Современные изменения в различных сферах общественной и государственной жизни вызывают необходимость систематического осмысления этих процессов. Очевидно, что изменяется само право, его доктринальные основания, подходы к правопониманию, способы правотворчества, механизмы правореализации. Обретение новых статусов самого права инициирует выяснение его ценностных измерений. Провозглашенное Конституцией РФ значение прав и свобод человека в качестве высшей ценности стало социально-правовым импульсом процесса движения российского социума к свободе и ответственности, их взаимному упорядочиванию. Это движение может быть совершенно различным: противоречивым, радикальным, умеренным и как показал опыт 1990-х годов не всегда успешным. Поэтому с учетом пройденного страной в постсоветский период пути, следует выстраивать стратегии правового развития на принципах научности, справедливости, последовательности, разумности, четкого понимания промежуточных целей, выверенного и гуманистически оправданного арсенала средств их достижения.

Однако общественный процесс, государственное строительство и модернизация сложны и многоаспектны, они не могут быть схематичными и однозначно линейными. Именно праву, наряду с нравственными устоями, отведена великая миссия координатора этих непростых процессов. Управляют ими государственные и политические деятели, руководители, но реализуются они в цивилизованных формах именно на основе права и с помощью права. Лишь в таком случае возможно универсальное движение к обретению не только справедливых и общезначимых, актуальных для всех или подавляющего большинства целей, но и соблюдение гуманистических основ развития российской государственности, основанной на потенциале и силе народа как источника власти. Но способы выражения, степень влияния народа могут быть различными. Важно в связи с этим не только утверждение институциональных позиций власти, совершенствование отношений делегирования и сдерживания ее полномочий, разделение ветвей власти, но прежде всего, формирование и воспроизводство правового сознания и правовой культуры всех членов социума.

Правовой нигилизм не может быть преодолен лишь наличием научно выверенной правовой доктрины и охватывающей все социальные слои правовой идеологией. Но без них правовой нигилизм не победим вообще. Иное дело, что и их явно недостаточно для утверждения силы справедливого правотворчества и правоприменения, уважения к праву как социальной ценности и следующего из этого взаимного уважения людей на основе нравственности, морали, права. Необходимы государственные усилия, которые принимаются в последние годы, по минимизации коррупции и преодолению ее как систематического явления различных уровней, прежде всего, управленческого аппарата. Современный российский человек оценивает действительность «через себя», оставаясь при этом носителем коллективных и общественных ценностей. Современный прагматизм привнесен рыночными отношениями и необходимостью индивидуальной адаптации к усложняющимся отношениям социально-экономического порядка. От того и вера в право, его справедливость и силу, универсальность и всеобщность рождается через индивидуальное восприятие его действия. Теперь «право приходит» в сознание людей и отражается в характере их поведения не только через систему правого воспитания, которую еще предстоит создать, но, прежде всего, из «повседневности», в который пребывает каждый человек и оценивает ее индивидуально. Смысл права, формируемый в ходе преодоления сложностей в жизненных ситуациях субъектами права, как отмечается в представленной читателю книге, становится основой общего правового развития, на межпоколенческом уровне связывающем бытие цивилизации. Весьма важно в связи с этим поиск и осмысление, обоснование путей дальнейшего взаимодействия права, каналов его социальной трансформации, ценностного постижения личностью его индивидуальной и социальной роли.

Авторы надеются, что одним из шагов в этом направлении и станет данная монография. Сегодня именно в ходе научного поиска происходит формирование нового уровня и содержания правовой и политической философии, отражающей коренные изменения в российском социуме. Построение доктринальных стратегий правового развития России представлено и содержится в прогностической функции сегодняшней юридической науки. Ее праксиологическое значение состоит в умении и способностях правоведения научно-обоснованно и многоаспектно выявлять, устанавливать и предвидеть характер взаимодействий, взаимной ответственности и уважения друг к другу основных субъектов права – государства и личности.

Особое значение отводится восприятию конституционных начал как основных для всего обращения права в общественной среде и развитию идеологии цивилизованного конституционного развития. Главным сегодня представляется наличие государственных и общественных институтов, правовых механизмов, взаимодополняющих и взаимокорректирующих друг друга в вопросах соблюдения пределов компетенций и недопущения выхода за пределы законодательно дозволенного.

Традиционное и инновационное, устоявшиеся стили правового поведения, юридической деятельности сопряжены с новыми подходами в осмыслении мировоззренческой и методологической функции права, становлением актуальных моделей сочетания частного, публичного права.

Теоретико-правовой наукой должны познаваться исторически сложившиеся и развивающиеся кинетические (статика и динамика) и стохастические закономерности и особенности возникновения, установления, функционирования и эволюции/деэволюции социально-правовых отношений личности и государства в рамках формирования их сбалансированных солидарных и взаимоприемлемых законных интересов. Становлению такого оптимального и равновесного состояния, в том числе в сфере сохранения и соблюдения законности и правопорядка, должна способствовать доктринально обоснованная, эффективная и рациональная правовая политика, выстраиваемая исключительно на принципах верховенства права.

 

Глава вводная. Стратегия права: в поисках гармонии личности и государства

Современное правовое развитие России обусловлено характером конкретно-исторического времени, потребностями и интересами людей живущих в стране. Все это в идеальном формате воплощается в целях, задачах государства, имеет определенные способы выражения и оценки. Поэтому правовое развитие России не представляется линейным и программируемым. Как и в прошлые времена, весьма значимым для устойчивости власти является отсутствие оснований для социальных конфликтов. Право, выраженное в форме закона, норм обязательных для исполнения, лишь тогда эффективно, когда функционирует на основе стабильной и мудрой социальной политики. Контраст между нижним слоем самых малообеспеченных и верхней частью самых состоятельных достаточно велик. Поэтому важны меры социального понимания, взаимодействия, сбалансированного упорядочения, или хотя бы предоставления элементарных базовых условий для развития индивидов в различных сегментах общественного организма.

Стратегии правового развития (или правовые стратегии) детерминированы одновременно социально-экономическими факторами, формирующими или разрушающими стабильность, а также нравственными началами, укрепленными в обществе и персональной жизни. Экономика вне нравственности, легитимно-правового обеспечения ее функционирования есть явление мало предсказуемое и даже опасное для стабильного будущего любой страны. Мы вынуждены подчеркнуть это обстоятельство, так как исторически доказано падение развитых государств, вследствие минимизации, деформирования или уничтожения нравственных начал и общепринятых нравственных устоев. Право, выраженное как совокупность норм, лишь тогда действенно длительное время и поэтому объективно приносит пользу обществу и индивиду, если основано на воле большинства, а лучше всего народа, т. е. исходит из его потребностей как источника власти. Воля народа как источника власти и воля гражданина не тождественны. Когда мы говорим о человеке и государстве, основаниях их взаимодействия, мы должны четко представлять, что в функционировании государственной машины, в круговороте общественной жизни, человек как индивид может быть «потерян», «затерян» как персональное начало, производящее свои интересы, реализующее свои потребности. Если источником власти выступает народ, то кем тогда предстает человек и гражданин, и в чем состоит выражение, сохранение, воспроизводство его воли, статуса, самореализации? Если субъектом общественного процесса является, с одной стороны, народ и, с другой стороны, государство как главная часть политической организации общества, тогда каково же положение личности по отношению к государству? «Личность» проявляется через «народ» или наоборот? Каким образом государство влияет на личность, если источником власти в государстве, в демократически организованных политических системах является народ? И наконец, каким образом в современных условиях взаимодействуют такие субъекты отношений как «личность» – «народ» – «государство», учитывая процессы глобализации?

При всей актуализации и акцентировании на доминантных началах индивидуальности, невозможно отрицать идею народа как источника власти, народного представительства, народного суверенитета. «Индивид как источник власти» неприемлем, даже учитывая крайне радикальные персоналистские взгляды на данную проблему. «Общество не может отказаться ни от народного суверенитета, воплощенного в Российском государстве, ни от демократической правовой государственности и прав человека, как они отражены в Конституции России. Именно в этом – соединение принципа сильного и дееспособного государства, стабильного в своих конституционных устоях и способного эффективно и правовым образом воздействовать на все сферы социальной действительности, с принципом прочной гарантированности конституционного статуса личности, способной в том числе эффективно и правовым образом противостоять государственным институтам в случае их неправомерного вторжения в сферу индивидуальной автономии человека или неисполнения своих обязанностей перед личностью, – заданный Конституцией Российской Федерации два десятилетия назад вектор отечественного государственно-правового строительства». Крайне важно укрепление именно конституционных основ государственности, а не просто придание государству неограниченной и неконтролируемой надобщественной силы. В этом отношении мы должны четко представлять используемый часто и в последнее время в особенности, термин «сильное государство». Возникает вопрос: чем оно сильно? Каковы основания такой силы и, каким образом эта «государственная сила» влияет на осуществление прав и свобод человека и гражданина и главное, на эффективность гарантии этих прав? Нам необходимо здоровое государство, которое основывает свою силу принуждения на совокупном интересе своих граждан. Пусть оно будет сильным и в отношении исполнения адекватных обязанностей перед гражданами, аккумулируя эту силу, выступает мощным субъектом международных отношений. Как представляется в основе возможного варианта взаимодействия личности и государства могут быть следующие положения:

1) Воплощение в правовой доктрине государства равнозначности гражданского общества, совокупно выражающего необходимости, потребности, интересы всех его членов и самого государства. В таком смысле необходима общественно признанная доктрина правового развития России. Правовая доктрина может и должна быть результатом общественного обсуждения с учетом мнений экспертов в различных сферах, но отражающая принципиальные естественно-правовые основы взаимодействия государства и всех тех, кто составляют его основу – граждан.

Граждане взаимодействуют с государством в различных социальных и правовых ролях. Государство как сервильный институт имеет дело с индивидуумами. В таком аспекте присутствуют отношения, основанные главным образом на договоре. Государство выступает здесь как институт предоставления услуг, выполнения работ, а отдельный человек как их потребитель. В любом варианте обе стороны вступают в отношения взаимных прав и обязанностей.

При современной характеристике государство уже нельзя воспринимать только или исключительно как организацию публичной власти, которая является важной, неизбежной, но его «ортодоксальной» характеристикой. Постиндустриальное государство и дальнейшие варианты его развития имеют несколько форм или способов выражения, которые не идентичны, не совпадают в полной мере с его функциями. Через многообразие все более усложняющихся функций сложно объяснить современное развитое государство. При этом совершенно очевидно, что государство в любом случае обладает определенными функциями как основными направлениями своей деятельности. Но современная классификация функций окажется более продуктивной, исходя из изменения статуса государства в условиях информационно насыщенного, социально ориентированного общества, разделенного по уровню доходов и профессиональной принадлежности. Это общество, продуцирующее государство, связанно в тоже время общим пониманием значения права, правового регулирования, одинаковой для всех ролью законодательства, в идеале конечно.

Признавая социально-профессиональную, имущественную дифференциацию, и даже разницу «стартовых притязаний», государство и общество обречены на поиск и установление оптимальных форм взаимного согласия и равновесия, выражающегося социально, имеющего в основании здоровую, развивающуюся экономику, сопровождающуюся нравственными ориентирами гуманности и закрепляемое юридически. Отсутствие адекватной гармонизации приводит к социальной напряженности, перекосам в различных сферах государственно-общественной организации.

Разделение властей в государстве, ставшее привычным в России, не влияет в принципе на его функционирование как института договорного отношения с гражданами. Более того, существуют различные мнения относительно количества ветвей власти, их большее количество, соответственно влияющее на соотношение этих ветвей. Но разделение властей необходимо не только как историческая ценность, воплощенная вначале в Западной Европе и пришедшая из учений Дж. Локка и Ш. Монтескье. Публично-правовые отношения государства и гражданина показывают, что разделение властей, если это конечно не имитация властного взаимодействия, позволяет последнему находить пространство политической свободы, быть условием обеспечениям его от произвола, насилия, деспотии.

Участие в выборах представительных органов власти различных уровней, если конечно, они проходят гласно, прозрачно, на жестких правовых основаниях, с участием независимых от государственных властей экспертов, демонстрируют наличие права влияния на формирование одной из ветвей власти, делегирование полномочий отдельных индивидов определенным институтам власти. Однако эти институты – представительные, нормотворческие органы взаимодействуют далее с иными не менее значимыми институтами. При этом отметим, что судебная система в РФ формируется без прямого участия народа. Президент РФ избирается всем народом. Остальные органы исполнительной власти никаким образом, кроме опосредованного влияния через представительные органы и институт Президента, не испытывают влияния воли народа, не говоря уже об индивидуальных волеизъявлениях граждан. Поэтому совершенно обоснованно отмечено в ч. 2. ст. 80 Конституции РФ, что «Президент Российской Федерации является гарантом Конституции Российской Федерации, прав и свобод человека и гражданина. В установленном Конституцией Российской Федерации порядке он принимает меры по охране суверенитета Российской Федерации, ее независимости и государственной целостности, обеспечивает согласованное функционирование и взаимодействие органов государственной власти». Народ реализует учредительную власть на федеральном уровне путем принятия Конституции, выборов Президента и депутатов Государственной Думы Федерального Собрания РФ. Возможны и иные случаи прямого выражения воли народа относительно основополагающих вопросов государственной жизни, при этом право на референдум, как и на реализацию результатов референдума, принадлежит только народу. Это его неотчуждаемое, в условиях демократической организации власти, право.

2) Взаимодействие личности и государства имеет идеологический компонент и выражается посредством понятия «солидарность», которая не равнозначна идеям солидаризма Л. Дюги: здесь не отрицается наличие субъективных прав, они не заменяются социальной функцией и всеобщими социальными обязанностями. Идеология необходима как один из важнейших атрибутов развития. Ценностные ряды идеологии служат известным ориентиром и критерием правильности действий властей в соотношении с целями и задачами общественного развития. Существуют дискуссии относительно отсутствия правовой идеологии в обществе, принятой и разделяемой, поддерживаемой всеми. Правовая идеология ценностно связана с социокультурными корнями общества и одновременно соединяет в себе приемлемые, значимые и желательные ориентиры. В таком аспекте она не может быть произвольной, кем-то придуманной, надуманной лишь для того, чтобы она имела место как факт правовой действительности. Правовая идеология не может оказаться индифферентной относительно российской правовой системы, ее традиционного наполнения. Она прямо зависит от социально-классовой структуры, так как не бывает абсолютно однородных обществ. Идеология собственника, наемного работника, представителей различных социально-профессиональных групп не тождественны и не могут быть таковыми.

Иное дело – правовая идеология. Она обязана вместить в равной мере общие правовые идеи, взгляды, идеалы, принципы, ценности. Но, право, если следовать смыслу и духу Конституции РФ, есть единая социальная ценность. Ст. 2 Конституции РФ объявляет, что «человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина – обязанность государства». Ценности выражены однозначно и приоритетно.

Равенство прав и обязанностей выражено в ч. 2. ст. 6 Конституции РФ: «Каждый гражданин Российской Федерации обладает на ее территории всеми правами и свободами и несет равные обязанности, предусмотренные Конституцией Российской Федерации». Принцип взаимодействия граждан между собой и с государством также определен. В ч. 2. ст. 19 Конституции РФ отмечено «Государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств. Запрещаются любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности». Закреплены основные правовые идеалы и принципы.

Формирование правовой идеологии неконструктивно в отрыве от конституционных положений. Но жизнь, в том числе правовая, всегда шире, чем любые даже самые важные закрепления принципов и идеалов, ценностных оснований. Формирование принципиально новой правовой идеологии произойти не может. Вместе с тем имеет место фрагментарность правовой идеологии, невыразительность, нечеткость. Но здесь мы имеем дело с соотношением двух начал: государственно-правового, способного и вероятно призванного продуцировать новые образцы, формы, завершенные компоненты правовой идеологии, с одной стороны, и индивидуалистического, порой достаточно индифферентного к системе правовой идеологии и ее символам, с другой стороны. Индивид желает понимать, что общество, а значит, и он сам обладают правовой идеологией, отражающей идеалы справедливости, равенства перед законом, судом, и, таким образом, соответствующей высокой гуманной миссии человека.

Кроме этого, индивид хочет быть уверенным, что, во-первых, он обладает правами, во-вторых, что они гарантированы не только правовыми средствами, но и механизмами, политико-правового и социально-экономического обеспечения, в-третьих, что при наличии прав и зафиксированных правовым способом гарантиях, он может в действительности реализовать свои права. Единство справедливости, равенства, взаимоуважения, выраженные на единичном уровне и на уровне общества, и есть условие их необходимости и признания.

Итак, правовая идеология есть важнейшее условие создания и воспроизводства отношений правового партнерства. Она закрепляет на уровне общественного правового сознания отношения справедливости, равенства, демократии или не закрепляет их, и тогда правовая идеология не выполняет своей миссии конструктивной системной идеологемы.

3) Характер взаимодействия личности и государства на политическом уровне реализуется как единство. Единство нации, народа, социальной общности. Единство исторически и функционально обеспечивается государством и по существу связано с его признаками, особенно с организацией государственной публичной власти, имеющей личностное или коллективное воплощение. «Государственная власть, государство осуществляет социально-арбитражную роль в обществе, регулируя в том числе отношения социальных классов и слоев (а также их организаций), чтобы их соперничество и противоречия разрешались мирным путем, в правовых формах и не приводили к насильственным действиям, а, в конечном счете, к анархии и распаду общества». Предотвращение дезинтеграции в обществе обеспечивает социальную устойчивость государственной власти, а та, в свою очередь, реализует политическое единство, явно необходимое для отношений правового партнерства и являющееся его условием. Государство являет главную силу обеспечения единства, но в его реализации участвуют и иные политические институты. Государство в данном случае выступает как организация патриотических отношений, имеющих свою уникальную историю, как современное выражение прошлого. Здесь особенно важны символы и атрибуты, идентифицирующие государственность.

Вне политического обеспечения единства, правовое партнерство недостижимо. Идея нации как политической общности есть идея единства сообщества, имеющая одним из позитивных выражений идею социально-правового партнерства. Идеалом предстает состояние социальной системы, а значит и правовой системы, характеризующееся единством и целостностью. В таком аспекте социально-правовое партнерство имеет высшую степень эффективного выражения.

4) Взаимодействие личности и государства на социальном уровне реализуется как согласованность. Общество, как известно, сложно устроено. Современные технологии взаимодействия индивидов не изменяют существа отношений человека, не упрощают межиндивидуальный формат взаимодействия. Они, и, прежде всего, информационные технологии предлагают, совершенствуют формы взаимодействия, порождая, наряду с позитивными аспектами, взаимное отчуждение, основанное на минимизации, иногда отсутствии личных коммуникаций.

Социальная согласованность объективируется как условие формирования оптимальных форм взаимоотношений, как инструмент осуществления социальных корреспондирований, обеспечивающий многофункциональность обмена информацией, услугами, технологиями. Социально определенная согласованность также предстает условием осуществления социально-правового партнерства, которое в свою очередь, не только как концепция, но и как социально-правовой механизм, также способно создавать предпосылки согласованных действий различных субъектов, минимизировать их возможные разнонаправленные действия.

5) Собственно юридический аспект отношений личности и государства в демократическом обществе, основанном на высоком уровне правовой культуры и правового сознания, характеризуется как система взаимной ответственности личности, общества и государства. Совершенно привычная и очевидная формула обретает статус «правового согласия», «правового согласования», «правовой консолидации».

В современных условиях, как, впрочем, и ранее, реализация гармонии в сфере личности и государства предполагает наличие соответствующей программы, экономических возможностей и механизмов. Но, как представляется, именно данный подход, развитый и спроецированный на конкретные общественные отношения, мог бы позволить реализации правовых стратегий развития России. Государство в одном из своих проявлений, являя собой сложнейшую систему административно-принудительных связей и выступающее как аппарат организации публичной власти, нуждается в контроле. Вот почему все рассуждения о значении гражданского общества лишь тогда что-либо означают, когда наполнены не только идеями, но и смыслом воплощения в действительности.

Баланс прав и обязанностей аксиоматично и давно известный в отношениях между различными субъектами общественных отношений, экстраполируется в не менее значимый баланс государства и гражданского общества. Вопрос неисполнения обязанностей государства перед личностью также важен, как и вопрос неисполнения или уклонения личности от исполнения своих обязанностей перед государством. В любом варианте опять встает вопрос социально-правового партнерства, где актуализируются в фундаментальных позициях нравственные устои и правовые основания взаимодействия человека и государства, что порождает или может продуцировать их взаимное доверие.

В современных условиях особенно важно формирование и воспроизводство партнерско-доверительных отношений между государством и человеком с учетом реалий, сложностей, динамики общественных преобразований. Вот почему, государство не только не имеет права на вторжение в область индивидуального пространства, но, прежде всего, на некорректные действия со своей стороны при принятии и реализации важнейших решений, при проведении политических кампаний, экономических преобразований, социальных программ. Так, например, реализация Распоряжения Правительства РФ от 30 декабря 2012 г. № 2620-р «Об утверждении плана мероприятий («дорожной карты») «Изменения в отраслях социальной сферы, направленные на повышение эффективности образования и науки» должна предполагать обратную связь, а не только распорядительное воздействие ведомства, ежегодный анализ правильности и обоснованности избранного «дорожной картой» пути. Российским государством в последние годы осуществлены положительные меры по поддержке различных социально-профессиональных групп. Полагаем, что это хороший пример и условие развития социально-правового партнерства в стране.

Действительно, Россия использовала определенный опыт в развитии прав и свобод личности, который был накоплен в мире. Идея разделения властей, отраженная в Конституции РФ, признание верховенства права (которое иногда подменяется верховенством закона) выработка механизмов общественного контроля, формирование институтов гражданского общества и многие другие необходимые условия правового и политического прогресса соприкасаются с историко-культурными традициями и особенностями, российской действительностью.

«Понятие о наилучшем устройстве человеческого общежития вырабатывается общим сознанием человечества. Те идеи и жизненные формы, которые возникают среди одного народа, проверяются другими; каждый служит для других примером и поучением. Те особенности, которые вытекают из народного духа и из разнообразия исторических условий, указывают только на степень развития и на большую или меньшую близость к идеальному порядку, сознаваемому как конечная цель совокупного развития. Народ может дорожить этими особенностями или с ними смириться; но это все-таки особенности, а не идеал, видоизменение, а не сущность, и тот народ, который окаменеет в них, отказавшись от идеальных стремлений, потеряет через это самую сильную пружину развития. Он обречет себя на рутинную жизнь в ограниченной сфере, без всего того, что поднимает дух и дает жизнь общественным отношениям. Стремление к идеалу есть общечеловеческий элемент в общественном развитии; только оно выводит народ из его ограниченности и делает его органом и орудием всемирного духа. В этом состоит высшее его призвание».

Сохраняется вопрос и проблема воспроизводства модели общественного и государственного развития, которая была избрана двадцать лет назад. Модель была избрана и отражена в Конституции РФ, но реализуется сложно, противоречиво и пока не завершено. Впрочем, ожидать быстрого во времени, малоконфликтного и устойчивого позитивного продвижения государства, общества и личности вряд ли возможно. Сложнейший и опасный для перспектив сохранения российского социума период вроде бы закончен в начале и на всем протяжении 1990-х годов. Не посвящая специально этому периоду времени внимания в данной работе, отметим лишь некоторые позиции, отрефлексированные, как нам представляется, началом ХХI века. При этом мы не претендуем на исчерпывающее осмысление всех факторов этого небывалого в истории России процесса.

СССР как государственное образование и источник формирования нескольких государств в пространстве бывшего Советского государства перед началом «перестройки и ускорения» (80-е годы ХХ века) как экономическая и политическая держава находился на далеко не последних позициях. При этом, конечно, оговоримся, имея не социально направленную и не рыночную, конфигурацию. Это принципиально отличная от большинства стран мира политическая и правовая система, не обращенная, как теперь принято говорить, к человеку, его потребностям и интересам. Отсутствовало разделение властей. Коммунистическая партия тотально доминировала, хотя к моменту завершения СССР уже не был тоталитарным государством. Такая государственная и общественная организация, оснащенная мощнейшим военно-промышленным комплексом (по иному было бы невозможно сохранение принципов и ориентиров советского социализма, абсолютно чуждых развитым странам мира), пионерскими достижениями в космической области, бесплатным образованием, медицинским обслуживанием и т. д. (их последующая критика хорошо известна, но со многими позициями такой критики согласиться невозможно) вызывала необходимость ее учета в сфере международных отношений. С СССР невозможно было не считаться.

В СССР воплотилась новая и неизвестная ранее опыту человечества реализация идеи уничтожения эксплуатации человека человеком, уничтожения частной собственности и ее заменой собственностью для всех, а реально государственной социалистической собственностью (с незначительной и не меняющей общей экономической и политической ситуации – колхозно-кооперативной). При этом отметим, что переход после 1917 года к новой организации жизни общества оказался кардинальным переустройством во всем, начиная со «слома старой буржуазной государственной машины» и завершая поиском действительно новых и ранее не имевших место форм общественного и государственного, личностного бытия.

Вместе с тем, сознание, подсознание, все факторы и условия психоэмоционального восприятия «новой жизни» не были и не могли быть однозначным. Политическое, диктаторское давление, оказываемое на ранее эксплуататорские классы, экстраполировалось в дальнейшем и на трудящихся – тяжелейшие времена были пережиты нашими предшественниками, предыдущими поколениями. При этом нельзя не учитывать, что с крепостным правом Россия пыталась расстаться лишь во второй половине ХIХ века. Сознание, психика человека как существа родового и определенного жить в России, легко не расстаются с тотальным и длительным воздействием на них. Тюрьмы и лагеря, внеэкономическое и внеправовое принуждение легли на многовековую подготовленную для этого почву – человек, живущий на пространствах Российской империи, был в основном готов к этому. А этому человеку новой государственной идеологией и политикой было предложено совершенно новое политико-правовое воплощение без богатых и бедных, эксплуатации, провозглашение человека труда как главной ценности общественного развития, дружбой между народами, но с партийной и государственной номенклатурой, жесткими наказаниями на посягательство в сфере социалистической экономики, и вообще за совершения преступных деяний.

Победа советского народа в Великой отечественной войне и во Второй мировой войне – действительно не имеющий аналогов в истории героизм. Судьбы человечества были совсем иные, если бы не сила, мощь советского оружия, и главное, что все это было осуществлено людьми, которые для всего мира воспринимались, как живущие в условиях «неправильной организации жизни», где не было частной собственности, прав и свобод в понимании идей либерализма и буржуазных революций в истории.

Очевидно, что процессы, происходящие в СССР конца 80-х – начала 90-х годов прошлого века не могли не привести к изменениям. Но вместо продуманных, экономически, финансово, и главное социально защищенных процессов и соответствующих ожиданий, в обществе и государстве были получены совершенно обратные результаты. Действительно, система нуждалась в существенных модификациях, даже в коренных изменениях, что собственно, в конечном счете, и произошло. Но путь к этому был проложен через так называемую приватизацию, переход государственной собственности к новым владельцам, результаты чего радикально негативно сказались как на самой экономике, так и на социальном положении человека. Отпуск цен до проведения приватизации малых и средних предприятий, проведение в целом приватизации (вне социально адаптирующих механизмов), подхлестнувшей гиперинфляцию, другие не продуманные, а возможно и намеренные действия привели к резкому ухудшению положения человека: экономическому, социальному, правовому.

С 2000-х годов начинается новый период, связанный с обращением к первоосновам жизнеустройства, в конечном счете, к поиску выхода из драматической ситуации 1990-х годов. Этот период тоже крайне противоречив, но он и другим быть не может. За десятилетие изменить облик страны крайне непросто. Появились экономические и социальные программы развития. Право стало обретать цивилизационные характеристики. Хотя существо права, его глубинный смысл и назначение не изменились. Так, более чем сто лет назад Б.Н. Чичерин формулирует предназначение права. «Что такое право? Это, как известно, принимается в двояком значении: субъективном и объективном. Субъективное право определяется как нравственная возможность, или иначе, как законная свобода что-либо делать или требовать. Объективное право есть самый закон, определяющий эту свободу. Соединение обоих смыслов дает нам общее определение: право есть свобода, определяемая законом. И в том, и в другом смысле речь идет только о внешней свободе, проявляющейся в действиях, а не о внутренней свободе воли; поэтому, полнее и точнее можно сказать, что право есть внешняя свобода человека, определяемая общим законом».

Именно с утверждением места и роли права как действительно ценного регулятора общественных отношений начинается правовое государство. Однако право в истории России не играло и не могло играть роль действительно социальной ценности в силу многих причин, но, прежде всего, это отсутствие укоренных в общественном организме и сознании людей его значения как универсального и в идеале справедливого (или претендующего на это) регулятора. Значение и распространение ценности права в больших масштабах во многом продуцируется (наряду с социокультурными предпосылками) его носителями – индивидами.

Мы связываем сложное развитие права в России с малым влиянием университетов, университетского образования и науки, отсутствием эффективного общего и среднеспециального уровня образования в дореволюционной России. Следует отметить при этом, что в Советском государстве были организованы на высоком уровне среднее и средне-специальное, профессионально-техническое образование, имело значительные достижение высшее образование. Безусловно, отсутствие сложившегося в пределах столетий в других странах, товарно-рыночного продвижения результатов научно-технического развития сказывалось непосредственно и явилось препятствием выхода результатов технико-технологического продвижения на международном уровне. Конечно, и само право понималось партийно и классово, оно не делилось на частное и публичное. Правотворчество и правоприменение в СССР имело существенные отличия от современного. При этом стабильно функционировала система правового воспитания и правового просвещения.

В любом варианте право, отношение к нему со стороны власти, – есть своего рода критерий благополучия и здоровья общества. Ценность самого права, как совокупности общеобязательных норм установленных и гарантированных государством, возрастает в условиях информационного, постиндустриального, инновационно выраженного общества. Иными словами, увеличивается роль закона, правового регулирования, действия различных правовых механизмов. Почему это происходит?

Информационное общество создает условия новых стилей и способов взаимоотношений между людьми. С одной стороны, информация становится все более доступной каждому индивиду, скорость ее попадания в информационные носители велика, транслирование неопределенному кругу лиц также происходит динамично. Формируется новый социально-психологический эффект «всезнания всех обо всем». При этом само наличие информации у индивида практически не влияет на управление ею со стороны этого индивида. Информация в сети Интернет, на телевидения и т. д. стала частью образа жизни людей, погруженных в свои ежедневные заботы и решение персональных задач.

Информация и соответственно информационное общество не преодолевает замкнутости личностных пространств, индивидуализма, взаимной отгороженности и, возможно, отчужденности друг от друга и институтов власти, государственных структур. В стратегиях развития юридические основы информационного общества имеют особое значение, и данная проблема юридической наукой пока не решена. Информационный массив Интернет-информации пока не затронут правовым регулированием в полной мере. Законодательство России, например, индифферентно к массиву самой разнообразной и не всегда позитивной информации, сосредоточенной в сети.

Постиндустриальное общество, порожденное самим человеком, не меняя его природы, биологических, физиологических и нравственных основ, также формирует новую среду, когда уже не соединение работника и процесса производства образует прирост капитала, а происходит соединение компетенций работника с технологическими факторами (исключая сохранение рутинных способов производства, которые до сих пор в России достаточно широко распространены). Потому прирост капитала получил в современных условиях новые формы таинств, хотя современные известные экономисты его описывают. Общество, организованное на постиндустриальных началах, использует организационно-распорядительные, посреднические, обменные, операционные возможности современного постиндустриального общества. Сила и мудрость такой организации, в союзе с последовательной и ярко реализуемой социальной политикой поддержки малообеспеченных, не успешных в предпринимательстве обеспечивает устойчивость власти и минимизирует конфликтогенность. Поэтому в стратегиях правового развития следует учитывать возрастающую латентность отношений работника и работодателя, что существенно повышает роль конституционного, трудового законодательства, в целом права, обращенного в социальную сферу.

Инновационное общество предполагает опережающее развитие приоритетных направлений науки и применение ее результатов во имя интересов человека. Инновационность предполагает качественные характеристики общества, выражающиеся в высокой степени внедрения новых научных разработок и их эффективную реализацию на рынке. Сфера научно-технического развития представляется конкурентоспособной и ангажированной на получение высокорентабельной организации производства и сферы услуг.

«Опыт апробации и внедрения современных моделей развития различных государств достаточно обширен. Так, в странах Западной Европы во второй половине XX века конституционально закреплялись и претворялись в жизнь социальные демократические концепции государства, позволяющие успешно ускорять их инновационное развитие. Эти концепции, упорядочивая взаимоотношения основных акторов публичного пространства, делали его открытым для социальных инноваций, и инноваций технологических, что в полной мере способствовало самореализации инновационного человека».

Вместе с тем, происходит усложнение общественных процессов, порождаемое объективными факторами интеграции и глобализации. Соответственно не могут не меняться и отношения в системе «личность – общество – государство» (наряду с отношениями «личность – народ – государство»). Поэтому в любом варианте развития права и государства, утверждения и достижения правовых стратегий, главным остается – обращение к человеку, его личной самоценности. Во взаимоотношениях человека, государства и права радикально важным предстает осуществление и вообще наличие понятий «справедливость», «правда». Государство, основанное на праве, имеет перспективы осуществления названных понятий, как в теории, так и на практике. Именно право, так как оно основано в своем гуманистическом виде на нравственности, продуцирует или способно продуцировать справедливые начала. Право производит как справедливость, так и формы ее защиты, воспроизводя по необходимости принудительные отношения. В соединении правовых и собственно государственных (организационных, аппаратных, представительских и т. д.) начал и формируются отношения человека и институтов власти, управления, подчинения. «Государство не есть нравственный союз, как церковь, а союз принудительный; коренное же начало, на котором зиждется всякая принудительная организация, есть не самопожертвование, которое, по существу своему, добровольно, а право. Основное же начало права есть правда, или справедливость, которая в приложении к общественным союзам, состоит в равномерном распределении как общественных тягостей, так и выгод, доставляемых членам на общие средства».

Достижение справедливости, а равно и в целом благополучия человека важны для всех видов стратегий, развития общества и государства на гуманистических основаниях. Вполне возможно при этом, что недостижение целей, отвечающих необходимости, потребности и интересу человека в сферах политического, экономического, нравственного становится преградой для осуществления аналогичных целей в области правового развития и наоборот. В этом смысле необходима система стратегических ориентиров и действий, определяющих успешное правовое развитие общества.

Имеется много задач в каждой отрасли законодательства, отрасли права, в правоприменении. Например, в области уголовного правоприменения это снижение рисков терроризма и противодействия ему правовыми средствами. Это преодоление коррупции, борьба с наркоманией. Они и многие другие, безусловно, актуальны и связаны с понятием «правовые стратегии».

«Правовые стратегии» как понятие соотносятся с понятием «государственная политика в области права», «правовая политика». Однако наряду с обозначенными понятиями имеют принципиальное отличие. «Государственная политика в области права» (понимаемая как деятельность) – это вид государственной деятельности, направленный на создание и воспроизводство условий для развития права в интересах личности, общества, государства. «Правовая политика», определяемая через категорию деятельность, есть основанная на праве, реализуемая в правовой сфере, научно выверенная, системная деятельность, осуществляемая федеральными и региональными органами государственной власти, местного самоуправления, институтами гражданского общества, гражданами, направленная на сохранение и воспроизводство правовых ценностей. Правовой политике свойственен публичный, динамичный, целенаправленный, стабильный и плановый характер. Правовая политика вне человека, его интересов, а также интегрированных интересов сообществ и коллективов людей не обладает гуманистическим содержанием и вряд ли имеет право на существование. В конечном итоге правовая политика, не имеющая вектором своего развития самоценности человека, приводит к автократии или узурпированию властно-правовых полномочий и функций группой лиц. Вот почему весьма важно законодателю при формировании тех или иных правовых статусов личности, соблюдать исторически сложившиеся международно-правовые нормы и стандарты.

Понятие «стратегия» не является правовым, оно использовалось, прежде всего, в области военного дела, военной науки. Это понятие связано с осуществлением крупных, широкомасштабных военных операций, действий армии. В дальнейшем понятие «стратегия» было использовано в других сферах деятельности человека. «Форма организации человеческих взаимодействий, максимально учитывающая возможности, перспективы, средства деятельности субъектов, проблемы, трудности, конфликты, которые препятствуют осуществлению взаимодействия» – так «Современный философский словарь» определяет понятие стратегии. Акцент сделан на «форме организации человеческих взаимодействий», что подчеркивает актуальность координации и синхронизации действий. Явно выражена в определении и проблемность, сложности и трудности, которые могут быть факторами препятствия предполагаемого взаимодействия. Важным обстоятельством выступают перспективы и средства деятельности определенных субъектов.

«Правовые стратегии» или «стратегии правового развития» обосновываются также актуальностью становления социально-правового партнерства – отношений, основанных на балансе прав, обязанностей, возникающих между личностью и государством. Именно партнерство предполагает баланс между радикально-либеральными и автократическими подходами в понимании и осуществлении государственной власти.

По нашему мнению, правовые стратегии – основные, перспективные, формы (а также способы и средства) достижения определенных важнейших правовых целей, основанные на потребностях в осуществлении социальной справедливости, достигаемой с помощью и на основе права, эффективной защите прав и свобод личности и ее партнерских отношений с государством.

Очевидно, что правовые стратегии должны обладать как содержательным наполнением, так и временными ориентирами. Каковы же темпоральные параметры правовых стратегий современной России и существуют ли какие-либо аналогии? Известно, что принята «Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 г.» (Распоряжение Правительства Российской Федерации № 1662-р от 17.11.2008 г. «О Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года»). Имеются концепции развития отраслей российского законодательства, его развития в различных сферах. Особая заслуга в этом актуальном и стратегическом вопросе принадлежит Институту законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации.

Вполне правильно было бы полагать временными ориентирами реализации правовых стратегий России 2020 год. В «Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 г.» среди четырех глобальных вызовов предстоящего долгосрочного периода, отмечен такой как возрастание роли человеческого капитала как основного фактора экономического развития. Понятно, что это социально-экономическая концепция, но актуальность человеческого капитала сложно переоценить применительно к праву. Среди целевых ориентиров выделены 1) высокие стандарты благосостояния человека, 2) социальное благополучие и согласие, 3) экономика лидерства и инноваций, 4) сбалансированное пространственное развитие, 5) экономика, конкурентоспособная на мировом уровне, 6) институты экономической свободы и справедливости, 7) безопасность граждан и общества.

«Концепция 2020 учитывает, что в России образовался существенный разрыв между формальными нормами и реальным поведением экономических субъектов, что выражается в низком уровне исполнения законодательства и терпимом отношении к такому неисполнению со стороны власти, бизнеса и широких слоев населения, то есть в правовом нигилизме. Такая ситуация значительно осложняет формирование новых институтов, в том числе необходимых для развития инновационной экономики». Действительно, низкий уровень исполнения законодательства особенно негативно сказывается в условиях становления инновационной экономики и соответствующих институтов и отношений ее сопровождающих. Прежде всего, неисполнение может быть связано с несовершенством юридической техники и неполноценностью конструкции закона. В последние годы уровень законодательной техники в целом повысился, что явилось следствием накопленного законодателем опыта.

Неисполнение также продуцируется лоббистскими мотивами его создания, т. е. принятия закона в интересах определенной группы лиц, где соответственно не выполняется главнообразующая основа закона – необходимость регулирования совокупности важных отношений. Неисполнение закона может быть результатом слабого контроля и надзора со стороны соответствующих органов.

Казалось бы, обществу при помощи государства достаточно обеспечить три основных позиции применительно к праву, наполненному, как хотелось бы надеяться, гуманистическим содержанием.

Во-первых, это осуществление мудрого и основанного на науке, потребностях практического развития, правотворчества, исходящего из действительных, а не лоббистских интересов людей, ожидающих надежной правовой охраны и защиты и способных самостоятельно обеспечивать правовую самозащиту на основе действующих законов. Правотворчество представляет ценность как правовую, так и социальную, если основано на экономике и нравственных устоях общества. Почти сто лет назад известный юрист, ученый Н.М. Коркунов справедливо отметил: «Наши понятия о нравственности – различении добра и зла, о праве – о разграничении моего, чужого, общего, об обществе и отношении его к личности сами являются соопределяющими факторами развития общественной жизни. Явления общественности при других одинаковых условиях могут получить совершенно различный вид и различное значение, смотря по тому, как относятся к ним люди, каких нравственных, правовых, общественных учений держатся они».

Все эти факторы, не оставаясь неизменными, но постоянно развивающимися влияют и не могут не влиять на характер и в известной мере содержание, процесс правотворчества. Если общество и государство в лице законодательных структур, игнорирует нравственные основания закона, то можно констатировать упадок культуры, и прежде всего, правовой или ее неразвитость, несовершенство. Нравственности противопоставлен цинизм и бескультурье. Поэтому всякий законодатель, какие бы цели он не преследовал, отклонившись от нравственных устоев общества, влияющих на содержание норм права, обречен на историческую неудачу, что собственно подтверждается самим ходом истории.

Во-вторых, реализация эффективного правоприменения, отражающего единообразие в принципах, заложенных правотворческими действиями. Экономическое обеспечение правоприменения и его согласованность с нравственными императивами общества также предстает радикально необходимым.

В-третьих, обеспечение высокого уровня правосознания, соединяющего в единую ценностную цепочку усилия творцов законов и применителей его норм. Здесь важно сделать существенное пояснение. Очевидно, что у каждого индивида свои права в соответствии с его правовым статусом и притязаниями в правовой сфере. Права одного индивида входят в противоречие с правами другого, для чего собственно и существует закон, система законодательства, представляющая гарантии и указывающая на способы решения правовых столкновений, конфликтов, споров. Очевидно и другое: права индивида и права общностей индивидов, коллективов также могут расходиться. В научной литературе справедливо отмечается: «При каждой попытке полной реализации каких-то прав приходится жертвовать некоторыми другими. Нужно в этом отдавать себе отчет и каждый раз отвечать на вопрос, какие права являются приоритетными в данной конкретной ситуации» . Вне высокого уровня правосознания, наличия и реализации общественно признанной системы правового воспитания решение таких сложных вопросов вряд ли возможно.

Субъекты права – это не только носители совокупности прав и обязанностей. Субъекты права в виде физических лиц есть носители определенного типа правового поведения. Именно граждане как участники правовых отношений обладают социокультурным потенциалом, уровнем культуры вообще, что предполагает различные формы реального воплощения норм права в жизни. Чем выше и органичнее адаптированы нормы права посредством поведения, действий и деятельности его носителей к среде своего воплощения, тем более адекватно и эффективно они будут применены.

Поэтому правотворчество, правоприменение и правосознание взаимообусловлены. Носители определенного уровня и содержания культуры и правосознания создают и применяют закон, являясь в первом случае законодателями, а во втором – применителями права. Это круг стратегического правового развития. Но этот круг лишь тогда вращается, когда основан на экономике, финансово-материальном и кадровом обеспечении, не противоречит и согласуется с нравственными основаниями самого права. В таком аспекте право остается явлением детерминированным экономикой и нравственностью. Оно также зависит и от политики, политической воли и решений. Как показывает российская историческая и современная действительность, политика доминирует над правом.

Итак, правовые стратегии России могут отразить всю совокупность собственно юридических, социокультурных, нравственных аспектов, связанных с пониманием, развитие и воспроизводством права.

1. Обеспечение личных и политических свобод индивида. Эта стратегия остается актуальной на протяжении длительного времени и важна была десятилетия и столетия назад применительно к России. При этом уместно вспомнить идеи Ш.Л. Монтескье о балансе и разделении трех ветвей власти и их сервильной функции, где главным предстает обеспечение личной и политической свободы. Баланс властей, который может соблюдаться или нарушаться, не есть самоцель или стратегическая задача. Первой стратегемой предстает именно предоставление и охрана личной и политической свободы, естественно в совокупности баланса прав и обязанностей человека и гражданина. Данное стратегическое направление есть главное в конституционном понимании государства. Если оно (это направление) не выдерживается, то, вряд ли можно констатировать наличие правового государства, его конституционности, связанности и ограничение власти системой законов, обеспечивающих благополучие, безопасность человека и государства. Именно это направление демонстрирует социуму вектор развития общества и государства, его движение к правовому состоянию.

Реализация прав и свобод личности предполагает действие правовых механизмов, обеспечивающих данный процесс. В свою очередь правовые механизмы основываются и согласуются с возможностями реальной ситуации в правоприменении: факторами экономическими, социальными, нравственными и т. д. Вне учета таких факторов сложно констатировать эффективное функционирование правовых механизмов, обеспечивающих реализацию прав и свобод. Воля законодателя сопряжена с условиями ее воплощения, более того факторы реализации прав и свобод могут «блокировать», препятствовать доведению данной воли до действительности. Законопроектный замысел не удастся в полной мере, а сама законодательная идея не осуществится вне учета социальных реалий. Например, многие права и свободы российских граждан, провозглашенных в Конституции РФ и других законодательных актах, остаются на бумаге, так как нет надлежащих условий, т. е. четких процедур, механизмов, гарантий их реализации. Сплошь и рядом возникают ситуации, когда право есть, а блага нет, закон действует, а цели его не достигаются. Образовался недопустимый разрыв между теорией и практикой прав человека современной российской действительности» .

Весьма важно в условиях объявленной в стране модернизации не сделать ее целью, достижение которой невольно отводит на второй план главное: перспективы упрочения личных и политических прав, свобод в единстве с обязанностями. На примере важнейшей государственной задачи – защите детства, прав и законных интересов несовершеннолетних об этом было своевременно заявлено в Послании Президента РФ Федеральному Собранию. В частности, там говорилось, что «модернизация – это, конечно, не самоцель. Это лишь инструмент, с помощью которого мы сможем решить давно назревшие проблемы в экономике и в социальной сфере, поддержать тех, кто в этом более всего нуждается, и создать условия для раскрытия способностей тех, на кого мы очень надеемся, то есть наших детей, нашей молодежи. Ведь модернизация осуществляется, прежде всего, для них».

Охрана прав и свобод несовершеннолетних есть важнейшее направление правовой стратегии России в современных условиях. Здесь требуется принятие важнейших законов, и, прежде всего тех, которые обеспечивают неприкосновенность личности ребенка. Но вопрос не в количестве законов. Их принято очень много. Вопрос состоит в эффективном регулировании с помощью содержащихся в них норм, актуальных отношений, которые вне нормативного воздействия не обеспечиваются.

2. Утверждение в обществе духа конституционализма, уважения к праву. Это не оторванные от действительности процессы и отношения, это то, что формируется десятилетиями и столетиями. Право в форме закона должно и может обрести символ социальной ценности, который связан с обеспечением безопасности, свободы. В этом смысле праву как закону предстоит преодолеть образ, коренящийся в сознании большинства людей, связанный лишь с ограничением, наказанием и принуждением. Имидж права как угрозы привычной социальной роли должно смениться на роль права как условия сохранения привычной, удобной и понятной социальной роли. «Как высшая форма правотворчества, конституция является объективированным образом права (курсив автора цитаты) в сознании индивидов. Если в правосознании происходит подмена этого образа силовым аппаратом, волей некоей элиты и т. п., то можно говорить о проблеме правового нигилизма и прочих искажениях правопонимания как в обыденном, так и в профессиональном (юридическом) сознании. Бытийный модус права воплощен в конституции как в нормативном комплексе-идеале. Так как конституционные нормы находятся на вершине иерархии норм права, отношение к конституции характеризует отношение к правовой системе в целом».

Уважать право и утверждать дух конституционализма возможно лишь через справедливость и порядок, через формирование положительного и доверительного отношения граждан к процессу правотворчества и правоприменения, к конкретным носителям этих процессов. Утверждение в обществе конституционализма как ценности связано с практически выраженным авторитетом справедливого законодательства.

Законодательство убедительно для человека, если защищает его права, ежедневно и эффективно. Для этого законодатель обязан выдерживать концептуальные подходы относительно всех сторон правовой действительности. Смысл ценности конституционализма состоит, в том числе, и в научно выверенном едином, концептуальном основании нормотворчества и правоприменения. Модернизационные и инновационные процессы смогут обрести эффективное правовое обеспечение и сопровождение при реализации принципа концептуальности. Концепция в сфере права опирается на экономику, ее возможности, на политическую волю и продуцируется ей. Фрагментарность при создании и главное реализации концептуальных положений, неохваченность всех этапов и периодов модернизационного и инновационного циклов есть препятствие в прогрессивном движении общества, которое может быть связано с неправильным использованием возможностей права. Уважение к праву формируется, таким образом, через профессионально обеспеченные стратегически обоснованные и реализованные решения и действия, имеющие правовое значение.

3. Определение места и роли права в связи с формированием социального государства в России. Право, выраженное как законодательство, не может быть нужным, менее нужным, очень нужным. Вопрос приоритетов часто встает в практике применения норм права. Поэтому приоритетность в развитии отраслей законодательства, вероятно, имеет право на существование. Вместе с тем считаем неверным полагать интенсивное внимание к вопросам эффективности применения норм права в определенных сферах, и полное отсутствие внимание к совершенствованию законодательства, нормотворчества, правоприменения в других областях действия права как закона. Следует, конечно, с особым вниманием относиться к сфере социальных услуг, оказываемых государством, но в том смысле, что понятие «услуга» хорошо известная цивилистам в особенности, для гражданина предстает пока еще малопонятным явлением их жизни. При этом следует понимать, что практика взаимоотношений человека и государства в России имела и имеет до сих пор свою специфику, в которую «услуга» сложно вписывается. Государство в патриотическом смысле – союз защиты, поддержки национального единства, идентичности, уважения к истории и современности. Роль государства здесь стабильна и служит идеей и реальностью государственного единения, что необходимо как самому государству, так и индивиду.

Роль государства как организации социальной поддержки и защиты своих сограждан также велика. Но это, прежде всего, в данном случае орган власти, принуждения, организации исполнения решений для всех. Государство как инструмент. Речь идет, в том числе, о социальной функции государства, но наличием лишь одной данной функции не исчерпывается социально направленная миссия государственного регулирования. Именно здесь право в широком его понимании совокупно выражает нормативное, идеологическое существо отношений между человеком и государством, как действующее законодательство, как процесс правотворчества, как правовая доктрина. Здесь важнейшими правовыми характеристиками такого отношения предстает нацеленность права на обеспечение условий не просто наличия, но и «расширенного» воспроизводства социальной функции государства. Этот вопрос очевиден. Однако применительно к процессу формирования социального государства такого подхода окажется недостаточно. Социальное законодательство подлежит постоянному мониторингу. Необходимо не просто продолжение создания социальных и социально-культурных служб, но и выяснение их значения, эффективности, полезности для граждан. Гражданское общество и государство коррелируют по многим направлениям, но социальная сфера имеет особое значение. В части социальной защиты граждан радикально отличается социальное обеспечение, предусмотренное в развитых корпорациях (сферы ресурсного использования полезных ископаемых и инновационные структуры) и тех, которые таковыми не являются.

Социальные программы реализуются в экономически успешных управленческих структурах. Социальные государственные программы, безусловно, требуют экономического оснащения. «Причины сложностей становления социального государства не только в степени развитости экономики, противопоставлении экономического и социального развития, но и в вечном противостоянии принципов свободы и равенства. Полная гармонизация этих принципов практически невозможна. Условие их осуществления – строго сбалансированное ограничение свободы экономической деятельности (преимущественно экономическими, а не административными методами) и стремление к постоянному росту жизненного уровня людей при понимании недостижимости абсолютного фактического равенства. Это является следствием индивидуальных качеств людей – их способностей, талантов, инициативности, трудолюбия, физического и психического состояния. Поэтому цель социального государства – не устранить, а «выровнять» неравенство, преодолеть резкие различия в имущественном положении, повысить социальный статус индивида для обеспечения достоинства человека» . Для выполнения таких целей социального государства, необходимо экспертирование законодательства на предмет его последствий для человека. Будет ли оно способствовать нивелированию радикальных материальных разрывов или наоборот инициирует дальнейшее имущественное расслоение. Наряду с проверкой законодательства на антикоррупционность, что стало уже обыкновением для нормотворчества, возможна диагностика социальных последствий применения нормативного правового акта.

4. Правовое просвещение, правовое воспитание, преодоление правового нигилизма. Состояние правового просвещения и воспитания в обществе – это, прежде всего, отношение человека и общества к праву. Это то, каким образом человек индивидуально и организованный в сообщества использует право, основывает на нем юридически значимые действия. Воспроизводство правовой идеологии, поддерживаемой и отражающей представления о справедливом праве в современной России, невозможно вне правового воспитания, постоянного и воспроизводящегося повышения роли права в жизни индивида и его сообществ.

Речь идет о проведении соответствующей государственно-правовой политики в этой области. Поведение и правосознание неразрывны. Влияя на правосознание, не только через формально организованные каналы, но, прежде всего, проявлениями правовой реальности, мы тем самым получаем определенное поведение, которое оказывается правомерным либо неправомерным. Затрачивая государственные усилия в сфере правового воспитания, мы тем самым достигаем главное: воспроизводство правомерного поведения, снижение правовых рисков, преступности, в целом неправомерного сектора в системе и объеме отношения человек-общество-государство. Здесь много сложностей, так как субкультура формирует свои поведенческие ориентиры.

В конечном итоге все вопросы развития индивидов, их общностей детерминированы одним из важных условий существования и развития цивилизации – культурой. Именно культура создает основу цивилизационного развития, именно ее содержание и формы проявления продуцируют культуру правотворчества и правоприменения, в целом правовую культуру. «Весь мировой опыт внятно и настоятельно учит тому, что национально-государственные системы законодательства оказываются успешными, по-настоящему действенными только тогда, когда наяву есть высокий уровень культуры (в особенности культуры политической и правовой) всего общества и каждого отдельно взятого его члена, каким бы статусом он не обладал. Такая культура достигается (становится возможной), если в государстве устанавливаются и торжествуют, в частности порядок, организованность, дисциплина». Порядок и организованность, дисциплина достигаются через систему правоприменения, неукоснительное соблюдение закона, которое возможно, в том числе благодаря высокому уровню правовой культуры и правосознания. Правосознание есть результат и одновременно постоянный процесс воспроизводства отношения человека к праву и его ценностям.

Правильно было бы формировать отношение к праву, основанному на справедливых и мудрых началах, уже в начальных классах средней школы. Правовое воспитание продолжается непрерывно и тогда окажется эффективным. Но формировать отношение к праву как ценности нужно конечно не через теоретико-методологические конструкции, а вначале, в детские годы посредством разъяснения тех возможностей, которые оно представляет. Без школьной – постшкольной – вузовской – поствузовской организации правового воспитания не будет преодолен правовой нигилизм. Этот процесс длительный, но необходимый. Речь идет не о лекциях по праву, а об овладении правом как актуальной частью общественного бытия.

Конечно это только часть тех важных мероприятий, которые может осуществить государство. При этом весьма важно понимать и ценить роль и значение всей системы законодательства, правовой системы в целом, которые сложились или находятся в стадии становления. Во всяком случае, правовая идеология не может формироваться вне идеологии государственной, а лишь в совокупности с ней. «В современных условиях (с учетом положений действующей Конституции и колоссальных усилий, затраченных обществом на преодоление тоталитарного прошлого) такой государственной идеологией может быть лишь конституционное мировоззрение, суть которого состоит в признании неотчуждаемых прав человека в качестве высшей ценности и основы правовой государственности».

5. Юридическое образование и наука. Образование, наука, просвещение, воспитание взаимосвязаны. Важно наличие традиций правовой культуры, основанной на незыблемости прав и свобод личности. Продуцирование правовой идеологии происходит, прежде всего, на профессиональном уровне, поэтому вне системы юридического образования такая идеология не осуществима. Наряду с государством, которое, судя по всему, обязано формировать определенную идеологию в сфере права, таким субъектом должны и могут стать наиболее значимые высокопрофессиональные центры юридического образования и науки.

Именно высокопрофессиональная подготовка юристов есть условие эффективного правотворчества и правоприменения. Известные в России юридические вузы и факультеты создают неповторимую атмосферу уважительного отношения к праву, его сущностному осмыслению, которое воспроизводится его выпускниками в профессиональной юридической деятельности.

Сфера образования модернизируется, приближаясь к общеевропейским стандартам и требованиям. Весьма актуальным остается вместе с тем, сохранение позитивного опыта российской высшей школы. Внедрение инновационных методик преподавания нужно приветствовать, расширять возможности обучения с использованием компьютерных технологий, стремиться к максимально объективной оценке знаний и их как теоретическому уровню, так и практической составляющей.

Следует четко представлять каковы должны быть качества, компетенции юриста. Действующий государственный образовательный стандарт высшего профессионального образования по направлению подготовки юриспруденция (бакалавр, специалист, магистр) их собственно и фиксирует. Крайне важно, чтобы выпускник юридического вуза и факультета сохранял личные качества по саморазвитию. Как показывает практика, законодательство способно достаточно динамично обновляться, и, поэтому особенно актуально иметь способности работы с изменяющимся содержанием законов, обстоятельствами их применения, конкретными условиями жизни вообще.

Научные основания юридического образования есть фундамент и одновременно условие его перспективного развития. Здесь важны несколько аспектов в совокупности составляющие характеристику современной юридической науки. При этом заметим, что данная важнейшая проблема есть предмет отдельных публикаций, аналитических материалов, дискуссий. Мы ее обязаны затронуть, так как перспективы правового развития России вне юридической науки нереальны.

На постсоветскую юридическую мысль не могли не отразиться те глобально-модификационные процессы, которые захлестнули Россию. Фактически в весьма короткий (по крайней мере, историческим масштабам) срок были изменены экономические параметры развития общества и личности. Частная собственность инициировала развитие и вероятно даже приоритет частного права. Это не умалило усилий представителей отраслей публичного права. Однако пространство науки едино, как бы оно не глобализировалось, и в его сферах стали доминировать и быть официально весьма востребованными исследования в области частного права. В советский период нашей истории по известному выражению «мы ничего в области права частного не признаем», были заданы объективно иные ориентиры для научных разработок в области правоведения и государствоведения, нежели в современных условиях. До сих пор присутствует открыто или латентно установочная сила марксистско-ленинского советского периода применительно к теории права и государства. Однако ученые в этом не повинны. Им необходимо время для осмысления своих научных позиций. Смена мировоззренческих и методологических позиций свойственна не всем, а если и происходит, требует времени, поиска, работы мысли. «В сложном и весьма неоднозначном процессе кризиса былой социокультурной идентичности и поисков ее новых содержательных моментов, новых способов выражения следует весьма осмотрительно, без суеты осмысливать (и переосмысливать) такие традиционные фундаментальные понятия, как публичная власть, государство и суверенитет, закон и право, демократия и порядок и др.

Понятно, что гораздо большие шансы быть интегрированными в некие региональные (международные) над (или вне) государственные нормативные целостности, адаптироваться к ним и затем внутри них претерпевать известную унификацию, обладают системы законодательства тех государств, которые имеют общие (либо достаточно близкие) исторические, социокультурные традиции, принципы общежития и др.». «Новые содержательные моменты» «былой социокультурной идентичности» не возможны вне проявления, фиксации и воспроизводства особой ценности как самой личности, так и новому воплощению и прочтению ее прав, свобод, обязанностей.

Произошли крупные политико-правовые преобразования, получившие соответствующее правовое оформление, изменились цели и задачи законодательства, произошли радикальные институциональные преобразования государственного характера. Соответственно изменилось и место юридической науки в правовой системе, степень ее влияния на общественные процессы. Стало ли оно весомее с точки зрения научного обоснования государственно-правовых проектов? Полагаем, что однозначно на этот вопрос ответить сложно. В деятельности законодательных органов федерального и регионального уровня, муниципального правотворчества влияние мнений отдельных ученых, экспертирования вероятно увеличилось. Важно, чтобы в юридической деятельности в целом учитывались достижения в области юридических наук, отражалось концептуальное мышление юристов в проектах нормативных правовых документов, имеющих особое перспективное значение.

6. Взаимосвязанность и взаимозависимость правотворчества и правоприменения на единых ценностных основаниях, целевых установках; их органичное сочетание. Закон не может быть выражением лишь конъюнктурных интересов, непосредственным реагированием на сложившуюся ситуацию. Для этого существуют подзаконные нормативные правовые акты. Он в идеале обязан быть направлен (чтобы не принимать каждый год новый закон по одному и тому же поводу) для развития прав и свобод, возложения обязанностей, способствовать в таком качестве благополучию государства и служить общественной пользе. Закон есть в известном смысле – научно обоснованное и прогностическое средство достижения личной и политической свободы на основе баланса прав и обязанностей с жестко принятыми этими же индивидами и исполняемыми санкциями.

Речь идет о принципах правотворчества и правоприменения. Главное в вопросах создания нормативных правовых актов выдерживать ориентацию на их гуманистическую направленность, реальность исполнения, рациональность, финансово-организационную и кадровую обеспеченность, научность, неразрывность с нравственными позициями, коренящимися в общественных устоях. Аксиологические основания нормотворчества выражают универсальные достижения человечества в обретении каждым человеком уважения, достоинства, чести.

Правоприменение должно находиться на этих же позициях. В противном случае, как это иногда и случалось, мы получим закон ради закона, а правоприменительная практика будет следовать свои путем, руководствуясь сложившимися стереотипами. В последние годы были достигнуты определенные результаты в научных исследованиях, благодаря использованию методологии, не исключающей человека как самодостаточную ценность. Вполне понятно, что и нормотворчество, воля нормоустановителя не могут быть безразличны к ценностям, которые присутствуют в обществе, сознании, циркулируют как ценностные пояса защиты от несправедливости, хаоса, вседозволенности. Аксиологические ряды с помощью которых можно ориентироваться нормоустановителю, вырастают из духовно-культурных традиций общества. В этом отношении «историческая школа права» осуществила важный шаг в осмыслении права как части культуры, атрибутивно присутствующей в социокультурных корнях социума. Однако естественные права теперь широко принимаемые, по крайней мере, на уровне теории, автоматически не переходят в нормы права и статьи нормативного правового документа.

Необходима воля творца норм права, которая не обязательно представляют совокупную волю большинства общества. И даже если ее представляет, то оставляет в стороне волю меньшинства. По существу основные ценности, приобретшие юридические формулировки, содержатся в Конституции того или иного государства, отражены в его правовой идеологии, даже не закрепленной текстуально, но незримо присутствующей в духе законов и законотворчества.

Применительно к стратегиям правового развития России правовые ценности для оптимального воплощения в правотворчестве и правоприменении могут иметь следующие обозначения. Во-первых, интегрированы и консолидированы, иметь объективно понятное и общедоступное выражение. Во-вторых, признаны всем обществом (это более сложный вопрос), так как очевидно, что не все граждане, влияющие на учредительные процедуры, хорошо знакомы с естественно-правовыми предписаниями и может быть даже не все их разделяют, учитывая возможные расхождении с ценностями религиозными, например. В-третьих, присутствовать на всех уровнях правотворчества, но выражаться в обязательно-приоритетном порядке на уровне Конституции, федеральных конституционных законов, федеральном уровне правотворчества, обладать защитными механизмами для сохранения и воспроизводства в случае лоббистского влияния на принятие законов и подзаконных актов, исключающего ценностную общественно признанную ориентацию нормативного правового акта.

Таким образом, есть основания полагать, что проблема правовых стратегий современной России представляется крайне актуальной и малоизученной. В научной литературе чаще всего речь идет о правовой модернизации, реформировании, концепциях. Вместе с тем, очевидно, что без выяснения, обоснования, изучения основных стратегических параметров правового развития общества и государства сегодня уже не обойтись. Правовые стратегии воплощаются в правотворчестве, правоприменении при колоссальной и возрастающей роли правосознания в современной правовой жизни. Особенно значимой предстает реализация в стратегиях права оснований, характера, особенностей взаимодействия личности и государства. Хотелось бы полагать, что современное развитие права в России, в целом правовое развитие страны будет сопряжено с адекватным формированием и воспроизводством оптимальных, упорядоченных, устойчивых, взаимоприемлемых для личности и государства отношений. Вне интересов и потребностей личности, реализации прав и исполнения обязанностей не представляется реальным функционирование современного цивилизованного государства. Вместе с тем, правовое положение личности, осуществление ее прав в единстве с обязанностями окажется неустойчивым без соответствующей миссии государства, обеспечивающего со своей стороны синхронные взаимодействия в необходимом тандеме.