Прошло шесть дней, в течение которых с белыми обходились сравнительно недурно. По крайней мере, они не страдали от голода и жажды.

Под конец этого времени их хозяева посетили их в сопровождении какого-то мавра.

Мавр приказал им встать и поочередно внимательно осмотрел их, как купец, не желающий покупать товар за глаза.

На мавре был надет богатый кафтан, весь вышитый на груди и на рукавах и завязанный вокруг талии роскошным поясом. Широкие сафьяновые сапоги и красный шелковый тюрбан дополняли его костюм.

Судя по тому, с каким почтением относились к нему купцы, мавр, должно быть, являлся знатной особой. Вместе с ним прибыла многочисленная свита на великолепных арабских скакунах.

Осмотрев невольников, мавр ушел, а немного спустя арабы вернулись и объявили, что те перешли в собственность этого знатного чужестранца.

Надежда на освобождение, которую питали в продолжение нескольких дней несчастные молодые люди, разлетелась как дым при этом известии.

— Пойдем к нашим хозяевам, арабским купцам, — вскричал Гарри, — скажем им, чтобы они не продавали нас! Идите все! За мной!

Молодой англичанин опрометью выскочил из хлева в сопровождении своих товарищей. Все они направились к жилищу шейха.

— Зачем вы продали нас? — начали они говорить, когда отыскали купцов. — Разве вы забыли свои обещания? Зачем же в таком случае один из ваших отправился получать за нас выкуп?

Крумен еле успевал переводить вопросы своих друзей.

— Что же из этого? — отвечали арабы. — Если даже Бо-Музем и найдет в Могадоре человека, который согласился бы внести за вас выкуп, какую цену должен он будет получить с этого человека?

— Сто долларов за меня, — отвечал крумен, — и по сто пятьдесят долларов за каждого из моих товарищей.

— Верно. Значит для того, чтобы получить эти деньги, мы должны отвести вас в Свеору и еще тратиться дорогой?

— Да, — согласился крумен.

— Ну так вот, а Раис-Мурад заплатил за каждого из вас по сто пятьдесят долларов. Уж не считаете ли вы нас круглыми дураками, чтобы за ту же цену вести вас в Могадор? А там еще может случиться, что мы и ничего не получим. Но теперь поздно: мы покончили дело с Раис-Мурадом. Отныне вы принадлежите ему.

Получив такой ответ, мичманы увидели, что их судьба бесповоротно изменилась и теперь они стали собственностью мавра. Они попросили крумена попытаться разузнать, куда собирается вести их новый хозяин.

Но как раз в эту минуту им было приказано возвратиться в хлев и поскорей оканчивать свой обед. Билл объявил, что у него пропал аппетит и он не в силах проглотить и куска.

— Не горюй, старина Билл, — сказал Гарри, — надежда еще не вся потеряна!

— А по-моему, теперь все пропало! — заметил Колин.

— Если мы постоянно будем менять хозяев, то, в конце концов, попадем на такого человека, который поведет нас в Могадор.

— Так вот в чем твоя надежда на избавление из плена! — проговорил Колин разочарованным тоном.

— Вспомните бедного Джима, — вмешался в разговор старый моряк, — он переменил по крайней мере целый десяток хозяев и все же до сих пор он еще не вырвался на свободу, да, по всей вероятности, никогда и не вырвется.

— Что же будем повиноваться нашему новому хозяину? — спросил Колин.

— Да, — отвечал Гарри, — моя спина еще не зажила от побоев. Прежде, чем подвергаться новым побоям, надо удостовериться, принесет ли это упорство какую-нибудь пользу.

Раис-Мурад, желая поскорее окончить путешествие, купил четырех лошадей для невольников. Пока седлали лошадей, невольники старались разузнать, куда мавр собирается ехать, но вместо ответа на этот вопрос они услышали следующее:

— Это знает один Бог. Ему угодно, чтобы люди слепо повиновались Ему. Как же мы можем сказать вам вперед, куда мы придем?

В этот момент, когда мавр и его отряд собирались уезжать, Бо-Музем в сопровождении скотовода въезжал в ворота деревушки.