Смит нырнул под проволоку, стараясь не думать о том, что металлический шип, начиненный парализующим ядом, вопьется ему в спину.

– Подержи, – попросила его Армо.

Он перехватил у нее проволоку и невольно залюбовался тем, как ее гибкое тело проскользнуло на другую сторону.

– Ты уверена, что здесь никого нет? По-моему, это охраняемая зона.

– Я ни разу не видела здесь ни одного человека.

– Но это не значит, что их здесь нет.

На аккуратной, явно искусственного происхождения поляне стояло небольшое одноэтажное здание с плоской крышей. Его стены были испещрены небольшими черными бойницами, расположенными в хаотичном порядке. Входа видно не было.

– Что мы вообще здесь делаем? – Смит начинал нервничать.

– Мы могли бы здесь переждать какое-то время, а потом отправиться дальше. Ты обещал проводить меня в Шандол.

Смит не ответил. Это место чем-то притягивало его. Он чувствовал, что как-то связан с тем, что происходит внутри этого неприметного здания. Они медленно двинулись через поляну.

Растин по кличке Капитан сидел на посту наблюдения и тихо наливался «Утренней звездой». По его мнению, «Утренняя звезда» была королевой вино-водочных изделий. Лучший в мире антидепрессант. Он находился в Отстойнике уже десять лет. Когда-то их работало здесь пятьдесят человек. Он был настоящим начальником. Раньше всех оказывался на рабочем месте и от всей души начинал отдавать распоряжения. Ему нравилось смотреть, как все вокруг кипит и пенится. Но тогда Отстойник еще не был Отстойником. Здесь была настоящая научно-исследовательская лаборатория. Около ста ученых делали здесь свои открытия. А он был начальником службы безопасности. Но пять лет назад все закончилось. Лабораторию перевели в какое-то другое место. Штат охраны сначала сократили до десяти человек, потом до трех, а вот теперь он остался один. Ему обещали большие компенсационные выплаты по окончании срока службы. Остался год. Всего лишь год. Он уже точно знал, что выйдет отсюда сумасшедшим. Но это мало волновало Растина. В его жизни была только одна цель – Торч. Подонок, из-за которого его жизнь пошла под откос. Именно после того, как он сбежал, лаборатория с прекрасным названием «Маргарита», превратилась в Отстойник. И он, начальник Отстойника и его единственный служащий. Растин отхлебнул «Утренней звезды» – самого страшного напитка во Вселенной. Пить его все равно, что вдыхать смерть. Гибельный восторг. Восторг ощущения края. Стоит только толкнуть дверь, и ты уже по ту сторону добра и зла, там, где нет «когда». «Утренняя звезда» позволяет приоткрыть дверь и посмотреть, что там. Растин отхлебнул еще, тщательно стараясь проследить, прочувствовать, как жидкость проходит по его горлу миллиметр за миллиметром, как она проникает в желудок и начинает всасываться в кровь. Правительство запретило «Утреннюю звезду» пять лет назад. Но у него в подвале запасов на три жизни, точнее на три смерти. Завтра будет жуткое похмелье. Но в том и прелесть «Утренней звезды», что достаточно одной рюмки, чтобы оно исчезло безо всякого следа. Правда, это всего лишь временное облегчение. Через два часа потребуется еще одна, а потом еще и еще и так до тех пор, пока не наступит новое похмелье. Жуткое дело. По сравнению с этой штукой героин – лекарство от насморка. Но мучиться осталось недолго. Через год он выйдет, поймает Торча и накачает его «Утренней звездой» по самую макушку, а потом отпустит. Еще никому не удалось пережить похмелье после «Утренней звезды». Внутричерепное давление просто разорвет ему мозг. Растин наслаждался, представляя себе эту картину во всех подробностях, в мельчайших деталях. Он видел ее по микросекундам. Как мог сбежать этот овощ? Как?! Он уже не мог двигаться, его готовили к списанию. Но, похоже, это Торч списал его.

Как всегда «Утренняя звезда» сделала его зрение особенно острым. Он различал каждую пылинку в отдельности, его забавлял причудливый узор, который они образовали на старом столе.

Растин скользнул взглядом по мониторам. Дело в том, что все здание Отстойника было сплошным прибором видеонаблюдения. Это он когда-то сконструировал его. Ни одной мертвой зоны вокруг. Подойти незамеченным невозможно. Иногда он развлекался, подстреливая из ультразвуковых пушек зайцев и белок, которые проникали на территорию Отстойника. Теперь редкое животное рисковало зайти сюда. Он остался совсем один.

Один?

Растин приподнялся и впился глазами в монитор. Мужчина и женщина. Они что, из сумасшедшего дома сбежали? Зашли сюда в поисках укромного уголка? Растин почувствовал, что за долгие годы скуки и одиночества он получил долгожданную, заслуженную награду. Впереди его ждало Большое Развлечение. Он мог убить их сразу, как только они ступили на поляну. Но он не сделал этого. Он так давно не видел нормальных живых людей, что с удовольствием решил понаблюдать за ними. Он нажал кнопку, которая отпирала все двери.

Они подошли к зданию с намерением обойти его по периметру, чтобы найти вход. Теперь Смит не сомневался, что ему необходимо попасть внутрь. Там скрывалась реальность, частички которой приходили ему во снах, тех кошмарных снах, которые порождали предчувствие грядущих страшных событий. Он понимал всю безрассудность этого предприятия, но остановиться уже не мог.

Армо тоже тянуло к этому зданию. Или, может, эта тяга передавалась от Смита, который крепко держал ее за руку?

Вход оказался прямо перед ними. Они не заметили его сразу, потому что он представлял собой ступеньки, круто уходящие вниз. Обнаружить его можно было, только подойдя вплотную.

Смит и Армо спустились по ступенькам. Внизу была обычная дверь. Смит прислушался. Тишина была абсолютной. Здание определенно пустовало. Но что-то там все-таки находилось. Что-то вполне осязаемое, притягивающее, как высота, когда стоишь на краю крыши двадцатиэтажного здания. Понимаешь, что можешь разбиться, но шагнуть невыносимо хочется, до тошноты, до головокружения.

На двери не было следов ручки или замка. Смит все-таки решил, что осторожность не помешает. Он толкнул дверь, не приближаясь к ней. Дверь скрипнула и легко стала открываться вовнутрь. Армо вздрогнула, и Смит вспомнил, что она ничего не знает о его способностях. Наконец, дверь открылась полностью, и в помещении вспыхнул свет. Они шагнули как в пропасть.

Растин отставил бутылку с «Утренней звездой» в сторону. В мозгу легкой тенью проскользнул сигнал тревоги. Что-то здесь было не так. Какого черта они так уверенно заходят? Должны бояться. Нужно попробовать напугать их. Как? Растин на секунду задумался. Ничего оригинального в голову не пришло. Он снова пододвинул бутылку «Утренней звезды» и отхлебнул. Тут же в мозгу вспыхнула безумная мысль. Он засмеялся и положил руки на клавиатуру, которой он управлял всем зданием.

Смит и Армо очутились в небольшой комнате, больше похожей на шлюз. Перед ними был лифт с призывно распахнутыми дверями. Они медленно, словно по раннему льду, вошли в него. Двери деликатно закрылись. И лифт, не дожидаясь команды, начал движение. Смит попытался нажимать различные кнопки, но реакции не последовало. Лифт ехал вниз, методично отщелкивая этажи. Первый, нулевой, минус первый, минус второй… Стоп. Двери открылись. Теперь они находились в огромном помещении, очень похожем на склад. Все пространство пересекали ряды железных секций. Горел тихий, мягкий свет, больше похожий на летние сумерки. Ряды железных секций прерывались проходами. Справа от входа стоял ряд небольших симпатичных электрокаров. В помещении (складе?) не было никаких признаков присутствия человека. Пыль, затхлый воздух, начинающий покрываться ржавчиной металл.

– Эй! Есть здесь кто-нибудь? – крикнул Смит. – Мы заблудились.

В помещении было довольно прохладно. Как в старом подвале или погребе. Видимо, система вентиляции давно была отключена. Еще один довод в пользу того, что здание было заброшено, и довольно давно. Армо прижалась к Смиту, пытаясь унять дрожь. Двери лифта за их спиной бесшумно захлопнулись. Об этом Смит не беспокоился. Он был уверен, что сумеет открыть их. Но Армо потихоньку начинала паниковать. Она никак не могла понять, что заставило ее привести сюда Смита.

Или это он заставил ее?

Их шаги гулко разносились по всему помещению. И больше никаких посторонних звуков. Ни шума работающих машин, ни шороха грызунов, ни журчания текущей или капающей воды из неплотно закрытого крана. Только безмолвие. Такое впечатление, что они спустились в склеп. Еще немного, и отовсюду начнут выходить живые мертвецы, разъяренные тем, что их покой нарушили живые. Они будут медленно надвигаться на них, одетые в лохмотья когда-то дорогих костюмов и платьев, укоризненно смотреть провалившимися глазницами и тянуть к ним руки с обрывками плоти.

Но это был не склеп. Скорее всего, склад. Вот только склад чего? Смит уселся в электрокар и усадил рядом Армо. Замурлыкал моторчик, и они не спеша двинулись по довольно широкому проходу к противоположной стене. Достигнув ее, электрокар повернул налево. Они ехали вдоль железных секций, двери в которые были закрыты на простые железные засовы, такие гигантские, что они казались собственными карикатурами. Что было в этих секциях? Смит решил пока не спешить. Вполне могло оказаться, что здесь все-таки кто-то есть. Они уже доехали примерно до середины склада, когда справа увидели застекленное помещение, нависавшее над остальным пространством, что-то вроде пункта наблюдения. В стеклянную мансарду вели две аккуратные лесенки с перилами. Смит остановил электрокар и вылез.

– Посмотрим? – спросил он Армо. Ей не хотелось ничего смотреть. Ей хотелось убраться отсюда немедленно. Вернуться к братьям и больше никогда не вспоминать об этом холодном подвале, без сомнения хранившем какую-то ужасную тайну.

Капитан Растин ел подогретый бутерброд с сыром и колбасой. Он наблюдал за пришельцами и размышлял. Девушку он уже узнал. Это была вне всяких сомнений Армо, сестра этих безумных братьев Поллардов, которых он обнаружил в лесу пять лет назад, когда они набрели на Отстойник. Он к тому времени уже полгода работал один и испытывал первый приступ депрессии, которая неизменно настигает человека, находящегося в одиночестве в замкнутом пространстве. Именно тогда Капитан первый раз приложился к «Утренней звезде», и временами все вокруг казалось ему нереальным. Сначала, увидев бородатых мужчин, он подумал, что это галлюцинация. Затем, взяв себя в руки, начал играть с ними в кошки-мышки. Заманил их к зданию, а когда они попытались уйти, отрезал им путь лазерными пушками. Он улыбнулся, вспомнив, как они плясали, уворачиваясь от выстрелов, как они внимали, точно Богу, его голосу, усиленному мощными динамиками, как стояли на коленях и обещали сделать все, что он прикажет. Он назначил их хранителями Шандольского леса и рыцарями Маргариты. Они должны были отпугивать любого, кто попытается приблизиться к Отстойнику. Иногда они приносили ему свежей оленины или пару куропаток и оставляли перед входом, словно на жертвенном алтаре. Он снабжал их кое-каким оружием и снаряжением. Видел он и их сестру, которая приходила сюда несколько раз из любопытства и желания пощекотать нервы. Но вот кем являлся этот высокий парень? Как он попал в Шандольский лес? Беглец, которого приютили лесные братья? Или? Или… Неужели его послали за ним? Может, он инспектор, которого прислали проверить его перед увольнением? Сердце Растина забилось у самого горла, в висках застучало. Тем более не стоит торопиться. С другой стороны, почему они не связались с ним, не предупредили? Внезапная проверка? Очень может быть. Растин лихорадочно вспоминал, все ли процедуры он выполнял согласно пространной инструкции, оставленной ему пять лет назад. Определенно ответить на собственный вопрос он не мог. «Утренняя звезда» смешала реальность и похмельный бред. Он не смог бы точно сказать, является ли он тем самым Растином, которого наняли на работу в «Маргариту», или он давно уже перевоплотился в другое существо? Каждое похмелье откусывало кусочек его личности, искажало его психику, превращало его во что-то нечеловеческое. Ждать. Нужно подождать. Рано или поздно он раскусит пришельца. Он нажал клавишу, чтобы усилить звук. Пока голоса Армо и пришельца звучали слишком глухо. «Утренняя звезда» обостряла зрение, но снижала слух. Все звуки проникали в сознание, будто пробиваясь сквозь толщу воды. Они прошли на пункт охраны Общего склада Отстойника. Ну что ж, посмотрим. Растин наклонился поближе к монитору и прибавил звук еще раз.

Смит и Армо поднялись по лестнице наверх. Он толкнул стеклянную дверь и осмотрелся. Это было, без сомнения, служебное помещение. Стол с пультом управления и вопросительным знаком микрофона. На кнопках толстый слой пыли. Вешалка для одежды, на которой сиротливо висел белый халат. Индивидуальные шкафчики. Небольшая кухня. Обеденный стол. На нем лежала газета «Шандольское время». Газета была желтой, с загнувшимися уголками. Смит подошел к столу и взял ее. Она была пятилетней давности. Значит, скорее всего, люди покинули это место пять лет назад. Немалый срок. И все-таки Смит чувствовал чье-то присутствие. Чьи-то сумасшедшие глаза с белками, покрытыми частой сетью красных прожилок. Они жадно наблюдали за ними. Смит оглядел потолок в поисках камер слежения, но ничего не обнаружил, хотя был уверен, что они есть. Он открыл большой шкаф, стоящий рядом с плитой. Шкаф был доверху набит сухим пайком. Бесконечные ряды саморазогревающихся консервов. Рядом со шкафом – две двери. Он открыл их по очереди. За дверями скрывались спальни. Видимо, дежурство здесь велось круглосуточно. В спальнях было по две кровати, тумбочки и столик, на одном из которых он обнаружил изящные трехмерные шахматы. Смит вышел из спальни и спросил Армо:

– Ты есть не хочешь?

Она вскинула на него изумленные глаза.

– Я хочу уйти отсюда. И как можно быстрее.

– Но здесь никого нет. Ты же сама говорила, что это неплохое место для того, чтобы переждать погоню.

– Лифты работают. И движутся независимо от нас. Тебе не кажется это странным? Как будто кто-то специально привел нас именно на этот склад.

– Да, я подумал об этом, – он привлек Армо к себе и погладил ее волосы. – Но если это здание, чем бы оно ни было, законсервировано, то, скорее всего, здесь оставили включенной аварийную систему управления. По минимуму. Это для того, чтобы, когда сюда вернутся люди, было легче все запустить. Возможно, запуск производится отсюда. Поэтому и лифт идет только на один этаж.

Объяснение выглядело чересчур логичным. Но оно все же успокоило Армо.

– Поцелуй меня, – попросила она Смита. Он прикоснулся к ее губам, как бы пробуя их на вкус. Губы были горячими и влажными, но чувствовалось, как в них тревожно пульсирует кровь. Она положила ладонь ему на затылок и с силой прижала к себе, будто пытаясь напитаться от него уверенностью, изгнать вместе с этим яростным поцелуем все страхи и сомнения. Здесь никого нет. Только они вдвоем. Они переждут погоню и отправятся дальше. Он приведет ее в Шандол, и она начнет новую, нормальную жизнь. Устроится продавщицей или горничной в отель. А потом, когда пройдет год или два и она полностью растворится в большом городе, она откроет свое дело – маленькую пекарню. Домашний хлеб. Торты на свадьбы. Она уже видела лица своих постоянных клиентов. А однажды к ней заглянет ОН, тот, с кем она свяжет свою жизнь.

Поцелуй затягивался, кровь приливала к ее щекам, она начинала чувствовать возбуждение. Ее пальцы расстегнули верхнюю пуговицу его рубашки, затем следующую.

Смит с трудом оторвался от Армо, отодвинув ее от себя, за широкие и в то же время нежные, округлые плечи. Он заглянул ей в глаза. Зрачки приобрели красноватый оттенок, она прерывисто дышала, губы чуть подрагивали. Армо сбросила его руки с плеч и силой притянула к себе. Так сильно, что застонали от боли его незажившие ребра.

– Извини, – прошептала Армо, отпуская его, – я совсем забыла. Что дальше?

Растин по кличке Капитан несколько раз нажал на кнопку «+», увеличивая изображение. Смит бросился к нему, на ходу расширяясь до тех пор, пока на экране не осталась только его грудь. Растин напряженно вглядывался. Да, сомнений быть не могло. Расстегнутая на две пуговицы рубашка обнажила бинтовую повязку. Он еще немного добавил крупности. Это была фактура бинта. У него под сорочкой бинтовая повязка. Ранен? Травма? Теперь стало абсолютно ясно – это не инспектор, не федеральный агент. Поцелуй, который он только что наблюдал, исключал вероятность, что это андроид-полицейский, проводящий расследование. Да и не могло быть никаких расследований. Ему бы обязательно сообщили. Боссы связывались с ним примерно раз в полгода. Кто же он такой? Растин терялся в догадках. Как он познакомился с Армо? Где братья Полларды? Скорее всего, он – беглец, которого занесло в Шандольский лес. Там он встретил Армо, и они решили бежать дальше вместе. Но почему они пришли именно сюда? Растин видел во взгляде пришельца заинтересованность, он явно исследовал помещение. Что ж, пришла пора следующего этапа. Он нажал на клавишу.

Смит и Армо вздрогнули и снова прижались друг к другу, когда раздался дробный лязг. Словно состав, груженый чугунными чушками, тронулся с места. Они испуганно озирались по сторонам. Наконец сквозь грязное стекло Смит увидел, что засовы, запирающие секции, отодвинуты. Все секции были открыты.

– Что это? – прошептала Армо.

Смит успокаивающе погладил ее по голове. Или он хотел успокоиться сам?

– Нужно спуститься и посмотреть.

– Нет! – почти закричала девушка.

Смит взял ее за руку и начал спускаться по лестнице вниз. Там внизу творилось что-то необычное. Интересно, насколько полно вернулись к нему его способности? Смогут ли они защитить его от того, что притаилось за железными дверями секций?

Ступеньки вдруг показались ему ненадежными. Он ждал, что вот сейчас, в эту секунду, одна из них обломится, он сломает ногу и повиснет на лестнице, беззащитный и оглохший от боли.

Смит испытал облегчение, когда они, наконец, оказались на твердом полу.

– Здесь кто-то есть! – Армо была на грани истерики. – Кто-то открыл засовы. Эй, где вы? – закричала она, и ее слова эхом стали рикошетить от стен и потолков, теряясь в самых дальних уголках склада. – Мы зашли сюда случайно! Выпустите нас! Пожалуйста!

Она кричала бы еще довольно долго, если бы Смит не зажал ей рот рукой. И тогда Армо разрыдалась. Смит чувствовал ее слезы, горячие, обжигающие на своей ладони.

– Тихо. Успокойся. Нас никто не слышит. Это сработала автоматика. Видимо, датчики уловили присутствие людей.

Растин зашелся в беззвучном смехе. Они просто беглецы. Испуганные, несчастные люди. Они еще более жалкие, чем братья Полларды, сбежавшие в лес из приюта. Ну вот – Большое Развлечение началось. Он заставит их сойти с ума. А потом оставит здесь на год. Трое сумасшедших – это весело. Растин отхлебнул «Утренней звезды». Мышцы моментально наполнились энергией, он почувствовал прилив бодрости. Растин положил пальцы на клавиатуру и откинул голову назад, полуприкрыв глаза. Сейчас он сыграет для них симфонию. Симфонию, которую никто, кроме них никогда не услышит. Растин медленно нажал одну клавишу, потом, чуть помедлив, другую, а потом начал почти играть, ощущая себя великим пианистом, который представляет публике гениальное произведение собственного сочинения. Вот основная тема, а теперь начнется импровизация, вдохновенная, как процесс творения. Генезис, воплощенный в звуке.

Даже у Смита зашевелились волосы, хотя за последнее время он повидал и испытал многое. Армо же просто затрясло. Ее колотило, как в припадке эпилепсии. Глаза грозили выскочить из орбит и помчаться прочь. Прочь из этого кошмарного места.

Сначала закрылся один засов, следом лязгнул другой. А потом они начали закрываться и открываться в каком-то дьявольском ритме. По два, по три, десятками, то снова по одному. Помещение ожило, наполнившись лязгом. Из дальних концов помещения звуки долетали приглушенные, рядом со Смитом и Армо они звенели чисто и звонко. Ритм был издевательски веселый, заставляющий приплясывать. Где-то там, наверху находилось гигантское пианино, и кто-то на нем играл. У Смита мгновенно начала раскалываться голова. Армо села на пол и обхватила голову руками, зажав уши. Но звук легко проникал сквозь преграду из плоти и рвал в клочья барабанные перепонки.

Смит с ужасом наблюдал, как засовы входят и выходят из пазов. Он настолько оторопел, что даже не попробовал остановить хотя бы один из запоров. Что же здесь творится?

Армо подняла голову и посмотрела на него снизу вверх:

– Автоматика, да?! – закричала она. – Автоматика?!

– Встань!

Он схватил ее за руку и рывком поднял на ноги. Теперь уже были задействованы абсолютно все засовы. Причем постепенно их функции разделились. Около двух десятков выполняли роль ритм-секции. Они просто ухали через равные промежутки времени, отсчитывая такт. А на их фоне бесновался более сложный ритм. Смит заметил, что Армо постепенно прислушивается к этому их ритму. Ее губы беззвучно шевелились. Взгляд стал пустым, обращенным в себя. Смит понял, что она напевает песенку. Он наклонился к ней и прислушался.

– Это полночь, полночь наступила…

– Армо! Армо!

Он стал трясти ее за плечо.

– Энни, Энни, ты бы нас впустила. Это полночь…

– Армо!

Он тряхнул ее так, что у нее клацнули зубы. На губах появилась кровь. Армо прикусила язык. От боли девушка пришла в себя. Она посмотрела на Смита.

– Останови. Останови это. Прошу тебя.

Внезапно все засовы лязгнули одновременно, одним большим завершающим аккордом. Теперь все секции были опять открыты. Армо закричала прямо в потолок, обращаясь к невидимому музыканту:

– Чего ты хочешь?! Чего ты хочешь?!

Безмолвие снова охватывало помещение, отвоевывая у грохота сантиметр за сантиметром. Но он продолжал звучать в ушах Смита и Армо. Казалось, он переселился со склада в их головы.

Это полночь, полночь наступила.

Энни, Энни, ты бы нам открыла…

Пальцы Растина подрагивали над клавиатурой. С длинной пряди давно не стриженных волос стекал пот. Капли медленно падали на клавиши, будто пытаясь продолжить игру. Капитан вытер пот со лба и довольно улыбнулся.

– Не слышу аплодисментов, – весело возмутился он. – Но я вижу, вы потрясены. Вы склоняете голову перед гением маэстро. Что ж, спасибо за то, что вы отдали дань моему скромному таланту.

Он встряхнулся, посмотрел на бутылку «Утренней звезды» и подмигнул ей. Затем стал укрупнять изображение Смита и Армо до тех пор, пока на экране не остались только их испуганные глаза.

– Замечательно, – сказал он сам себе, – просто замечательно.

Несмотря на то что Капитан постепенно сходил с ума в этих безмолвных застенках, он редко разговаривал сам с собой. Растин считал это последним барьером, за которым наступит полное и окончательное безумие. Состояние, откуда нет возврата. Этого он допустить не мог. Ему еще нужно было добраться до Торча. Добраться до этого ублюдка. Сначала он выяснит, как ему удалось сбежать, а потом будет поить его «Утренней звездой». Если он откажется пить сам (а Растин молил Бога, чтобы так оно и случилось), он свяжет его, вставит в рот стеклянную трубку и будет медленно вливать в нее молочно-белую, похожую на сыворотку жидкость. Главное не переборщить. Если влить одномоментно целую бутылку, Торч может и умереть. А ему не нужен мертвый Торч. Он нужен ему живым. Особенно на следующее утро. Он будет наблюдать за тем, как лопаются у него в глазах кровеносные сосуды, как его корчит от боли, слушать, как он умоляет его о помощи. Растин прикрыл глаза, чтобы лучше представить себе эту картину.

– Пойдем, – сказал Смит, но Армо никак не отреагировала. Она снова впала в состояние ступора. У Смита мелькнула мысль бросить ее здесь. В отместку за то, что она привела его сюда. Глупая девчонка. Но его тут же захлестнула волна жалости. Он поднял ее на руки и бережно посадил в электрокар. Армо шумно вздохнула. Глаза начали потихоньку оживать. Смит сел на место водителя и завел мотор. Кар неспешно покатил к центральному проходу, Смит повернул, ожидая, что из-за поворота на него бросится тот самый безумный пианист, который чуть не убил их своей музыкой.

За поворотом никого не было. Может быть, действительно просто какой-то сбой в системе. Автоматика просто сошла с ума от долгого бездействия. Но безумная автоматика не может исполнять мелодии.

Это полночь, полночь наступила.

Энни, Энни, ты бы нам открыла…

Кто-то здесь был. И этот кто-то издевался над ними. Его нужно найти. Обязательно найти и вытрясти из него душу.

– Ты вытащишь нас отсюда, – Армо наконец пришла в себя. Она прижалась к Смиту так тесно, будто хотела слиться с ним в одно целое, спрятаться в нем.

В тот миг, когда они остановились перед дверями лифта, раздалось ровное гудение, и лифт пополз вверх. Затем гудение перешло в визг. Казалось, что лифт улетает вверх со скоростью звука. Нулевой, первый, второй, третий, стоп. Индикационные лампочки ярко вспыхнули и погасли. Лифт был отключен. Он не хочет выпускать их.

Армо посмотрела на Смита с таким отчаянием, как будто только от него зависело, помилуют ее или посадят на электрический стул.

Он вылез из электрокара и подошел к дверям лифта.

– Адам, – тихо позвала его Армо. Он обернулся и увидел, что она смотрит в сторону секций, – Адам, что это?

Он проследил за ее взглядом. Дверь одной из секций медленно открывалась. Из самой секции струился прозрачный голубой свет, как от ультрафиолетовой лампы. Смиту смертельно захотелось посмотреть, а, действительно, что это там. Он осторожно двинулся к секции.

– Не бросай меня! – истерично взвизгнула Армо.

– Посиди пока в каре. Я схожу, посмотрю.

– Нет!

Она выскочила из кара и бросилась за Смитом. Ей казалось, что если она отпустит его, он исчезнет, растворится в этом голубоватом, призрачном свете. И она останется одна. Именно этого и ждет кто-то хитрый и безжалостный. Он ждет. Ждет, когда ты останешься одна, чтобы придти и… Дальше ее воображение заходить отказывалось. Но Армо знала – дальше произойдет нечто такое, что превратит ее в пупырчатую тварь, покрытую желтой слизью, и ее сознание будет биться внутри этого смердящего тела, а та Армо, которую она привыкла видеть в зеркале, та Армо, которой она уготовила прекрасную, спокойную судьбу, уже никогда не сможет вернуться. Никогда. Потом это коварное и жестокое нечто, хохоча, забросит ее на пустую, безжизненную планету, находящуюся за миллионы световых лет от солнца, где она будет задыхаться в безвоздушном пространстве, и ее будет разрывать изнутри, пока она не разлетится на тысячи сгустков желтой слизи.

Армо схватила Смита за руку.

– Подожди, – Армо с трудом переводила дыхание. – Подожди. Прошу тебя.

Смит обнял ее и поцеловал в губы. Он смотрел на нее и понимал, что с каждой секундой она непонятным образом становится ему все дороже и дороже. Разумом он понимал, что причина этого – стремление защитить девушку. Именно эта ответственность придавала ему сил. Если они оба поддадутся панике, они погибнут. Должен быть кто-то, кто возьмет все на себя. Он поцеловал ее еще раз, почувствовал, как она ему отвечает, как расслабляется наконец ее тело. Теперь нужно сделать только один шаг. Один шаг и он увидит, что находится в этой проклятой секции, из которой струится этот странный голубоватый свет.

Смит шагнул и заглянул внутрь. То, что он увидел, едва не заставило его упасть без чувств. Но он устоял. Устоял, чтобы рассмотреть эту картину во всех подробностях.