За небольшим холмом, обросшим кустарником, Сотникова остановил конный разъезд. Алексей зычно рявкнул:

— У меня приказ царя Дмитрия! — и показал поддельную грамоту.

Сотников старался вести себя уверенно, даже нагло, чтобы отвести все подозрения.

Стрелецкий голова Илья Коновалов принял грамоту, молча прочитал ее и, кивнув, сказал:

— Наше дело холопье. Мы царю Дмитрию верные слуги!

Несмотря на серьезный вид Коновалова, Алексей заметил, что у того в глазах радостная искорка мелькнула. Похоже, доволен, что не придется драться со Скопиным-Шуйским.

Во всяком случае, не усомнился в подлинности печати, наверное, не хотел усомниться и не слишком дотошно всматривался в подпись. Коновалов предложил на прощание кубок крепкого вина с печатным пряником и без лишних вопросов отпустил с миром.

Сотникову даже стало странно: почему Илья Коновалов не задал хотя бы вопрос о том, как идет осада Москвы или спросил бы о здоровье царя и царицы? Может быть, хочет отойти от самозванца?

Но открыться, попытаться прямо сейчас перетянуть стрельцов на свою сторону было рискованно. Алексей поскакал обратно, скорее доложить, что оказавшееся простым задание выполнено.

Сотников думал о том, что кавалерия в походе куда шустрее и заметно отрывается вперед по сравнению с пехотой и стрельцами. Стрельцы вообще неповоротливы и тихоходны. Они несут одновременно и мушкет, и алебарду, еще и приклеенную к поясу саблю. И это налагает определенную специфику на ведение средневековых войн. В целом русские войска в семнадцатом веке на фоне остальных вооруженных формирований мира были достаточно боеспособны для своего времени. Но оружие накладывало отпечаток на построение. При несовершенстве мушкетов и их сравнительно низкой прицельности линейная тактика русских была вполне оправдана.

Однако лучше стрелять чаще, когда самые меткие бойцы палят, а те, что похуже, лишь заряжают. В этом случае можно держать наступающего врага под постоянным прицельным огнем.

Алексей решил поделиться своими соображениями со Скопиным-Шуйским.

Он стал размышлять о том, что было бы, если бы Скопины-Шуйские, а не Романовы правили бы Русью. Случилась бы в России революция семнадцатого года? И вообще, какая была бы тогда история?

В целом род Романовых не отличался полководческим дарованием. Даже Петр Великий, когда командовал лично, не имел выдающихся результатов. Но он умел подбирать талантливых помощников и хорошо учился на своих ошибках. Остальные же монархи еще хуже разбирались в вопросах стратегии и тактики. Хорошо еще, что в конце восемнадцатого века и начале девятнадцатого возникла целая плеяда очень одаренных полководцев. Какой-то генетический взрыв! С точки зрения логики не вполне объяснимый. Может, потому, что у власти были женщины: Елизавета и Екатерина? Дамы хуже разбираются в военных делах, но у них все в порядке оказалось с выдвижением военных талантов.

А вот Николай Первый, император с сильным характером и очень воинственный, проиграл Крымскую войну куда более малочисленным войскам англо-французской коалиции. Не слишком успешной оказалась и война с Османской империей, охваченной в то время бунтами. Фактически разваливающаяся держава нанесла русским войскам колоссальный по тем временам урон: около полумиллиона убитых и раненых солдат. Были, конечно, отдельные сильные полководцы вроде Скобелева, но это, скорее, исключение.

Про Николая Второго и думать нечего. Слабый царь, допустивший революцию.

Алексей отвлекся от своих мыслей. Как хорошо, красиво вокруг! Насколько естественны здесь, в семнадцатом веке, не испорченные цивилизацией реки и долины, леса и поляны. И как чист и пьянящ воздух в природе доиндустриального периода человечества, как вкусны, сочны естественные, не испорченные химией и богатые витаминами продукты! Даже дикие животные, которые хоть и шарахаются от всадников, но все же они совсем иные. Не такие пугливые, а шкуры у них выглядят ярче, здоровее. Хорошо здесь!

К приезду Сотникова русское войско уже расположилась в засаде. Природный ландшафт позволил расположить воинов в двух селах таким образом, чтобы вражеская кавалерия, попав под огонь с обеих сторон, не могла бы сразу выскочить на пехоту. Ей пришлось бы взбираться на холм с заготовленными острыми обломками кольев и серпов. Их в траве не видно, но в случае атаки такой нежданчик способен сильно повредить лошадь. Дополнительно кузнецы уже готовили колючую проволоку.

Скопин-Шуйский расставил войско так, чтобы был максимальный обзор и наиболее эффективный обстрел неприятеля. Пушки хорошо замаскировали. А если противник захочет отступить через мост, то и там его сюрприз дожидается.

Князь Михаил был доволен проделанной работой и сказал своему подъехавшему главному советнику Сотникову:

— Будет не самый сложный наш бой. Труднее придется при нашем наступлении на Смоленск.

Алексей возразил:

— Я думаю, наоборот, при походе на Смоленск проблем быть не должно. Мы станем сильнее, а ляхи совсем упадут духом. Вообще-то самый сложный шаг первый, когда начинаешь, а последний, когда ты уже у цели — прост и ясен.

Скопин-Шуйский с сомнением поглядел на советника:

— На блюде нам никто победу не поднесет!

Алексей предложил подрядить заряжать мушкеты молодых бойцов и подростков. Дело не хитрое, справятся. Важно стрелять как можно чаще. Ведь часть всадников может прорваться через колья.

Это предложение было принято.

Меж тем разведка доложила не слишком приятную весть: еще один драгунский полк в три тысячи всадников присоединился к Зборовскому. Теперь у него образовался перевес в конной силе. Но ничего: больше побьем ляхов здесь, быстрее дойдем до Москвы.

В ставке главнокомандующего вдруг появилась Аленушка и протянула Алексею кувшин со снадобьем.

— Выпей витязь, сильнее будешь! — ласково произнесла девушка.

Сотников с улыбкой спросил:

— А почему мне? Ты бы всем бы налила!

Аленушка серьезно ответила:

— Ты после ранения. А чтобы на всех приготовить, нужно два месяца, а то и более. Тут еще и совместимость гороскопа…

Скопин-Шуйский прервал девицу, указав на ее голые, красивые ножки:

— Не бесстыдно ли тебе, девка, телеса свои показывать?

Аленушка ответила:

— Я воин! Не пристало в длинной юбке солдату путаться!

Князь Михаил предложил:

— Оденься как мужчина. Я прикажу сапожнику тебе обувь из лучшего сафьяна справить.

Аленушка с улыбкой кивнула:

— Для парада и боя сгодится обновка, но в походе босой девушке куда ловчее и привычнее.

Скопин-Шуйский махнул рукой, ему захотелось побыть с ней наедине и заняться тем, чем положено мужчине. Но позднее, после боя, может быть…

И Алексей Сотников думал о том же, ловя голодные взгляды и других мужчин.

Большой воевода спросил девушку:

— Неужели никто к тебе не пристает?

Аленушка заулыбалась и уверено ответила:

— Я за себя постоять умею. А мужики, они боятся сильных женщин!

Бесшумно подошедший армейский священник отец Мефодий прошептал:

— Изыди, Сатана!

Скопин-Шуйский развернулся и грозно посмотрел на батюшку:

— Ты о чем Мефодий?

Священник указал на Аленушку:

— Бесстыдная девка. Ноги голые…

Аленушка сразу ответила:

— Святые ходят босые, ангелы без одежды и в священном писании не указана длина юбки. Так что, батюшка, не лезь с нравоучениями!

Священник, возведя глаза к небу, произнес:

— Есть еще и предание…

Аленушка опять перебила батюшку:

— А сказано на первом соборе: не налагать на язычников иного бремени, кроме как воздерживаться от удавленницы, крови, блуда и не делать другому того, что не желаешь себе! Так нужно ли обременять верующих более данного в учении?

Скопин-Шуйский с улыбкой произнес:

— Я над воинами начальник и мне решать, как им лучше одеваться. Учтем, Мефодий, твое мнение.

Священник тяжело вздохнул и, перекрестившись, произнес:

— Не судите и не судимы будете!

Алексей предложил князю:

— Может, Аленушке особый женский отряд сформировать? Для особых поручений. Она бы обучила драться…

Скопин-Шуйский отмахнулся и в шутку сказал:

— Одна женщина может погубить войско, а ты хочешь их целый отряд!

До боя время тянется медленно. Просто считаешь секунды: когда же все начнется?

Вот, наконец, Алексей Сотников увидел, как вздымается в небо пыль от тысяч копыт приближающейся конницы:

— Лиха беда начало, ведущее к спокойному концу в могиле! — философски изрек главный мечник. — Военные приключения продолжаются!

Конная застава, словно нарвавшись на бойцов войска ляхов, во всю прыть рванула к засаде. Панцирные кавалеристы ринулись за ними, но не могли настигнуть легкий разъезд.

Пан-воевода зычно что-то проорал. И конная масса войска польского ускорила ход. Ловушка опять сработала! Началась стрельба.

Зборовский, при виде того, как мушкетные пули точно ложатся в густую ораву польских всадников, опять что-то проорал, указывая на холмы.

Масса коней и всадников бросилась в их направлении.

Скопин-Шуйский отметил:

— Хорошо наши лупят. И часто!

Разделившись волнами, ляхи полезли в отчаянный штурм. Но коням неудобно лезть по политым водой, скользким травам холмов. Кони натыкаются на колья и серпа, срываются и падают. Их затаптывают задние кавалеристы, сбивая в кровавое мясо. Сок трав смешивается с кровью, придавая ей особый, ядовитый оттенок. Жутко, но это — война!

Сотников отправился с засадным отрядом в обход и не мог наблюдать за течением битвы. Но он слышал не только залпы стрельцов и грохот пушек, ударивших с близкой дистанции по прорвавшимся всадникам. Доносились даже крики и стоны раненных солдат, предсмертные вопли лошадей.

Алексей словно кожей ощущал и дикий ужас тысяч бойцов, угодивших в ловушку, и ликование стрелявших.

Зборовский просто ошалел, как обложенный по всем правилам медведь. Уж больно слаженно действовали против него русские. Знатный пан, конечно, предполагал, что ему придется столкнуться с сильным и коварным противником, но что будет так все скверно…

Русские умеют строить хитрые ловушки. А частота стрельбы просто поражала! И сбивала с боевого настроя. Русские воины, используя линейное построение, действуют слаженно, выбивая своими рассчитанными по квадратам залпами целые сотни атакующих единиц.

Все же часть войска польского сумела прорваться к мосту. Кони взлетели на промасленное дерево, буквально выбивая из смолы копытами искры. Впереди мчались отборные панцирные рыцари, за ними весь цвет польской шляхты.

Неожиданно в мост из замаскированных ячеек полетели зажженные факелы, деревянное основание разом вспыхнуло, огонь охватил весь широченный мост! Снова истошные вопли десятков пылающих бойцов!

Ляхи, не смотря на огонь, отчаянно старались проскочить мост и еще ожесточеннее пришпоривали коней. Но их и на том берегу ждал неприятный сюрприз. Обильно разлитая горючая смесь заполыхала под копытами и без того обгоревших лошадей.

В это время два засадных отряда уже добивали пехоту. Алексей Сотников, опять всех опередивший, принялся косить и топтать густые шеренги пехотинцев. Взмах саблей — лопнула головы одного из командиров. Капельки брызнувшей крови попали на лицо попаданца, но это только раззадорило его. Он словно участвовал в компьютерной игре и, продолжая движение, рубанул саблей еще одного воина по затылку, а его соседа вырубил точным ударом ноги по шее. Азарт, никакой жалости! Когда пылает сражение, люди забывают ценность жизни. И своей, и чужой.

Прочие кавалеристы отряда Сотникова также отчаянно врубились в пехоту. Тут еще посадские мужики с рогатинами и косами подоспели.

Большая часть кавалерии и пехоты уже уничтожена, но Зборовский отдает приказ — отбить пушки.

Ляхи и наемные татары пытаются прорваться к орудиям. Но русские пушки уже разворачивают жерла и наносят атакующим сокрушительный удар.

Контратака захлебнулась. Алексей выкрикнул во всю глотку:

— Еще напор! Виктория совсем близка!

Быстро редеющие ряды наемников и поляков метались из стороны в сторону, полностью потеряв ориентацию. А русские воины, наоборот, только вдохновились успехами и продолжили крушить противника. Вот удалось захватить и неприятельские пушки.

Оставшиеся в живых вражеские воины дерутся стихийно — контроль над войском утрачен.

Пан-воевода Зборовский с большим опозданием понял: сражение проиграно. Следует поспешно ретироваться, если он хочет, чтобы хоть кто-то уцелел в данной мясорубке.

Но и очередная отчаянная попытка прорыва обречена на провал. Уйти не дают.

Сотников решил прорваться к польскому воеводе. Тот попробовал выстрелить из большого, украшенного жемчугом пистолета, но Алексей успел метнуть диск, который срезал увесистый штандарт над головой полководца. Тяжелое древко ударило пана Зборовского по голове. Полководец упал с коня.

Победа полная, безоговорочная!

В порыве экстаза душа Сотникова пела со всей своей мощи и эта песня вырвалась наружу мощным голосом попаданца:

Постепенно затухали последние островки сопротивления. Некоторые бойцы из числа наемников падали на колени, стараясь сохранить свою жизнь.

И тут певец заметил Аленушку. Она тоже дралась, бросаясь на еще сопротивлявшихся бойцов. И билась интересно, активно орудуя саблей и ногами. Красиво и эффективно! В семнадцатом веке такая тактика неведома, парировать удары нижних конечностей даже опытные вояки не умеют.

А Аленушка кричит во весь голос:

— За Родину! — и снова атакует.

Ну и чертовка, эта медовая блондинка! Но что она здесь делает?!

Алексей подъехал к девушке и скомандовал:

— Прыгай на коня!

Аленушка легко запрыгнула на круп.

— Зачем ты здесь? — грозно спросил Алексей.

Но девушка проигнорировала вопрос и шепнула:

— Ты, витязь, еще и поешь словно…

Тут красавица не нашла подходящего сравнения и закончила фразу поцелуем в уста. Сотников попытался прижать ее к себе, но девушка отстранилась и предупредила:

— Всему свое время.

— Но почему? — удивился Алексей.

— Ты забыл? Я колдунья! — воительница соскочила с коня и помахала рукой: мол, давай, езжай своей дорогой.

Но Алексей вдруг понял, что и Аленушке подобное отстранение дается с трудом. Нежный, искренний поцелуй, глаза блестят, во взгляде страсть. Спрыгнула и старается не смотреть на Алексея, чтобы не выдать своих чувств.

Может быть, броситься к ней, развернуть к себе, объясниться?

Нет, не сейчас. Появился воевода, зовет к себе. Скопин-Шуйский доволен, похоже, он счастлив. Безграничным счастьем полководца, выигравшего важнейшее сражение без больших потерь.

Воевода обнял своего главного советника:

— Все хорошо! Зборовский повержен. Можно смотреть трофеи.

Обоз у пана богат: много награбленного добра, здесь же и полковая казна. Даже отломанный усыпанный бриллиантами золотой хвост павлина в обозе нашелся. Сотников заинтересовался этой вещицей. Возможно, она — часть вывезенного из Византии трона базилика. Когда войско Магомеда Великого, султана Османской империи, осадило Константинополь, основные ценности император Византии оправил толи в Третий Рим, толи в Москву. Трон потерялся безвозвратно. Вот, похоже, где его след объявился.

В панском обозе имелась риза митрополита, крест с довольно крупными драгоценными камнями, много икон. Некоторые из них были в ужасном состоянии, оцарапанные или опаленные.

Богатая добыча породила споры. Шведские наемники помимо заранее оговоренной платы требовали себе и часть добычи.

Якоб Делагарди, стараясь успокоить наемников, обещал переговорить с воеводой. Скопин-Шуйский взял с собой Алексея, а шведский полководец своего помощника Кристера Сомме.

Якоб Делагарди обратился к Скопину-Шуйскому:

— Мои воины сильны, храбры, у нас самые лучшие всадники, без нас у тебя не было бы побед. Нас обижать нельзя!

Алексей Сотников ответил за воеводу:

— Вместо того, чтобы тратить время на бесполезные разговоры, дайте мне пару тысяч самый быстрых всадников и я сходу займу Тверь!

Скопин-Шуйский согласно кивнул:

— Да, он прав! Нельзя терять время! Заняв Тверь, мы по всему северу встанем, и до Москвы будет рукой подать!

Кристер Сомме, рослый воин с орлиным носом и благородной осанкой, предложил:

— Я со своей лучшей тысячей всадников поскачу вместе с ним!

Якоб Делагарди хмуро спросил:

— А что мне сказать моим воинам? Они ведь хотят добычи и шумят!

Скопин-Шуйский спокойно произнес:

— Я им прибавлю немного сверх обещанного. А хотят большего — пусть идут со мной далее. Тогда и более получат. Освободим Тверь, изгоним Лжедмитрия, я поведу всех на Варшаву! Там земли богатые, войнами не разоренные!

Кристер Сомме сказал:

— Надо быстрее развить успех. Тогда и деньги, и добыча — все придет!

Якоб Делагарди вздохнул:

— Ладно! Я постараюсь успокоить наемников!

Через несколько часов пара тысяч всадников уже спешили к Твери. Возглавивший отряд Алексей Сотников как никто другой понимал важность быстрого взятия этого города.

Остальное же войско Скопина-Шуйского двинулось в направлении села, куда главный мечник воеводы отправил стрельцов Лжедмитрия.

Там была открытая местность, и, вероятнее всего, три тысячи русских стрельцов, попав в окружение двадцатитысячного войска, предпочтут сменить присягу.

Кристер Сомме скакал рядом с Алексеем. Ему было очень любопытно:

— У вас необычный стиль фехтования. Что за школа?

Сотников ответил честно:

— Сочетание сразу нескольких восточных школ. Главное, брать самое лучшее в каждом стиле, из расчета максимальной эффективности.

Кристер сказал:

— Оно-то разумно! Вы, русские, поражаете, порой, меня техникой и тактикой… Кстати, как будем брать Тверь?

Алесей с улыбкой ответил:

— Да никак! Они нам сами откроют ворота!

Кристер усомнился:

— Там довольно большой польский гарнизон. И среди местного населения много сторонников самозванца.

Алексей пояснил:

— Мы поднимем захваченные с собой польские и немецкие флаги. Они примут нас за ляхов, откроют, а мы их внезапно порубим.

Кристер снял с плеча небольшой лук и выстрелил на ходу. Пробитая ворона рухнула на землю. Шведский воин похвалил себя:

— Меткий глаз и руки не косые.

В отряде Алексея лучшие кавалеристы войска Скопина-Шуйского. Шведский отряд, остальные русские, но есть и несколько десятков наемных татар. У татар кони помельче, а сами наездники, хоть и фактурные, но ловкие.

Татарам сложно выдержать удары панцирных рыцарей, их задача, маневрируя на дистанции, осыпать врага стрелами.

В прошлой жизни Алесей изучал историю татарского нашествия на Русь и пришел к выводу, что главная ошибка Мамая состояла в том, что он решил дать бой именно на Куликовском поле. Реки Дубняк и Смолка лишили многочисленную, но уступающую в стойкости татарскую рать маневра, заставив вести не слишком выгодное плотное сражение.

Тема кандидатской диссертации Сотникова была связана со смутным временем. И вот он здесь!

Вечерело. Светило только что скрылось за линией горизонта. Небо в кровавых бликах приобрело зловещую расцветку.

Лавина в две тысячи коней смотрелась завораживающе. Гул от множества копыт сливался в единый стойкий шум, напоминавший водопад, только капельки не из воды, а из кованого железа. Коням тяжело в высоком темпе нести наездников и их поклажу. Но лошади не возражают, лишь иногда подергивая головами.

И вдруг Алесей узнал одного из всадников. Сомнений не было — это Аленушка! В сапогах, мужской одежде и шлеме, ее можно было принять за юношу. Даже высокую грудь свою она чем-то ужала. Но как девушка попала сюда?