1

Десять месяцев спустя

Дэвид Дэш остановил у блокпоста свой зелёный внедорожник, и при приближении караульного опустил стекло.

— Дэвид Дэш, к полковнику Джиму Коннелли, — произнёс он, протягивая солдату водительские права.

Некоторое время караульный искал в блокноте подходящую запись. Потом осмотрел права и вернул их владельцу.

— Проезжайте, сэр. Добро пожаловать в Форт-Брэгг! Полковник вас ждёт. Показать дорогу?

Дэш мечтательно улыбнулся и покачал головой.

— Спасибо, не нужно. Я здесь уже бывал.

Он проехал мимо поста, в глубине души ожидая, что ему отдадут честь.

В прохладном воздухе осени листва деревьев, рассыпанных тут и там по территории объекта, играла маскарадом ярких красок. Самое живописное время для возвращения в Форт-Брэгг, дом для ряда военных подразделений — в том числе и Главного управления спецназа США. Кроме того, эта база служила домом и для подразделения, в котором ранее служил сам Дэш — отряда спецназа "Дельта", выполняющего контр-террористические операции за пределами Соединённых Штатов.

Проезжая мимо множества знакомых сооружений и знаковых строений — четырёхэтажной стены для альпинистов, восьмидесятифутовой башни для спуска на тросе, бассейна олимпийских размеров, — Дэш сражался с противоречивыми эмоциями, которые нарастали внутри. После ухода из армии это первый раз, когда он вернулся в Брэгг, — и вкус возвращения оказался горько-сладким.

Дэвид добрался до нужного здания и припарковался. Спустя несколько минут он вошёл в офис Джима Коннелли, обменялся с сидящим за столом военным крепким рукопожатием и устроился в кресле напротив полковника, опустив дипломат на пол. Дэш бывал в этом кабинете множество раз, но в качестве гражданского — никогда. Книги по военной истории и стратегии выстроились на полке в идеальном порядке. Полковник был искусным фехтовальщиком, и на стене за его спиной красовалась неимоверно чёткая профессиональная фотография двух противников со шпагами, сошедшихся в поединке.

Полковник мог похвастать угловатыми чертами лица, каштановыми волосами в причёске военного стиля, и такого же цвета аккуратно постриженными усами. Ему было сорок восемь, но несмотря на семнадцатилетнюю разницу в возрасте, они с Дэшем излучали сходную ауру натренированности, компетентности и лёгкой самоуверенности, типичную для всех выдержавших жёсткие испытания при отборе в спецназ.

— Спасибо, что согласился прийти, капитан, — произнёс Коннелли и приподнял брови. — Полагаю, сейчас я должен обращаться к тебе "Дэвид".

Дэш вздохнул.

— Разочарован? — спросил он.

— Чем? Тем, что ты оставил службу?

Дэш кивнул.

— После того, что случилось в Иране, кто может тебя порицать?

Девятью месяцами ранее Дэша нашли в куче окровавленных тел на иракской стороне ирано-иракской границы. После того, как операция в Иране пошла наперекосяк, он оказался единственным выжившим членом группы. При этом Дэш потерял троих — и каждый из них был ему как брат. С тех пор Дэш то и дело ловил себя на том, что постоянно возвращается мыслями к провальной операции, проклиная себя за то, что оказался недостаточно умён, недостаточно быстр или слишком неосторожен. Дэвид винил себя в смерти своих людей, его пожирало чувство вины за то, что он жив — а они нет. Военный психолог уверял, что это естественная реакция, но облегчения это знание не приносило.

— Мне кажется, ты не ответил на вопрос, — заметил Дэш.

— Ну хорошо, — сказал Коннелли. — Будучи полковником спецназа, я разочарован. Ты — один из лучших, Дэвид. Умный, решительный, находчивый. Терпеть не могу терять таких ребят.

Он открыл было рот, чтобы сказать ещё что-то, но передумал.

— Продолжай, — сказал Дэш.

Полковник одарил посетителя долгим изучающим взглядом, а затем вздохнул.

— С другой стороны, будучи твоим другом, — сказал он честно, — думаю, ты принял верное решение, пусть мне и жаль, что оно было принято из-за трагедии. И я за тебя рад.

Коннелли ещё немного помолчал, и сказал, тщательно выбирая слова:

— Сколь бы ты ни был хорош, твоё место не здесь. Но не потому, что ты не признаёшь авторитетов или тебя злят тупицы — хоть это и так, — а потому, что ты слишком глубоко задумываешься. И ты не зачерствел настолько, чтобы необходимость забирать жизни тебя больше не волновала. Ты можешь быть непревзойдённым воином, но ничто не изменит того, что у тебя душа учёного.

Он покачал головой и добавил:

— Армия выжимала из тебя природный оптимизм и чувство юмора — ещё до событий в Иране.

Дэвид прищурил глаза, обдумывая слова полковника. У Дэша всегда была склонность видеть смешное в чём угодно — во всём. Но, чем больше он задумывался, тем больше понимал, что Коннелли прав: эта ключевая грань его личности с каждым годом мало-помалу истончалась.

Оставив службу, он нанялся в агентство "Флеминг — VIP защита" — крупнейшую охранную компанию Вашингтона, если не считать Секретную службу. Но, пусть спрос на услуги телохранителей только нарастал, и за работу платили весьма серьёзные суммы, Дэш знал: работа такого плана его больше не привлекает. Он как раз раздумывал, каким окажется следующий этап в жизни. Дэвид не мог сказать с определённостью, что это будет за этап, но знал — в нём не будет места оружию, адреналину или вопросам жизни и смерти.

В конце концов полковник был прав. Один лишь факт, что ты хорош в том или ином деле, сам по себе отнюдь не означает, что это дело соответствует твоей личности или духу.

— Спасибо, полковник, — серьёзно ответил Дэш. — Ценю твою откровенность.

Он немного помолчал, и добавил:

— Ну, как у тебя-то дела?

Вопрос послужил чётким сигналом, что Дэвид больше не хочет быть предметом разговора.

Коннелли пожал плечами.

— Мало что изменилось с тех пор, как ты ушёл. Мы по-прежнему выигрываем войну с терроризмом — сотни побед в сутки, — сказал он и, нахмурившись, добавил: — Единственная проблема, разумеется, в том, что мы обязаны выигрывать каждый из раундов, а им достаточно одержать верх лишь однажды. А это значит, у меня нет такой роскоши, как права на ошибку.

Оба помолчали.

— Но я позвал тебя не затем, чтобы взвалить на тебя все мои проблемы, — закончил полковник.

— Только одну из них, верно? — подняв брови, спросил Дэш.

— Близко к истине, — рассмеявшись, согласился Коннелли.

В кабинете на несколько секунд повисло неловкое молчание. Затем полковник опустил взгляд и испустил вздох сожаления:

— Дэвид, как бы я ни был рад тебя увидеть, — сказал он, — был бы только рад, чтобы это произошло в других обстоятельствах. Ты же знаешь, я бы не стал просить тебя о встрече, если бы это не было критически важным.

— Знаю, полковник, — ответил Дэш, принуждённо улыбнувшись. — Это и настораживает.

Коннелли открыл ящик стола и достал оттуда коричневую папку-"гармошку", после чего толкнул её к Дэвиду. Тот послушно взял её в руки. По просьбе полковника Дэш вынул из неё отдельный файл со стопкой фотографий восемь на десять, и принялся изучать верхнюю из них. Снимок молодой женщины двадцати пяти лет, или около того. На ней были надеты поношенные джинсы и простой джемпер. Привлекательна. В точности типаж Дэша. Свежее личико. Скромная, непритязательная. Дэвид бросил взгляд на полковника и вопросительно приподнял брови.

— Кира Миллер, — заговорил тот. — Двадцать восемь лет. Пять футов семь дюймов. Вес сто двадцать два фунта.

Дэш снова посмотрел на снимок. Синие глаза девушки блестели чуть ли не игриво. На лице была естественная, непринуждённая улыбка, выражающая практичность и дружелюбие — пусть Дэш и знал, что не стоит судить о характере по единственной фотографии.

— Родилась в штате Огайо, в Цинциннати. Училась в средней школе Миддлбрук, — ровно продолжил Коннелли. — Родители погибли. Имелся старший брат, Алан; тоже погиб. Закончила школу Миддлбрук в шестнадцать. Студентка Чикагского университета, закончила с отличием в девятнадцать — получила степень бакалавра в молекулярной биологии. Защитила докторскую в Стэнфорде в двадцать три, на тему молекулярной нейробиологии.

— А в каком возрасте обычно защищают докторские?

— В двадцать семь-двадцать восемь, — ответил полковник.

Дэш кивнул:

— Прелестная и повёрнутая на учёбе. Обожаю таких!

— Забыл отметить, что ко всему она была звездой школьной команды по атлетике.

— Может, не настолько повёрнутая, — признал Дэш.

Он вновь перенёс внимание на снимок и вдруг осознал — ему хочется, чтобы эта Кира Миллер оказалась в истории Коннелли страдающей праведницей, а не злодейкой.

Дэш был почти шести футов ростом, с зелёными глазами и короткими каштановыми волосами. Хотя себя он никогда не считал особенным красавцем, открытое и дружелюбное лицо привлекало к нему внимание большего числа женщин, чем можно было ожидать. Но, пусть ему оказывали знаки внимания прекраснейшие из женщин, их ум, уверенность и чувство юмора оказывались для него куда важнее внешности. Дэвид не выносил общества пустоголовых девиц, сколь угодно красивых, или женщин непрактичных. Он поневоле задался вопросом, какой окажется Кира Миллер.

Часть его осознавала идиотизм примитивного интереса мозга ящера к девушке, известной лишь по фотоснимку и скупым сведениям из биографии — но, может статься, этот интерес мог служить признаком выздоровления. Со времён Ирана он словно оцепенел, совершенно утратив интерес ко взаимоотношениям. С другой стороны, может быть, ничего и не изменилось. Быть может, он позволил себе проблеск интереса к этой женщине лишь потому, что она представляет собою лишь недоступное двухмерное досье… наверняка имеющее за собой что-нибудь необычное. В отличие от относительно безопасных особ из плоти и крови, чьи фотографии не лежат в секретной военной папке.

Несмотря на это, Дэш понял: он надеется, что эта искорка, сколь бы крошечной или глупой она ни была, не будет погашена тут же. Что же, пора узнать наверняка!

— Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой, — многозначительно сказал он.

Уголки рта Коннелли изогнулись в лёгкой, невесёлой улыбке:

— Ты и сам знаешь, что говорят обо всём слишком хорошем, чтобы быть правдой.

Дэш нахмурился:

— Обычно так и есть, — договорил он.

Коннелли кивнул.

Теперь Дэш знал ответ. Очень жаль.

Выходит, не праведница.

 

2

Джим Коннелли открыл дверцу стоявшего у стены маленького белого холодильника, достал две охлаждённые пластиковые бутылки с минералкой. Одну подал Дэшу. Тот кивнул и открутил крышку. Сделал оценивающий глоток, а Коннелли тем временем толкнул ему деревянную подставку.

Полковник отпил из своей бутылки.

— Из того, что нам известно, Кира Миллер ещё гениальней, чем могут подразумевать её записи, — сказал он. — В особенности когда дело касается генной терапии. Учёные, которые с ней работали, полагают что на сегодняшний день в этой области она может быть наиболее блестящим и интуитивным учёным в мире.

— Генная терапия?

— Это именно то, что подразумевает название, — пояснил Коннелли. — Терапия для излечения болезней или даже врождённых заболеваний, путём исправления дефективных генов. Или вставкой абсолютно новых, — добавил он.

— А это возможно?

— Уже некоторое время. Я тоже об этом не знал. Полагаю, те кто трудится на этом поприще, не больно-то старались известить всех и каждого.

— Или же мы с тобой зарыли головы в песок.

Полковник издал смешок.

— Не исключаю, — весело согласился он.

— Как это делают?

— Чаще всего с помощью вирусов, которые естественным путём встраивают гены в клетки хозяина. Гены вирусов заставляют наши клеточные механизмы производить бесчисленные копии этих же генов. А некоторые вирусы, такие как герпес и ретровирусы, действительно встраивают свои гены в человеческие хромосомы.

На лице Дэша появился лёгкий намёк на отвращение. Хотя всё это происходило на уровне, недоступном даже микроскопу, сама мысль о вирусе, встраивающем генетический материал в человеческую хромосому, беспокоила.

— Ретровирусы, — сказал Дэш. — Имеешь в виду ВИЧ?

— Вирус СПИДа входит в группу ретровирусов, да. Но, вне зависимости от типа вируса, сама идея генной терапии состоит в том, чтобы использовать модифицированные версии этих вирусов в качестве средств доставки, принуждая вставлять в наши клетки человеческие гены, а не свои. Если вырезать все зловредные части ретровируса, а вместо них добавить человеческий ген — допустим, инсулина, — вирус станет вставлять в хромосомы идеальные, работающие гены инсулина. Вуаля — никакого тебе диабета. Вот так просто.

— Значит, вирус СПИДа на деле можно использовать для спасения жизней?

— Да, если должным образом его вычистить и генетически модифицировать. Согласись, в этом есть ирония?

— Ещё какая, — сказал Дэш. Он был заинтригован. Вместо борьбы с симптомами заболевания генная терапия предлагала прямое средство лечения: микрохирургия на самих генах, с помощью вирусов. — Звучит как идеальное лекарство, — резюмировал он.

— Во многих отношениях так и есть, — серьёзно ответил Коннелли. — К сожалению, прогресс в этой области не столь быстр, как надеялись учёные. На бумаге это может казаться простым, но — как мне сказали — в действительности дьявольски сложно.

— Это даже на бумаге простым не кажется, — криво улыбнувшись, заметил Дэш.

Уголки рта Коннелли приподнялись в лёгкой улыбке.

— Очевидно, в этом деле она дока, — сказал полковник.

Поднёс к губам бутылку с водой и жестом указал на фотографии, лежащие на столе перед Дэшем.

Дэш перевернул верхнюю фотографию Киры Миллер. На второй было запечатлено двухэтажное здание из жёлтого кирпича, не слишком изысканное, с большой вывеской над дверью: "НейроКьюэ Фармацевтикалз".

— Её прямо из Стэнфорда взяли на работу в НКФ — компанию, которая котируется на бирже, — продолжил Коннелли. — Киру Миллер там ценили, и она по всем меркам блистательно справлялась с работой — точь-в-точь как от неё ожидали.

Он вновь сделал жест. Дэш послушно перевернул снимок. На следующей фотографии было запечатлено ничем не примечательное здание в сердце промышленной зоны. На строении имелась табличка с адресом, но названия не было.

— Строение НКФ, по исследованиям на животных, — объяснил полковник. — Здание, в котором работала наша Кира Миллер, и за которое она отвечала. Заметь — по виду не скажешь, что это здание "НейроКьюэ", или что внутри есть животные. Компании биотехнологического профиля стараются не афишировать такие подразделения: в любой момент можно нарваться на защитников прав животных.

Коннелли с отсутствующим видом погладил усы кончиками двух пальцев — Дэш замечал за ним этот жест все те годы, что его знал.

— В первые два года в "НейроКьюэ" Кира показала себя идеальным работником, блистательно справляясь с работой. За это время её дважды повысили, что довольно-таки беспрецедентно, — сказал Коннелли, приподняв брови. — Но, опять же, закончить Стэнфорд с докторской степенью в двадцать три столь же беспрецедентно. — Коннелли наклонился вперёд и многозначительно, с тенью усталости в голосе, сказал: — И вот мы подходим к тому, что случилось год назад.

— Дай угадаю, — сухо сказал Дэш. — Именно тогда развёрзся ад.

— Можно сказать и так.

— Интересно, — заметил Дэш. — Из всего, что ты до сих пор рассказал, Кира Миллер выглядит идеальной гражданкой. Должно быть, последний год — это нечто.

— Ты даже не представляешь, — зловеще сказал Коннелли.

 

3

Полковник махнул Дэшу, чтобы тот перелистнул на следующую фотографию в тонкой стопке. На снимке был низенький, полноватый мужчина с жёстким взглядом. В руке он небрежно держал сигарету.

— Ларри Лузетти, — сказал Коннелли. — Частный детектив, бывший полицейский. В одно прекрасное утро, месяцев одиннадцать назад, его нашли мёртвым в квартире Киры Миллер в Ла-Джолла. Череп Лузетти был смят тяжёлой мраморной подпоркой для книг, а на теле были множество резаных ран. После удара он выпал в венецианское окно перед кондоминиумом, что объясняет порезы. — Он помолчал. — Кира, должно быть, смогла затащить его обратно в дом и закрыть жалюзи, но сосед услышал звон разбитого стекла и пошёл посмотреть, в чём дело. На стук никто не отозвался, а потом Кира на скорости выехала из гаража и проехала прямо мимо него. И он позвонил в полицию. Киру Миллер найти не могли, но позднее тем утром полиция обнаружила: в квартиру жертвы вломились и перевернули всё вверх дном. Выяснилось, что в висячем растении Лузетти установил камеру с датчиком движения. В силу характера работы он был несколько склонен к паранойе.

"Если до тебя правда хотят добраться, ты не параноик", — сухо подумал Дэш, но не стал перебивать.

— Секретарша Лузетти известила власти о наличии камеры, которая отличнейшим образом записала, как Кира Миллер обшаривает помещение и удаляется с толстенькой папкой и ноутбуком Лузетти. Удалось улучшить изображение и разобрать название на папке, которую забрала Кира. Оказалось, что это папка, которую Лузетти собрал на неё.

— Интересно. Известно, почему он вёл её дело?

Коннелли покачал головой.

— Нет. Секретарша Лузетти об этом ничего не знала. И папка на Киру Миллер была единственной, которую он держал дома. С тех пор никто не нашёл каких-либо записей, в которых она вообще упоминается, — конечно, кроме тех, что она забрала.

Коннелли показал на фотографии, и Дэш открыл следующую.

— Алан Миллер, — сказал Коннелли. — Старший брат Киры.

Дэш внимательно посмотрел на снимок. Синие глаза. Красивый. Семейное сходство очевидно.

— В тот же день около полудня, брат Алан оказался мёртвым в Цинциннати. Его дом сгорел дотла, и внутри нашли его обугленные останки.

— Поджог?

— Вне всяких сомнений. Рядом с домом нашли взятую напрокат машину, внутри были следы ацетона — вещества, которое было использовано в этом поджоге. На водительском сиденье обнаружилось несколько волос, анализ ДНК дал 100 %-ное совпадение с ДНК образцов волос Киры Миллер, которые полиция взяла в её квартире.

— И она взяла машину напрокат?

— Да. Под вымышленным именем. Имя и номер водительского удостоверения, которыми она воспользовалась, никуда не привели. Но сотрудник прокатной компании выбрал её фотографию из десяти. Позднее полиция нашла таксиста, который тоже узнал её по снимку. Он сказал, что подобрал её в нескольких милях от дома брата примерно через час после пожара и подвёз её в аэропорт. — Коннелли нахмурился. — Именно здесь след оборвался. Полагаем, она улетела, но если и так, она воспользовалась фальшивыми документами.

Дэш вытянул из стопки фотографий снимок Киры Миллер размерами восемь дюймов на десять, и внимательно изучил его ещё раз. У неё такой дружелюбный, такой располагающий вид. Но это лишь тщательно сработанная маска. Сгореть заживо — один из худших способов умереть. Убить кого-либо таким садистским образом, из холодного расчёта, а особенно члена семьи… это указывает на психопата или социопата. А таких бездушных монстров сложно выявить. Собственно, как знал Дэш, такие люди зачастую кажутся вполне интеллигентными и харизматичными, а свою истинную суть они скрывают весьма мастерски.

Коннелли кивком указал на последнюю фотографию, которая была у Дэша в руке. На снимке был высокий мужчина, по-видимому только разменявший шестой десяток. Волосы с проседью были непричёсаны, а одет он был в рубашку и широкие брюки. Лицо его было длинным и худым, взгляд диковатым и отсутствующим — он напомнил Дэшу стереотипичного профессора.

— Том Морган. Он был главным научным сотрудником "НейроКьюэ" и начальником Киры, когда она только пришла на работу. Погиб в автокатастрофе почти ровно через три года после того, как Кира к ним устроилась. В свете последующих событий сейчас мы склонны думать, что это не было несчастным случаем.

Дэш нахмурился и немного помолчал, переваривая сказанное.

— Ты сказал, её родители скончались. Как они умерли?

— Я ждал, что ты спросишь, — одобрительно заметил Коннелли. — У тебя правда талант к тому, чтобы связывать события.

— Спасибо, полковник, — сказал Дэш. — Но в этом конкретном случае связать события не так-то сложно.

— Тебя бы удивило, для скольких — сложно. Как бы то ни было, отвечая на твой вопрос — они оба погибли в одной автокатастрофе. В то время Кира училась в средней школе. Как и в случае с Морганом, в то время полиция не нашла ничего подозрительного, так что не очень-то расследовала. Но в совокупности со всем прочим, не так уж сложно представить, что за аварией стояла их дочь.

Дэш знал, что признаки социопатии обычно проявляются с самых ранних лет, если только знаешь куда смотреть. Если Кира Миллер могла хладнокровно сжечь брата заживо, она вряд ли стала бы щепетильничать и насчёт убийства родителей. Тщательное расследование таинственных смертей и исчезновений в её окружении почти наверняка могло что-то выявить. Возможно, её брат Алан помогал этому частному детективу, Ларри Лузетти. Хорошая гипотеза, отвечающая на вопрос, почему она убила брата почти сразу после того, как забрала папку, которую собрал на неё Лузетти, — ничем не хуже прочих. Алан Миллер, видимо, мог вытащить из шкафа сестры сколько угодно скелетов — возможно, в буквальном смысле.

— Ещё какие-нибудь необъяснённые случаи в её окружении? — спросил Дэш.

Коннелли мрачно кивнул.

— Дядя утонул, когда ей было двенадцать. А про него знали, что он очень хорошо плавает. На следующий год было два инцидента с учителями Киры в средней школе. Одна учительница умерла в собственной квартире, её лицо было изъедено серной кислотой до неузнаваемости. Вторая пропала, и её никогда не нашли. Ни один из случаев не был раскрыт.

Итак — сногсшибательная девушка с фотографии, со свежим личиком, была психопатом или, по меньшей мере, она убила двоих. История, которую поведал Коннелли, правда была ужасной. Но Дэш знал: худшее ещё впереди. Внимание полковника к этому делу могла привлечь одна, и только одна причина.

— Так где здесь связь с терроризмом?

Коннелли тяжело вздохнул, словно он надеялся каким-то образом избежать этого разговора. Ещё раз потеребил усы и сказал:

— Продолжая расследование дела Лузетти и поиски Киры Миллер, полиция обнаружила свидетельства того, что она поддерживала связь с несколькими известными террористическими организациями, такими как "Аль-Каида" и "Исламский Джихад".

— Милые группы, — сухо сказал Дэш.

— Дело передали Министерству национальной безопасности. В "гармошке" есть детальный отчёт: они быстро обнаружили, что на её депозитах по всему миру лежат миллионы долларов — хорошо спрятанные, в том числе на нескольких номерных счетах в Швейцарии. Есть уверенность, что нашли не всё. Методы, которыми она воспользовалась, чтобы спрятать связь между нею и её деньгами, были довольно хитроумными. Ещё нашли несколько фальшивых документов, и почти наверняка у неё есть другие.

— Работа с джихадистами — интересный выбор для западной женщины, даже для социопатки. Не сказать, что эти группы больно-то прогрессивны, если это касается места женщины в обществе.

— Да, это загадка. Она не мусульманка, и нет свидетельств того, что она когда-то поддерживала эту идеологию. Может быть, её интересуют только деньги, но я склонен считать, что мы что-то упускаем.

— Думаешь, её привлекает риск работы с террористами?

Коннелли пожал плечами.

— Ответа нет. Обычные мотивы не обязательно применимы к психопатам. Джеффри Дамер убил и съел семнадцать человек, и у него в холодильнике нашли трое из их черепов.

— Как раз это — идеально рациональное поведение, — саркастично сказал Дэш. — Он не хотел, чтобы они испортились.

На лице Коннелли возникла улыбка, но лишь на мгновение.

— В отчёте прочтёшь, что в её квартире нашли камеру сенсорной депривации, — продолжил он. — Высшего класса. Весьма необычная штука, если говорить об интерьере гостиной.

— Какая камера?

— Такие раньше называли камерами подавления сенсорных ощущений. По сути — огромный гроб, заполненный водой и солью Эпсома. Забираешься внутрь, закрываешься — и болтаешься в ней, словно пробка — невесомый, в абсолютной тишине и полной темноте. Пока ты внутри, не получаешь практически никаких сенсорных ощущений, — сказал Коннелли и сделал гримасу. — Можно только догадываться, что она с нею делала. Совершала какие-то ритуалы? Запирала людей на целые дни, пытая их? — Он пожал плечами. — Эта девушка — наш худший кошмар: крайне умна и совершенно непредсказуема. Ни совести, ни сострадания.

Он замолчал, и в комнате стало тихо. Оба ушли в свои мысли. Дэш знал: какой бы ни была проблема, которую Коннелли не в силах разрешить имеющимися огромными ресурсами, и достаточно важная для того, чтобы позвать на помощь Дэша, она очень и очень серьёзна. Он не был уверен, что хотел о ней услышать. Может быть, ему стоило бы уйти прямо сейчас. Какая, в сущности, разница? Остановишь одного злодея, так на его месте обязательно появится другой. Но Дэш не мог заставить себя уйти — по крайней мере, не утолив своё любопытство.

Дэш глубоко вдохнул и уставился прямо на Коннелли.

— Давай к делу, полковник. О чём мы здесь говорим — о биологическом оружии?

Коннелли нахмурился.

— Именно. И она — лучшая из лучших, может быть за всё время.

Выражение на лице Коннелли, и без того мрачное из-за описываемых им событий, резко изменилось к худшему.

— С её навыками и опытом в производстве вирусов, — сказал Дэш, — уверен, она может сделать их ещё более смертоносными и заразными. Но что с того? Их нельзя сдержать. Они с той же лёгкостью ударят по самим террористам. Знаю, эти группы не больно-то избирательны в том, кого убивают, но лидеры-то их уж точно не торопятся на небеса к семидесяти двум девственницам.

— Мои эксперты по биологическому оружию говорят, что учёный с её навыками может решить проблему сдерживания разработкой молекулярных пусковых механизмов. ДНК не только нужно встроить, она должна быть прочитана, и должен быть получен продукт, — пояснил Коннелли. — В ДНК есть области промоторов, которые контролируют, при каких условиях это происходит. Пусковые механизмы. Кто-нибудь с талантом Киры Миллер может разработать их по своим требованиям. Это похоже на троян, который заражает компьютер. Он дремлет до того времени, которое задал внедривший его козёл, а затем просыпается и сносит твои файлы.

Коннелли сделал глубокий вдох и продолжил:

— Мы думаем, она работает над тем, чтобы вирус обычной простуды встраивал специфические гены вируса Эбола в человеческую хромосому — так, как это делает ретровирус, — серьёзно сказал он. — Как и любая простуда, вирус быстро распространится. Вот только, помимо соплей из носа, заражённые получат бонус: гены, отвечающие за сильную геморрагическую лихорадку, связанную с вирусом Эбола. Она почти всегда фатальна. Жертвы страдают от жара, рвоты, диареи и неконтролируемого кровотечения, внутреннего и внешнего — из уголков глаз, из носа — отовсюду.

Желудок Дэша сжался в комок. Эбола — самый смертоносный из известных вирусов. Вряд ли стоит удивляться, что нечто такое многообещающее, как генная терапия и молекулярная биология, могут быть обращены на убийство, а не на лечение. У человечества, похоже, имеется уникальная способность находить деструктивное применение любой конструктивной технологии. Изобрёл компьютеры? Можешь быть уверен: кто-нибудь наверняка начнёт создавать для них компьютерные вирусы и изобретать другие способы атаки. Создал интернет, невообразимую кладезь информации? Не сомневайся — им воспользуются, чтобы вербовать преступников, и моментально обратят на пользу создателей и распространителей детского порно, секс-преступников и разного рода мошенников. Человечество всегда находит способ становиться себе худшим врагом, ни разу в этом не подвело.

— Я всё равно не понимаю, каким образом террористы могут гарантированно не получить генов от вируса Эбола, — сказал Дэш.

— Никак. Но я не договорил. Именно здесь вступает в дело пусковой механизм. Помнишь, я сказал что гены нужно не только встроить, но и активировать.

— И что же их активирует?

— Мы полагаем, она пытается задать активацию химическим путём. Веществом, которое содержится в определённом пищевом продукте. Стоит человеку съесть это вещество, и встроенный генетический материал Эболы возьмётся за работу в его клетках. А когда гены активированы, их никак не остановить. Собственные клетки людей превращаются в тикающие бомбы с часовым механизмом. Несколько дней или недель спустя — бах! — и ты мёртв, — сказал Коннелли и поднял брови. — Есть предположения о том, какая еда запустит процесс?

Дэш остолбенело смотрел на него.

— Свинина.

Глаза Дэша распахнулись. Ну разумеется, это будет свининой. А что же ещё? План будет известен только тем, кто на вершине пирамиды джихадистов, но поскольку поедание свинины в исламских государствах запрещено, их последователи будут в безопасности. И Дэш знал образ мыслей этих людей. В их глазах нарушивший запрет мусульманин, съевший свинину, заслуживает смерти — в какой бы стране мира он ни находился.

— Наши химики-органики говорят, есть несколько сложных молекул, специфичных для свинины. Мы полагаем, что гены Эболы будут активированы одной из них. Но хотя гены и активированы, частей вируса нет — а потому это не заразно, в отличие от естественной лихорадки Эбола. Именно это даёт террористам гарантию безопасности. Пока они не едят свинину, им волноваться нечего.

Губы Дэша изогнулись в отвращении. С точки зрения террористов, план мастерский. И, пусть он безмерно ужасен, как и их стратегия, ему нельзя отказать в смелости или творческом подходе. Забавно, что помимо правоверных мусульман, атака не затронет и религиозных евреев: единственная, с точки зрения террористов, ложка дёгтя в идеальном (во всех остальных отношениях) плане. Тот факт, что их наиболее ненавидимый враг останется незадетым, будет для них солью в открытой ране.

— И она правда может это осуществить? — спросил Дэш.

— Это очень сложный проект в генной инженерии, но если кто-то в мире и может его воплотить, так это Кира Миллер. Ей это по силам.

— Ожидаемое число жертв?

— Это зависит от того, насколько эффективно разработанный ею вирус может встраиваться в гены, и с какой эффективностью специфичные для свинины органические вещества смогут их активировать. В худшем случае — сотни миллионов по всему миру. В лучшем, учитывая высокий уровень западной медицины, может быть, несколько сот тысяч.

Дэш побледнел. Такая террористическая атака потенциально может обернуться большим числом жертв, чем ядерный взрыв в крупном городе. А сама её природа может спровоцировать неконтролируемый взрыв иррациональных страхов и паники, что повлияет на цивилизацию в целом, и эффект рассчитать невозможно.

— Это будет только начало, — прошептал он Коннелли.

— Именно, — ответил тот. — Люди начнут опасаться, что в их гены встроены другие троянцы, которые могут проснуться от единственного кусочка не той пищи. Никто не будет знать, какой еде доверять. По всему миру пойдут слухи. Страх станет повсеместным. Обрушатся экономики. Самые организованные сообщества за одну ночь обратятся в хаос и подвергнутся разрушениям.

Дэш знал: этому плану по силам отбросить цивилизацию на сотни лет назад — а джихадисты именно этого и хотели бы. Неудивительно, что у Киры Миллер оказалось столько денег. Если она убедила "Аль-Каиду" в том, что может выполнить этот план, она могла назначить любую цену. Бездушную психопатку вроде неё смерть и разрушения в самых больших масштабах нисколько бы не взволновали.

— Рано или поздно нам, может быть, придётся опубликовать предостережение не есть свинину, — сказал Коннелли. — Но это мало что нам даст. Само это обращение вызовет ту панику, которую мы хотим избежать. Многие не получат предостережение, другие его проигнорируют, посчитав правительственным заговором. А мы верим, что у джихадистов есть наготове и другой план, с другим пусковым механизмом. В этом случае предупреждение просто заставит их переключиться на план Б. Лидеры террористов по-прежнему будут знать, какую пищу следует избегать, хотя — поскольку они поделятся этим секретом только с несколькими избранными, в этом сценарии они потеряют куда больше сторонников.

Дэш с отвращением покачал головой. Если до этого дойдёт, необходимость принести в жертву некоторое число сторонников не остановит лидеров террористов ни на секунду.

Он сложил фотографии обратно в папку и вставил её в "гармошку". Ещё до того, как прибыть в форт Брэгг, он чувствовал внутри обречённость. Оказаться на территории базы — это напомнило о том прошлом, которое он столь отчаянно хотел забыть, и это только всё усугубляло. А теперь — это. Он чувствовал себя дурно. Ему нужно было завершить эту встречу и подышать воздухом.

— Так скажи мне, — подчёркнуто произнёс он. — Зачем здесь я?

Коннелли глубоко вздохнул.

— Кира Миллер скрылась после убийства брата, примерно год назад. Испарилась. Словно по волшебству. У нас были причины полагать, что в ноябре она была в Сан-Диего, но сейчас она может быть где угодно. Лишь Бин Ладен и немногие другие могли похвастать, что на них облава была масштабнее — и всё же мы в тупике. Некоторые полагают, что она могла умереть, но, очевидно, мы не можем принять это предположение.

— Давай-ка повторю вопрос, — сказал Дэш. — Зачем здесь я? План Б? Послать одного туда, где не справились армии?

— Поверь, мы не сидели сложа руки до сих пор, чтобы вдруг попробовать подход "одинокого рейнджера". Мы несколько месяцев отправляли разных агентов. Самых лучших, самых умных. Их поиски ничего не дали.

— И тогда пришёл я, — заметил Дэш. — План Е? Что, по-твоему, такого могу сделать я, что не сделали бы твои первые кандидаты?

— Во-первых, останься ты в спецназе, ты был бы моим первым кандидатом. Ты знаешь это, Дэвид. Ты знаешь моё мнение о твоих способностях. Я не думал, что могу получить разрешение на привлечение гражданского, поэтому никогда тебя не рекомендовал.

Дэш выглядел сбитым с толку.

— Тогда каким боком здесь я?

— Кое-кто наверху осознал твою ценность и попросил меня тебя нанять. Я был в восторге, что они это предложили. Ты не только не имеешь себе равных как солдат — на службе ты нашёл больше террористов высшего уровня в бегах, чем кто-либо другой. У Киры Миллер есть дар к генной терапии. У тебя — дар к тому, чтобы находить тех, кто скрылся.

Коннелли наклонился вперёд и уставился на Дэша немигающим взглядом.

— Кроме того, ты тот, кому я абсолютно доверяю — кто-то вне системы. У этой женщины огромное количество денег, и она довольно мотивирована. Не стал бы отвергать сходу, что ей не под силу найти способ нас отслеживать, или скомпрометировать некоторых из наших людей.

— Так ты думаешь, у нас есть крот?

— Если честно, то… нет. Но когда ставки столь высоки, зачем полагаться на случай?

Дэш кивнул. С этим не поспоришь.

— Как организация мы потерпели неудачу. Отдельные специалисты, попытавшись, тоже потерпели неудачу. Объяснений этому может быть множество — хороших объяснений! — но сейчас пора испробовать другой подход. — Коннелли рассеянно потёр усы. — На это у тебя уникальный дар, и ты не направляешь отчёты по военным каналам. Давай продолжим в том же духе. Используй свои ресурсы, а не наши. В папке найдёшь отчёты своих предшественников: всю информацию, которую они собрали по Кире Миллер.

— Полагаю, в них есть подробности об их попытках её отыскать?

— Вообще-то нет, — сказал Коннелли. — Мы не хотим, чтобы на тебя влияли их подходы. Ты начнёшь с нуля. И не надо со мной связываться: я не хочу знать, что ты делаешь. Когда найдёшь её, позвони по контактному телефону. Человек на том конце провода позаботится об остальном. Дальше следуй его указаниям.

— Когда найду её?

— Ты её найдёшь, — с абсолютной убеждённостью в голосе сказал Коннелли. — В этом я уверен.

— Ты исходишь из двух сомнительных предположений, — заметил Дэш. — Первое — что я вообще соглашусь взяться за это дело.

Коннелли ничего не ответил. В кабинете, словно плотный туман, повисло молчание.

Дэш разрывался. Значительная его часть хотела просто уйти. Коннелли найдёт способ решить проблему — или не найдёт. Но планета и дальше будет вращаться, возьмётся Дэш за дело или не возьмётся. Вне системы есть и другие талантливые парни. Пусть героем будет кто-нибудь другой. Дэш уже пытался сделать геройское дело, но потерпел неудачу.

С другой стороны — а что если у него действительно есть особое качество, которое может изменить всё? Если он умоет руки, и террористическая атака увенчается успехом — как сможет он жить дальше? Он каждый день не может себе простить, что выжил в иранской операции, в то время как его ребята — нет. Чувство вины, чувство утраты — они уже ели поедом его душу… но это будет ничто по сравнению с вопросом, который будет терзать его каждую минуту — а что если он правда был единственным, кто мог найти и остановить Киру Миллер?

Кроме того, хотя Дэш хотел прочистить мозги и проложить дистанцию между собой и всеми из его прошлой жизни, его отношения с Коннелли были очень близкими, и — рано или поздно — когда-нибудь почти наверняка бы восстановились. Мало кем он восхищался так же, как Джимом Коннелли.

Дэш пристально и жёстко смотрел на полковника, довольно долго.

— Хорошо, — сказал он устало, с выражением уступки на лице. — Я тебе помогу.

Он резко качнул головой, и было очевидно — он сам на себя злится за то, что не может отказать.

— Сделаю, что могу, — со вздохом добавил он. — Всё, что в моих силах.

— Спасибо, Дэвид, — облегчённо сказал Коннелли. — Это большее, что я от тебя ждал.

Полковник немного помолчал, а потом заговорил несколько скованно:

— Теперь, когда ты с нами, я должен настоять на том, чтобы ты не задерживал её сам — ни в коем случае. Твоя задача — её разыскать. И точка. Задержать её — дело человека на том конце провода, — сказал он и ещё немного помолчал. — Прежде чем ты уйдёшь, я должен удостовериться, что на этот счёт тебе всё ясно.

Дэш уставился на Коннелли, не веря своим ушам.

— Полковник, мне всё ясно — что да, то да. Вот только мне не ясно, почему. А что, если я найду её, когда она в идеальной позиции для задержания? Мне нужно иметь возможность ударить, пока железо горячо. К тому времени, когда я позвоню, и они приедут, она может просочиться сквозь пальцы. Она слишком неуловима и слишком важна, чтобы дать этому случиться. — Он недоверчиво покачал головой и резко сказал: — Это идиотизм!

Полковник вздохнул.

— Совершенно согласен, — сказал он. — Но такие приказы мне отданы. Я использовал те же аргументы, которые ты только что высказал, и как можно убедительней. Увы, переубедить мне не удалось. Так что с этим — без вариантов.

— Тогда ладно, — раздражённо сказал Дэш. — Сейчас я просто гражданский. Если кто-то наверху сделал себе лоботомию, я с этим ничего поделать не могу.

— Чтобы тебя подбодрить, — сказал Коннелли, продолжая упирать. — Я смог отстоять у начальства один важный пункт. — Он лукаво улыбнулся. — Я убедил их, что тебя будет довольно сложно убедить вернуться. Они уполномочили меня выплатить тебе двести тысяч долларов, когда ты приступишь к выполнению задания — это на текущие расходы. Всё готово к тому, чтобы поступить на твой счёт. Доступ к деньгам появится у тебя в течение часа. — Коннелли склонился вперёд, сосредоточенно глядя на него. — В случае успеха получишь ещё миллион.

Глаза Дэша широко распахнулись. Такая оплата может кардинально изменить ход его жизни. Эта сумма позволит ему покинуть известный ему мир жестокости и немедленно начать новый путь — какой бы он для себя ни выбрал.

— Спасибо, полковник, — сказал он. — Это чёртова прорва денег. — Он помолчал. — Но ты знаешь, что я согласился из-за тебя и из-за природы этой угрозы, а не из-за денег.

Глаза Коннелли блеснули.

— Я это знаю. Заметь: о деньгах я сказал только после того, как ты согласился, — сказал он и улыбнулся. — Учитывая, что награда за Бин Ладена дошла до двадцати пяти миллионов, и принимая во внимание катастрофические последствия в случае неудачи, ты — лучшая сделка, которую когда-либо заключало правительство.

Дэш улыбнулся.

— Что же, раз правительство счастливо, — сухо сказал он, раскинув руки в притворной искренности. На мгновение задумался и спросил: — А как насчёт "Флеминг — VIP защита"?

— Не волнуйся. Мы позаботимся расчистить тебе календарь на месяц вперёд, причём ты останешься у них на хорошем счету, — сказал Коннелли, и его лицо озарилось весёлостью. — Будь уверен, мы организуем дело так, что это не повредит твоей карьере или… э-э-э… репутации. — При этих словах он улыбнулся и добавил: — Так мы договорились?

— Да, — кивнув, сказал Дэш.

— Отлично. Прости, Дэвид, что пришлось вызвать тебя обратно для последнего задания, но я знаю — ты подходишь для этого дела лучше всего.

Дэш приподнялся с кресла, намереваясь уйти.

— Полковник, надеюсь, ты прав. А я, как всегда, постараюсь тебя не подвести, — сказал он. И с подозрением посмотрел на Коннелли, потому что до него дошло кое-что сказанное полковником ранее. — Ты сказал, банковский перевод двухсот кусков уже готов?

— Мне нужно сказать одно слово, и он уйдёт.

— Так скажи мне, — прищурив глаза, сказал Дэш, — как так вышло, что перевод на мой счёт готов, при том что данных о нём я тебе не давал?

Коннелли поднял брови.

— А ты поверишь, если я скажу, что мы просто угадали? — вопросом ответил он, невинно пожимая плечами.

Дэш позволил себе смущённо улыбнуться. Он открыл портфель, положил в него папку-"гармошку" и встал.

Коннелли также поднялся из кресла. Он протянул Дэшу руку, и они обменялись рукопожатием.

— Удачи, Дэвид, — убедительно сказал он. — И будь осторожен.

— В обозримом будущем есть продукты со свининой не буду точно, если ты об этом, — криво улыбнувшись, сказал Дэш, пытаясь скрыть свою обеспокоенность.

С этими словами он взял портфель и целеустремлённо направился к двери.

 

4

Дэвид Дэш выехал за пределы Форт-Брэгга и направился к торговому центру неподалёку. Он припарковал "субурбан" на краю обширной парковки, превратив машину в одинокий островок уединения, отрезанный от плотного материка прочих припаркованных машин. Дэш вытащил досье на Киру Миллер и принялся внимательно его изучать. Предстоящая пятичасовая поездка обратно в округ Колумбия — идеальное время переварить всё, что он сейчас прочитает, и спланировать первоначальную стратегию.

Через час с небольшим он сложил досье в портфель и поехал домой. Её дело мало что ему дало, да впрочем иного он не ожидал. Если бы история девушки позволила предпринять очевидный подход, предыдущие исполнители давно бы его нашли.

Кира Миллер довольно неплохо скрывала свою истинную натуру. С самых юных лет она была необычайно талантливой и амбициозной, с духом соперничества. Ставив себе какую-либо задачу, она неуклонно доводила дело до конца. Не сказать, чтобы это давало ей множество друзей в детстве, а несколько перескакиваний через класс в школьные годы ничем не помогали ей в социальной жизни.

Даже повзрослев, она не больно-то сходилась с людьми, никогда не выпуская из вида цели, будь то установление рекорда на самого молодого доктора в молекулярной нейробиологии в Стэнфорде или карьерный рост в компании. В колледже у неё бывали отношения, но им никогда не удавалось продолжаться больше восьми или девяти месяцев. Дэш знал: большинство мужчин сочли бы её блистательность пугающей.

В деле было собрано довольно много информации обо всём, что сказал ему Коннелли, включая её связи с террористическими группами, то как эти связи были выявлены, железобетонные доказательства против неё в деле убийства Лузетти и её брата, а также план генной терапии с вирусом Эбола.

После убийств полицейское расследование выявило, что она проводила слишком много времени в лабораториях "НейроКьюэ" с животными, но ей удавалось скрывать свою деятельность. Карточка работника, которую ей дали для открытия дверей в любое время, предназначалась для регистрации в главном компьютере личности держателя и времени входа. Но Кира хитрым способом внесла изменения в программу, чтобы этого избежать.

Также следователи выяснили: она заказывала от поставщиков куда больше грызунов, чем требовалось для экспериментов компании. Поскольку за учёт отвечала Кира, её на этом не поймали.

Было очевидно, что она чуть ли не каждый вечер проводила тайные эксперименты на животных. В ретроспективе это имело смысл — пугающий смысл. Должно быть, она добывала джихадистам доказательства, что ей по силам воплотить в жизнь предлагаемую ею же стратегию, с тем чтобы получить от них серьёзные суммы денег, которые Кира, как выяснилось, держала в банках по всему миру. Доказательство концепции на животных, в чистом виде.

У Коннелли и спецназа США были огромные ресурсы, человеческие и прочие, но они и близко не подобрались к тому, чтобы найти девушку. Избегать поимки, оплаченной правительством, в течение столь долгого времени было по силам только крайне осторожному и чрезвычайно умному человеку. Именно в этом заключалась сложность в данном случае. Жертва была куда умнее охотника. Дэш не чувствовал в себе необходимости принижать свои интеллектуальные способности, которые были значительными, но отрицать было невозможно: у Киры совершенно не его уровень. Так как же поймать кого-то, кто умнее тебя?

Весь фокус в том, как к этому относиться. Не планировать стратегию в расчёте на то, что она допустит ошибку. Предыдущие исполнители, вероятно, использовали именно такой подход. Вместо этого нужно исходить из того, что она не допускает ошибок. Нужно полагаться на то, что она всё делает правильно. Ответ в этом.

В той же степени, в которой Дэш ненавидел бесконечную жестокость, с которой долгое время ассоциировалась его работа, раскрытие местонахождения опасного соперника, намеревающегося избежать поимки — эту задачу он находил бесконечно увлекательной. Это вызов, каких мало. Его задача выяснить, где находится один-единственный человек из более чем шести миллиардов жителей планеты, тот, кто может спрятаться где угодно на почти невообразимо обширной поверхности планеты. Так как же сузить зону поисков?

Полностью погрузившись в свои мысли, он проскочил мимо восемнадцатиколёсного грузовика, словно тот стоял на месте. По природе своей нога Дэша слишком сильно давила на педаль газа, и когда он ослаблял над собой контроль, его обычная скорость миль на двадцать в час превышала ограничение на дорогах. Несмотря на сознательные усилия сдерживать себя в этом отношении, он склонялся к мысли, что безнадёжен и отчаянно нуждается в программе "Двенадцать шагов излечения от жажды скорости".

Где же ты, Кира Миллер? — сказал он себе, ещё раз перестраиваясь, проносясь мимо двух машин и возвращаясь обратно в левую полосу, где он начал стремительно удаляться от всех, кто остался за спиной.

Скрывается ли она в какой-нибудь пещере? Может быть. Но вряд ли. Дэш начнёт с предположения, что она по-прежнему в Штатах, прячется у всех на виду. Она пытается совершить проект в генетической инженерии, от сложности которого захватывает дух. В отчёте, который он прочёл, говорилось, что Кире как минимум требуется специализированное оборудование, клонированные гены, ультраскоростные секвенаторы ДНК, биологические реагенты и генетически идентичные экспериментальные животные. Лагерь террористов в Иране или Афганистане — да даже лучшим образом оборудованные лаборатории в этих странах, если на то пошло — отнюдь не то место, где она может легко получить всё, что ей требуется для работы.

Дэш решил, что вне зависимости от того, где она прячется, ему следует сконцентрироваться на её компьютере. Неважно, насколько Кира отказалась от прошлого, чтобы уйти от преследования, Дэш просто не мог поверить, что она завязала и с интернетом. Особенно принимая во внимание необходимость доступа к океану литературы по биотехнологии в самый разгар выполнения проекта. Но пользоваться компьютерами и интернетом можно, не оставляя следов, а она уже продемонстрировала пугающую степень навыков работы с компьютером, внеся изменения в программу безопасности "НейроКьюэ". Найти среди неисчислимых миллионов ноутбуков один-единственный, да так чтобы он оказался именно ноутом Киры Миллер — это сродни поиску иголки в стоге сена размером с Техас.

Дэш нахмурился, осознав, что аналогия недостаточно сильная. В реальности та иголка, которую он ищет, не только запрятана в невообразимом стоге, но она ещё и подвижная. И, почувствовав чьё-то приближение, она наверняка зароется в сено ещё глубже.

 

5

Дэвиду оставалось ехать до дома примерно полчаса, когда в кармане рубашки завибрировал сотовый. Дэш вытащил его и бросил быстрый взгляд на экран. На нём высветилось "Вэйд Флеминг".

Дэш раскрыл мобильник.

— Привет, Вэйд.

— Привет, Дэвид, — услышал он в ответ. — Ты, случаем, не знаешь девицу по имени Патриция Свенсон?

Босс не тратил время на пустую болтовню.

Дэш нахмурился, пытаясь вспомнить это имя.

— Не думаю, — ответил он и пожал плечами. — Но, конечно, вполне может быть, что я с ней встречался, просто забыл.

— Значит, ты с нею не встречался. Поверь, ты бы запомнил, — сказал он с абсолютной убеждённостью. — Она сногсшибательна. Я имею в виду, она словно сошла с обложки журнала, — добавил Вэйд для пущей выразительности.

— Ладно, — ответил Дэш. — Поверю на слово. Так что насчёт неё?

— Она явилась в офис час назад. Спросила тебя по имени.

— Сказала, что знает меня?

— Нет. Сказала, что месяц будет отдыхать на нескольких курортах по всем Штатам. Сказала, что у неё, якобы, есть преследователь, и ей нужна охрана. Увидела, мол, твою фотографию и биографию на нашем сайте и хочет, чтобы её охранял ты. Я ответил, что у тебя месяц уже расписан, предложил ей Дина Паджетта, — сказал Вэйд, и в его голосе послышалась нотка неодобрения. — Она отказалась наотрез. Ей нужен именно ты, и она готова заплатить сверху, чтобы гарантированно тебя получить. — Он помолчал. — Дэвид, если честно, я думаю что преследуют тебя, а не её. По-видимому она скучающая, испорченная богатая девка, которой нужна встряска. А что может встряхнуть лучше, чем соблазнение своего же телохранителя? Должно быть, просмотрела слишком много фильмов. В общем, у меня такое чувство, что она смотрит на тебя скорее как на мальчика-игрушку, а не на телохранителя.

Вэйд немного помолчал, и добавил:

— Меня так и порывало сказать ей, что ты гомик, и самому предложить свои услуги, — с усмешкой сказал он.

Дэш покачал головой, и на его лице появилась слабая улыбка. Джим Коннелли пообещал, что расчистит ему расписание. Должно быть, он славно посмеялся, задумав эту схему. Определённо, ему не потребовалось много времени, чтобы начать действовать.

— Так когда я приступаю?

— Завтра утром, если берёшься за работу.

— Если я берусь за работу?

— Я сказал ей, что мне нужно твоё согласие.

— Правда? Первый случай на моей памяти.

— Послушай, Дэвид, пусть она и горячая штучка, у меня всё же не эскорт-сервис. Я должен быть уверен — ты знаешь, во что влезаешь. Я её видел, и мне трудно представить, чтобы мужик смог долго устоять, если её цель в этом, — сказал он и помолчал. — С другой стороны, она платит хорошие бабки, и всё может быть юридически чистым. В конце концов, вдруг её и впрямь поразили твои характеристики из подразделения "Дельта", а не дружелюбная улыбка. Но, принимая во внимание мои сомнения, я не настаиваю на том, чтобы ты согласился.

— Спасибо, Вэйд. Но, раз уж есть риск получить внимание прекрасной женщины, — сказал он с шутливой бравадой, — именно это я и сделаю. Ради агентства, разумеется.

— Разумеется, — с усмешкой в голосе повторил Флеминг. — Твоя преданность агентству просто легендарна. Я скину тебе по электронке детали работы, где её найти — чтобы ты мог приступить к делу.

Вэйд помолчал.

— И хочу, чтобы ты знал: пока мы все остальные, защищая жирных мужиков, будем уворачиваться от пуль и ракет с лазерным наведением, мы будем думать о тебе — как ты лежишь там на пляжу с обалденной блондинкой, уворачиваясь от этих опасных УФ-лучей.

— Не стоит об этом, Вэйд. Такой уж я командный игрок.

— Что же, Дэвид, я не хочу беспокоиться на твой счёт, — ехидно сказал Флеминг, — поэтому, пожалуйста, пользуйся хорошим солнцезащитным кремом. "SPF 30", не хуже.

— Отличный совет, — весело откликнулся Дэш.

— И знаешь, что по-настоящему меня раздражает в этом деле?

— Что она не обратилась к тебе?

На том конце линии раздался смешок.

— Нет, кроме этого, — добродушно сказал Флеминг. — По-настоящему злит, что в этом месяце именно ты, скорее всего, принесёшь агентству больше всего денег. Может, мне правда стоило бы открыть агентство эскорт-услуг.

Он ещё немного помолчал.

— Береги себя, Дэвид, — сказал он и не удержался, чтобы не добавить на прощание: — Везучий сукин сын!

И повесил трубку.

 

6

Дэш постучал в крашенную деревянную дверь — ниже глазка, но повыше дешёвой бронзовой таблички "14D". Этим утром он вынул свой ноутбук из док-станции в квартире и бережно нёс его, прижав к телу левой рукой. На нём были брюки "докеры", голубая рубашка "поло" и жёлто-коричневая куртка, которая скрывала полуавтоматический пистолет "HK45". 9-миллиметровый "SIG-Sauer" был заткнут за брюки сзади, а на обеих лодыжках были закреплены футляры с идентичными боевыми ножами.

Кира Миллер работала с террористическими группами, которые для её защиты не остановились бы ни перед чем. Группами, которые приветствовали смерть радостнее, чем жизнь, и которые всем сердцем возжелали бы отпилить Дэшу голову ножовкой — по живому, — если бы это помогло их делу. Чем ближе он станет подбираться к Кире, тем опаснее это для него будет. Быть может, предосторожности несколько преждевременны, но зачем рисковать понапрасну?

Из квартиры донеслись звуки шагов.

— Дэвид Дэш? — спросил голос за дверью из ДСП, достаточно громко, чтобы Дэш услышал.

— Именно, — подтвердил он.

— Друг Адама Кэмпбелла?

— Во плоти.

Друг Дэша Адам, бывший солдат, а ныне частный детектив, устроил ему эту встречу вчерашним вечером, сразу после того как Дэш вернулся со встречи с Коннелли.

— Гонорар при вас?

В ответ Дэш вытащил из конверта шестьдесят стодолларовых купюр и раскрыл их веером напротив глазка. За дверью возникло движение: цепочку сняли, раздался лязг засова, и затем дверь со скрипом отворилась.

Дэш вошёл в небольшую неприбранную квартиру. В воздухе висел тяжёлый запах продолжительного пребывания человека. Дэш знал, что с ним справилось бы открытое окно и приток прохладного осеннего воздуха. Четыре компьютера высшего класса — все связанные в одно целое спагетти самодельных проводных соединений — были расставлены под тяжёлым рабочим столом с накрытой стеклом столешницей. На столе лежала беспроводная клавиатура и стояли три плазменных монитора высокого разрешения. Перед столом на стене висел плакат в рамке, на котором было написано:

КЛЯТВА ХАКЕРОКРАТА

Клянусь применять свою необъятную силу во имя добра, но не зла

Помимо него и ещё большого чёрно-белого постера с Альбертом Эйнштейном, высунувшим язык, вся зона гостиной состояла из стола, дивана, плазменного телевизора и маленькой кухоньки.

Дэш оценивающе посмотрел на мужчину, который был перед ним. Звали его Мэтт Гриффин, и это был человек-медведь. Росту в нём было не меньше шести футов и пяти дюймов, весил он добрых триста фунтов. У него была густая каштановая борода и длинные волнистые волосы — можно сказать, он был кем-то средним между человеком и вуки. Несмотря на гигантские размеры, его окружала аура безвредности, которая ясно говорила о том, что он — не угроза. Хотя его массивная фигура и внешность могли привести к заключению, что это недалёкий снежный человек, слова в его речи несли в себе отпечаток интеллекта, соответствующий профессору из университета "Лиги плюща". Дэш вручил ему деньги и терпеливо дождался, пока Мэтт досчитает до шестидесяти.

Гриффин дружелюбно улыбнулся.

— Отлично, господин Дэш. Я к вашим услугам на одну неделю. Чем могу вам помочь?

У "Флеминга" имелись свои компьютерные эксперты, но для этой работы он не мог прибегнуть к их помощи, к тому же по легенде ему предполагалось оттягиваться в сказочной стране. Ему сказали, что Мэтт Гриффин — лучший в своём деле. Обычно он работал на корпоративных клиентов, выполняя довольно-таки мирские задачи. Но время от времени Мэтт помогал частным детективам, если они делали благое дело; при этом он был готов к незаконному взлому компьютера, преступлению без жертвы, — если это могло помочь найти пропавшего человека или остановить жестокого преступника. Друг Дэша Адам несколько раз работал с Гриффином и всячески превозносил этого человека, который, очевидно, принимал свою клятву хакерократа вполне серьёзно и соглашался работать с кем-либо, только получив гарантии, что это благородное дело. Адам поручился за Дэша и сказал Гриффину, что тот может доверять ему без всяких оговорок.

Дэш опустил ноутбук на единственный незанятый пятачок в углу стола Гриффина. Гигант с интересом посмотрел на компьютер, но ничего не сказал. Дэш подал ему листок с напечатанными именем Киры Миллер, последними домашним и рабочим адресами, адресами электронной почты и телефонными номерами.

Гриффин бегло просмотрел эту информацию.

— "НейроКьюэ", — заинтересованно сказал он, опускаясь в чёрное кожаное рабочее кресло перед мониторами, в то время как Дэш остался стоять. — Не они ли разрабатывают лекарство против болезни Альцгеймера?

— Очень хорошо, — одобрительно сказал Дэш. — Определённо, вы следите за биотехнологиями.

Гриффин покачал головой.

— Боюсь, о биотехнологиях я почти ничего не знаю, — признался он. — Моя тётя страдает от этой болезни, так что я стараюсь держать руку на пульсе в плане возможного лечения.

Стараюсь держать руку на пульсе. Дихотомия между внешностью викинга и мягким, высоким стилем речи была забавной.

— Сочувствую насчёт вашей тёти, — сказал Дэш.

Гриффин важно кивнул.

— Почему бы вам не ввести меня в курс дела как можно полнее? Ничто из того, что вы расскажете, не выйдет за стены этой комнаты.

— Хорошо. В этом деле абсолютная конфиденциальность — вопрос жизни и смерти. Как для вашего здоровья, так и для моего.

Дэш уставился на Гриффина немигающий, запугивающий взгляд, и несколько секунд помолчал.

— Вас знают как честного человека, — продолжил он, — но обмануть моё доверие — это очень, очень плохая идея…

— Оставьте ваши угрозы, — твёрдо сказал гигант. — Завуалированные, или ещё какие. Вам нечего опасаться. В этом отношении я серьёзно подхожу к обязательствам. Как я и сказал, вашу информацию я никому не раскрою.

Дэш знал — выбора нет, придётся довериться этому хакеру-переростку. Он ещё немного на него посмотрел, а потом, наконец, приступил к рассказу о работе Киры Миллер в "НейроКьюэ" и о событиях, которые произошли год назад. Гриффин делал пометки в большом блокноте. Дэш ничего не сказал об её отношениях с террористами или о швейцарских банках, закончив свой рассказ потерей следа неуловимой Киры Миллер в аэропорту Цинциннати.

Когда Дэш закончил рассказ, Гриффин присвистнул.

— Потрясающе, — сказал он. — И очень тревожно.

Дэш с одобрением отметил, что Гриффин не стал пытаться выяснить, почему сам Дэш взялся за поиски психопата, разыскиваемого властями за жестокое убийство нескольких невинных.

— Итак, я хочу начать вот с чего, — сказал Дэш. — Хочу узнать, на какие научные журналы Кира Миллер была подписана год назад. Меня не интересует, что приходило ей на работу. Какие журналы она получала на дом?

— Есть список вероятных названий?

— Боюсь, что нет. Я вышел в интернет и, увы, обнаружил, что в её области сотни научных изданий.

Гигант нахмурился.

— Тогда это может потребовать больше времени. Если бы вы сказали мне название журнала, я мог бы выяснить, подписана ли она на него. Но нет способа пойти в обратном направлении, от адреса и работы к журналам, — сказал он и приподнял брови. — Если, конечно, вы не готовы к незначительной социальной инженерии.

Дэшу был знаком этот эвфемизм, которым пользовались хакеры.

— Вы имеете в виду — получить информацию от людей, а не компьютеров?

— Именно. Нельзя хакнуть одними компьютерами. Лучшие хакеры ещё и мастерски добывают информацию от людей — самых слабых звеньев системы.

Дэш с интересом взирал на Гриффина.

— Ладно, — сказал он. — Я в игре.

— Чудесно, — сказал Гриффин, лучась счастьем.

Он развернул кресло к мониторам, а его пальцы принялись порхать над клавиатурой. Дэш из-за плеча смотрел, как на экране одна за другой мелькают страницы веб-сайтов. Квартет дорогостоящих компьютеров, связанных воедино, работал с неимоверной скоростью, а скорость интернета у Гриффина была максимальной, которую можно купить за деньги, — причём он дополнительно над нею поработал. В результате страницы на огромном мониторе целиком заполнялись данными, картинками и графикой с такой скоростью, что глаз за этим не поспевал.

Гриффин прокручивал вложенные меню, щёлкая на опциях, прежде чем Дэш даже успевал их прочесть. Несколько секунд спустя он на несколько уровней зарылся во внутренние компьютерные файлы полиции округа Колумбия.

— Меня удивляет, что вы можете так быстро взломать систему полиции, — пробормотал Дэш.

Гриффин покачал головой.

— Нет, не могу. Их брандмауэры и системы безопасности самые современные, — пояснил он. — Но в прошлом году я нашёл лазейку и создал себе "чёрный вход", чтобы мог вернуться в любой момент. И теперь могу воспользоваться системой округа Колумбия, чтобы запросить в компьютерах департамента полиции Сан-Диего файл на следствие по убийству Ларри Лузетти.

Объясняя, Гриффин продолжал открывать на компьютере страницу за страницей, и уже через мгновения получил тот файл, который искал. Он быстро пробежался по нему, оторвавшись, чтобы нацарапать в блокноте несколько имён, номер телефона и дату.

Гриффин глубоко вздохнул.

— Думаю, я готов.

Он поднял трубку и набрал номер, который записал. Ему ответила женщина по имени Джилл, но уже через минуту на проводе оказался курьер, Роджер Трипп, который уже давно разносил почту по множеству адресов, в том числе в кондоминиуме Киры Миллер.

— Здравствуйте, мистер Трипп, — сказал Гриффин. — У вас найдётся минутка?

— Ну… я как раз собирался разносить почту, — ответил тот. — А в чём дело? Джилл сказала, вы детектив.

— Именно так, сэр. Детектив Боб Гарсиа, — сказал Гриффин и сверился с блокнотом. — Я работаю с детективом Марти Ферштманом. Может быть, вы помните — детектив Ферштман в прошлом году, двадцать восьмого сентября, допрашивал вас о Кире Миллер, насчёт убийства, которое мы расследуем.

— Помню, — настороженно ответил Трипп.

— Отлично. Вы, случаем, не запомнили названия периодики, которую доставляли доктору Миллер? Научной периодики, — уточнил Мэтт. — Вы знаете, о каком типе журналов я говорю?

— Думаю, да, — ответил Трипп, не проявляя ни малейшего любопытства к причине, по которой полиции вдруг потребовалась эта информация. — Они выделялись на фоне остального, если вы понимаете, что я хочу сказать. Не лёгкое чтиво на ночь. Дайте-ка подумаю, — сказал он и немного помолчал, воссоздавая в памяти те журналы. — "Картирование человеческого мозга". Это запомнилось мне больше всего. Потом ещё, э-э-э… "Журнал когнитивной неврологии". По-моему, называется так или очень близко. Ещё, м-м-м… "Журнал прикладной геронтологии". Не стал бы ручаться жизнью, что они называются именно так — но вообще-то уверен.

Гриффин записал эти названия в блокноте под прочими заметками. Он подмигнул Дэшу, прежде чем поблагодарить Триппа за помощь и отключиться.

— Поразительно, — уважительно сказал Дэш.

Он собирался начать поиски Киры Миллер, выяснив для начала названия научных журналов, которые ей позарез необходим. Но Дэш отнюдь не был уверен в том, что это возможно. А Гриффину удалось сделать это почти моментально, и при этом он даже не вспотел.

— Довольно эффективно, согласитесь? Если есть навыки с компьютерами, можно получить информацию, моментально внушающую доверие — такую, как имя офицера, который допрашивал Триппа. И весь мир в ваших руках. Выруби ею собеседника, и он вам сам обо всём расскажет.

— Похоже, так и есть, — с улыбкой согласился Дэш. — Спасибо за демонстрацию.

— Не за что, — широко улыбнувшись, откликнулся Гриффин. — Что дальше?

— Вы можете взломать базу данных подписчиков каждого из журналов?

— Я постараюсь не оскорбиться на то, как вы сформулировали этот вопрос, — сказал Гриффин. — Это сродни тому, как спросить Моцарта, умеет ли он играть гаммы. Потому-то вы и платите мне большие деньги.

И немедленно, с олимпийской скоростью, стал пролистывать страницы и меню.

— Как только вы справитесь… Амадеус, — сказал Дэш, — я попрошу вас обратить внимание на людей, подписавшихся онлайн на все три журнала, или даже на любые два из трёх, от девяти месяцев до года назад. Есть вероятность, что это и будет Кира Миллер.

— Это может занять какое-то время, — предупредил Гриффин.

Он поднялся с кресла и сделал несколько шагов к кухне. Без видимых усилий поднял одно из двух больших плетёных кресел, стоявшее у маленькой ниши для столовой, и опустил его рядом со своим. Дэш с благодарностью устроился в нём и продолжил смотреть, как Гриффин с почти нечеловеческой живостью жонглирует множеством окошек и программ.

Проведя за этим делом около часа, хакер сумел взломать системы всех трёх журналов, но последующий анализ подписчиков оказался бесполезен. Фактически, за последний год ни один человек не подписался более чем на один из трёх журналов — ни онлайн, ни по обычной почте.

— Должно быть, решила, что пока прячется, может без них обойтись, — предположил Гриффин.

Дэш скривил губы, задумавшись. Лучшие шансы найти её — положиться на то, что она не допускает ошибок.

— Хорошо, Мэтт, — сказал Дэш. — Давай проделаем мысленный эксперимент. Предположим, у неё твой уровень владения компьютерами.

Эта мысль Гриффина, похоже, развеселила.

— Мой уровень? Может, моё воображение и непомерно, но ты слишком многого от него хочешь, — откликнулся он, и глаза блеснули.

Непомерно. Дэша вновь позабавило выбранное гигантом слово.

— Не хочу излишне напрягать твоё воображение, Мэтт, — сказал он, закатывая глаза. — Так что давай сделаем проще. Предположим, что в бега ударился ты. И ты знаешь, что компьютерные спецы подключились к делу и работают как бешеные, чтобы тебя отыскать. Ты бы подумал о том, что они попытаются отследить тебя по онлайн-подпискам на журналы, как мы только что сделали?

— Безусловно, — немедленно ответил Гриффин.

— Тогда что бы ты сделал, если бы всё равно вознамерился получить журналы, которые тебе нужны?

Гриффин задумался.

— Я бы воспользовался подставными компьютерами, — сказал он уже через несколько секунд. — Проник бы через брандмауэры, подчинил сколько угодно связанных с интернетом компьютеров по всему миру, и сделал бы их подставными. Приходящие журналы шли бы ко мне через сеть таких компьютеров. Если подставных компьютеров будет достаточно много, меня будет почти невозможно отследить.

Дэш обдумал этот вариант.

— А что если ты не хотел бы дать преследователям радость знания о том, что ты ещё здесь и получаешь журналы? — спросил он. — Даже если отследить тебя невозможно. Если ты хочешь, чтобы мир думал, что ты правда исчез — что ты вообще мог умереть?

Гриффин ответил чуть ли не моментально:

— В этом случае я бы взломал журналы и украл подписку. В базе данных не будет записей, по которым станут копать. Кроме того, не придётся тратить деньги, — добавил он. — Собственно, чем больше я об этом думаю, тем больше мне нравится эта идея.

— Сберечь деньги?

— Нет. Сберечь личность.

Дэш сощурился.

— Понимаю, — сказал он, когда до него дошло. — Потому что единственный способ купить онлайн-подписку — с помощью кредитки.

— Именно. В этом случае, когда покупку раскроют — даже если преследователи не смогут тебя отследить, фальшивая личность будет раскрыта.

— Хорошо. Предположим, она действительно украла подписки. Ты смог бы отследить такую кражу?

Гриффин уставился в потолок, обдумывая разные стороны проблемы.

— Думаю, да, — сказал он, наконец.

— Давай же, Мэтт! — пожурил его Дэш. — Кто-то с твоим непомерным талантом? Для тебя это семечки.

— Расцениваю как вызов, — сказал Гриффин.

— Отлично, — сказал Дэш, и в его глазах горела непреклонная решительность. — Потому что именно так я и задумывал.

 

7

Мэтт Гриффин работал над проблемой около часа, Дэш терпеливо смотрел на его работу. Когда дело подошло к ланчу, Дэш вызвался сходить за едой — это предложение Гриффин охотно принял. Тридцать пять минут спустя Дэш вернулся с бумажным пакетом с белыми пакетами обычной китайской еды в руке, и постучал в дверь.

Гриффин торопливо открыл замки и открыл дверь с широкой ухмылкой на бородатом лице — ну точь-в-точь кот, съевший канарейку.

— Я это сделал! — ликующе воскликнул он.

— Фантастика! — откликнулся Дэш, подавая ему пакет с китайской едой и запирая за собой дверь. И с интересом спросил: — Что ты выяснил?

— Ты был прав насчёт неё. Она хороша. Очень хороша.

Гриффин уселся в кресло, пакет с едой поставил на пол рядом.

— Если у Киры Миллер действительно биологическое образование, а не компьютерное — думаю, она вполне заслуженно могла бы получить звание "Новичок года".

Дэш одной рукой поднял большое плетёное кресло и передвинул его на несколько футов назад, чтобы оно смотрело на Гриффина. Сел, внимательно уставившись на гиганта, пока тот продолжал.

— Оказалось, что у этих трёх журналов имеется ряд… э-э-э… льготных подписчиков, так скажем, о которых они не подозревают. Учитывая природу этих журналов, это меня несколько удивило.

— Не думал, что читатели таких научных публикаций станут промышлять мелким воровством?

Гриффин кивнул.

— Меня больше ничто не удивляет, — цинично сказал Дэш и надавил, не позволяя удалиться от темы: — Так как же ты просеял их, чтобы найти её?

— Два журнала стали утекать на один адрес электронной почты примерно десять месяцев назад. Среди краденых подписок на все три журнала такой характерной черты больше не нашлось.

— Хорошая работа, — похвалил его Дэш. — А теперь давай плохую новость.

— С чего ты взял, что есть и плохая?

— Это не может быть так просто.

Гриффин улыбнулся.

— Ты прав, так и есть. Это тупик. Она действовала хитрее, чем я предполагал. Журналы, идущие на электронку, переправлялись через непроницаемый лабиринт компьютеров. Даже кто-то получше меня — если такой человек вообще существует, — ухмыльнувшись, заметил он, — не смог бы пробиться через все промежуточные компьютеры к её.

Дэш нахмурился.

— По крайней мере, мы знаем — она ещё жива.

— И продолжает свои последние исследования, — добавил Гриффин.

Дэш кивком указал на пакет с едой.

— Ныряй, — предложил он.

Гриффин прошёл на кухню и вернулся с большими пластиковыми вилками и самыми большими бумажными тарелками, которые Дэш когда-либо видел. На них были напечатаны весёлые жёлто-оранжевые цветочки. Хакер подал Дэшу вилку и тарелку и вывалил на свою два полных контейнера курицы с кешью, плюс ещё контейнер белого риса. Дэш выложил на свою тарелку половину контейнера брокколи с говядиной и немного риса и начал понемногу ковыряться в еде. Гриффин же закидывал пищу в свою гигантскую пасть с такой же скоростью, с какой лазил по сети.

— Мэтт, ты проделал отличную работу, — сказал Дэш. — Мы достигли прогресса куда быстрее, чем я ожидал. Но мы дошли до той точки, в которой, как я полагал, будем вынуждены остановиться.

— Есть идеи, куда копать дальше?

Дэш задумчиво кивнул.

— Вообще-то да. Мы не можем отследить её через все эти промежуточные компы, но можем ли мы через них с нею связаться?

Гриффин приподнял брови.

— Интересная мысль.

— Так что же? — упорствовал Дэш.

— Разумеется. Это будет легко. Давай своё сообщение, и я его перешлю, — с готовностью предложил он.

Дэш поднял руку.

— Погоди, ещё не время, — сказал он. — Сначала я хотел бы её запинговать. Направь ей программу слежения, которую она заметит и обезвредит.

— С какой целью?

— Так она узнает, что кто-то в поисках неё заглядывает под конкретно этот камушек.

— Уверен, что это хорошая идея? Это её предупредит. Кроме того, в её же интересах собрать как можно больше информации обо всех, кто её преследует. Если бы я был ею, я бы отследил путь пакетов обратно к нам.

— На это я и рассчитываю, — слегка улыбнувшись, сказал Дэш. Он встал и приподнял свой чёрный ноутбук с угла письменного стола. — Я хочу, чтобы ты всё установил на мой ноут, чтобы когда она отследила пакеты, они привели её ко мне.

И, помолчав, добавил:

— Если Кира Миллер ещё не знает обо мне и о том, что я её ищу. Не стал бы исключать эту возможность, — осторожно сказал он. — Установи программу, которая будет отслеживать взлом и регистрировать всё, что можно об его источнике. Ещё я хочу, чтобы ты поставил трассировщик, чтобы когда она действительно вломилась в мой компьютер, он мог бы это уловить и пойти к ней по хлебным крошкам.

— Она будет этого ожидать. Я попытаюсь поставить что-нибудь очевидное, что она обнаружит, и ещё более тонкую отслеживающую программу — но, подозреваю, этим её тоже не провести, — сказал Гриффин и пожал плечами. И добавил: — Но попытаться стоит.

Дэш тоже не ожидал, что трассировщик сработает. Это не было истинным его планом. О чём Дэш умолчал, так это о замысле разместить на своём ноутбуке информацию для Киры Миллер — такую, которая дала бы ей понять, что он близок. Возможно, он сумел бы заставить её сделать свой ход. Если бы она поверила, что он достаточно опытен в преследовании, чтобы представлять для неё опасность, возможно, она заглотила бы наживку и вышла на него. Это была наилучшая стратегия, которую он сумел разработать в течение долгого пути из Северной Каролины. Если гора не идёт к Магомету…

Дэш передал ноутбук Гриффину и принялся внимательно смотреть, как гигант колдует над ним — скачивает программы, устанавливает ловушки в его системе.

Минут через десять на лице Гриффина появилось выражение тревоги. Он бросил взгляд на Дэша, но ничего не сказал — лишь продолжил работать мышью и клавиатурой. Прошли ещё несколько минут. В конце концов Гриффин прекратил работать и встретил взгляд Дэша обеспокоенными глазами.

— Боюсь, твой план не сработает, — мрачно сказал он.

Дэш в замешательстве склонил голову набок.

— Почему же?

— Потому что ты был прав. Она знает, что ты её преследуешь.

— Да как, чёрт возьми, ты это узнал?

— Потому что она уже навестила твой компьютер, — ровным тоном сказал Гриффин. — Вчера ночью.

Дэш почувствовал, что внутренности сжимаются в тугой комок.

— Ты уверен?

— Боюсь, что так. Проверил дважды. Она проникла через брандмауэр и вломилась в твой компьютер. Скачала всё, что ей было нужно.

— Что значит "всё"?

— То и значит — "всё". Скопировала всё, что там было. Содержимое жёсткого диска, записи электронной почты — всё, — сказал Гриффин.

Он оглянулся на монитор компьютера и недоверчиво покачал головой.

— Может, она так же хороша, как и я, в конце-то концов, — сказал хакер, и в его голосе послышалась нотка восхищения.

 

8

Мэтт Гриффин препарировал ноутбук Дэша ещё несколько часов, но в конце концов не сумел выйти на единственный след. Для своего проникновения в него Кира Миллер воспользовалась компьютерным эквивалентом перчаток, не оставив после себя ни отпечатков пальцев, ни ДНК, которые могли бы дать возможное направление поисков.

Но что Гриффин действительно обнаружил, так это лазейку, оставленную Кирой для себя: эта лазейка давала ей возможность проникать в святая святых компьютера Дэша и получать данные, невзирая на любое усиление защиты.

Подозрения Коннелли определённо имели под собой почву. В спецназе США имелась утечка — достаточно широкая, чтобы сквозь неё пролез супертанкер. Было неясно, в чём она заключалась — в "кроте" или ещё в чём-то, — но утечка была единственным возможным объяснением того, что Кира Миллер узнала о привлечении к операции Дэша практически до того, как он сам об этом узнал. Она была на шаг впереди него ещё до того, как он сделал первый шаг, и этот факт внушал тревогу. Не возьмись Гриффин за установку продвинутых программ слежения на ноутбук Дэша, тот и не заподозрил бы о том, что компьютер скомпрометирован.

Должно быть, Кира Миллер взламывала компьютеры всех предшественников Дэша, вот только они об этом так и не узнали: ведь иначе Коннелли бы его предупредил. Учитывая, что у неё был доступ к их компьютером, неудивительно, что они не сумели её отыскать. Не так уж сложно избегать поимки, когда охотники извещают тебя о каждом своём шаге — буквально.

Дэш знал, что его практически застигли со спущенными штанами. Но ему повезло. Проникновение Киры Миллер в его компьютер, будучи замеченным, играло ему на руку. Дэш намеревался вывести её на свой компьютер, чтобы скормить ей дезинформацию; теперь для этого имелись идеальные возможности, причём он мог сделать это, не вызывая никаких подозрений. Так что Дэш проинструктировал Гриффина оставить лазейку нетронутой.

Теперь, продолжая свои поиски Киры Миллер, Дэшу предстояло спланировать конкретные детали ловушки. Он знал — нужно быть терпеливым. Она никогда не поверит, что он приблизился к ней всего за день-два, так что надо было подождать чуть подольше. И чем большего прогресса он достигнет до того, как установить ловушку, тем лучше. Чем ближе он подберётся к Кире, тем больше деталей отыщет, и тем более убедительную дезинформацию сможет состряпать.

Дэш вернулся в свою многоэтажку в самом сердце Вашингтона. В своё время он выбрал квартиру почти исключительно по её расположению и наличию отличного фитнес-центра. Хотя его ежедневные тренировки и близко не подходили к режиму в "Дельте", их хватало для того, чтобы Дэш по-прежнему держался в отличной форме.

Несмотря на дороговизну, квартира была несколько тесноватой. Не то, чтобы ему это было важно. Поскольку Дэш был холостяком, много места ему не требовалось, к тому же довольно много времени он всё равно проводил на своей работе телохранителем. Сбережение денег теперь, когда он пытался разобраться, чем станет заниматься дальше, было важнее дополнительных квадратных футов. Квартира была опрятна, но он был слишком занят и слишком апатичен, чтобы как-либо её персонализировать. Его вкусом в искусстве была эклектика — от выворачивающих реальность невозможных творений Эшера, от сюрреализма Дали до спокойных импрессионистских работ Моне. Тем не менее, обрамлённые в рамки репродукции любимых их работ лежали в шкафу, завёрнутые в коричневую бумагу: верный признак того, что его душа измучена, что он соскользнул в ровную депрессию. Ещё более верный признак: Дэш любил книги превыше всего, и за годы скопил несколько тысяч их; но хотя вид множества шкафов с любимыми книгами, с самыми разноцветными корешками, доставлял ему огромное удовольствие, он до сих пор их не распаковал.

Коннелли видел его насквозь. Дэш подумывал об уходе из армии ещё до Ирана, и над этим решением раздумывал очень мучительно. С одной стороны, в "Дельте" он нашёл дружбу и товарищество, да к тому же важность того, чем он занимался, было невозможно переоценить. Его работа уберегла тысячи и тысячи невинных от ужасных страданий и смерти — от грязных бомб, нервно-паралитических ядов, пущенных под откос поездов, и так далее. Среди этих тысяч были и дети, которые в некоторых случаях были главной целью планируемых нападений, сколь бы кощунственным это ни было. Многие жители Запада по-прежнему пребывали в блаженном неведении о будущем прогрессивного общества, которое было каким угодно, но только не гарантированным. Дэшу приходилось бывать на передовой, видеть фанатиков, которые угрожали перевести часы мира на тысячу лет назад. Дэш помогал одержать победу над жёсткой и деструктивной идеологией. Она была пламенем, который полыхал по всему миру, и если оставить его без присмотра, оно наверняка пожрало бы всю цивилизацию.

Но также у Дэша были мечты о том, чтобы однажды осесть на одном месте. Стать отцом. Завести семью. Останься он в "Дельте", это было бы невозможным. Он всегда был в движении, постоянно призывался на задания в других странах — такие задания, которые не мог обсуждать ни с кем, в том числе и с будущей женой. Быть женатым значило разделить с кем-то свою и её жизнь, но свою часть груза он не смог бы удержать. А когда у него появились бы дети, с каждым его отъездом семья изводилась бы вопросом — вернётся ли папочка домой, или его вернут в мешке для трупов кусками, оставив детей без отца? Что за жизнь была бы это для них? Ответ: никакой жизни, совсем. Дэш отказался даже рассматривать эту возможность.

Но теперь у него больше не было повода и дальше отказываться от жены или семьи. Он больше не на службе и скоро порвёт даже с таким опасным делом, как охрана. Дэш достаточно накупался в жалости к самому себе. Он дал себе зарок: разделавшись с этим последним заданием, он найдёт способ оставить позади случившееся в Иране и продолжить жить дальше.

Он пошарился в почти пустом холодильнике и едва наскрёб остатков на то, чтобы соорудить ужин. Следующие несколько часов он заново знакомился с содержимым ноутбука и тысячами электронных писем. Ему нужно было точно знать истинные размеры тех данных, к которым получила доступ Кира Миллер.

В конце концов Дэш пересел в уютное кресло в гостиной и заново принялся перечитывать досье на свою цель. Он знал: прежде чем всё завершится, ему, по-видимому, предстоит прочесть его ещё десятки раз. И с каждым новым прочтением, по мере того как Дэш будет узнавать о ней всё больше и больше, он будет слегка иначе оценивать эти сведения, у него будут случатся прозрения.

Сотовый Дэша завибрировал; нежелательная помеха. Дэш вытащил его из кармана, посмотрел на экран. Там было текстовое сообщение от Мэтта Гриффина:

клю4евое открытие! приезжай как можно быстрее. не звони. компы, стены, телефоны: уши м.б. везде.

Дэш в считанные секунды осознал, что значит это сообщение. Должно быть, Гриффин нашёл что-то важное и получил основания полагать, что Кира взломала больше, чем всего лишь компьютер Дэша. Может, Гриффин чрезмерно осторожен, может нет — но Дэш это одобрял. Дружелюбный хакер понравился ему с самого начала, и он успел продемонстрировать, что его репутация весьма и весьма заслужена.

Настало время выяснить, действительно ли компьютерный эксперт заслужил свой гонорар.

Дэш вооружился как обычно, накинул на себя хлопчатобумажную рубашку и куртку, и рванул к квартире Гриффина — его ум работал почти со скоростью бронированного "субурбана". Пробок почти не было, но поездка всё равно должна была занять минут сорок пять. Дэш добрался чуть больше, чем за тридцать.

Быстрыми шагами продвигаясь по короткому затхлому коридору дома Гриффина, Дэш чувствовал в животе бабочек. Ему не терпелось узнать, что удалось выяснить гиганту. Пройдя мимо нескольких дверей, Дэш добрался до номера "14D". Стукнул в дверь один раз и принялся ждать, уставившись в глазок перед собой, чтобы Гриффин мог быстро его опознать.

Дэш ждал, что Гриффин отодвинет засов и цепочку, как он делал раньше, но вместо этого начала поворачиваться ручка. Годы полевых операций натренировали его подсознание подавать сигнал тревоги при встрече с любой неожиданностью, сколь бы тривиальной она ни казалась — ещё до того как сознание могло продумать, почему. Дэш моментально пришёл в состояние гипер-готовности, в тот же миг как в открытой двери оказалась женщина с пистолетом, нацеленным ему в грудь.

Уже придя в движение в предчувствии неприятностей, Дэш выбросил вперёд правую руку, чтобы выбить пистолет, одновременно разворачиваясь туловищем, чтобы стать целью поменьше. Но, совершая этот нырок, он понял, что женщина предвидела это его движение и стремительно отскочила назад. При этом она выстрелила, но несмотря на резкое отступление, ей пришлось дёрнуть рукой, чтобы избежать мощного удара Дэша.

Будь пистолет заряжен пулями, Дэш вышел бы из схватки победителем. Несмотря на её быстрые действия и рефлексы, он сбил её прицел настолько, что выстрел попал лишь в ногу. С таким ранением он оказался бы на нападавшей в мгновение ока и легко бы с нею с нею справился.

Но она выстрелила не пулями, а электричеством.

Попадание из электрошокера в ногу было не менее эффективным, чем в грудь. Вместо пуль из пистолета вырвались два электрода-дротика, которые не хуже "липучки" впились в штанину Дэша и в мгновение ока разрядили в него огромный электрический заряд. Электричество полностью подавило крохотные сигналы, подаваемые мозгом для контроля над мускулами. Дэш содрогнулся всем телом и обрушился на пол, дезориентированный и парализованный.

С того мгновения, когда нападавшая выскочила из-за двери, он знал — это может быть только один человек: Кира Миллер.

Теперь, когда Дэш лежал на полу, абсолютно и безнадёжно беспомощный, в его сбитый с толку ум начало закрадываться это туманное понимание. А одна из опаснейших женщин в мире спокойно стояла над ним.