В течение нескольких секунд Джерри Рук стоял в тени дерева в глубоком раздумье, не говоря ни слова. Его одолевали мрачные мысли. Возвращение Пьера Робидо не предвещало ничего хорошего — оно грозило лишить старого охотника дохода, на который тот жил в течение многих лет. Рано или поздно Билл Бак, Альф Брэндон или кто-нибудь другой из этой компании обнаружат, что тот, кого они считали мертвым, жив, и тогда они смогут не только прекратить выплаты, но и потребовать с Джерри Рука назад деньги, которые он так ловко до сих пор получал с них.

Впрочем, он не опасался последнего. Ведь если они и не совершили убийства фактически, то все еще могли быть преданы суду за покушение на жизнь молодого человека, и, хотя обстоятельства этого покушения не предполагают серьезного наказания, все же эта компания будет опасаться судебного разбирательства.

Эти старые счеты не так сильно беспокоили Джерри Рука, как мрачная перспектива, открывавшаяся перед ним. Нет доходов путем шантажа — значит, нет у него более никаких доходов; и Альф Брэндон, его кредитор, не связанный теперь никакими соглашениями, с удовольствием отомстит, немедленно потребовав вернуть долг.

Бывший скваттер видел перед собой мрачное и незавидное будущее — потеря незаконно полученного дома и плантации, возвращение к жизни в уединении, к бедности и лишениям, наряду с позором на старости лет.

В голове Джерри Рука пронеслась даже черная, дьявольская мысль — сожаление о том, что он не спустил курок своей винтовки вовремя!

Если бы он выстрелил в Пьера Робидо еще когда тот был внутри дерева, все было бы хорошо. Никто не узнал бы, что он убил юношу, а показания его собственной дочери не могли быть приняты во внимание, поскольку она находилась снаружи. Пожалуй, она сильно оплакивала бы убитого и навряд ли поверила, что сделал он это непреднамеренно, но тем не менее никому ничего бы не сказала.

Но теперь уже слишком поздно. Если сейчас убить молодого человека там, где он стоит, — в темноте это все еще можно сделать — или даже несколько позже, это будет то же самое, что убить его на глазах дочери. Из-за того, что она теперь знает все, убийство скрыть невозможно.

Эти мысли вихрем пронеслись в голове Джерри Рука и заняли немного времени.

Его долгое молчание было вызвано другим обстоятельством. Он размышлял, как вести себя с человеком, чье неожиданное появление создало ему такие проблемы.

Повернувшись к Пьеру, он наконец заговорил.

— Давно ли ты вернулся, Пьер?

Притворный благожелательный тон, которым были произнесены эти слова, не ввел в заблуждение бывшего золотоискателя.

— Я прибыл в окрестности вчера, — ответил он холодно.

— Кто-нибудь из тех, кто раньше знал тебя, видел тебя за это время?

— Нет, насколько мне известно.

— Прости, что я так грубо встретил тебя. Я был немного рассержен на дочь за то, что она не ночевала дома, и не знал, с кем она здесь пряталась. Много поклонников увивается вокруг нее, и я должен оградить ее от неприятностей.

Пьеру нечего было возразить на это.

— Разумеется, — продолжил Джерри, — ты ведь слышал весь этот разговор между мной и этими землекопами?

— Каждое слово.

— И, я полагаю, ты знаешь, кто они?

— Да! У меня есть серьезные причины, чтобы запомнить их надолго.

— Ты прав. И теперь ты понимаешь, как вышло так, что это дитя больше не живет в старой лачуге, а обитает в новом просторном доме с плантацией вокруг него?

— Да, Джерри Рук, я догадываюсь, как это стало возможным.

— Ты никогда не задавался вопросом, почему я шесть лет назад отослал тебя? Разумеется, этот вопрос возникал у тебя?

— Да, я задавал себе этот вопрос. Но теперь мне все стало ясно.

— И, полагаю, тебе должно быть достаточно ясно, что твое появление не предвещает мне ничего хорошего. Оно разрушает всю мою жизнь, это конец для меня.

— Я не понимаю, каким образом, Джерри Рук.

— Ты не понимаешь! Но это действительно так. В ту минуту, когда любой из этой шестерки увидит тебя, моя игра будет кончена, и мне не останется ничего другого, как оставить этот дом и плантацию и вернуться в свою старую лачугу. В мои годы это будет для меня не очень-то приятно.

— Вы имеете в виду, что если меня увидят, вы потеряете шестьсот долларов ежегодно, о которых я слышал в разговоре?

— Нет, не только это. Я полагаю, могу тебе открыть секрет, что я должен крупную сумму Альфу Брэндону, и только благодаря тому, что он верит, что ты мертв, я в состоянии держаться на плаву. Вот такие дела, Пьер Робидо.

Теперь, в свою очередь, задумался бывший золотоискатель.

— Хорошо, Джерри Рук, — сказал он спустя некоторое время, — что касается этих шести негодяев, у меня нет никакого желания освобождать их от ежегодных платежей. Это ведь наказание за то, что они мне сделали, и если сказать честно, это несколько уменьшает мою жажду мести — я вернулся, чтобы жестоко отомстить им. Собирая с них эти взносы, вы в некоторой степени отомстили за меня.

— Возможно, — согласился старый пират, довольный таким поворотом разговора. — Возможно, Пьер, ты предпочитаешь оставить все как есть и дашь мне возможность продолжить получать с них такую компенсацию? И чтобы это могло продолжаться, никто из них не должен тебя видеть. Это ведь в твоих интересах — не показываться им на глаза!

Пьер снова замолчал, раздумывая. Наконец, он сказал:

— Я согласен с тем, что вы говорите, Джерри Рук. Мне действительно стоит так поступить, но только при одном условии.

— Каком условии?

— Речь идет о вашей дочери.

— О моей дочери?

— Да. Я хочу жениться на ней.

Рук пришел в замешательство от такого предложения. Он прочил Альфа Брэндона в зятья, мечтал о богатой плантации и огромном состоянии, которое сулила женитьба этого человека на его дочери.

С другой стороны — шестьсот долларов ежегодно. Но разве можно сравнить их с этими заманчивыми перспективами? И вдобавок — молодой зять без гроша в кармане, даже не белый. Без сомнения, он вернулся таким же нищим, как был.

Впрочем, так ли это? Он ведь был в Калифорнии, где водится золото. Насколько позволял тусклый свет, едва освещавший молодого человека, Рук смог разглядеть, как Пьер хорошо одет, да и держался он с достоинством. Без сомнения, он сильно изменился со времени своего отъезда. Возможно, ему улыбнулась удача.

Эти догадки заставили Джерри Рука воздержаться от поспешного ответа. Воспользовавшись возникшей паузой, молодой человек продолжил:

— Я знаю, Джерри Рук, что вы желаете видеть своим зятем человека достаточно состоятельного, по крайней мере, способного обеспечить безбедную жизнь вашей дочери. И я вполне заслуживаю быть вашим зятем, поскольку я тяжелым трудом на золотых приисках Калифорнии скопил небольшое состояние. Если вы хотите удостовериться в этом, я могу посоветовать вам навести справки в Тихоокеанской Банковской Компании Сан-Франциско, куда три года назад я вложил свои сбережения за три года на сумму, я полагаю, приблизительно в пятьдесят тысяч долларов.

— Пятьдесят тысяч долларов! Ты в этом уверен, Пьер Робидо?

— Да, это правда. Если бы здесь был свет, я смог бы показать вам в доказательство депозит.

— Пойдем к нам домой, Пьер! Я не хочу сказать — для того, чтобы при свете удостовериться в твоем богатстве. Я верю тебе. Но ты ведь не спал этой ночью? У нас есть свободная кровать, а Лина позаботится об ужине. Пошли к нам!

Удачливый золотоискатель никак не возражал против такого гостеприимства, и спустя пять минут он уже сидел у камина в доме человека, который совсем недавно едва не пролил его кровь!