Установить, принадлежит ли кровь человеку или животному, можно только путем лабораторных исследований. Сто лет тому назад это сделать еще не удавалось. Заслуга в разработке путей такого исследования принадлежит немецкому медику Уленгуту, предложившему в начале нашего века так называемый метод преципитационной реакции, то есть реакции, сопровождающейся выпадением осадка. Располагая набором сывороток, реципитирующих белки человека и различных животных, можно установить видовую принадлежность крови в исследуемом пятне путем контактов этих сывороток с вытяжками из данного пятна. Использование этого метода помогло тогда уличить виновника сенсационного двойного убийства.

«Зверское убийство детей на острове Рюген! Двое мальчиков в возрасте восьми и шести лет найдены расчлененными в лесу! Полиция лихорадочно разыскивает убийц!» Это страшное сообщение опубликовали в первых числах июля 1901 года все немецкие газеты. Вечером 1 июля двое детей не пришли домой. Их отец с двумя соседями и жандармом стал искать их в ближайшем лесу. Только на следующий день в чаще обнаружили два изуродованных трупа. Рядом в кустах лежал большой окровавленный булыжник, которым убийца проломил головы своим жертвам.

Следственный судья из Грайфсвальда, прочитав полицейский протокол осмотра места происшествия, твердо заявил:

— Умышленное убийство на почве полового извращения. Никаких сомнений, все улики свидетельствуют об этом. Надо надеяться, что убийца скоро будет схвачен.

Повсюду в окрестностях полиция опрашивала, не видел ли кто-нибудь обоих детей в сопровождении незнакомца. Уже в полдень торговка овощами сделала важное сообщение:

— Да, я хорошо знаю обоих мальчиков. Я видела, как с ними разговаривал Тесснов.

Полицейский чиновник насторожился:

— Вы говорите — Тесснов?

— Да. Людвиг. Он из Баабе, на Рюгене.

— Когда он разговаривал с детьми?

— Вчера, 1 июля, уже под вечер, — пояснила женщина, ясно понимающая важность своего сообщения.

— Скажите, что вы знаете про этого Тесснова?

— Ну, как вам сказать. Это довольно странный парень, настоящий чудак. Я его уже давно не видела, он работал в разных местах по всей Германии столяром и только недавно вернулся к нам на Рюген.

Больше ничего нельзя было вытянуть из торговки овощами. Вечером этого же дня, 2 июля, один рабочий сообщил:

— Я вчера вечером видел Тесснова по дороге домой, и мне бросилось в глаза, что его одежда вся в коричневых пятнах.

Подозрение укреплялось. Вскоре Тесснов был арестован, в своей рабочей одежде. В его шкафу полиция нашла еще хороший костюм, шляпу, бумажный воротничок и галстук — все новое. Эти вещи вместе с арестованным полицейские доставили к следственному судье.

— Значит, вы продолжаете утверждать, что не имеете никакого отношения к убийству? — спросил следственный судья столяра, который на протяжении всего допроса возмущенно отвергал подозрения. Он разыгрывал из себя оскорбленного, с упреком выкрикивая:

— Это невероятно, что вы здесь на меня пытаетесь навесить, господин следственный судья! Я даже муху не могу обидеть, не говоря уж об убийстве, да еще невинных маленьких детей!

— Почему вы тщательно выстирали отдельные части вашей одежды?

— Потому что там были пятна.

— Что за пятна?

Арестованный недоуменно пожал плечами, а затем произнес уклончиво:

— Откуда мне знать?.. Всякие.

— Примерно такие же пятна, как и на рубашке, на полях шляпы, на жакете, на обшлагах брюк и жилете?

Каждый предмет одежды, предъявляя подозреваемому, следственный судья держал у него перед глазами. Показалось, что раза два, глядя на свои вещи, Тесснов слегка вздрогнул, но овладел собой и упорно продолжал утверждать:

— Никакого отношения к смерти детей я не имею.

— Я спросил о пятнах, — непреклонно настаивал следственный судья. — Итак?..

— Если вам так необходимо это знать… Пятна на шляпе — это овечья кровь, уже очень старая.

— А остальные?

— Столярная морилка.

— Что?

— Да, это следы столярной морилки, с которой я работаю изо дня в день.

Слова «столярная морилка» заставили следственного судью насторожиться. Он вспомнил о другом убийстве детей — 9 сентября 1898 года в одной деревне под Оснабрюкком. Да, правильно… Тогда в лесу нашли расчлененные трупы двух маленьких девочек. Подозрение пало на столяра, который также объяснял коричневые пятна на своей одежде попаданием столярной морилки. «Удивительно! — промелькнуло в голове следственного судьи. — Лучше всего, пожалуй, запросить органы юстиции в Оснабрюкке».

Ответ ошеломил: подозреваемым тогда столяром был не кто иной, как Людвиг Тесснов из Баабе, на Рюгене. Но убийство двух девочек полиция так и не смогла раскрыть. «Интересно! — размышлял следственный судья. — Кажется, задержав Тесснова, мы схватили и убийцу тех двух девочек… Но это надо еще доказать, неопровержимо и бесспорно!»

Еще одно сообщение жандармерии с Рюгена дало следственному судье пищу для размышлений. Один пастух явился в полицию и заявил:

— Значит, это было в ночь с 11 на 12 июня. Я оставил своих овец на поле, а сам пошел в ближайший кабачок. Когда я вернулся, меня ждал сюрприз. Шесть или семь овец были варварски заколоты и разрезаны на куски, которые этот парень разбросал по всему полю.

— Какой парень? — спросил полицейский. — Вы его знаете?

Пастух покачал головой:

— Прежде я его никогда не видел. Если б я пришел немножко раньше, то прихватил бы его. Но, к сожалению, я увидел только, как он убегал.

— Вы бы его узнали?

— Конечно! Может, вы его уже схватили?

Прочитав протокол об этом случае, следственный судья сразу же вызвал пастуха к себе в Грайфсвальд и провел опознание Тесснова.

— Это он, господин следственный судья, тот парень, который зарезал моих овец! — взволнованно закричал пастух. — Я узнал его! Несмотря на то, что тогда было темно, я видел его со стороны. Его профиль, и его походка, и как он двигает руками… Это он, господин следственный судья, это он!

— Ну, Тесснов, что вы теперь скажете?

Голос следственного судьи звучал резко и пронизывающе, но столяр не поддался давлению и вновь начал заверять со страдающим и оскорбленным выражением лица, что он ни в чем не виноват.

— Как правда то, что я стою перед вами, господин следственный судья, так правда то, что я никогда не тронул ни одной невинной скотины.

— А пятна крови на вашей одежде?

— Это столярная морилка, вовсе не кровь!

Тесснов упорно продолжал лгать. 23 июля после очередного изнуряющего, но, как и прежде, безрезультатного допроса следственный судья докладывал прокурору:

— Я уверен, что он убийца. Но изобличить его исключительно трудно, если не невозможно.

— До сего времени это было именно так, дорогой коллега, — заметил прокурор, — но сейчас, применив метод Уленгута, можно точно доказать происхождение пятен.

— Метод Уленгута? Признаюсь, я о нем еще не слышал.

— Он известен всего несколько месяцев. В феврале Уленгут опубликовал свое вызвавшее сенсацию открытие, с которым я и ознакомился.

— Вы должны обязательно рассказать мне об этом, — попросил следственный судья.

— Все это довольно сложно, а я, как вам известно, не являюсь ни медиком, ни химиком. Но я понял, что теперь можно установить, образовано ли исследуемое пятно кровью, более того, принадлежит эта кровь человеку или животному, и какому именно. Например, рогатому скоту, лошади, свинье, овце или собаке.

— Если этот метод научно обоснован и неуязвим, то в судебной медицине была бы революция! — взволновался следственный судья.

— Верно, коллега, и мы не будем больше беспомощными перед убийцей, который невозмутимо утверждает, что кровь на его одежде от убитого животного.

— Мне нужна помощь этого Уленгута. Только так я смогу вывести Тесснова на чистую воду.

— Это очень просто сделать, так как он работает ассистентом на медицинском факультете Грайфсвальдского университета, в двух шагах отсюда.

Все это было очень кстати, так как общественность уже выражала недовольство по поводу того, что убийца детей все еще не найден.

Когда Пауль Уленгут получил пакеты с одеждой Тесснова и окровавленным булыжником, он понял, какое значение будут иметь результаты его исследования для дальнейшего авторитета судебной медицины всего мира.

— Вы можете быть совершенно спокойны, — заверил он следственного судью, — исследования будут проведены со всей тщательностью.

— Да, но с момента убийства обоих мальчиков прошло более четырех недель. Кровь уже не свежая, если это вообще кровь.

— С этого основного вопроса — кровь или не кровь — я и начинаю. А свежая ли она или за прошедшие недели, месяцы успела высохнуть — это мне не мешает. Я достаточно долго экспериментировал и с высохшей кровью. Мне нужно только соскрести маленькие частицы с каждого исследуемого пятна, а где это не получится, я вырежу пятно вместе с материей.

— А затем?

— Затем я растворяю все в физиологическом растворе поваренной соли и продолжаю работу по своему методу как со свежей кровью.

Вместе со своим помощником Пауль Уленгут провел исследование около сотни пятен и пятнышек. Через несколько дней он составил экспертное заключение, которое сыграло решающую роль в деле по обвинению Тесснова. В зале суда царила мертвая тишина, когда он объяснял основные принципы своего нового научного метода, ставшего вскоре широко известным. Свое заключение он закончил так:

— Высочайший суд, уважаемые присяжные, господин прокурор! Я завершаю изложение моих выводов и хотел бы еще раз подчеркнуть общий итог: рабочая одежда обвиняемого не содержит никаких пятен крови! Что же касается его «хороших» вещей, которые найдены в его платяном шкафу и которые он носил во время вменяемого ему убийства, то на них я обнаружил большое количество человеческой крови, а именно: в шести местах на жакете, в семи местах на брюках, в четырех местах на жилете, в одном месте на рубашке и в четырех местах на шляпе. Не менее значителен тот факт, что на жакете и в трех местах на брюках обнаружена кровь овцы.

На основании совокупности всех доказательств и прежде всего заключения Уленгута Тесснов за совершенные им убийства детей был приговорен к смерти и в 1904 году казнен.

(X. Хефлинг. Шерлок Холмс в наши дни. М., 1991)