Измученная дорогой, Саманта сидела на узкой койке, плотно обернувшись одеялом и радуясь тому, что она одна в хижине. После ужина мужчины ушли покурить и покормить лошадей. Ее еда — жаркое из кролика — осталась нетронутой, миска с загустевшим жиром стояла на столике рядом с койкой. Саманта с надеждой поглядывала на распахнутую дверь, однако доносившийся до нее голос Мэтью свидетельствовал, что о свободе ей остается только мечтать.

От страха во рту у нее пересохло. Через открытую дверь долетало уханье совы. Казалось, все вокруг тихо и покойно. Однако Саманта понимала, что кошмарное «сегодня вечером», о котором говорил Мэтью, должно вот-вот наступить.

Закрыв глаза, Саманта попыталась вызвать к жизни образ Ника, представить себе, что она находится в его объятиях, вдали от того кошмара, который должен произойти в хижине. Она подавила готовые вырваться рыдания. Однако Ника больше нет. Ей неоткуда ждать помощи, она осталась совершенно одна.

На крыльце послышались шаги, и на порог упала длинная тень. Сердце у Саманты сжалось, когда она увидела, как в комнату входит улыбающийся Мэтью.

Он притворил дверь и подошел к кипящему на плите чайнику. Налил кипятка в оловянный таз, разбавил холодной водой, попробовал пальцем и удовлетворенно кивнул. Прихватив полотенце, поднес таз к Саманте и сел рядом на перевернутый ящик. Приподняв ей подбородок, сказал:

— Все будет очень красиво. Как прежде.

И, подцепив пальцем одеяло, сорвал его с нее и отбросил в сторону.

— Нет! — вскрикнула Саманта, отстраняясь от него.

Он убрал руку, на лице у него появилось обиженное выражение.

— Саманта, я разочарован тобой. — Посуровев, он покачал головой. — Ладно. Пусть будет по-твоему.

Вздыхая, он направился в угол комнаты и достал из свертка бутылку. Вынув пробку, добавил темной жидкости из бутылки в высокий стакан с водой. Размешав содержимое ложкой, Мэтью поднес стакан к кровати.

Саманта отпрянула от Мэтью, с ужасом глядя на янтарного цвета жидкость. Настойка опия! Он собирался дать ей одуряющего снадобья.

— Нет! Прошу тебя, не надо, Мэтью! — Она не позволит ему сделать это с ней, что бы ей ни пришлось перенести. — Я буду хорошей, — шепотом пообещала она.

— Посмотрим, — сказал Мэтью, с сомнением глядя на Саманту. Он заставил ее встать на ноги и расстегнул ей рубашку. Лаская, одновременно стянул рубашку с ее плеч. Расстегнул панталоны, белье и спустил их вниз. Приподняв ей ногу, стянул один чулок, затем второй. Саманта осталась стоять перед ним совершенно нагой.

Она закрыла глаза. Слезы стыда и унижения катились у нее по щекам. Мэтью опустил тряпку в воду и потер ее куском пахнущего розами мыла. Первым делом он смыл ей слезы. Саманта приказала себе молча сносить все его прикосновения, пока он не торопясь мыл ее тело. Она подумала, что если останется в живых после этой ночи, то навсегда возненавидит запах роз.

Закончив омовение, Мэтью вытер Саманту полотенцем.

— Теперь получше? — спросил он.

Саманта молча кивнула. Она наблюдала за тем, как он отложил в сторону мыло и выплеснул за порог воду.

Он подошел и понюхал ее.

— Отлично! Теперь ты пахнешь так же, как тогда.

Развернув один из свертков, он достал кружевное белье и подошел к Саманте. Натянул на нее панталоны и застегнул их. Через голову надел сорочку и, пока надевал, поелозил холодными руками по ее грудям. Завязывая тесемки, нахмурился и сказал:

— Ты поправилась, дорогая.

Саманта посмотрела на крохотные сердечки, вышитые на кружевах, и ей вдруг стало страшно. Это была ее одежда! Он привез ее из Сторм-Хэвена. Дрожь пробежала по ее телу, но, кажется, Мэтью этого не заметил.

Он распустил и расчесал ей волосы, и они свободно спустились по спине до талии.

— А теперь, моя любовь, еще одна деталь…

Он извлек шелковую тряпку и завязал Саманте глаза, затем повел ее через комнату. Толкнув Саманту на стул, связал ей сзади руки.

Слыша, как он возится рядом, Саманта старалась изо всех сил сохранять спокойствие. Он не причинил ей боли… пока что. Но теперь ее ожидало нечто неведомое, и девушку невольно охватил ужас. Сердце у нее трепыхалось, словно попавшая в клетку птица. Кровь стучала в ушах, голова закружилась. «Я должна остаться в сознании, — сказала она себе, — что бы со мной ни делали. Это мой единственный шанс».

Саманта уловила какой-то странный запах. Она повела носом. Пахло воском свечи. И чем-то еще — каким-то мускусом. Запах обволакивал ее, и она почувствовала легкое головокружение.

Дверь с шумом распахнулась. Застучали чьи-то шаги, кто-то остановился рядом с Самантой.

— Будь ты проклят! Ты выиграл у меня все, что мне заплатил. Я знаю, что ты жульничал, я видел. Забудем о деньгах. Я беру себе это!

Чья-то грубая рука стиснула Саманте грудь. Девушка ахнула и отпрянула назад.

— Не смей трогать ее! — крикнул Мэтью и бросился к Саманте. — Убирайся вон! Я отдам тебе что причитается!

Услышав, что оба мужчины вышли из хижины, Саманта попыталась освободиться от пут. Увы, ничего не получалось. Горючие слезы брызнули на повязку, мгновенно промочив ее насквозь. И в этот момент снаружи раздался выстрел.

— Мэтью! — крикнула она.

— Я здесь, любимая. — Она услышала, как он закрывает дверь и запирает ее на засов. Он провел рукой по ее груди, словно пытаясь стереть прикосновения другого мужчины. — Больше он не будет нам мешать.

Саманта сглотнула, поняв, что Мэтью убил этого мужчину. Она слышала шум, как если бы тот передвигал что-то тяжелое. Звук его шагов сопровождался тихим шелестом бумаги. Вскоре он снова подошел к ней. Он освободил ее от ремней и поставил на ноги. Она подняла было руки, собираясь снять с глаз повязку.

Мэтью шлепнул ее по рукам.

— Нет! Еще рано! — Притянув Саманту к себе, он прижался губами к ее шее. — Терпение, любовь моя.

Она вскрикнула, когда Мэтью принялся натягивать ей через голову жесткое платье. Он стал возиться с маленькими пуговицами на спине.

— Теперь ты готова? — Не дожидаясь ответа, он стянул повязку с ее глаз и с довольной улыбкой сказал: — Ну вот, видишь, все как тогда. — И обвел рукой комнату.

Саманта поморгала, чтобы приучить глаза к тусклому освещению. Ее взгляд остановился на кровати, которую он отодвинул от стены и установил в центре. Грубые одеяла были убраны, и теперь кровать была застелена белым атласным покрывалом, из-под которого выглядывали белоснежные простыни. Саманта задержала дыхание: она узнала свои простыни, свое покрывало — из ее спальни в Сторм-Хэвене!

В комнате горели свечи и были расставлены блюдца с тлеющим порошком, источавшим сладкий мускусный аромат. Рядом со стаканом, содержащим настойку опия, стояла бутылка шампанского и два пустых хрустальных бокала.

Саманта взглянула на свое платье, и ее глаза округлились от ужаса. Спереди кружева ее прежнего свадебного платья были в ржавых пятнах засохшей крови.

— Нет! — крикнула она, пытаясь сорвать с себя страшное одеяние. Однако материя была очень прочная, она обтягивала ее тело, словно атласный кокон.

Саманта подняла глаза на человека, который, улыбаясь, смотрел на нее. По какой-то непонятной причине Мэтью воссоздал кошмар, который преследовал ее ночами. Она открыла рот, чтобы закричать, но не смогла издать ни звука. Саманта покачнулась, чувствуя, что у нее подкашиваются ноги.

— Я знал, что ты будешь потрясена, моя любимая. — Его выцветшие глаза заблестели от страсти. Мэтью обвил ее рукой, чтобы не дать упасть. Подведя к столу, поднял стакан с янтарной жидкостью, прижал его к ее губам и влил настойку опия ей в рот. — Вот, пей!

Как Саманта ни отворачивалась, ей пришлось сделать пару глотков, после чего Мэтью отпустил ее. Эффект не заставил себя долго ждать. По жилам побежало тепло, она утратила способность к сопротивлению. Саманта почувствовала легкое опьянение, тело ее сделалось невесомым, словно принадлежало не ей, а кому-то другому.

Улыбка удовлетворения появилась на лице Мэтью.

— Ведь так-то лучше, правда же?

Саманта улыбнулась и кивнула, пытаясь припомнить, с какой это стати она сопротивлялась. Впрочем, теперь это не имело никакого значения.

Мэтью вынул пробку из бутылки с шампанским и наполнил два бокала искрящейся прозрачной жидкостью.

— Пей. Это снимет привкус. — Он поднес стакан к ее губам.

Саманта послушно сделала глоток, смыв горечь во рту. Затем сделала второй глоток, смакуя крохотные шипучие пузырьки. Когда она допила содержимое, Мэтью поставил ее бокал на стол.

Он приподнял свой бокал.

— За нас, любовь моя! Только смерть нас разлучит, — шепотом сказал он. Он выпил до дна, снова наполнил оба стакана и поднес к ее губам, заставляя выпить.

Саманта задыхалась, хватая ртом воздух. Голова ее кружилась от снадобья и спиртного. Комната плыла и покачивалась, перед глазами, словно в калейдоскопе, проплывали разноцветные узоры. Кровь забурлила в ее венах, ей захотелось любви, и она с восхищением смотрела на высокого блондина, который ее страстно обнимал.

Мэтью ласково провел пальцем по ее щеке.

— Дыши глубже, любимая. — Он встретился с ее взглядом, и на его лице появилась медленная, странная улыбка. — Это так красиво, не правда ли? Ты скоро станешь рабыней удовольствий. Удовольствий, которые могу доставить только я. — Он наклонился и стал жадно целовать Саманту, одновременно елозя руками по всему ее трепещущему телу. На миг оторвав рот от ее губ, он дал ей возможность глотнуть сладкого, экзотически пахнущего воздуха. — А теперь, моя милая обольстительница, я научу тебя, как достигнуть экстаза. Научу тому, чего мы так долго были лишены.

Обвив Саманту руками, он подхватил ее, понес через комнату и медленно опустил на кровать.

Ник медленно ехал на измученном мерине, с трудом различая в темноте тропу, когда почувствовал, что лошадь собирается упасть. Он успел выпростать ногу из стремени и отскочить, после чего мерин рухнул на землю и захрапел. Пена выступила на его морде. Ник вытащил нож и прервал мучения несчастного животного. Никогда в жизни он не загонял до смерти лошадей и никогда бы себе этого не позволил, если бы ставкой не была жизнь Саманты.

Он знал, что она еще жива. Он ощущал ее ужас, слышал ее крики. Они направляли и вели его, но сейчас ее мольбы ослабли, ее голос был едва слышен.

Вдалеке послышался звук револьверного выстрела, после чего установилась мертвая тишина.

— Нет! — Словно ледяной обруч сжал сердце Ника. Господи, неужели он опоздал?

Ник скользил в темноте, словно ангел мщения, сжимая в руке охотничий нож. Прислушавшись к ночным звукам, уловил мягкое хлопанье крыльев совы, вылетевшей на ночную охоту.

Подняв голову, он понюхал воздух. Уловив легкий запах дыма от горящих дров, побежал в том направлении. Слабый свет в окне отдаленной хижины пробудил в его сердце надежду.

— Саманта!

Ник несся к свету так, словно у него появились крылья. Он задыхался и спотыкался, голова у него временами начинала кружиться, но он превозмогал себя и продолжал бежать.

Его охватил ужас, когда он увидел во дворе неподвижное тело. Ник опустился на землю и дрожащими руками перевернул убитого. Мужчина, незнакомец. Он вновь поднялся на ноги. Почувствовав тихую ярость, рванулся к хижине.

— Саманта! — крикнул он.

Поднявшись на крыльцо, Ник отшвырнул ногой кипу одеял и толкнул дверь. Та была заперта. Сердце Ника упало — у него нет ни времени, ни сил, чтобы ее взломать. Он подбежал к маленькому окошку и отодрал остаток ставни. С колотящимся, как колокол, сердцем заглянул внутрь. Отчаянный крик вырвался из его груди:

— О Боже, нет! Саманта!

Голос долетел до нее откуда-то издалека, из туманной дали, пробудив от экзотического сна. Перед глазами Саманты мелькнул образ высокого смуглого человека.

— Ник…

Порыв любви, светлой и чистой, освежил кровь, пульсирующую в жилах. Она зашевелилась под тяжестью тела, вдавливающего ее в матрац. Подняв ресницы, увидела над собой мужчину.

— Мэтью! — Уперевшись в него руками, Саманта пыталась столкнуть насильника с себя.

Но его руки удерживали ее, словно железные обручи.

— Нет! Ты моя. Я никогда тебя не отпущу. — Мэтью снял черный жилет и отбросил его. Дернул за ворот рубашки. — Видишь, что я перенес? Я сделал это ради тебя. Я убил их, всех их — старого конюха, твоего отца, даже собственную мать. И все — ради тебя, Саманта! — Его голос превратился в крик.

Оцепенев от ужаса, Саманта уставилась на его грудь. Она была вся в рубцах и шрамах. Девушка поспешила отвернуться.

— Нет! Ты моя! — Его холодная рука сомкнулась на ее горле, прижимая Саманту к постели, не давая ей пошевелиться.

Ник несколько раз изо всех сил ударил толстым поленом в дверь. В конце концов она треснула и подалась. Приторный дым проник в его глаза и легкие, вызвав какие-то странные ощущения и головокружение. Ник закашлялся, ему вспомнился китайский горный лагерь. Опиум!

От притока воздуха внутри вспыхнуло пламя, и Ник вынужден был снова выскочить на крыльцо.

— Саманта! — позвал он.

— Ник! — слабым голосом откликнулась она.

Вспомнив об одеялах, которые он обнаружил на крыльце, Ник схватил одно, накинул на голову и ринулся в хижину. Он налетел на кровать, но там Саманты не оказалось.

— Саманта, где ты?

— Здесь! — отозвалась она.

Ник обернулся и оцепенел при виде зрелища, которое предстало его глазам.

Мужчина одной рукой обнимал ее за талию, другой сжимал горящую свечу.

— Она моя. Я не отпущу ее.

— Нет, Мэтью, прошу тебя! — крикнула Саманта.

Мэтью! Несмотря на окружающий жар, Ник похолодел от ужаса. Раньше чем он достигнет Саманты, этот маньяк поднесет свечу к ее длинному белому платью.

— Только смерть нас разлучит! — выкрикнул Мэтью. Бросив горящую свечу на пол, он перегнул Саманту назад и впился ртом в ее губы. Вокруг них занялось и загудело пламя.

Ник бросился вперед, пробиваясь сквозь стену огня.

Саманта обвисла в руках мужчины, потеряв сознание.

Ник схватил Мэтью за руки, пытаясь освободить Саманту из его цепких объятий. Он с ужасом увидел, что крохотные язычки пламени коснулись подола платья Саманты. Терять время больше было нельзя. Выхватив нож, Ник вонзил лезвие мужчине в грудь, целясь в сердце.

Тот рухнул на пол, увлекая за собой Саманту.

Вырвав ее из объятий Мэтью, Ник сбил пламя с ее платья и ринулся к кровати. Сорвав покрывало, обернул ее и, накинув его край себе на голову, выскочил из хижины.

Оказавшись на безопасном от пожара расстоянии, Ник опустился на колени возле сосны. Хватая ртом воздух, он осторожно положил Саманту на землю и загасил ее тлеющее платье. Содрав с себя прожженную рубаху, Ник поднял Саманту и прижал к груди. Он отвел пряди волос с ее лба.

— Ах, котенок, слава Богу, что я успел… — Рыдания сотрясли его тело. Ник не стеснялся слез, которые текли по его испачканным сажей щекам. Он мог потерять ее!

Хижина в одно мгновение рухнула, вверх взметнулся столб искр и пламени. Из-под горящих обломков донесся душераздирающий вопль:

— Саманта-а-а-а!..

Озноб пробежал по телу Ника; он постарался убедить себя, что это всего лишь ветер, ведь он убил Мэтью ножом. Ник еще крепче прижал к себе Саманту, порадовавшись тому, что она не успела прийти в сознание.

Он отнес ее к лошадям, положил на землю и оседлал животных. Подняв Саманту, поцеловал в холодную щеку.

— Саманта-а-а… — раздался хриплый голос.

У Ника мороз пробежал по коже. Подхватив Саманту, он поднял ее в седло и расположился позади. Ведя вторую лошадь на поводу, он поспешил отъехать от пепелища.

Ник никогда не верил в привидения, но тем не менее другого объяснения он придумать не мог. Безумец и маньяк Мэтью пытался достать Саманту даже из могилы.

Вернувшись на место их прежней стоянки, Ник осторожно снял с Саманты и сжег ее изорванную, в пятнах крови, одежду, смыл сажу с ее тела. Он обнаружил, что кое-где кожа на ее ногах покраснела, однако волдырей не было. Но Ника больше всего беспокоило не это. Она пришла в сознание, однако до сих пор не говорила. Он чувствовал, что Саманта чего-то боится, но, похоже, еще не вполне понимает, что происходит вокруг.

Поскольку ничего другого не нашлось, он одел ее в свою рубашку и завернул в одеяло. Саманта лежала на постели из ивовых прутьев, и огонь костра освещал ее бледное лицо. Она устремила на него широко раскрытые глаза, в которых светился ужас.

— Все в порядке, котенок. — Ник медленно опустился перед ней на колени, понимая, что в ее нынешнем состоянии любое резкое движение может вызвать шок. Он поднес к ее губам чашку с кофе. — Сделай глоток, это поможет тебе, — предложил он. Ему удалось влить немного жидкости ей в рот.

Саманта проглотила кофе и оттолкнула чашку. Затем подняла глаза — и в них блеснула искра узнавания.

— Ник? — Дрожащей рукой она дотронулась до его лица.

Он сжал ей ладонь, поднес к своим губам.

— Да, это я, котенок.

— А Мэтью сказал, что ты умер, — тревожно проговорила Саманта.

— Я был только ранен, — мягко объяснил Ник. — Я здесь, с тобой, и никогда теперь тебя не покину. — Нагнувшись, он осторожно притянул ее к себе.

Саманта напряглась и попыталась отстраниться.

— Хижина… Мэтью… Я чувствовала себя так странно… Ах, Ник… — Вдруг она испуганно уставилась в темноту. — Где он?

Ник поколебался, но затем решил сказать ей правду, надеясь, что это уменьшит ее страхи.

— Он мертв. Он хотел убить тебя. Вместо этого я убил его.

Саманта опустила голову.

— Он заставил меня выпить настойку опия. Он что-то зажег, и мне от этого захотелось делать ужасные вещи, — сказала она и зарыдала.

— Он знал, что это единственный способ удержать тебя при себе. — Ник взял ее за подбородок и приподнял голову. — Не имеет значения, что произошло, не имеет значения, что он сделал тебе. Ты моя жена. Я люблю тебя. И никогда не перестану любить. — Ник привлек Саманту к своей груди и стал гладить ей волосы и баюкать, как ребенка.

Вначале Саманта была напряжена, затем обмякла и расслабилась. Прижимаясь к нему, она зарыдала.

— Поплачь, моя девочка. Тебе будет легче, — прошептал Ник.

Рыдания сотрясали ее тело, разрывая душу Ника на части. Ему становилось не по себе, когда он думал о том, что ей пришлось перенести.

Его грудь была мокрой от слез Саманты, когда наконец ее рыдания стихли. Он приподнял ей голову и нежно поцеловал влажные ресницы.

— Ну как, получше стало? — тихо спросил он.

Она кивнула и горячо заговорила:

— Ник… Но он не сделал… Я не…

Ник прижал лицо Саманты к своей груди, не дав ей договорить.

— Это не имеет значения, котенок. Все уже позади.

Саманта отстранилась от него.

— Нет, ты не понял. Со мной все в порядке. Ты меня спас!

Пульс у Ника участился, отчаянно заколотилось сердце. Он встретился с ее взглядом.

— Он… не обидел тебя?

— Он ждал вечера. Он хотел, чтобы все было точно так же, как в тот раз, когда я сбежала от него. Он привез мою одежду, постельное белье… даже свадебное платье из Сторм-Хэвена… — Голос Саманты пресекся. — Он сказал, что он мой муж.

— Саманта, он никогда не был твоим мужем. И даже если бы принудил тебя выйти за него замуж, церемония не могла быть признана законной.

— Он говорил, что любит меня. Он убил нескольких человек, чтобы меня заполучить, — моего отца, конюха, мужчину возле хижины… Он убил даже собственную мать!

Холодок пробежал по спине Ника.

— Он был безумцем. Это была не любовь, а наваждение. Но он больше не будет чинить тебе зла.

Ник нежно обнял жену. Он понимал, через какие испытания прошла Саманта. Понадобится время, чтобы прийти в себя от всего этого. Благодарение Богу, что Ник вовремя оказался на месте, Мэтью не успел ее изнасиловать.

— Ник!

— Что, Саманта?

— Ты… ты еще любишь меня? — Голос ее прерывался.

Изумившись, что она спрашивает о подобных вещах, он взял ее за плечи и заглянул в глаза.

— Ну конечно! Как ты можешь в этом сомневаться?

— А ты докажешь мне это? — хрипловатым шепотом спросила она.

Сердце у него запрыгало от радости, он сбросил с себя остатки одежды. Расстелив одеяло, нежно и осторожно положил на него жену и, обрушив ливень ласк на ее тело, доказал, как горячо он ее любит.