Одинокий волк надрывно выл, взывая к находящейся в отдалении стае. Достигнув апогея, вой обрывался, как если бы его уносил в сторону холодный ночной ветер.

Держа девушку на руках, Ник почувствовал, что она вздрагивает от ужаса. Дрожащей рукой она еще крепче обхватила его за шею. Он готов был раскаяться в той шутке, которую сыграл с ней. Проклятие, уж слишком она была упрямой, ведь все делалось для ее блага — она бы замерзла до смерти одна.

Легкая улыбка коснулась уголков его рта, когда он вспомнил те уроки, которые ему преподали в детстве в шайеннской деревне. Кажется, он весьма убедительно изобразил волка, если на его вой откликнулась стая. И представление со змеей он тоже сумел подстроить. Ник чуть не расхохотался, увидев ее лицо, когда она бежала в лагерь. Он прижал к себе девушку покрепче, чувствуя себя виноватым за то, что так напугал ее. Она казалась такой маленькой и легкой в его руках.

Не имея сил сдержаться, он наклонился и поцеловал ее в макушку. Она была такой невинной и беззащитной. Чем больше он с ней общался, тем все меньше ему верилось в то, что она новая певица у Молли. Если же это так, то эта девица чертовски талантливая актриса.

Ему все время не давал покоя вопрос: что произошло в хижине? Занимался ли он с ней любовью? Она сказала, что он очутился в ее кровати. Проклятие! Почему он ничего не помнит?

А за этим следовали еще более тревожные вопросы. А что, если она была девственницей?.. Или чьей-то дочерью, сестрой?.. Или женой? Крупные капли пота выступили у него на лбу, несмотря на холод. Тысяча чертей! Будет большим везением, если его не повесят или не расстреляют.

— Ник! Что-нибудь случилось? Сюда добрались волки? — дрожащим голосом спросила Саманта.

Чувствуя себя последним подлецом, Ник поспешил успокоить девушку:

— Нет, котенок, все в порядке. Я не дам тебя в обиду.

Ник сурово сжал губы. Он дает такое обещание и намерен его сдержать.

Дойдя до постели из сосновых веток, он опустился на колени и положил девушку. Руки его дрожали, когда он убрал пояс в виде веревки с ее талии и отложил в сторону. Он сглотнул, медленно поднимая пончо и снимая его с нее через голову. На него пахнуло сладким ароматом женщины. Сердце в груди у Ника колотилось как молот. Он попытался отвернуться и сосредоточиться на деле — вытащить и расправить одеяло, но почувствовал, что не в силах пошевелиться.

Она смотрела на него широко раскрытыми глазами. Волосы ее были похожи на шелковистый водопад, струящийся по телу, огибая обнаженные груди.

Проклятие, почему она так доверчиво смотрит? Ник ощутил спазм в горле. Ему не хватало воздуха. У него было много женщин, и хорошеньких женщин, они охотно делили с ним ложе, однако ни одна из них не волновала его до такой степени. Это ему не нравилось. Раньше, если ему хотелось заняться с женщиной любовью, он занимался, и все. Но другие женщины не выглядели такими невинными.

Полная осенняя луна выглянула из-за крон деревьев и осветила серебряным светом лежавшую перед ним нагую девушку. Боже милосердный, она была ангельски хороша!

Затрепетав под его взглядом, девушка отодвинулась и прикрыла руками груди.

Чтобы не дать себе окончательно распалиться, Ник схватил одеяло, расправил его в длину и быстро укрыл Саманту. Лишь сейчас, испытав такое потрясение, он осознал, через какие искушения вынужден был пройти Адам в райском саду.

Прерывисто вздохнув, он растянулся рядом с Самантой, стараясь не думать о соблазнительном теле, близость к которому действовала на него столь возбуждающе. Он клял себя за свои грешные мысли, называл похотливым бугаем. Ведь он обещал защитить ее… а теперь понимал, что самая большая опасность для нее — это он сам.

Когда усталость одержала верх над ее страхом, Саманта прижалась к Нику и заснула. Он подтянул ее поближе, чтобы удостовериться, что ей хватает куцего одеяла. Вздохнув, девушка угнездилась поудобнее, словно спящий котенок. Убедившись, что ей достаточно тепло, Ник уставился в ночное небо и стал размышлять о бесцельности своей жизни. Было уже далеко за полночь, когда его сморил сон.

Ник сопротивлялся и пытался выбраться, оказавшись, словно в ловушке, в шелковой сетке рыжевато-золотистых волос. Он был похож на муху, отчаянно барахтающуюся в паутине. Однако вместо этого он все более приближался к очаровательной соблазнительнице, которая звала и дразнила его. Не в силах далее сопротивляться искушению, он протянул руку и привлек ее к себе, схватив за золотистые пряди волос. Грудь его обожглась о ее нагое тело, он поцеловал ее в полные алые губы, ощутив их сладость.

Она дразнила его озерами своих изумрудных глаз. Обвив руками его шею, прижалась к нему в ожидании ласк. Его ладони охватили ее нежные груди, кончиками пальцев он ощущал затвердевшие горячие соски. Он наклонил голову и по очереди сжал губами трепещущие пирамидки, языком обласкал соски, и соблазнительница застонала от желания. Опускаясь вниз, он оставил горячий след на ее податливом атласном животе.

Когда он снова коснулся ртом ее губ, она принялась жарко, неистово его целовать. Она нисколько не уступала ему в страстности, изгибалась и ерзала всем телом, ища встречи с его телом. Его пальцы отыскали пульсирующий бархатный зев. Лаская шелковистые завитки и проникая глубже, он ощутил, как увлажнилось ее горячее лоно.

Чресла его отчаянно ныли и пылали огнем. Когда он приподнялся над ней, она протестующе вытянула руки, не желая, чтобы он покидал ее. Тогда он быстро освободился от обременяющих его уз одежды.

Она застонала, когда он снова накрыл ее, развела белоснежные бедра, а его пальцы раздвинули ее жаждущий, полыхающий зев. Он вошел в нее своим копьем, и она успела издать удивленный, сдавленный вскрик, прежде чем он запечатал ее рот своим. Она отчаянно затрепыхалась под ним, почувствовав себя пленницей, затем затихла, пронзенная им, тихонько похлопывая его спину руками, словно плененная птица — крыльями.

Лежа поверх ее вздрагивающего тела, он проник языком в ее рот. Затем начал двигаться в ней, нежно гладя теплыми, ласковыми руками, и она обвила руки вокруг его шеи. Он двигался все быстрее, погружаясь все глубже в ее лоно, и она в конце концов ответила ему встречным движением. Им овладела буря эмоций. Его чресла полыхали огнем, он был близок к освободительному пику и издал крик восторга, победный крик, потому что он овладел ею, потому что теперь она принадлежала ему!

Ник проснулся весь в поту, испытывая муки оттого, что так и не смог освободиться от желания. При слабом розоватом свете зари он посмотрел на спящую девушку. Проклятие, это был лишь сон! А его дружок в кальсонах оставался таким же твердым, как стойка забора. Еще не придя в себя от столь яркого видения, Ник уставился на девушку, заново переживая свой сон.

Она спала на боку, лицом к нему. Щека ее лежала на тонкой девичьей руке, вторую руку она положила ему на грудь, пальцы ее касались его шеи. Огненного цвета волосы рассыпались в беспорядке. Серое одеяло закрывало ее лишь сзади, вся же остальная нагота была открыта его взгляду.

Как и во сне, теплый и полный атласный шар груди покоился на его ладони. Он пошевелил большим пальцем, ощутив розовый бутон. Ник втянул в себя воздух, наблюдая за тем, как активно реагирует это нежное чудо на его прикосновения. Саманта пошевелила головой и что-то пробормотала, на секунду ее черные ресницы шевельнулись на фоне белоснежных щек.

Некоторое время он смотрел на ее лицо, а затем наклонился и тихонько поцеловал в припухлый рот. Девушка вздохнула и смочила языком пересохшие губы.

Он провел кончиком пальца по ее щеке и ямочке на подбородке. Когда она сдвинула брови и ее рот чуть приоткрылся, он снова поцеловал ее, подразнив языком. Он подтянул ее поближе, прижал к своему напряженному телу, поцелуй его на сей раз оказался более жарким. Он стал ласкать нежные груди, его рука спустилась ниже, к животу и бедрам, и ее тело податливо откликалось на все его прикосновения.

Зеленые глаза открылись и удивленно уставились на Ника.

Снова поцеловав ее, он пробормотал ей на ухо, продолжая при этом гипнотизировать взглядом:

— Расслабься, котенок. Ты получишь от этого удовольствие. — И опять ткнулся в нее ртом.

Глаза девушки превратились в щелки. Зарычав от гнева, она приподняла голову и вонзила свои белые зубки Нику в нижнюю губу.

Он вскрикнул от боли, дернулся в сторону и отпустил ее. Облизав губы, ощутил солоноватый металлический привкус. Лицо у него исказилось. Однако разгоряченное тело продолжало ныть, и он вновь потянулся к Саманте.

— Проклятие, женщина…

Саманта сжала ладонь в кулак и стала изо всех сил колотить им по лицу Ника.

Он вскочил на колени, прикрывая двумя ладонями подбитый глаз.

В мгновение ока повернувшись на спину, она подняла ногу и нанесла ему чувствительный удар, вскричав:

— Убирайся отсюда, козел вонючий!

Ник откатился прочь, схватившись за пах. Он задохнулся и почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота.

— Ах ты, маленькая сучка! — Он сумел подняться на ноги. Сжав кулаки в бессильной ярости, качаясь, шагнул к ней.

— Мерзкий развратник! — прошипела она сквозь зубы, стоя на краю постели из сосновых веток. Зеленые глаза ее сверкали огнем. — Ты бы еще свою мать соблазнил!

Он сделал к ней шаг.

— Ну ты уж никак не можешь быть моей матерью! — И снова шагнул к ней, сжимая и разжимая кулаки. Соблазнить ее? Судя по тому, как она отвечала на его поцелуи, скорее это она соблазняла его! Он почувствовал новый приступ боли в паху и опустился на колени. Кажется, она сделала его калекой на всю жизнь.

Саманта, совершенно голая, смотрела на него, выпрямившись во весь рост, при этом лицо у нее было строгое, как у школьной дамы.

— Тебе нужно задать хорошую порку! — заорал Ник.

— Только тронь меня — тут же пожалеешь!

Наклонившись, она схватила обеими руками по камню.

— Не смей! — рявкнул он, вскакивая на ноги.

Она отвела руку, в которой находился камень величиной с ладонь, назад, собираясь запустить им.

— Думаешь, побоюсь?

Ник успел увернуться и лишь услышал, как мимо его уха просвистел булыжник.

— Ага! Промахнулась! — поддразнил ее Ник. Он едва успел выпрямиться, как в него полетел второй камень.

— Я так не думаю.

Камень ударился о его череп с такой силой, что зазвенело в ушах.

— Ах ты так?! — взревел он и в ярости бросился на Саманту.

Она успела нагнуться, схватила веревку и одеяло и припустила в лес со скоростью спугнутой лани.

Застонав, Ник поднял руку и стал ощупывать солидную болезненную шишку на голове.

— Черт побери, никогда не видел, чтобы женщина вела себя так буйно из-за нескольких поцелуев. — В паху у него болело и того сильнее. Он поплелся к ручью, чтобы заняться врачеванием своих ран и остудить голову.

Став на колени, он зачерпнул рукой холодной воды. Раздвинув волосы, потрогал все увеличивающуюся шишку. Рука ощутила что-то теплое и липкое. Кровь! Он ощупал пальцами рану. Кровоточит основательно, но рана, похоже, неглубокая. Бывало и похуже… но, черт побери, не от руки женщины!

— С тебя надо бы шкуру спустить! — воскликнул он, адресуя крик в том направлении, куда скрылась Саманта. Неужели он и в самом деле считал ее невинной и беззащитной? Да она не уступит живодеру и бешеной собаке!

Он несколько раз плеснул холодной водой себе на голову и, когда кровотечение остановилось, проделал то же самое с нижней губой.

— Конечно же, больно, но, похоже, от потери крови я не умру, — заключил Ник, когда розовые разводы на его ладони окончательно исчезли.

Он осторожно потрогал опухоль под пострадавшим глазом. Достав из ручья холодный камень, приложил его к больному месту. Когда камень нагрелся, Ник заменил его другим и проделывал это несколько раз — до тех пор, пока опухоль не спала.

И как только она умудрилась такое сделать с ним? Этакая малышка, а избила его как собаку! Маленькая ведьма! Ник со стоном поднялся на ноги. Он посмотрел на лагерь и, несмотря на гнев, озабоченно подумал: куда ее черт понес? Ведь она не знает местности. Она может заблудиться, попасть в какую-нибудь беду. Ник вспомнил о муравьиных укусах. Да она может заболеть и умереть здесь, и в этом будет его вина!

— Черт бы побрал эту женщину!

Он вернулся в лагерь и свистом подозвал Скаута. Когда Ник надел недоуздок на голову мерина, тот поднял на него карие бархатные глаза, ткнулся в плечо носом, а затем загарцевал на месте, горя нетерпением отправиться в путь.

— Ну ладно, давай посмотрим, не можем ли мы найти эту маленькую ведьму, — пробормотал Ник. Схватившись за гриву, он осторожно опустился на спину мерина и направил его в ту сторону, куда убежала Саманта. Пригнув голову к шее мустанга, он стал искать ее следы, надеясь, что у нее достанет здравого смысла, чтобы не свернуть с основной тропы.

Он ехал медленно, но следов не было видно. Ник нахмурился. Лишь остановив Скаута, он заметил отпечаток голой пятки в пыли. Облегченно вздохнув, он порадовался, что получил индейское воспитание, и стал искать другие приметы. Девушка придерживалась края тропы и старалась ступать по листьям и хвое. Хитрая дьяволица! Интересно, где она этому научилась? Ник перевел мерина на более быстрый шаг. Краем глаза он приметил какое-то движение. Подняв голову, успел заметить, как впереди девушка метнулась с дороги в кусты.

— Ладно, мисси, иди вперед и скрывайся, — негромко проговорил Ник. Пустив Скаута ленивым шагом, он откинулся назад и стал свистеть, словно его ничто на свете не интересовало. «Однако губа у меня болит», — подумал он с досадой. Продолжая насвистывать нехитрую мелодию, он приблизился к тому месту, где видел девушку. Ник не спускал глаз с дороги, понимая, что так или иначе ей придется выйти.

С безразличным видом глядя на легкие, пушистые облачка в небе, Ник проехал мимо нее. Боковым зрением он сумел приметить ее напряженное лицо — она выглядывала из-за дерева. Проехав несколько ярдов, он наклонился вперёд и, похлопывая мерина по холке, посмотрел из-под руки назад. На его губах появилась довольная улыбка.

Закутанная в серое одеяло, девушка стояла посреди дороги, расставив ноги, руки на бедрах, и смотрела, как он удаляется. Ник почти физически ощутил ее ярость, когда она топнула ногой, подняв облачко пыли.

— Подождите! — потребовала она.

Ник сделал вид, что не слышит. Он причмокнул, пустив Скаута рысью. Ей не повредит немного попереживать и поудивляться, подумал он. Поделом ей! Кроме того, сейчас он не доверял себе и подозревал, что у него может появиться искушение свернуть ей шею. Пусть она пройдет несколько миль пешочком, это хотя бы немного выбьет из нее дурь. На лице его появилась мстительная улыбка, сменившаяся гримасой боли — давала о себе знать прокушенная губа.

Через некоторое время Ник остановил Скаута в том месте, где высоко над дорогой навис сук. Поднял голову, принюхался и улыбнулся — да, как раз то, что надо. Об этом говорит запах серы, смешанный с запахом дорожной пыли и хвои. Ник направил Скаута по едва заметной боковой тропинке, заросшей кустами бузины, усыпанными красными ягодами, и виргинской черемухи. Пробравшись сквозь пышные заросли, Ник выехал на поросшую травой поляну и остановился. Он услышал бульканье целебной воды, которая омывала большой, покрытый мхом валун и каскадами падала в глубокое, зеленого цвета, озерко.

Отправив Скаута пастись, Ник развязал тесемки на кальсонах. «Если мне удастся когда-либо вернуть мою одежду, — подумал он, — никогда в жизни больше не надену такую штуку». Ник критически осмотрел свой ветхий наряд, который, казалось, того и гляди расползется, затем прополоскал кальсоны и разложил на освещенной солнцем скале сушить.

По упавшему дереву он дошел почти до середины озерка и нырнул в воду. Похоже, оно не имело дна и было очень холодным. Отфыркиваясь, он плавал и выделывал всевозможные курбеты в воде не хуже выдры, позволяя целебной влаге разогнать кровь и успокоить измученное тесной одеждой тело. Кожа его покраснела и покрылась гусиной кожей. Наконец он вылез на берег и улегся на плоской гранитной плите.

Чувствуя, что коченеет от холода, Ник снова натянул еще не высохшие кальсоны, оценив их хотя бы за то, что они худо-бедно, но согревали. Он подумал о девушке, и кривая улыбка появилась на его лице. Вытянув руку, он понюхал под мышкой.

— Может, я и мерзкий развратник, но по крайней мере не воняю, как козел. — Отведя от глаз волосы, он пошел взглянуть на Скаута.

Ник ехал по тропинке к дороге в гораздо более приподнятом настроении. Увидев фигурку девушки, сидящей в печальной позе на валуне, он направил мерина к ней.

Саманта подняла голову; лицо ее было перепачкано грязью и слезами. Она нагнулась к ступне, держась за ногу.

— Что случилось? — спросил Ник.

— Хоть это и не ваше дело, но я напоролась на острый камень, — ответила девушка. — По крайней мере я так думаю, что это был камень.

«Похоже, прогулка не улучшила ей настроение», — подумал Ник. Он слез с лошади и подошел ближе.

— Вы весь мокрый, — сказала Саманта, глядя на плотно обтягивающие его тело кальсоны. Она сморщила нос. — Что это за запах?

— Я искупался.

— Бросили меня и отправились купаться?

— Вот именно. И почувствовал себя хорошо, — растягивая слова, проговорил Ник с сознанием своей правоты. «Если она захочет получить от меня помощь, то должна попросить меня об этом», — подумал он.

Саманта опустила ногу и вытерла руку об одеяло, на его серой поверхности остались красные следы. На подошве Ник разглядел глубокую рану, из которой сочилась кровь.

Что-то шевельнулось в его груди. Он нагнулся к девушке.

— Проклятие, у тебя идет кровь из ноги!

— Думаете, я об этом не знаю? Я не дурочка.

— Ты поступила глупо, наступив на этот камень. — Опустившись на колени, Ник протянул руку к ступне.

Она отдернула ногу.

— Мне не нужна ваша помощь.

— Как же, не нужна! — рявкнул он.

Она сердито сверкнула на него зелеными глазами, закрыв обеими руками кровоточащую рану и надув губы.

Ником овладела ярость, он встал и направился к Скауту.

— Из всех самых капризных и упрямых женщин, которых мне доводилось встречать, ты — самая капризная и упрямая! — Он провел рукой по волосам и снова повернулся к ней. — Ты дашь мне осмотреть твою ногу или нет? Если нет, мисс, делай как знаешь, а я уезжаю!

Покрытая пылью и заляпанная грязью, она сидела и вызывающе молчала.

Ник резко повернулся и запрыгнул на лошадь. Скрипнув зубами, он вполголоса обругал ее и ударил пятками Скаута. Проехал сто ярдов… двести ярдов… триста ярдов. Молчание. «Что же мне делать, черт побери? — подумал он. — Не могу же я просить ее, чтобы она позволила мне оказать ей помощь». Обзывая себя последним дураком, он взялся за повод, собираясь повернуть мерина назад, и в этот момент услышал ее голос:

— Подождите!

— Чего ждать? — спросил он, оглядываясь через плечо.

— Ну ладно, можете осмотреть мою ногу, — сказала она.

— Не знаю, не знаю, стану ли я это делать.

— Ну ладно же! — крикнула она. — Мне нужна ваша помощь.

— Так-то оно лучше.

Ник развернул Скаута. Спешившись, он театрально вздохнул и направился к ней. Опустившись на колени, взял в руку маленькую ступню и внимательно осмотрел порез. Рана была глубокая, в нее набилось много грязи, однако кровотечение почти прекратилось.

— Ее нужно промыть, — сказал он, нахмурившись.

Нагнувшись, он взял девушку на руки и сурово поджал губы, когда она резко отстранилась от него. Чертыхнувшись, он усадил ее на Скаута. Не говоря ни слова, взял повод и повел мерина к высокому суку над дорогой.

Сидя на спине Скаута, Саманта смотрела сверху на макушку Ника. Ногу дергало, но боль не в силах была унять ее гнев. «Экое бесчувственное животное, — подумала она, — буквально вынудил меня попросить у него помощи!» Горючие слезы навернулись ей на глаза. Девушка упрямо заморгала, решив, что не позволит им пролиться. Она не доставит ему такого удовольствия.

И как только он мог показаться ей привлекательным? «Кажется, у него на уме только одно, — размышляла Саманта, — уложить меня в постель! — Она сцепила зубы. — Какое право он имеет обращаться со мной, как с женщиной легкого поведения?» Ее щеки в смятении вспыхнули, когда она вспомнила, как он целовал ее. Развратный наглец! Вчера вечером, пока она не услышала змей и волков, она и поверить не могла, что побежит к нему за защитой. «Самоуверенный осел! Он думает, что я позволю ему взять меня силой! Как же! Кое-что я ему показала». Она фыркнула. Хорошо, что она не забыла уроки главного конюха по самообороне.

Довольная улыбка промелькнула на ее лице, когда Саманта заметила у Ника на голове шишку величиной с куриное яйцо, синяк под глазом и опухшую губу. Так ему и надо! Пинок в пах моментально охладил и отрезвил его. Она обратила внимание, что Ник до сих пор ходит слегка согнувшись. Что ж, он заслужил это, приставая к беззащитной женщине.

Саманта нахмурилась, когда Ник свернул с дороги и двинулся по едва заметной тропке через кусты.

— Остановитесь! — потребовала она. — Куда вы меня тащите?

Ник сурово посмотрел на нее.

— Ты хочешь, чтобы я подлечил тебе ногу или нет?

— Да, но…

— Тогда заткнись и не мешай мне! — И зашагал дальше.

Саманта озабоченно нахмурилась, встревоженная подобным поворотом событий. Он вполне мог бросить ее в кустах и уйти. Или даже убить. Этот решительный мужчина выглядел достаточно сердитым.

Саманта повела носом, почуяв характерный запах. Они очутились на поляне, и ее внимание привлек шум воды, низвергающейся в глубокое, зеленого цвета озерко. Она испытала облегчение. «Он просто хочет промыть мне ногу», — подумала она. Однако когда она посмотрела на Ника, к ней вновь вернулись худшие опасения. Он был дикий, высокий, рассерженный и направлялся прямиком к воде. Саманта замерла. А что, если он собирается ее утопить?

Ник подошел к краю озерка и спросил суровым тоном:

— Так ты хочешь, чтобы я помог тебе?

Все еще опасаясь подвоха, она взглянула на него, пытаясь разгадать его намерения. То, что она увидела в темно-серых глубинах его глаз, ее отнюдь не успокоило.

— Я сама спущусь, — сказала Саманта и слезла, приземлившись на неповрежденную ногу.

— Садись вон на тот камень и промой рану. А затем я ее забинтую.

Саманта оставалась на месте, пока Ник не отошел, а затем кое-как доковыляла до воды.

— Фу, как противно воняет!

— Это минеральный источник. И поторопись! — крикнул Ник. — Я хочу добраться домой сегодня к вечеру.

— Уж будьте уверены, что я не собираюсь мешать вам в этом! — огрызнулась она и осторожно погрузила ногу в воду. — Ой-ой, какая холодная!

Стиснув зубы, она стала болтать ногой в воде. Саманта помыла ноги и лицо и болтала ногой до тех пор, пока она не онемела, а зубы не застучали от холода. Чувствуя себя несчастной, она невольно расплакалась.

— Перестань реветь и прополоскай как следует, — нетерпеливо сказал Ник, подходя к ней сзади.

— Я не реву! — Она вытерла слезы и вынула ногу. Сцепив зубы, провела пальцем по ране. Похоже, рана очистилась от песка и грязи. Снова помахав ногой, она осмотрела порез.

— А ну-ка давай я взгляну, — сказал Ник, опускаясь перед ней на колени.

Саманта задрала ногу и вздохнула с облегчением, когда он кивнул головой. Оторвав широкую полоску материи от своего уникального костюма, Ник обмотал раненую ногу. Покончив с перевязкой, он, не говоря ни слова, свистом подозвал Скаута и взобрался ему на спину.

— И больше никаких несчастных случаев! — сердито сказал он. — Я хочу приехать домой, имея на себе хоть что-нибудь!

— Вы так говорите, будто я сделала это нарочно.

— Садись побыстрее на лошадь! — рявкнул он, сверкнув серыми, как камешки, глазами.

Она схватила протянутую им руку и сжала губы, чтобы не закричать, когда он рывком усадил ее позади себя.

— Так можно и руку сломать, — ворчливо проговорила она.

— Заткнись, женщина! Ты достаточно долго испытывала мое терпение.

— Слушаюсь, господин!

— И больше ни слова, черт побери!

Клокоча от гнева, Саманта ехала в полном молчании, сидя прямо и напряженно. Глаза ее сверлили затылок Ника. «Когда-нибудь, мистер Макбрайд! — мысленно пообещала она. — В один прекрасный день… и очень даже скоро…»