Каталина и Карлос были так взволнованы, что несколько минут не могли вымолвить ни слова. Первой заговорила Каталина.

– Как ваша сестра? – спросила она.

– Ей лучше. Я велел отстроить наше ранчо, она теперь там. Родные стены сотворили чудо. Рассудок сразу вернулся к Росите, она только иногда немного забывается. Но я надеюсь, что она скоро поправится.

– Как я рада! Бедная девочка, сколько ей пришлось выстрадать в плену у этих грубых дикарей!

– Грубых дикарей! Да, Каталина, вы назвали их настоящим именем, хотя и не знаете, о ком говорите.

– О ком? – удивленно повторила сеньорита. Она, как и все, была уверена, что сестра Карлоса побывала в плену у индейцев.

– Отчасти из-за этого я хотел увидеться с вами сегодня. Я не мог жить, не объяснив вам своего поведения, – вы, наверно, не могли понять меня. Но теперь вы все узнаете. Слушайте, Каталина!..

Не опустив ни одной подробности, Карлос рассказал подруге об ужасном заговоре. Каталина была поражена.

– Какие злодеи! – воскликнула она. – Какая невероятная жестокость! Подумать только, что есть на свете такие изверги! Если бы это не вы мне сказали, дорогой Карлос, я не поверила бы, что возможна такая подлость! Я знала, что оба они дурные люди, я слышала об их подлых делах, но такого злодейства и вообразить не могла. Святая дева! Что за люди! Чудовища! Непостижимо!

– Теперь вы знаете, справедливо ли меня называют убийцей.

– Дорогой Карлос, не думайте об этом! Я никогда этому не верила. Я знала, что вы не можете поступить несправедливо, неблагородно. Но не бойтесь! Весь свет узнает...

– Свет! – с горькой усмешкой прервал Карлос. – Для меня нет света. У меня нет дома. Даже для тех, с кем я вместе вырос, я всегда был чужой – отверженный еретик. А теперь и того хуже: я беглец, меня преследуют, за мою голову назначена награда, и немалая. По правде говоря, я никогда не думал, что так дорого стою!

Карлос засмеялся, но веселость его длилась недолго. Он продолжал:

– Свет для меня – вы, Каталина! А теперь вы останетесь для меня только в сердце. Я должен проститься с вами и уехать, уехать далеко. Здесь меня ждет смерть... нет, хуже, чем смерть. Я должен уйти. Мне придется уехать на родину своих родителей, к нашим давно забытым родственникам. Возможно, я найду себе там пристанище и друзей, но счастья нет для меня без вас и не будет никогда!

Каталина молчала, опустив полные слез глаза. Она вздрогнула от мелькнувшей у нее мысли и страшилась ее высказать. Но сейчас не время для ложной скромности и излишней робости, да это и не в ее характере. От одного слова зависит счастье всей ее жизни и счастье любимого человека. Прочь девичью застенчивость! Она скажет, что думает!

Она наклонилась к Карлосу близко-близко, взяла его за руку и, глядя ему в глаза, сказала с нежностью, но твердо:

– Карлос, вы ведь хотите, чтобы я уехала с вами?

В то же мгновение он обнял ее и поцеловал.

– Боже мой! Возможно ли это?! – воскликнул он. – Так ли я понял? Каталина, дорогая, я хотел предложить вам это, но не смел. Я боялся. Мне казалось – это безумие. Вы всем жертвуете ради меня! Дорогая моя, дорогая, неужели это правда? Неужели вы хотите уехать со мной?

– Да, хочу! – последовал краткий, но решительный ответ.

– О Боже! Я слишком счастлив! Целую неделю я так страдал и вот снова счастлив. Да, неделю тому назад я тоже был счастлив, Каталина. Я пережил удивительное приключение, оно сулило мне богатство. Я был полон надежд, я надеялся завоевать вас, Каталина... нет, дорогая, не вас – вашего отца. Я надеялся с помощью золота заручиться его согласием. Смотрите! – Карлос протянул руку, полную сверкающего металла. – Это золото. Я нашел золото. Я надеялся, что сравнюсь с вашим отцом в богатстве, а потом добьюсь его согласия. Увы, сейчас и золото не поможет... Но ваши слова возвратили мне счастье. Не думайте, что вы теряете богатство... Нет, я знаю, вы о нем и не думаете, дорогая. Я дам вам такое же – быть может, много больше. Я знаю, где можно добыть этот драгоценный мусор, и я все скажу вам, когда у нас будет для этого время. Сегодня ночью...

Каталина прервала его. Ее острый слух уловил звук, показавшийся ей странным. Что-то слегка зашуршало за беседкой, словно ветер тронул листву. Но ведь ветра не было, ни малейшего дуновения. Значит, шорох был от чего-то другого. От чего же?

Подождав секунду-другую, они вышли из беседки и пошарили в кустах, откуда, по-видимому, исходил шорох, но ничего не обнаружили. Они осмотрели все кругом, но нигде не было ничего, что могло бы так зашуршать. Теперь было гораздо темнее, чем тогда, когда они вошли в беседку. Луна опустилась ниже, ее серебряное сияние потускнело, но все же было еще достаточно светло, чтобы заметить любой крупный предмет на расстоянии нескольких ярдов. Каталина не могла ошибиться. Она, несомненно, слышала какой-то шорох. Может быть, это была собака? Карлос прошел на мостик. Нет, Бизон лежал там, где хозяин его оставил. Он не подходил к беседке. Что же это было? Не ящерица ли? Может быть, ядовитая змея?

Но что бы это ни было, в беседку нельзя возвращаться – они останутся снаружи. Недобрые предчувствия шевельнулись в душе Каталины: она вспомнила о потерянной записке и о том, как где-то хлопнула дверь, когда она шла сюда. Все это она торопливо рассказала своему другу.

До этого Карлос не придавал большого значения тому, что могло быть явлением естественным, – взмахнула крыльями вспугнутая ими птица, проползла змея или ящерица. Но слова Каталины заставили его насторожиться. Он сразу понял, что в этом кроется что-то дурное. Не раз он сталкивался с коварством индейцев и привык соображать быстро. Он тут же решил тщательно исследовать землю.

Он опять прошел за беседку и, опустившись на колени, внимательно осмотрел кусты и траву. Спустя мгновение он поднялся и с удивлением воскликнул:

– Клянусь, вы правы, Каталина! Здесь, несомненно, кто-то был. Кто-то лежал на этом самом месте. Только куда же он девался?.. Да ведь это была женщина! Вот след ее платья.

– Висенса! – воскликнула сеньорита. – Не иначе, как моя служанка Висенса! Смилуйся, Господь! Она слышала все от слова до слова!

– Конечно! Она выследила, когда вы ушли из дому, и пошла за вами. Но что ее толкнуло на это?

– Горе мне! Один Бог знает. Она так странно вела себя последнее время... Просто несносно! Карлос, дорогой, продолжала сеньорита, и в ее голосе звучало уже не огорчение, а тревога, – вам нельзя здесь больше оставаться. Кто знает, что она натворит? Вдруг она позовет моего отца! А вдруг еще хуже... Святая дева! Неужели?..

Тут Каталина поспешно рассказала Карлосу о знакомстве Висенсы с солдатом Хосе и обо всем, что касалось этой девушки. Он должен уйти, нельзя медлить ни минуты!

– Хорошо, я уйду, – сказал Карлос. – Но не потому, что боюсь их. Сейчас слишком темно, чтобы стрелять из карабинов, а их сабли меня не достанут: ведь со мной мой верный конь, он мигом примчится на мой зов. Но мне и вправду лучше уйти. Тут что-то кроется. Не станет же эта девушка так стараться из одного только любопытства. Я ухожу сейчас же.

Итак, Карлос принял решение. Но столько осталось недосказанного: еще раз произнести любовные клятвы, назначить час новой встречи, быть может, последней, перед тем как со всем покончить и бежать через Великие Равнины.

Не раз Карлос, уже ступив на мост, снова возвращался к Каталине: еще одно ласковое слово, еще прощальный поцелуй...

Наконец, обменявшись последним «до свиданья», влюбленные расстались. Каталина направилась к дому, а Карлос готов был перейти мост, но рычанье Бизона заставило его, насторожившись, остановиться.

Собака зарычала снова, на этот раз более грозно, а затем свирепо залаяла, предупреждая хозяина о близкой опасности.

Сперва Карлос хотел перебежать через мост и мчаться к коню – тогда он успел бы вовремя скрыться. Вместо этого он вернулся в рощицу, чтобы предостеречь Каталину и поторопить ее. Каталина тем временем уже вышла на лужайку, но, услышав лай собаки, остановилась. Спустя мгновение к ней подбежал Карлос. Но он не успел и слова сказать, как за оградой сада раздался конский топот – по обеим сторонам скакали всадники. Судя по беспорядочному стуку копыт, одни из них остановились, другие проскакали дальше вдоль ограды. Вот подковы загремели по настилу большого моста, тотчас неистово залаяла собака, и уже между стволами деревьев видны темные силуэты всадников на другом берегу. Сад окружен!