Павел еле дождался наступления ночи. День был очень длинный и необычайно насыщенный. Переполненый эмоциями. Сначала встреча Тани и этого… Владика, потом ее отрешенный вид, который пробуждал в мужчине несвойственную ему неуверенность. А вдруг у нее что-то осталось к этому… козлу? Вдруг она решит уйти от него? Сейчас, когда он настолько к ней прикипел? Мама намекала, что все произошло слишком быстро. Да так оно и было, если разобраться. Только у самого Паши было ощущение, что он живет вот так уже целую вечность. Наверное, так бывает, если человек близок тебе по духу.

Они посидели еще немного у Тамары Васильевны, поболтали ни о чем, перемыли косточки родне. Все тихо и по-семейному. И Таня даже отошла. Смеялась вместе со всеми, что-то уточняла, переспрашивала, проявляя заинтересованность, но все равно Павел чувствовал не покидающее ее напряжение. Что этот Владик ей наговорил? Что пообещал? Не себя ли на блюде с голубой каемкой?

Только по приезду домой он решился на разговор:

— Тань, так что все-таки хотел этот… Владик?

Таня оторвалась от игры с сыном и неловко пожала плечами:

— Он хотел сына. Вспомнил вдруг, что он у него имеется. Не прошло и двух лет, — с горечью добавила женщина.

— Как это — сына? — переспросил Павел, не совсем понимая, что Таня имела в виду.

— А вот так! Видеться он с ним, видите ли, хочет! Право имеет, по его глубокому убеждению. Ты представляешь, какое нахальство? — возмутилась женщина, безжалостно скручивая волосы на затылке.

— А ты против? — на всякий случай уточнил Паша.

— Я? Конечно! Зачем Даньке лишний стресс? Его через месяц опять перемкнет — исчезнет так же быстро, как и появился, а как я это ребенку объясню? Да и чему может научить сына такой слизняк?!

Павел тихонько выдохнул. Значит, Таня не собирается прощать подлеца. И на том спасибо.

— Жизнью он моей интересовался! Представляешь? О тебе выспрашивал, что за мужик рядом с его сыном трется… Да его просто заело, что у меня кто-то появился. Вот отсюда и интерес. Он же думал, я по нему убиваться всю жизнь буду, да не тут- то было, — негодовала Таня, вышагивая по комнате. Данька с интересом наблюдал за матерью.

Павел мог бы сказать, что если бы у Тани не осталось чувств к тому хлыщу, то она бы не реагировала так остро на его появление, но все же промолчал. Она имела право злиться. И хорошо было уже то, что Таня осознавала мотивы мужчины, а не была им ослеплена. Значит, у него были неплохие шансы. Черт! Ну, вот о чем он думает вообще? Пару недель назад и знать ее не знал, а тут уже в кулачный бой готов с соперником вступить. Оно ему надо? Надо, — пискнул тоненький голосок. Час от часу не легче.

— Тань, да забей ты на него. Прав на ребенка у него нет, а если тебя доставать станет, так я ему быстро крылышки обломаю.

Таня остановилась на полпути. Посмотрела пристально на мужчину. Как же давно ее не защищали. Как же хорошо осознавать, что за тебя есть, кому постоять. Невероятно хорошо. И даже делать ничего не нужно. Само понимание того, что за твоей спиной кто-то есть… Уже счастье.

— Спасибо, Паш… Спасибо. Правда.

Таня не знала, уместно ли будет, если она его обнимет. Хотя… Он не раз ее обнимал просто так. Женщина отбросила все сомнения и шагнула в крепкие, надежные мужские объятья. Уткнулась носом в шею.

— Не хочу больше о нем, Паша.

Вот и славно, вот и хорошо! Он как-то тоже от этой темы не в восторге.

— Может, поработаем? — вдруг поинтересовалась Таня.

— Ну, какая работа, Тань? Каникулы же.

— Каникулы. А ты работаешь! Думаешь, я не знаю?

— Да разве это работа? Так… — отмахнулся Павел, подхватывая на руки малыша, который тянул его за штанину.

— Может, кино тогда какое-нибудь посмотрим? Я не знаю… Ты как обычно выходные проводил?

— С семьей. Я женат был.

Таня насторожилась. Вот серьезно.

— Чего застыла? В прошлом это все. Только дочка осталась. Учится в университете в Мюнхене. Тань… — добавил мужчина. — Ну, чего ты?

— Ты точно разведен?

— Абсолютно. Мы даже через раздел имущества прошли. Тот еще гемор… Когда же ты уже научишься мне доверять? — поинтересовался мужчина, заглядывая в глаза.

— Научусь, Паш. Обязательно научусь, — прошептала Таня, потираясь лицом о его загрубевшие пальцы. — Ты мне можешь ответить, почему ты сам за ремонт взялся?

— поинтересовалась она, разглядывая мозоли, которые редко можно увидеть на руках бизнесмена или программиста.

— Да я ведь уже рассказывал, Тань… Запили работники, а мне эта катавасия с переездом — во где сидела, — пояснил мужчина, резко проводя ладонью под подбородком. — Да и что там оставалось? Мусор вынести, да под карнизы дырки просверлить. Это я тогда… перфоратором. А ты чего такая нервная была?

— Так, не ладилось ничего… Данька заболел, последние деньги на лекарства ушли, а заработать не получалось. Очень твой ремонт отвлекал, — повинилась смущенно.

— Прости, — зачем-то извинился мужчина.

— Пустое… — отмахнулась Таня. — Кстати, о ремонте, мне нужно будет как можно быстрее кого-то нанять. И чтоб не слишком дорого…

— Зачем? — нахмурился Павел.

— В смысле? — уставилась на мужчину Таня.

— Зачем спешить? Тебе со мной плохо?

Интересно девки пляшут… Ей-то хорошо. Но не надежны такие отношения, как ни крути. Тане нужно было подготовить пути отступления. Нужно было иметь запасной вариант на случай их расставания. Она никогда не станет зависеть от мужчины полностью. А отсутствие нормального жилья, как ничто другое связывало ее по рукам и ногам. И как это объяснить, чтобы не обидеть?

— Павел… Я хочу привести в порядок свой дом. У меня ребенок, понимаешь? Я несу за него ответственность, и не имею права на необдуманные поступки. Вдруг у нас не сложится? Ведь так бывает, правда? Я хочу… я хочу…

— Ты хочешь иметь пространство для маневра, — закончил за нее Павел.

Таня не поняла его настроения. Злился ли он, или все-таки понял? Скорее всего, понял, потому что притянул ее опять в свои объятья и прошептал:

— Ох, Таня-Таня… Недоверчивая ты моя…

— Ну, уж какая есть, — пробурчала женщина, и тут же закричала, резко отстраняясь. — Паша! Спасай телевизор!

Оставшийся без присмотра Данька нашел в тумбочке прихожей крем для обуви и старательно размазывал его по висящей на стене плазме. Даже стульчик догадался подставить, чтоб удобнее было. Павел откинул голову и захохотал. Данька заинтересованно покосился на звук, хватаясь черными маслянистыми ладошками за светлые обои.

— Что ты смеешься, Паша! Он же сейчас испортит все! — запричитала Таня, хватая ребенка. — Данька, ну что ж ты делаешь, поросенок?

— Молодец, сынок, — похвалил ребенка мужчина. — Тань, ну чего ты хмуришься? Он же за мной повторял. Я вчера специальным средством от пыли технику протирал. Парень все просек. Помочь хотел. Да, Данюха?

А Таня хмурилась уже вовсе не от проделок сына. Царапнуло ее совсем другое. «Сынок…» Она как-то не задумывалась о том, что не одна она привыкает к мужчине. Данька тоже тянется к нему всем сердцем. И это — большая проблема. Таня улыбнулась нерадостно и понесла сына в ванную. Отмывать.

Гуталин отмывался с трудом, поэтому, когда женщина, наконец, вернулась в гостиную, Павел уже отмыл телевизор, и теперь пытался оттереть обои, что было гораздо сложнее сделать.

— Не оттирается? — с сожалением поинтересовалась Таня.

— He-а. Ну и черт с ним. Мне совсем не нравились эти обои.

— Ты же не собираешься затевать ремонт? — Таня неверяще уставилась на мужчину.

— He-а. Сначала сделаем у тебя, чтобы было, где перекантоваться, а только потом тут. Мне и плитка в ванной не нравится. Как в операционной. Неуютно.

— Ты шутишь, да?

— Почему шучу? Я хочу жилище, которое бы соответствовало моим представлениям об уюте. Это совсем не то.

— Ты хочешь сказать, что мне придётся пережить еще один ремонт?! Точнее, два. Твой и мой.

— А что поделать, Танюш? Зато потом как заживем! — улыбнулся мужчина.

Она не знала, плакать ей или смеяться. Паша был такой… Мужчина. Основательный, надежный, понимающий. Он ни разу не разозлился на Даньку, всегда был внимательным и к ней, и к сыну. Ну, вот и что ей с этим делать?

— Мы, вообще, кино собирались посмотреть, — напомнила Таня, откидывая прочь сомнения.

— А Даньку спать укладывать не пора?

— He-а. Пусть еще часик поиграет, завтра, может, даст подольше поспать.

Ну, а что? Он не против поваляться подольше, пусть ребенок гуляет. Kнигoлюб.нeт

— Что будем смотреть? — поинтересовался мужчина, устанавливая ноутбук прямо на диване.

— Не знаю… Ты, вообще, что предпочитаешь?

Павел оторвался от своего занятия и с интересом уставился на Таню. Это было так ново… Рассказывать о своих вкусах, предпочтениях…

— А давай что-нибудь из нашего посмотрим… Ты как к старым фильмам относишься?

— Комедиям?

— Можно и новогоднее что-нибудь посмотреть. У тебя есть любимый фильм?

— Да… «Девчата».

Павел улыбнулся, невольно вспоминая свой недавний разговор с матерью, когда он цитировал Тосю… Сколько же воды утекло с тех пор. И уже не хочется одиночества, и на компромиссы готов идти. Какая же интересная штука — жизнь.

— Ну, вот и определились. Сто лет не смотрел этот фильм.

Они разлеглись на диване и включили кино. Сначала Таня испытывала некоторую неловкость, но когда мужчина заграбастал ее себе под бочок, она полностью расслабилась. Данька сначала играл на полу, потом погрыз яблоко, забрался к ним, потоптался немного и, устроившись у груди, уснул. Павел улыбнулся, осторожно встал с дивана, подхватил ребенка на руки и отнес того в спальню. Хороший малыш, знает, когда нужно оставить взрослых наедине.

Таня почти задремала, разморенная теплом, когда мужчина вернулся. Павел стащил штаны вместе с трусами и забрался под одеяло. Ненавязчивый такой намек, — улыбнулась про себя Таня. — Он вообще такой романтик! Закусила губу в ожидании. Шершавые руки прошлись по спине, вызывая толпы мурашек, спустились на попку. Погладили. Дыхание женщины сбилось. Она была настолько чувствительной! Отзывалась на любое прикосновение. Павел потянул девушку за плечо, укладывая на спину. Заглянул в глаза, навис сверху, опускаясь губами к грудям, прошелся по животу, лизнул лунку пупка, Таню подкинуло:

— П-а-а-ш, — хриплый шепот.

— Сейчас, сладкая, сейчас…

Павел на грани, ему смертельно важно знать, что Таня его. Желание застолбить возникло еще в тот момент, как он высадил женщину у кофейни для встречи с другим, а теперь стало попросту невыносимым. Развел ноги в стороны, накрывая плоть губами. Она что-то невнятно забормотала, толкаясь бедрами навстречу. Ей никогда, никогда до этого не было так хорошо. Схватила мужчину за волосы, поднимая к себе. Поцеловала жарко, влажно, направляя Павла рукой. Застонала, когда он погрузился в нее до конца, нетерпеливо толкнулась навстречу.

— Таняяя, — сдержанный стон.

Как же это сексуально, когда такой мужчина не может сдержать эмоций! — подумала Таня, перед тем как перейти за грань.