Бегут дни, осень переходит в морозную зиму, и им действительно удается наладить совместное проживание. Степан уже может понемногу передвигаться, и настаивает на своем возвращении к работе. Устает поначалу очень. Да и кресло это убивает! Но и отказаться от него пока не может, хоть и старается как можно чаще вставать. Каждый день благодарит небо за то, что ведьма появилась в его судьбе. Любит ее до дрожи, с ума по ней сходит. Что, впрочем, никак не способствует восстановлению его половой функции. Никаких поводов для радости! И чем больше времени проходит, тем в большее отчаяние он впадает.

Спасает только поддержка Игоря. Только ему он может открыть свои страхи, как это не парадоксально в их ситуации.

— Расслабься, Зима. Ты зациклился на этом — вот и не выходит. Отпусти ситуацию, думай об этом поменьше, и все случится само собой.

— Тебе легко говорить. Ты-то можешь любить ее, как положено.

— Да ладно, еще не известно, с кем ей лучше. Вон как сегодня шумела.

— Я — мастер орала, — вымученно улыбается Степан.

— Степ, все будет, брат, не спеши.

— Хорошо в ней? — сиплый вопрос.

Игорь сглатывает. Дикая ситуация… Но они научились с ней справляться.

— Очень.

Степан стонет и утыкается лицом в ладони.

— Поехали домой, какая уж теперь работа…

Приближается Новый год, Игорь со Степаном ломают голову относительно подарка ведьме, несмотря на то, что самым лучшим подарком на всю жизнь вперед Ксения окрестила долгожданную переаттестацию амбулатории. Свершилось-таки! Прошли всю бюрократическую волокиту. Получили официальный статус реабилитационного центра, и даже начали подбор нового медицинского персонала в значительно расширившийся штат. Стройка, естественно, тоже завершилась, как и установка оборудования. Новых пациентов встречали комфортабельные палаты, в дизайне которых, насколько это было возможно, отошли от привычной больничной атмосферы. Ксения была счастливой, полной сил и энергии. И вот теперь мужчинам предстояло решить, чем бы, эдаким, ее еще порадовать.

— Давай ей какую-нибудь ювелирку крутую купим? Колье там… Браслеты? — вносит предложение Игорь.

— Ну и куда она это наденет? В лес? Да и не сечем мы в этих украшениях ни фига. Еще впарят, что попало. Мы ж не голубых кровей, чтобы в драгоценностях разбираться… — резонно замечает Степан.

— Ну, не знаю… Так-то ей вообще трудно подарок придумать.

Да уж, задача не из легких… Одевается она совершенно непримечательно. Какие-то балахоны, или джинсы с обычной байковой рубашкой. Украшения не носит, машину и дом имеет. Вот и что дарить? Шатаются бесцельно по торговому центру который день подряд, а идей от этого больше не становится. Только лишнее внимание к Степану на коляске, которое ему до рези в желудке осточертело. Но и выдержать такую пешую прогулку он пока не в силах.

— Игорь, смотри! — Степан резко останавливается напротив антикварного бутика и тычет пальцем в витрину. А там нечто, совершенно потрясающее! Заходят в магазин, и взгляд прикован только к одной вещи!

— Добрый вечер, — тут же появляется услужливый продавец-консультант, — прекрасный выбор! Начало двадцатого века. Работа стеклодувов острова Мурано. Просто невероятная удача, что такой экземпляр сохранился до наших дней.

На них с другом смотрела совершенно великолепная, созданная из стекла, ведьма. В забавном ведьмовском колпаке и яркими угольками глаз. И значения уже не имела ни баснословная цена, ни достаточно долгое оформление заказа со всеми прилагающимися бумагами, подтверждающими подлинность работы. Они влюбились в фигурку моментально, как, собственно, и в саму ведьму. И скажи, что тут обошлось без магии?

До нового года оставалась неделя, когда Степан, особо замученный болью, решился нарушить уединение Ксении и Игоря. Поднялся с трудом, взялся за переставную подставку, с помощью которой уже мог достаточно уверенно передвигаться, и пошел в сторону гостиной. Степан не сразу услышал их общие стоны, а когда это случилось, он просто не смог уйти… Как в тумане, с бешено колотящимся сердцем встал в дверном проеме, не сводя глаз с открывшейся картины. Ксения находилась сверху и в бешеном темпе скакала на Игоре, лаская пальцами свои маленькие соски. А друг, одной рукой придерживая ведьму за бедро, активно двигая тазом навстречу, а второй — натирал твердую горошину клитора. Глаза ведьмы закрыты, голова запрокинута так, что волосы струятся по ягодицам, накрывая ноги мужчины, а тот, напротив, не сводит взгляда с места их единения. В тусклом свете ночника Степану отчетливо видно каждое движение любовников. Вдруг Игорь вскидывает глаза прямо на него, и, не отрывая глаз, доводит Ксению и себя до оргазма.

Степан резко отстраняется, уходит вглубь дома, и только тут понимает — у него такой стояк, что гвозди забивать можно! И он совсем не уверен, что это нормальная реакция.

Утром за завтраком непривычная тишина. Ксения отрывается от намазывания тостов, перекидывает волосы на плечо и, облизав масло с пальцев, интересуется:

— Что-нибудь случилось?

— Все нормально, — пожимает плечами Игорь, — варенье нести?

Встречается с пристальным взглядом Степана:

— Что? — спрашивает, — что-то не так?

Степа качает головой из стороны в сторону:

— Все хорошо… Наверное.

— Ладно, ребята, вы тут разбирайтесь, что да как, а я уже опаздываю на обход.

Ксения встает из-за стола, целует обоих мужчин и уезжает.

— У меня встал, — как только за Ксенией закрылась дверь, говорит Степан — тогда…

— Черт, Зима, это… Это круто, брат!

— Ты не злишься, что я…

— Нет! — хрипло, потом откашливается и более произносит уверенно, — это странно, конечно, но… В общем, нет, не злюсь.

— Я не специально. Честно. Спина разболелась, хотел Ксению попросить помочь. А там вы… И я взгляда не мог оторвать, — признания даются непросто. И если бы перед ним был не Игорь…

Игорь опять откашлялся:

— Ладно, проехали. Главное, наш друг ожил, — смеется.

— Ты не слетишь с катушек опять? — Степан задает волнующий его вопрос.

— Да какая разница, как ты с ней будешь? Мы уже смирились с главным, разделив женщину. Чего теперь рефлексировать?

Дальше продолжают завтрак молча, думая каждый о своем, и в таком же ненапряжном молчании едут в офис. Лишь в конце пути Игорь выдаёт:

— Так кого-то сегодня ждет жаркая ночь? — и ржет, как придурок, толкая Степана в бок.

Зима не может сдержать ответной улыбки. Как же ему не хватало этого банального мужского трепа. Как же давно они не делились впечатлениями о своих мужских подвигах. Просто и легко, с шутками и приколами. Так, как это бывает только у близких друзей. И не говорите, что настоящие мужчины не перетирают такие темы.

Вечером все возвращаются домой непривычно рано. Предновогодняя неделя совершенно не способствует работе — все расслабились и замерли в ожидании чуда. Причем взрослые на это самое чудо надеются едва ли не больше, чем дети. Парадокс взрослой жизни.

— Ксень, а мы как Новый год встречать будем?

Она растерянно отвлекается от приготовления ужина:

— Не знаю. Я и не отмечала никогда…

— Как это — не отмечала? — удивляется Степан.

— Да вот так… Как-то не до праздников мне было.

— А в детстве с родителями?

Ксения пожимает плечами, возвращаясь к маринаду:

— Я жила с бабушкой, а она не устраивала праздников.

Черт, что за детство у неё было? Мужчины переглянулись, понимая друг друга без слов. Даже в их детдоме старались, по мере сил, устроить детворе праздник. Ну и потом, в самостоятельной жизни, они каждый год как-то, да отмечали. Когда — в студенческой общаге с друзьями Игоря, когда — в клубе или дома. Позже — в модных и пафосных ресторанах, где можно было приятно совместить банальную пьянку и интересы бизнеса. Прошлый Новый год, правда, пропустили. Но тут совсем не до праздников было — Степана вытаскивали с того света.

— А дни рождения? — хмуро интересуется Степан.

Опять скупое пожатие плечами и бесстрастный ответ:

— А с днём рождения так же, как и с Новым годом. Он даже выпадает на тот же день.

— У тебя день рождения на Новый год?! — хором произносят друзья.

— Что тут такого? Чего орете? Игорь, доставай жаровню из духовки, там все готово уже.

— Ну, ты даёшь! У тебя юбилей? Тридцать? — уточняет Игорь.

— Так уж случилось.

— И ты не собиралась праздновать?! И нам бы не сказала?! — повышает тон, извлекая-таки жаровню из пышущей жаром духовки.

— Господи… Ну, что тут праздновать? Тридцать лет уже, впору плакать начинать.

— Ну уж нет! — отрезает Степан, — пора тебя приучать к нормальной, человеческой, жизни. Празднику быть! И Новому году, и юбилею.

— Как хотите… — флегматично замечает ведьма и добавляет, включая своё привычное ехидство, — слушайте, давайте уже жрать, а? Боюсь, если я прямо сейчас что-нибудь не проглочу, то до Нового года просто не доживу.

И правда, как с голодного края, накидывается на предложенную ей тарелку тушеной с мясом фасоли.

Степан же, в который раз за вечер, переглянулся с Игорем, безмолвно договариваясь обсудить сложившуюся ситуацию позже и, следуя ведьминому примеру, тоже уткнулся в тарелку. Правда, без такого зверского аппетита, как у Ксении.

Он волновался, что и говорить. Даже в свой первый раз, пожалуй, так не мандражировал. Сможет ли он? Получится ли? Нет, он понимал, что осечка в первый раз после всего, с ним произошедшего, явление вполне нормальное и даже вероятное. Но, как же не хочется опростоволоситься. Как же хочется быть с ней, как полноценный мужчина. Отрывается от тарелки, и тут же наталкивается на понимающий, горящий огнем ведьмин взгляд.

— Началось… — хмыкает Игорь. — Пойду-ка я. Там такой матч интересный! Порту играет, или Реал?

Но ни ведьма, ни Степан его уже не слышат, погруженные в омут взаимного желания, которое кружит между ними, закручивая в тугие спирали внутренности.

— Пойдем? — хриплый вопрос мужчины.

Протягивает ей навстречу руку, она вкладывает в неё свои дрожащие пальцы, покорно следуя за любимым.

Вдруг Степан останавливается и бросает резко:

— Надоела эта койка!

— Вполне себе комфортабельная кровать.

— Хочу в нормальную! В твою… Желательно.

Ксения проводит рукой по ёжику волос Степана и шепчет:

— Не вредничай… Все и так скоро случится. Потерпи немного…

— Чертова лестница!

— Скоро она перестанет быть для тебя препятствием, — утверждает Ксения, начиная расстегивать рубашку Степана.

— А почему ты с Игорем не спишь там? — задает интересующий вопрос.

Ведьма на мгновение замирает, но потом все же отвечает:

— Не время еще.

А потом резким движением стаскивает с себя через голову байковую рубашку, а под ней… У Степана дар речи отнимается. Черный… То ли лифчик, то ли майка, черт, он не знает, как это называется… Не видел никогда, да и сама ведьма такими штучками его не баловала. Это нечто совсем прозрачное, сквозь него отчетливо проступают грудки с горошинами сосков, да и девочку его сладкую тоже отчетливо видно. Края вещицы оторочены шикарным кружевом, что делает ее еще более сексуальной и вызывающей. Мужчина сглатывает, чувствуя, как оживает и набухает его член от такого поистине шикарного зрелища.

— Нравится? — шепчет ведьма.

— Очень, — хрипит в ответ, а сам принимается судорожно стягивать уже свою рубашку. Из-за спешки ничего не получается, руки дрожат и путаются в манжетах.

— Не спеши, — шепчет ему на ухо, покусывает мочку, переходит на шею, кадык.

Вытаскивает запонки, раздевает его аккуратно. Помогает встать с коляски, придерживая под руку. Также аккуратно опускает на кровать, проводит рукой вниз, спускается к члену. А там все каменно-твердое. Вскидывает глаза:

— Можно? — тянет змейку вниз.

— Да, — выдыхает.

А сам замер и не шевелится, пока она расстегивает брюки, опускает боксеры и запускает руку внутрь. Обхватывает его твердость ладонью, и стонут в унисон. Он огромный, — понимает ведьма. Нет, не то, чтобы длинный… По этому показателю он уступает Игорю значительно. Но вот что касается толщины… Она должна это увидеть! Срывает со Степана брюки вместе с трусами, жаждущий взгляд вниз, и тут же — глаза в глаза. Дыхание сбивается от вида его эрегированного пениса. Среднестатистической длины, отклоненный немного влево, перевитый томными венами… И его толщина… Она сможет его вместить? Мозг еще анализирует ситуацию, а организм, истекая соками, уже кричит о своей потребности. Нет сил даже снять бодик, отодвигает его в сторону, и скорее к нему. Степана буквально подкидывает от такой ласки, он стонет, как пацан. А она скользит губками по его пенису, трется клитором о головку. Как же долго он этого ждал. Боится кончить тут же… А она не решается впустить его внутрь.

— Давай, Ксень, у тебя получится… — шепчет, не прекращая петтинга.

— Ты такой толстый… Там. Сам большой, и член… Тоже тебе под стать.

Лучше и не скажешь. Действительно, плотно сбитому, невысокому, как для мужчины, Степану очень подходит такой же небольшой, но объемный пенис. Не отрывая взгляда от их забав, мужчина входит двумя пальцами внутрь. Да уж, тугая… Игорь, хоть и ощутимо длиннее, но и тоньше тоже ощутимо. Надо потянуть… Добавляет палец другой руки, и еще один, аккуратно растягивая под себя ведьмино нутро. А та кусает костяшки пальцев, и ерзает на нем, не переставая.

— Хочу тебя, — всхлип.

Он заканчивает подготовку, приставляет головку ко входу и потихоньку опускает Ксению на себя. Она шипит, но послушно принимает весь его объем.

— Хорошая девочка, — шепчет сквозь зубы, — давай-ка еще немного.

И, наконец, выдыхает, очутившись полностью в ней. Ксения замирает на мгновение, привыкая, он тоже не шевелится, давая ей возможность действовать самостоятельно. Первое пробное движение. Да, не так глубоко, как с Игорем, зато как полно… Начинает раскачиваться на нем, невыносимо хорошо! Закусывает губу. Степан на пределе, но сдерживается из последних сил, просто не может ее подвести! А ведьма, жалобно всхлипнув (ну почему опять недостаточно внутренней стимуляции?!), опускает руку к клитору, натирая его, надавливая, помогая себе кончить. Мужчина, просто шалея от этого зрелища, не выдерживает, выстреливает мощными, густыми струями глубоко внутри. Еще несколько судорожных движений, и ведьма догоняет любимого.