Ночь кутала лес в плотное покрывало мрака, стояла тишина, только вековые деревья переговаривались шелестом лохматых ветвей, храня покой своего царства с незапамятных времен. Раздался треск сухой веточки, между могучими стволами мелькнул чудовищный силуэт. Ветви затрепетали, передавая весть, что ночной кошмар появился вновь. Порождение человеческой злобы не забыло родных пенатов. Сотни лет в Благословенном лесу царил относительный покой. Кроме лерд, оборотней и вампиров никто не забредал за тонкую стенку заклинаний, наложенных на лес в стародавние времена Солнцеликими Богами. Где хитростью и коварством, где грубой силой нечисть собирала кровавый урожай в лесной деревушке Лисске, окруженной стройными кокетливыми березками. Так продолжалось многие века, пока человек не впустил демона в свое тело и защитная пленка вокруг леса стала истончаться. Нечисть, чувствуя слабость «стены» стала пробовать ее на прочность, искать лазейки.

«Только вчера деревенские жители похоронили супружескую пару, неосторожно впустившую в свой дом лерду, а сегодня новая напасть», — сокрушались древесные богатыри, не в силах что-либо изменить.

Демон, не подозревая какую панику вызвало его появление, продвигался вперед яростными прыжками. Серая свалявшаяся шерсть начиналась с массивных ног и заканчивалась на уродливом рыле, похожем на искаженную бешенством морду кота. Длинные когти зверя задевали стволы деревьев, оставляя глубокие раны, сочившиеся белесым соком, в раскосых глазах пылало алое пламя. Демон-кот стремился к спрятавшейся в лесу деревушке, он хорошо знал дорогу. Его человеческая часть визжала от восторга, он вернулся убивать обидчиков. Демоническая сущность предвкушала свежие сердца: сладкое кровавое мясо и души. Человек, впустивший в себя демона, утратил способность жалеть и сочувствовать. Что с того, что демон сожрет чью-то душу, а тень души навеки попадет в мир Вечного Сумрака, место обитания демонов? Главное, что он отомстит всему человечеству за унижения прошлых лет.

Ветхие домишки, казалось выскочили из-за деревьев словно чертик из табакерки. Конечно не царские хоромы, но все опрятные, крепко сбитые. Каждый дом снабжен массивной дверью, которая могла удержать оборотня, беснующегося в ночи. На окраине тлели остатки костра, демон-кот принюхался, пахло смертью. Ревнивым взглядом новоявленный монстр осмотрел Лисску, остальные дома целы.

Предвкушая хорошую охоту, демон потихоньку заурчал от удовольствия, подбежал к дому с синей крышей, нырнул в трубу. Имея крепкие двери и ставни на небольших оконцах, никому из жителей не приходило в голову защитить очаг. Привыкшие к относительно безопасной жизни в Благословенном лесу люди перекрывали печь простой медной заслонкой, вместо обычной в других местах серебряной. Серебро, вопреки расхожему мнению не могло убить демона-кота, но шерстку бы слегка подпалило. Смятая заслонка грохоча откатилась в угол, монстр вихрем ворвался в дом. В углу мелькнул образ Солнцеликого Бога: кроткое лицо, сложенные в молитве ладони, казалось, он укоризненно смотрит на демона. Острый коготь со скрежетом разрезал икону. Супруги, мирно спавшие в объятиях друг друга, подскочили, спросонья пытаясь понять, что происходит.

Мужчина умер сразу, рана расцвела на шее большим красным цветком. Женщине повезло меньше, монстр отрезал ей ноги ниже колен, не желая даровать легкую смерть. Истекая кровью, та с ненавистью смотрела на убийцу мужа. Демон-кот смеялся, кривляясь, ходил вокруг несчастной женщины. Шерсть на лице топорщилась, клыки желтели в темноте.

— Смотри на меня, Эая, смотри. Узнаешь меня в личине демона? Я сильно изменился.

— Я не знаю тебя, демон.

— Я тот, кто раньше был Иганом! Тот над кем ты смеялась. Я до сих пор слышу этот смех.

— Ты лжешь. Поросенка съел демон.

— Поросенок…для вас я всегда был жалким Поросенком, подобием человека… Нет! Вы все умрете! Я убью каждого человека в деревне: мужчину, женщину, ребенка. Жалкий, беспомощный Поросенок навсегда сотрется из памяти. Останется только демон-кот — коварный, жестокий и непобедимый.

— Иган, если ты находишься в теле монстра, борись с ним. Он зло.

— Глупая женщина, зачем мне бороться с самим собой? Мы с демоном теперь единое целое, я добровольно впустил его в свое тело. Он облек мое смертное тело в свою бессмертную сущность. Теперь я всемогущ! Бессмертен! Непобедим! Когда я был человеком, то любил тебя. Я мог дарить тебе подарки достойные королевы: шелка, драгоценности, но ты отвергла меня.

— Ты был бедней церковной мыши.

Демон не слышал слабого голоска жертвы, он упивался своим величием.

— Вместо прекрасного Игана, ты выбрала в мужья кузнеца с мозолистыми руками.

— Мой муж самый замечательный человек на этом свете…— голос женщины затихал, из изуродованного тела по капле уходила жизнь.

— Твой кузнец мертв.

— …и на том свете.

— Моли о прощении и ты умрешь быстро и легко.

— Я проклинаю тебя.

— Ой-е-ей, как мне страшно.

— Где-то поросенка режут? — силы покидали Эю, она хотела умереть.

— Ты пожалеешь о своих словах, — голос демона-кота был холоден как лед.

— Я жалею, что не могу вырвать твое сердце.

— Зато я могу это сделать. Тебе известно, что меня называют пожирателем сердец, в этом мне нет равных. Но сначала ты посмотришь, как я поедаю сердце твоего мужа. Смотри, не отводи глаз, — демон погрузил свою руку в грудь мертвого мужчины, вытащил еще теплое человеческое сердце и начал пожирать его. — Пусть это станет твоим последним воспоминанием в жизни.

Демон солгал, последним воспоминанием Эаи оказалось ее собственное сердце, трепещущее в когтях демона. Иган в теле демона с удовольствием наблюдал, как в последний раз дернулось изувеченное тело и замерло навсегда. Он всегда наслаждался мучениями жертв, но смерть Эаи доставила ему ни с чем не сравнимое наслаждение. Как приятно будет убивать бывших односельчан. При одной мысли об этом из пасти выделилась обильная слюна. Он поднес кровоточащее сердце к морде, лизнул его длинным раздвоенным языком, затем откусил большой кусок и стал со смаком его пережевывать, стараясь растянуть удовольствие. Перешагивая через порог, демон споткнулся. Мелькнула мысль: «Плохая примета, счастья не будет». Взял себя в руки, демон все-таки, потрусил к лесу, собираясь продолжить охоту следующей ночью, чуткий слух уловил донесшиеся от соседнего дома слова: «демон-кот». Пришлось вернуться. «Ой, не будет счастья!» Бесшумно забравшись на крышу, он скользнул в печную трубу. Устроившись поудобнее в печи, демон прислушался. Он решил узнать, что о нем говорят, а затем убить хозяев дома, поймать, так сказать, сразу двух зайцев.

— Дидо, расскажи о демоне-коте, пожалуйста.

— Больно уж не хочется вспоминать окаянного, ну да ладно…ложись-ка, внучек, на лавку да слушай. Расскажу, что сам слышал.

— А он правда такой уродливый, что даже мать от него отказалась?

— Мамку он никогда не видел, умерла его рожая, а отец сошел с ума задолго до появления сына на свет. Слушай, все началось у нас в

деревне лет пять назад.

— Прямо у нас в Лисске?

— Тихо, постреленыш. Вот счас замолчу, и ничего не узнаешь.

— Молчу, дидо, только дальше сказывай.

— Жил у нас в деревне парень по имени Иган. Имя его люди сейчас почти позабыли, а вот прозвище Поросенок помнят многие.

Демон сидящий в печке заскрипел зубами от злости, стараясь сдержать ярость. В доме на миг затихли, потом снова послышался нетерпеливый детский голосок.

— А почему его так прозвали?

— Потому что он был маленьким, толстым и постоянно грязным. Недаром говорят, что свинья всегда грязь найдет. В детстве был маленьким Поросенком, подрос — стал большим Поросенком. Некоторые уже начали Подсвинком прозывать, так глядишь и до Кабана дорос бы, а он возьми и пропади. Не отвлекай от темы, постреленок… Поросенок влюбился в Эаю, первую красавицу нашей деревни.

— Жену кузнеца?

— Это уже потом она за кузнеца вышла, а в девках завидной невестой была. Сын самого старосты к ней сватался, а она ни за кого и не пошла. Уже тогда по кузнецу сохла. Люди говаривают, сватался к ней и Поросенок, только Эая его на смех подняла. После, уже вечером видела старая Викта, как Поросенок шел в лес к колдунье Клотильде.

— Злой ведьмы, которую все боялись? А я не боюсь.

— Не боишься? Сейчас она не страшна, а раньше самые смелые охотники боялись подойти к ее хижине, потому что ведьма зналась с демонами. Той ночью, когда Поросенок ушел к ведьме, со стороны хижины доносились зловещий хохот и крики о помощи. Мы все тряслись и молились Солнцеликим Богам. Утром трое самых смелых охотников пробрались к хижине колдуньи. Среди них был и мой сын Пар, твой отец.

— Мой папа был самым смелым охотником на свете. Правда?

— Правда, внучек. Так вот, когда твой отец с другими охотниками подкрались к хижине, они увидели мертвую Клотильду, лежащую на земле возле кровавой звезды. Лицо ведьмы было перекошено от ужаса. Охотники ничего не тронули, торопливо вернулись в деревню. Да видно проклятое место наложило на них свою печать, все погибли спустя несколько месяцев. Однажды ночью пропали и твои отец с матерью, до сих пор неизвестно где они, что с ними. Я нашел тебя под лавкой, дрожащего и не произносящего ни слова. Ты наверно не помнишь, мал был, как кричал ночами.

— Не помню, дидо. А что кричал?

— Не помню, — дед ушел от ответа, не желая беспокоить мальца. — Слушай лучше дальше историю о Поросенке. Видно он захотел

отомстить Эае за отказ, да за смех, вот и пошел к ведьме. Колдунья вызвала демона из глубин Ада, да не смогла упрятать обратно. Порождение тьмы отведало человеческой крови и начало охоту на людей. С тех самых пор и появился в нашем мире демон, пожирающий сердца.

— Но почему его называют демон-кот?

— Потому что ночью он жуткий демон, а днём обычный кот.

— А кто такой кот?

— Охо-хо, совсем забыл, что всех котов перебили еще четыре года назад. В соседней деревне тогда еще много смертей от рук демона было. Они долго не могли понять, как же демон жертву себе подбирает, а потом присмотрелись, где кот проходит, там за ним смерть идет. Когда-то много у нас котов было, хорошие были животины, мышей ловили, молоко пили. Мышей тогда намного меньше было. У меня тоже кот был, Шустриком звался, подойдет и мурлычет, и об ноги трется, весь такой ласковый. Запомни, внучек, ежели увидишь незнакомое животное, беги от него без оглядки и кричи, как можно громче. Наша Лисска благословлена Солнцеликими Богами, но осторожность не помешает. Только сегодня днем дом соседей жгли. Впустили на ночь глядя незнакомку, и поплатились за это. Смерть принимает разные личины. Ты запомнил, постреленыш?

— Да, дидо. А его можно убить?

— Никто не видел, но слухи разные ходят.

Вроде как у него есть на теле место, ударишь туда ножом, и помрет демон-кот. Другие говорят, что убить его можно только, когда он в шкуре кота…

Демон-кот обхватив себя руками сдерживал рвущийся из груди смех, слушая старика. Он даже раздумал убивать их…сегодня.

— …еще болтают люди, что только восставшие из могил жертвы демона могут его уничтожить.

Демон прекратил смеяться, это уже было ближе к истине, слишком близко. Решив, что пора прервать разговор, он легонько провел когтем по заслонке, почти разрезав ее. В пальцах отдалось болью, заслонка оказалась серебряной. Он зарычал и, вскарабкавшись вверх по трубе, бросился в лес. Демона душила злоба на бывших односельчан, на весь человеческий род, но он сдерживался. Завтра ярость разгорится еще сильнее, и он насладится убийствами.

Монстр поднял голову к небу и издал жуткий вой. Услышав его, люди в деревне стали испуганно молить Солнцеликих Богов о защите, а маленький мальчик забрался на печь и со слезами на глазах прижался к деду.