С именем Сталина связаны великие достижения, достигнутые колоссальным напряжением сил и жертвами. Этот руководитель появился в России после модернизации Витте, экономических преобразований Столыпина и конституционных реформ Николая II, когда провалилась попытка решить задачи развития немобилизационными методами.
Как когда-то Петр I, создав для управления империей интеллигенцию, обрел в ее лице могильщика, подорвавшего империю через двести лет, так и Сталин, отвергнув имперский культурный слой и создав из простонародного слоя советскую интеллигенцию, оказался, неспособным удержать ее в повиновении. Он взрастил могильщиков и разрушителей советской империи.
К началу 1950-х годов, благодаря успехам в области науки, культуры и образования, в СССР сформировалось образованное общество. В своей основе оно было настроено патриотически, но отрицательно относилось к подавлению своей духовной свободы. Повторялось то, что было с русской интеллигенцией в начале XX века.
Необходимость перемен ощущалась и в самом советском руководстве. Оно должно было реагировать на противоречия в управлении страной, которые возникали между партийным аппаратом и министерствами. Экономика не принимала идеологического подхода, взывала считаться с ее законами. Героическая практика «рывка во что бы то ни стало» изживала себя. В проекте новой Программы ВКП(б), в работе над которой ведущая роль принадлежала A. A. Жданову и H. A. Вознесенскому, это обстоятельство выходило на первый план.
Характерно, что и Маленков понимал необходимость перемен, что выразилось в одном столкновении со Сталиным. Это нашло отражение в воспоминаниях Хрущева:
«Он (Сталин. — С.Р.) предложил увеличить налог на крестьян на 42 миллиарда рублей, то есть на сумму, которая равнялась всему доходу от сельского хозяйства. Когда в Комиссию по разработке проектов решения пленума ЦК по сельскому хозяйству дополнительно были введены Берия и Маленков, выяснилась полная безответственность, и Сталин начал кричать, что вы эсеры, народники и т. д.». (Источник, № 2. 1994. С. 88.)
Тем не менее, независимо от личностей требовалось определить направление развития Советского Союза в новых условиях.
Вопрос о преемнике Сталина уже был решен: это был Маленков.
7 декабря 1952 года вышло постановление Политбюро о созыве 20 ноября 1952 года XIX съезда ВКП(б), на котором с очередным докладом должен был выступить именно он. Ранее с отчетными докладами всегда выступал Сталин.
9 июля 1952 года Маленков возглавил Комиссию Политбюро по подготовке изменений в Уставе партии, 15 июля он был включен в состав Комиссии по подготовке очередного пятилетнего плана. С учетом решающего влияния в МГБ Маленков фактически становился наследным принцем.
Но здесь, как всегда у Сталина, случилось одно сюжетное отклонение: он задумался над теоретическими основами существования СССР. Как вспоминает Юрий Жданов, вождем был подвергнут пересмотру даже тезис Гегеля о единстве и борьбе противоположностей. По Сталину, это признание равенства двух начал разоружает, тогда как в реальной жизни доминирует борьба: «Быть может, от единства вообще надо отказаться, поскольку это ведет к ошибочным практическим выводам в политике». (Жданов Ю. Взгляд в прошлое. С. 373.)
В руководстве работой группы ученых (Л. Леонтьев, К. Островитянов, П. Юдин, Д. Шепилов) над учебником политэкономии в 1951–1952 годах Сталин проявил не только глубокое знание марксистской теории, но и нечто большее. «Общение со Сталиным на эти темы оставляло ощущение, что имеешь дело с человеком, который владеет темой лучше тебя». (Шепилов Д. Непримкнувший. С. 184.)
Когда Шепилов опубликовал в журнале «Коммунист» (1952 г., № 20) статью «И. В. Сталин об экономических законах социализма», в которой написал, что Сталин открыл закон обязательного соответствия производственных отношений характеру производительных сил, то встретил возражение нашего героя. Сталин позвонил автору и сказал, что закон открыл Маркс.
Шепилову не оставалось ничего другого, как ответить, что Сталин «развил» марксово положение в объективный экономический закон. Он был образованным человеком, членом-корреспондентом Академии наук СССР и не мог не понимать, что Сталин сделал ему мягкую выволочку.
Сталин постоянно держал в сфере своего внимания работу над учебником, отредактировал три главы и введение, показав, что сохранил остроту ума и точность слова. Это видно, например, из обширной вставки, которую он собственноручно сделал к главе «Рабовладельческий способ производства», которую частично воспроизведем: «Правда, противоречие между мелкими производителями и крупными родовитыми землевладельцами породило демократическое движение внутри сословия свободных, ставившее целью уничтожение долговой кабалы, передел земель, ликвидацию преимущественных прав земельной аристократии, передачу власти демосу (т. е. народу), но оно, как правило, не приносило какого-либо облегчения мелким производителям — оно лишь усиливало влияние и власть новых крупных рабовладельцев из числа „неблагородных“, разбогатевших на войне и торговле рабами, за счет влияния и власти родовитой земельной аристократии. Мы уже не говорим о том, что это демократическое движение не только не задавалось целью освобождения или даже облегчения участи рабов, но не допускало даже постановки такого вопроса». (Шепилов Д. Непримкнувший. С. 192.)
Видно, как легко Сталин разбирался в обстоятельствах, сталкивающих людей и делающих вчерашних соратников непримиримыми противниками. Впрочем, приводя данный фрагмент, мы подчеркиваем, что в этих строках отразилась и советская реальность — борьба внутри правящей элиты. Сталин видел, что эта борьба не прекращается и может вылиться в открытое столкновение.
Занимаясь учебником, Сталин первоначально не предполагал предавать широкой огласке свои заметки, о чем прямо написал ученым-экономистам, разрешив, впрочем, без ссылки на его авторство использовать их «в лекциях, на кафедрах, в политкружках». Потом он передумал и перед открытием XIX съезда партии в «Правде» была напечатана его работа «Экономические проблемы социализма в СССР». Почему он так сделал, объяснений не было. По-видимому, причину надо искать в том, что он предвидел экономическую либерализацию (что прочитывалось из проекта доклада Маленкова съезду) и хотел задать теоретический вектор.
В сталинском труде содержится несколько важных мыслей:
• в СССР существует товарное производство и действует закон стоимости;
• действие закона стоимости, принцип рентабельности производства регулируется «законом планомерного развития народного хозяйства», который выравнивает дисбаланс между важными для страны, но малоприбыльными отраслями (тяжелая промышленность) и прибыльными;
• главный экономический закон капитализма: это «обеспечение максимальной капиталистической прибыли путем эксплуатации, разорения и обнищания большинства населения данной страны, путем закабаления и систематического ограбления народов других стран, особенно отсталых стран, наконец, путем войн и милитаризации народного хозяйства, используемых для получения наивысших прибылей»;
• основной экономический закон социализма: «обеспечение максимального удовлетворения постоянно растущих материальных и культурных потребностей всего общества путем непрерывного роста и совершенствования социалистического производства на базе высшей техники» (Сталин И. В. Сочинения: В 3 т. Т. 3. С. 406, 407).
В «Экономических проблемах…» он сделал прогноз развития «лагеря капитализма» и «лагеря социализма», из чего следовало, что доступ Запада к мировым ресурсам будет сокращаться, производство и сбыт падать, а «общий кризис мировой капиталистической системы» углубляться. Сталин был образованным марксистом и всегда верил во всесилие марксистского исторического метода.
Здесь заметна тенденция развития рыночных отношений в социалистической, огосударствленной экономике, которая впоследствии получит название «китайского пути». Но в этой же работе Сталин прогнозировал углубление «общего кризиса капитализма» и «борьбу за доступ к ресурсам», что подразумевало приближение новых войн и неизбежное увеличение военных расходов, но содержало стратегическую ошибку, т. к. после Второй мировой войны страны Запада предпочитали мирно регулировать свои противоречия. Таким образом, советский руководитель, понимая необходимость экономических перемен, в планировании международной политики оставался на старых позициях.
Академик Варга, выступивший с прогнозом послевоенной стабилизации капиталистических стран, его не убедил. Сталин подчеркнул, что «некоторые товарищи» заявляют, что «после Второй мировой войны между капиталистическими странами перестали быть неизбежными», и опроверг этот вывод. Сталин считал, что противоречия в капиталистическом мире неизбежно приведут к новым войнам.
Сталин предвосхищал экономическое реформирование по пути, который сегодня называется «китайским». Из этого следовало, что он должен был осудить период репрессий, чтобы развязать обществу руки. И скорее всего, виноватыми были бы названы люди из его ближайшего окружения. Кто это? Берия? Хрущев? Молотов?
Кроме того, огосударствленная экономика СССР и отсутствие рынка не создавали стимулов, что делало невыгодным для предприятий инновационное развитие. К тому же объем свободных денег у бедного населения был ничтожен и не мог создать для промышленности платежеспособного спроса. Нищий человек не мог купить дорогую высокотехнологическую вещь, а предприятие не могло предложить торговле подобных товаров, т. к. для них не находилось покупателей.
Думается, Сталин подошел вплотную к важнейшей проблеме экономического развития государства и остановился. Каким мог быть его следующий шаг?
Трудно ответить на этот вопрос. Однако опыт Мао Цзэдуна, не верившего в развал капитализма, может кое-что подсказать.
Перед открытием съезда Сталин напечатал в газете «Правда» большую работу «Экономические проблемы в СССР», в которой неожиданно были высказаны либеральные идеи. Вот главная: в СССР существует товарное производство и действует закон стоимости. Развивая это положение, Сталин писал, что «закон стоимости регулируется „законом планомерного развития народного хозяйства“, который выравнивает дисбаланс между важными для страны, но малоприбыльными отраслями (тяжелая промышленность) и прибыльными». Это было отражением теории Дж. М. Кейнса, которой руководствовался президент Рузвельт в годы мирового экономического кризиса.
5 октября 1952 года открылся XIX съезд партии, которому предстояло оценить прошедшие с последнего съезда тринадцать лет и оценить перспективы развития страны. Новый пятилетний план отличался от прежних примерно равными темпами прироста тяжелой и легкой промышленности, соответственно: «группа А» — 13 процентов, «группа Б» — 11 процентов.
Доклад Маленкова продолжал идеи Сталина. В международном положении это «мирное соревнование с капитализмом», во внутреннем — рост промышленного производства от 1950-го к 1955 году на 70 процентов (рост производства средств производства — на 80, рост производства предметов потребления — на 65 процентов). Съезд послал очень важный сигнал обществу: в его документах ничего не говорилось об атеистической пропаганде. После съезда произошли значительные перемены в руководстве. В Секретариат ЦК кроме старых кадров (И. В. Сталин, Г. М. Маленков, Н. С. Хрущев) были избраны молодые (А. Б. Аристов, Л. И. Брежнев, H. A. Михайлов, Н. М. Пегов, П. К. Пономаренко, М. А. Суслов), что свидетельствовало о грядущем обновлении партийного руководства.
В сформированное по предложению Сталина Бюро Президиума ЦК КПСС вошли известные фигуры: Берия, Булганин, Ворошилов, Каганович, Маленков, Первухин, Сабуров, Сталин, Хрущев. Но в нем не оказалось «стариков» — Молотова, Микояна, Кагановича, Ворошилова.
5 марта 1953 года Сталин умер, ему было 73 года. 9 марта саркофаг с телом Сталина установили в Мавзолее рядом с саркофагом Ленина.
Новым Председателем Совета Министров СССР стал Маленков, заместителями — Берия, Молотов, Булганин, Каганович. Внешне сохранился некий декорум, представительство старых кадров и более молодых. Хрущев остался секретарем ЦК и членом Президиума ЦК. Берия стал и министром МВД СССР, теперь объединившим МГБ и МВД. Маленков же, оставаясь и секретарем ЦК, еще и председательствовал на заседаниях Президиума ЦК, т. е. был первым номером. «Молодых» выдвиженцев, Брежнева, Пегова, Пономаренко, вывели из Секретариата ЦК.
Триумвират (Маленков, Берия, Хрущев) начал управлять страной. Простившись с покойным, они должны были устроить ревизию унаследованного хозяйства и даже самой личности вождя. Этот волевой, аскетичный, интеллектуальный, жестокий лидер появился как революционное возмездие за ошибки и преступления имперской элиты, разрушившей Российское государство. Сталин — оборотная сторона незавершенных преобразований Витте и Столыпина. Он воссоздал развалившееся по воле других руководителей государство, сделал его сверхдержавой, за что была заплачена огромная цена.
Теперь положение было безрадостное. Государственные финансы не выдерживали огромных расходов. Надо было пересматривать бюджетную политику и, более того, — сокращать расходы в Восточной Европе, на вооружение армии, ядерные исследования, ВПК в целом и тяжелую промышленность. Хотя на селе укрепилась промышленная база (в 1950 году тракторов выпускали в три раза больше, чем в 1940 году), его положение было плачевным. Экономическое давление на него с 1940 по 1951 год выросло в пять раз — со 112 руб. до 523 руб. Вместе с тем к 1952 году советские люди питались лучше, чем в 1940 году. За продуктами стояли очереди, магазинов было мало, но население не голодало.
Уже 10 марта 1953 года на заседании Президиума ЦК Маленков, касаясь советской печати, заявил: «Считаем обязательным прекратить политику культа личности». Новые руководители хотели скорее выйти из сталинской тени. Требование Маленкова хотя внешне и относилось к области пропаганды, но в основе своей было нацелено на пересмотр всей политики.
Инициативу взял на себя Берия. Возглавив объединенное МВД, где было много пришедших при Абакумове сотрудников, он приказал начать пересмотр всех послевоенных дел.
2 апреля он направил в Президиум ЦК письмо об обстоятельствах убийства С. Михоэлса, в котором сообщил, что обвинения против Михоэлса бездоказательны, инициатор убийства — Сталин.
3 апреля Президиум ЦК принял решение о полной реабилитации арестованных врачей и членов их семей, о привлечении к уголовной ответственности работников бывшего МГБ, виновных «в фабрикации этого провокационного дела».
Берия предложил провести амнистию заключенных по неопасным для общества преступлениям. Он сообщил в ЦК, что в стране содержится 2 526 402 заключенных, из них особо опасных — 221 435. По его предложению 27 марта 1953 года Президиум Верховного Совета амнистировал более одной трети заключенных.
4 апреля 1953 года Берия издал приказ «О запрещении применения к арестованным каких-либо мер принуждения и физического воздействия». Он предложил ликвидировать экономическую структуру ГУЛАГа, передав в ведение соответствующих министерств строительные, гидротехнические, рудные, лесные и прочие подразделения МВД. На этом заканчивалась героическая и трагическая история «великих строек», продолжение «гулаговской» колонизации Севера и Дальнего Востока.
Кроме того, Берия стал активно заниматься внешней политикой. Он предложил отказаться от затрат на строительства социализма в ГДР, настаивал на объединении Германии в единое нейтральное демократическое государство, что было уже вряд ли исполнимо и должно было привести к ликвидации социалистического лагеря в Восточной Европе. Он хотел нормализовать отношения с Югославией, перевести связи со странами народной демократии в прагматическое русло.
Его инициативы в национальном вопросе (повышение роли местных кадров в республиканских органах власти) при общем укреплении положения Российской Федерации в СССР свидетельствовали о намерении внести глубокие изменения в устройство государства. В партии он стремился сократить полномочия аппарата. Берия становился самым сильным руководителем, не считался с Хрущевым, подчеркивал независимость органов МВД от местного партийного руководства и даже стал собирать компромат на Маленкова.
Активность Берии объясняется тем, что он получил в свои руки личные архив Сталина, в котором были документы об участии Маленкова, Хрущева, Молотова и других высших руководителей в политических репрессиях 1930–1940 годов, и в любой момент мог предъявить их для дискредитации конкурентов. (Баландин Р. К. Маленков. Третий вождь Страны Советов. М., 2007.)
Изменение статуса Берии поставили его партнеров перед выбором: уступить или начать с ним борьбу. Против него сплотились все члены Президиума ЦК, только сверхосторожный Микоян говорил, что Берия «еще непотерянный человек». 26 июня 1953 года на заседании Президиума правительства в Кремле Берия был арестован группой военных во главе с маршалом Жуковым (в группе был и Л. И. Брежнев). Это был заговор, который возглавили Хрущев, Маленков, Булганин, Молотов. 2 июля на пленуме ЦК Берию заклеймили как «международного шпиона и предателя», что позволило скрыть подлинные причины борьбы за власть. 23 декабря он был расстрелян.
Сталинский архив оказался в руках Хрущева, и теперь он мог использовать его в своих интересах.
С этого времени началось недолгое противостояние Маленкова и Хрущева. У Маленкова был более спокойный и основательный план преобразований, вытекавший из его идей, высказанных на XIX съезде. 8 августа 1953 года он, выступая на сессии Верховного Совета СССР с докладом «О неотложных задачах в области промышленности и сельского хозяйства и дальнейшем улучшении благосостояния народа», объявил о значительном уменьшении налогов на село, поддержке личных подсобных хозяйств (в селах, поселках, небольших городах) и, самое главное, — изменении в экономической политике, увеличении объемов финансирования легкой промышленности. Были повышены закупочные цены: на скот и птицу более чем в 5,5 раза, молоко и масло в 2 раза и т. д.
Идея Маленкова заключалась в экономическом укреплении большинства населения, развитии мелкотоварного производства. Он предложил резкое увеличение приусадебных участков, обеспечение крестьян кредитами на покупку техники, семян, стройматериалов, удобрений и т. д.; развитие малого и среднего бизнеса в городах, снятие всех запретов и ограничений на хозяйственную и кооперативную деятельность, кредитование государственным банком частного бизнеса, сокращение затрат на тяжелую промышленность и ВПК — в целом это был постепенный переход к рыночной экономике под контролем государства.
С этого момента сталинская модель социализма стала размываться. Уже 11 апреля 1953 года постановлением Совета Министров СССР предприятиям было разрешено продавать неиспользуемые нефондируемые материалы, которые в условиях жесткой распределительной экономики невозможно было никому передать. Конечно, это еще не было отказом от планового распределения, но горы «неликвидов» и «излишков» на складах, заготовленные впрок, стали ощутимой обузой. Никакой Госплан не мог их учесть и передать новым хозяевам.
Одно принципиально важное решение Маленкова больно задело партийную номенклатуру, слой, которого Сталин всегда опасался. Маленков отменил «конверты», неафишируемую ежемесячную доплату к официальной зарплате партийных функционеров и повысил зарплату государственным служащим. Этим решением явно понижалась руководящая роль партаппарата, к чему Маленков давно стремился. Однако уже через три месяца Хрущев восстановил «конверты» и даже выплатил из средств ЦК КПСС недополученное вознаграждение, за что члены ЦК были ему безмерно признательны, а Маленкову — не простили.
Можно считать, что Маленков попытался реализовать идеи Конституционной комиссии 1936 года о расширении политической базы правящего класса, которые были отвергнуты партаппаратом, не пожелавшим конкурировать с другими слоями общества.
За время руководства страной Маленковым число заключенных (на 1.01.1954 г.) уменьшилось наполовину (на 53,6 процента). Можно сказать, СССР сбрасывал тяжести предыдущего периода.
Берия и Маленков выражали две тенденции, одна из которых должна была стать доминирующей: быстрые политические реформы или медленные экономические преобразования. Причем обе таили в себе угрозы партийному аппарату и военным.
Но победила третья тенденция, причудливая смесь первой и второй, и руководителем страны стал Хрущев, заставивший вспомнить, что в молодости он был сторонником идей Троцкого о быстрых социальных преобразованиях и неизбежности Мировой революции.
Мог ли Маленков победить или его уход был предопределен, никто не может сказать с полной уверенностью.
Перетекание к Хрущеву всей полноты власти внешне происходило постепенно, без прямого сопротивления «сталинской гвардии». Выступив организатором устранения Берии и заполучив архивы, он завоевал право на лидерство.
Существенным было и то, что экономика страны требовала перемен и объединяла высшее руководство общим пониманием обстановки. Общество снизу давило на Кремль, вынуждая начать реформы.
Первым делом были предприняты меры для избавления от тотального контроля госбезопасности. Этим они избавляли себя от повторения репрессий, давали населению отчетливый сигнал к началу освобождения от страха. Но самое главное — переоценка созданной экономической системы, основанной на государственной собственности и директивном планировании, была начата Маленковым и вскоре заторможена Хрущевым. В их противостоянии отразилось все будущее Советского Союза.
Смерть Сталина освободила советское руководство от обязанности следовать экономической политике покойного вождя, базировавшейся на максимальном изъятии средств из деревни. Бегство крестьян в города стало повсеместным явлением. Положение сельского населения было настолько жалким, что в 1952 году, при жизни Сталина, так и не был утвержден проект повышения сельхозналога до 40 млрд. рублей. (Маленков убедил Сталина отложить проект.)
В августе 1953 года на сессии Верховного Совета СССР Маленков прямо поставил вопрос о кризисе в деревне. Главной идеей его доклада стала мысль о возрождении материального интереса крестьянина в результатах своего труда. Маленков, словно продолжая тему своего доклада на XIX съезде партии, сказал о повороте экономики лицом к людям и о необходимости изменить внутриполитические ориентиры. Предлагалось поднять темпы роста легкой промышленности (за счет тяжелой), насытить рынок товарами, расширить социальную поддержку населения, жилищное строительство и т. д.
Сессия Верховного Совета СССР приняла решения о списании долгов с колхозов, о снижении налогов и норм поставок государству. Был принят новый закон о сельхозналоге, стимулирующий производство сельхозпродукции, в том числе и на приусадебных участках.
Результатом этих решений был беспрецедентный рост продуктивности аграрного сектора экономики (на 35,3 процента по сравнению с предшествующим пятилетием); стало увеличиваться сельское население.
Позицию Хрущева в этом вопросе можно назвать противоположной. По своей политической природе он относился к леворадикальным политикам. После смерти Сталина и устранения Берии соперничество Маленкова и Хрущева приобрело не только политическое, но и идейное направление. Оба понимали, что селу срочно необходима помощь, но полностью расходились в методах. Хрущев выступал за методы, дающие быстрые результаты, в духе «агрогородов».
В январе 1955 года Маленков был обвинен в «правоуклонистских идеях», на Пленуме ЦК подвергнут критике и смещен с поста премьер-министра. Против Маленкова выступили Молотов, Каганович, Ворошилов, видевшие в нем конкурента. В отсутствие Берии он стал самым сильным членом правящей группы, поэтому они решили ограничить его возможности. Ему было отказано в просьбе вернуться в Секретариат ЦК. Его назначили заместителем нового Председателя Совета Министров СССР Н. А. Булганина и министром электростанций. С политическим лидерством Маленкова было покончено навсегда. Взошла звезда Хрущева.
Таким образом, в очередной раз в экономической политике России произошел крутой перелом. Столыпинская реформа, нэп, новации Маленкова одинаково заканчивались переходом к усилению роли государства в регулировании экономики.
Отвергнув инициативы побежденного соперника, Хрущев в главном должен был продолжить начатый Маленковым и Берией курс и подать внятный сигнал о том, что тотального контроля над обществом больше не будет. Он сделал это максимально решительно, несмотря на то, что был одним из основных участников подавления инакомыслия в 30-е годы. Невиноватых в окружении вождя не было и быть не могло, но только сталинская группа должна была найти наиболее эффективное решение проблемы послесталинского развития страны. Сталина надо было сбросить с пьедестала.
Но прежде чем это сделать, Хрущев предпринял ряд действий, чтобы сократить внешнее давление на Советский Союз и связанные с этим расходы. Он выступил инициатором заключения мирного договора с Австрией (1955) и вывода оттуда советских войск, а также примирения с Югославией. Он адекватно отвечал на заказ общества, уставшего от перенапряжения сил. Стали иными и отношения с Китаем. Явно испытывая недостаточность своего авторитета как нового руководителя социалистического лагеря, Хрущев пошел на ряд значительных уступок Пекину.
В 1949 году Сталин на переговорах с Мао Цзэдуном добился усиления советских позиций в Китае. Сталин считал, что всемерная поддержка Китая — единственный для СССР перспективный путь в мировой политике. При этом в Москве отнюдь не романтизировали китайских коммунистов. Так, в 1945 году советский уполномоченный П. П. Власов (отец олимпийского чемпиона по тяжелой атлетике Юрия Власова, псевдоним Владимиров) сообщал: «Мао хочет, чтобы в дальнейшем история писалась так, как он ее трактует… Мао превозносят, как земного владыку, безгрешного, мудрого и всемогущего». (Панцов А. Мао Цзэдун. М., 2007. С. 491).
Советское руководство действовало осторожно и для контроля китайцев добилось от них согласия создавать в Китае совместные предприятия. К Договору о дружбе и сотрудничестве прилагались секретные соглашения, согласно которым СССР получал привилегии в Северо-Восточном Китае и Синьцзяне, создавались четыре акционерных общества со смешанным капиталом (50–50 процентов) по добыче цветных и редких металлов, нефти, строительству морских судов и в области гражданской авиации, руководство в которых принадлежало советским представителям.
Почему в Синьцзяне? Синьцзян — это китайское название («Новые границы»), а старое — Уйгурия. Здесь находятся знаменитые Джунгарские ворота, узкий проход шириной в десять километров в горах, через который проходил Великий шелковый путь и через который из Азии шли волны завоевателей. Здесь находятся тибетские перевалы, проходит путь в Китай, Монголию и Индию. Именно поэтому Сталин хотел держать Синьцзян под мягким контролем. (Сегодня Синьцзян-Уйгурский район является одним из главных «нефтяных полей» Китая. Разведанные запасы нефти автономного района составляют 21 млрд. тонн (30 % всех запасов Китая), газа — 1,1 трлн. кубометров (34 % запасов всей страны); ежегодно добывается около 30 млн. тонн нефти и 22 млрд. кубометров газа.)
При Хрущеве отношения с Китаем изменились. СССР принял на себя обязательство построить там 146 крупных объектов, в том числе металлургические и автомобильные заводы, предоставить большие кредиты, а также вывести войска из Порт-Артура и Дайрена, отказаться от всех экономических интересов в Северном Китае (Маньчжурии). Кроме того, созданные по настоянию Сталина (и вопреки желанию Мао Цзэдуна) совместные советско-китайские предприятия, позволявшие Москве участвовать в китайских экономических программах, передавались в собственность китайцам. В октябре 1954 года Хрущев, Булганин и Микоян посетили Китай, что было понято Мао Цзэдуном как стремление нового советского лидера обрести недостающую легитимность.
В эмоциональном порыве Хрущев порой непозволительно увлекался. Например, на предложение Мао Цзэдуна сообщить имена всех советских агентов в Китае якобы для их награждения, Хрущев распорядился предоставить полную информацию. В итоге советская агентура была уничтожена.
В начале лета 1955 года Хрущев, Булганин и Микоян провели в Белграде переговоры с Тито, в результате которых весь восточноевропейский социалистический блок получил сигнал, что отныне Москва считает приемлемой нейтралистскую политику коммунистических государств. Таким образом,
Югославия для стран Восточного блока становилась примером успешного противостояния давлению Москвы, и в фундаменте сталинской системы появились первые трещины.
Одно из самых известных и неоднозначных решений в области внутренней политики — освоение целинных земель в Казахстане и Западной Сибири, для чего потребовалось сократить финансирование сельского хозяйства центральной России, разрушенного войной. Российские области надолго опустились в состояние депрессии.
Но главным политическим событием хрущевского правления было совсем другое. Десталинизация Советского Союза началась в феврале 1956 года, на XX съезде партии. В отчетном докладе ЦК, который сделал Хрущев, было несколько принципиально новых идей. Он отрицал неизбежность войны с Западом и объявлял курс на мирное сосуществование генеральной линией советской международной политики. Победа социализма в капиталистических странах, по его мнению, могла происходить парламентским путем. Он признал, что методы социалистического строительства могут быть различными в каждой стране, чем явно потряс существующую модель социализма, опирающуюся на советский опыт, т. к. повторялись мысли Сталина, высказанные в предыдущую политическую эпоху, до начала «холодной войны». В области экономики Хрущев предлагал ускоренно развивать сельское хозяйство, жилищное строительство, производство товаров народного потребления. Завершившийся этап восстановления экономики должен был трансформироваться в новый, опирающийся на расширенное потребление.
26 февраля 1956 года произошло, как говорил Мао Цзэдун, «убийство Сталина». На закрытом заседании делегатов съезда (зарубежные делегации и пресса отсутствовали) Хрущев прочитал доклад «О культе личности и его последствиях». Личность Сталина была дискредитирована, хотя все достижения его периода получили высокую оценку. Были провозглашены верность ленинскому наследию и принципам коллективного руководства.
Таким образом, Хрущев получил легитимное средство воздействия на соратников, которых в случае их сопротивления теперь можно было обвинить в сталинизме, несоответствии новым временам. Но одновременно с «оттепелью» Советский Союз на международной арене стал утрачивать важные позиции, ибо авторитет зарубежных коммунистических партий из-за дискредитации Сталина стал резко падать.
Хрущев не был однозначен. Он хотел обновить и улучшить полученную в его управление систему, будучи в душе верен опыту «военного коммунизма» и волевых решений во имя торжества социальной справедливости. Ему казалось, что если из системы удалить тоталитарные методы контроля и мобилизации, то она станет эффективнее. Он нанес сокрушительный удар по образу Сталина как диктатора и тирана и при том хотел сохранить созданное Сталиным модернизированное государство, не понимая, что подрывает его сакральные основы.
В свое время, после смерти Мао Цзэдуна, перед китайцами тоже встала подобная проблема, но они предпочли не повторять радикальный советский опыт.
В лице Хрущева партийный аппарат полностью отказался от сталинской идеи ограничивать его влияние на правительство и стал единственной политической силой в государстве, что впоследствии отразилось и на судьбе самого Хрущева, и на судьбе Советского Союза, который распался во времена М. С. Горбачева. Взяв на себя функции экономического управления, партийное руководство было ориентировано в основном на решение хозяйственных проблем и оказалось неподготовленным к «холодной войне», в которой, несмотря на советские баллистические ракеты и могучие танковые армии, потерпело поражение.
А что было бы в случае прихода к власти «ленинградцев»? Тогда судьба СССР была бы иной. Думается, он избежал бы краха.