим уважением относился Дженко Руссо. «Дядя Санто» не то всерьез, не то в шутку предложил Л. Дж. отправиться туристом в Америку, где он, конечно, встретит американку, женится на ней и станет гражданином США. Обратились к Дженко Руссо, и он, поддержав шутку, сказал, что «пичотто» «умеет ткать и сучить» (т. е. ловок и сообразителен) и, значит, может разбогатеть в .Америке.

Спустя несколько недель юноша получил «вызов» от «невесты» из Нью-Йорка, дочери сицилийца, сбежавшего в Америку во времена облав, проводимых префектом Мори.

Л. Дж. отбыл, везя с собой традиционные подарки, которые сицилийцы имеют обыкновение посылать своим родичам в США: в нейлоновой сетке были хорошо видны две головки сыра, два больших хлеба деревенской выпечки («у гуастиддуни») и «часка» (фиаска) из терракоты с небольшими ручками и горлышком наподобие рожка, наполненная вином.

Приехав в Америку,

Л. Дж. перебрал несколько невест, пока не женился на другой сицилийке, представленной ему «доном» Санто. Однако женитьба не положила конец его путешествиям. Л. Дж. снова вернулся в Сицилию, чтобы освободиться от военной службы и вновь отправиться в путь с новыми подарками. Став гражданином США, он вызвал к себе отца, Ф. Дж., и тот уехал, в свою очередь нагруженный многочисленными «дарами» сицилийцев своим родичам в США.

Тем временем в Италии была создана парламентская комиссия по расследованию деятельности мафии, и Дженко Руссо предстал перед судом.

Ф. Дж., ставший гражданином США, поспешил вернуться в Сицилию со значительными средствами, собранными, чтобы поддержать «дядю Пеппи».

Вместе с группой мафиози ему удалось собрать 5 тысяч подписей под обращением, которое гласило, что «кавалер Джузеппе Дженко Руссо — человек здравых моральных и религиозных принципов и являет собой образец честности и прямоты».

Собрав подписи, Ф. Дж. явился в суд, к великому удивлению судебных властей и представителей известных итальянских и зарубежных газет. Его сопровождала разношерстная свита, которая вместе с ним являла собой наглядное доказательство солидарности сицилийской мафии и американских боссов в отношении Дженко Руссо.

Сбор подписей, который в другой обстановке, возможно, имел бы иной результат, был настоящим вызовом государству, которое, образовав парламентскую комиссию по делам мафии, объявило мафии войну. В самом деле, ведь многие из подписавших уже не раз судились и были известными мафиози. Кампания, поднятая вслед за этим в печати, и реакция общественного мнения побудили суд вынести постановление, которьм все, кто организовывал и собирал подписи в пользу Дженко Руссо, объявлялись причастными к мафии.

Когда карабинеры отправились к Ф. Дж., чтобы вручить ему судебное предупреждение, его уже и след простыл. Он спешно отбыл в США, отказавшись даже от возвращения на самолете, на который у него заранее был заказан билет. Это было его единственное путешествие, когда он не вез «гостинцев» своим американским родственникам.

Впоследствии стало известно, что, вернувшись в США, он был «принят на работу в качестве доверенного стража» в одном из павильонов международного отдела Всемирной выставки в Нью-Йорке, директором которой был Чарлз Полетти, бывший глава военной администрации союзников в Сицилии в 1943 году, под начальством которого в качестве доверенных переводчиков работали Вито Дженовезе и Дамиано Лумиа, крестник «дона» Кало Виццини.

 

ФИЛАНТРОПИЧЕСКАЯ СИСТЕМА

Перевозка наркотиков окольным путем через лиц, непричастных к мафии, играла ничтожную роль по сравнению с «филантропической системой», изобретенной американскими боссами в сотрудничестве с сицилийской мафией.

В 1947—1950 годах почти во всех селениях Западной Сицилии возникли благотворительные комитеты, ставившие перед собой совершенно определенную цель: сбор денег среди эмигрантов на ремонт колоколен, ризниц, больниц, сиротских приютов, кладбищенских ворот и оград, деревенских часовен, статуй, памятников и т. д.

После создания комитета избирался уполномоченный (обычно бывший гражданин США, вернувшийся в Сицилию после высадки союзных войск либо по окончании войны). Его отправляли в США, снабдив специальными и авторитетными бумагами и пропусками, напутствуя молитвами приходских священников, монахинь и сирот. Излишне говорить, что человек этот уезжал, нагруженный дарами для родичей и американских друзей.

Джимми Куазарано (он же Джеймс Куазамоне, судившийся за вооруженное ограбление и азартные игры) неоднократно приезжал в Сицилию, дабы привезти пожертвования, собранные в США и предназначенные для церквушки Мадонны дель Понте.

Санто Сордже привез в Муссомели пожертвования, собранные в Нью-Йорке и Бруклине для больницы им. Руссо и церкви Мадонны делле Грацие в Муссомели.

Анджело Бруно преподнес 66 своим родственникам в Виллальбе по 50 тысяч лир каждому и щедро одарил сирот селения.

Этот перечень можно было бы и дальше продолжить: Бонанно, Гарофало, Профачи. Бедные и простодушные люди благословляли их поездки с благотворительной целью, молились за них. Им и в голову не могло прийти, что под маской набожности и милосердия скрываются контрабандисты наркотиков. В полном неведении были также власти, облегчавшие вояжи этих преступников своими рекомендательными письмами и восторженными отзывами.

Во время этих псевдофилантропических поездок созывались совещания, разрабатывались планы действий, подготавливались путешествия с политическими, туристическими и экономическими целями, закладывались основы для обмена и сближения — словом, изыскивались все новые и новые пути для доставку «подарков» дорогим родичам по ту сторону океана, а также подготавливалась почва для дальнейших действий.

 

АВИАЛИНИИ ДЛЯ ТРАНСПОРТИРОВКИ МАРИХУАНЫ

Жизнь и смерть Кеннета Дж. Бернстайна покрыта мраком. По его собственному признанию, он приехал из Чикаго, где его отец когда-то держал магазин по продаже автомобилей, чьим постоянными клиентами были люди из банды Капоне. До того как завербоваться во флот в годы войны в Корее, молодой Бернстайн получил степень магистра в области управления частным бизнесом. В Корее он завоевал репутацию отважного пилота и соответствующий знак отличия.

В дела с марихуаной Бернстайн ввязался в феврале 1972 года, после того как в баре Международного клуба в Форт-Лодердейле встретил Джеймса Скотта Харви, молодого человека с большими претензиями. Харви был в ужасе: он обязался доставить, как он сказал, «одной банде из Род-Айленда марихуану, но при первой же попытке переправить ее на катере сбился с курса». Зная, что Бернстайн превосходный пилот, он спросил, нельзя ли перебросить марихуану по воздуху? Конечно, за один рейс всю ее не перевезти, но, может быть, можно сделать несколько рейсов?

Это был своего рода вызов, и Бернстайн принял его.. Перед тем как поднять бокалы, они договорились, что Бернстайн наметит в общих чертах план создания авиалинии для транспортировки марихуаны с Ямайки, в то время основного ее источника. Бернстайн решил привлечь к делу нескольких авиационных техников, обученных в военное время летному делу.

На большом необитаемом острове в Багамском архипелаге была устроена временная взлетно-посадочная площадка. Два пилота на самолете «Лоудстар» доставили пять тысяч фунтов марихуаны с Ямайки. Бернстайн велел часть ее выгрузить, а оставшиеся тысячу триста фунтов отправил в Чилликоте, штат Огайо. После приземления там пилоты были арестованы, а груз .конфискован.

После этого Бернстайн сразу же провел сбор своей только что созданной организации, где установил несколько правил.

Организация Бернстайна начала набирать силу. Человек по имени Ник представлял ее на Ямайке, где скупал «травку» оптом у приверженцев культа Растафари. Билли отвечал за погрузку марихуаны на самолеты и суда. Очень респектабельный бизнесмен по имени Том в своем очень респектабельном доме хранил необходимое оборудование: большой пресс, чтобы плотно спрессовывать листья «травки». Харви, а посл§ его смерти человек по имени Тони отвечали за распространение наркотика. Главным пилотом у Бернстайна был Рик Силки, очень рисковый молодой человек.

В январе 1973 года Бернстайн расширил свой бизнес. Слишком многие его люди были молодыми и неопытными, чрезмерно осторожными, в то время как он иногда летал у самого кубинского побережья, «настолько близко, что видел взлетающие МИГи», и Бернстайн хотел получить все деньги, которые можно было выжать из столь рискованной доставки. Знакомый из Майами-Бич свел его с двумя чернокожими, имевшими свои каналы сбыта наркотика. Этот же знакомый подрядился поставлять клиентов при условии уплаты ему по пять тысяч долларов с каждого груза, на что Бернстайн согласился и не прогадал. При помощи своего знакомого Бернстайн смог сбывать марихуану не только во Флориде, но и в Новой Англии, и в городах между ними.

Марихуана стала настолько популярным товаром, что Бернстайн мог использовать ее вместо денег. За три сотни фунтов «травки» он купил самолет.

Одна из наиболее эксцентричных сделок Бернстайна была реализована на Острове Андрос, входящим в группу Багамских островов. Некая банда доставила к острову по воздуху марихуану, упакованную в спортивные сумки, к которым были привязаны баскетбольные мячи. Сумки с наркотиком сбросили с самолета, рассудив, что если они упадут на сушу, то будут подпрыгивать, а если в воду, то не утонут. Бернстайну нужно было подобрать эти сумки, ибо «груз» из-за • способа доставки был продан ему по очень дешевой цене. Его люди собрали сумки и сложили в самолет. Мячи же оставили на берегу, что, очевидно, заставило поломать головы охотников на уток, которые должны были наткнуться на них.

После 1974 года Бернстайн решил, что он становится слишком известным. В это же время он приказал летчикам доставлять марихуану из Колумбии, потому что на Ямайке власти стали доставлять его людям все больше неприятностей. Группа нью-йоркцев обязалась закупить все, что сможет доставить Бернстайн, и добавила еще один хитроумный трюк к механизму перевозки наркотиков.

Самолеты должны были теперь приземляться около Санфорда, в центральной Флориде, который случайно стал южной конечной станцией для поездов, перевозящих туристов и их автомобили во Флориду с восточного побережья. Вместо долгих перегонов грузовиков с наркотиком на север нью-йоркские покупатели перегружали контрабанду в легковые автомобили и загоняли их на платформы. После этого все вместе ехали на север: контрабандисты, автомобили и марихуана, не беспокоясь о возможных проверках и не заботясь о том, чтобы мазать салон автомобиля мякотью ананаса для устранения едкого запаха наркотика, как это приходилось делать в прошлом. Это было выгодное соглашение, надежное и удобное, но Бернстайн почувствовал, что эти покупатели стараются в своих целях воспользоваться его отсутствием в Калифорнии. Через приблизительно месяц он разорвал это соглашение.

И решил, что лучше всего перейти на кокаин.

Игра окончилась в тот момент, когда большое жюри в Майами предъявило Бернстайну, Клейну и еще одному человеку обвинение в преступном сговоре. Клейн и Бернстайн были признаны виновными и приговорены к семи годам тюремного заключения каждый.

Бернстайн хотя и подал апелляционную жалобу, но решил улучшить свое положение, дав показания. Без каких-либо угрызений совести он выдал всех участников своих операций.

Бернстайн решил участвовать в мохавских воздушных состязаниях в долине Антилопы, севернее Лос-Анджелеса. Бернстайн был большим любителем соревнований такого рода и, выиграв в 1974 году воздушные состязания в Рино, был полон желания повторить успех и завоевать кубок в Мохаве.

17 июня 1976 года он подлетел к Мохаве на одном из двух самолетов «П-51 Мустанг», принадлежащих ему.

Пролетая над аэропортом, Бернстайн передал на вышку, что собирается пролететь по маршруту, что было в обычае у прибывающих на соревнования пилотов. На высоте восьми тысяч футов Бернстайн бросил свой самолет в штопор.

Это был изумительный маневр, который необходимо было закончить на высоте трех тысяч футов. Однако, даже если Бернстайн и потянул штурвал на себя, чтобы вывести самолет из штопора, тот не отреагировал.

Под углом в сорок пять градусов «Мустанг, пропахал песок в Мохавской пустыне в двух милях от аэропорта и взорвался чуть поодаль от места падения».

 

КОРОЛЬ КОКАИНОВОГО ИЗВОЗА

Карлос Ледер Ривас родился 7 сентября 1949 года в колумбийском городе Армения в семье инженера — немца Вильгельма Ледера, и его жены — колумбийки Хелены Ривас. Вильгельм Ледер эмигрировал в Колумбию в 1922 году и открыл там конструкторское бюро. Детей в семье было четверо. Родители развелись, когда Карлосу — самому младшему — исполнилось 4 года.

Карлос Ледер рано встал на преступную дорожку. Промаявшись после развода родителей несколько лет по интернатам, он решил круто переломить свою судьбу и пятнадцатый день рождения встретил в Нью-Йорке. В США он пробрался без каких бы то ни было документов. Щуплый подросток, Ледер был, однако, хорош собой: с густыми темными волосами, открытым мальчишеским лицом и цепким взглядом.

Ледер быстро сошелся с преступными элементами из числа латиноамериканских эмигрантов. Сначала подрабатывал «толкачом» марихуаны у «квартального», потом основал собственное дело — угонял машины и разбирал их на запчасти. В 1973 году попался и следующие 4 года провел в федеральном исправительном заведении в Данбери, штат Коннектикут.

Его соседом по камере оказался Джордж Джанг, осужденный за махинации с наркотиками. Ледер и Джанг проводили все время вместе и говорили исключительно о контрабанде. Джанг, безусловно, был более матерым преступником. На его счету были тонны марихуаны, за которой он на самолете летал в Мексику. Услышав о ввозе марихуаны из Мексики, Ледер навострил уши. Спросил Джанга о кокаине. Джанг мало что знал. Ледер уверенно заявил, что кокаин перевозить легче — меньше места занимает. И куда выгодней: заплатишь в Колумбии 2 тысячи, а в Штатах выручишь 55 тысяч! Он утверждал, что достанет в Колумбии сколько угодно кокаина у Пабло Эскобара. А Джанг обещал наладить сбыт в Штатах через прежнюю, марихуановую, сеть.

В начале 70-х годов кокаин ввозили в США по нескольку килограммов — рассовывали пачки среди вещей контрабандистов-«мулов». Марихуану же, по нескольку сотен килограммов, забирали американские летчики-контрабандисты с тайных взлетно-посадочных полос в северной Колумбии. Так почему бы не вывозить таким же способом и кокаин? Если наладить воздушный транспорт для производителей кокаина, они объединят свои грузы в большие партии, и таким образом можно будет нажить миллионы!

Провернуть такое дело мог только Карлос Ледер. В отличие от Пабло Эскобара он чувствовал себя в Штатах как рыба в воде. И мог стать тем самым связующим звеном, толкачом, которого так не хватало кокаиновым дельцам.

Мечта Карлоса Ледера о переброске кокаина «спецрейсами» осуществилась в 1977 году. В то время он уже отсидел положенный срок и был выслан на родину. Годом раньше до него из тюрьмы вышел и Джанг. Друзья по-прежнему поддерживали отношения.

Летом 1977 года приятель Джанга, летчик-адвокат? вылетел из Нассау на своем маленьком двухмоторном самолете, оснащенном резиновым баком для запасного горючего. Другой самолет, посланный заранее, встретил его над Колумбией и проводил к небольшой посадочной полосе на ферме Пабло Эскобара, неподалеку от Медельина.

Взяв на борт 250 килограммов кокаина, адвокат вернулся в Нассау, заправился и нырнул в воздушное пространство США. Так груз прибыл в Каролину. Ледер и Джанг положили в карман по полмиллиона. Однако вскоре между партнерами возникли трения. Ледеру Джанг уже не был нужен (тот, не подумав о последствиях, вывел вероломного «друга» на свою сеть сбьггчиков). Джанг вернулся в Штаты и практически вышел из дела.

Между тем Карлос Ледер сосредоточил все свои усилия на острове Норманс-Кей. Этот коралловый риф, расположенный в сорока милях к юго-востоку от Нассау, — один из самых живописных Багамских островов. Норманс-Кей приглянулся колумбийскому преступнику по той причине, что имел аэродром с двухкилометровой бетонной взлетно-посадочной полосой. Ледер решил купить остров для того, чтобы сделать из этой взлетно-посадочной полосы «аэродром подскока» для летящих из Колумбии в США кокаиновых курьеров.

Однако купить у суверенного государства часть территории и установить на ней свои законы — дело в наше время не такое уж простое. Но у Ледера все шло как по маслу. В 1979 году на Багамах продавалось всё и все. И Карлос Ледер был не единственным покупателем.

Норманс-Кей стал использоваться колумбийскими наркодельцами на полную катушку. Днем и ночью кружились над островом самолеты — аэродром обслуживал до 30 рейсов в сутки. Кокаиновый извоз процветал. На острове на Ледера работало от 30 до 50 человек, среди них 2—3 колумбийских летчика и 3—4 американских. У взлетной полосы теснилось 6, а то и больше самолетов.

В свободное от «работы» время Ледер регулярно устраивал дикие оргии с участием курортной богемы. Они неизменно завершались импровизированным «салютом» с применением динамита и белого фосфора, автогонками по специально проложенному из конца в конец острова асфальтовому шоссе и пальбой из автоматов по павлинам, закупленным в огромном количестве и выпущенным на волю. Фейерверки и балы в духе морали периода упадка Римской империи длились неделями.

Время от времени загул переходил все мыслимые границы.

Однажды перебравшие гуляки пальбой из крупнокалиберных пулеметов на спор попытались потопить проплывавшую мимо острова прогулочную яхту. Остров стал привлекать всеобщее внимание. Властям пришлось вмешаться.

14 сентября 1979 года более девяноста офицеров багамской полиции провели рейд на Норманс-Кей. Рейд начался в 7 утра. Причалив на надувной лодке к острова, капрал багамской полиции увидел, что какой-то человек рванулся к «Фольксвагену». Позже выяснилось, что это был сам Карлос Ледер. Капрал произвел предупредительные выстрелы в воздух, но машина уехала. А через несколько минут с полицейского катера заметили «Огнепад» — десятиметровую моторную лодку Ледера, уходившую на полной скорости. Полицейский катер устремился вдогонку. В конце концов Ледер сдался и позволил взять «Огнепад» на буксир.

На берегу на Ледера надели наручники. Во время обыска в спальне Ледера обнаружили оружие, а также марихуану и кокаин — в небольших количествах. На кровати лежал красный чемодан необъятных размеров.

Пока обыскивали дом, Ледер непрерывно жаловался. Говорил, что вложил в этот остров 5 миллионов, но теперь, разумеется, уедет, поскольку терпеть не может докучливых полицейских. От обнаруженных в доме вещей отрекся: мол, знать не знает, откуда они взялись. В чемодане же — зарплата для служащих.

Багамская полиция арестовала в общей сложности 33 человека — почти всю шайку Ледера. Были захвачены 8 пистолетов, 2 автомата, 1 пулемет, 35 динамитных шашек и 618 патронов. Сам же Ледер и его немец-телохранитель остались на свободе.

Некоторые полицейские удивлялись, почему не арестован сам Ледер. «Не тревожьтесь», — ответил помощник комиссара Смит, — он от нас не уйдет». Но Смит ошибся.

Проведя пару дней в заключении, все арестованные были освобождены под залог. Осудили лишь одного багамца за незаконное хранение пулемета. Вернувшись на Норманс-Кей, они поинтересовались, каким чудом он выцарапал их из тюрьмы. «Заплатил», — ответил Ледер.

На Багамах отлично знали, что сентябрьский рейд 1979 года не положил конец кокаиновым перевозкам через Норманс-Кей. В декабре 1979 года Карлосу Ледеру официально предложили покинуть Багамы. Но это не подействовало. Самолеты курсировали ритмично. В 1980 году полиция провела еще два рейда, но Ледер снова откупился.

Трубный глас прозвучал 8 января 1981 года. Большой федеральный суд присяжных обвинил Карлоса Ледера и еще 13 человек в контрабанде, преступном сговоре и уклонении от уплаты налогов. Ледер покинул Норманс-Кей в сентябре 1981 года. К этому времени он значился в багамском списке к задержанию. За ним стали охотиться и агенты Управления по борьбе с наркотиками (УБН). Однако Ледер лишь поменял адрес, а контрабандные операции шли на Норманс-Кей своим чередом. Он часто приезжал на остров, держал здесь штат колумбийцев для обслуживания рейсов и продолжал щедро одаривать багамских чиновников.

 

КОКАИН ИЗ ЖЕЛУДКОВ АФРИКАНСКИХ КУРЬЕРОВ

Судя по всему, торговля наркотиками остается одним из наиболее динамично развивающихся видов бизнеса в России. Разумеется, теневого бизнеса.

Об этом свидетельствуют результаты борьбы с контрабандой наркотиков за первые шесть месяцев 1996 года. Общее количество конфискованных таможенниками наркотиков составило за это время 4562 килограмма, что в 2,4 раза больше, чем за тот же период 1995 года.

Скорее всего, увеличение объемов задержанной контрабанды свидетельствует не только о растущей эффективности работы таможни, но и о нарастании потока смертоносного зелья, поступающего в Россию.

У этого бизнеса есть свои небольшие пикантные особенности. Скажем, лишь примерно 1 тонна задержанных наркотиков предназначалась для ввоза в нашу страну. Практически все остальное следовало через территорию России транзитом.

Среди этого транзита была и уникальная по размерам партия упакованного фабричным способом гашиша. Его скрыли в двойных стенках грузового контейнера, следовавшего из Афганистана в. Нидерланды. Отправителем был некий Мохд Заххер из Герата, получателем — «Сутра компани» в Роттердаме. Один такой контейнер с 1739 килограммами «травки» задержали в апреле 1996 года российские стражи границы на пропускном пункте в Себеже. Другой контейнер, также с 1,7 тонны гашиша, успевший пересечь рубежи России, по наводке российских таможенников задержали уже в Нидерландах.

Кстати, именно такие немногочисленные «промышленные» партии составляют львиную долю задержанных наркотиков. Большинство же случаев приходится на «челноков», перевозящих относительно небольшие партии. Сюрпризом стал наплыв курьеров-глотателей, использовавших для перевозки героина свои внутренности. Таких случаев было выявлено 12, причем из желудков этих храбрецов, в основном граждан африканских стран, извлекли почти 11 килограммов наркотика.

Другой сюрприз — резкий рост ввоза такого экзотического для нас наркотика, как. кокаин. Его задержали около 64,8 килограмма — в 4,6 раза больше, чем за первую половину 1995 года. Рост контрабанды кокаина связан, по мнению экспертов таможни и МВД, с формированием нового рынка сбыта этого препарата в среде людей с высокими и сверхвысокими доходами — новых русских и тех, кто их обслуживает.

Что же касается географии контрабанды, то лидируют пока наши собратья по ближнему зарубежью. На границах с этими странами было задержан 2671 килограмм наркотиков. Особенно активны прибалты (около 1800 килограммов) и украинцы (712 килограммов). На гонцов из дальнего зарубежья пришлось 1890 килограммов наркотиков.

Радует во всей этой печальной статистике только то, что постепенно сокращается число «бесхозной» контрабанды: в этом году она фиксировалась в 28 процентах случаев, а в первой половине года минувшего таких случаев было 35,5 процента. Что ж, таможенники в этом случае, похоже, хлеб свой едят не зря.

 

«ЗОЛОТОЙ ТРЕУГОЛЬНИК»

Независимо от того, в какой стране — Бирме, Таиланде или Лаосе — выращивают мак, героин из «золотого треугольника» поставляется на рынок хитрыми китайскими бизнесменами.

В прошлом веке миллионы китайцев покинули свою родину и создали маленькие «китайские городки» в американских и европейских городах. Большинство же из них осело в Юго-Восточной Азии, где они изменили культуру и экономику принявших их стран. Хотя многие китайцы и женились на местных девушках, они сохраняли свою этническую индивидуальность. После того как коренные жители почувствовали их экономическое влияние, их стали бояться и ненавидеть. Истерия «желтой опасности» была не только американским феноменом.

Отчасти в целях самозащиты эти китайцы создали тайные общества, действовавшие как невидимые правительства. Предателей допрашивали тайные суды, потом пытали, а затем обычно казнили. Слухи о таких действиях только запугивали коренных жителей еще сильнее. Эти тайные общества действовали как в -императорском Китае, так и за границей.

Господствующим тайным обществом был Союз неба и земли, известный на Западе под названием «Триада». В 1912 году, после победы в Китае революционных сил, произошло слияние нескольких тайных обществ и создание на их базе политической партии Гоминьдан. Во всех, кроме названия, отношениях эта партия оставалась тем же самым тайным обществом: ее членов заставляли клясться в верности и брали с них обещание сохранять все до самой смерти в тайне. Лидером Гоминьдана был Чан Кайши.

Успех китайских тайных обществ воодушевил другие националистические группы в Юго-Восточной Азии. Во время японской оккупации многие тайные общества были разгромлены, но после поражения Японии вновь вернулись к прежней деятельности. Они до сих пор существуют во многих странах Юго-Восточной Азии и являются причиной постоянного беспокойства их правительств.

Политическая активность этнических китайцев, объединенных в тайные общества, служила официальным предлогом для гонений на них, но настоящей причиной этого была их экономическая активность. Король Рама VI, правивший в те времена, когда Таиланд назывался Сиамом, обвинил этнических китайцев в том, что они выкачивают из его страны все деньги, переводя прибыли родственникам в Китай. Этнические китайцы оказались хорошими бизнесменами, способными получить из любого, даже самого безнадежного дела хотя бы небольшую, но прибыль. Некоторые из самых богатых людей в мире — этнические китайцы, и именно этнические китайцы держат в своих руках большую часть торговли в Юго-Восточной Азии.

Для таких людей героин представляет собой просто товар, позволяющий получить подходящую прибыль.

УБН неоднократно подчеркивало, что контрабанда наркотиков осуществляется не по политическим причинам. Несколько лет назад УБН тщательно исследовало вопрос о возможном коммунистическом заговоре с целью наводнения капиталистического мира героином, перепроверив все слухи об этом, и пришло к недвусмысленно отрицательному выводу. С тех пор так и не было найдено никаких доказательств, способных подвергнуть сомнению этот вывод. Хотя, как ни иронично это звучит, если какая-либо политическая группировка и замешана в контрабанде наркотиков, то это остатки 8-й армии Гоминьдана. Она ушла из Китая, когда китайская Красная Армия в 1946 году освободила юг страны. Сейчас она превратилась в небольшую банду стариков, растящих мак. Их отступление прекратилось в холмах «золотого треугольника», где эта «армия» так и осталась.

В вопросах бизнеса этнические китайцы не руководствуются моральными соображениями. Используя свою природную деловую смекалку, они сопоставляют степень риска и возможную прибыль и, если второе перевешивает, идут напролом. Часто они прибегают к помощи банков — официально не существующих и не имеющих никакой физической собственности, кроме гроссбухов, хранящих списки членов тайного общества в различных городах Азии и за ее пределами. Редко случается так, что ссуженные этими банками деньги пропадают — счета находятся в должном порядке.

Во время американского вторжения в Юго-Восточную Азию решение проблемы доставки наркотиков на рынок сбыта было упрощено. Ведь в результате вторжения рынок сам пришел к продавцу, и уже не было нужды пересекать Тихий океан, раз сотни тысяч черных и белых солдат искали что-нибудь для того, чтобы отвлечься от проигрываемой войны во Вьетнаме. К тому же многие пережившие войну солдаты принесли свою привычку вместе с собой домой.

Уильям Хермен Джексон, сержант, научился делать большие деньги, когда служил в Европе в пятидесятые годы. Он возглавлял шайку, которая специализировалась на подпольных азартных играх и подделке удостоверений личности. В 1967 году Джексон ушел из армии и открыл бар в Бангкоке, порте отправления основного количества героина из «золотого треугольника». Этот бар стал любимым местом для многих военных, стремящихся отдохнуть и развлечься, и Джексон быстро сколотил шайку для доставки героина в США на военных самолетах. Для провоза наркотика использовались гробы с телами убитых военнослужащих, которые полагалось с почетным эскортом доставлять родственникам.

Джексон был арестован в начале 1972 года и приговорен к тридцати годам тюремного заключения. Вместо него во главе шайки встал подручный Джексона негр Лесли Эткинсон. Приятели звали его Айк. Эткинсон родился в Голдсборо, штат Северная Каролина, и до того, как ушел из армии, дослужился до звания старшего сержанта. Айк руководствовался планами Джексона, однако значительно усовершенствовал их.

Наркотики доставляли из Бангкока в Голдеборо, город, избранный из-за четырех окружающих его больших военных баз, в том числе и такой, как Форт-Брагг. Из чернокожих военнослужащих и уволившихся из армии Лесли Эткинсон сколотил сеть, снабжающую Нью-Йорк и другие города Восточного побережья, от Вашингтона до Бостона, высококачественным героином. Он занимался этим в то время, когда Кармине Гадайте якобы был обеспокоен тем, как бы вернуть мафию в бизнес на наркотиках.

Героин прятали в домашних вещах семей военнослужащих, в чемоданах с двойным дном, подарках, посылаемых солдатами домой. Использовались и цистерны из-под топлива, принадлежащие стратегической авиации.

Эткинсон был осужден в 1975 году и попал в федеральную тюрьму в Атланте, но его организация продолжала функционировать. В марте 1976 года состоялся еще один, более широкий процесс по делу этой шайки. Большое жюри признало, что, находясь в тюрьме, Эткинсон продолжал руководить шайкой через свою дочь Лесли, одну из восьми его детей, и ее мужа Майкла Отиса Эррингтона. Им вместе с тринадцатью другими членами шайки, в основном бывшими сержантами, были предъявлены обвинения. После вынесения вердикта об их виновности порочный круг разорвался. Нового преемника Джексона не нашлось. После десяти лет существования его «фирмы» потребовалось искать новый рынок для сбыта наркотиков.

Этнические китайцы, возглавлявшие этот бизнес, вновь соотнесли риск и прибыль и решили попытать счастья в Европе. Их решение основывалось на том, что множество этнических китайцев после предоставления Голландией независимости своим колониям переехало в Амстердам. За легальными переселенцами потянулись и нелегальные. Их связи с тайными обществами сохранились, и бизнесмены в Гонконге и Сингапуре решили воспользоваться этим. Между соперничающими тайными обществами произошла короткая война, и несколько трупов китайцев нашли на улицах Европы. Очевидно, в этой войне победили тайные общества, базирующиеся в Сингапуре, и дело по созданию рынка сбыта закипело.

До китайского вторжения европейские государства считали героин исключительно американской проблемой. В 1978 году они обнаружили, что теперь это уже и их проблема. Соответствующие ведомства в европейских странах начали посылать своих агентов по борьбе с наркотиками в область «золотого треугольника» в помощь Управлению по борьбе с наркотиками США, которое имело в этом районе сорок шесть агентов в девяти представительствах для сотрудничества с местными властями, в надежде все-таки уговорить людей в горах выращивать вместо мака клубнику.

 

«ОПИУМНЫЕ АРМИИ»

Схематично «путь» героина из «золотого треугольника» выглядит следующим образом.

Банды этнических китайцев, занимающиеся первичной переработкой и контрабандой наркотиков, называют «опиумными армиями». Хорошо вооруженные и оснащенные, они принуждают жителей труднодоступных лесных районов выращивать большое количество мака. Затем они его скупают.

Все это происходит преимущественно на территории Бирмы, где ежегодно производят свыше тысячи тонн опиума. В стране есть зоны, которые полностью контролируются торговцами наркотиками.

Выращивание и тайный вывоз опиума монополизировал мощный опиумный синдикат «Тайхон саунг», созданный гоминьдановцами. Этот синдикат имеет также отлично оборудованные фабрики по первичной переработке опиума.

Караваны мулов под усиленной охраной доставляют опиум в морские порты Таиланда и Бирмы. Производство и торговля опиумом в этих странах запрещена, однако этот запрет не более эффективен, чем в свое время «сухой закон» в США. Бандиты ведут кровопролитные битвы с пограничниками этих стран.

На Бирме местные власти за взятки предоставляют дельцам наркобизнеса полную свободу действий. Что касается правительства, то оно, как замечает итальянский журнал «Панорама», никогда не вело серьезную борьбу с торговлей опиумом, хотя и получало от США на эти цели ежегодно 12 млн. долларов. Когда американские представители хотели уточнить, как реализуется эта помощь, то оказалось, что и химические вещества, которые должны были разбрызгиваться на полях опиумного мака, бесследно исчезли.

В Таиланде власти все же пытаются бороться с наркобизнесом. Бюро по борьбе с наркотиками возглавляет генерал Ч. Одмани. Время от времени армейские подразделения и полицейские совершают рейды для перехвата караванов с «белым ядом». В случае удачи их добычей становятся горы упаковок с красной маркировкой на китайском и английском языках. Это едва ли не самый опасный представитель «белой смерти» — героин №999. Сожжение подобных трофеев происходит в торжественной обстановке в присутствии представителей прессы. Но, как признают сами руководители борьбы с наркобизнесом, их улов — лишь малая толика того, что производится в странах региона и доставляется контрабандным путем в различные уголки земного шара.

Все больше фактов свидетельствует о том, что таиландский преступный мир, который прежде довольствовался связями с бандами Гонконга и Сингапура, расширяет сферу своей деятельности. В конце 1988 года специальное подразделение бангкокской полиции задержало в центре столицы грузовую машину, в которой обнаружили несколько ящиков с наркотиками и большую партию огнестрельного оружия. Этот груз предназначался для пересылки в Японию тамошним гангстерам — якудза. Суммируя собранную информацию, полицейские власти Бангкока пришли к выводу о широком сотрудничестве таиландского и японского преступного мира.

 

НАРКОТИКИ ДЛЯ ДИКТАТУРЫ ПРОЛЕТАРИАТА

Летом 1989 года в Гаване прошел судебный процесс, на котором ряд высших офицеров кубинской армии и МВД были осуждены за участие в наркобизнесе.

Четверо офицеров были приговорены к расстрелу — среди них прославившийся в Анголе генерал Арналь-до Очоа, а также один из высших руководителей МВД полковник Антонио де ла Гуардия. Сам же министр внутренних дел Хосе Абрантес был отстранен от занимаемой должности, а через несколько месяцев уже в ходе другого судебного разбирательства приговорен к длительному сроку заключения «за коррупцию».

В те дни советская пресса много писала об этих двух процессах, излагая кубинскую официальную версию. Напомним ее вкратце.

Группа высших офицеров за спиной кубинского народа и руководства в течение некоторого времени занималась с целью личного обогащения грязными делами, связанными с наркотиками. Благодаря революционной бдительности преступная группа была разоблачена. Что же касается министра МВД, то он не был вовлечен в этот бизнес, -а осужден был за социальное перерождение. Тем не менее все же было официально признано, что остров Свободы причастен к переброске наркотиков из Южной Америки в Соединенные Штаты.

Поскольку в советской прессе точка зрения другой стороны — американской — замалчивалась, приведем и ее.

В начале 80-х американцы стали обнаруживать по своим радарам, что резко возросло количество нелегальных перелетов с Кубы во Флориду. Ранее наркобизнес в качестве аэродромов подскока подпольно использовал малонаселенные островки Багамского архипелага. Одновременно возрос нелегальный поток быстроходных катеров через Флоридский пролив. Очень часто в нейтральном пространстве самолеты и катера сопровождались кубинскими МИГами и военными судами. А захваченные американцами колумбийские мафиози стали рассказывать совсем удивительные вещи — перевалка и дозаправка на Кубе осуществляется абсолютно в открытую и с ведома местных военных и партийных властей. Их показания дали основания суду в Майями заочно приговорить нескольких крупных кубинских функционеров к наказанию. Операция по доставке наркотиков приобретала все больший размах, и постепенно американцы стали сходиться во мнении, что ею руководят лично братья Кастро. Это подтвердил и один из колумбийских наркокоролей Руис, схваченный во Флориде с поличным за полгода до первого гаванского процесса. Поэтому и США этот процесс был воспринят как попытка Кастро уйти от ответственности за свои преступления.

Итак, две версии, различающиеся только в одном — были ли наркотики в истории социалистической страны случайным неприятным эпизодом или же являлись целенаправленной политикой. Где истина?

Развеять сомнения могла бы встреча с людьми, непосредственно причастными к «кубинскому следу», скажем, с задержанным наркокоролем. Но, увы, в самый канун Нового года Руис внезапно скончался в майамской тюрьме. Другие персонажи этой истории либо расстреляны, либо сидят в кубинских тюрьмах, либо (если верить американской версии) молчат.

И все же журналист Александр Махов встретил человека, которому не обязательно верить на слово, но который из-за занимаемого положения в гаванской иерархии, очевидно, должен был знать многие детали. В ресторанчике в Дейдленде, южном предместье Майами, его ждал кубинец, последней волны эмиграции. Результатом этой встречи стала статья в «Московских новостях» 10 марта 1991 г. «Наркотики для диктатуры пролетариата».

— Я майор кубинской разведки. Бывший майор, открылся кубинец. — Он разрешил использовать в интервью все, кроме своего имени. — Вслед за Руисом, но уже в гаванской тюрьме, столь же внезапно скончался экс-министр Абрантес. Хосе Абрантес слишком много знал о наркотиках.

Наркотиками кубинский режим активно начал заниматься с конца 70-х годов. — продолжал бывший майор. — Может быть, и раньше были какие-либо операции, но мне об этом ничего не известно. Экономическая блокада сильно ударила по кубинской экономике — Запад и Латинская Америка отказывались торговать с нами. Надо было искать выход. Еще в 60-е годы было осуществлено несколько удачных нелегальных бартерных сделок, например с Францией, когда за лангусты покупалось оружие. Но масштабы таких сделок не удовлетворяли. Стране нужен был доступ к продуктам высокой технологии, к валюте. Было принято решение создавать за рубежом фирмы, которые были бы местными, но пакет акций принадлежал бы Кубе. Первоначально этим занималось министерство внешней торговли, а в 70-е годы для эффективности дело было поручено разведке, входящей в структуру МВД. Был создан отдел MC, где я и работал. Я лично принял участие в создании 267 подобных фирм, включая 2 частных банка в Англии. Так была создана эффективная полулегальная структура, часть которой очень скоро стала обслуживать наркобизнес. К концу 70-х годов Куба через колумбийское партизанское движение М-19 установила контакты с Медельинским картелем.

— Вы тоже занимались наркотиками?

— Нет, в мои функции входил только прорыв экономической блокады, но поскольку мы пользовались одной структурой, мне известно многое.

— Вы говорите, что была создана эффективная структура». Не могли ли люди из этой структуры, испытывая искушение быстрой наживы, и без приказа сверху заняться наркотиками?

— Изначально все исходило от Кастро. В 1979 году я присутствовал на одном закрытом совещании в очень узком кругу. Оно проходило в кабинете Фиделя в здании Госсовета. Нас было всего б человек — в том числе Тони де ла Гуардия, Абрантес. Фидель нам объяснил, что наркотики позволяют быстро заработать валюту, а кроме того, дают возможность отравить американскую молодежь. Он даже вспомнил фразу Ленина, что религия является опиумом для народа. Что ж, добавил он, мы предоставим настоящий опиум американскому народу. На том самом совещании Фидель дал задание моему шефу Тони де ла Гу-ардия (расстрелянному в 1989 году) организовать ряд фирм в Панаме уже специально под наркотики. Так были созданы якобы панамские фирмы «Меркуриус импорт-экспорт компани», «Карибиен хэппи лайн», «Гуама шипинг компани С. А.». Во всех трех 50 процентов акций принадлежали Кастро, а остальные были поделены между панамским генералом Норьегой и неким Каррадера.

— То есть Куба зарабатывает доллары, выполняя роль посредника между колумбийской и американской мафией?

— В последние годы не только как посредник. В Моа, например, недалеко от никелевого комбината расположена воинская часть, тщательно охраняемая военной контрразведкой Рауля Кастро. А на территории части в содружестве с Педро Эскобаром, колумбийским наркокоролем, построена фабрика по переработке кокаина в так называемую кокаиновую пасту. Так что интеграция развивается все глубже.

— Как с Кубы наркотики поступают во Флориду?

— Чаще всего самолеты сбрасывают пакеты с наркотиками в установленном квадрате в нейтральных водах вблизи США. А дальше за дело на быстроходных катерах берутся так называемые «ланче-рос» из Майами.

— Каким же образом Кастро — если верить вашей версии — удалось установить контакты с американской сетью продавцов наркотиков?

— В какой-то степени используя кубинцев, выехавших в США, но, думаю, большую часть контактов он приобрел через Роберта Веско, обвиняемым, должны быть задействованы ПВО, пограничники, таможня, служба иммиграции, контрразведка, радиоперехват. Катера постоянно пересекали морскую границу, но погранвойска ничего «не знали». И таможня тоже. Самолеты с наркотиками шли по воздушным коридорам, но ПВО их «не замечала». Перевозчики наркотиков открыто переговаривались в диапазоне Ви-эйч-эф (спецсвязь), но радиоперехват, оснащенный современным советским оборудованием, их ни разу «не засек». Офицеры, для выезда которых в капстраны требуется разрешение на самом верху, постоянно выезжали и въезжали без проблем, а военная контрразведка Рауля, оказывается, тоже ничего «не знала». Трагикомедия! А что касается объема наркотиков, доставляемых в США через Кубу, то он не уменьшился и по сей день.

...Последние слова кубинского майора подтвердил мне и шериф графства Брокард, расположенного на флоридском побережье, Ник Наварро — тоже кубинец, однако покинувший остров еще при Батисте. Более того, объем конфискованного товара даже несколько вырос в последнее время и исчисляется десятками тонн, считает шериф. За последние полтора года отмечено 18 случаев погони за «ланчерос». К сожалению, никто не знает, сколько случаев осталось незамеченными...

 

«КОРОЛИ И КОРОЛЕВЫ» НАРКОТИКОВ

Днем эта очаровательная молодая женщина работала кассиром в одном из сингапурских туристический отелей, вечерами исполняла обязанности гостеприимной хозяйки в респектабельном казино. Она вела замкнутый образ жизни, жила в скромной квартире с матерью и бабушкой. И в отеле, и в казино не могли нахвалиться Джуди Енг. И вдруг, оказалось, что она вела двойную жизнь. Первая была на виду, о второй свидетельствует несколько томов уголовного дела. Джуди Енг была главарем банды контрабандистов, «королевой наркотиков». Эксперты так и не смогли установить истинного размаха операций ее банды. По самым скромным подсчетам, она успела поставить в Сингапур, Малайзию, Австралию различного наркотического зелья на многие сотни миллионов долларов.

Банда Джуди Енг была составной частью разветвленной гангстерской империи со штаб-квартирой на Тайване. В Юго-Восточной Азии хорошо известно ее название — «Бамбуковый союз».

«Мы все члены одной большой семьи» — это выведенные вязью слова на пригласительном билете служили пропуском на торжественную встречу, состоявшуюся как-то в Гонконге. 350 приглашенных съехались тогда по случаю открытия нового спортклуба. Но никто из гостей, прибывших в роскошных автомобилях последних марок, не принадлежал к числу атлетов. Да и сам клуб был не чем иным, как легальным прикрытием для гонконгского филиала «Бамбукового союза». На торжество собрались лидеры практически всех крупнейших гангстерских кланов Японии, Гонконга, Сингапура, Тайваня, дабы выработать «мирную конвенцию» о разделе сфер влияния между соперничающими бандами.

Самой доходной статьей азиатских преступных сообществ остается контрабанда наркотиков, содержание опиумокурилен. Группа Джуди Енг — лишь одна из банд, промышляющих на ниве торговли «белым ядом». Особенно много их в Гонконге, чему в немалой степени способствует коррумпирование местного полицейского и судебного аппарата, администрации тюрем. Сами гонконгцы убеждены, что по крайней мере половина полицейских — тайные члены «триад» или «Бамбукового союза». Видимо, поэтому проведение широко разрекламированной акции против преступников под кодовым названием «Халам» окончилось безрезультатно.

Бывший старший офицер полиции Э. Хант, бежавший из Гонконга, похвалялся, что за один «рейд» он получал от содержателей опиумных заведений и прочих «веселых» домов по нескольку десятков тысяч долларов. Причем, по словам Ханта, он был лишь мелкой сошкой в операциях со взятками. Другое дело, скажем, глава отделения по борьбе с наркотиками гонконгской полиции Н. Темпл. На пресс-конференциях он охотно рассказывал журналистам о «титанических усилиях» вверенного ему подразделения по искоренению наркобизнеса. Так продолжалось до тех пор, пока его не арестовали: главный жрец борьбы с дурманом в действительности был партнером нескольких крупных воротил гонкогских преступных ‘сообществ.

Один из основных районов, откуда поступает наркотическая отрава, — так называемый «золотой треугольник», расположенный на Шанском плато. В этом районе граничат между собой Бирма, Лаос, Тайланд. Крестьяне здесь издавна выращивают наркотические культуры: опиумный мак, индийскую коноплю.

Скупкой наркотического зелья занимаются преступные банды.

Все это происходит преимущественно на территории Бирмы, где ежегодно производят свыше тысячи тонн опиума. В стране есть зоны, которые полностью контролируются торговцами наркотиками. Такими, например; как местный «король» контрабанды Кхун Са. В области Шан, где действует Кхун Са со своей частной армией, насчитывающей десять тысяч бойцов, местные власти предоставляют ему за взятки полную свободу действий.

Лавры у «золотого треугольника» как источника наркоотравы оспаривает Пакистан. До 1979 года, когда Зульфикар Али Бхутто был свергнут генералом Зия-уль-Хаком, в Пакестане, как свидетельствует газета «Таймс оф Индиа», не знали, что такое героин. Ныне специалисты в полицейских службах ряда европейских государств и Соединенных Штатов Америки полагают, что именно из Пакистана на мировой рынок попадает значительная часть героина. В самой же стране уже насчитывается, по самым приблизительным оценкам, не менее 650 тысяч человек потребляющих этот сильнодействующий наркотик.

О «пакистанской сети» на Западе впервые узнали, когда в декабре 1983 года в аэропорту Осло был арестован молодой контрабандист Р. Куреши. Ему грозил 15-летний срок тюремного заключения. За готовность сотрудничать с полицией наказание было существенно уменьшено. Куреши рассказал о тех, кто руководит наркобизнесом у него на родине. Именно тогда в западной печати впервые появились имена пакистанцев Т. Батта и X. Хаснейна. Полицейские власти Норвегии передали своим пакистанским коллегам документальные данные, уличающие их обоих в организации контрабанды наркотиков.

 

ПОСЛЕДНИЕ МИНУТЫ АГОНИИ КОКАИНОВОГО КОРОЛЯ

Власти Колумбии объявили тотальную войну баронам наркобизнеса, сеющим несчастья и смерть среди наркоманов по всему миру. Они применяют к ним смертную казнь с помощью циркулярной пилы, которая разрезает тело преступника пополам, каждые 60 секунд снижаясь на 3 миллиметра и растягивая тем самым эту пытку на многие часы!

— Именно так мы теперь будем с ними бороться, — заявил глава секретной полиции Хорхе Бенито, автор идеи такой казни для торговцев наркотиками, которого, по его собственным словам, «совершенно не волнует то, что кто-то об этом знает». — Главари наших запрещенных наркокартелей живут как короли, находясь в тюрьме или за ее пределами, — продолжал он, — набивая карманы коррумпированных судей, полицейских и прочих, в которых они нуждаются, чтобы продолжить свой подлый бизнес. Моя страна сыта ими по горло.

Очевидно, власти Соединенных Штатов тоже сыты ими по горло. По слонам Бенито, правительство Колумбии приняло на вооружение «твердую политику» после того, как Агентство но борьбе с наркобизнесом США заявило, что если, к концу текущего года Колумбия не покончит с приносящей миллиарды долларов кокаиновой индустрией, то вся экономическая помощь будет прекращена.

— Мой народ очень беден, — сказал Бенито, — поэтому мы воспринимаем угрозу Америки очень серьезно.

Хотя полицейский не сказал конкретно о том, в какой мере удалось правительству избавить Колумбию от наркокартелей со времени введения этой казни в октябре 1995 года, конфиденциальные источники сообщили, что, по меньшей мере, 12 королей наркобизнеса были казнены подобным образом.

Согласно тем же источникам, пила для казни установлена на высоте 60 сантиметров над столом, к которому привязан осужденный, и каждую минуту она опускается ровно на 3 миллиметра. При такой скорости пила окончательно распиливает преступника чуть более чем за 3 часа.

— Наши информаторы уже сообщают нам, что наркобароны охвачены ужасом, — сказал Бенито. — Я бы добавил, что так и должно быть.

Трудно придумать более мучительную смерть, чем смерть торговца наркотиками и убийцы полицейских Диего Кастилло, распиленного пополам во время казни, длившейся в течение трех часов, которая, по словам одного свидетеля, была похожа «на сцену, происходящую в глубинах ада».

— Это был кошмар наяву, — сказал этот свидетель, пожелавший остаться неизвестным в целях своей безопасности. — Он будет преследовать меня всю жизнь.

Согласно его_рассказу журналистам, Кастилло провели в комнату и привязали к столу, над которым была установлена циркулярная пила.

— Когда включили пилу, он стал кричать и молить о пощаде. Он пытался бороться почти целый час, пока лезвие пилы не достигло его тела. Хлынула кровь. Пила уже наполовину распилила его туловище, и тогда он перестал кричать. Когда пила дошла до позвоночника, все его тело начало биться в конвульсиях. Я не знаю, в какой момент он умер. Я не мог заставить себя посмотреть ему в глаза.

 

РАЗБОРКА В МАРСЕЛЬСКОМ СУДЕ

В Марселе в середине марта 1996 года — уникальный процесс над 50-летним Франсисом Ванвер-бергом по кличке Бельгиец, которого здесь называют «последним крестным отцом» местной мафии. Особенность этого суда состоит, во-первых, в том, что обвиняемый хоть и присутствует в зале, но остается на свободе. Во-вторых, нынешний процесс является, быть может, финальным эпизодам в кровавой схватке двух преступных кланов, которая на протяжении двух десятилетий разыгрывалась на Лазурном берегу Франции.

Бельгийцу, которому предъявлены обвинения в транспортировке 20 килограммов героина из Европы в Соединенные Штаты, грозит 40-летнее тюремное заключение. Однако весь обвинительный акт держится на показаниях заклятого соперника Франсиса Ван-верберга, другого мафиозного деятеля — Франсуа Скатолы, игравшего роль «химика» по части наркотиков.

В середине 70-х годах Франсиса и Франсуа связывало общее дело — операция по перевозке в киле рыболовецкого судна 425 килограммов героина по ту сторону Атлантики. Получившая название «французский след», эта операция завершилась, в частности, арестом ее главных действующих лиц.

Бельгийца приговорили к 14 годам, но после отбытия им половины срока в 1984 году выпустили на свободу.

Соперничество двух кланов вспыхнуло с необычайной силой после загадочного самоубийства в камере в том же году главного марсельского мафиозо Гаэтано Дзампа.

Вновь арестованный Скапюла решил свести счеты с конкурентами с помощью правосудия. Перво-наперво он «настучал» на своих друзей детства — Чекки, Жирара и Альтьерй, сообщив следствию о том, что именно они организовали в 1981 году убийство следователя Пьера Мишеля, расследовавшего мафиозные деяния. Тройка корешей, выбитых из игры их приятелем, с тех пор отбывает пожизненное тюремное заключение.

После чего сам Скапюла, который коротает свой век в швейцарском пенитенциарном заведении, продолжил серию разоблачений и показал на Ванверберга, обвинив его в переправе героина в Соединенные Штаты. Того арестовали в 1988 году. Бельгиец провел в камере предварительного заключения 4 года и 3 месяца.

В конце концов его отпустили на волю под залог в 1,5 миллиона франков. Пикантная деталь: деньги для «крестного отца» помогал собирать известный футболист марсельского «Олимпика» Бернар Падо, а хлопотал за него, утверждает газета «Либерасьон», тогдашний владелец этого прославленного клуба Бернар Тапи, который с тех пор оказался замешан в бесчисленных аферах. (Правосудие никак не может до него добраться, ибо Тапи, будучи депутатом Европейского парламента, защищен иммунитетом.)

Оказавшись на свободе, Бельгиец не моргнув глазом обратился в... Европейский суд по правам человека, обвинив родные правоохранительные органы в том, что они слишком долго продержали его без суда за решеткой. Как это ни поразительно, дело он выиграл, и Европейский суд приговорил Францию к выплате «крестному отцу» в качестве компенсации 50 тысяч франков за нанесенный ему «моральный» ущерб. Дело, разумеется, не в деньгах. Главное, по мнению Бельгийца и его адвокатов, в том, что он одержал большую моральную победу. И вот он ходит на свой процесс прямо из дома, свободным человеком.

 

ЗОЛОТАЯ ЖИЛА НАРКОТРАНЗИТА

На «наркокарте» мира появился новый «золотой треугольник» — среднеазиатский. При этом цены на наркотики в Таджикистане, Киргизии, Узбекистане из разряда самых низких в мире.

Как-то на Кавказе в компании местных «авторитетов» журналист Владимир Губарев встретил колумбийца. Тот хорошо говорил по-русски, и он спросил, что тот думает о медельинских наркобаронах. «Что о них говорить? — был ответ. — Пабло Эскобар — неумный человек. Зачем было сразу со всеми ссориться? Наркотиками в Колумбии занимаются многие, а неприятности только у него...»

Чем ближе к месту производства, тем ниже цены на наркотики. Если в Хороге (Горный Бадахшан) 1 грамм Опиума стоит 200 рублей, то в Оше стоимость возрастает до 1000—1500, а в Бишкеке до 3000 за «законный ляп» (примерно одна треть грамма). Низкий уровень жизни (в Киргизии есть семьи, где на человека приходится 2—3 сома, т. е. 350—600 рублей в месяц) заставляет людей расставаться с моральными запретами в отношении торговли наркотиками.

В последнее время все сильнее ощущается и афганское влияние: происходит неуклонное вытеснение «нашей» сиговой продукции поставками дешевого, но высококачественного «рыжего», как его здесь называют, опиума. В афганской провинции Кундуз, пограничной с Таджикистаном, 1 килограмм сырого опиума стоит до 60 долларов. Если брать больше 10 килограммов, то цена сбивается до 50 долларов. Можно и натурой — опиум меняют на мыло, металлическую посуду, инструменты.

Сбор урожая опиумного мака в Афганистане начинают в марте, а заканчивают в сентябре. Посевная же идет с октября по вторую половину декабря. По данным Международного центра по борьбе с наркотиками, в последние годы производство афганского опиума, постоянно колеблется. Интересное совпадение: в 1988 году, в разгар афганской войны, производилось до 750 тонн опиума в год, а в 1989—1990 годах, после вывода советских войск, производство упало до 415 тонн в год. С обострением конфликта в Таджикистане цифры снова стали расти: 1991-й — 570 тонн в год, 1992-й — 640 тонн.

Рубежом, на котором киргизская служба по борьбе с наркобизнесом попробовала остановить транзит из Бадахшана в Киргизию, стал пост на перевале Сары-Таш. Но оперативники ощущают, что их сил недостаточно. «Похоже, — говорят они, — перевозчики заключили пакт с местным населением. Перед постом опиум передается чабанам, и те на лошадях горами спокойно объезжают препятствие. Пришлось вводить подвижные посты».

А еще раньше «товар» привязывали овцам под брюхо. Недавно столкнулись и с другой проблемой. На посту не было женщин-оперативников, а иные дамы повадились проносить пакеты с опиумом в причинных местах. Нет и обученных собак. Хотя собак надолго не хватает: специалисты говорят, что у них от такой работы изнашивается нервная система.

Транзит через Киргизию идет автотранспортом. «Нашими «клиентами» являются почти все, кто имеет колеса и едет с Памира, — памирские автотранспортное предприятие, дорожное управление, автобатальон погранвойск, изредка частники, — объясняют оперативники. — Стандартный способ — заварить в полую металлическую трубу 5—6 килограммов или закачать в запаску». Уже выработался своеобразный кодекс «чести»: деньги шоферы берут не вперед, а лишь после доставки опиума. Впрочем, появились данные, по которым новым средством транзита афганского опиума стала военно-транспортная авиация российских войск, базирующихся в Таджикистане.

Все большее распространение получают синтетические наркотики. Только в 1991 году в Бишкеке службой по борьбе с наркобизнесом раскрыто свыше 20 подпольных лабораторий по производству эфедрона. В его основе распространенное растение «эфедра хвощевая». Этот синтетический наркотик страшен так же, как героин: человека «иссушает» за полгода. Технология его производства предельно проста и, по мнению службы по борьбе с наркобизнесом, постоянно совершенствуется. Разработками технологий по производству наркотиков, в том числе и синтетических, занимаются в Чимкенте (неофициальной наркостолице), Алма-Ате, Баку, Москве, Санкт-Петербурге, Новосибирске, Хабаровске и Владивостоке.

Сырьевая база марихуаны или гашиша в Киргизии — заросли дикорастущей конопли в Джалал-Абадской области, Чуйской долине, Иссык-Кульской области. Самая лучшая марихуана, или, как ее называют, «беспонтовая», идет именно оттуда. Опиумный мак выращивают в районе Иссык-Куля и на юге, в Ош-ской области. Период заготовок — июль-август. Переработка конопли оборудования не требует. Нужно только сито или кусок ткани. Мелкоизмельченное зелье — марихуана, пыль — гашиш.

Опиумный мак в Киргизии выращивают с XIX века. В советское время, до 1973 года, существовали узаконенные посевы. Колхозы собирали и сдавали мак на Чимкентский химфармзавод, где его использовали как для производства медпрепаратов, так и для продажи налево — наркоманам.

Многие в Киргизии хотели бы возобновления разрешенных посевов, видя здесь возможность поправить финансовые дела. Появилось даже письмо из Министерства сельского хозяйства, которое подводит под это «научную» базу. Однако с 1973 года многое поменялось. Во-первых, семена опиумного мака есть только в Санкт-Петербурге, а валюты на их покупку нет. Во-вторых, легальный мировой рынок опиумом забит, спрос есть только на «черном». В-третьих, за двадцать лет произошли серьезные изменения в технологии его переработки. Например, хозяйства в Австралии и Тасмании давно отказались от ручного сбора маковых коробочек, а заготавливают зеленую массу и уже из нее выделяют морфин. И, наконец, проблема с местом переработки: если раньше продукция отправлялась в Чимкент на химфармзавод, то теперь он уже находится за границей.

Сегодня можно говорить о массовом участии населения в заготовке наркотиков. В Прииссыккулье мак обычно выращивают во внутренних двориках. Скупщики берут у заготовителей 1 грамм опия (это от 5 до 10 кустов мака в зависимости от сорта) за 1000—1500 рублей. Из этого можно получить минимум две 'дозы. Каждая доза стоит 3 тысячи рублей (в Москве ее цена — 10—20 тысяч).

Выявленные посевы опиумного мака в 1992 году по сравнению с 1991-м выросли в 5 раз. А за 7 месяцев 1993 года — в 2 раза больше, чем за весь прошлый. 70 процентов выявленных уголовных преступлений в Киргизии связано с наркотиками.

Объемы изъятого зелья постоянно растут (за 7 месяцев 1993 года уже свыше 40 кг), но, по мнению специалистов, охватывают не более 20 процентов всей продукции. При этом потребление наркотиков в Киргизии остается примерно на одном уровне. Объяснение простое: растет импорт. Наркотики из Киргизии и Казахстана транспортируются во все республики бывшего СССР. Примерно 60 процентов ввозимых наркотиков остается в азиатской части, 40 процентов выпадает на долю Европы.

Итак, в страны СНГ, минуя Таджикистан, Киргизию, Узбекистан, пошел афганский опиум. Недавно во время рейда в московском аэропорту Домодедово изъяли 4 килограмма этого добра. Однако опиум до известной степени полуфабрикат, окончательная производная которого — героин. Именно этот белый порошок наряду с кокаином, является основой благосостояния мировой наркомафии.

Переработка опиума кардинально повышает цену продукта. Производство синтетических наркотиков на территории бывшего СССР наглядно демонстрирует, что необходимые для производства героина технологии и мощности здесь имеются. И местная переработка опиума обошлась бы наркомафии существенно дешевле, чем в контролируемой Сирией долине Бекаа в Ливане или в восточной Турции. Есть основания предполагать, что именно транзит и переработка станут приоритетными направлениями в развитии наркобизнеса на территории бывшего СССР.

Среднеазиатский транзит становится золотой жилой. Именно поэтому Международный центр по борьбе с наркотиками уверен, что он уже попал в поле зрения «генералов» международного наркобизнеса: они будут вынуждены поставить его под свой контроль, чтобы не допустить демпинга. Скорее всего обойдется без стрельбы — просто наркобароны инвестируют в новый рынок большие средства. Так что не стоит удивляться, если в Оше или Чимкенте обнаружатся эмиссары Пабло Эскобара.

Иллюзии в отношении крепости западных границ излишни. Те, кому надо, их пересекают. Недавно в Германии поймали трех приехавших по гостевой визе из Киргизии немцев, захвативших с собой какое-то количество опиума. Что касается границ восточных, то их, похоже, еще долго не будет. А сотрудничество ныне суверенных органов по борьбе с наркобизнесом оставляет желать лучшего.

Попытки Запада, обеспокоенного развитием ситуации, предоставить службам по борьбе с наркобизнесом техническую и материальную помощь вряд ли смогут переломить ситуацию. Так, чиновник в Киргизии получает 15—20 тысяч рублей, рядовой милиционер — 6—8 тысяч, и это при ценах, приближающихся к московским! Если нищий чиновник недолго сможет оставаться честным, то что же требовать от голодных крестьян?

Наконец, уже идущие и вызревающие конфликты в Средней Азии постоянно требуют финансовой подпитки и настойчиво толкают противоборствующие стороны к наркоисточнику. В свою очередь соперничество криминальных кланов за установление контроля над сбытом наркотиков может стать серьезным препятствием для мирного урегулирования конфликта в Таджикистане.

 

«ТРОПА» КОНТРАБАНДИСТОВ

«Извилист путь меж границ. Но соблазн велик: и на весах уравновешена жизнь с грузом опия и терьяка. Дойдут ли контрабандисты в следующий раз?» — эти мысли не давали покоя журналисту Константину Смирнову. И он отправляется на погранзаставу недалеко от Ашхабада, где находится стык границ трех государств: СССР, Ирана и Афганистана. В ночной наряд он не попал, но очень близко познакомился с жизнью и опасной «работой» пограничников.

«Мы добрались перед сумерками.

Выехав из штаба погранотряда поутру, мы одолели сотню с небольшим километров пути до заставы за шесть часов.

Это было ранней весной, но она уже активно работала здесь, в предгорьях Гиндукуша, по-хозяйски обильно полив дождями эту землю, зеленеть которой недолго: к концу мая трава буро выгорает, и пыль дымится под раскаленными ветрами, тихо, но настойчиво шурша сухими стеблями колючки.

А пока что дорогу сильно развезло, но наш «УАЗ» не спасовал перед трудностями и теперь деловито залезал на чудовищной крутизны подъемы, нырял в пропасти спусков, едва не ложась на бок, переваливался в диких колдобинах глубокой колеи. И наконец, на исходе шестого часа, мы выкатились на плоский срез плато и увидели показавшуюся вдали заставу.

В силу местных условий расположилась она в землянках, что тут даже считается удобством: летом прохладно, зимой тепло. Весь же привычный застав-ский комфорт учтен — хлеб печется исправно, баня греет, телевизор со спутника ловит Москву, почту и кино таскает вертолет. Единственная трудность с водой, и водовозка по нескольку раз в день гоняет к колодцу, но с водой в здешних местах повсюду нелегко. Словом, быт налажен. Но только сначала они наладили службу...

Из документов следствия. 1987 год.

Из «Постановления о принятии дела к своему производству». «10 июня 1987 года, город Ашхабад.

Я, старший следователь Атаев, рассмотрев материалы уголовного дела №... УСТАНОВИЛ: 1 июня 1957 года на участке н-ской пограничной заставы в районе погранзнака №... пограничным нарядом были обнаружены на советской территории трое неизвестных нарушителей государственной границы СССР...»

...А сегодня была весна 88-го.

Мы въехали на территорию заставы, и молодой солдатик с повязкой на рукаве тут же подбежал к машине, козырнул сопровождавшему нас с фотографом офицеру из штаба отряда.

— Кто на хозяйстве? — коротко спросил, приоткрыв дверь, наш гид.

— Замполит.

— А начальник где? Капитан Конев?

— В ночной наряд ушли, — ответил солдат и взглянул на предсумеречное небо.

Хлопнула дверца, «УАЗ» покатил к стоянке мимо двух замерших БТРов, под глухой перестук дизельной электростанции. А у меня перехватило дух: в ночной наряд! А что если именно сегодня, именно здесь пойдут «гости»?! Не зря же и начальник, майор Бычков, и «лучший друг» нарушителей, капитан Конев, отправились на ночную вахту...

В сильнейшем волнении я выбрался из машины и, пожав руку усталому замполиту, тут же осведомился, давно ли и далеко ли ушел наряд.

— К первому спуску, — он ткнул в карту участка, когда мы вошли в помещение.

— А не догоним их? — как бы между прочим поинтересовался я.

Замполит удрученно переглянулся с усмехнувшимся сопровождающим.

— Разговор с вашим братом старый и бесполезный. Посторонним там делать нечего. А если стрельба начнется? Если с вами там не дай Бог что — нас же потом спросят: на каком основании? Кто за вас отвечать будет?

Я уныло кивнул.

— А когда они должны вернуться?

— К утру, если ничего не случится.

— Тогда, может, к крепости сходим? — робко предложил я. Замполит согласился, и мы отправились к крепости.

По правде говоря, крепость — это не крепость, а древнее городище. По не слишком проверенным прикидкам местных знатоков этим руинам не меньше пяти, а то и семи веков. От заставы городище отрезано неглубоким ущельицем, куда мы и стали спускаться, предводительствуемые замполитом с автоматом за плечом, и, наконец, по ступенчатому склону вскарабкались к развалинам.

Дикое, глухое место!..

Город был расположен на вершине плато, обрывавшегося далеко вниз отвесными складчатыми скалами. В наступавших сумерках мощные коричневатые стены пропасти выглядели каким-то жутким сооружением — непобедимым контрэскарпом, воздвигнутым природой. Контрастные, черные линии разломов, щелей, складок прочерчивали их гигантские монолиты, как будто тая в этой темноте неизвестную, но зловещенеподвластную человеку силу. А вдали, восточнее, за глухой пустотой ущелья, поднималась такая же отвесная, такая же чудовищно мощная стена Зюльфа-гарского хребта, багрово-красная в последних лучах спадавшего солнца. И только паривший силуэт распластанного в небе орла нарушал мертвую стылость пейзажа с древним умершим городом, с могильными камнями нескольких кладбищ, разбросанных по ближнему склону, с далеким, казалось, абрисом наблюдательной вышки заставы, что виднелся сквозь обрушенный купол мечети у самого края обрыва...

— Археологов бы сюда, — сказал кто-то из нас.

— Только их нам и не хватало, — хмыкнул замполит.

— Местечко и так беспокойное. Без археологов клиентура обширная...

— А где их тропа? — спросил я.

— А вон, внизу, — носком сапога он скинул в пропасть камень. — Да уж теперь они тут не ходят. Одних как-то даже на мотоцикле взяли. Хороший мотоцикл был. «Судзуки». Японский.

— И где ж они теперь «шастают»?

— А вот куда ребята пошли, наряд. Вдоль хребта, по речке. Завтра покажем... Ну что, может, домой пойдем? Стемнеет скоро! — Он поправил автомат.

Мы согласно двинулись в обратный путь.

...Это был особый момент суток, разгар сумерек, то, что в кино называется «режимом» — почти мгновенный период времени, когда небо и земля неразличимы по цвету. Как выяснилось позже, ночной наряд в этот момент подошел к завершающему этапу пути, к точке так называемого «Первого спуска», преодолеть который необходимо было именно в этот чрезвычайно короткий отрезок. Тем самым обеспечивались полнейшая скрытность спуска с хребта, своевременный выход на рубеж развертывания и мероприятия по маскировке на месте расположения.

Из документов следствия. 1987 год.

Акт о нарушении (попытке нарушения) государственной границы СССР... 1 июня 1987 года.

«Я, офицер н-ской пограничной войсковой части капитан Конев, в присутствии старшего лейтенанта Будника В. В., рядового Коробова С. В., рядового Гержбака Г. Б. и рядового Щукина С. Е. составил настоящий акт о том, что 1 июня 1987 года... в районе погранзнака №... на участке н-ской пограничной заставы... была нарушена государственная граница... о чем свидетельствуют следующие признаки: 1 июня 1987 года в 13.55 старший пограничного наряда «пост наблюдения» доложил об обнаружении на советской территорий трех неизвестных нарушителей границы, которые, ведя в поводу трех лошадей, двигались в сторону стыка границ трех государств: СССР, Ирана и Афганистана...»

...На карте этот район выдается треугольным выступом, на вершине которого расположилась крайняя южная точка страны — Кушка. Чуть левее и выше, там, где раскинулся знаменитый Бадхызский заповедник, сошлись границы трех сопредельных государств, Место это на здешнем пограничном жаргоне называется хлестким, тревожным словом «стык»...

В пустынных этих местах пограничники то и дело задерживали нарушителей. Но одно дело так называемые «бытовики» — забредшие по ошибке, чабаны, крестьяне, разыскивающие бродячий скот, или мелкие хулиганы, занимающиеся «перепасом», —, намеренно перегоняют худосочных коровенок на заповедную бадхызскую траву. Иное дело — контрабанда... Для представителей этой, казалось бы, редкой профессии соседний Афганистан — прямо-таки рай земной. В развороченной войной стране охранить границы непросто, и рубежи ее приобретают, таким образом, нередко умозрительный характер. Муджахиды из Ирана и Пакистана проскакивают их с полным равнодушием и спокойствием. Понятно, что для малочисленных групп контрабандистов такая задача во много раз легче — наркотик и легкое стрелковое оружие перетащить через воображаемую линию проще, чем минометы или пусковые ракетные установки. Оружие, как нетрудно понять, перемещается из Ирана в Афганистан, где охотников на него предостаточно. В Афганистане же оружие путем «натурального» обмена превращается в партии наркотических веществ — терьяка (опия-сырца) или героина. Впрочем, принимают тут за наркотики и деньги любого подданства, разве что кроме рублей. А наркотик отправляется обратным путем в Иран, и эта дорога будет потрудней — на иранской территории найденный наркотик означает для его хозяина смертный приговор. Суров имам Хомейни: по его приказу жандармы, охраняющие границу Ирана, или КСИРовцы (корпус стражей исламской революции) расстреливают за такие дела на месте. Потому-то наркотики в Иране буквально на вес золота и потому-то и забредают на-нашу территорию контрабандисты. Смысл их маршрута объясняется просто: контрабандная тропа пролегает вплотную к линии границы. Попадутся нашим — стараются уйти на сопредельную землю Ирана, напорются на жандармов — перебегают к нам. Вот таким не слишком замысловатым зигзагом и путешествует отрава, и как ни велика опасность провала, они все же идут на этот риск — слишком уж высока ставка в игре с наркотиком. ..

...Было около восьми. Мы вышли на вольный воздух. Темнота упала быстро, за какие-то два десятка минут, выпустив на плато дрожкий ветер, обнажив небо черного бархата в россыпи зеленоватых звездных бляшек.

— А что ж они там увидят в такой темноте? — поинтересовался я.

— Прибор ночного видения, — объяснил замполит, поглядев на небо. — Вроде бинокля, небольшой такой, но эффективный — видно как днем. Маленько расплывчато, вроде как в дождик, как бы во взвеси. А все же до мельчайших деталей разглядеть можно.

...К этому моменту наряд успешно преодолел спуск с хребта к реке и скрытно расположился на берегу. Под наблюдение была взята излучина реки...

КАПИТАН АНАТОЛИЙ КОНЕВ: «21 марта ислам празднует Новруз. Новый год, иначе говоря. У нас здесь народ опытный собрался, в их «красных» днях календаря не хуже своих праздников разбираемся. А перед праздником, как водится, предпраздничная суета — что у нас, что у них. И тут, конечно, главное — дефицит. Не скажу, как у них там с питанием, по виду — не ахти. Но в здешних местах, рядышком с границей, для народа первый дефицит — наркотик. В 86-м все ближние иранские деревни напрочь обезлюдели. Мы даже поначалу не поняли, в чем дело. А потом по «Маяку» услышали — жителей чуть не поголовно переселили в глубь Ирана за торговлю и потребление наркотиков. Тут публика такая — или контрабандист, или пособник. И все равно ходят...

И когда третьего дня наряд доложил, что из Ирана через стык прошли в Афганистан пятеро вооруженных парней, мы с Бычковым без лишних разговоров поняли: в одну из ближайших ночей они двинутся обратно. То, что эти ребята — контрабандисты, лично мне ясно как божий день. Во-первых, наличие оружия. По части огневой выучки контрабандисты в большинстве превосходят даже профессионалов. С редкой точностью стреляют на звук, отсвет, малейший шум. Впрочем, оружие стараются применять только в исключительных случаях, когда угроза задержания неминуема. Ну и, во-вторых, экипировка. Народишко, который после отселения остался в этих местах, бедный. Чалма, рубаха длинная и, кому аллах пошлет, калоши, а то и так, на собственных подметках. Контрабандист с такой нищетой и близко связываться не станет. Для этой братии экипировка — половина успеха. Обычно одеваются они стильно, ничего не скажешь. Курточка американская «Джи-Ай» защитного цвета, джинсы, причем настоящие, без сносу. И кроссовки полегче. Вот такие ребята и прошли три дня назад. Мы с Бычковым это дело прокачали и в отряд доложили примерный расклад по времени. Так вот, по нашей прикидке, сегодня в ночь они сделают первую ходку назад от стыка вдоль границы. И, значит, шанс, что они попытаются под утро перескочить к нам, весьма велик.

Словом, расположились мы на бережку, в кустах, благо что густые, фронтом к сопредельному государству метров пятьдесят в ширину, что-то около восьми вечера. Конечно, не факт, что они именно сегодня появятся, не факт... Но вот предчувствие, предчувствие... Как в прошлом году, кажется, если память не изменяет, 1 июня...»

Из документов следствия. 1987 год.

Из «Протокола допроса» свидетеля Коурова Александра Владимировича.

«...На предложение рассказать все ему известное об обстоятельствах, в связи с которыми он вызван на допрос, свидетель Коуров А. В. показал: по существу заданных мне вопросов поясняю: я, сержант Кауров Александр Владимирович, 1 июня 1987 года в 13.00 получил приказ от начальника заставы майора Новикова нести службу старшим пограничного наряда на пункте наблюдения. В 13.45 мой наряд прибыл на участок наблюдения в район «Второго спуска». Поставив задачу пограничному наряду на наблюдение, я принял под охрану участок и доложил на пограничную заставу. Рядовому Ковальчуку поставил задание просмотреть берег реки от... до... погранзнаков, сам в это время заполнял журнал наблюдения. В 13.49 рядовой Ковальчук заметил трех нарушителей с тремя лошадьми, находящихся на советской территории. Они находились... в 30 метрах от речки... Три нарушителя, ведя лошадей на поводу, двигались в направлении стыка трех государств по песчаной гряде... Наблюдение за нарушителями вели с помощью биноклей. Нарушители, пройдя по песчаной гряде 20 метров, остановились. Двое нарушителей принесли из зарослей белые свертки и положили в белые сумки, которые висели на лошадях... Через некоторое время нарушители расседлали лошадей... затем два нарушителя пошли к речке за водой. Один из них был с автоматом. При этом они тщательно маскировались. Набрав воды, они вернулись к третьему нарушителю. В 17.10 нарушители заседлали лошадей, но никаких действий не предприняли. В 18.00 группа начальника заставы майора Новикова спустилась вниз и заняла намеченный рубеж, о чем доложила нам на пункт наблюдения по радиостанции...»

НАЧАЛЬНИК ЗАСТАВЫ МАЙОР НИКОЛАЙ БЫЧКОВ: «Тогда, в июне прошлого года, меня здесь не было. В этих местах я недавно — получил предписание в ноябре. До этого, сразу после училища, служил на ^другой границе. К сожалению, здешние условия не позволили перевезти сюда семью. Супруге без меня там, конечно, тяжело, да и я, признаться, скучаю, но, что поделаешь, приказ есть приказ... Природе тут, увы, далеко до нашего Дальнего Востока. Местность здесь тяжелая, а для новичка в особенности — все-таки горы. Тем более что привык я к другому характеру ландшафта: у нас места лесистые, воздух удивительный, словом, красотища. Тут картина несколько другая. Без специальной подготовки мне поначалу трудненько пришлось. А, нужно отметить, контингент на нашей заставе особый — с повышенным физическим потенциалом, практически все спортсмены-разрядники по борьбе, боксу или тяжелой атлетике. Одним словом, люди хорошо тренированные. Так что, когда принял заставу от моего предшественника, пришлось серьезно заняться общефизической подготовкой. Бог ты мой — сколько кроссов набегал!.. Но зато теперь в глаза солдатам могу смотреть с чистой совестью — с обстановкой освоился полностью. Помню, когда впервые увидел «Второй спуск», был несколько озадачен — такового спуска я не видел, едва заметная щель в отвесной стене, к которой солдаты тем не менее направились без колебаний. Сейчас я чисто автоматически отыскиваю те едва заметные выступы в плоскостях складки, называемой «Вторым спуском», что позволяют быстро и бесшумно преодолевать хребет как вниз, так и вверх. Так что, повторяю с полным на то основанием, с обстановкой освоился. Единственный «червячок» точит — до сего дня живых контрабандистов видеть не доводилось. Мои предшественники в этом смысле были удачливее — на счету каждого из них по нескольку задержаний. Очевидно, и поэтому помнят их на заставе. Скажем, «Пост Новикова» или «дорога Долгова» — местная топография их именами пестрит. Так что остаются в солдатской памяти сильные командиры — с одной стороны, приятно, с другой — заставляет быть более взыскательным к собственной персоне. Да... Граница — дело особое. Специфика. Солдаты службу несут и днем, и ночью. Вот лежим сейчас на земле, и, вполне возможно, всю ночь пролежим, если раньше ничего не произойдет, а потом подъем на хребет и — милости просим — пешочком на заставу. Конечно, опыт и хватка Конева что-нибудь да значат — начальство его ценит и к нему прислушивается, а все-таки не факт, что они пойдут именно сегодня и именно здесь. Абсолютно не факт...»

В 21 час 23 минуты 1 марта 1988 года капитан Конев с помощью прибора ночного видения обнаружил на сопредельной территории силуэт вооруженного мужчины, двигавшегося со стороны Афганистана, от стыка трех границ. Неизвестный двигался параллельно линии госграницы, проходящей по руслу реки, внимательно наблюдая советскую территорию. Старший наряда майор Бычков немедленно передал по рации сигнал « Приготовиться!».

Из документов следствия. 1987 год.

Из «Протокола допроса» свидетеля старшего лейтенанта Будника Виктора Владимировича...

«...K месту стоянки нарушителей границы в районе погранзнака №... у излучины реки мы подошЛи на двух БТРах с северо-западной стороны. Там я высадил рядовых Щучина, Коробова и Гержбака, приказав им прикрыть линию границы по берегу реки, а сам с остальной группой находился примерно в трехстах метрах от погранзнака №... южнее. В это время над лесистой частью нашего правого берега реки появился вертолет, с которым мы поддерживали визуальную связь и который координировал наши действия по поиску нарушителей...»

Из «Протокола допроса» свидетеля Коурова (продолжение).

«...Β 18.10 появился вертолет. Я вошел с ним в связь и скорректировал относительно нарушителей. Трое нарушителей разбежались в разные стороны по зарослям, лошадей бросили... Один из нарушителей выскочил из зарослей на песчаный берег и быстро перебежал на иранскую территорию. Выше по течению из зарослей выскочил второй нарушитель...»

КАПИТАН АНАТОЛИЙ КОНЕВ: «Как я ни был готов к появлению человека на той стороне, и все-таки произошло это неожиданно. В ПНВ изображение слегка размытое, но детальное, и я сразу отметил отблеск на стволе у него за плечом. Когда он развернулся фронтом к нам, я безошибочно узнал ствол — автоматическое оружие. Наличие у предполагаемого нарушителя оружия не оставляло сомнений в том, что, если он, или скорее они решатся на переход границы, огневой контакт в момент задержания почти неизбежен. Помимо основной задачи, перед нами с Бычковым в такой обстановке важнейшим условием работы становится сохранение наших людей. Воспрепятствовать прорыву границы и при этом обеспечить максимально возможную безопасность личного состава — умри, но сделай. И хотя все наши действия в момент задержания отработаны до автоматизма, понятно, с известными отклонениями в зависимости от обстановки, я все-таки каждый раз чувствую нехороший холодок за ребятишек. Какие ни тренированные, какие ни разрядники, а, как говорится, против лома нет приема... Словом, на всякий пожарный случай изменением тонов радиосигнала я продублировал команду «Приготовиться!» Гражданин на том берегу сложения попался нехилого, но и у нас подобрались ребята тертые, во всяком случае, в первенстве Союза по самбо не он, а я боролся...

Шел он хорошим тренированным шагом, бесшумно, но сторожко, внимательно контролируя нашу сторону. Такому ничего не стоит за ночной переход до дневки отмахать по сильно пересеченной местности полсотни, а то и больше верст. Пройдя сотни полторы метров, он остановился прямо напротив нас, подождал с минуту, разглядывая наш берег. Потом двинулся обратно. Вопрос ясный: этот субчик шел в авангарде группы, разведчиком, и теперь вернулся за остальными. Ну что ж... мы готовы. Минуты через две возвращаются уже вдвоем. Второй тоже с автоматом. Опять, как по заказу, встали напротив нас, метрах в двадцати от меня. Посовещались. Первый опять ходко двинулся вдоль речки, продолжая наблюдать наш берег, а второй остался. Пройдя с километр, «ходок» вернулся, очевидно, вполне удовлетворенный мертвой тишиной и безлюдьем нашей стороны. Они, видно, убедились в полной безопасности и повели себя крайне свободно — прямо как у тещи на блинах: громко разговаривали, размахивая руками, а потом и вовсе стали кричать в сторону, откуда пришли, — звали остальных. И тут на нас выехал целый караван! Двое пеших, опять же со стволами, ведут четырех ишаков, а на пятом какой-то дедок сидит — не иначе проводник из местных. Ишаки, тяжело груженные — с обеих сторон висят пухлые длинные хурджуны. На глазок я прикинул: груз серьезный. Если терьяк, никак не меньше килограммов четырехсот. Давненько не было такого урожая. С той, июньской, партии в прошлом году...»

Из документов следствия. 1987 год.

Из «Протокола допроса» свидетеля Гержбака Гарри Борисовича.

«...Когда мы прибыли к месту обнаружения нарушителей госграницы, то недалеко от погранзнака №... десантировались из бронетранспортера. По приказу старшего по команде наша поисковая группа в составе рядовых Щукина, Коробова и меня двинулась к излучине реки правым берегом. Над лесистой местностью, прилегающей к берегу реки, кружил вертолет, показывавший нам движение нарушителей. Я и Коробов пошли к изгибу реки по самой кромке воды, а Щукин пошел по-над берегом... Вдруг мы услышали, как он кому-то крикнул: «Стой! Стрелять буду!» — и произвел предупредительный выстрел вверх. К тому времени мы с Коробовым обогнули изгиб реки и увидели, как с обрывистого берега левее Щукина в воду прыгнул нарушитель границы. Прыгнув в воду, нарушитель стал быстро двигаться по реке к противоположному берегу в направлении отмели. Я дал очередь из автомата поверх головы нарушителя, но он не реагировал. Тогда я открыл огонь прямо по нему, при этом целился в нижнюю часть тела. Нарушитель как-то отшатнулся в сторону, но продолжал идти. Он уже было достиг отмели, но в это время...»

Да, была лунная мартовская ночь. Замполит отправился наверх встречать очередной наряд с границы, и я вышел следом за ним на волнуемый влажным ветром воздух. Луч прожектора трогал дальние складки хребта, выглядевшие в его голубоватом неживом свете совсем уж зловеще.

— ...примерно порядка четырех километров к востоку слышали очередь из крупнокалиберного пулемета, — докладывал старший наряда, — потом на расстоянии порядка трех километров зажглись два костра. Почему-то перемигивались, вроде как передавали что-то..,

— Скоро, наверное, у вас тут тихо будет, — сказал я.

— Войска-то выводим...

— Вашими бы устами да мед пить, — усмехнулся замполит. — Пока обстановка непростая. Да и потом, ведь основная наша «клиентура» так сразу вряд ли от своей основной «работы» откажется, для них контрабанда — десятками лет главный источник дохода, да и единственный. Да что там говорить... — он махнул рукой. — Вон конец, видите?

Проследив за его пальцем, я едва различил на фоне разбавленной лунным светом темноты крохотный зубец на скальной гряде.

— Этот «чертов палец»?

— Вот-вот, — подтвердил он. — Это такая кучка камней, вроде пирамидки. У контрабандистов они для обозначения тропы служат. Как бы дорожные знаки. И видите, ставят на фоне неба, чтобы, значит, ночью видно было. Ну, мы, когда тут обосновались, само собой копны эти пораскидали. Так вот не поверите — все равно появляются, правда, не здесь, а впритирку к границе. Значит, продолжают ходить...

Замполит покачал головой и углубился в очередную порцию бумаг. Было начало одиннадцатого вечера.

В этот момент, как позже выяснилось, ситуация в ночном наряде достигла высшей степени напряжения.

КАПИТАН АНАТОЛИЙ КОНЕВ: «...Собравшись на берегу, все пятеро о чем-то стали совещаться. Дед с ишака так и не слез. Наконец один из них разулся и двинулся к реке. Вошел в воду...

Как ни крути, а в таких случаях, помимо холодного здравого расчета, в человеке просыпается и обыкновенный азарт, который не задушить никаким командирским приказом, — у меня, конечно, внутри все заиграло: высчитали мы их на удивление точно.

Постоял он с минуту у бережка — вода-то холодная, не май месяц. Постоял, пообвык и... двинулся к нам! Брод разведывать. Но парень попался опытный — до середины дошел, как будто знает точно, где граница проходит, и встал. Жмурится, как кот, видно, не нравится ему что-то. Да... С таким грузом не раз и не два подумаешь. Если у них терьяк и они с таким количеством завалятся — до смерти с хозяином не расплатиться. Как-то разошлись со своим боссом те ребята, что тогда, в июне, к нам пожаловали?»

Из документов следствия. 1987 год.

Из «Протокола допроса» свидетеля Гержбака Гарри Борисовича (продолжение).

«...B это время Коробов, прицелившись, выпустил по нему очередь из автомата. Нарушитель после его выстрела сразу упал на песчаную отмель. После предупредительного выстрела Щукина с противоположного берега кто-то из кустов открыл огонь в нашу сторону. Я видел в кустах на сопредельной территории вспышки автоматных выстрелов. Две трассы пуль... легли совсем рядом с нами на поверхности реки. Мы с Коробовым и с собакой, которую он вел, бросились к кустам, росшим у берега. ...Отмель, находящаяся у правого берега реки, на которую упал после наших выстрелов нарушитель, фактически является берегом реки и частью территории Советского Союза... С тем, чтобы не допустить ухода нарушителя на сопредельную иранскую территорию, мы, после предупредительных выстрелов, открыли по нему прицельный огонь...»

НАЧАЛЬНИК ЗАСТАВЫ МАЙОР НИКОЛАЙ БЫЧКОВ: «У меня не было и тени сомнения в том, что они через минуту направятся к нам. Должен признаться, взволнован был до крайности — по месту предыдущей службы ничего подобного видеть не доводилось. Причем наличие у возможных нарушителей оружия и несомненное обилие груза заставляли предположить, что они будут защищать его всеми возможными способами и не остановятся перед применением автоматов. Тем временем человек, разведавший брод, недолго постоял у воображаемой линии границы и направился обратно к берегу, где его поджидали остальные члены группы. В следующий момент, очевидно, следовало ждать начала переправы через реку. Повернув голову, я на всякий случай посмотрел на изготовившихся солдат и чуть кивнул Анатолию, как бы подтверждая общую готовность к началу задержания.

Однако Конев лишь едва заметно пожал плечами, чем изрядно озадачил меня. «Разведчик» между тем вышел из воды и соединился со своими партнерами. Группа снова стала совещаться, видимо, * взвешивая все «за» и «против» форсирования реки. И вдруг, вместо того чтобы войти в реку, вся компания двинулась в глубь Ирана!!!

Я быстро взглянул на Конева. Видимо, у меня на лице было то же самое выражение — разочарование и даже, если хотите, обида: он понимающе кивнул и слегка развел руками. Очевидно, что-то заставило их отказаться от переправы — риск потерять или прито-пить груз был весьма реален: река тут быстрая. На всякий случай мы проводили их, двигаясь расходящимся курсом по своему берегу, но группа безоглядно уходила в сторону от границы. Как говорится, уши мы вымыли, а тетушка-то не приехала... То ли дело, как рассказывают, было в июне прошлого года...»

Из документов следствия. 1987 год.

Из «Постановления о признании вещественными доказательствами ».

«Старший следователь Атаев, рассмотрев материалы уголовного дела №... — УСТАНОВИЛ: 1 июня 1987 года на участке н-ской пограничной заставы пограничным нарядом были обнаружены трое неизвестных нарушителей границы СССР. При проведении операции по задержанию нарушителей один был убит, а двум другим нарушителям удалось скрыться на сопредельной территории. С места происшествия и места стоянки нарушителей на советской территории были изъяты личные вещи нарушителей границы, а также 20 патронов к автомату и 22 патрона к пистолету и 257 килограммов 150 граммов вязкого темно-коричневого вещества...»

Из «Постановления о возбуждении ходатайства о продлении срока предварительного следствия».

«3 июня 1987 года на участке н-ской пограничной заставы командованием н-ской войсковой части... совместно с иранской стороной было проведено опознание трупа убитого нарушителя границы. Каких-либо документов при убитом обнаружено не было, а жители приграничных иранских аулов и представители иранских пограничных властей в нем гражданина ИРИ не признали. С учетом изложенного в тот же день по обоюдному согласию сторон труп нарушителя был захоронен на советской территории...»

Из «Протокола экспертизы».

«...Вывод: 40 образцов вещества темно-коричневого цвета, представленные на исследование, являются наркотическим веществом — опием. Подпись: эксперт Каминская 3. Е.»

За годы службы на южной границе Анатолий Конев задержал около тонны наркотиков — опия-сырца и героина. Легко представить себе, сколько людей спасено капитаном Коневым «со товарищи».

Ну, а куда же девается вся эта «продукция»? — спросите вы.

Так вот. Героин уничтожается. Из опия же добываются на фармакологических заводах ценнейшие лекарства, необходимые при многих, в первую очередь психических, заболеваниях. Недавно, в частности отсюда, из Ашхабада, такая накопленная тонна в бронированном автомобиле и под надлежащей охраной была препровождена в аэропорт, откуда и направилась по назначению — к фармакологам. Сопровождал этот, без преувеличения, бесценный груз, кстати, тот самый Атаев, который расследовал дело в июне прошлого года.

А Анатолий Конев и Николай Бычков по-прежнему на границе. И, судя по всему, работа у них пока что есть. За последние годы на этом участке границы задерживались пограннарядами различные по численности группы контрабандистов, перетаскивавших наркотики. Все дело в том, что на территории Афганистана неподалеку от нашей границы проживают племена белуджей, которые в разное время и по разным причинам эмигрировали из Ирана в соседний Афганистан и основным занятием которых является контрабанда. Так, в Гератской провинции Афганистана проживает крупный род иранских белуджей по фамилии Горгич. Контрабанда наркотиков — опия и героина — основной вид занятий этого многочисленного, в несколько десятков тысяч людей, рода. Так что тропа вдоль речки едва ли зарастет травой...»

 

ЕВРОПОЛ И КОНТРАБАНДИСТЫ...

С распадом СССР прозрачные границы Западной Европы перестали быть преградой для международной преступности. Интерес криминального мира к Старому Свету не угасает.

Латиноамериканская наркомафия, московско-кавказские нелегальные структуры, китайская «Триада» — все занялись глобальной перекройкой маршрутов доставки и распространения наркотиков.

Так, в 1992 году из тюрьмы в Германии сбежал известный рецидивист. Уже через неделю он убедил колумбийских кокаиновых баронов в своей сверхпредприимчивости. Он пообещал развернуть новую сеть торговли зельем по всей Европе, через Россию выйти на восточные рынки. Другой немец вызвался организовать транспортные коридоры из Латинской Америки в Европу через Португалию и Испанию. Причем, новая преступная организация вербовала только европейцев. Никаких «латинос» или «чиканос» со жгучей южной внешностью и традиционной косичкой в волосах...

В сентябре 1996 года португальский Европол сообщил в Гаагу о двух итальянцах-мореходах, которые на спортивной яхте, зарегистрированной в Гибралтаре, доставили из Бразилии не менее 50 килограммов кокаина. Испанский Европол проследил маршрут их соотечественника, который доставил во Францию помеченный груз. Французы уже были наготове. Курь-ера-француза аккуратно «проводили» до Германии и передали «из рук в руки» под объективы телекамер сотрудников немецкого отделения Европола.

Сразу после прибытия груза в Берлин началась широкомасштабная операция. В Германии арестовали обоих немцев, создавших новую нелегальную структуру. Во Франции задержали местных курьеров, а в Мадриде и Лиссабоне накрыли целую сеть нелегальных квартир и складов наркотиков, предназначенных для дальнейшей транспортировки. Наконец, по прибытии из Испании в Бразилию был взят сам координатор преступного проекта.

Так началась история Европола, межправительственной полиции стран Евросоюза, созданного в 1994 году. В 1996 году его сотрудники только в Германии и Великобритании провели 2400 операций по обезвреживанию международных преступников.

В электронных банках информации Европола накапливаются данные по проблемам нелегальной транспортировки наркотиков и расщепляющихся материалов.

Идет сбор информации о нелегальной иммиграции в страны ЕС, о торговле «живым» товаром. Завершается создание компьютерной сети по угонам автомобилей.

Европол пока еще выполняет функции координации и связи национальных полиций, которые ведут оперативно-следственную работу на местах. Но в перспективе в рамках Европола будет создана структура, аналогичная ФБР США. Ее сотрудники будут использовать опыт работы ФБР с преступными организациями типа «Ангелов ада» или «Черных пантер» для внедрения в печально известную «Триаду» или чеченские группировки в Англии.

Нелегальный бизнес все более напоминает Интернационал.

Ядро преступной организации остается национальным по составу на уровне штаб-квартиры, а уже периферийные структуры пользуются услугами подпольных дельцов всех наций и народностей.

Этой тенденции Европол способен противопоставить скоординированные действия полицейских подразделений стран ЕС. Восточная зона профессиональных интересов Европола простирается до Польши. Именно на ее границе с Беларусью в XXI веке, по заявлениям некоторых кавказских лидеров, будут устроены криминальные «шлюзы», регулирующие движение нелегальных товаров в самом узком месте «великого шелкового пути».

 

«НАШЕ» ЗЕЛЬЕ НА МЕЖДУНАРОДНОМ РЫНКЕ

До последнего времени российские наркобароны варились в собственном соку. С распадом Союза ситуация резко изменилась. Сквозь огромные бреши, проделанные в железном занавесе, впервые потекли ручейки наркотиков в страны Западной Европы и даже в Америку. Есть все основания полагать, что скоро они обернутся полноводными реками. По оперативным данным МВД налажено несколько надежных мостов, соединяющих Россию с Германией, Австрией, Японией и Скандинавией. По ним движутся среднеазиатская марихуана, гашиш, триметилфентанил, опий. Эти поставки контролирует известнейший в преступных кругах вор в законе Рафик Сво.

Проникновение отечественных наркотиков на переполненный европейский рынок обусловлено двумя причинами: с одной стороны, их относительной дешевизной, с другой — страстным желанием российских дельцов получать за товар твердой валютой.

Первую крупную партию наркотиков — 49 килограммов марихуаны, которые пытались вывезти в Грецию, — задержали в 1991 году в Чопе. В марте 1992 года, опять при попытке провоза гашиша в Афины, был задержан гражданин Греции Тзонис Христос. Немало наркотиков попадает на Запад и через страны Прибалтики. Так, в купе проводника поезда Санкт-Петербург — Рига было обнаружено около 6,5 килограмма марихуаны, предназначавшейся для дальнейшей транспортировки в Германию.

По данным немецкой полиции, 1 килограмм гашиша на германском «черном» рынке стоит от 6 до 7 тысяч марок, 1 грамм героина — 180—250 марок, 1 грамм кокаина — 100—200 марок, 1 г триметилфентанила — 300—500 марок.

В 1991 году при попытке вывоза наркотиков из России за границу было конфисковано 2165 граммов гашиша, 61 073 грамма марихуаны, 654 грамма опия, 902 грамма фенамина. За 9 месяцев 1992 года — 317 кг марихуаны и 25 — опия. При этом на границе задерживают не более 2 процентов контрабандных грузов.

По прогнозам специалистов, в самом скором времени Россия рискует превратиться в одного из крупнейших поставщиков как растительных, так и синтетических наркотиков в страны Запада.

Намечается и другая любопытная тенденция — зарубежные наркодельцы начинают потихоньку прощупывать российский рынок. Только в 1992 году через границу просочилось 1,5 килограмма опия, около 47 килограммов маковой соломки и даже 115 граммов кокаина. Кстати, по прогнозам экспертов из МВД, этот наркотик, вероятнее всего, появится в России в больших количествах и в самом недалеком будущем.

Они также считают, что колумбийские наркобароны пойдут даже на снижение цен на свой кокаин, чтобы подмять под себя такой грандиозный рынок, как российский. К тому же южноамериканцы ищут возможности для эффективного размещения своих баснословных капиталов. В этом смысле наша страна, где не обращают особого внимания на источник происхождения денег, выглядит весьма заманчиво.

По оперативной информации, с медельинскими дельцами установил тесные связи, пожалуй, самый авторитетный в отечественном преступном мире человек по кличке Японец. В апреле 1992 года он переехал из Москвы в Лос-Анджелес, откуда и приводил в действие потаенные рычаги управления не только криминальным сообществом, но и, возможно, немалой частью российской экономики.

 

СЛАБИТЕЛЬНОЕ КАК СРЕДСТВО БОРЬБЫ С НАРКОТИКАМИ

На территории России наиболее активно действует нигерийский наркокартель. Он организует доставку наркотиков из Латинской Америки в развитые страны. Один из таких путей лежит через Россию. Нигерийцев от других наркодельцов отличают клановость, четкое распределение обязанностей и обширные родственные связи. Внедрение агентуры -в их среду крайне затруднено.

Не так давно в Головинском межмуниципальном суде Северного округа Москвы слушался ряд дел, связанных с незаконным оборотом наркотиков. Обвиняемые — три гражданина Ганы и два гражданина Нигерии были задержаны в аэропорту Шереметьево-2 во время таможенного досмотра. Следственное управление ФСБ России возбудило против них уголовные дела по статьям 78 часть 1 (контрабанда) и 224 часть 2 (незаконное хранение и перевозка с целью сбыта наркотических веществ в крупных размерах) УК РФ. Все признали свою вину и осуждены на различные сроки от 5 до 7 лет российской тюрьмы с конфискацией имущества.

Нигериец Игве Джейрос Ибоджи вез из Колумбии 55 герметически запаянных капсул. Его путь лежал через Перу и Москву в Гвинею. В московском аэропорту проглотил все 55 пакетиков. На юридическом языке «с целью сокрытия наркотика от таможенного контроля в своем желудочно-кишечном тракте». Однако таможня была начеку. Гражданина Нигерии, а заодно и всю группу африканских представителей, прилетевших этим рейсом, прямым ходом направили в институт им. Склифосовского. Там всех просветили рентгеном и у каждого обнаружили по нескольку десятков капсул. Операция по извлечению этих самых капсул заключалась в том, что пациенты более суток сидели, простите, на унитазах. Все выжили. А потом, дружно сменили больничные койки на тюремные нары.

Чем объясняется проницательность российских таможенников? Много сказать не представляется возможным, но, ясное дело, тут не обошлось без российских спецслужб. Точнее, без тесных связей таких служб из различных государств.

Сотрудничество уже дает свои результаты, и россияне, скажем, действуют по всем мировым стандартам. Так, ФСБ вместе со спецслужбами США, Венесуэлы, Германии и Кубы проведена успешная операция против наркогруппировки, действовавшей с территории Латинской Америки. Арестованы члены ее российского звена. Только в 1996 году проведены операции по «африканской наркомафии», захвачены с поличным 10 иностранцев, установлено более 40 крупных связей наркодельцов. Выявлены новые маршруты доставки наркотиков в Россию. Возбуждено в общей сложности 373 уголовных дела, привлечены к уголовной ответственности 493 человека, изъято из незаконного оборота более 7 тонн наркотических веществ, что в два раза больше, чем в 1995 году.

Недавно закончилась совместная операция ФСБ и Департамента по борьбе с распространением наркотиков США. Разоблачена крупная мафиозная группа, у которой изъято 100 килограммов героина стоимостью в несколько миллионов долларов.

Гражданин Нигерии Етоквудо на суде пожаловался, что пуститься во все тяжкие его подтолкнули обстоятельства. Дескать, в Колумбии его ограбили, и, чтобы заработать на пропитание, он согласился контрабанд-но доставить 561 грамм кокаина Котону в Бенине. Гражданин Ганы Босомпем убеждал российских судей в том, что перевезти кокаин его принудил некто, угрожая пистолетом. Его. соотечественник Коффи умудрился перевезти в своем желудке аж 700 граммов кокаина! Получил он за это 700 американских долларов. По одному доллару за грамм. Не густо!

Само собой разумеется, что все иностранцы просили не судить их в России, а отправить поскорее на родину. Однако им напомнили о существовании единой международной Конвенции о наркотических средствах. Она гласит, что любое лицо независимо от гражданства, умышленно занимающееся производством, предложением с коммерческими целями, перевозкой, ввозом и вывозом наркотиков, подлежит соответствующему наказанию, в том числе тюремному заключению, либо страной, на территории которой совершено преступление, либо страной, на территории которой обнаружен преступник. В данном случае граждан Ганы и Нигерии судили в России, где они были арестованы органами ФСБ. Так что наркодельцам придется несколько ближайших лет провести в нашей стране, правда, в местах, не столь отдаленных.

P. S. По экспертным оценкам, годовой оборот наркотиков в России составляет около 500 тонн. Российский наркорынок еще не сформировался. В последние 5 лет его пытается освоить международная наркомафия как транзитный регион, рынок сбыта и сырьевую базу, а также как средство для отмывания «грязных» денег.

Наркотики везут в Россию из Нигерии, Афганистана, Пакистана, Индии, Бразилии, Голландии, Таджикистана, Северной Кореи, Азербайджана, Монголии, Перу и многих других стран. Сотрудники спецподразделения ФСБ по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, созданного 5 лет назад, чуть ли не еженедельно во взаимодействии с правоохранительными органами пресекают преступные операции международного и федерального уровней, выявляют тайные притоны и подпольные лаборатории.

 

СИНТЕТИЧЕСКАЯ ИНТЕРВЕНЦИЯ

Если обратиться к официальной статистике, ничего особенного в смысле синтетической революции на российском наркорынке не происходит к примеру. По данным отдела по борьбе с контрабандой наркотиков Государственного таможенного комитета РФ, за первые шесть месяцев 1995 года на границах отечества было задержано всего 6 (!) граммов метадона, около 500 доз знаменитого галлюцагена ЛСД и 960 граммов амфетаминов. Все. Казалось можно сделать вывод: сильнодействующие наркотики, полученные путем сложных химических реакций, распространения в России не получили. Однако в данной ситуации куда справедливее было бы констатировать иной факт: на наших границах задерживается не 10 процентов контрабандных наркотиков, как утверждают сотрудники ГТК, а значительно меньше — 0,01—0,1. И это в лучшем случае. В пользу этого утверждения говорят аппетиты полуторамиллионной армии любителей кайфа, ежегодно переваривающей десятки, если не сотни килограммов сильнодействующих, или, как их еще называют на Западе, «жестких» наркотиков. Их потребление особенно резко возросло в течение последний лет. Причем ценителей модных препаратов не смущают даже исключительно высокие цены.

Самый популярный синтетический наркотик, пожалуй, экстази. Именно под этим названием он и пришел на российский рынок. Честно говоря, такого препарата в природе не существует: экспрессивное слово «экстази» обозначает целую группу наркотиков из разряда амфетаминов и метамфетаминов.

Стоит это удовольствие от 40 до 80 долларов. При нынешних ценах на наркотики это считается относительно дешево. Производят препарат в основном в Голландии, где его наши наркодельцы покупают по 10—15 долларов за таблетку. В России они переуступают оптовикам по 20—25 долларов за штуку.

Разовые партии бывают, как правило, достаточно крупными. Скажем, одна из перехваченных поставок из Амстердама насчитывала почти 11 тысяч таблеток, то есть около 4,5 килограмма наркотика.

Международная наркомафия пытается разрабатывать и героиновый рынок в России. Этот препарат умудряются у нас употреблять не только внутривенно, но и нюхать и курить. Основной его поток движется в Россию из Бирмы, Таиланда, Афганистана.

Больших успехов этому «интервенту» в битве за место под российским солнцем добиться пока не удалось. Одна из причин — высокая стоимость героина, один грамм которого стоит от 150 до 200 долларов. Другая — невысокое качество товара. В Россию завозят так называемый коричневый героин. Такой оттенок препарат имеет из-за всевозможных примесей, остающихся в препарате из-за несоблюдения технологий.

Пытаясь максимально заработать на товаре, мелкие оптовики безбожно «бодяжат» героин, смешивая его или с кофеином, или с сахарной пудрой — для нагонки веса. К примеру, столичный РУОП задержал сразу 2,5 килограмма героина. Однако после экспертизы выяснилось, что в арестованной партии чистого порошка лишь половина, остальное — кофеин. И наконец, еще один фактор, ставящий завесу героиновой экспансии, — «чер-няшка», или, говоря языком науки, экстрагированный опий, приготовляемый нашими умелицами в кустарных условиях из сырца. Стоит он несравненно дешевле своего лабораторного собрата, а бьет по мозгам, по утверждениям наркоманов, куда эффективнее.

И все же наркобароны не оставляют попыток посадить Россию на «героиновую иглу». С этой целью они забрасывают к нам, особенно из Америки и Европы, пробные партии исключительно высококачественного препарата. К тому же по демпинговым цепам. Если речь идет о партии не меньше килограмма, то ее вам могут даже уступить из расчета 60—80 долларов за 1 грамм. Недавно совместными усилиями сотрудников МУРа и германской криминальной полиции была обезврежена группа наркодельцов, как раз специализирующаяся на поставках героина в Россию.,

Поначалу, изучая рынок, они ввозили в страну по 50-—100 граммов порошка. Затем перешли на более крупные партии — от 1 до 5 килограммов. Во время передачи одной из них (4,5 килограмма) наркодельцы и были задержаны в Берлине. В их группу входили двое россиян, двое немцев, бельгиец и датчанин.

Из прочих синтетических наркотиков, появившихся в последнее время на российском рынке, можно выделить еще два. Во-первых, метадон. Этот препарат достаточно хорошо знаком отечественным любителям кайфа: лет пять назад он неоднократно появлялся в Москве, Петербурге, Риге. Причем, как правило, изготовляли его местные умельцы-химики. Затем его вытеснил сильнодействующий триметилфентанил, масштабное производство которого наладили в азербайджанских лабораториях.

Десятикубовая ампула этого наркотика идет по 25—30 тысяч рублей. Однако если и раньше он не отличался хорошим качеством, то в последнее время из Гянджи вообще пошел откровенный брак. Это и обусловило новую рокировку — метадон возвращается. К тому же характеристики его, по данным экспертов, исключительно высоки.

По мнению оперативников, вновь появившийся препарат в Россию ввозят из Ирана, а также из Германии, Голландии и США, где метадон производят вполне официально и используют при лечении от героиновой зависимости и при снятии абстинентного синдрома. Один грамм этого порошка стоит у нас около 200 долларов. Одна из самых известных в столице точек, где можно купить, метадон, — торговые ряды в районе площади Ильича. В среде наркоманов он особенно популярен из-за того, что после его употребления практически никогда не бывает ломок.

Наряду с синтетическими гастролерами проникают в Россию и новые для ее широт растительные наркотики. И первый среди них, без всякого сомнения, кокаин. Это, пожалуй, самый дорогой препарат, грамм которого стоит у нас 200—250 долларов. Несмотря на это, он имеет весьма широкое хождение, особенно среди людей, принадлежащих к состоятельным кругам: бизнесменов, политиков, крупных криминальных китов, «золотой» молодежи, театрального и киношного бомонда. Попадает сюда этот порошок из Колумбии, Боливии, Эквадора. Распространяют его в Москве две конкурирующие группы.

Первая группа — глухонемые. Они торгуют кокаином в районе гостиницы «Москва», в «Садко-Арка да» и на Ленинградском проспекте у кафе «Аист». Их цены, пожалуй, самые низкие в городе — в пределах 150 долларов за грамм. Причем действуют они достаточно открыто: из-за непреодолимого языкового барьера ни милиция, ни прокуратура связываться с этой публикой, как правило, не желает.

Вторая группа сбытчиков состоит в основном из выходцев с африканского континента — из Нигерии, Нигера, Чада, Мали, Кении. Как правило, это бывшие или действующие студенты Университета дружбы народов имени Патриса Лумумбы. Зона их активности — Юго-Запад столицы. Еще конкретнее — улица Миклухо-Маклая.

Здесь же, на Миклухо-Маклая, если верить легендам столичных наркоманов, можно раздобыть «класснейшую-травку» — боливийский, венесуэльский или танзанийский гашиш, который, правда, стоит чуть ли не в два раза дороже отечественного. Скажем, не 30 тысяч рублей за грамм, а уже 50. Однако, как авторитетно заявляют муровцы, речь идет об обыкновенной подставке: используя свое экзотическое африканское происхождение, темнокожие сбытчики под видом диковинной заморской конопли продают нашим «чайникам» обыкновенную кавказскую, украинскую или среднеазиатскую травку.

Рынок растительных наркотиков — вопия-сырца, маковой соломки, гашиша — в России по-прежнему огромен. Этим относительно недорогим зельем (1 грамм опия — 25—30 тысяч рублей, стакан маковой соломки — 30 тысяч) пользуется вся неэлитарная, низкооплачиваемая часть российских любителей кайфа. Причем попадает оно к нам в основном тоже из-за границы. По данным Государственного таможенного комитета, за 6 месяцев 1995 года зарегистрированно 259 случаев контрабандного ввоза наркотиков, против 40 попыток вывоза. Самая горячая в этом плане граница с Украиной и Литвой.

Что касается транзита наркотиков через территорию России в страны Европы и Америки, то, судя по официальным сводкам, его размеры просто микроскопические — за полгода 39,8 килограмма перехваченного зелья. Однако, по дружному мнению как зарубежных, так и отечественных экспертов, эта цифра нуждается в существенной корректировке: по прикид очным данным, ежегодно Россию в западном направлении пересекают десятки тонн наркотиков — кокаин, героин, опий-сырец.

И, наконец, о перспективах борьбы с наркобизнесом. По общему мнению специалистов, ждать каких-либо ярких прорывов в ней не приходится. Более того, к примеру, в Москве можно смело прогнозировать, вспышку потребления наркотиков.

 

«И НИКАКОГО ОРУЖИЯ или НАРКОТИКОВ...»

В нижней части графства Дейд болотистые низменности, местами заросшие высокой травой, тянутся почти до самого Атлантического океана, образуя громадную и необитаемую область, в середине которой Флоридская энергетическая и осветительная компания построила огромную атомную электростанцию.

Несмотря на окрестные болота, гремучих змей и аллигаторов, это гигантское сооружение огорожено и охраняется. По узкой дороге, построенной вдоль искусственного канала, с электростанции можно достигнуть южной границы. За безопасность энергетического комплекса отвечает «Вокенхат корпорейшн» компания из Корал-Гейблс, специализирующаяся на охране сверхсекретных сооружений, принадлежащих как правительству, так и промышленным концернам.

Освещаемый тусклой луной, заставлявшей сверкать белый песок грунтовой дороги как серебро, оранжевый пикап в соответствии с заведенным порядком подъезжал к цепи, преграждавшей въезд на территорию атомной электростанции. Водитель замедлил ход, и фары его автомобиля осветили кусты ризофо-ры по ту сторону барьера. Только кусты? Нет, среди них стоял огромный дизельный автофургон зеленого цвета, его габаритные огни не горели, и, скорее всего, в нем никого не было.

Остановив пикап, охранник взял в руки лежащий на сиденье радиопередатчик. Но нет, выходить в эфир нельзя. Этой ночью на электростанции проводили кое-какие испытания и всем сотрудникам было предписано до полуночи не пользоваться радиосвязью.

Вдруг из кустов вышел какой-то человек, молча ударил камнем по ветровому стеклу пикапа и разбил стекло. Водитель дал задний ход, развернул свой маленький автомобиль, вздыбил гравий и умчался назад тем же путем, что и приехал.

Когда охранник исчез в ночи, из кустов вышел второй человек и встал позади первого. Он был вооружен винтовкой «М-1» и страшно разгневан.

«Надо было убить этого недоноска», — прорычал он.

«Нет, — сказал тот, что орудовал камнем. — Это место слишком хорошо, чтобы осквернить его убийством. Мы примем другие меры. Давай-ка сматываться, пока есть время».

Вернувшись в сопровождении шести вооруженных коллег, охранник смог показать им только несколько сломанных кустов, отпечатки шин на песке и сорванный висячий замок, запирающий цепь. Из канала доносился рев самца аллигатора и кваканье лягушек. Одиночество шептало на тысячу голосов.

«Вот дерьмо!» — сказал охранник.

Специальный агент Кевин Фоули заканчивал дежурство в новом помещении УБН, что немного западнее международного аэропорта в Майами, когда раздался телефонный звонок. Голос звонящего был вкрадчивым и таинственным.

«У меня есть кое-что, что, по моему мнению, могло бы заинтересовать вас, — сказал он. — Нам надо бы увидеться».

«Почему бы и нет», — ответил Фоули.

«Встречайте меня в отеле «Холидей Инн» в Корал-Гейблсе, — закончил звонящий, — через час».

В отеле Фоули ожидал хорошо одетый человек, который представлялся как Брюс Беркманс-младший, вице-президент по международным связям «Вокенхат корпорейшн». Он сообщил Фоули, что его внимание привлекло одно происшествие, случившееся со служащим компании, и он почувствовал, что должен сообщить о нем соответствующему правительственному органу.

«Ладно, валяйте!» — пробормотал Фоули, отреагировав именно таким образом.

Служащий компании подвез двух колумбийцев, которых немного знал. Пока они объезжали «прекрасный город» — как называли жители свой Корал-Гейблс, — колумбийцы объяснили, что хотели бы договориться,^ чтобы охрана «Вокенхата» закрыла глаза на одну маленькую контрабандистскую операцию, которую они хотели бы провернуть. Хотя и маленькая, эта операция обещала быть прибыльной и достаточно выгодной для всех. В доказательство серьезности своих намерений пассажиры открыли портфель и попросили служащего «Вокенхата» заглянуть внутрь. Портфель был набит деньгами.

«Они будут ваши, если захотите», — объяснили колумбийцы. Служащий, будучи лояльным американцем, объяснил, что даже если он возьмет эти деньги, то все равно ничем не сможет помочь. Однако, добавил он, он знает кое-кого, кто мог бы пойти на это дело.

«Прекрасно, — сказал один из колумбийцев. — Делайте все, что возможно, и держите с нами связь».

По возвращении в штаб-квартиру корпорации служащий пришел к Беркмансу и рассказал о случившемся. Беркманс посоветовался со своим боссом, бывшим сотрудником ФБР позвонил в УБН и попал на Фоули.

Специальный агент сразу же подумал, что этот случай заслуживает внимания. Начальство Фоули решило, что Беркманс, занимавший пост вице-президента и обладающий широкими полномочиями, должен сыграть роль клюнувшего на взятку.

Повинующийся приказам Беркманса подчиненный через два дня связался со своими колумбийскими приятелями и назначил им встречу в ресторане. Там и рассказал своим дружкам, что наиболее подходящий фигурой для них является Беркманс, тщеславный и претенциозный мот: он испытывает постоянные денежные трудности и доведен нехваткой денег до отчаяния.

Великолепно, решили колумбийцы, это именно тот человек, которого он ищут.

«Мы хотим, — объяснил Франциско Медина, — поставить одного из наших ребят, одетого в униформу концерна, в одном местечке, которое охраняет «Во-кенхат». Мы собираемся выгрузить там кофе и шейки омаров».

«И никакого оружия или наркотиков, — вступил в общий разговор Педро Наварро. — Только шейки и кофе».

Поговорили еще немного, и служащий концерна пообещал найти названного им кандидата и сообщить о результатах. Через два дня он позвонил Медине и сообщил хорошие вести: вице-президент Беркманс готов сотрудничать, но требует аванс. В конце концов, он подвергает опасности свою репутацию и служебное положение, соглашаясь встретиться в ним. Если об этом узнает старый чистоплотный Вокенхат, то вышвырнет его. Медина понял правильно; фактически он одобрил такую алчность и потому попросил номер телефона Беркманса.

Наварро позвонил Беркмансу и назначил встречу в ресторане. После предварительной беседы Беркманс и Медина удалились в мужской туалет, где колумбиец положил пачку в пять тысяч долларов Беркмансу в карман.

После возвращения их из туалета беседа приняла более серьезный характер. Пришел вызванный кем-то из этих колумбийцев Марио Абаскал и присоединил-с я к компании. Медина настаивал, чтобы Марио, переодетый в униформу охранников концерна, и был тем человеком, который должен будет стоять в дальней части территории атомной электростанции. Он должен будет открыть ворота и охранять их, никого не пуская в зону выгрузки контрабанды.

«Мы собираемся доставить туда омаров и кофе, — сказал Наварро. — Именно туда. Это безопасно, поскольку все будет происходить за оградой. Грузовики, которые вывезут контрабанду, приедут по дороге, идущей вне ограждения. Все, что нам нужно, — это продержать ворота открытыми достаточно долго, чтобы грузовики успели въехать и загрузиться. Ну как, идет? »

«Нет», — ответил Беркманс.

Фоули и другие агенты УБН, занятые в этом деле, исключали всякую мысль о том, чтобы доверить исполнять роль охранника концерна «Вокенхата» одному из контрабандистов. Это было бы слишком рискованно. На эту роль предназначали Фоули, и Беркманс должен был убедить контрабандистов согласиться с этим.

«Будет очень трудно, если невозможно, сделать так, как вы хотите, — продолжал вице-президент. — Дайте мне подумать и посмотреть, что я смогу сделать. Лучше всего, если я попытаюсь заполучить такого парня, который сделает все, что я скажу.

Ему тоже нужны деньги. Я без труда смогу уговорить его».

Они поспорили. В итоге Беркманс все же пообещал сделать так, как предлагали колумбийцы. Он, однако, объяснил, что для начала Марио необходимо прийти в представительство концерна и заполнить анкету поступающего на работу. Избежать этой процедуры нет никакой возможности. Более того, в анкете надо указывать только правдивые сведения, потому что в соответствии с заведенным порядком их будут проверять. Любое несоответствие вызовет подозрение.

К удивлению Беркманса, Абаскал сказал, что ему нечего скрывать и что он придет завтра утром заполнять анкету. Так он и сделал. Агент УБН спрятался в кабинете вице-президента с магнитофоном, и там «Марио дал все сведения о себе: место рождения, образование, прежнее занятие, номер водительских прав и прочее». Беркманс сам задал вопросы и заполнил анкету, чтобы ответы Марио можно было записать на магнитофонную ленту. Между делом Беркманс выспрашивал о задуманной операции, и Марио вынужден был повторять все, о чем говорилось в предыдущий вечер.

«Ну вот, а теперь ты должен пройти испытание на детекторе лжи, — сказал вице-президент. — Это необходимо пройти каждому поступающему на работу к нам».

Один из стандартных вопросов, который задавался всем поступающим на работу, формулировался следующим образом:

«Есть ли у вас скрытый мотив для того, чтобы стремиться работать именно в корпорации «Вокенхат»?

На другой день Беркманс позвонил Медина и сообщил, что Марио не прошел испытания на полиграфе. Более того, сказал он, как он узнал, каждый работающий на охране атомной электростанции должен иметь специальное разрешение Комитета по атомной энергии. Поэтому нет никакой возможности пристроить Марио на это место.

«Что же делать?» — спросил Мадина.

«Я поговорю со своим парнем», — ответил Беркманс.

После небольшой перебранки Медина пообещал посоветоваться со своими коллегами. За это время УБН провело определенную работу и договорилось с кем надо, чтобы на вопросы о Фоули они отвечали, что ой работает охранником в концерне. Через два дня Беркманс по делам компании вылетел в Вашингтон. Там его настиг телефонный звонок взбешенного Наварро.

«Где этот парень? Мы готовы встретиться с ним. Груз прибывает!»

Фоули известили, что ему надо связаться с Наварро. «Эй, — сказал он в телефонную трубку. — Я друг Брюса. Что, хотите повидать меня?»

Они встретились вечером того же дня в одном из ресторанов Корал-Гейблса. Там был и Марио Абаскал, одетый в оранжевый спортивный костюм, на спине которого было от руки написано его имя. Марио сказал, что заведует сварочный мастерской и верит в ее процветание. Наварро «выглядел как член колумбийской мафии», рассказал Фоули, а сам агент был также одет довольно небрежно. «Я видел, что управляющий все время наблюдал за нами — очевидно, боялся ограбления».

После того как немного поболтали, колумбийцы показали Фоули нарисованную от руки карту нужного им района и указали, где находятся ворота, которые необходимого открыть. Ворота были милях в четырех от берега моря, и возле них проходил не один, а два канала. Один, идущий северней, был новым, недавно проложенным энергетической компанией для отвода горячей воды от ядерных реакторов. Старый канал, вдоль которого шла дорога, находился футах в пятидесяти южнее. Чуть дальше дорога и канал поворачивали на юго-запад и выходили из отгороженной зоны, принадлежащей энергетической компании.

«Мы подойдем со стороны океана, — втолковывал Марио, — а ты должен открыть ворота, чтобы можно было вывезти товар».

«Нет вопроса, — сказал Фоули, — но... нельзя ли получить какие-нибудь деньги прямо сейчас?

«Всей суммы у нас с собой нет, — ответил Марио, — но ты получишь все завтра. Идет?»

«Идет», — согласился Фоули.

«Пошли в туалет», — велел Марио.

Управляющий увидел, как агент, держа маленькую матерчатую сумку, принесенную с собой в ресторан, направился в мужской туалет, а следом за ним пошел туда же невысокий человек в оранжевом костюме. В туалете Марио нагнулся и достал из носка пачку долларов. Фоули пересчитал деньги: пять тысяч.

«Ты получишь остальное утром, при встрече, — продолжил застольную беседу Марио. — У меня будет и небольшая премия для тебя, но только это должно остаться между нами».

«Вот это мне нравится», — ответил агент.

На следующее утро они встретились на стоянке возле ресторана, Абаскал отдал Фоули остальные две тысячи, а затем повез его в серебристом «ягуаре» по безлюдной, пустынной дороге, идущей среди болот. Возле ворот, о которых уже столько говорилось, они остановились. Тут Марио тщательно разжевал Фоули то, что нужно было делать.

«Вот дорога, вот ворота, вот канал. Судно должно войти в канал, разгрузиться, а грузовики должны въехать через открытые ворота и подобрать груз. Затем через те же ворота они должны выехать, и все должно произойти именно так. Дело займет не более часа и должно осуществиться однажды вечером между семью и двенадцатью».

«Если это будет поздно вечером, — спросил Фоули, — то как вы собираетесь найти вход в канал? Он же чертовски узкий!» «Спокойно, парень, — ответил Марио, очевидно углядев случай удивить агента. — У нас есть штурман. Он запросто проведет судно».

«У вас отличная организация», — оценил агент, сочтя возможным выразить удивление.

«Верно, — ответил Марио. — Нам нравится это место. Мы использовали его шесть раз и не имели никаких хлопот. На седьмой раз возникла маленькая проблема с охранником, поэтому-то мы и решили позаботиться об этом, прежде чем придется убить кого-нибудь».

«А что это за проблема?» — спросил Фоули.

Солнце уже садилось, и запах болот усилился. Вдалеке слышался шум дороги.

«Ничего особенного. Охранник проезжал мимо и увидел грузовик, но не заметил наших людей. Как только он убрался, мы закрыли ворота. Нам не хотелось убивать его, потому что в этом случае мы больше не смогли бы пользоваться этим местом».

«Мне бы вовсе не хотелось быть причастным к убийству», — сказал Фоули в страхе.

«Не волнуйся, — заверил колумбиец. — У нас большая организация, и мы хорошо защищены. Мы хотим воспользоваться этим местом по крайней мере еще раз десять в течение следующих нескольких недель. У нас, конечно, есть и другие места для выгрузки, и осведомитель в Береговой охране, так что всю необходимую информацию и о патрулях мы всегда получим».

«А затем, — рассказывал Фоули позже, — я узнал, что речь идет совсем не о кофе с омарами».

Марио, перескакивая с одного на другое, поведал об их организации в Колумбии. В США ее штаб-квартира находится в Атланте, а в этой местности, по словам Марио, ей принадлежит большая недвижимость возле Корал-Гейблса, которая используется для отдыха и совещаний. Фоули мог только гадать, сколько в этих признаниях было правды, а сколько вымысла.

«Той ночью, когда придется действовать, — продолжал Марио, — ты будешь здесь. А я на дороге, в миле или двух отсюда, смотреть, чтобы не было посторонних. Я дам тебе передатчик, и мы сможем поддерживать связь».

На следующий день агент приехал за радиопередатчиком в сварочную мастерскую Марио, которая тоже располагалась западнее аэропорта. Они по-приятельски поболтали. Сразу же стало ясно, что Марио хотел вывести из дела Беркманса и работать с «этим парнем» без посредника. Фоули старательно подыграл колумбийцу и был вполне вознагражден за это, когда Марио перебросил ему через стол рулончик из десяти стодолларовых купюр.

«У нас свои отношения, — сказал Марио. — Но то ли будет, когда придет груз! Держись за меня, и тебе больше никогда не придется вкалывать».

«Вот это мне подходит!» — отреагировал агент.

«Но особо не шикуй, — предостерег маленький сварщик, — возьми меня: вот мастерская, где я работаю. Если кто-нибудь проверит, то увидит, что я имею солидные долги. Я не сорю деньгами и не болтаю лишнего».

При следующей встрече Марио сообщил, что в тот день, когда они ездили на болота, товар был выгружен на побережье.

«Мы приняли его той же ночью, но уже в другом месте. Никаких неприятностей не было, но все же это было довольно рискованно. Поэтому нам очень хотелось бы, чтобы к следующему разу ты был готов». «Я готов», — ответил Фоули и ждал на берегу.

Прошло три недели. За это время Беркманс как-то позавтракал с Марио, который рассказал ему о размере своей организации и ее вооружении. Стремясь доказать готовность к сотрудничеству, Беркманс V предложил добиться для Марио и его друзей разрешения тренироваться на стрельбище концерна, но контрабандист отказался, заметив, что их оружие настолько мощное, что для тренировки подойдет разве что соответствующе оборудованный армейский полигон.

9 февраля 1977 года Марио позвонил по специальному номеру, который УБН выделило для всех секретных агентов.

«Привет, — сказал он, — эта штука на подходе. Жду тебя завтра».

Они договорились встретиться в ресторане Говарда Джонсона на Западной 37-й улице. На следующий день Фоули в первый раз надел униформу охранника концерна.

«Это было ужасно — выйти из штаб-квартиры в костюме от «Вокенхата», — рассказывал Фоули позже. — У меня был маленький свисток, а еще служебный значок и форменные ботинки, и я чувствовал себя нелепо».

Коллеги отнюдь не успокоили его чувства: «они улюлюкали, смеялись и фотографировали меня, пока я шел к автостоянке».

Прибыв на встречу, Фоули был поражен, увидев Марио, одетого в униформу еще какой-то охранной службы. У него тоже был значок, свисток и все прочее. На животе у него болталась небольшая пушка.

«Марио, — сказал агент, — Бога ради, сними оружие. Ты не можешь пойти в ресторан с таким арсеналом на бедре».

Контрабандист согласился и бросил кобуру с пистолетом на сиденье автомобиля. Они вошли в ресторан и сели в отдельном кабинете, положив свои фирменные фуражки на стол, а свистки у обоих покачивались на груди.

«Я чувствовал себя как дурак», — рассказывал Фоули. Появился, как и ожидали, Беркманс. Марио сообщил, что операция назначена на воскресенье 13 февраля. Беркманс пообещал послать своего протеже в эту ночь в нужное место, а когда маленький контрабандист добавил, что груз в этом месте будут принимать и в следующие десять недель, вице-президент сказал, что может сделать это назначение постоянным.

«Ты пока свободен, — сказал Марио, обращаясь к Фоули на прощание. — И помни: очень скоро ты станешь богатым человеком».

На следующий день в штаб-квартире УБН начались приготовления к приему гостей. О происходящем была извещена энергетическая компания, и с ее охранной службой была достигнута договоренность о сотрудничестве. Дополнительные люди были получены из Таможенной службы, ФБР и Управления общественной безопасности графства Дейд. В воскресенье после полудня все участники предстоящей операции собрались в помещении УБН. Фоули переоделся в униформу концерна и нашел ее еще более стесняющей. Энергетическая компания доставила двух агентов ко входу канала, отводящего горячую воду в залив. Они разместились на его северной стороне. Со своей выгодной позиции они могли просматривать и южный берег узкого, но глубокого старого канала, построенного еще в те времена, когда о ядерной энергии и не мечтали. У обоих агентов были радиопередатчики и приборы ночного видения. После того как судно войдет в канал, они должны будут сообщить об этом коллегам, расположившимся вдоль внешних границ гигантского сооружения.

План предусматривал беспрепятственную загрузку грузовиков наркотиком, их собирались перехватить только после того, как они рассеются, направляясь к дорогам, ведущим на север. Слова Марио о тяжелом оружии были восприняты всерьез.

В воздухе над районом операции находился самолет, чтобы с него можно было наблюдать за огнями грузовиков и сообщать об их маршрутах более чем пятидесяти агентам, стоящим в засадах у каждой дороги, заслуживающей этого названия. Наготове стояли и два катера, чтобы перехватить судно, доставившее контрабанду, после того как оно выгрузит марихуану. Ожидали больших трофеев, так как Марио велел Фоули встречать у ворот два грузовика и автофургон.

В 6.15 вечера Фоули в полной униформе подъехал к электростанции, где ему выдали положенные охраннику фонарь, оружие, связку ключей от ворот и маленький грузовой пикап оранжевого цвета.

Ирландец чувствовал себя нелепо бросающимся в глаза. «Ровно в 7.15 вечера я подъехал к воротам. Это был самый темный вечер, который я когда-нибудь видел. Никакого огонька, никакой луны, ощущение, что сейчас появятся привидения. Я вылез из машины. Никого, кроме комаров. Они поедали меня заживо.

Я позвонил: «Марио!» Затем громче: «Марио!»

Он вышел из кустов с большим радиопередатчиком в одной руке и огромным браунингом в другой.

«Все в порядке, — сказал он. — Открывай ворота».

Я открыл замки и распахнул ворота. Он дважды свистнул в свой передатчик и через ворота проехал огромный крытый грузовик с надписью «Дж. Гонсалес нэрсинг компани» на борту. В кабине сидели два парня. Один из них вылез из кабины и присоединился ко мне. Он был молод, намного моложе Абаскала, которому было тридцать три года.

Марио велел загнать мой пикап в ворота. Я так и сделал и он протянул мне три сотни долларов.

«На пиво, — сказал он, — Когда все кончится, сходи выпей».

«Ладно», — ответил я. Он велел закрыть ворота, но не запирать их. Я закрыл, а он остался стоять и глядел на дорогу. В 7.25 он снова свистнул в радиопередатчик, и я услышал два ответных свиста и несколько испанских слов. В последующие десять минут ничего не происходило, и я сказал ему, что мне надо поехать отметиться.

Марио кивнул и сообщил, что еще кто-то находится ниже нас на дороге, дожидаясь других грузовиков. Подъехал большой «Кадиллак» с какими-то людьми, и тот молодой парень, который был со мной у ворот, направился к нему. Он сел в него, и они поехали на запад, впереди меня. Мы проехали около четырех миль, и я свернул вправо, на дорогу, ведущую к атомной электростанции. «Кадиллак» остановился, и я увидел на левой стороне дороги голубой фургон «Доджа», в кабине которого сидели двое. Я взглянул на них. Через милю я встретил еще один автофургон, тоже с двум людьми. Я не знал, участвуют ли они в операции, поэтому остановился и спросил, что они здесь делают? Один из ребят был чернокожим, с густыми усами и смотрел себе под ноги. Другой ответил: «Собираемся половить рыбку». Вокруг него не было никакой воды, я все понял и отъехал еще на милю, где загнал свой пикап в кусты.

Я сидел в кустах вместе с комарами и передавал описание этих грузовиков. Однако я не подумал, что если бы я на самом деле поехал отмечаться на электростанцию, то это отняло бы у меня час в оба конца. Но я подумал, что Марио этого не знает. В любом случае мне необходимо было отлучиться, чтобы передать сообщение.

Около 8.30 я вернулся к воротам. Они были закрыты, и вокруг никого не было. Я включил фары. Из кустов, как и в первый раз, вышел Марио и открыл ворота. Темень оставалась прежней. Я сообщил Марио о встреченных грузовиках, и он велел мне не беспокоиться, потому что все они были уже за воротами.

«Подвези меня», — попросил Марио и прыгнул на сиденье пикапа. Я отъехал примерно на милю и был уже почти на берегу залива, когда увидел большой крытый грузовик и два фургона, стоящие на берегу канала. Я затормозил, и Марио выпрыгнул из машины. Тот парень, ему было не больше двадцати четырех лет, подошел ко мне.

«Слушай, — сказал он, — босс говорит, что собирается купить каждому из нас новый автомобиль, когда все кончится. Ты бы хотел какую модель?»

Я заколебался и затем ответил, что взял бы «Дат-сун», а он засмеялся и посоветовал не мелочиться, и тогда я сказал — ладно, пусть будет «корвет», а он сказал, что это уже лучше, и таким образом мы договорились к обоюдному удовольствию. Затем я сказал, что снова должен ехать отмечаться, и уехал».

Фоули доехал до ворот, миновал их, закрыл за собой и доехал до перекрестка с дорогой, ведущей к электростанции. Там он вылез из машины и передал последнюю информацию. Хотя болото и было набито людьми, он чувствовал себя одиноко.

В 9.40 вечера агенты, ждущие на берегу, сообщили, что приближаются суда. Маленькое суденышко тащило за собой большое и ввело его в канал с горячей водой почти рядом с местом, где прижались к земле агент УБН Авелино Фернандес и его напарник.

Когда на судах осознали свою ошибку, раздались богохульные ругательства на испанском языке, и, прежде чем они развернулись обратно в бухту Бискейн и вошли в узкий и глубокий старый канал, им пришлось здорово попотеть.

Донесся звук моторов подъезжающих грузовиков. Их шум наложился на шум судовых двигателей, и внезапно наступила тишина, прерываемая только глухими ударами, как если бы чем-то тяжелым били по деревяшке.

Деревья мешали агентам, но они все же смоги увидеть, как началась выгрузка и как через тридцать минут она закончилась.

Вероятно что-то случилось с мотором одного из судов, потому что его так и не смогли завести после отъезда грузовиков на запад. В конце концов большое судно «Эндрю» взяло «Ласт Уан» на буксир и вытащило в залив, где оба были перехвачены агентами, находившимся на «рыболовных судах». «Эндрю» уже был тщательно вычищен, но в щелях его палубы были найдены семена марихуаны — остаток груза, от которого только что избавились. На каждом суденышке было по три человека, и всех их арестовали. Никого не удивило, что у всех у них были кубинские фамилии.

Фоули стоял в стороне от перекрестка и ждал. Внезапно с востока появился большой черный грузовик с надписью на борту, который ехал, не включая фар. Он остановился на перекрестке. Из него вышел человек и пересел в шедший следом большой лимузин. Затем, к негодованию агента, грузовик свернул на дорогу, ведущую на север, к Майами. По плану же УБН предусматривалось, что контрабандисты проигнорируют эту проселочную дорогу и поедут по федеральной дороге № 1.

За грузовиком выехал один фургон и тоже свернул направо. Лимузин же поехал прямо. Фоули, не зажигая фар, последовал за грузовиком и автофургоном и начал вызывать по рации свои разбросанные силы, чтобы изменить план. Самолет находился в воздухе, но в окружающих дорогу зарослях маленький караван не был виден. Доведенный до отчаяния Фоули включил фары своего автомобиля, предварительно подав его назад ярдов на сто. Это тотчас заметили с самолета и передали на землю. В воздух подняли и вертолет Управления общественной безопасности графства Дейд, который прошел над Фоули. Где-то впереди грузовые автомобили разделились, но их описания, переданного секретным агентом, было достаточно для того, чтобы их смогли опознать дорожные патрули.

Фургон был оставлен на федеральной дороге № 1 южнее Майами, а грузовик перехвачен на федеральной дороге N 27. В каждой машине было только по одному человеку, вместе они везли 7 тонн марихуаны.

Второй фургон точно так же, как и «Кадиллак», исчез. Как они ухитрились проскочить через все засады, расставленные вокруг этого района, осталось их секретом. Особенно Фоули сокрушался по поводу «Кадиллака». У него было предчувствие, что в нем находились настоящие боссы этой организации.

Это была обычная разгрузка корабля-матки, подошедшего к побережью. Согласно данным агента, другие корабли должны были разгружаться в том же месте раз в неделю, до окончания сезона сбора марихуаны в Колумбии. Несмотря на то, что УБН заранее знало о предстоящей выгрузке и несмотря на все сложные приготовления, контрабандисты все же выиграли этот раунд, при том, что Фоули даже дал по радиостанции описание участвующих в деле автомобилей. Даже после всех принятых мер все главари организации остались целы и невредимы, кроме Марио Абаскала, которого арестовали на следующий день в его сварочной мастерской.

Задержанные автомашины были зарегистрированы по несуществующим адресам и куплены за наличные людьми, которые не умели подписываться слишком разборчиво. Автомобили были зарегистрированы на имена людей, которые и понятия не имели об этом факте. Однако некоторые из арестованных все же знали друг друга.

 

«ФРОНТ ЗАЩИТЫ КОКИ»

На раскаленной солнцем крыше генерал произносит речь. По его приказу около 20 тысяч мужчин и женщин, стариков и детей с плакатами и зелеными веточками в руках собрались на площади перед казармами в городе Учиса. От 5-часового стояния на 42-градусной жаре они едва держатся на ногах. «Кам-песинос, кокалерос! — взывает к ним генерал. — Крестьяне, производители коки! Без вашего участия невозможно что-либо сделать. Солдаты Перу находятся здесь, чтобы помочь вам, защитить вас...» Четвертый раз за день слышат собравшиеся эти слова и вновь радостно кричат в ответ, изображая на лицах восторг и полное одобрение. Попробовали бы они вести себя иначе или даже просто промолчать. Со всех сторон их окружают вооруженные солдаты.

С апреля 1989 года бригадный генерал Альберта Ар-синьега является «военно-политическим губернатором» субзоны N 8 в Перу, в которую вошел весь район долины Альта Уальяга с центром в Учисе. У него абсолютная власть над местными жителями, но и сам он во многом зависит от них. Части спецназа и пехоты, бронетранспортеры и вертолеты, подчиняющиеся ему, призваны противостоять в этом районе террористической деятельности маоистской группировки «Сендеро луминосо» («Светлый путь»). Если крестьяне поддержат террористов, погибнет много солдат, а сам генерал не выполнит возложенной на него миссии. «Мне приходится сражаться не столько против сендеристов, — утверждает Арсиньега, — сколько за то, чтобы привлечь крестьян на нашу сторону». Когда пряником, а когда и кнутом.

Альта Уальяга — крупнейшая в мире плантация коки — стала в Перу еще и местом, где центральное правительство ни в социальном, ни в политическом, ни в экономическом, ни даже в военном плане не имеет практически никакого веса. Сейчас около 300 тысяч человек проживают в долине, которая еще 50 лет назад, пока не проложили шоссе из Анд к тихоокеанскому побережью, была почти безлюдной. И хотя в Уальяге разбиты обширные плантации масличной пальмы, действует фабрика по переработке и производству масла, хорошо растут кофе, какао и другие культуры, большинство крестьян предпочитает заниматься иной деятельностью.

Уровень жизни здесь выше, чем по стране, благодаря выращиванию и продаже коки. Этот невзрачный, примерно полутораметровый в высоту куст с зелеными листьями, маленькими белыми цветами и овальными красными зернами уже через 18 месяцев дает первый урожай, а в последующие 30 лет с него можно снимать по три-четыре урожая в год. Быстрое распространение и популярность коки, из которой делают кокаин, связаны не только с постоянным спросом на нее за рубежом. Она поддерживает существование страны-банкрота, каковой является Перу, и ее нищего народа. В 1970 году плантации коки занимали 20 тысяч гектаров, а в 1989-м — уже 200 тысяч. Если не будет разработана специальная программа, предусматривающая эффективную замену коки другими культурами, считают перуанские специалисты, к 1992 году площадь плантаций достигнет 500 тысяч гектаров, что приведет к непредсказуемым экологическим нарушениям.

Кока остается самой рентабельной культурой. И в этом тоже один из секретов, ее успеха. Если за урожай риса с гектара можно получить до 600 американских долларов, каучука — до 3000, то за коку — от 3500 до 4000 долларов. Официальным покупателем в Перу является национальное предприятие коки (ЭНАКО), которое периодически договаривается с крестьянами о цене, не превышающей в среднем одного доллара за килограмм (торговцы наркотиками, или наркос, не торгуясь, дают в 3 раза больше. В результате из 110 тысяч тонн ежегодно производимой коки законно приобретается лишь 15 процентов).

Но, похоже, это мало волнует правительство. В сентябре 1989 года, после 4 месяцев ожидания платы за сданные урожаи риса и кукурузы, крестьяне Уальяги объявили забастовку. Правительство согласилось удовлетворить все их требования и... обмануло. Деньги не только не были выплачены, но и не поступил заказ на новый урожай. Кукуруза и рис гниют в амазонской сельве. Зато процветают производители коки и нелегальные торговцы. « — Здесь кокалеро зарабатывает до 200 долларов в неделю». — рассказывал мне председатель кооператива производителей коки «Альта Уальяга лтд» Хусто Сильва.

Крестьянам все равно, что выращивать, лишь бы это помогало прокормить и одеть семью. И когда правительства Перу и Соединенных Штатов договариваются о совместных планах борьбы против наркобизнеса, они забывают о крестьянах, их нуждах и семьях, не предлагают равноценной замены этому прибыльному производству. Поэтому крестьяне так ненавидят всех тех, кто покушается на коку, дающую жизнь, поэтому объединяются во «фронт защиты коки». Они устали бороться, против них и государство, и «Сендеро луминосо», и торговцы наркотиками.

Организованный Хусто Сильвой кооператив как раз и направлен на защиту крестьянских интересов. Он мечтает создать агропромышленный комплекс, который бы через 10 лет смог заменить производство коки в Альта Уальяге. Но для этого нужны покровители и средства. А их нет. Начинание пока так и осталось на бумаге.

«Нам неоткуда ждать помощи, — уверял меня 27-летний Эдуарда Сото. У него есть свой надел — 2 гектара, засаженные кустами коки. — Нам говорят: «Не выращивайте коку». А что взамен? На что жить, если больше ничего не продашь? В се льве нет хозяев. Если меня прогонят отсюда, найду другое место — сельва большая — и все равно буду выращивать коку».

«Кому вы ее продаете? Государству или торговцам наркотиками?» — спросил я его.

«А кто больше заплатит, — хитро улыбнувшись, ответил парень. — Ну, а лучше и, главное, вовремя платят конечно же контрабандисты».

Какими бы средствами ни стремились государственные, общественные и военные деятели изменить жизнь и положение перуанских крестьян, те в силу материальной заинтересованности остаются невольными пособниками наркобизнеса.

В Альта Уальяге живут по законам спроса и предложения военного времени. «Сендеро луминосо», контрабандисты и завербованные ими наемники, правительственные силы порядка давят на крестьян, прибегают к насилию и нарушению прав человека — «Если не с нами, то против нас, если не поможешь, заплатишь жизнью». В этой войне уже погибло 15 тысяч человек, а материальный ущерб исчисляется, по некоторым данным, 20 миллиардами долларов — сумма, примерно равная внешнему долгу Перу.

В последние три года террористические группировки стремятся установить свой контроль над индейскими деревнями, перекрыть важнейшие магистрали, а в геополитических мечтах грезят о захвате 60 процентов национальной территории. В свою очередь, торговцы наркотиками, контролируемые колумбийской наркомафией, имеют доллары, чтобы купить у крестьян листья коки, сеть тайных лабораторий, чтобы сделать пасту, и самолеты, чтобы перевезти полуфабрикат в Колумбию для изготовления чистого наркотика.

Начальник национального управления полиции по борьбе с наркотиками генерал Хуан Сарате уверен, что сейчас в Перуанской Амазонии насчитывается до 150 подпольных аэродромов. В определенные периоды только в районах Учисы и Токаче приземляются ежедневно по 5 самолетов, увозящих затем от 350 до 500 килограммов пасты. «В ноябре 1989 года, — рассказывал генерал Сарате, — полиция обнаружила и разгромила 37 тайных лабораторий, захватила в общей сложности 4 тысячи килограммов пасты». В прошлом же году, по данным полиции, было продано листьев коки более чем на 2 миллиарда долларов. Причем только 400—800 миллионов остались в Перу, из них от 4 до 10 процентов попали в руки «Сендеро луминосо». Эти деньги идут на терроризм и убийства, разведку, обучение боевиков в соседних странах, США и Западной Европе, а также на закупку оружия на мировом «черном» рынке. Это и позволило заговорить о связи мафии и экстремистов — наркотерроризме.

 

«МЕККА НАРКОМАНОВ»

«Все еще не верите? — с улыбкой произнес обаятельный темноволосый Фред, торговец наркотиками из Амстердама. — Пойдемте и все увидите сами».

Небольшая уютная кофейня, которых сотни и сотни в Амстердаме, была пустой, несмотря на вечерний час. В углу сидел лишь один посетитель — аккуратный молодой человек студенческого вида. «Они не знают, кто я, — бросил мне через плечо мой гид, — я работаю в другом районе. А теперь смотри!» Фред приблизился к стойке, протянул хрустящую бумажку в 25 гульденов и сказал: «Два кофе и марихуану».

«Какую вы предпочитаете травку, — вежливо осведомилась девушка, — из Марокко, Афганистана или Ливана?» Фред покосился в мою сторону, усмехнулся и сказал: «Из Афганистана». Через минуту на прилавке появились две чашки кофе, маленький пакетик с зеленым квадратиком наркотика и коробочка папиросной бумаги. «Готово, — сказал Фред, небрежно бросив пакетик на стол. — Это тебе сувенир из Амстердама. Сам-то я не курю и не колюсь».

Аренда кофейни стоит не менее миллиона гульденов в год, однако предприниматели охотно вкладывают деньги в эти заведения, так как вклад быстро окупается. Продажа гашиша и других видов легких наркотиков не запрещена законом. Полиция вмешивается лишь в двух случаях: если наркотики продают несовершеннолетним или если в кафе начинают торговать героином и кокаином. Возможно, это пощечина общественной морали, но голландские власти придерживаются такого мнения: пусть уж лучше высококачественный гашиш продают в красивой упаковке в хорошо контролируемых полицией местах, где предприниматели будут поддерживать «торговую марку», чем будет происходить то же самое, но в подворотнях и без контроля. Это вполне укладывается в общую концепцию министерства благосостояния, здравоохранения и культуры, направленную на борьбу против распространения СПИДа и наркотиков в Голландии; постоянный контакт с «группой риска», медицинское просвещение, распространение стерильных игл и шприцов, а также противозачаточных средств.

Полиция Амстердама не охотится за наркоманами, ее цель — обезвредить торговцев наркотиками, перекрыть пути поступления в страну «тяжелых наркотиков», а также крэка и айса. Они борются с тем, чтобы Голландия перестала быть перевалочным пунктом в мировой торговле наркотиками.

В Голландии количество людей, употребляющих героин в комбинации с кокаином, колеблется от 15 до 20 тысяч человек при населении в 14,8 миллиона человек. 40 процентов тяжелых наркоманов живут в Амстердаме, еще 30 процентов распределяются по трем крупным городам: Роттердам, Гаага и Утрехт. В основном это не коренные голландцы, а представители этнических меньшинств из Суринама и Молуккских островов, а также эмигранты из Марокко и Турции. Немало среди них и западногерманских немцев, которые постоянно проживают в Голландии.

Голландию иногда называют «Меккой наркоманов». Это верно лишь отчасти. Такое впечатление складывается у людей неискушенных, когда они видят, как продают в кафе «космические пироги» — выпечку, начиненную марихуаной. Видят витрины специализированных магазинов, которые пестрят сотнями различных видов трубок, кальянов и других приспособлений для употребления легких наркотиков... Такому впечатлению способствует конечно же и то, что законы весьма снисходительны: если при вас обнаружат до 15 граммов гашиша иди марихуаны, то проблемы не будет. Это для индивидуального пользования. Вот и едут в старинные голландские города со всего мира не только за туристическими красотами.

«Я отсидел 10 лет, — рассказывает Фред. — Бежал из бельгийской тюрьмы. Но дела своего не бросил».

Фред откровенничает: «В нашей стране много свободы. Можно было бы ее немного и ограничить».

Действительно, практическое отсутствие границ в странах Общего рынка играет на руку торговцам наркотиками. Наркотики поступают в Голландию из Марокко, Ливана, Турции и Афганистана. Естественно, существует разветвленная сеть производителей и распространителей во всех этих странах, но контроль над доходами осуществляет небольшая группа лиц. Наркотики попадают в Нидерланды самыми различными путями. Из Марокко, например, морем доставляются в Испанию, оттуда — грузовиками через Францию и Бельгию. При высокой интенсивности. грузоперевозок на трансъевропейских скоростных дорогах невозможно проверить каждый грузовик, а спрятать в огромной махине несколько пакетиков легко. Водители охотно сотрудничают с торговцами — это хороший приработок, а риск — минимальный. Из Ливана «товар» раньше шел морем в порт Роттердама. Однако введение компьютеризации в международном масштабе дало возможность поставить под контроль и проследить путь каждого контейнера, который был загружен в районе Ливана. Из Афганистана наркотики всегда поступали по железной дороге — кружным путем, нередко через социалистические страны. Долго, но зато безопасно: транзитные грузы до поры до времени мало интересовали таможенников. Сейчас ситуация резко изменилась.

Большая проблема для страны — это эпидемия быстродействующих и не вызывающих привыкания наркотиков, захлестнувшая школы Нидерландов. Сказывается она и на росте молодежной преступности: вымогательства, кражи в автомашинах. Хозяева автомобилей сейчас не только ничего не оставляют в автомобиле, по и просто их не запирают: закроешь, все равно сломают, замки только повредят.

Как говорят голландские социологи, отношение к наркоманам со стороны «нормального» населения с каждым годом все более ухудшается. Они начинают вызывать не просто раздражение у людей, «интегрированных в систему», а страх и ненависть. Все больше голландцев начинают забывать о своей знаменитой терпимости и требуют ужесточения законов в отношении наркоманов.

«Мы — буфер между гражданами и наркоманами, — признается директор фонда. — Из-за СПИДа и роста молодежной преступности на почве легких наркотиков горожане готовы швырять наркоманов в наши многочисленные каналы».

 

ТРАВКА ИЗ АФРИКИ

Российские спецслужбы перекрыли канал поступления экзотического для наших широт наркотика.

С некоторых пор шереметьевские таможенники столкнулись со странными грузами: транзитными рейсами через Европу из Могадишо в Москву пошла в больших количествах какая-то неизвестная в России трава. С виду ничего необычного — зеленый стебелек, маленькие листики. Ввозили ее сомалийцы в обыкновенных холщовых мешках. После консультаций специалисты таможенного комитета выяснили, что речь идет о распространенном в Африке растении кат. Оказывается, аборигены черного континента ис-покон веков употребляют его в качестве своеобразного стимулятора. Причем траву не сушат, не варят — ее жуют прямо свежей. Исследовав растение в экспертно-криминалистическом центре МВД, ученые выяснили: в нем содержатся сильнодействующие стимуляторы — катин и норпсевдоэфедрин. Еще один компонент, наркотик катенон, химики пока что не смогли выделить из этой экзотической травки, но обещают это сделать.

Итак, стало ясно — речь идет о контрабанде запрещённых к ввозу в Россию веществ. За дело тут же взялись сотрудники отдела по борьбе с наркобизнесом МУРа. В короткий срок они установили каналы, технологию сбыта в Москве необычной травки. Оказывается, предназначался кат исключительно для членов сомалийской колонии, обосновавшейся в столице. По некоторым данным, она насчитывает до 15—20 тысяч человек. Траву прямо 13 аэропорта доставляли на несколько снятых квартир, в которых проживали африканцы. Колония обычно об этом уже была оповещена, и в известные точки срочно выдвигались гонцы за любимой жвачкой.

Причем с покупкой всегда торопились: дело в том, что в течение всего трех суток стимулирующие вещества, бесследно выветриваются из растения. Пятидесятиграммовый пучок травки шел по 6 долларов, себестоимость же его в 3 раза меньше. Так что бизнес получался неплохой.

Любопытно, но подарок из Африки доставил как таможенникам, так и специалистам по борьбе с наркобизнесом много головной боли. К примеру, они до сих пор не могут возбудить уголовное дело по факту сбыта наркотиков. Весь фокус в том, что кат сомалийцы традиционно рассматривают исключительно как бодрящее средство, а не в качестве какого-то наркотического зелья. И доказать обратное представляется занятием малоперспективным.- Вот тебе и африканская экзотика. Так что пока дело возбуждено по 78-й статье УК РФ — незаконное перемещение через границу сильнодействующих веществ.

 

В «ДРУЖБУ НАРОДОВ» — ЗА АФРИКАНСКИМ ПОРОШКОМ

Когда-то о торговцах героином наши сограждане знали только по западным кинофильмам. Сегодня купить в Москве героин можно без особых усилий. А зарождался этот весьма доходный криминальный бизнес в одном из самых элитных районов столицы — на Юго-Западе.

Это место на пересечении улицы Миклухо-Маклая и Ленинского проспекта в просторечии именуется Лу-мумбарием. В недалеком коммунистическом прошлом именно здесь, в Университете дружбы народов имени Патриса Лумумбы (ныне просто Российском), оказывали наиболее полную и безвозмездную гуманитарную помощь странам третьего мира. Здесь практически бесплатно обучали их студентов разным и нужным знаниям.

Первые сигналы о том, что наркодилеры осваивают территорию университета и прилегающие районы, начали поступать уже в конце лета 1993 года.

«Когда мы вышли на первого торговца, то больше всего нас поразила низкая цена товара, — говорит оперативник из ФСБ Андрей Лунев (фамилия, по понятным причинам, изменена). — При среднемировых ценах 40—50 долларов за дозу героина (около 3 граммов) здесь дозу можно было купить за 20—25 долларов».

Наркодельцы работали на перспективу. Демпинговые цены были необходимы для того, чтобы освоить рынок и утвердиться на нем. Главное — приток новой клиентуры. Сравнительно низкие цены позволяли довольно быстро посадить на иглу достаточно большое количество новых потребителей, особенно среди молодежи. И потому работа шла как среди постоянных потребителей, так и в близлежащих вузах, школах и техникумах.

Рядом — Второй медицинский и Горный институты, педагогический с их многочисленными общежитиями, немало школ, техникумов. Как утверждают специалисты-наркологи, один потребитель наркотика в возрасте от 13 до 18 лет втягивает в круг постоянных клиентов наркоторговцев в среднем пять-шесть человек.

Ощутимых успехов наркодельцы достигли к весне 1994 года. От метро «Беляево» до метро «Юго-Западная», вдоль улиц Миклухо-Маклая и 26 бакинских комиссаров была создана мощная и отлаженная нар-кодилерская сеть со своей постоянной клиентурой.

Были установлены основные диспетчерские точки наркодельцов, места, где они устраивали «производственные совещания». Это кафе-ракушка у гостиницы «Турист», магазин «Кулинария» на улице 26 бакинских комиссаров. «Мозговой центр» наркотического треста заседал, как правило, в пиццерии у магазина «Седьмой континент» на улице Миклухо-Маклая.

Технология торговли была отработана до мелочей: обычно по тротуару прямо перед корпусами университета фланировала группа молодых чернокожих ребят. К ним подкатывала машина и включала аварийную сигнализацию. Один из торговцев подходил к машине и брал деньги. Через секунду подходил другой и закидывал туда пакетик с героином. Операция повторялась с интервалом в 5—10 минут. Летом и осенью 1994 года были моменты, когда вдоль улицы Миклухо-Маклая рядом с корпусами РУДН выстраивалось до сотни машин с включенными аварийными сигнализациями.

Если поначалу героином приторговывали ливанцы, сирийцы и афганцы, то уже к лету 94-го на Юго-Западе безраздельно хозяйничали нигерийцы. Им не только удалось вытеснить своих арабских конкурентов, но и отразить наезды одной из «солнцевских бригад», контролирующей эту территорию и попытавшейся взять под свой контроль выгодный бизнес.

В результате разборок нигерийцев с «солнцевскими» больше всего пострадал один из корпусов РУДН, который был попросту подожжен. Сами же нигерийцы на время растворились в Москве и буквально через пару дней возобновили свой бизнес. Более того, они стали действовать еще более открыто. В школах, студенческих общежитиях и просто на остановках общественного транспорта появились объявления: «У нас лучший африканский героин. Приходите с девяти вечера в парк Тропарево за автобусной остановкой».

Торговые обороты увеличились лавинообразно. К лету 1995 года на Юго-Западе в поте лица трудились около сорока наркодилеров. Клиентура устоялась, и соответственно цены выросли до мировых. В среднем ежедневный оборот одного наркоторговца уже составлял примерно две тысячи долларов.

Почему для героиновой интервенции на российский рынок был выбран именно Университет дружбы народов и прилегающая территория?

По мнению проректора РУДН по вопросам безопасности Сергея Радыша, после распада Советского Союза и либерализации визового режима многие выпускники и студенты УДН стали использовать свои прежние российские связи для фарцовки. Первоначально огромные капиталы наживались на торговле компьютерной техникой. Но компьютерный рынок быстро насытился. Челночная торговля компьютерами потеряла смысл. Тогда на повестку дня встал вопрос использования российской территории в качестве транзита для проникновения нелегальных иммигрантов на Запад.

Территория университета была наиболее знакомым местом для многих выпускников университета, и именно здесь можно было легче всего раствориться в общей толпе темнокожих сородичей и найти приют в многочисленных студенческих общежитиях. Вместе с транзитными иммигрантами появились и наркотики.

О том, что можно наладить постоянные поставки героина в Москву и освоить новый огромный рынок, первыми смекнули именно нигерийцы. Причем, как уверяет Сергей Радыш, студентов университета среди организаторов этого бизнеса, а также рядовых торговцев практически не было. Наркотиками промышляли либо отчисленные студенты, либо просто те, кто под них прикидывался.

Нигерийцы приезжали в основном через Украину и Белоруссию. Группами по десять-двенадцать человек. Разбивались на три-четыре бригады. Снимали, как правило, две квартиры. В одной жил глава группы, который оставался в тени. Здесь же держалась касса. Остальные члены группы жили на другой квартире. Там находился товар. Группа работала в среднем полтора-два месяца и затем исчезала. На смену ей приезжала другая.

Сам героин доставляли либо напрямую из нигерийской столицы Лагоса в Шереметьево, либо транзитом через Украину и Прибалтику.

Пик торговли приходится на август 1995 года. По самым прикидочным оценкам, оборот от торговли героином в конце лета того года достиг около трех миллионов долларов в месяц.

Тут резонно возникает традиционный обывательский вопрос: а куда же смотрели правоохранительные органы? Органы работали. В меру своих скудных возможностей. В основном силами 27-го отделения милиции. Работа эта заключалась в том, что торговцев задерживали... за нарушение визового режима, держали три часа в отделении, брали с них штраф в размере половины минимальной зарплаты, выдавали соответствующую справку и отпускали.

Справка эта служила для наркодилеров своеобразной индульгенцией в течение всего дня и ночи, и они могли беспрепятственно торговать своим товаром. Дело дошло до того, что с утра нигерийцы прямиком отправлялись в отделение милиции, не дожидаясь, пока их задержат, заявляли, что потеряли все документы, платили штраф и, не теряя времени, приступали к торговле. И даже перманентные рейды 8-го отделения ГУВД Москвы (по борьбе с незаконным оборотом наркотиков) не особенно меняли ситуацию.

По утверждению специалистов, главная проблема в борьбе с незаконным оборотом наркотиков — несовершенство законодательства, визового и иммиграционного режимов.

«Мы, конечно, многое знаем, ведем оперативную работу. Осведомлены об основных каналах поставок героина, технологии реализации, — рассказывает Андрей Лунев. — Более того, сейчас мы уже могли бы внедрять своих людей в наркомафию, раскрывать и обезвреживать целые наркокланы. Но главная проблема — отсутствие законодательства по полноценной защите свидетелей. А ведь именно на свидетельских показаниях строятся на Западе громкие процессы против наркомафии. У нас же люди боятся выступать в суде. Их безопасность реально никак не гарантирована нашим законодательством».

Тем не менее за последние несколько месяцев все-таки удалось посадить за решетку 18 человек. Но это в основном торговцы, которых взяли на факте продажи. Организаторы, как правило, остаются на свободе.

Между тем слава о РУДН как главном месте, где в Москве торгуют героином, быстро распространилась в тех странах, откуда приезжают учиться студенты. Университет стал терпеть колоссальные убытки, поскольку именно плата за обучение иностранцев — основная статья дохода РУДН. Поэтому руководство университета решило создать собственную службу безопасности. Возглавил ее выпускник университета врач-психиатр Александр Мельниченко.

Служба безопасности РУДН насчитывает сегодня 140 человек. Подавляющее большинство местного «секью-рити» — выпускники и студенты университета.

Именно благодаря усилиям людей Мельниченко в начале 1996 года торговцев героином удалось вытеснить с территории университета.

«Сегодня мы более или менее владеем ситуацией, — уверяет Александр Мельниченко. — Перелом наступил, когда удалось-таки отправить в мордовский лагерь одного из главных организаторов героинового бизнеса — нигерийца Угона Отуечву Оконкво. Но наркодельцам удалось достичь главного: они сумели за короткое время создать достаточно обширный рынок сбыта».

В продолжение своих слов Мельниченко предлагает мне поехать в любой из близлежащих жилых домов и обследовать верхние этажи подъездов. Я выбираю восьмиэтажку на улице 26 бакинских комиссаров. Поднимаемся на восьмой этаж. При самом беглом осмотре мы находим несколько одноразовых шприцев и алюминиевых ложек. Их предназначение не вызывает никакого сомнения.

«Сегодня речь идет уже о сотнях молодых, а то и просто малолетних наркоманов, которых посадили на иглу за последние два года. И хотя нам удалось вычистить территорию самого университета, проблема не исчезла», — говорит Мельниченко.

Торговцы героином, почувствовав, что служба безопасности РУДН взялась за дело серьезно, попросту передислоцировались. Сегодня главная их опорная точка находится в районе метро «Каховская», у гостиницы «Севастопольская», а главный штаб наркодельцов — в «Релакс-клубе», расположенном в той же гостинице.

Да и сама территория, прилегающая к РУДН, далеко не благополучна. В этом я легко убедился, отправившись пятничным вечером на улицу Волгина. Стоило мне припарковаться у тротуара, примыкающего к лесопарку, как из-за деревьев вынырнул молодой африканец и стал прохаживаться рядом с машиной. Минут через пять, не найдя понимания с моей стороны, он потерял интерес к моей персоне и направился к остановившемуся в десятке метров белому «Фольксвагену».

Переговоры продолжались недолго. Через пару минут он обменялся с пассажиром «Фольксвагена» жарким африканским поцелуем и удалился в лесопарк. Пакетик с дозой героина перекочевал изо рта нигерийца в оральную полость россиянина.

Когда я рассказал эту историю Саше Мельниченко, он с грустью заметил: «Это самый ощутимый результат нашей борьбы». По словам Мельниченко, если раньше пакетики с героином держали прямо в кармане брюк, то теперь хранят исключительно во рту. Чтобы, в случае чего, сразу проглотить.

«Значит, они нас уже боятся, — сказал Саша, — но ловить их на факте продажи стало значительно труднее».

По самым последним данным, сегодня в Москве работают 12 бригад наркодилеров. А это больше шестидесяти человек. И все чаще среди курьеров из Лагоса попадаются не только нигерийцы, но молодые российские граждане.

 

ПОСЛАНЦЫ НАРКОМАФИИ

Международная группа торговцев сильнодействующими галлюциногенными наркотиками, в том числе и печально знаменитым ЛСД, разоблачена в Москве сотрудниками Федеральной службы безопасности РФ и Следственного комитета МВД России.

На подпольных сбытчиков «крутого кайфа» оперативники ФСБ вышли, исследуя контрабандные каналы поставок наркотиков ЛСД, ДОБ и МДМА.

В результате самой тщательной оперативной разработки удалось выявить и взять под наблюдение нескольких торговцев — предприимчивых молодых людей из так называемых «хороших семей». Не замечая, что каждый их шаг уже тщательно фиксируется, они продолжали действовать по хорошо отработанной, примитивной, но весьма эффективной схеме.

В основном наркодельцы специализировались на ЛСД. Товар их польские поставщики закупали в Голландии. Потом, не мудрствуя лукаво, они вкладывали пропитанные сильнодействующим наркотиком марки в пакеты и экспресс-почтой через международную фирму «ЕМС Гарантпост» отправляли в Москву российским распространителям. Те вскрывали ничем не примечательные конверты и сдавали «товар» своим потребителям оптом и в розницу.

Деньги, вырученные за наркотики, разными путями перечисляли на счета польских друзей, а свои собственные — в голландские и польские банки.

Идиллию прервало задержание на станции метро Щукинская при попытке продажи ЛСД и МДМА первых трех членов преступной группы. Вскоре удалось арестовать и остальных...

Российские торговцы наркотиками прочно обосновались в камерах Лефортовского следственного изолятора. Но хозяин контрабандного канала, организатор поставок ЛСД и МДМА в Россию, гражданин Польши Войчех Михалик оставался вне досягаемости оперативников ФСБ за границей. И тогда родился план по его поимке.

Сотрудники МВД и ФСБ убедили одного из арестованных наркодельцов передать «польскому другу» в Варшаву, что в связи с переездом на квартиру любовницы у него сменился номер телефона. Тот легко заглотил «наживку».

Михалик регулярно и добросовестно названивал в Москву, общался со своим подельником, надиктовывал послания на автоответчик, обговаривал условия новых сделок. Ему и в страшном сне не могло присниться, что, набирая заветные семь цифр, он попадал не в городскую квартиру, а непосредственно в Лефортовскую тюрьму и «подруга» его российского распространителя, с которой он подолгу двусмысленно любезничал по телефону, не кто иная, как сотрудник оперативного подразделения ФСБ.

Прямая линия «штаб-квартира мафии» — оперативно следственная группа МВД—ФСБ мало-помалу стала приносить свои плоды. Оперативники получали ценную информацию о международном наркобизнесе, его связях, ценах на товар и, кроме того, регулярно изымали на международном почтамте пакеты с марками ЛСД, заботливо присылаемые «на реализацию» Михаликом.

Но со временем Михалик забеспокоился. Наркотики он отправлял в Москву регулярно и добросовестно, а вот денег за них не получил ни цента. На недоуменные вопросы ему ответили, что возникли трудности с валютными переводами, и предложили лично приехать и забрать свою к тому времени уже немалую долю от общего бизнеса.

Поляк и на этот раз ничего не заподозрил. Правда, выдвинул свои условия. Встреча должна состояться в другом государстве — в Белоруссии, в аэропорту Минска. В 15.00 условленного дня Михалик прилетает туда, в 15.30 встречается с компаньоном у окна справочной, забирает деньги и немедленно улетает. На том и порешили.

Оставшегося до назначенной встречи времени как раз хватило, чтобы Генеральная прокуратура Республики Беларусь по просьбе российской стороны приняла решение о задержании и выдаче наркодельца.

Поэтому в аэропорту Минска Михалика вместо «деловых партнеров» ждали сотрудники белорусского КГБ. Они задержали его и передали представителям УЭК ФСБ и Следственного комитета МВД РФ. Поздно вечером того же дня польский делец в наручниках вошел в Лефортовский замок, в тот самый кабинет, в который столь часто звонил в последние месяцы...

«Белая троица» ЛСД, МДМА и ДОБ появилась на российском подпольном рынке сравнительно недавно. Еще три-четыре года назад о ней было известно по большей части из книг да зарубежных газет.

Однако сегодня ситуация кардинально переменилась. Недавняя экзотика становится подлинным бедствием. Галлюциногенные наркотики имеют стойкую репутацию благородного и безобидного кайфа, уступая разве что кокаину. Но кокаин в основном прихоть творческой элиты, бизнесменов, утонченных уголовников. «Глюки» же рассчитаны на молодежь. Поэтому основные места их распространения — всевозможные «тусовки», ночные дискотеки, студенческие общежития, престижные вузы. Они вызывают невероятные видения, лихорадочную веселость, желание двигаться, резко повышают настроение и коммуникабельность. А уже следом идут привыкание, «ломки», разрушение нервной системы, импотенция, стремительное старение организма, полный распад личности.

О том, что на ночных дискотеках не составляет никакого труда приобрести любые наркотики, знают уже, пожалуй, все. О том, что под грохот танцевальной музыки снабжают «кайфом» посетителей сами сотрудники этих веселых мест, не раз заявляли сотрудники оперативных служб. Но лишь сейчас, в ходе расследования дела Михалика, удалось получить наглядное тому подтверждение.

В продолжение дела Михалика сотрудниками ФСБ и следственного комитета МОД РФ арестован Станислав Силкин, известный московский ди-джей, постоянно выступавший вместе с братом на ночных дискотеках в ночных клубах. Он обвиняется в создании организованной преступной группы, контрабанде, незаконном приобретении, хранении и сбыте наркотических веществ в особо крупных размерах. Схема, по которой действовал ди-джей, тоже особой хитроумностью не отличалась. Вместе со своим подручным, неким Белевичем, он вылетал в любимый всеми наркоманами город Амстердам. Там представитель попсовой элиты закупал партию наиболее ходового у своих поклонников товара, передавал его Белевичу и в тот же день вместе с ним отбывал в Берлин, где Белевич с грузом наркоты садился в поезд Берлин — Москва.

Силкин контролировал все перемещения соучастника из немецкого далека и возвращался на Родину, лишь получив от подельника рапорт о благополучном завершении операции. Уже в Москве он лично налаживал сбыт.

Следствие о контрабанде и продаже ЛСД неожиданно вскрыло проблемы, достаточно далекие от правоохранительной тематики. Как выяснилось, наркомания сегодня чрезвычайно распространилась среди студентов самых престижных вузов. А в центре скандала оказался Московский государственный институт международных отношений. В ходе разработки шумного дела здесь среди студентов выявили немало мелких торговцев и потребителей ЛСД, МДМА, ДОБ, марихуаны. И это лишь те, кто был непосредственно связан с компаньонами Михалика.

По словам арестованных, наследники Чичерина избегают лишь одурманивающих средств, которые вводятся в организм при помощи шприца — опасаются вопросов на ежегодных медосмотрах. Зато все, что курится, глотается и нюхается, пользуется устойчивой популярностью. Купить наркотики тоже не составляет труда. В коридорах и туалетах более предприимчивые студенты предлагают своим товарищам по твердым ценам самый широкий выбор наркотических веществ.

Двое студентов МГИМО оказались среди активных организаторов «польского канала». На · сегодняшний день полностью доказана их причастность к переправке из-за рубежа и распространению тысяч доз ЛСД, ДОБ и МДМА. Вырученную от торговли наркотиками валюту они предпочитали хранить в голландском банке, куда переправляли ее при помощи фиктивных документов. Один из наркобизнесменов, сын высокопоставленного чиновника российского МИДа, должен был по вузовскому распределению приступить к работе в нашем посольстве в ФРГ. Помешал арест...

 

ПОСОЛ С ГЕРОИНОМ

Пять лет тюрьмы, денежный штраф почти в 10 тысяч долларов и лишение на пять лет общественных прав — таков вердикт воеводского суда в Варшаве.

Он вынесен теперь уже бывшему послу Коста-Рики в Польше за попытку контрабанды наркотиков. Когда господин Карлос Альберта Варгас Солис заметил вдруг в варшавском аэропорту неподдельное внимание к своему багажу, где среди прочего находилось более 12 килограммов героина, он еще не знал, что польская таможня получила «сигнал» из Москвы, через которую он возвращался из Дели. Поэтому столица России и была козырной картой в его оправдательной аргументации: дескать, в Шереметьево подсунули.

Дополнительной соломинкой, за которую цеплялся Солис, было его утверждение, будто в Дели багаж просвечивался. Однако на вещах не было отметки о просвечивании. «Московская зацепка» также не удалась, несмотря на то, что Солис упорно твердил, будто при пересадке запропастились его злополучный кейс и спортивная сумка. Но шифрозамок кейса не был поврежден.

 

«ИРТЫШ» С ДУРМАНОМ

В порту Владивостока в начале марта 1995 г. было арестовано госпитальное судно «Иртыш», вернувшееся с базы Тихоокеанского флота (ТОФ) в Камрани (Вьетнам).

50 килограммов марихуаны, а также сухую коноплю в целлофановых пакетах и тюбиках из-под зубной пасты обнаружили на нем в многочисленных тайниках сотрудники отдела по борьбе с незаконным οδοротом наркотиков, представители контрразведки ТОФ и владивостокской таможни. Помимо наркотиков, на «Иртыше» были припрятаны два пистолета иностранного производства с патронами к ним и шариковая бомба. Это не считая «мелкой» контрабанды: машины марки «ниссан-блюберд», вывезенной из Вьетнама без оформления документов, канистры со спиртом, коньяком, а также ряда других предметов.

Розыскные мероприятия не выявили хозяев груза. Он оказался «ничьим». Оперативные работники не смогли предъявить обвинение никому из 400 пассажиров и членов экипажа «Иртыша». Однако им удалось выяснить, что перед отходом во Вьетнам в команду были зачислены несколько новичков, не имеющих отношения к вспомогательному флоту. Вероятно, владивостокские наркодельцы, которым, без сомнения, предназначался груз дурмана, использовали их в качестве челноков. Кроме того, специалисты выявили факты употребления наркотиков некоторыми членами экипажа.

Специальная комиссия ТОФ провела собственное расследование инцидента. По ее мнению, контрабанда наркотиков стала возможна из-за грубых нарушений дисциплины и таможенных правил в Камрани.

К сожалению, криминальных случаев на Тихоокеанском флоте становится все больше. По сообщению пресс-центра ТОФ, в связи с этим готовится стро­жайший приказ командующего. Кстати, уже не пер­вый.

 

ГАШИШ ВМЕСТО МУКИ

В первые посленовогодние часы 1996 года служба пограничного контроля порта Марин (северо-запад Испании) успешно провела операцию по задержанию сухогруза «Волга-1», шедшего под панамским флагом с крупной партией контрабандного гашиша.

На месте преступления, во время выгрузки наркотиков были арестованы все 8 членов экипажа, которые, как оказалось, являются гражданами Белоруссии, Украины и России.

По данным испанской печати, всего таможней захвачено 36 тонн гашиша, вывезенного из Марокко и предназначавшегося для продажи на «черных» рынках Западной Европы. Это самая большая партия наркотика, конфискованного когда-либо не только в Испании, но и во всей Европе.

По официальным документам, «Волга-1» доставила в Марин рыбную муку, предназначенную для местной компании «Аринас дель Атлантика». Ее представителей допрашивает полиция. Что касается арестованных моряков, то они заявили следователям, что о наркотиках им ничего неизвестно. «Мы были уверены: в 10-килограммовых брикетах, перегруженных с другого сухогруза в открытом море, находилась рыбная мука», — утверждал капитан. Однако ни он сам, ни его подручные так и не смогли назвать время и место перегрузки товара. И самое главное, ни один из членов экипажа так и не смог припомнить названия второго сухогруза, с которого якобы была перегружена мука.

Арест «Волги-1» был произведен с подачи полиции, а точнее — с санкции городского судьи Карлоса Буэрена. Этот человек, кстати, прославился своей неутомимой борьбой с европейской наркомафией. Преступники неоднократно угрожали ему и его семье расправой. Однако судью Буэрена ничто не может заставить изменить своих позиций. Об этом, в частности, свидетельствует случай с задержанием сухогруза в порту Марин.

Оказывается, контрабандисты, перевозившие с помощью «Волги-1» несколько десятков тонн гашиша, попали в поле зрения международных спецслужб, занимающихся борьбой с незаконным распространением наркотиков, весной 1996 года. Вот почему испанские судебные власти намерены закончить следствие в предельно сжатые сроки.

По данным российского МИД, все члены экипажа арестованы и в наручниках доставлены в здание местной полиции. До выяснения всех обстоятельств дела они и еще семеро испанцев, подозреваемых в контрабанде наркотиков, находились в камерах предварительного заключения. Позже — этапированы в мадридскую тюрьму. В соответствии с испанскими законами их могут осудить на 15 лет каторжных работ.

После выгрузки гашиш будет доставлен в ближайший город — Понтеведру, где по завершении следствия его сожгут.

Как удалось выяснить, судно с названием «Волга-1» ни в морском, ни в речном российском регистре не значится. Происхождение его также выяснить не удалось. Известно, что до захода в испанский порт оно носило другое название.

 

ЛЕША-ТАРЗАН ХОТЕЛ КУПИТЬ ПОДЛОДКУ, ЧТОБЫ ВОЗИТЬ НАРКОТИКИ

Федеральная прокуратура штата Флорида обвинила в контрабанде наркотиков владельца ночного клуба, выходца из СССР Людвига Файнберга. Вместе с ним к делу привлечены два кубинца. Для транспортировки наркотиков из Южной Америки в Россию и США они использовали купленные в России военные вертолеты, Для этих же целей наркоторговцы планировали приобрести русскую диверсионную подлодку «Пиранья»

Не имеющая мировых аналогов дизель-электрическая подводная лодка «Пиранья» была разработана санкт-петербургским морским бюро машиностроения «Малахит» в 80-х годах. В 1988 году первый аппарат поступил в ВМФ. Строительство осуществлялось заводом «Адмиралтейские верфи». Водоизмещение «Пираньи» — 180—220 тонн. Длина — 30 метров. Мощность двигателя — 600 лошадиных сил, скорость — до 10 узлов. Продолжительность автономного плавания — 10 суток. Дальность — 1000 миль. Обслуживается экипажем из 4 человек, берет на борт 6 водолазов в легком снаряжении. В военном варианте имеет торпедное и минное вооружение.

Людвиг Файнберг, дантист по специальности, эмигрировал из СССР в конце 70-х. Перебравшись в Израиль, он отслужил в армии, а затем уехал в США. Остановился в Бруклине, где и открыл свое первое дело — зал игровых автоматов на Брайтон-Бич. В конце 80-х предприимчивый дантист переехал в Майами. Там он сначала открыл комиссионный магазин, затем русский ресторан, а в 1991 году — ночной клуб Porky’s («У хрюшки»).

Клуб располагался неподалеку от международного аэропорта и пользовался большой популярностью.

Публику привлекал стриптиз в исполнении русских девушек. На девушек можно было не только поглазеть. «Заблудись в стране любви!» — гласит девиз заведения. Хозяин ночного клуба (за длинные волосы его прозвали Леша-Тарзан) процветал. Купил себе кооперативную квартиру за 250 тысяч долларов, разъезжал на новеньком джипе или мотоцикле «Харлей Дэвидсон». Часто бывал в командировках на своей бывшей родине.

Агенты американского Управления по борьбе с наркотиками (DEA) разрабатывали дело Файнберга в течение нескольких лет.

Еще в 1990 году Леша-Тарзан проболтался секретному сотруднику DEA Александру Ясевичу, что перегнал из Эквадора в Санкт-Петербург 40—50 килограммов кокаина, спрятанного в ящиках с замороженными креветками. Задерживать Файнберга тогда не стали. Агенты рассчитывали, что торговец наркотиками попадется на более крупной операции, и не ошиблись.

Файнберг был арестован после нескольких поездок в Латвию, где он пытался купить пять русских военных вертолетов. По данным DE А, Файнберг и раньше приобретал вертолеты, платя приблизительно 1 миллион долларов за каждую машину. Эти вертолеты затем использовались для перевозки наркотиков в США. Адвокаты сумели вытащить Лешу-Тарзана из-за решетки, но через месяц его арестовали снова.

На этот раз Файнбергу было предъявлено обвинение в торговле и контрабанде наркотиков, оружия и сигарет, а также в сутенерстве. Вместе с ним по делу проходят два кубинских эмигранта — Хуан Альмейда и Нельсон Йестер. Последний скрывается от ареста за торговлю наркотиками еще с 1991 года.

По данным американской федеральной прокуратуры, Файнберг связался с наркомафией в 1992 году, когда познакомился с Альмейдой, который в то время торговал автомобилями и держал компанию по обслуживанию яхт. В том же году они съездили в Россию и привезли оттуда вертолеты для торговцев наркотиками из Колумбии. Затем Файнберг вместе с кубинцем стал придумывать новые способы доставки наркотиков в США. Выбор наркоторговцев пал на российские подводные лодки типа «Пиранья», которые находятся на кронштадтской базе ВМФ.

Файнберг и его сообщники прилетели в Россию, где провели переговоры о приобретении подлодки за 5,5 миллиона долларов. Они хотели нанять отставного адмирала, чтобы тот помог им набрать команду. С моряками планировалось заключить долгосрочные контракты.

Базу для «Пираньи» предполагалось оборудовать в Панаме или какой-нибудь другой стране Центральной Америки.

Наркоторговцы собирались провести сделку совершенно открыто, заявляя, что подлодка будет использоваться для океанографических исследований. На самом деле в океане лодка должна была встречаться с судами наркоторговцев, принимать груз и под водой следовать с ним в порты Западного побережья США. Береговые службы не смогли бы засечь подлодку, поскольку ее корпус изготовлен из маломагнитной стали.

«Они изобрели новое средство для транспортировки наркотиков, — заявила представительница американского управления по борьбе с наркотиками Пэм Браун. — Они сняли бы с подлодки вооружение и объяснили бы всем, что собираются ее использовать по примеру кораблей Greenpeace или Жака-Ива Кусто».

«Эти молодцы занимались всем чем угодно, — отмечает прокурор Дайен Фернандес. — Торговали контрабандными сигаретами, ворованным спиртным, отмывали деньги и поставляли проституток залетным российским мафиози». Кроме того, как отметил один из агентов DEA, на допросе Файнберг сказал ему, что вел переговоры с санкт-петербургскими бандитами о поставке им «крупных партий кокаина, оружия и бронированных лимузинов».

Обвинение располагает всеми необходимыми уликами, в том числе магнитофонными записями разговоров, где владелец стрип-клуба договаривался о своей доле в этой и других преступных сделках.

Адвокат Файнберга Луис Терминелло, который пытается не только вызволить своего клиента из тюрьмы, но и спасти его имущество (американские власти намерены наложить арест на ночной клуб), считает, что его подопечный ничего плохого не сделал. «Все это выдумки, — говорит он. — Я много лет являюсь адвокатом Файнберга и нахожу предъявленные ему обвинения совершенно поразительными». Терминелло утверждает, что Файнберг — обыкновенный хвастун и фразер. «Поехали в Россию, попробуем купить подлодку, чтобы возить наркоту, — передразнивает он своего клиента. — Такой он- человек. Сказать мог все что угодно, но сделать это — никогда». Такой же позиции придерживается и адвокат Альмейды Стивен Чайкин. Он назвал предъявленные его клиенту обвинения «возмутительными» и заявил, что они являются следствием «чрезмерного рвения федеральной прокуратуры». Он сообщил, что Альмейда торговал «дорогими экзотическими автомобилями» и после развала СССР занялся коммерцией в России. Там Альмейда покупал «уникальные товары»: мотоциклы, вертолеты и подводные лодки, все это на вполне законных основаниях. Для кого совершались покупки, адвокат сообщить отказался.

Подлодка «Пиранья», которую собирались купить для колумбийских наркодельцов Файнберг и Альмейда, была разработана санкт-петербургским конструкторским бюро «Малахит». До недавнего времени подобные подлодки были засекречены, но сейчас их вовсю пытаются продать или предложить в лизинг.

Один из сотрудников «Малахита» сообщил корреспондентам «Коммерсанта-Daily», что после того как в феврале 1993 года на международной военной выставке в Абу-Даби впервые были продемонстрированы макеты и чертежи «Пираньи», западные специалисты проявляли к ним большой интерес. В последнее время переговоры о приобретении подлодок велись представителями ОАЭ, Швеции и Финляндии. Среди тех, кто участвовал в переговорах, Людвига Файнберга не было. Возможно, что он действовал через посредников. О том, что подлодки пытались купить для наркомафии, в «Малахите» узнали из газет. Конструкторы были сильно удивлены. Созданная для разведывательных и диверсионных целей «Пиранья» может быть использована для установки минных заграждений, борьбы с надводными кораблями. Отличается очень низким уровнем шумности и высокой маневренностью, что позволяет лодке скрытно передвигаться на мелководье, гражданская версия аппарата предназначена для обслуживания подводных сооружений, а также для научно-исследовательских работ. Ни одной «Пираньи» до сих пор никто не купил, и все они находятся на кронштадтской базе ВМФ.

Между тем в американских СМИ появились фотографии, на которых Файнберг изображен на борту подлодки. На днях газета «Майами геральд» напечатала рекламное объявление ночного клуба «У хрюшки», изображающее блондинку в морской форме. Подпись под фотографией гласила: «Покажи, на что ты способен! (фраза из типичных рекрутских объявлений Пентагона.) Прости, подлодок нет!»

 

У КОНТРАБАНДИСТОВ ЕСТЬ ДАЖЕ ПОДВОДНЫЕ ЛОДКИ

Колумбийские власти с интересом изучают миниатюрную подводную лодку, захваченную у северного побережья страны. Специалисты не сомневаются в том, что эта техническая новинка была предназначена для совершенно определенной и зловещей цели: контрабанды наркотиков. О технике, поставленной на службу мафии, рассказывает из Боготы корреспондент Би-Би-Си Тимоти Росс:

— Строго говоря, это не настоящая подводная лодка, потому что полностью уходить под воду она не может. Однако значительная часть корпуса все же погружается, а над поверхностью остается лишь небольшая надстройка. Такой предмет трудно засечь с помощью самолетного локатора и даже с помощью спутниковой аппаратуры, что дает контрабандистам большие преимущества. Судно герметически задраивается, а экипаж из двух человек использует для дыхания кислородные баллоны.

Лодка снабжена электронной системой навигации и может подвозить более тонны груза на невидимые с берега суда. Полагают, что она изготовлена на какой-то маленькой подпольной судоверфи города Барран-кильи. По оценкам специалистов, она обошлась заказчикам более чем в один миллион долларов.

Несмотря на прочную и оригинальную конструкцию, лодка не производит впечатления безопасного и способного к нормальному плаванию судна. Но на одной тонне кокаина можно заработать сегодня от 5 до 10 миллионов долларов, так что охотников пуститься в плавание на этой маленькой голубой невидимке предостаточно.

 

РОССИЙСКИЕ НАРКОКУРЬЕРЫ НА КУБЕ

Как сообщило гаванское радио, к 10 годам тюремного заключения приговорена на Кубе гражданка России Желсина Галяутдинова.

37-летняя Желсина была задержана в гаванском аэропорту «Хосе Марти» в сентябре 1995 года. Таможенникам показался подозрительным ее слишком тяжелый чемодан, в котором находились большие деревянные тарелки. Багаж вскрыли и внутри сувенирных тарелок, имевших двойное дно, обнаружили около 2 килограммов кокаина высокой очистки.

Российская гражданка прилетела из Каракаса, где и был приобретен ценный груз. В Гаване она намеревалась сделать пересадку на самолет, следовавший в Москву.

Следствие по этому делу продолжалось довольно долго. Приговор Галяутдиновой был оглашен в нужный для Гаваны момент, когда кубинские власти начали предпринимать сверхэнергичные, рассчитанные явно на внешний эффект шаги.

Только за август-сентябрь 1996 года на острове был проведен около 20 полицейских рейдов. Задержаны 40 наркокурьеров, половина из которых — колумбийцы. А в начале августа в Гаване был приговорен к 13 годам тюремного заключения известный беглец от правосудия США, крупный наркоторговец Роберт Ли Веско.

До этого Веско прожил на Кубе 14 лет, имея в Гаване три резиденции, две яхты и два личных самолета. По сведениям из самых разных источников, используя свои личные связи, он выводил людей Кастро на латиноамериканские кокаиновые картели, прежде всего колумбийские. Однако в мае 1995 года его неожиданно арестовывают кубинские спецслужбы, а 14 месяцев спустя приговаривают к длительному тюремному заключению по обвинению в... шпионаже.

Цепочка судов, которая связала Веско, колумбийских перевозчиков кокаина и российскую гражданку, начала выстраиваться вскоре после того, как в конце июля 1996 года в американской газете «Майами геральд» появились новые свидетельства того, что кубинский режим занимается широкомасштабной кон-рабандой наркотиков. Они настолько серьезны, что подкомитет по межамериканским делам палаты представителей Конгресса США назначает специальные слушания по вопросу о предполагаемой связи правительства Кубы и распространением наркотиков». В случае подтверждения этих обвинений Куба может лишиться экономической и финансовой поддержки европейских стран и прежде всего инвестиций в развитие туризма.

Российский МИД дал свою оценку событий. По мнению зам. директора департамента информации и печати М. Демурина, эта акция предпринята с подачи кубинской эмиграции из Майами. Однако американский конгресс, судя по всему, намерен досконально проверить информацию «Майами геральд», чьи репортеры прославились в самых громких скандалах Америки.

 

ПАУК ПО ИМЕНИ МИРЧО

Из вагона, прибывшего в Москву, поезда вышел последний пассажир, а похожих по описанию женщин так и не было. Мирно решил справиться о них у проводника. Тот посмотрел, как показалось, с сочувствием:

— Кто они тебе, земляк?

— Тетки, — соврал Мирно, — обещали фрукты привезти на продажу. Я уже на рынке договорился.

— Родственничек, значит, коммерсант? — Железнодорожник моментально изменился в лице, сбросив дежурную маску добряка-земляка. — Пограничники их сняли, вместе с вещами. Обещали за каждый лишний килограмм лей заплатить. А раскошелиться-то пришлось мне, на штраф. Вот ты его и возместишь...

Он схватился за воротник черной кожанки. Хотел встряхнуть как следует этого худощавого цыгана. Но в его подбородок вдруг уперлось лезвие финки: «Остынь, земляк».

Мирчо нелегко было взять на испуг. Напугало, скорее расстроило, его совсем другое. Пропали курьеры. За товар, который они должны привезти, уже проплачено. Это был тяжелый удар — лишиться 120 килограммов маковой соломки, стоившей, по самым скромным подсчетам, 5 тысяч долларов.

Вроде только все наладилось. Его определили «резидентом» в российской столице. Уже несколько раз встречал челноков из Молдавии. Для прикрытия те везли фрукты, а на самом деле — наркоту. На ней он и делал деньги, сбывая через разветвленную сеть цыган.

В Москву Мирчо приехал, сбежав от призыва на военную службу еще в Советскую Армию. Торговал поначалу всем: косметикой, шмотками, а потом все чаще наркотиками.

На этот товар вышел, когда познакомился с Моней Эльсоном, или Кишиневским. Тот держал в городе на берегах Днестра свой «зверинец». Так называли ку-рьеров-азиатов, которые привозили из закаспийских республик «зелье». Ведь совсем недавно этот криминальный товар Молдавия больше ввозила, чем вывозила. Лишь с обретением суверенитета ситуация изменилась кардинально.

С Моней Мирчо сошелся сразу и быстро. Моня искал надежные каналы для расширения дела. Оно сулило большие выгоды. Прибыль от сбыта «зелья» в Москве обещала быть в 4—5 раз выше, чем у себя дома.

Заключение сделки хорошо вспрыснули в ресторане «Салют» на Ленинском проспекте, где остановился в гостинице сановитый земляк. Там же распределили обязанности, обговорили условия доставки товара, его количество и сроки. Так была создана новая межрегиональная преступная группа с центром в Молдавии, основным рынком сбыта в Москве и с каналами поступления «зелья» из Румынии, Средней Азии и от местных поставщиков.

Худенькая, смазливая девчушка сидела перед старшим оперуполномоченным Московского УВД на транспорте. Ее только что задержали на вокзале с десятью граммами наркотического вещества.

— Мое это, не отрицаю, — затуманенные глаза смотрели в упор, нагло и безжизненно. — Для лечения носила с собой.

— Где взяла?

— Лучше закурить дайте, — перебила девушка, зябко поведя плечами. — Знобит меня. Вернули бы травку-то. Медаль за нее все равно не дадут... Да за нее же деньги плачены, — перешла она на истерический крик. Какое право имеете отбирать?

— Вот и расскажи: кому и сколько. В протокол все запишем, оформим и отпустим.

— Ничего не скажу.

Но она все-таки рассказала, позже, когда началась наркотическая «ломка». Так потянулась ниточка к большой паучьей сети, которую сумел сплести какой-то цыган, скорее всего молдаванский, с кличкой или именем Мирчо.

...Когда-то у Наташи П. все было хорошо: специальность, работа, нормальная жизнь. Даже смерть мамы пережила достаточно спокойно. Рядом был старший брат. С ним вместе жили в оставшейся после родителей квартире. Наташа дружила с парнем. Поговаривали о скорой свадьбе.

И вдруг дикая нелепость. Самый близкий человек погибает в автомобильной аварии. На его похоронах появляются какие-то незнакомые ей люди, похожие на цыган. Они помогли деньгами, чтобы все организовать должным образом. Выяснилось, что проводить человека в последний путь не только достаточно хлопотно, но и дорого. Пришлось взять помощь.

Чтобы как-то отблагодарить новых знакомых, она согласилась сдать комнату брата, как ей показалось, довольно приятной семейной паре молдаван.

Как начала курить, даже и не заметила. Несколько раз квартиранты угощали «заряженными» сигаретами. Она не предполагала, что это такое, но после них бывало лучше, спокойнее. Не так остро чувствовалось одиночество. Незаметно втянулась и обходиться без кайфа уже не могла. Но тогда «зелье» стали предлагать только за деньги: в качестве платы за комнату, потом — под залог жилья.

После пропажи первых курьеров, неудачи посыпались на Мирчу чередой. Его преуспевающий компаньон выехал в Италию. На самом деле просто сбежал. А там Моню Кишиневского сгубила жадность. Он попался в Риме. Итальянская полиция арестовала его вместе с супругой Марией Эльсон и Иосифом Ройзманом. Эта троица из Молдавии привлекла внимание блюстителей закона тем, что активно скупала ювелирные украшения и мебель. Таким образом «отмывались» деньги и ширился ' наркобизнес. Основанием послужил запрос из США в отношении Мони. Его давно разыскивали через систему Интерпола за причастность к трем убийствам и покушение на убийство, рэкет, наркобизнес и незаконную торговлю оружием.

Узнав эту новость, Мирчо предпринял меры, чтобы захватить оставшуюся без хозяина сеть поставки наркотиков, присоединив ее к уже отлаженному сбыту. Его курьеры отправились в Кишинев. Что там произошло, пока остается тайной. Возможно, их кто-то перекупил или конкуренты сдали молдавской уголовной полиции. Одно известно доподлинно: на Мирчу появился достаточный компромат для ареста, что и произошло при получении им очередной крупной партии наркотиков.

На этот раз товар прибыл не по железной дороге, а в многотонной фуре. Под «основным» грузом, яблоками, рпять были маковая соломка и героин. Принимал груз, как всегда, не доверяя никому, сам Мирчо. Тут его и взяли с поличным.

Казалось, все, можно ставить точку. Но, как сообщили из Молдавии, канал поставки «зелья» в Россию действует. На перегоне к границе после города Сороки недавно задержан грузовик с фруктами, а вместе с ними — 165 килограммов наркотического вещества...

 

«КОТОМКА» С СОЛОМКОЙ

«Пожар» наркотранзита все шире разгорается в Брестском районе Беларуси. Пролегающая рядом граница с Украиной постоянно приносит богатый «улов» для милиции.

1 мая 1996 года, 06.10, станция Малорита, полусонный вагон дизель-поезда Заболотье—Брест. Патрульные выводят под белы ручки двух симпатичных мо-лодиц«хохлушек» с Волынщины, — Л. Раенкову и О. Смешную. В их нехитром скарбе обнаружено 57 килограммов маковой соломки.

1 мая, 13.00, шумный муравейник Брестского железнодорожного вокзала. Тонкий нюх сыщиков из местной транспортной милиции уловили «аромат» той же соломки, исходящий от баулов еще одной дамской парочки — О. Франчук, украинки, и В. Кречун, молдаванки. Еще бы запаху не распространиться: 75 килограммов!

Настоящей линией фронта стала для контрабандистов, вооружившихся «котомкой с соломкой», деревня Дивин Кобринского района (все та же Брестчина). Здесь уже дважды, 26- и 28-го мая, почему-то обязательно в полдень задерживают молодых пинчан, лет эдак 20—25. Н. Лемешевский и Р. Шмат «экспедировали» 3,8 килограмма соломки, а Ά. Кореневский и С. Зиновенко — 2,9 килограмма. «Но пасаран!» Они не прошли.

А сколько тех, кто все-таки прошел?

 

РУССКИЕ ИДУТ С КОКАИНОМ

Исследуя в порту Генуи никем не востребованные контейнеры, итальянское спецподразделение по борьбе с наркобизнесом записало в свой актив значительный успех. В ящиках, доставленных за неделю до этого российским контейнеровозом «Кисловодск», было обнаружено 25 килограммов чистого кокаина общей стоимостью около 15 миллионов долларов.

Зафрахтованный неизвестной компанией «Кисловодск» пришел в лигурийский порт от берегов Латинской Америки, оставил в местном пакгаузе ядовитый груз и проследовал к северу, в порт Саваны. Но к тому времени полиция почему-то уже потеряла к судну и его команде всякий интерес. По версии карабинеров, анонимный наркотик был заказан одним из могущественных кланов сицилийской мафии, а исполнила поручение некая колумбийско-российско-итальянская триада во главе с итальянским дельцом Сальваторе Кандела.

Известно, что в последнее время, главным образом в связи с войной на Балканах, русская мафия практически полностью контролирует поток наркотиков из Средней Азии и все активнее предлагает колумбийским картелям свои услуги по доставке «товара» в европейские страны — Италию, Австрию, Германию, Венгрию, Польшу. Основными перевалочными центрами традиционно считались Испания и Голландия, но в последние три года внимание преступного мира все более привлекают порты Балтии и России. И не случайно: по оценке самих «наркос», потребление наркотиков в этих странах увеличивается на 50 процентов ежегодно.

 

ТАБОР УХОДИТ...

В середине 1996 года в Минске состоялся суд над одной из активных сбытчиц зелья по имени Надежда, которая получила четыре года лишения свободы. Благодаря этому задержанию и дальнейшей «раскрутке» других «потянувшихся» за ней делишек» правоохранительные органы возбудили ряд уголовных дел. Некоторые из этих преступлений — тяжкие.

По словам сотрудников отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, для местных «черноглазых» этот вид преступлений не особенно характерен. Тутошние «бароны и баронессы» все больше к золотишку тянутся, да к вокзальным предсказаниям, именуемым в просторечии мошенничеством. Цыганский наркобизнес пришел к нам из некоторых сопредельных государств, где изготовление и распространение «стимулятора» из маковой соломки является чуть ли не национальным ремеслом (цыганским, разумеется).

...Обстановка в этой трехкомнатке на улице Ангарской полностью соответствует общепринятому представлению о жизни цыган в городе: груды перин, матрацев и ковров на полу, где спит вся семья из трех поколений (11 человек), вечно неумолкающие и чересчур громкие специфические перебранки, полный смрад от накуренной дымовой завесы вперемешку с перегаром и «амбре» «детской неожиданности».

Но существовала в этой квартйре еще одна дверь, которую всегда запирали на ключ и куда допускались лишь избранные «ромалэ». Содержимое «каморки» далеко не свидетельствовало о нищете здешних потомков древнеиндийских племен: груды суперсовременных аудио и видеомагнитофонов, золотых и серебряных колец, дорогих предметов быта и одежды.

Так платили цыганам за порцию мака. Кто-то приносил в залог кожаную куртку, кто-то — новые видеокассеты. Вовремя не отдал деньги за наркотики, — залог автоматически становился собственностью хозяев.

В отличие от известного традиционно-кавказского почитания старших, здесь главу семьи особо не превозносили. Впрочем, нет: дед единственный спал на персональной кровати.

Вместе с Надеждой правили бал две ее сестры — Людмила и Ляля, которым едва-едва перевалило за 20. Молодых, симпатичных и искрометных девушек совсем не прельщала добыча денег от набившего оскомину гадания или ежедневного прозябания у скупки золота. Хотелось чего-то «покруче»...

По словам старшего оперуполномоченного по особо важным делам майора Александра Лепехина, «идейным вдохновителем» «наркотизации белорусской столицы и ее окрестностей» была именно Ляля. Эта выкрашенная в каштан черноволосая и не в меру крикливая девица когда-то жила в Литве, затем, выйдя замуж на Украине, тут же бросила кормильца и осела в Минске. Рассудила: «Надо же за что-то жить!» — и принялась строить счастье на бедах других.

Сегодня трудно сказать, у скольких несчастных сломалась судьба после встреч с «лялями», которые с упоением втиснулись в жестокую сеть распространения «белой смерти». В документах столичного отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков фигурируют лишь 13 человек. Но многие из клиентов сами были посредниками и распространителями, а иные «переключились» на более дорогостоящие героин и кокаин, то есть, «замкнулись» на других поставщиках. Сырье для наркотиков по тщательно отработанным и максимально законспирированным каналам поступало из райцентра в столичной области, куда, в свою очередь, его доставляли украинские курьеры. По сравнению с другими городами, «минский филиал» приносил значительно больше прибыли. К примеру, в Калинковичах и Бобруйске за стакан маковой соломки дают доллар, в Минске же цена в шесть раз выше.

«Наркосиндикат» в городе знали. Прежде всего те, кто не мог обойтись без «горючки». Схема снабжения оной выглядела нехитро — постоянные клиенты делали хорошую рекламу среди собратьев по несчастью. Разумеется, все домочадцы также знали, чем занимается сестра.

Накануне визита в «малину» оперативники «хлопнули» две ее «перевалочные базы» — в квартире на Байкальской и в деревне Большое Стиклево. У хозяина последней — 23-летнего Данилы — нашли целых 60 килограммов наркозелья.

В отделе по борьбе с незаконным оборотом наркотиков есть много интересной информации по распространению «белой смерти» в городе, но уже можно предположить, что она останется невостребованной. И прежде всего потому, что тщательная конспирация преступников, порой, на порядок выше существующей правоохранительно-законодательной базы. И потом: что ответить наркоману с трясущимися руками, которого трудно переубедить, что, в случае чего, «они его не зарежут»?.. Но — борьба продолжается.

 

ВТОРАЯ СМЕРТЬ «ЭСТОНИИ»

Судя по всему, тайна гибели парома «Эстония» 28 сентября 1994 года навсегда останется неразгаданной. Решение шведского правительства о спешном строительстве над затонувшим судном бетонного саркофага делает невозможным выяснение подробностей гибели судна. Сторонники проекта мотивируют свое решение тем, что саркофаг убережет корабль и тела погибших от любителей охоты за сокровищами. Однако не слишком ли неприступные бастионы возводят шведы для борьбы с подводными мародерами? Что за ценности обнаружились вдруг на пароме? Чем, наконец, объясняется такая спешка — ведь дискуссия о причинах крупнейшей морской катастрофы на Балтике еще далеко не закончена. Пока общественность Швеции и других стран Северной Европы безуспешно пытается добиться ответов на эти вопросы, в европейской прессе снова пошла гулять запущенная аналитической группы «Феликс» из России версия: «Эстонию» потопила мафия.

 

ТАИНСТВЕННЫЙ ГРУЗ

Слухи о возможном нахождении на «Эстонии» радиоактивных материалов подхлестнула перепечатка в крупнейшем шведском таблоиде «Экспрессен» так называемого «доклада ’’Феликса”», который рисует совершенно иную картину трагедии, чем та, что была представлена комиссией по расследованию гибели «Эстонии».

Паром «Эстония», сообщается в докладе, использовался эстонской мафией для контрабанды на Запад наркотиков и редких металлов. В ту сентябрьскую ночь на борту судна находилось 100 килограммов героина и 40 тонн контрабандного кобальта в двух трейлерах. Конкуренты из российской мафии передали сведения о грузе шведской таможенной службе, однако эстонским контрабандиста стало известно об утечке информации только спустя час после отхода «Эстонии» из Таллинна.

Далее, согласно «докладу ’’Феликса”», некий Юрий из эстонской мафии позвонил по сотовому телефону капитану «Эстонии» Арво Андрессону, которому было известно о контрабанде, и приказал ему выбросить наркотики за борт. Спустя какое-то время Юрий вновь связался с капитаном, на этот раз речь шла о том, чтобы избавиться от остального опасного груза.

В «докладе ’’Феликса”» сообщается, что многие пассажиры незадолго до полуночи слышали грохот и скрежет, доносившиеся с автомобильной палубы, — косвенное свидетельство того, что там перемещались автомобили и открывали визир. Важная деталь: эти свидетельства не были приняты во внимание международной комиссией по расследованию катастрофы.

В докладе утверждается, что оба разговора по сотовому телефону между Таллинном и судном были записаны на пленку сотрудником эстонской таможенной службы Игорем Криштаповичем. 22 октября 1994 года Криштапович был застрелен в Таллинне, а находившаяся у него пленка с записью разговоров с «Эстонией» исчезла.

В Швеции о существовании «доклада Феликса» стало широко известно только после публикации в немецком журнале «Шпигель», что вызывает здесь сомнения в его достоверности. Ведь «Эстония» была построена в 1980 году в Германии на верфи «Майер-верфь». Неудивительно, комментирует «Экспрессен», что адвокат верфи Петер Хольтапельс и капитан Вернер Хуммель, ранее работавший на той же верфи, заявляют «Шпигелю», что их расследование подтверждает сценарий, описанный в «докладе Феликса».

Председатель комиссии по расследованию катастрофы Швед Улоф Фошберг оценивает сведения, изложенные в «докладе Феликса», как фальшивку. Тем не менее несколько странно, в телефонном разговоре он, комментируя статью в «Экспрессен», заявил, что комиссия с самого начала разрабатывала только версию о несчастном случае. «Если на таможню и поступали какие-то сигналы, то их следов не сохранилось», — сказал он. Во всяком случае, запрос по этому поводу на таможню комиссия не давала и давать не собирается. Свой заключительный доклад комиссия по расследованию обстоятельств гибели «Эстонии» намерена представить в конце августа и не имеет возражений против покрытия судна бетоном. В дополнительном обследовании затонувшего судна, по мнению властей, также нет необходимости. Столь упорное нежелание ответственных лиц успокоить общественность удивляет, тем более что обследование автомобильной палубы, вокруг которой в конечном счете и концентрируются слухи, — задача довольно простая.

Единственной официальной реакцией на «доклад ’’Феликса”» до сих пор остается его голословное отрицание.

Официально объявленная причина этого невиданного в мировой практике решения — защитить затонувший паром и покоящиеся там тела погибших от непрошеных посетителей. Судно лежит на глубине около ста метров, в международных водах неподалеку от финского острова Уто и доступно для ныряльщиков в легководолазном: снаряжении — как грабителей, так и тех, кто по поручению родственников и близких может попытаться достать с «Эстонии» тела погибших.

В реальности этих угроз шведы уже имели возможность убедиться. В 1995 году здесь был показан документальный фильм, снятый на затонувшем польском пароме «Ян Гевелиус», где подводные грабители оставили «визитную карточку», — лаз, вырезанный в борту судна автогеном. Что же касается «Эстонии», то несколько родственников погибших пассажиров в прошлом году уже предпринимали неудачную попытку найти там своих близких.

Сооружение саркофага над «Эстонией» — это не только уникальная по сложности и стоимости (не менее 45 миллионов долларов) техническая операция, но и драматическая этическая проблема, расколовшая в Швеции не только общество, но и церковь. Формулируется она так: оставить морю его жертвы или вырвать их у него и придать земле?

Организации родственников погибших, объединяющие около трех тысяч человек, обвиняют правительство, принявшее решение о сооружении саркофага без учета их мнения, в двуличии. Напомним, что спустя несколько дней после гибели «Эстонии» премьер-министр Швеции Ингвар Карлсон торжественно пообещал, что все погибшие будут подняты на поверхность и преданы земле. Однако уже через месяц правительство приняло закон, объявляющий затонувший паром местом массового захоронения и запрещающий погружения в этом районе. Для контроля за выполнением этого закона на многомесячное дежурство возле «Эстонии» был направлен шведский ледокол, но его роль оказалась чисто декоративной. Несмотря на то, что с официальной шведской позицией согласились Финляндия и Эстония, граждане остальных стран могут нырять на «Эстонию», не опасаясь судебных преследований. Этим, кстати, и воспользовались организаторы прошлогодней экспедиции к затонувшему парому, нанявшие для этой цели немецкий буксир.

Сейчас район гибели «Эстонии» чист ото льда, и международный консорциум во главе со шведской фирмой NCC приступил к выполнению заказа. На первом этапе через отверстия, проделанные в корпусе «Эстонии» с помощью дистанционно управляемых роботов, предстоит выкачать 400 тонн горючего. Затем 70 тысяч квадратных метров дна вокруг парома покроют камнями, которые, продавив своей тяжестью слой песка и ила, осядут на твердом глинистом дне. На этом фундаменте будет растянуто покрытие из искусственного волокна, после чего последует слой песка толщиной в несколько метров.

Заключительный этап работ предполагается начать не раньше августа. «Эстония» будет покрыта 30-сантиметровым слоем бетона, а сверху для надежности насыпан каменный холм. Саркофаг, по мысли авторов проекта, должен напоминать древние курганы.

Непосредственные работы по сооружению саркофага будут осуществляться четырьмя судами с голландскими экипажами: видимо, в Швеции, Финляндии и Эстонии, странах, которых гибель парома травмировала более всего, было бы трудно найти исполнителей. Чтобы хоть как-то смягчить протесты, подчеркивается, что погружений на затонувшее судно не будет, а с голландскими экипажами проведет «разъяснительную работу» пастор.

Тем временем напряжение в Швеции нарастает. Одна из организаций, объединяющая родственников и близких погибших на «Эстонии», готовится опередить строителей саркофага и попытается начать подъем жертв кораблекрушения. На эту операцию уже собраны средства и найдена иностранная компания, готовая ее осуществить, но более подробная информация о «контрпроекте» держится в строжайшей тайне. Один из организаторов, Самуэль Свенсон, потерявший на затонувшем пароме своего отца, так объясняет замысел. «Если нам удастся поднять на поверхность хотя бы одно тело, — говорит он, — общественное мнение заставит правительство отказаться от своего плана».

Как всегда в подобных ситуациях, когда власти не дают себе труда развеять подозрения, страсти накаляются. Даже те родственники погибших на «Эстонии», которые готовы были согласиться с тем, что затонувший царом станет последним пристанищем их близких, не понимают, зачем сооружать саркофаг, если можно растянуть над судном сеть с сигнализацией. Правительство отказалось обсуждать это предложение, а еще ранее отклонило просьбу рассекретить снятый в 1995 году на «Эстонии» фильм. В результате рождаются слухи, один фантастичнее другого. Масла в огонь подлило сделанное спустя несколько месяцев после гибели «Эстонии» сообщение немецкой фирмы-производителя, что ее специалисты не согласны с официально выдвинутой шведским правительством версией гибели парома, по причине недостатков в конструкции.

Тем не менее у родственников погибших на «Эстонии» появилась надежда, что правительство все же отменит свое решение о покрытии затонувшего судна бетоном или по крайней мере отложит его. Дело в том, что к хору протестов против строительства саркофага присоединились два крупных виновника — Кент Хэрстедт, эксперт при министре по помощи развивающимся странам, и Шештин Олсон-Берглунд, пресс-секретарь министра иностранных дел. Кент был одним из тех, кто спасся во время гибели «Эстонии» он известен как «человек, которого спасла любовь». В последние минуты перед тем, как «Эстония», пошла на дно он встретился с девушкой Сарой, и они договорились, что будут спасаться вместе. Они оказались на спасательном плотике среди десятка других пассажиров, и спаслись от переохлаждения, обнимая друг друга. Остальные погибли. Эта удивительная история способствовала стремительной карьере Кента — от медбрата до крупного правительственного чиновника. Что же касается второго правительственного «протеста», то госпожа Олсон-Берглунд потеряла на «Эстонии» свою тетю.

Они направили письмо шведскому премьер-министру Йорану Персону, где, в частности утверждали, что правительство рискует стать ответственным за «юридическое крушение». В личной встрече с премьер-министром Кент Хэрстедт мотивировал свою позицию тем, что даже если отбросить моральный аспект строительства саркофага, нельзя накануне процесса лишать ответчика возможности обследовать затонувший паром.

Группы родственников уже подали в суд на немецкую верфь, строившую «Эстонию и на французскую регистровую компанию «Бюро Веритас», признавшую паром годным к судоходству.

Новый шведский премьер-министр Йоран Персон не несет ответственности за принятие предыдущих решений по «Эстонии», поэтому он неожиданно заявил, что следует еще исследовать ситуацию. «Йоран Персон собирается тщательно изучить общественное мнение, прежде чем принять окончательное решение» — говорится в пресс-релизе.

Новый поворот событий оказался полной неожиданностью как для министерства коммуникаций, финансирующего проект, так и для генерального подрядчика — NCC. В случае отказа от осуществления проекта или его переноса на более поздний срок правительству придется выплатить гигантскую неустойку. Это, обстоятельство, как предполагают, все же заставит склониться к осуществлению проекта.

 

КОРАБЛЬ ТОНЕТ. МАФИЯ ПЛЫВЕТ?

Эксперт по морским авариям Вернер Хуммель, член комиссии, которая по поручению фирмы «Майер Верфь», построившей паром «Эстония», ведет свое расследование причин катастрофы.

«Версия о том, что «Эстония» якобы пала жертвой мафиозных структур, занимающихся контрабандой, не нова.

Я слышал и ранее о докладе некоей российской группы «Феликс». Нас насторожило, что говорилось об «Эстонии» как бы между прочим — доклад на 85 страницах посвящен наркобизнесу в бывшем СССР, и лишь 3 страницы — версии гибели парома, которая, признаюсь, показалась нам слишком фантастичной. Утопить судно с таким количеством пассажиров ради того, чтобы укрыть'от таможни контрабанду... Такое не придет в голову даже третьесортному автору криминальных сериалов.

— Что же заставило вас заняться перепроверкой «доклада ’’Феликса”»?

— В конце февраля 1996 года председатель нашей комиссии доктор Петер Хольтапельс, адвокат по вопросам морского права, находился в Таллинне на открытии международного фонда гуманитарной помощи близким жертв этой катастрофы. Спустя 2—3 недели в Германию пришло письмо из Эстонии, в котором были подробно описаны маневры вокруг парома, во многом подтверждающие то, что говорилось в «докладе ’’Феликса”».

— Вы можете назвать автора письма?

— Разумеется, нет. Это эстонец, офицер, с которым мы встречались в Финляндии. Информатор выглядел довольно убедительно. Он назвал нам имя генерала Эйнсельна в качестве главного действующего лица эстонской мафии, дававшего указания капитану. После этого мы встречались и разговаривали со многими людьми, пережившими катастрофу, и пришли к выводу: то, что прежде представлялось нелогичным, вдруг стало стыковаться одно с другим.

— Как же выглядит, по мнению экспертной комиссии, в итоге сценарий гибели парома?

— Предполагается, что на том рейсе «Эстонии» с ведома капитана и его ближайших помощников перевозилась партия героина. Когда судно покинуло эстонскую прибрежную зону, по указанию Эйнсель-на, переданному по мобильному телефону на борт «Эстонии», капитану надлежало отправить за борт героин, а чуть позже и грузовики с кобальтом, ибо шведская таможня была якобы уведомлена конкурирующей бандой. На полном ходу и в шторм капитан приказал открыть грузовой люк носовой части, понимая, что невыполнение указаний будет стоить ему жизни.

— Располагаете ли вы доказательствами, что капитан получал приказ от Эйнсельна?

— Прямыми — нет. Однако я видел распечатку телефонных переговоров между Эйнсельном и бортом «Эстонии» в ту ночь. Их, как утверждается и в «докладе ”Феликса”», и в показаниях нашего эстонского информатора, перехватил и записал на магнитофонную пленку бывшее второе лицо в эстонской таможне Игорь Криштапович. О нем известно, что он специализировался на прослушивании телефонных переговоров.

— Криштаповичу его «любознательность», как мы знаем, стоила жизни: он был убит двумя выстрелами в упор. Вы не пытались разыскать оригиналы пленок с записями этих телефонных переговоров?

— Говорят, будто Криштапович успел передать их российским и американским спецслужбам, они якобы находятся в настоящее время там. Наша комиссия, разумеется, была бы заинтересована в получении достоверных копий этих записей из Москвы, если они, конечно, существуют. Мы заинтересованы в контактах с российскими службами безопасности.»

 

МНОГОПРОФИЛЬНЫЙ БИЗНЕС

По сообщению литовской газеты «Республика», власти Израиля отказались выдать визу на въезд Шабтаю Калмановичу, одному из владельцев баскетбольного клуба «Жальгирис», отправившегося в начале февраля 1996 года в Тель-Авив на соревнования.

Этот бывший советский гражданин, эмигрировавший в свое время в Израиль, в 1988 году был осужден тель-авивскими правоохранительными органами на 8 лет тюрьмы за шпионаж в пользу СССР. Скандальный случай широко комментировался в российской прессе. В местах отсидки, как пишет «Республика», Калмановича навещал Иосиф Кобзон. Обоих связывали дружеские деловые отношения. Российский певец обратился к тогдашнему вице-президенту Александру Руцкому с просьбой помочь вызволить Калмановича из израильской тюрьмы. И действительно, в 1993 году он был выпущен на волю и отбыл в Россию, где вместе с Кобзоном основал акционерное общество «Лиат-Натали» (название составлено из имен дочерей двух отцов-основателей).

Как стало известно, именно деятельность этой фармацевтической компании, которую спецслужбы США и России подозревают в доставке наркотиков на территорию СНГ, стала причиной немилости Кобзона у американских властей, сообщает газета.

Деловые интересы Калмановича не были сосредоточены на одной только фармацевтике. Вместе с Арви-дасом Сабонисом он создал в Литве «Баскетбольный центр «Жальгирис» А. Сабониса», где Калмановичу принадлежит 75 процентов акций. Центр практически перенял все функции баскетбольного клуба «Жальгирис». Ожидается, что деньги и связи нового мецената будут способствовать возрождению былой славы литовского баскетбола.

 

Произведения искусства всегда были лакомым куском и источником доходов для контрабандистов. Они стоят дорого, и на них всегда найдется покупатель. Поэтому изобретательность «путешественников», пытающихся вывезти предметы искусства, не имеет предела. Новички, например, зашивают картины в костюмы или, свернутые в рулоны, запихивают под сиденья автомобилей. «Специалисты» работают с большей фантазией. Они могут выложить перед таможенником пейзаж современного посредственного художника, под которым скрывается портрет XVII века или натюрморт XIX века. Таможенники находят в банке компота ордена, имеющие историческую ценность, в меде — дорогие украшения, в коробках с конфетами — старинные монеты.

Колоссальных размеров достигли хищения и контрабанда произведений искусства в последнее время.

 

РУССКАЯ ИКОНА В ЧУЖОМ УГЛУ

Проникновение российской преступности на международную арену начиналось с контрабанды антиквариата. Шепотом, в узком кругу, коллекционеры говорят о магазине антиквариата в одной из крупнейших гостиниц Москвы — арендная плата там намного превышает стоимость всех выставленных предметов искусства. Очевидно, разницу в цене покрывают за счет тех вещей, которые почему-то не выставляют...

Западный рынок уже перенасыщен иконами XVIII — XIX веков, однако массовые хищения антиквариата происходят — из церквей, музеев, выставочных залов, картинных галерей. Немало украденных ценностей вывозится за рубеж. Только в 1995 году выявлено 58 подобных случаев. Начальник отдела Главного управления уголовного розыска МВД России полковник милиции Владимир Прозоров сообщил журналистам, что большинство краж предметов старины происходит по заказам и, как правило, похищенное вывозится из страны. Каналы сбыта через Белоруссию, Закавказье и Финляндию ведут в Швецию, Германию, Италию и США, в которые усиленно выезжали и выезжают на постоянное место жительства российские граждане. По словам Прозорова, сотрудничество с Государственным таможенным комитетом позволило в 1995 году пресечь вывоз из России 1260 икон и других культурных ценностей, большая часть которых находилась в розыске. Возвращена в Кунсткамеру Санкт-Петербурга похищенная в 1992 году коллекция индийского холодного оружия, оцененная в 15 миллионов долларов.

Тем не менее проблема возврата в Россию незаконно вывезенных ценностей остается. Так, в декабре 1994 года Интерпол Польши сообщил российским коллегам, что в их страну ввезены похищенные у нас картины Тропинина, Федотова, Глазунова. Проверка показала: данные картины среди украденных и учтенных в Российском бюро Интерпола... не значатся. Или, к примеру, в прошлом году были задержаны два гражданина Польши и один — Германии. Они пытались продать два десятка икон XIX — начала XX веков. Специалисты пришли к выводу, что иконы, без сомнения, вывезены из России. Однако данные, что они похищены в нашей стране, в Интерпол также не поступали. Всего же в 1995 году из зарубежных бюро Интерпола поступило 14 сообщений, касающихся опознания художественных ценностей.

Вернуть из-за границы в страну украденный антиквариат, по мнению сотрудника НЦБ Интерпола в России капитана милиции Татьяны Трунаевой, можно лишь в том случае, если установлен владелец похищенного. Это приводит к тому, что обнаруженные за рубежом незаконно вывезенные из России художественные ценности нередко так и не находят хозяина. Так, в декабре 1995 года на аукционе Сотбис в Лондоне были выставлены картины русских живописцев Верещагина, Судейкина и Серебряковой. Управление уголовного розыска Санкт-Петербурга сообщило, что полотна были вывезены незаконно, и в связи с этим просило снять их с торгов. Организаторы аукциона заявили, что для этого должен быть установлен факт хищения или возбуждено уголовное дело по факту незаконного вывоза из страны. Поэтому, считает Тру-наева, главная проблема — отсутствие реестра культурных ценностей и идентификации антиквариата, украденного и вывезенного за границу.

 

ТАМОЖЕННИК НЕ ДОЛЖЕН БЫТЬ БРЕЗГЛИВЫМ

Не прекращаются попытки вывезти из России ценнейшие раритеты. В Санкт-Петербурге — новый скандал, который может затмить дело Якубовского, которому 5 ноября 1996 года суд предоставил последнее слово.

В веренице пассажиров, выстроившихся для таможенного досмотра в аэропорту Пулково-2, господин средних лет в сером костюме и галстуке в горошек особого внимания таможенников не привлек. Может, потому, что держался весьма спокойно и уверенно, не суетился, а подойдя к таможенной стойке, плавными движениями выложил на движущуюся ленту для рентгеноскопического просвечивания весь багаж — два светлых и один темный чемодан и пеструю сумку. Таможенник ничего подозрительного не выявил и разрешил господину К. пройти на посадку в самолет, следующий транзитом из Хельсинки через Петербург в Нью-Йорк.

Так и улетели бы со своей страшной тайной те три чемодана и саквояж через океан, кабы не одна маленькая закавыка. Несколькими днями раньше распоряжением начальника Пулковской таможни А. Пучкова была создана служба вторичного таможенного досмотра, действующая независимо, по особой программе. Трудно сказать, почему багаж господина К. показался подозрительным стражам вторичного заслона. Может, чересчур большим объемом, но они положили на него, как говорится, свой глаз. А приоткрыв сумку и чемоданы, просто ахнули — целая передвижная художественная галерея и архив: старинные рукописи, книги, рисунки, гравюры, марки...

Как оказалось, следовавший в США 56-летний росси- · янин К. тщательно переложил захваченные раритеты личными вещами. Расчет был на то, что багаж не откроют.

Неделю искусствовед-эксперт Пулковской таможни Татьяна Власова и ее коллега из контрольно-экспертного отдела Министерства культуры РФ Ирина Руднева изучали этот контрабандный музей. Господин К. вез с собой ни много ни мало, как собственноручно подписанный Петром I указ от октября 1724 года, указ императрицы Анны Иоанновны 1732 года, письмо Екатерины Великой, написанное в Царском Селе и датированное 14 апреля 1786 года. На последнем есть карандашная помета: «Ее ли рукой?». Можно только предполагать, какой аукционной стоимостью оценивается ныне «Месяцеслов» царя Алексея Михайловича 1662 года, но историческая ценность памятника безмерна. Наличие штемпелей на форзацах книг «Императорская библиотека Эрмитажа» (с указанием номеров книжных шкафов) заставляет специалистов сделать предположение, что книги были похищены. Вероятнее всего, другие документы и книги этого конфиската тоже украдены — из Публичной библиотеки, библиотеки Академии наук, Центрального исторического архива.

Помимо раритетов, задержанный пытался вывезти за границу десять альбомов коллекционных марок общим числом несколько десятков тысяч штук. Возраст каждой из них — более 100 лет. На каждой марке есть карандашная пометка о стоимости — от 100 и более фунтов стерлингов. Это, кстати, противоречит утверждению господина К. о том, что вывозимые предметы не предназначались для продажи. Метки о стоимости встречаются на закладках книг, на рисунках, фотографиях и т. д.

Предстоит провести оценку ряда раритетов — в частности, рисунков с изображением Федора Шаляпина, Льва Троцкого, принадлежащих, предположительно, известному рисовальщику Бучкину. Как и определить возраст старинного нотного сборника с записью русской колокольной музыки. Большую сложность для экспертизы представит оценка ряда гравюр, рисунка, приписываемого художнику Александру Родченко, и других задержанных ценностей. Но главная все-таки загадка, которую предстоит разрешить искусствоведам и следствию, каким образом такие уникальные художественные богатства могли сосредоточиться в одночасье в одних руках. По мнению начальника Пулковской таможни Александра Пучкова, задержанный К. — не коллекционер, а курьер, работающий за определенный процент.

 

ВРУБЕЛЬ И ШИШКИН УЕЗЖАЮТ ИЗ РОССИИ

В то время как в Верховном Совете России неспешно решали, как бороться с вывозом отечественных произведений искусства за рубеж, под колесами поезда в ближайшем Подмосковье погиб 29-летний офицер центрального аппарата МВД Анатолий Сви-риденко. Причем при исключительно загадочных обстоятельствах. По словам сослуживцев, за несколько дней до смерти он вышел на след крупной международной банды, как раз и занимающейся грабежом российской культуры.

Охотников погреть руки на этом необычайно доходном деле с каждым днем становится все больше. В 1993 году в 3 раза по сравнению с 90-м увеличился несанкционированный вывоз из страны картин, икон, ювелирных изделий. Ущерб от этих операций вырос в 17 раз и составил 13 миллионов американских долларов. Многие эксперты считают эту статистику излишне оптимистичной: по их оценкам ежегодный ущерб для страны по этой статье исчисляется не десятками, а сотнями миллионов и даже миллиардами долларов.

Российские депутаты были немало шокированы, узнав, что подпольная торговля произведениями искусства по доходности занимает 3-е место. Опережают ее лишь незаконные операции с оружием и наркотиками. Это данные вездесущего Интерпола.

Неподдельный интерес испытывают киты международного преступного бизнеса и к российским культурным ценностям. Впрочем, он вполне объясним: картины, иконы, ордена, остались чуть ли не единственным конвертируемым товаром, интересующем иностранцев.

За последние 12 лет из России вывезены 90 процентов икон, остававшихся в стране к 1980 году, — почти 27 миллионов штук. Только в 1990 году на таможнях бывшего СССР было задержано: изделий народного промысла на 625 тысяч рублей, предметов религиозного культа — на 580 тысяч, старинных ковров — на 115 тысяч, золотых монет и серебряных изделий — на 375 тысяч рублей.

Разумеется, приведенные суммы, даже с поправкой на инфляцию, особого впечатления не производят. Но здесь есть одно «но». Как правило, стоимость произведений искусства у нас определяют по старым прейскурантам, порой составленным еще в довоенные годы. Так, к примеру, работа Марка Шагала «Портрет», похищенная из Бакинского театра русской драмы, в инвентарной описи была оценена в 3 рубля. На Западе эту картину продали за 150 тысяч долларов.

И еще один факт: контрабандный груз на таможнях обнаруживают лишь в 2—5 случаях из 100.

Окно в Европу пытается прорубить на границе каждый уважающий себя контрабандист — то есть обзавестись своим человеком в таможне. Удовольствие это стоит немало: к примеру, в Шереметьево-2 готовы закрыть глаза на ваши мелкие шалости, но не меньше чем за 150—200 долларов. Правда, солидные люди к услугам Аэрофлота прибегают крайне редко. Обычно они устремляются в теперь уже заграничные города Чоп, Ужгород, Брест на личном или государственном транспорте — легковушках, а то и на дальнобойных фурах. За «зеленый коридор» платить здесь приходится дороже — от 50 до 300 тысяч рублей, но зато и добра можно вывезти куда больше. Впрочем, все расходы контрабандисты окупают с лихвой.

Икона XIX века размером 60x70, в которой прослеживается определенная школа, на российском «черном» рынке стоит 1 — 1,5 миллионов рублей. В Германии — 50—100 тысяч марок. За небольшую икону прошлого века в приличном состоянии у нас дают до 70—80 тысяч рублей. В Германии — от 5 до 10 тысяч марок. За холст Малевича, Кандинского в России выкладывают 1—3 миллиона рублей. В Европе и Японии — от 300 тысяч долларов до миллиона.

С развалом Советского Союза на бывших границах образовались уже не окна, а целые дыры. Сегодня через территории Прибалтики, Грузии, Молдавии можно практически беспрепятственно вывезти все, что душе угодно. Однако по этим маршрутам в основном движутся стратегические цветные металлы, продукты нефтепереработки. Направления же ударов контрабандистов — любителей искусства остаются неизменными: Германия, Австрия, Италия, Англия, Франция и Япония. Им дешевле заплатить «отступного» таможеннику на западной границе, чем кружить со своим изящным грузом по Румынии и Швеции.

Попадаются же на границе, как правило, кустари-одиночки, пытающиеся заработать несколько долларов на бабушкиной иконе.

Наивно было бы полагать, что многочисленные контрабандисты, интенсивно курсирующие между Россией и Европой, действуют разобщено. На самом деле в этом, казалось бы, хаотичном движении прослеживается жесткая организация. Схема следующая: организатор — курьер — владелец контрабандного канала — скупщики произведений искусства — воры, работающие по заказам организатора.

Основной поток подпольно вывозимых икон, картин, монет и орденов устремляется прежде всего в Германию. В Берлине, Кельне, Гамбурге как раз и расположены штаб-квартиры (салоны-магазины) организаторов преступного бизнеса. Как правило, возглавляют его наши бывшие соотечественники.

По оперативным данным Министерства безопасности и МВД России, в Западной Европе действует около 40 международных организованных групп контрабандистов, специализирующихся на России. Ими создана об ширная сеть магазинов — около 500, — торгующих нелегально вывезенными из страны произведениями искусства. Самые крупные из них расположены в Берлине. Контрабандный груз оседает, как правило, в «Иконен антиквит», разместившемся на Эйзенахерштрассе, 5, хозяин — Валерий Харнас; в «Иконы, антиквариат, искусство из России», магазин находится на Винтерфельд-штрассе, 54, хозяин — Григорий Волосов; в салоне Виталия Ляховского «Иконен галери стелле», расположенном по адресу — Иоахимшталлерштрассе, 19.

Второй по значимости контрабандный мост связывает Россию с Италией. Во Флоренции, Милане, Риме десятки высококлассных реставраторов доводят облупившиеся, растрескавшиеся иконы, картины, статуэтки до товарного вида. Здесь же солидные эксперты дают оценку произведениям искусства. Ну а наиболее значительные вещи как из Германии, так и из Италии уплывают затем в наиболее денежные страны — США и Японию.

Под каждым крупным организатором преступного бизнеса ходят несколько владельцев контрабандных каналов — человек 5—6. Все они имеют определенный процент от перепродажи за рубежом нелегально переправленных культурных ценностей. Как правило, он не превышает стоимости десятой части груза. Однако сами владельцы каналов за рискованные дела берутся редко: для этого существуют курьеры, пользующиеся на границе связями своих работодателей.

Разумеется, перед тем как за работу взяться курьеру, надо собрать «посылку», предназначенную к отправке за рубеж. Этим занимаются скупщики, выполняющие поручения владельцев канала. Задача перед ними ставится четкая — собрать столько-то икон XVIII века, столько-то XIX, подготовить 5—6 холстов передвижников, 2—3 работы русского авангарда и т. д., и т. п. Что не удается достать честным путем — купить у коллекционеров, их наследников, — приходится, увы, красть.

За 1989—1991 годы раскрыто свыше 1000 преступлений, связанных с хищениями культурных ценностей, 2,5 тысячи человек привлечены к уголовной ответственности, обезврежены 25 организованных преступных групп.

И вот когда груз собран и подготовлен к отправке, на горизонте появляются отчаянные люди — курьеры. Обычно это профессионалы, но привлекается к операциям и другая публика. Здесь могут быть и военные, имеющие доступ к отправке и загрузке литерных поездов, осуществляющих спецпоставки в Западные группу войск. Могут быть и те, кто выезжает на постоянное местожительство за границу и везет с собой тонны скарба в контейнерах. Оплата за риск и хлопоты по договоренности — сумма колеблется от 100 до 300 тысяч рублей. Как это ни удивительно, но берутся за столь деликатные поручения и сотрудники многочисленных дипломатических миссий. Согласно до сих пор действующему постановлению Совмина СССР от 20 ноября 1953 года, все они освобождены от таможенного контроля. А только один дипломат, к примеру, имеет право вывезти в контейнерах до 6 тонн личных вещей. Подряжаются в курьеры чаще всего представители африканских посольств — Габона, Заира, Островов Зеленого Мыса... За транспортировку одного чемодана контрабанды существует твердая такса — 10 тысяч долларов.

Только в Шереметьево-2 за последние 17 лет произошло свыше 1000 задержаний иностранных дипломатов, пытающихся переправить за границу запрещенные к вывозу из страны вещи. В 1991 году зафиксирован 41 такой случай, в 1992 — 23. Половина контрабанды — предметы старины и произведения искусства. Попадаются при проверках и руководители крупных международных организаций. Так, при попытке вывоза шести ценных икон был задержан генеральный директор Всемирной организации здравоохранения Хироси Накадзима. Как говорится, человеческие слабости никому не чужды...

Контрабанда по сей день остается основным каналом утечки из страны произведений искусства, но уже сейчас у нее появились очень изобретательные и стрль же ненасытные конкуренты. С выдумкой у них все в порядке: способов вывезти картины, иконы за рубеж они знают больше, чем Остап Бендер рецептов изготовления самогона. Правда, большинство ловкачей отдают предпочтение строго определенной операции: вывозят за рубеж подлинники, возвращают — фальшивки.

Так, к примеру, загадочная история приключилась летом 1991 года с картинами киевского коллекционера Глеба Ивакина. Побывав на выставке в Тулузе, 2 полотна, предварительно снабженные сотрудниками спецслужб секретными метками, вернулись в Киев без всяких опознавательных знаков. То есть возвратились не подлинники, хотя сам владелец настаивает на обратном. Кстати, в этой истории замешан некто Андрэ Наков, гражданин Франции, профессор, один из крупнейших специалистов по русскому авангарду.

Он же был участником крупного скандала в Женеве в 1988 году.

Тогда известный швейцарский искусствовед Франсуа Дольт обвинил Накова в фальсификации картин русского художника Ларионова, выставку которого тот устраивал в Швейцарии. С помощью анализа пигмен-' тов пастелей полотен Дольт доказал, что Андрэ Наков привез с собой фальшивые работы.

Это частный случай. Но что мешает эту же операцию проделать сотрудникам крупнейших музеев, в распоряжении которых сотни и тысячи шедевров? Ведь современная техника подделки картин настолько высока, что отличить фальшивку от подлинника практически невозможно. Во всяком случае так считает директор Всероссийского художественного научнореставрационного центра имени Грабаря Алексей Владимиров. По его мнению, единственный путь качественной проверки — рентгенограмма каждого полотна. Однако стоит она 170 рублей: при общей нищете это непозволительная роскошь для наших музеев, которым не по карману даже шестирублевые фотографии, необходимые для описи каждой картины. Да что говорить о фотографиях, когда большая часть музейных фондов страны просто не описана?! В таком положении остается только уповать на кристальную честность сотрудников, поскольку созданы идеальные условия для воровства и всевозможных подлогов. Впрочем, уже теперь многие искусствоведы уверены: и в Пушкинском, и в Третьяковке, и в Русском музее есть картины, подлинники которых давно украшают западные и японские частные коллекции, в то время как мы любуемся лишь на их талантливые подделки.

В 1991 году в Москве разоблачена устойчивая преступная группа, в которую входили некоторые ответственные сотрудники Центрального государственного архива Октябрьской революции. Ими были похищены письма Екатерины II, уникальные документы следственной комиссии по делу декабристов, документы и письма семьи полководца Кутузова. Все они предназначались· для переправки за границу. Примерная стоимость похищенного свыше 300 тысяч рублей.

Итак, разорение отечественной культуры идет полным ходом. Но что удивительно: ни в Министерстве безопасности, ни в МВД, ни в Верховном Совете, ни даже в Минкульте России — никто не представляет себе реальных масштабов этого бедствия.

Единого же координирующего органа, который занимался бы стратегией и тактикой защиты нашего культурного достояния, нет. Хотя такие службы есть почти во всех европейских странах.

Даже писать об искусстве становится небезопасным занятием. После статьи в «Moscow magazine» о мафии, паразитирующей на труде художников, редакция журнала подверглась настоящему террору со стороны криминальных элементов: автору заметки ни много ни мало приставляли дуло пистолета к виску... Что это — предостережение остальным?

 

ТРУДНО ЛИ СТАТЬ КОНТРАБАНДИСТОМ?

Формально эта история началась в 1991 году. Ее точные день и час известны благодаря дотошности чешских таможенников. Именно в тот день и час у советского гражданина Игоря Влодковского на пограничном с Австрией пункте Гате были изъяты 40 картин и несколько десятков рисунков и эскизов русских художников XIX века, не предъявленных к таможенному досмотру. Особняком в списке изъятого антиквариата значилась бронзовая статуэтка неизвестной девушки.

Суд близлежащего городка Зноймо не стал занимать свое время выяснением того, как означенный гражданин Влодковский со своим объемистым багажом пересек советско-польскую и польско-чешскую границы. В соответствии с законами тогдашней Чехословакии местный судья просто приговорил незадачливого контрабандиста к шести месяцам тюрьмы, а весь его ценный груз, включая неизвестную бронзовую девушку, хотя и не конфисковал, но объявил непринадлежащим гражданину Владковекому. Посему все картины, эскизы и бронза были сданы на хранение в местный нотариат.

Так началась уникальная и единственная в истории отечественной культуры операция, которая привела к возвращению по суду в Россию наших художественных ценностей, оказавшихся в результате контрабанды на чужой земле.

Юридическая система Запада, в лоно которой к тому времени вернулась Чехословакия, не терпит бесхозных ценностей. Информация о случае с Владковским была переправлена на родину задержанных ценностей — в Россию. Здесь не понадобилось много времени, чтобы выяснить достаточно пикантные подробности происшедшего.

Игорь Владковский оказался достаточно известным человеком не только в среде московских коллекционеров живописи, но и в столичном истеблишменте. Уроженец молдавского города Бельцы, он был сыном заместителя министра внутренних дел Молдавии, погибшего вместе с женой в автокатастрофе. После этого, юноша Владковский был усыновлен другом отца, всесильным главой МОД СССР Николаем Щелоко-вым. Женитьба на внучке бывшего министра культуры и члена Политбюро Екатерины Фурцевой придала еще больше лоска имиджу Владковского в глазах собирателей живописи.

Картины Владковский собирал много лет, приобретая или выменивая их у коллекционеров. То есть вполне законным путем. Формально задержанные в Чехии ценности действительно принадлежали ему. До тех пор, пока Владковский не нарушил советские, а затем и чешские законы, пытаясь без необходимого оформления вывезти свое собрание в третью страну.

Против Владковского в России возбудили уголовное дело. Это дало возможность обратиться в суд города Зноймо с иском о возвращении в Россию задержанного антиквариата, который по российским законам после акта контрабанды мог быть обращен в собственность государства. Владковский, к тому времени уже отсидевший свой срок в чешской тюрьме и оставшийся на Западе, также предъявил свои права на ценности. Он представил доказательства того, что законно приобрел все картины и рисунки.

Суд Зноймо исходил только из буквы закона. Да, спорное имущество некогда принадлежало Владковскому. Актом контрабанды он по законам России и Чехии потерял на это имущество право. По законам той же России это имущество могло быть обращено в собственность государства. Чешские законы такому повороту дела не препятствовали. И судья решил вернуть ценности России. В октябре 1994 года все картины, рисунки и бронзовая девушка были переданы российской стороне.

Чешский судья наказал не коллекционера. Он наказал контрабандиста, чье преступление было совершено на территории Чехии. Если бы удалось доказать факт контрабанды во всех других случаях незаконного вывоза из России предметов антиквариата — а их и сейчас тащат из нашей страны вагонами, — то любой судья любого самого маленького европейского городка принял бы точно такое же решение, как и судья города Зноймо.

Советское государство так и не смогло наладить отношения с частными коллекционерами. Все, что могла предложить последним власть, — регистрация собраний. Но и этого собиратели предпочитали избегать. Так как из-за безумия коммунистической системы коллекционера монет могли объявить валютчиком, собирателя живописи — спекулянтом антиквариатом.

Это приводило к тому, что коллекции старались спрятать от государства. А в среде многих отечественных собирателей стало расхожим представление о том, что тайный вывоз коллекций за пределы страны — не криминальный поступок, а акт спасения произведений искусства для мировой культуры. Учитывая склонность коммунистической системы к уничтожению не укладывающихся в ее рамки культурных течений, во многих случаях такая позиция коллекционеров была оправданной. Хотя и помогала наживаться откровенным контрабандистам.

Именно с этим психологическим феноменом во многом связана другая, пожалуй, одна из самых громких и масштабных историй по вывозу из России ценнейших произведений искусства и собрания документов.

С 1994 года Минкульт России пока безуспешно пытается хоть как-то сохранить для России ценности, покинувшие ее в конце 1993 года в составе архива и собрания полотен всемирно известного филолога и искусствоведа Николая Харджиева.

История Харджиева является зеркальным отражением случая с Владковским. Владковский — человек, успешно реализовавший себя в советской системе и благодаря этому составивший коллекцию. Харджиев — изгой системы, всю жизнь прятавший свои сокровища от власти. Владковского интересовала в картинах их рыночная цена. Харджиеву собранные им документы и картины были дороги, как дети. Но коллекцию Владковского, которая была оценена в полтораста тысяч долларов, удалось задержать и по суду вернуть в Россию. Харджиев вывез ценностей на миллионы долларов, его собрание с трудом может быть подвергнуто юридической процедуре возвращения.

Наконец история Владковского — исключение. Происшедшее с собранием документов и картинами Харджиева — пока правило.

 

«РЫЦАРЬ РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ» — КОНТРАБАНДИСТ?

Николай Иванович Харджиев родился 13 (26) июля 1903 года в украинском городе Каховка. Его отец Иван Егорович Харджиев (родом из обрусевшей армянской семьи) до 1917 года был служащим банка, после революции стал работником по снабжению. Мать Хрисиклия Мильтиадовна Василопуло — дочь греческого коммерсанта из Измира. В семье Харджиевых было четверо детей: трое сыновей и дочь.

В возрасте 9 лет Николай Харджиев поступил в гимназию, которую окончил в 1920 году. Через год он уезжает из Каховки в Одессу и учится на юридическом факультете института народного хозяйства. В своей автобиографии он пишет: «В 1925 году я окончил институт, но юристом не стал, так как более всего интересовался литературой. По окончании института был принят в члены литературной секции одесского окрполитпросвета и читал лекции о советской литературе в рабочих клубах, был преподавателем одесского техникума кинематографии. Осенью 1928 года уехал из Одессы в Москву, где и началась моя научная и литературная работа».

В 1934 году Н. И. Харджиев был принят кандидатом в члены Союза советских писателей. В январе 1940 года стал его членом. Характеристику ему, как следует из официальной справки, давали Шкловский и Брик. В бюрократических анкетах, которые постоянно требовалось заполнять в Союзе писателей, отчитываясь за количество изданного, Харджиев называет себя историком литературы и беллетристом. «Моя литературная работа, — подчеркивает он, — состоит из 3 основа ных разделов — стихотворения, история литературы и историческая проза». <

В 30—40-е годы он жил в Марьиной роще в Александровском переулке в деревянном доме на первом этаже с низким окном во двор, в комнате неполных 9 метров. Анна Ахматова называла ее «убежищем поэтов», а Надежда Мандельштам — «деревянной шкатулкой». Здесь в 1933—4941 года бывали Ахматова, Мандельштам, Пастернак, Крученых, Петников, Хармс, Введенский, Олейников, Зенкевич, Нарбут, Цветаева, Малевич, Татлин, Суетин, Пунин, Святополк-Мирский. Дом этот не сохранился. 28 мая 1967 года Надежда Мандельштам писала Харджиеву, вспоминая 1939 год: «...B день, когда я получила обратно посылку «за смертью адресата», я зашла сначала к брату Жене и толкалась, как слепая, по светлому коридору, не находя двери. Узнав о посылке, они мне сказали, что у Лены сейчас будут люди по делу (режиссеры!), попросту выгнали, и я ушла. Во всей Москве, а может, во всем мире, было только одно место, куда меня пустили. Это была Ваша деревянная комната, Ваше логово, "Ваш мрачный уют».

Ахматова называет Харджиева «другом многих горьких лет». «Харджиев сыграл большую роль в жизни Анны Ахматовой, — пишет в своих мемуарах Надежда Мандельштам. — Все трудное время она не делала ни шагу, не посоветовавшись с ним... И многие стихи появлялись в связи с разговорами с ним». Вспоминает Надежда Мандельштам и об отношении к Харджи-еву Осипа Мандельштама. Он сказал, что у Харджи-ева «абсолютный слух на стихи» и что «он хотел бы, чтобы именно такой человек издал его стихи».

Главные труды Н. И. Харджиева: редактирование и комментарий к полному собранию сочинений Маяковского, которому он отдал более 15 лет своей жизни, книги — «Неизданные произведения» В. Хлебникова и «Поэтическая культура Маяковского», историческая повесть о художнике Павле. Федорове, исследование, написанное для Института мировой литературы «Маяковский и Хлебников», первое в России издание Мандельштама, опубликованный в Стокгольме в 1976 году сборник «К истории русскою авангарда». В нем такие слова литературоведа Романа Якобсона о Харджиеве: «На редкость чуткий к языку пера и кисти, неотступно верный летописец русского культурного авангарда, неутомимый искатель и бережный хранитель опытов и памяток мятежного прошлого, заживо похеренного...».

Писатель и переводчик Андрей Сергеев, хорошо знавший Харджиева, называет его «рыцарем русской культуры». «Николай Иванович, человек неистового темперамента, крутого нрава, до отвращения не терпевший власть, — говорит он, — был для тех, кого любил, бескорыстным и преданным другом».

По словам архитектора Анатолия Попова, племянника Н. И. Харджиева, выбором своей профессии он обязан дядё. У Николая Ивановича, считает он, было лишь одно желание: рассказать о людях, которых он знал и любил. К сожалению, многое из задуманного и написанного им осталось невостребованным, ненужным.

В апреле 1993 года за шесть месяцев до отъезда Н. И. Харджиева и JI. В. Чаги в Голландию в России вступил в силу закон Российской Федерации «О вывозе и ввозе культурных ценностей», который устанавливает процедуру оформления вывоза личных коллекций в таких случаях, как у Н. И. Харджиева и JI. В. Чаги. Они в соответствии с законом (статья 30, часть 3) могли бы вывезти свой архив и коллекцию на неопределенно длительное время с одним ограничением — продать, подарить, завещать и т. д. произведения из коллекции или документы из архива они могли бы только таким образом, чтобы ценности вернулись в Россию.

 

ДРАМА В АМСТЕРДАМЕ

На Запад в 1993 году нелегально были переправлены литературный архив Харджиева и собрание живописи. В архиве хранились письма, рукописи, прижизненные издания и каталоги, личные документы Ахматовой, Маяковского, Хлебникова, Малевича,

Эль Лисицкого, братьев Бур люков, Крученых. Предполагается, что в коллекции картины и рисунки Малевича, Розановой, Ларионова и других известных мастеров. Племянник Харджиева Анатолий Попов вспомнил, что когда-то видел у дяди рисунки раннего Филонова.

Министерство культуры РФ начало переговоры с Лидией Васильевной Чагой, имевшей доверенность на ведение всех дел от имени Николая Ивановича Харджиева, о возвращении в Россию нескольких произведений из их собрания классики русского авангарда. Предполагалось, что в Москву вернется работа Малевича — доска, покрытая белым маслом с изображением креста и наложенным на него квадратом.

Но переговоры оборвались из-за неожиданной смерти Чаги в ноябре 1995 года: якобы спеша на зов тяжело больного Николая Ивановича, не выходившего из своей комнаты, она упала с лестницы, ударилась и умерла. Ä через два дня после ее смерти, 9 ноября 1995 года, в Амстердамской торговой палате был зарегистрирован фонд Чаги— Харджиева. Его главой стал сам 93-летний Николай Иванович, а членом фонда — бывший москвич, давно живущий в Голландии, Борис Абаров. Его Харджиев назначил своим доверенным лицом, им он был и у Лидии Чаги. Абаров получил во владение московскую квартиру супругов, которую вскоре продал.

Российское министерство культуры обратилось к господину Ризенкампу, генеральному директору департамента культуры Министерства образования, науки и культуры королевства Нидерландов, с просьбой «взять под свой контроль дальнейшую судьбу коллекции и архива Харджиева и в случае возбуждения дела об установлении над ним опеки предпринять возможные меры к тому, чтобы это была опека российского либо нидерландского министерств культуры. Это позволило бы спасти для будущего собранные Харджиевым культурные ценности, а также обеспечило бы его личную безопасность». Ответ официальных голландских властей был однозначным: никто не поднимал вопроса об опеке — следовательно, Хард-жиев дееспособен, в регистрации же фонда нарушений нет.

По словам Михаила Швыдкого, зам. министра культуры, который вел переговоры с Чагой, ему позвонила Кристина Гмужинска, владелица известной кельнской галереи. (Кстати, она, как говорила Чага одному из представителей Минкульта, взяла на себя перевоз архива и коллекции на Запад, она же и купила у Харджиева и Чаги шесть работ Малевича за

2,5 миллиона долларов. Возможно, именно эти работы позже приобрел Фриц Гербер, глава химического концерна в Базеле.) Гмужинска передала Швыдкому устное приглашение Виллема Русселя, голландского адвоката фонда Чаги—Харджиева, на встречу с ним и с советником фонда Яном Бусе в Амстердам. Позже от них пришло письменное приглашение. В редакции газеты «Московские новости» ждали новостей после этой поездки в Голландию, однако информация оттуда неожиданно поступила гораздо раньше. 17 апреля в редакции объявился гость из Амстердама, когда-то советский гражданин, а ныне подданный Нидерландов господин Дмитрий Шушкалов.

Первое, что заявил Дмитрий Шушкалов: Борис Аба-ров — его ближайший друг. Был им в Москве, остается и в Голландии. Настоящая его фамилия Петкер. Он племянник актера МХАТа Бориса Петкера, игравшего часовщика в знаменитых «Кремлевских курантах». Фамилию сменил перед тем как уехать в Голландию. Борис Абаров — выпускник ГИТИСа, где и познакомился с Михаилом Швыдким, дружеские отношения с которым поддерживал, и после переезда в Голландию.

Шушкалов в последнее время активно занялся бизнесом и полгода не был в Голландии. Вернувшись месяц назад, как обычно, повидался с другом Борей. Пошли в ресторан «Де Бак». Борис, между прочим, сказал, что недавно побывал в Швеции, Германии и Англии. «Мило посидели, — говорит Дмитрий Шушкалов, — обменялись впечатлениями й расстались».

На следующий день Шушкалову позвонил еще один его русский приятель, хорошо знающий и Абарова, Евгений Скобликов и договорился о встрече. На нее он пришел с тремя соотечественниками из России, не скрывавшими, что занимаются они на чужой стороне отнюдь не законным бизнесом. От Скобликова (его Шушкалов не видел лет восемь) он узнал о «деле Харджиева, которое Скобликов по крупицам собирает уже два года».

«Оказывается, — восклицает возмущенный Шушкалов, — мой друг Боря, с которым я недавно общался, стал миллионером, наследником крупного состояния. Он! Бывший инструктор по культуре в райкоме комсомола! А мне об этом ничего не захотел сказать! Я бы порадовался вместе с ним!»

После встречи со Скобликовым и его немногословными спутниками Шушкалов понял, что друг Боря находится под пристальным вниманием неких групп бывших соотечественников, готовых в определенный момент предъявить ему свои требования. С другой стороны, Шушкалов обнаружил, что в оформлении дел Харджиева и Чаги, устройстве их фонда Абарову помогли нотариус де Хрун и «пенси-онадвезер» (человек, занимающийся организацией пенсиона обеспеченным людям) Ян Бусе. Оба блестящие профессионалы с безупречной репутацией, услугами которых сам Шушкалов пользовался долгое время.

«Самое же главное, — продолжает свой рассказ Шушкалов, — через несколько дней после смерти Чаги Боря встречался со Скобликовым и как бы в истерике признался, что он нечаянно толкнул Лидию Васильевну во время ссоры, из-за этого она сильно ударилась... Не это ли стало причиной ее смерти? Ссора случилась после возвращения Абаро-ва из Германии. Чага обвинила его в том, что он ограбил ее и мужа».

Потрясенный всем услышанным, жаждавший объяснений от ближайшего друга Бори, Шушкалов встретился с ним и с Бусе. Абаров сказал ему: «Старик, ну, мне повезло!» — и ушел. Тогда Шушкалов заявил Бусе, что «развалит их фонд, учрежденный на нелегально вывезенных ценностях». В ответ он услышал от Бусе, что «искусство не может быть контрабандой!». А фонд организован так, что даже сама королева вместе с премьер-министром, если захотят, не смогут найти в нем какие-то правонарушения...

Выпивший «несколько скотчей со льдом» Бусе слегка посвятил Шушкалова в устав фонда: после смерти его председателя (Харджиева) этот пост переходит к другу Боре, который назначит по собственному усмотрению остальных членов. Ими могут быть видный политический деятель и известный искусствовед.

Шушкалов провел собственное блиц-расследование. Он подсчитал: Абаров уже израсходовал около пяти тысяч долларов на «сиделок», которые круглосуточно дежурят у постели Николая Ивановича Харджиева. Среди них старый эмигрант, безработный музыкант Костя Рухадзе и сын поэта Пригова Алексей. «Откуда, — восклицает Шушкалов, — у Бори, который перебивался в Голландии случайными заработками и часто сидел на пособии по безработице или на иждивении у подруги Беллы, такие деньги? Не стоит забывать, что он должен еще платить за услуги Бусе и де Хруну!»

Шушкалов также выяснил, что опись коллекции и архива, под которые объявлен фонд находится в Торговой палате Амстердама. Проверить ее содержание по закону можно только через год после регистрации фонда. К тому времени он вероятнее всего, может развалиться, считает Шушкалов, и никто так и не узнает, что же было вывезено из России.

Благодаря Шушкалову известно: в коллекции Харджиева примерно 70 произведений живописи. Дело в том, что некоторое время назад подруга Абарова Белла Бейкер-Тимофеева, преподаватель Амстердамского университета, попросила одного своего приятеля сфотографировать какие-то живописные работы. У того испортился фотоаппарат, и он воспользовался камерой, которую ему дала жена Шушкалова. Проявленные снимки, наверное отдали Белле, а несколько негативов приятель по рассеянности оставил в доме Шушкалова.

Скобликов представился экспертом по голландским делам. В Голландии живет 15 лет. Окончил истфак МГУ. С разрешения Скобликова были опубликованы несколько отрывков беседы с ним, записанной на пленку.

— Абаров на самом деле признался вам, что нечаянно толкнул Чагу?

— Не нечаянно. У них была ссора. Я не хочу прямо говорить о том, что он спустил ее с лестницы. Она упала с лестницы, дотащилась до ванны, ванна была вся в крови. Борис ее якобы спрашивал, не нужно ли вызвать врача она отвечала: «Не нужно». Когда она потеряла сознание, врач был вызван, но она уже умерла. После этого Борис с Беллой около месяца сидели одни в доме Харджиева, а в конце декабря начали нанимать людей, чтобы те за ним ухаживали.

— Николай Иванович не ходит?

— Это просто живой труп. Он лежит, у него сильные боли при любом движении. Жизнь ему не дорога. Но первое время он пытался сопротивляться. Тогда Боря грозил ему больницей.

Старик ее панически боялся. Мне рассказывали друзья, которые там, в доме, что сейчас, по словам Харджиева, ему уже все равно. Он говорит: «Быстрее бы это все кончилось».

— Вы о рассказе Абарова заявили официальным властям?

— А зачем мне это делать? Зачем мне влезать в эту историю? Я не сотрудничаю с властями. Когда я узнал, что Боря становится очень богатым человеком, и ему, возможно, придется отсюда убежать с «кассой», я понял, что мне выгодно выпустить эту историю из себя. И я ее выпускаю официально. Мой интерес к «делу Харджиева» чисто спортивный.

— Вы говорили Шушкалову, что несколько картин из коллекции оказалось в Стеделик музее?

— Я слышал эту информацию от мальчика Сережи, который жил у Харджиева несколько месяцев. Четыре картины отданы при жизни Чаги. Но она была не Бог весть в какой форме! Боря проводил там просто духовный шантаж, он держал стариков под страшным напряжением. Они боялись, что их могут в любой момент выслать. Представьте себе, они жили со всеми своими вещами на десятидневной визе. И тут появился Боря с рассказом о том, что «мы все устроим, все сделаем, наши люди здесь, наши люди там», это его стихия...

После того как старики оказались в руках у Бориса и Беллы и все бумаги были подписаны, встал вопрос, как не платить налоги. Дело в том, что если налоговая инспекция начнет расследовать, какие гонорары были «в руку» и что было продано и не заявлено, то здесь это хана. Лучше старушку??? Думаю, Борис сейчас снимает деньги со счета Харджиева и переводит в другие банки на свое имя. Возможно, одновременно ищет покупателей на вещи из коллекции и архива.

Сережа мне говорил, что крест Малевича, который Харджиев считает самым ценным в своей коллекции, был у них в доме. Но это информация апреля — мая 1995 года.

— А бумага, архив?

— Думаю, что Борис вывез их и где-то прячет. Не исключаю, что архив распыляется. Тем более при его болезненных литературных и художественных амбициях. Поначалу здесь, в Голландии, он представлялся соавтором Тарковского, читая Бродского, выдал его стихи за свои. К живописи он относится спокойно. Он никогда здесь ни в одном музее не был. Вермеера от Рембрандта не отличит! Но литературные вещи... Выдать, например, автограф Мандельштама — для него это удовольствие. Харджиевы сделали ошибку, когда расстались с профессором Вестстейном (ректор института славистики Амстердамского университета, который организовал выезд Харджиевых). Может, он не подходил им эмоционально, но он был поприличнее.

— Действительно ли за Абаровым следят бывшие соотечественники?

— Естественно, вся эта история вызывает интерес очень многих людей. Речь идет о недвижимости и денежном счете около 3 миллионов долларов. И Борис со всей известностью вокруг себя, по нынешней терминологии, мясо...

Какой будет развязка этой драмы, предугадать невозможно. Но, очевидно, она близка. Сотрудник российского посольства в Нидерландах позвонил в дом Харджиева и справился о его самочувствии. В ответ женский голос сказал: «Николай Иванович сейчас произносит лишь одно слово — «помогите».

КОММЕНТАРИЙ: Давид Аксельбант, член Московской коллегии адвокатов юрисконсульт Музея изобразительных искусств имени Пушкина:

— Я считаю контрабандой нелегальный вывоз живописи и литературного архива Николая Ивановича Харджиева за границу. По закону, предметы искусства, имеющие большую художественную ценность и принадлежащие частным лицам, покидают Россию с разрешения соответствующих органов. Подобный принцип действует и за рубежом.

Я не могу категорически утверждать, что, если бы Харджиев обратился к властям с просьбой вывезти коллекцию и архив, ему бы отказали. Может быть, ему бы предложили подарить какую-то часть своего собрания России, что дало бы право увезти все остальное. Так было с коллекционером Георгием Коста-ки, который лучшие работы из своей коллекции русского авангарда подарил Третьяковской галерее, но многое забрал в Грецию.

С моей точки зрения, Россия не имеет права требовать возвращения коллекции и архива Н. И. Харджиева, хотя положение о вывозе было нарушено. Хард-жиев продолжает сохранять свое право собственности на владение ими.

 

ВЛАД НА КРОВИ

В конце 1993 г. — 3 декабря — в берлинской квартире, на Ансбахерштрассе был обнаружен труп одного из крупнейших в Европе коллекционеров и торговцев русским антиквариатом — 55-летнего Виталия Ляховского, также известного под прозвищем Виктор. Уроженец Харькова, бывший гражданин Советского Союза был найден уткнувшимся простреленной головой в груду икон, сваленных в угол комнаты. И никаких следов борьбы: судя по всему одиночный выстрел был произведен в затылок в тот самый момент, когда коллекционер преспокойно рассматривал иконы, никак не ожидая подвоха со стороны убийцы. Стреляли же из пистолета не совсем обычно для нас калибра — 7,65.

Одна из основных и наиболее логичных версий — ограбление — на первых порах не нашла никакого подтверждения, поскольку при осмотре квартиры покойного не было обнаружено пропажи каких-либо ценных вещей. И все же вскоре к этой версии пришлось вернуться. Выяснилось, что за несколько дней до смерти Ляховский под большим секретом сообщил своим друзьям о намерении заключить очень выгодную сделку. Разумеется имя партнера при этом не упоминалось: продавцы икон традиционно держат в секрете фамилии своих клиентов, поставщиков, курьеров. Косвенно подтверждало эту информацию и то обстоятельство, что в эти же дни Виктор снял со своего счета достаточно крупную сумму. Однако ни денег, ни своих «досок» (так называют иконы в мире ан-тикварщиков), прибытия которых так ожидал Ляхов -ский, криминальной полиции обнаружить на месте преступления не удалось. Значит, они попали в чьи-то руки?

Другая версия — ликвидация Ляховского конкурентами. Нц для кого не было секретом, что Виктор контролировал значительную часть контрабандных каналов, по которым иконы, церковная утварь, старинные книги стекались из России в Западную Европу. В 1993 году Федеральная служба контрразведки России даже завела на него уголовное дело, и на повестке дня уже стоял вопрос об экстрадиции Ляховского из Германии в Москву. Так что возможный арест, как и смерть крупного торговца русской стариной, был без всякого сомнения, выгоден его коллегам по бизнесу.

Однако вскоре берлинскую полицию отвлекло новое не менее громкое убийство: 24 января 1994 года в своей галерее на Кудаме был застрелен из пистолета с глушителем еще один из китов антикварного мира — 55-летний Абрам Глейзер, известный среди коллекционеров по прозвищу Абик. Погиб Глейзер, судя по всему, как и Ляховский, во время сделки по купле-продаже икон, и опять на месте преступления полиция обнаружила стреляные гильзы от пистолета калибра 7,65: В Берлине началась настоящая паника: хозяева крупнейших галерей бросали свой бизнес, разбегаясь до лучших времен кто куда — в Бельгию, Францию, Израиль. Никто не желал стать очередной жертвой таинственного охотника на коллекционеров...

А в это самое время в Москве, на пятом, этаже знаменитой Петровки, 38, сотрудники 9-го отдела МУРА ломали голову над не менее запутанной задачей: 18 мая и 12 октября 1993 года в столице при крайне загадочных обстоятельствах погибли два авторитетнейших в России знатока русской старинной иконописи: Александр Степанов по прозвищу Грек и Андрей Коган. Даже для России, не говоря уж о благополучной Германии, эти убийства стали настоящим ЧП, переполошившим весь мир отечественных антикварщи-ков. И вдруг — уму непостижимо! — аналогичная ситуация, словно срисованная под копирку, возникает в Берлине.

— Как только мы узнали о серии убийств в Германии, то срочно по каналам Интерпола сделали запрос об обстоятельствах и деталях преступлений, — рассказывает сотрудник 9-го отдела МУРА Евгений Тараторин. — Интуиция подсказывала, что берлинское и наше дело как-то связаны между собой. Причем очень плотно.

Ответ германской криминальной полиции не заставил себя ждать.

Прочитав полученную информацию, муровцы чуть не остолбенели — в обоих случаях убийца действовал по той же схеме, что и в Москве. Во-первых, все его встречи с покойными проходили в исключительно конфиденциальной обстановке, не терпящей посторонних глаз и ушей, во-вторых, убийства всегда совершались в момент сделок по купле-продаже икон, в-третьих, преступник пользовался одним и тем же пистолетом калибра 7,65. Если же к этому добавить, что все жертвы прекрасно знали друг друга, пусть не напрямую, но хотя бы заочно, то вырисовывалась достаточно любопытная картина, дающая основания делать уже более конкретные выводы и предположения.

Поэтому уже через несколько дней в Берлин полетела ответная шифрограмма, рекомендующая местной полиции более внимательно приглядеться к одному из наших бывших соотечественников, осевших в Германии. Еще через несколько недель этот человек был арестован по подозрению в совершении сразу трех преступлений только на немецкой территории: убийстве уже упомянутых Виталия Ляховского и Абрама Глейзера, а также пропавшего без вести в 1990 году танцора Большого театра Александра Са-марова. Во время обыска на его квартире было обнаружено 107 икон, оцененных германскими экспертами в сумму не менее миллиона марок, причем среди них опознали и вещи покойного Когана. Так, не покидая Москвы, столичные сыщики помогли берлинской полиции обезвредить опаснейшего преступника.

Задержанным оказался 43-летний Владимир Свинтковский, профессиональный контрабандист, один из лучших знатоков западного рынка икон. Многим в России он был известей только по прозвищам — Володя Мытищинский, Рыжий. Этот человек, родившийся в семье военного прокурора в Польше, выросший в подмосковных Мытищах, был великолепно знаком как столичной милиции, так и сотрудникам КГБ. Еще в 1976 году он получил свой первый срок по 88-й статье УК РСФСР — нарушение правил о валютных операциях. Однако «закосил» под душевнобольного и с диагнозом «вялотекущая шизофрения» был отправлен на лечение в чеховскую спецбольницу. В 1985 году — новая судимость. На этот раз Свинтковского приговорили к 8 годам заключения за незаконное хранение оружия и покушение на спекуляцию. Правда, уже через 3 года он оказывается на «химии» в городе Шуе Ивановской области. Еще через 2 года переезжает в Польшу, а оттуда — в Западный Берлин. С этих пор Владимир пропадает на некоторое время из поля зрения ’российских спецслужб. Известно лишь, что он обосновался по адресу: Шарлоттен-бург, Раушенер аллея, №1, и что теперь в его распоряжении появился шикарный «Порше» зеленого цвета № ЕР 2498, записанный за компанией «Свив-лаимпорт-экспорт-ГМБХ ».

С самого начала ни у кого и в мыслях не было заподозрить Свинтковского в целой серии кровавых убийств. Ведь основное его занятие — «гнать доски за речку», то есть контрабанда икон — носило хоть и преступный, но все же достаточно мирный характер.

К тому же надо было видеть Свинтковского: худощавый, с неразвитой мускулатурой, с исключительно интеллигентными манерами и тонкими чертами лица. Казалось, такой человек не способен и муху обидеть.

Хотя вокруг него всегда происходили какие-то загадочные, а то и просто страшные вещи. Так, в 1984 году в районе Егорьевска погибает ужасной смертью близкий приятель Владимира, Шиткин. За 4 тысячи рублей его буквально забивают в местном лесу ножами. Ехал же покойный по поручению Свинтковского, за иконами. В 1988 году не менее кошмарно заканчивает свою жизнь отец Владимира. И опять косвенно в его смерти повинен сын. Дело в том, что Свинтков-ский, находясь на «химии», неоднократно хвастался перед своими друзьями по несчастью, что будто бы буквально перед самым арестом сумел спрятать от ментов целую кучу драгоценностей и шикарных икон, которые схоронил дома в надежном месте. На самом деле это была выдумка чистой воды. Однако, наслушавшись таких рассказов, двое приятелей контрабандиста сразу же после отсидки рванули к Владимиру домой. Все перерыв и ничего ценного, кроме пары новых кедов и 10 рублей на сберкнижке, не обнаружив, они запытали до смерти ничего не понимавшего старшего Свинтковского. После чего бросили окровавленный труп посреди комнаты, предварительно завернув его непонятно с какой целью в ковер... Кстати, это, на первый взгляд, малозначительное обстоятельство в конце концов и вывело столичных сыщиков на след Владимира.

Долгое время в распоряжении муровцев не было ни единой зацепки, с помощью которой можно было бы выйти на возможных убийц Грека и Когана. В обоих случаях преступники сработали исключительно чисто, словно братья-близнецы; никто их не видел, никаких явных следов не оставили. Уже тогда появилась версия, что за этими убийствами стоит один и тот же человек.

— Мы прокручивали десятки вариантов, сбились с ног в поисках свидетелей — все напрасно, — говорит Евгений Тараторин — И вдруг как-то случайно обратили внимание на одну деталь, которой раньше не придавали большого значения, — труп Степанова был тщательно закутан в плед. Так, так, так — сразу же заработал компьютер в голове, где-то уже что-то подобное было. Конечно! Дело отца Свинтковского! Однако как эти два случая связаны между собой, мы тогда еще не знали.

Надежды на успех, по словам Тараторина, практически не было. Две сходные детали могли быть не более, чем совпадением. К тому же Свинтковский в убийстве своего отца участия не принимал. Это был абсолютно доказанный факт. Кроме того, по предварительной информации, Владимира в это время в России не было, он находился в Германии. И все же решили еще раз как следует перепроверить эти факты. Первые же результаты оказались ошеломляющими для муровцев: накануне убийства Грека, как выяснилось, Свинтковский был в Москве. Причем вел себя исключительно странно: пользовался париками, по нескольку раз на день переназначал встречи своим доверенным лицам, подолгу колесил по Москве, видимо, проверяя, есть ли за ним «хвост». И, само собой разумеется, держал свой визит в Россию в совершенном секрете. Однако за несколько дней до убийства Степанова Свинтковский все же «засветился». Во время одной из встреч Владимира с Греком на снимаемой квартире антикварщика туда неожиданно заехала жена покойного, Светлана, чем вызвала бурю негодования со стороны конспираторов.

— Сейчас уже точно установлено, что Степанов готовил для Свинтковского на вывоз в Германию крупную партию икон XVI—XIX веков, — рассказывает Тара-торин. — Причем все доски подбирались под конкретный заказ. По нашим данным, их было не менее 30. Все они были упакованы в три объемных чемодана. На месте преступления, разумеется, обнаружить их не удалось.

По версии муровцев, Грек был убит как раз во время этой сделки. Он сидел на кушетке, где под подушкой на всякий случай всегда лежал заряженный газовик, когда его сзади ударили по голове каким-то тяжелым предметом. Судя по всему, бронзовой статуэткой оленя, поскольку, кроме этой вещи, ничего из квартиры Степанова не пропало.

Как думает Тараторин, Свинтковский сначала не планировал это убийство. Однако во время сделки между партнерами вышел конфликт на финансовой почве — такое и раньше случалось. Тут-то и подвернулся под руку злополучный олень. Что касается пледа, то Свинтковский мог завернуть в него покойного в состоянии аффекта — смерть отца настолько потрясла Владимира, что он, безусловно, помнил до мельчайших подробностей детали, связанные с его убийством, в том числе и ковер, в который преступники упаковали тело замученного старика.

Дальше расследование пошло куда легчен Муровцы уже не сомневались: в день смерти Когана — 12 октября 1994 года — Владимир находился в Москве. Так оно и оказалось. Причем обстоятельства его визита были весьма сходны с поведением Свинтковского во время предыдущего приезда в Москву. Те же бесконечные переодевания и парики, строжайшая конспирация, занавес секретности.

Убийство Андрея случилось уже по знакомому нам сценарию: в момент, когда он возился с иконами, Свинтковский выстрелил ему в затылок из германского пистолета «Вальтер» калибра 7,65. Затем с помощью одного из знакомых, которого, кстати, наметил следующей жертвой, вынес около 40 икон из квартиры покойного и на машине перевез на свою московскую квартиру на Садовом кольце. Сам же в этот же день вылетел в Варшаву, а оттуда — в Берлин.

Почувствовав вкус легких денег, Владимир решил провести серию подобных операций и в Германии. Причем на прицел взял крупнейших и, разумеется, самых богатых коллекционеров. Кстати, найти подход к таким людям очень и очень сложно. Однако удача была на его стороне. В этот самый момент Виталий Ляховский испытывал огромные затруднения с контрабандной поставкой икон из России: раз за разом усилиями ФСК на границе провалились три его курьера. Кстати, среди конфискованных у них вещей находились бесценные иконы, недавно переданные директором ФСК Степашиным Русской православной церкви: «Тайная вечеря», «Сретенье», «Апостол Павел», «Богоматерь Владимирская», «Тихвинская Богоматерь с чудесами от иконы». И тут, как по заказу, возникает Свинтков-ский с предложением надежно и быстро доставить в Германию любой груз.

Аналогичная ситуация и в случае с Глейзером. Без всякого сомнения, этот скорбный список неминуемо пополнился бы новыми фамилиями, если бы в далекой Москве своевременно не вычислили убийцу.

 

«МАРКИ НЕ МОИ...»

В море капитан теплохода «Иван Ползунов» неожиданно получил радиограмму с берега: остановиться на рейде Феодосии. Как только на теплоходе застопорили машины, к его борту подошел катер Феодосийского порта, и стала известна причина непредвиденной остановки: нужно было заменить штурмана теплохода Яч-ника. Он требовался на берег для дачи показаний в связи с автомобильной катастрофой. Смена штурманов на феодосийском рейде не заняла много времени. Вновь набрали ход машины теплохода, и он лег на свой курс в один из портов Италии. Катер доставил штурмана Яч-ника на берег, где его встретили таможенники. Хотя «Иван Ползунов» еще не покидал свои территориальные воды и шел вдоль родных крымских берегов, он уже находился в «загранке». При досмотре багажа снятого с рейса штурмана Ячника была обнаружена иностранная валюта и контрабанда — марки.

Объяснения штурмана не были оригинальны. Он заявил, что валюта «накоплена» им в прежних рейсах за границу...

— А контрабанда?

— Марки не мои...

Ответ рождал следующий вопрос: чьи же марки? Однако крупное уголовное дело по контрабанде филателистическим материалом началось все же не с этого черноморского эпизода, а несколько раньше. Работники таможни на Ленинградском почтамте обратили внимание, что почти каждый день за редким исключением, — уходят заказные письма в США по одному и тому же адресу на имя одного и того же человека — некого Якова Лурье. Причем обратный ленинградский адрес его корреспондентов всякий раз был другой. Складывалось впечатление, что пишут ему, отправляют письма в порядке установленной очереди, а может быть и скорее всего отправитель — одно и то же лицо. Что же могло заставить его писать вымышленные адреса? Предположения таможенников полностью подтвердились, когда они сделали выборочную проверку подозрительных писем — в них были обнаружены незаконные вложения — марки.

В письмах содержалась главным образом деловая информация: «Отправляю «северный полюс», как идет «архитектура», нужна ли «лимонка»? Сообщалась конъюнктура — что сколько стоит, каким спросом пользуется в СССР и в США. Письма свидетельствовали о том, что отправитель из Ленинграда также получает марки из США.

Среди знакомых Лурье обратил на себя внимание некто Ячник, штурман Северо-западного пароходства, регулярно уходивший в «загранку». Образ жизни этого «без пяти минут капитана», бывшего на отличном счету в пароходстве, требовал денег куда больше тех, которые он получал на службе. Такой «нужный» Лурье человек мог быть партнером в контрабандных операциях.

Представился и случай проверить версию. Ячника, действительно попавшего в автомобильную катастрофу, сняли с теплохода на феодосийском рейде, когда он меньше всего опасался встречи со следственными органами и никак не ожидал таможенного досмотра на берегу. Контрабанда и валюта оказались при нем.

Уже на первом допросе в Феодосийском порту Ячник дал показания следователю из Ленинграда. Да, по просьбе своего ленинградского знакомого Александра Лурье он неоднократно вывозил из страны марки и затем отправлял их бандеролями по указанному адресу в США. За каждую отправку получал от Лурье 400 рублей. Рассказал Ячник и о других контрабандных операциях с марками, в которых он участвовал. Теперь у следствия было достаточно материала для серьезного разговора с филателистом Лурье, который по-прежнему приносил на почтамт письма своему брату в США.

Человек неглупый, Александр Лурье быстро понял, что отрицать очевидное бесполезно. Контрабандная филателистическая фирма братьев Лурье начала работать с 1981 года, когда старший из братьев, Яков, перебрался на местожительство в США.

Технология «производства» была проста: братья обменивались марками. Те, что ценились дороже в США, отправлял младший брат из Ленинграда. А те, что стоили дороже у нас, он получал из США.

Дела шли успешно. В США переправлялся дорогой, уникальный филателистический материал. Так, например, в один из рейсов штурман Ячник переправил за рубеж два листа редких марок Тувы. В листе сто марок. В США одна такая марка стоит 350 долларов. «Обменная» операция принесла сразу 70 тысяч долларов.

Несколько тысяч рублей в месяц, которые «зарабатывал» на «обмене» Александр Лурье, были лишь оборотным капиталом, который тратился на покупку редких марок, на оплату услуг сообщников и на довольно беспечную жизнь. Основная прибыль оседала у старшего брата в Америке, куда, закончив контрабандные операции, собирался и младший, Александр.

В Ленинграде оставались еще немалые ценности. Вот почему так усердно вел переписку с братом Александр Лурье. Последние пять лет он жил только этим. Правда, он еще служил инженером в Ленинградском спецмонтаж-ном наладочном управлении «Союзавтоматстрой».

...В тот раз расстроенным вернулся Лурье из Москвы. И не только потому, что сделка, которую он провернул там не сулила больших барышей. За дюжину конвертов и открыток пришлось отвалить 15 тысяч рублей. Угнетало и мучило другое.

Честолюбивый Лурье гордился репутацией «акулы» в кругу ленинградских филателистов, его тешили глухая зависть и почтение дельцов помельче. А в Москве он получил болезненный урок — понял, что по сравнению с настоящей «акулой» он не больше «щуки». Его поразило не только богатство московского «собирателя», но главное — он понял, откуда оно у него. Все, чем владел москвич, принадлежало архивам. Лурье не мог простить себе, что не ему первому удалось застолбить столь богатую золотую жилу.

Человек дела, он не долго предавался бесполезным переживаниям, а решил повторить московский опыт у себя в Ленинграде. Для внедрения в какой-либо архив Ленинграда был найден некто Файнберг. Этот «надежный и верный» человек сумел окончить три курса ленинградского мединститута и, может быть, получил бы диплом врача, если бы не непредвиденный случай. Свинья, которую попытался утащить с колхозной фермы студент-стройотрядовец Файнберг, подняла такой оглушительный визг, что пришлось отчислить его из института. Бывший студент-медик стал шофером такси. Теперь ему вновь предложили сменить профессию.

Желание шофера такси послужить архивному делу никого не растрогало — в нем не нуждались. Но хождения по архивам не пропали даром. Выяснилось: чтобы попасть туда, не обязательно состоять в штате. Файнберг едет в Москву и возвращается оттуда с бумагой, которая открывает ему двери в Центральный государственный исторический архив СССР. На фирменном бланке журнала «Театр» была изложена просьба редколлегии разрешить Файнбергу пользоваться архивными материалами, необходимыми ему для написания очерка о провинциальных театрах России. Как показал на следствии Файнберг, обошлась ему эта бумага недорого — в 50 рублей.

Так как аванса в журнале «Театр» под будущую публикацию получить не удалось, материальные заботы берет на себя Лурье. В связи с уходом из таксопарка Файнбергу ежемесячно выплачивается 300 рублей. За 7200 рублей Лурье в комиссионном магазине покупает «Жигули» и выдает Файнбергу доверенность, чтобы после работы в архиве тот мог подрабатывать на машине. И главное условие: все, что удастся заполучить из архива, поступает в собственность Лурье. Выручка от похищенного делится честно — пополам.

Файнберг проходит ускоренный недельный курс начальных знаний по филателии. Таксист покупает польский дипломат и на машине работодателя отправляется на Красную улицу для сбора материалов о провинциальных театрах России.

После первого дня работы в читальном зале архива Файнберг растерянно докладывал Лурье:

— Писем там, как на почтамте!

— Тем лучше, — успокаивает его Лурье, — бери.

И Файнберг берет. Он доставляет Лурье десятки конвертов с марками России, прошедшими почту в начале нынешнего и в середине прошлого века, 15 синих почтовых карточек без марок, датированных 1800 годом, и множество других.

Файнберг наглеет. Похищаются ежедневно десятки писем и карточек. Компаньоны входят во вкус, аппетиты растут. Главное, все проходит без сучка и задоринки. Но Файнберг нарушает конвенцию. Он начинает продавать часть похищенных материалов на сторону. Лурье прекращает выдавать зарплату и отбирает «Жигули».

На Лурье начинает работать другой человек, некто Михаил Поляков, подсобный рабочий Ленинградского государственного архива на Псковской улице. А когда он вскоре вынужден был сменить работу, то знакомит Лурье с сотрудницей архива Наташей. Цепочка не прерывается, филателистические архивные материалы попадают в руки Лурье.

По следам Лурье ленинградские чекисты вышли на группу филателистов-грабителей, орудовавших в архивах столицы. Бригада следователей выехала в Москву. Первый, довольно ранний утренний визит они нанесли Петухову — «акуле», опыт которого попытались использовать в Ленинграде Лурье и его сообщники. Однокомнатная квартира этого тридцатилетнего коллекционера была сплощь заставлена ящиками и картонками, папками, альбомами с конвертами, открытками и другими филателистическими материалами.

Но откуда же поступал этот уникальный «товар» к Петухову? В посредниках Петухов не нуждался. Он сам был штатным сотрудником Центрального государственного архива Октябрьской революции, а затем Исторического архива Московской области.

В Центральном государственном архиве города Москвы промышлял еще один его сотрудник — некто Соколов. Он работал в основном на Уткина, самого респектабельного. Уткин скупал краденое. Группа орудовала в архивах Москвы не год и не два, и только разоблачение Лурье положило конец их бизнесу. Против них также были возбуждены уголовные дела.

Много интересного и редкостного можно увидеть в кабинете следователя, который ведет уголовное дело по контрабанде. Что только не проходит через этот кабинет. Слитки золота и платины, бриллиантовые колье и редкостные камни — ценности на сотни тысяч рублей. И вещи еще более дорогие, цены которым, собственно, и нет. Это уникальные произведения живописи, древние иконы, изделия знаменитых мастеров из золота, серебра, камня, предметы антиквариата, ставшие памятниками нашей истории и культуры. И все это перехвачено на пороге нашего дома, из которого пытались их умыкнуть, переправить за рубеж.

На этот раз в кабинете следователя были марки, конверты, открытки — то, что называется филателистическим материалом. Внешне этот материал явно проигрывает в сравнении с другими предметами контрабанды. Но, оказывается, ценится он на вес золота. А такая легкая как перышко марка тяжелее иного золотого слитка или бриллианта. Ведь речь идет не об обычных, привычных нам копеечных почтовых марках.

 

ОРГАНИЗАТОР «КРАЖИ ВЕКА» ВЛАДИМИР ФАЙНБЕРГ

Именно так сразу окрестили это дело. В марте 1994 года из Государственного исторического архива исчезли уникальные документы на сумму 24 миллиона долларов.

Пропажу обнаружили случайно. Одна из сотрудниц заметила, что в нужном ей документе вырвано несколько страниц. О краже тут же сообщили правоохранительным органам, провели срочную инвентаризацию. И — разразился колоссальный скандал: многие уникальные фолианты были безнадежно испорчены, некоторых документов не оказалось вовсе.

Российский государственный исторический архив в Санкт-Петербурге является крупнейшим в РФ. В нем сосредоточено 1367 фондов, свыше шести миллионов дел. Среди них — документы Синода и Сената, почти все императорские указы — со времен правления Анны Иоанновны до 1917 года.

Имя вора стало известно через год. И тоже случайно. Из Германии в Россию поступила депеша от владельца антикварного магазина господина Мекленбурга: к нему попали ценные архивные документы, которые, как подозревал честный бюргер, добыты не вполне легально. Так сыщики вышли на Владимира Михайловича Файнберга. К тому времени он успел вывезти в Германию 244 документа, часть из них уже была продана...

— Когда нам назвали эту фамилию, мы вздрогнули, — рассказывает заведующая отделом РГИА Елена Агафонова. — Файнберг уже совершал кражу в нашем архиве — в восемьдесят шестом году.

Тогда Владимир Файнберг появился в Государственном историческом архиве в роли исследователя — с липовым направлением от журнала «Театр». В результате «исследований» из читального зала пропало немало ценных филателистических материалов — открытки, марки, конверты. А Файнберга осудили на шесть лет — на нем «висели» еще и кражи в московских музеях, архивах, ограбление квартиры известного антиквара.

Но уже через пару лет Владимир Михайлович вновь всплыл в Санкт-Петербурге — уже как директор некой фирмы «Фаза». Бывший зек остался верен специализации: антиквариат, архивные документы. Контора процветала: по оценке знающих людей, у Файнберга было несколько квартир в Питере, шикарная иномарка и на всякий случай грин-карта в США. А в начале 1994 года пришел звездный час вора.

Файнберг знакомится с сотрудником вневедомственной охраны А. Беспамятновым, который иногда дежурил в архиве.

— Беспамятнова присылали, когда кто-то из наших постоянных дежурных уходил на больничный, — говорит и. о. директора РГИА Галина Лисицына. — На подмену он соглашался с радостью.

Во время своего дежурства — ночью или в выходные

— Беспамятное просто-напросто запускал в хранилище Файнберга со товарищи. За что получал денежные подачки по 300—500 тысяч рублей. В спешке воры варварски вырывали из документов целые листы — испорчены уникальные кожаные переплеты, множество ценных бумаг. Реставраторы дали заключение, что восстановить материалы не удастся. Только этот ущерб оценивается в 18 миллионов долларов.

...«Взяли» Файнберга и подельников уже в Питере. На многочисленных квартирах «исследователя» обнаружили восемь спортивных сумок, битком набитых ценными документами. Всего было украдено 57 полных дел и 4021 документ: коллекция высочайших повелений императора, коллекция императорских указов...

В июне 1995-го задержанных препроводили в питерские «Кресты». Следствие тянулось почти год. А летом 1996 года по решению Дзержинского федерального суда под залог в 30 миллионов рублей выпущен Беспамятнов (почему-то судьи не задались вопросом, откуда у бедствующего милиционера появилась такая сумма).

Тогда же был выпущен и сам Файнберг — под залог в 50 миллионов рублей (огромные деньги, для человека, наворовавшего десятки миллионов долларов!) Месяц он исправно приходил в суд, знакомился со своим 17-томным делом. А потом ...исчез.

— И наше управление, и прокурор были против того, чтобы выпускать Файнберга. Но суд решил по-своему, — пояснили в Отделе краж культурных ценностей при Управлении по расследованию организованной преступной деятельности при ГУВД Санкт-Петербурга и Ленинградской области.

КОММЕНТАРИЙ СПЕЦИАЛИСТА: Старший прокурор Генпрокуратуры РФ Владимир Бобренев:

— По закону решение об изменении меры пресечения принимается лично судьей и никем не может быть оспорено. Поэтому немало матерых преступников вышли на свободу и скрылись от следствия и суда. Генпрокуратура внесла предложение в проект нового УПК о возможности опротестовать подобное решение.

Сейчас Файнберг находится в федеральном розыске. А сотрудники Госархива продолжают кропотливую работу по выявлению всех пропавших документов: на это могут уйти годы и годы.

Сегодня практически все учреждения культуры в России настежь открыты для злоумышленников — нет денег для надежных запоров. В Российском Государственном историческом архиве, например, нет даже современной сигнализации. Здесь давно отказались и от услуг пожарной службы: средства на нее тоже не выделяются. Архив задолжал вневедомственной охране около миллиарда рублей, милиционеры периодически грозятся не выйти на работу...

Официальный факт: в Питере нет ни одного музея, ни одной библиотеки, где в последнее время не произошла бы крупная кража. Что уж говорить о бесценных провинциальных архивах, где главным стражем является полуслепая бабулька? А ведь в России появились богатые и умные люди, которые поняли: небольшой листок бумаги может обеспечить безбедное существование на многие годы, поскольку на нем автограф — два на три сантиметра, затерянный в папке среди обычных никчемных бумаг. На таможне уникальные «бумажки», как правило, не засвечиваются. Известен случай, когда улетавший за границу мошенник завернул в ценную архивную бумагу бутылку вина.

 

НЕ ГЕНЕРАЛ, А ПОЛКОВНИК, ДА И ТО РАЗЖАЛОВАННЫЙ

В Санкт-Петербурге недавно проходил процесс по делу Дмитрия Якубовского.

В чем же конкретно обвиняется «генерал Дима»? Следователи признали его членом международной банды, похитившей в конце 1994 года около 100 особо ценных рукописей из Российской национальной библиотеки. О готовящемся хищении, судя по материалам обвинительного заключения, он знал заранее и должен был организовать переправку краденых манускриптов (ценой не менее 139,5 млн. долл. США) в Израиль, минуя таможенный досмотр.

Из материалов, оглашенных в зале суда, известно, что Дмитрий Якубовский (1963 года рождения, по паспорту — русский) в 1980 году поступил в Пермское высшее военное училище, откуда через год был отчислен «за низкие моральные качества».

В дальнейшем он работал в системе снабжения воинских частей, юридическое образование получил заочно, во время учебы был принят в коллегию адвокатов и начал юридическую практику. За грубость, проявленную по отношению к одному из клиентов, имел предупреждение от коллегии адвокатов.

Звездный час Якубовского наступил, когда у советского правительства возникли проблемы с дальнейшим использованием имущества, оставленного армией в Германии после вывода войск. Якубовский якобы сам проявил инициативу, чтобы его как представителя московской адвакатуры ввели в состав комиссии, занимавшейся проблемами имущества (видимо, сыграло роль и то, что когда-то он был армейским снабженцем).

После крушения СССР Якубовский становится руководителем скандально известной швейцарско-российской фирмы «Сиабеко». Дружит с В. Шумейко, с которым он «сделал большие деньги» (так сказано в обвинительном заключении) и который впоследствии стал продвигать ныне подсудимого в высшие эшелоны власти. По распоряжению Шумейко Якубовский был назначен «советником российского правительства».

Параллельно он быстро поднимается по лестнице воинской иерархии. Последнее его звание полковник службы безопасности. Но и этого звания он был вскоре лишен, так что зря его прозвали «генералом».

Во времена своего взлета Якубовский обрастает множеством связей, знакомств, в том числе на таможне в Шереметьево. Несколько раз, уже будучи заведующим юридической консультацией, он пересекает границу, даже не предъявляя паспорта.

Кстати, впоследствии у Якубовского изъяли аж четыре общегражданских паспорта и один дипломатический. «Дыра» в границе была обеспечена дружбой с неким Скляренко — начальником международного зала вышеупомянутого аэропорта. За начальником был должок: тот ранее обращался к Якубовскому с просьбой трудоустроить его дочь.

Что касается юридической консультации, возглавляемой Якубовским, то она располагалась на шестом этаже пятизвездочной гостиницы «Метрополь». За аренду помещений консультация платила 300 тыс. долл. США в год. Якубовский окружил себя целым отрядом слуг. У него были личные охранники, секретари, личный повар, водители, горничные (на даче) и парикмахер. Например, охраннику, сотруднику антитеррористической группы «Альфа», который подрабатывал у Якубовского, в месяц платили 1000 долларов. Повар получал столько же. Парикмахера вызывали раз в неделю, и получал он по 30—40 долларов за работу. Со своими слугами Якубовский, говорят, не церемонился — был груб и строг. За найденную в супе косточку штрафовал повара на 100 долларов. Систему штрафов разработал сам.

По Москве зав. юридической консультацией разъезжал всегда в сопровождении машины с охранниками. Следователи отметили, что Якубовский любил помпезность. Никогда не выходил из офиса без охраны. Кроме того (опять-таки судя по материалам обвинительного заключения), подсудимый имел четыре дома в Канаде. Однако жил он в этой стране в долг, за счет канадско-российской туристической фирмы, возглавляемой его знакомой Пельц. Этой фирме он задолжал не менее 1,3 миллиона долларов, что подтвердила канадская полиция, быстро организовавшая прослушивание пельцевских телефонов. Этот долг, как дали понять авторы обвинительного заключения, возможно, и погубил Якубовского. Ему нужны были срочно большие деньги. Но в этот раз речь шла о чрезвычайно большой сумме.

О Якубовском много писали в газетах, в том числе и в Израиле. Там-то и заинтересовались его фигурой будущие похитители рукописей. Судя по материалам дела, среди организаторов похищения (предположительно) были супруги Лебедевы. До эмиграции Лебедев был хранителем рукописей в Публичке, его — жена проректором Первого медицинского института. В Израиле оба они оказались в трудном финансовом положении, перебивались случайной работой. Бывший проректор престижного петербургского вуза работала в Израиле даже санитаркой в психушке. Интерес к старинным рукописям, особенно к еврейским (дамасский свиток Торы, Философия каббалы и др.), проявили в Израиле коллекционеры. Предположительно одним из покупателей был Ицхак Зараок. С подсудимым они связались через его брата Станислава, гражданина Швейцарии. Накануне кражи из Публички Якубовский выезжал в Израиль на переговоры. В ноябре 1994 года в Петербурге высадился целый «десант» израильтян. На дело банду повел, по словам следователей, Лебедев, который знал, что часть окна хранилища библиотеки не защищена сигнализацией. Около 100 ценнейших книг вместились в четыре сумки и чемодан. Эти сумки они разместили на квартирах российских граждан, знакомой семьи евреев Горенбургов. Сами спокойно улетели в Израиль, сказав, что за сумками придут свои люди «от Саши или Бени». Но чего-то не рассчитали — именно хозяева квартиры, превращенной в склад, и выдали местонахождение краденых рукописей российской службе безопасности, узнав из газет о скандальном похищении. Причем в ФСБ их сперва принимать не хотели, всюду очереди, равнодушные чиновники. Но честные Горенбурги проявили настойчивость...

В одной из квартир была устроена засада. Якубовский, не зная о провале, отправил в эту квартиру шофера Ананьева, которого сопровождал охранник Ушаков с пистолетом. За транспортировку «щекотливого груза» Якубовский якобы пообещал им по 10 тысяч долларов. Отправляя своих людей «в поход», он соблюдал суперконспиративность, выходил на переговоры из офиса без охраны, информацию писал на листке, чтобы нельзя было подслушать, запустил в эфир псевдоним «Александр Васильевич» и т. п. И не зря, судя по всему.

Теперь его тогдашняя осторожность может сильно помочь ему на процессе. Ананьева в качестве посыльного Якубовский выбрал случайно — сначала планировал послать своего родственника Витебского, но тот накануне попал в аварию. Поэтому неудивительно, что Ананьев «раскололся» в госбезопасности и все рассказал. Для вывоза рукописей в Израиль· Якубовский решил использовать «дыру» в таможне аэропорта Шереметьево-2. До этого он вел переговоры с руководителем Ставропольской авиакомпании по фамилии Русских об организации спецрейса в Израиль из Ставрополя. Но от этого варианта в итоге отказался, хотя уже шли приготовления самолета. Все-таки решил идти через Шереметьево.

Готовясь к отбытию в Израиль, он заказал визу в это государство. И стал ждать возвращения водителя и охранника с рукописями. Но вместо них нагрянули неприметные ребята с красными книжицами, и Якубовский вскоре оказался в камере следственного изолятора номер один, известного под названием «Кресты». Здесь он как правоверный иудей надел кипу и пригласил для душевных бесед раввина. (Там же в «Крестах», если верить материалам второго уголовного дела, возбужденного против него, принял участие в истязании сокамерника.) Учитывая это обстоятельство, открытое демонстрирование своей национальной принадлежности, руководство городского суда поступило весьма этично передав «дело Якубовского» на рассмотрение судье Вячеславу Реммеру — единственному в горсуде с неславянской фамилией...

Напомним, Дмитрий Якубовский отрицает свою вину по всем статьям. Сам же судебный процесс несколько необычен — речь идет о преступлении, совершенном бандой иностранцев, а на скамье подсудимых сидит один Дмитрий Якубовский. В обвинительном заключении ему посвящено 20—25 процентов текста. Где остальные обвиняемые? Почему ни Израиль, ни Швейцария не выдали своих граждан российским властям?

 

«БОЖЬИ ЛЮДИ»

Кто знает, почему это небольшое кафе на Невском у Литейного окрестили «Сайгоном». Завсегдатаями здесь были мальчики с Невского и их стильные подружки. Его облюбовали, сделали своей «сходней» пескари-фарцовщики и прочая мелкота, еще не доросшая до серьезного конфликта с законом. Среди гонцов здесь можно было встретить и рыбку покрупнее. Свидание, встреча, коктейль в «Сайгоне» были своеобразной мерой престижа у определенного круга молодежи.

И вот однажды в вечернем, переполненном до тесноты «Сайгоне» появилась особа, выглядевшая здесь явно белой вороной. Она явилась... в резиновых сапогах! Ничуть не смущаясь, она деловито осведомилась у первого попавшегося завсегдатая:

— Который тут у вас миллионер?

— А вон в углу, солому жует, видишь? Распылитель! К тебе!..

Гостья подошла к молодому человеку с соломинкой в зубах и бокалом коктейля в руке.

— Ты, что ли, миллионер?

— А что? Садись...

Гостья присела за столик «миллионера». Ей тоже подали коктейль. А через месяц она стала Малышевой — женой Распылителя.

Как и многие «миллионеры», Малышев начинал мальчишкой и с мелочей. На свалке или в доме, поставленном на капитальный ремонт, можно найти и старый бронзовый подсвечник, и ободок старинной люстры, и тому подобное. За «бронзулетки» любители старины платили щедро. Но «бронзовый век» продолжался недолго. Мальчишка взрослел. Был он ловок, азартен и удачлив. Теперь он ошивался у подъездов лучших гостиниц города, у Зимнего дворца, на Невском. Уже вел свой «бизнес» с иностранцами.

...Это было обычно летом. В деревушке где-нибудь на Свири или за Волховом появлялся одетый в живописные рубища молодой мужчина с холщовой сумой. Вскоре деревня знала — пришел из Питера художник, иконами интересуется... «Божий человек». Приглашали к столу, угощали, оставляли ночевать и, главное, слушали. «Божий человек» говорить умел: и о вере, которая утрачена, об иконах, которых скоро не останется на земле русской, если их не сберечь. И получалось так, что слушавшие его старушки сами приносили ему иконки. Не перекрестясь, в руки не брал. Святых узнавал сразу, не ошибаясь. Вынимал из кармана мятые рубли. Если отказывались — кланялся в пояс, благодарил. Прощался и шел с миром дальше, пустым не уходил. Иной раз удавалась заполучить вещи стоящие. Порой попадался на глаза местному начальству. Спрашивали — кто такой? Вынимал удостоверение: студент Института имени Репина. Так набирал силу, матерел Малышев, глава семейной контрабандной фирмы.

...В глухое таежное село, где росла Людмила Малышева, прилетали на практику студенты-геологи из Ленинграда. Что же удивительного в том, что школьница тоже захотела увидеть далекий город на Неве, стать студенткой Горного института? И она ею стала. Поступила без всякой помощи и отлично закончила институт. Мало того, она помогла и младшей сестре получить диплом горного инженера. Вполне хорошее, удачное начало для судьбы геолога. Но, как выяснилось, к этой жизни молодая способная сибирячка не стремилась. Она быстро нашла, как ей казалось, куда более легкий способ добиться успеха в жизни. Самый короткий и верный дуть к нему — деньги. А их, оказалось, можно делать и из ничего.

Появившись в «Сайгоне», она не стала его завсегдатаем. «Сайгон» с его мелюзгой пижонов, дымом «Мальборо», коктейлями с соломкой ей был ни к чему. Она взяла здесь только то, что ей было нужно: мужа, партнера, человека, умеющего делать деньги.

Теперь все должно быть подчинено одной цели — как можно быстрее сколотить состояние — иконы, антикварные ценности, переправить их за рубеж и уехать самим. Вот почему не нужны, например, редкостные, но не транспортабельные самовары, куда лучше миниатюрные табакерки, редкие иконы — все, что имеет цену там.

Малышевы упрямо, не меняя курса, шли к своей цели. Через некоего жителя Ленинграда Зингера организуется вызов Юрию Малышеву от «папы» из Израиля. Но отъезд к новоявленному «родителю» отложили — еще ничего не было переправлено за рубеж. К тому же появился еще один вариант для эмиграции из страны. Его опробовали на сестре Людмилы Малышевой.

В деле — цветной снимок, сделанный американским «поляроидом». На нем мило улыбающиеся дамы в вечерних туалетах и под стать им мужчины.

А кто эти дамы и джентльмены? Если слева направо, то на ней Людмила Малышева, ее муж Распылитель, сестра Нина. Мужчина с пышными черными усами, бережно обнимающий Нину за плечи, — только что обретенный ее дорогой муж. Накануне они зарегистрировали свой брак. На снимке эпизод свадьбы молодых супругов господина Бальсса из Западного Берлина и госпожи Нины Бальсс.

Свадьба была отпразднована по первому классу. Пять тысяч рублей оставлены в ресторане гостиницы «Европейской», куда дороже обошелся жених — около 20 тысяч марок.

Господин Г. Бальсс, доктор медицины из Западного Берлина, роль жениха и мужа играл недолго, ровно столько, сколько понадобилось на получение визы его молодой жене и на процедуру развода в Западном Берлине. Супруги расстались без слез и упреков. Вполне довольные друг другом. Каждый получил свое.

Теперь там, на Западе, был свой человек, может, будущий участник предстоящих дел. Оставалось найти канал для контрабанды. Уже было что отправлять.

Восьмого июля 1978 года от причала Ленинградского торгового порта ушел к родным берегам американский сухогруз «Томас Джефферсон». В огромном чреве океанского лайнера был где-то запрятан груз, принадлежавший Малышевым. Контрабандная посылка была небольшой и не очень ценной — всего на 10 тысяч долларов с небольшим. Уплыли за океан несколько икон на дереве и бронзе, серебряный ларчик и серебряный крест, ножницы с золотыми кольцами для пальцев, старинные табакерки, шкатулки, подписной этюд художника С. Яремича «Фонтанка» и еще несколько предметов антиквариата.

Доставить контрабанду в Америку взялся матрос с «Джефферсона» Брэд Эдвардс. И, конечно, не даром. В виде вознаграждения ему передали японский чайный сервиз и несколько антикварных безделушек. Первый контрабандный груз благополучно дошел до Америки, и письмо от Эдвардса, конечно, обрадовало Малышевых. Но они понимали, что это не тот канал, которым можно будет пользоваться надежно и регулярно. Кто знает, придет ли еще раз в Ленинград американский «Томас Джефферсон» и будет ли на его борту матрос Эдвардс? Надо было искать другой, надежный канал.

Это было главной заботой Малышевой. Она становится частой гостьей Москвы. Одна поездка за другой, знакомства, встречи и, наконец, удача — Малышева попадает в дом на Рождественском бульваре. Обычный жилой московский дом, обычная квартира, в которой живут двое немолодых уже людей — некто Хмелева и ее муж, профессиональный фотограф. Но по субботам, а то и в будние вечера у дома №5/7 на Рождественском бульваре можно было видеть автомобили с дипломатическими номерами. Среди завсегдатаев «салона» Хмелевой можно было встретить зарубежных дипломатов или их жен и самую разнообразную публику из местных. «Салон» служил местом деловых встреч.

Его хозяйка с пониманием отнеслась к Малышевой, они и сами с мужем собирались уехать из Москвы во Францию. Малышевой была обещана встреча с женой одного крупного иностранного дипломата, женщиной «деловой», любительницей антиквариата.

Но встреча, на которую Малышева возлагала немалые надежды, была стремительно короткой и безрезультатной. Только успел хозяин представить иностранке гостью из Ленинграда, как та перешла к делу:

— О, какая у вас прелестная брошь! Мне нравится...

— Мне тоже, — ответила Малышева (неслучайно она появилась с ней в «салоне»).

— Уступите?.. Я возьму...

— Нет, вещи, которые мне нравятся, не продаю.

— И правильно делаете, дорогая!.. — мило улыбаясь, ответила дама из посольства и тут же покинула Малышеву.

— Ну, ничего. Не огорчайтесь, — утешал обескураженную Малышеву хозяин «салона». — Брошь вам к лицу... А дела надо вести с мужчинами — и проще, и вернее. Познакомлю вас с солидным господином. Надеюсь, все будет по-другому...

«Солидный господин», атташе бельгийского посольства Годфрид Букийон, с которым вскоре познакомилась в «салоне» Малышева, оказался мужчиной невзрачным, но деловым. Уговаривать его не пришлось. Он сразу понял, что от него хотят, и счел нужным лишь напомнить:

— Но в этом немалый риск...

— Он будет вознагражден, — заверила Малышева.

— Разумеется... — удовлетворенно обронил дипломат. Дальше речь шла уже только о деталях: вес поклажи не больше 20 килограммов, габариты — не больше размеров обычного чемодана. Здесь же условились о том, как и где выйти на новую встречу.

Сделка состоялась. Господин Букийон взялся перевозить через границу ценности Малышевой и хранить их у себя в городе Остенде до ее приезда. Рисковала Малышева куда больше Букийона: она целиком была в его руках. Но выбора у Малышевой не было. Приходилось рисковать.

Вернувшись в Ленинград в прекрасном настроении, Малышева мужа не застала. И она решает, не дожидаясь его, сделать первую отправку. В помощь она берет близкого человека, Миронова, помогшего, кстати, знакомству с Хмелевой... На машине Миронова чемодан с ценностями везут в Москву. В доме на Рождественском бульваре чемодан передают Букийону из рук в руки. Контрабандная посылка не долго задержалась в Москве. Осенью 1979 года, используя свой дипломатический иммунитет, Букийон, миновавший таможенный контроль в авиапорту Шереметьево, перевез ценности через государственную границу к себе на родину в город Остенде.

Позднее в ходе следствия было установлено, что в свой первый контрабандный вояж Букийон переместил обманным путем через государственную границу 115 предметов, не подлежащих вывозу из страны: старинные русские иконы на дереве и на камне, золотые и серебряные кресты, панагию, шкатулки, табакерки, ювелирные изделия и многое другое, что входит в понятие антиквариата. Экспертизой была определена их стоимость — 120 тысяч 290 рублей.

Букийон возвращается в Москву и, приступает к исполнению своих обязанностей атташе бельгийского посольства. Малышева вручает при встрече первый гонорар — его долю в деле: 10 тысяч рублей.

В декабре 1980 года Букийон совершает очередной вояж на Запад. Ну, конечно же не с пустыми руками. Малышевы, теперь уже вдвоем, доставляют на Рождественский бульвар новую контрабандную посылку. На этот раз только иконы. Стоимость — 22 тысячи рублей. Букийон получает пять тысяч рублей. В 1981 году он выезжает из СССР через Одесский морской порт и переправляет в Остенде очередную партию икон. Гонорар получает иконами, оцененными в 15 тысяч рублей.

К очередной поездке Букийона удалось подготовить около тридцати ценных икон. Перед самым его отъездом привезли в Москву еще три особо ценные иконы. Одна из них — икона XVI века «Николай Зарайский в житии», стоимостью в 50 тысяч рублей.

Это была последняя встреча в Москве отнюдь не святой троицы. Затем был неожиданный визит Букийона к Малышевым в Юрмалу, откуда Букийон отправился в Одессу, чтобы отплыть в Венецию. Малышевы пожелали ему счастливого пути...

В пору задать вопрос, который давно напрашивается. На какие же деньги все это творилось?

Откуда они? Такой вопрос считается бестактным в мире коллекционеров и собирателей антиквариата, если с вами будут откровенны, то кое-что скажут. К примеру, о том, что у большинства собирателей непременно есть свой «обменный фонд». Это вещи, которые коллекционер продает (вам скажут — меняет), чтобы приобрести то, что нужно ему. Выгодный обмен или нет — во многом зависит от умения, ловкости и удачи, как и в любом коммерческом предприятии.

Никогда Малышев не стал бы обладателем собрания русских икон, коллекции ценных табакерок и множества редкостных дорогостоящих предметов антиквариата, если бы он не вел все эти годы беспрерывный «обмен». Искал, приобретал и выгодно продавал. Оставлял у себя лишь то, что представляло наибольшую ценность как предмет контрабанды.

Был у Малышевых еще один немаловажный источник доходов: Букийон, переправлявший их ценности за рубеж, возвращался в нашу страну не с пустыми руками. В его дипломатическом саквояже и на пути в Россию была контрабанда.

Во время обыска у Малышевых обнаружили каталог известной фирмы «Квелль». Он был испещрен пометками Малышевой. По этому каталогу она заказывала Букийону различные вещи, которые он доставлял из-за рубежа в Москву. Реализация импортного дефицита — кожаных пальто, других предметов одежды, кассет для видеомагнитофонов, фотоаппаратов — приносила деньги немалые. Иногда производился прямой обмен: так, за два кожаных дамский пальто была приобретена икона «Казанской богоматери».

В поле зрения чекистов Малышевы попали после того, как упрочилось их явно не случайное знакомство с бельгийским дипломатом господином Букийоном. Оно не могло не насторожить, не привлечь к себе внимание. Что крылось за этим? Ясно было, что знакомство это носит явно деловой характер. Ради чего приезжает Малышева в Москву и всякий раз встречается в определенных местах с Букийоном? Незаконные валютные операции? Но, насколько было известно, Малышевы «валютой» не занимались, не их профиль. Сбыт иностранцу икон и антиквариата? Но Малышевы были «собирателями». Они скупали. Тогда оставалось предположить: Букийон — сообщник Малышевых. Он в дипломатическом багаже перемещает за рубеж ценности, легальный вывоз которых запрещен. Канал контрабанды надо было обнаружить и перекрыть.

События, последовавшие вскоре одно за другим, поторопили чекистов, уже располагавших кое-какой информацией о Малышевых, об их знакомстве с атташе бельгийского посольства. Супруги в очередной раз посещают Москву только ради встречи с Букийоном. Ничем другим в столице не интересуются. Возвратившись, сразу же уезжают из Ленинграда в курортную Юрмалу под Ригой. Туда к ним в гости через несколько дней приезжают на машине супруги Букийон. Гостят недолго, всего несколько часов, и вновь «Мерседес» с прицепом отправляется в путь. Стало известно: дипломат заказал каюту до Венеции на теплоходе «Азербайджан», уходящем в рейс из Одессы.

Теперь уже ясно, где собирается пересечь границу Букийон. Нетрудно понять, почему отказался он от самолета: на машине, да еще с прицепом, багаж везти куда удобнее. Версия, отрабатываемая чекистами, подтверждалась.

Оперативная группа ленинградских чекистов прилетела в Одессу накануне ухода в рейс «Азербайджана». Белоснежный красавец теплоход стоял у пирса, ожидая пассажиров. Чекистам тоже не оставалось ничего другого, как ждать приезда двух его пассажиров, заказавших каюту до Венеции. Ночью позвонили коллеги из Киева. «Мерседес» ночует в их городе.

После полудня, за несколько часов по отплытия теплохода, машина с красным пятном дипломатического номера на темно-вишневом, припудренном дорожной пылью кузове, мягко притормозив, остановилась на пирсе Одесского порта. «Мерседес» выглядел куда респектабельнее и солиднее своего хозяина. Если бы он приехал в порт на автобусе, никто и не признал бы в нем дипломата. Что-то провинциальное, местечковое было в облике и манерах этого неприметного человека с жидкой бородкой клинышком и крючковатым носом. Он все пытался делать быстрее, чем следовало, — суетился вокруг машины, что-то перекладывал в ней, мелкой иноходью впереди жены поспешил по трапу на борт теплохода. Хотя спешить и беспокоиться причин не было. Но уже через несколько минут Букийон спустился к машине, у которой как раз и появилась группа таможенников. 

— Что у вас в багажнике?

Вопрос таможенного инспектора был неожиданным. Как правило, багаж дипломатов не осматривается. Но инспектор показал на собаку, которую держал на поводке таможенник, стоявший у багажника «Мерседеса»:

— Видите, собака нервничает...

Собачка и впрямь нервничала. То ли ей не понравился размахивающий руками Букийон, то ли надоели долгие разговоры, то ли она была необыкновенной одесской собакой, чуявшей не только наркотики, но и любую контрабанду. Факт тот, что она поскуливала у багажника, рвала поводок.

— Нет у меня наркотиков, — бушевал Букийон. — Вы не имеете права. Я буду жаловаться!

— А может, и не будете. Откройте багажник, — стоял на своем инспектор таможни.

— У меня нет ключа!..

— Где же он?

— У жены...

— Придется побеспокоить ее...

Букийон, словно ждавший повода расстаться с таможенниками, своей мелкой иноходью потрусил к трапу теплохода. И словно желая поскорее открыть багажник, тут же поспешно спустился к машине.

— Открывать не буду! — еще издали крикнул он.

— Ну что ж, откроем сами...

К багажнику подошел таможенник.

— Не смейте ломать замок! — крикнул Букийон и открыл багажник машины.

Когда развернули первый пакет, вынутый из багажника, сверкнул серебряный оклад иконы. Чекисты, издали и, казалось, безучастно наблюдавшие сцену у «Мерседеса», теперь подошли к машине. Они не ошиблись.

Таможенники вели досмотр не торопясь. Букийон и его жена теперь таможенникам не мешали. Напротив, любезно разрешили осмотреть салон машины и прицеп. Еще до прихода экспертов было ясно, что вещи, обнаруженные при досмотре, вывозу заграницу не подлежат, а стоимость их намного больше десяти тысяч рублей. Налицо было преступление, за которое полагается по таможенному кодексу уголовное преследование. Но личность дипломата неприкосновенна. Если бы даже в багажнике машины обнаружили труп, то господина Букийона нельзя было задержать, помешать ему выехать за границу. Его лишь попросили написать объяснение и подписать протокол об изъятии ценностей.

Но еще до окончания осмотра Букийон поспешил заявить:

— Вещи не мои!

— Чьи же?

— Моих знакомых. Меня попросили перевезти их через границу.

— Кто они?

— Я не знаю фамилии. Случайное знакомство...

— Как же смогли они доверить случайному знакомому столько ценных вещей?

— Не знаю... Их зовут Люда и Юра, они живут в Ленинграде...

Супруга дипломата сообщила адрес случайных знакомых, он был в ее записной книжке. Другой информации в объяснении, оставленном на таможне, не было. Да в ней и не нуждались. Немного облегченный автопоезд, «Мерседес» с прицепом, погрузили на борт теплохода. Его хозяевам пожелали счастливого плавания. Белоснежный лайнер легко отошел в положенное время от причала. Над Черным морем было солнечно и прозрачно. Будни и заботы оставались на берегу.

На Балтийском побережье, где отдыхали в это время Люда и Юра из Ленинграда, тоже была хорошая погода. После отплытия теплохода из Одессы позвонили в Юрмалу:

— Как наши дачники?

— Отдыхают...

— Возвращайтесь с ними домой.

Курортная, залитая ранним летним солнцем Юрмала еще спала, когда в дверь одного из ее домов настойчиво постучали. Открыл Малышев. Обыск продолжался недолго, дачники отдыхали налегке. Тихий поселок еще не проснулся, когда машина, увозившая Малышевых, выехала на шоссе, ведущее в аэропорт.

 

МОШЕННИК И СОКРОВИЩА

Миланец Армандо Вердильоне обещал администрации Омской области «способствовать установлению культурных и коммерческих связей Омской области с представителями финансовых, промышленных и страховых кругов Италии». В свою очередь, на виллу господина Вердильоне Сан-Карло под Миланом должна была отправиться из Омска выставка с названием «Сокровища искусств. Шедевры России».

Вещи для нее отбирались из двух городских музеев. На виллу Сан-Карло готовились отбыть: золото скифов (вторая такая коллекция есть только в Эрмитаже), живопись русского авангарда и западноевропейская. 311 предметов были оценены в 15 миллионов долларов. Сумма, по мнению специалистов, слишком скромная для блестящего собрания, которым господин Вердильоне собирался украсить свой дом на некоторое время.

Московские чиновники, познакомившиеся с документами, потребовали от устроителей выставки патронажа официальных итальянских властей и отдельного договора со специальной службой бравых итальянских карабинеров. Три года назад именно эта служба разыскала украденные с частной выставки в Генуе картины из Третьяковской галереи. Этот трагический случай, к счастью, завершившийся благополучно, до сих пор бросает минкультовцев в дрожь, и они решили уточнить, кто же такой синьор Вердильоне.

Выяснилось, что итальянский партнер омичей в течение трех лет не возвращал в Москву коллекцию искусствоведа Молевой и художника Билютина, которую взялся показывать у себя на родине. А итальянский Интерпол и вовсе потряс своей информацией российских коллег. Из нее следовало, что Армандо Вердильоне за последние десять лет трижды задерживался полицией в связи с обвинениями в мошенничестве, вымогательстве и нанесении тяжких телесных повреждений. Вверять «Сокровища России» человеку с такой репутацией в Москве не решились.

Несомненно, омские власти, заключая договор с Вердильоне, преследовали только государственные интересы. Тот обещал не только экономические контакты, но и оборудование для музеев, стажировку омских реставраторов в Италии. Есть, правда, в договоре еще один пункт. По нему представители администрации Омской области собирались «прибыть» в Италию, «убыть» и погостить у г-на Вердильоне. И все за его счет.

 

«ЖУРНАЛИСТ», «МУЗЕЙНЫЙ РАБОТНИК» И ДРУГИЕ...

21 января 1997 года в Москве на улице Фабрициуса некий молодой человек проник в дом Героя Советского Союза полковника ВВС в отставке 75-летнего Ивана Марьина и, угрожая ему пистолетом, отнял боевые награды ветерана, включая именные золотые часы. Преступник связал старика и пригрозил ему смертью, если тот в течение часа сообщит в милицию о происходящем. По словам сыщиков, все похищенное скорее всего переправлено на Запад, где цены на советские награды выше, чем в России. Хотя и в России на них можно неплохо заработать..

Трагична судьба Героя Советского Союза — вице-адмирала Георгия Холостякова. В возрасте 80 лет он погиб от руки убийцы. На дворе был 1983 год.

Тогда в СССР действовала банда, которая занималась кражами орденов у ветеранов войны. В ней насчитывалось до двадцати человек. Главарем банды был некий Тарасенко, заработавший на перепродаже за границей ворованных орденов и медалей 100 тысяч рублей. Здесь же «трудилась» молодая чета — Геннадий и Инна Калинины из Иванова. Работали грамотно, без проколов. Приезжая в какой-нибудь город, они списывали фамилии ветеранов с Досок почета. Иногда Калинин, представившись журналистом, добывал нужные сведения в местном Совете ветеранов войны. Появляясь потом на квартирах своих жертв, «журналист» просил дать ему интервью. Остальное было делом техники. За три года Калинины совершили 39 краж орденов в 19 городах Союза. Ими похищено свыше 50 орденов Ленина, несколько Золотых Звезд, десятки других орденов и медалей. Летом 1983 года в городе Елнать Ивановской области Калинины совершили первое убийство одинокой попадьи и забрали у нее иконы на 90 рублей.

13 июля Калинины прибыли в Москву. В киоске «Мосгорсправки» узнали адрес Холостякова и в тот же день нанесли ему первый визит под видом студентов журфака МГУ. Георгий Никитич был человеком общительным, визиту «студентов» обрадовался и впустил их в квартиру. «Интервью» длилось около часа, после чего гости стали прощаться. Хозяин на прощание подарил им свою книгу «Вечный огонь» с автографом.

На следующий день Калинины пришли к вице-адмиралу уже с «решительными» намерениями. Однако в доме оказался друг ветерана писатель Николай Ланин. Утром 18 июля в понедельник преступники вновь заявились к Холостяковым. На этот раз их визит вызвал подозрение у жены Георгия Никитича Натальи Васильевны. Это почувствовал Калинин. Когда хозяйка попыталась пройти к входной двери, он достал монтировку и ударил женщину по голове. На шум в коридор вышел вице-адмирал.

Калинин нанес и ему несколько ударов монтировкой. Холостяков скончался на месте. Через три дня ему исполнился бы 81 год.

В момент убийства в дальней комнате находилась внучка Холостяковых. Она спала и ничего не слышала. Преступники не заглянули в ту комнату, что и спасло ей жизнь.

Это чудовищное преступление всколыхнуло тогда всю Москву. За ходом расследования следил сам Ю. Андропов. На поиск убийц были брошены лучшие сыщики МУРА. И все-таки им долгое время не удавалось выйти на след преступников. Отрабатывались все возможные версии. Зная, что в 1937 году Холостяков был репрессирован, сыщики затребовали из архива НКВД дела по Хабаровскому краю и узнали, кто именно оклеветал Холостякова. Но и эта ниточка оборвалась: клеветника давно уже не было в живых.

Единственный человек, который видел преступников, — писатель Ланин в те дни был далеко от Москвы, и сыщики никак не могли с ним связаться. Но по показаниям других свидетелей они наконец напали на след двух «молодых журналистов». Вскоре стало известно, что они работали «по орденам» и входили в банду Тарасенко. В октябре 1983 года Калинины были арестованы. Муж получил расстрел, а его жена — 15 лет тюрьмы.

«Черный» рынок орденов и медалей продолжал развиваться. Следующий эпизод связан с бывшим сторожем парка им. Горького, трижды судимым Кармановым. Этот человек имел неполное среднее образование, однако, как увидим, был далеко не дурак.

В августе 1993 года Карманов по поддельным документам зарегистрировал частный музей военной истории. Он познакомился со вдовой комэска, который когда-то служил инспектором Министерства обороны, и через нее заимел список из 57 фамилий и адресов прославленных главкомов, командармов, а также министров обороны. Затем он принялся обходить их родственников. И предлагал им в преддверии славного юбилея 50-летия Победы пополнить его музей экспонатами. Вдовы полководцев или сами Герои без всякого опасения вручали представительному «директору» боевые награды, иногда даже с мундирами. В сети афериста попали родственники «четырежды Героя» Брежнева, маршала Конева, генерала армии Лашенко, командарма Лучинского — всего около двух десятков имен. Все врученное (ордена, именное оружие, статуэтки, напольные вазы, золотые часы из коллекции Брежнева...) Карманов приносил в свою трехкомнатную квартиру на проспекте Мира, которая незадолго до начала «операции» была превращена им в настоящую крепость с дверями-решетками, хитроумными запорами и сейфами в комнатах. Затем аферист нес вещички на вернисаж в Измайлово и весьма выгодно сбывал коллекционерам. Вырученные от продажи деньги Карманов направлял отнюдь не на благотворительные цели. Его квартира была обставлена мягкой мебелью, утопала в коврах, они с супругой пользовались услугами личных массажиста и косметолога.

Афера Карманова продолжалась более года. Только у нескольких человек вызвал подозрения этот «музейный работник». Внук Хрущева даже предпринял частное расследование, однако мошенника не разоблачил. Поймали Карманова случайно. Некий коллекционер из Лос-Анджелеса позвонил в Москву дочери командарма Лучинского и поинтересовался, подлинна ли приобретенная им Золотая Звезда ее отца. Далее в том разговоре выяснилось, что все 40 наград командарма, врученные недавно Карманову, теперь находятся в частной коллекции в США. Вскоре этим делом занялся МУР. 21 октября 1994 года Карманов был арестован.

А через месяц, 22 ноября, в Москве произошло убийство Героя Советского Союза 71-летнего Александра Щербакова. Звезду этот человек получил во время войны, когда, командуя саперным отделением, форсировал Днепр. В последние годы он жил в однокомнатной квартире на Старом Арбате. В тот роковой день к нему проник 19-летний приезжий из ближнего зарубежья. Увидев незнакомца, старик поднял крик, и тогда бандит схватил со стола ножницы и нанес Герою более 30 ударов. К дому подъехала вызванная соседями милиция. Преступник выпрыгнул в окно третьего этажа. С переломами ребер и разрывом легких он был доставлен в больницу, где через полчаса и скончался. Что он хотел найти на квартире Щербакова, осталось неизвестным.

 

ЛЮДИ ПРИ ОРДЕНАХ И С ДЕНЬГАМИ

Вообще нумизматика — это прежде всего деньги. А людей с деньгами в России всегда воспринимали с подозрением. На нумизматов власть смотрела косо еще и потому, что видела в них исключительно хранителей драгоценных металлов. И время от времени пыталась запустить к ним в коллекции свою лапу. Как показывают последние события, коллекционирование советско-российских наград и монет по-прежнему остается уделом людей с крепкими нервами и навыками конспирации.

По численности (в Москве около тысячи человек) нумизматов значительно меньше, чем филателистов. Последних по бывшему СССР было больше 200 тысяч, и государство их, в отличие от нумизматов, привечало как покупателей монопольно выпускавшейся им продукции.

Все клады провозглашались советским законодательством собственностью государства. Следовательно, коллекционеры античных монет автоматически рассматривались как расхитители народного достояния. Однако благодаря этим «муравьям» многое из того, что иначе попало бы в переплавку, как просто драгоценный металл, было сохранено для истории.

В свое время было несколько нашумевших «нумизматических» процессов. Последствия этих процессов затрагивали даже тех коллекционеров, которые сидели достаточно высоко. Так, одному союзному зам. министра, страстному коллекционеру, пришлось после надлежащего внушения подарить свою коллекцию государству, чтобы не расстаться с должностью.

— Посадили немногих, — вспоминает один из пострадавших, — однако одни коллекции пропали, другие вернулись не полностью. Часть наиболее редких монет подменили. Очевидно, в МВД тоже были коллекционеры...

Кстати, борьбой с коллекционерами монет занималось не только советское государство. Так, например, в США в 1924 году вышел запрет хранить монетное золото на руках. А в 60-х годах американских коллекционеров обвинили в том, что из-за них не хватает мелкой разменной серебряной монеты. Дело в том, что некоторые собирали центы, даймы и другие монеты запечатанными печатью банковскими мешками. Закончилось все переходом на более дешевые сплавы.

В 80-е годы, когда был принят закон о культурных ценностях, нумизматам разрешили иметь монеты в любом металле, но в одном экземпляре. Норма абсурдная, поскольку монеты отличаются не только номиналом, но и годом выпуска, штампом, качеством чекана, наконец, местом производства. Вслед за этим пошли подзаконные акты. Например, Владимир Крючков, возглавлявший тогда ПГУ КГБ, разрешил своим подчиненным собирать монеты стоимостью не выше 24 рублей. Почему не 25?

Впрочем, опаснее всего было собирать ордена и медали. Все они делились на три категории. Первая — царские и иностранные — воспринималась достаточно спокойно. Вторая — награды третьего рейха (например, медаль за 100 танковых атак) не рекомендовалось собирать по идеологическим соображениям. Третья — советские категорически запрещалось коллекционировать. На этом, кстати, погорел генерал КГБ Спол-ников, которому пришлось уйти в отставку из-за того, что купленный им орден Ленина оказался краденым. Кстати, цена ордена Ленина за последние два года выросла с 200—300 долларов до 800—1000.

Коллекционеры отнюдь не святые. В большинстве своем это люди с небольшим достатком, которые свою страсть могут удовлетворить, лишь занимаясь перепродажей. Хотя есть и исключения — иные собиратели имеют коллекции, не уступающие эрмитажным. Одна такая была продана в середине 70-х за 750 тысяч рублей. Впрочем, «киты» предпочитают не «светиться» и работают через своих агентов.

Со времен перестройки предметы коллекционирования активно вывозились за границу. Вывоз, по словам тех, кто этим занимается, идет либо через «окна» в российской таможне, либо через ближнее зарубежье, в основном Украину. Впрочем, сейчас по ряду направлений контрабанда перестала быть выгодным бизнесом. Цены в Москве на ряд монет поднялись до уровня мировых, и оказалось, что многие вывезенные на Запад предметы коллекционирования у нас можно продать существенно дороже. И, как это ни парадоксально, но на рынке уже появились особого рода «челноки», которые по заказу богатых коллекционеров теперь уже с Запада провозят редкие русские монеты.

— Причина возвращения русских монет, — считает нумизмат Михаил С., — коренится в том, что монет дореволюционной России в свое время вывезли за рубеж больше, чем способен переварить тамошний рынок. К тому же такого спроса на русские монеты, как у нас нет нигде. Здесь 70 из 100 коллекционеров собирают русские или советские монеты, а на Западе таких единицы. К тому же, подняв свой «железный занавес» Россия потеряла свою привлекательность для западных коллекционеров.

Сегодня за кордон предпочитают вывозить нашу мелочь. Причины этого вывоза — вне нумизматики. Просто в ряде западных стран советская мелочь может использоваться при покупке товаров в автоматах или автобусных билетов в силу их сходства с местными монетами по размеру и весу. Так, 20 копеек, например, соответствует 100 японским йенам, 50 копеек — швейцарскому франку, 1 рубль — 500 японским йенам, 2 немецким маркам или 5 швейцарским франкам. 20 российских рублей 1992 года равняются 2 немецким маркам, а 50 — 10 английским пенсам или 25 центам США. Курс, согласитесь, вполне приличный.

Нумизматы весьма противоречивые люди. С одной стороны, они обязательно должны похвастаться своей коллекцией, а с другой — скрывать свое сокровище от постороннего взгляда.

— Знаете, — сказал Михаил С. на прощание, — у нас есть еще одна нехорошая черта. Все нумизматы немножко жулики. Не зря в британских музеях запрещается знакомить с коллекциями без сопровождения служителя. Исключения не делают ни для кого. Знаете, искушение, когда у тебя в руках монета, ты чувствуешь ее своей и никто этого не видит, преодолеть невозможно...

 

ПЯТНАДЦАТЬ КИЛО ОРДЕНОВ

На станции Суземка в поезде Киев—Москва таможенники обнаружили полиэтиленовый пакет, в котором было 255 орденов Отечественной войны, 190 — Красной звезды, 89 медалей «За боевые заслуги» и «За отвагу», ордена Славы, «Знак Почета», «Материнская слава» общим весом 15 килограммов.

Кто перевозил этот тайный груз — неизвестно. Однако известно, что на «черном» рынке орден Отечественной войны стоит 70 долларов США, Красной звезды — 25.

В Воронеже, не так давно отметившем годовщину освобождения от фашистов, цены на советские ордена и медали колеблются от 10 до 100 долларов, а солдатский железный крест третьего рейха стоит 15 долларов. Поскольку коллекционеры уже обзавелись наборами воинских наград, сейчас в городах нашей боевой славы, как сообщает газета «Воронежский курьер», идет в основном обмен орденов Красной Армии на фашистские и наоборот. Обменный курс таков: за орден Славы дают фашистский золотой крест.

 

МОИСЕЙ ПОТАШИНСКИЙ — КОНТРАБАНДИСТ СО СТАЖЕМ

В начале марта 1997 г. в петербургском городском суде завершился процесс по делу о кражах рисунков Павла Филонова и Константина Маковского из Государственного Русского музея. Организатор преступления, трижды судимый Моисей Поташинский получил 8 лет лишения свободы. Бывшему хранителю отдела рисунка Русского музея Татьяне Кароль, которая ему помогала, дали 6 лет условно.

В 1992 году к руководству Русского музея обратился представитель немецкой компании «Люфтганза» коллекционер Николас Ильин. Он заявил, что у него есть информация о кражах из запасников музея подлинных работ и замене их копиями. Тогда же Ильин передал музею два рисунка — «Мужчина и женщина» Филонова и «Камердинер за чайным столиком» Маковского, стоимость которых составляет около 30 тысяч долларов.

В музее за два дня проверили несколько тысяч рисунков. Экспертиза установила, что один из них — «Лесник с ружьем» Маковского — подделан. Впоследствии выяснилось, что был подделан и рисунок Филонова «Две женщины и всадники» (сначала специалисты признали его подлинником).

Следствие проводили сотрудники ФСБ. Они установили, что рисунки выносила младший научный сотрудник, хранительница фонда Маковского Татьяна Кароль. Она передавала их 61-летнему контрабандисту Моисею Поташинскому.

На допросах Кароль рассказала, что познакомилась с Поташинским в 1990 году. Он предложил ей вынести несколько рисунков Маковского для копирования. Кароль согласилась. Сначала она выносила только Маковского, а затем и Филонова. По заказу Поташинского рисунки копировала профессиональная художница. Ее имя не разглашается и к уголовной ответственности она не привлечена. В музей возвращались подделки, а оригиналы Поташинский продавал своему московскому партнеру..

В 1995 году в результате совместной операции петербургской и московской служб безопасности в Москве был обнаружен рисунок «Две женщины и всадник». Поташинского и Кароль арестовали. Во время обыска в квартире Поташинского были найдены два пистолета — ТТ и американский JI-22, два самодельных однозарядных стреляющих устройства калибра 8,1 мм и большое количество самодельных патронов к ним.

Злоумышленники почти сразу признали свою вину и были выпущены под подписку о невыезде.

Суд приговорил Поташинского к 8 годам лишения свободы. Кароль осуждена на 6 условно с испытательным сроком 5 лет.

Правоохранительные органы продолжили поиски «Лесника с ружьем».

Ажиотаж вокруг краж из Русского музея в значительной степени обусловлен «делом Филонова» 1985 года. Тогда сотрудники музея обнаружили во французском журнале «Cahiers» репродукции восьми рисунков Павла Филонова, приобретенных Музеем современного искусства Центра Помпиду в Париже. Эти работы были абсолютно тождественны рисункам, хранившимся в фондах Русского музея. После того как французы передали на временное хранение Русскому музею рисунки Филонова, было определено, что работы, находящиеся в Петербурге — профессиональная подделка. В 1990 году по этому факту было возбуждено уголовное дело, но виновные до сих пор не найдены. Когда появилось дело Поташинского и Кароль, следователи попытались связать его с предыдущим делом. Однако доказать эту взаимосвязь не удалось.

Контрабандист со стажем — Моисей Поташинский — был ранее трижды судим, в том числе за контрабанду художественных ценностей. В 70-е годы его дело под названием «Бандероли в Иерусалим» вызвало большой резонанс. Поташинский пытался переправить в Израиль живописные и графические произведения, разрезанные на части и зашитые в переплеты книг, альбомов или в папки с репродукциями. По этому делу было изъято и возвращено в СССР несколько сотен произведений искусства. Среди них картины мастерской Лукаса Кранаха, школы Ван Дейка, Яна Стена, Тенирса-младшего, Кейпа, Моро, Морланда, Хоббемы, множество японских, русских и западноевропейских гравюр и рисунков. Известно, что уже тогда Поташинский проявлял интерес к Филонову и несколько раз посещал жившую в Доме ветеранов сцены Евдокию Николаевну Глебову, сестру художника. Именно она сохранила архив Филонова, он был передан в Русский музей в 1977 и 1980 годах.

 

КРАДЕНОЕ «МОРЕ»

Среди произведений живописи, предложенных «Сотбис» в 1996 году на продажу, оказались две картины, которые российские сыщики пытаются найти с мая 1992 года.

«Русские» аукционы «Сотбис» преследует некий рок. На прошлых торгах (1995 г.) сомнение у специалистов вызвали работы, представлявшие классический авангард. Почти все они были сняты с аукциона. В 1992 году 14 работ отечественных художников XIX и XX веков были похищены из художественного музея в Сочи. Пока удалось найти только 4 картины, след остальных потерялся на российско-финляндской границе.

Благодаря недавнему «Сотбис» обнаружились еще две: «Черное море» Айвазовского и «Лошадь, запряженная в телегу» Поленова. Раритеты из Сочи находились в международном регистре украденных ценностей Интерпола, и их тут же сняли с торгов.

Английская полиция пока не разглашает имена их последних владельцев. Первые же — похитители — благоразумно стерли с картин инвентарные номера и даже исправили на работе Айвазовского 1849 год на 1839-й, но, очевидно, сделали это недостаточно квалифицированно, что и было обнаружено.

Неприятный инцидент не помешал аукциону пройти весьма успешно. В коллекции были представлены великолепные работы Чернецова, Молявина, Гончаровой, Григорьева. 65 процентов выставленных лотов приобрели в основном дилеры. Активность же новых русских явно пошла на убыль, хотя жены крупных банкиров свои покупки сделали. Очевидно поэтому одному из покупателей удалось приобрести раннюю работу Гончаровой. «Композиция с цветами» за достаточно скромную цену — 70 тысяч долларов.

 

ЛЕВИТАН И АЙВАЗОВСКИЙ ВОЗВРАЩАЮТСЯ ДОМОЙ?

По всей видимости, в ближайшее время в чешском городе Брно, наконец-то, в пользу России разрешится судьба нескольких десятков полотен, нелегально вывезенных из страны и принадлежащих кисти крупнейших русских художников.

Во всяком случае на такой исход тяжбы надеются в российском министерстве культуры. Сама же история возвращения этих художественных ценностей длиться уже долго. А началась она в 1991 году. Тогда на пограничном пункте Гате, расположенном на чешско-австрийской границе, был задержан таможенниками бывший гражданин бывшего СССР Игорь Влодков-ский. В его автомобиле стражи порядка обнаружили целую картинную галерею, которую «ценитель искусства» пытался нелегально переправить в альпийскую республику. Среди задержанных вещей оказалось более 40 картин, несколько десятков карандашных набросков и эскизов, бронзовая статуэтка.

Особенно в этой контрабандной партии выделялись такие работы, как пейзаж с парусником Айвазовского, пейзаж с мельницей Левитана, «Вечер на море» Костан-ди, «Москворецкий мост» Юона, «Карусель» Сапунова, «Играющие мальчики» Верещагина, «Лесные звуки» Васнецова. Чешские власти оценили перехваченный груз в 567 тысяч крон. Для нас же, россиян, он поисти-не бесценен. Большая часть полотен, как выяснилось позже, была скуплена за бесценок у старшего поколения московской интеллигенции. Причем некоторые из них получили от покупателя расписки, что он, мол, обязуется не вывозить картины за рубеж.

Отсидев в тюрьме города Зноймо около 2 месяцев — «за нарушение правил товарообращения в отношениях с зарубежными странами», — Владковский после уплаты штрафа в 80 тысяч крон был выпущен на свободу. Однако разрешив таким образом судьбу Игоря, суд не принял никакого решения по самим картинам. Этим обстоятельством немедленно воспользовался Владковский, обратившись к чешским властям с просьбой вернуть ему художественные ценности. Мотивация: якобы задержанные картины принадлежат ему по праву личной собственности. С иском выступила и российская сторона.

Аргументы российской стороны были не менее вескими: полотна вывезены из страны незаконно и, безусловно, являются неотъемлемой частью российской культуры. После долгих раздумий суд города Зноймо, в распоряжении которого до сих пор остаются картины, в сентябре 1993 года принял-таки решение вернуть коллекцию в Россию. Правда, при этом оговорился: такой поворот событий вовсе не лишает Владковского надежд на «справедливую компенсацию». То есть свои имущественные права тот в перспективе должен был отстаивать в судебном порядке уже на бывшей исторической родине.

Однако справедливо расценив свои шансы как призрачные, Владковский задумал вновь затянуть разбирательство. Благо такая возможность у него была. Дело в том, что, согласно чешскому законодательству, решение суда вступает в силу лишь через 15 дней после официального уведомления выясняющих отношения сторон. Причем не по телефону, не через доверенных лиц, а только при личной встрече. Поэтому осевший в Дюссельдорфе Владковский сделал все возможное, чтобы уклониться от таковой. Тут уж пришлось проявить исключительное упорство председателю сената суда города Зноймо Людмиле Донатовой: через чешское консульство в Бонне ей удалось вручить постановление уклонисту. После чего Владковский пустил в ход последний свой козырь — выступил с официальным протестом.

Через несколько дней эту апелляцию, по всей видимости, рассмотрит вышестоящая судебная инстанция — суд города Брно.

По оценкам экспертов, протест Владковского должен быть отклонен и картины наконец-то вернутся на Родину. Однако и не стоит рассчитывать на легкую победу: зная характер Игоря, учитывая опыт предыдущих разбирательств, надо быть готовым к любым фальсификациям и лжесвидетельствам со стороны Владковского. К примеру, ранее он неоднократно заявлял, что эта коллекция досталась ему в наследство от бабушки. Однако представленное суду нотариально заверенное завещание на поверку оказалось подложным. Сама же старушка этих полотен в глаза не видывала.

 

БАНДИТЫ РАЗОБРАЛИСЬ В ДРЕВНЕМ ИСКУССТВЕ

Сотрудники правоохранительных органов Брянской области обезвредили вооруженную банду, занимавшуюся ограблением старообрядческих церквей. У бандитов было изъято около десятка икон, церковная утварь, множество золотых изделий.

Банда, состоявшая из пяти человек, около полугода орудовала на территории Клинцовского, Погарского и Стародубского районов Брянской области. Особый интерес бандиты проявляли к иконам. В селе Чуро*-вичи они ограбили старообрядческую церковь Знамения Богородицы. Их добычей стали двенадцать икон и Евангелие XVII века. Не меньше пострадала Никольская церковь в селе Злынки. Бандиты отнимали иконы и у одиноких стариков. Награбленные ценности нелегально переправлялись в Польшу и Германию.

Как отметил новозыбковский архиепископ Русской древнеправославной церкви Аристарх, ограбления старообрядческих церквей в последнее время резко участились. По-видимому, это результат проведенных в бандитских кругах маркетинговых исследований, которые показали, что старообрядческие иконы ценятся на рынке особенно высоко.

В 1551 года митрополит всея Руси Макарий и царь Иван Грозный завизировали постановление Стоглавого собора Русской Церкви, в котором, в частности, говорилось: «Писать иконы подобает как Андрей Рублев и прочие пресловущие иконописцы». И после раскола, происшедшего в 1653 году, старообрядческие иконописцы продолжали руководствоваться этим постановлением.

Сейчас стоимость некоторых старообрядческих икон в России достигает 100 тысяч долларов. За границей они стоят раза в три больше.

 

ИКОНЫ ВОЗВРАЩЕНЫ ЦЕРКВИ

«Наступающее 250-летие Костромской епархии дает нам возможность поздравить вас, священников, прихожан и всех жителей области со знаменательным юбилеем». Этими словами начал свое выступление начальник управления ФСК России по Костромской области Вячеслав Братанов по случаю возвращения Русской православной церкви 22 икон и 2 складней, похищенных и контрабандно вывезенных из Костромы в Польшу.

Возвратить похищенные предметы культа на родину удалось благодаря совместным усилиям органов Федеральной службы контрразведки и Интерпола. Все иконы, по заключению экспертов, представляют немалую художественную и историческую ценность. Среди них — «Святой великомученик Пантелеймон», «Николай Чудотворец», «Покрова Богоматери», «Святой Александр Невский», «Богоматерь Казанская» и другие.

И вот, в канун празднования юбилея епархии возвращенное достояние было передано законному владельцу — церкви. Непосредственно иконы были вручены архиепископу Костромскому и Галичскому Александру. На церемонии передачи присутствовали представители областной администрации и общественности.

В ответной речи архиепископ Александр искренне поблагодарил сотрудников контрразведки за их вклад, который служит делу духовного возрождения древнего края. «От всей души, — сказал архиепископ, обращаясь к контрразведчикам, — желаю вам милости и помощи Божией в вашем нелегком служении на благо нашего народа и возрождающегося Отечества».

 

«ГАМБУРГСКИЙ КАНАЛ» ИЛИ... МОЛИТЬСЯ ЧАЩЕ НАДО

Из ярославской церкви Николы Надеина украдены четыре иконы, датированные XVI—XVIII веками. Примерная оценка ущерба — 3,1 миллиона долларов США.

Воры вырвали из иконостаса алтарные иконы высотой более метра: «Николай Чудотворца», «Богородицу Тихвинскую». «Спаса Вседержителя» и «Воскресение и сошествие в ад». Обворованная церковь принадлежит музею-заповеднику, но относится к числу действующих, молитвы в ней проходят лишь по большим праздникам. Так что о дате кражи известно лишь предположительно. В милиции считают, что она могла произойти в период с 24 февраля по 10 марта 1995 г. Такой разброс, разумеется, существенно затруднит розыск.

Церковь не охраняется, по растущей у стены березе летними ночами молодежь взбирается на крышу — пивка попить. Решетки внизу наполовину перепилены и вырваны. Нынешнее преступление стало возможно из-за того, что одна из стен церкви не оснащена сигнализацией: сгорела в 1,994 году. Музей просил у администрации области на ее ремонт 50 миллионов рублей. Не дали...

В отделе розыска антиквариата Ярославского УВД считают, что преступление явно заказное, рассчитанное на вывоз икон за рубеж. Возможно, задействован ставший недавно известным спецслужбам «гамбургский канал», по которому из Германии шли в Россию краденые автомобили, а обратно — антиквариат.

После кражи на все таможни ушло описание икон и их фотографии. К сожалению, черно-белые — цветных не нашли. Готовятся документы для объявления розыска по линии Интерпола.

В августе 1986 года один из судов города Москвы рассмотрел уголовное дело по обвинению в контрабанде советского гражданина С. Г. Дьяченко и гражданина США П. Т. Д’Ория. Суд приговорил их к длительным срокам лишения свободы с конфискацией принадлежащего им имущества. Поводом для возбуждения уголовного дела послужил эпизод, произошедший в таможне международного аэропорта Шереметьево.

По таможенным правилам, каждый приезжающий из-за рубежа заполняет таможенную декларацию — сообщает о багаже, с которым прибыл в страну. Это дает ему право затем беспрепятственно вывезти принадлежащие ему вещи. В таможенной декларации гражданина США Д’Ория, уезжавшего на родину, была названа скрипка работы мастера Стариони. Однако приглашенный эксперт доказал, что американец пытался вывезти скрипку работы знаменитого итальянского мастера Гальяно. На месте подлинного этикета был наклеен фальшивый, вырезанный из каталога. Под этим фальшивым этикетом мастера Стариони был ввезен в нашу страну обычный современный инструмент. Вывезти же Д’Ория пытался инструмент уникальный, куда более ценный.

 

ЧЕЛОВЕК С БЛИСТАТЕЛЬНОЙ БИОГРАФИЕЙ

Арестованный за попытку контрабандного провоза, Д’Ория на первом же допросе признал, что редкий музыкальный инструмент принадлежит его московскому приятелю С. Г. Дьяченко и вывозился для продажи за рубежом. Далее на следствии выяснилось, что это не первый и не единственный случай подобной контрабанды, которой занималась группа во главе с Дьяченко.

Д’Ория работал за определенные проценты из выручки, которую приносил контрабандный вывоз за границу старинных музыкальных инструментов, имеющих огромную культурную ценность. Автором «хитроумного» плана контрабандных операций был глава фирмы Дьяченко. Младшему партнеру — Д’Ория отводилась немаловажная роль курьера-экспедитора.

В 1984 году американец, возвращаясь от родителей в Москву, ввозит в нашу страну обычную скрипку фабричного изготовления. Но на инструменте фальшивый этикет — «Санта Серафин». Им снабдил своего сообщника Дьяченко. Под этим фальшивым этикетом скрипка и была заявлена в таможенной декларации. Вскоре последовала новая поездка Д’Ория в США, и теперь при таможенном досмотре им была предъявлена подлинная скрипка «Санта Серафин», переданная ему Дьяченко. В США при посредничестве фирмы «Вурлицер» она была продана за 40 тысяч долларов.

Таким же образом сообщники были намерены действовать и на этот раз. Но произошла осечка. Дьяченко не смог достать ко времени очередного выезда Д’Ория скрипку Стариони, и пришлось фальшивый этикет приклеить к не менее ценной скрипке Гальяно. Однако обман на этот раз удалось предотвратить. Канал контрабанды был перекрыт.

Но кое-что преступникам удалось. За три года контрабандисты незаконным путем вывезли за рубеж пять уникальных скрипок и один смычок на общую сумму 98 500 рублей. Кроме этого пытались переправить через границу уникальную скрипку стоимостью в 20 тысяч рублей.

Дьяченко «заработал» на контрабандных операциях 185 тысяч 620 рублей, Д’Ория — 8 тысяч долларов США.

Кто же они?

Питер Томас Д’Ория, гражданин США. Окончил Фордхемский университет по специальности филолог-русист. Несколько раз туристом побывал в нашей стране, женился на гражданке СССР. «Я нашел здесь свою судьбу и вторую родину», — скажет он на суде. Ему предоставили работу в журнальной редакции издательства «Прогресс». Он получил в Москве три квартиры — для себя и родственников жены, сумел приобрести автомашины «Жигули», «Волгу», «Мерседес». Работа в издательстве, переводы на стороне — «Имел тысячу двести рублей чистыми в месяц». Кроме совместных операций с Дьяченко у него был собственный бизнес: незаконные операции с валютой, вывоз для продажи за границу редких народных инструментов под видом обычных, фабричного производства, и кое-что другое.

Глава фирмы — Сергей Григорьевич Дьяченко. Родился и вырос на Украине. С отличием окончил Московскую консерваторию, с успехом выступил на международном конкурсе имени Паганини в Генуе. После окончания аспирантуры стал преподавать в Институте имени Гнесиных. Затем еще одна ступень — Дьяченко оканчивает заочно дирижерское отделение Ленинградской консерватории и возглавляет студенческий оркестр. И снова успех — первое место и знание лауреата на международном конкурсе в Вене. Вновь Московская консерватория — Дьяченко преподаватель, руководит оркестром из ее иностранных студентов. А за этим скупым пересказом столь блистательной биографии человека неожиданная строчка в протоколе допроса: предъявляется обвинение в совершении тяжкого государственного преступления...

Он ищет контакты — ему необходим верный человек за границей, которым смог бы продать инструменты и вернуть деньги. Появляется некий М. К. Раппопорт. Его дочь, М. М. Гендель, проживающая в Нью-Йорке, согласна стать посредником. Не бескорыстно, конечно. Получив за редкую скрипку мастера Гана десять тысяч долларов, она оставляет себе около трети суммы комиссионных. Ну а как получает свою долю Дьяченко? Из Нью-Йорка доллары переводятся в Израиль некоему Исааку Крихе-ли. От него к родственнику, жителю Сухуми Мееру Мехелашвили, идет зашифрованное письмо: сколько советской валюты выдать Дьяченко. По этой контрабандной цепочке Дьяченко получил более 150 тысяч рублей.

Соучастниками Дьяченко стали некоторые иностранные студенты из оркестра, которым он руководил. Очень полезным оказался Д’Ория. После женитьбы он сохранил гражданство США и имел возможность довольно часто навещать своих родителей. При задержании в аэропорту Шереметьево в бумажнике Д’Ория был обнаружен подменный этикет на скрипку «Гварнери Дель Джезу, 1698». Он собирался вернуться в Москву не с пустыми руками.

Уникальные музыкальные инструменты — скрипки работы знаменитых мастеров Гана, Санта. Серафин, Тестере, Гальяно, виолончель Гварнери...

Редкие инструменты попадали в руки контрабандиста. Дьяченко знал, каким огромным спросом пользуются за рубежом* эти инструменты, и с немалой выгодой вел свой бизнес. Он продал даже скрипку, купленную его отцом, ту самую скрипку, на которой играл на конкурсе в Генуе.

 

ТУРЦИЯ ТРЕБУЕТ ВЕРХНЮЮ ПОЛОВИНУ ГЕРКУЛЕСА

Одна часть античного героя находится в США, а другая — в Турции.

Скандал вокруг античной статуи Геркулеса разразился после того, как верхняя ее половина была выставлена в Бостонском музее изящных искусств. Дело в том, что нижняя часть статуи находится в музее Антальи и принадлежит Турции. Турецкое правительство заявляет, что верхняя половина мраморной фигуры (ее возраст 1900 дет) была в 1980 году украдена из археологического раскопа к югу от Анкары и нелегально перевезена в США. Теперь Турция требует возвращения ей национального достояния.

Музей Бостона пошел на переговоры с турецким правительством, однако отвергает все предъявленные обвинения, заявляя, что эта часть Геркулеса принадлежит музею и двум коллекционерам из Нью-Йорка, которые купили ее у достойного уважения дилера.

И месяца не прошло, а директор Библиотеки Академии наук Валерий Леонов подозревается уже не в злоупотреблении служебным положением, а в контрабанде и мошенничестве.

Профессионал, доктор педагогических наук, немало сделавший для возрождения библиотеки после пожара 1988 года, он попал в поле зрения правоохранительных органов после того, как в прокуратуру Петербурга поступили сведения о незаконной отправке им в Париж, в адрес фирмы «Русский библиофил», 54 принадлежащих Б АН книг XVIII — XIX веков, часть которых якобы оказалась в фондах Национальной библиотеки Франции. На этом основании прокурор отдела Лилия Корнейчук возбудила уголовное дело по ст. 170 УК РФ (злоупотребление властью или служебным положением), о чем сам Леонов услышал по радио. Спасибо прессе — вскоре она сообщила, что книг из Петербурга НБФ не приобретала.

 

КНИГООБМЕН? КНИГООБМАН?

Однако через три недели прокурор города Владимир Еременко отменил прежнее постановление и возбудил новое дело, теперь уже по ст. 78 (контрабанда) и 147, ч. 3 (мошенничество), которое направлено на расследование в местное управление ФСБ. Надо ли говорить, что и об этом Леонову стало известно лишь из газет? Но не поспешила ли прокуратура с возбуждением первого дела без должной проверки’? И не этим ли вызвана его переквалификация? И в чем «государево око» усмотрело признаки контрабанды и мошенничества? Увы, в пресс-службе прокуратуры города ничего комментировать уже не хотят, а в ФСБ, понятно, еще не могут.

Неожиданной для Леонова эта история не является. По его словам, еще 15 июня 1995 г. депутат Госдумы Татьяна Черторицкая направила прокурору Петербурга письмо своего помощника и на полставки научного сотрудника БАЛ Александра Амосова и бывшего замдиректора БАН Елены Загорской, в котором Леонову, кроме манипуляций с книгами, инкриминировалось присвоение 30 тыс. долларов, полученных в результате сделки с фирмой .«Русский библиофил». В августе того же года приглашенный в прокуратуру Леонов, как ему казалось, разбил эти домыслы и потому успокоился. В самом деле, все валютные расчеты ведутся через Академинторг. Что касается временно переместившихся в Париж книг, речь идет не о 54, а о 10 изданиях, относящихся к категории так называемых излишков. Еще в 1992 году его парижский партнер Андрей Савин, чья фирма и прежде пополняла фонды БАН, получил подробный список таких излишков, из которого отобрал 10 названий. Книги были посланы ему на экспертизу. Пять экземпляров тогда же вернулись домой, еще пять — позднее. При этом директор ссылался на официальные документы, регламентирующие международный книгообмен и реализацию излишков бронированного фонда. Книги отправлялись не с нарочным и не в чемодане с двойным дном, а по .рутинной почтовом схеме — через отдел экспедирования БАН, в обычной посылке, снабженной накладной. Такая вот изощренная контрабанда. Заметим: нарушения таможенных правил зафиксировано не было, книги никто не задержал и их наличие в библиотеке не проверял...

Думается, подоплека «библиотечного дела» гораздо проще, чем его подробности. Не секрет, что БАН давно разъедают интриги и склоки. Тем не менее недавно большинством голосов из трех претендентов директором вновь избрали Валерия Леонова. По рекомендации руководства Петербургского научного центра он был утвержден на этот пост президиумом РАН, чему тщетно Пытались помешать его противники. Ну а забросить компромат на оппонента в компетентные органы всегда было в традициях советской науки.

 

Контрабанда оружием стала, пожалуй, таким же доходным бизнесом, как и тайная торговля наркотиками. Растет рынок контрабандной торговли. Особый размах она приобретает в последние годы, ее масштаб свидетельствует о том, что речь идет о крупном, хорошо организованном преступном бизнесе.

 

«ПОЛЬСКАЯ КОНТРАБАНДА СТОЛЕТИЯ»

Все было, как в хорошо скроенном детективе, не отступающем от законов жанра. Главные герои наконец-то собрались в одном из фешенебельных отелей во Франкфурте-на-Майне, подписали нужные бумаги, ударили по рукам и... словно проникшая сквозь стены, полиция разом накрыла всю компанию.

Так завершилась операция «Жало», проводившаяся в течение года тайными агентами американских таможенных служб и немецкой криминальной полицией. В ее задачу входило проверить достоверность донесений американской разведки о том, что прежние правительственные бюро по торговле оружием в Польше, Болгарии и России предпринимают попытки возобновления торговых контактов с Ираном и Ираком. А известно: согласно решению ООН, экспорт оружия в Ирак, как в Ливию и Хорватию, запрещен.

Контракт оценивался в 160 миллионов немецких марок. Военную технику планировалось транспортировать через Нью-Йорк, а ее фиктивным получателем должны были стать Филиппины. Предназначалась же она, по утверждениям прессы, Ираку. Речь шла о поставке около ста тысяч автоматов АК-47, называемых в народе «Калашниковыми», несколько тысяч гранатометов РПГ-7, тысячи противовоздушных ракет «Стрела». Обговаривалась также передача с территории бывшего Союза двух истребителей МИГ-29 и двухсот пусковых ракетных установок.

В международную шайку, по утверждениям немецкой прокуратуры, входили поляки, болгары, русские, американцы, кореец и немец. Не исключено, что «польский элемент» имел ключевое значение. Арестованная «польская семерка», представляющая современный бизнес и ВПК, выглядит весьма представительно и импозантно. Это люди солидные, с весомым государственным прошлым, которых некоторые газеты называют «ПНРовскими сановниками в германской тюрьме».

Ежи Бжостек был вице-президентом Варшавы, замминистра строительства, в течение десяти лет являлся генеральным директором строительства варшавского метро. Ежи Напюрковский в качестве замминистра финансов отвечал за государственную казну. Генерал в отставке Войцех Бараньский как начальник главного управления боевой подготовки Войска Польского был практически третьим лицом в армии. А до конца 1991 года Бараньский занимал пост посла Республики Польша на Кубе.

По мнению следственных органов, предварительные встречи проходили в Москве и Варшаве. Главными посредниками должны были стать два американца — Рональд Хэндрон и Стан Кинман, которые для прикрытия основали и зарегистрировали фирмы в Калифорнии и Варшаве. Они были задержаны в Нью-Йорке вместе с корейцем и немцем, отвечавшими за организацию транспорта из Польши и бывшего Союза.

Клиентам была предоставлена возможность убедиться в достоинствах предлагаемого товара. Под конец ноября 1991 года Рональд Хэндрон, обладающий контрактами, по его словам, «с различными группами поставщиков оружия в бывшем советском блоке», доставил сто «Калашниковых» из Болгарии, которые через Роттердам авиапутем были переправлены в нью-йоркский аэропорт Кеннеди.

Серия завершающих совещаний состоялась в марте во Франкфурте-на-Майне. Казалось, оговорено было все, включая, конечно, механизм оплаты оружия и комиссионные. Но кто знал, что среди «желающих» купить ходовой товар окажутся агенты американских спецслужб.

Первой неожиданностью стало освобождение под залог в четверть миллиона долларов арестованного в Нью-Йорке американского бизнесмена Рональда Хэн-дрона. Его называли главным обвиняемым, потому что считали основным организатором сделки по вывозу оружия из Польши в Ирак.

Оказавшись на свободе, калифорнийский торговец оружием выразил недоумение по поводу ареста во Франк-фурте-на-Майне польских партнеров. Он по-прежнему настаивал на том, что все сделки по продаже оружия заключались с представителями центральных учреждений России, Польши и Болгарии, а деньги за товар должны были поступить на счета этих учреждений в западноевропейских филиалах банков этих стран.

Второй неожиданностью оказалось предположение того же Хэндрона, который полагал, что затеянная американскими спецслужбами операция «Жало», помимо выявления продавцов оружия в Ирак, имела цель «выманить из России на Запад советского офицера высокого ранга».

С помощью варшавской «Газеты выборчей» корреспондент газеты «Московские новости» Валерий Мастеров связался с ее вашингтонским корреспондентом Яцеком Калябиньским, которому удалось установить контакт с Хэндроном. Я. Калябиньский допустил, что заявление американца о какой-то ловушке для русского могло быть сделано для того, чтобы придать предстоящему процессу политическую окраску. Но с другой стороны, Р. Хэндрон еще раз подтвердил, что имел доступ к большим российским военным чинам, в том числе и из Главного инженерного управления, имеющего полномочия торговать оружием. По его словам, он направил в марте 1992 в Германию «пятерых русских в военной форме».

Когда журналист попросил своего польского коллегу расспросить подробнее «кто есть кто из наших», тот сказал, что Хэндрон сослался на плохую память на славянские фамилии. Правда, он назвал генерала Войцеха Бараньского (один из арестованных поляков), который очень помог ему в установлении контактов в Москве. Именно во время переговоров в Москве партнеры договорились, что оружие будет доставлено в один из портов недалеко от Калининграда. Партия должна была включать сорок пять тысяч «Калашниковых», около восьми тысяч гранатометов и два МИГа.

Примечательно, что согласно зафиксированным высказываниям все того же Хэндрона, один из тех «пятерых русских» был будто бы директором московского авиазавода, производящего МИГи. А вот первый контакт с польскими поставщиками оружия помогла установить фирма ATS, резиденция которой находится в самом центре Варшавы.

Председатель контрольного совета ATS, чьи сотрудники и были арестованы в Германии, утверждал на пресс-конференции, что фирма не заключала никаких контрактов на продажу оружия, а только выступала на переговорах в качестве консультанта и договаривалась о ценах. Правда, по сведениям польской прессы, ATS не только советовала, но и давала кредит на производство «Калашниковых» в Радоме, за что по договору имела гарантированные 10 долларов комиссионных за каждый проданный автомат.

В орбиту скандала с оружием, как сообщает местная печать, вдруг попали и некоторые совместные предприятия — российско-гермДнская «Оптом-Ма-вег» и международный концерн «Конверсия-Жилье». Все они вместе с ATS и «Холдинг Войтысяк» являлись пайщиками предприятия строительноторговых услуг «Хокон». Эта фирма по уставу должна строить дома на территории бывшего СССР для военнослужащих, выезжающих из Германии, Польши, Чехословакии. Председателем компании является арестованный Ежи Бжостек, а его заместителем — Виталий Кубраков. Среди членов контрольного совета — председатели правлений «Конверсия-Жилье» и «Оптом-Мавег» Валентин Келпш и Валерий Силин.

Интересно, что газета «Жиче Варшавы» написала, что именно Келпш и Силин арестованы во Франкфурте 10 марта 1992 года. Других сведений на этот счет нигде не было. И большинство тех, кто вели свои расследования этого дела, считали что русских среди арестованных не было. Как не было и доказательств вывоза оружия.

Тем временем американцы потребовали выдачи арестованных во Франкфурте-на-Майне поляков, чтобы те предстали перед судом по обвинению в нарушении экспорта оружия. Кстати, польский экспорт оружия составлял почти 400 миллионов долларов.

Очевидно и то, что Польша реэкспортировала также и российское оружие, которое получала как оплату задолженности из-за отсутствия валюты и товаров. Со ссылкой на «Customs Service» («Таможенный сервис»), польская печать сообщила, что доставленная в Нью-Йорк пробная серия ста «Калашниковых» начинала свой путь со складов бывшей СА в Одессе.

«Лос-Анджелес тайме» сообщила, что освобожденному под залог Рональду Хэндрону грозят двадцать лет заключения, а его сообщникам, задержанным во Франкфурте, — до пяти лет.

Правоохранительные органы США ликвидировали подпольную сеть торговцев оружием, контрабандным путем переправлявших крупные партии автоматов АК-47 из Китая в Соединенные Штаты.

Более 90 федеральных агентов провели облаву в районе залива Сан-Франциско и захватили склады, в которых находились 2 тыс. автоматов, уже несколько лет запрещенных к ввозу в США. Их общая стоимость на «черном» рынке достигает 4 миллионов долларов. По словам официальных американских представителей, это крупнейшая партия незаконно ввезенного стрелкового оружия, которая когда-либо перехватывалась на территории США. Автоматы предназначались для членов многочисленных американских уличных банд.

 

ОПЕРАЦИЯ «ОГОНЬ ДРАКОНА»

В результате рейда, сообщил на пресс-конференции в Сан-Франциско федеральный прокурор Майкл Иамагучи, арестованы семь подозреваемых — американцев и китайцев. Всего же обвинения выдвинуты против 14 человек. Среди арестованных — представители двух государственных китайских компаний по производству и экспорту вооружений. В настоящее время, сказал Иамагучи, изучается вопрос о причастности к незаконному ввозу оружия правительства Китая.

В судебных документах, выставленных на пресс-конференции, указывается, что поставщики сделали все, чтобы скрыть производителей оружия. Китайская маркировка на автоматах была заменена на северокорейскую. Кроме того, с них были сбиты серийные номера. Груз, который по таможенным документам проходил как «инструмент», был доставлен в США через порты в Японии и Гонконге.

Операция под кодовым названием «Огонь дракона» по ликвидации контрабандной сети началась в середине 1994 года после того, как американские власти обратили внимание на необычную активность представителей государственных.китайских компаний — Китайской северной промышленной корпорации, известной как «Норинко», являющейся крупнейшим производителем и экспортером оружия в стране, и менее крупной, но чрезвычайно влиятельной компании «Политехнолоджиз». Ее президентом является зять Дэн Сяопина — Хэ Пин. Ссылаясь на официальных представителей, газета «Нью-Йорк тайме» сообщила, что МИД КНР неоднократно пытался отговорить руководство компании от сомнительных сделок с оружием, однако «Политехнолоджиз» благодаря политическому влиянию всегда добивалась своего.

В течение нескольких месяцев федеральные агенты, выдавая себя за покупателей, вели переговоры с китайскими продавцами о поставке партии стрелкового оружия. Обсуждались также вопросы о закупках более мощных видов вооружений, в экспорте которых заинтересовано китайское правительство. Речь шла о гранатометах, зенитных ракетах, бесшумных автоматах и даже танках.

По признанию правоохранительных органов, китайским продавцам было выплачено 400 тысяч долларов в качестве предоплаты с тем, чтобы убедить их в серьезности намерений американской стороны. Теперь вернуть эти деньги власти собираются путем экспроприации собственности компаний на территории США.

Решение о рейде по захвату оружия и аресту причастных к незаконной торговле лиц было принято раньше планировавшегося срока, в частности, до того, как в США должен был прибыть по крайней мере один подозреваемый официальный китайский представитель. Это было сделано только потому, что газетам «Нью-Йорк тайме» и «Лос-Анджелес тайме» стало известно о готовящейся операции. После переговоров с федеральными властями руководители вашингтонских бюро обеих газет дали обещание воздержаться от публикации материалов о проводившемся расследовании до ареста подозреваемых. Однако, согласно американским законам, как только о секретной операции становится известно средствам массовой информации, агенты должны принимать немедленные действия.

Операция по аресту представителей КНР и захвату огромной партии контрабандного оружия осуществлена в момент обострения американо-китайских отношений по проблемам Тайваня, сотрудничества с Ираном, нарушения авторских прав. По мнению наблюдателей, это существенно осложнит процесс одобрения конгрессом решения президента Клинтона о продлении режима наибольшего благоприятствования в торговле с Китаем.

 

КОНТРАБАНДНОЕ ОРУЖИЕ ХРАНИЛОСЬ В ШТАБЕ ВМФ

Военная прокуратура Московского гарнизона завершила расследование беспрецедентного дела, возбужденного против группировки торговцев оружием, в которую входили бывший подполковник морской пехоты, офицер, служивший в штабе ВМФ, и предприниматель из подмосковного Калининграда. Бизнесмен доставлял из-за границы крупнокалиберные пистолеты, состоящие на вооружении спецподразделений Венгрии и Чехии. С каждого проданного пистолета группировка получала от одной до двух тысяч долларов чистой прибыли. Рассказывает спецкорреспондент «Коммерсанта-дейли» Максим Варывдин.

«В середине марта 1997 года сотрудники РУОП по северному округу Москвы получили оперативную информацию о том, что на их территории продают пистолеты иностранного производства, обладающие большой убойной силой. Источники в криминальной среде сообщали также, что покупатели предполагают использовать оружие для совершения заказных убийств.

На след одного из торговцев оружием оперативникам удалось выйти довольно быстро. Это был подполковник запаса Олег Смывин, в недавнем прошлом командир подразделения морской пехоты. Оперативники узнали, что с очередным клиентом Смывин должен встретиться 20 марта возле станции метро «Аэропорт». Там они и устроили засаду.

Отставной подполковник вышел из метро около пяти вечера и направился к газетному киоску, расположенному напротив памятника Эрнсту Тельману. В руках он держал большой черный кейс и прозрачный полиэтиленовый пакет с огурцами. Подполковник кого-то долго поджидал, переминаясь с ноги на ногу. Он явно нервничал. Но клиент почему-то не пришел на встречу. Устав ждать, руоповцы выскочили из машин, повалили Смывина на асфальт и заковали в наручники. Причем так ловко, что кейс оказался пристегнутым к запястьям Смывина.

Взяв в киоске несколько газет, милиционеры расстелили их на асфальте и начали выкладывать на них содержимое кейса: три пистолета Браунинг, пистолет Feg, патроны, глушители.

Пистолет Feg венгерского производства довольно редко встречается в России. Это крупнокалиберное оружие (11,43 мм) находится на вооружении спецподраз-делений венгерской армии и полиции. Убойная сила этого пистолета в два раза выше, чем у ТТ, который предпочитают использовать киллеры. Правда, и цена почти в три раза выше: 3,5—4 тысяч долларов за штуку. Эти пистолеты в Москве пока ни разу не «засветились».

Оружие и патроны были в смазке и аккуратно упакованы в бумажные пакеты. «Словно в магазине, — отметил один из оперативников. — Осталось пробить в кассе чек, выписать гарантию и поблагодарить за покупку». , -

На допросе Смывин рассказал, что с торговцами оружием связался не от хорошей жизни. Семь месяцев назад его отправили в отставку и назначили пенсию, на которую прожить сейчас практически невозможно. Работу Смывин найти не смог и все эти месяцы перебивался заработками на рынке. Потом друг предложил ему весьма доходную работу — продавать пистолеты. За, каждый он выручал в среднем тысячу долларов.

На вопрос, кому он продавал оружие и где его брал, Смывин ответил, что вооружал бывших офицеров морской пехоты, которые, по его словам, после армии занялись бизнесом или работают охранниками в коммерческих структурах. Оружие им было нужно только для самообороны. Оружием Смывина снабжал офицер ВМФ Лев Ковалкин.

К операции подключились ФСБ и, военная комендатура. Ковалкина задержали возле его дома, когда он отправлялся на работу. Офицер возмущался, кричал, что он свой и размахивал служебным удостоверением. Когда его привезли в УВД, он быстро остыл и чистосердечно во всем признался. Рассказал, что часть предназначенного для продажи оружия прячет в своем служебном сейфе. Служил капитан первого ранга Ковалкин в радиотехническом управлении ВМС, а его кабинет располагался в Главном штабе Военно-Морского флота в Большом Златоустовском переулке. Оперативники провели там обыск. В штабе им, конечно, не обрадовались, но и препятствовать обыску не стали, правда, командир и особист части, в которой служил Ковалкин, пристально следили за каждым движением членов оперативно-следственной группы. Из сейфа Ковалкина оперативники достали два пистолета «Вальтер» и 100 патронов. Ковалкина спросили, где остальное оружие. Он взглянул на часы и сказал, что через час его подвезет человек на джипе «Kia».

Действительно, вскоре к штабу подъехал новенький джип. Его водитель, тщедушный молодой человек, стал поджидать Ковалкина. Он перебрался на заднее сидение автомобиля, снял ботинки и улегся. В этот момент оперативники атаковали автомобиль. Когда бойцы группы захвата открыли дверь джипа и попытались вытащить водителя на улицу, он вцепился в ручку, и оторвать его удалось только через несколько минут. Задержанный Михаил Пронин оказался мелким предпринимателем из подмосковного Калининграда, владельцем небольшого кафе и пары торговых точек. В джипе были обнаружены пистолеты Feg, вальтер и 300 патронов к ним.

Допросив Пронина, руоповцы выяснили роли каждого из трех участников преступной группы.

Несколько лет назад Ковалкин по служебным делам ездил в подмосковный Калининград и зашел в кафе, которым владеет Пронин. Оно офицеру понравилось, и всякий раз, оказываясь в Калининграде, он обедал именно там. Ковалкин и Пронин стали друзьями.

Со временем дела Пронина стали идти все хуже и хуже. Ему постоянно приходилось брать кредиты, а отдавать их было все труднее. Много времени отнимали поездки в Венгрию и Чехию, где он закупал продовольствие. Однажды в Праге он познакомился с русскими, которые зарабатывали тем, что переправляли в Россию оружие и боеприпасы. Пронин им приглянулся, они решили помочь земляку и свели его с местными торговцами оружием. Пронин купил у них пистолет, провез его сначала на Украину, а оттуда — в Россию. Самостоятельно продать пистолет он, правда, не смог — не было связей. Пронин обратился за помощью к Ковалкину. Тот сумел продать оружие, а деньги партнеры поделили.

Постепенно бизнес стал набирать обороты. За границу Пронин ездил раз в две недели. Каждый раз привозил 5—7 пистолетов. Офицер хранил оружие и патроны к нему в своем служебном сейфе (более надежный тайник трудно представить), а затем передавал их подполковнику запаса Смывину, который продавал оружие оптом и в розницу своим бывшим однополчанам. Они доставали оружие и на заказ — у ветеранов морской пехоты особым спросом пользовались бронебойные пистолеты Feg. Скорее всего, эти пистолеты похищались со складов венгерской армии.

В начале дело торговцев оружием вели сотрудники следственного отдела УВД Северного округа, а потом его передали в военную прокуратуру. Там, кстати, уже расследуется несколько подобных дел, по которым проходят в основном участники миротворческих операций, возвращавшиеся на родину с трофейным оружием. Но ни в одном из этих случаев военнослужащие не вели оружейный бизнес с таким размахом».

 

«НИКАКИХ КОПИЙ!..»

В январе 1994 года на авиабазе Шпремберг близ Вюнсдорфа, где было размещено Верховное командование российских вооруженных сил в Германии (ЗГВ), приземлились два 4-моторных транспортных самолета типа АНТ-12 с таинственным грузом на борту. На следующий день груз, выгруженный из этих самолетов, в общей сложности 327 ящиков, был отправлен на немецком грузовике, который сопровождал легковой автомобиль.

Но уже через несколько километров эта поездка была прервана. По распоряжению военной прокуратуры Вюнсдорфа немецкие полицейские остановили этот конвой. Были задержаны 11 сопровождавших лиц, и среди них российский подполковник Анатолий Голубев (33 года), руководитель армейского общества охотников в Вюнсдорфе.

Инспекция, проведенная на месте, подтвердила подозрение, которое имелось против этого охотника-люби-теля. Хотя в погрузочных документах значилось «спортивное оружие», адресованное одной гамбургской торговой фирме, в действительности в этих ящиках находился горячий товар: 9810 пистолетов «Макарова» калибра 9 мм армейского типа.

Эта неудача группы Голубева впервые послужила свидетельством того, в каких масштабах российские военные в Германии причастны к торговле оружием. Подобную причастность генерал-полковник Матвей Прокопьевич Бурлаков, главнокомандующий в Вюнсдорфе, до сих пор неизменно отрицал. Озабоченный имиджем армии, окончательно уходящей отсюда в 'Течение года, главнокомандующий постоянно давал заверения в том, что его люди ни в коей мере не участвуют в мафиозных операциях, которые осуществляются близ мест размещения войск, где офицеров подвергают шантажу, спекулируют целыми вагонами сигарет и других товаров. В окрестностях этого гарнизона дельцы, по большой части граждане СНГ, выясняют свои отношения с конкурентами с помощью огнестрельного оружия; время от времени полиция обнаруживает в номерах гостиниц и в брандербургских озерах трупы убитых гангстеров.

Генерал-полковник Бурлаков жалуется на то, что его гарнизоны подвергаются настоящей осаде со стороны хулиганствующих торгашей: «Это кольцо неуклонно сужается». Однако арест поставщика пистолетов Голубева свидетельствует о том, что и кое-кто из представителей этого гарнизона активно участвует в этом. Основная часть офицеров в Вюнсдорфе, равно как и московское военное руководство, давно уже понимают это.

В конце ноября 1993 года Бурлаков, оказавшийся в затруднительном положении, получил тревожную шифрованную телеграмму («№2267, 2268», «никаких копий»), В этой телеграмме министр обороны Павел Грачев указал своему наместнику в Вюнсдорфе, чтобы тот строже следил за дисциплиной и за соблюдением правопорядка в войсках. Бурлаков в своем ответном письме заявил, что он претворит в жизнь этот указ, «в крайнем случае путем принуждения».

Генералы и офицеры, как критически отметило московское руководство, все чаще злоупотребляют своим служебным положением в личных целях. Грачев заявил: «При этом им на руку отсутствие контроля при выдаче тех средств, которые предназначены для снабжения войск».

Порой и высшие офицеры производят невыгодное впечатление, как, например, в 1993 году это произошло с Алексеем Валерьевичем Беликовым, полковником части, расположенной неподалеку от Магдебурга. Против сына этого одного из бывших командиров высокого ранга в Вюнсдорфе было возбуждено следствие по обвинению в контрабандной торговле сигаретами.

По мере того, как приближался окончательный срок вывода войск, намеченный на конец августа, военных из ЗГВ все больше охватывала алчность. Так, военные прокуроры вели следствие против офицеров, которые продали через посредников одной берлинской фирме весь комплект авиаснимков территории бывшей ГДР из арсеналов генерального штаба, «отдела топографии».

Примерно 11 тысяч фотопластинок в масштабе 1:22 ООО, изготовленных в начале 50-х годов, служат, в частности, для выявления оставшегося на местности оружия и боеприпасов. Были проданы 48 ящиков в обмен на партию компьютеров из Сингапура стоимостью в 90 тыс. марок — что оказалось лакомым куском для продавцов, которые беспокоятся о своем будущем: позднее, у себя на родине в России, какому-нибудь полковнику придется обходиться ежемесячным окладом, составляющим в пересчете 120 марок.

Еще более необычной представлялась операция позднее расследуемая военными следователями, в ходе которой опять-таки подполковник Голубев обратил на себя внимание следственных органов тем, что совместно с другими основал торговую фирму в берлинском районе Карлсхорст. Голубев принял 17 вагонов с деталями сборных домов российского военного производства для своего охотничьего общества. Как удалось выяснить военным юристам, этот импортированный товар должен был быть продан в Германии в качестве охотничьих домиков по цене в 50 тысяч марок за каждый.

Этот договор скрепил своей подписью отставной генерал-лейтенант Маганов, который руководил армейским обществом охотников в министерстве обороны.

Хорошие контакты в Германии оказались полезными и бывшему заместителю главнокомандующего Западной группы войск генерал-лейтенанту Леониду Щербакову. В последнее время он занимал должность заместителя руководителя фирмы «Конверсия вонраум», которая располагала также военными предприятиями и земельными участками ЗГВ.

Следователи обвинили его в том, что он в апреле 1993 года попытался, находясь в Москве, вывезти контрабандным путем на военном самолете деньги и сырьевые материалы. Во время проверки были конфискованы и торговые сопроводительные документы, в которых речь шла об оружии, сырье и радиоактивных материалах. В хищениях и в нарушении таможенных правил обвинялся и генерал-лейтенант Селиверстов, бывший когда-то командующий воздушными подразделениями ЗГВ. Селиверстова считают организатором одного привлекшего к себе внимание подарка: через подставных лиц высшее руководство ЗГВ приобрело в Берлине в 1992 году «Мерседес» класса S по цене свыше 150 тысяч марок для верхушки министерства обороны и доставило его в Москву.

Это падение нравов в войсках вызывает мрачное настроение у шефа. «Пороки общества, — с таким нравоучением обратился Грачев к своему наместнику в Вюнсдорфе Бурлакову по телеграфу, — все глубже проникают в офицерские круги», — пишет германский журнал «Шпигель».

 

ТАЙНА ОРУЖИЯ, УПАВШЕГО С НЕБА

История самолета АН-26, декабрьской ночью 1995 года сбросившим партию оружия в индийском штате Западная Бенгалия, — одна из самых загадочных в мировой практике контрабанды оружия. Она выглядит еще более невероятной, после того как авиакомпания «Латавиа» уведомила индийские власти, что экипаж «не подозревал об этой акции», однако был «силой принужден» к ее проведению.

Хотя после инцидента прошло уже достаточно много времени, несмотря на энергичные усилия индийских спецслужб, ни на один из главных вопросов пока нет ответа. Вылетев из пакистанского аэропорта Карачи 17 декабря, грузовой самолет АН-26, пилотируемый пятью латвийскими летчиками, направлялся в Таиланд. Помимо экипажа, на борту находились отставной британский военный Питер Блич и владелец судна, новозеландец Ким Питер Дэви, возглавляющий гонконгскую авиакомпанию «Кэрол эйрлайнз». Все члены команды — опытные летчики. Командир Александр Клишин, в прошлом командир эскадрильи, обслуживал правительственные рейсы. Более 25 лет стажа у бортинженера Евгения Антименко. Каким образом таинственный новозеландец Ким Дэви сумел заставить команду вопреки ее воле пойти на авантюру? И какова роль в этой истории Питера Блича? Наконец, кому предназначалось оружие?

Оказавшись в воздушном пространстве Индии, самолет заправился в порту Варанаси, а затем взял курс на Калькутту. Летное время между этими двумя пунктами обычно составляет 45 минут. АН-26 находился в воздухе на два часа больше. Именно на этом отрезке пути в малонаселенном, глухом районе штата Западная Бенгалия и были сброшены три контейнера с 224 автоматами «Калашникова», 8 реактивными противотанковыми гранатометами, 60 противотанковыми гранатами, другим оружием и снаряжением. Оружие болгарского производства, грузовые парашюты южноафриканские. Индийская пресса сообщает, что, увидев летящий низко над землей гигантский самолет и услышав невообразимый грохот от падения контейнеров, жители местных сел решили, что произошла авиакатастрофа. Поборов изумление, некоторые из крестьян стали потихоньку разбирать оружие.

Прибывшая наутро полиция обнаружила, что часть ящиков уже пуста. Не зная, кем и сколько оружия на самом деле было сброшено, полиция начала поисковые работы, выуживая оружие из самых неожиданных мест — стогов сена, колодцев, прудов... А «Антонов» тем временем беспрепятственно долетел до Таиланда и только через 4 дня, на обратном пути в Пакистан, был принудительно посажен в аэропорту Санта-Крус в Бомбее двумя МиГ-21 индийских ВВС. К этому времени спецслужбы вычислили, что совершить эту акцию мог только «Антонов». Его владельцу Киму Питеру Дэви удалось бежать, хотя полиция окружила самолет плотным кольцом. Что касается латвийских летчиков, то в случае признания судом их вины наказание может быть очень суровым — вплоть до пожизненного заключения или смертной казни...

Самое таинственное в этой истории то, что в этом районе царит пасторальная идиллия, нет никаких террористов. Тем не менее пресса стала вычислять возможных потребителей оружия. Вначале вспомнили про две экстремистские группировки из соседнего штата Бихар — «Маоистский коммунистический центр» и «Лалкхандис». Вскоре эта версия была отвергнута.

Затем подозрение пало на сектантскую группу «Ананд Марг», исповедующую индусский фундаментализм, община которой живет особняком в восьми километрах от места происшествия. Однако в ходе обыска штаб-квартиры «Ананд Марг» ничего обнаружено не было. Компетентные органы не исключают, что оружие могло предназначаться и для «Тигров освобождения Тамил Илама» из Шри-Ланки. Тем временем в ходу оказалась еще одна версия — о том, что оружие предназначалось антииндийским силам, укрывающимся на территории соседней Бангладеш. Подтвердить или опровергнуть ее пока не удалось. Между тем стали искать «пакистанский след», напоминая о том, что самолет с оружием летел из Карачи... Газета «Пайонир» сообщила о том, что у членов команды в паспорте нет иммиграционных печатей о въезде в Пакистан и выезде из страны, несмотря на то, что самолет находился в Карачи пять месяцев.

На многие вопросы следствия мог бы ответить Ким Питер Дэви, владелец «Антонова». Сам его побег из окруженного силами безопасности самолета невольно наводит на мысль о мафии и ее всесилии.

То, что Ким Дэви — человек мафии, занимающейся незаконной торговлей оружием, не вызывает сомнения. Не исключено, что он был ее эмиссаром в Индии, где прожил несколько лет. Расследование показало, что еще 23 ноября, то есть до инцидента, АН-26 уже прилетал в Варанаси, где, по всей видимости, Ким Дэви встречался с местными наркобаронами.

Ставшие недавно известными факты из прошлого Кима Дэви еще больше подтверждают его связи с мафией. Как сообщило правительство Новой Зеландии, Ким Дэви при получении паспорта представил ложные сведения. Оказалось, что ребенок под таким именем умер 33 года назад — сюжет, как бы сошедший со страниц «Дня Шакала» Фредерика Форсайта.

Гонконгская «Экспресс Дейли» провела журналистское расследование, в результате которого выяснилось, что фирмы «Кэрол эйрлайнз», якобы принадлежащей Киму Дэви, не существует.

Однако самое сенсационное заявление сделал министр внутренних дел Великобритании Майкл Ховард, который на пресс-конференции в Дели заявил, что британское правительство предупреждало индийские власти о готовящемся сбросе оружия. Еще одно действующее лицо этой истории — англичанин Питер Клич, преуспевающий торговец оружием, — сообщил своему партнеру в «Организации по экспорту оружия Министерства обороны» (ДЭСО) о планах Дэви сбросить оружие «где-нибудь в районе Калькутты». Сотрудник ДЭСО пытался отговорить Клича от участия в этом деле, однако того якобы вынудил Дэви.

Наконец, еще одна загадка: каким образом самолет смог углубиться на такое расстояние, оставаясь не замеченным ни одним из радаров? Район, где был сброшен груз, насквозь «просматривается» многочисленными военными и гражданскими станциями слежения. Руководство станции в Калайкунде, отве-чающей за эту территорию, сделало сногсшибательное заявление: оказывается, в ту самую ночь радары были выключены. Кто дал указание на какое-то время практически открыть участок воздушной границы, должно ответить следствие. Однако сможет ли оно это сделать, остается большим вопросом. Индийские детективы и агенты спецслужб, обладающие уникальным опытом, приобретенным за многие годы борьбы с контрабандой оружия, лучше, чем кто бы то ни было, знают, что подпольные торговцы оружием действуют не только на низовом уровне, но находят выходы и в высшие эшелоны власти. Многое в этой истории вряд ли может быть стечением обстоятельств. И вполне может случиться, что в этом деле латвийские пилоты окажутся «крайними»...

 

В ЖЕНЕВЕ РАСКРЫТА КОНТРАБАНДА ОРУЖИЯ В БОСНИЮ

Впервые в сентябре 1995 года была раскрыта операция по поставке оружия в Боснию в нарушение международного эмбарго, введенного ООН. Женевский прокурор Лоран Каспер-Ансерме потребовал, чтобы уголовная палата кантонального суда конфисковала 6 миллионов долларов, обнаруженных в одном банке на счету известного сирийского торговца оружием Монзера аль-Кассара. Сам торговец скрылся из своего дома в испанском городе Марбелья. Следствие велось по делу об отмывании «грязных денег». В соответствии с новым законодательством теперь не только правосудие должно доказывать, что деньги получены незаконным путем, но подозреваемые — обратное.

Операция, осуществлявшаяся через посредство польской государственной компании и частных австрийских фирм, была организована под прикрытием йеменского посольства в Париже. На допросе у следователя аль-Кассар отказался сообщить более подробные сведения, сославшись на то, что обязан хранить государственную тайну.

Женевская прокуратура также выявила другое звено контрабандистской цепочки: один из ближайших сподвижников Ясира Арафата, имеющий алжирский дипломатический паспорт. Допрошенный в аэропорту, он признал, что содействовал йеменскому правительству, но также сослался на обязательство хранить государственную тайну.

 

ЭСТОНСКИЙ ОРУЖЕЙНЫЙ СЛЕД

Крупный скандал разразился в середине 1993 года в Эстонии после того, как вскрылись новые факты в связи с незаконной торговлей оружием. Балтийский канал нелегальной переброски оружия в Россию, в том числе и горячие точки и страны СНГ (через территорию России) спецслужбами и правоохранительными органами известен давно.

В частности, постоянно поступающие в Федеральную службу безопасности материалы прямо указывают на то, что в Эстонии отработана четкая система поставок крупных партий оружия за рубеж. Система эта, имеющая своих «финансистов», курьеров, перевалочные базы и т. д., практически никак не контролируется правительством республики и имеет своих покровителей во властных структурах, среди депутатов парламента и ответственных сотрудников министерства, обороны и полиции.

На состоявшейся в конце сентября того же года в Таллине пресс-конференции командующий силами обороны Эстонии генерал Эйнселн сообщил, что в, связи со скандалом вокруг торговли оружием подали в отставку два высокопоставленных офицера — начальник главного штаба полковник Арво Сирель и начальник .отдела разведки и контрразведки главного штаба капитан Рихо Юхтеги. Расследуются все обстоятельства их участия в противоправных деяниях, после чего будет принято решение о дальнейшей судьбе офицеров.

А несколькими днями ранее эстонской полицией безопасности были арестованы начальник финансового отдела главного штаба Одев Салусте и командир отряда националистической военизированной организации «Кайтселийт» Мезлис Смирнов. Арестованным предъявлено обвинение в организации нелегальной доставки оружия американского, аргентинского и китайского производства с боеприпасами к ним из Финляндии с целью последующей продажи на территории Эстонии.

Партия оружия, полученная Салусте и Смирновым в Таллиннском порту по фальшивым накладным, оценивается в 325 тысяч немецких марок. Как свидетельствует эстонская полиция, торговцы смертоносным товаром промышляли этим бизнесом уже не первый год и ранее сбывали пистолеты по цене от 250 до 400 долларов эстонским военнослужащим и криминальным структурам. Кстати говоря, одна из партий проданного ими оружия была задержана на границе при попытке контрабандного перемещения его в Россию.

Конечно, отдельные эпизоды, всплывшие наружу, вряд ли смогут существенным образом повлиять на положение, сложившееся в маленькой прибалтийской республике практически сразу же после ее выхода из состава Союза ССР осенью 1991 года. Как отмечалось самими эстонцами, в прошлые годы оружие в подавляющем большинстве случаев приобреталось местными жителями у российских военнослужащих ПрибВО.. Причем после вывода российских войск немалая часть вооружений осталась укрытой на нелегальных складах, а затем перепродавалась всем заинтересованным лицам, основную часть которых составляли, конечно же, представители криминального бизнеса.

После того, как указанные запасы стали потихоньку иссякать, подпольные воротилы от оружейного бизнеса перекинулись на перепродажу оружия, приобретаемого в третьих странах, в основном в Германии, Австрии, Финляндии, Чехии, Польше, Израиле, Югославии и других. Львиная доля из всего оружия, гуляющего по Эстонии, рано или поздно появляется в России. Когда-то оно, как правило, предназначалось для «горячих точек», а теперь, как свидетельствуют некоторые источники, чаще вдего оседает в первопрестольной.

Не до конца еще ясно, приобретается ли оружие, а также боеприпасы и взрывчатка, для внутренних потребностей многомиллионного города или предназначается для дальнейшей перепродажи. Но не вызывает сомнения следующий факт: немалая часть оружия, которого, по оценкам спецслужб стран Балтии, вполне хватило бы для полноценного вооружения нескольких батальонов, поступает к боевикам всех мастей и нередко используется при совершении заказных убийств.

Принятыми мерами в последнее время удалось в некоторой степени сократить поток контрабандного оружия, идущего через эстонско-российскую границу. Подобное стало возможным благодаря ужесточению пограничного контроля со стороны как эстонских, так и российских властей. Но в конечном счете это привело лишь к тому, что эстонские уголовные авторитеты признали участок государственной границы Российской Федерации малопригодным для контрабанды оружия.

Пришлось им срочно менять тактику и изменять маршруты. В итоге этой «перестройки» в криминальном бизнесе, осуществленной в довольно сжатые сроки, оружие из Эстонии теперь долго кочует по Украине или Белоруссии, но затем, как и прежде, прочно оседает в России.

Можно задать вопрос: а куда же смотрит ФСБ? Российская спецслужба в целом ситуацию отслеживает. Так, в период с ноября 1994 года по июль 1996 года органами безопасности был проведен ряд оперативнорозыскных мероприятий по пресечению контрабандного канала поставок оружия из Эстонии. Из незаконного оборота изъято большое количество нарезного оружия отечественного и импортного производства, боеприпасы и взрывные устройства с дистанционным управлением.

Задержано немало лиц, причастных в контрабанде и перепродаже оружия в России. Возбуждены уголовные дела, принятые к производству следственными подразделениями органов ФСБ. Есть, впрочем, и другие примеры удачно проведенных оперативных мероприятий.

И все же вопрос о том, доколе будут продолжаться контрабандные поставки из Прибалтики, следовало бы адресовать непосредственно эстонским властям. До тех пор, пока в своем собственном доме власти не наведут порядок и не возьмут ситуацию под свой жесткий контроль, кардинального оздоровления обстановки ожидать не приходится.

 

«КАЛАШНИКОВЫ» ДЛЯ ГАНГСТЕРОВ

Сотрудники Скотланд-Ярда арестовали в «Мерседесе» трех «русских». Они продавали оружие бывшего советского производства, включая автоматы «Калашникова», лондонским гангстерам.

Расследование показало, что следы ведут в... Эстонию, сообщил первый канал Би-би-си. Некоторые бывшие советские офицеры частей, дислоцированных в Эстонии, объединились с криминальными элементами и продают оружие, а также наркотики (из Узбекистана и других южных республик) кому угодно за любую валюту. Товар идет в основном через порт на севере Эстонии, которая, как утверждает Би-би-си, стала центром сделок криминального мира. В своем интервью английской газете в Таллинне «Балтийский контакт» (Baltic Connection) начальник одного из гарнизонов российской армии подтвердил этот факт: «Мы хотим и ищем каналы для продажи оружия. Нам все равно, кому его продавать, но не наша вина, что оружие попадает к вашим гангстерам».

«Оружие не имеет регистрационного номера и продается без лицензии, поэтому кто угодно может его легко купить, — подтвердил Уно Пяст, служащий порта. Эстонские пограничники не в состоянии контролировать все, что провозится через границу республики». Подобный ответ звучит несерьезно. Как известно, всякая официальная продажа оружия через Министерство обороны России в Москве регистрируется. Фиксируется как покупатель, так и количество и наименование опасного товара. Но в данном случае ясно, что речь идет о массовой нелегальной продаже оружия и наркотиков международным криминальным группам. Возникает вопрос: кто перевозчики подобных товаров? Ответ прост: те, кто хорошо знает, как проводить подобные акции на Западе. Мы снова возвращаемся к потерявшим работу офицерам КГБ вроде Мартиросяна, арестованного в связи с убийством в Лондоне двух чеченцев и покончившего с собой в тюрьме. Но ответственность за подобную деятельность несет и правительство Эстонии, в которой в последнее время крутится колоссальное количество валюты, что неплохо оживляет ее экономику. Может быть, это и есть ответ на вопрос, почему «невозможно» контролировать всего несколько портов столь маленького государства?

Как сообщил сотрудник пресс-центра МО России подполковник Владимир Бекетов, российские воинские части в Эстонии не занимаются реализацией оружия. Продажа вооружения осуществляется через соответствующие структуры МВЭС. Фактов похищения крупных партий оружия с российских военных складов в Эстонии также не было. Если речь идет о значительных поставках автоматов и пистолетов, то вопрос, по мнению Бекетова, .нужно адресовать эстонскому военному ведомству.

В свою очередь, независимые военные эксперты считают, что приобрести бывшее советское стрелковое оружие сегодня можно где угодно. Им наводнен криминальный рынок. Скорее всего вооружение скупается в горячих точках СНГ и доставляется в Англию через эстонские морские порты.

В эстонском посольстве заявили, что впервые слышат подобные новости. Советник посольства Райво Альберт Тилк вообще подверг сомнению возможность переправки оружия через эстонские порты — и с технической, и с юридической точки зрения...

И тем не менее и оружие для гангстеров, и те, кто им торгует, — реальность, отрицать которую по меньшей мере наивно.

Эта милицейская операция началась еще в январе 1994 года, когда сотрудники 9-го отдела МУРа задержали на Каширском шоссе жителя эстонского города Тарту Константина Догузова с тремя новыми, в масле, пистолетами ТТ китайского производства.

 

КОНТРАБАНДНЫЕ ПИСТОЛЕТЫ СТРЕЛЯЮТ В МОСКВЕ

Выяснилось, что Догу зов возил контрабандное оружие из Эстонии в Россию полтора года. По информации МУРа, пистолеты доставлялись через границу, как правило, в салоне или бензобаке легкового автомобиля. Реже — в трейлерах с рыбой. Ни одного ствола за все время таможня у Догузова не конфисковала.

В Москве Константин Догузов создал разветвленную дилерскую сеть по продаже оружия. К примеру, в тесных связях с преступником подозревается бывший высокопоставленный сотрудник военной прокуратуры Московского военного округа Иван Курыла, местонахождение которого выясняется. Другой партнер Догузова — Юрий Мосян, собиравшийся в скором времени отъехать в Америку, — арестован. Компаньоны сбывали пистолеты мелкими партиями, по 10—15 стволов. Оптовые покупатели обслуживали конкретных клиентов. По данным милиции, оружие контрабандисты приобретали в Эстонии по 350 долларов за пистолет. В Москве же за ствол уже просили от 900 до 1300 зеленых. К каждому ТТ прилагался и боекомплект: 2 обоймы по 8 патронов, которые в принципе можно было купить и в россыпь — по 4—6 долларов за штуку. Спрос на ТТ в российском криминальном мире устойчив, ибо его пуля калибра 7,62 легко пробивает бронежилет. Впрочем, охотно покупали пистолеты не только уголовники, но и коммерсанты.

За полтора месяца сотрудники МУРа конфисковали 30 пистолетов ТТ. Все они китайского, румынского и польского производства, выпущены в 1949—1954 годах. Патроны же, прилагающиеся к ним, судя по маркировке, болгарского происхождения. По этому уголовному делу было арестовано 4 человека. Задержанных могло быть, правда, гораздо больше, но около 10 любителей пистолетов добровольно сдали в милицию приобретенные стволы и, разумеется, ушли от причитающейся за незаконное хранение оружия ответственности.

Откуда же в Эстонии взялись сотни пистолетов ТТ? По мнению некоторых экспертов, утечка идет из армейских складов бывшей советской армии. Но тогда почему на оружии иностранная маркировка? Скорее всего Эстония — лишь транзитный пункт для переброски пистолетов из Европы в Россию. Подтверждает эту версию и случай в таллиннском порту. В мае 1993 года, как сообщила местная пресса, сюда прибыла партия ТТ из Германии на адрес эстонского АО «Флатэрно» — около 3 тысяч стволов. Судя по сопроводительным документам, оружие должно было быть переправлено в одну из стран Центральной Азии. Однако пистолеты незаконно были укрыты на эстонской территории. Местная полиция вскоре обнаружила этот арсенал и конфисковала около 2,5 тысячи стволов. Вполне вероятно, что это оружие и было одной из многочисленных партий, предназначенных для переправки в Россию. Правда, доподлинно выяснить это можно было бы лишь при нормальных контактах правоохранительных органов двух стран, каковых, к сожалению, до сих пор нет.

 

ОГНЕСТРЕЛЬНАЯ КОНТРАБАНДА

К очередной сделке сотрудники «Сибэко-Союз» готовились тщательно. В день передачи партии огнестрельного оружия они расставили вокруг своего офиса во 2-м Амбулаторном переулке несколько постов наружного наблюдения, предварительно прочесав прилегающие к зданию переулки, скверы, гаражные ряды. Часть сотрудников службы безопасности расположилась на верхних этажах института «Промпроектвентиляция», в котором фирма арендовала площади, и оттуда по рации координировала ход всей операции. Президент же «Сибэко-Союз» Виктор Аладушкин в это время находился в нескольких километрах от места намеченной сделки, постоянно поддерживая связь со своими подчиненными.

Однако все меры предосторожности оказались напрасными: в момент, когда оружие уже перекочевало из рук продавцов к покупателям, а один из подопечных Аладушкина облегченно сообщил по рации шефу о результате, коммерсантов окружили спецназовцы ГУВД и сотрудники 9-го отдела МУРа. Опешившие сибэковцы сдались без боя.

В коробке-контейнере милиционеры обнаружили 20 пистолетов ТТ, один германский ствол системы «арминиус» 38-го калибра, противопехотную гранату отечественного производства и более 1000 патронов калибра 7,62. Вместе с этим грузом был задержан и заместитель технического директора «Сибэко-Союз» Сергей Матвиец. Самому же Виктору Аладушкину и ' его брату Владимиру, вице-президенту «Сибэко», благодаря определенному стечению обстоятельств удалось скрыться.

По милицейской версии, это уже далеко не первая «оружейная операция» «Сибэко». Судя по всему, существуют и отлаженные каналы, по которым огнестрельная контрабанда поступает в Москву.

Сотрудники МУРа вышли на след некоторых из них. Более того, по некоторым данным, милиция обнаружила и крупный склад, где преступники аккумулировали поступающее в столицу оружие. Уже сегодня можно предположить, что перехваченные оперативниками пистолеты были ввезены в Москву из Эстонии. Как это ни парадоксально, но эта маленькая страна в начале 90-х стала одним из крупнейших центров нелегальной торговли оружием.

Как бы то ни было, муровцы рассчитывали, что расследование этого дела поможет существенно сократить контрабандный поток оружия, забрасываемого в Россию из государств ближнего зарубежья.

 

СТРАСТИ ПО ОРУЖИЮ

Контрабанда нескольких партий оружия в СНГ, не вернувшийся с выставки на Украине пистолет-пулемет «УЗИ», поддельные документы, объясняющие происхождение экспортного оружия, хищение пистолетов... Эти уголовные дела объединяет одно обстоятельство — тем или иным образом все они связаны с фирмой Агпех, одним из крупнейших предприятий в Латвии, торгующих оружием.

Самое громкое дело является и самым свежим: оно возбуждено в феврале 1996 года. Краешек этого скандала уже выплывал: в конце февраля латвийские газеты обошла весть, что в фирме Агпех состоялся обыск. Обыскивался и дом президента фирмы Арнольда Либекса. Но сенсация сошла на нет довольно быстро. Полиция безопасности, проводившая акцию, по обыкновению от комментариев воздержалась. Сам Либекс охотно пояснял журналистам, что является в каком-то деле свидетелем. Он бы с удовольствием рассказал, в каком, да полиция просила молчать, — не подводить же этих славных людей.

В общем, по интонации можно было подумать, что кого-то облили сверху помоями, а Либекс проходил мимо и может обрисовать виновника происшествия. На самом же деле речь шла о трех контрабандных поставках оружия в СНГ.

Три покупателя, появившиеся однажды в фирме Агпех, представляли собой филиалы двух известнейших российских банков и одну общественную организацию. Высокие гости предъявили разрешение на приобретение и ввоз в Россию оружия, подписанное самим министром внутренних дел одного из государств СНГ.

Поставки состоялись. Из Латвии ушли пистолеты ТТ, ПМ, оружие иностранного производства, гладкоствольное и газовое. Потом на запрос нашей полиции пришел ответ. В России банки не могут являться клиентами разрешительной системы — незачем им закупать оружие. Банки там охраняет государственная милиция.

Экспертиза договоров еще только проводится, но тот самый министр внутренних дел из СНГ уже заявил, что никаких таких разрешений для закупок оружия в Латвии не подписывал.

По словам главы фирмы Агпех Арнольда Либекса, сам он покупателей практически не знал. Их привел в Агпех диспетчер фирмы Сергей С. Сам С. в настоящий момент находится в длительной командировке в России.

Что ж, следует признать, С. — чрезвычайно удобная фигура для роли стрелочника. Последняя пешка в фирме, рядовой диспетчер. И репутация уже замазана: Сергей С. задерживался в этом году третьим отделом Бюро по борьбе с организованной преступностью за приобретение взрывчатых веществ. Вскоре, правда, был отпущен. И с паспортом у него что-то непонятное: житель Латвии, однако форма №1, на основании которой выдается этот документ, отсутствует.

Уголовное дело возбуждено по ст. 73 ч. 2 (контрабанда), ст. 218 ч. 2 (незаконное приобретение оружия) и ст. 190 (подделка документов).

Это уголовное дело начиналось с обычной плановой проверки. Сотрудники Полиции безопасности уточняли, какого рода оружие приходило в Латвию и покидало ее пределы. Внезапно обнаружилось, что израильский пистолет-пулемет «УЗИ» фигурирует одновременно в двух разных списках. Получалось, что он, с одной стороны, продан фирмой Агпех Службе безопасности Сейма и президента, с другой —- отправлен фирмой Агпех на Украину на выставку, где и нашел покупателя.

На запрос полиции в Службу безопасности Сейма и президента (командир — Юрис Вецтиранс) там ответили, что «УЗИ» не приобретали. Однако некоторые документы говорили об обратном. Хотя сам глава службы Вецтиранс ничего не подписывал (говорят, это вообще его стиль сверхосторожного человека), было найдено письмо,, по которому офицер по особым поручениям Алмейстерс поручал младшему инспектору Сколмейстерсу получить в фирме Агпех 10 «УЗИ», 1 автоматический пистолет и 5 тысяч патронов.

Оплачивал всю покупку «спонсор» Службы безопасности Сейма и президента — государственная структура Latvijas gaisa satiksme (подразделение Министерства сообщения). Раскручивая всю эту историю, полицейские невольно узнавали все больше и больше маленьких интимных тайн службы — даже таких, какие их совершенно не интересовали.

Например, по одному и тому же письму-просьбе о материальной помощи Latvijas gaisa satiksme оплатило Службе безопасности и оружие, и зарубежную поездку с учебной целью. Учиться офицеры Службы безопасности президента и Сейма предпочли на Кипре и для лучшего усвоения материала прихватили с собой жен — все за госсчет, разумеется. Любопытно, что и это письмо вместо Вецтиранса подписывал один из его замов. Впрочем, все это — реплика в сторону.

Уже не по документам, а по показаниям людей картина с оружием вырисовывалась все более странная. Выходило, что младший инспектор Сколмей-стерс получил указанные 11 «стволов» и 5 тысяч патронов и унес их в неизвестном направлении. Через десять дней из службы он благополучно уволился. Через три месяца он появился в фирме Агпех вновь и попросил... принять у него на хранение и реализацию обратно все данное ему оружие, только без патронов.

Где «гуляла» партия оружия три месяца — неизвестно. Почему Агпех приняла ее обратно по ничего не значащей бумажке, подписанной штатским человеком Сколмейстерсом, — непонятно. Директор фирмы Агпех Игорь Купра пояснил, что оружие они взяли просто на хранение и ждали, что со дня на день из Службы безопасности придет настоящий документ за подписью Вецтиранса. Лукавит г-н Купра: его же собственная резолюция гласит — «принять на хранение и реализацию». Благодаря этой резолюции один из пистолетов-пулеметов и был продан на украинской выставке.

Бывший младший инспектор и оказался крайним в этой истории. Он обвиняется по ст. 190 (подделка документов) и ст. 218 (незаконное хранение оружия). Последняя любопытная деталь: еще являясь сотрудником Службы безопасности президента и Сейма, Сколмейстерс одновременно работал в фирме Fenix RW, где возглавлял службу безопасности. Возможно, «УЗИ» очень пригодились ему на этом посту.

Еще один из сотрудников фирмы Агпех чуть было не стал героем следующего уголовного дела. Установлено, что юрист фирмы Арманд Бружукс подал в Департамент по контролю за экспортом и импортом поддельные документы, обосновывающие законное происхождение 800 пистолетов «Макаров» и «Zig-Zauer». Однако сотрудники департамента проявили бдительность и потребовали оригиналы документов. После чего сделка почему-то резко сорвалась, и экспорт не состоялся.

Получается, что только благодаря сотрудникам Департамента по контролю за экспортом и импортом Бружуксу не светит ст. 190. Хотя факт подделки документа и доказан, но нет другого условия состава преступления — «последствий, принесших ущерб».

Тем не менее юрист фирмы А. Бружукс в уголовном деле все же фигурирует. Только в другом: о хищении пистолетов из родной Агпех. Фабула падения юриста заурядна. · Задолжав кому-то крупную сумму, он предложил в залог десять пистолетов, принадлежащих Агпех. Для руководства фирмы он оформил бумаги, будто пистолеты ушли «на отстрелку».

Дело, возбужденное по ст. 144 ч. 4 (присвоение имущества), уже отправлено в суд и вот-вот должно быть рассмотрено. Фирму Агпех Бружуксу пришлось оставить.

Действия правоохранительных органов фирму Агпех, разумеется, не устраивали. Поэтому президент фирмы не раз и не два писал жалобы. Он сигнализировал в прокуратуру, что все инсинуации затеяли специально высокопоставленные чины МВД, которые лично материально заинтересованы, чтобы Агпех ушла с оружейного рынка. Президент считал, что обыски проводятся не там и не так и бумаги при этом изымаются совсем не те.

Прокуратура не раз и не два — соответственно жалобам — действия оперативников проверяла. Однако нарушений так и не обнаружила.

Меж тем в настоящее время, как известно, Полиция безопасности JIP и правоохранительные органы Эстонии проводят проверку по факту контрабанды 1600 пистолетов ТТ, которые шли из Польши в Россию транзитом через Латвию и Эстонию. Есть основания считать, что фирма Агпех в некоторой степени связана и с этой историей.

 

ПЕНСИОНЕРКА ВЗЯЛАСЬ ЗА ОРУЖИЕ

Городской суд Находки вынес приговор группе преступников, которая контрабандой ввезла из Литвы в Россию несколько сотен единиц оружия. 56-летняя жительница Приморья, возглавлявшая группу, приговорена к семи годам лишения свободы. Ее подельники получили различные сроки.

Ввоз оружия в Приморье в 1993 году организовала 56-летняя пенсионерка, жительница Находки. Ранее она вместе со своими близкими родственниками периодически выезжала в Вильнюс для закупки мелкооптовых партий товаров народного потребления, которые в дальнейшем перепродавала на Дальнем Востоке. В Литве она познакомилась с членами местных криминальных группировок, занимавшихся незаконными операциями с огнестрельным оружием. Злоумышленники предложили женщине попробовать сбывать оружие в Приморье и придумали схему, с помощью которой можно было его переправлять.

Пенсионерка приобретала билет на поезд Москва — Калининград. Проезжая по территории Литвы, женщина сходила с поезда неподалеку от Вильнюса и самостоятельно добиралась до города. Там злоумышленница закупала у преступников партии оружия, в том числе автоматического, и боеприпасы к нему. Затем с помощью преступников она возвращалась в Россию, где через родственников и знакомых сбывала оружие.

Кроме того, женщине удалось договориться с офицерами нескольких приморских воинских частей, которые поставляли ей боеприпасы к уже ввезенному оружию. Помимо этого на одном из оборонных заводов Владивостока по заданию пенсионерки было организовано подпольное производство глушителей, которыми снабжались контрабандные ТТ.

Всего, по предварительным данным, злоумышленники реализовали в Приморье около двухсот единиц огнестрельного оружия. Из них следователям пока удалось изъять 8 револьверов германского производства, 15 пистолетов ТТ и 9 глушителей к ним, пистолет кустарного производства, две винтовки, три автомата «Калашникова», в том числе с глушителем, и пять газовых пистолетов. Покупателями оружия в основном были коммерсанты и участники преступных группировок.

По данному делу к уголовной ответственности за контрабанду оружия и незаконные операции с ним привлечено более десяти человек. Всего же по этому делу правоохранительные органы задержали около шестидесяти лиц. Многие из задержанных добровольно сдали оружие и были полностью освобождены от ответственности .

Интересно, что в производстве следственного отдела УФСБ по Приморью находится еще одно дело о контрабанде оружия, аналогичное по масштабам. В рамках этого дела, по которому проходит около двадцати человек, уже изъято 36 единиц огнестрельного оружия. В том числе 21 пистолет ПМ с 7-ю глушителями, одна винтовка, 10 гранатометов «Муха» и авиационная пушка. Кроме того, изъяты 800 патронов, лазерные прицелы, подслушивающее устройство, запалы к гранатам и другим взрывным устройствам.

 

«РАБОЧИЙ ТАЩИТ ПУЛЕМЕТ»

Беларусь стала не только транзитной зоной по переброске контрабандного оружия, но и его потребителем.

По данным белорусской прокуратуры, число преступлений, связанных с незаконным оборотом оружия и взрывчатых веществ, растет и значительно опережает общий рост преступности.

Если в 1992 году в республике было зарегистрировано 880 преступлений, касающихся незаконного изготовления, ношения и хранения огнестрельного оружия и взрывчатых веществ, то в 1995-м — уже 1488, а за семь месяцев 1996 года — 1075. В 1995 году непосредственно с применением огнестрельного оружия совершено 605 преступлений, в подавляющем большинстве тяжких. В три раза возросло число лиц, привлеченных к ответственности за нарушение правил хранения и перевозки огнестрельного оружия.

В большинстве случаев «стволы» находятся в незаконном обороте, а зачастую используются организованными преступными группами. При этом «диапазон» вооружения более чем внушителен.

В Гродно обезврежена группа во главе с местным уголовным «авторитетом» Троско. В течение длительного времени преступники сбывали огнестрельное оружие и взрывчатые вещества. У преступников изъято два противотанковых ружья, два автомата ПЕШ, 35 гранат Ф-1, пять мин, большое количество патронов. По каким целям в мирной Беларуси планировалось все это применять, сказать трудно, но нет сомнения, что этот «товар» нашел бы покупателя.

У другой преступной группы в составе Сульжика, Богданова, Хакюма (Минск) изъято 20 ручных гранат РГД-5, не считая «мелочевки».

Географическое положение республики делает ее объектом пристального внимания для криминальных элементов. Оружие и взрывчатые вещества переправляются через границу как мелкими, так и крупными партиями. При этом используются тайники, поддельные документы и печати таможенных органов. Сравнительно недавно пресечена попытка транзитного перемещения через Беларусь под видом гуманитарной помощи ни много, ни мало — 1250 ящиков с боевыми патронами, следовавших из Китая в Анголу.

Но это не все. «Тихая» Беларусь — не только транзитная зона, но и потребитель оружия. Для многих преступных групп оно стало выгодным подпольным бизнесом.

В апреле 1996-го пресечена совместная преступная деятельность гражданина Германии Клейна и жителя Гродно Клейши, пытавшихся переместить через границу без малого семь тысяч патронов к различным системам оружия. Выявлены факты изготовления огнестрельного оружия, взрывчатых устройств и приспособлений для бесшумной стрельбы в подпольных мастерских.

Минчанин А. Пискунов вместе с уволенным в запас капитаном российских войск ВВС С. Боронниковым, используя оборудование завода «Керамин», по весьма толковым чертежам наладил производство компактного самодельного автомата калибром 9 мм всего по 500 долларов за штуку. Не помешай органы госбезопасности, по завершении сборки всех имевшихся в наличии автоматов хватило бы на вооружение взвода. Даже процесс воронения металла здесь был поставлен на «уровень». «Изделия» нумеровались.

Параллельно с производством автоматов «фирма» активно разрабатывала и приступила к выпуску самодельных взрывных дистанционных устройств с устойчивым радиусом «работы» 250 метров. Одна такая «адская машинка» уже была собрана. О масштабах «бизнеса» говорит и изъятая сотня электродетонаторов.

В 1995-м выявлено пять подобных производств, где изъято 49 единиц огнестрельного оружия, свыше полутора миллионов патронов, 5 килограммов взрывчатых веществ.

Несмотря на остроту проблемы, суды в подавляющем большинстве ограничиваются назначением виновным в незаконном обороте оружия и боеприпасов условных мер наказания или минимальных сроков лишения свободы. Этому во многом способствует и то обстоятельство, что регулирующее ответственность за данный вид преступлений законодательство значительно устарело и не соответствует сложившейся криминогенной ситуации.

Действующий уголовный кодекс (ст. 7/1) к числу тяжких преступлений относит лишь хищение оружия и боеприпасов (ст. 213/1). Остальные же составы преступления, предусматривающие ответственность за незаконные действия с огнестрельным оружием и взрывчатыми веществами, к числу тяжких не отнесены. Отсюда — и благодушное отношение к виновным.

 

ДЕНЬГИ, ПАХНУЩИЕ ЗАРИНОМ

Именитые немецкие бизнесмены продавали Ливии оборудование для производства химического оружия.

«O.K.» в Германии — это вовсе не то, что за океаном, а нынче и у нас, в России. Аббревиатура происходит от словосочетания «organisierte kriminalitat» — «организованная преступность», короче — мафия.

В последние годы немецкие масс-медиа связывали это понятие с полуголодными вьетнамцами, завезенными когда-то в ГДР в качестве гастарбайтеров. Многие из них зарабатывают на жизнь, торгуя контрабандными сигаретами, и устраивают кровавые разборки, когда приходит время расплачиваться за товар. Другой облик «немецкого» мафиози — жестокий и безжалостный убийца, пришедший в Германию с «перестроившегося» Востока, — из Польши и России.

Теперь все чаще, говоря об «O.K.», немцы поминают своих, доморощенных, преступников, как правило, в обличье респектабельных бизнесменов. Для них нет границ, а рынок им — весь мир. Непрекращающаяся вереница скандалов и разоблачений вокруг представителей высшего эшелона немецкой экономики вносит все большие коррективы в смысл судебно-полицейского термина «O.K.».

В начале августа 1996 года в Менхенгладбахе полиция арестовала двух менеджеров. Как сообщили следственные органы, задержанные являются руководителями фирм CSS и IDS. Они обвиняются в том, что в 1991—1993 годах поставляли в Ливию высокотехнологичные установки, которые позволяют производить отравляющие газы, такие, как зарин и зо-ман. Судя по всему, речь идет о многомиллионных сделках.

Помимо двух немцев, в скандале замешан также некто Берге Балаян, 62-летний выходец из Ливии с немецким гражданством, который сейчас находится в бегах. Недавно германские власти выдали международный ордер на его арест. Как стало известно, эти «деловые люди» с помощью фальшивых документов закупали оборудование, производимое концерном «Сименс», а затем весьма сложным путем с помощью бельгийской оффшорной фирмы «Баланиас» отправляли его через Антверпен морем в Триполи.

За последнее время следователи, ведущие это весьма неординарное дело, провели обыск в 14 частных квартирах и офисах, из которых было изъято около 60 папок с документацией. Причем следственные органы в своих сообщениях для прессы осторожно указывают на то, что не исключена возможность причастности к данному делу и ряда других немецких фирм. Если вина «торговцев смертью» будет доказана, им грозит серьезное, по немецким меркам, наказание — тюремное заключение сроком до 15 лет.

При всей неординарности данного дела для Германии оно во многих своих деталях напоминает похожий скандал конца 80-х годов, окончившийся шумным судебным процессом и весьма мягким судебным приговором — до 5 лет тюрьмы. Вскрывшиеся тогда аферы немецких предпринимателей вокруг строительства фабрики по производству отравляющих газов в ливийском городе Рабта вызвали серьезное недовольство союзников Германии по НАТО. Оказалось, что уже с середины 1987 года ЦРУ внимательно следило за контактами немецких предпринимателей с ливийскими госслужбами, заказчиками «фармацевтического оборудования».

Последний скандал вокруг поставок оборудования по производству боевых отравляющих веществ в Ливию вызвал в Германии новый шок. «Что же происходит у нас в государстве? — спрашивают немцы. — Наши бизнесмены продают убийцам удавки, с помощью которых могут задушить не только их самих, но и всех нас». Увы, столь грязная тема, как поддержка германским бизнесом строительства фабрик по производству отравляющих веществ в Ливии, еще далеко не исчерпана. «Жадность никак не может отпустить иных наших предпринимателей, променивающих свою совесть на дурно пахнущие банкноты», — писала в этой связи одна местная газета, подчеркивая, что грязный бизнес, наряду с «законопослушным», существует повсеместно. Вот почему в Германии все громче звучат требования о том, что преступления, связанные с поддержкой международного терроризма, должны караться самой строгой мерой наказания, предусмотренной немецким законом, — пожизненным тюремным заключением.

 

КОНТРАБАНДНЫЙ ИПРИТ ДЛЯ ИРАНА

Спецслужбы Стамбула изъяли у двух местных граждан 20 баллонов боевого отравляющего вещества иприт, ввезенных контрабандным путем в Турцию из Нахичевани. Торговцы «смертельным газом», который был применен Саддамом Хусейном в 1988 году и привел тогда к гибели почти 6 тысяч курдов, арестованы при попытке сбыть товар Ирану за 1 миллионов долларов. Операция по захвату контрабандистов во многом напоминала остросюжетный детектив.

Представители полиции «по наводке» установили контакт с жителем Стамбула Ихсаном Дурнагезом. Представившись сотрудниками посольства соседней страны, они договорились о приобретении товара. Затем для заключения сделки в Стамбул был приглашен «хозяин» иприта, бизнесмен из города Измир Эмин Экинджи, который, как оказалось, уже находился в розыске за контрабанду «змеиного яда». В назначенное время он прибыл в один из шикарных отелей 12-миллионного мегаполиса и во время передачи отравляющего вещества в обмен на оговоренную сумму, правда, в фальшивых купюрах, был арестован. В ходе допроса Экинджи признался, что приобрел иприт по низкой цене в Азербайджане с целью «выгодной перепродажи».

На этом можно было бы поставить точку и заранее предсказать судьбу «торговцев смертью», если бы не одно существенное обстоятельство. В турецком уголовном кодексе нет раздела, касающегося ядерного и химического оружия. Единственное, что карается турецким законодательством, так это изготовление динамита и пластиковых бомб из нитроглицерина и других общеизвестных веществ. Поэтому, как отмечает газета «Сабах», органам правосудия будет сложно доказать состав преступления, несмотря на то, что во всем мире иприт давно признан одним из наиболее опасных боевых отравляющих веществ.

 

НОВЫЕ СТАЛКЕРЫ

Бойкая торговля советским оружием и радиоактивными материалами началась сразу после распада СССР. Гамбургский еженедельник «Шпигель» сделал достоянием гласности одну из попыток русской ядерной мафии выйти на западный рынок. В ноябре 1991 года к владельцу немецкого бюро путешествий и заядлому яхтсмену Шлиману обратился некий русский инженер. «Мы можем осуществить любые поставки военной техники, в том числе химических веществ и газов», — предложил инженер. Вслед за этим на связь со Шлиманом вышел Александр Бронштейн, русский эмигрант и владелец фирмы ЛТР Хандельс ГмбХ из Бад-Хомбурга. Имея партнеров в Санкт-Петербурге и Таллинне, Бронштейн предлагал ни много ни мало — «поставку тяжелой воды». Сообщалась и цена: за одну тонну — от 260 до 300 тысяч долларов. ЛТР сообщала, что 2,8 тонны тяжелой воды хранятся на складах польского города Щецина и могут быть отправлены по первому требованию заказчика в любую часть света, в том числе и в страны «третьего мира».

Как оказалось, ЛТР — не единственная частная фирма, занимающаяся торговлей оружием и ядер-ными составляющими. В Москве недалеко от метро «Ботанический сад» находится штаб-квартира российско-бельгийского совместного предприятия «Сирин». По утверждению «Шпигеля», генеральный директор «Сирина» Валерий Рюмин имеет тесные контакты со старыми советскими структурами и бывшими офицерами советской армии, что позволяет СП предлагать «действительно большие поставки оружия».

Знакомство Александра Полюхова, собственного корреспондента «Нового времени» с Александром* Бронштейном состоялось на респектабельной вилле под Стокгольмом сразу после провала путча в Москве. Хозяин — шведский бизнесмен — представил мне двух «коллег из Латвии». Потом последовали новые встречи с молодыми русскоязычными парнями, которые бросили преподавать в рижском вузе и окунулись в торговлю металлоломом.

— У нас на фирме заправляют бывшие препЬдавате-ли, — объяснил Александр, — мы так и говорим: «доцент по транспорту», «доцент по финансам». Начинали с инженерного кооператива, но настоящие деньги потекли вместе с реэкспортом металлов.

— Продается все: от кораблей до проволоки, главная задача — найти за рубли товар в России, — добавил Александр, — и вывезти в Балтию. Получение латвийской экспортной лицензии — чистая формальность, обходящаяся в 10 процентов от суммы сделки. Поскольку в России она обошлась бы первоначальному владельцу товара примерно в 40 процентов, то разница в валюте получается ощутимая — ее делим с продавцом. Расчеты с ним по бумагам ведутся в рублях или затуманиваются бартером, где металл обменивается на товар с завышенной ценой. На деле оплата осуществляется почти исключительно в СКВ. Ее предпочитают оставлять в банках на Западе, чтобы не платить налоги в родном отечестве. Для этого создаются смешанные предприятия, на счетах которых она и оседает, — признался коммерсант.

Усилиями «доцентов» Латвия превратилась в одного из ведущих экспортеров цветных металлов — в 1992 году через республику их проследовало на Запад тысячи тонн. Эстония вырвалась в мировые лидеры по продаже редких металлов. Этому способствуют партнеры, порой крайне сомнительного свойства, из Финляндии и Швеции. Для них Балтия превратилась в «Метэльдорадо». Их шикарные авто и ресторанные гульбища стали приметной чертой здешних столиц.

— Куда подевался Александр? — спросил я его жену ближе к концу ужина в Каминном зале отеля «Рига». «Сама волнуюсь, — прошептала она, — поехал за атташе-кейсом с долларами и пропал».

Хотя хозяин стола позже нашелся живым и здоровым, основания для опасений были. Мы начали тот вечер в другом ресторане — излюбленном заведении торговцев металлоломом. Атмосфера там была, по замечанию шведского участника застолья, «как в Чикаго 20-х годов». Когда оркестр заиграл танго «по просьбе бывшего милиционера для дамы из полиции», Александр предложил перейти в более спокойное место. Там он поведал, что многие из нуворишей подвергаются рэкету, становятся жертвами ограблений и даже убийств. Поэтому столь велики «накладные расходы». За эти деньги крутые ребята оберегают офисы и дома боссов, а также обеспечивают охрану автокараванов, снабжение их бензином, проводку через границу.

Последнее было поначалу совсем просто, поскольку ни Москва, ни власти Ленинградской и Псковской областей не спешили с введением таможенного режима на границах с Балтией. Не спешили, как уверены многие, под влиянием «густой смазки» от контрабандистов. Но появились сложности, а их все равно преодолевают «сталкеры» — специалисты по сельским дорогам и лесным просекам.

— Контрабанда — результат тех правил, что сохранились с советских времен, — считает главный аналитик Стокгольмского института экономики Восточной Европы Стен Лутман. — Отчасти они сохранились в сфере ценообразования, отчасти — в ограничениях торговли стратегическими товарами.

Либерализация в промышленности и торговле — внешней и внутренней — позволит навести порядок и повысить рентабельность.

А пока огромная разница между внутрироссийскими и мировыми ценами создает сильнейшее искушение нарушить правила игры. Оно непреодолимо в условиях краха бывших политических структур и общественных норм. Ну как не рискнуть, когда титан, к примеру, из США и Японии продается по 12 тысяч долларов за тонну, а официальная цена в России в шесть раз меньше. Дабы не платить экспортную пошлину или не связываться с получением экспортной лицензии, производители или владельцы металлов идут на махинации. Классикой стала продажа чистого металла под видом лома — вагон, где по документам числится черный металлолом, на деле может быть заполнен бронзой или медью. Продаются и «готовые изделия» — лопаты из титана по цене алюминиевых.

Мощным источником контрабандного товара стали армейские базы. Порой в прессу просачиваются сведения о мелких случаях, но ничего не известно о судьбе, скажем, складов боеприпасов российских войск в Германии. Между тем, по шведским оценкам, там сосредоточено полтора миллиона тонн боеприпасов, которые по соображениям транспортной безопасности не могут быть вывезены и подлежат разукомплектованию на месте. Куда денутся гильзы из бронзы? Не говоря уже о порохе и взрывчатке, также являющихся ценным вторсырьем. Вероятно, в лучших традициях вывода войск из Восточной Европы армейское имущество принесет России не доходы, а сплошные убытки. Именно так растаскивают ныне российские базы в Балтии.

Западные специалисты уверены, что в последние годы снижение цен на мировом рынке металлов во многом вызвано слабо контролируемым экспортом из России и других бывших республик СССР. Они буквально пилят сук, на котором «сидит» их внешняя торговля. Особенно это затронуло алюминий (чья цена упала с полутора тысяч до 600 долларов за тонну) и никель (с 9 до 6 тысяч долларов). Их невостребованные запасы на Лондонской бирже металлов возросли соответственно в 16 и 70 раз. По западным данным, только никеля из России вывезено в 1992 году 120 тысяч тонн (в 1991 году — 100 тысяч), но, скорее всего, истинное количество заметно превышает эти цифры. Дело в том, что еще около 40 тысяч тонн экспортировано под видом металлолома: иные поставки лома включают до 50 процентов никеля, хотя в мировой практике принято не более 8 процентов. Надо ли говорить, с каким восторгом принимают российский «лом» на переплавку в Западной Европе.

Правда, металлургические комбинаты России вроде бы обещают несколько сократить производство, чтобы сдержать падение цен, уменьшающее их же доходы. Однако на Западе мало кто верит таким обещаниям. Во-первых, их давали и ранее, но не сдержали. Во-вторых, демпинг остается для российских экспортеров ведущим способом заработать валюту. В-третьих, много металлов идет из Средней Азии й Казахстана, мало прислушивающихся к планам Москвы.

Еще запутаннее ситуация с использованием других цветных металлов, значительная часть которых сосредоточена в стратегических резервах России, в вооруженных силах и в военной промышленности. Оттуда вообще не поступает никаких сведений, пусть даже неточных. Тем не менее можно смело предположить, что утечка идет, ибо коррупция проникла за самые высокие заборы. Хотя мои знакомые «доценты» прямо не занимаются подобными операциями, они подтвердили, что в Балтии есть спецы, нашедшие ключик к «кладовым Родины».

Под Рождество стокгольмская таможня сделала плохой подарок двум из них, изъяв 300 граммов чрезвычайно ценного редкоземельного элемента скандия. Оба эстонца, перевозившие, как они заявили, «образец» в шикарном «Кадиллаке», прекрасно осведомлены, что цена скандия 100 тысяч долларов за килограмм.

По их словам, они готовы экспортировать товарную партию на сумму в десятки миллионов долларов.

Понятно, что Эстония не является страной происхождения скандия и что следы уходят «куда-то в Сибирь или на Дальний Восток». Но шведские таможенники пока не сотрудничают с российскими коллегами, поэтому неудачливым эстонцам предстоит лишь уплатить штраф за «непредумышленную контрабанду», то есть за незаявленный ввоз скандия в Швецию.

Несколько сократился вывоз на Запад благородных металлов из России. Предположительно в 1993 году золота, платины и палладия будет экспортировано также немного, ведь их госзапасы разбазарены в хаотические 1990-1991 годы, а золотодобыча упала. Однако швейцарские торговцы золотом, — а Швейцария служит мировым центром сделок с благородными металлами — утверждают, что в 1992 году уменьшение госэкспорта из России было «смягчено» усилиями мафии, вывезшей «несколько тонн». Одна из форм контрабанды — экспорт радио-электронного лома военного оборудования, содержащего серебро, золото и их соседей по таблице Менделеева.

Были и попытки циничного жульничества: западным клиентам пытались всучить «золотые» бруски с начинкой из свинца.

Разворачивается и опасная контрабанда радиоактивных материалов. Пока разоблачения имели место только в Западной Европе, но это, очевидно, свидетельствует не столько о том, что «товар» везут лишь на Запад, сколько о том, что западные спецслужбы охотятся за контрабандистами. Не исключено, что в ряде стран Ближнего и Среднего Востока преступники чувствуют себя спокойно, если не пользуются попросту покровительством властей.

Просачивание цезия-137 и стронция-90 на Запад, где они нужны в крайне малых количествах для измерительной аппаратуры, показывает, что злоумышленники плохо знают рынок и его нравы.

Так, первая же попытка одного из них предложить 500 граммов цезия шведской специализированной фирме закончилась ее обращением в полицию. Судя по туманным намекам, источником «товара» был русский ученый в Швейцарии. Столь же плачевно завершились известные случаи контрабанды через Литву и Польшу в ФРГ. Но никто на Западе не может гарантировать, что однажды высокорадиоактивные и ядовитые материалы не попадут в руки террористов. Радиологическое оружие не столь эффективно, как ядерное, но все же обладает потенциалом массового поражения. Еще страшнее вариант вывоза из бывшего СССР атомных зарядов или их компонентов.

«Доценты» начинали свой бизнес с продажи нелетающих самолетов МиГ, что гнили на военной кафедре их вуза. Купленные по цене металлолома, они были проданы значительно дороже западным коллекционерам авиатехники.

— Мы демонтировали боевое оборудование, — заверил Александр. — Пусть теперь красуется на лужайке перед ранчо сумасшедшего техасского миллионера.

Не все их коллеги столь разборчивы при продаже военного имущества. В августе 1992 года в шведский порт пришел корабль из Балтии с грузом медного лома. Таможенников насторожили нестандартные медные листы и они подвергли их анализу. Результат оказался неожиданным: обнаружены повышенная радиация и присутствие изотопов кобальта-60 и цезия-137. Это, как считают специалисты Шведского института радиационной защиты, доказывает, что медь использовалась для изоляции атомных реакторов на советских подлодках. Российские специалисты подтвердили такую возможность.

Поскольку обычные партии металлолома никто не проверяет, остается лишь фантазировать относительно путей броуновского движения меди по России и Балтии.

По оценке Лондонского уранового института, на складах бывшего СССР имеется 140—160 тысяч тонн урана. Главным образом речь идет о запасах топлива для АЭС, которого хватит на три года всем реакторам мира. Его избыток давит в сторону понижения на мировую цену урана. Сегодня она равна всего восьми долларам за фунт, а еще в 1978 году достигала 45 долларов. Мировые производители урана работают в основном «на склад». Положение не улучшится с началом массового демонтажа боеголовок из арсеналов ядерного оружия США и СССР, уран из которых разрешено «разбавлять» и использовать на АЭС.

Российско-американская договоренность на сей счет предписывает выбрасывать уран на рынок постепенно, но никак не уменьшает риска хищения оружейного урана в процессе демонтажа и со складов. Похитить его здесь значительно легче, чем из начинки бомб или ракет, находившихся под строгой охраной солдат. Если часть ядерных компонентов останется на Украине, в Беларуси и Казахстане, то повысится угроза их появления и на мировом «черном» рынке. «Доценты» этим не занимаются, но наверняка найдутся «профессора».

 

«ЧЕРНЫЙ» РЫНОК И ПЛУТОНИЙ

Сотрудники американской разведки скептически относятся к утверждениям о том, что на европейском «черном» рынке циркулирует значительная партия плутония, пригодного для изготовления ядерного оружия. Вместе с тем, как сообщила газета «Вашингтон пост» со ссылкой на осведомленные источники, «несмотря на то, что эти сообщения могут оказаться ложными, германские, швейцарские и российские правоохранительные органы ведут поиски, поскольку расщепляющегося материала может быть достаточно для создания, по крайней мере, одной ядерной боеголовки».

Поводом для этой операции послужил арест в Штутгарте некоего Адольфа Якле по подозрению в причастности к изготовлению фальшивых денег. В его гараже был обнаружен свинцовый контейнер, в котором оказались 6 граммов плутония-239 высокой чистоты в смеси с другими веществами, в том числе «красной ртутью». «Шесть граммов плутония составляют примерно одну тысячную того количества, которое необходимо для изготовления одного ядерного боеприпаса, — отмечает «Вашингтон пост». — Эта находка сразу же вызвала тревогу, поскольку никогда раньше на «черном» рынке не оказывалось плутония, пригодного для изготовления ядерного оружия. Германские власти заявили, что расщепляющийся материал, по всей вероятности, поступил из России».

«Тот факт, что в найденном в гараже контейнере находились и бесполезные вещества, а также тот факт, что Якле небрежно обращался с этим контейнером, заставил сотрудников американской разведки прийти к выводу, что он пытался провести мошенническую операцию с потенциальными покупателями, — пишет «Вашингтон пост» со ссылкой на неназванного высокопоставленного американского представителя. — Еще одним поводом для скепсиса, по словам нескольких американских официальных лиц, является то, что обнаруженный образец плутония-239 имеет необычайно высокую степень чистоты — 99,7 процента. Большая часть плутония, используемого в российском ядерном оружии, имеет степень очистки от 94 до 96 процентов. Поэтому маловероятно, чтобы Як-ле заполучил образец с завода по производству ядер-ных боеголовок или со складов. Скорее, считают официальные лица, этот образец предназначался для использования российскими специалистами в области ядерных вооружений и был изготовлен в качестве лабораторного эталона для замеров. Такие эталоны обычно не производятся в больших количествах, и меры безопасности, принятые для их охраны, могут быть не столь жесткими, как тщательные процедуры, разработанные для охраны ядерных вооружений».

 

РАДИОАКТИВНЫЙ БАГАЖ

 

Дважды за короткое время немцам пришлось столкнуться с новой угрозой с Востока. Сначала немецкие спецслужбы обнаружили небольшую («лишь» 0,8 г) партию высокообогащенного урана-235 в баварском городе Ландсхуте, предположительно ввезенного в Германию с территории Чехии. Следующая сенсация разразилась в середине августа 1994 г. в Мюнхене. В багаже трех пассажиров, следовавших рейсом Люфтганзы из Москвы, баварские таможенники обнаружили рекордное на сегодняшний день количество радиоактивной контрабанды, которое когда-либо пытались ввезти в Германию: смесь ртути и плутония весом 500 граммов. Из нее можно выделить приблизительно 50 г высокочистого плу-тония-239. Как показали результаты анализов в Европейском институте трансуранов в Карлсруз, материал пригоден для изготовления атомных зарядов.

Столь крупная находка, по сообщениям местной криминальной полиции, стала результатом спланированной акции против международной «атомной мафии», главный центр которой, как предполагается, находится в России. Агентам баварского управления криминальной полиции, выдавшим себя за клиентов, удалось установить контакт с представителями этой мафии. Поначалу были приобретены образцы, затем стороны договорились о крупной поставке. Договорная стоимость последней «сделки» — 200 миллионов марок. Плутоний был доставлен из Москвы двумя испанцами и колумбийцем. Немецкие спецслужбы, начавшие следствие, полагают, что им впервые удалось нащупать нить, ведущую в недра «атомной мафии».

Происшествие в мюнхенском аэропорту вызвало цепную реакцию среди ведущих политиков ФРГ. Министр внутренних дел Баварии назвал причиной «атомного бизнеса» мизерную оплату труда российских ученых. Министр иностранных дел Клаус Кинкель предложил создать систему контроля за плутонием и потребовал от России и Украины усиления контроля над радиоактивными материалами.

Гельмут Коль заявил, что направит специального уполномоченного к президенту Ельцину для выработки мер, которые исключили бы подобные происшествия в будущем. Эта миссия возложена на государственного министра Бернда Шмидбауэра. Канцлер ФРГ предложил лично обсудить эту проблему с Ельциным.

На той же неделе по самому популярному частному телеканалу РТЛ было показано журналистское расследование. Центром подпольной торговли радиоактивными материалами из России назван Берлин-Карлсхорст, где до последнего времени находился европейский разведцентр КГБ. Перед телезрителями выступил бывший гамбургский полицейский Юрген М., который, по его словам, сейчас вынужден скрываться от мести российской «ядерной мафии». Затем был показан фильм, снятый скрытой камерой журналистами, выдавшими себя за покупателей урана.

Их собеседник — подполковник в отставке 48-летний Владимир С., занявшийся, как и многие ему подобные, бизнесом и основавший «Фирму-призрак».

Владимир С. оказался человеком привыкшим ценить время свое и партнеров: «Сколько нужно — полкило, тонну?» Для начала сошлись на килограмме урана. Цена 200—300 тысяч марок за килограмм.

Показанную по телевидению сцену прокомментировал баварский министр внутренних дел Гюнтер Бек-штайн. Он не сомневается в том, что на атомную мафию работает и таможня в аэропорту Шереметьево. «К сожалению, — заключил он, — российские власти весьма неохотно идут на сотрудничество в деле борьбы с атомной мафией».

Окончательных доказательств российского происхождения плутония у немцев пока нет. Однако, по выражению Бекштайна, в этом нет и сомнений. Первые допросы троих задержанных в Мюнхене также говорят в пользу этой версии.

 

ВАШИНГТОН: КИНОФАНТАЗИЯ НА ДЮЙМ ОТ ПРАВДЫ

Сообщение о том, что в Германии захвачена рекордная партия контрабандных ядерных материалов, всерьез обеспокоило США. Прессу особенно встревожило то обстоятельство, что на борту «плутониевого» рейса находился Виктор Сидоренко, замминистра атомной энергетики России. И хотя российские официальные лица категорически отрицали причастность Минатомэнерго к контрабанде, заявляя, что надо еще доказать, что плутоний именно российский, эта история подтверждает худшие опасения ЦРУ и ФБР. Их представители давно уже утверждали, что российская «атомная мафия» может иметь сильные связи в правительственных кругах РФ. Что же касается возможных клиентов, то в США пристально следят за делом предыдущего «ядерного курьера» из России — германского коммивояжера Адольфа Якле, арестованного немецкой полицией в мае 1994 года с партией плутония-239: он подозревается в контактах с разведкой Ирака.

Кстати, после возвращения из Москвы директор ФБР Луис Фри предупреждал, что русская мафия может получить в России доступ к ядернрму оружию и ядерным материалам. И если некоторые конгрессмены США еще недавно возражали против дополнительных ассигнований ФБР для борьбы с «ядерной русской мафией», ссылаясь на то, что это прерогатива ЦРУ, то теперь возражений с их стороны не слышно.

Любопытно, что появившийся на экранах США триллер «Истинная ложь» со Шварценеггером в главной роли в полупародийном ключе предлагает тот же сюжет: арабские террористы купили у Казахстана несколько ракет с ядерным боезарядом, чтобы шантажировать США. В свете последних событий комедия может оказаться, не дай Бог, пророческой.

 

КАКОЙ ПЕРИОД ПОЛУРАСПАДА У ОЧЕРЕДНОЙ СЕНСАЦИИ?

Слухи об утечке из России компонентов ядерного оружия появляются в зарубежной прессе так часто, что из сенсации превратились в статистику.

Впервые российской «ядерной лихорадкой» Запад заболел сразу же после распада СССР. Зарубежная пресса забила тревогу по поводу судьбы советского ядерного арсенала. Кульминацией шумихи стало сообщение о продаже Ираку ядерной боеголовки с одного из казахстанских складов. Боеголовку обнаружить так и не удалось, но Министерство безопасности РФ, дабы успокоить мировую общественность, было вынуждено предоставить американцам детальную информацию о системе охраны режимных объектов.

На следующем витке (конец 1992 — начало 1993 года) в центре внимания оказалась российская мафия. Утверждалось, что она пытается вывезти через Германию компоненты ядерного оружия для стран, стремящихся к обладанию атомной бомбой, в основном — азиатских. Почему российская мафия в качестве перевалочного пункта избрала именно территорию Германии, если восточные границы России обладали к тому моменту гораздо большей прозрачностью, объяснить сложно. Особенно много шуму наделал останкинский репортаж о вывозе цезия-137 с ремонтнотехнической базы Северного флота. На поверку оказалось, что вывезен был тампон, пропитанный йодом-131 с периодом полураспада 6 дней, применяемый в медицинской диагностике и доступный практически всем желающим. Однако итогом этого скандала стала, ознакомительная поездка американских специалистов, по центрам ядерных разработок России.

И вот третий акт, также разворачивающийся в Германии. Озабоченность проблемой уже выразило и руководство Международного агентства по атомной энергии, и канцлер Гельмут Коль, хотя количество выловленного немецкими спецслужбами плутония не позволяет вести серьезный разговор об угрозе создания атомной бомбы. Для стран, стремящихся к этому, гораздо проще (и дешевле) получить плутоний из отработанного топлива атомных электростанций, которых более чем достаточно в странах азиатского региона.

Примечательно, что очередной скандал развивался на фоне российско-американских переговоров по конверсии оружейного плутония высокообогащенного урана в топливо для атомных электростанций. По американскому законодательству перерабатывать плутоний запрещено, они его просто складируют. У США даже нет технологии переработки плутония, зато есть она у России и Европы. Подписание долгосрочной программы на переработку американского плутония сулит огромные прибыли. До недавнего времени Россия опережала Европу в этом вопросе.

 

ИСПАНСКИЙ СЛЕД В МЮНХЕНСКОМ ДЕЛЕ

Показания отставного офицера испанской гражданской гвардии Рафаэля Феррераса могут вызвать едва ли не большую сенсацию, чем само обнаружение радиоактивного груза...

Завербованный в 1993-м сотрудниками БНД в целях совместной борьбы с наркомафией под кличкой Рафа испанец давал показания по этому делу дважды. В апреле прошлого года он был ключевым свидетелем обвинения на суде в Мюнхене, который, напомним, приговорил к тюремному заключению за контрабанду плутония испанцев Хавьера Бенгоечеа и Хулио Ороско, а также колумбийца Хустиниано Торреса. После этого Рафа бесследно исчез, чтобы объявиться уже в Мадриде с заявлениями прямо противоположного характера. На сей раз Рафа утверждал, что он жертва германской спецслужбы, указания которой скрупулезно выполнял на протяжении всей этой истории. Больше того, в обмен на гарантии безопасности Рафа изъявил желание рассказать всю правду о БНД компетентным органам Германии, что, в конце концов, и сделал в декабре 1995-го.

Свои прежние показания Рафа объяснил давлением и угрозами со стороны людей из Пуллаха, которые после процесса отправили его «выполнять новое задание» в Чили, но обманули, не выплатив обещанной «компенсации» за услуги и моральный ущерб. Сам Рафа не исключает, что это накладка и его деньги присвоил кто-то из бывших коллег по БНД. «Служба эта, — говорит он, — очень коррумпирована». Как бы там ни было, оказавшийся в незнакомой стране с женой, двумя детьми и без средств к существованию, 'экс-агент понял, что ему поломали жизнь. Прежде покорный, Рафа разъярился и смерчем вернулся в Европу, полный решимости отомстить.

Его новые декабрьские показания сводились к следующему. БНД, утверждал Рафа, завербовала меня не в качестве борца с наркомафией, а для того, чтобы отвести всякие подозрения от немцев в случае провала «плутониевой аферы». В 1994 году на него, якобы случайно, вышел испанский аферист Хосе Фернандес Мартин, специализирующийся на контрабанде оружия и золота, с необычным предложением: не требуется ли «ядерный материал» из России?

Рафа, как и положено, сообщил о предложении своим кураторам — сотрудникам БНД Петеру Фишеру и Сибилле Янко, работавшим «под крышей» посольства ФРГ в Мадриде. Сейчас Рафа убежден, что все трое с самого начала действовали сообща, а его просто использовали как подставное лицо.

Так иди иначе, но, получив «добро» на работу с «материалом из России», он отправился в Мюнхен, где и согласовал детали операции по доставке с людьми Мартина — ныне осужденными испанцем Хулио Ороско и колумбийцем Хустиниано Торресом. Последние утверждали, что имеют в России контрагентов, готовых продать плутоний по цене 59 тысяч долларов за грамм. Они же привезли пробу из четырех граммов, которую проверил некий «химик» (как выяснилось, немецкий полицейский): качество оказалось вполне подходящим. После переговоров, о которых Рафа докладывал агенту БНД Михаилу Брандону (кличка Адриан), было «заказано» 4 килограммов. В свою очередь, Торрес, будто бы ездивший для консультаций в Россию, как выяснилось, никогда дальше Берлина не выезжал.

Затем Торрес и Ороско потребовали банковских гарантий оплаты товара. Адриан через Рафу передал посредникам три документа на предоплату — всего на сумму около 650 миллионов долларов (счета сохранились). Однако после этого в Пуллахе заторопились — по отдельным репликам Рафа понял, что его хозяевам требовалось во что бы то ни стало провести операцию в канун октябрьских выборов в бундестаг. Значительно меньшую партию было решено провезти в чемодане в одном из рейсов Люфтганзы, что и было сделано 10 августа. В аэропорту Мюнхена перевозчики были арестованы той же БНД с 363 граммами плутония и 262 граммами лития. Как утверждает Рафа, радиоактивный груз попал на борт с помощью дипломатического паспорта «одного русского замминистра по атомным делам Виктора Сидоренко».

По сути, эти показания Рафы могут стать первым, пусть пока недостаточным, юридическим аргументом, говорящим в пользу версии об инсценировке «плутониевой аферы» БНД. Сейчас представители этой спецслужбы строят свою защиту на версии, что Рафа свои новые показания выдумал под мощным давлением «русской мафии и бывшего КГБ». Утверждается даже, что Рафе за его новые показания обещали дом в России и достаточно денег, чтобы жить без забот до конца жизни.

Конечно ответить на вопрос о том, насколько соответствует действительности новая версия Рафы может лишь дальнейшее расследование комиссии бундестага и показания новых свидетелей, но уже сейчас можно сказать, что система защиты БНД словно позаимствована из сценариев голливудских боевиков. Престиж спецслужбы сильно подорван и в самой Германии. Как заявил недавно «Шпигелю» министр юстиции Баварии Херманн Лeеб, «БНД создает сегодня больше проблем, нежели решает». Добавим к этому, что непосредственно отвечавшие за эту операцию лица убраны из Мадрида — Сибилла Янко отозвана в Пуллах, а Петер Фишер назначен главой вновь созданной на Кубе резидентуры БНД.

 

ПЛУТОНИЙ, КОТОРЫЙ ГУЛЯЕТ САМ ПО СЕБЕ

Незадолго до приезда бундесканцлера в немецкой прессе было опубликовано письмо ФСБ в министерство юстиции ФРГ, в котором приводятся факты, подтверждающие российское происхождение контрабандного плутония, задержанного таможенниками в аэропорту Мюнхена летом 1994 года. Однако газеты продолжают настаивать, что история с плутонием инспирирована спецслужбами для решения ведомственных задач. ,

Корреспондент «Московских новостей» в Бонне обратился к специалистам, способным прояснить ситуацию.

Вильгельм Гмеллин, президент «Евратома», организации Европейского Сообщества по контролю за безопасностью атомных установок, заявил, что в результате многосторонних исследований специалисты из Института трансуранов в Карлсруэ пришли к выводу: плутоний, задержанный в Мюнхене, коренным образом отличается от образцов, известных ученым. Он был изготовлен «пиротехническим способом», который, хотя и знаком в теории специалистам, на практике в странах ЕС не применялся. Однако, как сказал господин Гмеллин, «мы знаем, что раньше этот метод использовался в бывшем СССР». Словом, наука не исключает российского происхождения «мюнхенского плутония». Но не более того...

Эрих Шмидт-Ээнбом, руководитель Института политики мира в Баварии и эксперт по вопросам деятельности спецслужб, в беседе с корреспондентом «Московских новостей» сказал, что «окончательно установить происхождение плутония вряд ли возможно, поскольку в нем слишком много компонентов, произведенных в разных местах, различными способами и в разное время».

Господин Шмидт-Ээнбом, в отличие от ядерщиков, склоняется к мысли, что правительство ФРГ слишком поспешно сняло с БНД все подозрения в организации «плутониевого скандала». Версия, что во всем, дескать, виноваты русские, а БНД лишь четко выполняла свои обязанности, на его взгляд, слишком удобна, чтобы быть сцраведливой.

 

РАДИОАКТИВНЫЙ МУСОР В МЕШКАХ ИЗ-ПОД САХАРА

В середине декабря 1996 года в Красноярском крае, как сообщил начальник регионального управления ФСБ Анатолий Самков, арестован и помещен в спецхранилище опасный груз, отправленный инофирмой якобы для переработки на одном из металлургических предприятий края, — 22 тонны радиоактивно загрязненного концентрата.

В Красноярске ни металлургические, ни иные предприятия технологией переработки такого материала не обладают. Груз не был задекларирован как радиоактивный и перемещался по территории России с нарушениями правил перевозки и требований радиационной безопасности — в обычных железнодорожных контейнерах. Интересно, что эшелон, в составе которого находились несущие радиацию вагоны, беспрепятственно преодолел более четырех тысяч верст от западной границы России до ее географического центра, прокатившись по большим и малым городам. Следствие выявило множество посредников сделки как в российских городах, так и за границей.

Уголовное дело, возбужденное по фактам контрабанды и нарушения правил перевозки радиоактивных материалов, расследовалось региональным управлением ФСБ по Красноярскому краю. Оперативная видеосъемка, осуществленная контрразведчиками в момент описания груза и проведения первых следственных действий, наглядно демонстрирует простоту нравов «радиоактивных» контрабандистов: опасный груз ввезен в Россию в 26 мешках из-под сахара, которые, в свою очередь, были помещены в два обычных железнодорожных контейнера, по 13 мешков в каждый. Уровень радиации арестованного вещества в 1,5—2 раза превышает существующие санитарные нормы. Это техногенное сырье представляет собой концентрат, содержащий редкоземельные металлы. Точный химический состав вещества сотрудники РУ ФСБ не раскрыли. Один из специалистов, пожелавший остаться неизвестным, охарактеризовал арестованный материал как открытый источник ионизирующего излучения.

В результате переработки данной субстанции предусматривалось выделить один из редкоземов. Однако, как утверждали контрразведчики, технологии переработки такого концентрата с таким радиационным фоном в России нет.

Фирме, которой судя по документам должен был поступить груз, на самом деле он не нужен, и потенциальные потребители такого сырья на территории края не существуют в принципе. Возможно, отправив таким образом в Россию груз, инофирма пыталась нащупать каналы избавления от радиоактивного мусора.

Интересно, за какие коврижки таможенники, несущие службу на западных рубежах России, пропустили этот груз, который затем путешествовал в обычном железнодорожном составе по городам европейской части России, Урала, Западной Сибири?

 

НОВЫЙ СЛЕД СОВЕТСКОГО УРАНА

Проживающий в Дюссельдорфе 53-летний турок Гайдар Акхан долгие годы ничем особым от большинства законопослушных граждан не отличался — не проезжал на красный свет светофора, аккуратно платил за квартиру и коммунальные услуги.

Недавно кантональная полиция Цюриха неожиданно арестовала респектабельного Акхана. Во время ареста у него обнаружили 12 граммов высокообогащенного урана-235, пригодного для изготовления атомной бомбы. Представители специального подразделения уголовной полиции из Висбадена утверждают, что у Акхана найдена лишь проба предназначенных на продажу в Ливию 1 200 граммов урана, который хранится в тайнике в Турции. Еще летом 1995 г. Акхан договорился с ливийцами в Стамбуле, что они заплатят ему за этот «горячий товар» 1,5 миллиона американских долларов.

Наконец-то, кажется, к облегчению американских и западноевропейских служб, их постоянные предупреждения по поводу угрозы нелегальной торговли ураном, подтвердились. Причем германская разведка БНД только в 1994 году насчитала 169 случаев. Правда, все они не были подтверждены.

И вот уран в Турции для Ливии. Об этом турецкая полиция по наводке швейцарских коллег узнала от восьми членов группы Акхана. Все они арестованы. В ходе допросов турецкие полицейские чиновники были поражены той легкостью, с какой подручные Акхана Осман Орук и Мехмет Оцтюрк добыли уран-235.

В конце 1994 года вышеназванные турецкие граждане отправились «в разведку» на Черноморское побережье Кавказа в Батуми, а в январе 1996 года они уже привезли уран на продажу в Швейцарию.

Оказывается, турецким коммерсантам в Батуми удалось выйти на продавца урана. Им оказался, по их словам, шеф охраны президента Грузии Эдуарда Шеварднадзе, который представил себя под именем Тараки. Действительно ли этот мнимый Тараки является главным телохранителем, никто в полиции утверждать не берется, однако арестованные турки из группы Акхана, побывавшие в Батуми, уверяют, что это именно так.

Так, 35-летний торговец из Турции Ахмет Дирсун Ялкинкая на допросе рассказал, что 3 и 4 октября 1995 года он встречался с этим человеком, которого сопровождали 10 физически развитых телохранителей. В ходе бесед речь шла о продаже еще 3 килограммов высокообогащенного урана-235 за 200 тысяч американских долларов наличными.

Из полицейских протоколов следует, что Ялкинкая вместе с высокопоставленным грузинским продавцом урана отправился в городок Казуври, расположенный в 250 километрах восточнее Батуми. Этот самый продавец показал турецкому гостю видеофильм о ядер-ном складе, где хранится уран.

Все же у турецкой полиции нет полной ясности с этими тремя килограммами радиоактивного вещества.

Предполагают, что, скорее всего, смертоносный «товар» был спрятан где-то на территории Турции. Такое предположение не лишено оснований, тем более что один из членов группы Акхана Сами Аккайя имеет опыт хранения 1,2 килограмма урана в Турции в горах.

Откуда у какого-то Тараки из Казуври имеется в наличии высокообогащенный уран-235? Ответ на этот вопрос, как свидетельствует журнал «Фокус», нужно искать, конечно же, на необъятных просторах российского государства, где, по оценкам американских спецслужб, находятся наиболее уязвимые места хранения урана.

 

«ПОГОРЕЛ», КАК ПРЕДКИ ПОД ПОЛТАВОЙ

В начале 1994 года за пределы Украины был выслан гражданин Швеции Эрик Улоф Эстенсен. Его обвинили в попытке контрабандным путем вывезти из Украины ядерные материалы. Киевскому корреспонденту радио «Свобода» Сергею Киселеву стали известны подробности расследования.

Как сообщил ему в эксклюзивном интервью руководитель пресс-службы безопасности Украины Анатолий Сахно, история визита Эрика Улофа Эстенсена на Украину началась с его письма в одно из республиканских министерств (в какое именно, названо не было). Шведский гражданин писал, что может помочь Украине в получении финансовой помощи из Швеции, после чего он и прибыл в Киев.

Здесь Эрик Улоф Эстенсен передал еще одно письмо, написанное на плохом английском языке в адрес высоких государственных структур, в котором он вполне аргументированно изложил следующий план: Украина передает ему ядерный заряд мощностью 20—30 килотонн, помогает переправить этот заряд в Швецию, где он, Эрик Улоф Эстенсен, шантажируя свое правительство, получает с него два миллиарда американских долларов.

По выражению Анатолия Сахно, план этот был настолько «логично-абсурдным», что представлялся вполне реальным. Шведский гражданин достаточно четко расписал, как будут развиваться дальнейшие события, как конкретно отреагируют на ядерный шантаж первые лица его государства. При этом Эрик Улоф Эстенсен заверял, что план его настолько безопасен для мирового сообщества, что в качестве заложников Украина может рассматривать кандидатуры его родителей, племянников и возлюбленной.

Служба безопасности Украины немедленно связалась с МИД республики, с шведским посольством в Киеве и с шведскими спецслужбами. Как выяснилось, личность Эрика Улофа Эстенсена, за которым тянется криминальное прошлое, им хорошо известна. После этого соответствующая служба Министерства внутренних дел Украины, согласно закону об иностранцах, закрыла шведскому гражданину визу. Он был предупрежден, что в течение ближайших пяти лет является персоной, нежелательной для въезда на Украину, и самолетом шведской авиакомпании без билета отправлен к себе на родину.

Анатолий Сахно сообщил, что за время своего 7-дневного пребывания в Киеве шведский гражданин ни с кем не встречался, находился все время в гостинице, ожидая ответа на свое письмо, отнюдь не удивился, когда за ним пришли, и что ему не хватило денег, дабы полностью расплатиться за гостиничный номер.

О мотивах, которыми руководствовался шведский гражданин, когда обратился с предложением о международном ядерном терроризме не к каким-либо коммерческим структурам или, скажем, к частным лицам, а к высшим руководителям государства, стоит только догадываться.

Генеральный прокурор Республики Беларусь Василий Шолодонов в мае 1993 года обратился со служебной запиской к бывшему тогда премьер-министру Вячеславу Кебичу, в которой настаивал на усилении таможенного контроля на западной границе.

Поводом послужило расследование прокуратурой дела о контрабанде урана с Чепецкого механического завода в Удмуртии, где выплавляется уран для атомных реакторов. Контрабандная партия урана была задержана на брестском КПП. Старший следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры Михаил Гордыко в ходе предварительного следствия установил, что существует международный синдикат, включающий Россию, Беларусь, Прибалтику, Польшу, который занимается переправкой металлического урана-238. Только одна выявленная группа вынесла с завода около 100 килограммов сырья. В последнее время заметно вырос контрабандный поток радиоактивных материалов, а также компонентов, необходимых для создания ядерного оружия, таких, как гафний, цирконий. Технические возможности таможенной службы не позволяют закрыть границу для этого товара. И это затрагивает стратегические интересы далеко не одной Беларуси.

 

«АТОМНЫЕ» РЕКИ — НИЖНЕВОСТОЧНЫЕ БЕРЕГА

Посольство ФРГ в вербальной ноте сообщало о наводнении Европы опасными радиоактивными материалами, зачастую незащищенными. Растет количество получивших лучевое заражение, как правило, это сами ядерные бизнесмены. В частности, подследственный по последнему уголовному делу гражданин Польши освобожден из-под стражи по состоянию здоровья: постоянный контакт с радиоактивным излучением поставил его жизнь под угрозу.

Федеральный министр Германии по делам окружающей среды, охраны природы и безопасности ядер-ных реакторов Клаус Тепфер в упомянутой ноте сообщает, что «похищаемые и ввозимые контрабандным путем в Германию и другие западноевропейские страны радиоактивные материалы не могут быть прибыльно проданы, как об этом сейчас часто сообщают средства массовой информации. Ведь покупатели источников радиоактивного излучения требуют наличия сертификатов, а также особых разрешений государства. Кроме того, между государствами Западной Европы и СНГ имеется сложившийся рынок радиоактивных элементов без трудностей поставок и с нормальными низкими ценами. Поэтому нет никакого смысла приобретать источники радиоактивного излучения в структурах «черного» рынка.

Это не совсем так. Германия, а в особенности Польша, являются перевалочными пунктами ядерных компонентов на Ближний Восток. Килограмм урана на «черном» рынке оценивается примерно в 250 тысяч долларов. Цена, безусловно, продиктована рынком и говорит о спросе на товар. Михаил Гордыко полагает, что утечка стратегического сырья растет при попустительстве российских спецслужб. Криминальный маршрут отражает политическую конъюнктуру определенных влиятельных сил, заинтересованных в поддержании напряженности в ближневосточном регионе. Неудивительно, что наибольшую озабоченность расширением ядерного контрабандного пути проявляет израильская разведка «Моссад».

 

ОХОТА ЗА «КРАСНОЙ РТУТЬЮ»

«Красная ртуть», которую считают необходимой для производства миниатюрной ядерной бомбы, стала, возможно, причиной серии нераскрытых убийств в ЮАР, к которым, как полагают, причастна израильская разведывательная служба. Об этом сообщает выходящая в Йоханнесбурге газета «Уикенд аргус».

В ходе расследования полицией по крайней мере четырех убийств, происшедших с 1991 года, установлено, что одна из жертв — британский иммигрант Алан Киджер пытался вывезти контрабандным путем «красную ртуть» для одного из ближневосточных клиентов, возможно в Ирак, пишет газета. По данным газеты, с помощью этого сырья можно произвести двухкилограммовую ядерную бомбу, взрыва которой достаточно, чтобы сровнять с землей центр большого города.

Полиция полагает, что А. Киджер, технолог по красителям, чье тело было найдено в багажнике автомашины в ноябре 1991 года, был убит агентами израильской спецслужбы «Моссад» с целью предупредить тех, кто пытается помочь вооружиться соперникам Израиля на Ближнем Востоке. До этого он едва не погиб в результате взрыва бомбы, подложенной в его машину.

Другая южноафриканская газета утверждает, что А. Киджер якобы пытался провезти нелегальным путем груз химикатов на сумму 1,8 миллиона долларов из Замбии в Великобританию.

Согласно «Уикенд аргус», полиция ЮАР возлагает на «Моссад» ответственность за убийство в 1993 году ин-женера-химика Винанда ван Вика в одной из гостиниц Кейптауна.

Как стало известно, в связи с обнаружением новых фактов по делу А. Киджера южноафриканская полиция решила возобновить следствие и по другим убийствам и самоубийствам, имевшим место с 1991 года. Как сообщил представителям печати ее представитель в Кейптауне, на доследование передано дело о самоубийстве инженера-химика Джона Скотта. Его обнаружили в автомобиле вдали от своего дома, где почти в то же время были зарезаны его жена и дети. Расследуется самоубийство торговца оружием Дона Ланга, знакомого А. Киджера, который покончил с собой в своей квартире в Дурбане.

В статье «Уикенд аргус» также сообщается о дополнительном расследовании гибели химика Тревора Картера, застреленного в своей квартире в Йоханнесбурге 9 марта 1994 года.

Начальник Разведывательной службы ЮАР Майк Лоу заявил в парламенте, что страна наводнена иностранными агентами, которые охотятся за южноафриканскими ядерными секретами.

 

ЯДЕРНЫЙ ТОВАР «РУССКИХ МАФИОЗИ»

В последний день июня 1997 года американские таможенные службы распространили информацию о задержании в Майами двух граждан Литвы, обвиняемых в покушении на контрабанду ядерного и другого оружия. В первоначальном сообщении арестованные были названы россиянами, что дало американским СМИ возможность немного пошуметь на любимую тему о «русской мафии».

В сообщении информационного агентства Associated Press со ссылкой на таможню Майами говорилось, что задержаны граждане Литвы Александр Прогребеш-ский и Александр Даричев (в других сообщениях — Прогребовский и Дарчев). Видимо, именно русские имена задержанных привели к тому, что сначала пресс-служба таможни назвала их гражданами России.

Прогребешского и Даричева подозревают в покушении на поставку без лицензии взрывчатых веществ и ракет, а также в подготовке незаконной транспортировки ядерных материалов. Операция по их поимке была начата еще в марте 1995 года. Ею занималось специальное подразделение по борьбе с русской мафией «Одесса», в состав которого входят представители полиции штата Флорида, служащие ФБР, ЦРУ и других госструктур.

В роли «покупателей» контрабанды выступили американские таможенники, которые представились колумбийскими наркоторговцами. При встрече с «покупателями» в одном из отелей Майами Прогре-бешский и Даричев были арестованы и отправлены в тюрьму без права выхода под залог. Оба отрицают свою вину.

По информации таможни Майами, Прогребешский и Даричев намеревались осуществить поставку ракет класса «земля-воздух» «Стрела» и «Игла» российского производства в Пуэрто-Рико. На встречах с «покупателями», которые состоялись в Майами и Лондоне, были согласованы подробности сделки. Речь шла о продаже 40 ракет за 1 миллион долларов. Кроме того, продавцы поинтересовались, не нужно ли покупателям ядерное оружие. Те сказали, что нужно. Но до конкретных договоренностей дело не дошло.

Что касается ракет, то продавцы сообщили, что их будет поставлять Armimex (болгарская государственная структура, аналогичная российскому концерну «Росвооружение»). Агентам «Одессы» удалось записать на магнитофон телефонные переговоры с человеком, назвавшимся служащим Armimex, а также с владельцем торгового корабля AI Fares, зарегистрированного в Экваториальной Гвинее. Владелец корабля Анжело Зеини предложил перевезти ракеты из порта Бургас (Болгария) в Пуэрто-Рико. Для того чтобы не привлекать внимания, корабль намеревались загрузить большим количеством дешевых товаров. За помощь в перевозке и подделке документов на груз Зеини просил 330 тысяч долларов.

Задержали контрабандистов прежде, чем они довели до конца операцию с ракетами. По условиям сделки после оплаты груза «покупателями» продавцы должны были выехать из страны и лишь затем поставить ракеты. Но таможня решила не давать контрабандистам возможности покинуть США. Таким образом, вещественных доказательств их вины нет.

 

УРАНОВАЯ КОНТРАБАНДА

Тайной из тайн считалось до недавних пор, то, что Чепецкий механический завод имеет дело с ураном.

Город Глазов десятилетиями оставался закрытым. Но вот стала известной история, которая взбудоражила всю Удмуртию. В Бресте в середине октября были задержаны два жителя Глазова и военнослужащий, пытавшиеся продать за границу несколько килограммов радиоактивного металла. Совместными действиями органов безопасности Беларуси, российской Федерации и Удмуртии удалось арестовать 12 человек, причастных к вывозу урана.

Как выяснилось, на заводе со строгим пропускным режимом исчезли более ста килограммов урана-238. Сам по себе он не очень опасен, но из него можно получить уран-235 — сырье для ядерной энергетики. По данным Прокуратуры республики, часть металла уже продана в страны ближнего и дальнего зарубежья.

Похитители, в основном это рабочие, имеющие отношение к переплавке и уничтожению металла, в большинстве своем даже не предполагали, что занимаются контрабандой. Хранили они металл в гаражах, квартирах. А основной перевалочной базой стало Александровское кладбище в Ижевске, с которого и забирали товар перекупщики.

 

ЯДЕРНЫЙ ТОВАР

Смертельно опасную ядерную находку обнаружили рядом с домашними компотами сотрудники управления по борьбе с организованной преступностью Комитета государственной безопасности Белоруссии.

Разрабатывая одну из операций, спецслужбы вышли в городе Борисове на пятерых предпринимателей — граждан Белоруссии. Как выяснилось, коммерсанты решили поторговать ядерным товаром. В домашнем погребе одного из них хранилось шесть контейнеров с источниками высокоинтенсивного гамма-излучения. Предпринимателей задержали в тот момент, когда они готовили опасный груз для транспортировки перекупщикам.

Как сообщили корреспонденту ИТАР-ТАСС в Центре информации и общественных связей КГБ республики, в контейнерах находилось 42 грамма ядерного вещества. Радиационный фон превышал 5 миллирентген в час. По предварительным оценкам, стоимость находки составляет 50 тысяч долларов США.

В настоящее время в Комитете госбезопасности отрабатывают несколько версий происхождения ядерного топлива и его предполагаемого передвижения. Не исключено, что контейнеры предназначались для продажи на Запад, в том числе и ядерным террористам.

 

«АТОМНЫЙ СКАНДАЛ» НА РЕЙНЕ

Если проследить за политической жизнью ФРГ за последние годы, то легко установить, что не проходило и нескольких месяцев без многочисленных разоблачений, которые никак не подтверждают утверждения официальных боннских представителей о «самом демократическом порядке» в сегодняшней Федеративной Республике.

Очередной политический скандал связан с тем, что западногерманская фирма «Транснуклеар» занималась нелегальной транспортировкой радиоактивных отходов между ФРГ и Бельгией, что приносило ее владельцам немалые барыши. С того времени почти ежедневно средства массовой информации сообщали новые данные об опасном гешефте с атомными материалами.

Закрутилась карусель вокруг количества нелегально завезенных в Федеративную Республику контейнеров, в которых может храниться плутоний, кобальт-60 и другие соединения. В обход закона умышленно снижали уровень радиоактивности, которая может обернуться смертельной опасностью. Сначала разговор шел о 350 таких контейнеров. Затем назывались 1100, 1200 и 1400 емкостей. Однако на основе расследования, проведенного по заданию федерального министерства по делам окружающей среды, охраны природы и безопасности ядерных реакторов, было объявлено, что на западногерманской территории запрятано 1758 контейнеров с радиоактивными отходами.

Но и эти сведения оказались заниженными. Наконец, представителям министерства пришлось заявить, что фирма «Транснуклеар» доставила в ФРГ в общей сложности более 2 000 атомных контейнеров, содержимое которых является опасным для жителей страны.

Одновременно западногерманским журналистам удалось получить доказательство того, что взяточничество и коррупция, о чем общественность узнала в основном из «дела Флика», являются распространенными методами также и в деятельности фирмы «Транснуклеар». Для получения заказов и осуществления нелегальных сделок эта фирма обычно обращалась к подкупу должностных лиц, вручая им дорогие подарки или кругленькие суммы наличными. С этой целью фирма потратила колоссальные средства — около 25 миллионов марок.

— Это только верхушка айсберга, — так охарактеризовал раскрытые махинации «Транснуклеар» бывший министр внутренних дел ФРГ, заместитель председателя от СвДПГ, Баум. — Какая международная криминальная банда осуществляет такие преступления? — спросил на специальном заседании западно-германского парламента, посвященном «атомному скандалу», известный деятель партии «зеленых» депутат бундестага О. Шилй. Он решительно высказался против попыток и далее прихорашивать и утаивать действительные масштабы нелегального атомного бизнеса.

Западногерманская полиция выявила огромную документацию атомных предприятий, которую пытались вывезти с их территории на грузовом автомобиле. В ходе дальнейшего расследования стали известны новые факты, которые дают основание для подозрения в том, что фирмы «Транснуклеар» и «Нукем» могли поставлять, например, Пакистану расщепляемые материалы, пригодные для производства ядерных вооружений.

Учитывая небывалый размах, какой получил «атомный скандал», все партии, представлен „»„о в бундестаге, высказались за создание специальной парламентской комиссии. Рядом с проверкой подозрений о возможном экспорте плутония из ФРГ, который идет вразрез с Договором о нераспространении ядерного оружия, и подкупе должностных лиц социал-демократы предлагают поручить ей рассмотреть вопрос об отказе от строительства новых АЭС и постепенном отключении уже действующих атомных предприятий в стране.

 

ОСМИЙ И ЧЕРНАЯ ИКРА

В Петербурге в 1993 году был арестован и обвинялся в покушении на контрабанду заместитель мэра города Лев Савенков, сразу после ареста освобожденный Собчаком от занимаемой должности.

В федеральном суде Невского района Санкт-Петербурга летом 1997 года был оглашен приговор бывшему заместителю мэра города Льву Савенкову и его подельникам. Савенков получил пять лет лишения свободы. Его подельники приговорены к различным срокам заключения.

Свою карьеру в торговле Лев Савенков начал младшим продавцом в 1982 году. Через шесть лет он был уже заместителем начальника управления торговли Леноблисполкома. В 1989 году Министерство торговли и КРУ Минфина России проверили деятельность этого управления и констатировали факты «бесхозяйственности». Савенков ушел из Леноблисполкома и стал директором советско-бельгийского предприятия «Алиса», представлявшего в Петербурге фирму Philips. В 1992 году Анатолий Собчак пригласил Льва Савенкова на должность заместителя мэра Санкт-Петербурга по торговле и продовольствию.

10 сентября 1993 года сотрудники Невельской таможни задержали 75 тонны черной икры, которая транспортировалась в Германию под видом бутербродного масла. Необходимой лицензии на экспорт у сопровождавших груз не было. Как тогда установило управление МБР по Ленинградской области, контрабандную отправку икры организовал Лев Савенков. В этом также участвовали заместитель начальника отдела кадров Санкт-Петербургской таможни Олег Фотиев, инспектор грузового отдела той же таможни Виктор Бондаренко, директор ИЧП «Меркурий» Игорь Барканов и некий Кудас.

Как оказалось, контрразведчики уже в течение нескольких месяцев прослушивали телефон Савенкова. В частности, 28 июня он узнавал у одного из своих знакомых, «могут ли ребята, которые оформили икру из Азербайджана, оформить что-нибудь еще». Собеседник объяснил Савенкову, что оформлением занимаются «тамбовские» (то есть тамбовская преступная группировка), которым «все равно, что и в какую страну оформлять». Когда произошло задержание икры на границе, заместитель мэра позвонил своему другу Борису и попросил свести его с лидером тамбовской группировки Владимиром Кумариным. Затем в процессе переговоров с неустановленным следствием лицом Савенков объяснил, что отправленный им груз застрахован «тамбовскими» на полную сумму (400 тысяч долларов).

Неприятности на таможне не остановили предприимчивого чиновника. 29 сентября 1993 года сотрудники госбезопасности зафиксировали его разговор с руководителем фирмы «Александр А» Александром Матвеевым о вывозе за рубеж восьми граммов осмия-187. В планы Савенкова входило поставить производство осмия на официальную основу, а для этого было необходимо более 2 миллионов долларов. Чтобы заработать эти деньги, заместитель мэра решил нелегально вывезти частями примерно 100 граммов редкоземельного металла.

Матвеева арестовали при попытке въезда в Финляндию на таможенном пункте Торфяновка. В автомобиле «Нива», на котором он ехал, были обнаружены три ампулы с осмием-187. 6 октября 1993 года был арестован и сам заместитель мэра. При обысках у него дома и на работе были обнаружены 33 тысячи долларов и 20 миллионов рублей. Савенков был отправлен в СИЗО и отстранен Анатолием Собчаком от работы.

В процессе следствия было установлено, что задержанный осмий-187 был получен в лаборатории талантливым предпринимателем Виктором Петриком, главой фирмы «Инкорпорация-4Т». Финансировал разработки Савенков из своих личных средств. Продажа осмия за рубежом или помещение его в банк в качестве обеспечения кредита могли принести заместителю мэра более 400 тысяч долларов.

Сам Лев Савенков объяснил следователям, что на экспорт икры у осуществлявших его коммерсантов, которые работали под его покровительством, была генеральная доверенность, а своих денег он в операцию не вкладывал. Говоря о встрече с Кумариным, Савенков сказал, что просто хотел провести собственное расследование происшедшего и выяснить, почему же икру арестовали на таможне.

О производстве осмия-187 Савенков, по его словам, официально докладывал руководству мэрии Санкт-Петербурга и членам правительства России. Однако большинство из них сомневалось в возможности выработки высококачественного продукта, поэтому основную тяжесть организации этого эффективного производства Савенков взял на себя. Он не сомневался в конечном успехе, хотя и понимал, что это противозаконно. Савенков предполагал, что его коммерческие успехи заставят правительство города выделить средства на финансирование его разработок. Отправляя же осмий за рубеж, заместитель мэра хотел получить дополнительные сертификаты и свидетельства того, что вещество из лаборатории предпринимателя Петрика действительно является очищенным осмием-187.

Матвеев, в свою очередь, заявил следователю прокуратуры Петербурга Петру Кривошееву, что он ехал в Германию с официальным письмом мэрии Санкт-Петербурга, в котором говорилось, что осмий-187 может быть произведен промышленными партиями, а мэрия заинтересована в получении инвестиций для его производства. Это письмо, по словам обвиняемого, пропало на таможне при невыясненных обстоятельствах, а его копию в мэрии обнаружить не удалось. Следователь также выяснил, что Матвееву не дали возможности правильно и своевременно заполнить таможенную декларацию, а предприниматель сказал, что хотел занести в нее данные о вывозимом им металле.

Через несколько месяцев после начала расследования обвиняемые Савенков и Матвеев по решению суда вышли из СИЗО под подписку о невыезде. Матвеев с семьей после этого из поля зрения следствия исчез.

Утром 20 июня 1997 года суд должен был начаться с последнего слова Олега Фотиева, бывшего начальника отдела кадров Петербургской таможни, обвиняемого в должностном подлоге и пособничестве в контрабанде черной икры из России в Германию. Однако, как оказалось, перед вынесением приговора от суда скрылся один из сообщников Савенкова Игорь Барканов. Адвокат Барканова предложил оглашение приговора отложить, пока не выяснится, где его подзащитный. Однако, чтобы не задерживать остальных, дело предпринимателя выделено в отдельное производство.

В итоге Савенков был приговорен к пяти, а Фотиев к четырем годам лишения свободы. Бондаренко и Кудас получили соответственно четыре и три года условно. Фотиев и Савенков собираются обжаловать свои приговоры.

 

МАКАО — ОСТРОВ ХРАМОВ И КОНТРАБАНДЫ ЗОЛОТА

Вспыхивают войны, гибнут государства и империи. Минуют годы, века а Макао — эта крошечная точка на карте мира — остается как родимое пятно на теле великой страны — Китая. Сколько таких точек — больших и малых — исчезло за последние годы буквально на глазах. А эта все существует. Правда, в 1999 году согласно китайско-португальскому заявлению Макао перейдет Китаю.

Макао (или Аомэнь что в переводе с китайского означает «пристань») — государство с населением в полмиллиона человек. В основном это иммигранты, около десятка национальностей, живущие в устье реки Чжуцзян, фактически на острове длинной в 4 километра и шириной в 2 километра. Здесь нет аэродрома, и многочисленные туристы (ежегодно Макао посещает более пяти миллионов человек) добираются до островка морем через Гонконг. Но, как уверяют местные жители, «эта земля мала, однако путь по ней долог». Если соседний Гонконг — это город банков, крупных сделок и деловых операций, то Макао — это остров храмов, контрабанды золота, азартных игр и проституции.

На Макао процветает контрабандная торговля все чем угодно. Несколько лет назад похитили даже телефонный кабель, проложенный по морскому дну и связывающий Гонконг с Макао. Но все это мелочи по сравнению с той крупной игрой, которая ведется в сфере золотого бизнеса. Доходы от него баснословны.

Макао — единственное место в мире, куда разрешен свободный ввоз золота, поскольку Португалия не состоит членом Международного валютного фонда и потому не подчиняется никаким его правилам и распоряжениям.

Все ввозимое золото, а это сотни и тысячи тонн драгоценного металла, поступает в подвалы старинного банка «Шин Хин» — самого большого в мире золотого синдиката. До этого момента все идет вполне законно. Контрабанда начинается после этого. В банке «Шин Хин» золото переплавляют в слитки по восемь унций каждый. Затем вся эта «мелочь» вывозится в Гонконг, а оттуда тайным путем переправляется покупателям в Азии, Латинской Америке, Европе. Золото продается и в самом Макао. Местные жители и туристы, следуя старинному обычаю, любят покупать на счастье кусочки золота. Полагают, что только в мелких лавчонках ежегодно распродается до 40 тысяч килограммов желтого металла.

 

ЗОЛОТЫЕ ВЫ НАШИ БУФЕТЧИЦЫ!

Индийскими спецслужбами в конце сентября 1996 года были арестованы в Бомбее две буфетчицы российского теплохода «Правдинск» Дальневосточного пароходства. Они попытались контрабандой ввезти в Индию 38 килограммов золота. Без сомнений — это новый мировой рекорд российских граждан. Специалисты до сих пор разводят руками — как же таким хрупким созданиям удалось протащить через границу десятки слитков желтого металла.

На первом же допросе одна из россиянок Наталья Афанасьева «раскололась», взяв всю вину за контрабанду на себя. Из показаний следует, что ее подруга Анна Удушева «ни о чем не знала, поэтому невиновна». По местным законам, отметили дипломаты, за провоз в Индию контрабандного золота грозит тюремное заключение сроком до 8 лет.

Сотрудники генерального консульства России в Бомбее сообщали: допросы проводятся корректно, с соблюдением необходимых процедурных правил и в присутствии наших дипломатов. 28-летняя Наталья Афанасьева призналась в том, что на одной из улиц Бомбея передала индийским сообщникам 23 килограмма золота, доставленного из Объединенных Арабских Эмиратов.

Как же все-таки россиянкам удалось перехитрить индийских таможенников? Наши источники выдвигают свою версию: контрабандистки часть золотого груза перевозили в специально сшитых нательных корсетах, то есть под платьем. Работа не из легких, учитывая, что в Бомбее в это время года очень жарко. За Афанасьевой и Удушевой явно следили, но «взять» женщин почему-то решили не на берегу с поличным, а на судне. При обыске у одной из буфетчиц под койкой был обнаружен контейнер еще с 15 килограммами драгоценного металла. Местные власти отдали распоряжение арестовать и само судно.

Представители генконсульства напомнили, что в ожидании приговора в тюрьме близлежащего с Бомбеем города Пуна находятся еще два «золотых» контрабандиста с российского судна «Новиков-При-бой». Почти полгода его хозяин — также Дальневосточное морское пароходство отказывалось помочь арестованным старпому Андрею Колотухину и радисту Александру Губину. Им говорили: виновны, так умейте отвечать за совершенное преступление. У индийских следователей все эти месяцы не хва-

Контрабанда и контрабандисты тало прямых улик против наших моряков. Сами они виновными себя не признают.

Забота о двух российских гражданах, попавших в беду, легла на плечи дипломатов в Индии в прямом смысле — в тюрьму они доставляли необходимые продукты, питьевую воду, медикаменты. За все платил наш МИД. Только недавно родное пароходство наняло подследственным адвоката. «Новиков-При-бой» решено сдать в металлолом.

И вот теперь у российских консульских работников — новая головная боль. Пароходство же пока молчит...

 

НЕ ХВАТАЕТ ТОЛЬКО ШАХМАТ

Старпом Андрей Колотухин и радист теплохода «Новиков-Прйбой» Александр Губин, арестованные в начале 1996 года индийской полицией по подозрению в контрабанде золота, по решению судебных властей в мае этого года из «комфортабельной» тюрьмы в Бомбее были переведены в казематы для иностранных преступников в провинциальный город Пуна.

Задержанные моряки утверждают, что во время увольнения на берег к ним подошел неизвестный, предложивший свои услуги в качестве гида по городским достопримечательностям. На пятой минуте автомобильной экскурсии их блокировали вооруженные полицейские, которые и доставили всех троих в городскую тюрьму. Во время обыска на заднем сиденье индийские оперативники обнаружили то, что, видимо, искали, — подсумок, содержащей более 20 килограммов золота в слитках. Российские моряки тут же заявили, что золотишко, очевидно, принадлежит их гиду.

Первые допросы не прояснили, кому на самом деле принадлежит золото стоимостью в 350 тысяч долларов. Именно поэтому, как утверждают Колотухин и Губин, к ним были применены методы физического воздействия. Они были вынуждены подписать протоколы с чистосердечным признанием своей вины, правда, абсолютно не понимая текста, составленного на хинди.

У индийских следователей хватает прямых улик против российских моряков. Однако проведенный следственный эксперимент, судя по всему, дал им большую ясность в этом деле: на задержанного индийского «гида» полицейские надели подсумок со слитками, под тяжестью которого он рухнул на землю.

Российский консул в Бомбее Вячеслав Хлыпов сообщил, что общаться с заключенными дипломатам стало практически невозможно — до тюрьмы в Пуне около 200 километров (три часа пути на машине), «а дел — по горло». За ходом судебного разбирательства поручено внимательно следить представителю «Совфрахта» в Индии Валентину Лысому. С его слов известно, что в этой тюрьме содержатся десятки иностранцев, в основном попавших туда за торговлю наркотиками, проституцию или контрабанду. Особенно много почему-то немцев. Российские моряки на жизнь не жалуются: «Нас не обижают и сносно кормят. Привезите шахматы».

 

ЧЕРНЫЕ ДЕЛА ВОКРУГ ЧЕРНОГО МЕТАЛЛА

Вывоз из России цветных металлов берут под контроль преступники.

В Екатеринбурге осенью 1992 года неподалеку от управления по борьбе с организованной преступностью средь бела дня расстреляли в упор из пистолета Виктора Терняка, президента Евро-Азиатской компании, активно завоевывающей рынок цветных и драгоценных металлов. Терняк, один из самых известных на Урале деловых людей, для правоохранительных органов был «человеком, в прошлом связанным с уголовным миром».

Ранее, переведя на свои личные счета в банках Италии и Германии не принадлежащий ему миллион с хвостиком немецких марок, бесследно исчез директор фирмы «Уралмет» Сергей Богданов. Посредник 15 крупных заводов, «Уралмет», нарушая запрет о вывозе стратегического сырья, поставлял за рубеж металлоемкую продукцию и медно-никелевые трубы. Следователи уверены: отечественные счета Богданова использовались для отмывания денег, полученных от торговли наркотиками и оружием.

Пропал без вести и 35-летний гангстер Павел Тарпанов. Вскоре после этого снайпер, засевший на чердаке медсанчасти местного управления Министерства безопасности, застрелил в собственной квартире его отца, патриарха-«цеховика», ворочавшего миллионами. Клан Тарлановых слишком бурно внедрялся в уже сложившийся теневой рынок редкоземельных металлов.

А в конце октября того же, 1992 года, во дворе дома, где жил глава областной администрации, из автоматов изрешетили четверых — уголовного авторитета Олега Вагина с подручными. Вагин был удачлив в вывозе цветных и редких металлов.

По мнению начальника межрегионального управления по борьбе с организованной преступностью Владимира Иссэрта, в уголовном мире идет передел сфер влияния.

Явление в общем-то обычное. Только вот речь уже не о дани с базарных торговцев или кооперативных ларьков — о сырьевом потенциале как минимум Среднего Урала.

На нелегальном транзите из России сырья и цветных металлов только через Эстонию, считает академик АН Эстонии Михаил Броштейн, теневые структуры заработали около 3 миллионов долларов.

Россия может изготовить титановые сплавы, которые не под силу никакому другому государству. А вот продать их по реальной.цене на мировом рынке не может. Так же, как первоклассный алюминий, никель, медь, которые берут по стоимости лома. Это следствие незаконного вывоза из страны цветных металлов, который проходит в катастрофических размерах.

Широкий поток хлынул в прибалтийские, закавказские, среднеазиатские государства. Далее — везде. Только Латвия в 1992 году вывезла в третьи страны 238 тысяч тонн цветных металлов, хотя она их и не производит. Продавцы, дилетанты на мировом рынке, сбывают сырье за бесценок. Американский и японский титан берут по 12 тысяч долларов за тонну. Российский — в шесть раз дешевле.

На Руси воровали всегда. Но чтобы так!

Работник Верхнесалдинского металлургического производственного объединения вывез с предприятия и продал три медных слитка, каждый без малого в три тонны. Там же, в Верхней Салде, умыкнули восемь чушек чистого титана общим весом И тонн. С этого же предприятия укатил за пределы России вагон с 60 тоннами ворованной кондиционной меди. А вагон с 42,6 тонны чистого титана, оформленного директором малого предприятия «Блик» Леонидом Бурдуковым как оловосодержащая стружка, удалось перехватить. И не где-нибудь — на железнодорожной станции, принадлежащей соединению ракетных войск стратегического назначения. Следствие весьма интересует роль представляющего в соединении военную прокуратуру старшего лейтенанта Ольховатенко — именно его называют посредником в сделке. По данным военной контрразведки, штабной генерал из Оренбурга и другой — из Москвы проявили явно небескорыстный интерес, пытаясь замять скандальную историю.

— С армией нам просто беда, — пожаловался заместитель начальника отдела борьбы с экономическими преступлениями УВД Екатеринбурга Сергей Клетный. — Проводим совместно с чекистами и таможней операцию «Трал» по предотвращению незаконного вывоза из страны сырья. Военную же прокуратуру почему-то не подключают, хотя украденный металл частенько прячут на армейских складах, куда не сунешься.

Трое суток простоял в аэропорту Кольцово задержанный чекистами самолет военно-транспортной авиации, загруженный титаном. Затем пресекли еще два подобных вылета АН-12 с 12 тоннами циркония, закупленных в Новосибирске акционерным обществом «Уральская ассоциация делового сотрудничества». Возбуждено уголовное дело.

Воруют десятками тонн, вагонами, самолетами. Только за два месяца «траления», по словам начальника управления МБР по Свердловской области Геннадия Воронова, сохранили ценных и цветных металлов на 260 миллионов рублей.

Серьезная цифра — 260 миллионов? Честно сказать, не очень. Только в одном большегрузе, отправленном без должных документов в сторону Балтии никому не ведомым малым предприятием «Вариант», меди оказалось на 3,5 миллиона. И подобных машин сотни, ведь на перепродаже сырья делаются бешеные деньги. Без особого риска. Даже коммерческого. Ну оштрафовали «Вариант» на 322 тысячи целковых. И вернули им груз.

По данным Свердловской таможни, 80 процентов транзитного груза по пути в российский Калининград «сбрасывается» в прибалтийских странах или Беларуси. И что? А ничего! Ну не попала адресованная туда товариществом с ограниченной ответственностью «Сюжет» медь. Максимум, что можно, — оштрафовать на полную стоимость потерянного для страны металла — 840 500 рублей. Но бизнесмены разведут руками: у нас таких деньжищ на счетах и нет. А на нет, как известно, и суда нет.

— Ежемесячно выдаем около 4 тысяч деклараций на экспорт. Из них две трети — вывоз леса, цветных металлов, — сказал начальник таможни Виктор Нефедов. — Захлебываясь под мощным напором, вынуждены балансировать на грани закона и беззакония. Таможенный кодекс (еще СССР!) дает право проверить, откуда груз, не ворованный ли. Но этого не позволяет президентский указ о свободе торговли.

Один из «генералов» Уральской промышленности при условии соблюдения анонимности откровенно рассказал, что поначалу выставлял всех желающих купить у него металл «по упрощенной схеме». Затем понял — это единственный выход. Торговать с заграницей официальными путями — самому дороже станет: хорошенько помасли за лицензию, оплати высокие таможенные пошлины, транспортные, страховые расходы, налоги... Выставлять цветной металл на биржу? Но посмотрите их сводки — затарены под завязку. А главное — нужны не безналичные переводы на банковские счета, а живые деньги. У государства наличных нет, а зарплату рабочим выдать как-то надо.

— Учиненный правительством беспредел, когда суммарные налоги зачастую превышают прибыль предприятия, добивает остатки прежней экономической структуры, тем самым провоцируя околокриминаль-ную деятельность, — говорит доктор экономических наук Владимир Фролов. — Особенно люто налоговая система давит на крупных предпринимателей.

На Урале это представители оборонного комплекса. Их и криминальный бизнес попросту подталкивают друг к другу.

Есть и еще момент. Нынешний руководитель завода государственный чиновник. Со всеми вытекающими последствиями. Валюта, которую получает за металл перекупщик, в Россию практически не возвращается. Немалая ее часть оседает и на личных счетах как раз директорского корпуса. И за руку никого не схватишь, в банке на запрос ни в жизнь не ответят.

— Все более или менее крупные предприятия связаны с людьми, которые по своему прошлому известны с какой-то темной стороны, — предельно откровенно выразился (или проговорился?) Андрей Панпурин, возглавивший Европейско-Азиатскую компанию.

Другой крупный местный предприниматель, выразился еще определеннее: каждый, кто задумал серьезный проект, должен согласовать его с представителями преступных сообществ. По сути, речь идет о тотальном контроле уголовного и близкого к нему мира над экономикой региона.

 

РАЗНОЦВЕТНЫЙ ПОТОК МЕТАЛЛОВ

В 1992 году корреспондент «Литературной газеты» О. Болоцкий вступил в контакт с торговцами цветными металлами. Это был своего рода эксперимент, в результате которого и появилась данная статья, из которой мы можем узнать, как легко в наше смутное время купить или продать национальные богатства.

«Факс пришел через двадцать семь минут после телефонного разговора. Скорость, масштабы делового предложения, а главное, абсолютная легкость, с которой был получен факс, где вероятные партнеры предлагали сделку, полностью выдавая себя и свой незаконный бизнес, повергли в состояние шока.

Итак, была предложена до конца 1992 года тысяча тонн никеля по цене 1 300 000 рублей за тонну и обещано до 3000 тонн в 1993 году. Помимо этого любезно сообщили об имеющемся скандии со всеми разрешительными документами и лицензией. Цена — 122 доллара за 1 грамм.

К этому моменту я уже достаточно знал о нелегальной, полулегальной и вполне законной торговле цветными металлами, но собственное столкновение с этим видом бизнеса каждый раз убеждало меня, насколько широкий масштаб приобрело разграбление страны.

Факс пришел из Москвы. Для полноты эксперимента начал обзванивать Урал. Неизвестные люди, абсолютно не интересуясь, кто я и зачем мне похищенный с предприятий металл, тут же с готовностью сообщали о собранных ими запасах. В Екатеринбурге мне предложили 100 тонн меди и посетовали на отсутствие никеля, но заверили, что он непременно будет, ибо «товарищи из Норильска» должны вот-вот подъехать. В другом месте этого же городка никель нашелся. Мне обещали 8 тонн по 900 тысяч рублей за тонну. Кроме того, имелось 300 тонн меди. В Челябинске 9 тонн никеля после недолгого торга мне «уступили» по 2 тысячи долларов за тонну.

— Но он же у вас не лицензионный и без документов (то есть ворованный), — пытался я сбить цену.

— Конечно! — засмеялись на другом конце провода, но не уступили более ни цента.

После нескольких звонков картина стала ясна, и продолжать «переговоры» было бессмысленно. Металл находился везде, а если его не оказывалось, то меня клятвенно заверяли, что достанут, непременно достанут, только надо немножечко подождать.

И тогда я попросил о встрече человека, который знает о подобном бизнесе абсолютно все.

— Цветные металлы используются кругом: титан — в авиастроении, медь — в кабельной и электронной промышленности, никель применяется в никелировании поверхностей. Собственно, контрабандой металлов занимаются оттого, что дело это чрезвычайно выгодное, — сказал мой собеседник. — Наша прибыль — 200—400 процентов. Дорожные издержки и взятки различным чиновникам в принципе минимальны. Это хороший вид бизнеса!

Из беседы я понял, что существуют два способа «приобретения» цветных металлов на уральских заводах. Первый отчасти легальный. С помощью взяток тому, кому пользование металлами разрешено по госценам (как правило, это руководители предприятий Мино-боронпрома), заключаются договоры, предусматривающие продажу российским коммерческим структурам цветного металла за безналичный расчет и по минимальным ценам.

В мае 1991 года тонну никеля покупали за 120 тысяч рублей. Мировая цена была 7200 долларов. Тонна металла отпускается «на сторону» за взятку в 500—1000 долларов. После чего подписывается разрешение на продажу товара. Фирмы, которые приобретают его, тут же перепродают металл (тоже за безналичный расчет) другим российским фирмам, которые созданы, как правило, в Москве частными лицами из Прибалтики или же совместными российско-прибалтийскими предприятиями. Продают официально по смехотворной цене. Допустим, купили за 120 тысяч, а реализовали за 125 тысяч. Но это лишь видимая по документам часть денег. Остальные 2—3 тысячи долларов передаются из рук в руки. За сделку, вернее за то, что оформлено документально, взимается, как и положено, налог. Он минимален. Но огромная «шапка» долларов, полученных в Москве, не учитывается никем. Куда металл направляется, понять совершенно нетрудно — только на Запад. Каждый день десятки, сотни машин идут по российским дорогам в сторону Прибалтики.

Помимо полулегального способа приобретения металлов, есть и нелегальный. В основе его — элементарное воровство. Настоящий бум охватил предприятия, которые или производят цветные металлы или же используют их в собственных технологиях. Воруют одиночки, воруют организованные группы, воруют рабочие, инженеры, уборщицы — все, кто может до металла дотянуться, кто может его протащить через проходную.

— Металл шел, идет и идти будет! — утверждает, мой собеседник. Перекупщики «набираются» металлом, сосредоточивая его в гаражах, на заброшенных базах и совершенно «левых» предприятиях, ожидая гонцов из Прибалтики, которые имеют на руках «живые» деньги.

Собственно техническую сторону «дела» обеспечивают российские посредники: сопровождение грузов по России, обеспечение автотранспортом, поддельными документами и т. д. и т. п. Издержки по транспортировке минимальны: машина от Челябинска до Вильнюса стоит 150—200 тысяч рублей. При условии, что это КамАЗ или СуперМАЗ, которые могут взять на борт от 10 до 20 тонн «товара», это совершенно смехотворная цена. Дело поставлено на широкую ногу. Фирмы совершенно официально нанимают вооруженных милиционеров, которые сопровождают груз до границы с прибалтийскими государствами. Более того, достаются спецпропуска, предназначенные для грузов с повышенной опасностью и позволяющие полностью исключить досмотр машин рядовыми сотрудниками ГАИ. Безусловно, милиционеры, сопровождающие машины, прекрасно знают, что везут они совершенно не то, о чем говорится в документах, но предпочитают принимать условия игры. Уж больно хороша плата. День пути оценивается 10—15 тысяч рублей, т. е. в месячную зарплату сотрудника милиции по месту его основной работы.

Именно деньги являются тем волшебным пропуском, который позволяет преодолеть все юридические и таможенные барьеры, кстати, достаточно призрачные. На границе России и Беларуси машины подвергаются лишь выборочному досмотру. Но и здесь, чтобы исключить какие-либо неприятности, дается взятка 25—30 тысяч рублей за машину.

Размах коррупции — вот что больше всего поразило меня в ходе многочисленных переговоров. Ни один из тех людей, которые занимаются «перегонкой» металлов в страны Балтии, ни разу даже не предположил, что какой-либо чиновник может оказаться человеком честным и принципиальным. Всегда речь заходила лишь о сумме, которую необходимо «дать в лапу».

Занимаясь этим расследованием, я позвонил по частному объявлению, которое отыскал в газете «Из рук в руки», человеку, желающему приобрести никель. Памятуя о тех тоннах металла, которые «приобрел» на Урале, я с ходу предложил ему 9 тонн. Мое сообщение вызвало огромный интерес. Как обычно, имени моего не спросили.

Далее я посетовал, что вынужден заниматься не своим делом — приятель срочно уехал, а я должен как можно быстрее «перебросить» груз в Литву, но каналов у меня нет.

— А что есть? — спросили меня.

— Только товар и деньги!

— А документы?

— Сами понимаете какие.

— Помочь можно, но проход через все таможни обойдется вам в 20 процентов от общей стоимости товара.

Я задумался, но тут мой собеседник предложил совершено новый путь в Литву.

— Сколько у вас груза? — спросил он.

— Тридцать тонн, — ответил я, прибавив при этом, что заплачу хорошо.

— Не будем мелочиться. А канал есть. Хороший канал, надежный. Военно-транспортная авиация. Сейчас идет вывод наших войск из Прибалтики. Самолеты с вооружением, людьми, техникой приземляются в Подмосковье на военные аэродромы. Обратно уходят порожняком. Вот на них и вывозится металл.

— А кто-нибудь пробовал? — заволновался я за свой «товар». — Конечно, так работают уже больше года. На аэродром можно попасть. Подъезжаете прямо к самолету, загружаете груз — и через час он в Литве, под Шауляем, тоже на военном аэродроме. Никаких проблем. Сейчас мои друзья переключились на редкоземельные мет ал лы. Сами понимаете, удельный вес меньше, а рентабельность на 20—30 процентов выше. Не бойтесь. Здесь армия охраняет ваш «товар».

Я спросил о цене.

— Так, — сказал собеседник, — у вас 30 тонн. Значит, надо заказывать два рейса АН-12. Цены приемлемые — 900 долларов.

— С тонны? — испугался я.

— Нет, за весь самолет. Расплачиваетесь прямо там, с экипажем.

— А не обманут?

— Нет. Армия как и гражданские, тоже кушает хлеб — назидательно закончил мой «просветитель».

Но вернемся с неба на землю.

Калининград —- российский форпост на побережье Балтики. Калининград — старинный красивый город. Калининград — путеводная звезда российского бизнеса. Если бы не было этого города, то его необходимо было бы выдумать. Кто подсчитает, сколько сотен и тысяч тонн металлов, нефти, древесины было направлено всевозможными — истинными и подставными — российскими фирмами в этот город? Уверен — никто. Наверное по объемам поставок нефти хватит, чтобы ею закачать предварительно осушенное Балтийское море, металлов — чтобы заново возвести все дома города из меди, никеля и титана, ну, а древесины — чтобы штабелями уложить до самого солнца. Большая часть всего этого испаряется в Литве и Латвии. Но фирмы, направляющие товар в Калининград, не бьют по этому поводу тревогу, а очень даже довольны.

Еще один «спец» по металлам со смехом рассказывал мне, как один из шоферов, которого «потеряли» легковые машины сопровождения, и в самом деле заехал в Калининград. За сердце держались и русские и литовские посредники. А потом, когда все-таки грузовик отыскали, шофёру было сказано только одно:

— Никогда не надо ездить в Калининград. Нам там делать нечего!

Подставным подпольным и вполне легальным фирмам Калининград нужен, чтобы не платить деньги за лицензию на вывоз металлов. По документам груз идет из России в Россию. А куда он в конечном итоге попадает, никого не волнует, кроме самих поставщиков, но это дичайшая ситуация. Допустим я покупаю 100 тонн никеля. Естественно, оформляю груз на Калининград и без всяких лицензий гоню его туда, но по дороге, конечно же, сдаю налево. И вы думаете, какие-либо государственные органы .будут контролировать прохождение моего груза, вы думаете у меня кто-то будет спрашивать об этом деле? Нет.

Металлом интересуются таможенники, чтобы брать с меня плату и бандиты-рэкетиры, которые облагают проходящие машины «пошлиной». Опасность начинается после Москвы, говорили мне. Самый большой поток грузов идет через столицу России, Беларусь и Литву — на Клайпеду. От Смоленска до Беларуси работают организованные банды рэкетиров. Поэтому люди, занимающиеся «металлическим» бизнесом, прекрасно знают, на что они идут. Они берут, в дорогу оружие и едут на легковых машинах прикрытия. Спереди или позади большегрузных автомобилей следуют легковушки — как правило, в радиусе действия радиостанцией и не обозначая особенно явно свою связь с грузовиком. На российско-белорусской границе легковая машины пересекает таможенный пункт, передавая записку, где указан номер машины, которую нужно пропустить без проверки, или же вручая конверт, где лежат деньги, а на конверте — номер все того же грузовика. Но иногда возникают сложности — в том случае, если купленные российские таможенники начинают вести двойную игру и сообщают номера машин, идущих с «грузом», белорусским рэкетирам. Чтобы избежать подобного, «бизнесмены» выпускают две машины и платят, собственно говоря, за пустую или же с нейтральным грузом, а «КамАЗ» с «товаром» стоит в общей очереди. По контрольному автомобилю наблюдают за последующими событиями. Если происходят неприятности, то таможенникам приходиться худо: их или калечат, или «штрафуют», требуя за отступничество крупные суммы.

«Группы сопровождения» набираются преимущественно в Москве и из криминальной среды. Такса за обеспечение безопасности товара — от 300 до 400 долларов с тонны. Сколько наемников будет охранять цветные металлы — неважно. Человек, берущийся за организацию охраны и провоза груза до литовской границы, волен сам определять число охранников. Сопровождение груза — крайне опасная работа, и люди, идущие на это, прекрасно понимают, что в любой момент может быть применено оружие.

— Несколько месяцев тому назад в дубровенском районе Витебской области были убиты три рэкетира. Видимо, нарвались на людей, которые не хотели платить, — утверждает мой информированный собеседник.

Кровавый след сопровождает этот бизнес. На Урале то и дело происходят вооруженные столкновения между различными группировками контролирующими подпольную торговлю цветными металлами. Это лакомый кусок и многие готовы силой отобрать его.

— Летом 1993 года под Челябинском· были убиты два литовца. Двух российских посредников убили в Магнитогорске, — рассказывает мне знающий человек. — Но сколько было подобных смертей из-за металла — трудно сказать.

На Урале основными объектами нападений становятся литовцы и латыши.

Как правило русский посредник довозит груз до пограничного местечка Ошмяны в Беларуси. Там его встречают литовские «партнеры», которые и обеспечивают провоз металла через границу. Принцип прост — славяне работают со славянами, а литовцы с литовцами. И объясняется это не национализмом, а обыкновенным практическим расчетом. Если граждане Балтии будут давать взятки на территории России, то обойдется им это значительно дороже. И россияне, и прибалты имеют на особо важных участках дороги своих доверенных лиц, которые легко ориентируются в местной криминальной ситуации, поддерживают прекрасные отношения с милицией и таможней.

Как-то в разговоре с моим главным «источником» информации я задал вопрос, к которому подбирался давно.

— Вы слышали про нашумевшее убийство семерых таможенников в Мядининкае в 1991 году? — спросил я. — Да, — ответил он. — Это местечко на литовской границе. — Что же там произошло?

— Между ошмянской и мядининкайской таможнями существовало негласное соглашение: смены, которые работали параллельно (а они, как правило, так и работали), брали взятки «в одни руки», то есть если груз проходил через эти таможни «на Калининград», то деньги за него брали, как правило, в Мядининкае, а если машины шли «на Москву», то пошлина взималась в Ошмянах. Затем деньги делились в нормальной и спокойной обстановке. При пересечении границы в Мядининкае берется от 300 до 500 долларов за машину. В день через этот пункт проходят не менее десяти машин с металлом. По сведениям, которые я получил, от генеральных литовских посредников — владельцев фирм, специализирующихся на перевозке цветных металлов, в ту ночь в Мядининкае либо не было достигнуто договоренности о провозной таксе, либо одна из сторон ее нарушила — резко и некрасиво. Моя версия такова: были выплачены деньги, получено добро на пропуск груза через таможню, но на дежурство неожиданно заступила смена, которая не знала о подобной договоренности и не захотела пропускать груз. А перевозчик груза вправе, заплатив деньги, не вникать в технические подробности всех этих «пересменок». Это первый вариант. Второй: какие-то внешние обстоятельства заставили таможенника противиться провозу груза — может быть, комиссии какие-то, может, быть, среди убитых были агенты, которые вели работу по выявлению каналов, может быть, вмешалась конкурирующая группировка и переплатила деньги за то, чтобы груз не проходил через границу. В конце концов могло случиться и так, что деньги дали белорусам, а те решили не делиться. ..

Мои литовские партнеры, когда речь заходила об этом убийстве, говорили так: вольно или невольно таможенники нарушили правила игры. Мядининкай — это узкое горлышко, через него· проходили и проходят миллионы долларов. За большие деньги организаторы убийства могли нанять любых исполнителей.

Сам я начал «работать» с металлом после этой трагедии. Из рассказов «ветеранов» знаю: литовские таможенники очень изменились в тех пор — стали учтивыми и вежливыми. Мне лично с литовцами очень приятно иметь дело, никаких неожиданностей. Все выверено, четко, слажено. Точно знаешь, что не залетят ребята в маскхалатах. Никаких национальных трений, охотно переходят на русский язык, даже те, кто плохо его понимает. Если хочешь побыстрее перевезти «товар», можешь заказать полицейскую машину с мигалкой. И полиция провезет тебя с «музыкой» до самого Вильнюса. А дальше машины идут на Клайпеду, где их уже ждет предпоследний, немецкий посредник. Там, в порту, груз складируется. Приходят немецкие корабли и забирают его. Вот и все».

 

МЕДНАЯ ЛИХОРАДКА

Редкий день в Литве в начале 90-х годов обходился без сенсационных происшествий, связанных с кражей меди. Основательно обчистив кладбища, храмы и даже знаменитую Крестовую гору, воры начали проявлять незаурядную изобретательность в поисках медных сокровищ.

В начале мая 1993 года на сутки была прервана телефонная связь между Клайпедой и Палангой, поскольку злоумышленники «увели» телефонный кабель. До этого добычей искателей меди стали восемьсот метров проводов троллейбусной линии в Вильнюсе. Постоянно отключается телефонная связь между различными районами литовской столицы. Только за последние два месяца украдено около пяти километров кабеля.

Тревожное положение сложилось и на литовской железной дороге, где за первую неделю апреля 1993 года было зарегистрировано шестнадцать случаев грабежей. Всего же за последние три месяца до этого на железной дороге совершено свыше 120 ограблений. Украдено 50 тонн деталей, техники, проводов из цветных металлов. Раскрываемость же такого рода преступлений практически равна нулю.

Не секрет, что Литва давно уже стала перевалочным пунктом для переброски цветных металлов из России на Запад через клайпедский порт. Продолжительное время добытчики меди привозили свой товар из Челябинска. Но потом обратили свои взоры и на Калининградскую область, где в дислоцированных в Гусеве и Черняховске военных частях находили сговорчивых поставщиков. Известно, например, что медная гильза одного ракетного заряда весит более килограмма. Так что металл здесь был в избытке. В последнее время вывозить добычу стало труднее: эффективно заработала российская таможня. Правда, по-прежнему существует возможность переправлять из Калининграда металл под видом транзитного груза, следующего, например, в Псков, так сказать, из России в Россию. Однако после пересечения литовской границы этот груз имеет обыкновение отклоняться от маршрута. Его будто магнитом неизменно притягивает к клайпедской международной переправе «Му-кран».

Введение таможенных строгостей в России привело к обмелению медного потока. Это и вынудило литовских коммерсантов обратить внимание на местные, так сказать, ресурсы.

 

В ОБЪЕЗД «СУХОГО ЗАКОНА»

Свои первые доллары Двайер заработал, будучи билетером в театре. Затем он нашел лучший способ для применения своих сил и стал подрабатывать на причале. Профессия докера ему подходила больше. Благодаря своей наблюдательности он обнаружил многочисленные махинации, которые совершали другие.

Задолго до введения «сухого закона» Двайер приторговывал алкоголем, одновременно запасаясь ящиками виски, марочного ликера, шампанского. Для этого он использовал приготовленные к отправке грузы, которые похищал, прятал, а затем вывозил, предварительно подкупив нужных охранников и таможенников.

Когда «закон Волстеда» вступил в силу, Дваейр уже был готов приступить к делу. В рекордные сроки ему удалось снабдить спиртным не только своего постоянного клиента Георга Шевлина, но и еще многих из тех, кто полностью лишился поступлений и потому рисковал растерять всю свою клиентуру, перекочевывающую к более расторопным трактирщикам.

Постоянно озабоченный тем, чтобы не наживать себе врагов, Дваейр старался общаться с наиболее влиятельными и наиболее ловкими представителями преступного мира. Он обнаружил, что среди «Гудзонских дворников» есть некий Ларри Фай, который в свое время «пал» так низко, что в 1920 году стал водителем такси. Судьба подарила ему клиента, которого надо было доставить почти до самого Монреаля, и тем самым помогла ему выбраться на «поверхность». Чтобы не возвращаться с пустыми руками, он приобрел виски, которое там можно было купить свободно не дороже десяти долларов за ящик. Таким образом в его машину перекочевало два ящика виски. На границе таможенник заставил его открыть багажник:

— Ну и что будем делать?

Ларри Фай протянул ему купюру в двадцать долларов, которая тут же исчезла в кармане человека в форме. — Проезжайте...

Достаточно один раз услышать «проезжайте», чтобы Ларри Фай сообразил, что ему следует ездить только по этому маршруту. Теперь уже не занимался ничем другим. Первые два ящика, проданные в Нью-Йорке, принесли ему 160 долларов чистой прибыли. Он уже сам покупал и арендовал такси, нанимал водителей и организовывал дело так, что оно напоминало челночный механизм.

Конечно, все было не столь просто, как может показаться. Всякого рода завистники ставили ему палки в колеса.

Соперничавшие компании пытались копировать его методы. В радиаторы его машин подкладывали свинец, а в бензин — насыпали сахар. Затравленный врагами, Ларри Фай готов был оставить «арену», чтобы окончательно вернуться к такси, когда его заметил Двайер, неизменно · исполненный глубокого почтения к изобретательным людям. Он пришел к нему на помощь со своими «коммандос» и помог восстановить порядок на маршрутах. Трасса стала функционировать с прежним размахом, с той лишь разницей, что теперь Ларри Фай значительный процент доходов отдавал своему благодетелю. Он быстро встал на ноги.

Все тщательно контролировалось, учитывая каждый потерянный доллар на длинном пути от поставщика до потребителя.

Когда в 1922 году Двайер решил подвести некоторые итоги, то установил, что стал владельцем полумиллиона долларов, пивной «Феникс» совместно с Уэкси

Гордоном, около трех десятков притонов, питейных заведений и публичных домов, а также радиостанции BXJI. Радиостанция отличалась некоторым своеобразием, хотя бы потому, что специализировалась на передаче в эфир стихов Киплинга, Браунинга, Эдгара По, Байрона, Шелли, — стихов, которые с особым вниманием слушали команды катеров и грузовых судов Двайера, так как в рифмованных строчках кодировались данные, позволявшие определять координаты предстоящих встреч в море. Кроме того, известно, что таможенники не любители поэзии.

Дела Биг Билла Двайера, как его теперь стали называть, бывшего билетера в театре, могли достичь такого размаха благодаря трагикомичной ситуации, сложившейся в результате принятия «сухого закона», когда он смог возвыситься до положения верховного правителя.

 

МОРЕ ВОДКИ В ОКЕАНЕ КРИМИНАЛА

Продавали десять бочек спирта. Акт купли-продажи был обставлен с соблюдением всех правил конспирации. Сначала покупателей пригласили в офис фирмы продавца, располагавшейся рядом с детским клубом на Щелковском шоссе. Продавцы, получив с покупателей деньги, позвонили на склад. Одновременно на условную точку выехали две машины. Одна — со склада с товаром, вторая — из офиса с покупателями и представителями фирмы. В укромном месте встреча состоялась. И вот уже спирт перегружается из машины в машину.

А дальше, как в хорошем боевике, покупателей и продавцов моментально окружают выросшие словно из-под земли люди в масках и в камуфляже с нашивками «Налоговая полиция». Прямо на месте начинается допрос продавцов. Главная задача — определить, где склад «левого» спирта, с которого выехала машина. Все выяснилось очень быстро. Через полчаса группа физической защиты ворвалась на склад, расположенный на территории одного из московских стройуправлений. Позже выясняется, что строители понятия не имеют, что на их территории хранится почти полсотни 200-литровых бочек контрабандного спирта.

А пока полицейские берут «в оборот» директора фирмы, который судорожно отказывается от причастности к обнаруженному спирту. Впрочем, это даже и не фирма, так как действовала она по липовым документам и пользовалась поддельной печатью. Что и понятно: ведь по закону продавать этиловый спирт могут только заводы-изготовители по установленным правительством квотам.

Так завершилась одна из операций Управления федеральной службы налоговой полиции по Москве, направленная против нарушителей налогового законодательства в сфере оборота спиртного. Сфере, которая без преувеличений считается самой криминальной не только в Москве, но и в стране.

Подавляющая часть водки, поступающей на российский рынок, фальсифицирована. Ситуация усугубляется массовым производством водки из синтетического, гидролизного спирта, а также бесконтрольным контрабандным ввозом на территорию России ликеро-водочных продуктов низкого качества. В итоге, по неполным данным, 50-60 тысяч человек ежегодно гибнут в результате отравления этим суррогатом.

Основные схемы нарушений в сфере спиртного прекрасно известны полицейским. Излюбленным способом ухода от уплаты НДС стал фиктивный экспорт, поскольку по закону Госналогслужба обязана возвращать этот налог, если изготовленный в России товар реализуется за ее пределами. Характерен случай с заводом «Кристалл». Завод подписывал «липовые» контракты на поставку за рубеж крупных партий алкоголя, после чего, оформив все необходимые документы для экспорта, реализовывал товар на территории России. А «Кристаллу» возвращались назад внушительные суммы НДС.

Аналогичные схемы использовались при транзите спиртного в страны СНГ. Дурную службу российскому бюджету сыграла разница акцизных сборов с Белоруссией. В результате 70 процентов российского алкогольного импорта проходит через Беларусь, а следовательно, и большая часть налоговых сборов остается в ее бюджете.

Настоящей алкогольной меккой России стала Северная Осетия, в которой производится две трети нелегальной водки. Сегодня криминальный бизнес с «левой» водкой — штука сверхдоходная. Специалисты утверждают, что производство подпольной водки приносит 100 процентов прибыль современным «цеховикам».

 

АЛКОГОЛЬНАЯ КОНТРАБАНДА ЗАХЛЕСТЫВАЕТ ФИНЛЯНДИЮ

Контрабандисты продолжают усиливать натиск на границы соседней с нами Финляндии. В этом убедились таможенные власти Суоми, когда они подвели итоги своей деятельности за 1995 год по пресечению контрабандного ввоза в страну алкогольных напитков.

Результат таков: было конфисковано 183 тысячи литров водки, дакина, виски и другого подобного «крепкого товара», который предназначался для беспошлинного провоза в страну. Много ли это? Судите сами: в 1993 году было выявлено всего 30 тысяч литров.

Иными словами, речь идет об увеличении конфискованного алкоголя в шесть раз! А ведь это только обнаруженная контрабанда.

В этой связи газеты Финляндии вынуждены вспоминать времена «сухого закона» 1919—1932 годов, когда в стране была запрещена продажа алкогольных напитков.

Теперь никаких ограничений в деле продажи спиртных напитков в Суоми не существует. Так чем же вызван этот резкий всплеск контрабанды? Через Финляндию, которая стала мостом между странами ЕС и Россией, идут потоки контрабандных грузов, в том числе и спиртных напитков — с Запада на Восток и с Востока на Запад. Финская полиция считает, что проблема кроется не в «челноках», а в том, что в контрабандных операциях участвуют организованные преступные группировки как стран Западной Европы, так и Эстонии и России.

 

КОНТРАБАНДНЫЙ АЛКОГОЛЬ УЭЛЬСКОГО РАЗЛИВА

Сколь ни трудна дорога на английский рынок для российского производителя, по крайней мере один вид отечественной продукции завоевал здесь довольно прочные позиции. Российскую водку можно купить во многих супермаркетах и винных магазинах. Особенно популярна «Столичная».

Беда в том, что кто-то на Британских островах пытается крупно заработать на этой популярности, ни в грош не ставя здоровье потребителя. «Водка на вашем столе — настоящая?» Заметку под таким заголовком можно было прочесть в газете «Каунти ико», издающейся на западе Уэльса. В заметке говорится, что местные органы власти обнаружили и конфисковали 98 бутылок «Столичной», которая содержит 1,34 процента метилового спирта. Тот, кто выпьет такой водки, может лишиться зрения.

Обращаясь за разъяснениями в службу торговых стандартов получаем ответ:

— Да, поддельная выпивка якобы московского разлива замечена в Уэльсе, но следы тех, кто ею промышляет, ведут в графство Уэст-Йоркшир. Звоните туда, — посоветовала сотрудница службы. Действительно, офицер Грэм Хэблтуэйт вот уже полтора месяца занимается этим делом.

— Все началось с того, что к нам поступила жалоба от гражданина, купившего в пабе бутылку шотландского виски «Королевская игра». Провели анализ в лаборатории, и тут выяснилось: напиток содержит недопустимо высокий процент метилового спирта. Но поймать преступника оказалось сложно. Ведь человек купил виски с рук, а не у хозяина. И тут нам принесли бутылку водки «Русская». В ней столь же опасная доля метилового спирта. На этикетке знак серпа и молота, говорится, что продукт изготовлен в СССР для «Со-юзплодимпорта». Маркировка, несомненно, фальшивая.

— А через две недели уже не у нас, а в Эдинбурге была найдена партия поддельной «Столичной». 14 ящиков по 6 бутылок в каждом. В других местах тоже было обнаружено немало этого добра. Литровая бутылка на улицах или в пабах шла по 7 фунтов. В магазине это стоило бы 17—18 фунтов.

— Неужели у покупателей не возникли подозрения на сей счет? — спрашиваю Грэма.

— Люди думали, что напиток подлинный. А стоит дешево потому, что ввезен контрабандой. Теперь, когда мы передали информацию в прессу и на телевидение, надеюсь, люди будут осторожнее. Наше расследование тоже приносит плоды. Арестовано и допрошено несколько «продавцов». К сожалению, они боятся назвать оптовика, утверждают, что купили товар на улице. Похоже, фальшивую водку и виски распространяет одна группировка.

По данным Грэма, она базируется в Уэст-Йоркшире. Там производился разлив. Откуда «исходный материал», неизвестно.

 

И ИНТЕРПОЛ ДАЛ СПИРТОВУЮ ТЕЧЬ

Нет ничего уже, видимо, святого на свете — к 4,5 года заключения в колонии усиленного режима в начале 1993 года был приговорен Мосгорсудом старший оперуполномоченный Национального центрального бюро Интерпола МВД России полковник Анатолий Мельник. Недолго же, надо признать, аппарат этого уважаемого международного учреждения с доселе безупречной репутацией сопротивлялся воздействию агрессивной российской среды.

Подробности ареста Мельника держались до последнего времени в строжайшей тайне. Очевидно, даже нашим чиновникам, притерпевшимся к любым передрягам, было стыдно признать: нет, к сожалению, такого места в России, где б не завелась воровская душа. К тому же, что опять унижает российский мундир, попался офицер на деле без размаха: ни на наркобизнесе, ни на торговле оружием, а так, на мелочевке — контрабанде спирта.

Все началось с вполне обычного знакомства. В начале прошлого года полковника Мельника представили сотруднику фирмы «Арцвакар» Артавазду Абрамяну. Коммерсант, узнав, что офицер трудится в Интерполе, сразу же стал прикидывать: как можно поэффективнее использовать служебные связи Мельника? Особенно — на таможне. Дело в том, что незадолго до встречи с интерполовцем Абрамян прикупил в Германии крупную партию спирта «ROYAL PRIMA FEINSPRINT» — 16 685 бутылок. Причем по смехотворно низкой цене: за каждый литр отдал около полутора дойчемарок, когда на немецком рынке он стоит в 3— 4 раза дороже. Дешевизна сделки объяснялась какими-то льготными, чуть ли не гуманитарными поставками в Россию. На этой разнице и решил сыграть предприимчивый Абрамян. Однако для успешного проведения операции следовало совершить элегантный финт — перебросить купленный спирт назад из Москвы в Европу. Для начала — в Польшу, а затем, по информации МБ, — в Германию. По прикидкам коммерсанта, там огненную воду можно было быстро реализовать как минимум по 3 марки за бутылку. На этой стадии разработки творческого плана к операции и присоединился интерполовец. Разумеется, за четко оговоренную долю в прибыли.

Спирт погрузили в грузовик «Мерседес» и решили гнать в Европу через Брест под видом минеральной воды. Оставались небольшие формальности — надежные сопроводительные документы. За их оформление, с подачи Мельника, и взялся сотрудник Московской региональной таможни Александр Шмельков.

Причем никакого отношения к отправке автотранспорта за рубеж он не имел, поскольку, работая на станции Ново-Иерусалимская, занимался исключительно железнодорожными грузами. Однако 400 долларов решили исход дела — фиктивные накладные Шмельков оснастил своими таможенными штампами и подписями. И все же этой афере суждено было лопнуть — при контрольной проверке контрабандный груз задержали...

Остается добавить, что до 1985 года Анатолий Мельник работал в общем отделе Кемеровского обкома КПСС. Затем перешел в органы милиции. В 1990 году его переводят в центральный аппарат МВД СССР, где Мельник занимался вопросами подбора и расстановки кадров. С 1991 года — старший оперуполномоченный Национального центрального бюро Интерпола.

...Брали полковника на его квартире на улице Достоевского. Кстати, в том же доме живет бывший министр внутренних дел.

 

БИЗНЕС ГЕНЕРАЛОВ

Скандалы вокруг финансовых махинаций-в Западной группе войск (ЗГВ) имеют странное свойство: вспыхнув тут же бесследно потухают. В начале 1992 года вице-премьер Валерий Махарадзе представил документ, озаглавленный «Информация о положении с реализацией имущества». По странному стечению обстоятельств Махарадзе вскоре был выведен из состава правительства и отправлен торгпредом в Канаду.

Еще серьезнее взялся за проверку ЗГВ в августе того же года начальник контрольного управления при администрации президента Юрий Болдырев. Он настаивал на привлечении к ответственности командующего ЗГВ генерал-полковника Бурлакова, а также других военачальников и и наказании их вплоть до освобождения от должности и лишения воинского звания. Дело, как известно, закончилось тем, что от должности указом президента был освобожден сам Болдырев. А генерал Матвей Бурлаков не только сохранил свой пост, как поговаривают в высших военных кругах, но и претендует на должность начальника Генерального штаба.

Корреспонденты «Московских новостях» встретились в Берлине с начальником криминального отдела центрального управления полиции по расследованию правительственных и экономических преступлений, а также преступлений, совершенных в ходе воссоединения Германии.

— В немецких средствах массовой информации тоже появляются материалы о темных делах в Западной группе войск: контрабанда товарами, финансовые махинации, сомнительные сделки... Размах таков, что складывается впечатление, будто в ЗГВ действует хорошо организованная группа. Что вы можете сказать по этому поводу?

— По нашим сведениям, в Западной группе войск совершаются серьезные преступления, связанные с сокрытием налогов, тайной продажей промышленных и продовольственных товаров, сигарет и т. п. И есть основания утверждать, что этот теневой бизнес опекают высокопоставленные военные и государственные чиновники.

Управление торговли ЗГВ установило прочные контакты с посредническими фирмами «М & S» и «Америкен ИГЛ». Они давно находятся под нашим наблюдением по подозрению в причастности к ряду серьезных преступлений. Руководители фирм Раш-миэль Брандвайн («М & S») и Маше Вен Ари («Америкен ИГЛ») знают все юридические трюки, позволяющие уходить от ответственности. В частности, они преуспели в создании теневых фирм, которые регистрируются на подставных лиц. Не вызывает сомнений, что они занимаются отмыванием «грязных» средств.

Восточноевропейские государства не имеют опыта борьбы с подобными махинациями. Это создает благоприятную почву для деятельности международных преступников. Нас же особенно беспокоит то, что теневой бизнес часто сопровождается насилием и убийствами: мафиозные «разборки» среди партнеров ЗГВ стали уже привычным делом.

Партнерами ЗГВ по бизнесу являются фирмы «Ната-лена», «Ирена», «Пантера», «Комет» (так называемая «бельгийская группа»), а также европейские и совместные фирмы «Иннова», «Тумас», «Мир трейд компа-ни», «Осар», «Мибис», «Формула 7», «Мос-энико» и др. По мнению немецкой полиции, все они либо контролируются, либо вообще являются дочерними предприятиями «М & S» и «Америкен ИГЛ».

Штаб-квартира Фирмы «М & S» находится в Антверпене (Бельгия). Фирма имеет представительства в Берлине, Гонконге, Гамбурге, Иокогаме, Сингапуре, а с недавних пор — в Москве. Как утверждают информированные источники, ее руководители находятся «в разработке» Интерпола по подозрению в торговле наркотиками, содержании притонов и игорных домов.

Криминальная полиция Германии, Бельгии, Израиля, США, проводя расследования по ряду убийств, обратила внимание на то, что в делах так или иначе фигурирует Фирма «М & S». В частности, бельгийской полиции не раз приходилось проводить обыски в ее антверпенской штаб-квартире. Однажды здесь искали следы убийцы одного из руководителей «русской мафии» в Германии Тенгиза Мариношвили. Тот был убит в Голландии, но перед этим скрывался от преследователей и полиции в Антверпене. Здесь он жил по поддельному паспорту в квартире, принадлежащей «М & S», и пользовался машиной Брандвайна.

— Можете ли вы сказать, каким образом в ЗГВ «делают деньги»?

— Коль скоро мы говорим о Западной группе войск, замечу, что на основании договоров между бывшим СССР и Германией немецкая сторона взяла на себя часть расходов по содержанию ЗГВ. Это касается снабжения воинских частей промышленными и продовольственными товарами, строительства жилья для офицеров и так далее. В частности, поставляемые в ЗГВ товары фактически не облагаются налогом, а значит, должны продаваться по более низким ценам. Однако известны случаи, когда товар, закупаемый управлением торговли ЗГВ якобы для личного состава, перепродавался затем на «черных» рынках. На этом делаются большие деньги.

— Правильно ли я вас понял, что теневой бизнес в ЗГВ основывается на сокрытии налогов?

— Не только. Бывало, что машины, груженные, скажем, продовольствием, оплаченным управлением торговли ЗГВ в валюте, добирались до КПП воинской части. Там ставилась отметка, что товар принят. После этого неразгруженные машины уезжали в укромные места, где товар перепродавался перекупщикам или вообще возвращался поставщикам. Кроме того, мы располагаем сведениями, что товары, предназначенные для ЗГВ, тайно, без уплаты пошлин и налогов, переправляются в Россию. Там они перепродаются на «черном» рынке фирмами, созданными по инициативе высокопоставленных военных чиновников.

Еще один канал — строительство жилья в России. По договору, все строительные работы должны были оплачиваться не в рублях, а в валюте. По нашим сведениям, это условие не соблюдается. Возникает вопрос: не оказались ли немецкие средства в руках мафии, которая манипулирует ими в своих интересах? У нас есть основания полагать, что так и произошло.

Специалисты утверждают, что начальный капитал для теневого бизнеса оформился в ЗГВ в 1991—1992 годах за счет крайне расточительных для России сделок, заключенных армейскими военачальниками. Фиктивные контракты на поставку товара либо его закупка по завышенным ценам, перепродажа или возвращение оплаченного товара поставщикам, контрабанда сигаретами, наркотиками, оружием — «навар» от этих операций составляет, по оценкам немецкой криминальной полиции, от 200 до 2000 процентов. Получение сверхприбыли гарантирует уже то обстоятельство, что товары, поставляемые для войск, не облагаются налогом. На военном объекте ЗГВ в районе Лукенвальде сотрудники немецкой полиции и таможни обнаружили более 4 миллионов контрабандных сигарет, готовых к реализации. Ожидаемая прибыль с каждой сигареты — 20 пфеннигов. Чистый доход — 800 тысяч марок. Возможен и другой «сценарий». Допустим, оптовая цена пачки сигарет — 75 пфеннигов. Покупатель (в данном случае управление торговли ЗГВ) договаривается с продавцом, что заплатит за нее 90, а разница в 15 пфеннигов, естественно, идет в карманы «заинтересованных сторон». Но и это не все. Далее сигареты должны реализовываться в гарнизонах через магазины военторга по цене 1,2 марки. Однако большая их часть перепродается на «черных» рынках по 4,5 марки. Таким образом, одна пачка сигарет дает 3 марки безналоговой прибыли. Неудивительно, что УТ ЗГВ охотно закупает именно этот товар.

Примечателен в этой связи протокол рабочего совещания представителей УТ ЗГВ с фирмой «М & S» от 9—10 ноября 1993 года. Совещание проходило в Антверпене. Со стороны ЗГВ в нем участвовали сотрудники управления торговли: юрисконсульт А. С. Ваньков, ведущий товаровед Е. К. Каращук и заместитель начальника торгово-бытового предприятия №137 Г. С. Качеренко. Обсуждались вопросы закупок товаров в счет погашения банковских гарантий, выданных управлением торговли ЗГВ фирме «М & S» в сумме и Фирме «Америкен ИГЛ» в сумме 3. Было решено «произвести закупку товаров на сумму банковских гарантий в размере 8 и поставку осуществить в течение 5 месяцев (декабрь 1993 — апрель 1994-го)». Тот же документ расписывает поставки по месяцам.

Такой же ассортимент товара оговорен в протоколе на февраль, март, апрель 1994 года. С той лишь разницей, что в феврале вместо полотенец предусмотрены спортивные костюмы на сумму 70 тысяч марок, то есть из 8 миллионов марок львиная доля уходит на закупку сигарет и спиртного.

Щедрые банковские гарантии УТ ЗГВ позволили двум фирмам «крутить» какое-то время 8 миллионов марок в своих интересах. А это всего лишь фрагмент в цепочке бесконечных сделок.

— Предлагала ли вам российская сторона свою помощь в борьбе со злоупотреблениями в ЗГВ? Или, может быть, обращалась к вам за помощью?

— Говорю это осторожно, — но, на наш взгляд, следственные органы России не свободны от коррупции. Это затрудняет сотрудничество: нет полной уверенности в том, что передаваемая нами информация не окажется в конечном счете в руках мафии.

— Удается ли вам противостоять этим преступлениям?

— С переменным успехом. Трудно довести до суда такое дело. Во-первых, теневой бизнес умело маскируется. Во-вторых, криминальные элементы часто находят убежище в российских гарнизонах, куда нам доступ ограничен. Кроме того, наша деятельность во многом затруднена тем, что в России уголовное преследование подобных правонарушений не налажено. Необходима консолидация усилий. Если бы с российской стороны шла инициатива, если бы мы наладили обмен конфиденциальной информацией, результаты не замедлили бы сказаться.

— Российская мафия ограничивается рамкам ЗГВ, Германии или перешла уже эти границы?

— Судя по тому, что уже налажены прочные контакты с криминальными структурами, созданными эмигрантами из России, преступная деятельность приобретает широкое распространение: СНГ — Европа (в том числе страны Бенилюкса) — США. Замечу, что тем самым российский теневой бизнес приобретает помощь высокопрофессиональных специалистов международной мафии, умеющих использовать «дырки» в законах для совершения незаконных операций. Классический пример — деятельность Моше Бен Ари, который через подставные фирмы поставляет товар в ЗГВ. Затем вместе с военными он перепродает его на «черном» рынке, а поставщикам ничего не платит. Когда те предъявляют иск, подставная фирма объявляет себя банкротом, а на ее месте возникает другая.

Больше, чем махинации с сигаретами и водкой, полицию Германии беспокоит другой промысел: тайная торговля оружием. Немецкие тележурналисты провели операцию, которую засняли на видеопленку. Переодевшись «под бизнесменов», они обратились к российским «коллегам» с просьбой посодействовать в приобретении оружия. И тут же получили предложение купить самолет МиГ-29, бронетранспортеры разных модификаций (от 120 до 280 тысяч долларов за штуку, поставка со склада в Санкт-Петербурге) и автоматы «Калашникова» партиями по 5 тысяч штук (165 долларов за ствол). Примечательно, что на всю эту продукцию у дельцов были документы от МО РФ.

Наиболее крупные центры преступных сделок располагаются, по данным немецкой полиции, в двух местах: в Берлине на Канштрассе и в гарнизоне Вюн-сдорф.

Криминальная полиция Германии убеждена, что на Канштрассе в Берлине создана мощная система преступного бизнеса ЗГВ. Основания для таких выводов дает и тот факт, что среди торговых партнеров ЗГВ имеются коммерческие структуры, контролируемые «авторитетами» уголовного мира. Фирма «Пиквис», например, связана с хорошо известным в криминальной среде Алимжаном Тохтахуновым по кличке Тай-ванчик. Тем не менее ей был создан режим наибольшего благоприятствования, а Тайванчика использовали для физического и морального устрашения неугодных лиц.

Большинство лавок на Канштрассе контролируют российские военные. По сведениям немецкой полиции, некоторым из них приказано уволиться в запас, чтобы остаться здесь после вывода войск.

— Не думаете ли вы, что с выводом войск российская военная мафия вынуждена будет сузить поле своей деятельности?

— От русских эмигрантов, делающих бизнес с ЗГВ, нам стало известно, что время, оставшееся до вывода войск, используется для того, чтобы закончить формирование сети мафиозных структур. Вынашивается даже идея купить небольшой немецкий банк, что позволит заняться крупномасштабным отмыванием денег. Если сегодня «черный» бизнес делают, перевозя деньги в чемоданах, то завтра он может быть интегрирован в банковскую систему.

— Неужели деньги действительно перевозят чемоданами?

— Например, по сведениям потсдамской военной прокуратуры, в такой перевозке был замечен Иосиф Кобзон.

— По имеющейся у нас информации, в российских военных медицинских учреждениях якобы приступили к изготовлению синтетических наркотиков, которые будут реализовываться на Западе и в США, Вам что-нибудь известно об этом?

— Да, такой информацией мы обладали. Больше того, соответствующие материалы переданы нами российской военной прокуратуре. В результате один из армейских аптекарей, проходящих по этому делу, срочно улетел в Киев, где готовит к открытию свою аптеку, оснащенную по последнему слову техники. Такие примеры не добавляют оптимизма...

— Вы видите в России силы, способные противостоять военной мафии, с которыми можно было бы сотрудничать?

— Откровенно говоря, у нас иногда возникают сомнения: хочет ли российская сторона по-настоящему бороться с этим злом? Мы до сих пор не можем понять, какой политический лагерь не на словах, а на деле заинтересован в искоренении этой мафии.

 

КОНТРАБАНДА И УБИЙСТВА

В ночь на 15 декабря 1994 года на шоссе Таллинн — Тарту, на перекрестке Мао, сотрудники до-розкной полиции 22-летний Марек Лемминг и 33-летний Арго Киви остановили грузовик с контрабандной водкой й были расстреляны в упор.

Этот эпизод стал последним в деятельности банды Николая Митюгина. Правда, сам главарь до сих пор в бегах и находится в розыске, но семеро его подельников были взяты на месте преступления и предстали перец таллиннским городским судом.

С апреля по декабрь 1994 года преступная группировка совершила ряд грабежей и разбойных нападений на частных лиц и организации, похитив в общей сложности около двух миллионов крон. По заключению суда, группу отличала согласованность действий, в разных эпизодах каждый выполнял свою «работу». Николай Митюгин и Андрей Илюхин подбирали адреса налетов, добывали огнестрельное оружие, боеприпасы, радиопередатчики, вербовали участников «операций», составляли диспозиции нападений.

На совести Андрея Илюхина смерть двух полицейских, и государственный обвинитель Наталья Лебедь запросила для него высшую меру. Однако суд смягчил меру наказания, приговорив его к 15 годам лишения свободы в тюрьме закрытого типа.

«При выборе наказания суд учел, что оно не может быть только репрессивной мерой, — сказано в приговоре. — Наказанием необходимо добиться того, чтобы подсудимый осознал опасные последствия своих преступных действий. Установлено, что убивать полицейских на перекрестке Мао никто не планировал, поэтому не продумывались и возможные последствия. Преступление совершили, исходя из ситуации, на почве всплеска эмоций... Учитывая то, что до этого Илюхин был нормальным членом общества, который, лишь поддавшись желанию быстро обогатиться, стал выполнять все распоряжения Митюгина, в том числе должен был и на перекрестке Мао, спасая Митюгина, действовать, не выбирая средств, суд пришел к выводу, что Илюхину надо сохранить жизнь».

Остальным шестерым членам банды суд определил разные сроки заключения — от 3 лет и 6 месяцев до 8 лет и 4 месяцев.

Известный комиссар криминальной полиции Койт Пикаро сообщил журналистам, что он недоволен приговором суда, по которому жизнь полицейского оценивается в 7,6 года лишения свободы покушавшихся. Он считает, что его отделение, проводившее задержание преступников, совершило ошибку, сохранив жизнь Илюхину.

 

«ВОДОЧНАЯ ВОЙНА» ПОД КАВКАЗСКИМ ХРЕБТОМ

Четырнадцать цистерн финского спирта — почти 900 тонн — уже месяц скучали на станции «Владикавказ». Но никто не спешил оформлять веселящий груз, растаможивать его, вывозить. Дни шли за днями, и загадочный эшелон постепенно стал вызывать у местного железнодорожного начальства достаточно злобные чувства. Долг неизвестных хозяев спирта за простой вагонов перевалил за миллиард рублей.

Впрочем, увидеться с таинственными незнакомцами стремились не только скромные служители Министерства путей сообщения. Встречи с ними страстно желали и местные представители ФСБ и МВД, взявшие беспризорные цистерны под плотную опеку и тщательно изучившие их не слишком блистательную историю.

Как оказалось, спирт был куплен в Финляндии московской посреднической фирмой для частного предприятия «Колхида ЛТД». Без особых помех пересек он Россию с севера на юг, пока не прибыл в пункт назначения — Владикавказ и не привлек внимания оперативных служб Республики Северная Осетия-Алания.

— Судя по всему, дальше спирт должен был попросту «раствориться», исчезнуть без следа, — рассказывал один из руководителей управления ФСБ по РСОА. — фирмы «Колхида ЛТД», для которой и поступили эти 14 цистерн, по нашим данным, не, существует в природе. А реально 900 тонн предназначались для хозяев подпольных цехов по производству водкй.

Но «теневикам» вытащить свой спирт не удалось. Под Международный женский день 1996 года спорный спирт был арестован, слит и вывезен.

Говорят, что один из крупных местных дельцов, узнав об этом трагическом событии, временно помешался и впал в околокоматозное состояние. Еще бы, речь шла об убытках в миллионы долларов.

Желанных гостей в Осетии встречают три пирога на столе и четкий, затверженный в веках список тостов. Первый — за «большого Бога» (нечто примиряющее представителей всех религиозных конфессий), второй — за Георгия Победоносца.

Где-то между пятым и шестым тостом обязательно будет рассказано, как до недавних пор славилась повсюду владикавказская водка. Основанный еще до революции водочный завод «Терек» долгое время был чуть ли не единственным крупным производителем сорокаградусной на Северном Кавказе. Даже в застойные годы, когда заводов стало намного больше, местный крепкий продукт славился в первую очередь за счет особо «вкусной» воды. Заслуженная репутация пошатнулась в годы антиалкогольной кампании начала перестройки.

Свой многоградусный промышленный потенциал дотационной республике удалось отстоять. Зато резко упало качество. Покупатели теперь брали все. Вдобавок зародилось подпольное, нелегальное производство. Крохотные цехи появлялись повсюду: в квартирах, студенческих общежитиях, гаражах. Там мешали краденый спирт с водопроводной водой, разливали вручную по бутылкам, наклеивали этикетки, специальной машинкой накатывали пробки и отправляли на продажу.

Но уже в 90-х годах на смену кустарным подпольным артелям пришло настоящее полулегальное производство.

Криминального оттенка бизнесмены расставляли по Северному Кавказу, в том числе и по Осетии, нормальные, поточные линии. Особую популярность приобрели «шеститысячники» — мощностью шесть тысяч бутылок благословенной жидкости в час. Монтировали их обычно на простаивающих промышленных площадях с радостного благословения местной администрации. Причем новый источник могли официально зарегистрировать, а могли и не утруждать себя оформлением документов. В любом случае водку гнали совершенно безнадзорно, не тратясь на налоги и акцизы. По сведениям МВД Северной Осетии, к концу 1995 года на территории республики вовсю трудилось порядка 190 таких цехов.

И это помимо нескольких крупнейших государственных водочных, спиртовых и винных заводов, которым по большей части тоже удалось отделаться от какого-либо контроля и спокойно, во всю заложенную еще советской властью мощь, работать «налево».

Порядок с производством крепких и не очень напитков власти республики попытались навести еще летом 1995 года. 25 августа был объявлен указ президента Галазова о создании департамента винно-водочной спиртовой и пивоваренной промышленности. Главой нового ведомства назначили опытного местного хозяйственника Юрия Худалова. Он должен был разобраться в ситуации, проанализировать ее и дать свои рекомендации.

Говорят, он даже не успел побывать в своем новом служебном кабинете. Уже 29 августа белым днем в центре Владикавказа Худалова расстреляли из автомата «Калашникова» с глушителем. Это был достаточно жесткий ответ держателей выгодного бизнеса на попытку вмешаться в их дела. Теперь сбором информации и ее анализом пришлось заниматься МВД республики и управлению ФСБ по Северной Осетии.

Картины вырисовывались безрадостные. Спирт для столь мощно развернувшейся полукриминальной индустрии доставлялся самыми, разными путями. И, по возможности, с минимальными затратами.

Главный поток шел с Украины. Часто спирт оформляли как «давальческое сырье». Так украинские коммерсанты отправляют спирт в Россию на переработку, чтобы получить обратно изготовленный из него продукт. Но получали обычно таможенники обеих стран себе «на лапу», а украинско-осетинская водка уходила, допустим, в Красноярский край.

В других случаях спирт покупался на Украине и в Финляндии некими фирмами, зарегистрированными в Грузии, и должен был следовать через Осетию транзитом. Только после перегрузки во Владикавказе с железнодорожного транспорта на автомобильный дорогая жидкость таинственно «испарялась», так и не добравшись до грузинской границы.

Существовал и простейший метод, когда для получения цистерн со спиртом регистрировались фирмы-од-нодневки. После нескольких успешных операций их прикрывали.

Иногда, как выяснила уже транспортная прокуратура, использовали реквизиты, бланки и печати предприятий, которые уже давно прекратили свое существование, типа кооператива «Тонапа», АО «ТКК». В бумагах же на получение десятков тонн спирта расписывались рабочие станций, случайные люди, за небольшое вознаграждение доверившие жуликам свои паспорта.

Зато за счет махинаций поставщикам спирта удавалось получать до 70 центов чистой прибыли с каждого литра. Более сорока тысяч долларов с 64-тонной цистерны.

Оперативники смогли установить, что только за 95-й год таким образом в республику прошло и было переработано более 2000 цистерн. Это без собственного спиртового производства.

Миллионы бутылок водки растекались по России в автомобильных фурах. Причем сопровождающие, прокладывая маршрут, четко знали, во сколько рублей обойдется в каждой российской области проезд мимо поста ГАИ. По рассказам очевидцев, при правильно оформленных документах от мзды могли отказаться лишь в Вологодской и Архангельской областях.

Впрочем, разгул водочного бизнеса затронул все Северокавказские республики, и лидером в производстве высокоградусных суррогатов долгое время была Чечня. К началу военных действий в декабре 1994-го, по словам «теневиков», на территории Ичкерии находилось спирта на семь тысяч железнодорожных цистерн. Несмотря на кипевшие повсюду бои, почти все удалось вывезти и переработать в Ингушетии, Дагестане, Кабардино-Балкарии. Следом перетащили и оборудование для поточных линий.

Воюющая армия перераспределила не только производство водки на Северном Кавказе, но и отчасти изменила схему сбыта, сама став массовым и организованным потребителем местного алкоголя.

 

ПОСЛЕДНЯЯ АФЕРА НФС?

19 июня 1996 года московская таможня вынесла постановление о конфискации 13 вагонов со спиртом, прибывшим в адрес Национального фонда спорта (НФС), а также о наложении значительных штрафных санкций на эту организацию. Благодаря чему бюджет России может пополниться почти 80 миллиардами рублей. Эти цифры дают представление о масштабах торговли поистине «золотым» товаром, которую беспошлинно осуществляла эта организация, и о масштабах практиковавшегося при этом уклонения от уплаты налогов.

16 февраля 1996 года на станцию Москва-Товарная Октябрьской железной дороги прибыл 31 вагон с грузом, предназначенным для Национального фонда спорта России. Это был последний из множества подобных эшелонов, поступавших из-за границы в адрес фонда. Ничего необычного в структуре этого груза не было: вагоны оказались под завязку забиты ящиками с водкой «Тройка», «Асланов» и «Россия», разлитой, по документам, в Бельгии. Правда, водка эта почему-то в документах означалась украинской — именно оттуда поступил спирт, использовавшийся для производства поистине бесценного груза.

Таможенная политика современной России сложна и запуганна, разобраться в ней может не каждый. Изюминкой прибывшего с Украины груза было то, что по действовавшим в феврале правилам спиртное, произведенное на Украине, не облагалось при ввозе в нашу страну тремя основными налогами — акцизами, таможенными пошлинами и НДС. Правда, и НФС пользовался налоговыми льготами. Но ввозимое им спиртное было освобождено только от уплаты акцизов и НДС. Таможенные пошлины фонд обязан был платить.

Прибывшая с Украины водка была снабжена оригинальными бумагами (контрактом, сертификатами качества), согласно которым хотя она и была разлита в бутылки в Бельгии, но из спирта, изготовленного на Украине. Посему россиянам предлагалось считать ее украинским товаром, и не брать с него никаких налогов.

Всего в 31 вагоне было 975 тысяч бутылок спиртного. Только таможенных пошлин с груза должно было быть взыскано 45,5 миллиарда рублей. Это не одно, а как минимум десяток первоклассных состояний для тех, кто смог бы сэкономить на таких платежах. Видимо, расчет был прост: все знали, что НФС имеет льготы для ввоза в Россию табака и водки, а значит, не будет таможня копаться в документах «льготника», который ежемесячно принимает десятки, если не сотни вагонов и фур с этим «акцизным» товаром. Вот и решил кто-то совсем уж нагло объявить бельгийский товар украинским.

Ситуация была просто вопиющей. К тому же, по имеющимся сведениям, таможенники имели оперативную информацию о грузе из ФСБ. Можно только гадать, была ли эта информация частью начавшегося давления на НФС со стороны силовых структур, но для таможенников имела значение только точность оформления документов на груз.

К моменту, когда московские таможенники прибыли на станцию Москва-Товарная, там оставалось только 13 вагонов со спиртным. Остальные были растаможены и ушли на склады. Оставшиеся вагоны опечатали, и началась тщательная проверка документов.

В итоге выяснились вещи и вовсе абсурдные. В Луганской торгово-промышленной палате, например, где якобы были выданы сертификаты на водку, никаких следов подобных документов не отыскалось. Мало того, там не был зарегистрирован и сам отправитель груза — крымская фирма «Роскрымагро». Выяснилось также, что груз этот — напомню, 31 вагон, поис-тине «золотой эшелон» — не зарегистрирован на украинской таможне, хотя прошел российскую. Грубо говоря, эшелон с водкой просто материализовался на территории России из «ниоткуда».

Московские таможенники не стали разбираться, что стояло за фантастическими бумагами на вполне реальный груз. Для них сам факт подложных документов свидетельствовал о контрабанде. Таможня вынесла постановление о конфискации опечатанного товара, о взыскании с НФС положенных платежей и штрафных санкций. Размер этих штрафов составил почти 30 миллиардов рублей в дополнение к тем 43,5, которые НФС придется уплатить в казну в качестве законных таможенных пошлин.

И это при том, что всего за первые три месяца 1996 года общая сумма взысканий, наложенных таможенниками России за нарушение правил по ввозу и оформлению товаров, составила 183 миллиарда рублей. Причем на алкогольные напитки — 15,4 миллиарда рублей. Конфисковано же контрабандного спиртного за это время на 16 миллиардов рублей.

Таможня остается сегодня одним из главных — до трети всех поступлений — источников пополнения бюджета страны. Ежедневно ГТК перечисляет в бюджет до 100 миллиардов рублей в виде взысканных пошлин, акцизов, других налогов. При этом, по признанию самих таможенников, по-прежнему до 30 процентов подакцизных товаров — в первую очередь спиртного, табака, автомашин — поступает в Россию контрабандным путем. 60—70 процентов всего этого товара — легального и нелегального — завозится в Москву и Санкт-Петербург, растекаясь затем отсюда по городам и весям страны.

Как ни парадоксально, отмена таможенных льгот может обострить ситуацию с откровенной контрабандой. Уровень налогообложения, в первую очередь подакцизных товаров, абсолютно нереален, а торговать ими по-прежнему выгодно. Это значит, что Россия либо снизит безумные пошлины, либо столкнется с отчаянной, не знающей ограничений преступной наглостью контрабандистов, которые будут стараться всеми правдами и неправдами «протащить» свой груз на территорию России, минуя таможню. Ведь если им это удастся, товар их немедленно станет золотым — без всяких кавычек.

 

МЫШЕЛОВКА ДЛЯ ДАТСКИХ ГРУЗОВИКОВ

15 миллионов долларов придется уплатить датским автоперевозчикам за нарушение правил ввоза в Россию импортных грузов. По сути, речь идет о штрафных санкциях за широкомасштабную контрабанду, в том числе — подакцизных товаров, табака и алкоголя.

В Государственном таможенном комитете подтвердили, что до полусотни грузовиков с датскими номерами были задержаны на таможенных пропускных пунктах России в конце июня 1996 года. Не менее 5 фур стояли только на одной Пыталовской таможне. Причина — отсутствие отметки о сдаче товара на склад временного хранения. Для российской таможни это означает, что груз был доставлен в Россию контрабандой.

Правила Международного союза автоперевозчиков, или системы «TIR», просты: участники этой системы (в том числе Россия) не досматривают грузовики при пересечении ими границ, а делают это только в пункте назначения товара. Но уж там-то получение отметки таможни о доставке груза обязательно. Этой-то отметки у возвращавшихся обратно через границу датчан как раз и нет.

Не ограничиваясь задержанием грузовиков, Российские таможенники через женевскую штаб-квартиру Международного союза автоперевозчиков выставили датскому союзу штрафные санкции — до 50 тысяч долларов за грузовик. Об этих санкциях знает каждый водитель, работающий в системе «TIR», так как имеет специальную книжку, где указана сумма, которую придется платить за нарушение правил этой системы. Кстати, сумма эта ничтожна по сравнению с налогами, которые взимаются с доставляемых таким грузовиком подакцизных товаров, например алкоголя.

В российском ГТК со скепсисом отнеслись к версии датчан о том, что их водители якобы сталкиваются с мошенниками в таможенной форме, которые разгружают фуры, ставя при этом поддельные отметки в документах. В принципе, отмечают таможенники, все возможно. Однако реальный механизм таков: каждый водитель получает от российской таможни при пересечении границы отметку с точным адресом склада, куда он должен доставить груз. И если при этом шофер «сбросил» товар где-то по дороге, то это только его собственная вина.

Обеспокоенные сложившейся ситуацией, представители Союза автоперевозчиков Дании готовились прибыть в Москву, чтобы обсудить возникшие проблемы. Заинтересованность датчан определялась тем, что ежегодно грузовики из этой страны совершают в Россию до 10 тысяч рейсов.

Следует сразу сказать, что датчане отнюдь не являются лидерами в области нарушения международных правил перевозки грузов через российскую границу. За 1995—1996 года ГТК выставил аналогичные претензии автоперевозчикам разных стран за нарушение правил «TIR» на 150 миллионов долларов. Лидируют среди нарушителей фирмы из Латвии, Ирана, Турции. Датчане только девятые в списке из 12 основных стран-нарушителей.

«Трудно отыскать такую зарубежную транспортную компанию, даже самую солидную, которая не шла бы сегодня на нарушения при ввозе грузов в Россию» — так прокомментировал один из руководителей Государственного таможенного комитета ситуацию с поставками грузов в Россию по системе «TIR».

 

ИВАНОВ, «ПЕТРОВ», СИДОРОВ... БЕЗ АКЦИЗНЫХ МАРОК

Помните анекдот: встречают на улице вдрызг пьяного мужичка, спрашивают: «Ты чего пьешь?», а он в ответ: «Так зарплата у меня маленькая», «Ну, а пьешь-то зачем?» — «Так на закуску не хватает».

Считается, что «алкогольно-никотиновый» бизнес — самый легкий и доходный. Играя на человеческих слабостях, доморощенные коммерсанты ринулись набивать собственный карман, заваливая отечественный рынок контрабандной и «липовой» водкой, такими же сигаретами. Именно в противовес этому потоку отупляющего и одуряющего зелья и был издан 116-й Указ Президента «О введении маркировки ввозимых в Республику Беларусь алкогольных и табачных изделий».

В течение марта-апреля, следуя Указу, подразделения БЭП Минска провели ряд оперативно-профилактических мероприятий, выявив громадное количество безакцизного спиртного и табачных изделий. О масштабах изъятой контрабанды свидетельствуют такие цифры: за март «обэповцы» конфисковали алкогольных напитков на 53 миллиона рублей, табачных изделий — на 171 миллион. Примерно на такую же сумму арестовали незаконных алкогольных и табачных изделий и в феврале, и в январе.

Каждый жулик изощряется, как может: одни оформляют фальшивые документы, другие пытаются «впихнуть» лишнюю партию товара в настоящие накладные, третьи — вообще не утруждают себя никакой документацией или лицензией. Так, например, поступила директор производственно-коммерческой фирмы «Болта» В. Тимофеева, сбывавшая без лицензии на торговлю спиртными напитками водку «Петров». Она уже успела извлечь доход в размере 10 миллионов рублей. А в «закромах» фирмы хранилось еще 3744 банки «огненной воды» на 56 миллионов. «Воду» сотрудникам ОБЭП Первомайского РОВД пришлось изъять. Думается, навсегда. А госпоже Тимофеевой — ответить по всей строгости закона.

Странное дело: очередей за «хмельным зельем» вроде давно уже нет, и на торговых прилавках его хоть залейся. Однако же некоторые граждане до сих пор «копят на черный день». И вот уже личные гаражи превращаются в склады, а то и базы по хранению «спиртосодержащих». В начале мая сотрудники Ленинского БЭП случайно заглянули в гараж некоего И. Саламова. Заглянули — и обомлели. Было отчего. В гараже стройными рядами высились ящики с бе-закцизной водкой «Петров». 1670 ящиков с баночками по 0,33 литра. На сумму около 612 миллионов рублей. Однако это было не все содержимое гаража. Углубившись, «обэповцы» отыскали там же еще 1038 бутылки того же «Петрова» емкостью 0,7 литра и снова без акцизных марок. Обнаружили и изъяли они и 240 банок «Петров» с акцизами, 320 ящиков «Советского шампанского», 6100 бутылок «Столичной», 9920 бутылок «Зубровки», 9940 бутылок «Русской». Ай да Саламов, какой молодец!.. Это вам, граждане, не винный погребок. Не обнаружили сотрудники милиции только каких-либо документов, оприходовавших товар.

«Бэповцы» Московского РОВД, внимательно изучив рекламу одной из столичных газет, нагрянули в гости к хозяевам, «приторговывавшим» спиртным. И нагрянули довольно удачно. Хлебосольные хозяева «поделились» с ними 15Ö ящиками настойки и 200 литрами спирта. Понятное дело, реализуемыми незаконно.

" Если и хватает у отечественных теневиков-«пивоваров» смелости, то лишь на сбыт безакцизного зелья. На объяснения с сотрудниками милиции остаются лишь маловразумительные бормотания типа: «Я — не я и водка не моя». А то и вовсе куда-то сбегают. В конце марта на улице Чижевских во время проведения спецмероприятий сотрудники ГАИ и «обэповцы» задержали МАЗ, груженный баночной водкой «Асланов». 77 040 банок «сорокаградусной» не имели акцизных марок. При проверке сопроводительных документов выяснилось, что указанная в них фирма к водке никакого отношения не имеет. Сопровождавший незаконный груз «экспедитор» попросту смылся с места задержания. Потянув за ниточку, сотрудники милиции вышли на станцию, где обнаружили и опечатали еще восемь вагонов безакцизной водки.

Похожая ситуация произошла и у сотрудников ОБЭП Первомайского РОВД, задержавших во время разгрузки фургон с баночным «Петровым». У 156 ящиков не оказалось хозяина, а водитель и владелец гаража от всего открестились: «Пришли. Договорились. Попросили сохранить (отвезти) на пару дней в гараже». Но в этих случаях хоть кто-то нашелся. Когда «обэповцы» из Октябрьского РОВД обнаружили на складе ООО «Дармах», расположенном в промузле Коляди-чи, 13 260 бутылок коньяка на сумму 360 миллионов рублей и изъяли его, к ним вообще никто не обратился. Коньяк был, похоже, «бесхозным». Нет, поставщика этого груза обнаружить удалось: им оказалась производственно-коммерческая фирма «Сунжа» из Гродно. А вот получателя... Правда, чуть позже экспертиза выявила, что коньячок-то «с душком», то есть не соответствует госстандартам. Выпив такого, недолго и ноги протянуть. Впрочем, удивляться здесь нечему. Наш прохиндей — опытен и давно уже научился эксплуатировать чудеса современной техники. Вот, к примеру, задержали недавно некоего гражданина П. работника частной фирмы, обыскали и нашли девяносто тысяч штук вино-водочных акцизных марок. «Где взял?» — грозно нахмурились стражи порядка. «Купил на Комаровке», — не моргнув, ответствовал жулик. И отпустили его восвояси. А что сделаешь: за приобретение фальшивых марок срок-то не дашь. Кто знает, а может он их коллекционирует? А раз такие вот «филателисты» спокойно разгуливают по республике, то контрабандной водки нам с вами пить — не перепить.

 

ЧТО ТЕБЕ СНИТСЯ, ВОДКА «АВРОРА»?

Среди товарного изобилия Комаровского рынка в белорусской столице появившаяся в продаже водка «Аврора» не очень бросалась в глаза; маскировала нестандартная форма разлива — в баночках по 0,33 литра. «Чекушки» 60-х годов сменил элегантный закрытый металлический стакан, но новая форма не скрыла содержимое, оказавшееся криминальным. Партией немецкой водки заинтересовались сотрудники Первомайского межрайотдела налоговых расследований Минска. Следы привели в Коладищи. Там, на неприметной железнодорожной ветке стоял грузовой вагон, доверху набитый «натурально чистой огненной водой» — 158 500 баночек. Предстояло выяснить, кому принадлежит товар.

Через некоторое время хозяева объявились. Один из России, другой — из Литвы. Политические разногласия между этими странами не помешали им объединиться и делать бизнес в Беларуси. За одну баночку бизнесмены брали 90 центов. Никаких документов на груз предъявлено не было — словно через границы его перенес знаменитый фокусйик Дэвид Копперфильд. Ныне груз под арестом.

В первом квартале 1996 года 184 объекта хозяйствования проверили сотрудники управления налоговых расследований (УНР) по г. Минску. Из них: 14 госпредприятий, негосударственных форм собственности — 74, СП — 5 и 91 частного предпринимателя. После того как «невод» налоговой милиции прошелся по подозрительным учреждениям, в бюджет государства дополнительно было начислено 66 миллиардов рублей (на одного сотрудника УНР в среднем приходится 680 миллионов рублей), фактически поступило 4,7 миллиарда рублей. К административной ответственности привлекли 238 человек — теперь они задумаются, прежде чем нарушать налоговое законодательство... Успешно действовало в Минске ООО «Д» (назовем здесь его так). Если вам скажут, что деньги нельзя делать из воздуха — не верьте, ибо сотрудники данного учреждения именно этим и занимались. Они воспользовались прорехами в финансовом законодательстве и ситуацией в экономике. Механизм обогащения был достаточно прост. У одного из минских банков «Д» покупало ценные бумаги. Затем их передавали сотрудникам фирмы — физическим лицам. А те... вновь отдавали их в тот же банк — но уже за кругленькие наличные суммы.

Проверка, проведенная совместно с налоговой инспекцией показала, что в результате афер «на грани фола» государству нанесен ущерб в размере 15 миллиардов рублей. Личности директора и главного бухгалтера оказались подставными, подделывались и некоторые документы. Как только против «Д» было возбуждено уголовное дело по части 1-й статьи 160-й Уголовного кодекса, его сотрудники скрылись. Однако благодаря поддержке МВД они не исчезли из поля зрения правоохранительных органов. Две супружеские пары чувствовали себя настолько уверенно, что основали две новые «гоп-компании» для выкачивания налички. Развернуться им не дали.

Рассказывая об этом деле, начальник оперативного отдела УНР по Минску майор милиции В. Балабанов заметил, что из-за беспорядка в экономических отношениях и впредь, увы, возможны подобные злоупотребления, причем привлечь действующих лиц к ответственности очень трудно — порой возникает вопрос: за что наказывать? Помимо укрепления нормативной базы, нуждается служба налоговых расследований и в количественном усилении. При том, что и сейчас ее отдача эффективна, она может быть значительно большей, если уделить этому вопросу должное внимание.

 

В ПОМОЩЬ КОНТРАБАНДИСТАМ

Сотрудники РУОП Санкт-Петербурга задержали генерального директора ЗЛО «Лентранс» Петра Жука и начальника таможенного поста «Кронштадтский» Балтийской морской таможни Александра Ду-бойского. Они подозреваются в соучастии в контрабанде крупной партии технического спирта и сигарет.

18 июня 1997 года в порт Кронштадта из Антверпена прибыл теплоход «Ладога-11». Это судно, принадлежащее Северо-Западному речному пароходству, было арендовано фирмой, зарегистрированной в Бельгии. По документам, предъявленным капитаном «Ладоги-11», в 30 морских контейнерах, находящихся на борту, должна была содержаться бумажная и пластиковая тара. Конкретного получателя груз не имел: фирма-отправитель собиралась найти покупателя уже в России.

После поверхностного осмотра работниками таможни контейнеры были пропущены и разгружены на территории порта. За ними практически сразу прибыли представители фирмы «Лентранс», которые перевезли часть груза на территорию своей базы. В тот момент, когда контейнеры были вскрыты, на базе внезапно появились сотрудники РУОПа. Они установили, что в этих контейнерах в Россию были ввезены пластиковые емкости с техническим спиртом и сигареты L&M. Стоимость контрабандного груза составляет не менее 25 миллиардов рублей. Все сигаретные пачки имели акцизные марки (как считают руоповцы, поддельные), на которых стоял код Московской патриархии.

Сотрудники РУОПа арестовали гендиректора «Лент-ранса» Петра Жука. Кроме того, был задержан начальник таможенного поста, через который прошла контрабанда, Александр Дубойский. По оперативной информации, за данной сделкой стоит одна из наиболее крупных преступных группировок Санкт-Петербурга. Имеются данные, что контрабандные партии сигарет и технического спирта прибывают в Петербург достаточно регулярно. Руоповцы также считают, что бельгийская фирмаотправитель зарегистрирована на подставных лиц гражданами России.

 

ИЗ РОССИИ КОНТРАБАНДОЙ ВЫВОЗЯТ ДАЖЕ ВОЗДУХ

Уникальный акт реэкспорта импортной водки «Россия» едва не осуществили на бумаге таганрогские контрабандисты. Они пытались оформить отправку 4 тысяч ящиков этого напитка в Грецию со складов местной фирмы «Азовремфлот». И оформили — двое местных таможенников опечатали пустые трюмы судна «Альтаир», отправившегося в порт Салоники.

Механика аферы была проста. Ввезенная в Россию из Бельгии и лежавшая на складах «Азовремфлота» водка не проходила таможенную очистку, так как якобы переправлялась далее в Грецию. Стоимость напитков была приличной — около 40 тысяч долларов. И платежи за нее должны были быть взысканы солидные. Поэтому спиртное и решили «спрятать» от таможни, инсценировав его погрузку на судно и вывоз в Грецию.

А на самом деле водку, которая после опечатывания пустых трюмов теперь как бы «исчезла» из России, на трех грузовиках попытались втихую вывезти из Таганрога. .Но грузовики без накладных на товар были задержаны, на выезде из города, к расследованию подключилось местное УВД, и афера раскрылась.

Таможенники, подозреваемые в оформлении фальшивых документов на товар, задержаны службой безопасности таможенного поста «Морпорт». Оба они работают на таможне менее двух лет. Судно «Альтаир» отозвано из порта Салоники.

 

ЛЮБОВЬ КОНТРАБАНДИСТОВ

Российское автомобилестроение держит в руках козырь — «ниву» — и не может его использовать.

«Нива», хотя и появилась на ВАЗе и собрана из агрегатов и узлов итальянского происхождения, была в главном — да и, судя по всему, остается — одним из немногих чисто отечественных творений инженерной мысли. Мало кому известно, что замысел этой машины был готов еще до приобретения Косыгиным у «ФИАТ» завода, поставленного в Тольятти. И это авто не имело аналогий в автомобильном мире, где преобладали угловатые виллисы-джипы с жесткими ребрами кузова, — аскетически непритязательные машины, созданные для армейских нужд.

«Нива» — и это было тогда внове — совместила в себе проходимость джипов и только входивших еще в моду «Ленд-роверов» с комфортом обычного легкового автомобиля. И еще она сразу привлекла внимание необычно изящным — крутобоким, сбитым и ладным — силуэтом, до того не виданным и больше никем не повторенным.

С 1965 года, особенно с появлением моды на «внедорожники», в США, Японии, Германии появилась масса всевозможных шикарных и, как правило, очень дорогих моделей. И все же «нива» катится. И успешно продается во многих странах мира, хотя в принципе осталась все той же машиной — лишь недавно появились ее модификации с пятиступенчатой коробкой, дизельным двигателем, съемным верхом. Например, в 1995 году во Франции было продано 2145 «нив». Для сравнения: «Сузуки-витара» — 989, «дискотеки» — 1350, «Ниссан Террано II» — 1221.

Проезжая по одной из улиц столицы Андорры и увидев на вывеске автомобильного магазина с сервисным обслуживанием «Туарег» крупную надпись, «Лада-Нива», которая соседствовала с названиями моделей других прославленных на весь мир машин-«внедо-рожников», журналист Хуан Кобо притормозил...

— В нашем крае, — сказал хозяин «Туарега», эту машину очень ценят. Особенно контрабандисты. Многие из них, словно лошадей, по 10—12 «нив» держат. Андорра ведь — свободная торговая зона. Сигареты, спиртное и другие товары здесь дешевле, чем в Испании и Франции. Туристам разрешают купить лишь по нескольку пачек, бутылок. А контрабандисты вывозят их крупными партиями. Так вот, лучше «нивы» для них машины нет. Пограничники и таможенники на более современных вездеходах не могут пробраться за ними по крутым склонам, зарослям — как правило, контрабандисты запросто отрываются от них. Ну а в крайнем случае они бросают машину и уходят тайными тропами. Конечно жалко машины, но они же недорогие — потеря «нивы» для такого бизнеса не удар...

Самая простая «нива» не только в среднем в 3—5 раз дешевле самых распространенных вездеходов, в Испании она . стоит даже меньше чем самые скромные микролитражки — где-то тысячу долларов.

— Надежность, пожалуй, ниже, чем у современных машин. Но «нива» так проста по устройству, что у нас называют «конструктором» — опытный водитель способен починить ее, как говорится, при помощи палки и веревки. А потому этот минус оборачивается плюсом. Учитывая соотношение «цена — качество», это и сейчас замечательная машина...

 

АПЕЛЬСИН С ДВОЙНЫМ ДНОМ

Апельсин — именно этот южный фрукт, сдобренный изрядной дозой снотворного — клофелина, стал главным орудием дерзновенного преступления. Двое «данайцев» — Абхазава и Басилая — вручили этот коварный дар сторожу московской охраняемой стоянки №51 ВДОАМ, расположенной в районе Измайлова, Анкудинову. Человек с ружьем, недолго думая, употребил апельсин в качестве закуски и, как водится, уснул. Счастливые данайцы «кавказской национальности» взломали гараж и «под уздцы» вывели оттуда красавицу «Alfa Romeo». Разыгралась вышеописанная драма в ночь с 4 на 5 марта 1991 года. С этого трагического эпизода с грустью в голосе и начал свой рассказ владелец угнанного автомобиля Александр Рево.

Надо пояснить, что речь идет не просто о супермощ-ной престижной итальянской машине. Украли у Рева реликтовый, штучный экземпляр, цена которого на мировом рынке достигает 500 тысяч долларов. Таких автомобилей — «Alfa Romeo-6C-2500 Sport» — в 1940 году выпустили всего 19 штук. Сегодня их сохранилось четыре. Причем на ходу был лишь один — у Рево. Еще в 1960 году он выменял эту машину на новенькую «победу» у бывшего водителя маршала артиллерии Яковлева.

— В последнее время мне не раз звонили неизвестные люди, предлагали за большие деньги продать автомобиль за границу, якобы в надежные, руки. И всегда я отказывался, — рассказывает Александр Рево. — Но никогда не думал, что расстанусь со своей любимицей таким кошмарным образом.

В момент пропажи российский автолюбитель еще не знал, что его красную реликтовую «Atfa Romeo» похитители перегнали в гараж в Марьиной Роще, перекрасили в черный цвет, снабдили номерами и техпаспортом от трофейного «хорьха» и, погрузив в трейлер, повезли через Брест в Польшу. За эту работу взялись двое друзей-поляков из Вильнюса. Там их с нетерпением ожидал некто Мачек Кешиц-ки. Расчет с угонщиками произошел на месте. По данным сотрудника следственного управления ГУВД Москвы Константина Кунделева, они получили за краденый автомобиль 6 тысяч немецких марок и две машины в приличном состоянии — «ягуар» и «Мерседес-250». Сам же Кешицки переправил по цепочке «Alfa Romeo» еще дальше, в Германию, главному дирижеру этой многоходовой криминальной комбинации. Рево об этом еще ничего не знал.

— Я ни минуты не сомневался, что моя машина ушла за рубеж, — говорит российский автолюбитель. — Тут же связался со своим другом в Германии и через него дал объявление о пропаже в миланский международный регистр «Alfa Romeo». То есть вскоре все крупные коллекционеры в мире знали, что моя красавица находится в розыске.

Этот ход сработал безотказно. Вскоре в квартире Рева раздался телефонный звонок. Неизвестный, представившись доверенным лицом известного коллекционера из Германии, назначил Александру Део-нисьевичу конфиденциальную встречу. Предмет разговора — пропавшая «Alfa Romeo»...

На эту конспиративную встречу Рево отправился как заправский резидент западной разведки.

— В руках как опознавательный знак я держал журнал «За рулем», — вспоминает автолюбитель. — В назначенный час я стал прогуливаться возле входа в метро «Каширская», изображая из себя праздношатающегося гражданина.

Вскоре к Рева подошли два крепких русских молодца и попросили его проследовать за ними. Это оказались телохранители уже известного нам Ма-чека Кешицки. Особо не церемонясь, тот заявил, что еще в январе 1991 года машину Рево приглядел очень серьезный, человек — немецкий коллекционер из Франкфурта-на-Майне Зигфрид Отто Хепп (Sigfrid Otto Нерр). Тогда же он и попросил Маче-ка заняться этим делом — любой ценой добыть ему автомобиль.

— Ты нам испортил все дело, — вдалбливал Александру Деонисьевичу поляк. — Кто тебя просил давать объявление о пропаже? Хозяин в бешенстве, он не хочет иметь автомобиль, находящийся в розыске!

Правда, тут же предложил компромисс: мол, давай все задним числом оформим в законном порядке. И сообщил, что за «Alfa Romeo» Хепп предлагает 150 тысяч марок. Лично Рево из них причиталась лишь треть суммы, поскольку, по словам Кешицки, 100 тысяч марок он уже передал угонщикам.

— На эти деньги ты лет пять безбедно будешь жить, — убеждал автолюбителя поляк. — Если же откажешься, машину все равно не получишь — утопим ее в море. А к тебе тогда придут люди с револьверами...

Рево отказался, Кешицки уехал, а у сотрудников московской милиции появилась в руках ниточка, которую они и стали раскручивать.

Казалось, развязка совсем близка — московские сыщики связались через Интерпол с немецкой полицией, и та обнаружила-таки пропавшую машину, как и предполагалось, во Франкфурте-на-Майне. Все совпадало: двигатель №923905, шасси №915105. Правда, в гараже не у Холла, а у его приятеля Литера Домбахера, кстати, тоже известного коллекционера, владельца трех антикварных «Alfa Romeo». Четвертый же автомобиль подобного класса числился за приятелями в общем владении. Однако борьба для Рево только начиналась.

— Мне позвонили домой и сказали, что немецкая полиция просит приехать в Германию за машиной, — рассказывает Александр Деонисьевич. — Если же я не смогу сам этого сделать, то предложили оформить доверенность на кого-нибудь из моих знакомых, чтобы забрать автомобиль.

Рево без промедления высылает по факсу такой документ и техпаспорт на имя своего немецкого друга Германа Шимката, генерального менеджера мюнхенской компании «Textron Lycoming Gmbh». Однако вскоре из Германии приходит новое известие: копий мало, высылайте подлинники. Через несколько дней и они были переправлены за границу. Но и эти бумаги не удовлетворили немецкую сторону. Следует очередная депеша из Франкфурта-на-Майне: прокурор Буш потребовал, чтобы российские власти официально подтвердили, что техпаспорт в нашей стране является документом, удостоверяющим право собственности на автомобиль. Подполковник Папахин 5 августа прошлого года отправляет и такую бумагу в Германию через каналы Интерпола. Казалось бы, все формальности соблюдены.

— Ничуть не бывало, — говорит Александр Папахин. — Через несколько недель приходит новое послание. Теперь уже немецкий суд вновь интересуется: какие полномочия у российского техпаспорта? Опять двадцать пять! И можете ли вы предоставить по всем правилам оформленную купчую на машину? Такого издевательства я за всю свою жизнь не видел...

И тем не менее офицер еще раз подтверждает законные права Александра Рево на похищенную «Alfa Romeo». Уже в октябре. Последней «на закуску» пришла телеграмма, что франкфуртский суд, посовещавшись, решил: поскольку криминальное действие было совершено не в германской зоне, то уголовное дело возбуждаться не будет, а спорный вопрос рассмотрят в гражданском порядке...

Суд состоялся. В конце октября. Через несколько месяцев после него утомленный, измученный бесконечными проволочками Александр Рево скажет: «Бесстыдство немецкого суда было прямо пропорционально нашей беспомощности...»

Апофеозом процесса по делу автомобиля Рево стало выступление Мачека Кешицки. Торжественно, положив руку на Библию, он поклялся высокому суду, что у него огромные связи в российском МВД и что все его знакомые генералы однозначно утверждают — никакого подполковника Папахина они не знают. И вообще офицер с такой фамилией никогда в московской милиции не служил, его просто не существует в природе. А стало быть, все бумаги, присланные по каналам Интерпола из России, подложные. Из этого само собой следовало, что Александр Рево вовсе никакой не законный владелец «Alfa Romeo», а обыкновенный, аферист международного масштаба.

И что самое удивительное: суд с большим сочувствием отнесся к клятвенным заверениям одного из организаторов кражи. Ходатайство Рево он отклонил, а российскую сторону обязал предоставить настоящие документы, подписанные «реально существующими людьми».

— Честное слово, ничего подобного я еще не видел, — недоумевает подполковник Папахин, сидя в своем рабочем кабинете. — Даже наши бюрократы до такого бы не додумались. Неужели трудно было проверить факт моего существования через немецкое посольство в Москве? Ведь сделать это совершенно элементарно. Наверное, это просто не входило в планы франкфуртского суда...

 

«МЕРСЕДЕС» КАК ФАКТОР НЕВЗГОД ПОЛЬСКОГО СЫЩИКА

Как сообщает польская газета «Жиче», 20 июня 1977 года состоялось очередное судебное разбирательство дела детектива Кшиштофа Рутковского, обвиняемого в «нарушении служебной командировки» белорусских дипломатов. Суд, по словам газеты, не интересовало, что «дипломаты» провозили контрабандный «Мерседес-300» стоимостью 150 тысяч марок. Не имело значения и то, что у белорусов «не было права на дипломатический иммунитет». Важнейшим, подчеркивает «Жиче», суд посчитал то, что за рулем машины находился нынешний исполнительный секретарь СНГ, на тот момент депутат белорусского парламента Иван Коротченя.

Фиолетовый лимузин (модель 140) был засечен неподалеку от погранпереезда в Тересполе как предмет контрабанды, давно и привычно осуществляемой братьями Дитером и Герхардтом Гельбигами. Являясь дилерами компании «Мерседес» в Чехии, братья-разбойники недодали немецкой казне 42 миллиона марок налогов.

В начале 90-х годов Дитер и Герхард обратили свой взор на восток — открыли салон в центре Праги. Чешские власти их полюбили. Стоянку для их «Мерседесов» Гельбигам сдавала в аренду пражская полиция. И даже сам министр внутренних дел Ян Чермак целых 2,5 года ездил на «Мерседесе», который получил от братьев в подарок. Спецкомис-сия чешского парламента по сей день изучает это дело.

Деятельность Гельбигов выразилась в нескольких тысячах «Мерседесов», сбагренных в страны бывшего СССР, и завершилась в 1994 году скандалом. Был выдан ордер на их арест.

Братья сбежали в Новую Зеландию, их объявили в международный розыск. Поймали Дитера и Герхарда в Сеуле. Сейчас они сидят в нюрнбергской тюрьме.

Инцидент на границе в Тересполе был связан как раз с автомобилем, приобретенным в Чехии у братьев Гельбигов.

— Подозрительным в этой машине было все, — рассказал сыщик Рутковский. — Номера были так называемые «торговые», которые действительны только для пробной езды в радиусе 70 километров от пункта продажи машины. С такими номерами запрещено пересекать границу.

Пришлось проверить нумерацию шасси и мотора. Выходило, что немецкий техталон выдан на другую машину. Данный же «Мерседес» никогда не был зарегистрирован в Чехии, хотя счет на покупку выписан именно там. По телефону офицер чешской полиции ответил прямо: «Машина нам неизвестна, но если она принадлежит дилерской фирме Гельбигов, ее следует немедленно задержать».

Через несколько минут «Мерседес» был доставлен в полицейский комиссариат Тересполя. Однако начальник комиссариата «не сумел» проверить машину, так как... не знал, где выбиты номера двигателя и кузова. К тому же один из пассажиров сильно напугал полицейских, неожиданно предъявив «удостоверение офицера КГБ». В итоге белорусы, не скрывая злорадства, укатили все на той же «тачке» на родину.

С тех пор, то есть уже четвертый год, против Рутков-ского тянется дело: обидел иностранных дипломатов! «Потерпевшие», впрочем, на допросах и разбирательствах не появились на разу.

— Как объяснить факт, что тысячи роскошных лимузинов пересекают порой несколько границ по фальшивым документам, с незаконными номерами? — задает риторический вопрос Рутковский. — Ответ прост: машину ведет министр, дипломат или парламентарий, как было в случае с Коротченей. Никто ни о чем и не спрашивает, достаточно махнуть удостоверением. А если найдется кто-то, кто не боится, тут начинаются проблемы вроде моей.

«Жиче» делает унылый вывод, что облеченные властью «туристы» ни во что не ставят польских полицейских, пограничников и таможенников. «Иван Корот-ченя сдернул знак с мундира польского таможенника, который хотел проверить багаж, — приводит газета слова Рутковского. — А ведь машина не имела дипломатических обозначений, не везла диппочты». Газета ссылается на мнение польского МИД, что парламентарии, которым обычно выдаются диппаспорта, не имеют права на какие-то привилегии при пересечении границы.

Насколько объективна публикация «Жиче»? Случай с И. Коротченей действительно имел место, газеты в свое время много писали об этом, но чаще в другой интонации: вот, дескать, оплошали мы, задержали депутатов, зачем? «Жиче» известна своим пристрастием, так сказать, к восточной тематике. В редакции словно царит правило: ни дня без скандальной строчки о тех, кто из-за Буга. В то же время явление, о котором на сей раз пишет газета, безусловно, налицо, а критика адресована прежде всего своим землякам-чиновникам. Она вполне основательна. Недаром в середине июня 1977 года, был снят с должности директор таможни в Терес-поле Леон Сидорович, прозванный «царем Востока» и обвиненный в том, что замял несколько дел против контрабандистов автомашин. Трех женщин-та-моженниц, пойманных на контрабанде сигарет из Белоруссии, уволили тоже. В конце концов председатель Таможенного управления Польши вообще перепоручил таможню в Тересполе начальству в другом городе. А 5 июня того же года вылетел с работы начальник Надбужанского (то бишь того, что «над Бугом») отделения погранстражи Ян Марковский.

Эти решения были приняты по следам выступлений именно газеты «Жиче». Так что докапываться до истины ее сотрудники умеют.

 

МАФИЯ ДРУЖИТ ОСТРОВАМИ

Преступные группировки Сахалина и японского острова Хоккайдо начали раскручивать новый совместный подпольный бизнес — нелегальную переправку из Японии на российский остров украденных автомашин.

Такой вид преступлений в Японии ранее не регистрировался. Поэтому задержание полицией в порту Отару сахалинского судна и двух местных автомобильных дельцов, пытавшихся погрузить на него пять краденых машин, стало тут настоящей сенсацией. Японские правоохранительные органы, начав тогда же расследование, за короткий срок раскрыли целую банду, занимающуюся автомобильными кражами. 14 ее членов уже арестованы, все они жители Хоккайдо и, по имеющимся в полицейском управлении сведениям, принадлежат к гангстерским синдикатам. В полиции считают, что непосредственное участие, а возможно, и руководство преступными операциями с автомобилями осуществляли представители крупнейшего в Японии гангстерского синдиката «Ямагути-гуми», в который входит более 700 группировок, действующих по всей стране.

Сахалинские стражи закона ведут по этому делу свое следствие.

В начале 1997 года полиция американского штата Флорида со сдержанной гордостью сообщила о ликвидации на цветущем тропическом полуострове еще одной разветвленной преступной организации. Всеми ее делами заправляли граждане Финляндии, но большинство боссов составляли выходцы из России и Эстонии. Это понятно: ведь награбленное тут же переправлялась по морю в Россию.

Львиную долю преступного экспорта составляли угнанные в США автомобили. В России их продавали ничего не подозревающим клиентам. К каждому автомобилю преступники прилагали настолько «чистые» документы, что легальность покупки не вызывала никаких сомнений у местных властей.

 

ВОНЮЧИЙ ГРУЗ

Помимо автомобилей, тем же путем за океан отправлялись моторные лодки, мебель, строительные конструкции, предметы роскоши, а также оружие и наркотики. По сообщению телеграфного агентства Рейтер, банда, штаб-квартира которой находилась в городке Лэйк-Уорт (штат Флорида), в год угоняла не менее 500 престижных автомобилей. Общий годовой оборот преступной группировки составлял не менее 100 миллионов долларов — масштабы для законопослушной Америки немалые.

Пикантность ситуации в том, что за три года таможенники практически ни разу по-настоящему не осмотрели ни один морской контейнер с воровской контрабандой. Преступники упаковывали нелегальный груз в сырые, полуразложившиеся шкуры домашних животных, а содержимое контейнеров декларировали как необработанное кожевенное сырье. Разумеется, шкуры тут же протухали под жарким тропическим солнцем. Таможеннику, вскрывшему контейнер, в лицо ударяла настолько нестерпимая вонь, что он тут же прекращал досмотр.

Кстати, все санитарные сертификаты на вонючий груз были безупречными...

 

УКРАИНА КАК РЫНОК СБЫТА УГНАННЫХ АВТОМАШИН

На одной из засекреченных по-военному штраф-площадок под Киевом стоят засыпанные снегом 10 «Мерседесов-600», роскошные модели BMW и Volvo. Все они изъяты у их украинских владельцев на основании того, что находятся в списках угнанных машин, предоставляемых Украине Интерполом. Всего же в 1994 году на Украине изъято 10 машин, в 1995-м — 120.

За все время в милицию поступило по этому поводу 10 жалоб, двое граждан обратились в суд. Оба раза действия правоохранительных органов признаны правомерными. Но, по мнению специалистов, это лишь капля в море. Автомобили, украденные в Западной Европе, отправляются для продажи на Украину, и это четко отлаженный бизнес международной мафии. Только в Киеве официально зарегистрированы 934 гражданина, которые ввезли в страну по 3 и более автомобиля, а 380 человек — свыше 10. В основном на этого рода бизнесе специализируются влиятельные криминальные группировки.

Бизнес на угнанных автомобилях обеспечивает очень высокие прибыли, сопоставимые с торговлей наркотиками. Вместе с тем на украинской территории он практически не наказуем. По словам заместителя начальника следственного управления Генеральной прокуратуры Сергея Ляшенко, сегодня в производстве находится 50 дел, которые возбуждены по факту угона иномарок за границей. Но нет ни одного дела против конкретных лиц, причастных к автомафии.

Угоняют прежде всего престижные модели европейских фирм: BMW, Audi, Volkswagen, Mersedes, а также российские «лады». Львиная доля краж совершается в Германии. Как правило, еще до перегона через украинскую границу машины «обрабатываются» либо в самой Германии, либо в промежуточной Польше, где действуют высококлассные мастера по уничтожению отличительных знаков машин и подделке автопаспортов (в первых числах января этого года польская полиция изобличила группу, специализировавшуюся на промышленной перебивке номеров на двигателях и кузовах). Как правило, не позже чем через два дня после кражи машина с поддельными документами и перебитыми номерами уже прибывает на Украину.

По словам начальника лаборатории Института судебной экспертизы Министерства юстиции Украины Григория Прохорова-Лукина, каждый третий автомобиль, ввозимый на Украину, краденый, стоимость краденого автотранспорта, ежедневно пересекающего границу, составляет около 1 миллиона долларов. Одно это обстоятельство может вылиться для Украины в серьезную проблему государственного масштаба. Ведь в случае присоединения ко всем действующим в европейском сообществе конвенциям и заключения соответствующих межправительственных договоров, касающихся борьбы с преступностью, стоимость украденного на Западе автотранспорта необходимо возвращать его владельцам, которыми на сей момент являются западные страховые компании.

Возврат этих авто — принципиальное условие двустороннего сотрудничества ряда европейских стран с Украиной. Прежде всего речь идет о Германии. Именно ее страховые компании проявляют наибольший интерес к благополучному решению этой «многомиллионной» проблемы. В германских банках осело немало миллионов, в свою очередь, украденных украинскими гражданами у своей небогатой «неньки». Иногда эти счета «вычисляются» правоохранительными органами Украины, и, случается, немецкая сторона дает «добро» на арест таких счетов. Но дальше — никакого движения. Как утверждают компетентные источники, немецкая сторона дает понять: «утром — машины, вечером — деньги».

Автомафия специализируется не только на кражах, но и контрабанде. Средняя цена таможенного оформления иномарки на Украине до недавнего времени составляла: для юридических лиц — около 80 процентов от стоимости машины, для физических — 1000— 1500 долларов. В декабре минувшего года Украина значительно повысила налоговые ставки на автотранспорт, ввозимый физическими лицами, до 60 процентов от стоимости машины.- В этой связи специалисты прогнозируют в ближайшем будущем стремительный рост автоконтрабанды, которая уже сейчас составляет около трети автоимпорта. Так, в прошлом году Государственный налоговый комитет зарегистрировал 102 000 иномарок, пересекших границу, в то же время в органах Госавтоинспекции поставлено на учет на треть больше — 144 400 автомобилей иностранного производства.

Представители автоторгующих организаций заявляют открыто: народ, то есть торговцы, выход всегда находил и будет находить. Если раньше для уклонения от уплаты налога вместо продажи часто оформляли лизинг автомашин, то в ожидании его скорого запрещения (по примеру России) украинские автопродавцы наводят контакты с белорусскими коллегами — у них лизинг узаконен. Это лишь один из многочисленных способов оставить в дураках государство со всеми его законами и фискальным аппаратом.

Между тем эксперты считают, что 95 процентов краденого транспорта можно было бы отсеивать на границе, но персонал пограничных переходов настолько загружен, что не в силах взять на себя еще и экспертизу транспорта. Речь идет всего лишь о дополнительном обучении 1—2 специалистов и установке необходимого оборудования. Но скупая казна не идет на увеличение штатов таможенных служб. В итоге безуспешной борьбой с международной автомафией занимаются все силовые структуры Украины. Поскольку у государства нет никаких шансов отучить таможенников брать взятки (невзирая на все карательные меры), повышение налоговых ставок традиционно приведет к еще большему коррумпированию «заинтересованных» государственных служб.

Сегодня на экспертизу поступает лишь малая часть автомобилей, попавших на Украину из-за рубежа. С начала этого года правоохранительные органы решили часть своих проблем за счет автовладельцев, запретив ставить на учет автомобили с перебитыми номерами. Однако подобные проблемы уже «снимаются» при наличии 300—600 долларов. Результат: при выборочной проверке лишь в одном из районных ГАИ Харькова было установлено, что около трети зарегистрированных машин имели фальшивые таможенные документы.

 

«ОРГАНИЗОВАННАЯ ФОРМА КОНТРАБАНДЫ»

Официально этих людей в России нет. Они не фигурируют в отчетах министерств внутренних дел и безопасности. О них не хотят ничего слышать в министерстве иностранных дел. Но каждую неделю сотни беженцев из Ирака, Сомали, Эфиопии, Афганистана незаконно проникают через российские границы. Без виз, с поддельными паспортами или вовсе безо всяких документов они устремляются в Москву. Месяцами живут в московских квартирах и подмосковных санаториях в ожидании часа «X». А потом так же нелегально выезжают из России.

Люди-призраки, политические беженцы. Безысходное положение на родине и бесправие вдали от нее сделали этих людей легкой добычей многочисленных посредников и плутов, которые разрабатывают золотоносную жилу, новый вид российского подпольного бизнеса — контрабанду людьми.

...Али вышел на станции «Пушкинская» и поднялся по эскалатору. Он почувствовал, как забилось сердце. Сейчас решится его судьба. До встречи осталось минут 20. Он готов ждать и дольше. Лишь бы пришел нужный человек. Неожиданно подошли двое в кожаных куртках и что-то предложили. Али не знает русского языка, но понимает что от него хотят: нет, он не собирается менять доллары на рубли. Летние ботинки уже промокли в каше из мокрого снега. Али знобит. Не хватало еще заболеть перед дорогой...

Пушкинская площадь. Книжные и газетные прилавки, старушки с сигаретами, пивом и зеленым горошком в банках, иномарки с ценниками на ветровом стекле, бледные молодые люди с потухшими глазами, ожидающие клиентов накрашенные девчонки. Здесь торгуют всем: наркотиками из Афганистана и Средней Азии, оружием с Кавказа, с недавних пор — каналами нелегального перехода в вожделенную Западную Европу...

По данным Федеральной иммиграционной службы (ФИС) министерства труда России, число иностранных беженцев в стране определяется шестизначной цифрой: 30—50 тысяч афганцев, десятки тысяч курдов, эфиопов и сомалийцев. Точных данных не знает никто: иммиграционный поток непрерывен и бесконтролен.

Проблема осложняется тем, что нет закона о беженцах и вынужденных переселенцах. В ноябре 1992 года в ФИС был создан отдел «Транзит». Однако из-за отсутствия каких-либо нормативных актов он существует лишь де-факто, а отнюдь не де-юре. Начальник отдела Сергей Бушмаринов откровенен: «У нас нет никаких оснований заниматься беженцами. Мы только «тушим пожары».

Пока эти «пожары» незаметны на фоне растущей преступности и правового беспредела в Москве. Хаотические демонстрации курдских беженцев, возмущенных своим бесправным положением в Москве и вынужденных ютиться в плохо приспособленных для этого жилищах, вряд ли надолго привлекут внимание российских и московских властей. Так же как и нашумевшая история с сотней сомалийцев, в течение года живших в аэропорту Шереметьево-2: несколько африканок успели даже забеременеть в зале ожидания. Не совсем, впрочем, ясно, от кого: своих соотечественников или российских таможенников.

Иностранцы понимают, что российские власти не способны ни защитить, ни обогреть, ни накормить их, а потому предпочитают иметь с ними как можно меньше контактов. Только по необходимости.

Беженцы легко преодолевают российские границы, предпочитая для этого поддельные документы. Так безопаснее: с настоящими паспортами их легче выслать на родину. Наиболее популярные каналы проникновения в Россию — на самолете рейсом Джибути — Москва, через таджикскую границу и Азербайджан.

Иракские курды попадают в кавказскую республику без особых хлопот, уплатив за визу в азербайджанских дипломатических представительствах в Турции, Иране или Сирии 300 американских долларов. Независимое мусульманское государство, воюющее на всех фронтах, извлекает некоторую прибыль из своего географического положения: за проезд через республику с каждого иммигранта взимается плата, дающая в сумме неплохой валютный доход. Еще 100 долларов уходит у беженцев на авиабилет до Москвы.

Прилетев в российскую столицу, никто из них не пытается получить российское гражданство. Москва — просто удобное место, где можно отдышаться перед прыжком в Европу.

Выслать иммигрантов из Москвы невозможно, даже если они прибыли сюда нелегально. Сомалийцы, эфиопы и афганцы по Конвенции ООН 1951 года имеют право на статус беженцев. Россия к этой конвенции до сих пор не присоединилась, но выслать беженцев «третьего мира» российским властям непросто: в Сомали из Москвы самолеты просто не летают, а отправить курдов в Ирак, где их ждет неминуемая смерть, не позволяли представления о гуманизме. Но заниматься ими нет ни сил, ни времени, ни возможностей. К тому же российские власти привыкли действовать по принципу: пока гром не грянет, мужик не перекрестится.

Единственной организацией, которая имеет юридические права и возможности оказывать вспомоществование беженцам, является представительство Верховного комиссара ООН по делам беженцев. Представительство финансирует проживание, питание и медицинское обслуживание иностранцев. Всеми практическими вопросами занимается французское благотворительное общество «Эки либр».

В распоряжении «Экилибра» несколько престижных подмосковных санаториев и домов отдыха, в которых живут 580 беженцев. 264 — на квартирах в Москве. Медицинским обслуживанием иммигрантов занимается другая благотворительная организация «Лориен».

По словам главы представительства Верховного комиссара ООН господина Акивуми, в Москве и Московской области проживают 6000 афганцев, 1500 сомалийцев, 230 эфиопов и 3500 иракских курдов. Но в представительстве Верховного комиссара регистрируют лишь тех, кто обратился сюда за помощью. Большинство же предпочитает обходиться своими силами и полагаться на помощь таинственных организаций типа «Ассоциации военных студентов Эфиопии».

...Войдя в светлый зал «Макдональдса», Али сразу встретился глазами с тем, кто ему нужен. Подходить не стал. Такова была договоренность.

Его уверяли, что посредник надежный, но сомнения не оставляли. Все, что оставалось у Али, — это взятые в долг 2,5 тысячи долларов. В прошлый раз его обманули. Если обманут снова, вряд ли удастся вернуть долг, да еще с процентами. Здесь, в чужой холодной стране, где многие люди живут беднее, чем он у себя на родине, таких денег не заработать. Он решит все проблемы только в одном случае — если его переправят в Швецию. Через несколько месяцев он смог бы расплатиться с долгами. По крайней мере так ему объяснили. Какая-нибудь работа для него найдется, пусть грязная. Он ни от чего не откажется.

У стойки царила привычная суета, кассиры вскидывали руку, подзывая покупателей. «Совсем как нацисты», — почему-то подумал Али. Он ненавидел Адольфа Гитлера, но еще больше — Саддама Хусейна, которого тоже считал фашистом. Из-за него Али потерял дом, семью, родину.

Али не хочет долго задерживаться в Москве. Друзья советуют поторапливаться: в Швеции пока еще принимают беженцев, но скоро все может измениться.

Если бы Али попробовал ехать через Болгарию или Польшу, пришлось бы платить больше. И попал бы он не в Швецию, а в Германию, куда Али вовсе не хочется. Там хватает таких, как он, да и отношение к иностранцам хуже...

По словам начальника отдела по делам иностранцев стокгольмской полиции инспектора Нильса Эрика Пальстедта, из Швеции беженцев «едва ли вышлют обратно в Россию или Эстонию».

Путь из Москвы обычно ведет беженцев в один из портов Прибалтийских государств или Калининград. С недавних пор пограничные службы Эстонии полностью блокировали нелегальный выезд из страны. Однако еще есть «окна» в Латвии, Литве и Калининградской области.

По мере того как ширится незаконный поток беженцев в страну, шведы все чаще говорят о необходимости ужесточить местное законодательство в отношении иммигрантов. На этом настаивает, в частности, старший прокурор Стокгольма Сольвейг Рибер даль.

Шведские власти не исключают и вероятность «большого прилива» русских. Начали разрабатывать план действий на случай, если через Балтийское море в страну устремятся десятки, а то и сотни тысяч иммигрантов.

Впрочем, Швеция будет готова разрешить некоторым беженцам временное пребывание в стране в течение 9 месяцев в случае «катастрофического голода» на Востоке.

Проблема нелегальных иммигрантов, пробирающихся в Скандинавию через Россию, была одной из тем межгосударственных переговоров в ходе визита в Москву премьер-министра Швеции Карла Бильдта. Стороны договорились о сотрудничестве пограничных и таможенных служб. Как заметил Карл Бильдт, многое зависит от контроля России за своими границами и наведения порядка с выдачей въездных документов.

Однако вызывает сомнения, что международный контроль на шведском направлении решит проблему. Спрос рождает предложение. По мнению представителя министерства обороны Швеции Лейфа Чильстена, незаконная переправка людей в Скандинавию будет продолжаться до тех пор, пока это приносит большие прибыли. Шведские официальные власти, сообщает агентство Рейтер, уже без обиняков высказывают подозрения, что переброской сотен арабов на шведский остров Готланд занимается русская мафия. Региональный инспектор береговой охраны Йохансен охарактеризовал это как «организованную форму контрабанды». Шведские власти не так уж далеки от истины. Хотя, видимо, и не подозревают, что прибыльный бизнес в Москве пока не монополизирован.

По уже сложившейся практике после официального отказа в посольстве Швеции желающие въехать в эту страну отправляются на «черный» рынок.

За доллары можно купить любой паспорт. В ноябре 1992 года шведскому журналисту удалось выправить заграничный паспорт гражданина России всего за 100 «баксов». Ныне цена «общегражданского заграничного паспорта» возросла до 500 долларов. Паспорт с визами Швеции, Дании и Бельгии обходится покупателю в 800 долларов. Вместе с авиационными билетами и обслуживанием поездка по поддельным документам за границу России может обойтись от 0,5 тысячи долларов до 4 тысяч. По данным ФИС, с 1990 года по ноябрь 1992-го в Западную Европу по подложным документам выехало около 100 тысяч человек.

...Наконец к Али подошел его знакомый: деньги придется отдать сейчас. Спорить бесполезно, Али расстается со своим достоянием, знакомый уходит к другому столику и отдает деньги русскому парню. Интересно, сколько он оставил себе? Впрочем, теперь уже неважно.

Парень в красной шапочке с фирменной эмблемой американской закусочной тщательно моет пол веревочной шваброй. Словно палубу корабля. Скоро Али вступит на настоящую палубу. Только бы не надули. Приятель возвращается. Теперь Али нужно ехать на Рижский вокзал. Он знает только название гостиницы в латышской столице. Там его обещали найти.

В Риге Али пересел на пригородную электричку и меньше чем через час был у гостиницы «Юрмала». Его не обманули, но ждать пришлось на несколько дней дольше, чем договаривались. Таких, как Али в гостинице оказалось человек 400. Значит, будет большой корабль.

Когда он увидел ржавое утлое суденышко, накренившееся на бок, ему стало страшно. Но, быть может, им повезет, они не утонут, а сядут на мель? Тогда можно надеяться, что их спасут пограничные шведские корабли. Главное, объяснили ему, выбросить в случае опасности документы. Без документов он никто, а значит, и сделать с ним ничего нельзя.

Капитан и команда знают, что это их последний рейс. Не исключено, что их арестуют и посадят в тюрьму. Но это единственный шанс заработать. Найти работу в Латвии тяжело: нужно учить латышский язык, но и это вряд ли поможет. Они здесь люди второго сорта, потенциальные беженцы, как и их пассажиры. Заработанной валюты, возможно, хватит, чтобы перебраться с семьей в Россию, быть может, купить дом. Пусть арестовывают. Они отсидят свое и вернутся. Семьи моряков привыкли ждать. Только вот посудина осела ниже ватерлинии. Доплыть бы. Надо объяснить, чтобы в трюме сидели спокойно, иначе судно перевернется...

По мнению начальника отдела «Транзит» ФИС Сергея Бушмаринова, странам Запада выгодна ситуация, при которой основной поток беженцев из стран «третьего мира» проходит по территории России. Запад готов даже, финансировать -их пребывание здесь из международных фондов.

В России не существует, как в других странах, квоты на въезд иммигрантов, а значит, накапливать здесь беглецов от войн и межнациональных конфликтов можно до бесконечности. В Западной Европе не отказываются от приема определенного числа беженцев, но разрешат въехать лишь тем из них, кто пройдет тестирование и устроит по своим интеллектуальным и профессиональным качествам. Остальные, то есть «балласт», останутся на Востоке.

С другой стороны, Россия могла бы использовать создавшуюся ситуацию с выгодой для себя. Во-первых, дав кров политическим беженцам, заработать политический капитал. Во-вторых, приобрести дешевую рабочую силу. К сожалению, даже от транзита беженцев по российской территории в государственную казну ничего не перепадает.

Представитель Верховного комиссара ООН по делам беженцев господин Акивуми довольно безразлично отнесся к подобным выводам. Он подчеркнул, что его «организация» не несет ответственности за проводимую Западом политику в отношении беженцев в России.

...О пароходе знали лишь несколько человек. Точное время и место посадки пассажирам сказали перед самым отплытием. Али и еще несколько десятков беженцев узнали об этом слишком поздно. Они остались на берегу...

На следующий день утлое суденышко с 81 курдским беженцем на борту было задержано кораблями береговой охраны Швеции. Суд первой инстанции острова Готланд предъявил русским морякам обвинение в нарушении закона об иностранцах.

По сообщению шведской газеты «Свенска Даг-бладет», капитан корабля отрицает свою причастность к преступной перевозке людей: принять на борт беженцев и отправиться в опасное путешествие его вынудили силой трое вооруженных людей.

По шведским законам содействие незаконному проникновению иностранцев на территорию страны может караться тюремным заключением на срок до двух лет, если следствие докажет, что преступление совершено в целях наживы.

Шведский премьер-министр Карл Бильдт заявил, что арестованные русские моряки предстанут перед судом за контрабанду людьми.

Сомнительно, однако, что это хоть в какой-то мере охладит пыл тех, кто почувствовал вкус доллара на площади Пушкина. Только за январь 1993 года на побережье острова Готланд высадилось около 500 беженцев, большинство — курды.

 

КОНТРАБАНДНЫЙ ИНОСТРАНЕЦ

В конце 1992 года в МИД России приключился легкий переполох. Поводом послужила не совсем обычная вербальная нота, направленная посольством Дании в Москве российским дипломатам. Речь в ней шла о случае по прежним временам просто-таки немыслимом: глухой, туманной ночью судно без опознавательных знаков высадило на датский остров Борнхольм в Балтийском море 129 курдов и... испарилось. При проверке у задержанных не обнаружили ни паспортов, ни, разумеется, въездных виз. Обнаружили лишь одно — жгучее желание сменить климат и обосноваться в этой хоть и северной, но процветающей стране. Как выяснилось, беспаспортные граждане оказались на безжизненном клочке земли, замкнув утомительный и полный опасностей маршрут:

Ирак—Иордания—Турция—Москва—Таллинн— Борнхольм. Согласитесь, что это вам даже не «пол-Европы прошагать». К тому же без документов...

Однако, как оказалось, датский инцидент не уникален в своем роде. Не раз по поводу бесконтрольного передвижения иностранцев по России и их выезда за ее пределы высказывали неудовольствие иммиграционные службы США, Канады, Финляндии, Швеции, Норвегии. В Германию же безвизовых «зайцев-индусов» и вовсе пытались перебрасывать по воздуху на военных вертолетах с территории бывшего СССР. Не единожды пробовали на прочность нашу сухопутную границу группы пакистанцев, курдов, ассирийцев по 30—40 человек, пытаясь по контрабандистским тропам прорваться в сопредельные государства. Однако на их пути мужественно вставали польские, венгерские, финские пограничники...

Сбив с петель мощный амбарный замок, 70 лет державший границу на непроходимом запоре, мы забыли вместо него навесить хотя бы щеколду. За эту неосмотрительность еще долго, наверно, придется расплачиваться не только нам, но и нашим соседям.

По мнению специалистов министерств безопасности и внутренних дел РФ, такое великое переселение народов может в самое ближайшее время привести к серьезным международным осложнениям для государства. В 1992 году только в ФРГ обратилось около 440 тысяч иностранцев с просьбой предоставить им статус политического или экономического беженца... Свыше половины из них проникли в Германию нелегально. В том числе и с российской территории. К нам же въехать еще проще.

Как ни странно, командуют парадом в новом для нас бизнесе выходцы из стран Юго-Восточной Азии и Ирака, раскинувшие настоящую агентурную сеть на территории Россип. Численность этого международного синдиката, по разным оценкам, достигает от 2 до 5 тысяч человек. Кстати, есть веские предположения, что на него работают не только иностранцы, но и отдельные пограничники, сотрудники Аэрофлота, российских консульских учреждений. Но все главные нити контрабандной переброски людей крепко зажаты в руках иностранцев.

По информации МБ, этот бизнес, как всякое солидное предприятие, имеет жесткую структуру. Сотни вербовщиков в Карачи, Мадрасе, Калькутте, Катманду, Коломбо сколачивают группы соплеменников, желающих обустроиться в странах Западной Европы и Америки. Затем по частным приглашениям, фальшивым визам, под видом туристов их за 500— 1000 долларов переправляют в Россию. Сделать это в общем-то несложно: сегодня при консульской службе РФ зарегистрировано 766 туристических фирм, имеющих право визовой поддержки. Так вот некоторые из них невольно, а многие вполне сознательно участвуют в стройном процессе контрабанды иностранцев.

Точно такая же работа, как и на юге Азии, кипит в ближневосточном регионе. Здесь свой центр — Дамаск. Иракцев, иранцев, курдов, ассирийцев в этом городе снабжают поддельными паспортами Саудовской Аравии, Бахрейна, Туниса, Марокко, чтобы на пограничном контроле они вызывали меньше подозрений, и, разумеется, российскими визами. За 300—700 долларов раздобыть их, как выясняется, несложно. А далыце — к услугам туристические фирмы типа «Аль Хомейди» или «Аль Шарк Аль Аусат».

Разумеется, попасть в Россию сегодня гораздо проще, чем выехать из нее на Запад. Однако, заплатив сверх прежних расходов еще 2,5—3 тысячи долларов, можно вполне попытаться провернуть эту довольно замысловатую операцию. Причем за такие смешные по мировым стандартам деньги — только у нас. Что и гарантируют на родине своим соплеменникам вербовщики из международного синдиката по контрабанде людей, агенты которого принимают по эстафете переброшенных в Россию иностранцев. Но на все, как известно, необходимо время. Правда, состоятельные «путешественники» проволочек не любят: увеличив ставку до 5—10 тысяч долларов, они в России долго не задерживаются — максимум недели на 2—3. Для этого люди с монетой напрямую обращаются к держателям каналов переброски живой контрабанды в Европу и Америку. Причем, по признанию одного из таких дельцов, шриланкийца, в год он зарабатывает на своих клиентах до 400 тысяч долларов.

Увы, денег на взятки у большинства «зайцев»-иностранцев не имеется... Поэтому многие из них, попав в Россию, уходят в «нелегалы» — живут с просроченными визами, а то и вовсе без всяких документов.

Надежной статистики в таком деликатном случае, само собой разумеется, быть не может. Так и живут — ждут курьера, который привезет из Гонконга, Калькутты или Дамаска выправленные на их имена поддельные паспорта и визы (изготовляют их, как правило, за границей). Одного из таких связных в начале 1993 года задержали по пути из московского аэропорта Шереметьево-1 в

Санкт-Петербург. Им оказался гражданин Шри-Ланки некто Раджин. В его объемной кожаной сумке обнаружили около 30 бланков зарубежных паспортов и несколько десятков бланков виз — германских, -норвежских, датских, шведских, а также множество штампов-клише, необходимых для оформления этих документов. У самого Раджина въезд был открыт как минимум в 7—8 европейских стран.

Так что с проколом всего лишь одного курьера срок пребывания в России для десятков иностранцев отодвинулся еще на долгие-долгие месяцы. Тысячи из них мыкаются у нас и вовсе годами.

Если дело и дальше пойдет такими темпами, то, как считает начальник 12-го отдела Главного управления уголовного розыска МВД РФ полковник Игорь Хромов, вскоре в Москве могут появиться настоящие сомалийские, индусские, китайские кварталы. Разумеется, со всеми, вытекающими отсюда последствиями. Не имея элементарных средств к существованию, все большее число нелегалов встает на криминальный путь.

Причем в потоке безвизовых заграничных «зайцев» пробираются к нам и люди с весьма сомнительным, уголовным прошлым. К примеру, в результате рейда, проведенного в прошлом году совместно российскими и монгольскими спецслужбами, на территории РФ задержали 35 преступников. Все они укрывались на нашей территории от органов правосудия сопредельного государства.

По живому мосту из Азии в Европу через нашу территорию поплыл и транзитный наркотик. По словам заместителя руководителя Федеральной миграционной службы России Натальи Ворониной, этим крайне озабочены в первую очередь ее скандинавские и германские коллеги. Есть информация, что той же проторенной дорогой движется на Запад живой товар — девочки для увеселительных заведений. Не исключено, что наши открытые двери активно используют и представители международных террористических группировок — «Черный сентябрь», «Хезболлах», организация Абу Нидаля.

Это одна проблема. Другая — отсутствие элементарного медицинского контроля за состоянием здоровья въезжающих в нашу страну. Так, при проверке 240 сомалийцев, проживающих в подмосковном пансионате «Серебрянка», у 10 обнаружили туберкулез, у 14 — редкое заболевание кожи тропического происхождения, у троих — чахотку, четверо только что перенесли малярию... В подмосковном городе Химки выявили шриланкийца, больного СПИДом. Еще двух его товарищей сейчас проверяют. Ну а что вообще творится в громадном котле антисанитарии, в котором «варятся» иностранцы-нелегалы, не ведает, наверное, сам господь Бог...

Итак, ситуация критическая. Ни одна цивилизованная страна, без всякого сомнения, не смирилась бы с ней. Однако выхода из тупика пока не видно. Депортировать иностранцев-нелегалов? Но кто возьмет на себя огромные расходы? Такая операция в отношении только одного человека обойдется минимум в 3—5 тысяч долларов. А нелегалов сотни тысяч. К тому же большинство государств вовсе не намерено принимать обратно своих блудных детей.

Махнуть на все рукой и предоставить нелегалам статус беженцев? Можно было бы, опять же обрекая себя на колоссальные затраты, поступить и так. Тем более что в ноябре 1992 года мы присоединились к этой международной конвенции. Однако фокус в том, что лишь считанные единицы иностранцев мечтают о такой доле — всем надо на Запад. К примеру, в папке сотрудника Федеральной миграционной службы России Сергея Бушмарина не больше 100 заявлений с просьбой о предоставлении статуса беженцев...

Границу, конечно, вновь на замок не закроешь. Но наводить порядок, безусловно, придется, считает заместитель заведующего отделом выездной информации консульской службы МИД РФ Сергей Болдырев. Без эффективного контроля за въездом и выездом иностранцев из страны цивилизованное государство обходиться не может. Достаточно ознакомиться с опытом США.

Кроме этих мер, есть в запасе еще один ход: резко повысить ответственность многочисленных российских туристических фирм за принимаемых ими лжепутешественников. После приезда в Россию они обычно растворяются в ее неоглядных просторах. Так вот задержанных «зайцев» можно было бы депортировать за счет этих фирм. Кстати, США лицам, умышленно помогающим иностранцам в незаконном въезде и передвижении по стране, грозит штраф до 10 тысяч долларов или тюремное заключение до 5 лет.

 

РОССИЙСКАЯ НОВИНКА

Уголовная полиция Бранденбурга в сотрудничестве с пограничной службой обнаружила новый грязный бизнес «российской мафии»: с помощью выезжающих за границу женщин из стран СНГ преступники нелегально переправляют малолетних детей из Афганистана через территорию бывшего Советского Союза в Германию, где их ожидают находящиеся в эмиграции родственники.

При этом Берлин служит центральной перевалочной базой. За каждого малыша мафия требует вознаграждение в размере 3 тысяч американских долларов. По афганским понятиям — это астрономическая сумма, однако несчастные люди прибегают к услугам преступников. До сих пор ведомство уголовной полиции зафиксировало 10 случаев доставки новым путем маленьких детей из Афганистана через Россию в Берлин, Гамбург и Мюнхен. Германские детективы, хотя конкретных фактов у них и не имеется, высказывают беспокойство о том, как бы афганские малыши на пути к своим родственникам в Германию не пропали в джунглях секс-бизнеса или же не оказались под ножом медиков, занимающихся нелегальной торговлей донорскими человеческими органами.

Эксперты из уголовной полиции напали на след преступников лишь после того, как в полицию за помощью обратилась женщина, приехавшая в Германию с Украины. Сама она афганских детей не перевозила через границы, но оказалась в затруднительной ситуации с мафиозными боссами, занимающимися этим бизнесом. После того, как она подтвердила, что является членом такой банды, украинка оказалась за решеткой следственной тюрьмы. Как подчеркивают представители полиции, она этому даже рада, поскольку германская тюрьма спасает ее теперь от уплаты 3 тысяч немецких марок, а также от расправы подельников, которые ей угрожали.

На основе показаний украинки полиция стала постепенно раскручивать всю преступную цепочку.

Прежде чем доставить афганского ребенка в Россию или другую страну СНГ, преступники разыскивали на необъятных просторах бывшего Советского Союза женщину с подходящим по возрасту собственным ребенком. Затем женщину угрозами насилия заставляли «сотрудничать». Весь трюк заключается в том, что в выездном паспорте матери, если ее ребенку не исполнилось пяти лет, фотографии малыша не требуется. Молодую мать заставляли оформлять загранпаспорт для поездки в Германию вместе с ребенком. После необходимого оформления эта женщина выезжала в Германию, а вместо своего собственного сына или дочери брала в поездку афганского ребенка. Если же перевозились более взрослые «дети», то преступники просто-напросто переклеивали фотографии.

В 1995 году полиция арестовала 213 человек, занимающихся этим новым для Германии видом преступления. Главная для полиции проблема в том, что две трети преступлений совершают иностранцы, которые орудуют в основном в замкнутых этнических группах. Поэтому теперь германские полицейские для успешной работы должны изучать соответствующие иностранные языки, а также обычаи и нравы государств, чьи преступники занимаются торговлей людьми.

 

ИРАКСКИЕ ПАРТИЗАНЫ В БЕЛОРУССКИХ ЛЕСАХ

На брестском участке белорусско-польской границы в середине сентября 1994 года были задержаны 44 иракских курда, пытавшихся пересечь границу на труднопроходимом перешейке.

По словам пограничников, нарушители, имевшие опыт партизанской борьбы на родине, использовали его на территории Белоруссии. Нелегалы избегали населенных пунктов, пробираясь лесами и болотами, ловко рассеивались на мелкие группки, соблюдали все правила конспирации и все-таки были задержаны.

«Нелегальная миграция — проблема, которой до 1992 года мы не знали вовсе, — растет в геометрической прогрессии, приобретает все более организованные формы, сращиваясь с наркомафией», — заявил на встрече с группой журналистов заместитель командующего погранвойсками Николай Астапов.

Если еще год назад при попытке нелегально пересечь границу были задержаны 200 человек, то в 1994 году уже 900. По мнению Владимира Астапова, на территории Белоруссии находится около 200 тысяч нелегалов, ожидающих своего часа попасть на Запад. Криминогенный поток миграции поставляет афроазиатский регион. По мнению спецслужб, контролирует контрабанду живым товаром мафия азиатского региона. Стоимость пересечения белорусско-польской границы — 2 тысячи долларов. Многие мигранты, не располагая такой суммой, пробираются в долг. По прибытии они в течение нескольких лет обязуются отработать его, попадая в вечное рабство, пополняя мафиозные структуры.

Нелегальная миграция все более сращивается с наркобизнесом. По наблюдениям пограничной спецслужбы (мини-КГБ, которое будет расширяться), нелегальное окно через границу сначала проверяют на искателях западного рая и в случае успеха перебрасывают там крупную партию наркотиков. Наработанные тайники вроде Корана, способные уместить 400 граммов героина, или тайные закоулки женского тела, по всей видимости, будут вытеснены вескими силовыми прорывами границы. Динамика транспортировки наркотиков такова: 1990 год — три попытки, изъято 959 граммов; 1993-й — 39 попыток, изъято 20 килограммов, 1994-й — 9 попыток, изъято 113 килограммов.

Азиатско-европейский путь наркотиков рассчитан в основном на Западную Европу — в Белоруссии мигрант сбывает «зелье» только членам своей диаспоры, опасаясь разборок с местной мафией. Среди отечественных преступных группировок монополия на наркобизнес пока не установлена. Любопытно, что, не являясь крупным потребителем «медленной смерти», республика, в свою очередь, начинает уступать экспортерам синтетического наркотика, привлекая европейскую мафию. На белорусском криминогенном рынке 1 килограмм синтетического героина стоит 40 тысяч долларов, в то время как в Европе — 100 тысяч. В основном сбыт наркотиков пока контролируется кавказскими и цыганскими группировками — борьба за монопольное жесткое структурирование, характерное для мирового наркобизнеса, еще впереди.

 

СКАНДАЛ НА ГРАНИЦЕ: ПРЕМЬЕР В РОЛИ СЫЩИКА

Рискованная проверка работников пограничных служб, затеянная премьер-министром Латвии Андрисом Шкеле совместно с министром внутренних дел Дайнисом Турлайсом, закончилась дипломатическими осложнениями.

Глава латвийского правительства совместно с министром решили самолично удостовериться, насколько крепки моральные устои пограничников и таможенников. Премьер на свои кровные приобрел контрабандный товар (несколько бутылок коньяка, полсотни блоков сигарет, кофе и конфеты), который следовало провезти через границу сначала в Литву, а затем обратно в Латвию. Один из участвовавших в эксперименте должен был попытаться вернуться на родину без документов. Для проверки выбрали один из самых оживленных пунктов границы. Сами же высшие должностные лица государства, чтобы убедиться в лучших качествах подчиненных, укрылись в засаде.

Однако троих участников провокации сразу не захотели пропустить литовские пограничники: не оказалось заверенной нотариусом доверенности на вождение джипа, на котором они следовали. Пришлось из личных средств премьера дать литовским пограничникам «на лапу». Прокатавшись, как и предполагалось, час по Литве, экспериментаторы вновь попали в немилость к литовским властям: слишком близко подъехали к подъемным воротам, за что и уплатили штраф в 500 литов. В довершение неприятностей у джипа сломался двигатель, и участники операции были вынуждены заняться ремонтом, из-за чего на латвийской стороне оказались с большим опозданием.

«Потерявший» паспорт уговаривал пограничника пропустить его в Латвию сначала за 100, потом за 200 долларов, но тот оставался непоколебимым. Когда торг дошел до 300, в лице пограничника что-то дрогнуло и он сильно задумался. В этот момент совершенно некстати, хотя и в заранее условленное время из засады выскочили латвийские премьер с министром. Они не знали, что экспериментаторы опоздали и пограничник не успел еще хорошенько подумать...

Операция с треском провалилась. Глава латвийского правительства не только напрасно истратил личные накопления, но и нажил неприятности с соседями: на днях посол Латвии в Литве был вызван в МИД для дачи разъяснений. Ему указали на недопустимость подобных экспериментов на территории дружественной державы без предварительного уведомления соответствующих служб соседей.

 

ДИПЛОМАТЫ СЕВЕРНОЙ КОРЕИ ЗАРАБАТЫВАЮТ КОНТРАБАНДОЙ

Трое дипломатов Северной Кореи — советник, третий секретарь и атташе — объявлены персона нон грата и высланы из Швеции. Об этом заявил руководитель шведской службы безопасности «СеПо» Андрес Эрикссон. По его словам, причина такой крутой меры кроется в том, что сотрудники посольства КНДР замечены в «широкой контрабанде товаров».

Двое из этих дипломатов были задержаны еще в июле 1996 года эстонскими таможенниками, когда они следовали в Стокгольм к месту своей работы, и пытались проехать на мини-автобусе из России в Эстонию, чтобы погрузиться там вместе с машиной на морской паром, следующий в Швецию.

Таможенники Эстонии то ли были предупреждены об их прибытии, то ли просто сами заподозрили неладное, но предложили северокорейцам открыть машину и показать ее содержимое.

Дипломаты наотрез отказались это сделать, поэтому таможенники применили силу. Оставим открытым вопрос о правомерности таких действий, однако результат был шокирующим: салон мини-автобуса был набит коробками сигарет на общую сумму полмиллиона крон (примерно 75 тысяч долларов). Между прочим, маркировка на коробках была российская. Нашу таможню машина миновала благополучно.

Шведская пресса утверждает, что дипломаты КНДР занимаются контрабандой чуть ли не с согласия своего руководства и что на «черном» рынке, возможно, они просто добывают средства для содержания своего посольства в Стокгольме. Газеты ссылаются при этом на свидетельство одного сотрудника посольства КНДР, который некоторое время назад сбежал в Хельсинки.

Если это и в самом деле так, то действия дипломатов Северной Кореи становятся еще одним подтверждением общего кризиса социалистической системы в их стране. Она не в силах содержать даже своих дипломатов, которые представляют ее интересы в зарубежных государствах.

В контрабанде северокорейцы были замечены и раньше. Один дипломат высылался из Швеции 20 лет назад. Другой был задержан в южном городе Мальме после того, как в его багаже таможенники обнаружили килограмм героина.

Остается отметить, что после высылки трех пхеньянских дипломатов штат посольства КНДР в Швеции сократился сразу наполовину.

 

РУКИ ЧЕ ГЕВАРЫ: КОНТРАБАНДНЫЙ ГРУЗ ОСОБОГО НАЗНАЧЕНИЯ

«Прежде чем попасть в Гавану, руки Че Гевары, помещенные в пятилитровую стеклянную банку с раствором формалина, проделали чуть ли не кругосветное путешествие, побывав в Чили, Перу, Эквадоре, Колумбии, Венесуэле, Испании, Франции, Чехословакии, Венгрии и сделав краткую остановку в Москве», — рассказывает боливийский журналист Густаво Санчес, который закончил книгу под названием «Руки Че: легенда и быль».

По версии автора книги, руки Че Гевары были ампутированы через три дня после его гибели, 11 октября 1967 года. Эту операцию проделал боливийский военный врач Моисес Абрахам Баптиста в присутствии начальника секретной службы Боливии, полковника Роберта Кинтанилья. Как свидетельствует врач, ныне живущий в мексиканском городе Пуэбла и практикующий в клинике местного университета, приказ об ампутации поступил от тогдашнего президента страны Рене Баррьентоса. Ссылаясь на просьбу ЦРУ, президент Боливии дал указание ампутировать не только руки, но и голову Че, а тело — сжечь.

С октября 1967-го по май 1969 года заспиртованные руки Че Гевары и его посмертная гипсовая маска находились в сейфе у тогдашнего министра внутренних дел Боливии Антонио Аргедаса. Но после того, как на него было совершено покушение, а президент страны вскоре погиб при загадочных обстоятельствах в авиакатастрофе, министр, спасая свою жизнь, решил переправить драгоценную реликвию на Кубу и просить там политического убежища.

Однако Антонио Аргедас не успел осуществить задуманное. Когда он выходил из машины возле своего дома, в него снова стреляли. Тяжелораненый министр оказался в госпитале. Не надеясь выжить, он поручил секретную миссию — нелегально переправить руки Че в Гавану — своему другу, журналисту Виктору Санниеру.

Ранним июльским утром 1969 года Виктор извлек урну из-под пола в доме министра, положил ее в туристский рюкзак и направился искать себе помощников.

«Я не имел ни малейшего представления о том, как пронести этот необычный груз через таможню, через полицейский контроль, через несколько границ», — рассказывает журналист, обратившийся за помощью к боливийским коммунистам.

Прошло еще пять месяцев, прежде чем был выработан план действий. Была изготовлена специальная, не пропускающая рентгеновских лучей бумага, в которую завернули урну с руками и посмертную маску Че. И в том же рюкзаке, предъявленном в аэропорту как ручная кладь, реликвия начала свое долгое странствие по свету.

Боливийские коммунисты, пишет автор книги, не знали, как отнесется к их затее Фидель Кастро, и поэтому прежде решили заручиться поддержкой Москвы. 31 декабря 1969 года рейсом «Аэрофлота» руки Че были доставлены из Будапешта в Москву.

По свидетельству автора, сначала реликвия попала на Старую площадь, к Игорю Рыбалкину, сотруднику международного отдела ЦК КПСС, а тот, очевидно, после консультаций с руководством КПСС передал урну в посольство Кубы в Москве.

Получив добро от Фиделя Кастро, Виктор Санниер рейсом «Аэрофлота» вылетает из Москвы в Гавану. Шел январь 1970 года...

Фидель Кастро предложил выставить стеклянную урну с заспиртованными руками Че и его посмертную маску в музее, размещенном под статуей Хосе Марти, на площади Революции. Пообещал, открыть этот «мини-мавзолей» Че Гевары в годовщину его гибели. Однако мемориал так и не был открыт.

Как свидетельствует автор книги «Руки Че: легенда и быль», Фидель Кастро отказался от этой затеи после того, как большинство членов кубинского политбюро сочло, что выставлять ампутированные руки на всеобщее обозрение неэтично.

По слухам, руки Че Гевары хранятся под памятником Хосе Марти на площади Революции в Гаване.

Редакция газеты «Известия» связалась с бывшим ответственным сотрудником международного отдела ЦК КПСС Игорем Рыбалкиным. По его словам, версия автора книги о том, что ампутированные руки Че Гевары по пути в Гавану были доставлены в Москву, абсолютно не соответствует действительности. «Если бы были какие-либо консультации с руководством КПСС на эту тему, то я бы о них знал», — заявил господин Рыбалкин, который в ту пору курировал на Старой площади Латинскую Америку. Вместе с тем он подтвердил, что боливийский журналист Виктор Санниер передал кубинским властям дневник Че Гевары, который тот вел в Боливии.

 

В США СУДЯТ БЫВШЕГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ ГЕНЕРАЛЬНОГО ПРОКУРОРА МЕКСИКИ 

В Хьюстоне в начале марта 1997 года начался суд над бывшим заместителем генерального прокурора Мексики Марио Руизом Масье. Он обвиняется в покушении на незаконный вывоз валюты из страны. Масье грозит депортация в Мексику, где бывшему главному борцу с торговлей наркотиками грозит обвинение в получении крупных взяток от наркомафии.

Марио Руиз Масье был арестован 3 марта 1995 года в аэропорту Нью-Йорка. Собираясь вылететь в Испанию, он не указал в таможенной декларации, что вывозит из страны 46 тысяч долларов наличными. Через десять дней таможенная служба США выявила и арестовала счет №08 100 355 370 в банке Texas Commerce, открытый на имя Марио Руиза. На счету лежало 9 041 598 долларов. Масье заявил, что эти деньги были честно заработаны предприятием, принадлежащим его семье.

Выяснилось, что начиная со 2 декабря 1993 года помощник Масье Джордж Стериос перевозил в Хьюстон чемоданы, набитые 20-долларовыми купюрами. Первоначальный вклад в банк Texas Commerce составил 40 тысяч долларов. Стериос утверждает, что деньги были получены от продажи недвижимости, принадлежавшей Масье.

Масье признал, что деньги принадлежат ему. По его словам, он предпочел хранить сумму, полученную от операций с недвижимостью, в американских долларах из-за нестабильности курса песо. Он сказал также, что поручил перевозку денег Стериосу, поскольку тот хорошо говорит по-английски и умеет разбираться с американской таможней.

Американские власти придерживаются на этот счет другого мнения. Они полагают, что эти деньги были получены Масье от мексиканских торговцев наркотиками. До ареста Масье по просьбе президента Мексики руководил операциями прокуратуры по борьбе с наркобизнесом. Чтобы изъять деньги, находящиеся на банковском счету бывшего заместителя генерального прокурора Мексики, прокуратура США должна доказать, что они действительно поступили от торговцев наркотиками, а следовательно, попадают под законодательство США об изъятии активов.

В Мексике бывшему главному борцу с наркомафией кроме обвинения в коррупции грозит еще одно — в том, что он пытался защитить от правосудия убийц собственного брата, Хосе Франсиско Руиза Масье. По некоторым данным, тот был убит по приказу Рауля Салинаса де Готари, брата бывшего президента Мексики.

Рауль Салинас в свое время признался в похожих операциях по переводу средств в американские банки, только в значительно более крупных размерах. В 1989 году он открыл под чужим именем целую сеть банковских счетов. Через четыре года деньги с этих счетов были переведены в Швейцарию. Общая сумма оценивалась не менее чем в 120 миллионов долларов

Масье лично руководил расследованием убийства брата. Однако в ноябре 199.4 года он неожиданно ушел в отставку, заявив, что ему мешают работать.

Судебный процесс Масье в США длился около недели. Возможно, что в ходе обычного разбирательства о нарушении таможенных правил всплыло еще множество интересных фактов.

 

КРИМИНАЛЬНОЕ МОРЕ

Рыболовецкий траулер «Новобатайск» вернулся на свою базу в приморский город Находку из далеких южных морей без капитана. Георгий Милеев пропал в открытом океане во время перехода судна из района промысла в порт приписки.

В восемь часов утра он должен был принять вахту. Но не появился на капитанском мостике ни в восемь, ни в девять часов, ни позднее...

Расследование показало: на судне совершено тяжкое преступление. В глухой ночной час капитан Милеев был убит и выброшен за борт. Подозреваемый в убийстве и его соучастник (оба были помощниками капитана) задержаны. Находка ждет суда над ними.

А на Сахалине суд уже состоялся. Второй механик экипажа ледокола «Харитон Лаптев» Адоевцев приговорен к исключительной мере наказания. Во время рейса он убил двух членов экипажа. (Указом президента расстрел убийце заменен пятнадцатью годами заключения.)

На теплоходе «Пестово» Дальневосточного морского пароходства во время перехода с Филиппин в Канаду был застрелен электрик...

Кровавых драм на море становится все больше.

В 1994 году полиция Японии захватила у местных преступных группировок около двух тысяч единиц огнестрельного оружия. Как выяснилось, почти все «стволы» пришли из России. Большинство доставлено моряками-дальневосточниками.

Год-два до этого японские тазеты пестрели сообщениями: «В порту Отару задержаны два моряка с российского судна «Голицыно» (порт приписки Находка) Мазанов и Пете, обменявшие два револьвера системы наган и 27 боевых патронов на два подержанных автомобиля». «В порту Отару арестован третий механик рыболовецкого судна СПП-012, приписанного к сахалинскому порту Корсаков, Игорь Юфин, подыскивающий покупателя для продажи гранаты Ф-1».

Позднее таких сообщений поубавилось. А вот поток оружия с российского Дальнего Востока в Японию, наоборот, увеличился. По данным специалистов, теперь этим занимаются не рисковые одиночки, мечтающие об иномарке, а группы, порой целые экипажи российских моряков, имеющие прочные связи с японской мафией «Якудзой» и выполняющие ее конкретные заказы. Оружие идет через маленькие порты, а то и перегружается с российских на японские суда прямо в открытом море. Счет «стволов» и боеприпасов теперь уже идет на сотни и тысячи. И везут их моряки не только в Японию.

Есть у «морской братии» и другой промысел. В Канаде состоялся суд над моряками Сахалинского морского пароходства. Работая на линии Венесуэла — Монреаль на теплоходе «Фуллнес», они доставили в канадский порт 12 килограммов героина.

А вот в Австралии виновный был взят с поличным. Моторист теплохода «Максим Михайлов» Дальневосточного пароходства Игорь Овчарук доставил в Мельбурн по поручению владивостокских наркоделов для их австралийских партнеров 5,5 килограмма героина 76-процентной очистки и 18 пластинок «химки» (конопляной смолы) весом 150 граммов. За что и получил на зеленом континенте шесть лет тюремного заключения.

Неудивительно, что в азиатско-тихоокеанских странах в настоящее время во всех портах за российскими судами установлен жесточайший полицейский надзор. В ряде стран правоохранительные органы вынуждены были ввести всевозможные ограничения.

В былые времена советские суда в зарубежных портах даже особо не досматривались: их экипажи повсеместно считались самой благополучной категорией иностранцев.

В конце минувшего года в Южно-Сахалинском городском суде состоялся процесс по делу российско-японской организованной преступной группы. Трое японцев и четверо россиян были признаны виновными в контрабандном вывозе морепродуктов из России в Японию.

Российские «подельники» вылавливали близ Южных Курил морские деликатесы, в первую очередь крабов, в условленном месте в море встречались с японскими «коллегами», перегружали им улов, за что тут же получали плату. В один из дней японцам не повезло: их обнаружили и задержали российские пограничники. Суд приговорил «партнеров» к разным срокам наказания.

Сахалинские юристы полагают что это первое, но далеко не последнее дело подобного рода. Таким «сотрудничеством» с японцами на Дальнем Востоке занимаются очень многие рыбакй. Кто-то из них наверняка рано или поздно будет задержан пограничниками, которые в последнее время получив от своего руководства и полномочия и бензин, объявили браконьерам, что называется, смертельный бой.

Однако наши герои-пограничники палят из орудий, как правило, по небольшим японским рыбацким судам, укравшим несколько десятков, может сотен, килограмм морепродуктов, арестовывают их, а в нескольких милях правее или левее японская рыбная мафия и ее российские «друзья» безнаказанно крадут тысячи тонн. От дальневосточных рыбаков не раз приходилось слышать о сделках наших рыболовецких экипажей с крупными японскими рыбопромысловыми компаниями, когда россияне беспрепятственно доставляют улов прямо в порты Японии, перегружают его на специальные японские суда, спокойно входящие в наши территориальные воды и так же спокойно выходящие из них. Многие миллиарды рублей теряет Россия таким образом.

Отчего же моряки-россияне превратились прямо-таки в оголтелых преступников?

Скорее не моряки стали преступниками, а преступники — моряками. Криминальные элементы, еще недавно специализировавшиеся на грабежах приходивших из-за рубежа теплоходов, сообразили, что гораздо выгоднее и безопаснее самим «ходить» по морям-океанам, проворачивая куда более крупные дела.

Море сегодня захватывает мафия. Возможности для этого у нее есть. В любом портовом городе, стоит захотеть, можно без труда оформить паспорт моряка. Этим сейчас вполне легально занимаются десятки фирм. Объявления типа: «Куплю паспорт моряка» не редкость в местных газетах.

Моряки-ветераны помнят: раньше в каждом пароходстве была комиссия по визированию. Пройти ее, получить желанную визу было непросто. Теперь ее нет. С одной стороны, морякам вроде бы облегчили жизнь отменив прежний, по мнению многих, утомительный процесс визирования. С другой стороны, хоть какой-то контроль должен был остаться? Считается, что эту обязанность возложили на отделы кадров. Но как оказалось со многими инспектора-ми-кадровиками очень просто найти общий язык. «Зеленое письмо» в конверте — и нет вопросов» — говорят моряки. Долларовые банкноты помогают получить назначение на самые лучшие суда, в самые выгодные рейсы.

Расследуя убийство капитана «Новобатайска», следователи обратили внимание на то, что оба соучастника преступления лишь недавно приехали в Находку с Азовского моря. Поступив работать на базу активного морского рыболовства, сразу (и вместе) попали в престижный, валютный рейс в южные широты. Один из них, обвиняемый в убийстве, каким-то образом, не имея высшего образования, необходимого стажа работы на море, в 23 года стал вторым помощником капитана.

Что ждет нас в дальнейшем? Не превратятся ли наши пароходства, рыболовецкие компании и объединения в криминальные структуры?

 

СЕКРЕТНАЯ АВИАГАВАНЬ

Чкаловская таможня обслуживает Военно-Воздушные силы России. Ее посты размещены на всех военных аэродромах Московской воздушной зоны. В 1993 году таможня обеспечила вылет и прилет 7 тысяч лайнеров, приняла более 40 тысяч тонн грузов, свыше 100 тысяч пассажиров. С 1994 года работы у таможенников прибавилось. Отныне проверке подлежат и военные самолеты, следующие в страны ближнего зарубежья.

Что же вез военный народ из-за границы и за границу в 1993 году? В отчетной ведомости зафиксированы 6 тысяч автомобилей, продовольствие, медикаменты. Поток отечественных утюгов и самоваров на Запад поиссяк. По-прежнему популярны водка и сигареты.

В последнее время появились и новые товары. В южные республики пытаются провезти оружие и боеприпасы. Обратными маршрутами следуют наркотики. В Германию пробуют переправить иконы, старинную утварь, антиквариат. Военные постепенно приобщаются к серьезной контрабанде. Примечательно, что в ходе кампании по обмену старых денежных купюр Чкаловская таможня вернула государству 16 миллиардов рублей.

В конце 1995 года в индийском порту Кочин были зверски избиты и ограблены индийскими таможенниками российские моряки — экипаж теплохода «Михаил Ольминский».

История об избиении российских моряков индийскими таможенниками бросила тень на традиционно дружеские отношения между Москвой и Дели. За разъяснениями корреспондент газеты «Московские новости» С. Строкаль обратился к советнику посольства Индии в Москве господину Аджаю Мальхотре.

 

«ПРИЗНАНИЕ В КОНТРАБАНДЕ»

Индийский дипломат отметил, что инцидент в порту Кочин — это единичный случай, который никак не связан с отношениями между двумя странами, которые остаются теплыми и тесными.

Советник сообщил, что команда из 22 человек представила таможенникам наспех заполненные декларации личной собственности, после проверки которых выявилось много несоответствий правилам. Так, на судне были найдены 310 музыкальных систем, другая бытовая электроника в количествах, явно превышающих нормы «личного потребления». Вся аппаратура — в запечатанных коробках.

После того, как таможенники пытались задержать эти предметы, чтобы пресечь попытку контрабанды, команда стала протестовать, чиня препятствие индийским официальным лицам. Это уже само по себе наказуемое действие, даже если бы не было первого нарушения. Таможенникам пришлось вызывать полицию. В то же время никто из российских моряков не был арестован. А судно было отпущено сразу же после того, как была внесена залоговая сумма.

16 января уже наступившего 1996 года на рассвете в Шереметьево-2 приземлился авиалайнер, который доставил из Объединенных Арабских Эмиратов экипаж теплохода.

Большинству из этих 22 моряков-«контрабандистов» индийцы нанесли тяжелые физические увечья, но к моменту их возвращения следы побоев уже не были заметны. Затем моряки полетели домой, во Владивосток.

О происшедшем в Кочине вспоминают с горечью... Всего на судно ворвались около 60 таможенников и полицейских. Угрожая оружием, они требовали сдать всю аппаратуру на портовый склад. Это вызвало возмущение у членов экипажа, некоторые из них заперлись в каютах. Таможенники выламывали двери. При этом таможенники были совершенно пьяны — спиртное конфисковывали в тех же каютах. Подогретые московской водкой и собственной вседозволенностью, они и вовсе озверели, когда теплоход был обесточен.

— Нас избивали тут же, в каютах, в коридоре, в трюмах, — рассказал матрос Петр Дацун. — Били прикладами и бамбуковыми палками в живот и даже по голове. Я испугался, что могут убить. Поднял руки вверх, показывая, что сопротивляться не собираюсь. Вдруг почувствовал удар тупым предметом в живот. Дальше, помню, успел подумать: вот тебе и индийские друзья!

Рассказывает старпом Лев Алексеев:

— Нахальный таможенник залез в мой карман, вытащил ключи от каюты. Каюту в спешке они открыть не сумели. И тогда, обезумев от такой неудачи, четверо здоровых мужиков скрутили и начали в прямом смысле топтать. Били бамбуком куда придется. Здорово повредили ногу. Я кричал, пытался предупредить своих...

Старпом рассказал, что командовал акцией некий На-ваз — таможенный суперинтендант. Бил он мастерски, стараясь не оставлять следов. Третьему механику Виктору Рауту «хлопнул» ладонями по ушам. У матроса порваны барабанные перепонки.

С самим Алексеевым Наваз разговаривал, лежа на столе с бутылкой пива и с сигаретой в руке. И приговаривал: «Я вот сейчас покурю и буду тебя бить. Вас, русских, ненавижу». Своим подручным кричал: «Бейте, ребята, этих свиней, это же не Америка, а Россия — нам за это ничего не будет!»

Очевидно, чтобы оправдать свои варварские действия, офицеры и таможенники, угрожая жизни каждого моряка, заставили всех подписать размноженный на ксероксе текст — «признание в контрабанде» на английском языке.

Российские моряки не сопротивлялись, зная, что это могло бы спровоцировать так называемых представителей индийских властей на еще более агрессивные действия. Потом при разбирательстве они показывали, что русские начали первыми. Кроме того, по словам моряков, на борт теплохода подсылались провокаторы из местных жителей, которые уговаривали матросов купить у них наркотики.

Капитану «Михаила Ольминского» Михаилу Ходову полицейские вначале не давали возможности связаться с российским посольством и судовладельцем. Николаю Бутырскому, генконсулу в Мадрасе — городу, который расположен ближе всех к порту Кочин, также мешали установить контакты с экипажем судна.

Одновременно в индийской прессе проводилась про-погандистская кампания против российских моряков.

В крупнейших газетах, например, было написано, что «Михаил Ольминский» скрытно вошел в порт Кочин, при появлении таможенного катера несколько членов экипажа прыгнули за борт. Другие якобы оказали сопротивление индийским таможенникам. В ряде публикаций утверждалось, что личные вещи экипажа находились в трюме. При этом эти вещи назывались не иначе, как контрабандой.

Моряки рассказали, что суд первой инстанции в Кочине признал их виновными и определил штраф судовладельцу в размере 200 тысяч долларов. Руководство Дальневосточного морского пароходства вынуждено было заплатить штраф. «Михаил Ольминский» выпущен под гарантийное обязательство руководства компании и приступил к работе. Экипаж заменен. '

 

«МЫ НЕ ВОРУЕМ»

Лишь за 3 месяца в 1992 года контрабандным способом из России ушло за границу около миллиона тонн нефти. Таковы данные комиссии по финансовоправовому контролю и борьбе с коррупцией при председателе правительства РФ, руководители которой пообещали немедленно пресечь безквотный и безлицензионный вывоз нефти и даже возвратить часть полученных за «черное золото» и осевших на иностранных счетах денег.

Как отреагировали на это сообщение сами нефтяные короли? Журналисту Екатерине Колоницкой удалось встретиться с одним из них, заместителем генерального директора крупного нефтедобывающего предприятия из Тюмени. Тот как раз прилетел из Хьюстона (штат Техас), который, по утверждению комиссии, стал координирующим заграничным центром для наших нефтеворов. Свое согласие поговорить с журналистом собеседник объяснил так: «Хочу, чтобы народ знал — воровать нефть вынуждает правительство». При этом он подтвердил, что действительно за границу течет неучтенная нефть.

— А знаете ли вы, на сколько Западная Сибирь обеспечена из официальных финансовых источников трубами для бурения? На 4 процента! И часть долларов, тех самых, утаенных, о которых с таким пафосом говорят наши обличители, идет и на то, чтобы обеспеченность этими самыми трубами достигла хотя бы 40 процентов. Сегодня нефть, по сути дела, единственный валютный источник страны. И нам, тюменцам, все истошно кричат: «Дай!» Дай на лекарства, дай на вояжи правительства... Но, чтобы иметь право на «дай», нужно сказать весомое «на». Раньше, при всех великих наших претензиях к брежневскому режиму, который оставил нас в нищете, Тюмени все же давали миллиарды долларов на развитие. Сегодня нет ничего: ни труб, ни цемента, ни катализаторов для нефтеочистки, ни даже рублей на зарплату буровикам. Естественно, отрасль сопротивляется такому тотальному уничтожению, отправляя свою нефть за рубеж таким образом, чтобы иметь возможность воспользоваться хотя бы частью средств на выживание. Прилипают ли доллары к нашим рукам? Безусловно. Но мы считаем это законным вознаграждением за труды и платой за риск. Здесь нас трудно поймать за руку и посадить. Предположим, Гайдар и его комиссия этого добьются. Прекратится приток «адовых долларов» в регион (на счетах в западных банках все-таки оседает лишь часть). Что тогда? Думаю, сразу же еще больше упадет уровень добычи нефти и уровень жизни нефтяников. А это даст дополнительный козырь местным политикам, которые наобещают здешнему народу благоденствие, кувейтский вариант на тюменской земле, и мы стремительно покатимся к независимому Сибирскому государству..

 

ЦИАНИСТЫЙ КАЛИЙ ВМЕСТО СОДЫ

В Смоленской области пресечена попытка незаконного ввоза на территорию России 108 тонн сильнодействующего ядовитого вещества — цианистого натрия. Трейлеры с ядом шли из Швейцарии в адрес таджикской фирмы Zeravshan Gold Company. Когда груз, миновав несколько стран, пересек российско-белорусскую границу, его задержали сотрудники смоленского УФСБ. Они обнаружили, что на цианид неправильно оформлены документы, а его перевозчики грубо нарушают правила транспортировки опасных грузов. Авария трейлеров могла привести к тяжелой экологической катастрофе.

В начале марта 1997 года в 120 километрах от российско-белорусской границы сотрудники УФСБ по Смоленской области остановили для проверки автопоезд, состоявший из пяти большегрузных трейлеров. Они следовали по труднодоступной лесной дороге, в обход пунктов таможенного контроля. Водители грузовиков из болгарской фирмы «Глобус» и охранники предъявили оперативникам сопроводительные документы на английском языке и объяснили, что везут безобидную соду. Сотрудники УФСБ им не поверили. После экспертизы содержимого трейлеров они узнали, что машины загружены упаковками цианистого натрия.

Опасный груз перевезли на охраняемую стоянку и начали расследование. Выяснилось, что отправителем цианистого натрия является одна из швейцарских фирм, а ядовитый химикат произведен в США. Груз предназначался таджикской компании Zeravshan Gold Company, использующей цианид при обработке золотоносной руды.

Zeravshan Gold Company (ZGC) создана по решению правительства Таджикистана. Компания работает в долине реки Зеравшан, ведет разработку нескольких месторождений, карьеров и шахт. Владеет обогатительной фабрикой.

Чтобы доставить груз из Европы в Азию, трейлеры проделали довольно длинный маршрут: Швейцария—Германия—Польша—Белоруссия—Россия. Затем перевозчикам предстояло добраться до Казахстана, миновать Узбекистан и, наконец, попасть в Пянджекентский район Таджикистана, где и располагается ZGC.

По словам сотрудников УФСБ, цианистый натрий не раз провозили по этому маршруту. Авария с автопоездом могла бы привести к тяжелой экологической катастрофе на территории Смоленской области. Но на этот раз оперативники пресекли незаконную транспортировку: помимо того, что на яд не были оформлены документы, у перевозчиков не было разрешений на транспортировку опасного груза по территории России.

Выходные дни трейлеры простояли на охраняемой автостоянке, а во вторник в сопровождении ГАИ были отправлены на территорию Белоруссии. Затем автопоезд с цианистым натрием взял курс в сторону Минска. Там, по договоренности с российскими и белорусскими таможенниками, будут решать, что делать дальше с грузом ядовитого вещества.

7 декабря 1996 года в Дагестане началась операция погранвойск России по задаржанию икорных контрабандистов. Судя по улову осетровых рыб в осеннюю путину, сотни килограммов черной икры ждали отправки по тайным тропам в соседние государства. Заставы были приведены в полную боевую готовность, из Москвы и Ставрополя прибыли «борта» со спецподразделениями. Цель одна — разгромить икорную мафию единым ударом. Однако, удар вышел смазанным. За трое суток операции за контрабанду задержаны всего два российских гражданина, которые провозили из Азербайджана... 300 блоков сигарет.

В официальных сводках операция значится нейтрально: «Дагестан-96». Но рядовые пограничники и офицеры называли ее с пафосом — «Возмездие». С момента взрыва жилого дома в Каспийске прошло двадцать дней, когда началась операция. Однако четкого ответа на вопрос, кто заложил взрывчатку в подвале дома пограничников, нет. Существовали лишь версии, одна из которых, «икорная», считалась наиболее перспективной. Вот почему операцию связывали напрямую с ответом пограничников на взрыв в Каспийске.

 

ОПЕРАЦИЯ «ВОЗМЕЗДИЕ»

С махачкалинского аэродрома отправляются два военных вертолета. Один летит на север, другой — на юг, вдоль побережья Дагестана. Летчики внимательно следят за обстановкой и передают на землю координаты судов и моторных лодок. С берега к ним выходит пограничный катер. Браконьеры обычно успевают сбросить в море незаконный улов и сеть. Их приходится отпускать.

— Внимание! Прямо по курсу браконьерская база! — Командир одного из вертолетов делает круг над плавнями. Небольшой сарайчик на сваях с просекой в камышах до большой воды. На причале — моторка. Хозяева, скорее всего, решили отсидеться в камышах, пока штормит море. Но баркасы и шхуны, несмотря на волнение, продолжали вести промысел. На маршруте их насчитали семь.

Островитяне живут исключительно рыбацким промыслом. «Раньше хоть был рыбколхоз имени Чапаева, платили зарплату, возили почту и продукты, — вспоминают жители. — А теперь...» От колхоза остался один полузатопленный десантный бот и трактор «Беларусь». Его кабина торчит из воды в километре от берега — не успели убрать весной при паводке.

Каждый выкручивается, как может. Чтобы посмотреть телевизор, запускаются движки-генераторы. Топливом иногда можно разжиться у смотрителей маяка, но чаще его сюда привозят опять же перекупщики — в обмен на икру дают бензин и запчасти к мотоциклам, водку, сигареты и даже хлеб...

Нет, местные жители не очень были рады пограничному десанту, но и особой тревоги не выказали: они знали больше солдат.

— Нас давно предупредили, что будет операция, — рассказал моторист Толя. — Так что те, у кого запрещенные сети были, их закопали. А как только дозоры отправятся домой, перекупщики приедут. Пограничникам надо делать план по отлову контрабандистов, а нам — запасы на зиму.

Толя пригласил журналиста Юрия Снегирева, участвовавшего в операции, к себе домой — у него был день рождения. На столе, как в «Белом солнце пустыни», стояла здоровенная миска, полная черной икры. Хлеба не было, за ним сбегали к соседям. Рядом с камуфляжными куртками на вешалке висела рыболовная сеть. Отец Толи, Борис Александрович, чинил ее.

— Хотите — называйте нас браконьерами и контрабандистами, — перехватил мой удивленный взгляд Толя. — Только я вот что скажу: нам тоже на что-то жить надо. А другой работы нет ни здесь, ни на материке.

Два раза в неделю из Махачкалы отправляется международный рейс в Арабские Эмираты. Его облюбовали контрабандисты икры. За 1996 год восемь раз с этого рейса снимали черную икру.

Возможно, что плохая штормовая погода повлияла на результаты операции: за первые ее три дня пограничники задержали всего шесть человек. В районе острова Чечень схватили двух браконьеров, но при них оказалось только охотничье ружье. Ни сетей, ни улова пограничники так и не нашли...

 

«НА ТУ СТОРОНУ» — В ТУРЦИЮ

Только в 1991 году в Турции побывал каждый четвертый житель Грузии. А некоторые из них по нескольку раз. Корреспонденты газеты «Московские новости» Сергей Арутюнов и Геннадий Жаворонков получили задание редакции побывать а Турции с теми, для которых переход границы стал профессией.

«Нас привели в довольно приличную забегаловку на берегу моря в Батуми, заказали солянку и ушли, приказав ждать.

После митингующих улиц в защиту Гамсахурдиа или против него, после сообщений об убийстве прапорщика СА и грабежей на дорогах шалман показался нам тишайшей обителью, хотя все громко говорили между собой.

За соседним столиком возмущался бородатый человек:

— Еще осенью я «Калашникова» взял за семнадцать штук, а сейчас уже просят семьдесят. Зачем Ельцин цены отпустил? Беспредел!

Вошел странный человек лет пятидесяти. Ростом — метр с кепкой. Расшитая блестками куртка, брюки до колен. Его сразу окликнули:

— Эй, Ромео, пойди искупайся!

На стол лег четвертной. Ромео мгновенно схватил его и убежал. Через стеклянную стенку шалмана было видно, как он разделся и плюхнулся в ледяное море. Человек, заказавший зимнее купание, даже не глянул в сторону Ромео.

Группа, которая согласилась провести «на ту сторону», не имела ни имен, ни фамилий. Нас долго выводили на них по какой-то невидимой нам цепочке. Условие перед нами было поставлено одно: поменьше спрашивать и делать все так, как велят. Люди в забегаловке, видимо, тоже имели какое-то отношение к границе. Хоть и косвенно, но все разговоры касались этой проблемы:

— Слушай, Гоги, продай приглашение, я потом отдам. Кстати, приглашение из Турции, без которого невозможна поездка, стоит на «черном» рынке полторы тысячи рублей. Сюда их из-за границы везут пачками. Только на имя некоего Измаила их заготовлено уже более тысячи. На приглашении его фотография с печатью. Это тоже бизнес.

Скоро за нами пришли. Присели за столик, помолчали минут пять, потом коротко бросили: — Завтра в семь на том же месте.

На пузе через границу нам ползти не пришлось. К таможне мы подъехали на двух «Жигулях». Очередь в четыре ряда показалась нам бесконечной. Было видно, что люди здесь днюют и ночуют. Мы не ждали и пяти минут. К нам подбежал мальчишка и махнул рукой, показывая «тропу», предназначенную только для нас. Одна из «не наших» машин рванулась было следом, но в нее тут же из темноты полетели камни. Потом мы узнали, что нарушителю конвенции еще повезло, могли бы и сжечь.

В «накопителе» тоже была очередь. В него мы попали минуя шлагбаум, через снятую мальчишками металлическую сетку. Там уже другие люди отделили нас от всех и быстро поставили машины на «ямы» для таможенного досмотра.

Наши проводники приказали нам выйти и отойти в сторону. Мы вышли. Впервые нам стало страшно. Все до этого нам казалось веселой и азартной игрой. Никаких документов, разрешающих пересекать границу, у нас не было. Всеми документами (какими они были, мы не знаем) распоряжался наш водитель. На соседнюю «яму» въехала еще одна машина, из которой вышли человек с начальственными замашками и его жена с надменным лицом. Костюмы их были безупречно свежи. Они тоже явно не ждали своей очереди несколько дней. Значит, существовала и третья тропа — для начальников. И наши машины, и машину «начальника» осмотрели лишь для вида: открыли багажники и тут же их захлопнули. С советскими формальностями было покончено.

Нас опять пригласили в машину, из которой на турецкой таможне мы даже не выходили.

Потом было несколько метров нейтралки. У ворот нас встретили турецкие пограничники. Их было гораздо меньше, чем наших, но работали они раз в десять быстрее. На сумках и чемоданах, даже нераскрывая их, они мелком поставили крестики. Но только на тех вещах, которые были в салоне машин.

По двору турецкой таможни метался низенький человек по кличке Чунча, очень похожий на нашего советского Ромео, только без его экзотической одежды.

С истошно молящим криком: «Эфенди, эфенди!» — за ним гонялись те, кому вовремя не подсказали, что, прежде чем предъявить Чунче паспорт, нужно было вложить в него десять долларов, иначе ни за что не получишь декларацию. Сбор этот происходит помимо государственного налога.

К нам Чунча подбежал сам, как к старым друзьям. Все дальнейшее произошло молниеносно. Декларации, печать врача, комиссара...

Прав был наш знакомый журналист из Турции: произошло то, что и должно было произойти при нецивилизованных отношениях, — сговор двух сторон.

Дакие документы предъявляли за нас, можно только гадать. Но уже с самого начала советской границы нас словно бы не видели. Мы как бы не существовали для тех, кто владеет ключами от замков границ.

У последнего проверочного пункта турецкие пограничники только краем глаза глянули на пачку документов и приветливо кивнули, словно бы желая нам счастливого пути.

— В масть! — тихо и совсем не торжествующе сказал наш водитель, и мы поняли, что ТУДА мы уже проникли. Предстояло еще вернуться оттуда...

«Советский» рынок в Турции начинается уже метрах в пятистах от таможни. Собственно рынка, каким мы его понимаем, не существует. Расстели на земле газетку, разложи на ней свой товар <— вот тебе и лавка, а ты купец.

У одного из таких «рынков» мы ненадолго притормозили. Нет-нет не для того, чтобы торговать, — передавали «весточку» с той стороны. Здесь сбывают товар лишь те, кто прибыл без машины или кому не терпится.

Нам разрешили выйти и размять ноги. Разноязычие стояло редкостное: купцами были прибалты, армяне, грузины, русские.

Изумлял и ассортимент товаров. Ситец, болты и гайки. Наше «Мальборо», которое теперь стоит 1000 рублей блок, здесь продавалось за восемь долларов. Бутылка русской водки — два доллара. Метр байки — пол доллара.

Сразу же вслед за нами подъехала и уже знакомая нам машина «начальника», и его жена с ходу принялась продавать три халата. На ее лице мигом не осталось и черточки высокомерия. Она что-то орала, то отдавала халат, то забирала его обратно. Было видно, что она не ожидала, что эти вещи не пользуются здесь широким спросом.

Все купцы объяснялись со своими клиентами как глухонемые, жестами. А орали они друг на друга скорее для куража.

Совсем не в ходу была наша электротехника: кофеварки, чайники. Ходоки, притащившие этот «мусор», были явно ошарашены. Например, в Польше все это смели бы моментально. Незнание конъюнктуры рынка мстит беспощадно. Мечтал вернуться богатым, а приедешь совсем нищим.

Нас позвали в машину, и мы двинулись в глубь Турции. И никто нас не преследовал.

В городе Трапезунде мы остановились возле двухэтажного здания с флюгером в виде драчливого петуха. На первом этаже был довольно большой магазин. Машины сразу же загнали во двор и "захлопнули ворота. Хозяин нас ждал. Пригласил иа второй этаж, где размещалось то, что в старину называлось номерами. У каждого из нас оказалось по две комнаты с туалетом и душем. В душе была горячая вода, что в Турции считается признаком благополучия. Вообще эта часть Турции традиционно была самой бедной. Разбогатеть ей помог наш «туризм». Сутки пребывания в таком номере оцениваются в семь долларов.

Приняв с дороги душ, мы обнаружили у себя в комнатах целлофановые пакеты с едой. Это были наш ужин и наш завтрак. Еда в Турции, даже по сравнению с нашими нынешними ценами, очень дорога, не думаем, что на нас пытались сэкономить (за номера-то ведь заплатили!), скорей всего это было сделано для того, чтобы мы никуда не выходили...

Никто нас не запирал и не приставлял к нам стражу, но весь вечер мы любовались Турцией через окно. Таковы были правила «игры».

Честно говоря, другого и не хотелось словно бы попали в Бермудский треугольник. Нас уже не существовало как подданных своих стран, но мы не были поддаными страны, в которую приехали почти не таясь.

От скуки рано легли спать. Но и разбудили нас рано и вежливо попросили помочь.

Мы спустились во двор и прошли в помещение типа нашего амбара. На огромной куче кожаных пальто, пиджаков и курток сидел лиловый негр и, матерясь по-русски, сортировал продукцию. Удивительно, но среди великолепных вещей попадались и дрянь с косо пришитыми воротниками с разъезжающимися швами.

Мы поинтересовались у своих спутников почему негр так великолепно владеет сленгом.

— В Москве Лумумбу кончал, теперь здесь служит... Нам предложили надеть по кожаному пальто. Мы запротестовали, думая, что это щедрый подарок. Но нужны мы были в лишь как манекены. Видимо, эти вещи были заказаны людьми примерно нашей комплекции.

Когда сели в машину, почувствовали что она перегружена до предела, и поэтому к границе мы ехали чуть ли не вдвое дольше чем от нее.

На обеих таможнях повторилось то же, что и по пути сюда, только теперь вообще не выходили из машины.

К полудню наш эскорт остановился у той же забегаловки, от которой мы начали свое путешествие.

Нам опять заказали по солянке, но уже на стол подали и шампанское. Мы мысленно перевели его цену в валюту — семь долларов.

К нашему столику подошла старуха — предложила цветы.

— Не бери! — вовремя предупредили меня. — Это с кладбища. Старуха чуть постояла и спросила: «Может, вам не нужны два рубля?» Ей дали десять.

Мы не спеша выпили шампанское пожелали друг другу удачи в работе. И они уехали...

Мы долго смотрели в ту сторону в которой скрылись наши проводники простые и мирные советские контрабандисты, и пожелали себе больше никогда не встречаться с ними.

А ведь когда-то, до октября семнадцатого, отношения между двумя этими соседями были иными. Например, в справочнике Российской губернии («Русский календарь») только в одной Абхазии названы таможни: очамчирская, сухумская и грузинская.

Были еще две неучтенные. А сколько их действовало по всему Черноморскому побережью? Рынок был насыщен, цены доступны. Свой хоть и маленький, бизнес делали все, и в основном легальным путем. Теперь же, граница на ржавом замке, а ключ от него у трудноконтролируемых. В основном обогащается только тот, кто успел вступить в сговор. Остальные же рискуют потерять в одночасье все то, что копили годами.

Критерии позволительности полностью размыты. Царствует на границе беспредел.

В Абхазии нас заверили, что скоро будет открыта сухумская таможня, для нее в Санкт-Петербурге уже готовят специалистов. Дай-то Бог. Но и этим мы не достигнем «уровня» 1913 года. А пока... Нам предлагают нелегально посетить Турцию на катамаранах. Есть, оказывается и такая «тропа»...

Большинство спутников в поезде Москва—Прага везли контрабанду.

Последней, как, выяснилось, является любой товар, стоимость которого превышает дозволенные частному гражданину 30 рублей. Обычный турист везет на продажу мелочь: водку, часы, сигареты. С 1992 года менять туристам стали 50 рублей — даже на сувениры не хватает. Более серьезный товар везут едущие по частному — «гостевому» вызову. Они вообще не могут обменять рубли на валюту при поездке в Чехословакию. Однако, количество гостей все растет. Растет и «внешняя торговля».

 

ПРАГА: ИКРА, ЧЕРВОНЦЫ И НАПЕРСТКИ

«Коробейники» из России, Белоруссии и Украины везут в основном бытовую электротехнику и белье. Их коллеги из южных регионов — ткани, икру, изделия из золота и кожи. Уговаривают проводников, чтобы помогли провезти товар, пытаются подкупить таможенников. Не «проскочившим» Чоп приходится или возвращаться с товаром в Союз или сдавать лишние «подарки» в камеру хранения... Когда расстроенные «контрабандисты» вываливаются со своими баулами в темноту Чопа — перестановка вагонных тележек, лязг, темнота, — их сразу обступают какие-то люди. «Мафия, — кивает на них таможенник, — перекупают вещи, воруют, ездят в Чехословакию и Венгрию пустые бутылки сдавать — у них там родственники — цыгане, большой доход». И вправду, прямо перед вагоном в темноте начинается торг. Перекупщики, справедливо убеждая, что в неавтоматизированной камере хранения вещи сразу разворуют, скупают их у неудачливых «коробейников» по дешевке...

«Вещи забрасывают обратно в открытые окна вагонов, подкладывают в межколесные пары, подкупая станционных рабочих, прячут в туалетах, в боковой обшивке — пассажир нынче технически грамотный, — рассказывает оперативный дежурный таможни Чопа Михаил Майор. — Очень часто подкупают возвращающихся из отпуска в Чехословакию советских военнослужащих и их жен, чтобы те взяли 2—3 сумки — им разрешено везти больше...»

Вообще такое ощущение, что самой интенсивной торговлей занимается Советская Армия. Еще недавно офицеров на таможне почти не досматривали. Из Союза отправляли холодильники и телевизоры под видом замены сломавшихся в гарнизоне. Офицерские жены везли белье. Обратно ехал хрусталь. Поезд из Миловиц, где стоит самый крупный в Чехословакии советский гарнизон, так и звался «хрустальный экспресс». Сейчас в Чехословакии и Венгрии советских военнослужащих остается все меньше, но везут по-прежнему. Накануне, к примеру, вскрыли контейнер офицера: вез в Венгрию садовый домик и двигатель от КамАЗа...

«А наши гражданские осваивают сейчас новый маршрут: Польша — Чехословакия — СССР, — продолжает дежурный по таможне. — Продают товар в Польше, где он идет дороже, едут в Чехословакию, где вещи дешевле, закупают и везут в Союз. Приглашения для таких путешествий сейчас достать не проблема. Только вчера, например, задержали гражданку Алиеву из Махачкалы. Везла бланки гостевых приглашений: в Австрию — 54 штуки, в Чехословакию — 52, в Венгрию — 30... В капстраны приглашение стоит 1,5—2 тысячи рублей, в бывшие соцстраны — 500— 1000 рублей... За первый квартал 1991 года на таможне в Чопе заведено 1789 уголовных дел. Изъята контрабанда на общую сумму 7 миллионов 761 тысяча 449 рублей».

По выходным дням на галерее пражского стадиона «Спарта», с которой товарищ Гусак и другие члены политбюро КПЧ еще недавно приветствовали на демонстрациях колонны чехословацких трудящихся, ныне бойко торгуют «советы» — так зовут чехи наших туристов.

Водку, белье, икру, электродрели, коньяк, домашние токарные станки, телевизоры, утюги, автозапчасти, сервелат, золотые украшения (интересно, как все это провозится, несмотря на строгости в Чопе?) — товары, большинство из которых в СССР уже давно в «красной книге», чехи покупают на «Спарте» гораздо дешевле чем в своих магазинах. Это выгодно — и к «советам» чешский покупатель относится с симпатией, чего не скажешь о чешских властях. «Советы» не покупают лицензию на торговлю, не платят налог, сбивают цены, поэтому в начале апреля чехословацкое правительство издало указ, запрещающий иностранцам, не имеющим вида на жительство, торговать в стране. За нарушение указа — штраф в 500 крон и конфискация товара.

«Под эти санкции попадает в основном мелкая рыбешка — туристы из Центральных районов России, их сразу видно — они стоят, держа пару часов, бутылку водки, сигареты, очень боятся и стесняются торговать. Чаще всего мы их просто выдворяем, — рассказывает начальник отдела криминальной полиции Праги капитан JIaдислав Свозил. — Ваши восточные торговцы, у которых товар серьезный, — похитрее: они нанимают чехов, те и торгуют».

Ради чего все эти мытарства «советов» — ночевки на вокзалах и в парках, питание всухомятку, вечный страх перед полицией? Рубль вложенный в «подарки «чехам», проданные на рынке, приносит от 7 до 9 рублей прибыли. Причем на вырученные кроны невыгодно, по нынешним временам, закупать товары для Союза: чешская таможня берет 75 процентов пошлины за каждую вывозимую из страны вещь. Бывало, что «советы» сжигали на границе свои покупки в знак протеста. Гораздо выгоднее покупать в чешских конторах по обмену валюты (в которых не спрашивают паспорт) доллары и везти их в СССР. По отношению к доллару чешская крона и советский рубль примерно равны: 30 на 1, а официальный курс, правда, давно не существующий на практике, 8 крон за 1 рубль...

«Видите, вот это чехи-перекупщики, — показывает нам капитан Свозил. — Они скупают у «советов» товар оптом и распродают в провинции... А вот ваши наперсточники, они появились здесь пару месяцев назад. Зарабатывает в день каждый тысяч по сорок крон. И каждый держит по 5—6 чехов-уголовников в охране, платит им, по тысяче крон в день...»

Да, вот они, родимые, наводнившие отечественные вокзалы и рынки. «Смотрим глазами, берем руками! Ваше зрение — ваши деньги!» Здесь они освоили эти слова на чешском.

«Пока здесь хоть нет, бандитизма, — продолжает капитан Свозил, — в Венгрии, в Югославии на рынках появились ваши рэкетиры. Собирают с ваших же дань — те в полицию не жалуются... Вообще ваши преступники выходят за рубеж. Привозят сюда ворованное, продают местным бандитам, те везут товар дальше — ведь у Чехословакии с Западной Европой теперь безвизовый режим...»

Да, в 1968-м «старший брат» показал Чехословакии одно свое лицо, сегодня во всю демонстрирует другое. Спекулянты, контрабандисты, офицеры-«везуны», наперсточники... Картина отталкивающая, но неизбежная. Более или менее открытые границы при больной, экономике не могли привести к иному результату.

Но свою немалую лепту в лихорадочный расцвет новой «пражской весны» внесло и наше государство унижением отечественного туриста. Конечно, далеко не все торгуют на рынках, но нарушителем при подобной фантастической системе ограничений — на обмен, на ввоз, на вывоз — становится практически любой.

Спасибо чехам — они сдержанно корректны с «коробейниками». Может быть, потому, что лучше нашего понимают их неизбежность, а может, считают, что это их часть платы за обретенную свободу. Как и мы платим за свою свободу — унижением и стыдом нынешней пражской весны...»

 

СТРАННАЯ ИСТОРИЯ

Исчезнув при загадочных обстоятельствах, старики возвращались в дом престарелых, обритые наголо. Кто надругался над пожилыми людьми?

Эта история произошла во Львовской области, в одном из домов для престарелых. В нем вдруг стали исчезать люди. Сперва пропали двое мужчин, потом — старушка, после этого — сразу трое. Затем — еще, еще...

Обслуживающему персоналу впору было забить тревогу. Но через два-три дня пропавшие снова появлялись. Правда, узнать их было трудно. Волосы на головах начисто обриты, выражение глаз — страдальческое. Одна из женщин, Мария К. призналась своей подруге, что побывала в руках... инопланетян. Когда же соседка по комнате стала выпытывать подробности, пропадавшая усмехнулась и сказала: «Скоро и ты там побываешь...»

И прямо на следующий вечер исчезла очередная партия людей, в том числе и та, любопытствующая. А когда вернулась (как и остальные, побритая и потому трудно узнаваемая, с таким же покорно-тупым выражением лица), Мария не забыла спросить ее: «Ну что? Теперь узнала?» Но та, будучи в шоке, упала на постель и долго тихо не то всхлипывала, не то молилась.

Одна из местных газет провела расследование и установила полуфантастического характера факты. Выяснилось, что каждый вечер перед очередной пропажей к дому престарелых подъезжала роскошная иномарка. Как происходило пленение стариков, добровольно или насильно, в полной памяти они в это время были или не совсем, еще не выяснено. Правда, один из тех, кто исчезал, чуть-чуть приоткрыл таинственную завесу. Да и то потому, что, по его словам, слишком болен, и, видимо, долго не протянет.

Оказывается, стариков и старух увозили за город в двухэтажный особняк. Людей заводили в подвал, напоминающий то ли операционную, то ли парикмахерскую. Стены там облицованы белым кафелем, с потолка, как в хирургической, свешивается большой светильник, направленный на высокий стол, покрытый белой простынею. На стенах сверху донизу — зеркала и напротив — высокие кресла с откидным· бортиком для поддерживания головы.

Попадали туда старики (или старухи) не коллективно, а по очереди. Им ничего не объясняли, с ними никто не разговаривал. Все делалось молча. Те, кто их обслуживал, если так можно выразиться, были в белых халатах, в белых шапочках, с повязкой, закрывающей рот. И еще — повязка на глазах, но, видимо, полупрозрачная, ибо «врачи» спокойно ориентировались в этом большом помещении.

Перед пленником ставили чашку чая (или кофе) и пирожное, молча уходили. Можно было не притрагиваться ни к напитку, ни к яству — никто, не принуждал. Но пить рано или поздно захочется и есть тоже. Поэтому в конце концов старики и выпивали, и заедали. После этого тянуло в сон. Тела не чувствовалось, словно оно «ушло» от человека, но было понимание, что укладывают на стол, подсовывают под голову подушку, кладут на лицо мягкую салфетку и увлажняют ее каким-то веществом, по запаху похожим на эфир.

Когда «пациент» просыпался, отмечал тяжесть в голове, будто принял лишнего, но и это быстро проходило. Старики самостоятельно вставали с «операционного стола», их взгляд невольно упирался в зеркало на стене. А там... На голове не было волос! И от того, что над тобой совершили насилие, становилось страшно. А главное, нет ответа на вопрос: кто? Для чего? Жертва с замирающим сердцем ждала нового подвоха или очередной неприятности. Наконец после мучительного ожидания открывалась дверь, и снова появлялся некто в белом, жестом показывал на выход, молча усаживал в иномарку, стоящую во дворе, и шофер (не спрашивая и не отвечая на вопросы) отвозил к тому месту, откуда привез:

По информации, которую добыли местные газеты, остриженные у стариков волосы, оказывается, собирались в специальные мешки и отправлялись... за границу. Как этот груз именовался при оформлении документов в таможне, переправлялся ли он нелегально — пока неизвестно. Главное, что за такой товар давали крупные суммы. Кто покупатели — на ближнем или на дальнем Западе или Востоке, где, как известно, никто просто так не даст и дырявого цента — тоже пока неизвестно.

Как выяснилось, из волос пожилых людей (ни в коем случае не молодых) можно приготовить препарат для лечения какой-то болезни. Переработанные, они как химический компонент входят в состав лекарства.

Странной историей заинтересовались следственные органы.

 

«ГРИБЫ РУКАМИ НЕ ТРОГАТЬ»

Очень может быть, что таблички с такими надписями появятся в литовских лесах. Два министерства — лесного хозяйства и охраны окружающей среды подготовили в 1994 году проект постановления правительства, на три года запрещающий промысловый сбор, закупку и экспорт грибов. Тех, кто собирает дары леса для личного потребления, тоже ждут суровые времена. Министерские чиновники приготовили для них свод правил, по слухам столь же суровых, как, например, для охотников и рыболовов. Правда, мнения представителей различных инстанций пока разделились. Некоторые настаивают на полном запрете посещения лесов грибниками без спецпропусков. Другие допускают некоторые послабления для коренных жителей. Предлагается также ввести штрафы за каждый некондиционный гриб. Шляпка сорванного боровика, например, должна быть не менее 3 см.

По мнению ученых, запасы грибов в лесах истощаются. Их сбором занимаются 323 предприятия, из которых 18 — с участием иностранного капитала. Однако и у работников фирм, занимающихся экспортом боровиков и лисичек, достаточно веские аргументы против запрета. Во-первых, они обеспечивают сезонной работой многих жителей деревень, для которых это едва ли не единственный источник дохода. Во-вторых, они не скупают некондиционные, в том числе и маленькие грибы. И, в-третьих, исправно платят налоги .— 5-процентную экспортную пошлину. По мнению коммерсантов, остановить промысел не удастся никакими запретами. Скорее всего тогда грибы утекут контрабандными тропками в Белоруссию, где нет никаких пошлин на их вывоз. Кроме того, в Литве уже немало лесных массивов перешло в руки частных владельцев, которые вполне резонно считают все, выросшее на их земле, личной собственностью.

В начале сентября 1994 года латвийские таможенники задержали двух контрабандистов из Каунаса, пытавшихся провести без декларации в дружественную страну два ящика этого национального достояния.

 

ОСОБЕННОСТИ НАЦИОНАЛЬНОЙ ОХОТЫ В БУРЯТИИ, ТУВЕ И МОНГОЛИИ

Этот вид состязания не внесен в реестр ни одного спорткомитета и неведом для знатоков олимпийского движения. В канун празднования шагаа — Нового года по лунному календарю — в Туве, Бурятии и Монголии проходят неофициальные соревнования по похищению голов крупного и мелкого рогатого скота.

Это освященная седыми временами традиция доставляет немало хлопот как российским, так и монгольским пограничникам, учитывая повышенную «транспарентность» и проходимость границы между двумя государствами. К примеру, из 1275 километров границы с Монголией, проходящей по территории Бурятии, на 680 километрах вообще отсутствуют не только «зеленые фуражки», но и просто человек с ружьем в армейской униформе. Именно здесь раздолье для профессиональных скотокрадов, маститых контрабандистов, которые промышляют оружием и наркотиками.

Усилиями правоохранительных органов России и Монголии удалось снизить степень криминогенности этой зоны риска. В ходе масштабной операции «Рубеж-96», в которой принимали участие монгольские пограничники, удалось пресечь преступные занятия пяти мафиозных группировок (две из них по праву могли считаться транснациональными) и вернуть 120 ранее похищенных животных их законным владельцам.

Тем не менее обстановка остается напряженной: оперативные сводки указывают на заинтересованность монгольской мафии в налаживании каналов сбыта в России крупных партий огнестрельного оружия; в свою очередь, российские криминальные элементы приглядываются к плантациям дикорастущей конопли в монгольском приграничье. С этим борются. В 1995 году на бурятском участке российские «зеленые фуражки» перекрыли кислород 15 каналам переправки контрабандных грузов, задержали не прошедший таможенный контроль «левый груз» на сумму более четырех миллиардов рублей. В приграничных районах появились штабы добровольных народных дружин — российские граждане охотно откликаются на призыв проявить сознательность и закрыть бреши на границе с Монголией.

Между тем похитители чужой парнокопытной собственности не сдаются. Как утверждает начальник Управления пограничной службы Монголии генерал-майор П. Сундэв, две трети всех правонарушений связаны с кражей скота. Это печальное состязание не может выявить победителя. Тем не менее для интересующихся сообщаем, что по количеству невозвращен-ных, угнанных за кордон домашних животных лидируют россияне: счет 80 на 76 в их пользу.

 

«БЕШЕНАЯ ГОВЯДИНА» В РОССИИ

Подлежавшая уничтожению британская говядина в обход введенного в марте 1996 года эмбарго поставлялась в Россию. Она тайными путями поступала из Великобритании в несколько западноевропейских стран, где на ней ставили поддельное клеймо «бельгийское мясо», а затем переправляли в Россию (а также в Египет), где, разумеется, не подозревали о мошенничестве и о связанном с ним риске — коровьем бешенстве. На рынки же европейских стран оно не попадало.

Расследование этого дела позволило установить, что нелегальным говяжьим экспортом и импортом занимались три компании, специализирующиеся на этом бизнесе, — бельгийская, французская и испанская. Подпольные поставки в Россию составили не тысячу тонн, как было заявлено сначала, а 1600 тонн.

Полиция вместе с инспекторами ЕК и представителями ветеринарной службы провела обыск на фирме «Траэс-Хель», расположенной в городе Вингене, что на севере Бельгии. Судя по всему, «Траэс-Хель» в поставках говядины в Россию действовала с помощью российских посредников.

По мнению экспертов, именно Бельгия — и прежде всего ее северная часть Фландрия — является центром подпольной торговли гормональными препаратами, во главе которой стоит местная мафия.

«Траэс-Хель» действовала рука об руку с другой бельгийской фирмой — «Беро», которая незадолго до скандала с «бешеной говядиной» обанкротилась. Во главе обеих фирм стояли три деятеля, которых местная Фемида подозревала в принадлежности к так называемой «гормональной мафии». Одного из них — некоего Дирка Дезота — приговорили к тюремному заключению за торговлю несвежим мясом.

«Трагэс-Хель» совершала закупки говядины в Великобритании, а затем, снабдив ее поддельными сертификатами, экспортировала в другие страны. 900 тонн мяса были отправлены в Россию и Египет. На еще 700 тонн наложили арест в нидерландском порту Флиссинген, расположенном неподалеку от бельгийской границы.

Служба ЕК по борьбе с контрабандой предупредила испанские правоохранительные органы о возможных поставках говядины в Испанию с берегов туманного Альбиона. Этим нелегальным экспортом занималась испанская фирма «Гинако», специализирующаяся на торговле с Экваториальной Гвинеей.

«Маршрут» мяса был таков: еще в Великобритании мясо маркировалось фальшивыми бельгийскими клеймами F 101 и F 829, а затем переправлялось на континент, где через «Траэс-Хель» перепродавалось французским компаниям Socopa, Sek-Sedex, Dhumeaux-Rungis. «Отмытое» таким образом за несколько перепродаж и перевалок мясо было продано российским компаниям, среди которых: петербургские — CIAF и «Оргхим-Экология», московские — ASTEP, SKS и Черкизовский мясокомбинат. Почти 42 из 723 тонн ушли неизвестному адресату.

«С самого начала, как только в Западной Европе была запрещена торговля британским мясом, мы предупреждали московские ведомства, что вероятность попадания его в Россию становится достаточно большой, — заявил старший советник Постпредства РФ при Евросоюзе Александр Николаев. — Множество мелких российских внешнеторговых операторов действует на европейском рынке. Попадаются среди них и нечистоплотные люди, большинство же — просто неопытные, которых легко могут подцепить на крючок местные жулики, поднаторевшие в подлоге и контрабанде куда больше, чем пресловутая «русская мафия».

 

ЗВЕРИ НА ТАМОЖНЕ

Вольная миграция рыб и птиц сильно отличается от законной эмиграции кошек, собак, попугаев и прочей живности.

Первые, скорее, напоминают «челноков»: туда-сюда, туда-сюда, Африка—Малаховка, Саргассово море —Рижский залив... Никаких виз, осмотров и прививок.

Отъезд домашних животных на постоянное место жительства в другие страны — это отдельная всякий раз история.

Правда, собаки валюту не везут и антиквариата у них нет — в лучшем случае ошейник с медалями за экстерьер, поэтому с таможенниками у них отношения индифферентные.

Хотя, как поведала одна мнительная эмигрантка Эльза. Федоровна, она перед самым вылетом в Австрию дала своей Джесси в фарше несколько уникальных жемчужин, ей кто-то доброжелательно втолковал, что могут отобрать. И что якобы некто Борис Семенович таким собачьим образом провез бриллианты, в общей сложности на 25 каратов. (Обычно бриллианты в таких историях имеют тенденцию созревать, как «вишни в саду у дяди Вани».)

Но одно дело бриллианты, другое — жемчуг. Желудочный сок собаки и его кислотно-щелочной баланс — вещи суровые. В результате жемчужины, конечно, нашли естественный выход в Вене. Но в каком виде!..

Впрочем, животных никто перед выездом не просвечивает. Пес может даже облаять таможенника, и тот пропустит мимо ушей — «собака лает»...

В этом плане характерен эпизод, рассказанный Ириной Николаевной Бугримовой. Когда ее группа закончила гастроли в Иране и собиралась назад, то служитель Паша хотел вывезти несколько кусков кожи на предмет пошития модного в то время кожаного пиджака. А кожу иранские таможенники не пропускали, только готовые изделия. Тогда Паша приспособил к стенке львиной клетки фанерный щит и за ним спрятал кожу. Пожалуйста, господа, не желаете ли и тут произвести шмон?

Но это все редкие, как те жемчужины, эпизоды.

— Животных мы пропускаем беспрепятственно, — сказали в таможенном комитете, — надо лишь указать их в декларации и приложить сертификат ветеринарной службы. Это, кстати, и в интересах самих хозяев. Если здесь выпустить без такового, то не впустят там. Поверьте, разговоры, что наши таможенники суровы, а там — либеральны, досужая болтовня. Когда животные приезжают к нам «на постоянное жительство», по приглашению или на гастроли, мы тоже тщательно проверяем наличие медицинских документов. Конечно, в Шереметьево уследить за убывающей и прибывающей фауной легче, и контрабанда практически исключена... Но вы бывали на Птичьем рынке?.. Не уверен, что все экзотическое изобилие, представленное там, прошло ветеринарный контроль и каждый попугай здоров, как бык... Провезти живность на теплоходе и особенно на машине много проще.

Итак, основная сложность в отъезде животных — состояние здоровья. Работник Московского погранично-

го контрольного ветеринарного пункта Александр Фролов любезно ответил на все вопросы.

— Ввозят и вывозят всех животных, которые разрешены к ввозу и вывозу, — объяснил он. — Больше всего ограничений выпадает на долю обезьян, поскольку букет их заболеваний велик и схож с человеческим.

Что касается эмигрантов, то, конечно же, везут, как правило, кошек, собак, птиц... Они должны пройти тщательное освидетельствование в ветеринарной клинике по месту жительства, и затем мы меняем полученную там справку на международный сертификат ветеринарного контроля.

— Как дорого это стоит?

— Оформление сертификата стоит 50 тысяч рублей. Плюс осмотр нами мелкого животного или птицы 1— 2 тысячи, крупного — до 5 тысяч.

— А какие градации в понятиях «мелкий» и «крупный»? Это, допустим, левретка и сенбернар?

— Нет, оба пса усредненно сходят за мелких. То же и в отношении элитности: что подмосковная жучка, что кобель с родословной до псарни Малюты Скуратова в нашем ведомстве имеют одинаковые «гражданские» права.

— А что крупные?

— Крупные — это, скажем, лошади.

— Что, и лошадей вывозят?!

— Да. Недавно один англичанин купил пару прекрасных лошадей и вывез. Что касается птиц, то сертификат — 50 тысяч и за осмотр каждой сотни птиц — от одной до трех тысяч рублей.

— Кто ж это сотнями птиц вывозит?

— Ну как же! Сотнями не сотнями, но десятками нередко. Везут на выставки и конкурсы певчих птиц...

— Понятно. Такое, образно говоря, пернатое Сан-Ремо.

— Однако не каждая страна принимает эмигрантов животного мира с объятиями, требуется предварительное согласование. Например, Австралия очень жестко регламентирует ввоз. А в Финляндии даже с нашим сертификатом животное проходит карантин до 4 месяцев.

В общем, достаточно тернист путь за рубеж наших жучек и васек. Как рассказала стюардесса по имени Ольга, летающая на международных линиях, в самолете животное обязано сидеть в клетке и, как правило, в багажном отделении. С одной стороны, это правильно — некоторых пассажиров салона не устраивает общество кошек, собак и прочих Божьих тварей.

— Моя наивная ссылка на старика Ноя, на его ковчег и мирное там сосуществование, — проиллюстрировала Оля, — воспринимается такими пассажирами скептически. Мне недавно на этот нехитрый ход пассажир заявил: «Фрейлейн! Ной имел экстремальный ситуацьон — айн гроссе потоп унд указание свыше. Я есть не Ной, я есть repp Кирхенштайн, представитель концерн, платить 327 марка бизнес-класс и не желайт ехать мит собачонка. Она лаять, кода я дремать. А вы приносить мне цвай баночка бир, битте!..» А с другой стороны — жалко животных сажать в багажное отделение, им страшно, собачье сердце не готово к таким достижениям цивилизации, как самолет, и порой не выдерживает. Так что, исходя из «ситуацьон», идешь на мелкие нарушения и разрешаешь небольшие клетки или корзины брать в салон, если, конечно, нет таких педантичных представителей концернов. Большинство умиляется, совершает экскурс по салону, чтобы посмотреть на киску или щенка, посочувствовать и, конечно же, рассказать и про своего спаниеля — редкой души существо.

Да, видно, умное, образованное, талантливое и одновременно педантичное, стяжательное и неискреннее человеческое общество остро нуждается в постоянном контакте с меньшими братьями для подпитки любовью. Верно сказано: «Создавший их Бог вознаградил в них недостаток Разума избытком чувств».

Поэтому многолетних друзей и коллег оставляют здесь, справив шикарную отходную, а кошек и собак берут с собой.

 

КРОКОДИЛЫ ПОЛЗУТ ЗА ГРАНИЦУ

Исключительно необычное заявление поступило летом 1992 года в Ростовское управление Министерства безопасности России. В нем группа сотрудников местного зоопарка обвинила своих же коллег в нелегальном вывозе за рубеж потомства ценных пород крокодилов.

Как утверждают заявители, для этих целей было похищено 5 только что вылупившихся сиамских зубастых рептилий. Экстравагантный живой груз был тайно переправлен через Польшу в Германию. Подозреваемая сторона, в свою очередь, настаивает на том, что крокодильчики никак не могли поменять место жительства, поскольку они скончались, так и не вылупившись из яиц.

По мнению сотрудников Ростовского управления Министерства безопасности, это первое в области дело о живой контрабанде наверняка не окажется последним. Если у нас тот же сиамский крокодильчик стоит около 5 тысяч рублей, то в Германии дают за него до 7 тысяч долларов. Так что перспективы у ростовских первопроходцев весьма заманчивы, особенно если учесть, что треть из 560 видов животных, содержащихся в местном зоопарке, занесены в Красную книгу.

 

ГОЛУБИ И АЛМАЗЫ

Самых безобидных птиц — голубей — приобщили к своему преступному промыслу намибийские похитители бриллиантов. Как сообщили в Виндхуке, полиция задержала двух злоумышленников, организовавших оригинальный воздушный способ переброски краденых минералов.

По данным властей, эти бывшие сотрудники алмазодобывающей корпорации «Намдеб» припрятали на разработках в Ораньемунде 44 необработанных драгоценных камня на сумму около 15 тысяч долларов США. Один из преступников пронес в запретную зону пару голубей. Привязав к лапам почтовых птиц три пластиковых пакетика с алмазами, он выпустил их на волю. Его компаньон перехватил добычу на голубятне.

Контрабандный канал действовал бы и по сей день, если бы жулики щедрее делились с окружающими. Кто-то из коллег выследил похитителей, и, позавидовав их барышам, сообщил охране прииска. Полиция устроила засаду в лучших традициях детективного жанра. Сержант Крони следил за встречей мошенников из багажника машины, припаркованной у винного магазина. Он выскочил после того, как жулики поделились добычей.

 

НАСТОЯЩИЕ ОХОТНИКИ НА ДИНОЗАВРОВ

Утром 19 марта 1992 года одна из витрин Палеонтологического музея одноименного института Академии наук оказалась полупустой. 16 черепов доисторических амфибий-лабиринтодонтов, живших 220— 230 миллионов лет назад, исчезли. Среди пропавших черепов оказались два голотипа, эталонных образца, по которым составлялось описание новых, неизвестных ранее мировой науке видов ископаемых животных. Единственное вещественное доказательство их существования исчезло...

Сотрудники ближайшего отделения милиции без энтузиазма побеседовали с вахтершей, сняли показания у научных сотрудников, всем своим видом давая понять, что есть дела поважнее. Однако, узнав о том, что каждый из экспонатов на рынке ценится не менее чем в тысячу американских долларов; сыщики посерьезнели и принялись изучать взломанный стенд, раму окна, из которого преступники вероятнее всего, спустили на веревке похищенный «товар» и саму веревку.

Расследование затянулось. И тогда палеонтологи стали действовать по своим каналам. Сообщение о краже в Москве появилось сразу в нескольких зарубежных научных журналах. К поиску лабиринтодонтов подключилась вся мировая палеонтологическая общественность. И небезрезультатно. В Москву стала поступать информация: похожие черепа видели в Германии, США, Австрии. Куратор Штутгартского государственного музея истории природы господин Руперт Вильд, прочитав очередной номер журнала «Lethaia Forum» за 1993 год с информацией о краже, вспомнил, что один из препараторов недавно рассказывал о приобретении по случаю черепа тоозухуса. Его обладатель лабиринтодот был, очевидно, из России — такие обитали только на территории нашей страны — и подходил под описание в журнале. Внимательный осмотр черепа показал, что на кости затерт инвентарный номер. Господин Вильд послал факс в Москву и заявил в немецкую полицию.

Немецкие полицейские немедленно завели уголовное дело на посредника продававшего череп, — подданного Германии Иохима Вердеманна. Но Вердеманн показал на допросе, что череп купил у частного коллекционера в России, изъявил желание вернуть скомпрометированному им музейному работнику деньги. На череп он не претендовал и оставил его в Штутгартском музее, куратор которого обещал отправить лаби-ринтодонта на историческую родину. Нам обещали вернуть его по милицейским каналам спустя месяц-другой, через Интерпол, — говорит заместитель директора Палеонтологического института Игорь Новиков. — Объяснили, что это не просто реликвия, но и вещественное доказательство, необходимое для задержания преступников в России. Фамилию его вроде бы вычислили... Однако по каким-то известным лишь нашим сыщикам причинам поимка грабителя не состоялась. А череп привез на родину осенью 1994 года директор Палеонтологического института Алексей Розанов — без оркестра, в дорожной сумке.

Злоумышленник по-прежнему гуляет на свободе. И остальные 15 украденных экспонатов, в том числе и самые ценные, как сквозь землю провалились. Не надеясь больше на помощь отечественных и зарубежных сыщиков, сотрудники института сами продолжают поиски.

— У всех крадут, мы тут не исключение, — рассказывает Игорь Новиков. — В палеонтологических журналах сообщения с описанием украденных костей, черепов, да и целых скелетов не редкость.

Но по словам Новикова, страшнее жуликов, взламывающих музейные витражи, вполне респектабельные бизнесмены, прознавшие, что торговля ископаемыми может приносить хорошие деньги. Во-первых, речь идет исключительно о круглых суммах в твердой валюте, а во-вторых, с «костями» при переходе через границу проблем не возникает — не драгметаллы всетаки. Сейчас в этот бизнес устремились десятки людей, многим из которых глубоко наплевать на палеонтологические хартии, выступающие против превращения ископаемых позвоночных в предмет купли-продажи. Сначала в «динозавровых» местах ученым попадались одиночки и небольшие группки предприимчивых студентов (поиск останков и особенно их препарирование, химическая обработка, превращающая кусок породы в череп или, скажем, берцовую кость, требуют все-таки определенного навыка и образования), затем появились хорошо организованные и экипированные браконьеры.

— У них дело поставлено на поток, — рассказывает сотрудник Палеонтологического института Александр Харитонов. — И потому работают ребята варварскими методами: мотопомпой размывают верхние слои, уничтожают не меньше, чем находят. Используют бульдозеры и экскаваторы на территории памятников природы, охраняемых вроде бы землях.

Однако хоть как-то воспрепятствовать браконьерству палеонтологи не могут — почти все фирмы, кооперативы и товарищества, действующие сегодня в. этой «отрасли», при необходимости предъявят кипы разрешений и лицензий — вплоть до тех, что дают право беспрепятственно вывозить товар за рубеж. Остановить их крайне трудно, и ученые это прекрасно понимают.

— Конечно, закрыть все эти конторы едва ли возможно, — говорит И. Новиков. — Но все же необходимо радикальное решение: законодательное запрещение этой деятельности вообще, по крайней мере, в отношении ископаемых позвоночных. А сотрудники всех этих «предприятий» пусть найдут себе более достойное применение — известен случай (к сожалению, только один), когда при содействии ребят из кооператива «Каменный цветок» в маленьком вятском городке Котельнич был создан второй (!) в России музей палеонтологии.

Сегодняшнее законодательство не на стороне палеонтологов — для ведомства, выдающего лицензию на вывоз «ископаемого материала», оказывается, вполне достаточно... геологической экспертизы. Таким образом целого динозавра можно вывезти, особенно если он находится в геологической породе.