Под утро в спальне стало даже немного прохладно. Логан поежился, натянул повыше простынь и недовольно нахмурился. В открытое окно проникал морской бриз. Он путался в парусе занавески, бился… принося с собой горький аромат океана и сочной травы.

— Нет, пап, мы не планировали здесь задерживаться… Не думаю, что Логан может позволить себе надолго бросить дела… Что? Я тебя не слышу, Камиль орет слишком громко…

Логан открыл глаза, поднялся с постели и с недоумением уставился на собственные содранные коленки. Идея трахаться на песке была не самой лучшей его задумкой. Дерьмо.

— Думаю, мы увидимся уже на следующей неделе. Почему бы нам не поужинать вместе? Приезжайте к нам…

Логан быстро оделся и вышел в кухню. Карина стояла у плиты, одной рукой помешивая что-то на сковородке, а другой прижимая к уху телефон. Завидя мужа, она улыбнулась, взмахнула лопаточкой и указала ему взглядом на стул. Естественно, Логан не стал садиться. Он не собака. Пожав плечами, Карина отложила лопатку, выключила плиту и пошарила в шкафчиках. Через пару секунд в его руках оказалась наполненная до краев чашка крепкого кофе, который он так любил. Не женушка, а просто мечта.

— Постой… что? Столсберг? Вот это новости! Почему же ты раньше молчал? Я всегда недолюбливала этого типа, брексит ему в жопу…

Интересно, много на свете женщин, способных, готовя завтрак, как ни в чем не бывало поддерживать разговор о перспективах роста британской экономики в условиях предстоящего выхода из Евросоюза? Логан невольно проникся. Отпил из чашки, с интересом наблюдая поверх ее краев за суетящейся Кори.

— Я не ругаюсь… — возмутилась она. — Что? — Отца интересует, что ты скажешь на то, что я порою ругаюсь.

— Это не самое твое плохое качество.

Глаза Карины весело сверкнули.

— Пап, он говорит, что будет любить меня, даже если я буду ругаться, как пьяный сапожник.

Логан закатил глаза.

— Да… конечно, я передам. Поцелуй Соню и мальчиков. Я тебе позвоню сразу, как мы вернемся.

Карина отложила телефон. Логан отвел взгляд. Спустился ниже… Черт! Колени Кори выглядели даже хуже, чем его. Он явно спятил, когда набросился на неё на пляже. Логан отставил чашку на стол:

— Ты промывала раны?

— Эээ… я залила их перекисью, а больше ничего не нашла.

— Нужно обработать поверхность, как следует. В том песке чего только не водится. — Он встал, открыл бар, в котором хранились неплохие запасы спиртного, и взял бутылку водки.

— Не рано ли?

— Очень смешно… — фыркнул Логан, бросая на жену короткий взгляд из-под ресниц, — давай, иди сюда, я обработаю.

— Завтрак остынет, — вяло возразила Карина.

— Трусишка! Ну же… Это совсем не больно.

Тяжело вздохнув, девушка подошла к мужу. Тот сел на стул и, обхватив щиколотку Карины пальцами, устроил ее стопу между своих широко расставленных ног. Не успела она и пикнуть, как он плеснул ей на коленку водки.

— Черт! — зашипела Кори. Логан склонился над ее раной и легонько подул. Да так и застыл, удивленный тем, что вытворяет.

— Давай вторую! — сердито пробормотал он. Карина безропотно подчинилась.

— Думаю, и перекиси бы хватило…

— А что вы здесь делаете? — зевнул заглянувший в комнату Тим, не дав Карине договорить.

— Обрабатываем раны. Умылся?

— Еще не успел…

— Тогда давай! И будем завтракать.

Тим пожал плечами и послушно поплелся в ванную. Даже странно, как быстро она нашла общий язык с его сыном. Но, может, это и к лучшему. У них не так много времени, чтобы побыть вдвоем, и было бы совсем хреново, если бы Тим испытывал неловкость.

Они позавтракали так и не съеденными вчера морскими гадами, которые после нескольких минут на сковородке оказались вполне съедобными, и снова подались на пляж. Глядя на резвящихся у воды жену и сына, Логан испытывал странные чувства. Так легко было представить, что это все на самом деле… Взгляд мужчины то и дело возвращался к её светящемуся счастьем лицу, которое стало еще более смуглым на солнце. Она притягивала его с какой-то ненормальной пугающей силой.

Не замечая, как Логан на нее смотрит, Карина откинула с лица пряди волос, которые ветер настойчиво бросал ей в лицо, стерла пальцами с щеки Тима песок и что-то сказала ему, улыбаясь. Тим поднял брови домиком, а потом засмеялся, держась за живот. Она так запросто с ним справлялась… И ужасно напоминала Логану его собственную мать, которую тот любил больше всего на свете. Ее и сестру. Именно мать подарила им относительно нормальное детство, именно к ней он и приходил со всеми своими проблемами и невзгодами. Именно она осушала слезы, когда отец в очередной раз отталкивал их от себя. Даже сейчас, спустя столько лет, Логан не мог понять, почему Барт так себя вел. Они же были его детьми! Плоть, мать его, от плоти! А он… он ломал их, калечил. Своим равнодушием и холодностью. Логан из трусов выпрыгивал, чтобы ему угодить. Чтобы получить от отца хотя бы крохи внимания и любви. Он тянулся к нему, он старался, но… за всю свою гребаную жизнь так и не заслужил хотя бы маленькой похвалы.

— Твой отец несчастный человек, Логан, — говорила мать перед смертью, — и никто не виноват в том, что он не сумел справиться с собственными комплексами. Он попал в наш круг лишь благодаря женитьбе на мне, и все последующее время наказывал меня за это. Наказывал за то, что рос на улице, в то время, как я за забором особняка в Бейкон-Хилл… В глубине души, несмотря на всю свою браваду, он до сих пор считает себя второсортным. Он барахтается в этой луже комплексов, и чтобы окончательно не утонуть, ищет второсортность во всем. В тебе, во мне, в Марси … Критикует, принижает, умаляет ваши достоинства и достижения. Ему намного проще опустить вас на свой уровень, чем самому подняться — ведь это потребует от него определенных усилий. Но знаешь, что? У него никогда не получится вас сломить. Вы сильные, смелые, дерзкие… Я в вас верю.

Неверное, его мать была в чем-то права. Но в тот момент её сильная Марси уже порядком подсела на дурь, а его самого несло бог его знает куда. Он бросил Гарвард и целыми днями лежал в своей обшарпанной комнате общежития, из которой его вот-вот должны были попереть, и разглядывал покрытый трещинами потолок.

А потом мать умерла, и его мир перевернулся.

Бежал ли он от любви? О да, чтоб его… Какого черта он вообще об этом думает?!

На живот Логана приземлилось что-то холодное и слизкое. Он резко приподнялся и увидел небольшую медузу.

— Какого черта?

— Пойдем с нами. Там весело! — улыбнулась, сверкнув глазами, Карина и, шкодливо закусив губу, запустила в него еще одним слизким комочком.

— Разве все нормальные женщины не брезгуют этой дрянью?

— Нормальные женщины? Где ты их видишь? — Карина развела руки в сторону и картинно осмотрелась по сторонам.

— И правда.

Логан встал. Смерил Карину взглядом. Ссадины на ее коленках взялись корочкой. Хорошо, что их домик находился в удалении от общественного пляжа. Не то бы каждый понял, чем они занимались с женой накануне.

Едва не сбивая Карину с ног, к ним подбежал Люк. Ткнулся носом в бедро Логана, сделал круг вокруг оси и весело тявкнул. Логан осмотрелся. Увидел валяющуюся на песке корягу и, подняв ту, бросил в воду. Люк рванул следом за палкой. Карина рассмеялась и приобняла мужа за пояс. Он хотел отстраниться, правда, хотел. Но по какой-то причине не мог. Слишком много счастья было в ее глазах. Счастья и невозможного какого-то доверия.

— Пойду, поплаваю, — буркнул Логан.

— Я с тобой.

— Ты разве не боишься воды?

— Да так… — уклончиво пожала плечами Кори. — А Тим? Я смотрю, он в полном порядке.

Стряхнув с шерсти воду, к ним вернулся Люк. Логан замешкался, делая вид, что возится с псом. За всеми этими событиями он совершенно забыл, что обязан Карине жизнью сына. А сейчас вдруг вспомнил. Дерьмо.

— У него не появилось страха, если ты, конечно, об этом.

— Да… Вот ведь повезло. Всем бы так.

— А ты? Откуда этот страх у тебя? Ты когда-то тонула? — Логан стащил с себя шорты и остался в одних трусах.

— В воде? Нет. Это что-то другое… Страх умереть. Закрыть глаза, уснуть и не проснуться.

Последовав примеру мужа, Карина сбросила шорты и майку.

— Глупости какие. Тебе сколько? Двадцать пять? О какой смерти речь?

— Конечно, глупости, — рассмеялась Кори. И почему-то ее смех впервые показался неискренним. Она побежала вперед, ступила в воду и рванула дальше. Чтобы достигнуть хоть какой-нибудь глубины, им пришлось пройти по воде едва ли не полкилометра. Тим увязался следом, и теперь они развлекались тем, что бросали друг другу мячик. Логан уже забыл, когда в последний раз чувствовал себя таким беззаботным. Он смотрел, как Кори и Тим борются за мяч, как они хохочут, запрокинув головы, и думал о том, что всегда мечтал о чем-то таком. Все свое чертово детство.

— Гол!

— Не считается! Я зацепилась ногой за что-то.

— Врунишка! Папа, лови!

— Черт! — ругнулся Логан, когда, засмотревшись на Кори и сына, пропустил мяч, и тот ударил его прямо в грудь.

— Ну, я же предупредил, пап! — возмутился Тим.

— Надо было кричать погромче, Тимоти. Твой отец не молодеет, а глухота, знаешь ли…

Карина не успела договорить. Прямо ей в лоб полетела ответка. Карине все же удалось отбить подачу:

— Неплохо, как для старичка, — дразнилась она.

— Так, значит? Ну, держись…

Карина взвизгнула и помчалась прочь, но он настиг ее в два шага. Поймал, прижал к себе и замер, не зная, что с этим всем делать дальше. Он никогда раньше так не ребячился и теперь чувствовал себя дурак-дураком.

— Поцелуй меня, — подсказала Кори тихонько. Логан замер на какой-то миг в нерешительности, а потом несмело коснулся ее губ своими. В стороне за спиной заулюлюкал Тим. Кори открыла теплые дрожащие губ и впустила его язык внутрь. Прижалась к его груди своей грудью. Логан набросился на нее, как оголодавший. Если бы не Тим, он бы и трахнул ее, прямо так. Покачиваясь на волнах, неторопливо ее наполняя.

Первой отстранилась Карина. Ее ресницы трепетали, грудь тяжело вздымалась, а сама она смотрела куда-то вниз.

— Ты спрашивал, зачем мне это все…

— Что?

— Ты спрашивал, зачем мне это все… Зачем мне ты.

Логан уже не был уверен, что хочет знать ответ…

— Не думаю, что теперь это что-то меняет… — Он не успел договорить. Карина накрыла пальцами его губы, которые еще помнили ее вкус.

— Я люблю тебя. Всегда любила. С того самого момента, как наши взгляды встретились в том самолете… И поверь, если бы существовал хоть какой-нибудь способ обратить на себя внимание иначе, я бы ни за что так с тобой не поступила. А еще… если бы не была уверена, что ты сам этого хочешь.

— Я не хотел!

— Врешь! Иначе нашел бы способ от меня отделаться! В глубине души ты хотел меня до безумия. Ты хотел меня… даже не отрицай.

— Бред… Ты понимаешь, какой бред ты несешь?

— Нее-е-ет, — Карина засмеялась, как безумная, и отступила на шаг. — Ты мог бы поднять скандал. Просто шепнув прессе… моим инвесторам, каким образом я распоряжаюсь вверенными мне активами. Это было легко. Погубить меня… и остаться при своем. Но ты не стал. Ты не сделал этого. Потому что нуждался в этих чувствах, точно так же, как нуждалась в них я.

— Ты спятила.

— Нет. И ты поймешь это. Обязательно. Я об одном прошу, постарайся меня не разрушить до того, как это случится. Может быть, я намного более хрупкая, чем кажусь… Постарайся меня не разрушить.

— О, да ради Бога! Я к этому не стремлюсь! Разве это не ты пришла ко мне, Кори?!

— Я пришла, потому что больше не могла без тебя жить. Видеть каждый раз с тобой новую женщину… Мне более чем хватило пяти ушедших навсегда лет, — прошептала она.