Мы молились Богу за то, что он привел нас на берег этого ручья. Утолив жажду, мы стали осматриваться. Перед нами был небольшой поток. Небольшое расстояние он протекал по равнине, затем поворачивал на юго-восток и соединялся с остальными ручейками. Все эти ручейки впадают в одно русло, образуя широкую реку.

Теперь мы знали, что от жажды не умрем; но у нас не было никаких надежд на то, что нам удастся найти здесь какую бы то ни было пищу. Перед нами была голая и скалистая гора. Тут и там торчали лишь невзрачные кедры. Зелень и ивы, ограничивавшие берега маленьких ручьев, правда, ласкали глаз при страшной бесплодности пустыни, но для людей, ищущих пищи, утешения в этом было мало. Если бы пустыня простиралась во все стороны от горы, на север и юг, запад и восток, то здесь была бы наша последняя остановка, и мы могли умереть, если не от жажды, то от голода, что для нас было совершенно безразлично.

Это больше всего беспокоило нас, потому что мы весь день ничего не ели. Все вспомнили про оставшийся у нас кусок говядины.

— Я ее сварю и приготовлю суп, — сказала Мария. — Это будет самое лучшее для детей.

Бедная моя жена! Я прекрасно видел, что усталость страшно истощила ее силы, но она старалась казаться веселой.

— Да, папа, позвольте мне приготовить суп, суп — очень вкусное блюдо, — прибавил Франк.

Он старался показать матери, что он полон сил, надеясь этим ободрить ее.

— Прекрасно, — сказал я. — Куджо, возьми топор, мы нарубим дров на горе, я заметил там несколько сосен.

Мы с Куджо направились к лесу. Пройдя около трехсот шагов, мы очутились в месте, закрытом со всех сторон скалами, откуда вытекал ручей.

Когда мы приблизились к деревьям, мы увидели, что это не сосны. Их стволы и ветви были усыпаны длинными иглами, наподобие игл ежа. Листья были светло-зеленые и блестящие. На всех ветвях во множестве висели длинные ягоды, похожие на бобы. В ширину они имели приблизительно полтора дюйма, а в длину некоторые имели не менее двенадцати дюймов. Они были темно-красного цвета, цвета вина Бордо.

Я знал, какое перед нами дерево. Я когда-то видел его. Это было honey locust (мед кузнечика), колючая акация. Я знал, что об этом дереве идет речь в писании, в том месте, где говорится о том, что святой Иоанн Креститель питался в пустыне «саранчой и диким медом». Потому его и называют «хлебом святого Иоанна».

Куджо также понял, что за дерево перед нами. В тот момент, когда глаза его остановились на этих длинных висячих ягодах, он громко закричал:

— Господин! Господии Рольф, смотрите! Вот бобы и мед на ужин!

Мы мигом очутились под ветвями. Я стал собирать спелые плоды, а Куджо тем временем отправился дальше, чтобы нарубить ветвей растущих здесь сосен.

Я скоро наполнил лоток и ждал Куджо. Вдруг я услышал радостный крик:

— Господин Рольф! Идите сюда, посмотрите, что здесь за тварь!

Я побежал к нему, перепрыгивая со скалы на скалу. Когда я прибежал к тому месту, где был Куджо, я увидел его склонившимся над расщелиной, откуда торчал хвост борова.

— Что это такое, Куджо?

— Не знаю, господин. Никакой негр никогда не видел такое животное в Виргинии.

— Схвати его за хвост и вытащи из норы.

— Ох, господин! Я пытался это сделать, но не могу. Вот смотрите!

С этими словами мой спутник схватил хвост и потянул изо всех сил, но ему не удалось вытащить животное.

— Видел ли ты его, когда он юркнул туда?

— Да, господин, видел, как оно вошло в свою нору.

— На что же оно похоже?

— На маленького поросенка. Я думаю, что это, наверное, черепаха из Виргинии.

— О! Тогда это армадилл (броненосец)!

— Армадилл! Куджо никогда не слыхал про такого зверя.

Животное, так изумившее моего спутника, было одно из тех любопытных существ, которые природа создала как бы для придания разнообразия животному царству. В Мексике и Южной Америке они известны под именем армадиллов. Они получили это название от испанского слова «armado», что означает «вооруженный», потому что тело их покрыто очень твердой чешуей, разделенной на правильные ряды; эти ряды очень похожи на кольчугу древних воинов. На голове у них находится своего рода каска, прикрепленная связкой к другим частям твердого покрова, это делает сходство с кольчугой еще более полным и поразительным. Среди этих животных много разновидностей. Некоторые из них по величине не уступают большому барану, но, вообще, они значительно меньше. Их чешуя тоже бывает самой разнообразной формы. У одних сегменты — квадратные, у других — шестиугольные, у третьих — пятиугольные. Но они всегда имеют правильную геометрическую форму, как будто они сделаны рукой человека. Это — безобидные существа, питающиеся травой и цветами. Они не очень ловки, но бегают гораздо быстрее, чем можно было бы предположить при виде их тяжелого внешнего покрова. При преследовании они иногда свертываются, подобно ежам, принимают форму шара, и если находятся на краю пропасти, то бросаются вниз, спасаясь от врага. Чаще всего они убегают в свою нору или отыскивают расщелину в близлежащих скалах и скрываются туда, как это случилось сейчас. Когда они спрячут голову, подобно страусу, они считают себя вне опасности. Так, должно быть, думал и тот армадилл, которого встретил Куджо, до тех пор, пока не почувствовал на своем хвосте его жесткие пальцы. Очевидно, животное попало в неглубокую расщелину, ибо в противном случае мы потеряли бы из виду и его хвост. Но все-таки невозможно было вытащить армадилла за хвост из расщелины. В самом деле, почувствовав опасность, он до того понатужился, что его твердый покров со всех сторон плотно прирос к скале. Чтобы вытащить его, нужно было несколько быков, — как шутя заметил Куджо.

Я когда-то слышал об одном способе, к которому прибегают индейцы, которые охотятся на армадилла и очень любят его мясо. Я решил испытать его и попросил своего спутника отпустить хвост животного и держаться в стороне.

Я встал на колени и, взяв кедровую ветку, стал острым концом щекотать животное. Я сразу заметил, как вытягиваются его мускулы, а кольчуга отделяется от скалы. Через несколько минут я заметил, что животное приняло свой естественный вид. Тогда я схватил его за хвост и, внезапно встряхнув, заставил выскочить из норы. Армадилл упал к ногам Куджо. Куджо с такой силой ударил его топором, что голова отделилась от туловища.

Мы возвратились на поле с дровами, ягодами и нашим армадиллом. Последний ужаснул мою жену, в особенности, когда я сказал, что он пойдет в пищу. Зато мякоть собранных нами ягод, сладкая, как мед, несказанно обрадовала маленькую Марию и ее подругу Луизу. Из мякоти вынуты были зерна, и мы ждали, когда разгорится костер, чтобы ее поджарить.

— Теперь, друзья мои, — сказал Рольф, поднимаясь с кресла, — так как я заговорил об этом растении, то, надеюсь, вы не откажетесь выпить бутылку пива собственного приготовления, которое я добыл из бобов игольчатой акации сегодня, когда вы осматривали мои земли и окрестности долины.

С этими словами наш хозяин откупорил большую бутылку и налил в стоявшие перед нами чашки жидкость бурого цвета. Мы все выпили этого пива, которое вкусом походило на мед или на свежий сидр.

Затем Рольф снова продолжил свой рассказ.