В фойе музея Блэк Сити нас встречает двадцати футовая статуя Пуриана Роуза, чьи волчьи глаза сердито глядят на нас сверху вниз.

Себастьян под впечатлением присвистывает.

— Когда-нибудь в этом музее будет стоять моя статуя, даже больше этой.

Я закатываю глаза, желая, чтобы сегодня здесь не было Себастьяна, но мама ни за что не отпустила бы меня на эту школьную экскурсию без моего телохранителя. Чтобы сделать всё ещё хуже, Себастьян оделся в униформу Ищеек (в ярко-красный военный китель и черные штаны, а вокруг бёдер повязал сияющий серебряный меч), от чего выделялся на фоне остальных, словно прыщ на носу. Все пялятся на меня, когда я подхожу к подножию статуи, где стоит мой класс истории.

Эш отдыхает, облокотившись о статую. Он так выделяется на фоне остальных — высокий, бледный и мрачно-красивый. Он поднимает свои сверкающие глаза и изучающе смотрит на меня несколько мгновений, заставляя температуру моего тела подскочить на сотню градусов.

С тех пор, как я увидела его картину, на которой он изобразил меня, я не в состоянии перестать думать о нём. Неужели он действительно считает меня красивой? Теперь у меня есть возможность думать, что он может так считать... Я застала себя за тем, что фантазирую о том, что было бы, если бы для нас не было бы незаконно встречаться. Были бы мы вместе? Сама поверить не могу, что даже просто рассматриваю такую возможность! Он же полукровка и ещё...

Себастьян замечает, что я пялюсь на Эша. Он стискивает зубы.

— Только не устраивай, пожалуйста, сцен, — говорю ему.

— Не давай мне повода, — отвечает он.

Я прикусываю губу. Не может же он на самом деле знать, ЧТО я думаю об Эше. Или может? Нет. Я стала параноиком.

Я иду к Дей. Неподалёку Крис с Грегори шёпотом что-то горячо обсуждают.

— Я всё расскажу маме с папой на днях, — резко говорит Грегори своим плаксивым голосом.

— Нет, не расскажешь. Ты меня слишком любишь, братец, — отвечает Крис, трепля волосы брата.

Грегори отшвыривает руку Криса прочь.

— Я за тобой наблюдаю. Неужели ты действительно хочешь быть Дурманщиком до конца своей жизни?

Крис пожимает плечами, его лицо принимает ожесточённое выражение.

— Моя жизнь — моё дело.

Себастьян идёт к мистеру Льюису, чтобы поговорить о мерах безопасности, которые должны быть предприняты по отношению ко мне, оставляя меня на краткий миг с Дей.

Она слегка толкает меня локтём, показывая на кого-то в вестибюле.

— Слушай, а разве это не тот Дурманщик, которого допрашивали у тебя дома на прошлой неделе?

Ну конечно, это же тот парень с фиолетовыми волосами, с которым мы столкнулись рядом с комнатами для допросов. Он был с тощей девушкой с татуировками и парнем бандитской наружности. Они переворачивали корзины с мусором и приставали к посетителям, когда те шли к двери. Один из охранников накричал на них, после чего эта компания проследовала в один из коридоров, ведущих к главному выставочному залу, хохоча, как гиены. Мы не единственные, кто обратил внимание на парня с фиолетовыми волосами — Эш тоже наблюдает за ним, и он выглядит разъярённым.

— Что это Линус здесь делает? — доносится до меня, как Жук говорит Эшу.

— Наверное, забыл, чья это территория, — отвечает Эш.

— Может нам поговорить с ними?

Эш обдумывает это, а затем мотает головой.

— Не здесь. Позже.

Жук кивает.

Крис в небрежной такой манере подходит к Эшу, руки в карманах. Грегори наблюдает за братом, его глаза пылают яростью.

— Эй, наша встреча в четверг всё ещё в силе? — спрашивает Крис.

Эш издаёт стон.

— Нет, извини. Это день Рождения Жука. Мы хотим его отметить. Может, перенесём на пятницу?

В голосе Криса неподдельное разочарование.

— Я вообще-то хотел именно в четверг. Моих родителей не будет вечером.

Эш пожимает плечами.

— Прости, старик. Ты ведь понимаешь?

— И на том спасибо, — бормочет себе под нос Крис, когда отходит от Эша.

Жук нервно проводит пятерней по спутанным волосам. Эш пихает того локтём.

— Спроси её, — шепчет он.

— Хочешь прийти ко мне на празднование Днюхи? — брякает он, обращаясь к Дей.

— Ч-чего? — заикается Дей.

— Забудь, фигня, не бери в голову, — говорит он.

— Ты серьёзно?

Он кивает, не глядя на неё.

— Просто, это будет уже не то, без тебя.

Она секунду—другую обдумывает сказанное.

— Хорошо. Я приду, при условии, что не будет никакой наркоты...

— Не будет, обещаю. Я буду чист, как стёклышко, — говорит он.

— И Эша не будет, — добавляет она.

— Он мой лучший друг. Он придёт, — вступает с нею в спор Жук. — Ты не можешь продолжать избегать меня только потому, что тебе не нравится Эш. Мне не нравится твоя подружка, но я не прочь позависать с ней.

— Я так тронута, — бормочу я.

— Прошу тебя, приходи, — говорит ей Жук.

Дей вздыхает.

— Только, если и Натали придёт.

Жук кивает.

— Времени было достаточно, детишки! Начинаем двигаться дальше — я не могу провести тут весь день, — возмущается мистер Льюис, пока ведёт нас через билетные кассы и к выставочным залам.

— Дамы вперёд, — говорит Жук Дей, пропуская её через турникет.

Она закатывает глаза, но лёгкая улыбка играет на её губах. Жук проходит следующим. В то же самое время мы с Эшем двигаемся к турникету и неуклюже сталкиваемся руками, от чего электричество волнами спускается к моим пальцам. Эш резко вздыхает, как будто он почувствовал то же самое. После мгновения неловкости Эш отступает на шаг назад.

— После тебя, — говорит он мягко.

Пока Эш следует за мной через турникет, тёмное острое чувство пронзает моё тело, я знаю, что он наблюдает за мной. Себастьян догоняет меня через мгновение и берет за руку, увлекая подальше от Эша.

— Я не хочу, чтобы ты околачивалась рядом с тем кровососом, понятно? — говорит он мне.

Моё сердце замирает на краткий миг. Может быть, я и не была параноиком. Себастьян подозревает, что я испытываю к Эшу чувства?

— Поняла, — огрызаюсь я в ответ.

Дей спешит за нами.

Первая комната на нашем пути оказалась посвящена Пуриану Роузу. Я время от времени делаю для себя заметки в блокнот на тот случай, если мистер Льюис позже решит нас проверить.

— Разве это не увлекательно? — говорит Себастьян, пока мы продвигаемся вдоль восковых фигур Пуриана Роуза.

Схем и таблиц его стремительного роста власти, с его первых дней в качестве скромного чиновника в правительстве, до его вступления в должность президента, вплоть до сегодняшнего дня, где он является главой церкви и государства. Где-то в середине своей стремительно растущей карьеры, он смог найти время, чтобы написать Книгу Сотворения и развязать войну с Дарклингами. Эта восковая фигура пугает меня больше всего, где он стоит на вершине горы из мёртвых Дарклингов, победителем в «войне против развращённости».

— Он истинное вдохновение, — продолжает Себастьян. — Я надеюсь однажды достичь того же.

— Как ты можешь восхищаться им, зная, что он сделал с моей семьёй? — спрашиваю я.

Дей с любопытством смотрит на меня. Я никогда не рассказывала ей всей истории, почему Полли пытали и мой отец был убит.

— Тот, кто ступает дорогой греха, да пусть же понесёт наказание от Его Всесилия, — говорит Себастьян, цитируя Книгу Сотворения.

Я слишком ошеломлена, чтобы сразу что-нибудь на это ответить. То есть, он намекает, что мой отец с Полли получили по заслугам?

— Кто ты такой? — спрашиваю я.

— Я просто открыл глаза на то, какая развращённость твориться вокруг меня, Натали, — говорит он.

Наша экскурсия идёт своим чередом. Я скрещиваю руки на груди, молча кипя от злости из-за Себастьяна. Как он может быть таким чёрствым? Когда-то давным—давно он заботился о Полли. Неподалёку идут Крис с Грегори. Крис выглядит обеспокоенным и ему явно не интересна экскурсия, в то время как Грегори останавливается, чтобы поглазеть на каждый экспонат.

Мы входим в тускло-освещённую полукруглую залу заполненную чучелами животных и окаменелыми скелетами. Здесь есть Люпин — гигантское создание, похожее на волка, с красивым светло-серым мехом, скелет крылатого Дарклинга-Нордин, череп кошачьего существа с длинными саблезубыми клыками и восковая фигура Разъярённого, от которого мурашки по спине.

— Что это? — спрашивает Дей, глядя на череп некоего кошачьего существа.

— Это Бастет[2]  , — говорит Себастьян.

Я прочла информацию на табличке рядом с черепом.

БАСТЕТ — место обитания: Штат Изумрудный. Продолжительность жизни: Неизвестно. Чем питается: Дарклингами.

Этим редким существам когда-то поклонялись, ложно принимая их за богов. Они вырастают ростом до шести футов и живут в прайдах до двух сотен. Яд Бастетов очень токсичен для Дарклингов и оказалось, что в их крови содержатся следы некрозной бактерии Вибрио.

— Отстой, — бормочу я.

— Смотри, как классно, — говорит Себастьян, нажимая на кошачьи зубы. Они втягиваются обратно в череп. — Они делают так, чтобы защитить свои зубы от повреждений.

— У неё зубы мерцают, — замечает Дей.

— Вот, потому-то зубы Бастет так ценны; они пропитаны ядом. Люди раньше делали из них украшения и ювелирные изделия. Большинство их перебили браконьеры, поэтому в наши дни они редкость.

Пока Себастьян с Дей болтают, я смотрю на другие экспонаты. Мёртвые глаза уставились на меня, когда мы проходили мимо, заставляя меня чувствовать себя неловко. Я не могла отделаться от ощущения, что на меня кто-то смотрит...

Я замечаю слева от себя вспышку голубого света от дисплея. Вглядываюсь в тени. Гм, там ничего нет. Прекратить запугивать себя, Бьюкенан!

Себастьян замолкает, ладонь его обхватывает рукоять меча.

— Всё в порядке? — спрашиваю его.

Он кивает, хотя явно чем-то озабочен.

Движение справа, заставляет меня начать волноваться, но это всего-навсего Крис Томпсон, прокравшийся в один из соседних залов, пока Грегори отвернулся, следуя за наркодилером Линусом.

— Держись рядом, — говорит мне Себастьян.

— Что не так? — спрашивает Дей.

— Сработал мой V-ген. Я чувствую рядом Дарклинга, — отвечает Себастьян.

Дей взволнованно смотрит на меня.

— Просто продолжайте идти, — говорит Себастьян.

Мы сворачиваем за поворот, и моё сердце вздрагивает, как только я замечаю Эша, который в этот момент курит с Жуком. Струйки дыма выходят из приоткрытых губ Эша, и на мгновение мне становится интересно, каково бы это было, если бы мой язык пробрался через барьер его губ, пробуя на вкус дым внутри его рта.

Себастьян вздыхает.

— Ложная тревога. Я просто почувствовал того кровососа.

— Прекрати его так называть, — говорю я.

У меня появляется ощущение, будто расплавленный свинец попадает в мой желудок и обжигает мои внутренности, как будто тьма разливается по моей коже. Взор. Эш смотрит на меня встревожено. Он в одно мгновение оказывается рядом со мной, Жук позади меня.

Себастьян обнажает свой меч и направляет его на Эша.

— На неё охотятся Дарклинги. Я могу почувствовать это, используя Взор, — говорит ему Эш.

— Где он? — в ужасе спрашиваю я Эша.

— Не знаю, — отвечает он, осматривая помещение.

— Я пойду и поищу его, — говорит Себастьян.

— Нет! Не оставляй меня. — Перед глазами тут же всплывает окровавленное тельце Трюфелька.

— Мы должны избавиться от него, — говорит Себастьян.

— У меня есть одна идея. Ты доверяешь мне? — спрашивает меня Эш

Я гляжу на его красивое, серьёзное лицо. Моё сердце сжимается.

— Да, — шепчу я.

— Посмотри мне в глаза, — спокойно говорит он.

Я повинуюсь. Он пристально смотрит в мои глаза, он будто смотрит в меня. Его черные глаза сверкают, словно звезды в сумрачном свете... они такие красивые... такие блестящие... они делают меня вялой. Скоро я уже теряюсь в них, тону, падаю, пока не остаётся ничего вокруг. Кроме него и меня. Внезапно, темнота, окутавшая меня, начинает подниматься, когда Эш перемещает силу Взора другого Дарклинга на себя.

«Моя... моя... моя, — говорит он им. — Оставьте её, она принадлежит мне».

Тьма исчезает без следа.

Эш моргает и чары исчезают.

Я нервно вздыхаю.

— Он ушёл?

— Я больше его не чувствую, — говорит Эш.

— Я пойду, проверю все вокруг. Жди здесь,— говорит мне Себастьян, резко взглянув на Эша. — Дотронешься до неё хоть одним клыком, и я башку тебе снесу. Понял?

Эш сжимает кулаки, но не произносит ни слова, пока Себастьян удаляется прочь.

Дей обнимает меня.

— Думаешь, это тот же, кто...

— Убил Трюфелька? — заканчиваю я её фразу. — Да. Думаю, на меня охотились, но почему?

— Так ты же основная цель для Легиона Освободительного Фронта, — говорит Жук, имея ввиду незаконные вооружённое отряды Дарклингов, которые боролись со Стражами во время войны.

Я оборачиваюсь к Эшу.

— Спасибо за то, что защитил меня.

— Без проблем. Просто не хотел, чтобы меня ложно обвинили, если бы на тебя напали.

Во мне закипает гнев.

— Не надо подставляться ради меня! В следующий раз просто дай этим проклятым тварям сожрать меня.

Я зашагала прочь, злясь на саму себя за глупые мысли о том, что у Эша Фишера есть сердце. Он догоняет меня мгновение спустя у черепа Бастета.

— Эй, блондиночка, почему ты злишься на меня? — спрашивает он.

— Просто оставь меня в покое, — говорю я.

— Не оставлю, пока не скажешь, почему ты такая злая.

Я позволила себе раздражённо вскрикнуть.

— Во имя Его Всесилия, почему ты такой раздражающий?

— Значит, мы выяснили, что я тебя раздражаю. Что-нибудь ещё? — спрашивает он, и лёгкая улыбка играет на его губах.

Сильное желание разгорается внутри меня. Я напоминаю себе, что должна бы на него злиться.

— Да! Тебе на всех плевать, кроме себя. Ты помогаешь другим, если это каким-то образом поможет тебе, — говорю я.

— Ого. — Он выглядит по-настоящему обиженным.

— Ну, это правда.

— Нет, это не так. Я помог тебе, потому что...

— Почему?

— Не хотел, чтобы ты пострадала.

— О, тогда почему ты говорил обратное?

Он пожимает плечами.

— Потому что меня не должно заботить, что с тобой случиться.

— Но заботит?

Он ничего не говорит. Вместо этого он переключает своё внимание на выставку. Я нервно оглядываюсь, чтобы убедиться, что никто за нами не наблюдает. Моё сердце колотится в бешеном ритме, что я пересекаю некую невидимую черту, разговаривая с ним. Себастьян проверяет периметр, Дей общается с Жуком, а остальная часть класса в следующем выставочном зале. Мы одни.

Эш поворачивается ко мне, решительно смотрит в глаза.

— Натали, есть нечто, о чем я бы хотел с тобой поговорить.

Я приподнимаю бровь.

— Серьёзно? О чём?

Он делает глубокий вдох.

— Не знаю, как это получше сказать, так что выложу всё, как есть. Ты, наверное, сочтёшь меня чокнутым.

— Та-ак... — говорю я.

Мне становится любопытно, куда это нас заведёт.

— В тот день, на уроке истории, когда мы стукнулись головами...

— Значит, что это у нас здесь? — раздаётся позади нас мужской голос.

Тот парень с фиолетовыми волосами — Линус — подходит с двумя жлобами. Татуированная девица одарила меня недобрым взглядом, вынуждая посмотреть ей в глаза. Но я не стала этого делать.

— Когда я последний раз проверял, это был всё ещё мой район, — говорит Эш.

Линус ухмыляется, его рука смыкается вокруг стеклянного флакона, торчащего из кармана его куртки. Она наполнена молочно-белой жидкостью, которая отливает золотом, когда на неё попадает свет.

— Больше нет, кровосос! Теперь это территория мистера Табса, — неспеша произносит Линус.

Эш сгребает Линуса за воротник, и тот вздрагивает. Его головорезы приближаются.

— Это моя территория, — говорит Эш.

— Люди смотрят, — предупреждаю его.

Он отпускает Линуса и указывает на несколько дверей поблизости.

— Выход в той стороне. Предполагаю, вам им воспользоваться.

— Заставь меня.

Челюсть Эша сжимается. Он ничего не может сделать. Не здесь.

— Себастьяну будет интересно узнать, что ты здесь, Линус. Возможно, он даже вызовет тебя на допрос. Снова, — говорю я.

Он обращает своё внимание на меня.

— Почему ты думаешь, что он ещё не знает о том, что я здесь, цыпочка?

О чем это он?

Татуированная девушка обнимает Линуса, положив руку ему на плечо, и вызывающе к нему прижимается.

— Пойдём пробовать товар, — шепчет она.

Линус освобождается от её объятий и поправляет свой воротник. Они направляются к одному из коридоров, ведущих в другие выставочные залы.

— Что было в том флаконе? — спрашиваю я.

— Яд Дарклингов, Дурман, — объясняет он.

— Я считала, что Дурман белый. А этот с золотым отливом.

— Вероятно, это тот Золотой Дурман, что стали толкать в округе.

Я собираюсь вернуться к нашему разговору о том, что случилось на уроке истории, когда мы ударились головами, но в этот момент Себастьян входит в зал. Я отхожу от Эша, не желая давать Себастьяну повод устроить сцену.

— Нашёл что-нибудь? — спрашиваю я его.

— Нет, кровососа давно и след простыл, — отвечает он, убирая меч в ножны.

Я с облегчением вздыхаю.

Дикий крик из соседнего зала пугает всех нас, и секундой позже оттуда вылетает татуированная девица, слезы струятся по её лицу. Она проносится мимо нас, направляясь к выходу. Без долгих раздумий я спешу в соседний зал, задаваясь вопросом, что же там произошло, но через мгновение я жалею о своей поспешности. На полу растянулось тело Линуса и его бритоголового дружка, их мёртвые глаза глядят в потолок. На лицах застыла маска боли, губы стали черны, как уголь.

В руке мёртвый Линус сжимал открытый флакон Золотого Дурмана.