МАКАО — ОСТРОВ ХРАМОВ И КОНТРАБАНДЫ ЗОЛОТА

Вспыхивают войны, гибнут государства и империи. Минуют годы, века а Макао — эта крошечная точка на карте мира — остается как родимое пятно на теле великой страны — Китая. Сколько таких точек — больших и малых — исчезло за последние годы буквально на глазах. А эта все существует. Правда, в 1999 году согласно китайско-португальскому заявлению Макао перейдет Китаю.

Макао (или Аомэнь что в переводе с китайского означает «пристань») — государство с населением в полмиллиона человек. В основном это иммигранты, около десятка национальностей, живущие в устье реки Чжуцзян, фактически на острове длинной в 4 километра и шириной в 2 километра. Здесь нет аэродрома, и многочисленные туристы (ежегодно Макао посещает более пяти миллионов человек) добираются до островка морем через Гонконг. Но, как уверяют местные жители, «эта земля мала, однако путь по ней долог». Если соседний Гонконг — это город банков, крупных сделок и деловых операций, то Макао — это остров храмов, контрабанды золота, азартных игр и проституции.

На Макао процветает контрабандная торговля все чем угодно. Несколько лет назад похитили даже телефонный кабель, проложенный по морскому дну и связывающий Гонконг с Макао. Но все это мелочи по сравнению с той крупной игрой, которая ведется в сфере золотого бизнеса. Доходы от него баснословны.

Макао — единственное место в мире, куда разрешен свободный ввоз золота, поскольку Португалия не состоит членом Международного валютного фонда и потому не подчиняется никаким его правилам и распоряжениям.

Все ввозимое золото, а это сотни и тысячи тонн драгоценного металла, поступает в подвалы старинного банка «Шин Хин» — самого большого в мире золотого синдиката. До этого момента все идет вполне законно. Контрабанда начинается после этого. В банке «Шин Хин» золото переплавляют в слитки по восемь унций каждый. Затем вся эта «мелочь» вывозится в Гонконг, а оттуда тайным путем переправляется покупателям в Азии, Латинской Америке, Европе. Золото продается и в самом Макао. Местные жители и туристы, следуя старинному обычаю, любят покупать на счастье кусочки золота. Полагают, что только в мелких лавчонках ежегодно распродается до 40 тысяч килограммов желтого металла.

 

ЗОЛОТЫЕ ВЫ НАШИ БУФЕТЧИЦЫ!

Индийскими спецслужбами в конце сентября 1996 года были арестованы в Бомбее две буфетчицы российского теплохода «Правдинск» Дальневосточного пароходства. Они попытались контрабандой ввезти в Индию 38 килограммов золота. Без сомнений — это новый мировой рекорд российских граждан. Специалисты до сих пор разводят руками — как же таким хрупким созданиям удалось протащить через границу десятки слитков желтого металла.

На первом же допросе одна из россиянок Наталья Афанасьева «раскололась», взяв всю вину за контрабанду на себя. Из показаний следует, что ее подруга Анна Удушева «ни о чем не знала, поэтому невиновна». По местным законам, отметили дипломаты, за провоз в Индию контрабандного золота грозит тюремное заключение сроком до 8 лет.

Сотрудники генерального консульства России в Бомбее сообщали: допросы проводятся корректно, с соблюдением необходимых процедурных правил и в присутствии наших дипломатов. 28-летняя Наталья Афанасьева призналась в том, что на одной из улиц Бомбея передала индийским сообщникам 23 килограмма золота, доставленного из Объединенных Арабских Эмиратов.

Как же все-таки россиянкам удалось перехитрить индийских таможенников? Наши источники выдвигают свою версию: контрабандистки часть золотого груза перевозили в специально сшитых нательных корсетах, то есть под платьем. Работа не из легких, учитывая, что в Бомбее в это время года очень жарко. За Афанасьевой и Удушевой явно следили, но «взять» женщин почему-то решили не на берегу с поличным, а на судне. При обыске у одной из буфетчиц под койкой был обнаружен контейнер еще с 15 килограммами драгоценного металла. Местные власти отдали распоряжение арестовать и само судно.

Представители генконсульства напомнили, что в ожидании приговора в тюрьме близлежащего с Бомбеем города Пуна находятся еще два «золотых» контрабандиста с российского судна «Новиков-При-бой». Почти полгода его хозяин — также Дальневосточное морское пароходство отказывалось помочь арестованным старпому Андрею Колотухину и радисту Александру Губину. Им говорили: виновны, так умейте отвечать за совершенное преступление. У индийских следователей все эти месяцы не хва-

Контрабанда и контрабандисты тало прямых улик против наших моряков. Сами они виновными себя не признают.

Забота о двух российских гражданах, попавших в беду, легла на плечи дипломатов в Индии в прямом смысле — в тюрьму они доставляли необходимые продукты, питьевую воду, медикаменты. За все платил наш МИД. Только недавно родное пароходство наняло подследственным адвоката. «Новиков-При-бой» решено сдать в металлолом.

И вот теперь у российских консульских работников — новая головная боль. Пароходство же пока молчит...

 

НЕ ХВАТАЕТ ТОЛЬКО ШАХМАТ

Старпом Андрей Колотухин и радист теплохода «Новиков-Прйбой» Александр Губин, арестованные в начале 1996 года индийской полицией по подозрению в контрабанде золота, по решению судебных властей в мае этого года из «комфортабельной» тюрьмы в Бомбее были переведены в казематы для иностранных преступников в провинциальный город Пуна.

Задержанные моряки утверждают, что во время увольнения на берег к ним подошел неизвестный, предложивший свои услуги в качестве гида по городским достопримечательностям. На пятой минуте автомобильной экскурсии их блокировали вооруженные полицейские, которые и доставили всех троих в городскую тюрьму. Во время обыска на заднем сиденье индийские оперативники обнаружили то, что, видимо, искали, — подсумок, содержащей более 20 килограммов золота в слитках. Российские моряки тут же заявили, что золотишко, очевидно, принадлежит их гиду.

Первые допросы не прояснили, кому на самом деле принадлежит золото стоимостью в 350 тысяч долларов. Именно поэтому, как утверждают Колотухин и Губин, к ним были применены методы физического воздействия. Они были вынуждены подписать протоколы с чистосердечным признанием своей вины, правда, абсолютно не понимая текста, составленного на хинди.

У индийских следователей хватает прямых улик против российских моряков. Однако проведенный следственный эксперимент, судя по всему, дал им большую ясность в этом деле: на задержанного индийского «гида» полицейские надели подсумок со слитками, под тяжестью которого он рухнул на землю.

Российский консул в Бомбее Вячеслав Хлыпов сообщил, что общаться с заключенными дипломатам стало практически невозможно — до тюрьмы в Пуне около 200 километров (три часа пути на машине), «а дел — по горло». За ходом судебного разбирательства поручено внимательно следить представителю «Совфрахта» в Индии Валентину Лысому. С его слов известно, что в этой тюрьме содержатся десятки иностранцев, в основном попавших туда за торговлю наркотиками, проституцию или контрабанду. Особенно много почему-то немцев. Российские моряки на жизнь не жалуются: «Нас не обижают и сносно кормят. Привезите шахматы».

 

ЧЕРНЫЕ ДЕЛА ВОКРУГ ЧЕРНОГО МЕТАЛЛА

Вывоз из России цветных металлов берут под контроль преступники.

В Екатеринбурге осенью 1992 года неподалеку от управления по борьбе с организованной преступностью средь бела дня расстреляли в упор из пистолета Виктора Терняка, президента Евро-Азиатской компании, активно завоевывающей рынок цветных и драгоценных металлов. Терняк, один из самых известных на Урале деловых людей, для правоохранительных органов был «человеком, в прошлом связанным с уголовным миром».

Ранее, переведя на свои личные счета в банках Италии и Германии не принадлежащий ему миллион с хвостиком немецких марок, бесследно исчез директор фирмы «Уралмет» Сергей Богданов. Посредник 15 крупных заводов, «Уралмет», нарушая запрет о вывозе стратегического сырья, поставлял за рубеж металлоемкую продукцию и медно-никелевые трубы. Следователи уверены: отечественные счета Богданова использовались для отмывания денег, полученных от торговли наркотиками и оружием.

Пропал без вести и 35-летний гангстер Павел Тарпанов. Вскоре после этого снайпер, засевший на чердаке медсанчасти местного управления Министерства безопасности, застрелил в собственной квартире его отца, патриарха-«цеховика», ворочавшего миллионами. Клан Тарлановых слишком бурно внедрялся в уже сложившийся теневой рынок редкоземельных металлов.

А в конце октября того же, 1992 года, во дворе дома, где жил глава областной администрации, из автоматов изрешетили четверых — уголовного авторитета Олега Вагина с подручными. Вагин был удачлив в вывозе цветных и редких металлов.

По мнению начальника межрегионального управления по борьбе с организованной преступностью Владимира Иссэрта, в уголовном мире идет передел сфер влияния.

Явление в общем-то обычное. Только вот речь уже не о дани с базарных торговцев или кооперативных ларьков — о сырьевом потенциале как минимум Среднего Урала.

На нелегальном транзите из России сырья и цветных металлов только через Эстонию, считает академик АН Эстонии Михаил Броштейн, теневые структуры заработали около 3 миллионов долларов.

Россия может изготовить титановые сплавы, которые не под силу никакому другому государству. А вот продать их по реальной.цене на мировом рынке не может. Так же, как первоклассный алюминий, никель, медь, которые берут по стоимости лома. Это следствие незаконного вывоза из страны цветных металлов, который проходит в катастрофических размерах.

Широкий поток хлынул в прибалтийские, закавказские, среднеазиатские государства. Далее — везде. Только Латвия в 1992 году вывезла в третьи страны 238 тысяч тонн цветных металлов, хотя она их и не производит. Продавцы, дилетанты на мировом рынке, сбывают сырье за бесценок. Американский и японский титан берут по 12 тысяч долларов за тонну. Российский — в шесть раз дешевле.

На Руси воровали всегда. Но чтобы так!

Работник Верхнесалдинского металлургического производственного объединения вывез с предприятия и продал три медных слитка, каждый без малого в три тонны. Там же, в Верхней Салде, умыкнули восемь чушек чистого титана общим весом И тонн. С этого же предприятия укатил за пределы России вагон с 60 тоннами ворованной кондиционной меди. А вагон с 42,6 тонны чистого титана, оформленного директором малого предприятия «Блик» Леонидом Бурдуковым как оловосодержащая стружка, удалось перехватить. И не где-нибудь — на железнодорожной станции, принадлежащей соединению ракетных войск стратегического назначения. Следствие весьма интересует роль представляющего в соединении военную прокуратуру старшего лейтенанта Ольховатенко — именно его называют посредником в сделке. По данным военной контрразведки, штабной генерал из Оренбурга и другой — из Москвы проявили явно небескорыстный интерес, пытаясь замять скандальную историю.

— С армией нам просто беда, — пожаловался заместитель начальника отдела борьбы с экономическими преступлениями УВД Екатеринбурга Сергей Клетный. — Проводим совместно с чекистами и таможней операцию «Трал» по предотвращению незаконного вывоза из страны сырья. Военную же прокуратуру почему-то не подключают, хотя украденный металл частенько прячут на армейских складах, куда не сунешься.

Трое суток простоял в аэропорту Кольцово задержанный чекистами самолет военно-транспортной авиации, загруженный титаном. Затем пресекли еще два подобных вылета АН-12 с 12 тоннами циркония, закупленных в Новосибирске акционерным обществом «Уральская ассоциация делового сотрудничества». Возбуждено уголовное дело.

Воруют десятками тонн, вагонами, самолетами. Только за два месяца «траления», по словам начальника управления МБР по Свердловской области Геннадия Воронова, сохранили ценных и цветных металлов на 260 миллионов рублей.

Серьезная цифра — 260 миллионов? Честно сказать, не очень. Только в одном большегрузе, отправленном без должных документов в сторону Балтии никому не ведомым малым предприятием «Вариант», меди оказалось на 3,5 миллиона. И подобных машин сотни, ведь на перепродаже сырья делаются бешеные деньги. Без особого риска. Даже коммерческого. Ну оштрафовали «Вариант» на 322 тысячи целковых. И вернули им груз.

По данным Свердловской таможни, 80 процентов транзитного груза по пути в российский Калининград «сбрасывается» в прибалтийских странах или Беларуси. И что? А ничего! Ну не попала адресованная туда товариществом с ограниченной ответственностью «Сюжет» медь. Максимум, что можно, — оштрафовать на полную стоимость потерянного для страны металла — 840 500 рублей. Но бизнесмены разведут руками: у нас таких деньжищ на счетах и нет. А на нет, как известно, и суда нет.

— Ежемесячно выдаем около 4 тысяч деклараций на экспорт. Из них две трети — вывоз леса, цветных металлов, — сказал начальник таможни Виктор Нефедов. — Захлебываясь под мощным напором, вынуждены балансировать на грани закона и беззакония. Таможенный кодекс (еще СССР!) дает право проверить, откуда груз, не ворованный ли. Но этого не позволяет президентский указ о свободе торговли.

Один из «генералов» Уральской промышленности при условии соблюдения анонимности откровенно рассказал, что поначалу выставлял всех желающих купить у него металл «по упрощенной схеме». Затем понял — это единственный выход. Торговать с заграницей официальными путями — самому дороже станет: хорошенько помасли за лицензию, оплати высокие таможенные пошлины, транспортные, страховые расходы, налоги... Выставлять цветной металл на биржу? Но посмотрите их сводки — затарены под завязку. А главное — нужны не безналичные переводы на банковские счета, а живые деньги. У государства наличных нет, а зарплату рабочим выдать как-то надо.

— Учиненный правительством беспредел, когда суммарные налоги зачастую превышают прибыль предприятия, добивает остатки прежней экономической структуры, тем самым провоцируя околокриминаль-ную деятельность, — говорит доктор экономических наук Владимир Фролов. — Особенно люто налоговая система давит на крупных предпринимателей.

На Урале это представители оборонного комплекса. Их и криминальный бизнес попросту подталкивают друг к другу.

Есть и еще момент. Нынешний руководитель завода государственный чиновник. Со всеми вытекающими последствиями. Валюта, которую получает за металл перекупщик, в Россию практически не возвращается. Немалая ее часть оседает и на личных счетах как раз директорского корпуса. И за руку никого не схватишь, в банке на запрос ни в жизнь не ответят.

— Все более или менее крупные предприятия связаны с людьми, которые по своему прошлому известны с какой-то темной стороны, — предельно откровенно выразился (или проговорился?) Андрей Панпурин, возглавивший Европейско-Азиатскую компанию.

Другой крупный местный предприниматель, выразился еще определеннее: каждый, кто задумал серьезный проект, должен согласовать его с представителями преступных сообществ. По сути, речь идет о тотальном контроле уголовного и близкого к нему мира над экономикой региона.

 

РАЗНОЦВЕТНЫЙ ПОТОК МЕТАЛЛОВ

В 1992 году корреспондент «Литературной газеты» О. Болоцкий вступил в контакт с торговцами цветными металлами. Это был своего рода эксперимент, в результате которого и появилась данная статья, из которой мы можем узнать, как легко в наше смутное время купить или продать национальные богатства.

«Факс пришел через двадцать семь минут после телефонного разговора. Скорость, масштабы делового предложения, а главное, абсолютная легкость, с которой был получен факс, где вероятные партнеры предлагали сделку, полностью выдавая себя и свой незаконный бизнес, повергли в состояние шока.

Итак, была предложена до конца 1992 года тысяча тонн никеля по цене 1 300 000 рублей за тонну и обещано до 3000 тонн в 1993 году. Помимо этого любезно сообщили об имеющемся скандии со всеми разрешительными документами и лицензией. Цена — 122 доллара за 1 грамм.

К этому моменту я уже достаточно знал о нелегальной, полулегальной и вполне законной торговле цветными металлами, но собственное столкновение с этим видом бизнеса каждый раз убеждало меня, насколько широкий масштаб приобрело разграбление страны.

Факс пришел из Москвы. Для полноты эксперимента начал обзванивать Урал. Неизвестные люди, абсолютно не интересуясь, кто я и зачем мне похищенный с предприятий металл, тут же с готовностью сообщали о собранных ими запасах. В Екатеринбурге мне предложили 100 тонн меди и посетовали на отсутствие никеля, но заверили, что он непременно будет, ибо «товарищи из Норильска» должны вот-вот подъехать. В другом месте этого же городка никель нашелся. Мне обещали 8 тонн по 900 тысяч рублей за тонну. Кроме того, имелось 300 тонн меди. В Челябинске 9 тонн никеля после недолгого торга мне «уступили» по 2 тысячи долларов за тонну.

— Но он же у вас не лицензионный и без документов (то есть ворованный), — пытался я сбить цену.

— Конечно! — засмеялись на другом конце провода, но не уступили более ни цента.

После нескольких звонков картина стала ясна, и продолжать «переговоры» было бессмысленно. Металл находился везде, а если его не оказывалось, то меня клятвенно заверяли, что достанут, непременно достанут, только надо немножечко подождать.

И тогда я попросил о встрече человека, который знает о подобном бизнесе абсолютно все.

— Цветные металлы используются кругом: титан — в авиастроении, медь — в кабельной и электронной промышленности, никель применяется в никелировании поверхностей. Собственно, контрабандой металлов занимаются оттого, что дело это чрезвычайно выгодное, — сказал мой собеседник. — Наша прибыль — 200—400 процентов. Дорожные издержки и взятки различным чиновникам в принципе минимальны. Это хороший вид бизнеса!

Из беседы я понял, что существуют два способа «приобретения» цветных металлов на уральских заводах. Первый отчасти легальный. С помощью взяток тому, кому пользование металлами разрешено по госценам (как правило, это руководители предприятий Мино-боронпрома), заключаются договоры, предусматривающие продажу российским коммерческим структурам цветного металла за безналичный расчет и по минимальным ценам.

В мае 1991 года тонну никеля покупали за 120 тысяч рублей. Мировая цена была 7200 долларов. Тонна металла отпускается «на сторону» за взятку в 500—1000 долларов. После чего подписывается разрешение на продажу товара. Фирмы, которые приобретают его, тут же перепродают металл (тоже за безналичный расчет) другим российским фирмам, которые созданы, как правило, в Москве частными лицами из Прибалтики или же совместными российско-прибалтийскими предприятиями. Продают официально по смехотворной цене. Допустим, купили за 120 тысяч, а реализовали за 125 тысяч. Но это лишь видимая по документам часть денег. Остальные 2—3 тысячи долларов передаются из рук в руки. За сделку, вернее за то, что оформлено документально, взимается, как и положено, налог. Он минимален. Но огромная «шапка» долларов, полученных в Москве, не учитывается никем. Куда металл направляется, понять совершенно нетрудно — только на Запад. Каждый день десятки, сотни машин идут по российским дорогам в сторону Прибалтики.

Помимо полулегального способа приобретения металлов, есть и нелегальный. В основе его — элементарное воровство. Настоящий бум охватил предприятия, которые или производят цветные металлы или же используют их в собственных технологиях. Воруют одиночки, воруют организованные группы, воруют рабочие, инженеры, уборщицы — все, кто может до металла дотянуться, кто может его протащить через проходную.

— Металл шел, идет и идти будет! — утверждает, мой собеседник. Перекупщики «набираются» металлом, сосредоточивая его в гаражах, на заброшенных базах и совершенно «левых» предприятиях, ожидая гонцов из Прибалтики, которые имеют на руках «живые» деньги.

Собственно техническую сторону «дела» обеспечивают российские посредники: сопровождение грузов по России, обеспечение автотранспортом, поддельными документами и т. д. и т. п. Издержки по транспортировке минимальны: машина от Челябинска до Вильнюса стоит 150—200 тысяч рублей. При условии, что это КамАЗ или СуперМАЗ, которые могут взять на борт от 10 до 20 тонн «товара», это совершенно смехотворная цена. Дело поставлено на широкую ногу. Фирмы совершенно официально нанимают вооруженных милиционеров, которые сопровождают груз до границы с прибалтийскими государствами. Более того, достаются спецпропуска, предназначенные для грузов с повышенной опасностью и позволяющие полностью исключить досмотр машин рядовыми сотрудниками ГАИ. Безусловно, милиционеры, сопровождающие машины, прекрасно знают, что везут они совершенно не то, о чем говорится в документах, но предпочитают принимать условия игры. Уж больно хороша плата. День пути оценивается 10—15 тысяч рублей, т. е. в месячную зарплату сотрудника милиции по месту его основной работы.

Именно деньги являются тем волшебным пропуском, который позволяет преодолеть все юридические и таможенные барьеры, кстати, достаточно призрачные. На границе России и Беларуси машины подвергаются лишь выборочному досмотру. Но и здесь, чтобы исключить какие-либо неприятности, дается взятка 25—30 тысяч рублей за машину.

Размах коррупции — вот что больше всего поразило меня в ходе многочисленных переговоров. Ни один из тех людей, которые занимаются «перегонкой» металлов в страны Балтии, ни разу даже не предположил, что какой-либо чиновник может оказаться человеком честным и принципиальным. Всегда речь заходила лишь о сумме, которую необходимо «дать в лапу».

Занимаясь этим расследованием, я позвонил по частному объявлению, которое отыскал в газете «Из рук в руки», человеку, желающему приобрести никель. Памятуя о тех тоннах металла, которые «приобрел» на Урале, я с ходу предложил ему 9 тонн. Мое сообщение вызвало огромный интерес. Как обычно, имени моего не спросили.

Далее я посетовал, что вынужден заниматься не своим делом — приятель срочно уехал, а я должен как можно быстрее «перебросить» груз в Литву, но каналов у меня нет.

— А что есть? — спросили меня.

— Только товар и деньги!

— А документы?

— Сами понимаете какие.

— Помочь можно, но проход через все таможни обойдется вам в 20 процентов от общей стоимости товара.

Я задумался, но тут мой собеседник предложил совершено новый путь в Литву.

— Сколько у вас груза? — спросил он.

— Тридцать тонн, — ответил я, прибавив при этом, что заплачу хорошо.

— Не будем мелочиться. А канал есть. Хороший канал, надежный. Военно-транспортная авиация. Сейчас идет вывод наших войск из Прибалтики. Самолеты с вооружением, людьми, техникой приземляются в Подмосковье на военные аэродромы. Обратно уходят порожняком. Вот на них и вывозится металл.

— А кто-нибудь пробовал? — заволновался я за свой «товар». — Конечно, так работают уже больше года. На аэродром можно попасть. Подъезжаете прямо к самолету, загружаете груз — и через час он в Литве, под Шауляем, тоже на военном аэродроме. Никаких проблем. Сейчас мои друзья переключились на редкоземельные мет ал лы. Сами понимаете, удельный вес меньше, а рентабельность на 20—30 процентов выше. Не бойтесь. Здесь армия охраняет ваш «товар».

Я спросил о цене.

— Так, — сказал собеседник, — у вас 30 тонн. Значит, надо заказывать два рейса АН-12. Цены приемлемые — 900 долларов.

— С тонны? — испугался я.

— Нет, за весь самолет. Расплачиваетесь прямо там, с экипажем.

— А не обманут?

— Нет. Армия как и гражданские, тоже кушает хлеб — назидательно закончил мой «просветитель».

Но вернемся с неба на землю.

Калининград —- российский форпост на побережье Балтики. Калининград — старинный красивый город. Калининград — путеводная звезда российского бизнеса. Если бы не было этого города, то его необходимо было бы выдумать. Кто подсчитает, сколько сотен и тысяч тонн металлов, нефти, древесины было направлено всевозможными — истинными и подставными — российскими фирмами в этот город? Уверен — никто. Наверное по объемам поставок нефти хватит, чтобы ею закачать предварительно осушенное Балтийское море, металлов — чтобы заново возвести все дома города из меди, никеля и титана, ну, а древесины — чтобы штабелями уложить до самого солнца. Большая часть всего этого испаряется в Литве и Латвии. Но фирмы, направляющие товар в Калининград, не бьют по этому поводу тревогу, а очень даже довольны.

Еще один «спец» по металлам со смехом рассказывал мне, как один из шоферов, которого «потеряли» легковые машины сопровождения, и в самом деле заехал в Калининград. За сердце держались и русские и литовские посредники. А потом, когда все-таки грузовик отыскали, шофёру было сказано только одно:

— Никогда не надо ездить в Калининград. Нам там делать нечего!

Подставным подпольным и вполне легальным фирмам Калининград нужен, чтобы не платить деньги за лицензию на вывоз металлов. По документам груз идет из России в Россию. А куда он в конечном итоге попадает, никого не волнует, кроме самих поставщиков, но это дичайшая ситуация. Допустим я покупаю 100 тонн никеля. Естественно, оформляю груз на Калининград и без всяких лицензий гоню его туда, но по дороге, конечно же, сдаю налево. И вы думаете, какие-либо государственные органы .будут контролировать прохождение моего груза, вы думаете у меня кто-то будет спрашивать об этом деле? Нет.

Металлом интересуются таможенники, чтобы брать с меня плату и бандиты-рэкетиры, которые облагают проходящие машины «пошлиной». Опасность начинается после Москвы, говорили мне. Самый большой поток грузов идет через столицу России, Беларусь и Литву — на Клайпеду. От Смоленска до Беларуси работают организованные банды рэкетиров. Поэтому люди, занимающиеся «металлическим» бизнесом, прекрасно знают, на что они идут. Они берут, в дорогу оружие и едут на легковых машинах прикрытия. Спереди или позади большегрузных автомобилей следуют легковушки — как правило, в радиусе действия радиостанцией и не обозначая особенно явно свою связь с грузовиком. На российско-белорусской границе легковая машины пересекает таможенный пункт, передавая записку, где указан номер машины, которую нужно пропустить без проверки, или же вручая конверт, где лежат деньги, а на конверте — номер все того же грузовика. Но иногда возникают сложности — в том случае, если купленные российские таможенники начинают вести двойную игру и сообщают номера машин, идущих с «грузом», белорусским рэкетирам. Чтобы избежать подобного, «бизнесмены» выпускают две машины и платят, собственно говоря, за пустую или же с нейтральным грузом, а «КамАЗ» с «товаром» стоит в общей очереди. По контрольному автомобилю наблюдают за последующими событиями. Если происходят неприятности, то таможенникам приходиться худо: их или калечат, или «штрафуют», требуя за отступничество крупные суммы.

«Группы сопровождения» набираются преимущественно в Москве и из криминальной среды. Такса за обеспечение безопасности товара — от 300 до 400 долларов с тонны. Сколько наемников будет охранять цветные металлы — неважно. Человек, берущийся за организацию охраны и провоза груза до литовской границы, волен сам определять число охранников. Сопровождение груза — крайне опасная работа, и люди, идущие на это, прекрасно понимают, что в любой момент может быть применено оружие.

— Несколько месяцев тому назад в дубровенском районе Витебской области были убиты три рэкетира. Видимо, нарвались на людей, которые не хотели платить, — утверждает мой информированный собеседник.

Кровавый след сопровождает этот бизнес. На Урале то и дело происходят вооруженные столкновения между различными группировками контролирующими подпольную торговлю цветными металлами. Это лакомый кусок и многие готовы силой отобрать его.

— Летом 1993 года под Челябинском· были убиты два литовца. Двух российских посредников убили в Магнитогорске, — рассказывает мне знающий человек. — Но сколько было подобных смертей из-за металла — трудно сказать.

На Урале основными объектами нападений становятся литовцы и латыши.

Как правило русский посредник довозит груз до пограничного местечка Ошмяны в Беларуси. Там его встречают литовские «партнеры», которые и обеспечивают провоз металла через границу. Принцип прост — славяне работают со славянами, а литовцы с литовцами. И объясняется это не национализмом, а обыкновенным практическим расчетом. Если граждане Балтии будут давать взятки на территории России, то обойдется им это значительно дороже. И россияне, и прибалты имеют на особо важных участках дороги своих доверенных лиц, которые легко ориентируются в местной криминальной ситуации, поддерживают прекрасные отношения с милицией и таможней.

Как-то в разговоре с моим главным «источником» информации я задал вопрос, к которому подбирался давно.

— Вы слышали про нашумевшее убийство семерых таможенников в Мядининкае в 1991 году? — спросил я. — Да, — ответил он. — Это местечко на литовской границе. — Что же там произошло?

— Между ошмянской и мядининкайской таможнями существовало негласное соглашение: смены, которые работали параллельно (а они, как правило, так и работали), брали взятки «в одни руки», то есть если груз проходил через эти таможни «на Калининград», то деньги за него брали, как правило, в Мядининкае, а если машины шли «на Москву», то пошлина взималась в Ошмянах. Затем деньги делились в нормальной и спокойной обстановке. При пересечении границы в Мядининкае берется от 300 до 500 долларов за машину. В день через этот пункт проходят не менее десяти машин с металлом. По сведениям, которые я получил, от генеральных литовских посредников — владельцев фирм, специализирующихся на перевозке цветных металлов, в ту ночь в Мядининкае либо не было достигнуто договоренности о провозной таксе, либо одна из сторон ее нарушила — резко и некрасиво. Моя версия такова: были выплачены деньги, получено добро на пропуск груза через таможню, но на дежурство неожиданно заступила смена, которая не знала о подобной договоренности и не захотела пропускать груз. А перевозчик груза вправе, заплатив деньги, не вникать в технические подробности всех этих «пересменок». Это первый вариант. Второй: какие-то внешние обстоятельства заставили таможенника противиться провозу груза — может быть, комиссии какие-то, может, быть, среди убитых были агенты, которые вели работу по выявлению каналов, может быть, вмешалась конкурирующая группировка и переплатила деньги за то, чтобы груз не проходил через границу. В конце концов могло случиться и так, что деньги дали белорусам, а те решили не делиться. ..

Мои литовские партнеры, когда речь заходила об этом убийстве, говорили так: вольно или невольно таможенники нарушили правила игры. Мядининкай — это узкое горлышко, через него· проходили и проходят миллионы долларов. За большие деньги организаторы убийства могли нанять любых исполнителей.

Сам я начал «работать» с металлом после этой трагедии. Из рассказов «ветеранов» знаю: литовские таможенники очень изменились в тех пор — стали учтивыми и вежливыми. Мне лично с литовцами очень приятно иметь дело, никаких неожиданностей. Все выверено, четко, слажено. Точно знаешь, что не залетят ребята в маскхалатах. Никаких национальных трений, охотно переходят на русский язык, даже те, кто плохо его понимает. Если хочешь побыстрее перевезти «товар», можешь заказать полицейскую машину с мигалкой. И полиция провезет тебя с «музыкой» до самого Вильнюса. А дальше машины идут на Клайпеду, где их уже ждет предпоследний, немецкий посредник. Там, в порту, груз складируется. Приходят немецкие корабли и забирают его. Вот и все».

 

МЕДНАЯ ЛИХОРАДКА

Редкий день в Литве в начале 90-х годов обходился без сенсационных происшествий, связанных с кражей меди. Основательно обчистив кладбища, храмы и даже знаменитую Крестовую гору, воры начали проявлять незаурядную изобретательность в поисках медных сокровищ.

В начале мая 1993 года на сутки была прервана телефонная связь между Клайпедой и Палангой, поскольку злоумышленники «увели» телефонный кабель. До этого добычей искателей меди стали восемьсот метров проводов троллейбусной линии в Вильнюсе. Постоянно отключается телефонная связь между различными районами литовской столицы. Только за последние два месяца украдено около пяти километров кабеля.

Тревожное положение сложилось и на литовской железной дороге, где за первую неделю апреля 1993 года было зарегистрировано шестнадцать случаев грабежей. Всего же за последние три месяца до этого на железной дороге совершено свыше 120 ограблений. Украдено 50 тонн деталей, техники, проводов из цветных металлов. Раскрываемость же такого рода преступлений практически равна нулю.

Не секрет, что Литва давно уже стала перевалочным пунктом для переброски цветных металлов из России на Запад через клайпедский порт. Продолжительное время добытчики меди привозили свой товар из Челябинска. Но потом обратили свои взоры и на Калининградскую область, где в дислоцированных в Гусеве и Черняховске военных частях находили сговорчивых поставщиков. Известно, например, что медная гильза одного ракетного заряда весит более килограмма. Так что металл здесь был в избытке. В последнее время вывозить добычу стало труднее: эффективно заработала российская таможня. Правда, по-прежнему существует возможность переправлять из Калининграда металл под видом транзитного груза, следующего, например, в Псков, так сказать, из России в Россию. Однако после пересечения литовской границы этот груз имеет обыкновение отклоняться от маршрута. Его будто магнитом неизменно притягивает к клайпедской международной переправе «Му-кран».

Введение таможенных строгостей в России привело к обмелению медного потока. Это и вынудило литовских коммерсантов обратить внимание на местные, так сказать, ресурсы.