Незадолго до того, как солнце спряталось за горизонтом, когда большая часть неба горела пурпуром и золотом, до слуха собеседников донесся протяжный вой, закончившийся хриплым ревом. Звуки эти, исходившие из густой кустарниковой поросли, видневшейся на довольно далеком расстоянии от наших друзей, вверх по течению реки, заставили негра вновь посереть от ужаса, задрожать с головы до ног и вскочить с места.

— Дева-Мария! Да ведь это ягуар! — закричал он не своим голосом.

— Ну так что же? — спокойно произнес индеец, даже не пошевельнувшийся и не моргнувший глазом.

— Как что? Говорю — ягуар! — вопил негр, не зная, куда броситься от страха.

— Ягуар? — повторил индеец. — Врешь, это не ягуар.

— Дай-то Бог, чтобы я врал! — продолжал спокойнее негр, начиная надеяться, что он ошибся. Невозмутимое спокойствие товарища успокоительно подействовало и на него.

— Конечно, врешь, — продолжал индеец, — тут не один ягуар, а целых четыре, считая двух детенышей, тоже имеющих острые зубы и когти.

Услыхав объяснение, совершенно противоположное тому, какое ожидал, негр так и присел, всем своим видом выражая полнейший ужас. Затем он снова вскочил и рванулся было бежать по направлению к гасиенде.

— Э, друг, напрасно ты хочешь спастись бегством! — увещевал его индеец, скрыв мелькнувшую на его тонких губах насмешливую улыбку. — Ведь ягуары всякому другому мясу предпочитают мясо чернокожих и непременно догонят тебя.

— Ну, вот, а давеча ты говорил обо мне совсем другое! — произнес негр, остановившись и обернувшись назад. — Что же ты путаешь?

— Может быть, насчет тебя я и ошибся, — с прежней невозмутимостью продолжал индеец. — Но вот в чем я никак не могу ошибиться, потому что наблюдал это сотни раз: когда самец и самка ягуаров вместе, они редко так воют, в особенности, если чуют присутствие человека. Вернее всего, они сейчас разошлись в разные стороны и перекликаются между собою, и если ты побежишь назад в гасиенду, то можешь попасть в зубы кому-нибудь из них.

— Ну, этого я вовсе не желаю! — заявил негр. — Что же мне тогда делать?

— Оставаться здесь, со мною; для меня все ягуары, вместе взятые — пустое дело! — отрезал индеец.

Новый вой и рев, донесшиеся теперь с совсем другой стороны, убедили негра в справедливости высказанного индейцем предположения и заставили его покорно вернуться на старое место.

— Ага! Понял-таки в чем твое спасение, дружище! — подсмеивался охотник, видя, как крепко прижимается к нему полуживой от страха товарищ. — Как только дошло до дела, перестал гордиться тем, что ягуар находит мясо чернокожих самым приятным для себя лакомством. Хвалю за это.

Про себя же Косталь подумал, что с таким трусом едва ли ему удастся заставить сирену показать золото, необходимое для возрождения цапотеков. Не лучше ли отложить это предприятие до отыскания более подходящего сотоварища? Потом, направив свою мысль в прежнее русло, он продолжал мечтать уже вслух.

— Да, плох тот краснокожий или чернокожий, который откажется вступить в ряды бойцов, скликаемых со всех сторон славным священником, поднявшим знамя восстания против угнетателей всех цапотеков, ацтеков и креолов. Разве испанцы не оказались свирепее самих тигров?

— Ну, испанцев-то я вовсе не боюсь, — заметил негр.

— Вот и отлично, товарищ! — воскликнул индеец. — Раз это так, то я завтра же заявлю дону Мариано де Сильва, что он может искать себе другого охотника на тигров. А мы с тобой отправимся на запад и присоединимся к повстанцам.

Едва он замолк, как из ближайшего прибрежного кустарника послышался новый протяжный рев. Охотник принял это за вызов. Его глаза загорелись огнем непреодолимого желания схватиться с врагом.

— Клянусь духом касиков Тегуантепека, что это уж слишком для моего терпения! — вскричал он, вскакивая на ноги. — Я отучу этих двух хвастунов так громко беспокоить меня! Готовься, друг Клара, к близкому знакомству с господами ягуарами!

— А зачем мне с ними знакомиться? Я вовсе этого не желаю, — почти плаксиво возразил негр. — Я лучше уйду куда-нибудь подальше. Оружия у меня нет, и я не принесу тебе никакой…

— Глупости, Клара, — прервал его индеец. — Тот ягуар, который подает голос, — самец. Он сидит там, в кустах, направо. Я сейчас поговорю с ним. А так как во всем этом крае нет ни одной реки и ни одного потока, где бы не было у меня в запасе пироги или простой лодки, то…

— Неужели и здесь есть? — перебил, в свою очередь, негр.

— Есть и здесь небольшая лодка. Этого требует мое занятие, — ответил индеец. — Мы сядем в нее, и ты в ней будешь в полной безопасности. У меня уже составлен план, как поудобнее подобраться к ягуару.

— Ах, Пресвятая Дева Мария! Да ведь я слышал, ягуары плавают не хуже рыб, и они нас… — снова начал было негр, но индеец с нетерпением прервал его:

— Так что же, пусть плавают. Это ничему не помешает, Пойдем за лодкой.

С этими словами он двинулся по направлению к маленькой бухточке, где, действительно, нашлась лодка, привязанная к вбитой в землю свае. Лодка была небольшая, как раз для двух человек. На дне ее лежали весла, прикрытые легкой циновкой, служившей в случаях нужды парусом. Эту циновку индеец выбросил на берег, за ненадобностью.

Чувствуя, что ему все-таки лучше в обществе смелого и ловкого охотника, чем одному, негр поплелся за ним. Охотник усадил его в заднюю часть лодки, а сам поместился в передней, чтобы управлять лодкой. Сильным толчком отбросив лодку от берега, чуть не на середину реки, Косталь направил ее вверх по течению.

Последние лучи солнца еще освещали поверхность воды, в которой дрожали тени ив и аламосов, росших на берегу. В ветвях этих деревьев веял легкий, пропитанный ароматами цветов степной ветерок, и аромат его казался индейцу возбуждающим надежды на свободу. Вообще он, этот сын степей, наслаждался окружающей природой, между тем как негр, весь уходивший в свои личные ощущения, был к ней совершенно равнодушен.

Некоторое время лодка держалась близ береговой полосы, следуя за извилинами реки. В тех местах, где растительность нависла над водой, негр с ужасом всматривался в ее гущу, ожидая встретить свирепый взгляд кровожадного тигра.

— Друг Косталь, держись, ради Бога, подальше от берега! — каждый раз вопил он, сжимаясь в комок. — Вдруг ягуар подкарауливает нас здесь и прыгнет к нам в лодку.

— Очень может быть, — спокойно поддакнул индеец, работая веслами. — Я все думаю о том, как нам лучше сделать, если придется возиться сразу со всем ягуарьим семейством, следы которого мы видели на водопое. Я решил так: с тигрятами будешь управляться ты. Возьмешь каждой рукой одного из них за шиворот и станешь стучать их друг о друга черепами, пока эти черепа не треснут. Это дело пустяковое…

— А по мне, очень трудное, друг Косталь, — возразил негр. — Как же я схвачу их за шиворот, если они не дадутся?

— Да, это правда, наверное не дадутся, — согласился индеец. — Поэтому тебе нечего и бояться их, — немного нелогично заключил он. — Как бы там ни было, но я уверен, что не пройдет и четверти часа, как все четыре ягуара окажутся от нас на расстоянии вытянутой руки…

— Все четыре?! — повторил негр, от страха сделав такое порывистое движение, что лодка чуть было не опрокинулась. Только благодаря своей ловкости индейцу удалось удержать ее в равновесии.

— Насколько я мог понять, — продолжал он, — один ягуар находится на этом берегу, другой — на том. Оба ищут добычу. Мы на виду у них, и они, того и гляди, набросятся на нас, каждый со своей стороны. Сейчас мы обогнем вон тот крутой поворот реки, и ты смотри в оба. Наверное, увидишь кое-что очень интересное.

Индеец сидел спиною к тому, что было впереди лодки, и каждый раз должен был поворачивать голову, чтобы видеть это «интересное». Но так как лицо негра было зеркалом, в котором отражалось окружающее, то охотнику достаточно было только смотреть в это зеркало, не трудясь то и дело оборачиваться. И вот, когда живое черное зеркало вдруг стало изображать крайнюю степень ужаса, Косталь понял, что ему надо быть настороже.

Опустив весла, он обернулся всем телом. Перед ним расстилалась безграничная равнина, сливавшаяся с горизонтом. Полноводная река равнялась своей поверхностью с берегами, покрытыми густой муравой, без признака какого-либо дерева. Почти у самого изгиба реки начиналось ее разветвление, образовавшее зеленеющую дельту, вокруг которой пролегала дорога в гасиенду Лас-Пальмас.

Лучи заходящего солнца покрывали всю равнину прозрачною золотистою дымкою, нависавшею и над серебристою, пронизанною пурпуром лентою реки, среди которой плыла лодка. Впереди лодки, на расстоянии двух выстрелов, было нечто, заставившее охотника восторженно воскликнуть:

— Какая красота! Видишь, Клара, эту картину?

Крепко вцепившись своими длинными и крепкими, как железо, зубами в тело жеребенка, которого он только что убил, навстречу лодке плыл огромный ягуар-самец. Действительно, прекрасную картину для любителя представлял собою этот царственный хищник американских джунглей. Его вытянутая голова сгибалась над передними лапами, задние конечности были спрятаны под брюхом, бока своими волнообразными движениями свидетельствовали о силе и ловкости этого могучего организма. Угасающие лучи солнца высвечивали во всем блеске великолепную бархатистую, ярко-желтую с черными пятнами шкуру, покрывавшую красавца зверя.

Заставив растерявшегося негра, на которого эта картина произвела только устрашающее впечатление, взять в руки весло, охотник схватил ружье и, присев на корточки на дне лодки, приготовился стрелять. Негр, повинуясь сильной воле товарища, кое-как греб веслами. Заметив своих врагов, ягуар издал громоподобный рев, далеко прокатившийся по тихой равнине. Индеец ответил на этот грозный вызов не менее диким, хотя и более слабым полуревом, полувоем. Зверь и человек поняли друг друга.

— Самец! — с видимым удовольствием заметил охотник, обращаясь к своему спутнику.

— Стреляй же скорее! — умолял негр.

— Нет, еще рано, — возразил охотник. — Пусть подплывет поближе. К тому времени, наверное, подоспеет и самка с детенышами.

— Ох, спаси Господи! Довольно нам и одного этого кровопийцы! — тоскливо шептал негр, мысленно проклиная себя за то, что послушался охотника и пришел с ним сюда, соблазненный обещанием не только слышать, но и видеть воочию благодетельную сирену.

В это время послышался пронзительный визг, и вслед затем на ровной плоскости левого берега показалась фигура несшейся огромными скачками самки ягуара, спешившей на помощь к своему супругу. Быстрота и легкость ее движений были прямо изумительны. Шагах в двухстах от реки ягуариха вдруг остановилась, подняла нос и принялась обнюхивать воздух. Бока ее дрожали, словно тетива сильно натянутого лука перед спуском стрелы. Вдогонку за матерью бежали вприпрыжку маленькие ягуарчики. Лодка, предоставленная самой себе, кружилась на одном месте. Ягуариха стояла как раз против лодки.

— Клара, гони лодку вперед, иначе мне нельзя стрелять! — крикнул охотник. — Не робей, друг, если не хочешь беды. Держи лодку прямее. Необходимо, чтобы я с первого же выстрела мог уложить этого красавца. Если мне это не удастся сделать, то один из нас пропал, а то и оба погибнем. Раненый тигр вдвое опаснее здорового. А тут еще и его самка с детенышами.

Расстояние между лодкой и плывшим тигром постепенно уменьшалось. Зверь страшно смотрел огненными глазами, оглушительно рычал и бешено колотил себя по бокам своим длинным хвостом.

Охотник только что было взял верный прицел, как лодка вдруг так сильно заколебалась из стороны в сторону, точно ее подбрасывала буря.

— Какого черта ты там балуешься, Клара? — сердито кричал охотник. — Перестань же! Если ты так будешь вести лодку, то появись перед нами хоть целая стая тигров, мне не попасть ни в одного!

Но обезумевший от страха негр еще сильнее закачал лодку.

— Ах, чтоб тебя побрали черти! — яростно взревел охотник. — С тобой, дураком, и в самом деле пропадешь ни за что ни про что!

Бережно положив ружье на дно лодки, индеец выхватил из трясущихся рук негра весла и несколькими взмахами привел лодку в нужное положение. Ягуар понял, что этот момент для него благоприятен и воспользовался им. Издав резкий крик, он своими сильными зубами вырвал из бока своей жертвы огромный кусок мяса и вместе с ним в один огромный прыжок перенесся на левый берег, к своей семье. Очутившись вместе, ягуары в нерешительности смотрели на лодку: они и желали, и опасались напасть на сидевших в ней. Но, вероятно, опасение взяло верх, потому что четвероногая чета хищников вдруг повернула в другую сторону и помчалась через равнину к своей родной сельве. Тигрята также бросились за ними, стараясь не отставать от родителей.

Излив свою досаду и разочарование в потоке красноречивых восклицаний, индеец повернул лодку назад, к месту ее обычной стоянки.

Негр обрадовался было этому обороту дела, но тут же был разочарован пояснением охотника, что ягуары — звери хитрые и отлично умеют применять разного рода военную тактику. Бегство их в сторону, противоположную реке, могло быть только для отвода глаз. Где-нибудь они остановятся посмотреть, что делают их враги, и заметив, что лодка повернула вниз по течению, ягуары встретят их там, в более удобном месте.

— Неужели они могут выкинуть такую штуку? — изумлялся и вместе с тем ужасался негр. — Разве они так умны?

— Да, они гораздо умнее некоторых людей, — не без ехидства ответил индеец. — Я уверен, что мы сегодня увидим их еще раз по ту сторону водопада. Жеребенок, каким запасся было тигр, попадается им не каждый день, и они не захотят упустить такое лакомство. Они знают, что течение перенесет им добычу через водопад, и будут там поджидать ее. Но в том, что они получат ее в целости, я сильно сомневаюсь, мне не раз приходилось видеть, как самые крепкие деревья превращались в щепки, когда попадали в водопад… Но пока не будем думать о тиграх. Пора начать то дело, ради которого мы пришли сюда. Скоро покажется месяц, и нам не надо упускать время.

Вернувшись в бухточку, охотник снова привязал лодку к дереву и сказал:

— Ну, ты пока оставайся здесь, а я пойду подготовлюсь. Не бойся, далеко не уйду и, пожалуй, оставлю тебе на всякий случай ружье.

— С одной пулей против четырех тигров — хорошая оборона! — ворчал негр, безнадежно опускаясь на борт лодки.

В нескольких шагах от лодки охотник влез на большое дерево, густые и длинные ветви которого местами опускались в воду. Застыв среди этих ветвей, индеец простер свои руки над водой и мерным голосом затянул какое-то заклинание.

К дикому напеву индейца временами примешивался отдаленный, но постепенно приближавшийся рев ягуаров. Казалось, что это перекликаются между собою сами демоны. Так, по крайней мере, чудилось несчастному негру, который едва успевал немного успокоиться от одного страха, как его тут же бросало в другой.

Кончив заклинание, индеец вернулся к негру, взял свое ружье на плечо и сказал:

— Пойдем.

— Куда? — спросил негр.

— К водопаду, чтобы вызвать там сирену с распущенными волосами и просить ее показать нам золото.

— Да ты же говорил, что там будут спать тигры! Зачем же нам снова лезть к ним в пасть? — протестовал негр.

— Не мы полезем к ним, а скорее они полезут к нам под пулю, — утешал индеец. — Пойдем, друг Клара. Сирена даст нам много, очень много золота, и мы оба будем богачами.

— Ладно, иду! — закричал чернокожий, вновь поддаваясь жадности. — Пусть только добрая сирена покажет нам, где достать золото, и до конца дней моих буду ее верным рабом. Все сделаю, чего бы она ни захотела.

— Давно бы так! — одобрил индеец, и они направились вдоль берега, вниз по течению реки.