У деда Андрея был день рождения. Он сидел в старом кресле напротив Самохина и передвигал длинными узловатыми пальцами шахматные фигуры по подаренной будущим зятем доске. Иван примостился на полу, с интересом наблюдая за происходящим. Время от времени партия прерывалась короткими здравицами да звоном рюмок. Коньяк Самохина дед тоже уважил.
— Ну, как вы, Марусь? Смотрю, втрескался Дима в тебя по полной!
Мура обернулась к невестке и счастливо улыбнулась.
— А я в него.
— Да с тобой все давно было понятно! — фыркнула Люся, вытирая полотенцем тарелки из старого бабушкиного сервиза, который они достали из серванта по случаю праздника.
— Неужели так заметно было?
— Скажешь тоже! Еще тогда, когда вы встретились во дворе, все понятно стало. А его лицо, помнишь? Хоть картину пиши!
Женский смех зазвенел колокольчиком. Мужчины отвлеклись от игры, зачарованные открывшейся картиной.
— Так, а что, Дмитрий Николаевич… Ты когда нашу Машку честной женщиной собираешься сделать?
— Да хоть завтра, Андрей Афанасьевич. Только я ведь по-человечески хочу. Как она того заслуживает. А времени не хватает катастрофически! Дела-дела-дела… Думаю, в октябре свадьбу сыграем. Когда чуть полегче станет.
— Ну, смотри. Не тяни с этим делом.
— Не буду. Я хоть сейчас, да то одно, то другое выстреливает. Сам уже не рад, что в это расширение влез. Терминалы такие строим по всей стране, а добросовестных подрядчиков днем с огнем не сыщешь. То одни, то другие подводят. Замучился прорабов менять.
— А ты бы нас взял — дело бы пошло! — вмешался в разговор Иван. — В Стройкоме все как часы работает. Хозяин — мировой мужик.
— Галушко? Так он же вроде на жилфонде специализируется?
— Есть такое, но и за новые проекты берется с охотой. Вам бы перетереть с Семен Семенычем…
Самохин хотел еще что-то сказать, но отвлекся на телефон. Несмотря на то, что работу Дима старался оставлять бортом их с Машей отношений, он не мог не отреагировать на звонок своего директора по безопасности. Приложил трубку к уху, пробормотал извинения и вышел за дверь.
— Да, Аркаша, что-то срочное?
— И ужасно неприятное. Возвращайся в офис.
— Без меня точно никак? — подобрался Самохин.
— Без вариантов. Дело — дрянь.
Дима нажал на отбой и в некотором недоумении покосился на трубку. Ну, и как ему добраться, если он пил? И ведь давно уже понимал, что не по статусу ему самому за рулем ездить, да все никак не решался обзавестись водителем. Может, и зря.
— Что-то случилось? — выглянула из-за двери рыжая головешка.
— Ага. Мне отъехать нужно ненадолго. Не обидишься?
— Не-а. Только… Ты ведь пил, Дим?
— Над этим и думаю. Надо такси вызывать. А машину потом заберу.
— Ты еще вернешься? — растерла плечи Маша.
— Да, не буду прощаться… Празднуйте, а я подтянусь.
— И ведь партию не доиграл…
— Пусть Иван за меня доиграет.
— Угу… Дим, все нормально?
Хотел бы он знать. Не то, чтобы Аркаша ему и раньше не звонил с какими-нибудь неприятностями, но… Это случалось не так часто, и как правило, означать могло лишь одно — на его бизнес в очередной раз пытались наехать. Интересно, что теперь-то произошло? Кому он перешел дорогу? И сколько времени сожрут его попытки все уладить? Пожалуй, этот вопрос волновал Самохина больше всего.
— Все в полном порядке. Не волнуйся. Я скоро буду.
Но скоро не получилось. Слив персональных данных клиентов — не самая лучшая штука, которая может случиться с любой компанией. Что уж говорить о новичках на рынке?
— Откуда утечка? Выяснили?
— Пока нет, ребята работают.
— Скрины проверили? Данные действительно наши?
— Наши, уже изымаем из сети. Кстати, особенного резонанса нет. Все тихо мирно, будто ничего и не было.
— Это ведь хорошо? — уточнил Самохин, растирая ломящий затылок. Очевидно, не такой хороший был коньяк, как он думал.
— Не факт.
— Почему?
— Сам подумай. Были бы конкуренты — эту тему подхватили бы сразу же. Но мы мониторим, а ничего по-настоящему серьезного не происходит. Так, пара блогеров расстарались, основывая свои посты на данных из непроверенных источников.
— Почему непроверенных?
— Потому что мы их уже снесли, к чертям собачьим. Ничего они не докажут.
— Молодцы. Хорошо сработали, — похвалил Самохин.
— Да, брось, Николаич! — пробурчал Аркаша, отворачиваясь к окну, и если бы Дима не знал его так хорошо, подумал бы, что тот смутился. — Хорошо бы мы сработали, если бы не допустили утечки.
— Есть хотя бы предположения, как это случилось?
— Пока ничего конкретного. Эти сведения доступны для слишком большого круга лиц.
— Думаешь, у нас крот? — Дима поморщился. Вот почему он до последнего сомневался. Когда сам держишь руку на пульсе — все гораздо проще. И сотрудников своих знаешь. А теперь остается полагаться на службу безопасности и внутреннее расследование, которое неизвестно к чему приведет. Несмотря на угрозу, нависшую над его бизнесом, больше всего Самохина расстраивал тот факт, что предателем мог оказаться человек, которому он доверял!
— Какие последствия нас могут ожидать?
— По факту — штраф. На деле — репутационные риски. Бог его знает, каким боком нам это вылезет.
— Аркадий Львович… — Смохин обернулся, разглядывая высокого парня, который работал у них добрые пять лет.
— Да, Леша?
— Посмотрите на вот это… Отправлено с компьютера секретаря.
Сердце пропустило удар. В животе противно заныло. Вместе с начальником службы безопасности Самохин склонился над компьютером, но, тем не менее, ни черта не увидел.
— Дынные подчищены, но неумело. Эта информация все равно еще некоторое время хранится на сервере. Этого не учли, — пояснил Алексей.
— Ну, вот! А ведь проверяли девочку! «От и до» проверяли!
Дима медленно распрямил спину и встряхнул головой. Перед глазами… перед глазами мелькали картинки из прошлого. Их счастливого прошлого с Машей. Голова адски болела. Будто кто-то вбивал острые колышки в мозг. Самохин снова растер затылок, но помогло слабо. Он не верил в то, что Маша могла бы его предать. Просто не верил. В конце концов, в этом не было совершенно никакого смысла. Зачем бы она это сделала? Ради денег? Смешно. Он бы дал ей столько, сколько она пожелала, и ничего не попросил бы взамен! Нет, тут явно что-то не складывалось! Еще бы понять, что…
— Это не она, — отрезал Дмитрий, отходя в сторону, — поднимайте камеры.
— Дим, а мы и не утверждаем, что это она, да только… Новенькая ведь девочка!
— Вы теряете время даром. Маша не стала бы этого делать. Точка, — отрезал Самохин, устремляясь к двери.
— Ладно, не кипятись! Мы все проверим, Дмитрий Николаевич, — прокричал ему вслед Аркаша.
Самохин ничего не ответил. Закрыл за собой дверь, прошел по пустынным коридорам недавно отремонтированного офиса, мимо поста охраны, вышел в душный вечер. Жадно вдохнул. Раскаленный воздух обжег легкие. Дима медленно пересек стоянку и, усевшись на заборчик, ограждающий клумбу с пестрыми петуниями, задрал лицо к вечернему небу. Правильному человеку больней всего жить. Когда ты сам играешь нечестно, отсутствие справедливости не воспринимается так остро. Совсем другое дело, если ты — по совести, а к тебе — кое-как. И по хрену, сколько тебе лет и сколько дерьма ты перелопатил в своей жизни. Если не скурвился — больно. Больно, когда исподтишка.
— Извини, мужик, сигареты не будет?
Спешащий куда-то парень остановился, бросил на Самохина быстрый взгляд и полез в задний карман мешковатых джинсов.
— Свои иметь надо! — буркнул он, протягивая пачку «Кента».
— Да я не курю вообще-то…
Незнакомец никак не прокомментировал слова Самохина, а тот, взмахнув рукой, снова вернулся на свое место. Достал телефон. Открыл фотографии. Так странно! Раньше в них ничего, кроме фото каких-то важных документов, и не было. А теперь… с каждой фотографии она! Машка. Рыжая, задорная, улыбающаяся. У него дома, или на улице, или в ресторане, которые, как он знал, она не сильно любила. Домашняя, родная, уютная…
— Ну, и чего ты здесь расселся как царь? — раздался Аркашин голос за спиной. Не оборачиваясь, Самохин пожал плечами:
— Да так. Воздухом свежим дышу.
— Возле оживленной дороги? Гурман!
— Узнали что-нибудь?
— Мы работаем над этим. Дим…
— Ммм?
— Действовал непрофессионал. Я, конечно, здорово проштрафился, знаю! Но тут ты мне можешь верить.
— Ты опять на что-то намекаешь?
— Твой секретарь…
— Я ведь уже сказал! — обрезал Самохин безопасника и затянулся так, что пальцы обожгло, — это не она.
Аркаша хотел поспорить, но вовремя проглотил рвущиеся с языка слова.
— Вот и помолчи, — одобрил Дима такое решение, — пораскинь мозгами, кому она перешла дорогу? Кто мог хотеть ее подставить?
— Да кому это надо, Дим? Ну, не того она уровня птица!
— А ты не берись судить, Аркаша. Это моя будущая жена, чтоб ты знал.
— Твою мать! — тихо выругался безопасник, прежде чем задать волнующий его вопрос: — Ты в ней уверен, Дим?
— На все сто. Землю носом ройте, а найдите виновного.
— Дерьмо! Там на таком примитивном уровне слив, что человек, его организовавший, просто не смог бы зайти под учетной записью Мурушкиной. Не сумел бы ее взломать. Понимаешь?!
— Нет! На что ты опять намекаешь?
— На то, что слив произошел конкретно с ее компьютера! А значит, за него сел посторонний.
— Вот и проверьте, кто это был. Или я зря раскошелился на новенькую систему видеонаблюдения?
— Не зря… — буркнул Аркаша.
— Вот и работайте! А я поеду уже. Если что — буду на связи.
Такси приехало довольно быстро. Самохин устроился на заднем сиденье и отвернулся к окну:
— На Озерную?
— Нет, знаешь… Давай на Крылова.
— Заказ был на Озерную.
Дима, и правда, собирался домой. Поздно уже было, и не хотелось беспокоить Машу, но… Не мог он без нее сейчас. Ему нужно было обнять свою девочку, вдохнуть ее спокойный ненавязчивый аромат. Убедиться, что все хорошо, что она его — и ничего не изменилось. Утешиться рядом с ней.
— Я доплачу.
Маша открыла, сонно щуря глаза. Отступила на шаг, пропуская его в квартиру. Самохин захлопнул дверь и, поймав ее за руку, резко прижал к себе. Она выдохнула, изумленно распахнув и без того огромные глаза.
— Хочу тебя, солнышко.
— Прямо сейчас? — шепнула Мура.
— Да, прямо сейчас, — подтвердил Дима, прежде чем накинуться на ее губы.
Он еще никогда не любил ее так. Несдержанно, дико, неистово! Впиваясь ртом в нежную кожу груди, оставляя следы и царапины.
— Дима… Димочка, тише… Тише, хороший мой! Там же дед… Дим?
— Он спит, маленькая… Слышишь, даже похрапывает…
— Пойдем хотя бы в мою комнату…
— Да, пойдем…
Едва за ними захлопнулась дверь, Самохин волчком крутанул Машу. Распластал её ладошки на стене, прижался к ее спине своей грудью, шаря руками по маленькой попке, пробираясь под подол скромной ночной рубашки.
— Дима… — бессвязно шептала она.
— Люблю… люблю тебя… — повторял Самохин, поглаживая пальцами ее скользкие складочки. А она терялась в нем. В его любви, в его признаниях, озвученных впервые… — вот так, вот так, сладкая… Прогнись!
Маша послушно выгнула спину. И захлебнулась беззвучным криком, когда, не уступая ей ни капли пространства, он резко в нее толкнулся.
— Да… да, мое солнышко. Моя девочка. Моя…
— Люблю тебя!
— Люблю тебя…
Жестко, максимально плотно, глуша ладонью Машины громкие стоны. Толчок за толчком, пока не излился в тесные глубины, отправленный к звездам ее же оргазмом.