В межличностных отношениях этнофоров реализуются все стороны этнического общения – перцептивная, коммуникативная, интерактивная и регулятивная.

В научной литературе межэтнические отношения чаще анализируются как межгрупповые (Дробижева, 1998). Л. А. Козлова рассматривает оптимизацию межличностных отношений в этносах через использование невербальных средств общения (Козлова, 1990). В данной главе изложен авторский подход к процессу формирования (динамике) межличностных отношений в разных этносах.

 

4.1. Общая характеристика межличностных отношений в разных этносах

Исследования межличностных отношений в моноэтнической среде в России и за рубежом уже проводились (Обозов, 1979; Кон, 1987, 2005; Гозман, 1987; Мясищев, 1998; Шибутани, 1998; Куницына, Казаринова, Погольша, 2001; Резников, 2003, в; Резников, Садов, Фетискин, Колиогло, 2004; Huston, Levinger, 1978). А персональные отношения этнофоров разных национальностей в отечественной психологической литературе почти не освещаются. За рубежом по данной проблеме проводятся исследования, но они в России мало известны (Triandis, 1977; 1978; Morse, 1983; Gudykunst, Nishida, 1986). Наиболее представительным исследованием по межличностным отношениям в моно– и полиэтническом общении является совместная работа В. Гадикунста, С. Тинг-Туми и Е. Чуа, в которой изложены результаты исследований и сделаны интересные теоретические обобщения по этой проблеме (Gudykunst, Ting-Toomey, Chua, 1988).

Б. Ф. Ломов в работе «Методологические и теоретические проблемы психологии» выделил в общении функцию формирования и развития межличностных отношений. Он полагал, что анализ межличностных отношений предполагает изучение большого комплекса не только психологических, этических, но и экономических вопросов (Ломов, 1999).

Межличностные отношения – это объективно переживаемые, в разной степени осознаваемые взаимосвязи между этнофорами. В их основе лежат разнообразные эмоциональные состояния взаимодействующих членов этнических групп и их психологические особенности. В отличие от деловых (инструментальных) отношений, которые могут быть как официально закрепленными (формальными), так и незакрепленными (неформальными), межличностные связи являются незакрепленными, неформальными. Иногда межперсональные отношения называют экспрессивными, что подчеркивает их эмоциональную содержательность. Т. Шибутани считает, что основное содержание межличностных отношений составляют различные эмоции и чувства (Шибутани, 1998). Вместе с тем в процессе установления и поддержания межличностных контактов этнофоры испытывают не только эмоции и чувства, но и другие психические состояния. Считывание эмоциональных, интеллектуальных и волевых состояний осуществляется в процессе восприятия этнофорами друг друга (реализуется перцептивная функция общения) и происходит обмен эмоциональной информацией (реализуется коммуникативная функция).

Межличностные отношения в этносах включают три составляющих – когнитивный (гностический, информационный), аффективный (эмоциональный) и конативный (поведенческий). Эмоциональный компонент здесь является ведущим. «Это, прежде всего, положительные и отрицательные эмоциональные состояния, конфликтность состояний (внутриличностная, межличностная), эмоциональная чувствительность, удовлетворенность собой, партнером, работой и т. д.» (Обозов, 1979, с. 5). Вместе с тем межперсональные (межличностные) отношения иногда предполагают и моральную оценку их конкретных проявлений (к примеру, тактичность, вежливость в отношениях), психическую напряженность (например, конфликтность межличностных отношений), контроль за проявлениям межличностных отношений (самоконтроль) и пр. Например, в Армении или Грузии можно наблюдать ситуацию, когда два представителя этих национальностей, громко и эмоционально разговаривают друг с другом, размахивают руками и пр. Не зная языка, можно сделать предположение, что они ругаются, но в действительности это достаточно типичная картина проявления эмоций в процессе межличностных отношений у представителей этих народов. Конативная составляющая достаточно ярко проявляется у англичан, в силу чего их межличностные отношения были положены в основу международного этикета.

Различия в проявлениях интерперсональных отношений в различных этносах огромны. Они могут отмечаться на производстве и в быту. Межличностные отношения строятся по «вертикали» (между руководителями и подчиненными и наоборот) и по «горизонтали» (между лицами, занимающими одинаковый статус). Межперсональные связи обусловливаются этническими нормами групп, к которым принадлежат общающиеся.

Г. Триандис в своих исследованиях указывает, что для межличностных отношений во всех культурах характерны следующие измерения: 1) ассоциация – диссоциация, 2) подавление – подчинение, 3) интимность – формальность и 4) открытость – закрытость.

Ассоциативное поведение предполагает оказание помощи и поддержки (сотрудничества), в то время как диссоциативное поведение включает избегание другой личности и даже борьбу с ней. Подавление предполагает критику других людей, отдачу приказов и пр. Подчинение же влечет за собой обращение с просьбой помочь, соглашение с предлагаемыми решения и т. д. Интимность поведения включает самораскрытие, выражение эмоций (иногда касаний) как свидетельство расположенности и доверия одного партнера по общению по отношению к другому. Формальные же отношения предполагают отправку письменных приглашений, сухость контактов. Открытость – очевидность для других, «прозрачность» поведения, а скрытность – внутренняя сдержанность и «непрозрачность» (Triandis, 1977, 1978).

Д. Адамопулос и Р. Бонтемпо на большом литературно-историческом материале пришли к выводу, что аффилиация (по Триандису, ассоциация) и доминирование (по Триандису, подавление) за последние 3000 лет почти не изменились и являются универсальными измерениями. Интимность также представляется универсальной характеристикой, но она существенно изменилась за этот период времени (Adamopoulos, Bontempo, 1986).

Проведение эмпирических исследований с указанными подходами в научных источниках не просматривается.

У. Фоа и Е. Фоа предложили рассматривать развитие межличностных отношений как обмен ресурсами (ценностями) (Foa, Foa, 1974).

Некоторые американские исследователи предлагают соединенить подходы У. Фоа, Е. Фоа и Г. Триандиса (Lonner, 1980).

Очевидно разнообразие межличностных отношений в этносах при их качественном описании, когда сравниваются, например, представители стран Северной Европы (норвежцы, шведы и др.) и Южной Европы (итальянцы, греки и пр.), американцы англосаксонского происхождения и японцы и т. д. (Пронников, Ладанов, 1986; Сухарев В, Сухарев М., 1997, 2000; Льюис, 1999, 2001; Московцев, Шевченко, 2003). Вместе с тем это порождает трудности для качественно-количественного их измерения и сравнения.

В связи с многогранностью проблемы межличностных отношений в разных этносах мы остановимся только на некоторых вопросах. К ним относятся соотношение межличностных отношений и социальной дистанции, привлекательность (аттракция) и «самораскрываемость» этнофоров среди разных этнических групп (Elbedour, Shulman, Kedem, 1997).

Соотношение «межличностных отношений и социальной дистанции» в этносах предполагает такую близость общающихся, которая соответствует их социокультурным нормам. Социальная дистанция позволяет сохранить адекватный уровень широты и глубины взаимосвязей при установлении межличностных отношений в определенной этнической общности. Межличностные отношения и социальная дистанция зависят от выделенной Г. Хофштедом характеристики – властной дистанции (Хофстеде, 2002). В этносах с высокой властной дистанцией социальные отношения превалируют над межличностными связями. В культурах с такой дистанцией межличностные отношения, как правило, развиваются по горизонтали.

В индивидуалистических этносах (к примеру, в Англии, Германии) деловые и межличностные отношения обычно не смешиваются, нормы их выполнения соблюдаются достаточно строго. Нарушение этнопсихологичес-ких норм в таких культурах считается недопустимым и строго осуждается представителями названных народов. Г. Триандис в своем исследовании приводит пример: американцы строго дифференцируют деловые и межличностные отношения, а греки, наоборот, часто их смешивают (Triandis, 1995).

Межличностные отношения зависят также и от других психологических характеристик, выделенных Г. Хофштедом. Так, к примеру, в маскулинных этносах межличностные отношения соотносятся с полом (они формируются между представителями одного пола). В коллективистских этносах по сравнению с индивидуалистскими распространены более жесткие требования к ситуациям, которые обусловливают объем персонализации развивающегося контакта этнофоров.

С. Тинг-Туми указывает, что в индивидуалистических этносах обязательства участников общения несколько выше по сравнению с партнерами из коллективистских культур. Кроме того, привязанность представителей индивидуалистических культур в межперсональных отношениях к партнеру по общению несколько выше, чем в коллективистских культурах, так как в последних чаще симпатии к ингруппам проявляются более интенсивно по сравнению с аутгруппами (Ting-Toomey, 1987).

Межличностная «привлекательность» является сложным психологическим свойством личности, позволяющим ей как бы непроизвольно «притягивать к себе» партнеров по общению и вызывать у них чувство симпатии. Межличностная взаимная привлекательность партнеров по общению зависит от многих их особенностей (Huston, Levinger, 1978). В этнопсихологическом плане межличностная привлекательность обуславливается национальными нормами. Поскольку данный феномен возникает на основе принципа подобия нравственных, эстетических, психологических и иных национальных идеалов, можно сказать, что межличностная привлекательность в этническом общении будет зависеть от объективных и субъективных характеристик общающихся (Резников, 2002в).

В зарубежных исследованиях по кросс-культурной психологии в сравении с отечественными источниками активно исследуется проблема «самораскрываемости» в процессе формирования межличностных отношениях. Так, например, С. Тинг Туми, исследуя представителей США, Франции и Японии, установила, что самый высокий качественно-количественный уровень самораскрытия имел место у американцев, затем шли представители Франции, а третье место занимали этнофоры из Японии (Ting-Toomey, 1987).

Невысокую самораскрываемость туркменов установили следующим образом. Во время обсуждения результатов одного из опросов, проводившихся в Туркмении, было зафиксировано, что среди респондентов из числа туркменов по сравнению с русскими респондентами заметен большой процент тех, кто не отвечал на определенные вопросы. В связи с тем, что исследование проводилось с использованием анкеты на русском языке, возникло предположение, что это связано с языковыми трудностями для респондентов коренной национальности. В процессе сбора дополнительной инфорамации по этому вопросу специалисты-этнологи обратили внимание на то, что у туркменов при разговоре с малознакомыми людьми не принято обмениваться сведениями о своей частной жизни, так как это не поощряется их этническими нормами (Cикевич, 1994, 1999).

Эмпирическое исследование межличностных отношений среди русских (на жителях Костромской области). Оценка проявлений межличностных отношений осуществлялась по 5-балльной шкале.

Анализ межличностных отношений русских выявляет три группы позиций. Первая включает следующие показатели «межличностных отношений»: уважительные, доброжелательные, искренние, вежливые, сдержанные, независимые, конфликтные равноправные, с достоинством и чуткие (отзывчивые). В свою очередь, «межличностные отношения» проявляются между мужчинами (на работе и в быту), мужчинами и женщинами (на работе и в быту), между женщинами (на работе и в быту) и женщинами и мужчинами (на работе и в быту). Вторая позиция предполагает оценку «стиля поведения русских мужчин» и «стиля поведения русских женщин» по одним и тем же показателям. Третья позиция рассматривает «стиль общения русских по отношению к представителям своей национальности» и «стиль общения русских по отношению к представителям других народов» (по одним и тем же пунктам): открытость (контактность, доступность), эмоциональность, деловитость, чувствительность, наблюдательность, расчетливость (прагматизм), доверчивость, заботливость, сплоченность, терпимость и общительность. Статистическая обработка осуществлялась с помощью дескриптивного анализа, критерия Манна– Уитни и факторного анализа. Сравнение и анализ результатов осуществлялся между городскими и сельскими жителями.

1. Полученные данные по позиции «межличностные отношения» были сведены в таблицу 1. Из таблицы видно, что при общении по рангам в городе проявляются «уважительные» и «чуткие» (1-2-й ранг) и «доброжелательные» и «вежливые» (3-4-й ранг). Самые низкие места заняли «сдержанные» и «равноправные» (7-8-й ранги), «искренние» (9-й ранг) и «конфликтные» отношения (10-й ранг).

Таблица 1. Средние значения и ранги показателей позиции «межличностные отношения»

В селе 1-3-й ранги заняли «уважительные», «доброжелательные» и «вежливые» межличностные отношения. Самые низкие места заняли «сдержанные» и «равноправные» (7-8-й), «искренние» (9-й) и «конфликтные» (10-й) отношения. Если проанализировать результаты, полученные в городе и деревни, то можно сказать следующее. Во-первых, подавляющее большинство показателей по оценке проявления «межличностных отношений» по баллам и рангам близки или совпадают. Исключение составляет показатель «чуткие (отзывчивые)», которая в городе занимает 1-2-й ранг, а в селе 6-й. Объяснение этому может быть следующее. Жизнедеятельность в селе по сравнению с городом протекает в более суровых условиях. Кроме того, плотность населения и интенсивность межличностных контактов в городе по сравнению с селом намного выше, что развивает сензитивность при общении. И, наконец, уровень образования и культуры городских жителей не способствует развитию сензитивности к людям. Во-вторых, совпадение оценок «доброжелательные» и «вежливые» в городе и селе, а также близость оценок «уважительные» и высокие баллы могут свидетельствовать не только о частоте их проявления, но и о значимости для русских, проживающих в Костромской области. В целом можно сказать, что межличностные отношения костромичан характеризуются достаточно высокими баллами «доброжелательности», «вежливости» и «уважительности».

2. По стилю поведения мужчин в городе и деревне имеются небольшие различия. «Стремление к высоким достижениям у мужчин» в городе оценивается в 3,6 балла, а в сельской местности – в 3,3 балла. «Демонстрация независимости мужского поведения» у городских мужчин проявляется несколько ярче, чем у сельских мужчин (3,9 и 3,7). Возможно, это объясняется тем, что найти работу в городе для мужчин сравнительно легче, чем в селе (по нашему представлению, обеспеченность работой влияет на самооценку и, естественно, на «демонстрацию независимости мужского поведения»). Статистических различий между стилем поведения женщин в городе и селе не обнаружено.

3. Третья позиция рассматривает «стиль общения русских по отношению к представителям своей национальности» и «стиль общения русских по отношению к представителям других народов». Психологические характеристики, оценивающие стили общения «русских с русскими» и «русских с представителями других этносов», как уже было отмечено, одинаковые. Эти две субшкалы позволяют выявлять этноцентризм русских (с помощью этой шкалы можно измерять этноцентризм любого народа).

Оценки русских по сравнению с оценками других народов выше по всем пунктам субшкалы (факторный анализ выделяет две названные характеристики в качестве самостоятельных субшкал). В целом полученные результаты подтверждаются и критерием Манна-Уитни: между «стилем общения русских с представителями своей национальности» и «стилем общения русских с представителями других народов» установлены различия на уровне p=0,04. Таким образом, результаты исследования четко подтверждают в методике «Выявление психологического облика этноса» наличие двух субшкал в составляющей «межличностные отношения» (Резников, Садов, Фетискин, Колиогло, 2004; Садов, Колиогло, 2004; Резников, 2005).

 

4.2. Динамика межличностных отношений в различных этносах

В США получила широкое распространение социальная «теория проникновения», базирующаяся на теории обмена, включающая четыре стадии развития межличностных отношений (ориентация, пробный аффективный обмен, аффективный обмен и стабильный обмен) (Altman, Taylor, 1973). Первая, ориентационная стадия характизизуется стереотип-ными поверхностными реакциями и ответами лиц, вовлеченных в контакт. Вторая стадия (пробный аффективный обмен) предполагает взаимодействие перифирических личностных свойств общающихся. На этом этапе отношения могут быть менее напряженными и дружескими; обязательства этнофоров друг перед другом ограниченны и временны. Третья стадия характеризуется полновесным эмоциональным обменом, содержащим раскованное и «круговое» взаимодействие и увеличение самораскрытия в центральной части партнерских личностных особенностей. На четвертой стадии общающиеся полностью раскрываются друг перед другом и успешно взаимодействуют (Altman, Taylor, 1973).

С. Кук в своем исследовании монорасовой среды установил условия продуктивности контактов: партнеры должны иметь равные статусы; аутгрупповые негативные стереотипы не должны подкрепляться; участникам общения желательно участвовать в кооперации (работать на общую цель); ситуация общения должна иметь высокую «потенцию знакомства», между общающимися желателен поддерживающий психологический климат (Cook, 1978).

Интересные результаты получили Е. Бобед и П. Воллбот, свидетельствующие о том, что по отношению к незнакомцам из других этнических групп проявляется меньшая вербализация и осуществляется меньший самоконтроль при выражении гнева (Bobad, Wallbott, 1986).

В. Гадикунст, С. Тинг-Туми и Е. Чуа проанализировали межличностные отношения внутри этносов и между этносами (Gudykunst, Ting-Toomey, Chua, 1988). Делая обзор исследований, посвященных влиянию этнопсихологических характеристик, выявленных Г. Хофштедом, на межличностные отношения, они пришли к следующим выводам. В культурах с высоким показателем избегания неопределенности этнофоры воспринимают взаимоотношения как более личностные по сравнению с этнофорами из культур с низким показателем. Маскулинность-фемининность определяет межличностные отношения. Представители высокомаскулинных этносов воспринимают отношения с противоположным полом как менее интимные, чем представители низкомаскулинных культур. Представители коллективистских культур по сравнению с индивидуалистическими проявляют большую дифференциацию отношений в ингруппах и аутгруппах. Властная дистанция прямо влияет на межличностные отношения. В этносах с высокой властной дистанцией межличностные отношения между руководителем и подчиненным дистанционированы, но они для общающихся естественны и не кажутся дискомфортными. В этносах с низкой дистанцией отношения между руководителем и подчиненными более близкие, они соответствуют этой дистанции, что в целом для общающихся представляется также естественным (Gudykunst, Ting-Toomey, Chua, 1988).

В. Гадикунст и Т. Нишида провели интересное исследование атрибутивного доверия в низко– и высококонтекстуальной культуре на выборках американцев и японцев. Результаты свидетельствуют о том, что три из четырех хофштедовских измерения (индивидуализм-коллективизм, избегание неопределенности и маскулинность-фемининность) обладают возможностью предсказывать будущие варианты развития межличностных ролевых отношений в своих этносах (коллеги, близкие друзья, братья, сестры и т. д.) (Gudykunst, Nishida, 1986).

Знание второго языка коррелирует с самораскрытием, с задаваемыми вопросами, низким контекстуальным атрибутивным доверием и длительностью отношений (Gudykunst, Nishida, Chua, 1986). В. Гадикунст, исходя из своей теории уменьшения внутригрупповой неуверенности, предсказывает, что знание второго языка влияет на уменьшение неуверенных интерактивных стратегий для партнеров по общению в аспектах самораскрытия, постановки вопросов, а также атрибутивного доверия (Gudykunst, 1988).

При формировании межличностных отношений представителей разных этносов происходит изменение психологических характеристик общающихся (социальных установок, этнических стереотипов и пр.).

Анализируя западные научные источники, можно сделать вывод, что «теория социального проникновения», которая распространена в исследованиях по кросскультурной психологии на западе, и «динамика формирования межличностных отношений» в наших отечественных исследованиях, по сути, направлены на решение одной и той же проблемы. В «теории социального проникновения» эта проблема рассматривается с позиции «теории обмена ресурсами», у нас она анализируется с социально-психологических и этнопсихологических позиций, где межличностные отношения между партнерами развиваются по стадиям (этапам).

Прежде чем приступить к рассмотрению процесса формирования межличностных отношений, по-видимому, нужно отметить, что его можно рассматривать как во внутриэтническом, так и в межэтническом аспекте. Своеобразие формирования межличностных отношений в полиэтничной среде по сравнению с моноэтничной усложняется этноцентризмом, этническими установками по отношению к партнерам (как представителям других национальных общностей), проявлением характеристик, выявленных Г. Хофштедом (коллективизм– индивидуализм, маскулинность-фемининность и пр.), и др.

М. Аргайл указывает 5 основных коммуникативных функций, которые проявляются при формировании межличностных отношений: 1) передача личностного отношения партнеров по общению друг другу; 2) выражение эмоциональных состояний; 3) управление беседой; 4) обмен ритуалами и 5) регуляция самопрезентации. По его представлению, все названные выше невербальные функции образуют концепт «межличностная синхрония» (Argyle, 1979).

Межличностные отношения зарождаются, закрепляются, достигают определенной зрелости, после чего могут ослабляться и потом прекращаться. Они развиваются в континууме: позитивные – нейтральные – негативные отношения. Динамика развития межличностных отношений проходит несколько этапов (стадий): знакомство, установление приятельских, товарищеских и затем дружеских отношений. Процесс ослабления межличностных отношений в «обратную» сторону может иметь такую же динамику. Каждый из названных этапов этнически окрашен.

Процесс знакомства осуществляется в соответствии с социокультурными и профессиональными нормами общества, к которому принадлежат партнеры по общению. На этом этапе важна самопрезентация партнеров по общению, которая имеет этнические особенности (по данной проблеме имеются исследования как в России, так и в США: Соколова-Бауш, 1999; Goffman, 1959).

Известно, что жители США, Франции и России могут знакомиться при разных обстоятельствах; это для них не играет определяющей роли (Смирнов, 1988; Фол, 1999; Япп, Сиретт, 1999). Английских исследователь М. Аргайл подчеркивает различия при установлении знакомства между американцами и англичанами. «Американцы способны установить неглубокий контакт очень быстро, в то время как англичане в этом плане более «официальны», замкнуты, с трудом устанавливают знакомства. Это объясняется различием в мотивах установления связей либо различием в приобретенных социальных навыках. Факт представления самого себя осуществляется во всех странах. Однако в Англии наложено табу на прямое представление себя; отсюда последнее должно осуществляться как-то опосредованно» (Argyle, 1973, р. 144). В целом англичане застенчивы, сдержанны и с ними трудно вступить в контакт. Американцы же, наоборот, начинают с небольшого разговора, который значит для них очень мало, как мало значит для англичан их внешность. Представители рабочего класса в Англии с большей охотой устанавливают контакты; они менее отдалены друг от друга и формальны во взаимоотношениях (Argyle, 1973).

Японцы, будучи коллективистской нацией, не представляют себя вне коллектива, членом которого они являются. Поэтому при знакомстве они называют, как правило, предприятие, где они трудятся, а затем уже свое имя, фамилию и остальные регалии.

В. Гадикунст в своем исследовании пришел к выводу, что представители высококонтекстуальных культур по сравнению с членами низкоконтекстуальных культур при начальном взаимодействии с незнакомыми людьми более осторожны и могут задавать много вопросов о прошлом партнера по общению. Кроме того, при формировании межличностных отношений они больше внимания обращают на невербальную аффилиативную экспрессивность (Gudykunst, 1983).

Приятельские отношения формируют готовность к дальнейшему развитию межличностных отношений. Если позитивная взаимная установка у этнофоров сформирована, то это является благоприятной предпосылкой к их дальнейшему общению. На этапе приятельских отношений происходит психологическая подстройка партнеров друг к другу.

В научной англоязычной литературе описываются синхронизирующие процессы, которые часто на бессознательном уровне позволяют этнофорам подстраиваться друг к другу.

М. Аргайл указывает 5 основных коммуникативных функций, которые проявляются при формировании межличностных отношений. Он предлагает этот процесс как «межличностная синхрония» (Argyle, 1979).

Развивая подход М. Аргайла, Э. Холл полагает, что «межличностная синхрония» базируется на конвергентных ритмических движениях между двумя общающимися этнофорами как на вербальном, так и невербальном уровне. Взаимосвязанные и иерархически организованные ритмические движения являются фундаментальными в симфонической партитуре. Основополагающим в межличностных отношениях товарищей и коллег по работе в организациях всех типов на межличностном уровне является преодоление культурных границ. Э. Холл утверждает, что в латиноамериканских, африканских и азиатских культурах народы более восприимчивы к ритмическим движениям, чем в Северной Европе и Северной Америке. По его представлению, синхронизация ритмических движений обусловливается «скрытыми измерениями» невербального поведения, что, в свою очередь, может объяснять факты, почему, например, этносы из африканской и латиноамериканской культур, относящиеся к высококонтекстуальным невербальным культурам, являются в большинстве музыкальными и показывают достаточно высокую сензитивность по отношению к синхронизирующим процессам по сравнению с народами с низкой контекстуальной невербальной культурой (к примеру, этносы Северной Европы и в США) (Hall, 1983).

Межличностная синхронизация может идти в сторону конвергенции (согласования, урегулирования) и дивергенции (рассогласования, разрегулирования). Конвергенция между этнофорами осуществляется в направлении широты, уникальности, эффективности, гибкости, ровности, личностности и спонтанности взаимодействия (в этом случае предполагаются открытые суждения). Если партнер нравится, то межличностная синхронизация усиливается, и наоборот, если не нравится, то она уменьшается. Для ее усиления этнофоры из индивидуалистских, низко контекстуальных культур усиливают речевую конвергенцию, а представители коллективистских, высоко контекстуальных культур усиливают значение невербальной конвергенции. Дивергенция проявляется в плане смещения невербального поведения партнеров по общению к узости, типичности, ригидности, затруднениям, публичности и ожиданиям (Knapp, 1983).

Представители низкоконтекстуальных культур склонны оценивать уровень развития межличностной синхронизации через доступность эксплицитного вербального самораскрытия, в то время как этнофоры из высококонтекстуальных культур склонны оценивать межличностную синхронизацию по эксплицитным значениям невербального поведения. Отсюда и первое следствие, что члены индивидуалистических этносов по сравнению этнофорами из коллективистских культур в большей степени предрасположены к самораскрытию. На основании исследований Д. Хаймса, Б. Спитцберга и В. Капоч можно вывести второе следствие, заключающееся в том, что, по-видимому, у представителей индивидуалистических культур более развита вербальная компетентность, а у коллективистических культур – невербальная (Hymes, 1972; Spitzberg, Cupach, 1984).

По-видимому, с определенной долей уверенности можно полагать, что этап «приятельских отношений» по некоторым позициям совпадает со второй стадией социальной «теории проникновения», базирующейся на «теории обмена» (Altman, Taylor, 1973).

Товарищеские отношения позволяют закрепить межличностный контакт. Здесь происходит сближение взглядов этнофоров и оказание поддержки друг другу. На качественном уровне данный этап характеризуют такие выражения, как «поступить по-товарищески», «товарищ по оружию» и пр. Межличностные отношения на этой стадии характеризуются определенной устойчивостью и взаимным доверием. В многочисленных популярных публикациях по оптимизации межличностных отношений можно встретить рекомендации по использованию разнообразных приемов, учитывающих этнопсихологическую специфику и позволяющих закреплять взаимное расположение и симпатию партнеров по общению.

На этом этапе большое значение имеют результаты исследования С. Кука об условиях большей продуктивности контактов в моноэтнической среде (Cook, 1978).

По нашему представлению, этап «товарищеские отношения», выделенный в отечественной социальной психологии, в «теории социального проникновения» И. Альтмана и Д. Тейлора соответствует третьей стадии, которая характеризуется полноценным эмоциональным обменом, взаимодействием и увеличениием самораскрытия партнерских личностных особенностей (Altman, Taylor, 1973).

По мнению И. С. Кона, дружеские отношения всегда характеризуются предметным содержанием – общностью интересов, целей деятельности, во имя которой друзья объединяются, и одновременно взаимной привязанностью (Кон, 1987, 2005). В этносах можно выделить утилитарную (инструментально-деловую, практически действенную) и эмоционально-экспрессивную (эмоционально-исповедальную) дружбу. Критерии дружбы, соответственно, в разных этносах, по-видимому, будут различные. К примеру, Р. Е. Касперсон, Д. Годжин и С. Тьюлер у американцев выделяют следующие показатели дружеских отношений: поступки партнеров по общению, компетенцию в общении, заботу друг о друге и предсказуемость (устойчивость) поведения партнеров (Kasperson, Golging, Tuler, 1992).

В. Гадикунст, С. Тинг-Туми и Э. Чуа указывают, что представители индивидуалистических культур формируют специфическую дружбу, в то время как дружба среди членов коллективистических культур предопределена стабильными родственными и близкими связями, образованными в ранней жизни (Gudykunst, Ting-Toomey, Chua, 1988). В качестве доказательств они приводят результаты исследований Д. Кушмана и С. Кинга, которые описывают дружеские отношения американцев и японцев. У японцев просматриваются два типа отношений. Первый тип отношений включают интерперсональные контакты, культивируемые и поддерживаемые как результат социальных обязательств (традиционные узы). Второй тип отношений основан на общих симпатиях, аттракциях, интересах и общих ценностях; он предполагает наличие друзей, которые обычно принадлежат к одному и тому же полу, а также друзей, приобретенных в ранние годы среди школьных и студенческих товарищей и сохраняющихся почти всю жизнь. Число близких друзей невелико, но они играют важную роль, что дает возможность каждому свободно говорить о широком круге общих интересов и в то же время чувствовать себя свободно. Американцы следуют другому (единственному) типу дружеских отношений, когда партнер по общению частично разделяет его реальную самоконцепцию. Дружеские отношения американцев имеют три скрытые измерения: доверие, поддержка самоконцепции и помогающее поведение (Cushman, King, 1986). Доверие соотносится с аутентичностью. Поддержка самоконцепции, как правило, базируется на уважении к социальной и психологической идентичности со стороны партнера по общению. Помогающее поведение – взаимная поддержку в случае необходимости (Cushman, King, 1986).

В Гадикунст и Т. Нишида пришли к выводу, что в высококонтекстуальных культурах аттрибутивное доверие проявляется в гораздо большей степени, чем в низкоконтекстуальных культурах (Gudykunst, Nishida, 1986).

Как было указано, мы провели исследование по выявлению этнопсихологического облика русских, проживающих на территории Костромской области. Один из вопросов касался своеобразия установления дружеских отношений среди русских.

Респонденты, опрошенные в городе и в сельской местности отметили, что дружеские отношения устанавливаются быстро (1-й ранг в городе и селе). Дружеские отношения возникают среди близких групп (одноклассников, лиц одного пола, возраста и пр.) (соответственно 2-й и 4-й ранги). Как правило, дружеские отношения многочисленные (3-й ранг в городской и сельской местности). Дружеские отношения сохраняются длительное время (4-й ранг в городе, в селе 2-й). По мнению респондентов, самораскрываемость друзей среди русских в городе и селе находится на 5-м месте. Дружеские отношения возникают между разными по социальному, профессиональному и иному статусу группами, но с общими интересами (6-й ранг среди горожан и селян). Дружеские отношения среди русских как в городе, так и в сельской местности устанавливаются трудно (7-й ранг). Согласно критерию Манна-Уитни, достоверные различия между городом и селом существуют по позиции «дружеские отношения возникают среди далеких групп, но с общими интересами» на уровне p=0,037.

Опрашиваемым были заданы два вопроса, связанные с информированием партнера как друга. Как в городе, так и в сельской местности на первое место вышел такой ответ: «чтобы сохранить дружеские отношения, лучше не высказывать неприятное для него мнение или говорить ему правду», а на второе место такой: «при дружеских отношениях партнеру можно говорить все, что думаешь». Достаточно интересно совпадение ответов. С одной стороны, чтобы не травмировать друга, вполне естественно, целесообразно оберегать его от негативной информации. По-видимому, респонденты исходили из этой позиции. С другой стороны, дружеские отношения предполагают достаточно откровенные высказывания партнеров друг другу, чтобы они могли адекватно ориентироваться в окружающем мире и принимать соответствующие обстановке решения.

 

Выводы по главе 4

1. Для изучения межличностных отношений во всех культурах Г. Триандис предлагает использовать следующие шкалы: ассоциация – диссоциация, подавление – подчинение, интимность – формальность и открытость – закрытость. Д. Адамопулос и Р. Бонтемпо утверждают, что аффилиация (по Триандису – ассоциация), доминирование (по Триандису – подавление) и интимность являются универсальными характеристиками; судя по различным источникам, первые две особенности за последние 3000 лет почти не изменились, а интимность существенно трансформировалась.

Соотношение межличностных отношений и социальной дистанции, проявление привлекательности (аттракции) и самораскрываемости парнеров по общению у разных народов зависит от этнических норм общения (контекстуальности, коллективизма-индивидуализма, маскулинности-фемининности и пр.).

2. В западных кросс-культурных исследованиях используется понятие «теория социального проникновения», которая базируется на теории социального обмена, предполагающей уменьшение неопределенности при установлении межличностных отношений в моно– и полиэтнической среде.

В отечественной этнической психологии данная проблема рассматривается как «динамика формирования межличностных отношений», предполагающая процесс установления межперсональных отношений посредством последовательного прохождения следующих этапов: знакомство партнеров, установление приятельских, товарищеских и дружеских отношений. Своеобразие прохождения этапов межличностных отношений в различных этносах обусловливается ценностными ориентациями, установками, уровнем контекстуальности, индивидуализмом-коллективизмом и др. этнопсихологическими особенностями каждого народа.

3. Перспективными направлениями по данной проблеме могут быть кросс-культурные сравнения межличностных отношений в разных этносах на примерах нашей многонациональной страны, выявление своеобразия каждого этапа в процессе формирования межперсональных отношений, а также разработка проблем аттракции, эмпатии в разных этносах и их кросс-культурный анализ.