32

Дэвид Дэш очнулся и рассеянно покачал головой, чтобы её прочистить. Глаза его оставались закрытыми, и он смутно осознал, что в щёку что-то больно вонзается.

И внезапно вспомнил всё. Вертолёт. Падение Киры. Значит, они всё же не стали использовать против него летальное оружие. Либо это, либо он был в раю, что сильно вряд ли: считается, что в той реальности боли быть не должно, а ноющая боль во рту была очень даже реальной. С другой стороны, может, он не в раю, а совсем наоборот?..

Дэш приоткрыл глаза, но лишь самую малость. Он хотел, чтобы все как можно дольше думали, что он без сознания. Они с Кирой сидели рядом на полу, прислонившись спиной к бетонной стене в сером, тускло освещённом подвале. Единственным источником света в помещении была голая лампа, вместе со шнурком выключателя свисающая с грубого потолка. В стену через равные интервалы были болтами прикручены тяжёлые стальные скобы. Руки Дэша были связаны за спиной и прикреплены к одной из этих скоб пластиковыми наручниками. Кира находилась в точно таком же положении, прикреплённая к скобе в пяти футах левее него. В одном углу был дренажный колодец двух футов в диаметре; в колодце располагался насос, и на дне было дюймов десять воды. Три стальные подпорки в стратегически выверенных местах структурно поддерживали дом.

Подвал был пуст, если не считать большого деревянного рабочего стола посередине, футах в восьми от пленников. С вертикальной панели, поднимающейся над столом, свисали различные инструменты. Грубая деревянная лестница у противоположной стены вела на первый этаж, поднимаясь к невидимой отсюда двери.

Судя по всему, они были одни. Возможно, никто не обратил внимание на первое движение Дэша, но он знал — вероятнее, кто-то всё же отметил на мониторе его возвращение в сознание и уже на подходе.

Дэш инстинктивно попытался оценить своё положение и возможные варианты побега. Ничего. Продолжая изучать и тщательно запоминать каждую деталь окружения, он с тревогой отметил, что небольшой участок кожи на голове Киры Миллер, прямо над правым ухом, наголо выбрит и перехвачен белым пластырем.

Языком Дэш передвинул в переднюю часть рта медальон в форме сердечка. В это время Кира зашевелилась. Если его движения прошли незамеченными, движения Киры заметили наверняка. Времени не оставалось. Дэш попытался раскрыть крошечную защёлку медальона языком и зубами, но ему не удалось. В конечном счёте Дэш аккуратно поместил стык медальона между резцами, надеясь заставить створки раскрыться наподобие особо упрямой фисташки. После нескольких попыток сумел развести две половинки, но лишь на миллиметр. Этого хватит. Дэш опасался прилагать слишком большое давление, чтобы медальон не выскочил изо рта и не оказался вне досягаемости. Действовать коренными зубами было безопаснее, но при этом Дэш рисковал крепко закрыть медальон, а не открыть его сильнее.

Он проглотил медальон целиком — на пути вниз остриё причинило боль глотке, — зная, что кислота в желудке проникнет в крошечную щёлочку и начнёт растворять гель с генно-модифицированным коктейлем Киры. Но сколько времени на это уйдёт, учитывая что медальон открыт лишь на самую малость? Сказать было невозможно.

Глаза Киры резко открылись. Она тряхнула головой, чтобы её прочистить, и скривилась при этом от боли, после чего повернулась к Дэшу с озадаченным выражением на лице. Но в следующий момент, должно быть, вспомнила заправку и шум вертолёта за миг до того, как потерять сознание.

— Вот дерьмо, — уныло сказала она. — Они свалили нас парализующими дротиками, да?

Дэш кивнул.

— Не сказать, что я гиперчувствительна к боли, — сказала Кира, — но, по моим ощущениям, больше похоже на то, что мне стреляли в голову.

— Дротик угодил тебе в шею. Что ты чувствуешь — это не от него, — нахмурившись, обеспокоенно сказал Дэш. — У тебя выбрили участок кожи над правым ухом. Сейчас там пластырь.

Кира побледнела.

— Да, это точно может объяснить сильную боль.

— Есть мысли, что они с тобой сделали? — спросил Дэш.

— Никаких, — тревожно ответила она.

— Ты в порядке?

Кира немного помолчала, а затем кивнула.

— Чертовски больно, но не так, чтобы я обессилела. Справлюсь, — стоически ответила она. Её глаза стрельнули по сторонам. — Где мы?

— Не знаю, — сказал Дэш.

Он собирался сказать ещё что-то, когда дверь открылась и в подвал по лестнице спустились двое мужчин. Когда пленники увидели первого из них, они тотчас его узнали. Это был жилистый агент секретных операций, который называл себя Смитом.

Но второго, который спустился следом, они не знали. Ему было под пятьдесят, он был среднего роста, но с несколько избыточным весом. На нём были серые брюки от костюма, белая рубашка с синими полосками и чёрные ботинки. Маленький рот, тонкие губы, светло-каштановые волосы с пробором посередине. Что-то в нём действовало на нервы, словно, несмотря на непритязательную внешность, самый его вид вызывал в подсознании сигнал тревоги, утверждая, что это опасный хищник.

— Кира Миллер, — самодовольно сказал он. — Ну наконец-то!

Он встал спиной к скамейке и сел на стол лицом к пленникам, беспечно свесив ноги. Смит остался стоять в десяти футах от скамейки, но смотрел в том же направлении.

— Кто вы? — потребовала ответа Кира.

— Вы же не думаете, что я отвечу? — весело сказал он. — Зовите меня Сэмом, вам этого хватит. И, отвечая на следующий вопрос, сейчас мы в безопасном доме. Наверху четвёрка отлично вооружённых людей, чья задача — выполнять все мои приказы.

По поведению обоих Дэш без тени сомнения понял, что это босс Смита — а следовательно, по-видимому, это и был тот человек, которого они с Кирой называли Мориарти. И у него были доступ к безопасному дому и значительная легитимная власть. Удивления это не вызывало.

— Значит, вы наверняка из правительства, — предположил Дэш. — Сэм — это как в "дядюшке Сэм"? Это что, остроумие или просто психоз?

Мужчина двигался размыто, куда стремительнее, чем предполагала его внешность. Он оттолкнулся от стола, сделал несколько шагов к тому месту, где неподвижно сидел на полу Дэш, и врезал ему в живот остриём чёрного ботинка. Дэш едва успел напрячь пресс и попытался увернуться, но его живот принял на себя полную мощь удара. Дэш перегнулся пополам. Нервную систему захлестнул шквал болевых импульсов.

Спокойный, как и раньше, Сэм вернулся к своему насесту на столе.

— Мне не нравится ваш тон, мистер Дэш, — сказал он, словно выговаривая школьнику. — Вы будете обращаться ко мне с должным уважением. Дело у меня к доктору Миллер. Единственная причина, по которой вы ещё живы — потому что я пытался разобраться, каким боком здесь впутаны вы. Но я буду следить за тем, как вы со мной разговариваете. Не настолько уж я любопытен.

Дэш ничего не ответил, и мужчина, называющий себя Сэмом, вновь повернулся к Кире.

— Как ваша голова? — язвительно поинтересовался он.

— Что вы со мною сделали? — спросила Кира.

— О, не переживайте, к этому мы ещё вернёмся. Но для начала у нас есть ещё кое-какие дела. Может, вы хотите облегчить мне задачу и просто выдать секрет фонтана юности? Координаты GPS закопанной флешки тоже подойдут.

Кира ничего не ответила, сверля его ледяным взором.

Сэм с невинным видом выставил вперёд ладони.

— Я и не думал. Но вдруг? Попытка — не пытка, — сказал он, пожав плечами. — Я думал, что выведать у вас эту тайну может оказаться сложным делом. В конце концов, — добавил он, и уголки его рта загнулись в жестокой улыбке, — вы захотели, чтобы я поджарил вашего братца.

Глаза Киры сверкнули, словно два маленьких солнца.

— Ты, сукин сын! — с ненавистью завопила она, дёргаясь в своих наручниках.

Тот приподнял брови и улыбнулся.

— Сукин сын? — повторил он весело. — Обычно я обижаюсь, но технически вы совершенно правы. Моя мать правда была сукой. Откуда вы это знаете? — с кривой ухмылкой спросил Сэм.

— Я убью тебя, — прорычала Кира. — Даже если это будет последнее, что я сделаю.

Сэма это не испугало.

— Вряд ли вы в том положении, чтобы угрожать, дорогуша, — сказал он и покачал головой с выражением шутливого сожаления. — Но, как я погляжу, убийство вашего брата, по всему, свело к нулю наши шансы на романтические отношения.

Дэш мог уверенно заявить, что Кира кипит от ярости, но старается оставаться спокойной, чтобы не дать Сэму дополнительное удовольствие от того, что он вывел её из себя. Сэм намеренно давил ей на больные места, чтобы затуманить ясность мышления, и Дэш понял — он должен вмешаться.

— Так это вы вломились в её квартиру, вы украли таблетки? — отвлекая внимание Сэма, спросил Дэш, рискуя снова нарваться на пинок.

Он приготовился к удару, но его не было.

— Именно.

— Но ваш интеллект сейчас не усилен, — заметила Кира, успев успокоиться. — Почему?

— Уж кому-кому, но вам-то лучше всего известно: усиленная работа мозга требует многого. Нельзя делать это каждый день, — ответил Сэм и помедлил. — Но если ваш истинный вопрос в том, не закончились ли у меня таблетки, ответ — нет. Не закончились. Даже лучше: на меня работает молекулярный биолог, который почти смог повторить вашу работу. Ещё месяц — и у меня будет столько таблеток, сколько я пожелаю.

— И, преуспев, он подпишет себе смертный приговор? — спросила Кира.

— Зачем задавать вопросы, ответы на которые уже знаешь? — пожав плечами, риторически спросил Сэм. — Все когда-нибудь умрут.

Он склонил голову набок и, ухмыльнувшись, добавил:

— Может быть, за исключением нас с вами, дорогуша.

— Так что же тот молекулярный биолог, который на вас работает? — спросила она.

— О, я сомневаюсь, что вы его знаете. Он работал в Мединституте инфекционных заболеваний армии США, в отделе защиты от биологического оружия. Я выяснил, что за деньги он сотрудничал с террористами, — сказал Сэм и закатил глаза. — Кроме того, у него была пугающая склонность к маленьким мальчикам. Так что я, э-э-э… убедил его поработать на меня.

— То есть, вы его шантажировали, — сказала Кира.

Сэм проигнорировал это замечание.

— Должен отдать вам должное, — сказал он, восхищённо покачав головой, — даже с вашим лабораторным журналом, даже с инструкцией в руках, у него ушли годы на повторение вашей работу.

— Почему бы просто не усилить его интеллект? — спросила Кира.

— Я усиливал. Несколько раз. Если бы не это, он до сих пор блуждал бы, не зная, как подступиться к тому, что вы сделали. Но я не хотел тратить на него слишком много таблеток. Во-первых, их у меня и без того немного. Во-вторых, человека с повышенным интеллектом крайне сложно контролировать, мы с вами оба это знаем. Не представляете, на какие меры предосторожности я шёл каждый раз, когда пришпоривал его мозги.

Дэш попытался ощутить в себе какие-нибудь признаки изменений, но ничего не нашёл. Часть его по-прежнему не верила в то, что её препарат реально действует. Но если и действует — Дэш не имел понятия, чего ожидать, когда проявится эффект.

— Сколько ещё людей, помимо Дэша, знают о продлении жизни? — спросила Кира.

— Хороший вопрос, — улыбнувшись, ответил Сэм. — Котелок у вас варит постоянно, верно? Всегда собирает информацию. Ответ прост: только один человек — я. Всегда за собой тщательно прибираю. Это правда, за вами охотится вся военная машина США, но я единственный, кто по-настоящему знает, что происходит.

— Помимо меня, разумеется, — поправил его Смит.

Одним резким движением Сэм выдернул из кармана пистолет с глушителем и в упор всадил пулю ему в голову. Толчок сбил Смита с ног, и он тут же упал на спину, скончавшись ещё до того, как оказаться на полу.

Кровь, смешиваясь с крошечными кусочками мозга, потекла из головы Смита, собираясь в лужицу на бетонном полу рядом с телом.

 

33

Кровь продолжала сочиться из головы Смита. Кира в ужасе вжалась в стену.

Сэм вернул пистолет в кобуру.

— Так, на чём остановился? — беспечно сказал он, будто ничего не произошло.

Дэшу не нужны были никакие тесты, чтобы понять: этот человек — истинный психопат.

— Ах да, вспомнил, — продолжил Сэм. — Я говорил, что я единственный, кто действительно знает о том, что происходит.

Сэм кивком указал на труп Смита с остекленевшими глазами, и вновь уставился на Киру Миллер.

— Хотя, должен признать, нас таких было двое. Но теперь, доктор Миллер, у меня есть вы, и я в нём больше не нуждаюсь, — пояснил Сэм и, нахмурясь, добавил: — К тому же, если честно, он был не так уж полезен. В мотеле вы уже были в наших руках, а он всё испоганил.

Последние сомнения Дэша в правдивости истории Киры испарились. Всё, что она ему рассказала, было правдой. Именно этого человека искал Коннелли.

— Как вы собираетесь объяснить убийство Сэма вашим людям наверху? — спросил Дэш.

Сэм ухмыльнулся.

— Друзьям не нужны никакие объяснения. Тех, что наверху, я набрал лично, и они ко мне абсолютно лояльны. Я очень щедро им плачу, но всегда верил в то, что наряду с пряником нужно использовать и кнут. Ни о ком из них не скажешь, что они приверженцы Десяти заповедей, и каждый из них, сколь ни прискорбно, совершил в своей жизни серьёзные… э-э-э… проступки. На каждого из них у меня столько грязи, что им вовек не отмыться, пахнет пожизненным. И если я умру, всё это дерьмо автоматически выплывет наружу, — объяснил Сэм с самодовольным видом. — Они сделают для меня всё. А поскольку, в отличие от нашего мёртвого друга здесь, они понятия не имеют о происходящем, им не стоит волноваться насчёт… э-э-э… преждевременного исхода, так скажем.

Дэш знал — Киру глубоко потрясла безжалостное убийство Смита, но она, по-видимому, вновь собралась с силами.

— В чём здесь смысл, Сэм? — сказала она, с ненавистью выплюнув его имя. — Ты знаешь, что не сможешь заставить меня выдать тайну продления жизни ни пытками, ни препаратами. И уж будь так добр, поверь: я не собираюсь по собственному желанию выдать её психу вроде тебя. Так что я здесь делаю?

— Мы уже знаем, что координаты ты мне не скажешь, — сказал Сэм, приподнимая брови, и на его лице появилось выражение весёлости. — Даже ради спасения твоего брата. Но есть жертвы, которые куда существеннее. С тех пор как этот придурок Лузетти тебя потерял — поплатившись за это жизнью, — я работал над тем, чтобы создать подходящий стимул для того, чтобы ты… э-э-э… добровольно рассказала всё, что мне нужно. И теперь он у меня есть. Вопрос в том, скажешь ли ты мне то, что я хочу знать, ради спасения будущего человечества?

Кира промолчала, не польстившись на приманку.

— После того, как Лузетти использовал на тебе сыворотку правды, он рассказал мне причину, по которой ты чувствовала столь важным держать открытие в тайне. Перенаселённость. Страх социальных волнений. Что же, нам повезло. Я могу тебе помочь. Что если в мире больше не будут рождаться дети? — с улыбкой сказал Сэм, вполне довольный собой. — Это решит нашу проблему, не так ли? Не оставит тебе повода и дальше держать секрет в тайне.

— О чём ты говоришь?

Сэм приподнял брови.

— О стерилизации всех женщин в мире, — буднично сказал он.

Дэш слышал Сэма, но никак не реагировал. В голове возникло странное ощущение. Сперва это было болезненным, словно приступ мигрени, но сейчас ощущение скорее походило на покалывание электричеством. Покалываний, словно от затёкшей руки или ноги — но только в голове, в той части тела, где — Дэш знал — нет никаких сенсорных рецепторов.

Кира посмотрела на Сэма, словно тот сошёл с ума. Эту дикую, до нелепости чрезмерную угрозу легко можно было представить в устах злодея из субботнего мультика. Но садист и отморозок Сэм был серьёзным противником, и Кира чувствовала: его угроза что-то под собой имеет.

— Ты выжил из ума, — сказала она.

— Ой ли? Мой умудрённый молекулярный биолог так не считает. Напротив, он полагает массовую стерилизацию детской забавой. То есть, детской забавой для ребёнка, наученного молекулярной биологии, и имеющего неизмеримый IQ, — весело сказал он. — Женщина появляется на свет, уже имея в себе все яйцеклетки, и новых у неё не будет. Убери их — и всё, игра окончена.

— Как?

— Я не эксперт, но мне сказали, что это довольно просто, если серьёзно постараться. Есть множество способов атаковать исключительно яйцеклетки. Чёрт возьми, да некоторые венерические болезни сами по себе ведут к бесплодию. Всё, что нужно — целеустремлённость и искусственно повышенный интеллект.

Задумавшись над этим, Кира поняла — он прав. Даже посредственному молекулярному биологу с трансформированным её препаратом разумом оказалось бы по силам разработать нечто столь относительно простое, вроде этого. Выпусти на свободу модифицированный вирус, атакующий исключительно яйцеклетки и ничего больше, и он на какое-то время будет оставаться незамеченным. И каждая заражённая женщина незаметно, даже не чихнув, лишится возможности иметь детей. А когда все человеческие яйцеклетки будут уничтожены — на этом всё. Даже для клонирования нужна нетронутая яйцеклетка, хотя её исходный генетический материал из неё удаляется, чтобы получить точную копию донора.

— По твоим глазам вижу, что ты начинаешь полностью осознавать следствия того, о чём я говорю, — злорадно сказал Сэм. — Единственная серьёзная проблема — логистическая: как добиться того, чтобы крайне заразный вирус распространился в каждый уголок планеты. Но её можно решить множеством способов, — продолжил Сэм и начал загибать пальцы: — Генетически модифицированная E. coli, специально разработанная с тем, чтобы вытеснить и заменить E. coli в кишках у каждого человека. И абсолютно безвредная во всех отношениях, кроме наличия на борту уничтожителя гамет. Отравленные источники воды. Заражённые сигаретные фильтры.

Услышав последний вариант, Кира выглядела озадаченной.

— Пусть вас не волнует антитабачное лобби, моя дорогая, — сказал Сэм. — Во всех уголках света курение процветает. Каждый год выкуривается свыше пяти триллионов сигарет. Думаете, для человека с неизмеримым интеллектом будет трудно разработать простой способ внести крайне заразный агент на большинство производственных линий на табачных фабриках? С каждым курильщиком в роли Тифозной Мэри вы и глазом не успеете моргнуть, как каждый человек на планете станет носителем. — Он ухмыльнулся. — Всё-таки, полагаю, пассивное курение — не самая большая опасность, исходящая от курильщиков.

Кира с отвращением покачала головой, но ничего не сказала.

Разум Дэша испытал качественный скачок! В мгновение ока произошло невероятное ускорение мыслительной активности. Словно сто миллиардов доминошек моментально встали на свои места; словно цепная реакция, ведущая к гигантскому взрыву, его нейроны сформировали более эффективную архитектуру. Мысли побежали с чудовищной скоростью.

Сколько будет квадратный корень из 754? Дэш едва успел сформулировать для себя этот вопрос, как тут же, ещё до того как мысль завершилась, увидел ответ: 27,459. Казалось, время замедлилось. Если раньше мысли текли, словно патока, то теперь их словно выбрасывал реактивный двигатель.

Пока Сэм говорил фразу, паузы между его словами казались агонизирующе долгими. Ну… давай… же… говори! — нетерпеливо думал Дэш. Он смотрел на Сэма и вдруг осознал, что язык тела передаёт почти столько же информации, сколько и слова — а в некоторых случаях и больше. Каждое движение, вздох, моргание и выражение лица во всеуслышание объявляли о том, что Сэм думает.

Тот открыл рот, чтобы заговорить, и в мозгу Дэша, словно вспышкой, пронеслось: "чтобы успех был гарантирован, я собираюсь воспользоваться несколькими стратегиями". Вот что сейчас скажет Сэм — или нечто очень близкое.

— Как бы то ни было, чтобы заразить как можно больше людей, я планирую воспользоваться несколькими стратегиями, — словно по его команде сказал Сэм. — Но не думаю, что другие нам пригодятся. Когда мы выпустим в свет генно-модифицированный вирус простуды, это само по себе почти наверняка сделает всю работу.

— Мы? — спросила Кира.

— Мы с моими друзьями-террористами, конечно же. Полезно иметь огромную организацию с ячейками в каждой стране, которая слушается приказов, не задавая вопросов. Хороший способ получения тысячи эпицентров для вспышек нашей маленькой инфекции.

Дэш повернулся к Кире Миллер, скованной наручниками рядом с ним. Со вспышкой интуиции он осознал: он в неё влюблён! И уже некоторое время как.

Но откуда он это знает?

Перед ним пронеслись воспоминания о недавних его физиологических показателях. Частота пульса, концентрация определённых веществ в мозгу, расширение зрачков. Его тело и мозг откликались на неё с такой интенсивностью, что влюблённость была до смешного очевидной. Обычная, неулучшенная версия Дэвида Дэша и понятия об этом не имела — собственно, она нашла бы эту мысль более чем нелепой, осмелься кто-нибудь высказать её вслух. Ведь она не верила в то, что чувство любви вообще может развиться за столь короткое время. Но Дэша настигла стрела Купидона, и она пригвоздила его накрепко.

Улучшенный же Дэш, разумеется, влюблён не был. И близко нет. Когда его разум трансформировался, он в тот же миг утратил способность чувствовать любовь — точь-в-точь как говорила Кира. Теперь Дэш мог заглядывать в её ясные синие глаза и не чувствовать ничего. Мог изучать её с клинической отстранённостью. Любовь — инстинкт мозга ящера. Совершенно отдельный от разума защитный механизм, развившийся в видах живых существ. Во время беременности женщины чрезвычайно уязвимы, а дети беспомощны в течение многих лет. Не возникни у людей механизм для скрепления пары, не осталось бы ничего, кроме эгоизма и промискуитета. Некоторые виды животных спаяны точно так же, как люди.

Откуда он это знает?

Более того, удивлённо осознал Дэш. Известно же: исследования степных мышей, известных прочными и длительными моногамными союзами, показали — мозг самца замыкается на партнёре только после спаривания, при котором происходит мощное высвобождение нейротрансмиттера допамина. Последующие эксперименты показали: допамин реструктурирует часть мозга мыши под названием "прилежащее ядро". Эта часть также имеется в мозгу человека.

Дэш проследил до источника этих воспоминаний. Журнальная статья. Память о ней и о том, что её окружало, была настолько живой, что он словно вновь оказался там. Дэш был первокурсником в колледже, и он летел домой навестить семью. В воздухе стоял слабый аромат разогретого стюардессами в микроволновке цыплёнка марсала. Рядом сидела старушка, которая летела в первый раз в жизни. Дэш увидел её лицо настолько чётко, словно смотрел на него прямо сейчас. С собой у него была книга, но он не мог заставить себя в неё погрузиться. Протянул руку, чтобы достать журнал, они были в кармане каждого кресла. Пролистал его. На странице двадцать восемь был оторван уголок. В кроссворде три угаданных слова — их заполнил кто-то из предыдущих пассажиров, прежде чем признать поражение.

А в самом начале девятнадцатой страницы была статья о химии любви. Дэш мог разглядеть каждое слово: мог читать и усваивать текст куда быстрее и эффективнее, чем когда читал текст по-настоящему в первый раз. Степные мыши влюбляются после секса. Интересно. Тот жалкий Homo sapiens с мозгом ящера, каким он был до недавнего превращения, был сокрушён Кирой Миллер ещё до первого поцелуя.

Дэш мог бы поклясться жизнью, что понятия не имеет о брачных повадках степных мышей. Но он ошибался. Что же ещё сокрыто в его почти безграничной памяти, доступное по первому вызову?

— Даже террористы не помогут тебе уничтожить будущее всего человечества, — сказала Кира. — Ведь их жёны тоже заразятся.

— Дельное замечание. Потому-то я ничего им не сказал, — самодовольно парировал Сэм.

Кира нахмурилась. Она должна была предвидеть такой ответ.

— Они считают, что атакуют Запад с помощью Эболы, верно?

Сэм широко улыбнулся.

— Думаю, соображение насчёт пускового механизма с помощью свинины по-настоящему их подкупило. У него такая замечательная аура — "Десница Аллаха уничтожает неверных". Презентация в "пауэрпоинте" им по-настоящему понравилась, — язвительно сказал он. — Естественно, мой представитель продемонстрировал на некоторых из их пленников реальную Эболу, спровоцированной свининой. Когда зрители увидели, насколько кошмарна болезнь, эта идея им ещё более полюбилась.

— Ты подстроил демонстрацию, верно?

Сэм кивнул.

— Вы правы, совершенно правы. Добиться успеха в этом вопросе в столь сжатые сроки потребовало бы ваших навыков, дополненных повышенным интеллектом. Мой представитель позаботился, чтобы пленников заразили настоящим вирусом Эболы до того, как они получили фальшивый, якобы генно-модифицированный, вирус простуды и были насильно накормлены свининой. Поскольку настоящая Эбола очень заразна при контакте с кровью, пока пленники… э-э-э… угасали, он позаботился, чтобы никто к ним не приближался. Когда зрители ушли, он сжёг тела, чтобы гарантировать безопасность, — с жестокой улыбкой сказал Сэм, и добавил холодно: — Это напомнило мне о вашем брате.

 

34

Дэш боролся с терроризмом долгие годы и накопил на этот счёт огромное количество информации. На тридцать секунд он сконцентрировался на стратегии борьбы с ним, и у него возникали прозрения за прозрением. Вспыхнуло понимание незамеченных вооружёнными силами США закономерностей спящих ячеек террористических групп. Был гораздо более лёгкий способ их раскрыть. Всё настолько очевидно! Ещё есть гораздо лучший способ использования спецназа. Вооружать подразделения нужно иначе.

Он чувствовал себя ребёнком в кондитерской. На какую бы проблему Дэш ни направлял свой интеллект, его осеняли сногсшибательные идеи — при условии, что в этой области он имел солидную базу знаний, да впрочем иногда и база эта была не нужна. На то, чтобы отслеживать разговор между Сэмом и Кирой, ему было достаточно небольшой толики внимания, и при этом их разговор Дэш анализировал на множестве различных уровней. Внешне спокойный, Сэм настолько сильно наслаждался собой, что едва не хихикал, особенно когда ему удавалось уязвить Киру замечаниями об убийстве брата. И хотя её напускной стоицизм мог бы провести других, Сэм, словно учуявший страх пёс, совершенно точно знал: его слова вгрызаются в трепещущие, оголённые нервы столь же уверенно, как сверло дантиста.

По мере того, как Дэш продолжал постигать открывшиеся в нём способности, он вдруг обнаружил, что автономная нервная система теперь полностью ему подчиняется. Но до тех пор, пока он не решит заняться ею сознательно, она продолжит работать в обычном режиме.

Обычный для него пульс составлял примерно пятьдесят ударов в минуту. Дэш понизил его до сорока. Затем до тридцати пяти. Потом вернул к пятидесяти. Понизил температуру тела до тридцати шести, затем быстро вернул её в норму. Затем Дэш приказал кровотоку перестать течь в конечности и сконцентрироваться на центральной части тела — именно это организм самостоятельно предпринимал для сохранения температуры тела в условиях крайнего холода. Кровеносная система послушно подчинилась, кровоток изменил свой обычный путь. Дэш приказал ему возобновить нормальную работу, и кровь моментально хлынула в конечности. Все эти действия Дэш предпринял, не имея ни малейшего понятия, как это ему удаётся.

В течение нескольких минут Дэш размышлял о бытие. Даже улучшенный, он мог бы провести более продвинутый анализ, но ему моментально стало ясно: Кира была права. Бога нет, как нет и послежизни. Он был идиотом. Стоило сбросить с себя эмоциональный багаж и получить доступ к полной памяти обо всём, что он когда-либо слышал и читал, как это стало кристально ясным. Как и любовь, религия — полезный обман — что-то вроде опиума для народа. Дэш по-прежнему сохранял в себе некоторый интерес и слабую привязанность к виду Homo sapiens, но было так легко представить, как этот интерес может быстро сойти на нет. Мощь мысли, которой Дэш сейчас обладал, опьяняла. И как Кире удавалось бороться с этим столько времени? Игнорировать волю к власти, обязанность для каждого живого существа? А ведь Кира добилась ещё более высокого уровня оптимизации. Невероятно!

Дэш вёл себя настолько тихо, что Сэм почти забыл о его присутствии. Глаза Сэма были накрепко прикованы к глазам Киры.

— С помощью одной-единственной вашей пилюли я разработал план по массовой стерилизации, — похвастался он. — Это было сразу после того, как вы сбежали от Лузетти. Сразу же начал создавать видимость того, что ты вовлечена в планируемый теракт с E. coli, по ходу дела добавлял доказательства о его реальности — потому что я делал его реальностью. Достаточно реальным — по крайней мере, на взгляд террористов.

— Жаль тебя разочаровывать, — снисходительно выпалила Кира, — но этот твой план не даст тебе того, что ты хочешь. Ты что, не слушал, когда в последний раз пытался заставить меня выдать секрет продления жизни? Я отчаянно стремилась спасти жизнь брата, помнишь? Но я не могла добраться до воспоминания о координатах закопанной флешки. Дело не в том, что я не хотела. Я не могла. До тебя доходит или нет? Улучшенная я устроила всё так, чтобы никто и ничто никогда не смогло принудить меня раскрыть эту тайну. Никакими угрозами — ни мне, ни моему брату, ни всей Вселенной, если на то пошло. Накачай меня сывороткой правды по самые гланды, и я повторю тебе это ещё раз: чем страшнее угрозы и сильнее принуждение, тем невозможнее становится добраться до информации.

Сэм пристально посмотрел на неё.

— Нет, моя дорогая. — Я этого не забыл. Моя стратегия принимает это в расчёт. Но я всегда верил: ты сумеешь отпереть свой маленький тайничок в памяти, если дать тебе, э-э-э… достаточную мотивацию, — сказал Сэм и помолчал. — Что же, я тебя щедро промотивирую.

Кира покачала головой.

— Я построила такую ловушку, которую не могу обдурить. Не могу! Если меня каким-либо способом принудят к тому, чтобы пытаться найти нужную информацию, ловушка захлопывается, и я остаюсь ни с чем. Даже если я усилю свой интеллект, мне всё равно не удастся до неё добраться. Я заперла пресловутые врата и заварила замочную скважину.

— Тогда у тебя есть шанс это проверить, не так ли? — не впечатлившись, сказал Сэм, и насмешливо добавил: — Ты откроешь мне свой секрет. Даже не надейся, что сможешь этого избежать. Я верю: для того, чтобы я не привёл в действие мой план по стерилизации, ты сумеешь пробраться сквозь созданный тобою же барьер в памяти. Но если я и ошибаюсь, в конечном счёте ты всё равно мне это расскажешь — по собственной воле, безо всякого принуждения.

— Если ты в это веришь, ты ещё более безумен, чем я думала, — дерзко огрызнулась Кира.

— Подумай ещё, — холодно сказал Сэм. — Я буду держать тебя в плену, пока ты не убедишься, что человечество абсолютно стерильно — сколько бы времени у меня на это ни ушло. И в этот прекрасный день ты поймёшь, что выживание человечества зависит от тебя. Несмотря на свою ненависть ко мне, ты сделаешь всё, что в твоих силах, чтобы сделать последнее поколение человечества бессмертным. — Он выставил перед собой руки. — Больше не потребуется никакого принуждения. Никаких угроз. Ты сама добровольно захочешь поделиться своею тайной. И тогда твой запрос на доступ к информации спокойно пройдёт сквозь все барьеры, которые ты там себе построила.

На лице Киры появилось выражение ужаса; она осознала, что всё сказанное им, по-видимому, правда.

Сэм улыбнулся.

— И тебе больше не придётся волноваться насчёт перенаселённости. Я сделаю так, что этот аргумент перестанет мешать тебе делиться секретом, и уж точно позабочусь о том, чтобы не было никакого принуждения, — сказал он. — Но не стоит благодарности, моя дорогая!

Кира рванулась к нему. Её глаза горели ненавистью, и наручники резко дёрнули её назад, едва не вырвав руки из суставов и больно врезавшись в кожу на тыльной стороне ладоней.

— Послушай, я же на твоей стороне, — произнёс Сэм, с невинным видом выставляя перед собой руки. — Я не хочу так поступать. Правда. Мороки с этим куда больше, чем проку. Я бы предпочёл выдать террористам для распыления в крупных городах не активный вирус, а виалы с обычной водой. Всё, что для этого нужно — чтобы ты дала мне секрет долгожительства и согласилась работать над бессмертием. Чтобы нашла способ отворить дверку в своём мозгу до истечения крайнего срока, — сказал он и пожал плечами. — Но если ты делаешь иной выбор, я просто подожду, пока ты сама мне всё не выложишь.

Киру едва не стошнило.

— И всё это — лишь ради нескольких лет жизни?

Сэм ухмыльнулся и покачал головой.

— Куда больше, чем "нескольких". Гораздо больше, и мы оба это знаем. Разумно используя твои таблетки и дополнительные семьдесят лет жизни — уверен, я сумею подтолкнуть тебя, нанотехнологов и всех остальных в конце концов воплотить твой план по достижению бессмертия. Твоя процедура даст мне достаточно времени, чтобы я был уверен, что смогу дождаться появления проработанной процедуры.

На несколько долгих секунд в подвале повисло молчание. Кира с ненавистью смотрела на Сэма.

— Мне нужна информация по использованной вирусной конструкции и методу атаки на яйцеклетки, — наконец сказала она. — Я даже не попытаюсь открыть свою память, пока не удостоверюсь, что ты не блефуешь. — Кира нахмурилась и мрачно добавила: — Впрочем, мои попытки всё равно ни к чему не приведут.

— Уже пытаешься выиграть время, понимаю, — одобрительно произнёс Сэм. — Но это справедливое требование. Я дам тебе информацию, которую ты просишь. Что же до времени, с некоторых пор всё уже было готово, не хватало только тебя. Но сейчас, когда ты у меня в руках, мне нужно кое-что предпринять для запуска плана в действие, так что это даёт тебе дня три. По истечении этого срока — если ты не скажешь мне то, что я хочу знать, я начну распространять виалы. Когда выпущу их из своих рук, даже я больше не смогу их отозвать. Связаться с террористическими группами по всему миру для отмены процедуры невозможно, так что к тому времени всё выйдет из-под моего контроля, — добавил он.

Кира стрельнула глазами по помещению, отчаянно пытаясь найти способ уйти из западни.

— Моя дорогая, я прямо вижу, как в твоём блестящем мозгу крутятся шарики. Думаешь, ты как-то сумеешь меня перехитрить? Думаешь, сумеешь сбежать и остановить меня? Что же, твои способности я научился уважать, — сказал Сэм, помолчал и самодовольно добавил: — И это возвращает нас к маленькой операции на твоём черепе.

 

35

Теперь Дэш обратил свой внутренний взор на последние сорок восемь часов своей жизни. Его поили из пожарного гидранта, но теперь у него появился шанс разложить всё по полочкам. Анализ Киры в отношении всего, что она рассматривала, был правильным, но дело в том, что она слишком зашорена. Одномоментное удвоение продолжительности человеческой жизни приведётк катастрофе. Но имеется куда лучшая альтернатива, чем просто похоронить открытие и забыть о нём. Причём альтернатива, которая не связана с принесением следующего поколения в жертву. Ответ прост: расширить ареал человечества, компенсируя рост населения — то есть, завоевание пространства.

Будь человечество готовым распространиться в бесконечность, открытие Киры можно было бы открыть всему миру под заслуженные фанфары — и не волноваться насчёт того, какой эффект терапия возымеет на человечество как вид. Речь не о тех жалких потугах выходить в космос, которые мы делаем сейчас, нет! Нужны революционные скачки в технологии, целью которых станут недорогие межзвёздные перелёты. Нужен скачок через несколько поколений космических технологий разом. Антиматерия. Червоточины. Варп-двигатель Алькубьерре. Тахионные двигатели.

Это потребует усилить интеллект лучших физиков — быть может, с помощью более мощного препарата Киры. Потому-то это не пришло ей в голову: она слишком привыкла работать и думать в одиночестве, слишком уверена в том, что от этого зависит её жизнь — пока не решилась довериться Дэшу. И Кира была слишком уверена в том, что усиление интеллекта слишком развращающая процедура, чтобы её применять.

Но это отнюдь не обязательно! С улучшенным интеллектом должен быть найден гарантированный способ удостовериться в надёжности и честности кандидата. Да, сама процедура вела к безжалостной мании величия, но этика и мораль подвёргшихся ей возвращаются на прежний уровень, когда эффект проходит.

Потребуется командная работа группой хороших людей, но это выполнимо. Придётся принимать меры безопасности, чтобы гарантировать: перепаянные останутся под контролем и будут работать в интересах общих целей. Даже Сэм сумел улучшить кого-то, кто изначально был психопатом, и удержать его на час. Всего-то навсего потребуется команда докторов Джекиллов, чтобы удержать одного избранного от того, чтобы выпустить наружу сверх-умного мистера Хайда.

Дэш поразмыслил над личностью Смита и Сэма, над их возможными связями с Морганом, начальником Киры в "НейроКьюэ". Над тем, как Морган в первую очередь вообще сумел узнать о её работе. Дэш вызвал в памяти все воспоминания с тех пор, как два дня назад он шагнул в кабинет Коннелли, и позволил своему разуму провести поиск связей и закономерностей. В результате появились несколько интересных версий, которые стоило обдумать сознательно. Если честно, очень даже интересных версий.

Сконцентрированно поразмыслив над этим несколько минут, Дэш понял: вероятность, что он на правильном пути, растёт — хотя в уравнении было столько неизвестных, что быть уверенным нельзя. Тем не менее, ему потребуется положиться на то, что рабочая гипотеза — истина, и планировать соответствующим образом.

Ну а тем временем он попытается сделать кое-что насчёт другого открытия, которое он совершил, того, которое уже включено в анализ. Для этого потребуется перенаправить невесть сколько триллионов его собственных антител и лимфоцитов. Дэш задался вопросом, поддаётся ли новообретённому им сознательному контролю не только автономная нервная система, но и система иммунная. Был лишь один способ это выяснить.

Сэм улыбнулся Кире и, поддразнивая её, легонько побарабанил указательным пальцем по своей голове, над ухом.

— Пока ты валялась без сознания, — сказал он, — я взял на себя смелость имплантировать в твой череп крошечную защищённую капсулу. В ней взрывчатка. Не очень много, признаюсь честно, но достаточно, чтобы превратить в жижу содержимое черепа.

Глаза Киры тревожно распахнулись. Настойчивая, острая боль от небольшой операции, очевидно проведённой без анестезии, делала слова Сэма куда более пугающими.

— Я настроил взрыв на 10 вечера по стандартному восточному времени. И он случится — если я до этого времени не передам должным образом зашифрованный сигнал с моего сотового. Если передам, таймер будет переставлен на десять утра. И так далее — двенадцатичасовыми интервалами. Понимаешь, к чему я клоню?

Кира зло посмотрела на него, но ничего не сказала.

— Твои шансы на побег крайне малы. Но я человек осмотрительный, а у тебя впечатляющая история. Так что взрывчатку я имплантировал в качестве меры предосторожности — на тот случай если ты сумеешь сделать чудо и сбежать, или же если увидишь возможность убить меня, пока вы с Дэшем остаётесь в плену, — объяснил Сэм и помолчал. — Так что, до тех пор пока ты не выдашь мне свой секрет… если я вдруг окажусь мёртвым, для молитвы тебе останется время до десяти — утра или вечера, смотря что ближе. Если я умру, план по стерилизации продолжится автоматически. И даже если ты умудришься сбежать и убить меня сразу после того, как я установил таймер, на остановку моих планов тебе останется двенадцать часов. Даже с твоими навыками, даже с неоднократным приёмом твоих чудо-пилюль, тебе ни за что этого не сделать за такое короткое время.

— Ты блефуешь, — сказала Кира. — Имплантация взрывного устройства в мою голову — это риск моей гибели. В этом случае тебе не получить секрет продления жизни, который ты так отчаянно нужен.

Сэм покачал головой.

— Никакого риска, абсолютно. Я намереваюсь добросовестно сбрасывать таймер каждые двенадцать часов — до тех пор, пока позволит здоровье. Единственная причина, по которой ты умрёшь — это если умру я, но в этом случае фонтан молодости мне будет уже ни к чему.

— Никакого риска, значит? — презрительно сказала Кира. — Ты ещё безумнее, чем я считала. Что если сломается приёмник? Что если сигнал не пробьётся в подвал и через мой череп? Сколько палочек приёма в моей голове, а? — Она презрительно поджала губы. — Вынь его.

Глаза Сэма на мгновение сверкнули, выдавая его ярость от того, что Кира говорила с ним в такой манере. Но лишь на мгновение; тут же они стали обычными, и Сэм невозмутимо улыбнулся.

— Нет причин беспокоиться. Для надёжности устройство имеет два приёмника. Кроме того, сама капсула утоплена в твой череп на несколько сантиметров, но приёмники располагаются лишь в паре миллиметров под кожей. И это электроника следующего поколения — появится на рынке только через год. Для тебя только самое лучшее, моя дорогая! Ты можешь находиться в угольной шахте в Западной Виргинии с головой в холодильнике, и мой звонок всё равно пройдёт как по маслу.

Кира сверкнула на него глазами, но ничего не сказала.

Сэм оттолкнулся от своего насеста на столе и встал на бетонный пол.

— Итак, рассмотрим для ясности твои возможные варианты, — сказал он. — Вариант первый: ты говоришь мне секрет, и ничьи репродуктивные способности уничтожать не придётся. Я вынимаю из твоего черепа взрывное устройство, и ты живёшь в роскоши — под плотным надзором, но всё равно в роскоши — продолжая работать над бессмертием.

Он неискренне улыбнулся.

— Вариант два: ты мне ничего не говоришь, наше поколение оказывается последним в истории человечества, и в конечном счёте ты всё равно выдаёшь мне секрет и в любом случае работаешь над бессмертием.

Глаза Киры с ненавистью продолжали его сверлить.

— Как я уже сказала, — прошипела она едва резко, еле сдерживаясь, — прежде чем я на что-либо решусь, мне нужно увидеть подтверждение тому, что ты можешь выполнить свои угрозы.

Сэм кивнул.

— Я позабочусь, чтобы ты получила все доказательства, которые нужны.

 

36

Дэш понял — пора задуматься о побеге. Хотя часы с него сняли, и с момента последнего взгляда на них он провёл без сознания довольно продолжительное время, каким-то образом его разум продолжил идеально отсчитывать время. Скоро десять. Разговор Сэма с Кирой подошёл к некоему логическому завершению, теперь Сэм должен будет уйти отсюда и сбросить таймер для взрывного устройства в голове Киры. Без сомнения, он для пущего драматизма запланировал закончить разговор перед тем, как переставить таймер.

Когда Сэм уйдёт, оставит ли он их одних, в наручниках, или оставит активную охрану? Разум Дэша с бешеной скоростью перебирал вероятности и возможности, просчитывая и отбрасывая дюжины различных стратегий. Уцепился за один вариант, имеющий неплохие шансы на успех. Но ему придётся взаимодействовать с медленным видом Homo sapiens, а это подразумевало необходимость создания аватара — прежнего Дэша, который смог бы действовать на этом замедленном уровне, не вызывая подозрений.

Часы Сэма начали испускать серию высоких писков, и он удовлетворённо улыбнулся. Нажал кнопку на часах, и сигнал прекратился.

— Боюсь, сейчас мне пора идти, моя дорогая, — сказал он Кире. — Меня ждёт вертолёт. И уже 9:40. Ты провалялась без сознания довольно долго. Так что, прежде чем я уйду, мне нужно сбросить таймер на устройстве в твоей голове. Если я этого не сделаю… — сказал Сэм и беспомощно развёл руками. — …Ну, могу только сказать, что никто из нас этого не хочет.

Он рявкнул громкий приказ, и несколько секунд спустя в подвале оказались трое одетых в гражданское мужчин с парализаторами наготове. В любом другом случае они были бы вооружены автоматическими винтовками, но Сэм хотел гарантированно исключить любую возможность случайности, которая могла повлечь гибель Киры.

Сэм указал на тело Смита, лежащего в десяти футах от него в луже крови.

— Когда буду в воздухе, вызову уборщиков, — проинформировал он своих людей.

Он никак не потрудился объяснить труп, и они его не спросили.

Сэм указал на самого высокого из троих.

— В моё отсутствие Джим будет за главного. Он о вас позаботится, — пояснил он пленникам. — Мистер Дэш, завтра утром я вернусь вас допросить. Сколько бы удовольствия мне ни доставило отрезать у вас один за другим пальцы или избивать вас так, чтобы вы оказались на волоске от смерти — боюсь, сыворотка правды в последнее время стала слишком хороша, чтобы прибегать к этим варварским методам. Что ж, ничего не поделаешь, — разочарованно вздохнул он. — Уверен, наш разговор всё же будет достаточно интересным.

И, повернувшись к Кире, Сэм сказал:

— Что же до вас, моя дорогая, очень скоро вы получите всю информацию, которая нужна вам для подтверждения работ по вызывающему бесплодие вирусу.

Он подумал немного, и на его лицо вернулось весёлое выражение.

— Джим, если девушке потребуется облегчиться, я хочу чтобы один из вас сопровождал её в туалет, а второй стоял за дверью. И не отворачивайтесь, когда она что будет делать. Что же до Дэша… Если ему приспичит, — сказал Сэм и пожал плечами. — Пусть ссыт в штаны.

С этими словами Сэм повернулся и пошёл к деревянной лестнице. Оказавшись рядом с нею, он оглянулся и вновь посмотрел на Киру.

— Да, вот ещё что. Через несколько минут жди три высоких сигнала. Они скажут тебе, что двенадцатичасовой таймер сброшен, — сказал Сэм и улыбнулся. — Я думал, с моей стороны будет тактичным обеспечить тебя звуковым подтверждением. Пытался свести к минимуму твой стресс, пока ты не одумаешься.

— О да, ты просто принц, — с горечью произнесла Кира. Помолчала и добавила: — Послушай, мы прикованы наручниками к бетонной стене. Ты правда считаешь, что нам нужны трое охранников?

Вопрос, казалось, доставил Сэму удовольствие.

— Сам факт твоего вопроса даёт мне ответ: да.

С этими словами он бросил взгляд на часы и торопливо пошёл вверх по лестнице.

Трое охранников равномерно рассредоточились по подвалу на равном расстоянии от пленников.

Кира повернулась и встревоженно посмотрела на Дэша. Ситуация совершенно безвыходная. Мориарти — или Сэм, или кто он там есть — победил: имплантировал ей в голову взрывное устройство и держит нож у горла всего человечества. Безнадёжно.

Дэш подмигнул ей. Движение было настолько быстрым, что Кира едва его не пропустила, и тем не менее ошибки не было. Она в замешательстве нахмурила лоб. Что он такого знает, чего не знает она?

Пора! Дэш заставил пот выступить через поры на лице, и меньше чем через минуту капли начали собираться на лбу и щеках. В то же время, по его команде, кровь отхлынула от лица и губ. Он слабо застонал.

Услышав стон, ближайший к Дэшу охранник внимательно на него посмотрел.

— Господи, да парень потеет, как свинья! — сказал он остальным. — Бледен, как смерть.

— Мне нужен врач, — сдавленно произнёс Дэш, то есть его аватар, призванный произносить слова с крайней медлительностью.

Кира попыталась осознать, что происходит. Она могла бы поклясться, что у Дэша страшный жар — если бы не внезапное его появление и не подмигивание. Значит, это спланировано. Но пот, струящийся по его лицу, был самым настоящим. Они в подвале, воздух здесь прохладный и сухой. Никто не в силах заставить себя вспотеть, это нельзя подделать. Если только не…

Кира быстро стрельнула взглядом на грудь и приглушённо выдохнула. Медальон пропал.

Она широко распахнула глаза.

Охранник по имени Джим, стоящий между остальными двумя, с тревогой посмотрел на Дэша.

— Что с тобой не так? — спросил он.

— Не знаю, — слабым голосом просипел Дэш, и шёпотом добавил: — Меня сейчас стошнит. Туалет. Пожалуйста!

— Это уловка, — сказал охранник, стоящий к Дэшу ближе всего. — Стопудово.

— Отличное умозаключение, — насмешливо сказала Кира, закатывая глаза. — Ты что, никогда не видел жара? Какая, к дьяволу, уловка? — Она с отвращением покачала головой. — Да посмотрите на него! Такое не подделать.

Дэш слегка качнул голову вперёд и несколько раз сильно сглотнул, словно пытаясь подавить рвотный рефлекс.

— Ещё пара минут — и он весь обблюётся! — надавила на них Кира. — Вы готовы терпеть этот запах всю ночь? Думаете, ваш ненормальный босс будет этому рад, когда вернётся?

Джим нахмурился с несчастным видом.

— Кен, — сказал он тому охраннику, который был к Дэшу ближе всего, — отцепи его. И пусть он сходит в сортир.

Кен в нерешительности помедлил.

— Да быстрее же! — рявкнул Джим.

Дэш застонал, когда Кен приблизился к нему с боевым ножом, который вытащил из ремня. Двое других охранников подняли парализаторы и наставили их на Дэша. Кен дотянулся и срезал жёсткий пластик наручников за спиной у пленника. Наручники упали на пол, и Кен вернул нож в ремень.

Нетвёрдо поднимаясь на ноги, Дэш хрюкнул от боли, перегнулся и схватился за живот. Он бросил быстрый взгляд на двоих охранников поодаль. Кен повёл его к лестнице. На полпути Дэш сложился пополам и издал громкий, гортанный рвотный звук, словно к горлу подступило содержимое желудка, копившееся в нём неделю.

Все охранники в отвращении отвели взгляд — лишь на мгновение.

Дэш пришёл в движение. Со скоростью и точностью, которые обычный человек никогда не смог бы повторить, он выхватил нож Кена и одним гладким отточенным движением метнул его в того из охранников, который стоял дальше всех. Нож вонзился глубоко в грудь мужчины. В то же мгновение, как нож вылетел из его руки, Дэш рывком развернул Кена вправо, поставив на пути выпущенного в Дэша дротика из парализатора Джима. Человеческий щит Дэш толкнул вперёд, в стоящего перед ним Джима. Тот отчаянно оттолкнул тело парализованного товарища, бросая его на бетонный пол. И в этот момент Дэш очутился рядом — со страшной силой ударил в руку, отчего пистолет взлетел в воздух. Джим попытался было ударить противника ножом в горло, дополнив это прямым ударом ладонью в нос, но оба этих движения Дэш с лёгкостью блокировал. Он читал язык тела охранника настолько ясно, что знал его намерения прежде чем тот начнёт двигаться.

Теперь Дэш прочёл защитную позу Джима и нашёл в ней уязвимость. Обошёл сбоку и ударил в грудь наотмашь, швыряя на лестницу. Уже в момент удара Дэш вычислил расстояние до лестницы и точные скорость и силу, которую нужно в него вложить, чтобы достичь нужного эффекта. Врезавшись головой в ступеньки, Джим потерял сознание и растянулся на полу. Дэш понял: его вычисления идеальны.

Дэш схватил с пола парализатор Джима, переступил через тело Кена и, пригнувшись, забрался под лестницу. Как он и ожидал, остававшийся наверху охранник отодвинул засов на двери в подвал и спустился на несколько ступенек, выставив перед собой автоматическую винтовку. Вот тебе и нелетальное оружие, подумал Дэш.

Мужчина умело накрывал оружием лестницу и весь подвал. Он увидел Киру, по-прежнему скованную, и четыре распростёртых на полу тела, но не зафиксировал никакого движения, из чего моментально сделал вывод, что противник спрятался под лестницей.

Понимание пришло слишком поздно.

Дэш спокойно послал дротик в упор — сквозь зазор между ступенек, в ногу охранника. Тот свалился с ног и заскользил по ступенькам. Четырьмя ступеньками ниже он, наконец, остановился.

Дэш был докой в нескольких видах рукопашного боя, и долгая практика отточила его движения — сделала точными и стремительными, словно бросок кобры. И это было до того, как оптимизировать разум. При таком неимоверном ускорении мысли самые быстрые движения охранников выглядели так, словно совершались нарочито медленно. Их численный перевес был четыре к одному, и Дэш знал — силы явно неравны, в его пользу.

Дэш подбежал к Кире. Когда перерезал её наручники, из головы девушки донеслись три громких, пронзительных сигнала. Кира подпрыгнула, но на Дэша они не оказали никакого эффекта.

Идеально, подумал он. Координация была точной. Дэш приказал лицу перестать потеть, а крови — течь нормально. Бледность лица быстро прошла. Дэш подумал, сможет ли Кира разобрать его речь, если он ускорит её, чтобы приблизить к скорости мыслей, но отказался от этой затеи: сколь бы девушка ни была умна, всё-таки ему придётся тратить часть сил на то, чтобы действовать симулякром прежнего себя.

— Ты уверена, что хочешь уйти? — спросил он. — Ты должна быть уверена в том, что завтра к десяти утра Сэм сбросит таймер.

Кира демонстративно кивнула:

— Убираемся отсюда ко всем чертям, — сказала она.

Дэш взял её за руки и провёл извилистым путём, обходя лежащие на полу и на лестнице тела. Сэм сказал про четырёх охранников, но Дэш не собирался полагаться на его слова. Он осторожно выглянул за дверь, положившись на то, что ускоренная реакция позволит ему не попасть в засаду. Но никакой засады не было.

Они оказались в кухне.

— Жди здесь, — сказал Дэш.

Прежде чем Кира могла ответить, он сорвался с места и проверил весь дом. Убедившись, что они одни, Дэш вернулся к ней несколько минут спустя.

— Я хочу проверить людей в подвале, нет ли у них документов. Сомневаюсь, что есть, но тридцать секунд потратить стоит.

Дэш бросился вниз по лестнице, тихонько закрыв за собой дверь. Вытащил нож оттуда, куда его вложил — из груди охранника — и проверил пульс. Мёртв. Дэш опустился на колени рядом с лежащими без сознания мужчинами, двумя на полу подвала, и одним на лестнице, и по очереди перерезал им горло, постаравшись не запачкаться кровью.

Воспоминания об этих убийствах он изолировал, создав в памяти временную мёртвую зону, чтобы не вспомнить об этом потом, когда вернётся в неимоверно более жалкое обычное своё состояние, — и не нести на себе ненужный груз. Дэш знал: эмоциональная, обыкновенная его версия никогда не дала бы добро на убийство беззащитных людей.

Тот, другой Дэш — просто идиот!

Улучшенная же версия просто позаботилась о том, чтобы, когда Сэм вернулся, у него не оказалось абсолютно никакой информации о том, как они сбежали. Им нужно вывести Сэма из равновесия, и чем сильнее, тем лучше. Чем в большем он будет замешательстве, тем больше его напугает их магический побег, и тем больше у них окажется шансов.

Просто ставки слишком высоки для щепетильности.

 

37

Дэш вернулся к Кире на первый этаж.

— Как с документами? — спросила она.

Дэш покачал головой.

— Никаких.

— Неудивительно, — сказала она. — А у меня хорошие новости: я нашла в выдвижном ящике наши личные вещи и мобильники.

Кира протянула ему часы и мобильник, и Дэш с благодарностью их взял.

— Отличная работа, — сказал он, надевая часы на руку.

Та часть разума Дэша, которую он отвёл на создание симулякра медленной версии самого себя, терпеливо пережидала полуторасекундную паузу, ожидаемую до следующих слов Киры. Остальная же часть продолжала с фантастической скоростью прорабатывать несколько линий сразу. Одна из этих линий относилась к их побегу. В своё время Дэш узнал, как закоротить провода в машине, чтобы её угнать: это была часть общего курса "Выживание с подручными средствами". Сейчас он изолировал эти воспоминания и усилил их на тот случай, если превратиться обратно в тупую куклу до того, как им удастся найти подходящую машину.

— Давай выбираться отсюда, — предложила Кира, и добавила с решимостью: — Мы должны остановить этого ненормального ублюдка. И времени у нас немного.

Дэш почти одновременно подсчитал ряд вероятностей. Вероятность того, что на них или их вещах, которые они себе вернули, установлены устройства слежения. Вероятность того, что здесь имеется оборудование по их поиску. Шансы на то, что им удастся его отыскать, если оно здесь есть, и ожидаемое на это время. Увеличение риска для них с Кирой, который нарастает с каждой секундой, пока они здесь. Все эти цифры он свёл к сложному уравнению, которое решил в тот же миг, как закончил его формулировать. Один путь был оптимальным — но лишь чуточку лучше альтернативы. Результат Дэш передал своему кукольному аватару.

Дэш поднял руку.

— Ещё не время. Сэм считал побег невозможным, и моё чутьё говорит, что он не установил на нас устройств слежения. Есть вероятность того, что устройство в твоей голове он поместил туда лишь из предосторожности и для того, чтобы тебя запугать. Но нам нужно знать точно. Мы в безопасном доме, а значит, здесь наверняка есть оборудование для поиска "жучков". Давай искать.

Они разделились и с неимоверной скоростью обшарили дом — рылись в шкафах для одежды, вываливая содержимое выдвижных ящиков прямо на пол. Всего через четыре минуты в гардеробном шкафу Дэш нашёл чемодан с оборудованием для поиска и устройств слежения, и "жучков" для прослушки.

Торопливо просканировав Киру, себя, свои телефоны и прочие личные вещи, Дэш убедился, что всё чисто. Тщательно просканировал около пластыря на голове Киры — никаких сигналов.

Они осторожно покинули дом. Пробираясь сквозь темноту, подчёркиваемую светом от других домов по соседству, они пожалели о том, что у них нет приборов ночного видения. Перейдя через несколько улиц, Дэш нашёл машину, которую можно угнать. Не теряя времени, он закоротил провода, проделав это в тусклом свете раскрытого мобильника. И только отъехал от обочины, как его сверх-интеллект исчез — словно сто миллиардов резинок рывком приняли первоначальную форму.

Дэш громко выдохнул, словно получил удар под дых.

Кира бросила на него быстрый взгляд и понимающе кивнула.

— Добро пожаловать в мир слабоумных.

На его лице появилось выражение совершеннейшей печали.

— Такое чувство, словно я вдруг ослеп, — прошептал он.

Кира кивнула.

— Через десять минут тебе будет казаться, что это был сон, и ты не станешь об этом скучать — нисколечки.

Дэш просканировал свои воспоминания. Всё ли он сохранил? С облегчением понял, что некоторые из идей, которые пришли к нему в перепаянном состоянии, по-прежнему с ним, хотя сама логика в их основе, которой он вывел эти концепции, либо пропала совсем, либо стала недоступной его нынешним способностям. Дэш заставил себя прекратить жалеть о потерянной остроте интеллекта. Времени мало.

И он выдохнул ещё раз, вспомнив ещё один удивительный вывод, к которому пришёл его второе сверх-я: он влюблён в Киру Миллер.

— В чём дело? — с тревогой спросила Кира.

Дэш повернулся к ней. Он посмотрел в её потрясающие синие глаза, и сейчас, когда второе я высветило ему правду о его эмоциях, Дэш понял, что это правда: он в неё влюблён. Или, по меньшей мере, испытывает к ней сильную страсть. Всё его существо буквально наслаждалось её присутствием. Кира была для него чем-то вроде наркотика, к которому он безнадёжно пристрастился, причём самого Дэша об этом известить забыли — и согласия тоже не спрашивали. Награда за интеллект, от которого захватывает дух, велика, но у примитивного мозга ящера есть свои радости.

— Ничего, — прошептал Дэш. — Извини.

Кира выглядела озадаченной, но не стала настаивать.

Дэш знал, что может продолжать пялиться на её прекрасное лицо до скончания веков. Кира воистину была экстраординарной женщиной. Но сейчас не время поддаваться иррациональным импульсам: нужно сконцентрироваться на одном-единственном — на том, чтобы выжить.

Дэш оторвал взгляд от неё и сфокусировал внимание на дороге.

— Как твоя голова? — встревоженно спросил он.

— Получше, — неубедительно сказала она.

Дэш заподозрил, что она обманывает, но решил в эту тему не углубляться.

— Уже скоро Сэм узнает, что случилось в безопасном доме, и направит на этот район спутники, — сказал он. — Так что, пока этого не произошло, нам нужно оставить между нами и этим местом как можно больше миль.

И, подчёркивая свои слова, надавил на педаль газа ещё сильнее.

— А в более отдалённом будущем?

— Игра выходит на новый уровень. Время предпринять отчаянные меры, и для этого нам нужен Коннелли.

В ответ Кира вытащила свой мобильник, парный к другому такому же, отданному Коннелли, и раскрыла его.

— Ты уверена, что сигнал нельзя расшифровать? — спросил Дэш.

— Абсолютно, — подтвердила она.

Кира нажала на кнопку быстрого набора и передала трубку Дэшу.

Полковник ответил с первым звонком, и они с Дэшем обменялись приветствиями.

— Что, чёрт возьми, с вами обоими стряслось? — с тревогой спросил Коннелли.

Дэш нахмурился.

— Извини за долгое радиомолчание. Мы вляпались в проблемы, но теперь всё чисто — насколько мы знаем. Будем считать, что линия безопасна. Каков ваш статус?

— Мы до сих пор в доме моего друга-доктора, — сразу сказал Коннелли. — Меня подлатали, накачали кровью и болеутоляющими. Я выспался, выздоравливаю без проблем. И Мэтт ввёл меня в курс дела.

— Понял, — сказал Дэш. — С тех пор как мы расстались у меня сложилась гораздо более ясная картина того, с чем мы имеем дело. Расскажу вам позже, как только смогу. В сухом остатке: сейчас я абсолютно убеждён в том, что Кира невиновна, и что она союзник. Но если мы не будем действовать быстро, может случиться нечто очень и очень скверное.

— Насколько скверное?

— Достаточно, чтобы я предпочёл бы воплощение того плана с Эболой, о котором ты мне рассказывал, — сказал Дэш и не стал ждать ответа полковника. — Солдатам в прогалине сказали, что ты слетел с катушек. Дезинформацией накормили только тех нескольких, или она разошлась шире?

— По всей видимости, сначала нет — но теперь наверняка. Отравлен весь колодец. Армия считает меня предателем и сделает всё необходимое, чтобы меня остановить.

— Понял, — сказал Дэш. — Ты доверил этому доктору свою жизнь. Есть ли в Брэгге кто-нибудь, кто может летать на вертолёте, и кому ты можешь доверить жизнь? Есть ли у этого кого-то доступ к птичке?

— Да, — немного подумав, сказал Коннелли.

Дэш вздохнул.

— Позволь мне перефразировать вопрос. Есть ли в Брэгге кто-нибудь, кто доверит тебе свою жизнь? Кто-то, кто поверит в то, что тебя подставили, и положит свою карьеру и жизнь на то, чтобы встать на твою сторону?

Мориарти наверняка позаботился о том, чтобы ложная информация, позволившая обвинить Коннелли в предательстве, была катастрофичная и железобетонная. От офицера потребовалось бы огромное мужество в том, чтобы довериться другу, не веря в ту грязь о нём, которая идёт с верхних эшелонов легальной военной верхушки.

Коннелли молчал довольно долго.

— Уверен, насколько только могу быть уверен, — ответил он наконец, и добавил ровным голосом: — Но, думаю, нам придётся это выяснить.

— Позаботьтесь загрузить в вертолёт всё оружие и прочее военное снаряжение, прежде чем вылетите, — сказал Дэш. — Мы точно не знаем, что нам потребуется, так что — чем больше, тем лучше. — Он помолчал и серьёзно добавил: — Не хочу давить на вас сильнее, чем нужно, но получить вертолёт критически важно. При встрече я расскажу вам всё целиком, но сейчас просто поверьте: ставки не могут быть выше.

— Понял, — мрачно сказал Коннелли.

— Удачи, полковник, — сказал Дэш. — Позвоните мне, когда будете в воздухе — и мы подберём место встречи.

— Понял. Конец связи, — серьёзно сказал Коннелли, и звонок прервался.

 

38

Дэш нашёл главную дорогу и поехал по ней. Минут через десять на глаза попался круглосуточный магазинчик. Помятый четырёхдверный "крайслер" с подростками, оглушительно изрыгая хип-хоп, отъехал от него сразу после прибытия Киры и Дэша; парковка опустела.

Они вошли в пустой магазинчик. Кира торопливо открыла бутылёк с самыми мощными болеутоляющими таблетками, которые могла отыскать, и тотчас же проглотила вдвое больше рекомендованной дозы. Дэш взял дюжину глазированных пончиков, каждый с плотностью нейтронной звезды. Два пончика он съел ещё до того, как за них расплатиться, — заглотил с такой жадностью, словно на кону стояла его жизнь. Ему отчаянно требовалось компенсировать потерю глюкозы, которую уничтожил его усиленный мозг, а гликемический индекс пончиков — скорость, с которой они высвобождали глюкозу в кровь — был просто легендарным.

Вернувшись за руль, Дэш продолжил поглощать пончики. Они исчезали у него во рту с такой скоростью, словно он был участником соревнований по поеданию хот-догов. Дэш полирнул пончики двумя квартами "гаторейда", также купленного в магазине. Продавец сказал, что они в пятидесяти милях к востоку от Ланкастера, штат Пенсильвания, и Дэш с Кирой направились в сторону города.

Теперь, когда Дэш на себе испытал её генную терапию, Кире не терпелось сравнить его опыт со своим. И скоро они заговорили о теориях Дэша насчёт того, как её оптимизацией мозга можно было бы безопасно воспользоваться для блага цивилизации, а также о том, что продление жизни вкупе с покорением постранства позволило бы избежать потенциальной катастрофы.

Теперь Дэш точно понимал, чего страшилась Кира, и почему она поклялась не прибегать к своей терапии. Дэш испытал трансформацию один-единственный раз, и в этот час его безграничный, но безжалостный, интеллект уже принялся вытеснять приличную часть присущего Дэшу сострадания, а чувство родства с остальной частью человечества и беспокойство о благополучии человечество кардинально умерили интенсивность.

Но со всем этим можно управиться — и обуздать. Сверх-интеллект длился лишь час, и — по счастью — ровно столько же длились антисоциальные эффекты. Когда структура мозга возвращалась к норме, то же происходило и с изначальным, исходным характером: эмоции, сострадание и альтруизм возвращались, будто никогда и не пропадали.

Дэш объяснил Кире своё видение. Одному индивиду нельзя доверить мощь терапии Киры, но команде — можно, если её выбрать как следует. Даже Фродо действовал не в одиночку.

Дэш доверил бы Коннелли свою жизнь. По поводу Гриффина все инстинкты Дэша в один голос утверждали, что он тоже хороший человек. Если Коннелли мог бы поручиться за пилота, которого сейчас нанимал, Дэш был готов довериться и ему тоже — по крайней мере, на какое-то время. Нравится это или нет, но они пятеро неизбежно будут в игре, и они сформируют ядро команды. Но после этого все новички, которых они захотят привлечь к важным проектам, будут тщательным образом проверяться. Первый уровень проверки — тот же, что использовала Кира при оценке Дэша: изучить всю доступную с помощью компьютеров историю. Прошедших на следующий уровень кандидатов подвергнут дальнейшему изучению, по-прежнему без их ведома. Дэш был убеждён: если его оптимизировать снова, огромный интеллект и улучшенное понимание нюансов человеческой физиологии и языка тела позволит ему разработать надёжный детектор — не только лжи, но и намерений, равно как и присущей кандидатам добродетели. Те, что пройдут эти стадии отбора, вольются в команду.

Единовременно будет улучшаться только один человек, и процедура будет проводиться с такими мерами безопасности, что золото Форт-Нокса позеленело бы от зависти. И Дэш знал: те, кто пройдёт проверку, будут не только приветствовать эти меры предосторожности, но и настаивать на них. Члены команды захотят быть уверены в том, что их сверх-интеллектуальное альтер эго не сможет сбежать, чтобы сотворить что-нибудь такое, о чём по возвращении к тупой нормальности придётся пожалеть.

Постоянно растущая по численности команда, по-видимому, организованная в частную компанию, присягнёт на то, чтобы хранить тайну. Мотивацией станет желание улучшить жизнь человечества, а не жадность или жажда власти: тестирование гарантирует, что это будет именно так. И они улучшат жизнь человечества. Улучшенные экономисты смогут разработать революционные теории о том, как усилить экономику третьего мира. Физикам окажется по силам развить чистую энергию, которую можно будет получать за мизерную часть нынешних затрат — быть может, холодный термояд.

И команда будет помнить уроки царя Мидаса. Свои открытия они станут тщательно анализировать с тем, чтобы гарантировать: внедрение их не возымеет катастрофических непредвиденных последствий, как было бы в случае с терапией Киры по продлению жизни.

Команда продвинет цивилизацию вперёд, и все доходы от изобретений пойдут на то, чтобы воплотить в реальность новые идеи, созданные оптимизированным разумом. Они продолжат селективно набирать дополнительных талантов, расширять область компетенции команды и безостановочно продвигать дальше границы познанного. А тем временем огромные ресурсы они станут направлять на революционные системы движения — с тем чтобы бесконечное число доступных для заселения планет оказались в пределах досягаемости, и на подарок сильно увеличенной продолжительности жизни для всего человечества.

В то же время Кира станет работать с командой биологов и психологов, с тем чтобы найти способ усилить разум человека, не отбрасывая при этом ядро человечности. Чтобы нарастить не только интеллект, но и склонность к альтруизму. Дэш не мог поверить, что сверх-разум и сострадание не могут сосуществовать. И если кому-то удастся этого добиться, так это только ей.

Поначалу Кира была настроена скептически. Тем не менее, по мере того как Дэш всё подробнее обрисовывал своё видение и отвечал на её вопросы, она стала заинтригована. Это была утопическая мечта. Но, раз создаваемые ими мистеры Хайды будут сдерживаться мерами предосторожности, а надёжная технология детектирования может улучшаться, они действительно смогли бы воплотить эту мечту в реальность. Дэш в конечном счёте сумел убедить её в своей правоте, в том, что она слишком быстро отказалась от борьбы.

Дэш знал: от видения, которое он получил, пока был улучшенным, по-настоящему захватывало дух — как в широте, так и в амбициях, — но это никак не влияет на серьёзность текущей ситуации. Они в розыске, в бегах. В голове у Киры взрывное устройство, и времени мало. Если они не смогут победить Мориарти, утопическое видение навеки останется нереализованным.

Они проехали около часа, когда зазвонил телефон Киры. Дэш сделал глубокий вдох и ответил на звонок. Как и ожидалось, это был полковник, и новости были хорошими. Они в воздухе; его другу, майору Россу Метцгеру, удалось выполнить задачу.

Полковник передал трубку Метцгеру, и они с Дэшем обменялись приветствиями. Дэш выразил майору сердечную благодарность и назвал свои текущие координаты недалеко от Ланкастера. Метцгер сверился с бортовым компьютером и через несколько минут предложил точку для встречи. Если они поедут на северо-запад в сторону Элизабеттауна по трассе 283, сразу за чертой города будет средняя школа. Вертолёт приземлится на школьном футбольном поле.

Сорок минут спустя Дэш увидел нужную школу. Он остановился на парковке, и они с Кирой пешком преодолели дистанцию до поля. В угнанной машине найти фонарик не удалось, так что в тёмную ночь они мало что могли разглядеть. Они встали под трибунами и принялись ждать. Даже на вертолёте Метцгеру было нужно время на то, чтобы преодолеть расстояние от Брэгга — видимо, ещё час или около того.

Дэшу пришло в голову, что он уже не в первый раз в жизни находится под трибунами с прекрасной девушкой. Вот только взрослым, да с такой девушкой — это впервые. Ему отчаянно хотелось её обнять. Злясь на себя, Дэш подавил этот нелепый порыв. Цивилизация подходит к развилке, за которой одна дорога ведёт в рай, а другая в ад, и его действия могут определить, кому выбирать путь. Да, получилась бы отличная надгробная надпись: будущее человечества разрушено, ибо тот, кто мог бы это предотвратить, влюбился со страшной силой и не смог удержать голову на плечах.

Через некоторое время, показавшееся им вечностью, они услышали в ночном небе лопасти вертолёта. Пару минут спустя удлинённое тело машины, очертаниями напоминающее стрекозу, показалось над полем. Вертолёт с шумом завис над площадкой и опустился на землю. Дэш и Кира вприпрыжку преодолели приличное расстояние до воздушной машины, где их радостно встретили Гриффин и Коннелли. Вертолёт снова взмыл в воздух. Несмотря на наличие восьми стальных сидений, обращённых к передней части салона, и двух смотрящих вбок сидений для стрелков, все пассажиры остались на ногах. Они держались за ремни, чтобы удержать равновесие.

На левой руке Коннелли была повязка, не дающая ей шевелиться. Но выглядел он на удивление хорошо. Без растительности на лице Гриффин выглядел несколько нелепо — выбритый начисто вуки, — но Дэш притворился, что не замечает в нём никаких отличий.

— Господи, полковник! — одобрительно крикнул Дэш, стараясь пересилить вертолётный гул. — Тебе удалось достать "Чёрный ястреб"?

— Исключительно потому, что "Харриеры" в Брэгге закончились, — с кривой улыбкой ответил Коннелли.

 

39

Джим Коннелли вручил им обоим объёмистые чёрные наушники с продвинутой электронной начинкой и отростком микрофона, который можно разместить у рта. Кира и Дэш натянули наушники на головы одновременно с Коннелли, который снял свои наушники для того, чтобы их поприветствовать.

Метцгер сидел в кресле пилота в передней части вертолёта. Он обернулся через правое плечо.

— Куда? — спросил он в свой микрофон.

По возрасту ему на вид было столько же, сколько полковнику. У него были чёрные волосы и кустистые брови.

— Хейгерстаун, штат Мэриленд, — произнесла Кира обычным голосом. Но такой громкости вполне хватило на то, чтобы вся группа легко услышала её слова в наушниках, которые исключительно хорошо изолировали уши от безжалостного вертолётного гула. — Это милях в семидесяти к северо-западу от округа Колумбия.

Метцгер кивнул, и "Чёрный ястреб" рванул в юго-западном направлении. Майор вызвал на дисплей компьютера карту и в считанные минуты проложил план полёта. Доверив машину автопилоту, он повернулся к пассажиром и по очереди пожал руки Дэшу и Кире.

— Майор, мы вам благодарны за то, что согласились нас подбросить, — сказал Дэш. — Как думаете, вы ушли чисто?

— Думаю, да, — ответил тот. — Я внёс изменения в полётные логи на компьютере, чтобы скрыть угон. Надеюсь, это даст нам день, — сказал он и пожал плечами: — Кроме того, я деактивировал маячок, чтобы, когда неавторизованный полёт вскроется, нас не смогли сразу найти.

— Отлично сработано, — сказал Дэш.

На комплимент Метцгер ответил кивком.

— Мы будем там минут через тридцать, — объявил он. — Где будем садиться?

Четверо пассажиров переглянулись, пытаясь углядеть друг в друге проблески какой-нибудь идеи, но никто сразу не откликнулся. "Чёрный ястреб" — не та машина, которую легко спрятать.

— Нам нужна безлюдная территория, где не ездят машины, — сказал Метцгер. — Думайте.

Кира задумчиво поджала губы. Она месяцами жила в трейлерном парке сразу за городской чертой — должна же она суметь предложить хоть что-нибудь.

— У северной окраины Хейгерстауна есть публичный бассейн, — сказала она. — Осенью его осушают, и закрывают на зиму. Глубокая часть очень большая, мы можем сесть в неё.

Метцгер покачал головой.

— Нет, глубины не хватит. Наша птичка почти семнадцати футов в высоту.

Проклятье, разочарованно подумала Кира, и вновь углубилась в мысли, просеивая возможные варианты. Их подобрали на футбольном поле. Такое место отлично подходит по размерам, но вертолёт там не спрячешь. Кира улыбнулась: быть может, она просто выбрала не тот вид спорта.

— В Хагерстауне есть бейсбольная команда низшей лиги, — сказала она. — "Санс". Они играют на муниципальном стадионе. Мест там больше четырёх тысяч. Прикрыт трибунами и загородкой для пробежек.

— Высота трибун? — спросил Метцгер.

Кира никогда не была на матче, но не раз проезжала мимо стадиона.

— На входе, за "домом" — выше семнадцати футов.

— По окончании сезона закрывается?

— Представить не могу, что его оставляют открытым, — откликнулась Кира.

— Как далеко до жилой зоны?

— Не близко, — ответила она. — Довольно-таки промышленный район. Никаких баров или магазинов, которые работают по ночам.

— Похоже, у нас есть вариант, — сказал Метцгер. — Двигаем туда.

Когда с этим вопросом было покончено, Дэш жестом позвал Коннелли составить ему компанию в задней части салона. Они опустились на колени рядом с двумя большими зелёными брезентовыми сумками, которые погрузил Коннелли. В них был огромный ассортимент оружия и прочего оборудования. Дэш расстегнул "молнию" на первой сумке и одобрительно осмотрел содержимое: четыре боевых ножа, пластиковые наручники, металлические наручники, верёвка, скотч, шесть фонариков, аптечка, кусачки для проволоки, кусачки для болтов, шесть пар очков ночного видения. Кроме того, там нашлись несколько разгрузок со множеством карманов для оружия, запасных обойм и гранат.

Во второй сумке был широкий арсенал электронного и коммуникационного оборудования, четыре автоматических пистолета HK45, четыре пистолета-пулемёта MP-5 и дюжина светошумовых гранат. Само название подразумевало, что они взрываются с ослепительной вспышкой и оглушительным шумом, оставляя противника слепым и глухим на десять секунд. Для противодействия эффекту таких гранат в сумке лежали несколько пар специальных очков и электронных затычек для ушей. И, наконец, Дэш нашёл несколько пустых рюкзаков, которые можно было заполнить чем нужно для конкретных заданий.

Коннелли сработал на отлично — загрузил в вертолёт всё, что попросил Дэш.

Продолжая осматривать оборудование, Дэш стянул с себя наушники с микрофоном и жестом пригласил полковника сделать так же. Склонился к его уху.

— Этот Метцгер правда за тобой пошёл, — прокричал Дэш. — Но сейчас время только для своих. Я собираюсь выложить информацию, которая настолько чувствительна, что я самому себе не могу её доверить, — крикнул он и со значением посмотрел на Коннелли.

— Он надёжен, — крикнул Коннелли в ответ, но Дэш едва мог его расслышать. — Когда я выполнял задания, он был в моей команде. Мы с ним побывали в дюжинах переделок, в том числе таких, которые заканчивались скверно. По-настоящему скверно. Бойней. Он лучший, которого можно найти.

— Неподкупный? — спросил Дэш.

Коннелли кивнул.

— Однажды мы взяли колумбийского наркобарона. Нас было только двое — я и он. В сейфе лежал шёлковый мешочек, забитый алмазами с голубиное яйцо, — крикнул Коннелли и приподнял брови. — Девяносто девять парней из сотни, по крайней мере, задались бы философским вопросом: а кто узнает, если их станет на пару штук меньше? Но Метцгер взял сумку из сейфа, заглянул в неё и кинул мне. И больше никогда о ней не вспоминал, — поведал Коннелли и твёрдо посмотрел в глаза Дэшу. — Дэвид, он один из нас. Он гордится тем, что поступает правильно.

Дэш кивнул.

— Спасибо, полковник. Мне этого достаточно. Я так и думал, но был обязан спросить.

Он вновь надел на себя наушники с микрофоном, и Коннелли сделал то же самое. Они перетащили тяжёлые сумки в переднюю часть вертолёта.

Оказавшись в двадцати милях от Хейгерстауна, Дэш раздал всем очки ночного видения, и Метцгер вырубил прожектора вертолёта. Теперь они стали невидимы с земли. Пилотирование вертолёта в очках ночного видения — занятие не для слабых духом, но у Метцгера был значительный опыт в таких полётах. Пятью минутами спустя они летели над Хейгерстауном, и Метцгер по указаниям Киры нашёл стадион. "Чёрный ястреб" быстро его облетел и приземлился как можно ближе к трибунам, глубоко за "домом".

Как и ожидалось, входные ворота были закрыты. На них висела тяжёлая цепь с навесным замком. Дэш вытащил из сумки кусачки для болтов, и вскоре путь был свободен.

В трёх кварталах от стадиона им попались припаркованные машины. Дэш умело проник в одну из них и запустил мотор, закоротив провода. Приборы ночного видения они сложили в сумку, обе сумки положили в багажник, и забрались в машину. Кира села за руль, Коннелли рядом, чтобы лишний раз не тревожить свою рану, а Гриффин, Дэш и Метцгер сгрудились на заднем сиденье.

Кира отъехала от обочины.

— Следующая остановка — у меня, — объявила она. — Будем там через пятнадцать минут.