На следующий день утром арабы привели трех ослов, на которых во время путешествия по очереди могли садиться белые невольники. В качестве племянника богатого купца Гарри Блаунт пользовался наибольшей благосклонностью своих новых хозяев: в его личное распоряжение дали особого верблюда.

Гарри всеми силами старался отклонить такое ничем не заслуженное преимущество. Арабы не обратили внимания на его возражения, а несколько слов Джима заставили его скоро умолкнуть.

— Они рассчитывают, что вместе с вами выкупит и нас ваш богатый родственник. Вы ни в коем случае не должны поэтому отказываться от верблюда, иначе это может возбудить в них известные подозрения и тогда пропало все наше дело.

Кроме того, разве вы забыли, что в случае неудачи на вас ляжет вся ответственность и вы должны будете жизнью заплатить за обман, если на наше несчастье в Могадоре никто не согласится внести за нас выкуп. Принимайте же смело теперь награду за тот риск, которым грозит вам это путешествие. Ведь они обещали отрубить вам голову, если то, что мы им наговорили, окажется обманом.

Гарри не пришлось больше уговаривать — он с удовольствием оседлал верблюда.

Сделав около двенадцати миль, арабские купцы подошли к водоему, вокруг которого они и решили расположиться лагерем на ночлег. Ночь прошла спокойно и рано утром маленький караван отправился в путь.

К вечеру подошли к колодцу, вокруг которого уже стоял лагерем пришедший еще раньше большой арабский караван. Хозяева моряков решили устроится рядом. Невольники быстро поставили палатки, а женщины принялись за приготовление пищи. Предоставленные самим себе моряки с любопытством наблюдали нравы и жизнь большого каравана. У одной из палаток они в первый раз увидели приготовление масла арабским способом. Козий мех, наполненный смешанным ослиным, верблюжьим, овечьим и козьим молоком, был подвешен при входе в палатку. Две женщины мерно раскачивали этот кожаный мешок. Раскачивали до тех пор, пока масло не сбивалось. Затем женщины вытаскивали его своими черными пальцами.

По словам Билла, арабы с гордостью говорят, что именно им первым принадлежит открытие способа делать масло.

— Заслуга, надо сказать правду, не из особенно важных, — заметил Колин. — Необходимость наливать молоко в козьи меха и раскачивание их во время переезда на спине верблюдов должны были сами по себе внушить им мысль о возможности получить масло именно таким способом.

На этой стоянке невольникам раздали несколько ячменных лепешек и немного масла. Оно показалось им восхитительным, несмотря на не совсем опрятный способ приготовления.

После еды три купца и несколько арабов из большого каравана уселись в кружок. Они закурили большую трубку и каждый, сильно затянувшись, передавал ее своему соседу. Пропустив трубку пару раз по кругу, арабы оживились.

Они стали громко говорить между собой, причем часто упоминать Свеору, то есть Могадор.

— Разговор, видимо, идет о нас, — заметил Джим. — Нужно узнать, о чем именно они толкуют. Боюсь, как бы не случилось чего.

— Да, узнать надо, — согласился Билл.

— Крумен, — обратился он к африканцу, — они не знают, что ты говоришь на их языке. Ложись поближе к ним и притворись спящим, и не пропускай ни одного слова.

Крумен согласно кивнул и, сделав вид, что ищет, где бы поудобнее улечься на ночь, подошел к арабам и растянулся вблизи кружка.

— Меня так часто обманывала надежда получить свободу, — сказал Джим, не отрывая глаз от крумена, — что я каждую минуту боюсь, что какое-нибудь непредвиденное обстоятельство расстроит все дело. Эти люди говорят о Могадоре и мне не нравятся их взгляды. Смотрите-ка! — он кивнул в сторону сидевших кружком арабов. — Что это они хотят делать? Мне кажется, что эти арабы делают предложение нашим хозяевам на наш счет. Да ниспошлет на них проклятье их пророк, если это так!

Разговор арабов затянулся до позднего вечера. Белые невольники с понятным нетерпением ожидали возвращения крумена.

Наконец он пришел и все окружили его.

— Я все понял, отлично понял, но, к сожалению, не узнал ничего хорошего, — сказал крумен.

— В чем дело? — спросил Джим.

— Двух из вас продадут завтра утром!

— А кого именно? — поинтересовался Гарри.

— Не знаю.

Затем крумен сообщил, что, как ему удалось выяснить, один из вновь прибывших арабов был богатый скотовод, и совсем недавно он вернулся из Свеоры. Этот скотовод уверял купцов, что они не получат ожидаемого большого выкупа за своих невольников в этом городе и даже не покроют издержек, которые они понесут во время такого далекого путешествия. Затем он еще прибавил, что никогда христианский консул или иностранный купец в Могадоре не согласится уплатить большого выкупа, а если и уплатит, то только за двоих или троих невольников, а отнюдь не за шестерых. Кроме того, консулы в этих случаях уплачивают только расходы по путешествию и платят одинаково как за знатного человека, так и за последнего бедняка.

После долгих переговоров купцы решились продать скотоводу двух своих невольников. Последний должен был выбрать, кого именно он желает купить завтра утром.

— Я так и чувствовал, что они что-то затевают, — сокрушался Джим, — но мы не должны соглашаться добровольно на разлуку, хотя бы за это нам грозила смерть или вечное рабство. Надо будет постараться, чтобы наши хозяева отвезли нас всех в Могадор, конечно, за это нам придется вытерпеть немало мучений, но будем тверды и тогда все перенесем. Помните, сила воли уже спасла нас однажды.

Все обещали повиноваться Джиму и спустя несколько минут заснули глубоким сном, растянувшись один возле другого.

На другой день во время завтрака к палатке подошел скотовод, о котором рассказывал крумен.

— Кто из них говорит по-арабски? — спросил он у купцов, кивнув на белых невольников.

Купцы указали на Джима, и араб немедленно выбрал его в число двух невольников, назначенных в продажу.

— Скажи им, чтобы они купили вместе с тобой и меня, — проговорил Билл. — Мы должны плыть вместе, хотя мне очень жаль расставаться с молодыми джентльменами.

— Мы сделаем все возможное, чтобы воспротивиться этому, — отвечал Джим, — только нам придется много выстрадать. Покажем себя настоящими мужчинами — это наше единственное спасение.

Затем скотовод, уже не спрашивая ничего у купцов, выбрал Теренса. Сделав выбор, он начал переговоры с купцами. Торг достиг своего высшего накала, когда с ними заговорил Джим.

Он стал их уверять, что он и его спутники решили лучше умереть, чем расстаться, что ни один из них не согласится ни на какую работу, пока они будут в неволе: все они хотят идти в Свеору.

Арабы только улыбались, слушая Джима, и продолжали толковать о цене.

Джим попробовал тогда сыграть на их жадности и сказал купцу, что дядя даст гораздо большую цену, чем скотовод.

Но все было напрасно: его и Теренса отвели в сторону.

Оставшимся четверым невольникам купцы приказали следовать за собой. Гарри Блаунт, Колин, Билл и крумен в ответ на это спокойно уселись на песке.

Арабы во второй раз повторили то же самое приказание, но на этот раз угрожающим тоном.

— Повинуйтесь, — крикнул Джим. — Мы скоро последуем за вами. Они не удержат нас здесь!

Колин и Билл сели на ослов, а Гарри вскарабкался на верблюда. Арабские купцы казались удовлетворенными поведением своих невольников.

Джим и Теренс, словно ничего не произошло, решили последовать их примеру. Но их новые хозяева были готовы к этому и по их приказу несколько арабов бросились на невольников и крепко их связали.

Гарри, Колин и Билл повернули поводья, соскочили с животных и снова уселись на землю, выражая своим видом твердое намерение остаться со своими спутниками.

Арабы понимали, что оставался только один выход из этого затруднительного положения: разлучить невольников силой — четверых, принадлежащих купцам, увезти с собой, а двух остальных оставить тем, кто согласился их купить.

И арабы решили действовать. Гарри схватили и силой посадили на спину верблюда, крепко привязав веревками ноги.

Точно так же поступили с Колином, Биллом и круменом. Их силой посадили на ослов и связали им ноги, пропустив веревки под брюхом животных.

Затем купцы за небольшую сумму заручились помощью нескольких арабов, чтобы они присматривали за невольниками в течение первых двух дней, пока доставят их до марокканской границы.

При отъезде один из купцов сказал Джиму:

— Передай племяннику богатого английского купца, что мы отправляемся в Свеору в уверенности, что он нам говорил правду, и поэтому мы теперь уводим его туда силой, а если только он каким-нибудь образом обманул нас, ему за это придется поплатиться жизнью.

— Он не обманул вас, — сказал Джим. — Отведите его и вы непременно получите богатый выкуп.

— Так почему же не идут они добровольно?

— Потому что не хотят расставаться с нами.

— Неблагодарные собаки! — крикнул купец. — Они должны благодарить судьбу, которая так счастливо свела их с нами. Может быть, они считают нас жалкими рабами и хотят заставить нас подчиняться их воле?

Джим ничего не ответил купцу. И скоро купцы вывели на дорогу свой караван, и минуту спустя Гарри Блаунт, Колин и Билл расстались со своими товарищами, не имея надежды когда-нибудь увидеть их снова.