Все в жизни меряется сексом. Мало – импотент, много – бабник, средне – вообще не обсуждается…

 Амариллис

   На рассвете до нас дополз белый конь в пене и Агилар в пыли. Он застал дивную картину: меня, сидящую на вершине бархана и завернутую в попону, и кочевников, окруживших этот бархан, все так же стоящих на коленях. Идиллия! Я клацала зубами от холода – они клевали носами от недосыпа.

   – Ты обещала меня ждать! – рявкнул разъяренный мужчина, удостоверившись, что я живая.

   – Я же не сказала – где, – фыркнула я. – Сижу жду, как видишь.

   Агилар побагровел.

   – Вижу! – заорал он еще громче, пытаясь продраться сквозь строй оживших кочевников. – Как только я за дверь, так ты по уши в мужчинах!

   – По ноги, – педантично поправила его я. Отчитала дымящегося от ревности воителя: – Не надо мне приписывать несуществующие заслуги. Сколько раз повторять – мне чужого не надо!

   – Ты как с нашей девой разговариваешь?!! – окончательно проснулся Рашид и вышел вперед, загораживая дорогу Агилару.

   Чудесно! Только его для вмешательства в нашу перепалку и не хватало.

   – С кем?.. – прибалдел Агилар, разглядывая еще одно неожиданное препятствие.

   Потом перевел вопросительный взгляд на меня. Я скромно пожала плечами.

   – Это моя жена! – на всякий случай рыкнул Агилар, снова обращая внимание в сторону Рашида и начиная меряться с кочевником гневными взглядами. Вроде того – кто тут самый-самый и еще чуть-чуть самее…

   – Насчет жены мы ничего не знаем, – сказал за всех предводитель, переведя глухой ропот на нормальный язык. – А вот то, что она дева, мы знаем точно!

   – Откуда?! – пораженно выпустил пар всеми отверстиями Агилар. – Как вы это определяли?!!

   – Мы видели! – уверенно сказал Рашид, строя заслон из кочевников. – Своими, между прочим, глазами!

   Пораженный этим заявлением, Агилар чуть не рухнул.

   – И куда смотрели ваши глаза?.. – напрягся второй военачальник паши, оглядываясь на свой отряд сопровождения, появившийся из-за ближайшего бархана.

   – Вдаль они смотрели! – ядовито подсказала я своему отряду. – В светлую, но… ночью! – Обратилась прямо к своему невыспавшемуся чуду со вздыбленными волосами, потому что его головной убор потерялся: – Чего глупые вопросы задаешь? Тут Веселый Дервиш опять мимо пробегал. Видишь, как наследил.

   – Что, это все он оставил? – почему-то еще больше разозлился Агилар. – И мне снова все это разгребать?

   – Это когда ты разгребал? – поднялась я на ноги. Возмущенно: – Я одна отдуваюсь за двоих! А иногда и за пятерых! Судя по тому, что мне подсыпают, подливают, подкладывают и бросают! – Напомнила с упреком: – Другая бы уже траурные шаровары мерила, а я все перевариваю!

   – Мужественная дева! – поддакнул Абдула, стоящий ко мне ближе всего.

   Я хлопнула его по куфии и обиделась:

   – Это ты мне вроде как воздал хвалу, неуч? Где, где у меня усы? У меня даже на преддверии…

   – Амариллис! – заорал Агилар во все горло. – Такие вещи никому рассказывать не нужно!

   – Завидовать будут? – сощурилась я. – Или сострадать?..

   Кое-кто закашлялся.

   – Может, ты все же ко мне спустишься? – сменил гнев на милость Агилар, заходя с другого бока. Вроде того – кнут я тебе уже показал, сейчас будет пряник.

   А у меня эта… как ее… дие… в общем, фигуру я блюду, вместе с собой.

   – Зачем? – фыркнула я. – Мне и тут неплохо. Смотри, все есть: песок, солнце, мужчины. Чем не рай?

   – Не нервируй меня! – предупредил снова помрачневший Агилар, скрипя зубами. – Я ж могу и руку…

   Я ухмыльнулась. Руку? Ага-ага. Вот только чью?

   – Нашу деву трогать нельзя! – тоже насупился Рашид, влезая в наш семейный конструктивный диалог. – Она неприкосновенна!

   – Ты сам понял, что сказал? – вытаращился на него Агилар, даже забывая злиться. – Она моя жена!

   – Будущая! – норовисто поправила я. – Так что тут есть простор для философствования…

   Из-за бархана показались лопоухие ослиные уши.

   – Я передумала! – мгновенно поменяла я свои показания. В конце концов, мое мнение: хочу меняю, хочу стою на нем… до конца… оппонента! – Согласна выйти за тебя прямо сейчас, – быстро пробормотала я, – только увези меня отсюда! И желательно в такое место, куда нельзя попасть посторонним!

   – Я твой дедушка! – раздалось из-за бархана. – Ты сама вчера меня признала родственником!

   – Я поторопилась! – охотно подтвердила я свою ошибку, видя, как изменился в лице Агилар. – Это было необдуманное решение, принятое под внезапным порывом неопределенных чувств и в состоянии сумасшествия!

   – Сегилим, – расцвел Агилар, широко открывая мне объятия. – Иди ко мне, саксаульчик!

   Что-то тут не то. Я не поняла: с чего это воин из рода Ясарман так подобрел? Ветер в пустыне поменялся?

   – Аксакальчика возьмете? – высунулся из-за бархана Веселый Дервиш. Воздел к небу обе руки, тряся козлиной бородкой. – Всегда нужен совет старшего!

   – Нет!!! – в один голос отказались мы с Агиларом и довольно переглянулись. – В этом деле мы обойдемся без советов и комментариев.

   – Мы бы взяли, – намекнул Рашид, прикладывая руку к сердцу. Блестя глазами, обратился к хитрому… ой, мудрому старцу: – В наших шатрах всегда найдется лишний кусок лепешки.

   – Он не пойдет, – надула я губы. Обвиняюще ткнула пальцем в направлении лукаво улыбающегося дервиша: – Он только по мою душу ходит! Задушил уже своей заботой. Придет, выдаст что-то невразумительное и быстро смоется, пока расшифровывать не заставили.

   – Пророчества следует разгадывать самим! – обиделся Веселый Дервиш. Поучительно изрек: – Иначе они перестают быть пророчествами.

   – Скажите, почтеннейший, – мне пришла в голову интересная мысль, – а медовый месяц мы можем провести без вашего пристального внимания?

   – Безусловно, – благосклонно отреагировал старик. – Для такого дела я, так и быть, потерплю.

   – Агилар! – спустилась я вниз, расталкивая бедуинов, и с разбегу запрыгнула к своему воину на руки. Заявила решительно и твердо: – Хочу поставить тебя в известность! Наш медовый месяц будет длиной в жизнь! Его! – ткнула я себе за спину.

   – Я бессмертный, – ехидно сообщил Веселый Дервиш.

   – Это же и прекрасно, – сладко улыбнулась я, прижимаясь к своему мужчине и млея в его крепких объятиях. – Значит, он будет длиться вечно!

   – Для тебя все, что пожелаешь, нафасим, – прошептал мне в волосы Агилар, прижимая к себе и унося к своему жеребцу.

   – Амариллис, – растерялся Рашид, окликнув меня под дружный ропот остальных. – А как же мы?

   – А у вас все в порядке, – высунулась я из-за плеча Агилара. – Сами уже большие, разберетесь. К тому же у вас есть Веселый Дервиш. Должен же он хоть кого-то доставать пророчествами! – Оглянувшись в сторону копытного с длинными ушами, посоветовала: – Вы его со своим пророком сведите. Они вам вместе такого напророчат – ни один шайтан не расшифрует!

   – Ваш пророк – неуч! – надулся старик, сдавая задом. – По-человечески не может ни одно пророчество до людей донести! Вот, например, пророчество о вашей деве должно было звучать так! – Он приосанился, а ослик выпрямил уши и приготовился внимать.

     Что ждет людей за окончательным пределом –

     Вопрос непрост, на помощь тут приходит вера.

     Как жаль, что, получив ответ на сей вопрос,

     Никто его обратно не донес, –

   с подвыванием закончил старик. – Или так:

     Звала гоняться рыба наперегонки:

     «Хочу проплыть с арыка до реки».

     «А коль поймают нас, – тут гусь ей отозвался, –

     Зажарят хоть и посреди реки!»

   Кочевники восторженно зацокали языками. Старик промолвил презрительно:

   – А он вам что сказал?

   – Придет дева, дитя пустыни, – быстро протараторил Азиз. – И принесет нам благоденствие.

   – Вот! – поднял вверх корявый смуглый палец Веселый Дервиш. – Все разжевал! А где соль?

   – Где? – вытаращились на него кочевники.

   – Уматывай быстрее, – шепнула я Агилару. – Пока он им на уши лагман вешает.

   Воин внял моему предложению и быстренько закинул меня на коня и запрыгнул сам, пока Веселый Дервиш удерживал внимание кочевников, приседая им на уши и долбя хлипкий мозг.

   Старик поймал мой взгляд, игриво подмигнул и показал большой палец. Я незаметно кивнула в ответ. Мы прекрасно поняли друг друга.

   – А теперь скажи мне, исталган… – начал выяснять отношения Агилар, лишь только мы отъехали подальше.

   Я подумала: зачем человеку портить карму, если Творец и без того наказал его такой мамой, – и поцеловала.

   На какое-то время желание задавать вопросы у Агилара отпало. Его затмило другое желание. Мы уже непонятно куда ехали… Жалко, что вокруг была куча нукеров и конь никак не раскладывался в кровать. Мне подумалось: «Надо бы вывести такого волшебного коня или верблюда, который…»

   – Господин, – осторожно приблизился начальник отряда. – Если мы направляемся домой… – С намеком: – То нам в другую сторону.

   – Горе мне! Я с тобой последний разум потерял, – оторвался от меня Агилар и развернул коня в нужном направлении. И опять за курицу деньги: – И все же позволь узнать…

   Я не позволила и снова заткнула ему рот поцелуем.

   В результате кто-то взял нашего жеребца под уздцы, и мы могли спокойно рассказывать в поцелуях, как мы друг по другу соскучились. Создали целую поэму. И еще одну. И еще… Кое-кто тонко намекал, что его предки умудрялись делать ЭТО прямо на скаку, в седле. Я не повелась, и мы снова вернулись к литературным изысканиям в чувственной поэзии…

   Если честно, я даже не заметила, как мы добрались до дворца.

   Помню только громадные удивленные глаза встречавшихся нам по пути людей, когда Агилар практически бежал, неся меня на руках. Правда, с завидной периодичностью пытался пристроить на любой плоской поверхности, но к счастью – или к несчастью, нам постоянно мешали посторонние. Они, как на грех, лезли нам под ноги, доставая глупыми вопросами и еще более идиотскими взглядами.

   Это не дворец, это муравейник какой-то! Сплошное столпотворение! Я передумала: хочу в пустыню!

   В итоге, когда мы добрались до покоев моего суженого, занялась ало-огненная заря. Начиналось утро. Впрочем, приход светлого дня мы по большому счету почти не заметили, потому что муж… ну или будущий муж… затащил меня в свою личную купальню, а там окон нету, только специальные узкие вставки слюды у самого потолка. Зато тут было много воды, горячей и прохладной, стояло в углу широкое ложе с наброшенными шелковыми простынями, блюда с фруктами на мраморном столике.

   Странно зашуганные слуги притащили нам в покои дымящиеся блюда с бараньим пловом и другими яствами, тоже горячими и вкусными. Принесли – и тут же испарились, как ночь в часы рассвета.

   Но нам было ни до чего.

   – Быстро! – пробормотал Агилар, отрываясь от моих губ и пытаясь стащить шаровары.

   Мы были словно в любовном чаду.

   – Медленно, – не согласилась я, мигом стаскивая с него рубашку.

   – Ага! – выскочили из темного угла, будто из засады, довольные Ширин и Саид. Радостно: – А мы тут прячемся!

   – Зачем? – нахмурился мой мужчина, крайне недовольный тем, что нам помешали.

   – Так когда мы вам сказали, что Амариллис не сбежала, как вам сообщили… – пустился в объяснения Саид, стараясь не смотреть на неприкрытую меня.

   – Короче, – потребовал Агилар.

   – Длиннее, – не согласилась я. – Кто кому чего сказал?

   – Мне доложили, что ты сбежала, – неохотно признался Агилар. – Мама…

   – А? – У меня невольно открылся рот от безмерного удивления.

   Нет, вы подумайте! Какая наглость! Я – сбежала?! Они бы еще придумали версию «сбежала с мужчиной». И тут пришло понимание – да ведь наверняка именно так эту версию и озвучили! Что там положено рабыне за измену или побег? Смертная казнь, да?! Не крысами-скорпионами, так руками разъяренного любимого мужчины?! Ну и свекровь… стервь наиредчайшая!

   Видя мою потрясенную реакцию, Агилар поспешно добавил:

   – Но я не поверил.

   – Это тебя и спасло, – вздохнула я. Проехалась по ушлой мамочке: – Нет, я догадывалась, что у коварства твоей мамы есть предел. – Яростно: – Но не догадывалась, что он за линией горизонта!

   – Да, я знаю, – повинился возлюбленный. Мрачно произнес: – Мой вызов тоже был ложным. Меня просто требовалось убрать на время, необходимое для твоего устранения.

   – Какое разочарование их, должно быть, постигло, – фыркнула я, плотоядно рассматривая его тело.

   – Кхх, – кашлянул Саид. – Так когда вы уехали на поиски, мы тут спрятались, чтобы нас не заметили.

   – А теперь, будьте любезны, – нахмурилась я, окидывая парочку выразительным взглядом, – спрячьтесь в другом месте. Надолго! У нас дела.

   – Какие?

   Ну и кто тут у нас такой наивный?

   – Пойдем, – потянула евнуха за рукав Ширин.

   – А мои обязанности?! – упорно не сдавался обычно кроткий и послушный Саид. Начал: – У меня в первый раз за все время такая важная подопечная, а я никак не могу выполнить свои прямые обязанности.

   Агилар низко зарычал, уподобляясь горному льву.

   – Потренируйся на Ширин, – ехидно посоветовала ему я. – А сейчас дай мне немного расслабиться!

   – Массаж?.. – тут же подскочил ко мне евнух, взирая с та-акой надеждой.

   Я чуть не выругалась.

   – Нет, – помотала я головой. – Мне… э-э-э… нужно снять напряжение.

   – Долгий массаж? – тут же поправился Саид и стал деловито закатывать рукава.

   – Они соединятся, – не выдержала Ширин и сделала при том поясняющий жест, уволакивая Саида из купальни.

   Ну да, ну да… Куда там! До некоторых никогда не доходит, хоть кувалдой по голове бей.

   – Тогда я помогу раздеться! – настаивал евнух, цепляясь за косяк. Настырно: – Я должен выполнить свой долг по отношению к своим господам.

   – Лапа моя, – простонала я, обращаясь к Агилару, который из-за наших препирательств начал уже натурально звереть. – Дай ему что-нибудь выполнить, а то, если я сейчас выйду из себя, меня будет трудно найти!

   – Выполняй, – обреченно позволил муж, прислонясь лбом к моему лбу.

   Когда мы обоих радетелей о моей телесной целостности и здоровье с грехом пополам вытурили, солнце поднялось еще выше и стало ощутимо припекать. От узких полосок слюды потянулись солнечные зайчики. В купальне стало светлее.

   Нетерпеливый Агилар, которого мне с трудом удалось удержать от казни надоедливой компании, уже давно стоял раздетый до штанов (Саид мигом подсуетился, чтобы уменьшить его раздражение, и сейчас торопливо протягивал ему стеганый шелковый халат). Ширин была изгнана в коридор под крики: «Сам быстрее все сделаю!» – и ревнивые взгляды в сторону моих доверенных лиц. Правда, не так скоро, как ему хотелось.

   Ладно еще Саид… он мужчина все-таки, хоть и чисто теоретически. Но, по-моему, Агилар уже и к Ширин начал меня ревновать! Вон как сверкал глазами, которые из сине-стальных стали почти черными, в ее сторону! Казалось, еще мгновение – испепелит!

   – Так ты никуда не доехал? – полюбопытствовала я, пока тут колготились Саид и Ширин.

   – Почему? – спокойно сказал Агилар. – Доехал и даже решил все вопросы. – Кривая усмешка и короткая пауза. – Скажу по секрету: не совсем так, как мечтала моя почтенная матушка…

   – А как? – проявила я несвойственное мне любопытство.

   – Видишь ли, – замялся он. – Мне кажется, мое состояние и должность для тебя не столь важны…

   – Короче, – нахмурилась я, подозревая очередную неприятную каверзу.

   – Ты сможешь жить в доме, гораздо меньшем, нежели этот дворец? – прямо спросил Агилар, отводя глаза.

   В чем дело? Мне показалось или его гложет стыд?

   – Еще короче, – раздула я ноздри.

   – Мне пришлось отказаться от должности, – как в холодную воду бросился мой мужчина. – Я подарил этот дворец визирю как откуп за расторгнутую договоренность, и…

   – И?.. – Мне не понравилась заминка, что-то неправильным в его поведении показалось. Каждое слово из мужа приходилось буквально выдавливать, будто под пыткой.

   – И, согласно высочайшему приказу, мне нужно будет через два дня уехать на границу, чтобы возглавить местный гарнизон, – с отчаянием в голосе признался Агилар. Скупо пояснил, каменея лицом: – Я жив и свободен, но в опале до конца дней своих без права посещения столицы и крупных городов.

   – Одному?! – еще сильнее нахмурилась я. С нотками зарождающегося гнева, подавляя в себе рычание: – Уехать без меня, одному?!

   Сразу захотелось чьей-то крови. Много!

   – Там опасно, – сжал челюсти Агилар, становясь предельно серьезным. Нежно погладил меня по плечу, словно маленькую девочку утешал. Повторил: – Очень опасно. На границе идут постоянные стычки с кочевыми племенами, и тамошний сосед, владыка Хунира, – наш враг.

   – Очень опасно – это в твоем гареме! – весело фыркнула я, обвивая его шею руками. – Настоящий гадючник! Кобрятник! Эфник! Э-э-э… серпентарий!

   Агилар робко улыбнулся. Но больше всего мне сказали полные счастья глаза.

   – А очень-очень… я бы сказала, смертельно опасно – это рядом с твоей драгоценной мамочкой! Жить с ней – все равно что в пещере, полной скорпионов и змей. – Я прижалась к сильной мужской груди: – Так что я с тобой хоть на край света…

   Меня стиснули в объятиях до посинения и вылезших из орбит глаз.

   – Я не смел надеяться, что ты согласишься, – сбивчиво сказал Агилар. – Мне больше нечего тебе предложить. Все мое состояние уйдет на откуп нашей свободы…

   – Погоди, постой, – с усилием разжала я его руки. Взяла в ладони родное лицо и поймала его лихорадочный взгляд: – Меня волнует только твое душевное состояние. И если ты предложишь мне себя, то это предел моих мечтаний. Это самое ценное, самое важное и главное, что мне от тебя нужно.

   – Я люблю тебя, Амариллис, – сказал тихо мой мужчина, обдавая меня теплом своего чувства. – И все за это отдам.

   – Я выйду за тебя замуж, – улыбнулась я, ощущая в груди зарождающийся свет, в котором так долго не могла признаться даже самой себе.

   – Завтра, – сказал Агилар, обхватывая мое лицо так же, как я его, и поглаживая щеки большими чуткими пальцами. – Завтра мы дадим друг другу брачные клятвы.

   – Завтра я предъявлю на тебя свои права, – сыто пообещала я ему, наклоняясь к его губам. С явным намеком: – А сегодня вспомни, что у тебя есть обязанности…