Войско Скопина-Шуйского двигалось наперерез шедшему из Тушино войску пана Лисовского. Однако разведка доложила, что король Сигизмунд, сняв осаду Смоленска, то же выступил к Туле. Проводники иезуитов провели к нему несколько иноземных полков, усилив и так многочисленное польское войско. Для Скопина-Шуйского создалась угроза: в случае атаки Лисовского, Сигизмунд может успеть ударить во фланг. Скопин-Шуйский резонно рассудил, что бить по частям неприятеля куда сподручнее. Он выслал несколько летучих отрядов, чтобы задержать продвижение войска Сигизмунда, а сам приказал максимально увеличить скорость похода, чтобы настигнуть Лисовского заметно быстрее, чем это удастся польскому королю.

В первую очередь следовало ускорить пехоту. Для этой цели Скопин- Шуйский поставил в конце войска кавалеристов и приказал им подгонять отстающих. Расстояние между двумя войсками неуклонно сокращалось.

На резвых конях к Скопину-Шуйскому спешил отряд Сотникова. Кавалеристы поспели как раз вовремя: войско князя Михаила уже село на хвост пану Лисовскому. Поредевшие после событий в Тушино полки польского воеводы не хотели принять бой. Они старались любой ценой прорваться к Туле и укрыться за ее надежными стенами.

Понимая это, Скопин-Шуйский выдвинулся вперед, чтобы встретить противника. Началась жестокая схватка Алексей Сотников и Аленушка для начала выпустили стрелы, потом, размахивая мечами, вступили в рубку. Они сражались с самым сильным и боеспособным пехотным подразделением пана Лисовского — рыцарским наемным полком. Было жарко в прямом и переносном смыслах, рыцари гибли под мечами и копытами коней русских кавалеристов, которым помогали мужики из ополчения. Они бросались с длинными и острыми косами на наемников, стараясь найти незащищенные места в их доспехах.

Хорошие все же мужики на Руси! И страшные! Даже косой наводят ужас на неприятеля. И Боги любит русского человека.

Пан Лисовский оказался в зажиме. Его войско несло большие потери, русские брали вверх и числом, и умением, и своим патриотизмом.

С рыцарским полком было быстро покончено. Чем бы еще заняться? Сотников увидел богато одетого, разукрашенного наемного кавалериста с мечом. Похоже, знатный испанский воин. Алексей поспешил к нему. Кавалерист сумел отбить пару выпадов главного мечника, но потом пропустил удар по неприкрытой толстой шее. Стал заваливаться, словно буйвол, получивший дубиной мясника.

Воин из двадцать первого века проорал:

— Кто с мечом к нам придет — тот от меча и погибнет!

Поляки хотели только одного: прорваться и вывести хотя бы часть своих сил. Но Скопин-Шуйский выставил плотный заслон. Стрельцы вели беспрерывную пальбу, не давая противнику передышки.

Некоторые русские, из числа немногих ушедших с Лисовским, бросали оружие и падали на колени, клянясь в верности князю Скопину-Шуйскому. Пытались спасти свою шкуру и наемники, но их, как правило, не брали в плен, а добивали на месте.

Сотникову совсем не нравилось гоняться за трусливыми ляхами. Он решил, что лучше споет свое патриотическое. И, приподнявшись в седле, затянул:

— Человек во вселенной лишь странник, Сохрани нас от бед, Херувим! Хоть страдаем и каждый изгнанник, Мы Иисуса в своем сердце храним! И не надо нам пира с блаженством, Сок речей, славословий пустых! Мы достигнуть должны совершенства, Просветить душ сознанье босых! Ну, а Дьявол, используя злобных, Над Отчизной занес страшный меч! Жалит адская, жуткая кобра, И грозит мир наш хрупкий поджечь! До чего гнусен ум, если служит Сатане и безбрежным страстям! По крови, словно мальчик по лужам, Прется тлен, рвет страну по частям! Вот и трупов уж целые горы, Истязает Косой всех людей! У детей море слез, в горе взоры, Море плах — торжество палачей! Но за Родину дружно мы станем, Помолившись иконам святым! И ремнем затянув туже ранец, Штык вперед — супостатов крушим! И никто в страхе мерзком не дрогнет, Потому, что Отечество нас Воспитало сурово и в долге, Никогда воин Русь не предаст! Но какие бы беды не были, И жесток сатанинский оскал, Не дадим флаг наш вывалять в пыли, Сохраним мы Святой идеал! Небеса и Христос вдохновили, Брань вести. Те, кто мертв воспарят! Век служить всею силой России, С нами Бог, русаки победят!

Вот и очередная рубка заканчивалась. Впрочем, сам пан Лисовский сумел каким-то чудом с горсткой людей все же прорваться к Туле. Он и его поредевшая свита на резвых конях уходили к городу, в котором находился многочисленный польский гарнизон. А остатки войска ляхов добивались русскими воинами. Уцелевшие воины бросали оружие и униженно молили о пощаде. К концу боя Скопин-Шуйский снисходительным тоном все же приказал сохранять сдавшимся жизнь.

После этого сопротивление совсем угасло, пленных обезоружили, забрали все ценное, построили в колоны и погнали вслед за русским войском.

Скопин-Шуйский был доволен. Огромный и широкоплечий, он гарцевал на белом коне. Рядом с ним скакал Алексей.

Князь и большой воевода удивился:

— Как быстро вы с кавалерией, шестью сотнями стрельцов и мужицким ополчением разгромили внушительное войско Сапеги!

Сотников радостно ответил:

— Да, княже! Было не просто, но сам Сапеги убит, и в том районе больше нет ни ляхов, ни гарнизонов самозванца.

— Ты творишь настоящие чудеса, мечник! — похвалил Скопин-Шуйский. — Уж не колдун ли ты?

Алексей с улыбкой ответил:

— Нет! Я всего лишь учусь!

Князь торжественно произнес:

— Я буду ходатайствовать перед царем о присвоении тебе титула князя. Ты это заслужил. Мой дядя, я думаю, отнесется к с пониманием.

Алексей напомнил:

— Остались еще не взятыми Тула, Калуга, Смоленск плюс войско Сигизмунда. А это внушительная сила.

Скопин-Шуйский уверенно ответил:

— Сейчас силы числом стали почти равны. А дух и умение у нас заметно лучше, чем у ляхов!

Алексей охотно подтвердил:

— Верно князь! Дух нашего войска силен. Противник же слаб, мы у Лисовского пушки без боя взяли.

Подостлавшая от основного войска артиллерия пана Лисовского оказалась захваченной русскими с наскока. Практически без потерь со стороны кавалерии.

Теперь можно было поразмыслить, что делать дальше, где лучше дать польскому королю Сигизмунду решающее сражение.

У Скопина-Шуйского собралось уже более сорока тысяч воинов, и прибывали все новые и новые силы. Осилить польского короля вполне было по силам. Но вот вопрос: брать ли сначала Тулу, чтобы не дать сойтись в этом городе различным польским отрядам?

Скопин-Шуйский предложил сразу же дать бой войску Сигизмунда, а затем захватить Тулу хитростью.

Алексей Сотников согласился. С Тулой без воинов короля ляхов серьезных проблем быть не должно. Хотя, конечно, с хитрым паном Лисовским следовало держать ухо остро.

К Сигизмунду, как донесла разведка, подошел еще один пехотный полк. Предстояла нешуточная битва. Русское войско теперь имело чуть больше бойцов, но из них почти половина приходилась на мужицкое ополчение с косами и вилами. Надежда была на возросший боевой дух, лучшую организацию войска, управление флажками и другие передовые нововведения, предложенные главным мечником.

Алексей Сотников предположил, что Сигизмунд может отказаться от генерального сражения и прорыва в Тулу, а постарается уйти назад, в Польшу.

Скопин-Шуйский не согласился со своим советником:

— Гордость шляхетская не даст им уйти без сражения. По сути, это будет бегство. Да и король лишь марионетка в руках панов. Так что они на нас все равно пойдут. Несмотря на провал его сына.

Алексей сказал:

— Выроем редуты, и будем ждать неприятеля здесь.

Князь Михаил согласился:

— Это правильно, пока время у нас немного есть.

— Распустим слух, что часть наших войск отправилась осаждать Тулу, — предложил Сотников, — а на самом деле направим туда лишь конные сотни, которые в нужный момент вернутся назад.

Скопин-Шуйский одобрил план:

— Согласен! Тогда король с большей охотой попытается атаковать нас. А мы найдем, чем его встретить.

Князь Михаил распорядился немедленно приступить к рытью редутов. Оба военачальника лично контролировали работу.

Скопин-Шуйский обратил внимание на Аленушку, которая вместе с Катей помогала солдатам. Он позвал барышень к себе. Катя, перебирая босыми ножками, опередила Аленушку, поклонилась большому воеводе в пояс и спросила:

— Чего изволите, ваше сиятельство?

Князь Михаил с улыбкой ответил:

— Не бабье это дело — мужикам помогать. Может, лучше вы станцуете мне и споете?

Аленушка кивнул головой, а ее дочка Катя смело спросила:

— А награда будет?

— Чем лучше будете петь и плясать, тем выше будет награда, — с улыбкой сказал воевода. — Изобразите что-нибудь оригинальное.

Девушки принялись отплясывать, при этом Аленушка исполняла своим сильным голосом песню:

— О, дыхание жаркое смерти, Дуновение ада зло палит лицо! Не желала такого поверьте, Угодив в роковое, в колючках кольцо! Я дерусь под лучами свирепо, Ну, а звезды печально кивают во след: Погибаешь ты, девка, нелепо, Потому что другой жизни в космосе нет! Что искала я, голову гладя, Иль хотела достать в поднебесье луну! Бороздила бескрайние глади, От чего, почему не пойму! Человека желание страстно Покорить все, что можно объять! Хоть последствия будут ужасны, И с надрывом рыдать станет мать! Но семейная ценность условна, Отцвели чувства, словно цветок! И дыхание космоса ровно, Ведь комета рисует письмо между строк! Отказалась от всех я преимуществ, Что дарует безбрежный и мудрый прогресс! Знай, с мечом получается лучше, Хоть успех в этом мире — гротеск! Истекаю порою я кровью, Стали руки мои как свинец тяжелы! Вспоминаю Отчизну с любовью, Защищая священную доблесть страны! Нет, не может, кто храбр, просто сгинуть, Смелость тоже оружие — металл! Надо трусость всем духом отринуть, Свой пример людям всем передам! Кто подарит победу над адом, Твое сердце и воля, и высшая честь! Одолеть беспредел сил тьмы надо, Не одна я — друзей всех не счесть!

Скопин-Шуйский извлек из-за пояса кошелек и бросил его под ноги девушкам.

— А что за песня? — спросил воевода. — Слова есть какие-то непонятные. И не очень она к плясу подходит. Ты бы попроще что-то исполнила, повеселей.

— Так Вы же просили оригинальное! А песню Алексей сочинил и мне посвятил, — честно призналась Аленушка. — Я запомнила, хотя и не все слова в ней понятные.

— Да, Леша любит необычайными словами сыпать, — согласился князь. — Но мы его любим и ценим не за это. Вон он и сам идет.

Алексей обходил лагерь. Редуты возводились в ускоренном темпе. Чтобы работа шла веселее, всем выдали по чарке водки. Довольные крестьяне пели свои мужицкие песни. Сотников петь не стал.

По расчетам бой мог начаться на следующий день после полудни. К этому времени уставшее после перехода войско Сигизмунда как раз должно было подойти к позициям русских.