Самохин вернулся только в четверг. За три дня, прошедших с их последней встречи, Маша едва не рехнулась. То, что между ними случилось еще до отъезда Димы, сейчас ей казалось чем-то нереальным. Будто бы и не было ничего. Так, приснилось…
В голове Муры все смешалось. Она прокручивала в мыслях их единственный вечер, перебирала в памяти каждый его взгляд, каждую улыбку, цеплялась за эти воспоминания, как за буйки, но ее все сильнее закручивала пучина сомнений. Неужели поторопилась?
— Привет, Маш…
— Привет, Сев.
От нервов и недосыпа Мура выглядела, как черте что. Но ее это абсолютно не парило.
— Что-то совсем тебя сессия доконала, — совсем не по-джентльменски правдиво заметил Сева.
— А ты, я смотрю, бодрячком, — попыталась отвести разговор от своей скромной персоны Мура. Богатырев кивнул, принимая правила игры.
— Помнишь трек, о котором я тебе говорил?
— Новый?
— Угу… Мы тут записались наконец-то, замутили годный мастеринг1, хочешь послушать?
Наверное, перед последним экзаменом, ей бы следовало заняться чем-то другим, например, прочитать билеты, на которые Мура тупо забила. Но она так устала, что в ответ на предложение Севы только кивнула головой. Он криво улыбнулся, чуть ниже опустил плоский козырек кепки, достал телефон. Всунул коннектор в разъем и протянул Маше одно «ухо». Она подошла поближе, неловко забрала наушник, подняв на Севу неуверенный взгляд. Мура теперь часто думала о том, как бы сложились их жизни, если бы не та катастрофа. Или… если бы она не вскрылась. Что стало точкой невозврата? Авария Севы… или её вскрытые вены? Сглотнула…
— Готова?
— Угу…
В уши ударяет бит. Хороший, качественный, атмосферный, с интересным флоу2, но цепляет не он, а текст. Рваный, агрессивный… с крутейшими пробежками3. Ей прямо в сердце падают эти злые слова. Резонируют с ее настроением. Невольно Мура начинает качать головой в такт, прикрывает глаза, растворяясь в его хриплом голосе.
— Ну, как?
Мура поднимает веки и не сразу находится с ответом.
— Мне понравились твои пробежки… И вот эти слова… «Держи друзей близко, а врагов еще ближе, мы останемся бесполезными, даже если выживем…»4- Это… Не знаю. Очень сильно, Сева.
Сильно! Созвучно с тем, что она чувствует сейчас, да и вообще по жизни, наверное, на все сто процентов. И если бы Мура сама могла написать трек, то вряд ли бы передала лучше то, что чувствует. А чувствовала она себя снова, как и два года назад, бесполезной и никому не нужной. Вот такое вот дежа вю.
Сева протянул руку и аккуратно извлек бочку наушника из ее уха. Он не улыбался больше. Смотрел серьезно и как-то так…
— Кто же тебя обидел, девочка?
Мура моргнула. Покачала головой. Ему и даром ее дерьмо не нужно. Никому не нужно, собственно. Иллюзия близости, иллюзия общности. Но глубоко внутри — каждый сам по себе.
— Я в порядке, — неуверенно выдавила из себя.
— А знаешь… Может, все-таки придешь меня послушать?
— Куда?
— Мы мутим небольшой концерт в клубе у Лесли. В пятницу. Придешь? В качестве дружеской поддержки, — добавил зачем-то Сева и улыбнулся.
— Я не знаю… Не могу обещать. У меня…
— Любимый человек?
— И это тоже.
— Так приходи с ним!
— Эээ… Не думаю, что он любит такую музыку.
— Но ты ведь любишь?
Маша пожала плечами:
— Не могу обещать, Сев. Давай ближе к вечеру пятницы определимся.
— Ок. Давай свой номер… Спишемся.
Вот так у нее и появился номер Богатырева. Совершенно нежданно и негаданно. Впрочем, особого значения Мура этому событию не придала. Ей нужно было сдать экзамен, и попасть в офис, где она, наконец, увидит Самохина. Может быть, тогда все вернется на круги своя? И тоска разожмет свои удушающие тиски на ее легковерном сердце…
Но в офисе ничего не случилось. Перед открытием трех новых терминалов в областях фирма стояла на ушах. И даже Людмила Анатольевна — личный секретарь шефа, уходить не торопилась. Поэтому Машу устроили за приставным столиком в сторонке от главного, под завязку нагрузив работой. Может, это и к лучшему. Когда Людмила Анатольевна уйдет в отпуск, Муре придется делать всю ее работу, и подобного рода тренировка ей точно не повредит.
Девушка наблюдала за царящей в офисе суетой и торопливо сканировала уже собранные в подшивку документы. Вдруг дверь в кабинет Самохина распахнулась, тот выскочил в приемную и, не глядя по сторонам, подался к выходу. А у Муры сердце замерло от того, как офигенно он смотрелся в костюме приятного оттенка маренго. Господи… Как же ужасно она по нему тосковала! Ей на физическом уровне не хватало его присутствия. Маша как будто не дышала, а теперь ее легкие наполнял воздух, щедро сдобренный ароматом его парфюмом.
— Черте что с этим расширением происходит! — прокомментировала Людмила Анатольевна, — смотреть на него уже больно. Исхудал! Пирожков, что ли, напечь… хоть пост, бедолага…
Маша сделала вид, что не слышит причитаний основного секретаря и снова впялилась в документы.
— Ты потом эти документы юристам скинь. Им наутро срочно понадобилось! И, как всегда, в последний момент снеслись!
Маша кивнула головой, снова переворачивая страницы. Хитрые эти юристы — взяли бы, и сами отсканили. Так нет дураков — такую балду из подшитых договоров таскать! А она, что — Терминатор?
Людмила Анатольевна покинула офис только через пару часов, а еще через час и Мура покончила со всеми выданными ей ЦУ. Осталось пару писем зарегистрировать, и запечатать те в конверты. И хотя ее рабочий день уже давно закончился, Маша все же не теряла надежды, а вдруг… Вдруг он еще вернется?
Из офиса вышла ближе к десяти, расстроенная, и еще больше подавленная. Позвонить, или не нужно? — размышляла всю дорогу до дома, гипнотизируя телефонный номер Самохина. Нет… Не нужно. Ему сейчас не до нее. Разберутся как-то… Нужно только подождать. Маша свернула контакты и покосилась на последний входящий. Тут уж она действовала без раздумий.
— Сева… Привет. Это Маша…
— Привет… Я в курсе, детка. Твое имя золотыми буквами вытатуировано в моей телефонной книге.
Он говорил как-то странно. Медленно и тягуче. Мура сглотнула.
— Я хотела тебя попросить… если можно, скинуть мне тот трек…
— Серьезно? — в трубке что-то зашуршало, и голос Богатырева стал как будто бы ближе. Словно до этого он держал трубку на расстоянии, а сейчас поднес прямо к лицу. — Тебе он, правда, понравился?
— Очень, — не стала врать Мура.
— Это… это что-то личное?
Маша поддела носком босоножки камень, не сразу найдясь с ответом. Было так просто делиться с кем-то далеким тем, что внутри. Эффект случайного попутчика…
— Возможно, — выдавила наконец, — так как? Скинешь?
— Могу даже зачитать для тебя… Хочешь?
— Нет! — резко выдохнула она. — Нет… Записи будет достаточно.
Теперь паузу взял Богатырев. А ведь Маша не хотела его обидеть! Просто… это было бы слишком… личным, слишком интимным… вот так — лишь его голос в трубке. Это было бы лишним. Для нее.
— Ок. Лови… И, детка… Если захочешь развлечься, приходи завтра в Гараж.
— Эээ… Спасибо за приглашение.
Мура сбросила вызов первой, и практически тут же мигнул сообщением ВК. Девушка пошарила в рюкзаке, достала спутанные провода наушников. Бочки в уши, коннектор в разъем. И…
«Упавшее небо разбудит, и че теперь?
Я е*у в ротовую полость все ваши мнения,
Выхожу в открытый космос, закрывайте двери отсеков,
В надежде на душевное потепление сетую…»
Своим хриплым глубоким голосом Сева как будто озвучивает мысли, которые острыми лезвиями вспарывают ее глотку. На втором повторе Мура уже повторяет слова. Они выворачивают нутро, сдирают корки, там, где обманчиво казалось — зажило. А нет… Это навсегда. Игнор душит. И тысячи разумных доводов и объяснений, которыми она могла бы оправдать Самохина, летят к х*рам. Если бы сильно хотел, то нашел бы время и возможности для короткого разговора с ней. Она не была идиоткой и не собиралась обманывать себя. Лжи во благо не существует, а самообман — худшее, что может случиться. Мура это уже прошла. А потому… к чертям. В топку розовые мечты о совместных завтраках. Наелась уже… Наелась.
Последний экзамен Маша откровенно провалила. Ведь вместо учебы в голове на репите звучал Севин трек. Удивленный невразумительным ответом одной из своих лучших студенток препод поставил ей тройку скорее из жалости. Ну, и на том спасибо. Так ей, по крайней мере, не грозит отчисление. Маша училась на бюджете, где все было довольно строго. А платную форму обучения она бы просто не вытянула.
— Маш… У тебя точно все хорошо? — пристала с извечным вопросом Лизетта, когда они вышли на улицу. Только что прошел дождь, и Мура с жадностью вдохнула аромат влажной земли.
— Все просто отлично. Мы сдали сессию! Впереди…
— Лето! Море! И солнце!
— Ну, это, если повезло…
— Эй-эй! А тебе разве не повезло? Провести целый месяц бок о бок с мужчиной твоей мечты?
— Повезло, — вымученно улыбнулась Мура.
— Пойдешь с нами вечером в клуб? Теперь-то уж точно можно расслабиться.
— Не знаю, Лиз. Никаких сил нет…
— Ну, смотри, — к удивлению, не стала настаивать подруга, — если передумаешь — я на созвоне.
Лизка как будто чувствовала, что в тот вечер Мура не сможет находиться одна. Что сбежит в толпу от своей ненужности. Нет, на этот раз Самохин ее, по крайней мере, заметил. Остановился на бегу. Подошел поближе. Залип взглядом на пару секунд, будто опять не мог вспомнить, какого х*я она здесь забыла.
— Привет.
— Здравствуйте.
— Все хорошо?
— Угу, — растянула губы в притворной улыбке Маша.
— Ладно, — бросил на Муру еще один странный взгляд и торопливо вышел из кабинета, сжимая в руке портфель. И вот тогда ей стало невыносимо…
— Лиз, ты как, еще не передумала куда-нибудь забуриться?
— Нет, конечно! А вот ты, смотрю, да? — восторженно заорала в трубку Лизетта.
— Да… Думаю, ты права. Нужно развеяться.
— Отлично! Просто отлично! Уже думала, куда хочешь пойти?
— В Гараж.
— Гараж? Сто лет там не была…
— Вот и освежим память. Меня… Богатырев позвал. У него выступление там сегодня.
На том конце провода повисла звенящая тишина. Лизка явно не пришла в восторг от таких новостей.
— Ну, и на х*я он тебе? — наконец выдала зло.
— Лиз… Я же просто послушать. Сева альбом пишет новый… Очень классный. И, кстати, я четко дала ему понять, что между нами быть ничего не может. Он понял.
— Ну-ну, — с сомнением протянула Лиза.
— Ну, так, как? Я туда, а ты подтянешься?
— Ну, если тебе так приспичило.
На выступление Севы пришло много народу. Им даже негде было упасть. Все столики заняты, да и за баром — народу тьма. Им оставалось разве что толпиться на танцполе, если бы в толпе их не обнаружил Богатырев.
— Пришли, все же, — улыбнулся он, сверкая глазами.
— Угу. Многолюдно тут у вас, — перекрикивая музыку, проорала Мура.
— Пойдем… Здесь мои братишки. У них за столиком для вас найдется место…
Мура переглянулась с Лизеттой и, пожав плечами, побрела вслед за Севой. Столик его друзей находился у самой сцены. Вместо стульев — кожаные диваны, на столе — стаканы с коктейлями и пивом.
— Мат, Даг, Стасян… Вы, кстати, его должны знать. Он на вашей параллели учился, — Лизетта кивнула, а Богатырев продолжил, — а это Тима и Лут. Мои подруги — Маша и Лиза, они составят вам компанию на этот вечер.
Парни пробормотали приличествующие случаю приветствия и сдвинулись поплотнее, чтобы девушкам было куда упасть.
— Что будете пить? — поинтересовался Тима.
Мура перевела взгляд на заставленный спиртным стол. Выпить действительно можно. Растворить в алкоголе боль. Но в компании малознакомых парней злоупотреблять горячительным категорически не хотелось, поэтому она остановила свой выбор на легком коктейле. И на вкус приятно, и последствий — никаких.
Все было неплохо. Посторонние люди, разговоры ни о чем, танцы под зажигательные сеты. К началу выступления Севы настроение медленно, но верно поползло вверх. Скованность исчезла. Ее наполнило чувство гармонии с миром. Он стал ярким и красивым, как радуга. Маша стояла под самой сценой и медленно раскачивалась в танце.
— Мура… Мур! Ну-ка, посмотри на меня!
— Ну, чего тебе, Лизка?
— Бл*дь! Когда ты успела так накидаться?
— Что? Да я всего пару коктейлей выпила…
Лизка нахмурила брови. Мура не врала. Они действительно выпили по три Космополитен. С него так не шибет… совершенно определенно. Самойлова обернулась. За их столом никого уже не было. Только тот, кого козел-Богатырев представил Лутом. Как же она сразу не поняла, что он вмазанный? Убитый напрочь, и алкоголь здесь совершенно точно не причем.
— Так, ну-ка, пойдем отсюда!
— Эй, ты куда? Лиз?
— Пойдем, говорю! Подсыпали тебе какой-то х*йни. Так и знала, что ничем хорошим этот поход не кончится!
Мастеринг1 — финальный этап работы над песней, который призван сделать хорошо сведенный микс громче, чище и поставить его на один уровень с популярными коммерческими треками.
Флоу2 — скорость исполнения.
Пробежка3 — увеличение скорости чтения текста. Основополагающая часть фастфлоу.
4 — слова из трека STED.D — Время смеяться.