Оглушительный взрыв сильно повредил толстенные ворота, но не снес их до конца. Тем не менее, проход почти готов. Причиненные ядрами разрушения были солидными и кованая железом дверь, едва держалась.

Тут Олег, потеряв терпение, направил свою исполинскую ящерицу в атаку. С ужасающим грохотом остатки ворот слетели. Пиратская вольница испустила восторженный крик, устремившись на штурм. Началась резня, и катавасия, пиратов больше, они были возбуждены кровью и потерями, не один их десяток полег под стенами средневековой кутузки.

Как всегда впереди не знавший страха терминатор-комсомолец Олег, вот он сцепился с тюремным полковником. Это страшный шестирукий тип, он старается побыстрее прибить юношу, прежде чем к нему придут на подмогу друзья. Его бешеные замахи не произвели впечатления на юношу. Сначала Олег хладнокровно отбил все выпады, потом врезал ногой в живот. Противника скрючило, воспользовавшись моментом, юный боец отрубил ему голову — прием действующий безотказно.

— Они у тебя большая, но видимо пустая.

Сопротивление тюремщиков иногда затягивалось, особенно когда стычки происходили в коридорах и приобретали характер засад.

Последним прибежищем, средневековых «вертухаев», был подвал. Туда одним из первых заскочил разъяренный тигр Олег, его глаза отлично видели в темноте, а меч рубил, продолжая собирать щедрую жатву смерти.

— Ни куда не уйдете олухи, из всех щелей вытравлю. — Орал задорный юноша.

Вдруг впереди послышался страшный громоподобный рев, затем полыхнуло пламя.

— Неужели дракон? — Подумал Олег, задыхаясь от гари.

Юноша отскочил в сторону, если это дракон, то надо действовать не сломя голову. Рев повторился, пламя стало тускнеть. Олег краем глаза заметил, что огонь извергается из одной точки, правда густым снопом. Словно это кит вместо воды извергает напалм. Упав на пол и прижавшись к стене, мальчишка-терминатор пополз, тут полыхнуло пламенем с другой стороны, а неизвестный зверь так громыхал, что мог обратить в бегство целый полк. Олег высказал:

— Ишак ревет громче лая лисицы, но доказать не может что он не верблюд!

Тут юный боец заметил едва прикрытый лаз, через который даже он, будучи мальчишечьего роста смог пролезть с большим трудом. Прорывая и царапаясь об камни, он изорвал остатки и без того содранной одежды, оцарапал голые плечи и грудь. Впрочем, это как раз тот случай, когда отсутствие взросления идет тебе на благо. Если бы он за девять лет хоть немного подрос, то окончательно бы застрял. Как, например клин в испанских сапогах. Наконец туннель стал шире и воитель-терминатор с большими усилиями выбрался из него.

Тут ему в глаза кинулось странное зрелище, двое в желтых халатах толстяков с тюбитейками на бритых башках, бегало вокруг горна, один дул в него и в этот момент испускался страшный рев, а другой дергал рычажки и в этот момент сразу в помещении, становилось ярче и жарче. Оба уголовного вида типа изрядно вспотели и сильно смердели.

— Так они жулики. — Олег даже хихикнул от радости. — Хотели развести меня столь простым приемом. Ну, я им выпущу кишки.

Юноша выпрыгнул как тигр, и атаковал здоровяков. Первый их них успел выхватить меч, но получил рукоятью по лбу. Второй, увидев страшного окровавленного мальчишку, сам попросил пощады.

— Не убивай меня, о благородный пират.

— С каких это пор пираты стали благородными. — Произнес страшно рассерженный Олег и зарядил кулаком в челюсть. Голова толстопуза, откинулась назад, потекла кровь. Мальчишка-терминатор крепко выдал:

— Будешь ты учить меня благородству!

Затем, достав из-за пояса связку ключей, юноша принялся отпирать двери. За первой дверью оказалась камера, где сидели закованные в колодки два узника. Один из них, несмотря на язвы и следы от ожогов и побоев имел весьма представительный вид. Его густая с проседью борода и широкие плечи с горящим взглядом монгольских глаз говорили. — Я рожден повелевать! Второй был еще совсем молод, довольно высок, но борода не росла, лишь под носом виднелся легкий пушок. Они уставились на ворвавшегося Олега.

— Ты кто такой. — Произнес, хрипловатым, но приятным голосом старший пленник.

Вечно юный воитель ответил:

— Я благородный пират Олег.

Тот, что помоложе спросил:

— А тебя кличут?

Олег растеряно ответил:

— В прежней компании называли боевой танк-кролик. В нынешней банде….Не знаю, он пока сами не определись.

Старший заключенный ответил:

— Ты быстр и стремителен, и вместе с тем не по годам мудр. Я назову тебя кобра.

Олег удивился. Для людей впрочем, кобра звучит как-то зловеще. Но все же юноша спросил:

— А вы кто такой?

Тот с достоинством ответил:

— Последний император пиратов. — Кашпировский, меня еще зовут «Бич божий». А это мой сын Арамис. — Главарь главарей морских разбойников скорее приказал, чем попросил. Ты можешь юниор освободить нас от оков?

Олег лаконично ответил:

— Конечно, и быстро!

Цепи были еще совсем новые, густо смазанные маслом, и выкованные с большим искусством, каждое звено толще большого пальца крупного человека или примерно как кисть Олега. Это неприятное открытие показало, что произнести быстро, по меньшей мере, опрометчиво. Смелый воитель заметил:

— Ого, похоже, они вас бояться.

Царь-узник с этим согласился:

— Эти тюремщики очень хитры, сковали, так что трудно пошевелиться и постоянно следили за камерой, проверяли цепи, опасаясь видимо, что мы их можем перепилить волосом.

— А что это возможно? — Спросил, немного растерявшись, Олег.

— Если постараться то да. — И для убедительности встряхивание цепью. — Ничего невозможного нет.

Когда Кашпировский встал то бывалый Олег слегка удивился, он был не очень высок, примерно среднего роста, правда очень плотный, несмотря на голод и лишения. А вот юноша наоборот был высокий стройный.

— Давайте посмотрим, что в других комнатах. — Предложил, нетерпеливо покручивая в руках меч Олег.

— Там должна быть тюремная казна и остальные узники. — Громко произнес Кашпировский.

Вопреки ожиданиям, добыча и в самом деле была богатой. Бочки с золотом, множество сундуков с камнями. Перехватив удивленный взгляд не ожидавшего увидеть подобное в узилище Олега «Бич божий», охотно объяснил:

— Тут добро забранное у великого множества людей, незаконно конфискованное имущество.

Олег покачал головой и выдохнул из себя воздух:

— Вот как, похоже, они собирались увезти далеко не все богатства.

Кашпировский свирепо кивнул:

— Здешний губернатор хитрая лисица. Он пытается заглотнуть больше чем сможет вместить его глотка. — Тут главарь флибустьеров тревожно оглянулся, обшаривая взглядом камеры. — Он уже убит?

Олег к собственному неудовольствию отрицательно замотал кочаном со светлыми волосами:

— В последний раз я видел живым только слегка помятым.

Кашпировский даже хихикнул:

— Вот как надо это срочно исправить. Но все блестящие сундуки не главное, вот тут должен быть люк, который приведет на подземелье губернского дворца. А теперь я допрошу тюремщика. — Строгий приказ прирожденного повелителя. — А ты кобра подыми его.

Даже сильный и закаленный тренировками, работай в каменоломнях Олег, не без труда приподнял тушу, Кашпировский шлепнул его по щекам, заставив прийти в себя, затем добавил еще шлепок. Когда тот открыл глаза, в них отразился животный ужас.

— Только оставьте жизнь, все сделаю.

Пират-главарь рыкнул:

— Где моя невеста Экстрагазель?

Тюремщик отчаянно пробормотал:

— Ее уже полгода назад переправили в столицу, никто не будет держать девушку столь знатного рода среди пиратов и бандитов.

— Тогда ты мне больше не нужен. — Кашпировский сдавил его горло руками-клещами. — Тебя следовало помучить, да мараться не охота. А что делать с другим, тоже ведь палач и ублюдок.

— Если хочешь, я сам его убью! — Охотно предложил, все еще жаждущий подвигов Олег.

— Это слишком легко и просто, пусть его повесят вниз головой. — Приказал жестокий «Бич божий», и скептически окинул мальчишечью фигурку. — Ты не по годам силен, сможешь его выволочь.

— Конечно в нем килограмм сто тридцать не больше. — Сказал, улыбаясь, Олег и взвалил «многотонную» тушу себе на плечи.

Однако это оказалась не приятным занятием, тюремщик вонял словно душной козел. Да еще был не удобен для носки, и юноша немного вспотел.

Поэтому, оказавшись в тюремном дворе, юный воитель почувствовал облегчение. Там собралось большое количество заключенных и не только взрослые мужчины, но много женщины, детей, причем большинство в ужасном состоянии, после пыток и голода.

Олег в праведном гневе прокричал им.

— Что сделать с этим истязателем? Повесить?

Освобожденные заключенные, зашумели — море вспенилось и грозило перехлестнуть девятым валом. В течение долгих лет люди копили эмоции в сырых и холодных застенках.

— Нет на кол его! На крест! Виселицы мало для выродка нечистого! — Во всю глотку кричали мужчины, часть впрочем, была или пиратами или разбойниками с большой дороги.

— В этом случае вершите суд и расправу сами! Ибо единый наш судья народ! — Приняв Солоновое решение, Олег откланялся. В след за ним вышел император пиратов. Хотя его власть признавали далеко не все, и сам титул был скорее не официальный, бывшие узники встретили его громогласными выкриками. А когда он поднял руку вверх, все замолчали. Кашпировский громогласно обратился:

— Кого вы хотите видеть своим командиром?

— Тебя веди нас отец! Будь нашим королем «Бич Божий»! — Кричали они и топали ногами, били в ладони. А полунагие женщины вообще вопили как одержимые.

Кашпировский поднял вверх руки и проревел:

— Да будет так, теперь наши сердца станут едиными!

Бои в городе практически завершились, догорали последние обломки, оставшиеся от бурного кровавого шторма.

Хотя Кашпировский и не стеснялся своего тряпья, но все же решил переодеться, нельзя пусть не коронованному императору быть оборванцем. Прочие пираты предались грабежу, многочисленная добыча свозилась в порт, активно делилась и взвешивалась. Туда прибыл и щегольски наряженный Монитор. Главарь пиратов естественно был зол и напорист.

— Теперь надо приступить к серьезному и справедливому дележу. — Начал орать главарь морских разбойников. — А значит все богатства, должны, поделены поровну между нами.

Старший шкипер из команды Варнавы возразил:

— Да мы и так их делим поровну. Половина на один корабль наш, другая половина на ваше судно.

Монитор, пылая яростным гневом, завелся, словно запущенный сильным броском волчок:

— Нет, я так не согласен корабли это пустые конструкции, главное это люди. И мои люди и иномиряне хотят, чтобы все было честно и как положено. Разве мои братья не рисковали своей жизнью и многие из них полегли в неравной схватке. — Главарь шайки морских разбойников как рубанет в гневе саблей в пол. — Исходя из требований закона чести, я требую для нас четыре пятых добычи.

Шкипер постарался успокоить не в меру активного атамана:

— Но ведь мы подписали документ, под которым стоит и ваша подпись, что все делиться поровну между кораблями.

— Не помню, что я подмахнул, а сейчас это просто клочок бумаги. В данный момент будет решать не замаранная бумага, а острые клинки. — Монитор, резко вспылил и сверкнул над головой элитной саблей. — Ну, как будем жить по понятиям.

Пираты согласно загалдели, раздался свист. Стало видно, что назревает кровопролитие.

Старший шкипер постарался их урезонить.

— Давайте подождем, пока придет Варнава и лучший боец всех океанов Олег, тогда и обговорим все наши проблемы.

Гул корсаров выглядел крайне двусмысленно. Монитору казалось, что они поголовно на его стороне и это заводило пиратского капитана все сильнее и сильнее:

— Проблемы у вас, у меня почти в пять, раз больше народу и если дело дойдет до схватки, то вас всех перебьют как мышей.

Видавший виды шкипер не испугался нахала:

— Иные бойцы могут стоить десятерых, к тому же у нас больше пушек.

Монитор все заводился и заводился, казалось из-под лилового парика у него прет пар:

— Это преимущество на море, а на суше мы возьмем вверх. — И топанье сапогами в качестве подтверждения. — Так что если хотите остаться в живых соглашайтесь на наши условия, иначе потом мы заберем все, а тех, кто останется в живых, повесим.

Шкипер не вполне к месту вставил:

— Но это, ведь бесчестно! (Не самая лучшая идея апеллировать к таким понятиям, как честь у флибустьеров!)

Монитор достал украшенный топазами и рубинами пистолет:

— Какая честь может быть у пирата. — И он выстрелил в ногу, тяжело ранив шкипера. Тот упал как подкошенный, схватившись за простреленную кость. А осатаневший главарь проорал! — Вот так будет с каждым ослом, кт посмеет стать у меня на пути!

Возможно, вспыхнула бы резня, если бы не крики.

— Варнава и кобра Олег идут.

Мальчишка скорее даже не шел, а летел, словно на крыльях. Настолько у него стремительные движения.

Монитор остановился и свирепо завращал бельмами:

— Ну ладно дам этим тупым ребятам-жеребятам последний шанс.

Когда Варнава подошел, искушенный главарь флибустьеров сразу заметил, что один из его помощников ранен, а пираты выстроились в угрожающую когорту.

— В чем дело братья? — Холодно спросил он. А мальчишка-воитель Олег прыгнул через голову, воспроизведя обратное сальто. Его дивный меч в полете рассек на четыре части крупную как картофелина клетчатую осу.

— Да вот! — Крикливым тоном начал Монитор, с опаской поглядывая на слишком стремительного мальчишку. — Наши люди решили: прежний расклад не справедлив и что надо пересмотреть, критерии дележа добычи. То есть делить по головам, а не кораблям. Каждому рылу положенную по закону долю. Главарь корсаров нарочито свирепо скосил холеное рыло. — Ну как, вы на это согласны?

— А если нет? — Спросил, иронически посматривая на субъекта разбоя Варнава.

— Тогда будет драка, и исход битвы решит численность и доблесть, особенно знайте беглые вы каторжники численность. — Подчеркнул, свирепо скалясь, надменный Монитор.

— Скоро сюда подойдет император корсаров великий Кашпировский, и он нас рассудит. — Произнес, подбрасывая в жилистых руках мечи Олег.

По шеренгам корсаров пронесся гул одобрения.

— Я не признаю никаких императоров. Решим проблему сразу — говорите варнаки: согласны на мои условия или прольется кровь. — Монитор навел пистолет на живот Варнавы. Такое оружие было еще в это период средневековья очень большой редкостью, и пират сильно гордился своим приобретением сделанным искусным мастером.

— Да дьявол с ним. — Обученный боевой технике Олег поддел ногой камень и ловким броском, послал его прямо в руку с оружием. Прозвучал выстрел, пистолет упал, а спустя две секунды юноша налетел на пирата. Ударил его коленом в солнечное сплетение, затем играючи заломил толстую руку и приставил клинок к горлу.

— Шевельнетесь и вашему атаману конец. — Прокричал вечно юный воитель. Пираты ахнули и замерли. Несколько из них самые бойкие размахивали саблями, но не решались вступить в бой.

— Вот так, а теперь хапуга прикажи сложить своим ястребам оружие! — Строгим тоном приказал Олег.

Видя, что Монитор в полубессознательном состоянии, юноша дернул его за ухо, надавил пальцем на висок и заставил придти в себя.

— Отпусти меня, пожалуйста! — Пролепетал разом сникший бандитский главарь.

Мальчишка вывернул руку сильнее:

— Ты жадина-говядина согласен с прежним дележом добычи? — И рука захрустела, словно её сделали из картона.

— Это уж как решит император. — Пролепетал, хватаясь за соломинку Монитор.

Олег крутанул еще сильнее:

— А если ты умрешь?

Главарь, кажущийся щеголем неожиданно проявил твердость. Елейным тоном он произнес:

— Все мы смертны. Когда-нибудь, любой пират закончит свой путь, как уж пусть лучше так от пули героя, чем с позором на рее.

Олег хотел еще что-то добавить, но послышался шум и появились многочисленные люди с оружием.

— Я считаю, он прав пусть решит император. — Подтвердил, без особой охоты Варнава.

Не меньше двух сотен людей в основном замученных, одетых в сорванное со солдат или зажиточных граждан платье, вышли на площадь. Впереди шествовал человек выразительной наружности с коротко стриженой бородой и в костюме гранда. Варнава сразу узнал его, невысоко с неудовольствием поклонился.

— Слава великому Кашпировскому, да здравствует император корсаров и «Бич божий».

Олег тоже не слишком обрадовался. Он уже достаточно умелый и взрослый, чтобы сформировать собственную команду, или даже стать командором целой эскадры. А так у него теперь появился очередной конкурент в борьбе за власть и влияние среди детей моря. Которого он, между прочим, сам освободил.

Кашпировский кивнул, поднял руку вверх. Воитель-корсар спросил:

— Ты еще не забыл, как плавал под моим флагом Варнава или как тебя прозывали Вепрь?

Громадный атаман разбойников быстро ответил:

— Нет, такое не забывается о несравненный. — Тут Варнаве стало стыдно за свой комплимент.

Кашпировский расхохотался:

— Хорошо, но тут у вас я вижу, возник не шуточный спор, и мой маленький друг захватила в заложники известного проказника Монитора.

Все дружно расхохотались. Отдельные иномиряне ржали так сильно, что в небо поднялась стая воронья и пернатых других видов. Они верещали и нарезали круги так отчаянно, что к числу утекающих присоединились и насекомые.

Варнава громыхая низким басом, ответил:

— Верно, он хочет нагло попрать ранее заключенный договор о справедливом дележе добычи и взять себе больше положено. Фактически это жалкое подобие пирата не держит слово и клятвы.

Кашпировский согласился с подобной трактовкой понятия чести:

— Вот как недержание слова, это большой грех для пирата, который смывается кровью.

Монитор окончательно сник, его харя оплыла и он завыл:

— Извини Кашпировский, бес меня попутал. — Затем тон предводителя бандитов сменился на оправдывающий мотив. — Просто, я считал, что это не справедливо, что, имея, почти в пять раз большую команду, я вынужден буду получить лишь одну половину.

Император пиратов наставительно произнес:

— Но ты подписал подобный договор?

Монитор принялся выворачиваться:

— Да гроза морей, но именно потому, что мне жестоко угрожали. — Корсар-главарь ткнул в сторону Олег. — Ведь у них было больше пушек покрупнее калибром, чем у меня.

Кашпировский с уважением глядя на бывшего товарища, произнес:

— Так это тебе Варнава принадлежит вот это огромное судно с Контрабаса. Что потрясает названием, в котором слышны раскаты грома. — Тон императора пиратов стал немного ласковее. — Надо обладать доблестью, чтобы захватить его.

Варнава набычившись и, выпятив грудь гордо, произнес:

— Это верно непобедимый, но большую роль при этом сыграл мальчик воитель Олег, которому по силам спеленать даже такого бесшабашного громилу как «барон» Монитор.

Пираты одобрительно загалдели. Некоторые из них даже затрясли мечами и тяжелыми мушкетами. Виден их неподдельный энтузиазм.

Кашпировский перекрывая шум, произнес:

— Да безусловно этот отважный мальчишка золото, я дам ему командовать отдельным и могучим кораблем, когда обзаведусь флотилией. А пока мое решение следующее. Треть ваших сокровищ будет передана мне и моим людям, а остальное поровну поделят между кораблями, как вы заранее договорились — пополам. — Император пиратов кивнул в сторону нахмурившегося Монитора. — И не расстраивайтесь, а держите выше голову. Скоро под моим командованием мы захватим такие небывалые богатства, что даже чертям будет завидно. Со мной пришло больше двух сот человек, и все они умеют драться. — И уже утвердительно с рыком обращение. — Вы согласны на мои условия?!

— Да конечно! — Прокричал, громовым голосом Варнава.

— Согласен! — С явной неохотой произнес Монитор.

Император тоном, не допускающим компромиссов, произнес:

— Так заключите новый договор рукопожатием!

Олег охотно отпустил Монитора, тот побледнел, шатаясь, подошел к Варнаве и Кашпировскому. Последовали крепкие рукопожатия, троица посмотрела друг другу в глаза — перемигнулись. Затем они обнялись и три матерых пирата сцепились руками.

— Торжественно клянемся. — Кашпировский автоматически перекрестился. — Что будем дружить всегда и ни когда не предадим друг друга.

— Клянусь! — Произнес, вскинув правую руку Варнава.

— Всеми святыми во имя Божье, что будем верны слову. — Добавил Монитор.

— Аминь! — Закончил император.

Олег недоверчиво посмотрел в сторону триумвирата. Мальчишка ощущал себя как бы потерянным. Вот они вместе, а кто теперь он? Обыкновенный по сути босоногий юнга.

Кашпировский как само собой разумеющееся произнес:

— А теперь вы остаетесь капитанами своих кораблей под моим общим командованием. Погрузимся и в путь!

— Мы согласны! — Подтвердили Варнава и Монитор.

Дележка добычи и ее погрузка, заняли довольно много времени. Пришлось прихватить с собой три судна, груженные ценным сырьем, чтобы при случае продать его подороже. Так они двигались целых пять кораблей, два боевых, а три грузовые. По пути к ним присоединилось еще полтораста разбойников с большой дороги и общее количество членов берегового братства достигло, более шестисот пятидесяти человек. Однако теперь денег у морских разбойников хватало на всех, но хитрый император знал, что большинство из них все промотают в следующую кампанию, снова помчаться стаей голодный пираний в смертельный бой в одних рубахах. Что же это справедливо, голодному человеку легче пойти умирать, чем сытому барину. Состоятельные люди слишком трусливы, и Варнаву простоватого преданного, честного парня и Монитора, вот он коварен и его лучше убить, чтобы не ударил ненароком в спину, он видит насквозь. Для него загадка это Олег, что-то подсказывает ему, что мальчишка из того страшного мироздания, что зовут у них преисподней. Надо поговорить с ним. Пригласив юношу в каюту, Кашпировский приказал набить ему трубку и заварить фассроч, что вроде кофе, но гораздо вкуснее и с более длительным эффектом бодрости. Когда они остались одни император, словно невзначай спросил:

— Где ты родился белоголовый Олег?

Юноша автоматический ответил:

— В одной из давних арфийских колоний.

Кашпировский отрицательно замотал головой и выпустил из усов ироническую искорку:

— Не надо мне врать я вижу людей насквозь. Я уже много прожил на свете. Ты наверняка прибыл из мироздания, что зовут у нас преисподней.

Хитрый Олег притворился наивным ребенком:

— А разве в аду могут жить люди и тем более, оттуда вернуться?

Император закурил трубку, дым имел сладкий запах, напоминающий ладан и кружился розовыми кудряшками:

— В том то и дело что могут жить, хотя несколько по сумасшедшему. И ты мне расскажешь как вы люди живете там.

Руслан покачал головой и минорным тоном ответил:

— Иногда лишняя откровенность может стоить мне жизни.

Кашпировский вкрадчиво, даже постукивая себя кулаком, по широченной груди произнес:

— Не бойся мальчик, об этом я никому не скажу. Хочешь, для того чтобы ты мне верил, я расскажу тебе собственную историю.

Олег придал своей загорелой и румяной мордашке максимально милое выражение:

— Буду весьма признателен.

Император пиратов принялся рассказывать. Ему это даже доставляло определенное удовольствие:

— Так вот моя невеста Экстрагазель. Не простая девушка, и даже не дочь знатного вельможи как, наверное, ты подумал, глядя на ее портрет. — Пиратский император указал на выполненный в ярком масле рисунок восхитительной дамы, в платье принцессы.

Олег удивился:

— Вот это да! Неужели она?

Кашпировский кивнул и с горячей убежденностью произнес:

— Да это ее портрет и художники скорее принижают ее красоту, чем преувеличивают.

— Она изумительна. Я бы на ней сразу женился. — Немного наивно произнес истосковавшийся по женской ласке Олег, почувствовав сильную влюбчивость. Он впрочем, и раньше засматривался на красивых девушек, но эта поражала прямо в сердце.

Император пиратов, понизив тон голос, произнес:

— Так вот не буду врать тебе, она прямая наследница престола империи Контрабаса.

Олег даже присвистнул, насколько по сказочному, тут получается:

— Принцесса?

Кашпировский подтвердил:

— Да самая настоящая принцесса и если я обвенчаюсь с ней законным браком, то стану императором наиболее обширной и богатой империи на этом полушарии. Быть монархом это гораздо лучше, чем оставаться пиратом, которого рано или поздно ждет костер или виселица. — Предводитель морских разбойников показал шрам. — Бич Божий уже и так был на гране смерти и то, что до сих пор жив, произошло, я думаю не без ее мольбы.

Олега это тоже сильно заинтересовало:

— Вам нужен трон?

Кашпировский с жаром произнес:

— Да нужен, хотя для этого требуется, как минимум захватить столицу Контрабаса — Австралию. Но я достигну этого. Ты мне поможешь.

Олег сильно растерялся от подобного предложения. Он и сам не знал, что сказать:

— Не знаю, меня увлекает сам процесс битв, свергнуть короля заманчивая перспектива.

Кашпировский набычился словно слон и, проревел:

— Я сделаю тебя супергерцогом.

Олег иронически заметил, причем в этой шутке немалая доля правды:

— В этом на первый взгляд благоприятном случае, я умру от тоски.