Влад стоял за воротами ресторана и, запрокинув голову, смотрел на ночное небо. Темно-фиолетовое над головой и лиловое на горизонте. Там, где солнечный свет все еще упрямо сопротивлялся ночи.

В груди пекло. За последнее время он сросся с этим чувством, сроднился. Оно больше не вызывало в нем дискомфорта, скорее радость. От того, что впервые за всю его гребаную жизнь он дышит так глубоко. Так глубоко чувствует.

— Твоя дочка, оказывается, талантливая девочка.

Влад оглянулся, наблюдая за приближением Майи.

— Да. Она просто невероятная.

— Твои гены, — пожала плечами женщина, глядя на Санина как-то странно.

— Жаль, что гены — это единственное, что я ей дал.

Влад отвернулся, возвращаясь взглядом к звездному куполу. Качнулся с пяток на носки, рассчитывая на то, что Майя поймет — ему не нужна компания. Он вышел сюда, чтобы побыть одному и разобраться, не отвлекаясь на Ваську, Аню и те чувства, что они в нем будили, почему, несмотря на свалившееся ему на голову счастье, он никак не может расслабиться. Почему чем дальше, тем больше ждет какого-то подвоха? Удара из-за спины.

— Жалеешь, что не узнал о ней раньше?

— А ты как думаешь?

— Думаю, что жалеешь.

Влад покосился на бэк-вокалистку с удивлением, понимая, что та немного перебрала. Нет, в их группе не было сухого закона. И то, что Санин находился в завязке, никак не отменяло того факта, что его ребята иногда выпивали. Это вообще нормально, если человек знает меру. И та же Майя могла позволить себе выпить коньяка или бурбона. Но, пожалуй, только сегодня он видел её такой… пьяной, чего уж там.

— У тебя все нормально?

Майя пожала плечами. Поднесла к губам бокал с мартини. Отпила. И игнорируя его вопрос, развила совсем другую тему:

— А ты когда-нибудь думал, что Васьки могло бы не быть? Ну, вот представь… сделала бы твоя Алька аборт — и все!

Сейчас, когда Влад узнал дочку настолько близко, когда он так сильно её полюбил, о таком ему не хотелось и думать.

— К счастью, этого не случилось.

— А если бы? — стояла на своем Майя. В свете, льющемся от фонарей, её глаза лихорадочно блестели.

— Май… К чему этот глупый разговор?

— Думаешь, глупый?

— Да. Глупый, — отрезал Влад и, покосившись на бокал певицы, добавил: — По-моему, тебе уже хватит.

— Эй! Не будь занудой… Мне это, может быть, надо… Понимаешь?

— Нет.

— В качестве лекарства от душевных ран, — пьяно рассмеялась Майя. Влад вздохнул. Что ж… Зря он надеялся, что им удастся избежать неприятного разговора.

— Майка… Ну, какого хрена, а? У нас же и не было ничего толком. Ты меня даже не любишь.

— Это почему же ты так решил? Потому, что тебе так удобно думать? — Майя глотала половину букв, и ее все сильнее качало. Влад с надеждой осмотрелся по сторонам, но не нашел, кому бы можно было её перепоручить.

— Ты знаешь, что я прав. Ты чудесная, красивая, умная, но…

— Но?

— Но не моя. Понимаешь?

Майя тряхнула шикарной гривой. То ли соглашаясь, то ли отмахиваясь от его слов.

— А эта… Аня… Она твоя, выходит?

— Моя. Всегда моей была. А я ее… И ты поймешь меня, когда встретишь своего человека.

— Думаешь, я его встречу? — всхлипнула Майя.

— Обязательно…

— Спасибо! Спасибо… Правда! Мне нужно было это услышать, чтобы было не так дерьмово. Ты просто чудо, Санин. Ты знаешь это? — Майя рассмеялась сквозь слезы и бросилась Владу в объятия, нечаянно обдав того мартини.

— Вот черт, — пробормотал он, стряхивая прилипшую к рубашке дольку лимона.

— Ой! Ой… прости, пожалуйста. Я не хотела. Как неловко-то…

Майя принялась бестолково возить по его груди руками, но лучше от этого не становилось.

— Погоди, у меня в бардачке есть влажные салфетки.

— Я сама принесу!

— Май…

— Я принесу! Это ведь я виновата. Ты только, это, разблокируй замки, — икнула она.

Спорить с пьяной женщиной было себе дороже, поэтому Влад полез в карман за ключами. Разблокировал с пульта замки и остался ждать, когда Майя вернется.

— Май, ты что там застряла? Салфетки не найдешь?

— Нет… Я нашла.

Майя вынырнула на свет. Влад поднял взгляд и тут же нахмурил брови.

— Эй… У тебя все нормально? Май? Ну, что такое? Тебе плохо, да?

Майя качнула головой и прошептала, глотая слезы:

— Мне очень… очень плохо. Так плохо, Влад… Если бы ты только знал.

— Слушай, пойдем, я попрошу приготовить тебе кофе покрепче. Говорят, хорошо помогает.

— Мне уже ничего не поможет. Я так сильно запуталась.

Влад с шумом выдохнул воздух. Преставление затягивалось, и, как бы ему не было жаль Майку, принимать участие в нем он был не намерен, а как прекратить — не знал.

— Слушай, давай возвращаться… Кофе выпьешь, и домой. А завтра, на свежую голову, поговорим. Утро ведь мудренее.

— То кольцо в бардачке… Ты… ты что, правда собираешься сделать ей предложение?

Он собирался. Прямо сегодня. Как положено, романтично. На глазах у двух сотен друзей. Но не говорить же об этом своей пьяной бывшей, когда она и без этого, кажется, не в себе?

— Скажи!

— Да.

— Почему? — Майя моргнула. — Почему сейчас, Влад?

— Потому что я люблю её! Ты это хотела услышать?!

— Дерьмо… — прошептала Майя и стала опускаться прямо на опоясывающий клумбу бордюр.

— Какого черта?! Что с тобой сегодня не так? — вспылил Влад, которого порядком достало происходящее. — Ну-ка, вставай сейчас же!

— Я беременна… — прошептала Майя, а он… он даже не понял, не сопоставил факты, и лишь фыркнул устало:

— Поздравляю. Ты поэтому так нажралась?

— Я от тебя беременная, Санин… А нажралась… — Майя взмахнула рукой, — потому, что…. просто не знаю, что мне теперь делать. Не знаю…

Несколько долгих секунд он просто на нее смотрел. С надеждой, которая по мере течения времени вытеснялась целой гаммой других эмоций. Начиная от недоверия, злости и страха… Заканчивая безнадежностью и тоской.

У Влада было ощущение, что на него надвигается поезд, а он стоит, глядя в глаза своей смерти, и не может пошевелиться… В ушах ревело. И если бы он не сел рядом с Майей минутой ранее, то, наверное, просто упал бы.

— Я думала об аборте. Потому что… у меня уже есть Лешка. Я знаю, как это — растить ребенка одной и… Почему ты молчишь?

— А что ты хочешь услышать?

— Твое мнение. Это ведь… и твой ребенок тоже.

Влад растер глаза. Тряхнул головой. Но шум в ушах лишь нарастал. И сердце колотилось, как сумасшедшее, словно хотело вырваться из груди.

— Я не знаю, что сказать. Мы ведь предохранялись…

— Я уже думала об этом. После первого раза мы… заигрались, и ты несколько раз толкнулся в меня. Не смыв… ну, ты понимаешь.

Влад покачал головой. Он никогда не возвращался к той ночи, а потому даже не мог сейчас вспомнить — было ли такое на самом деле.

— Наверное, сейчас я кажусь тебе жалкой. Может быть, ты даже думаешь, что я соврала, чтобы попытаться тебя удержать… — Губы Майи дрожали, и если бы у него действительно были сомнения насчет правдивости ее слов, то сейчас, когда их взгляды встретились, они бы тотчас развеялись.

— Я так не думаю… — Влад встал с бордюра, тяжело опираясь на руку.

— Правда?

— Да…

— Тогда, может быть, ты подскажешь, что мне теперь делать?

— Подскажу. Но не сейчас, ладно? Сейчас я… просто не знаю. У меня нет ответа. Просто подожди. Хорошо? У нас ведь еще есть время?

Влад не стал договаривать, но Майя и так поняла, что он говорит об аборте. Сглотнув соленый ком невыплаканных слез, она медленно кивнула.

— Я свяжусь с тобой. Скоро… А пока поезжай домой, ладно? Я вызову тебе такси.

Майя не спорила. Такси приехало быстро. Хоть в этом ему повезло… Влад смотрел вслед удаляющимся огням машины, не в силах себя заставить вернуться. Не в силах делать вид, что все хорошо, когда на деле ему удавиться хотелось.

— Эй, я уж думала, тебя похитили инопланетяне…

Влад обернулся. Распахнул объятия и прижал Аню к себе. И все в нем отозвалось на эту близость. Сердце рвануло прочь из груди. Не принадлежащее ему больше сердце…

— У тебя что-то случилось?

— Случилось? Нет… Я просто чертовски устал.

Аня оглянулась. Из-за ворот доносились взрывы смеха и громкие голоса изрядно подвыпивших гостей.

— Думаю, уже никто не заметит, если мы сбежим.

— Правда? — Влад зарылся носом в ее красиво уложенные волосы и жадно втянул воздух.

— Угу. Я пока за Васькой схожу, а ты заводи машину.

— Отличный план.

— Угу. И я, может быть, даже воплощу его в жизнь, если ты меня ненадолго отпустишь, — поддразнила Санина Аня.

Он послушно разжал ладони. Аня улыбнулась и пошла к воротам, а он алчно глядел ей вслед. И хоть Влад еще не знал, как будет выкручиваться из ситуации, одно не вызывало сомнений — с Нюськой они не расстанутся. Ни за что. Никогда! Без нее от него прежнего ничего не останется. Его просто нет… без неё.

Аня с Васькой вернулись быстро. Умаявшись и переволновавшись, девочка уснула, едва они выехали на трассу.

— Влад… Влад!

— М-м-м?

— Мне больно.

Аня подняла вверх их соединенные руки и потрясла. Влад разжал пальцы.

— Извини, пожалуйста. Дай посмотрю! Нет синяка? Вот дебил же…

— Да все нормально… — рассмеялась девушка, — только больно немножко. Ты точно в порядке? — добавила она с тревогой, разглядывая его профиль. И он чувствовал этот ищущий взгляд, но не мог заставить себя на него ответить. Просто не представлял, как вообще ей смотреть в глаза. И как обо всем рассказать? Поэтому он смотрел на убегающую ленту дороги, время от времени касаясь губами голубых вен на её запястье.

Когда они приехали домой, Влад отнес Ваську в спальню. Укрыл ее одеялом и замер, вглядываясь в её черты. Подумать страшно, но ведь ее действительно могло и не быть! Если бы Алька сделала аборт, он бы никогда… никогда не узнал, что у нее его нос… его волосы и пальцы на ногах. Он бы никогда не услышал, как она поет, с каким восторгом каждый раз кричит, а не говорит, слово «папа»…

— Эй… Ты что здесь сидишь?

Влад покачал головой. Подозвал Аню к себе ладонью и, уткнувшись лбом ей в живот, прошептал:

— Ребенок — это самое лучшее, что может случиться, правда?

— Ну… Я даже не знаю. Есть еще кое-что, что я бы могла отнести к разряду «лучшего».

— И что же это?

— Ты… То, как я люблю тебя…

— И я люблю. Ты ведь знаешь, как сильно… я тебя люблю.

— Знаю.

— Это хорошо… Это хорошо, Нюська. Пожалуйста, пообещай мне…

— Все, что угодно.

— Пообещай, что никогда меня не оставишь. Что бы ни произошло, в какое бы дерьмо я не вляпался… Пожалуйста, пообещай!

— Ты меня пугаешь, Влад. Пожалуйста, если что-то случилось, ты можешь мне смело рассказать.

— Просто пообещай, что всегда будешь со мной.

Влад запрокинул голову и уставился на Аню тяжелым немигающим взглядом.

— Я всегда буду с тобой. Всегда… Это не обсуждается.

Влад медленно качнул головой и, поднявшись с Васькиной кровати, подхватил Аню на руки.

— Спина, Влад…

— Ничего ей не будет.

— Но…

— Нюсь, заткнись, а? Я хочу носить тебя на руках. И я буду. Обхвати меня ногами, — прохрипел Санин, ведя большим пальцем вдоль желобка позвоночника. Аня послушно скрестила лодыжки у него за спиной и выгнулась, словно кошка.

— Ты голая…

— Здесь? — Аня поерзала. — Да… Я сняла трусики, когда приняла душ.

Влад застонал. Выругался тихонько. Аня не слишком расслышала его слова, что-то про демона, которого он породил.

— Вкусная, сладкая… моя… — шептал Влад по дороге в их комнату. В тот вечер он был сам на себя не похож. Слишком нетерпеливый, слишком жадный… Во всем, что он делал, как ее ласкал, с каким напором добивался её ответа, присутствовал какой-то надрыв, который она чувствовала всем своим существом. Который пугал ее до дрожи в коленях.

Дверь в спальню захлопнулась с легким щелчком. Аня всхлипнула и поерзала, предвкушая, как это будет. Каждый раз, занимаясь любовью с Владом, она уносилась все дальше и дальше к звездам, и ей все сильнее хотелось вернуть ему хоть крупицу того удовольствия, что получала сама. Влад осторожно опустил ее на кровать и Аня, наконец, решилась. Потянула за язычок молнии, спустила брюки и белье вниз и под его горящим сумасшествием взглядом обхватила губами.