Всеволод волновался. Если на предкастинге он чувствовал себя довольно уверенно, то готовясь к выступлению перед реальным звездами, сидящими в жюри — мандражировал так, будто никогда раньше не стоял на профессиональной сцене. Он то и дело сбивался с ритма, забывал текст, движения, и отчаянно психовал от того, что ни черта не получалось. А все потому, что, даже репетируя, он не мог выбросить из головы мысли об отношениях отца и Муры. В последний момент Сева решил заменить отобранный на прослушивание трек, однако продюсеры не пришли в восторг от такой перспективы. Ему ясно дали понять, что либо он зачитает сопливый реп, посвященный Маше, либо ему придется забыть о своем участии в этом проекте. Такое дерьмо… Никакой демократии.

До старта прямых эфиров оставалось всего ничего. Основной отбор уже прошел, кастинг в столице был заключительным, но первым, который готовился к запуску. Телевизионщики предупредили, что Севе придется дать короткое интервью, которое они пустят в эфир перед стартом его выступления. Скорее всего — это был добрый знак. Интервью писали далеко не со всеми участниками. Лишь только с самыми яркими и запоминающимися ребятами. Теми, кто впоследствии попадет в команды к наставникам. В общем, это все дорогого стоило и в значительной мере увеличивало шансы Севы пройти отбор. Другое дело, что он очень опасался тех вопросов, которые ему могли бы задать. Эти придурки любили давить на больное. Слезливые истории привлекали дополнительную аудиторию. А ради рейтингов продюсеры были готовы на все. Богатырев мог бы рассказать, сколько сил положил на то, чтобы отточить дикцию, либо сколько времени провел, репетируя! Но кого это, дьявол побери, интересовало? Людям подавай чего погорячее! Ему очень не хотелось, чтобы этой горячей темой стало отсутствие у него ног, но пятой точкой чувствовал, что так оно и будет. Телевизионщики ни перед чем не остановятся! И Севе остается либо смириться с таким положением вещей, либо навсегда забыть об этом проекте. Но ведь он столько сил потратил, чтобы попасть на шоу! Он так долго к этому шел! И сейчас… Черт! Он просто не знал, что ему делать. А между тем день кастинга приближался.

— Привет, Мур…

— Севка? Привет! Ну, как твои приготовления?

— Не очень хорошо на самом деле. То одно, то другое.

— Волнуешься?

— Ужасно, — признался Сева, прислоняясь пылающим лбом к раскаленному на солнце оконному стеклу. Как же ему нравилось, что с Машкой можно было быть честным. Что можно было открыто говорить о своих страхах, не опасаясь, что сочтут слабаком.

— Все случится…

— Сегодня!

— Сегодня?! Но почему ты не предупредил? Мы ведь хотели с Димой тебя поддержать…

А вот это не нравилось! Не нравилось, когда она отождествляла себя с отцом!

— Да вот, как-то замотался. Ну, так как? Ты придешь?

— Сев, сегодня ведь рабочий день… Да и Дима уехал…

— Ну, так и ты отпросись! Он не будет против! Окунешься в это все, посмотришь. Будет интересно. Обещаю!

— Не знаю. У меня работы полно… И вообще, я стараюсь не злоупотреблять своим положением.

— Так, ладно. Я сам тебя у отца отпрошу!

— Не надо, Севка! Ну, что ты выдумываешь?! — запротестовала Маша, но Богатырев уже сбросил вызов. А еще через несколько минут ей позвонил Самохин и сказал, что не будет возражать, если она уйдет с работы пораньше.

— Дим, ну ведь я еще не выполнила твои поручения!

— Ничего. Завтра продолжишь в усиленном темпе. А сегодня… Поезжай. Развейся. Я тоже постараюсь подъехать.

— Правда? — обрадовалась Маша.

— Угу. Если наша встреча с Любимовым не затянется.

— Буду держать кулаки. Мне кажется, Севка уже на грани. Ему твоя поддержка очень нужна.

— Он это сам сказал?

— Нет. Это я сказала, но ошибиться вряд ли могла. Он очень переживает, голос и тот дрожит.

— Ладно… Я постараюсь, солнышко.

— Дим?

— Ммм?

— Ты ему пожелал удачи?

— А как же! Ладно, Маш, мне уже нужно идти. Сева сказал, что заедет за тобой через пару часов. Сразу, как только пройдет регистрацию на кастинг. Там очередь какая-то.

— Хорошо. Я тогда постараюсь побольше всего успеть.

Маша положила трубку и сосредоточилась на работе. Она так старалась, что не сразу заметила приход Всеволода. Вскинулась только когда он постучал костяшками пальцев по дереву лутки, которую подпирал плечом, пристально за ней наблюдая.

— Привет! Шикарно выглядишь, — улыбнулась Мура, разглядывая модный Севкин прикид. Так странно, каких-то пару лет назад у нее бы, наверное, язык бы отсох, прежде чем она решилась сделать ему комплимент, а сейчас в ней не было абсолютно никакой неловкости. Она просто констатировала факт. Богатырев, и правда, классно выглядел в драной футболке без рукавов, фасон которой подчеркивал его великолепную фигуру и позволял рассмотреть замысловатые узоры тату. Он выглядел модно, стильно и актуально.

— Спасибо. Дольче и Габбана из кого хочешь сделает человека.

— Не прибедняйся… — рассмеялась Мура, а Сева подошел ближе.

— Чем это ты таким интересным была занята, что ничего вокруг себя не видела?

— А, — отмахнулась Маша, — работала с клиентской базой.

— Скучно, наверное?

— Нет. Мне нравится. Побудь здесь, мне кое-что у Димы из кабинета нужно забрать.

Мура вышла за дверь. Богатырев тайком осмотрелся и сел за ее компьютер. Сам еще не понимая, зачем, открыл вкладку почты и сбросил себе первые попавшиеся документы. Стер отправленное, подчистил корзину. Хорошо, что Маша задержалась, он не знал, как стал бы ей объяснять, что забыл у нее в компьютере. Он и себе не мог объяснить то, что делает. Припадая на ногу, встал. И практически сразу же в приемную вернулась улыбающаяся Мура.

— Извини, что так долго. Ну, что, пойдем?

Всеволод кивнул. Выдавил из себя улыбку и бросил еще один взгляд на компьютер.

— Да, давай поторапливаться, потому что меня вот-вот уже вызовут на сцену. Не хотелось бы пропустить свой выход.

— Еще бы! — округлила Маша глаза.

В концерт-холле, где проходил столичный кастинг, яблоку негде было упасть. Маше выписали пропуск, и вместе с Севой они прошли внутрь. Все происходило совсем не так, как она себе представляла. В помещении царил невообразимый шум, все куда-то спешили. Туда-сюда шмыгали ассистенты и раздавали команды участникам. По углам, перекрикивая друг друга, распевались участники. По полу тянулись провода, на которые она боялась наступить. Признаться, довольно нервирующая атмосфера.

— Шумно?

— С ума сойти! — перекрикивая гудящую толпу, заметила Маша.

— Смотри, вон Тим…

Богатырев скользнул рукой в сторону входящей в зал звезды, но Мура даже не успела его разглядеть — так быстро он скрылся в своей гримерке.

— Прикольно!

— Я же говорил…

Сева хотел еще что-то сказать, но его отвлек подоспевший ассистент.

— Где ты бродишь? У тебя запись через пять минут! А это кто? — быстрый взгляд на Машу, — группа поддержки?

— Можно и так сказать. Эта та самая девушка, которой я посвятил свой трек.

Парень снова перевел на смущенную Муру быстрый взгляд. Дернул серьгу в ухе, кивнул головой.

— Так, ладно… Вы отправляйтесь к Антону, а я сбегаю к сценаристам. Эту тему можно будет как-то обыграть. Малолетки штанишки обмочат от такой романтики.

Ничего не понимающая Маша посмотрела вслед удаляющемуся ассистенту и перевела растерянный взгляд на Севу:

— О чем он говорил?

— Они хотят как-то использовать информацию о том, что мой трек посвящен тебе. Типа, зритель любит такие истории. А значит, рейтинг шоу растет. И вместе с ним растут мои шансы на выигрыш.

Маша кивнула головой. Она и понимала, о чем толкует друг, и не понимала. Тема с треком, посвященным девушке, конечно, могла выстрелить, если бы за созданием этого трека скрывалась некая любовная линия. В их же ситуации с Севой такого и близко не было.

— Богатырев! Тебя сколько еще ждать?! Или ты уже звезду хапнул? Джей Зи себя возомнил?

— Ритуля, ну, че ты орешь? Иду я, иду…

— А это? Та девушка? Ты тоже с нами пойдешь!

— Зачем? — удивилась Мура.

— Зачем-зачем! Интервью давать! Ты что, никогда нас по телеку не видела?!

Вообще-то видела. Муре нравилось наблюдать за крупнейшим в стране песенным шоу. Она исправно смотрела все выпуски. И знала, что иногда интервью берут и у группы поддержки участников кастинга. Вот только она и представить не могла, что это и ее коснется. Странная ситуация. Неожиданная. Она понятия не имела, что говорить. В голове тут же мелькнуло, как это могло бы быть. Интервьюер: «Кем вы приходитесь Всеволоду?» Маша: «Я — его будущая мачеха. Его папа не смог прийти!».

Обхохочешься.

Их с Севой развели по разным комнатам. Сбитая с толку Маша удивленно осмотрелась. Темное помещение, в центре комнаты — красное кресло, подсвеченное со всех сторон, и огромный баннер с логотипом шоу — за спиной. Не сразу заметила двух мужчин, стоящих чуть в стороне. Операторы.

— Присаживайся вот сюда! — скомандовала та, кого Сева назвал Ритулей, — Машка, сделай ей что-нибудь с лицом!

К Маше подлетела девочка-визажист. Обхватила ее щеки руками, покрутила голову из стороны в сторону и, кивнув, принялась за дело. Работала она быстро, видимо, сказывался огромный опыт. Уже через десять минут Мура застыла перед камерой.

— Главное — расслабься. Ты чего такая напряженная? Будь естественной. Представь, что кроме нас, здесь никого нет, — командовал вертлявый оператор.

Легко сказать. Маша выдохнула и медленно кивнула головой, давая понять, что готова. В конце концов, и правда — это у Севки ответственный день. Вот на нем и будет сосредоточено внимание окружающих. А ей… Ей только и нужно, что ответить на пару вопросов. Если справится — попадет в эфир, а нет — так никто ее позора и не увидит. Убедив себя, что ничего страшного не происходит, Маше все же удалось выдавить из себя улыбку.

— Ты, очевидно, в курсе, что Всеволод посвятил вам свой реп… — взяла быка за рога Рита, сидя напротив Муры на стуле.

— Да, — улыбка в камеру, короткий кивок.

— Что ты испытала, когда впервые об этом узнала?

Маша пожала плечами:

— Не знаю, наверное, удивление.

— Потому что это было впервые?

— Скорее потому, что раньше Сева делал совсем другую музыку. Понятия не имею, почему именно я вдохновила его на написание такой лирики.

— Ну, как же? Вы ведь с детства вместе? Кому, как не тебе, вдохновлять?

— Вместе? Нет. Вы что-то путаете. Мы никогда не были парой. У каждого из нас своя жизнь.

— Но Всеволод сказал, что посвятил этот трек любимой девушке… — стоял на своем интервьюер. — Мы были уверены, что вы встречаетесь!

— Нет, это не так. Сева — мой друг. Не более.

Рита занервничала. Оглянулась на оператора, встала со стула и принялась что-то обсуждать с еще одной женщиной, присутствие которой в комнате Мура заметила только сейчас. Она не слышала, о чем они говорили, но почему-то в голове мелькнула мысль о том, что их интервью вышло явно не таким, каким его видели организаторы. Это напрягало. Маше хотелось помочь Севке, но она не была уверена, что справилась.

Из комнаты для интервью Маша вышла выжатой, как лимон. От обилия вопросов, которые на нее посыпались после короткого совещания Риты с той самой таинственной женщиной, голова шла кругом. Даже Севка освободился раньше и теперь нетерпеливо переминался у входа.

— Ну, что ты так долго?! — вскинулся он.

— Эй… Откуда мне знать, зачем им понадобилось меня пытать?

— Что они спрашивали?

— Да бред всякий, как по мне, не имеющий отношения к делу. Не знаешь, с чего они решили, что мы вместе? Что ты влюблен в меня? — Мура вскинула взгляд на Севу и тут же отвела глаза.

— Возможно, потому, что так и есть? — тихо прошептал Всеволод, касаясь ее щеки большим пальцем. Маша сглотнула:

— Сева…

— Я люблю тебя. Очень. И хочу быть с тобой. Подумай об этом, детка…

— Богатырев! Твой выход! Где ты ходишь?!

Сева резко обернулся, схватил Муру под локоть и, торопливо передвигая ногами, пошел вместе с ней к сцене.

Севка прекрасно выступил. Стоящую за кулисами Машу распирало от гордости за него, а еще… от щемящей, невозможной какой-то нежности. Она не могла объяснить ее природу. Ее сердце сладко сжималось. Практически не знавшее любви, оно замирало от его слов.