Никакого моста уже, конечно, не было. Стены голые, шлифованный бетон, выглаженный абразивными кругами до холодного блеска. Вместо окна – картина. Витязь под знаменем с тремя кругляшами на фоне заснеженных вершин Гималаев. Картину принесла Заратустрову Альмах. Тот сразу оценил магическую силу холста и только спросил:

– Настоящий? Это как вам удалось?

Та только рукой махнула:

– Дед у меня рериховед, Александр Григорьевич, сами знаете. Берите, берите, вам она… кстати!

Но сейчас Заратустров на нее не смотрел. Он вообще ни на кого не смотрел из собравшихся в кабинете: листал разложенные перед ним папки, отмечал карандашом какие-то пункты в списке.

– Так! Что с этим водителем, бывшим сатанистом? Романовым, если судить по документам… Шкарбан?

За лейтенанта вступилась Альмах.

– Товарищ полковник, отправили запрос в УТО. Сразу – по всем его связям. Но они там и не чешутся.

– А вы через Москву отправьте, через главк! – сварливо заметил полковник, зло отмечая пункт. – Москва им быстро мозги вправит… Все. Информация по Екатеринбургу должна быть у меня на столе через двое суток. Соседку объекта по Лескова, сорок четыре, опознали?

– Да. Вероника Хмельнова, входила в группу Андрея – Медного. Состояла на учете в психдиспансере по поводу клептомании.

– Все ясно. Стащила у объекта что-нибудь не то. Или сунула нос куда не надо. Видимо, ситуация была напряженной, ее и убрали. Так! Вторая девушка?

– Тоже опознана, – тихо ответил Горский. – Элина Миронова, из той же группы самодеятельных психологов под руководством Медного. Кстати, они подали документы на регистрацию ТОО «БиЗ». Прозвище Мироновой – Тятя-Тятя. Как нам удалось выяснить… сами знаете, там аген…

– Знаю! Дальше!

– Во время одного из их семинаров имел место эффект внезапной фокусировки отрицательной энергетики. «Сиреневый эффект». И обнаружен предмет класса «Активный Талисман». Улльра. После этого последовало исчезновение Хмельновой, Мироновой, смерть их фотографа. Скорее всего, в квартире у последнего был проведен обыск, с уничтожением следов. И, наконец, произошел пожар в студклубе, где эта компания собиралась.

– Тоже ясно, – буркнул Заратустров, всматриваясь в какую-то архивную фотографию с пожелтевшими уголками. – Улльру ищут. Один их двух знаков клептоманка наша стащила. Один такой был на шее водителя перед его смертью. Это улльра нашего объекта. Вторая? Вторая-то чья? Переройте картотеку – кто у нас, на нашей территории, мелькал с этим знаком. Ясно вам?

– Так точно.

– Хорошо. Только ничего хорошего… Объекты «Праматерь» и «Образ». Венера Антанадис и Бэла Шахимазоева… Хотя никакая она не Шахимазоева. Есть данные?

Альмах, отвечавшая за группу биосканеров, потупила глаза, скривила красивые губы.

– Ничего. Пусто. Подземные галереи из приюта Святой Терезы выходят на Обь, в район бывшего Речпорта. Скорее всего, они по реке проследовали вниз.

– Объект «Невеста-3», она же «Принцесса».

– В норме, Александр Григорьич. Без активности.

– Ладно. Ну что, теперь главное. Все выходы у нас законопачены? Аэропорты, вокзал, автовокзал, речной…

– Вряд ли они ее куклой отправят, – прошелестел Горский, проведя пальцем по усикам. – Там везде посты. Мы получили из Центра ТЭЛОС новые пирамидальные сканеры. Установлены.

Заратустов крякнул досадливо, хрипло и вдавил карандаш в бумаги.

– Да уж, точно. Не чебурашка, в ящик с бананами не загрузят. Думаю, она еще на территории области. Соображают, как вывезти. Ясно. Контроль – усилить. В три раза! В десять!!! Да, вот еще… Анисимов, Пилатик сообщил что-нибудь по оружию?

Крепыш даже сделал попытку приподняться.

– Да, товарищ полковник. Прокуратура прокачала информацию через Интерпол. Партия автоматов Uzi была приобретена через Пражское отделение Панамериканского банка. В сделке была замечена некая Карина-Иванна Надь, графиня Корзульская, гражданка Венгрии и США. Предназначалось оружие для спецподразделений Минюста. Шло через Калининград – на Урал. Но вышло, а в Екатеринбург не дошло.

– Панамериканский… – проворчал полковник, тяжело откидываясь на спинку офисного кресла. – Информирую вас, товарищи. В Праге произошло два взрыва, в обоих инцидентах зафиксирован сильный энергетический выброс. Директора Панамериканского банка, некую фон Нойбарт, убили в своем офисе. И хотя это пытался предотвратить чешский спецназ, ничего не вышло. Взрыв мощный, двадцатиэтажку сверху разорвало, как спичечный коробок. Думаю, вам не надо объяснять, как наши «клиенты» умеют усиливать энергию взрыва, поместив небольшое количество взрывчатки в тело, раскрытое по всем правилам освобождения чакровой энергетики? Это когда «елочкой» разрез делают… Ладно, не важно. Второй взрыв в отеле «Злотнице Палас». Я с чешскими коллегами говорил, но они темнят, информацией особо не делятся. Это значит что? Это значит, ассасины в Праге провели какую-то подготовительную операцию. Что-то узнали, что-то предприняли. Теперь остается переправить объект из России в Европу. И – ищи-свищи. Туда мы можем и не дотянуться. Тем более что они все это сделали, похоже, под прикрытием транспортного вертолета НАТО – есть данные о его несанкционированном вылете. В общем, счет уже на часы идет, на минуты, а не на дни. По остальным Невестам что-то известно, Игорь Борисович?

Тот уже хотел ответить, но Заратустров кольнул его взглядом, и он замолчал. А остальные, поняв приказ по глазам полковника, поднялись и тихонько покинули кабинет с гладкими белыми стенами и картиной с витязем под флагом в горошинах. Оставшись наедине с Горским, Заратустров совсем другим тоном – усталым, просительным – обратился к своему начштаба:

– Как думаете, Игорь Борисович? Нашли они ее?

Тот, в безупречном темном костюме и тонком галстуке под жилистой шеей, только пошевелился. Заратустров искал на столе заложенную бумагами сигару.

– Да. Проанализировали все случаи гибели женщин, с характерными деталями – отсечение пальца на ступне, прокол груди, удаление головы. Больше вариантов нет. Похоже, последняя Невеста Старца – у нас.

Заратустров нашел сигару, ее размякшее тельце придавил толстенный том УК. Взял в руки с сожалением, погладил.

– Та самая?

– Трудно сказать. По Шаховой мы знаем все до момента, когда Эйхе поместил ее мать в детдом. А мать он перехватил у Унгерна, когда купил на корню его контрразведку и обменял Красного Барона на свободу для этих мерзавцев. Я просмотрел в архиве протоколы допросов пленных двадцать первого года – часть сохранилась. Все говорят, что во Внутренней Монголии, когда Красного Барона короновали в Урге волей Богдо-Гэгена, как наследного Чингизида, он подобрал какую-то девчонку – русскую по виду, но в монгольском одеянии. И начал таскать за собой как талисман, причем пальцем не трогал. Вот еще что, Александр Григорьевич. Я вот что подумал об улльре: согласно нынешней версии, у Барона был некий символический знак, который все описывают по-разному. Вроде как двадцать восьмого августа тысяча девятьсот двадцать первого, в ночь перед вынесением приговора, он у себя в камере разломал зубами этот знак и проглотил осколки. Но ведь даже вскрытия не делали. Расстреляли его и все. А что, если эта вторая улльра – и есть тот знак? Бронза не растворится в желудке. Отрыли, достали… Могила-то барона до сих пор не найдена.

– Да, – полковник вставил в рот сигару, хотел прикурить, но потом оставил это занятие и с сожалением швырнул коричневый палец ее в урну. – Улльра, попавшая к Барону от найденной девочки, – это улльра, которая соединила его силу и силу Старца. И эта улльра где-то «ходит» сейчас… Может, поэтому они и не могут вывезти наш объект – силы улльры не хватает. А девочка… Хм. Да. Как же ее занесло-то из Персии да в Монголию?

Горский пожал острыми плечами, приподнявшими его пиджак.

– Караванные пути, – неслышно сказал он. – С караваном. Из Персии – в Пекин. Не исключено, что это был русский караван. А там… черт его знает. Сами понимаете – десять веков почти! Эта линия могла и в Сибири развиваться, и на Урале.

Заратустров помолчал. Вдруг зло отпихнул от себя бумаги, алчно лезшие прямо на него, на черную форменную рубашку с малиновыми погонами. Встал. Засобирался.

Горский следил за ним, но ничего не спрашивал. Поняв его немой вопрос, полковник проворчал нехотя:

– Все! Ждать дальше нечего. Активируем нашу запасную группу, Игорь Борисович. Сам поеду. Пусть ребятки поработают, хватит им в игрушечки играть. Есть машина оперативная? А, ладно, я на своей.

Витязь на картине смотрел вдаль, на серебристое дыхание гор, которое явно не предвещало ничего хорошего.

Новости

«…скандальная публикация бразильских журналистов уже не затронет Ханса Фидерберга, бывшего оберштурмбанфюрера СС, мирно скончавшегося на прошлой неделе в Буэнос-Айресе. Однако она вновь подняла тему укрывательства нацистских преступников в Южной Америке… Фидерберг служил в одной из самых секретных нацистских организаций – мистическом „Аннэнербе“. Журналисты опубликовали фрагмент его дневников, посвященный секретной миссии Фидерберга в печально знаменитом концлагере Заксенхаузен и выполнению таинственной директивы „OZZ-78“. Согласно этой директиве, всех женщин цыганских кровей в возрасте от 12 до 28 лет следовало сразу же отделять от общей массы заключенных и увозить в лаборатории „Аннэнербе“, расположенные в Мюнхене. Сам бывший эсесовец не слишком внятно повествует о бесчеловечных опытах гитлеровцев в отношении несчастных – о попытках воздействия на половые органы молодых женщин кислотами, раскаленным железом, о введении в кровь жертв каких-то препаратов. По его словам, все делалось для обнаружения некоего таинственного знака, о котором немедленно нужно было доложить Гиммлеру… Но, судя по дневнику Фидерберга, такого знака ни разу не проявилось, и более трехсот истерзанных цыганок нашли свой конец в зловещей печи Заксенхаузена…»

Жанна Феретти. «Седой нацизм»

La Repubblica, Турин, Италия