Не успела я сделать и двух шагов по газону, как высокие тонкие каблуки моих плетеных босоножек увязли в грунте. Но отступать к заднему крыльцу было поздно: в саду собрались уже почти все гости. Привстав на цыпочки, я посмотрела поверх их голов на улыбающуюся Мэгс, которая разговаривала с Бриджем, и, поймав ее взгляд, помахала рукой. Она помахала мне в ответ.

Неделя прошла в напряженной подготовке к субботнему торжеству, выстраивании хитроумных планов и плетении интриг. И, как это ни странно, занятая этим непривычным для себя делом, я легко перенесла бегство из Трули своих мужчин: Питера в Бостон и Йена в Лондон.

Отъезд Питера всех огорчил, но был воспринят как неизбежный и своевременный. Исчезновение же англичанина вообще не комментировалось, все притворились, что в скором времени о нем никто и не вспомнит, как об изображении, мелькнувшем и погасшем на экране радара.

Так мне, во всяком случае, хотелось бы думать. На самом же деле мои мысли то и дело возвращались к Йену. Он представлялся мне в полете через Атлантический океан, с бокалом отменного коктейля в руке, в котором он пытался утопить свои воспоминания обо мне. Его мечтательный взгляд был устремлен в иллюминатор.

Чтобы не утонуть окончательно в своих сентиментальных фантазиях, я с головой ушла в гадание на картах Таро о своем будущем, в волнения по поводу обмана своей любимой тети Веры и приготовления к вечеринке.

У меня за спиной скрипнула дверь черного хода, и в сад вышла Бев. На ней был красивый голубой шерстяной жакет.

– Она уже догадалась? – спросила у нее я.

– Пока только что-то заподозрила и теперь гадает на картах.

Я удовлетворенно кивнула: Вера была в своем репертуаре.

– А ты готова?

– А как же! – самодовольно сказала Бев и показала мне «любовную аптечку». После этого, обменявшись многозначительными взглядами, мы в соответствии с планом разошлись по своим позициям: Бев подошла к столу с напитками, а я – к Бриджу.

– Бридж, я так рада видеть вас у нас! – воскликнула я, приблизившись к нему.

– И я тоже рад тебя видеть, малышка! – с улыбкой ответил он. – Сегодня такой чудесный вечер!

– Как по заказу, – добавила Мэгс, подмигнув мне.

– Напитки уже охлаждены, можно открывать вечеринку. – Я по-свойски подмигнула Бриджу.

– У меня такое ощущение, – шутливо нахмурил он брови, – словно вы, дамы, что-то замышляете против меня.

Я похлопала его по плечу и начала было нести какую-то чепуху о погоде, как вдруг у Бриджа вытянулось и слегка побледнело лицо. Я тоже напряглась и обернулась.

На заднем крыльце стояла Вера. Одетая в длинное голубое облегающее платье, подчеркивающее достоинства ее фигуры, она выглядела прекрасно. Ее лучистый взгляд был устремлен на Бриджа. Он тоже не сводил с нее восхищенных глаз.

Я дернула Мэгс за рукав и прошептала:

– Немедленно приведи ее сюда, пока она не струсила и не убежала!

Мэгс выхватила у Бриджа его почти полный бокал с пивом и сказала:

– Позволь мне принести тебе свежего, с пеной!

Он и бровью не повел. Мэгс заторопилась к дому, лавируя в толпе гостей. На полпути к крыльцу она застыла на месте, потому что Вера вдруг шагнула вперед. Мэгс обернулась, улыбнулась мне и залпом осушила бокал, который держала в руке. Бев расплылась в улыбке. Вера подошла к нам.

– Посмотри, кто пришел на мою прощальную вечеринку! – сказала я, изобразив невинную улыбку.

– Вот это сюрприз! – воскликнула Вера, окинув меня выразительным взглядом. Затем она взглянула на Бриджа и с улыбкой проворковала: – Привет!

– Вера, – сдавленно произнес он и машинально поднес руку, только что державшую бокал, ко рту. Но тут же тупо уставился на свои пальцы, сжимающие воздух, вздохнул и закусил губу. На лбу у него выступила испарина.

– Ну где же Мэгс со свежим пивом? – заволновалась я, отступив от него на пару шагов. – Удивительно, как она еще до сих пор не потеряла собственную голову! Я мигом вернусь! А вы пока побеседуйте!

Я побежала к Мэгс, стоящей возле столика с напитками.

– Ну как они там? – спросила я у Бев, чтобы не оборачиваться. – Воркуют?

Бев улыбнулась и кивнула.

– По-моему, дело в шляпе, – удовлетворенно сказала Мэгс.

– Не будем торопиться с выводами! – остановила ее мудрая Бев.

– Наполните скорее бокал для Бриджа пивом! – потребовала я.

– Уже сделано! – сказала Мэгс. – Я сама его отнесу.

– И не задерживайся там, сразу же возвращайся! – крикнула я ей вслед.

Мэгс показала мне жестом, что все будет о'кей, и ускорила шаг, виляя бедрами, но не расплескивая при этом пиво.

– По-моему, наш план удался, – порадовалась я.

– Плюнь, чтобы не сглазить! – нахмурившись, сказала Бев.

Я отступила от нее на шаг, скрестила на груди руки и пристально взглянула ей в глаза.

– Что ты уставилась на меня, деточка? – спокойно заметила Бев. – Говори прямо, что у тебя на уме.

Я не выдержала и улыбнулась, охваченная волной горячей любви к этой старой чокнутой перечнице.

– Вообще-то я собиралась прочесть тебе мораль, – сказала я. – Напомнить, что хватит учить меня уму-разуму и пора прекратить совать свой нос в мои дела. Мне тридцать лет, и я имею право самостоятельно решать, как и где мне жить дальше. Тебе пора понять, что настали иные времена, и перестать на меня злиться.

– Мне все понятно! – кивнула Бев, пожевав губами. – Ты разговаривала с Мэгс.

– Я чувствую, что тебе действительно не помешало бы прополоскать свои мозги! – в сердцах вскричала я. – Ты все лето капризничала, как маленькая девочка!

Бев нахмурила брови, приготовившись дать мне гневную отповедь. Но я упредила ее, вскинув руку.

– Спокойно, Бев, не горячись! Дело в том, что я пересмотрела свои планы на ближайшее будущее. В Сиракьюс я возвращаться пока не собираюсь, разумеется, не ради тебя, а по иным соображениям. Так что не задирай нос и не пытайся и впредь поучать меня.

Губы Бев наконец-то растянулись в улыбке, а ее взгляд потеплел. Она посмотрела в сторону воркующих голубков – Бриджа и Веры – и спросила:

– Ну и каковы же твои планы на ближайшее будущее?

– Пока что весьма неопределенные, – призналась я, дрогнув под ее внимательным взглядом. – Во-первых, я решила изменить тему своей диссертации. Во-вторых, буду вынуждена отказаться от работы на кафедре. В-третьих, уступлю Ронде свою квартиру в Сиракьюсе – в конце концов, сейчас она ей нужнее.

– С тобой все ясно, ты совсем спятила, – подытожила Бев.

Я пропустила эту реплику мимо ушей, сочтя ее за очередную шпильку, и продолжала:

– Я знаю, что вам требуется торговый агент для «Пейдж». Если моя кандидатура вас устраивает, то я с удовольствием поработаю некоторое время с вами. А жить буду там же, где и теперь, в квартирке над магазином. У меня появится наконец время, чтобы на досуге поразмышлять о своей жизни. Мы будем лакомиться фондю на девичьих посиделках. В общем, я стану полноправной «барышней» Фаллон.

Лицо Бев оставалось бесстрастным. Я погрозила ей пальцем и добавила:

– Но все это вовсе не означает, что я останусь с вами навсегда. Если мне когда-нибудь вдруг придет в голову снова сбежать из Трули, советую тебе вести себя, как подобает леди, и не закатывать мне истерик. Мне надоели все эти твои косые взгляды, язвительные реплики, многозначительные вздохи и высокомерные поучения. Нам пора жить дружно! Ты согласна?

Бев величественно кивнула, откинулась на спинку стула и долго молчала. Наконец, когда мое терпение почти иссякло, она кивнула на бутылку джина, стоящую по правую руку от меня, и сказала:

– Надо выпить по глоточку по такому случаю!

Я улыбнулась и поднялась, чтобы приготовить для нас обеих по бокалу джина со льдом и тоником.

– За «барышень» Фаллон! – провозгласила я тост. Бев согласно кивнула, взяла свой бокал, и мы с ней чокнулись. Я обняла Бев за плечи и поцеловала ее в щеку.

– Я люблю тебя, бабушка!

Бев прищурилась, глубоко вздохнула и спросила:

– Это кто здесь, интересно, бабушка?

Мы рассмеялись и сделали по большому глотку.

Предварительную уборку территории, где происходило шумное веселье, мы закончили к двум часам ночи. Встреча Веры и Бриджа не привела к их уединенью в спальне, так что пока аптечка им не пригодилась. Однако Бридж дал нам слово, что придет к нам на ужин в воскресенье. А Вера отправилась спать с улыбкой на лице, что само по себе было доброй приметой.

Пожалуй, даже вещим знаком.

Мэгс и Бев единодушно сочли вечеринку чрезвычайно успешной и уговорили меня остаться у них ночевать. Но даже несмотря на приятные ощущения от нашей победы, я долго не могла уснуть и до рассвета беспокойно ворочалась в постели, осаждаемая видениями о полете Йена в Лондон.

Ему не следовало туда улетать. Почему он не догадался об этом? Неужели он настолько туп? С другой стороны, мне ли рассуждать о тупости? Картины нашей совместной работы в сарае чередовались эпизодами той первой незабываемой ночи, которую мы с ним провели в одной кровати. Может быть, подумалось мне, следовало в тот вечер прихватить с собой не две, а три бутылки вина? Тогда, возможно, дело не ограничилось бы разговорами. Вспомнился мне и поцелуй под дождем, и яркие звезды на темном небосводе, которыми мы любовались, молча сидя на веранде. И многое другое...

Видения не оставляли меня до половины шестого, пока я наконец не поняла, что уснуть уже не смогу и Йен не материализуется из полумрака. Забытье могла принести мне только работа в «Пейдж». Я вскочила, оделась и пешком отправилась через шесть кварталов в наш семейный книжный магазин, аккуратно перешагивая каждую трещину в асфальте.

Погруженная в свои размышления, я не заметила автомобиля Йена, стоявшего напротив «Пейдж», спокойно вошла в магазин и стала варить себе кофе в баре. Звонок колокольчика над входом заставил меня вздрогнуть и обернуться.

В дверях стоял Йен. Его пиджак был помят, волосы взъерошены, глаза покраснели. В общем, он никогда еще не казался мне таким обаятельным, как в этот миг.

– Сейчас только шесть утра, – сообщила я, не придумав ничего поумнее, и приказала своему сердцу угомониться. Но оно продолжало выплясывать в моей груди какой-то дикарский танец.

– Я знаю, – сказал Йен и, кивнув в сторону переулка, добавил: – Я сижу на ступеньках у твоей квартиры с одиннадцати вечера. – Он взъерошил свои волосы и улыбнулся.

Выходит, он тоже не спал этой ночью. Это означало, что шансы у нас равные. Йен пристально посмотрел на меня и отвернулся. Но я успела заметить, что взгляд у него какой-то затравленный.

– Рад, что у тебя все хорошо, – заявил он. – Я немного волновался из-за того, что ты долго ко мне не заглядывала.

– Я была у «барышень», – виновато пролепетала я. – Вчера мы устраивали в саду вечеринку в честь моего отъезда.

– А Питер на ней был? – спросил Йен.

– Нет, – покачала я головой. – Он позавчера уехал. Йен облегченно вздохнул и улыбнулся.

Я шагнула ему навстречу. Он тоже сделал шаг вперед.

– А как же твой самолет? – спросила я.

– Самолет улетел без меня.

– Я ничего не понимаю! – воскликнул я.

– В самом деле?

– Почему ты не улетел в Лондон, Йен? – В моей голове еще не развеялся туман от недосыпания.

Он сунул руки в карманы и стал покачиваться на каблуках, словно провинившийся ученик, вызванный для объяснений к директору школы.

– Понимаешь, – наконец произнес он, – я собрал в дорогу чемоданы, но внезапно вспомнил, что мне надо завершить одно важное дело... – Он выразительно взглянул на меня.

– Какое может быть у тебя важное дело в Трули? – спросила я, пытаясь изобразить на лице удивление, хотя на самом деле начинала кое о чем догадываться. Но мне хотелось услышать это от него. Выставлять себя полной дурой я больше не собиралась. Во всем штате Джорджия не хватило бы фондю, чтобы подсластить очередную пилюлю отказа от Йена Беккета.

Он вынул руки из карманов, что было добрым знаком, и сказал:

– Я вспомнил, что мы так и не провели в «Пейдж» моей встречи с читателями.

– Чего мы не провели здесь? – переспросила я, не поверив своим ушам, которые внезапно запылали.

– Встречи с читателями, – повторил он. – Я ведь обещал, что подпишу все свои нераспроданные книги, имеющиеся у вас на складе. Профессионал обязан держать свое слово. Прости мне мою забывчивость, Порция!

– Мне все понятно, – сказала я, повернулась и стала наливать в чашки кофе. Пододвинув одну чашку Йену, я села на стул и молча уставилась на него. Он продолжал переминаться с ноги на ногу. – Твой кофе остынет, – напомнила ему я.

Йен взял со стойки чашку, подул на кофе, снова поставил чашку на стойку и подошел ко мне поближе.

– Если ты сможешь простить меня, – сказал он, глядя мне в глаза, – то мы прямо сейчас обсудим детали.

– Твоей встречи с читателями? – хмыкнула я. Он кивнул, и я ощутила тепло его дыхания.

– Не стоит откладывать это мероприятие, – добавил Йен. – Не знаю, долго ли я смогу еще ждать.

Он коснулся губами моей щеки.

– И сколько же времени осталось у тебя в запасе для проведения этого мероприятия? – спросила я, погладив его по щеке кончиками пальцев. Щека оказалась колючей.

Йен нежно взял меня за кисть и поцеловал мне руку.

– Видишь ли, Порция, у меня имеются кое-какие обязательства в Англии. Я должен прочитать лекцию студентам университета. Поэтому утром в понедельник мне придется улететь. Но я смогу вернуться сюда через неделю. В крайнем случае через две. Ты сможешь меня дождаться? Без тебя это мероприятие вряд ли будет успешным.

– По странному стечению обстоятельств, – сказала я, – мой отъезд из Трули откладывается. На неопределенное время.

– Как? – Йен удивленно вскинул брови. – Ты не возвращаешься в Сиракьюс?

– Нет, – покачала я головой. – Защита моей диссертации тоже откладывается. Я решила изменить тему.

Он улыбнулся и с очевидным недоверием воскликнул:

– Только не говори, что ты решила писать о загадке Марло!

Я не сдержала улыбки. Йен сжал мою руку и расхохотался.

– В таком случае приглашаю тебя отправиться вместе со мной в Лондон! Уверен, твоя семья сумеет обойтись без тебя, пока ты будешь искать доказательства своей гипотезы.

– А после того, как я их найду, мы все-таки вернемся в Трули и организуем распродажу твоих книг, подписанных автором?

– Книги я могу подписать где угодно, – сказал Йен, лукаво улыбнувшись.

Я покачала головой.

– Нет, так не пойдет. Мне надо знать, что произойдет потом.

– Понимаю! – Йен рассмеялся. – У тебя все должно быть продумано заранее.

Он наклонился ко мне и добавил, понизив голос:

– К твоему сведению, мне предложили взять в аренду ферму Бэббов на любой срок.

– Иными словами, даже на неопределенный? – спросила я.

Йен поцеловал меня и сказал:

– Даже на неопределенно долгий.

И тотчас же в атмосфере произошел разряд. Проклятое тефлоновое покрытие с треском лопнуло и рассыпалось на кусочки. Теперь уже ничто не могло разлучить нас с Йеном!

Обняв Йена за плечи, я нежно поцеловала его в губы и погладила по мягким волосам. Сердце мое билось ровно и спокойно, как бы подсказывая, что торопить события уже не нужно.

И впервые в жизни я ему поверила.