Глава 1

Пустота, уже почти забытая за несколько дней, вновь поселилась во мне. Я не смог забрать Соню, не смог уговорить ее не наносить ядерный удар… Недосказанные слова повисли в воздухе, оставив на душе горький осадок. Судьба неизбежна. Доля неотвратима. И мой долг зовет меня дальше – выполнить предначертанное. Мой друг все еще нуждается в помощи, и я…

Дикая, невероятная мысль родилась у меня. Что если тот я, который погиб на глазах у Сони там, у больницы, не стал встречаться с ней в будущем? Что если он, едва оказавшись в этом сне, сразу ушел из него? Или ушел после встречи с Софи и Саймоном? Недаром же он был так хмур? Ведь не стал бы я так глупо лезть под огонь Учительницы, если бы знал, где она находиться, где она выбрала позицию! Мое сознание ошарашено замерло, а реальность, потеряв жесткий контроль, превратилась в липкий серый туман остановившихся мыслей. И в этот миг растерянности и смятения на моей груди ожил один из табичей. Он завибрировал и нагрелся, требуя ответа. Я поднес руку к шее и осторожно нащупал пальцами продолговатый овальный предмет. Все еще не веря собственным тактильным ощущениям, ответил на вызов.

– Максим, ты слышишь меня? Ответь! – раздался в голове голос.

– Слышу тебя, – ответил я машинально, продолжая чрезмерно сильно сжимать табич. Я знал, что он голубого цвета.

– Ну наконец-то! Где ты? Мы уже на месте, и я готова вытянуть тебя прямо сейчас! – скороговоркой произнесла моя собеседница.

– Семен с тобой? – спросил я и невольно задержал дыхание, страшась услышать: «Он давно умер».

– Где же ему еще быть? – искреннее удивление, и сразу новые слова. – Я должна сказать тебе, что нас уже трое.

От невероятной радости, неимоверного облегчения до меня не сразу дошло, что я только что услышал.

– Трое? – переспросил я, но уже понял, о ком идет речь. Я помню рассказ той, которая минуту назад сгорела в огне ядерного взрыва. Или этого еще не было?

– Да, – последовал ответ. – К нам присоединился…

– Соня, – перебил я, – сейчас это неважно. Послушай меня очень внимательно.

– Эмм… Да, слушаю тебя, – ее голос прозвучал растерянно.

– Скажи мне, где вы сейчас находитесь?

– На месте.

– Вы видите здание больницы, где должен находиться Миша?

– Да, мы совсем недалеко.

– Вы в укрытии?

– Если считать деревья и кусты укрытием, то да.

– Вы «созерцали»? Проверяли, присутствует ли там еще кто-нибудь?

– Да, – она неловко запнулась, – то есть нет. Мы пытались, но почему-то ничего не получилось. Нас блокируют, да?

– Да.

– Что нам делать?

– Найдите укрытие! – мне с трудом удалось сдержаться, чтобы не закричать.

– Ты в порядке?

– Найдите укрытие и спрячьтесь, – я проигнорировал ее вопрос.

– Хорошо, я поняла тебя с первого раза, – ответила Соня. – Ты можешь сказать, что у тебя стряслось?

– Я все расскажу при встрече.

– Звучит знакомо, – она еще иронизировать умудрялась.

– Вы уже в укрытии? – нетерпеливо спросил я через какое-то время.

– Да.

– Где?

– За бойлерной.

– Где? – переспросил я.

– За бойлерной, – повторила Соня.

– Это я понял. Где эта бойлерная?

– Ой, это не бойлерная, – поправилась она.

– А что?

– Не знаю. Постой… Семен говорит, что это трансформаторная подстанция.

– Где она находится?

В нескольких словах Соня объяснила, где это, а потом спросила:

– Ты будешь переходить к нам?

Как сильно я рискую? Достаточно ли хорошо они спрятались? Видела ли их перемещения Марина Яковлевна? Думаю, что да. Почему не стреляла? Ответ очевиден – она ждала меня.

– Нет, – ответил, – не сейчас.

– А когда?

– В течение часа я свяжусь с тобой.

– Что нам делать?

– Ждать. Только ждать. Не пытайтесь ничего разведывать, не пытайтесь проникнуть в больницу. Сидите тихо, как мыши.

– У тебя все в порядке? – неподдельное беспокойство в ее голосе.

– Все хорошо, – как мог искренне сказал я. – И будет еще лучше, если вы сделаете все, как я прошу.

– Можешь не беспокоиться. Мы не будем никуда лезть. Только ждать твоего вызова.

– Отлично, – заметно успокоился я. – Тогда до связи.

– До связи.

Контакт прервался, и меня снова окружил серый туман неопределенности. Вот он мой шанс. Шанс исправить, изменить историю. Если Марина Яковлевна меня не застрелит, Страж не станет убивать ее. Не будет расследования ее смерти и попыток уничтожить змея. Он не устроит кровавую баню и не уничтожит всех Плетущих. Его не будет переполнять жажда мести. И он не материализуется в реальном мире. Не будет войны. Не будет ста пятидесяти лет кровавой смуты и угасания человечества. Неужели от меня зависит столь многое? Не хочу сейчас даже пытаться проводить глубокий анализ. Главное сейчас – спасти Мишу и не дать убить себя.

Пространство вокруг начало меняться, подчиняясь моему желанию и воле. Однако недавние события все еще имели власть над моими мыслями, поэтому это сказалось на результатах работы. Никаких зеленых пейзажей, живописных долин, гор или даже моря.

Сначала медленно, а потом все быстрее туман рассеивался, истаивал под порывами сухого и горячего ветра. Реальность вокруг, сплетаемая собственным подсознанием, казалась странной, немного жутковатой и на данный момент точно передававшей мое состояние.

У меня под ногами – твердый грунт. Он ярко выраженного красного оттенка. Сухая, каменистая и безжизненная земля. Никаких гор, холмов, низин или оврагов. Ровный горизонт красноватой пустоши тянулся во все стороны. Над головой висело пустое небо белого цвета без солнца. Но света было более чем достаточно. Я не отбрасывал тени. Выглядит немного странно. Ветер гнал сухой воздух в одном направлении – мне в лицо. Однако пыли не было, и это не могло не радовать.

Странное место. Странная земля. Странное небо. Тишина вокруг, даже ветер едва ли ее нарушает. На ум пришел Киплинг и его «Озимандия».

Не давая себе отдохнуть, я продолжил работать. Нужно подстроить эту реальность под те образы, что я изучил и запомнил, когда искал информацию о больнице, в которой находится Миша. Сколько у меня времени? Судя по всему, там, откуда я пришел, время текло иначе. То есть все те часы, что я провел в будущем, мало повлияли на реальный ход времени. Полчаса, может быть, час – это максимум, в который уложились те несколько часов моего пребывания в необычном и странном месте. Это доказывал тот факт, что Соня и Семеном, с которыми мы заснули одновременно, к этому времени успели только найти Клауса и добраться до места. Эти действия не могли у них занять много времени. Я же успел повидаться со своей подопечной и провести не один час в сне о будущем.

Прежде чем двинуться вглубь сновидений, я уделил внимание своей экипировке. Памятуя о том, что придется действовать ночью, переоделся во все черное. Я еще успел обшарить карманы в старой одежде, но ИК, который подарил мне Саймон, не нашел. Раздумывал всего секунду и все же вставил еще по одному титановому листу, спереди и сзади, в бронежилет. Достаточно тяжело для долгого ношения, но я и не собираюсь таскать эту тяжесть слишком долго. Надел легкий шлем. От крупнокалиберной пули он не спасет, но в этом случае никакой шлем не поможет. Натянул на лицо платок – пыль все-таки имела место – и нацепил на глаза солнцезащитные очки. Потом сниму, а сейчас без них приходится постоянно щуриться от этого странного яркого бессолнечного света. Вроде бы все. Сделал несколько глотков из бутылки с водой и отправился в путь. Начать плести я не успел – до моих ушей донеслись незнакомые звуки. Я огляделся вокруг и сразу увидел их источник. Поднимая тучи пыли, по красной пустоши двигались какие-то… объекты. Я не мог сказать точнее, потому что горячий воздух, поднимавшийся с земли, искажал перспективу. Поднес к глазам бинокль и невольно задержал дыхание, удивленный увиденным. Меньше чем через минуту необходимость в бинокле отпала. Уже невооруженным глазом было видно, как примерно в мою сторону неслась красная лошадь. Нет, не красная. Вгляделся внимательнее. Лошадь была белая, но укрыта красной попоной. На ней, пригнувшись к самой гриве, сидел человек в светлых одеждах. У него были длинные черные волосы. За первым всадником, плохо различимые в клубах пыли, следовали еще сколько-то.

Было ли у меня время, чтобы разбираться в происходящем? Забыть, что увидел и продолжить свой путь или остаться, чтобы выяснить, что происходит? Выбор был прост, как всегда. Если человек в беде, я помогу ему. Потому что это в моих силах.

Уже отчетливо был слышен грохот копыт, а пересвист всадников, который и привлек мое внимание, звучал азартно и зло. Без сомнения, я наблюдал за самой настоящей погоней. Беглец – женщина, а дюжина всадников на черных конях гнали ее. Красная лошадь вдруг изменила курс и помчалась в мою сторону – видимо, беглянка заметила меня. Ее загонщики, как привязанные, последовали за ней, также поменяв направление. Проклятье! На такой скорости они просто втопчут меня в землю и даже не заметят. Но то, что неизвестная была в беде, не возникало сомнений. Она находилась уже в полусотне метров от меня и стремительно преодолела это расстояние. Преследуемая пронеслась мимо, обдав ветром, пылью и запахом крепкого лошадиного пота. Я еще успел поймать взгляд круглых от страха темных глаз, когда начал плести.

Погоня со свистом и гиканьем неотвратимо, как локомотив, летела прямо на меня. Земля страшно содрогалась под ударами копыт огромных черных коней. Но это и все, чем они могли навредить мне – напугать своим видом.

Работать с воздухом проще всего – он совершенно не инертен и моментально отвечает на мои манипуляции. Для устойчивости пришлось сильно согнуть в коленях ноги, потому что в нескольких десятках метров от меня мощный боковой ветер хлестким ударом сбил с копыт первую пятерку преследователей. Из пылевой завесы выскочила следующая тройка коней. Их глаза были круглыми от ужаса. У меня заложило уши от резкого перепада давления, когда воздушный таран ударил в грудь и их. С громким испуганным ржанием они опрокинулись на спины, подмяв под себя седоков. Я подождал совсем немного, усмирил стихию и привычным способом заставил осесть на землю пыль. От напитавшей воздух влаги стало заметно свежо. Уже достаточно прояснилось, чтобы я смог разглядеть всадников, рысцой двигавшихся в объезд меня. Огляделся назад. Женщина с черными волосами, удалившаяся от меня, теперь, напротив, гнала своего коня обратно. Надо понимать, под мою защиту.

Между оставшимися в седлах всадниками и беглянкой находился я, и теперь мне, наконец, удалось лучше рассмотреть неудавшихся преследователей. Под стать своим коням они выглядели могучими. Из-за высоких лук седел было тяжело разглядеть их амуницию, да мне это, собственно, и не нужно. Все, что я видел, – это здоровенных мужиков на огромных конях. Тела людей защищены черными панцирями, застежки которых сверкали на плечах серебром. Мне видны были небольшие круглые щиты, притороченные к седлам, и короткие широкие мечи на поясе у каждого. Короткие, но густые бороды скрывали их лица наполовину. Головы воинов непокрыты, а такие же черные, как у беглянки, волосы были собраны на затылках в хвосты. Глаза всадников зло сверкали и не обещали ничего хорошего.

Верховые прекратили движение, увидев, что я обратил на них внимание. Хотя сами они по большей части следили за женщиной у меня за спиной. Удивительно, но их кони не выглядели уставшими, словно их только что вывели из стойл. И они никуда не сбежали, а сгрудились все вместе неподалеку. Стеная и что-то глухо бурча себе в бороду, с земли поднялся последний из тех, что я сбил. Он сильно закашлял, несколько раз сплюнул на землю и, наконец, поднял на меня злые глаза. На воине, в отличие от остальных, панцирь был не черного, а красного цвета, а массивные застежки на плечах – золотого. Предводитель отряда, надо полагать.

Пыль уже полностью улеглась, и я с облегчением стянул с лица платок, вдохнув полной грудью значительно посвежевший воздух.

– Покажи свои глаза, прежде чем сдохнешь! – прорычал предводитель, выхватив из ножен короткий меч. Остальные головорезы повторили его движение, наполнив воздух шелестом выхватываемых клинков.

Почему бы и нет? Не собираюсь же я фехтовать с ними. Просто меня разобрало любопытство. Без резких движений, я снял очки левой рукой, а правую держал на рукояти пистолета в кобуре на поясе. И вожак, и его воины вздрогнули и отступили на шаг, когда заглянули мне в лицо.

– Мы не боимся тебя, проклятый колдун! – вдруг выкрикнул предводитель.

– Почему вы преследовали эту женщину? – выдержав взгляд, полный необъяснимой ненависти, спросил я.

– Она преступница! – выплюнул он. И я вдруг понял, почему воины на меня еще не напали. Они боялись и боялись сильно. Мне была непонятна причина этого страха, но все равно я рад, что не придется их калечить, чтобы остановить. Я Плетущий, а не костолом.

– Уйди с дороги! – оскалился сквозь густую бороду вожак, но сам остался на месте.

– Что совершила эта женщина, если вы ее преследуете?

– Не твое дело! – снова прорычал он и крикнул через плечо: – Ярмол, Клин, Агас!

Три всадника слева от него остались неподвижны, а названные, из стоявших за спиной своего командира, вкинули мечи в ножны и бросились к лошадям. Быстро, но без суеты, они сняли что-то с седел. Луки. Один из головорезов повернулся.

– Сломан, – хрипло бросил он.

Двое других споро натянули тетиву на луки, но не вернулись на прежние позиции, а сместились правее. Каждый из них сжимал в левой руке по три стрелы, полагая, что больше не понадобится. Воины действовали четко и грамотно, показывая выучку и высокий уровень дисциплины.

А мне стало вдруг по-настоящему интересно, куда же, в чей сон я попал. Теоретически, он мог сниться любому из находившихся здесь: женщине, предводителю, одному из головорезов. Странно, но меня снова охватило ощущение неестественной правдивости происходящего. То самое, что я испытывал, когда пребывал в странной реальности, оказавшейся будущем.

Плохо, что я не «созерцал» раньше. Если моя усталость может послужить этому оправданием, то пусть так и будет. Я настроился привычным образом, подготовившись «созерцать», чтобы знать, кому из присутствующих снится этот сон, а кто не более чем плод воображения, фантом. Сразу посмотрел на беглянку за спиной. Человек. Так я и думал. Ей снился вполне обычный кошмар, в котором она убегает от вооруженных людей. Повернул голову к преследователям, и в тот миг, когда «созерцал» их, вожак прокричал:

– Умри, Плетущий!

Тело среагировало само. Ноги бросили его в сторону. Со злым шелестом обе стрелы пролетели мимо. Выйдя из переката, я выхвати из кобуры пистолет и открыл огонь. Оба лучника вздрогнули от прямых попаданий и осели на землю. Топот копыт слева. Успеваю. Искаженное яростью лицо предводителя. Стремительный прыжок в мою сторону. Бледно мерцающее жало его клинка, нацеленного мне в грудь. Палец дважды жмет на спусковой крючок. Одна пуля попадает между ключиц, как раз над верхним краем панциря, вторая – вырывает колено из опорной ноги. Вожак начинает заваливаться, а я переношу огонь на воинов за ним. Нас разделяет десять шагов. Никто из них не успел их преодолеть. Все, я пуст. Отпустил пистолет и через несколько мгновений уже сжимал восьмизарядный Бенелли, самозарядное ружье.

Оставшиеся всадники, однако, бросились не ко мне, а к женщине. Это подарило мне еще секунду. Вырвавшийся вперед боец занес над головой короткий меч, но десятками разъяренных ос картечь сбила с копыт его коня. Я выстрелил еще дважды, нанося животным смертельные раны. С диким ржанием они попадали на землю. Всадники тоже что-то кричали. Я не дал им подняться с земли, расстреляв в упор. Добил двух раненных коней, а третий умер сам. И что? Правильно – через секунду от трупов людей и животных не осталось ни следа. Твари, а именно ими оказались наездники и их кони, исчезли. Сколько-то животных, сгрудившись, до сих пор стояли неподалеку. С ними я разберусь позже. А сейчас меня ждал раненный вожак, который продолжал корчиться на земле. Огляделся. Женщина в светлых одеждах сидела на своем коне сразу за моей спиной. Ее спина была идеально прямой, а подбородок гордо вскинут. Если бы не ее глаза, полные растерянного смятения и бледная от страха кожа, можно было бы подумать, что ее каждый день спасают незнакомые люди от вооруженных до зубов бандитов. Она встретила мой взгляд и с воистину королевским достоинством кивнула. Кивнул ей в ответ.

– Оставайтесь на месте, – сказал я ей. Новый кивок.

А я, наконец, вспомнил, кого же она мне напоминает. Белый конь, укрытый алой попоной. Симпатичная молодая женщина в седле. В образ только не вписываются одежда и цвет волос. «Леди Годиву», выполненную кистью Джона Кольера – вот кого, она мне напомнила. Хотя, должен сказать, больше всего ассоциаций с образом благородной леди вызывает именно конь. Как бы несуразно это не звучало.

Воин на земле мычал и стонал, зажимая одной рукой рану у основания шеи, а другой – простреленное колено. Он лежал спиной ко мне, и я обошел его по широкой дуге. Зря опасался – раненому было просто не до каких-либо сюрпризов. Я остановился в нескольких метрах от него. Мутные от боли глаза открылись и сфокусировались на мне.

– Ты все равно сдохнешь, Плетущий, – прохрипел он, и кровь заклокотала в его горле.

Я ничего не ответил, ожидая, что тварь скажет еще, но командир без отряда от нового приступа боли закрыл глаза. Что же… Дробовик коротко рявкнул, выплюнув заряд, и спустя секунду последняя из тварей исчезла, сдохнув окончательно.

Незнакомка настороженно следила за мной, бросая временами взгляды на сбившихся коней преследователей. Наши глаза встретились, и она произнесла чистым ясным голосом:

– Спасибо тебе, благородный колдун. Я и моя семья никогда не забудем твоего поступка и достойно отблагодарим тебя.

– Не стоит благодарности, – я попытался понять, как ее угораздило связаться с тварями, и как я могу помочь ей.

Тем временем леди сделала над собой заметное усилие, произнеся следующую фразу:

– Куда ты держишь путь? Возможно, нам по пути?

– Как вы здесь оказались? – вместо ответа спросил я.

– Я направлялась в Креорг к своим родителям, но в пути на наш отряд напали эти… – она запнулась и сказала совсем не то, что хотела, – … эти бандиты и перебили всю охрану. Мы с сэром Астером смогли вырваться. Когда стало ясно, что погоня не отстанет, он приказал мне двигаться дальше, а сам остался – задержать ее.

Слезы навернулись на ее глаза, а голос предательски задрожал на последних словах. Я удивленно разглядывал незнакомку. Это надо же такой сон увидеть! Как бы то ни было, но бросать девушку сейчас нельзя, поэтому придется ей просыпаться.

– Думаю, будет лучше, если вы вернетесь домой, – сказал я.

– Я туда и направлялась, – и добавила. – Смею просить тебя о помощи, колдун. Помоги мне добраться в Креорг.

Вообще-то, это не совсем то, что я ожидал услышать. Мне нужно, чтобы она проснулась.

– Вы неправильно меня поняли… – сделал паузу, выразительно глядя на нее.

– Леди Муэна. Мое имя леди Муэна Ханто из рода Брисков, – она снова гордо вскинула подбородок, видимо, ожидая узнавания.

Жаль, но не получилось. Обычно, чтобы заставить человека проснуться, нужно попросить его представиться. Наваждения и чары сновидения часто отпускают спящего из своего плена, едва только он осознает, что в данный момент спит. Как правило, этот прием работает, хотя исключения встречаются сплошь и рядом. Взять хотя бы двух джентльменов из вчерашнего сна … и Софи с Саймоном. В памяти сразу всплыли события последних нескольких часов. Нет, не может быть, что второй раз за ночь я оказался не во сне, а в некоей иной реальности! Или может? Не знаю, но в любом случае бросать благородную леди из рода Брисков одну в этой пустоши нельзя.

– Как далеко Креорг? – спросил я.

– Верхом дорога займет несколько часов. К вечеру мы будем там, – сразу последовал ответ. – Мои родители достойно отблагодарят тебя. И хотя ты колдун…

Она говорила что-то еще о том, как меня осыпят золотом и драгоценными камнями, но сам я задумчиво глядел на сбившихся неподалеку коней убитых головорезов. Очень жаль, что устройство автомобилей слишком сложное, чтобы можно было воссоздать один из них. Нет, примитивную модель, конечно, можно собрать из отдельных узлов, но такая машина вряд ли сможет передвигаться быстрее лошади. А куда, кстати, все время оглядываются кони? Посмотрел в ту сторону, но ничего, кроме марева поднимавшегося с земли горячего воздуха, не увидел.

– Сколько было нападавших? – спросил я леди Муэну, прервав ее словоизлияния обо всех дарах мира за ее возвращение в родовое гнездо. Она осеклась и недовольно поджала губы, но вежливо ответила:

– Сэр Астер говорил, что не меньше сотни, а что?

– Сколько воинов сопровождало вас? – продолжил я расспрашивать ее.

– Мне это неведомо.

– В каком направлении находится Креорг?

Леди оглянулась, ориентируясь по одной ей известным ориентирам.

– Там, – она уверенно указала рукой туда, куда встревожено глядели кони.

– Вас должны были встречать?

– Не знаю, – она пожала плечами. – Я отправила письмо родителям, но будут ли нас встречать, мне неизвестно.

Леди Муэна тоже обратила внимание на странное поведение коней и сделала правильные выводы.

– Они кого-то учуяли.

– Верно, – кивнул я. – Будем надеяться, что встречающих вас родственников.

Она взволнованно посмотрела вдаль, но, естественно, ничего пока разглядеть не смогла.

– Я уверена, что это отец.

– Очень хотелось бы, – пробормотал я себе под нос, поднеся к глазам бинокль.

Столб пыли, поднимавшийся над пустошью, был уже хорошо различим. С помощью оптики бинокля мне была видна группа всадников, а еще совсем скоро – стяги, что несли знаменосцы.

– Какие цвета у вашего… у вас…? – я не был уверен, как точно сформулировать вопрос.

– Красный и синий, – сразу ответила леди Муэна, поняв меня правильно. – Это они?

– Да, – произнес я, ясно различив эти цвета.

Молодая женщина шумно и радостно вздохнула.

– Какое счастье, что отец меня встречает!

– Действительно, – промолвил я и вгляделся, «созерцая». Удивительно! К нам приближались люди, и их было никак не меньше сотни! Снова, уже в который раз, вспомнились недавние события, Софи с Саймоном, их по-настоящему реальный мир… Я отогнал наваждение, решив пока не забивать голову неуместными сейчас мыслями и воспоминаниями.

И вообще, у меня не было тех нескольких часов, которые необходимы, чтобы доставить леди в родной город – это если говорить о ее сне. Именно поэтому встреча девушки с отцом, или кто там ее встречает, избавит меня от необходимости просто вышибить леди из этого сна, чтобы я смог со спокойной совестью продолжить свой путь и не беспокоиться о ее судьбе.

– Да, это они! – воскликнула девушка, когда уже невооруженным взглядом можно было рассмотреть двигавшихся в нашу сторону всадников.

Испуганное ржание за спиной и топот копыт заставили меня обернуться. Стоявшие доселе смирно животные вдруг с диким ржанием понеслись в разные стороны. Потому что прямо на них с неотвратимостью локомотива стремительно надвигался огромный белоснежный змей. Страж, почти погибший от смертельных ран, излеченный моей кровью, ставший для меня другом, сверкая сейчас в свете странного бессолнечного неба, оказался вдруг совсем рядом. Он сбил с копыт и буквально размазал по земле сразу пятерых коней. Оставшуюся троицу успевших разбежаться животных поочередно вбил в красноватый грунт воздушный молот. Только темные брызги взлетели в воздух.

Леди Муэна, обернувшаяся вслед за мной, испуганно вскрикнула, но с места не двинулась. Спустя несколько мгновений Страж размытым росчерком появился рядом со мной, и я заглянул в его огромный, пронзительно-синий и ясный, как весеннее небо, глаз. С трудом сдержавшись, я лишь протянул руку и возложил ее на прохладную и твердую, как гранит, чешую. Черный зрачок сузился в узкую, едва различимую вертикальную полосу.

– Нашел тебя, Друг! – прошептала морская пена, и меня обдало волной теплых чувств: радостью от встречи, тревогой за меня, облегчением, что я цел и чем-то еще, но таким же легким и счастливым. Мои губы сами собой растянулись в улыбку.

– Ты был в опасности! Я почувствовал это! – Страж был встревожен. – Твари были очень близко к тебе! – Видимо, он имел в виду коней.

Из-за спины, со стороны направлявшихся в нашу сторону под красно-синими стягами всадников, донесся грозный рев. Я обернулся в изумлении, но беспокоился зря. Люди уже остановились в сотне метров от нас, а звук, что так насторожил меня, извлек из массивного рога крупный человек. Облаченный в грозные доспехи, он восседает на могучем коне. Остальные всадники растянулись цепью позади него. Их было много, все в доспехах и с длинными пиками, сейчас поднятыми остриями вверх.

– Отец! – вскрикнула леди Муэна, осторожно помахала всаднику рукой и с опаской оглянулась на меня.

Мужчина передал тяжелый рог в руки ближайшего воина и, коротко махнув нам светлой тряпкой, пустил своего коня шагом и остановил его в дюжине метров от нас. Наконец, мужчина оторвал взгляд от дочери. Его темные глаза заскользили у меня над головой, осматривая Стража, а потом встретились с моими. Ни тени страха, ни капли сомнений не было в них.

– Я лорд Муэрто! – звонким, властным голосом возвестил он.

Забавно, его имя в переводе с одного из известных языков означает «смерть». Однако надо полагать, что он считает, будто этими тремя словами сказал все, что нужно. Я повернулся к беглянке.

– Это ваш отец, леди?

– Да, – она не сводила с него глаз.

– Что же вы ждете?

– Что? – она в недоумении посмотрела на меня.

– Ступайте к своему отцу, леди Муэна. Что вы ждете? – повторил я.

– Но… – она запнулась. – Ты же спас меня…

Лорд не вмешивался, молча вслушиваясь в наш диалог.

– Вы правы, – кивнул ей. – Но я не вижу препятствий, почему вы не можете воссоединиться со своим отцом. Ступайте.

– А как же выкуп? – еле слышно уронила она.

– Лорд Муэрто, – обратился я к мужчине. – По словам вашей дочери, на ее отряд было совершено нападение. Был бой, в котором погибли все ее защитники. Она бежала, спасаясь от преследователей. На счастье, я оказался неподалеку и смог защитить жизнь и честь леди Муэны, – он попытался что-то сказать, но лишь недовольно нахмурился, когда я не дал ему такой возможности, продолжив говорить сам. – Я не претендую на какую-либо награду или, как выразилась ваша дочь, выкуп. Я не удерживаю ее и хочу, – добавил в голос металла, – чтобы вы забрали леди Муэну.

Лорд не спешил отвечать, пристально глядя мне в глаза. А мне не очень удобно было смотреть на него, задрав голову.

– Для меня будет честью, – прозвенел его голос, – в любое время дня и ночи оказать тебе гостеприимство и достойно отблагодарить тебя, колдун… Муэна!

Его дочь покорно склонила голову и легко ударила своего скакуна пятками, направив к отцу. Тот сделал ей знак, и она, обернувшись в последний раз, удалилась в сторону всадников. Лорд не оборачивался, продолжая смотреть на меня. Он точно угадал момент, когда дочь достигла отряда, спрыгнул с коня и подошел ко мне. Я удивился его выдержке и благородному достоинству, потому что лорд не обращал никакого внимания на возвышавшегося за мной Стража. Мужчина остановился в шаге от меня, стянул латную перчатку и протянул руку. Не колеблясь, я ответил на сухое и крепкое рукопожатие. Лорд Муэрто коротко кивнул, продолжив смотреть мне в глаза, потом развернулся и вернулся к коню. Все также молча, он взобрался в седло и, более не оборачиваясь, двинулся к своему отряду. Спустя некоторое время всадники по широкой дуге объехали нас со Стражем, направившись в сторону, откуда явилась леди Муэна.

– Ну, вот и разобрались, – сказал я, стягивая шлем.

– Это странное место, – осыпался сухим песком голос Стража, – и странные люди. Я еще не видел их так много в одном месте одновременно… От тебя странно пахнет, Друг!

Я прямо почувствовал, как втянувшись в широкие ноздри змея, меня сквозняком обдул воздух.

– Я чувствую свой запах, – в замешательстве глухо пророкотал он. – Но этого не может быть, потому что я только что нашел тебя… Я не понимаю!

Его зрачок вдруг расширился, полностью залив чернотой синеву, а сам Страж, будто обжегшись, резко отпрянул от меня.

– От тебя пахнет смертью!

Я не сразу понял, что мой друг напуган.

– Не тревожься и ничего не бойся, – успокоил его, сам немного растерявшись. – Если хочешь, я расскажу тебе, почему от меня так пахнет, но позже. Потому что сейчас нужно спешить.

– Я с тобой! – он снова оказался рядом.

– Конечно. Ты со мной, – это нужно сделать. – Но перед тем как мы отправимся в путь, я хочу, чтобы ты мне кое-что пообещал.

– Пообещал? – искреннее удивление в мыслях.

– Да, – осекся. – Нет. Нет, не пообещал. Ты должен поклясться.

– Я боюсь за тебя, Друг! – его мысли были едва слышны. Как пугливый летний ветерок в нестерпимую жару, они коснулись моего сознания и тотчас испуганно отскочили, съежившись в страхе.

– Не нужно, – вымученно улыбнулся я. – Не нужно, Друг.

 

Глава 2

Мы снова были вместе. И должен признать, что присутствие Стража действовало на меня успокаивающе. Наверное, потому что знал – вместе мы сможем все… ну, или почти все.

Соня снова связалась со мной. Она хотела знать, когда же я доберусь до места. «Скоро, – сказал я. – Ждите. Скоро буду»».

Сейчас я удобно устроился на спине Стража, сразу за его огромной головой. А змей тем временем работал с реальностями бесчисленных сновидений. Они податливо пропускали нас сквозь себя, не задерживая и не чиня препятствий.

– Ты сможешь найти Соню? – спросил я его перед тем, как отправиться в путь.

– Смогу, – ответил Страж. – Я приведу тебя к голубоглазой.

Сны-абстракции, сны-фантасмагории, сны-кошмары проплывали мимо, теряясь где-то в пространстве и времени. Я ни на что не отвлекался, давая телу и душе отдых. Сегодня ночью все решится, и я должен хоть немного передохнуть.

Счастливые и радостные сны. Сны, наполненные горем и болью. Сны-фантазии, и сны, неотличимые от яви. Иногда они стояли стеной, а иногда казались неисчислимыми крошечными искрами, мерцавшими в черном ничто. Мы плыли в нем, и звездная пыль оседала на моей одежде и на чешуе Стража, серебря и заставляя ту блестеть.

Да, я заставил Друга поклясться, что он не будет мстить всем Плетущим. Если я погибну от рук одного из них. Я не смог лишить его права забрать жизнь убийцы, но это было как раз справедливо. Страж до сих пор отказывается верить, что это возможно. Что меня могут убить. Но все же он поклялся, и это дарило надежду, что если меня все-таки достанут, страшного будущего удастся избежать.

Сны красивые, и сны уродливые. Сны невероятные по размаху, и сны мелочные, как душа скупщика краденного. Они равно повиновались власти Стража, расступаясь и пропуская сквозь себя. Бесконечные лица, образы мелькали вокруг. Влажный ветер подул в лицо, а через секунду – уже в спину. Раскаты грома, и мертвая тишина. Крики радости и болезненные стенания. Иногда мне казалось, что слышу, как в безмерной ярости скрипят чьи-то зубы, а иногда до меня доносились сладострастные стоны. Я слышал, как барабанная дробь разрывает тишину, и видел человека, поднимавшегося на эшафот. Вспышки ружейных выстрелов в слепом полумраке, и размеренный говор крупнокалиберного пулемета. Шум прибоя, и соленые брызги в лицо. Завывание пикирующего самолета, и собачий лай, встречавшего хозяина пса.

– Скажи, Друг, – обратился я к змею, – ты помнишь Мертвый город?

– Да, я помню, – ответил он не сразу. – Там ты избавил меня от боли. И подарил новую жизнь.

– Ты помнишь, что было до этого? Помнишь человека в черном плаще?

На этот раз Страж молчал гораздо дольше, и я почувствовал, как тяжело ему давались воспоминания. Нет, не стоила нужная мне информация той душевной боли, что испытывал сейчас мой Друг. Но он успел ответить раньше, чем я попросил забыть мой вопрос.

– Он создал меня и заставил служить, – бесцветными мыслями ответил змей.

– Его приказ заключался в том, что ты должен был найти и уничтожить меня? – негромко спросил я.

– Да, меня постоянно гнал вперед его приказ, – прошелестел Страж. – Я должен был найти и уничтожить…

– Ясно, – уронил я, но Страж закончил после короткой паузы:

– … но не тебя.

– Что?

– Я должен был убить не тебя, – повторил змей уверенней.

– Нас, людей, было только двое. Значит, твоей целью был Клаус? – я отправил ему мысленный образ.

– Да, моей целью был этот человек, – согласился Страж. – Его я должен был уничтожить.

– У тебя была только одна цель, – уточнил. – Только его уничтожить?

– Его и всех, кто окажется рядом с ним.

Ну что же, значит, одна из моих версий нашла подтверждение. В мертвом городе охота велась не на меня, а на Клауса. Целью был он. За ним охотились все те бесчисленные твари, которых создал человек в черном плаще, сын Учительницы. Почему тогда там оказался я? Не сомневаюсь, что по воле Клауса, но зачем? Что им двигало? Тотчас возникли нехорошие мысли и догадки. Самая безобидная из них заключается в том, что он попытался отвести от себя удар. Если короче и проще, то подставить. Может такое быть? Вполне. Он многое утаил от меня во время разговора, и в чем-то откровенно соврал. Говорил, что я не готов к информации… Ладно, сейчас мне нужен отдых, и я не буду биться в пустых домыслах и догадках. А потом он уже никуда не денется и ответит на все мои вопросы. И если нужно, то понесет наказание.

– Мы уже близко! – предупредил Страж.

Да, я тоже чувствовал, как ткань сна крепнет и обретает стабильность. Мы уже не мчались сквозь фантазии и мечты. Мы были на месте.

Темное ночное небо простиралось в вышине над нами. На нем, затмевая свет многих звезд, висела полная луна. Ее бледный свет отвоевал у темноты перекресток двух самых обычных, асфальтированных улиц, парк за высоким кованым забором, жилые многоэтажки с одной стороны и здание казенного вида – с другой.

Соня сразу ответила на мой вызов.

– Я уже на месте, – предупредил ее.

– Наконец-то, – облегчение в ее голосе. – Надеюсь, у тебя все в порядке, и ты разобрался со своими делами, выяснил, что хотел.

– И даже больше.

– Расскажешь?

– Конечно.

– Где ты сейчас?

– На перекрестке. Девятиэтажки, забор, парк и больница.

– Понятно. На перекрестке есть светофоры?

– Есть.

– Билборд с рекламой?

– Билборд вижу, но что на нем – нет.

– Это неважно. Если ты пойдешь вдоль дороги к больнице, попадешь к воротам – это въезд на ее территорию. Оттуда к самому входу в здание ведет дорога.

– Расстояние?

– Метров двести, может, больше. Слева будут хозяйственные постройки, справа – парк. Почти у самой больницы, справа от дороги, находится ТП. Мы прячемся за ней.

– У самого здания есть деревья?

– Да, они стоят вдоль всей стены, а что?

– На одном из них прячется снайпер. Ни в коем случае не покидайте укрытие, пока я не дам команду.

– Снайпер? – поразилась Соня. – Какой снайпер? Откуда ты знаешь?

– Знаю. Источник информации более чем надежен.

– Что же нам делать? Мы не можем «созерцать», чтобы обнаружить его.

– Ждите. Это все, что от вас сейчас требуется.

– Ясно, будем ждать, – и сразу добавила: – Я не успела тебе сказать…

– С вами Клаус, я знаю, – перебил ее.

– Да? – удивилась девушка.

– Я прав?

– Прав. А…

– И про снайпера, и про Клауса, и про то, что ты вытянула его, я знаю из одного и того же источника. Сейчас не время для разговоров. Главное – не высовывайтесь. Я разберусь со стрелком, потом мы спасем Мишу, закончим здесь со всеми делами и только потом спокойно побеседуем. Договорились?

– Конечно, – согласилась Соня. – Будь осторожен, хорошо?

– Я буду невероятно осторожен, – заверил ее.

– Удачи тебе.

– Спасибо.

Я прервал связь и задумался, планируя дальнейшие действия. В первую очередь, я огляделся, «созерцая», точнее попытался это сделать, но у меня ничего не получилось. Плохо. Ну что же, если я не могу никого и ничего увидеть, то пусть и меня убийца не сможет обнаружить. Я «закрылся», блокировав собственное восприятие, но для врага я стану невидимым. Уловил недоумение в мыслях Стража.

– Почти перестал чувствовать тебя, Друг!

– Не беспокойся, так нужно, – и спросил его: – Ты меня совсем не видишь?

– Вижу, но очень слабо.

– Странно, – протянул я, а сам подумал о том, почему Страж может меня видеть, пусть слабо, но может. Я закрылся так, как обычно, ничего нового.

– Голубоглазая очень близко, – прошелестел змей.

– Да, но сначала мы… я должен кое-что уладить, – ответил ему и показал рукой: – Нам нужно попасть на территорию больницы. Это вон то здание.

– Я вижу его.

– Ломать ничего не будем, – и мысленно нарисовал ему маршрут движения. Спустя секунду Страж тронулся с места.

Наше движение сопровождалось лишь шорох змеиной чешуи об асфальт. Меньше, чем за минуту мы достигли въезда на территорию лечебницы – распахнутых ворот и будки охранника. Соня ошиблась – отсюда до больницы было не меньше трех сотен метров, но это даже и лучше.

– Ты видишь кого-нибудь? – поинтересовался я у Стража, когда он втянул через КП свое длинное тело, и мы скрылись за каким-то одноэтажным зданием сразу слева от дороги.

– Я вижу пятерых людей. Это Плетущие – они светятся, – ответил он через несколько секунд. – Трое из них недалеко. Это голубоглазая, глупый друг и тот, кого ты называешь Клаусом. Они не двигаются. Четвертый находится дальше и выше, на дереве. Есть еще один. Он в самом здании, на пятом этаже.

– Ты хочешь сказать, что можешь определить, кто есть кто, видя лишь их светящиеся силуэты? – удивился я.

– Да.

Удивительно!

– Тварей видишь?

– Нет, ни одной.

– Отлично. Спасибо, – поблагодарил я змея, а сам задумался, борясь с искушением попытаться обезвредить Учительницу прямо сейчас. Но что-то меня смутило. – Постой-ка! Ты можешь видеть Плетущих?

– Да, могу. Сначала было очень сложно, как совсем недавно, когда мы пробивались к той, что была с цифрами на лбу, – это он про вчерашние события, связанные с освобождением Алены, – но я смог преодолеть чужие попытки ослепить меня.

– Как интересно, – произнес я задумчиво, но обдумывал уже совсем другое. – Может быть, стоит…

– Друг, – прервал ход моих мыслей Страж. – Я знаю человека, который притаился, чтобы напасть.

– Откуда? – переспросил я.

– Я видел его совсем недавно, когда мы с тобой уничтожали тварей в похожем на это здании. Ты стремился добраться до Плетущей с цифрами на лбу.

И я получил от него четкий, как фотоснимок, мыслеобраз. На нем я увидел себя, замершего на лестничной площадке с автоматом в руках. На ступенях, одна дальше, другая ближе, стоят две одинаковые, как сестры-близнецы, девушки. Ну что же, все подтверждается. Все из того, что я узнал, сбывается.

Боюсь ли я Марину Яковлевну? Скорее, опасаюсь, как сильного и опытного противника. Но страха нет. Есть лишь желание поскорее покончить со всем этим и наконец нормально отдохнуть. Сейчас мы с ней в одинаковых условиях. Или нет? Кто хозяин сна? Соня? Искренне надеюсь на это, но вдруг мне стало ясно, что я ошибся. Она не может быть первой Плетущей, оказавшейся здесь. Нас уже ждали. Марина Яковлевна добралась сюда раньше всех и устроила засаду. Но если она хозяин сна, то ее поступок, как минимум, глуп. К чему все эти сложности с засадой? Не проще ли воспользоваться своей властью и убить противника, то есть меня, используя свои возможности? Выходит, либо она не хозяин сна, либо она не стремится уничтожить меня любой ценой и поэтому использует снайперскую винтовку. Но она убьет меня, если я высунусь… Сложно, все слишком сложно. Я устал. Как бы то ни было, пока я не стану пытаться нейтрализовать ее. Самое главное сейчас – помощь Мише. А с Мариной Яковлевной, признаться, я не знаю, что делать. Рассудок настойчиво твердит: «Убей! Страж видит ее и сможет без особых проблем уничтожить. Все, что нужно, – это попросить его». А сердце терзают сомнения. Вот так…

– Друг! – позвал меня змей, и я уловил замешательство в его мыслях. – Один из трех, Клаус, – моя цель.

– Что значит «твоя цель»?

– Тот, кого я должен уничтожить.

– Ты уже говорил об этом, – напрягся я. – Но дело было в Мертвом городе. Человек, который тебе ее поставил, уже мертв.

– Это так, – прошелестел равнодушно Страж. – Ничто не заставляет меня следовать этому приказу.

– И ты не будешь выполнять его, так?

– Я не буду убивать Клауса, если он не угрожает тебе.

Мне показалось, или я действительно почувствовал сомнение и неуверенность в его мыслях?

– Я могу уничтожить ту Плетущую на дереве прямо сейчас, – сказал вдруг Страж.

Его откровенное предложение снова поставило меня перед сложным выбором, который я, впрочем, уже сделал.

– Ты уверен? Ее ведь не видно отсюда. Она за углом здания.

– Оно и станет ее могилой.

– Нет, – резко ответил я. – Разрушать ничего нельзя. Это место имеет прочную связь с реальностью.

Мне вспомнились слова Сони, той, что будет проклята вечной молодостью, о последствиях разрушения больницы. О том, сколько людей погибнет, если больница будет разрушена.

– Кто этот человек, который спрятался в засаде? – спросил змей.

– Ее зовут Марина Яковлевна. Она обучила меня, Соню, Семена, Клауса и еще двух ребят искусству Плетущих. Она наша Учительница.

– Ты не слабее ее, – неожиданно выдал Страж.

– Я не хочу убивать эту женщину. Мне нужны ответы на вопросы.

– У меня не получится лишить ее силы и заставить говорить, – сожаление в его мыслях. – Твоя Учительница в любой момент может покинуть это место.

– Да, – кивнул я, – пленить во сне такую опытную Плетущего, как Учительница, – невозможно. Воевать с ней я пока не собираюсь. Я должен спасти Мишу, Плетущего на пятом этаже. И если не получится вступить с Учительницей в переговоры, я постараюсь получить ответы на свои вопросы в другой раз и в другом месте.

– Что мы будем делать?

– Боюсь, друг, что вынужден попросить тебя не следовать за мной. Ты слишком заметен, а я должен проникнуть в больницу скрытно, – почувствовал, как сильно огорчился Страж, но он достаточно умен, чтобы понять – я был прав.

– Возьми, Друг! – прошелестел змей и чуть заметно вздрогнул.

Я опустил глаза, наклонился и подобрал с асфальта белую чешуйку размером с ладонь. Она оказалась прохладной и, кажется, ничего не весила. На моих глазах она уменьшилась до размера монеты, а еще через мгновенье в ее центре появилось небольшое отверстие, как раз, чтобы продеть нить. Через минуту в моем ожерелье появился самый необычный из всех табичей. Но я был слишком сосредоточен на решении предстоящей задачи, чтобы удивляться.

– Спасибо, Друг, – поблагодарил я Стража. Прежде чем повесить ожерелье обратно на шею, снял с него табич в виде наконечника стрелы. Вопросительно поглядел на змея.

– Поднеси ближе, – он понял меня правильно.

Я протянул руку и прижал ладонь со своим табичем к его чешуе.

– Все, – прошелестел он. – Я принял твой дар.

Отнял ладонь, но внешне никаких изменений на чешуе Стража видно не было – мой табич будто растворился в ней.

– Ну что же, не будем более задерживаться, – я встал с корточек и направился в обход здания, за которым мы укрылись.

Подолгу таясь за каждым углом и передвигаясь короткими перебежками, я добрался до здания больницы примерно за десять минут. Признаться, я впервые серьезно сожалел о том, что не обладал навыками скалолазания. Насколько было бы проще подняться на нужный этаж по наружной стене, а не пробираться наверх по лабиринтам коридоров.

Рампа-подъезд тянулась вдоль всей задней стены здания. Взобрался на нее. Бетонная стена, и двери в ней.

– Ситуация? – прошептал я в пространство перед собой.

– Учительница на месте, тварей нет, – ответил Страж по каналу связи, созданному и поддерживаемому мной с помощью наших табичей. Я был почти уверен, что для общения можно было обойтись и без них, но решил перестраховаться. А вообще, я снова удивился возможностям змея – ведь как ни старалась Учительница «заблокировать» созерцание, он смог преодолеть эту блокировку.

Прежде чем проникнуть внутрь, еще раз проверил снаряжение и амуницию. Ничего не звенело, не гремело и не стучало. Дополнительный лист титана я заранее вытянул из бронежилета – лишний вес мне сейчас был ни к чему. На данный момент необходима маневренность и скорость передвижения. Ну а если дело дойдет до драки, там и буду думать.

Попробовал дверь перед собой. Закрыто. Следующая – в нескольких метрах, но и она была заперта. Плохо. Осталась еще одна, шире и выше двух других. Легонько толкнул, и одна из ее створок поддалась, открыв путь внутрь.

– Захожу, – мой шепот потерялся в темноте.

– Понял. Тварей нет.

Я уже внутри. На счастье, дверь не скрипнула ни когда я открывал ее, ни когда закрывал. Нащупал пальцами кафель стены слева и прислонился к ней. Подождал, когда глаза привыкнут к темноте. Тишина, глухая и безмолвная. Через какое-то время я уже мог различить светлые стены и потолок. Похоже на коридор. Я старался смотреть по сторонам и вперед боковым зрением – так было лучше видно, чем если пялиться в упор. Не могло быть и речи, чтобы воспользоваться дополнительным освещением. Я не знал, где именно находится Марина Яковлевна, поэтому было бы глупо выдать себя случайным проблеском света. В идеале было бы добраться до Миши и вывести его из комы, не потревожив ее чуткой засады. Пусть Соня, Рыжий и Клаус заставляют ее все время наблюдать за ними – она же уверена, что они меня вытянут. Сколько уже длится эта игра в прятки? Минут сорок – если считать с того момента, когда Соня впервые связалась со мной и доложила о прибытии в этот сон. Насколько еще хватит Учительнице терпения?

Придерживаясь рукой за стену, медленно и осторожно, чтобы ни обо что не споткнуться, я продвигался вперед. Второй рукой слепо шарил перед собой на уровне груди, ног, снова груди, снова ног. А это что? Пробежал пальцами по металлической поверхности предмета перед собой. Что-то вроде штатива, длинного и высокого – наверное, для капельниц. Не пытаясь сдвинуть или как-то по-другому убрать в сторону, так же медленно обошел его вокруг. Нет, к стене не подойти – этих штук здесь было несколько, и все они стояли в ряд. Ботинки на мягкой подошве глушили звук шагов, и я крался бесшумный, как призрак. Только собственное дыхание и стук сердца.

Передо мной – широкая двустворчатая дверь, похожая на ту, через которую я попал сюда с улицы. Выглянул в стеклянное окошко в одной из створок. В помещении за дверями было заметно светлее. Там пара дверей прямо напротив моей, а в стороне – проход, ведущий куда-то в сторону. Приникнув к холодному стеклу, посмотрел влево, вправо, но ничего, кроме стен, не увидел. Медленно, сантиметр за сантиметром, толкаю створку перед собой. Проем был уже достаточно широк, чтобы попытаться протиснуться в него, но в этот момент одна из дверных петлей издала предательский скрип. Я замер, затаив дыхание. Вслушался в безмолвную темноту. Тихо. Наверное, еще целую минуту я не двигался, потом зафиксировал ногой открытую створку, взялся за другую, но не стал толкать, а потянул ее на себя, таким нехитрым способом расширив проход. Достаточно.

Здесь действительно было светлее, чем в коридоре, из которого я вышел. Слабый и почти неразличимый свет попадал сюда из бокового прохода. Пара дверей оказалась лифтовыми створками. Присел в углу возле них. Передохну немного.

– Обстановка? – прошептал я.

– Все на местах. Тварей нет, – доложил Страж.

– Отлично.

Я снял шлем и вытер рукавом мокрый от пота лоб. А ведь я уже изменил ход событий! По сути, половина задачи уже выполнена – я проник в больницу незамеченным. Осталось только найти лестницу, подняться на пятый этаж, найти Мишу и вывести его из комы.

Пора двигаться дальше. Насколько я помню, проход, из которого сюда попадал свет, выводит в холл. Лестница на верхние этажи – там. Жаль, что ее нет здесь, возле этих лифтов.

Короткий коридор вывел меня в зал. Лунный свет лился внутрь через высокие и широкие окна. Через них были видны темные силуэты деревьев у самых стен больницы. Учительница притаилась на одном из них.

Стойка регистрации, стулья, диваны, столики, плакаты на стенах. В неверном свете удалось разглядеть плакат с расписанием приема врачей различных отделений. Держась тени, я двинулся вдоль стены. За несколько минут осторожных шагов и постоянного оглядывания я достиг двери, ведущей на лестницу.

 

Глава 3

– Начинаю подъем, – тихо сказал в пространство.

– Внимание! – вдруг тревожно ответил Страж. – Плетущая исчезла! Твоя Учительница пропала!

– Где она? – я спрятался за каким-то диваном и с различимым в тишине щелчком снял автомат с предохранителя.

– Не вижу, – уже спокойнее ответил змей. – Она просто исчезла.

– Нет, Марина Яковлевна не уйдет просто так, – судя по всему, мое везение закончилось.

– Направляюсь к тебе, – прошелестел Страж.

– Принято, – ответил ему.

Таиться дальше смысла не было, поэтому я быстрым шагом пересек холл и подошел к входным дверям. Заперто. Что интересно, они были заблокированы изнутри. Вытянул из дверных проушин загнутый металлический прут и распахнул дверь. Свежий воздух ворвался внутрь, разогнав больничные запахи.

– Соня! – вызвал я девушку по табичу.

– На связи, – моментально ответила та.

– Бегом ко мне! Учительница ушла, но неизвестно, как надолго. У нас есть, возможно, пара минут.

– Ясно. Мы идем.

Из-за видневшейся неподалеку коробки подстанции сквозь шум ломающихся веток и треск кустов донесся топот шагов. Ребята выпрыгнули на дорогу и побежали в мою сторону. Одновременно с ними из-за дальних построек показался Страж.

– Быстрее! – поторопил я их.

Ребята уже пересекли дорогу, и им осталось совсем немного, когда у меня в голове тревожным набатом прогремел голос змея:

– Твоя Учительница снова появилась! Она в здании, как раз над вами!

Аккомпанементом его мыслям прозвенело разбитое стекло. Проклятье! Соня бежала первая. Она почти достигла спасительного козырька над входом. А я, как мне кажется, увидел, представил высунувшийся из разбитого окна оружейный ствол. Осколки звонко осыпались на козырек. Я спрыгнул со ступеней вбок так, чтобы он не мешал обзору, и вскинул руку, в которой держал пистолет. Мы начали стрелять одновременно с Мариной Яковлевной. Искры на асфальте рядом с Клаусом. Он испуганно шарахнулся и едва не упал. Не переставая, я давил на спусковой крючок, целясь куда-то вверх, по сути, в никуда. Мой нехитрый прием сработал, и Учительница прекратила огонь.

– Быстрее! Быстрее! – заорал я на ребят, достреливая последние патроны в обойме.

Успели.

Они забежали под козырек, остановились и переводят дух.

– Не стоять! – закричал на них. – Внутрь! Быстро!

Они были слишком ошарашены и испуганы, чтобы спорить или возражать. Звонкий щелчок над головой. Я заскочил внутрь помещения последним, но успел услышать звук удара небольшого предмета о газон у входа.

– Бойся! – сорвал голос. Сбил Соню с ног и упал на пол сам.

Взрыв. Грохот. Контуженная тишина. Стекла высоких окон бесшумно разлетелись тысячами осколков.

– Лежать! – крикнул я, не слыша себя, и сразу зашелся в кашле от попавшей в нос и рот пыли.

Новый взрыв, почти неслышимый из-за контузии. Пол подо мной едва заметно вздрогнул. Что за гранаты использует Марина Яковлевна?

– Я помогу! – грозно раскаты мыслей Стража у меня в голове.

– Не убивай, – успел попросить его, и в следующий миг стены и пол содрогнулись от мощного толчка, а совсем рядом упал сверху и разбился плафон.

– Друг, ты цел? – встревожился змей.

– Цел. Что у тебя?

– Она стреляла в меня.

– Береги глаза!

– Обязательно буду, – заверил он. – Я ответил на ее атаку!

– Воздушным ударом?

– Да.

– Здание сильно пострадало?

– Нет. Ничего серьезного.

– Учительница жива?

– Была жива.

– Была?

– Она снова исчезла.

– Ясно. Будь начеку.

– Твоя Учительница не появится незаметно.

– Спасибо. И береги глаза.

– Ты уже говорил это.

Слух не спеша возвращался, по крайней мере, звон в ушах пропал.

– Встаем, – скомандовал я.

Сам уселся на полу, несколько раз встряхнул головой и, опираясь на оружие, поднялся на ноги. Клаус тоже встал и сейчас опирается на руки Сони – она помогла ему подняться. И когда только успела? Их взгляды, устремленные друг на друга, были слишком многозначительными, чтобы я вмешивался в эту молчаливую беседу. Помог подняться Семену.

– Все целы? – спросил я.

Они кивнули по очереди, а Клаус так и не отпустил руку Сони.

– Семен ты как?

– Нормально, – ответил он, глотая гласные.

– Соня, – позвал девушку, но она будто не слышала. – Соня!

– Что? – недовольно посмотрела на меня.

– Кто хозяин сна?

– Хозяин?

– Да, Соня, хозяин. Соберись! Кто хозяин этого сна, ты? – я с трудом сдержал рвущееся на волю раздражение.

– Да, это я, – ответила она.

– Хорошо, – кивнул. – Теперь слушаем меня внимательно. Наша цель – Миша. Он находится на пятом этаже. Лестница, – показал рукой на дверь в стене, – вот она. Поэтому мы сейчас быстро, но осторожно поднимаемся наверх, будим Мишу и уходим отсюда. Наш противник – Марина Яковлевна. За последние пять минут она успела дважды уйти отсюда и снова вернуться, кроме последнего раза.

– Ее сейчас здесь нет? – очень серьезно спросила Соня.

– Пока нет, но она может появиться в любой момент. Не будем терять время, выходим. Порядок следования таков: я впереди, Соня – за мной, Семен – следующий, Клаус замыкает, – при этих словах острое, как бритва, чувство дежавю вспороло память, выдавливая из нее похожие образы и слова.

– Вопросы? – спросил напоследок. Молчание в ответ. – Тогда вперед.

Последний раз оглянулся на лишенную окон стену. Вообще, нам очень повезло, если подумать – гранаты, брошенные Учительницей, разорвались на земле, и основную часть осколков принял на себя низкий бортик стены. За крыльцом появился Страж. Он замер у самого выхода.

– Начинаем подъем.

Мы поднимались по ступеням, включив фонари. Зеленые стены, широкие ступени, острый больничный запах и легкий сквозняк в лицо. Мы старались идти тихо, но эхо все равно разносило шарканье ног. Шарканье? Я остановился и огляделся на ребят.

– В глаза не светите, – недовольно отмахнулся я от направленного в лицо света.

– Что случилось? – настороженно прошептала девушка.

– Соня, Клаус, контролируйте лестницу.

Они выполнили команду, взяв на прицел верхние и нижние лестничные пролеты.

– Ты чего шаркаешь? – подошел я к Семену.

Он в ответ только поморщился.

– Куда? – спросил его.

– В ногу, – нехотя ответил он, но я уже и сам увидел, как в свете фонаря маслянисто блестела штанина на его левой ноге.

– Сядь, – сказал ему.

Кряхтя, Рыжий опустился на ступеньку и вытянул раненную ногу.

– Почему не сказал? – ножом вспорол влажную от крови штанину.

– Сначала ничего не почувствовал, – пробормотал он и на глазах побледнел, опустив взгляд на рану. – Только потом понял.

– Тебя до сих пор мутит от крови?

– Угу, – промычал он.

– Тогда не смотри на нее, – я «достал» бутылку со сладкой водой и протянул ему. – Попей.

– Спасибо.

– Что там? – Соня быстро заглянула через плечо и снова вернулась к наблюдению за лестницей.

– Нормально все, – ответил ей и промыл рану водой.

Стиснув зубы, Семен замычал от боли.

– Терпи, – сказал ему, – рана несерьезная – царапина.

Поймал на себе недоуменный взгляд Сони. Да, я солгал, но лишь потому, что не хотел так сразу говорить Рыжему, что рана слишком серьезная. Кровь из глубокого пореза, оставленного одним из осколков гранаты или стекла – сейчас это уже было не важно – шла очень сильно, и в наших условиях так просто ее было не остановить.

– Ну что там? – Семен старательно глядел в сторону.

– Должен сказать, что тебе повезло, – ответил ему.

– Да?

– Ага. Немного выше, и осколок попал бы тебе в задницу. Согласись, не лучший вариант. А уж смеху было бы.

Соня хмыкнула, а Рыжий вымученно улыбнулся.

– В общем, Семен, – произнес я, – тебе нужно уходить.

Он сразу стал предельно серьезным и опустил взгляд на рану.

– У тебя сильно идет кровь, и в полевых условиях ее не остановить.

– Ясно, – процедил он сквозь зубы. Нет, бледным он был не только от вида крови – парень действительно успел ее потерять достаточно много. – А вы?

– А мы справимся сами.

– Я проснусь, а потом снова засну, и вы вытянете меня к себе.

– Ты же сам знаешь, что при такой серьезной ране, должно пройти время. Твое сознание должно «забыть» ее.

– Я могу…

– Семен, – перебил я его, – сейчас ты дожжен уйти, потому что мало того, что истекаешь кровью, но и нас еще задерживаешь. Давай, уходи.

– Как глупо получилось… Прости, что не смог, – он запнулся на полуслове. – Ладно. До встречи?

– До встречи, – я напоследок крепко сжал рукой его плечо и сразу отстранился, чтобы самому не проснуться. А в следующий миг на месте Рыжего уже была пустота.

– Ты правильно сделал, что заставил его уйти, – негромко сказала Соня.

– Естественно.

– Откуда ты узнал, что я буду с Соней и Рыжим? – неожиданно спросил меня Клаус, проявляя неуместный сейчас интерес.

– Я все вам расскажу, – ответил ему и Соне, тоже вопросительно смотревшей на меня. – А сейчас, я думаю, ты оценишь мое к тебе доверие.

– Разве его не было? – он поднял брови.

– Не было.

– А сейчас появилось?

– А сейчас у тебя нет выбора.

– Мальчики, – вмешалась Соня, и Клаус проглотил готовые сорваться с языка слова, – давайте действительно отложим все разговоры на потом. Максим, веди нас.

Клаус деланно равнодушно пожал плечами, но сделал это слишком напряженно, однако я смело повернулся к нему спиной и начал подъем.

– Друг, у тебя все в порядке? – раздались в голове мысли Стража.

– Все в порядке, – мысленно ответил я ему. – Семена ранило, и поэтому он вынужден был уйти. Как обстановка у тебя?

– Все спокойно. Твоя Учительница до сих пор не появилась. Тварей нет, – доложил он.

– Отлично.

– Уверен, что смог ее ранить, когда ударил по стене, за которой она пряталась, – вдруг сообщил змей.

– Было бы слишком хорошо, если бы она больше здесь не показалась из-за ранения.

– Твоя Учительница еще появится. Я уверен.

– Как и я.

– Будь осторожен, Друг!

После ухода Семена мы двигались практически бесшумно. Только тихое дыхание нарушало безмолвие лестничного колодца. Почему я доверил Клаусу спину? Ответ прост. Я не лукавил, когда сказал, что у него не было выбора. Так и есть на самом деле. Он сейчас любыми способами будет доказывать свою лояльность, чтобы остаться вне подозрений. Хотя и это не главная причина. Подозреваю, что ему неважно мое мнение. Говоря проще, Клаусу оно глубоко безразлично. На самом деле, чтобы остаться с нами, он готов будет вывернуться наизнанку – и все из-за Сони. Возможно, я спекулирую его чувствами, но если даже и так, то делаю это во благо общего дела. Ну и еще потому что Клаус не должен оставаться в стороне, наоборот – должен принимать максимальное участие в нашей операции. Нравится ему это или нет. А что он сам думает по этому поводу, мне, если честно, все равно. Я знаю точно, что Соня будет готова отвернуться от Клауса, если по его вине со мной что-нибудь случится. Но это только пока. Как она будет вести себя дальше, неизвестно. Любовь – великая и страшная сила. Что касается меня, то сегодняшней ночью я надеюсь, смогу обмануть судьбу и изменить предсказанное. И вот тогда мы с Клаусом поговорим. А Соня будет свидетелем.

Мы миновали уже третий этаж, продвигаясь быстро и максимально бесшумно. Вот уже видна была площадка четвертого и дверь на этаж. Вскинул согнутую в локте руку, и наш маленький отряд замер на месте.

– Свет, – прошептал я и прикрыл горячий фонарь ладонью, отчего та стала розовой.

Лестничный колодец погрузился в беспроглядную тьму, когда Соня и Клаус выполнили мой приказ и тоже прикрыли свои фонари. Мрак окутал нас густой, непроницаемой пеленой. Лишенный по собственной инициативе возможности «созерцать», я прикрыл глаза, сконцентрировав все внимание на слухе. Показалось? Страж молчал, но это еще ничего не значило. Вот снова – какой-то звук. Моего плеча легко коснулась Соня, дав понять, что тоже что-то услышала. Звук повторился снова, но уже как будто ближе. Опять. Я без труда определил, что он шел снизу. Снова, но на этот раз – сверху.

– Друг! – позвал меня змей. – Вас окружают!

– К бою! – в голос приказал я и убрал с фонаря руку.

Яркие лучи лихорадочно зашарили по ступеням, стенам, перилам, снова по стенам. До нас отчетливо донесся невнятный, утробный рык.

 

Глава 4

– Меняем позицию! – бросил я, и за секунду мы взлетели на площадку четвертого этажа – держать оборону на середине лестничного пролета было бы слишком неудобно и опасно.

Снова рык, но уже сверху. Дверь, ведущая на этаж, была деревянной, и я, не медля ни секунды, приступил к работе. В считанные мгновения она неимоверно распухла и вросла в бетон стен, превратившись в надежную защиту с тыла. Еще через секунду до меня дошло, что только что с легкостью сработал с тканью этого сна, однако развернувшиеся события не оставили времени на размышления.

– Контакт! – выкрикнул Клаус, который держал под прицелом нижний лестничный пролет. Такой же, как у меня, Вал в его руках бойко защелкал, выплевывая дымящиеся гильзы, и замолк. – Минус один!

– Максим, – напряженно обратилась ко мне Соня. – Нас окружают твари, и их много. Я только что «созерцала», и ничего, кроме сплошной тьмы вокруг, не увидела.

– Все будет хорошо, – успел посмотреть ей в глаза. – Все будет хорошо.

На счастье, бокового пространства между лестничными пролетами было недостаточно, чтобы твари могли им воспользоваться. Поэтому монстрам осталось атаковать нас со ступеней. Сверху все еще было спокойно, но оттуда отчетливо доносились какие-то взрыкивания, топот, скрежет. Вдруг через перила перевалилось что-то темное, большое и мохнатое но, не успев коснуться ступеней, получило от меня три свинцовых подарка. Клаус, контролировавший нижний пролет, вдруг открыл беглый огонь. Соня замерла между нами – она резерв.

Сразу две твари появились на верхнем пролете. Одна из них погибла от моих пуль сразу. Вторая резко отпрыгнула в сторону, уйдя с линии огня, и лишь со стены за ней посыпалось каменное крошево от короткой очереди. Я достал тварь с четвертого выстрела, всего в паре метров от нас. Быстро «достал» сразу несколько химических светильников, надломал их и швырнул на межэтажную площадку. Ровный зеленый свет залил верхние ступени, выдавив мрак наверх. Появившиеся твари казались излишне зловещими в этом зеленом свете, но свинцовая смерть безразлично забирала их. Новую пару светильников я кинул на нижний пролет, который контролировал Клаус.

– Спасибо, – бросил он, не повернув головы.

Мы успешно сдерживали натиск тварей, которых заметно прибавилось. Впрочем, снизу их было больше. Я поменял очередной автомат на новый, с полным боекомплектом.

– Пустой! – в очередной раз прокричал Клаус, отступив на шаг.

Соня тотчас заняла его место и вступила в бой. Она четко и умело, экономными одиночными выстрелами расстреливала тварей. Клаус тем временем быстро подготовился, потратив всего несколько секунд, но вступать в бой не спешил, странно глядя на девушку. Я невольно усмехнулся, поняв, что он ей просто любуется.

Что там сверху? Тварей не было, они нападали пока только снизу. Неожиданно позади нас раздался мощный удар. Мы одновременно оглянулись.

– Дверь! – бросил Клаус и сменил Соню.

Девушка успевала глядеть вниз, вверх и еще оглядываться на огромную кляксу деревянной пробки, мощными корнями проросшей в бетон. Новый удар показался сильнее предыдущего, но бывшая дверь достойно встретила и его.

Еще один удар, и со стены над проходом осыпалась штукатурка.

Удар. Да кто же там ломиться?

Удар. Как в барабан бьет. Это какой силищей нужно обладать, чтобы вот так запросто молотить?

Удар. Снова с потолка осыпалась штукатурка, обнажив серый бетон.

Удар. Быстрее стена рухнет, чем поддастся дерево.

Ни одной твари сверху так больше и не появилось, а снизу они напирали сплошной толпой.

– Соня, меняемся!

Девушка сместилась на мою позицию. Она вздрагивала и вжимала голову в плечи каждый раз, когда всего в нескольких метрах позади неведомый монстр обрушивал на бывшую дверь очередной удар. Я встал на ее место позади Клауса.

Могу ли я ошибаться? Может ли быть работа с дверью показателем? Я чувствовал, что сомнения напрасны, но проверить все равно нужно.

– Пустой! – выкрикнул Клаус, сделав шаг назад.

Я вступил в бой, накрыв огнем нападавших снизу тварей. Быстро расстрелял магазин, отступил назад, «достал» новый и бросил через плечо:

– Работай, – Клаус занял прежнюю позицию.

Лучшего времени для проверки трудно было представить. От резкого перепада давления заложило уши, а в спину ударил сильный порыв ветра. Воздушный молот врезался в монстров, оторвал от пола и швырнул назад.

– Что это было?! – проорал Клаус. Чтобы не свалиться, он обеими руками вцепился в перила.

– Спокойно. Это моя работа.

– Твоя? – он сделал круглые глаза. – Но как? Соня – хозяин сна!

– А ты проверял?

– Нет… Я думал, что… – он запнулся.

– Это не сон Плетущего, – объяснил я ему очевидное, но он уже понял и сам.

– Значит, и я…

– Держи оборону! – крикнул ему.

Злая улыбка обнажила его зубы, когда он перевел взгляд на тварей. Сперва Клаус, как и я, ударил в них воздухом, но удар вышел недостаточно сильным, и многие монстры после него снова поднялись. Едва ли они успели преодолеть несколько ступеней. Огненный смерч родился прямо в их рядах. В тот же миг уши заложило от оглушительного визга множества тварей. Десятки глоток заверещали одновременно, когда огонь жадно набросился на мохнатые туши. Обезумев от боли, монстры заметались живыми факелами, разнося пламя дальше. В воздух поднялась удушливая вонь и чадящий дым. Вместе с Клаусом мы за несколько секунд выбили горевших тварей, и они исчезли. Но едва ли визги стали тише – горящие создания остались еще внизу, вне зоны поражения.

– Больше так не делай, – сказал я Клаусу, очищая воздух сильным сквозняком. – Не хватало еще задохнуться.

– Да, неподходящее место для огненных игр, – кивнул он, не подумав возражать или спорить. – Что будем делать? Тварей чересчур много.

Соня тоже посмотрела на меня вопросительно.

– Друг! – донеслись до меня мысли Стража. – Вам нужно уходить! Тварей слишком много!

– Мы не можем, – ответил ему вслух и сразу спросил. – Откуда появляются твари?

– Они поднимаются к вам снизу, из подземного этажа.

– Ты видишь Плетущего, который направляет их?

– Нет, твари мешают разглядеть его, или он маскируется, но мне кажется, что он находится там же.

– Над нами много тварей?

– Совсем нет, но большое количество поднимается в обход вас по другой лестнице.

– Ясно. В таком случае будем пробиваться наверх.

– Будь осторожен!

– Конечно.

– Удачи! – совсем по-человечески пожелал он напоследок.

– Ты со Стражем сейчас общался? – спросила меня Соня.

– Да.

– Что будем делать? – Клаус расстреливал нападавших монстров, как в тире.

– Будем уходить, – ответил ему. – Нас пытаются обойти по другой лестнице. Над нами тварей немного, поэтому пробьемся через них и постараемся максимально быстро добраться до Миши.

– Я только за, – он успел сменить автомат на новый.

Ничего не ответив, я начал работать, и ткань этого сна с готовностью ответила на мои манипуляции. Сразу же потянуло сырой прохладой. Ступени, ведущие вниз, стали мокрыми, а потом и вовсе будто засочились влагой.

– Ты решил помыть тварей? – едко прокомментировал мои действия Клаус, но я не обратил внимания на его колкость.

Изо рта вырывался уже самый настоящий пар, а нос начинал ощутимо мерзнуть.

– Оригинально, – не унимался он.

Я не стал возводить стену изо льда, потому что на это времени не было, да и удары в дверь позади нас сопровождались уже громким треском, будто деревянная пробка вот-вот вылетит из бетона. Твари, что так упорно лезли на нас, скопились у ступеней внизу – они просто не в силах были преодолеть ставшую вдруг невероятно скользкой лестницу. Даже перила, и те, покрылись льдом. Однако монстров все пребывало и пребывало. Вот уже задние подперли передних, и под их давлением они поднимались все выше.

– Гранату бы, – огорченно пробормотал Клаус.

– Поднимайтесь.

– А ты? – удивился он.

– И я тоже, не бойся.

– Я и не боюсь.

– Тогда вперед. Хватит разговоров.

Он пожал плечами и вместе с Соней начал подъем.

Я позволил им подняться на несколько ступеней, прежде чем «достал» мину-лепесток, но не обычного размера, а в несколько раз больше. Действительно, использовать гранату, даже наступательную – с минимумом осколков – в лестничном колодце чревато риском рикошета. Поэтому я использую мину без поражающих элементов. Она легко заскользила вниз по льду, в самую гущу столпившихся тварей. Приоткрыл рот и зажал уши руками. От взрыва вздрогнул пол и поднялась пыль. Дым, гарь, вонь паленной шерсти и дикий визг раненных тварей. Еще одна мина заскользила вниз вслед за первой. Взрыв. Несмотря ни на что, в ушах звенело, и я не знал от чего больше: от прогремевшего взрыва или от рева обезумевших монстров.

Насколько мне было видно, лед на ступенях практически не пострадал, но я все равно потратил какое-то время на его полное восстановление. «Достал» новые мины-лепестки, но уже нормальных размеров, и щедро побросал их вниз и даже через узкую щель между пролетами, на нижние этажи. Новые разрывы не заставили себя долго ждать, но прозвучали они гораздо слабее. От них твари не получат смертельных ран, но создадут сутолоку и так или иначе задержат остальных.

Все, теперь нужно подниматься.

Проросшая в стену дверь продолжала сотрясаться от сыпавшихся на нее с другой стороны мощных ударов. Трещины в стене по бокам и сверху над ней на глазах разрастались, становились глубже. Тем не менее, я потратил несколько секунд, чтобы отхватить ножом от нее щепку. Поднялся на половину лестничного пролета и остановился, чтобы создать дополнительный заслон. Бросил отколотую от двери щепку на нижнюю ступень и начал плести. В этот самый момент многострадальная дверь поддалась и от очередного удара с грохотом отлетела прочь вместе с куском стены.

– Максим, что там у тебя? – спросила Соня, свесившись через перила.

– Все нормально, – не поворачивая головы, чтобы ответить, я напряженно следил за медленно оседавшей пылью. – Как у вас?

– Здесь было всего несколько тварей. Мы их уже выбили.

– Отлично. Сейчас буду.

Нет, огневой мощи Вала может не хватить, чтобы остановить монстра, который смог выбить толстенную дверь и кусок стены вместе с ней. Руки привычно потяжелели под весом ЮСАСа с барабаном на двенадцать патронов. Уж его пули остановят и слона. Секунды тянулись неохотно и лениво, будто специально натягивая тетиву напряженного ожидания. И где же тварь?

– Максим… – до меня донесся слабый голос.

– Я же сказал, что сейчас буду, – недовольно бросил через плечо, но тут же осекся – голос исходил снизу. Луч света зашарил по медленно оседавшей пыли, не в силах пробить ее лохмы.

– Максим, – вот снова он. – Помоги. Я ранен.

Из-за того, что голос прозвучал тихо, я никак не мог понять, кому он принадлежал. Нужно «созерцать», но для этого необходимо снять блокировку, а я не хотел рисковать и выдать себя. Учительница, если она уже здесь, может наблюдать только за двумя Плетущими, которые находятся на лестнице. Она должна помнить, что их было трое. Один ушел. Но для нее я до сих пор так и не появился. Нет, я не буду «созерцать».

– Друг! – мысленно позвал я.

– Слышу тебя! – Страж ответил сразу.

– Ты видишь меня?

– Да. Не так, как обычно, и только из-за моего табича, – и сразу добавил: – Большая тварь очень близко от тебя!

– Это она зовет меня?

– Да, – согласился Страж. – Она зовет тебя голосом твоего глупого друга.

Глупого друга? Ах да, Страж так называет Семена. Но нет, этого, конечно, не могло быть. Рыжий покинул сон.

Только из-за того, что твари внизу уже не голосили, я услышал шарканье шагов, и через секунду из пыли показался сам Семен. Он сильно хромал и прикрывал глаза от света моего фонаря.

– Максим, помоги мне, – произнесла тварь в облике моего друга, продолжая приближаться.

– Стоять! – бросил я ему.

– Я ранен. Помоги мне, – бормотало существо.

– Друг! Убей тварь! – пророкотал Страж. – Она слишком близко к тебе! Быстрее!

Нас отделяло семь ступеней и одно мгновение. Я не плел, ограничившись огневой мощью моего оружия. Чтобы нажать на спусковой крючок, пришлось преодолеть психологический барьер – ведь я видел не монстра, а друга.

– БАМ! – огненный хлыст, вырвавшийся из дула дробовика, был виден особенно четко и ярко. Тварь, к моему изумлению, лишь едва заметно вздрогнула от прямого попадания, но не остановилась.

– БАМ! – я точно знал, что свинцовая пуля двенадцатого калибра попала в монстра, но никаких ран на его теле не было.

– БАМ! БАМ! БАМ! – тварь шагнула на первую ступень.

– Помоги мне. Помоги, я ранен, – сказало создание громче.

– Да чтоб ты сдох! – одной очередью я опустошил барабан, целясь в корпус, ноги и голову монстра, но все было бесполезно – он поднялся уже на третью ступень.

– Что же ты такое, – начал я злиться и принялся бить по твари воздушными таранами, но та лишь слегка пошатывалась под ударами.

– Помоги мне, – монстр протянул ко мне руку.

– Уходи, Друг! Ты можешь убежать от него! – ворвался в мои скомканные мысли голос Стража.

Я попятился спиной, поднявшись на несколько ступеней. Чем же можно достать неуязвимого монстра?

– Максим, помоги мне, – как заведенный повторял он. – Я ранен.

Вдруг мне бросилось в глаза, как по ступени, на которую ступило существо, расползлись трещины… Я сделал два шага назад, монстр – один. И тут, словно рябь прошла по его лицу, нет, по всему облику, исказив и исковеркав черты лица и фигуры. Глаза вытянулись чуть не до груди, а потом сжались в точки где-то на уровне шеи. Голова стала плоской, вжалась в плечи. Цвет лица изменился на серый. Руки удлинились, коснулись пола, но сразу почти полностью втянулись обратно в туловище. Ноги стали короче, но за счет того, что тело создания раздулось, в росте монстр не убавил, а наоборот – немного вырос. Тварь наклонилась вперед, и на ее спине вздулся огромный горб. Больше всего то, что я сейчас видел, напомнило обломок скалы, такой же массивный, несуразный и такой же могучий. И еще он на самом деле был большой – в высоту метра два, в ширину – столько же. Я невольно вздрогнул, когда из багрового провала пасти знакомый голос снова позвал меня по имени и попросил о помощи. Существо поднялось еще на одну ступень, которая, как и предыдущие, потрескалась под весом этого невероятного гиганта.

Решение пришло быстро, и я тотчас начал плести. Тварь больше не поднималась. Бетон ступеней стремительно терял структуру, расходясь сотнями трещин. Лестница под монстром раскрошилась и рассыпалась, и он провалился вниз. Секунду спустя раздался страшный грохот и визги тварей, что так и толпились внизу.

– Надеюсь, вы там подеретесь, – бросил я вниз, направив свет фонаря в провал.

Забавно, но мои надежды оправдались, и твари набросились на монстра. Его судьба мне была безразлична, но вот пролом в лестнице – отличный способ для тварей миновать обледеневший пролет. А щепка, вот она, так и лежала на ступенях. Спустя какое-то время она разрослась до необходимых размеров и закупорила собой весь лестничный пролет, от пола до потолка. Я надежно прикрыл наши тылы, лишив тварей возможности подняться по лестнице, а это сейчас было главным.

– Друг! – позвал меня Страж. – Снова появилась твоя Учительница!

– Где? – сразу уточнил я.

– Рядом с человеком, которого мы должны спасти!

– Проклятье! Ты видишь Соню и Клауса? – спросил я, потому что их отсутствие меня насторожило.

– Вижу. Они… – он замолк, будто связь прервалась, но в следующий миг Страж тревожно пророкотал. – Меня атакуют! Твари! Много тварей! Они повсюду! Прости, Друг, я не смогу следить за тобой!

– Держись! – вслух выкрикнул я, перепрыгивая через ступени.

Змей не ответил мне, а я, выскочив на площадку пятого этажа, ошеломленно замер перед монолитной стеной без намека на дверь.

– Не понял, – вслух сказал я.

Подошел вплотную к стене, провел по ней рукой, но ничего, кроме прохладной поверхности бетона, не ощутил. Двери не было – это ладно. Но где Соня и Клаус? Словно в ответ на мои мысли, раздался грохот автоматной очереди. Где стреляют? Если бы дело было на открытом пространстве, я безошибочно определил направление, но в бетонных стенах сделать это было сложно.

– Соня! Клаус! – выкрикнул я в темноту лестничного колодца.

Тишина. И снова очередь, длинная и заполошная, будто стрелок задался целью за раз опустошить весь магазин. Где же стреляли? Кажется, сверху… или где-то за стеной? Без сомнений, отсутствие двери – это способ заставить нас отступить, потерять время на обходной маневр. Или ребята прошли на этаж, а дверь исчезла только передо мной? Я бы так и сделал на месте противника – разделил нас. Снова прогремела автоматная очередь, и через секунду к ней присоединилось гулкое буханье дробовика. Нет времени ломать голову. Я спешно нащупал на шее табич Сони и сжал его, сосредоточившись на образе девушки. Звуки боя не стихали ни на секунду, и мой вызов остался без ответа. Неудивительно вообще-то, если учесть, что Соне некогда разговаривать. В раздражении я прервал попытки связаться с ней и снова подошел к стене, в которой должна была быть дверь. Положил обе руки на шероховатую поверхность и принялся плести. Через несколько секунд под моими пальцами появилась первая трещина. Она ширилась, множилась, и вот уже десятки, сотни их расползлись по стене. Я закончил работу, когда часть стены осела пылью, открыв проход неправильной формы. Луч света зашарил по коридору за стеной, выхватив из мрака двери, кресла-каталки, металлические койки на высоких ножках с колесиками, какие-то плакаты на стенах, плафоны на потолке, казенный серый ковролин на полу. Слегка пригнувшись, я шагнул внутрь. Звуки выстрелов утихли, но почти сразу возобновились. Мне так и не удалось определить, где стреляли: на верхнем этаже или на этом, но, определенно, бой шел где-то впереди.

Я сломал карандаш химического светильника и оставил его у бреши в стене. Высоко задирая носки и поднимая колени, чтобы ни обо что не споткнуться, зашагал по толстому ковролину. Он надежно скрыл шум моих шагов, и это было хорошо.

Пятьсот семнадцать, пятьсот восемнадцать – значилось на дверных табличках. Мне нужна была пятьсот пятьдесят первая – именно этот номер назвал Паша, в этой палате находился Миша наяву, а значит и здесь. Впереди – перекресток. Другой коридор пересекал мой. Прижавшись к стене возле самого угла и прикрыв ладонью фонарь, вслушался. Выстрелов слышно не было, надеюсь, у ребят все было хорошо. Ватную тишину не нарушал ни единый звук, и я быстро выглянул за угол, осветив коридор в обе стороны. Никого. Слева он заканчивался дверью без табличек, а справа, в десятке метров – окном. Там был самый обычный рабочий стол, на нем лежали какие-то бумаги, и стояла настольная лампа. Стул подле него. Наверное, это пост дежурной сестры. А за окном, кстати, заметно посветлело.

Таблички на дверях сменяли одна другую: пятьсот двадцать девять, пятьсот тридцать. Недолго осталось. Снова загрохотали выстрелы, но я уже не сомневался, что стреляли наверху. Получалось, что Соня и Клаус наткнулись на стену, которую я позже разрушил, и не придумали ничего лучше, чем попытаться попасть на пятый этаж по другой лестнице. Я напряг память, чтобы вспомнить план здания, который мы нашли в интернете. Да, возможность попасть на пятый этаж по другой лестнице была, но почему нельзя было дождаться меня и вместе решать, что делать дальше? Будь на месте Клауса Семен, все именно так и было бы.

Неожиданно пол под ногами вздрогнул, будто от подземного толчка, и я сразу остановился. Что это было?

– Друг! – мысленно позвал я Стража.

– Слышу тебя! – с задержкой ответил он, и до меня донеслись отголоски его эмоций. Я невольно передернул плечами от охватившей меня вдруг чужой ярости.

– Что у тебя? – спросил я змея, отстранившись от его эмоций.

– Я справляюсь! – последовал короткий ответ. – Тварей много, но они слабые.

– Уходи, если станет слишком тяжело.

– Мы уйдем вместе, когда перебьем эти жалкие ничтожества, – прогремел Страж, – и уничтожим их хозяина.

– Не рискуй понапрасну и будь осторожен.

– Я понял тебя!

Пятьсот тридцать восемь, пятьсот тридцать девять. Дверные таблички тускло блестели в свете фонаря. Впереди показался еще один перекресток, точная копия предыдущего. Такой же рабочий стол у стены, такая же лампа на столе. В окно заглядывала полная луна. Какие-то бардовые всполохи снаружи. Я подошел к окну и встал сбоку от него. Выглянул и едва сдержался, чтобы не присвистнуть от удивления. Окно выходило на парк с небольшим прудом. Его поверхность отражала огонь, которым была охвачена большая часть деревьев. Они полыхали, как гигантские факелы, окрашивая ночь в багряные тона. Повсюду метались какие-то фигуры – это твари. Их было не просто много, парк буквально кишел ими. Монстры горели, катались по земле, бросались друг на друга. Те из них, кто еще мог двигаться, разносил огонь дальше, поджигая остальных и еще не тронутые огнем деревья и кусты. Я увидел Стража. Немыслимо извиваясь, он стряхивал с себя лезущих на него тварей. Я знал, что ни одни когти или зубы не способны прокусить или даже оцарапать его белую чешую, но от вида такого количества монстров сердце сжалось в болезненном сомнении. Откуда же их столько взялось? Неужели их цель – мой Страж? Или же он просто оказался на их пути и принял на себя весь удар? Очень грязная работа. Если хозяином и создателем тварей является Учительница, то сейчас она потеряла последние остатки моего уважения. Ее нужно остановить, чего бы это ни стоило.

Я совершил над собой усилие, чтобы оторваться от окна, чтобы прямо сейчас не помочь Стражу. Необходимо было как можно скорее закончить со всем этим.

 

Глава 5

Пятьсот сорок шесть, пятьсот сорок семь. И еще три темных двери, а за ними – освещенное изнутри стекло той, что вела в пятьсот пятьдесят первую палату. Тихие голоса. Я без труда определил, кому они принадлежали. Миша, мой друг, и Марина Яковлевна спокойно беседовали друг с другом. Я сдержал мимолетный порыв прямо сейчас ворваться внутрь. Встал сбоку от дверного проема и вслушался в разговор.

– Это все, что я помню, – сказал Миша.

– Значит, с тобой были Максим и Семен, – произнесла Учительница.

– Да, я же говорил вам, что просил их помочь.

– Тебе ничего не показалось странным в их поведении?

– Вы уже спрашивали меня об этом.

– Спрашивала, и, будь уверен, спрошу еще не раз. Может быть, ты что-то упустил из виду, на что-то не обратил внимания. Вспоминай.

– Я ничего не понимаю.

– Сейчас это не важно.

Хорошо, что я сдержался и не стал врываться, а решил сначала послушать. Не похоже, чтобы Учительница хотела навредить моему другу. Напротив, получается, что она вывела его из комы и теперь расспрашивает его о последних событиях. Или допрашивает?

– Ничего необычного я не заметил, – тем временем сказал Миша, – хотя…

– Что? – сразу переспросила его Марина Яковлевна.

– Я только сейчас подумал… Мы с Максом встретились заранее и до нужного места добирались вместе, чтобы было время поговорить.

– Если бы я не знала, что вы дружите с детства, то не поняла этого твоего сомнительного решения. Плетущие не любят, когда их коллеги слишком долго находятся в их снах, в их сознании. Но продолжай.

– Мы с Максом друзья, – сердито ответил Миша. – Он бы сделал то же самое, возникни такая необходимость.

– Хорошо, я не осуждаю тебя. Продолжай.

– Мне кажется немного странным, – чуть помолчав, продолжил мой друг, – что Семен уже ждал нас.

– То есть? Ты хочешь сказать, что Семен уже ждал вас на месте?

– Да.

– Ты уверен? Может быть, ты или Максим вытянули его к себе?

– Нет, он уже был там.

– Ты спросил, как он нашел дорогу?

Миша не спешил отвечать, видимо, вспоминая.

– Семен сказал, что добрался до места, воспользовавшись моими описаниями. Накануне я общался с ним и многое рассказал о том месте. Да и я не придал особого значения тому, что он смог самостоятельно туда добраться. К тому же, Макс тоже не стал уделять его появлению серьезного внимания. Если бы я имел дело с малознакомыми людьми, возможно, я и стал что-то выяснять, а так…

– Я тебя понимаю, – согласилась Марина Яковлевна, – но ты всегда и везде должен обращать внимание на самые, казалось бы, незначительные мелочи.

– Да, Учительница.

– Значит, Семен уже бывал в том сне, – негромко, словно сама с собой, произнесла женщина. – Или он шел за вами… Думаю, что он ждал вас.

– Может быть, и ему снилась женщина с цифрами на лбу?

– Ты сам знаешь, что нет, – ответила Марина Яковлевна. – Ты же ему не говорил, в чем именно тебе нужна его помощь.

– Не говорил.

Я напряженно вслушивался, но слышал лишь невнятное бормотание Учительницы, рассуждавшей, судя по всему, вслух.

– Клаус, – сказала она вдруг четко и ясно.

– Клаус? – переспросил Миша.

– Неважно. Ты его все равно не знаешь.

– Макс рассказывал мне о нем.

– Да? Что именно? – ее голос прозвучал крайне заинтересовано.

– Они учились в одной группе, но на выпускном экзамене что-то случилось. Я только знаю, что Клаус тогда погиб.

– Еще что-нибудь?

– Нет, наверное. Макс давно рассказывал о нем. Я бы и не вспомнил, если вы не назвали его по имени. А при чем тут Клаус? Он же давно погиб.

– Не имеет значения. Не забивай себе голову.

– Ладно.

– И вообще, тебе уже пора уходить. Нечего тебе здесь делать, да и родные о тебе очень беспокоятся.

Миша не успел ответить, а я невольно вздрогнул от неожиданности, когда над самой головой, этажом выше, раздалась длинная автоматная очередь.

– Марина Яковлевна, что происходит? – спросил мой друг.

– Я бы сама хотела знать, – уклончиво ответила ему Учительница.

– Почему вы хотите убить Максима?

Его вопрос завис в воздухе, а я представил, какое сейчас должно быть лицо у Марины Яковлевны. Напрягся, готовый ворваться внутрь, если Учительница среагирует неадекватно. Вряд ли она знала, что находившийся в коме Плетущий способен следить за происходящими событиями. Я помнил рассказ Алены, которая поведала о своем изменившемся восприятии, после того как оказалась в коме.

– С чего ты взял, что я хочу его убить? – деревянным голосом спросила Марина Яковлевна.

– Я видел, как вы сидели в засаде и ждали его появления.

– Как ты мог это видеть, если очнулся всего несколько минут назад?

– Я не знаю. Просто видел, и все.

– Интересно. Что еще ты видел?

– Я видел Макса, Семена, Соню и еще какого-то парня.

– Где? – быстро переспросила она. – Когда?

– Здесь. Как только они появились.

– Где ты видел Оружейника в последний раз?

– На лестнице, – ответил он. – Еще я видел, как вы разбили окно и стреляли, а потом закидали ребят гранатами.

Я напряженно вслушивался в повисшую тишину, откровенно не зная, аплодировать или ругать Мишу за его смелость. Снова раздались выстрелы, но уже не над самой головой.

– Для тебя может оказаться шоком то, что я сейчас скажу, – наконец сказала Марина Яковлевна, – но рано или поздно ты бы все равно узнал.

– О чем вы?

– Тот незнакомый тебе парень – Клаус.

– Но он же погиб!

– Как видишь, он жив. Так вот, он и твой друг, Оружейник, – преступники. Они охотятся на Плетущих, вытягивают из них жизненную энергию и даже убивают их.

В этот момент ожил один из табичей у меня на шее. Как же не вовремя! Я просунул руку под воротник и нащупал, конечно же, табич Сони – именно он вибрировал и нагревался, требуя ответить на вызов. «Извини», – сказал я одними губами и разорвал контакт.

– Вы ошибаетесь, – тем временем неожиданно спокойно возразил Миша Учительнице. – Максим ни в чем не виноват. Он не охотится на Плетущих.

– Ты не знаешь, о чем говоришь, – сердито бросила она.

– Напротив, очень хорошо знаю. Не забывайте, то время, что мое тело пребывало в коме, сознание было свободным. Как никогда прежде. Не знаю, почему так случилось, но я воспользовался этой возможностью в полной мере. Я наблюдал за Максом все эти дни. Вы не объяснили, что происходит, но если спросите меня, я не стану избегать ответа.

– Ты можешь выгораживать своего друга.

– Могу, но не в этом случае.

– Хорошо, – напряжение в голосе Учительницы. – Расскажи мне, что происходит.

– Недоразумение.

– Какое недоразумение?

– Между вами и Максимом. Он уверен, что это вы виноваты в смертях Плетущих, что это вы охотитесь за ними.

– Что?!

– Но он, в отличие от вас, не спешил расправляться с вами, хотя, поверьте, такая возможность у него была всего час назад. Макс хочет все выяснить, и, как мне кажется, не хочет верить в вашу причастность к этой самой охоте на Плетущих.

– Имел возможность, говоришь, – мне не понравился ее голос. – Ладно. А каково твое мнение? Ты же мог наблюдать, пока находился в коме.

– Во-первых, я вел наблюдение только за своим другом, да и то, только со второй ночи, когда оказался в коме. Во-вторых, да, вы не убийца Плетущих. И в-третьих, я хочу сказать, что вы напрасно вызвали сюда созданный вами же комитет.

– А говоришь, не наблюдал за мной.

– Только одну ночь, вчера.

– Почему ты думаешь, что я зря вызвала сюда комитет?

– Потому что Старшие Учителя, входящие в него, могут пострадать, и тогда всем будет очень и очень плохо.

Какой еще комитет, созданный Мариной Яковлевной и состоящий из Старших Учителей? Что за игры ведет моя бывшая наставница? Миша прав – она поступила необдуманно, вызвав их сюда. Плетущие примут моего Стража за тварь, сильную и могущественную, но тварь. Как только люди увидят огромного змея, сразу атакуют его. Страж не даст себя в обиду и на агрессию ответит агрессией же. Кстати, почему Соня, та, что из будущего, ничего не рассказала про этот комитет? Не потому ли, что Марина Яковлевна погибла раньше, чем успела вытянуть сюда других Плетущих? Может быть. Как бы то ни было, нужно срочно предупредить Стража.

– Пострадать? – тем временем переспросила Учительница.

– Да, вы же сами видели змея-альбиноса, который атаковал вас, когда вы бросали гранаты.

– Я видела эту тварь, – согласилась Учительница.

– Этот змей не тварь.

– Не тварь? – удивилась Марина Яковлевна. – Тогда кто же?

– Макс называет его Стражем.

– Не думала, что у твоего друга хватит глупости создать такого огромного Стража, – откровенное недоумение в ее голосе.

– На самом деле, змей не Страж. Я не знаю, почему Макс так его называет. Я вообще узнал о его существовании всего несколько дней назад. Но это странное существо разумно, самостоятельно и не связано с моим другом так, как был бы связан обычный Страж.

– Не понимаю. Откуда он вообще взялся? – и сразу добавила: – Если ты говоришь, что этот змей самостоятелен и никак не связан с Оружейником, он представляет серьезную угрозу для людей и для других Плетущих. Ты знаешь, какими он обладает возможностями? Я какое-то время наблюдала за тем, как он уничтожает тварей внизу, и считаю, что этот Страж чрезвычайно опасен.

– Не опаснее любого другого Плетущего, если не трогать ни его, ни Максима.

– То есть?

– То есть между ними существует какая-то связь, и змей слушается моего друга.

– Они, что, общаются?

– Да, насколько я знаю.

– Любопытно, впервые слышу о подобном. Твой друг очень удивил меня. Хорошо, рассказывай дальше.

– Что именно?

– Почему ты так уверен, что он не убийца. У тебя есть какие-нибудь доказательства?

– Он спас девушку, которая снилась ему. Если бы он был убийцей, стал бы это делать?

– Предположим, что это спасение говорит только об обратном. Оружейник выручал из беды свою сообщницу. И подговорил на эту авантюру Софию и Семена.

– Вы неправы.

– В чем же?

– Зачем вам это понадобилось? – вместо ответа спросил Миша.

– Что именно? – в голосе Учительницы я услышал искренний интерес, и спросила она не потому что требовала доказательств, а исключительно ради любопытства.

– Я же говорил вам, что мог наблюдать за происходившими событиями.

– Это так, но Алена оказалась в коме раньше тебя, и ты просто не мог быть свидетелем того инцидента.

– Я видел канал, по которому вы выкачивали из нее жизненную энергию, – негромко произнес Миша.

– Ах вот оно что… Допустим, что так. А ты не думал, что подобное наказание вполне заслуженно?

– Поэтому я и хочу узнать, ради чего все это?

– Не думаю, что это твое дело, – спокойно ответила ему Марина Яковлевна. – Ты же понимаешь, что я не должна перед тобой отчитываться.

– Понимаю, – промолвил мой друг.

– Вот и ладно. Но чтобы успокоить твою совесть, скажу, что Алена оказалась в коме вполне заслуженно. Это не самое суровое наказание для нее.

– Не хочу знать, что для вас значит суровое наказание.

– И не нужно. Спокойней будешь.

– Но если бы не Максим, Алена бы погибла, – не успокоился Миша.

– Алена? Кто тебе это сказал? Нет, она бы не умерла в любом случае, даже если бы Оружейник не вмешался.

 

Глава 6

Кажется, я перестал дышать после этих слов. Как так?

– Что вы имеете в виду? – удивился Миша.

– Именно то, что сказала. Жизни, я повторяю, жизни Алены ничто не угрожало.

– Но ведь она находилась в коме, и с каждым днем… я не понимаю, – сбился с мысли мой друг.

– Вот именно, что не понимаешь.

– Что было бы с Аленой, если Максим не спас ее?

– Проснулась бы себе через неделю.

– В чем же тогда смысл? В чем заключалось наказание?

– В том, – поучительно сказала Учительница, – что она перестала бы видеть сны.

– Перестала бы? – не поверил Миша.

– Да, мир снов был бы для нее закрыт.

– А предводитель аборигенов нам сказал, что по истечении срока жертва умирает.

– Ложь, – отрезала Марина Яковлевна и добавила: – Этим предводителем был Леня.

– Но он же был старый!

– Значит, изменил внешность. И вообще, он все делал правильно. То, что вы с Оружейником защищали ту несчастную женщину, вам только в плюс. А вот Клаус… Я еще разберусь с ним. Без сомнения, нападение на вас тварей в ту ночь – его рук дело.

Снова раздались выстрелы, но уже как будто не сверху, а на нашем этаже, только где-то дальше, в глубине коридоров.

– Твой друг пробивается к тебе с завидным упорством, – обронила Учительница.

– Макс считает, что я оказался в коме по вашей вине, – ответил ей Миша. – Вы пересмотрите свои выводы касательно Максима?

– Обещаю, что постараюсь более тщательно во всем разобраться.

– Почему вы просто не поговорили?

– Мы вчера общались.

– Наяву?

– Да, по телефону.

– И что?

– Ничего, – и бросила с нескрываемой злостью: – Как, по-твоему, я должна относиться к убийце Лени?

– Лени? Кто это?

– Это мой… неважно, Это один из нас, Плетущий, – отрезала Марина Яковлевна.

– Вы хотите сказать, что Максим убил Плетущего?

– Да, и сделал это чрезвычайно жестоко.

– Когда это случилось?

– На следующую ночь, после того, как ты оказался в коме. Он был слабым Плетущим, но чувство крови не обманешь. Я нашла сон, в котором он погиб. Там я застала огромную тварь, похожую на осьминога. Очень опасное существо. Я выпотрошила его сознание и узнала, что именно этот монстр расправился с Леней, и что его создал Оружейник. Я почувствовала его ненависть, черную, тяжелую и необъяснимую. Твой друг гораздо сильнее Лени и легко с ним расправился. И он ответит за это.

Автоматная очередь прогремела где-то совсем близко, и ее снова подхватило гулкое буханье дробовика. Значит, Соне и Клаусу удалось пробиться через шестой этаж и спуститься на этот. Выстрелы затихли, а через несколько секунд раздался сдвоенный взрыв гранат. Стекла в дверях жалобно задребезжали, а где-то со звоном лопнули. Снова застучал автомат и, перебивая его, загрохотал дробовик.

– Все, Миша, пора тебе уже уходить, – быстро сказала Учительница. – Мы с тобой итак заговорились.

– Я не уйду, – вдруг заявил он.

– Сейчас не время для споров, – рассердилась Марина Яковлевна.

– Я останусь, – заупрямился Миша, – чтобы убедиться, что вы поговорите с Максимом. А мои близкие в больнице подождут еще немного. Часом раньше, часом позже я приду в себя – какая разница?

– Хорошо. Пожалуй, для всех будет лучше, если твой друг…

Близкие выстрелы заглушили ее слова. Я даже услышал, как пули глухо впивались в стены. Вскинул автомат, направив его в сторону, откуда доносилась стрельба.

– Слева! Осторожно! – крик Клауса прорвался сквозь нескончаемый грохот.

– Я должен помочь им! – это Миша за дверью.

– Сиди спокойно! – отрывисто бросила Учительница. – Не ровен час, мои воины нападут на тебя – не отобьешься.

– Идите со мной!

– Чтобы Оружейник с друзьями в горячке боя нас вместе с тварями уничтожили? Нет, подождем здесь. Недолго осталось.

– Пустая! – прокричала Соня где-то совсем близко.

Шагах в двадцати от того места, где я стоял, коридор пересекался с другим. Как мне помнилось, он вел в соседнее крыло, и схватка происходила как раз за углом. Я отошел к противоположной от освещенной двери стене. Спешно «достал» химические светильники, надломал их и швырнул в ту сторону, стараясь максимально осветить коридор и перекресток, до которого было полтора десятка метров и по несколько дверей с каждой стороны. Новую горсть «карандашей» бросил туда, откуда пришел. Разгоревшиеся зеленым светильники развеяли тревожную темноту коридора. Попытаться попасть в палату к Мише? Заставить Учительницу отозвать своих тварей? Нет. Что бы ни говорила и обещала Марина Яковлевна моему другу, она ясно дала понять, что прежде всего заставит меня ответить за смерть Лени, ее сына. А те бесценные секунды, которые будут потрачены на разговоры, лучше использовать, чтобы помочь Соне и Клаусу. Ну а потом мы и поговорим.

– Пустой! – дробовик смолк, и заработал только автомат.

Ноздри уже щекотал пороховой дым, а сердце забилось чаще в предвкушении предстоящей схватки. Все остальные мысли, раздумья и переживания отошли на задний план, оставив голову предельно чистой и ясной.

Из-за угла показались твари. Они бежали по второму коридору и даже не смотрели по сторонам. В зеленоватом свете существа казались излишне зловещими. Это были хорошо знакомые мне человекоподобные создания, вооруженные странным оружием, хатисами. Утихнувшая стрельба тотчас возобновилась. Твари так и не обратили никакого внимания на светильники и даже не обернулись на свет моего фонаря. Я поймал в прицел одного из бежавших и нажал на спусковой крючок. Толчок в плечо, и автомат глухо, совершенно бесшумно на фоне стоявшего грохота, щелкнул. Тяжелая девятимиллиметровая пуля сбила воина с ног и швырнула на бежавших рядом. Моментально образовалась свалка. Твари спотыкались, падали друг на друга, но быстро поднялись и продолжили бег. Я стрелял одиночными снова и снова, а потом открыл беглый огонь, потому что промахнуться по прущим плотной толпой тварям было просто невозможно. Прежде чем они заметили меня, я успел дважды сменить автомат на новый. Нападавшие, как по команде, моментально изменили направление движения, и все, как один, бросились ко мне. Отстреляв магазин, я «достал» ЮСАС, чьи патроны на этот раз были снаряжены картечью. Дробовик загремел и захлестал злыми языками пламени. Урон, нанесенный им, впечатлял. Тварям буквально отрывало конечности, вырывало из тел куски плоти, отбрасывало назад. Грохот стоял такой, что слух вернется, наверное, через неделю.

Семнадцать, восемнадцать, девятнадцать, двадцать. Все, я пуст. Выпустил из рук оружие, но «достать» новое уже не пытался. Я просто боялся, что не успею – тех секунд, что были нужны для этого, у меня попросту нет. Твари напирали безумной, не знающей страха толпой. Место убитого тотчас занимал новый воин. Ударил воздушным тараном. От перепада давлений заложило уши, а нападавших откинуло назад. Но твари моментально сожрали отвоеванные у них несколько метров. Снова ударил тараном. Переломанные тела взлетели в воздух. Ударил опять, но на этот раз водным хлыстом, на формирование которого ушло целых три секунды. Удар вышел настолько сильным, что от него пострадали стены коридора – они обзавелись уродливыми шрамами, но своего я добился – всех тварей поблизости разрезало на уровне груди пополам.

– Ну! Давай! Еще! – бешенный хрип вырвался из горла.

Я с нетерпением ждал, когда коридор снова наполнится атакующими. На этот раз ударил по ним огнем. Вал раскаленного воздуха прокатился по тварям, оставив только пепел и обнаженный бетон пола. Нестерпимый жар обжег лицо, но это сущие пустяки – внутри меня бушевал разъяренный демон, который требовал больше крови, больше жертв. Сколько я их уже уничтожил? Не знаю. Мне все равно. Я жажду больше!

Несмотря на контуженный слух, я бы мог расслышать стрельбу, но ее не было. Неудивительно – ведь все внимание тварей полностью переключилось на меня, и Сони с Клаусом они не атаковали. Наверное, это хорошо. Не знаю. Мне все равно. Гибель тварей дарит мне больше энергии, я впитываю их ничтожные силы, скалясь от удовольствия.

Смахнул с лица заливавший глаза пот и с удивлением поглядел на собственную ладонь – она была в крови. Откуда? Ах да, перепады давлений… Но мне все равно.

Новые твари заполнили собой коридор, и тут, наконец, в бой вступили Соня и Клаус. Размеренный говор двух пулеметов победил мою контузию. Молодцы ребятки. Некоторым воинам удалось избежать кинжального огня и попасть в мой коридор. Ха! Убежали от пули и попали ко мне!

Вдруг одна из дверей в стене слева от меня распахнулась от сильного удара изнутри, и из нее выпрыгнул воин. Дико выпучив глаза и оскалив зубы в яростной гримасе, он бросился на меня, размахивая своим хатисом. Кажется, пистолет сама прыгнул из кобуры в руку. Я четырежды нажал на спуск, в упор продырявив тварь. Пустотелые пули остановили нападавшего и толкнули обратно. А из распахнутой двери, что вела в палату, мешая друг другу, протискивались новые противники. Не раздумывая, ударил по ним воздушным тараном. Слишком близко. Глаза на мгновенье потеряли фокус, а в ушах зазвенело. Движение справа. Распахнулась еще одна дверь, за которой прятались новые твари. Кажется, я плету на грани своих возможностей. А может, преодолевая их. У меня получилось ударить по новым врагам тем же воздухом. Еще сразу две двери, ближние ко мне, резко открылись, выпустив в коридор разъяренных созданий. Я вынужден отступить на несколько шагов. Справа остался освещенный прямоугольник двери, за которой – Миша и Марина Яковлевна. Успел даже подумать, что было бы неплохо попасть к ним – уж свою хозяйку твари не стали бы трогать. Но на то, чтобы открыть дверь, у меня не осталось даже секунды.

Что-то влажное и теплое коснулось шеи. Похоже, это кровь идет из ушей. Она и в носу хлюпает, но я уже давно дышу ртом, скаля зубы в безумной ухмылке. Я и рычу не хуже дикого зверя.

Скорее почувствовал, чем услышал, как новые враги появились за спиной. Проклятье! Ковролин под ногами загорелся, когда я не глядя, спустил с цепи огненный вал. В ноздри шибанула вонь горелого мяса, а от удушливого дыма заслезились глаза.

Удар воздушным тараном, и набегавших тварей отшвырнуло назад, но их было так много, что едва ли я уничтожил десяток. Не могу бить сильнее, потому что всерьез опасаюсь за собственное здоровье. Табич, какой-то из табичей в ожерелье на шее, вдруг начал вибрировать и нагреваться. Некогда! Проклятых тварей слишком много! Неужели придется уходить? Мне не выстоять в одиночку!

– Друг! – громовыми раскатами гремит в голове голос Стража. – Уходи! Уходи!!!

Змей прав – нужно срочно уходить. Но я вернусь сюда через минуту. Воспользуюсь табичем Сони и…

Атакующие твари, словно почувствовав, что я собрался покинуть сон, усилили и без того безумный натиск. Мне нужно хотя бы несколько секунд, чтобы уйти. Я плету, нанося воздушные удары одновременно в две стороны. Воинов откинуло на несколько метров, но и я сам едва не потерял сознание.

Дверь передо мной. Она все еще закрыта, значит, палата, или что там за ней, пуста. До нее – шаг. Нет, не успеваю. Снова приходится бить, но теперь поочередно: перед собой и за спину. Трачу на секунду больше времени, и теперь уже водяная плеть, со свистом рассекая воздух, разрубает нападающих. Шагаю к двери, но открыть ее я так и не успел – она сама распахнулась навстречу от удара изнутри и ударила меня прямо в лицо. Взрыв острой боли затуманил взгляд и помутил рассудок. Я не чувствую боли, только ледяное прикосновение металла где-то в районе плеча. Махнул наотмашь, схватив ревущий воздух за хвост. Сквозь пелену на глазах я увидел, как тварей в дверях подняло в воздух и с огромной силой швырнуло внутрь, выбив ими и дверь, и часть стены. Мощный удар в спину едва не сбил с ног, но бронежилет его выдержал. В ответ – моя ярость и неистовый огонь. Меня обдало жаром от вспыхнувшего за спиной воздуха.

Бешенные лица одинаковых, как клоны, тварей передо мной. Бью воздухом по этим проклятым созданиям, но они успевают достать меня раньше. Сразу два клинка бьют в грудь, но пробить бронежилет они не в силах, еще один вонзается в руку ниже плеча, а другой – куда-то в шею. Краем сознания успеваю заметить, что лезвия хатисов вымазаны какой-то дрянью. Неужели тот самый яд? Тварей отбрасывает от меня, швыряет назад, ломая кости, выворачивая шеи, разрывая внутренности. Ошметки кожи, плоти и костей разлетаются во все стороны. Я пытаюсь ударить за спину, но теряю равновесие – враги оказались быстрее. Не знаю, сколько их там, но толчки в спину, уколы в руки, шею, бедра следуют один за другим. Ноги подкашиваются, и я падаю лицом вниз на черный от гари и копоти пол. Пытаюсь подняться, но руки, изрезанные и исколотые, не слушаются. Удары сыпятся, словно град, рассекая плоть на руках и ногах. Высокий защитный ворот и шлем на голове держатся, но так ли это уже важно? Кровь в горле мешает дышать, и я, наконец, почувствовал боль десятков ранений. Она сводит с ума, раскаленными иглами пронзая тело. Она мешает сосредоточится на единственно важной сейчас мысли… Как же больно! Не могу дышать, а глаза застилает кровавая пелена. Я уже не ощущаю ударов. Наверное, твари успокоились. Красная муть перед глазами почему-то становится зеленой… Я уже не чувствую, как сильнейший удар хатисом приходится под руку, пробивает ребра и достает сердце. Мысли странно замедляются, ползут, будто уставшие, вяло и неохотно, а остатки гаснущего сознания отмечают отсутствие боли. Алая пелена с глаз почти спала, и я увидел перед самым лицом светящийся ровным зеленым светом карандаш химического светильника. Несмотря на его обгоревшие бока, видно, что он заляпан чем-то красным. Взгляд странно сужается и уже остановившиеся глаза фиксируют сжимающуюся в точку реальность, посреди которой остался гореть забрызганный моей кровью зеленый светильник.

Последняя мысль, прежде чем я умер, была о том, что предсказанное Видящей сбылось. От судьбы не уйдешь. Так или иначе.