Троица воителей никуда не падала — они просто переместились в иной мир и в другое измерение. Попали из пустыни в подземелье. Но в подземелье вовсе не полного мрака, в нем светилась сама почва и камни.

Олег Рыбаченко с некоторой долей радости в голосе произнес;

— Ну вот… Мы теперь в лабиринте, а значит пути назад у нас нет!

Волька неожиданно предложил:

— Давайте разделимся!

Владлен отрицательно замотала головой:

— Мы или умрем, или победим, но только вместе!

И голоногая девчонка оправилась к мерцающему в полутьме указателю. За ней подпрыгивая, рванули мальчишки — пахло сыростью, и после жаркой пустыни слегка знобило в этом погребе иного мира.

Так как воин должен уметь сражаться в коллективе, их трио Владлен, Волька, Олег, потянуло специальный краник. Этакий указатель который должен был определить в какой коридор мальчикам-парням и девчонке прыгать и того Рубикон перейден. Вот они, получив добро: путь в пещеру отрыт, направились входу. Тут было несколько туннелей, ребят и девушка, остановились. По уровню трудности они (избранники это чувствовали интуитивно!) были примерно одинаковы. Но немалой впрочем, проблемой оказались не только искусственные препятствия, но и сам путь, легко заблудиться. Перед походом мальчишек и девушку хорошенько вымыли.

Девушка-каратистка ничуть не смущалась, что ее красивое, нагое тело видели чернокожие невольники-парни, которые даже скребли ее мочалкой, терли и грудь, и другие нежные места. Как их приучили к равенству полов.

Подбодрили и выдали оружие. Два меча каждому длиной с руку, два кинжала и по промасленному факелу.

Все что положено иметь по легенде и ничуть более. Что же теперь им предстояло обойтись этим минимумом.

Первый же шаг по коридору едва не оказался смертельным, как осы вылетели небольшие стрелы, попаданцы из двадцать первого века едва успели упасть на камни. Одна из них царапнула Владлен по коже, оставив не глубокую, но длинную борозду на девичьей коже.

— Жалит змейка. — Прошептала, слегка вздрогнув, девушка-каратистка.

Волька Рыбаченко (зеленому подростку, а точнее мальчику всегда хочется показать свой ум), словно специалист предложил:

— Тут полно ловушек на полу. Предлагаю ползти друг за другом.

Олег Рыбаченко энергично возразил, сверкая глазами:

— Тогда наш путь займет тысячу лет, а у нас нет даже воды. Предлагаю резко прибавить шагу, бегом быстрее проскочим.

Девушка-каратистка Владлен и это предложение спокойно оспорила:

— И то другое неприемлемо. Будем чередовать ползки и короткие перебежки. Военная тактика должна быть подобна стали, прочной, но гибкой из которой делают булат!

На том и порешили, соединив три мозолистые руки (две детские и одна девичья!) вместе, в едином рукопожатии.

Юные бойцы двинулись бегом вперед, тут им пришлось резво подпрыгнуть, понизу пролетели кривые тесаки, а затем резко выросли сиреневые, острейшие ножи, которые быстро задвигались. Они напоминали плавники акул, атакующих в море одиноких пловцов.

Только траектория движения куда сложнее, а форма блестящих ножей причудливей. Жутко! Поначалу ловким мальчикам и девчонке-каратистке удавалось избежать поражения.

Волька проорал во тьму:

— Мы соколы Великой России!

Снова пацаны и девка избегают полета и нырков кинжалов. Добавили шагу, но затем их все-таки зацепило, расцарапав голые ноги мальчишкам. Олегу Рыбаченко едва не отсекло большой палец.

— Еще дешево отделались. — Сказала, стряхивая пот Владлен. Девушка-каратистка крепко поцеловала мальчику ногу, остановив язычком кровоподтек.

Олег Рыбаченко сразу ответил, в голосе звучало сомнение:

— Если учесть что мы только в начале пути, то плохо, мы рискуем истечь кровью, я уже хромаю.

Волька Рыбаченко, не смотря, на потери, не терял оптимизма:

— Мы еще удивим наших конкурентов. Кроме того, мы все девственники, а значит должны жить, русские Боги-демиурги, особенно Лада — не могут об этом не позаботиться.

Олег Рыбаченко при этих словах невольно вздрогнул. Сладкое воспоминание о потере невинности — встало поперек горла. Может тем самым он и в самом деле лишился покровительства великих Богов Родной Веры? Хотя, что за глупости — не дает девственность никаких преимуществ особенно мужчине. И ему должно быть стыдно — скисать, получив всего несколько царапин.

Девчонка-каратистка, тем не менее, подлила масла в огонь.

— Вообще даже в легендах они чаще карали, тем миловали. — Заметила с большим сомнением Владлен, махнув рукой изящной, но с сбитыми костяшками. — Бог подобен льву: лаская, сдирает кожу, обнимая — душит, целуя — грызет.

— А ты богохульница! — Весело и играя острым бицепсом, заявил неунывающий Волька Рыбаченко. — Глупышка! Так тебя ждет на том свете участь вечного раба, избиваемого кнутом. Богов надо хвалить, им нужно молиться, с жаром сочинять гимны, оды и тогда они отблагодарят тебя сторицей. Вот я мысленно читаю молитву, и заметьте, палец всего лишь слегка надрезало, а ведь могло оттяпать целиком.

— А мне нужна перевязка. — Олег Рыбаченко оторвал кусок рубашки и замотал палец. — Надеюсь, это поможет.

Девушка-каратистка Владлен ответила с кокетством:

— Мой поцелуй помогает лучше!

И тут же покраснела, подумав, что не совсем уместно так себя вести с маленькими мальчиками. Хотя вот странно, они стали казаться ей намного больше — почти одно с нею роста.

Владлен осторожно примерилась… Олег Рыбаченко тоже заметил перемены и предположил:

— Или это мы выросли, или наша наставница уменьшилась!

Волька Рыбаченко провизжал:

— То мы растем от боя к бою…Не ищи себе другое!

Триумвират переведя дух, снова рванул, по смертельно опасному и непредсказуемому в своем коварстве лабиринту.

На них снова обрушился целый ливень смертоносных гостинцев, и не сущих разрушение презентов…

Вот кроме стрелы, точнее стаи стрел, вылетел вращающийся диск — стальная снежинка. Он двигался по ломанной линии, не предсказуемость траектории делало его весьма опасным оружием. От одного ребята отклонились. Волька даже успел двинуть по нему круглой пяткой.

— Я гипермен! — Рыкнул мальчишка.

Следующим заходом, таких и даже более крупных дисков были десятки. Затем коридор стал намного уже. Из-за стен выбрасывались кинжалы, вылетали копья, били цепи, топоры которые юные бойцы едва успевали рубить или укорачиваться.

Вот они уткнулись в первую дверь, покрытую шипами. Попробовали крутануть ручку, а сверху рухнул водопад, тяжелых каменей, юных воителей и девушку спасла лишь феноменальная реакция, выработанная годами изуверских тренировок.

— Ну что теперь делать? — Спросил, демонстрируя растерянность, обычно такой мудрый и высокопарный Олег Рыбаченко.

— Может, повернем назад и поищем другой вход. — Предложил теряющий оптимизм Волька. Мальчик в досаде саданул кулаком по торчащему из камня топору. — Не будем напрасно тыкаться.

— Нет, у меня есть идея. — Ответила, оскалив жемчужные зубки, красотка-каратистка Владлен.

— Какая? Что ты придумала? — Наперебой спросили изрядно покусанные мальчишки.

Девушка-каратистка криво усмехнулась:

— Довольно простая! Давайте подымем камень потяжелее и дружно запустим его в ручку.

— И что это даст? — Олег Рыбаченко был настроен скептически. Мальчишка-вундеркинд то и дело сплевывал кровь с разбитой губы.

— Многое! Ручка тугая, не крутиться просто так, значит, ее нужно ударить как можно сильнее. — Бывалая Владлен для убедительности, провела ребром ладони, по лбу.

Олег Рыбаченко сразу же ожил:

— Звучит логично. Ну, что же будущие волхвы и Боги-демиурги попробуем.

Волька пискнул:

— Я буду Архибогом!

Втроем они с трудом подняли большой камень и, пошатываясь, тяжело дыша, поднесли к двери. По команде, обрушили валун на ручку. Удар оказался на редкость силен. А в ответ, полетели стрелы, и даже полыхнуло огнем. Ребят слегка опалило, и они побежали вперед, сзади еще раз вспыхнуло пламя, а затем все стихло.

— Мы чуть уцелели. — Олег Рыбаченко почесал пятерней обожженную спину.

— Не делай так, можешь занести заразу. — Предупредила, быстро моргая тоже измученная и обожженная Владлен.

Юный воитель нехотя согласился:

— Да огонь это жестоко, так неприятно.

— Но мы его пробовали. — Владлен невольно поморщилась от малоприятных воспоминаний.

— Верно, но привыкнуть к объятьям пламени в отличие от женских нельзя. — Мальчишка широко улыбнулся.

Девушка-каратистка резвой газелью вскочила:

— Время работает против нас, надо спешить.

Коридор был смертельно опасен, вот он внезапно провалился, и мальчик с девушкой, идущие, впереди, едва успели отпрыгнуть назад. Излишне самоуверенный Волька, правда, свалился, зацепившись за край, расквасил нос, и его вытащили за руки.

— Не сильно я тяжелый друзья? — Спросил, скаля зубки он, оказавшись на твердой почве.

— На овощах и фруктах не ожиреешь. — Ответила, хихикая неунывающая в любой ситуации Владлен.

Хотя признаться честно у нее на душе скреблись не только кошки, но и гибриды тигров, крыс, скорпионов!

Далее по тернистому пути, им пришлось с трудом протискиваться сквозь стену в полной темноте при слабом блике факела. И тут их поджидали ловушки, девушку жестко обожгло расплавленным металлом по пяткам и груди. Олега Рыбаченко серьезно ранило, выдвижным кинжалом в живот, а на почти бритую, светлую голову Вольки, обрушилась стальная дубинка, он едва успел смягчить удар. Несколько секунд впрочем, прибывал в гроге.

Олег же сумел локализовать боль и продолжил движение, помогая ползти ошалевшему от удара брату.

Постепенно коридор стал шире, но безопаснее от, этого не стало. Помимо различных поражающих предметов, из меди, стали, огня, игл рассыпанных и падающих: их поджидали крупные пауки. Они покрыли поверхность сплошным ковром, засыпав весь коридор. Ребята и девушка встали:

— Они могут быть ядовитыми. — С беспокойством произнес Олег Рыбаченко. Его мальчишечье, смазливое лицо покраснело от стыда.

— Наверняка, но помнишь, то чему нас учили. — Произнесла шепотом уставшая Владлен.

Волька словно голодный котенок пискнул:

— Что именно?

Девушка-каратистка размеренно произнесла:

— Если двигаться плавно, не наступая гусеничным шагом, то пауки не жалят.

— Верно, пожалуй ты права, но позволить соприкоснуться такой мерзости. — Лицо мальчишки-вундеркинда скривилось.

— А что делать, пока не встречали ответвлений и альтернативного пути. Значит нужно пройти пауков. Я девушка и пойду первой, чтобы вы мужчины ничего не опасались. — Девушка-каратистка тряхнула головой с накрученными косичками. Решительно ступив босыми, многострадальными, предельно жестоко исцарапанными и обожженными ножками.

Трое отважных ребят, аккуратно, стараясь не отрывать стопы, вошли в мохнатое болото. Это было безболезненно, но очень щекотно, паучки перебирали лапками, чесали между пальцами, щекотали голые стопы. Они постепенно погружались, сначала по щиколотку, затем по колено, после слой пауков дошел до пояса. Тут Олег Рыбаченко остановился и шатаясь, испугано пробормотал:

— Дальше я не пойду!

— Это еще почему?! — Наставница Владлен начала сердиться.

Мальчик побледнел как мел:

— Мне нельзя. Если они коснуться моего лица, то вырвет, кишки выползут на изнанку.

Девушка-каратистка презрительно фыркнула:

— И что ты так будешь стоять, пока плоть не окаменеет. Будь мужчиной! Думаешь, мне приятно!

Олег Рыбаченко, остро испытывая ранее неведомое чувство, робко, слегка запинаясь, спросил:

— А если я вернусь?

— Мы тебя не держим, возвращайся, но только один. — Владлен рассержено махнула рукой, демонстрируя пренебрежение — ты свободен!

Перспектива остаться одному в коварном лабиринте показалась страшнее мохнатых, с крестами и свастиками на спинках пауков. Мальчишка-вундеркинд сделал решительный шаг вперед. По круглому бледному лицу струйками стекал пот.

Мальчики и девушка-каратистка продолжали погружаться, сначала по грудь, затем по шею. Тут, даже внешне бесстрашная девка-терминатор Владлен, слегка заколебалась, но затем, решив двум смертям не бывать, одной не миновать двинулась дальше. Паучки облепили девичье лицо, они оказались слишком крупные, чтобы залезть в ноздри или уши, но дышать под таким покровом было намного труднее. Головы мальчиков перед походом несмотря на возражения были почти наголо выбриты.

Невольницы-цирюльники постарались: оставив только легкие чубчики(чтобы не слишком быть похожими на заключенных колонии-малолетки!) и перебирание лапками напоминало легкий массажик. Вот девушка Владлен подумала, ощущение, как словно, ее дергают за косу. Ведь в монастыре Шаолиня дочиста снимают волосы только у самых маленьких девочек. Ну, а затем по мере взросления, девушкам заплетают косы с иглами и лезвием, превращая шевелюру в орудие убийства.

Владлен очень гордилась, что стала одной из немногих русских девочек прошедшей такую суровую практику в легендарном монастыре.

Мальчишки-каратисты держались друг, за друга стараясь не сбиться. Владлен чувствовала дрожание пальцев Олега Рыбаченко. Партнер, будучи еще мальчиком, крайне смущался, придерживая ее за мускулистые плечи.

Страшно идти под таким покрывалом, правда внутри довольно светло, пауки не особенно ярко сверкали. Ну, может от фосфора или чего-нибудь иного — светились их свастики на спинках. Но, вот только найденные в подземелье факелы пришлось потушить. Разговаривать естественно избранные попаданцы не могли, а время тянулось как каучук, что было дополнительной моральной мукой, даже сердце казалось, замедлилось, словно вода капает на мозг.

Олег Рыбаченко мысленно обращался то к Ладе, то к Велесу, то Перуну. Но почему избегал призвать всемогущего Творца мирозданий, всезнающего Рода — Бога Богов.

Но все плохое тоже имеет конец, и ребят выбрались, и живого студня. Сначала показались головы, затем плечи, живая волна отступала, правда пара пауков осталось висеть на лице Олега Рыбаченко. Одно из насекомых лапками сунулось парню в нос. Тот крепился из-за всех сил, но всему есть предел, физиономию перекосило, да так взял и чихнул…

Пауки слетели с лица, а остальные загудели. Их гул был громким, словно ревет крупный, раненый слон. Перепуганные ребята остановились, сердца бились так сильно, что казалось, вот-вот лопнет грудь. Владлен почувствовала как никогда в жизни близка, к тому, чтобы опозорится.

А Олег мысленно обратился к Яриле — мол расплавь ты это треклятое подземелье вместе со всеми тварями из пекла. Наконец страшный шум медленно как шторм в море стих, и избранные сверхъестественными силами попаданцы двинулись дальше.

Волька Рыбаченко произнес звонким голосом:

— Ну, ты даешь, чуть нас не угробил.

Мальчишка-вундеркинд, роняя капли крови с носа, расстроено произнес:

— А что оставалось делать. Схвати я его руками, он бы меня укусил, а далее терпеть было невмоготу.

Волька Рыбаченко презрительно фыркнул:

— Все равно, ишь, как они загудели.

Девчонка-каратистка Владлен горячо оборвала их:

— Не надо пререкаться, мы одна команда и то, что до сих пор живы большая удача.

— Тогда счастливого пути. — Мальчишка-вундеркинд с большим усилием улыбнулся.

— Надо зажечь факела. — Предложила Владлен и тряхнула башкой. — Стало темно — хоть выколи глаз.

Действительно свечение почти пропало бесследно. Словно почва тоже попала под воздействие темных сил. И они как в реальной земной пещере с приблизительно сходной или чуть большей силой тяжести.

Никто не стал спорить — что нужен свет. Мальчишка принялись за дело с агрессивным энтузиазмом.

С помощью трения это удалось быстро сделать, тем более что стена в основном состояла из кремния.

Далее снова ловушки, выпады копий. Одно из них девка-терминатор Владлен отсекла, получилось весьма приличное длинное дрека.

— Зачем оно тебе брось! — Резко сказал, точнее, крикнул Волька.

Рассудительная с обостренной интуицией воительница-босоножка Владлен, возразила:

— Нет, мне кажется, что скоро оно нам ой как пригодиться.

Действительно вскоре стало хуже. Появилась, кажущая непреодолимой преградой, новая дверь. Ручки не было, а торчал круглый отливающий свинцом вентиль.

— Вот видишь, и подходить не надо! — Обрадовано заявила Владлен.

Олег Рыбаченко ответил в рифму:

— Бери все то, что под рукою и не ищи себе другое!

Девушка-каратистка просунула палку, дверь заискрила, прошлись по обломку крошечные молнии.

Даже ладонь Владлен почувствовала встряхивание.

— Ого, да тут магия. — Пискнула красотка.

— А чему удивляться, наши родноверские волхвы, тоже преуспели в чародействе. — Спокойно заметил Олег Рыбаченко. Мальчик-вундеркинд опять сплюнул кровь.

— Это конечно неудивительно… — Владлен отерла тоненькую струйку крови со своей, нежной щечки. — Но ведь нам волшебство применять запретили, да я кое-что умею, поверьте. У нас минус магии, а против бедных учеников, пожалуйста! — Возмутилась девушка-каратистка, почесывая зудящую, расцарапанную ладонь.

— В мире полно не справедливостей. Из них самое не справедливое сама жизнь, потому что дается только один раз и ее нельзя дать взаймы — Складно философски произнес Олег Рыбаченко.

Крутить налитый свинцовой тяжестью вентиль, пришлось долго, неожиданно перед ними возникла пропасть, она появилась моментально и ребята в нее едва не свалились. Любопытный Волька Рыбаченко заглянул вниз, там плескалась раскаленная магма. Мальчик-каратист проскулил:

— Ух, ты, ну и преисподняя проснулась и тянет к нам жадные щупальца.

— Не страшнее пауков, сделаем мост и перейдем словно посуху. — Девушка-каратэ Владлен была спокойна, продолжая вращение, хотя крутилось туго:

— А может, ты вертишь не в ту сторону. — Предположил юный "советник" Олег Рыбаченко.

Девушка-вихрь возразила:

— По часовой стрелке, вполне логично.

Словно в подтверждение его слов дверь распахнулась, она поражала своей толщиной, пропасть же разом исчезла, словно ее и не было.

Ловкий Волька используя сложную траекторию, кинул камень, но нет, не мираж, им уже ничто не мешало.

После этого испытания ребята обрели уверенность, хотя коварных ловушек меньше не становилось. Наоборот каждая новая западня, была изощреннее прежней.

Число глубоких и мелких царапин и порезов на телах юных бойцов постоянно росло, их стала одолевать сильнейшая усталость.

— Так можно ослабеть и свалиться от потери крови. — Захныкал слишком интеллигентный для воителя Олег Рыбаченко. — На мне живого места нет и хочется, пить.

Девушка-каратистка была полна презрения, несмотря на зверски расцарапанную физиономию, решительность не ослабла:

— Что хочешь повернуть назад?

Олег Рыбаченко простонал, почесывая волдыри крупные волдыри на мальчишечьей пятке:

— Ну, это разве испытания, таким способом истребляют избранных для миссии витязей. — Мальчишка-вундеркинд, выплюнул выбитый зуб. — Разве можно так поступать с будущими воинами. Уверен, что и без лабиринта, я вполне способен уложить пятерых. А джинны в лампах вообще бывают только в сказках!

Девка-терминатор, Владлен напряглась, расправила свои не по-женски широкие плечи:

— У нас нет иного достойного выхода, чтобы выжить нужно пройти до конца. Кто запаниковал, тот уже наполовину проиграл. Кроме того, тебя не тянули за язык: согласился сам.

Следующий просторный, слегка подсвеченный зал был наполнен похожими на цветные ленты змеями. Вот эти твари сразу же зашипели и подняли головы.

— Давайте пройдем на цыпочках. — Предложила, спокойно улыбаясь воительница Владлен. — Может, пронесет.

— Что-то мне подсказывает, что никак нет! — Олег Рыбаченко задрожал, мальчишке стало стремно.

— Вспомни наставников, змея сразу без провокации не нападает. — Тоном, не терпящим возражения, произнесла девушка-каратистка.

Внешне бесстрашный Волька тоже ощутил мандраж:

— Это ты им: шипящим скажи.

— Я иду первая! — Решительно изрекла Владлен, встряхнула голову и расправила усталые плечи. — Бояться не в моих правилах.

И она пошла, ловко ступая на носочки и обходя живые узлы. Ее босые, девичьи ноженьки, несмотря на многочисленные ушибы, удары и набивку закаленными железными, а порой раскаленными в печах ломами, были стройны и изящны. Мальчики, как будущие мужчины — невольно залюбовались ими.

При неверном, голубоватом свете факела они нагие ноженьки в ссадинах казались таинственными, словно у древней богини. Ее мягкая и вместе с тем гордая поступь придала уверенности.

За ней последовали два товарища. Двигались не спеша, но твердо, возможно, здесь сыграл свою роль положительный опыт с пауками. Скорее всего, и тут удалось пройти, но несколько капелек алой крови упали на шевелящихся рептилий. Этого оказалось достаточно, чтобы они бросились на израненных мальчишек.

— Руби обоими мечами и бегом. — Отчаянно, закричала теряющая, мужество Владлен.

Сунув факел в зубы, ребята стали прорываться. Змеи кидались со всех сторон, их рубили. В ответ твари кусались. К счастью большинство их укусов были неядовитые.

— Беги быстрее не давай им кинуться адским скопом. — Сквозь жемчужные, тускло блистающие во тьме зубы проскрипела, задыхающаяся от напряжения Владлен.

Страх и активные тренировки в беге придали голоногим ребятам сил. Они все ускорялись и ускорялись. Змеи мчались за ними.

Олег Рыбаченко пропел, прерывистым от напряжения голосом. Но при этом сочиняя на ходу:

Тут совершенно неожиданно твердая почва кончилась, и отчаянные юные воители оказались перед небольшим озером.

По нему плавали исполинские ящеры, в броне с большими головами и метровыми пастями. В каждой зубов в шесть рядов, лиловый панцирь покрыт шипами.

Рассуждать и торговаться некогда, первым прыгнула девушка-пантера Владлен, за нею остальные. Мальчишки-каратисты скакали с одной спины на другу, у них был опыт подобных прыжков по бревнам. Надо отдать должное — пацаны тренировались не хуже спартанцев, но при этом было гораздо техничнее их. Действительно заниматься по-научному, но без жалости к себе. Повезло избранным с родителями.

Правда, шипы кололи, но пробить многострадальные, мозолистые ступни мальчишек-каратистов и боевой девчонки-терминатора было не так просто.

Тут Олег Рыбаченко отчаянно простонал:

— Мне плохо, сильно кружиться голова.

Мальчик-вундеркинд едва держался, прыгая по монстрам.

— Держись, осталось чуть-чуть. — Крикнул в не меньшей степени измотанный Волька.

— Я падаю. — Это уже был не возглас, а полный боли вскрик смертельно раненного пацана.

Мальчишка-вундеркинд и впрямь не допрыгнул, плашмя рухнул в воду. Тут черепаха с головой очень крупного бегемота, бросилась на него, моментально перекусив пополам. Впрочем, бедный мальчик-поэт Олег Рыбаченко, погибая, даже не вскрикнул, некогда наивные, но смелые глаза навечно застыли.

— Похоже, он умер от змеиного укуса. — С сожалением изрек Волька Рыбаченко. — Бедный мой братик, да хранит его Лада.

— Надеюсь в небесной организации, если это, правда, наш товарищ найдет себе достойное место. — Произнесла с пафосом девушка-каратистка Владлен.

— Увы! У нас первые потери. — Волька Рыбаченко с огромным усилием сдерживая себя, чтобы не разреветься, шмыгнул носом.

— Надеюсь последние. Он был такой весельчак, душка и всегда придумывал смешные истории, сочинял песенки. А его крылатые изречения остались в отдельной папке, и надеюсь, будут изданы, как величайшие жемчужины мысли. Как жалко его. — В изумрудно-сапфировых глазах девушки-каратистки блеснула слеза.

— Не плачь девчонка, не лей дожди! Засмейся звонко, беды не жди! — Утешал ее юный сотоварищ, но и по его расцарапанной до крови щеке, слезинка прочертила багровое русло.