Утром выяснилось, что урканец прилично говорит на английском. Он оказался потомственным охотником, с детства торговал шкурами урсунов и лапукосов в приграничье («мужик из Оз не карош, сильно башка бьет, и ногами, да!») и даже бывал в столице Системы Сити-Тауне («о-о-о-очен болшой шатры, многа-многа, да!»). Насчет Сити-Тауна, конечно, врал. Звали его Ул, и на самом деле он и о Салехоме-то знал только понаслышке. Как все урканцы, Ул любил прихвастнуть, и путникам пришлось довольно долго выслушивать о том, что род его входит в состав Второго Крыла, которое поселилось в Долине Вождей еще до Царского Клана, что он чуть ли не князь Первой Сотни, в связи с чем всем было предложено немедленно пасть ниц, затем подползти к великому воину и вождю, припасть щекой к его бедру и подержаться рукой за пенис. Получив пару подзатыльников от Макса, который как-то сразу взял его под свое покровительство, урканец наконец успокоился и даже милостиво согласился позавтракать вместе со всеми. Трэш нетерпеливо смотрел, как уроженец самой нецивилизованной страны на Западе запихивает в рот огромные куски крольчатины вместе с собственными пальцами. Несколько раз он предлагал испытать волю урканца на прочность с помощью нехитрой пытки огнем, но гуманистически настроенные товарищи сумели отговорить его от этой затеи. Понять их было несложно. Никто, в том числе эрудированный Шур, урканца вблизи никогда не видел. Он был для них как гуманоид, существо с далекой планеты. Самарин разглядывал раскрашенного белой краской охотника с особой тоской. Урканец был, как две капли воды, похож на Проводника, который остался в далекой казахской степи («Начальник? Кури «ЛМ»!»). Самарин вспомнил его разбитое в кровь лицо, когда он бежал за машиной и что-то кричал по-казахски. Сейчас Проводник казался ему родным и даже любимым. Если бы не эта комета Рикса, они могли бы сидеть вместе у костра и есть шурпу, причмокивая жирными губами. Урканец, будто читая мысли Самарина, то и дело бросал в его сторону короткие настороженные взгляды, словно примеривался, прежде чем, не глядя, метнуть нож. Самарин отвернулся, стараясь больше на него не смотреть.

– Ладно, хватит, – раздраженно буркнул Трэш, выбив у урканца очередной кусок мяса из рук. Мясо, шипя, запрыгало по дотлевающим углям. Ул проводил его с такой тоской во взгляде, что все невольно поежились. Затем он обиженно поджал губы и вопросительно посмотрел на Макса. Макс ответил строгим укоризненным взглядом.

– Так, давай, выкладывай, что ты вчера видел? – приступил к допросу Сигизмунд Трэш. Урканец с тревогой посмотрел на джунгли, а затем обвел всю группу паническим взглядом.

– Вы бум-бум Пятно!? Смерт?

– С чего ты взял?

– Вы живой. Никто не выходил из Пятна. Никогда, да!

– Этот серый туман в джунглях – это Пятно?

– Вы убиват Пятно… Вы убиват Пятно! Красный Демон ступат на планет. Смерт! Все – смерт!

Урканец упал на колени и начал отбивать неистовые поклоны с частотой долбящего дерево дятла. При этом он с воодушевлением выкрикивал слова какой-то молитвы. Неизвестно, сколько продолжалась бы эта религиозная истерика, если бы вновь не вмешался Макс, поймавший урканца на взлете за волосы и с силой опустивший его носом в землю. Испытав шок от соприкосновения с матерью-землей, урканец застыл, а затем медленно поднял испачканное влажной почвой лицо. Сплюнув грязь, он, ничуть не боясь обжечься, достал из костра давешний кусок мяса, подул на него, засунул в рот и стремительно проглотил, зорко наблюдая за Трэшем.

– Вы не убиват Пятно? – спросил он.

– Не убиват, не убиват, – раздраженно заверил его Трэш, – если это, конечно, было Пятно, а не болотный газ.

– Болотный газ! Ха-ха, – урканец засмеялся, картинно держась одной рукой за живот, а другой указывая на Трэша. – Ха. Ха. Ха. Болотный газ! Фых! Толстый сэр – глупый дурак. Болотный газ – дых-дых, – он сделал большие глотки, широко раскрывая рот, – и о-о-о, – Ул блаженно закатил глаза, – очен карош для этого дела, – Ул сделал неприличный жест, – о-о-о, – он покрутил пальцем вокруг головы, – очен карош, но можно, о-о-о, навсегда и смерт, – Ул страшно выпучил глаза. – Болотный газ зеленый, Пятно – серый.

– Почему? – встрял Самарин.

– Потому что Пятно, – важно объяснил словоохотливый абориген и для вящей убедительности, словно подозревая Самарина в дальтонизме, повторил, – Пятно – серый.

Макс уже собрался привычно прибегнуть к подзатыльнику, как вдруг урканец неестественно выгнул спину, расправил плечи, положил руки на колени и, закрыв глаза, начал, мерно раскачиваясь, говорить напевным речитативом:

– Давным-давно, когда Праматерь, желтоликая Ассун, стала белой, люди Семи племен решили отправиться в путь, потому что великий пророк Тангор сказал еще до начала времен: «Когда Праматерь станет белой, придет Синий Дракон, чье дыхание смертельно, Синий Дракон с тысячью имен, из которых нам известно лишь одно. Но оно не имеет значения. Семь племен отправились в путь, оседлав спины семи Красных Демонов. Да! В те времена Красные Демоны были ручные. Люди Чатла знали их секрет. Семь племен Чатлана отправились в путь. Да! Красные Демоны обманули Синего Дракона. Напрасно Синий Дракон извергал на них пламя и швырял в них целые горные цепи – было уже поздно. Красные Демоны – хитры, да!

Не менее часа слушали Самарин, Харпер, Макс, Шур и Трэш о том, как Семь племен совершали свой путь по Белому Океану, чтобы достичь Обетованных Чертогов. Тысяча опасностей ждала их на этом пути, сотни раз они избегали гибели. Их пыталась съесть Черная Утроба, а Великан Эмбе отряхал на них со своих огромных ладоней пыль, и каждая пылинка была размером с дом. Путешествие к Обетованным Чертогам длилось три поколения. За это время Макс, как самый равнодушный к подобным рассказом, успел набрать хвороста, поймать двух кроликов, освежевать их и сделать прекрасный обед. Лениво жуя плохо прожаренное мясо, слушатели не отрывали глаз от рассказчика. Ул не только не ведал усталости, он с каждым часом все больше и больше входил в раж. Раскачиваясь в такт своему напеву, он делал резкие махи рукой на ударных словах (чаще всего на «Да» в конце строфы). Его английский перестал ломаться, издеваться над грамматикой и словообразованием. Да и сам акын неуловимо преобразился, став почти прекрасным. Трава раскачивалась вместе с ним, внимая ему. Птицы смолкли, и лишь филин отбивал такт редким уханьем. У границы манала почтительно остановилось семейство слонов. Дикая кошка развалилась на суку и, прищурив глаза, смотрела на урканского певца, оставаясь неподвижной несколько часов. Лишь кончик хвоста нервничал и дергался, словно в нем было спрятано маленькое, потайное сердце.

Тем временем Ул добрался до того момента, когда Семь племен достигли земли Ифр и собрали Совет. Семь великих вождей сели за круглый стол, чтобы решить – двигаться им дальше или остановиться здесь. Вождь Седьмого племени Уркан Родоначальник настаивал на продолжении похода, остальные шесть племен хотели остаться на земле Ифр. Произошла ссора, в ходе которой Уркан убил верховного Жреца Семи племен со странным именем Навигатор. Кроме того, Красные Демоны взбунтовались. Они требовали, чтобы люди подчинились им.

– И тогда Уркан сказал: «Я есть! Я – Великий Вождь! Навигатор лгал, говоря, что нет земли, кроме Ифра, да! Пророк Тангор говорил, что Обетованный Чертог находится за Ифром. Я видел землю Аквилон, где Семь племен будут пребывать в достатке и счастье. И я видел Обетованный Чертог на Аквилоне. Я обуздаю Красных демонов, и мы снова будем странствовать, пока не достигнем Аквилона. Я сказал, „да“!»

Но шесть других вождей испугались тягот пути. Но еще больше они испугались Великого Воина, Отца народов, Родоначальника, парящего среди звезд Уркана, который захотел стать вождем Семи племен. И шесть племен изгнали Седьмое племя. Уркан обуздал одного из Демонов и повел своих людей дальше по Белому океану. И долгим был путь, да! Таким долгим, что за это время Седьмое племя ослабло и истощилось. И люди роптали на Уркана и хотели его смерти.

Но Уркан огненной речью укротил недовольных в День Суда, а укротив их, повелел, чтобы отныне его народ назывался урканами. И чтобы народ стал сильней, он дал своим людям устройство жизни, разделив их на Голову, два Крыла, Хвост и две Ноги. Головой стал род Уркана, идущий от пророка Тангора. Два Крыла составили те роды, что поддержали Уркана в День Суда. Хвост – те роды, что не знали, чью сторону принять, а Ноги – те, кто выступил против Уркана, теша себя глупой надеждой заставить Сына звезд повернуть обратно. И теперь Голова – управляет, Крылья – защищают, Хвост – ловит ветер, а Ноги – всегда в грязи и холоде.

И путь продолжался. И когда Красный Демон уже издыхал, не в силах нести на себе племя Уркана, когда бесстрашные сильные крылья опустились, когда звезды перестали светить, они увидели Аквилон, покрытый туманом, сквозь который торчали шпили Обетованного Чертога, да! И воспели люди хвалу Великому Уркану, потомку Всевидящего Тангора. Красный демон опустил их на землю Аквилон и тут же издох, а племя Уркана поселилось в Долине Вождей в счастье и достатке. Они жили долго, и духи-хранители Аквилона охраняли их, закрывая от бед и демонов серым туманом. Сто четырнадцать Великих Вождей сменилось…

Далее Ул перечислил всех преемников Уркана, первые трое из которых носили точно такое же имя. При этом Ул не забывал отдавать дань уважения и боковым ветвям рода, а их было предостаточно, так как Уркан Родоначальник, обладал правом на каждую женщину своего народа и правом этим пользовался весьма часто и с большим эффектом. Все его многочисленные дети составили впоследствии Царский Род.

Генеалогические пассажи Ул произносил почти скороговоркой, кивая самому себе. Покончив с ними, он, наконец, перешел к тому, что же случилось после того, как умер сто четырнадцатый Великий Вождь.

– Красные Демоны стали падать на землю, словно капли дождя. Это шесть племен прибыли из земли Ифр, чтобы отомстить за Навигатора. Их было как мошкары на болотах. Они разили воинов Уркана огненными стрелами. Красные Демоны плевались расплавленным металлом. Земля предков горела. Воины Уркана гибли один за другим. Все роды Головы были перебиты до единого человека, да! И племя ушло в горы. Но и там их пытались настичь шесть племен. Шесть племен, которыми на самом деле руководили Красные Демоны. Они подчинили себе их души, сделав глаза пустыми. Два Крыла бились в Кровавой битве в Ущелье Призраков и сокрушили шесть племен, да! Но силы народа Уркана были на исходе. Даже Ноги получили оружие. Они разбились на Шесть когтей и ударили с шести сторон по главному Стойбищу врага. Шесть Вождей были убиты. Аракунага стала красной от крови, да! И тогда Красные Демоны отступили. А Ноги с тех пор – опора Уркана. Крепко стоят они на земле, остры их когти, всегда готовые рвать мясо врага, да!

Ул на мгновение приоткрыл глаза и с уважением глянул на желтые, обломанные ногти пальцев своих ног.

– Но Шесть Племен не были сломлены. Красные Демоны помогли им извлечь из недр Матери-земли Адский Огонь. И пылали деревни Уркана. Плакали вдовы и матери. И тогда Духи-хранители Аквилона наслали на Шесть племен Серый Туман. И пришло Большое Пятно, создатель Аквилона, и накрыло врагов, смутив их разум. И был Великий Морок. О, Большое Пятно, ты Хранитель земли Аквилон, ты создатель Мира и Немира. О, Пятно, склоняю выю перед тобой. Мы пришли посланниками от Праматери Ассуны, прими нас в лоно свое и защити. Уркан покорен воле твоей, да!

И бежали Шесть Племен в смятении и рассеялись по Аквилону. В их брошенных домах поселились Ужас, Ветер и Пустота – три порождения Хаоса. Уркан же сияет гордо и непокорно на все времена, да!

– А теперь поподробнее про Пятно, – воспользовавшись паузой, осторожно, чтобы не вывести Ула из транса, попросил Эдвард Шур. Но, несмотря на просьбу, речь урканца становилась все бессвязней. Речитативный напев уступил место бессвязному бормотанию:

– О, Пятно! Придет День Суда, вернутся пророк Тангор Всевидящий и Уркан Родоначальник, и ты выйдешь из Храма Двух Святынь и уничтожишь Шесть Племен, чтобы народ Уркана жил в счастье и благоденствии. Мы принесем тебе в жертву головы их вождей, мы падем ниц перед тобой, шаманы ударят в Бубен Неба железной костью из руки Уркана Родоначальника. И снова пребудет Начало Времен. И дети твои, о, Большое Пятно, духи-хранители Аквилона снова будут властвовать на своей земле и защищать посланников Праматери Ассуны.

Ул, наконец, открыл глаза и обвел всех мутным взглядом.

– Оно ушло, – торжественно объявил он.

– Ты уверен? – спросил его Трэш, – Ты чувствуешь его, верно? Если оно ушло, мы можем двигаться дальше.

– Большое Пятно ушло из Храма Двух Святынь.

Макс со вздохом хлопнул урканца по затылку.

– Чучело, ты лучше скажи, можем мы через джунгли идти, или эта серая штука опять нашлет на нас этот… как его… морок.

Урканец испуганно отпрянул, тревожно косясь на заросли.

– Давай поднимайся, – схватил его за локоть Шур. Ул отчаянно замотал головой, ударяя себя по щекам костяными амулетами, торчавшими в мочках ушей.

– Там Пятно!

– Ты же говорил, что оно ушло?

– Ушло Большое Пятно – главный хранитель. А духи-пятна остались. Их все меньше. Люди Востока убиват почти всех. Давно. Смерт.

– Так, мы полдня слушали бред пьяной обезьяны про духов-хранителей, – заорал Макс, – Пятно, не Пятно, какая разница, не можем же мы вечно жить в этом манале!

– Это не бред, – тихо возразил ему Сигизмунд Трэш. По его губам прогуливалась травинка. Он пожевал ее и выплюнул. – Это не бред, – повторил Трэш. – Я лично видел это Пятно. С другой стороны, ты прав, Макс, нам надо двигаться дальше.

– Странная легенда, – заметил Харпер, пытаясь затоптать угли костра.

– Скорее, эпос, – поправил его Шур, – какие-то смутные воспоминания о прародине.

– Получается, что урканцы приплыли на свою нынешнюю землю через какой-то Белый океан? – полюбопытствовал Самарин.

– Урканцы мало изучены по причине своей изолированности. Мы о них ничего не знаем. По крайней мере, они о нас знают гораздо больше. А Белый океан, – Шур привычно оседлал своего конька, – у нас только один. Он разделяет два континента: на одном – Система, на другом – Ароппа.

– Значит, они прибыли из Ароппы? – не унимался Самарин.

– Да черт их знает! У них колеса на телегах восьмиугольные. Как они смогли переплыть через океан?

Отряд за считанные минуты собрал свой нехитрый скарб и осторожно двинулся к джунглям. Прорубленная ночью лазерным ножом просека уже активно использовалась всякой живностью. Урканец присел на корточки и приложил руку к земле. Затем глянул вдоль прохода, улыбнулся и встал.

– Пятна нет, толстый сэр! – радостно завопил он. – Когда Пятно, рука – бум-бум, – он показал, как ладонь улавливает вибрацию от движения Пятна. Теперь он шел впереди, размахивая чем-то вроде мачете и распевая урканские мелодии, в которых главным звуком был носовой выдох, напоминавший сморкание. Мелодия путешественников не вдохновляла, и Макс несколько раз пытался прервать импровизированный концерт, но тяга к искусству у туземца оказалась сильнее угрозы побоев. К тому же, он был единственным, кто хорошо знал эти места. А проводников, как правило, берегут.