1. Воздействие правовой политики на становление и развитие правовых качеств личности: проблемы и пути их решения

Вполне очевидно, что в современных условиях личность должна обладать комплексом качеств, которые бы позволяли ей эффективно, целенаправленно защищать собственные права. Правовая политика представляет собой реальное средство формирования и развития юридических свойств личности. Она способна создавать условия для гармоничного и систематического трансформирования организационных, педагогических, психологических, юридических возможностей государства и общества в индивидуальные. В то же время индивидуальные ресурсы представляют собой массив возможностей, которые, основываясь на общественной поддержке и государственных мерах воздействия, претворяются в жизнь, становятся реальным фактором преобразования правовой и политической действительности.

Роль, значение юридических качеств субъекта правовых отношений – индивида важны при любой организации политической власти, но особенно актуальны в условиях переходного состояния общества и государства. Конституционные основы взаимодействия личности и власти, государства и гражданина, правовой статус личности вряд ли теоретически обоснованны и практически эффективно осуществляемы, во-первых, вне конкретных, целенаправленных, позитивных мер в самой правовой политике, а во-вторых, при отсутствии надлежащего субъекта правового действия – лица, обладающего свойствами, необходимыми и достаточными для реализации правовых целей.

Формирование и развитие правовых качеств личности – взаимосвязанные, но отличающиеся процессы и этапы движения к чему-либо. Формирование предполагает начальную стадию привития субъекту каких-либо свойств, признаков. В процессе формирования или становления объективируются принципы, цели, определяются мотивы, ориентиры. Формирование есть необходимый этап в общем движении к какой-то определенной цели. В известной мере этот этап минимален, но необходим.

Развитие предполагает наличие какого-либо определенного состояния, качества, уровня. Развитие есть продолжение процесса движения к цели. В отличие от формирования, развитие обнаруживает новую ступень в достижении практически значимых результатов. Развитие, в известной мере, безгранично, как безграничен и необъятен мир, познание человеком этого мира, самопознание.

Вместе с тем для продуктивного научного исследования нельзя обходиться лишь теоретически абстрактными положениями, в связи с чем следует обратиться к пониманию практики как решающего условия формирования и развития правовых качеств личности. По К. Марксу, практика является не только критерием истины, но основой для возникновения, преобразования мышления, а все мистерии, которые уводят теорию в мистицизм, находят свое рациональное разрешение в человеческой практике и в понимании этой практики; на практике должен доказать человек истинность, т. е. действительность и мощь, посюсторонность своего мышления.

В силу данного методологического положения анализ формирования и развития правовых качеств личности невозможен без учета реалий правовой и политической действительности России начала XXI в., тех объективных условий, в которых существует современный российский человек. Иными словами, формирование, развитие правовых качеств личности может происходить продуктивно с учетом социокультурных условий ее бытия, при решающем влиянии образа жизни российского народа.

Современное бытие личности в России не может быть оторвано от прошлого, теперь уже ушедшего в историю советского периода.

В то же время период с начала 1990-х гг. и до настоящего времени был и остается весьма динамичным, наполненным значительными событиями, в корне изменившими облик государства, что повлияло на соотношение права и политики. Указанный период был связан со всплеском демократии, явившимся своеобразным показателем бурного динамичного развития политико-правовых отношений. Однако развитой демократии мы не достигли до сих пор, потому что она предполагает не только широкое участие народа в отношениях власти и в контроле над ней, но и громадную степень ответственности личности. Вначале формальные, а затем содержательные, качественные изменения в государственно-политической системе начались именно в последнее десятилетие уходящего века. Они привели фактически к новому государственно-правовому и политическому статусу страны, но не вызвали и не могли вызвать автоматического изменения самой личности, ее правового и политического сознания, мышления, культуры, образа жизни.

Проблема соотношения политического устройства и права, как отмечает И. Ю. Козлихин, не снята. «Особенно остро она стоит в обществах посттоталитарных, где отказ от внешних проявлений тоталитаризма не сопровождается столь же быстрым отказом от тоталитарного мировоззрения; старая политико-правовая культура неизбежно продолжает доминировать в обществе. Однако же ждать, пока путем проб и ошибок сложится спонтанный правопорядок, бессмысленно: время «спонтанного правопорядка» прошло и повторить этот путь невозможно.

Крупные социально-политические, экономические, правовые изменения не могли не отразиться на общей характеристике личности, ее правовых качествах. Как известно, все познается в сравнении. И сегодня для нас важно увидеть, описать, изучить, что же представляет собой «правовая личность» нового века, в чем собственно в данном случае и проявляется новизна не только теоретического плана, но и практического характера.

Как нам представляется, в современных условиях в целом в обществе происходят такие процессы, как формирование у молодежи правовых качеств «нового постперестроечного времени»; у лиц более старшего возраста происходит развитие правовых качеств, но не беспроблемным путем, а в результате некоторой, а может быть и существенной, ломки прежних правовых взглядов, представлений и т. д. При этом невозможно полностью отрицать преемственности в правовых качествах, ибо человек – не робот, не машина, ему нельзя просто отдать команду сверху, и ожидать ее беспрекословного исполнения.

Всякая личность преломляет через собственные, индивидуальные структуры те или иные политические и правовые события. Индивидуальная оценка не бывает одинаковой, осуществленной «под копирку». Конечно, личностная оценка внешних событий может оказаться в чем-то схематичной, шаблонной, но в ней всегда будет присутствовать персональное осознание, интуиция, взгляд на проблему или событие.

Итак, в каких же условиях происходит формирование и развитие правовых качеств личности в настоящее время?

В 90-х гг. был период, когда общество и государство функционировали машинально, автоматически вне четкого ориентира, без будущего образа, идеала к которому стоит стремиться всем. Потеря жизненных смыслов и ориентиров – болезненный период. Наряду со многими другими характеристиками личности следует отметить особенно важные в контексте нашего исследования. Речь идет об утрате веры в государство как организации, способной осуществить защиту прав и интересов личности, обеспечить безопасность своих граждан.

В нашей публицистической литературе много раз описывались особенности этого малоприятного для каждого гражданина периода российской истории. Однако до сих пор не осуществлено комплексного фундаментального исследования правового положения личности в так называемый «переходный период». Или, говоря другими словами, бесправное положение личности не получило должного всестороннего анализа, оценки, интерпретации со стороны ученых: историков права, юристов, социологов, экономистов.

В ракурсе темы правовой политики можно смело утверждать, что в начале – середине 90-х гг. в России ни о какой сбалансированной, выверенной, обеспеченной государственными средствами правовой политике не приходится, к сожалению, говорить. Даже принятие Конституции РФ 1993 г. не изменило подобной ситуации. Правовая разбалансированность сказывалась во всем: в действии законов, в приоритетности, так называемого «указного права», в отсутствии необходимой субординации между центром и регионами, в явном противоречии между региональным и федеральным законодательством.

Все это, казалось бы, хорошо известно, но мы порой упускаем из виду весьма важное обстоятельство. Оно состоит в том, что государственные и правовые институты существуют для личности. Конечно, и личность, как часть сообщества людей, служит в меру своих юридических обязанностей и морального долженствования государству и праву для обеспечения их общезначимых, а следовательно, и персонально актуальных задач. Речь идет о том, что заметные социально-правовые проблемы преломляются и отражаются на судьбе отдельной личности.

Приведем лишь некоторые тезисы, а также примеры-последствия «великих перемен».

Первый тезис — правовая незащищенность резко увеличилась.

Последствие. Отсутствуют отлаженные и эффективные правовые способы сохранить свой экономический статус, и как следствие этого, ухудшилось социальное положение личности. Неожиданные деноминации, краткосрочные по времени обмены денежных знаков, резкая, галопирующая инфляция, псевдобизнес, заставляющий людей идти на неоправданный риск, отдавать затем за долги квартиру, автомобиль, а порой, и жизнь – собственную и своих близких. И все это при участии, т. е. правильнее сказать, вне всякого участия государства в обеспечении элементарных экономико-правовых условий для нормальной жизни людей. Другим следствием фактического отсутствия правовой защищенности явилась серьезная, но даже сегодня мало кого-либо беспокоящая, проблема появления лиц без определенного места жительства (бомжей), людей, выброшенных из этой жизни по разным причинам, но одной из которых явилось отсутствие правовых гарантий для личности, не сумевшей выстоять в эпоху перемен.

Второй тезис – рассогласованность законодательства и экономики, реальной жизни.

Следствием этого явилось принятие законов, издание указов, являющихся неадекватными экономическим возможностям общества и государства. Право – не волшебник, оно есть регулятор реальных общественных отношений. «На право нельзя возлагать несбыточные надежды, оно не всесильно. Наивно требовать от него большего, чем оно заведомо может дать, ему необходимо отводить то место и ту роль, которые вытекают из объективных возможностей данного института. Непосильные задачи могут только скомпрометировать право. Поэтому его нельзя возводить в абсолют.

Между тем в условиях возникшей у нас еще в период «перестройки» правовой эйфории у многих сложилось убеждение, что достаточно принять хорошие, умные законы, как все сложнейшие и острейшие проблемы общества будут решены. «Вот примем пакет законов – и жизнь улучшится». Но чуда не происходило, законы принимались, а дела стояли на месте или даже ухудшались. В результате наступило известное разочарование в законах, появились признаки правового скепсиса».

Третий тезис – использование права в популистских целях.

Результатом подобного отношения к праву можно считать дискредитацию действующего законодательства, понимание его как лозунга, который сегодня кажется актуальным, а назавтра забывается всеми. Примером такого отношения к правовым нормам может служить известный указ первого Президента РФ Б. Н. Ельцина, в котором декларировалась оплата работникам высшей школы, в два раза в среднем превышающая среднюю заработную плату в народном хозяйстве. Указ, который до сих пор не исполнен, есть образец популистского, безответственного отношения к самому праву со стороны высшего должностного лица государства.

Четвертый тезис – формально установленные законом процедуры рассмотрения юридических споров заменяются в определенных случаях на «теневую юстицию».

Следствием является то обстоятельство, что в начале 1990-х гг. обнаружилось (до сих пор не получившее официальную оценку) трансформирование разрешения правовых вопросов, порой и просто конфликтов между гражданами, а также между гражданами и организациями из правовой сферы в сферу «разборок» с помощью криминальных структур. Известно, что и в современных условиях организованная преступность представляет некоторую силу, влияющую на решение общезначимых вопросов. Однако сегодня это сведено к минимуму, а в период приватизации, разгосударствления экономики правоохранительные органы иногда бездействовали или, по существу, не решали вопросов правовой защиты граждан. Негативным проявлением здесь также представляется потеря веры граждан, т. е. налогоплательщиков, в возможность справедливого разрешения жизненного вопроса правовыми средствами. Государство в таком случае осуществляет неправомерные действия в отношении граждан, не неся никакой ответственности в лице своих должностных лиц.

Приведенные примеры можно было бы продолжить. Здесь главное установить, что конкретно-исторические события в развитии государственности прямо, порой опосредованно, влияют на становление и развитие как самой личности в целом, так и ее правовых качеств в особенности. Поэтому анализ современного состояния и тенденций влияния правовой политики на формирование правовых свойств личности должен проводиться на основе и с учетом исторического опыта взаимодействия личности и власти, уровня гражданского и правового сознания, культуры, стиля и способов юридической деятельности личности. Сама личность включена в социальные группы, классы. Это не означает, что существует жесткий экономический, социально-классовый детерминизм правового поведения и юридического облика отдельной личности. Однако и не учитывать солидарную взаимную ответственность, связь субъектов общественных отношений тоже было бы неверно.

Примеры подобных негативных влияний на правовую сторону бытия личности можно было бы продолжать. Однако весьма важно подчеркнуть, что периоды великих и не очень великих перемен всегда затрагивают, а следовательно, изменяют взаимодействие личности и права. Нарушаются многие конституционные принципы, в том числе принцип равенства граждан перед законом, и не в силу того, что это намеренно санкционируется государством, а потому, что зачастую формально определенные в законе органы бездействуют и с молчаливого согласия государства нарушаются элементарные права граждан.

Необходимы в теории и на практике решительные шаги по преодолению негативов в правовом облике личности. Эти негативы порождены как условиями ее бытия, так и самой личностью, зачастую бездействующей, ожидающей чудесных перемен в государстве и праве, но не прилагающей каких-либо усилий в этом направлении.

Возможна и другая ситуация, когда личность стремится к осуществлению своих законных прав, но не может противодействовать чиновничьему произволу, юридическому безразличию. Все это звенья одной цепи, имеющей название российская действительность, те общественные отношения, управление которыми зачастую узурпируется недобросовестной частью чиновничества. Именно эту действительность необходимо учитывать в правовом поле отношений «личность-власть», «личность-личность». Нам всем нужно учиться играть по правилам права, но прежде всего тем, кто прямо игнорирует нормы права как регулятор, как вектор отношений цивилизованного общества. Чаще всего игнорирование норм права удобно тем, кто приобретает имущественные и иные выгоды от бездействия права.

Очевидно, в современных условиях обновления социально-политической ситуации в России, стабилизации ее политической системы необходим поиск новых способов воздействия на «правовое здоровье» населения. И эта задача не может быть сиюминутной, конъюнктурной. Представляется, что именно юридическая политика одной из задач должна иметь формирование новой правовой модели личности. Здесь необходимо уточнить: почему применяется понятие «новая модель» и была ли «старая модель»? Конечно, все новое является таковым относительно. Новое – это то, что является актуальным сегодня, приемлемо, востребовано, но не применялось по каким-либо причинам, в силу отсутствия сведений о каком-либо материальном или духовном объекте или отношении.

В советский период речь шла о строителях коммунизма, воспитании всесторонней, гармонически развитой личности, обладающей целым комплексом критериев, отраженных в программных документах КПСС. Эта модель личности сегодня вряд ли уместна в силу хорошо известных причин.

Десятилетие, прошедшее после принятия Конституции РФ 1993 г., было периодом противоречивым и разнохарактерным. В 2004 г. в политической жизни России произошли качественные институционально оформленные перемены: избран на второй срок Президент России В. В. Путин, сформирован новый состав Государственной Думы, Правительства РФ. К этому времени уже функционирует Государственный Совет как совещательный орган при Президенте России. Произошли, безусловно, значительные события, которые не могут не отразиться на политическом развитии России.

Вместе с тем пока нет качественных сдвигов в экономике, способных принципиально изменить в лучшую сторону положение россиян. По-прежнему сильно поляризовано общество, что, как известно из истории, может привести к возможным социальным потрясениям, которых уже достаточно было на великой и многострадальной российской земле.

Из всего сказанного можно сделать вывод о том, что правовая модель личности должна быть ориентирована на: 1) правовую; 2) политическую; 3) экономическую; 4) нравственную ситуацию, сложившуюся в современном российском обществе. Причем нравственность, оказавшаяся последней в данном перечислении, на самом деле является связующим звеном всех остальных компонентов. Нравственность создает ценностную основу правовой модели личности, объединяет право, политику, экономику.

Формирование такого подхода может показаться идеалистическим. На самом деле в нравственности заложен громадный социальный смысл и рациональность.

Нравственность в экономике – это честный, а не криминальный бизнес, который, по существу, выгоден всем предпринимателям и чужд бандитским отношениям в экономической сфере.

Нравственность в политике – это понятные, прозрачные отношения власти и личности, политические решения в интересах общества, а не отдельной группы лиц, стремящейся к обогащению, это забота о будущем страны.

Нравственность в праве – это справедливые законы, их эффективное и объективное применение, защита прав и свобод личности и их равновесие с правами государства.

Вряд ли это идеализм. Это скорее прагматизм, на который ориентировано большинство постиндустриальных стран. Но у России собственные поступь, путь, судьба. И, отражая такие самостоятельные подходы, нам следует ориентироваться на адекватную России и правовую ситуацию, и правовую модель личности.

Модель есть отражение реальности. Если применить категории архетипов и символов, то правовая модель личности – символ, в известной мере желаемое; архетип – глубинное отношение, которое не распознать с легкостью, но которое является фактором детерминации как самого права, так и правовых отношений, а также, что весьма важно, отношения личности к праву.

Российское право менее институционально, менее идеологично, чем это порой представляется. Оно наполнено психологическим содержанием в значительно большей мере, чем принято считать.

Все это имеет прямое отношение к формированию модели правовой личности. Именно личность впитывает в себя всю совокупность общественных отношений, преломленных через индивидуальное сознание, персональные характерные черты психологического облика. Поэтому и понимание права, и отношение к его функционированию у различных людей разное. Это не означает, конечно, что можно полностью игнорировать нормы права, либо, наоборот, гиперболизировать их значение. Нормы права служат личности, многим личностям, т. е. всему обществу. Само право есть категория для всех, но каждый индивид по-разному пользуется ею. А поскольку индивид обладает как рациональными, так и иррациональными компонентами собственной организации, то право на деле не может одинаково усваиваться всеми и равнозначно всеми использоваться.

Именно для повышения максимальной эффективности права в жизни различных индивидов, устранения резких диспропорций значимости права в обществе применительно к различным социально-психологическим группам населения России необходима на уровне государственных решений правовая политика для формирования и развития юридических качеств личности. Иными словами, сегодня архиактуально вести речь и осуществлять на практике подготовку не только юристов-профессионалов, но и предоставлять одинаковые возможности для всех членов общества в приобретении правовых знаний для выработки умения их использовать.

Правовая политика призвана сформировать устойчиво положительное отношение личности к праву, доверие к нему как к реальному регулятору отношений. В таком аспекте право должно стать более органичной конструкцией для личности.

Право – едино для всех. Оно не может быть одним для определенных групп населения России и быть другим для иных категорий граждан. Единое право дифференцируется лишь на уровне субъектов РФ, да и то в строго очерченном правовом пространстве. Относительно таких отраслей права, как гражданское, уголовное, уголовно-процессуальное, гражданско-процессуальное и, конечно, конституционное, вообще нет речи о каких-либо дифференциациях в их корректировке, изменении и т. д. Единое право применяется без изменений на всей громадной территории России (проблему малоподвижности права мы уже затрагивали).

Сегодня мы находимся в такой социально-правовой ситуации, когда личность, живущая и использующая право, подпадает под его действие от Калининграда до Владивостока, включая Кавказский регион. Очевидно, что право не может одинаково действовать в пространстве такой протяженности, удаленности от главного центра его создания и конечного применения (высшие судебные инстанции). В США эта проблема решается через «право штатов» и «право адвокатов», вытеснившие право личности. Известно, что в США адвокат заслоняет собой прикосновение личности к правовой и, прежде всего, судебной системе. Такого положения в России нет. Гражданин нашей страны чаще всего вынужден непосредственно сталкиваться со всеми особенностями судебной системы. Лишь состоятельные категории населения, а их становится все меньше, могут позволить заменить себя в процессе и на стадии досудебного разбирательства адвокатами в той мере, которая позволена законом.

Правовая защита населения в России еще не стала бизнесом и вряд ли им станет. Причина не только в финансовой неспособности граждан приглашать адвоката для защиты нарушенного или предполагаемого нарушенного права. Причина находится в ментальности россиян. Страна наша, как известно, не восточная, но и не западная. В силу сложного геополитического расположения таким же непростым представляется и действие права в географическом пространстве. Геоправовое пространство весьма неоднозначно.

Для России американская модель организации судебной системы неприменима в силу различных обстоятельств. Конституционно, законодательно, судебная система есть равноценный вид власти наряду с другими. В действительности не удается полностью избежать влияния других видов власти, а также латентного личностного воздействия на судью при принятии им решений.

Имеется и другая проблема: понимание права. Существует высокий с точки зрения теории уровень понимания права учеными-юристами. В то же время имеется непонимание теории, незнание каких-либо взглядов на право со стороны большей части общества как достаточно образованной, так и имеющей невысокий уровень представлений и юридических знаний вообще. Другими словами, юриспруденция как наука приобрела самодостаточный характер. Ученые спорят, пишут свои работы, выступают на конференциях и симпозиумах как будто для самих себя. А народ живет своей автономной жизнью, вдали от научных дискуссий, острых и не очень споров о праве, о том, каким ему быть и что для этого надлежит сделать. Народ, конкретные индивиды живут в «собственных условиях», сформированных их же бытием.

Все обозначенное выше приводит к мысли о том, что применительно к правовой политике следует вести речь о комплексном подходе как к формированию правовых свойств личности, так и к изменению отношения государства в лице его органов к самому положению личности в Российской Федерации. Мы не сможем сформировать уважение к праву без учета специфики российской ментальности, в то же время без жестких мер от имени государства по преодолению правовой распущенности как со стороны гражданина-обывателя, так и чиновника-бюрократа.

Предлагается осуществить на уровне государственных решений и действий программу проведения правовой политики в области формирования правовых качеств личности с условным названием «Личность и право».

Она имеет такие уровни реализации:

A. Теоретический. Здесь формируются ценностные параметры программы, ее общая направленность, содержание, устанавливается смысловой вектор. Текст такой программы публикуется в печати.

Б . Доктринальный. На этом уровне определяются цель и средства, сроки, этапы осуществления программы, руководитель – ответственный работник на уровне аппарата Президента, а также лица, ответственные за ее исполнение. Это документ рабочего характера.

B. Социальный уровень содержит составные компоненты общезначимого, общенародного характера, включая ожидаемые результаты.

Г. Экономический уровень аккумулирует расчеты и затраты на ее исполнение, источники финансирования и восполнения затрат.

Юридический и политический уровни вполне очевидны, ибо сама программа осуществляется средствами правовой политики. Вместе с тем в такой программе должны быть четко обозначены оценочные критерии личности по аналогии с государственным образовательным стандартом для учебных заведений. Это не правовой всеобуч в известном нам из истории смысле. Это система целенаправленных мер, призванная мобилизовать государственные возможности и индивидуальные усилия во взаимных интересах: формирования правового социального государства. В таком государстве невозможно вести речь о личности вне прав и государстве вне обязанностей. В то же время обязанности личности должны быть увязаны с правами государства в органическом единстве. Государство состоит из индивидов. Поэтому правовая характеристика индивида отражается на правовом состоянии государства.

Финансовые возможности государства не бесконечны, и от этого значительная часть нагрузки должна лечь на предприятия всех форм собственности. Образно говоря, предприятие, выпускающее ту или иную продукцию, оказывающее те или иные услуги, должно быть заинтересовано в том, чтобы каждый гражданин смог бы законным способом доказать свою правоту в споре с ним. Это звучит парадоксально, но именно в таком парадоксе заключен великий созидательный смысл правовых изменений в поведении и сознании граждан.

Руководители предприятий и их работники – это тоже граждане, и они выступают в разных социально-профессиональных ролях. Гражданин, научившийся защищать свои права в отношении производителя продукции и услуг, научится защищать свои права и в отношении государства с его огромной массой чиновников, громоздким бюрократическим аппаратом. Поэтому руководители предприятий различных форм собственности прямо заинтересованы в становлении нового типа работника и гражданина, ибо они (руководители) бесконечное количество раз пытаются выяснить свои отношения с государством. Это всевозможные разрешения, лицензии, сертификаты, продления аренды, выкуп помещений и т. д. Используют при этом традиционно известные средства для достижения цели. Однако вместо них им и чиновникам надлежит использовать право.

Мы вполне понимаем, что моделирование и реальность есть разные вещи, особенно в российских условиях. Однако вряд ли уместно сегодня оставаться на позициях пессимизма и ожидания каких-либо позитивных изменений вне деятельности, активности, стремления сформировать новый правовой облик личности и государства.

Теперь мы рассмотрим конкретные направления осуществления программы «Личность и право». Они не являются исчерпывающими, может быть, нуждаются в дальнейшей систематизации, но в совокупности уже сейчас представляют необходимый минимум усилий для реализации поставленных целей. В такой целостной программе должны быть учтены следующие обстоятельства.

1. Юридический статус личности непременно подлежит социально-правовой диагностике. Речь идет о формально закрепленных в законе процедурах классификации и поддержки, прежде всего малообеспеченных слоев населения. Такая мера может показаться кому-то лишней, вторгающейся в частную жизнь индивидов. Но это только на первый взгляд. Полагаем, что истинно малообеспеченные категории населения не откажутся от признания их проживающими ниже официальной черты бедности, не имеющими соответственно адекватных возможностей для защиты собственных прав и свобод. Им должны быть предложены общественные работы, предоставлено право от имени государства в правовой поддержке. Этим можно свести к минимуму число лиц без определенного места жительства, приостановить скатывание к этой категории иных лиц.

Вместе с тем для лиц, ведущих паразитический образ жизни и склонных к тунеядству (в советское время даже существовала уголовная ответственность за тунеядство), т. е. явно не желающих трудиться при предоставлении от имени государства им такой возможности, скажем, в течение трех раз за один год, следует ввести обязательный труд на благо общества и свое собственное. При этом одновременно повысить ответственность служб занятости, конкретных чиновников за бездействие или за предложение работы неадекватного характера.

2. Из предыдущего положения вытекает забота об охране семьи, прав ребенка. Нельзя более допускать возрастания и вообще наличия несчастных обездоленных детей, ставших таковыми по вине родителей-алкоголиков, тунеядцев, преступников. Полагаем, что здесь необходима не только жесткая процедура лишения родительских прав, которая и сейчас существует. Необходимо поставить таких горе-родителей в финансовую зависимость от государства. В необходимых случаях, по представлению специальных инспекций по защите прав детей, взыскивать все возможное материальное содержание на ребенка. А если такового нет, что чаще всего и бывает, то опять же возникает принудительный труд как ответная мера на социальную незрелость, распущенность, безответственность. Причем здесь и государство не может остаться в стороне, формируя детские дома по приоритетному принципу финансирования. Иначе говоря, принудительный труд должен приносить материальный эффект, направленный на содержание детей, если же государство не в состоянии справиться с подобной задачей, пусть само и платит за своих нерадивых граждан или же создаст им условия для того, чтобы они стали эксклюзивом.

Зачастую большое количество детей в неблагополучных семьях, чаще всего неполных, является своеобразной индульгенцией от действия закона для родителей. Даже при совершении преступлений такими родителями, находящимися чаще всего в разводе, реальная ответственность не наступает: отсрочено наказание или применена амнистия. Такое положение можно признать недостатком в силу того обстоятельства, что нарушаются права сразу же нескольких лиц и прежде всего детей. Вывод таков: государство не смогло сформировать надлежащие правовые качества, поэтому необходимо изменить образ, условия жизни для детей, чтобы они не пошли по пути своих горе-родителей. Невозможно сегодня обходить вниманием семью, проблемы детей, их благополучие.

3. Требует коренного совершенствования система правовой подготовки в школах, средних специальных учебных заведениях, вузах. Речь идет о преемственности в формировании правовых знаний, представлений в жизни человека. Право может и должно прибрести статус фактора жизни индивида, фактора, который сопровождает его в обыденной жизни и сложных ситуациях.

С детского сада методом игры следует прививать отношение к праву как существенному компоненту жизнедеятельности всякого человека. Ребенок может понимать, что в случае нарушения его права (обида на товарища, конфликт и т. д.) он может обратиться не только к маме, папе, старшему брату за поддержкой, защитой, но и понимать, интуитивно воспринимать, что наряду с кровнородственными отношениями, где можно найти защиту, существует и нейтральная структура – незнакомые, но справедливые, по самой идее, люди, призванные разрешать конфликты. Так может формироваться образ судьи – лица, способного решать конфликтные ситуации. Но чтобы обучить детей такому важному психологическому, в целом положительному правовосприятию, должны быть обучены сами воспитатели, педагоги.

В средней школе переход из одного класса в другой следует сопровождать сдачей зачета с обязательным решением задач по элементарным проблемным ситуациям. Главное – показывать, что если личность борется за нарушение своего права установленным в законе способом, то это оправданно, во-первых, с нравственной точки зрения, приветствуется другими членами общества как положительный, а не отрицательный (как это зачастую воспринимается сейчас) шаг. Преодоление оценки обращения в правоохранительные органы как действия психологически негативного есть первый существенный этап в формировании нового отношения к праву, самоуважению личности. Во-вторых, стремление к установлению собственного права должно закрепляться в качестве материально стимулирующего фактора. Выиграл процесс – получи штраф от ответчика, причем в качестве обязательной, пусть и небольшой по размерам, суммы.

Такое положение должно закрепляться и развиваться в средних и высших учебных заведениях, что вполне уместно, по крайней мере, с точки зрения становления цивилизованных рыночных отношений. Иными словами, если у нас не получится ориентироваться на «право адвокатов», то придется ориентироваться на собственную правовую самозащиту и быть готовыми к этому.

4. В системе комплексных реальных мер особое значение имеет деятельность юристов-профессионалов. Известно, что в последние годы число выпускников юридических вузов резко возросло. Это вполне объяснимо, учитывая увеличение гражданского оборота, торговли, создание новых форм экономической жизни, ее оживление. Государство сегодня просто обязано привлекать на платной основе наиболее опытных, специально аттестованных для целей общественной пропаганды юристов. Людям нужны не только знания сами по себе, которые могут лежать пластом на дне сознания индивидов, им необходимы конкретные, пусть и общие рекомендации, разъяснения по наиболее важным правовым вопросам. Например, каким образом и где подготовить заявление о восстановлении своего нарушенного права, куда это заявление отнести, чтобы его приняли, а не устраивали «хождение по мукам». Причем подчеркнем в очередной раз, что знакомство с основами юридических знаний происходит в совокупности с психологической подготовкой. Грань между «ними» (чиновниками, начальниками) и «нами» (обычными, простыми людьми) можно стирать постепенно, но последовательно лишь на основе развития самоуважения личности, понимания ею «движения к праву» как естественному ходу человеческой жизни, а не подвигу и экстремальному событию. Думается, что многие, в том числе и ученые-юристы, не хотели бы окунуться в ситуацию судебного разбирательства в силу различных причин, в том числе и неверия в скорое и справедливое рассмотрение дел.

5. Следующим направлением в системе мер формирования правовых качеств личности представляется правовое просвещение в коллективах предприятий, организаций, учреждений. Часть налоговых средств следует направлять для оплаты юристов, выступающих с лекциями-консультациями для работников. В данном случае выполняется весомая социальная задача – преодоление юридической безграмотности, боязнь как права, так и должностных лиц, применяющих его, повышается уровень правовой и общей культуры населения. Это направление хорошо действовало в советский период, и его следует признать правильным.

Но в современных условиях ограничиваться лишь известными нам формами правового просвещения было бы неверно. Правовое просвещение следует сочетать с правовой информатизацией, возможностями видео– и телекоммуникаций. Далеко не всегда эффективно используются такие правовые компьютерные базы данных, как «Гарант», «Консультант» и т. д., либо в силу отсутствия доступа к ним (не все пока обладают персональными компьютерами), либо в силу неумения распорядиться имеющейся правовой информацией. Поэтому данное направление может подкрепляться консультированием со стороны юристов.

Далеко не полностью используются возможности видеопродукции. Так, например, видеокассета может содержать не только видеоконсультацию, но и демонстрировать образцы юридических документов, алгоритм правильного составления искового заявления, жалобы и т. д.

6. Следующий пункт данной программы следует связать с теоретическим осмыслением права как формы и отражения бытия и сознания отдельных личностей, социальных групп, всего общества.

Право в нашей российской ментальности есть нечто иное, чем тот образ, который создан учебниками и монографиями.

Вполне можно согласиться и с позитивистским осмыслением права, которое по большей части отражено в научных исследованиях и сознании юристов. Но право, отраженное текстуально, и право как поведение, как образ действия, как символ российской ментальности взаимно не адекватны.

За последнее десятилетие в России научились законодательствовать вполне прилично, почти по стандартам Европы. Работают комитеты Государственной Думы, вносятся законопроекты, рассматриваются и утверждаются – все говорит о том, что на федеральном уровне право и отношение к нему выглядят уважительно, регламентированно, профессионально.

На региональном уровне также имитируется полное уважение к праву: действуют законодательные органы субъектов РФ, муниципальных образований, обсуждаются на основе регламента и формально полно вопросы хозяйственно-экономической, социально-правовой жизни регионов. Одновременно существуют реальные интересы чиновников разного уровня, их завуалированность в векторе, содержании деятельности законодательной и исполнительной власти. При всех недостатках организации законодательной и исполнительной власти можно признать, что с формальной точки зрения все субъекты действуют так, как установлено в законодательстве.

Сами законы, как федеральные, так и субъектов РФ, выполнены достаточно профессионально, что, конечно, не исключает критики в адрес ученых-юристов, практиков. Но признаем, что с позиции формы и содержания законодатели справляются в целом со своей задачей.

Главная проблема состоит в том, что население России, большая его часть использует в мыслительной деятельности далеко не правовые понятия. Мыслят по-своему, так как привыкли в силу уровня образования, особенностей развития психоэмоциональной сферы, уклада жизни, традиций, специфики культуры, привычек, склонностей и т. д. Таким образом, с одной стороны, наличествуют неплохие законы и законодатели, а с другой стороны, индивиды строят свое поведение как-то по-особенному, вне правовых доминант – живут так, как привыкли.

Полагаем, что данное противоречие применительно к формированию правовых качеств личности есть основное, хотя и не всеобщее. Как нам представляется, часть общества в силу переходного характера 90-х гг. изменила свое внутреннее отношение к праву, появляется не только некоторое доверие к нему, но и глубинное восприятие его необходимости. Пока это только ростки, начало движения к праву. Думается, что и сто лет назад кто-то из российских юристов, размышляя на подобную тему, мог бы сказать примерно то же самое. Все в России полувечно. Вечно на Востоке, на Западе изменчиво, а у нас именно полувечно.

Правовая ментальность российского человека отлична от аналогичных феноменов других социумов. Европейско-восточное сознание конституируется не автономно лишь как европейское, либо лишь как восточное. Налицо некий симбиоз «психологичности» Востока и «идеологичности» Запада. Недостаточно и того и другого в разных ситуациях, различным людям, принадлежащим разным социально-профессиональным и психологическим группам населения России.

Праву, чтобы стать более адекватным ментальности россиянина, следует проникнуться его психологией, обрести более выраженный «понимающий» характер. Но право универсально, и ему сложно приобрести психологическую гибкость. Оно – для всех, а психология дифференцирована.

В то же время ментальность россиянина, чтобы приблизиться к праву как универсальной категории социальной жизни, должна проделать путь от «психологичности» к «идеологичности», т. е. обрести системность, большую стройность, иерархичность, может быть, даже жесткость.

Вполне понятно, что это длительный путь, который проделают будущие поколения. Причем также вполне возможно, что и не будет существенных изменений. Мы хотим жить так, как в Европе, а получается так, как в России, потому что мы в России и живем.

Но в России тоже может получаться по-разному. Именно поэтому сегодня необходим акцент на правовой политике, системности в отношении формирования правовых свойств личности, что предполагает изменение правовой ментальности. Иными словами, целью политики в области формирования юридических качеств личности представляется становление правового образа жизни (т. е. образа жизни, где право являет реальную ежедневную ценность и необходимость), изменение ментальности.

7. Другим направлением данной программы может стать преодоление негативных сторон «отраслевого» типа личности. Известно, что значительные сферы социальной, культурной, экономической жизни подлежали национализации. Единая система образования здесь выполнила свою позитивную миссию: миллионы людей в советское время получили беспрецедентные возможности межиндивидуального общения. Особую роль не играло место жительства, национальность, приоритет отдавался профессиональному принципу, коллективному восприятию самих себя при проводимой интернациональной политике, причем не в ущерб патриотизму и национальной гордости.

Сформировался коллективный человек, не автономизирующийся от себе подобных, не закрывающийся в основном от проблем своих коллег, друзей. «Универсализм» достигался самим образом жизни, идеологией, пропагандой. Образ коллективного человека получил обвальную и неоднозначную, на наш взгляд, полностью не обоснованную критику. У коллективного образа жизни были свои минусы, которые достаточно описаны в литературе, и мы не будем на них останавливаться, но были и свои плюсы.

Сегодня доминирует «отраслевой» тип личности, ангажированный для узкоспециального вида деятельности и соответственно приобретения узкой, отраслевой информации. Информационные критерии для такой личности весьма жесткие, и они далеко не всегда связаны с правом.

Могут возразить нашему ходу рассуждений. Человек как профессионал использует лишь то, что ему требуется для получения прибыли, заработной платы, а все остальное не должно быть востребовано, ибо не приносит материального эффекта. Все ненужное – не нужно. Право сегодня не нужно, следовательно, никакой информации о нем нельзя допускать.

Такой путь отраслевого дифференцирования информации, в том числе правовой, это и есть «право адвокатов», состоявшееся в США. Но там осознают, что без юриста не может быть решен ни один значимый вопрос, т. е. право играет очень весомую роль в жизни людей и общества в целом.

В России это не получается по многим причинам, а значит, необходимо искать выход из такого правового тупика. Этот выход находится на путях реформирования национальной системы образования в сторону ее «юридизации», включения в государственные образовательные стандарты изучения основ права как обязательного компонента для всех специальностей. Специалисту, бакалавру, магистру, независимо от полученной квалификации, необходим минимум знаний о правовом мире. Причем эти знания могут стать в свою очередь ниточкой, связующим звеном в системе коммуникаций как молодежи, так и взрослого населения.

Итак, можно определить достаточно много аспектов программы целевого формирования правовых качеств личности. В такой программе подлежат учету разносторонние характеристики личности, ее правовой статус, место в системе производства, распределения, потребления. Особое значение имеет уровень общей культуры, освоенной конкретным индивидом, психологические особенности типа личности. В действующем законодательстве, правоприменении сложно отразить дифференцированные характеристики личности. Однако правовая политика в силу универсального характера воздействия на людей в состоянии учесть основополагающие стороны взаимодействия личности и власти и рождающийся в результате этого процесса уровень и содержание правовых свойств личности.

 

2. Правовая политика и правовое сознание личности: соотношение и взаимосвязь

Как мы установили, одной из целей правовой политики в области формирования юридических качеств личности представляется изменение ее ментальности. Правовая политика создает условия для обретения каждой личностью такого уровня правового сознания, который необходим для осуществления ее юридической защиты. Высокий уровень правового сознания ориентирует личность на защиту своих прав, т. е. выступает субъективным фактором в ее взаимодействии с правом.

Очевидно, что всякий человек способен защитить свои индивидуальные права, преодолевая традиционные для россиян деформации правового сознания. Эти деформации не придуманы, а выросли из образа жизни, юридических, политических, культурных, в целом социальных традиций. Поэтому наше обращение к понятию и деформациям в структуре правового сознания объясняется его ролью в формировании личности. Акцент на рассмотрение проблемных сторон представляется более продуктивным, поскольку в самом правовом сознании накопилось множество негативных компонентов. Эти негативы препятствуют активному преобразованию правовой действительности и защите прав и свобод личности.

Правовое и политическое как компоненты сознания часто взаимосвязаны, порой неразделимы для отдельных личностей. Поэтому мотивация поступков личности не всегда носит однозначный, жестко детерминированный характер. Личность, защищая свои права, обращается и к политическому, и к юридическому алгоритму своего поведения, которые в реальности смешаны, и можно вести речь о доминировании какого-либо одного типа поведения. Например, человек, оказавшись в сложной жизненной ситуации, связанной с действием закона, обращается в правоохранительные органы за защитой своего права и одновременно к политическому лидеру регионального или федерального уровня с письмом, обращением и т. д. Такой акцент в уяснении роли правосознания сделан для того, чтобы показать его реальную значимость в определении поведения личности, в том числе в защите своих прав, и тем самым актуализировать практическую направленность рассматриваемой проблемы.

Правосознание изучается как проявление общественного сознания в целом, а общественное правосознание в соотношении с государственностью. Исследуется структура, функции правосознания, его соотношение с правовым менталитетом в России. Специально анализируется деформация правосознания, правовой нигилизм, профессиональное правосознание, правильно обозначается необходимость изучения роли правосознания в выработке и реализации правовой политики.

Даются понятия правосознания. «Правосознание – это совокупность представлений и чувств, выражающих отношение людей, социальных общностей к действующему или желаемому праву. «Правосознание – категория теории государства и права и криминологии, означающая сферу общественного, группового и индивидуального сознания, отражающую правозначимые явления и обусловленную правозначимыми ценностями, представлением должного правопорядка. Правосознание определяется социально-экономическими условиями жизни общества, его культурно-правовыми, демократическими или авторитарными традициями. Определяется структура и виды правосознания. Структурно правосознание состоит из двух основных элементов: правовой психологии и правовой идеологии; видами правосознания являются: обыденное, профессиональное, научное.

Поскольку ракурс нашего исследования обращен к личности, защите ее прав, постольку существует необходимость рассмотрения проблем деформации правосознания. Соответственно деформации правосознания выступают препятствием на пути защиты прав, а само правосознание по своим параметрам достаточно массивно, многоаспектно. Если речь идет о деформации, то, следовательно, существует некий идеал, модель правосознания. В то же время очевидно, что в реальной жизни, юридической практике сложно обнаружить универсальную модель высокого уровня правосознания. Иными словами, мы имеем дело со сложившимся в литературе пониманием правосознания. Уровень, содержание правосознания, его направленность не могут быть произвольными и независимыми от существующей экономической, политико-правовой ситуации в обществе. Поэтому и нам следует провести анализ деформаций правосознания с учетом исторической преемственности и реального современного положения дел в области знания, сознания, правосознания.

В обобщенной форме правосознание отражает степень знакомства личности с правом и рационального отношения к нему. Правосознание есть производная величина от юридической культуры, ее составная часть и форма проявления. Правосознание, как известно, связано с правовым поведением личности, выступая одним из факторов, субъективной основой такого поведения. Когда речь идет о сознании, всегда подразумевается поведение и соответственно наоборот.

Правосознание связано с правовой системой главным образом через идеологию. В российских условиях, как мы полагаем, и правовая психология существенно влияет на правовую систему. Российское право, юридическая практика более психологичны, чем это принято обычно считать. Правосознание «очеловечивает» правовую систему, наполняет ее функционирование персональным началом, придает вариативность ее развитию. Без личности как носителя правосознания невозможно представить деятельность правовой системы, она становится набором механизмов, не обладающим ценностным и гуманистическим содержанием. Такой теоретический постулат не является случайным и оторванным от жизни. Многие проблемы функционирования правовой системы связаны с низким уровнем правосознания, зачастую его эклектичным содержанием. Сегодня вряд ли приходится говорить о стройной структуре и иерархии ценностей в содержании правосознания как отдельной личности, так и социальных групп, общества.

Нигилистическое восприятие права, государственной власти играет свою негативную роль. Но сам нигилизм есть следствие отношения власти к человеку в России, а также отношение человека к этой власти. В самом общем виде нигилизм можно признать одной из характеристик взаимодействия государства и человека.

Классифицируем проблемы деформации правового сознания и роли правовой политики в его преодолении, а следовательно, в юридической защите личности.

1. Современные деформации содержания правосознания как результат негативных явлений в правовом бытии. Современное правосознание отражает то реальное положение дел, которое сложилось в Российском государстве и обществе. Правосознание зачастую именно адекватно отражает правовую и политическую реальность. Какова она и каким образом отражается в правосознании, тем самым инициируя его деформации?

• В России отсутствует правовое, демократическое, социальное государство как завершенная, стабильно функционирующая конструкция, что и отражается в сознании индивидов. Такого государства нет в реальности, но имеется множество разговоров вокруг этого понятия, оно содержится в Конституции РФ. Правового государства не будет до тех пор, пока не сформируется полноценное гражданское общество, способное уважать своих членов и закон, но не бояться носителей власти. Тема гражданского общества нами рассматривалась в предыдущих частях работы. Но обращает внимание на себя тот факт, что в тексте действующей Конституции РФ отсутствует сам термин «гражданское общество». Демократическое государство предполагает наличие демократии в обществе как атрибута, свойства его цивилизованности. Российская Федерация в соответствии со ст. 7 Конституции РФ – социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека. Понятно, что о достойной жизни для широких слоев населения не приходится и говорить. Каким образом правовое сознание отразит достойную жизнь, если она отсутствует как факт? Отразит искаженно, с известной долей пессимизма, недоверия. Сознание атрибутирует наиболее сложные стороны бытия индивидов.

• Имеется конституционно признанное разделение властей, но отсутствует их фактическое неравенство. В правовом сознании большинства россиян исполнительная власть воспринимается как более реальная, реагирующая на изменения в социальной жизни. Такое положение не просто воспроизводится на уровне субъектов РФ, но и усиливается в сторону власти их администраций. Действительно, в последние годы произошли некоторые изменения в сторону уравновешивания видов власти. Но фигура губернатора как руководителя субъекта РФ предстает в сознании населения данного субъекта более весомой, чем другие. Это в корне неверно, что и отражается в правовом сознании российских граждан. Чиновник уровня субъекта РФ, избранный по действующему закону населением, обязан, прежде всего, организовать эффективное управление государственно-правовыми средствами для обеспечения достойной жизни населения данного региона. После избрания на должность, как правило, происходит забвение элементарных правил, несоблюдение политической и личной этики.

• Вряд ли большинство россиян осознает себя источником власти и носителем суверенитета. К большому сожалению, в очередной раз мы становимся свидетелями того, что однажды переданные права окончательно переходят к правителям, и их сложно возвратить. Избрание депутатом уже не является привилегией всех. Без финансовой поддержки и жесткой пиар-организации выборов вопрос о получении статуса депутата уже не решается. Отзыв депутата по действующему закону также невозможен. Естественно, что и правовое сознание охватывает данный массив несправедливостей: люди понимают, как далеки они от возможности влиять на власть. Это комплекс проблем, порожденных политической практикой России. Панацея хорошо известна: народовластие и прямые свободные, равные выборы – вот источник преодоления перекосов в вопросе разделения властей.

• Содержащийся в Конституции РФ перечень прав и свобод, признание их неотчуждаемости и принадлежности от рождения не снимает проблему их мнимости, по крайней мере, в целом ряде случаев. Получается, что естественные права отражены позитивно в действующей Конституции России, других законодательных актах, а в действительности по большей части отсутствуют. Такое положение с правами человека и гражданина не остается без отражения в правовом сознании.

• Наблюдается низкая степень защищенности личности со стороны государства. В соответствии со ст. 45 Конституции России государственная защита прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации гарантируется. Правовое сознание российского человека отражает невыполненность этой конституционной нормы.

• Нарушаются права самим государством, в силу чего возникает необходимость защиты прав личности от него. Парадоксальность такой ситуации фиксируется правосознанием и деформирует его.

• Высокий уровень преступности, коррумпированности должностных лиц, бюрократический характер отношения к человеку в случае его обращения в органы государственной власти – все это деформирует правосознание.

2. Деформации правосознания как отражение недостатков правовой идеологии, особенностей правовой психологии.

• Правовая идеология не оторвана от идеологии российского общества вообще. В постперестроечный период фактически была уничтожена прежняя идеология. Оставаясь вне оценок идеологии советского общества, отметим, что именно в период после «перестройки» отрицался опыт, исторические традиции, культурные основы прошлого. В связи с таким процессом претерпела изменение и правовая идеология. В какой-то момент – апогея приватизации – значение права как компонента социальной жизни было существенно принижено. Право в таком смысле перестало выполнять важную задачу общественного развития, связанную с его универсальной ролью регулятора отношений.

• В современной российской правовой идеологии присутствуют компоненты общепризнанных, прогрессивных форм понимания права. Правовые идеи, взгляды, теории, воззрения и доктрины хорошо известны из многочисленной литературы, учебников, диссертаций, докладов на научных конференциях. Но известны они, прежде всего, ученым, наверное, и юристам-практикам, возможно, и некоторым руководителям, вероятно, и студентам юридических учебных заведений. Людям, не обладающим профессиональной юридической подготовкой и не испытывающим потребности в теориях, учениях и т. д., они, скорее всего, неизвестны. Соответственно правовая идеология как компонент правосознания большинства россиян функционирует не в полную мощь.

• Правовая идеология продолжает находиться в стадии становления. Конечно, можно было бы сказать и по-иному: никакой правовой идеологии в современной России нет. Но такой подход упрощал бы истинное положение дел и уводил бы от необходимости формирования новой идеологии. Фрагментарность правовой идеологии и ее нечеткая, невыразительная форма – вот тот очередной недостаток, который негативно влияет на правосознание.

• Психологический компонент правосознания также подвержен негативному воздействию недавнего прошлого России. Правовые чувства, эмоции, переживания, настроения у российского человека не менее важны, чем идеология – порой непонятное и далекое явление. Россиянин склонен к проявлению эмоций, а его правовые чувства свидетельствуют об отношении к организации власти, справедливости или несправедливости правоохранительной, судебной системы. Психологичность в восприятии права российских граждан проявляется в их доверии или недоверии к принимаемым законам. Обманутые политикой и политиками люди с недоверием относятся и к праву, полагая, что оно есть орудие, средство в руках правящей элиты. А если даже закон и хорош, то его сложно реализовать, учитывая многочисленные препоны в этом вопросе.

• Как представляется, в пограничном поле идеологии и психологии находится следующая проблема. Россиянам внушают необходимость ориентации на европейские стандарты и нормы права. Российское право пытаются европеизировать, и для этого приводится комплекс аргументов. Это процесс, по сути болезненный для российской правовой системы и для граждан России. Не все понимают, что должны сделать, чтобы удовлетворить европейское сообщество. Поспешность формального приобщения к европейским стандартам, в то время когда Россия продолжает жить в пространстве двойных стандартов, негативно отражается на правовом сознании ее граждан.

• 3. Деформации правового сознания, проявляющиеся в виде нигилизма и идеализма.

• Нигилизм отчасти имманентен российскому сознанию в целом, имеет исторические корни. Легко отрицать и ничего не предлагать взамен, не участвовать самому в формировании приемлемых отношений. Истоки правового нигилизма гораздо более глубоки, чем это принято считать. По существу, первой попыткой на уровне системы взглядов было учение Эпикура. Он, как известно, проповедовал, в том числе, априорный принцип наслаждения, минимального, лишь формально необходимого участия гражданина в делах государства. По его мнению, мудрый человек стоит вне политики, не тратит свое драгоценное время на принятие общезначимых решений, не участвует в управлении государством. Такое понимание было критически воспринято и современниками и последователями древнегреческого философа, но как элемент взглядов, как часть сознания оно сохранилось. Воспроизводство нигилизма происходит на различных этапах истории.

• Нигилизм как несоблюдение законов есть устойчивая российская традиция, которая справедливо отмечается и показывается в литературе. Формами нигилизма называются: а) прямые преднамеренные нарушения действующих законов и иных нормативно-правовых актов; б) повсеместное массовое несоблюдение и неисполнение юридических предписаний; в) издание противоречивых, параллельных или даже взаимоисключающих правовых актов; г) подмена законности политической, идеологической или прагматической целесообразностью; д) конфронтация представительных и исполнительных структур власти на всех уровнях; е) нарушение прав и свобод человека; ж) национально-правовой нигилизм; з) доктринальная форма правового нигилизма, проистекающая из некоторых старых и новых теоретических постулатов.

• Нигилизм как явление существовал в различных формах. Одним из проявлений является анархизм. Нигилизм выступает как радикальное воплощение антигосударственных идей, разрушения самого государства. Государство должно раствориться в обществе, организованном на началах справедливости, а путь к ней видится через революцию, призванную уничтожить институты социального неравенства, государственного принуждения, чуждого человеку, попирающего его свободу. Свобода соизмерима лишь «с человеческим правом» (М. А. Бакунин). Нигилизм в форме анархизма имеет только одно справедливое и практическое начало с точки зрения методологии: недовольство правом, его применением, носителями власти должно выражаться в активном неприятии несправедливости и адекватных формах юридической защиты личности.

• Идеализм в праве – оборотная, но также негативная его сторона. Идеализм не возник случайно, имеет исторические корни. Хороший закон может, якобы, исправить любую негативную ситуацию. Но экономические, социальные проблемы лишь законом, указом или приказом не решить. Право оформляет сложившиеся отношения, конечно, и воздействует на них, задает вектор позитивному началу, но заменить действие экономических механизмов оно не может. Переоценка права также вредна, как и его недооценка.

• Наиболее ярким проявлением правового идеализма явилось провозглашение российского государства социальным, правовым, демократическим. Хотя правильнее было бы записать в Конституции РФ: «Россия вступила на путь формирования правового, социального, демократического государства, и отклонение от него является противоправным и преследуется в соответствии с действующим законодательством, так как нарушает права и свободы личности».

• Идеализм, по сути, есть компонент сознания большей части российского общества. Причем в особенности присутствует вера в жесткий, даже жестокий закон, способный победить преступность, защитить человека. Но известно, что закон ценен, эффективен, во-первых, когда обладает ресурсами для исполнения, во-вторых, когда он реально действует, а закрепленная в нем ответственность неотвратимо наступает.

Итак, существует комплекс проблем правового сознания, который влияет на состояние дел в вопросах юридической защиты личности. Но их необходимо решать, выстраивая общую стратегию, формируя тактику в комплексном виде. Именно такую задачу может выполнить правовая политика, систематизирующая не только негативные стороны, но и способная предложить перспективные пути повышения эффективности защиты прав и свобод личности.

Поскольку речь идет о политике, необходим учет не только собственно юридических факторов, но и в целом общественной ситуации в стране, современной специфики государственно-правового развития. Именно с учетом этих актуальнейших проблем можно выстраивать правовую политику в сфере преодоления негативных сторон в правосознании.

1. Сама идея правового государства должна обрести конкретные очертания и быть осязаемым явлением для человека, понятной для него, усвоится сознанием как неотъемлемая часть социально-правовой действительности. Лишь в таком случае она укрепится в сознании российского человека как реальная, а не мнимая, и тогда смогут преодолеваться двойные стандарты правового бытия.

М. И. Байтин отмечает, что «для успешного формирования в России правового государства, становления и утверждения его принципов необходимы, по крайней мере, следующие условия:

развитие производства на основе рыночной экономики и создание цивилизованного гражданского общества;

последовательное осуществление курса демократического развития общества и государства, сочетаемого с укреплением вертикали власти и совершенствованием государственного механизма;

обеспечение роста благосостояния населения страны и на этой основе достойного уровня жизни народа;

высокий уровень духовного развития общества, общей и правовой культуры, правосознания граждан, в первую очередь, государственных служащих;

развитие всестороннего международного сотрудничества в целях обеспечения мирового правопорядка, прав и свобод личности». Подход к пониманию идеи правового государства представляется правильным. Действительно, правовое государство не может выступать оторванным от экономической, социальной жизни явлением, оно аккумулирует все проблемы, сложности, связанные с недостаточной демократией и одновременно дисциплиной, ответственностью, основанных на законе. Нам нужна не игра в красивые слова о демократии, праве, государстве, где действуют жесткие и справедливые законы, отражающие приоритет личности, ее свободное развитие и ответственность перед обществом. Высокий уровень правосознания есть атрибут правового государства, и в то же время фактор, влияющий на его формирование.

2. Становление отношений в системе гражданского общества есть условие сдерживания всевластия государства, его чиновничьего аппарата, а, следовательно, повышения уважения к личности, ее самоуважения. Гражданское общество формируется с помощью гражданского сознания, которое одновременно является фактором становления гражданского общества. До сих пор выглядит весьма проблематичной идея гражданского общества как цементирующей основы для государства. Государство по смыслу своего существования не может подавлять, сковывать гражданское общество.

Отношения собственно государственные крайне важны, но сфера гражданского общества – не политическая по сути – выступает в реальности фактором жизнеустройства личности. Права и свободы не висят в воздухе и не растут на деревьях. Они пропитывают всю жизнь людей. Право проделывает значительную работу против неправа (Р. Иеринг) во имя великой цели: справедливости и осуществления интересов личности. Пришло время в законодательном порядке установить возможность отзыва депутатов, которая, собственно, и существовала в советский период. Следует на законодательном уровне решить проблему отзыва глав субъектов РФ населением данного региона, отзыва глав городских и районных муниципальных образований. Носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ, иначе ст. 3 Конституции РФ не будет реализована.

Передача персональных прав депутатам не решает проблему полного выражения мнения народа, а референдумы проводятся по инициативе сверху, выборы порой организуются финансовыми группами, лоббирующими всеми возможными способами свои интересы на разных уровнях власти.

Однако само гражданское общество не формируется путем заклинаний или скрытых желаний справедливости. Это общество не сможет оптимально функционировать без отлаженной экономики, без реализации прав собственности, приобретенной честным, законным способом, и ее защиты, без неприкосновенности частной жизни. Поэтому экономические проблемы продолжают оставаться одними из главных. Причем такая позиция не является выражением экономического детерминизма, когда благополучие автоматически влечет здоровую правовую жизнь общества, стабильное функционирование государства. Во-первых, в России пока отсутствует благополучие в финансово-материальном смысле для всех, во-вторых, легитимно законная и социокультурная обработка собственности и состояний, нажитых за время приватизации, просто необходимо. То, что было изъято в процессе денационализации, должно быть возвращено, а законно приобретенные состояния должны получить легитимность путем деятельности правоохранительных структур и налоговой службы. Лица, несогласные с результатами их проверок, имеют право обращения в суд, что также соответствует признаку правового государства.

Гражданское общество не может изначально исходить из неравенства возможностей людей, связанных с их способностью присваивать результаты деятельности своих сограждан. Гражданское общество предполагает прозрачность, гласность, не претендующую на частные тайны, порядочность. В противном случае все разговоры о справедливо устроенном обществе, где право, юридическая защита личности играют особую роль, будут напрасны.

3. Формирование и поддержание обязательности идеи, духа, принципов, идеалов законности, без которых сложно вести речь о юридической культуре вообще, ее влиянии на повышение возможностей личности в деле защиты ее прав и свобод. С. С. Алексеев справедливо пишет: «Реализация идеалов правозаконности, во многом видимых в перспективе (и потому ныне имеющих в чем-то романтический характер), – процесс, судя по всему, трудный, противоречивый, долгий. Его успех зависит от многих составляющих и переменных, прежде всего от утверждения начал либеральной цивилизации, становления основных институтов гражданского общества, демократизации всей общественной жизни, развития культуры – и общей, и правовой (персоноцентристской), состояния правопорядка и законности в стране».

Становлению нового уровня правосознания, безусловно, способствуют изменения в юридической деятельности в целом, практической юриспруденции в отношении приоритетности прав и свобод человека. Учитывая особую значимость общественного мнения в российских условиях, в самой правовой политике целесообразно соединить наиболее выдающиеся, известные судебные решения с их гласным озвучиванием в средствах массовой информации. Настрой, нацеленность общественного мнения крайне важны в деле пропаганды самоценности личности, накапливания позитивного опыта победы человека над несправедливостью.

Демократические принципы, закрепленные в источниках права, действительно могут быть ценностной основой для принятия юридических решений. Думается, что российской правовой системе нужно идти по пути формирования условий для использования прецедента как источника права. Осознание того факта, что существует «устоявшееся» решение суда по сходным, например гражданским, делам, будет способствовать стабильности в охране законных интересов личности, известной предсказуемости, не являющейся ущербом объективности. Современные судьи, начиная рассмотрение гражданского дела, действуют так, будто они впервые сталкиваются с подобными вопросами в своей деятельности. На самом деле они учитывают свой прежний опыт, мнение Верховного Суда РФ по сходным делам, руководствуются собственным правосознанием, доминирующими в обществе нормами нравственности, должны бы учитывать и развитие юридической науки, но, конечно, решение принимают на основе кодифицированного законодательного акта. Полагаем, что положительный опыт прецедента следует расширять, а для этого законодательно разрешить в качестве эксперимента его использование по отдельным категориям дел. Это будет способствовать укреплению духа приоритетности законных интересов личности, позитивным изменениям в структуре ее правосознания. Однако для этого необходимо внести соответствующие изменения в Конституцию РФ, действующее законодательство, что собственно не может не влиять на изменение государственно-правовой доктрины в России. Нужны постепенные шаги в этом направлении, закрепление всего положительного.

4. Право как ценность бытия личности. Изменение отношения к праву мерами правовой политики выглядит обоснованно с точки зрения его ежедневной практической актуальности. В сознании советского и постсоветского человека право часто ассоциируется как крайняя мера, фактор негативной жизненной ситуации, в которой кому-то пришлось оказаться волею судьбы. Фактически право как социальная ценность, средство преодоления сложных обстоятельств в условиях тотальной организации власти и принижения права отождествляется с применением достаточно жесткого закона. На самом деле правовая форма взаимодействия человека и внешнего мира рационализирует эти отношения, существенно расширяет возможности носителя прав и обязанностей. Право в таком аспекте представляет возможность как сиюминутной, так и перспективной оценки событий, значимых для личности, влияющих на повышение ее юридической культуры и соответственно позволяющих преодолевать деформации правосознания. Н. Неновски пишет: «В нормах права в неразрывном единстве сочетаются дескриптивные (описательные), оценочные и перспективные (предписывающие) элементы.

В самой норме содержится не только оценочная и перспективная информация. В ней есть и дескриптивное, описательное содержание, усиливающее познавательный характер нормы в целом. Помимо информации об отношении к данным фактам и поведению, которого должен придерживаться правовой субъект, из нее можно извлечь и фактическое знание – о существовании некоторых объективных свойств фактов и отношений, по поводу которых дается оценка и предписывается поведение».

Однако ограничиваться ожиданием прозрения личности в отношении права как безусловной ценности не приходится. В рамках правовой политики следует целенаправленно вести пропаганду права как ценности индивидуального бытия. Право проявляется через интересы, потребности личности, через ежедневные формы социального взаимодействия субъектов общественных отношений. Пропаганда права есть дело государственное, но исходящее из объективных потребностей формирования и развития гражданского общества. Необходимость отражения права в сознании индивидов как сверхактуальной ценности подтверждается его прагматическим аспектом, универсальными свойствами. Фактически так называемый перелом в сознании начинается именно с возвышения персональной направленности права.

5. Существенным направлением позитивного реформирования сознания индивида представляется динамичное информационное воздействие права на бытие и сознание личности. Собственно это направление обеспечивает как пропаганду права, так и внедрение его в структуру бытия и сознания в тотальном масштабе.

Деятельность человека вообще не представляется возможной без обладания информацией, без наличия соответствующих информационных ресурсов. Эти ресурсы необходимы для осуществления как в целом социальной деятельности, так и реализации человеком своих прав. В. Н. Кудрявцев отмечает: «Информационное значение права состоит в том, что правовая система доводит до сведения всех субъектов – граждан и коллективов – официальную позицию государства о существующих нормах поведения в разных сферах общественных отношений, указывает на допустимые и запрещенные средства достижения целей, а также на возможные последствия, иными словами, информирует об оптимальных вариантах поведения».

Россия движется по пути становления информационного общества. Однако в таком обществе весьма важно не потерять ценности приоритетного порядка, связанные с правовым бытием и сознанием личности из самозначимости и в известной мере самодостаточности. Обществу и государству нужна не информация ради самой информации. Информация должна «работать» на личность. Существует, например, такое мнение, идущее от Сен-Симона, О. Конта, что не человек должен эксплуатировать человека, но человечество должно эксплуатировать ресурсы. Информационное общество может представить такой шанс человечеству, если оно в очередной раз в лице олигархических групп не подчинит себе информационные ресурсы и источники ее распределения, что уже произошло с природными богатствами в виде газа, нефти и т. д. Ресурсовое, природное неравенство в очередной раз выступает основой неравенства фактического, претендующего на позиции неравенства юридического.

Информационная цивилизация имеет своим ценностным основанием человека, и соответственно права человека и гражданина носят не только формально-юридическую, но и практически-юридическую направленность. В частности, ст. 29 п. 4 Конституции РФ закрепляет следующее: «Каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом». Данная норма, конечно, не может охарактеризовать место и роль института прав и свобод в информационной цивилизации в полном объеме. Но она получила утверждение как конституционное право на информацию в России. Другое дело, что граждане Российской Федерации не всегда пользуются ею. Эта норма, как и многие другие, не внедрена на уровне общественного и индивидуального сознания.

Информационное влияние права сопряжено с правовой политикой. Она формирует условия, среду для благоприятной ассимиляции права сознанием через систему средств массовой информации, пропаганду права как компонента жизнедеятельности, условия принятия справедливых и законных решений компетентными органами.

По сути, информационное влияние права и ежедневная реальность входят в определенное противоречие. Добросовестное информационное обеспечение населения юридическими знаниями противостоит реальному, хотя чаще всего – латентному воздействию исполнительной власти на правоохранительные органы, личному «телефонному праву». А с другой стороны, средства массовой информации порой подконтрольны кланово-финансовым структурам, соответственно и содержание, форма подачи информации имеют определенный вектор защиты интересов групп, их финансирующих.

Информационное влияние имеет несколько уровней реализации.

1. Научно-юридическое. Это влияние идей ученых посредством издания научной продукции: монографии, статьи и т. д.

2. Учебно-правовое осуществляется через систему учебных заведений на студентов и слушателей.

3. Информация правоохранительных органов для населения о событиях, имеющих общественное значение, оцениваемых с точки зрения действующего законодательства.

4. Правовое информирование, исходящее от средств массовой информации, которое дифференцируется на телевидение, радио, периодические издания.

5. Правовое информирование через творчество: художественная литература, детективы, кино– и видеопродукция.

6. Право как пропаганда. К сожалению, эту функцию российское государство практически не осуществляет. Хотя, очевидно, о чем мы уже писали в данной работе, необходима государственная система мер по пропаганде действующих законов, к которой бы привлекались юристы, ученые, все те, кто способен нести в массы юридические знания.

7. Информационно-правовое воздействие юридических служб предприятий, адвокатов в индивидуальных случаях обращения к ним.

8. Информационное обеспечение юридическими знаниями через компьютерные системы, Интернет.

9. Информационное воздействие, имеющее истоком саму юридическую практику, рождающую значимые для личности решения.

Действительно, информационное значение права велико, но его роль различна в зависимости от ситуации восприятия личностью ценностного содержания норм права, последствий их применения. «Если в кино, по телевидению, в лекции на правовую тему гражданин узнает о содержании правовых предписаний, то, например, присутствуя в зале судебного заседания, он видит их воплощение на практике. Влияние правовой информации при этом многократно усиливается, она становится более реальной, подкрепляется конкретным жизненным примером. Такова же роль административной, трудовой, жилищной практики судебных и административных инстанций».

Для правовой политики информационное направление крайне актуально в силу особой значимости информации как условия и фактора управления общественными процессами, влияния на массовое и индивидуальное сознание.

6. Перемена образов в правовом сознании означает смещение, трансформацию приоритетов. В сознании большинства российских людей присутствует образ властителя – государя – лидера. Этот образ персонифицирован, доминантен и отождествляем с его конкретными носителями. Это образ общероссийского руководителя, чей стиль работы в его внешних формах, высказываниях, особенностях речи и даже увлечениях заимствуют многие региональные руководители. От личности формального лидера всегда зависит многое, но степень персонального компонента у нас в России всегда максимальная. Это распространяется, как правило, на период его правления. Завершение отношений властвования порой означает и, что называется, «ниспровержение с пьедестала». Примеров тому много в нашей ближайшей советско-российской истории.

Мы уделяем этой проблеме особое место, поскольку она занимает такое же значимое место в сознании российского человека. На втором плане оказывается закон как основа взаимодействия личностей, индивидов и государства, а также значимость права. Носители власти порой отождествляются с самим законом, и такое положение является архаичным компонентом российского правосознания.

Сегодня особенно актуальна перемена образов – выдвижение на первый план идеи закона, его верховенства, права, его правления. Смены лидеров, даже правящих элит не могут приводить к тотальному изменению политической линии, равно как и всевозможные социально-экономические трансформации не должны повлечь механической смены руководителей.

Другой значимой проблемой правового сознания представляется «образ врага», культивировавшийся в период жесткого идеологического воздействия на личность. Полагаем, что «образ негативности» есть беззаконие и попрание элементарных прав человека как существа не только биологического, но и социального, культурного, нравственного. Его не нужно насильственно внедрять в сознание, ибо это будет очередное неправомерное воздействие на святая святых личности – ее менталитет. Но создавать мерами правовой политики условия для восприятия самой личностью фундаментальных ценностей, среди которых есть и «антиценность» в виде всеобщего гражданского врага – беззакония, полагаем, было бы вполне правомерно.

Еще большую значимость имеет понимание истоков беззакония и несправедливости, осуществляемых в рамках различных форм социально-правовой деятельности. Эти истоки опять же находятся в невозможности влияния гражданского общества на государственную сферу в целях ее сдерживания, воспрепятствования проведению незаконных актов властного влияния на общественные отношения, личность.

В идеальной модели правовое сознание с точки зрения приоритетности ценностных структур содержит: 1. Образ верховенства закона, правления права, а не носителей власти. Он выражается, прежде всего, в сильном, независимом и гарантированном правосудии.

2. Образ юридически и культурно сформированного развитого гражданина, способного осуществлять свои права, свободы в единстве с выполнением обязанностей перед обществом и другими людьми.

3. Образ стабильной и преемственной с точки зрения интересов личности, правовой и политической системы. 4. Образ мудрого законодателя, суммирующего законные интересы и облекающего их в императивы, предписания, дозволения. 5. Образ компетентного лидера, действующего легитимными способами, подчиняющегося действию закона как выражению правовой культуры общества. Уважение к такому лидеру не может носить временный характер лишь в период его правления. Уважение к власти здесь выражается как уважение к личности.

Перемена образов, их приоритетности есть важнейшее направление преодоления деформации сознания российского человека.

7. Преодоление нигилизма и идеализма на основе повышения доверия к праву. В основе доверия лежит вера, которая как понятие, как стиль отношений человека и мира имманентна русскому менталитету. Вера сопряжена с христианством, в целом с религией. Религия, в свою очередь, уходит историческими и психологическими корнями глубоко в прошлое. По сути, одной из функций веры представляется генетически передаваемая из поколения в поколение возможность психологической и эмоционально-волевой адаптации человека к институтам власти, принуждения. Религиозно-историческая традиция переплетена с современными рациональными компонентами восприятия социально-правовой действительности.

Вера на уровне политико-правовых отношений выступает как изначальная доверительность к носителям власти, своеобразный первичный и фактически, как ни парадоксально, не имеющий оснований кредит доверия. Такой же кредит доверия (правовой идеализм) существует и у новых законов, в которые народ безоглядно поначалу верит, а затем разочаровывается в них. Вера переходит в свою противоположность – недоверие, нигилизм. Однако необходимо констатировать, что в последние годы народ стал относиться более критически к всевозможным государственно-правовым новациям. Это может свидетельствовать либо о рационализации правосознания, либо о полном недоверии к праву и его применению в интересах личности. Иными словами, люди как безоглядно верят, так и беспросветно не ждут позитивных изменений.

Право требует веры в себя, и такое отношение к праву вполне оправданно. Вера в право поддерживается как на основе многократно повторяемой привычки уважения к личности со стороны властвующих структур, так и с помощью постоянного соблюдения личностью общепризнанных социальных норм.

«Во-первых, привычка соблюдать социальные нормы формируется на основе гражданского сознания, она представляет собой, по существу, «кристаллизацию» высокого уровня политического и правового сознания, понимания общественного долга и интересов, осуществления на деле политических, правовых, моральных норм и установок. <…> Во-вторых, привычка соблюдать социальные нормы не превращает человека в бездушный автомат, действующий машинально, не принижает, не заглушает творческое начало в его деятельности….».

8. Обогащение правосознания элементами, смыслом, духом состязательности. Как мы уже отмечали, права и свободы становятся действительностью, когда персонально осуществляются. В самой структуре сознания борьба за право должна занять главенствующее место. Это особенно актуально в условиях российской правовой реальности. «Процесс исторического творчества человека в значительной мере зависит от объема его прав и свобод, определяющего его социальные возможности и блага, обеспечивающие характер жизнедеятельности, систему связей, взаимодействий, отношений людей в обществе. Поэтому проблема прав человека всегда была предметом острых классовых битв, которые велись за обладание правами, расширение прав, фиксировавших положение человека в обществе. Современному российскому обществу и человеку в нем действительно приходится доказывать вновь и вновь актуальность идеи прав человека. Права и свободы выступают не только как институт, но и как непрерывный процесс их утверждения. «Ожидательное» правосознание неприемлемо в российских условиях, оно, в известной мере, должно быть активно-преобразующим фактором влияния на социально-правовую действительность.

Таким образом, рассмотрение проблемы правового сознания в контексте темы защиты прав и свобод личности мерами правовой политики позволяет суммировать вышеизложенное.

Преодоление деформаций правового сознания личности есть не локальный, а универсальный процесс, происходящий под влиянием широкого круга факторов и обстоятельств. Прежде всего, следует вести речь о качественном положительном изменении социально-правовой действительности, под влиянием которого можно ожидать преобразований в самой структуре сознания, его ценностном оснащении. Формирование такой позитивной тенденции сопряжено, в свою очередь, с существенным повышением роли права в жизни общества, изменением его содержательной направленности в сторону охраны правового статуса личности. Праву предстоит в очередной раз вступить в противоборство с «неправом». На современном этапе общественное правосознание должно учитывать не только властно-регулятивные, принудительные характеристики права, но и актуальность права как социально-ценностного продукта и условия развития цивилизации. Праву предстоит сменить образ преимущественно карательного инструмента на символ преимущественно регулятивного свойства.

• Право – как возможность решения частных – групповых – общественных проблем.

• Право – как мера защиты свобод и интересов личности, преодоления нигилизма и идеализма.

• Право – как компонент образа жизни.

• Право – как мера ответственности, выступающая условием гармонизации и уравновешивания взаимных отношений долженствования в системе «личность-государство», «личность-личность».

• Право – как часть культуры общества и одновременно существенный фактор ее развития.

• Право – как универсальная социальная ценность. Таковы основные направления утверждения права в современном сознании российского общества и человека.

Очевидная формула «знание – соблюдение – исполнение – использование» законов приобретает в условиях современности новое звучание. Знать содержание всех действующих законодательных актов невозможно даже юристам. Поэтому знание основ человеческой этики, принятых в обществе норм покоится на общей культуре и духовности социума. Порой необходима элементарная порядочность, интуиция (психологическая составляющая правосознания), соотнесенная с общечеловеческими ценностями. Период варварского предпринимательства, в особенности его криминальных сторон, не может быть вечным, иначе это приведет к вырождению культуры, без которой невозможна цивилизационная доминанта в России.

Соблюдение и исполнение законов всегда оставалось актуальной характеристикой сознания и поведения индивидов. Однако, соблюдая законы, сегодня важно видеть как их достоинства, так и недостатки, реагировать на них, используя потенциал общественного мнения через средства массовой информации. Соблюдение и исполнение законов сочетается с возможностью их улучшения. Здесь необходимо в законодательном порядке установить механизмы взаимовлияния депутатов и избирателей, восстановить процедуру отчета народного избранника перед электоратом. Самой личности еще предстоит стать более взыскательной, требовательной, во-первых, когда она сама обращается к использованию норм права, а во-вторых, когда в отношении нее применяются правовые нормы.

Смысл, назначение правовой политики в данной сфере состоит в формировании условий для изменения сознания личности посредством комплекса мер государственно-волевого и широкого общественного характера. Центральным элементом современных проблем правосознания представляется преодоление разрыва между осмыслением прав и свобод как важнейших ценностей и осознанием их нереализованности. Права и свободы как институт, как система отношений социально-юридического характера в большей мере декларированы, нежели осуществлены. Особое значение в связи с этим имеет правовая политика в сфере гласности и широкой популяризации достижений юридического развития общества, придания государству четких правовых критериев, формирования фундамента незыблемости закона.

Особым направлением правовой политики, ранее не затрагивающимся исследователями, представляется соединение трех актуальных центров правового пространства: юридической культуры, правового сознания и правовой политики в единую систему отношений. Главным вектором и ценностным критерием выступает личность, ее права, свободы, ответственность. Правовая политика соединяет идею и практику. Идеи фундаментально отражены как в концептуальной форме, так и в стандартах современных требований к правам и свободам личности. Практика, юридическая жизнь находятся в постоянном развитии, совершенствовании. Правовая политика способствует становлению прогрессивных форм правовой жизни, выявлению наиболее значимых проблем, их преодолению, устранению негативных явлений в сфере общественного и правового сознания.

 

3. Влияние правовой политики на повышение правовой культуры личности

Взаимовлияние правовой политики и правовой культуры совершенно очевидно, но не изучено правоведением. Как отмечалось ранее, правовая политика осуществляется в условиях определенной, достигнутой данным социумом культуры. В этом отношении культура в целом, правовая культура в частности предстает фактором реализации правовой политики. Соответственно, чем более весомым окажется этот фактор, тем успешнее будет претворяться в жизнь правовая политика.

Вектор нашего исследования предполагает выяснение совокупности предпосылок, условий, позволяющих мерами правовой политики максимально эффективно осуществлять личности защиту своих прав. Поэтому изучение влияния правовой политики на формирование и развитие правовой культуры личности входит в контекст общей исследуемой проблемы.

Правовая, как, собственно, и политическая культура является составным элементом, существенной частью общей культуры. «В широком смысле культура есть совокупность проявлений жизни, достижений и творчества народа или группы народов. Культура, рассматриваемая с точки зрения содержания, распадается на различные области, сферы: нравы и обычаи, язык и письменность, характер одежды, поселений, работы, постановка воспитания, экономика, характер армии, общественно-политическое устройство, судопроизводство, наука, техника, искусство, религия, все формы проявления объективного духа данного народа. В этом определении охвачены самые различные стороны развития человека и его сообществ. Причем акцент сделан на понятие «народ». Действительно, культура есть отражение определенного уровня развития социума. Существует культура нации, народа, мировая культура, включающая в себя высшие достижения развития человечества, причем позитивного плана.

Правовая культура и политическая культура не могут быть изолированы от конкретных политической и правовой систем, но не адекватны им. Политическая культура являет собой понятие, отражающее специфические признаки в целом как политической, так и социальной систем.

Правовая культура и политическая культура взаимосвязаны, существует их взаимовлияние. Вместе они отражают стабильные, воспроизводящиеся, устойчивые отношения, наиболее характерные формы общественного сознания. Нормы и принципы политической культуры влияют на правотворческий процесс, его внешние проявления. Нормативные основы правовой культуры задают схематичность, направленность деятельности политических институтов, той культуры, которая обеспечивает их функционирование.

В то же время необходимо отделить понятие правовой культуры от политической для того, чтобы, изучая влияние правовой политики в сфере защиты прав и свобод личности, четко разграничивать влияние юридических механизмов, регуляторов от политических.

«Политическая культура – исторический опыт, память социальных общностей и отдельных людей в сфере политики, их ориентации, навыки, влияющие на политическое поведение. Этот опыт содержит в обобщенном, преобразованном виде впечатления и предпочтения как в сфере международных отношений, так и внутренней политики. Это наиболее общее определение политической культуры, которое отражает ее связь с опытом, памятью социальных общностей и людей, отражающих политику и политическое поведение.

Н. М. Кейзеров пишет: «Политика и право наряду с общими принципами, совпадающими целями, общностью исторических судеб и пр. имеют различные социальные функции, что сказывается на соответствующих им разновидностях культур. Отличие правовой культуры от политической состоит, прежде всего, в особенностях правотворческой и правоисполнительной деятельности, формирования и функционирования правосознания личности, в специфике правовых норм и правоотношений, распространения, освоения и реализации людьми правовой информации. Важно, что в приведенной дефиниции, данной уже более двадцати лет назад, но не утратившей актуальности и в современных условиях, утверждается, что различные социальные функции, свойственные политике и праву, выражаются в различных разновидностях культуры. Характер реализации правовой культуры также специфичен: это правотворческая и правоисполнительная деятельность, функционирование правосознания и т. д.

Иными словами, правовая и политическая культура имеют отличия в объектах, которые они отражают и в сфере своего влияния на те или иные общественные отношения. С таким правильным методологическим подходом следует согласиться, в противном случае на уровне теории мы не сможем развести понятия правовой и политической культуры их особенностей, специфики влияния на личность.

Правовая культура привлекала внимание исследователей, в том числе на уровне диссертационных исследований. В частности, В. П. Сальников отмечает: «Широкий диапазон проблем, решение которых связано с наличным уровнем правовой культуры личности и общества, обусловливает повышенный интерес к ее исследованию. Но долгое время изучался некий идеальный срез этого социального явления, причем акцент делался прежде всего на правосознании личности, не давалось оценки реальному уровню правовой культуры, которая, по существу, и чаще всего сводилась лишь к правосознанию. Действительно, сводить правовую культуру к правосознанию было бы неверно. Правовая культура как понятие шире правосознания. Культура отражает различные стороны правового бытия личности, общества, она, в известной мере, есть определенный слепок с существующих достижений человека и его сообществ. Идеализация содержания, структуры правовой культуры приводит к ее неадекватности реальным отношениям, институтам.

«Правовая культура – система ценностей, правовых идей, убеждений, навыков и стереотипов поведения, правовых традиций, принятых членами определенной общности (государственной, религиозной, этнической) и используемых для регулирования их деятельности. В рамках одного государства может существовать одновременно несколько правовых культур. Особенно это характерно для многонациональных и мультирелигиозных обществ. Правовая культура, включающая в себя систему ценностей, идей, убеждений и т. д., вероятно используется для регулирования деятельности определенной общности людей. Она, конечно, влияет своим содержанием, направленностью на отношения в сообществах, но ее нельзя отождествлять с правом.

Правовая культура не может быть статичным, не изменяющимся явлением. Она находится в постоянной динамике, обеспечивает преемственность лучших образцов человеческой мысли и деятельности.

Правовая культура предстает, во-первых, как результат имеющихся достижений в области права, его создания, применения, представлений о его сущности, назначении в виде оценки существовавших в прошлом государственно-правовых явлений. Это, прежде всего, памятники права, правовые и политические учения.

Во-вторых, правовая культура отражает современное право, те реальные государственно-правовые отношения, которые функционируют в настоящем времени. В таком случае правовая культура вкраплена в ценностное содержание действующего законодательства, в теории права и государства, относящиеся к анализу настоящего периода его развития. Это культура научного юридического творчества ученых-юристов, выступлений в средствах массовой информации и профессиональных изданиях работников суда, прокуратуры, адвокатуры, т. е. лиц, применяющих право – юристов-практиков, это всевозможные интерпретационные характеристики, содержащиеся в обращениях, выступлениях политиков и государственных деятелей по вопросам государственно-правового строительства.

В-третьих, правовая культура выступает как совокупность представлений о должном образе права, перспективе и наиболее оптимальных путях его развития, возможностях государственного реформирования. В данном случае отражение правовой культуры содержится в программах целевого назначения. Вместе с тем следует учитывать, что не всякое содержание научных трудов, выступлений, обращений, программ предстает лучшим образцом правовой культуры. В связи с оценкой правовой культуры личности и влияния на нее правовой политики можно отметить следующее. В определении правовой культуры как степени и характера правового развития личности, обеспечивающих какие-то стороны индивидуальной активности, по мнению В. П. Сальникова, содержатся две ее характеристики, не сводимые одна к другой. Правовая культура является показателем социальной развитости человека, во-первых, со стороны ее уровня и, во-вторых, со стороны ее направленности (типа). С этих позиций структура правовой культуры личности выступает как бы в своем двуедином качестве – типе человеческой деятельности и ее ориентации на право, его отрасль, отдельный закон. Такое понимание структуры правовой культуры личности является важным для нашего исследования. Воздействие правовой политики на правовую культуру личности в данном случае совершенно очевидно.

В правовой культуре личности, как отмечается в некоторых исследованиях, выделяются три группы элементов, которые рассматриваются в неразрывном единстве: правовая информированность, позитивные правовые чувства и гражданская активность индивида в правовой сфере. Причем такая активность проявляется в области познания правовых явлений, в сфере правотворчества, в правореализующей деятельности, в деятельности, направленной против нарушений правового закона, установленного правопорядка. При моделировании правокультурной личности предлагается ее характеристика с учетом: а) уважения к праву и правам других граждан; б) правовой информированности, знания и понимания принципов права; в) привычки соблюдать правовой закон и правопорядок; г) гражданской активности в сфере права. Отмечается также, что правовая культура личности имеет определенное знание для каждого из способов реализации права, а норма права влияет на деятельность индивида в правовой сфере через его личностную правовую культуру.

В литературе также отмечается, что правовая культура есть особое социальное явление, которое может быть воспринято как качественное правовое состояние личности и общества, подлежащее структурированию по различным основаниям. По существу – это совокупность всех позитивных компонентов правовой деятельности в ее реальном функционировании, воплотившая достижения правовой мысли, юридической техники и практики. В определении сделан акцент на позитивных сторонах правовой деятельности, ибо совершенно верно, что не всякая правовая деятельность содержит в себе перспективные элементы, которые окажутся полезны в правовом отношении для общества и личности.

Важно также, что в понятие правовая культура включаются такие на первый взгляд разнохарактерные составляющие, как достижения правовой мысли, практики, юридической техники, что подчеркивает, по нашему мнению, синтетический характер такого явления, как правовая культура. Правовая культура может непосредственно отражать правовое состояние общества или личности, а может быть вовсе неадекватной уровню и содержанию их правовой развитости. Она может влиять через различные каналы на личность, а может оказывать опосредованное воздействие. «Правовая культура отражает не только деятельность человека непосредственно в правовой сфере, но и за ее пределами, связанную так или иначе с применением правовых знаний. <…> Эти знания необходимы практически во всех областях, где действуют законы, юридические нормы.

В современных условиях вряд ли возможно жесткое выделение тех сред и сфер, где формируется правовая личность, от тех, где этого однозначно не происходит. Порой образцы массовой культуры, содержащие в себе в художественно-образной, кино– или телевизионной форме элементы правового влияния на сознание и поведение формирующейся в юридическом отношении личности, оказывают более весомое влияние, чем, например, изучение действующего законодательства или лекция на правовую тему.

В связи с этим нельзя не учитывать многофакторный характер формирования политической культуры, а также то, что правовая культура личности есть исходный пункт, начало правовой культуры общества или его отдельных социально-профессиональных групп. «Таким образом, правовая культура личности – необходимая предпосылка и созидательное начало правового состояния общества, его цель и составная часть, но вместе с тем это степень и характер правового развития самой личности, которые находят выражение в уровне ее правомерной деятельности. Будучи обусловленной в определенной степени правовым состоянием общества, она лежит в его основании, образуя целостное ядро». В приведенном определении правовая культура понимается в том числе и как цель правового состояния общества, при этом не исключается правовая культура и как одна из существенных характеристик личности, реализующейся в правомерной деятельности.

В правовую культуру обычно включают уровень правосознания, необходимость соблюдения действующих законов, их исполнение, использование с учетом имеющихся знаний, убеждение в необходимости законов, осмысление своих обязанностей перед обществом, правовую активность. Правовую культуру можно и более детально дифференцировать в зависимости от профессионального, интеллектуального, эмоционально-волевого уровня развития индивида. Однако в контексте правовой политики важно увидеть основные, узловые точки соприкосновения культуры и политики, выявить наиболее продуктивные направления влияния правовой политики на правовую культуру личности. Каковы же они? Полагаем, что такими направлениями могут явиться следующие.

Правовая политика воздействует на уровни правовой культуры личности. Обыденный уровень правовой культуры личности предполагает формирование элементарного массива правовых знаний для общего потребления. Это своего рода массовая потребительская правовая культура. Она продуцирует, прежде всего, знаки, символы законопослушного, правомерного поведения личности. Ее элементами могут быть разъяснения тех или иных положений закона на самом простом, визуально-вербальном уровне. Например, разъяснение правил движения пешеходов с помощью средств массовой информации; телевизионные убеждения с помощью рекламных средств о необходимости своевременно платить налоги, что является условием спокойного сна налогоплательщика. Такие простые, в известной мере примитивные формы тоже необходимы. Они затрагивают не существо, а поверхностно-формальные представления о законе, его действии. Здесь нет места полноте и всесторонности восприятия права, государственно-правовых отношений.

Такие формы влияния правовой политики на культуру личности, как просвещенческая, разъяснительная, пропагандистская, рекламная, воздействуют на значительную часть общества, в особенности на тех, кто не имеет прямого или хотя бы косвенного отношения к праву и его применению. Влияние правовой политики на обыденный уровень нельзя относить к числу малозначительных, действовать в этой сфере по остаточному принципу ресурсов.

Факт обращения правовой политики на эту область функционирования и воспроизводства данного уровня правовой культуры представляется весьма важным. Компонентом правовой политики здесь является учет обыденного уровня правовой культуры личности, направленность на его активизацию и, возможно, изменение в сторону теоретического или профессионального уровня правовой культуры.

Влияние правовой политики на профессиональный уровень правовой культуры личности тоже весьма важен. Дело в том, что от уровня профессиональной культуры законодателей, работников правоприменительной сферы, судей, юристов зависит зачастую результативность в целом работы тех или иных органов. А, следовательно, защита прав и свобод личности прямо связана с уровнем, содержанием культуры профессиональной деятельности в области создания и применения права. Поскольку профессиональная правовая культура дифференцирована в зависимости от специфики взаимодействия с правом тех или иных должностных лиц, то и воздействие на ее содержательную сторону также должно быть различным.

К компонентам профессионального уровня правовой культуры можно отнести: наличие правовых знаний как основы профессиональной деятельности; необходимость постоянного и своевременного обновления юридических знаний; контроль или проверка профессиональной пригодности, часто распространенная в сферах правоприменения в форме аттестаций, экзаменов, послевузовское образование в виде приобретения второго или третьего высшего образования, прохождение повышения квалификации, обучения в аспирантуре и т. д. Однако такое дифференцированное влияние правовой политики можно обеспечить, лишь опираясь на финансово-организационные возможности государства. Поэтому на данном уровне взаимодействия правовой политики и правовой культуры невозможно обойтись без целевой государственной программы повышения профессиональной правовой культуры, учитывающей ведомственные, межведомственные и надведомственные подходы. Причем речь идет не о привычных и хорошо известных формах: лекции, семинары, направленные на приращение новых собственно юридических знаний. Правовая профессиональная культура состоит не только в комплексе юридических знаний, но и в самостоятельном осмыслении известных профессиональных вопросов.

Нам неоднократно приходилось замечать разницу в отношении к собственной профессии недавних выпускников вузов и тех, кто отработал на юридическом поприще многие годы. Начинающие юристы ориентированы на углубление знаний, приобретение навыков практической деятельности и соответственно меньше внимания уделяют общей эрудиции, проникновению в сущность проблемы, с которой, возможно, встречаются каждый день, но относятся к ней привычно механически. Другое дело, опытные юристы, которые нацелены на выяснение истоков данной проблемы, опыт которых позволяет сравнивать различные жизненные и правовые ситуации, подниматься над ежедневной суетой и выполнять свою работу с учетом множества факторов.

Фактически в каждом ведомстве имеются собственные аттестационные критерии и практически лишь такая сфера, как законодательная, осталась вне юридического контроля знаний, представлений о государственно-правовых явлениях. Известно, что депутатами, т. е. законодателями, становятся наиболее достойные люди, и далеко не всегда они являются юристами. Конечно, нормативно-правовые акты проходят соответствующую экспертизу в юридических структурах законодательных органов. Но было бы оправданным в законодательном порядке установить обязательность прохождения юридического обучения для народных избранников, не являющихся юристами.

Велико значение законодателя в обществе, поэтому области правотворчества необходимо уделять особое внимание. В этой процедуре нет ничего изменяющего или понижающего значительный статус депутата. Но такой механизм правового воздействия на сознание законодателей служил бы общему благому делу – созданию качественных и грамотных с точки зрения юридической техники нормативно-правовых актов – и оказался бы полезным для самих депутатов.

Воздействие правовой политики на теоретический уровень правовой культуры тоже весьма существенно. Как известно, теоретический уровень – это, прежде всего, научные знания по поводу создания и применения права. Приоритетную часть занимают юридические знания, представления и т. д., хотя нельзя исключить значимости философских (философия права), социологических, психологических компонентов знания.

В данном аспекте задачами правовой политики в этой области представляется: во-первых, создание условий для продуктивной научной деятельности как в структурах Российской академии наук, так и в вузах, во-вторых, организация и проведение самих научных исследований, которые бы развивали представления и в целом знание о правовой культуре, в-третьих, соединение теоретических аспектов правовой культуры, ее прогрессивных и перспективных элементов с юридической практикой.

Эти направления предполагают наличие государственного или общественного, но финансируемого заказа на создание научного продукта, имеющего теоретическую и практическую значимость. Иными словами, необходимо изменение структурной политики поддержки, финансирования глобальных академических проектов в сочетании с прикладными, порой локальными, но имеющими конкретную научную направленность. В настоящее время эта проблема решается в основном через систему грантов, которая важна сама по себе, но вместе с тем государственное финансирование в особенности академической науки представляется весьма умеренным, а порой просто минимальным.

Другим важным направлением влияния правовой политики представляется необходимость изменения места личности и ее роли в формировании и развитии правовой культуры. Речь, конечно, идет не о вторжении в область культуры и тотального воздействия на ее структурные элементы. Это было бы весьма пагубным для правовой культуры, правовой политики, личности.

Правовая культура призвана создавать условия для развития культуры правотворчества, правоприменения, совершенствования юридической техники, освоения и использования правовой информации, в целом придания все более цивилизованных форм юридической практике. Центральным процессом этих влияний должно явиться изменение места человека в правовой системе. «Правовая система и правовая культура – это сложно-структурные, многоуровневые образования, состоящие из совокупности элементов и подсистем (субъекта права, правового сознания, правовой деятельности и правовых текстов – нормативно-правовой системы, а для правовой культуры – уровней их развития), имеющие свою историю, социально-экономические, политические, национальные и культурные основания и предпосылки развития. Главным компонентом (подсистемой) и одновременно центром, ядром персоноцентристской правовой системы (правовой культуры) является субъект права или, шире, – субъект правовой системы (правовой культуры). Прежде всего – это человек в его юридическом качестве носителя субъективных юридических прав и обязанностей и участника правовых отношений, то есть субъект, обладающий способностью иметь права и обязанности, реально имеющий и своими собственными действиями осуществляющий эти права и обязанности». Достижение центрального места в пространстве правовой системы и правовой культуры есть исходный пункт существенного повышения эффективности защиты прав личности. Личность должна быть не около правовой системы и отношений, опосредующих ее функционирование, не возле правовой культуры, а внутри, в центре, и, прежде всего, аксиологически, юридически организационно, статусно. Личность в таком смысле должна быть созидателем правовой системы и правовой культуры, ее активным участником, преобразующим и наполняющим пространство такой культуры собственными потребностями, интересами, которые бы гармонично сочетались с групповыми и общественными. Но обрести такую роль она может опираясь не только на собственные персональные ресурсы саморазвития, но и на условия, которые создаются мерами правовой политики.

Однако личность дифференцируется в зависимости от множества факторов, в частности от выполнения социальной или социально-профессиональной роли, в конечном итоге от собственного правового статуса в конкретном времени и пространстве. Очевидно, что влияние на правовую культуру личности законодателя, судьи, прокурора, следователя, адвоката совершенно различно, но одинаково важно. Правовая культура, поддерживаемая организационно-информационным обеспечением со стороны государства, при всей ее неодинаковости, предстает единым по существу явлением правовой и в целом социальной действительности.

Иное дело, когда на правовую культуру, хотя и опосредованно, но влияет личность преступника, его поведение, образ жизни. Поэтому тезис о том, что человек или личность должны быть центром правовой культуры и правовой системы, требует уточнения. Ценностным основанием может быть личность, характеризующаяся правомерным поведением, соблюдающая закон. В противном случае в элементы правовой культуры придется включать и противоправность, но это уже антиправовая культура. Видимо, необходимо четкое разделение норм и ценностей позитивного плана и образцов поведения, отражения ментальности негативного характера.

Следующим необходимым направлением в становлении нового уровня правовой культуры с помощью средств правовой политики представляется актуализация институтов и отношений защиты прав человека и гражданина. Соответственно правовая культура может быть использована личностью в интересах реализации своих законных интересов, должна изменить свое место в системе государства и права. «В обновленной теории государства и права личность, субъект права выдвигается на центральное место во всей системе правовой действительности и выступает в качестве отправного, исходного пункта и основания научных исследований. А. П. Семитко пишет, что существуют различные типы правовой культуры. Например, «социоцентристский тип правовой культуры характеризуется тем или иным непризнанием или открытым попранием прав человека в самых различных конкретно-исторических, культурных и прочих формах и в самой различной степени. Исторически это первый тип правовой культуры, на смену которому идет персоноцентристский тип, и это движение, это развитие правовой культуры знаменует собой правовой прогресс в масштабе всеобщей мировой истории». Движение к персоноцентризму и должно быть основным содержанием культурно-юридического развития России, которое в перспективе может привести к упрочению человека в качестве центра государственно-правового пространства. При этом объем и степень гарантированности прав личности резко возрастают, поскольку сама личность включена в позитивные преобразования в отношениях с законом, властью.

Именно правовая культура инициирует среду выживания центров юридической защиты личности, поддерживает ее функционирование. Это, образно говоря, питательная среда – среда жизни права, обращенного к личности. Не следует, конечно, идеализировать быстрое, скорое становление правовой культуры как условия, гаранта полноценной защиты прав личности. Это процесс сложный, неоднозначный, но обязательный, если российское общество желает осуществить действительно победу «права над неправом» (Р. Иеринг) во имя интересов личности. Свою роль здесь играет правовая политика, направляя государственные усилия, инициируя общественные возможности для обеспечения верховенства закона и правления права.

В этой среде правовой культуры особое значение имеют системные связи центров по защите прав личности. Полагаем, что вся система правоохранительных органов, суды, общественные объединения, исполнительная власть и, прежде всего, структуры органов государственного управления, отвечающие за соблюдение прав личности, законодательные органы федерального и регионального уровней, правозащитные организации могут быть ценностно скреплены единой целью – необходимостью защиты прав и свобод личности. Именно необходимость есть условие их законного функционирования. Более того, деятельность вышеназванных структур должна быть признана незаконной, если противоречит их сущностному назначению: защите личности юридическими способами.

Безусловно, здесь возникает множество вопросов, в том числе кто и каким образом будет признавать незаконность действий вышеназванных органов и организаций. Как, например, признать деятельность суда незаконной? Полагаем, что ответы на эти вопросы тоже непросты. Но они жизненно необходимы. В частности, коллегии судей, вышестоящие структуры федерального уровня для исполнительной и законодательной власти, а также негосударственные ассоциации правозащитных организаций и т. д. в совокупности с законодательно гарантированной процедурой выражения общественного мнения могут взять на себя функции определения вектора деятельности соответствующих центров по защите прав личности.

По сути, речь идет о ценностном воздействии правовой политики на содержательную сторону правовой культуры. В литературе отмечается: «Правовая культура, как и культура в целом, в аксиологическом “срезе” представляет собой иерархию правовых ценностей, построенную в виде пирамиды. То обстоятельство, что мир ценностей существует в форме иерархии, вытекает из самой сущности ценностей: каждая ценность является по отношению друг к другу более “высокой” или более “низкой”, соответственно каждая ценность может быть рассмотрена как цель или как средство для достижения другой ценности. На вершине пирамиды расположена абсолютная ценность, являющаяся всегда целью и никогда средством, в основании “лежат ценности” равного веса. Ценностный порядок устроен таким образом, что низшие ценности признаются в рамках той или иной культуры временными, преходящими, “служащими” для более высших, последние являются близкими к “вечным” ценностям по своему значению.

Правовая культура, таким образом, есть иерархия ценностей, где свое место занимает личность. Каково это место в общей иерархии ценностей?

Исходя из антропоцентристского толкования местоположения личности в мире, это место находится на вершине пирамиды. Исходя из религиозного понимания мира, на вершине может находиться только Бог. Исходя из иных, как рациональных, так и иррациональных, философских конструкций на вершине пирамиды могут быть высшие ценности в виде добра, справедливости, правды. Однако ценностное перемещение возможно не только на уровне теорий, но и в реальной жизни. В частности, доиндустриальный этап в развитии человечества (не как система представлений о нем, а как формационный процесс с доминантами ежедневного бытия) неодинаков по ценностным измерениям с индустриальным, в особенности с начальным этапом накопления капитала, где всемогущее значение обретают деньги. Они собственно и в современной жизни играют весьма весомую роль, хотя различную в индивидуальном бытии личности.

Применительно к правовой культуре личности в условиях современной России есть основания считать, что личность не занимает вершину ценностной пирамиды и такого места ей не отводилось в истории.

Полагаем, что сегодня особенно важно мерами правовой политики создать благоприятные условия: во-первых, для практики защиты прав и свобод личности как самоценностного основания правовой действительности, а во-вторых, на уровне правовой теории и философского учения сформировать дифференцированное понимание ценностей правового бытия и культуры личности.

Правовая политика не может оказаться оторванной от ценностных приоритетов правовой культуры. Но каковы эти приоритеты, если личность не устремлена к освоению, созданию, воспроизводству перспективных, гуманных ценностей. В силу такого обстоятельства и нужна правовая политика, способная интегрировать актуальные ценности культуры в единую систему целенаправленного преобразования правовой действительности.

Не менее важным направлением можно признать влияние правовой политики на сохранение национальных основ правовой культуры личности.

В современном мире национальные культуры интегрируются, что связано с общим процессом глобализации, отношение к которому весьма неоднозначно. Глобализация несколько меняет, формирует более гуманный облик процесса поглощения культур, хотя на более ранних ступенях развития человечества все выглядело более откровенно. «Правовая аккультурация шла разными путями: британцы, верные традициям общего права, стремились привнести в правовой быт колонизируемых народов новую судебную практику и приспособить местное обычное право к задачам эффективного административного управления; французы избрали более радикальный путь ломки старых традиций и норм и придания правовому статусу аборигенов индивидуального характера, сводя к минимуму так называемые коллективные (племенные, общинные, клановые) права. <…> Однако повсеместно эта аккультурация встречала сопротивление народов, не понимающих своего «счастья», и по этой причине сопровождалась мерами принудительного характера (уничтожение традиционных судов – одна из таких мер)» . В современных условиях все выглядит не так открыто, но аккультурация как явление, безусловно, существует. В аккультурации можно увидеть и положительный компонент. В различных регионах мира формы и методы правовой аккультурации были разнообразными, но общая тенденция сводилась к повышению личной ответственности человека, что соответствовало европейскому видению прав и обязанностей индивида .

Сегодня следует признать тенденцию универсализации культурных ценностей, при всем различии Востока и Запада, отличий религий, уровней социально-экономического и государственно-правового развития различных стран. Полагаем, что здесь нужно четко представлять и отличать два взаимосвязанных процесса, которые характеризуют как культуру в целом, так и правовую культуру в особенности.

Первый состоит в приобщении лучших достижений в развитии национальных культур к мировой культуре. Это собственно одна из тенденций развития человечества, которая обнаруживала себя и в прежние времена, но которая стала особенно заметной в условиях информационного общества.

Второй процесс характеризуется экспансией культур, не интегрированием их в некую целостность, имеющую равновеликое значение для национальных культур, а поглощением одних другими. Это происходит как на основе объективных факторов (более динамичное и успешное развитие отдельных сфер или всего общества), так и субъективных в виде военного, промышленно-финансового давления и искусственного вторжения в чужие культуры.

Применительно к правовой культуре такая картина требует корректировки, дополнения. Правовая культура связана с историей национального права, особенностями национального правосознания и правовой психологии нации и народа, с действующей правовой и, вероятно, политической системами и т. д. Правовая система является в таком аспекте положительно консервативным образованием. Она объективно и субъективно (благодаря личностным усилиям индивидов, работающих с правом практически и теоретически) препятствует аккультурации как процессу вторжения и закрепления в национальной правовой культуре несвойственных, неорганичных элементов других культур. Это не означает, что российская правовая культура обречена на патриархальность, а значит некоторое отставание.

По нашему мнению, правовую культуру, сложившуюся веками, поддерживаемую в современных условиях в основном усилиями юристов-практиков и ученых, невозможно относить к регрессному явлению, т. е. отстающему от каких-либо передовых образцов юридического развития. Правовая культура России выросла на национальной, нравственной, исторически сложившейся почве. Образно говоря, можно воздействовать на культурную почву, но не на растение. Эта культура действительно отличается от европейской, она более насыщена эмоционально-психологическими началами. Она отлична и от восточной, большей рациональностью, формальностью. Правовая культура России есть самостоятельный тип правовой культуры, что подтверждается значительным геополитическим, этнонациональным пространством страны, ее многоплановой историей.

В последние годы процесс, прежде всего, западноевропейского вторжения резко усилился, что связано с интеграцией России в мировое сообщество. Это находит наиболее яркое выражение в характере, стиле юридического языка, активным использованием терминов, которые ранее мало или вовсе не привлекались в профессиональной деятельности юристов.

Такие основные формы правовой политики, как правозащитная, правотворческая, правоприменительная, могут оказывать свое стабилизирующее и развивающее воздействие на правовую культуру. Лучше принципа «золотой середины» здесь вряд ли что можно предложить. Правовая политика призвана культивировать лучшие образцы отечественных достижений в праве и государстве. В то же время она не должна препятствовать уничтожению, изживанию таких проявлений правовой культуры, которые нельзя отнести к положительным, например, часто встречающееся неуважение к личности, ее достоинству, грубое отношение должностных лиц к гражданам в связи с осуществлением ими своих прав и законных интересов.

Другое дело, что правовая политика, хотя и являясь массивным общественным явлением, выходит на личностную проблематику и соответственно затрагивает персональную правовую культуру. Поэтому необходима правовая политика, направленная на преодоление негативных явлений юридической деятельности. Правовая культура выступает как тип деятельности личности, ее качественная характеристика. При этом нельзя смешивать саму деятельность и правовую культуру. Именно в характере юридической деятельности проявляется содержание и уровень культуры правового действия. Наибольший массив негативного сосредоточен именно в способах, приемах, характере юридической деятельности.

В самой деятельности можно выделить как минимум два уровня: собственно формально-профессиональный и общекультурный, общеправовой. Правовая культура концентрируется в основном на втором уровне деятельности, который выступает основой или, по крайней мере, фоном формального профессионального участия. Пожалуй пришло время, наряду с имеющимися формами регламентации правовых процедур и ответственности должностных лиц, ввести ответственность за волокиту, бюрократизм, равнодушие, проявленное в отношении личности, стремящейся реализовать свои нарушенные или предполагаемые нарушенные права.

В то же время следует вести речь о повышении личной ответственности граждан, усилении персонального начала в праве, его соблюдении, использовании.

Итак, анализ влияния правовой политики на правовую культуру личности показывает множество нерешенных проблем. Их видение в современных условиях позволяет выйти на комплекс мер по существенному повышению правовой культуры. Для этого мы обратились к методологическим, сущностным, ценностным параметрам взаимодействия правовой политики и правовой культуры личности, избегая привычных подходов. Совершенно очевидно, что без преодоления негативных сторон в структуре правовой культуры, выведения ее на новые рубежи, адекватные потребностям современного этапа развития общества, сложно констатировать динамичное движение к правовому государству. Высокий уровень правосознания и правовой культуры представляют фактор, значительно повышающий возможности личности в защите своих прав. Но максимально эффективная защита прав и свобод личности достижима лишь в условиях правового государства. В силу этого есть основания перейти к рассмотрению проблемы прав личности и роли правовой политики в этом процессе в условиях становления правовой государственности в России.