К вечеру Мак Даль Не собирала во дворе ячмень с соломенной циновки, сгребала в кучу, она недавно обнаружила пропажу своей тыквы на плетне, негодование клокотало в её груди и она выговаривала со злостью:

«И какой мерзавец утащил нашу тыкву?!. Он, что, думал - у нас своих ртов нет?.. Я берегла тыкву, ждала, пока хорошенько не созреет... Да чтобы руки отсохли у того вора!.. Будь он неладен!.. Дочка! Слышишь меня?! Чего там сидишь перед печью как приклеенная? Иди, помоги мне! Подержи мешок!»

Девочка повиновалась. Ей было около пятнадцати, но физически недоразвитая, она своим малым росточком выглядела точно карлик.

- Мама, хватит уже! - сказала она. - Ворчаньем ты не вернешь пропавшую тыкву.

- Она была мне дороже золота, - сказала мать, сгребая черпаком ячмень и ссыпая в мешок.

- Надо смириться с тем, что ее нет.

- За что такая напасть... В доме нет мужчины, оттого меня, вдову, можно презирать, и некому за нас заступиться... Эх, проклятая судьба...

- Не кляни судьбу, мама. Вор есть вор, он у всех ворует.

- От этого не легче... - женщина увидела идущего по улице Ким Пхён Сана, бросила черпак и поспешила к плетню. Запричитала громко, чтобы прохожий слышал: «До каких же пор будет продолжаться это безобразие?!. Куда катится деревня?!. Пора этому положить конец!.. Я знаю, чей оборванец это сделал! Мне все известно!.. Не он ли давеча украл яйца из курятника и ободрал все бобы в огороде?! А баклажаны?! Они исчезают даже недозревшими!.. Теперь и тыкву стащили! Это его рук дело!.. Позор деревне, где невозможно жить спокойно!»

Мак Даль Не намеренно громко причитала, адресуя слова именно к Ким Пхён Сану, поскольку это его старший сынишка Ко Бок был давеча пойман на краже яиц и бобов. Хотя, конечно, в нынешнем воровстве тыквы тот уличен не был.

Самого Пхён Сана за глаза называли «собачьим отродьем» за его недостойное для мужчины времяпровождение лодыря и картежника. Но как бы там ни было, тот считался янбаном. Это обстоятельство не позволило Мак Даль Не прямо в лицо тому высказать накипевшее.

- Чего так расшумелась? - спросил, не поведя и бровью, Ким Пхён Сан. - Неужели прибывает новый уездный правитель? - Он открыл веер, и, обмахиваясь, придержал шаг, глядя на женщину. Конечно, он сразу сообразил, что его сын опять нашкодил, - умыкнул злосчастную тыкву у этой женщины, но не подал виду и даже надменно улыбнулся, после чего продолжил путь. А Мак Даль Не ему в спину заорала:

- Как же, как же!.. Он спокоен!.. Его отпрыск гадит в деревне, а мы ничего не можем сделать!.. От мерзавца мерзавец и родится! Если поверху реки вода чистая, то и внизу она будет чистой... Да чтобы у вора того руки и ноги отсохли!.. Разве мы для того растили тыкву, чтобы другие её сожрали?!. Да чтобы у них все зубы отвалились!..

Ким Пхён Сан бодро шагал вперед, размахивая руками. Он шел к холму, по направлению к усадьбе чхампана Чхве. Вскоре его фигура исчезла из виду. А Мак Даль Не вовсе не думала успокаиваться и продолжала кричать:

- Засранец! Грязный вор! Не зря говорят, укравший иголку, украдет и корову!.. По саженцу можно понять, каким вырастет дерево! Так кем же станет этот отпрыск?!. Даром, что янбанских корней!.. Да какой он янбан, этот картежник?!. Гнилой человек!.. Такой и родину продаст, не моргнет и глазом!

- Что произошло? - спросила Яму Не, возвращающаяся с поля, держа в руке мотыгу.

- Не спрашивай, даже слов не нахожу! - ответила Мак Даль Не.

- Что же все-таки случилось?

- Грязный ублюдок, стащил с моего забора тыкву!

- Стащил тыкву? Ты знаешь, кто это сделал?

- Как не знать? Сыночек этого... как его... собачьего янбана.

- Этот мальчишка нечист на руку. Но зачем ему понадобилась тыква?

- Чтобы сварить и сожрать. Для чего же еще?

- Как он мог пронести тыкву в дом, и за это не получить палкой от матери?

- Его мать-то? Да разве она знает, что у нее дома происходит, если целыми днями сидит за ткацким станком?

- Пожалуй, ты права... Этот сорванец доведет её до болезни... Я уже давно наказала своих детей, чтобы они не водили с ним дружбу... Ах, как досадно, что такие происшествия губят нашу деревню.

- И не говори. Если этот сорванец смолоду такой, то каким он станет, когда вырастет? Он же отца родного из дому выгонит... Конечно, нельзя такое говорить, когда у тебя самой есть дети... Но, как же этот говнюк похож на своего отца. А мать - совсем другая. На всём свете не найти более добропорядочной женщины! И руки у неё умелые. Уж если она посадит фасоль, то фасоль и вырастет, бобы посадит - бобы вырастут. Только с мужем ей не повезло. И с детьми - головная боль... Я ведь шума не поднимаю только ради неё. А мать не все видит... В конце концов старейшинам деревни необходимо принять решение - выгнать вора из Пхёнсари!

- Постой, мы не можем поступить с ним так, поскольку он еще мал, - возразила Яму Не. - А вот когда подрастет и станет осознавать свои поступки по-настоящему, тогда и спрос с него другой... О, Боже! Я совсем забыла! Мне же еду надо готовить, солнце уже садится!

- Погоди! - задержала подругу Мак Даль Не. - Знаешь, какие слухи ходят? Ты слышала?

- Ты о происходящем в семействе янбана Чхве?

- Это давние разговоры... О том, что Кан Пхо Су отправился на поиски Ку Чхона. Я о другом. Ты слышала, что случилось прошлой ночью в доме шаманки?

- В доме шаманки? - округлила глаза Яму Не. - Не знаю. А что произошло?

- Туда приходила Воль Сон.

- Да? Ну и что?

- А то... Её видели рано поутру. Она шла от заброшенного дома своей матушки так, словно за ней гнались... Убегала, точно бродячая кошка от стаи собак.

- Гм... С чего бы это?

- Вот глупышка, не понимает, - пожурила подругу Мак Даль Не. - Воль Сон давно положила глаз на Ён И. У них там была тайная встреча. Всю ночь они миловались, а утречком спозаранку девица решила скрыться незамеченной. Да не вышло, её засекли.

- Вон оно как... Значит, Кан Чхон Дэк ничего не знает?

- Знать-то, наверное, знает... догадывается... Но прошлую ночь она как та ворона: прошляпила муженька.

- Гм... Откуда такие слухи?.. Неужели кому-то понадобилось ночью следить за чужой любовной интрижкой? Ему, что, делать нечего?

- Не знаю, следила ли она... Ими Не, говорят, видела её на рассвете, когда вышла в уборную.

- Если видела, то и держала бы язык за зубами. Зачем трезвонить на весь свет? Та еще стерва, эта Ими Не. Противная баба! Это же не её муж миловался с чужой женщиной... Какое её дело?.. Из-за своего скверного характера она со всеми не ладит. И с Кан Чхон Дэк постоянно ссорится...

- Такой она человек, не может без этого... Но кое-кто видел, как в доме шаманки всю ночь горел свет... Что касается глупышки Ими Не, как считаешь, ходила она к Кан Чхон Дэк, чтобы всё у неё выведать?

- Если ходила, то она и впрямь дура.

- Говорят, она спросила у неё, как часто в последнее время ходит её муж в город? На что Кан Чхон Дэк прямо заявила, что Ён И давно покончил с этой девицей и теперь шагу не ступит из дому. Она хотела быстрей спровадить Ими Не, поскольку терпеть её не может. Но та, говорят, была бесцеремонна, спросив: где был её муж прошлой ночью? «Дома, - ответила Кан Чхон Дэк, - где же еще ему быть? Когда я вернулась от Ду Ман Не, он спал». После чего, говорят, она разгневалась на гостью и выпроводила ее со словами: «Что ты туг разнюхиваешь о моем муже?! Пошла вон!» Так что дыма без огня не бывает. Ён И и Воль Сон тайно встречаются - это факт. Жена всегда будет отрицать измену мужа, даже если об этом все соседи знают. Воль Сон - девица не простая.

- Чтобы знать истину, надо выслушать обе стороны. Что касается Кан Чхон Дэк, она чересчур ревнивая. Ей уже за тридцать, а детей нету. Как женщина, я её понимаю... Но считаю, ей надо умерить пыл, пока не родит ребенка.

- Как бы не услышала она это, - сказала Мак Даль Не.

- Говорю, что думаю... О, Боже! Что я тут делаю?!. Мне же ужин надо готовить! - Яму Не замахала руками и побежала домой. А Мак Даль Не осталась стоять у своего плетня в расстроенных чувствах, она достаточно излила душу, и по поводу потерянной тыквы, и по поводу чужих любовных связей, но с чувством неудовлетворенности пробурчала себе под нос: «Чего так убиваться с ужином? Положи на стол, что есть, да и всё! Вот бабы, из кожи лезут вон, чтобы угодить своим мужьям!.. А я вот ни о чем не пекусь... Одна я на свете с такой печальной судьбой...» - Женщина покачала головой, и, хотела было уже удалиться, как увидела вновь Ким Пхён Сана, который возвращался домой. Тот прошел мимо так близко, что едва не ткнул её в лицо своим раскрытым веером. Она отшатнулась от неожиданности, и при этом её лицо с шелушившейся кожей на носу, побагровело. На неё опять накатило. Она, с ненавистью глядя в спину уходящего мужчины, с новой силой принялась ругать вора, укравшего тыкву:

«Мерзкий подонок! Да чтобы подавился он куском тыквы! Будь прокляты его потомки в десятитысячном колене! Да пусть отсохнут у него все конечности! Пусть закончит он дни прокаженным!..»

На крик сбежалась деревенская детвора. А мужчины, идущие с полевых работ, качали головами и посмеивались. Чиль Сон, муж Ими Не, который утром отведал пареной тыквы, вышел на улицу после ужина и сочувственно спросил у прошедшей женщины:

- Соседка, какой же негодяй осмелился совершить такое подлое воровство?

- Ясно - кто! - парировала Мак Даль Не. - Кто в деревне постоянно ворует?!. Этот негодяй вырастет и разорит всю страну! И даже до Китая доберется! Надо изгнать его, пока не поздно! Изгнать из деревни!

Чиль Сон ухмыльнулся, и, повернувшись к детям, замахал руками, чтобы те расходились по домам.

Между тем, сумерки сгустились, с ближайших гор наполз туман, накрыв холмы, леса, поля и реку. В воздухе плыли дымки от домашних очагов, призывающие к себе проголодавшихся домочадцев.

Старая собака во дворе Ду Ман Не, по кличке Боксиль, усталыми глазами следила за пробегающим по улице мальчуганом Хан Боком, и на всякий случай подала голос.

Ким Пхён Сан, вдоволь наслушавшийся оскорблений от Мак Даль Не, придя домой, первым долгом гаркнул, что хочет есть. Его жена Хам Ан Дэк тотчас поспешила на кухню. А сынишка Ко Бок, украдкой заглянув в комнату, по выражению лица отца сообразил, что лучше ему на глаза не попадаться, и тотчас ретировался. Конечно, за ним водился грешок - он воровал иногда, но к нынешней пропаже тыквы у тетушки Мак Даль Не он не имел отношения, да разве отец будет разбираться? Но если тому вздумается сечь его розгой, он, Ко Бок, станет решительно всё отрицать: свою причастность не только к пропаже злосчастной соседской тыквы, но и остальные свои проступки, к которым приложил в действительности руки.

Ким Пхён Сан заметил улизнувшего за ворота сына, усмехнулся и пробормотал: «Он ли, мерзавец, сделал это или другой - какая разница?.. Бери смело у других, только так выживешь».

Ничего не ведавшая Хам Ан Дэк накрыла мужу столик, как обычно - учтиво и предупредительно. Такое её безропотное поведение порой раздражало Кима. Закончив трапезу, он улегся тут же на циновки, предвкушая сонливую безмятежность, подложив под голову деревянный валик Чтобы не беспокоить мужа, жена не стала крутить ткацкий станок, а взялась штопать старое платье, при этом что-то говорила сыну Хан Боку, который читал рядом книгу. А книга была очень старой, с выцветшими, обтрепанными страницами, похожими на сушенные табачные листья.

Ким Пхён Сан, вытянувшись на циновке, тяжело дышал, блуждая взглядом по стропилам на потолке.

«Явится ли эта баба?.. Что она может сделать?.. - размышлял он, шевеля губами. - Нельзя предугадать судьбу... Неужто такая жизнь уготована мне до скончания века?.. Я бестолочь, во мне нет духу?.. Порох потух... Проклятая чернь... Если бы только воротились прежние времена, когда мир был другим... А что я сейчас имею?.. Разве такого положения желал?.. Ладно, поглядим... Только дурак отказываться от того, что само плывет ему в руки... Я выиграю по-крупному..»

Вчера ночью все небо усыпали звезды. А нынешняя ночь была темной, густой, беззвездной, с теплым ветром. Такие ночи зачастую предвещали дождь. Запоздало в лесной чаще прокуковала кукушка, будто из последних сил извещая о своей нелегкой птичей доле.

Ким Пхён Сан вышел из дому и пересек двор, оглянулся на светящееся окошко, откуда слышался мерный стук ткацкого станка. «Вот баба, работает и работает... до последнего издыхания, пока не встретит жалкую смерть... - Мысль о жене, без всякого сожаленья, мелькнула в его мозгу. Он обогнул холм с усадьбой янбана Чхве и вышел на тропинку, ведущую к павильону трёх духов плодородия Самсиндан. Полы его одежды с шорохом задевали траву, росшую по краям тропинки. «Прекрасная ночь! Замечательная ночь, чтобы совершать преступления! Прирежут тебя и никто не узнает!.. Но рано или поздно погибель наступит... А удача переменчива, как женщина... Женщины... Если бы не они, то он уже давно стал бы горьким пьяницей...» Пхён Сан перешел ручей по каменному мосту, дошел до павильона и уселся там на ступеньки, переведя дух. В темноте доносились шелест ручья и шум листвы, раскачиваемой ветром. «Разве нажитое состояние не является, как и всё в природе, преходящим?.. Что может быть постоянного в этом мире?.. Разве может храниться сто лет зерно в амбарах проклятого Чхве Чи Су? Разве не сгниет оно за это время, не доставшись голодающим?.. Кому выгода от этого убытка?.. Нет, не собирается Ким Пхён Сан жить до конца дней своих на подачки с игральных притонов!.. И почему не идет эта баба? Отчего задерживается?.. Она придет, потому что у неё нет выбора!.. Я ухватил её за хвост! Так, что птичке не улететь...» Ким, прервав свои размышления, насторожился: его уши уловили шаги, ступающие по опавшим листьям, а глаза, уже привыкшие к темноте, разглядели впереди мелькающий между деревьями силуэт человека. «Ну, вот... ты не могла не прийти...» Женщина замедлила шаги, прошла в двух шагах от него, подобрала полы длинной юбки и уселась на край террасы павильона, лицо её повернулось к алтарю, а затем - в его сторону. Глаза её, казалось, излучали свет.

- Зачем ты хотел со мной встретиться? - голос, прозвучавший в тишине, он не спутал бы ни с каким другим. Голос Кви Нё.

- Коль пришла, значит, знаешь, зачем? ответствовал он холодно.

- Из любопытства, - сказала Кви Нё. - Ты намекал на какие-то кольца... Говори конкретней, что ты имел ввиду?

- О паре колец, которая не стоит и пары лапок воробья. Пустячный разговор.

- Коль пустячный разговор, мне до тебя нет никакого дела... Я думала, что тебе интересно знать, откуда кольца взялись... Тогда я пойду.

- Ты не уйдешь.

- Почему это?.. - повысила голос Кви Нё.

- Потому что ты - служанка, - ответил спокойно Ким Пхён Сан. - Наглая и гнусная. Ты забыла, что над ползающим всегда находится тот, кто летает.

- Не говори загадками... Вероятно, тебе что-то нашептал обо мне Кан Пхо Су.. Так знай, воровку из меня сделать вам не получится!.. Вы всё переврали... А дело было прошлой осенью. Молодая госпожа попросила меня присмотреть за ее дочерью Со Хи, и сняла с пальцев два кольца, чтобы я занесла их во флигель. Что я и сделала.

- Разговор не стоит и выеденного яйца.

Кви Нё насупилась в темноте, замолчала. Она явно переиначила историю. А на самом деле, всё происходило по-другому. Молодая госпожа оставила кольца на туалетном столике, перед тем, как уйти. А Кви Нё взяла кольца и втайне от всех спрятала.

- Почему бы тебе, Кви Нё, не открыться... Ведь по сути для такого богатого янбана, как Чхве, эти кольца ничто...

- Что ты имеешь ввиду, говоря «открыться»?

Ким Пхён Сан рассмеялся, затем сказал, отчеканивая каждое слово:

- Как бы ты ни пыталась своими подношениями вымолить снисхождение у духов плодородия, ничего не выйдет. Это не поможет тебе родить дитя.

Кви Нё молчала, а Ким продолжал:

- Не хочу скрывать, мне было интересно наблюдать за тобой... Если мы с тобой объединим усилия, то возможно, твоё давнее желание исполнится... Такое дело выполнить одному не под силу... Как говорится, руки и ноги должны работать друг с другом в гармонии. И тогда всем будет хорошо, и сестрам, и братьям, и женам, и мужьям... - Выждав паузу, мужчина продолжил. - Я много анализировал... У чхампана Чхве нет до сих пор наследника по причине слабости в семени янбана мужской силы. Говоря проще - у него отсутствует половая потенция.

На это Кви Нё с усмешкой фыркнула:

- Кто знает... Посмотрев на небо, собираешь звезды. Но ни одну не разглядишь толком.

- Так вот... Даже если ты целеустремленная, ничего не выйдет. Тебе нужен достойный мужчина... Я вовсе не хочу сказать, что это - я. У меня есть гордость, я должен сохранять лицо. Но могу уверенно заявить - в моём семени есть мужская сила.

Кви Нё опять фыркнула, бросила:

- Не знаю, в самом деле, что у янбана с потенцией... Но он никогда не интересуется женщинами.

Ким Пхён Сан не был удивлен и смущен таким ответом.

- Вот, вот... Мне тебя очень жаль, Кви Нё, правда, - с этими словами он подошел к ней, взял её руки в свои.

Кви Нё показалось, что она вдруг перестала ощущать почву под ногами. Она ощутила себя невесомой, будто невидимые облака с ночного неба опустились к ногам, обхватили её и стали поднимать ввысь. Это было похоже на восхитительный сон, очищающий душу от тоски и безнадежности. Только бы сон длился еще... Кви Нё прижалась к нему сильней. Ким крепко обнимал женщину и шептал:

- Всё будет хорошо... Верь мне... Надо твердо идти до конца...

Их еще недавно холодные сердца стали заполняться еплом, пустота отступила, взамен явились вера и свет.

Прошло несколько дней.

После завтрака, Ён И взвалил на спину носилки-чиге, взял серп и отправился косить траву. Выйдя на дорогу, он увидел двоих детей, шедших навстречу. У одного на голове была плетеная корзина. Казалось, корзина плывет в белом тумане. Два мальчугана приблизились. То были Ду Ман и Ён Ман. Оба, видно, только встали с постели и шли, зевая. А младший, вероятно, ночью обмочился, потому что был совсем не в духе.

- Куда это вы спозаранку? - спросил Ён И.

- За солью, - ответил Ду Ман.

- Ну, ну..

Мальчишки вошли в калитку Яму Не. Ён И взглянул им вслед и с грустью улыбнулся: он подумал о своем бездетном положении.

В огороде перед домом Ким Чин Са сорняки вымахали по самое колено. В доме жили две вдовы, у них, видно, не доходили руки до того, чтобы прополоть траву.

Ён И вышел к дамбе, взглянул на реку, по которой кто-то плыл на плоту, затем скинул с плеч чиге и принялся косить траву. Сочная трава, срезаемая лезвием серпа, брызгала соком. «А какой сегодня день, не базарный ли?» - задался вопросом Ён И и вновь посмотрел на реку. А по дороге в сторону холма шли, беседуя, двое мужчин - Ким Пхён Сан и Чиль Сон. Чиль Сон почему то опустил голову, сделал вид, что не заметил его, Ён И. «Эти двое идут на рынок. Не рановато ли?» - подумал Ён И, затем нагнулся и продолжил косить траву.