Все это было ошибкой. Все это было ошибкой. Все это было ошибкой.

Потому, как одно и то же предложение продолжает кружиться в моем мозгу, я могу поклясться, что это какая-то мантра. Или одна из тех песен, которые, услышав по радио, вы просто не можете выбросить из головы.

Все это было ошибкой.

Это как будто невидимые струны привязывают меня к этому воспоминанию, заставляя меня прокручивать его снова и снова.

Излишне говорить, что я просыпаюсь всю ночь, мой сон уклоняется от меня, когда мой мозг продолжает воспроизводить те же самые события, как заезженная пластинка.

На рассвете я смотрю в окно на восходящее солнце. Полосы розовых и фиолетовых полосок неба вдалеке, цвета не соответствуют моему настроению. Я уставшая и беспокойная от всех этих разочарований, которые накапливаются во мне.

Это будет очень солнечное утро, но я не знаю, как пережить этот день.

Меня окончательно угнетает то, что я не могу быть снаружи, гулять, наслаждаться пейзажем, из страха встретить Келлана.

Я никогда не была так на грани, каждая часть меня чувствительна, мое тело умоляет освободиться. Очевидно, мне не нужен дерзкий, эгоцентричный парень, чтобы сделать это для меня.

Я знаю, какие кнопки нажимать, чтобы заставить себя кончить.

Беда в том, что, если я буду касаться себя, Келлан будет всем, о чем я смогу думать. Следовательно, я бы предпочла отказать себе в удовольствии, чем раздуть его слишком большое эго еще больше — хотя он, безусловно, никогда не узнает.

Уже после шести утра, когда я направляюсь на кухню. Мне нужна моя утренняя чашка кофе, и никто не может удержать это от меня. Тайно надеюсь, Келлан и Мэнди все еще спят в этот безбожный час.

Но чтобы быть в безопасности, я быстро приготовлю кофе, а потом вернусь в свою спальню.

Дверь кухни приоткрыта, и доносятся звенящие звуки чайной ложки, перемешивающей что-то внутри чашки. Я собираюсь развернуться и вернуться в свою комнату, когда я слышу звук отодвигаемого стула.

— Доброе утро. Ты избегаешь меня, не так ли? — говорит Келлан.

Я не вижу его выражение лица. Но я слышу веселье в его голосе, и это чертовски раздражает меня. Высоко подняв голову, я шагаю через дверной проем на кухню и направляюсь прямо к кофеварке.

— Избегаю тебя? — Я смеюсь, вкладывая столько безразличия в мой голос, сколько могу. Хотя я довольно дерьмовая в части безразличия. — Ты хотел. Я хотела. Я не спала так уже длительное время, поэтому решила воспользоваться этой возможностью.

— Ты называешь подъем в шесть утра — спать?

— Обычно я встаю в пять. — Это ложь. Я провожу так много поздних ночей в офисе, что редко возвращаюсь домой до полуночи и часто не встаю до десяти утра.

Я позволяю себе выпить чашечку кофе, намеренно избегая проникновенного взгляда Келлана, который прожигает дыру в моей спине.

— Судя по тому, как ты выглядишь, я сомневаюсь, что у тебя была хоть капля сна. Ты, наверное, была слишком занята, думая о моем члене внутри тебя.

Я почти выпрыгиваю из кожи, когда чувствую дыхание Келлана на мочке уха.

Черт возьми!

Он должен стоять так близко? И должен быть таким грубым?

Парень, очевидно, никогда не слышал термин «личное пространство», или почему он продолжает вторгаться в него?

— Ты должна была попросить меня помочь тебе. — Его палец проходит по затылку до моей шеи, обжигая кожу. — Я всегда рад помочь.

Я слишком быстро отхожу в сторону и проливаю половину своего кофе на стойку и вниз на перед рубашки.

— Аааа. — Слабый визг вырывается из моих губ. — Горячо!

— Позволь мне помочь тебе, — говорит Келлан. Прежде чем я смогла понять, что происходит, его пальцы заняты тем, что расстегивают пуговицы моей блузки и распахивают ее, чтобы открыть мой бюстгальтер.

— Серьезно? — спрашиваю. — В этом не было необходимости.

— Пролитый на себя кофе может легко привести к ожогам первой степени.

Он хватает салфетку и вытирает жидкость с моей груди. Его зеленые глаза приклеены к моей груди, и он похотливо облизывает губы. От того, как он смотрит на меня, я чувствую себя обнаженной, полностью подверженной его взору и прикосновению.

Я должна ударить его, но вместо этого я нахожу себя странно возбужденной.

Никто никогда не смотрел на меня так пристально.

Никто не делал меня мгновенно распаленной для него.

Это его фишка? Заставлять женщину чувствовать себя желанной, чтобы она с удовольствием раздвигала перед ним ноги?

Даже если это… ох, к черту это!

Мои пальцы обвиваются вокруг его руки, но вместо того, чтобы оттолкнуть его, я прижимаю его к груди, удерживая его на месте.

Наши глаза встречаются, и мое дыхание замирает.

Между нами что-то проходит.

Я не знаю, что это такое. Я только знаю, что это делает мою голову опустошенной.

— Я уже сожжена, — шепчу я.

— Как и я.

Его губы приближаются к моим, пока его рот не останавливается меньше чем в дюйме от моего. Я чувствую его горячее дыхание. Мне интересно, каков он на вкус.

В один момент, я провожу языком по его верхней губе, а затем отступаю. Дикий рык срывается с его губ. Его руки грубо обхватывают мою талию, прижимая меня к его телу.

Он твердый — прямо как прошлой ночью.

— Я хочу тебя, — бормочет он.

Он кажется удивленным, как будто ощущает, что женщина осталась дольше, чем на несколько дней, чего обычно не происходит.

— Кажется, у тебя тоже была бессонная ночь, — говорю я немного самодовольно.

— На самом деле я это сделал. Дважды. — Его руки подхватывают меня под задницу и прижимают нему. Его возбуждение чувствуется удивительно против моей киски. Я невольно стону. — Но это была просто разминка.

— Ава? — Голос Мэнди доносится из гостиной.

Я отодвигаю Келлана в сторону и прохожу мимо, мое лицо горит, как раз вовремя, прежде чем появилась голова Мэнди.

— Я здесь, — говорю я без необходимости и всматриваюсь в нее.

Подозрение написано на лице Мэнди. Жар поднимается по шее к моим щекам, когда я понимаю, что я только в одном бюстгальтере, а блузку держу в руке.

Я отворачиваюсь, но я уверена, что она видела мой румянец за милю.

— Что вы задумали? — Мэнди спрашивает небрежно, как будто она не видела нас много лет, и мы только встретились.

Я уверена, что она видит, что я наполовину голая.

— Завтрак, — говорит Келлан.

Ух ты, он Бог очевидности.

Я осмеливаюсь взглянуть на него. Он прислонился к стойке, скрестив руки на груди и выпячивая бицепсы. И есть что-то еще, что выпячивается.

Я сглатываю и отвожу взгляд от его джинсов, хотя и неохотно.

Он большой. Я видела это собственными глазами, когда он заботился о своих нуждах. Я снова заметила это прошлой ночью, но я не ведала, насколько он огромен до сих пор.

И он не скрывает своей эрекции. По-видимому, ему наплевать на то, что все это видят.

— Яйца Бенедикт для меня, пожалуйста, — говорит Мэнди и садится за стол, вытянув руку, как будто ждет, когда кто-то передаст ей чашку кофе.

— Это Лила, моя лучшая курица. — Келлан держит миску с яйцами. — У меня нет Бенедикта.

Я фыркаю и немедленно прижимаю руку ко рту, чтобы задушить смех. У него есть чувство юмора. Мне нравится. Наши взгляды встречаются, и что-то снова проходит между нами. Жара собирается между моих ног, и то же медленное пульсирующее ощущение от прошлой ночи возвращается с удвоенной силой.

Боже. Что это с этим парнем и моими химическими реакциями на него?

Как будто я ходячая таблетка женской виагры.

— Что насчет тебя, Ава? — тихо спрашивает Келлан.

Как он говорит мое имя, клянусь, температура поднимается на несколько градусов.

— Я буду все тоже, что ты.

Наши взгляды останавливаются друг на друге.

Он облизывает нижнюю губу.

Я вижу мокрый след на ней и хочу, чтобы мы были одни, чтобы я могла прогнать свой язык по нему и попробовать его так, как я хотела с тех пор, как встретила его.

Его мысли отражают мои. Я понимаю это по его путешествующему взгляду до моего лифчика и задерживающемуся там слишком долго. Он даже не догадывается об этом.

При других обстоятельствах он, вероятно, сказал бы что-то слишком неуместное, но он не скажет ничего такого в присутствии Мэнди. Я не уверена, быть ли благодарной ей или раздраженной до такой степени, чтобы выпнуть ее задницу из кухни.

— Что случилось прошлой ночью? Вы двое исчезли снаружи, а когда вернулись, достаточно быстро решили уйти, — говорит Мэнди, привлекая к себе мое внимание.

Убила бы ее за то, что она так прямолинейна.

Вместо того, чтобы следовать моим убийственным побуждениям, я сижу за столом и пытаюсь сосредоточиться на ком-то, кроме Келлана, для разнообразия.

— Ничего не произошло. Я просто устала.

Келлан стреляет в меня странным взглядом. Я смотрю на него, чтобы он не открыл свой высокомерный рот и не сказал ничего, и не испортил первый глоток моего кофе.

— Я думаю, что все это было немного слишком для Авы, — говорит Келлан. — Она не ожидала, что все будет настолько сильным.

Я чуть не давлюсь кофе. В попытке скрыть это, я задерживаю дыхание, чтобы задушить ощущение царапин в горле, пока мои глаза не начинают слезиться.

Не могу поверить в его дерзость.

— Тебе не обязательно говорить обо мне в третьем лице, Келлан, — говорю я. — Я ведь здесь.

Конечно, он думает, что его язык — Божий дар женскому клитору.

— Итак, что вы там делали? — спрашивает Мэнди, в своей обычной манере не скрывая любопытства.

Я смотрю на Келлана, который смотрит на меня, брови все еще поднимаются, забавляясь.

Проклятие!

Он позволяет мне делать всю тяжелую работу.

— Разговаривали, — говорю я.

Келлан выпускает самое раздражающее фырканье, и я стреляю в него убийственным взглядом.

Теперь Мэнди никогда не поверит мне.

— Хм. Я не уверена, — говорит она и смотрит прямо на меня.

Я пожимаю плечами и молчу, пока Келлан наполняет наши чашки.

— В любом случае, ребята, у меня есть объявление, — говорит Мэнди и делает глоток кофе. — Я уезжаю сегодня.

Я смотрю на нее.

— О чем ты говоришь?

— Ну, я хотела поговорить с тобой прошлой ночью, но ты не открывала дверь. Я хотела сказать тебе, что Джош, его кузен… — Она указывает на Келлана. — Я отправляюсь на Хелену. Я хочу пойти с ним.

Я смущенно качаю головой.

— Но это не то место, где будет проходит концерт.

— Я знаю, — говорит Мэнди. — Я вернусь вовремя, чтобы увидеть «Mile High».

— Что насчет… нашего плана?

А я? Я хочу кричать.

Мэнди пожимает плечами.

— Ты же хотела отдохнуть. И это именно то, что ты получишь. Келлан позаботится об этом. Не так ли? — Она хлопает его по плечу, чтобы привлечь внимание.

— Я обязательно позабочусь о ней, — говорит Келлан и подмигивает мне.

— Видишь? — говорит Менди. — О проблеме позаботятся.

Я смотрю на них обоих, потерянным взглядом.

Это просто мое впечатление, или он уже знал, что Мэнди уезжает, потому что я уверена, что он не выглядит особенно удивленным?

— Могу я поговорить с тобой? — Мои пальцы сцепляются вокруг плеча Мэнди, и я сильно дергаю.

— Конечно.

Она ведет меня в свою спальню. Я понимаю, что все ее вещи упакованы.

— Что случилось? — спрашивает она, как только дверь закрылась.

— Мы едва пробыли здесь целый день, а теперь ты хочешь снова уехать? Что случилось? Почему такая резкая перемена? Что случилось с нашим отпуском в пятизвездочном отеле?

— Ты сказала, что тебе это не нравится, — говорит Мэнди.

— Да, но это было дома. Я никогда не говорила, что хочу остаться здесь.

Мэнди смотрит на меня.

— Послушай, это твоя единственная возможность похоронить прошлое. Ты не можешь вечно оставаться одинокой только потому, что один парень подвел тебя.

Я фыркнула.

— У нас с Келланом нет отношений. У него не бывает отношений.

— Все же, — медленно произносит она.

— Этого не произойдет. Никогда.

— Ты не можешь этого знать.

— Поверь мне, я знаю.

Она сжимает челюсти. Я почти вижу, как сочные сцены из записной книжки играют перед ее глазами. Она так отчаянно хочет счастливого конца, что это смешно.

— Это не то, что сказал Джош.

— Что он сказал? — спрашиваю я настороженно.

— Думаю, тебе стоит услышать это от Келлана. Прости, Ава, но я должна это сделать. Я обещаю, что скоро вернусь.

Она крепко обнимает меня и быстро отпускает. Вытаскивает за собой свой чемодан и уходит. Я бросаюсь в свою комнату, чтобы взять чистую рубашку, прежде чем бежать за ней.