Джери дала волю раздражению, которое медленно нарастало в ней с тех пор, как она увидела Фаррена в салоне. Схватив пустую чашку, она швырнула ее в стену. Чашка ударилась о ковер и скатилась на пол, не разбившись. «Черт, я даже на это не способна!»

Ее жизнь вновь пошла кувырком — по вине мужчины, который наверняка окажется либо лжецом, либо сексистом. Или и тем и другим.

В детстве и юности она страдала от любви к мужчине, который не представлял себе, как следует обращаться с девочкой. Конечно, в этом была виновата только она сама. За последние несколько дней Джери обнаружила: отец действительно не сознавал, что небрежными замечаниями ранил неокрепшую психику ребенка. Но едва они стали честными и откровенными друг с другом, Джери поняла, насколько прежде недооценивала отцовскую любовь.

Что касается других мужчин в жизни Галифакс-младшей, большинство были слишком опасными для ее независимости, двое воспринимали ее самостоятельность как вызов, а одному вскоре надоела новизна ощущений.

Как это ни печально, лишь двое из знакомых Джери мужчин были достаточно уверены в себе, чтобы принимать ее такой, какая она есть. С Эриком Уэстбруком она познакомилась во время службы в армии и с тех пор поддерживала с ним дружеские отношения. Недавно он женился на маленькой решительной женщине по имени Марла.

Что касается второго… Как бы она ни любила своего партнера, она все же не представляла себя в роли миссис Допровски. Борис тоже слишком увлекся ролью старшего брата, чтобы разглядеть в ней женщину. И это было замечательно: Джери с детства жалела о том, что она единственный ребенок в семье.

Оставался только Фаррен. После сегодняшних поцелуев Джери твердо знала, что нравится ему. Но сможет ли он смириться с тем фактом, что она не из тех женщин, которые просто не мыслят своей жизни в одиночестве? Джери не собиралась изменять самой себе только для того, чтобы привлечь внимание крутого парня с гипертрофированным чувством собственного достоинства.

Роясь в ящике стола, она вдруг наткнулась на диск с играми и вставила его в дисковод компьютера. Еще недавно Джери убеждала себя: тратить время на свои прихоти — значит проявлять слабость. Большинство знакомых считали ее суперженщиной, знающей ответы на все вопросы. Что они подумали бы, узнав, как часто Джери запирается в кабинете и играет в эти дурацкие игры?

Дважды проверив, надежно ли заперта дверь, Джери запустила игру, а затем достала из стола свой очередной секрет — плитку шоколада. Компьютерные игры и сладости на пару часов отвлекут ее от мыслей о Фаррене. А затем она вновь вернется к работе и попытается разобраться, что к чему.

Коннер замысловато выругался, когда такси обогнуло угол и остановилось перед его подъездом. После обмороков тело решительно отказывалось служить ему. Еще два месяца назад он пробежал бы от дома Джери до собственного дома, даже не запыхавшись. А теперь не мог преодолеть пешком два паршивых квартала.

Оказавшись в своей квартире, Коннер попытался разобраться в хаосе, который представляла теперь его жизнь: в убийстве Кристал, деле Хищника и своем влечении к Джери.

Сняв трубку телефона, он набрал номер полицейского участка. Расследовать убийство было проще, чем разбираться в своих чувствах. Коннер узнал голос одного из новых детективов отдела убийств. Этот парень был сообразителен и после повышения показал себя умелым следователем.

— Бун, кто ведет дело Тейлор?

— Беккет и Прайс.

— У них есть какие-нибудь новости?

— Беккет угрожает приговорить пуделя судьи к тюремному заключению за нанесение тяжких телесных повреждений, а в остальном все по-прежнему.

— Фаррен, это Беккет. Нам надо поговорить, — раздался в трубке другой голос.

— Я слышал, ты бросаешь службу в полиции, чтобы стать ловцом бродячих собак.

— Заткнись, — проворчал Беккет, которому уже надоели подобные шутки. — Когда мы можем встретиться? Если в самое ближайшее время мы не найдем улик против Хищника, то проиграем.

— Я не работаю в отделе убийств, Беккет.

— Да, но ты идешь по следу этого ублюдка. Ты что-нибудь разузнал?

— Почти ничего. — Коннер не мог признаться Беккету, что дела у него плохи.

— Тогда зачем же ты расспрашиваешь о деле Тейлор? Я думал, ты нашел между ними связь. — В голосе Беккета послышалось подозрение.

— Просто так, из любопытства. — И Коннер поспешно повесил трубку, не дожидаясь продолжения.

Преодолев желание броситься в постель и проспать пару недель, Коннер направился к двери. Прежде всего следовало кое-что прояснить, и помочь в этом мог только Билл.

Не успел звонок у двери смолкнуть, как на пороге выросла Мими Грант. Брезгливо поджатыми губами она сразу дала Коннеру понять, насколько нежеланным гостем он оказался.

— Мне надо повидаться с Биллом. — Не дожидаясь приглашения, Коннер вошел в дом.

— У него выходной.

Впервые увидев Мими, он искренне позавидовал удаче Билла. В те времена темные блестящие волосы Мими ниспадали ниже ее более чем внушительного бюста, а глазами она стреляла с таким искусством, что любой мужчина был бы убежден: с ним флиртуют напропалую.

Теперь же на голове Мими красовалось нечто вроде растрепанной швабры, уродство которой дополняли темные круги под глазами. Если прежде Мими была пышнотелой, сейчас она стала попросту тощей. От нее остались кожа да кости.

— Я понимаю, у него выходной, но нам надо поговорить.

Билл находился на заднем дворе, поливал скудную растительность.

— Ты что-нибудь знаешь о массажном салоне Ванды? — сразу спросил Коннер, желая поскорее найти ответы на мучающие его вопросы.

— Как ты смеешь? — завизжала Мими, ее голос напоминал скрежет жестяной банки по бетону. — Сначала ты врываешься в мой дом, а теперь обвиняешь моего мужа в посещении вертепов! Билл, пусть он немедленно уйдет.

— Замолчи! — Билл сунул жене шланг и вошел в дом.

Вынув из холодильника пару банок содовой, Билл жестом велел Коннеру следовать за ним в подвал дома. Только здесь Мими не могла подслушать их разговор.

— Мне известно только то, что он принадлежит Хищнику. — Билл глотнул содовой. — Но об этом все знают.

— Да. — Коннер вспомнил об этом в ту же секунду, как услышал название салона из уст Джери. «Неужели я явился туда, чтобы продолжить расследование?»

— Я думал, ты в отпуске. — Билл поставил банку на стол.

— Так и есть. — Коннер не стал объяснять, что он упал в обморок в массажном салоне. — Просто я хотел узнать, нет ли у тебя новостей.

— Ровным счетом никаких. — Билл поднял с пола пульт дистанционного управления и включил телевизор. — Тебе нужна помощь?

— Если сможешь, расспроси о салоне, — предложил Коннер, надеясь, что напарник не придаст слишком большого значения его просьбе. — Просто так, невзначай.

— Слушаюсь, сэр. — Билл Грант отпил из банки, не сводя глаз с экрана. — Как вам будет угодно.

— Спасибо. — Коннер поднялся по лестнице и покинул дом.

Оседлав «харлей», Коннер включил зажигание, и мотоцикл под ним пробудился к жизни. На автопилоте Коннер направился по тому же пустынному шоссе, где недавно проезжал вместе с Джери. Свернув в придорожный парк, он выключил двигатель и обыскал все карманы. Сигарет нигде не оказалось. Сплюнув в досаде, Коннер поддал ногой камень. «Что со мной случилось?»

Прежде он никогда не сомневался в словах Билла, а теперь вдруг почувствовал: партнер что-то скрывает. Или Билл стеснялся признаться, что когда-то развлекался с девицами Кармен?

За время службы в полиции Коннер сменил всего четырех партнеров. Он твердо знал: в их работе главное — доверие между напарниками, как в браке. Впрочем, если жена изменяет мужу, это грозит только разводом, а измена одного партнера может стоить жизни второму.

Запрокинув голову, Коннер долго смотрел на бархат вечернего неба, рыча от досады. Его голос нарушал безмолвие пустынного парка, но от этого не становилось легче. Наконец он охрип.

Улик против Шаркли по-прежнему нет. Беккет и Прайс в расследовании дела Кристал пойдут по обычному пути, Билл займется своей работой в одиночку. Пора что-нибудь предпринять.

Обратный путь до города занял всего несколько минут. Коннер остановился перед домом Джери, так и не найдя слов извинения. Не давая себе времени передумать, он постучал.

Дверь открылась, и Коннер не сразу узнал Джери с распущенными по плечам волосами и в длинном халате из изумрудного шелка.

— Я негодяй, — выдавил из себя Коннер.

К счастью, этого оказалось достаточно. Кивнув, она отступила, приглашая войти.

— Мне нужна твоя помощь, Джери.

— Я в твоем распоряжении.

Усмехнувшись этому двусмысленному ответу, Коннер вошел и закрыл за собой дверь.

Она не удивилась, увидев Фаррена. Рев мотоцикла заранее возвестил о его приезде. Джери оказалась у порога, прежде чем он успел постучать, и лишь усилием воли не распахнула дверь заранее.

— Я беспокоилась за тебя, — сообщила она, приглашая Фаррена пройти на кухню, и пристроилась на подоконнике.

Полы халата разошлись, открывая голую ногу, и Джери поспешно прикрыла ее. В другое время Фаррен застал бы хозяйку прилично одетой, по крайней мере в длинной футболке и вязаных носках — в таком виде Джери предпочитала спать. Но сегодня был вечер удовольствий, единственный вечер недели, когда Джери баловала себя.

В ванной Коннер обнаружил бы следы продолжительного купания в роскошной ароматной пене. Постель была разобрана, на тумбочке лежал открытый роман. Джери удивляло уже то, что он никак не прокомментировал ее внешний вид.

— Незачем так таращиться на меня, Фаррен, — фыркнула Джери, когда тишина стала невыносимо напряженной. — Я беспокоюсь обо всех, кого спасаю.

— Вы само благородство, Джери Галифакс, — добродушно усмехнулся он.

Джери наблюдала, как Коннер наливает себе кофе. Добавив туда коньяку, он пристроился рядом с Джери на подоконнике и выглянул во двор. Долгое время они просто сидели, потягивая кофе и глядя в темноту.

Наконец гость нарушил молчание:

— Знаешь, мне никогда не удавалось подобрать верные слова в таких ситуациях.

— Да, я заметила.

Коннер поставил чашку на пол и взял Джери за руку.

— Ты понимаешь, что происходит?

Коннер привлек ее к себе, прижал к своей груди и положил подбородок на голову Джери.

— С нами? — Джери почувствовала, как приятны его объятия. — Буду откровенна с тобой: понятия не имею, — прошептала она и запрокинула голову, глядя в глаза Коннеру.

Его губы приблизились к ее рту. «Вот сейчас, — думала Джери, — он сделает первый шаг».

Поцелуй был нежным и продолжительным, скорее просительным, нежели требовательным. Эта нежность растопила лед в душе Джери быстрее, чем когда-либо прежде. Его губы медленно раздували угли страсти, вспыхнувшие при первой встрече. Постепенно ласки становились более жаркими и уверенными. Джери охотно подчинялась им.

Ее пальцы запутались в густых волосах, спадающих на плечи Коннера. Он зашептал ей на ухо, но не вкрадчивые слова, способные лишить ее воли, а откровенные признания, которые пугали. В его хриплом шепоте она слышала свое смятение и свое желание.

Одним точным движением он развязал пояс ее халата и спустил с плеч изумрудный шелк. С хриплым стоном он стиснул ее в объятиях. Жар тел прогнал ночную прохладу, проникающую сквозь оконные рамы.

— Коннер… — Джери затаила дыхание, приготовившись задать важный вопрос. Тело требовало, чтобы она замолчала, но Джери никогда не подчинялась чувствам. — У тебя есть… какие-нибудь средства защиты?

Его губы замерли на ее груди, дыхание обжигало набухший бугорок.

— Ты спрашиваешь о моем оружии?..

— Нет-нет, я не о том, — прошептала она, чувствуя, как рассудок вновь одерживает верх над желанием.

Коннер слегка отстранился, обнимая ее за талию.

— Честно говоря, все получилось неожиданно. Полагаю, ты тоже ни к чему не готовилась?

— Понимаю, это был мерзкий вопрос, Фаррен. — Джери коснулась грубой щетины на его щеке. — Но я…

Он приложил палец к ее губам.

— Детка, все в порядке. Мне следовало обо всем позаботиться самому. — И, накинув на плечи Джери халат, снова обнял ее. — Если бы я знал, что это случится сегодня, то заехал бы в аптеку.

Помедлив в его объятиях еще несколько минут, Джери выпрямилась и пригладила волосы.

— Ты не обиделся?

— По-моему, женщиной, которая способна проявить предусмотрительность, можно только восхищаться. И потом, это не отказ, а лишь отсрочка.

— Ты поймал меня на слове?

— Вы попали в самую точку, леди.