Глава Сорок Шестая

Только не любив, можно отпустить.

Только видя смерть, научиться жить.

Tracktor Bowling — Время

* * *

(Юля)

Долгий перелет в другую страну, на закрытом чужим глазам, частном самолете.

Голова разрывается от напряжения, нервов, миллиона вопросов и ни одного ответа.

… и снова быстрая погрузка в автомобиль (тонированный Хаммер) — тенью умчались в неизвестном направлении.

Очень-таки воодушевляющая переправа "отходов общества".

— Двигаемся, как и прежде быстро, только прошу…. не привлекайте к себе лишнее внимание. Пристрелим не глядя. Ясно?

(несмело кивнули)

— Вот и отлично.

Гуськом за мной.

Живо выскочили наружу. Спешные шаги — и уже в центре какого-то здания, небоскреба.

Мы в Америке?

Пройти через металлодетектор (представляю глубину удивления охранников… на ТАКОЕ количество оружия у наших сопровождающих).

Или… им это не в первое?

Стоп. Неужели это не очередной "переправой" пункт, а уже… точка прибытия?

Лифт.

Спуститься в "Подвал".

Да уж, довольно-таки успокаивающие местонахождение.

И снова легкой пробежкой за "Главной"… по темным закоулкам. Пролезть в проем в разваленной кирпичной стене, еще немного — и спрыгнуть вниз (метра три высотой). Глубокий вдох — и замерли у двери.

Конец?

Охранник тут же присел на корточки. Жадно стал разгребать песок под ногами, еще немного — и отрыл цифровую электронную панель. Быстрый ввод кода — и дверь дрогнула, отперлась.

Резкий рывок — и вновь мчим по коридору, вот только под ногами уже… гладкий кафель.

* * *

— Ну, вот и все. Добро пожаловать домой, — (мило (лицемерно, цинично) улыбнулся какой-то мужчина нам с Юлькой). — Как раз вовремя. Ваша Киряева доставлена пару часами ранее.

Ладно, на процедуры их.

— ЧТО?? — не выдержала Лерка.

Вмиг скрутили нам руки и потащили куда-то вниз.

По ступенькам, быстро-быстро…. пнули моей головой дверь.

— ЭЙ, — обиженно дернулась я.

Чем-то средним между гинекологическими и стоматологическими креслами было заставлена вся комната.

— Andy, How much times I must say that you have to be nice with our newbie's?

— Sorry, Medlin. I forgot.

— Again?

— Yes, Again, — интимно прошептал на ушко, радушно посмеиваясь.

Покраснела. Замялась, пристыдилась врач, вмиг отвернулась.

— Юлья? Правильно? — ужасный акцент вызывал смех. Но увы… страх был намного сильнее позыва веселья.

— Да.

— Не бойсья. Всё будет хорошо. Я сделаю своё дело быстро. Когда-то ты и не вспомнишь про эту боль.

Что?? Какая боль????

Вмиг уложили на кресло, вдавили лицом в матрас. Силой зажали конечности.

— Что вы хотите сделать? Где Лера?

(треск разорванной одежды; вмиг холодом обдало спину;

легкое протирание кожи какой-то жидкостью)

— Прости, но мне нужно закончить начатое. А с Лерой всё в порядке. Скоро вы встретитесь. Потерпи.

И на последнем слове дикая, адская боль пронзила все тело.

Казалось, они пытались заживо выдрать из меня хребет.

Визжу, кричу,

Неистово вою…

А слезы, слезы уже бездумной рекой сами вырвались наружу…. убегая от внутреннего ада.

— Еще чуток. Молодец. Держись.

Легкий зуд (легкий, в равнении с огнем по всей спине)

Толчок, стук и еще куча непонятливых звуков…

— Все. Я имплантировала тебе также передатчик GPS. Теперь мы всегда будем знать, где тебя найти.

Ally, take off.

It's time.

Всё, Юлья. Ты — молодец.

Поздравляю тебя… с новой жизнью. И с новым телом.

Сгребли, сгребли, как бездушную куклу, уволакивая, удерживая за локти.

(разорванная футболка (удерживаясь лишь на рукавах) так и норовила слететь с меня)

Боль, боль стала стихать. Но шок еще не отпускал рассудок.

— Держи, это — твоя одежда, — протянула мне какой-то сверток. — Andy, you can take out her. But, please, be nice man with this girl. She is brave.

— Ok, my Lady.

* * *

— Через час приедет Ваш временный Командир, на период адаптации. И заберет Вас.

— Что нам ввели? — с вызовом рявкнула Лера.

— Нано технологии? Говорит это о чем-то? — (язвительно улыбнулся)

— Да, — спешно ответила я. — А конкретно?

— А конкретно… нечего вам знать. Одно скажу, те частицы, что начинают свою замысловатую жизнь в ваших телах… навсегда изменят их, в хорошую сторону. Так что… бояться нечего. Или…, просто-напросто…. вы уже опоздали… в чем-то сомневаться. Назад дороги нет.

* * *

— Я — Ваш временный Куратор, Наставник и Командир. Отец и мать в одном лице. Дмитрий Алексеевич.

— Для матери Вы слишком бородаты.

(едко скривился в ухмылке; промолчал)

— А где Светлана Киряева?

— Суицидница? Она еще в госпитале. Но через неделю… обещали отпустить к нам, в полном здравии и покое.

— А ей тоже?

— Что тоже?

— Вкололи…

— Девочка, всех…. кто переступает Черту Белого Фронта…. изменяют,

улучшают, я бы даже сказал.

— А что они ввели нам в спинной мозг? — не выдержала я (пытаюсь делать вид всезнающей и понимающей).

(надул губы)

— Пум-пурум-пурум. Если бы даже конкретно я знал,

все равно бы не сказал.

В общем, единственное, что позволено вашим маленьким умам донести — так это то, что… за следующий месяц мы вас превратим из жалкого подобия школьников в универсальных солдат, живое оружие, XXI века.

— Боже, как банально, — не сдержалась Лера от издевки.

(нервно хмыкнул)

— Посмотрим.

— А чем же мы тогда занимались эти полгода?

— Чем? — рассмеялся. — Проверкой на вшивость. И вы, родные мои, ее не прошли.

Теперь вы в Низах —

… мир сумасшествия, психопатии и ярко выраженной шизофрении.

(замолк, но видимо желание "поумничать" перед новенькими, а уж тем более молодыми девушками, взяло свое)

Здесь каждое задание… пахнет огромным процентом летального исхода для команды.

Именно поэтому к нему не допущены ни Середняки, ни уж тем более Элита.

Мы — смертники. И только…

…

Ну… чего кривитесь?

Здесь весело.

Только в таких условиях можно истинно понять цену жизни,

только так можно из того, что дано сверху (что Богом, а что человеческим разумом) выжать максимум.

Каждая минута существования на счету, и в праздник. Разве это плохо?

Грань между жизнью и смертью.

Так что если вы еще боитесь… встретиться лицом к лицу с Богом, или Дьяволом (кому кто роднее), умереть,

… то пора выбросить эту чушь из головы.

Так или иначе, очень скоро этот билет кто-то из нас вытащит.

— Вы — псих.

— Как и все здесь.

Добро пожаловать в Ад.

 

Глава Сорок Седьмая

* * *

— Дима, да что же ты запугал наших девочек? Смотри, какие милые создания! А ты — так грубо и жутко. Расслабьтесь… Всё не так и ужасно.

(неожиданно отозвался пожилой мужчина (а появился он еще более неожиданней, просто из ниоткуда), и добрым, заботливом голосом… намного больше поверг нас в страх, чем Алексеевич — тот хоть не притворяется)

Рассмеялся наш Командир.

Промолчал.

— Меня зовут Захар Ефимович. На этой базе, среди русскоязычных, главный — я.

— Наш Батька, — ядовито подколол Д.А.

(мужчина промолчал, лишь ухмыльнувшись)

— В общем, в чем-то Дмитрий прав. Здесь очень высокая смертность, но и в этом плюс — мы все относимся друг к другу предвзято дружески. Так или иначе, вполне возможно, что задание заставит доверить этому человеку спину, и уж тут-то все обиды могут вспомниться. Понимаете о чем я?

(несмело кивнули)

— Политика это, или само оно так выходит — неважно. Главное что… прошу — не ежьтесь. Чем быстрее вольетесь в струю, сплотитесь с коллективом, тем проще будет дальше.

…

— И что теперь?

— Мы научим вас справляться с новообретенными способностями, раскроем некоторые секреты и премудрости обращения с техникой, которую, кстати, в Академии никто и никогда в глаза не видел. Так что — не заскучаете.

В общем, адаптируем… и уж тогда только отпустим в плавание.

— И как долго все это будет?

— Месяц. А дальше — уж извините. На ленту — и в производство.

* * *

— Сейчас вы еще не чувствуете изменений. Но буквально сутки — и начнется для вас полный ад. —

(да уж, приятно это слышать дважды за день: в аду ад — воодушевляюще звучит…)-

У каждого это проходит по-своему,

… и даже если случится так, что вы потеряете слух, зрение и (или) обоняние. А у кого — и подвижность. Это нестрашно, -

(да НЕУЖЕЛИ???)

— По сути, ваш организм начнет отказываться работать, не понимая, что с ним происходит. Как реагировать, что делать.

Но это явление временно. Сутки-двое, максимум — трое. Не больше.

Вещество, введенное в ваш спинной мозг, заполнит весь организм целиком, преобразует ткани в главном мозгу — и вуа ля! — уникальный слух, зрение, обоняние, вкусовые рецепторы. Увеличит вашу моторику, ловкость раз в десять.

Останется лишь привыкнуть ко всему этому, научиться управлять, да задействовать в нужные моменты.

В общем, девочки. Терпите, держитесь — и все будет отлично.

— А есть шанс, что всё это не сработает?

— Увы, или на благо, нет. Да и смертность от этой сыворотки очень низка.

Так что не бойтесь.

— Ээээ…. Смертность от сыворотки?

— Смертность везде есть, даже при приеме пищи.

Вам так не кажется?

(удивленно скривились)

— Наверно.

* * *

Вот, вот мы наконец-то и узнали полноту коварства злосчастного контракта.

Естественно, с такой жизнью… какое прошлое?

Мясо. Мы — мясо, вещь… в руках Политиков.

А у вещи — нет ни прошлого, ни будущего. Ничего нет. Она — неживая.

Не знаю, галлюцинации это, придумала я, накрутила себя волнением…. но мне кажется, что я начинаю терять слух. И ароматы у мира исчезли.

Вот черт. Надеюсь, я хоть не упаду в кому… Части тела не станут отваливаться…

… как в кошмарах — зубы выпадают, глазные яблока вываливаются из черепа. Ааааа!

Мамочка…

…

Черт, прошло лишь два часа, а моя голова… будто кто пытается ее надуть, раздуть, чтоб та лопнула, как воздушный шарик. Бах — и заляпает моими мозгами всё вокруг. Очень весело…

…

Эта тяжесть в ногах равносильна, если бы мне кто бетона в кровеносные сосуды налил.

Я больше не могу.

Пытаемся спать. Нет, пытаемся… забыться. Но разве это возможно на трое суток? Или двое.

Каждый час нас осматривает доктор, но помочь, облегчить — ни в какую.

…

Вам когда-нибудь заливали желе в черепушку вместо мозгов? А мне это, кажется, сделали… несколько часами ранее.

…

Это передо мной попугай, ну или… разноцветный воробей… с зеленым клювом…?

Шутка.

За последние полчаса изменений никаких, разве что тошнота пропала.

…

Черт! Черт! Ааааа!!! Это просто невероятно!!

Вы знали, сколько жучков водиться в вашей одежде?

… Хе-хе. Нет.

Это не мое зрение так улучшилось (а хотелось бы), это — всего лишь микроскоп.

(нам дали возможность чем-то заняться, чтобы не сорвало крышу от напряжения)

Я выбрала — микроскоп. Лера — книгу.

… Ну и? Чувствую только "побочные эффекты", "уникального" — ни капли.

Скоро реветь уже начну.

Изверги…

* * *

Я проснулась от дикого грохота, стука… да, именно стука. Повторяющегося, цикличного, гадкого стука.

И как бы я не затыкала уши, как бы не пряталась под одеяло… навязчивое бух-бух-бух-бух…. Просто срывало рассудок с катушек.

— Лера! Лера! Проснись!

— А? Что? Где?

— Что это за звуки?

— Какие?

— Ну, ты что… не слышишь?

— Неа.

(замерла ошарашено)

— Не ври.

— Не вру. Честно, кроме твоего шепота ничего не слышу.

— Шепота? Ты чего? Да я тут уже ору от сумасшествия.

— Ну, вот теперь орешь. И сейчас еще остальных разбудишь.

— Блин, снова началось. Я когда говорю, оно стихает, а когда…

Ээ? Ты куда?

— Пошли к врачу. Она сказала в любое время…

— Лера, ты чокнулась? Никуда я не пойду.

— ПОШЛИ!

…

— Ничего необычного. Просто сильно обострился слух, в то время как у тебя появился отек, припухлость в среднем ухе — сдавило проход, и ты слышишь собственное сердцебиение, пульсацию крови в теле.

— … и что теперь? Я больше так не смогу…

— Я тебе укола успокаивающее. Должно помочь. Со временем ты научишься правильно реагировать на звуки.

— А если снова начнется?

— Снова уколю…

* * *

(Лера)

Мрак все еще убаюкивал окружающий мир, в тот миг, когда вдруг яркая вспышка… в глазах (будто кто по зрачкам ударил) осенила все вокруг.

Вмиг дернулась я, расселась на кровати: что происходит??

Жадно выпучила глаза — и замерла от страха.

Один глаз — плохо видел. Нет, не так… не то. Будто кто лист кленовый приклеил мне на очки — и теперь часть обозреваемой картины была со злобным упорством скрыта.

Тщетные попытки усердно моргать, тереть глаз рукой, и даже заживо… неприкрытые веками глазные яблоки… скрести — нет. Ничего.

…безуспешные попытки реанимировать наполовину выжженные пикселя монитора.

Господи, я ослепну?

Боженька, нет! Только не это! Прошу!!

Я не смогу так… не смогу.

Идти к врачу? Искать дежурного?

Мать моя женщина… до чего я докатилась?

Ай! Мурашки побежали вмиг по отекшим ногам.

Кажется, я умираю… или превращаюсь в зомби.

Рухнула, рухнула на кровать, отчаянно сдерживая вой от неприятных, ужасных ощущений.

— Юля… — плачущим, жалобным голосом зову единственного родного человека здесь. — Юленька.

— А? Что??

Что с тобой?

— Я разлагаюсь!

(нервный смешок)

— Ниче, подруга. Сча починим, — вдруг отозвался кто-то рядом.

Молодой парнишка вмиг расселся на своей койке. Устало почесал затылок, потянулся. Резкий рывок — и уже стал подле нас. — Ну что… покатаемся?

Подхватил меня на руки — не дожидаясь ответа

(только и смогла вскрикнуть от неожиданности и испуга)

Быстрые шаги — из казармы… по лесенке, к медикам.

— Эм, спасибо… Но может, я все же сама бы пошла? Своим ходом?

— Ой, я же видел, что ты не могла и стать на ноги, а не то, что идти. Не переживай так — все мы это проходили.

— И как?

— Шизофрения намного ласковее звучит.

(невесело улыбнулась)

Меня, кстати, Денисом зовут.

Глубокий вдох.

— Валерия, Лера.

— Знаю, хотя очень приятно познакомиться лично. Ну, вот. Пришли.

(бережно опустил на пол; прижал к себе, помогая удержаться на ватных ногах)

Уверенный, звонкий стук в дверь.

— Вы, кстати, такую шумиху устроили в Академии, что мама не горюй. Так что вся наша база вас ждала с нетерпением — герои месяца.

(заметил, заметил мой испуганный, недоумевающий взгляд)

— Тут нет тайн, а уж тем более в причине перевода. Каждый хочет знать, с кем имеет дело, с кем идет на войну и на смерть.

(неловкая пауза)

— И как же вы насильников здесь встречаете?

(о да, не забыть мне никогда Рамича — а ведь он где-то здесь, в этих краях)

Удивленно дрогнули брови. Пристальный взгляд.

— Обычно их никто не хочет принимать в свой отряд. Так что если и попадают они куда — то либо как враг, либо к таким же отморозкам, как и они.

(несмело закивала головой)

— Это хорошо.

(Шумный вздох — попытка сменить тему)

— Мы очень рады боевым девушкам.

Круто ты за подругу… вступилась.

(удивленно дрогнули брови, пристыжено отвернулась)

— Маргарита Петровна, — несмело позвал (дверь-то не открывалась). — Вы здесь?

(тишина)

— А ты за что здесь? — наконец-то набралась я смелости. Как говоришь там… "нет тайн"?

— За невыполнение приказа расстрелять мирных жителей. Меня из "Средняков" спустили.

(несмело улыбнулась)

— Весело.

— Очень. Маргарита Петровна, да вы спите что ли? — и снова спешно застучал в дверь.

— Да иду, иду уже, — неожиданно раздалось где-то за нашими спинами (вынырнула из-за поворота; спешные шаги по коридору… нам навстречу) — Вышла кофе себе заварить. Мое-то — закончилось.

Что там, Лера, случилось?

Заходите, ребята…

* * *

(Юля)

Это такой смачный глюк? Или правда?

Когда я открыла глаза… Лерка моя уже сидела на подоконнике (в позе… дохлого лотоса)

и… (внимание!) играла в карты с каким-то молодым, симпатичным пареньком.

— Ха-ха! Опять моя!

— Эх, ты наверно, колдунья,

или чего так везет?

(печально улыбнулась)

— Зато в любви — полный кабздец.

(тяжелый вздох)

— А что так минорно?

— Да ладно… Давай, лучше тасуй и сдавай.

Несмелые шаги… и застыла рядом с ними.

— Привет.

— Здравствуй.

— Привет. Познакомься, это — Денис,

а это — моя Юля.

— Очень приятно, — протянул мне руку.

Живо пожала (едва не заикаясь от смущения)

— Будешь с нами? Разденем его… и повесим пагоны? — спешно отозвалась Лерка.

(застенчиво рассмеялась я)

— Нет, спасибо… Я плохо играю…

— А, правда, что ты — компьютерный гений?

— Я?… нет. Нет, конечно, так… немного увлекаюсь.

— Ой! Не надо! Не слушай! Это она от скромности прибедняется! Никогда не сознается в своей гениальности. В Академии все программисты были от нее в восторге!

— Ясно. Я это к чему спросил. У нас тут… есть один хакер, Главный по всей этой компьютерной хрени, Тимур, так он сильно хотел познакомиться с тобой.

Наслышан твоими успехами в ВАБФе. То, как ты все схватываешь налету…

Ты как? Не против? Думаю, вам будет, о чем пообщаться…

(черт, чувствую, что краснею)

— Ну… я…

— Точно хочет, — язвительно (шутливо) рявкнула Лерка, — и даже не спорь!

(тут же "злобно" прорычала мне в лицо, пресекая мою речь).

Черт… даже не знаю: покусать ее, или расцеловать за это…

(пристыжено, смущенно улыбаюсь; молчу)

* * *

— Тим, а вот и та сама… Юленька. Познакомьтесь.

— Очень приятно, — едва слышно шепчу…

— Взаимно, — застенчиво улыбнулся,

вмиг отвел взгляд в сторону.

(да уж, если я сильно стеснительная, то… как можно назвать это?)

* * *

(Лера)

Вот он бальзам на душу Юльки!

Глаза округленны от удивления, интереса и жадности проглатывания информации… А счастье, счастье так и выплясывает на ее лице.

* * *

(Юля)

— Так вот, поспорили мы с этим Джонни на ящик пива, кто быстрее взломает их базу.

Двое суток не ели, не пили. Мозг закипал, выдавая уже вместо слов одни формулы: попытки обойти фаерволы и защитные программы-шпионы заканчивались либо ничем, либо уже стараниями излечиться от их атакующих троянов.

С горем пополам ломаю все это к чертям собачим… И знаешь, что там нахожу? Данные на Джонни. Быстро звоню ему и ору: мол, беги братан… я взломал их базу… и нашел там твои данные. Тебя хотят завербовать.

Естественно, он посмеялся надо мной и повесил трубку.

(думал, спецом отвлекаю, мораль убиваю)

Вот так я самолично выдал себя Белому Фронту. И теперь Джонни работает на базе американцев, а я — слежу за порядком в "русскоязычном" островке.

— А в Низы как попал?

— Я в Низах лишь работаю. А так еще пока состою в Элите.

— Вот как? Так их могут сюда допускать?

— Их?

— Элиту!

— Если ты из уникальной обслуги: программисты, врачи, сыщики.

— А преподаватель?

(замер)

— Ээээ… это ты про вашего Филатова сейчас спрашиваешь?

— Да.

— Нет. Нельзя. Я лазил, шерстил те доки. Догадался, что это тебя в первую очередь заинтересует, судя по всему… что там, у вас, произошло.

(стоит ли пытаться скрыть свое удивление?)

— И? Что?

— Нет. С Филатовым глухо… Его назад перевели на боевые задания. Там, на верху, от всей вашей истории в шоке… конкретно разозлились. В общем, никак. С Низами ему не пересечься, разве что на задании… с целью пристрелить всех вас.

(дрогнули брови; холодом обдало спину)

— Пристрелить нас?

— Этот процесс называется "зачистка". Если группа вышла из-под контроля… и отказывается выполнять приказы, то высылается отряд Элиты — ну и…

— Очень… весело.

(тяжелый вдох)

— Не очень. У меня так друг погиб. Пристрелили — и даже труп не вернули. А в базу, суки…. внесли как… "вернулся домой".

Юль…

— Да?

— Только вот это всё, что я… рассказал — это строго секретно. Никому… прошу. Хорошо?

— Д-да, конечно.

— Я раскрыл лишь, потому… чтобы ты поняла, вразумила свою подругу:

Ждать нечего.

 

Глава Сорок Восьмая

* * *

(Юля)

Адаптация проходит у нас… очень увлекательно. Если бы не поддержка парней — наверно, точно бы сломались, отчаялись окончательно.

Зрение, слух и вся та чертовщина, нам обещанная, уж никак не радовала.

Да, первую неделю — это было нечто. Даже КРУТО!!!

(кстати, Денис Лерке в карты явно поддавался)

… это мы уже потом поняли: ведь с теми изменениями в коре головного мозга — усилился и наш интеллект (так что шансы обычного человека против… кхм, "улучшенного", — просто ничтожны).

Математические склады ума награждены уникальными способностями логики и анализа (мгновенные вычисления, предсказания с точностью до 90 %, уникальная память и пр.); образное мышление — стало отличаться пронзительным психологическим влиянием (чуть ли не на грани гипноза).

В общем, со Светой сейчас лучше не спорить…

Правда, и ментальная защита, стойкость нашего разума окрепла с изменениями, но это — не всегда помогает.

Так, если Киряева уж сильно, сильно-сильно захочет отобрать вашу котлету, то шансов у вас остаться при своем, изначальном, мнении — один к десяти.

… и это лишь начало.

В принципе, теперь я понимаю, как легко эти люди (или нелюди) вербуют новых солдат. Уж если выбрали цель — то улизнуть, отказаться почти невозможно. "Почти" это заключается лишь в глубоких убеждениях, или психологических травмах.

И тут-то у них срабатывает план "б" — денежная компенсация… и обещание "полного гос. обеспечения".

Черт бы их побрал…

* * *

Светик… Светочка.

Да, она вернулась к нам.

Прошла уже почти неделя, а я до сих пор не могу забыть ее ту… лживо-счастливую улыбку… Пульсацию боли в ярко пылающих от гнева глазах.

И те ее… отчаянные, на грани плача слова:

— Давайте не будем о том, что произошло.

Забудем…

Пусть наше прошлое вновь исчезнет.

Идет?

… идет.

А разве у нас есть выбор?

* * *

— Ну вот, время адаптации добегает до своего конца. Осталось чуть больше недельки. Так что спешу объявить: распределение на вас пришло.

Не знаю, — (вдруг коварно заулыбался Захар Ефимович, украдкой поглядывая на моего друга) —

заслуга это Тимура,

а Тимур? Что улыбаешься? -

(промолчал тот) —

Но вас всех поставили в один взвод.

Командир — Аристарх Викторович Венцов.

Хороший малый. Умный, заботливый.

Элитное подразделение в Низах.

Да, Тимур?

— А что Тимур-Тимур? Я ничего… Я — же не бог, и не Генерал. И Вы же сами знаете — программа рандомно распределяет новоприбывших, да и то — с условием недостающих кадров.

— Брось, Авдеев. Чьи-чьи, а уж твои хакерские ручонки не последнее место — во всей этой, нагруженной электронным мусором, базе. Думаешь, я не знаю, почему последних два насильника были направлены именно в группу Айзова?

— Ну, кто-то же должен это дерьмо разгребать?

— Одно прошу, будь осторожен. Ты хоть и гений, но не застрахован от Низов. Все мы когда-то были там — в верхах, но оказались здесь — внизу.

— Я же — Stealth-Ti — меня не поймать.

— Ну-ну…

* * *

— Вы, вы не можете ее отправить! Еще же не прошло время адаптации!

— Прости, Юль. Я здесь бессилен. Приказ сверху… И Света ваша пока идет… как вариант, так что, может, еще и не утвердят на задание…

— Просто бред какой-то!

* * *

(Лера)

— Захар Ефимович, Дмитрий Алексеевич! Ну, вы же можете поговорить с ними! Объяснить! Повлиять???!!!

Она — НЕГОТОВА!

— Клинко, успокойся.

И пойми… это не сбор директоров на фирме, не форум, не конференция. Здесь как в армии — пришел приказ… и будь добр выполнить,

… или умри.

Поверь, если Авдеев руки развел, то мы уж точно бессильны.

УРОДЫ!!!

* * *

(где-то там… наверху)

— Мы нашли отличный вариант. По запросам цели полное соответствие. Плюс психологические навыки присутствуют.

Вот фото….

— Да уж… с таким телом грех провалить задание.

А вдруг испугается?

— Она в Академии элитовца соблазнила. Своего преподавателя. Так что здесь… думаю, проблем не будет. Главное растолковать, чем рискует.

— Эх… я бы и сам не против… чтобы она меня эдак пару раз соблазнила.

(рассмеялся)

— И не говори…

* * *

(Лера)

— Лера! Лера, постой!

— Денис?

— Ее только что увезли.

— Как увезли? Говорили до завтра…

— Утвердили. Потому и сразу увезли.

(осела, осела… жалобно сползая, скользя спиной по стене)

Увезли. Увели Киряеву… на это чертовое задание.

Увезли.

* * *

(Света)

— Рейтинг задания "R" — red. Заешь, о чем это говорит?

— Судя по количеству макияжа, и откровенно сексуальном наряде…. несложно догадаться.

— И тебе всё равно?

— А у меня есть выбор? Я могу отказаться?

— Нет.

— Тогда все равно.

— В общем. Задача простая — силой убеждения, или какими другими женскими уловками, штучками, но ты должна попасть сюда — (ткнул на карту). Это — кабинет Мистера Бринка, нашей периферийной цели.

Пройти обычным способом, на пролом или шпионом — не удастся. Повсюду охрана, датчики, камеры, сенсоры. Да и шум незачем поднимать.

Нужно тихо, мерно… и спокойно.

Когда он поймет, что произошло — ты будешь слишком далеко. А догадок… чья вина — еще больше.

В общем, только сам мистер Бринк и может туда запустить "мышь" втихую…

И в этот раз… грызуном будешь ты.

По сути, всё это несложно, учитывая что выставка, куда приедешь, где с Бринком познакомишься, и этот кабинет, — находятся в одном здании.

Плюс, нынешний твой облик — исходя из советов и уверений наших психологов, чуть ли не идеальная фантазия этого уродца.

Да и не забывай, твоя манера убеждения… уже совсем на другом уровне.

Главное старания, спокойствие и уверенность — тогда все получится.

— Кто этот Бринк? Он — англичанин?

— Мистер Бринк — коллекционер, миллиардер, бабник и просто хвастун. Англичанин, но прелестно владеет русским языком. Ты будешь Светланой Артеменко, родом из Смоленска. Приехала в Лос-Анджелес проведать сестру.

И, будучи простым любителем искусства, ценителем картин эпохи Возрождения, не удержалась и пришла к нему на выставку.

— Ясно. И…

Хватит уже пялиться на мою грудь,

иначе выколю глазенки.

(тяжело сглотнул; едкая ухмылка, пряча страх)

— В общем, у него в кабинете есть сейф, а там — то, что нам нужно.

Документы,

проект одного дельца.

Как только будешь готова, свяжешься по этому телефону — (протянул аппарат), — со своим "Ведущим", с Элли. Ты ее уже видела. Она и продиктует код. Код вскрытия сейфа. Забираешь оттуда все бумаги — и на улицу, где уже будут поджидать тебя наши.

— А почему сразу код не сказать?

— Непосредственно на замок установишь этот датчик — с помощью его Элли и разузнает ключ.

А уж потом…

— А если я провалю?

— Убьют. Не они — так наши.

— Всего-то?

— Все так говорят, пока не доходит до дела… И поверь, смерть для предателей и лузеров уготовлена… слишком страшная, чтобы когда-то из слов превратиться в правду.

— Ой, как страшно. Именно поэтому ты служишь им всем, как верная шавка?

Сцышь умереть?

— Мое нынешнее положение, Светланочка…. намного завиднее, чем если… бы я был Генеральным директором огромного концерна.

Так что… не старайся меня опустить.

Не получиться.

И скажи спасибо, что я только смотрю на твою грудь…

Ведь одно мое слово, коротенький приказ — и ты бы лежала в моей постели, как послушная кукла…. выделывая со мной все, что пожелаю.

— Или ты бы остался кастратом.

(едкая ухмылка)

— Не бросай вызов, если не знаешь кто перед тобой.

Дерьмо. Дерьмо передо мной, самовольно нацепившее себе корону.

(но разум приказал все эти слова сдержать в себе, не выронив наружу)

… лишь лживо-милая улыбка выплыла в ответ, не менее чем слова, окуная в грязь собеседника.

 

Глава Сорок Девятая

* * *

(Света)

— God! Don't tell me that this beautiful Angel is fond of the Renaissance?

(милая, ледяная улыбка;

промолчала)

— May I help you? — не унывал мужчина.

(и снова надменный взгляд на незнакомца)

Шумный вздох.

— No, thanks. And… I don't speak English very well. So… sorry.

— French? German? Italian?

— Russian.

— О! Без проблем. Я несколько лет прожил в Петербурге.

Так что… вполне владею и этим языком. —

(от его акцента мало что осталось — браво, дядька! браво!) —

Так что? Могу я чем-то Вам помочь? А то у Вас вид, простите на слове, "слегка" растерянный и расстроенный.

(глубокий вдох)

— Возможно… -

(радушно улыбнулась; короткий взгляд в глаза) —

Я слышала, здесь выставлены работы Босхи и Рембрандта. А не нашла.

Видимо, я что-то напутала…

— Как же? Нет! Это — тайная изюминка данного вечера, и размещены картины этих ГЕНИАЛЬНЫХ художников на втором этаже, в VIP-зоне…

— VIP-зоне?

(мое удивление было куда искренней — почему-то мой "умник" забыл об этом упомнить)

— Да, конечно. Хотите, проведу?

— Спасибо, — благодарная улыбка.

— Вот и отлично!

Так, Света, держи себя в руках.

Сохраняй спокойствие.

— Меня, кстати, зовут Клавдий Бринк.

— Организатор выставки?

— И хозяин картин, — самодовольно улыбнулся.

— Очень приятно. Светлана Артеменко.

— А Вы родом…?

— Россия, Смоленск.

Сюда… в гости приехала.

— В гости?

— К сестре. Валерии. Хороший человек, но она… не сильно любит искусство.

… Вот и пришлось идти на выставку одной.

— Хо! Я Вас понимаю! Мои родители вообще считали это пустотратством. И любые мои попытки заниматься живописью пресекали на корню. Вот и выходит, что нынешнее мое хобби коллекционирования полотен талантливых (не всегда известных) художников — отголоски детского влечения,

… тяга осталась — а время для попыток ушло.

Так что… довольствуюсь теперь чужими творениями.

— Почему же время ушло? Я думаю никогда не поздно: ни учиться, ни творить, — радушно улыбнулась. — Тем более, ваш возраст вполне еще позволяет пережить не только период становления и расцвет, а и признания с лавровыми венками.

Это же вам не то, что девяносто девять лет, и болезнь Паркинсона лишает всяких надежд на точные штрихи и ясный разум.

(смущенно хмыкнул)

— Спасибо на слове. Я подумаю.

— Я искренне…

— Я знаю. Потому и спасибо.

* * *

Нет, правда… этот вечер очень увлекательный и запоминающийся.

Все мои страхи, фантазии, что это будет гадко и противно…. давно уже улетучились.

"Советчик" явно перегнул палку, рисуя предстоящее задание.

Да до такой степени, что вообразила из этого мистера Бринка (незаслуженно вообразила!) настоящего садиста-маньяка, которого только и волнует, как заработать/потратить деньги, да, пардон на слове, поиметь новенькое, красивое женское тельце.

Очень тактичен, вежлив, чувственен… заботлив.

Вот настоящий Мистер Бринк.

Истинная мечта… для многих девушек. И, если бы в моем сердце доселе не поселился Юрочка, то кто его знает…. чем бы это всё могло для меня закончиться.

А его интеллект… Боже!

Просто вызывает откровенный восторг.

Одно удовольствие с ним общаться, причем на любую тему: будь-то возвышенную, или приземлено-простецкую.

Но знаете, что больше всего поражает?

Как только он со мной заговорил (причем первый, мне не пришлось и атаковать), с того момента… ни на одну девушку в зале не посмотрел. Всё внимание — лишь одной мне.

И ни пошлых намеков, ни попыток приставать, ни-че-го, чего я опасалась до встречи.

Джентльмен, пропитанный кровью истинной английской сдержанности и манерности, Клавдий вызывал одно восхищение.

Я ему верила, доверяла во всем…

… и стало даже очень больно, что придется такого милого человека… предать.

Но нельзя думать, нельзя думать об этом.

Наслаждайся моментом — и следуй цели.

Увы… только такой у меня выход.

* * *

— Светочка, познакомься, это — мой старый друг Винсент Белони и его спутница… Sorry? What is your name?

— Emily Prescott.

— It's nice to meet you, — спешно ответила я, изображая вид важной леди.

— Me too, — взволнованно отозвалась девушка.

Мужчина лишь мило, вежливо склонил голову.

— У нас кое-какое дело незаконченное. Мне нужно подняться в офис и отдать некоторые бумаги Винсенту. Пойдешь со мной?

(глубокий вдох; тяжело сглотнула;

черт, не могу справиться с волнением

… даже руки уже начинают дрожать)

— Может, я внизу подожду? — иду в вабанк. Была — не была.

(и замерла, не дыша)

— Да, ну, чего. Пожалуйста. Я тебе как раз покажу картину Микеланджело "Страшный суд". Я ее намеренно прячу от чужих взглядов.

(пристыжено улыбнулась; спрятала взгляд)

Черт. Так быстро?

Мне давали пару дней на выполнение этого задания…

— Хорошо, — несмело пожала плечами.

— Спасибо, Светлана. Я недолго.

* * *

— Можешь пока поразглядывать ее. Я как вернусь, то расскажу кое-какие факты из биографии этого уникального полотна. Каким трудом мне досталось эта картина, ох! Если бы ты только знала!

— Оригинал?

(радушно улыбнулся)

— Милая моя, здесь все картины — оригиналы.

— Прости…

Глубокий, шумный вдох. Тяжелый выдох.

Судя по карте, которую мне тыкал "Советчик", за этой дверью и находиться нужная мне комната. Там — сейф.

Достать заколочку из волос, заставить руки не дрожать от страха… Секунды на сомнения и борьбу с воспоминаниями — и вскрыть замок. Пробраться в сейф.

Клавдий отключил сигнализацию.

По идее, во всех комнатах сразу.

Черт! Черт! Черт!

Уж лучше бы мне сразу снесли голову.

Скажите, скажите мне на милость… Как такое малое, неловкое дитя, как я, могли отправить на секретное, супер высокой важности задание?

О чем они только думали? На что рассчитывали?

Их сыворотка изменила тело, дала мне возможность предрасполагать к себе любого человека, но… сознание — оно все еще барахлит на прежних низких частотах.

А страх? А неопытность?

… равносильно, если бы Чебурашка занялся взломом чужих квартир — НОНСЕНС!!!

И тем не менее… я здесь.

Замок щелкнул — форсированный курс по взлому я только что сдала на "пять". Ну-ну.

…

Тихо, тихо вокруг. И снайпера мне не прострелили голову — значит, не все так плохо.

Сигнализации нет.

Спешные шаги вперед.

Сейф? Сейф????

Где?

Нет тумбочки, коробочка… серенького, как фильмах обычно показывают.

За картинами искать? Фотографиями?

Черт бы побрал меня в тот момент, когда решилась пойти учиться в эту "спортивную", мать вашу, школу!!

Я в "агенты 007" не записывалась!

Тогда какого хрена я здесь???

Чертовы ублюдки!

Ну… вот и оно. По всем признакам напоминает сейф.

Закрепить передатчик на замке…

— Света?

Резкий разворот.

(замерла, замерла в ужасе…. ледяной корочкой вмиг покрылся мозг, лишая всяких внятных эмоций)

Едва дышу…

— Клавдий?

(черт, я даже не слышала, когда он успел войти)

Я всё объясню…

(машинально извергаются слова из грудной клетки, в то время как рассудок испуганно пищит, взывая провалиться сквозь землю).

 

Глава Пятидесятая

* * *

— Не нужно ничего объяснять, Светлана.

— Нет. Ты послушай.

— Света… Я понимаю.

— Нет.

Стой.

Дай высказаться.

Я не собираюсь разводить здесь банальности, сопли… и нюни.

Я не отрицаю тот факт, что я здесь намеренно — (нервный смех),

И сейф нашла не случайно.

(и снова смеюсь, как истеричка)

Я не буду оправдываться, или что-то рассказывать. Я — причастна. Я виновата. И на этом — точка.

Просто знай, от минуты, как только ты представился,

или нет… как только ты заговорил со мной на русском языке… (и вновь смеюсь, как умалишенная)

… и до того момента, как предложил подняться в офис, — все было искренне и честно.

Ты — очень хороший человек. И мне было… безумно приятно провести с тобой время.

Но на кону моя жизнь, и я выбрала ее…

(печально улыбнулась)

Прости, обещала… без банальностей.

(да уж, даже самой дико такие слова слышать — совсем недавно я сама пыталась найти свою смерть, а уж сейчас в плену ее угрозы…)

В общем,

Где-то так…

А, может, и вправду, просто не захотела провалить дело…

Не знаю…

(растеряно шепчу, уже мысленно прощаясь в миром)

Понимаешь о чем я?

(радушно, хоть и печально, улыбаюсь…

… отчасти где-то саркастически, смеясь уже сама над собой, и глупыми умами зачинщиком —

Я же знала, что не справлюсь, знала…)

— Более чем, — неожиданно отчеканил Бринк.

(вполне серьезно и честно)

(удивленно дрогнули мои брови, уставилась ему в глаза)

Боже, и почему именно этот прекрасный человек записан в мои палачи?

Не справедливо…

Глубокий вдох. Выжидающее молчание.

Вдруг шагнул мне навстречу. Резкое движение — и кинул, швырнул какие-то бумаги на стол (испуганно скользя по лакированной деревянной столешнице, проплыли с метр и застыли подле меня, на самом краю).

Неспешно отодвинул кресло. Ловкое, сдержанное движение — и сел в него. Нога на ногу.

Пристальный взгляд мне в глаза.

Судья готов разбирать дело.

— Я бы предложил тебе сесть, но, боюсь, вероятность твоего отказа слишком велика.

— Клавдий. Зачем ты так? Зачем тянешь? Пристрели — да и закончим со всем этим.

— Пристрелить?

(криво улыбнулась)

— Ну, или зарубай. Я откуда… знаю, какие у тебя там… предпочтения.

(жду, жду его улыбки —

но, увы, нет, стальная холодность не издает ничего, кроме серьезной настроенности и показного равнодушия)

— Я не за этим здесь.

— Нет?

— Нет.

Когда ты сказала,

что на кону твоя жизнь…

то ты даже и половины глубины смысла этих слов не осознавала.

(иронически скривилась;

молчу)

— Я знаю кто ты, Светлана Киряева.

(невольно дернула головой от шока и удивления;

оцепенело всё внутри — но пытаюсь не подавать вида)

— И также знаю, зачем ты здесь.

— И ты… все это время… играл? Притворялся?

— Отчасти, — (нервно дрогнули брови), — как и ты. Мне тоже было безумно приятно провести с тобой этот вечер. Что, признаюсь, довольно-таки меня удивило, — (печально улыбнулся; тяжелый вздох), — жаль, что повод — не из радостных.

(и снова шумный вдох)

Тебе сказали, что должна украсть бумаги из моего сейфа. Сбежишь — и на этом всё. Да?

(криво улыбнулась; молчу)

— Я знаю, что да.

Только есть одно но. Ты бы не вышла отсюда живой.

Не в их планах.

— Неужели? — нервно вздернула подбородком вверх.

— Света,

Тебе бы продиктовали код — вот только не для вскрытия, а для уничтожения — взрыва.

Им не важно, что там внутри. Им важно — все это… уничтожить.

Это устройство, что ты принесла с собой, — отчасти сканер, отчасти бомба.

— Я вам не верю.

— Милая моя. Ты в Низах. А еще хуже — ты суицидница.

Убей, разорви, изнасилуй- плюс. Черт, у них это — ПЛЮС! Агрессия — всегда в почете. За ней психологи видят силу.

Суицид, суицид же — признак слабости.

А слабые — никому не нужны.

И к тому же, самоубийцы (ну, и, что это была лишь попытка?) лояльно относятся к факту собственной смерти. А значит, значит, не всегда будет возможно их держать в узде, под прессом, в страхе.

Выход. Выход здесь один — уничтожить сразу. Просто так без пользы — слишком жалко и нерентабельно.

Вот почему ты уже на задании.

И вот почему успех этой миссии стопроцентно совпадает с летальным исходом для исполнителя.

Три зайца одним выстрелом: проект, я и ты.

— И что Вы от меня хотите, мистер Бринк? К чему эта жаркая речь?

— Я не хочу тебя убивать.

(удивленно хмыкнула)

— Тогда что?

— Вот, — (бросил взгляд на кучку бумаг, лежащих передо мной). — Отдай им этот проект. Скажи, что сама вытянула из меня код сейфа. Принеси им то, что они просили у тебя… формально.

(нервный смех)

— Зачем? Ведь…. Если все это правда…?

— Света, я сам из управления Белого Фронта. Где-то у нас… завелась крыса. Именно она и пустила этот импульс. Сфабриковала задание…

Увы, я поздно узнал о всем этом.

Упустил момент, чтобы презумировать данный процесс.

А когда ты отдашь эти бумаги — начнется новая волна,

и тут уже я вычислю, кто зачинщик.

Понимаешь?

— И я буду жить?

— Да. Ты будешь жить.

— До следующего задания?

— Я позабочусь, чтобы отношение к тебе изменили.

— В благодарность?

Вдруг встал, но медленно, неспешно, дабы меня не спугнуть.

— Если твои слова правдивы…

Начет сегодняшнего вечера.

То я могу тебе… намного больше предложить.

(удивленно скривилась — взывая к продолжению)

— Я бы мог предложить тебе место рядом со мной. Эти хоромы, встречи, вечера…

— Быть твоей куклой?

— Чего же?

Девушкой, невестой. А может, и когда-то женой.

(пристыжено улыбнулась)

— Зачем я тебе, сумасшедшая суицидница?

Шаг ближе. Пристально осмотрел меня.

Милая улыбка.

— Как правильно тебе сообщили,

подобрали тебя для меня слишком усердно. Поработали на ура…

Как только тебя увидел, больше и на мгновение не мог оторвать взгляд.

Убежать…

Отречься.

Даже злиться не могу.

— Но внутри я…

— А внутри еще лучше.

(подошел вплотную)

— Клавдий… — едва слышно, смущенно шепчу.

— Свет. Ну, почему бы не сыграть? А?

Авось выиграешь и ты?

Шумный выдох.

— Мистер Бринк.

— Подожди. Ничего не говори.

У тебя есть три варианта:

послать меня к чертям собачим — и тогда… либо мои, либо твои люди тебя пристрелят; согласиться на сделку — и остаться жить, в тех, твоих условиях, на которые ты рассчитывала еще неделю назад;

и третий — быть со мной, без всего того… (машинально ткнул рукой куда-то… за окно)

Причем с ответом я не тороплю.

Как раз нужно будет несколько дней, чтобы я разобрался с прорехами в нашей системе. Чтобы все утряслось.

И уж потом — я приду за твоим словом: будешь со мной, или же я тебя отпущу без мести и преследований.

Свет…

Спешно ступила шаг назад, высвобождаясь от навязчивого давления его близости.

(села в кресло; отчаянно уткнулась лицом в ладони)

Глубокий вдох, тяжелые рассуждения —

и взглянула в глаза.

— А отчего я должна верить… Почему бы мне не взять в заложники тебя, Клавдий? Не вскрыть этот чертой сейф… да не выбраться наружу?

Я же все-таки… усовершенствована… Да и убеждать…

— Света, ты — необученный солдат. А внизу — у меня больше двухсот уникальных бойцов.

Я не в обиду. Нет. Просто пойми, первый вариант даже не пытайся рассматривать. Я тебе не позволю.

Быстрее загипнотизирую, чем соглашусь на твою смерть.

— И что мне? Забрать эти бумаги… и выйти через парадный вход с криками: я — гений!

— Нет. Ты сейчас возьмешь мой пистолет. Он в столе, в верхнем ящике. Застрелишь охранника, который в соседней комнате.

— Что?

— Света!

— НЕТ!

— Черт. Ладно. Просто возьми в руки пистолет.

Возьми, я сказал!

(ловкие движения — и достала из указанного места оружие)

— Ну?

Быстрые шаги.

Насильно, грубо обхватил мою руку своею ладонью.

Но не успела возмутиться, как вдруг злобно закричал:

— Andrew, HELP!

(вмиг раскрылись двери)

Бугай, чуть ли не два метра ростом, моментально влетел внутрь.

Доля секунды — и выстрел…. Глухой стук.

Я только и завизжала от ужаса.

Моей рукой, моими пальцами… зажал курок…

(не сообразила даже, когда снят был с предохранителя…)

Еще секунда — выстрелил себе в ногу.

Завыл, заныл от боли.

— Клавдий! — только и смогла испуганно вскрикнуть я…

— Время пошло, Светлана, — вдруг оттолкнул меня от себя. — Шевелись!

— Но, но…

— Бери бумаги, выбивай стекло — и прыгай вниз.

— Т-тут пятый этаж.

— Света, для твоего тела это теперь нестрашно. ВПЕРЕД!

Беги, Света! И помни, теперь твоя жизнь точно зависит от того, как ты умеешь врать!

Ты убила. Ты — стреляла. Ты ПЫТАЛА МЕНЯ.

И ты украла…

— А сейф?

— Я все утрою… БЕГИ!

 

Глава Пятьдесят Первая

* * *

Заплаканная, зареванная… я не могла скрывать своих эмоций.

От того, от того, что я до сих пор ощущала, как двинулся курок, как пуля выпущенная, им-мною-нами, убила человека, ранила Клавдия…. всю трясло.

Никто не сомневался — тот разгром учинила я.

И этот мой психоз — был неопровержимым доказательством.

Тонна успокаивающего, крики "Советчика", поддержка Ефимыча… — вот коктейль под названием — "последствия".

А в голове… в голове — только звук выстрела… и стук, стук упавшего тела, мертвого тела.

…

Предложение…

Это коварное предложение Бринка

… уйти из этого ада, бросить всё, жить как человек,

всё не выходило из моей головы.

Слишком соблазнительно…

Слишком сладко.

…

— Киряева, вот, вот… уже скоро придет на тебя приказ, — не унимался "Советчик", -

Мы перестанем тебе прятать — и всё. Всё!!! — расстреляют к чертям собачьим за своевольность.

Ясно?

Идиотка ты недорезанная.

Повторял же, учил.

Нет, храбрая, смелая, УМНАЯ!!!

Ничего… поплатишься еще за все это. Поплатишься.

— Тебе не надоело мне это причитать четвертый день подряд?

— Ха.

(нервно дернулся, отвернулся)

Ничего, эту твою напыщенность вмиг выбьют из тебя. Вмиг… пусть только придет приказ. Пусть…

Я сам тебе покажу, где раки зимуют.

Сам пулю в лоб пущу!

— Алекс! Иди сюда!

— Что?

(едко ухмыляюсь)

— Письмо? Письмо на нее? Да?

Ха!

Ну, все, сучка, молись своему богу.

— Тебе не понравиться, что там внутри, — дерзко, гордо, самоуверенно изрекла я.

— Ха-ха! — спешно разворачивает. — КАК ВЕРНУТЬ НА БАЗУ???

ОНИ ЧТО…

ОЧУМЕЛИ?

(тяжелый выдох — облегчение)

Не соврал.

Заступился…

… не блефовал.

— Что ухмыляешься? Я еще разберусь, где тут собака зарыта! Я с тебя глаз не спущу!

— Оревуар, мон ами.

(прощальный взгляд на урода — и вывели меня долой)

* * *

— Привет, девочки!

— Света! Светочка!

— Светик! Ты жива! ЖИВА!

— А что бы мне сталось? Такие… там — (взгляд вверх) — не нужны.

…

— Значит, вот та самая Киряева,

о которой столько слухов, а вижу только впервые.

Даже без преувеличения скажу — о-очень приятно познакомиться.

Аристарх Венцов, — протянул руку.

(удивленно искривила я бровь)

— Наш новый командир?

— Ваш, — мило улыбнулся. — Ну, будем знакомы?

(нехотя пожала в ответ)

Резкий разворот — и пошагала прочь.

— Эээ… Света! — удивленно заныла Юленька мне вслед.

Замерла. Неспешно повернулась:

— Прости, родная. Я очень хочу принять душ и уснуть.

Я все еще на грани сумасшествия.

* * *

Сижу, слушаю…. слушаю эти их речи, наставления…

… как себя вести в бою, с противником. Уловки, издевки, маневры…

Да черт бы вас побрал!

Так и хочется плюнуть в рожу этому умнику.

Там, там… за чертой обучения, в реальной ситуации — всё иначе.

ВСЁ!

ФУ! А как вспомню Академию, те пробежки в лесу — так сразу хочется кричать и матом ругаться от дикого возмущения — к чему тот ДЕТСКИЙ САД???

Бог мой…

Радары, холостые пули, войнушка.

Мать вашу… Это — даже не ирония, не сарказм, это — издевательство!

УНИЖЕНИЕ!

Прививается мысль беспечности, веселья, игры — в то время… как будет счет ни на минуты, а на секунды,

и не пули будут свистеть в воздухе, а жизни… уходить одна за другой.

— Свет, что с тобой?

— Ничего…

* * *

— Лера, Юля… я хочу вам кое-что сказать.

— Да? Мы слушаем.

— Я уезжаю.

— Что??

— Там, на задании. Я познакомилась с одним очень хорошим человеком.

Богатым человеком. В его руках — власть. Весь этот Белый Чертов Фронт.

И он хочет меня забрать… к себе.

— Это как забрать? Как охранника?

(черт, не могу произнести это вслух)

— В общем, неважно…

— СВЕТА!

— Просто, я хочу, чтобы вы знали. Я никогда вас не забуду. И сколько будет сил, я буду стараться вытянуть и вас из этого болота.

— Ты, че… Киряева? Что ты несешь? Какое уйти? Какое забрать? Какое ВЫТЯНУТЬ?

— Прости, Лер. Прости, Юль.

Думаю, со временем вы меня поймете.

Поймете мой поступок.

— Ты что… его любовницей будешь? — слова Юли прозвучали… как взрыв в час-пик, на людной улице.

Волной ужаса обдало лицо.

Затаила дыхание, морозя эмоции.

Молчу.

— Да ну ты чего, с ума сошла? — спешно отозвалась Лерка. — Нет, конечно. Она ж на это никогда не пойдет. Охранником? Правда же?…

— Нет.

Юля права. Я буду его женщиной.

— ЧТО????

— Я сейчас не могу всё рассказать, но…

— Света, а… а как же Юра?

— Тимур сам же сказал: "Ждать нечего"…

— И что? И ты сразу… руки опустила?

— Я никогда руки не опускаю.

— ДАЖЕ КОГДА ВЕНЫ СЕБЕ РЕЗАЛА??? — гневно завизжала Валерия.

(а на глазах, а на глазах уже слезы застыли от напряжения)

— Даже тогда, — мерно отчеканила я, проглатывая лезвия боли.

— Тогда что?? — (нервно рассмеялась), — Просто решила поменять, кого любить? Сменила безвариантного Юрочку на более доступный, да еще намного слаще, вариант?

— Юру… я никогда… НИ НА КОГО не променяю, — едко, презрительно выплюнула слова в лицо. — ЯСНО?

— Не заметно что-то…

(жую, прожевываю гнев)

— Просто, примите мое решение, как есть. Хорошо?

Резкий разворот — и пошагала прочь.

* * *

(Юля)

— Лера, не плачь…

— Юль! ЮЛЬ! Она предала нас!!! Понимаешь? ПРЕДАЛА! ВСЕХ НАС! Даже своего Юру!

И РАДИ ЧЕГО?

РАДИ КОГО?

Богатый, власть…

… болото.

— Но мы-то остаемся вместе…

— Вместе. Вместе… -

(жалобный вой, крик от боли;

зажеванное слово от рыданий и всхлипов) —

Вместе…

 

Глава Пятьдесят Вторая

* * *

(Юля)

— Ну, красавицы. Чего грустим?

— Киряева уезжает.

— Слышал, говорят, из самих верхов пришел приказ о переводе.

— И что теперь будет с ней?

(пожал плечами)

— Не знаю, — (тяжелый вздох), — Честно, не знаю.

Но она так сама решила. Значит, это — лучший вариант.

— СУКА ОНА! — вмиг подскочила с кровати Лера. — Да и только!

(… вылетела долой из комнаты)

— Не переживайте так. И не злитесь, — тихая, успокаивающая речь Аристарха просто бесила сейчас, — Это — ее решение. И если любите, дорожите ею, то должны понять, или хотя бы принять, как бы не было больно.

— Но мы всегда…. всегда и везде — вместе! Всегда…

— Юль, не все такие, как ты.

… и, как говориться, пора взрослеть.

Если ты и готова в огонь и в воду за близким тебе человеком бежать, лишь бы быть вместе, то это еще не значит, что остальные тоже разделяют эту мысль.

Смелые и самоотверженные…

… кто-то, может, в другом видит проявление своей заботы и любви.

— Нам не нужны ее попытки вытянуть нас отсюда! НЕ НУЖНЫ!

(печально хмыкнул)

— А это и не получиться. Билеты на пароход выдаются лишь раз, и до отплытия, а не во время тура.

— Через час. Она уезжает через час…

— Да, я знаю. Через час. И лучше это время не тратить на ссоры.

* * *

Черный лимузин у входа.

Я с Леркой, как две дурочки, жадно припали к стеклу.

Провожаем взглядом,

Взглядом и душой…

провожаем свою сестренку.

А скомкать гордость, самолюбие, и спуститься, побежать навстречу,

обнять, проститься как любящие люди

но нет! — ни в какую…

Обида, обида, и еще раз обида…

Открылась дверка.

Это и есть тот… "хороший человек", из верхов?

Лет сорока пяти, побитый лаской седины волосы, ранние морщины у глаз, губ, на лбу…

Хромой?

Неспешно шаркает по асфальту своей больной ногой…, выцокивает палочкой, пробирается к нам, в логово… дабы забрать свою дичь.

— Лера. Она всё равно уедет. И мы можем ее больше никогда не увидеть.

— Это — ее выбор.

— А наш — быть выше предрассудков. Нужно спуститься и проститься.

Вышла, вышла навстречу ему наша Светлана. Обняла, обняла уродца.

Тьфу!

Бог мой! Ну, как так можно?

— Лера, я иду. А ты как хочешь…

(молчит, молчит, не выдает эмоций)

Резкий разворот — и бегу уже на выход.

— ПОДОЖДИ! Я тоже…

* * *

Быстрый бег, на грани физической возможности, по ступенькам вниз.

Летим, летим…. Боясь опоздать, упустить самый главный момент в нашей нынешней… жизни…

Светочка…

Чертовая идиотка!

Любим, любим — а потому прощаем…

Любим, сильно любим!…

Еще, еще один поворот — и уже окажусь у нужного выхода.

Стоп!

Что? Что это?

Ошарашено замерла я. Замерла в ужасе. Шоке. Оцепенении.

Несмелый разворот — (неужели привиделось?)

Я мозгу приказываю повторить услышанное — увериться, понять, что не галлюцинации эт вовсе.

— Й-й-юрий Дмитриевич?

— Юля?

(… а на лице моем смерть извращенно-увеселенными красками выписала эмоции шока)

— Привет, — быстрые шаги мне навстречу. И замер рядом.

Милая, счастливая улыбка не ползает с губ.

— Э-э-это, действительно, Вы?

— Ну да… А кто ж еще?

— С-с-света! С-света уезжает!

— Как уезжает? Куда?

— Т-там, ТАМ! — испуганно хватаю за руку и тащу на выход. — БЫСТРЕЕ!!! ОСТАНОВИТЕ ЕЕ!

Нужно успеть!

* * *

(Света)

Прощальным взглядом скользнуть по унылым окнам.

… где-то там… мои девочки. Обижаются, злятся.

Не прощаясь… ухожу, не прощаясь.

Ну, и правильно. Так и нужно.

— Светочка, ну что… всё уже? Можем ехать?

— Да. Можем.

Несмелые шаги к автомобилю.

Забросила свои вещи в салон…

(вещи? зубная щетка, ночьнушка, белье)

— Я же говорил тебе, что ничего не нужно брать. Потом купим.

— Да так… привычка. Нервы успокаивает.

Запрыгнула внутрь.

Спешно уселся и Бринк.

— Let's Go, Martin.

…

Go, так… go!

 

Глава Пятьдесят Третья

* * *

(Лера)

Не успела?… не ус-пе-ла я.

Ну и фиг с ним.

Значит, так нужно было.

Несмелый разворот.

— Юрий Дмитрич?

— Где Света?

— Она уехала… Только. Вон машина!

Сорвался, сорвался изо всех сил — … и только размытый силуэт мутным шлейфом свидетельствовал о происходящем.

— Юля… — робко, отрешенно позвала я.

(казалось, кто-то перекрыл мне кислород)-

Й-я действительно не сплю? Это — Филатов?

(тяжело, громко сглотнула та)

— Ага. Филатов…

* * *

(Света)

Резкий удар по тормозам — да так, что я едва не расквасила нос о переднее кресло.

— What, a fuck, are you doing, Martin? — злобно зарычал Клавдий.

— Mister…

One man…

(растеряно прошептал водитель)

"Преградил путь", — … несмело продолжил мой разум его слова.

Взгляд прикипел к Нему…

Боясь и на мгновение выпустить из поля зрения.

Боюсь моргнуть…

Но еще страшнее, что все это окажется иллюзией. Обманом.

Этого, просто, не может быть.

Не может.

Так меня уверяли… все они. И даже сам Юра.

Ужас… жутким накатом морозной волны окотил все тело.

Дрожат конечности, ежится кожа…

Замерла, замерла в диком шоке.

Мираж… мираж, умертвляющий душу и плоть.

— Света? — испуганный взгляд Клавдия на меня. — С тобой все в порядке?

Ты… ты его знаешь?

(и как током пронзило)

…р-р-реальность?

Несмело кивнула — и в следующий миг тут же…

уже машинальные, смелые, четкие движения — и со всей дури пнула дверь. Еще мгновения на грани полного помешательства — моментально кинулась навстречу.

За шаг… застыла. Заклялкла. Замерла.

Дрожу, дрожу, а коснуться — слишком страшно.

И снова все психи в моей голове перебирают веру с ложью.

— Света, — несмело позвал.

И будто взрыв. И будто кто-то разгромил, раскрошил весь мир на щепки.

Кинулась, кинулась вперед, ему на грудь, обвисла на шее.

Лихорадочно шепчу, жадно притуляюсь,

… пытаюсь свою душу выдавить из своей грудной клетки и втиснуть в его.

Еще мгновение — и щенячьими глазами, молящим взглядом впиваюсь в его глаза.

— Й-йюрочка…

— Света, не уезжай. Прошу…

(истерически рассмеялась)

Целую, целую его губки.

Господи, неужели это он? Неужели?

Смотрю, смотрю глазами безумца… и не могу поверить.

Жадно вновь целую уста, сумасшедше, бредово, повторяя лишь одно-единственное слово:

"Юрочка", "Юрочка", "Юрочка"…

— Света, — робкий голос Клавдия заставил судорожно вздрогнуть, а затем вмиг застыть. Не шевелюсь, словно пойманный вор.

Но не стыжусь поступка, не боюсь наказания.

Страшно лишь добычу потерять. Отдать.

Испуганно обернулась.

Больной, шизофренический взгляд на Карателя.

Молчу.

— Света… мы едем?

Качаю, качаю лихорадочно головой.

Быстрый, жадный взгляд на Юрочку, чтобы вновь удостовериться в происходящем — здесь он, рядом, настоящий,

… родной мой.

— Нет.

— Ты уверенна?

— Да.

Да.

Шаг навстречу.

— Значит, это и есть Филатов?… не сразу тебя узнал.

Вытянулся, выровнялся гордо мой Юрочка.

Промолчал.

(поджал губы от сожаления Бринк;

на миг прикрыл веки… от боли)

— Что же…

Если ты уверенная в своем решении…

— Д-да, — спешно закивала головой я. — Очень.

— Тогда….

тогда

… как и обещал. Раз ты решила,

Выбрала…

Отпускаю,

я не буду мстить,

Не переживай.

(тяжелый вздох)

Будь счастлива.

(неохотный разворот)

— С-спасибо тебе за всё, — спешно выкрикнула я вслед.

(замер; взгляд через плечо)

— Береги себя, — криво, болезненно улыбнулся. — Прощай.

… секунда раздумий — и спешно пошагал к автомобилю.

Отвернулась, отвернулась и я.

Взглядом упилась в глаза Юрочки.

Жадно прижалась, притиснулась…

И тихо так, все еще испуганно шепчу:

— Забери, забери меня отсюда. Забери куда угодно, или убей.

Но больше никогда не оставляй одну…

(счастливо улыбнулся)

— Ни за что на свете… больше не брошу.

Вмиг подхватил себе на руки (обвилась ногами вокруг поясницы) и понес, пошагал прочь.

Уткнулась, уткнулась носом в шею. Глотаю слезы… и все еще испуганно, наперебой с психозом, истерикой и нервным срывом… тихо ною,

болезненно перебирая ошметки чувств после ядерного взрыва.

 

Глава Пятьдесят Четвертая

* * *

— Где ее кровать? Ей лучше полежать…

— Вот, вот сюда, — тычет пальцем, взволновано Лера. — С ней всё хорошо?

— Да. Просто, перенервничала…

…

Светик, отцепись, выпусти мой ворот, дай я тебя уложу…

— Не уходи…

— Я никуда не денусь. Буду рядом…

* * *

— Юр, Юрочка, — и снова нервно комкаю его лацканы, пытаюсь спрятаться к нему за пазуху…, скрыться. — Ты же навсегда здесь? Со мной? Да?

Они… они тебя отпустили?

— Отпустили, отпустили. Попробуй заснуть, тебе будет легче.

— Нет! НЕЕЕТ! Только не спать. Нельзя спать. Я хочу ощущать, понимать, осознавать, что ты… рядом.

— Я и так буду рядом.

— НЕТ!

(и снова притуляюсь, и снова прижимаюсь, сходя с ума окончательно)

* * *

— Юра…

— Да?

— Я хочу, чтобы ты знал.

— Слушаю…

— Я… я… Они мне сказали, что я тебя никогда больше не увижу… Юр…

— Знаю.

— Слушай!

— Да…

— Они… они сказали, что ждать тебя бесполезно.

И потому, потому я приняла это решение.

Так… в такой способ тебя отыскать.

Клавдий говорил, что у них есть доступ к Элите, вот я…

— Свет, — взволновано вскрикнул, — давай, просто забудем.

Забудем всё! Всё, что было.

Представим, что вчера было то… наше воскресенье…

Мы остались одни в маленьком домике в лесу… Весь мир для нас исчез… оставив лишь сладость грез и счастье нашей близости.

А дальше — дальше был дурной сон.

… но мы проснулись — и все теперь хорошо, и даже лучше…

(казалось, он говорил давно заученные слова, слова-самовнушение, мантру…)

Давай?

(киваю, киваю головой)

— Хорошо.

Прижалась, прижалась щекой к груди и замерла,

… наслаждаясь самым прекрасным звуком на свете — тихий стук родного сердца.

* * *

(Юра)

— Филатов, тебя уже все обыскались. Документы недооформлены, медосмотр не прошел.

Ефимыч в шоке.

Давай, вставай…

— Но Света, она только уснула…

— Да что Света… пусть спит, успеешь еще вернуться.

Черт, черт… не нравится мне всё это.

— Котик, Светик, ты меня слышишь? Я отойду ненадолго, и скоро вернусь… Слышишь?

— Ага, — невнятный звук, жадное сопение… и перевернулась на другой бок.

…

— Лера, можешь посидеть со Светой, пока я не вернусь? Если она проснется, скажи что я где-то тут, рядом. И как только завершу важные дела, сразу приду к ней.

Хорошо?

— Эээ…. Да. Конечно.

* * *

(Света)

Словно током пробило мозг… от клетки к клетке… по всем кривым линиям жутким импульсом.

Нет, нет его!

Неужели? Неужели сон?

Тошнота вмиг сдавила горло, и не слезы, не слезы уже рвутся наружу…. А дикий шок вскипятил все внутри черепной коробки… и эта взбешенная лава норовит вырваться прочь…

Бегу, бегу…. На грани крика и визга…. Бегу уже по коридору…

(плыву на поворотах, скольжу, едва не падаю, кубарем не лечу, запутавшись в собственных эмоциях)

— ГДЕ? ГДЕЕЕЕЕ ОН???

— Ты чего?

(нервно схватила за грудки первого попавшегося мне на глаза человека)

— ГДЕ????

— Тьфу ты, больная! Отцепись!

(пнул, пнул в сторону)

И снова бегу, бегу вперед…

— Где? Где? Куда вы его дели?

— Света, что с тобой?

Хватаю, за лацканы Ефимыча и гневно начинаю трясти, выбивая правду.

— ГДЕЕЕЕЕ????

Но буквально и тридцати секунд не проходит — как пронзительная боль в затылке…

Стемнело.

* * *

(Ефимыч)

— Черт! Что с ней?

— Припадок, — неуверенно пожал плечами новенький медбрат, тут же пряча шприц в карман.

— Вовремя же ты тут…

— Да новенькую привезли.

— Новую?

— Да. Белорусская ВАБФ.

— Эй, а чего я до сих пор не получил документы? ТИМУР!!!

И унесите девушку, пусть не лежит на полу… А лучше к врачу, нашему психологу…

ТИМУР!!!

— ЧТО, вы, СУКИ, с ней сделали???

(вдруг зарычал, завопил этот, новоприбывший, Филатов)

… и принес леший его вовремя.

… рыцарь хренов, в золотых доспехах.

Подхватил, обнял Киряеву.

Быстрыми, ловкими движениями стал проверять пульс, зрачки.

— Да в порядке она. Снотворное укололи. Нервный припадок случился…

— Ну, Лера… — (едва слышно прорычал)

— Ничего удивительного, — вдруг отозвалась Маргарита

(и чего еще и эту приперло?

вечно со своими умными, психологически-проникновенными штучками лезет)

— Юра, отнеси ее ко мне в кабинет. А вас, Захар Ефимович, и Алексей, попрошу мне объяснить, что это себе позволяете?

— Не пуля же в затылок…

— Очень разумное замечание. Захар.

— А что Захар?

Я не понял,

теперь что…

каждый может на меня кидаться?

И учтите — снотворное — это еще не наказание…

— И не будет наказания.

— Не понял?

(насмешливо хмыкнула)

— Ладно, мне некогда… разговаривать,

а уж тем более с тем, кто никогда… ничего не слышит.

Меня пациент ждет.

— Ото и правильно. Идите, и лучше вылечите ее. А не на нормальных людей вину списываете…

— Несомненно, несомненно вылечу.

* * *

(Юра)

— Что с ней?

— Да всё в порядке. Скоро проснется, голова будет немного побаливать…. а ушибы — несерьезные.

— Черт, так и знал, что оставлять одну нельзя было…

— Не твоя вина.

— Как не моя? Моя…

— Юра, вам обоим предстоит пережить, перемять всё то, что скопилось внутри. Не забывай, она… пыталась покончить с жизнью…

— Я ни на секунду это не забываю.

— Вот потому и пойми… всю глубину ее переживаний и нынешней реакции, психоза.

— Я-то понимаю! — (нервно взмахнул рукой) — ПОНИМАЮ! Да только…. только как мне ей помочь?

— Привязать к себе — не выход. Просто, будь готов к вот таким вот всплескам.

(несмелый стук в дверь)

— Да?

Ефимович…?

— Марго, я хочу с вами поговорить…. Можно на секундочку?

— Да, конечно.

Быстрые шаги на выход — и скрылись оба в коридоре.

* * *

(Маргарита)

Нервничает наш Захар. Очень даже нервничает. Ну-ну.

— Вы что-то хотели?

— Как она?

— Жить будет.

— Ну… я надеюсь…

Я, вообще-то, спрашивал про ее… эти… налеты, набеги… помутнения.

— Это всего лишь нервы.

— Вы ей поможете? Да?

Ну, нам же не нужно сообщать…

— Я справлюсь.

И… если честно…

(замерла, замерла — давая возможность его интересу сыграть в мою пользу)

— Что?

— Они сами смогут себе помочь, и очень даже… плодотворнее, результатней,

чем кто-либо другой.

— Не понял?

— Секс. Близость. Физическая и духовная — в этом случае, это будет — самое лучшее лекарство.

— Маргарита, Вы… что… смеетесь надо мной???

— Ни капли.

И потому мой Вам совет, а хотите — просьба…

— Ну?

— Вы же выделяете отдельные жилые комнаты для персонала?

— Что??

Неее. Я понял, к чему клоните.

Ни за что… не могу…

Тогда ко мне очередь сразу нарисуется за такими "подарками".

Не могу…

— Что же… кто бы сомневался…

Трусость всегда равна нежеланию.

Что Вас толкает на такое решение — судите сами.

— Очень смешно, — нервно скривился…

— И вообще-то, всё это в ваших же интересах.

Сомневаюсь, что пройдя тот ад, разлуку…. первую ночь вместе… они просто так проведут, обнявшись, как дети.

А наворачивать всю казарму на дурные мысли и желания — плохой ход.

Не считаете?

(прощальный взгляд — и пошагала к двери, намеренно неспешно).

— Маргарита!

— Да? — "нехотя" обернулась.

— Я… я, действительно, не могу.

— Ладно,

не переживайте.

Я дам им свой кабинет.

Лично для меня одна ночь поблажки — не смертельно.

И я всегда контролирую свои решения — они не подвластны чьему-то влиянию.

Или неоправданным просьбам.

— Дай Бог.

* * *

(Юра)

— Юра, вот вам ключи…

— Зачем? Я могу ее унести…

— Слушай, и не перебивай меня. В шесть утра я заступаю на смену. Так что… до этого времени — вам уж точно никто не помешает.

В принципе, здесь всё ценное в сейфе храниться, но лучше кабинет открытым не бросать.

— Хорошо.

— Я думаю, побыть вам наедине… не помешает.

И… если что,

то презервативы — в верхнем ящике.

(многозначительная улыбка на прощание — и вмиг захлопнула за собой дверь).

 

Глава Пятьдесят Пятая

* * *

(Света)

— Юр…

— Да, котик. Я здесь…

— Что произошло? Где мы? — нервно дернулась, лихорадочный взгляд по сторонам… Но мрак, мрак мало что давал увидеть.

— Не переживай. Мы у врача в кабинете.

— З-зачем?

— Успокойся, успокойся… ни о чем не переживай… — и вмиг его губы накрыли мои, вбирая воздух,

целуя, лаская…. вливая дозу удовольствия по невидимым жилам в меня.

Жадно уцепилась за рукава, прижимаю, тяну к себе, насильно целую в ответ.

Рассмеялся, радушно рассмеялся.

— Все хорошо, хорошо… — нежно, заботливо провел рукой по волосам и тут же чмокнул в лоб.

— Я, я когда проснулась… тебя…

Стоп.

Это опять сон? Снова я сплю? Ты мне снишься?

(захохотал, захохотал)

— Если сон, то уж тогда ты мне снишься…

— Издеваешься?

(и снова нервозный смех вместо простых, честных эмоций)

— Бог мой, Киряева… А ты не изменилась. Все такая же моя дундука.

— Кто?

— … дурочка.

(возмущенно ахнула, надулась)

— Значит так?

(милая улыбка, а затем вмиг наигранная серьезность, губы трубочкой)

— Да.

(хотела было подыграть, но сил, сил… и желания не хватило)

— Я скучала. Безумно скучала.

(молчит, молчит, пристально разглядывая мое лицо)

— А как ты сюда попал? Надолго?

— Навсегда.

— А попал как?

— Давай не будем об этом. Завтра всё расскажу.

— А сейчас что?

— А сейчас, — вмиг прильнул, прильнул так близко, что глаза сами невольно закрылись от волнения, а губы… губы жадно стали внимать каждому, пусть даже незначительному, порыву дыхания, теплу, жаркому, безумному теплу,

— а сейчас… мы напомним друг другу, как это быть счастливыми…

Притиснулся, прилип своими устами к моим. Нежно, ласково провел рукой по груди…. нырнул под майку — рывок и стянул, содрал ее к чертовой матери.

— Й-юрий Дмитриевич, — пытаюсь язвить (а сама дрожу, дрожу от страха и волнения, как в первый раз), — вам не кажется,

что Ваше поведение… очень непедагогичное.

(рассмеялся, захохотал)

Ловкие движения — и расстегнул мне брюки.

— Я тебе сейчас покажу "непедагогичное". Ишь, когда вспомнила…

— Ещё скажите, что я Вас сама провоцирую, — (спешно приподнялась — помогая снять долой ненужную одежду).

— Наконец-то, наконец-то я окончательно узнаю свою Киряеву.

— А я своего брюзгу.

— Ах, я — брюзга??? — возмущенно вскрикнул (повис, повис сверху, губами едва не касаясь моих).

— В-вы! — гавкнула я (немного заикнувшись от напора, усилий в миг, когда расстегивала ремень на его брюках).

— Ну, Киряева. Сейчас ты у меня за всё ответишь. И за сломанную мою рацию тоже.

— Черт. Ты что…. до сих пор помнишь?

(искренне удивилась я)

— Ха, еще бы. Я ее за собой таскал, как самое драгоценное, что у меня есть. Что напоминало о тебе, моей сумасшедшей стервочке.

— Как мило…

дык, Вы… еще и романтик!

— Еще какой… — поцеловал, поцеловал, жадно, алчно,

(будто я — последняя капля влаги на планете)…

— Светик, я люблю тебя. И никогда не брошу.

Помни это, и больше не совершай глупостей.

Молю.

Вскрикнула, вскрикнула…

… не то от счастья, безумного, душевного,

не то от неистового физического удовольствия.

Еще, еще движение — и окончательно ворвался в меня, сметая все сомнения и страхи…

Вмиг прижался губами в порыве чувств к моей шее, но замер — нет, нет сил отвлекаться на поцелуй.

Движение, резкие, жадные… толчки, по нарастающей от нежности

… к дикой, жадной страсти.

Кричу, рычу…

Мой, его стон,

… сдержанные смятением звуки.

Умираю, умираю и снова возрождаюсь.

Теряю, теряю себя… окончательно схожу с ума.

И вновь чернеет в глазах, а в голове становиться пусто. Пусто, свободно и легко…

… безудержное удовольствие разрывает весь мир на мелкие кусочки

оставляя лишь его и меня.

 

Глава Пятьдесят Шестая

* * *

— Спишь?

— Нет… так, просто, расслабилась…. думаю кое о чем.

— Тебе не холодно? Может, одеяло поискать?

— Как хочешь.

Но не успел Юрочка и ногами к полу коснуться (рассевшись на кушетке),

как вдруг… от резкого удара, пинка вмиг распахнулись двери.

Испуганно дернулась, дернулась я, инстинктивно прижалась к Филатову

(прячась за спиной).

Что происходит?

— Какого?

В следующие мгновение уже пред нами появилась пара молодых мужчин и Марго, растрепанная, взвинченная, но все еще пытающееся держать себя в руках.

Что это?

Юра молниеносно вскочил с кушетки, сгреб меня в охапку (любезно прикрыв простыней), тут же освобождая место…

… девушку, совсем молоденькую, юную… в бешенном, эпилептическом припадке спешно уложили на кровать.

— Простите, — только и смогла выдавить в таком состоянии, ситуации Маргарита в свое оправдание (короткий взгляд на нас). — Но у меня здесь все инструменты.

(кровь, кровь больным ручьем вдруг резко хлынула из носа,

сильным, бешенным потоком заливая щеки, рот, едва не захлебывалась ею, бедная)

Леша! Что смотришь??? Запрокинь ей голову!

Влад, подключай аппарат!

Черт!

(разворот; жадный, блуждающий взгляд вокруг, выискивая нужные предметы)

Юра, Света! Да не стойте над душой!

(гневно рявкнула)

Глубокий вдох.

(попытка собраться)

— Простите.

Н-но… но…

— Да ничего, мы понимаем, — спешно ответила я. Вмиг кинулась к стульям, сгребла наши вещи. — Юр, пошли.

— Может, чем-то помочь? — вдруг выдал Филатов, обращаясь к Марго.

— А? Что?

Не… Не, спасибо.

Чертов ублюдок, ЛЕША!!! Что ты творишь???

Живо выскочили в коридор. Захлопнули за собой дверь.

— Что с ней? — испуганно прошептала я Юре.

— Из-за сыворотки…

* * *

Быстро нырнули в соседний (служебный) туалет.

Одеться, привести себя в порядок… и можно направляться в казарму.

Ну, и ночка.

* * *

Когда-то я так сильно мечтала… засыпать и просыпаться в его объятиях. Быть вместе… и день, и ночь.

И день, и ночь.

Что же, кто знал, что для этого мне придется попасть в Низы…

В тесноте, да не в обиде…

Обняли, крепко обняли друг друга, сладкий поцелуй в губы — и уснуть, уснуть счастливыми, чувствуя рядом, в руках, в объятиях… самого дорогого человека на свете, смысл жизни.

 

Глава Пятьдесят Седьмая

* * *

— Голубки мои! Просыпайтесь! Солнышко уже давно взошло, а вы все храпите!

(нехотя приоткрыть веки, навести фокус на храброго вояку — и определить меру наказания)

— Венцов?

— Ну же, вставайте! У нас дел еще по горло.

(потянулся, потянулся довольно мой Юрочка и спешно обнял меня вновь; поцелуй в лоб, и меряющим взглядом окатил Аристарха)

— Черт, ну вы и сони!

Или чем это вы ночью занимались?

— Рыбу ловили, — радушно рассмеялся Филатов.

(живо расселся на кровати)

— Разбудить разбудил, а кофе в постель принести?

— Ох, и Светка! Ох, и мечтательница!

— А то.

— Я вот чего… вас достаю. Юра, Тим говорил, ты из Элиты?

— Да.

— Эль-Асад, знакомая местность?

— Конечно. Бывали несколько раз.

— О! Просто чудненько! Чудненько! Чудненько!

Тогда всё будет намного проще!

— А Эль-… как его там? Где находится? — живо отозвалась я, нагло влезая в разговор (все, что касается моего Филатова, в первую очередь касается меня!).

— Эх, какая уже прыткая. Сразу в разведку!

— Ама… при чем тут? Идем же — все равно вместе.

— Сирия, — любезно ответил Юра.

— Ладно, давайте, десять минут хватит, чтобы из зомби превратиться в гомосапиенса?

(рассмеялись)

— Ага.

— Да.

— Тогда жду в 456-м. Сбор через пятнадцать минут — обсудим предстоящий поход.

* * *

— Так ты нам расскажешь, как умудрился сюда попасть? Из Элиты — в Низы… Нехило скатился.

— Пришлось кое-кому начистить морду, да еще и Генерала послать на хрен, ну… или дальше…

— Охо-хо. Да ты — камикадзе!

— Тип-того.

— Вообщеее-то, — вдруг растяжно пропел Тимур

(забавно скривившись;

невольный жест — выставил палец вперед, призывая к вниманию).

— Да?

— Вообще-то,

Филатов,

(и вновь кривиться, кривиться, боясь продолжать,

опасаясь гнева присутствующих)

— Ну же, Тим! Рожай, — не выдержал первым Аристарх.

— Филатов, тебя не переводили в Низы. Формально… — вдруг его голос стих до вкрадчивого шепота, — тебе впаяли задание с меткой "Black".

— Black? — испуганно вскрикнула я.

— Да. "Black" — задание со стопроцентной смертностью.

Видимо, пронюхали, что ты стремишься быть изгнанным в Низы — а потому и решили поступить наперекор, да еще и кислород перекрыть для уверенности…

— Н-но… я видел собственными глазами приказ.

— Это дело моих рук…

В общем, все шло вроде неплохо.

У вас сейчас лишь одно задание, Белое, намечается… с конвоем в Сирии, а затем, затем Венцова группу планируют забросить на Черный Фронт, в помочь Раднянскому.

— Лешику?

— Да.

И все бы нечего, ведь на Черном — все задания идут с пометкой "Bl", в то время как летальность их исхода вполне зависит от выполняющей поручение группы.

— А что за "Черный" фронт? — взволновано прошептала я.

— Черный… черный, — спешно отозвался Аристарх, — вот Белый — это мировые задания, в смысле, здесь, в простом мире — мире цивилизации, будничной жизни. Так, мелочи — шпионаж, воровство, разведка, одиночные зачистки. Как у тебя было с Бринком. А вот черный… черный — это ни что иное, как настоящая война. Боевые действия, в огромных масштабах, на территориях разных стран.

— И против кого воюем?

— Против кого? Против кого придется. Кто перейдет дорогу нашим Верхам.

Как несложно было заметить, у нашей Системы нет предрассудков, делений по расовой, национальной, или гражданства принадлежности (чертовы гуманисты). Разделителем масти является ни что иное, как политика. Политика и еще раз политика.

Давно объединенные кланы, банды, олигархи, в чьих руках деньги и власть, в тайный союз, с кодовым названием "Ирис", — нынче пытаются править миром и сражаться со всеми, кто хочет выделиться, быть самостоятельным (и не делиться с Союзом), кто хочет противостоять.

Банальное желание захватить мир и поработить его… почти удалось.

— Противостоять? А почему бы не примкнуть к повстанцам? Ведь… ведь… посмотри, что они делают? Людей превращают каких-то киборгов, или что это,

безнаказанно убивают…

— Света, пойми, — неожиданно отозвался Юрочка, — нет такого понятия "праведные повстанцы". Есть только "другой клан" (ядро, союз, банда, система), клан, который тоже хочет власти. И уж желательно — единоличной. Незыблемой. У них тоже супер оружие, техника, и бойцы, может, даже уникальней, лучше наших.

Гонку вооружения еще никто не отменял. Увы…

Так что Прогресс, чертов прогресс не стоит на месте.

— Эээ, народ! Ау! — вдруг завопил Тимур, взволновала жестикулируя, махая руками перед собой. — Может, вернемся к теме. Филатов… ну и полное наше попадалово.

— Не понял? — возмутился Стах. — Ты же сказал… всё "неплохо"?

— Я сказал: "вроде неплохо".

— Ну-ну.

— Просто… этот… Бринк. Клавдий Бринк.

Я как-то выпустил его из головы.

Вернее. Узнал слишком поздно…

И теперь боюсь, что если он копнет, то всем нам… наступит полный…

— Клавдий обещал не мстить.

— Н-ну, кто его знает.

— Тим, не переживай! — спешно отозвался Аристарх (взволновано хлопнул ладошами по своим коленкам; резкий рывок — и встал, встал… заходил из стороны в сторону). — Мы, просто, не будем откладывать поездку в Сирию.

Этой ночью и тронемся.

Ты когда-то говорил, что группа на задании — темный лес для верхов, дело только для "Ведущих".

Правильно?

— Ну, да. Я об этом тоже думал. Ведь основные данные уходят в архив, а на лицевой странице — идет подробное конспектирование исполнения текущего задания. Шифрованное, правда.

— Ну вот, в четыре утра тогда и выходим. Можешь уже подавать заявку свободному связисту.

— Только… ребят, Эфимычу не говорите. Он и так на меня зол за все эти подтасовки. Хорошо?

— Да, конечно.

— Слово Смертника, — ехидно "захехекал" Венцов. — Ладно, давайте карту разбирать. Раз сроки поджимают…

* * *

Стук в дверь.

— О, Ефимыч! Как спалось?

— Хреново. А вы что тут? Секретничаете…. или в дурака, как всегда, втихую от меня, рубитесь?

— Но-но! Как можно? Карту разбираем. На Эль-Асад этой ночью выходим.

— Я думал, твои лишь к вторнику туда подтянуться?

— Так и есть.

— Так чего переться рано?

— Чего рано? Один день плюс, один минус? Это же — тьфу. Тем более, чтобы проскочить незамеченными, лучше никуда не спешить — а иметь время вдоволь. И не забывай, я молодняк веду.

(осмотрелся, осмотрелся З.Е.)

— А Филатов? Что… себе уже его присмотрел?

— Ну… я был бы очень рад, тем более что он уже был на этом озере…

— Ага, а еще он… так, невзначай, из Элиты…

— Хе-хе. Не без этого.

— Ну, ты особо губу не раскатывай, программа распределяет случайно, так что…

— Я беру это на себя, — спешно отозвался Тимур.

(пристыжено улыбнулся)

— И снова эта выскочка? Черт, ты точно доиграешься. Ух, доиграешься. Думаешь, они, там, наверху, не догадываются?

— Ну, — (несмело пожал плечами), — какая разница!

— Я тебе дам разница! Один — (замялся, замялся, проглатывая грубость, но затем вдруг гневно, с криком, выпалил) — а другой дразниться!

Тебе все равно, а мне — нет!

Влетит — так не одному тебе, глупцу безрассудному! Здесь я еще — главнокомандующий! Черт вас всех дери.

И Киряева с Филатовым, перестаньте хоть при мне обниматься! Хватит, что я закрываю глаза на тот дивный факт, что каким-то образом ваши кровати слились в одну!

— Ну же, Захар Ефимович, не кипятись! — вдруг весело запричитал Аристарх. — Брось! Это же наши сиамские близнецы. Филатовы.

Разве не знал?

Им находиться порознь не велено природой! Неестественно!

— Стах, ты у меня сейчас доумничаешься!

— Ладно, молчу, — (и ржет, ржет, смеется втихую, едва сдерживаясь от звонкого хохота)

Замер. Замер Ефимыч. Смотрит на Венцова — злиться…

— А! черт с вами! — (махнул рукой). — Одна только дурь в голове.

Делайте что хотите.

Но как запахнет жаренным, потом не плачьтесь!

(замолчал, замолчал на мгновение, прожевывая гнев)

Ладно, пошел я. У себя буду.

Как разберетесь со всем, отрапортуешь.

— Есть отрапортовать! Хе-хе…

* * *

— Так говоришь, отсюда лучше подъехать?

— Да, здесь как раз холмы, высота — отличная видимость.

Светик, милая моя…. Когда ты обнимаешь меня так, прижимаешься, я не могу сосредоточиться — мысли мои уходят сразу в другую сторону.

— Да, не развращай мне тут Элиту, — язвительно подколол меня Стах.

(пристыжено оторвалась, выпустила из хватки его поясницу, шаг назад)

— Злюки…

— Лучше иди вещи собирай, ночью же выдвигаемся, — вновь отозвался Венцов.

— Я их и не раскладывала со вчерашнего.

— Тогда мужа своего собирай.

— И он не разбирал.

(спешно, спешно ответила я, пытаясь удержать маску спокойствия —

но слова, слова-то вздернули мое сердечко, на ниточке — заколотилось, зашаталось оно, как большой, безрассудный маятник,

радостно качаясь из стороны в сторону,

упиваясь своим, далеким, скрытым от чужих глаз счастьем — звуком, нежным словом — "муж")

(невольная пауза — и вновь идея подоспела, как пена закипающего молока)

— Тогда Юлю и Леру сходи предупреди.

(тяжело вздохнула)

— А так, чтобы от Юрочки не отрываться, нельзя… ничего придумать?

— Да что с ним случиться? Не переживай.

А если вдруг девки похотливые появятся, то клятвенно обещаю взять их на себя!

(рассмеялась)

— Ну, ладно. Смотри мне!

Я скоро вернусь! — "злобно" пригрозила пальцем.

— Давай, вали уже, — расхохотался Аристарх.

— Только недолго, — спешно обронил Филатов.

* * *

Оставила, оставила их наедине.

Но каюсь — ни одна из вышеназванных идей не была причиной этого поступка…

…

— Тимур…

— А? О, Света…

— Тимур. Признайся, только честно. Зачем, зачем все это тебе?

Зачем тАкой риск?

Ради чего?

(покраснел, покраснел; вмиг отвел взгляд в сторону)

— Д-давай не будем? Скажите спасибо — и с меня хватит.

— Нет уж, — вмиг придвинула свободный стул к нему ближе и села рядом. — Колись, иначе не отстану.

— Ну, Светик…

— Тим, я все равно это вытяну из тебя… Так что давай без прелюдий и мазохизма.

(молчит, молчит, переминая, жуя слова)

— Ну.

— Т-только, только пообещай, что это останется между нами?

Прошу.

— Да, конечно.

(и снова сомнения, и снова "за" и "против")

— Ну же! Тимур! — не выдержала, не выдержала я и раздраженно рявкнула. — Говори…

(уже более сдержано добавила)

— Юля…

— Юля? Что Юля?

— … Это всё из-за нее.

Просто…

… просто,

она мне очень нравиться.

Вот я и х-хотел… помочь.

(выдавил, выдавил это из себя! наконец-то!)

(замерла,

замерла, опешила я — право, не ожидала;

много чего предполагала, но… Еременко? Дело только в Юльке?)

— Но… зачем же ты тогда ее с нами отправляешь? На этот конвой, а затем на Черный?

(и снова жует, жует фразы,

нервничает,

тянет паузу)

— Она… Й-й-Юля… все равно за вами пойдет. Пойдет, даже если бы я умолял.

… а-а… а не с вами, так в другую группу определят.

А там — не лучше…

— Ты же можешь ее больше не увидеть!

— Я хочу попроситься перевестись на Черный Фронт "Ведущим". Буду с вами…

— А ты с ней поговорил? Поговорил о своих чувствах?

— Ты, ты, ты что??? — вскочил, вскочил с места… — НЕТ, КОНЕЧНО! И ТЫ СМЕЙ! НЕ ВЗДУМАЙ!

ВЕДЬ ОБЕЩАЛА!

(спешно заходил из стороны в сторону)

— Да успокойся…. я просто спросила.

Не скажу…

Если не хочешь.

— НЕ ХОЧУ!

— Просто…

— Что просто? — замер, замер рядом со мной. Взгляд в глаза.

— Просто, она же не знает, не думает… это может…

Черт… — (не могу подобрать слова — впервые за долгое время)

В общем, профукать так ее можно.

Увлечется другим, а ты — ты будешь молчать, и медленно рушить ваше будущее собственными руками,

Ну, а, вернее, трусостью.

(замер, замер в раздумьях)

(глубокий вдох)

— И… и что ты предлагаешь?

— Признаться.

— НЕТ! НЕТ! Категорически НЕТ!

— Ну и зря.

— Не зря. Нет.

И ты мне обещала,

помни!

— Да помню…. помню…

 

Глава Пятьдесят Восьмая

* * *

— Юрочка, котик мой, зайчик, солнышко. Тебе пора кушать!

— Бог мой, Филатов… подскажи, где ты такое сокровище отрыл?

Эх, кто бы за меня так попереживал!

(улыбаюсь, улыбаюсь я)

— Господин Венцов, извольте отведать приготовленное в трапезной яство, ведь Вам это крайне необходимо! — язвительно расхохоталась я.

— Ох, ох, ох! Идет, идет уже Твой Господин трапезничать. Не волнуйся так!

* * *

— Светик, если ты так и дальше будешь на меня пристально смотреть, я быстрее поперхнусь, чем скорее доем.

И кстати, как ты так живо справилась со своей порцией?

— Ууууу! Юрий Дмитрич, раньше хоть как-то можно было уловить этот процесс, — вдруг отозвалась Лерка, — а с нынешней моторикой — просто пулемет, а не Киряева.

— Не Киряева это больше, — тут же вставил свое слово Стах, — всё. Увели. Завербовали. Филатова это. Фи-ла-то-ва.

(пристыжено улыбнулась;

полусознательно ковыряю ложкой в пустой тарелке, сгребаю остатки картофельного пюре в кучку… и делю на маленькие борозды — играюсь)

(и вновь взгляд на Юрочку)

— Эх, хоть бери и корми тебя, мой мальчик, с ложечки, — умиленно прошептала я, наблюдая, как медленно ест

(ну, не могу! не могу оторвать взгляд! и неважна причина! повод! лишь бы смотреть и смотреть на него!

… не могу не наслаждаться осознанием того, что мой любимый, дорогой Филатов рядом, здесь, со мной — и можно не притворяться, не скрывать свои чувства!).

— Меня покорми, а то уже рука болит, — ехидно рассмеялся Венцов.

— Я сейчас кого-то быстро накормлю! — гневно (хотя по большей части шутливо) прорычал Юра.

— О! Зверь голос подал. Всё… молчу, молчу.

* * *

— Ну, что? Основные пункты нашего похода, поездки разобрали. Вещи наготовили.

Можем, немного дурью помаяться, но в десять в исключительном порядке — СПАТЬ. Вас, Филатовы, это особенно касается…

* * *

— Ну, всё, котик. Схожу в душ, и можно ложиться спать.

— Давай…

…

— Эй! — (спешно обернулся) — Света? Ты чего??

— Тссс, — приложила к своим губам палец;

Живо стащила с себя полотенце (резкие движения — закинула на дверку кабинки).

Прильнула, прилипла своим обнаженным телом к Юре.

Властный поцелуй в губы…. глотая ненужные звуки, его удивление и волнение.

— Ты сумасшедшая…

— Ага… — и вновь поцелуй, и вновь не даю… права вырваться из моего капкана,

окончательно утаскиваю за собой в пропасть.

Ловкое движение моих рук — и вздрогнул, вздрогнул от неожиданности и удовольствия.

(неспешно скользнула взглядом снизу вверх, к глазам)

— Света, что ты задумала?

— Догадайся…

И снова стон, его стон. От моих прикосновений…. нежных поцелуев в шею, развратных ласк языком,

… похотливой дорожкой от мочки уха к впадине ключицы,

… по упругой груди к торчащему, возбужденному, взволнованному от желания, соску.

Еще движения — и спускаюсь поцелуями к пупку.

— Света, — жалобно заныл мой Юрочка. Вмиг схватил за руки, насильно поднял, выровнял рядом с собой (лицом к лицу). — Ты точно хочешь неприятностей?

— Точно, — вмиг припала поцелуем к его устам, прижалась… нежные, пульсирующие прикосновения, робкое поддразнивание кончиком языка его губ. Властный рывок — и прорвалась в его рот, скользнув между слегка приоткрытыми сладкими лепестками губ.

Ответил, ответил… — сдался.

Вмиг подхватил себе на руки.

— … пощады не жди, — игриво прорычал на ухо.

— Не жду…

* * *

Пьяная, хмельная от удовольствия, едва стою на ногах. Робко притуляюсь спиной к голой, покрытой бездушным, холодным кафелем, стене…

Обнял, обнял за плечи Юрочка и притянул назад к себе.

Короткий поцелуй в шею — и вкрадчиво прошептал:

— Здесь же мужская раздевалка…. где ты умудрилась раздеться? И вещи где твои?

(едва что могу соображать,

и чего он пристал?

мне так хорошо… таааак хорошо сейчас…

а этим приземленным бредом сбивает, отвлекает… от эйфорического послевкусия оргазма…)

— В соседней кабинке…

— Вещи твои?? — взволнованно вскрикнул.

— Раздевалась я.

— А вещи?

— А вещи? Вещи… — язык заплетается, как после хорошей пьянки, — а вещи за дверью, на полу…

(спешно открыл двери…

о! а вот и они, родимые… — скромная "кучка" у входа)

— Ну, и Киряева!

(пристыжено рассмеялась: а что я?)

Сгреб в охапку, и вновь захлопнул за собой дверь.

— На, одевайся, малолетняя разбойница.

— Не-а.

— Как нет? Света!

— Я сейчас еще мыться буду, — торопко откручиваю кран горячей воды сильнее и тычу свою опьяневшую мордочку под дождик.

— Черт! Ты все вещи намочила! — (спешно забросил их на дверку кабинки)

(рассмеялась)

Резкий разворот (спиной к нему) — и пытаюсь выдавить из себя внятные, целенаправленные попытки намылиться.

Молчит, молчит, лишь пристально наблюдая за мной.

Ну и пусть…

— Я недолго, не злись.

(и вновь молчит)

Резкий разворот — взгляд в глаза.

(что? действительно гневается?)

Но нет, нет…. не гнев в его глазах сейчас горел коварным пламенем.

(замерла, немым вопросом изогнув бровь в нелепый крючок)

— Что-то не так?

(глупо улыбаюсь)

— Не так, — вмиг прильнул, схватил меня, прижал к себе… жаркий поцелуй в губы, и недвузначные ласки рукой по спине, животу,

властно сжал грудь, умышленно пропуская мой сосок между своих пальцев…

— Мы же только закончили? — пытаюсь говорить, а сама,

сама едва уже не стону от дурных, непристойных чувств и желаний…

— А меньше нужно было попой вилять передо мной…

Вскрикнула, вскрикнула от неожиданности, резкого толчка — дерзко притиснул к стене…

— Ты — псих…

— Сама его разбудила во мне. Теперь расплачивайся.

Прилип, прилип жадным поцелуем к губам, а рукой… нежно скользнул от груди… по животу. Нежно обнял за бедро, немного приподнимая его верх.

Ловко подыгрываю — ведусь на движения.

Еще усердие — и ворвался, ворвался в меня…. вновь срывая занавес… безрассудного удовольствия.

* * *

Едва смогла идти,

пьяная, дурная… на ватных ногах.

В обнимку со своим Филатовым, еле дошагала до казармы.

Спешно снять верхнюю одежду — и плюхнуться в постель.

Лежать, лежать — расслабиться…. а лучше — уснуть!

Обняла, алчно прижалась к Юрочке,

короткий поцелуй в плечо —

… и покорно забылась сном.

 

Глава Пятьдесят Девятая

* * *

— Светик, девочка моя… просыпайся…

(ласковый поцелуй в губы)

Юрочка мой…

Ною, ворочаюсь, дую губы…

— Я спааааать хочу…

— Филатова, не чуди. В машине выспишься… — а вот и нелегально вмешавшийся голос Венцова.

— Аааааа…. Побейте его… Он — изверг!

— Ну, же. Радость моя. Давай, вставай…

(обнял, обнял за плечи и насильно оторвал меня от подушки)

— Юра…

— Давай, давай…

вставай….

Быстренько вскочим в машинку — и будешь там дальше спатки.

* * *

— Ну, что, девчонки. Все готовы?

— Угу…

— Да.

— Еще бы…

— Молодцы. Провиант, палатки и прочий хлам мы уже с Филатовым отперли в авто.

Так что… вроде бы всё.

Кто хочет, может, попрощаться со своими родными койками и комфортом.

А так — по сумке в зубы — и Go.

(Юра спешно схватил свой и мой багаж)

— Давай иди… — мило, ласково улыбнулся и немного кивнул головой в сторону выхода, реагируя на мой возмущенный вид.

— Юр! Я и сама справлюсь. Дай сумку… Что ты на себя все навалил!

— Иди…

— Ну, Юр!

— Мне не тяжело. Иди давай, а то сейчас отшлепаю по попе… за непослушание.

(надулась, надулась —

но ненадолго, счастливая улыбка смела все с моего лица,

не выдержав напора распирающей изнутри меня радости, гордости, счастья — заботливый мой Юрочка, как же я тебя люблю!)

* * *

— Захар Ефимыч? Не спиться? — спешно подковырнул Венцов.

— Да вот решил, вас провести.

Ничего не забыли?

— Да, вроде, ничего…

— Звонили с Аэродрома. Самолет уже ждет вас.

— Вот и отлично…

(раздраженная долгой прелюдией, едва не схожу с ума, не терпится стоять на одном месте — дергаюсь во все стороны, кручусь-верчусь — быстрее бы уже идти, в машину, СПАТЬ!!!)

Тимур?

В дальнем углу коридора застыл несмело, робко (прячась?), замученный, грустный Тимур…

Боль и отчаяние… болезненными шрамами отпечатались в его глазах…

… жадно, пристально всматривается на свою Юльку. И молчит. МОЛЧИТ!

Молчит, дурак…

… молчит. Так и не признался… Да еще и с меня слово взял. Чертов индюк!

— Тим, — несмело позвала я.

(быстро перевел взгляд на меня)

(пристыжено улыбнулся, опустил глаза в пол)

Черт! Черт! Ведь так нечестно! НЕЧЕСТНО… зачем так издеваться над собой? Зачем скрывает? Зачем ее отпускает?

Ради чего?

— Ладно, ребята, — тяжелый вздох (Ефимыч был явно в раздавленных чувствах). — Берегите себя… Надеюсь, еще свидимся…

— И не раз, — впервые за долгое время без издевок и шуток, искренне улыбнулся Аристарх.

Пожали друг другу руки.

— А, черт с ним! — Захар вмиг притянул к себе своего друга и жадно обнял за плечи. — Не дури. Помни, ты мне как сын. Береги себя, Стах. Слезно прошу!

— Да всё будет, Ефимыч. Всё будет у нас хорошо.

И ты себя береги. Не нервничай по пустякам…

— Удачи вам.

— До свидания.

— Давайте,

с Богом…

* * *

Да уж… горечь и боль,

Яркие эмоции — лучший способ проснуться.

В голове просветлело, в то время как на душе — все покрылось пеленой, мраком грусти и сдавленных слез.

Прижаться к своему Филатову, уткнуть нос в грудь… и замереть.

Не сон, не сон — а мысли глушат голову…

Одно знаю точно, если со мной рядом мой Юра — мне ничего нестрашно, ничего не жалко, ничего не боюсь.

Умереть, умереть в его объятиях — это лучшее, что может мне подарить этот мир. Лучшее…

* * *

(Лера)

Обняться с Юлькой — и попытаться уснуть.

Да почему-то мысли, дрянные мысли только и бомбят голову разрывными снарядами…

Света и Юра…

Завидую я им? Завидую?

Черт, наверно совру, если скажу… что "Нет".

Да, я помню, помню — обещала, просила Господа, что если со Светой всё будет хорошо, то покорно приму, что Даню больше никогда не увижу…

Черт, черт, но почему же тогда тааак больно?

Почему вместе с обещанием… не забрать и эту боль? Чувства?

… воспоминания.

Каждую ночь перебирать наши встречи — перебирать… и злиться, кричать на себя за это.

Казнить и вновь прощать…

Хотелось, хотелось бы мне…. Чтобы мой Даня, как Юра, за мной в Низы подался?

Черт! ХОТЕЛОСЬ БЫ! ХОТЕЛОСЬ!

Но не имею права об этом просить…

Не имею.

И знаю, знаю: то, что он за мной не побежал — еще не означает, что не любил. Не означает…

Данечка… буду ли я тебя помнить вечно? (сколько буду жить)

Буду ли любить?

Несомненно. Несомненно буду…

Но судьба, жизнь решила иначе.

Поставить метку "прошлое"?

Не смогу…

Никогда не смогу…

Я буду ждать, буду…

Пройдет два с половиной года… — и закончишь Академию.

Тебя определят в Элиту…

Да, Элиту — верю, верю…. что ты достойный этого звания…

А там, а там… может, что измениться… или Тим ошибся.

И я тебя встречу…

Хотя бы раз. Раз — пусть и последний для меня.

Пусть даже будешь на зачистке… моей зачистке…

Мне все равно.

Убей, убей! Но найди прежде…. Обними и скажи, скажи… что все, что у нас было — БЫЛО, БЫЛО по-настоящему, правдой…

И имя всему тому — Любовь.

— Лера, ты что… плачешь?

— А? Не… то так. Расчувствовалась от прощания.

— Ну, даешь…

(пристыжено улыбнулась я, вытирая слезы)

Ничего…. Ничего — все будет хорошо.

Хотя бы у Светы с Юрой — и этого всем нам хватит. Хватит.

 

Глава Шестидесятая

* * *

— Так, скоро уже приземляемся в Алеппо, в Халебе. Так что можете переодеваться… И помните, мы — туристы…

— Туристы… с таким количеством оружия?

— А мы… перепуганные туристы…

… бывает.

* * *

— Стах, а почему бы на этой же машине и до платины не ехать, ну, или хотя бы рядом остановиться. Какого черта бросать все в Масканахе, чтобы потом пешком фигачить еще километров сорок???

— Так надежнее…

— Обалдеть, надежность…

* * *

— Так в чем суть дела, Венцов, ты скажешь? Или нам, как овцам, за тобой ходить?

— А в чем суть? От Эр-Ракки до плотины водохранилища Эль-Асада помочь доставить груз. Три захода.

Мы прикрываем. Правильно, Юра? Той же хренью в предыдущие разы страдали?

— Та да… Что-то типа того.

— Так, так… почему им опять Элиту не выслать?

(тяжелый вдох)

— А всё просто, Филатова. Всё просто…

(гневно шаркнул ногой по гравию, пиная, выталкивая камни вперед, будто те виноваты в происходящем)

Карту проезда конвоя стырили. И теперь врагам достоверно известен маршрут.

Менять же Верха ничего не захотели… Даже категорически запретили, дав добро лишь на локальные исправления в местонахождении точек прикрытия.

Так что, нам всем здесь будет… явно весело и жарко.

— А кто враги?

— А хрен его знает. Даже не предполагаю ни их оснащенность, ни количество…

* * *

— И долго еще идти?

— По карте — недолго. А ты уже спешишь развалиться загорать?

— Да, конечно. Жаль, что только крем для загара забыла взять.

— Боюсь тебя разочаровать, или же наоборот — спешу обрадовать, когда мы доберемся до места назначения, то вокруг уже давно стемнеет…

* * *

— Ну, что? Раскладываем палатки, занимаем удобные места — и тупо ждем завтрашнего дня.

— Так это будет завтра? Не ночью?

— Нет, к обеду остальные подтянуться, разобьются по периметру.

А в пять — в пять все действо и начнется…

* * *

(Стах)

— Так, ладно… До двух посижу на вахте, а то вдруг кто нагрянет, незваный…

а дальше… ты — Юрец. Мне-то выспаться тоже нужно, ибо голова совсем уже не варит.

— Хорошо.

— А почему бы не расставить "звуковые ловушки"? Как учили нас?

— Ой, не доверяю я технике. Не доверяю… Ладно, дзееевушки, доброй ночи вам.

А ты, Филатова, не изнуряй мне пацана. А то будет завтра… замученный весь, как сухофрукт, ходить. Так и провалим всё к чертовой матери.

Скривилась, скривилась Светка, показав язык.

Схватила Юрку за руку и жадно потащила за собой, в палатку…

Ох, и парочка… выпала на мою голову.

Ну, и кролики…

…

* * *

(Света)

— Так, ладно.

Филатовы — на эту точку.

Света, вот тебе рация и бинокль.

Во всем слушай Юру. Он старший.

Юля… ты идешь со мной.

Лера. Остаешься здесь за главную…

(скривилась)

— Сама над собой… главная?

(иронически улыбнулся)

— Стереги наши вещи. Пароль среди своих: "Воздушный змей летит на север".

Если что, даю разрешение стрелять во все, что движется и агрессивно настроено на тебя.

Рация, оружие… все есть?

— Да.

— Коль что — кричи, или бей прикладом…

— Очень веселое задание…

— Не переживай, еще навоюешься.

Ладно, ребята. По местам…

"Зеленая поляна. Это — Пятая. Мы вылетаем".

"Пятая, Вас понял"

* * *

— И почему мне не дал СВД? Почему втюхал этот бинокль? Я что, по его мнению, вообще ни на что не гожусь?

Юра!

— Светик, милая моя… Ты так жаждешь кого-то пристрелить?

(замерла; опешила на мгновение)

— Причем тут? Но… обороняться, если прижмут…

— Милая моя, дорогая, я тебя защищу. Не переживай.

"… Вижу объект. Вокруг все тихо"

"… на западе движение. Десятая, проверьте"

"… есть проверить"

"Всё тихо…

Ай! Черт! Стреляют…"

"Несколько тачек…"

…

"… Пятая, на вас катят!"

"Вижу!

Пятая! Все на точку сбора"

(узнала я раздраженный голос Стаха).

…

— Короче, так. Мы с Филатовым попытаемся подобраться ближе, и остановить их. А вы, Юля, Света, забирайте эти шмотки, и валите назад, в лагерь, к Валерии. Там нас и ждите. Не высовывайтесь.

Если через два часа мы не вернемся, то зовите Зеленую Поляну на помощь. Пусть придут и заберут вас в тыл.

Ни о чем не переживайте.

— Аристарх, ты только один нюанс упустил. Я без Юры никуда не пойду. Так что я — с вами.

— Нет, — жестко отрезал Венцов.

Улыбаюсь, смеюсь над его наивностью.

— Да, Света, Стах прав. Ты не пойдешь с нами.

(как кол в грудь)

— Юра… — (улыбка вмиг смылась обидой и болью)

— И даже не уговаривай. Юля, проследи, чтобы она не пошла за нами.

Резкий разворот, СВД закинул на плечо и спешно пошагал прочь.

— Юрааа! — возмущенно вскрикнула, быстрые шаги вдогонку (вырываюсь из рук Еременко). — Ты мне обещал.

(замер; раздраженных вздох, нехотя обернулся)

— Прошу. Послушай меня хоть раз!

— Это я прошу. Не прогоняй. Возьми меня,

Честно, я не буду обузой.

— Я не хочу отвлекаться на попытки тебя защитить.

— И не нужно…

— НЕТ, Света. Я, сказал, НЕТ.

(кинулась, кинулась к нему — попытка схватить за руку)

Проворное движение — и вдруг оттолкнул, оттолкнул меня от себя (испуганно замахала руками, хватаясь за воздух, оступаюсь назад — и вдруг соскользнула стопа по гладкому камню — плюхнулась, плюхнулась я спиной вперед, Юльке в объятия (вовремя подоспевшей))

И вновь хватка Еременко — стальными оковами, удерживая меня на месте…

Рычу, кричу, вырываюсь.

А Филатов больше уже и не смотрит на меня — резкий разворот и спешно пошагал за Венцовым.

Мысль, ужасная, дикая, гадкая мысль, что я могу упустить его, могу выжить… в то время, как мой, мой Юрочка погибнет — просто сорвала с катушек.

Дерзкий рывок и уже бегу со всей дури за ним.

— Света!!! — жалобно заныла вслед Юля.

Но бегу, бегу, ни на что не реагируя.

Лишь одна цель… Одна.

* * *

(Юра)

Черт! И снова бежит!

Ну не могу я, не могу пойти на такой риск. НЕ МОГУ!

Неужели ей мало моей грубости, чтобы отреагировать правильно?

Неспешно обернулся… и просто замер в ужасе.

— Да ёп-те, Света! Сколько можно?! Будь взрослой, — возмущенно запричитал Аристарх. — Мы время теряем… драгоценное.

— Подожди, — резко перебил я его. — С ней что-то не так…

Еще, еще короткие, быстрые шаги… и буквально теперь я понял, понял…

Стеклянные, безумные, пустые глаза дикой, мертвой кошкой смотрели на меня, вызывая лишь страх.

Еще шаг — и упала, упала на колени передо мной, согнулась, скрутилась в калачик и жалобно завыла.

Спешно присел рядом, обнял, обнял свою девочку…

Черт, я думал,

думал, что ее сумасшествие (то, которым она меня встретила здесь в Низах),

давно уже прошло,

Прошла та зациклинность, паранойя…

Но, видимо, ошибался — лишь утихло на время…

Сейчас все выглядело намного хуже. Намного. Казалось, будто ее тело становилось для нее огромной темницей — а душа, маленьким комочком…. становилась во весь рост у холодных окон глаз… и отчаянно тарабанила кулачками по них, умоляя выпустить, спасти….

… прося меня забрать к себе в душу и в плоть.

— Маленькая моя, не плачь. Я никуда не ухожу. Слышишь? Слышишь, никуда… Я остаюсь с тобой. Только с тобой. Не переживай.

Не верит, не слышит… все еще в шоке и прострации.

Бог мой, как же я ненавижу весь этот мир,

за то что он так измывается над моей девочкой,

до чего ее довел…

(шорох, незваный шорох где-то сбоку,

оглянулись: Юля)

Вот и хорошо. Хорошо, что Еременко нас нашла…

— Светик… Котик, ты меня слышишь?

Несмело поднял ее лицо за подбородочек…

Боже! Да как, как же мне страшно смотреть в эти ее неживые, безумные, отчаянные глаза…

… когда-то, когда-то всё это ее сумасшествие уже привело к попытке самоубийства;

я больше такого не выдержу….

Резкое движение, ловкость рук…, сжав волю, чувства в кулак, — и

… сделал…

сделал, что обязан был.

Обмякла, обвисла в моих объятиях.

— Эй, что Вы натворили? — испуганно кинулась ко мне Юля.

— Я усыпил ее. Еременко, вот, на… возьми все эти запасы снотворного. И до того момента, пока я не вернусь, ты будешь исправно всё это ей в кровь вводить.

Обещай!

— Д-да, хорошо, — живо схватила в руки пузырьки, шприц и пистолет (запрятала в карманы).

— Юля, пожалуйста… Проследи за всем этим. Прошу, молю…

Это очень важно. ОЧЕНЬ.

Света со всем этим сама не справиться.

— Хорошо.

Обещаю,

я сделаю.

— Сможешь ее оттащить до лагеря?

— Думаю, да.

— Спасибо…

* * *

(Юля)

С измененным телом нести на руках Киряеву — проблемой не стало, а вот по памяти найти место… того самого "лагеря" — … тут уже пришлось намотать круги.

…

— И что? Он ее усыпил? Прям… вот так?

— Видела бы ты ее.

Светке точно крышу сорвало, когда его перевели…

Теперь не на шаг не отпустит. Быстрее себя убьет, чем…

— Чертовы шизофреники, — злобно зарычала Лерка и пнула с ноги баклажку с водой.

— Ну, кто его знает… Что было бы с нами, если бы… мы были на ее месте.

— А я ей говорила! Сколько раз говорила: "Одумайся, Киряева! Доиграешься, будет поздно!"

— Ну, — несмело пожала я плечами.

А как по мне… я понимаю Свету…

Я бы, наверно, тоже играла бы до конца,

а уж потом — потом… будь что будет, и неважна расплата…

… ведь рядом тот, кого любишь, и кто тебя любит.

Это важнее всего…

* * *

— Ааааа! Лера!

Она, кажется, приходит в себя!

Лера!!

Клинко!!!

— Да бегу уже… И что теперь?

— Нужно ей уколоть…

— А, может, они уже скоро вернуться?

— А вдруг нет? Что будем делать?

— Где снотворное?

— Вот, — спешно протянула пузырек и шприц.

— Эээ, он же использованный!

В аптечке поищи запакованный!

Быстрее!

…

Черт, руки трясутся, ноги подкашиваются.

— Кто колоть будет?

— Давай, ты, Лер.

— А чего сразу я?

— Ну, пожалуйста,

я боюсь…

 

Глава Шестьдесят Первая

* * *

(Юля)

— И что теперь? Уже час прошел…

— А я откуда знаю?

— А где твоя рация?

— Я ее в палатке оставила… настройки сбила, хотела на общую линию выйти… ну, в общем.

— Кулема! — вмиг сорвалась я на ноги и помчала за связью, — чем ты только на уроках занималась?!

— Учила! Но не всем же дано…

— Тут вообще элементарно!

(ловкие движения — и вместо шипения…

черт! ведь должно ж работать!)

— Вот, и я у меня ничего не получилось, — язвительно запричитала Клинко, тыча пальцем на приемник.

(молчу, молчу,

злобно соплю себе под нос, перебирая кнопки на рации)

— А! Вот!

Пш, пш…

"Черт! Пятую подорвали.

Давайте, подтягивайтесь к дамбе… "

Застыла, застыла… я в ужасе…

Остальные, остальные слова просто растаяли, как дым на ветру.

Как пятую? Мы же — пятая… группа.

И нас… пока

Юра, Стах…?

Бог мой…

(испуганно посмотрела на Светку — спит, спит, как младенец, ничего еще не знает)

— И что будем делать? — едва смогла выдавить из себя, гробовым голосом… из пересохшего от ужаса горла…

— Не знаю…

…

— Сказал ждать два часа, а потом вызывать помощь…

* * *

Назойливый, пугающий шорох побил морозом по всей коже.

Свету под руки и бежать? Или ждать, что будет дальше…?

ЧТО ДЕЛАТЬ?

Замерли, замерли в волнении…

А руки упорно прикипели к оружию, наготове —

коль что… выхватить и тут же пустить пулю в лоб незваному "гостю"…

Еще секунда, еще — и на поляне вмиг появилось несколько молодых парней.

Пш, пш… (шипит рация)

— Нашли мы их.

(отрапортовал один из новоприбывших)

— Ну, что, девчонки? Допрыгались?

(замерла я,

запрещая себе дышать)

… вляпались?

— В-воздушный змей летит на север, — неожиданно выпалила Лерка и шумно сглотнула ком боли и страха.

— Да знаю, знаю, что наши. Венцов приказал вас отыскать.

А с девушкой-то хоть что? — невнятно кивнул в сторону Светки.

— С-спит, — едва только и смогла я тявкнуть.

— Да, расслабьтесь. Мы вас не обидим.

— А что с Филатовым и Венцовым?

(лицо вмиг нахмурилось, хотя улыбка все еще плясала на устах)

— Не переживайте. Выкарабкаются…

— Так они живы?

— Искренне надеюсь…

* * *

— Мне нужно ей уколоть снотворное!

— Зачем?? — глаза Жукова (заместителя Стаха) вмиг округлились от жуткого удивления…

— П-просто…

(черт, даже не знаю, что сказать, как объяснить — такое надо только видеть)

Просто, она… она сразу побежит спасать, искать Венцова и Филатова…

(рассмеялся;

захохотал

— отнюдь не смешно! урод…)

— Они уже пять часов не выходят на связь.

Проводка конвоя давно закончена.

Так что…

— То есть, вы смирились? Смирились с потерей?

Потому не идете искать?

— Венцов приказал ждать. Ждать, как минимум до утра…

А держать и дальше эту вашу Филатову под действием снотворного — полный вздор.

— Вы не понимаете! Не понимаете!

Она, она… просто этого не выдержит! Она…

— Она — не животное. Решит бежать — пусть бежит.

Пуля в лоб быстро отрезвляет.

(замерла я, замерла;

ледяным настом вмиг покрылась все внутри,

замораживая душу)

— Вы бездушный!

(нервно хмыкнул)

— Забрать у них все пузырьки со шприцами — и принести мне на стол.

Нечего здесь разводить сопли, и игру в доктора!

(резкий разворот — спешно пошагал на выход из-под навеса)

* * *

Черт… наверно, еще никогда мне не было так страшно смотреть кому-то в глаза.

Светик, Светочка… простишь ли ты меня за эти старания держать тебя в неведении, без сознания?

Я пыталась, пыталась, сделать всё как надо, как лучше…

Как лучше для тебя…

Но увы… Увы…

Кто знал…?

И я до сих пор не верю, НЕ ВЕРЮ, что с ними что-то плохое случилось.

ЗНАЮ, что вернуться!

…

Ну вот…. Вот ты и приходишь уже в себя…

… еще немного поворочаешься, поваляешься с боку на бок,

Затем несмело раскроешь глаза…

… не сразу, нет,

не сразу вспомнишь, что произошло…

А затем, затем вдруг резко подорвешься на месте…

И отчаянно закричишь…

…

— Где? Где он??? Где я… мы? Что происходит?

… я попытаюсь объяснить. Я и Лера… будем взахлеб доказывать, что нечего переживать, что все хорошо, что… он временно задерживается. Всё идет… по плану…

А ты не поверишь, не поверишь — гневно растолкнешь нас… и выскочишь прочь.

За ним.

В ад, рай, на край света — за ним, единственным дорогим и важным.

И я не злюсь, не обижаюсь, не ревную — давно уже приняла…

Никого, НИКОГО, кроме него, во всем этом дрянном мире… нет важнее для тебя, Света, никого, кроме Юры Филатова.

* * *

— Суки, чего стоите? Зубоскалите?

Он… он же там… Они…

Очнитесь! Почему вы не ищите их?

Ублюдки!

— Успокойся, крошка, — ядовито скривился Жуков.

(резкий удар с коленки в пах)

— Сука, еще раз назовешь меня так, убью.

Дерзкий разворот и спешно кинулась бежать в лес.

Прости меня, Света.

Прости.

Руки дрожали, искренне каюсь, дрожали от страха, волнения и испуга…

Но как только палец прикипел к курку — всё внутри вмиг застыло… шаткая конструкция моментально заледенела.

Глубокий вдох — и выстрел.

Невольно ойкнула, схватилась за шею — и упала на землю.

— Вот это точность! — рассмеялся кто-то рядом.

А я бегу, бегу уже к своей Киряевой, бегу…

Кинулась за мной и Лерка.

— Что ты сделала? Что ты натворила?

— Снотворное… Я только вот вспомнила про пистолет, что Юрка давал…

— Черт, она себе шишку набила…

— Ну, вы даете… — вразвалочку шагая, приблизился к нам Артем.

— Я же говорила, не будить… ее…

— Прям жуткий… спящий зверь, — иронически прыснул тот.

— И что теперь?

— ДА, правильно, — наконец-то вернулся голос к Жукову (после смачного прихода дикой боли), — усыпите эту суку. И желательно навечно!

 

Глава Шестьдесят Вторая

* * *

Пузырьки с лекарствами нам вернули… И что теперь? Что?

Снова ее пичкать?

Черт, так и хочется себе руки вырвать за эти поступки…

— Что это? — первой отреагировала Лерка.

Дикий грохот пронзил ужасом все тело.

Резкий рывок — и обе вылетели на улицу.

Яркое зарево до сих пор освящало небосвод медовым светом.

— Что происходит? — испуганно прошептала Клинко какому-то, дежурному этой ночью, молодому мужчине.

— Взрыв, — невольно пожал плечами.

— Какой еще взрыв? — не могли поверить ни глазам, ни ушам… ни рассудку.

— Не знаю, — и вновь передернулся в сомнениях.

— Думаю, это и есть коварный план Стаха, — неожиданно раздался голос Жукова. — В его стиле. Наверно, отыскали базу врагов…

Так что, вероятно, утром можно ждать гостей…

* * *

(Света)

Кошмар или правда…. но мир был слишком ужасным, чтобы желать о его реальности. Я бреду, бреду по кругу, в темном лесу, в чаще… Бреду в поисках своего Юры, и едва нахожу, нахожу выход, то место, где он лежит… — как вдруг резко темнеет в глазах, еще мгновение — и я вновь оказываюсь на стартовой точке, позиции, откуда начиналось все

И снова бег по кругу — иду, бегу, мчу вперед… с целью отыскать Филатова.

Как белка в колесе,

и погоня моя — бесконечна…

Цель есть — да конца пути нет. Недостижимая мечта моя…

Как сильно, быстро не крути колесо — всё равно… будешь на шаг позади…

Резкий приход жуткой вони вмиг отрезвил сознание,

хотя разум все еще сражался с тьмой и тяжестью погони…

— Что? — пытаюсь сообразить, — Что?

Где я?

И вновь эта комната.

Стоп, то, что снилось доселе — реально?

Всё, что было в дурном сне… было на самом деле?

Резко срываюсь с постели (и едва не падаю).

— Осторожней, — вовремя подхватила меня Юля. — Ты очень ослабла…

— Где он?

— Да здесь, рядом… Вернулись.

— Где? — резкий рывок к выходу —

И на четвереньках доползу к нему, только не мешайте…

— Света! — жалобно заныла Еременко. — Да не рвись ты. Сейчас придет…

* * *

(Юля)

Не верит, не верит…

Рьяные попытки удерживаться вертикально — и вывалилась наружу из-под навеса.

Спешно иду за ней…

И перечить не смею.

Как испуганная лань, осмотрелась по сторонам.

И вдруг замерла. Замерла в шоке, в счастливом удивлении.

Слезы, слезы больной рекой тут же сорвались с глаз.

— О, Филатов. Твоя разбойница проснулась. Берегись, — радушно рассмеялся Венцов.

Еще мгновение — и со всей дури рванула Киряева к своему Юрочке.

(попытка успеть отставить на скамейку тарелку с супом, прежде чем Светлана навалиться, кинется на него)

Смела, смела все на ходу, как ураган.

(успел отставить — да не помогло.

перевернула…

затарахтела, обижено зазвенела алюминиевая миска, в паре с ложкой, упав на землю…

разлился бульон, разлетелись макароны, картошка).

* * *

(Света)

Целую, целую жадно,

— Миленький мой, сладенький мой.

(и тут же гневно колочу, избиваю кулаками по всему, чему попаду — от обиды и злости).

Ненавижу, НЕНАВИЖУ, тебя!

УБЬЮ!

УБЬЮ! Гада паршивого!

(улыбается, улыбается и молчит)

— Ты — больной.

Если еще раз так поступишь,

я не знаю,

не знаю,

что с тобой сделаю…

Немного отстранил от себя (чтобы встать).

Резко подхватил себе на руки

(ногами обвилась вокруг поясницы;

молчу — пристально слежу за движениями)

Улыбается, все еще улыбается.

— Я люблю тебя. И потому никогда не буду тобой рисковать, хоть разорви меня на части,

так что прошу — смирись.

(поцелуй в губы… и спешно пошагал, понес меня куда-то прочь)

* * *

(Юля)

— Хоть бы поели сначала! — весело рассмеялся Венцов, — а то сразу в койку.

— Не завидуй, — едко (хоть и по большей части добродушно) прыснула Лерка и пошагала к костру, за своей порцией обеда.

…

— Так расскажешь, что там произошло? — наконец-то набралась я смелости произнести эти слова.

(резкий взгляд в глаза;

малость помолчал… тяжелый вздох — и все же выдал)

— А что там рассказывать?

… Подчистили немного засранцев,

нашли у одного из бойцов карту местности с метками их позиций.

Мало-помалу, вышли на укрытия. Одно, второе — а там и вся база. Отыскали оружейный склад — и жахнули все к чертям собачьим.

— Ночью?

— Ага.

Видела?

— Да.

— Красивый "закат"?

(радушно хмыкнула)

— Относительно, — (нехотя оторвалась спиной от столба (опоры навеса);

несмелые шаги — и присела рядом). — Относительно…

…

Печально улыбнулся.

— Рада, что с вами все в порядке, — несмело прошептала я

(заламывая от волнения пальцы).

— Ладно,

пойду я спать.

Не обидишься?

(взглянул в глаза)

— Нет, конечно.

Иди…

— А то уже мозг не варит совсем, да и голова напополам раскалывается…

— Я понимаю, иди…

— Сегодня же в восемь второй конвой. Знаешь?

— Да, — мило улыбнулась в ответ. — Спасибо.

— Ладно, давай. До вечера…

— Пока.

…

* * *

(Света)

— Юра, ты знаешь, что я больше тебе никогда не буду верить? — (обижено надула губы, хотя взглядом все еще впиваюсь в глаза — бросая вызов, выпрашивая оправданий… опровержений, убеждений…)

(мило улыбнулся, крепче прижал к себе)

— Я знаю одно, со временем ты все поймешь, и простишь…

— А вот и нет!

— А вот и да…

Свет….

— Что? — (все еще строю обиженку)

— Лучше ответь мне на вопрос. Только честно… Так, если бы это было реальным на самом деле…

— Ну, что уже там?

— Только ответь честно! Хорошо? Клянусь, я не обижусь…

Ну, или постараюсь не обидеться…

(пристыжено улыбнулся)

— Говори уже!

— Если бы мы жили на гражданке, в обычном мире…

… Ты бы вышла за меня замуж?

Ох…

(опешила, растерялась на мгновение я…)

Замерла.

Смущенная улыбка робко вынырнула на поверхность.

— Вот если бы… без этого "бы", — (все еще пытаюсь скрыть свое нарастающее волнение, радость и безумие).

— Хорошо, — смущенно, застенчиво рассмеялся;

немного отодвинулся от меня (на другой край постели), дабы лучше видеть мое лицо, отпечатки реакции на нем,

… выровнялся, вытянулся, набираясь дополнительной важности,

глубокий вдох:

— Светлана Киряева, ты выйдешь за меня замуж?

… хоть когда-нибудь.

(рассмеялась,

рассмеялась я: все же нашел чем испортить малину: "хоть когда-нибудь!")

— Что? — обижено буркнул.

(покраснел, покраснел от стыда и неловкости)

— Да! ДА! ДА!!!!! И всегда будет ДА!!!!!!!!!!!!!!!

(тут же кинулась ему на шею и припала жадным поцелуем к губам)

Рассмеялся, рассмеялся счастливо, живо отрываясь от меня, для слов.

— Филатова моя…

(немного отстранилась и я, взгляд в глаза)

— Я люблю тебя, больше жизни люблю.

Так что глупо было сомневаться в ответе.

— И я люблю тебя,

моя девочка.

Очень люблю…

(робко, ласково коснулся, неспешно провел рукой по волосам)

— И хочу, чтобы когда-то ты стала моей законной женой… Действительно, искренне хочу.

родила мне ребеночка….

С такими же красивыми глазами, как у тебя…

— Нет, лучше… как у тебя… И губки такие же утонченные.

— Я тебе дам "как у тебя"! Хватит пререкаться!

.. вмиг схватил в объятия, жадно прижал к себе.

… уткнулась носом в шею… и покорно замерла в удовольствии.

— Но это же — … невозможно?

Да?

(наконец-то набралась смелости на этот… жуткий вопрос)

— А я не устану мечтать.

…

Вдруг ловкое, не двузначное движение рукой… вдоль спины… к штанам — и отчетливая попытка меня раздеть.

— Юрий Дмитриевич, — (и снова во мне вспыхнули издевки), — Вы же говорили, что сильно устали…

— Устал, но не быть с тобой рядом.

— Так, может, сначала всё же… вздремнешь?

— Цыц, жена! Не перечь мужу…

— Ох, как мы заговорили?

Кто-то хочет лишиться своих зубов?

— Я тебе сейчас лишусь, мигом лишусь, — и тут же повис сверху, проворное движение — и немного опустился ниже…, живо задрал майку вверх — прильнул, притиснулся страстным, жадным, поцелуем к животу.

(невольно вскрикнула)

Легкие касания, ласки влажным языком по кругу… и тут же… нырнул, ворвался в пупок,

откровенно взывая к близости…

… замысловатые линии… движения, и вдруг алчное, нежное, покусывание заставило вздрогнуть от наслаждения. Коктейль боли и удовольствия… шального, развратного, похотливого…

невольно застонала…

… жаркой дорожкой стал напористо подниматься вверх, по пути тут же стягивая, срывая с меня одежду…

— Вы — точно, какой-то сексуальный маньяк, Юрий Дмитриевич, — только и смогла выдавить из себя…

но тут же приход удовольствия, возбужденный стон, рык Филатова вовсе взорвал мой рассудок,

придуманные ранее издевки, в смиренный прах.

Вмиг прилип поцелуем к груди, вбирая в себя мой сосок…

руками жадно сжал за бедра и дерзко прижал к себе.

— Юрчик…

— Девочка моя…

 

Глава Шестьдесят Третья

* * *

(Лера)

Бог мой, на часах только пять вечера, а вокруг такой шум-гам,

будто вечеринка… в самом разгаре…

Преподнесенное, беззаботное настроение от яркой победы наших героев, так и витало в воздухе, шутками и смехом порхало, заражая даже самых стойких, как больная чума…

* * *

(Юля)

Не унывал Артем:

— Чес-слово, вот точно с этого места выстрелила… прямо туда…

Представляешь?

— Юлька, так ты — снайпер? — радушно захохотал Венцов.

— Очень смешно… — обижено надулась я. Резкий разворот — и шаги прочь.

— Ну, ты чего? Я же без прикола. Юля! — спешно подхватился Стах, и тут же пресек мою попытку уйти.

— Мне не смешно. Вообще-то,

я стреляла в подругу,

и не от хорошей жизни…

— Прости, не хотел, — уже более сдержано, серьезно прошептал Венцов. — Ну? Мир?

(нехотя развернулась)

— Слушай, Юля!

А сможешь попасть в яблоко, -

(спешно схватил оное со стола;

… и вдруг уложил его себе на голову)

— Поцелишь?

— Ты, ты что… окончательно чокнулся? Вообще крыша промокла? — нервно отдернулась от Аристарха.

Да уж, чего-чего…. а такого от него не ожидала.

— Ну, перестань! Не кипятись!

Давай сыграем!

Юля!

— Да иди ты, — нервно оттолкнула его от себя. Спешные шаги долой — вновь преградил путь. — Я просто хочу достоверно узнать, что всегда смогу тебе доверить свою жизнь…

— Если я смогу в тебя выстрелить — то значит, мне можно доверять жизнь?

— Значит, не испугаешься, если придется выстрелить в человека.

— Ты больной.

И как сказали, я стреляла уже. И попала. Будь доволен и этим…

— Ну, снотворным — это не пуля.

Или трусишь?

(раздраженно закатила глаза под лоб;

резкий разворот — и пошагала прочь)

— Аааа! Сцыкля. Так и думал.

СЦЫКЛЯ!!!

Не пойду с тобой в разведку.

Застыла. Застыла, не оборачиваясь.

Секунды раздумий — и взгляд обрушила через плечо.

— А если пристрелю? Не страшно?

Я-то косая немного от природы, да и зрение…

— Брось, после Наны у нас всех косое… вмиг выровнялась, а само зрение стало, похлеще соколиного.

Тут только в твоей рыпливости дело.

(обернулась полностью; взгляд в глаза)

— Аристарх, тебя что… кто-то прикладом ударил?

И сейчас временное помутнение?

— Все, Лера… Сегодня тебя возьму с собой на точку, а то Юлька сильно трусливая, еще убежит, как только враг появиться.

ВОТ УБЛЮДОК!

— Ну, хорошо. Только если пуля скосит в лоб, знайте, он сам просил!

— Я согласен. И ребята — свидетели.

Выровнялся, выровнялся во весь рост.

Ни малейшего колебания — каменная статуя.

А внутри меня словно кто молотилку включил, мельница лопастями вмиг стала разрывать все внутренности, калеча, разрывая, убивая…

Ой, мамочка родная! На что я только ведусь?

Ну, признают трусихой, ну, не захочет меня больше никто брать себе в пару.

И что?

Бог мой… руки не поднимаются вверх.

Будто кто чугуна налил в вены.

Дрожу, дрожу в такт болезненному избиванию мыслей о черепную коробку.

Спаси и сохрани…

Пусть все получится.

Достала свое оружие, обняла, обняла, как родную мать.

Боюсь дышать.

Вытянуть руки вперед, как сама учила, как меня учили, как убеждали…

Сделать всё, как вчера. А то и лучше…

Чертовые игры. Чертовое яблоко.

Ненавижу тебя Аристарх!

— Ну, же… Еременко. Я же не стальной — так долго заглядывать в личико смерти не вдохновляет.

Пали уже…

(рассмеялись, рассмеялись где-то рядом — сдержано;

напряжение адским электрическим током накалило воздух до угрозы задохнуться)

Еще секунды — …

Отче наш, Иже еси на небесах! Да святится имя Твое, да придет…

Выстрел, выстрел… — машинально моргнула… после жуткого звука.

* * *

(Лера)

Доля секунды — и вдруг упал, замертво упал на землю.

Дикий, на грани сумасшествия, крик… вырвался из Юлькиной груди, цепеня рассудок и тело каждого присутствующего.

(боялись что-то сказать, кричать, двигаться — и даже дышать. Лишь только вопрос, вопрос, один-единственный жуткий вопрос… от мозга к мозгу, подобно голубиному письму, посылкой передавался:

Убила? УБИЛА?)

Припала, припала к нему Юлька…

* * *

(Юля)

Жадно схватила за плечи и потянула, потянула на себя, пытаясь поднять, поднять, лицом к лицу,

взглянуть в открытые,

серые, родные,

глазки…

Улыбка, жестокая улыбка застыла на его устах.

И… не могу понять…

Вдруг моргнул и расхохотался.

Громко, звонко, как больной.

На грани помутнения — моего помутнения…

… замерла, будто кто холодной водой окатил,

Нет… будто сама смерть морозным поцелуем впилась лоб.

Молчу, молчу…

А стужа дикими иглами истыкивает все тело,

Ужас лишал, высасывал из головы рассудок, сливая, смывая азотной кислотой вдоль хребта к низу живота все эмоции.

— Ну, Юленька, ты чего? — испуганно прошептал Стах, — я же пошутил.

(несмело встряхнул меня за плечи, приводя в чувства)

Девочка моя, ты чего?

Не плачь… Жив я. Жив!

Еще мгновение — и прилип, притиснулся… поцелуем к моим губам в доказательство…

(и вновь испуганный взгляд в глаза)

— Юленька, солнышко. Успокойся, всё хорошо.

Прости, прости меня.

Я не подумал…

Еще один вдох — и вновь прильнул, коснулся жарким поцелуем моих уст,

(вгоняя мое сознание в еще больший шок…)

 

Глава Шестьдесят Четвертая

* * *

(Света)

— Нет, я с поступка Стаха… слегка подваренная. Черт, то, на что тебя толкнул…. а потом еще "пошутить" так жутко. Да, жутко… Это явно перевалило за отметку "глупо".

Я не понимаю…

— У меня до сих пор руки трусятся, — (едва слышно прошептала Юля).

— И ради чего? Нужно было подойти, с приклада жахнуть в голову — сразу бы отрезвел и перестал нести чушь. Жаль, что меня не было рядом…

— Я тоже не могу понять. Бред какой-то, а не шутка, — любезно поддержала меня Лерка.

— Кому бред, а для кого-то — важный аспект, — неожиданно раздался голос Аристарха. Еще мгновение — и вошел под навес.

— Ну-ну. Объясни, тупым людям…. в чем собака зарыта? — ядовито прыснула я.

— А в том, что если кто у моего виска будет дуло держать, то Юля без сомнений и убийственного, предательского страха…, выстрелит ему в голову, с железной, уже наученной этой "шуткой", точностью,

И тем самым прервет больную игру в шантаж.

А вот ты, Филатова… Что бы ты сделала?

Повелась на условия, приказ бросить пушку? Сдала бы всех нас в плен?

Во имя своего страха, или… как там модно говорить: "рассудка"?

Ой, или как ты там сказала… прикладом в голову? Да?

(молчу)

(ликующе хмыкнул)

— Вот то-то же… Считайте меня больным шизофреником, но зато я теперь уверен в Юле.

И теперь смело могу идти с ней в разведку.

* * *

(Стах)

— Так, ребята, по местам.

И помните, мы хоть с Филатовым и подчитстили их ряды, но все еще не истребили. Будьте аккуратны.

…

Юль, ты со мной?

— Да пошел ты.

(рассмеялся, пристыжено рассмеялся — злись, злись: заслужил)

Беру ее, молча, за руку… и тащу за собой.

Теперь уже ты от меня никуда не денешься…, моя храбрая девочка.

* * *

(Юля)

— Черт! Стреляют!

(вмиг накрыл меня собой, жадно вдавив в землю)

Юль, не шевелись…

Филатов, видишь откуда нашу точку обстреливают?

"Да. Уже пытаюсь убрать.

Снайпер там…

Света, диктуй координаты…"

…

Ловкие, точные, резкие движения — и вмиг прильнул к прицелу.

— Сейчас, ты у меня ойкнешь, паскуда!

Венцов всегда быстр-р-рЕЕ!

И на последнем слове глухой удар оповестил о выстреле.

— Есть кабан.

"Отлично"

— Конвой уже проехал нас.

— Вижу…

— Стах, — жалобно пропищала я… — Ты ранен…

(испуганно зажала руками рану)

У тебя кровь идет.

Спешно обернулся, отодрал мои ладони от себя

… проворные движения, быстрый "осмотр" на скорую руку,

и вдруг перевел взгляд на меня, в глаза,

улыбнулся.

— Ничего страшного. И не такое случалось.

Забудь…

— Но так нельзя! — возмущенно вскрикнула я.

Но вдруг… его рука… ладонь несмело коснулась моей щеки…. робко провел вдоль скулы, к губам.

— Ты простила меня?

(тяжело сглотнула; молчу)

— Скажи, мне очень важно это знать.

(еле дышу, дрожу от волнения)

— Простила…

(приблизился, приблизился вплотную ко мне;

дыханием обжигая кожу, губы)

— Спасибо, — едва слышно прошептал… и вмиг прильнул, прильнул нежным, несмелым поцелуем.

Короткое мгновение сомнений — и ответила, ответила на его ласку.

Резкое движение — попытка обнять меня.

И вдруг невольно вскрикнул от боли, дернулся.

Сконфужено рассмеялась я.

Глаза опустила от смятения и стыда в землю.

— Я же говорила, тебе нужна помощь.

— Не сейчас, — вмиг обнял за талию, притянул к себе.

Бережно опустил меня на траву, и тут же повис сверху.

— Не сейчас, моя Юленька…

Короткий взгляд в глаза — и вновь прикоснулся своими губами к моим.

* * *

(Света)

Как я отреагировала? На обнявшихся Юлю с Аристархом, счастливых, с виду, очень увлеченных друг другом… Как?

Сперва обрадовалась… Н-но…

Черт! Невольно подкупил меня Тимур своим поступком, откровением.

Любит, безумно любит ее — а молчит.

Я предупреждала. Боялась…

А теперь что?

Что?

Как мне смотреть Тиму в глаза?

Но что я? Разве я должна вмешиваться?

Тем более дала слово…

Сам виноват…

Черт, неправильно это всё…

Или правильно?

* * *

Неужели?

Не-у-же-ли?

Третий конвой провели без приключений.

Мелкие проблемы с проездом (едва не застряли), а так — а так, все нормально.

На "базу" у дамбы… груз прибыл целым и невредимым.

* * *

— Ну, что, ребята. Справились на ура… и все живы. Это — очередная наша победа. Все молодцы.

Красавцы…

Но…

Вынужден, сразу же вас огорчить.

Следующее наше задание — …

С прямым билетом на Черный Фронт.

(зашумели, заволновались)

— Ничего. И там прорвемся. Не будь мы Ирисками. Правильно?

(криво улыбнулся)

Времени баклушничать у нас, увы, нет.

… вечером уже свяжусь с Тимуром, и тот даст нам маршрут проезда на новую базу.

Так что,

"Пакуйте вещи, курите люльки, пейте ром —

мы едем завоевывать…нам новый дом!"