На балконе прекрасного дома, выходящего на Сады Тюильри, виднелись две женские фигуры, ни одна из которых не была похожа на парижанку. Одна из них принадлежала юной девочке с чисто английским ярко-розовым лицом и солнечными волосами; другая — мулатке с желто-коричневым цветом кожи.

Читатель без труда может узнать в них Бланш Вернон и ее служанку Сабину.

Не было ничего удивительного в том, что Майнард не обнаружил сэра Джорджа ни в одной из гостиниц. Английский баронет поселился в этой квартире, выбрав уединение в домашней обстановке.

Сэра Джорджа не было дома, и его дочь с Сабиной вышла на балкон, чтобы полюбоваться видом на улицу, открывающимся оттуда.

Звук кавалерийского горна, сопровождаемый громом военного оркестра, возвестил о близости солдат — зрелища, привлекательного для всех женщин, молодых или старых, темных или светлых. Взглянув на парапет, девушки увидели, что вся улица заполнена военными: солдаты всех родов войск — пехота, конница, артиллерия — стояли или двигались вперед; а офицеры в блестящих униформах, на прекрасных лошадях скакали туда-сюда, выкрикивая команды находящимся в их подчинении эскадронам.

Некоторое время юная англичанка и ее служанка созерцали на это зрелище, не произнося ни слова.

Сабина первой нарушила молчание.

— Они совсем не похожи на английских офицеров, всё у них блестящее и красное. Они напоминают мне обезьяну, которую я однажды видела, одетую в плохое немодное бадосское платье, — некоторые из них выглядят совсем как обезьяны!

— Но, Сабби! Тебе они на самом деле не нравятся? Этих французских офицеров по праву называют храбрыми и галантными.

Дочь сэра Джорджа Вернона повзрослела на целый год — с тех пор, как мы с ней встречались раньше. Она много путешествовала в последнее время. Хотя она все еще была ребенком, уже не казалось странным, что она рассуждает и разговаривает как умудренная опытом женщина.

— Не верю я этому, — ответила служанка. — Они храбры только когда пьют вино и галантны только когда видят хорошенькую женщину. Все эти французы такие. И к тому же они все республиканцы, такие же как в Американских Штатах.

Это последнее замечание повлекло за собой неожиданную перемену в настроении девочки. Воспоминания нахлынули на нее, и, вместо того, чтобы глядеть на солдат, она стояла задумавшись, не обращая внимание на происходящее внизу.

Сабина обратила внимание на эту задумчивость — у служанки были подозрения относительно ее причины. Хотя молодая хозяйка давно уже перестала по-детски делиться своими тайнами, проницательная служанка могла без труда догадаться, что занимало мысли девочки.

Слова «Республика» и «Америка», хотя и сказаны были на бадьянском диалекте, напомнили ей события, которые навсегда остались в памяти девочки.

Несмотря на то, что она в последнее время в разговорах ни разу не упоминала об этих сценах, Сабина знала, что девочка все еще с трепетом и нежностью хранит их в своей памяти. Наоборот, ее молчание говорило о многом.

— Да, мисс Бланш, — продолжала мулатка, — у этих господ нет никаких понятий о вежливости и галантности. Только поглядите, с каким важным видом они шагают! Посмотрите, как они расчищают себе дорогу, расталкивая бедных людей!

Так она прокомментировала то, что на самом деле произошло внизу. Небольшой отряд зуавов, быстро продвигаясь по тротуару, внезапно натолкнулся на толпу любопытных граждан, зевак. Вместо того, чтобы дать им время и возможность пройти, офицер во главе отряда не только накричал на них, но и угрожал вынутой из ножен саблей, в то время как хулиганы в красных брюках за его спиной вполне были готовы пустить в ход штыки!

Некоторые восприняли это как шутку и громко смеялись, другие отвечали руганью и насмешками, но большую часть людей охватил страх.

— Они все республиканцы, и офицеры тоже, — продолжала, злорадствуя, лояльная бадьянка. — Вы никогда не увидите, чтобы офицеры, служащие королеве Англии, занимались подобным. Никогда!

— Нет-нет, не все офицеры-республиканцы такие, Сабби. Я знаю одного, который совсем не такой, да и ты его знаешь.

— Ах, мисс Бланш! Я догадываюсь, о ком вы говорите. Этот молодой джентльмен спас вас, когда вы чуть не упали с трапа парохода. Это правда. Он был храбрым, галантным офицером — Сабби согласна с этим.

— Но он был республиканцем!

— Хорошо, возможно, пусть так. Но он не хотел бы быть ни с республиканцами в Америке, ни с этими французскими хамами. Я слышала, ты говорила, что он выходец из Англии.

— Он из Ирландии .

— Да, мисс Бланш, это то же самое. На самом деле он мало похож на ирландцев, которых мы видели в западной Индии. Их довольно много было в Бадосе.

— Ты имеешь в виду ирландских чернорабочих, которые были на тяжелых работах? Капитан Майнард — так его зовут, Сабби, — настоящий джентльмен. Конечно, поэтому он совсем на них не похож.

— Конечно. Совсем не похож. Между ними большая разница. Но, мисс Бланш, где же он сейчас? Странно, что мы о нем уже давно ничего не слышали! Как вы думаете, может, он вернулся в Соединенные Штаты?

Этот вопрос задел болезненную тайную струну в груди юной девушки, которая ощутила неприятный трепет. Это было как раз то, чем она жила последние двенадцать месяцев, непрерывно задавая себе этот вопрос. Она не могла знать больше мулатки.

— Вот это я наверняка не могу тебе сказать, Сабби.

Эту фразу она произнесла совершенно спокойно и равнодушно, однако сообразительная служанка знала, что это притворство.

— Очень странно, что он не приехал на встречу с твоим папой в большой дом на Севен Оак. Я видела, что он взял визитную карточку с адресом у твоего отца. Я слышала, как твой папа сказал, что он должен приехать, и как молодой джентльмен согласился. Интересно, почему он не выполнил своего обещания?

Бланш также задавала себе тот же вопрос, хотя и не вслух. Уже долгое время она строила догадки, почему Майнард нарушил свое обещание. Она была бы счастлива увидеть его снова, чтобы еще раз его поблагодарить, не так поспешно, как в последний раз, — за его мужественный, храбрый поступок, спасший ей жизнь.

Ей тогда сказали, что он собирался принять участие в революционной борьбе в некоторых странах. Но она знала, что революции во всех странах были подавлены, и он уже теперь не мог участвовать в них. Возможно, он отправился в Англию или Ирландию. Или он действительно вернулся в Соединенные Штаты? В любом случае, почему он не приехал в Севеноакс Кент? Это ведь всего лишь в часе езды от Лондона!

А, может быть, в пылу своих возвышенных устремлений — военных и политических — он забыл простую девочку, которую спас? Это, должно быть, всего лишь рядовой эпизод его полной приключений жизни, эпизод настолько незначительный, что не мог остаться в его памяти.

Зато она не забыла это, ее переполняло глубокое чувство признательности — романтической благодарности, которая еще более усилилась, ибо она осознала всю бесхитростную незаинтересованность героя в этом поступке.

Возможно, ее спаситель не вернулся только потому, что не желал получить награду. Она была достаточно взрослой, чтобы понимать высоту социального положения своего отца и силу его власти. Обычный авантюрист не замедлил бы воспользоваться таким шансом и извлек бы из всего этого выгоду. Капитан Майнард таким не был.

Она была счастлива, что он оказался джентльменом, но ей было грустно думать о том, что она его больше никогда не увидит.

Такие размышления часто посещали эту прелестную юную девушку. Она думала об этом и сейчас, глядя в сторону Тюильри, в то время как внизу, на тротуаре, происходили описанные столкновения. Мысли ее были устремлены в прошлое: торжественные проводы ее героя на той стороне Атлантики, некоторые эпизоды на пароходе Канард, и из них особенно ярко — момент, когда она висела на веревке над сердитыми бушующими волнами, пока не почувствовала поданную ей сильную руку, спасшую ее от гнева стихии!

Вдруг голос служанки, выдававший ее необычайное волнение, вывел девушку из состояния задумчивости.

— Взгляните! Взгляните туда, мисс Бланш! Эти арабские солдаты ведут арестованного! Смотрите! Они сейчас как раз здесь — прямо под нашим окном. Бедный человек! За что они его арестовали?

Бланш Вернон наклонилась через перила балкона и просмотрела вниз на улицу. Ее взгляд сразу выхватил из толпы группу людей, на которых указывала Сабина.

Полдюжины зуавов, громко беседуя и возбужденно жестикулируя, быстро продвигались по улице — они вели куда-то окруженного ими человека. Он был в гражданской одежде, по стилю которой можно было узнать джентльмена, несмотря на ее довольно помятый вид.

«Какой-то политический преступник!» — подумала дочь дипломата, которая еще не была знакома с событиями последнего времени.

Эта догадка покинула ее еще быстрее, чем появилась, — она быстро осознала истину. Несмотря на растрепанный вид и унизительное положение арестованного, юная девушка узнала в нем своего спасителя — того самого, о ком она думала всего лишь ее несколько мгновений назад!

И он также увидел ее! Он проходил мимо, стараясь держать голову прямо и устремив глаза к небу, чтобы не смотреть на своих тюремщиков; — его взгляд упал на темнокожую женщину в белом тюрбане и юную девушку рядом с ней, сиявшую подобно девственному свету солнца!

У него не было ни времени, чтобы поприветствовать их, ни даже физической возможности, поскольку руки его были в наручниках!

В следующее мгновенье он уже был под балконом, насильно ведомый вперед болтающими друг с другом обезьянами.

Но он все же услышал голос сверху, с балкона — сквозь проклятия и шум конвоиров — мягкий, нежный голос девушки, воскликнувшей:

— Я приду к вам на помощь! Я приду!